Мимо двери то и дело пробегали люди, раздавались выстрелы и крики, но понять, на чьей стороне перевес, было невозможно. Несколькими этажами выше, возможно, в центральном зале, прогремел взрыв: ощутимо тряхнуло, с потолка посыпался мелкий сор. Шена закрыла голову руками.
Последний раз на них нападали около года назад. Масштабно, объединением нескольких семей. И крови тогда пролилось – в коридорах ступить было некуда, чтоб не в лужу или на тело. Но в тот раз нам удалось отбить атаку, и все считали, что повтора в ближайшее время не последует. И вот вам…
Кто же это может быть? Пусть клан Грая не самый многочисленный, но людей в нём хватало, нападение чревато большими потерями. Атака похожа на жест отчаяния, когда победа или смерть, потому что иные пути уже отрезаны. И в этом случае у нападавших нет шансов одержать верх…
И тут из коридора, кажется, прямо из-за двери раздался пронзительный вой. Секунду спустя его подхватили ещё несколько голосов.
Нужно было сидеть на месте, затаиться, задержать дыхание, слиться с полом – всё, что угодно, только не выдавать своего присутствия. Шена хорошо это знала, но вспомнила лишь в тот момент, когда коснулась спиной каменной стены. Сжалась в самом углу, притянув ноги к животу. Сердце билось так громко, что казалось, тварь просто обязана его услышать. Учуять запах крови и тёплого, живого тела. И напасть – дверь для неё не преграда.
С оружием Шена бы одолела одну тварь, какой бы та ни оказалась: ползучим «слизнем» или летучей «гарпией», похожей на жирного ночного мотылька, только в пару сотен раз крупнее. Их крылья покрывала плотная кожа, почти не поддающаяся лезвию ножа, и летуны отличались устойчивостью к пониженным температурам. Селились в помещениях высоток, строя себе гнёзда. Пару раз во время вылазок Шена натыкалась на такие гнездовья, и всякий раз едва уносила ноги.
С одной тварью девушка могла бы справиться, но в её коморке оружия не было. Таким, как она, запрещалось носить его постоянно.
Ногти впились в ладони. Шена прикусила кулак, заталкивая крик обратно в глотку.
Между нижним краем двери и полом оставался узкий зазор. Прежде, лёжа у двери, она видела, как в этом зазоре мелькают чужие башмаки. Теперь же и шаги, и крики раздавались откуда-то издалека, словно из другого мира. Зато Шена хорошо слышала сопение твари и видела тень в том месте, где она находилась.
Прямо напротив двери.
Девушка задержала дыхание.
Секунды растянулись в целую вечность. Тварь принюхивалась к двери, размышляя, стоит ли преодолевать это препятствие.
Тишина сгустилась вокруг, накрыла Шену непроницаемым коконом. Возможно, звуки и были, но девушка их не слышала. Только сопение твари. И, кажется, шелест чешуек на хребте, когда монстр поводил головой…
Почему Эвер не оставил никакого оружия? Он же знал, что так может случиться, что свежая кровь привлечёт непрошеных гостей. Любой кинжал подарил бы уверенность, пусть иллюзорную.
Треск автоматной очереди разорвал тишину в клочья и заставил Шену подпрыгнуть. Чудом она умудрилась не вскрикнуть, но прокусила кулак, и на языке снова появился солёный привкус.
Тварь прыгнула на противника – видимо, выстрелы получились не слишком точными, – и полоска под дверью опустела. Сразу раздалась ещё одна очередь, визг твари и звук упавшего тела.
Шена едва смогла выдохнуть. Сплюнула кровавую слюну.
– Шен, открой, это я. Слышишь? Опасность миновала, этот урод был последним.
Девушка рванулась было к двери, но тут же остановилась. Как бы ни хотелось сейчас спрятаться за Эвером и решить, что все опасности миновали, но делать этого было нельзя. Хватит играть с судьбой, она достаточно внятно сообщила, что требует придерживаться правил.
Всё должно заканчиваться.
– Уходи.
– Шена, я прошу тебя…
– Эв…- Хотелось сказать так много, но в то же время, – какое значение имеют слова? Пустое сотрясание воздуха. – Просто уходи.
– Послушай, слова отца не имеют никакого значения. Мне на них плевать, и главенство над семьёй тоже не нужно. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Давай сейчас просто побудем вместе, помнишь, как раньше? Я же знаю, что ты помнишь.
Помнила даже слишком хорошо.
Когда шаги стихли, она уткнулась лицом в колени. Глаза щипало, но, наверное, не от слёз…
3
Верег осторожно крался вдоль стены, прижавшись к ней спиной. Под толстыми подошвами сапогов хрустели осколки стекла, мусор и мелкие косточки. В огромные провалы оконных рам врывался сырой ветер, шуршал разбросанными по всему полу бумагами и тоненько дребезжал разбитыми люстрами.
Повсюду бурели пятна давно засохшей крови.
Однако ни шаги, ни ветер не могли заглушить копошение, доносящееся из пролома впереди. Пролом выводил в небольшое помещение, которое Верег мысленно назвал «холлом». Когда мародёр миновал около часа назад, направляясь вглубь здания, в «холле» было пусто, но уже тогда он заметил груду мусора в самом углу. И эта груда подозрительно напоминала гнездо.
Верег хотел спуститься по боковой лестнице, дверь на неё была чуть дальше по коридору. При этом благополучно обойти помещение с гнездовьем. Однако мимо пролома пройти всё же требовалось, все другие пути оказались разрушены: половину здания словно отрезало гигантским ножом.
Вольный достал пистолет и осторожно взвёл курок. Кто бы ни ждал его впереди: такой же охотник за сокровищами, заражённый или тварь, – он не собирался сдаваться без боя. Кроме того, такая встреча могла обернуться большими неприятностями, если человек в проломе принадлежал одной из Городских семей. А Верег вовсе не собирался вмешиваться в местные склоки, у него и без того хватало дел.
Под ногой хрустнуло – и шуршание на миг прекратилось. Затем возобновилось с новой силой, словно мелкие коготки драли бумагу на клочки. И, кажется, даже ветер стих, чтоб не заглушать тихого, зловещего звука.
Шаг, ещё шаг… Только проскользнуть незамеченным мимо пролома, а дальше всё будет значительно проще. Сколько нужно сделать шагов по опасному участку, три или четыре? Это не должно занять много времени.