Тоби
Учитель Дард вышел из морга с таким перекошенным лицом, что Тобиас Франкотт сдавленно охнул. На костяшках пальцев некроманта выступила кровь, под левым глазом набухал здоровенный синяк. И, кажется, учитель хромал. Но хуже всего – что из самого морга не слышалось ни звука.
«Убил он её, - обречённо подумал Тобиас. – Прикончил. Всё».
Что «всё» - было совершенно понятно, всё – это означало, что им с учителем снова придётся сниматься с места, здравствуй, дорога, привет, ночёвки на обочине или в стоге сена, или на случайном кладбище… прощай, уютный тёплый город Рандеворс, где почти не бывает снега. Прощай, величайшая из библиотек. Прощай, хорошая работа и чистая постель в маленьком домике на территории лечебницы. Так, а что же Хелли Рэй? Неужели действительно убита?
- Тоби, - хрипло позвал учитель, страшно вращая глазами. Особенно тем, который стремительно заплывал от синяка. – Тащи меч, живо.
Подумал, вытащил из кармана мятую пачку папирос и уже с одной во рту, зажигая огонёк от пальца, добавил:
- И чашу.
Сам не свой от ужаса, Тоби так и припустил к домику. Свернуть вправо, за приземистое здание морга, потом ещё раз – направо, между двумя рядами пышноголовых лип, и бегом внутрь, к сундуку о трёх замках. Там, среди рухляди, в новеньких красивых ножнах лежал старый меч, а рядом, обёрнутая в газетку, хранилась серебряная чаша. Язык не поворачивался называть это добром – потому что и на мече, и на чаше хранились отпечатки зла, смерти, безвременья. Даже в руки-то жутковато брать. Но учитель велел. Вот что ещё страшнее.
Неужели? Неужели час настал, когда Смерть больше не хочет брать от Дарда кредиты, когда ему придётся познать свою несчастную долю и сделаться нечеловеком? Тоби всхлипнул. Может быть даже, Хелли Рэй, на свою беду, ещё жива. Он её прикончит, выпьет её крови и будет искать добровольную жертву. И кто станет ей?
Тоби покачал головой, схватил меч в приятно прохладных ножнах из скрипучей кожи и чашу – не разворачивая, прямо в газетке, - и помчался обратно к моргу. Там, неуклюже действуя левой, высохшей до локтя рукой, учитель Тобиаса Сарвен Дард по прозвищу Упырёк, придерживал окурок одной папиросы, чтобы прикурить от неё вторую.
Уж хотя бы лучше, чем прикуривать от магического огонька на пальце. Плохой это знак – прикуривать от пальца. Уж он-то, Тоби, насмотрелся на эти дурные знаки. Вот сейчас, подумалось ему, учитель докурит вторую и за шиворот вытащит из полуподвала избитую до бессознательного состояния Хелли. А ведь он-то тоже хорош: не побежал посмотреть, как там женщина, ранена или, может, мертва, а понёсся выполнять приказание Дарда. Да ещё думал о библиотеке и неизбежных ночёвках в чистом поле. Это потому, что он Хелли терпеть не мог, вот что. Хотя всё равно нехорошо получилось.
Дард, однако, не пошёл в морг – прицепил ножны к поясу, которым его светло-жёлтая больничная роба была схвачена на талии, сунул чашу в карман фартука. Втоптал в сухую пыль окурки и побрёл, сутулясь, в сторону городского рынка. Улица Решимости – прямая, обсаженная липами да клёнами, - вела как раз прямиком туда. Тоби сначала поплёлся за ним, но учитель, цыкнув зубом, велел спуститься в морг и ждать там.
- Вернусь к вечеру, - сказал. – Поможешь там.
Тоби очень не хотелось идти вниз, к Хелли, но он спустился в полуподвал и прокрался к комнате-подсобке, где сторожа и персонал морга могли переодеться, отдохнуть и перекусить. Хелли сидела на подоконнике, вполоборота к стеклу, и на её тёмной коже краснели ссадины и кровоподтёки. Тобиас обрадовался, что она жива – как-никак, а убирать и прятать её труп пришлось бы именно ему! – и он неловко сказал:
- Ясных дней, эна Рэй.
Она обернулась от окна, и Тоби ошалело встретился с её сияющим, счастливым взглядом. Хелли улыбалась, чего он никогда, кажется, не видел раньше. Полные губы, когда не были поджаты, выглядели потрясающе. А зубы у неё были ровные и белые. Но глаза! Разве тёмно-карие глаза могут так ярко светиться? Словно две лампы зажгли внутри, по ту сторону.
Тоби понял, что ничего не понимает. Как можно сиять, когда тебя жестоко избили?
Хелли подняла руку, взъерошила волнистые, отросшие до плеч чёрные волосы и сказала сытым, довольным тоном:
- Когда мы поженимся, я тебя усыновлю.
Четырнадцатилетний Тоби только и мечтал, чтобы его усыновила вот такая злющая, резкая и грубая баба. Ошарашенный, он отступил к дверному проходу, пытаясь подобрать достойный ответ, когда услышал смех Хелли Рэй.
- Поженитесь? – переспросил он, не найдя других слов.
- По обычаям Хихина, мужчина должен добыть себе женщину в бою, - пояснила Хелли. – Если биться не с кем, он добывает себе женщину в бою с нею.
Тобиас хотел сказать, что это глупый обычай. И что драться с Дардом для Хелли – не подвиг, так как она сама отличный боец и непонятно, как учитель смог её одолеть, если вторая рука ему почти не служит…
Но, глядя в залитые безбрежным счастьем глаза, только вздохнул. Не нравилось ему то, что происходит. О чём они поругались и зачем подрались – тоже неясно. Но Тоби догадывался, что брачные игры тут ни при чём.
- Поздравляю, - буркнул он, делая ещё шаг назад. – Только усыновлять не надо. Я уж лучше сам как-нибудь.
Она не ответила – снова загляделась в окно. Тоби вышел – отчаянно хотелось есть. Сейчас бы тарелочку супа с лапшой и овощами, вот это было бы здорово…

***
Дайлен
По Сольме, тяжело ступая, шла гроза. Ветер надувал простыни, которые хозяйки не успели снять с верёвок, хлопал окнами. Жару сносило к рекам Азалье и Сольмейе вместе с пылью, и по воде бежала частая рябь. Качались, стукаясь друг о друга, лодки на пристани.
У старшего офицера Стини Дайлена на сегодня служба закончилась, но домой он не спешил. Пожалуй, его даже пугало возвращение на квартиру, где наверняка дожидалась Ишерри с очередным скандалом.
Прошёл почти целый год после того, как закончилась битва в крепости стихийников. После этой битвы в Тирне начались изменения, и они происходили по сей день. К ним было непросто привыкнуть. Полное воссоединение магических Орденов, прекращение гонений на Тёмных магов, и как следствие – упразднение Комитета. Точнее, Комитет по делам Тёмных магов попал под полную реорганизацию. Никаких больше ловцов? Вовсе нет. Преступники так и остались преступниками, будь то маги или не-маги. Но после Указа от его Величия Грета Кешуза Комитет стал называться Мирной гвардией. Их почти слили с «мухами»-полицейскими и Отделом по делам Светлых магов, вот что произошло. Дайлен скучал по облавам на Тёмных, никак не мог взять в толк, что для Светлых теперь такие же законы, что магов Ордена Теней отныне нельзя убивать на месте без предупреждения и без последующих объяснений: им, как и Светлым, теперь положен суд. Нет, в первые месяцы к этому просто невозможно было привыкнуть!
Но Дайлену, можно сказать, повезло: на новую службу его приняли сразу, да ещё в старшие офицеры. Он, можно сказать, не заметил и других сложностей. Ему на самом деле приходилось непросто по другой причине. В Сольме после месяца в крепости Моро, проведённого в тяжёлом состоянии, вернулась Кэри Вендела.
Дайлен хорошо помнил день, когда столкнулся с нею в этом участке – и не узнал при встрече.
- Ясных дней, - пролепетал он, не зная, как обратиться к Кэри.
- А мне вот пособие не выплатили, - прошелестела она почти беззвучно. – В списках убывания… мертва, мертва.
Махнула рукой и пошла к выходу. Дайлен тогда догнал её и почти насильно вернул.
Да так и не смог бросить – и в госпиталь её отправлял, и к Майклу за советом обращался. Всё было без толку. И сейчас – то ли к ней опять прийти, сидеть ей слёзы вытирать, уговаривать поспать, быть рядом… или пойти домой и там выслушивать упрёки Ишерри. Правду сказать, время Дайлена поделилось на три части: служба, Кэри и Ишерри, и последней доставалось меньше всего внимания.

Дайлен прошёлся по кабинету, взял со стола письмо от Чезаре Роза и перечитал. Чезаре звал его сменить обстановку – заманивал в свой форт на границе, не жалея при этом эпитетов для описания Иртсана, быстрой реки Рахмаш и прелестей рубежной службы. Дайлен написал, что обязательно приедет – уладит дела, женится и приедет, но, уже поставив подпись, скомкал листок и бросил на пол. В корзину для мусора не попал, крякнул от раздражения, и принялся писать заново. Нет, он не сможет приехать, его офицерский долг – поддерживать Кэри, попавшую в беду. Кэри не может нормально спать, её преследуют мысли о смерти, она похожа на привидение и ей всегда плохо. Нет, он не бросит Кэри.
Скорее он бросит Ишерри. У неё был мужчина до Дайлена… найдет и после.
Вторым скомканным письмом он в корзину всё же попал. Именно в этот момент дверь в кабинет распахнулась. Красивая молодая женщина – светло-русые волосы уложены в красивую высокую причёску, юбка синего платья, длиной до середины икр, открывает вид на стройные ножки, лёгкие туфли предназначены для вечерних прогулок по городу… Только вот лицо у женщины бледное и в красных пятнах. И глаза заплаканные, отчего кажутся не серыми, как обычно, а мутновато-голубыми.
- Э… ясных дней, - пробормотал Дайлен и встал из-за стола.
Ишерри пересекла кабинет и с вызовом посмотрела ему в лицо. Чуть снизу вверх – в отличие от рослой Кэри Венделы, невысокая.
- Ты бросаешь меня? – спросила, словно выстрелила.
И Дайлен кивнул.
Крепкие у Ишерри пощёчины. Крепкие и частые – одна, другая, третья… и слова из неё посыпались злые. Не говоря уж об эмоциях. Дайлен не препятствовал ни рукам, ни словам, ни чувствам – даже не закрывался, стоял и ждал, пока ей надоест. Когда Ишерри устала и разрыдалась, подвинул её в сторону и вышел. На душе стояла такая гнилая муть, что Дайлен не видел ничего и не понимал, куда шёл. Очнулся только когда основательно стемнело, под ослабевающим дождём, на берегу реки. Вдали лениво рокотал гром. Гроза почти прошла. Мутная, тёмная Сольмейя уносила городской сор под Третий центральный мост.
Дайлен чувствовал себя как после попойки, разве что голова не так сильно болела. Последствия ментальной атаки Ишерри, которая, хоть и не была магом, но всегда обладала способностью делиться особо острыми и неприятными эмоциями. Хотя нет – разделять с нею счастье или любовный экстаз Дайлен любил именно благодаря этому дару. Она делилась охотно и без обычной не-маговской скупости на чувства.
Некоторое время Дайлен смотрел на реку с моста, потом словно потерял над собой контроль. Он шёл, не обходя луж, и цель видел предельно ясно: Кэри. Она испортила ему отношения с Ишерри, вот он ей сейчас и выскажет всё, что думает. Что она со своей затяжной депрессией и мыслями о смерти страшно надоела ему, что она ему жизнь вот так сломает, и пусть дальше выкарабкивается сама. Может, не может – его больше это не касается.
Но Кэри распахнула Дайлену дверь, едва он постучал. Словно стояла с той стороны, прислушиваясь к шагам на лестнице. Увидев его, мокрого, злого, отступила на шаг, но Дайлен поймал её за руку и прижал к груди. У неё сердце билось так, словно пыталось проникнуть в его грудную клетку, и ночная рубашка на спине вся промокла от пота. Опять эти глупые сны? Почему она стояла под дверью? Почему не прогоняет его и не отстраняется? Сколько раз Дайлен пытался обнять Кэри – по-дружески, ради поддержки, и она лишь сжималась и замирала, как приневоленная кошка, а потом старалась вынырнуть из объятий и уйти…
Горячая, какая же она горячая сквозь тонкую ткань ночной рубашки… Всё ещё злясь непонятно на что, Дайлен притиснул Кэри к стене, задирая длинный подол, путаясь в бесконечных складках ткани, срывая свою одежду, с которой текла вода.

***
Тоби
- Убирайся, - не глядя на Тоби, буркнул учитель.
В воздухе мельтешила мошкара, безумно пахло жасмином, которого в Рандеворсе росло великое множество, особенно на кладбищах. Больничный погост благоухал втрое сильней обычного, в душном воздухе ощущалось приближение грозы. Почти точно посередине кладбища громоздилась гранитная тумба. Здесь, видимо, раньше стоял какой-то памятник. Теперь тумба походила на жертвенный алтарь.
Сарвен Дард, сутулясь, подошёл к ней и рукавом смахнул серую липкую пыль. Тоби положил рядышком чашу и меч.
- Убирайся, - повторил Дард.
Кинул наземь небольшой мешок – оттуда донёсся тоскливый звук, и Тобиаса пробрала дрожь. Ребёнок? Собака?
- Ну? Уходи прочь, блюдин сын! Не понимаешь, что ли? – рявкнул учитель, и Тоби сделал вид, что уходит.
Уже смеркалось, собирались на небе пышнотелые тучи, мучительно пахло жасмином и белыми лилиями. Казалось, что их аромат отдаёт запахом мертвечины. Тоби отошёл на почтительное расстояние и укрылся за памятником. Учитель распорол мешок мечом, невзирая на то, что, видно, порезал того, кто там находился. Этот кто-то заблеял, забрыкался, и Тоби понял, что не угадал. В мешке был ягнёнок.
Вспомнилась давнишняя стычка с мертвецами на маленьком безымянном кладбище, где-то с месяц после того, как окончилась битва в крепости Моро. Дард не совладал с ними при помощи меча, схватил за шею бродячего пса, прибившегося к ним в пути, и пронзил его костлявую грудь. Пёс страшно взвизгнул, а учитель, нелепо суетясь и всхлипывая, подставил под открывшуюся рану чашу и с отвращением выпил кровь. Тогда Тобиаса вырвало, но он отлично запомнил, что после этого мертвецов они почти не встречали. Так, одиночные случаи. А вот недавно снова полезли. Стало быть, Дард при помощи убитой собаки отсрочил свой договор со Смертью на год. Чтобы остаться тем, кем был: пьяницей-учителем, молчаливым одиночкой. И что интересно, Хелли как-то на него повлияла, чтобы он пошёл на кладбище и принёс очередную жертву. Но добивалась ли она очередной отсрочки или хотела от Сарвена Дарда чего-то иного?
Тоби съёжился за памятником и, вздрагивая, подглядывал за жертвоприношением. Ему не было противно – только больно и тоскливо. Он начал припоминать последние недели, проведённые здесь, в Рандеворсе – когда Дард сделался раздражительнее обычного, когда он часто ссорился с Хелли. И его рука снова стала сохнуть и почти не слушалась хозяина. По браслету, стоило рукаву учителя задраться выше локтя, пробегали серебристые искры, и Тоби думал –вот, эта безделушка каким-то образом удерживает Дарда в человеческом обличии, но уже не так хорошо, как прежде.
…Учитель положил связанного ягнёнка на камень и одним ударом меча пронзил его тельце. Подставил чашу и набрал крови – много, почти полную, нажимая на рёбра так, что они хрустели. Затем вырезал ягнёнку сердце, шмякнул его о ближайшее надгробие и решительно сорвал с левой руки браслет.
По кладбищу прокатилась некая волна – Тоби ощутил, что на его руках и затылке волосы встали дыбом. Душно, как душно… и цветочные запахи, кажется, становились всё сильнее. Но хуже всего, что учитель бросил браслет на алтарь, сел рядом, скрестив ноги, и принялся глотать кровь из чаши. С явным отвращением. Хотя нет. С каждым новым глотком пил более жадно, а под конец слизнул с обода кубка последние капли.
Меч прорезал воздух, вжикнув и смахнув с куста жасмина несколько белоснежных лепестков.
- Насколько меня ещё хватит? – спросил учитель у кого-то.
Тоби понял, с кем он разговаривает, и плотнее вжался в землю за памятником. Судя по звуку, под землёй шевелился покойник. Но могила была старая. Скорее всего, эти жалкие кости даже не в состоянии выкарабкаться оттуда.
- Я понял. Пусть так и будет. Я заплачу… Пусть только они лежат до той поры. Смирно лежат.
Молчание, тишина – только ноет где-то справа, возле уха, комар. Или даже два комара… или три…
Звон постепенно нарастал, пока не стало ясно: комары тут ни при чём.
- Да, я знаю, я обещал заплатить, обещал ещё тогда! Но дай мне время, дай мне время! – тихо и сбивчиво заговорил Дард.
Тоби приподнял голову и увидел, как по браслету бегут белые непонятные надписи, а рука учителя наливается белым светом. Кости просвечивали сквозь него и казались чёрными. Это выглядело… красиво.
Мертвец под землёй перестал копошиться. Где-то вдалеке вдруг защёлкал, засвистал соловей – хотя по сезону соловьи уже давно отпели свои брачные песни. Тоби понял, что всё кончилось и тихонько выбрался из-за памятника. Учитель сидел, обхватив голову руками, потом словно нехотя надел браслет обратно, и свечение прекратилось. Левая рука его снова стала почти обычной, утратила коричневый оттенок, хотя осталась полубезжизненной и малоподвижной. Тоби подошёл, взял с алтаря меч и обтёр полой собственной рубашки, а потом сунул в ножны, лежавшие на земле. Затем вытер кровь с чаши. Наверно, надо было закопать где-нибудь мёртвого ягнёнка… Тоби огляделся в поисках белого тельца и не увидел его.
- Она хочет от меня слишком много, - сказал Дард, не глядя на ученика. – Но с ней можно договориться, ещё можно договориться. За неимением лучшего она примет и это служение. Понимаешь?
Тоби не понимал. Но на всякий случай кивнул. Учитель закурил от огонька на пальце, что, конечно, не понравилось его ученику. Плохая это всё-таки примета – прикуривать от пальца.
Вот как его оставить в таком состоянии? А ведь рано или поздно ученичество окончится, и что тогда?
И долго ли «она» ещё вытерпит – тоже неясно.
- Тоби, - сказал Дард, - ты ищи, упырь тебя дери, ищи там в своей библиотеке! Понял? Ищи!
- Что мне искать, учитель?
- Как убить меня и не превратиться при этом в лича, - сказал Дард. – Тут ведь как: она хочет, чтобы всегда кто-то служил ей. Штаван, а до него ещё кто-то. Потом я – тоже неудачный экземпляр, но, видать, получше Штавана, раз уж она сама пришла ко мне и предложила эту клятую работку. А потом, Тоби, потом ты убьёшь меня и сам будешь…
Дард с усилием поднял левую руку, сжал в немощный кулак.
Тускло блеснуло серебро. Замок браслета в виде двух крыс, вцепившихся зубами в морды друг другу, выглядел так, словно они, эти крысы, живые.
- А потом, представь, передашь это своему ученику, пока он не убьёт тебя. Твоя цель – искать, как это предотвратить. Понял?
- Понял, учитель. Идёмте домой?
Дард докурил, сплюнул на землю и растёр плевок и окурок утлым ботинком. Соловей, наконец-то, заткнулся, и ночная тишина стала почти полной.
Тоби тащился за учителем домой и думал, что не хочет искать способ убить его. Но в библиотеку непременно отправится – завтра же. Чтобы найти возможность договориться с госпожой – навсегда. Навечно!

Глава 1. 2332 год. Смерть в кредит
Тоби
Учитель Дард вышел из морга с таким перекошенным лицом, что юный Тобиас Франкотт сдавленно охнул. На костяшках пальцев учителя выступила кровь, под левым глазом набухал здоровенный синяк. И, кажется, он хромал. Но хуже всего – из самого морга не слышалось ни звука.
«Убил он её, - обречённо подумал Тобиас. – Прикончил. Всё».
Что «всё» - было совершенно понятно, это означало: им с учителем снова придётся сниматься с места. Тут, понятное дело, здравствуй, дорога, привет, ночёвки на обочине или в стоге сена, или на случайном кладбище… Прощай, значит, уютный тёплый город Рандеворс, где почти не бывает снега. Прощай, величайшая из библиотек. Прощай, хорошая работа и чистая постель в маленьком домике на территории лечебницы.
За этими мыслями Тоби чуть было не потерял другую, посерьёзнее. Как там Хелли Рэй? Неужели действительно убита?
- Тоби, - хрипло позвал учитель, страшно вращая глазами. Особенно тем, который стремительно заплывал от синяка. – Тащи меч, живо.
Постоял молча, вытащил из кармана мятую пачку папирос и уже с одной во рту, зажигая огонёк от пальца, добавил:
- И чашу.
Сам не свой от ужаса, Тоби припустил к домику. Свернуть вправо, за приземистое здание морга, потом ещё раз – направо, между двумя рядами пышноголовых лип, и бегом внутрь, к сундуку о трёх замках. Там, среди рухляди, в новеньких красивых ножнах лежал старый меч, а рядом, обёрнутая в газетку, хранилась серебряная чаша. Язык не поворачивался называть это добром – потому что и на мече, и на чаше хранились отпечатки зла, смерти, безвременья. В руки неприятно брать. Но учитель велел. Вот что ещё страшнее.
Неужели? Неужели час настал, когда Смерть больше не хочет брать от Дарда кредиты, когда ему придётся познать свою несчастную долю и сделаться нечеловеком? Тоби всхлипнул. Может быть даже, Хелли Рэй, на свою беду, ещё жива. Он её прикончит, выпьет свежей крови и будет искать добровольную жертву. И кто на эту роль предназначен? Лучше уж и не думать.
Тоби покачал головой, схватил меч в прохладных ножнах из скрипучей кожи и чашу – не разворачивая, прямо в газетке, - и помчался обратно к моргу. Там, неуклюже действуя левой, высохшей до локтя рукой, учитель Тобиаса Сарвен Дард по прозвищу Упырёк, придерживал окурок одной папиросы, чтобы прикурить от неё вторую.
Уж хотя бы лучше, чем прикуривать от магического огонька на пальце. Плохой это знак – прикуривать от пальца. Уж он-то, Тоби, насмотрелся на эти дурные знаки. Вот сейчас, подумалось ему, учитель докурит вторую и за шиворот вытащит из полуподвала избитую до бессознательного состояния Хелли. А ведь он-то тоже хорош: не побежал посмотреть, как там женщина, ранена или, может, мертва, а понёсся выполнять приказание Дарда. Да ещё думал о библиотеке и неизбежных ночёвках в чистом поле. Это потому, что он Хелли терпеть не мог. Хотя всё равно нехорошо получилось.
Дард, однако, не пошёл в морг – прицепил ножны к поясу, которым его светло-жёлтая больничная роба была схвачена на талии, сунул чашу в карман фартука. Втоптал в сухую пыль окурки и побрёл, сутулясь, в сторону городского рынка. Улица Решимости – прямая, обсаженная липами да клёнами, - вела как раз прямиком туда. Тоби сначала поплёлся за ним, но учитель, цыкнув зубом, велел спуститься в морг и ждать там.
- Вернусь к вечеру, - сказал. – Поможешь там.
Тоби очень не хотелось идти вниз, к Хелли, но он спустился в полуподвал и прокрался к комнате-подсобке, где персонал морга мог отдохнуть и перекусить. Хелли сидела на подоконнике, вполоборота к стеклу, и на её тёмной коже краснели ссадины и кровоподтёки. Тобиас обрадовался, что она жива – как-никак, а убирать и прятать её труп пришлось бы именно ему! – и неловко сказал:
- Ясных дней, эна Рэй.
Она обернулась от окна, и Тоби ошалело встретился с её сияющим, счастливым взглядом. Хелли улыбалась, чего он никогда, кажется, не видел раньше. Полные губы, когда не были поджаты, выглядели потрясающе. А зубы ровные и белые. Но глаза! Разве тёмно-карие глаза могут так ярко светиться? Словно две лампы зажгли внутри, по ту сторону.
Тоби понял, что ничего не понимает. Как можно сиять, когда тебя жестоко избили?
Хелли взъерошила волнистые, отросшие до плеч чёрные волосы и сказала сытым, довольным тоном:
- Когда мы поженимся, я тебя усыновлю.
Четырнадцатилетний Тоби только и мечтал, чтобы его усыновила злобная, резкая и грубая баба. Ошарашенный, он отступил к дверному проходу, пытаясь подобрать достойный ответ, когда услышал смех Хелли Рэй.
- Поженитесь? – переспросил он, не найдя других слов.
- По обычаям Хихина, мужчина должен добыть себе женщину в бою, - пояснила Хелли. – Если биться не с кем, он добывает себе женщину в бою с нею.
Тобиас хотел сказать, что это глупый обычай. И что драться с Дардом для Хелли – не подвиг. Она отличный боец… и непонятно, как учитель смог её одолеть, если вторая рука ему почти не служит…
Но, глядя в залитые безбрежным счастьем глаза, только вздохнул. Не нравилось ему происходящее. С чего они поругались и зачем подрались – тоже неясно. Но Тоби догадывался, что брачные игры тут ни при чём.
- Поздравляю, - буркнул он, делая ещё шаг назад. – Только усыновлять не надо. Я уж лучше сам как-нибудь.
Хелли Рэй не ответила – снова загляделась в окно. Тоби вышел – отчаянно хотелось есть. Сейчас бы тарелочку супа с лапшой и овощами …

***
Дайлен
На Сольме, тяжело шагая, наступала гроза. Ветер надувал простыни, которые хозяйки не успели снять с верёвок, хлопал окнами. Жару сносило к рекам Азалье и Сольмейе вместе с пылью, и по воде бежала частая рябь. Качались, стукаясь друг о друга, лодки на пристани.
У старшего офицера Стини Дайлена на сегодня служба закончилась, но домой он не спешил. Пожалуй, его даже пугало возвращение на квартиру, где наверняка дожидалась Ишерри с очередным скандалом.

…Прошёл почти целый год после того, как закончилась битва в крепости стихийников. После этой битвы в Тирне начались изменения, и они происходили по сей день. К ним было непросто привыкнуть. Полное воссоединение магических Орденов, прекращение гонений на Тёмных магов, и как следствие – упразднение Комитета. Точнее, Комитет по делам Тёмных магов попал под полную реорганизацию. Никаких больше ловцов? Вовсе нет. Преступники так и остались преступниками, будь то маги или не-маги. Но после Указа от его Величия Грета Кешуза Комитет стал называться Мирной гвардией. Их почти слили с «мухами»-полицейскими и Отделом по делам Светлых магов, вот что произошло. Дайлен скучал по облавам на Тёмных. Сложно было привыкнуть к новым порядкам, особенно к таким, по которым Тёмного теперь просто так не пристрелишь. Если не нарушает – не трогать вовсе, а если нарушает – то арестовывать и вести в участок. И тогда Тёмного ждёт суд, прямо как нормального человека. Или даже как Светлого мага! Нет, в первые месяцы к этому привыкалось с огромным трудом!
Зато, вернувшись из крепости Моро, Дайлен стал старшим офицером взамен старины Мэтта. Это, конечно же, могло считаться удачей, если б не пришлось туговато: во втором левобережном после отставки Мэтта Криззена работалось непросто. Хороших рядовых мало, толковых офицеров – и того меньше.
Стини Дайлену приходилось непросто и по другой причине. В Сольме вернулась Кэри Вендела. Она больше месяца оставалась в крепости – так, по крайней мере, слышал Дайлен. Приходила в себя после ранения. А ему тем временем было некогда – настолько, что он даже по спискам не посмотрел, жива ли, здорова ли! Его бывший старший офицер, его непосредственное начальство.
Дайлен хорошо помнил день, когда столкнулся с Венделой в этом участке – и не узнал при встрече.
- Ясных дней, - пролепетал он, не зная, как обратиться к ней теперь.
- Дайлен?
- А мне вот пособие не выплатили, - прошелестела она почти беззвучно. – В списках убывания… мертва, мертва.
Махнула рукой и пошла к выходу. Дайлен тогда догнал её и почти насильно вернул.
Да так и не смог бросить – и в госпиталь её отправлял, и к Майклу за советом обращался. Всё без толку. И сейчас – то ли к ней опять прийти, сидеть ей слёзы вытирать, уговаривать поспать, быть рядом… или пойти домой и там выслушивать упрёки Ишерри. Правду сказать, время Дайлена поделилось на три части: служба, Кэри и Ишерри, и последней доставалось меньше всего внимания.

…Дайлен прошёлся по кабинету, взял со стола письмо от Чезаре Роза и перечитал. Чезаре звал его сменить обстановку – заманивал в свой форт на границе, не жалея при этом эпитетов для описания Иртсана, быстрой реки Рахмаш и прелестей рубежной службы. Дайлен написал, что обязательно приедет – уладит дела, женится и приедет, но, уже поставив подпись, скомкал листок и бросил на пол. В корзину для мусора не попал, крякнул от раздражения, и принялся писать заново. Нет, он не сможет приехать, его офицерский долг – поддерживать Кэри, попавшую в беду. Кэри не может нормально спать, её преследуют мысли о смерти, она похожа на привидение и ей всегда плохо. Нет, он не бросит Кэри.
Скорее он бросит Ишерри. У неё был мужчина до Дайлена… найдет и после.
Вторым скомканным письмом он в корзину всё же попал. Именно в этот момент дверь в кабинет распахнулась. Вошла молодая женщина – светло-русые волосы уложены в высокую причёску, юбка синего платья, длиной до середины икр, открывает вид на стройные ножки, лёгкие туфли предназначены для вечерних прогулок по городу… Только вот лицо у женщины бледное и в красных пятнах. И глаза заплаканные, отчего кажутся не серыми, как обычно, а мутновато-голубыми.
- Э… ясных дней, - пробормотал Дайлен и встал из-за стола.
Ишерри пересекла кабинет и с вызовом посмотрела ему в лицо. Чуть снизу вверх – в отличие от рослой Кэри Венделы, которая смотрит прямо в глаза, на одном уровне со Стини.
- Ты бросаешь меня? – спросила Ишерри, словно выстрелила.
И Дайлен кивнул. Душно, до чего же душно.
Крепкие у Ишерри пощёчины. Крепкие и частые – одна, другая, третья… и слова из неё посыпались злые. Не говоря уж об эмоциях. Дайлен не препятствовал ни рукам, ни словам, ни чувствам – даже не закрывался, стоял и ждал, пока ей надоест. Когда Ишерри устала и разрыдалась, подвинул её в сторону и вышел. На душе стояла такая гнилая муть, что Дайлен не видел ничего и не понимал, куда шёл. Очнулся только когда основательно стемнело, под ослабевающим дождём, на берегу реки. Вдали лениво рокотал гром. Гроза почти прошла. Мутная, тёмная Сольмейя уносила городской сор под Третий центральный мост. Второй левобережный Сольмейский участок остался далеко позади. В этом районе жила Кэри.
Дайлен чувствовал себя как после попойки, ну, может, голова не так сильно болела. Это были последствия ментальной атаки Ишерри, которая, хоть и не маг, всегда обладала способностью делиться особо острыми и неприятными эмоциями. Хотя нет – разделять с нею счастье или любовный экстаз Дайлен любил именно благодаря этому дару. Она делилась охотно и без обычной не-маговской скупости на чувства.
Некоторое время Дайлен смотрел на реку с моста, потом словно потерял над собой контроль. Он шёл, не обходя луж, и цель видел предельно ясно: Кэри Вендела. Она испортила ему отношения с Ишерри, вот он ей сейчас и выскажет всё, что думает. Он скажет всё. Что она со своей затяжной депрессией и мыслями о смерти страшно надоела ему. Что она ему жизнь вот так сломает. Что пусть дальше выкарабкивается сама. Может, не может – его больше это не касается.
Но Кэри распахнула Дайлену дверь, едва он постучал. Словно стояла с той стороны, прислушиваясь к шагам на лестнице. Увидев его, мокрого, злого, отступила на шаг. Дайлен поймал её за руку и прижал к груди. У неё сердце билось так, словно пыталось проникнуть в его грудную клетку, у неё ночная рубашка на спине вся промокла от пота. Опять эти глупые страшные сны? Почему она стояла под дверью? Почему не прогоняет его и не отстраняется? Сколько раз Дайлен пытался обнять Кэри – по-дружески, ради поддержки, и она лишь сжималась и замирала, как приневоленная кошка, а потом старалась вынырнуть из объятий и уйти.
Горячая, какая же она горячая сквозь тонкую ткань ночной рубашки! Смутно злясь непонятно на кого, Дайлен притиснул Кэри к стене, задирая длинный подол, путаясь в бесконечных складках ткани, срывая свою одежду, с которой всё ещё текла вода.

***
Тоби
- Убирайся, - не глядя на Тоби, буркнул учитель.
В воздухе мельтешила мошкара, безумно пахло жасмином, которого в Рандеворсе росло великое множество, особенно на кладбищах. Над ухом Тобиаса зудел комар – привет, лето!
Больничный погост благоухал втрое сильней обычного, в душном воздухе ощущалось приближение грозы. Почти точно посередине кладбища громоздилась гранитная тумба. Здесь, видимо, раньше стоял какой-то памятник. Теперь тумба походила на жертвенный алтарь.
Сарвен Дард, сутулясь, подошёл к ней и рукавом смахнул серую липкую пыль. Тоби положил рядышком чашу и меч.
- Убирайся, - повторил Дард.
Кинул наземь небольшой мешок – оттуда донёсся тоскливый звук, и Тобиаса пробрала дрожь. Ребёнок? Собака?
- Ну? Уходи прочь, блюдин сын! Чо не понял? – рявкнул учитель, и Тоби сделал вид, что уходит.

Уже смеркалось, собирались на небе пышнотелые тучи, мучительно пахло цветами. Белые лилии, свежий букет, лежали возле могильного холмика, попавшегося Тоби под ноги. Казалось, что их аромат отдаёт запахом мертвечины. Тоби отошёл от лилий на почтительное расстояние и укрылся за широкоплечим памятником. Его изрядно мутило, и он кинул в рот леденец из ягод ирна – кисло-сладкий, освежающий.
Учитель распорол мешок мечом, невзирая на то, что, видно, порезал того, кто там находился. Этот кто-то заблеял, забрыкался, и Тоби понял: не угадал. В мешке бился ягнёнок.
Вспомнилась давнишняя стычка с мертвецами на маленьком безымянном кладбище, где-то с месяц после битвы крепости Моро. Они тогда бродили в окрестностях Азельмы. Дард не совладал с мертвыми при помощи меча, схватил за шею бродячего пса, прибившегося к ним в пути, и пронзил его костлявую грудь. Пёс страшно взвизгнул, а учитель, нелепо суетясь и всхлипывая, подставил под открывшуюся рану чашу и с отвращением выпил кровь. Тогда Тобиаса вырвало, он едва не потерял сознание, но отлично запомнил, что после этого мертвецов они почти не встречали. Так, одиночные случаи. А вот недавно снова полезли. Стало быть, Дард при помощи убитой собаки отсрочил свой договор со Смертью на год. Чтобы остаться тем, кем был: пьяницей-учителем, молчаливым одиночкой. И разумеется, это Хелли как-то на него повлияла, чтобы пошёл на кладбище и принёс очередную жертву. Но добивалась ли она очередной отсрочки или хотела от Сарвена Дарда иного?
Тоби съёжился за памятником и, вздрагивая, подглядывал за жертвоприношением. Ему не было противно – только больно и тоскливо. Он начал припоминать последние недели, проведённые здесь, в Рандеворсе – когда Дард сделался раздражительнее обычного, когда он часто ссорился с Хелли. И его рука снова стала сохнуть и почти не слушалась хозяина. По браслету, стоило рукаву учителя задраться выше локтя, пробегали серебристые искры, и Тоби думал –вот, эта безделушка каким-то образом удерживает Дарда в человеческом обличии, но уже не так хорошо, как прежде. А рукав он задирал чаще обычного. Его беспокоила эта рука, она то ли немела, то ли зудела, и учитель мрачнел и пил чаще и больше. И крепче.
…Дард положил связанного ягнёнка на камень и одним ударом меча пронзил его тельце. Подставил чашу и набрал крови – много, почти полную, нажимая на рёбра так, что они хрустели. Затем вырезал ягнёнку сердце, шмякнул его о ближайшее надгробие и решительно сорвал с левой руки браслет.
По кладбищу прокатилась некая волна – Тоби ощутил, как на его руках и затылке волосы встали дыбом. Душно, ужасно душно… и эта цветочно-трупная вонь! Но хуже всего, что учитель бросил браслет на алтарь, сел рядом, скрестив ноги, и принялся глотать кровь из чаши. С явным отвращением. Хотя нет. С каждым новым глотком пил более жадно, а под конец слизнул с края последние капли.
Меч прорезал воздух, вжикнув и смахнув с куста жасмина несколько белоснежных лепестков.
- Насколько меня ещё хватит? – спросил учитель у кого-то.
Тоби понял, с кем он разговаривает, и плотнее вжался в землю за памятником. Судя по звуку, под землёй шевелился покойник. Но могила была старая. Скорее всего, эти жалкие кости даже не в состоянии выкарабкаться оттуда.
- Я понял. Пусть так и будет. Я заплачу… Пусть только они лежат до той поры. Смирно лежат.
Молчание, тишина – только ноет где-то справа, возле уха, комар. Или даже два комара… или три…
Звон постепенно нарастал, пока не стало ясно: комары тут ни при чём.
- Да, я знаю, я обещал заплатить, обещал ещё тогда! Но дай мне время, дай мне время! – тихо и сбивчиво заговорил Дард.
Тоби приподнял голову и увидел, как по браслету учителя, лежащему на земле, бегут белые непонятные надписи, а рука наливается белым светом. Кости просвечивали насквозь и казались чёрными. Это выглядело… красиво.
Мертвец под землёй перестал копошиться. Где-то вдалеке вдруг защёлкал, засвистал соловей – хотя по сезону соловьи уже давно отпели свои брачные песни. Тоби понял, что всё кончилось, и тихонько выбрался из-за памятника. Учитель сидел, обхватив голову руками, потом словно нехотя надел браслет обратно, и свечение прекратилось. Левая рука его снова стала почти обычной и вроде бы даже утратила коричневый оттенок. Только Дард всё равно двигал ею с трудом.
Тоби подошёл, взял с алтаря меч и обтёр полой собственной рубашки, а потом сунул в ножны, валявшиеся тут же, поблизости. Затем вытер кровь с чаши. Наверно, надо закопать где-нибудь мёртвого ягнёнка… Тоби огляделся в поисках белого тельца и не увидел его.
- Она хочет от меня слишком много, - сказал Дард, не глядя на ученика. – Но с ней можно договориться, ещё можно договориться. За неимением лучшего она примет и это служение. Понимаешь?
Тоби не понимал. Но на всякий случай кивнул. Учитель закурил от огонька на пальце, что, конечно, не понравилось его ученику. Плохая это всё-таки примета – прикуривать от пальца.
Вот как его оставить в таком состоянии? А ведь рано или поздно ученичество окончится, и что тогда?
И долго ли «она» ещё вытерпит – тоже неясно.
- Тоби, - сказал Дард, - ты ищи, упырь тебя дери, ищи там в своей библиотеке! Понял? Ищи!
- Что мне искать, учитель?
- Как убить меня и не превратиться при этом в лича, - сказал Дард. – Тут ведь как: она хочет, чтобы всегда кто-то служил ей. Вот был Штаван, а до него ещё кто-то. Потом я – тоже неудачный экземпляр, но, видать, получше Штавана, раз уж она сама пришла ко мне и предложила эту клятую работку. А потом, Тоби, потом ты убьёшь меня и сам будешь…
Дард с усилием поднял левую руку, сжал в немощный кулак.
Тускло блеснуло серебро. Замок браслета в виде двух крыс, вцепившихся зубами в морды друг другу, выглядел так, словно они, эти крысы, живые.
- А после? Потом ты ей покоришься и не станешь давать ей свежачок, скажем, раз в пару месяцев. Или же передашь проклятие ученику, а то и сыну. Нет, ученик! Давай сделаем это! Вот тебе моё задание – искать, как это предотвратить. Пока я в силах держать её – сиди в библиотеке и ищи, ищи! Ты понял?
- Понял, учитель. Давайте пойдём домой?
Дард докурил, сплюнул на землю и растёр плевок и окурок утлым ботинком. Соловей, наконец-то, заткнулся, и ночная тишина стала почти полной.
Тоби тащился вслед за Дардом и думал, что не хочет искать способов убить его. Но в библиотеке будет проводить ещё больше времени. Чтобы найти возможность договориться с госпожой – навсегда. Навечно!

Глава 2. 2338 год.
Дайлен
Не выпуская из ладони холодную, чуть влажную руку жены, старший офицер Стини Дайлен огляделся в поисках знакомых лиц. Он уже сомневался: а не зря ли они приехали в знаменитую лечебницу Рандеворса?
У главного крыльца, в маленьком сквере, царила нехорошая суета. И всё оттого, что телега, впряжённая худой пегой лошадью, проехавшись через газон и красивую клумбу, остановилась прямо возле беломраморной лестницы, и оттуда два рабочих в холщовых фартуках на руках выносили истекающего кровь человека. Нарукавники и фартуки не-магов тоже промокли от крови. От крыльца врач-маг уже командовал санитарами, чтобы подавали носилки, а у телеги суетился народ – должно быть, человек десять в жёлтых долгополых одеяниях, персонал лечебницы, и ещё пациенты – без счёта. Дайлен, наконец, узнал одного из людей: то был Тоби Франкотт, сын покойного некроманта Томаса. А вон и Майкл Керлисс, он-то Дайлену и требовался. Позарез требовался! Керлисс выскочил откуда-то из-за угла, словно конь в мыле – потный, всклокоченный, и на руках тоже кровь. Носилки принесли, раненого на них положили, и Дайлен заметил, что Тоби всё крутится возле них, а раненый, до синевы бледный, держась за изрезанный живот, говорит о чём-то с молодым некромантом. Так и пошёл следом за санитарами внутрь, придерживая край носилок. Взрослый такой стал, а лицо всё такое же, детское и круглое. Это почему-то показалось Дайлену неприятным.
Керлисс отогнал от крыльца зевак и, наконец-то, с усталым радушием на лице, повернулся к Дайлену и его жене.
- Ну вот так-то, - сказал он. – Ох, простите, эна Дайлен, офицер Дайлен! Идёмте в приёмный, вас там, наверно, уже ждут.
Холодная ладошка в широкой ладони Дайлена дрогнула.
- Ясных дней, эн Керлисс, - безразлично сказала бледная, ничуть не лучше раненого, жена старшего офицера Стини Дайлена.
И опустила голову ещё ниже, так что тёмно-рыжие, курчавые волосы совсем скрыли её лицо.
Керлисс перехватил взгляд Дайлена и сочувственно поджал губы. На его слегка осунувшемся лице лихорадочно горели глаза – некогда горячие, ясные, сейчас просто беспокойно-серые, как речная вода в весеннее половодье. Очень странный набор эмоций… раньше, помнится, Майкл Керлисс распространял вокруг себя только умиротворение и благодушие. Кажется, он всё, что угодно, мог преобразовать в спокойствие. Куда это умение делось? Керлисс отчего-то нервничал и чему-то тревожился.
- Вижу, она действительно наш пациент, - вздохнул Керлисс.
Дайлен угрюмо кивнул.
- Вот уже с неделю, - сказал он.
Керлисс провёл их прохладным коридором в приёмный покой. Здесь Дайлену пришлось почти силой заставить жену сесть, так она была напряжена. Прохладная, почти пустая комната, за столиком – девушка в аккуратной жёлтой одежде, со спокойным прямым взглядом. Она Дайлену понравилась. Майкл похлопал его по плечу и сказал:
- Идём-ка в мой кабинет на минуточку. За эной Дайлен присмотрят, не беспокойся.
Стини так устал за поездку, что с облегчением оставил жену здесь. Кабинет заместителя эны Альенд, управляющей лечебницей, находился совсем рядом с приёмным покоем. Уютный, в светло-серых и коричневых тонах, с мягкими креслами и широким столом, кабинет манил вымотавшегося Дайлена. Хотелось сесть, откинувшись на пухлую спинку кресла, и закрыть глаза. И не думать, не думать о том, что привело их с Кэри к этому дню.
Майкл долго возился за ширмой в углу возле входа, журчала вода – видно, там стоял умывальник, - шуршало полотняное полотенце. Пока он приводил себя в порядок, Стини Дайлен едва не задремал – но увидел там, на грани дрёмы, пропасть и себя на её краю, колючие ветви, за которые пытался схватиться… вздрогнул и открыл глаза. Керлисс уже сидел за столом на стуле с красивой резной спинкой – посвежевший, с влажными волосами, с усталым мудрым взглядом.
- Я тебя предупреждал, чтобы ты этого не делал, - указывая глазами на дверь, сказал Керлисс.
Дайлен понимал, что имеет в виду бывший сослуживец – его брак с Кэри.
- Тогда, семь лет назад, - продолжил Керлисс. – Я тебе говорил, останься на расстоянии, как друг. Добром это не кончится. Расстанься ты с нею тогда – было бы легче. А теперь? Ты же её в это состояние втащил…
- На самом деле нет, - буркнул Дайлен. – На самом деле не я.
- А кто? – фальшиво изумился Керлисс. – Разве она не из-за твоих шашней с Ишерри впала в дисфорию?
- У меня нет шашней с Ишерри, - ответил Дайлен. Почти честно, между прочим. – Кэри снова… ей снова снится её смерть, и я тут ни при чём. Я образцовый отец и хороший муж. А ей…
Кэри больна, больна. И не из-за него, как сейчас думает Керлисс. Всё хуже и глубже.
- Ты говорил, что вы хотели расстаться, - напомнил Майкл. – Это могло спровоцировать…
- Нет, - покачал головой Дайлен. – Я с ней так и не поговорил насчёт этого. Она… ей снится смерть. В виде белой кошки. Я хотел встретиться здесь в первую очередь с магами Смерти и магами Боли – где ещё я найду специалистов, которые действительно имеют право копаться в душах?
- Ну, воссоединение дало тебе такую возможность, - почему-то очень язвительно сказал Керлисс. – Что ж ты, рад?
- А как же, - вяло согласился Дайлен. – Счастлив. Давай, что у тебя. Ты ведь не за тем меня позвал, чтобы семейные проблемы обсуждать?
- Почему же? У тебя жена, дочь. Может, мне не всё равно?
Дайлен изобразил кислую мину. Понятно же, что есть у Керлисса к нему какое-то дело. Тем более, что, приглашая Кэри в лечебницу, тот обмолвился, что «как раз хотел поговорить».
- Ты же знаешь, как появилась эта больница?
- Её открыл эн Чезаре Роз, - ответил Дайлен.
- Нет, вовсе нет, - Керлисс принялся источать умиротворение и благость. Это действовало расслабляюще. Дайлена так и потянуло в сон – всё-таки в последние дни он сильно устал. Выматывающая борьба с Кэри, которая, в свою очередь, боролась с призрачной смертью… - Эту лечебницу основал маг ложи Боли, а эн Роз лишь ему помогал. А твоя Кэри – она очень плотно притёрлась в своё время к Тёмным… не так ли?
- Так, - мрачно сказал Дайлен. – Но почему это тебе важно сейчас? Мы уже не делимся на Светлых и Тёмных, мы – маги Единения. Орденов больше нет.
- Ордена есть. Нельзя просто так упразднить Ордена – они появились не без причины. И не каким-то там Вершителям решать за всех Светлых магов, чтобы они воссоединялись со своими извечными врагами.
Дайлен слышал подобные разговоры и раньше. В том числе и от Керлисса – еще тогда, в Сольме, когда Майкл ещё работал при госпитале, куда ушёл после роспуска Комитета. Сам Дайлен нашёл место в Мирной гвардии, по сути оставшись при прежней должности.
- И что с того?
- Что ты слышал о Чистом Зеркале? – напрямую спросил Керлисс, подавшись вперёд.
Дайлен почувствовал, что никак не может собраться. Ни напрячь мускулы, ни даже сопротивляться мысленно. Он медленно погружался то ли в сон, то ли в транс.
- Ничего, - пробормотал он. – Дай мне спать…
- Подожди, - очень мягко сказал Керлисс. – Я скажу тебе ещё кое-что, и ты сможешь уснуть. Ты отдохнёшь, как следует отдохнёшь, но сначала…
Дайлен глубоко вдохнул. Да, это не прежний Майкл, но всё же как хорошо и тепло стало телу, как спокойно. Усталость уже стала уступать место расслабленности, как вдруг из приёмного покоя донёсся грохот и женский визг.

***
Кэри
Пока симпатичная молодая женщина в жёлтой длинной робе расспрашивала её, Кэри пыталась сохранить спокойствие, но едва её взяли за руку и куда-то повели, как она взбунтовалась. Где Керлисс? Куда пропал Дайлен? Как она могла не понять, куда и когда они пропали?! В страшном беспокойстве, почти в отчаянии Кэри повела глазами вправо, влево, но приёмный покой оказался пуст. Безупречно, стерильно чист и пуст. Красавица-помощница, поняв, что на Кэри накатывает нечто страшное, попыталась разделить это, и тогда страх прорвал тонкую плёнку, которой был укрыт, плёнка лопнула, разошлась по швам, выпустила наружу ночные кошмары. По полу запрыгали, отскакивая, кровавые шары разного размера – от горошины и до здоровенной тыквы. Понимая, что сейчас соскользнёт в липкий жуткий сон, Кэри ударила себя кулаком по губам. Девушка-помощница перехватила её руку, занесённую для второго удара, и сказала:
- Эна Дайлен, присядьте. Я позову врач-мага, только присядьте пока вот сюда, прошу вас!
- Я не Дайлен! – Кэри вырвалась из цепких, но не слишком сильных рук и врезала по гладкому миловидному лицу девушки. Та отшатнулась, грохоча столом, о который ударилась спиной, и снова попыталась разделить эмоции Кэри.
Смешно! Что там разделять, когда и так всё разрушено?
Но уже засмеявшись, она с ужасом увидела, как из-за стола поднимается на задние лапы, медленно забирается на столешницу белая кошка с закрытыми глазами. Завизжав, Кэри отшвырнула девушку на пол, чтобы добраться до кошки. И тогда откуда ни возьмись появился Керлисс, сжал её в объятиях, прижал к груди. Почему он, почему не Дайлен? Визжа и брыкаясь, она рвалась из крепких рук – спасать, спасать семью, выручать Дайлена, защищать дочь…
- Эна Дайлен! – умоляюще крикнула девушка-помощница. Кажется, в приёмный покой прибежали ещё люди, но Кэри уже их не видела.
Глаза застила чернильная тьма, в ушах нарастал звон.
- Я не Дайлен! Я Вендела! – кричала Кэри, вырываясь, и тогда кто-то ещё схватил её, но обнимать не стал.
Тряхнул как следует – аж зубы лязгнули, дал несколько раз по щекам и рявкнул:
- А ну прекрати!
И чернильное пятно перед глазами растворилось.
Но Кэри не успела понять, кто ей помог – потеряла сознание. Только и уловила, что запах мужских духов – терпких и резких. Как голос. Как пощёчина. Как беспощадный обморок.

Открыла глаза и первым делом поняла, что запах никуда не делся. Зашуршало чистое, свежее постельное бельё, засквозило откуда-то ночной свежестью – словно где-то было открыто окно. Кэри поморгала и присмотрелась – рядом с кроватью стоял стул, и на нём кто-то сидел. Тёмный, неподвижный силуэт. Ей показалось, что обладатель силуэта подглядывает в её сны, и от этого сделалось жутковато. Но не так, как при виде белой кошки с закрытыми глазами – а просто от неожиданности. Даже не сразу поняла, что человек на стуле реальный, не из сна.
И запах. Всё тот же резковатый, щекочущий запах.
- Проснулась, - сказал тёмный силуэт знакомым голосом из прошлого.
Пожалуй, чуть более низким и хриплым, чем Кэри помнила.
- Не подходи, - сказала она.
Как обычно, после вспышки, она чувствовала себя разбитой и едва живой.
- Не бойся, - ответил силуэт. – Я твой врач-маг… и пока на этом мои интересы к тебе ограничиваются. К моему величайшему сожалению.
- Уходи.
Ей было всё равно, уйдёт он или останется. Но всё-таки какое-то беспокойство испытывала – слабое и смутное.
- Где Ветерок?
- Кто?
- Мой муж… Стини Дайлен.
- Убрался домой, - буркнул силуэт. – Я бы ограничил твоё общение только собой и палатной сестрой, драгоценнейшая и изумительнейшая эна Вендела. Но, боюсь, никто не прислушается к моим доводам.
- Мне нужен не ты, - сказала Кэри.
Вильермо Лета встал со стула, потянулся, слегка хрустнув суставами. Сколько ему сейчас лет, подумала Кэри, - сорок пять, сорок шесть? Не рановато ли хрустеть? Он сел на краешек кровати, поправил покрывало, и Кэри вдруг поняла, что на ней нет ни лоскутка – те, кто раздел её, не удосужились надеть ночную сорочку или хотя бы оставить нижнее бельё. Лета задержал тёплую, ласковую руку на её плече всего лишь на секунду, потом убрал. Его эмоций Кэри не почувствовала. А ведь раньше была отличным диагностом – легко распознавала, кто и что чувствует! Но и своих эмоций ведь не осталось – вот сейчас, когда Лета её касался… а ведь она раньше думала, что влюблена в него…
- Кто же тебе нужен? Этот твой муж, который ничего не понимает в тебе?
- Нет, - Кэри качнула головой. – Мне нужны маги ложи Смерти.
Она даже полагала, что ей хватит одного мага, только не была уверена, что сможет его найти. Когда-то он ей написал письмо, в котором сказал, что хочет где-нибудь остановиться, перестать скитаться, и письмо это пришло из Рандеворса.
- Ну и зачем тебе какие-то трупари? – удивился Лета. – У тебя расстройство сна, это работа для магов ложи Страха. Еще я могу порекомендовать тебе обратиться к прекраснейшей, любезнейшей и умнейшей Фелицате Ниро – ты ведь должна помнить её брата, Бенволио Ниро? Так они оба здесь! Но если Бенволио больше специализируется на физических недугах, Фелия исцеляет душевные…
- Нет, - Кэри покачала головой. – Мне нужен маг ложи Смерти. Кто-то, кто занимается расстройствами воскрешённых и самовоскресших людей. Керлисс говорил – здесь есть и такие специалисты. А тебе лучше уйти.
Но Лета поступил неожиданно: подвинул её к стене и лёг рядом. Теперь их отделяло друг от друга лишь тонкое, лёгкое покрывало. Кэри понимала, что должна была почувствовать хоть что-то. Смущение, негодование, может быть, возбуждение. Но нет – она испытывала разве что некоторую неловкость, не зная, как лучше лечь – на спину, на бок или на живот. Боясь шевельнуться, она так и осталась в той же позе – спиной к стене, с полусогнутыми ногами. Лицом к лицу к Лете.
- Я когда-то в тебя влюбилась, - сказала она, скорее, для себя, чем для Вильермо.
- И выскочила замуж за другого. Я ведь ещё два года торчал там, в Сольме, пока не увидел, как тебя увозят рожать в этот ваш комитетский госпиталь… Так этот твой Дайлен от тебя на шаг не отходил. Посмотрел я на вас… да и уехал. Я бы всё равно так не смог... с тобой.
Кэри чуть отодвинулась от него, потому что его дыхание касалось её лица.
- Я любил тебя тогда, - сказал Лета. – А он нет. Но он с тобой остался. Почему?
Кэри молчала. Ей вовсе не хотелось ему рассказывать, что именно произошло тогда, около шести лет назад. Достаточно было того, что они с Дайленом поженились, а потом у них родилась дочка.
- Тебе всё-таки придётся уйти, - прошептала она. – Нельзя так вот…
Вильермо Лета осторожно потянул покрывало прочь, открывая плечи, грудь и живот, и бережно, нежно перевернул Кэри на спину, в темноте касаясь шрамов – так, словно знал их наизусть. На правом плече – след от удара ножом, узкий рубец, твёрдый и белый. На талии слева – два следа от прошившей бок насквозь пули. И самый страшный рубец – сквозная рана, проходящая сквозь сердце и выходящая со спины ниже лопатки. Кэри знала, что там всё ещё дыра, и вот с этой дырой ей и надо обратиться к человеку, который точно будет знать, что с нею делать. Или чем-то закрыть, или покончить с Кэри навсегда. В физическом смысле.
Вильермо остановил руку именно на этом рубце рядом с левой грудью, и задержал дыхание. Кэри почувствовала, как под его пальцами стучит её сердце – пожалуй, оно стало биться чаще и сбивчивее, чем раньше.
- Я понимаю, - сказал Лета. – Понимаю, что с тобой и как… я видел твой сон – ты боишься смерти. Но работа со снами и со страхами – это работа для меня. Или по крайне мере для магов моей ложи, моя прекраснейшая эна Вендела, если я тебе так противен.
- Мне не нужен маг твоей ложи, - снова возразила Кэри. – Мне не нужен ты – я же понимаю, что столько лет спустя та влюблённость прошла, всё прошло… Поэтому я согласилась приехать сюда только для того, чтобы найти хорошего некроманта, не из тех, кто тупо сидит на кладбище и пьёт горькую, а из тех, что грамотны и умеют работать с такими… как я. С воскрешёнными. Если ты видел мои сны – ты должен знать. Керлисс и другие считают, что я выгорела, что у меня депрессия, но если ты видел…
- Кэри, это депрессия, - Лета бережно вернул покрывало на место, и она услышала тихий вздох сожаления. – Она лечится. Немного терпения – и твои эмоции будут в порядке, магия вернётся, чувствительность восстановится и…
Лета сел к ней спиной и снова вздохнул – на этот раз глубоко, тяжело и горько.
- И мы продолжим обсуждение твоего брака. Потому что я виню в твоем состоянии Дайлена. Как твой врач-маг, в первую очередь я тебе велю отдыхать и поменьше общаться с другими магами. По крайней мере несколько дней. Особенно это касается твоего мужа. И вообще твоей семьи. Хотя бы неделю – никакой семьи. Спи, гуляй… хотя насчёт сна я к тебе отдельно ещё приду поговорить. И смотри, прекраснейшая эна Вендела – не ходи искать трупарей. Тебе это только повредит!
С этими словами Вильермо вышел из палаты Кэри, которая глубже зарылась в подушку и тихонько всплакнула. Вот и Лета объявился, и тоже не видит того, что с нею происходит. Не понимает.

Глава 2. 2338 год. Старые знакомые
Не выпуская из ладони холодную, чуть влажную руку жены, Стини Дайлен огляделся в поисках знакомых лиц. Он уже сомневался, не зря ли они приехали в знаменитую лечебницу Рандеворса?
У главного крыльца, в маленьком сквере, царила нехорошая суета. И всё оттого, что телега, в которую впряжена была худая пегая лошадь, проехала по красивой клумбе и остановилась прямо возле беломраморной лестницы. Двое рабочих в холщовых фартуках взяли на руки истекающего кровью человека. Нарукавники и фартуки не-магов сразу промокли от крови. Врач-маг уже командовал с крыльца санитарами. Подать носилки, всем разойтись… Ну да, у телеги суетился народ – должно быть, человек десять в жёлтых долгополых одеяниях, персонал лечебницы, и ещё пациенты – без счёта.
Дайлен, наконец, узнал одного из персонала: то был Тоби Франкотт, сын покойного некроманта Томаса. А вон и Майкл Керлисс, он-то Дайлену и требовался. Позарез требовался! Керлисс выскочил откуда-то из-за угла, словно конь в мыле – потный, всклокоченный, и на руках тоже кровь. Носилки принесли, раненого на них положили, и Дайлен заметил, что Тоби всё крутится возле них, а раненый, до синевы бледный, держась за изрезанный живот, говорит о чём-то с молодым некромантом. Тоби ушёл следом за санитарами внутрь, придерживая край носилок. …Взрослый совсем стал, а лицо всё такое же, детское и круглое. Это почему-то показалось Дайлену неприятным.
Керлисс отогнал от крыльца зевак и с усталым радушием на лице повернулся к Дайлену и его жене.
- Ну вот так-то, - сказал он. – Ох, простите, эна Дайлен, офицер Дайлен! Идёмте в приёмный, вас там, наверно, уже ждут.
Холодная ладошка в широкой ладони Дайлена дрогнула.
- Ясных дней, эн Керлисс, - безразлично сказала Кэри.
И опустила голову ещё ниже, так что тёмно-рыжие, курчавые волосы совсем скрыли её лицо.
Керлисс перехватил взгляд Дайлена и сочувственно поджал губы. На его слегка осунувшемся лице лихорадочно горели глаза – некогда горячие, ясные, сейчас просто беспокойно-серые, как речная вода в весеннее половодье. Очень странный набор эмоций… раньше, помнится, Майкл Керлисс распространял вокруг себя только умиротворение и благодушие. Кажется, он всё, что угодно, мог преобразовать в спокойствие. Куда это умение делось? Керлисс отчего-то нервничал и чему-то тревожился.
- Вижу, она действительно наш пациент, - вздохнул Керлисс.
Дайлен угрюмо кивнул.
- Вот уже с неделю, - сказал он.
Керлисс провёл их прохладным коридором в приёмный покой. Кэри шла медленно, двигалась напряжённо. Хорошо хоть, не стала сейчас ни спорить, ни кричать. Время от времени с Кэри это случалось – после того, как вернулись её страшные сны. Она могла устроить истерику, потом впасть в апатию, а после уверять мужа, что это не депрессия и эмоции у неё в порядке. И что над нею довлеет нечто извне.
Приёмная тоже оказалась прохладной и очень чистой. Тут за столиком сидела девушка в аккуратной жёлтой одежде, со спокойным прямым взглядом. Симпатичная такая девушка, совсем молоденькая. Здесь Дайлену пришлось почти силой заставить жену сесть.
Майкл похлопал его по плечу и сказал:
- Идём-ка в мой кабинет на минуточку. За эной Дайлен присмотрят, не беспокойся.
Стини так устал за поездку, что с облегчением оставил жену здесь. Кабинет заместителя управляющей лечебницей находился совсем рядом с приёмным покоем. Уютный, в светло-серых и коричневых тонах, с мягкими креслами и широким столом, кабинет манил вымотавшегося Дайлена. Сразу захотелось откинуться на пухлую спинку кресла и закрыть глаза. И не думать, не думать ни о чём. Просто не думать.

Майкл долго возился за ширмой в углу возле входа, журчала вода – видно, там стоял умывальник, - шуршало полотняное полотенце. Пока он приводил себя в порядок, Стини Дайлен едва не задремал – но увидел там, на грани дрёмы, пропасть и себя на её краю, колючие ветви, за которые пытался схватиться… вздрогнул и открыл глаза. Керлисс уже сидел за столом на стуле с красивой резной спинкой – посвежевший, с влажными волосами, с усталым мудрым взглядом. Даже торчащие в стороны уши, казавшиеся когда-то смешными, теперь вызывали некое уважение: говорят же, что те, у кого оттопырены уши, являются людьми умными и терпеливыми.

- Я тебя предупреждал, чтобы ты этого не делал, - указывая глазами на дверь, сказал Керлисс.
Дайлен понимал, что имеет в виду бывший сослуживец – его брак с Кэри.
- Тогда, семь лет назад, - продолжил Керлисс. – Я тебе говорил, останься на расстоянии, как друг. Добром это не кончится. Расстанься ты с нею тогда – было бы легче. А теперь? Ты же её в это состояние и втащил…
- На самом деле нет, - буркнул Дайлен. – На самом деле не я.
- А кто? – фальшиво изумился Керлисс. – Разве она не из-за твоих шашней с Ишерри впала в дисфорию?
- У меня нет шашней с Ишерри, - ответил Дайлен. Почти честно, между прочим. – Кэри снова… ей снова снится её смерть, и я тут ни при чём.
Кэри больна, больна. И не из-за него, как сейчас думает Керлисс. Всё хуже и глубже.
- Ты говорил, что вы хотели расстаться, - напомнил Майкл. – Это могло спровоцировать…
- Нет, - покачал головой Дайлен. – Я с ней так и не поговорил насчёт этого. Кэри снова снится смерть. В виде белой кошки. Я хотел встретиться здесь в первую очередь с магами Смерти и магами Боли – где ещё я найду специалистов, которые действительно имеют право копаться в душах?
- Ну, воссоединение дало тебе такую возможность, - почему-то очень язвительно сказал Керлисс. – Что ж ты, рад?
- А как же, - вяло согласился Дайлен. – Счастлив. Давай, что у тебя. Ты ведь не за тем меня позвал, чтобы семейные проблемы обсуждать?
- Почему же? У тебя жена, дочь. Может, мне не всё равно?
Дайлен изобразил кислую мину. Понятно же, что есть у Керлисса к нему какое-то дело. Тем более, что, приглашая Кэри в лечебницу, тот обмолвился, что «как раз хотел поговорить».
Керлисс принялся источать умиротворение и благость. Это действовало расслабляюще. Дайлена так и потянуло в сон – всё-таки в последние дни он сильно устал. Выматывающая борьба с Кэри, которая, в свою очередь, боролась с призрачной смертью…
- Ты же знаешь, как появилась эта больница? – начал Майкл.
- Её открыл Чезаре Роз, - ответил Дайлен, подавляя зевок.
- Нет, вовсе нет. Эту лечебницу основал маг ложи Боли, а эн Роз лишь ему помогал. А твоя Кэри – она очень плотно притёрлась в своё время к Тёмным… не так ли?
- Так, - мрачно сказал Дайлен. – Но почему это тебе важно сейчас? Мы уже не делимся на Светлых и Тёмных, мы – маги Единения. Орденов больше нет. И вообще ни к чему напоминать мне о…
- Ордена есть. Нельзя просто так упразднить Ордена – они появились не без причины. И не каким-то там Вершителям решать за всех Светлых магов, чтобы они воссоединялись со своими извечными врагами.
Дайлен слышал подобные разговоры и раньше. В том числе и от Керлисса – еще тогда, в Сольме, когда Майкл неотлучно находился при госпитале, куда ушёл после роспуска Комитета. Сам Дайлен нашёл место в Мирной гвардии, по сути, оставшись при прежней должности.
- И что с того?
- Что ты слышал о Чистом Зеркале? – напрямую спросил Керлисс, подавшись вперёд.
Дайлен почувствовал, что никак не может собраться. Ни напрячь мускулы, ни даже сопротивляться мысленно. Он медленно погружался то ли в сон, то ли в транс.
- Ничего, - пробормотал он. – Дай мне спать…
- Подожди, - очень мягко сказал Керлисс. – Я скажу тебе ещё кое-что, и ты сможешь уснуть. Ты отдохнёшь, как следует отдохнёшь, но сначала…
Дайлен глубоко вдохнул. Да, это не прежний Майкл. Этот – не лопоухий юнец, распространявший вокруг себя добродушие и спокойствие. Этот может запросто тебя придавить и не заметить… Но всё же, как хорошо и тепло стало телу, как спокойно! Усталость уже уступила место желанной расслабленности и бездумию, как вдруг из приёмного покоя донёсся грохот и женский визг.

***
Пока симпатичная молодая женщина в жёлтой длинной робе расспрашивала её, Кэри пыталась сохранить спокойствие, но едва предложили пройти в палату, как она взбунтовалась. Куда пропал Дайлен? Где Керлисс? Как она могла не понять, куда и когда они пропали?! Они исчезли, а её тем временем хотят запереть! В страшном беспокойстве, почти в отчаянии Кэри повела глазами вправо, влево, но приёмный покой оказался пуст. Безупречно, стерильно чист и пуст. Красавица-помощница, поняв, что на пациентку накатывает нечто страшное, неумело попыталась разделить плохие эмоции. Но прикосновение чужой магии подействовало на Кэри примерно так же, как масло на огонь. Её сознание помутилось. Страх прорвал тонкую плёнку, которой был укрыт, плёнка лопнула, разошлась по швам, выпустила наружу ночные кошмары. По полу запрыгали, отскакивая, кровавые шары разного размера – от горошины и до здоровенной тыквы. Понимая, что вот-вот соскользнёт в липкий жуткий сон, Кэри ударила себя кулаком по губам. Девушка-помощница перехватила её руку, занесённую для второго удара, и сказала:
- Эна Дайлен, присядьте. Я позову врач-мага, только присядьте пока вот сюда, прошу вас!
- Я не Дайлен! – Кэри вырвалась из цепких, но не слишком сильных рук и врезала по гладкому миловидному лицу девушки.
Та отшатнулась, грохоча столом, о который ударилась спиной, и снова попыталась разделить эмоции Кэри.
Смешно! Что там разделять, когда и так всё разрушено? У мёртвых – какие эмоции?! «Остаточные», как говаривал Дард?! Мертва, мертва. И в списках нет её, и метка её погасла давным-давно. Смешно искать и разделять воды мёртвого болота, которым стала душа. Кэри отрывисто засмеялась.
И увидела, как из-за стола поднимается на задние лапы, медленно забирается на столешницу белая кошка с закрытыми глазами. Завизжав, Кэри отшвырнула девушку в сторону, чтобы кошка не добралась до той – живым с такими тварями лучше не встречаться. И в этот же момент откуда ни возьмись появился Керлисс, сжал её в объятиях, прижал к груди. Почему он, почему не Дайлен? Он в опасности? Визжа и брыкаясь, она рвалась из крепких рук – выручать Дайлена, защищать дочь… спасать мир ценой своей жизни, если Смерть ещё согласна принять её.
- Эна Дайлен! – умоляюще крикнула девушка-помощница. Кажется, в приёмный покой прибежали ещё люди, но Кэри уже их не видела.
Глаза застила чернильная тьма, в ушах нарастал звон.
- Я не Дайлен! Я Вендела! – кричала Кэри, вырываясь, и тогда кто-то ещё схватил её, но обнимать не стал.
Тряхнул как следует – аж зубы лязгнули, дал несколько раз по щекам и рявкнул:
- А ну прекрати!
И чернильное пятно перед глазами растворилось.
Но Кэри не успела понять, кто ей помог – потеряла сознание. Только и уловила, что запах мужских духов – терпких и резких. Как голос. Как пощёчина. Как беспощадный обморок.

Открыла глаза и первым делом поняла, что запах никуда не делся. Зашуршало чистое, свежее постельное бельё, засквозило откуда-то ночной свежестью – словно где-то распахнули окно. Кэри поморгала и присмотрелась – рядом с кроватью кто-то сидел на стуле. Тёмный, неподвижный силуэт. Ей показалось, что обладатель силуэта подглядывает в её сны, и от этого ей стало не по себе. Слегка не по себе – потому что Кэри увидела, что силуэт шевелится и поняла, что он – живой человек, настоящий, не из мира теней.
Ах да, запах. Всё тот же резковатый, щекочущий запах.
- Проснулась, - сказал тёмный силуэт знакомым голосом из прошлого.
Пожалуй, чуть более низким и хриплым, чем Кэри помнила.
- Не подходи, - сказала она.
Как обычно, после вспышки, она чувствовала себя разбитой и едва живой.
- Не бойся, - ответил силуэт. – Я твой врач-маг… и пока на этом мои интересы к тебе ограничиваются. К моему величайшему сожалению.
- Уходи.
Ей было всё равно, уйдёт он или останется. Но всё-таки какое-то беспокойство испытывала – слабое и смутное.
- Где Ветерок?
- Кто?
- Мой муж… Стини Дайлен.
- Убрался домой, - буркнул силуэт. – Я бы ограничил твоё общение только собой и палатной сестрой, драгоценнейшая и изумительнейшая эна Вендела. Но, боюсь, никто не прислушается к моим доводам.
- Мне нужен не ты, - сказала Кэри.
Вильермо Лета встал со стула, потянулся, слегка хрустнув суставами.
«Сколько ему сейчас лет, - подумала Кэри, - сорок пять, сорок шесть? Не рановато ли хрустеть?!» Он сел на краешек кровати, поправил покрывало, и Кэри вдруг поняла, что на ней нет ни лоскутка – те, кто раздел её, не удосужились надеть ночную сорочку или хотя бы оставить нижнее бельё. Лета задержал тёплую, ласковую руку на её плече всего лишь на секунду, потом убрал. Его эмоций Кэри не почувствовала. А ведь раньше была отличным диагностом – легко распознавала, кто и что чувствует! Но и своих эмоций ведь не осталось – вот сейчас, когда Лета её касался… а ведь она раньше думала, что влюблена в него…
- Кто же тебе нужен? Этот твой муж, который ничего не понимает в тебе?
- Нет, - Кэри качнула головой. – Мне нужны маги ложи Смерти.
Ей хватило бы и одного мага, только найти бы его. Когда-то он ей написал письмо, в котором сказал, что хочет где-нибудь остановиться, перестать скитаться, и письмо это пришло из Рандеворса.
- Ну и зачем тебе какие-то трупари? – удивился Лета. – У тебя расстройство сна, это работа для магов ложи Страха. Еще я могу порекомендовать тебе обратиться к прекраснейшей, любезнейшей и умнейшей Фелицате Ниро – ты ведь должна помнить её брата, Бенволио Ниро? Так они оба здесь! Но если Бенволио больше специализируется на физических недугах, Фелия исцеляет душевные…
- Нет, - Кэри покачала головой. – Мне нужен маг ложи Смерти. Кто-то, кто занимается расстройствами воскрешённых и самовоскресших людей. Керлисс говорил – здесь есть и такие специалисты. А тебе лучше уйти.
Но Лета поступил неожиданно: подвинул её к стене и лёг рядом. Теперь их отделяло друг от друга лишь тонкое покрывало. Кэри понимала, что должна была почувствовать хоть что-то. Смущение, негодование, может быть, возбуждение. Но нет – она испытывала разве что некоторую неловкость, не зная, как лучше лечь – на спину, на бок или на живот. Боясь шевельнуться, она так и осталась в той же позе – спиной к стене, с полусогнутыми ногами. Лицом к лицу с Летой.
- Я когда-то в тебя влюбилась, - сказала она, скорее, для себя, чем для Вильермо.
- И выскочила замуж за другого. Я ведь ещё два года торчал там, в Сольме, пока не увидел, как тебя увозят рожать в этот ваш комитетский госпиталь… Так этот твой Дайлен от тебя на шаг не отходил. Посмотрел я на вас… да и уехал. Я бы всё равно так не смог... с тобой.
Кэри чуть отодвинулась от него, потому что его дыхание касалось её лица.
- Я любил тебя тогда, - сказал Лета. – А он нет. Но он с тобой остался. Почему?
Кэри молчала. Ей вовсе не хотелось ему рассказывать, что именно произошло тогда, около шести лет назад. Вильермо было достаточно знать только, что они с Дайленом поженились, а потом у них родилась дочка.
- Тебе всё-таки придётся уйти, - прошептала она. – Нельзя так вот…
Вильермо Лета осторожно потянул покрывало прочь, открывая плечи, грудь и живот, и бережно, нежно перевернул Кэри на спину, в темноте касаясь шрамов – так, словно знал их наизусть. На правом плече – след от удара ножом, узкий рубец, твёрдый и белый. На талии слева – два следа от прошившей бок насквозь пули. И самый страшный рубец – сквозная рана, проходящая сквозь сердце и выходящая со спины ниже лопатки. Кэри знала, что там всё ещё дыра, и вот с этой дырой ей и надо обратиться к человеку, который точно будет знать, что с нею делать. Или чем-то закрыть, или покончить с Кэри навсегда. В физическом смысле.
Вильермо остановил руку именно на этом рубце рядом с левой грудью, и задержал дыхание. Кэри почувствовала, как под его пальцами стучит её сердце – пожалуй, оно всё-таки стало биться чаще и сбивчивее, чем раньше.
- Я понимаю, - сказал Лета. – Понимаю, что с тобой и как… я видел твой сон, ты боишься смерти. Но работа со снами и со страхами – это работа для меня, а не для трупарей. Или по крайне мере для магов моей ложи, прекраснейшая эна Вендела, если я тебе так противен.
- Мне не нужен маг твоей ложи, - снова возразила Кэри. – Мне даже не нужен ты – я же понимаю, что столько лет спустя та влюблённость прошла, всё прошло… Я согласилась приехать сюда только для того, чтобы найти хорошего некроманта, не из тех, кто тупо сидит на кладбище и пьёт горькую, а из тех, что грамотны и умеют работать с такими… как я. С воскрешёнными. Если ты видел мои сны – ты должен знать. Керлисс и другие считают, что я выгорела, что у меня депрессия, но если ты видел… если ты видел мои сны, ты знаешь, что это не депрессия. Это другое. Меня преследует Смерть. Она обещала мне когда-то, что заберёт меня. И она хочет меня забрать. Но почему-то не может. Мне нужен толковый некромант.
- Кэри, это депрессия, - Лета вернул покрывало, укрыл её, и она услышала тихий вздох сожаления. – Депрессия лечится. Немного терпения – и твои эмоции будут в порядке, магия вернётся, чувствительность восстановится и…
Лета сел к ней спиной и снова вздохнул – на этот раз глубоко, тяжело и горько.
- И вот тогда мы продолжим обсуждение твоего брака. Потому что я виню в твоём плачевном состоянии твоего мужа. Как твой врач-маг, в первую очередь я тебе велю отдыхать и поменьше общаться с другими магами. По крайней мере несколько дней. Особенно это касается твоего мужа. И вообще твоей семьи. Хотя бы неделю – никакой семьи. Спи, гуляй, отдыхай… хотя насчёт сна я к тебе отдельно ещё приду поговорить. И никаких магов ложи Смерти. Не надо.
С этими словами Вильермо вышел из палаты Кэри, которая глубже зарылась в подушку и тихонько всплакнула. Вот и Лета объявился, и тоже не видит того, что с нею происходит. Не понимает.

Когда Кэри вышла на лестницу, повеяло сквозняком. Она вдруг забыла, зачем вышла из своей палаты. Зачем надела это жуткое прямое, длинное платье, куда собиралась. Ей кто-то что-то велел? Вроде бы подняться на третий этаж, а для чего? Может быть, добраться дотуда и спросить?
Она опомнилась, что стоит у первой ступеньки, взявшись за перила, спиной к входу с улицы, только когда дверь сзади скрипнула и кто-то вошёл. Кэри не любила оставлять спину не прикрытой, и резко повернулась к вошедшему.
- Эне помочь найти отделение восстановительного лечения? – спросил он с равнодушным видом.
- Дард?
- Простите?
- Дард!
Кэри кинулась к нему, прижалась к нему, такому же, как раньше – щуплому, невидному, почти на голову ниже её ростом. От него пахло неожиданно приятно: свежестью и мылом, и немного табаком. Дард неуклюже обхватил её спину одной рукой, неуверенно обнял и тут же отстранил от себя.
- Кэри Вендела? – спросил он с ужасом.
На его лице отобразилось недоумение и даже боль. И Кэри сразу же погасла и сжалась. Вот и он видит её постаревшей, подурневшей и… он ведь некромант. Наверняка видит и то, что она в шаге от смерти. Не стоило ей обниматься с ним, портить ему настроение. Скорее всего, Дард вполне счастлив – вон он какой свежий да аккуратный. Что ему до неё, тем более исхудавшей, бледной и невыспавшейся?
- Кэри Дайлен, - поправила Кэри виноватым тоном. – Уже почти шесть лет Дайлен.
- Вот как, - без особого удивления сказал Дард. – А я-то думал, у тебя будет другая фамилия.
Одетый в полотняную светло-жёлтую робу, фартук и нарукавники желтоватого цвета с застиранными бурыми пятнами, с волосами, забранными в небрежный пучок на затылке, Дард казался каким-то чересчур деловитым. Он мало изменился, даже левая рука всё такая же ссохшаяся, только не видно, есть ли на ней, повыше локтя, серебряный браслет с двумя крысиными мордами. И серые с желтизной глаза, и угловатое худое лицо – ничего не изменилось в Дарде. Разве что взгляд стал ещё более тоскливым, как у волка, только теперь запертого в клетке. Кэри внезапно ощутила укол совести – за то, что плохо его искала, за то, что не пыталась переписываться с ним. Они ведь могли бы стать настоящими друзьями.
- Как ты здесь оказался?
- Я? Да так… я тут сторожем в морге. Это всё из-за Хелли. Помнишь Хелли?
Как не помнить. Коренастая темнокожая жительница степей с очень коротко стриженными волосами и вульгарной раскраской в пол-лица. Такая грубоватая, резкая и язвительная.
- Она здесь консультирует по вопросам состояния людей после принудительного воскрешения. Ты ведь… к ней?
- Не знаю, - Кэри пожала плечами.
Дард, словно решившись на что-то, взял Кэри за руку и притянул поближе к себе.
- Дай я тебя ещё раз обниму, - сказал он неловко. И в самом деле обнял. – Слушай, ты совсем что-то никуда не годишься. Завтра на рассвете будешь со мной стреляться?
- Что?
- Учти, я отлично стреляю, мне жив-курилки аплодируют стоя, - сообщил Дард доверительно. – Так что давай, взбодрись. Наш поединок был отложен слишком надолго, но теперь-то ничто не помешает тебе получить сатисфакцию. Если, конечно, я не пристрелю тебя.
Он так и сказал «сатисфакцию», чурсов некромант!
Кэри слегка оттолкнула Дарда от себя, и он засмеялся.
- Драться? В любое время, - процедила Кэри сквозь зубы.
Она и подумать не могла, что некромант окажется настолько коварен! Семь лет, семь проклятых лет выжидал, даже не намекая на своё существование. И тут словно нож в спину!
- Но если ты отличный стрелок, а я нет, то почему бы не уравнять шансы? Магический поединок решил бы вопрос!
Дард сузил глаза и хмыкнул.
- А ещё лучше – твоя магия против моего револьвера, - предложил он странным голосом.
И Кэри, уже собравшаяся высказать ему всё, что вертелось на языке, запнулась.
- Да ты смеёшься, Сарвен Дард, - сказала она уже спокойнее.
Но Дард выглядел абсолютно серьёзным. Он с поднял обе руки – здоровую правую и высохшую до локтя левую, которую удерживал с некоторым трудом, – и показал ей. Рукава скользнули вниз, но браслета Кэри так и не увидела за складками.
- Вот этими руками, - сказал он тихо и внятно, - я запихаю жизнь тебе обратно в глотку, если ты вдруг решишь сдаться и сдохнуть, Кэри Вендела. То, что нас связывает, больше дружбы и сильнее любви.
- Любви? – Кэри вздрогнула, снова почувствовав сквозняк. Наверху кто-то явно открыл дверь или окно – по лестнице пробежал шустрый холодный ветерок.
- И кстати, я тоже женился, - ухмыльнулся некромант, показывая ровные белые зубы. – Заходи к нам с Хелли вечером на праздник. Будут только самые…
Он с секунду подбирал нужное слово.
- Будут только свои.
- Тёмные? – уточнила Кэри. – Маги ложи Смерти?
- Нет, - ответил Дард, не задумываясь. – Только свои.
Ну что же, кажется, смерть откладывается на какое-то время. Кэри поняла, что встреча с Дардом поставила перед её преждевременной кончиной ещё один, скорее всего, уже последний, но заслон. И ей придётся задержаться в живых ещё ненадолго. Это хорошо. Можно успеть попрощаться с дочерью… и, наверно, с Дайленом. Кэри не была уверена, что хочет прощаться с Дайленом.

***
Дард
Она обняла его. На какое-то мгновение Дард почувствовал близость. Настоящую. Не такую, как с Хелли.
Дард приоткрыл дверь на улицу, прислонился к косяку и закурил. У него подрагивали пальцы, а к лицу прилила кровь, словно ему было лет тринадцать, а не тридцать четыре или около того, и его застукали за неприличным занятием. Долго не мог успокоиться и собраться с мыслями – так отчего-то взбудоражила его встреча с Кэри.
Он даже не спросил, почему она посетила лечебницу. Хотя это и так ощущалось довольно явственно – Вендела и семь лет назад не умела сдерживаться, чтобы не выплёскивать наружу эмоциональный фон, и сейчас не скрывала ничего. Вот «ничего» - это то самое и есть, Дард сначала даже решил, что Вендела выгорела начисто. Но у него было время прислушаться к ней – и всё оказалось и сложнее, и хуже.
Волей-неволей призадумаешься о том, что полноценное воскрешение не стоит тех усилий, что в них вкладываешь. Убить кого-нибудь… а ведь ради Кэри, получается, жизнь отдал не кто-нибудь, а старый добрый Томас Франкотт. Потратить невероятно много энергии, чтобы поднять тело и вернуть в него дух… отыскать мага ложи Боли, чтобы смертельная рана перестала быть таковой.
И для чего?!
Чтобы она начала сходить с ума, потому что её каждый день, безотлучно, преследует Смерть? Напоминает о себе, зовёт, и ничего не может сделать. Сама ведь отдала Кэри Венделу Дарду в собственность.
Надо всё-таки узнать, что здешние маги собираются с Венделой творить, и как её будут лечить. Небось диагностируют обычную депрессию от выгорания, синдром ветерана, может быть, ещё что-то такое. Дойдёт ли Вендела хотя бы до диагностики у Хелли?
Дард докурил, щелчком отбросил окурок в сторону урны, стоявшей у крыльца, и, попав, улыбнулся. Ему нравилась собственная меткость.
Можно, конечно, отыскать эту старую камбалу Делию и объяснить ей кое-что. Или лучше потолковать с магами ложи Страха? Скорее всего, Кэри начнут сейчас таскать по специалистам, а главные душеведы в лечебнице – из магов Страха. Тогда лучше всего поговорить с Вильермо, хоть и не лежит у Дарда душа к этому похабнику. Да и стоит ли соваться в работу лекарей? Не лучше ли не высовываться из своего морга, сидеть там тихо, чтобы никто не трогал… а с Венделой поработает Хелли. В своё время она, конечно, крепко ревновала Дарда за одни только воспоминания о Кэри, но ведь то было давно. Сейчас уже наверняка всё утихло. Можно объяснить Хелли проблему, она поработает с Венделой, потом маги Страха тоже что-нибудь сделают, и, возможно даже, маг ложи Боли приложит к ней свои руки, а он, Дард, просто побудет в стороне. Потому что есть вещи, которых лучше избегать, которые не надо трогать.
«Но они есть, - упрямо сказал ему внутренний голос. Он, кстати, был очень похож на голос Роза. – Ты никуда не денешься от Смерти и никуда не денешь Венделу. Тебе придётся заявить о себе как ты есть всему миру – хотя бы чтоб спасти её!»
Вообще-то у него и так уже был изрядный список для договора со Смертью. И все сроки уже вышли. И она уже предъявляла свои права на него. Плохо, это было очень плохо – и если Кэри пока ничего не грозит в физическом смысле, то кое-что ещё давало серьёзный повод для беспокойства.
Похоже, в стороне больше не останешься. Пора встретиться с Госпожой лицом к лицу, перестать бегать от неё, как от назойливого кредитора. Нельзя слишком долго обманывать ожидания Смерти…

Но подошёл праздничный вечер, а Сарвен Дард так и не поговорил ни с кем по поводу Кэри. Гости начали прибывать, едва пробило шесть – в его маленьком доме не так-то часто собиралось столько людей одновременно, и в комнатах скоро стало душно. В конце концов кто-то предложил выставить столы на задний двор. Так и сделали – в конце концов, там росла только низенькая корявая трава, никаких огородов Дард не признавал. В чистом воздухе пригорода, где стоял дом, носились стрижи, ловя мошкару, и пахло близкой грозой.
- Как бы не полило, - озабоченно сказала Хелли, озабоченно поглядывая на небо.
- Ничего, не польёт, - хмыкнул Агне Йозеф. – Бери вот эти кувшины, красавица, и тащи к столу. Сарвен, что ты куксишься? Праздник всё-таки.
- А это он не ожидал, что придут такие важные люди, - тут же пояснила Хелли. – Он, видите ли, желал всё устроить скромно, а тут затевается дружеская встреча всех генералов и прочих серьёзных шишек. А у нас паркет не натёрт, деликатесы не поданы, хрусталь не отполирован и всё такое.
- Насчёт деликатесов я бы не волновался, - во двор из окна дома высунулась круглая румяная физиономия Тоби Франкотта.
Ему в этом году уже исполнилось двадцать лет. По меркам Тёмных уже взрослый парень и самостоятельная боевая единица. А вот в Светлом Ордене за ним бы ещё поприглядывали с годик-другой. На всякий случай. Впрочем, Тоби ещё считал себя учеником Сарвена Дарда. И жил неподалёку, и приходил часто. И в лечебнице числился помощником патологоанатома, а не одним из сторожей. Тоже, стало быть, обучался, и успешно.
Из окна следом за Тобиасом вырвались запахи – достаточно приятные, чтобы дать представление о готовящихся яствах. Даже невозмутимый Кормчий с интересом принюхался, сидя поодаль за ещё не совсем готовым столом.
- Я пригласил одного человека, а этот человек болен, - буркнул Дард. – Вдруг она начнёт беспокоиться и ей станет хуже?
- Он позвал Кэри Венделу, - снова встряла Хелли, и сидящий на скамейке под окном Кормчий Моро сделал удивлённые глаза. Ярко-голубые, они так и засверкали на солнышке. Он редко видел Хелли, и уж тем более нечасто становился свидетелем её злости. А Хелли злилась! – Я же тебе сказала – её просто так не отпустят, мышиный ты помёт! Надо было заявить врачам, что ты её забираешь.
- Если это разумно, - ввернул Моро. Агне Йозеф, ставя рядом с ним большой поднос ранней зелени, засмеялся. – А что? Раз она больна – пускай сидит в больнице.
- Как можно забирать живого человека? – возмутился Дард, досадуя, что сам об этом не подумал. – Хорошо, я сейчас схожу за нею.
- За ней уже вроде отправился… кое-кто, - снова высунулся в окно Тоби.
- Но я схожу, - проворчал Дард. – Почему я не могу зайти за боевым товарищем в лечебницу?
Хелли отвела взгляд и принялась с грохотом расставлять тарелки по составленным в ряд столам.
Всё-таки сердится и ревнует. Но раз сказал, то надо идти. А с женой он разберётся.
Кэри Венделу Дард застал в приёмном покое, где девушка-помощница с крупным синяком на скуле испуганно хлопала глазами. В маленьком зале покоя собралось немало людей. Кэри сидела на стуле, сложив скрещенные руки на груди, и хмурилась, а Вершитель Роз и генерал ван Конрад негромко спорили с генералом Альенд о том, кто именно поручится за пациентку. Рядом стоял также генерал ложи Страха, но он помалкивал. Что даже странно – уж этот-то известен как истинный болтун. Делия Альенд, генерал ложи Власти, имела множество регалий и полномочий, отлично владела ведущей эмоцией ложи и умела управляться с армиями, но тут отчаянно проигрывала. Дард нерешительно кашлянул и сказал:
- Простите, эна Альенд, но эна Дайлен, - тут он понял, насколько сложно называть Кэри чужим именем, - приглашена ко мне в гости на праздник Краткого сна. Как и остальные, кстати, которых мы с эной Дард очень ждём.
- Вы что, сговорились? – насупилась эна Альенд.
- Почему ты не хочешь её отпускать? – удивлённо спросил Чезаре Роз. – Я понять не могу. По вашим же условиям – кто-то из генералов, из основателей лечебницы, из главных врачей может разрешить пациенту отлучиться отсюда ненадолго. Разве слова двух генералов и одного, кхм, скромного основателя из двух не могут считаться достаточным основанием для выхода из лечебницы? Тем более что ваша пациентка будет под надёжным присмотром.
Надёжный присмотр… Даже как-то слабо сказано. Маг ложи Боли, который пациентку не знает и, скорее всего, присутствует здесь просто потому что Роз позвал. Маг ложи Страха – тот ещё хулиган и бабник, кстати сказать. И он даже до Кэри когда-то домогался. Ну и до полного эффекта – он сам, бывший Упырёк, который пациентку в своё время вообще убил. Всё остальное – детали! Дард понял, что его начал разбирать смех, только когда заметил, что генерал Лета поглядывает на него как-то странно, даже сочувственно.
- Хотел сказать – да какой я вам генерал, - сказал Дард, - но если вопрос в том, сколько генералов нужно, чтобы забрать одного пациента из клиники… то да, я присоединяюсь к просителям. Эна Альенд! Утром эна Дайлен будет доставлена в целости и сохранности. Если хотите, даже в трезвости. Хотя тут придётся, конечно, немного потрудиться. Удержать такого бойца от рюмки – занятие непростое.
- Я вообще не особо поддерживаю, - вставил Лета, - ваше желание затащить Кэри на вечеринку. Но если уж вы взялись за дело, то пиши пропало! Поэтому, эна Альенд, я буду за ними следить, чтобы не подпаивали пациентку и не слишком ее волновали.
- Главное, сам её не слишком волнуй, - не удержался Дард.
- А вам бы всё шутить, эн Дард, - явно уже готовая сдать позиции, сказала Делия Альенд. – Вы ведь ещё даже не заявили своих прав…
- Может быть, мне и вас пригласить? Для полного-то комплекта, - спросил некромант. – Будете свидетелем как раз этого заявления.
Старая камбала, кажется, никогда не улыбалась. Вряд ли она умела веселиться. Но сейчас нерешительная улыбка всё-таки появилась на её угрюмом полном лице.
- А на кого я вам лечебницу оставлю? – спросила она.
- Так вы что же, с семьёй праздновать не собирались? – удивился Дард. – Я вас в самом деле могу попросить прийти?
Тут эна генерал ложи Власти грустно улыбнулась и сказала, что её муж и сыновья уехали сегодня к морю, а она сможет присоединиться к ним только завтра вечером, ведь её обязанность - повсюду сопровождать второго основателя. Потому что остальным веры никакой нет. И в общем да, лечебницу оставить не на кого, потому что даже Керлисс…
- Точно! – сказал Чезаре Роз. – Керлисс – как раз тот человек, на которого мы можем оставить клинику в эту ночь. Кроме того, здесь остаются дежурить врачи, врач-маги, маги и даже некроманты. Правда, Сарвен Дард?
- Да, - подтвердил Дард, не уточняя, впрочем, что старенький сторож-некромант в морге будет скорее спать, чем дежурить.
Ему не очень-то хотелось, чтобы к их компании присоединялись эна Альенд и эн Лета. Но если речь зашла о том, что без этого не обойтись и никак иначе Кэри отсюда не вытащить, то почему бы и нет?
В конце концов, там, в его доме, и так уже достаточно всякого народа, одна лишняя боевая единица погоды не сделает. А что единица боевая, сомнений у некроманта не возникало – он имел счастье познакомиться с эной Альенд ещё несколько лет назад, когда по настоянию Хелли устроился в лечебницу работать.
- Сдавайся, Делли, - сказал Конрад вкрадчиво, и его морщинистое лицо изобразило улыбку. – И прихвати вина из своих запасов, да. Готов спорить – у Дардов только горькая настойка и бесконечное количество белого ирнара. Приличные люди такое не пьют, да.
Дард сначала хотел возмутиться, но покосился на Кэри и смолчал. Ещё несколько слов – и она сама передумает куда-либо идти, запрётся в своей палате и будет там целую ночь заниматься угрюмым самокопанием.
Он подошёл к ней, взял за руку и заставил подняться.
- Вы как хотите, - сказал он, - а я воспользуюсь правом генерала забрать пациента из лечебницы, ненадолго и в оздоровительных целях. И давайте решайте побыстрее, кто сейчас будет у меня пить ирнар и всё остальное. А то знаете, что?
Он сделал паузу.
Роз, который бывал у Дарда, пожалуй, немного чаще других, кивнул. Он знал.
- Тобиас там запекал мясо, когда я уходил, и томил перепёлок, и еще собирался жарить какую-то мудрёную рыбу на углях. Если не поспешить – нам ничего не останется. Идёмте, эна Дайлен. Тоби будет очень рад видеть вас. И Кормчий тоже. И Хелли!
Насчёт Хелли Дард, конечно, не сильно был уверен. Но полагал, что с этим вопросом как-нибудь справится.
Вильермо Лета и Роз с готовностью двинулись следом за ним с Кэри. Генерал ложи Боли, старый хрыч Арсениус ван Конрад, чуть помедлив, последовал за ними. И уже на выходе из лечебницы Делия Альенд догнала всю компанию.
Ну вот и отлично.

На лестнице здорово сквозило. Кэри повела плечами. Она вдруг забыла, зачем вышла из своей палаты. Зачем надела это жуткое прямое, длинное платье, куда собиралась. Но раз вышла, надо идти. Наверх или вниз? На первый этаж или на третий? А может быть, плюнуть на всё да забраться повыше… сколько в здании этажей? Хватит ли, чтобы, долетев до земли, попрощаться с жизнью?
Но нет. Кэри сразу вспомнила, кто ожидает её по ту сторону. Белая кошка с закрытыми глазами. Пока ещё – с закрытыми…

Она опомнилась, когда сообразила, что стоит у первой ступеньки, взявшись за перила. Посмотрела на дверь – выход, стало быть, там. Скорее всего какой-то запасной или служебный. Нет, ей определённо туда не надо, Вильермо же сказал, чтобы никуда не ходила… Ах нет, сказал, чтобы поднялась на третий, спросила бы там его помощницу. Обрадовавшись, что вспомнила, Кэри повернула обратно, и в этот момент дверь позади скрипнула. Кто-то вошёл.
Кэри не любила оставлять спину беззащитной, и резко повернулась к вошедшему.
- Эне помочь найти отделение восстановительного лечения? – спросил он с равнодушным видом.
- Дард?
- Простите?
- Дард!
Кэри кинулась к нему, прижалась к нему, такому же, как раньше – щуплому, невидному, почти на голову ниже её ростом. От него пахло неожиданно приятно: свежестью и мылом. И ещё - табаком, не каким-то дешёвым, а вполне приличным. Тут же захотелось курить.
Дард неуклюже обхватил её спину одной рукой, неуверенно обнял и тут же отстранил от себя.
- Кэри Вендела? – спросил он.
На его лице отобразились недоумение, ужас и даже боль. И Кэри сразу же погасла и сжалась. Вот и он видит её постаревшей, подурневшей и… он ведь некромант. Наверняка видит и то, что она в шаге от смерти. Не стоило ей обниматься с ним, портить ему настроение. Скорее всего, Дард вполне счастлив – вон он какой свежий да аккуратный. Что ему до неё, тем более – такой?..
- Кэри Дайлен, - поправила Кэри виноватым тоном. – Уже почти шесть лет Дайлен.
- Вот как, - без особого удивления сказал Дард. – А я-то думал, у тебя будет другая фамилия.
Он мало изменился, даже левая рука была всё такая же ссохшаяся, только не видно, есть ли на ней, повыше локтя, серебряный браслет с двумя крысиными мордами. И серые с желтизной глаза, и угловатое худое лицо – ничего не изменилось в Дарде. Разве что сделался опрятнее, одевался теперь иначе – в аккуратную светло-жёлтую робу, фартук, нарукавники… И волосы собрал в пучок на макушке. А вот его взгляд стал ещё более тоскливым, как у волка, только теперь запертого в клетке. Кэри внезапно ощутила укол совести – за то, что плохо его искала, за то, что не пыталась переписываться с ним. Они ведь могли бы стать настоящими друзьями.
- Как ты здесь оказался?
- Я? Да так… я тут сторожем в морге. Это всё из-за Хелли. Помнишь Хелли?
Как не помнить. Коренастая темнокожая жительница степей с очень коротко стриженными волосами и вульгарной раскраской в пол-лица. Такая грубоватая, резкая и язвительная.
- Она здесь консультирует по вопросам состояния людей после принудительного воскрешения. Ты ведь… к ней?
- Не знаю, - Кэри пожала плечами. – Мне как-то уже всё равно.

Дард, словно решившись на что-то, взял Кэри за руку и притянул поближе к себе.
- Дай я тебя ещё раз обниму, - сказал он неловко. И в самом деле обнял. – Слушай, ты совсем что-то никуда не годишься. Завтра на рассвете… ты будешь со мной стреляться?
- Что? – Кэри так и отпрянула от него
- Учти, я отлично стреляю, мне жив-курилки аплодируют стоя, - сообщил Дард доверительно. – Так что давай, взбодрись. МЫ с тобой отложили наш поединок слишком надолго, но теперь-то ничто не помешает тебе получить сатисфакцию. Если, конечно, я не пристрелю тебя.
Он так и сказал «сатисфакцию», чурсов некромант!
Кэри толкнула Дарда, он пошатнулся и засмеялся.
- Драться? В любое время, - процедила она сквозь зубы.
Вот ведь и подумать не могла, что некромант окажется настолько коварен! Семь лет, семь проклятых лет выжидал, даже не намекая на своё существование. И каким при встрече прикинулся добряком, вроде как обрадовался… И словно нож в спину!
- Но если ты отличный стрелок, а я нет, то почему бы не уравнять шансы? Магический поединок решил бы вопрос! – процедила Кэри, чувствуя, что у неё от напряжения еле шевелятся губы и язык. Слово замёрзли.
Дард сузил глаза и хмыкнул.
- А ещё лучше – твоя магия против моего револьвера, - предложил он странным голосом.
И Кэри, уже собравшаяся высказать ему всё, что вертелось на языке, запнулась.
- Да ты смеёшься, Сарвен Дард, - сказала она с недоумением.
Но Дард выглядел абсолютно серьёзным. Он с поднял обе руки – здоровую правую и высохшую до локтя левую, которую удерживал с некоторым трудом, – и показал ей. Рукава скользнули вниз, но браслета Кэри так и не увидела за складками.
- Вот этими руками, - сказал он тихо и внятно, - я запихаю жизнь тебе обратно в глотку, если ты вдруг решишь сдаться и сдохнуть, Кэри Вендела. То, что связывает нас, больше дружбы и сильнее любви.
- Любви? – Кэри вздрогнула, снова почувствовав сквозняк. Наверху кто-то явно открыл дверь или окно – по лестнице пробежал шустрый холодный ветерок.
- И кстати, я тоже женился, - ухмыльнулся некромант, показывая ровные белые зубы. Раньше они, помнится, не блистали белизной! – Заходи к нам с Хелли вечером на праздник. Будут только самые…
Он с секунду подбирал нужное слово.
- Будут только свои.
- Тёмные? – уточнила Кэри. – Маги ложи Смерти?
- Нет, - ответил Дард, не задумываясь. – Только свои.

***
Она обняла его. На какое-то мгновение Дард почувствовал близость. Настоящую. Не такую, как с Хелли. Их объединяла смерть, а не жизнь и не любовь. В этом, верно, и было всё дело.
Дард приоткрыл дверь на улицу, прислонился к косяку и закурил. У него подрагивали пальцы, а к лицу прилила кровь, словно его застукали за неприличным занятием. Долго не мог успокоиться и собраться с мыслями – так отчего-то взбудоражила его встреча с Кэри.
Он даже не спросил, почему она посетила лечебницу. Хотя это и так ощущалось довольно явственно – Вендела и семь лет назад не умела сдерживаться, чтобы не выплёскивать наружу эмоциональный фон. И сейчас ничего не сумела от него скрыть. Вот «ничего» - это то самое и есть, Дард сначала даже решил, что Вендела выгорела начисто. Но он успел прислушаться к ней – и всё оказалось и сложнее, и хуже.
Волей-неволей призадумаешься о том, что полноценное воскрешение не стоит тех усилий, что в них вкладываешь. Убить кого-нибудь… а ведь ради Кэри, получается, жизнь отдал не кто-нибудь, а старый добрый Томас Франкотт. Потратить невероятно много энергии, чтобы поднять тело и вернуть в него дух… отыскать мага ложи Боли, чтобы смертельная рана перестала быть таковой.
И для чего?!
Чтобы она начала сходить с ума, потому что её каждый день, безотлучно, преследует Смерть? Напоминает о себе, зовёт, и ничего не может сделать. Сама ведь отдала Кэри Венделу Дарду в собственность. А ему эта собственность к чему? Разве он просил себе когда-нибудь эту женщину?!
Надо всё-таки узнать, что здешние хрыч-маги собираются с Венделой творить, и как её будут лечить. Небось припишут обычную депрессию от выгорания, синдром ветерана, может быть, ещё что-то такое. Дойдёт ли Вендела хотя бы до диагностики у Хелли?
Дард докурил, щелчком отбросил окурок в сторону урны, стоявшей у крыльца, и, попав, улыбнулся. Ему всегда нравилась собственная меткость.
Можно, конечно, отыскать эту старую камбалу Делию и объяснить ей кое-что. Или лучше потолковать с магами ложи Страха? Скорее всего, Кэри начнут сейчас таскать по специалистам, а главные душеведы в лечебнице – из магов ложи Страха. Тогда лучше всего поговорить с Вильермо Летой. Хотя к этому члену на ножках у Дарда никогда душа не лежала. Уж очень он был… похабный.
Да и стоило ли соваться в работу лекарей? Не лучше ли не высовываться из своего морга, сидеть там тихо, чтобы никто не трогал… а за Кэри приглядела бы Хелли. В своё время она, конечно, крепко ревновала Дарда за одни только воспоминания о Кэри, но ведь столько времени прошло. Сейчас уже наверняка всё утихло. Можно объяснить Хелли проблему, она поработает с Венделой, потом маги Страха тоже что-нибудь сделают, и, возможно даже, генерал ложи Боли приложит к ней свои руки, а он, Дард, просто побудет в стороне. Потому что есть вещи, которых лучше избегать, которые не надо трогать.
«Но они есть, - упрямо сказал ему внутренний голос. Он, кстати, походил на голос Роза. – Ты никуда не денешься от Смерти и никуда не денешь Венделу. Тебе придётся заявить о себе всему миру – хотя бы чтоб спасти её!»
Вообще-то у него и так уже набрался изрядный список для договора со Смертью. И все сроки уже вышли. И она уже предъявляла свои права на него. Плохо это было, очень плохо – и если Кэри пока ничего не грозит в физическом смысле, то кое-что ещё давало серьёзный повод для беспокойства.
Похоже, в стороне больше не останешься. Пора встретиться с Госпожой лицом к лицу, перестать бегать от неё, как от назойливого кредитора. Нельзя слишком долго обманывать ожидания Смерти…

Но подошёл праздничный вечер, а Сарвен Дард так и не поговорил ни с кем по поводу Кэри.
Гости начали прибывать, едва пробило шесть – в его маленьком доме не так-то часто собиралось столько людей одновременно, и в комнатах скоро стало душно. В конце концов кто-то предложил выставить столы на задний двор. Так и сделали. За домом росли приземистые кусты да всякая цветущая пакость – в «цветуях» Дард никогда не разбирался, и просил у жены только одного: лишь бы не сильно воняло. Особенно он не выносил запахов сирени, жасмина и белых лилий. Всё ему казалось, что эти «ароматы» отдают трупной вонью. Вот если б пахло от всех цветуёв табаком…
Сарвен устроился на скамеечке, поглядывая на суету со столами и посудой, закурил очередную папиросу. В чистом воздухе пригорода носились ласточки и стрижи, и пахло близкой грозой.
- Как бы не полило, - озабоченно сказала Хелли, озабоченно поглядывая на небо.
- Ничего, не польёт, - хмыкнул старый негодяй Агне Йозеф. – Бери вот эти кувшины, красавица, и тащи к столу. Сарвен, что ты куксишься? Праздник всё-таки.
Дард покосился на коллегу и не ответил – только дёрнул плечом. Большой, добродушный, Агне высунулся из окна по пояс, протягивая Хелли кувшины, скрылся и тут же появился вновь, с парой бутылок. И посмотрел на Дардов в ожидании ответа.
- А это он не ожидал, что придут такие важные люди, - неохотно пояснила Хелли. – Он, видишь ли, желал всё устроить скромно, а тут затевается дружеская встреча всех генералов и прочих серьёзных шишек. А у нас паркет не натёрт, деликатесы не поданы, хрусталь не отполирован и всё такое.
- Насчёт деликатесов я бы не волновался, - из другого окна высунулась круглая румяная физиономия Тоби Франкотта.
Ему в этом году исполнилось двадцать лет. По меркам Тёмных уже взрослый парень и самостоятельная боевая единица. А вот в Светлом Ордене за ним бы ещё поприглядывали с годик-другой. На всякий случай. Впрочем, Тоби ещё считал себя учеником Сарвена Дарда. И жил неподалёку, и приходил часто. И в лечебнице числился помощником патологоанатома, а не одним из сторожей. Тоже, стало быть, обучался, и успешно.
Из окна следом за Тобиасом вырвались запахи – достаточно приятные, чтобы дать представление о готовящихся яствах. Даже невозмутимый Кормчий с интересом принюхался, сидя поодаль за ещё не совсем готовым столом.
- Я пригласил одного человека, а этот человек болен, - буркнул Дард. – Вдруг она начнёт беспокоиться и ей станет хуже?
- Он позвал Кэри Венделу, - снова встряла Хелли, и сидящий на шатком стульчике под окном Кормчий Моро сделал удивлённые глаза. Ярко-голубые, они так и засверкали на солнышке. Он редко видел Хелли, и уж тем более нечасто становился свидетелем её злости. А Хелли злилась! – Я же тебе сказала – её просто так не отпустят, мышиный ты помёт! Надо было заявить врачам, что ты её забираешь.
- Если это разумно, - ввернул Моро. Агне Йозеф, ставя рядом с ним большой поднос ранней зелени, засмеялся, и Кормчий повернулся к нему. – А что? Раз она больна – пускай сидит в больнице.
- Как можно забирать живого человека? – возмутился Дард, досадуя, что сам об этом не подумал. – Хорошо, я сейчас схожу за нею.
- За ней уже вроде отправился… кое-кто, - снова высунулся в окно Тоби.
- Но я схожу, - проворчал Дард. – Почему я не могу зайти за боевым товарищем в лечебницу?
Хелли отвела взгляд и принялась с грохотом расставлять тарелки по составленным в ряд столам.
Всё-таки сердится и ревнует. Но сказал - так надо идти. А с женой он разберётся.
Кэри Венделу Дард застал в приёмном покое, где девушка-помощница с крупным синяком на скуле испуганно хлопала глазами. В маленьком зале покоя собралось немало людей. Кэри сидела на стуле, сложив скрещенные руки на груди, и хмурилась, а Вершитель Роз и генерал ложи Боли ван Конрад негромко спорили с генералом Делией Альенд о том, кто именно поручится за пациентку. Рядом стоял Лета, старый похабник, но он как раз помалкивал. Что даже странно – уж у него-то язык длинный, как бы не запнулся. И не только язык, но оно хоть молчит...
Эна Альенд, генерал ложи Власти, имела множество регалий и полномочий, отлично владела ведущей эмоцией ложи и умела управляться с армиями, но тут отчаянно проигрывала. Дард нерешительно кашлянул и сказал:
- Простите, эна Альенд, но эна Дайлен, - тут он понял, что ему непросто будет привыкнуть называть Кэри чужим именем, - приглашена ко мне в гости на праздник Краткого сна. Как и остальные, кстати, которых мы с эной Дард очень ждём.
- Вы что, сговорились? – насупилась эна Альенд.
- Почему ты не хочешь её отпускать? – удивлённо спросил Чезаре Роз. – Я понять не могу. По вашим же условиям – кто-то из генералов, из основателей лечебницы, из главных врачей может разрешить пациенту отлучиться отсюда ненадолго. Разве слова двух… нет, даже трёх генералов и одного, кхм, скромного основателя не могут считаться достаточным основанием для выхода из лечебницы? Тем более что ваша пациентка будет под надёжным присмотром.
Надёжный присмотр… Даже как-то слабо сказано. Маг ложи Боли, который пациентку не знает и, скорее всего, присутствует здесь просто потому что Роз позвал. Маг ложи Страха, член на ножках, который когда-то весьма недвусмысленно приставал к пациентке. Ну и до полного эффекта – он сам, бывший Упырёк, который пациентку в своё время вообще убил. Всё остальное – детали! Дард понял, что его начал разбирать смех, только когда заметил, что генерал Лета поглядывает на него как-то странно, даже сочувственно. Вот не хватало для полного счастья напороться на сочувствие Леты!
- Хотел сказать – да какой я вам генерал, - сказал Дард, - но если вопрос в том, сколько генералов нужно, чтобы забрать одного пациента из клиники… то да, я присоединяюсь к просителям. Доставим вашу пациентку утром обратно, в целости и сохранности. Если хотите, даже в трезвости. Хотя тут придётся, конечно, немного потрудиться. Удержать такого бойца от рюмки – занятие непростое.
- Я вообще не особо поддерживаю, - вставил Лета, - ваше желание затащить Кэри на вечеринку. Но если уж вы взялись за дело, то пиши пропало! Поэтому, эна Альенд, я буду за ними следить, чтобы не подпаивали пациентку и не слишком ее волновали.
- Главное, сам её не слишком волнуй, - не удержался, огрызнулся Дард.
- А вам бы всё шутить, эн Дард, - явно уже готовая сдать позиции, сказала Делия Альенд. – Вы ведь ещё даже не заявили своих прав…
- Может быть, мне и вас пригласить? Для полного-то комплекта, - спросил некромант. – Как раз будете свидетелем заявления.
Старая камбала, кажется, никогда не улыбалась. Вряд ли она умела веселиться. Но сейчас нерешительная улыбка всё-таки появилась на её угрюмом лице.
- А на кого я вам лечебницу оставлю? – спросила она.
- Так вы что же, с семьёй праздновать не собирались? – удивился Дард. – Я вас в самом деле могу попросить прийти?
Тут эна генерал ложи Власти грустно улыбнулась и сказала, что её муж, сын и дочь уехали сегодня к морю, а она сможет присоединиться к ним только завтра вечером, ведь её обязанность - повсюду сопровождать второго основателя, который пока ещё даже не прибыл. А остальным веры никакой нет. И в общем да, лечебницу оставить не на кого, потому что даже Керлисс…
- Точно! – сказал Чезаре Роз. – Керлисс – как раз тот человек, на которого мы можем оставить клинику в эту ночь. Кроме того, здесь остаются дежурить врачи, врач-маги, маги и даже некроманты. Правда, Сарвен Дард?
- Да, - подтвердил Дард, не уточняя, впрочем, что старенький сторож-некромант в морге будет скорее спать, чем дежурить.
В конце концов, там, в его доме, и так уже достаточно всякого народа, одна лишняя боевая единица погоды не сделает. А что единица боевая, сомнений у некроманта не возникало – он имел счастье познакомиться с эной Альенд ещё несколько лет назад, когда по настоянию Хелли устроился в лечебницу работать.
- Сдавайся, Делли, - сказал Конрад вкрадчиво, и его морщинистое лицо изобразило улыбку. – И прихвати вина из своих запасов, да. Готов спорить – у Дардов только горькая настойка и бесконечное количество белого ирнара. Приличные люди такое не пьют, да.
Дард сначала хотел возмутиться, но покосился на Кэри и смолчал. Ещё несколько слов – и она сама передумает куда-либо идти, запрётся в своей палате и будет там целую ночь заниматься угрюмым самокопанием. А если уснёт, то будет видеть во сне смерть. Нет, так не годится.
Он подошёл к ней, взял за руку и заставил подняться.
- Вы как хотите, - сказал он, - а я воспользуюсь правом генерала забрать пациента из лечебницы, ненадолго и в оздоровительных целях. И давайте решайте побыстрее, кто сейчас будет у меня пить ирнар и всё остальное. А то знаете, что?
Он сделал паузу.
Роз, который бывал у Дарда, пожалуй, немного чаще других, кивнул. Он знал.
- Тобиас там запекал мясо, когда я уходил, и томил перепёлок, и еще собирался жарить какую-то мудрёную рыбу на углях. Если не поспешить – нам ничего не останется. Идёмте, эна Дайлен. Тоби будет очень рад видеть вас. И Кормчий тоже. И Хелли!
Насчёт Хелли Дард, конечно, не сильно был уверен. Но полагал, что уж как-нибудь справится с этим вопросом.
Вильермо Лета и Роз с готовностью двинулись следом за ним с Кэри. Генерал ложи Боли, старый хрыч Арсениус ван Конрад, чуть помедлив, последовал за ними. И уже на выходе из лечебницы Делия Альенд догнала всю компанию.
Ну вот и отлично.

Глава 3. 2338 год, 21 день 4 Светлый месяц, Ночь Краткого сна
Кэри
- У нас ко всем вам объявление! – провозгласила Хелли Дард.
Возле дома горели гирлянды фонариков, суетилась мошкара, и в тёплой южной ночи так и переливались, мерцали бледные звёзды. Весь Рандеворс не спал – всюду праздновали самую короткую ночь, все радовались одному из главных праздников лета. Но, кажется, во дворе семейства Дардов сегодня пила и веселилась самая необычная компания. Все генералы Тёмных лож и все Кормчие стихийников, а также их самые близкие люди – заместители, ученики, супруги. И тут же – Чезаре Роз с женой. Все шумные, весёлые – Кэри обратила внимание, как повзрослел и пополнел за это время Тоби Франкотт, как на удивление расцвела Хелли и как все косо поглядывают на неё. Похудевшую, подурневшую, невесёлую. Зачем вот согласилась прийти? Чтобы всем портить праздник своим унылым видом?
Хотя и сам Дард не выглядел особо весёлым. Кажется, он сильно волновался.
Вильермо Лета устроился напротив Кэри. С ним прибыли Пьер Арле – за семь лет, что она его не видела, ставший изрядным толстяком – и тоненькая, как соломинка, нежная, как дитя, девушка. Она так и льнула к Лете, а на Кэри бросала взгляды, исполненные ненависти и презрения. Вильермо ухаживал за обеими – перегибался через стол, подливал вина, и на жавшуюся к нему девушку внимания обращал куда как меньше, чем на Кэри. Девушка приклеилась к Лете намертво, эмоционально впилась всем существом, и было понятно, что он тянет из неё силы, из не-мага, тянет не первый день, и она истощена. Это казалось Кэри неприятным и циничным со стороны Леты, но приязни или даже сочувствия к девушке она не испытывала, скорее некое брезгливое любопытство. Её-то что удерживает возле Леты? Оторваться от него, отлепиться и не мучить себя. Разве сложно? А этот хорош – пользуется своим исключительным положением врач-мага в лечебнице, таскает за собой несчастную жертву. Кстати, это и опасно – ведь она наверняка должна быть в таком случае в курсе, кто на самом деле Вильермо Лета. А генералы всегда старались держаться в тени.
Но не сегодня.
Хелли Дард попросила внимания, и Сарвен Дард встал, смущённо одёргивая светлую рубашку. Кто-то сунул ему стакан с ирнаром, но некромант не принял его.
- Я не знаю, как это происходит, - сказал он негромко, но отчётливо. – Хочу только прежде всего настоять, чтобы меня не трогали на моей службе. Где хочу, там и работаю. Эна Альенд?
- Да, да, - махнула рукой Делия Альенд, сидящая совсем близко к Дарду.
Кэри отметила, что все, кроме Леты, значительные лица разместились за первым столом поближе к хозяину. Чезаре Роз, Кормчие, ван Конрад, эна Альенд, старый Агне Йозеф…
«Если бы кто-то внезапно решил напасть, - подумала она, - нельзя придумать для этого более удачного момента. Все хмельные, расслабленные, размякшие. И все генералы разом… А у меня даже пистолета нет с собой, и магией я теперь не владею… Вот что они думают делать в случае нападения?»
- Так вот, повторюсь. Не знаю, как это делается. Просто хотел объявить, что сегодня я принял на себя эту должность – генерал ложи Смерти. Так скажем, официально. Знаю, что вы меня считали генералом все эти годы. Как-то не по мне оно, но раз больше некому…
- Некому! – вставила Хелли.
И Кэри Дайлен поняла: посвящение Дарда в генералы – её инициатива. Только зачем? Ведь негласно все некроманты и без того считают его главным.
- В общем, выпьем за генерала ложи Смерти, - сказал Лета и встал. В правой руке – тонкий бокал, наполненный тёмным вином, видимо, из личных запасов эны Альенд. На левой повисла красавица-девица, тоненькая, хрупкая, ручки-веточки, личико злое и утомлённое, словно долгой бесплодной борьбой.
И разница между ними, наверное, больше двадцати лет. И чувственный, энергичный Лета высасывает её, словно упырь.
- Я надеюсь, отныне ложа Смерти станет процветать и будет более… гм… уважаемой, - добавил Вильермо чуть насмешливо, и отпил из бокала.
Секундная заминка – шагнувший откуда-то из темноты Тоби Франкотт подал Дарду потемневший, старый и даже слегка помятый кубок. Полный тёмной жидкости, при свете свечей – чернильной. Узнав кубок, Кэри тоже привстала с места. И за ней все остальные.
- Я ни в чём не клянусь, потому что ни в чём не уверен, - начал Дард. – Не могу обещать, что буду хорошим генералом, как ван Конрад или Альенд. Но защищать интересы ложи я могу. И интересы магов Смерти. Мы те, кто может сделать мёртвое живым… или условно живым… и защищать границы между жизнью и смертью. Мы те, кто возится в земле и от кого пахнет тленом. В этой чаше сейчас не кровь, а всего лишь вино. Но я его пью словно кровь земли, принимая союз с той, чьи глаза для вас пока закрыты.
Дард выпил вино и отставил кубок. Медленно вытер губы тыльной стороной кисти. Некоторое время он ещё стоял, глядя на остатки чернильной жидкости в той самой чаше, которая была предназначена для жертвоприношения, потом задрал рукав рубашки на левой руке и показал всем браслет. По нему бежала белая вязь непонятных знаков.
Кэри пробрала дрожь нехорошего предчувствия.
- Я был Ей должен кое-что, - сказал некромант. – И если Она заявит права, то мне придётся возобновить договор. Но права есть и у меня. Надеюсь, всё теперь будет хорошо.
Он обнял Хелли этой, изуродованной, еле поднимающейся, сухой рукой. Прижал к себе и поцеловал, глядя при этом почему-то Кэри в глаза. Кэри заметила в его взгляде что-то очень неспокойное. И ещё – левая рука Хелли, перевязанная наспех белой салфеткой. Когда это она порезалась? А ведь сильно – вон, кровь проступила под большим пальцем сквозь толстый слой ткани.
- Браво, генерал Дард, - в полной тишине сказал Чезаре Роз. – Хорошая речь!

***
Чезаре
- Итак, давай пройдёмся по всем понемногу, - Чезаре, ведя Линлор под руку по ночному городу, решил использовать прогулку для разговора.
Празднество улеглось, люди разошлись смотреть сны. Ведь это очень важно – увидеть правильные сны в такую ночь! На улицах горели фонари – Рандеворс мог похвастаться электрическим освещением, не хуже, чем в Азельме. Но прохожих почти не встречалось на пути.
- Давай, - Линлор прекрасно понимала, зачем муж взял её в эту поездку. И уже не раз изъявляла готовность помочь.
- Начнём с Арсениуса ван Конрада.
- Он разочарован тем, что не повидал Дэнни. Ждёт его. Устал от своей должности и, кажется, готов сложить свои обязанности. Перевалить их на Дэнни – при условии, что удастся его отловить. Ему интересно заниматься с учениками, он даже в лечебницу избегает приходить.
- Понятно. Разумеется, при таком количестве магов Боли на всю страну, им приходится нелегко.
- Я могла бы…
- Не сейчас, Ли, - Чезаре прекрасно понимал, чего хочется Линлор. Нет, он не мог ей этого позволить – она ему самому очень нужна. – Давай теперь мнение об эне Альенд.
- Она тоже ждала Дэнни, - сказала Линлор.
- Мы все ждали, - пожал плечами Роз. – Ничего, он явится. Думаю, он просто не хочет появляться в доме своего врага.
- Но это неправильно! Ты помог им оправдаться, восстановиться в правах, они теперь – не беглые преступники…
- Но всё равно остаются убийцами и не могут разгуливать где попало. При этом Дард осознает это и спокойно пребывает под наблюдением. А Дэнни шляется так, что его Спящий во снах – и то отследить не может!
- Не стоит на него злиться, - сказала Линлор. – Тем более, что он давно взрослый и уже не является твоим учеником.
Она сказала это с затаённым лукавством. Дэнни в их семье был словно приёмный сын – взрослый, самостоятельный, далеко не мирный и добрый, но всегда возвращающийся к семье. Хоть и ненадолго.
- Вернёмся к Делии Альенд, - терпеливо напомнил Чезаре.
- Она раздражена тем, что всё идёт не так, как ей бы того хотелось. И беспокоится за кого-то – сильно беспокоится. Прямо до зуда во всём теле. Но она очень закрыта – трудно сказать, что её так волнует. Может быть, Лета.
- Да, кстати, Вильермо Лета.
- Он злит эну Альенд больше всего – своей распущенностью, развратностью. Так она считает.
- Эне Альенд небось хочется, чтобы все генералы являли собой безупречный пример для подражания, - усмехнулся Чезаре.
- Подражания? Ты помнишь Гисли?
Конечно, Чезаре помнил Гисли, что за идиотский вопрос. Вот уже десять лет перед его глазами почти каждый день находился ребёнок, рождённый Линлор от Эдварда Гисли. Чезаре мог не надеяться, что его спасёт темнота – Линлор не нужно было видеть его лицо, чтобы прочесть эмоции.
- Я помню, - ответил Роз. И его словно обдало лёгким холодком. Как будто сквозняком потянуло откуда-то…
Видит Спящий, он всегда старался воспитывать мальчика в любви. Когда у них родилась Стил, Терри так старался помогать! Девочке уже три года, и она во всём подражает брату. Но сказать по чести, Чезаре не испытывал к Терри и половины тех чувств, что питал к маленькой серьёзной сероглазой девчушке. Похожей и на него, и на Линлор. С какой жадностью Чезаре высматривал в Стил свои черты… те, которых не находил в лице Терри. Тот всё больше и больше походил на Гисли.
- Так вот, - продолжила Линлор, - Гисли из кожи вон лез, чтобы выглядеть идеальным Светлым магом. Безупречным примером. Эне Альенд он бы наверняка понравился, хоть она и немолода.
- Ну, помня, в каком возрасте была Шона Хубер, когда этот мерзавец спутался с нею, - пробормотал Чезаре, - я не удивился бы… но, Ли, Гисли давно умер.
- Он старался, но не был безупречным. А Лета – этакий Гисли наоборот.
- То есть где-то глубоко в душе он аскет? – захохотал Чезаре.
- Если бы эна Дайлен оказалась бы благосклонна к нему, - задумчиво сказала Линлор, - он не смотрел бы больше ни на одну женщину. Но у неё ведь есть семья?
- Да, её муж хороший человек, - ответил Чезаре. – Да ты его видела, Стини Дайлен, помнишь? Ещё до Иртсана я два года с ним ездил по Тирне. У них маленькая дочка. То есть не думаю, что Кэри Дайлен сможет быть благосклонна к Лете. Она его недолюбливала ещё столько лет назад, не полюбит и теперь.
- А мужа своего она любит? – спросила Линлор. – Просто мне показалось, что она одинока и несчастна.
- Она тяжело больна, - пожал плечами Чезаре. – У неё депрессия. Странно, что сей час, а не сразу после воскрешения. У людей её склада…
- Если эн Лета – это Гисли наоборот, - заметила Линлор, - то Кэри – это Дэнни наоборот.
- Не понимаю? – Линлор слишком быстро вернулась к личности Дэна. Чезаре даже с мыслей сбился, а думал он всё ещё о Гисли. Трудно переключиться с недруга на друга, не так ли?
- Дэн не мог использовать свои эмоции, пользовался только чужими. А она работает только на своих. И расходовала их, видимо, слишком яро. Это не перегорание и не депрессия – она потеряла себя. В том случае, если ей поможет эн Лета, они сойдутся.
- Я скажу эне Альенд, чтоб она не подпускала его к Кэри, - забеспокоился Чезаре. – Изменить такому человеку, как Дайлен? Это исключено!
- А о ней ты не подумал?!
- Подумал! Она жена и мать, нечего бегать по чужим постелям. К тому же я знаю Кэри как очень сильного человека – она выдержала очень многое, выдержит и это. Опять же, она всё равно не любит Лету, поэтому ничего у них не получится.
- Я бы не сказала, что она его не любит, - возразила Линлор. – И именно потому, что Кэри много вынесла, ей будет только тяжелее. Хотела бы я, - добавила она мечтательно, - посмотреть, как она встретится с Дэнни.
Чезаре представил и содрогнулся. Только этого ещё не хватало – встреча двух сильных, но ущербных магов, внешне спокойного, но жестокого Дэна и волевой, взрывной Кэри… Хотя кто знает, возможно Кэри уже и не сможет позволить себе взрыв – никогда.
- Я бы не хотел, чтобы они встречались, - признался Чезаре. – Надо будет сказать Делии…
- А ты ей список выдай, кого к Кэри не пускать. И не забудь вписать себя, зануда, - с лёгким оттенком досады сказала Линлор. – Ох, Чез! Если б я могла остаться тут и…
- Хелли Дард, - с отчаянием и нажимом произнёс Чезаре.
Что угодно, только бы как можно дольше не начинать разговор о том, что Линлор хочет перебраться в Рандеворс, чтобы работать в лечебнице.
Он ощутил, как Линлор с усилием, но подчинилась его воле. «Что ж я делаю, - опомнился Чезаре, - ведь это же не подчинённый, не враг, это Ли, которую я сам себе поклялся беречь до самого конца!»
- Хелли Дард, - сказала Линлор как ни в чём не бывало. И снова Чезаре обдало лёгким холодком. - Хелли одновременно несчастна и счастлива. Уж не знаю, как ей это удаётся. Счастлива с Сарвеном, любит его. Не вполне удовлетворена тем, что он делает. Очень хочет детей, но… Ох, Чез, если бы я осталась тут и могла бы с нею поговорить! К тому же Хелли ревнует Дарда – это я сегодня ощутила очень чётко! – почему-то к Кэри, хотя оснований я не увидела. Она будет продвигать мужа к какой-то своей цели. Очень сильная женщина. Таким сильным людям нельзя быть несчастными, они могут зайти очень далеко, понимаешь, Чез?
- Угу. А что сам Дард?
- А Дард просто хочет, чтобы его оставили в покое. В последние годы что-то здорово его гнуло, и, кажется, если Хелли нажмёт на него посильнее – он может сломаться.
- Ну нет. Этого поганца так просто не сломаешь, - нервно усмехнулся Чезаре. – Что ж, я услышал от тебя достаточно, Ли. Надо почаще видеться с ними всеми.
- Ты не можешь считать этих людей своими, - сказала Линлор, помолчав. – Они не твои! Твоя семья – это я и наши дети.
От Чезаре не укрылось, с каким нажимом произнесла она это «наши». Разумеется, ему следует больше времени уделять именно детям и Линлор. Но от этого остальные не переставали оставаться «его» людьми. Кэри, Стини Дайлен, Майкл Керлисс, Дэнни, Лета, Конрад, Фелицата и Бенволио Ниро, Хелли и Сарвен Дард, Тобиас Франкотт и другие, все они давно стали «его». Это означало, что Чезаре хочет присматривать за ними, защищать от бед, покровительствовать и всячески принимать участие в их судьбах. Без этого никуда.
- Давай останемся здесь. Я съезжу за детьми, и останемся в Рандеворсе вместе со всеми, - попросила Линлор. – Так ты их не бросишь и убережёшь. К тому же я хотела бы остаться здесь… из-за этой лечебницы. Мне самое место здесь, я была бы диагностом…
- Ты прекрасный диагност, и могла бы тут работать, но нет, - сказал Чезаре. – Мы с тобой нужны там, в Иртсане. Ты же понимаешь. И вот ещё что…
Линлор еле слышно вздохнула. Чезаре её понимал – она расцвела бы в Рандеворсе, влилась бы в свою стихию, её диагностика была бы здесь очень кстати. Но в Рандеворсе будет небезопасно, и будет очень скоро. Ни в коем случае нельзя, чтобы Линлор, Терри и Стил находились тут в это время. На границе с Иртсаном и то безопаснее.
- Я чувствую, что недолго мы будем радоваться воссоединению. И ещё, что, собравшись в одном месте, генералы подвергают себя серьезному риску. Им надо разделиться.
- Надо. Я могу рассказать тебе ещё больше об их эмоциях, чтобы ты знал, на что давить.
Маленькая гостиница на улице Решимости выглядела очень уютной. На втором этаже светились два окна. Кто-то ещё не спал там…
- Это наш номер, - проследив за взглядом мужа, сказала Линлор.

***
Тоби
- Видишь? Я была права, - горячо сказала Хелли.
Тоби глядел вслед учителю, который медленно, пошатываясь, шёл в дом. Гости разбрелись, в свете фонарей суетилась мошкара. Тобиасу и Хелли досталась честь убирать со столов вдвоём – раз уж больше никто не снизошёл. Он мыл бесчисленные тарелки, бокалы, ложки и вилки и передавал их жене учителя – вытирать. Долгое время это происходило в молчании – Тоби чувствовал себя слишком потрясённым, а Хелли, кажется, пребывала в некоем возбуждении, чуть ли не в экзальтации. Так и ощущалось, будто она внутренне ведёт спор – то ли с собой, то ли с Дардом, то ли с целым светом.
- Права? – переспросил Тоби.
- Ему это необходимо. Ему надо расти над собой и принять на себя ответственность за нас всех. Я имею в виду – за ложу Смерти.
Неловко приняв очередную cкользкую тарелку из рук Тоби, Хелли зашипела от боли. Задела наспех перевязанный порез, который сделала ради глотка крови в вино Дарда. Впопыхах она, видно, вспорола себе руку слишком глубоко, потому что, Тоби заметил, рана до сих пор кровоточила. А ведь прошло уже не меньше трёх часов. Вон уже рассвет занимается – небо с краю заметно посветлело.
- И дело не в том, что ты снова хочешь ребёнка и рассчитываешь в этом деле на учителя? – спросил Тобиас после паузы. – И не в том, что ты считаешь его виноватым в смерти сына?
- Не в смерти, вовсе нет, - сказала Хелли таким мёртвым голосом, что у Тоби сжалось сердце. Кажется, он слишком сильно уколол её. И дело именно так обстоит, как он предположил, поэтому Хелли и замерла, стиснув изо всех сил хрупкий хрустальный кубок. – Кто ж может винить человека в смерти сына, рождённого уже мёртвым? Но в том, что он не сделал ровным счётом ничего – да, я его виню.
Да, Тоби прекрасно помнил, как всё это происходило. Сложно забыть. Хелли беременела несколько раз, но всё никак не могла выносить ребёнка, а тогда, два года назад, у неё вдруг получилось. Благодаря Бенволио Ниро, который от беременной не отходил ни на шаг. Он фактически выносил маленького Дарда вместе с Хелли, и колдовал над плодом до самых родов.
Но малыш родился мёртвым. Он не сделал ни вдоха, сколько ни тщились и учитель, и Бенволио. И с той поры Хелли была уверена: это месть Смерти. Месть за то, что Дард пренебрегал своими обязанностями. Получается, она всё это время подтачивала волю учителя, уговаривала его сделаться генералом и кое-кем ещё. Кем-то вроде Штавана. Разумеется, и ей, и Тобиасу было известно, что у Смерти должен быть один вот такой «проводник», и что предыдущий сильно её не устраивал. Хотя бы потому, что после долгого бездействия он совершенно озверел и решил убить вообще всё живое, до чего дотянется. Дард перехватил Штавана вовремя, и в какой-то мере устраивал Смерть, но он не передал ей всего себя. Он тянул, отговаривался, не превращался в живого мертвеца. И госпожа наказала его – смертью сына, горем Хелли, то есть тем, что причиняло Дарду боль.
Но была ли права Хелли, подталкивая учителя к тому, отчего он так долго уклонялся?
- Зря я тебе поддался, - буркнул Тоби. – Зря я дал ему это вино с твоей кровью.
- Я жду ребёнка, - ответила Хелли. – И он родится живым.
Она бросила на стол полотенце и села на скамейку, обхватив стриженую голову обеими руками. Тёмная кожа, чёрные короткие волосы, белая повязка поперёк короткопалой сильной кисти, пятна крови сквозь полотно.
«Мне страшно, - понял Тоби. – Мне страшно как никогда. Это то, чего учитель не хочет – он всеми силами противится тому, чтобы убивать людей и пить кровь. Он хотел обмануть ту, кого зовёт госпожой. А потом, после него, это проклятие унаследую я. Потому что… а кто, кроме меня? А никто. Только Тоби Франкотт, потому что… Да просто потому что ты, Тоби, сам в ученики напросился. С тебя, стало быть, и спрос».
Устроив таким образом выговор самому себе, Тоби закончил с мытьём посуды уже в одиночку. Хелли задремала за столом, уткнувшись носом в сгиб собственной руки, и пришлось её слегка растолкать, чтобы она отправилась в дом. Возвращаясь к себе, в пристройку возле лечебницы, ученик некроманта всё размышлял о том, чем же это кончится.
И как ни крути – приходил к выводу, что ничем хорошим.

Глава 3. 2338 год, 21 день 4 Светлый месяц, Ночь Краткого сна
Возле дома горели гирлянды фонариков, вокруг которых бестолково суетилась мошкара. На тёплом южном небе переливались, мерцали и словно бы покачивались крупные бледные звёзды.
Весь город Рандеворс не спал – повсюду праздновали самую короткую ночь. Люди радовались одному из главных праздников лета. Но, кажется, во дворе семейства Дардов сегодня пила и веселилась самая необычная компания. Все генералы Тёмных лож и все Кормчие стихийников, а также их самые близкие люди – заместители, ученики, супруги. И тут же – Чезаре Роз с женой. Кэри никогда прежде не видела его жену, хотя Дайлен о ней упоминал. Зато она знала, что у них есть сын и дочь. Кэри показалось странным, что у Чезаре вообще есть семья – его легче было представить одиночкой. И то, что у него могут быть не только дети, но и родители, как у всех нормальных людей, почему-то удивляло. Такие, как Роз, существуют словно бы сами по себе.
Кэри обратила внимание, как повзрослел и пополнел за это время Тоби Франкотт, как на удивление расцвела Хелли и осунулся Кормчий Моро. Агне Йозеф, весёлый морской некромант, напротив, нисколько не изменился – балагурил, рассказывал о шестнадцати иртсанских мудрецах и о том, сколько в языке южан форм слова «вы».
Заметила Кэри и то, как все косо поглядывают на неё – и упрекала себя за то, что не осталась в больнице. Зачем, спрашивается, согласилась на уговоры и пришла к Дарду? Чтобы своим унылым видом портить всем праздник?!
Хотя и сам Дард не выглядел особо весёлым. Кажется, он сильно волновался. Он обмолвился о том, что станет генералом – наверное, поэтому и переживал.

Вильермо Лета устроился поближе к Кэри. С ним была тоненькая, как соломинка, нежная, как дитя, девушка. Она так и льнула к Лете, а на Кэри бросала взгляды, исполненные ненависти и презрения. Вильермо ухаживал за обеими, подливал вина, гнулся и туда, и сюда, как дерево под ветром, но всё же на жавшуюся к нему девушку внимания обращал куда как меньше, чем на Кэри. А раздосадованная девчушка приклеилась к Лете намертво, эмоционально впилась всем существом, и было ясно, что он тянет из неё силы. Для Кэри это было чудовищно. Тянуть из не-магов эмоции, истощая их – это ведь что-то сродни каннибализму! Но к девушке Кэри испытывала разве что брезгливую жалость. Ну вот что удерживает этакую девчонку возле Леты. Разве сложно ей оторваться от Вильермо, отлепиться и больше уже не мучить себя? А он-то хорош – пользуется своим исключительным положением врач-мага в лечебнице, таскает за собой несчастную жертву. И кстати сказать, рискует он здорово– ведь она наверняка должна быть в таком случае в курсе, кто на самом деле Вильермо Лета. А генералы всегда старались держаться в тени.
…Но только не сегодня. Даже не по себе делалось – как шумно, напоказ они тут собрались. Генералы и Кормчие. Все до единого. Страшно представить, что будет, если кто-нибудь рискнёт ударить по ним. Если, конечно, сумеет застать врасплох.

Хелли Дард попросила внимания, и Сарвен Дард встал, смущённо одёргивая светлую рубашку. Видно было, что нервничает – не привык ни к обществу магов, ни к почёту. Кто-то сунул ему стакан с ирнаром, но некромант не принял его.
- Я не знаю, как это обычно происходит, - сказал он негромко, но отчётливо. – Прежде у ложи Смерти не было генерала – разве что хранитель Свода. Ну, и потому никаких особых ритуалов. Хочу только прежде, чем объявлю это… хочу настоять, чтоб меня не трогали на моей службе. Где хочу, там и работаю. Эна Альенд?
- Да, да, - махнула рукой Делия Альенд, сидящая совсем близко к Дарду.
Кажется, она имела на него какие-то особые планы. И сейчас выглядела раздосадованной и разочарованной.
Кэри отметила, что все значительные лица, кроме Леты, разместились за первым столом, поближе к хозяину. Чезаре Роз, Кормчие, ван Конрад, эна Альенд, старый Агне Йозеф…
- Так я повторюсь, - вздохнув, продолжил Дард. - Не знаю, как это делается. Просто хотел объявить, что сегодня я принял на себя эту должность – генерал ложи Смерти. Так скажем, официально. Знаю, что вы меня и считали генералом все эти годы. Оно как-то не по мне, но раз больше некому…
- Некому-некому! – вставила Хелли.
И Кэри Дайлен поняла: посвящение Дарда в генералы – её инициатива. Только зачем? Ведь негласно все некроманты и без того считают его главным. Кого, как не его? Смерть выбрала его сама.
- В общем, выпьем за генерала ложи Смерти, - сказал Лета и встал. В правой руке – тонкий бокал, наполненный тёмным вином, видимо, из личных запасов эны Альенд. На левой повисла красавица-девица, тоненькая, хрупкая, ручки-веточки, личико злое и утомлённое долгой бесплодной борьбой.
И разница между ними, наверное, больше двадцати лет. И слабенькая она. А чувственный, энергичный Лета высасывает её, словно упырь.
- Я надеюсь, отныне ложа Смерти станет процветать и будет более… гм… уважаемой, - добавил Вильермо чуть насмешливо, и отпил из бокала.
Секундная заминка – шагнувший откуда-то из темноты Тоби Франкотт подал Дарду потемневший, старый и даже слегка помятый кубок. Полный тёмной жидкости, при свете свечей – чернильной. Узнав кубок, Кэри вздрогнула и привстала с места. И за ней все остальные. Видимо, из-за торжественности момента.
- Я ни в чём не клянусь, потому что ни в чём не уверен, - сказал Дард. – Не могу обещать, что буду хорошим генералом, как эн Конрад или эна Альенд. Но защищать интересы ложи я могу. Мы те, кто может сделать мёртвое живым… или условно живым… и защищать границы между жизнью и смертью. Мы те, кто возится в земле и от кого пахнет тленом. В этой чаше сейчас не кровь, а всего лишь вино. Но я его пью словно кровь земли, принимая союз с той, чьи глаза для вас пока закрыты.
Дард выпил вино и отставил кубок. Медленно вытер губы тыльной стороной кисти. Некоторое время он ещё стоял, глядя на остатки чернильной жидкости в той самой чаше, которая была предназначена для жертвоприношения, потом задрал рукав рубашки на левой руке и показал всем браслет. По нему бежала белая вязь непонятных знаков.
Кэри пробрала дрожь нехорошего предчувствия. Ощущение, будто пришла на театральную постановку и обнаружила, что всё делается по-настоящему – включая убийство на сцене…
- Я был Ей должен кое-что, - сказал некромант. – И если Она заявит права, то мне придётся возобновить договор. Но права есть и у меня. Надеюсь, всё теперь будет хорошо.
Он обнял Хелли этой, изуродованной, еле поднимающейся, сухой рукой. Прижал к себе и поцеловал, глядя при этом почему-то Кэри в глаза. Кэри заметила в его взгляде что-то очень неспокойное. И ещё – левая рука Хелли, перевязанная наспех белой салфеткой. Когда это она порезалась? А ведь сильно – вон, кровь проступила под большим пальцем сквозь толстый слой ткани.
- Ну что ж, генерал Дард, - в полной тишине сказал Чезаре Роз. – Хорошая речь!

***
- Теперь давай обо всех по порядку, - сказал Чезаре, ведя жену под руку по сонному городу.
Празднество улеглось, люди разошлись смотреть сны. Ведь это очень важно – увидеть правильные сны в такую ночь! На улицах горели фонари – Рандеворс мог похвастаться электрическим освещением, не хуже, чем в Азельме. Но прохожих почти не встречалось на пути.
- Давай, - Линлор прекрасно понимала, зачем муж взял её в эту поездку.
Она уже не раз изъявляла готовность помочь.
- Начнём с Арсениуса ван Конрада.
- Он разочарован тем, что не повидал Дэнни. Ждал его. Устал от своей должности и, кажется, окончательно решился сложить свои обязанности. А вернее, свалить их на Дэнни – при условии, что удастся его поймать. Ему сейчас интересны только ученики, он даже в лечебницу избегает приходить.
- Понятно. Разумеется, при таком количестве магов Боли на всю страну, им приходится нелегко.
- Я могла бы…
- Не сейчас, Ли, - Чезаре прекрасно понимал, чего хочется Линлор. Нет, он не мог ей этого позволить – она ему самому очень нужна. – Давай теперь мнение об эне Альенд.
- Она тоже ждала Дэнни, - сказала Линлор.
- Ну так и мы ждали, - пожал плечами Роз. – Ничего, он явится. Думаю, он просто не хочет появляться в доме своего врага.
- Но это неправильно! Ты помог им оправдаться, восстановиться в правах, они теперь – не беглые преступники…
- Но всё равно остаются убийцами и не могут разгуливать где попало. При этом Дард осознает это и спокойно пребывает под наблюдением. А Дэнни шляется так, что его Спящий во снах – и то отследить не может!
- Не стоит на него злиться, - сказала Линлор. – Тем более, что он давно взрослый и уже не является твоим учеником.
Она сказала это с затаённым лукавством. Маг ложи Боли Дэн Софет ван Лиот, Дэнни, в их семье был словно приёмный сын – взрослый, самостоятельный, далеко не мирный и отнюдь не добрый сын. Он уходил, но иногда возвращался… Хоть и ненадолго.
- Вернёмся к Делии Альенд, - терпеливо напомнил Чезаре.
- Она раздражена тем, что всё идёт не так, как ей бы того хотелось. И беспокоится за кого-то – сильно беспокоится. Прямо до зуда во всём теле. Но она очень закрыта – трудно сказать, что её так волнует. Может быть, Лета.
- Да, кстати, Вильермо Лета.
- Он злит эну Альенд больше всех остальных. Она считает, что генерал не должен быть распущенным и развратным типом…
- Эне Альенд небось хочется, чтобы все генералы являли собой безупречный пример для подражания, - усмехнулся Чезаре.
- Пример для подражания? Вот ты помнишь Гисли?
Конечно, Чезаре помнил Гисли, что за идиотский вопрос. Вот уже десять лет, как его ребёнок постоянно маячит перед глазами, напоминая о мерзавце каждый день.
- Я помню, - ответил Роз очень сдержанно, напрасно надеясь, что Линлор не почувствует его эмоций.
Видит Спящий, он всегда старался воспитывать сына Гисли как своего собственного. Когда у них с Линлор появилась Стил, Терри так старался помогать! Девочке уже три года, и она во всём подражает брату. Но сказать по чести, Чезаре не испытывал к Терри и половины тех чувств, что питал к маленькой серьёзной сероглазой девчушке. Похожей и на него, и на Линлор. С какой жадностью Чезаре высматривал в Стил свои черты… те, которых не находил в лице Терри. Тот всё больше и больше походил на Гисли.
- Так вот, - продолжила Линлор, - Гисли из кожи вон лез, чтобы выглядеть идеальным Светлым магом. Безупречным примером. Эне Альенд он бы наверняка понравился. Боюсь, что и она ему тоже, хотя и немолода.
- Ну, помня, в каком возрасте была Шона Хубер, когда этот мерзавец спутался с нею, - пробормотал Чезаре, - я не удивился бы… но, Ли, Гисли давно умер.
- Умер. Но я не о том. Гисли из кожи вон лез, чтобы выглядеть безупречным, а изнутри был гаже некуда. А Лета – этакий Гисли наоборот.
- То есть где-то глубоко в душе он аскет? – захохотал Чезаре. – Нет, не сердись, я понял. Он ведёт себя отвратительно, но ты считаешь, что он хороший парень. Вот только не все столь глубоко видят людей, как ты. И все видят разгильдяя и бабника.
- Если бы эна Дайлен оказалась бы благосклонна к нему, - задумчиво сказала Линлор, - он, возможно, не смотрел бы больше ни на одну женщину. Но у неё ведь есть семья?
- Да, её муж хороший человек, - ответил Чезаре. – Да ты его видела, Стини Дайлен, помнишь? Ещё до Иртсана я два года с ним ездил по Тирне. У них маленькая дочка. То есть не думаю, что Кэри Дайлен сможет быть благосклонна к Лете. Она его недолюбливала ещё столько лет назад, не полюбит и теперь. И ты ошибаешься насчёт Леты – не стал бы он святошей только потому, что Кэри любила бы его. Может быть, просто не шлялся бы по бабам напоказ, а делал это тайно.
- А мужа своего эна Дайлен любит? – спросила Линлор с любопытством. – Просто мне показалось, что она одинока и несчастна.
- Она сейчас больна, - пожал плечами Чезаре. – У неё депрессия. Странно, что сейчас, а не сразу после воскрешения. У людей её склада…
- Если эн Лета – это Гисли наоборот, - заметила Линлор, - то Кэри – это Дэнни наоборот.
- Как это?
Линлор слишком быстро вернулась к личности Дэна. Чезаре даже с мыслей сбился, а думал он всё ещё о Гисли. Трудно переключиться с недруга на друга, не так ли?
- Дэн не мог использовать свои эмоции, пользовался только чужими. А она работает только на своих. И расходовала их, видимо, слишком яро. Это не перегорание и не депрессия – она потеряла себя. В том случае, если ей поможет эн Лета, они сойдутся, и ей станет легче.
- Я скажу эне Альенд, чтоб она не подпускала его к Кэри, - забеспокоился Чезаре. – Изменить такому человеку, как Дайлен? Это исключено!
- А о ней ты не подумал?!
- Подумал! Она жена и мать, нечего бегать по чужим постелям! К тому же я знаю Кэри как сильного человека – она выдержала многое, выдержит и это. Опять же, она всё равно не любит Лету, и ничего у них не получится.
- Я бы не сказала, что она его не любит, - возразила Линлор. – И именно потому, что Кэри много вынесла, ей будет всё тяжелее и тяжелее. Хотела бы я, - добавила она мечтательно, - посмотреть, как она встретится с Дэнни.
Чезаре это живо себе представил и содрогнулся. Только этого ещё не хватало – встреча двух сильных, но ущербных магов! Особенно сдержанного, но ожесточённого ещё с детства Дэна и взрывной, но доброй и честной Кэри…
- Я бы не хотел, чтобы они встречались, - признался Чезаре. – Надо будет сказать Делии…
- А ты ей список выдай, кого к Кэри не пускать. И не забудь вписать себя, зануда, - с лёгким оттенком досады сказала Линлор. – Ох, Чез! Если б я могла остаться тут и…
- Хелли Дард, - с отчаянием и нажимом произнёс Чезаре.
Что угодно, только бы как можно дольше не начинать разговор о том, что Линлор хочет перебраться в Рандеворс и в лечебницу.
Он ощутил, с каким усилием Линлор покорилась его воле. «Что ж я делаю, - опомнился Чезаре, - ведь это же не подчинённый, не враг, это Ли, которую я сам себе поклялся беречь до самого конца!»
- Хелли Дард, - сказала Линлор как ни в чём не бывало. - Хелли одновременно несчастна и счастлива. Уж не знаю, как ей это удаётся. Счастлива с Сарвеном, любит его. Не вполне удовлетворена тем, что он делает. Очень хочет детей, но… Ох, Чез, если бы я осталась тут и могла бы разобраться во всём, поговорить с ними! К тому же Хелли ревнует Сарвена – это я сегодня ощутила очень чётко! – к Кэри, хотя оснований я не увидела. Она будет продвигать мужа к какой-то своей цели. Очень сильная женщина. Таким сильным людям нельзя быть несчастными, они могут зайти очень далеко, понимаешь, Чез?
- Угу. А что сам Дард?
- А Дард просто хочет, чтобы его оставили в покое. В последние годы что-то здорово его гнуло, и, кажется, если Хелли нажмёт на него посильнее – он может сломаться.
- Ну нет! Этого поганца так просто не сломаешь, - хмыкнул Чезаре. – Что ж, я услышал от тебя достаточно, Ли. Надо почаще видеться со своими людьми, вот что. Я слишком мало о них заботился в последнее время.
- Ты не можешь считать этих людей своими, - сказала Линлор, помолчав. – Они не твои! Твоя семья – это я и наши дети.
От Чезаре не укрылось, с каким нажимом произнесла она это «наши». Разумеется, ему следует больше времени уделять именно детям и Линлор. Но от этого остальные не переставали оставаться «его» людьми. Кэри и Стини Дайлен, Дэнни, Лета, Конрад, Хелли и Сарвен Дард, Тоби и другие, все они давно стали «его». Это означало, что Чезаре хочет присматривать за ними, защищать от бед, покровительствовать и всячески принимать участие в их судьбах. Без этого никуда.
- Давай останемся здесь. Я съезжу за детьми, и останемся в Рандеворсе вместе со всеми, - сказала Линлор умоляюще. – Так ты их не бросишь и убережёшь. К тому же я хотела бы остаться здесь… из-за этой лечебницы. Мне самое место здесь, я была бы диагностом…
- Ты прекрасный диагност, и могла бы тут работать, но нет, - сказал Чезаре. – Мы с тобой нужны там, на границе с Иртсаном. Ты же должна понимать! Теперь, когда у нас наконец-то полный мир между магами и мы вот-вот перестанем делить их на Светлых и Тёмных, нам надо думать о том, что происходит с магами в других странах. И в первую очередь в Иртсане, где их убивают. И вот ещё что…
Линлор еле слышно вздохнула. Чезаре её понимал – она расцвела бы в Рандеворсе, влилась бы в свою стихию, её диагностика была бы здесь очень кстати. Но в Рандеворсе будет небезопасно, и очень скоро. Ни в коем случае нельзя, чтобы Линлор, Терри и Стил находились тут в это время. На границе с Иртсаном и то безопаснее.
- Я узнал, что появилось движение, которое противится Воссоединению. И собравшись в одном месте, генералы подвергают себя серьезному риску. Им надо разделиться.
- Надо. Я могу рассказать тебе ещё больше об их эмоциях, чтобы ты знал, на что давить.
- Хорошо. Ну вот, мы и пришли! – Чезаре улыбнулся, надеясь, что с неприятными разговорами на сегодня покончено.
Маленькая гостиница на улице Решимости выглядела очень уютной. На втором этаже светились два окна. Кто-то ещё не спал там…
- Это наш номер, - проследив за взглядом мужа, сказала Линлор.

***
- Видишь? Я была права, - горячо сказала Хелли.
Учитель Дард уже давно ушёл в дом – медленно, пошатываясь, хотя выпил на этот раз не так уж много. Он показался Тоби больным и старым.
Гости разбрелись по домам и гостиницам. Горели фонари, суетилась в их свете мошкара. Тобиасу и Хелли досталась честь убирать со столов вдвоём – раз уж больше никто не снизошёл. Он мыл бесчисленные тарелки, бокалы, ложки и вилки и передавал их жене учителя – вытирать. Долгое время это происходило в молчании – Тоби чувствовал себя слишком потрясённым, а Хелли, кажется, пребывала в некоем возбуждении, чуть ли не в экзальтации. Так и ощущалось, будто она внутренне ведёт спор – то ли с собой, то ли с учителем Дардом, то ли с целым светом.
- Права? – переспросил Тоби чуть рассеянно.
- Ему это необходимо. Ему надо расти над собой и принять на себя ответственность за нас всех. Я имею в виду – за ложу Смерти.
Неловко приняв очередную скользкую тарелку из рук Тоби, Хелли зашипела от боли. Задела наспех перевязанный порез, который сделала ради глотка крови в вино Дарда. Впопыхах она, видно, вспорола себе руку слишком глубоко, потому что, Тоби заметил, рана до сих пор кровоточила. А ведь прошло уже не меньше трёх часов. Вон уже рассвет занимается – небо с краю заметно посветлело.
- И дело не в том, что ты снова хочешь ребёнка и рассчитываешь в этом деле на учителя? – спросил Тобиас после паузы. – И не в том, что ты считаешь его виноватым в смерти сына?
- Не в смерти, вовсе нет, - сказала Хелли таким голосом, что у Тоби сжалось сердце. Кажется, он слишком сильно уколол её. И, видимо, дело именно так обстоит, как он предположил, поэтому Хелли и замерла, стиснув изо всех сил хрупкий стеклянный стакан. – Кто же может винить человека в смерти сына, рождённого уже мёртвым? Но в том, что он не сделал ровным счётом ничего – да, я его виню!
Тоби прекрасно помнил, как всё это произошло. Сложно забыть. Хелли беременела несколько раз, но всё никак не могла выносить ребёнка, а тогда, два года назад, у неё вдруг получилось. Благодаря магу Боли, Бенволио Ниро, который от беременной не отходил ни на шаг. Он фактически выносил маленького Дарда вместе с Хелли, он колдовал над плодом до самых родов.
Но малыш родился мёртвым. Он не сделал ни вдоха, сколько ни тщились и учитель, и Бенволио. И с той поры Хелли вбила себе в свою бритую голову, что это месть Смерти. Месть за то, что Дард пренебрегал своими обязанностями.
Тоби подумал, что, получается, она всё это время подтачивала волю учителя, уговаривала его сделаться генералом и кое-кем ещё. Кем-то вроде Штавана. Разумеется, и ей, и Тобиасу было известно, что у Смерти должен быть один вот такой «проводник», и что предыдущий сильно её не устраивал. Хотя бы потому, что после долгого бездействия он совершенно озверел и решил убить вообще всё живое, до чего дотянется. Дард перехватил Штавана вовремя, убил его, принёс ему в жертву жизнь и смерть Кэри Венделы… Да, учитель в какой-то мере устраивал Смерть, но он не передал ей всего себя. Он тянул, отговаривался, не превращался в живого мертвеца, вёл себя как человек, взявший большой кредит и тянувший с расплатой. И госпожа наказала его – смертью сына, горем Хелли, то есть тем, что причиняло Дарду боль. Так считала Хелли Дард, и, в общем-то, Тоби думал, что основания для этого у неё имелись.
Но была ли Хелли права, подталкивая учителя к тому, от чего он так долго уклонялся?
- Зря я тебе поддался, - буркнул Тоби. – Зря я дал ему это вино с твоей кровью.
- Я жду ребёнка, - ответила Хелли. – И он родится живым.
Она бросила на стол полотенце и села на скамейку, обхватив стриженую голову обеими руками. Тёмная кожа, чёрные короткие волосы, белая повязка поперёк короткопалой сильной кисти, пятна крови сквозь полотно.
«Мне страшно, - понял Тоби. – Мне страшно как никогда. Это то, чего учитель не хочет – он всеми силами противится тому, чтобы убивать людей и пить кровь. Он хотел обмануть ту, кого зовёт госпожой. А потом, после него, это проклятие унаследую я. Потому что… а кто, кроме меня? А никто. Только Тоби Франкотт, потому что… Да просто потому что ты, Тоби, сам в ученики напросился. На коленях ползал, господином его называл, умолял. С тебя, стало быть, и спрос».
Устроив таким образом выговор самому себе, Тоби закончил с мытьём посуды уже в одиночку. Хелли задремала за столом, уткнувшись носом в сгиб собственной руки, и пришлось её слегка растолкать, чтобы она отправилась в дом. Возвращаясь к себе, в пристройку возле лечебницы, ученик некроманта всё размышлял о том, чем же это кончится.
И как ни крути – приходил к выводу, что ничем хорошим.

Глава 4. 22 день 4См 2338 г. Разные встречи
Дэнни
Маленькая гостиница при лечебнице оказалась почти пуста. Появившийся посреди прохладного холла, Дэн Софет ван Лиот, маг ложи Боли, не стал будить уснувшего портье и требовать себе номер. Он лишь ненадолго прислушался к шелестящим в полумраке, невидимым и неслышимым для не-магов шлейфам чужих эмоций. Выбрал еле различимый, слабый, но отчётливо выделяющийся среди прочих: шлейф магии Линлор. Она всегда оставляла за собой след сочувствия, сопереживания, соболезнования. И при этом ухитрялась не истрачиваться до предела, всегда с лёгкостью восполняла израсходованное.
Дэн даже улыбнулся, поднимаясь по деревянной хриплоголосой лестнице на второй этаж – улыбнулся ей, Линлор Роз, одной из лучших женщин, которых он когда-либо знал. Хрупкая, синеглазая, с густыми каштановыми волосами, чаще всего затянутыми в строгую причёску, и почти всегда оживлённая и улыбающаяся. И голос у неё под стать – не слишком громкий, нежный, переливчатый, как у скромной деревянной флейты. И в движениях Линлор была музыка. Вот по её отголоскам Дэнни и скользил сейчас – узкий, почти беззвучный сейчас, на плече – старый вещевой мешок, собранный так, чтобы в любой момент – в путь навсегда.
Всегда собирайся так, будто уходишь навсегда.
Номер четы Роз пустовал. Дэнни знал, куда они ушли – его, собственно, тоже пригласили. И у старого истязателя Арсениуса ван Конрада имелись на него определённые планы. Но кто в здравом уме включает его, Дэнни, в свои планы? Смешно.
Чезаре и Линлор тоже его насмешили – вошли так, словно думали застать в номере убийцу. Дэн, развалившийся на их супружеском ложе, не раздеваясь, приветственно взмахнул рукой. Убийца не станет зажигать света, не бросит башмаков у входа, не поставит посреди комнаты свой мешок. Чезаре убрал револьвер в кобуру на поясе и согнал Дэна с кровати.
- Почему ты не пришёл к Дардам, Дэнни? – спросила Линлор, обнимая его, когда он поднялся.
Ростом она едва доставала Дэну до плеча.
- К кому? К этому трупарю? Для чего? Разве что поглядеть на ту женщину, которая выбрала себе это убожество в мужья, - презрительно фыркнул Дэнни.
Тут он лукавил – Хелли Рэй прекрасно была известна ему. Он посещал лечебницу не реже, чем раз в год. И, разумеется, встречал эту некромантку – сложно не заметить темнокожую, бритую наголо коренастую женщину в ярко-жёлтой, против всех правил, робе и грубых ботинках. Лет пять назад или, может, чуть больше она вышла замуж за Упырька, чему Дэн долго отказывался верить, и вроде у них даже было что-то вроде любви. Но встречаться с Дардом он тщательно избегал. Не стал нарушать эту традицию и сегодня.
- Ван Конрад на тебя сердит, - сообщила Линлор.
- А когда-то было иначе? – нет, всё-таки у него нынче присутствовало хорошее настроение. Ещё бы его сохранить до встречи с другими генералами – особенно с Дардом.
- Раз все в сборе, - сказал Чезаре, - предлагаю насладиться парой часов крепкого сна, которые ты, мой друг, я полагаю, проведёшь в одиночестве в своём номере. А потом нам всем придётся устроить небольшой совет. У Конрада к тебе дело. А сейчас иди спать!
И Дэнни поддался. Почти против воли – послушался, как, бывало, слушался учителя в детстве. Собственно, а что поменялось? Чезаре всё ещё являлся этим учителем, разве нет? А Дэн до сей поры ходил в учениках. Хотя освоил уже многие науки.
- Можно я не пойду? – спросил он уже от порога. – Я знаю, что мне скажет старый хрыч Конрад. А твои новости я могу узнать сейчас.
- Нельзя, - с нажимом сказал Чезаре.

Дэнни поплёлся вниз, получать ключи от номера. Отчаянно хотелось спать. Интересно, каковы шансы, что о нём забудут, если он сейчас заснёт и ни на какое собрание не потащится? Ван Конрад – полбеды, гораздо хуже опять увидеть Делию Альенд. Всё-таки, что ни говори, она приходилась ему почти тёщей. Жаль только, что «почти». Непреодолимое, жестокое, мучительное «почти», которое никакими силами не превратить в «совсем». И как обычно в такие моменты, Дэн ощутил злость на ложу Смерти. А коль скоро ложа эта олицетворялась для него единственным хорошо знакомым некромантом – вся злость привычно досталась Дарду. Наверняка другу трупарю хорошо икнулось сейчас…

Утренняя гостиница наполнилась шумом так внезапно, что Дэн даже не сразу сообразил – и что наступило утро, и что суета за дверью имеет прямое отношение к нему. Но понял достаточно быстро, и отпирать дверь на призывный стук не стал. Подхватил вещички, быстренько натянул на ноги ботинки, не озаботившись даже зашнуровать их как следует, и выскочил в окно. Второй этаж? Какие пустяки для стихийника! Не касаясь земли примерно на две пяди, Дэн заскользил к лечебнице – а точнее, к боковому пристрою справа от главного входа, где находилась столовая для пациентов. Персонал принимал пищу отдельно, и в общем зале его нескоро начнут искать. Можно будет спокойно позавтракать и уже на сытый желудок встречаться, собираться, обсуждать и что там ещё по планам у Роза.
Но увы – едва Дэн устроился за самым дальним столиком в углу за колонной, едва помощник повара притащил ему поднос, полный еды, как в зал столовой пожаловала первая гостья. По счастью, не из тех, кто искал его. Дэн, стараясь оставаться незамеченным как можно дольше, подглядывал за ней из-за колонны. Пациентка, решил он. Одета в прямое, без пояса и украшений платье. Синий цвет ей не шёл. От этого оттенка у пациентки, казалось, лицо делалось ещё бледнее, а синяки под глазами темнее. Тёмно-рыжие курчавые волосы торчали огромным облаком вокруг худого, удлинённого лица женщины, и даже издалека Дэн ощутил безысходность, окружавшую её высокую худощавую фигуру.
Казалось, из неё высосали все эмоции – как это раньше было принято у Светлых, когда к ним попадались Тёмные маги, которых следовало сделать безопасными для всех гражданами Тирны. Но Дэн почему-то подумал, что пациентка не из Тёмных. Не хватало в ней чего-то незримого, чем отмечены все маги Ордена Теней. Но и печати Светлого мага Дэн не различил. Словно она существовала отдельно от Орденов магии, и тем не менее, то, что женщина не простак, было ясно с первого же взгляда.
Несмотря на все его усилия, пациентка, едва получила свой поднос с завтраком, почти сразу же посмотрела прямо на Дэна. Точнее – на колонну, за которой он в тот же момент спрятался.
Но ничего не сказала. Дэн занялся завтраком – как это принято в Рандеворсе, он состоял из яиц, хлеба и зелени. Яйцо всмятку, салат из сухариков, яиц и овощей, а также сырое, взбитое с сахаром и сливками яйцо на десерт. В него полагалось опускать кусочки поджаренного белого хлеба. Дэн отпил глоток огненно-горячего кофе, сдобренного пряностями, и съел кусочек хлеба. Как обычно, он не чувствовал голода и мог не есть целыми днями. Необходимость употреблять пищу его даже частенько раздражала. Но салат ему понравился, хотя справиться с порцией Дэнни так и не смог.
Он снова высунулся из-за колонны, чтобы подсмотреть, как справляется с яичным изобилием женщина, и увидел, что она сидит над нетронутым подносом, водя пальцем по золотистому ободку кремовой чашки с кофе, и уныло глядит перед собой. Заметив шевеление за дальним столиком, женщина опустила голову, так что рыжие кудри полностью закрыли её лицо.
- Ясных дней, - негромко проговорил Дэн. Пустой зал столовой усилил звук и наградил приветствие несколькими отголосками.
- Ясных, - вяло ответила женщина голосом надтреснутой гитары. – И добрых снов.
- Наши сны остаются с нами, - не очень понимая, зачем придерживаться столь устаревших правил приветствия с совершенно незнакомой женщиной, буркнул Дэн.
- Вы ведь не пациент? Зачем вы за мной следите? – спросила женщина. – Эн Лета приказал?
Дэн отпил ещё кофе, потом взял чашку, мисочку с десертом и пересел к ней. Эн Лета? Посмел бы он приказывать что-то ему, Чёрному Скрипачу? Ох, вряд ли. Маги Страхи отлично знают, чего и кого следует бояться!
- Не пациент. Скорее наоборот, - туманно ответил он, глядя на пациентку уже не прячась.
Вначале она ему показалась младше, но теперь он видел, что ошибался. Ей никак не меньше тридцати пяти. И больна, видимо, неизлечимо. У Дэна даже руки потеплели, так захотелось до неё дотронуться – узнать, что может настолько подкосить человека.
- Вы ведь маг? – спросил осторожно.
- Бывший. Бывший Светлый маг, бывший офицер… всё в прошлом. Я смотрю, вы – в свою очередь – Тёмный маг. Раньше я умела угадывать…
- Ложа Боли, - Дэн попытался перехватить её худую, но отнюдь не хрупкую руку, когда женщина вытащила из тарелки с салатом сухарик.
Но у него не вышло – реакция у бывшего офицера оказалась весьма недурна.
- А я из Комитета, участок в Сольме, - сказала пациентка. – Меня зовут Кэри Дайлен.
Дэну очень не понравился её взгляд. И ощущение холода, которым от неё веяло. Хотелось тряхнуть её как следует и прикрикнуть – Спящий на тебя погляди, ты ведь женщина! Не старая, не дурнушка! Почему ты такая мёртвая?
- Ну, если уж дошло дело до знакомств, то я Чёрный Скрипач. Или просто Дэн.
- Дэниэл Альсон? – одними губами, бледными до синевы, с трудом выговорила Кэри Дайлен.
- Это одно из моих имён.
- Я вас ловила, - взгляд Кэри затуманился.
Она задумчиво повертела сухарик в пальцах и отложила в сторону. Её эмоции наконец-то выплыли наружу из той тины, в которую погрузились. Хвала Спящему, ещё не всё умерло в этой душе!
- Премию хотели получить?
- Нет… искала одного человека. Его имя связывали с вашим, - ответила Кэри вымораживающим тоном, и Дэн внезапно понял.
Чезаре рассказывал ему. Рассказывал про трупаря, как и за что ему вышло помилование от государства. Полнейшая амнистия, не то что ему, Дэну. Рассказывал, что именно стало толчком к воссоединению. Трупарь остановил какое-то дремучее мёртвое зло, принеся в жертву девушку и воскресив её, как это было заведено у некромантов. И среди прочего Чезаре упоминал имя: Кэри. И вот она, эта жертва. Следовательно, её состояние – дело рук трупаря, который, очевидно, слишком усердно её прикончил и не сумел как следует поднять?
- И вы, стало быть, находитесь под наблюдением Вильермо Леты, - осторожно сказал Дэн. – Ложа Страха.
Поймать бы её за руку или хоть как-то невзначай коснуться. Ведь непонятно же, что с ней. Кажется, чурсов Дард пробил в ней дыру, глупый самонадеянный трупарь, а ещё более глупый маг Боли, который этой женщиной занимался после ранения, ничего путного сделать не сумел. Кто б это мог быть? Скорее всего, Бенволио – человек недалёкий, хоть и старательный.
Но пока пациента руками не потрогаешь – можно лишь догадываться. Может, это и вовсе не та самая Кэри – мало ли в мире Кэри. Когда сидел в тюрьме и надеялся оттуда выйти – ведь и не думал, что маги Воспитательного отделения так испортят ему восприятие. И вот перед ним женщина с голосом, похожим на звучание треснувшей гитары. А как её починить и настроить – он не знает. Дэн ощутил слабое раздражение.
- Ложа Страха, - вздохнула Кэри. – Мне бы подошла ложа Смерти, тем более что и человека, который мне нужен, я уже встретила здесь, в этих стенах… скажите, вы ведь с ним дружите?
- С кем? – нахмурил брови Дэн. Может, она не с тем человеком его связывала, о котором он сейчас подумал? Может, речь о Розе или, скажем, ван Конраде?
- С Сарвеном Дардом.
- Что? С этим огрызком? – вырвалось у Дэна. – Кто в здравом уме станет дружить с трупарём?
- Он спас мне жизнь, и не однажды.
- А меня он убил! – еле сдерживаясь, Дэнни боролся с искушением расстегнуть рубашку.
Показать незнакомой женщине шрам под сердцем. Доказать, что Сарвен Дард, Упырёк, друг трупарь – всего лишь человеческий ошмёток без чести и совести. Что бы там ни говорил Чезаре про силу его и якобы благородство.
- Он мой друг, - сказала Кэри с оттенком угрозы, и Дэн даже решил, что сейчас она немного встряхнётся, оживёт. Но нет, показалось. Снова эта опущенная голова, волосы, падающие на глаза, мёртвые эмоции. – И я буду драться за него, если надо.
- Я с женщинами не дерусь, - он не выдержал, потянулся через стол, смёл попавшиеся на пути рук миски, тарелки, вазочки, схватил руку Кэри Дайлен и сжал так крепко, как только мог.
У неё даже слегка хрустнули косточки, но боли Дэн не услышал.
Мертва. Она почти умерла, непонятно, как ходит. Тёплая на ощупь, живая – и в то же время давно почившая.
Так ему показалось на какой-то миг, пока Кэри пыталась высвободить руку, но потом она, видимо, вспыхнула. Вскочила, опрокидывая стол – Дэн не отпускал её! – и, вместо того, чтобы вырваться и удрать, сделала шаг навстречу. Словно они собирались танцевать свадебный танец – ладонь в ладони, левые руки отведены в стороны, страстные взгляды переплетены намертво. Но нет – крепкий кулак внезапно впечатался Дэну под дых. Боли он, разумеется, не почувствовал, но зато сумел наконец увидеть её – дыру, в которую уходили все силы Кэри, все её эмоции, вся её сущность. И боль там была, да какая!
Рывком прижав сопротивляющуюся Кэри Дайлен к груди, Дэн ещё не знал, что делать с нею, но оставить этого так он не мог. Ему хотелось достать эту боль, извлечь и дать ей выход. Боль не должна уходить в дыру, она должна циркулировать по телу вместе с кровью – разумеется, та часть, которую дозволено иметь обычному здоровому человеку, а остальное необходимо ему, ему, покалеченному магу Боли! Как упырь, почуявший кровь, Дэн уже не мог остановиться. То страшное, что он месяцами загонял внутрь после последнего приступа, вылезло с неожиданной силой и скоростью. Ударила по ушам изнутри жестокая, мощная музыка, и главную партию в ней вела гитара – на грани исступления, но целая, без единой трещины.
Сейчас Кэри непременно почувствует себя плохо, но затем всё пройдёт, ей станет лучше, она будет почти здорова…
- А! Дэнни! Вот ты где! – послышался от входа в столовую обрадованный голос Чезаре Роза.
И связь прервалась. Словно лопнула струна – звонкая, хлёсткая, горячая от крови. Кэри Дайлен, ахнув, отшатнулась, баюкая смятую в порыве страсти руку, и спиной прислонилась к ближайшему столу. У Дэна помутилось сознание, закружилась голова, и он не сразу осознал, что страшно голоден.
Повернулся к Розу, и тот поспешно пересёк зал, чтобы подставить ему плечо.
- Я только хотел сказать тебе, чтобы ты не подходил к Кэри Дайлен, как ты нашёл её, - заговорил обеспокоенно и преувеличенно бодро. – Как ты, Кэри?
- Нормально, - буркнула женщина, вновь поникнув, как мёртвый цветок в вазе.
Её боль, прекрасная, будоражащая, опять отхлынула вглубь искалеченного трупарём существа. Так глубоко, что Кэри опять стала напоминать живой труп.
- Иди, - сказал ей Чезаре. – А ты обожди, Дэнни. Тебя все ищут. Я сказал, что приведу тебя.
- Дай мне минутку, чтобы опомниться, - сказал Дэн.
- Ты успел поесть?
- Нет.
- Возьми с собой что-нибудь, - Чезаре без спроса разделил возбуждение и нездоровый голод Дэна, и это привело музыканта в ещё большее раздражение.
- Не суйся ко мне с этим, - буркнул он бывшему учителю. – Где там ваше собрание? Пойдём. Я поем потом.
Да, потом. Когда можно будет устроить обход пациентов.
Роз поглядел на него обеспокоенно, но ничего не сказал. Знает или нет?
Дэн сам себе пожал плечами. Роз может и не знать. А вот Линлор наверняка в курсе.

***
Тоби
Учитель задерживался. А тем временем в мертвецкую спустили из больничных покоев свежий труп, который Тобиаса совсем не вдохновлял. Вчера днём привезли раненого, старого знакомца Тоби и Дарда – Дастина Лири. Ранен парень оказался тяжело, его несколько раз пырнули ножом, причём с таким расчётом, чтобы умирал долго и мучительно. Правда, Бенволио Ниро сказал – выживет. Сам, сказал, прослежу.
Но, видимо, не уследил – потому что вот он, Дастин Лири, с лицом, закрытым синей простынёй, лежит на каталке и ждёт, пока его переложат на стол. Только что умершего от кровотечения из печени. Ещё тёплого.
А между прочим, должны ведь прибыть мирногвардейцы. С выяснениями, кто на парня нападал. И что тогда будет делать он, Тоби Франкотт, оставшийся на сегодня и без главного некроманта-патологоанатома, у которого выходной, и без учителя, который на совете генералов, и даже без Хелли Дард, начальницы их отдела, у которой с утра приём пациентов. Она наверняка начнёт с Кэри… Тоби и сам бы с удовольствием лучше встретился с Кэри, как-то её бы утешил, развлёк разговорами, может быть, принёс бы ей вкусненького чего-нибудь. Эх, вот сейчас бы доесть ту запечённую в углях форель, что осталась с ночи! Хелли непременно выбросит остатки – она терпеть не может рыбу. Но делать нечего, Тоби Франкотт – судьба твоя нынче такая: заступать на работу и делать её как умеешь.
Вообще-то он неплохо умел. Но в одиночестве ещё не работал. Вдруг не получится что-нибудь?
Разгорающийся день сулил жару не хуже, чем в юго-восточных степях Хихина, где, говорят, солнце выжигает травы до самых корней. При таком раскладе даже приятно будет скрыться в морге, где недавно оборудовали холодильные комнаты. Тоби втайне завидовал простакам. Не имея магии, они трудились и изобретали потрясающие вещи. К примеру, вот электричество. Фонари в городе, холодильные камеры, скоро, наверно, в каждом доме можно будет видеть не керосиновые лампы или газовые светильники, а яркие красивые лампы. Говорят, в Азельме строят очень большие машины для генерации электричества. Вот бы посмотреть, как они работают! А маг между тем слегка ленив – ему куда проще щёлкнуть пальцем, зажигая огонёк лишь для одного себя, чем изобретать что-то для целого города, страны или человечества.
Тоби поплёлся в мертвецкую, и едва не был сбит с ног кем-то в жёлтой робе и почему-то в платке, завязанном на хихинский манер – так, чтобы скрыть нос и рот. Поскольку поверх волос у человека была форменная докторская шапочка, тоже жёлтого цвета, то можно сказать, что Тоби увидел лишь одежду. Изрядно заляпанную кровью, что не очень-то украшало униформу лечебницы. Человек в окровавленно-жёлтом не извинился, а лишь убежал прочь. Юный же некромант внезапно ощутил дурноту, граничащую с обмороком. Ему пришлось прислониться к стене возле двери и несколько секунд простоять так, тяжело дыша и борясь с накатившей тошнотой. Голову сдавило, в уши как будто набилась земля, глаза застило омерзительной гнойно-зелёной мутью. Кто-то разделил все его чувства разом. И отнюдь не пополам – выбрал почти до дна. Хорошо, что Тоби не открыл ведущую эмоцию, но и она оказалась пока чуть ли не обесцененной. Восстанавливаться теперь ему по полной, как бы ещё в руки здешних врач-магов не угодить… до чего ж плохо-то, оказывается.
Мертвый Дастин Лири никуда не спешил и Тобиаса, в общем-то, не торопил, а вот мирная гвардия и городская полиция могли пожаловать в любой момент. Так что покойника следовало подготовить. А как тут подготавливать, когда ноги как у тряпичной куклы? Тоби подумал даже сначала добраться до столовой, глотнуть их мерзкого кофе и слопать три-четыре булочки – авось полегчает! Но потом передумал – вдруг не успеет? Больше ведь заняться Дастином некому.
И он распахнул дверь в мертвецкую. Тут его всё-таки едва не вывернуло наизнанку. Тело Дастина Лири подверглось основательному, продуманному надругательству, из-за которого посмертный допрос сделался невозможным. Мертвецу отрезали язык и отрубили пальцы. И Тоби определённо видел того, кто это сотворил.
«Шлейф магии, - мысли в голове Тоби тоже сделались ватными, - надо зафиксировать шлейф. Возможно, будет шанс опознать…»
Он схватился за край каталки с трупом. Надо раздеть беднягу Лири, надо засвидетельствовать причину смерти и посмертные увечья. Надо действовать, а не стоять, пошатываясь от слабости.
«Давай, Тоби, - подбодрил он себя. – Встряхнись. Ведь это твой бывший соратник, вы вместе сражались когда-то, так давай – вперёд, двигай костями, взбодрись, двигайся!»
Его ведущей эмоцией всегда был драйв. Азарт от работы, будь то кулинария или некромантия. Но сейчас нападавший оставил ему очень и очень мало, развеяв эмоции по коридору морга. Вяло помотав головой, Тоби откинул с тела тёмно-синюю простыню, сдвинутую таинственным кроваво-жёлтым человеком до пояса, и принялся срезать с мёртвого тела одежду.
Его прервало мягкое, деликатное притопывание. Вот же, и не заметил даже, как вошли два полицейских и три мирногвардейца – Светлых мага, один из которых даже с нашивками старшего офицера. Много тебе нынче чести, простой славный парень Дастин Лири… много!
- Хотели посмертные показания снять? – обречённым тоном спросил Тоби. – Вы уж простите, но вряд ли получится. Но здесь был маг, который…
- Мы вообще к живому выехали, - хмуро буркнул один из полицейских.
- И нечего на посторонних вину сваливать, - ещё мрачнее сказал другой.
После того, как обновили форму, полиция больше не походила на чёрно-полосатых насекомых. Но их всё равно по старой памяти звали «мухами». Только теперь это были синие мухи с блестящими нашивками на рукавах. Очень хорошо видными издалека. А мирная гвардия сменила серые мундиры с жёлтыми полосками поперёк живота на голубые. Нашивки на плечах сияли золотом, кокарды на кепи блестели солнцами и змеями – символы Ордена Отражений и королевской династии Кешузов.
Вспомнив, что Дард при первом же удобном случае обозвал мирногвардейцев «голубями», Тоби мысленно ухмыльнулся. Ему удалось-таки взять себя в руки, не нагрубить, не показать страха. Но они тут теряли время на совершенно ненужные вещи: стояли и записывали, как выглядит несчастный покойник. Один вытащил из большой сумки-чехла камеру, принялся делать снимки.
- Здесь поработал Светлый маг, - начал объяснять Тоби, - прошу зафиксировать шлейф.
Старший офицер прищурился и обвёл взглядом помещение. Процедил сквозь зубы рядовому – мол, фиксируй. Тут-то и вошёл Дард.
Какой-то он был не такой, как обычно с похмелья. Утренний похмельный учитель непременно бы что-нибудь отпустил по поводу нерадивого ученика и сборища мух с голубями, но нет. Этот утренний учитель выглядел бледным, усталым и совершенно не склонным ни к ядовитым шуткам, ни к жалобам на головную боль. Он словно бы и не пил вчера. Просто как будто не выспался.
И левая рука совсем покоричневела. Наверно, скоро придётся тащить на кладбище очередного ягнёнка или поросёнка.
- Ясных дней, учитель, - виновато сказал Тоби.
- Можете что-нибудь сделать с этим? – старший офицер мирногвардейцев указал на тело Лири кончиками пальцев, затянутых в светлую перчатку.
Жест получился такой брезгливый, что Тобиас, как человек впечатлительный и чуткий к проявлениям эмоций, передёрнул плечами.
- Могу, - согласился учитель, похлопал по робе, нашарил в боковом кармане мятую пачку папирос и закурил. Разнообразия ради – от спички, которая резко запахла, на какой-то миг забивая запах свежей крови от мертвого тела. – Похоронить боевую единицу по-человечески могу. Я тут сторожем, иногда, по настроению – могильщиком. А если вам установить причину смерти – то дожидайтесь патологоанатома. Или к себе в участок тащите – у вас там свои кадры на это водятся.
Ловцы и полицейские выразительно переглянулись. Как это – быть могильщиком «по настроению», они наверняка не представляли.
- Я могу предложить, учитель? – вмешался Тоби. – Одну простую вещь. Мне под силу!
- Подмастерьям слова не давали, - буркнул Дард. Но, затянувшись, глубокомысленно добавил:
- Ладно уж, говори. Какую ещё глупость придумал?
Нет, сегодня с учителем явно творилось что-то не то.
- Его дух ещё здесь, рядом, - начал Тоби. – Его можно допросить ещё одним способом – о котором вандал не подумал. Сделать подселенца… Если учитель сделает это, то я могу быть добровольцем.
- Это что? Магия ложи Смерти? – напрягся старший офицер мирногвардейцев.
- Да, голубок, она самая, - учитель затушил окурок о лоток для использованных инструментов и оставил его там. – Ну, что ж, на такое и сторож сгодится. Только ты не особенно-то рассчитывай, Тоби, что удержишь дух от шалостей. Минут десять, и я его выгоняю. Кстати, можно вопрос?
- Можно, - сухо сказал офицер.
- Почему вы не отследили шлейф на месте убийства? – спросил учитель Дард.
Ему ответил один из «мух»:
- Так ведь убийства-то ещё и не было… ну, то есть мы туда пришли, да только днём эта улица людная, так что…
Полицейский посмотрел на товарищей в поисках поддержки.
- Бездари, - подвёл итоги учитель Дард. – Ну, давай… оболтус. Готов?
Тоби коротко кивнул. Он знал, что сейчас учитель подхватит дух покойника, который сейчас по воле некромантов прикован к убитому телу. Подхватит, вытянет из тела и впустит его к Тобиасу. И задача его, как ученика, дать место этому духу, но не позволять ему собой завладеть. Навидался в своё время, жутковато это. Аж вспотел, и ещё сильней проголодался. Сейчас бы котлеток… можно даже холодных. С серым хлебом.
«Ох… ясных дней!» - словно толкнуло его что-то изнутри. Похоже, как будто подташнивает. Или что-то в этом роде.
«И добрых снов», - с лёгкой заминкой мысленно ответил Тоби.
«Жаль, что мы с тобой так встретились, эн Тобиас. Но раз уж так… то ты послушай. У меня семья. Жена, две дочки, сын! Совсем маленький ещё! Слушай, проследи, чтобы их не загубили! Прошу!»
- Тоби, ты готов? – спросил учитель.
«Скажи, где они. Я наведаюсь к ним и прослежу. И эне Альенд передам!»
- Дастин Лири, попробуйте описать нам тех, кто на вас напал, - велел седобородый мирногвардеец.
«Тебе надо отвечать, - подумал сам себе Тоби. – Я… как бы отойду в сторону. Не смогу увидеть и услышать тебя, потому что ты как бы… как бы будешь полностью я. Давай, скажи им, кто тебя порезал, а потом запиши адрес своей семьи. Я помогу!»
- Эн Лири?

Глава 4. 22 день 4См 2338 г.

Маленькая гостиница при лечебнице до краёв была полна тишиной.
Дэн Софет ван Лиот, маг ложи Боли, появился сразу посреди пустого и холодного холла. Он не стал будить уснувшего портье и требовать себе номер. Только ненадолго прислушался к шелестящим в полумраке, невидимым и неслышимым для не-магов шлейфам чужих эмоций и повёл носом. Выбрал еле различимый, слабый, но отчётливо выделяющийся среди прочих: шлейф магии Линлор Роз. Она всегда оставляла за собой след сочувствия, сопереживания, соболезнования. И при этом ухитрялась не истрачиваться до предела, всегда с лёгкостью восполняла израсходованное.
Дэн даже улыбнулся, поднимаясь по деревянной хриплоголосой лестнице на второй этаж – улыбнулся ей, Линлор Роз, одной из лучших женщин, которых он когда-либо видел. Хрупкая, синеглазая, с густыми каштановыми волосами, чаще всего – с улыбкой на лице. И голос у неё под стать – нежный, переливчатый, как у скромной деревянной флейты. Вот по её отголоскам Дэнни и скользил сейчас – узкий, почти беззвучный сейчас, на плече – старый вещевой мешок, собранный так, чтобы в любой момент уйти навсегда.
«Всегда собирайся так, будто уходишь навсегда», - отголосок старого разговора.
Номер четы Роз пустовал. Дэнни знал, куда они ушли – его, собственно, тоже пригласили. И у старого истязателя Арсениуса ван Конрада имелись на него определённые планы. Но кто в здравом уме включает его, Дэна, в свои планы? Смешно.

Чезаре и Линлор тоже его насмешили – вошли так, словно думали застать в номере убийцу. Дэн, прямо в одежде развалившийся на их супружеском ложе, приветственно взмахнул рукой. Убийца не станет зажигать света, не бросит башмаки у входа, не поставит посреди комнаты свой мешок.
Чезаре убрал револьвер в кобуру на поясе и согнал Дэна с кровати.
- Почему ты не пришёл к Дардам, Дэнни? – спросила Линлор, обнимая его, когда он поднялся.
Ростом она едва доставала Дэну до плеча.
- К кому? К другу трупарю? Для чего? Разве что поглядеть на ту женщину, которая выбрала себе это убожество в мужья, - презрительно фыркнул Дэнни.
Тут он лукавил – Хелли Рэй прекрасно была известна ему. Он посещал лечебницу не реже, чем раз в год. И, разумеется, встречал некромантку – сложно не заметить темнокожую, бритую наголо коренастую женщину в ярко-жёлтой робе и грубых ботинках. Лет пять назад или, может, чуть больше она вышла замуж за Упырька, чему Дэн долго отказывался верить, и вроде у них даже было что-то вроде любви. По крайней мере, так утверждала Линлор, чуткая на такие штуки. Так что видел он эту женщину, польстившуюся на Упырька. Но встречаться с ним самим Дэнни тщательнейшим образом избегал. Не стал нарушать эту традицию и сегодня.
- Ван Конрад на тебя сердит, - сообщила Линлор.
- А когда-то было иначе? – хмыкнул Дэн.
Нет, всё-таки у него нынче присутствовало хорошее настроение. Ещё бы его сохранить до встречи с другими генералами – особенно с Дардом.
- Раз все в сборе, - сказал Чезаре, - предлагаю насладиться парой часов крепкого сна, которые ты, Дэнни, я полагаю, проведёшь в одиночестве в своём номере. А потом нам всем придётся устроить небольшой совет. Иди спать.
И Дэнни поддался. Почти против воли – послушался, как, бывало, слушался учителя в детстве. Собственно, а что поменялось? Чезаре всё ещё являлся этим учителем, разве нет? А Дэн до сей поры ходил в учениках. Всё потому, что ему до сих пор было чему поучиться у Роза.
- Можно я завтра не приду? – спросил он уже от порога. – Я знаю, что мне скажет старый хрыч Конрад. А твои новости могу и сейчас узнать. От тебя.
- Нельзя, - с нажимом сказал Чезаре.

Дэнни поплёлся вниз, получать ключи от номера. Отчаянно хотелось спать. Интересно, каковы шансы, что о нём забудут, если он сейчас заснёт и ни на какое собрание не потащится? Ван Конрад – полбеды, гораздо хуже опять увидеть Делию Альенд. Всё-таки, что ни говори, она приходилась ему почти тёщей. Жаль только, что «почти». Непреодолимое, жестокое, мучительное «почти», которое никакими силами не превратить в «совсем». И как обычно в такие моменты, Дэн ощутил злость на ложу Смерти. Где шляются все эти некроманты, когда так нужны? Когда умирает, скажем, хорошая женщина, когда гибнет ребёнок и ты стоишь, дурак дураком, и ничего не можешь сделать… Ложа Смерти! Коль скоро ложа эта олицетворялась для него единственным хорошо знакомым некромантом – вся злость привычно досталась Дарду. Наверняка другу трупарю хорошо икнулось сейчас… Да хоть бы и вывернуло его наизнанку, Натани не вернуть.

…Гостиница наполнилась шумом так внезапно, что Дэн даже не сразу сообразил, что наступило утро и что суета за дверью имеет прямое отношение к нему. Но понял достаточно быстро. Когда в дверь постучали, отпирать не стал. Подхватил вещички, быстренько натянул на ноги ботинки, не озаботившись даже зашнуровать их как следует, и выскочил в окно. Второй этаж? Какие пустяки для стихийника! Не достигнув земли примерно две пяди, Дэн заскользил к лечебнице – а точнее, к боковому пристрою справа от главного входа, где находилась столовая для пациентов. Персонал принимал пищу отдельно, в общем зале его нескоро начнут искать. Он успеет спокойно позавтракать и уже на сытый желудок будет встречаться, собираться, обсуждать и что там ещё по планам у Роза.
Дэн устроился за самым дальним столиком в углу за колонной. Помощник повара притащил ему поднос, полный еды. И именно в это время в столовую пришла первая гостья. По счастью, не из тех, кто искал его. Дэн, стараясь оставаться незамеченным как можно дольше, подглядывал за ней из-за колонны. Эта – точно пациентка, решил он. Синее прямое платье её не шло. От этого унылого тёмного оттенка у пациентки, казалось, лицо делалось ещё бледнее, а синяки под глазами темнее. Тёмно-рыжие курчавые волосы торчали огромным облаком вокруг худого, удлинённого лица женщины, и даже издалека Дэн ощутил безысходность, окружавшую её высокую худощавую фигуру.
Казалось, из неё высосали все эмоции. Такое раньше было принято у Светлых, когда к ним попадались Тёмные маги, которых следовало сделать безопасными для всех гражданами Тирны. Но Дэн почему-то подумал, что пациентка не из Тёмных. Не хватало в ней чего-то незримого, чем отмечены все маги Ордена Теней. Но и печати Светлого мага Дэн не различил. Словно она существовала отдельно от Орденов магии, и тем не менее, то, что женщина маг, было ясно с первого же взгляда.
Несмотря на все его усилия, пациентка почти сразу же посмотрела прямо на Дэна. Точнее – на колонну, за которой он в тот же момент спрятался. Но ничего не сказала.
Завтрак, как это было принято в Рандеворсе, состоял из яиц, хлеба и зелени. Яйцо всмятку, салат из сухариков, яиц и овощей, а также сырое, взбитое с сахаром и сливками яйцо на десерт. В него полагалось опускать кусочки поджаренного белого хлеба. Дэн отпил глоток огненно-горячего кофе, сдобренного пряностями, и съел кусочек хлеба. Как обычно, физически он не чувствовал голода и мог не есть целыми днями. Необходимость есть каждый день его даже частенько раздражала. Но салат попробовал и даже одобрил, хотя с огромной порцией справиться так и не сумел.
Дэнни снова чуть-чуть высунулся из-за колонны, чтобы подсмотреть, как справляется с яичным изобилием женщина, и увидел, что она сидит над нетронутым завтраком, водя пальцем по золотистому ободку кремовой чашки с кофе, и уныло глядит перед собой. Заметив шевеление за дальним столиком, женщина опустила голову, так что рыжие кудри полностью закрыли её лицо.
- Ясных дней, - негромко проговорил Дэн.
Пустой зал столовой усилил звук и наградил приветствие несколькими отголосками.
- Ясных, - вяло ответила женщина голосом надтреснутой гитары. – И добрых снов.
- Наши сны остаются с нами, - буркнул Дэн.
Устаревшее приветствие, никому не нужное, зачем было продолжать этот глупый обмен словами?
- Вы ведь не пациент? Зачем вы за мной следите? – спросила женщина. – Эн Лета приказал?
Дэн отпил ещё кофе, потом взял чашку, мисочку с десертом и пересел к ней. Эн Лета? Посмел бы он приказывать что-то ему, Чёрному Скрипачу? Ох, вряд ли. Маги Страхи отлично знают, чего и кого следует бояться!
- Не пациент. Скорее наоборот, - туманно ответил он, глядя на пациентку теперь уже в упор.
Вначале она ему показалась младше, но теперь он видел, что ошибался. Ей никак не меньше тридцати пяти. И больна, видимо, неизлечимо. У Дэна даже руки потеплели, так захотелось до неё дотронуться – узнать, что может настолько подкосить человека.
- Вы ведь маг? – спросил осторожно.
- Бывший. Бывший Светлый маг, бывший офицер… всё в прошлом. Я смотрю, вы – в свою очередь – Тёмный маг. Раньше я умела угадывать…
- Ложа Боли, - Дэн попытался перехватить её худую, но отнюдь не хрупкую руку, когда женщина вытащила из тарелки с салатом сухарик.
Но у него не вышло – реакция у бывшего офицера оказалась весьма недурна. Руку она отдёрнула так, словно Дэн собирался пырнуть её ножом. Или обжечь.
- А я из Сольме… Бывший ловец, - сказала пациентка. – Меня зовут Кэри Дайлен.
Дэну очень не понравился её безразличный взгляд. Хотелось тряхнуть её как следует и прикрикнуть – Спящий на тебя погляди, ты ведь женщина! Не старая, не дурнушка! Почему же ты такая… мёртвая?!
- Ну, если уж дошло дело до знакомств, то я Чёрный Скрипач. Или просто Дэн.
- Дэниэл Альсон? – одними губами, бледными до синевы, с трудом выговорила Кэри Дайлен.
- Это одно из моих имён.
- Я вас ловила, - взгляд Кэри затуманился.
Она задумчиво повертела сухарик в пальцах и отложила в сторону. Её эмоции начали выплывать наружу из той тины, в которую погрузились. Хвала Спящему, ещё не всё умерло в этой душе!
- Премию хотели получить?
- Нет… искала одного человека. Его имя связывали с вашим, - ответила Кэри вымораживающим тоном, и Дэн внезапно понял.

Роз ведь рассказывал ему. Рассказывал про трупаря, объяснял, как и за что ему вышло помилование от государства. Полнейшая амнистия, не то что ему, Дэну. Рассказывал, что именно стало толчком к воссоединению. Трупарь остановил какое-то дремучее мёртвое зло, принеся в жертву девушку и воскресив её. И среди прочего Чезаре упоминал имя: Кэри. Следовательно, её состояние – дело рук трупаря, который, очевидно, слишком усердно её прикончил и не сумел как следует поднять? Пакость какая…
- И вы, стало быть, находитесь под наблюдением Вильермо Леты, - осторожно сказал Дэн. – Ложа Страха.
Поймать бы её за руку или хоть как-то невзначай коснуться. Ведь непонятно же, что с ней. Кажется, чурсов Дард пробил в ней дыру, глупый самонадеянный трупарь, а ещё более глупый маг Боли, который этой женщиной занимался после ранения, ничего путного сделать не сумел. Кто б это мог быть? Скорее всего, Бенволио – человек недалёкий, хоть и старательный. С таким старанием только и делать, что загонять людей в могилу! Но пока пациента не коснёшься – можно лишь догадываться. Может, это и вовсе не та самая Кэри – мало ли в мире Кэри.
…Когда Дэнни сидел в тюрьме и надеялся оттуда выйти – он и не думал, что маги Воспитательного отделения так испортят ему восприятие. И вот перед ним сидела женщина с голосом, похожим на звучание треснувшей гитары. А как её починить и настроить – он не знал. Это раздражало.
- Ложа Страха, - вздохнула Кэри. – Мне бы лучше подошла ложа Смерти, тем более что и человека, который мне нужен, я уже встретила здесь, в этих стенах… скажите, вы ведь с ним дружите?
- С кем? – нахмурил брови Дэн.
Может, она не с тем человеком его связывала, о котором он сейчас подумал?
- С Сарвеном Дардом.
- Что? С этим огрызком? – вырвалось у Дэна. – Кто в здравом уме станет дружить с трупарём?
- Он спас мне жизнь, и не однажды.
- А меня он убил!
Расстегнуть рубашку, показать незнакомой женщине шрам под сердцем? Доказать, что Сарвен Дард, Упырёк, друг трупарь – всего лишь человеческий ошмёток без чести и совести? Что бы там ни говорил Чезаре про силу его и якобы благородство…
- Он мой друг, - сказала Кэри с оттенком угрозы, и Дэн даже решил, что сейчас она немного встряхнётся, оживёт. Но нет, показалось. Снова эта опущенная голова, волосы, падающие на глаза, мёртвые эмоции. – И я буду драться за него, если надо.
- Я с женщинами не дерусь, - он не выдержал, потянулся через стол, смёл попавшиеся на пути миски, тарелки, вазочки, схватил руку Кэри Дайлен и сжал так крепко, как только мог.
У неё даже слегка хрустнули косточки, но боли Дэн не услышал.
Мертва. Она почти умерла, непонятно, как ходит. Тёплая на ощупь, живая – и в то же время давно почившая.
Так ему показалось на какой-то миг, пока Кэри пыталась высвободить руку, но потом она, видимо, вспыхнула. Вскочила, опрокидывая стол – Дэн не отпускал её! – и, вместо того, чтобы вырваться и удрать, сделала шаг навстречу. Словно они собирались танцевать свадебный танец – ладонь в ладони, левые руки отведены в стороны, полные эмоций взгляды переплетены намертво. Но нет, и эмоции не те, и крепкий кулак внезапно впечатался Дэну под дых. Боли он, разумеется, не почувствовал, но зато сумел наконец увидеть ту дыру, в которую уходили все силы Кэри, все её эмоции, вся её сущность. И боль там была, да какая! Захотелось встретить Дарда и надавать ему по роже. Жалкий огрызок, как он мог сотворить такое с человеком, добровольно согласившимся на жертву?!
Дэн ещё не знал, что делать с нею, но оставить этого так он не мог. Ему хотелось достать эту боль, извлечь и дать ей выход. Боль не должна уходить в дыру, она должна циркулировать по телу вместе с кровью – разумеется, та часть, которую дозволено иметь обычному здоровому человеку, а остальное необходимо ему, ему, покалеченному магу Боли! Как упырь, почуявший кровь, Дэн уже не мог остановиться. То страшное, что он месяцами загонял внутрь после последнего приступа, вылезло с неожиданной силой и скоростью. Ударила изнутри в самое сердце жестокая, мощная музыка, и главную партию в ней вела гитара – на грани исступления, но целая, без единой трещины.
Сейчас Кэри непременно почувствует себя плохо, но затем всё пройдёт, ей станет лучше, она будет почти здорова…

- А! Дэнни! Вот ты где! – послышался от входа в столовую обрадованный голос Чезаре Роза.
И связь прервалась. Словно лопнула струна – звонкая, хлёсткая, горячая. Кэри Дайлен отшатнулась и спиной прислонилась к ближайшему столу. Стол с грохотом поехал по каменной плитке пола. У Дэна помутилось сознание, закружилась голова, и он осознал, что всё ещё страшно голоден.
Повернулся к Розу, и тот поспешно пересёк зал, чтобы подставить ему плечо.
- Я только хотел сказать тебе, чтобы ты не подходил к Кэри Дайлен, как ты нашёл её, - заговорил Роз преувеличенно бодро. – Как ты, Кэри?
- В порядке, эн Роз, - буркнула женщина, вновь поникнув, как мёртвый цветок в вазе.
Её боль, прекрасная, будоражащая, опять отхлынула вглубь искалеченного трупарём существа. Так глубоко, что Кэри опять стала напоминать живой труп. Зато голод никуда не делся. И музыка, хотя и сделалась тише, не смолкла – жёсткая, негибкая… как лопата некроманта.
- Иди, - сказал Чезаре Кэри Дайлен. – А ты обожди, Дэнни. Тебя все ищут. Я сказал, что приведу тебя.
- Дай мне минутку, чтобы опомниться, - сказал Дэн.
- Ты успел поесть?
- Нет.
- Возьми с собой что-нибудь, - Чезаре без спроса разделил нездоровый голод Дэна, и это привело музыканта в ещё большее раздражение.
- Не суйся ко мне с этим, - буркнул он бывшему учителю. – Где там ваше собрание? Пойдём. Я поем потом.
Да, потом. Когда можно будет устроить обход пациентов.
Роз поглядел на него обеспокоенно, но ничего не сказал.

***
Кэри с усмешкой смотрела, как грозный и высокомерный Чёрный Скрипач под натиском эна Роза и эны Альенд окончательно перевоплощается в Дэнни. Сколько же ему лет, интересно? Сначала она готова была поклясться, что перед ней зрелый мужчина, потом, когда он подсел ближе – почудилось, что ему лет восемнадцать. Но по речам, опять же, показался взрослее. Да и по времени ну никак – семь лет назад знаменитый Скрипач ведь уже был достаточно взрослым, чтобы совершить несколько убийств! А начал он и того раньше.
Но с нею Чёрный Скрипач держался очень странно, сначала как-то высокомерно, а затем и вовсе грубо. Она, пожалуй, раньше бы и испугалась, но не теперь. Сейчас она лишь отстранённо подумала, что, видимо, стареет – дала себя застать врасплох, не отбилась вовремя от… а что, кстати, Скрипач с нею хотел сделать? Или это у магов Боли приёмы такие?
Впрочем, от этой случайной стычки в столовой у Кэри неожиданно поднялось настроение. Она ощутила то, чего давно не чувствовала – бодрость.

- Дэнни, как хорошо, что я тебя застала! – кровожадно вскричала эна Альенд, и Кэри потихоньку вынырнула из зала столовой.
Ну его, этого Скрипача-Дэнни. Надо будет сказать Делии Альенд, чтобы этот маг ложи Боли к ней не приближался. Кэри знакома с Бенволио, Фелицатой, праздничной ночью имела удовольствие познакомиться и с другим представителем этой ложи – Арсениусом ван Конрадом. Куда уж больше? Лучше всего обратиться к Фелицате, если будет в том надобность. Впрочем, зачем? У неё ничего не болит.
Но едва она вышла из столовой и подумала о боли, как откликнулись, заныли старые раны. Особенно та, что под сердцем. Пришлось, пройдя несколько шагов по стенке, облокотиться на широкий подоконник. За окном ничего особенного не оказалось – внутренний двор, ступеньки крыльца заднего выхода, чахлые пыльные кусты давно отцветшей сирени. Кэри распахнула створки окна и легла животом на подоконник, как в детстве, когда с друзьями забирались на этаж повыше – на пятый, шестой, слишком высоких зданий в Сольме не строили – и там, распахнув окно, высовывались по пояс. Тут, разумеется, невысоко – но ощущение того, что ещё чуть-чуть, и полетишь, всё равно завладело Кэри. Боль не прошла, но сделалась более терпимой.
- Подтолкнуть? – предложил сзади насмешливый голос. – Не знаю уж, полетишь ты или нет. Но подсобить всегда…
Кэри с любопытством обернулась. Хелли Дард стояла напротив окна, прислонясь к стене и скрестив руки на груди. Одетая в узкие брюки, заправленные в грубые башмаки, и жёлтую больничную тунику до колен, она снисходительно смотрела на Кэри и криво улыбалась. Кэри обратила внимание на гладко выбритую голову Хелли – ещё этой ночью на ней были волосы, хоть и совсем короткие. Теперь же макушка Хелли блестела. Темнокожая, грубовато сложенная, некромантка тем не менее вовсе не походила на парня – прежде всего из-за женственной фигуры с широкими бёдрами, пышной грудью и миниатюрными ладонями и ступнями.
- Ясных дней, - сказала Кэри вежливо.
Внезапно появившаяся в ней бодрость не давала ей понуро уйти от разговора. А что он намечался – было предельно ясно. И, видимо, дело не только в лечении. Вон какая мрачная ухмылка у Хелли на лице! Помимо воли Кэри улыбнулась тоже.
- Я тебя искала, - упрекнула Хелли. – Дард сказал, тебе нужна моя консультация.
Мимо них галопом пронеслась вся процессия из столовой - во главе с Чёрным Скрипачом. Худой, даже тонкий, он торопился прочь с большим мешком на плече. От него едва ощутимо пахнуло дымом костра, и Кэри подумала, что на самом деле Дэн – человек дороги. Потому он и бегает он от каких-то то ли обязанностей, то ли условностей. Таким проще ночевать под открытым небом, чем возиться с бумажками в клинике.
Следом за Дэном спешили Чезаре Роз, Делия Альенд и ещё несколько магов в жёлтых робах. Среди них Кэри узнала Лету и Конрада. Лета взмахнул рукой, но его приветствие осталось без ответа.
Хелли Дард встала рядом с Кэри, спиной к подоконнику, и, подстраиваясь под неё, Кэри приняла то же самое положение. Некромантка кивнула, указывая подбородком вслед процессии:
- Что, успела познакомиться с нашим основателем? Хорош, да? Да не жмись ты, я всё подслушала. Теперь ты у него, небось, тоже будешь в немилости, как мы с Сарвеном.
Хелли говорила подчёркнуто недружелюбно, и Кэри, наконец, догадалась, почему некромантка так невзлюбила её. «Мы с Сарвеном», - вот оно что. Да ещё таким тоном, словно Дард сейчас лежал у жены в кармане!
- Так ты с ним знакома? Со скрипачом? – спросила она без особой надежды на ответ.
- Видела пару раз, - ответила Хелли Дард. И, заметив, как Кэри поглядывает на её выбритую голову, усмехнулась.
- Что, не нравится?
- Зачем ты это делаешь? – Кэри попыталась представить себя без собственных кудрей.
Сколько раз уж она их проклинала – непослушные, пружинистые, рыжие, упрямые… вечно никак не уложишь и ничем не скроешь! Даже форменные кепки и шляпки с трудом удерживались на волосах. Но состричь их? А тем более – сбрить наголо? Не всякий мужчина расстанется с длинными волосами, а уж среди женщин это просто не принято. Так что же это? Вызов? Своеобразная некромантская опрятность? Дард вон состригает волосы на висках, чтобы не лезли в глаза…
- Обычай степняков, - пожала плечами Хелли. – В знак верности. В Хихине, если у тебя длинные волосы, ты либо девственник, либо предатель… либо никому не служишь.
- Девственник? – Кэри против воли улыбнулась. Но вспомнила, что у Хелли ещё перед битвой в крепости Моро были очень коротко обрезаны волосы.
Видимо, ещё не отросли после службы кому-то или после любовной драмы.
- Так это в честь Дарда? – кивнула Кэри, думая о том, стоило ли в таком случае Хелли покидать родину, раз она никак не может расстаться с её укладами. – Какой интересный обычай…
- Ты ещё не в курсе других, - отмахнулась Хелли. – Я девчонкой оттуда сбежала, моя мать не из степняков. Я оставалась, пока был шанс, что племя сделает меня их шаманом. Но вот незадача: шаман – или маг – в племени может быть лишь один. Выбрали другого, - Хелли достала из брючного кармана картонную пачку сигарет с яркой картинкой, на которой дерзко улыбалась губастая блондинка, и закурила. – Выбрали, а меня хотели пустить в расход. Я сначала в другое племя ушла. Стали звать замуж – а я, дурочка, всем надавала плюх.
Кэри недоуменно посмотрела на некромантку.
Та сунула ей сигареты, но курить сейчас почему-то не хотелось.
- А, да, ты ж не знаешь. Это брачный обычай. Будущие жених и невеста должны непременно подраться. Потом девушка или уступает и даёт себя изнасиловать, или же удирает. Моим женихам не повезло: отец научил меня валить степных пони ударом кулака. Тут не столько сила нужна, сколько знать, куда бить, да только у человека голова немного иначе устроена. Замуж я, конечно, хотела – но не настолько сильно, чтобы дать себя снасильничать. Вышибла одному там мозги, двоих просто вырубила… Ушла я, в общем, и из этого племени, да подалась в Тирну – в Канцелон. Знаешь?
Кэри кивнула.
- Вот там и пошла к одному некроманту в ученицы. В честь него и постригла волосы в первый раз. Девчонкой ещё совсем была – шестнадцать лет. Жили мы скверно, но потом, по счастью, старого пердуна пристрелили на войне. Это я к чему веду, знаешь? К тому, что Сарвен на мне женился, прям как честный человек, после того, как мы случайно подрались и он положил меня на обе лопатки – и не могу сказать, чтоб это был честный поединок…
- Вот как, - пришла очередь Кэри криво улыбаться. - Выходит, он оказался сильнее твоих соплеменников?
Неужели Дард избил Хелли, да ещё и изнасиловал? Это как-то не походило на него.
- Ну, нет, конечно. Против них Упырёк совсем дохляк был, у него ведь одна рука и по сей день почти не действует, а вторая тогда после ранения ещё плоховато работала, - продолжила Хелли, - так что я могла бы и побить его. Но не поднялась рука на беззащитного мужика, вот я и поддалась немного. Тут он меня и припечатал – правда, глупый, он тогда ещё не знал, что к чему. Думал, просто подрались мы.
- Да из-за чего же? – удивилась Кэри, нюхая папиросу.
- А было из-за чего, - спокойно ответила Хелли Дард, пуская дым чуть ли не в лицо Кэри. – Сказала ему, что думаю по поводу мертвецов, по его капризу и слабости гуляющих по улицам. Просто потому, что их светлость, видите ли, брезгуют приступить к своим обязанностям. Кровь не желают пить, видите ли. И всё пытаются полумерами какими-то от неё откупиться, кредитами какими-то, отговорками… Он тогда здорово разозлился, помнится. И всё-таки потом ещё несколько лет откупался от Смерти всякими мелочами, только бы не замараться самому. Но теперь-то уж всё. Теперь уж станет поспокойнее. Ты-то вот чувствуешь небось, что станет?
Кэри покачала головой. Её страхи и ночные кошмары никуда не делись. Лета охранял её от них всю ночь, да так и не помог по-настоящему.
- Нет? А что чувствуешь? Давай, не отпирайся. Я врач-маг, хоть и не первой ступени. Мне можешь сказать как есть.
- Она меня зовёт почти постоянно, - сказала Кэри. – Говорит, что Дард должен отпустить меня. Я так понимаю, ему меня надо убить, а он не хочет.
- Разумеется, не хочет, - фыркнула Хелли. – Как будто я не знаю. Мы не первый сон вместе видим.
Она смерила взглядом соперницу – страшным, ядовитым взглядом раненой кобры.
- И я имею в виду не постель. А те сны, которые снятся обоим – мужу и жене, когда они действительно близки друг другу. Так что я повидала тебя за эти годы в разных… видах.
Кэри показалось, что стена за её спиной стала мягкой и податливой. И, не удержавшись на ногах, села на пол. У неё с Дайленом никогда не было общих снов на двоих, но она знала, что у верных супругов такое не редкость. Но вот что Дард… её…
- Так что если она говорит, что он должен тебя убить – я согласна. А вот Дард – нет, - хмыкнула Хелли. – Но я смогу его убедить, если в том будет нужда.
- А что изменится? – спросила Кэри, с трудом поднимаясь на ноги. – Не для меня, а для Орденов? Или, может, для всех.
Хелли развернулась, резко и грубо схватила её за основание затылка, и притянула к себе, чуть не ударив при этом лбом в нос – так как была изрядно ниже. Слегка пригнула не сопротивляющуюся соперницу и сказала:
- Не для всех, эна Вендела. Для меня. Я устала от этого вашего «для всех». У меня на этот раз всё получится. Хоть даже кто-то из вас, Светлых, сдохнет.
Кэри осторожно отодвинулась от Хелли, сняла её тяжёлую горячую руку со своей шеи. Всё-таки жажда власти, видимо, у этой женщины становилась год от года сильнее и непереносимее. Теперь вот она готова к жертвам ради того, чтобы генерал её ложи, муж и спутник жизни, сделался подобием Штавана. Страшного Великого мёртвого, едва не превратившего всю жизнь в Тирне в прах.
- Одумайся, Хелли Дард, - сказала Кэри как можно спокойнее. Страх сковывал ей губы и язык, не давал думать ровно и размеренно, делал тело непослушным. – Пожалей его. Он хороший человек.
- Не смей говорить о нём, - буркнула некромантка и, бросив на пол окурок, втоптала его в половицу грубым ботинком.
Решив оставить последнее слово за ней, Кэри Дайлен подняла руки ладонями вперёд, словно кого-то приветствуя, и пошла прочь по коридору.
- Как я сказала, так и будет, - сказала ей вслед Хелли.
Кэри не ответила.

Глава 5.
Учитель задерживался. А в мертвецкую спустили из больничных покоев свежий труп, который Тобиаса совсем не вдохновлял. Вчера днём привезли раненого, старого знакомца Тоби и Дарда – Дастина Лири. Ранен парень оказался тяжело, его несколько раз пырнули ножом, причём с таким расчётом, чтобы умирал долго и мучительно. Правда, Бенволио Ниро сказал – выживет. Сам, сказал, прослежу.
Но, видимо, не уследил – потому что вот он, Дастин Лири, с лицом, закрытым синей простынёй, лежит на каталке и ждёт, пока его переложат на стол. Только что умершего от внутреннего кровотечения. Ещё тёплого.
А между прочим, должны ведь прибыть мирногвардейцы. С выяснениями, кто напал на парня. И что тогда будет делать он, Тоби Франкотт? Подмастерье, оставшийся на сегодня и без главного некроманта-патологоанатома, у которого выходной, и без учителя, который на совете генералов, и даже без Хелли Дард. У начальницы их отдела приёмный день. Она наверняка начнёт с Кэри… Тоби и сам бы с удовольствием лучше встретился с Кэри, развлёк разговорами, может быть, угостил бы чем-нибудь вкусным. Эх, вот бы сейчас доесть ту запечённую в углях форель, что осталась с ночи! Хелли непременно выбросит остатки – она терпеть не может рыбу. Но делать нечего, Тоби Франкотт – судьба твоя нынче такая: заступать на работу и делать её как умеешь.
Вообще-то он неплохо умел. Но не в полном же одиночестве! Вдруг не получится что-нибудь?
Разгорающийся день сулил жару не хуже, чем в юго-восточных степях Хихина, где, говорят, солнце выжигает травы до самых корней. При таком раскладе даже приятно будет скрыться в морге, где недавно оборудовали холодильные комнаты. Тоби втайне завидовал простакам. Не имея магии, они трудились и изобретали потрясающие вещи. К примеру, электричество. Фонари в городе, холодильные камеры, скоро, наверно, в каждом доме можно будет видеть не керосиновые лампы или газовые светильники, а яркие красивые лампы. Говорят, в Азельме строят очень большие машины для генерации электричества. Вот бы посмотреть, как они работают!
А маг между тем слегка ленив – ему куда проще щёлкнуть пальцем, зажигая огонёк лишь для одного себя, чем изобретать огромные машины, несущие свет для целого города, страны или человечества.
Тоби поплёлся в мертвецкую, и едва не был сбит с ног кем-то в жёлтой робе и почему-то в платке, завязанном на хихинский манер – так, чтобы скрыть нос и рот. Поскольку поверх волос у человека была форменная докторская шапочка, тоже жёлтого цвета, то можно сказать, что Тоби увидел лишь одежду. Изрядно заляпанную кровью, что не очень-то украшало униформу лечебницы.
Человек в окровавленно-жёлтом не извинился, а лишь оттолкнул от себя Тоби и убежал прочь. Франкотт внезапно ощутил дурноту, граничащую с обмороком. Ему пришлось прислониться к стене возле двери и несколько секунд простоять так, тяжело дыша и борясь с накатившей тошнотой. Голову сдавило, в уши как будто набилась земля, глаза застило омерзительной гнойно-зелёной мутью. Кто-то разделил все его чувства разом. И отнюдь не пополам – выбрал почти до дна. Хорошо, что Тоби не открыл ведущую эмоцию, но и она оказалась пока чуть ли не обесцененной. Восстанавливаться теперь ему по полной, как бы ещё в руки здешних врач-магов не угодить… до чего ж плохо-то, оказывается.
Он сполз по стене и некоторое время сидел спиной к ней, пока не начала проходить муть перед глазами, а потом поднялся на ноги и переждал очередной приступ дурноты. Мертвый Дастин Лири никуда не спешил и Тобиаса не торопил, а вот мирная гвардия и городская полиция могли пожаловать в любой момент. Так что покойника следовало подготовить. А как тут подготавливать, когда ноги как у тряпичной куклы? Тоби подумал даже сначала добраться до столовой, глотнуть их мерзкого кофе и слопать три-четыре булочки – авось полегчает! Но потом передумал – вдруг не успеет? Больше ведь заняться Дастином некому.
И он распахнул дверь в мертвецкую. Тут его всё-таки вывернуло наизнанку. Тело Дастина Лири подверглось основательному, продуманному надругательству, из-за которого посмертный допрос сделался невозможным. Мертвецу отрезали язык и отрубили пальцы. И Тоби определённо видел того, кто это сотворил.
«Шлейф магии, - мысли в голове Тоби тоже сделались ватными, - надо зафиксировать шлейф. Возможно, будет шанс опознать…»
Он схватился за край каталки с трупом. Надо раздеть беднягу Лири, надо засвидетельствовать причину смерти и посмертные увечья. Надо действовать, а не стоять, пошатываясь от слабости.
«Давай, Тоби, - подбодрил он себя. – Встряхнись. Ведь это твой бывший соратник, вы вместе сражались когда-то, так давай – вперёд, двигай костями, взбодрись, двигайся!»
Его ведущей эмоцией всегда был драйв. Азарт от работы, будь то кулинария или некромантия. Но сейчас нападавший оставил ему очень и очень мало, развеяв эмоции по коридору морга. Вяло помотав головой, Тоби откинул с тела тёмно-синюю простыню, сдвинутую таинственным кроваво-жёлтым человеком до пояса, и принялся срезать с мёртвого тела одежду.
Его прервало мягкое, деликатное притопывание. Вот же, и не заметил даже, как вошли два полицейских и три мирногвардейца – Светлых мага, один из которых даже щеголял новенькими нашивками старшего офицера. Это с чего, интересно, столько чести какому-то Дастину Лири? Может быть, эна Альенд устроила кому-нибудь там разнос из-за ранения мага своей ложи? Жаль, что не успели они к живому… да и мёртв он уже слишком безнадёжно. Ни сказать, ни написать…
- Хотели посмертные показания снять? – обречённым тоном спросил Тоби. – Вы уж простите, но вряд ли получится. Но я видел постороннего мага, который здесь…
- Мы думали, что вызов у нас к живому, - хмуро буркнул один из полицейских.
- И нечего на посторонних вину сваливать, - ещё мрачнее сказал другой.
После того, как правительство обновило служакам форму, полиция больше не походила на чёрно-полосатых насекомых. Но их всё равно по старой памяти звали «мухами». Только теперь это были синие мухи с блестящими нашивками на рукавах. Очень хорошо видными издалека. А мирная гвардия сменила серые мундиры с жёлтыми полосками поперёк живота на голубые. Нашивки на плечах сияли золотом, кокарды на кепи блестели солнцами и змеями – символы Ордена Отражений и королевской династии Кешузов.
Вспомнив, что Дард при первом же удобном случае обозвал мирногвардейцев «голубями», Тоби мысленно ухмыльнулся. Ему удалось-таки взять себя в руки, не нагрубить, не показать страха. Но они тут теряли время на совершенно ненужные вещи: стояли и записывали, как выглядит несчастный покойник. Один вытащил из большой сумки-чехла камеру, установил громоздкую треногу и принялся делать снимки.
- Здесь поработал Светлый маг, - начал объяснять Тоби, - прошу зафиксировать шлейф.
Старший офицер прищурился и обвёл взглядом помещение. Процедил сквозь зубы рядовому – мол, фиксируй. Тут-то и вошёл Дард.
Какой-то он был не такой, как обычно с похмелья. Обычный похмельный учитель непременно бы что-нибудь отпустил по поводу нерадивого ученика и сборища голубей и мух… но нет. Этот учитель выглядел бледным, усталым и совершенно не склонным ни к ядовитым шуткам, ни к жалобам на головную боль. Он словно бы и не пил вчера. Просто как будто не выспался.
Тоби покосился на его руки. Первый знак того, что пора платить по кредиту – левая рука. Она сразу как-то ссыхается против прежнего, становится тёмно-коричневой. И сейчас она заметно потемнела. Наверно, скоро придётся тащить на кладбище очередного ягнёнка или поросёнка.
- Ясных дней, учитель, - виновато сказал Тоби.
- Можете что-нибудь сделать с этим? – старший офицер мирногвардейцев указал на тело Лири кончиками пальцев, затянутых в жёлтую перчатку.
Жест получился такой брезгливый, что Тобиас, как человек впечатлительный и чуткий к проявлениям эмоций, передёрнул плечами.
- Могу, - согласился учитель, похлопал по робе, нашарил в боковом кармане мятую пачку папирос и закурил.
Разнообразия ради – от спички, которая резко запахла, на какой-то миг забивая запах свежей крови от мертвого тела.
- Могу похоронить боевую единицу по-человечески. Я тут сторожем, иногда, по настроению – могильщиком. А если вам установить причину смерти – то дожидайтесь патологоанатома. Или к себе в участок тащите – у вас там свои кадры на это водятся.
Ловцы и полицейские выразительно переглянулись. Как это – быть могильщиком «по настроению», они наверняка не представляли.
- Я могу предложить, учитель? – вмешался Тоби. – Одну простую вещь. Мне под силу!
- Подмастерьям слова не давали, - буркнул Дард. Но, затянувшись, глубокомысленно добавил:
- Ладно уж, говори, оболтус.
Нет, сегодня с учителем определённо творится какая-то странная непонятица. Ученик некроманта сглотнул всухую, прежде чем решиться произнести то, от чего ему делалось не по себе. Страшновато, но надо. Зачем надо? А вот на этот вопрос Тоби вряд ли ответил бы.
Его снова начало мутить, теперь уже, кажется, от голода. Даже мерзкий кофе из столовой показался ему сейчас чудесным напитком – только вот добраться бы до него… Вкус любого, даже самого гадкого напитка всё равно лучше привкуса смерти, который сейчас поселился во рту. Ведь редко кто добровольно соглашается принять в себя чужой дух даже ненадолго.
- Его дух ещё здесь, рядом, - начал Тоби. – Его можно допросить ещё одним способом – о котором вандал не подумал. Сделать подселенца… Если учитель сделает это, то я могу быть добровольцем.
- Это что? Магия ложи Смерти? – напрягся старший офицер мирногвардейцев.
- Да, голубок, она самая, - учитель затушил окурок о лоток для использованных инструментов и оставил его там. – Ну, что ж, на такое и сторож сгодится. Только ты не особенно-то рассчитывай, Тоби, что удержишь дух от шалостей. Минут десять, и я его выгоняю. Кстати, можно вопрос?
- Можно, - сухо сказал офицер.
- Почему вы не отследили шлейф на месте убийства? – спросил учитель Дард.
Ему ответил один из «мух»:
- Так ведь убийства-то ещё и не было… ну, то есть мы туда пришли, да только днём эта улица людная, так что…
Полицейский посмотрел на товарищей в поисках поддержки.
- Бездари, - подвёл итоги учитель Дард. – Ну, давай… оболтус. Готов?
Тоби коротко кивнул. Он знал, что сейчас учитель подхватит дух покойника, который сейчас по воле некромантов прикован к убитому телу. Подхватит, вытянет из тела и впустит его к Тобиасу. И задача его, как ученика, дать место этому духу, но не позволять ему собой завладеть.
«Ох… ясных дней, Тоби!» - словно толкнуло его что-то изнутри. Похоже, как будто подташнивает. Или что-то в этом роде.
«И добрых снов, Дас», - с лёгкой заминкой мысленно ответил Тоби.
«Жаль, что мы с тобой так встретились, Тоби. Но раз уж так… то ты послушай. У меня семья. Жена, две дочки, сын! Совсем маленький ещё! Слушай, проследи, чтобы их не загубили! Прошу!»
- Тоби, ну ты чо там? – спросил учитель. – Готов?
«Скажи, где они. Я наведаюсь к ним и прослежу. И эне Альенд передам!»
- Готов, учитель…
- Дастин Лири, попробуйте описать нам тех, кто на вас напал, - велел седобородый мирногвардеец.
«Тебе надо отвечать, - подумал сам себе Тоби. – Я… как бы отойду в сторону. Не смогу увидеть и услышать тебя, потому что ты как бы… как бы будешь полностью я. Давай, Дас, расскажи им, кто тебя порезал, а потом запиши адрес своей семьи. Я помогу!»
- Эн Лири?

Да, это был он, эн Дастин Лири, ветеран Хихинского конфликта – один из тех, кому власти были обязаны отражением нападения кочевников на Канцелон. Это был он, Тёмный маг, которому после воссоединения позволили служить в мирной гвардии и велели подать заявление в Рандеворс. Интисса – слишком маленький городок, в нём нет ни одного старшего офицера мирной гвардии, только местная полиция. Да, это он, Лири, который приехал сюда и был тяжело ранен тремя людьми в масках. Под чёрными пальто была голубая форма – он помнит это наверняка. Ему трудно описать их, но он художник…
- Это правда, - подтвердил Сарвен Дард. – В крепости Моро перед сражением он нарисовал на стене лик Спящего!
Да, он художник, он сможет нарисовать лицо того человека, с которого успел сдёрнуть маску.
Нет, он был без сознания, когда его убили здесь, но шлейф магии…
- Майкл Керлисс, - суховато сказал мирногвардеец-офицер. – Я отследил. Благодарю эна Франкотта, что сказал.
- Так я уже могу убрать подселенца из тела моего ученика? Пресловутый эн Фракотт мне как бы ещё самому понадобится, - пробурчал Дард.
Да, это был он, Дастин Лири.
Да, его больше нет.

***
Ждали только Дарда. Вильермо Лета бесконечно развязным тоном, используя всю свою язвительность и все свои ужимки, уже раз десять предложил начать совет без некроманта, и, кажется, Дэнни его поддерживал.
Но Чезаре упрямо ждал. Дард важен. Должны присутствовать все генералы.
В зале для совещаний собрались все генералы и Кормчие, а также те, кого они считали необходимым пригласить. Чезаре видел их учеников, детей, приближённых, супругов. Только ложа Боли присутствовала в таком составе, что сердце сжималось. Фелицата Ниро со взрослой дочерью, Бенволио Ниро с учеником и ван Конрад – как обычно, одинокий. Ходили слухи о том, что у него четырнадцать учеников. Но их никто никогда не видел. Где Арсениус прячет этих детей, не знал даже Дэн.
Сарвен Дард по прозвищу Упырёк, которое никак и никому не удавалось забыть, вошёл в зал быстрым шагом, а за ним, слегка пошатнувшись, в дверь ворвался Тобиас Франкотт. Вид у него, в отличие от мрачного, угрюмого учителя, был встрёпанный и встревоженный.
- Вижу, все собрались, - едва разжимая губы, сказал Дард. – Прошу простить. Я опоздал.
Длинный стол, за которым все расселись, разделил Дарда и Дэнни ненадёжной преградой. Чезаре так и чувствовал, как эти двое напрягают шеи, чтобы не поворачивать головы и не видеть друг друга. Вернее – враг врага.
- Этой ночью эн Дард занял подобающее ему место генерала ложи Смерти, которое пустовало уже около трёхсот лет, - сказал Чезаре, глубоко вздохнув. – Сегодня эн Конрад делает заявление об отказе от его высокой должности. Но прежде чем он начнёт, я прошу вас выслушать меня.
Единственный Светлый на этом собрании. Надо было хоть Кэри Дайлен и Майкла Керлисса, что ли, пригласить. А то как-то уж очень неуютно. На празднике были ещё два-три Светлых мага, кроме Роза, была и Линлор, а сегодня он один.
Но ведь так лучше.
Лучше ведь?
- Дело в том, что Вершители, в число которых вхожу и я, собирались совсем недавно на свой собственный совет. На котором воссоединение магов подверглось жёсткой критике. Один из Вершителей утверждает, что объединение Орденов вредно для магии всего нашего мира. Пока что король, приняв его слова к сведению, обещал мне не предпринимать опрометчивых шагов, но я бы посоветовал Тёмным держаться настороже и…
- Это всё болтовня, - перебил его Дард. – Они уже принялись за нас. Нас просто снова взялись уничтожать. Физически. Кто не верит – спуститесь в мертвецкую. Эн Лири, ложа Власти. Изрезан ножом. Вчера его немножко не добили, так вернулись нынче утром, отрезали язык, пальцы и заодно уж добавили парочку ударов ножом в печень. Очень грязно и очень глупо.
Совет всколыхнулся. Чезаре от неожиданности сел, а вот Делия Альенд, напротив, встала. Бледная, осунувшаяся, постаревшая сразу лет на десять женщина.
- Мало ли кто… - начал Чезаре, но Тоби подошёл к его месту и положил на стол два листка простой писчей бумаги с карандашными рисунками. Синий карандаш плохо лёг на бумагу, но рисунки всё-таки поражали мастерством.
На одном неизвестный художник нарисовал четыре склонившихся лица, закрытых повязками до самых глаз. Один из этих людей был и на втором рисунке, но на нём скрюченные пальцы чьей-то руки тянули с лица платок. Это лицо, недоброе, тревожное, искажённое почти до неузнаваемости, вызвало у Делии тихий вскрик.
- Это же наш Керлисс, - растерянно сказал Лета.
- Наш, - с непередаваемым ядом в голосе подхватил Дард. – И наш Лири, прошу заметить. Заслуженный ветеран двух ключевых конфликтов в истории Тирны. Отец большой дружной семьи. Ехал к своему генералу. Собирался поступить на службу в мирную, блюдь её дери, гвардию. Так какого мрыча вы продолжаете это делать?
- Что именно? – спросила Делия.
- Что сейчас вы собирались? Объявить о вступлении в должность ещё одного генерала в присутствии Светлого мага, в толпе родных и знакомых… ещё могли бы позвать сюда детей, учеников, слуг и кладбищенских нищих. Как это делали раньше? Да так, чтобы ни одна собака, не принадлежащая к Ложе, подумать не могла, что вон тот парень слева – генерал.
- Ты сам вчера при всех заявил, - возмущённо начал Кормчий Моро, кажется, моментально принявший «собаку» на собственный счёт.
- У меня на то были свои расчёты, - сказал Дард, - я, если б мог, объявил бы об этом и на весь мир, но только вот класть весь мир хотел на меня.
Чезаре услышал, как негромко фыркнул Дэн.
- Но вот этого, то, что вы сейчас хотите заявить, эн Конрад, вы во всеуслышание не делайте. Кому надо – те уже знают. А ещё лучше – назначьте во всеуслышание кого другого, чтобы внимание отвлечь.
- А смысл-то, смысл-то какой? – вмешался Бенволио Ниро. – Раз все присутствующие и так уже всё знают?
- Не все, - буркнули сразу несколько голосов.
Ну разумеется, не все – Чезаре окинул взглядом троих из Кормчих и тех, кто с ними прибыл. И сын эны Альенд, кажется, тоже не в курсе. В чём-то Дард, видимо, прав.
- Смысл в том, что вы все дураки. Не удивлюсь, если кто-то использует здешних пациентов для того, чтобы через них приглядывать за нами. К примеру, Дастина Лири убили и обещали ему особо сладкую смерть для его семьи – и ведь не просто так, а зная особое отношение к нему как ложи Смерти, так и ложи Власти…
Чезаре заметил, как передёрнуло Тобиаса, и нахмурился. Впечатлительный всё-таки парень. Слишком трепетный для некроманта. И Делия вздрогнула.
- Этот ваш… наш Керлисс вот тоже – сколько он уже тут? Сколько он знает? Личности двух генералов ему известны точно. А может, трёх? – Упырёк посмотрел на Делию, но она отрицательно покачала головой. Значит, хватило ей ума не говорить своему заместителю о том, что она генерал.
- Но это не всё. На рассвете шёл я, как обычно, в морг на службу, - продолжил Дард, - и неожиданно получил предложение, от которого ещё пару лет назад не смог бы отказаться. Да что там… я и сейчас бы…
И он, пошарив в кармане, выложил на стол великолепнейший револьвер с серебряной инкрустацией, и кольцо с крупным зелёным камнем. На вид дорогое, решил Чезаре.
- Мне заплатили вот за него, - Дард указал на Дэна Софета ван Лиота пальцем. – Зная, что я его враг и, очевидно, учитывая ещё не сделанное Конрадом заявление. Поэтому я хочу, чтобы оно не прозвучало.
- «Я хочу», - Дэнни встал, опираясь на стол, и в ответ Дард развалился на стуле ещё небрежнее. – «Я хочу», он сказал. Кто тебе заплатил? Да кто вообще возьмёт на себя труд искать такого червя, как ты, и платить за…
- Сядь, м… Дэнни, - Чезаре протянул руку, и вещи, извлечённые некромантом из кармана, легли на его раскрытую ладонь. – Это… Светлый маг, пожелавший остаться неизвестным, забавно. Шлейф есть, но слабый. Как будто смазанный след.
- Нас хотят извести, что не новость, - гнул своё Дард, - противно лишь оттого, что вы, Светлые, делаете это так топорно. Меня это унижает.
- Эн Дард… Сарвен, ты не понял. Я не на той же самой стороне, что заказала Дэнни…
- А на чьей ты, блюдь побери, стороне? – заорал Дард, бледнея.
Аффектация. Сейчас начнётся аффектация. Она уже подкатила Дарду к горлу упругим комом, и сейчас…
Люди медленно вставали со стульев, словно повинуясь воле некроманта. Он ещё не знает, что в силах генерала. А генерал беспрепятственно черпает эмоции у своей ложи… столько, сколько сумеет, не захлебнувшись.
- Забудь, друг трупарь, - прозвучало в напряжённой тишине. – Я ценю твой порыв.
Необыкновенно проникновенный голос, чудесно поставленный баритон. Потрясающей красоты звучание фразы – словно вступление к пьесе, а не простые слова.
И Дарда словно развернуло прочь от Роза. Хотя он не шелохнулся, сидя вразвалку и даже слегка раскачиваясь.
- Я рад, что ты не хочешь попробовать убить меня ещё разок, - продолжил Дэн. – Можно сказать, польщён. Но давай дослушаем Роза.
Чезаре увидел невероятное. Сначала Дард оскалился и, казалось, вот-вот схватится за оружие, чтобы пристрелить Дэнни. Но затем втянул голову в плечи, сел смирно, перестав раскачиваться на стуле, и пробурчал:
- Хорошо, палач.
Боится он Дэна, что ли, по старой памяти? Раньше-то ведь боялся.
- Кхм. Так вот. Что сейчас такое творится в Рандеворсе – я ещё не знаю, но выясню, - продолжил Чезаре, кивком поблагодарив бывшего ученика. – А вам, господа Кормчие и генералы, придётся рассредоточиться. Король очень не хочет сокращать количество подданных на несколько тысяч людей. Но он поверил Вершителям в том, что касается воссоединения. И я даже понимаю, почему: объединившись в единое целое, Ордена образовали очень значительную силу. Раньше мы расходовали энергию на вражду, рассуждает его величие. А нынче – на что нам расходовать её? И король смотрит на Тёмных с прежней опаской. Это Тёмные убили его предшественников, Тёмные застрелили его юную жену. Он охотно поверил Вершителям, что вы, друзья мои, опасны. Но он гуманен. И пока что в его планы входит всего лишь разобщение Орденов, а затем – ликвидация лож. Я предложил бы всем Кормчим и генералам скрыться. На всякий случай назначьте себе замену, но никому не говорите о том, кого выбрали. Возможно также, придётся объявить о роспуске лож и ликвидации поселений.
- Мы не можем, - застонал Кормчий из крепости Террейн.
- Всего лишь объявить, а потом затаиться, - почти умоляюще сказал Чезаре.
- Но есть ли смысл? – спросил Конрад.

Только что у людей были планы. Работать, обучать, общаться друг с другом. В конце концов – жить свободно и открыто, не боясь облав, обысков, притеснений, арестов и казней. Им простили прегрешения, они отбыли наказания за преступления. Начали жить с чистого листа.
И всё начинает рушиться. Конечно, они воспринимают это болезненно.
- Почему король решил взяться за старое? Зачем ему эта канитель? При Кардавере такое началось, да никак не кончится, - вступил вслед за Арсениусом ван Конрадом недружный хор голосов. – Как это соотносится с убийством Лири?
- Убивать Тёмных начал кто-то другой, не король, - Чезаре начал объяснять, зацепившись за последнюю фразу. – Договор держит королей так же крепко, как и нас, Вершителей. А Керлисса поймают и будут судить…
- Его уже арестовали, - встрял Тоби..
Он явно чем-то гордился, только Роз не понимал – чем же именно. Хотя… Чезаре бросил взгляд на рисунки, лежащие перед ним. Ну да, Лири убили. Для опытного некроманта не слишком тяжёлая задача – опросить свежий труп. Но нарисовать портрет Керлисса с отрубленными пальцами? А у Тоби пальцы в чём-то синем. Выходит, эти двое, Дард и Франкотт, решили проблему не самым безопасным путём – подселили дух убитого в тело ученика. Как бы не было последствий.
- Так что в итоге, учитель? – музыкальный, исключительно приятный для слуха голос Дэнни перекрыл голоса остальных.
- Затаиться. Всем генералам необходимо разъехаться и затаиться. И на всякий случай то же рекомендую сделать Кормчим, хотя их положение чуть лучше.
- Это погубит лечебницу, - сказала Делия отчаянно.
- А я согласен с Розом, да? - произнёс ван Конрад. – Ложа Боли подчиняется Вершителю.
Он отвесил глубокий поклон Чезаре.
- Мы уходим в тень. Пусть люди разбираются со своими простаковскими болезнями сами, да? У короля где-то там в запасе есть маг ложи Боли, как мне известно. Я отзову и его. У меня четырнадцать учеников, включая наших детей, - Роз не сразу осознал, что Конрад сказал «наших» - хотя, насколько известно, не являлся отцом. Фелия, Бенволио – да, насчёт Дэнни ни в чём нельзя быть уверенным, но Конрад всегда слыл отчаянным одиночкой.
- А я заявлю о роспуске ложи, но никого, кроме себя, под удар подставлять не стану, - заявил Лета. – Никаких отставок от меня никто не дождётся. И я остаюсь при лечебнице по крайней мере до тех пор, пока не выпишутся пациенты, которых я сейчас веду.
И почему при этих словах Роз моментально подумал о Кэри? Ах да, надо напомнить эне Альенд, чтобы заменила ей врач-мага.
- Мне тоже придётся остаться здесь, - буркнул Дард. – Не думаю, что на меня в здравом уме хоть кто-то покусится.
- Я тоже остаюсь! – воскликнула Делия отчаянно.
- Нет, - Чезаре подавил желание надавать всем тумаков. – Вам хотя бы временно необходимо уехать. Вы же видите, что начали именно с ложи Власти.
Делия Альенд, казалось, вот-вот заплачет.
- Это, я надеюсь, временно, - утешил её Роз. – Ну же, Делия. Доверьте дела эну Лете и езжайте на море.
Да, немного не такого совещания он ожидал. И Дард, кажется, так до конца ему и не поверил – вон как поблёскивает глазами.
И снова Чезаре увидел, как пересеклись взгляды некроманта и скрипача. Разве что молния не сверкнула между ними.
- Сегодня я отбываю в Азельму, - сказал он сухо. – Его величие прислал мне приглашение на приватную беседу. Может статься, я оттуда уже не вернусь. Не знаю, как вы поступите, но я предупредил честно. И прошу другим Светлым так, как вы доверились мне, не доверять.
- Как не вернёшься? – спросила Делия.
И Дэнни посмотрел вопросительно.
- Как мне кажется, король считает, что так много магов ему не нужно. В том числе и Вершителей. Достаточно будет одного.
- Так не ходи туда, - сказал Дэн удивлённо.
- Не могу, - ответил Чезаре. – Я должен.
- Но если ты считаешь, что тебя пустят в расход – так на что ты рассчитываешь? Что ты хочешь узнать? - сердито сказал Конрад. – Это только в книжках так делают: всё расскажут, а потом пытаются убить. Тебе так не повезёт, да.
- Я рассчитываю на договор, - ответил Чезаре. – На то, что во время беседы никто меня убивать не станет. А уж как выпытать из короля то, что мне необходимо знать, это ведь дело техники.
И поймал взгляд Дэна, который усмехнулся уголком рта. Кому-кому, а магам Боли о технике выпытывания говорить не стоит – они в том поднаторели.
А ведь сила договора уже давным-давно подверглась и не таким испытаниям. Тем более, что нарушали его не единожды, и не одна сторона, а обе. Но Чезаре всегда напоминал себе, что там, во дворце, растёт их общая надежда, Светлых и Тёмных – будущий король Ланделий, настоящий маг, не пустышка, как Грет Кешуз. И воспитывают его те, кому сам бы Чезаре доверил это непростое дело, и во главе магов «тайного круга» там сейчас тоже подходящий человек, и ради этого можно потерпеть ещё немного. Достаточно лишь выиграть ещё немного времени. Поиски затаившихся генералов, к примеру, могут затянуться очень надолго, а пока они живы, усилия по лишению магии немалой части населения затруднятся. Роспуск лож Ордена Теней, привычная для Тёмных игра в прятки и догонялки выиграют ещё хотя бы пару лет. Мало, очень мало, но Ланделию уже тринадцать лет, это почти тот же возраст, в каком сам Грет пришёл к правлению Тирной. Потом придётся избавляться от Грета – отвратительная, грязная работа. Чезаре не раз ловил себя на том, что заниматься ею не желает. Как не желал и раньше, при существовании ложи Смуты, приложившей немало сил для устранения династии Кешузов. Но говорить об этом сейчас, да ещё с генералами, Роз не собирался.
Может быть, он ещё поделится этим с Дэнни, без лишних ушей. А может, и нет.

Тобиас пристроился было посидеть на заднем крыльце, где спокойней всего и дышится легче. Уже с утра стояла жуткая духота. Ещё и цветы пахли одуряюще, особенно липа. Вообще-то Тоби ждал учителя Дарда – тот вроде бы должен был уже прийти из дома, но задерживался. Наверно, дело в Хелли. Опять Хелли! Страшно было, что она вцепилась в учителя, словно пиявка. Только не высасывала кровь, а как бы наоборот.
А тем временем в мертвецкую спустили из больничных покоев свежий труп, который Тобиаса совсем не вдохновлял. Дело было в том, что накануне привезённый Лири вдруг умер. Нет, не так: его кто-то ночью пришёл и убил. Зарезали ножом. И ведь должны прибыть мирногвардейцы. С выяснениями, кто напал на парня. И что тогда будет делать он, Тоби Франкотт? Подмастерье, оставшийся на сегодня и без главного некроманта-патологоанатома, у которого выходной после праздничной ночи, и без учителя, и даже без Хелли Дард. У начальницы их отдела приёмный день. Она наверняка начнёт с Кэри… Тоби и сам бы с удовольствием лучше встретился с Кэри, она уж всяко приятней солдат.
А ещё хотелось перекусить. Эх, вот бы сейчас доесть ту запечённую в углях форель, что осталась с ночи! Хелли непременно выбросит остатки – она же терпеть не может рыбу. Но делать нечего, Тоби Франкотт – судьба твоя нынче такая: заступать на работу и делать её как умеешь.
Он вроде как и умел. Но не в полном же одиночестве! Вдруг не получится что-нибудь?
Разгорающийся день сулил жару не хуже, чем в юго-восточных степях Хихина, где, говорят, солнце выжигает травы до самых корней. При таком раскладе даже приятно будет скрыться в морге, где недавно оборудовали холодильные комнаты. Тоби втайне завидовал простакам. Не имея магии, они трудились и изобретали потрясающие вещи. К примеру, электричество. Фонари в городе, холодильные камеры, скоро, наверно, в каждом доме можно будет видеть не керосиновые лампы или газовые светильники, а яркие красивые лампы. Говорят, в Азельме строят очень большие машины для генерации электричества. Вот бы посмотреть, как они работают!
А маг между тем слегка ленив – ему куда проще щёлкнуть пальцем, зажигая огонёк лишь для одного себя, чем изобретать огромные машины, несущие свет для целого города, страны или человечества.
Тоби поплёлся в мертвецкую, и едва не был сбит с ног кем-то в жёлтой робе и почему-то в платке, завязанном на хихинский манер – так, чтобы скрыть нос и рот. Поскольку поверх волос у человека была форменная докторская шапочка, тоже жёлтого цвета, то можно сказать, что Тоби увидел лишь одежду. Изрядно заляпанную кровью, что не очень-то украшало униформу лечебницы.
Человек в окровавленно-жёлтом не извинился, а лишь оттолкнул от себя Тоби и убежал прочь. Франкотт внезапно ощутил дурноту, граничащую с обмороком. Ему пришлось прислониться к стене возле двери и несколько секунд простоять так, тяжело дыша и борясь с накатившей тошнотой. Голову сдавило, в уши как будто набилась земля, глаза застило омерзительной гнойно-зелёной мутью. Кто-то разделил все его чувства разом. И отнюдь не пополам – выбрал почти до дна. Хорошо, что Тоби не открыл ведущую эмоцию, но и она оказалась пока чуть ли не обесцененной. Восстанавливаться теперь ему по полной, как бы ещё в руки здешних врач-магов не угодить… до чего ж плохо-то, оказывается.
Он сполз по стене и некоторое время сидел спиной к ней, пока не начала проходить муть перед глазами, а потом поднялся на ноги и переждал очередной приступ дурноты. Мертвый Дастин Лири никуда не спешил и Тобиаса не торопил, а вот мирная гвардия и городская полиция могли пожаловать в любой момент. Так что покойника следовало подготовить. А как тут подготавливать, когда ноги как у тряпичной куклы? Тоби подумал даже сначала добраться до столовой, глотнуть их мерзкого кофе и слопать три-четыре булочки – авось полегчает! Но потом передумал – вдруг не успеет? Больше ведь заняться Дастином некому.
И он распахнул дверь в мертвецкую. Тут его всё-таки вывернуло наизнанку. Тело Дастина Лири подверглось основательному, продуманному надругательству, из-за которого посмертный допрос сделался невозможным. Мертвецу отрезали язык и отрубили пальцы. И Тоби определённо видел того, кто это сотворил.
«Шлейф магии, - мысли в голове Тоби тоже сделались ватными, - надо зафиксировать шлейф. Возможно, будет шанс опознать…»
Он пошатнулся и схватился за край каталки с трупом. Надо раздеть беднягу Лири, надо засвидетельствовать причину смерти и посмертные увечья. Надо действовать, а не стоять, качаясь от слабости.
«Давай, Тоби, - подбодрил он себя. – Встряхнись. Ведь это твой бывший соратник, вы вместе сражались когда-то, так давай – вперёд, двигай костями, взбодрись, двигайся!»
Его ведущей эмоцией всегда был драйв. Азарт от работы, будь то кулинария или некромантия. Но сейчас нападавший оставил ему очень и очень мало, развеяв эмоции по коридору морга. Вяло помотав головой, Тоби откинул с тела тёмно-синюю простыню, сдвинутую таинственным кроваво-жёлтым человеком до пояса, и принялся срезать с мёртвого тела одежду.
Его прервало мягкое, деликатное притопывание. Вот же, и не заметил даже, как вошли два полицейских и три мирногвардейца – Светлых мага, один из которых даже щеголял новенькими нашивками старшего офицера. Это с чего, интересно, столько чести какому-то Дастину Лири? Может быть, эна Альенд устроила кому-нибудь там разнос из-за ранения мага своей ложи? Жаль, что не успели они к живому… да и мёртв он уже слишком безнадёжно. Ни сказать, ни написать…
- Хотели посмертные показания снять? – обречённым тоном спросил Тоби. – Вы уж простите, но вряд ли получится. Но я видел постороннего мага, который здесь…
- Мы думали, что вызов у нас к живому, - хмуро буркнул один из полицейских.
- И нечего на посторонних вину сваливать, - ещё мрачнее сказал другой.
После того, как правительство обновило служакам форму, полиция больше не походила на чёрно-полосатых насекомых. Но их всё равно по старой памяти звали «мухами». Только теперь это были синие мухи с блестящими нашивками на рукавах. Очень хорошо видными издалека. А мирная гвардия сменила серые мундиры с жёлтыми полосками поперёк живота на голубые. Нашивки на плечах сияли золотом, кокарды на кепи блестели солнцами и змеями – символы Ордена Отражений и королевской династии Кешузов.
Вспомнив, что Дард при первом же удобном случае обозвал мирногвардейцев «голубями», Тоби мысленно ухмыльнулся. Ему удалось-таки взять себя в руки, не нагрубить, не показать страха. Но они тут теряли время на совершенно ненужные вещи: стояли и записывали, как выглядит несчастный покойник. Один вытащил из большой сумки-чехла камеру, установил громоздкую треногу и принялся делать снимки.
- Здесь поработал Светлый маг, - начал объяснять Тоби, - прошу зафиксировать шлейф.
Старший офицер прищурился и обвёл взглядом помещение. Процедил сквозь зубы рядовому – мол, фиксируй. Тут-то и вошёл Дард.
Какой-то он был не такой, как обычно с похмелья. Обычный похмельный учитель непременно бы что-нибудь отпустил по поводу нерадивого ученика и сборища голубей и мух… но нет. Этот учитель выглядел бледным, усталым и совершенно не склонным ни к ядовитым шуткам, ни к жалобам на головную боль. Он словно бы и не пил вчера. Просто как будто не выспался.
Тоби покосился на его руки. Первый знак того, что пора платить по кредиту – левая рука. Она сразу как-то ссыхается против прежнего, становится тёмно-коричневой и почти перестаёт действовать. И сейчас она у учителя бессильно повисла да заметно потемнела. Наверно, скоро придётся тащить на кладбище очередного ягнёнка или поросёнка.
- Ясных дней, учитель, - виновато сказал Тоби.
- Можете что-нибудь сделать с этим? – старший офицер мирногвардейцев указал на тело Лири кончиками пальцев, затянутых в жёлтую перчатку.
Жест получился такой брезгливый, что Тобиас, как человек впечатлительный и чуткий к проявлениям эмоций, передёрнул плечами.
- Могу, - согласился учитель, похлопал по робе, нашарил в боковом кармане мятую пачку папирос и закурил.
Разнообразия ради – от спички, которая резко запахла, на какой-то миг забивая запах свежей крови от мертвого тела.
- Могу похоронить боевую единицу по-человечески. Я тут сторожем, иногда, по настроению – могильщиком. А если вам установить причину смерти – то дожидайтесь патологоанатома. Или к себе в участок тащите – у вас там свои кадры на это водятся.
Ловцы и полицейские выразительно переглянулись. Как это – быть могильщиком «по настроению», они наверняка не представляли.
- Я могу предложить, учитель? – вмешался Тоби. – Одну простую вещь. Мне под силу!
- Подмастерьям слова не давали, - буркнул Дард.
Обошёл вокруг тела, попыхивая папиросой, и вдруг велел:
- Ладно уж, говори, оболтус.
Нет, сегодня с учителем определённо творится какая-то странная непонятица. Знать бы, что происходит сейчас в его голове. А может, лучше всё-таки и не знать.
Ученик некроманта сглотнул всухую, прежде чем решиться произнести то, от чего ему делалось не по себе. Его снова начало мутить, теперь уже, кажется, от голода. Всё, что угодно – даже мерзкий кофе из здешней столовой! – лишь бы отбить этот запах лилий вперемешку с вонью мертвечины. Запах смерти…
Нечасто кто-то добровольно соглашается принять в себя чужой дух даже ненадолго. Тоби только в книгах такое и читал! «Вот зачем тебе это надо, Тобиас Франкотт?» – спросил он себя. Но ответа сам себе так и не дал: надо так надо.
- Его дух ещё здесь, рядом, - начал Тоби, кашлянув. – Его можно допросить ещё одним способом – о котором вандал не подумал. Сделать подселенца… Если учитель сделает это, то я могу быть добровольцем.
- Это что? Магия ложи Смерти? – напрягся старший офицер мирногвардейцев.
- Да, голубок, она самая, - учитель затушил окурок о пустой лоток для использованных инструментов. – Ну, что ж, на такое и сторож сгодится. Только ты не особенно-то рассчитывай, Тоби, что удержишь дух от шалостей. Минут десять, и я его выгоняю. Кстати, эны офицеры, можно вопрос?
- Можно, - сухо сказал офицер мирногвардейцев.
- Какого шура вы не отследили шлейф на месте убийства?
Ему ответил один из «мух»:
- Так ведь убийства-то тогда ещё и не было… ну, то есть мы туда пришли, да только днём эта улица людная, так что…
Полицейский посмотрел на товарищей в поисках поддержки.
- Бездари, - подвёл итоги учитель Дард. – Ну, давай… оболтус. Готов?
Тоби коротко кивнул. Он знал, что сейчас учитель подхватит дух покойника, который сейчас по воле некромантов прикован к убитому телу. Подхватит, вытянет из тела и впустит его к Тобиасу. И задача его, как ученика, дать место этому духу, но не позволять ему собой завладеть.
Он ожидал чего-то особенного, но пока всё, что ощутил – это плавное укачивание. Увидел – темноту. Услышал – как учитель мурлычет песню. Он только одну её и знал. Старую солдатскую песню «Мы рыли окопы».

«Ох… ясных дней, Тоби!» - словно толкнуло его что-то изнутри. Похоже, как будто подташнивает. Или что-то в этом роде. Может, это потому, что совпало с ощущением укачивания?
«И добрых снов, Дас», - с лёгкой заминкой мысленно ответил Тоби.
«Жаль, что мы с тобой так встретились, Тоби. Но раз уж так… то ты послушай. У меня семья. Жена, две дочки, сын! Совсем маленький ещё! Слушай, проследи, чтобы их не загубили! Прошу!»
- Тоби, ну ты чо там? – спросил учитель. – Готов?
«Скажи, где они. Я наведаюсь к ним и прослежу. И эне Альенд передам!»
- Готов, учитель…
- Дастин Лири, попробуйте описать нам тех, кто на вас напал, - велел седобородый мирногвардеец.
«Тебе надо отвечать, - подумал сам себе Тоби. – Я… как бы отойду в сторону. Не смогу увидеть и услышать тебя, потому что ты как бы… как бы будешь полностью я. Давай, Дас, расскажи им, кто тебя порезал, а потом запиши адрес своей семьи. Я помогу!»
- Эн Лири?

Да, это был он, эн Дастин Лири, ветеран Хихинского конфликта – один из тех, кому власти были обязаны отражением нападения кочевников на Канцелон. Это был он, Тёмный маг, которому после воссоединения позволили служить в мирной гвардии и велели подать заявление в Рандеворс. Интисса – слишком маленький городок, в нём нет ни одного старшего офицера мирной гвардии, только местная полиция. Да, это он, Лири, который приехал сюда и был тяжело ранен тремя людьми в масках. Под чёрными пальто была голубая форма – он помнит это наверняка. Ему трудно описать их, но он художник…
- Это правда, - подтвердил Сарвен Дард. – В крепости Моро перед сражением он нарисовал на стене лик Спящего!
Да, он художник, он сможет нарисовать лицо того человека, с которого успел сдёрнуть маску.
Нет, он был без сознания, когда его убили здесь, но шлейф магии…
- Майкл Керлисс, - суховато сказал мирногвардеец-офицер. – Я отследил. Благодарю эна Франкотта, что сказал.
- Так я уже могу убрать подселенца из тела моего ученика? Пресловутый эн Фракотт мне как бы ещё самому понадобится, - пробурчал Дард.
Да, это был он, Дастин Лири.
Да, его больше нет.

***
На совете ждали одного только Дарда. Вильермо Лета бесконечно развязным тоном уже раз десять предложил начать совет без некроманта, и, кажется, Дэнни его поддерживал.
Но Чезаре упрямо ждал. Дард важен. Должны присутствовать все генералы. Он повторял это всякий раз. Пока Лета не угомонился.
В зале для совещаний собрались все генералы и Кормчие, а также те, кого они считали необходимым пригласить. Чезаре видел их учеников, детей, приближённых, супругов. Только ложа Боли присутствовала в самом жалком составе Фелицата Ниро со взрослой дочерью, Бенволио Ниро с учеником и ван Конрад – как обычно, одинокий. Ходили слухи о том, что у него четырнадцать учеников. Но их никто никогда не видел. Где Арсениус прячет этих детей, не знал даже Дэн.
Сарвен Дард по прозвищу Упырёк, которое никак и никому не удавалось забыть, вошёл в зал быстрым шагом, а за ним, слегка пошатнувшись, в дверь ворвался Тобиас Франкотт. Вид у него, в отличие от мрачного, угрюмого учителя, был встрёпанный и встревоженный.
- Вижу, все собрались, - едва разжимая губы, сказал Дард. – Прошу простить. Я опоздал.
Длинный стол, за которым все расселись, разделил Дарда и Дэнни ненадёжной преградой. Чезаре так и чувствовал, как эти двое напрягают шеи, чтобы не поворачивать головы и не видеть друг друга. Вернее – враг врага.
- Этой ночью эн Дард занял подобающее ему место генерала ложи Смерти, которое пустовало уже около трёхсот лет, - сказал Чезаре, глубоко вздохнув. – Сегодня эн Конрад делает заявление об отказе от его высокой должности. Но прежде чем он начнёт, я прошу вас выслушать меня.
Единственный Светлый на этом собрании. Надо было хоть Кэри Дайлен и Майкла Керлисса, что ли, сюда затащить. А то как-то уж очень неуютно. На празднике были ещё два-три Светлых мага, кроме Роза, была и Линлор, а сегодня он один.
- Дело в том, что Вершители, в число которых вхожу и я, собирались совсем недавно на свой собственный совет. На котором воссоединение магов подверглось жёсткой критике. Один из Вершителей утверждает, что объединение Орденов вредно для магии всего нашего мира. Пока что король, приняв его слова к сведению, обещал мне не предпринимать опрометчивых шагов, но я бы посоветовал Тёмным держаться настороже и…
- Это всё болтовня, - перебил Роза Дард. – Они уже принялись за нас. Нас просто снова взялись уничтожать. Физически. Кто не верит – спуститесь в мертвецкую. Эн Лири, ложа Власти. Изрезан ножом. Вчера его немножко не добили, так вернулись нынче утром, отрезали язык, пальцы и заодно уж добавили парочку ударов ножом в печень. Очень грязно и очень глупо.
Совет всколыхнулся. Чезаре от неожиданности сел, а вот Делия Альенд, напротив, встала. Бледная, осунувшаяся, постаревшая сразу лет на десять женщина.
- Мало ли кто… - начал Чезаре, но Тоби подошёл к его месту и положил на стол два листка простой писчей бумаги с карандашными рисунками. Синий карандаш плохо лёг на бумагу, но рисунки всё-таки поражали мастерством.
На одном неизвестный художник нарисовал четыре склонившихся лица, закрытых повязками до самых глаз. Один из этих людей был и на втором рисунке, но на нём скрюченные пальцы чьей-то руки тянули с лица платок. Это лицо, недоброе, тревожное, искажённое почти до неузнаваемости, вызвало у Делии тихий вскрик.
- Это же наш Керлисс, - растерянно сказал Лета.
- Наш, - с непередаваемым ядом в голосе подхватил Дард. – И наш Лири, прошу заметить. Заслуженный ветеран двух ключевых конфликтов в истории Тирны. Отец большой дружной семьи. Ехал к своему генералу. Собирался поступить на службу в мирную, блюдь её дери, гвардию. Так какого мрыча вы продолжаете это делать?
- Что именно? – спросила Делия.
- Что сейчас вы собирались? Объявить о вступлении в должность ещё одного генерала в присутствии Светлого мага, в толпе родных и знакомых… ещё могли бы позвать сюда детей, учеников, слуг и кладбищенских нищих. Как это делали раньше? Да так, чтобы ни одна собака, не принадлежащая к Ложе, подумать не могла, что вон тот парень слева – генерал.
- Ты сам вчера при всех заявил, - возмущённо начал Кормчий Моро, кажется, моментально принявший «собаку» на собственный счёт.
- У меня на то были свои расчёты, - сказал Дард, - я, если б мог, объявил бы об этом и на весь мир, но только вот класть весь мир хотел на меня.
Чезаре услышал, как негромко фыркнул Дэн.
- Но вот этого, то, что вы сейчас хотите заявить, эн Конрад, вы во всеуслышание не делайте. Кому надо – те уже знают. А ещё лучше – назначьте во всеуслышание кого другого, чтобы внимание отвлечь.
- А смысл-то, смысл-то какой? – вмешался Бенволио Ниро. – Раз все присутствующие и так уже всё знают?
- Не все, - буркнули сразу несколько голосов.
Ну разумеется, не все – Чезаре окинул взглядом троих из Кормчих и тех, кто с ними прибыл. И сын эны Альенд, кажется, тоже не в курсе. В чём-то Дард, видимо, прав.
- Смысл в том, что вы все дураки. Не удивлюсь, если кто-то использует здешних пациентов для того, чтобы через них приглядывать за нами. К примеру, Дастина Лири убили и обещали ему особо сладкую смерть для его семьи – и ведь не просто так, а зная особое отношение к нему как ложи Смерти, так и ложи Власти…
Чезаре заметил, как передёрнуло Тобиаса, и нахмурился. Впечатлительный всё-таки парень. Слишком трепетный для некроманта. И Делия вздрогнула.
- Этот ваш… наш Керлисс вот тоже – сколько он уже тут? Сколько он знает? Личности двух генералов ему известны точно. А может, трёх? – Упырёк посмотрел на Делию, но она отрицательно покачала головой.
Значит, хватило ей ума не говорить своему заместителю о том, что она генерал.
- Но это не всё. На рассвете шёл я, как обычно, в морг на службу, - продолжил Дард, - и неожиданно получил предложение, от которого ещё пару лет назад не смог бы отказаться. Да что там… я и сейчас бы…
И он, пошарив в кармане, выложил на стол великолепнейший револьвер с серебряной инкрустацией, и кольцо с крупным зелёным камнем. На вид дорогое, решил Чезаре.
- Мне заплатили вот за него, - Дард указал на Дэна Софета ван Лиота пальцем. – Зная, что я его враг и, очевидно, учитывая ещё не сделанное Конрадом заявление. Поэтому я хочу, чтобы оно не прозвучало.
- «Я хочу», - Дэнни встал, опираясь на стол, и в ответ Дард развалился на стуле ещё небрежнее. – «Я хочу», он сказал. Кто тебе заплатил? Да кто вообще возьмёт на себя труд искать такого червя, как ты, и платить за…
- Сядь, Дэнни, - Чезаре протянул руку, и вещи, извлечённые некромантом из кармана, легли на его раскрытую ладонь. – Это… Светлый маг, пожелавший остаться неизвестным, забавно. Шлейф есть, но слабый. Как будто смазанный след.
- Нас хотят извести, что не новость, - гнул своё Дард, - противно лишь оттого, что вы, Светлые, делаете это так топорно. Меня это унижает.
- Эн Дард… Сарвен, ты не понял. Я не на той же самой стороне, что заказала Дэнни…
- А на чьей ты, блюдь побери, стороне? – не выдержал и повысил тон Дард. – Ты – Светлый!
Аффектация. Сейчас начнётся аффектация. Она уже подкатила Дарду к горлу упругим комом, и сейчас…
Люди медленно вставали со стульев, словно повинуясь воле некроманта. Он ещё не знает, что в силах генерала. А генерал беспрепятственно черпает эмоции у своей ложи… столько, сколько сумеет, не захлебнувшись.
- Забудь, друг трупарь, - прозвучало в напряжённой тишине. – Я ценю твой порыв.
Необыкновенно проникновенный голос, чудесно поставленный баритон. Потрясающей красоты звучание фразы – словно вступление к пьесе, а не простые слова.
И Дарда словно развернуло прочь от Роза. Хотя он не шелохнулся, сидя вразвалку и даже слегка раскачиваясь.
- Я рад, что ты не хочешь попробовать убить меня ещё разок, - продолжил Дэн. – Можно сказать, польщён. Но давай дослушаем Роза.
Чезаре увидел невероятное. Сначала Дард оскалился и, казалось, вот-вот схватится за оружие, чтобы пристрелить Дэнни. Но затем втянул голову в плечи, сел смирно, перестав раскачиваться на стуле, и пробурчал:
- Хорошо, палач.
Боится он Дэна, что ли, по старой памяти? Раньше-то ведь боялся.
- Кхм. Так вот. Что сейчас такое творится в Рандеворсе – я ещё не знаю, но выясню, - продолжил Чезаре, кивком поблагодарив бывшего ученика. – А вам, господа Кормчие и генералы, придётся рассредоточиться. Король очень не хочет сокращать количество подданных на несколько тысяч людей. Но он поверил Вершителям в том, что касается воссоединения. И я даже понимаю, почему: объединившись в единое целое, Ордена образовали очень значительную силу. Раньше мы расходовали энергию на вражду, рассуждает его величие. А нынче – на что нам расходовать её? И король смотрит на Тёмных с прежней опаской. Это Тёмные убили его предшественников, Тёмные застрелили его юную жену. Он охотно поверил Вершителям, что вы, друзья мои, опасны. Но он гуманен. И пока что в его планы входит всего лишь разобщение Орденов, а затем – ликвидация лож. Я предложил бы всем Кормчим и генералам скрыться. На всякий случай назначьте себе замену, но никому не говорите о том, кого выбрали. Возможно также, придётся объявить о роспуске лож и ликвидации поселений.
- Мы не можем, - застонал Кормчий из крепости Террейн.
- Всего лишь объявить, а потом затаиться, - почти умоляюще сказал Чезаре.
- Но есть ли смысл? – спросил Конрад.

Только что у людей были планы. Работать, обучать, общаться друг с другом. В конце концов – жить свободно и открыто, не боясь облав, обысков, притеснений, арестов и казней. Им простили прегрешения, они отбыли наказания за преступления. Начали жить с чистого листа.
И всё начинает рушиться. Конечно, они воспринимают это болезненно.
- Почему король решил взяться за старое? Зачем ему эта канитель? При Кардавере такое началось, да никак не кончится, - вступил вслед за Арсениусом ван Конрадом недружный хор голосов. – Как это соотносится с убийством Лири?
- Убивать Тёмных начал кто-то другой, не король, - Чезаре начал объяснять, зацепившись за последнюю фразу. – Договор держит королей так же крепко, как и нас, Вершителей. А Керлисса поймают и будут судить…
- Его уже арестовали, - встрял Тоби..
Он явно чем-то гордился, только Роз не понимал – чем же именно. Хотя… Чезаре бросил взгляд на рисунки, лежащие перед ним. Ну да, Лири убили. Для опытного некроманта не слишком тяжёлая задача – опросить свежий труп. Но нарисовать портрет Керлисса с отрубленными пальцами? А у Тоби пальцы в чём-то синем. Выходит, эти двое, Дард и Франкотт, решили проблему не самым безопасным путём – подселили дух убитого в тело ученика. Как бы не было последствий.
- Так что в итоге, учитель? – музыкальный, исключительно приятный для слуха голос Дэнни перекрыл голоса остальных.
- Затаиться. Всем генералам необходимо разъехаться и затаиться. И на всякий случай то же рекомендую сделать Кормчим, хотя их положение чуть лучше.
- Это погубит лечебницу, - сказала Делия отчаянно.
- А я согласен с Розом, да, - произнёс ван Конрад. – Ложа Боли подчиняется Вершителю Светлых.
Он отвесил глубокий поклон Чезаре.
- Мы уходим в тень. Пусть люди разбираются со своими простаковскими болезнями сами. У короля где-то там в запасе есть маг ложи Боли, как мне известно, старый бездельник, да-да. Я отзову и его. У меня четырнадцать учеников, включая наших детей, - Роз не сразу осознал, что Конрад сказал «наших» - хотя, насколько известно, не являлся отцом. Фелия, Бенволио – да, насчёт Дэнни ни в чём нельзя быть уверенным, но Конрад всегда слыл отчаянным одиночкой.
- А я заявлю о роспуске ложи, но никого, кроме себя, под удар подставлять не стану, - заявил Лета. – Никаких отставок от меня никто не дождётся. И я остаюсь при лечебнице по крайней мере до тех пор, пока не выпишутся пациенты, которых я сейчас веду.
И почему при этих словах Роз моментально подумал о Кэри? Не забыть сказать Делии, чтобы заменила ей врач-мага.
- Мне тоже придётся остаться здесь, - буркнул Дард. – Не думаю, что на меня в здравом уме хоть кто-то покусится.
- Я тоже остаюсь! – воскликнула Делия отчаянно.
- Нет, - Чезаре подавил желание надавать всем тумаков. – Как раз тебе, Дели, хотя бы временно придётся уехать. Вы же видите, что начали именно с ложи Власти.
Делия Альенд, казалось, вот-вот заплачет.
- Это, я надеюсь, временно, - утешил её Роз. – Ну же, Делия. Доверьте дела эну Лете и езжайте на море.
Да, немного не такого совещания он ожидал. И Дард, кажется, так до конца ему и не поверил – вон как поблёскивает глазами.
- Сегодня я отбываю в Азельму, - сказал он сухо. – Его величие прислал мне приглашение на приватную беседу. Может статься, я оттуда уже не вернусь. Не знаю, как вы поступите, но я предупредил честно. И прошу другим Светлым так, как вы доверились мне, не доверять.
- Как не вернёшься? – спросила Делия.
И Дэнни посмотрел вопросительно. Нахмурился, подобрался и стал похож на худого, потрёпанного ворона.
- Как мне кажется, король считает, что так много магов ему не нужно. В том числе и Вершителей. Достаточно будет одного.
- Так не ходи туда, - сказал Дэн удивлённо.
- Не могу, - ответил Чезаре. – Я должен.
- Но если ты считаешь, что тебя пустят в расход – так на что ты рассчитываешь? Что ты хочешь узнать? - сердито сказал Конрад. – Это только в книжках так делают: всё расскажут, а потом пытаются убить, и у них ничего не получается. Тебе так не повезёт, да.
- Я рассчитываю на договор, - ответил Чезаре. – А ещё на то, что во время беседы никто меня убивать не станет. А уж как выпытать из короля то, что мне необходимо знать, это ведь дело техники.
И поймал взгляд Дэна, который усмехнулся уголком рта. Кому-кому, а магам Боли о технике выпытывания говорить не стоит – они в том поднаторели.

А ведь сила договора уже давным-давно подвергалась и не таким испытаниям. Тем более, что нарушали его не единожды, и не одна сторона, а обе. Но Чезаре всегда напоминал себе, что там, во дворце, растёт их общая надежда, Светлых и Тёмных – будущий король Ланделий, настоящий маг, не пустышка, как Грет Кешуз. И воспитывают его те, кому сам бы Чезаре доверил это непростое дело, и во главе магов «тайного круга» там сейчас тоже подходящий человек, и ради этого можно потерпеть ещё немного. Достаточно лишь выиграть ещё немного времени. Поиски затаившихся генералов, к примеру, могут затянуться очень надолго, а пока они живы, усилия по лишению магии немалой части населения затруднятся. Роспуск лож Ордена Теней, привычная для Тёмных игра в прятки и догонялки выиграют ещё хотя бы пару лет. Мало, очень мало, но Ланделию уже тринадцать лет, это почти тот же возраст, в каком сам Грет пришёл к правлению Тирной. Потом придётся избавляться от Грета – отвратительная, грязная работа. Чезаре не раз ловил себя на том, что заниматься ею не желает. Как не желал и раньше, при существовании ложи Смуты, приложившей немало сил для устранения династии Кешузов. Но говорить об этом сейчас, да ещё с генералами, Роз не собирался.
Может быть, он поделится этим только с Дэнни, без лишних ушей. А может, и нет.

Глава 6. 24 день 4См 2338 г. Я ничего не боюсь
Тоби
Уныние, охватившее Тобиаса по дороге в Интиссу, передалось, кажется, даже лошадям. Разве что тело Дастина Лири оставалось полностью безэмоциональным, но зато его дух успел Тоби порядком поднадоесть.
Если Тоби ел, то дух Лири витал рядом и завидовал. Если дремал, сжав поводья, – дух подглядывал сны и мешал. Просто ехал и думал – дух вился около и печалился. У художника из ложи Власти оказались на редкость стойкие эмоции. Обычно, если уж душа умершего оставалась не привязанной к телу, она легко улетучивалась. Отвязать душу и предать её забвению и покою – дело даже не столько некромантское, сколько благочинное, но священника к покойному не призвали. «Мухи» и «голуби» лишь зафиксировали данные, сделали несколько снимков на диковинные камеры, вспыхивавшие ослепительно и оставлявшие потом в воздухе странный неприятный, запах, да записали показания некромантов. Затем покойника признали ненужным для дальнейшего следствия, преступника арестовали и увели, других троих убийц принялись искать, а Тоби нанял повозку с двумя лошадками, да и отправился в Интиссу – двое суток пути, которые эна Альенд тут же оплатила. А Дард и вовсе пытался сунуть Тобиасу бирки. Но Тоби терпеть не мог переносы – от них у него терялся аппетит и начинались головные боли. А к здоровью своему и в особенности к аппетиту ученик некроманта относился трепетно.
И поехал-то он потому, что его Лири просил – мол, отвези моё тело в родное поместье, скажи родне сам. Тоби чувствовал себя в какой-то мере причастным к трагедии – всё-таки какое-то время душа Лири пребывала в его теле – и согласился.
И уже даже немного об этом жалел.
Заночевать пришлось на обочине. Гроб с забальзамированным телом занимал всю повозку. Тобиас распряг и привязал к дереву лошадей, взял одеяло – ночь стояла тёплая и ясная – и залёг под телегу, где и заснул. Разумеется, неугомонный Лири сразу же устроился подсматривать сны.
- Я так уснуть не могу нормально, - пожаловался Тоби. Сейчас, в полусне, он видел сидящий рядом смутный силуэт, словно соткавшийся из серого дыма. – Ну чего тебе неймётся?
Он не ждал, что Лири ответит, и потому, когда услышал призрачный голос, подскочил, да так, что ушиб голову о днище повозки.
- Блюдь твою выверни наизнанку, - выругался он по-дардовски крепко.
- Объединиться, - сказал Дастин Лири из гроба. Скрипуче, но весьма слышно.
- Что?
- Попасть в твоё тело. Только чтобы поговорить с детьми. Прошу.
Тоби пробрал озноб. Дух-подселенец редко когда может проникнуть в чужое тело сам – тут требуется помощь некроманта, и весьма опытного. Но не хотелось бы проверять – сумеет ли это сделать Лири. Хватит ли у него воли и эмоций на такое?
- Ох, Дастин, - Тоби вдохнул ночного воздуха и лёг на спину, потирая ушибленную макушку. – Боюсь, без учителя я не в силах…
- Прошу! Прошу! Прошу!
- Да и опасно, - Тоби лихорадочно соображал, как поставить заслоны от предполагаемого нападения и вторжения духа.
- Я не хочу никому причинить зла, - умоляюще сказала душа Лири, чей голос прозвучал у Тоби не в ушах, а в голове. Как при мыслесвязи. – Только ещё раз обнять детей. Две дочки и сын, Тобиас. Ты ведь понимаешь – им больше не увидеть отца.
Тоби понимал, прекрасно это понимал, он потерял отца дважды, и второй раз действительно навсегда. В суете и суматохе его не подняли сразу. А потом как ни старались… ничего уже не вышло. И он решился.
- Только давай договоримся, Лири, - сказал он. – Не старайся меня подавить или изгнать из тела! Я некромант, я опытнее, я, в конце концов, сделаю так, что без меня тело умрёт. Ясно?
Поверит ли ему Дастин Лири? Или только посмеётся?
Но духу было не до смеха. Вряд ли вообще души способны смеяться. Хотя кто знает? Может быть, вместе с некоторыми эмоциями они и чувство юмора могут сохранить?
- Поскорее, - взмолился Дастин Лири спёртым голосом из гроба в повозке.
- Я бы, конечно, лучше сначала выспался, - пробормотал Тоби. – И поел. А уж потом…
Тут что-то ощутимо толкнуло его. Ого, да он решил сам прорваться? Ну уж не бывать такому.
Тобиас выполз из-под телеги и сел на тёплую землю, полуприкрыв глаза. Настроился на нужный лад. Аж засвербело что-то внутри. Азарт. Это похоже на аппетит, только куда как более нервное, щекотное. И сразу накатило чувство голода – да, действительно, вот бы сейчас рыбки копчёной под холодненькое пиво. Или хотя бы хороший кусок мяса, да с зеленью, да с хлебушком… Где-то у него там с собой были лепёшки с сыром да чесноком, старый ирнар с хмельной горчинкой и молодые огурчики, которые в Рандеворсе уже начали на грядках спеть…
Не-не, так на необходимый лад не настроишься. Драйв, вот что ему нужно. Настоящий, который от работы бывает, когда в теле всё гудит от напряжения, а в голове радость, даже восторг – ишь ведь, как здорово получается! Вот чем надо духов-то в себя запускать…
Тоби икнул и неожиданно понял, что дух Лири уже внутри.
Это не походило на прошлый раз, когда Лири оказался в его теле под присмотром учителя Дарда, вовсе нет. Но вот что отдыха не будет – это, конечно, обидно. А Дастин Лири не собирался давать его уставшему телу Тоби, это точно. Он впряг лошадей в повозку. Обе недовольно фыркали: у них отняли торбы с пшеницей, вставили вместо них жёсткие мундштуки в рот, заставили тащить гроб по темноте – всё, что так не хотелось ни им, ни телу Тобиаса.
«Это же чистое самоубийство – так гнать по ночной дороге!» - успел подумать Тоби, прежде чем его окончательно оттеснили от управления руками, ногами и даже головой.
Где-то вдали уже зарождалась заря двадцать четвёртого дня четвёртого Светлого месяца. Ехать до имения Лири надо было ещё целые сутки.

***
Вильермо
Кэри дышала так тихо, что Вильермо очень хотелось склониться к её лицу и ощутить лёгкое дуновение. Проверить, точно ли – дышит. Густо-синий сумрак позднего вечера скрадывал очертания кровати и спящей на ней, но в окно светила луна, почти полная, и в её-то свете Вильермо рассмотрел, что ноздри Кэри подрагивают, а грудь слегка приподымается и опускается под покрывалом.
Нет, не стоит приближаться и наклоняться над нею. Он обещал быть терпеливым и ждать. А сейчас надо, как и в прошлую ночь, посмотреть, что там у Кэри со снами.
Мало в тот раз успел ухватить – слишком краткой оказалась Ночь Краткого Сна. Хотелось бы понять, с чем придётся работать.
И пусть Роз, конечно, рассердится, но он, Вильермо Лета, отсюда просто так не уйдёт. И пусть Делия думает что хочет, особенно после утренней истерики той Светлой помощницы, с которой его занесло на праздник к Дардам – но Кэри никто другой лечить не будет.
«Никто не знает её так, как я. Никто не видит всех её страхов и, самое главное – никто, кроме меня, не умел достучаться до её души. Только я всегда мог разговаривать с нею мысленно. Она моя».
Но нынче сон был о маленькой рыжеволосой девочке с очень взрослыми тёмно-карими глазами. Девочка сидела на коленях у Кэри и ела рассыпчатое печенье, усеивая крошками светлое короткое платье.
«- Эли, а где котёнок? – спросила Кэри.
- Какой котёнок, мама?
- Я слышала мяуканье сегодня. Ты опять притащила в сад кошку?
- Вовсе нет. Ты не любишь котиков, и папа сказал – давай не будем сердить маму…
- Он так и сказал?
- Почему ты не любишь котиков?»
Вильермо услышал обрывки мыслей Кэри – в них смешались какие-то давние кошмары, где присутствовали мёртвые кошки, и воспоминания об Эдварде Гисли, так похожем на сытого кота, что даже смешно. И ещё маленькая белая кошка, сидящая на краю кровати, в ногах. От этой кошки ледяные мурашки бежали по коже Кэри. Она дрожала от озноба.
Маленькие крепкие руки во сне Кэри взяли её за щёки, притянули к веснушчатому лицу девочки. Сколько ей лет? Пять-шесть. Славная девчушка!
«- Посмотри на меня. Ну? Посмотри на меня! – взрослым голосом, со взрослыми интонациями сказала Эли. Нет, не сказала – приказала. – Чего ты боишься каких-то кошек?
- Прости. Я не хотела тебя пугать, - виновато улыбнулась Кэри. Капнули несколько слезинок. На светлой ткани девчачьего платьица пятнышки от них казались тёмными.
- Я ничего не боюсь, - с какой-то грустной гордостью ответила Эли. – И ты не бойся. Я же с тобой!»
И Вильермо почувствовал, а может, догадался – в девочке отсутствовал страх.
Но Кэри никак не могла успокоиться, она плакала, плакала, плакала…
Вильермо глубоко вздохнул, чуть задержал дыхание, медленно выдохнул. Нехитрое упражнение помогло ему сосредоточиться. Маги ложи Страха легче других справляются со сновидениями – как своими, так и чужими. Сейчас Кэри лучше всего погрузиться в забытье без снов. У этой практики есть недостатки, но не слишком существенные при верном подходе. Первый – это беспрерывная связь пациента и врач-мага, но Лета никогда и не желал отказаться от права на такую связь с Кэри. Даже наоборот – он забрал бы её себе. Всю. Навсегда. И если её дочь на самом деле такая, как он увидел во сне – то и с дочерью бы забрал. Прирождённый маг Страха, никогда не видел таких задатков в столь юном возрасте.
А второй недостаток забытья, в которое он погрузил Кэри – это, конечно, пробуждение. Если её вывести из этого состояния слишком резко, если она испугается или взволнуется – пиши пропало. Она будет одновременно страшно уязвима и бесконечно могущественна. Правда, вовсе ненадолго – после вспышки могущества Кэри, ослабленная душевной болезнью, скорее всего быстро умрёт.
Как хорошо, что он, Вильермо Лета, рядом. И не позволит, чтобы такое случилось.
Несколько часов подряд он караулил Кэри, а потом, прервав хрупкое забытье пациентки, с удовлетворением констатировал, что она просто спит. Крепко, спокойно, без страшных сновидений. Счастливо вздохнув, Лета прикрыл худое плечо женщины покрывалом, уселся поудобнее на свой стул и закрыл глаза. Поспать хотя бы полчаса, вот что…


***
Кэри
Кэри Дайлен проснулась и обнаружила Вильермо Лету на его уже ставшем обычном месте – на стуле у окна. Он сидел, прикрыв усталые глаза, и в неярком свете очень раннего утра Кэри видела его чёткий профиль. Угловатое, осунувшееся лицо, увеличившуюся за несколько лет лысину, глубокие тени под скулой и глазом, бледную кожу. Густые брови, нередко насмешливо изгибающиеся, сейчас слегка сдвинулись к переносице – словно во сне Лету что-то тревожило.
Ночам, проведённым без кошмаров, Кэри была обязана именно этому бессменному дежурству. И, наверно, Вильермо ждал от неё какой-нибудь особой благодарности, но вот незадача – она не испытывала ровно никаких чувств, кроме вины. Вот человек почти не спит ради неё, а она даже не старается восстановиться, разве что выспалась опять. А между прочим, узнай Дайлен, что в её палате постоянно ночует мужчина – и не объяснишь ему ничего… Хорошо хотя бы Лета больше рядом не ложился, да и Кэри больше не спит раздетой…
Она потянулась, села, кутаясь в покрывало, и Лета моментально открыл глаза и повернулся к ней.
- Как спалось? – спросил он.
- Никаких кошек, - ответила Кэри.
Но зря она про них вспомнила. Нехорошее чувство, горечь во рту, и словно кто пальцами надавил на веки – боль в глазах.
Лета сразу заметил это. С лёгким стоном потёр лицо и вымученным голосом попросил:
- Не думай о ней.
- У древних племён Тирны белая кошка считалась символом смерти, - сообщила Кэри.
- Послушай…
- Ты знаешь, что ещё до появления ложи Смерти её изображали с закрытыми глазами?
- Древние вытёсывали из брёвен огромные фаллосы и обмазывали кровью девственниц, - сообщил Вильермо. – И никто ничего. Ну какие там кошки!
- Их лепили из белой глины и покрывали узорами. И ни одну из них не делали с открытыми глазами, - не слушала его Кэри. – Понимаешь?
- Нет.
- Я видела Её, - сказала Кэри.
- Кошку?
- Смерть! Когда меня убил Дард. Он убил меня, а она стояла там и ждала. Она стояла там… белые волосы и закрытые глаза! Гисли сказал, что видел, какого они цвета, но забыл.
- Кэри, к моему глубочайшему сожалению, которого я ни секунду не испытывал, но готов утверждать обратное – Гисли умер.
- Вот! Я видела их. Всех, кто умер. И Гисли, и Сэнди! Они были возле неё, похожие на тени, но вполне зримые. И…
Вильермо сел на пол возле кровати, спиной к ней.
- Я здесь, я с тобой, - сказал он. – Ты ведь чувствуешь, как я привязан к тебе? Неразрывная связь… нет, не волнуйся, это связь врач-мага и пациентки, а не то что ты подумала.
- Она меня поцеловала, - не слушая его проговорила Кэри. Она и не думала волноваться по поводу какой-то связи. Что-то ведь между ними было всегда. С того самого момента, как они впервые повстречались в трактире за кружкой пива. – Она поцеловала меня и сказала, что отпускает ненадолго. Послушай, я тебе очень благодарна, Вильермо. Я выспалась, мне почти хорошо.
- Почти, - сказал Лета, не оборачиваясь.
Она нерешительно коснулась волос на его затылке – коротких упрямых завитков, тёмных, без следов седины. Редеющие ближе к лбу, где залысины делали голову Леты беззащитной, как обнажённые чувства. От легчайшего прикосновения Вильермо чуть вздрогнул и отодвинулся.
- Не стоит этого делать, - сказал он спокойным тоном.
- Мне не нужен маг Страха. И, как показала встреча с Дэном ван Лиотом, маг Боли тоже не нужен. Мне надо поговорить с Дардом.
- Никаких встреч – ни с Дардом, ни с Хелли, ни даже с Тобиасом. Никаких мужей, тёть, дядь и прочих посторонних личностей. Сейчас тобой занимаюсь я. После того, как ты встречалась с Хелли и с Дэном, я вымотался как тряпка на ветру, весь до нитки. Послушай, страх смерти – тот же страх, что и другие, он лечится, и лечится моей ложей. А кому, как не мне…
Опять это чувство вины. Не стоило просить Лету о том, чтобы встретиться с магами ложи Смерти. Он, наверно, даже не поймёт, что над Кэри не довлеет страх смерти, на неё давит сама Смерть. Тот её образ, который доходчивее всех влияет на измученную душу.
Что там ей Хелли сказала? Ты чувствуешь, что скоро станет спокойнее?
Нет, Кэри не чувствовала.

Но в конце концов Лета ушёл. У него и помимо Кэри были дела. Она оделась и поплелась в столовую, но запахи, которые оттуда шли, вдруг подняли волну тошноты, и Кэри прошла мимо гостеприимных дверей, к лестнице, ведущей к выходу во внутренний двор. Там, на крыльце, можно было покурить, не привлекая чужого внимания.
Она села на единственную деревянную ступень, вытянула ноги, расправила синее платье, закурила и выпустила в светлое ясное небо струйку дыма. Солнце ещё не принялось жечь по-настоящему зло, и от лип на дальнем конце двора приятно пахло только что распустившимися цветами. В Сольме липа будет цвести еще только дней через десять, если не больше, а здесь уже вовсю…
- Прости, - рядом неуклюже сел, чуть подвинув её, Сарвен Дард.
Кэри даже не удивилась.
- Угу, - сказала она и протянула ему коробку с сигаретами и спички.
Он молча закурил. Они сидели, прикасаясь плечами, и пускали дым. Молча и почти неподвижно.
Потом Дард спросил:
- Чего ты хочешь-то?
- Что? – не поняла Кэри.
- Да этот лысый член, Лета, ко мне сейчас подскочил, глаза как у самовоскрешённого, будто щас целоваться ко мне полезет. Говорит – тебе плохо совсем, напугал до икоты. А я смотрю – ты куришь сидишь, всё вроде в порядке. Соврал?
- Не совсем, - Кэри откашлялась после неожиданного заявления некроманта, достала вторую сигарету, прикурила от Дардовой, затянулась. – Просто он не отличает страха смерти от… от Смерти. Только не называй его так… хорошо?
- А, - Упырёк затушил окурок ботинком и принялся крутить новую сигарету в пальцах. Незакуренную. – Ну я отличу. Ты меня уж прости, а?
Кэри долго молчала. Хелли Дард очень её смутила откровениями о снах Дарда. Хотя в действительности они, эти сны, могли быть лишь её, Хелли, снами. Тогда за что просит прощения некромант?
- Ты обещал затолкать мне в глотку жизнь, - сказала Кэри.
- Я виноват перед тобой. Ты знаешь, что должен делать верный слуга моей госпожи? Ты знаешь, чего она хочет?
Кэри покачала головой.
- Помимо всех смертей – ещё только одну в год, но преподнесённую лично от меня лично ей. И тогда всё будет замечательно для всех… кроме меня. Потому что я не могу.
- Ты из-за этого подрался с Хелли?
Дард скрипнул зубами и скомкал сигарету. Хрустнула тончайшая бумага, просыпалась наземь табачная крошка.
- Ты не знаешь, - сказал он. – Но ты меня всё-таки постарайся простить. В твоей болезни виноват действительно я. Не понимал просто, как это всех вас коснётся, а теперь понимаю.
- Но… ты можешь что-нибудь сделать? – робко спросила Кэри.
Упырёк уткнулся ей в плечо лбом, и она почувствовала запахи мыла и табака, идущие от его волос. Но почти сразу отодвинулась – не по себе ей было от таких вот проявлений эмоций.
- Могу, - сказал он. – Только дай мне время. Теперь уже не очень много времени… ждать. Уже не очень. Передай этому своему лысому члену…
- Дард!
- Ну а что? Несвятые чурсы, да я когда понял, за кого ты вышла – я ж обрадовался, что у тебя всё хорошо, мужик у тебя хоть и Светлый маг, а порядочный человек, офицер. А теперь этот похабник у тебя в палате ночует? Вечно вас, баб, как мух на дерьмо, к таким вот тянет…
Кэри стало смешно и обидно. Она отбросила окурок и встала, отряхивая брюки от пыли.
- Ну знаешь, - сказала и закашлялась. – Знаешь что? Ты Лету не понимаешь, вот и не встревай. А ночевал он там на стуле, он мне помогал от кошмаров избавиться. Знаешь, какие у меня кошмары, Дард?
- А знаешь, какие – у меня? – внезапно оскалился Упырёк.
Раньше у него были плохие зубы, а нынешний оскал выглядел опаснее и внушительней.
- Я люблю тебя, эни Кэри, - сказал он неловко. – Не так, как он. Ему лишь бы до дырки твоей дорваться. Ты с ним поосторожней.
- А с тобой? – Кэри отступила на шаг.
Не потому, что боялась некроманта. Просто помнила о Хелли, её угрозах. Да и то, что Дард перешёл на такие щекотливые темы, ей не нравилось.
- Я тебе друг и ты мне друг, - сказал Дард. – Прошу об этом не забывать. Это единственное, во что я ещё верю.

***
Хелли ждала его, сидя на крыльце. Уже года три она так не делала. И из лечебницы они давно не возвращались вместе. Обычно Дард приходил домой значительно позже, находил ужин на столе, а жену или в палисаднике, за поливкой цветов, или уже в кровати.
Она сидела и ждала, чтобы, как раньше, молча выкурить с мужем по папироске, глядя, как тяжело пролетают в сумерках возвращающиеся в ульи пчёлы. И как солнце растворяется в облаках, окрашенных жгучим оранжевым и ещё немного – сизым цветом.
Дард сел, чуть-чуть бедром подвинув Хелли – что тоже являлось частью их безмолвного ритуала. Прижавшись плечом к плечу, они курили, пускали в воздух дымные облачка и молчали, молчали. Дард вспоминал, как утром точно так же сидел с Кэри – но там всё было по-другому. Хелли своя, родная, неотъемлемая часть жизни, и все эти годы она находилась рядом. С нею пережито куда как больше, чем кажется. Это заставляло его плотнее прижиматься к жене плечом. Её невысказанная боль касалась Дарда острым краем и резала глубоко, очень глубоко.
Потом Хелли обняла его и глубоко вздохнула.
- Я должен тебе что-то сказать, - осторожно начал Дард.
- Не надо, Упырёк.
Его передёрнуло. Он уже давно не слышал этого своего прозвища.
- А откуда ты знаешь, что именно я хочу сказать? – буркнул Дард.
- Я знаю, - спокойно ответила Хелли. – Но ничего не изменится оттого, что она снова объявилась от того, что ты чувствуешь. Я всё ещё твоя жена и твой подчинённый…
Она бросила окурок в траву и придавила его ногой в крепком рыжем башмаке.
- При чём тут это? – удивился Дард. – Я хотел сказать не о Ней…
- Я понимаю, - кивнула Хелли. – Прежние привязанности иногда кажутся очень сильными.
Дард её не очень понял, но он слишком устал, чтобы спрашивать. Обхватил рукой шею Хелли, прижался головой к её голове. Если бы Хелли догадывалась о том, что ему порой так хочется зарыться в её волосы пальцами, лицом, губами – отрастила бы она их хотя бы до плеч?
- Столько всего произошло, а день никак не кончится, - сказал Дард устало. – Ещё и Тоби до сих пор не вернулся. Чую, не так с ним что-то.
- Упырёк… Назначь меня своим заместителем. Всё к тому и идёт, чтобы мы…
- Хелли, я уже нашёл заместителя, только ещё не сказал ему, - ответил Дард. – Теперь мне надо заявить, что ложи Смерти больше нет. Ты остаёшься здесь, я уезжаю.
- Надолго? – Дард почувствовал, как она скрипнула зубами. Тихонько. Но желваки заиграли, и он понял – до взрыва Хелли осталось совсем чуть-чуть.
- Не знаю. Посмотрим.
- А она?
- А что – Она? Она со мной, - Дард пожал плечами. – Я Ей слово дал. Наверно, придётся и дальше кормить Её больше обещаниями, чем жертвами, но…
Он внезапно умолк и повернулся к жене лицом. Она подняла голову, глядя с недоумением. Словно не о Смерти спрашивала, а о ком-то более… земном.
- Поди-ка сюда, - сказал Дард, хотя сидели они вплотную прижавшись друг к дружке. Но этого было слишком мало, он обнял её больной рукой, притиснул к себе до боли. – Ты это о ком с самого начала речь вела? Вот эти «прежние привязанности», «она тут появилась»… ты про Кэри?
Услышав это имя, Хелли вздрогнула так, словно он её ударил. Или пронзил кинжалом. Ревнует всё-таки. Надо было сразу почувствовать и понять. Всё-таки вот нечуткий он в этом смысле. Не догадался. А должен был.
- Я тебе уже говорил, Хелли. Не было у нас и не будет ничего. Почему ты мне не веришь?
- Я вас видела, - вздохнула Хелли. – Я слышала, что ты ей говорил. Слушай, давай уедем вместе. Куда бы ты не собирался…
- Но ведь ты хочешь остаться, - неуверенно ответил Дард.
- Да, особенно теперь, когда лучший маг Боли приехал сюда, - кивнула Хелли.
- Это ты о ком?
- О твоём этом… друге-скрипаче.
- Он мне не друг, - буркнул Дард. - Зачем он тебе?
Хелли встала. Прошлась вдоль ряда каких-то цветуёв – Дард всегда забывал названия растений, едва они отзвучат. Ну растут какие-то, ну воняют по-разному. Некоторые их ароматы при этом отвратительным образом сочетаются с запахом мертвечины: потом нюхаешь цветок и думаешь, ого, вот этак на похоронах-то того парня воняло! Пока Дард мучительно вспоминал, как называется розовый лохматый цветок размером чуть ли не с его голову, Хелли сорвала его и стала терзать несчастные лепестки.
- Затем, что я беременна. В прошлый раз была Фели, и она не помогла… и я подумала – вдруг теперь…
Дард застонал.

***
Мыслесвязь с Керлиссом прервалась внезапно. Дайлен не успел даже назначить час для нового разговора. Ну да Спящий с ним, успеют ещё связаться.
Сказанное Майклом не то чтобы смутило Дайлена, но заставило всерьёз призадуматься. Стало быть, все генералы сейчас находятся там, в Рандеворсе – и даже больше, чем все! Их заместители, ученики, правые руки, секретари, телохранители – все там. Осталось только связаться с Кором Венделой из Азельмы, уточнить план – и можно будет действовать.
Вернувшаяся накануне от сына Магда Вендела забрала Пчёлку, и Дайлен уже посматривал на часы в нетерпении. Ишерри должна была прийти совсем скоро. Странно, что её ещё нет… она не любила опаздывать.
В их доме, где Кэри всегда старалась поддерживать порядок, но никак не могла удержать его – в доме сейчас казалось пусто и почему-то холодно. Хотя на улице который день стояла отличная погода, лишь изредка перебиваемая наспех проливающимися дождями. Пахло поздними пионами, едва удерживающими тяжёлые розовые и белые короны, натужно жужжали пчёлы и шмели, перетаскивающие тёмно-золотые толстенькие тельца с цветка на цветок. Дайлен перегнулся через низкий подоконник и сорвал несколько белоснежных, сильно распустившихся пионов, коснулся губами одного из них. Лепестки напоминали кожу Кэри – всегда чуть-чуть прохладную, шелковистую. Зачем ему Ишерри? Когда-то он с ума сходил по Ишерри, но едва пришла пора выбирать – как он выбрал Венделу. Сначала ему казалось – это его долг. Поддержать старшего офицера, не дать пропасть боевому товарищу… но, положа руку на сердце – разве не женился он на ней ещё и потому, что она – своя, она маг, она – та, с кем Дайлен одной крови и одних убеждений?
Ишерри не вышла замуж и нисколько не подурнела. Ишерри нашла работу в одной из городских школ, где преподавала гимнастику для девочек и девушек не-магов. Ишерри выглядела очень стройной, очень красивой и очень злой. Это разнило её с Кэри, которая всегда сдерживала норов, а потом сделалась вялой и безразличной. С Кэри, которая исхудала и выцвела. К тому же Кэри одного с Дайленом возраста, а Ишерри моложе.
И вот он ждал её, и с каждой минутой чувство вины становилось острее, а другое, пряное, приятное чувство предвкушения встречи, постепенно гасло. Дайлен понимал, что окончательно запутался – и сейчас, хоть это и нелепо, пытался решить дело при помощи свидания. Будь что будет, решил он. Или Ишерри не придёт; или придёт, но с нею уже ничего не выйдет; или будет, но уже не столь легко и сладко, как прежде… они встречались нечасто, украдкой, и всякий раз получалось всё, что только могло.
Будь Ишерри магом… или не будь Кэри одержима своей болезнью… как знать, может быть, тогда и решать бы не пришлось ровным счётом ничего?
Дайлен покосился на окно, из которого виднелась калитка и залитая солнцем тропка между заросшими клумбами. Именно в этот краткий миг в комнате с тихим звуком рвущейся бумаги появился незваный гость. Вернее – гостья, но совсем не та, которую он ждал.
- Ясных дней, Стини Дайлен.
Дайлен не сразу узнал эту невысокую, коренастую женщину со смуглой кожей и выбритой наголо головой.
- Ясных, - выдавил он. – Вы некромантка из свиты Дарда. Так?
- В точку, - женщина улыбнулась. – Только никакой свиты у Сарвена Дарда нет – лишь несколько близких людей. У вас много близких?
- Сколько-то уж есть, - удивлённо ответил Дайлен.- Но вам бы я не советовал их пересчитывать.
Он не очень понимал, к чему этот разговор. Неужели Тёмные что-то выяснили? Надо предупредить Керлисса.
- Отец, мать, - Хелли выставила вперёд обе руки и по одному разгибала пальцы маленьких крепких кулаков. – Брат, сестра, племянник. Дочь, жена и любовница. Ещё есть родня жены, но это уже не очень в счёт, так? Всё верно?
- А вам что за интерес? – Дайлен уже начал прикидывать, что сможет противопоставить своей гостье.
Не драться же с ней? Да и что она сможет сделать – маги ложи Смерти обычно не сильно драчливы, предпочитают действовать при помощи нежити. Кладбище далеко…
- У меня, - сказала некромантка, - есть только Дард. У него – только я и ещё ученик, Тобиас. Вы представляете, насколько крепко мы с ним держимся друг за друга? Ученик не в счёт.
За окном еле слышно скрипнула калитка. Дайлен занервничал. Ещё не хватало, чтобы Ишерри увидала тут эту бритую некромантку! А если некромантка будет угрожать Ишерри? Тоже нехорошо.
Он отошёл к столу, прислонился к нему спиной в надежде нашарить под кучей бумаг оружие. При этом не выпуская пион из левой руки – чтобы не вызывать особых подозрений.
- В общем, эн Дайлен, вот тебе почти дружеское предупреждение: следи за своей женой, - сказала гостья и в тот самый момент, когда Ишерри открыла дверь, исчезла.
Дайлен даже не заметил, как она порвала бирку-подорожник. Но, видно, порвала, раз пропала!
Так он и встретил любовницу – спиной к столу, с цветком в одной руке и револьвером в другой. Знак сердечной привязанности и смертельное оружие.
У них никогда не было такой великолепной ночи, но ранним утром Дайлен сообщил Ишерри, что уезжает в Рандеворс. Проводил её, сдерживая остатки спокойствия, залпом выпил горячий чай, не чувствуя ни боли, ни вкуса. Отправился в пункт связи, заказал срочный телефонный разговор с лечебницей. Непривычно было такое, да ещё в другой город звонить – как в другой мир. Стремительно прижившееся новшество, которое обрадовало и простаков, и магов – сообщение между городами Тирны стало простым и, пожалуй, почти заменило мыслесвязь.
- Приёмный покой, - сонно сообщила трубка, - эна Линнис, дежурная сестра…
- Эна Линнис, скажите, будьте добры, координаты палаты эны Кэри Дайлен, - попросил Дайлен.
- Не положено, - ответил медный раструб. Деревянная, покрытая чёрным лаком рукоятка трубки стала скользкой оттого, что рука Дайлена вспотела. – Её врач-маг запретил эне Дайлен общаться с…
Дайлен скрипнул зубами и послал неведомой ему эне Линнис такой посыл, что девушка в далёком Рандеворсе тихо вскрикнула в трубку. Что ж он наделал-то? Неужели преобразовал её сонное спокойствие в чёрную, вязкую тревогу и страх? Разве Светлые маги делают так?
«Мне надо, - оправдываясь то ли перед дежурной, то ли перед собой, подумал Дайлен. – Мне ведь очень надо! Ради Кэри, ради нашей дочери!»
- Эни Линнис, вы не понимаете, - сказал он, пока ощущение тревоги у девушки не развеялось, - мою жену хотят убить. Я старший офицер Мирной Гвардии, и я приказываю вам. Координаты палаты. Срочно.
- Дддвадцать пять-четырнадцать, - пролепетала эна Линнис.
Торопясь и подогревая в себе злость к Дарду, неведомым образом опутавшему его жену, Дайлен вписал координаты в бирку и разорвал кусочек глянцевой бумаги.

19-20 день 4 См, 2338 год. Старые знакомые

Не выпуская из ладони холодную, чуть влажную руку жены, старший офицер Стини Дайлен огляделся в поисках знакомых лиц. Он уже сомневался: а не зря ли они приехали в знаменитую лечебницу Рандеворса?
У главного крыльца, в маленьком сквере, царила нехорошая суета. И всё оттого, что телега, в которую впряжена была худая пегая лошадь, проехала по красивой клумбе и остановилась прямо возле беломраморной лестницы. Двое рабочих в холщовых фартуках взяли на руки истекающего кровью человека. Нарукавники и фартуки не-магов сразу промокли от крови. Врач-маг уже командовал с крыльца санитарами. Подать носилки, всем разойтись… Ну да, у телеги суетился народ – должно быть, человек десять в жёлтых долгополых одеяниях, персонал лечебницы, и ещё пациенты – без счёта.
Дайлен, наконец, узнал одного из персонала: то был Тоби Франкотт, сын покойного некроманта Томаса. А вон и Майкл Керлисс, он-то Дайлену и требовался. Позарез требовался! Керлисс выскочил откуда-то из-за угла, словно конь в мыле – потный, всклокоченный, и на руках тоже кровь. Носилки принесли, раненого на них положили, и Дайлен заметил, что Тоби всё крутится возле них, а раненый, до синевы бледный, держась за изрезанный живот, говорит о чём-то с молодым некромантом. Тоби ушёл следом за санитарами внутрь, придерживая край носилок. …Взрослый совсем стал, а лицо всё такое же, детское и круглое. Это почему-то показалось Дайлену неприятным.
Керлисс отогнал от крыльца зевак и с усталым радушием на лице повернулся к Дайлену и его супруге.
- Ну вот так-то, - сказал он. – Ох, простите, эна Дайлен, офицер Дайлен! Идёмте в приёмный покой, вас там, наверно, уже ждут.
Холодная ладошка в широкой ладони Дайлена дрогнула.
- Ясных дней, эн Керлисс, - безразлично сказала Кэри.
И опустила голову ещё ниже, так что тёмно-рыжие, курчавые волосы совсем скрыли её лицо.
Керлисс перехватил взгляд Дайлена и сочувственно поджал губы. На его слегка осунувшемся лице лихорадочно горели глаза – некогда горячие, ясные, сейчас просто беспокойно-серые, как речная вода в весеннее половодье. Дайлен по застарелой привычке ловца принялся определять эмоции. Очень странный набор эмоций… раньше, помнится, Майкл Керлисс распространял вокруг себя только умиротворение и благодушие. Кажется, он всё, что угодно, мог преобразовать в спокойствие. А сейчас Керлисс нервничал. Быть может, из-за раненого? Но Дайлен не считал, что второму по влиятельности человеку в больнице следует переживать из-за какого-то неизвестного пациента. Более того – куда правильнее было бы продолжать распространять своё безграничное спокойствие. Разве нет?
Кэри шёпотом попросилась домой.
- Вижу, она действительно наш пациент, - вздохнул Керлисс.
Дайлен угрюмо кивнул.
- Она совсем не в себе, и почти не спит вот уже неделю, - сказал он. – Приходится прибегать к магии.

Приёмная тоже оказалась прохладной и очень чистой. За стойкой на высоком стуле сидела девушка в аккуратной жёлтой одежде, со спокойным прямым взглядом. Симпатичная такая девушка, совсем молоденькая. При виде её Кэри напряглась, и Дайлену пришлось почти силой заставить жену сесть.
- Всё будет хорошо, Веснушка, - уговаривал он её, - это же лечебница, тебе тут помогут. Посмотри, тут Майкл, он наш давний знакомый, ещё со времён твоей службы. Ну же, Кэри. Майкл тебя в обиду не даст!
Тут Майкл похлопал его по плечу и сказал:
- Пойдем-ка на минутку ко мне. Не бойся, за Кэри приглядят. Да? - с нажимом обратился он уже к девушке за стойкой.
Та улыбнулась и кивнула.
Стини так устал за поездку, что с облегчением оставил жену в приёмном покое и поплёлся за Керлиссом. Кабинет заместителя управляющей лечебницей находился совсем рядом с приёмным покоем. Уютный, в светло-серых и коричневых тонах, с мягкими креслами и широким столом, кабинет манил вымотавшегося Дайлена. Сразу захотелось откинуться на пухлую спинку кресла и закрыть глаза. И не думать, не думать ни о чём. Просто не думать.

Майкл долго возился за ширмой в углу возле входа, журчала вода – видно, там стоял умывальник, - шуршало полотняное полотенце. Пока он приводил себя в порядок, Стини Дайлен едва не задремал – но увидел там, на грани дрёмы, пропасть и себя на её краю, колючие ветви, за которые пытался схватиться… вздрогнул и открыл глаза. Керлисс уже сидел за столом на стуле с красивой резной спинкой – посвежевший, с влажными волосами, с усталым мудрым взглядом. Даже торчащие в стороны уши, казавшиеся когда-то смешными, теперь вызывали некое уважение: говорят же, что те, у кого оттопырены уши, являются людьми умными и терпеливыми.

- Я тебя предупреждал, чтобы ты этого не делал, - указывая глазами на дверь, сказал Керлисс.
Дайлен понимал, что имеет в виду бывший сослуживец – его брак с Кэри.
- Тогда, семь лет назад, - продолжил Керлисс. – Я тебе говорил, останься на расстоянии, как друг. Добром это не кончится. Расстанься ты с нею тогда – было бы легче. А теперь? Ты же её в это состояние и втащил…
- На самом деле нет, - буркнул Дайлен. – На самом деле не я.
- А кто? – фальшиво изумился Керлисс. – Разве она не из-за твоих шашней с Ишерри впала в дисфорию?
- У меня нет шашней с Ишерри, - ответил Дайлен. Почти честно, между прочим. – Кэри снова… ей снова снится её смерть, и я тут ни при чём.
- Ты говорил, что вы хотели расстаться, - напомнил Майкл. – Это могло спровоцировать…
- Нет, - покачал головой Дайлен. – Я с ней так и не поговорил насчёт этого – мне было не до того. Кэри снится смерть. Ей надо пройти лечение у Тёмных магов. Не могу сказать, что рад этому, но… в нашем с ней случае воссоединение Орденов может считаться благом.
- Воссоединение – величайшее благо и дело всей жизни Вершителя Роза, - почему-то очень язвительно сказал Керлисс. – Мы должны быть счастливы оттого, что Вершитель Роз превозмог все трудности на своём пути и смёл прочь всех несогласных с его политикой. Нет больше ни Светлых, ни Тёмных, и магия отныне едина… Вот ты, старший офицер, счастлив?
- А как же, - вяло согласился Дайлен. – Счастлив по самые брови. Давай, выкладывай, что там у тебя. Ты ведь не за тем меня позвал, чтобы семейные проблемы обсуждать?
- Почему же? У тебя жена, дочь. Может, мне не всё равно?
Дайлен изобразил кислую мину. Понятно же, что есть у Керлисса к нему какое-то дело. Тем более, что, приглашая Кэри в лечебницу, тот обмолвился, что «как раз хотел поговорить».
И Керлисс принялся источать умиротворение и благость, как это было раньше ему свойственно. Но делал он это как-то очень уж сильно. И подействовало на Стини расслабляюще. Его так и потянуло в сон – всё-таки в последние дни он сильно устал. Выматывающая борьба с Кэри, которая, в свою очередь, боролась с призрачной смертью…
- Ты же знаешь, как появилась эта больница? – начал Майкл.
- Её открыл Чезаре Роз, - ответил Дайлен, подавляя зевок.
- Нет, вовсе нет. Эту лечебницу основал маг ложи Боли по прозвищу Чёрный Скрипач, а эн Роз лишь ему помогал. Здесь больше половины персонала – маги всех Тёмных лож. А ведь твоя Кэри – она очень плотно притёрлась в своё время к Тёмным… не так ли? Она водила дружбу с магами Страха и магами Смерти.
- Водила, - подтвердил Дайлен. – Но почему это тебе важно сейчас? Сам сказал только что: магия отныне едина. Нет больше ни Ордена Отражений, ни Ордена Теней.
- Ордена есть. Невозможно их упразднить. Ордена – они ведь появились не без причины. И не каким-то там Вершителям Розам решать за всех Светлых магов, чтобы они воссоединялись со своими извечными врагами.
Эти разговоры и раньше тревожили Дайлена. Он всегда ощущал несправедливость того, что Ордена объединились. Пострадало немало ловцов, хороших парней, оставшихся за бортом. Им не нашлось работы: Тёмных магов не надо было больше ловить. Ещё хуже приходилось тем, кто остался на службе: разбирать дела преступников-простаков несложно, карать преступников-Тёмных привычно, но что делать с преступниками-Светлыми магами? А между тем они даже не всегда понимали, в чём их проступок. Походя разделили чьи-то мрачные эмоции? Отвели от собственных семей или приятелей беду, остановив какого-нибудь Тёмного, источавшего страх?
Несправедливость. Ведь многие продолжали чувствовать в магах Тёмных лож своих врагов. Триста лет вражды, пятьдесят с лишним лет зачисток – их так просто не изживёшь.
- И что с того, что Ордена ещё есть? – спросил Дайлен.
- Что ты слышал о Чистом Зеркале? – напрямую спросил Керлисс, подавшись вперёд.
Дайлен почувствовал, что никак не может собраться. Ни напрячь мускулы, ни даже сопротивляться мысленно. Он медленно погружался то ли в сон, то ли в транс.
- Ничего, - пробормотал он. – Дай мне спать…
- Подожди, - очень мягко сказал Керлисс. – Я скажу тебе ещё кое-что, и ты сможешь уснуть. Ты отдохнёшь, как следует отдохнёшь, но сначала…
Дайлен глубоко вдохнул. Да, это не прежний Майкл. Этот – не лопоухий юнец, распространявший вокруг себя добродушие и спокойствие. Этот может запросто тебя придавить и не заметить… Но всё же, как хорошо и тепло стало телу, как спокойно! Усталость уже уступила место раслабленности, как вдруг из приёмного покоя донёсся грохот и женский визг.

***
Пока молодая женщина в жёлтой длинной робе расспрашивала её, Кэри пыталась сохранить спокойствие. Но едва предложили пройти в палату, взяли под локоть, направили к дверям, как она взбунтовалась. Куда пропал Дайлен? Где Керлисс? Как она могла не заметить, куда и когда они пропали?! Они исчезли, а её тем временем хотят запереть!
В страшном беспокойстве, почти в отчаянии, стиснувшем грудь, Кэри повела глазами вправо, влево, но приёмный покой оказался пуст. Безупречно, стерильно чист и пуст. Девушка-помощница, поняв, что на пациентку накатывает нечто страшное, неумело попыталась разделить плохие эмоции. Но прикосновение чужой магии подействовало на Кэри примерно так же, как масло на огонь. Её сознание помутилось. Страх прорвал тонкую плёнку, под которой скрывался, плёнка лопнула, разошлась по швам, выпустила наружу ночные кошмары. По полу запрыгали, отскакивая, кровавые шары разного размера – от горошины и до здоровенной тыквы. Понимая, что вот-вот соскользнёт в липкий жуткий сон, Кэри ударила себя кулаком по губам. Девушка-помощница перехватила её руку, занесённую для второго удара, и сказала:
- Эна Дайлен, присядьте. Я позову врач-мага, только присядьте пока вот сюда, прошу вас!
- Я не Дайлен! – Кэри вырвалась из цепких, но не слишком сильных рук и врезала по гладкому миловидному лицу девушки.
Та отшатнулась, грохоча столом, о который ударилась спиной, и снова попыталась разделить эмоции Кэри.
Смешно! Что там разделять, когда и так всё разрушено? У мёртвых – какие эмоции?! «Остаточные», как говаривал один щуплый некромант?! Мертва, мертва. И в списках нет её, и метка её погасла давным-давно. Смешно искать и разделять воды мёртвого болота, которым стала душа. Кэри отрывисто засмеялась. Мертва, мертва, и белая кошка зовёт её за собой, но что-то мешает спуститься туда, в зыбкую пустоту, где её ждут.
Кэри увидела, как из-за стойки поднимается на задние лапы, медленно забирается на столешницу белая кошка с закрытыми глазами. Завизжав, Кэри отшвырнула девушку в сторону: нельзя, чтобы кошка не добралась до живой – нет, нельзя живым с такими тварями встречаться. И в тот же момент откуда ни возьмись появился Керлисс, сжал её в объятиях, прижал к груди. Почему он, почему не Дайлен? Он в опасности? Её семья под угрозой? Визжа и брыкаясь, Кэри рвалась из крепких рук – выручать Дайлена, защищать дочь… спасать мир ценой своей жизни, если Смерть ещё согласна принять её.
- Эна Дайлен! – умоляюще крикнула девушка-помощница. Кажется, в приёмный покой прибежали ещё люди, но Кэри уже их не видела.
Глаза застила чернильная тьма, в ушах нарастал звон. Дышать сделалось совсем трудно.
- Я не Дайлен! Я Вендела! – кричала Кэри, вырываясь, и тогда кто-то ещё схватил её, но обнимать не стал.
Тряхнул как следует – аж зубы лязгнули, дал несколько раз по щекам и рявкнул:
- А ну прекрати!
И чернильное пятно перед глазами растворилось.
Но Кэри не успела понять, кто ей помог – потеряла сознание. Только и уловила, что запах мужских духов – терпких и резких. Как голос. Как пощёчина. Как беспощадный обморок.

Открыла глаза и первым делом поняла, что запах никуда не делся. Зашуршало чистое, свежее постельное бельё, засквозило откуда-то ночной свежестью – словно где-то распахнули окно. Кэри поморгала и присмотрелась – рядом с кроватью кто-то сидел на стуле. Тёмный, неподвижный силуэт. Ей показалось, что обладатель силуэта подглядывает в её сны, и от этого ей стало не по себе. Слегка не по себе – потому что Кэри увидела, что силуэт шевелится и поняла, что он – живой человек, настоящий, не из мира теней.
Ах да, запах. Всё тот же резковатый, щекочущий запах.
- Проснулась, - сказал тёмный силуэт знакомым голосом из прошлого.
Пожалуй, чуть более низким и хриплым, чем Кэри его помнила.
- Ннне подходи, - сказала она.
Как обычно, после вспышки, она чувствовала себя разбитой и едва живой.
- Не бойся, - ответил посетитель. – Я твой врач-маг… и пока на этом мои интересы к тебе ограничиваются. К моему величайшему сожалению.
- Уходи.
Ей было всё равно, уйдёт он или останется. Но всё-таки какое-то беспокойство испытывала – слабое и смутное.
- Где… - она забыла имя. Вылетело из головы. Осталось только легкомысленное прозвище. - Где Ветерок?
- Кто?
- Мой муж… Стини Дайлен.
- Пришлось его отсюда вытолкать взашей, - буркнул силуэт. – Я бы ограничил твоё общение только собой и палатной сестрой, драгоценнейшая и изумительнейшая эна Вендела. Но, боюсь, никто не прислушается к моим доводам.
- Мне нужен не ты, - сказала Кэри.
Врач-маг Рандеворсской лечебницы, генерал ложи Страха и её бывшее увлечение по имени Вильермо Лета встал со стула, потянулся, слегка хрустнув суставами.
«Сколько ему сейчас лет, - подумала Кэри, - сорок пять, сорок шесть? Не рановато ли хрустеть?!» Он сел на краешек кровати, поправил покрывало. Его эмоций Кэри не почувствовала. А ведь раньше была отличным диагностом – легко распознавала, кто и что чувствует! Но и своих эмоций ведь не осталось – вот сейчас, когда Лета её касался… а ведь она раньше думала, что влюблена в него…
- Кто же тебе нужен? Этот твой муж, который ничего не понимает в тебе? Или Керлисс?
- Нет, - Кэри качнула головой. – Мне нужны маги ложи Смерти.
- Ну и зачем тебе какие-то трупари? – удивился Лета. – У тебя расстройство сна, это работа для магов ложи Страха. Еще я могу порекомендовать тебе обратиться к прекраснейшей, любезнейшей и умнейшей Фелицате Ниро – ты ведь должна помнить её брата, Бенволио Ниро? Так они оба здесь! Но если Бенволио больше специализируется на физических недугах, Фелия исцеляет душевные…
- Нет, - Кэри покачала головой. – Мне нужен маг ложи Смерти. Кто-то, кто занимается расстройствами воскрешённых и самовоскресших людей. Керлисс говорил – здесь есть и такие специалисты. А тебе.. лучше уйти.
Но Лета не ушёл. Он поступил неожиданно: подвинул её к стене и лёг рядом. Теперь их отделяло друг от друга лишь тонкое покрывало. Кэри понимала, что должна была почувствовать хоть что-то. Смущение, негодование, может быть, даже возбуждение. Но нет – она испытывала разве что некоторую неловкость, не зная, что делать дальше. Боясь шевельнуться, она так и осталась в той же позе – спиной к стене, с полусогнутыми ногами. Лицом к лицу с Летой.
- Я когда-то в тебя влюбилась, - сказала она, скорее, для себя, чем для Вильермо.
- Ага, а потом выскочила замуж за другого. Я ведь ещё два года торчал там, в Сольме, пока не увидел, как тебя увозят рожать в этот ваш комитетский госпиталь… Так этот твой Дайлен от тебя на шаг не отходил. Посмотрел я на вас… да и уехал. Я бы всё равно так не смог... с тобой.
Кэри чуть отодвинулась от него, потому что его дыхание касалось её лица.
- Я любил тебя тогда, - сказал Лета. – А он нет. Но он с тобой остался. Почему?
Кэри молчала. Ей вовсе не хотелось ему рассказывать, что именно произошло тогда, около шести лет назад. Вильермо было достаточно знать только, что они с Дайленом поженились, а потом у них родилась дочка.
- Тебе всё-таки придётся уйти, - прошептала она. – Нельзя так вот…
Вильермо Лета осторожно потянул покрывало прочь, нежно перевернул Кэри на спину, в темноте через тонкую рубашку касаясь её шрамов – так, словно знал их наизусть. На правом плече – след от удара ножом, узкий рубец, твёрдый и белый. На талии слева – два следа от прошившей бок насквозь пули. И самый страшный рубец – сквозная рана, проходящая сквозь сердце и выходящая со спины ниже лопатки. Кэри знала, что там всё ещё дыра, и вот с этой дырой ей и надо обратиться к человеку, который точно будет знать, что с нею делать. Или чем-то закрыть, или покончить с Кэри навсегда. В физическом смысле.
Вильермо остановил руку именно на этом рубце рядом с левой грудью, и задержал дыхание. Кэри почувствовала, как под его пальцами стучит её сердце – пожалуй, оно всё-таки стало биться чаще и сбивчивее, чем раньше.
- Я понимаю, - сказал Лета. – Понимаю, что с тобой и как… я видел твой сон. Я знаю, что ты боишься смерти. Но работа со снами и со страхами – это работа для меня, а не для трупарей. Или по крайне мере для магов моей ложи, прекраснейшая эна Вендела, если я тебе так противен.
- Мне не нужен маг твоей ложи, - снова возразила Кэри. – Мне даже не нужен ты – я же понимаю, что столько лет спустя та влюблённость прошла, всё прошло… Я согласилась приехать сюда только для того, чтобы найти хорошего некроманта, не из тех, кто тупо сидит на кладбище и пьёт горькую, а из тех, что грамотны и умеют работать с такими… как я. С воскрешёнными. Если ты видел мои сны – ты должен знать. Керлисс и другие считают, что я выгорела, что у меня депрессия, но если ты видел… если ты видел мои сны, ты знаешь, что это не депрессия. Это другое. Да и выгоревшие истерик не устраивают – они как свечи, которые догорели до конца, никогда уже ни на что не способны. Нет, Вильермо, меня преследует Смерть. Она обещала мне когда-то, что заберёт меня. И она хочет меня забрать. Но почему-то не может. Мне нужен некромант.
- Кэри, это именно депрессия, - Лета вернул покрывало, укрыл её, и она услышала тихий вздох сожаления. – Депрессия лечится. И хорошо, что она не сопровождается выгоранием. Немного терпения – и твои эмоции будут в порядке, магия вернётся, чувствительность восстановится и…
Лета сел к ней спиной и снова вздохнул – на этот раз глубоко, тяжело и горько.
- И вот тогда мы продолжим обсуждение твоего брака. Потому что я виню в твоём плачевном состоянии твоего мужа. Как твой врач-маг, в первую очередь я тебе велю отдыхать и поменьше общаться с другими магами. По крайней мере несколько дней. Особенно это касается твоего мужа. И вообще твоей семьи. Хотя бы неделю – никакой семьи. Спи, гуляй, отдыхай… хотя насчёт сна я к тебе отдельно ещё приду поговорить. И никаких магов ложи Смерти. Не надо.
С этими словами Вильермо вышел из палаты Кэри, которая глубже зарылась в подушку и тихонько всплакнула. Вот и Лета объявился, и тоже не видит того, что с нею происходит. Не понимает.

***
На лестнице здорово сквозило. Кэри повела плечами. Она вдруг забыла, зачем вышла из своей палаты. Зачем надела это жуткое прямое, длинное платье, куда собиралась. Но раз вышла, надо идти. Наверх или вниз? На первый этаж или на третий? А может быть, плюнуть на всё да забраться повыше… сколько в здании этажей? Хватит ли, чтобы, долетев до земли, попрощаться с жизнью?
Но нет. Кэри сразу вспомнила, кто ожидает её по ту сторону. Белая кошка с закрытыми глазами. Пока ещё – с закрытыми…

Она опомнилась, когда сообразила, что стоит у первой ступеньки, взявшись за перила. Посмотрела на дверь – выход, стало быть, там. Скорее всего какой-то запасной или служебный. Нет, ей определённо туда не надо, Вильермо же сказал, чтобы никуда не ходила… Ах нет, сказал, чтобы поднялась на третий, спросила бы там его помощницу. Обрадовавшись, что вспомнила, Кэри повернула обратно, и в этот момент дверь позади скрипнула. Кто-то вошёл.
Кэри не любила оставлять спину беззащитной, и резко повернулась к вошедшему.
- Эне помочь найти отделение восстановительного лечения? – спросил он с равнодушным видом.
- Дард?
- Простите?
- Дард!
Кэри кинулась к нему, прижалась к его груди. Он был всё тот же, что и раньше – щуплый, невидный, почти на голову ниже её ростом. Правда, пахло от него неожиданно приятно: свежестью и мылом. И ещё - табаком, не каким-то дешёвым, а вполне приличным.
Тут же захотелось курить.
Дард неуклюже обхватил её спину одной рукой, неуверенно обнял и тут же отстранил от себя.
- Кэри Вендела? – спросил он.
На его лице отобразились недоумение, ужас и даже боль. И Кэри сразу же погасла и сжалась. Вот и он видит её постаревшей, подурневшей и… он ведь некромант. Наверняка видит и то, что она в шаге от смерти. Не стоило ей обниматься с ним, портить ему настроение. Скорее всего, Дард вполне счастлив – вон он какой свежий да аккуратный. Что ему до неё, тем более – такой?..
- Кэри Дайлен, - поправила Кэри виноватым тоном. – Уже почти шесть лет Дайлен.
- Вот как, - без особого удивления сказал Дард. – А я-то думал, у тебя будет другая фамилия.
Он мало изменился, даже левая рука была всё такая же ссохшаяся, только не видно, есть ли на ней, повыше локтя, серебряный браслет с двумя крысиными мордами. И серые с желтизной глаза, и угловатое худое лицо – ничего не изменилось в Сарвене Дарде. Разве что сделался опрятнее, одевался теперь иначе – в аккуратную светло-жёлтую робу, фартук, нарукавники… И волосы собрал в пучок на макушке. А вот его взгляд стал ещё более тоскливым, как у волка, только теперь запертого в клетке. Кэри внезапно ощутила укол совести – за то, что плохо его искала, за то, что не пыталась переписываться с ним. Они ведь могли бы стать настоящими друзьями.
- Как ты здесь оказался?
- Я? Да так… я тут сторожем в морге. Это всё из-за Хелли. Помнишь Хелли?
Как не помнить. Коренастая темнокожая жительница степей с очень коротко стриженными волосами и вульгарной раскраской в пол-лица. Такая грубоватая, резкая и язвительная.
- Она здесь консультирует по вопросам состояния людей после принудительного воскрешения. Ты ведь… к ней?
- Не знаю, - Кэри пожала плечами. – Мне как-то уже всё равно.

Дард, словно решившись на что-то, взял Кэри за руку и притянул поближе к себе.
- Дай я тебя ещё раз обниму, - сказал он неловко. И в самом деле обнял. – Слушай, ты совсем что-то никуда не годишься. Завтра на рассвете… ты будешь со мной стреляться?
- Что? – Кэри так и отпрянула от него
- Учти, я отлично стреляю, мне жив-курилки аплодируют стоя, - сообщил Дард доверительно. – Так что давай, взбодрись. МЫ с тобой отложили наш поединок слишком надолго, но теперь-то ничто не помешает тебе получить сатисфакцию. Если, конечно, я не пристрелю тебя.
Он так и сказал «сатисфакцию», чурсов некромант!
Кэри толкнула Дарда, он пошатнулся и засмеялся.
- Драться? В любое время, - процедила она сквозь зубы.
Вот ведь и подумать не могла, что некромант окажется настолько коварен! Семь лет, семь проклятых лет выжидал, даже не намекая на своё существование. И каким при встрече прикинулся добряком, вроде как обрадовался… И словно нож в спину!
- Но если ты отличный стрелок, а я нет, то почему бы не уравнять шансы? Магический поединок решил бы вопрос! – процедила Кэри, чувствуя, что у неё от напряжения еле шевелятся губы и язык. Слово замёрзли.
Дард сузил глаза и хмыкнул.
- А ещё лучше – твоя магия против моего револьвера, - предложил он странным голосом.
И Кэри, уже собравшаяся высказать ему всё, что вертелось на языке, запнулась.
- Да ты смеёшься, Сарвен Дард, - сказала она с недоумением.
Но Дард выглядел абсолютно серьёзным. Он с поднял обе руки – здоровую правую и высохшую до локтя левую, которую удерживал с некоторым трудом, – и показал ей. Рукава скользнули вниз, но браслета Кэри так и не увидела за складками.
- Вот этими руками, - сказал он тихо и внятно, - я запихаю жизнь тебе обратно в глотку, если ты вдруг решишь сдаться и сдохнуть, Кэри Вендела. То, что связывает нас, больше дружбы и сильнее любви.
- Любви? – Кэри вздрогнула, снова почувствовав сквозняк. Наверху кто-то явно открыл дверь или окно – по лестнице пробежал шустрый холодный ветерок.
- И кстати, я тоже женился, - ухмыльнулся некромант, показывая ровные белые зубы. Раньше они, помнится, не блистали белизной! – Заходи к нам с Хелли вечером на праздник. Будут только самые…
Он с секунду подбирал нужное слово.
- Будут только свои.
- Тёмные? – уточнила Кэри. – Маги ложи Смерти?
- Нет, - ответил Дард, не задумываясь. – Только свои.

***
Она обняла его. На какое-то мгновение Дард почувствовал близость. Настоящую. Не такую, как с Хелли. Их объединяла смерть, а не жизнь и не любовь. В этом, верно, и было всё дело.
Дард приоткрыл дверь на улицу, прислонился к косяку и закурил. У него подрагивали пальцы, а к лицу прилила кровь, словно его застукали за неприличным занятием. Долго не мог успокоиться и собраться с мыслями – так отчего-то взбудоражила его встреча с Кэри.
Он даже не спросил, почему она посетила лечебницу. Хотя это и так ощущалось довольно явственно – Вендела и семь лет назад не умела сдерживаться, чтобы не выплёскивать наружу эмоциональный фон. И сейчас ничего не сумела от него скрыть. Вот «ничего» - это то самое и есть, Дард сначала даже решил, что Вендела выгорела начисто. Но он успел прислушаться к ней – и всё оказалось и сложнее, и хуже.
Волей-неволей призадумаешься о том, что полноценное воскрешение не стоит тех усилий, что в них вкладываешь. Убить кого-нибудь… а ведь ради Кэри, получается, жизнь отдал не кто-нибудь, а старый добрый Томас Франкотт. Потратить невероятно много энергии, чтобы поднять тело и вернуть в него дух… отыскать мага ложи Боли, чтобы смертельная рана перестала быть таковой.
И для чего?!
Чтобы она начала сходить с ума, потому что её каждый день, безотлучно, преследует Смерть? Напоминает о себе, зовёт, и ничего не может сделать. Сама ведь отдала Кэри Венделу Дарду в собственность. А ему эта собственность к чему? Разве он просил себе когда-нибудь эту женщину?!
Надо всё-таки узнать, что здешние хрыч-маги собираются с Венделой творить, и как её будут лечить. Небось припишут обычную депрессию от выгорания, синдром ветерана, может быть, ещё что-то такое. Дойдёт ли Вендела хотя бы до диагностики у Хелли?
Дард докурил, щелчком отбросил окурок в сторону урны, стоявшей у крыльца, и, попав, улыбнулся. Ему всегда нравилась собственная меткость.
Можно, конечно, отыскать эту старую камбалу Делию и объяснить ей кое-что. Или лучше потолковать с магами ложи Страха? Скорее всего, Кэри начнут сейчас таскать по специалистам, а главные душеведы в лечебнице – из магов ложи Страха. Тогда лучше всего поговорить с Вильермо Летой. Хотя к этому члену на ножках у Дарда никогда душа не лежала. Уж очень он был… похабный.
Да и стоило ли соваться в работу лекарей? Не лучше ли не высовываться из своего морга, сидеть там тихо, чтобы никто не трогал… а за Кэри приглядела бы Хелли. В своё время она, конечно, крепко ревновала Дарда за одни только воспоминания о Кэри, но ведь столько времени прошло. Сейчас уже наверняка всё утихло. Можно объяснить Хелли проблему, она поработает с Венделой, потом маги Страха тоже что-нибудь сделают, и, возможно даже, генерал ложи Боли приложит к ней свои руки, а он, Дард, просто побудет в стороне. Потому что есть вещи, которых лучше избегать, которые не надо трогать.
«Но они есть, - упрямо сказал ему внутренний голос. Он, кстати, походил на голос Роза. – Ты никуда не денешься от Смерти и никуда не денешь Венделу. Тебе придётся заявить о себе всему миру – хотя бы чтоб спасти её!»
Вообще-то у него и так уже набрался изрядный список для договора со Смертью. И все сроки уже вышли. И она уже предъявляла свои права на него. Плохо это было, очень плохо – и если Кэри пока ничего не грозит в физическом смысле, то кое-что ещё давало серьёзный повод для беспокойства.
Похоже, в стороне больше не останешься. Пора встретиться с Госпожой лицом к лицу, перестать бегать от неё, как от назойливого кредитора. Нельзя слишком долго обманывать ожидания Смерти…

Но подошёл праздничный вечер, а Сарвен Дард так и не поговорил ни с кем по поводу Кэри.
Гости начали прибывать, едва пробило шесть – в его маленьком доме не так-то часто собиралось столько людей одновременно, и в комнатах скоро стало душно. В конце концов кто-то предложил выставить столы на задний двор. Так и сделали. За домом росли приземистые кусты да всякая цветущая пакость – в «цветуях» Дард никогда не разбирался, и просил у жены только одного: лишь бы не сильно воняло. Особенно он не выносил запахов сирени, жасмина и белых лилий. Всё ему казалось, что эти «ароматы» отдают трупной вонью. Вот если б пахло от всех цветуёв табаком…
Сарвен устроился на скамеечке, поглядывая на суету со столами и посудой, закурил очередную папиросу. В чистом воздухе пригорода носились ласточки и стрижи, и пахло близкой грозой.
- Как бы не полило, - озабоченно сказала Хелли, озабоченно поглядывая на небо.
- Ничего, не польёт, - хмыкнул один из «своих» - некромант Йозеф. – Бери вот эти кувшины, красавица, и тащи к столу. Сарвен, что ты куксишься? Праздник всё-таки.
Дард покосился на коллегу и не ответил – только дёрнул плечом. Большой, добродушный, Йозеф высунулся из окна по пояс, протягивая Хелли кувшины, скрылся и тут же появился вновь, с парой бутылок. И посмотрел на Дардов в ожидании ответа.
- А это он не ожидал, что придут такие важные люди, - неохотно пояснила Хелли. – Он, видишь ли, желал всё устроить скромно, а тут затевается дружеская встреча всех генералов и прочих серьёзных шишек. А у нас паркет не натёрт, деликатесы не поданы, хрусталь не отполирован и всё такое.
- Насчёт деликатесов я бы не волновался, - из другого окна высунулась круглая румяная физиономия Дардова ученика Тобиаса Франкотта.
Ему в этом году исполнилось двадцать лет. По меркам Тёмных уже взрослый парень и самостоятельная боевая единица. А вот в Светлом Ордене за ним бы ещё поприглядывали с годик-другой. На всякий случай. Впрочем, Тоби ещё считал себя учеником Сарвена Дарда. И жил неподалёку, и приходил часто. И в лечебнице числился помощником патологоанатома, а не одним из сторожей. Тоже, стало быть, обучался, и успешно.
Из окна следом за Тобиасом вырвались запахи – достаточно приятные, чтобы дать представление о готовящихся яствах.
- Я пригласил одного человека, а этот человек болен, - буркнул Дард. – Вдруг она начнёт беспокоиться и ей станет хуже?
- Он позвал Кэри Венделу, - снова встряла Хелли. И по её тону сразу стало понятно: будет пилить. Долго и нудно, как умеет, верно, только Хелли Дард. – Я же тебе сказала – её просто так не отпустят, мышиный ты помёт! Надо было заявить врачам, что ты её забираешь.
- Если это разумно, - ввернул Агне Йозеф, ставя рядом с ним большой поднос ранней зелени, и невесть чему засмеялся. – А что? Раз она больна – пускай сидит в больнице. Зачем ее забирать?
- Да если хочет – пожалуйста! Просто заяви об этом. Чего там стесняться?
- Как можно забрать живого человека? – возмутился Дард, досадуя, что сам не подумал о том, чтобы заявить камбале Альенд о своих планах. – Хорошо, я сейчас схожу за нею.
- А эн Роз вроде говорил, что её приведёт, - снова высунулся в окно Тоби.
- Но я схожу, - проворчал Дард. – Почему я не могу зайти за боевым товарищем в лечебницу?
Хелли отвела взгляд и принялась с грохотом расставлять тарелки по составленным в ряд столам.
Всё-таки сердится и ревнует. Но сказал - так надо идти. А с женой он разберётся.

Кэри Венделу Дард застал в приёмном покое, где девушка-помощница с крупным синяком на скуле испуганно хлопала глазами. В маленьком зале покоя собралось немало людей. Кэри сидела на стуле, сложив скрещенные руки на груди, и хмурилась, а Вершитель Чезаре Роз негромко спорил с генералом Делией Альенд о том, кто именно поручится за пациентку. Рядом стоял ещё генерал Лета, старый похабник, но он как раз помалкивал. Что даже странно – уж у него-то язык длинный, как бы не запнулся. И не только язык, но оно хоть молчит...
Поодаль стоял и хрыч Конрад, но он делал вид что вообще ни при чём.
Эна Альенд, генерал ложи Власти, имела множество регалий и полномочий, отлично владела ведущей эмоцией ложи и умела управляться с армиями, но тут отчаянно проигрывала. Дард нерешительно кашлянул и сказал:
- Простите, эна Альенд, но эна Дайлен, - тут он понял, что ему непросто будет привыкнуть называть Кэри чужим именем, - приглашена ко мне в гости на праздник Краткого сна. Как и остальные, кстати, которых мы с эной Дард очень ждём.
- Вы что, сговорились? – жалобно вскричала старая камбала.
Хотя, если честно – не такая уж она была старая и не такая уж камбала, но что поделать? Раз обзовёшь человека, даже мысленно – и прозвище намертво к нему приклеивается. Разве что вон Роз исключение.
- Почему ты не хочешь её отпускать? – удивлялся Роз. – Я понять не могу. По вашим же условиям – кто-то из генералов, из основателей лечебницы, из главных врачей может разрешить пациенту отлучиться отсюда ненадолго. Разве слова двух… нет, даже трёх генералов и одного, кхм, скромного основателя не могут считаться достаточным основанием для выхода из лечебницы? Тем более что ваша пациентка будет под надёжным присмотром.
Надёжный присмотр… Даже как-то слабо сказано. Маг ложи Боли, который пациентку не знает и, скорее всего, присутствует здесь просто потому что Роз позвал. Маг ложи Страха, член на ножках, который когда-то весьма недвусмысленно приставал к пациентке. Ну и до полного эффекта – он сам, бывший Упырёк, который пациентку в своё время вообще убил. Всё остальное – детали! Дард понял, что его начал разбирать смех, только когда заметил, что генерал Лета поглядывает на него как-то странно, даже сочувственно. Вот не хватало для полного счастья напороться на сочувствие Леты!
- Хотел сказать – да какой я вам генерал, - сказал Дард, - но если вопрос в том, сколько генералов нужно, чтобы забрать одного пациента из клиники… то да, я присоединяюсь к просителям. Доставим вашу пациентку утром обратно, в целости и сохранности. Если хотите, даже в трезвости. Хотя тут придётся, конечно, немного потрудиться. Удержать такого бойца от рюмки – занятие непростое.
- Я вообще не особо поддерживаю, - вставил Лета, - ваше желание затащить Кэри на вечеринку. Но если уж вы взялись за дело, то пиши пропало! Поэтому, эна Альенд, я буду за ними следить, чтобы не подпаивали пациентку и не слишком ее волновали.
- Главное, сам её не слишком волнуй, - не удержался, огрызнулся Дард.
- А вам бы всё шуточки, эн Дард, - явно уже готовая сдать позиции, сказала Делия Альенд. – Вы ведь ещё даже не заявили своих прав…
- Может быть, мне и вас пригласить? Для полного-то комплекта, - спросил некромант. – Как раз будете свидетелем заявления.
Старая камбала, кажется, никогда не улыбалась. Вряд ли она умела веселиться. Но сейчас нерешительная улыбка всё-таки появилась на её полном, красивом лице.
- А на кого я вам лечебницу оставлю? – спросила она.
- Так вы что же, с семьёй праздновать не собирались? – удивился Дард. – Я вас в самом деле могу попросить прийти?
Тут эна генерал ложи Власти сухо сообщила, что её муж, сын и дочь уехали сегодня к морю, а она сможет присоединиться к ним только завтра вечером, ведь её обязанность - повсюду сопровождать второго основателя, который пока ещё даже не прибыл. А остальным веры никакой нет. И в общем да, лечебницу оставить не на кого, потому что даже Керлисс…
- Точно! – сказал Чезаре Роз. – Керлисс – как раз тот человек, на которого мы можем оставить клинику в эту ночь. Кроме того, здесь остаются дежурить врачи, врач-маги, маги и даже некроманты. Правда, эн Дард?
- Да, - подтвердил Дард, не уточняя, впрочем, что старенький дежурный некромант в морге будет скорее спать, чем дежурить.
Мёртвые всё равно сильно праздновать не собираются, чего уж там. Полежат тихонечко до завтра.
В конце концов, там, в его доме, и так уже достаточно всякого народа, одна лишняя боевая единица погоды не сделает. А что единица боевая, сомнений у некроманта не возникало – он имел счастье познакомиться с эной Альенд ещё несколько лет назад, когда по настоянию Хелли устраивался здесь на работу.
- Сдавайся, Делли, - сказал Конрад вкрадчиво, и его морщинистое лицо изобразило улыбку. – И прихвати вина из своих запасов, да. Готов спорить – у Дардов только горькая настойка и бесконечное количество белого ирнара. Приличные люди такое не пьют. Даа.
Дард сначала хотел возмутиться, но покосился на Кэри и смолчал. Ещё несколько слов – и она сама передумает куда-либо идти, запрётся в своей палате и будет там целую ночь заниматься угрюмым самокопанием. А если уснёт, то будет видеть во сне смерть. Нет, так не годится.
Он подошёл к ней, взял за руку и заставил подняться.
- Вы как хотите, - сказал он, - а я воспользуюсь правом генерала забрать пациента из лечебницы, ненадолго и в оздоровительных целях. И давайте решайте побыстрее, кто сейчас будет у меня пить ирнар и всё остальное. А то знаете, что?
Он сделал паузу.
Роз, который бывал у Дарда, пожалуй, немного чаще других, кивнул. Он знал.
- Тобиас там запекал мясо, когда я уходил, и томил перепёлок, и еще собирался жарить какую-то мудрёную рыбу на углях. Если не поспешить – нам ничего не останется. Идёмте, эна Дайлен. Тоби будет очень рад видеть вас. И Кормчий тоже. И Хелли!
Насчёт Хелли Дард, конечно, не сильно был уверен. Но полагал, что уж как-нибудь справится с этим вопросом.
Вильермо Лета и Роз с готовностью двинулись следом за ним с Кэри. Генерал ложи Боли, старый хрыч Арсениус ван Конрад, чуть помедлив, последовал за ними. И уже на выходе из лечебницы Делия Альенд догнала всю компанию.
Ну вот и отлично.