[Etvilom Dreg]

ПУТЕШЕСТВЕННИК

Рассказ шестой из цикла «Хроники Рантала»

Алвэйр считал себя великим путешественником и в глубине души хотел бы, чтобы окружающие называли его Скитальцем или Путником – ведь прозвища есть у всех героев древности, на которых он так хотел походить. Он не понимал, что чаще всего этим героям давали прозвища уже после их смерти и, кроме того, сами они себя героями совсем не считали.
Так вот, Алвэйр считал себя великим путешественником. Он исходил почти всё Королевство Рантал и не побывал, наверное, только в Дальних Предместьях. Он был в лесистом Кхаре, откуда его прогнали палками и камнями за то, что он один раз надел шляпу наизнанку (такие уж там обычаи); был в ничем не примечательных Антагаре, Виолене, Твере и ещё в полусотне мелких городов, похожих друг на друга так, как редко бывают похожи даже родные братья; был в Синем Граде, где каждый третий ходит с соколом на руке; был даже в Древней Аллакандре, где живут одни старики, а попасть туда можно только пройдя через глубокий каньон с быстрой речкой на дне.
Однако, с другой стороны, Алвэйр никогда не ходил за пределы Рантала, и не увидел гораздо больше, чем увидел… поэтому только он сам и называл себя великим путешественником. Но не стоит быть к нему слишком строгим. Вот несколько слов о его жизни: он был стражником Туманных Врат в одном форпосте в Изнайских Горах, был тяжело ранен и отправлен домой с медалью. Но долго усидеть на одном месте он не смог, и уже через месяц, собрав небольшую котомку, отправился в свои странствия по Ранталу. Он всегда исправно вёл дневник, подробно описывая свои мысли и то, что случалось с ним во время его путешествий.
Сегодня он записал вот что:
“Что есть Добро и Зло? И вообще, существует ли то, что обозначают эти слова, в действительности? Или это лишь ярлыки, которые имеют значение только в сознании придумавших их людей? Есть ли абсолютное Зло, абсолютное Добро? Примерно на такие мысли меня натолкнула беседа со случайным попутчиком, который представился бродячим священником из северного городка Казарина, что к востоку от Туманных Врат и к югу от Столицы. Он очень проникновенно говорил о Добре и Зле, заставив меня задуматься о том, о чём мне никогда не приходилось размышлять всерьёз. И вправду… Священник говорил, что даже если абсолютного Добра нет, нужно жить так, как будто оно существует, и что верить в такое Добро – потребность души каждого человека. Интересные мысли, и наутро я бы снова поговорил с необычным попутчиком, если бы ночью он не подкрался ко мне и не приставил к горлу острый нож. Бедняга… Он не знал, что я три года прослужил у Туманных Врат, хотя, может быть, задумался об этом, ощутив у себя в животе острую полосу холодной стали. Если набиваешься ко мне в попутчики, лучше знать о том, что я всегда ношу с собой боевой меч.
Как бы то ни было, больше мне не удалось поговорить с этим удивительным человеком. Что ж, покойся в мире. Разбойник под маской священника, рассуждающего об абсолютном Добре… Куда катится этот мир?
А теперь я понимаю, что не успокоюсь, не найдя ответы. Что есть Добро и Зло? Кто сможет мне ответить?
Завтра я закончу своё очередное странствие и войду в Город Ста Храмов – Агхайд. Книги, которые я читал, описывали его как красивейший город востока Рантала”.

* * *

Агхайд, небольшой городок в стороне от всех главных дорог, не напрасно, совсем не напрасно называли Городом Ста Храмов. Алвэйр никогда за все свои странствия не встречал такого количества разнообразнейших верований, сосредоточенных в одном городе, причём встречались даже такие религии, количество паствы которых не превышало одного человека. И каждая имела в городе свой храм, а иногда и несколько. Как же разнились храмы! Самые величественные представляли собой каменные трёхэтажные громады, куда вмещалось по триста человек и больше; средние – их было большинство – разнообразные по формам и цвету строения, размерами схожие с домами горожан; и самые маленькие – деревянные или каменные часовенки, где и пять человек поместилось бы только стоя плечом к плечу… хотя и этого убогим строениям не требовалось.
Алвэйра всё тут радовало. Солнышко приятно грело, птицы вовсю распевали весёлые песенки, порхая по покрытым черепицей крышам домов и веткам деревьев, растущих вдоль широкой дороги. Он успел побывать в трёх храмах и видел два богослужения, а теперь собирался идти в самую большую церковь, чтобы увидеть один из ежедневных обрядов.
Надрывный кашель заставил его остановиться. Алвэйр кашлял минуты две, а потом схватился за горло, судорожно пытаясь сглотнуть. В глазах потемнело, голову прорезала острая боль. Где-то на дорогах Рантала “великий путешественник” подцепил заразу.
– Где мне найти лекаря? – прохрипел Алвэйр, увидев горожанина.
– Лучше всего обратиться к магу, – ответил тот. – У нас в городе два стоящих мага: башня одного южнее, и нужно дойти до конца улицы и свернуть на соседнюю, башня другого на западе, необходимо идти обратно по этой улице до перекрёстка, потом повернуть влево.
Алвэйр пошёл обратно, на перекрёстке повернул и вскоре увидел приземистую башню из красного кирпича. В ответ на стук в дверь он услышал громкую ругань.
– Заходи, – неприветливо бросил хозяин башни, низкорослый старик с аккуратно подстриженной бородой. – Иди за мной и ничего не трогай!
– А что это? – спросил Алвэйр, увидев необычную вещицу у самого входа.
– Не трогай! – буркнул старик. – Проклятый ублюдок, как тебя угораздило на свет появиться, недоумок чёртов…
Алвэйр поёжился. Он никак не мог найти оправдания злобе мага. “Неприятный человек” – решил путешественник.
Они прошли холодный коридор, и старик остановился у неприметной двери с перекошенной ручкой, скрылся за ней и начал что-то бормотать, через каждые два слова вставляя что-нибудь неприличное, что более подходило бы какому-нибудь вечно пьяному завсегдатаю кабака.
– Вот тебе, – проворчал маг, вручая Алвэйру баночку с красным порошком. – Три золотых; пей, разбавляя водой.
– Но как вы узнали… – начал Алвэйр, отдавая деньги.
– Пошёл вон! – заорал маг. – Мысли я умею читать, ясно, недоумок?! Вон! Уродское отродье ишака и кобылы!..
…На улице Алвэйр поглядел баночку на просвет и полминуты боролся с собой, решая – разбить её или лучше употребить, вдруг поможет? В конце концов он разбавил порошок водой из фонтана и выпил, готовясь в любой миг отправиться к Всеблагому Богу на Суд. Но, видно, злой маг не обманул: головная боль и жар почти сразу прошли, как и досадный кашель. Алвэйр присел на тротуар и достал лист пергамента, крошечную баночку чернил и перо.
“Отчего некоторым людям нужно унижать других, быть злыми, ставить себя выше других? Сегодня я встретил мага, которого никогда больше не хотел бы увидеть: такой это неприятный, злой и чёрствый человек, и ничего искреннего, кроме ругательств, от него я не услышал. Наверное, если Зло существует, оно завладело его душой, и, видно, для Добра там не осталось места”.
– Мне нужно купить амулет для очищения воды, – вдруг вспомнил Алвэйр, и тут же решил: – Снова туда я ни за что не пойду, лучше пить грязь и мочу!
Однако прохожий говорил о двух магах, и, приблизительно вспомнив дорогу, путник отправился на поиски второго Один раз он спутал башню мага с высоким храмом, увидел, что там поклоняются Длинноносому Зеру, стоя на коленях и задрав к потолку головы, поперхнулся и поспешил выйти. А надобная башня была всего в тридцати шагах от смутившего его храма.
Стуча в дверь, Алвэйр невольно пригнул голову, почти втянув её в плечи. Что, если хозяин этой башни окажется ещё страшнее сварливого мага? Но по трезвом размышлении путник понял, что вряд ли может существовать кто-то неприятнее – разве что тварь Хаоса из-за Туманных Врат, да и то редко какая.
Скоро массивную дверь открыл высокий улыбающийся человек с окладистой бородкой. Жестом он предложил Алвэйру войти.
В покоях мага было светло.
– Ринар, – представился хозяин башни. – Садись, выпей со мной вина.
– Я хотел бы купить амулет, – осторожно начал Алвэйр.
– Хорошо, что ты зашёл ко мне! – лицо Ринара осветила широкая улыбка. – Как вы знаете, в нашем уютном городке две башни, принадлежащие магам…
– Да, к хозяину другой я уже заходил.
– Бедняга! – Ринар всплеснул руками. – Видите ли, Кард стал к старости совсем ворчливым и злобным. Впечатлительные люди заикались после встречи с ним! Бедняга, бедняга…
– Какой амулет вам требуется? – перешёл к делу маг. – Защита, сдерживание духов, призыв? Последний будет стоить дороговато…
– Нет, нет, – сказал Алвэйр. – Кое-что попроще: амулет для очищения воды.
– А! Такого добра много. Сейчас найду.
Он порылся в карманах, потом поспешил к шкафу, отыскал там небольшой сундук и достал круглый бронзовый медальон, который бросил Алвэйру.
Путник поднёс его к глазам, пристально рассматривая. “Никогда я не видел таких” – удивлённо подумал он, а ведь очищающие воду амулеты обычно делались по одному образцу. Этот же был непохож ни на один, виденный Алвэйром в своих странствиях. Непонятный знак по центру, четыре значка по окружности, в одном из которых странник узнал Зияющий Глаз, символ, неприятным воем предупреждающий о порождениях Хаоса поблизости.
– Я не знаю, что это, – осторожно произнёс Алвэйр, – поэтому не возьму.
– Но вы же просили амулет для очищения воды, – улыбнулся Ринар. – Наливаете воду в какой-нибудь сосуд, опускаете туда амулет и пьёте. Берите, берите…
…Алвэйр сам не понял, как непохожий на другие амулет оказался у него в кармане. Маг встал, показывая, что его гостю пора идти.
На улице путешественник зачерпнул глиняной чашкой немного воды из лужи, положил туда амулет и некоторое время наблюдал, как куски грязи тают и исчезают, и вода постепенно становится чище.
– Не обманул, – решил Алвэйр. – Да и денег не взял!
В дневнике он записал:
“Сейчас я встретился с хозяином второй башни. Какой контраст! Может ли Судьба посмеяться настолько, что в одном городе будут жить два мага, противоположные по душевным качествам? Вот вам Добро и Зло в чистом виде: один искренний, добрый, другой скрытный и злой. К вопросу о Добре и Зле; возможно, преобладание доброго или злого начал будет определять характер человека, а значит, в бесконечно далёком приближении возможно существование человека, в характере и душе которого будет только одно начало. Легко сделать вывод: абсолютное Добро и абсолютное Зло если и не существуют, то точно могут существовать”.

* * *

Город наскучил Алвэйру уже через неделю. Последние три дня он занимался тем, что искал маленькие часовенки, чтобы поглядеть на экзотические религии, иногда порождённые просто чьим-нибудь больным сознанием. Этот же день оказался и самым скучным из всех. Алвэйр твёрдо решил покинуть город, и как раз подумывал, куда бы ему ещё податься, когда вдруг заметил, что солнце за последние несколько часов не сдвинулось ни на палец.
Путешественник опешил.
Он сначала не поверил своим глазам и решил проверить. Алвэйр нашёл скамейку в тени, присел на неё и стал ждать. Между домами он явно увидел горизонт и замерил рукой расстояние от него до солнца, а потом стал ждать. Алвэйр зажмурился, мысленно досчитал до пяти тысяч, потом открыл глаза и снова замерил расстояние – оно оказалось таким же, каким и было до этого. «Вторгся Хаос?» – испуганно подумал Алвэйр. Вполне возможно. Что ещё? А может, в этом городе раз в год или два, или раз в десять лет, случается такое природное явление? Чтобы всё выяснить, путешественник отправился искать кого-нибудь из местных жителей.
В конце улицы он увидел одного из горожан, причём шаги его были шаркающими и какими-то неровными, словно он был куклой, марионеткой с привязанными к ногам и рукам ниточками, за которые дёргал незримый кукловод. Вот он подошёл ближе – Алвэйр скользнул за угол дома, потому что общаться с прохожим ему отчего-то совсем расхотелось, – и стало видно, что вокруг него вьётся какой-то красноватый дым. На руке у него Алвэйр увидел браслет, на котором неярко светился красным изогнутый символ. Путешественник задумался: такой знак он видел, и совсем недавно, но где?
– Чёртово паскудство! – яростно прошептал Алвэйр. Он вспомнил, где видел символ. Путешественник трясущимися, непослушными руками сорвал с шеи бечёвку с амулетом для очищения воды, который дал ему Ринар, и с силой бросил наземь. На шее остался красный след.
На амулете тускло светился тот же самый знак, и от него уже начинал идти красный дымок. Алвэйр тупо уставился на него. Так что же, получается, это Ринар, вежливый маг из южной башни, остановил солнце и превратил горожан в дымящихся марионеток? Не может быть, сказал сам себе Алвэйр. Но, с другой стороны, почему нет? Путешественник вспомнил, какое хорошее впечатление произвёл тогда на него Ринар, и почувствовал себя обманутым. А может, всё же, это не он? А кто тогда? Злобный маг из другой башни? Вполне возможно. Может, он сотворил это, а сам хочет, чтобы подозрение пало на Ринара?
Алвэйр, нахмурившись, побрёл по дороге. Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Что ему следовало делать? Куда идти? Немного поразмыслив, Алвэйр решил идти к башне Ринара.
Башня, как оказалось, поменяла обличье: стала ярко-синего цвета и значительно выше. У её подножия клубился ярко-красный дым. Подойдя ближе, Алвэйр услышал громкий разговор.
Два мага стояли друг напротив друга.
– Я оставляю тебе башню, – говорил Ринар. – И ты не вмешиваешься. Согласен?
– Нет, – отвечал второй маг, Кард. – Мне придётся вмешаться. Готовься встретить удар.
– Какое право ты имеешь вмешиваться?!
– Я имею право, – сумрачно ответил Кард. – Это мой город. Пусть в нём сейчас и не осталось никого здравомыслящего... всё равно.
– Ну хорошо, тогда встречаемся здесь же, через день,– сказал Ринар.
– Через день? – удивился второй маг. – Здесь, где ты остановил время для своих нелепых нужд? Не смеши меня. Встретимся на этом месте сразу же после схватки. Или тут будет стоять только тот, кто выживет. Как будет угодно Судьбе.
– Как будет угодно Судьбе, – как тень, повторил Ринар.
Два мага разошлись. Один скрылся в башне, другой отправился прочь от неё.
Алвэйр задумался. Что же ему делать? Да и не тешит ли он себя иллюзиями, возомнив, что может что-то совершить, как-то изменить сложившееся равновесие сил? Да и каковы они, эти силы? Абсолютное Зло и абсолютное Добро, о которых он не так давно писал в своих заметках? В таком случае, кто из двух магов Зло, а кто – Добро? А может, Добра нет вовсе?..
С громким свистом небо разрезала огненная стрела. Не на шутку испугавшись, Алвэйр понял, что схватка двух магов началась.
Земля покачнулась. Из домов посыпались осколки окон. Восточнее, где-то в квартале нищих, раздался замогильный вой. Затем небеса потемнели – хотя солнце по-прежнему стояло на своём месте и притом достаточно высоко – и внезапно стало холодно. Путешественник не знал, что лучше, стоять на месте или бежать, а потом махнул рукой и выбрал второе.
Вокруг солнца пульсировала тьма. Становилось то темнее, то светлее, и из-за этого казалось, что на пути Алвэйра встаёт диковинный лес теней, непрерывно двигающихся – и исчезающих, и вновь появляющихся. Площадь проткнули каменные копья, а несколько храмов в двадцати шагах от путешественника смял невидимый кулак, окатив Алвэйра мелкими камешками.
Дальше было хуже. Всё вокруг наполнили бесплотные голоса, и их шёпот пронзал душу насквозь, вырывал из неё куски и бросал прочь. В небе плакали кровью призрачные звёзды. Алвэйр остановился и зажал голову руками, но шёпот не утихал. Тогда путешественник побежал снова, обезумев от ужаса. Он мечтал лишь об одном – стать глухим, хотя в глубине души понимал, что и это не поможет. В этом городе мир сошёл с ума.
Алвэйр не знал, долго ли он бежал, но настал миг, когда он оказался около башни Ринара. Два мага уже стояли около неё, вперившись взглядами друг в друга, полностью или почти полностью отдавшие свои силы сражению – это из-за него мир вокруг совсем недавно сходил с ума.
– Не-е-ет!!! – кричал Ринар. – Столько сил – и всё впустую! Нет!
– Достаточно, теперь сдавайся, – хрипло говорил Кард. – Десять лет ты плёл здесь свои сети, ловя души, пока под твоей властью не оказался весь город. Я видел это почти с самого начала. Но, видишь ли, я любопытен. Я оставлю тебе жизнь, если ты скажешь, кто ты и зачем ты всё это делал!
Алвэйр увидел, что Ринар перестал быть человеком – а вернее, перестал казаться им. Теперь маг выглядел как серый силуэт с четырьмя пылающими крыльями.
– Я из другого мира, – произнёс тот, кого люди называли Ринаром. – Мой мир погибал, он был в агонии сотню лет, и я понял, что пора искать новый дом. Этот город, сказал я, и станет моим домом. Но мне было тут неуютно, и я стал изменять его. Я изменил бы его, если бы не ты!!!
– Здесь не место таким, как ты, – насмешливо сказал Кард, но вдруг глаза его остекленели, и он застыл, открыв рот. Ринар захохотал, в победном жесте сжав серые пальцы в кулак.
Не помня себя, Алвэйр наклонился и поднял с земли тяжёлый камень. Примерившись, он бросил его в голову серого силуэта – и Ринар, пошатнувшись, упал, хлопая пламенными крыльями.
Сразу же упал и Алвэйр, и после этого он ничего не помнил.

* * *

«Теперь я понимаю, что довольно глупо было судить о том, добрый или злой перед тобой человек по тому, вежлив он с тобой, или нет. Всё зависит от обстоятельств в данный момент времени, и не следует забывать о неискренности и масках. Признаться, я ошибся в своих прошлых записях.
Ринар, вежливый маг, оказался посланцем гибнущего мира, который хотел найти здесь дом. Но сделать это он смог бы, только насадив свои порядки, которые для людей смертельны. Для нас он был злом, но что он сделал злого по своим меркам? Злобен ли человек, сметающий муравейник и строящий на его месте что-то нужное для него? Я не знаю ответа.
Карда, сварливого мага, все сейчас славят за освобождение города, а я был награждён медалью. Кажется, всё закончилось. Определено Зло и Добро. Несправедливость наказана и герои вознаграждены.
Но теперь я умнее. Странствия по Ранталу многому научили меня. Сейчас я пойду к Карду и задам всего один вопрос: «Как?»
Интересно, что он мне ответит».
...Алвэйр подошёл к башне Карда, на поясе у него был короткий меч. Что есть Зло и что Добро – он разуверился в то, что сможет это понять, и решил для себя так: «Когда будет нужно, я определю сам, а в другое время не буду задумываться об этом». Путешественник предпочёл жить в реальном мире, а не в сплетении умозрительных понятий.
– Опять нелёгкая принесла, – пробурчал Кард, открывая дверь. – По глазам вижу, сукин сын, что ты пришёл неспроста.
Путешественник и маг сели за стол, и Алвэйр положил перед собой ножны с мечом.
– Как? – спросил он.
– Что ты хочешь узнать? – насупился Кард. – Я тебя не понимаю!
– Как?
– Я победил Ринара своей силой, понятно? – сказал Кард. – И ничьей больше.
– И всё же?
– Чёрт тебя дери! – крикнул маг. – Пошёл прочь, и всем будет хорошо, все будут спать спокойно. Не стоит тебе рыться так глубоко!
Алвэйр молча смотрел на Карда.
– Я скажу, – прошептал маг. – Их было сорок. Да, да!.. Четыре десятка людей, поражённых магией Ринара, которых я убил, чтобы высвободить заклятье и понять его. Мне нужно было понять силу Ринара, чтобы его победить. Да, они мучились долго, и их души плакали, отлетая от тел. Но посмотри на небо – солнце вновь движется, а по городу ходят не тупые околдованные рабы, а люди!
– Ты совершил зло, – тихо сказал Алвэйр. – Согласись, ты совершил зло.
– Я не смог бы ничего сделать! – крикнул Кард. – Я убил четыре десятка, чтобы сотни жили! Это не зло. Это добро! Что, по-твоему, лучше бродить под остановившемся солнцем в красном дыму?
– Не сужу, где зло и добро, – сказал Алвэйр, – ведь рискую ошибиться. Но я не могу принять то, что ты сделал. Может, мы оба правы. И у тебя есть шанс, и у меня.
Кард всё понял: его руки дёрнулись, чтобы сложиться в сжигающий знак – им не хватило одного мгновения. Меч Алвэйра рассек грудь мага, и Кард осел на стуле, уставив глаза в потолок.
Путешественник опустил ладонью его веки и тихо вышел.

* * *

«Я понял, что нет смысла задумываться о существовании Добра и Зла. Я верю, что человек сам может определить правду и ложь, справедливость и несправедливость. А иногда два человека вступают в борьбу, когда их понятия о Добре и Зле различаются. Нет одного Добра, одного Зла, и никто не может сказать, чьё Добро более истинно – вот к чему я пришёл.
У моей груди остриё меча. Возможно, я совершил неправильный поступок, убив мага. Наверное, поэтому мне не хочется жить. Или я просто сошёл с ума в городе, который трясся от схватки двух магов? В моих ушах бесплотный плач, а в голове – хохот. Что за бред я написал? Уже не могу соображать. Ничего не понимаю. Задумываться о существовании Добра и Зла нет смысла, смысл есть только в поступках, а не в понятиях, и душой ты определишь сам, что для тебя правильнее. Наверное, так.
Я же взялся одной рукой за рукоять меча и рванулся вперёд. Что я делаю?.. Боль и кровь. Темно – больно. Страшно.
Я глупец».