[Рэй Соло]

Скрытый текст - 68:

Ира 22:31 14 мая 2011 года

- Он меня во время этой прогулки прям на обе лопатки положил…
Коля недвусмысленно хмыкнул:
- Нет, я, конечно, помню, что братец у меня, когда тема на девчонок выезжала, оказывался очень ушлым и шустрым, но что бы вот так, познакомиться и сразу на лопатки? Или так эффектно он разобрался с теми двоими?
- Да ну тебя!- но обидеться у меня почему-то не получилось,- я же в переносном смысле сказала!
- Понял, понял! Не обижайся, только. Рассказывай дальше.
- Итак, мы гуляли по берегу озера, под полной луной и любовались бездонным звездным небом, раскинувшимся над нашими головами… Он то и дело находил на небе звезды и созвездия, называл их и сразу же выдавал какую-нибудь историю про них, было жутко интересно и совсем не хотелось спать или расставаться…

Скрытый текст - 69:

Ира 23:29 15 июня 2003 года

Я вдруг ни с того, ни с сего поняла, что парень, знакомству с которым исполнилось едва ли три часа, меня обнимает. Но гораздо больше меня поразил тот факт, что он меня ПРОСТО обнимает, а не лапает, стараясь дотянуться до груди или съехать ниже пояса. Его рука спокойно лежала на талии, прижимая меня к нему, и такой надежностью веяло от этого человека, что я даже не знаю, стала бы я протестовать, если бы он вдруг начал делать то, к чему я привыкла со стороны мужского пола.
Вторым открытием было то, что он каким-то непостижимым образом смотрел не в легкомысленное глубокое декольте, которое я одела, что бы подразнить Борьку и Витальку, а в лицо, в глаза, словно заглядывая в саму душу…
- Можно тебя кое о чем попросить?
Занятая изучением необычностей его поведения, я выразила согласие прежде, чем успела до конца осознать смысл его вопроса.
- Дашь мне как-нибудь почитать свои стихи?
Это меня добило окончательно. Это первый представитель мужского пола примерно моего возраста, который почему-то интересуется моими стихами, а не, гм, выступающими частями моего тела, вернее их скорейшим обнажением и изучением.
- А ты?
- А что я?
- Если я дам тебе свои стихи, то я рассчитываю на какой-то ответный жест доброй воли с твоей стороны.
- Какой? Только назови.
- Что, совсем-совсем любой?
- Ну, конечно, в пределах разумного… Хотя, разумное, как известно, понятие очень даже растяжимое…
- Научишь меня тому приему, с помощью которого ты так ловко бутылку отобрал?
- Сильно смахивает на просьбу об ученичестве. Думаю, твой Учитель вряд ли будет в восторге от подобных известий.
Дальше я сделала то, что сама от себя ожидала меньше всего. Я вдруг обернулась и обняла его за шею. Обеими руками.
- Но ведь мы ему об этом не расскажем, ведь верно?
- Не расскажем, к тому же он совсем простенький, много времени не займет.
- Покажешь мне его прямо сейчас?
- На тебе?
- А чем я тебя не устраиваю?
- Он болевой.
- А я потерплю!
Он колебался. Я решила соблазнить его чем-нибудь еще и чуть было не ляпнула, что я его поцелую. Имей я дело с Борькой или Виталькой, это бы подействовало мгновенно и стопроцентно, но имей я дело с кем-нибудь из этих двоих, я бы ни за что не задержалась наедине с ними на пустынном ночном берегу так долго. Поэтому я бросила в бой другой аргумент:
- Я тебе стихи даже выбирать не буду. Просто принесу тетрадку и читай, хорошо?
Он поколебался еще чуть-чуть, но после моего практически умоляющего «Ну, Ми-и-иша-а-а…» сдался. Все-таки ничего человеческое ему не чуждо, но как же, черт подери, здорово, когда у парня хватает извилин в голове держать это все человеческое на коротком поводке!
- Вот смотри. Допустим у тебя в руке горлышко от бутылки. Или рукоять меча, не суть важно. Ты захватываешь вот тут вот так, выворачиваешь, нажимаешь сюда…
- Ай!
Он тут же отпустил мою руку, чем вызвал прямо-таки бурю справедливого негодования в свой адрес:
- Нет, так не честно! Ты не показал мне его до конца! Я так не играю!
- Если показывать медленно,- возразил он тоном школьного учителя, растолковывающего непонятливой ученице, почему дважды два – четыре,- ты потеряешь сознание от боли, раньше, чем сообразишь, что откуда берется, а если показывать быстро, то ты все равно ничего не поймешь – бессмысленно.
Я чувствовала, что он чего-то недоговаривает, но что – понять не могла. Наконец после нескольких минут ожесточенных споров и уговоров он согласился показать мне этот прием полностью, но «только очень быстро и всего один раз». Я согласилась, сжала кулак, будто у меня в руке что-то есть, он взялся за запястье… Боль прострелила руку, но это было еще ничего, потому что в следующую половину мгновения небо и земля вдруг изобразили какую-то замысловатую фигуру высшего пилотажа, и в себя я пришла, ощущая под спиною песок. От тяжести лежащего на мне тела.
Он самым наглым способом валялся на мне, придавив к песку вынесенную далеко в сторону руку. В первую секунду я даже хотела закричать, но вовремя сообразила, что лежит он по возможности аккуратно, опираясь на локоть другой руки, не делая никаких резких, двусмысленных, или наоборот, недвусмысленных, движений, а в глазах у него только забота и беспокойство.
- Как ты?
- Как будто на американских горках пристегнуться забыла.
- Рука болит?
Я попыталась пошевелить ей и, к моему удивлению, у меня это получилось легко и безболезненно.
- Все нормально.
Странное дело, но теперь я почему-то совсем не хотела, что бы он поскорее убрался с меня. Наоборот, было даже немножко приятно и никакой двусмысленности это положение почему-то не вызывало. Ну, лежит и лежит, и что такого?
Мне потребовалось некоторое усилие воли, что бы одернуть себя, чтобы не попытаться остановить его, когда он вставал. А потом он окончательно добил меня тем, что сначала помог встать мне, потом помог отряхнуться и только потом, лишь еще раз получив от меня заверение, что со мной все в порядке, занялся собой. Это была дьявольски необычно. Вообще не лезло ни в какие ворота.
Мы гуляли до утра, и лишь с первыми лучами солнца попрощались на пороге домика, в котором располагалась молодежь нашего клана, при этом он, вот чудак-человек, даже не попытался сделать хоть самый маленький намек на то, что бы попасть внутрь, в мою комнату или даже в мою кровать…