|
Ну, не даром же заголовок вещи "Трудно быть богом".
Ведь в самом важном месте повести, во время разговора сначала с Будахом, а потом -- с Аратой, Румата говорит "Сердце моё полно жалости. Я не могу вас оставить".
Румата -- человек будущего, в сравнении с жителями Арканара он -- не бог, конечно, но полубог (наподобие Геракла или, скажем, Тесея). А божественность (пусть и "полу-"), раз она даёт власть -- обязательно даёт и ответсвенность. Ты принял власть (или она тебе без твоего согласия досталась, когда ты обнаружил этот самый Арканар на чужой планете), и теперь ЗА ВСЁ, что ты сделал или нет, отвечаешь именно ты сам. Да это нелегко, ну, так смотри в заголовок.
Другое дело, что Румата действовал, конечно, глупо и в высшей степени непрофессионально. Ну, для Стругацких не было же никакой сложности сделать его более успешным. Достаточно было для этого просто-напросто Румате избрать способ Мака Сима: превратиться из безгрешного коммунара в порочного дикаря. И всё хорошо бы получилось. Но тогда книга утрачивает 80% интереса, превращаясь в простой боевик. А так -- там мощная и интересная этическая проблема: что лучше, принести в жертву свою непорочность, принять грех варварства, в надежде, но без гарантии, протащить человеков в светлое будущее (именно это делает Рэба, к этому готов дон Кондор, и это предлагает Арата Горбатый); остаться безгрешным и бесстрастным наблюдателем, дав возможность человекам САМИМ для себя выстрадать светлое будущее (именно это предписывает Устав Института Истории, и об этом просит Будах говоря "Боже, оставь нас в покое..."); или же просто жить наслаждаясь сверхспособностями для своего удовольствия и власти, как Вага Колесо.
Понятно, третий вариант авторы и Румата отвергают как неприемлемый, и приводят его токмо для полноты картины. Но размышление над первыми двумя --в этом по-моему, главна привлекательность повести.
А если бы Румата оскотинился, как Мак Сим, он бы, конечно, всех победил (со сверхвозможностями-то!), и вышло бы, что ответ очевиден. А таким образом портить свою повесть Стругацкие явно не хотели.
|