[BloodRavenCaptain]

Скрытый текст - Парни из преисподней:

События, наверняка известные вам как «Кафиссийское безумие», имеют сложную подоплеку. Крупная экспедиция исследователей из Магос Биологис недаром выбрала джунгли этой планеты – лучших условий для возрождения потерянной культуры лечебных растений, Ressurectus, невозможно было сыскать. Для этого процесса, однако, потребовались бы века, потому и был подписан официальный приказ выработать вирус, который бы ускорил рост культуры. Но что-то пошло не так. Вирус каким-то образом повлиял на ученых, превратив их безумных плотоядных тварей. За один день станция персоналом в миллион человек была полностью заражена. Вирус просочился в одну из рек, и вскоре, через городской водопровод, безумие достигло столицы Кафиссии. Люди сходили с ума, убивали и растерзывали собственных соседей, детей и родственников. Когда власти взялись за дело, чуть ли не треть населения Города уже была охвачена войной с «жмурами», как прозвали тварей бойцы СПО. Ушел всего месяц на то, чтобы полностью вытравить инфекцию и уничтожить всех зараженных, а также полностью изолировать «мертвые» районы. Причина столь краткого срока - героизм молодого офицера по имени Кастус Дрейк, который сумел сплотить бойцов перед лицом ужасной угрозы. Именно капитан Дрейк взялся за консервирование заразы в отдельных кварталах, и дом за домом солдаты под его командованием отвоевывали районы обратно. Когда волнение потихоньку улеглось, перед бойцами кафиссийских СПО встала следующая задача – искоренить источник вируса…

Историческое пособие «Крупнейшие конфликты Кафиссии V», раздел «возвышение Синдиката»

Из-за дыма, курящегося над недавно сожженными джунглями, показалась человеческая тень. Заприметив её, Коннели поднял ружье и снял его с предохранителя. Слева послышалось шевеление – снайперы тоже взяли тень на прицел своих длинноствольных винтовок.
- Контакт, - доложил один из них, ближе всего стоящий к лейтенанту Траску.
- Ну кто там еще прется? – лениво поинтересовался офицер, поднимаясь с насиженного ящика из-под боеприпасов.
- Танкист, - коротко ответил снайпер. – Идет сюда.
Траск зевнул и почесался. Последний раз он мылся примерно три недели назад и успел нажить за это время пару неприятных болячек. Хотя риска заразиться при обычных гигиенических процедурах не было, офицер не хотел лишний раз рисковать. Уж больно велика цена за ошибку.
- Коннели, сгоняй-ка туда и приведи его ко мне, - приказал лейтенант.
- Так точно, - ответил рядовой, закинул винтовку за плечо, выбрался из окопа и побежал.
Наконец-то с моря подул холодный ветер, и дым потихоньку начал рассеиваться. Можно было вздохнуть свободнее. Коннели бежал ровной и ритмичной армейской трусцой, вдыхая прохладный воздух носом и выдыхая ртом. Под тяжелыми солдатскими сапогами мягко похрустывала зола.
… Все происходящее напоминало затянувшуюся плохую шутку. Война, жмуры, собратья-бойцы, набранные из всякого сброда, вроде него самого… Нет, конечно, были и в этом свои плюсы – например, мстительные синдикатовцы, обидевшиеся на Коннели за то, что он случайно прихлопнул парочку их головорезов (сбегал с мешком денег, отстреливался – с кем не бывает?), теперь ну никак его не смогут достать. С другой стороны, за весь ужас, который испытал рядовой во время боевых действий, требовалась плата получше, чем банальная сохранность шкуры. Особенно учитывая тот факт, что вероятность нечаянно умереть на фронте была раз в десять больше таковой в лоне Города.
В общем и целом, Коннели сделал оценку своего решения записаться в Силы Планетарной Обороны в тот же вечер, как по радио передали об «укушенных безумцами гражданах», которые позже занимались тем же самым, только в несколько более запущенной форме. У рядового в голове промелькнула всего одна, но очень емкая мысль: «Боже. Во что я вляпался?»
Положение казалось бы смехотворным, если бы не вся его серьезность. Подумать только – бежать от синдикатовцев в армию, и это прямо во время начала одной из самых жутких за всю историю Кафиссии эпидемий. И ладно бы, если бы рядовому просто приказали сгребать тела мертвяков в кучу, так нет – приходилось с этими тварями воевать. И как назло, они оказались просто потрясающе злобными засранцами. Такими злобными, что, порой, нескольких дюжин пуль не хватало, чтобы их упокоить. Приходилось импровизировать. Ножи, кинжалы, тесаки и прочая колюще-режущая утварь как нельзя лучше подходила для изничтожения разбушевавшихся жмуров. Конечно, лазерные ружья и крупнокалиберные бабахалки были бы уместнее, но проблема, как всегда, крылась в финансировании. Обеспечить лазерным оружием и тяжелыми болтерами целый полк СПО, при этом не опираясь на поддержку Империума, - занятие непростое. Конечно, ситуация не была настолько плоха – во всяком случае, палками и камнями никто не воевал, но лазерные ружья получили около трети всех бойцов. Коннели оказался в числе везунчиков, если считать везением старые связи, через которые рядовой все же сумел добыть себе одну лазерную винтовку. Теперь, при каждом выстреле солдат наслаждался видом разлетающихся от перегрева мертвяков…
… Танкист был невысокого роста, тщедушный, в запачканном кровью мундире и сгорбленный так сильно, что казалось, будто бы ему к спине пришили пару подушек. Скорее всего, обыкновенный малец с Нижних уровней, который, чтобы не быть для своей семьи обузой, ушел в танковую гвардию. Виски танкиста, как и у большинства сражавшихся со жмурами солдат, уже успели слегка поседеть. Коннели остановился, сплюнул, пытаясь избавиться от привкуса железа во рту, и уставился на мальца. Тот продолжал идти вперед, тупо глядя в одну точку и медленно переставляя ноги, словно жмур. В душу Коннели закрался страх, тугим комком холода он проскользнул внутрь и взял сердце в стальные тиски. А вдруг снайперы ошиблись, и пацан уже не человек? Еще не успев ничего конкретно обдумать, солдат уже, следуя рефлексу, вскинул винтовку и нацелил её в голову медленно бредущего танкиста. Тот, наконец, соизволил остановиться. В глазах юноши (на вид ему было не больше девятнадцати) зажегся огонь осмысленности.
- Где я? – еле шевеля пересохшими губами, произнес он.
- Здесь я задаю вопросы, - отчеканил Коннели, не опуская винтовки. – Кто ты такой и что здесь делаешь? Отвечай!
Танкист поник головой. Рядовому даже показалось, что парень потерял сознание, прямо вот так, стоя. Но не прошло и минуты, как юноша снова поднял голову и одарил Коннели улыбкой человека, который месяц брел по пустыне и вдруг наткнулся на родник.
- Пить… - прошептал он.
Нависло неловкое молчание. Аккуратно, без резких движений, солдат опустил ствол ружья, демонстративно поставил оружие на предохранитель и протянул руку с флягой.
Танкист безмолвно кивнул в ответ. Пил он жадно, не успевая глотать, и излишки холодными ручейками стекали с его подбородка. «Сейчас же все выдует, поганец…» - запоздало подумал Коннели, вспомнив о том, каких трудов стоило добыть эту воду, особенно сейчас. Но было уже поздно, танкист осушил фляжку до дна. Забрав пустой сосуд, солдат прицепил его к поясу и внимательно воззрился на танкиста, ожидая, что же интересного тот сможет ему сообщить. Рядовой уже заметил, что на левой руке у юноши не хватало двух пальцев, и весь мундир был покрыт засохшей кровью. Взъерошив неискалеченной рукой светлые волосы, парень поднял глаза и четко, как на плацу, отрапортовал:
- Механик-водитель третьего класса, рядовой Адриан Шеферд, сэр!
- За мной, Шеферд, - несколько смутившись, произнес Коннели. – Тебя хочет видеть лейтенант.
После этих слов танкист будто бы сразу собрался и размеренной, хоть и несколько пошатывающейся, походкой направился в сторону аванпоста. Коннели помедлил секунду, затем последовал за парнем. Весь путь до окопов оба солдата провели в гробовом молчании.
Завывая двигателями, над их головами пролетел десантный шаттл. Коннели видел, как он включил торможение, развернулся и сел, подняв тучу пыли. Люк открылся, и из шаттла нестройной кучей высыпали одуревшие от духоты солдаты. Десантные корабли прибывали каждые сорок минут, доставляя подкрепления, однако, кроме лейтенанта Траска, офицеров не было. Главный герой всей этой мертвяцкой драмы, Кастус Дрейк, не торопился появляться на линии фронта. Солдаты волновались, так как это могло означать только одно – капитан отвечал перед вышестоящим начальством за свои действия в Городе. Без сомнения крайне эффективные, но для узколобых бюрократов из штаба неподчинение приказам - суть богохульство и ересь, и это несмотря на то, что своими решениями Дрейк спас сотни, а может быть и тысячи жизней. Так или иначе, солдаты чуть ли не молились, чтобы их патрона отпустили с миром.
Многие нынешние бойцы СПО были изгоями, отверженными людьми без будущего, обреченными на вечные скитания по Нижним уровням. Именно капитан Дрейк увидел в них потенциал. Его не волновало, кто перед ним находится – даже если ты в прошлом был убийцей и вором, еще не поздно исправиться, взять в руки оружие и встать на защиту Города. Треть исправившихся преступников составляли мелкие грабители, бежавшие от карающей десницы Синдиката на имперскую службу. Такие, как Коннели или сержант Риппер. У каждого солдата были свои причины служить в СПО. Потому-то они старались не распространяться о прошлом, готовясь начать жить с чистого листа. Кастус Дрейк, взяв этих преступников на борьбу с жмурами, дал им заветный второй шанс. Цена за провал, конечно, тоже была немаленькая – жизнь. Нет хуже участи, чем пойти толпе мертвяков на закуску, и поэтому бойцы СПО, набранные капитаном, сражались как взбесившиеся чертенята. Они воевали за право снова быть признанными полноценными гражданами общества, и, казалось, лучшей награды им просто не требовалось.
Если солдаты под командованием Дрейка считались когда-то людьми без будущего, то капитан все так же оставался человеком без прошлого. Мало кто знал о его биографии до вступления на службу. Сам Кастус сообщал о себе только одну деталь: когда-то он был синдикатовцем. Многие офицеры предпочитали поддерживать с ним хорошие отношения, но никто не мог сказать, как капитан выглядел до инцидента с зажигательной гранатой, который стоил ему лица. Однако, это мало кого волновало, пока Дрейк выполнял свою работу.
Лейтенант Траск уже заждался, от нетерпения теребя ремешок подсумка. С неподдельным интересом воззрившись на водителя танка, офицер заметил:
- Да, сынок, судя по всему, отхватил ты по полной… как тебя зовут?
- Адриан Шеферд, сэр, - отдав честь, отрапортовал танкист. – Ударный отряд «Фокс», личный номер 453/18.
- Так что там с наступлением? – поинтересовался Траск, скручивая папироску. – Я уж думал, что наши танки мертвяков на траки наматывают, а у вас там дела совсем плохи, посмотрю? Ты садись, не стесняйся. Коннели, принеси ему воды.
Адриан жестом руки остановил рванувшегося было за стаканом рядового:
- Больше воды мне не надо. С вашего позволения, сэр, я лучше постою, - Траск в ответ лишь небрежно кивнул и закурил. – Так я начну?
Коннели тут же навострил уши.
- Лейтенант, фронта больше нет. Танковое наступление провалилось, все ударные отряды уничтожены.
Раздался громкий звенящий грохот. Молодой рядовой, таскавший из бункера в окопы ящики с боеприпасами, услышав слова танкиста, уронил свою ношу. По земле покатились крупнокалиберные заряды. Лейтенант побагровел, словно перезревший помидор, и заорал:
- Здесь тебе не гражданка, рядовой! Смотри под ноги! Быстро собрал боеприпасы и отнес их! Шевелись!
Парень от смущения и стыда зарделся и, казалось, не мог найти себе места. Он был законопослушным солдатом, как заметил Коннели, не из набранных Дрейком. Присев на корточки, он быстро начал закидывать вывалившееся содержимое обратно в деревянный ящик.
- Ты продолжай, сынок, - прокряхтел Траск. С его лица еще не сошла краска, он был одновременно зол на неуклюжего рядового и поражен новостями, которые сообщил ему Адриан. Коннели тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Как же это могло произойти? Танковая гвардия, только лучшие машины и экипажи… и все уничтожены. Разом. Подчистую. Что же будет дальше? Жмуры пойдут прямо на них? Сколько осталось этих тварей? Когда они нападут?..
- Наш отряд шел замыкающим, - продолжал рассказ Адриан. – Три танка, командиры – Мейсон, Лютер и Лазарус. По рации сообщили, что фронтальный отряд вступил в контакт с врагом… а потом что-то произошло. Между танками началась перестрелка, экипажи впали в состояние ярости и начали драться прямо внутри машин. Мы слышали их крики… Наш командир, Лютер, приказал отступить на безопасное расстояние и удерживать позицию. А через минуту сам обезумел и напал на нас. И не только он – все мои товарищи сошли с ума... Я застрелил их. Выбрался из машины и бежал. – Танкист запнулся. В его ровном голосе появились нотки волнения. – Они шли за мной. Десятки тысяч. Так много, что я не мог сосчитать точнее. Бежал всю ночь, не останавливаясь, слышал, как эти твари дышат мне в спину, я…
- Что с твоей рукой? – перебил юношу лейтенант, выбрасывая окурок от папиросы в сторону.
- Что? – переспросил танкист. Он будто бы безраздельно находился во власти некой жуткой фантазии и не сразу отреагировал на вопрос Траска. Подняв ладонь, юноша пошевелил оставшимися пальцами, сжал кисть в кулак и прошептал:
- Меня укусили. Вчера, когда я убегал…

Через два часа в командном пункте:

- Хочешь сказать, что я принял неверное решение? – лейтенант бросил один из своих самых лучших «офицерских» взглядов на сержанта Тэрна, и тот стушевался.
- Сэр, я вот что хочу сказать – парня укусили, а вы сами знаете, что с укушенными происходит, - нерешительно протянул Тэрн в ответ, потирая кулаки и уставившись в пол. Он с самого начала считал затею спорить с офицером плохой, но Дорм и Келц убедили его, что это единственный выход. Ну как еще иначе обеспечить безопасность ребят? Зараженный должен быть уничтожен – их еще сам капитан этому учил.
Лейтенант покачал головой и начал скручивать папироску:
- Твои люди считают, что он будет угрозой?
Сержант нервно сглотнул и, все так же нерешительно, сказал:
- Дорм и Келц… в смысле, их ребята тоже беспокоятся, сэр. Раз парня укусили, значит, он заражён. Зачем нам его держать рядом с собой? Мы не знаем, что случится, если он начнет превращаться.
- Но пока этого не произошло, - резонно заметил Траск, закуривая. – Да ты не волнуйся так, сержант, ничего не случится. Я этого Шеферда запер во втором бункере. Еду уже отнесли, так что от голода не загнется. А пока… вот. Прочти, поделись мыслями. Лейтенант пошарил в ящике стола и извлек наружу лист бумаги, усеянный кучей разноцветных подписей и печатей. Тэрн почувствовал, как перехватило дыхание, стоило ему увидеть герб и роспись губернатора.
- Это же секретный документ, - протянул он. – Не по правилам, сэр. Уберите, пока…
- Да прекрати ты в штанишки ссать по любому поводу! – оборвал Тэрна лейтенант. – Раз тебе его дает офицер – значит, так надо.
Трясущейся рукой сержант взял лист и быстро пробежался по нему глазами. И тут его взгляд зацепился за дату отдачи приказа.
- Ну? – подгонял лейтенант. – Что видишь?
Возвращая лист, Тэрн сказал:
- Всего день спустя после начала заражения, ведь так?
- Именно, - согласился Траск. – Мы ведь тогда с жмурами еще не вступили в бой. Никаких оперативных данных не было, все взрывы насилия списали на тривиальный бунт, даже полиция не врубалась, с чем имеет дело. Орали вон только, что мятежники атакуют голыми руками и больно кусаются. А в инструкциях уже четко изложено – того, кто не превращается при укусе, немедленно поместить под стражу и доложить об инциденте начальству. Еще до того, как речь вообще зашла о заражении. Распространили этот приказ перед тем, как мы покинули Город и полетели сюда. Неужели они думают, что мы настолько тупы, что не заметим даты?
- Судя по всему, им просто плевать, - задумчиво протянул сержант. – Важно, чтобы мы выполнили свое задание. Считаете, что Шеферд подходит под описание?
- Ну а какие у нас еще могут быть варианты? - устало отозвался Траск, отбрасывая окурок. – Я сделал все, что указано в инструкции. Остальное – их дело. Но эта дата… Я вот думаю, Тэрн: известно ли Дрейку в какую дрянь мы ввязались?
- Если бы он знал, то сразу бы рассказал ребятам, - убежденно ответил сержант. – Вы же знаете капитана.
- Знать-то знаю. А вот доверять... Впрочем, ничего. Пока Дрейк командует, с нами все будет в порядке. Вот только что-то его долго нет.
В этот самый момент входная дверь с треском отворилась, и в бункер вошел сам капитан. Сержант мгновенно вытянулся по струнке, и даже бывалый лейтенант нехотя поднялся со стула, приветствуя юного героя.
Его облик практически никогда не менялся. Стандартный бронежилет, закатанные рукава, черные беспалые перчатки и дыхательная маска с очками. Влажные от пота темные волосы торчали во все стороны и явно свидетельствовали о том, что их хозяину не было дело до таких мелочей, как стрижка. Что, конечно, явно шло вразрез с Уставом, но для таких людей как Кастус Дрейк правил не существовало. Точнее, капитан их просто не замечал. И если бы об этом узнали высшие чины Гвардии, то к легендам о потрясающе разболтанных Силах Планетарной Обороны добавилась бы еще одна.
- Господа, вольно, - раздалось из-под маски. Как только лейтенант и сержант расслабились, Дрейк непринужденно заговорил:
- Как видите, все обошлось. Убедить этих идиотов в том, что я не садист, а всего лишь скромный слуга Императора, оказалось непросто. Ну да ладно, оно того стоило, потому что от штабных генералов я узнал две новости. И обе плохие. С какой начать?
- Начинай с плохой, - без тени улыбки сказал Траск.
- Танковую гвардию разметали к чертовой матери. И жмуры в этом почти не участвовали – танкисты каким-то образом умудрились перестрелять друг друга. Это вы уже наверняка знаете.
- А плохая? – спросил Тэрн, поеживаясь.
- Теперь вся чертова толпа движется к этому аванпосту, - буркнул Дрейк. – В общем-то, мы этого и ожидали в случае провала танковой атаки, но есть одна проблемка: даже если собрать все войска СПО на планете, все пять тысяч, нам их не удержать.
Траск сжал кулаки так, что костяшки побелели:
- Нам нужна авиация, – с расстановкой произнес он. – У нас должно быть хоть что-то. Бомбардировщики, истребители… Если не у нас, то у Флота.
- Мы Силы Планетарной Обороны, которых тренировали оборонять Город с потолками, - пожал плечами капитан. – Ты и сам понимаешь, что ничего подобного нам никогда не требовалось – следовательно, этого нет. Что касается тех кораблей Имперского флота на орбите - они всего лишь небольшой экспедиционный корпус. Их вообще здесь быть не должно. Случайно выскочили из варпа в нашей милой маленькой системе – вот и все. К тому же, шаттлы нам уже предоставили. Генералы, как и ты, хотели, чтобы «флотские» дали хотя бы один бомбардировщик. Но у них тоже ничего нет.
- Империуму на нас что, вообще плевать? – сказал Тэрн. – Где Гвардия? Где, черт возьми, все войска?
- Эй, следи за языком! – оборвал сержанта капитан. – Мы, по-твоему, кто? Не забывай, что служба в СПО - это служба Империуму. По логике, раз на планете есть части имперских войск – все в порядке. И, по мнению имперцев, мы неплохо справляемся с ситуацией, так что помощи в ближайшем обозримом будущем не ожидается.
- Полный фраг, - заключил Траск, скрестив пальцы.
- Я того же мнения, - согласился Дрейк. – Но не время унывать, тем более, если мы не разберемся с этими тварями сейчас… если мы просто посмеем проиграть… о, вот будет по-настоящему полный фраг. Единственное, что может нас спасти – это чудо. Поэтому нам нужно создать для него все условия. Сержант, собирай остальных. Будем обдумывать оборону.

Подперев стену, Коннели наблюдал за ходом обсуждения. Собравшись вокруг гололитической проекции местности, сержанты и два офицера искали наиболее эффективный способ обороны аванпоста от надвигающейся волны мертвяков. На неторопливо смолящего сигарету рядового никто не обращал внимания.
Как всегда, больше всех над картой крутился сержант Риппер, прибывший с капитаном на одном шаттле. Он постоянно тыкал в точки, занятые солдатами с тяжелым вооружением, и спрашивал, что там за люди и какие сюрпризы у них заготовлены. Получив ответ, сержант лучезарно улыбался и продолжал повторять свои телодвижения. Какой-либо эффективности в подобном способе планирования Коннели не видел, но, казалось, что для капитана важно, чтобы кто-то задавал эти вопросы. Ему об этом спрашивать было не к лицу – уж больно мелочно по сравнению с масштабами всей операции. Риппер же помогал Дрейку не уронить авторитет и, при этом, автоматически брал часть работы на себя.
- Итак, у нас на поле боя чуть больше половины моей роты и полностью окопавшаяся рота Марко, - подытожил Дрейк. – Неплохо. Осталось дождаться его самого…
- Что у нас с поддержкой, сэр? – спросил сержант Келц. – Артиллерия?
- Мне все же удалось выбить несколько «Сотрясателей», - ответил Дрейк. – Остались от старого гвардейского полка. Этим пушкам больше восьмидесяти лет. – Капитан вздохнул. – Иногда я жалею, что наши СПО были рассчитаны только для городского боя.
- Печально, но логично, - согласился Траск, закуривая очередную папиросу. – Такая пушка пару раз ахнет – и все, прощай потолок…
- Но не все так плохо, - быстро добавил Дрейк. – Я раскопал на складах минометы и их вполне достаточно, чтобы плотно накрыть огнем квадратный километр. Одна проблемка: мин может не хватить. Судя по количеству тварей, остаток боя придется вести по старинке. Вот еще что... Заметил, что ваши парни сожгли эти чертовы джунгли. Неплохо. Будет легче заприметить тварей издалека.
- Я так и подумал, сэр, - с гордостью ответил Траск.
Сержант Дорм поковырял мизинцем в зубах и произнес:
- Многовато их что-то. Думаете, выдержим? Вон, танкисты даже не справились, что же мы можем сделать?
Дрейк незаметно кивнул Коннели, и рядовой сделал шаг вперед, ступив в круг занятых обсуждением сержантов. Те с некоторым недоумением воззрились на бойца, размышляя, как же они могли не заметить его до этого.
- Рядовой Коннели, расскажи нам, что ты выяснил у Шеферда, - ровным голосом приказал капитан.
- Согласно вашему поручению, я отправился во второй бункер и расспросил Адриана о жмурах. Кроме того, что нам уже известно, я выяснил его личные впечатления по поводу случившегося. Шеферд считает, что виной паники и безумия послужили вид и количество мертвяков, с которыми им пришлось столкнуться. Танкисты до этого не сражались со жмурами. Запаниковал один экипаж – а дальше безумие стало распространяться цепной реакцией. Даже если среди танкистов были те, кто сумел взять себя в руки, то они, скорее всего, потонули в общей неразберихе.
- Одно можно сказать точно, - заговорил капитан, переключая внимание на себя. - Если оборона будет как можно более плотной, то солдаты, в случае чего, поддержат друг друга. Есть вероятность, что нас могут обойти с флангов, но у меня уже есть пара мыслей на этот счет. Главное – не говорите бойцам то, что вы услышали здесь. Рядовым не обязательно знать подробности о случившемся с танкистами. Всяческие лишние слухи стоит пресекать сразу же. Солдатам известно, что танковая гвардия потерпела полный крах. Они думают и анализируют. А через некоторое время вы получаете армию деморализованных тряпок, драпающих при первой же представившейся возможности. Так что выбирайте слова с осторожностью. Тебя, Коннели, это особенно касается.
Присутствующие кивнули. Куда уж яснее. В конце концов, обороняющихся и так немного, не хватало только, чтобы они еще вели себя как последние пораженцы.
- Сколько же у нас осталось времени? – спросил Тэрн.
- По оценкам наших друзей из Флота, если жмуры будут двигаться с той же скоростью, что и сейчас, то будут здесь в полдень завтрашнего дня. Что же, собрание окончено. Всем удачи, джентльмены, и да хранит нас Император.

Ночной ветер освежал не хуже утреннего, но, почему-то, настраивал на меланхолический лад. Коннели окинул взглядом завтрашнее поле боя. Несмотря на ночное время суток, жизнь продолжала кипеть. Туда-сюда носились расчеты тяжелого оружия, деловито сновали санитарные бригады с огнеметами, раздавали последние указания бойцам сержанты. По растянувшимся на добрых два километра траншеям бегали лучи прожекторов. Через каждые сто метров предприимчивые солдаты ставили бочки с зажженным прометиумом и, собравшись вокруг, грели руки. Безмятежность ночного неба постоянно нарушали прибывающие и убывающие шаттлы, которых за последние пять часов определенно стало больше. Капитан планировал довести количество солдат на фронте до тысячи и попросил командование перебросить на аванпост еще несколько рот.
А ведь завтра здесь разверзнется ад, подумал Коннели. Жмуры не знают страха и пощады. Они просто убивают и кусают без разбору. И им, наверное, от этого становится лучше. Где-то в сердцевине их прогнивших тел все еще должна гнездиться одна маленькая вещица, которую мы называем душой. Ведь должно хоть что-то двигать этими монстрами?..
- Черт, ну где же оно… - раздался за спиной рядового голос Джереми. Коннели обернулся. Молодой боец с кислой миной водил световым пером по полосе прокрутки своего информационного планшета.
- Что ты ищешь? – спросил рядовой, присаживаясь перед юношей на корточки и с любопытством заглядывая в планшет. Остальные члены отряда продолжали заниматься своими делами, не обращая ни малейшего внимания на их разговор. Коннели этому нисколько не удивлялся. Перед завтрашним боем было время подумать. И думал каждый о своем, но все приходили к одной мысли – нужно выжить. И, стараясь отогнать от себя мрачные картины того, что может произойти, если они потерпят поражения, бойцы с головой уходили в предбоевую подготовку. Некоторые, наоборот, занимались своим хобби. Как, например, Джереми, который очень любил изучать историю. Перед каждым боем он с упоением перечитывал все имеющиеся под рукой пособия о Кафиссии. Коннели знал о юноше ровно столько, чтобы составить цельное мнение. Джереми был серийным убийцей. И убивал он синдикатовских копов, к которым питал ненависть после того, как его отца осудили на десять лет заключения за кражу. Ему и в голову не приходило, что убивать патрульных за грехи следователей не совсем корректно. К своим семнадцати годам юноша успел совершить семь убийств. Всех жертв находили с перерезанным горлом. Попался он совершенно случайно – его опознала старушка-торговка, которая видела, как он выходил из переулка, в котором нашли труп. Глупее ошибки, пожалуй, нельзя было и совершить. Парня спас капитан. Заявив, что им в СПО нужны такие люди, как Джереми, Дрейк отвез юношу на вербовочный пункт, где его уже не могли достать Синдикат и полиция. А через три недели вирус проник в Город, и началось заражение.
Иногда Коннели думал, а не знал ли Дрейк о том, что произойдет?..
Слишком уж ладно все складывалось. Благодаря стараниям капитана, в СПО вот уже два года, без видимой на то причины, набирали преступников, которых никому не жалко. И вдруг представляется возможность послать их всех на убой – отправить воевать против жмуров. Спасенные капитаном были благодарны ему за возможность искупить свои проступки, но ведь никто из них и не думал, чего будет стоить решение служить Империуму, а не гнить в тюрьме. Впрочем, им сейчас оставалось только стиснуть зубы и покориться судьбе.
- Что я ищу? – переспросил Джереми и показал Коннели планшет. – Перед вылетом скачал себе несколько книжек о колонизации Кафиссии. Много интересного. Вот скажи, ты знал о том, что название планете дали не колонисты, а аборигены?
Коннели отрицательно помотал головой.
- И я не знал. А здесь говорится, что когда люди встретили местных жителей и спросили, как называется планета, те ответили на одном из языков Древней Терры: «Кафиссия». Но я нигде не нашел расшифровки этого слова.
- Погоди, ты хочешь сказать, что когда сюда прибыли имперцы, здесь уже были люди? – спросил Коннели.
- Первопоселенцы. Говорят, колонию на Кафиссии основали еще во времена Темной Эры Технологий. Несколько строений в джунглях принадлежат к тем временам, например, та же самая метеостанция. Древние структуры. На тысячелетия строили.
- Ну а что же стало с аборигенами?
- Как что? Вырезали их всех. Правда, эти варвары первыми на имперцев напали. – Джереми выразительно сплюнул. – Вот идиоты, правда?
Коннели не ответил. Он слишком хорошо усвоил данный ему урок, что историю пишут победители.
Стоило бойцу облокотиться на стену траншеи, он почувствовал, что засыпает. Отгоняя сон, рядовой устремил взор в сторону горизонта. На холме, где располагался командный пункт, в гордом одиночестве стоял капитан. Через его плечо был перекинут дробовик. Рука Дрейка покоилась на рукоятке тесака.
Он уже был готов встречать гостей.