[Ocean]

[Это начало произведения, критика приветствуется любая, но хотелось бы знать как чего восприняли и где чего непонятно]

Tarot Boys.

Кафе, светлое утро, пастельные краски. Белозубая улыбка, молочный коктейль, солнечные очки.
Я – застывшая античная скульптура с идеальными сферами глазных яблок расположенных за мягкими линиями век, положение моей небрежно расположенной кисти гармонирует с линией подбородка – с большинства ракурсов даже невнимательный набросок случившийся у скучающего уличного художника будет вполне анатомичным.
Я тих и внимателен, спокоен и занят осознанием смерти.
У нас, отрицаловки с Карты Смерти, вполне допускается любое прикосновение к образу черепа – и в целях шутки и в целях расслабления.
Если вернуться к сути вопроса – я ожидал с парня с Карты Башни, но он опаздывал, катя перед собой неизменную волну саспенса. Это ощущение безошибочно действует на тех кто хоть одной ногой стоит в тени Башни.
Но я был правильным парнем и не заходил на чужую территорию – чего не скажешь об остальных посетителях кафе которые так или иначе беспокоились за свой маленький мирок по неведению расквартированный в тени Каменной Короны. Я бы порадовался превосходству над ними но ощущение превосходства – тоже «немного Башня», табу.
К десяти в кафе остались только самые стойкие остальные поддавшись смутным и неясным тревогам, убежали проверять свои маленькие депозиты в виде квартир, детей, постоянной работы и прочего что представляло для них важное.

К пол одиннадцатого не осталось никого, и даже сам хозяин кафе вышел, нервно протирая вычищенный до резкого блеска бокал, пытаясь разобраться что же так яростно, с ни[откуда], посадило его на измену.

К зениту я окончательно впал в анабиоз разглядывая мелкую мишуру, которую череп оставлял от моего эго, вводя меня в океан релаксации.

К двенадцати ноль ноль наконец нарисовался кэбэ, задорно щелкнул пальцами, пожал мне руку, и сразу перешел к делу – общие темы с Колесницами уже наложили отпечаток на манеру действовать.

Предложение было ясным и четким, объясню -- по раскладам и черепа и короны уже достигли максимальной мощности составов, первые из всех карт, вторыми шли Колесничие и Императоры, с Колесницами дружили кэбэ, с Императорами общались мы. Точнее общались до последнего времени -- Императоры – тоже смертны, так уж получилось, ничего не попишешь, намечался определенный дисбаланс.
Любое дисбаланс всегда затрагивал башни, нам то это было безразлично, все равно никто не перестает умирать от того что где то там изменились котировки ценностей.

Первыми инициативу проявили деятельные колесничие, вскоре добившиеся поддержки Башенных Королей.
Предполагалось обьединение усилий, союз между самыми мощными.
Мы ответили согласием -- Смерть всегда отвечает на просьбу – и вот я тут, вникаю в детали.
Детали: маленькая пробная игра, невысокие ставками, мы следим за секторм С, они за сектором Б, цель – поставить колесничку. Цена вопроса – пара подопечных с нашей стороны, пара их.
Определенный риск доверия, бла бла.
Пока он описывает конкретику: место, время пересечения – я качаю головой, гляжу в чашку, думаю о чем то из прошлого. Я во всем уверен, мне без разницы когда и где это будет, я б ему сказал об этом, но слова – это тоже Башня, его прерогатива, мне -- молчание, стоит нарушить как мои же слова тут же обрушатся на меня тяжелыми камнями Стоит ему нарушить, заступить черту -- и он очнется глядя в собственную могилу, чего уж там.
Я чувствую как в его словах вырастают строительные леса, и хайвы рабочих приходят в движение, вертятся блок-системы, взлетают наверх конструкции.
Вавилоняне. Всегда им нужно что то вместо потерянного языка.
Что-то объединяющее.
Выеденные глазницы черепа подходят для этой роли, если вы готовы к расходам.
Я отодвигаю чашку, говорю до-свидания, выхожу в давно умершее утро, и кладу свою карту рубашкой вверх, вдыхаю первый раз за день ужасно вкусный кислород нового дня.
Для того что бы понимать мертвеца надо научится быть живым, кэбэ же всю жизнь проводят в коловращении одной стороны картинки. Впрочем им ведь никто не рассказывает, не могут. Такая, наверное, ирония: потерять язык когда слова – это твоя зона влияния.