Глава 1

_Единственное воспоминание из детства, которое навсегда врезалось в память Ансмунда – весть о смерти отца.
_Осенним днем, когда тяжелые капли мерно барабанили по черепице, а серые тучи задевали вершины холмов у горизонта, во двор «курятника» вошел человек, осунувшийся от долгой дороги и бесконечных лет службы. Этот человек, выбрал для себя путь из череды печальных известий, которые он приносил в детские дома, где жили сыновья и дочери ушедших на войну одиноких отцов. Никто не ждал его и не радовался его приходу, но он неизменно возвращался. Лицо его всегда полнилось скорбью, но голос уже давно не выражал эмоций.
_Мужчина поправил тяжелый кожаный плащ, расчерченный вереницей капельных струй, вытер забрызганное небесными слезами лицо и решительно направился к ожидавшим его мальчишкам. Они маленькой стайкой сбились под навесом, у входа. Мужчина вошел в сени, окруженный и лупоглазыми «вьюнками», и молодыми людьми, которым через год-другой предстояло выйти в жизнь. Большинство отправлялись дорогой отцов. Государь милостью своей указал приписывать отпрысков к родителям, дабы иметь над теми должный надзор и крепкую руку.
_Ансмунд жил в «курятнике», но пока не задумывался о будущем. Ему шел одиннадцатый год. Несмотря на строгую дисциплину, в голове мальчишки царил бардак, а мысли носились подобно лихому ветру на взморье. Ансмунд то взбирался на смотровую башню, то устраивал бои на палках, то сбегал в город поглазеть за наезжих комедиантов. «Много сил, мало ума», - говорили о нем старшие, а мальчишка не обижался. Обычно, к тому времени как наставник заканчивал отчитывать его, в голове зрел очередной план. Детали приходилось обдумывать между делом: чисткой стойл или мытьем посуды. Воспитание же розгами Ансмунд считал обязательной платой за возможность вновь проявить завидную смекалку и ясность озорной мысли. Только сон и непогода могли смерить пыл мальчишки. Никогда он не думал, что способен подобно воротному столбу раз и навсегда встать на место, чтобы никогда больше ни сделать и шагу. До того дня, когда пожилой мужчина снял плащ, обнажив черный прямоугольник из плотной ткани, обвивавший левое предплечье.
_В этот день Ансмунд наконец-то спокойно сел и заплакал, забыв обо всем на свете, кроме своего горя.

_Ансмунд открыл глаза. Разгоравшееся утро застало его в лесу, а сонные мысли все еще вырывали остатки воспоминаний о прошлом. Прислонившись к стволу древнего дуба, под кроной которого устроил себе ночлег, Ансмунд несколько раз провел ладонями по загорелому лицу, цвет которого так сильно разнился с привычной для нарайцев белизной. Солнце еще не углубилось в чащу бронзовыми лучами, поэтому здесь царил гнетущий полумрак и, питаемые им воспоминания неохотно покидали взбудораженную сновидениями голову.
_Несколько минут Ансмунд просто сидел, пытаясь понять, куда шел вчера и куда собирался идти сегодня. Посему выходило, что путь его лежал на север, где под надзором высоких гор притаился небольшой городок, где, скорее всего, его никто не ждал. Хотя возможно и помнил.
_Нараец поднялся со стылой земли, расправил складки кожаной куртки и собрал небогатый свой скарб, среди которого имелся даже небольшой хрустальный сосуд, наполненный вязкой жидкостью с серебристым отливом. Его Ансмунд принял однажды в качестве платы. С тех пор прошло много времени и сейчас нараец не отказался бы от звонкой монеты. Он пару раз хлопнул по кошелю, висевшему на поясе, и убедился в том, что последние деньги остались во вчерашнем трактире.
_В последнюю очередь нараец прицепил к поясу ножны, в которых покоился отцовский меч трех футов длиной. Привычным движением, Ансмунд до половины оголил темную сталь клинка, оценил плавность, с которой тот вышел, и вогнал обратно. Меч служил единственным напоминанием о родителе. Именно память о нем заставила некогда дерзкого юношу отправиться в странствие, целью которого он видел помощь страждущим. Намерения Ансмунда так и остались детской фантазией. Желание помогать, ничего не прося взамен, ушло, оставив о себе память в виде двух шрамов от вражеских клинков.

_К обеду Ансмунд вышел из прохладного леса, чтобы встретить караван, разморенный пристальным солнечным взглядом. Вереница из подвод с высокими бортами, доверху груженных коробами и мешками, тянулась на сотню ярдов. Унылые лошадки неспешно перебирали ногами, а сонные погонщики в свободных одеждах мирно дремали, не различая окружающего пейзажа.
_Нараец еще не вышел на опушку, а уже почувствовал на себе пристальный взгляд. Невысокий воин в кожанке с нашитыми на нее стальными бляхами несколько секунд изучал его, а потом отвернулся, видимо, сочтя безобидным. Еще пара темных взглядов скользнуло мимо и устремилось в лес.
_Пропустив караван, Ансмунд пристроился в его хвосте. Безопаснее места он не мог себе и представить. Мало кто из разбойников решиться напасть на большой обоз, охраняемый опытными наемниками одного из степных кланов. То, что бойцы не первый год ходят торговыми трактами Ансмунд понял сразу. Каждый из охранения каравана носил кроме привычных для всех воинов копья и щита, сферические шлемы и укрепленные кожанки, из-под которых выглядывали кольчуги. Ансмунд не мог похвастаться таким богатством, поэтому счел на лучшее не навязываться в проводники. Одно дело выглядеть удальцом на фоне пусть и сильных воинов, но лишь обученных ратному делу и совсем другое не потеряться среди людей, живших войной и охраной.
_Ансмунд подстроился под шаг каравана и шел так некоторое время, пока один из охранников, не отстал и не поравнялся с ним. Невысокий парень, щеголявший темными кудрями, приветливо улыбнулся и спросил.
- Куда путь держишь?
- На север, - охотно ответил Ансмунд. Ему сразу понравился открытый взгляд карих глаз, смотревших с доверием и надеждой.
- Север просторен, - усмехнулся парень.
- Сарман. Город близь западного луча Солнечных гор.
- Далековато. И что все пешком?
_Юноша не насмехался, не хотел унизить каверзным вопросом. Наивность, таившаяся в голосе, выражала лишь желание проявить участие в чужой судьбе.
- Привыкший уже, - беззаботно ответил нараец.
_«Привыкший» значило не что иное, как «не имею денег купить лошадь». Ансмунд не смущала бедность, но порой хотелось большей платы за работу, чем кусок хлеба и пара медяков. Шесть лет он бродил по землям Сварры и до сих пор не мог похвастаться ни добротным доспехом, ни лошадью. Судьба как назло выставляла у него на пути таких же бедняков, но зато с кучей проблем и смертельных бед. Отказаться и пройти мимо не хватало сил. Отец не одобрил бы, а его слова, сравни заветам, хранились в памяти и неукоснительно соблюдались.
- Скоро привал, - сказал парень. – Присоединишься?
- Не хочется навязываться.
- И не надо. Я ж приглашаю, - заметил юноша. – Меня Руфом звать.
- Ансмунд. А друзья твои против не будут?
- Если только отец. Он упрямый, - посетовал юноша. Он несколько секунд молчаливо шел, раздумывал. Потом взгляд его пал на меч Ансмунда.
- Из темной стали? – поинтересовался он, словно забыв о своем предложении.
- Да, - ответил Ансмунд сдержанно. Не хотелось выказывать сожаления. Продолжить путь вместе с караваном, а не глотать пыль позади, выглядело заманчивым.
- Обращаться умеешь? – спросил Руф.
- Да.
_Ансмунд привык отвечать односложно, по простому. Только со своим другом – Феликсом он преображался и порой позволял себе сболтнуть лишнего.
- Значит порядок. Только ты уж не подведи. Хорошо?

Глава 1 (продолжение)

_Нараец только и успел, что утвердительно кивнуть. Через секунду речь Руфа превратилась в бурный поток. Похоже, единственное, что ему требовалось - внимательный собеседник. За несколько минут Ансмунд узнал, что караван движется из столицы к центральному пику Солнечных гор, что отряд его отца сопровождает сразу нескольких купцов, решивших собрать в один обоз, а также что король вот-вот решиться объявить войну восточному соседу – Прадану.
_Ансмунд внимательно слушал. С тем же усердием он мог внимать разговору о безоблачной погоде, вот уже целую неделю, не радовавшую дождичком или хотя бы тучкой, которая смогла бы прикрыть бедную головы от палящего солнца.
Вскоре нараец понял - пора бы и заговорить, а то парнишке взбредет в голову, что его усилия не оценили по достоинству. А Ансмунд не слишком радовался перспективе в одиночку тащиться по тракту.
- Что же вы везете? – спросил он. По пряному запаху, тянувшемуся вслед каравану, нараец смог угадать только специи. Остальной товар либо не имел запаха, либо его хорошенько скрывали. Не каждый захочет быть пойманным на перевозке веселящих листиков.
- Много чего. В основном инструмент и ткани. Еще я видел несколько мешков со специями. Ну и конечно оружие. В горах с хорошими оружейниками, знаешь ли, туго, а люди все еще опасаются варваров из северных земель. Рассказывают даже о небольших отрядах, что скрываются высоко в горах.
- Отголоски войны, - произнес Ансмунд.
- Да, много крови тогда пролилось. Зато теперь можно добывать руду, камень и валить хороший лес.
- Мой оцет погиб на той войне.
- Прости.
_На некоторое время Руф затих.
- Привал, - выкрикнули из головы каравана. Еще пара человек повторило команду, и телеги остановились. Слуги распрягли конец и спустились с ними к реке, а наемники большей частью расселись небольшими группами, чтобы перекусить холодным мясом и хлебом.
- Кто это? – спросил Ансмунд, указывая на вставшую чуть в стороне от общего ряда повозку. В отличие от остальных она не ломилась под грузом товара. И сопровождал ее, не считая охраны, всего один человек – худощавый мужчина. Длинный плащ, оставлявший на виду только непокрытую голову, и обеспокоенный взгляд выделяли его на общем фоне понурых, ушедших в собственные мысли караванщиков.
- Прибился, когда из города выходили. Ни с кем кроме отца не разговаривает. По чести сказать, никто к нему в друзья и не набивается.
- Опасается, наверное.
- Это ты точно подметил. Мало того, что под нашей охраной, так еще двоих бугаев с собой приволок. А рожи-то. Как перезрелые дыни. И глазенки все время бегают, словно у контрабандистов. Руки так и чешутся…
- В путь, - прервал Руфа знакомый голос.
_Под вечер выехали к деревушке. Плотные ряды срубов выстроились по сторонам тракта, словно ушко иголки, пропускавшая чрез себя нить дороги. Навстречу каравану вышли трое. Впереди выступал седоватый мужчина с наеденным сытной жизнью брюшком. Он сразу подошел к головной повозке и разговорился с главным караванщиком. Через несколько минут мужчина подал знак парням. Те опрометью бросились обратно в деревню, чтобы вскоре вернуться в сопровождении двух девиц и с набитыми снедью мешками. Свежий хлеб, мясо и зелень они вывалили на приготовленную подстилку и, дождавшись отца, быстро удалились.
На ночлег остановились на открытом холме, продуваемом всеми ветрами. Места на постоялом дворе для всех все равно бы не нашлось, да и платить за постой никто не стал. Зачем? Земли и так хватает.
_В центре холма разбили богатые палатки караванщики, окружив их кольцом из двадцати повозок. Их прикрыли наемники, расположившиеся четырьмя группами по сторонам света.
_Старшина послал нескольких человек в ближайшую рощицу за хворостом. Наемники не стали ждать темноты, пораньше запалили костры и устроились на ужин. Пока повара из числа умельцев стряпали, глава охранения собрал вокруг себя нескольких парней и, разделив их на пары, начал гонять. Удальцы размахивали деревянными мечами с большим энтузиазмом. Учебные клинки порхали подобно бабочкам. Также хаотично и, похоже, непредсказуемо даже для своих владельцев. Неожиданные удачи и горечь пропущенных ударов отражалась не только в глухих стонах, но и в нестройном гомоне ветеранов, сидевших у кромки поляны.
_Нараец присоединился к зрителям, чтобы убедиться – мечом Руф владеет не хуже, чем языком.
- Уф! – выдохнул парень, плюхнувшись рядом с Ансмундом. Жирные капли пота стекали по веселому лицу, а слипшиеся волосы беспорядочно прилизанной шапкой лежали на голове.
- Не хочешь попробовать? – спросил юноша у Ансмунда и тут же сунул ему меч. – Вперед!
_Вытолкнув нарайца в круг, Руф напоследок шепнул.
- Не жди легкой схватки. Жалеть никто не будет.
_Машинально и не слишком уверенно, Ансмунд принял большой щит, заботливо поданный Руфом, и примерил его на руку. Тот показался тяжеловатым. Одно название, что деревянный: весит все равно немало. Он чувствовал себя привычнее с одним мечом, но ничего не оставалось, как выйти в круг. Против него выставили широкоплечего пареня, в учебной схватке с Руфом показавшего себя сильным бойцом.
- Бой! – выкрикнул старшина.
_Наемник мгновенно набросился и врезал два раза посильнее. Щит мотнулся в одну сторону, в другую, но не открыл, ни груди, ни бока. Нараец отмахнулся мечом. Не попал - парень резво отскочил. Острие клинка всего лишь скользнул по щиту. Наемник обрел задумчивый вид и начал ходить кругами. Ансмунд выжидал, следя за его передвижениями.
_Воины, рассевшиеся по краю поляны, выкриками подгоняли бойцов.
- Вперед Нор.…Покажи ему.…Хватит бегать! - раздавались отовсюду несдержанные вопли. Большей частью кричали новички. Им хотелось увидеть жаркий бой, а не пустое противостояние взглядов.
_Нор походил немного, присматриваясь к противнику. Может быть, хотел вынудить Ансмунда на безрассудную атаку. Тот не поддался. Слишком мирный его вид вынуждал соперника осторожничать. Тем не менее, отсиживаться Нор не собирался и, плотнее прикрывшись щитом, пошел вперед.
_Серия из косых ударов отскочила от щита, но заставила Ансмунда отступить. Про себя он отметил, что наемник бьет хоть и сильно, но однообразно. Нор пытался показать, что владеет мечом свободно, из-за чего удары его отличались небрежностью, но ноги выдавали в парне новичка. Двигался он отрывисто. Во время атаки, когда требовалось собраться и показать мастерство, не перетекал, не скользил, а рывками прыгал по поляне. Похоже, среди наемников мало кто обращал на это внимание. Не только точные удары в щит, но даже постыдные промахи отражались в толпе одобрительным гулом. Молодые головы считали любое движение – еще одним шагом к победе Нора. Чужак пятиться, значит, отступает и не важно, что при этом свой вспарывает клинком воздух. Все равно рано или поздно Нор попадет.
_Нараец считал иначе и, не тратя напрасно сил, уходил с линий атаки, проваливал соперника, но все никак не решался атаковать всерьез. Ему не хотелось калечить парня. Проигрывать он, правда, тоже не собирался и поэтому выжидал.
После нескольких быстрых серий, наемник, уверовав в успешный исход боя, полез вперед, как голодный медведь по весне. Он уже не атаковал нарайца, а валился на него, ногами еле поспевая за руками. Замах ширился, каждый последующий удар прибавлял в силе. Ансмунд отвечал редкими выпадами. Нор, похоже, решил втоптать нарайца в землю - замахнулся широко, с плеча. Почти попал. Меч скользнул по щиту и ушел в землю. Ансмунд увел его в сторону, чтобы в ответ щитом ударить в голову. Наемник успел прикрыть лицо, оголив при этом бок.
- Агх! – донесся сдавленный вопль.
_Удар пришелся в бедро – резкий, хлесткий и без замаха.
_Наемник, прихрамывая, отскочил назад. Он несколько раз встряхнул ногой, а потом сделал первый не слишком уверенный шаг вперед.

Глава 1 (конец)

- Довольно! – прервал старшина бой.
- Как же это? – удивился юноша. – Только ведь начали.
- Как начали, так и закончите! - оборвал его старший. – Тоже мне умник нашелся! Ударь он тебя посильнее, да пониже и деревяшки бы хватило. Или ты собрался с перебитым коленом на подстилочке возлежать, пока другие тебя стеречь будут?
Юноша сник, и показалось, что чуть съежился. Чего он точно не хотел, так это спорить со старшиной, только вот разгоряченный схваткой забылся.
- Неплохо, - сказал отец Руфа, похлопав Ансмунда по плечу, и тут же о нем забыл, устремив взор в сторону Нора.
_Только после этого к нарайцу подскочил сам Руф.
- Ну, ты даешь! Никогда б не подумал, что ты такой мастер.
- Никакой я не мастер.
- Не скромничай, я видел, как ты Нору всадил.
_Ансмунд посмотрел на раздосадованного парня, попавшего под горячую руку старшины. Только обрывки речи долетели до него, но и их хватило, чтобы оценить незавидное положение парня.
- …думай, прежде чем…меньше хвастаться будешь…караулить в первую смену пойдешь.
_Руф заметил, как приятель вслушивается в речь старшины.
- Не обращай внимания, - сказал он. – Нор уж больно много на себя берет. Думает, раз сын одного из старейшин, то может поплевывать на мнение старших. Отец правильно сделал, что урок ему преподал.
- Интересный урок вышел бы, проиграй я!
- Отец не из тех, кто будет ставить на безногую борзую.
_Теперь Ансмунд по-иному взглянул на сегодняшний бой. Похоже, в нем отразилось не только умение двух людей махать мечами, но и противостояние внутри самого клана. Старшина чужими руками наказал непокорного отрока, а тому теперь в ответ, и сказать-то нечего. Проиграл хилому проходимцу - сам виноват - не слушал мудрых советов.
- Я попросил отца поставить нас в один развод, - сообщил Руф, сияя. – Правда, здорово?
- Конечно, - ответил Ансмунд, мысленно готовясь к бессонной ночи.
_Всю следующую неделю нараец вскакивал под крики старшины. Он привык вставать с утренней зорькой, но раньше эта привычка вгоняла его в уныние, ведь рядом не занималась своими делами еще сотня попутчиков, готовых мелкими поручениями отвлечь от мрачных мыслей. Даже ночью место привала наполнялось шумом ворочавшихся тел и мерным сопением или храпом. Проснувшись от очередного шороха, нараец всегда видел невдалеке огонь костра и фигуры бдительных дозорных на его фоне. Здесь никто не отбывал смену. Все, включая вечно недовольного Нора, дежурили на совесть. Заметь старшина, закемарившего часового, наверное, сразу бы выгнал и одного, пешком отправил обратно.
_На седьмые сутки караван приблизился к подножию южной оконечности Солнечных гор.
- Ты точно не хочешь пойти с нами? – спросил Руф нарайца, когда тот собирал вещи. – Отец не против того, чтобы ты остался.
- Нет.
_Наемник чуть помедлил.
- Тогда, удачи.
_Он протянул сжатый кулак. Ансмунд подставить ладонь. Две монетки посеребрили грубую кожу.
Нараец посмотрел на деньги и подумал, что платят ему, скорее всего не за помощь в охране, а за урок, который он невольно преподал Нору.
- Должно хватить, - сказал Руф.
- Хватит. Ты же знаешь, я не привередлив, - отозвался Ансмунд, а потом добавил. – Спасибо!
_Нараец взглядом проводил караван. Наемники ушли на север, в то время как он свернул с дороги и направился западнее. Как только обоз скрылся из виду, над головой Ансмунда появилось темно красное марево. Оно росло, извиваясь десятком бойких щупалец, пока не извергло из себя существо, напоминавшее ребенка ростом меньше локтя. Земляной цвет кожи и лысая голове с двумя небольшими шишкообразными наростами – вот и все, чем мог похвастаться бесенок. Он шлепнулся оземь и встал, разминая худенькие ручки и ножки.
- Привет, Феликс. Где пропадал? – поинтересовался Ансмунд.
- Где, где! Как будто сам не знаешь?
_Бесенок подошел к нарайцу, и несколько бесцеремонно, хватаясь, за что придется, взобрался на его плечо. В больших глазах цвета обожженной глины, отражалась вся глубина детской непосредственности.
- Спрячься, - попросил Ансмунд.
_Феликс высунул язык в знак протеста против угнетения его межреальной сущности, но послушался. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы сделать тело прозрачным. Теперь только еле заметный силуэт виднелся на плече у Ансмунда. Такого издали не заметишь, тем более жарким днем, когда воздух словно кипит и, кажется, что из земли извергаются его горячие струи.
- Что ты тут без меня поделывал? – спросил Феликс.
- Ничего особенного. Скучал.
- Видел я, как ты скучал! – встрепенулся Феликс, сразу поменявшись в настроении. – Думал, я ничего не видел? Особенно этого, как его? Рифа. Нет. Руфа. Какой подлец! Все уши прожужжал своим нытьем.
- И вовсе он не ныл.
- Как же слышали! Я не ною, просто плачусь. Ой, ой! – Феликс заерзал на плече. – Гнать таких надо!
- Что же делать, раз все последнюю неделю ты и носа не кажешь?
- Дела, брат дела. Тебе ли не знать.
- Вот именно, что не знаю. Кроме тебя и некому рассказать.
- Не придуряйся! Все ты знаешь и понимаешь. Вот только войти в мое положение не хочешь. Сразу ищешь себе кого-то на стороне. А бедный Феликс должен страдать, - бесенок начал растирать маленькими кулачками якобы заплаканные глаза и размазывать по лицу несуществующие слезы. От самого Феликса Ансмунд узнал, что демоны и бесы не могут плакать, но как только друг начинал играть в рыдание, старался отвлечь его разговором. Тот отличался на удивление короткой памятью и быстро забывал, выдуманную им же, обиду.
- Феликс, взгляни-ка, где мы.
_Бесенок осмотрелся: справа вздымались пики южной оконечности Солнечных гор, и торопливо шумела небольшая речка, слева густой порослью зеленел лес, а Ансмунд с Феликсом находились сейчас…
- В поле, - бесенок окончательно отвлекся от слезного дела. – Издеваешься что ли? По-твоему я поля от леса и гор не отличу?
Когда Феликс злился, кожа его начинала покрываться красными пятнами. Чем сильнее он раззадоривался, тем больше высыпало пятен. Случалось, что все тело приобретало мягкий бардовый оттенок, от чего бесенок начинал напоминать кирпичную кладку. Ансмунда не беспокоили подобные приступы гнева: они случались нередко, вот только пятна эти, не смотря на маскировку, проступали наружу. А заметить пятнистое существо намного проще, чем бесцветное, поэтому друг ткнул Феликса в бой и спокойно сказал.
- Пятнышко.
Бесенок посмотрел на бок, и речь его резко оборвалась.
- Вот видишь, что ты натворил, - произнес Феликс.
- Я?
- Конечно ты! Только ты способен вывести меня из себя.
_Нараец рассмеялся. Вот за эту детскую непосредственность он и любил Феликса. Бесенок обвинял, спорил, иногда бросался дурными словами, но при этом оставался милым, как озорное дитя: полным нежности и искрящейся радости. Вглядываясь в глаза Феликса, Ансмунд вспоминал детство. Такие же малыши окружали его в «курятнике». Сердце начинало щемить при каждом воспоминании о прошлом, о том, что навсегда осталось в нем и никогда уже не вернется.
_Феликс облокотился на голову Ансмунда, ухватился маленькими пальчиками за русые вихры и притих. Длинная дорога с каждым шагом приближала их к дому.

Глава 2

_Герцог Троанский внимательно изучал послание брата, в то время как гонец – бородатый мужчина в кольчуге, подпоясанный широким мечом невозмутимо стоял в стороне, привычно склонив голову. Герцог не в первый раз получал послание из рук этого человека и знал, что ему можно доверять. Самые важные вести родственник передавал через него. У входа в приемную залу стояло еще двое воинов из эскорта, но к себе Арвин допустил только одного человека того, кто не только доставлял вести, но и имел права голоса.
- Значит война? – герцог оторвался от бумаги.
- Да, сир, - спокойный тон внушал оптимизм. Арвин еще раз перечитал послание. Ровный строй букв, выстроенных в безоблачные предложения, скрывал чувства, которые испытывал писавший. Герцог не смог понять, взволнован ли брат таким исходом переговоров или сам стремился к нему. Уж к кому, а к Арвину за помощью он обратился бы в последнюю очередь. С одной стороны это могло значить, что дела совсем плохи или наоборот считались настолько хорошими, что герцога Троанского не посвятили в них, дабы тот не нарушил стройного хода событий.
- Передай брату, что через месяц у него будет еще две тысячи копий.
_Воин кивнул, резко развернулся и зашагал к двери, которые распахнулись, впуская одного из слуг. Сенешаль, как и положено – стройный статью, лысый от забот, увлеченно раскланиваясь, быстро приблизился к трону.
- Что случилось? – осведомился герцог.
- Господин, в замок пожаловали гости.
- Так приготовь для них комнаты.
_Герцог Троанский хоть и не ждал гостей, но догадывался, кто пожаловал в замок. Только один человек на свете, кроме короля, мог осмелиться приехать, загодя не возвестив об этом – горячо любимая дочь Юлия – нежное создание двадцати лет от роду.
_Она подобно грозовому ветру ворвалась в зал, расталкивая по дороге солдат и придворных господ. Темные волосы метались необузданными потоками, кожаная куртка обтягивала тонкий стан, озорной взгляд синих глаз видел пред собой цель и следовал ею.
_За ней семенил мужчина средних лет и малохольного вида. Неширокий его шаг отмерял плиты каменного пола, в то время как Юлия проносилась, не замечая их.
_Арвин встретил их сдержанно, с присущим его роду величием: на троне, со златым венцом на голове, седой не по годам. Размеренность движений выражала ту невозмутимость, которой славился герцог. Он медленно встал, когда дочь приблизилась к нему, и не успел ничего сделать, как почувствовал тепло горячей щеки, прижатой к груди. Дочь пыталась охватить тонкими ручками могучее тело отца, а, не сумев, лишь плотнее прижалась к нему. Как всегда, макушку ее защекотала жесткая борода отца. Глаза герцога вмиг подобрели, а руки крепко обняли дочурку, навсегда оставшейся для него своенравной крохой, которая больше любила носиться с мальчишками, чем играть на лютне или учить сонеты.
Когда хватка цепких ручек ослабла, Арвин слегка отстранился, чтобы полюбоваться красавицей-дочкой, чьи чуть припухлые щечки окрасились нежным румянцем. Мягкие обводы лица золотились южным загаром. Так не похожа на отца и так напоминает мать.
«Тот же своенравный взгляд и порывистость»
_Сейчас герцог не хотел вспоминать, что дочь покинула его ради служения ордену.
- Отец, знакомься - это мастер Джиан – мой наставник, - Юлия подошла к топтавшемуся чуть в стороне мужчине, который тут же склонился. Левая нога его продолжала чуть подрагивала, выдавая сильное напряжение, смешанного с долей нетерпения. Герцог отметил этот факт, понимая, что роли Юлианы и наставника поменялись. В своем закутке, именуемом орденом, Джиан мог считаться хоть мастером, хоть великим магистром, здесь же он выступал в роли сопровождающего наследницы знатной фамилии. В пределах немногочисленных орденских земель он отдавал распоряжение, теперь ему самому приходилось ожидать чужих решений, ведь указывать Юлии – все равно, что приказывать самому герцогу. Сам король не позволял себе такого. И не потому, что не мог. Не хотел портить отношений с двоюродным братом, поэтому и решал все семейные дела без свидетелей, за бокалом вина.
- Что привело тебя, дочь моя? – поинтересовался отец, переведя взгляд с Джиана, нещадно мявшего свою шляпу, на спокойную дочь.
- Важные вести из столицы.
Герцог вмиг обрел вид непредвзятый, деловой, словно и не дочь стояла перед ним, а королевский гонец.
- Пройдемте, - сказал герцог и покинул зал через боковую дверь. Уверенно шагая, он провел гостей в кабинет, располагавшийся в северной башне. Здесь царил армейский порядок. Старые фолианты, покоившиеся на дубовых полках, выстроились тесными рядами подобно колоннам солдат перед боем. Толстый ковер, полностью сокрывший пол и увесистая дверь, скрадывали звуки, наполняя комнату непривычной тишиной и зловещим покоем. Подданные начинали дрожать, если герцог вызывал их на «прием» в эту комнату. Им приходилось ютиться на единственном в комнате жестком стуле с длинной спинкой и в полной тишине ожидать своей участи, в то время как господин подобно барсу ходил кругами. Иногда «гостям кабинета» делалось дурно, если могильную тишь неожиданно разрывал громовой голос герцога, желавшего всего то – задать безобидный вопрос.
_Арвин уселся в большое кресло, облокотившись на крепкий стол, который, судя по истрепанному виду, пережил немало тяжелых минут. Гневные отметины, оставленные герцогом, виднелись по всей поверхности. Один сжатый кулак Арвин положил поверх другого, будто примеривался к чьей-то хилой шее, которую желал свернуть.
_Юлия присела на стул, а Джиан остался подле двери, словно сторож, охранявший покой повелителя.
- Рассказывай, - обратился Арвин к дочери.

Глава 2 (продолжение)

- Отец, думаю, наставник сможет сказать больше, ведь он приближен к магистрам.
«Обманывает» – решил герцог. – «Знает не меньше, чем наставник, иначе не сидела бы тут. Неужели цену чужим словам набивает?»
- Говори.
_Джиан сглотнул и хрипловатым голосом буквально выкрикнул.
- Герцог, главы ордена хотят свергнуть короля! – голос предательски сорвался, а руки задрожали.
_Арвин удивленно хмыкнул.
«Каков? В кустах отсиживаться, видно, не привык. Сразу в дело».
_Герцог не любил ходить кругами, словно гончая на гоне и ответил не хуже.
- Какие у вас доказательства? - обратился он к обоим.
_Джиан немного растерялся. Наверное, не ожидал столь спокойной реакции герцога, поэтому помедлил, прежде чем продолжить.
- Глава ордена – магистр Фолдар не раз нелицеприятно отзывался о политике короля и сетовал на малую власть ордена, которой к тому же, с каждым годом, становится все меньше.
- Немало найдется людей недовольных братцем. - Арвин чуть придвинулся и немигающим взглядом уставился на Джиана. - Это все, что ты можешь сказать?
- Нет, - выдавил маг. – Последние несколько лет Фолдар привечает и возносит только сподвижников, не замечая остальных. Ясно, что он собирает вокруг себя людей, готовых пойти за ним. Терять им нечего. Орден в запустении. Налогов собирается все меньше. Земли король раздает преданной трону знати. Главе может показаться, что король насаживает по границам орденских владений стражу, неусыпно следящую за ним.
- Фолдар. Говоришь, напуган, - Арвин покачал головой. Он ожидал доводов весомее. К нему же пришли с невнятным блеянием, внимание на которое обратит разве что пастух. – Ордену никогда не собрать силы, способной свергнуть брата.
- Думаю, вы знаете, что по провинциям пущен орденский клич, призывающий к походу на Фардана – властителя северных земель, - Джиан дождался кивка герцога - одобрительного, разрешающего продолжить. – Так вот. Фолдар не просто хочет избавиться от самозваного властителя, но и захватить древний артефакт, который может даровать ему силу. Ею он и воспользуется для свержения монарха.
- Что еще за артефакт?
_Герцог не слишком-то верил во все эти сказочки про могущественные безделушки, сокрытые в темных орденских углах, но решил выслушать.
- Полый золотой шар с гравировкой, - Джиан в воздухе попытался очертить примерные размеры, а когда герцог недовольно сдвинул брови, быстро продолжил. – Он может сделать сильнее любого мага. Магистр опасается Фардана, поэтому мечтает если и не убить того, то хотя бы ослабить. Тогда у его людей появиться шанс захватить Духовную клеть. Фолдар сулит смельчакам великую награду, при этом намекая на сокровища, запрятанные в замке Северного властителя.
Герцог поднялся, уперев кулаки в столешницу.
- Мне кажется, вы оба понапрасну тратите мое время, мороча голову всякими небылицами.
- Отец! – вскрикнула Юлия, поднявшись. – Мастер Джиан знает, о чем говорит. Я верю его словам.
- У меня они вызывают большие сомнения.
- Ты нисколько не изменился. Только делаешь вид, что пытаешься понять, а на самом деле никого кроме себя не замечаешь.
- Я, по крайней мере, знаю цену чужим словам и не бегаю в поисках химер.
- Не стоит сориться, - вставил слово Джиан.
_Герцог врезал кулаком по столу, добавив тому еще пару отметин. Джиан осекся.
- Отец, я пришла, чтобы предупредить, а не просить о помощи. Я уже взрослая и буду решать сама, что делать.
_Арвин медленно опустился, вальяжно развалившись в кресле. Он наблюдал за дочерью. Грудь ее сильно вздымалась, а твердый взгляд продолжал буравить отца.
- Если уж тебе не терпится выяснить, что происходит на севере, я пошлю лучших разведчиков.
Юлия села.
- Этого мало. Никто из твоих подданных не владеет магией. Без толку ходить, если не знаешь, что надо делать.
- Вот вы и объясните.
- Нельзя научить магическому чутью. С даром нужно родиться. Да и время не ждет. Чем скорее мы отправимся, тем лучше.
- Надеюсь, в запасе есть хотя бы пара дней.
_Лицо Юлии озарилось улыбкой.
- Я не сказал, да, - заметил герцог.
- Ты не сказал, нет, - парировала Юлия. В который раз она пользовалась слабостью отца, зная, что тот не сможет отказать любимой и единственной дочери. «Единственный ребенок – единственная твоя слабость», - неустанно повторял брат. «Единственная радость», - отвечал Арвин.
- Джиан открой дверь, - попросил герцог.
- Герен! - взревел тот под скрип петель, заставив наставника дочери от неожиданности подпрыгнуть.
_Послышались торопливые шаги. В дверях появился сенешаль.
- Что угодно господину?
- Сопроводи Юлию и Джиана в опочивальни и распорядись насчет обеда.
__Когда гости вышли, герцог знаком подозвал слугу и приказал.
- Пришли ко мне Вития и Храна.
- Будет исполнено.
_Сенешаль вышел, прикрыв дверь. Герцог остался в одиночестве, дожидаясь порученца и начальника стражи.
_«Война с Праданом, козни Фолдара, древний артефакт – славный выдался денек», - подумал Арвин.
Он достал из ящика стола бумагу, перо и чернила и принялся сочинять послание брату. Будь герцог также уверен в орденском заговоре, как и дочь, передал бы черную весть на словах, через доверенное лицо. Сейчас же приходилось действовать деликатнее. Следовало не только предупредить, но и убедить братца в том, что угроза реальна.
_К доводам, которые герцог услышал в этой комнате, он добавил парочку своих мыслей. Он посчитал, что неплохо будет, если брат сотрет орден в мелкую пыль. Тогда Юлии ничего не останется, как вернуться домой.
_Рисковать герцог не собирался и во всем ссылался на многоуважаемого Джиана - могущественного волшебника и одного из видных представителей орденской верхушки. Брат вряд ли знал кого-то кроме главы, так что не сможет опровергнуть его слова.
_Два сильных удара сотрясли дверь.

Глава 2 (конец)

- Войдите.
Первым в кабинет вступил высокий крепко сбитый мужчина с прямым орлиным носом и аккуратно постриженными висками. За ним следовал круглолицый субъект с короткой бороденкой и внимательным взглядом.
- Немедля догони королевского гонца и верни, - обратился герцог к порученцу, который тут же покинул комнату.
- Присаживайся, - герцог указал на стул.
Седой ветеран не колеблясь, сел.
- Ты отправишься вместе с Юлией. Отбери двадцать человек. Лучших. Они пойдут с тобой.
- Какова цель?
- Разведка призамковых земель Фардана.
- Опасно идти одним отрядом, - воин чуть качнул головой. Неуловимого движения Арвину оказалось довольно, чтобы понять – Хран не слишком-то верит в успех.
- Два других поведут Ариз и Сангран. Пусть идут впереди и в случае опасности прикроют отход.
Герцог убеждал себя, что успокаивает ветерана и старался не думать о том, что путешествие может навсегда разлучить его с Юлией. Так же сильно он стремился добиться лишь одного – расположения дочери. Не поддержи он ее, та все равно ушла бы в горы, но уже одна. Наставника, в качестве надежной охраны, герцог даже не рассматривал.
- Что если ваша дочь не захочет возвращаться.
- Примени силу, - прозвучал приказ. Ладонь тяжело легла на стол. Это значило, что герцог принял окончательное решение, и обсуждать его, никто не смел. Даже дочь. Чего он точно не собирался, так это понапрасну рисковать ее жизнью. - Можешь идти.
Воин встал и быстро вышел. Арвин знал, что уже через час отряды будут готовы к маршу. Если на кого герцог и мог положиться, так это на Храна.
Вскоре вместе с королевским гонцом вернулся порученец. Герцог всегда различал его тихий, навящивый стук.
- Входи, Витий.
Сенешаль вошел и, услужливо придерживая дверь, впустил гонца.
- Передашь это послание брату лично, в руки.
- Будет исполнено, - отчеканил посланник.
- Витий, готов ли обед? – спросил герцог. Обсудить дела с генералом он мог и после, а вот откладывать встречу с дочерью больше не мог.
Арвин встретился с Юлией в обедне. Она переоделась в длинное платье смоляного цвета и подобрала волосы, закрепив их заколкой из слоновой кости, подаренной когда-то отцом. Герцог не мог оторвать от нее глаз. В голову закралась мысль о замужестве и список из кандидатов, составленный в один из зимних дней, сам собой всплыл перед внутренним взором. Сейчас Арвин с готовностью прошелся по нему с уверенностью, что теперь не все молодые люди покажутся достойными руки его прелестной дочки.
Герцог устроился во главе стола. По правую руку восседала Юлия, а подле нее, наконец-то замеченный Арвином наставник, который одни серые тряпки поменял на другие, оставшись таким же незаметным, как и раньше.
Когда принесли бобы с куриной подливкой Джиан как-то неловко начал ковырять в них двузубой вилкой. Герцог мог поклясться, что готов пожалеть миленького простачка, но вовремя себя одернул. Уж слишком мягким и чувствительным выглядел наставник. «Не играет, ли?», - закралось подозрение. Только воспоминание о том, как Джиан нервно вел себя в кабинете, смогло отогнать странноватую мысль.
Никто не хотел начинать разговора, делая вид, что увлечен обедом.
- Что новенького в столице? – спросил, наконец, герцог, пока слуги меняли блюда.
- Не знаю, - ответила Юлия. – Почти все маги живут либо в замке, либо в городке рядом с ним. Мало кто, без особой надобности, покидает пределы орденских земель.
- Тогда зачем ты решила вступить в его ряды?
- Отец, не начинай!
- Я всего лишь забочусь о тебе. Я ведь… - герцог оборвал себя на полуслове. Не стоило в присутствии Джиана выказывать чувства, давать повод думать, что он слаб. Хотя наставник, похоже, и не замечал легкой перепалки между родственниками, продолжал методично осаждать тарелку с куском телятины.
- Поговорим позже, - сказал Арвин и, уподобившись Джиану, все внимание посвятил содержимому тарелки.
Спокойно поговорить им так и не удалось. Юлия почти все время готовилась к походу – в основном упражняясь в овладении даром. Арвин не мог бегать за ней в поисках минутки для душевной беседы.
- Она пока не может в полной мере контролировать силу, - объяснил вечером Джиан причину, по которой Юлия весь день то беспокойно скиталась по замку, то запиралась в своей комнате, не желая никого видеть, даже наставника. Герцог искал встречи с дочерью, а получил откровенный разговор с учителем. Он внимательно слушал изливания Джиана.
- Пожалуйста, будьте терпеливы, - молил он. - Юлии сейчас очень тяжело. Мало того, что она не может сладить со своей силой, так еще она сильно волнуется после разговора с вами.
- Что! Она обсуждает с тобой…
- Нет, нет, нет! – заверещал Джиан. – Я вижу как ей нелегко, но я никогда не позволял себе лезть к ней в душу.
На следующий день, поутру, Юлия и наставник покинули стены замка. Герцог смирился с тем, что придется дождаться ее возвращения. Возможно, тогда ему удастся сломать стену непонимания и лишнее напряжение, вызванное предстоящим путешествием и испытанием ее сил, не будет лишней тому помехой.
Чтобы отвлечься от дум о Юлии, герцог вызвал к себе Гриама – командующего столичным гарнизоном.
- Собери войска и распорядись о возвращении в столицу южных отрядов. Устроишь их лагерем возле города.
- Господин собирается устроить смотр? – спросил командующий.
- Да, - а про себя добавил. – «Во всяком случае, причин достаточно, чтобы его устроить»

Глава 3

Ансмунд стоял на вершине пологого холма, поросшего короткой травой и мхом, и обозревал окрестности. В складках скалистых вершин, от чужих глаз скрывался запустелый городок. Издали он выглядел вполне прилично: каменные и деревянные постройки тесно липли друг к другу, как бы готовясь к очередному варварскому набегу. И хотя дни войны ушли, город продолжал жаться к единственной площади, словно люди стремящиеся согреться теплом друг друга, и никак не хотел расти вширь.
- Теперь спрячься, - попросил Ансмунд бесенка.
- Да какая разница. Ты можешь на буром мишке, с кактусом на плече въехать в город и даже тогда на тебя внимания никто не обратит.
- Убирался бы прочь мелочь нечистая!
- Ух, какие мы сегодня гневные.
Кулак нарайца пронзил пустоту, оставленную после себя Феликсом. Тот испарялся быстрее, чем появлялся. И еще ни разу Ансмунду не удалось самому вышвырнуть бесенка в портал, что незримо висел над головой.
Нараец спустился с холма. Одинокий страж городского частокола встретил его храпом. Видимо начало дня выдалось тяжелым. Ансмунд не стал отвлекать защитника врат и по главной дороге, мощенной туфом, направился к центру города. Здесь его встретил еще один сонный стражник и пара старичков, что сидели у магистрата.
- День добрый! – поздоровался Ансмунд.
Старички, слегка прищурившись, посмотрели на него.
- Добрый, коль ни шутишь, – ответил пожилой мужчина, издали казавшийся старше.
- Что-то народа не видать, - удивился Ансмунд ни к кому, собственно, не обращаясь.
- В трактире все. Гонца поят, - ответил все тот же мужчина.
«С чего вдруг? Жилу что ли золотую нашли?»
Ансмунд знал, что раз пошла большая пьянка, значит что-то стряслось. Не водилось за жителями Сармана привычки угощать каждого встречного.
Распрощавшись со стариками, нараец обогнув магистрат, углубился в проулок. И хотя на постоялом дворе, который располагался на площади, выпивка имелась в избытке, он помнил, что большая часть горожан разгоняла унылость вечеров в таверне «Каменная кружка».
Отворив старую дверь, Ансмунд оказался в просторном помещении, освещаемом полудюжиной лампад. Закопченный потолок скрывала легкая дымка питаемая жарким очагом и подгоревшей бараньей тушей. Кто-то явно не доглядел за мясом, позволив сочному боку покрыться черной коркой. Ансмунд осмотрел помещение. Большая часть столов пустовала. Зато в углу наблюдалось оживление. Посетители в несколько рядов облепили один единственный стол, со стороны которого раздавалось пьяное бормотание. На удивление ничей голос не прерывал несвязной речи.
Нараец подошел к толпе и спросил.
- Что происходит?
- Гонец. Маги из ордена награду за голову Северного властителя назначили.
- Сколько?
- Пятнадцать тысяч золотых.
- Ох!
Рука Ансмунда сама потянулась к мечу, чтобы снести воображаемую голову и получить заветную награду. Денег хватило бы даже на безбедную жизнь в столице, не говоря о горной глуши. Вот только кому она нужна эта беззаботно-скучная жизнь? С таким капиталом нараец мог хорошенько развернуться - да хоть бы и торговлей заняться. Знакомые среди караванной охраны у него есть, деньги почти. Сам он торговать, конечно, не собирался, но немало людей найдется, готовых за хорошую долю поработать на хозяина. Например, Грегор – светлая голова. Всегда мечтал открыть свое дело.
«Надо бы его навестить»
Так он и решил. Сначала зайти к Грегору, а потом уж и остальных проведать. Только неплохо бы узнать, где друг сейчас живет.
- Хозяин, - нараец обратился к пожилому мужчине за стойкой. – Не подскажешь, где живет Грегор по прозвищу Волосатый кулак?
Трактирщик, разливавший по глиняным кружкам пенный напиток, поднял покрасневшие глаза, испещренные кровяными сеточками, и спросил.
- А ты кто такой?
- Друг.
- Послушай, где-то я тебя уже видел, - трактирщик поводил указательным пальцем, нацеленным на Ансмунда, словно это могло помочь ему вспомнить.
- Ну, так как насчет Грегора? – Ансмунд выдал самую лучезарную из улыбок.
- Да-да. Третий дом направо от северных ворот. Магазинчик «Ткани и пошив».
Нараец ретировался до того, как старина Олин узнал в нем паренька, однажды стащившего у него маленький бочонок пива. Он не жалел об этом поступке. Пил ведь не один, зато отрабатывать, потом, пришлось за всю компанию.
Не желая оттягивать долгожданную встречу, Ансмунд сразу направился к Грегору. Пройдя главной улицей, он еще раз убедился, что город потихоньку умирает. Когда-то выстроенный в качестве опорного пункта наступающей армии, он так и застыл, превратившись в свалку из человеческих отбросов. Крепкие дома в центре города за двадцать лет, словно гнойными наростами, обросли со всех сторон хлипкими клетушками, именуемыми в здешних краях жилищами. В них селились переселенцы. Они приезжали на время, а оставались навсегда. Похоже каждый неудачник, не нашедший себе места на юге, пробовал силы на севере. При этом неизменно местом пребывания выбирал Сарман.

Глава 3 (продолжение)

Вскоре нараец добрел до магазинчика друга и с трудом смог разгадать название на облупившейся вывеске. Он вошел в затемненное помещение, где воздух окончательно и довольно давно потерял свежесть и чистоту. Тут, среди кусков материи, он увидел облокотившегося на прилавок грузного мужчину. Тот устало показывал заросшему щетиной субъекту кусок ветхой ткани, на котором кое-где виднелись дырки, пятна и разводы. Не смотря на это, нищеватого вида клиент выглядел довольным. Его засаленные пальцы с почерневшими ногтями ласкали грубый кусок материи. Ткань выглядела паршиво, но в сравнении с изжеванными, беспорядочного цвета лохмотьями бродяги, смотрелась по-королевски.
Ансмунд подошел к прилавку, держась как можно дальше от клиента, пахнущего луком и дешевым пивом. Он положил руки на широкие плечи Грегора и сказал.
- Здравствуй!
Глаза предательски защипало. Ансмунд больше не мог вымолвить ни слова.
Грегор выпрямился, став почти на голову выше друга и дрожащей улыбкой поприветствовал друга. Он перевалился через прилавок и крепко обнял Ансмунда. Несколько секунд здоровяк не давал ему вздохнуть, но хватка ослабла раньше, чем нараец начал беспокоиться о смерти в «нежных» объятьях.
- Вернулся? Надолго ли?
- Навсегда!
- Эй ты! – Грегор привлек внимание посетителя. – Выметайся!
- Как вы смеете, - нищий захлопал глазами. – Я подам жалобу в магистрат.
- Секунду, - обратился Грегор к другу. Здоровяк сделал пару шагов, встал напротив бродяги и, уперев кулаки в прилавок рявкнул.
- Жи-иво-о!
Нарайцу показалось еще секунда и нищему придется не сладко. Тогда остановить его будет нелегким делом. Местные стражи порядка для этого не годились. Десятка полтора гвардейцев из столицы – совсем другое дело, но их гарнизон к несчастью для бродяги располагался очень далеко от здешних мест. Бродяга либо учел этот факт, либо обладал развитой интуицией, потому что скрылся на улице раньше, чем капельки слюны Грегора достигли пола.
- К остальным заходил? – спросил он.
- Нет. Ты первый к кому решил заглянуть. У меня к тебе деловое предложение.
- Потом. Дела ждут, - засуетился здоровяк, закрывая дверь мастерской. Медвежья порывистость беспокоила Ансмунда. Не мог он припомнить, чтобы друг так сильно нервничал.
- Ладно, потом поговорим.
- Конечно, поговорим. Ты не уйдешь от меня пока не расскажешь обо всех своих приключениях.
Когда друзья вышли на улицу, он задал единственный вопрос, посетивший голову.
- Как жизнь?
- Да как тебе сказать, - Грегор покачал головой. – Вообщем-то дерьмово. – после короткой паузы голос его приободрился. - Хорошо, что ты вернулся. Сейчас захватим Гуса и Сэма и двинем в трактир.
- Не знаешь, как у них дела?
- А-а! – Грегор отмахнулся.
Самый доходчивый ответ, когда-либо слышанный нарайцем.
Густава друзья нашли сидящим в центре небольшой земляной площадки огороженной хлипким забором и местами усыпанной мраморной крошкой. Он тихонько постукивал молоточком по долоту, выбивая напутственные слова усопшим. Справа от него лежало два мраморных блока, не тронутых еще мастером, а слева заготовки будущих плит и надгробий. Девственно чистые, они ждали, когда умелая рука вдохнет в них жизнь, чтобы сохранить память о тех, кто навсегда ушел в иной мир.
- Густав, - позвал Ансмунд.
Каменщик обернулся, окинул друга унылым взглядом и снова углубился в работу. Нараец подошел, присел рядом с приятелем, провел рукой по гладкой холодной поверхности камня. Буквы текли замысловатой вязью, продираясь сквозь сероватые прожилки. Глаза умерили бег и остановились на имени усопшего.
- Раланди, – прочел Ансмунд. – Красивое имя.
- Единственный клиент! – пробубнил Густав.
Ансмунд обернулся к Грегору.
- Мог бы посоветовать ему, не заниматься ерундой. Кто в такой глуши будет раскошеливаться на надгробия? Ладно, если деревянный крест поставят, но мрамор?!
- Как будто я не предупреждал, - всплеснул руками Грегор. – На пальцах ведь объяснял.
Густав принялся загибать пальцы и перечислять.
- Дорого. Трудоемко. К тому же не практично. Мало поставить надгробие. Надо присмотреть, чтобы никто не утащил. А ему хоть бы что. Буду, мол, каменщиком - уважаемым человеком. И что теперь?
- Если через месяц я не расплачусь с ростовщиком, у которого взял денег на покупку материалов, то у меня отберут мастерскую и выкинут из дома, - ответил Густав.
- Все это печально, но такова жизнь, – попытался подбодрить друга Ансмунд. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Густав печально улыбнулся.
- Пойдем лучше выпьем, - предложил Ансмунд. – Ты же помнишь, как хорошо думается в доброй компании за бутылочкой крепкого эля?
- Конечно, помню! – теперь Густав улыбнулся по-настоящему.
- Осталось навестить Сэма, - подытожил Ансмунд.
До гостиницы, где работал Сэмюель, оставалось не больше пятидесяти ярдов, когда двери парадного входа распахнулись, пропуская худощавого мужчину, и стремительно захлопнулись. Компания подошла к распростертому на земле другу. Ансмунд склонился над ним, посмотрел в безоблачно голубые глаза и заметил.
- Интересная у тебя работа. Даже спрашивать не хочу, что произошло, но раз тебя выкинули, значит, здесь нам рады не будут. Остается старый добрый трактир.