Т.Р. Выбранное автором название «Проклятая» настраивает читателя на мистическое настроение: можно предположить, что за дело в рассказе возьмутся потусторонние, темные силы, которые неблаготворно повлияли на судьбу героини. Так оно, в общем-то, и выходит, но купившиеся на название любители хоррор-жанров будут все же разочарованы: в рассказе сделан уклон в сторону социальной проблематики, и все изображенные ужасы являются частью нашей жизни. Героиня проклята не богами, не демонами и не судьбой, а такими же людьми, как она сама, что усугубляет трагизм ситуации, ставшей основой для этой истории. Однако название обладает столь яркой «жанровой» окраской, что по прочтении смотрится как маркетинговый перевод, вроде названия фильма «Дитя тьмы» (Orphan), которое в оригинале имеет вполне точный перевод «Сирота», но не задает демонической атмосферы. Так и хочется спросить у автора: нет ли у вас «оригинального» названия? :smile:

lolbabe: Название должно бы читаться с горечью, а не пафосом, так, как могла бы сказать сама Нати, глядя на себя в зеркало, плюнуть, а не сказать даже: "Проклятая!" Но слово настолько затаскано, что звучит как неоригинальное название ужастика.

Т.Р. Сюжет довольно прост, что не делает рассказ хуже или лучше. Представители «темной» и «светлой» сторон небытия спорят о том, к кому должна попасть душа женщины, совершившей самоубийство. Вопрос это довольно однозначный, однозначно он и решается, но в ходе разбирательства выясняется, что жизнь героини была более чем безрадостна: она потеряла родителей, не имела друзей, не нашла спутника жизни, не смогла родить ребенка, а однажды вследствие несчастного случая стала объектом фанатического преследования незнакомых людей, что и довело ее до самоубийства. Добровольный уход из жизни сама героиня не считает ошибкой, ее не страшит ад, потому что нет для нее ничего страшнее одиночества и постоянного ощущения равнодушия и разобщенности, порождающих духовную пустоту людей, которые не способны уже отличить добро от зла: поступки, которые они совершают «во благо», на самом деле жестоки и бесчеловечны.

Патриарх: Уклон в социальную проблематику серьёзный. Но речь в рассказе не только лишь о жестокости общества и одиночестве. Затронута, на мой взгляд, тема религии и косности некоторых её догматов. Центральная проблема, обозначенная в рассказе, заключена в делении всего происходящего в мире на черное и белое. Пользователи интернета по одному лишь трагическому - но при этом случайному ! – поступку приписывают Нати стереотипный образ «ТП», жестокой дуры. Но и со служителями небесной канцелярии та же история: самоубийцу они без раздумий должны отправлять к «черным». Вот в чем загвоздка. Мир-то не монохромный. И даже за его пределами нет абсолютно злых «черных», что мы и видим из рассказа, и всеведающих и всепрощающих «белых». Нет справедливости не только на земле, но и на небесах. Мне так видится центральная идея этого безусловно пессимистичного рассказа.

Т.Р. Идея просматривается легко, но вся она строится на проблематике, ставя перед читателем вопрос и не давая ему возможности отыскать ответ в самом рассказе. Это черта не столько художественного, сколько публицистического текста, целью которого является привлечение внимания к проблеме и побуждение читателя задуматься над тем, «до чего мы дошли». Да и выбранная история о сбитой собаке, которая людям важнее человека, травле в соцсетях и пикетах у дома тоже совершенно публицистическая, как будто из жизни взятая и лишь слегка припудрена литературностью. Действительно, многие авторы берут за основу события, о которых читали или слышали, свидетелями которых были в жизни, но реальная история в их текстах является не иллюстрацией проблемы, а способом поиска выхода, ответа, пусть даже безрадостного или неоднозначного.

Кто же в рассказе ищет выход? Увы, это точно не Нати: она с самого начала представляется существом сдавшимся, и ее рассказы о якобы попытках найти смысл жизни, вторую половинку, родить ребенка вне брака смотрятся как попытки оправдания своей духовной бездеятельности.

ar_gus: Тема конкурса, разумеется, провоцирует Гамлетовские аллюзии. Вот, казалось бы, очередная:
Однако, в отличие от мятущегося принца, Нати даже не рассматривает вариант "вправления сустава". Все её действия и суждения предельно эгоистичны; если и есть на героине проклятие, то своё собственное. Окружающий мир, с точки зрения Нати, был перед ней в постоянном неоплатном долгу, выплачивать который не только не спешил - напротив, злонамеренно и демонстративно игнорировал. Родители посмели бросить её одну во враждебном мире "как... в сиротскую однушку на дожитие", церковь почему-то не спешила вопреки собственным правилам и канонам одобрять решение родить ребёнка вне брака (кстати, выстроенная героиней в изложении цепочка смотрится попыткой обозначить причинно-следственную связь между запретом и отсутствием ребёнка: иных причин она не приводит), даже небесная канцелярия сплоховала - вон, и Духу Святому не до Нати оказалось. Что девушка прямо противоречит сама себе, не волнует ни автора, ни его персонажей. Сначала она жалуется, что у неё "всё не как у людей" - а после выясняется, что все одиноки и всем плохо. Причём это не развитие, не смена воззрения героини с возрастом: она рассуждает подобным образом уже после самоубийства.

Т.Р. Чтобы показать действительно сильную, борющуюся с обстоятельствами личность, которая терпит поражение в схватке с мирозданием, нужны были какие-то более серьезные испытания. Нати же подчеркнуто слабая, но такая слабость не вызывает сочувствия. Автор делает ее жизнь похожей на жизнь каждой второй женщины – но разве каждая вторая смиряется под ударами судьбы? Сказать по правде, такая героиня одну только снисходительную жалость вызывает, но проникнуться ее горем и переживать за нее не хочется и не можется.

Патриарх: Что любопытно, впечатление, составленное о героине, у меня было далеким от симпатии, и потому сочувствие «черного» показалось неуместным, наивным каким-то. Логика «белого» понятней. Он старый врач вербарий и понимает, что всем не насочувствуешься.

Т.Р. Молодой вербарий чувствует несправедливость создавшейся ситуации и пытается найти лазейку в строгой системе, которой подчинена деятельность «небесной канцелярии». Однако на деле оказывается, что «тот» свет ничем не отличается от «этого». Под плащами темных и светлых вербариев скрываются люди, причем не менее равнодушные, чем люди обычные. Мало того, само устройство потустороннего мира чиновничье, канцелярское, с жесткими правилами, которые нужно соблюдать, где человеческий фактор не играет никакой роли. Да, здесь героиня впервые в жизни встречает сочувствие в лице темного вербария, но это сочувствие, во-первых, индивидуальное, оно подчеркнуто не зависит от стороны, которой тот принадлежит, а во-вторых, ни к чему историю не приводит: успокоения героине не дает, систему не меняет, даже на мнение светлого вербария не влияет толком. Такой же глас вопиющего в пустыне, что и недоумения и мольбы Нати на протяжении всей ее жизни. Оттого рассказ продолжает смотреться иллюстрацией, потому что ни один герой на протяжении повествования не только не меняется, но даже не открывает для себя в мироздании ничего нового. Все они статичны: Нати в своем упаднически-истеричном настроении, молодой вербарий в постоянно повторяемом «она не наша», старый вербарий – в «она самоубийца». Текст перенасыщен повторами слов и высказываний, дальше которых герои не уходят. И даже возникшие у старого вербария сомнения никак на нем самом в результате не отражаются. Все и всë остается на своих местах, но не оттого, что ничего нельзя исправить, а оттого, что ни для кого ничего и не изменилось.

ar_gus: Автор, заставляя обоих вербариев сделать совместный выбор, старательно подчёркивает - все три мира действительно в долгу перед Нати. Нарушая, по сути, собственные должностные инструкции, чёрный (поддавшись чувству "она не наша, душа у неё светлая") и белый (ну неспокойно ему стало, неумиротворённо) ведут себя по отношению к героине совершенно по-человечески. Выслушивают, сочувствуют и сокрушаются, даже оправдываться начинают, а она... О, она уже не просто жалуется. Она обличает и раскрывает служителям высших сил на истинную природу мира и происходящего в нём. Что это, как не крайняя степень гордыни, замешанная на очень детских обиде и недоумении (как это её, такую замечательную и непохожую, не любят и не ценят; она же любит детей и собак!)?

Между тем ничего, выходящего за рамки обычной человеческой жизни, с героиней действительно не происходит. Все описываемые беды и несчастья из её собственного рассказа, смотрятся этакой искусственной пессимистичной выборкой, призванной оправдать итоговое самоубийство. Однако этот мотив - ложный след, поскольку идея собственной "лишнести" и необходимости оборвать свою жизнь не возникает у Нати постепенно, укрепляясь до уверенности. Мысль эта сопровождает героиню по жизни. В этом плане весьма показательна подчёркнутая бездеятельность в истории с собакой: она не предпринимает ни малейших попыток найти Найду самостоятельно и помочь ей, обретя тем самым дополнительный якорь... не делает ничего.

Итого: тенденциозное изложение героиней злоключений жизни (ну не верю я, что за тридцать с лишним лет совершенно ничего хорошего не произошло - значит, Нати сознательно опускает положительные моменты) призвано объяснить и, возможно, оправдать неизбежность самоубийства. И вот тут есть пара странных обстоятельств:
- во-первых, это самое оправдание совершенно не требуется, поскольку героиня напрямую обозначает безразличие относительно собственной дальнейшей судьбы. Куда угодно, лишь бы отсюда;
- во-вторых, девушка "раскрывает глаза" обоим вербариям относительно сущности людей и подоплёки мирских событий - и, о чудо, они верят ей на слово! Настолько, что "чёрный" даже заключает:
То есть принимает точку зрения Нати: земной мир хуже ада. Вот ведь, право, нашли величайшую мыслительницу всех времён...

lolbabe: Сама идея о том, что мир человеческий хуже ада, очень стара, поэтому хочется увидеть ее, конечно, под оригинальным соусом. Здесь соус прост и обыден: плохо везде. Нати представляется нам обиженной судьбой девушкой, которая просто не в состоянии, Аргус прав, видеть хорошее в мире. Она видит хорошее в себе - все мы в глубине души знаем, что не так уж и плохи, она жалеет людей вокруг, даже самых злых - но она не может увидеть в них себя. Автор не хочет показывать ее эгоистичным нытиком и намекает нам, что она не испытывает ненависти к людям, однако жалость - чувство пренеприятнейшее. Эмпатии ей не хватает. Понимания, что не просто всем плохо, а кто-то должен, может сделать что-то, чтобы было не так плохо.
И тут хотелось бы сказать о затронутой, но не до конца раскрытой проблеме: одиночество. Проклятие Нати - именно одиночество. Не страшные события в жизни, не невозможность завести семью (кстати, сильное противоречие: не хочет заводить ребенка в грехе, однако совершает грех самоубийства и вообще утверждает, что потеряла веру. Я щитаю, грешить - так по полной. Грешит-то она уже давно, уныние, все такое).

Патриарх:
Обратите внимание, героиня страдала от одиночества. Но только лишь её начала окружать толпа, ей захотелось жить. Такое ощущение, что героиня хотела чувствовать себя жертвой, чтобы затем уйти красиво. Оттого могла и не защищаться. Зачем опускаться до того, чтобы доказывать людям их неправоту? Бог всё видит, он рассудит верно.
Всё-таки видится мне в рассказе религиозный подтекст.

ar_gus: Влияние последней истории с организованной травлей героини на неё саму и итог рассказа ничтожно. Проклятия, незаслуженно обрушившиеся на Нати, не меняют ситуацию ни на йоту - они всего лишь ускоряют развязку. Автор поступает гуманно по отношению к ней и читателю, оставляя "праведно негодующим" формальный повод - а героине такую же вину. А ведь речь могла бы идти о банальных пранкерах или, например, обычном интернет-троллинге, чтобы уж героиня выглядела в глазах читателя вовсе невинной овечкой. Понятно, что эта часть истории призвана вызывать сочувствие к Нати - но действует, похоже, исключительно на вербариев.

lolbabe: А вот тут не соглашусь. Травля, очевидно, должна являться кульминацией истории, и, мне кажется, это у автора получилось. Если представить себе человека в состоянии клинической депрессии, как Нати, подобная травля действительно может выбить из седла всерьез. Тут, скорее, проблема в поведении самой Нати в этой ситуации. Отсутствие какого-либо желания что-либо менять, исправлять, хотя до этого утверждалось, что она хотела, пыталась изменить свою жизнь.

Ну и сама травля не совсем натуральна. Автор пожалел собаку и оставил ее в живых, Нати не сбежала с места аварии - в чем суть травли вообще? Какова была цель пикетов?

Так как выбрана максимально приближенная к нашей реальности история, в какой-то момент начинаешь ей проникаться. Не героиней, а именно историей. Прислушиваешься к себе: а я, я так же уныла? Я тоже не вижу света, не слышу птиц?

То есть, с точки зрения эмоциональной составляющей, автор постарался, а с точки зрения достоверности еще нужно работать.

Т.Р. А мне в этом видится прием, близкий по сути к "Постороннему" Камю, когда за убийство араба в Алжире француза приговорили к смертной казни, потому что он "не плакал у гроба своей матери". Там тоже социальный аспект довольно силен и противопоставлен бытийному, но "бытия" у героя как такового нет: он ведет "растительно-дремотное существование" и "просыпается" только тогда, когда ему перед казнью предлагают исповедаться и покаяться, посылая всех к черту. "Реальная" история в "Проклятой" во многом повторяет этот сюжет, но здесь симпатия автора явно на стороне героини и оттого читатель пребывает в легком недоумении: с чего бы?

ar_gus: Мои претензии относятся скорее к избыточности, призванной доказать: наш мир хуже ада. В состоянии героини последней каплей - намного будничнее и внутренне трагичнее - могла стать, например, разбившаяся любимая чашка. Или сломанный ноготь. Так нет же, вольно автору на примитивном происшествии, которое чаще всего никто особо и не заметит, построить всемирное проклятие!

Т.Р. Хотелось бы также обратить внимание на откровенно неудачные «декорации», на фоне которых разворачиваются действия «того» мира. Все эти плащи, кресла «со зловещими скалящимися мордами», демонические хохоты и проч. были бы уместны в юмористическом рассказе, а здесь смотрятся совершенно нелепо. То, что не ставилось бы под сомнение, если бы было овеяно авторской иронией, начинает вызывать вопросы к логике устройства этого мира. Например, почему есть старые вербарии, а есть молодые? Откуда они берутся, из чьего числа пополняются? Почему они могут быть переполнены эмоциями, пребывать в плохом настроении, если они существа другого мира? Почему раньше никогда не сталкивались с проблемой добровольного отказа от жизни "светлой души", если проблема повсеместно распространена в современном мире? и т.д.

lolbabe: То, как героиня раскрывает служителям вербариям глаза на несовершенство системы, действительно выглядит ненатурально. Все же вряд ли она первая такая самоубийца. Бывают случаи гораздо тяжелее ее, почему вдруг именно она вызвала такие дискуссии?


Т.Р. Возможно стоило бы теснее связать между собой две «структуры» – земную и небесную. Показать, что в обоих мирах возможны как безразличие и невозможность отличить добро от зла, так и человеческое сочувствие, желание помогать друг другу, свет, к которому можно было бы тянуться. В настоящем же виде картина весьма безрадостна, но не в этом ее проблема, а в том, что она однобока. Писать о плохом, равно как и видеть все в черном свете – задача не из сложных. А вот увидеть свет в самом темном тоннеле и написать про него так, чтобы читатель поверил…

lolbabe: Именно односторонний взгляд на проблему все портит. Ведь, по сути, затронутые темы одиночества, глухоты, безвыходности близки и знакомы почти всем, и все мы знаем, что в жизни всегда бывают какие-то светлые моменты. Если человек с детства живет в дерьме, то любая мелочь, в лучшую сторону отличающаяся от, будет казаться ему лучиком света. Мне кажется, автор не смог поставить себя на место героини, прочувствовать ее. Он описал ее, как я могу описать героиню любой статьи в Интернете. Все же люди более сложные существа, их нельзя сложить из фактов и событий.