<Восторг на лице Кристи сменяется непониманием, а затем разочарованием.
Она только что сказала Уэсли, что беременна.
Уэсу девятнадцать лет, а ей двадцать один. Они встретились на одной из многочисленных вечеринок в колледже. Понравились друг другу.
Ночью между ними произошло то, на что каждый (кто явно, а кто тайно) рассчитывал.
А вскоре Кристи узнала, что забеременела. Для нее это была неожиданность. Но больше, все-таки, приятная.
Работа курьером приносила Уэсу не только деньги, но и разочарование. У него складывалось ощущение, что разочарование будет гнаться за ним по пятам до конца жизни. Семья, работа, а теперь и личная жизнь – одно большое, толстое, не желающее сваливать, разочарование.
Сообщение о том, что он будет отцом, Уэс воспринял с ужасом.
Менять работу, искать жилье, жить вместе…все это встало в сознании сплошной стеной, закрывая остальную жизнь.
А что все это значило по отдельности?
Сменить работу? А что он, Уэс, умеет? Ни черта не умеет! Подрабатывает курьером в пиццерии, учиться в колледже, а до того момента, когда он сможет работать по своей специальности (ремонт и техническое обслуживание систем водоснабжения) еще два года. Это при условии, что он закончит колледж нормально. С ребенком и женой это будет сделать значительно сложнее.
Искать жилье? Денег, которые Уэс зарабатывает в пиццерии, хватит только на собачью конуру. Конечно, он мог бы обратиться за помощью к родителям, но представив себе ухмылку Коди-старшего, надменную ухмылку, которая подчеркивало его превосходство, Уэс сразу отказался от этой затеи.
Жить вместе? Уэсли знает эту Кристи всего месяц. Как можно жить с человеком, которого ты совсем не знаешь? Уэс не понимал и не хотел понимать.
Что он мог сделать в этой ситуации? Мог подойти и честно сказать, что он не готов быть отцом, что им стоит расстаться.
«А как же ребенок?» спросит она.- «Ведь у тебя будет сын…» или дочь, или все сразу.
Как ей ответить на этот вопрос Уэсли тоже не знал.
Значит ли это, что ему не следует к ней подходить и заговаривать о расставании?
Но она и сама звонит Уэсу каждый день, желая встретиться, поговорить, обсудить, что им делать дальше.
Парня это не просто выводило из себя, вся сложившаяся ситуация вселяла какой-то совершенно невообразимый ужас перед будущим.
Бежать из Канзаса? Да, наверное, это идея. Он слышал, что в Миссури есть колледж с необходимой ему специальностью. Когда он выбирал, куда идти учиться, то выбрал Канзасский Технический Колледж. Миссури остался на втором месте.
И вот, пришло его время. Придется занять денег у приятелей и перебираться туда.
Возможно, ему повезет, и Уэса переведут в Миссури без особых проблем.
Он поставил в известность учебный комитет в своем колледже, объявив, что вынужден переезжать в другой штат.
Удача была на его стороне и Уэсли, не сообщив Кристи ничего о себе, убрался из Канзаса.
***
Туча возникла так неожиданно, что Уэс сперва принял ее за огромную стаю пролетающих птиц. Но нет, это было огромное, сине-черное облако, которое закрыло безжалостное солнце, испепеляющее все вокруг своими лучами.
Где заканчивался этот подарок богов, видно не было, и Уэс изо всех сил надеялся, что облако не снесет в сторону.
Он уже был совсем близок к тому, чтобы свалиться вниз, но видимо кому-то сверху было не наплевать на Уэса, и Уэс был благодарен этому «кому-то».
Постепенно стало темно, как ночью. Уэсли не успел обрадоваться темноте, так как «кто-то» решил показать свое истинное лицо. Подул сильный ветер, с неба полетели первые крупные капли дождя. Уэса стало раскачивать из сторон в сторону, и от этого права нога, на которую он упирался, немилосердно заболела.
Уэс скрипнул зубами и зажмурился.
Тело, превратившееся в одно сплошную сковороду с нервами, стало быстро покрываться холодными дождевыми каплями.
И в этот раз разочарование.
Ветер, который грозится его опрокинуть и оторвать ногу, дождь - остужающий, но в то же время такой коварный, заставляющий мышцы расслабляться, уговаривающий немеющие пальцы отпустить проклятую веревку.
С другой стороны была темнота, которая пленяла, давала шанс хоть чуть-чуть отдохнуть от солнца, остыть, перевести дух.
Уэсли раскачивало на веревке, довольно сильно, но недостаточно, чтобы стряхнуть на землю. «Кто-то», давший шанс отдохнуть, пытался отобрать этот шанс, да еще помочь башне избавиться от обидчика.
Майка, пропитанная потом и водой, превратилась в подобие осьминога, невесть как оказавшегося на голове Уэса.
Сперва он кричал от радости, благодарил тучу за спасительную влагу, открывал рот, пытаясь собрать воды и попить, а потом, когда раскаленная головешка, в которую превратилось его тело, остыла, Уэс под действием ветра стал замерзать. Зубы стучали, он дрожал, а кожа покрылась мурашками.
Гусеница, висящая в паутине под дождем, вот ты кто. - мысленно обращался Уэс к самому себе.
Он медленно начинал ненавидеть свою жизнь. Она вся, с самого начала и до нынешней минуты, не представляла интереса для него.
Сейчас он чувствовал себя лабораторной крысой, оказавшейся в лабиринте жизненной ситуации. Из этого лабиринта, как и из многих других, выход был, однако пока не слишком желанный, не слишком долгожданный.
Был и второй, полумифический, заключающийся в спасении. Уэс почти не надеялся на него.
Именно в этот момент пришло то, что он меньше всего ожидал. Воспоминание из детства, да еще такое, которое сперва не узнал. Подумал, что это кто-то рассказывал ему нечто похожее… Но нет. Главным героем был он.
***
«Дом на дереве», который он построил рядом с ранчо, где жила его семья, получился большим, просторным. На трех окнах (одном вынужденном, так как в него входила толстая ветвь) были старенькие занавески, посреди самой «комнаты» был толстый ствол, напоминающий шест, с которого съезжают пожарные.
В этом доме десятилетний Уэсли проводил большую часть своего свободного времени. Там можно было побыть одному, отдохнуть от глупости и самодурства родителей, самое главное, тут можно было скрыться от отца, который надоел Уэсу своими намерениями заинтересовать сына животными, ранчо.
«Дом на дереве» подарил Коди-младшему немало приятных мгновений, сливающихся в минуты, перетекающих в часы, превращающихся в дни...
Но однажды, его маленький рай в одночасье рухнул. Вместе со спиленным деревом, на котором располагался «дом».
Уэс тогда только вернулся со школы. Сбросил свой ранец на пол, в прихожей, приготовился схватить пачку печенья и броситься туда, на улицу, где заветное дерево, огромная лиственница, ждало его, стремилось сделать его жизнь светлее, когда заметил в дверях их наземного дома отца. Он стоял, скрестив руки на груди и, о чем-то размышляя, глядел на действия сына.
- Ну что, Уэсли? Сегодня у нас необычный день! Мы с тобой займемся кормлением быков. Я покажу, как это делается. Надеюсь, тебе понравится.
- Пап, мне не нравятся быки, и я не хочу учиться кормить их.
- Чепуха! – сказал отец, махнув рукой.- Ты привыкнешь к ним! Подружишься!
- Я сказал, что не пойду кормить быков. Мне надо в «дом на дереве».
Уэсли, нахмурившись, двинулся к отцу, намереваясь пройти мимо, но тот неуловимо быстро схватил его за руку.
- Ты будешь делать то, что я говорю, ничтожный мальчишка!- прошипел он, глядя в глаза сыну. – А чтобы не отвлекался на свой шалаш, я спилил это дерево. Твой «дом» сломан.
Уэсли вырвался из хватки отца и отступил на шаг.
- Что?
- Теперь тебе ничто не помешает! Мы будем вместе выращивать быков, а лет через пятнадцать весь мой бизнес перейдет к тебе.
- Как ты мог, пап?- голос мальчика дрожал.
Он бросился вперед, оттолкнул отца и выскочил на улицу.
Этого не может быть, не может, НЕ МОЖЕТ!!!
Дерево по-прежнему стоит, с ним все хорошо!
Но «дом на дереве» исчез. Только небольшой пенек и опилки, разбросанные кругом, говорили о том, что здесь росло дерево.
Уэсли медленно шел к пеньку, опилки трещали под ногами, облачка пыли взвивались рядом с мальчиком.
Он нашел одну из занавесок, серую от пыли, всю в опилках, местами рваную.
Сжал ее изо всех сил в кулаке. На глазах у мальчика появились злые слезы.
Вскоре он сел на пенек, все еще держа в руке занавеску, и зарыдал.
Отец раз за разом отбирал у него все, что ему было дорого.
Домик, детство, желаемое будущее.
Уэсли поднял голову и вытер слезы с лица.
Справедливо будет, если и он отнимет у отца то, что ему дорого.
***
Молнии разрезали небо на части, а Уэс молил, чтобы одна ненароком не попала в него.
Хотя, если ударит, то согреюсь точно.- подумал он.
Он уже настолько привык к туче, что почти поверил в то, что наступила темнота и сейчас ночь.
По крайней мере, холодно было, как ночью.
Тело Уэса задубело, и при всем желании он не смог бы сейчас разжать руки и свалиться на землю.
Раскаты грома оглушали, вспышки молнии ослепляли, а дождь и ветер решили превратить Уэса в ледышку.
Он стал забывать, что такое тепло, приблизительно через полчаса, после начала дождя (так ему показалось). Через час уже жалел, что солнце скрылось, а через два часа мечтал быть испепеленным заживо лучами, только бы не находиться под этим чертовым ливнем.
Сперва такой желанный, остужающий, теперь он стал похож на тучи мелких камушков, как будто небо пыталось забить его до смерти, словно ведьму в средние века, которую толпа забрасывала булыжниками.
Скоро дождь превратит меня в решето, подумал Уэс.
Ветер выдувал запасы тепла и сил, а те скудные, что оставались, тратились Уэсли на робкие движения, попытки согреться, растереть грудь, замерзшие ноги.
Он пытался поднять голову, взглянуть на нового монстра, который обрушивал на него свою ярость, пытался разглядеть, когда же будет конец, но ливень и ветер, раскачивающий из стороны в сторону, не позволяли это сделать.
Если бы кто-нибудь, оказавшийся в такую погоду в этом месте, увидел бы Уэса (ага, как же), то подумал, что на веревке висит кусок мороженого мяса.
А так, по сути, и было.
Уэсли опустил голову между рук, почти коснулся подбородком груди. Его поза напоминала огромного зародыша, свернувшегося в утробе матери.
И в тот момент, когда Уэс почти отключился от происходящего вокруг, его вернуло к действительности очередное воспоминание.
***
У отца Уэсли было много быков, но среди всех он выделял одного особенного, по кличке Бутч.
Это бык был значительно больше остальных, темно-коричневой масти.
Благодаря Бутчу, отец Уэсли побежал на многих конкурсах и выступлениях. Бык, без всякого сомнения, считался счастливым и любимым.
Однажды, примерно месяц назад, Уэсли из своего домика видел, как отец, вместе с соседом, усыпляет одного из быков с ранчо Коди.
Бык этот был особо буйного нрава, всячески противился дрессировке, а однажды чуть было не убил отца.
Коди-старший принял решение избавиться от быка с «неустойчивой психикой», хотя Уэс думал, что Псих – самый здоровый из всех. Быка просто бесил отец, и он этого не скрывал.
Но факт оставался фактом. Из специального ружья, стреляющего дротиками, отец выстрелил в Психа.
Психу это очень не понравилось и он, в порыве ярости, едва не разнес загон, в котором его содержали.
Но в конце-концов свалился и больше уже не поднялся никогда.
Уэсли тогда очень четко себе представлял, что этот бык, Псих, это он сам, а отец усыпляет Уэса-быка потому, что тот не хочет продолжать семейный бизнес.
Ему вспомнился этот случай с транквилизатором, и идея засела в его голове. Злобная, подлая, но по-своему справедливая идея.
Транквилизаторы и ружье отец хранил в амбаре, в металлическом ящике-сейфе.
Ключи от ящика висели хитрым образом за одной из балок в амбаре и отец, по своей наивности, думал, что Уэсли ничего о них не знает.
В тот день, когда он воплотил свою идею в жизнь, отец отправился в город, договориться с организаторами конкурса, по поводу своего участия в нем.
Уэсли дождался, пока машина отца скроется из вида и спустился из своего домика на землю.
Пробраться в амбар не составило труда. Уэсли взял стремянку, чтобы добраться до ключей, а когда они оказались в его руке, с недоброй улыбкой спрыгнул на пол.
Открыв сейф, он достал из него довольно тяжелое пневматическое ружье. Там же он нашел несколько ампул и дротики.
Пришлось покопаться и повозиться, чтобы понять, как пользоваться ружьем, но, в конце концов, мальчик понял, как зарядить дротик в ружье.
Транквилизатора он не жалел. Уэсли хотел, чтобы Бутч недолго мучился и буйствовал.
Он вышел из амбара и направился к загону, где содержались быки. Уже издалека мальчик разглядел свою будущую жертву.
Бутч спокойно жевал траву, шевелил ушами, отгоняя мух, и шлепал хвостом по бокам.
Мальчик шел так, что бык не видел его, и вскоре оказался за спиной животного. Межу ними была лишь деревянная перегородка, окружающая загон.
Бутч стоял довольно близко к деревянной ограде. Уэсли остановился, оглядел быка и поднял ружье. Прицелился и спустил курок.
Бутч дернулся, непонимающе оглянулся на свой левый бок, пытаясь понять, что его кольнуло.
На миг взгляды быка и Уэсли пересеклись, и мальчик увидел черные, блестящие глаза животного. В них стояло непонимание, которое быстро вытеснялось чем-то еще. Бутч сделал пару шагов, а затем тяжело упал на землю, подняв тучу пыли.
Уэсли опустил ружье и двинулся в сторону быка. Он упал недалеко от ограды, и мальчик смог без труда дотянуться до дротика.
Пускай отец думает, что Бутч просто сдох. От болезни, или еще чего-нибудь.
Выдернув дротик, мальчик пошел обратно в амбар. Убрал ружье в сейф, положил на место дротики, склянку из-под транквилизатора спрятал в карман. Ключи повесил на прежнее место.
Перед уходом Уэсли оглядел амбар. Было не похоже, что сюда кто-то заходил.
Удовлетворенно улыбнувшись, мальчик пошел домой.
Все-таки месть сладка.
Войдя в дом, Уэс поднялся к себе в комнату и плюхнулся на кровать. Улыбка все еще не сходила с его лица.
Он представлял, что будет с отцом, когда тот увидит, что его бычок мертв.
И мальчику нравилось то, что он представлял.>