[Aster]

Эрик плыл. Он плыл в разноцветном озере, составленном из обрывков воспоминаний голема. Он кружился в этом вихре мыслеформ, пропуская их сквозь себя, все более привыкая к окружению. Все лучше воспринимая, что же на самом деле происходит с его разумом. А на самом деле, он все сильнее погружался в искусственное сознание, затягивался им, получал удовольствие от этой безумной пляски цветных осколков, словно в калейдоскопе. И все тоньше становилась связь с собственным телом. Где-то далеко раздавался все более тихий стук. Удары начали становиться реже. А картины - все интереснее. Как вдруг... его вернуло в собственное тело.
Жуткая боль пронзила правую глазницу. Он лежал, скорчившись на земле. Маленький, избиваемый прямоходящими тварями, считающими себя людьми. Сдавленный крик боли выродился в хрип. Нет! Только не снова! Это уже было!!!
Боль ушла, а вместе с ней и воспоминания о потере правого глаза. Только мизинец слегка саднил. И из глаза текли детские слезы боли и обиды. Похоже, во время транса он, вместо того, что бы прокусить кожу, расслабил челюсти. Какая досада!
Он увидел лицо паладина и снова на мгновение провалился в воспоминания. Воспоминания о том, сколь сладостна была месть...
-... Человек... Ловушек...
Эрик постарался сосредоточиться. И со всей силы укусил себя за многострадальный мизинец. Чистая боль вымыла остатки прошлого из с трудом удерживаемого на грани самоконтроля разума убийцы.
Смысл слов проводника, практически тащившего его на себе, дошел до одноглазого. Отстранив руку помощника, он постарался удержать равновесие и сфокусировать взгляд.
- Да-да, постараюсь.
Эрик кинул взгляд на голема и медленно пошел в глубь пещеры, внимательно смотря по сторонам.
- Где мои вещи? Я не эльф, что бы обходиться в пещере без факела!
Посасывая слегка кровоточащий палец, он нащупал в одном из внутренних карманов дозу порошка и всыпал себе в горло. К счастью, во фляге на поясе все еще была вода.
Стараясь, пока не зажгут факел, хоть что-то учуять, он продолжил удаляться от бушующего голема в сторону предполагаемого прохода. Еще раз оглянулся, проклиная пропавшую взломщицу, и остановился. В тех обрывках информации, что эта машина, очевидно тронутая Госпожой, пропустила через него могло быть то, что нужно. Мог он вспомнить, как выглядел создатель голема и как он обращался со своим творением?