[Рэй Соло]

Название осталось от первоначального замысла. "Повстанческий аккорд" должен был быть дилогией, а главной героиней должна была стать девушка. которая вместе со своей вечной спутницей гитарой должна была в первой части - пытаться смириться со смертью любимого и в ее конце узнать. что он может быть жив, а во второй части искать его и в конце найти... В ходе работы количество героев увеличилось в разы, первоначальный замысел благополучно отставлен в сторону а среди этого сонмища героев даже я затрудняюсь сказать кто главный.

Что кассается дембельского аккорда. о частичка истины здесь есть. Внимательное чтение подскажет где.

Ну. а теперь, по сложившейся традиции. пара слов творца о своем творении. Перво-наперво: детям до 18 лет читать не очень рекомендуется. В комплект поставки входят: насилие, кровь. убийства (в том числе и массовые), секс (без порнографии), для гурманов - убийство во время полового акта. Так же поднимаются дилеммы морального выбора и тех. кто им не терзается, человечности зверя и нечеловечности людей... Может. кто-то найдет что-то свое...

Так как предисловие уже выложено, начну с текста.

Скрытый текст - 1:

Глава первая

Лиза 13:47 9 мая 2011 года

Каблучки привычно быстро цокали по мраморным плитам перехода к станции метро «Красный проспект». Стоило только подняться сюда со станции «Сибирская», как ушей сразу коснулась песня играющего на гитаре в переходе музыканта и сейчас я как раз приближалась к нему, а он, пару секунд передохнув, начал новую песню…
Ты словно в пропасть, в утренний туман
Ныряешь, не задерживаясь долго
А там внизу, горит Афганистан
Как сорок лет назад горела Волга
Я непроизвольно замедлила шаг, ощущая, что что-то в высшей степени неприятно шебурхнулось в груди. Там, где сердце.
А там, внизу, там треск очередей
В ущелье взвод, как в каменном загоне
А пулеметы бьют из-за камней
А перед ними ты – совсем как на ладони
Сама не знаю почему, я остановилась. Парень был молодой, даже моложе меня, но было видно, что эта песня близка ему, не просто нравится, он живет ею.
Враг близок, до него рукой подать
Но бьёт свинец, и падают ребята
И ты рванулся, стиснув автомат
И сжав в руке последнюю гранату.
Где я слышала эту песню? Почему я так болезненно на нее реагирую? Что со мной творится? Что за слезы на глазах???
Гранату на ходу швырнул вперед
Через секунду впереди сверкнуло
И захлебнулся кровью пулемет
Достав тебя своей последней пулей
Четвертьдолларовая монетка сама попросилась в руку. Я задумчиво покрутила ее в пальцах, наблюдая, как свет отражается от новенького, ещё не затёртого металла. А парень пел… Эта песня была для него всем… Но чем же она была для меня???
Пытался ты подняться вновь и вновь
Что б вновь бежать, карабкаясь на скалы
Но небо вдруг упало с высоты
Забыв, что час назад оно тебя ласкало
Кто-то из проходящих мимо толкнул меня, и я послушно отошла к стене. Оказавшись ближе к нему, я вдруг поймала себя на мысли, что и он мне знаком. Но, Господи, парень, откуда же я тебя знаю?
Пройдут часы, а позже дни пройдут
И в дом родительский, всегда открытый
Поутру телеграмму принесут
А в ней рассказ о смерти замполита
Ища ответ, я повнимательнее приглядывалась к парню. Обычная кожаная куртка с уймой блестящих заклепок, замков и бляшек, ничем не примечательные темные спортивные штаны, чёрные кожаные кроссовки, лежащая на краю футляра от гитары черная вязаная шапочка, короткие светлые волосы, серые глаза. Ничем не примечательный паренёк, которых сотни…
Заплачет мать, склонившись тяжело
Старик-отец слезу смахнет ладонью
А через день придет твое письмо
Что ты писал тогда, перед последним боем
Монетка, наконец, покинула ладонь, прибавившись к внушительной горке мелочи в футляре от гитары. Но что это за парень и откуда я его знаю, я не поняла. Не смогла даже вспомнить его имени. Когда-то нас определенно что-то связывало, но в кутерьме последних лет слишком многое изменилось. И сделало это слишком быстро.
Ты прожил двадцать пять неполных лет
И навсегда остался в темной мгле
Нет справедливости на этом свете, нет
На этой грешной и святой земле
Кто-то бросал в футляр мелочь, как я, некоторые расщедрились аж до долларовых монет, а кто-то особо добрый бросил целую пятидолларовую бумажку. Но… Кто ты, парень? Откуда я могу тебя знать???
Не надо будет матери учиться
Ей незачем свое горе прикрывать
Такое наше боевое счастье
Чужие жизни сердцем заслонять.
Я достала из кармана бумажный доллар. Потом подумала и добавила туда ещё один. Я решила спросить у музыканта, откуда мы можем знать друг друга. Вдруг он меня тоже узнал?
И снова бой, опять скрежещут траки
В руках от частых выстрелов звенит
И вновь, и вновь, в последнюю атаку
Ведет бойцов погибший замполит
И вновь, и вновь, в последнюю атаку
Ведет бойцов погибший замполит
Парень заиграл перебором так, что у меня защемило сердце. Насколько он меня младше? Лет на пять, не меньше. Но что же нас может связывать? Ведь даже лицо знакомо! Где я тебя видела? Как мы с тобой познакомились? И почему так неспокойно, так больно на душе? Я уже было сделала шаг к нему, как вдруг обнаружила, что второй сделать не в состоянии… Вся моя решительность куда-то в мгновенье ока улетучилась. И тут он повернулся ко мне! Взгляд, пронзающий до самых потаенных глубин души, словно пригвоздил меня к полу, я словно натолкнулась на глухую непроницаемую стену. К тому же грозно ощетинившуюся шипами. Голос оказался грудным, чуть хриплым, со зловещими шипящими интонациями:
- Шли бы вы отсюда, Елизавета Олеговна, а то здесь сейчас такое начнется…
Меня словно ветром подхватило. Я даже не помню, как добежала до станции «Красный проспект». И лишь там, на платформе остановилась, спрятав лицо в ладони… Я его узнала… Я думала, надеялась, что забыла его и все, что с ним связано, но это вдруг оказалось не так… Мишка, почему ты меня не отпускаешь? Даже мертвый ты преследуешь меня, во снах, а теперь и наяву в образе младшего брата…
- Ну, где этот чертов поезд???
Кажется, я сказала это вслух. И даже не сказала, а крикнула. Люди с интересом посмотрели на меня: «Сумасшедшая, фонаря не видит, что ли?» И действительно, рядом с цифровым табло горел красный фонарь, означавший, что в ближайшие несколько минут состав метро не появится. Вместо него молнией промчится специальный вагон полиции, широко использующей метро для быстрой переброски в необходимый район города. Видимо, повстанцы опять сделали вылазку. «Ну, где же он???» В тоннеле родился шум идущего вагона, оттуда дохнуло воздухом, появился свет фар, а скоро и сам бело-голубой вагон. «Ну, вот,- подумала я,- сейчас он проедет, потом пойдут обычные поезда и я, наконец, уеду отсюда. От перехода, от Кольки, поющего в нём Мишины песни, от всех этих воспоминаний и не вспомню о них никогда-никогда, даже…» Что будет «даже» додумать я не успела. Раздался громкий хлопок, звон разбитого стекла и металлический скрежет. Правый бок выезжающего из тоннеля вагона оказался сильно погнут и весь в разных дырках, сам же вагон, получив удар страшной силы, слетел с рельсов, но по инерции еще двигался до середины платформы, высекая искры из стенок тоннеля, и лишь потом остановился. Сама не зная зачем, я подняла взгляд в разбитое окно и… не смогла сдержать крика! Забрызганные кровью стены, распластанные, неподвижные, слабо шевелящиеся и агонизирующие тела…
Не знаю, чего мне стоило не броситься сразу же наверх. Видимо, где-то в глубине души я понимала, что в бегущей паникующей толпе, вполне способной не заметить упавшего ей под ноги человека, вряд ли будет безопаснее на моих каблуках, чем здесь, где только что оборвались жизни стольких людей. Я поднялась наверх одной из последних вместе с ещё несколькими людьми, не потерявшими самообладания. На перекрестке уже сновали туда-сюда люди в форме, перекрывали улицы, где-то завывала сирена не то полиции, не то скорой помощи. На негнущихся ногах я отошла подальше от входа в метро, обессилено прислонилась к стене дома и дрожащими пальцами достала телефон. Надо позвонить Юнг Ху, рассказать о случившемся, объяснить, что опоздаю и искать все-таки способ добраться до речного вокзала. Пальцы тряслись все сильнее, и попадать по кнопкам категорически отказывались.
- Excuse me, you can’t be here ,-сказал подошедший ко мне полицейский.
- Yes, yes, of course ,- машинально ответила я, поворачиваясь, что бы отойти ещё дальше от метро.
И тут я увидела его. Второй раз за этот безумный день. Коля стоял, опершись на пластиковую секцию ограждения, и о чём-то говорил с полицейским. Пока меня провожали к ограждению, он развернулся и канул в толпу, освобождая место к радости все увеличивающейся толпы зевак. На несколько секунд я потеряла его из виду, а когда снова увидела вновь, уже по ту сторону толпы, он шёл не один, а с какой-то девушкой. Они пошли к автобусной остановке и я, недолго думая, поспешила туда же, заприметив рядом с остановкой будку горсправки. Можно было бы, конечно, вызвать такси, благо денежные запасы это позволяли, но я чувствовала, что драма только начинается, а Коля – ключ к пониманию того, что за чертовщина тут творится.
«Да что это у него всё занято и занято???»,- негодовала я, уже в десятый, наверное, раз набирая номер Юнг Ху. Равнодушный голос речевого информатора раз за разом сообщал, что «абонент занят». И тут моя догадка о том, что Коля – ключ ко всему, получила просто фантастическое подтверждение. Я не заметила, как подошла к ним почти вплотную. В очередной раз подняла глаза от телефона и обнаружила, что стою в паре метров от этой странной парочки. Они не видели меня. Девушка стиснула локоть парня и неотрывно смотрела ему в лицо, а он пристально смотрел на что-то за моей спиной. Мрачное лицо, горящий взгляд прищуренных глаз, сдвинутые брови, плотно сжатые губы…
- Это вам за брата, сволочи…
Парень держал в руках мобильный телефон. Он снял крышку, вынул батарейку и… страшный грохот долетел до меня одновременно с взрывной волной, толкнувшей меня в спину так сильно, что я не удержалась на ногах. Вокруг переполошено выли сирены противоугонок, звенели осколки вылетевших стёкол, кричали и ругались на разных языках люди. Я обернулась назад уже в руках поймавшего меня Николая и, холодея от ужаса, увидела столбы дыма и пыли, поднимающиеся из переходов метро и из проломов в мостовой… Земля вздрогнула ещё раз, снова раздался грохот, усиливший и без того казавшийся предельным хаос, и огромная часть мостовой вместе с находящимися на ней машинами и полицейскими сначала накренилась так, что они заскользили к краю, а потом провалилась вниз…
Первое оцепенение прошло, и я проворно выбралась из Колиных объятий. Что ему сказать я не знала. Буркнув нечто вроде «спасибо», я отошла в сторону и снова занялась телефоном, который, как оказалось, уже некоторое время звонил. На экране светился номер Юнг Ху.
- Wei? Shi xian sheng ma. - голос предательски дрожал.
- Liza, ni xian zai zai nar? Ni zen me le?
Я кратко обрисовала всё случившееся со мной, разумеется, умолчав о Николае. Трубка облегчённо вздохнула:
- Hao de. Ni zai lu guan hui lai ba. Women yin gai shuo yi shuo.
- Wo…
- Ni hui lai ba! Zhe jian shir bu shi yong dian hua shuo de shir. Qing xian xin, Liza.
Ничего не понимая, я дала отбой и осмотрелась. Ни Николая, ни его спутницы рядом уже не было. Завывали сирены, стояла пыль, стонали и ругались на нескольких языках люди.
-Cao ,- пробормотала я и уныло поплелась к будке горсправки.

Скрытый текст - Примечания:

Excuse me, you can’t be here (англ.) – Извините, вам нельзя здесь находиться
Yes, yes, of course (англ.) – Да, да, конечно
Wei? Shi xian sheng ma. (кит.) – Слушаю вас, господин Ши
Liza, ni xian zai zai nar? Ni zen me le? (кит.) – Лиза, где ты? Что с тобой?
Hao de. ni zai lu guan hui lai ba. Women yin gai shuo yi shuo. (кит.) – Это хорошо, что с тобой ничего не случилось. Возвращайся в гостиницу, там и поговорим.
Wo… (кит.) – А…
Ni hui lai ba! Zhe jian shir bu shi yong dian hua shuo de shir. Qing xian xin, Liza. (кит.) – Возвращайся в гостиницу, это не телефонный разговор, Лиза. Поверь мне.
Cao (кит.) – китайское ругательство