[Sera]

Очередной мой эксперимент, который в равной степени может оказаться успешным и провальным. Надеюсь, что он хотя бы чуть интересен, хотя критика будет очень кстати.

Скрытый текст - Девочка и утки, или дочки - матери:

Я заметила её сразу. Девочка шести лет на вид сидела на самом краю набережной и кормила уток, отламывая кусочки от большого батона, лежащего на коленях. Ребёнок как ребёнок: бледная кожа, вызолоченная закатным солнцем, коротенький бирюзовый сарафан на бретельках, светлые волосы волнами по спине, и с них несколько длинных зелёных травинок.
Странно другое: девочка сидела совсем одна. Вокруг, кроме меня и её, никого не было. Только утки кружились между листьями кувшинок у самой набережной, и требовали продолжения банкета.
Слабый ветерок, дующий с Волги, прогнал зной. Солнце проложило две дорожки: одну по воде, другую – по стянувшимся к самому горизонту облакам. С того берега, вплетая звук в потрясающую тишину, начал звонить церковный колокол. Над головой тенями пролетали чайки.
Я облокотилась на ограду и любовалась открывшимся видом. Никогда бы не подумала, что буду стоять на берегу реки, молча наблюдать, как солнце опускается в воду, и получать от этого удовольствие. Всегда считала созерцание прерогативой пассивных меланхоликов. Получается, я одна из них…
Девочка болтала босыми ногами, рискованно наклоняясь вперёд, чтоб добросить кусочки хлеба до самых скромных уток, держащихся в стороне. При этом лицо было таким сосредоточенным, словно она решала сложную задачу.
Я снова огляделась, высматривая родителей малышки, но эта часть набережной продолжала оставаться пустынной. Не выдержала и подошла ближе к ребёнку.
- Привет.
Девочка покосилась на меня из-за плеча и ответила:
- Привет.
- Уточек кормишь?
- А ты сама разве не видишь?
Обескураженная не столько ответом, сколько сухим тоном, я хотела было уйти, но толи любопытство, толи упрямство заставило меня остаться на месте.
- Какая ты умница,- похвалила с улыбкой, надеясь лестью вызвать доверие малышки.
Но девочка не торопилась проявлять дружелюбие, смотрела настороженно и внимательно, словно ждала подвоха.
- Ты ведь туристка, верно?- спросила она так, словно заранее знала ответ.- Зачем ты приехала?
Я не сразу нашлась, что ответить. Да, туристка, приехала в Тверь всего несколько часов назад и сразу отправилась гулять. Как я любила говорить, на первое свидание с городом. Трепетные моменты знакомства, предвкушение влюблённости…
Девочка ехидно усмехнулась и снова принялась бросать уткам хлеб, не обращая на меня ни малейшего внимания. А я стояла рядом, не зная, как продолжать разговор. И стоит ли его вообще продолжать.
Солнце опустилось на половину за горизонт и приобрело цвет цветочного мёда, залив собой всю реку. Ветер совсем стих, природа замерла, и на миг показалось, что на всём берегу нет ни одного человека, только я и девочка.
- Предпочитаю называть себя путешественница,- ответила я через пару минут.
- Да, это всё меняет,- кивнула девочка, не поворачиваясь.
Запустила пальцы себе в волосы и вытащила крышку от пластиковой бутылки, сильно сжала её в ладони. Несколько секунд смотрела на свой кулак, потом протянула крышку мне:
- Выкинь.
- Ладно,- пожав плечами, я сбегала к ближайшей урне. И немедленно вернулась, уж очень меня заинтересовала малышка.- Как тебя зовут?
- Разве это важно?
- Конечно, ведь мы знакомимся. Я – Аня.
Девочка покосилась на меня и тяжело вздохнула. Некоторое время мы молчали: она кормила уток, а я просто смотрела на солнце, на небо и реку… На мир, раскрывшийся для меня с совершенно неповторимой стороны.
Моя молчаливая соседка вдруг вздрогнула и поглядела на свою руку. Я тоже посмотрела: на коже у основания большого пальца появился круглый, быстро чернеющий ожог – я видела такие прежде, когда случайно касалась кожи кончиком зажжённой сигареты. В глазах девочки заблестели слёзы. Я достала из сумки лейкопластырь, но малышка покачала головой на предложение помощи. И заговорила снова, злым, прерывающимся голосом, глядя прямо перед собой потемневшими глазами.
- Тебя когда-нибудь убивали? Не так, чтоб раз – и всё, а медленно, день за днём, год за годом, по капле? Нет? Конечно, нет, глупые вопросы. А вот меня убивают. Ты сейчас стоишь тут, смотришь на меня, ни слова не понимаешь – а в этот самый миг меня убивают. И тоже не замечают этого, потому что когда медленно – это не бросается в глаза. Не имеет значения. Подумаешь, плевок – он ведь только один. Подумаешь, окурок: покружится и утонет. И не важно, что перед этим обожжёт.
Знаешь, что самое страшное? Что так было не всегда. Я помню, когда жила без страха и боли, и люди – точно такие же, как ходят теперь – любили меня. Не делали вид, а на самом деле любили, уважали, почитали… Я росла, понимаешь? А теперь только умираю. И убиваю свою дочь, великую и такую красивую.
Я не понимала, о чём говорит девочка, но в её голосе звучала такая горечь, что сердце сжалось.
- Я могу тебе чем-то помочь?
- Помочь?- девочка повернулась так резко, что едва не свалилась в воду. Взгляд потеплел – впрочем, в нём вполне мог отразиться последний луч солнца.- Мне?
- Да.
Она прикусила губу, внимательно рассматривая моё лицо, потом улыбнулась и отрицательно покачала головой:
- Сейчас ты ничего не сможешь сделать, но может быть… когда-нибудь… Аня, тебе всё ещё интересно, как меня зовут?
- Конечно.
- Тогда называй меня Тьмаки.
Девочка улыбнулась, оттолкнулась от набережной и прыгнула в реку. Я метнулась к ней, но руки схватили пустоту. Свесившись к воде, я всматривалась в неподвижную поверхность, покрытую листьями кувшинок. Сердце колотилось у самого горла, руки дрожали.
Я уже готова была прыгнуть в воду, хотя плавала весьма посредственно, когда кто-то перехватил меня за пояс и стащил с каменного ограждения набережной. Резко, одим рывком вернул на землю и рыкнул в самое ухо:
- Не сходи с ума!
- Там девочка, она только что прыгнула!- вырывалась я, не глядя на своего спасителя.- Она утонет! Тьмаки!
Спаситель развернул меня лицом к себе и оказался высоким мужчиной средних лет, пристально посмотрел на испуганное лицо.
- Рядом с вами только что никого не было,- проговорил он.- И Тьмаки – это не человеческое имя. Это река, она протекает тут недалеко.
Я ещё несколько секунд вырывалась по инерции, потом замерла, устало уронив руки. В голове всё перепуталось, я вообще перестала понимать, что происходит.
- Река?
- Река,- кивнул мужчина.- Никто не прыгал сейчас, только вы.
Я закрыла глаза, собираясь с мыслями. Мужчина, видимо, решил, что я передумала прыгать в воду, потому что отпустил.
- Она впадает в Волгу?- спросила тихо.- Она могла бы назваться матерью?
- Ну… в каком-то смысле – да.
Я кивнула и снова поглядела на Волгу. Вода приобрела серовато-синий цвет, окутанная вечерними сумерками. Вода… Реки… Маленькая мать и великая дочь…
На самом краю набережной лежал забытый девочкой - Тьмаки кусок батона.