Кодекс тирана
 

Мало кто задумывается о том, что произойдёт, если привычный порядок вещей вдруг изменится... в один день сердца миллионов человек замедлили свои удары при известии, что император был застрелен заговорщиками в своей спальне. Кто мог предположить, что благополучие государства, казавшееся до того момента неоспоримым и естественным, как восход или закат, есть лишь эфемерная пелена, которую сдёрнули, словно и не задумываясь о последствиях, эти самые заговорщики. Какие идеи руководили ими, какие мотивы двигали - едва ли можно сейчас судить. Но именно в тот момент старому миру пришёл конец.

...Если государство - это тело, живой организм, то революция - это лихорадка, жестоко терзающая и мучающая его. Этот недуг мигом охватил все края казавшейся монолитной державы - и там, где недавно граждане, преисполненные самых искренних патриотических чувств, вставали под звуки государственного гимна в перерывах между уроками, сменами, радиопередачами, где перед собутыльниками и даже случайными собеседниками принято было хвастаться своей приверженностью трону и августейшей семье, которую каждый житель империи любил больше своих родных - сначала тихо и неуверенно, потом громко и демонстративно, заговорили и независимости, освобождении от "векового рабства", и главное - дальнейшем пути. У каждого - своём. Так большой организм под названием "Единое государство" превратился лишь в груду кровоточащих обрубков, тщащихся стать полноценными телами.

Судьбу нередко сравнивают с рулеткой - но даже в рулетке не предусмотрено столько комбинаций. Скрипнули и тронулись какие то неизученные доселе ни одним академиком механизмы социального бытия, и из среды людей начали появляться вожди, идеологи и предводители, обременённые стремлением сделать мир лучше. Многие из них были отсеяны за последующие два десятилетия - достойные нередко гибли, от руки предателя или беспринципного врага, а недостойные занимали их места и присваивали их лавры. Со временем эта клокочущая масса начала оформляться, появлялись новые центры - говорит ли это о том, что часть целого тоже может стать целым? Возможно. Увидим...

Ход Королевства Вендерия
Четырехзнаменный дворец
-Да, через пятнадцать минут здесь, Тавр. Жду.
Сигур положил трубку телефона, осел на кресле и протер глаза. Урам Риваз сегодня начать давать голос в управлении госделами. С утра, Сигуру это казалось чем-то невероятно интересным, но к пяти часам вечера, он уже начал валиться с ног. Однако, день далеко еще не окончен – перед ним еще должно произойти совещание с Кабинетом.
Сигур открыл ящик в столе и вытащил оттуда пакет конины. Повернувшись на кресле, король Вендерии включил радиоприемник и принялся крутить ручку.
Пока Сигур настраивал аппарат, до него доносились фрагменты радиопостановки “Иншвар Великий”, казенные лозунги и призывы к “Народу рабочей Дангрии”, звуки военных маршей, звон колоколов и мощный голос пастыря и даже какая-то легкая танцевальная музыка, в которой король без труда угадал Вестхеймский фокстрот.
В конце-концов, Сигур прекратил настраивать радио и блаженно улыбнулся: из радио мягко потекла классическая музыка – “Канарейка” Пора Шепшу.
Откинувшись на спинку, Сигур принялся за конину. Вытащив из бумажного пакета жесткую полоску копченого мяса, монарх закинул ее в рот и принялся жевать. Покамест он жевал мясо, в кабинет вошел Его Сиятельство, правящий регент Королевства, маршал Алексиз Риваз.
Сигур моментально вскочил и отдал честь. Алексиз усмехнулся.
-Это…как-то неправильно, - сказал он. – кто из нас Верховный?
Король неразборчиво пробормотал что-то и сел обратно в кресло.
-Урам Риваз, - обратился Сигур к регенту. – я думаю провести сегодня собрание Кабинета в конференц-зале, внизу. Поэтому я Вас и вызвал.
Маршал посерьезнел.
-Это правильное действие. Не забывай, что тебе со многими из министров придется работать и после моего ухода. Советую тебе обратить внимание на троих министров – Тавра Береша, Пора Кавил и Шандора Решасу.
Алексиз вытащил из пакета полоску и обнюхал ее.
-Она немного…как бы тебе так сказать… ТАКОЕ даже в Дангрии жрать не будут. Ладно, о чем я? Так вот. Первый – на данный момент занимает пост министра обороны, выходец из бернир. Весьма горячий мужик, но благодаря своему бесстрашию и доблести он и стал генерал-лейтенантом в сорок пять лет. Второй сейчас возглавляет Королевский Эмиссионный Банк. Бог его знает, что у этого магната в голове, но за двадцать лет его управления, нам удалось удержать бумажный токий от девальвации. Третий – возглавляет министерство сельского хозяйства. Он – промышленник, который знает, что где и почем. Еще, что по поводу него надо знать…-Алексиз посмотрел на часы. – Черт! Собрание будет через пять минут. Марш, в ванную комнату – отмой руки от этой дряни.
Честераз. Портобелло-роуд
Невысокое зимнее солнце взошло над Честеразом, освещая небольшую бедную улочку с немощенной тропой. В одном из домов уже открылся магазин и оттуда слышалась перебранка – старик Джонс точно перебрал, бедняга. А вот и место, где он каждый день накачивается – грязная таверна, на выцвевшей вывеске которой уже давно не представлялось возможным прочитать название. Таковой была Портобелло-роуд – главная улица Вестхеймского квартала Норд-Честераза. По субботам, здесь открывается огромнейший рынок антиквариата, но сегодня воскресенье – день, когда любая торговля идет на спад.
В одном из домов, в небольшой комнатке на третьем этаже, спал высокий блондин. Накрытый рядном, он жался от холодных, замызганных стен холодной комнаты.
Если бы кто-то попросил меня описать комнату одним словом, то это было бы слово “нищета”. Дешевые желтые обои уже давным давно выгорели, окно завешивает изорванная тюль. Напротив сломанной кровати стоял стол со стулом. На столе лежали остатки скромной вечери – несколько зачерствевших кусков хлеба, почти пустой пакет конины и пустая бутыль из-под дешевого вина.
Внезапно, послышался удар в дверь. Потом – еще один. И вот, кто-то уже барабанит в дверь, выкрикивая обычные ругательства. Парень резко вскочил с кровати, сорвал со стула свою льняную рубашку и штаны, быстро оделся и быстрым шагом подошел ко двери. Рывком открыв ее, он увидел лендлорда: его покрасневшее лицо не выражало никаких эмоций, кроме как ярости.
-Петшу, черт возьми! – воскликнул он. – ты уже второй месяц как просрочил ренту. Меня достало ждать, кусок ты дерьма! Если до первого числа ты не найдешь денег, то я просто вызываю констебля к чертовой матери. Уедешь ты копать гипс на дальние берега.
Петшу посмотрел на него.
-Я…попробую найти работу, урам Браун.
“Урам Браун” немного смягчился.
-Ладно,я пойду. А ты сейчас иди и ищи работу, черт тебя подери! – и ушел к себе на второй этаж.
Петшу тяжело вздохнул. После закрытия завода по производству гуталина, его просто вышвырнули вон – видите ли, “подходящих вакансий нет”. Поэтому, 18-летний парень оказался на дне – в этой дыре. Как быть дальше, он просто не представлял. Есть два пути – выехать на южное побережье – говорят, в Довере что-то начали строить крупное. Второй путь – вернуться в деревню под издевки братьев и сестер. Проблема в том, что старый дундук просто не отпустит его из города.
Одевшись (накинув на рубашку куртку и одев темно-синюю кепку), парень спустился на первый этаж.
Нижний этаж дома был переоборудован в своего рода таверну. За стойкой стяла девушка парня, Ирена. Она кивнула ему и продолжила заниматься сосисками.
Таверна была полупустой. За крайним столом сидел констебль в синей форме, уныло жуя овсянку. За соседним столом раскинулся уже пьяный Чартфилд – беззубый старик, обходящий старые имперские дома ради цветного металла. Совсем уж не вписывающимся был человек, сидящий у стены. На нем был мундир цвета хаки и белая рубашка. Красные петлицы указывали на его принадлежность к Алой Дивизии Форвенга. Он повернулся к парню и улыбнулся:
-Слушай, buddy, не хочешь разделить со мной завтрак?
Парень подсел и задумался. “Черт возьми, это ведь торговец душами. Не очень хочется идти на службу. Хотя, у меня особо-то и выбора нету.”
Тем временем, “Торговец душами” вытащил пачку дорогих импортных сигарет и предложил парню, получив от того вежливый отказ. Военный усмехнулся.
-Как будет угодно. Слушай, я даже не знаю как тебя звать, дружище?
-Адмир, урам.
Вербовщик тряхнул головой.
-Можешь меня не называть так. Меня зовут Пор Акшу. Меня отправили сюда “торговцем душами”, для поиска солдат.
Вербовщик расписал службу так:
-Жалованье хорошее. Платят солдату удержания три токия в неделю плюс кормежка да униформа. Две недели, правда, будешь в учебке на трети жалования. Вот, скажи мне, - он окинул взглядом Адмира. – что ты сейчас планируешь делать?
Адмир задумался.
-Я думаю уехать в Довер, на стройку.
Военный усмехнулся.
-Все сейчас туда пытаются выбраться. Я могу сказать, что тебе нечего там ловить – если ты, разумеется, не инженер-строитель, в чем я сильно сомневаюсь, мой друг.
Парень покачал головой.
-Я по уши в долгах. Я задолжал лендлорду сорок торегов – и не представляю, как их вернуть.
-Я могу взять на себя твои обязанности по долгу. Потом отдашь из содежания. Вот только, - вербовщик положил контракт. – впиши сюда свое имя.

http://www.portobelloroad.org.uk/his...rto_6_side.jpg

25 января **48-го года, Вестгейт.

- Блам! Блам! Блам!
Вспышки одна за другой разрывали непроглядную тьму, и после каждой раздавался звон падающей на бетон гильзы. Десятый выстрел оказался последним - в помещении зажгли свет.
- А теперь посмотрим на результат. - Человек в белом халате поверх делового костюма взял со стойки пульт, соединённый толстым проводом с панелью на стене, и вдавил одну из кнопок. На том конце тира каретка, держащая мишень, пришла в движение, подъехала к огневому рубежу.
- Посмотрите сами, генерал Раддек, всё как я и говорил в нашу прошлую встречу. - Человек в халате постучал ногтем по мишени с весьма довольным видом. - Шесть попаданий в "яблочко", четыре поблизости. Конечно, устройство рассчитано на более серьёзные калибры, однако мне показалось, что меткая стрельба из карабина лучше продемонстрирует все преимущества системы.
- И всё-таки размеры, доктор... - Грузный седоусый мужчина в золочёном мундире с сомнением посмотрел на высящийся около рубежа серый шкаф, оплетённый проводкой. - Смущают. До боевого применения пока очень далеко.
- Разумеется мы работаем над миниатюризацией! - Названный доктор всплеснул руками. - Но современный уровень технологий просто не позволяет добиться чего-то существенного. Пока мы предлагаем стационарные установки - но уже в течение года надеемся добиться результатов, позволяющих использовать прибор на военной технике. А там не за горами и снабжение пехоты...
- Тут ещё встанет вопрос стоимости. - Пожилой офицер пригладил пышные усы. - Впрочем, я впечатлён. Можете считать, ваши отчёты будут поданы комиссией в положительном свете...

...Массивный чёрный "хопфилд" ждал его прямо у выхода из приземистого здания испытательной станции. Водитель предупредительно открыл дверцу и генерал забрался в салон. Снял фуражку, положил на сиденье рядом, провёл ладонью по лысине и сказал вернувшемуся на своё место шофёру:
- Оперный театр, площадь.
Автомобиль отъехал от станции, пыхнув дымом из выхлопной трубы. На вечерних улицах столицы машин было мало, и генеральский водитель взял приличную скорость - до театра добрались менее чем за четверть часа.
- Останови здесь, не доезжая. - Велел Раддек. Авто замерло, урча двигателем на холостом ходу, а генерал подпёр щёку ладонью и уставился на сложенное из белого мрамора и серого гранита здание Большой Оперы. Уже достаточно стемнело, чтобы зажглась подсветка театра и на контрасте с жилыми домами вокруг, окна которых не горели, он выглядел особенно величественно. Как и все старые большие здания столицы - память о прежних временах... Генерал вздохнул, но в тот же миг заметил человека, спускающегося по мраморным ступенькам Оперы и наклонился к шофёру:
- Посигналь.
Тот послушно вдавил клаксон и человек возле театра оглянулся. Заметив машину, поспешил к ней. Сам открыл дверцу, забрался на сиденье рядом с генералом - тот убрал фуражку.
- Как прошло? - Поинтересовался офицер, кладя головной убор на колени. "Хопфилд" плавно тронулся с места, выезжая с площади.
- А у вас, Айзек? - Ответил вопросом на вопрос человек - худощавый, облачённый в фетровую шляпу, чёрный костюм и пальто.
- Ну... по крайней мере, это было интересно. Будет, что предоставить помимо ранее обсуждавшегося. Но если вам отказали, смысла в этом - чуть.
- Не извольте беспокоиться. - Худощавый откинулся на спинку, разглядывая тусклую лампочку в потолке салона. - В целом, пришли к согласию. По крайней мере, основные лица. Деньги будут... возможно, меньше, чем вам хотелось бы, но немалые. Подробнее обсудим у вас.
Пару минут они молчали, глядя каждый в своё окно. Потом человек в пальто заметил:
- Небо хмурится. Не было б дождя...
- Верно. В конце января. - Буркнул генерал в усы, даже не посмотрев на собеседника. - Раньше в это время года здесь лежали сугробы по колено. А теперь дождь. Что-то не так стало с этим миром. Как раз после войны. Не знаю, мы ли это сделали, но что-то изменилось...

Кто сказал, что чем ниже человек, тем менее он прихотлив, и тем меньше можно забивать свою голову правдоподобием, справедливостью, доходчивостью, удобством – возьмёт и так, да ещё спасибо скажет, что до него снизошли? Напротив, сейчас народ – это требовательный и внимательный к ошибкам и промахам живой участник – и для того, чтобы объяснить ему, этому народу, почему надо вот так, а не иначе; чтобы убедить мать, что её ребёнку не нужно тёплого молока, а уставшего рабочего, что подвиг не только в перевыполнении, но и в терпении и доверии Партии, - надо придумать действительно ВЕРНОЕ объяснение и оправдание.

Аранос, Большая революционна ул., закрытый кинозал Дома Советов.
В небольшом зале было темно – оно и понятно, киносеанс. Аппарат, вокруг которого суетился механик, потея при каждом скрипе, испускаемом ветхой непослушной машиной, отбрасывал на белое полотно экрана какие-то абстрактные кадры – белые полосы, зигзаги, номера ленты.… Потом, наконец, изображение просветлело, и люди – а зал не пустовал – поудобнее устроившись в креслах, продолжили прерванную вознёй киномеханика беседу, лишь изредка оглядываясь на экран, когда голос диктора становился слишком громок.
- «...С каждым днём всё ярче светит на горизонте нашей родной республики солнце дальнейших успехов и побед – самое верное свидетельство правильности пути, избранного доблестным народом Дангии…»
- Вчера в «Кантине» вечером решил заказать, наконец, этого «Генара» - такая, доложу я вам, дрянь… сто восемьдесят кан, и за что?..
- «Генар» ему плох… вы бы отведали похлёбки в депо – вот где дрянь. И ведь едят, нос не воротят.
- «…Неуклонно растёт число собираемого на полях Дангии урожая. В этом году, по самым пессимистичным подсчётам вартских агрономов, показатели вырастут на две десятых по сравнению с прошлым годом…»
- Пока не воротят – как решат воротить, с наших голов начнут…
Разговор шёл приглушённый, к тому же изрядно перекрываемый энергичным голосом диктора, вещающего из установленных по краям экрана коробов о новых победах трудового народа Дангии…
- Вчера проводил смотр в одном провинциальном гарнизоне. – Говоривший было сделал паузу, но потом решил, что ничего секретного в его словах нет, да и скрывать тут не от кого. – Так вот: дневальный спал, болван. Я ему по уху, а он как вытаращит глаза… да уж, дисциплина… построились с десятого раза. Спрашиваю у ротного, как проходит боевая подготовка – а он мне: «Песню строевую доучили, товарищ народный комиссар». Юфим, чем у вас в РК занимаются?
- А вы не пеняйте – скажете потом, что за часть…
- Ха, Юфим, ты никак нашего маршала на довольствие взял?
Сидящие сдавленно засмеялись, затем мельком, с опаской, посмотрели на стриженный затылок человека, сгорбившегося в кресле в первом ряду. Но тот не пошевелился, и шепот возобновился.
- А у меня, товарищи, в некотором роде праздник – завершилось восстановление левого крыла института – теперь можно и делом заняться.
- «...Труд есть долг каждого, а честный и самоотверженный труд есть честь и почёт!» - уверенность диктора в сказанном была настолько непоколебимой, что сидящие невольно оглянулись на экран.
Но там продолжали колыхаться налитые жизненной силой колосья, бороздили это бескрайнее море корабли-комбайны, а счастливые колхозницы утирали трудовой пот, заслоняясь от солнца. Не обнаружив больше ничего интересного, сидящие вернулись к разговору…
- Вот и займитесь делом, Декки. – В голосе сквозило недовольство. Нарком путей и сообщений был противником выделения средств из казны на какой то институт сомнительной надобности. «Есть идеи, какие, пусть вон облегчат работу нашим горнякам или машинистам – а то будут там, в халатиках сидеть да склянками звенеть, дармоеды – не правильно это, не революционно». Но Амол тогда сам поддержал проект, и тут хочешь не хочешь, а проголосуешь «за». - Хотя в особый толк от вашего института я не верю.
- Вы не понимаете! – названный Декки невольно сорвался на фальцет. – Никакого развития не может быть без науки!
- Без танков развития быть не может – а наука так – баловство…
- А вот вам лишь бы свои танки строить – и так без штанов останемся скоро…
Мало кто заметил, что диктор уже молчал – фильм, рассказывающий о подвигах «доблестного народа» в этом году, который всегда показывался сначала высшему руководству республики, и лишь с их согласия запускался во всех кинозалах страны, закончился, - так что остаток разговора был слышен вполне ясно.
- Скажите мне, вы - самый умный на земле?
Вопрос, заданный тихим и каким-то даже усталым голосом, тем не менее, оказался услышан каждым. Говорившие неуверенно смолкли. «Противник науки» невольно сглотнул – хотя человек в первом ряду не повернулся, а споривших было несколько, сразу стало понятно, что обращались к нему. Есть у Амола такой талант – ясно дать понять, о ком речь…
- Эм… нет, товарищ первый секретарь. Но при чём тут…
- Вы, наверное, считаете дураками банкиров Вестхейма, или членов Императорской академии?
- Нет.
- Тогда почему вы рассудили, что наука вредна? Денежные мешки не жалеют денег – не мне напоминать вам об их прагматизме. Имперцы, которые вовсе еле концы с концами сводят – тоже. Вы, может, забыли, что у нас риск весенней вспышки – восемьдесят семь процентов? Танками прикажете это исправлять?
- Я понял вас…
- Я надеюсь.
Сидящий встал – сгорбленная фигура сразу как то вытянулась, приобрела армейскую осанку – и молча, вышел из зала, не глядя на остальных.
- Сердится наш старик. Знать бы, с чего…

"Железная" республика Мюрнбах.
Отрывок из статьи в газете, издающейся на территориях с ограниченным призывом:
"Армия - это народ. Она создана народом, из народа и для народа. Армия - это лучшие сыны и дочери народа, готовые сражаться и готовые умереть, если потребуется. Никто, кроме Армии не защитит вас. Никто, кроме Армии не будет сражаться за вас и вместо вас. Когда народ и Армия перестали быть единым целым - Старая Империя рухнула и мир погрузился в Смуту, Хаос и Резню. Армия - это Порядок. Армия - это Дисциплина. Армия - это народ. Трудясь на благо Армии, вы укрепляете Мир в Мюрнбахе. Вы укрепляете Будущее Мюрнбаха. Трудясь на благо Армии, вы помогаете самим себе."


Утверждение парламентом военного бюджета на год было, по большей части, простой формальностью, так как основные расходные статьи были уже согласованы с Корпусом, а следовательно, с Самим. На долю депутатов оставалось только распределение оставшихся средств, и создание образа единения депутатов - представителей трудовых коллективов и депутатов "от армии". Народ и Армия едины, ура!
И народ-то не подвел, а вот с военными вышла небольшая накладка.

"...Сегодня фон Утофф схлестнулся в парламенте с Гюнтером по поводу военных учений, предложив, раз уж тому так не терпится прокатиться на любимом Панцере, заменить учения - на парад военной техники в столице, тем самым намекая на излишний фаворитизм последнего по отношению к Панцерваффе. В спор включились депутаты. Какой скандал! Совсем в духе дореволюционных времен. Если бы Вождь был в зале - снова бы приказал расстрелять весь парламент и был бы, как всегда, прав!"
из дневника О. Лутца, председателя парламента.

Февраль __48-го года...


1. Прошёл массовый марш оппозиции, недовольной проведением тендера на явно дорогостоящий проект. Многие трудящиеся присоединились к нему. Делегаты требовали «вспомнить о человеке» (-2000).

2. Названные корпорации приняли участие в тендере.

3. Роспуск 2-х полков вернул в казну 1750 у.е.

4. Сокращение запасов продовольствия спровоцировало рост недовольства значительных слоёв населения. Наряду с накалом политической обстановки в стране, это обстоятельство может иметь скверные последствия.

5. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

Казна – см. ЛС.


1. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 1500 дохода.

2. 2. Из-за нарушения условий хранения продовольственных припасов многие были попорчены вредителями (-1000).

3. Уровень образованности в стране постепенно растёт – но до серьёзных результатов ещё далеко.

Казна – см. ЛС.


1. Высшее командование довольно внимательностью к нуждам армии и уровню её боеспособности.

2. Для завершенения строительства укреплений на означенных рубежах требуется 5000 марок (соотв., не хватает 4000 марок).

3. Ваше представительство в Ангеранде проходит проверку по каналам разведки – открытого приёма в Аместааде следует ожидать позднее.

4. Официальный Паат с недоверием, граничащим с враждебностью, отнёсся к вашему посольству. Пока вам не удалось достигнуть каких либо договорённостей.

5. Проведены военные учения сухопутных сил, выявлены некоторые незначительные сложности.

6. Сокращение запасов продовольствия спровоцировало рост недовольства значительных слоёв населения.

7. Всплеск криминальной активности нанес некоторый ущерб казне (-1500).

Казна – см. ЛС.


1. Резкие заморозки привели к ряду незначительных аварий, а так же заболеваемости (-2000).

2. На одном из предприятий республики (Кавернат) произошла серьёзная авария (-2000).

3. Принятые меры помогли снизить последствия весенней эпидемиологической вспышки - однако для стабилизации ситуации требуется более длительный срок и более крупные траты.

4. По предварительным подсчётам, осуществление предложенных мер по обеспечению военно-транспортной безопасности обойдётся в 10000 канов.

Казна – см. ЛС.

Мистеран, божьей волей.
До начала совещания Стального Совета оставалось еще десять минут и магистры, попивая ароматную часуйму, беседовали о простом, житейском. Главной темой, конечно, были похороны Магистра Атаки. Тут и там отдавали должное красоте церемонии и пламенной речи ушедшего, обсуждали приемника.
- ... железный человек был, не даром сквозь главный калибр бастиона ушел, очень уместный выбор.
- Согласен, брат. И последние слова у жерла орудия... Я бы так не смог. Думаю, в свое время выберу клинок...

- ... я знаю, ему было за восемьдесят, но я бы никогда не сказал, что Магистру пора, столько в нем было энергии.
- Увы - рак. Вы, мой друг, здесь недавно, в своей Тиестре с радиацией не сталкивались. А здесь, в Лоэстране, это обычное дело. Тем более именно работы по изучению урана покойного магистра и позволили остановить Великую Бойню. А этот Дар Господень, здоровья, увы, не прибавляет...

- ... А что этот Ойдоб, по силам ему магистерский халат? Вы ведь его давно знаете?
- Не первый год, уж точно. И я думаю, Магистром он станет. И старик его выбрал, и все важное при нем. Умен, скьявоной владеет бесподобно. Не скажу, что он силен, зато воля стальная, плюс две докторские по прикладной физике и биологии - испытание наверняка пройдет...

Прозвучал сигнал к молитве и на круглый стол со стукам опустились личные хранители. Заминка, как всегда, произошла у Магистра Волн, двуручный молот которого, на этот раз, едва не столкнул огнемет Магистра Гроз. Вслед за молитвой секретарь озвучил регламент совещания и слово взял тощий Магистр Мечей.
- Братья, как председатель месяца, я подготовил доклад о некоторых насущных вопросах - Магистр кивнул в сторону помощницы, разносившей пухлые папки. - Как вы можете увидеть, отчет по флоту внушает опасение. Корабли имперской постройки практически выработали ресурс и требуют хотя-бы качественного обслуживания для поддержания их на плаву, с гражданским и транспортным флотом все еще хуже, его просто недостаточно. В связи с эти предлагаю построить недалеко от Изурана верфь с ремонтными доками. Уверяю вас, расходы окупятся с лихвой.
- Второй вопрос касается науки. Брат Ойдоб по заданию покойного Магистра Атаки провел инспекцию наших конструкторских и проектных монастырей и его доклад мне крайне не понравился. В одних КБ настоятели держат братьев в черном теле, ставя аскезу превыше долга. В других церковные мечи, выделенные на исследования, тратятся на увеселение и пустяковые выдумки. А стоящего за последний год от наших ученых братьев не пришло ни-че-го - Магистр сделал паузу - Посему предлагаю открыть в Лоэстране Центральную Проектную Лавру, настоятель которой займется организацией науки в Мистеране. А нерадивых монахов-исследователей предлагаю отлучить.

Предложения звучали разумно, да и авторитет Магистра Мечей позволял многим согласиться с его мнением, так что доклад был одобрен, а предложения утверждены. Как, впрочем, и большинство предложений следующих докладчиков, будь то подготовка дополнительных миссионеров или проведение ежегодных молодежных соревнований.

Ночь с 28 февраля на 1 марта **48-го года, Вестгейт.

Где-то наверху, в божьих чертогах, наверное, прохудилась канализация – начавшийся до обеда ливень и не думал ослабевать с наступлением ночи. Вода падала с неба сплошной отвесной стеной, срывая листья с деревьев, прибивая к земле звуки и запахи, мешая не только видеть, но и дышать. Старые многоэтажки, окружающие дворик, за этой серой пеленой сливались в монолитный горный массив, на котором тут и там выделялись горящие жёлтым электрическим светом «глазки» - редкие не зашторенные окна. Их было всего ничего, уличные фонари, конечно же, давно погасли, луна и звёзды прятались по ту сторону свинцовых туч, и мрак стоял такой, что хоть глаз выколи. Нужный подъезд Анна нашла лишь благодаря тому, что перед ним стояла патрульная машина с включёнными проблесковыми маячками. Женщина остановила свой дряхлый «пэссэр-протон» рядом, немного не доезжая. Заглушила мотор, откинулась в кресле и с минуту сидела, барабанная пальцами по рулю, глядя на сине-красные вспышки сквозь заливаемое дождём лобовое стекло – остервенело работающие дворники едва справлялись, работающие мигалки «патруля» то обрастали ореолом, то вовсе расплывались перед глазами.
- М-м-мнда… - Вздохнув, Анна подняла воротник, распахнула дверцу и выбралась под тугие струи. После прогретого печкой салона её тут же продрало до самых костей, даже сквозь плотный плащ, жакет и блузу. Прикрывая ладонью очки, чтобы не забрызгало, стиснув зубы, женщина едва ли не бегом бросилась к спасительному дверному проёму, но была тут же остановлена бдительным полицейским – насквозь мокрый, кутающийся в казённый дождевик, продрогший и несчастный, он, оказывается, всё это время торчал под ближайшим деревом. Анна сунула бедолаге под нос свой жетон и проскочила мимо, не замедлив шага. Оказавшись в подъезде, перевела дух. Здесь было куда суше, чем на улице – но так же холодно и ещё более темно. Лампочка горела лишь двумя или тремя этажами выше. Ещё один патрульный, кажущийся чёрной тенью, шагнул навстречу Анне от лестницы:
- Мэм?
- Где? – Устало спросила женщина, проводя ладонью по собранным в хвост волосам, чтобы стряхнуть влагу. – Этаж, квартира?
- А можно ваш…
- Да. – Она протянула жетон, который так и сжимала в кулаке. – Вы тут что-нибудь увидите?
- Двенадцатый этаж, мэм. – То ли офицер и вправду привык к темноте, то ли посчитал, что его коллега снаружи не пустил бы в дом случайного человека, но всматриваться он не стал. – Квартира тридцать один. Лифт не работает, и светильники везде побиты, так что смотрите под ноги.
- Спасибо.
Закончив с волосами, опустив воротник и сдвинув выше по переносице узкие очки в прозрачной оправе, Анна поспешила вверх по ступенькам, следуя совету полицейского – подвернуть лодыжку было бы глупо. На площадке двенадцатого этажа нужную квартиру она отыскала даже легче, чем до того подъезд. Её дверь была распахнута, на пороге виднелись следы грязных ботинок – по меньшей мере пять разных пар, как навскидку определила женщина. Она смирила дыхание после подъёма, расстегнула все пуговицы плаща и вошла – сразу направившись из прихожей в гостиный зал, откуда доносились голоса. Там, как и следовало ожидать, обнаружилась парочка детективов, по всей видимости, из городского управления. Один пониже, совсем ещё юнец, другой повыше, лет тридцати - то есть, ровесник Анны. Оба в мятых костюмах, с кое-как завязанными галстуками, сонные, усталые и злые. Гостью они встретили без особого восторга и любопытства.
- И кто вы есть? – Поинтересовался старший, смерив её взглядом – роста они были почти одинакового. – Случаем, не жена покойного?
- Инспектор Анна Хелси, Национальное Агентство Расследований. – Проигнорировав явную подколку, женщина подбросила на ладони жетон и спрятала его за пазуху. – Пятый отдел.
- Майлз Тёрнер, следователь уголовного розыска. – Кивнул в ответ детектив. – Мой сослуживец, следователь Джеймс Бёрк.
- Приятно познакомиться. – Не слишком искренне сказал второй полицейский.
- И мне. – Превозмогая усталость и сумрачное настроение, Хелси постаралась улыбнуться, но руку протягивать не рискнула. Ещё не пожмут…
- Только не говорите мне, что вы приехали забрать у нас «клиента». – Майлз сунул ладони в карманы и взглядом указал на привязанное к креслу мёртвое тело. – Не говорите, что мы зря сюда ехали, и всем займётесь вы, ладно?
- Да я и сама пока не знаю. – Со вздохом призналась инспектор. – Конкретных приказов сверху не было, мне велели только приглядеть. Слишком срочный вызов, и покойник из Министерства, да ещё член Партии… Скорее всего, будем работать совместно, но дело останется у вас. Расскажете подробности?
- Нечего, в принципе, рассказывать. – Тёрнер пожал плечами, снова оглянулся на мертвеца. – Жертва – Натан Боуи, сотрудник какого-то Министерства в каком-то ранге, чтобы точнее посмотреть мне полномочий не хватило. И времени. Тело нашла любовница, в час двадцать ночи, семьдесят минут назад, то есть. Они договорились сегодня о встрече. Она пришла, дверь была открыта…
- И где она сейчас? – Анна приподняла брови, машинально поправив очки двумя пальцами.
- У соседей. – Детектив криво усмехнулся. – В шоковом состоянии. С ней ещё один мой коллега, успокаивает. Собственно, полицию соседи и вызвали, когда на её вопль прибежали. У них-то нервы выдержали, там крепкие старички, из бывших.
- С допросом придётся повременить, значит. – Протянула инспектор. Шагнула к телу, разглядывая его с почтительной дистанции в пару метров. – А эксперты ещё не работали, что ли?
- Даже не приезжали. Застряли где-то со своим фургоном. – Угрюмо сообщил младший из полицейских. – Не знаю, где тут ночью можно застрять, разве что в луже утонуть…
- Может и к лучшему, вместе посмотрим, что они найдут. – Заметил его старший товарищ. – По беглому осмотру могу сказать, что его пытали. Да вы и сами видите…
- Вижу. Ожоги… Ногтей нет…
- Есть, на полу вон лежат. Не наступите.
- А причина смерти…
- Пока не установлена. Слишком много… возможных причин. – Майлз скривился было, но вдруг просветлел лицом. – Инспектор Хелси, если вы подключаетесь к делу… значит ли это, что следствие получит доступ записям «Тысячеглазой»? Тут минимум две камеры должны следить за подъездами, плюс несколько на прилегающих улицах, я проверил.
- Конечно. – Кивнула женщина, не отводя взгляда от трупа. – Если хотите, я прямо сейчас выпишу вам разрешение на изъятие плёнок с ближайших камер. А с операторами районного поста сама поговорю, и составлю протоколы, вы их получите. Если под цензуру не попадут, конечно, тут не я решаю. Да вот проку не будет, точно говорю. Ночью, ещё и в дождь, на записях только капли на объективе разглядеть можно.
- Если бы для системы закупали плёнку не низшего качества, и использовали её не по десять раз, стирая старые записи… - Хмыкнул Тёрнер.
- То содержание только столичной сети камер обходилось бы в сумму побольше военного бюджета. – Закончила за него Анна. – Это же по несколько тысяч катушек в день, плюс плата операторам на постах прямого эфира и прочей обслуге… Не надейтесь, «Тысячеглазая» за нас работу не сделает.
Она вдруг распахнула полы плаща, чтобы не путались в ногах, опустилась на одно колено. Прищурилась, разглядывая что-то на полу:
- Скажите, Майлз, вам тоже кажется, что кресло изначально не так стояло? Эти царапины у ножек…
- Свежие. – Согласился полицейский. – Кресло сдвигали так, чтобы сидящий в нём смотрел на окно. Недавно. Поднять не получилось бы, слишком массивное.
- А что у нас за окном? – Инспектор выпрямилась, подошла к высокому сводчатому проёму, забранному деревянной рамой.
- Ну… по меньшей мере, хороший вид.
Следователь не преувеличил – хотя квартира у насильственно почившего министерского чиновника была не из роскошных, вид по ту сторону стекла открывался прекрасный. С высоты двенадцатого этажа идущие к центру кварталы, состоящие из пяти-семиэтажек, открывались как на ладони. Правее били вертикально в небо толстые столбы жёлтого света – мощные прожектора на Площади Освобождения. А прямо напротив, хотя и не близко, высилась расположенная точно в центре столицы Эйхартова башня. Разумеется, за мутной плёнкой ливня было не разглядеть её ажурных стальных конструкцию, однако электрическая подсветка превращала изящное строение в пылающий белый кинжал, грозящий низким небесам и видимый с любого расстояния.
От вида ползущих вниз по стеклу водяных струек Анне почему-то невыносимо захотелось курить, однако открывать окно до приезда экспертов она не решилась, а сорить пеплом на месте преступления было ещё большим свинством в отношении судебных медиков. Потому женщина лишь достала из нагрудного кармана почти пустую, зато не промокшую сигаретную пачку, выбила ударом ладони папиросу и сунула её в зубы, не зажигая. Пожевав фильтр, буркнула:
- Чёртова ночь. И чёртов дождь. Почему вызов не мог прийти солнечным днём?
- Их тут не бывает. Это столица, здесь всегда дождь. – С плохо скрываемой насмешкой произнёс у неё за спиной детектив Бёрк.
- А если ты работаешь в полиции – то ещё и всегда ночь. – Добавил Тёрнер. – Потому что днём ты спишь.
Хелси не успела придумать достойный ответ – пол квартиры вдруг содрогнулся. Огненный клинок, пронзающий мрак за окном, мигнул и… погас - выключалась подсветка. Вместо этого на половину высоты башни от её основания взвился багровый язык живого пламени - учитывая расстояние, просто гигантский.
- Что за… - Только и успела выдавить женщина, когда пол дрогнул вновь – пламя сверкнуло где-то правее, и ближе к наблюдателям. И снова. Снова. Огненные пузыри взрывов взбухали на тёмном полотне спящего города тут и там, короткими вспышками выхватывая силуэты крыш.
- Каждый следующий ближе! Назад! – Следователь Тёрнер схватил Анну за плечо и потянул на себя. Та, опомнившись, послушно отшатнулась. Как раз вовремя – ударило где-то совсем рядом, стёкла в раме разлетелись тысячей осколков, и в квартиру ворвался влажный ветер, несущий капли дождя. Вдалеке приглушённо взвыли сирены…

Ход Королевства Вендерия
Фотшани. Герцогство Честераз
http://rockrivertimes.com/wpapp/wp-c...s/DSC_2900.jpg
Зима в этом году выдалась невероятно теплой. В небольшом поселении Фотшани, что в двадцати милях от Честераза небольшие ручейки уже начали превращать главную улочку, упирающуюся в молельный дом, в почти непроходимый кисель. Местные жители в это время года стараются по возможности не выходить за пределы дома 0 а уж тем более, не выгонять своих лошадей. Только мулы раз в неделю могут притащить вагон, который довезет тебя до столицы. Если тебе так уж туда надо, конечно.
По проселочной дороге возле деревни, двигался отряд солдат, одетых в одинаковые шинели цвета хаки. Слева от отряда маршировал офицер.
-Левой, правой, раз, два, три, - отдавал команды офицер.
Адмир продолжал маршировать, стараясь попадать в ритм, который задавал командир. Парень уже вторую неделю служил в “учебке” (официально – Учебная рота Алой Бригады Королевского Форвенга Вендерии – да только кто так говорит?), но привыкнуть к армейской жизни еще не успел. На ферме дома было куда легче – подъем в шесть, сон – в девять по крайней мере были привычны. Однако, командир мог запросто поднять солдат в три утра и, раздавая зуботычины, погнать солдат построиться на плацу, откуда отряд маршем выдвигался к какому-то заброшенному имперскому бункеру. Для того, что бы потом получить от лейтенанта новую порцию ударов стеком и претензий.
Вдруг, лейтенант отдал приказ:
-Отряд, к позиции бегом марш!
Рота перешла к бегу. Пытался не отставать и Адмир. В такт бегу билось и его сердце, являясь его барабаном: “быстрее, быстрее, солдат! Последние вновь всю ночь будут на карауле. А завтра воскресенье – тебе хочется пропустить единственный день, когда будут выдавать содержание?”
Адмир ждал содержания. Он не был алчным, вовсе нет. Просто, душу всегда греет, когда, как по ловкому мнению сослуживца, “у тебя есть винтовка и токей для того, что бы защитить кабак от островитян и разорения”.
Адмир продолжал бег. Вскоре, он почувствовал холодную каплю, текущую по спине. Для февраля, в окрестостях Честераза было слишком тепло. “Скоро, совсем скоро, - любил пугать солдат лейтенант.-придет март. А за мартом – апрель. В апреле открывается навигация. А с открытием навигации, у солдат Форвенга появляется работа на берегу.” Большая часть солдат только смеялась со слов командира (ясное дело, когда его рядом нет), но такими не были мрачные жители, набранные с изолированных рыбацких деревушек. Те лишь смотрели на своих братьев по оружию так, как обычно пожилые родители смотрят на своих детей.
Вдруг, кто-то закричал в лесопосадке справа от дороги. Адмир резко остановился. Лесопосадка представляла собой пока что только серые стволы деревьем, где зима еще только-только начала сходить. Солдат резко вскинул винтовку и медленно двинулся в лес.
Двигаясь по лесу, Адмир чувствовал напряжение. Будто его поставили на один конский волосок, натянутый, как в цирке, над пропастью, завязали глаза и сказали: иди. И парню приходилось идти. Он знал, что командир не погладит его по головке за невыполнение приказа (хотя, может и погладит, но разве что стеком), но какое-то чувство подсказало Адмиру, что он сейчас нужен здесь.
Подойдя к окончанию лесопосадки, солдат притаился: на опушке, за которой находилось клеверное поле, он увидел троих низких людей в странном камуфляже – уж слишком низким было его качество. Один из них тащил на своем горбу селянку, которая бесчувственно болталась на его плече. Второй же держал в руках винтовку, реликтовую по мерам Вендерии – Адмир видел такое ружье в Музее Форвенга, куда их когда-то отправляли со школьной группой. Солдат попытался разбудить свои познания в вооружении:
“Это – заработал его мозг. – казнозарядный карабин Ши-93, который находился на вооружении Императорского Флота тридцать три года назад.”
Поправив пилотку на голове, Адмир немного поднял винтовку и начал шарить по карманам:
“Так, это должно быть где-то здесь.”
Ему под руку чего только не попадалось – мелочь (“на метро сгодиться”), окурок (“потом докурю”), четки, но вот и ОНИ – Адмир с немым торжеством вытащил обойму боевых патронов, которые ему удалось когда-то умыкнуть на предмет показать племянникам.
Отодвинув затвор, солдат вставил патроны в магазин. “Ла-Патфорд” прекрасно принял обойму. Адмир закрыл казенную часть, прицелился, навев черное дуло на самого пожилого из троих. В момент нажания на курок, Адмир выдохнул.
Пуля пришлась островитянину прямо в живот. Тот вскрикул и упал наземь, выронив винтовку. Второй резко сбросил девушку и вскинул свою винтовку.
“Сейчас и тебе будет, паскудь” – подумал Адмир и перезарядил оружие. Тем временем, его мозг начал действовать как часы: островитяне точно не смогут открыть огонь на поражение – у них просто нет для этого возможности. Кроме того, они не то что бы уж очень горели желанием попадаться на глаза вендерийцам. А следовательно, попытаются устранить помеху как можно быстрее.
Адмир усмехнулся этой мысли. Дряблые голодные старички попытаются его прирезать. Он поднял винтовку и выстрелил во второй раз.
Теперь, он попал в третьего, ранив его в ногу. Тот выбросил оружие, которое доселе сжимал и схватился за ногу. Последний же, который оставался на ногах, поспешил убраться восвояси, прихватив свое оружие. Адмир вышел из тени лесопосадки и направился к раненому противнику, что бы рассмотреть его.
По полусгнившим петлицам, немного лучшему покрою камуфляжа и презрительному виду, парень понял, что перед ним – офицер. Решив немного сбавить пар, Адмир ударил его по ноге прикладом. Тот закричал:
-Имя? Фамилия?Звание? – прокричал солдат на ломаном языке островитян. Честно говоря, это все, что он знал на их языке.
Офицер сквозь боль ответил:
-До Аресу Рукама, летенантэ.
Адмир только присвистнул: до – это титул тамошних аристократов. Да уж, далеко тебя занесло, Ваше Благородие.

Заметка в газете “Вечерний Честераз”

Аранос, Народный госпиталь.

В сущности, больница всегда остаётся больницей – будь то ветхое строение на окраине провинциального городка, большой, сверкающий электрическими лампами и очками главврача госпиталь или угрюмые серые бараки где-нибудь на севере неважно какой страны. И первое сходство, роднящее их между собой – изобилие страждущих, молчащих до звона в ушах или еле слышно стенающих под дверями, с детьми, стариками, костылями, грязными тюками или дорогой бижутерией. Людям свойственно болеть.
Да, людям свойственно болеть. Особенно – по какой-то божественной несправедливости – в Дангии. Именно здесь три десятка лет назад бушевала настоящая чума (правильное название никто вам, кроме академиков, не скажет, а чума – это ясно и просто: когда много больных и ещё больше гробов), и ещё одна – полстолетия назад. Была тому виной заболоченность, скотные могильники на юге или что ещё – болезни нередко навещали этот край. Возможно, потому тут всегда были к ним готовы.
«Хорошо, что мы оказались к этому готовы», - мысль стояла перед глазами Амола, словно начерченная на белом полотне кинозала. Или скорее, докторском халате – последние так и мелькали перед глазами. Их обладатели распоряжались, кричали, брызгали шприцами, монотонно диктовали рецепты, таскали больных. Сам он по настоянию Басы, Наркома здравоохранения, уже прошёл все необходимые процедуры – ну ещё бы, «достояние нации, наш дорогой вождь» - и теперь мог осуществить запланированную поездку в госпиталь без опасений.
Главврач был занят – что-то строго выговаривал нескольким молодым медсёстрам, судя по совершенно потерянному виду, практиканткам. Амол почему то вспомнил, что главы ведомств обычно дико недовольны, когда раз в сезон, кроме зимы, в штаты их ведомств приходим масса молодых, самоуверенных на столько же, насколько неотёсанных, практикантов. Между тем, закончив экзекуцию и отпустив практиканток, главный врач, напоминающий староимперского министра пышными закрученными усами и острой бородкой, увидел первого секретаря.
- А-а, товарищ Корду. Здравствуйте. Решили ознакомиться с ситуацией лично?
Ни капли заискиваний. Приятно. Немного язвительно – но это вообще свойственно людям старой закалки, решившим не подаваться в иммиграцию, а остаться на родине, даже не признавая нового режима. Однако даже разменявший шестой десяток Амол чувствовал себя немного школяром на фоне этого старика. Может, из-за моложавости…
- Да. Извините, товарищ… Семон. Времени не так много. Коротко – число больных… или хотя бы темпы. Тенденцию – на ваш взгляд. И – если что-нибудь нужно…
- Хех, так уж и число? А пройдёмте-ка ко мне…

Аранос, Большая революционная ул., Зал заседаний Народного комиссариата.

- Десять тысяч?
Амол как никто владел лицом. Что это за вождь, который свистит от удивления, смеётся над шутками, открыто проявляет раздражение или растерянность. Но тут голос немного дрогнул…
Члены комиссии виновато развели руками. Будто это их вина, что превращение ж/д путей в нечто среднее между крепостью и лабиринтом обойдётся казне народной республики в десять тысяч канов. Кто бы мог подумать. А впрочем, мог…
- Ну что ж… - гул, пробежавшийся после озвучивания сметы, прекратился. Амол сейчас озвучит решение, которое определит судьбу проекта. – Реализацию проекта начать летом. А в задачи комиссии пока что войдёт составление чёткого плана, выбор мест прокладывания дублирующих веток, засекреченных станций, точек закладки и оборонительных сооружений. И да, внесение в этот список подземных веток базирования, скрытых для авиаразведки, сильно изменит смету? Ладно, потом доложите…

"Железная" республика Мюрнбах.

-Вы слышали, - обратился к Лутцу в перерыве между заседаниями один из депутатов, - Наша Комиссия по Этике "зарезала" уже третий фильм! Третий! Можно подумать, мы их так много снимаем! Что мы будем показывать в кинотеатрах?!
- Действительно, что? - задумался Лутц. В принципе, как председатель парламента (и член Корпуса), он мог начать процедуру отмены решения Комиссии, но тогда нужно было бы просмотреть сам фильм, а Лутц знал за собой привычку засыпать на просмотрах. - О чем хоть фильм? - Это мелодрама. Во время Войны в Хорфолке, герой встречает....

В Хорфолк Лутц попал почти в самом начале. В Брегене тогда не было призыва - пришлось переехать в Мерц. Будущее виделось светлым, карьера - блестящей, а в том, что Хорфолк будет в составе Мюрнбаха до скончания времен, вообще никто не сомневался. Потом были сожжённые деревни, женщины и старики, повешенные с табличками: "Помогали партизанам" на груди, пыль, жара, пыль, запах гари, грязь, грязь, грязь...Первый погибший в отряде Лутца появился только через полгода, когда призыв уже дошел до Брегена, да и тот был расстрелян по решению трибунала - за то что сам отказался стрелять...

http://img.wikinut.com/img/3r7fi2o_1...alking%21.jpeg



- Ну что там было? - спросил высокий худощавый мужчина со шрамом на щеке.
- Как обычно, Керг. – ответил Бирд Шипалах, человек среднего возраста с залысинами и большими круглыми очками. - Спросил как движутся дела в городе и Министерстве, раздал несколько листков с указаниями, которые просил передать всем советникам и прочее.
- Бирд, а что по поводу его плана? Помнишь на прошлой встрече, когда он Нас всех вместе собрал, он говорил про какой-то новый грандиозный план?
- Не знаю, Керг. Ты же знаешь его, он никогда ни с кем не делится своими идеями и разработками, пока не доделает их до конца. Единственное, он чуть обмолвился, что скоро что-то произойдет…
- И что это будет? Нам-то что делать до этого?
- Керг, нам надо делать то, что мы и так должны делать – свою работу. Вот кстати твоя записка с его распоряжением…
Бирд Шипалах, зная «любовь» его друга к занудству и большому количеству ненужных вопросов, постарался как можно быстрее покинуть Резиденцию Батахана. «Что же это за тайный грандиозный план, и что значит его последняя фраза, скоро все поймут, что были не правы в отношении Оларуна".



Цифра - 93

Парламент Карлеона зарезервировал этот ход.

Март __48-го года...


1. Вспышка вируса полиомиелита заставила многих рабочих остаться дома с детьми (-1000).

2. Сокращение штатов на одном из предприятий повысило уровень безработицы (1 – 1000).

3. Принятые меры возымели действие – продовольственная ситуация в стране налажена.

4. Уровень образованности в стране постепенно растёт – но до серьёзных результатов ещё далеко.

5. Лидеры оппозиции, воспользовавшись вашим заявлением о сокращении армии, перетянули на свою сторону так же много военных, стращая их безработицей.

Активность протестующих по прежнему оценивается как значительная (-2000).

Казна – см. ЛС.


1. Продолжается проведение образовательной программы.

2. Коррупция немного проредила вашу казну (-1000).

3. Вспышка эпидемии сыпного тифа подкосила многих ваших граждан (-3000).

Казна – см. ЛС.


1. Принятые меры помогли снизить последствия весенней эпидемиологической вспышки - однако для стабилизации ситуации требуется более длительный срок и более крупные траты.

2. Новый фонд становится популярен, однако спрос на билеты, не подкреплённые фактически ничем, невелик – это тормозит процесс вступления.

3. Сокращение запасов продовольствия спровоцировало рост недовольства значительных слоёв населения.

4. В Кавернате произошли массовые забастовки (-2000).

Казна – см. ЛС.

Республика Оларун

1. Организация соревнований благотворно сказалась на популяризации спорта.

2. Роспуск 1-го полка вернул в казну 750 у.е.

3. Из-за нарушения условий хранения продовольственных припасов многие были попорчены вредителями (-500).

Казна – см. ЛС.

Ход королевства Вендерия
Честераз. Четырехзнаменный дворец
Человек, вошедший в конференц-зал Четырехзнаменного дворца, вероятно припомнил бы немую сцену из одной пьесы про чиновников и проверки.
За столом сидели люди среднего возраста в приличных костюмах. На их лицах читался страх и нерешительность. Их взоры были прикованы ко двоим: немолодому усатому человеку в военном мундире и молодому (почти мальчишке), что носил черный китель со знаками различия несуществующего рода войск.
-Ваше Величество, мы не в состоянии себе позволить такие траты, - сказал пожилой военный. – постройка подобного сооружения просто приведет нас к коллапсу. Это странно что я, военный человек, защищаю вотчину нашего почтенного министра финансов, но Господь видит, что я не могу молчать.
Молодой человек кивнул.
-Да, урам Риваз, я понимаю Вашу озабоченность. И могу сказать: нам удалось накопить некоторые…ресурсы на это строительство. Вы получите 10000 токеев золотом на это строительство. Летом. Вы свободны, маршал.
Урам Риваз отдал честь и вышел. Молодой человек осел на кресло.
-Урам Шекеш, Вы что-то говорили по поводу начала посевной кампании…
Со своего места вскочил энергичный пятидесятилетний мужчина и развернул огромный ватман. На нем были указаны графики, численный показатель моргов земель под пашню, под огородные, под скот. Своим четким голосом он указал:
-Мы готовы в апреле месяце начать посевную кампанию. Проблемой является ГСМ – мы не знаем, сколько Резерв может нам выделить, - он неодобрительно покосился на слегка полноватого человека с красноватым лицом. – но, надеемся на 10 тысяч деж бензина и керосина. Другая проблема – недостаток средств для субсидирования мелких и средних ферм. Я представлю Его Величеству экономическую смету, - министр скосил глаза на часы. – через два-три часа.
Его Величество перевел взгляд на министра финансов – коренастого человека в старосветском костюме – черном фраке, жилетке и белых перчатках.
Тот поднялся и ответил:
-Без сельского хозяйства, мы сможем покрыть данные траты бюджета. Но Ваш военный план, Ваше Величество… его придется ограничить равно нашему Специальному Оборонному Бюджету. С управлением сельского хозяйства, я полагаю, нам придется закрыть некоторые программы правительства.
Лицо короля в этот момент не выражало никаких эмоций.
-Боюсь, что я согласен, урам Кавил. Урамаз, - обратился он к другим господам. –совещание Кабинета, я полагаю, закрыто.
Министры неторопливо выходили из комнаты, а Сигур (во внеслужебное время мы можем себе позволить такую фамильярность, верно?) потянулся на кресле и ушел в спальню. Завтра еще более сложный день – нужно будет озвучить послание в Палате Нобилей.
https://ceausescunicolae.files.wordp...pg?w=600&h=390

Из большого зеркала, некогда составлявшего часть личных покоев какой то из августейших особ в местном дворце-резиденции, а сейчас установленного в одном из помещений Зала заседаний, на первого секретаря угрюмо и критично смотрел немолодой, но подтянутый и статный мужчина в серо-зелёном френче.
Амол потёр гладко выбритый бледный подбородок – тип в зеркале повторил его движения. Амол недовольно посмотрел на свои уже потёршиеся армейские ботинки; на китель, ничем не отличавшиеся от уже дюжины его собратьев, сношенных за последние двадцать – да нет, уже тридцать лет, если считать службу в императорской армии. Тип в зеркале вздохнул и покачал головой…
С момента установления диктатуры «народоправной» Партии Корду выезжал за рубеж дважды. В Мюрнбах – на самую границу, где была организована небольшая личная встреча с главой тамошнего военного ведомства. Делили острова. Чуть до войны не дошло… Второй раз – на четвёртый год после успешного покушения на императора. Тогда состоялось первое заседание независимых областей, где новоиспечённый император, совсем мальчик - кажется, двоюродный племянник покойного монарха - под чутким руководством регента, умудрённого жизнью политика, старательно водя своей рукой, как на уроке чистописания, вывел длинную красивую фамильную подпись на акте, сделавшем их всех в некотором роде ровнями ему.
Чуть не передрались тогда на этой встрече – хотя новоиспечённые сатрапы так пыжились показать себя такими сильными и самостоятельными, садились за стол в окружении сонма «советчиков»: министров, наркомов, магистров… и сравнительно молодой Амол тоже. Даже начал размахивать перед носом мистеранского попа именным «Глессом»…
Сейчас надо презентовать свою страну на этом шаб… мероприятии. И тут френч не подойдёт.
В дверь негромко постучали. И почти тут же в комнату влетел один из телохранителей, неся на вытянутых руках, будто бомбу, вешалку с костюмом. Амол мотнул головой, не оборачиваясь:
- На кресло повесь.
Следом протиснулись портной, невысокий полный дядька, с отрезом полотна и метром в одной руке и ножницами в другой, и начальник личной охраны, назначенной на время дружеского визита. Портной тут же подхватил вешалку с костюмом с кресла, и придирчиво оглядев её – не смялось ли где – принялся носиться вокруг Амола как протон, помогая ему стащить френч.
Накинув пиджак, тот снова уставился в зеркало, и уже собирался что то сказать портному, как тут подал голос начальник охраны:
- Товарищ первый секретарь, я тут подобрал пару ребят в охрану. Будут, так сказать, обеспечивать безопасность вашей персоны и товарищей наркомов…
- Хорошо, Роан.
- Разрешите их впустить?
Первый секретарь пожал плечами, мол, поступай, как знаешь, ты у нас за это отвечаешь. Пока он отошёл за занавеску, чтобы полностью переоблачиться, а заодно примерить туфли – не в армейских ботинках же ехать, в самом деле - в дверь протиснулись две здоровенные фигуры в абсолютно одинаковых костюмах, одинаково сидящих на их одинаковых широкоплечих туловищах, и с неожиданной стремительностью и бесшумностью стали у стен.
- Вот, товарищ первый секретарь. Бона и Поретис. – И, невольно перейдя на шепот, Роан добавил, - все соответствующие инструктажи я уже провёл.
Вышедший Амол чуть насмешливо посмотрел на него:
- Ах, даже инструктажи? Ну, теперь мне точно никто не страшен… Поможете мне завязать галстук?

На снимке - инспектор Пятого отдела НАР Анна Хелси.

1 марта **48-го года, Вестгейт.

«Уж лучше б ливень» - мрачно думала Хелси, безуспешно пытаясь поднять пропитавшийся влагой воротник плаща. Мерзкая морось, в которую выродился к полудню ночной дождь, уже даже не лилась струями с серого неба – просто висела в воздухе водяной пылью, сплошным облаком, от чего очки женщины словно бы запотевали, и их приходилось поминутно протирать. В очередной раз вытаскивая носовой платок, Анна с лёгкой завистью косилась на стоящего рядом инспектора Диксона – тому на погоду было, похоже, плевать. Ветеран НАР, известный среди коллег просто как Старик, покачивался с пятки на носок, сунув руки в карманы брюк и чуть заметно улыбаясь. Его длиннополое пальто было расстёгнуто и распахнуто, шляпу он оставил в машине, но лезущая за шиворот влага пожилого сыщика совершенно не беспокоила.
- Ты представляешь – вокруг жилые дома, сотни три окон сюда выходит, и всё равно никто ничего не видел. – Говорил он, обводя взглядом маленькую площадь с тумбой постамента в центре – осталась от снесённого ещё в годы революции памятника. Перед этой самой тумбой было расстелено белое полотнище метров семь на восемь – именно из-за него двое инспекторов торчали сейчас под дождём, укрываясь от порывов ветра за фургончиком судмедэксперта. Вернее, торчал один, Диксон – женщина лишь завернула к нему по пути в полицейский участок.
- А чего ты ожидал, Чарли? – Отвечая на вопрос, Анна пожала плечами и тут же вздрогнула – ледяная струйка пробежала по её спине, от шеи до лопаток. – Глухой ночью люди обычно спят, чтобы выглянуть в окно повод нужен. Если провернувшие всё это не нашумели, а они не нашумели…
- Как обычно, в общем. Меня другое беспокоит. – Улыбка исчезла с лица Старика, он куснул губу, нахмурившись. – «Тысячеглазая» тоже ничего не видела. Это в принципе невозможно – площадь хорошо освещена, четыре камеры просматривают её под разными углами. И ни на одной плёнке ничего нет. Примерно за десять минут до первого взрыва – три секунды помех на всех записях, а когда они сходят… Эта штука уже здесь.

Анна снова глянула на «эту штуку» - расстеленный перед постаментом кусок непромокаемой парусины, на котором красной краской кто-то размашисто, с потёками, вывел: «Как вам фейерверк?».
- Может, и есть способ навести помехи на «Тысячеглазую», но чтобы за три секунды расстелить такую здоровую штуку и исчезнуть без следа – нужно иметь на побегушках джинна из сказок. – Согласилась она. – А что думают в БНЗ?
При упоминании Бюро Национальной Защиты, конторы рангом выше НАР, Старик поморщился. Сказал, как сплюнул:
- «Мы разберёмся. Вопросы функционирования «Тысячеглазой» вас не касаются».
- Примерно то же, что мы обычно отвечаем городской полиции. – Женщина улыбнулась – устало и иронично.
- А ведь когда эту банду дармоедов учреждали, меня к ним пытались сманить… - Диксон тоже усмехнулся, провёл пальцем по воротнику, расслабляя узел галстука. – Ладно, Анни, говори уже, зачем пришла. Мне приятно думать, что ты решил навестить старого ворчуна, только чтобы поднять ему настроение, но… Мы оба заняты, а сутки не резиновые. В них только двадцать четыре часа.
- Угу. – Хелси кивнула. – Это ведь тебе поручили координировать расследование ночной серии терактов.
- Потому я и здесь. – Подтвердил Старик, продолжая криво усмехаться. – Определить – связана эта тряпка с делом о взрывах, или нет.
- У тебя есть карта города?

Через минуту они стояли перед машиной Диксона, и мужчина раскладывал на капоте план столицы, запаянный в целлофан. Анна щурилась, сквозь мокрые очки вглядываясь в карту. Носовой платок промок окончательно, и теперь лишь размазывал воду по линзам без всякого толку.
- Пометок ты ещё не ставил, но положусь на твою память. – Сказал она, когда Старик закончил и встал с ней плечом к плечу. – Первый взрыв был у Эйхартовой башни, в центре. Второй – где-то здесь… - Женщина постучала ногтем по целлофану. – А остальные?
- Здесь, здесь, здесь… - Пожилой инспектор указал пальцем. – Всего восемь точек. Ты заметила закономерность, да?
- Угу. Если соединить места взрывов линиями, выйдет треугольник. Или стрелка. В основании башня, а на вершине… - Хелси умолкла, не отрывая взгляда от карты, машинально поправив воротник.
- А на вершине, такое впечатление, не хватает ещё одной точки – для геометрической точности. Умница, Анни. – Старик вдруг положил ладонь на голову женщины и взъерошил ей волосы, как школьнице. Хелси совершенно по-детски ойкнула и дёрнулась. Пробурчала, приглаживая шевелюру:
- Именно так.
- Я хочу съездить туда, где должен был быть девятый взрыв и осмотреться. Может быть, бомба не сработала и ещё там, а может, нам так на что-то указывают…
- Я думаю, мне известно – на что. Вершина треугольника – примерно там, где я была ночью. – Женщина вздохнула – её куда больше бы обрадовало, если б догадка не оправдалась. - Место убийства члена Партии. И труп был посажен так, чтобы смотреть на место первого взрыва…
- Вот оно что… - Протянул Чарли, задумчиво разминая пальцы – будто собрался кого-то бить. – Вот почему ты заинтересовалась… Что ж, интересно.
- Но для запроса на объединение дел – маловато будет. – Инспектор вздохнула ещё более тяжко, зябко одёрнула плащ. На неё внезапно навалилась вся скопившаяся за два дня усталость, начало знобить. – И всё же я хочу, чтоб ты знал. Если найдёшь что-то…
- Обязательно. Можешь на меня положиться.
- Спасибо. Тогда всё, поеду к копам. Увидимся вечером… Надеюсь.
- Кстати… - Пожилой инспектор сунул руки в карманы пальто и вдруг хитро подмигнул Анне. – Мне тут приятель из таможенной подкинул со склада конфиската блок «Тройной звезды». Двенадцать пачек, три я тебе на стол положил, не забудь взять.
- Спасибо, Чарли. – Благодарно улыбнувшись, повторила Хелси. В Пятом отделе, как и во всём НАР, некурящих было по пальцам пересчитать, и женщина в их число не входила. Однако её любовь к крепчайшим, дерущим горло сигаретам во всём подразделении разделял лишь Старик. Увы, большую часть времени им приходилось перебиваться отечественными «Чёрными камнями», которые были не столько крепкими, сколько некачественными. Однако бывалый ветеран частенько ухитрялся добыть что-нибудь не совсем легальным путём – и абсолютно этого не стыдился.
- Да не за что. Люблю дарить людям радость. - Его вечный ироничный прищур сделался едва ли не весёлым. – Не всем вокруг, конечно, но ты из таких…

* * *

Следователь Тёрнер не смог принять Анну сразу – он был на допросе, так что женщине пришлось немного подождать в коридоре, на протёртом до дыр диванчике. Торчащая из сиденья пружина впивалась ей в бедро, влажная белая блуза липла к телу, по всему старому зданию участка гулял сквозняк, а лампы под потолком горели так ярко, что свет их пробивался даже сквозь закрытые веки – и всё же инспектор уже через пять минут начала клевать носом. Заснуть ей не давали очки – Хелси каждый раз чувствовала, как они сползают вниз по переносице и вскидывала голову. Наконец, Майлз появился – всё такой же усталый и мрачный, непричёсанный, в том же мятом чёрном костюме с незатянутым галстуком.
- Входите. – Коротко сказал он Анне, отпирая кабинет.
Попав внутрь, та с интересом огляделась, прежде чем сесть за стол. Тёрнер тем временем устроился за ним со своей стороны, достал откуда-то снизу большой термос, свинтил крышку, наполнил её до краёв исходящей паром жидкостью. По комнате разлился горьковатый запах дешёвого порошкового кофе.
- Пейте, у вас продрогший вид. – Полицейский толкнул крышку-чашку по столу к Анне. – Так о деле не поговоришь.
- Благодарю. – Не стала отказываться женщина. Металл чашки приятно согрел руки, а кофе оказался очень сладким. – У меня в машине тоже термос есть, только что-то совсем тепло не держит, и на полдня не хватает. Наверное, колба треснула. Да и кофе на меня почти не действует, слишком много употребляю…
- Взаимно. – Хмыкнул следователь, опираясь локтями о край столешницы.
- У вас глаза красные, вы не урвали пару часов на сон?
- Когда б я успел… Кстати, вы не лучше. Не думайте, что за очками не заметно. Допили?
- Да. – Хелси вернула крышечку, чувствуя, как понемногу согревается. Посмотрела на окно за спиной Тёрнера – оно было двойным, и внешнее стекло кто-то разбил. Такое впечатление, камнем. Однако сквозило в кабинете куда слабей, нежели в целом по зданию. – Теперь можно и поработать. Как у вас дела по свидетелям?
- Я как раз допрашивал ту барышню, с которой наш покойник нарушал заповедь «Не прелюбодействуй». – Детектив криво ухмыльнулся. – Шок у неё прошёл, а вот мозгов, похоже, изначально не было. Никакого толку не добился.
- А кроме неё?
- Успел пройтись только по соседям. Тоже мало полезного, хотя старички из ближней квартиры, которые полицию вызвали, припомнили, что ночью у убитого несколько часов громко играла музыка. – Тёрнер развёл руками. – Понятно, что музыкой преступник заглушал крики бедолаги, пока его пытал, стандартный ход. Стены там не картонные, дом партийный, ещё имперской постройки, так что больше никто ничего не слышал. Но старички запомнили время – когда музыка начала играть, и в каком часу прекратилась.
- Уже кое-что.
- Да. Дальше надо пройтись по родственникам и сослуживцам убитого, однако…
- У вас не хватит полномочий. – Кивнула Анна. – Этим займусь я. Плёнки от «Тысячеглазой» уже у аналитиков моего отдела, дам вам выжимку. Дня через три, как отсмотрят. И ещё…
Она вынула из внутреннего кармана плаща несколько сложенных вчетверо листов, положила на столешницу перед собой:
- Это досье на покойника, Боуи. Для моего уровня допуска, без цензурных вымарываний. Оставить я вам его не могу, но прочтите при мне. Только, ради Бога, ничего не выписывайте.
- Вот уж удружили! – Похоже, Майлз действительно оценил поступок инспектора. – А вам за это ничего не будет? Нас же сейчас абсолютно точно прослушивают. Тут все кабинеты с микрофонами в стенах.
- Это в рамках мелкого злоупотребления. – Отмахнулась женщина. – Если натворю что-нибудь – присовокупят к делу, а само по себе пустяк. Но спасибо, что беспокоитесь. Читайте побыстрей, я бы хотела поговорить ещё кое о чём…

Полицейский участок Хелси покинула спустя сорок минут, задумчивая, однако уже не столь вымотанная – кофе помогло. Насвистывая под нос какую-то мелодию, она сбежала по скользким каменным ступенькам к своему автомобилю, взялась за ручку дверцы – и в этот самый момент её скрутил жестокий приступ кашля. Такой сильный, что пришлось опереться о крышу «протона», чтобы не упасть. Под рёбра ударом стилета вонзилась острая боль, ставшая привычной за последние три месяца. Откашлявшись и отдышавшись, инспектор посмотрела на ладонь, которой зажимала рот. Алые капельки… Чёрт бы их подрал. Ещё раз кашлянув, она спешно вытерла ладонь о штанину…

Оперативные документы.

Резиденция Батахана. Зал Совещаний

-Здравствуйте, советники. Наше «собрание-отчет» считаю открытым. – Сказал лидер Оларуна Ата Батахан, седовласый мужчина с морщинистым и чуть усталым лицом, и властным движением дал знак советникам начинать их доклады
- Ата Батахан, – первым начал советник по внешним вопросам Наро Милиш, - в Мистеран и Ангеранд в целях создания дипломатических связей были направлены послы с дип. миссией, на данный момент ответа от них ещё не последовало. Также из Вендерии было получено сообщение следующего содержания:
Все в зале оглянулись на лидера. Он сидел в своем кресле, сложив вместе пальцы и задумчиво смотря в одну точку куда-то в пространство. После длительной паузы:
- Это всё? – коротко бросил лидер.
Наро Милиш кивнул и, собрав все свои бумаги, поспешил к своему месту.
- Ата Батахан, - следующим вышел советник по обороне Бруст Харр, - по твоему распоряжению был распущен 1 минометный полк, что принесло в казну дополнительные 750 у.е., на полученные деньги я предлагаю закупить оборудования и оснастить полигон, а именно центральный полигон Армии, для проведения тактических занятий с личным составом в условиях моделированной боевой обстановки.
- Хорошо, Бруст – после небольшой паузы ответил лидер, – я обдумаю и моё решение ты получишь позже.
- Ата Батахан, - начал свой доклад, включив проектор, советник по вопросам здравоохранения Керг Уальхан, - хочу начать свою презентацию с отчета о проведенном благотворительном спортивном забеге. Целью данного мероприятия было повышение популяризации спорта и повышение самочувствия и здоровья граждан. Если Вы обратите внимание на этот график, то увидите, что уровень популяризации спорта среди населения вырос на 43,4 %, также был проведен опрос нашими специалистами, который выявил, как Вы видите из таблицы, что:
- 65% хотят и готовы участвовать в подобных мероприятиях в дальнейшем;
- 44% из них – готовы выполнять каждодневные физические упражнения.
Поэтому, на основании этого отчета, я могу сделать вывод, что цели этого мероприятия были достигнуты и, проанализировав полученную информацию, считаю:
- Бир-Олару необходимо строительство Спортивного комплекса;
- в целях большей популяризации спорта и спортивного образа жизни у людей разработать календарь благотворительных спортивных мероприятий на ближайший квартал.
У меня всё.
- Хорошо, Керг – что-то чиркнув себе в блокнот, Батахан коротко ответил – я обдумаю и моё решение ты получишь позже.
- Ата Батахан, - к трибуне вышел последний на сегодня советник, по развитию и внедрению научных технологий, Бирд Шипалах, - мной, совместно с сотрудниками моего Министерства, было проведено исследование, направленное на изучение вопросов, связанных с оптимизацией процессов обучения, которое показало необходимость внедрения новой программы, которую я назвал «Artis 2.0». Полученные результаты исследования, отчеты по работе, а также идеи по внедрению представлены в этой папке.
Хорошо, Бирд. – после ответил Батахан, - На этом на сегодня всё. Жду Вас с отчетами о проделанной работе на следующем «собрании-отчете».
Лидер встал и устало подошел к окну, задумчиво глядя куда-то вниз. Советники собрав каждый свои бумаги, графики и записи, спешно потянулись к выходу.
- Керг и Наро, останьтесь. Мне необходимо с Вами кое-что обсудить…

Апрель __48-го года...




1. Меры, предпринятые вашими аграриями, обеспечат этой осенью дополнительные сборы.

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов к зданию будущей верфи увеличат срок стройки на 1 месяц.

4. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

Казна – см. ЛС.


1. Лидеры оппозиции взяли на вооружение идею «тотального надзора» - многие демонстранты начали ломать камеры слежения (ущерб от этого и от нерешённой на настоящий момент проблемы с безработицей 1 - 2000).

2. Поощрительная мера к отличившимся студентам повысила престиж образования.

3. Вирус не удалось задавить (-2000).

4. Из-за нарушения условий хранения продовольственных припасов многие были попорчены вредителями (-1000).

Казна – см. ЛС.


1. На развитие основанного вами перинатального центра требуется ещё немало средств (4000 у.е.).

2. В прессу просочилась информация о злоупотреблениях некоторых членов власти - в обществе зреет недовольство.

3. Специалисты-педагоги работают над созданием единой образовательной программы, позволяющей максимально продуктивно, с учётом черт учеников и студентов, организовать учебный процесс.

Казна – см. ЛС.


1. Выделенные фонду средства зарезервированы для строительства.

2. Осуществление контроля за ТБ требует создания на предприятиях системы наблюдения (2000).

3. Принятые меры помогли снизить последствия весенней эпидемиологической вспышки - однако для погашения оставшихся очагов требуются дополнительные траты.

4. Роспуск 4-х полков вернул в казну 2500 у.е.

5. Сокращение запасов продовольствия спровоцировало рост недовольства значительных слоёв населения.

6. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов к зданию будущей Продбазы увеличат срок стройки на 1 месяц.

Казна – см. ЛС.


1. Оборонительные сооружения будут готовы к середине весны.

2. Меры по обеспечению правопорядка и усилению правозащитных структур новыми кадрами произвели положительный эффект.

3. Острая нехватка продовольствия не исправлена окончательно.

4. Оба посольства не смогли добиться своих целей.

5. Продолжается проведение образовательной программы.

6. В связи с тяжёлой продовольственной ситуацией начались массовые забастовки рабочих (-3000).

Казна – см. ЛС.


1. Исторические памятники Мистерана представляют интерес в основном для иностранцев, которых очень мало в стране на данный момент.

2. Уровень образованности в стране постепенно растёт – но до серьёзных результатов ещё далеко.

3. Организация соревнований благотворно сказалась на популяризации спорта.

4. Прошёл массовый марш оппозиции, недовольной клерикализацией образования.

5. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов к зданию будущей Лавры увеличат срок стройки на 1 месяц.

6. К вам прибыла дипломатическая миссия из Бир-Олара.

Казна – см. ЛС.

"Железная" республика Мюрнбах.
Артибальдо Шлипенбах, как и всякий провинциальный дворянин по происхождению, всегда презирал "настоящую" аристократию, "голубую кровь", тех, кто проводит свою жизнь в роскошных поместьях, тех, чья заносчивость, тупость, некомпетентность стоили Империи и Мюрнбаху так дорого. Такое отношение к власть имущим, разумеется, не способствовало его военной карьере, и кто знает, как бы выглядел сейчас Мюрнбах, если бы командование чаще награждало будущего Вождя...
Шлипенбах откинулся в кресле и бросил кислый взгляд на заваленный бумагами стол. Его положение давало абсолютную власть, но обрекало на изучение кучи донесений, приказов, проектов, постановлений, отчетов. Как Вождь, он должен был быть в курсе происходящего в Мюрнбахе, для того, чтобы созданная им политическая система, которую Артибальдо, положа руку на сердце, не считал безупречной, в результате чьей-либо ошибки или злого умысла, не уничтожила саму себя.
"Ничто не может победить компетентность" (с) А. Шлипенбах.

Между тем, Мюрнбах голодал. Такое случалось и раньше, во времена Империи. Тогда все решали поставки продовольствия из других провинций. Некоторые, в том числе Гюнтер, убирать которого было накладно (слишком много тот сделал для ВС Мюрнбаха в целом, и что уж там, для Панцерваффе), стали прямо подымать вопрос военной экспансии. Тут коронация в Вендерии пришлась как раз кстати. Достаточно далеко и достаточно почетно, чтобы не выглядеть как ссылка...

24 апреля **48 г.
Стол Анны мелко затрясся – вместе со всем зданием. Сквозь стены донеслось приглушённое: «ту-ту-ту-тук, ту-ту-ту-тук, ту-ту-ту-тук…». По железнодорожной ветке, проложенной около офиса НАР, шёл товарняк, груженный, скорее всего, рудой. Порожний или пассажирский состав такого землетрясения бы не произвёл – обитатели серого здания на Олдбридж-стрит давно научились различать поезда по звуку.
Инспектор аккуратно остановила ладонью пустую кружку, запрыгавшую по столешнице, и отодвинула подальше от края пепельницу. Последняя была из авиационного алюминия, и падение на пол ей ничем особым не грозило, однако собирать после этого разлетевшиеся окурки и подметать пепел не хотелось.
- Курение вредит… - Пробормотала Хелси, тронув пальцем один из окурков. Ей вспомнилась недавняя беседа со штатным терапевтом Агентства, которому не понравились результаты её ежеквартального обследования. «Общие анализы не показывают каких либо следов туберкулёза или иных подобных болезней. – Говорил молодой врач, поправляя очки – большие, круглые, куда более толстые, чем у Анны. – Да и где бы вы их подхватили? Но право слово, лучше б подтвердился туберкулёз. Потому что иначе ваш кашель можно считать симптомом куда более страшного заболевания… Я советую вам бросить курить прямо сейчас и при первой же возможности пройти обследование в стационаре».
- Я бы с радостью… Но а работать кто будет? – Хмыкнула женщина, доставая из лежащей у пепельницы пачки «Тройной звезды» последнюю сигарету – подарок Старика закончился, хоть она и растягивала, перебиваясь большую часть времени папиросами попроще. Однако сейчас Хелси работала с другим «сувениром» от пожилого сыщика, и ей требовалось сосредоточиться – так что в ход пошёл «сигаретный резерв». Не сказать, чтобы это помогло…
Подперев лоб ладонями, Анна ещё раз окинула взглядом разложенные по столу бумаги – все они относились к делу, которое вела не она. С убийством партийного чиновника вообще вырисовывался натуральный, как говорят в уголовном розыске, «висяк». За минувшие недели Хелси и Тёрнер опросили всех, кто имел к убитому хотя бы косвенное отношение – родню, товарищей по службе, соседей, уборщиков в здании Министерства… Получившаяся картинка удручала – покойный оказался совершенно серым типом. Не было у него ни друзей, ни врагов, ни пламенной любви – даже ревновать его к любовнице было некому. По работе он занимался канцелярской рутиной, чуть ли не бумажные пачки скрепками соединял. На всякий случай Анна перечитала всё, что прошло через его руки, пользуясь своим уровнем доступа, но не нашла никаких тайн государственного уровня или намёков, что из списка бумаг покойного что-то пропало. Майлз, в свою очередь, плотно пообщался с городским криминалом, но и в воровской среде ниточек не отыскал – информаторы лишь разводили руками, несчастный Боуи никого не интересовал и там. Надежда оставалась на записи «Тысячеглазой» - довольно-таки хрупкая. Плёнки по просьбе инспектора забрали в лабораторию БНЗ, чтобы сделать копии и поэкспериментировать с осветлением кадров, так как, в точном соответствии с предсказанием самой Хелси, на проявленных записях не было видно ровным счётом ничего.
Попав в тупик, Анна обратилась к своему смутному предчувствию – о том, что убийство каким-то образом связано с мартовскими терактами. Не ставя пока в известность Майлза, она попросила Старика поделиться материалами расследования, и тот охотно откликнулся, поставив лишь одно условие – это будет обмен. Так что в данный момент женщина изучала бумаги по ночным взрывам, а на столе инспектора Диксона лежала папка с документами, которые собрала она.
«Шесть убитых и тридцать семь раненых, в основном легко. – Прогоняла она в голове, таращась на уже прочитанные страницы и пожёвывая фильтр так и не зажжённой сигареты. – Пятеро из убитых – полицейские, все из охраны Эйхартовой башни. Двенадцать раненых – также офицеры патрульной или охранной службы. Остальные – жители многоквартирных домов около точек взрыва. И это на восемь бомб, одна из которых сопоставима с авиационным «пузаном», опоры башни покорёжила. Впрочем, ни в одном из случаев эпицентр взрыва не находился в самом жилом здании – всегда рядом, в переулке или на пустыре. Ранения – последствия воздействия ударной волны. Осколки выбитого стекла, упавшие шкафы, в одной квартире провалился потолок, в другой обрушилась внутренняя стена… Скорее всего, целью террориста было не убить как можно больше людей, а привлечь как можно больше внимания. И на том ему спасибо, ублюдку… И ведь как минимум семь бомб установлены в поле зрения камер «Тысячеглазой». Прямо у нас под носом».
Тут-то и начиналось самое интересное. Старик полагал, что взрывные устройства можно незаметно оставить в местах будущего подрыва, рассчитав слепые зоны, пользуясь темнотой – однако на камерах поблизости ты всё равно «засветишься». С сумкой в руках, а потом без неё, например. Или со свёртком. Или с оттопыренной полой пальто. Что-то подобное он и искал на записях городской системы. А также проводил сличение лиц, выискивая людей, появлявшихся около всех или хотя бы нескольких мест терактов. На тот случай, если преступник одиночка, либо имеет мало пособников. А весьма походило на то, революционных или террористических организаций, способных спланировать действительно масштабную акцию, в стране не было давно, любую крупную структуру БНЗ вычисляло ещё на стадии формирования.
«Одного человека, появлявшегося у двух мест подрыва, обнаружить всё же удалось. – Анна придвинула поближе стопку фотографий. Вернее, распечатанных стоп-кадров. – Но его уже проверили, чист. Первое место – Эйхартова башня, площадь, там половина города бывает еженедельно, второе просто по пути на его работу».
Время работало против следствия. Плёнки «Тысячеглазой» хранились недолго, раз в неделю их стирали и пускали в повторное использование. Если преступник откуда-то знал такую подробность, он мог оставлять свои адские машинки с большим временным интервалом, и тогда на записях дважды не появится. Только возле одной точки закладки, последней. Знать бы ещё, какая из них… И метод сличения лиц тут не поможет, хоть всю экспертную службу за работу усади. Хотя…
Женщина выдвинула ящик стола, достала бронзовую зажигалку, которую тоже берегла для особых случаев, крутанула колёсико, высекая искры. Раскурила, наконец, сигарету. Сняв трубку с телефона, набрала номер, дождалась ответа:
- Второй отдел Бюро? Инспектор Пятого отдела НАР Анна Хелси, регистрационный значка – два семь шесть восемь пять один. В вашей лаборатории номер три находятся на анализе запрошенные мною плёнки с места убийства. Да, я понимаю, не готовы, не тороплю. Тут другое дело. Я тогда изъяла только записи камер во дворе дома, где произошло преступление. Но ведь плёнки с остальных камер квартала ещё не уничтожили, они должны храниться до конца расследования? Ага, отлично. Я бы просила пустить их в анализ вместе с записями от другого дела, на предмет поиска совпадающих лиц. Кто ведёт? Инспектор Чарли Диксон. Да, он вам тоже позвонит, до вечера. Да, я понимаю, сколько там работы, но мне кажется… О, спасибо. Спасибо большое…

Дверь кабинета была тонкой, и позволяла слышать работающее в соседней комнате радио. Приглушённый голос диктора с неестественным энтузиазмом вещал: «Из-за ветров, дующих со стороны государственной границы с Мистераном, ожидается существенное повышение среднего радиационного фона. В южных и юго-восточных областях республики следует опасаться радиоактивной пыли, гражданам, проживающим поблизости от границы, рекомендуется не выходить из дома без респираторов либо иных средств защиты…»

- Ата Батахан, я прибыл по твоему распоряжению – негромко произнес советник по развитию и внедрению научных технологий Бирд Шипалах.
Лидер сидел в кресле напротив камина и что-то записывал в свой блокнот. Вокруг кресла были разложены кипы документов, графиков, зарисовок каких-то агрегатов со столбцами цифр и вычислений.
- Входи, присаживайся – вполголоса произнес Ата, начав собирать все документы в толстую черную папку. – Я хотел узнать про результаты работы по поводу твоей программы «Artis 2.0»?
- Совместно с моими специалистами мы уже приступили к работе над ней. Программа почти готова, осталось продумать несколько мелких технических вопросов и мы будем готовы начать 1 этап её внедрения.
Бирд сделал паузу. Лидер, никак не отреагировал на его слова, он будто был полностью погружен в свои мысли. Обычно Батахан кивал или вставлял несколько замечаний или уточнений, но не сейчас. Таким Бирд его ещё не видел. «Может он заболел? Или заснул? Он же всё-таки сутками работает в своем личном кабинете, возможно даже не прерываясь на отдых – подумал Бирд.
- Ата?
Лидер моргнув несколько раз, вышел из оцепенения и устало посмотрел на своего советника.
- Бирд, можете начинать Первый этап «Artis 2.0». Не забудь учесть замечания по внедрению, что я указал в твоей папке с документами.
- Ата, позвольте вопрос. – спросил Бирд, и увидя одобрительный кивок лидера, продолжил. – Что-то произошло?
Лидер вздохнул и, повернувшись к камину, произнес:
- Бирд, я доверяю тебе больше чем другим советникам, но есть вопросы, ответы на которые ты ещё не должен знать.
- Позвольте предположить – если это связано с информацией о злоупотреблениях некоторых членов власти, что появилась недавно в прессе, то поверьте, все это уловки журналистов и не более, я могу ручаться, что ни один из советников не мог допустить чего-то подобного в своей работе.
- Бирд, по этому поводу я уже разговаривал с советником по внутренним вопросам, и этот инцидент будет улажен в ближайшее время.
- Но что тогда? – продолжил советник.
Батахан встал и, пройдясь по комнате, остановился у окна, глядя на ночной город:
- Бирд, я скажу тебе ровно столько, сколько на данный момент ты должен знать. В нашей жизни грядут большие перемены, и поэтому и ты, и другие советники должны быть во все оружии.
- Вы имеете ввиду тот план, про который Вы говорили мне раньше? – спросил Бирд, пытаясь скрыть тревожность, появляющуюся у него от слов лидера.
- И про него в том числе. Скоро многое станет на карту – поэтому сейчас мы не имеем права поступать безрассудно. Всё, ступай, жду от тебя отчета по 1 этапу и передай мою записку с распоряжениями остальным.
Бирд встал и вышел из личного кабинета Батахана в смешанных чувствах. С одной стороны, он давно привык к созданию некой таинственности вокруг себя их лидером, ведь тот никогда не выходил на публичные встречи с народом, да и вообще кроме приближенных к нему советников, никто из других людей его не видел в живую. С другой стороны, Бирд не мог понять озабоченности и смысла тех фраз, что говорил Ата. «Да что же в конце концов происходит? Что за перемены? И к чему быть готовым? – думал Бирд, направляясь к себе в Министерство. – Слишком много вопросов и слишком мало ответов…».

Центральный вокзал Араноса.
Личная мотриса первого секретаря «Алый восход», внушительного вида тепловоз, выкрашенный в чёрный и багровый тона – незадолго до визита его ремонтировали и перекрашивали – давно уже стоял «под парами», если конечно, это выражение применимо к тепловозам. В Зале заседаний пришлось задержаться – отдать ряд распоряжений-планировок, и даже расписаться по настоянию секретаря Хала, под документом, определяющим преемственность власти «в случае чего».
Личное купе личной мотрисы, представляло из себя небольшую, но ухоженную комнатку с водонагревателем, мягким сидением-диваном и столиком, заботливо сервированным машинистом (чай в подстаканнике, небольшая ваза с лущёными орехами). Ребята-сопровождающие, отобранные Роаном мордовороты, сидели за стеной, в небольшой комнатке, и, судя по звяканью и доносившемуся сюда слабому сивушному амбре, помощник машиниста спаивал их своим домашним самогоном. До границы было несколько часов езды, а там первого секретаря должен был встретить вендерийский эскорт. Народные комиссары сельского хозяйства и горнодобычи прибыли в Честераз ещё вчера – провести некоторые предварительные переговоры, прозондировать почву, ну и естественно - подготовить приезд вождя.
После традиционного свистка, предвещающего начало движения состава, перрон с вытянувшимся по струнке начальником вокзала, преданно смотрящим в окно секретарского купе, и красивым зданием вокзала с высоким шпилем, увенчанным четырёхугольной бронзовой звездой, начал постепенно уплывать куда-то влево и скрываться за бархатной занавеской.

Два дня спустя, кулуары Королевского дворца Вендерии.
Регент действительно приехал – в глубине души Амол надеялся, что ему удастся застать на коронации кого-то из представителей правящего дома. Беседа с этим почтенным и внушающим уважение всем своим видом – умением держать себя среди других, манерой речи, дворянской осанкой – стариком была одним из самых интересных эпизодов за весь визит.
В столице не любили Дангию. Почему то факт, что страну возглавили не банкиры (это пэры понять могли, т.к. деньги это власть), священники (вера тоже власть) или военные (армия тем более власть, даже самое что ни на есть материальное её воплощение), а революционеры, и самой областью управляет не Парламент, Синод или что то в этом роде, а Партия, возмущали их как то по особенному, как самая извращенная из известных форм правления. Но вот в глазах регента не читалось не сдерживаемого ради вежливости холодного презрения, подозрения, ненависти, снисходительности – лишь мягкий интерес.
Первый секретарь всегда с лёгким пиететом относился к императорской фамилии – возможно, это были остатки того, что вколачивали в них ещё в его бытность капитаном императорской армии, в промежутках между многочасовыми занятиями на плацу, изучением всех стрелковых систем того времени и физической подготовкой. А может и потому, что покойный император действительно был умён, силён и властен, сочетая в себе всё то, что уважал в вожде так же и Корду.
Планируя эту беседу загодя, Амол рассчитывал поговорить о сотрудничестве, о восстановлении сообщения, с Империей и другими странами, совместными программами. Вернее, он не рассчитывал на согласие – скорее надеялся извлечь из тона отказа, насколько воинственная обстановка сейчас в Высоком совете. Но через пару минут разговор как то само собой съехал в сферу воспоминаний. Амол рассказал о своей первой поездке в Аместаад, ещё в роли гимназиста, а регент – впрочем, без следа сентиментальности, так свойственной дворянам и старикам, а тем более старым дворянам, рассказал пару курьёзов о службе при дворе, истории из своей молодости. В конце беседы первый секретарь, не удержавшись, решил задать вопрос:
- Господин Тобас. Сейчас император в той поре, когда кажется, что уже всё знаешь и всё по плечу, а жизнь ещё предстоит долгая… я подозреваю, в какой-то момент он решится на совершенно убийственную авантюру, о которой не хочется и думать.
- Реставрация? – старый регент понимающе поднял бровь, и грустно улыбнулся, как бы признаваясь в том, что и его эта мысль посещала не раз.
- Да, она. Это благородная цель. Единый материк… но из этой благородной цели родится лишь смерть. Тогда это было неожиданностью – но сейчас, когда все свыклись с силой, властью.
- Да, я знаю. Он похож на своего отца. И рано или поздно он рискнёт.
- Я понимаю, что моя просьба может показаться просьбой врага короны, - Регент улыбнулся, внимательно посмотрев на первого секретаря, а тот продолжил. – Но, право, вы бы сделали огромное одолжение короне, если бы отсрочили этот момент…
- Я знаю. И я сделаю всё, что смогу…

Ход Королевства Вендерия
Королевский аэропорт.
Сигур оправил мундир. Из-за важности каждой персоны, ему приходилось весь день разъезжать по городу между вокзалами. Сегодня, он уже успел заехать на железнодорожный вокзал – секретарь из Дагнии решил приехать на настоящем бронепоезде. После короткой встречи, заключавшейся в попытках “не заметить” обоюдного презрения, Сигур отправился сюда – “на огонёк” должен заехать делегация из Мюрнбаха.
Сигур прищурился: на небе появился огромный самолет. Заходя на посадку, он чуть было не задел башню, выстроенную за два десятилетия простаивания
Страшина жандармов вдруг вытащил саблю:
-Рота, равняйсь. Смирно!
Сигур вздохнул, и с учтивой улыбкой двинулся встречать дорогих гостей.
Честераз. Кобургова площадь
-Под сиденьем есть фляга уски, - сказал кучер – древний старик в желтом мундире с белыми крагами. – но, я бы посоветовал бы ею воспользоваться прямо сейчас – на улицах подобное просто не поймут, Ваше Величество.
Сигур кивнул. Сегодня начинался самый тяжелый день в его жизни. После того, как позавчера ему исполнилось восемнадцать, регентство урама Риваза закончилось. Теперь он – полноправный король Вендерии.
Старосветская коляска выкатилась на улицу, находясь под чутким наблюдением стражей явных – конных жандармов из Золотого Полка, констеблей, солдат и стражей тайных – людей из Кёнинг Сегурниа, которые не особо-то и отличаются в толпе.
Сам народ, собравшийся на пути следования монарха, приветствовал коляску приветственными выкриками. Сигур улыбнулся и поприветствовал своих подданных. “Скоро, - думал он. – совсем скоро, Вам понадобится все Ваше терпение и рвение”.
Тем временем, пролетка доехала до Кобурговой площади, где находился главный молельный дворец Вендерии.
Сигур ступил на ковровыю дорожку. К монарху резко подскочил офице-жандарм. Отдав честь, он доложил:
-Ваше Величество, Золотой Полк к приведению к присяге готов. Докладывает командующий Золотым Полком, полковник Иншвар Тобар, - и тихо добавил. – давай братец, тебя ждет корона.
Сигур отдал честь и двинулся шагом в храм. Войдя через огромные деревянные двери, он зажмурился – настолько ярким был свет внутри.
Когда глаза короля привыкли к свету, он увидел высокий свод каменного собора. С сидений, находящихся подобно католическому храму, перед алтарем, встали прихожане – в основном, почтенные честеразцы и представители Его Величества на местах. Они поднялись, молчаливо уставившись на правителя.
Сигур, не обращая внимания на остальных, двинулся к алтарю. У него уже стоял генерал-пресвитер, который вел службу. Парень подошел к нему.
-Преклони колено, - сказал священнослужитель.
Сигур подчинился. Пресвитер вытащил из красивого оббитого золотом ящика желтую корону и промолвил:
-Пускай Отец благословт тебя, Сигур Амас Тобар на царствие. Будь своим подданным отрадой, а врагу – проклятьем.
Сигур почувствовал тяжелую ношу на своей голове. В его голове сразу возник Отец. Нет, не Небесный, а самый обычный земной. Раньше, король Адмир, бывало, посадит на колени юного Сигуреныша и скажет задумчиво:
-Видит Он, никогда я не желал для тебя такой судьбы - почувствовать холодный метал Медной Короны.
Тем временем, священник взял золоченный скипетр Короля Оларуна. Поклонившись, он протянул его Сигуру. Тот принял его и поднялся, надеясь, что корона не слетит с его головы.
Когда сигур обернулся к народу, генерал-пресвитер объявил:
-Поприветствуйте Сигура IV, короля Оларуна и Вендерии, наследника славы Великого Олара, князя каволов, хана берниров, Защитника Берегов.
Заиграл хвалебный гимн. Сигур поднял скипетр кверху. Впереди еще будет присяга на верность государству, после которой он станет полноправным правителем. А пока что он – всего лишь глава церкви и “источник чести”, не более.
Текст инаугурационной речи Сигура Тобара
(ход будет дополняться, если нужно. Прошу прощения за такой короткий – писать мне нету больше сил)

В последние два месяца спокойный Мистеран всколыхнули лишь два события, даже очередное появление разведовательных судов островитян вблизи восточных границ только стала поводом для морских учений. Зато коронация в Вендерии и марш в столице дали массу поводов для разговоров. Может быть для Решави это было удивительно, но его официальный титул наследника Оларуна, озвученный в приглашении и многочисленных новостях с коронации, вызвал волну негатива в адрес вендерийцев. Стальному Совету даже пришлось уменьшить состав делегации и отправить во главе ее Мастера Теней. Шеф внешней разведки не выглядел послом мира с точки зрения страны, зато был хорошо известен за ее пределами и был в состоянии погасить потенциальный дипломатический скандал.
Не менее своеобразной вышла и ситуация с протестами. В большинстве своем протестовали люди малограмотные, а основные марши прошли на северо-западе страны, которые меньше всего пострадали во время резни и потому новая Церковь в том регионе не имела полного влияния. В других же местах на митинги выходили максимум десятки человек, которых обычно разгоняли сами жители.
В последнее время до Совета стали доходить данные о локальных случаях голода в других странах. Во избежании подобной угрозы Мастер Мечей вынес на рассмотрение совета проект постройки в Изуране рыбзавода. Мистеран славился своей рыбной кухней и добывал серебристое сокровище в огромных количествах. Вот только полакомиться знаменитой изуранской ушицей можно было лишь на побережье. Да, в рестораны столицы немногочисленные рефрижераторы завозили даже деликатесную стенсу, а хуня ядреного соления торговцы довозили даже до границ с Вестхеймом, рассчитывать на рыбу как на стратегический запас всей страны было сложно. Разве что недавно пущенные в производство домашние морозильники "Лоэ" каким-то чудом придут в каждую семью, что Мастер Мечей считал делом несбыточным. То ли дело консервы. Удобно хранить, удобно возить, да и на вкус неплохо. По оценкам счетоводов, постройка завода не только оградит страну от возможного голода, но и даст немало рабочих мест как на самом заводе, так и на рыболовецких судах, спрос на продукцию которых возрастет. Немалую пользу получат и люди в других регионах, ведь рыба полезна как телу так и уму, а значит простая, доступная еда без излишеств будет способствовать совершествованию во славу Божью.

Май __48-го года...


1. Ведутся переговоры в Ангеранде, Карлеоне и Хорфолке.

2. Произошла авария на одном из предприятий (-2000).

3. Продолжается проведение образовательной программы.

4. Коррупция немного проредила вашу казну (-1000).

Казна – см. ЛС.


1. Поддержка военного специалитета и поощрение исследований благотворно сказались как на подготовке военных и уровне, так и на вашем престиже.

2. Противодействие оппозиции подавлено, беспорядки прекращены. Ведётся следствие по делу повреждения систем наблюдения - все ниточки ведут к лидерам оппозиции.

3. Из-за нарушения условий хранения продовольственных припасов многие были попорчены вредителями (-1000).

4. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

Казна – см. ЛС.


1. Уровень образованности в стране постепенно растёт – но до серьёзных результатов ещё далеко.

2. Принятые меры возымели действие – продовольственная ситуация в стране налажена.

3. Гражданская безопасность повышена.

4. Лояльность населения повышена.

5. В Кавернате произошли массовые забастовки (-1000).

6. Из-за весеннего половодья несколько населённых пунктов на юге страны оказались отрезаны от мира. Нанесён ущерб постройкам (-2000).

Казна – см. ЛС.


1. Сокращение запасов продовольствия спровоцировало рост недовольства значительных слоёв населения.

2. Популяризация спорта нашла положительный отклик.

3. Аместаад, хоть и с неохотой, готов позволить вам транспортное сообщение с полуостровом через его территорию.



4. Переговоры с Паатом:


5. Вспышка эпидемии холеры подкосила многих ваших граждан (-3000).

6. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

Казна – см. ЛС.


1. Учения благотворно сказываются на уровне профессионализма моряков. Командование выражает надежды, что эти учения были не последними.

2. Уровень воцерковления (читай: лояльности) населения растёт. Однако расправа с лидерами марша сильно затормозила этот процесс.

3. Всплеск криминальной активности нанес некоторый ущерб казне (-1500).

4. Сокращение штатов на одном из предприятий повысило уровень безработицы (1 – 1000).

Казна – см. ЛС.


1. Информация о злоупотреблениях оказалась "уткой". Найти источник не удалось.

2. Разработка новых методических пособий повысила эффективность образовательных программ.

3. Закупка оборудования для больниц положительно сказалась на здоровье граждан.

4. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

Казна – см. ЛС.

Аранос, Дом Советов, личный кабинет вождя.
Амол в пятый раз перечитал текст двухминутного обращения к гражданам Дангии, и удовлетворённо кивнул – в этот раз правок не нашлось. Постучав ногтем по листку, подозвал Хала, и придвинул к нему текст обращения:
- Да, этот можно.
Хал, личный секретарь-референт вождя, и по совместительству «церемониймейстер» Дома Советов, ведающий ведомостями, так сказать, кивнул и, подхватив текст, унёсся из кабинета – до сеанса осталось полчаса, а надо было ещё добраться до Центра вещания, расположенного в минуте ходьбы от Дома Советов.
Первый секретарь не любил личных обращений – во-первых, считал, что голос вождя не должен приедаться, звуча из динамиков каждый день по любому поводу. Ну а во-вторых – зачем отнимать хлеб (и немалый оклад) у профессионалов, особенно таких асов устного слова, как Лар Эвитан. Слова то свои.
Раздался сигнал, предупреждающий, что приёма ожидают ещё несколько человек. Секретаря-референта ждать смысла не было, поэтому Амол нажал на одну из кнопок, выступающих на его стороне стола. Через несколько мгновений в дверь вошло несколько человек – испуганно озирающиеся посетители, люди почтенного возраста с тубусами и планшетами в руках, и дежурный офицер, который, отрапортовав, что прибыли, мол, кураторы «Культурного проекта», товарищи Марис, Боттур и Декман, щёлкнул каблуком и отошёл в глубь кабинета, заняв положенное место в нише у окна – инструкции не позволяли оставлять вождя один на один с посетителями, через сколько бы досмотров они не прошли.
С Марисом и Боттуром первый секретарь уже был знаком – почти с первого дня возникновения комиссии проекта он запрашивал копии всех их резолюций и эскизов, а пару раз встречался лично, где в приватной беседе сказал, чего ожидает от проектов и от их создателей. Декмана, сухого старика со странной коробкой в руках, которую, судя по смятым краям, по пути к его кабинету распаковывали уже не раз, он видел впервые, однако на его участии в комиссии Марис, глава проекта, настаивал особенно упорно. Декман считался одним из ярчайших представителей нового архитектурного направления – «нью-тека», подразумевавшего оформление в стиле высокотехнологического мира, и как и всякий новатор, нередко подвергался критике. И хотя сам Амол больше любил строгие грани, шпили и колонны классических и постконструктивистских громад, для Планетария, который должен был стать первой вехой «культа Прогресса», он отвёл именно роль островка светлого будущего в суровом настоящем.
Приветливо, насколько это было можно при его статусе, улыбнувшись гостям, и приглашающим жестов махнув на свой стол, Амол сказал:
- Проходите, товарищи. Посмелее, - заметив, что визитёры до сих пор немного угнетены всеми этими докапываниями, вождь обратился к офицеру. – Вы свободны.
Расстелив на столе ватманы с проектами (Декман поставил свою коробку на край стола, видимо, не решаясь её распаковывать), архитекторы вопросительно посмотрели на первого секретаря.
- Я вижу, - Амол усмехнулся. – Охрана изрядно потрепала вам нервы. Извините, товарищи, у вас своя работа, у них своя. Между прочим, вы знаете, что сегодняшняя наша встреча продиктована не просто моим любопытством…
Архитекторы переглянулись, и Марис, плотный низковатый мужчина с блестящей лысиной, спросил:
- Неужели… уже пора?
- Да, товарищи, да. Буквально несколько минут назад я дал распоряжение озвучить по радио моё обращение к народу. И о старте вашего проекта в следующем месяце там будет сказано тоже. А что, разве у вас не всё готово? – Вождь изобразил обеспокоенность.
Марис и Боттур синхронно замахали руками:
- Давно готово, товарищ первый секретарь, уже всё выверяли по сто раз – хоть сейчас начинать…
- А у меня не всё.
Все разом оглянулись на Декмана. Тот почти с отчаянием пояснил:
- Вы, гос… товарищи, давно в проекте, а я был включен в комиссию уже на середине пути. Ваши проекты уже рассмотрены первым секретарём, а мой… - Повернувшись к Амолу, Декман срывающимся голосом закончил. – С моими предложениями пока никто не ознакомился. Я не знаю, придутся ли они вам по вкусу – а ведь многим они не нравятся. А Рега Декман никогда не продавал кота в мешке.
Корду нахмурился, задумчиво упёршись взглядом в столешницу. Наверное, этот самый Рега сейчас считает, на сколько же лет потянет его признанение. Как же я их запугал. Их всех…
Архитекторы стояли, обкусывая губы, и, боясь хотя бы вздохом нарушить воцарившуюся тишину, смотрели на реакцию Амола.
- Ну… так познакомьте меня с вашими предложениями! И ещё, товарищ Декман, – Амол попробовал смешать во взгляде сочувствие, понимание и доброжелательность. – Не будь мне по вкусу ваши идеи, поверьте мне, в комиссии вас бы не было. И не доверяй я мнению ваших коллег, на сегодняшней встрече вы бы тоже не присутствовали. И… откройте уже, наконец, эту коробку – мне же интересно.
Разрядить обстановку удалось – присутствующие облегчённо рассмеялись. Рега виновато улыбнулся:
- Я опасался, что вам не понравится – дело в том, что её перетрясли на досмотрах…
- Ах, вот оно что… надо будет подумать над специальными пропусками в мой кабинет. – Вождь усмехнулся. – Но сначала…
Подойдя к радио –лакированной тумбе позади стола – Амол принялся крутить одну из ручек.
В кабинет проникла мелодия, которая почти тут же окончилась, и зазвучал голос диктора…

10 мая **48 г.

В городе было неспокойно. Когда Анна выезжала с парковки у офиса Агентства, мимо неё по шоссе пронеслись две патрульные машины с включенными мигалками и бронированный фургон спецназа. На улицах, по которым лежал путь инспектора, у обочин и посреди тротуаров во множестве стояли брошенные авто, некоторые с распахнутыми дверьми. Редкие пешеходы двигались торопливо, часто озираясь и втягивая головы в плечи. В низком сером небе гудели моторы – полицейские дирижабли барражировали ниже обычного, чуть не задевая гондолами крыши домов.
Чтобы быстрее добраться до полицейского участка, где служил Майлз, Хелси нужно было свернуть на Шипъярд-стрит и пересечь Двенадцатую Восточную. Дорого, в принципе, была свободна от машин и даже не заблокирована патрулями, однако именно оттуда, со стороны пересечения Шипъярд с Двенадцатой, доносился шум, слышимый даже в закрытом салоне «протона». Очень характерный и узнаваемый. Слитный гул множества голосов, напоминающий рокот прибоя, приглушённый вой сирен, неразборчивое ворчание громкоговорителя, хлопки газовых гранат и длинные пулемётные очереди – Анна искренне надеялась, что стреляют поверх голов, а не как в прошлом месяце, при разгоне Рабочей Ассоциации. Постояв немного на перекрёстке и поразмыслив, она тронула машину вперёд – предстояло сделать немалый крюк, чтобы точно обогнуть очаг беспорядков.
Затормозив у знакомых ступенек через полчаса петляний по грязным переулкам, женщина обнаружила, что на входе в участок вместо обычных постовых сегодня дежурят два солдата внутренних войск в полной экипировке. Значка НАР им оказалось мало, пришлось достать из нагрудного кармана служебное удостоверение. Один из охранников долго и придирчиво его изучал, глядя то в документ, то на Анну, потом попросил её распустить волосы, «чтоб было как на снимке, а то не похоже». Хелси, плохо спавшая ночью из-за кашля и лезущих в голову мыслей о расследовании, зло поинтересовалась, не съездить ли ей домой, за старыми очками в квадратной оправе, чтобы уж точно походить на фотографию, и солдаты расступились, не задавая больше вопросов. Инспектор попала, наконец, внутрь – только затем, чтобы узнать, что Тёрнер на выезде.
- Буквально перед вами уехал, с оперативной группой. – Сказала ей дежурная, прижимая плечом к уху телефонную трубку. Ещё два аппарата трезвонили на стойке, однако девушку это совершенно не волновало – она просто не обращала на них внимания. – В районе съезда от Пятой Северной к Адмиралтейскому скверу стряслось что-то, а патрули все на вызовах, пришлось детективам ехать.
- Вы не знаете, туда сейчас можно проехать напрямую? – Анна машинально полезла в карман за сигаретами, но вспомнила, что пачка осталась в машине. – А то с этими беспорядками…
- Уже три недели как лихорадке живём, хоть на службу не ходи. – Понимающе кивнула дежурная. – Но оперативная информация не к нам стекается, так что извините. Штаб по подавлению где-то в районе мэрии устроили.
- И на том спасибо. – Вздохнула Хелси, отходя от стойки. Собеседница тут же забыла о ней, переключившись на не умолкающие телефоны.
- Хоть дождя нет. – Захлопнув за собой дверцу авто, инспектор невольно улыбнулась – в салоне её ласково окутало тепло от постоянно работающей печки. Но улыбка тут же угасла, стоило женщине подумать о деле. – Впрочем, нет его как раз тогда, когда он нужен. Глядишь, разогнал бы всех по норам, в ливень на улицу даже за идею идти мало кому охота…

На сей раз ехать было недалеко – пришлось лишь сделать остановку на полпути, чтобы переждать очередной приступ кашля, навалившийся как всегда не вовремя. У Адмиралтейского сквера Майлза инспектор тоже не застала – там к её приезду всё уже закончилось. Лишь на углу Пятой Северной торчала одинокая патрульная машина, возле которой скучал экипаж – солдат при пистолете-пулемёте и двое полицейских. Старший из них, усатый сержант, охотно объяснил Анне:
- Пока эти охламоны заводские дерутся со спецназом, тут какие-то мерзавцы решили под шумок побить камеры «Тысячеглазой». Приехали на фургончике закрытом, вылезли – в масках, с палками… И ну объективы крошить. Операторы с районного поста вызвали патруль, тот подъехал – а у этих скотов не только палки оказались. Двоих наших прямо в машине из пистолетов и положили, насмерть. Даже вылезти не успели. Да не вертите головой, это там, в сквере, глубже. Ну вот нас и сдёрнули, вместе со всеми, кто под руку попался. Нет, драки не было, они раньше уехали, но «Тысячеглазая» их отследила. Нас сторожить поставили, а остальные сейчас по следу идти должны. Куда-то туда уехали, ещё севернее. – Он взмахом руки указал на дальний конец улицы.
Поблагодарив патрульного, Хелси вернулась в «протон» и включила рацию. Хотела было вызвать участок, но вспомнила дежурную с тремя телефонами, и переключила волну. Сказала в микрофон:
- «Око», «Око», это «Шепард-один», идентификационный значка…
- Слушаю вас, «Шепард-один». «Око-семнадцать» на связи. – Оператор городской системы откликнулся мгновенно, стоило ей произнести последнюю цифру личного номера.
- Запрашиваю информацию по передвижению… - Женщина замялась, вспомнив, что не знает позывной Майлза. - …по передвижению полицейских юнитов, задействованных в инциденте. – Она надиктовала адрес. – Мне нужно соединиться с ними как можно быстрее.
- Актуальная информация требует дополнительного доступа. – Голос оператора оставался ровным и бесстрастным. - Назовите сегодняшний пароль.
- Э-э… - Хелси постучала пальцами по рулевому колесу, отпустив кнопку микрофона. Вспомнив, снова её вдавила. - Браво-танго-семь-альфа… Нет, не так, снова танго. Браво-танго-семь-танго-пятнадцать.
- Принято, «Шепард-один». Передаю вас резервному наблюдателю, следуйте его указаниям…

…Анна услышала канонаду ещё издалека, не доезжая до указанной оператором точки. Она остановила машину в тени высокого бетонного забора и огляделась. Вокруг была заброшенная часть северной промзоны – серое небо, серые каменные стены, серая, закованная в асфальт земля. Заводы и склады, переставшие функционировать более двадцати лет назад, но всё ещё внушающие уважение своими циклопическими размерами. Спящие громады образовывали лабиринт, в котором любые громкие звуки многократно отдавались эхом, однако не составляло труда определить, что заполошная пальба гремит где-то совсем неподалёку.
- День начался хорошо – день закончится хорошо. – Уверенно сказала себе Хелси, выбираясь из салона. Она сняла плащ и бросила его на сиденье, чтоб не стеснял движений, расстегнула жакет, вытянула из кобуры оружие – маленькую воронёную «серпенту». В руках Анны, женщины высокой, но довольно хрупкой, этот пистолет вовсе не казался игрушечным.
- Зря не подождала его в участке. – Запоздало пожалела инспектор, шагая вдоль заводской ограды и держа «серпенту» стволом вверх. – Холодно-то как…
Пройти потребовалось всего-то метров сто – проулок, образованный забором и стеной соседнего корпуса, оборвался, выведя Анну к цели. Осторожно выглянув из-за щербатой бетонной плиты, она увидела перед собой двухэтажный корпус старого склада, окружённый редкой цепью полицейских машин. И около одной из них – наконец-то! – детектива Тёрнера. Облачённый всё в тот же мятый костюм, ещё более растрёпанный, он сидел прямо на земле, сжимая в руках огромный чёрный револьвер – кажется, армейского образца. Авто, за которым прятался следователь, накренилось набок из-за двух простреленных шин, от мигалок на крыше остались лишь осколки, боковые стёкла превратились в решето, белые пулевые отметины испятнали тёмно-синий корпус «патруля» - и другие авто в оцеплении выглядели не лучше. Тем не менее, сейчас по ним никто не стрелял – хотя внутри здания почти беспрерывно трещали пистолеты-пулемёты, басовито грохотали дробовики и звонко били винтовки.
- Майлз! – Решив, что выскакивать на открытое место будет не самым разумным шагом, Хелси помахала рукой, готовая в любой миг юркнуть под защиту солидного забора.
- Инспектор? – Тёрнер узнал её голос, обернулся. Увидев, даже привстал. – Откуда вы?
- Можно к вам? Это безопасно?
- Снайперов вроде нет, да им сейчас и не до нас. – Следователь приподнялся ещё выше и глянул поверх капота на массивное строение. Жестом велел офицерам у соседних машин изготовиться к стрельбе. – Но осторожней, я прикрою!
Пока он держал на мушке окна второго этажа, женщина в одну перебежку преодолела разделяющие их метры, плюхнулась на асфальт рядом, привалилась спиной к борту авто, тяжело дыша. Переведя дух, спросила:
- Что за война у вас тут? Мне сказали, какие-то типы побили камеры городской системы у сквера, убили патрульных и сбежали, вы им упали на хвост…
- Всё так. – Майлз тоже сел, большим пальцем опустил курок револьвера. Скривился. – Оказалось – таких нападений полдюжины по всему городу, в зонах ответственности разных участков. И все – одновременно. И все нападавшие отступили сюда, на этот склад. Дружно, чёрт… Там их десятка два, самое малое. Вооружены как бы не получше нас. Мы оцепили периметр, спецназ пошёл внутрь…
- Я не видела их фургонов.
- Это не наш спецназ. – Детектив скривился, как будто отведал свежего лимона. - Не полицейский.
- А… То есть, наш? – Хелси вскинула брови. – В смысле, А-17, спецназ НАР?
- Берите выше, инспектор. – Ухмыльнулся Тёрнер. – «Оцелот», спецгруппа Бюро Национальной Защиты. И такое впечатление, что они сюда без всякой связи с нападениями приехали, по какой-то своей наводке. Вернее, прилетели, на собственном дирижабле. Ох-х, ладно, что вас-то принесло?
- Меня… - Анна вдруг закашлялась, и тревожно глянула на ладонь – алых капель, к счастью, не было. Одного приступа ей на сегодня хватило. – Я, кажется, нашла ниточку в нашем совместно деле. Очень интересную, впервые за всё расследование. Она, возможно, даст повод связать его с делом о мартовских взрывах.
- Ниточка горит с нижнего конца? – Предположил следователь, поглядывая на громыхающий выстрелами склад. – Иначе чего вы так спешили?
- Да нет, просто… - Хелси не нашлась, что ответить – повода для спешки особого не было. Просто ей захотелось поделиться открытием с кем-нибудь, кто имел к нему отношение. – В общем, я взяла записи «Тысячеглазой» по всему кварталу, в котором жил покойный Боуи. Сделанные в ночь убийства и предшествующим днём. И отдала на обработку в лабораторию – чтобы все лица, зафиксированные на записях около места убийства… - Инспектор выдохнула. - …сличили с лицами, зафиксированными «Тысячеглазой» около мест терактов.
- И?
- И сегодня утром эксперты нашли совпадение. Материалы я оставила в машине, потом покажу – там стоп-кадры, результаты анализа походки и так далее. Один и тот же человек ошивался около дома Боуи в ночь убийства и появлялся возле одной из точек подрыва за пару дней до… Мужчина, средних лет, лицо удалось заснять, он пару раз проходил под работающими фонарями.
- Это может быть совпадением. – Заметил следователь.
- Безусловно. – Кивнула Анна, ёрзая на асфальте, чтобы сесть поудобней. - Но мы обязаны проверить, пока других версий нет. Нужно искать этого типа. И не хотелось бы поднимать шум, так что просто объявить в розыск по фотороботу – крайний вариант. Разослать ориентировку по постам «Тысячеглазой» мне не хватит оснований – там и без того сейчас все операторы перегружены, работать по чьим-то смутным подозрениям они не станут. Потому, я очень надеюсь, вы…

Её прервал оглушительный удар, перешедший в душераздирающий скрежет. Ржавые стальные ворота, закрывающие грузовой въезд склада, сорвались с петель – их вынес бампером тяжёлый грузовик с крытым кузовом. Прогромыхав шестью колёсами по рухнувшим створкам, он разметал оказавшиеся на его пути патрульные машины, попытался развернуться и уйти в переулок, провожаемый беспорядочной пальбой патрульных. Но в итоге не вписался в узкий проезд, на полной скорости врезавшись в тот самый забор, за которым поначалу пряталась Хелси. Водителю, видимо, удара о бетон хватило – дверца смятой кабины осталась закрытой. Зато из кузова выпрыгнули сразу двое – в грязных рабочих комбинезонах и самодельных масках из шейных платков. Один из них вскинул карабин с обрезанным прикладом, выстрелил от бедра. Тяжёлая пуля ударила в капот многострадального «патруля», хотя стрелок явно метил в Тёрнера и Анну, ведь из полицейских они были к нему ближе всех. В ответ детектив упал на колено, прицелился и тоже вдавил спуск – револьвер бухнул едва ли не громче ружья, преступник пошатнулся, хватаясь за плечо… Но упал лишь после того, как инспектор всадила ему в грудь ещё две пули из своей «серпенты» - в скорострельности и точности она превосходила ручную гаубицу Майлза.
Второй пассажир грузовика бросился наутёк, зажав под мышкой обычную охотничью двустволку, но далеко не ушёл – кто-то из офицеров оцепления достал его метким выстрелом в спину. Меж лопаток бедолаги брызнул тёмный фонтанчик, и он рухнул, нелепо взмахнув руками. Так и не пригодившийся ему дробовик лязгнул об асфальт.
- Чего стоите, к грузовику! Проверить груз и кабину! – Рявкнул Тёрнер, первым подавая пример. Хелси последовала за ним – лишь на миг обернулась, чтобы убедиться, что тыл чист, и проломленных ворот уже высыпали бойцы «Оцелота» в чёрных мундирах.
Разумеется, детектив оказался на месте первым. Заглянул в кузов с револьвером наготове, дождался, пока патрульные окружат кабину, и только после это присел возле первого убитого. Словно зная, что увидит, медленно стянул с его лица платок. Грязно выругался сквозь зубы. Анна стояла рядом, с трудом сохраняя каменное лицо. Застреленный Майлзом… Нет, ей застреленный преступник оказался мальчишкой лет шестнадцати, от силы. На второе тело она старалась не смотреть – тот несчастный был ещё ниже ростом, ещё хрупче сложен. Хорошо, что он лежит лицом вниз…
Тёрнер закрыл глаза мальчишке и встал. Встретился взглядами с инспектором. Та нашла в себе силы не отвернуться – потому что ей показалось, будто она смотрится в зеркало. Через плечо следователя она видела, как двое полицейских вытаскивают из салона, сорвав погнутую дверцу, окровавленное тело водителя.
- Как вы относитесь к виски, инспектор Хелси? – Вдруг спросил Тёрнер, не меняясь в лице. Взгляда он не отводил.
- Когда как. - Анна снова оглянулась. Перестрелка в складском корпусе сошла на нет, спецназовцы выходили на улицу небольшими группами. Арестованных то ли не выводили пока, то ли их вообще не было. – Предпочитаю коньяк, но сегодня, пожалуй, не откажусь и от виски. После службы, конечно. И чтоб в достаточном количестве…

Ход Королевства Вендерия
Полномочное Консульство Королевства Вендерия. Независимая республика Карлеон
В небольшом двухэтажнос доме, в котором до Революции раньше обитал какой-то имперец, расположилось Полномочное Консульство Вендерии. Каждый, кто решил пройти в это здание, за двумя вендерийскими констеблями и несколькими полицейскими самого Карлеона, расположился небольшой штат представительства – консул, два вице-консула, два секретаря с семьями – в Паате, который (чего уж тут скрывать?) был небольшим провинциальным городишком, было просто негде снять жилье – единственная гостиница в городе зарезервирована за депутатами местного Парламента. Кстати говоря, сам парламент работал в здании, в котором до смерти прошлого императора, находился городской театр.
Однако, мы отвлеклись. В посольстве, в комнатке на втором этаже, в кресле раскинулся тридцатипятилетний мужчина, одетый вылитым доверским джентри – в дорогом фраке с золотыми запонками. Рядом с ним на столе лежал черный цилиндр и белые перчатки. Сам мужчина в это время держал в руках машинописный лист, и что-то с него читал, тихо шевеля губами.
В комнату постучались. Мужчина встал с кресла и подошел ко двери.
За ней оказался первый вице-консул, господин Кареш:
-Ваша Светлость, - начал он. – мы должны уже отправиться. Паатцы согласились на Ваше присутствие в Парламенте, хотя, - он пожевал губами. – они не очень рады сему факту. Однако, - вице консул сплеснул руками.- нам пора.
“Его Светлость” что-то пробормотал и захватив “джентльменский набор” (трость, цилиндр, перчатки) и ушел вниз.
У выхода из посольства, его уже ждала машина – большой представительский “Баярд” серебряного цвета. Внутри него уже ждала Илия и секретарь Тораз.
Тораз обратился к мужчине:
-Ваша Светлость, Вы прочли речь?
Мужчина кивнул и обнял свою жену.
Через пятнадцать минут, автомобиль уже подъехал к помпезному зданию городского театра. Карлеон, который чудом получил свою независимость, очень много отдавал внешним атрибутам государственности. Здание городского театра, которое стало Парламентом Республики – символ такого отношения. Облупившаяся краска этого когда-то красного здания, была лицемерно спрятана за плотной занавеской в цветах государственного флага. С трех других сторон, дворец даже не скрывал своего возраста – там штукатурка обнажила кирпичи.
Из автомобиля вышел Его светлость со своей супругой, и взявшись под руки, двинулись ко главному входу. Показ секретарем, который сопровождал чету, небольшой карточки – и уже через пять минут Его Светлость находится за кулисами зала заседаний, вновь принявшись повторять свою речь.
К нему подошел секретарь-референт Парламента:
-Ваша речь через пять минут, господин Тобар. Речь будет транслироваться через Национальную радиостанцию. Четыре сигнала красной лампы на микрофоне – и Вы начинаете.
Господин Тобар кивнул и принялся ждать, прислушиваясь к прениям, которые слышались из самого зала.
Вскоре, Его Светлость услышал голос спикера:
-Представитель Короля Вендерии желает провозгласить речь. Пропрошу подойти господина Бертиния Тобара, 14-го герцога Довера.
-Пора, Берти, - промолвила Илия.
Кивнув, Берти вышел на сцену. Подойдя к трибуне, он положил лист и принялся говорить:
-Я прибыл с п-п-посланием от м-м-моего… господ-д-дина, к-к-короля Сигура Т-т-тобара, - он тяжело вздохнул…
Секретарь, сопровождавший Его Светлость, закрыл лицо ладонями.
-Это…это конец.
http://pic.afisha.mail.ru/144421/
Окрестности Честераза. Герцогство Честераз. Королевство Вендерия
Адмир оправил френч. Сегодня прибудут “покупщики” из частей – и он вскоре отправится из учебки в регулярную армию. Вчера был день принесения присяги Его Королевскому Величеству, королю Оларуна и Вендерии.
Адмир восстановил в памяти тот момент. Их роту построили на плацу, приказали примкнуть штыки. Перед отрядом выставили тумбу, на которой находилось Писание. Каждый по очереди подходил к тумбе, преклонял колено. Правая рука ложилась на книгу, левой солдат держал винтовку.
Когда пришла очередь Адмира, он почувствовал благовейный трепет. Медленным шагом, он подошел к месту присяги, встал на колено и принялся говорить уже выученный на изусть текст присяги:
-Я, Адмир Кобур Петшу, памятуя о славе оружия Форвенга и долге перед родителями и Королем, приношу присягу на верность Королю Оларуна и Вендерии, Сигуру Тобару, обязуясь быть верной защитой народу и опорой Трона. Я обязуюсь сохранять дисциплину. Обязуюсь храбро нести почетное звание солдата Форвенга. В свидетели я призываю Отца и моих братьев по оружию.
Поднявшись с колен, Адмир вернулся в строй.
Усмехнувшись этому воспоминанию, Адмир подошел к зеркалу. На него оттуда взглянул молодой форвенг во френче цвета хаки с облегченным снаряжением. На голове у солдата красовалась пилотка.
Солдат задумчиво провел по чистому подбородку:
“Теперь, пора бы идти.”
Взяв с кровати вещмешок, Адмир покинул казарму.

Резиденция Батахана. Зал Совещаний

- Ата Батахан, - начал свой доклад Бирд Шипалах. – 1 этап программы «Artis 2.0» запущен и продвигается полным ходом: модернизация методической базы школ Бир-Олара повысила эффективность образовательных программ на 37%, подготовка учащихся повысилась и результаты по последнему тестированию показали рост успеваемости на 40%, а также улучшения запоминания полученного материала на 24% . Эти данные мне поступили от советника по обучению и развитию.
- Хорошо, Бирд – лидер сделал запись в своем блокноте и посмотрел на советника – А как продвигается стройка Научно – Образовательного Комплекса?
- Строительство начато, этот проект является для нашего Министерства приоритетным, и поэтому лучшие силы брошены на его реализацию – по графику через 4 месяца Комплекс будет построен, после этого планируется, что через 2 недели он начнёт функционировать на 100%.
- Хорошо, что у тебя Керг? – Батахан повернулся к советнику по вопросам здравоохранения
- Ата Батахан, - достав свои бумаги из коричневого портфеля, к трибуне подошел Керг Уальхан – закупка нового оборудования в больницы благотворно сказалась на повышении уровня оказанию населению медицинских услуг. Также хочу поднять вопрос о выделении из бюджета денежных средств на строительство Перинатального центра, что был заложен 1,5 месяца назад? Это строительство, как я уже говорил, играет важную социальную роль в развитии системы здравоохранения и страны в целом.
- Хорошо, Керг, я читал материалы по этому проекту, что ты мне присылал, решение уже принято, и его ты увидишь в моей записке-распоряжении.

Лидер встал из –за стола, подошел к сейфу, что стоял позади, в углу зала, и быстрыми движениями, введя цифровой код, извлек из него толстую темную папку с надписью «Совершенно секретно».
- Советники, - сказал Батахан, сев за свой стул и положив перед собой папку с документами. - Скажу честно, я пригласил Вас двоих сюда, не только для отчета по вашей проделанной работе. По материалам от Наро Милиша, а также моим дополнительным данным, внешняя обстановка в мире складывается для Оларуна таким образом, что предполагает от нас применения ряда действий, а именно, инициацию программы «Pr. Sidium», цель которой изложена в этой папке: в ней прописаны условия для инициации того или иного протокола – в случае выполнения этих условий, Вы обязаны незамедлительно выполнить действия по этому протоколу. Вам всё понятно?..
Советники, явно находящиеся в недоумении от такого поворота событий, взяли папку с документами и молча вышли из зала, не проронив при этом ни слова.

Тот же день. Поздний вечер. Личный кабинет лидера

Батахан стоял и смотрел из окна своего кабинета находящегося на девятом этаже, на ночной город.
- Какой прелестный весенний вечер, давненько я не видел Бир-Олар таким восхитительным – но вот надолго ли всё это?
Раздался стук в дверь…

Июнь __48-го года...





1. Продолжается развитие медицинского обслуживания внутри страны.

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3.

4. Бум рождаемости благотворно сказался на демографической обстановке.

5. Вспышка эпидемии сыпного тифа подкосила многих ваших граждан (-3000).

6. Завершено строительство Продбазы и Верфи (Довер).

Казна – см. ЛС.


1. После получения достаточных улик для ареста активистов, и подкупа остальных представителей, оппозиция утратила свой «запал», став подконтрольной правительству (неофициально, естественно). Действия администрации по устранению последствий протеста и помощь безработным так же окончательно стабилизировали ситуацию.

2. Развитие образования в вашей стране, при стабильных вложениях, может принести немалую пользу.

3. Новейшие пестициды помогли решить проблему с вредителями.

4. Из-за временного отключения энергоснабжения некоторые ваши проекты затянутся.

5. Коррупция немного проредила вашу казну (-2000).

6. Завершено строительство Базы строительных смесей (БСС).

Казна – см. ЛС.


1. Ваше посольство прибыло на переговоры в Аместаад, немало удивив пэров.

2. Высшее командование довольно внимательностью к нуждам армии и уровню её боеспособности.

3. Всплеск криминальной активности нанес некоторый ущерб казне (-1000).

Казна – см. ЛС.


1. Уровень образованности в стране постепенно растёт – но до серьёзных результатов ещё далеко.

2. Сумма сборов после выступления вождя оценивается фондом «Народных героев» в 1500 канов – в основном, в виде купленных билетов.

3. Эффективность спецслужб несколько возросла.

4. Для окончательного устранения последствий половодья требуется ещё 1000 канов.

5. Из-за аварии на одном из железнодорожных путей временно встало сообщение - задержка строительства на 1 месяц.

6. Сокращение штатов на одном из предприятий повысило уровень безработицы (1 – 1000).

Казна – см. ЛС.

Ход Республики Вестхейм.

2 июня **48 года.

- Скажи, Чарли, почему всякие ублюдки так любят использовать детей для грязных дел? – Спросил Хелси, не поднимая взгляда от разложенных по столу бумаг и вертя в пальцах карандаш.
- Потому что именно дети легче всего верят всяким ублюдкам. – Курящий у окна Старик тоже не повернул головы, отвечая ей, продолжил смотреть на улицу. А может, на капельки дождя, сползающие по стеклу. В рамках «договора об обмене делами» он принёс Анне свежие материалы по своему расследованию, и задержался. – Детей легко убедить, что на свете есть вещи более важные, чем их жизнь и благополучие, что ради высоких целей можно идти на жертвы…
- А ты считаешь, нельзя? – Женщина сделала пометку на одном из документов и отложила его, потянулась за следующим.
- Не на любые. – Пожилой инспектор криво ухмыльнулся, выдохнул облачко дыма. – По мне, так это мы, взрослые, должны платить цену за счастье будущих поколений. И не вмешивать их в этот процесс… Хотя именно молодёжь чаще всего мечтает своими руками построить светлое будущее.
- Однако ж почти все зачинщики бунтов, волнений и терактов – отнюдь не юноши и девушки. – Халси вздохнула, пробегая взглядом строчки полицейского протокола. Ещё одна серия взрывов – на сей раз четыре бомбы. И прилагающееся убийство – тоже мелкий министерский чиновник, член Партии, тоже запытан до смерти и посажен в кресло так, чтобы смотреть на место первого взрыва… И послание на куске парусины: «Что видят ваши глаза?». Все взрывные устройства заложены в слепых зонах «Тысячеглазой», где камеры не успели восстановить после месяца беспорядков, однако послание – опять на самом виду, перед объективами, и появилось словно из воздуха, после пары секунд помех в записи… Самое же обидное – ни на одной относящейся к делу плёнке не было зафиксировано человека, интересующего Анну, что работало против её версии. С таким трудом найденная ниточка грозила оборваться.
Сквозь каменные стены старого здания НАР донёсся пронзительный паровозный гудок. По железнодорожной ветке снаружи застучали колёса, пол кабинета задрожал. Чарли выждал, пока всё стихнет, прежде чем ответить.
- Война кончилась двадцать лет назад. Но старый мир рухнул ещё раньше, с её началом. – Он затушил папиросу о косяк и бросил окурок на подоконник. В любом другом месте это выглядело бы отборным свинством, но только не в кабинете Хелси – хозяйка и сама любила размышлять с сигаретой в руке, глядя через окно на проезжающие внизу машины. Так что подоконник с давних пор был покрыт ровным слоем табачного пепла. – Ты не можешь помнить, что было прежде. Когда всё началось, тебе было лет пять. А вот такие как я – помнят. Помнят, что зимой здесь раньше шёл снег вместо дождя. Что булка хлеба стоила половину креда. Что на границе страны не было сплошной цепочки пулемётных бункеров, как сейчас, и что за летний отпуск можно было объехать весь континент. Что на юге можно было жить без респираторов. Что в столице работали все предприятия… – Он вздохнул, поворачиваясь к Анне. – Может быть, это и подталкивает стариков? Память о том, что мир был лучше, и желание вернуть его назад?
- А руки для этого нужны молодые… - Инспектор стукнула грифелем по листу отчёта.
- Угу. Только и с молодыми руками ничего уже не поделаешь. Старый мир умер, нам осталось лишь сторожить руины.
- И верить, что на пепле вырастут цветы. – Женщина легонько улыбнулась, поймав взгляд Старика.
- Метафоры. – Хмыкнул тот и опустил голову, словно смутившись. – Оставь их партийным говорунам, Анни. Мы, сыщики, должны мыслить существительными и глаголами: «он встретился», «она сказала», «он передал»… Кстати, насчёт передать…
Он пошарил по карманам пиджака и вытащил на свет божий крошечную бутылочку-флакончик, украшенную этикеткой коньяка «Южное море». Такие бутылочки, на пару глотков, подавали на междугородних авиарейсах, в салонах первого класса. В былые времена. Значит, флакончику не меньше двух десятков лет.
- Когда в следующий раз придёшь на работу с трещащей головой – воспользуйся. – Диксон поставил подарок на столешницу. – А то после того раза на тебя жалко смотреть было. Вы с этим копом играли в «кто кого перепьёт»?
- Спасибо. Не буду даже спрашивать, где ты берёшь такие штуки. – Анна спрятала бутылочку в запирающийся ящик стола и нашла в себе силы улыбнуться достаточно искренне. – Вообще, мне начинает казаться, что все эти твои подарки – неспроста. Женился бы ты, Чарли.
- Мне трёх заходов хватило. Четвёртая попытка для меня наверняка кончится не разводом, а петлёй или пулей в виске. – Пожилой инспектор с коротким смешком сунул руки в карманы. – И не шути так, ты на год младше моей первой дочери…

- Бирд, ты уже изучал эту новую папку? – спросил взволнованный советник по вопросам здравоохранения, Керг Уальхан. – Лидер назвал эту программу «Pr. Sidium», ты видел эти протоколы?
- Да, Керг, возможно эта и есть тот план, про который он когда-то обмолвился.
- Но ты же понимаешь, к чему он клонит? К чему всё это ведет? Ведь это возникло не на пустом месте, а является результатом тайной работы ряда служб.

Керг встал и стал нервно ходить по кабинету советника, периодически поглядывая то на темную папку, что лежала на столе перед Бирдом Шипалахом, то на него самого, спокойно сидящего в своем кресле
.
- Керг, успокойся. Во-первых, рано ещё делать какие-либо выводы. Эти протоколы и вся эта программа необходима лишь для повышения эффективности работы и взаимодействия различных звеньев нашей системы при возникновении различных внешних условий. Во-вторых, мы не знаем всей той информации, какой владеет он, и если Батахан передал нам эту папку и полномочия, значит, того требует сложившаяся ситуация. В-третьих, «Pr. Sidium» полностью регламентирует деятельность всей нашей внутренней системы, что, в условиях описанных в протоколах, определяет наши действия и окружающих нас ведомств. А в-четвертых, он наш лидер – и я полностью доверяю ему.
- Я тоже ему верю, но всё это – программа, протоколы, а также вся эта таинственность, несколько угнетает и вызывает тревожность, не находишь?
- Керг, программа «Pr. Sidium» - залог безопасности нашей страны в случае возникновения различных обстоятельств. Но это крайние меры, и пока они не наступили, давай продолжим делать то, что от нас требуется и то что мы должны, а именно нашу работу…




Лучшие специалисты (архитекторы, проектировщики, инженеры и т.д.) были задействованы в этой стройки. Каждый день вокруг забора, за которым круглосуточно шло возведение комплекса, собирались толпы зевак, чтобы посмотреть на это масштабное, не только для Бир-Олара, но и для всей страны, строительство. Это был беспрецедентный случай в истории Оларуна.
Толпы специалистов, со всех уголков страны, съехались в столицу, в надежде пройти конкурс и попасть в команду будущих научных групп. «Тестовый центр» при Министерстве Научного Развития, куда съезжались все эти ученые и изобретатели, и который занимался формированием этих групп, стал похож на огромный улей, наполненным кучей самых разнообразных звуков – от научных диспутов и дискуссий, порой чуть ли не доходящих до драк, до тиканья, скрипа, гудения и т.д., исходящих от тех изобретений и прототипов, что привели с собой различные специалисты.

Ход Королевства Вендерия
Четырехзнаменный дворец. Честераз. Королевство Вендерия
Служащий Королевской Службы Радиовещания подал королю текст речи.
-…через две минуты, Ваше Величество. Все уже готово.
Сигур сел за стол, взял со стола лист бумаги и просмотрел речь.
-Я думаю, - ответил он. – что господин Честеш будет доволен этой речью. Пускай будет потом разгребать последствия.
Сигур скосил глаза на правую руку. Часы на ней показывали тринадцать пятьдесят девять. И вот, секундная стрелка прошла цифру 13.
-Ваше Величество, приготовьтесь….сейчас.
Сигур скосил глаза на текст и принялся читать:
-Мои друзья! Я рад приветствовать Вас в праздник Иншваран, день нашего единства, когда каволы и берниры…

Консульство. Паат. Независимое государство Карлеон.
http://static.guim.co.uk/sys-images/...Speech-007.jpg
-…поэтому, Отец, храни Вендерию! - голос из радио затих. В тот же час, Илия поежилась.
-Господи, у меня от этого обращения каждый год мурашки по коже идут.Не знаешь, почему?
Берти открыл серебряный портсигар и вытащил оттуда сигарету. Из радио в тот же момент зазвучал гимн Вендерии.
-Я думаю, - он покрутил в руках дорогую сигарету. – что все дело в твоем атеизме. Отец видит…
Илия подняла глаза к небу.
-Отец видит, что из тебя получиться такая себе королева.
Герцогиня хмыкнула:
-А из тебя бы получился такой себе король.
Оба сразу же замолчали. Через пару минут, Берти вспомнил, что у него руках не горящая сигарета и спросил:
-Илия…д-д-дорогая, т-т-ты не знаешь, где м-м-моя…зажигалка?
Илия покачала головой.
-Должно быть, ты ее забыл в машине.
Берти ругнулся и подорвался с места, пожевывая фильтр сигареты. Его жена предочла откинуться на диване, продолжая слушать радио.
Через пять минут вернулся герцог и покашливая, присел.
-Милая, …к-к-ак ты отнесеш-ш-шься к…нашему отъезду?
Илия посмотрела на него:
-Ты что, мне же здесь нравиться. Этот город прекрасен – с единственным кинотеатром. А какие же здесь замечательные люди – в последний раз, нам на приеме доказывали что весь мир происходит из Паата.
Берти усмехнулся.
-Т-т-тебя это до сих пор к-к-коробит, Илли? Я п-п-получил от..С-с-сигги п-п-предложение стать во главе…ф-ф-флота.
Илия улыбнулась:
-Значит, мы вернемся в Довер? Конечно, - она перевела взгляд на несколько пошарканную комнату, которую отвели им. – мне будет жаль покидать эту страну. Она воистину прекрасная.
…
Сигур отвлекся от бумаг и поднялся к герцогу.
-Дядя Берти! – воскликнул он. - вот уж не думал, что ты вернешься так быстро.
-Я т-т-тоже, - ответил Берти. – м-м-моя жена х-х-хотела о-о-о…остаться в П-п-паате.
Король захохотал в ответ.
-Да уж, не сомневаюсь. Я собираюсь восстановить наш флот. Тебе отводиться почетная роль лорд-адмирала нашего Адмиралтейства. Твоя главная задача – подготовка тактики и стратегии ведения боев против Островной Империи и советы по поводу развития нашего флота.

Аранос, Дом Советов, <...>.
Секретное совещание было назначено на девять часов – однако дела не позволили первому секретарю, предпочитающему приходить прежде назначенного времени, остаться верным своей привычке в этот раз. Проблемы, возникающие на ровном месте, как рытвины кротовых нор, могли внести разлад даже в такую строго регламентированную и огранённую годами, как камень руками умелого ювелира, материю, как личное повседневное расписание жизни вождя народной республики. Пришлось назначать экстренное заседание на вечер – решать вопросы безработицы и сокращения. Стоило бы создать специальную комиссию, которая ведала бы всеми кадрами, и в случае потери работы мгновенно находила бы свободным рукам досуг. Хорошая мысль, стоит записать…
Народные комиссары уже сидели на своих местах. Помещение для подобных встреч было тайно тайн – и хотя располагалась она всё в том же Доме Советов, даже для многих сотрудников, годами работающих здесь, её местонахождение и даже существование было секретом о семи печатях. За столиком секретаря, по-ученически сложив руки перед собой и апатично переводя взгляд с пишущей машинки на стопку бумаги, сидел Хал – единственный, помимо самих комиссаров, кто сюда заходил.
Амол аккуратно захлопнул металлическую дверь, повернул пару замков и пару раз щёлкнул тумблерами у щитка – в полуосвещённой комнате-аудитории начал медленно разгораться ярко-белый электрический шар-светильник. Вспомнив, что эту комнату не раскурочить даже прямым попаданием авиабомбы – не любой, конечно, - Амол едва заметно ухмыльнулся. Прежде здесь находилась особая канцелярия императора в Араносе - здесь хранились все архивы, которыми теперь располагает зловещий ГУПР. Кстати, именно комиссары и технические специалисты ГУПРа и занимались оборудование комнаты на все случаи жизни – никому другому такую тайну доверить было невозможно.
Быстрой походкой, пройдя между мест народных комиссаров и став за палисандровую кафедру, Корду оглядел присутствующих.
- Амол, мы уже начали гадать, успеете ли к девяти, - Маршал Манк, широко улыбаясь, постучал ногтем по своим наручным часам, не преминув лишний раз напомнить соратникам о своём приобретении. Амол отмахнулся – по его лицу было видно, что он не в настроении шутить:
- Но успел же. – И, добавив в голос яду, оборонил. – Наверное, они у вас просто спешат…
Маршал дёрнулся было, чтобы, что то ответить, но счёл за лучшее промолчать.
- Как вы знаете, товарищи, стартовал мой долгожданный проект. В ближайшее время ожидаются различные мероприятия по этому поводу – выступления перед рабочими, культ-вечера и прочее… кое-кому из вас придётся в этом поучаствовать. Сами определитесь, где вам желательней засветиться…
Присутствующие заворчали. Юфим, мрачно пожевав губами, заметил:
- Так всю стройку и пропляшут.
- А вот вы и займитесь. На вас надежды едва ли не больше, чем на строителей. Проконтролируйте следующее: правильное освещение темпов стройки по всем доступным каналам. Хорошие случаи тиражировать, плохие… меры принять, но только как можно тише. Чтобы никто и не подумал, что с такой стройки можно хотя бы кирпич стянуть.
Юфим молча, кивнул. Теперь решил подать голос товарищ Декки:
- Товарищ первый секретарь, мне вот непонятно,… сколько уж времени прошло, а моим молодчикам ни одного заказа. Даже когда эпидемиологический риск был…
- Да, каюсь, не до вас было. Погодите ещё немного, Абертин. Без продовольственной базы ваши работы пока не востребованы. На прочее же пока нет средств. Однако не сомневайтесь – найдётся работа и для ваших умников.
Манк, сидевший с обиженным видом - видно, так и не выкинул из головы поклёп на его новые часы, - неожиданно громко спросил:
- Я вот не пойму, товарищи – что мы тут все такое обсуждаем, накрывшись полутора метрами мерценской броневой стали, что никто другой знать не должен?
Начавшийся было после выступления Декки шепот оборвался. Хал замер с рукой, занесённой над пишущей машинкой, и вопросительно оглянулся на Амола – вероятно, тоже не понимал причин такой секретности. Выдержав паузу и покачавшись на каблуках, вождь таинственно улыбнулся:
- Хотел отложить это на конец нашей встречи, но раз вы настаиваете - да, мне есть, что вам сообщить, хотя должен предупредить – едва ли это возможно реализовать в самое ближайшее время…

Ход Мистерана
- ... и последнее - Мастер мечей устало вздохнул - Острова являются угрозой реальной и союз с Вендерией, пусть даже частичный, нам необходим. Потому, предлагаю ограничиться лишь нотой протеста в ответ на их наглую выходку. Думаю, стоит так же усилить наблюдение за нашей границей с Оларуном, и пока на этом остановимся.

До совещания члены Совета успели исколесить всю страну, и не только. Многочисленные лекции, дипломатические встречи и проверки отнимали уйму времени, а ведь были еще две новые грандиозные стройки.

Постройка новой Лавры была личным проектом нового Магистра Атаки, Ойдоба. Два месяца он доказывал Совету, иерархам КБ и лично Мастеру Мечей, что сильная страна не должна ограничивать свое развитие только разработкай машин и механизмов. Медицина, химия, биология чаще всего были не так эффективны "здесь и сейчас", но в перспективе важность естественных наук могла оказаться гораздо больше, чем очередной вариант классического "Тугэсжаргала".
Но сейчас важнее было строительство промышленного комплекса на окраине Тиестры. Множество людей получили работу на обеих площадках, а через несколько месяцев многие из них или их жен переступят порого фабрики в качестве рабочих. А страна получит мощности для производствамножества текстильных изделий, которые до сих пор продавли в основном мелкие мастерские.

"Железная" республика Мюрнбах.

-Реформировать Корпус? - переспросил фон Утофф.
- Именно, - Шлипенбах откинулся в кресле, мельком взглянув в окно - как и ожидалось, за окном был все те же поросшие лесом холмы. По каким-то странным причинам, которые Артибальдо Шлипенбах не вполне понимал, эти холмы привлекали внимание и будили вдохновение мюрнбахских художников, и потому Вождь был обречен видеть их не только через окна своей резиденции, но и во многих общественных местах Мюрнбаха, включая парламент.
- Корпус управляет страной, следит за тем, чтобы политики не продали ее, не разорвали в своих драках за власть на куски, не опустошили во имя собственного обогащения и не ослабили своими интригами. А теперь Корпус помогает полиции... - Шлипенбах постучал пальцем по кипе бумаг на своем столе, - в ловле преступников. И контроль над создаваемой системой трудовых лагерей будет тоже поручен ему. Численность Корпуса растет. И будет продолжать расти. Однако, в связи с последними обстоятельствами, не хотелось бы, чтобы Корпус стал обузой для Мюрнбаха. Корпус не должен вытягивать все соки из страны, подобно аристократии прошлого. Корпус должен быть компетентным. Вот почему, от вас требуется составить проект поэтапной реформы Корпуса, учитывая обстоятельства и новые задачи, поставленные перед нами.
Огорошив фон Утоффа неожиданным поручением Шлипенбах вернулся к своим бумагам. Предстояло рассмотреть проект развития легкой промышленности, предложенный группой депутатов от трудовых коллективов. "Что-то в этом есть, - подумал Артибальдо, просматривая бумаги, - имея развитую промышленную базу, Мюрнбах удивительно бледно выглядит во внешней торговле".


цифры - 99, 1.

Июль __48-го года...


1. Формирование эскадрильи завершится через 5 месяцев (октябрь).

2. Высшее командование довольно внимательностью к нуждам армии и уровню её боеспособности.

3. Увеличение урожайности принесло дополнительный доход (2000).

4. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

Казна – см. ЛС.


1. Продолжается развитие медицинского обслуживания внутри страны.

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3. Прошёл массовый марш оппозиции, недовольной «заигрываниями с имперскими хищниками».

4. Мор скота, опустошивший несколько ферм, нанёс ущерб в 2000 токеев.

5. Завершено строительство Продбазы.

Казна – см. ЛС.


1. Принятая учебная программа благоприятно сказалась на уровне образованности граждан.

2. Для функционирования комиссии по борьбе с безработицей требуется создание крупной конторы с приличным штатом и базой данных.

3. Отработка взаимодействия органов внутренних дел народной республики с дежурными бригадами и ГУПР повысила уровень подготовки её сотрудников.

4. Засуха неблагоприятно отразилась на уровне сборов (-2000).

5. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-2000).

Казна – см. ЛС.


1. Продолжается проведение образовательной программы. Программа подготовки грамотных специалистов для работы в Научно-образовательного комплекса идёт полным ходов.

2. Закуплено новейшее оборудование для строящегося НОК.

3. Ремонт и строительство роддомов благоприятно сказывается на демографической обстановке - однако до заметных результатов ещё очень далеко.

4. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-2000).

Казна – см. ЛС.

Ход Республики Вестхейм.

3 июля **48 года.
Дождь лил. Его шелест был слышен и в подъезде, и на пролётах, и на лестничной площадке, и даже в прихожей – но закрыв за собой дверь родной квартиры, Анна почувствовала, как тяжесть нависших над городом туч отступает, перестаёт давить на её плечи. Тепло и ощущение уюта, спокойствия – несмотря на грязные обои и тусклую лампочку-рожок. Дом - есть дом, каким бы он ни был. Единственное место, где тебе хорошо независимо от погоды за окном.
Разувшись и плюхнув на пол пакет с продуктами, женщина первым делом направилась в спальню, где сбросила с себя большую часть одежды, оставшись лишь в брюках и влажной, липнущей к телу рубашке навыпуск. Для полного комплекта оставалось принять душ, но горячую воду во всём доме отключили уже неделю как, и дать вскорости не обещали. Выяснить причину отключения Анне не удалось, что было весьма показательно, учитывая её место службы и должность. Это, однако, женщину не слишком расстроило – перетаскав содержимое пакета в кухонные шкафчики, она поставила на огонь кастрюлю для купленной в магазине суповой смеси, прихватила упаковку чипс, пару бутылок пива, и устроилась в самом мягком кресле в гостиной, погасив люстру и включив телевизор на четверть громкости. При здешних картонных стенах слушать его на полную в час ночи было бы форменным издевательством над соседями. Однако стоило инспектору откупорить первую бутылку, как на столике у кресла задребезжал телефон.
- В Бога душу… - Прошипела она, отставляя пиво и снимая трубку. – Да? Инспектор Хелси слушает.
- Надеюсь, я вас не разбудил? – Поинтересовался знакомый голос. – Это следователь Тёрнер, Майлз.
- Я узнала. – Женщина подобралась, невольно сдвинув брови. – Что случилось?
- Нет-нет, ничего! – Торопливо заверил её полицейский. - То есть, я мог бы отчитаться по ходу расследования, но пока особо не о чем, текучка. Просто… погода дурная, я сижу один в своей тёмной квартире и не могу заснуть. Дождь барабанит в стекло не переставая, радио не включишь, соседи спят, читать не могу… В голове одна работа и сплошные тупики по логическим цепочкам. Не могу не думать о работе. Чую, как подкрадывается меланхолия. Надо с кем-то поговорить, чтобы завтра не быть тоскливым зомби.
- И вы решили позвонить малознакомой женщине в час ночи, чтобы просто поболтать? – Инспектор откинулась на спинку и прикрыла глаза. Глупо улыбнулась. – То есть, вообще, интересно – единственный человек, которому вы можете в час ночи излить душу, это сотрудница НАР, так?
- Ну… выходит, что так. – Майлз на своём конце провода хмыкнул. – Однако я был уверен, что вы сейчас не спите. Не знаю, почему.
- Вы угадали. – Анна наклонилась к столику и взяла с него бумажную упаковку с чипсами.
- И чем же вы сейчас занимаетесь? – После секундной паузы продолжил детектив. - Я вот – смотрю на уличный фонарь через занавеску и грызу кусок сыра.
- А я ем чипсы. – Женщина, продолжая улыбаться, прижала трубку щекой к плечу и принялась с хрустом вскрывать бумажный пакетик. – И запиваю пивом. Перед телевизором.
- Говорят, всё это ужасно вредно для фигуры. – В динамике раздался негромкий смешок. – А вам есть что беречь, поверьте.
- Спасибо, но с моей работой потолстеть невозможно в принципе. – Инспектор справилась с упаковкой и положила её себе на колени, переставила пиво с пола на столик. – Наоборот, нужно восполнять убыль. Да кому я это рассказываю, боже? Как будто ваши полицейские пончики чем-то лучше.
- И то верно. – Снова смешок. – Хотя пончики – это привилегия патрульных. М-м… Я как раз догрыз сыр… Вы сказали, что у вас есть телевизор? И что вы смотрите так поздно?
- Хм-м… Честно… Не знаю. – Женщина выудила пригоршню чипс, тыльной стороной кисти поправила очки и глянула на мерцающий экран. – Какой-то человек в резиновом костюме двуногого ящера грызёт макушку картонного небоскрёба. Вокруг летает игрушечный аэроплан на верёвочке.
- Ох, это тот дурацкий импортный фильм, его в прошлом году в синематеатрах показывали…
- Дурацкий?
- Очень.
- Может, перескажете сюжет, чтоб мне его не смотреть до конца?...
- Вы думаете, я его?... Хотя да, досмотрел. Представляете, досмотрел. Кхех, ну, слушайте…

Тяжёлые капли били в окна гостиной, стекали струйкам по стеклу, просачивались в щели меж ним и старой деревянной рамой – но шторы в квартире инспектора Хелси, вопреки обыкновению, оставались не задёрнуты…

Ход королевства Вендерия

Четырехзнаменный дворец. Честераз. Королевство Вендерия

-Приятно познакомиться, дайа Балдаг, - Сиугр пожал руку старичку в робе. Он сходил бы за самого обычного священника, которые не раз пытались обратить Вендерию в общую веру, если бы не одно но – под одеждой находился небольшой револьвер. Это оружие клирик предпочитал называть игрушкой. По правде говоря, из-за этой “игрушки” чуть не произошел дипломатический скандал. Святой отец решил лично явиться к Его Величеству и передать верительные грамоты. Однако, охрана дворца не желала пускать странного вида людей с оружием на аудиенцию, пока сам Сигур не вышел к периметру и не отдал соответствующий приказ. Теперь, начальник охраны – пятидесятилетний жилистый полковник - стоял у выхода из кабинета монарха и внимательно следил за руками посла.
Пытаясь разрядить ситуацию, Сигур сказал:
-Прошу простить мою службу безопасности. В Вендерии мы привыкли к несколько другому…дресс-коду.
Клирик кивнул.
-Я понимаю. Однако, Отец учит нас, что оружие есть наша рука. Никто не может забрать Вашу руку по желанию, верно?
Сигур сделал жест рукой.
-Драган, - сказал он начальнику охраны. – я думаю, что тебе надо выйти.
Полковник посмотрел на своего короля так, будто видел его впервые:
-Ваше Величество, он ведь вооружен…
Король отмахнулся.
-Желай меня убить Магистр Тени, ты бы уже заказывал бы камень на мою могилу.
Драган смерил взглядом клирика, отдал честь и покинул комнату.
Когда начальник охраны закрыл за собой дверь, Сигур вытащил карту города:
-Для посольства Мистерана, - начал он. – мы запросто найдем место в центре города. С монастырем будет туго: Честеразский Сити просто не располагает пустырем таких размеров. Могу однако, - Сигур указал пальцем на место. – предоставить Вам на место монастыря руины древнего аббатства Святого Пора. Конечно, поднимется вой по поводу отдачи наших археологических ценностей чужакам, но, с другой стороны, это будет символом для Вашей Церкви: Вы возвращаете себе храмы предков. Что скажете по поводу этого?
Дайа Балдаг кивнул.
-Мы примем Ваше…щедрое предложение. А теперь, попрошу Вас позволить мне покинуть Ваш дом.- магистр Теней подал руку для лобызания.
Сигур пожал ее.
-Надеюсь, что Вам удастся успешно развернуть свои службы в древнем храме.

Молельный дворец. Честераз. Королевство Вендерия

-Посему, работайте дети своего Отца. Трудитесь как лучшие дети Его.
Проповедь окончилась. Сигур поправил широкополую шляпу и устремил свой взгляд к алтарю. Там, на кафедре, невысокий человек в скромном черном одеянии уже закрыл книгу.
Сигур поднялся со скамьи и подошел к старику:
-Святой Отец, можно Вас на секунду?
Старик посмотрел на мужчину в черном костюме:
-Возможно, не сейчас, Сын мой. Меня призывает наш король…
Сигур кивнул.
-Как будет угодно – если уж Вы отказываетесь выслушать короля ради призыва короля…
Священник ошеломленно глянул на Сигура.
-Ваше Величество, Вы не обязаны, Вы не должны…
Сигур как бы отбросил рукой все “но”:
-Я пришел к Вам по делу, отец-президент. Боюсь, что Вы устали. Как насчет где-то уединиться?
-Прошу со мной в мой кабинет, Ваше Величество. – он показал Сигуру на тяжелую дубовую дверь справа от алтаря. – Прошу Вас.
Кабинет пресвитера оказался крайне аскетичным. Белые гипсовые стены украшал лишь косой крест из ясеня, вывешенный над креслом с прямой спинкой, задвинутым к столу.
Отец-президент указал Сигуру место за столом, однако тот предпочел сесть в простой стул посетителя.
-Я пришел к Вам, - сказал Сигур. – что бы указать следующее: в Честеразе появилась большая группа священников Мистерана.
Отец-президент напряженно скрестил пальцы.
-Однако, - продолжил Сигур. – я не могу их выслать.
Священник кивнул.
-Начнется одна из самых серьезных битв – битва за умы и сердца Ваших подданных. Получу ли я от лидера нашей Церкви какую-либо помощь?
Сигур кивнул.
-И раз уж так, то не могли бы Вы обратиться к народу Вендерии, указав им на необходимость сохранять спокойствие – нашему Отечеству сейчас ничего не угрожает, покуда они твердо уверены в своем государстве.
Отец-президент поднялся и склонил голову.
-Ваш смиренный слуга, Ваше Величество.

Четырехзнаменная площадь. Честераз. Королевство Вендерия

http://bigpicture.ru/wp-content/uplo...0_05081648.jpg
На площади перед Четырехзнаменным дворцом уже собралась приличная толпа. Сотни рабочих, разносчиков, интеллигентов решили выйти и высказать свое мнение по поводу переговоров. Их возражения не были беспочвенными – бывшая Империя не раз и не два оказывалась врагом их отцов и дедов. И теперь, новое поколение выступало не столько против самого пакта сколько против общих дел с “вечным врагом”.
Пока Сигур ехал в автомобиле, он видел лица своих недовольных подданных, видел их плакаты. И каждый раз, когда король глядел на знамена с алебардами и скипетрами, его взгляду представали алые тряпки, развевающиеся над массами. Своим внутренним зрением, Сигур уже представлял тысячи и тысячи вооруженных людей – яростных, злых, жестоких – а напротив их он видел себя одного. Одного…
-Четырехзнаменных дворец, урам, - сказал таксист, вернув монарха Вендерии в этот мир. И сразу же напомнил: - плата двойная, как уговаривались.
Чертыхнувшись, Сигур выудил из кармана шетлен, выскочил из автомобиля и быстрым шагом приблизился к “Фортале” комиссара Альбеша. Кивнув начальнику городской полиции, Сигур спросил:
-Урам Альбеш, доложите о ситуации.
Комиссар снял широкополую шляпу и, помахивая ею, начал говорить:
-Ситуация пока что под контролем. Мы оцепили по Вашему приказу демонстрацию, однако, опасаемся возможных действий неомодулистов.
Сигур кивнул. Его взгляд задержался на констебле. Одетый в синюю форму, он буквально изнывал от жары. Вниманием короля завладел его шлем – синяя высокая каска с чищенным медным верхом.
Вдруг, Сигур поддался импульсу. Подскочив к этому констеблю, он приказал:
-Найдите мне трибуну.
Отдав честь, тот указал на автомобиль.
-Хорошо, констебль. – сказал Сигур, перекрикивая толпу. - Теперь, раздобудьте мне громкоговоритель.
Полисмен кинулся к коммисару и уже через две минуты пришел с громкоговорителем. Король поднялся на автомобиль и попробовал заглушить толпу своим криком.
-Друзья!
Подданные даже не обратили внимания на какого-то человека в костюме-тройке и шляпе.
-СЛУШАЙТЕ! – прокричал в рацию Сигур.
Толпа ответила ему абсолютным безразличием, продолжая не обращать на него внимания.
Комок подступил к горлу короля
-ВЕНДЕРИЙЦЫ! - забрал, не щадя глотки, Сигар. Но в ответ он услышал только ругательства.
Вдруг, Сигур поник. Спустившись с импровизированной трибуны, он отдал рупор полицейскому и предпочел уйти за оцепление. А оттуда, посредством полицейской машины - во дворец.
“Эзо” клуб. Довер. Доверское герцогство. Королевство Вендерия

В одном из залов дорогого мужского клуба, четверо аристократов (уже не молокососов, но и не старцев) играли в бильярд. Один из них, одетый истинным денди (в полный фрак), спросил другого, который на тот момент целился:
-Берти, а ты не думал стать королем? Подумай только, мог бы иметь любую девку во дворце и не только там.
Третий мужчина, в белом костюме, подбил денди и захохотал:
-Да уж, Иншу лишь бы был пол, а ногу к нему он сам приложит.
Целящийся промахнулся по шару и посмотрел на спросившего:
-Уж е-е-ей Богу, за т-т-такое…у-у-удовольс-с-ствие мне п-п-придется п-п-п…п-п-платить. К-к-королем б-б-быть хорошо только для т-т-туповатого селянина да и… С-с-сигги п-п-прекрасно сп-п-правляется с раб-б-ботой.
Четвертый, одетый больше по домашнему – в простой коричневый пиджак – кивнул:
-Я слышал как он справляется. В честеразе уже демонстрация. Против чего они там – Отец их знает. Ты был бы хорошим королем, Берти.
Берти отмахнулся:
-ПРЕКРАТИ ТРАВИТЬ МОЮ ЖИЗНЬ СВОИМИ ЧЕРТОВЫМИ СЛОВАМИ, ЛОГОПЕД!
Человек, названный логопедом, лишь развел руками:
-Я говорю, что думаю, Берти. И думаю что говорю. Такова моя привилегия.
В комнату вошел пожилой слуга-оларунец:
-Ваше Высочество, Вас ждет человек в комнате посетителей.
Берти махнул рукой своим знакомым и пошел за прислугой. Уже через минуту, оларунец открывал дверь в полутьму.
Как только Берти вошел в нее, его обдал запах дорогих мистеранских сигар. Герцог огляделся. Возле камина, который был единственным источником освоещения в комнате, стояло два плетенных кресла и стол. В одном из кресел кто-то развалился и пускал дым. Стоящая на столе композиция – бутылка виски и два стакана – предвещала не очень приятный разговор.
Берти кашлянул. Человек в одном из кресел повернулся к Берти.
-А, Ваше Высочество, прошу Вас, садитесь.
Сигур присел на второе кресло.
-У-у-урам…Ч-ч-честеш, если я н-н-не ошибаюсь? – спросил монарх.
-Верно, - ответил тот. – я пришел к Вам с неприятным известием – Сигур покончил с собой.
Берти от изумления потерял дар речи. Увидев его растерянность, Честеш открыл бутыль виски и разлил по стаканам.
-Выпейте, Ваше Высочество, - сказал он. – я понимаю, как Вы ошеломлены этим.
Сигур отпил. Виски обжигало его нутро, подобно самогону. Однако, ему немного полегчало и он, спросил:
-Ч-ч-что же В-в-вы п-п-план…н-н-н…н-н-нирует-т-те?
Честеш пожевал губами.
-Я думаю, что ничего особенного, Ваше Высочество. Завтра вскроют завещание и мы посмотрим, кто станет его наследником. Между тем, хочу заметить, что в ближайшее время нас ждет тяжелое испытание – война не за горами. Неважно, кто это будет – Островная Империя, Мюрнбах или социалисты. Китнисс хорошая девочка, на ей всего лишь шестнадцать лет. Придет она ко власти – и что же будет? Президент Шипельбах захватит половину континента, полковник Корду – вторую. И кто же станет между стальным молотом и пролетарской наковальней?
Берти поежился.
-Боюсь, что Вы – единственный кандидат, Ваше Высочество. И вам пора выбирать имя. Боюсь, что имя Бертиний звучит слишком по-имперски. Как насчет назвать Вас в честь Вашего отца – принца Иншвара? Тогда Вы станете королем Иншваром Шестым, королем каволов и берниров, Защитником Берегов!
Берти, казалось, вот-вот лишиться чувств. Он попытался возразить что-то – на ум герцога Довера стали приходить сотни – нет, тысячи причин, почему он не может быть королем Вендерии. Однако его заикание – проклятая болезнь! – не позволило хоть что-то ответить. Вместо этого, он издавал лишь разрозненные звуки.
-Я-я-я…я.я.н-н-н…н-н-…н-н-н…я-я-я…
Честеш лишь с нескрываемым разочарованием смотрел на Берти.
http://calitreview.com/wp-content/up...churchill2.jpg

Где-то на побережье. Королевство Вендерия.

Адмир вздохнул, закинул за плечо винтовку и продолжил карабкаться вверх по тросу. Парень уже не раз и не два успел проклясть судьбу – попасть в полк Королевской Морской Пехоты по распределению было почетно, однако служба стала еще тяжелее. Ибо к маршировке, упражнениям с винтовками, физической подготовке добавилось оттачивание тактики высадки и отбивания десанта с моря, форсирование водных преград и теория противовоздушной и противотанковой защиты.
Адмир глянул наверх – трос вроде бы не рвется. Солдат все дальше и дальше лез, пока не достался верхушки утеса. И как раз вовремя, что бы услышать рев сержанта:
-Рядовой, быстро, в строй.
Адмир отдал честь и подошел к нескольким уже поднявшимся. Сержант поправил широкополую шляпу и скомандовал.
-Тревога, газы!
Парень резко вытащил из брезентового подсумка противогаз, сделал вздох и натащил на голову. Сделав почти синхронно выдох, солдаты получили очередной приказ сержанта:
-Петшу назначается ответственным за ваше отделение.Отделение, напра-а-аво! Через волну препятствий бегом МАРШ!
Отделение бегом двинулось лезть через болото, над которым натянуто проволку, перелазить через стены.
Адмир влез в грязь, начав ползти по ней. Дрянь липла к одежде, измазав противогаз, френч и брюки толстым дурно пахнущим слоем. Более того, парню приходилось кое-как держать спину ровно над грязью – на его спине все еще находился “Ла-Патфорд”.
Поднявшись из грязи, Адмир заметил, что стекла противогаза затекли. Более того – на окуляры его маски налипла бурая грязь. Однако, не имея возможности их протереть (снимешь противогаз – умрешь. Умрешь – будешь береговикам неделю помогать), парень побежал перелазить через деревянную стену.
Нащупав руками лестницу, солдат принялся лезть.
Перемахнув через препятствие, Адмир вскинул винтовку, механически проверив затвор. Вроде бы, в него не попала грязь.
Подняв винтовку, Адмир сделал вид что прицелился (ибо он сам не видел дальше своих рук, на самом-то деле) и выстрелил. Перезарядил и вновь выстрелил. И так еще восемь раз.
Отстрелявшись, Адмир поднялся с позиции, ожидая приказа снять противогаз.
Секунды шли долго и мучительно. В конце-концов, солдат услышал заветное слово “Отбой!”.
Стянув с себя маску, Адмир жадно втянул в легкие воздух и обернулся на мишень. Две пули в нее попали!
Когда сержант прошел мимо его позиции, тот бросил:
-Ты хоть на уровне чайки, девочка. Бегом марш в сторону казарм!
Отдав честь, Адмир побежал что есть сил к казарме – помыться и переодеться в свежее. И поесть. Особенно поесть.

Аранос, охранное крыло Дома Советов.
Свет в подвале резко погас, а через мгновение в его дальнем конце послышался какой то лязг и на долю секунды блеснула лампочка. Едва рассеянные ею фотоны обратились в ничто, снова скрыв противоположную стену в непроглядном мраке, раздалась стрельба.
«Ба-ах, ба-ах, ба-ах» - и так восемь раз, как раз полный магазин «Глесс-Абенс», доработанного дангийским мастером-оружейником мюрнбахского происхождения, политическим беженцем из Мерца. Поделка оказалась лучше старого и надёжного, теперь уже легендарного, «Глесса-9мм.» и была поставлена на поток, для обеспечения дангийской народной армии.
Лампочки по всей длине подвала, отведённого под тренировочный тир специальных служб, начали потрескивать, как будто сердясь, что их разбудили, и моргнув пару раз, нехотя осветили помещение.
Мишени, закреплённые на выскакивающих из ниши в полу шарнирах, причём всякий раз на разную высоту, представляли собой зрелище весьма плачевное. Служившие целями для стрелков куски дерева с тарелку размером и в две ладони толщиной были нашпигованы пулями по самому центру. Отключение света в зале и «засвечивание» целей, успевших выскочить в темноте, лишь на долю секунды, было одним из ухищрений, придуманных Роаном для «отсеивания лучших из лучших». Впрочем, даже те, кто проваливался на таких «курсах», включавших, впрочем, не только, далеко не только стрельбу, в обычной среднестатистической части любого из континентальных государств представляли бы собой образец для подражания и перспективного обладателя всех доступных наград по стрельбе, инженерной и физической подготовке и иным прочим нормативам. Но на всякую должность есть свои стандарты, и Роан, уже не первый год, возглавляющий особый отдел безопасности и неприкосновенности государственно значимых персон, и лично подбирающий кандидатов в личную группу охраны вождя и наркомов, к чему относился добросовестно, ревностно и фанатично, как заправский мистеранский магистр, лучше знал, какими качествами должен обладать дежурный, охранник, телохранитель. В любом случае, его решений никто и никогда не оспаривал – да и с чего бы?
После того как «наблюдатель» – сержант, дежуривший здесь в дневные смены, рассмотрев по ближе каждую плашку-мишень, сообщил, что у всех кандидатов допустимый норматив, заключающийся в минимум 70%-м поражении третьей, внутренней, окружности, вполне сдан, Роан, до этого упорно сверливший кандидатов придирчиво-недоверчивым взглядом, как бы раздумывая, действительно ли стоит вручать этим сомнительной надёжности людям такую драгоценность, как жизнь и безопасность персоны номер один во всей народной республике, облегченно вздохнул, чего, впрочем, не заметил никто из присутствующий, кроме Амола, бывшего рядом с ним, чтобы лично понаблюдать за подготовкой смены нынешней охране, и предложил стрелкам подождать его в приёмной аудитории, напомнив, чтобы они не забыли привести в порядок оружие после стрельб. Первый секретарь уже не раз шутил, что, возьми он с собой на какую-нибудь официальную встречу, Хала и его, Роана, враги, поглядев на его клевретов, вмиг бы раздумали строить козни – себе дороже связываться с такими цепными псами.
Пока они шли по коридору в кабинет Амола, тот спросил:
- Я надеюсь, эту партию ты не забракуешь? На твой взгляд, наверное, во всей Дангии всего пара человек способна охранять меня. Тоже мне, велика честь…
- Эти – нормально… если вы не возражаете, конечно.
- Тьфу ты, Роан, сто раз говорил – «ты», не «вы». Неужели я такой старый? – Амол усмехнулся.
- Извините… эм, в общем, я понял.
- Славно. Зайдём, чаю выпьем? Хал сегодня пирог принёс – жена, говорит, пекла. Вкусный.
Роан дёрнулся было – вероятно, при привычке хотел прочитать нотацию о том, что все продукты предварительно следует проверить, протестировать, но… махнул рукой. В конце концов Хал и сам не дурак - именно эта беззаветная преданность одному и тому же человеку сделал их хорошими приятелями. Амол, с хитрой улыбкой наблюдавший за всеми этими метаморфозами на лице своего подчинённого, весело подытожил:
- Возражений не будет? Хорошо. А за пирог не беспокойся – Хал скорее сам отравится. Кстати, надо и его пригласить, а то не ловко...
Когда они уже вошли в кабинет, а Роан отправил дежурного за Халом, вождь вдруг на мгновение задумался, встав в дверях. Затем, внезапно обернувшись в начальнику охраны, спросил, машинально перейдя на заговорщицкий шёпот:
- Послушай, Роан... у меня появилась интересная идея. У тебя сохранились досье всех, кто поступал в кандидаты?

Раздался стук в дверь. Лидер, оторвав взгляд от своего рабочего блокнота и записей, посмотрел нервно на дверь. «Что ещё стряслось? Сегодня по плану у меня встреч не запланировано, поэтому меня никто не должен тревожить»
- Войдите
- Ата Батахан – в кабинет вошел советник по внешним вопросам Наро Милиш, и судя по его взволнованному и нервозному ведению, произошло что-то очень серьезное. – Срочное донесение от наших соседей – «… сегодня король Вендерии Сигур IV из дома Тобар покончил жизнь самоубийством, застрелившись в ванной комнате…»
- Что?! – эта новость для лидера стала громом среди ясного неба – Не может быть? Это информация проверена?
- Да, Ата – ответил растерянно советник
- Какие идеи, Наро? – через какое-то время немного успокоившись и сев в кресло, Ата посмотрел на советника.
- Пока нет точной информации о завещании и будущем наследнике, а также последствиях подобного поворота событий для внешней мировой политики, но мы работаем в этом направлении – уже спокойнее ответил Наро Милиш
- Подобная ситуация – требует максимально объективной информации и оперативного принятия решений, поэтому жду от тебя подробный отчет и план наших действий завтра вечером.
- Хорошо, Ата.
Как только закрылась дверь за советником, Лидер встал из своего кресла, и подойдя к своему рабочему, из массивного дуба, столу, принялся писать записку своему доверенному человеку. «Как же всё происходящее не вовремя – думал Батахан, пытаясь просчитать последствия смерти короля Вендерии для Оларуна. – Хотя возможно всё как раз складывается именно в нашу пользу – но нам не хватает информации – нужно больше переменных, чтобы соединить головоломку, больше переменных…»

Август __48-го года...






1. Продолжается проведение образовательной программы.

2. Формирование 2-х пехотных полков завершится через 5 месяцев (ноябрь).

3. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

4. Из-за временного отключения энергоснабжения некоторые ваши проекты затянутся.

Казна – см. ЛС.


1. Забота о нуждах Церкви положительно повлияла на отношении к вам её иерархов и паствы.

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3. Продолжается развитие медицинского обслуживания внутри страны.

4. Манифестанты, не покидающие улицы, успешно блокируются столичной полицией.

5. Эффективность спецслужб несколько возросла.

6. На одном из предприятий королевства произошла серьёзная авария (-3000).

7. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов, к зданию будущей Продбазы увеличат срок стройки на 1 месяц.

8.
9.

10. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

11. Развитие образования в вашей стране, при стабильных вложениях, может принести немалую пользу.

12. Завершено строительство НИС и 2-х консервных заводов.

Казна – см. ЛС.


1. Формирование стрелкового полка завершится через 5 месяцев (ноябрь).

2. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 3000 дохода.

3. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов, к зданию будущего Завода увеличат срок стройки на 1 месяц.

4. Завершено строительство Продбазы.

Казна – см. ЛС.


1. Из-за нарушения условий хранения продовольственных припасов многие были попорчены вредителями (-1000)

2. Ваше представительство в Мистеране и Мюрнбахе проходит проверку по каналам разведки – открытого приёма следует ожидать позднее.

Казна – см. ЛС.

Ход Республики Вестхейм.

26 августа **48 г.

На распечатке «высветленного» в лабораториях БНЗ стоп-кадра лицо идущего по тротуару человека было аккуратно обведено синим химическим карандашом. Им же сделанная надпись рядом гласила: «Совпадение с внешностью бывшего министра энергетики Рональда Пэтчера – 17%». Анна долгую минуту вглядывалась в снимок, потом зло, чуть не прорвав пером плотную бумагу, обвела целиком стоящего спиной к камере седого джентльмена с тростью, подписала: «Совпадение с внешностью покойного киноактёра Фрэнка Митчборда – 0,0001%». Выронила ручку, обхватила голову ладонями, запустив пальцы в волосы, навалилась грудью на край стола и замерла, крепко зажмурившись. Иногда ей казалось, что экспертная команда, анализирующая снимки, над ней издевается – хотя по совести служащих Бюро стоило благодарить за прилежность. Вручную обрабатывая километры плёнки и тонны архивных записей, они не упускали ни единой мелочи. Однако это лишь усиливало отчаяние инспектора – человек, замеченный у дома убитого Боуи и возле места теракта, ни разу больше не попал в объективы городской системы. Это само по себе кое о чём говорило – будь он случайным прохожим, его давно бы отыскали и доставили на допрос. Однако без новых сведений единственная ниточка, с таким трудом нащупанная, попросту обрывалась в пустоту. Ну да, этот тип подозрителен и может быть связан с преступлениями. Но кто он? Где он? Как его зовут? Видеозаписи не дадут ответа.
Меж тем, неведомый террорист не успокаивался. За минувшие месяцы он устроил ещё два подрыва – обрушил пару статуй и отключил прожектора на Площади Освобождения, взрывом перебив электрокабели, а также «нарисовал» бомбами ещё одну стрелочку с изуродованным трупом министерского чиновника на вершине. Число случайных жертв каждый раз было невелико, и всё же Хелси до боли стискивала зубы, читая отчёты судебных медиков. Она чувствовала себя так, словно лично убила каждого из этих несчастных, оказавшихся не в то время не на той улице. Детектив Тёрнер, к которому Анна теперь еженедельно заезжала на работу, узнать новости, реагировал с виду спокойнее, но как бы невзначай отметил в одной из бесед, что по всему городу начал расти уровень уличной преступности. Похоже, люди начали меньше бояться стеклянных зрачков «Тысячеглазой» - в самом деле, она больше не казалась всевидящей и всезнающей гарантией кары за любой проступок. Интересно, если в Бюро Национальной Защиты решат, что цель акций как раз в этом, в подрыве авторитета системы – заберут ли дело у Агентства?...
Дверь хлопнула, распахнутая чуть ли не пинком. Зная, что так в её кабинет входит лишь один человек, Хелси подняла взгляд, радуясь поводу отвлечься от работы:
- Чарли…
- Добрый день, Анна. – Быстро выговорил стоящий на пороге Майлз, переводя дух. – Я нашёл его.
- Кого… То есть – его? – Женщина поднялась со стула, совершенно машинально поправила очки.
- Его самого. – Следователь, всё ещё тяжело дыша, покрутил пальцем в воздухе. – Вашего… клиента, так сказать. Собирайтесь скорее, по пути детали расскажу.

Инспектору не потребовалось много времени на сборы – она лишь сняла с вешалки плащ и поспешила за полицейским, на ходу просовывая руки в рукава. Пока они спускались с третьего этажа, Тёрнер, не оглядываясь, объяснял:
- Помните, я давно ещё говорил, что если подозреваемый месяцами не попадался камерам «Тысячеглазой», это с большой вероятностью значит, что он проводит много времени там, где камер нет. Но живёт он где-то в столице или около неё, иначе замучился бы мотаться из убежища в город.
- Да, я тогда разослала ориентировки в пригородные посёлки, даже самые мелкие, чтобы местная полиция начала поиски. – Хелси, с трудом поспевая за шагающим через две ступеньки мужчиной, застегнула жакет на две пуговицы и теперь торопливо приглаживала волосы. – А вы обещали приглядеть за подобными местами внутри столицы…
- Ну вот и… - Кивнул Майлз, распахивая двери на улицу и пропуская женщину вперёд. – Не берите свою машину, поедем на моей. С нами ещё патруль из моего участка, вон там припарковались…

Личный транспорт следователя оказался такой же развалюхой, как и «протон» Анны. Однако если чёрный автомобильчик инспектора являлся хламом сам по себе, то массивный, приземистый «астро» полицейского явно мог похвастаться бурной молодостью – он был, пожалуй, старше хозяина, и до войны считался машиной недешёвой. Когда Тёрнер провернул ключ зажигания, мощный двигатель утробно заурчал – видимо, за ним следил хороший механик…
- Удобно устроились? – Поинтересовался детектив, выводя машину на шоссе и краем глаза наблюдая, как сидящая рядом женщина пытается найти ремень безопасности. – Не ищите, когда я покупал, его уже не было…
- Прекрасно… - Хелси откинулась на жёсткую спинку, глянула в зеркало заднего вида. «В хвост» им действительно пристроился чёрно-белый патрульный экипаж с выключенными мигалками. – Так куда мы едем?
- Второй жилой район у северной промзоны. – Майлз вдавил педаль газа так, что взвизгнули покрышки. – Мы оба в ней были, помните ведь?
- Ещё как… - Женщина помрачнела, куснула губу. – Но я такого района по карте не припомню.
- Его нет на карте. – Пояснил следователь, сосредоточенно глядя на дорогу. Тяжёлый «астро» вилял в потоке авто, обгоняя неспешно едущие машины. Патруль, чтобы не отстать, запустил-таки сирену. – На карте он значится как часть промышленной зоны, серая такая клякса. Район нежилой. Он предназанчался для персонала предприятий и заводов, а как они закрылись…
- Понятно. – Кивнула Хелси и кашлянула в кулак. Под рёбрами неприятно кольнуло, и она с опаской глянула на ладонь. Нет, слава Творцу, никакой алой влаги…
- Среди поселившихся в заброшенных домах нищих есть мои осведомители. – Продолжил Тёрнер. – Я припряг их к поискам. Один только что позвонил мне с таксофона в другом квартале, сообщил, что видел нужного мне человека, описал в точности. Назвал адрес и обещал приглядеть, чтоб не скрылся. Вот по адресу и спешим. Я медлить не стал, схватил дежурный наряд – и туда. Вам решил не звонить, всё равно ехать мимо офиса НАР…
- А если бы меня не было на месте? – Приподняла бровь женщина.
- Значит, вам бы не повезло. – Усмехнулся следователь.

На окраине мёртвого района они затормозили лихо, с заносом и чуть ли не дымом из-под колёс. Выбравшийся наружу, Майлз дождался, пока подтянутся патрульные и махнул рукой:
- Вот по этой улице, мы в её начале. Номеров на домах не сохранилось, но нам нужен шестнадцатый по западной стороне, с тремя подъездами, один заколочен.
Солдат-автоматчик остался сторожить машины, первыми же опять двинулись Тёрнер и Анна – полицейские из патруля прикрывали им спины.
- Я, конечно, знала, что в столице хватает трущоб на любой вкус, но за столько лет работы в них почти не бывала… - Призналась Хелси, оглядываясь и держа руки в карманах плаща. Сочетание низкого серого неба, ветхих многоэтажек, прохожих в оборванной одежде и сухих деревьев вдоль обочины вызывало у неё тоскливое чувство – почти такое же острое, как боли в груди, из-за которых Анна теперь не спала каждую вторую ночь. – Мне больше приходилось вести дела с обеспеченными горожанами на главных ролях. Район вычеркнут из городских списков? Здесь на тротуарах сейчас больше людей, чем в центре…
- Здесь обрезаны все коммуникации. – Как и спутница, Тёрнер спрятал ладони в карманы и внимательно смотрел по сторонам. – Нет водопровода, нет газа, нет электричества, по телефону сюда не дозвонишься, «скорая» не приедет. За сохранностью строений никто не следит, кое-где дороги перекрыты обвалившимися домами. Но люди живут - те, кому нет места в других частях столицы. Довольно много честных парней и женщин, приезжих из глубинки, которые где-то работают, но больше всего ублюдков с ночным заработком, естественно… «Тысячеглазая» сюда не дотягивается – но выйти из района можно только прочь от города, войти в другие кварталы незамеченным не выйдет. Границы таких областей всегда под усиленным наблюдением. Так что это не объясняет, как наш подозреваемый проникал в столицу тайно, раз он тут держит базу…
- А разумно ли тащить с собой ребят в мундирах? – Инспектор оглянулась на сопровождающую их пару патрульных – один из офицеров нёс за плечом дробовик, другой не убирал руки от кобуры. – Это наделает шуму… Мы могли бы…
- У здешних постояльцев нюх на копов. – Мотнул подбородком Тёрнер. – Они нас и в гражданском узнают. В любом случае, вы слишком чистенькая и ухоженная для местной, да и я, пожалуй, тоже. А случайные прохожие сюда не забредают. Так что лучше иметь за спиной лишние стволы и полагаться на скорость. Как вариант – можно было вызвать спецназ и взять цель штурмом, чтоб с гарантией, но пока выбьешь разрешение, пока соберут группу… Надеюсь, нас четверых хватит.
Они остановились перед пятиэтажным зданием – неприметная серая коробка с тремя подъездами, один из которых заколочен, большая часть окон зияет выбитыми стёклами… Встав перед ближним подъездом, Майлз бросил мимолётный взгляд на попрошайку у угла дома – Анна заметила, как тот подал детективу какой-то знак. Тёрнер ответил кивком. Сказал:
- Из дома подозреваемый не выходил. Больше тут никто не живёт – строение совсем обветшало, грозит рухнуть, вокруг хватает и покрепче. Тот, кого мы ищем, зашёл в центральный подъезд, но через чердак можно попасть в соседний, не выходя на улицу. Анна. – Он вытянул из кобуры свой огромный револьвер, провернул барабан ладонью. – Я с одним офицером через средний вход, вы с другим - через второй. Поднимаемся до верха, проверяем все комнаты. Если пусто – через крыши проникаем в заколоченную часть дома. Согласны?
- Да. – Женщина достала «серпенту», щёлкнула предохранителем. – Идёте в средний – хотите себе все лавры?
Она произнесла это шутливым тоном, хоть и без улыбки, следователь ответил так же:
- К лаврам я непривычен, а вот лишний свинец в моём организме уже бывал пару раз, я привычней. Удачи.
- Мэм, держитесь сзади. – Доставшийся Хелси в напарники седоусый патрульный, наверное, годился ей в отцы. Он скинул сплеча дробовик и передёрнул цевье-затвор. – Буду благодарен за прикрытый тыл.

На каждую лестничную площадку выходили три двери. Офицер с ружьём последовательно проверял каждую из них, пока Анна, держа пистолет наизготовку, стояла в проёме – чтобы следить и за его спиной, и за остальными квартирами. Два этажа они миновали без проблем, на третьем же… Когда патрульный осторожно начал открывать на себя гнилую насквозь деревянную створку первой же квартиры, та распахнулась от удара ногой, ударила полицейского в грудь и лицо. Полетели щепки. Выскочивший на площадку дюжий мужчина в обтрёпанном рабочем костюме добавил офицеру куском стальной трубы по лбу – и тот отлетел к стене, сполз по ней, выронив дробовик. Анна вскинула оружие – и замерла на долю секунды. В нападавшем она узнала того самого человека с видеозаписей, их искомую ниточку, а ствол смотрел ему прямо в лицо. Нажать на спуск значит – оборвать нить… Перевести прицел и пустить ему пулю в плечо инспектор не успела. Воспользовавшись заминкой и теснотой площадки, мужчина ударил её по рукам, вбив «серпенту», замахнулся, метя в голову… и охнул, когда Хелси, поднырнув под удар, ткнула его кулаком в живот. Как только противник попятился, согнувшись в три погибели, инспектор врезала ему локтем по виску, отскочила, разрывая дистанцию… и закашлялась. В грудь словно вонзилась тысяча раскалённых кинжалов, дикая боль отдалась в живот, сердце забилось неровно… Задыхаясь от влажного кашля, чувствуя во рту металлический привкус крови, Анна рухнула сперва на колени, затем набок. Каким-то чудом очки не слетели, не треснули от падения, и лёжа на грязном бетоне, конвульсивно дёргаясь с каждым новым приступом, не в силах встать, она видела, как подозреваемый распрямляется, с оханьем подбирает обрезок трубы, делает шаг к ней, поднимает ногу, метя каблуком в лицо… Дёргается, а из его бока брызжет короткий фонтанчик крови… Второй выстрел Хелси уже услышала – и, приподнявшись на локте, разглядела сквозь багровую пелену, как раненный патрульный, прислонившись к стене спиной, сжимая рукоять пистолета двумя руками, нажимает спуск в третий раз…

Засекреченная военная часть под Вартой.
- Как проходит подготовка?
Уполномоченный инспектор РК НРД, мужчина неопределённого возраста с не запоминающимся лицом, задавший этот вопрос, перевёл взгляд с солдат, марширующих за окном по квадратикам плаца, на комбата новообразованного, а вернее, образуемого полка. Тот сразу отвёл взгляд и нервно начал теребить скатерть, на которой были расставлены чайные чашки.
- Вот, потихоньку… хотя что сделаешь за месяц? Будь их хотя бы три…
- Родина не обладает таким количеством времени, которое нужно вам, поэтому следует разумно использовать то, что есть. – Менторским тоном, будто декламируя, какое-то уложение, забубнил ревизор. А потом умолк, и улыбнувшись тонкими бескровными губами, добавил. – Вам же должно быть проще. Вашу часть не с ноля формируют – много опытных военных из других частей. Опять же, мы вам выделяли дополнительные средства… или они были реализованы, на что-то иное? – Глаза ревизора мгновенно превратились в два штыка, которыми он буквально пропорол комбата. Тот только замахал руками:
- Нет-нет, всё истрачено до последнего кана, как и было предписано.
- Ну-ну. И ещё, вот… за месяц до конца обучения направьте-ка их на юг. Пусть там доучиваются.

Аранос, Большая революционна ул., Дом Советов.
Спор с наркомом финансов продолжался почти два часа, но отвоевать нужную сумму, в конце концов, удалось. Сам нарком Зорда Тавиус, злобно глядя на своих коллег, с каким-то остервенением подписывал подложенные ему бланки с утверждёнными сметами, беззвучно шевеля губами – вероятно, костерил всех присутствующих с их «железными аргументами», «вопросами жизни и смерти» и «неизбежными тратами».
Наркомвоенмор, или просто «Нептун», как его звали среди коллег, любивших в своей среде неформальные клички, насмешливо поглядывал на эту тихую ненависть Зорды через круглые очки; Эбис, дождавшийся строительства плавильного цеха, весело общался с маршалом Манком, смакуя одержанную победу.
Наконец, подписав последнюю резолюцию, нарком финансов, очевидно, немного правившись от такого удара – а все чиновники, ведающие финансами, всегда и во все времена не жалея сил бились за доверенное им детище, государственную казну, с поразительным фанатизмом, оберегая её от неразумных, по их мнению, трат, будто у них от этого зависело спасение души и благополучие потомков, хотя, пожалуй, так оно и есть – развернулся к первому секретарю, за всё время заседания не обмолвившемуся ни словом:
- И, по-вашему, это нормально? На образование – нет, на нужды наркомата здравоохранения – нет. Проект системы охраны труда висит уже, какой месяц.
- И соглашусь, и нет, товарищ Тавиус. Вы же видели – я всю дорогу молчал, потому как был на вашей стороне, но не хотел, тем не менее, мешать такому исходу спора.
Все удивлённо оглянулись на вождя, и больше всех бы удивлён, пожалуй, сам Зорда.
- Поймите меня, правильно… есть траты, с которыми лучше поторопиться. Недоесть, недоспать…
Заводы для меня – может, вы сочтёте это кощунством – приоритетнее. По срокам, не по значимости. Я согласен, что указанные вами траты необходимы, и всё же я, вопреки себе, истратил бы бюджет именно так. Но всё остальное – не по боку, поверьте.
- Хотелось бы верить. – Зорда недоверчиво повёл плечами.
- О, не сомневайтесь. Основные массивы строительных трат позади. Теперь у нас будет в избытке средств и на создание чрезвычайного фонда, и на финансирование всех программ и структур.
Теперь пришла очередь возмущаться Манку:
- Как это, товарищ первый секретарь?.. Я про «позади» - я не согла-асен! Это ж такое дело – на обороне нельзя экономить. Напротив, большие траты на оборону в мирное время это самое мирное время и обеспечивают!
- Вы меня плохо слушали. Чрезвычайный фонд. Да и пустяк это – кое-какие стройки будут. По мелочи. А про пополнение войск не заикайтесь даже пока – и так армия мирного времени, будто у нас война не первый год. Я тут попросил рассчитать содержание механизированных полков – за время только формирования мы не досчитаемся восьми тысяч канов. Это немыслимо!
Зорда мстительно ухмыльнулся, посмотрев на Манка. Тот начал багроветь от возмущения, но Амол не дал ему разразиться этим самым возмущением, продолжив спокойным голосом:
- Брось, Пивовар, ты действительно думаешь, что у кого-то хватит – а вернее, не хватит – ума потягаться силами с доблестной краснознамённой народной армией? Ты знаешь, я никогда не строил иллюзий – но сейчас это губительно для любого нашего соседа. А впредь – и это я тебе обещаю, ситуация не изменится.

Ход Королевства Вендерия
Четырехзнаменный дворец. Честераз. Королевство Вендерия
“Баярд” медленно подкатился к парадному входу. Из него вывалился человек тридцати пяти лет, одетый во фрак и цилиндр. Денди обошел машину и открыл дверь и подал руку леди.
Драган отошел от окна, накинул китель цвета хаки и, придерживая левую руку, сел в кресло. Когда денди вошел в комнату, начальник охраны отдал честь:
-Ваше Выс…Ваше Вел…Ваша Светлость, - подобрал подходящее обращение полковник. – я готов подать в отставку.
Его Светлость удивленно посмотрел на офицера и уже открыл было рот возразить, но тут в комнату ворвалась женщина:
-Берти, куда ты пропал…о-о-о, - замерла она, увидев начальника охраны. Кивнув ему, она обратилась к Его Светлости. – Берти, нации нужна твоя речь.
Берти кивнул.
-В-в-вы п-п-придерживались прис-с-сяги, я не имею… п-п-права Вас поп-п-прекать в этом. И вот еще: п-п-попрошу Вас не… с-с-стреляться – нам одного уже х-х-хватило.
…
-Чего просил Драган? – поинтересовалась Илия, когда Берти сел разучивать текст речи.
Муж поднял на нее глаза и сказал:
-Всего-навсего, оч-ч-чередной слишком б-б-благородный офицер. Н-н-надеюсь, чт-т-то он не п-п-пойдет… с-с-стреляться – штаты Департамента Разведки и так слишком малы. К-к-кстати говоря… я слышал, что …п-п-премьер-министр ост-т-тровитян, или как-там его, любит цветы. Я ему хочу п-п-передать привет цветами.
Илия кивнула.
-Я знаю, что можно ему послать.

Пятнадцать минут спустя.
-Ваша Светлость, три сигнала и Вы в эфире.
Берти тяжело вздохнул. Он попытался сконцентрироваться на тексте речи, но сфокусировать внимание не получалось – буквы все время прыгали. Неожиданно, к нему пришло воспоминание…
Это было лет десять назад. Лейтенант-коммодор, капитан одного из двух эсминцев – “Иншвар Великий”, получил обычный приказ – патрулирование акватории в окрестностях Довера.
Выполнив приказы капитана, Берти сдал на время командование мичману и вышел скурить сигарету. Присмотревшись, Берти заметил гребень, разрезающий толщу воды. Быстро забежав в сонарную, Берти сразу приказал:
-Включай гидролокатор, включай!
Сначала дежурный матрос не понял, чего от него хотят, но сонар все же включил. И каково же было удивление моряка, когда он увидел на радаре точку. Матрос уже думал было снять рацию, что бы окликнуть корабль, но был остановлен офицером.
-Матрос, продолжай его вести. Я сейчас.
Берти вышел из комнаты гидролокатора и схватил стоящую неподалеку трубку связи:
-Пелеш, это сублейтенант Довер. Немедленно, слышишь, немеделенно вызови капитана корабля.
Через две минуты Берти уже отсапывался у торпед. Растолкав дежурных, он коротко сказал:
-Приготовить торпеды. Стрельба по моей команде, - сублейтенант снял трубку и принялся ждать короткой команды. Вытащив из внутреннего кармана кителя часы, Берти принялся считать секунды. Одна, две, три, четыре, пять…Берти скосил глаза на матросов, сосредоточено смотрящих на торпедный аппарат…Часы все продолжали идти как вдруг, из трубки прозвучало одно короткое слово:
-Товсь!
-ТОВСЬ! – крикнул Берти. В тот же момент, две торпеды ударили по лодке.
-ПОПАЛИ! – вскричал кто-то из моряков. Берти почувствовал необычайное воодушевление.
Однако, не успел сублейтенант еще хоть как-то отойти от своего веселья, как он почувствовал ударную волну. В следующую минуту, офицер услышал характерный хруст – так некогда хрустел отец суставами, разве что немного тише.
С трудом поднявшись, Берти огляделся. Торпедный отсек уже успел дать крен вправо. В правом углу лежала куча окровавленного тряпья. Через пробоину, находящуюся несколько выше ватерлинии начала набираться вода.
Чертыхнувшись, Берти рванул по лестнице наверх. Он шел по этой чертовой лестнице, пока второй мощный удар (на этот раз субмарина прорезала эсминец с левого борта) не сбил сублейтенанта с ног. Офицер лишился чувств.
Когда Берти пришел в себя, вода уже поднималась, почти добравшись до ступени, где он лежал. Превозмогая острую боль в позвоночнике, Берти поднялся и на карачках начал ползти к свету в конце тон…трапа.
Вылезя наверх, Берти скатился вправо – прямо в темную холодную воду. На секунду он погрузился в воду, однако, когда Берти уже вынурнул, вокруг него были только обломки корабля. Берти заметил большую деревянную шлюпку. Офицеру хотелось подозвать ее, но какое-то чувство потребовало от него оставаться тише воды. Возле шлюпки внезапно появился огромный вал из стали, откуда вылезло несколько человек. Скомандовав что-то людям в посудине (Берти был просто слишком далеко), они ждали пока шлюпка подойдет к ним.
Когда суденышко с матросами пристало к подводной лодке, двое из них заскочили в шлюпку и начали выгонять из нее людей. Берти не знал, куда они уходят и все, что ему оставалось – обреченно глядеть на лодку…
-Берти, - вырвал его из воспоминаний логопед. – почему бы тебе не попробовать читать текст режче обычного? И вот, - врач подошел к радиостанции и снял наушники. – Аместаадские медики говорят, что можно временно помочь этим.
Пододвинув к себе микрофон, Берти одел на голову наушники и принялся читать:
Где-то на побережье. Королевство Вендерия
-Подъем!
Адмир мигом сорвался с кровати и бросился одевать куртку цвета хаки и свободные брюки. За последний месяц, это была уже пятая тревога посреди ночи.
Завязав шнурки на ботинках, Адмир нашел свое место в заполненном уставшими парнями строю. Сержант, осмотрев взвод, скомандовал:
-Девочки, налево! За оружием – марш.
Адмир двинулся за своими братьями по оружию, которые бежали к оружейной комнате в казармах.
“Оружейка” находилась почти у выхода из казарм, где за дверью, оббитой медью хранились винтовки “М1 Патфорд” и пистолеты-пулеметы.
Схватив свое оружие – винтовку М1 и патронную сумку, Адмир вышел на улицу. Утреннее солнце еще только вышло из-за утесов на восток от их военной базы, поэтому было несколько холодно. Солдат поежился – вчера кто-то из береговой охраны подобрал матроса в изорванной одежде. Тот рассказал, что ему удалось бежать из плена. Адмир видел его – кожа да кости, притом почти буквально.”А что, - вдруг задумался Адмир. – если островитяне все-таки придут?” От этой мысли парню стало не по себе.
На счастье Адмира, из этих тягостных раздумий его вытащил сержант, отдавший приказ: выдвигаться к позициям. Ругая про себя ихнего короля, Адмир забросил за спину винтовку, повернулся направо и побежал к позициям.

- Ата Батахан, - включив проектор и разложив свои бумаги, взволнованно начал свой доклад советник по развитию и внедрению научных технологий Бирд Шипалах. – Первый этап программы «Artis 2.0» подходит к завершению, а именно заканчивается строительство уникального, не только для самого Оларуна, но и для других стран, Научно-Образовательного Комплекса, в составе которого, в качество единого целого, будет способна интегрироваться наука, образование и различные образовательные программы, а также опытно-экспериментальные производства. Этот комплекс сможет обеспечить 24-часовую бесперебойную профессиональную работу, сочетая в себе эффективность и передовые научные и образовательные программы и технологии. Так же, как Вы можете увидеть на этом слайде, НОК будет в своем штате иметь: единые научные лаборатории, которые смогут в своей работе интегрировать различные научные подходы и иметь современное оборудование, способное исследовать и изучать разные научные феномены и гипотезы; образовательные и интерактивные классы, способные реализовывать различные образовательные, и не только, программы, а также увеличивать эффективность процесса обучения; центр переподготовки научных кадров, который способен в кратчайшие сроки обучать новых научных специалистов, а также, в будущем, планируется организация курсов по обмену научным и техническим опытом, в рамках которых возможно привлечение и обучение специалистов из других стран. Также, комплекс будет в себе содержать, огромный информационно-технический центр: единую методическую базу, содержащую в себе различные информационные материалы из разных научных, и не только, отраслей. И на последнем слайде, я бы хотел показать развитую внутреннюю инфраструктуру Научно-Образовательного Комплекса – общежитие для научных сотрудников и членов их семей, бассейн и тренажерный зал, несколько столовых и т.д. И это, далеко не полный перечень того, что сможет включить в себя этот научно-образовательный комплекс. Благодаря программам отбора, разработанным в моем Министерство, уже сформированы первые научные группы, которые первыми начнут работу в этом комплексе.
- Это превосходные новости, Бирд. – улыбнувшись, сказал Батахан. - По нашим подсчетом, со временем, этот комплекс сможет функционировать на 100%, и не только обеспечить новыми современными научными кадрами Оларун, но и на порядок повысить уровень образованности населения, а также, в будущем, полностью решить проблему с неграмотностью некоторых слоёв населения.
После этих слов все советники встали, и Зал совещаний наполнился аплодисментами…

Сентябрь __48-го года...





1. Продолжается проведение образовательной программы.

2. Принятая учебная программа благоприятно сказалась на уровне образованности граждан.

3. Компании-участники конкурса на разработку новейшего лёгкого маневренного штурмовика для ВВС Вестхейма, а вернее, три корпорации, уже готовы предоставить для тестирования опытные модели-прототипы:







4. Огонь, разгоревшийся на одном из складов на окраине города, перекинулся на мирные постройки. Ущерб - 2000 кредов.

5. Увеличение урожайности принесло дополнительный доход (2000).

Казна – см. ЛС.


1. Массовые выступления вновь перешли в активную фазу. Среди мирного населения упорно ходят слухи, что беспорядки на востоке Ангеранда - дело рук верхушки Вендерии, и что это как то связано с самоубийством (а возможно - устранением) короля Сигура. Многие рабочие присоединились к демонстрантам, требуя открытого расследования (1-1000).

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3. Продолжается развитие медицинского обслуживания внутри страны.

4. Эффективность спецслужб несколько возросла.

5. Бум рождаемости благотворно сказался на демографической обстановке.

6. Завершено строительство Продовольственной базы и Авиазавода (I).

Казна – см. ЛС.


1. Проведение олимпиады благоприятно сказалось на успеваемости учащихся и подготовке будущих кадров.

2. Эффективность спецслужб несколько возросла.

3. Мор скота, опустошивший несколько ферм, нанёс ущерб в 2000 канов.

4. Сокращение штатов на одном из предприятий повысило уровень безработицы (1 – 1000).

Казна – см. ЛС.


1. Продолжается проведение образовательной программы..

2. Принятые меры возымели действие – продовольственная ситуация в стране налажена.

3. Аместаад готов подписать договор о транзите, однако в виду последних событий, требует так же внести в договор и ратифицировать пункты "о невмешательстве во внутренние дела в случае внутренних волнении" и "неприменение средств разведки против страны-участника договора".

4. Вспышка эпидемии сыпного тифа подкосила многих ваших граждан (-2000).

5. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-2000).

6. Завершено строительство Плавильного цеха и укреплений на протяжении восточной общей границы Ангеранд-Мюрнбах.

Казна – см. ЛС.


1. Продолжается проведение образовательной программы.

2. Принятая учебная программа благоприятно сказалась на уровне образованности граждан.

3. Завершено строительство Научно-образовательного комплекса.

4. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-1000).

Казна – см. ЛС.

Ход Королевства Вендерия
Четырехзнаменный дворец. Честераз. Королевство Вендерия
Уинстон протянул руку князю:
-Ваша Светлость, - произнес он. – я получил приказ от Палаты Нобилей явиться к Вам.
Берти, после секундного колебания, подал руку в ответ.
-Я… бес-с-сконечно рад выбору л-л-лордов, - промолвил он. – и я п-п-предполагаю, что Вы…з-з-займетесь делом н-н-немедленно.
Честеш усмехнулся.
-Парламент требует одного – что бы расследование прошло гладко. Я думаю, что вскоре к Вам прибудет инспектор из Бернир-хауса. Я надеюсь, - он вытащил портсигар. – что Вы не будете ему мешать, - барон протянул портсигар князю.
-К-к-к …сожалению, - сказал Берти. – врач зап-п-прещает мне к-к-курить.
Уинстон посмотрел на Берти с сочувствием.
-Черт возьми, хватит уже на меня с-с-смотреть с таким сочувствием! – ответил князь.- У МЕНЯ НЕТ РАКА!
Барон Честеш развел руками.
-Мой дед говорил: секрет моего долголетия – виски, сигара и никакой гимнастики, Ваша Светлость. Он дожил до восьмидесяти лет.
Берти иронично улыбнулся и жестом предложил сесть барону в кресло.
-Я х-х-хочу обсудить с Вами один в-в-вопрос: нынешний п-п-премьер-министр г-г-господин… Ч-ч-ченриш не считает возможной войну с Андегерандом. Я же, б-б-боюсь, что нам п-п-придеться рано или… п-п-поздно п-п-принимать сторону.
Уинстон взял со столика спички и занялся сигарой. Через несколько секунд, он уже блаженно откинулся на кресле, попыхивая кольцами табачного дыма.
-Ваша Светлость, - начал он. – я не знаю, почему Вы спросили, однако я Вам скажу: господин Ченриш просто не видит дальше своего носа. Если Империя уничтожит сепаратистов, - а вещи надо называть своими именами, - то она выйдет многократно усилившейся.
-Ч-ч-что В-в-вы п-п-предлагаете? – заикиваясь пуще прежнего спросил Берти.
Честеш наклонился к нему и заговорщическим тоном сказал:
-Я предлагаю продолжить курс Вашего кузена, Сигура – поддерживайте сторонников этой “Великой Оларии”, - он фыркнул. – и воспользуйтесь ими с пользой.
http://www.wearysloth.com/Gallery/Ac...6273-29528.jpg

Ход Республики Вестхейм.

28 сентября **48 г.


- Ну что? Как он себя чувствует? - Поинтересовалась Хелси, когда Майлз вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь наблюдательной комнаты.
- Сидеть может, говорить может - так что нормально. - Буркнул следователь, закусывая фильтр сигареты и чиркая спичкой. - Мне больше интересно, как себя чувствуешь ты?
- Превосходно. - Соврала Анна. На "ты" они были с того самого дня, когда чуть не провалилось задержание подозреваемого. Пока патрульные грузили раненого двумя пулями в бок и бедро, кое-как перевязанного преступника на заднее сиденье своей машины, Тёрнер усаживал обессилевшую женщину в свою, попутно пытаясь узнать, что же стряслось. Убедившись, что инспектор упорно переводит тему при каждой попытке заговорить о её здоровье, он хмуро бросил: "Ты упрямая, как... слов просто нет". Хелси в ответ лишь слабо улыбнулась и пожала плечами. Остаться в госпитале, куда они отвезли подозреваемого, женщина отказалась...
- Обманываешь. - Детектив выдохнул облачко дыма и посмотрел Анне в глаза. - По лицу вижу, что дела плохи.
Он был прав. Хотя с момента приступа миновали недели, инспектор до сих пор чувствовала себя так, словно тот случился только что. Тело не покидала мерзкая слабость, голова часто кружилась, боль в груди стала постоянным спутником, не покидающим Анну ни на минуту. Она больше не приходила с приступами кашля, а ворочалась горячим клубком под рёбрами, выбрасывая иногда острые иглы, заставляя стискивать зубы и сжимать кулаки, чтобы не застонать...
- У меня. Всё. Нормально. - Раздельно проговорила Хелси, не отводя взгляда. - Может, займёмся работой?
Полицейский хмыкнул, приподняв уголок рта, повернулся к ней спиной и толкнул дверь допросной. Инспектор вошла вслед за ним, остановилась у проёма, прислонившись спиной к косяку и сложив руки на груди. Подозреваемый спокойно ждал их за единственным в комнате столом, с усмешкой косясь на украшающее стену огромное зеркало. По ту сторону зеркала находилась комната наблюдений, и мужчина наверняка об этом знал. Ну а уж камера наблюдения висела под потолком совершенно не таясь.
- Итак... - Тёрнер опустился на стул, облокотился о столешницу. - Господин неизвестный, как же как вам обращаться? В больнице вы так и не назвали ни имени, ни фамилии. Врачи были крайне расстроены, особенно пока вы пребывали в критическом состоянии - они не любят писать на кабинке в морге: "Неопознанное тело".
- Ну, раз вы столь настойчиво желаете со мной поговорить, то можете звать меня Джоном. - Подозреваемый зевнул. - Или Джимом. Или Джорджем. Мне нравятся имена, начинающиеся на "Дж".
- Что ж, в таком случае будете для меня Робертом. - Детектив растянул губы в неприятной улыбке. - Поладим - станете Джоном. Итак, Роберт, для начала расскажите, по какой причине вы совершили нападение на офицера полиции и сотрудника НАР, находившихся при исполнении?
- Не вижу смысла. - Новый зевок.
- Отчего же? - Майлз не дал сбить себя с толку. - Ваши показания могут определить вашу судьбу. Диапазон широкий - от нескольких лет тюрьмы до смертной казни. Вы уж постарайтесь.
- Незачем, мистер коп. - "Роберт" перестал зевать и наклонился вперёд, положив руки на стол. - Я уже знаю, чем всё кончится. У нас с ним был уговор. Если что-то пойдёт не так, и один попадётся, то другой ему поможет... Так или иначе.
- То есть, вы признаёте наличие у вас сообщника? - Невозмутимо уточнил следователь. - Его имя?
- Так же, как и моё, не имеет особого значения.
- Для кого как. - Майлз стряхнул пепел с сигареты прямо на пол. - Мне бы всё же хотелось бы его знать. Не отпирайтесь, смею вас заверить, что если вы что-то знаете - узнаем и мы, обязательно. У нас большой опыт. Если всё расскажете сразу и сами - избавите и нас, и себя от лишней мороки.
- Вы переоцениваете свои возможности.
- А вы свои - нет?
- Свои - возможно, но не его. - Подозреваемый наклонил голову к плечу, словно изучая сидящего напротив полицейского.
- Вы настолько верите в своего сообщника? - Выгнул бровь Тёрнер.
- Он давал причины. Ему был нужен помощник, и он выбрал меня - потому что я невидимка, как он. Только хуже. Я просто никому никогда не был нужен, а вот он - научился скрываться с глаз даже в самом людном месте. - "Роберт" широко ухмыльнулся. - Даже от всевидящих стеклянных глаз машины.
- Вот здесь поподробнее. - Голос следователя остался ровным, с лёгкими скучающими нотками, словно допрос уже начал ему надоедать, однако Хелси заметила, как напряглись его плечи. С трудом она сдержала несвоевременный кашель, мысленно пожалев, что не захотела наблюдать из смежной комнаты, через стекло.
- Он ходит там, где не смотрят - даже если узкая полоска шириной в одну стопу, он пройдёт именно по ней. - Глаза допрашиваемого блеснули, он сцепил пальцы в замок. - А если где-то, где надо пройти, смотрят - он делает так, чтобы смотрели, но не видели. Здорово, правда?
- Весьма. - Тёрнер затушил сигарету о край стола, отбросил окурок. - Как он это делает?
- Так я вам возьми и расскажи. - "Роберт" опустил веки, не переставая улыбаться. - Ведь интереснее узнать всё самостоятельно, разве нет?

Словесная дуэль между подозреваемым и полицейским длилась довольно долго. Майлз не уступал оппоненту в умении плести словесные кружева, однако тот был чертовски осторожен, и кроме уже сказанного не сообщил практически ничего нового. Наконец, свежие раны дали о себе знать, и "Роберту" сделалось нехорошо. Детектив, поморщившись, вызвал охрану.
- Не похож он на фанатика или психа. Однако парень явно не в себе. - Заметил Анна, когда допрашиваемого увели двое полицейских. Это она настояла, чтобы преступника из военного госпиталя перевели в камеру полицейского участка, где служил Тёрнер, а не в изолятор НАР. Майлзу приходить туда для ведения допроса было бы непросто, требовалось оформлять гору бумаг и работать под наблюдением, Хелси же являться в участок могла когда угодно.
- Может и не фанатик, но определённо увлечён какой-то идеей. Чужой идеей, которой его кто-то увлёк, похоже. - Увидев, что инспектор достаёт сигарету, Тёрнер, тоже собиравшийся закурить, протянул ей спичку. - Другой вариант - очень ловко и обдуманно прикидывается, чтобы вывести нас на ложный след сообщника, которого на самом деле в природе не существует.
- Звучит логично. - Женщина с благодарностью прикурила от огонька, кашлянула, скривилась, но сделал первую затяжку. - Однако стоит признать, что провернуть все эти трюки с сообщником было бы куда проще.
- Не спорю. - Кивнул детектив, пряча спичечный коробок. - И мне очень интересно, что ими обоими движет... Не меньше того, каким образом они дурачат городскую систему.
- Будете допрашивать его ещё?
- Позже. Боюсь, без давления толку от него не добьёмся. - Майлз вздохнул. - А он пока слишком слаб для серьёзного дознания.

Так и стоя прямо в коридоре, у окна, они поговорили ещё немного на темы, не связанные с расследованием - пока не догорели сигареты. Не без сожаления распрощавшись, Хелси направилась вниз, к своей машине. Она была в холле, когда здание участка сотряс взрыв...

Мгновенно погас свет. С потолка посыпалась пыль, задребезжали стёкла, в своей кабинке испуганно взвизгнула молоденькая дежурная. Хелси, не устояв на ногах, удачно шлёпнулась на диванчик для посетителей. С оханьем поднявшись, крикнула сбежавшему в фойе по лестнице патрульному, чей рукав украшали нашивки сержанта:
- Что взорвалось? И где?
- Не знаю что, но в западном крыле. Там склад вещдоков и тюремный блок. - Офицер передёрнул пистолет и взмахнул им, указывая нужный коридор. Оттуда вырвалось облако серой пыли. - Я туда!
- Я с вами. - Несмотря на сильное головокружение, Анна вытянула из кобуры "серпенту". - Быстрее!
Вместе с сержантом они пробежали по коридору мимо распахнутых дверей в кабинеты и подсобные помещения, преодолевая встречный людской поток - большинство обитателей участка спешило убраться подальше от места взрыва. Анна постоянно кашляла, прикрывая рот ладонью. Наконец, путь им преградил завал из битых кирпичей, осколков бетона и подобного строительного мусора. Внешняя стена здания, часть его фасада, здесь попросту осела вниз, засыпав коридор обломками на половину его высоты, образовав пробоину шириной метров в пять и высотой в два этажа, пожалуй - потолок, он же пол коридора второго этажа, здорово просел.
Инспектор и патрульный появились как раз вовремя, чтобы увидеть, как по завалу, пробираясь в участок с улицы, карабкается человек в длиннополом пальто и... чёрной вязаной маске на лице, как у бойца А-17 или "Оцелота". В ладони у него поблёскивал маленький серебристый пистолет.
- Стой, подними руки! - Рявкнул сержант, беря чужака на прицел. Тот отреагировал мгновенно - рухнул набок, будто споткнувшись, и из положения лёжа выстрелил. Пуля ударила патрульного в грудь, опрокинула на спину... Хелси скользнула в бок, вжимаясь в стену, дважды торопливо вдавила спуск. Свинцовые "подарки" выбили искры из куска бетонной балки, на которой лежал нападавший, и тот перекатом ушёл назад, скрылся от глаз инспектора за гребнем кучи.
- Ублюдок чёртов! - Прохрипела задыхающаяся от пыли и бега Анна, бросаясь вперёд с "серпентой" на изготовку. Внезапно у неё над головой раздался громкий треск, и что-то тяжёлое с силой ударило женщину по спине. В глазах померкло...



Решение комиссии Генерального Штаба ВВС о результатах тендера на создание штурмовика для ВВС Республики.

"Железная" республика Мюрнбах.

"...Почему рухнула Империя? Почему Имперская Армия не смогла остановить распад и все те несчастья, в последствии обрушившиеся на народы, включая народ Мюрнбаха? Потому что Армия перестала быть элитой общества, перестала быть его морально-нравственной основой. К военным стали относиться пренебрежительно. На командиров стали смотреть как на неудачников, как на последних людей, которые, не имея фабрик, заводов, банков, магазинов, вынуждены были идти в армию.
Мы не дадим повториться подобному в Мюрнбахе! Армия должна пользоваться исключительной заботой и любовью народа и правительства - в этом величайшая моральная сила армии.
Амия всегда должна быть готова к бою. Армия должна непрестанно и непрерывно развиваться! Только сильная Армия гарантирует будущее Мюрнбаха!"

отрывок из газетной статьи.

Аранос, Большая революционна ул., Дом Советов.
- Товарищи, есть у вас какие либо идеи или мнения на этот счёт?
В привычной всем присутствующим комнате-«сейфе», царило молчаливое оживление, каковое обычно бывает, когда у присутствующих много мыслей, но пока никто не решится взять слово, оглядывая лица коллег, словно ожидая от них сигнала или разрешения.
Повод для очередной подобной встречи был до неприятного очевиден, а политическая карта континента, расстеленная посредине большого переговорного стола – в этот раз заседание происходило в формате дискуссии – живописно демонстрировала присутствующим причину их собрания.
Нарушил тишину Арвис, Наркомвоенмор – хотя вопрос едва ли входил в его компетенцию, на подобных дискуссиях такие мелочи, как специализация, стирались – даже «рассеянный учитель» Декки мог высказываться по существу:
- Собственно, мы имеет народные возмущения на окраинах соседнего государства. Чем это плохо для Дангии?
- Во-первых, любая военная – а рано или поздно эти возмущения перейдут в военную фазу – активность есть зло и вред. А во-вторых, вы полагаете, это всё стихийно? Лично я придерживаюсь иных взглядов.
Присутствующие вопросительно уставились на Амола. Тот пояснил:
- Для организации подобного выступления нужны деньги и специалисты. У меня нет доказательств – но я знаю, как можно проверить намерения этих борцов за свободу.
- Старик, а может просто… - Манк выразительно сжал кулак и потряс им.
- Манк, Манк, опомнись, - Амол усмехнулся. – Мы народная республика, а не жандармы. Мы не занимаемся подавлением восстаний силой оружия. Тем более чужих восстаний. Тем более без спроса. Но в одном ты прав – я предпочёл бы повернуть пушки на новоявленные области, чем Аместаад.
- И вот этого я тоже понять не могу. Амол, на черта нам имперцы? Мы свободны – мы не можем якшаться с этими угнетателями! Не против них ли была нацелена наша пропаганда столько лет? Может, поддержать повстанцев было бы как раз мудрее?
- Пивовар, послушай.… Все, послушайте: политическая кухня вещь индивидуальная – каждый готовит то, что по вкусу только ему. Я уже высказал своё сомнение в стихийности эти восстаний. Значит, эту кашу кто то заварил. Как вы полагаете, для кого? И как вы думаете – станет ли он делиться? И потом… Империя была в своё время разделена на генерал-губернаторства и автономии, но все они были приблизительно равны по продуктивности, силе, размеру… с момента распада Империи ничего не изменилось – а тут такое искажение политического баланса! Тот, кто соберёт урожай с этих полей, окажется нам более опасным врагом, чем десять Аместаадов и сто императоров. А вот сложись всё иначе – мы сможем предъявить столице массу требований, в выполнении которых она не сможет нам отказать.
- Я успел понять в общих чертах, чего ты хочешь, – Слово взял молчаливый обычно Юфим. – Осталось понять, что же ты предлагаешь?
Амол на минутку задумался. В сущности, ответ на это вопрос он и сам хотел задать… Однако, когда пауза затянулась, слово взял нарком печати и прессы:
- Я вот слышал недавно странную шутку… мол, в Вендерии подобрали беглеца с островов.
Зал сразу наполнился шумом обсуждения – ещё бы, последний раз островитяне показывали нос со своих владений довольно давно. Амол между тем задумчиво глядел на карту. «Хорфолк, Паат… военный договор с Мистераном, торговый договор с Мюрнбахом, разрыв отношений с Ангерандом… парень широко садит! По крайней мере, часть пунктов касается областей на окраинах империи, а уж эти милитаристы из Мерца так и ждут, как бы погреть руки на чужой беде…».
Обсуждение островитян закончилось как раз к тому моменту, когда Амол нашёл нужный ответ, а вернее, даже конструктивное предложение.
- Товарищи, я знаю, как, затормозить или вовсе остановить этот процесс. В любом случае, мы можем попробовать…

[CENTER]Ход Оларуна

http://tvoistihi.com.ua/upload/artic...afccab9616.jpg

Октябрь __48-го года...








1. Вам доставлено приглашение на саммит.

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3. Продолжены работы по созданию штурмовиков - теперь, когда известны победители тендера и внесены запрошенные суммы на оплату всего процесса, остаётся только дождаться, когда машины будут доведены до ума и предоставлены для массового производства.

4. Завершено строительство плавильного цеха и экипировочной базы.

5. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов, к зданию будущей АЭС увеличат срок стройки на 1 месяц.

6. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

Казна – см. ЛС.


1. Вам доставлено приглашение на саммит.

2. Продолжается проведение образовательной программы.

3. Продолжается развитие медицинского обслуживания внутри страны.

4. Демонстрации на улицах не утихают - народ требует прекращения поддержки повстанцев.

5. Эффективность спецслужб несколько возросла.

6. Решение Паата вам пока не известно - туда был направлен срочный представитель из Аместаада, гарантирующий безопасность.

7. Ангеранд в резких тонах потребовал от вас свернуть программу помощи "сепаратистам" и не вмешиваться в дела их государства, в противном случае они будут вынуждены объявить вам войну.

8. Началось вторжение Островной империи. По имеющимся на настоящий момент данным, атака осуществляется 3-мя группировками:



9. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов, к зданию будущей Электростанции увеличат срок стройки на 1 месяц.

10. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

11. Предварительная подготовка почвы обеспечила вам дополнительные сборы в размере 4000 токеев.

12. Завершено строительство Адмиралтейства и спиртового завода.

Казна – см. ЛС.


1. Уровень подготовки авиа-подразделений несколько возрос.

2. Принятая учебная программа благоприятно сказалась на уровне образованности граждан.

3. Закончилось строительство зданий "Большого культурного проекта" - ажиотаж при посещении последних принёс казне немалую финансовую (и судя повсему - не одноразовую) выгоду - 2000 канов.

4. Имперская жандармерия с недоверием отнеслась к такой помощи, ограничившись совместными работами в Тулане.

5. Сокращение штатов (-1000) и вызванная этим забастовка нанесли суммарный ущерб в 2000 канов.

Казна – см. ЛС.


1. Вам доставлено приглашение на саммит.

2. Формирование полка мотопехоты завершится через 5 месяцев (февраль).

3. Продолжается проведение образовательной программы.

4. Эффективность спецслужб несколько возросла.

5. Всплеск криминальной активности нанес некоторый ущерб казне (-1000).

6. Сокращение штатов на одном из предприятий повысило уровень безработицы (1 – 1000).

Казна – см. ЛС.


1. Вам доставлено приглашение на саммит.

2. Фестиваль благотворно повлиял на уровень лояльности населения.

3. Коррупция немного проредила вашу казну (-2000).

4. Завершено строительство Перинатального центра.

Казна – см. ЛС.

"Железная" республика Мюрнбах.

Принятие договора с соседом прошло незаметно для Мюрнбаха. О нем не писали на первых полосах газет, не спорили в парламенте. Пока парламент шумно делил полторы тысячи золотых марок между здравоохранением и образованием, Корпус решал свои задачи в относительной тишине, под сводами Штольцвангау. Впрочем, сторонники жесткой и мягкой внешней политике были и тут и только дисциплинированность, а также то, что Корпус был не местом для дисскуссий, спасало древние стены от выслушивания споров относительно внешней политики.

Нападение Островной империи на торгового партера Мюрнбаха, грозившее прекращением поставок продовольствия и голодом, также не прошло незамеченным. Было решено послать в сторону Вендерии флот, "для демонстрации флага", а также поднятия престижа, ибо на фоне государственной поддержи сухопутных сил, флоту явно не хватало внимания в этом году.

Ход Республики Вестхейм.

30 сентября - 3 октября **48 года.


То, что первыми проведать её в госпитале пришли Старик и Майлз, инспектора Хелси не удивило. Удивило её то, что они пришли вместе. Причём Чарли под мышкой нёс небольшой картонный ящик, а в руке – букетик цветов, так что открывать дверь палаты пришлось полицейскому. Старик же, войдя, окинул комнату пытливым взглядом опытного сыщика, приметил на подоконнике пустую вазу, без лишних слов воткнул в неё свой букет и переставил на тумбочку, поближе к Анне.
- Женись, Чарли. И чем быстрее, тем лучше. – Усмехнулась женщина, глядя на цветы и поправляя тонкое, ветхое одеяло, сползшее набок.
- Не выдумывай, Анни. Просто ходить к другу в больницу с пустыми руками – неприлично. Когда я был молод, в палату раненому товарищу было принято таскать апельсины или мандарины. Были раньше такие фрукты, в оранжевой корке, их с юга привозили… - Пожилой инспектор придвинул к кровати стул, но садиться не стал – вместо этого плюхнул на сиденье коробку, открыл, перевернул её на бок. – Вот, любуйся. Секрет нашего невидимки.
В коробке лежала… ещё одна коробка. Только плоская и деревянная. Из аккуратно пропиленного в доске окошка выступала панель с клавишами и тумблерами, на верхнюю крышку крепилась катушка для плёнки – сейчас не заправленная.
- Несколько таких штуковин нашли вокруг полицейского участка. – Пояснил Тёрнер. – Они были напрямую подключены к проводам «Тысячеглазой», к её кабельным узлам. По сути, это записывающее устройство. Подсоединяешь такое к проводу, который идёт от камеры на пост наблюдения, записываешь минутный отрывок, выбрав момент, когда на улице нет никакого движения, подменяешь сигнал, ставишь запись на цикл. Вуаля – на плёнку и на экраны операторов идёт картинка пустой улицы, даже если ты будешь плясать перед объективом.
- Просто, как всё гениальное. – Хмыкнул Старик, опираясь локтем о спинку стула. – Тут есть разъём, к которому можно подключать что-нибудь. Почти наверняка это «что-нибудь» - небольшой экран, так что с помощью такой вот дряни ещё и подглядывать можно.
- «Делает так, чтобы смотрели, но не видели»… - Протянула Анна, откинувшись на подушку. Чувствовала она себя на удивление неплохо – было немного тяжело дышать, и в груди покалывало, зато ушибленная кирпичом спина не болела вовсе. И голова не кружилась. Наверное, дело было в препаратах, которыми её накачали медики, и в том, что она, наконец, выспалась. – Сами камеры городской системы защищены от повреждений, так как каждая камера находится в поле зрения другой, или даже двух. Но вот за линиями проводов так не уследишь. Однако только этого мало – чтоб такой фокус провернуть, нужно знать, где возможно получить доступ к кабелям, не попадаясь «Тысячеглазой», да и злоупотреблять приёмом не стоит. Рано или поздно случится провал – например, какое-нибудь движение попадёт в кадр, и оператор на станции контроля заметит цикл… И всё, фокус раскрыт, в Бюро примут меры.
- Скорее всего, этот ублюдок был крайне осторожен. – Кивнул детектив. – Но на сей раз он спешил – и попался. После взрыва он проник в тюремный блок, где добил раненого сообщника выстрелом в голову. Однако ему не хватило времени как следует подготовиться. Преступник успел ослепить лишь те камеры, который наблюдали непосредственно за зданием участка.
- Ну а дальше – совсем просто. – Диксон криво усмехнулся. – Время события нам известно, доступ к записям я получил. В «слепую зону» этот тип входил без маски, и выходил тоже без неё. Пальто, запачканное пылью, снял и выбросил, но забыл про брюки и обувь… В общем, у нас есть его лицо. Да, раньше он, видимо, лишь планировал акции и готовил снаряжения, полагаясь на сообщника, потому ни на одной записи его нет. Однако теперь никуда не денется. «Тысячеглазая» потеряла нападавшего в переулках, но дальнейшее – дело времени.
- Ох… Вы только без меня его не поймайте. - Анна приподнялась на локте. - Это будет нечестно. Чарли, как думаешь, меня скоро выпустят?

По лицу старого инспектора неожиданно пробежала тень, но миг спустя он вновь усмехался, хитро щурясь:
- Отдохни хотя бы недельку, раз такая оказия выпала. Я добился того, чтобы наши дела свели в одно. И главой расследования назначили тебя. Но пока ты болеешь – веду их я, как заместитель. Не торопись, мне вполне по силам справиться самому.
- А вот я – вне игры. – Помрачнев, сказал Майлз. Левой рукой он излишне резко правил узел полураспущенного галстука.
- Почему? – Вскинула брови Хелси – это действительно был неприятный сюрприз.
- Расследование ушло «наверх». – Вздохнул Старик. – Раньше его вела полиция, курировало Агентство, теперь ведёт Агентство, курирует Бюро. Сама подумай – БНЗ отвечает за «Тысячеглазую». Представляешь, как они переполошились, когда выяснилось, что их чудо-система – дырявая. Удивительно, почему дело вообще не забрали на закрытое доследование… Видимо, из-за того, что мы слишком давно им занимаемся. Но не волнуйся, Майлз толковый парень. – Чарли подмигнул женщине так, чтобы этого не видел стоящий позади Тёрнер. – Буду делиться с ним данными и обсуждать версии. Без дела не останется.
- И на том спасибо. – Слабо улыбнулся полицейский. – В общем, ты можешь не спешить с выздоровлением. Уж мы-то оба знаем, как редко при нашей работе бывает возможность отлежаться вдоволь.
- Ладно, детишки… - Диксон подобрал со стула коробку, закрыл, сунул под мышку. – Можете ещё поболтать, а мне пора. Анни, врач просил не беспокоить тебя плохими новостями, но тебе стоит знать – твой «протон» стоял близко к месту взрыва, ему знатно разворотило нос. Аж двигатель видно. Я устроил его на штрафную стоянку. Знакомый сторож присмотрит, пока не выздоровеешь, а потом дам тебе адрес хорошего механика. И ещё… - Пожилой инспектор вытащил из внутреннего кармана пальто узкий футляр. – Твои очки разбились, когда ты упала на пол, так что я принёс запасные.
- Спасибо, Чарли.
- Всегда пожалуйста. – Старик положил футляр рядом с вазочкой и вышел, подмигнув на прощанье. Лишь глядя ему вслед, Хелси вспомнила, что этот самый футляр со старыми дешёвыми очками в серебристой оправе хранился в запирающемся ящике её рабочего стола. И ключ от ящика она Диксону не давала…
- Вот шельма… - Не сдержав улыбки, выдохнула она.
- Кто? – Майлз присел на освободившийся стул, сложил ладони на колене.
- Да так… ты о чём-то хотел поговорить? – Женщина устроилась поудобней, натянула покрывало до самого подбородка - и тут же почувствовала, как сквозняк, гуляющий по палате, холодит пятки. Длины больничного одеяла едва хватало.
- М-м… Странно, наверное, говорить такое сотруднику НАР… По крайней мере, не на допросе в отделе политических преступлений… - Тёрнер побарабанил по колену пальцами. – Хотя, наверное, не более странно, чем звонить сотруднику НАР домой после полуночи просто чтобы поболтать… В общем… Тебе не кажется, что все последние события доказывают – «Тысячеглазая» не работает?
- По-моему, они доказывают, что она несовершенна. И это естественно. – После небольшой паузы ответила Хелси. – Любая система несовершенна, и любая система пытается выглядеть совершенной. Всегда есть, куда расти. Свои функции она выполняет, и неплохо.
- Какие функции? – Детектив вскинул голову, сверкнул глазами. – Лучше всего «Тысячеглазая» справлялась бы с уличной преступностью. Если бы была для этого предназначена, если бы работала с городской полицией. Но БНЗ и правительство используют её в первую очередь как средство защиты государственных интересов – удобно отслеживать перемещения ненадёжных лиц, а вот если перед камерами кого-то ограбят банальные мерзавцы из подворотни, оператор на посту и не почешется. Но нынешний случай показал – серьёзные преступники, замешанные в делах высокого порядка или, скажем, шпионаже, могут найти способ обходить систему. Эту дыру прикроют – всплывёт новая. – Тёрнер взмахнул рукой. - Таким образом, система не эффективна против тех, кого с её помощью пытаются контролировать, и почти не используется против тех, от кого она могла бы защищать людей. Вывод – она не работает. И дело не в «Тысячеглазой», а в тех, кто её использует. Тебе так не кажется?
На сей раз инспектор молчала минуты две. Наконец, вздохнула:
- Майлз… Я не уверена, что смогу внятно ответить… Есть вещи, которые от нас не зависят. Проблемы, которые нам не по плечу. И о них лучше просто не думать. Я не могу остановить пересыхание рек на юге страны. Ты не можешь повлиять на использование городской системы. Если мы попытаемся этим заняться – только растратим силы и время впустую. Ты можешь со мной не согласиться, но надеюсь, ты поймёшь, к чему я веду. Есть дела, который нам по плечу – именно занимаясь ими мы можем быть полезны. Людям, городу… Будущему, если хочешь более высоких материй. Я не могу наполнить водой пересохшие речные русла – но я могу ловить негодяев, преступающих закон, и делать так, чтобы жители столицы спали спокойно, зная, что их защищают. Может, изменение городской системы и упростило бы мою работу – но оно выше моих сил, и я ищу другие пути, чтобы защищать горожан лучше. Прости, сумбурно вышло… Я, наверное, ещё не совсем пришла в себя.
- Да нет, я тебя понял. – Следователь встал, опёрся о спинку ладонью. – Не веришь, что маленькие люди способны на большие дела?
- Не знаю… - Женщина отвела взгляд, потёрла висок. – Скорее, считаю, что большие дела вообще не должны делать одиночки, конкретные люди. Чтобы полиция стала эффективней, надо не провести какую-то реформу сверху, а добиться того, чтобы каждый полицейский любил свою работу и делал её хорошо. Понимаю, это утопия… - Она горько усмехнулась, всё ещё не глядя на Тёрнера. - …но ведь и не повод, чтобы не подавать личный пример, так? Я вообще стараюсь поменьше задумываться о том, чего не могу изменить лично… Но – там, куда ты можешь дотянуться своей рукой, и твори добро. Ух, как пафосно вышло…
- Что ж, спасибо, Анна. – Майлз опустил голову, провёл ладонью по лакированной спинке стула. – Мне, похоже, и правда нужен был такой разговор… с сотрудником НАР.
- Всегда пожалуйста. – Процитировала Хелси старшего товарища. – Я тут, пожалуй, задержусь на пару дней, как Чарли советовал. Так что заходи ещё, буду рада. Мои уши к твоим услугам.
- Непременно. – Пообещал детектив, направляясь к выходу. Вид у него был задумчивый.

* * *
На следующий день Майлз не пришёл. До обеда Анна честно терпела и пыталась дремать, потом начала донимать врачей и сиделок просьбами оформить ей выписку в связи с улучшением самочувствия. Медсёстры беспокойную пациентку весьма профессионально игнорировали, доктора же невнятно отбрыкивались, утверждая, что необходимо сперва дождаться результатов последних анализов и икс-лучевой съёмки рёбер – на предмет трещин. Какие анализы нужно проводить при ушибах и угрозе перелома, инспектор не поняла, но к вечеру угомонилась, и даже сумела довольно рано заснуть, предварительно выпросив себе дополнительное одеяло. А следующим утром, часов около девяти, её таки навестили – только не те, кого она ждала. Вежливо постучавшись, в палату вошли двое – рослый, не меньше двух метров от пяток до макушки, слегка худощавый мужчина и невысокая, плотно сложенная рыжеволосая женщина. Оба была в идеально отглаженных чёрных костюмах, при затянутых галстуках, у обоих из-под пиджаков выпирали кобуры – у женщины на поясе, у мужчины под мышкой.
- Добрый день, мисс Хелси. Простите за столь ранний визит и беспокойство. – Рослый бросил странный взгляд на увядающие цветы в вазочке, переставил единственный стул к койке и, не спрашивая разрешения, сел. Рыжеволосая встала у него за спиной.
- Ничего, я уже проснулась. – Анна приподнялась, подоткнула под спину подушку, чтобы было удобнее. Хотя госпиталь был ведомственный, и пройти сюда с оружием посторонние люди не могли, она на всякий случай напряглась, приготовилась скатиться с кровати и вскочить, попутно врезав высокому. – А с кем имею честь? И по какому поводу?

Очевидно, мужчина заметил её настороженность, поскольку успокаивающе поднял ладонь:
- Извините, что сразу не представился. Я – специальный агент Тед Волчер, моя напарница – специальный агент Виктория Букер. Мы из Бюро Национальной Защиты.
В подтверждение его слов, невысокая женщина откинула полу пиджака, демонстрируя прикреплённый к ремню значок. Не сказать, чтобы после этого Анна расслабилась – скорее наоборот, её кольнула в затылок холодная иголочка испуга. «Что-то стряслось».
- Ну а относительно причин нашего визита… - Продолжил Волчер, глядя на Анну очень странно – устало, с сочувствием. Инспектор не раз замечала подобный взгляд у бывалых дознавателей, когда те планировали «колоть» жертву без прямого давления. – Они не из приятных. Вы ведь знаете следователя уголовного розыска Майлза Тёрнера?
- Да. – Иголочка кольнула сильнее, и Анна сглотнула. – Мы работали вместе над моим последним делом… Вернее, я курировала его расследование. С ним что-то случилось?
- Он подозревается в государственной измене и шпионаже в пользу иностранного государства. – Просто и спокойно сказал специальный агент, продолжая смотреть на Хелси с тем же усталым сочувствием. – В данный момент нам неизвестно его местонахождение, и мы опрашиваем людей, знавших мистера Тёрнера.
- Что… он сделал? – В горле у инспектора пересохло, она попыталась его прочистить, но вместо этого закашлялась. Приступ скрутил её, заставил сжаться в комочек, смяв покрывала и простыню. Понимая, как жалко выглядит, Анна постаралась быстрее задавить кашель, спешно вытерла запачканную красным ладонь о простыню, оставив на ней алые пятна. В груди саднило, но не слишком, словно сквозь вату – видимо, ей всё-таки вводили с иными лекарствами что-то, подавляющее боль. – Я могу знать?
- Поскольку вы сотрудница НАР, имеете отношение к расследованию, и считаетесь лицом благонадёжным, думаю, не будет вреда, если я вам расскажу. – Согласился агент. – Прошлым вечером нам удалось установить личность человека, подозреваемого в совершении известных вам терактов и убийств. Человека, который подозревается во взрыве в полицейском участке, где ранило вас.
- И кто же он?
- Бывший наш коллега, к сожалению. – Волчер поморщился, будто нюхнул табак. – Имя вам ничего не скажет. Был уволен три года назад… по итогам внутреннего разбирательства, конкретные причины вам тоже знать ни к чему. Ему был закрыт доступ на государственную службу, так что он устроился в частную строительную компанию, ориентированную также на снос ветхих зданий.
- Доступ к взрывчатке. – Анна прищурилась, понимающе кивнула.
- Именно так. Мы полагаем, он решил отомстить Бюро за обиды… или правительству. Или всему миру. – Специальный агент вздохнул. - Теперь уже едва ли удастся выяснить. Мы немедленно направили группу захвата в его квартиру, но оказалось, что он не живёт там уже давно. Пока установили другое укрытие, в подвальном этаже полузаброшенного здания на окраине, было уже поздно.
- В… каком смысле? – Боль под рёбрами сделалась сильнее, но Хелси приложила все оставшиеся силы, чтобы не подавать виду.
- Записи с камер «Тысячеглазой» показали, что за час до нашей группы к зданию подъехал автомобиль марки «Рикбот-текстрон», модели «астро-116». Из него вышел человек, опознанный с полной гарантией как следователь Майлз Тёрнер, и спустился в подвальный этаж. Через сорок минут он поднялся обратно, вынес несколько картонных коробок, погрузил в машину, и скрылся. Прибывшая группа захвата обнаружила труп подозреваемого со следами пыток, идентичными следам пыток на жертвах подозреваемого. – Волчер говорил, как по писаному – скорее всего, цитируя протокол осмотра места преступления. – А также материалы для изготовления бомб и «обманных» устройств, ослепляющих камеры. Исчез архив подозреваемого – судя по нескольким сохранившимся тетрадкам и отдельным листам с записями, там была собрана информация о слабых местах городской системы. Углы обзора камер, слепые пятна, пути от одного непросматриваемого участка к другому, схемы незаметного передвижения по разным районам столицы… И мы даже не знаем, что ещё. Вероятно, мистер Тёрнер именно эти данные и вывез. Судя по данным «Тысячеглазой», он покинул город прежде, чем была объявлена тревога по внешним постам, попытка перехвата за пределами столицы результатов не принесла. Вы понимаете, насколько ценной для внутренних и внешних врагов является информация о уязвимых местах системы наблюдения?
- Понимаю. – Хрипло выдавила инспектор, лихорадочно пытаясь осмыслить услышанное. В голове билась одна-единственная мысль: «Какого дьявола, Майлз?!».
- И вы постараетесь максимально подробно и искренне ответить на все наши вопросы?
- Да. Постараюсь.

Допрос вышел не таким жёстким и долгим, как опасалась Анна. Похоже, главной целью специального агента Волчера была убедиться, что инспектор не состоит в сговоре с Тёрнером. Он без особо энтузиазма прокачивал две версии – либо Анна помогала ему по причине личной связи, либо она является его куратором от зарубежной разведки. Обе они, похоже, слабо подкреплялись фактами, а служащий бюро был достаточно добросовестен, чтобы не пытаться прикрыть дело, подогнав реальность под свои нужды. Наконец, заметив, что собеседница выдохлась, начала хрипеть и всё чаще кашлять, агент пожелал ей выздоравливать и распрощался. Хелси без сил откинулась на подушку, приводя мысли в порядок. Однако расслабиться и спокойно проанализировать ситуацию ей не дали. Стоило Волчеру и Букер выйти, как в палату Анны заглянул её лечащий врач. Он излишне суетливо провёл дежурный осмотр и отсчитал таблетки (хотя обычно этим занималась сиделка), потом присел у койки. Со вздохом сказал:
- Мисс Хелси… Полагаю, тянуть дальше не имеет смысла. Я должен сказать, что мы проявили икс-лучевые снимки вашей грудной клетки ещё позавчера… И до сего момента проводили дополнительные исследования, чтобы исключить ошибку… Теперь всё готово. Вернее, готово было ещё прошлым вечером.
- У нас в больницах обманывают пациентов? – Приподняла брови Анна, подтягивая одеяло. – К чему был этот цирк, уж простите на грубом слове? Я ведь просила вчера…
- Видите ли, - перебил её медик, - сразу после вашего поступления к нам мы провели полное обследование на предмет внутренних травм. В том числе и фотографирование грудной клетки в икс-лучах. На снимках мы обнаружили явные и сильные затемнения в области лёгких. Мощные, видимые в обеих проекциях, и в боковой, и в прямой. Потребовалось время, чтобы поставить диагноз с гарантией – здесь ошибка недопустима. Но теперь уверенность полная… Простите, что не спешили вас проинформировать. Думаю, это было неправильно – мне кажется, вы сильная женщина, и предпочтёте встретить проблему лицом, а не убегать от неё.
- Можно… ближе к вопросу? – Анне не хотелось обижать этого полноватого старичка с забавной старомодной бородкой, который, похоже, искренне о ней беспокоился, но после беседы с агентами Бюро женщина была одновременно расстроена и растерянна. Перемешавшиеся эмоции с трудом удавалось держать в узде. – Я уже поняла, что на добрые вести рассчитывать не стоит. Не бойтесь меня огорчить.
- Если не вдаваться в медицинские подробности… - Врач снова глубоко вздохнул. – Мисс Хелси, у вас рак лёгких в поздней стадии. Очень запущенный. Вероятно, начавшийся давно и усугублённый вашим пристрастием к сигаретам. Боюсь, сейчас мы не сможем даже задержать его развитие. Интенсивное лечение даст несколько дней отсрочки, это предел.
- А без лечения… сколько мне… на сколько меня хватит? – Тихо спросила Анна, удивляясь собственному спокойствию. В самом деле, не сказать, чтобы слова доктора её шокировали. Она давно уже догадывалась, что кашель и слабость, не проходящие ни после приёма лекарств от простуды, ни после хорошего отдыха, являются признаками надвигающейся беды – однако не решалась признаться в этом самой себе. Тот факт, что её срок чётко отмерян, почему-то вовсе не пугал – беспокоило то, что знание его может лишить сил, и руки опустятся…
- Без лечения… - Старичок-доктор потёр затылок, стараясь не смотреть женщине в глаза. – Я бы дал вам месяц. Но вероятно – несколько меньше.
- Что ж… - Анна улыбнулась – вполне искренне. – Месяц – весьма неплохо. Думаю, мне хватит.
- На что? – Настала очередь доктору недоуменно вскидывать брови.
- На то, чтобы завершить одно дело… - Ответила Хелси, глядя на увядшие цветы, подаренные Чарльзом.

* * *

Покинуть больницу оказалось не так-то просто – Анне отказались выдавать одежду, ссылаясь на то, что в таком состоянии отпустить её домой будет просто аморально. Попытка же выйти на улицу прямо в пижаме и тапочках встретила препятствие в лице охранника госпиталя, который загородил дверь, прогудев, что все пациенты должны оставаться в лечебных покоях до выписки. Хелси начала подозревать сговор. Смахивало на то, что медики выполняют тайные инструкции – то ли от агентов Бюро, то ли от излишне заботливого Старика. Последнее больше походило на правду – пожелай Бюро её изолировать, и у дверей палаты торчали бы ребята в штатском… или даже не в штатском, а в чёрных мундирах. В принципе, несмотря на всю слабость, Анна смогла бы без лишних церемоний вырубить охранника… Наверное. Однако она решила, что это уже слишком, и отступила для перегруппировки. Новый план выработался почти спонтанно, с наступлением сумерек. Около десяти вечера район обесточили. Где-то внизу, в подвале больницы, тут же утробно заурчал генератор, в коридоре вспыхнула тусклая аварийная лампа. Но снаружи, за окном, воцарился непроглядный мрак – фонари погасли, затянувшие небо тучи скрыли луну и звёзды. После недолгих колебаний, Анна встала, надела очки, повозившись с закрашенными шпингалетами, распахнула окно, глянула вниз. Второй этаж. Прыгать всё ж рискованно, особенно на асфальт. Но карниз широкий, и не скользкий, так как дождя вчера не было, а справа, всего в паре метров, труба дождевого слива. Можно попытаться....
Инспектор оторвала от занавески шнур, стянула им волосы в привычный хвост, подумав немного, сняла всю занавеску – от свежего ветерка с улицы её заметно знобило, а ткань шторы была плотная… Свернув «трофей» в рулон и закинув его на плечо, сунув тапочки в карманы, женщина вскарабкалась на подоконник. Осторожно ступила босыми пятками на камень карниза. Выпрямившись, перевела дух. Прошептав под нос: «Даже если шлёпнусь, отделаюсь переломами. Эка невидаль», начала приставным шагом двигаться к трубе, вжимаясь спиной в холодную, неровную стену госпиталя. Добравшись до цели минут за пять-семь, ухватилась за неё сперва правой рукой, потом резко развернулась и вцепилась обеими, повисла на крепёжной скобе. Пальцы сразу начали разжиматься, и Хелси стремительно соскользнула вниз, обдирая ладони до крови. Оказавшись на земле, торопливо обулась, шипя от боли, развернула и набросила на плечи штору, пригибаясь, поспешила прочь от госпиталя.
- Побег века. – Бормотала она, стараясь хоть немного успокоиться. – То-то доктор удивится… Завтра в газетах напишут: «Сотрудница Агентства украла в госпитале казённую занавесь!». И будет скандал до небес…
Женщина старалась держаться ближе к зданиям, чтобы не выходить из тени. Хорошо, что больничная пижама не белая, как во многих госпиталях, а тёмно-синяя, и ставшая плащом штора ей в тон. Ночью, на тусклых мониторах, сонные операторы вечерней смены едва ли разглядят детали её одежды, и примут Анну за позднюю прохожую в брючном костюме и накидке. Нужно лишь не попадаться на свет. Вот встретить патрульную машину не хотелось бы – у офицеров патруля наверняка появится уйма вопросов к бледной женщине, которая тёмной ночью бредёт по улицам, завернувшись в занавеску… Хотя и для них у Анны было кое-что припасено. Встреча же с теми, от кого патрули берегли горожан, инспектора вовсе не пугала. Почему-то она была уверена, что легко выкрутится – но не смогла бы объяснить, откуда эта уверенность.
То, что больница располагалась в одном из центральных районов столицы, сыграло свою роль. Патрули здесь ходили часто, и всего полчаса спустя Хелси наткнулась на полицейский экипаж. Её осветили прожектором, попросили держать руки на виду. Пока один офицер прикрывал, держа наизготовку дробовик, второй подошёл к женщине, поинтересовался, всё ли с ней в порядке. Не дожидаясь, пока патрульные решат отвезти её в ближайших дом для умалишённых, Анна зашла с козырей – представилась по всей форме, назвала номер своего значка, попросила проверить его через картотеку и заявила, что находится на задании. Ошарашенные таким напором полицейские без споров связались по радио с участком, и получили подтверждение – хотя ждать пришлось довольно долго, пока запрос ушёл в НАР и вернулся назад. Это и днём-то занимало немало времени, а ночью любые сроки следовало умножать на три.
- Номер значка актуален. – Произнёс старший патруля, откладывая микрофон рации и всё ещё подозрительно косясь на инспектора. – Ваша внешность соответствует описанию. Простите за нашу подозрительность, мэм… Час неурочный, сами понимаете.
- Не извиняйтесь, сержант. – Отмахнулась Хелси, поправляя очки и с достоинством одёргивая занавеску. – Вы действовали верно. Но могу я рассчитывать на ваше содействие?
- Разумеется.
- Мне нужно, чтоб вы меня кое-куда подвезли.
- Никаких проблем, мэм… Но вы должны понимать, что мы будем вынуждены зафиксировать отклонение от маршрута патрулирования и указать ваше имя…
- Никаких проблем. Только… Можно мне в салон? Тут холодно.
- О, простите. Садитесь, мэм. – Офицер открыл заднюю дверцу. Анна же отметила, что, несмотря на последний теракт, особый режим успели отменить, и патрульных в экипаже теперь всего двое. – А… не позволите ли узнать, что с вами случилось и почему вы так… легко одеты?
- Не позволю. – Отрезала Хелси, забираясь на широкое сиденье, предназначенное для задержанных. Сержант лишь хмыкнул.

Патрульные довезли её до дома, даже не включая сирены – улицы и без того были пустынны. Распрощавшись с офицерами, женщина поднялась к себе, отпёрла дверь запасным ключом, который хранила в тайничке меж кирпичей, вошла в квартиру. Неожиданно даже для себя всхлипнув, с отвращением сбросила импровизированную накидку, разделась прямо в прихожей, прошла в спальню. Достав из ящика комода сигаретную пачку и спички, закурила. С папиросой в руке, обессиленная, рухнула на кое-как застеленную кровать, закуталась в любимое пуховое одеяло – тяжёлое, пахнущее слежавшимися перьями. Уставясь в потолок, выдохнула облачко дыма, вслушалась. По стёклам барабанил дождь – он начался недавно, уже после того, Анна вошла в подъезд.
- Интересно, почему я так люблю тепло, и так не люблю слякоть? – Не понижая голоса, сказала она в пустоту. – Здесь ведь всегда так, это Чарли может помнить, как всё было прежде. Мне должно казаться нормальным, что вечно дождит… А я тоскую по солнцу…

Анне хватило сил и предусмотрительности загасить окурок о спинку кровати, прежде чем сон овладел ей окончательно…

* * *

Вопреки ожиданиям, до самого рассвета инспектора никто не побеспокоил. И её появление в офисе НАР у коллег удивления не вызвало – даже охранник на входе привычно поздоровался, не отрываясь от замусоленного журнальчика про довоенные авто. Старательно обойдя по дуге кабинет Диксона, Анна тихонько пробралась в свой, уселась в кресло, и сразу же почувствовала себя много уверенней. Повесив на вешалку плащ, проверив стенной сейф и убедившись, что Чарли потрудился оставить в нём оброненную на месте взрыва «серпенту», инспектор перевела дух, выкурила сигарету у окна, глядя на проезжающие внизу машины, и только после этого пошла сдаваться. Старик был занят – перебирал ворох документов на своём столе. При виде женщины он не выказал заметного удивления, лишь нахмурился. Спросил:
- И как ты сюда попала?
- На автобусе, машины же у меня нет теперь. – Отозвалась Хелси, разглаживая жакет. Костюм был запасной, долго лежавший в шкафу, и инспектор слишком поздно заметила светлые полосы на местах сгибов. – Неудобно тебя просить, но можешь сделать мне большое одолжение?
- Слушаю внимательно. – После длинной паузы пожилой инспектор отложил картонную папку, которую держал в руках.
- У тебя же есть друзья в Бюро? У тебя везде есть друзья.
- Ну, допустим, не друзья, а знакомцы, это не одно и тоже. – Диксон облокотился о стол, сплёл пальцы, пристально глядя на женщину. – Но допустим, что есть.
- Можешь добыть мне хотя бы самые общие материалы по одному делу? Быстро добыть. И ещё – если приедут злые санитары на «скорой помощи», не говори им, что я здесь, ладно?

Анна так и не узнала, насколько добрыми были знакомцы Старика в БНЗ, однако ещё не пришла пора обедать, когда вполне официальный курьер доставил в офис тощую подшивку – открытые материалы по делу о побеге следователя Тёрнера… Хелси тут же нырнула в них с головой, разложив по столу чистые носовые платки – на случай несвоевременного приступа кашля. По всему выходило, что специальный агент Волчер от неё практически ничего не утаил. Майлз прибыл к убежищу подозреваемого прежде оперативников Бюро, подверг его пыткам, убил, вытащил архив и был таков. След машины детектива терялся за северной окраиной. Дальние посты, замкнувшие кольцо на всех шоссе сразу после объявления тревоги, никого не поймали, и теперь розыскные команды уходили всё дальше от города, а на пограничные заставы шли ориентировки. Что-то здесь было… Именно здесь, в этих строчках. Какая-то ниточка, зацепка…
Снаружи застучали колёса очередного локомотива, лампа под потолком закачалась, а инспектор внезапно ударила ладонью по столу. Ну конечно же! С чего все решили, что Тёрнер вообще покинул столицу? Судя по бумагам, БНЗ упёрлись в версию о том, что он иностранный шпион, и будет стремиться к границе, чтобы покинуть Республику. Но даже если так – не логично ли пересидеть шум в укромном месте? А именно в северных районах такое местечко имеется, и не одно – Анна сама там побывала. Ни полиции, ни «Тысячеглазой»… Квартал трущоб подходит слабо, там не укроешь машину, плюс полно полицейских осведомителей, которые запросто сдадут бывшего «патрона» его коллегам. А вот сама старая промзона на северной окраине…И лучше всего прятаться там, где уже искали, ведь так?
Хелси вскочила, сунула пистолет в кобуру, сняла с крючка плащ, просунула руки в рукава, шагнула к выходу – и нос к носу столкнулась со Стариком, который вошёл в кабинет с термосом в одной руке и картонным пакетом сэндвичей в другой.
- Чарли, одолжишь машину? – Спросила женщина, поправляя воротник плаща. – Ненадолго.
- Да лучше я тебя просто подвезу. – Седой инспектор поставил снедь на стол, повернулся к Анне. – Говори, куда.
- Нет уж, прости. – Мотнула подбородком Хелси. – Сама управлюсь. Но я знаю, что ты не отвяжешься, потому от помощи не отказываюсь. Прикрой мне тыл, ладно? Я назову тебе адрес, но ты приедешь по нему не ранее, чем через час после меня. А до этого присмотришь, что бы за мной не было «хвоста». Договорились?
- Анни… Куда ты лезешь? – Нахмурился Диксон.
- Я не ле… - Женщина закашлялась, зажала рот ладонью, схватилась за грудь. Сознание помутилось, и она едва не упала, однако её поддержали сильные руки.
- Ну, ну… - Пробормотал Старик, приобняв Анну за плечи. – Всё, уже всё… Дыши глубже, ровнее… Так… И куда ты поедешь в таком виде, а?
- Куда… надо… - Выдавила инспектор, освобождаясь из объятий и отступая на шаг. Кровавые капельки остались на пиджаке и белой рубашке Диксона, но тот не обратил на них внимания.
- Ох-х… - Старик достал из кармана связку ключей, отделил один, бросил Хелси. – Так и быть. Но… Анни, пожалуйста, береги себя. Я не хочу, чтобы наш отдел потерял свой талисман.
- Талисман? Я?
- Ну да. – Чарли устало улыбнулся и вздохнул. Анна поразилась, насколько старым он сейчас выглядит – она никогда не замечала возраста друга. И десять лет назад, когда инспектор поступала на службу, он был точно таким же, как теперь. Но в этот момент, глядя ей в глаза с усталостью и грустью, Старик действительно казался стариком – измотанным, оставившим позади целую жизнь…
- Есть такое убеждение, что порядочный человек не может быть хорошим полицейским. – Продолжил он, сунув руки в карманы. – И что от идеалистов на службе нет прока, одни проблемы. Это звучит логично, но каждый день на службе я вижу… до сих пор видел живое опровержение. И не только я. Не скажу за других, но мне становится гораздо легче на душе, гораздо проще не сорваться. Я… - Он запнулся. - Я знаю, почему ты так безрассудна. Но прошу тебя – побудь ещё с нами. Со мной, старым дурнем. Сколько сможешь.
- Я постараюсь, Чарли. – Анна стиснула в кулаке ключ от авто. – Честно, постараюсь.

Диксон ездил на серебристом «монархе» - машине, которая и до войны выглядела старомодно. Круглые фары, скошенный зад, округлый капот, сильно выступающие передние крылья, прямо как в старых кинолентах. Страшно подумать, каких ухищрений стоило пожилому инспектору поддерживать такой раритет в идеальном состоянии – однако ухаживал за авто он сам, это Хелси знала точно.
«Монарх» был солиден и тяжеловесен, при желании им можно было таранить автобус или большегруз без большого риска для себя, но вот скорость автомобиль выдавал скромную. До заброшенного склада в старой промзоне ехать пришлось часа полтора. Инспектор остановила машину у самых грузовых ворот, некогда выбитых грузовиком, заглушила двигатель, проверила магазин «серпенты» и выбралась наружу. Ёжась от мерзкой мелкой мороси, сыплющейся с неба, прошла под бетонной аркой, огляделась. Кое-какие следы случившегося здесь боя ещё сохранились – трупы давно убрали, гильзы педантично собрали, но замыть лужи крови никто не потрудился, а серый бетон стен был испятнан выбоинами от пуль и осколков. Анна двигалась осторожно, стараясь не наступать в подсохшую кровь, потихоньку продвигаясь вглубь склада. Наконец, удача улыбнулась ей – она заметила, как среди куч мусора мелькнуло нечто серебристо-серое, слишком чистого и яркого оттенка для куска бетона. Женщина приблизилась, и поняла, что у стены стоит знакомый ей «астро», присыпанный для маскировки всяческими полусгнившими отходами и накрытый куском истлевшего утеплителя. Инспектор подёргала ручку на двери водителя – заперто…
- Анна, это ты? Чёрт, не ожидал… - Произнёс за её спиной мужской голос. Хелси крутанулась на каблуках, вскидывая оружие – и увидела Майлза. Тот спокойно стоял перед ней, держа револьвер в опущенной руке – такой же растрёпанный, как при первой встрече, в том же самом чёрном мятом костюме.
- Ну что ж… - Бывший полицейский вздохнул. – Значит, кончено.
- Что именно? – Напряжённым голосом поинтересовалась Анна. – Ты можешь мне объяснить, что за игру затеял?
- Боюсь, не могу. – Качнул головой Тёрнер. – Потому что нет никакой игры. Вы там, наверное, десять заговоров со мною во главе просчитали… Но я просто сорвался. Натворил глупостей, о которых не жалею. И, тем не менее, прошу у тебя прощения – ведь в итоге и ты можешь пострадать.
- Что ты сделал? Что ты, чёрт возьми, натворил, Майлз? Скажи, пожалуйста… - Голос Хелси дрогнул, и она кашлянула. Вот только приступа сейчас не хватало.
- Благодаря инспектору Диксону, о том, что террориста опознали, я узнал одновременно с НАР и БНЗ. А вот нашёл его чуть раньше – иногда старые методы и хорошо налаженная сеть информаторов полезнее современных технологий, знаешь ли… - Пояснил мужчина, стоя абсолютно неподвижно. – Решил попробовать его взять за глотку. Но недооценил, какой это мерзкий тип. Высокомерный ублюдок, почти что богом себя считал – от салочек с полицией в самоуважении утвердился, а после удачного нападения на участок вовсе разум потерял. Ну я и не выдержал… Впервые за годы службы. А по ходу дела он мне рассказал про свой архив. Бумаги здесь, если тебе интересно. Не в машине, в подвале.
- Зачем они тебе? – Женщина обхватила рукоять «серпенты» второй ладонью – у неё устали руки, локти начали дрожать. – Решил поиграть в сказку про драконьи сокровища? Убивший дракона сам становится драконом, так, что ли?
- Может быть. – Тёрнер пожал плечами. – Я, честно, сам так и не придумал, на кой мне всё это. Просто понял, что эта вещь позволяет маленькому человеку сделать большое дело. Помнишь? Благое или дурное – от человека зависит. Такая вещь, которая сама по себе ни злая и не добрая, лишь инструмент. Я вот не могу больше просто жить. Я не паладин, но этот чёртов гниющий город вечного дождя меня раздавил. Я всё ещё хочу защищать его жителей, но разве рутинной работой тут поможешь? С каждым днём только хуже, и так год за годом. Может быть, яркая вспышка – единственный шанс? Какая-то подвижка. Я не придумал, не успел придумать, как использовать архив. Если его получит БНЗ – они залатают последние дыры в «Тысячеглазой», и её контроль станет абсолютным – но прок от этого будет лишь для политической полиции. Передать за рубеж – и им придётся отказаться от городской системы, либо на корню её переделать, что тоже большое движение, хоть и на одной плоскости. Использовать самому… не знаю, вряд ли. Но теперь это не важно. Ты здесь. Ты меня поймала. Но я не сдамся.
- Майлз, ты… - Инспектор сглотнула. - Ну какой же ты болван. Сдавайся, и я постараюсь, чтоб это дело замяли. Объясним как недоразумение. Чарли поможет, отделаешься взысканием. Всё будет хорошо. Просто положи оружие.
- Нет, прости. – Мужчина усмехнулся. – Я бы и сам мог сдаться, если б хотел. Но я не хочу – уже всё решил. Однако и отпустить меня просить не стану. Если ты согласишься – тебе же будет хуже. БНЗ наверняка отслеживали твои перемещения, и знают, куда ты направилась сейчас. Уверен, скоро здесь будет их штурмовая команда. Анна, ты замкнулась в своём коконе, и отсекла всё, что выходит за пределы города. Твоего города, который ты защищаешь. Специально отсекла, иначе, наверное, не смогла бы оставаться такой… Какая ты есть.
- Я…
- Но ты всё же хороший человек, и я не хочу, чтоб ты ответила за мою дурость, за мой срыв. - Продолжая криво улыбаться, Тёрнер медленно поднял руку с револьвером. – Я не могу сбежать, пока ты здесь. Давай решим этот вопрос быстро.
- Что за глупости. – Анна сильнее сжала рукоять «серпенты». – Я не собираюсь в тебя стрелять, если ты ещё не вконец сбрендил.
- И почему-то я был уверен… - Бывший следователь улыбнулся шире. – Однако попытаться стоило. Прости.
Барабан револьвера провернулся и грянул выстрел. Женщина вдавила спуск мгновеньем позже, уже понимая, что опоздала, проиграла…

Голова Майлза дёрнулась от удара, и он, взмахнув руками, тяжело рухнул навзничь. Оружие вылетело из его ладони, с лязгом проскользило по влажным камням. Инспектор Хелси, ещё не веря толком в случившееся, оглянулась. Пулевое отверстие в стене за её спиной было на высоте метров двух, и много правее. Пуля, выпущенная детективом, не могла задеть Анну даже случайно.
- Ах ты… Чёртов ублюдок! – Опустив пистолет, женщина перевела взгляда на распростёртое тело полицейского-ренегата. Сквозь перехвативший горло спазм выдавила. – Идиот… проклятый… идиот… болван… Почему… так? Почему?...

Морось перешла в дождь. Тяжёлые капли дробно стучали по листовому железу крыши, стекали струйками сквозь многочисленные щели.

Конец.



Потух огонь, растрачено тепло.
Таков конец всех песен на земле.
Вино златое выпито. На дне
Лишь капли, что полыни горше мне.
Здоровье и надежду унесло —
Вслед за любовью канули во мгле.
Лишь призраки со мною до конца —
Из тех, что без души и без лица.
И скучно и тоскливо ждать нам всем,
Когда опустят занавес совсем...
Таков конец всех песен на Земле.

(С) Эрнест Доусон, «Остатки!», 1899

- Ата Батахан – советник по вопросам здравоохранения Керг Уальхан уверенно вышел к трибуне, и, откашлявшись, начал свой доклад. – Завершено грандиозное строительство, первого в Оларуне, Перинатального центра. Этот центр является личной разработкой Министерства Здравоохранения совместно с нашим лидером и, не побоюсь этого слова, гордостью всей системы здравоохранения. В скором времени он начнёт функционировать на 100% и сможет оказывать квалифицированные медицинские услуги в день десяткам обратившихся в него человек. Этот центр позволит не только оказывать квалифицированные медицинские услуги в день десяткам обратившихся в него человек, но и осуществлять дородовую и послеродовую поддержку нашим гражданам. Оборудование этого центра позволит проводить дородовые исследования и диагностику и выявлять внутренние патологии уже на ранних сроках. Также наши специалисты работают над разработками, суть которых будет заключаться в том, что для каждой пациентки будет подбираться специальная программа, в соответствии с ее внутренними особенностями, которая позволит максимально облегчить перенос самой беременности, а также исключить появление каких-либо патологий у будущих детей. Далее, наш центр сможет оказывать квалифицированную медицинскую помощь при самих родах, для этого в нём спроектированы 4 специальных бокса для рожениц, которые могут осуществлять свою деятельность независимо друг от друга. И наконец, в нём также будет проводиться послеродовая работа с гражданами, а именно, с пациентками будут работать не только медики, но и психологи и другие специалистами, а с семьями будут привлекаться педагоги, для проведения лекций и образовательно-педагогических программ и помощи людям в вопросах развития ребенка, его обучения и воспитания.
В зале совещаний раздались громкие аплодисменты, советники улыбались и смотрели на Керга Уальхана, стоял легкий гул от различных голосов, переговаривающихся между собой и что-то периодически восклицающих советников. «Перинатальный центр – отличная идея…», «…это выведет нашу страну в лидеры по вопросам здравоохранения…» и т.д.
- Хорошо, Керг, советники? – после аплодисментов, попросив всех замолачать и обратив на себя внимание, произнес Ата Батахан. – хочу немного добавить к тому, что уже сказал наш советник по вопросам здравоохранения, по предварительным результатам, проведенного Министерством здравоохранения исследования, можно сказать, что работа Перинатального центра позволит существенно повысить уровень рождаемости в нашей стране, чего не наблюдалось у нас вот уже последние 75 лет, а также повысит уровень здоровья и продолжительность жизни наших граждан.
Зал взорвался аплодисментами второй раз...

Пустырь, выбранный под строительство, был очищен от различного мусора, глыб, выброшенных сюда ледником в далёкие времена, и верхнего слоя дёрна, ещё за две недели до приезда столичной комиссии. Стройматериалы, уложенные на поддоны и плиты, накрытые брезентом, чтобы мелкий, но частый, гадостный, как сквозняк или комариный писк, осенний дождь не внёс свои малоприятные коррективы в ход строительства.
Утомительные выступления, когда вся сознательная общественность Кромина – небольшого шахтёрского городка у отрогов гор, обступив поставленную рядом с огороженным участком будущего котлована небольшую трибуну, взрывалась аплодисментами, аккомпанируя речи выступавшего – закончились вчера, вместе с фотографированием места «будущей великой стройки» и интервью местным газетам.
Корду – а он решил лично посетить место будущей стройки, чем с одной стороны сильно напугал главу городской администрации Кромина, а с другой, лишний раз своим присутствием подчеркнул важность проекта.
Маршал Манк, тоже приехавший к началу строительства, со странной смесью беспокойства и торжества смотрел на место будущего строительства, укрывшись брезентовым плащом, по которому скупо барабанили дождевые капли. Амол, задумчиво рассматривающий наркома с заднего сидения массивного черного «Дюрона», опустил бронестекло.
- Эй, Пивовар! Чем мёрзнуть, давай лучше выпьем «Генара». Поделишься со мной своими мрачными соображениями… - Амол усмехнулся, но потом уголки рта сползли вниз. – Хотя не стоит, вдруг это заразно…
Манк что то проворчал и, бросив охраннику-«гупырю», высокому парню в непромокаемом плаще с нашивкой всесильной и вездесущей службы на левом плече, свой дождевик, пролез в открытую дверь машины и грузно плюхнулся на бардовую обивку. Амол, отвинтив крышку оцинкованной фляги, налил немного терпкой тёмно-красной жидкости в два небольших стакана-напёрстка (в личном транспорте народных комиссаров, а тем более первого секретаря, всё делалось из соображений не только безопасности, но и комфорта). Затем, протянув один из напёрстков маршалу, голосом исповедника поинтересовался:
- Что гнетёт тебя, сын мой? Ибо вижу я – твоё лицо и душа омрачены мрачной думой?
Манк залпом вылил в себя содержимое стопки, и даже не поморщившись, звякнул ею об поверхность откидного столика.
- Старик, этот завод – давняя моя мечта и цель. Но в виду последних событий, я боюсь, не успеет он достроиться…
- Ха, не мели чепухи. Ты ещё скажи, боишься этих мятежников или островитян. Этот завод… на его станках будет выковано величие нашей страны, Пивовар. Отсюда во все уголки материка поедут лучшие танки, лучшие пушки – в качестве товара ли, или в качестве завоевателей…
Маршал недоуменно посмотрел на Амола:
- Ты не говорил, что собираешься воевать.
- Не собираюсь. Но рано или поздно… знаешь, я никогда не понимал наших северных соседей, которые истощают свой бюджет, содержа огромную, но совершенно бесполезную в настоящий момент армию. Но в конечном итоге лучше с армией, чем без.
- Не думал, что ты такой милитарист…
- Конечно. Ты же маршал. Думать о пушках и солдатах – твоя работа. И зная, что ты делаешь свою работу, Юфим – свою, а Декки – свою, я могу спокойно осуществлять общее руководство, принимать послов и молчаливо наблюдать за вашими прениями на заседаниях.
Манк задумчиво пожевал губами, а затем осторожно спросил:
- А начнись война… на кого бы…
- «…Ты напал первый?» Говорю же, Пивовар, я – не милитарист. Но если думать объективно… священников я не люблю из-за их… непредсказуемости; королевство обладаем прямо таки имперскими амбициями, да и эти странные вспышки национализма, который я терпеть не могу, ты знаешь… Ангеранд – весьма опасный сосед. Островитяне, если захотят, нападут сами… банкиры так окопались, что нужно несколько армий, чтобы выкурить их из этой змеиной норы под названием Вестхейм… не знаю. Я считаю, что для нас будет лучше создать не очень большую, но развитую и мощную армию, флот, превосходящий два соседских, и ждать, чьей либо оплошности. Тем более скоро нужда в армиях может отпасть вовсе…

Ход Королевства Вендерия

Четырехзнаменный дворец. Честераз. Королевство Вендерия

-В-в-вы уверены, г-г-господин п-п-премьер-министр? – осторожно спросил Берти. Господин Ченриш кивнул. Князь откинулся на спинку кресла. Хотя внутри него подходило отчаяние, однако внешне это ни в чем не проявлялось.
-Урам, мне искренне жаль покидать в это время, - ответил Ченриш. – однако, я не военный. Я гражданский человек, не способный руководить военными операциями. Я сдаю пост, рекомендуя Вам бывшего регента, маршала Риваза.
Берти поднялся.
-Урам… Ч-ч-ченриш, - промолвил он. – я б-б-больше не смею Вас задерживать. П-п-по поводу В-в-вашего проекта…Алексиз…
Теперь уже бывший премьер-министр насторожился.
-Я н-н-не так давно у-у-узнал про Вашу попытку распространить наше влияние на Империю. Я п-п-поручу п-п-премьер-министру…а, прекратить финансирование сепаратистов. У нас сейчас вп-п-переди один из самых сложных в-в-валов этого… ш-ш-шторма – и для борьбы с ним мы должны м-м-мобилизовать все силы.
Урам Ченриш развел руками.
-Как будет угодно Его Светлости, урам. Хочу Вам пожелать одного: сохранить то, что мы имеем.

Дворец Парламента. Честераз. Королевство Вендерия

В Палате Нобилей царило нездоровое оживление. Только что, в Общинной Палате, сложил с себя обязанности премьер-министр, урам Ченриш. Теперь, обе палаты Парламента должны представить Его Светлости нового премьер-министра.
Берти с иронией глянул на почтенных рыцарей и баронов, спорящих между собой. “Вероятно, - подумал он. – они делят между собой места в Кабинете. О, Патер, что ты делаешь с Вендерией?”
Великий князь медленно подошел к “курьерскому ящику”, за которым говорил речь какой-то депутат от Иншваразского герцогства. Не обращая внимания на него, Берти обощел “ящик” и на цыпочках приподнялся к спикеру:
-Лорд-спикер, - обратился Великий князь. – я хочу обратиться к Дому.
Спикер поднял руку.
-Урам Киниш, Ваша речь окончена. Я прошу позволения у Палаты дать слово князю Бертилию Тобару.
Палата одобрительно загудела. Спикер сделал пригласительный жест князю.
Подойдя к “ящику”, Берти попытался собраться. Триста лендлордов – первейших его знаменосцев – сейчас смотрят на него с ожиданием. А микрофон, закрепленный на трибуне, передаст слова правителя всем – рабочим у станков, военным, парням в пабах, демонстрантам на улицах… Сделав тяжелый вздох, Берти начал свою речь:
-Я, князь Бертиллий Тобар, п-п-пришел сюда не п-п-предлагать В-в-вам кого-либо в п-п-премьеры. Я имею обязанность перед В-в-вендерией, заключающуюся в сохранении единства и мира в Вендерии. П-п-поэтому я а, пользуясь случаем, п-п-предлагаю д-д-демонстрантам п-п-прекратить свою б-б-бессмысленную борьбу. Мой п-п-первый приказ, а, премьер-министру – п-п-прекратить любое снабжение имп-п-перской авантюры короля С-с-сигура.
Однако, я нап-п-помню: это п-п-последнее требование демонстрантов. Если п-п-площадь не будет очищена до завтрашнего утра, я п-п-прикажу коммисару заняться ее разгоном. Мы в тяжелом…п-п-положении – и не может дать себе волю в таких делах.
Я п-п-призываю обе Палаты Дома п-п-прийти к совместному решению – и выбрать достойного п-п-премьер-министра. Этот ч-ч-человек должен…удовлетворить все п-п-партии Вендерии.
Берти прервался, вдохнул немного воздуха и на одном дыхании произнес:
-Отец, храни Вендерию!
Четырехзнаменный дворец. Честераз. Королевство Вендерия

-Речь через сорок секунд, Ваше Величество.
Берти поднялся с кресла. Да, теперь он король – неделю назад, на скорую руку провели его инаугурацию. О коронации и говорить не доводилось - да и какая коронация могла бы быть во время войны?
Откинув волосы назад, Берти двинулся по длинному коридору в комнату, где установили микрофон. Кивнув логопеду, который уже разложил для него лист с речью, король сбросил с себя черный китель офицера ВМФ, оставшись в рубахе и брюках.
Отмеряв расстояние между ртом и микрофоном, закрепленном на кафедре, Берти еще раз перечитал обращение.
-Я до сих п-п-пор заикаюсь на п, - кинул он логопеду.
Тот поправил галстук и ответил:
-Попробуй поставить перед словом с п, “а”. А, подданные.
-А, подданные, - повторил король.-так, а, получше, я, а, полагаю.
-Стой, не переусердствуй так, Берти, - с усмешкой сказал врач. – тогда просто никто не поймет, что ты говорил.
Берти уже хотел что-то сказать, как вдруг его прервал первый блик лампы.
-Потом договорим, - сказал логопед и занял свое место напротив короля.
Берти задержал дыхание. Наконец, лампа зажглась и потухла в третий раз, вновь зажглась и больше не мигала.
Берти пододвинулся к микрофону и…замер. Слова речи просто застряли в его гортани – он не мог их сказать этому куску стали и меди.
В комнате стало невероятно душно, несмотря на открытые окна. Закрыв глаза, король начал свою речь:
-В этот суровый час, возможно, самый судьбоносный в нашей истории, я обращаюсь ко всем моим, а, подданным – как в Вендерии, так и за рубежом, с этим посланием.
Я обращаюсь с чувствами, будто пересекаю Ваш порог и говорю с каждым из Вас лично.
Многие из Вас уже во второй раз находятся в состоянии войны. Не раз, и не два, мы пытались прийти к мирному решению с теми, кто является нашим недругом. Но это оказалось невозможным. Мы были атакованы и мы обязаны защитить наши дома, наших жен, наше будущее. Ибо торжество зла на наших землях привело бы к ликвидации любой цивилизации в Вендерии. Это зло, законной считает только примитивную силу, которая всегда права. Во имя сохранения всего, что нам дорого, Вендерия не может отвергнуть этот вызов. И во имя этой высокой цели, я призываю мой народ здесь, дома, и мой народ далеко за пределами Вендерии признать эту волю к защите своей собственной. Я прошу всех сохранять единство, спокойствие и порядок в этот час испытаний. Задача эта нелегка – впереди у нас темные дни. Эта война выйдет далеко за поля сражений. Однако, мы не можем поступить иначе. Мы должны поступить так, как считаем правильным и благоговейно вручить наши судьбы в руки Патера. Если в конце-концов, мы станем твердо двигаться по этому пути, тогда, с Божьей помощью, мы одержим победу.
http://www.mirumir.com.ua/wp-content...ailer12196.jpg

Ноябрь __48-го года...





1. Продолжается проведение образовательной программы.

2. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

3. Некоторые ошибки в организации подвоза стройматериалов к зданию будущей верфи увеличат срок стройки на 1 месяц.

4. Завершено формирование эскадрильи разведчиков.

5. Завершено строительство крупного авиазавода (II).

Казна – см. ЛС.


1. Эвакуация граждан благодаря принятым мерам проходит спешно, но без паники и суеты, что позволит своевременно очистить населённые пункты, оказавшиеся в зоне возможных боёв, до прибытия сюда вражеского десанта.

2. Оставление рабочих мест в связи с эвакуацией нанесло ущерб в 3000 токеев.

3. Министр путей и сообщений: ж/д строительство по обоим предполагаемым маршрутам обойдётся суммарно в 10000 токеев, по 5000 токеев за ветку (из-за особенностей рельефа).

4. Призыв к народу помог в кратчайшие сроки сформировать 2 полка добровольцев (милиция) с содержанием за свой счёт. Доходы упали на 2000 токеев.

5. Ваши рабочие в этом месяце превысили ожидаемый уровень производительности – дополнительные 2000 дохода.

6. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

7. Завершено строительство университета.

Казна – см. ЛС.


1. Принятая учебная программа благоприятно сказалась на уровне образованности крестьянства.

2. Завершено строительство электростанции.

3. Посещение культурных зданий, а так же вырученные от приобретения "льготных билетов" средства принесли в казну 3000 канов.

4. На одном из предприятий республики произошла серьёзная авария (-3000).

5. В прессу просочилась информация о злоупотреблениях некоторых членов власти - в обществе зреет недовольство.

Казна – см. ЛС.


1. Лояльность населения растёт.

2. Всплеск криминальной активности нанес некоторый ущерб казне (-1000).

Казна – см. ЛС.