[Химера- ака- Аванта]

Потрясающие рассказы! Это получше того, что зачастую выкладывают на страницах МФ. Великолепно, обожаю такие рассказы!Надеюсь, ты не против, если я их скопирую себе на комп? Я собираю разные хорошие рассказы.

От модератора: Химера-ака-Аванта, я кое-что вырезал из второго предложения. Впредь стараемся выбирать выражения.

Извиняюсь. Больше такого не повторится.
У меня тут еще одна зарисовочка. Сразу говорю, что это просто зарисовка. Никаких красивостей нет. Своего рода моя реакция на некоторых личностей. Слог достаточно груб. Когда-нибудь, когда найдется побольше времени, отредактирую все рассказы. А пока времени нет.

Игла.

Она была прозрачна, словно тень. Полные губы уже давно почернели от помады цвета сухих васильков. Веки впитали фиолетовые тени, а ресницы стали чернее ночи. Тонкие голубые вены были истерзаны острым лезвием и покрыты мириадами шрамов, похожих на тонкую затейливую паутинку, сплетенную неведомым пауком. В агатовых глазах застыло выражение отрешенности от земной жизни и невероятная жажда смерти. Этой девочке не было еще и шестнадцати, а число попыток самоубийств давно уже перевалило за сотню. В ее обитой темно-синим бархатом комнате никогда не смолкало таинственное, словно шепот, и печальное, словно ветер Темного города, пение неведомой певицы. На пушистом черном ковре валялись серебряные заколки.
Иногда ее называли дочерью Виктории. Но это было не так.
День и ночь за ней следили двое огромных и нечеловечески быстрых охранника. А в углах комнаты, и даже ванной, блестели ледяными глазами никогда не выключаемые камеры. От рождения она была смугла, но театральный грим скрывал эту маленькую оплошность природы. Ей всегда было холодно, поэтому в стенах ее комнаты были встроены обогреватели, а одеяние из многослойного черного шелка грело ее плоть. Но никакие одежды не могли согреть ее мертвую душу.
Она скользила по улицам ночного города и видела налившиеся кровью глаза вампиров, или слышала протяжный вой волков, или сумасшедший хохот сектантов. Но она всегда была одинока. Белок сверкнет и исчезнет и испуганное сердце замирает от протяжного крика жертвы вампира. Горячее дыхание зверя опаляет лицо, а потом растворяется в морозном воздухе. А ведьмы тянутся к ней своими костлявыми, тонкими, словно веточки роз, пальцами к ее шее, но внезапно тяжелое хлопанье бархатных крыльев и хохот высоко в небесах. Ночные Обитатели никогда не трогают ее, мечтающую о мягком укусе в вену – путь к бессмертию. Мечтающую об острых зубах, раздирающих тонкую шею – путь к бессмертию. Мечтающую о глотке яда – путь к бессмертию.
Чаще сильная мужская рука хватает ее из темноты за плечо. Либо Священник из Организации, либо насильник. Но возникающие охранники быстро все решают. Из тьмы слышится или сдавленное извинение – она уже давно стала легендой в Организации – или истошным криком, которым сопровождается сухой хруст ломающихся рук.
Её родители, крупные магнаты Темного Города, одни из самых влиятельных людей. Они открывают магазины для Истинных торговцев. Через их руки проходит почти весь поступающий товар, и они имеют огромные проценты с продаж. Ходят слухи, что они заключили контракты с Викторией, Полем, Сандрой и Иваном. Поэтому все точки этого семейства никогда не подвергаются нападениям, а некоторое крупные магазины даже охраняются специально предоставленными группировками.
И Сена единственная наследница всего этого богатства.
Я ненавижу таких людей. Они изнежены сытной богатой жизнью и оттого бросаются из крайности в крайность. Они пробуют все синтетические наркотики, какие только существуют. Имеют дорогие машины и толпы нахлебников. Их кошельки всегда полны, а глаза имеют скучающее выражение. Морально они уже давно мертвы, но старые законсервированные рефлексы по-прежнему стремятся усладить тело.
Но самое страшное, что эти люди никогда не являются теми, чьи маски носят. Их души мечутся в вечном поиске.
Я очень удивилась, когда на пороге моего бедного жилища появилась Наталья, мать Сены. Для своих сорока пяти лет она выглядела от силы на тридцать. Ухоженность ногтей и волос говорила об огромных деньгах, вложенных в услуги парикмахерской. В одной руке была тонкая дамская сигаретка, а в другой маленькая сумочка из змеиной кожи. Ярко-красная курточка била в глаза и казалась неуместной на фоне обшарпанных и обгаженных стен моего подъезда. За спиной высились два дуболома. Многие говорили, что для охраны ее семейства выделяет «людей» сам Поль.
- Можно войти.
У нее был глухой прокуренной голос. Очень неприятный.
-Да, конечно.
Я посторонилась.
- Только охрану оставьте за дверью. В моем доме вам нечего боятся.
- Да, конечно. Мальчики?
Наталья безошибочно нашла гостиную и присела на край кресла. Благо здесь недавно был сделан неплохой ремонт. Нервно запустив руку с длинными ногтями в сумочку, она извлекла маленькую, инкрустированную россыпью бриллиантов, фляжку и быстро глотнула.
- Будете? – содержимое тяжело колыхнулось.
- Нет спасибо. Я попросила бы перейти непосредственно к делу.
- Да, конечно. - Она повторилась. – Полагаю, вы понимаете, по какой причине я здесь.
Я промолчала.
- Как вы знаете, моя дочь наследница империи, созданной мной и моим мужем. Она получит все. Однако рано или поздно мы можем лишиться ее. Ведь и мы не всесильны. Сбой в работе камер или другая напасть могут помочь ей, наконец, осуществить самоубийство. Этого мы допустить не можем.
А теперь к делу. Мне посоветовали вашу семью как самых сильных в сфере работы с подобными случаями. Я встретилась с семьями тех, кому вы помогли. Правда, к моему сожалению, те, кто был в самом запущенном состоянии, погибли. Вы, должно быть, слышали об этом маньяке – Игле. Организация объявила, что ничего не может сделать с ним.
Так вот. Я получила очень хорошие характеристики и решила обратиться к вам. До этого я пыталась встретиться с Джонни, но, несмотря на все потраченные мною средства встреча с ним не состоялась. Ссылаются на то, что у самого мощного телепата Города нет времени. Поэтому я пришла к вам. Я…
- Сколько платите? – мне надоело слышать разглогольства этой курицы.
- Десять тысяч золотых.
- У-у-у…- мой доход за год составлял от силы две.
- Я согласно. Приводите девочку в девять вечера.
- Отлично. Ваш аванс семь тысяч. Эти деньги у вас не потребуются, что бы не произошло.
Она встала, бросила кредитку на стол, и, звонко стуча шпильками по паркету, ушла. Я наблюдала за ней из окна кухни.
- Мама! Она ушла?
- Да, доченька. Можешь выходить.
В коридоре заскрипело, и в комнату въехала на коляске моя Сашенька. У меня опять сжалось от боли сердце.
Я по профессии была инженером - технологом, но работала продавщицей в магазине. Часто приходилось выходить в ночь. И однажды я пришла рано утром домой, а моей девочки не было. Тяжелое предчувствие сжало сердце. В Темном Городе может случиться что угодно с ребенком.
Я не буду вдаваться в подробности, но моя девочка стала жертвой одного из маньяков, свирепствующих в то время. Благо Джонни его убил, чем и положил конец ужасам, творившимся в темных подворотнях Города. Сашеньке повезло – она выжила, после всех издевательств маньяка. Но с какой стороны посмотреть. Она стала немощной калекой. Этот ублюдок отрезал ей руки и ноги на сгибах. Но с другой стороны – от шока в ней открылся мощный телепатический дар.
После того, как Саша вернулась домой, ее часто навещал Джонни. Они часами молча смотрели друг другу в глаза, а потом она вздыхала, и телепат уходил. Они очень сильно помогли развитию собственной телепатии. Джонни максимально развил все ответвления своего дара, а Саша чтение мыслей.
После самого сильного телепата Темного города стали максимально загружать работой, и он уже не мог так часто приходить. Однако он переговорил с Андреем.
Иногда поздно ночью на карниз садилась маленькая летучая мышь и Саша кричала, чтобы я открыла окно. Мышка смотрела на мою девочку умными глазками, а потом улетала. А Саша радостно улыбалась. Оказалось, что к ней приходила Виктория. Я безмерно благодарна ей, Андрею и Джонни. Они смогли выбить из Организации новейшую разработку. Механическую руку, которая вживлялась в плоть, сливалась с нервными окончаниями и мышцами. А Виктория пообещала, что отныне будут обеспечена постоянная защита ее вампирами. Так моя доченька обрела левую руку, которая была не хуже прежней. Андрей пообещал вернуть ей все конечности.
Мне пришлось уйти с работы. Чтобы ухаживать за дочкой, Джонни подсказал выход. Отныне Саша косвенно работала на Организацию. Ей также позволили работать с самоубийцами. Их приводили, и Саша просто смотрела в глаза, а потом, громко скрипя спицами, уезжала к себе в комнату. А те, кто мечтал свести счеты с собственной жизнью навечно забывали об этой дурацкой идее.
И именно тогда появился Игла.
Я помню, как Джонни взглянул мне в глаза и улыбнулся. Он шепнул что-то Андрею и тот рассмеялся.
- Организация позволяет все действия, несовместимые с законом.
Они ушли.
Я оторвалась от внезапно нахлынувших воспоминаний и взглянула на дочку. Она пыталась механической рукой дотянуться до яблок, а неровной культей упиралась в ручку кресла. Я спохватилась и дала ей сочный зеленый фрукт.
- Виктория сказала, что мне нужно есть очень много фруктов. Скоро должны сделать вторую руку.
- Хорошо. Сегодня ты встретишься с Сеной. В девять вечера.
Сашенька опустила ресницы.
Звонок в дверь раздался ровно в девять. Ни секундой раньше. Я открыла дверь и увидела ее. Несчастного запуганного ребенка. Лицо словно маска: губы нарисованы, глаза как у фарфоровой куклы. Черные сетчатые перчатки скрывали шрамы на запястьях. Черная непроницаемая одежда делала ее тенью в мире живых.
- Охрана за дверью. Они могут помешать процессу.
Девочка флегматично пожала плечами, а потом вошла. Вопреки всему, я повела ее сразу в комнату Саши. Сена была самым сложным нашим случаем.
Саша ждала ее у окна. Стены комнаты были обвешаны фотографиями, на которых Сашенька была запечатлена до трагедии: веселая и беспечная, под тусклым солнцем Темного Города. Красивые мускулистые ноги, ровная кожа на руках. Радостная улыбка и беспечность в глазах на вечно застыли в маленьком мирке множеств фотографий. Теперь лицо моей дочери изменилось почти до неузнаваемости…
Сена вошла в комнату и вздрогнула. На мгновение мне показалось, что в ее глазах мелькнул панический ужас. Мелькнул и исчез. Она стала рассматривать фотографии, но ее взгляд все время возвращался к Саше. Так бывает, когда калека проходит по оживленной улице. Гомон затихает. Смотреть на увечья и страшно и стыдно, но вдруг замечаешь за собой, что проводишь несчастного взглядом до самого поворота. Одни потом вновь безразлично болтают по телефону, а других боль сжимает сердце. Почему-то становится стыдно пред этим человеком.
Я села в углу и наблюдала за Сеной. Повторюсь: я ненавижу таких людей. Любая самая страшная ведьма в сотни раз лучше таких, как она – смотрящих на жизнь мертвыми глазами и убивающих одним взглядом.
- Сядь здесь, - Саша указала механической рукой на кресло, а потом подкатила коляску поближе и начала сеанс.
Сена безразличным взглядом глядела на Сашу, буравящую ее сознание телепатией. Вена на лбу моей дочери вздулась, она начала часто дышать. Внезапно Сена рассмеялась и встала.
- Вот ваши три тысячи, - она бросила на пол еще одну кредитку и, не дожидаясь моего ответа, ушла.
Сашенька вздохнула, а потом тихо шепнула:
- Я здесь бессильна.
Она вынесла приговор.
Я выскочила в коридор и, подхватив куртку, вышла в темный подъезд. Под потолком послышался слабый писк.
- Да, ваша очередь.
Мыши звонко трепеща крылышками сорвались и вылетели в форточку. Я вышла на улицу и глотнула морозного воздуха. Сена с охраной были уже далеко и я поспешила. Слава сильным мира сего, что сегодня она не на машине. Стараясь не шуметь, я срезала путь через темную подворотню и спустя десять минут оказалась впереди Сены.
- Пора!
Вампиры метнулись к охране, и воздух опалили выстрелы. Один из вампиров перекинулся в человека и вонзил нож в шею одного из охранников. Даже полуволки умирают от удара ножом в горло. Спустя несколько минут все было кончено.
- Уходите,- шепнула я.
Вампиры подчинились.
Я скользнула из тьмы к Сене. В свете яркой луны блеснул серебряный нож.
- Ой, это вы! Вы можете мне помочь?
В ее голосе звучали нотки паники.
- У вас…нож?
Ее глаза расширились от ужаса, и она попыталась бежать, но я была быстрее. Ее крик ужаса растворился во тьме. Нежное лезвие коснулось ледяным поцелуем тонко шеи. Рубиновая нитка вспыхнула на белой напудренной коже, и она упала. А на лице появилась улыбка, давно забытая мимическими мышцами лица.
Я достала сапожные иглу и нитки и быстро, грубо зашила горло. Ледяная плоть обожгла руки.
Сашенька встретила меня на лестничной площадке.
- Больше всего на свете она боялась смерти как таковой. Она мечтала о смерти-возрождении, когда тело умирает, но душа живет вечно. Всю сознательную жизнь она являлась не той, кем мы ее видели. Она притворялась, но не была таковой на самом деле.
Я выкинула иглу и поставила чайник.
А утром в газеты пестрили снимками Сены.
Ее лицо сохранило улыбку.

P.S. Посвящается всем псевдоготам.

[CODE]Смерть поглощает, манит и никогда никого не обижает. [/CODE]