Разбитое войско: имперская линия
 

Пока Фогель держал речь, Граф фон Сад развалившись в кресле наблюдал за лягушкой наяривавшей круги по банке. Услышав последние слова, граф поморщился, затем кивнул своим неожиданным спутникам: "Ребятки, слышали команду? Выполняйте. Мне еще надо обсудить с фельдмаршалом некоторые вопросы. Можете начать собираться".
Граф постучал пальцем по банке:
"Что за бред!? Прибор!"
И, повернувшись к оперативникам, многозначительно посмотрел на дверь.

Грегор Браун замешкался на пороге, тряхнул головой и резко повернулся.
- Господин фельдмаршал, разрешите обратиться, зилот Брён, особое розыскное отделение Охранного Отряда Империи, Тайный Комитет.
Получив дозволение, продолжил.
- Хотелось бы узнать ваше мнение по вопросу, касающемуся субординации. Мои спутники, безусловно, достойнейшие люди, но наша миссия больше напоминает вылазку в тыл врага, военную операцию. А в военной операции крайне важно единоначалие. Нельзя ли сразу расставить все точки над "i"?

Фельдмаршал встал из-за стола.
- Господа, я попрошу вас оставить нас с Брауном наедине. А вам, граф – он ткнул сухоньким пальцем – я советую не забывать о субординации!
Едва Ренар и фон Сад вышли в приёмную, фельдмаршал обратился к Фазану.
- Руководителем операции был назначен граф фон Сад. Он старший по званию, да и вообще…Однако, буду с вами откровенен, Браун, ты здесь единственный, кому я вполне доверяю. Потому, у меня есть для тебя особые распоряжения.

...

Скрипнула дверь кабинета, в приёмную вышел Браун. Лицо сияло энтузиазмом.
Мгновение спустя, за его спиной показалась голова фельдмаршала.
- Любезный граф, так вы что-то хотели? Я могу уделить вам пару минут.

Браун деликатно придержал фон Сада за рукав и, кашлянув, произнёс:
- Простите, граф. Мне надо вам кое-что сказать.
Не обращая внимания на надменно вскинутые брови фон Сада, Грегор продолжил:
- Тот демарш перед фельдмаршалом был вызван волнением. Господин Фогель мне всё объяснил. Вы - наш командир. Я - к вашим услугам. И... да здравствует Империя!
С коротким поклоном Браун отошёл в сторону, пропуская графа в кабинет.

Граф посмотрел на пальцы Фазана так, будто увидел раздавленого таракана:
"Зилот Браун, я рад, что Вы поняли наши общие цели. И, то, что с разногласиями мы не добьёмся результатов.
Спасибо фельдмаршал, мое дело уже перегорело. Я вспомнил, что хотел. Табличка *фон Сад кивнул головой на стену* помогла. Мы пойдем выполнять указание Императора? *граф сделал ударение на последнем слове*
Честь имею, фельдмаршал.

- Тогда, - велел фельдмаршал - собирайтесь. Судя по показаниям прибора, времени у вас осталось не так много.

- Я полагаю', шьто нам, messieurs, стоит озаботиться пг'овиантом и ог'ужием. Благо, на ваших складах, mounsier le general, я видел неплохие обг'азчики винтовок и г'евольвег'ов de la Nagante. И поскольку в мой гоног'аг' не входит сумма на г'асход патг'онов, полагаю, вы пг'едоставите их нам безвозмездно. Кг'оме того, я был бы не пг'очь погг'узить с собой четвег'ку кг'епких лошадей. Надеюсь, в плане опег'ации нет пункта "наши гег'ои пг'еодолевают пустоши этой пг'оклятой стг'аны на своих двоих"!
Ренар приоткрыл окно и закурил, пуская дым туда, где под горным ветром мерно покачивался дирижабль.
- Эта maudit штьюка, похоже, знавала лучшие времена. Mon ami le comte, вы уверены, что пег'вый же пог'ыв ветг'а не г'азмаже'т нас о скалы'?

Ролевая игра "Разбитое войско": имперская линия
 

Услышав слова Фукса, граф поперхнулся:
Мсье Фукс, какие лошади?! Каждая - полтонны веса! И места столько в гондоле нет. Да и не пущу я зверей на дирижабль, мало мне вас двоих! Куда вы идти собрались? Будем лететь со всеми удобствами.
Теперь с Брауном идите и собирайтесь в дорогу. Мой стар.пом. подскажет габариты загружаемых грузов. 6 тонн можете занять. Остальное - мое снаряжение.

И граф отвернулся, давая понять, что разговор окончен

Грегор присел на валяющуюся на боку пустую бочку. Он постарался взять на складе самое необходимое - сейчас Империи приходилось тяжело, проклятые республиканцы, хоть и корчились в агонии, тянули из его Родины соки, как жадные ненасытные твари.
Браун искоса поглядывал на компаньонов. Ему не нравился ни надменный граф, ни де ля Фукс, но, так угодно Империи, и не след ему осуждать выбор. Пока у всех общее дело, стоит отбросить личные симпатии, ну а если у кого-то из этих хитрецов появится желание поработать на свой карман... Там будет видно.

Старший помощник графа, он же капитан дирижабля Витус фон Геринг просматривал список вещей необходимых для полета.
- Итак, команда 15 человек, плюс 3 пассажира. Считая мелкое барахло, в среднем на человека 100 кг. Итого 1800 кг;
* Кухня полевая 1 шт., 100 кг;
* Палатка фон Сада со складной мебелью; офицерская 3-х местная палатка и две 6-и местных для матросов; спальные мешки; лодка надувная - вместе 100 кг;
* Оружие: 12 винтовок плюс 500 патронов к ним; 3 револьвера(пистолета), 100 патронов; 3 шпаги – 60 кг;
* Столярные инструменты - 50 кг;
* Медицинские препараты – 5 кг;
* Керосин – 500 л (для двигателя и жизнеобеспечения);
* Вода – 600 л;
* Посуда – 10 кг;
* Комплекты одежды (стандартная лётная, утепленная, теплая) со всей фурнитурой – 150 кг;
* Продукты на 30 дней:
тушенка (банка в день) – 540 банок, 270 кг;
Сгущенка (банка в два дня) – 270 банок, 108 кг;
Фрукты консервированные (для пассажиров и офицеров банка раз в два дня + 1 банка в 10 дней на матроса) – 126 банок, 63 кг;
Зерно/картофель/макароны – 0,4 кг на день на человека – 216 кг;
Сахар/соль/чай – 5 кг;
Хлеб/сыр/масло – 60 кг;
Мясо/рыба - 10 кг;
* Запасные детали для приборов/двигателя, детали оснастки – 300 кг;
* Динамит – 100 кг;
Итого: 4507 кг.

Внимательно проглядев список еще раз, капитан изрек:
Ну, теперь, вроде бы всё. Фон Сад еще утвердит, Еще 5 центнеров можно догрузить и остальное лучше оставить свободным. Погода нелетная, надо бы иметь свободу маневра.

Грегор ходил возле дирижабля, разминая кисти рук. Новые перчатки скрипели от негодования.
Дело пахло саботажем. Вспомнив разговор с Фогелем, он невольно опустил руку к поясу - там, в потайном кармане на внутренней стороне плаща, лежал пистолет.
"Спокойно, - подумал он несколько раз подряд, успокаиваясь глубоким дыханием, - спокойно... Ещё есть время, и не стоит торопиться с выводами".
Капитан дирижабля смотрел на фон Сада, ожидая приказа на взлёт, но барон тянул время. Фукс и вовсе пропал в недах складских помещений.
- Герр фон Геринг, как скоро мы будем взлетать? - спросил Грегор самым равнодушным тоном, на который был способен.
Капитан пожал плечами и жестом дал понять, что готов сделать это хоть сейчас.
Баун посмотрел на небо, не появились ли на горизонте тучи. Время бежало неумолимо.

Мучной тип в накрахмаленном переднике забежал в ангар. Ойкнул, держась за сердце – одышка мучит.
- Ваше благородие – не зилот ли Браун будут? – обратился он, наконец, к Грегору. В голосе каким-то невероятным манером мешались наглость и подобострастность. Тут же, не ожидая ответа, продолжил – Я Кокс, фельдфебель Кокс, из офицерского буфета, ну, слыхали, верно? Я касательно графа фон Сада, и этого, как его, второго, ну, вы знаете. Мне сказали вас искать.
Недоумение в глазах Грегора он, видимо, счёл за протест.
- Забирайте! Забирайте, их ваше благородие а то, чес-слово, пойду к полковому рапорту!
Он фамильярно схватил зилота за рукав, явно уже намереваясь тащить его к буфету. Попутно, он продолжал причитать, повествовать о похождениях графа с Ренаром.
- …а посуда-то – чистый фаянс, из самой столицы везли! Семь комплектов! Деньщик полковника Гольда в лазарете! Ну и что, что у ноге акцент, мало-ли, какой у человека акцент, что ж его, из буфета хоть вывести нельзя было, сперва? И это, скатерти праздничные пропалены! Нет, я понимаю, что они ими пожар гасили, но разве нельзя было обойтись без пожара?
Видя, что Грегор всё ещё не спешит идти, буфетчит заверещал:
- Заберите, заберите этих чудищ, их благородий! Граф – тот хоть спит уже (в салатнице серебряной!), а вот граф ваш, он как я уходил, как раз пытался втолковать господину полковнику Кербину, что тот есть птица, и может летать, надобно токмо попробовать. Ох, как бы он его уже не убедил…

Грегор чуть покраснел, когда толстяк ухватил его за рукав, чуть побледнел при слове "пожар", но с последними словами Кокса приобрёл обычный цвет лица. Шагая за потешно ковыляющим фельдфебелем, он даже увидел в произошедшем символ. Начать с самого дна, с бессознательного младенческого состояния, чтобы воспарить на дирижабле выше и выше, подняв с собой славу Империи.
Витус фон Геринг, шедший рядом, имел вид нисколько не возвышенный, а обычный деловой - похоже, графа он знал преотлично.
В положении, близком к вертикальному, застали только фон Сада. Ренар не подавал признаков жизни, полковник Кербин лежал на полу, при том клокотал как дрофа, и всё порывался взлететь. Граф изучал поле боя мутным мужественным взглядом. При виде Брауна он отдал команду, но, поскольку он употреблял слова на новом, только что придуманном им языке, Грегор не понял ничего. Зато он вовремя углядел столовый нож, который коварный фон Сад прятал у бедра, до последнего решив не сдаваться.
Погрузка прошла в целом ровно. Обоих уложили рядышком. Ренар посапывал и граф, вроде бы, заснул, правда почему-то с открытыми глазами.
Капитан пробурчал под нос ласковое слово и вопросительно посмотрел на Брауна.
Грегор вытер шею платком.
- Да здравствует Империя, - сказал он без энтузиазма и сделал вид, что не заметил плевка фон Геринга.
Через четверть часа дирижабль начал взлёт.

Адольф очнулся на борту дирижабля. Состояние было ужасно. Рядом граф заприметил Фукса.
"Фукс, мне плохо, надо проветрится!"
Граф встал, с трудом, но встал. Добрался до Ренара, пошлепал ему по щекам.
"Фукс?!."
Адольф подтащил Ренара к люку и открыл его.
"Фукс. Ветер! Свежесть! Вставай, вдохни полной грудью!"
Граф поднял Фукса, поставил его перед открытым люком, и... зацепившись ногой за сложеную веревочную лестницу полетел вниз вместе с Фуксом.

Интересно, что фон Сад, всё-таки, заснул. С нормально закрытыми глазами. Сделал он это, конечно, не вовремя - да что уж там!
Когда Браун развернулся на шум, он успел увидеть только промелькнувшие в раззявленном люке ноги, впрочем, стройная цепочка мыслей промелькнула в его голове за дольку секунды.
- Геринг! - закричал он страшным голосом, метнувшись к люку.
Фон Сад висел на верёвочной лестнице, в одиночестве, довольно-таки гордом, и обозревал окрестности.
- Держитесь, граф! - закричал Грегор, он хотел добавить что-то вроде: "Сейчас я вас вытащу!" - но, как честный офицер, не выговорил эту явную ложь: он понятия не имел, как вызволять фон Сада.
Подоспевший Геринг выругался каким-то истинно моряцким выражением и, ухватив верёвку, ловко обвязал её булинем вокруг пояса.
- Держите, зилот! Надеюсь на вас.
Грегор не видел продолжения, поскольку упёрся обеими ногами в стену и держал жизнь капитана мёртвой хваткой. Ему казалось, что сил уже не осталось, когда в люке, наконец-то, показалась голова графа. Следом, отдуваясь, полз капитан.
- Ты смотри, какая крепкая сволочь! - позабыв субординацию, бормотал он. - Заснул на полпути. Железный человек, чтоб он заржавел!

Геринг вытянул графа в гондолу и, довольный, сел в проёме люка, свесив ноги.
- Вы только поглядите, зилот, красота-то какая!
Вокруг были горы. Исполинские скальные хребты, как изломанные зубы, тянулись в небо. Чёрный камень и белый снег царили вокруг и, казалось, все прочие краски сгинули в этом чёрно-белом мире. Словно синематографическую картину смотришь! Дирижабль казался крошечной букашкой, затерявшейся между косматыми боками горных хребтов.
На скальном отроге притаилась кучка хижин. Дирижабль шёл вдоль обрыва, всего в нескольких десятках саженей от ближайших домов. Чёрные окна слепо смотрели на него. Ни единого человеческого следа не было видно на заснеженных улочках и дворах.
- Глядите, горская деревня! – Ткнул пальцем Геринг – Здешние ребята разводили баранов. Похоже, все они ушли, в поисках лучшей доли. Полагаю, зилот, нам тоже стоит определиться с дальнейшим курсом.
Цеппелин пересёк горный отрог, и воспарил над глубокой полониной, изборождённой множетвом ручьёв. Ледяная вода искрилась и сияла на солнце.
Внизу лежало немало крошечных поселений но, похоже, они были уже довольно давно брошены людьми. Внимание Брауна привлекла мачта, торчащая над одной из вершин.
- Аванпост. Метеослужба – пояснил капитан – Сейчас мимо пройдём.
И верно, прошли. Перед уходом, люди с аванпоста не поскупились на красную краску. На плоской крыше барака была выведена огромная надпись. Снег замёл большую часть, виднелось: «…В ЛОВУШКЕ! СПАСИТЕ НАС ОТ…»
- Бр-р, зябко что-то! – буркнул Геринг, залезая в салон и запирая люк – Давайте решать с курсом, господин Браун. В тёплые края, а?

Адольф снова очнулся. С трудом огляделся по сторонам: Фукса не было. Но был Геринг, сидящий на краю люка и Браун, с опаской глядящий вниз держась за перила.
"Геринг, воды! Мигом!"
Капитан оглянулся на Адольфа и поспешил выполнить указание. Он знал, что графу лучше не напоминать какие обязанности кому предписаны.
Адольф припал к поданому стакану и, выпив всю воду, наконец нашел в себе силы рявкнуть:
"Какого черта мы летим?! Я не давал команды!"

- Не горячитесь, граф. Вы, видно, запамятовали? "Все люди - птицы"... "Мы рождены, чтобы летать"... Припоминаете? Фукс, к сожалению, оказался слишком... э-э... приземлённым.
Геринг вернулся с фляжкой. Браун не понял, что там было, но, судя по реакции фон Сада, вода в том напитке была только основой. Капитан дирижабля хорошо знал графа.
- К сожалению, мы не сумели расшифровать вашего приказа о месте назначения, но взяли на себя смелость нацелиться на Черноводье.

- Мы пришвартовались над замком Рёгенблюм. Это северная окраина города. – бодро отрапортовал Геринг – Раньше здесь располагалась республиканская охранка. Теперь, судя по всему, замок пустует, но место дурное, люди его сторонятся. Смею заметить, так ситуация обстояла во время моего последнего визита в город – осенью. С тех пор, господа, многое могло измениться. Однако, из всех известных мне в Черноводье скрытных мест – это наиболее всего подходит для швартовки дирижабля…

Внизу чернела выбитыми окнами сумрачная громада замка. Запустенение царило во дворе. Кованые чугунные ворота были кем-то выбиты. Припорошенная снегом дорога тянулась от них, через сосновый бор, к окраинам города. Тот производил печальное впечатление. Не было слышно обыкновенного уличного гама – лишь тревожная тишина. Фонари не горели, лишь редкие окна светили неверными, мерцающими искорками, как кострище догорающего пожара. А вдалеке, сдерживаемое могучей плотиной, маслянисто поблескивала гладь водохранилища.

Граф оглядел замок:
Выглядит неприятно. Я бы в таком не поселился. Геринг, я считаю, мы с зилотом Брауном высадимся, а вы отгоните дирижабль. Километров на десять на север. И ищите место для швартовки. Мы разузнаем, что творится в городе и придем к вам. Будьте готовы взлететь в любую минуту. Возможно придется быстро улетать. Браун, соберите то, что посчитаете необходимым для разведки.
Из оружия, думаю только пистолеты.

Браун машинально поднял воротник плаща и тронул локтем пистолет.
- Рёгенблюм. Полагаю, туда надо отправиться в первую очередь. Золото - не иголка, должны быть какие-то распоряжения, донесения, секретные бумаги. В УНБ всегда полно бумаг.
Он ещё раз всмотрелся в чернеющую махину замка.
- И знаете, граф... Наверное, следует имперские документы пока спрятать подальше.
Фон Сад коротко кивнул. Больше говорить было не о чем. Высматривая, по привычке, места, пригодные для укрытий, Браун направился следом за графом.

Алчно смотрят на людей провалы окон. Сумрак и упадок царят в здании.
Граф перелез через подоконник, и спрыгнул на пол. Пришлось подождать, прежде чем глаза привыкнут к темноте.
Браун почуял тяжёлый запах застарелой гари. Его передёрнуло. Здесь бушевал пожар! Обуглившиеся стеллажи и секретеры, свернувшиеся в трубочки бумаги. Странно, мародёры словно бы и не навещали замок – даже серебряное пресс-папье поблескивает на чьём-то столе.
Граф прошёл через комнату. Дверь. Длинный коридор, по обеим сторонам – множество дверей. Кабинеты. На первый взгляд, ничего примечательного. Почти всё уничтожено пожаром. В дальнем конце коридора – массивная, укреплённая металлом дверь. Лежит на полу. Похоже, её вышибли изнутри. Кто? Зачем?
Лестница вверх, на второй этаж – обрушилась. Лестница в подвал – уходит во мрак.
Проход во внутренний двор. Сапоги скрипят по нетронутому снегу. Нетронутому?
Следы на снегу. Совсем свежие. Растопыренные пальцы.
Хрусть-хрусть. Шаги? Кирпич сорвался? Показалось?
Нервы подводят?
Сгорбленный силуэт промелькнул на фоне лунного света. Там, во дворе!
Прыжок! Шипение. Кто-то лезет в окно, цепляя когтями за выщербленные кирпичи.
Не человек.

Адольф выхватил револьвер, выстрелил в лезущую в окно тварь. Мимо. Разлетелись крошки кирпича, закружилась пыль в слабом лунном свете, и лишь гул пошел по пустым кордорам. Существо то ли чихнуло, то ли прорычало и продолжало карабкаться внутрь.

Браун, что вы стоите? Стреляйте, или сделайте что-нибудь! Что за тварь!

Граф прицелился и выстрелил еще раз. Да стрельба не была его коньком...

Сумеречная бледность фон Сада действовала на паладина успокаивающе - нервозная обстановка всегда его успокаивала. В тот миг он даже забыл прокручивать в голове картину пожара, бушевавшего здесь когда-то.
- Прекратите стрельбу! - прикрикнул Грэгор, дёрнув графа за плечо. - В коридор!
Он подтолкнул фон Сада влево, чтобы в дверном проёме видна была только его рука с револьвером, сам переложил оружие в левую руку.
- Стреляем одновременно, по моей команде.
Тварь вскарабкалась на подоконник и замерла в приседе, похожая на каменную горгулью.
- Огонь! - крикнул Грегор.

Резкий силуэт, на фоне оконного проёма.
Казалось, промахнуться будет непросто. Тварь, однако, была подвижно, слишком подвижной. Едва вскарабкавшись на подоконник, она молниеносно выбросила вперёд когтистые лапы, спружинилась для прыжка!
Грянули выстрелы! В мгновенной вспышке, люди успели разглядеть лохмотья полосатой арестантской формы. Было ли это, когда-нибудь человеком?
Пуля Грегора раздробила колено существа, оборвав хищный порыв его прыжка.
Пуля Адольфа попала в грудь, опрокинув тварь на пол.
Яростно шипя, существо поползло к людям, скрипя когтями по горелым половицам. Боли оно словно и не ощущало.

Тяжко выдохнув, я остановился, чтобы перевести дух. До точки, обозначенной на карте как обитаемое место, оставалось ещё два километра по прямой и я решил, что прежде чем отправляться в цивилизацию, стоит обозреть себя со стороны. Дабы определить, какое впечатление я могу произвести на местные власти. Что же я из себя представляю сейчас?

Высокий бородатый мужик, не слишком исхудавший, а, следовательно, умеющий добыть пищу и защитить её от других едоков… Одет в драную, в сотне мест заштопанную серо-синюю (теперь больше серую, чем синюю) форму республиканской армии, но с наёмничьими знаками различия. На рукавах эмблемы отряда – в моём случае вертикально стоящая человеческая берцовая кость, и обвивающая её змея (на знамени, правда, изображался череп и змея, перевившая глазницы, но оба символа были равнозначны). Капральские медные «кирпичики» на погонах ярко сияли от любого луча солнца – их я начищал каждое утро. Кокарда на изодранном круглом кепи с обломанным козырьком блестела столь же ослепительно. «Пьяная змея», эмблема медицинских войск, здорово смахивающая на символ нашего отряда, щерилась с кокарды. Форма – ладно, но знаки отличия наёмника мною поддерживались в образцовом порядке. Только они позволяют мне хоть как-то выделяться из толпы бродяг, бездомных и дезертиров, заполонивших страну. Пока они со мной – я не нищий, а наёмник в поисках работы…
На ногах крепкие пока сапоги, за спиной рюкзак и винтовка, на поясе ножны, на бедре – кобура. Это тоже помогает выделиться – у многих нынешних бродяг есть оружие, но мало кто содержит его в столь хорошем состоянии. Итак, каков же результат осмотра? Скорее всего, при первой встречи любой примет меня за обычного дезертира. Если сходу не пристрелят – увидят знаки различия… Можно будет попробовать договориться. Подорожной с нас не требуют. Ну а если договориться не удастся… На этот случай у меня тоже кое-что есть.
Винтовка, болтавшаяся за моим правым плечом стволом вниз, называлась «Ил-Уайтхолл» и была примечательна тем, что заряжалась двумя обоймами за раз. То есть, была десятизарядной. Таких винтовок водилось пока немного, но капитан, всегда интересовавшийся техническими новинками, закупил их на весь отряд. Был у «Уайтхолла» и свой минус – если обойм было меньше двух, то заряжать приходилось по одному патрону в ствол. Одна обойма в неё просто не влазила. В остальном это было неплохое оружие, бьющее на километр прицельно. В патронташе на груди у меня хранилось 6 обойм к ней. В специальной кобуре, крепящейся не к поясу, а на бедро, уместился восьмизарядный револьвер «Уэблис» Мк2. Это тоже была сравнительно новая игрушка – с одновременной экстракцией гильз и зарядкой при помощи специальных обойм. Таких обойм у меня было две, но патронов куда больше – с полсотни распихано по карманам. Ещё один револьвер, особенный, был спрятан сзади, за поясом… Но о нём как-нибудь в другой раз.
Чуть повыше кобуры, на поясе, висели ножны с окопным ножом – у него была шипастая скоба над рукоятью, превращавшая нож в подобие кастета при нужде. А так – обычный пехотный нож. И на этом, собственно, всё. Да, оружие составляло всё моё имущество. Причём из всего арсенала мне исходно принадлежал только револьвер. Винтовка и нож достались в наследство от покойных сослуживцев. Вооружён я был отменно, спасибо почившим соратникам, однако какой прок от оружия, когда с ним не на кого охотиться и некого даже грабить?
В рюкзаке за спиной лежали два куска кустарно вяленой конины (всё, что осталось от моего последнего коня), банка консервированной тушёнки, которую я уже неделю не решался открыть, боясь сломать нож, ломоть хлеба, фляжка с водой, кое-какие хозяйственные мелочи вроде мыла, штык в ножнах, футляр с хирургическими принадлежностями да неопределенное количество патронов к винтовке и револьверу, рассыпанных по дну вперемешку. И всё. Медикаменты давно кончились, а из денег осталось три медяка в нагрудном кармане кителя. Поэтому-то я и стремился к людям, хотя раньше старался обходить населённые пункты стороной. Голод не тётка.

******************************

Поправив лямки, я зашагал дальше по лесной тропинке. Хотя какой это лес, если честно... В лесу должны расти деревья... А то, что окружало узкую тропинку, по которой я держал путь, на мой взгляд, к деревьям нельзя было отнести даже с натяжкой. Господи, что они сотворили с природой... При каждом взгляде на кожистую, сочащуюся "кору", кривые ветки-лапы, фосфоресцирующие (чур меня, чур!) листья размером с зонтик меня просто мутило. Но я продолжал усиленно вертеть головой и вглядываться в чащу - это, знаете ли, жизнь продлевает.
"Деревья" (среди которых, впрочем, попадались и нормальные экземпляры) постепенно редели и становились больше похожи на... деревья. Видимо, заражённая область заканчивалась. В просветах между стволами мелькнула что-то крупное, но явно статичное. Через минуту я уже увидел в стороне от дороги плохо различимое массивное здание... Больше всего похожее на старинный замок. Я остановился, разглядывая его.
- Интересно, имеет ли смысл там пошарить? - Произнёс я вслух. - Хотя, учитывая близость населённых мест... если его ещё не разграбили до голых стен, то у местных есть причина.
Махнув рукой, я решительно двинулся дальше по тропинке. За моей спиной грохнул выстрел. Приглушённый, судя по гулкому эху, доносящийся из здания. Я резко крутанулся на месте, упал в траву, сдёргивая винтовку с плеча и взял на мушку серую громаду. Выстрел повторился, но не было ни вспышек, ни свиста пуль. Стреляли с другой стороны. Я задумался. В принципе, чего мне терять? А там, где стреляют, может найтись и добыча, и работа... Рискую только жизнью, а цена ей, право, невелика.

Я встал и, держа винтовку наготове, перебежками двинулся к замку...

- А теперь, граф, бежим! - скомандовал Браун, с трудом оторвав взгляд от бессмысленных глаз ползущей твари.
Знаком указав фон Саду двигаться вперёд, он поспешил следом, время от времени оглядываясь. Граф сунулся было к тому окно, через которое они влезли в здание, но паладин придержал его за рукав и знаком указал в дальний конец коридора.
Оказавшись на улице, они свернули за угол здания и нырнули в неровную траншею.
- Подождём, - прошептал Браун. - Может, никто нашей пальбы не услышал. А может - услышал.

Руслан Рустамович:
Здание зловеще чернело оконными проёмами. У одного из них оканчивалась цепочка следов. Две цепочки, скорее.
Была и третья цепочка. Босые, растопыренные, неприятные какие-то следы уходили во внутренний двор, исчезая за углом, у выбитых ворот.
Шорох. Сверху!
По крыше здания кто-то полз на карачках – неторопливо, хищно, словно паук, крадущийся к залипшей в паутине жертве.
Раздались выстрелы в глубине замка. Вой, шипение. Но существо на крыше нисколько не встревожилось. Напротив, оно быстро, целеустремлённо поползло вдоль фасада.
Кто-то, похоже, старательно путал, отвлекал неведомую жертву, чтобы истинный охотник мог захлопнуть ловушку…

Толком разглядеть, как именно выглядит существо, ползущее по крыше, я не смог - был виден только силуэт. Но мне всё равно сделалось нехорошо. Это не мог быть человек. Ломаные очертания тела, дёрганые движения... Мне разом вспомнилось всё, что я слышал за время своих странствий о страшных вещах, творящихся в тёмное время суток. Безусловно, на девять десятых это были байки, но в их основе что-то лежало. Потом, я и сам кое-что видел - например, трупы с высосанным костным мозгом...

В душе шевельнулось звериное побуждение развернуться на месте и задать стрекача - от тёмной фигуры на крыше тянуло первобытным ужасом неизвестного. Этот страх задевал в душе оставшиеся от пращура-обезьяны струнки.
- Ну нет уж. - Беззвучно проартикулировал я губами, давая пинка внутренней обезьяне. - Раз уж влез - зарывайся с головой, до конца.

Убрав винтовку, я медленно попятился назад, не спуская глаз с перебирающего лапами существа, и, путаясь в лямках рюкзака, вытащил из-за пояса второй револьвер. Пришло и его время. Красивый, ухоженный ствол, украшенный серебряной насечкой, когда-то принадлежал лейтенанту Данаби. После той битвы он достался мне. Массивный шестизарядный револьвер калибра 11,5-мм – чудовищно мощный и чудовищно неточный. Особенное же заключалось в его боеприпасах. Пули к револьверу были отлиты из самородного серебра. Шиковство и баловство, как считали многие… А вот же, пригодилось.

Я мысленно поблагодарил покойного пижона-параноика и аккуратно двинулся в обход здания - почти приставным шагом, не спуская глаз с карабкающегося существа, стараясь не выходить на открытое место и держа оружие обеими руками. Мне было интересно - куда же стремится ночной охотник? Быть может, он выведет меня к тем, кто стрелял?

Тянулись минуты. Холод пронизывал неподвижные тела.
Граф, наконец, поднял голову, выглянул из траншеи.
Чернеет замок…внимание привлекли звёзды, сияющие над ним. Звёзды?
Эти шесть звёздочек – они шевелились, плыли, попарно, на фоне обожжённого кирпича стен.
Взгяд верно сфокусировался, и всё встало, вдруг, на свои места:
Три тощих, угловатых фигуры ползли по стене, пристально изучая двор горящими глазами. Они искали. Ветер шевелил лохмотья арестантской формы на монстрах.
Заскрипел снег – скрип-скрип, скрип-скрип, и во дворе показался человек.
Браун, выглянувший, вслед за графом, отметил про себя пистолет в руках незнакомца. Спасут ли они его?

Браун, несмотря на темноту, разглядел фасон, угадал цвет потрёпанной формы незнакомца, и скривился: проклятый республиканец.
Костлявые фигуры на стенах завораживали, в их резких движениях была притягательная мощь. Грегору вдруг захотелось, чтобы чудовищные арестанты поскорее обнаружили крадущегося человека. Его интересовала предстоящая схватка, тем более, что результат её, в любом случае, будет положительным: сожрут ли монстры республиканца или он исхитрится расстрелять тварей.
Аккуратно дозарядив шестой патрон, Браун поднял револьвер, нацелив его в пространство между чудовищами и человеком.

Следуя за крадущимся по стене существом, я выбрался на просторный двор за зданием. Замер у входа, не решаясь выйти на открытое место. И правильно сделал. Мой "ведомый" нашёл себе компанию. Только потому, что я пристально следил за ним, я разглядел ещё несколько фигур, вынырнувших из мрака. Теперь их можно было разглядеть получше. Когда существа не двигались, их легко можно было принять за каменных горгулий... Издалека и ночью, конечно. Во всяком случае,в сякие мысли о их возможно принадлежности к роду людскому отпали окончательно.
В душе снова дёрнулась было первобытная макака, но я отвесил ей ещё одного крепкого пинка и, перебарывая подкатывающий к горлу, вполне ощутимый физически, страх, двинулся в обход двора по дуге, по-прежнему не выходя на открытое пространство.
Шея уже начала затекать, но я упорно не отрывал взгляда от ползающих по карнизам существ... За что и поплатился. Нога поехала и я, взмахнув руками, соскользнул в попавшуюся на пути траншею, прикрытую кустиками и наносами снега. Именно соскользнул, а не упал - плавно и почти бесшумно. Утвердившись пятой точкой на мёрзлой земле, я позволил себе облегчённо выдохнуть... И обнаружил два ствола, почти упирающихся мне в ноздри...
- Ик...- Только и смог сказать я.

Дернешь рукой, хлюпнешь носом и твой мозг расплющит свинцовый шарик - тихо довел до сведения республиканца граф.

Адольф, еще на полмиллиметра вжал спусковой крючок:
Браун, мне кажется эту обезьяну можно послать наверх. Выживет, ему повезло. Нет - мы будем знать, на что способны они - граф повел глазами в сторону крыши - Или, может, ты расскажешь нам и так? Говори, но осторожно, любой твой непонравящийся взгляд я могу расценить как начало атаки.

Подавив желание ещё раз икнуть (из опаски, что собеседник его "расценит" как только что сказал), я тихонько зашептал:
- Вот насчёт того, каковы эти зверюшки в бою, я точно не скажу. Зато скажу, что не раз находил останки, у которых все кости были переломаны, а костный мозг аккуратно высосан. Порой рядом находилось оружие с немалым количеством стреляных гильз... Порой останки принадлежали сразу нескольким людям...
- Он меня утомляет. - Прошипел тот, кого назвали Брауном, приближая ствол ещё сильнее, но при этом продолжая коситься на ползущих по крыше тварей.
- Но кое-чем я могу вам помочь.- Быстро сказал я. - Внутренний карман кителя, на пуговице.
Одна из фигур, не приближаясь, вытянула руку, откинула полу кителя и расстегнула нужный карман. Я добросовестно замер, таращась на тварей. Одна из них начала уверенно спускаться во двор.
Незнакомец вытащил из моего кармана связку патронов. Не обойму, а просто шесть патронов, стянутых канцелярской резинкой. Коричневые цилиндрики гильз, увенчанные белыми головками.
- Это от него. - Я кивнул на валяющийся на земле револьвер. - Пули серебряные, только не спрашивайте откуда. Согласно всем наиболее стойким слухам, которые до меня дошли, все подобные зверьки относятся к серебру куда с большим уважением, чем к свинцу... Сам не проверял, но сейчас, похож, придётся... Калибр редкий, я не знаю, подойдут ли они вашим стволам...

- А мы проверять не будем, - сказал Грегор тихо. - Проверять будешь ты... Сейчас вылезешь со своим револьвером и серебряными пулями. Умеешь считать?
После кивка незнакомца, Грегор продолжил:
- До ста? Из тебя бы вышел славный имперец! - Паладин хмыкнул. - Шесть пуль. Три твари ползают по крыше, и нас двое в траншее. Выходит, есть даже лишний патрон! Ещё ты можешь застрелиться сразу, тем самым осложнив нам жизнь. Или попытаться убежать. Видишь, какой богатый выбор. Ты просто счастливчик. Ну, готов?
Браун чуть шевельнул стволом револьвера в направлении дома.

Несколько секунд я всё-таки размышлял, испытывая терпение незнакомцев, потом пришёл к некоторым выводам и со вздохом повёл плечами, сбрасывая лямки. В другое время я бы рискнул - место хорошее, узкое. Выбить оружие у первого или просто толкнуть руку в сторону, второй сможет стрелять только в спину первого... Но это - если вынести за скобки серых чудищь. А их фиг вынесешь,как же...
- За ружьём и вещами приглядите. И эта... я револьвер возьму?
Под прицелом двух стволов я осторожно подобрал оружие и полез из траншеи по брустверу. Замер на его краю, приглядываясь. Одна тварь сползла со стены и стояла неподвижно, поводя головой, словно принюхиваясь. Остальные совершали бессистемные манёвры по карнизу.
Мне в ляжку ткнулся ствол пистолета и голос порекомендовал поторопиться.
- А идите вы в толстую кишку. - Прошипел я сквозь зубы (рисковать мне было нечем) и выбрался за бруствер, напоследок сыпанув землёй на сидящих в окопе.

Встал. Выпрямился, держа револьвер обеими руками. Без уже привычных лямок рюкзака и ремня винтовки за плечами я чувствовал в теле удивительную лёгкость.
Тварь, сползшая на землю, вскинула голову и уставилась на меня. Что ж, надо пробовать. Выход из тупика может быть только один - сквозь стену...

Я перебросил револьвер в правую руку, сунул пальцы левой в рот и издал самый залихвастский, самый вдохновенный свист в своей жизни. Эффект был выше всяких похвал. В окопе обалдело замерли. Тварь аж попятилась от неожиданности и села на задницу. А вот её товарки, не задетые "ударной звуковой волной", разом прекратили свои хаотические перемещения и застыли, выискивая источник шума. Я прямо почувствовал,как на мне скрещиваются взгляды. Отмечу, что всё это заняло считанные секунды. Отзвуки свиста ещё гуляли эхом, когда я перешёл к акту второму. Атлет был из меня ещё тот, однако когда у вас такие стимулы... Я "рыбкой", прямо спиной вперёд сиганул через траншею...

Прыгнул!
Небо перевурнулось перед глазами.
"Не рассчитал!" - успела мелькнуть мысль, а потом, он свалился спиной на что-то мягкое. Ноги вытянулись по склону обледенелого рва.
Под ним зашевелилось, и доктор понял, что исполняет "берёзку" на одном из своих новых знакомцев.
Он брыкнулся, было, желая слезть...но замер. Чуждые звуки привлекли его внимание. Цокот.
Цокот когтей по брущатке. Он добился же, таки, своего! Привлёк внимание!
Яростное, злобное шипение. Бормотание невнятное.
Хотелось считать эти звуки животными, но что-то в них было такое...осознанная, живая ненависть.

Тупые вояки! - не сдержался Адольф глядя на республиканца придавившего Брауна.
Граф чертыхнулся, пытаясь увидеть во тьме траншеи пистолет выбитый падающим оборванцем. Времени искать его не было. И это стало счастливой звездой.
Динамит! Была не была.
Граф сорвал с пояса трубку, выхватил из кормана зажигалку, чиркнул и перекинув занявшуюся взрывчатку через край, рухнул на дно траншеи. При том ударившись носом о револьвер.
Раздался взрыв.

Тряхнуло.
Ни криков, ни стонов за этим не последовало. Сложно сказать, какой урон нанесла шашка чудищам…
Пронзительное шипение разорвало ночь. Но теперь – не такое, не яростное. Скорее, жалобное.

Незнакомца,кажется, чуть прикантузило, поскольку он не придушил меня сразу. Однако легче от этого не стало. Сверху творилось чёрт-те что. Шипение, топот, грохот, снова шипение. Я в единый миг слез с человека, махнул рукой по земляному полу в надежде, что пальцы наткнутся на револьвер. Угу, как же... Всё, время вышло, надо что-то делать. Я рванул из кобуры "Уэблис", подтянулся, ощущая некоторый дискомфорт от того, что оставляю за спиной пару вооружённых людей, доставивших мне проблем не меньше, чем чудища, и поднял голову над краем траншеи...

Кое-кто потерял голову.
Теперь, он ползал по двору, а неуверенно шарил лапами, пытаясь найти драгоценную. Делал он это молча, особых признаков раздражения не проявлял.
Другой верхолаз корчился на брущатке. Он-то и шипел. Похоже, взрыв серьёзно попортил ему косточки.
Третий - отсутствовал в поле зрения.

Ублюдок! - ствол револьвера уткнулся в спину республиканцу - Меня. Не. Волнует. Что. Будет. С нами. Потом. Но сейчас я пулю ТЕБЕ ПУЛЮ В ЛОБ! - сорвался в крик граф - Повернись, холоп! Я хочу, чтобы ты видел свою смерть в лице графа Адольфа фон Сада! И всем в аду ты расскажешь, что меня лучше не злить! Только осторожно, руками не дергай. Я нервный.

Что-то смутное шевельнулось в моей голове... Адольф фон Сад...
Я послушно развернулся и съехал вниз по стенке (это уже получается легко и естественное, натренировался, блин), оказавшись лицом к лицу к графом. Кажется, стало чуть светлее, а может, я просто вгляделся... Поскольку лицо оказалось знакомым. И даже очень. Сразу вспомнилась дождливая ночь, хлюпанье грязи, далёкие выстрелы, вырвавшийся из мглы грузовик, в кузове которого бугрилось нечто, накрытое брезентом, торопливое отступление... Я нервно хихикнул (нарываясь на пулю, конечно, но сдержать себя не мог) и произнёс:
- Ваше благородие, если вы меня сейчас убьёте, я могу расценивать это как попытку избежать возвращения книги Ляйбнера "О влиянии высоких скоростей на организм и дыхательную систему, или Почему путешествия на поездах и самолётах невозможны с биологической точки зрения", которую вы забыли отдать мне в нашу последнюю встречу?
Я сделал паузу, чтобы перевести дух после столь длинной фразы. Мне показалось, что фон Сад изменился в лице, вот только к чему - не понятно... На всякий случай я уточнил:
- Неужели не помните? Вам как-то понадобилось приобрести в свою собственность некую интересную, но габаритную вещь... И вы прибегли к помощи нашего отряда... Помните, беседы с капитаном в шатре по вечерам и книги, которые вы у меня брали? И как на вас кофе пролил солдат-подносчик, рыжий такой?...
Я снова хихикнул, но в этот раз позволив себе натянутую улыбку...

- Наёмники? Гюрза?
В голове графа закрутились мысли: 'Операция Абвер. Атака на погран.заставу. Дааа'
- Хм, теперь пристрелить тебя можно не за так. Но, от вояки будет больше пользы, чем от трупа. Запомни, я сохранил твою никчемную жизнь.
Адольф опустил револьвер:
Скажи-ка свое звание и имя. Раз ты знаешь имя заказчика - значит не солдат. И доложи обстановку наверху.

- Начальник медицинской службы, капрал Витгенштайн. - Чуть поелозив спиной, доложил я. Комья смёрзшейся земли больно впивались под лопатки. - Неужели совсем не помните, ваша светлость? Вы у меня ещё несколько книг брали, одну не вернули... Ещё беседовали вы с капитаном, я обычно присутствовал... А когда вы, открывая ящик с грузом, ноготь сорвали, я вам ранку обрабатывал и вы меня на весь лагерь коновалом безруким величать изволили.
Я сглотнул и продолжил:
- Две твари поранены, а вот третью не видел... Может сейчас к нам подкрадывается... Я встану, а? И что там с вашим спутником?

- К сожалению, скорее жив, хотя, кому как не тебе разбираться в этом вопросе. Но сейчас речь не о нем. Предлагаю сделать так: ты, выпрыгиваешь из канавы вправо, я из ка...эээ, траншеи! влево. Если кого видишь - стреляй. За исключением меня. Так у нас и охват территории шире будет и тварь может засомневается на кого напасть. О, а если она прыгнет в траншею к Брауну, то, вечная ему память, а мы отступим. Вперед!

Я молча кивнул, коснулся двумя пальцами измочаленного козырька и ещё провёл рукой по земляному полу. На этот раз мне повезло - пальцы почти сразу коснулись шершавой рукояти револьвера. Я сцапал его и поспешил к своему концу траншеи, поскольку их сиятельство уже начали выполнять свою часть программы. На ходу запихав "Уэблис" в кобуру и для надёжности в ручную взведя курок второго револьвера, я ухватился левой рукой за край бруствера, напружинился до предела и рывком оказался снаружи.....

Первое, что бросилось в глаза – человек. С головой замотанный в плащ-палатку он сидел, привалившись к стене. Вереница следов тянулась от него ко входу в здание.
Сидящий никак не отреагировал на появление головы над краем окопа. Сложно было сказать, жив ли он, вообще.
А потом, захрустел сугроб, и из снега показалась костлявая лапа. Кое-кто, напрочь засыпанный взрывной волной, норовил выкопаться.

Оказавшись за бруствером я, насколько мог быстро, охватил взглядом дворик. В пояснице немилосердно заныло. А что вы хотите - столько на ледяной земле лежать, при моих-то костях... Тем не менее, я добросовестно отметил и воронку от взрыва, и странную фигуру у стены, и следы на снегу... И графа, с азартной рожей выскочившего с другого конца. Я направил было ствол на человека (ой ли? точно человека?) у стены, но в этот момент захрустел сугроб, и из снега показалась костлявая лапа. Кое-кто, напрочь засыпанный взрывной волной, норовил выкопаться. Я судорожно спустил курок и всадил серебряную пулю прямо в лапу... Эффект оказался неожиданным...

Зашипело, и конечность внезапно застыла, моментально омертвев. Ещё мгновение - и налетевший ветерок развеял её прахом. Сугроб провалился, словно внутри него образовалась полость.

Браун пришёл в себя, но сразу же задохнулся. От бешенства. Зрение ещё не пришло в норму, потому он начал ползать на четвереньках, вслепую шаря по дну канавы, стараясь отыскать револьвер. Наверху раздался выстрел, но паладин не отреагировал, только задвигался быстрее.
- Бесславные ублюдки! - шептал он. - Вырезать всех. Вырезать поголовно.
Наконец ладонь легла на холодное и металлическое.
- Проклятые предатели! - буркнул Грэгор уже спокойнее и уселся, прислонившись спиной к дальнему скату траншеи.

- Ишь ты. - Напряжённо, чуть дрожащим голосом сказал я. - Работает таки серебро, не обманули.
Граф не ответил, а, далеко обойдя трепыхающееся обезглавленное тело, приблизился к сугробу и поворошил его стволом. Я на сугроб не смотрел, держа на мушке двух искалеченных тварей. Всё никак не мог решить - тратить на них по пуле, или обойдутся?
В это время из траншеи донеслись невнятные звуки.
- Ваше благородие, кажется, ваш спутник приходит в себя. Может, вам стоит посмотреть, что с ним? Я бы сам сходил, да только для меня это будет небезопасно...

Граф повернул голову к доктору:
- Хорошо, я проверяю Брауна, ты - то тело.
Адольф махнул в напралении человека у стены.
- Хотя, если это не твой 'друг', то спокойно можешь пустить пулю ему в лоб, и изучать потом.

Граф повысил голос:
- Эй, Браун, как Вы там? Я понимаю и ценю Вашу агрессию, но сейчас она должна быть направлена на тварей, а не на доктора. Да, кстати, он доктор из отделения наёмников, а не республиканец.

- Наёмник принадлежит тому государству, которое ему платит, а не тому, чью форму он носит. - Добавил я также погромче, убирая-таки "особый" револьвер и обнажая ствол "Уэблиса". - На данный момент мне никто не платит, и принадлежу я самому себе.
С этими словами я начал осторожно приближаться к телу у стены.
- Данного гражданина первый раз вижу, ваша светлость... Да и мало кто из моих знакомых на этом свете остался... Шевелится, что ли?

Доктор осторожно приблизился к сидящему. Что-то во внешности человека смущало его. Некая непередаваемая неестественность позы. Жив ли он, вообще?
Незнакомец шевельнулся, заставив наемника нервно дёрнуться, вскинуть пистолет.
Поднял голову. Но лунный свет не проникал под капюшон. Только мрак. Есть ли там, вообще, лицо?
- Зима нынче тоскливая, морозная, не правда ли, милостивый государь? – неестественный, скрипучий голос. Словно у говорящего было больное горло. Такой голос бывает у людей, нахлебавшихся чего-то едкого, но выживших.
- Охранка не дремлет, а ребятишки позабавились. Позабавились-то, позабавились. – продолжал незнакомец. Сумрак под капюшоном гипнотически притягивал к себе взгляд. – Вы их не вините, что в них столько злобы. Дивное дело – всего намешано в человеке, а остаётся одна злоба… - он резко встал, игнорируя направленное на него оружие – Злоба, она нутро выжигает!
Комиссар Вальмонт…где его труп? Где тлеют его кости? Это всё война, война рождает злобу, и охранка работала, всё распаляя её. И однажды…вспыхнул огонь. Тут уже было не до допросов. И об арестантах позабыли, сплошь позабыли… - он грустно покачал головой – Эй, а я знаю, что вы ищите. Хотите прийти первыми, да? Но всё словно в тумане…плохо помню. Найти бы труп…
Он снова сел, прямо в снег. Казалось, человек смертельно устал.
- Замок горел. Все бежали. Бежали, бежали, и им вслед неслись вопли! Оттуда, из подвалов. Сотни арестантов. Огонь лизал их тела…Комиссар Вальмонт вернулся, он не смог…Он хотел отпереть казематы, но огонь был уже повсюду. И никто вы выбрался, никто.
Ничего не помню. Туман. Я смертельно устал. А арестанты выбрались. Сами. Потом. Но от них осталась только злоба. Ну, вы сами видели. А Вальмонт? Найти бы труп.
Послушайте, я помогу вам. У вас есть вопросы, а у меня – ответы. Замок хранит немало тайн. Но помогите мне… - скрипучий голос поднялся до крика – Помогите мне с трупом. Посмотрите – там ли он ещё? Лежит ли? Тлеет ли? Я смертельно устал.
Северное крыло. Лестница. Подвал. За блоком безопасности – вход в тюремный блок. Арестанты боятся света. Света…В конце главного коридора – комната управления. Там должен лежать труп комиссара Вальмонта. Должен, наверное…Если он там – уничтожьте. А если нет – бегите, бегите, не оглядываясь. А потом, возвращайтесь, и задавайте свои вопросы…
Сидящий поник, опустив голову на колени.

Человек определённо бредил, хотя это не было похоже на горячечный "поток сознания". Похоже, сознание он сохранял, но лишь урывками, то и дело погружаясь в пучину полубезумного состояния, не видя грани между сном и реальностью. Состояние было знакомое, видеть мне такое доводилось нечасто, но всё же... Когда человек тяжело ранен, но должен, обязан выполнять свои обязанности. Перед глазами всплыл развороченный мостик, у левой стены, рядом с дырой от попадания почти висит на устройстве внутренней связи флаг-лейтенант Мак-Кенси - левая рука разворочена картечью, с губ свисают "нити" слюны пополам с кровью, а он, навалившись грудью на аппарат, хрипит в трубку команды артиллеристам корабля, постоянно впадая в полуобморочное состояние, мешая приказы с бессмысленным фразами...

Мне сразу же захотелось осмотреть незнакомца на предмет ранений, но желание как пришло так и пропало. Полгода назад я бы и задумываться не стал - полез бы снимать плащ и осматривать бедолагу вне зависимости от его желания... Это было бы полгода назад. Сейчас я чуть отстранился и позвал:
- Ваше сиятельство, господин граф! Идите сюда, думаю вам будет интересно!

Браун расслышал бормотание бродяги и, вскарабкавшись по эскарпу траншеи, повёл стволом револьвера влево-вправо, выискивая врагов. Прикинувшийся человеком республиканец слушал нерифмованный бред, а фон Сад как будто замер в нерешительности.
- Граф! - негромко позвал Грегор. - Мне кажется, мы уже наделали достаточно глупостей здесь. Не пора ли нам убраться отсюда подальше и продолжить поиски в другом месте. Вы разумный человек, а тот бред, что мы слышим, не укладывается в рамки разумности.

Я покосился на спутника фон Сада (так и не смог его разглядеть) и заметил:
- Вообще-то он действительно бредит. Но в бреду как раз люди часто говорят такие вещи, которые в сознании не сказали бы. Говорят правду... Однако сейчас я согласен с... э-э-э... прошу прощения, не был с вами представлен... Полностью согласен. Даже если он говорит правду... Зачем нам это? Мы итак едва живы...
Я повёл стволом:
- Мне куда интереснее, что делать с ним самим? Не оставлять же тут?

- Зилот, я ценю вашу рассудочность, но, сегодня, пожалуй, вы превзошли себя. Пойдемте. -
и граф указал в сторону ворот.

- Доктор, а этот - ваша задача. Сделайте, чтобы он не мучался. Только не тратьте свои серебряные пули.
И догоняйте. Динамита больше нет.

Граф, оглядываясь по сторонам, двинулся прочь. Происходящее за спиной, возле траншеи, будто бы и не волновало его.