– Я расскажу тебе сказку. Она тебе наверняка понравится. Только слушай очень внимательно, иначе ты не сможешь понять, почему... почему всё именно так. Ты готова?
Девочка кивнула, не сводя с меня внимательного взгляда. На длинных ресницах дрожали не успевшие высохнуть слезинки.
– Когда-то давно, когда ни тебя, ни меня ещё не было на свете, в одном далёком мире жила маленькая колдунья...
Первое, что я услышала – тихий плачь, раздающийся где-то поблизости. Тоненький, то и дело прерываемый сопением и судорожными вздохами. Он перекрывал собой шелест ветра и звон птичьих голосов.
В носу щекотало от пряного запаха луговых трав. Было тепло и уютно, и никак не хотелось открывать глаза, что потому что я знала, это – сон. На самом деле я стояла в конюшне в теле белого жеребца. Именно поэтому я отпускала приятное воспоминание. Вот где-то над самым ухом загудел шмель, вот ветерок прошёлся по лицу и взъерошил чёлку... вот рыдания на секунду смолкли, но тотчас возобновились, ещё более горькие, чем прежде.
Я открыла глаза – и взгляд утонул в голубом просторе.
Шмель деловито покружил над моим лицом и уселся прямо на нос. Я чихнула – он немедленно снялся с места и улетел, ругаясь на своём шмелином языке.
Это был не сон. Я на самом деле вернулась в собственное тело, о чём красноречиво свидетельствовала ломота в суставах. Конечно, в моём ли возрасте проводить ночи на голой земле! На попытку сесть косточки отозвались острой болью, в позвоночник будто воткнули раскалённый прут. Охнув, я застыла в полусидящем положении, скованная внезапно накатившей болью. Вот, первое преимущество конского тела – в нём я могла нормально бегать!
Осторожно, очень медленно, я смогла сесть, и только тогда осмотрелась как следует.
Это был крутой холм, поросший высокой травой с пестревшими тут и там ромашками. Впереди он переходил в дикий луг, за которым темнел лес – древесные стволы стояли так тесно, что издалека лес казался непроходимым.
Справа высился почерневший от времени деревянный столб с расколотой надвое вершиной. Одного взгляда на него хватило, чтоб понять. Вспомнить...
– ...недалеко от селения, где жила маленькая колдунья, у самого леса был высокий холм. Да, в точности как тот, на котором мы с тобой сейчас сидим. И с точно таким же шестом в самом его центре. В стародавние времена селяне ловили ведьм и привязывали к нему, чтоб несчастные умирали от голода и жажды. А чтобы они не могли помочь себе колдовством, ломали им руки и ноги. Те времена давно миновали, но на холм всё равно не рисковали подниматься без особой нужды.
Поэтому маленькая колдунья, когда ей было очень плохо, шла именно на холм. Там она могла побыть одна, поплакать, пережить все обиды, которые выпадали на её долю. А потом вернуться обратно и... да, и отомстить своим обидчикам. Она сама плохо понимала, как получалось, что стоило пожелать – и вредный соседский мальчишка падал в колодец или ломал ногу, а тётка, вечно грозящая отходить хворостиной, начинала хворать и покрываться язвами...
А потом маленькая колдунья выросла, выучилась и стала самой настоящей ведьмой, грозной и красивой. И не было в мире существа, которое сравнилось бы с её могуществом, и существа, способного причинить ей боль. Она сама могла постоять за себя, и уже никогда не возвращалась на проклятый холм. Наоборот, ушла далеко-далеко от родного селения, чтоб не видеть людей, которые ненавидели её, и мест, которые стали чужими.
При этих словах личико девочки осветилось мечтательной улыбкой, а щёка залил румянец. Да, это была её мечта – навсегда уйти из родных мест.
– ... Эта ведьма могла жить вечно, умертвить её способно было только заклятое оружие. Но ты ведь помнишь, что она была очень сильна, и сколько противников не встречалось на её пути, она всегда одерживала верх. Она участвовала в кровопролитных сражениях на стороне то одного правителя, то другого, спасала целые селения, а другие сжигала дотла, поднимала мёртвых из земли, и убивала живых. Она не была ни доброй, ни злой, понимаешь? Она просто жила так, как хотела, наслаждаясь собственной свободой. Собственной силой. И не понимала, что каждым своим жестом, каждым заклинанием приближала конец собственного мира.
Понимаешь ли, милая, мир не может вмещать в себя слишком много магии. В нём не должны жить такие существа, какой стала героиня сказки. Своими силами она начала убивать свой мир, и он предложил ей... альтернативу. Нет, это не было похоже на разговор, она не слышала никаких голосов. Просто однажды открыв глаза, она увидела чистое голубое небо. Ведьма оказалась на том самом холме в шестом, от которого бежала всю жизнь, и поняла – она же могучая колдунья и всегда верила своим ощущениям, – что как однажды, много лет назад, с него всё началось, так и завершиться всё должно именно на этом месте. Или так – или её мир просто умрёт. А ведьма... несмотря ни на что, она любила. Ты понимаешь? Нет, наверное, но я не могу объяснить тебе это чувство. Она любила мир собственной любовью, через ненависть и боль, через стремление помочь и желание беспощадно мстить, сквозь слёзы поверх безудержного смеха. Я объясняю не слишком понятно, да? Но и наша ведьма – та ещё штучка!..
Девочка лежала на траве, почти скрытая длинными стеблями. Холщёвая юбка задралась, открыв солнцу бледные ноги. Пронзительно-рыжие волосы растрепались и сверкали, как расплавленная медь. Худые плечи вздрагивали – девочка плакала, уткнувшись лицом в землю, и пальцы сжимались в кулаки...
– ...Ей было очень страшно, но за свою жизнь она привыкла смотреть в лицо смерти и не показывать своих чувств. Нет, она не стала бессердечной, просто... бывали такие моменты, когда разум побеждал, и она делала то, что надо. Сердце рвалось от отчаяния, а она улыбалась и говорила, какой интересной была её жизнь. И как безумно жаль, что она так и не сможет отпраздновать свой день рождения. А ведь Дарья собиралась испечь пирог, который удивил бы даже императора!.. Да что уж теперь говорить! Не думай, милая, досада в моём голосе не настоящая. Ведь на самом деле всё это только сказка...
Я подошла к девочке и тихо присела рядом. Она не услышала шагов, и испугалась, когда я осторожно погладила её по горячему шёлку волос.
– Не бойся, милая, я не причиню тебе боль, – проговорила я миролюбиво. – Посмотри, ты же знаешь, что можешь мне доверять.
Девочка вытерла рукавом перепачканные слезами и землей щёки и кивнула. Упрямо поджатые губы вздрагивали, но я знала – пока на неё смотрят, она не заплачет.
¬– Я пришла издалека специально, чтобы встретиться с тобой, золотка. Я расскажу тебе сказку...
– Тише, тише, я просто тебя обниму. И прижму к себе крепко-крепко. Ты даже не почувствуешь, как всё случиться, тебе совсем не будет больно. Просто немного закружится голова, станет трудно дышать, а потом ты уснёшь. Как спящая красавица. Ты ведь знаешь такую историю? Не надо вырываться, страшно только в первый миг, а потом... Потом мы просто уснём... нет, я не плачу, эти слёзы – тоже часть сказки... мы уснём с тобой, золотая... вместе...