[Mr. Edvards, esc.]

Скрытый текст - купите кошмар?:

Плюх!
Капля срывается и падает вниз, в лужу таких же капель, красные бисеринки разлетаются в стороны.
Перед глазами появляются нечеткие очертания рук. Ладони покрыты чем-то липким, бурым. К запястью левой прилипла тонюсенькая прядочка черных как смоль волос...
Что это за место?
На проводе болтается одинокая лампочка, освещая... Нет, не смотреть туда, еще не время! На стенах надписи. Знакомые, черт их дери, знакомые до боли надписи. Знакомый до отвращения почерк. "Вам нравится моя соната, детектив?" И ноты, ноты, ноты - отпечатки окровавленных ладоней на процарапанных в штукатурке линиях нотного стана. Dance macabre.
Исполняется для узкого круга ценителей из специального отряда Ми-6.
Под столом, накрытым рваной клеенкой, валяются сапоги-ботфорты на каблуках. На колченогом табурете - с маниакальной аккуратностью сложены кожаные шортики и узкая жилетка, художественно разрезанные по швам. На разрезах нет следов крови, филигранная работа. Черт его подери, сукиного сына.
Тянуть дальше невозможно.
Тело девушки, как и в третьем, пятом и шестом случаях, прибито к столешнице за руки и за ноги. Что на этот раз? Железнодорожные костыли? Ножницы? Палочки для суси? Нет, выродок воспользовался серебряными вилками, загнав их на всю длину зубцов в ступни и ладони жертвы. Тихий голос где-то за спиной произносит " проникающее ранение в низу живота. Орудие- антикварный гребень для волос из серебра. В области подреберья отсутствуют части кожного покрова. Раны резаные, по форме напоминают отверстия в деке виолончели. Судя по обильному кровотечению, все раны нанесены прижизненно. Следов сексуального насилия на теле нет...
Здесь никого нет. Это все шутки барахлящего мозга. Он так пытается защититься от новых стрессов, придумывает докторов, фотографов, протокол. Посмотри правде в лицо, детектив. Ты бежал, спешил, и как всегда опоздал. Только этой повезло меньше, чем Венди, у той хотя бы есть надежда.
А ведь она была еще совсем молода, эта яркая брюнеточка. Теперь она больше похожа на Гуинплена из старого фильма. Винно-красная помада на губах, а дальше вечная "улыбка", почти до ушей. В горло воткнут нож для разделки мяса, на ручку намотаны струны, протянуты по всему телу, через гребень до... Эд не выдерживает, хватает окровавленную тряпку, лежащую в углу, и накрывает тело. Пока эти идиоты играли в Форт-Байярд, Мясник нашел новую игрушку...
Сколько же это будет продолжаться?
Я так больше не могу.
В нарушение всех установленных процедур, Эдвардс подходит к столу, откидывает простыню и выдергивает окровавленный нож, обырвая "струны" из конского волоса.
Плюх!
Капля падает в лужицу из точно таких же капель...

Скрытый текст - Пора с этим заканчивать!:

Детектив разлепил припорошенные снегом веки. Навел резкость на окружающий мир. Он лежал на лесной полянке под совершенно буколического вида дубом. Рядом почему-то торчал фонарный столб. Спохватившись, Эд быстро осмотрел себя, одежду... Ничего. Чистые руки, ни капельки крови на рукавах, ботинках, полах пиджака. "Теряю контроль. Дерьмово."
Вокруг не было никаких признаков того, что кто-то *Мясник* его сюда приволок. Не было и его собственных следов *с кровавыми отпечатками на подошвах*. Последнее, что вспоминалось - веревка на стене, медленно приближающаяся дверь, падение сквозь нее... Впрочем, снег производил впечатление настоящего. И холодного.
- Годдамит!
Из-под башмака вывернулся тот самый мясницкий нож, который фигурировал в красочном кошмаре. Эд отшатнулся.
Нож был чистый.
Нож был тот самый.
Детектив подобрал его и повертел в руках - некуда деть, достал из кармана носовой платок, кое-как обмотал лезвие и сунул вещдок за пояс.
Потом медленно побрел куда глаза глядят.
Глаза, как оказалось, глядели правильно - после получаса петляния, Эд выбрел на полянку, где, изрядно засыпанный снегом, сидел на пеньке смутно знакомый парень. Рядом с пеньком в снег были воткнуты лопата и лом.
Парень периодически выхватывал то одно, то другое, дрыгал ногами, как будто бежал, бормотал нечто невообразимое. Другими словами, испытывал качественный приход.
Эдвардс с опаской подошел поближе, оставаясь, впрочем вне радиуса поражения лопаты.
- Эй, мистер! Хватит рассиживаться, отморозите что-нибудь нужное!- только и успел сказать он, как почувствовал, что проклятый нож прорезал-таки платок и воткнулся ему в мягкое место. В этот миг и парень на пеньке, и лес вокруг, и снежная круговерть ворвались хрустальным звоном и свет померк.