[Михаил Волор]

Часть третья «Путь – дорожка».

Скрытый текст - Глава 1 :

«Малыш Джон – нужна помощь»
Ветер играл жёлтыми листьями. Всё чаще на небе появлялись тучки, и дождь уже не был ласковым. Лесные тропки раскисли в кисель, по которому пройти можно было бы, только если этого требовала честь или необходимость спасти чью-то жизнь. Пожалуй, эта необходимость и выгнала Джона тёмным октябрьским вечером из уютного домика Вольных стрелков. Только вот спасать надо было не абстрактного «угнетаемого», а самого Джона. Он не мог провести ни дня без Элен… Такой манящей, такой красивой. Есть девушки, пленяющие своей хрупкостью – но Ёлка, дочь кузнеца, которая могла бы… укладывать шпалы, мешать бетон руками (если бы захотела), удивила и покорила своей внутренней (и не только) силой!
Да и как же было не изумиться мечу, который она выковала в подарок Робину. Лёгкий – как пёрышко, с элегантным перекрестьем… Такой подарок воистину можно назвать королевским. И вот именно к Элен и шёл – нет, летел Малыш Джон.
Только по уши влюблённому могло показаться, что дорога легка и пряма. На самом деле, если читатель мог бы окинуть взглядом весь путь, он бы видел ямы и канавы, лужи полные грязи, горы палой листвы.
Нет – всё не так. Джон это чувствовал. Его гнало не желание поцеловать красавицу, а большее, страх за её жизнь. Ещё вчера всё было хорошо. Он это отлично знал, так как вернулся домой только на рассвете. А сейчас… А сейчас он просто бежал, боясь опоздать.
Её хутор, её забор, Семён, который если не полюбил, то свыкся с Малышом Джоном. Дверь открылась со скрипом, но удивительно – в доме стояли сумерки. Шмыгнув вправо – влево Малыш Джон открыл дверь спальни. На кровати лежала Элен. Дотронувшись до её лба – наш Ромео понял, отчего его корёжило сегодня. Действовать надо было чрезвычайно быстро, лоб Элен горел. Но что сделать, если до ближайшего посёлка почти пять километров? Но Надежда и Вера спасут любую Любовь, особенно такую как Любовь Джона. Мироныч жил гораздо ближе, чем была расположена больница. Пусть Малыша загребут обратно в палату, пусть он будет жить не на воле, а точно птица – в клетке! Лишь бы Ёлка была жива, лишь бы она не сгорела, как свеча!
Эх, путь дорожка российская, вроде бы прямая, а взглянешь сверху – изгибов, как у ползущей змеи. За этот вечер и ночь надо успеть очень много. Главное дойти, добраться – Мироныч всегда был Человеком.
И Малыш Джон дошёл, правда ночь – полночь; да что остановит влюблённого.
- Кто это шастает по деревне ночью?! – Мироныч вышел с керосинкой.
- Мироныч, это я – Малыш Джон! Я понимаю, что ты сейчас вызовешь милицию, но вначале выслушай! Мы не причиняем никому вреда, тихо – мирно живём на воле. Помоги, моя невеста в огне – хотя вчера была цела – здорова!
- Хорошо, помогу вам, братцы – кролики!
По дороге Малыш Джон рассказал и о приключениях и о друзьях, а также вызнал, что троих «больных» на их место нашли.

Скрытый текст - Глава 2 :

«Малыш Джон – любовь дороже»
- Если хочешь, чтобы она осталась жива – делай всё неукоснительно, как я говорю! Ясно?
- Куда уж яснее! – буркнул Джон.
- Горячей воды, все лекарства или травы, что есть в доме! Быстро.
Оставим лекарей за спасением жизни девушки и перенесёмся на несколько часов назад. У Элен было не пищевое отравление – озноб, а затем жар возникли, казалось бы, из ниоткуда. Но из ниоткуда ничего не берётся – причины найдутся у всего. Так и у болезни девушки была причина! Была – её не могло не быть. Джон чуть не плакал, понимая, что он бессилен. Он да – Мироныч нет. Врач уже знал, что совершенно случайно пошло, как говорили в деревне «поветрие» - обычный грипп. Обычный да не обычный. Тот, кому сделали прививку, переживал его без проблем; даже в случае заражения – не страшнее насморка. А вот иначе… Иначе дела обстояли очень плохо. Озноб, жар и все «прелести» болезни.
Про таких людей как Малыш Джон говорят – везунчик. Он, и правда, был таков. Ещё бы – успеть к возлюбленной, найти врача и спасти Элен. Врач + антибиотик + любовь горячего (во всех смыслах) борца за справедливость… творят чудеса!
Что могут сделать наши люди, когда все спасены (и уложены спать) – правильно, выпить. Собственно Мироныч и Джон этим и занялись. Выпили и «за здоровье», и «за родину», и «гори оно всё синим пламенем», короче говоря: «жить всё-таки лучше, чем помирать»! На этом тосте братушки окончательно нахрюкались и отправились почивать прямо под стол.
А потом – было и благодарность, и смех и то, о чём не говорят. Только Малыш Джон оставлял свою возлюбленную всё реже и реже. Но это уже совсем другая история.

Скрытый текст - Глава 3 :

«Уроки фехтования»
«Мой горец, парень удалой,
Широкоплеч, высок, силён.
Но не вернётся он домой,
Он на изгнанье осуждён» Роберт Бёрнс
Раз-два, раз-два. Какой, однако, меч. Мастерски сработан! Роб мог вертеть им над головой полдня и не почувствовать усталости. Мэрион сидела на толстом суку старого дуба и любовалась. Да и как им не любоваться? Остроумен – да! Стреляет из лука без промаха – да! Мастер не мастер, но мечом работать может неплохо – да! Да и влюблён в неё по уши – да! Ветер нёс листья, а Робин, что-то напевая, веселил Мэрион зажигательной джигой: и от всей этой картинки на душе было так хорошо, так тепло. «Наш сын будет похож на тебя» - почти про себя сказала красавица. Почти. Но Роб услышал и с улыбкой от уха до уха выдал: «А дочь, будет вся в мать! Такая же заводная непоседа»!
- Это кто заводная! Это кто непоседа!
- Тихо-тихо! Я ж пошутил! – Давясь от смеха, произнёс Роб, за что и получил в лоб огрызком яблока.
- Яблоком-то за что?
- А что, надо арбузом? – теперь смеялась Мэрион.
- Кстати, реши задачку: «На дубу росли шишки. Десть из пятнадцати упало, сколько осталось шишек?»
- Так пять и осталось.
- Неправильно. – Улыбнулся Роб.
- Почему это? – Обиделась красавица.
- Повторю – «На дубу росли шишки. Десть из пятнадцати упало, сколько осталось шишек?» Ты подумай! Я не тороплю.
- Не пойму.
- Так. Ещё раз. «НА ДУБУ РОСЛИ ШИШКИ…» - Хорошо поставленным голосом вновь произнёс Роб.
- О, шишки на ёлке! – Залилась звонким смехом Мэрион.
- Умница ты моя…
Когда Мэрион ушла, Робин присел на согретое место и стал наигрывать на губной гармошечке. И вот он почти сыграл замечательное соло, как на поляну с треском, какой издал бы медведь-шатун, завалился мужик. Небритый и косматый, с топором в руке и с лошадиной шкурой поверх одежды. Вылитый Гай Гисборн «благородный» рыцарь.
- Это ты что ли лесной сторож, который людей честных пугает? Отвечай, когда тебя спрашивают! – Чуть не зарычал мужик.
- Я Робин, барон Локсли, граф Гендингтонский! И если вы решили напугать меня, то вряд ли Вам это удастся, сударь мой.
Не дождавшись ответа, мужик набросился на Робина. Если бы не молодость и изрядная сила, пареньку не сносить бы головы. Но. Но, Роб был силён, молод и удачлив. Три уворота, и у него в руке был замечательный меч, выкованный Элен. Меч, в который были вложены дружба, любовь, песни и сказки, ночные и предрассветные сны, благодарность и сочувствие. И с таким-то мечем, он не справится над этим мужиком, от которого спиртным несёт на версту? А вот не справится. Роб был благороден. Вот бы вырубить этого Гисборна, пока он дров не наколол… А что делать с мужиком, который одним лёгеньким ударом расколет голову, как орех? Сопротивляться? Пустить немножко кровь. Так для пьяного боли нет, а если кровь в голову ещё ударит… Эх.
Эх, как обидно –упасть. Обидно и для новичка, а уж для более – менее образованного… Нет, понимать, что увернулся от топора, конечно, приятно… Но падать.
- Ну, товарисч. Теперь ты у меня попляшешь!
«Как жить хочется» - У Робина промелькнула философская мысль.
- А ну, стоять! – Голосок – её голосок. Она пришла за ним! Мэрион. Его Мэрион.

Скрытый текст - Глава 4 :

«Практика»
«Ах, знаю, знаю я кого
Повесить надо на сосне,
Чтоб горца – друга моего
Вернуть горам, лесам и мне!» Роберт Бёрнс
- А ну, стоять! – Мэрион бросила в мужика камень.
«Гисборн» еле увернулся от первого, но не от второго.
-Ты чего лежишь? Загораешь? – Мэрион в гневе, это картина, достойная кисти Рембрандта.
Да и как не любоваться на неё, даже когда лежишь на спине. Хрупкая, но крепкая (как ивовая лоза – ветер её гнёт, а она не ломается). Изящные ручки, гордая осанка… Эх… Красотка Мэрион не дала опомниться «Гисборну», а Роб уже был на ногах и держал меч.
А дальше, как в сказке, балладе, легенде. На поляне, где последние цветы осени прятались под опавшей листвой. На поляне, над которой бродяга-ветер играл с облаками. На поляне, окружённой полуобнажёнными деревьями. На этой поляне и развивался этот «спектакль».
Шекспир несколько столетий назад заметил что, «Весь мир театр, а мы в нём актёры». Самодеятельные актёры: Робин Гуд..ков и Гай «Гисборн» разыгрывали драму. Пять минут, десять, полчаса первого акта подходили к концу. Но что это? «Гисборн» зашатался, побелел и упал. К чести влюблённых – они не оставили обидчика в «вечном покое», а дотащили до дороги, поймали попутку и тем спасли от гибели. Правда, не без вмешательства Мироныча, «Гисборн» встретился с Шерифом… причём натурально, и эта встреча была такой «желанной» для обоих, что они не смогли расстаться.
Робин решил блеснуть мудростью и помочь «обездоленным». Стало быть – топор крестьянину, ему же и дров наколол. Вот, а Миронычу ещё одного «неизлечимо здорового на всю голову».
Да, не прошло и года с того самого дня, как у Робина и Мэрион родились дочки-двойняшки. Но это уже совсем другая история.

Скрытый текст - Глава 5 :

«Слова в темноте»
«Ночью, там же, жду» - как точно, лаконично и кратко отписалась Ольга. Алану не пришлось читать бесконечные строчки, скрытый смысл которых, можно выразить одной фразой. Нет, ну, правда! Например: «Дорогой и бесценный (спорно)… ты не представляешь как (а вот и нет)… давно не видела… а у тебя… а мы… а как же мы… с тобой сердце поёт… У каждого эти слова свои, но – это простое слово «но», «но» бывают разные. И это самое «но» у Алана вызвало взрыв радости.
Октябрь – месяц рыбаков и охотников. Охотник до поцелуев и рыбак до рифм господин вольный бард Алан Э‘Дейл шёл к ней. К ней, той, которая давала покой и удивительное ощущение счастья, будучи просто рядом.
Вечерело, несмотря на ранний час (по летним меркам). Солнце окрашивало вершины полуобнажённых деревьев в сказочные полутона. Здесь было всё – и красный, от кленовых листьев, оранжевый – от мандаринов и белый от пены морской.
Вот ведь как бывает: живёшь и не знаешь, что где-то ещё в мире, да что там, в мире, в стране, в области живёт та, которой ты грезил всю жизнь. Она гладила тебя по волосам в предрассветные часы, смахивала грустные слезинки (если таковые появлялись), делила с тобой радости и печали, а ты и не догадывался о том, что ОНА ЕСТЬ. А это так. Она ждала – дождалась. Джон нашёл Элен, Роб – Мэрион; а неутомимый Алан Ольгу. К чему слова. Не будем врать – читатель этого не стерпит. Алан шёл и не задумывался о чём-либо, но он шёл не без дум. Он видел ЕЁ губы, ЕЁ глаза, слышал ЕЁ голос.
Флейта, нет нежнее, куда как нежнее. Сравнить ЕЁ голос с флейтой, было бы так же глупо как, скажем, сравнить бриллиант чистой воды с мутным обломком стекла. «Она хорошо, как мир» - да я соглашусь с горячим сердцем истого поэта…
Меж тем – вечерело. Недаром (и далеко недаром) говорят, что влюблённые похожи на сумасшедших. У человека рационального возник бы веер мыслей – где они проведут ночь, не замёрзнут ли, не пойдёт ли дождь, а что будет «если что». Но разве Алан был таков, нет! В старом сарае есть чердак, а если там есть чердак, знать там же и сено есть, а если крыша не всё дырявая, то ночь не будет такой уж сырой. Да и холодной тоже.
Дворец, то есть сарай – темь, но при этом сладостное ощущения присутствия дорогого сердцу создания. Смешок, и Алан почувствовал сладость поцелуя. Тепло, нет жар дыхания, мягкость… бархат прикосновенья. И слова.
- Наконец-то ты пришёл.

Скрытый текст - Глава 6 :

«Лети, стрела»
Проснулся Алан счастливым до неприличия, до безумия! Почувствовать рядом Её. Это не сон. Как же хорошо. Если бы Алан был королём, он бы отрёкся от трона ради такой жизни, будь у него мошна – от неё. Отказаться от таланта он мог бы, да вот только кому же его предложить. Да и его возлюбленная была рада простому (во всех смыслах) человеку. Золотых гор пред ней он не рассыплет, на злате-серебре им не едать, но Лощилин честен и добр. Немаловажные качества.
Красотка открыла глаза. «Как же я тебя ждала» - как бабочка на цветок, улыбка порхнула на её губки.
Как хорошо просто лежать рядом. Слушать пробуждение мира. Вдыхать запах сена, чувствовать тепло. Тепло и ощущение одновременной нехватки второй половинки. Возлюбленные условились обвенчаться с приходом зимы. Но пока… А что пока – они уже были Муж и Жена. Никакие слова или кольца не могли бы это изменить. Бард и Леди...
Согласитесь, тяжело стоять на шаткой табуреточке, при том, что голова в петле. Нет, умирать не страшно. Смерти как таковой нет. Страшно за возлюбленную, которая кричит так, что сердце разрывается. События развивались стремительно. Скрип двери – тень – удар по голове – ведро воды студёной – петля.
Это приехали родные Ольги, навестить – проведать. Навестили, проведали. Вызнали у тёти, куда она ушла… Нет, люди они были не злые. Так, ну, приняли отец и брат на грудь пару пузырей. Ну, матушка, решила волосы ей повыдирать, а так – тихие мирные люди. Просто до слёз. Алан даже пару раз пытался завести разговор на тему «может не надо», но, получив ответ «надо, Вася, надо» решил умирать с честью.
- И раз! И два – Отец Ольги выбил табуретку из-под ног.
«Интересно, а как я выгляжу со стороны?» - думал Алан слыша протяжный свист стрелы, а потом чувствуя невесомость.
Петля не успела даже стянуть шею «висельника», а бард уже «отдыхал» на земле наблюдал прелюбопытнейшую картинку. Робин и Малыш Джон «объясняли» родным невесты, что «не надо поступать не по Божески».
И главное – как объяснили. Роб высек будущего тестя ножнами, напевая при этом песенку шута (давно уж сочинённую Аланом).
Я правду говорить могу
О том, что варится в рагу.
И королю, и казначею,
Я правду объяснить сумею.
Не даром шут живёт шутом,
За хлеб, за золото и дом.
Что-то в этом духе. Нет, «добрый тестюшка» не издал ни звука, но побагровел, точно варёный рак.
Да и Джон не отдыхал – он дал молодому человеку (своему тёзке) урок владения дубинушкой. Это можно было бы считать посвящением в рыцари «дубины и посоха). Три ударчика – и Ваня прилёг на земельку, погреться в последних утренних лучах октябрьского солнышка. А матушка, уже простившая дочь, присела на пенёк «позавтракать»!
После этой «эпохальной» и «долгожданной» встречи – стороны засели за стол переговоров. Собственно, мудрости у сторон хватило, не разлучать влюблённых (ещё бы – памятные синяки болели долго). Робин, а точнее Мэрион, даже уговорили матушку Ольги справить ей приданое.
Вот так.

Скрытый текст - Глава 7 :

«Сковородка – рассказ Робина»
Видный (из далека) жених Тук; в миру известный под прозвищем «монах» за свой добрый норов и прекрасный аппетит родился мудрым. Раз не повезло в первом браке, так что отчаиваться? Зачем руки-то опускать? Нет! Наш Тук не таков, он был всем хорошо (даже тем, что хорошего человека должно быть много).
- Руки прочь, а то скалка при мне!
- Сейчас? А на кухне?
- На кухне сковородка!
Наталка, могла скалкой и тесто раскатать и мужику массаж сделать, а ещё наоборот! Так вот Наталка… Познакомились, как самые обычные попутчики. Понравились друг дружке сразу, даже больше, чем Туку Наталка по нраву пришлась его тёще. Невысокая, даже на фоне Тука. Личико аккуратное, не сказать что красивое чрез край, милое и памятное. Да и в руках силища – палку в землю и вот оно, деревцо. Котёнка хворого погладит – глядь, а он уже по веткам прыгает.
- Будешь мне ещё пререкаться – вообще сковородку возьму! А она тяжёлая!
- Зря, зачем меня бить – я не пью, не буяню! Тихий, мирный – право «монах»! – хмыкнул Тук.
А было это пару месяцев назад. Вот так раз – три дня знакомы, а знают друг о друге больше, чем за всю жизнь. Сентябрь, октябрь…и дело к свадьбе. А что? Всё у них ладилось! Сам Бог велел таким жить припеваючи, он большой мудростью одарил Наталку. Могла она добиться своего при этом, не навредив, возлюбленному. Одно её не нравилось, когда не слушались её мудрости.
Была пятница – короткий день, даже у Вольных стрелков. Тук пришёл домой поздно и изрядно «под шофе». Ну, устал человек, стресс снял – с кем не бывает. Пришёл домой – а там. Пышущий гневом бык на корриде – так, мелочь пузатая; Дон Кихот Ламанческий, распалённый праведным гневом – показался бы студентом первокурсником, который в первый раз расталкивает всех в тамбуре. Потому что это была НАТАЛКА с распущенными волосами, а в её изящной, прекрасной и милой ручке была СКОВОРОДКА.
- Не ударит! - Подумал Тук.
- Не ударю – Подумала Наталка.
- Точно не ударит. – Опять же подумал Тук.
- Точно?
- Точно!
Раз – пум, два – шмяк. В ушах зазвучал какой-то до боли знакомый хард-роковый мотивчик. Со стороны эдак эпическая картина выглядела бы так. Наталке стало жарко и она решила помахать сковородкой. Так, решив, что ей плохо, исполнился чувства ответственности за невесту и полез её спасать. Вот: его голова, и сковорода Совершенно Случайно встретились.
- У…д…а…р…и…л…а. – В падении выдохнул наш жених.
Утро. Звуки вокруг отдавались эхом в голове (точно в пещере). Кровать, одеяло, на лбу компресс, в ушах звон, рядышком ЖЕНА.
- Сокол ты мой ясный, а я тебя полечить пришла.
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ.

Скрытый текст - Глава 8 :

«Чай на природе»
Закутавшись покрепче в тёплые куртки да подложив соломки. Четыре друга сидели под деревом, недалеко от дороги. Дождик не сказать, чтобы капал – так портил настроение своим присутствием. Хорошо, однако, попить зелёного чайку на природе. Согреть водицы родниковой, прогреть чайничек, заварить. Хорошо. Хорошо осознавать, что рядом друг, который не задумываясь отдаст жизнь за тебя. Хорошо оттого, что нашёл свою половинку – маленькое зеркальце себя самого. Озорные Робин и Мэрион; страстные Алан и Ольга; удивительно семейные и добрые Элен и Джон…. и Тук с Наталкой (ну муж и жена одна сатана). А ещё хорошо, если есть маленький приёмничек, из которого доносится песенки битлов – такие светлые…
Шорох в кустах, еле слышное перешёптывание. Листочки шелестят - травинки? Аль, человек какой? Человек – даже два. Какие-то непонятные потрёпанные личности, странного вида. Вроде одеты неплохо, костюмчики с иголочки, даже золотые зубы сверкают.
- Люди добрые – мы сами не местные. Голодаем и скитаемся, поможите, чем сумеете. – Хорошо поставленным голос (как в театре) произнёс тот, что повыше.
- Добрые люди, как бы вам сказать – куда Вам идти… Мы пока не решили, сейчас посовещаемся и скажем.
- Злые вы, давай, Михалыч, заходи слева! – Это уже тот, что пониже.
- Даже так! – Изумились Тук, Роб, Джон и Алан. – Ну, тогда…. лады.
Зачем описывать понятное действие во всех красках, так кратенько – из четвёрки встал Малыш Джон, аккуратненько стукнул обоих лбами, а они случайно поскользнулись и стали падать на землю-матушку. А ещё у них, в падении, поднялось давление, вследствие чего пошла кровь носом. Да, артериальное давление не щадит ни бедных, ни богатых… бич века.
- Бич века! – Выдохнул Тук.
- Страшное дело! – кивнул Алан.
- Ужас, страсть – Это уже Роб.
- Ну, ничего, придут в себя. И подумаю – что им лечить: сердце или голову! – Джон хитренько улыбнулся.
Когда два брата–акробата пришли в себя они увидели четыре лучезарных улыбки. И с радостью согласились сделать что-то полезное для Родины. С братским почтением они позаимствовали лом и стали мести им дорогу. И надо отдать должное – подмели. Аж целую кучу листьев намели. И после этого клятвенно заверяли, что «больше не будут» и «он первый начал». Вот такой вышел чай не природе.

Скрытый текст - Глава 9 :

«Бретонский танец»
- Ты меня не любишь! Ты никогда меня не любил! Посмотри, во что я одета, а бусы и серёжки, ты мне уже целый месяц не дарил ничего нового. Как первый снег выпал – так и всё? Прошла любовь?! – Прямо с утра Мэрион готовила речь, готовила-готовила, а толку мало… Робин принёс подарок.
Он побывал на барахолке, прошёлся по посёлку на пару с Аланом и выбрал. Выбрал знатные серёжки и перстенёк. Хоть они были серебряные и уже изрядно почерневшими от времени, но в них горел рисунок из трёх сапфиров изумруда. А Алан у какой-то бабушки купил для своей зазнобушки зеркальце в серебряном обрамлении. И вроде за бесценок купили, но бабулечки те и сказали, что от всего сердца отдают и поэтому немного просят. Алан ушёл своей, известной только ему, дорожкой, а Роб – прямиком к Мэрион. И не прогадал – она была так хороша… С простыми, но изящными украшеньями. Так утренний туман красит речку, роса - травинки, осенние листья – деревца, а струны арфу. Одно без другого может существовать, да по-другому.
А как радуется эта девушка. Только она умеет радоваться первому снегу и льду на реке так же, как подарку. Только она умеет… без музыки начать бретонский танец. И Роб тоже умеет. Эта пара на улице, на первом снегу под музыку природы исполняла движения, которым в обед пять сотен лет. И была в этих молодых людях та искорка, та страсть, благодаря которой мир существует. Мир вокруг них вращался! Их друзья, нашедшие счастье; их недруги, получившие по заслугам. Старый дуб, полянка, деревеньки и дорожки. Эпохи и страны. Портреты людей, стихи и песни. Вечные чувства – всё крутилось вокруг них быстрее и быстрее в ритме старого танца с простыми движениями.
Всё – стрельба из лука и упражнения с мечом; размышление у свечи и прихорашивание перед зеркальцем, их венчание и ночи вместе. ВЕСЬ МИР ВРАЩАЛСЯ ВОКРУГ НИХ – и всё это сила их любви.