Копейка семнадцать:
Прошёл преноминацию:
Пафнутий - Комната №100
Сказать, что этот рассказ напоминает кинговский «1408» - это ничего не сказать. Очень, очень, очень, просто впритирочку. Только у Кинга лучше.
Отель, загадочный номер, едва переступив порог которого, наш герой попал в мир собственных воспоминаний, собственных страхов и ошибок – мнимым ошибок, за которые он, тем не менее, чувствует свою вину. Водоворот образов, в которые можно поверить, только находясь внутри этого, потому как стороннему они покажутся до крайности нелогичными и оттого совершенно не пугающими. А ведь это и есть основная цель – напугать читателя, заставить пройти вместе с героем весь путь.
Тем не менее, доля сопереживания герою достаётся. Исключительно по причине того, что несчастный фактически сам обрёк себя на мучения – в том смысле, что винил себя во всём, что происходило кругом. Друг погиб на спуске? Его отец покончил с собой? Мать умерла от рака? Герой не мог ничего сделать во всех ситуациях, но «трупы» приходят – и он послушно испытывает вину перед ними, и позволяет себя бить. Ни разу ни одной попытки защититься, потому что ведь так и надо, да? Сам виноват, значит, заслужил.
Концовка не то, чтобы разочаровала – скорее… да нет, чего уж, именно разочаровала. Вроде бы всё логично, и нас, читателей, упорно подталкивают к мысли, которая стала ясна ещё в середине текста: нелепо винить себя во всём подряд, а потом и вовсе озвучивают в лоб. А вот финального штриха, красивой точки нет. И многоточия тоже нет. Сухое, скукоженное нечто: пришёл к любимой, поцеловался… Лучше бы она погибла, ей богу!
В целом, неоднозначное впечатление. И сотня может показаться притянутой за уши. А может и не показаться…