«- У меня есть мать, - мрачно ответил Гамлет, отвешивая маме вежливый поклон и целуя ее руку. - Она делит ложе с моим дядей.
- Тогда им стоит приобрести еще одно, - ответила мама, практичная донельзя»
«Будь реальный мир книгой, он никогда не нашел бы издателя. Слишком затянуто, до отвращения детализированно и ни к чему не приводит.
- Возможно, - задумчиво сказала я, - как раз это нам в нем и нравится»
«– Ты что будешь, Гам… Эдди?
– А что тут есть?
– Эспрессо, мокко, латте, белый мокко, горячий шоколад, кофе без кофеина, с кофеином, вродекофе, чтотокофе, экстракофе, голиаччино… В чем дело?
-Эспрессо иль латте, вот в чем вопрос, - забормотал Гамлет, теряя остатки свободной воли, ведь я попросила беднягу сделать то, что всегда давалось ему нелегко: принять решение. - Что будет лучше в выборе напитка? Взять что-то к кофе или мокко выпить? Иль кружку взять и просто посидеть? Или добавить сливок? Иль не сливок? Иль бесконечный этот выбор встретить обратным действием?»
«На обвинения в том, что корпорация "всего лишь банда головорезов", "Голиаф" ответил трехсотстраничным иском за клевету, врученным лично каждому из обвинителей здоровенным татуированным мужиком»
– Шериф!
Никакой реакции.
– ШЕРИФ!!!
Человек в черном мгновенно проснулся и начал вставать, но качнулся чересчур сильно и завалился на спину. При этом он тяжело грохнулся об пол, попутно ударившись об угол бюро, где как раз стояла банка с водой. Банка опрокинулась и вылилась на упавшего, отчего тот испуганно взревел. Разбуженный шумом кот с дурным мявом прыгнул на занавеску, карниз не выдержал, и вся конструкция с грохотом полетела на плиту, опрокинув кофейник. По занавеске побежал огонь. Я бросилась его тушить, зацепилась за стол и уронила заряженный пистолет стража закона. «Кольт» выстрелил и перебил веревочную петлю, на которой висела набитая опилками голова лося, и та незамедлительно рухнула на Брэдшоу. Впечатляющая троица: я тушу пожар, шериф сидит весь мокрый на полу, а Брэдшоу тычется в мебель, пытаясь снять с себя лосиную голову. Именно это мы и искали – самопроизвольную вспышку совершенно неуместного фарса".
– Спасибо, господа, и добро пожаловать. Первый вопрос задает миссис Пупкин.
– Привет. На этой неделе Кое Кто сделал Ужасную Вещь, и я хочу спросить гостей, осуждают ли они Это?
– Очень хороший вопрос, – ответил Плеттенлож. – Мистер Ган, может, вы начнете?
– Спасибо, Тюдор. Да, я полностью и безоговорочно осуждаю Ужасные Вещи в самых сильных выражениях, какие допустимы цензурой. Мы, партия вигов, просто в ужасе от того, какие Ужасные Вещи происходят с нашей нацией, причем в отношении Кое Кого, который это делает, не предпринимается никаких мер! Я вынужден также указать, что нынешний разгул Ужасных Вещей в наших селах и городах – это наследие прошлого, доставшееся нам от Партии здравого смысла, и хотел бы подчеркнуть, что с тех пор, как мы пришли к власти, уровень Ужасных Вещей упал на двадцать восемь процентов.
...
Мы, партия вигов, всесторонне рассмотрели проблему Ужасных Вещей и призываем к нетерпимости даже по отношению к Слегка Неуместным! Только так мы сумеем остановить Кое Кого и пресечь совершение ими Ужасных Вещей прежде, чем они перейдут к Чудовищным Извращениям!
(Типичные политические дебаты)
Мы тихонько спустились на кухню. Прежде чем зажечь свет, я задернула шторы. Шестифутовая ежиха в шали и чепце могла удивить некоторых соседей – в Суиндоне чепцов уже давно никто не носил.