Скрытый текст - 41: Малой 06:30 11 мая 2011 года
По выработанной еще в курсантские годы привычке глаза открылись автоматически и закрываться обратно категорически отказывались, хотя спать я лег примерно часа полтора-два назад. Не испытывая ни малейшего желания притворятся спящим в надежде снова заснуть, я встал и поплелся в тот отсек, который мы называли кухней. Решив на сегодня выспаться, как следует, я не стал заваривать себе кофе, ограничившись стаканом теплого консервированного молока.
- Почему не спишь?- Ира возникла в проеме люка, сонно щурясь и придерживая рукой на груди запахнутый халатик.
- Не могу,- честно ответил я, с трудом отрывая взгляд от не прикрытых халатиком стройных ножек,- автоматика срабатывает. В шараге подъем в шесть-тридцать был, вот и вбило в подкорку на веки вечные.
Девушка переступила через порог, подошла к кофеварке и принялась колдовать с хитроумным агрегатом.
- Тебе кофе сварить?
- Нет, спасибо. Сейчас автоматика отключится, и я пойду еще посплю. Надо выспаться после вчерашнего. Или, вернее, сегодняшнего.
- Как знаешь,- едва глянувшая на меня поверх плеча девушка вновь отвернулась.
- Расскажи мне о нем,- немного неожиданно даже для самого себя попросил я,- ведь вы же были друзьями, ты должна много о нем знать.
Ира обернулась, держа в руках дымящуюся кружку свежего горячего кофе, распространявшего по всему отсеку умопомрачительный аромат.
- А ты был его братом. Значит, должен знать о нем еще больше.
Халат Иры распахнулся чуть больше, того, что можно было бы проигнорировать. Я снова с трудом оторвал от нее взгляд, спрятав его в полупустой стакан с молоком и, все больше ощущая, как долго у меня не было женщины, сказал, не отрываясь от внимательного изучения консервированной жидкости:
- Мы все один раз очень плохо поступили с ним… Когда он вернулся с Северного Кавказа… Он был уже не таким как раньше… Даже я, в ту пору еще совсем мелкий пацаненок, чувствовал это. Он очень сильно поссорился со всей нашей семьей и… Все остальное время он приезжал в отпуск к нам и словно не к нам… Просто временно жил у нас и не больше… Только сейчас, сам научившись убивать, и не просто научившись, а сполна хватанув военного лиха, достаточно пролив вражеской крови и прервав множество человеческих жизней, я начал понимать, что он тогда чувствовал… Жаль, что слишком поздно… Его уже не вернуть, а ведь тогда он так нуждался в нашем понимании, в нашей поддержке, в нашей уверенности, что он, пройдя через эту войну, сохранил свою человечность… Но мы в это не поверили и сами помогли ему возвести стену хронического непонимания между нами. Мы ведь даже не знаем как жил он это время в Бийске… Сразу после Чечни…
- Я знаю,- девушка приблизилась ко мне и, поплотнее запахнув халат, села напротив за маленький столик,- он был со мной все это время. И это я уговорила его съездить домой, в надежде помирится с родными и близкими. Он не хотел этого делать.
- А мы не помирились… Только больше расширили эту пропасть.
- Бывает,- девушка пожала плечами,- не каждому дано спокойно относится к человеку, у которого руки по локоть в крови, а то и еще выше.
- Но ведь кому-то дано!
- Кому-то, но не всем.
- Да, не всем.
Я сполоснул стакан в мойке и поплелся досыпать. Все-таки жутко спать хочется. Я поймал себя на мысли, что в это утро, я впервые посмотрел на Иру как на женщину, а не как на сослуживца по сопротивлению. И мне результат такого взгляда понравился. Я посмотрел на кровать и вдруг вспомнил, как она спала здесь, когда я вернулся. Раскинувшись во весь матрас, под простыней, которая сильно просвечивала и скорее подчеркивала то, что должно скрывать. Конечно, в таком деле понятие «ровесник» очень уж относительно, но она все-таки старше меня на целых четыре года... К тому же она бывшая девушка и подруга Мишки... Не то, что бы я брезговал этим, но ухлестывать за ней я считал преступлением против памяти брата. Нет, определенно в этом вот так, с налету не разберешься! Я бросился на свою кровать и, сделав над собой довольно-таки титаническое усилие, уснул...
__________________
- Это они за Одессу ответили, а ты нам еще и за Севастополь ответишь! (с) кляты москали и великий укр, правда, пленный.
|