[магеллан]

После негромкой реплики Воронова Громов передал Парамонову две ручных гранаты и перенёс одну из мин в последнюю машину.
Между тем лихой джигит-председатель, похоже, не оставил пограничникам выбора – коротко сориентировал их по месту проведения праздника и скрылся среди кишлачных построек.
«Опять нестыковка», - подумал Воронов. - «По информации Сырмы конвой последний раз видели в кишлаке у бая. А председатель утверждает, что бойцы покинули кишлак. Но до отряда они не дошли! Местная говорила, что именно Бещибаев пригласил конвой к баю. Что-то темнит председатель… А если нет? Допустим, что об убытии бойцов он знает с чьих-то слов – получается, доверяет информатору. Кому? Баю? Если росли в одном кишлаке – вполне возможно; я же доверяю, например, Парамонову… И опять всё сошлось на бае… А по поводу праздника – устроить диверсию среди толпы проще простого: зрителей до чёрта, а свидетелей – ни одного… Ещё и Летта предупреждала насчёт ядов… Или я всё усложняю, как говорит Парамонов?».
Внезапно перед взором старшины вдруг встала картина из прошлого…
…Крейсер «Алмаз» шёл узким Моонзундским проливом между островами Эзель и Даго, где закрепились немцы. Груды смертоносного металла ежеминутно обрушивались на палубу корабля. Крейсер упрямо шёл вперёд – ценой катастрофических потерь по верхней палубе. Уже все аварийные партии либо тушили пожары, либо ставили пластыри; дальномерные станции были уничтожены; уцелевшие комендоры стреляли «на вспышку»; командир БЧ-2 фон Левенштерн, без фуражки, в обожжённой шинели, с окровавленной щекой, с биноклем, правый окуляр которого был в засохшей крови, хрипел в переговорные трубы ходового мостика…
«Улочки в кишлаке узкие… Кто-то хочет устроить мне второй Моонзунд? Только мы подготовились к этому варианту; ох, председатель, и зря ты нас не выслушал…»
- Группа, слушай приказ, - прервал свои размышления Воронов. – Через кишлак следуем колонной в прежнем порядке. Оружие держать наготове; к открытию огня быть готовыми постоянно. А вы, уважаемые, - обратился он к охотникам, также получившим приглашение на праздник, - следуйте за нами, но подальше. Не ровён час, по машинам начнут стрелять – они и взорваться могут.
Командир забрался в танкетку и скомандовал по рации:
- Заводи! - и продолжил, обращаясь уже к одному Парамонову, - Ты ведёшь машину, поэтому не пить!
Трагично-философским тоном шекспировского Гамлета, пришибленного сосновой доской, Парамонов ответил:
- Сволочь ты...
Следуя по изгибам узкой улочки и напугав пару выскочивших на дорогу женщин, провизжавших что-то насчёт шайтана, мехколонна выехала в поле, где, судя по всему, и проходил праздник.