[Franka]

Пока образовалось некоторое количество свободного времени, переворошила свои книжные запасы.

1) Чайна Мьевиль, "Железный совет". Третий роман, объединенный городом и миром. Признаться честно, революционная романтика пересилила здравый смысл. Число мясных и за-гранью-фола-гомоэротических сцен таково, что складывается впечатление - хитрый человек Мьевиль подменяет ими пустоту. Потому что все то, чем он "брал" читателя в первых двух, как-то поблекло и рассосалось. Остался эпатаж ради эпатажа.

2) Олди, "Внук Персея". То ли синдром завалинки накрыл, то ли что, но первый том не впечатлил. Если первые два романа Ахейского цикла ("Герой должен быть один" и "Одиссей, сын Лаэрта") еще выстраивались в некую общность, были внутренне непротиворечивы, то "Внук" уже немного путается в показаниях. В сущности, произведение пока не о внуке Амфитрионе, а о герое Персее. С элементами детектива. Также не могу не отметить некоторой рваности, клиповости, которая накрепилась за романами господ Олди еще в "Алюмене" и второй ойкуменской трилогии. очень много внимания уделяется вполне психологически достоверным эпизодам, но на цельный сюжет они все ж таки не очень похожи.

3) Олди, Валентинов. "Нам здесь жить". Странное нечто. Как отмечали сами авторы, роман писался долго и трудно, много лет, с большими перерывами и большой кровью. Это заметно. Кроме того, фрагменты почтенного г-на Шмалько совершенно отчетливо суше и схематичней, гораздо более насыщены экшеном, скупы на восхитительную *для меня, черт подери! Для меня!* игру в слова и остранение. Финал подобен немому с удавкой, если прибегать к классическим метафорам. Сваливается неожиданно, обрубает все сюжетные линии, и оставляет дона читателя чесать в затылке. "В общем, все умерли" (с )

4) Олди, "Тирмэн". Романом назвать трудно, несмотря на две сюжетные линии - Петра Леонидовича и Даньки, старого мастера и его ученика. Очень уж камерно получилось. Из несомненных плюсов могу отметить только на редкость интересные описания стрелкового искусства. В целом же более, чем средне.

5) Валентинов, "Диомед, сын Тидея". Дилогию бросила чуть за середину. Мальбрук в поход собрался, бог весть, когда вернется. Диомед, в отличие от парного к нему Одиссея (в обоих книгах с разных точек зрения рассмотрены одни и те же эпизоды, встречаются одни и те же реплики), картонен и уплощен, начиная с третьей части первого тома. Прошелся по гороам Х, У, Z, захватил, договорился, наладил снабжение. До кучи встретился с героями самого Валентинова из "Ории", или их далекими предками. Нет уж, господа, унесите.