Пролог

Мертвые ходят своими дорогами и когда дороги эти пересекаются с миром живых, случаются всякие казусы и неприятности – в этой мистической истине Амур Казаков убедился поздним вечером двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года.
Молодой спасатель, как и вся страна, с азартом ждал конца света, ждал естественно не на сухую, а в компании с пятилетним «Старейшиной». Каламбур получался презабавный, но для коньяка пять лет – самое то, а всё, что старше по выдержке, Казаков считал буржуйскими изысками, ведь каждый россиянин с детства знает, что любое спиртное разливают из одной бочки, если не из цистерны, так зачем платить больше?
В диспетчерской Амур сегодня дежурил один, что в преддверии выходных было для недавно надевшего форму МЧС специалиста делом привычным. Второй дежурный – Михалыч, как старший по возрасту и по званию, отрабатывал взаимодействие головы с подушкой в комнате отдыха, что Казакова совсем не огорчало, а наоборот радовало – содержимое бутылки в пол-литра при вдумчивом использовании прекрасно укладывается в одного человека, но никак не в двоих.
Несмотря на предсказание майя, ничего чрезвычайного пока не происходило, Казаков смаковал ароматный коньяк, закусывал его лимончиком с сахаром, и совесть Амура за распитие спиртных напитков на рабочем месте ну никак не мучила. А как прикажете иначе, ведь пятница, да еще и конец света – такое событие полагается отметить, несмотря на службу. А если еще с изрядной долей оптимизма вспомнить про скорый, вопреки календарям всяких доисторических индейцев, Новый год…
Звонок поступил на пульт, когда Амур неторопливо раскуривал сигару, привезенную из Доминиканы очередной подружкой и специально припасенной для ночного бдения. Мигала синяя лампочка, а это значило, что вызов прошел по общегородской линии, которую сознательные граждане используют для сообщений о застрявшей в мусоропроводе кошке, свалившемся в открытый люк пьянчуге или, в особо удачливых случаях – об очередном умнике, засунувшем в одно из отверстий организма какой-либо предмет и теперь страстно желающим его достать, но – вот ведь беда-то какая! – уже только с помощью МЧС. Представившись, как положено, Амур с минуту слушал нечленораздельные выкрики с того конца провода, решил уже, что мужик явно перебрал с празднованием конца света и пора вызывать бедолаге бригаду наркологов, когда в трубке наконец громко и ясно прозвучало:
- Мертвые восстали!
Амур поперхнулся табачным дымом и медленно отложил сигару в пепельницу. Несмотря на полное пренебрежение Казакова к суевериям и мистике, внутри шевельнулось нехорошее предчувствие: «Началось!». Впрочем, здравый голос рассудка тут же подавил такие недостойные российского эмчээсовца мысли и Амур четко, как и учили, произнес в трубку:
- Гражданин, успокойтесь! Мы вам поможем. Расскажите подробно, кто вы и что у вас случилось.
Его уверенный тон подействовал. В динамике еще какое-то время слышались бормотания и всхлипывания, но, наконец, невидимый собеседник справился с волнением и заговорил почти спокойно:
- Григорий я, работаю на Южном кладбище сторожем, вышел на обход, а тут такое!
- Какое? – спросил Амур, подбадривая кладбищенского Гришу и пресекая новую волну всхлипываний.
- Мертвые восстали из могил!
- Сами восстали или им кто-то помог? – деловым тоном поинтересовался Казаков, уже просчитывая возможные варианты и принадлежность вандалов к религиозным культам.
- А откуда мне знать?! Смотрю, на снегу следы, думал – забрела пьянь какая-нибудь с могилки водочкой опохмелиться, постоянно их гоняю, а тут вижу – покойничек из недавних в костюмчике бредет по сугробам и слизью харкает!
- Так, а сами вы ничего не пили?
- Обижаешь, начальник! Я год как завязал, в рот ни капли не беру, - ответил совсем уже успокоившийся Григорий.
- Ага. Может, это бомж какой был?
- Вы что же, думаете, я живого от мертвяка не отличу? Я этих покойничков уже столько навидался! Самый натуральный жмур. Хотел его с испугу лопатой по хребтине приложить, чтоб не шлялся значит, а тут гляжу – еще один ковыляет, за ним второй, огляделся – ё-моё! - по кладбищу вихрь такой, торнадина целая гуляет, снег сосет, что твой пылесос, а где над могилкой проходит, нового жмура выхватывает, словно моркву из грядки!
- Жуть, - согласился Казаков и плеснул в стопку коньяка.
- Слышь, начальник, я мужик непугливый, но скажу по чесноку: тут струхнул, как пацан, в сторожке заперся и давай всем наяривать. Менты меня послали, доктора тоже, приезжай хоть ты, помоги, а?
Казаков хотел уже отправить спятившего Гришу туда же, куда советовали и другие коллеги из родственных служб, но что-то в голосе бедолаги-сторожа помешало Амуру поступить профессионально, но не по-человечески. Несмотря всего на полгода службы в МЧС, довелось ему уже общаться и с психами, и с фанатиками, да и с просто пьяницами, которые гоняли по квартире жену на пару с зелеными человечками, рогатыми чертиками и пушистыми белочками. Так вот, голос Григория никак не походил на речь данных субъектов, не было в нём той внутренней истерии, присущей лицам с пошатнувшейся психикой. Страх был, волнение было, но сумасшествие отсутствовало напрочь. Человек находился в своем уме и рассказывал, про то, что действительно видел… ну, возможно, приукрасив с испугу.
- Так что, начальник, - раздался дрожащий голос. – Мне тебя ждать?
- Жди. Через двадцать минут буду! – решил Амур и положил трубку.
Отправить бригаду? А что он им скажет? Мертвые восстали и шляются по кладбищу? Нет, конечно, МЧС занимается всякими случаями, но этот явно не по нашему ведомству. Впору вызывать батюшку с кадилом, святой водой или чем там они покойников усмиряют?
Коньяк приятно согревал тело, в голове появился характерный шумок. Тянуло совершить если не подвиг, то, как минимум, Поступок. Тем более, не каждый день мертвяки оживают, явно что-то интересное, даже со скидкой на испуг сторожа. Съезжу сам, решил Амур. Назвался спасателем – вот и спасай народ от врагов живых, гм, и мертвых.
Труднее всего оказалось убедить Михалыча. Тот зевал во всю пасть, сопел, как рассерженный бегемот, и отказывался понимать, что хочет от него молодой и до неприличия энергичный напарник:
- Какое кладбище? Какие покойники?!
- Я тебе повторяю, звонил сторож с Южного, сказал, кто-то раскапывает могилы. Глумятся над телами, снимают драгоценности, хулиганят в общем.
- Пусть полиция разбирается.
- Они его послали.
- И правильно сделали.
- Да ты пойми, Михалыч, мужик перепугался, сидит в сторожке один, боится выйти. Я съезжу, оценю ситуацию и сам ментов вызову, мне они больше поверят.
- От тебя коньяком пахнет.
- По телефону не слышно… а! В тумбочке бутылка стоит. Лимон там же.
- Гм, ладно. Одна нога здесь, другая там. Я, так уж и быть, подежурю.
- Спасибо, Михалыч!
- Дежурку с водителем бери, тебе за руль сейчас нельзя...
Шел снежок, улицы города были пустынны, по дороге шныряли лишь вездесущие такси. Не то чтобы народ поверил нагнетаемой по телевидению истерии о конце света, но люди предпочитали снимать стресс дома, в тепле, за накрытым столом. Особо впечатлительные запасались свечами, тушенкой, крупой, солью; некоторые шли еще дальше – рыли бункеры, строили ковчеги, уходили в скиты. Всё это Казаков считал дуростью. Уж если и наступит конец света, он наступит глобально, и тут уж не поможет ни черт, ни бог, ни даже МЧС.
Григорий относился к своим обязанностям серьезно – подъезд к Южному кладбищу и дорожки были расчищены от снега, мусорный бак у ворот не топорщился отжившими свой срок венками, а чинно стоял пустой, глотая открытым люком редкие снежинки. Казаков отказался от помощи водителя и тот сразу погрузился в увлекательный мир газетных сканвордов. Захватив из машины сумку спасателя, Амур толкнул калитку ворот, которая бесшумно отворилась на хорошо смазанных петлях – добро пожаловать в царство мертвых, где тишина, покой и нет той излишней суетливости, присущей живым людям. Из глубин памяти сами собой всплыли строки:
Я к Аиду явился с повинной,
Депортируй, но всё ж объясни:
Где поэты? Скажи мне, кретину,
А потом, хоть в три шеи гони.
Он в ответ усмехнулся: "Пустое...
Ты напрасно здесь ищешь их прах:
Здесь злодеи лежат и герои,
Все поэты вернулись в стихах".
Окна сторожки теплились светом, Амур остановился у двери и окинул взглядом кладбище, водя из стороны в сторону штатным фонарем. Меж памятников змеится легкая поземка, из сугробов, словно чьи-то скрюченные пальцы, торчат засохшие цветы, но – вот ведь печаль какая – ни одного восставшего покойника, ни одной разрытой могилы, лишь ветер заунывно подвывает, путаясь меж крестов. Всё-таки спятил Гриша, подумал Амур с некоторым сожалением. Впрочем, за что винить человека? Неудивительно это, други мои, учитывая специфику его деятельности.
Сплюнув в снег, Казаков забарабанил по двери. В доме что-то упало и разбилось, кто-то цветасто выругался и закричал:
- Сгинь, чертов зомби! Я тебя не боюсь!
- Раз не боишься, открывай, - логично заключил Амур.
После некоторого замешательства дверь приоткрылась, в проем выглянула взъерошенная физиономия кладбищенского сторожа. Глаза его лихорадочно сверкали, кожа пошла красными пятнами, из уголка рта протянулась ниточка слюны. Точно спятил, решил Амур и нащупал в кобуре личный газовик.
- Начальник? – дрожащим голосом осведомился Гриша.
- Он самый, - подтвердил Казаков.
Сторож быстро отворил дверь, зыркнул по сторонам и с неожиданной проворностью затащил Амура внутрь. Щелкнул засов.
- Что же ты, мил человек, людей от службы отрываешь? – начал с нехорошим прищуром Амур. - Осмотрел я твоё кладбище, везде тишь да благодать. Покойнички мирно лежат в своих могилках, как им и предписано природой, и вставать вроде не собираются…
- Так это не здесь, - зачастил Григорий. – Это за пятидесятым участком, около леса. Я обход делал, как и положено, а тут хрень эта! Не помню, как до сторожки добежал!
- Серьезно? Ну, иди тогда, показывай.
- А у вас оружие есть?
- Есть, есть, - произнес Амур и веско похлопал по кобуре, внимательно наблюдая за возможным психом.
- Хорошо. Я тогда лопату возьму!
Повеселевший Григорий накинул ватник, нахлобучил на голову шапку-ушанку и запрыгнул в валенки.
- Идем?
- Ты впереди, показывай дорогу.
Снег скрипел под валенками сторожа, он шел с лопатой наперевес и постоянно оглядывался на Казакова, видимо опасаясь, что начальник всё-таки бросит его на растерзание злобным мертвякам, точно и не спасатель вовсе. Амур же разрывался между желанием немедленно звонить плечистым ребятам в белых халатах или другим не менее плечистым ребятам в черных масках. А, к черту! Он сам приехал сюда, никто не тянул, и сам разберется, что тут происходит! Тем более, Гриша пока признаков буйнопомешательства не выказывал, с лопатой на него не кидался, а являл собой образ азартного охотника на нечисть – этакий российский Ван Хельсинг, зимний вариант, в треухе и валенках.
Сторож тем временем остановился у новомодного склепа – последнего веяния кладбищенской моды, приник к стене и, осторожно выглянув за угол, поманил Казакова.
- Смотрите…
Меж развороченных могил бродили тени. Двигались они дергано, урывками, словно уже подзабыли, каково это – ходить по грешной земле. Повсюду валялись разбитые надгробья, комья стылой земли, точно в каждую могилу заложили по доброму заряду динамита и рванули потом для пущего увеселения кладбищенской публики. Той вряд ли это нравилось – фигуры брели как потерянные, натыкались на оградки, падали, но вставали вновь, словно неведомая сила наделила их подобием жизни, но забыла выдать толику разума – ожившие мертвецы механически переставляли ноги без цели и смысла, искренне недоумевая, зачем их выдернули из такой уютной могилы.
Видя столь невозможную картину, Казаков застыл столбом. Грудь стиснуло кладбищенским холодом, ноги онемели – сделай шаг и подломятся, словно мерзлые ветки. Перед глазами замелькал калейдоскоп из виденных ранее фильмов – вот зомби смачно высасывает мозг у пойманной жертвы, вот его приятели остервенело рвут на куски орущего толстяка, из тумана выползает что-то клыкастое и жуткое, тянется когтистыми лапами к горлу, мозг разрывает паника и тут, когда уже сознание готово соскользнуть в спасительную мглу, путь монстру заступает мускулистый мужик с дробовиком и лицом Милы Йовович.
«Да что же это такое?! – зло подумал Амур. - Баба смогла, а я не смогу?! Ну-ка соберись, спасатель хренов, и делай свою работу! Ты же не веришь в мистику, всему существует разумное объяснение и ты его сейчас найдешь!». Казаков глубоко вздохнул, липкие пальцы страха чуть ослабили хватку, сердце стукнуло раз, второй и вот уже кровь с доброй примесью коньяка вновь побежала по венам, растапливая лед ужаса, сковавший тело. Не обращая внимания на возражения сторожа, Амур дрожащей рукой включил штатный фонарь. Луч света мазнул по темным фигурам, те не обратили на это никакого внимания, продолжая странное хождение меж покосившихся крестов. Осмелев, Амур вышел из-за прикрытия склепа.
Да, самые натуральные мертвецы! Даже сюда доносится смрадный запах, хорошо знакомый спасателю по посещению морга. У многих трупов одежда уже истлела, плоть ссохлась и потрескивала на морозе – удивительно, как они вообще двигаются. Словно неведомый кукловод дергает за ниточки и заставляет покойничков отплясывать танец смерти. Надо куда-то звонить, отрешенно подумал Амур. Он абсолютно не представляет, что делать со всей этой чертовщиной. Может, это какая-то аномалия, магнитное поле, прорыв водопровода? Дьявол, какой к черту водопровод на кладбище?!
- Берегись! – вскрикнул Григорий.
Амур выхватил газовик и развернулся. На него надвигался снежный смерч, вот только снег в нем был черным. Воронка засасывала в себя всё, к чему прикасалась. Бредущий мертвец попал под вихрь и скрылся в мельтешение угольков-снежинок, извивающийся хобот прикоснулся к могиле – и та брызнула комьями земли; прогнивший гроб развалился, изрыгнув из себя скелета в лохмотьях. Амур зачарованно смотрел на приближающийся смерч, черный снег искрился в свете фонаря обсидианом. Что-то кричал Григорий, вихрь приближался, а Казаков не мог сделать ни шага, завороженный гипнотическим мельтешением. Щеку обожгло холодом. Амур усилием воли сбросил наваждение и вскинул пистолет, но было уже поздно. Его подхватил вихрь, льдистые снежинки больно секли кожу, ноги оторвались от земли. Сквозь круговерть Амур смог разглядеть бегущего с занесенной лопатой Гришу, а в следующий миг на глаза легла темная пелена. Последняя мысль теряющего сознание Казакова была емкой и по-своему справедливой:
- Майя – козлы!

Глава 1
Однажды Казакову довелось вызволять промышленного альпиниста - начинающий трубочист напутал что-то со страховкой и рухнул в жерло заводского дымохода, переломав ноги. Амур тогда аккуратно спустился по веревке, вколол бедняге антишоковое и наложил шины... так вот, тяга в той трубе была сумасшедшая, но по сравнению с тем, что сейчас творилось вокруг, то был просто легкий ветерок.
Казаков всё-таки остался в сознании, сказалась профессиональная выучка. Его с огромной скоростью тащило по снежному тоннелю, болтало, словно таракана, угодившего в трубу работающего пылесоса. Злой ветер трепал одежду, ремень сумки порвался, она улетела во тьму. Амур сжимал в руке пистолет, сдавленно матерился, и, прищурив глаза, пытался разглядеть хоть что-то в снежной круговерти. Куда он угодил? Что за смерч такой? За всю жизнь в родном городе он ни разу не слышал, чтобы тут регистрировали торнадо.
Размышления о нелегкой судьбе прервала снежная глыба, в которую Амур врезался с непринужденностью ледокола. Из глаз посыпались искры, если бы не плотная шапка, голову разбил бы точно. От удара снежный панцирь раскололся, глыба замахала руками и превратилась в мертвяка, подхваченного вихрем чуть раньше Казакова. Сейчас зомби кротостью уже не отличался, а проявил всю свою гнилую сущность - вцепился скрюченными пальцами в капюшон куртки Амура и нацелился откусить ухо. Казаков врезал рукоятью пистолета в лоб наглецу, но того это только раззадорило, он обхватил ногами спасателя и плотоядно зарычал, дыхнув на Амура застоялым кладбищенским смрадом.
Желудок, давно уже подававший недвусмысленные сигналы своего бедственного положения, такого надругательства не выдержал. Казакова вывернуло наизнанку, кусочки лимона изверглись прямо в лицо зомби, мгновенно замерзли и украсили голову мертвяка желтыми наростами, сделав того ужасным подобием Пинхэда - еще одного восставшего из ада. От неожиданности мертвяк ослабил хватку, Амур извернулся и врезал тому коленом промеж ног. Прием, позволивший Казакову выиграть не одну уличную драку, в случае с мертвым противником дал осечку. Запоздало поняв собственную глупость, Амур отшатнулся от растопыренных пальцев, тянущихся к его горлу, и принялся незамысловато колотить пистолетом в лоб зомби. Тот взревел и плотнее обхватил спасателя. Казаков вновь ругнулся на себя за невнимательность - зачем использовать пистолет в качестве дубинки? - всунул ствол прямо в раззявленную пасть и нажал на спусковой крючок.
Производители патронов уверяют, что газовая смесь гарантированно действует на простых людей, чуть хуже на пьяниц и наркоманов, может не подействовать на собак, но вот про оживших мертвецов в инструкции как-то умалчивается. Другое дело, что скорость выхода газа из ствола такова, что при близком контакте разорвет голову даже пьяному вдрызг и обдолбанному волкодаву. Не говоря уж про зомби - Амур убедился в этом на собственном примере. Череп агрессивного мертвеца разлетелся на тысячу кусков, как хрупкая ваза от попадания пули. Мерзлые осколки тут же унес ветер, Казаков оттолкнул от себя обезглавленный труп и тот сразу затерялся в снежной пелене.
Передохнув, Амур заметил, что его уже не болтает - если раньше скорость потока можно было сравнить с мчащимся гоночным болидом, то теперь она упала до приемлемого уровня прогулочного кабриолета. Казаков расставил руки, снежинки уже не секли кожу, а медленно проскальзывали меж пальцев, словно извиняясь за недавнее помешательство. Видимо, он достиг верхушки торнадо, здесь уже свирепость вихря сходит на нет и можно спокойно парить в воздухе, словно в аэродинамической трубе - бывал он в такой на подготовительном полигоне. Стоп! А что происходит с человеком, когда вихрь поднимает его высоко от земли? Он его выплевывает, наигравшись, и вниз лететь ох как далеко! Казаков замахал руками, пытаясь уже глубже нырнуть в снежную круговерть, но не тут-то было. Вихрь мягко, но настойчиво подталкивал его вверх. Далеко ли там до конца? Амур развернулся и увидел небо.
А небо ли? Над ним нависала черная мгла без единой звездочки, в глубине которой клубился туман, озаряемый сполохами молний. Что-то жуткое и завораживающее было в этой изначальной тьме, она манила к себе, призывала окунуться в свою черноту и стать... кем? С отчетливой ясностью Амур понял - если эта мгла засосет его, он перестанет быть человеком, превратится во что-то кошмарное, как тот зомби, или даже хуже.
Вниз нельзя, так может быть в сторону? Амур яростно заработал руками и ногами, словно ящерица на раскаленной сковородке. Обламывая ногти, принялся вгрызаться в снежную стену вихря. Черные льдинки не поддавались, Амур чувствовал, что его тащит по стене всё выше и выше, он отчаянно сопротивлялся и молил всем богам о спасении. Наткнулся на полость, всунул туда пистолет и выстрелил. Граххх! В лицо брызнули черные льдинки. Амур ринулся в образовавшееся отверстие, как мышь в спасительную норку. Прикрыв глаза, выстрелил вновь. Тоннель в стене углубился, снег начал крошиться. Словно безумный крот, Амур вгрызался в ледяной монолит, палил из пистолета, и продвигался всё глубже и глубже. Осечка, еще одна. Кончились патроны! Амур принялся долбить стылый лед рукояткой, как совсем недавно лупил зомби. Того это совсем не впечатлило, а вот стена пошла трещинами и принялась отламываться целыми кусками. Казаков ругался, ломился вперед, посрамив бы сейчас любого шахтопроходчика, и тут его окровавленные ладони провалились в пустоту. Амур не удержался, вывалился наружу, от восторга перехватило дыхание - Господи, он сумел, он сбежал из этой ловушки!
В ушах засвистел ветер. Снаружи ледяного тоннеля никакой тяги не было. Казаков падал, падал с огромной высоты в темную пустоту, где даже земли еще не было видно. Из глаз хлестали слезы, шапку сорвал и унес ветер, волосы стучали по голове сосульками, а в голове билась единственная мысль: «Я разобьюсь! Я... разобьюсь! - и следом: - Черт, мне бы сейчас любой, пусть самый задрипанный парашют!».
Кроме свиста ветра в ушах появился другой звук - на грани слышимости, словно неподалеку заработал высокочастотный генератор. Несмотря на захлестывающую мозг панику, Амур прислушался к этому вибрирующему писку, потянулся к нему - было в нем что-то знакомое, слышимое много раз и родное. Звук разрастался, стал громче, Казакова тряхнуло, и тут вибрация пронзила его, заставив дрожать каждую клеточку тела. А потом возникла земля.
Там не было огней, лишь серая пелена леса, но Амур теперь видел её, словно на глаза надели прибор ночного видения. Сумел даже оценить расстояние и понял - через минуту он разобьется, грохнется о земную твердь так, что только ошметки кровавые брызнут! От безысходности Амур замахал руками, словно крыльями, как древнегреческий Икар; понял всю бесполезность данного действа и приготовился умереть, когда почувствовал, что падение замедлилось, а руки вырывает из суставов так, точно они действительно обросли перьями. Некстати вспомнилось, что пресловутый Икар полетел к Солнцу, которое сожгло его крылья, но ведь он-то сейчас поступает прямо наоборот!
Амур уже не махал руками, лишь развел их в стороны и старался удержать, рыча от боли в плечах, чувствуя, как рвутся мышцы на спине, как приближается земля, а он еще не погасил скорость... Удар! Он рухнул на верхушку сосны, врубился в пушистый лапник как метеор, круша и ломая всё вокруг. Грудью налетел на толстую ветвь, воздух выбило из легких, внутри что-то треснуло. Ветка подломилась, Амур рухнул вниз, ногу пронзило болью. Его кидало из стороны в сторону, сучки норовили выколоть глаза, царапали кожу, хвоя забивала рот и ноздри. В падении перевернуло, Казаков замахал руками, стараясь удержаться, тут ветки кончились и он грохнулся вниз головой на землю. На этот раз сознание милосердно покинуло его, давая телу время пережить болевой шок и заодно решить один насущный вопрос: готово ли оно с такими повреждениями функционировать дальше?
* * *
Мягкая подстилка леса баюкала израненное тело, было тепло и спокойно... черт, а где же снег, куда подевалась зима?! Амур приподнял голову, чтобы осмотреться, коварная боль тут же вернулась и он отключился вновь...
Светило солнце. Густой лапник приглушал его лучи, но глаза всё равно слезились от непривычно яркого после ночи света. Во рту пересохло, Амур подвигал распухшим языком, заныли потрескавшиеся губы. Где-то на поясе есть фляга с водой, она близко, только протяни руку, он и протянул. Новый взрыв боли - и фляга отдалилась на недостижимое расстояние...
Солнце село, перед глазами плавала серая хмарь. По лицу полз муравей, щекотал кожу лапками, но Амур старался не обращать на него внимания, наученный недавним горьким опытом. Боль отступила, но еще дремала внутри тела, ждала его очередного промаха, чтобы вернуться. Где-то вдалеке раздался волчий вой. А вот это плохо! Если верить каналу Дискавери, волки чуют кровь за несколько километров, а он сейчас в таком состоянии, что не отобьется и от болонки. Амур лежал и прислушивался, тревожно ловя любой шорох. Далеко же унес его вихрь от города, раз здесь даже волки сохранились! А может, это собаки? Хотя, какая разница? Вечно голодные бродячие псы освежуют его ничуть не хуже лесных собратьев.
Интересно, сколько он тут провалялся? Обязаны же выслать помощь, вертолет, который элементарно запеленгует его мобильник - тот должен работать, заряжал телефон перед дежурством. Или не поверили Грише? Дьявол, он бы и сам не поверил, решил бы, что сторож свихнулся на почве работы, по какой-то причине шлепнул спасателя, а тело закопал - благо кладбище вот оно, рядом.
В кустах зашуршало. Амур резко повернулся на звук, сдавленно ругнулся от прострелившей шею боли и уставился в темноту. Что-то есть там живое, оно смотрит на него, он чувствует это обострившимся восприятием. Вот, какое-то движение! На серой полосе кустарника черное пятно, совсем рядом! Из темноты медленно проявились светящиеся глаза и наполненная зубами приоткрытая пасть, толстые губы раздвинулись в кровожадной ухмылке. Амур вздрогнул, попытался отодвинуться от кошмарного порождения ночи, ногу пронзило болью и тело вновь предало его...
Очнулся от хлюпанья и сопения, кто-то теребил его, влажные губы касались обнаженной кожи. Всё ясно, заключил с философским спокойствием Амур - волки нашли его и принялись пировать. Но почему тогда ему так хорошо? Никакой боли, он чувствует себя отдохнувшим, и горло уже не трескается от пересыхания, а вполне себе нормально дышит, компенсируя забитый кровью нос.
- Он очнулся, - произнес баском кто-то.
Ура! Его наконец-то нашли! И совсем не волки! Амур открыл глаза и осекся. Он лежал совершенно голый на лесной поляне, закованный в шины из веток, а рядом с ним стояла на коленях девушка и с хлюпаньем доставала из пузатого горшка мерзкопахнущую мазь, которая уже покрывала почти всё его тело. Странно, но на спасительнице не было форменного обмундирования МЧС, если не считать таковым платье из грубой ткани с вышивкой и меховую безрукавку. Иссиня-черные волосы девушки схватывал на голове кожаный ремешок, а дальше они сбегали свободными волнами чуть ли не до пояса. Так одевались хиппи - дети свободной любви, подумалось Амуру. Вот только дети эти не носили в ножнах на поясе кинжалы с полметра длиной.
Амур уже хотел задать по этому поводу пару вопросов, когда девушка повернулась и слова замерли на языке. Невозможно зеленущие глаза смотрели на него с участием и заботой. Смуглое, с правильными чертами лицо украшали - или портили? - линии из бледно-красных точек, сплетающиеся на лбу и щеках в замысловатые узоры. Часть диковинной татуировки убегала по шее за отворот платья - Амур признался себе, что не прочь увидеть картину целиком...
- Лежи спокойно, незнакомец. Мы не причиним тебе вреда, - сказала лесная нимфа. - И что ты делал на этой сосне? У тебя были сломаны ключица, три ребра, кисть и правая нога.
- Неудачно приземлился, - выдохнул Амур и нахмурился: - Как это «были сломаны»? А сейчас с ними что?
- Срослись, вот только нога еще не полностью, придется обождать. Хорошо, что тебя лесовик нашел, еще день и тебе бы не помогла даже я...
Амур скосил глаза. Рядом с ним сидел пушистый комок размером с доброго кота, щурил глаза от солнца и периодически облизывал длинным языком толстые губы. В пасти создания ровными рядами блестели заостренные зубки, из меха торчали кривые ручки с коготками. «Так вот кого я видел в ночи!» - понял Амур.
- Здорова, летун! - произнес баском клубок и улыбнулся знакомой кровожадной ухмылкой.
Амур закрыл глаза и попытался трезво оценить свое состояние. Прелестная девушка врачует его, да так лихо, что кости срастаются в мгновение ока, хотя обычно на это уходит длительное время - проходя службу на флоте, он как-то сломал ногу и потом целый месяц ковылял на костылях и в гипсе.
Идем далее. С ним только что поздоровалась какая-то помесь ежа с котом и Амур прекрасно его понял. Нет, конечно, у него был дома пушистый любимец, и они тоже прекрасно друг друга понимали, но вот только вальяжный перс обычно произносил что-то среднее между «мур» и «мяу», меняя интонацию по ситуации, и в дебри русского языка совсем не лез.
Видимо, последние события сказались на мне не лучшим образом, с грустью подумал Амур. Рассудок не выдержал и теперь потчует его сказочными картинками, а в реальности его косточки давно обгладывают волки, скоро доберутся до головы и весь этот спектакль кончится. Черт, обидно-то как! Гм, но разве может человек столь ярко галлюцинировать в шаге от смерти? Орать - да, корчиться от боли - ради бога, но лежать и наслаждаться жизнью, когда тебя рвут на куски? Вряд ли. Сделав сей утешительный вывод, Амур плюнул на всё и вновь открыл глаза.
На поляне горел костер, над ним висел на рогатинке котелок, в котором что-то аппетитно булькало. Девушка помешивала варево палочкой, пушистый клубок сидел рядом с ней и плотоядно облизывался. Ногу ощутимо дергало. Амур приподнялся на локтях, чтобы взглянуть, что же с ним всё-таки сделали. Девушка заметила, тут же перепорхнула к нему и мягко уложила обратно.
- Лежи смирно, раны еще не зажили. Покушаем, потом сниму с тебя лубки и попробуем встать.
- Но как могут кости так быстро срастись?!
- Я хорошая знахарка, - просто сказала девушка.
- Ведьма ты хорошая, - донесся басок.
- А ну-ка отойди от котла!
- Да что я? Только попробовал, - пробурчал клубок, но от костра отступил: - Кстати, жаркое готово.
Амур почувствовал зверский голод, решил уже ничему не удивляться и тут вспомнил про волков. Пока он тут валяется, хищники может уже окружили их, ждут за кустами, чтобы наброситься, а он сейчас беспомощен, как выброшенный на берег налим.
- Знаешь, я слышал ночью волчий вой...
- Да, серые почуяли кровь и приходили сюда, - подтвердила девушка. - Но мы поспели раньше.
- И что?
- И ничего. Я попросила, они ушли.
Зеленые глаза смотрели на него предельно серьезно, в них не было ни капли насмешки. Если эта знахарка всё-таки издевалась над ним, то делала это просто виртуозно. Хотя, зачем ей лечить его, а потом насмехаться? Попросила волков? Ну-ну... не зная, что и думать, Амур пробормотал:
- Грешно смеяться над больными людьми.
- Ты мне не веришь, - кивнула девушка. - Вижу еще, ты не из этих мест. Давай-ка поедим и ты расскажешь, как оказался в лесу Ар-Харона.
* * *
Знахарка кормила его с ложечки, как делала в детстве мама. Заботливо дула на кубики тушеного мяса, сдобренного специями, подносила ко рту, и Амур жадно хватал еще горячие куски, жевал и даже причмокивал - ему было не до хороших манер, сожрал бы сейчас даже собственные ботинки. Мохнатый клубок сидел рядом и ревностно провожал глазами каждую ложку, по обыкновению облизывая толстые губы.
Желудок урчал голодным аллигатором, Амур порыкивал ему в унисон. Господи, никогда так вкусно не ел! Даже после недельной командировки в тайгу, когда они тушили лесной пожар и питались исключительно сухпайком, а по приезду завалились всей компанией в узбекское кафе, где подавали изумительный плов и лагман под холодную водочку - так вот, все те азиатские яства меркли перед этим вот мясом.
Когда наконец насытился, знахарка поднесла к губам густой вар, тот ухнул в желудок жидким пламенем, изгоняя из тела боль и напитывая тело силой. Довольный клубок утащил в кусты котелок, где теперь шумно его вылизывал, а девушка утерла с лица Амура испарину и приказала:
- Рассказывай!
Он выложил всё без утайки, разморенный угощением. Знахарка внимательно слушала, несколько раз удивленно распахивала свои глаза-изумруды, хмурилась, отчего красные узоры-ниточки на её коже словно оживали и свивались змейками.
- Вывалился я из этого тоннеля, упал на сосну и потерял сознание, - закончил повествование Амур.
- Удивительная история, - сказала девушка. - Слыхала я про оживших мертвецов, но вот чтобы их такой вихрь поднимал и куда-то утаскивал... надо спросить у бабушки. Да и как ты с такой высоты упал и жив остался?
- Ты, ведьма, ослепла совсем, - пробурчал вернувшийся клубок. - У него ведь есть крылья.
- Что?!
Девушка мигом вскочила с колен, в руке у неё оказался кинжал, направленный острием в горло лежащему Амуру. Тот застыл, удивленный внезапной переменой. Некстати подумалось, что это и не кинжал вовсе, а настоящий меч, которым легко и просто можно отделить ему голову от тела, что, похоже, эта девчонка и вознамерилась сделать.
- Демон?! - вскрикнула знахарка.
Узоры на её лице налились краснотой, запульсировали, словно по венам потек жидкий огонь. Глаза полыхнули ненавистью, волосы вздыбились, как у рассерженной кошки. Милая лесная фея кошмарным образом преобразилась в злобную фурию. Амур аж икнул от неожиданности - такая убьет и не задумается. Съеденное мясо превратилось в кусок льда. Дьявол, да что же тут творится?!
- Я спасатель, а не демон, - как можно спокойнее сказал Амур. - Грешен, конечно, но не до такой степени. Да я крещенный! Посмотри, вон на шее крест висит.
Девушка скользнула взглядом по его груди, где в лучах заходящего солнца блестел на цепочке золотой крестик. Кинжал сильнее уперся в горло, царапая кожу. На блеклой стали вспыхнули серебряные руны. Из пореза выступила кровь.
- Мне не знаком твой оберег, - сказала знахарка. - Но кровь твоя красна и серебра ты не боишься. Замри, не двигайся! Посмотрим, кто ты есть на самом деле.
Глаза девушки затуманились, но остались открытыми, словно она разглядывала что-то недоступное другим. Узоры на её коже еще вспыхивали красным, но уже не так яростно. Девушка медленно наклонилась, её свободная рука потянулась к Амуру, он следил за странными манипуляциями, затаив дыхание, и тут кисть знахарки исчезла. Амур приглушенно вскрикнул. Он видел срез руки, там в обрамлении алой плоти белела кость, булькала кровь, но наружу не вытекала, точно запертая прозрачным стеклом. Всё, свихнулся однозначно, решил Амур, приходите и вяжите. Тут в спине кольнуло, словно выдрали волосок, и кисть девушки появилась вновь. Маска смерти на её лице поблекла, взгляд прояснился, усмиренная фурия взглянула на зажатое в пальцах белое перо и выдохнула:
- Амур...
- Ничего нового ты мне не открыла, - пробормотал Казаков. - Именно так меня и зовут.
- Что же ты молчал?! Я ведь чуть тебя не убила! - воскликнула девушка, убирая кинжал в ножны.
- Как-то не было времени познакомиться, то одно, то другое...
- Подожди-ка, Амур - это твоё имя, так назвали тебя родители?
- Ну да! А что здесь такого? Я всегда мечтал об имени Андрей - по греческой мифологии мужественный и сильный, но мама и папа были здорово влюблены друг в друга, а я в некотором смысле плод их любви, отсюда и такое имя, - с облегчением выговорился Амур, благодаря от всей души предков, из-за давней причуды которых процедура обезглавливания отодвинулась на неопределенный срок.
- Они были мудры, когда назвали тебя так. Видимо, догадывались о твоей сущности, - торжественно произнесла знахарка и её побледневшее лицо расцветила улыбка: - Огонь Сандрогара, я нашла живого амура! Бабушка с ума сойдет! Она говорила, что в нашем мире вы давно вымерли.
- Погоди-ка, что это значит? - спросил Амур.
- Вихрь выдернул тебя из твоего мира и перенес в наш, - просто сказала девушка. - Такие вещи случаются.
- Добро пожаловать на Колар! - хрюкнул клубок.

* * *
Мягкая подстилка леса баюкала израненное тело, было тепло и спокойно… черт, а где же снег, куда подевалась зима?! Амур приподнял голову, чтобы осмотреться, коварная боль тут же вернулась и он отключился вновь…
Светило солнце. Густой лапник приглушал его лучи, но глаза всё равно слезились от непривычно яркого после ночи света. Во рту пересохло, Амур подвигал распухшим языком, заныли потрескавшиеся губы. Где-то на поясе есть фляга с водой, она близко, только протяни руку, он и протянул. Новый взрыв боли - и фляга отдалилась на недостижимое расстояние…
Солнце село, перед глазами плавала серая хмарь. По лицу полз муравей, щекотал кожу лапками, но Амур старался не обращать на него внимания, наученный недавним горьким опытом. Боль отступила, но еще дремала внутри тела, ждала его очередного промаха, чтобы вернуться. Где-то вдалеке раздался волчий вой. А вот это плохо. Волки чуют кровь за несколько километров, а он сейчас в таком состоянии, что не отобьется и от болонки. Амур лежал и прислушивался, тревожно ловя любой шорох. Далеко же унес его вихрь от города, раз здесь даже волки сохранились! А может, это собаки? Хотя, какая разница? Вечно голодные бродячие псы освежуют его ничуть не хуже лесных собратьев.
Интересно, сколько он тут провалялся? Обязаны же выслать помощь, вертолет, который элементарно запеленгует его мобильник - тот должен работать, заряжал телефон перед дежурством. Или не поверили Грише? Дьявол, он бы сам не поверил, решил бы, что сторож свихнулся на почве работы, по какой-то причине шлепнул спасателя, а тело закопал – благо кладбище вот оно, рядом.
В кустах зашуршало. Амур резко повернулся на звук, сдавленно ругнулся от прострелившей шею боли и уставился в темноту. Что-то есть там живое, оно смотрит на него, он чувствует это обострившимся восприятием. Вот, какое-то движение! На серой полосе кустарника черное пятно, совсем рядом! Из темноты медленно проявились светящиеся глаза и наполненная зубами приоткрытая пасть, толстые губы раздвинулись в кровожадной ухмылке. Амур вздрогнул, попытался отодвинуться от кошмарного порождения ночи, ногу пронзило болью и тело вновь предало его…
Очнулся от хлюпанья и сопения, кто-то теребил его, влажные губы касались обнаженной кожи. Всё ясно, заключил с философским спокойствием Амур - волки нашли его и принялись пировать. Но почему тогда ему так хорошо? Никакой боли, он чувствует себя отдохнувшим, и горло уже не трескается от пересыхания, а вполне себе нормально дышит, компенсируя забитый кровью нос.
- Он очнулся, - произнес баском кто-то.
Ура! Его наконец-то нашли! И совсем не волки! Амур открыл глаза и осекся. Он лежал обнаженным на лесной поляне, закованный в шины из веток, а рядом с ним стояла на коленях девушка и с хлюпаньем доставала из пузатого горшка мерзкопахнущую мазь, которая уже покрывала почти всё его тело. Странно, но на спасительнице не было форменного обмундирования МЧС, если не считать таковым платье из грубой ткани с вышивкой и меховую безрукавку. Иссиня-черные волосы девушки схватывал на голове кожаный ремешок, а дальше они сбегали свободными волнами чуть ли не до пояса. Так одевались хиппи - дети свободной любви, подумалось Амуру. Вот только дети эти не носили в ножнах на поясе кинжалы с полметра длиной.
Амур уже хотел задать по этому поводу пару вопросов, когда девушка повернулась и слова застыли на языке. Невозможно зеленущие глаза смотрели на него с участием и заботой. Смуглое, с правильными чертами лицо украшали – или портили? - линии из бледно-красных точек, сплетающиеся на лбу и щеках в замысловатые узоры. Часть диковинной татуировки убегала по шее за отворот платья – Амур признался себе, что не прочь увидеть картину целиком…
- Лежи спокойно, незнакомец. Мы не причиним тебе вреда, – сказала лесная нимфа. – И что ты забыл на этой сосне? У тебя были сломаны ключица, три ребра, кисть и правая нога.
- Неудачно приземлился, - выдохнул Амур и нахмурился: - Как это «были сломаны»? А сейчас с ними что?
- Срослись, вот только нога еще не полностью, придется обождать. Хорошо, что тебя клубок нашел, еще день и тебе бы не помогла даже я…
Амур скосил глаза. Рядом с ним сидел пушистый комок размером с доброго кота, щурил глаза от солнца и периодически облизывал длинным языком толстые губы. В пасти создания ровными рядами блестели заостренные зубки, из меха торчали кривые ручки с когтями. «Так вот кого я видел в ночи!» - понял Амур.
- Здорова, летун! – произнес баском клубок и улыбнулся знакомой кровожадной ухмылкой.
Амур закрыл глаза и попытался трезво оценить свое состояние. Прелестная девушка врачует его, да так лихо, что кости срастаются в мгновение ока, хотя обычно на это уходит длительное время – он как-то в армии сломал ногу и потом целый месяц ковылял на костылях и в гипсе.
Идем далее. С ним только что поздоровалась какая-то помесь ежа с котом и Амур прекрасно его понял. Нет, конечно, у него был дома пушистый любимец, и они тоже прекрасно друг друга понимали, но вот только вальяжный перс обычно произносил что-то среднее между «мур» и «мяу», меняя интонацию по ситуации, и в дебри русского языка совсем не лез.
Видимо, последние события сказались на мне не лучшим образом, с грустью подумал Амур. Рассудок не выдержал и теперь потчует его сказочными картинками, а в реальности его косточки давно обгладывают волки, скоро доберутся до головы и весь этот спектакль закончится. Черт, обидно то как! Гм, но разве может человек столь ярко галлюцинировать в шаге от смерти? Орать – да, корчиться от боли – тоже, но лежать и наслаждаться жизнью, когда тебя рвут на куски? Вряд ли. Сделав сей утешительный вывод, Амур плюнул на всё и вновь открыл глаза.
На поляне горел костер, над ним висел на рогатинке котелок, в котором что-то аппетитно булькало. Девушка помешивала варево палочкой, пушистый клубок сидел рядом с ней и плотоядно облизывался. Ногу ощутимо дергало. Амур приподнялся на локтях, чтобы взглянуть, что же с ним всё-таки сделали. Девушка заметила, тут же перепорхнула к нему и мягко уложила обратно.
- Лежи смирно, раны еще не зажили. Покушаем, потом сниму с тебя лубки и попробуем встать.
- Но как могут кости так быстро срастись?!
- Я хорошая знахарка, - просто сказала девушка.
- Ведьма ты хорошая, - донесся басок.
- А ну-ка отойди от котла!
- Да что я? Только попробовал, - пробурчала зверушка, но от костра откатилась: - Кстати, жаркое готово.
Амур почувствовал зверский голод, решил уже ничему не удивляться и тут вспомнил про волков. Пока он тут валяется, хищники может уже окружили их, ждут за кустами, чтобы наброситься, а он сейчас беспомощен, как выброшенный на берег налим.
- Знаешь, я слышал ночью волчий вой…
- Да, серые почуяли кровь и приходили сюда, - подтвердила девушка. - Но мы поспели раньше.
- И что?
- И ничего. Я попросила, они ушли.
Зеленые глаза смотрели на него предельно серьезно, в них не было ни капли насмешки. Если эта знахарка всё-таки издевалась над ним, то делала это просто виртуозно. Хотя, зачем ей лечить его, а потом насмехаться? Попросила волков? Ну-ну… не зная, что и думать, Амур пробормотал:
- Грешно смеяться над больными людьми.
- Ты мне не веришь, - кивнула девушка. – Еще вижу, ты не из этих мест. Давай-ка поедим и ты расскажешь нам, как оказался в лесу Ар-Харона.

Светит солнце. Густой лапник приглушает его лучи, но глаза всё равно слезятся от непривычно яркого после ночи света. Во рту пересохло, Амур шамкает потрескавшимися губами. Где-то на поясе есть фляга с водой, она близко, только протяни руку, он и протягивает. Новый взрыв боли - и фляга отдаляется на недостижимое расстояние…
Вновь темно, перед глазами плавает серая хмарь. По лицу ползет муравей, Амур старается не обращать на него внимания, наученный недавним горьким опытом. Боль отступила, но еще дремлет внутри тела, ждет его очередного промаха, чтобы вернуться. Где-то вдалеке раздается волчий вой. А вот это плохо. Волки чуют кровь за несколько километров, а он сейчас в таком состоянии, что не отобьется и от болонки. Амур лежит и прислушивается, тревожно ловя любой шорох. Далеко же унес его вихрь от города, раз здесь даже волки сохранились! А может, это собаки? Хотя, какая разница? Вечно голодные бродячие псы освежуют его ничуть не хуже лесных собратьев.

На поляне горел костер, над ним висел на рогатинке котелок, в котором что-то аппетитно булькало. Девушка помешивала варево палочкой, пушистый клубок сидел рядом с ней и плотоядно облизывался. Ногу ощутимо дергало. Амур приподнялся на локтях, чтобы взглянуть, что же с ним всё-таки сделали. Девушка заметила, тут же перепорхнула к нему и мягко уложила обратно.

Глава 4
Люди проводят свой досуг по-разному. Первые незатейливо напиваются в компании друзей или без оной; вторые предпочитает отдыхать в теплых краях, нежась днем на пляжу, а вечером поступая как первые; третьи только работают и принципиально не пьют, чем вызывают нездоровое любопытство и подозрение со стороны первых двух категорий. Но есть еще отдельная группа граждан, которые являются приверженцами парадоксального словосочетания «активный отдых». Эти экстремалы зимой катаются на лыжах, часто ломая ноги; летом гоняют на мотоциклах, ломая всё остальное, и, вне зависимости от времени года, обожают походы с непременными шашлыками и горячительными напитками в конечной точке путешествия. Амур всегда причислял себя к последней категории, но сейчас уже готов был примкнуть к первой.
Они шли полдня по еле заметной тропке, которая петляла меж деревьев, как убегающий от лисы заяц. Ветки хлестали по лицу, хвоя колола кожу, удобные ранее берцы натирали ноги, а ножны с мечом постоянно цеплялись за кусты. Амур давно скинул безрукавку, расстегнул ворот рубахи, но всё равно потел нещадно, кашлял и ругал себя за пристрастие к табакокурению. «Всё, хватит, брошу!» - твердо решил он, но, как только Агнешка объявила привал, сразу достал подаренную Юстиной трубку, набил её табачком из кисета и с наслаждением затянулся.
Знахарка уже колдовала над костром, выглядела до неприличия бодро, словно и не было тех тридцати местных лиг, которые они по прикидкам Амура вместе отмахали с утра, пробираясь по этому чертову лесу. Клубок увязался за ними и сейчас носился по кустам, вылавливая птиц и разоряя гнезда. Вот выкатился на поляну, сунулся было к булькающему котелку, получил от Агнешки хворостиной и временно отступил, по обыкновению облизывая толстые губы.
- У тебя перо изо рта торчит, - заметил Амур.
- Мир вообще несовершенен, - пробасил клубок, ковыряясь в зубах. – Когда Великий Тук создавал птиц, мог бы сделать их голыми. А лучше сразу жареными.
- Да ты философ! Слушай, а почему у тебя нет имени? У нас всех домашних зверушек как-то зовут…
- Ты сдурел, летун?! Я не ручной зверек, я – лесовик, и у меня есть имя, только вряд ли ты его правильно произнесешь!
- Извини, извини, не хотел обидеть. Никак не привыкну, что ты разговариваешь. Но, раз мы ведем беседу, должен ведь я как-то к тебе обращаться? Если ты не против, буду звать тебя Чешир, очень ты мне одного товарища напоминаешь, - сказал Амур, вспоминая проявляющуюся из темноты кровожадную ухмылку и светящиеся глаза.
- Ты дал мне новое имя? – распахнул глаза лесовик.
- Ну да…
- Ведьма, ты слышала?! – заорал названный Чешир, подпрыгивая от волнения. – Амур дал мне имя!
- Как?! – вскрикнула Агнешка.
- А что тут такого? – спросил, искренне недоумевая, Амур.
- Ты же не знал, - кивнула Агнешка, присев рядом на траву. – Лесовики могут жить только здесь, они охраняют лес, а лес защищает их. Если человек даёт лесовику имя, а тот принимает его, лес отпускает своего хранителя, а этот человек становится покровителем названного. Теперь уже он должен заботиться о лесовике, как сюзерен о вассале, а тот должен сопровождать своего покровителя и помогать ему. Таков древний устой.
- Думаю, мне не помешает верный спутник, - сказал Амур. – А ты, Чешир, принимаешь новое имя?
- Всегда мечтал посмотреть мир, - важно пробасил лесовик. – А какие там, наверное, птички вкусные!
* * *
Как всегда бывает после сытного обеда, Амура клонило в сон, он лениво ковырялся веточкой в зубах и вполуха слушал Агнешку, которая решила снабдить его хотя бы минимальными знаниями о мире Колар и самом большом королевстве Колинар. Чешир же по настоянию покровителя съел свою порцию похлебки и уже по собственному желанию патрулировал окрестности, пояснив, что теперь он тут обеспечивает безопасность, а люди пока могут расслабиться и передохнуть.
Как уяснил для себя Амур из объяснений молодой знахарки, могучий Колинар со всех сторон окружали государства поменьше: с востока – Банадер и Туларг, с юга – Маарог и Голетлан, с запада – бокленд Ордена Сандрогара и Чистые домены, а с севера - горы твердов и таинственный Садершаг. Руководил королевством его величество Гарольд Десятый – потомок славного Гарольда Третьего, который в свое время объединил разрозненные герцогства для защиты от вторжения Призрачного, а затем под шумок прибрал земли павших в бою дворян, чем увеличил Колинар в несколько раз. Потом случались, конечно, интриги и заговоры со стороны недовольных сыновей вышеназванных герцогов, но Гарольд Третий был мужиком тертым, тем более война продолжалась, и все заговорщики как-то сами собой вымерли – кто от нападения демонов, но больше по странному стечению обстоятельств. Амур даже не сомневался, кто эти обстоятельства и подстроил, примеров в истории хоть отбавляй.
Сквозь полудрему он слушал про сословия и гильдии, титулы и обращения, города и реки, обычаи и правила, и – что удивительно – даже запоминал информацию, словно на сеансе гипнопедии. Очнулся от окрика Агнешки:
- Ты меня вообще слушаешь?!
- Самой лучшей считается альпийская сталь, производимая в столице государства твердов Альпе. Тамошние кузнецы научились вплетать в мечи серебряные нити, губительные для нечисти и демонов. Владеть таким оружием могут позволить себе только богатые люди и королевская гвардия, - повторил Амур последние фразы знахарки. – Кстати, мой клинок выкован именно из такой стали.
- Я думала, ты уснул…
- Как я могу, дорогая? – произнес с улыбкой Амур, щуря глаза от солнечного света. – Твой милый голос услада для моих ушей.
- На меня твои чары не действуют, - мотнула головой Агнешка. – Поднимайся, надо успеть до темноты пройти заставу, а ты, как погляжу, слабоват для прогулок по лесу.
- Рожденный летать ползать не может, - переиначил Казаков классика и, подумав, добавил: – Мы, амуры, птицы гордые, пока не пнешь – не полетим.
Из кустов выкатился Чешир, вид лесовик имел весьма встревоженный.
- Я встретил серых, они говорят, что видели в небе чернеца!
- Огонь Сандрогара! – подскочила Агнешка. – Так близко к дому…
- Объясните мне, я тоже испугаюсь, - попросил Амур.
- Мелкие демоны могут вселяться в птиц и зверей, это проще, чем уговорить человека, - отрешенно проговорила знахарка, нахмурив лоб. – Чернецы – обращенные вороны, но так далеко в лес они давно не забирались. Видимо, ищут… тебя.
Несмотря на браваду, Амур почувствовал, как по спине прошел холодок. Неведомый враг приложил все силы, послал своих подручных, залез даже в сон и настойчиво его искал. Зачем? А может, и на кладбище он оказался не случайно, и вихрь тот засосал его целенаправленно? Уж очень шустро он его схватил, как будто бы знал. Вот так и развивается паранойя! Амур встряхнулся, отбрасывая тревожные мысли, надел заплечный мешок и подмигнул Агнешке.
- Ну что, боевая подруга, тронулись? А вы, сэр Чешир, престаньте наводить панику! Ваш бравый сюзерен еще в детстве из рогатки бил всяких обнаглевших птиц, клюющих драгоценную клубнику на даче, а теперь у меня имеется целый лук.
Повернулся и зашагал первым по тропинке, напевая во все горло: «Нам ворона ни по чем, ни по чем, ни по чем! Мы ворону кирпичом, кирпичом, кирпичом!..».
* * *
Багровый шар солнца путался в кронах деревьев, лес начал редеть. Исчезли исполинские ели, уступив место вполне себе обычным кленам, ясеням и милым сердцу русского человека березкам. Тропа перестала вилять как возвращающийся из таверны пьяница, начали попадаться боковые стежки, убегающие в чащу леса. Чешир по праву лесовика комментировал: там делянка углежогов, здесь избушка охотников, а сюда лучше вообще не ходить, ибо ничего хорошего в конце не встретишь.
Как раз остановились передохнуть и, пока Агнешка с тревогой оглядывала небо, Амур подошел к заросшему травой проходу меж двумя валунами. Они, по всей видимости, лежали здесь давно, змеились трещинами, из которых выплескивался прядями бурый мох, но вот торчащие из камня стержни установили будто только вчера. Толщиной в руку, чуть выше человеческого роста, они были сделаны из темного, холодного на ощупь металла. На гладкой поверхности ни пятнышка ржи, лишь на уровне глаз стержни кто-то заляпал черной смолой. Амур достал нож и поскреб, высохшая грязь легко отвалилась, и под ней обнаружились похожие на иероглифы руны.
- Лучше не трогай, - сказала подошедшая Агнешка.
- Почему?
- Наследие Древних.
- Ну да, ну да, - со значением покачал головой Амур. – И что?
- Ох, всё забываю, что ты ничегошеньки не знаешь, словно дитя неразумное… Древние жили очень давно, владели непонятными силами и однажды вознамерились сровняться с богами. Началась война, многие боги канули в небытие, но и Древние гибли неисчислимо. Битвы сотрясали Колар, океан вышел из берегов, недра земли изрыгали пламя, а в самом воздухе появилась невидимая смерть, уничтожавшая всё живое. И вот, когда наш мир стоял на краю гибели, в него сошел Сандрогар. Он положил конец разрушениям, сравнял города Древних с землей, а оставшихся прежних богов заключил в Призрачном, восстановив тем самым гармонию. От небожителей мало что осталось, но их наследие ничего хорошего не несет и лучше к нему близко не подходить, теперь понятно?
- Но как эти штуковины простояли столько лет? Они давно должны были проржаветь, да и вообще сгинуть в земле!
- Не знаю и знать не хочу! – отрезала Агнешка. - Застава уже рядом, пойдем, или придется ночевать в лесу.
Стемнело, где-то позади взвыли волки. Амур с сожалением отошел от блестящих стержней. Руны манили, было в них что-то знакомое, хотелось дотронуться до этих черточек, еще раз ощутить холодок странного металла, но лучше не экспериментировать. Насколько он понял из скудных объяснений Агнешки, эту планету в прошлом сотрясали нешуточные войны с применением химического, бактериологического, ядерного и еще черт знает какого оружия, а значит, штуковины эти могут до сих пор лучиться радиацией. Хм, а может, Колар вовсе не параллельный мир, а будущее его родной Земли? Версия грустная, но вполне жизнеспособная, учитывая суицидальные наклонности излишне просвещенного человечества…
Из кустов выкатился Чешир и, выплюнув чью-то косточку, пробасил:
- Я что-то пропустил? У тебя такой вид, словно гаркла увидел.
- Что там, в конце этой тропы?
- Лысый курган. Трава не растет, деревья тоже. Плохое место. Пойдем, скоро я тебя познакомлю со своими родичами.
* * *
Заросли колючего кустарника становились всё гуще, сплетались над головой, оставив лишь узкий проход, по которому они шли цепочкой. Несколько раз Амур вроде бы чувствовал направленный на него взгляд, резко оборачивался, но видел лишь темную стену из шипов. Пальцы сжимали рукоять меча. Вздумай кто истребить непрошенных гостей, лучшего места для засады и не придумать – вылетевшую из зарослей стрелу успеешь заметить, только когда она уже вонзится в горло. А еще можно запросто ткнуть в спину копьем. Или натянуть над тропой веревку, задев которую, получишь по башке чем-нибудь тяжелым. Впрочем, Агнешка шла спокойно, а Чешир так вообще что-то беззаботно насвистывал, подпрыгивая впереди, и Амур решил не волноваться понапрасну, тем более впереди показался тусклый свет.
Тропа вильнула, над головой открылось темное небо, и они вышли на круглую поляну, заключенную в объятия того же колючего кустарника. В одном месте был разрыв – там виднелась поросшая мхом каменная арка. Её освещали прозрачные шары с плененными светляками. Такие же природные фонари висели по периметру поляны, а в центре её теплился костерок, вокруг которого чинно восседали кружком пятеро лесовиков – каждый крупнее Чешира в несколько раз. Мохнатые стражи негромко переговаривались, а при появлении гостей дружно повернулись и выставили перед собой палки с бутонами на концах. Диковинные цветы выстрелили разом. Амур и пикнуть не успел, как его надежно спеленали тугие лианы. Та же участь постигла и Агнешку. Лишь Чешир стоял свободно в сторонке и чему-то улыбался.
- Стой! Кто идет? – пробасил один из лесовиков.
- Арнгх, ты прекрасно знаешь кто, - устало сказала Агнешка. – Обязательно каждый раз связывать меня лианами? Они мерзкие и липкие.
- Ты знаешь порядок, ведьма. Тем более, нам скучно сидеть здесь целый день, а так хоть какое-то развлечение, - чуть виновато добавил лесовик с непроизносимым именем. - Добро пожаловать на первую заставу Ар-Харона!
Лианы втянулись обратно в палки. Теперь Амур разглядел, что это какие-то растения с узловатыми стеблями – ухмыляющиеся стражи опустили их, и хищные цветы тут же угнездились корнями в земле. Амур вытер руки от липкой слизи, раздраженно сплюнул – ну и порядочки тут у них, как там говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть? Названный Арнгхом медленно подкатился к гостям.
- Здравствуй, Агния! Как поживает уважаемая Юстина?
- А что ей сделается? Хорошо поживает. Достала только меня опекой своей, чудом в столицу отпустила.
- Сдается мне, чудо это и летать умеет.
- Это я его нашел! – влез Чешир.
- Цыц, младший! – осадил Арнгх. – Ты слова не имеешь.
- Еще как имею! – взвился Чешир. – Амур дал мне новое имя!
- Вот как? Это меняет дело. Только намучаешься ты с ним, летун. Невоспитанный он у нас.
- Разберемся, - кивнул Амур. – Я тоже не самый вежливый.
- Ну-ну, я все понял. Мы тут одна большая семья, пойдемте к огню, передохнете после дальней дороги. Дорога на Антарнелл откроется к полуночи, недавно охотников в Боранбо отправили…
Чешир первым вкатился в круг, неспешно утвердился в травяном гнезде и важно оглядел соседей – был бы нос, задрал бы точно. Сдерживая улыбку, Амур присел рядышком на бревно. Агнешка же по обыкновению принялась кашеварить – лесовики загудели одобрительно, а когда знахарка вскоре выставила в центр круга котелок с мясной похлебкой, достали неведомо откуда деревянные ложки и принялись за угощение, отпуская комплименты умелой стряпухе. Скажи кто раньше Амуру, что он будет пировать в компании мохнатых зубастиков, покрутил бы пальцем у виска и послал бы шутника подальше, а сейчас ничего – сидел да прихлебывал ароматное варево, нисколько не заботясь о необычности компании.
Насытившись, отвалился от костра и закурил трубку. Подмигнув, Арнгх выкатил из кустов бочонок с пивом, оставленный в благодарность кем-то из путников, и потекла неспешная беседа с обменом новостями. Слушая разговор, Амур подумал, что это ему чертовски знакомо, так за совместной трапезой и сходятся совершенно разные люди, вынужденные ожидать время прибытия запаздывающего поезда на каком-нибудь вокзале, и плевать, что половина ожидающих говорящие пуфики с зубами - главное, чтобы человек был хороший!
Вскоре выяснилась удивительная вещь – оказалось, возникшая в голове Амура аналогия не только не случайна, а даже правдива. На каменной арке прохода начали зажигаться тусклые огоньки, Арнгх подобрался и сообщил:
- Ну всё, скоро отправление. Через кварту будете в Антернелле.
Насколько уже знал Амур, местная кварта составляет четверть земного часа. Но ведь Агнешка утверждала, что до столицы Колинара еще многие сотни лиг, как такое возможно?! На правах хозяина объяснил Арнгх:
- Наш лес старейший на Коларе, он выстоял даже во время Пожара, хвала Ар-Харону, пусть корни его всегда питает вода. Но и другие хранители старались сохранить и приумножить зеленое царство, и я с гордостью могу сказать, что сейчас мы можем доставить тебя в любое место нашего мира. Ну, за исключением Садершага и Северных Пустошей.
- Получается, я войду в эту арку, а выйду уже в другом месте? – спросил Амур.
- Быстро схватываешь, летун, - усмехнулся лесовик. – Всю землю пронизывают корни деревьев, они связывают между собой Врата, а лесная магия позволяет путешествовать меж ними. Секрет направления знаем только мы, перворожденные. Теперь ты понимаешь, кто главный в этом мире?
- Уважаемый Арнгх, никто не сомневается в вашей исключительной важности, - вмешалась Агнешка. – Кстати, бабушка передала вам это.
Девушка достала из мешка сверток и развернула тряпицу. Спесь мигом слетела с лесовика, он выпрыгнул из гнезда и бережно принял белую головку.
- Соль! Воистину царский подарок! Юстина знает, чем нас порадовать. Спасибо, ведьма! – Арнгх передал увесистый ком мохнатому подручному и тот быстро исчез в кустах, пряча драгоценную ношу в лесных закромах.
- Великий Тук сотворил зверей и птиц, разрешил на них охотиться, но почему-то сделал мясо пресным, - пояснил лесовик, заметив удивленный взгляд Амура. – В этом наверняка есть глубокий смысл, но пока мы его не постигли, приходится присаливать данное. Пойдемте, Врата открылись и вы можете продолжить путь.
Чешир кинулся помогать родичам, на него шикнули, и он обиженно забрался в мешок Амура, чтобы не путаться под ногами. Лесовики подошли к арке, направили на неё свои диковинные ружья, бутоны раскрылись, лианы выстрелили и оплели камень – каждая свой участок. Амур ожидал услышать заклятия, песнопения или, на худой конец, многозначительные закатывания глаз, но всё было просто и буднично, стражи спокойно стояли, открыв им проход, и лишь чуть ярче разгорелись огни в глубине арки.
- Будь осторожен в мире людей, летун, и береги младшего, - тихо сказал Арнгх и уже громче добавил, умилив Амура до невозможности: - Следующая остановка Антарнелл!
Агнешка первая исчезла в чреве арки. Не без внутренней робости Амур сделал шаг, другой, пересек невидимую границу и тут его схватило, понесло с той жадностью, с которой качает дерево из недр земли необходимую ему воду. Он словно оказался в трубе аквапарка, кругом плескалось и ухало, а поток тащил с умопомрачительной скоростью к невидимому выходу за сотни лиг отсюда. Амур закричал от восторга, в рот тут же набилась сладкая жижа, пришлось кричать молча. Несколько раз его заносило на поворотах, болтало и переворачивало, он вцепился одной рукой в меч, а второй держал ремни заплечного мешка, в котором спрятался Чешир.
Резко похолодало. Видимо, поток нырнул глубже в землю, огибая озеро или море. Амур застучал зубами, первый восторг прошел, пальцы закоченели. В мешке недовольно заворочался Чешир, закапываясь в припасы, даже захрустел там чем-то, снимая стресс от путешествия. Амур подумал, что тоже бы не отказался сейчас от кружки горячего глинтвейна, доброй сигары, кресла-качалки с пледом, и всё это желательно перед пышущим жаром камином. Вновь тряхнуло, окружающая жижа потеплела. По телу словно прошлись щеткой, хлюпнуло, в глаза ударил свет, и Амур вылетел, как пробка из бутылки, под освещенный купол цирка. Сжался, предчувствуя падение, но упасть ему не дали. Лианы бережно обхватили тело, и он плавно опустился на каменный пол, оглядываясь по сторонам.
Нет, это был не цирк, как ему показалось вначале, а скорее оранжерея. Просторное помещение накрывало целую дубовую рощицу со знакомой аркой, высоко на стенах горели те же фонари, что и на поляне. Через прозрачный потолок струился свет обоих лун, сквозь окна-бойницы проникал холодный ночной воздух. Лесовики расступились, пряча оружие. Один кивнул:
- Добро пожаловать в Антарнелл!
Амур сдавленно поблагодарил, приходя в себя после природного метро. Голова кружилась, на коже резвились мурашки. Надо признать, пассажирские перевозки тут поставлены из рук вон плохо, комфорт даже на эконом класс не тянет. Но зато какая скорость! В мешке вновь заворочался Чешир, Амур спохватился – где же Агнешка?
Девушка стояла у выхода в окружение рослых воинов – растерянная и печальная. Её обидели? Амур потянулся к мечу. Вперед вышел человек в богатой одежде.
- Схватите его! А будет сопротивляться – убейте!

Глава 2
Солнце почти скрылось за горизонтом, на поляне пролегли мохнатые тени. Знахарка торопилась вернуться домой до темноты и вопросы пришлось отложить. Пока девушка складывала котелок и лубки в мешок, Амур быстро оделся и попробовал встать на ноги – удивительно, но ничего не болело, словно и не было никакого вихря и падения. Синяки волшебным образом исчезли, кости срослись – медицина в этом мире шагнула далеко вперед, куда уж тут родной больнице с её вечными очередями, диагнозами-рулетками и некомпетентными докторами.
Они шли по лесной чаще, Агнешка постоянно оглядывалась, в глазах её читался восторг. В другое время Амур бы только порадовался такому вниманию к собственной персоне и попытался развить знакомство, но только не сейчас. Почему он оказался в этом мире? Как такое возможно? Конечно, он слышал про параллельные вселенные, но всегда считал их вымыслом досужих фантастов, и вот – гляди-ка! – угодил в одну из таких.
В том, что это другой мир, Амур уже не сомневался. Говорящие зверушки и знахарки, способные заткнуть за пояс целый больничный комплекс, в родном городе ему как-то не встречались. Потом крылья эти невидимые, спасшие жизнь, его имя как сущность некоего существа, противоположного демону. Снежный вихрь и ожившие мертвецы… нужно признать, что конец света для него свершился. Черт, а там его Михалыч ждет, бригаду на поиски снарядили, родители с ума сходят, подружка волнуется. Надо возвращаться! Но как? Амур посмотрел на светящийся экран мобильника, показывающего полное отсутствие связи, и в сердцах зашвырнул его в кусты.
По бокам тропинки встали и вовсе деревья-исполины. Солнце спряталось, лес погрузился во тьму, но Амур всё равно различал даже малейшие веточки, правда, в мертвенно-бледном свечении. Он запрокинул голову. В переплетении крон отчетливо серебрилась местная луна количеством одна штука, а вот немного поодаль виднелась вторая – меньшего размера и зеленая. Её свет и разбавлял для Амура темноту, словно подвешенный над головой персональный фонарь. Больше ничего необычного кругом не было, деревья не пытались схватить его и пожрать, лесные обитатели затихали в кустах, лишь заслышав шаги, а что на небе луны две – так это даже удобнее, одна отражает видимый свет солнца, а вот вторая, видимо, испускает свой собственный в инфракрасном или ультрафиолетовом спектре, тут уж Амур не был специалистом, ему было достаточно видеть.
Впереди открылась большая поляна, посредине которой утвердился добротный сруб с высокой крышей. Коньки изображали морды оскаленных драконов, бревна давно заросли мхом и потемнели от времени, но дом выглядел так основательно, что вряд ли спасовал бы даже перед бульдозером. Агнешка прочертила в воздухе какой-то знак и толкнула калитку, они прошли за частокол, окружающий сруб. В курятнике справа кудахтали куры, устраиваясь на ночь; из будки выглянул лохматый пёс, гавкнул для проформы и убрался досматривать прерванный сон. Слева располагался длинный сарай, где слышалось блеянье и мычание; под навесом крыши сохли пучки трав, из трубы струился дымок. На Амура дохнуло деревенской идиллией, словно он вновь оказался в родном селе с бабушкиными блинами и парным молоком из крынки… очарование разрушил клубок, пронесший между ног и бесцеремонно распахнувший двери в дом. Агнешка взяла за руку и потянула за собой, Амур пригнул голову, чтобы не впечататься лбом в низкую притолоку.
- Бабушка, я нашла амура!
- Здрасте, - сказал Казаков.
В очаге тлело толстое полено, стены избы причудливо декорировали те же пучки трав, на полках теснились многочисленные горшочки. Посреди горницы стоял массивный стол, за которым при свете масляной лампы читала толстенную книгу дряхлая старуха. Вот кого Амур не задумываясь назвал бы ведьмой, внешность тому способствовала: крючковатый нос с огромной бородавкой, кустистые брови, седая грива распущенных волос, полуоткрытый безгубый рот с редкими пеньками зубов, сморщенное, словно высохшее яблоко, лицо, покрытое бардовыми татуировками, и висящее на дряблой шее ожерелье из различных фигурок. Старуха сняла с носа очки и уставилась на Амура.
Если весь облик её говорил о дряхлости, то взгляд был наполнен внутренней силой и пронзал не хуже кинжала внучки. Амур почувствовал себя жуком на булавке, которого медленно поворачивают и тщательно рассматривают, решая, оставить в коллекции на потеху гостям или сразу прихлопнуть, чтобы не омрачал взгляды почтенной публики. Видимо, проверку он прошел, странное оцепенение спало, старуха кашлянула и произнесла:
- Действительно… амур. Птенец еще, но оперившийся. Откуда ж ты на наши головы свалился?
- Оттуда, - буркнул Казаков и ткнул пальцем в потолок.
Дальше говорила в основном Агнешка, восторженно пересказывая историю Амура, а герой повествования лишь меланхолично поддакивал, пил предложенное молоко, жевал брусничный пирог и украдкой кидал кусочки мохнатой зверушке под стол. Не каждый день попадаешь в другой мир, известие до сих пор оглушало, как прилетевший на голову кирпич, в голове теснились сотни вопросов, и радости все эти претуберации особой не вызывали. Агнешка, наконец, закончила живописать его появление на Коларе, подперла голову ладонями и уставилась на Амура так, как смотрит мать на своего ребенка-вундеркинда – посмотрите люди, какое чудо я родила и воспитала, куда уж вам, темным!
- Ну-ка, встанька, - сказала старуха Юстина. – Да и рубаху сними, посмотреть на тебя хочу.
Амур недовольно хмыкнул – что я вам, стриптизер какой? – но перечить ведьме не посмел. Стянул форменный китель и тельняшку - куртку раньше повесил на сучок у дверей, и встал перед столом, расправив плечи. Стыдится ему было нечего – на пляже многие девчонки заглядывались на его тренированное тело с рельефными мышцами и кубиками пресса, что вкупе с мужественной физиономией и высоким ростом позволяло без труда заводить знакомства с прекрасной половиной человечества.
- Ишь, напыжился, - проворчала Юстина. – Мне твои прелести ни к чему, а внучке и подавно. Но сложен правильно… ратному делу обучен?
- Когда в детстве тебя дразнят Муркой, ты или учишься драться, или молча злишься. Я злился громко.
- Гордый, хорошо, - заключила старуха и приказала: - Одевайся, нечего голышом по избе ходить. Отметин тьмы на груди нет, значит, вихрь тот не успел тебя запачкать.
- Вы знаете, что это было? Как он перебросил меня сюда?
- Слышала только про такое, сама не сталкивалась. Во времена моей бурной молодости одна ведьма из черных пыталась мертвых подымать, так воронка её саму засосала и схлопнулась. Сподобился, значит, еще кто-то в некроманта играть…
- Бабушка, ты мне не рассказывала! Что за ведьма такая черная? – вмешалась Агнешка.
- Цыц! Нечего черта к ночи поминать. Вижу, ты устала сегодня, но сделала всё правильно, молодец! А теперь спать иди, утро вечера мудреней.
Агнешка покорно встала, бросила на Амура прощальный восторженный взгляд и ушла наверх. Казаков не без удовольствия проводил глазами юную знахарку. Старуха шлепнула ладонью по столу:
- Не смей! Даже в мыслях! Какие вы всё-таки амуры любвеобильные…
- А чего? – смутился Казаков. – Красивая девушка и на вас, извините, совсем не похожа.
Под столом хрюкнул клубок, перекатился в сени и затих там от греха подальше. Юстина медленно раскурила изогнутую, точь-в-точь как её нос, трубку, выпустила под потолок дрожащее кольцо дыма и произнесла:
- Она на мать похожа, светлое ей посмертие. Как запечатали врата Призрачного мира, а Гарлога низвергли в пучину Мертвого океана, Марийка ушла с королевской службы и попыталась жить, как все. Встретила Патрика, они обвенчались на Радужном холме, а через девять месяцев появилась Агния. Сандрогар отпустил им десять лет счастливой жизни, Марийка успела обучить дочку азам семейной магии… как я радовалась её первым успехам! Про врата стали забывать, печать трескалась и в Колинаре появились алруны.
- Это еще кто такие? – не выдержал Амур.
- Демоны в человеческом обличии. Они стремятся уничтожить всех ведьм, мстят им за поражение Призрачного воинства. Нашли и Марийку. Я уговаривала её поселиться под защитой леса, но она и слушать не хотела. Патрик служил в королевской гвардии и обещал защитить жену… похоронили их рядом, с почестями на королевском кладбище, будто мертвому важно, где он будет лежать и как. Агнешка тогда гостила у меня, это её и спасло.
- Печальная история…
Юстина достала два кубка, налила из глиняной бутылки остропахнущий настой. Выпили не чокаясь. Амур крякнул от неожиданности – не думал встретить в этакой глуши столь выдержанный коньяк. Старуха молча выложила на стол вторую трубку. Амур кивнул благодарно, раскурил и закашлялся – вот табачок здесь подкачал, конечно, не дедовский горлодер, но и далеко не доминиканская сигара. Помолчали. Амур допил коньяк и, выпустив изо рта дымное кольцо ничуть не хуже Юстины, озадачился:
- Я не понял, так в вашем мире есть магия? Или вы пошутили?

- Я не понял, так в вашем мире есть магия? Или вы пошутили?
- Магия есть везде.
- Да ладно! Не верю я в эту мистику. У нас тоже всякие экстрасенсы имеются, колдуньи, так по мне – шарлатаны они все, только народ дурят.
- Смешно слышать это от магического создания. Ты, милок, не пробудился еще, а как в силу войдешь, тогда и понимание придет.
- Вот вы мне и объясните, что я за амур такой! А то всё называете, а я в толк не возьму, какая мне от этого польза.
Юстина отложила трубку и взяла Амура за руку. Глаза ведьмы вперились в него двумя буравчиками, в голове загудело, снова этот звук - еле слышимое пищание, словно где телевизор включили. И тут Амур увидел.
Изба исчезла. Он сидит на уступе скалы, а под ногами бездна. В сером тумане вспыхивают молнии, мелькают неясные тени, движутся цепочки огоньков. Небо нависает над головой – черное, страшное. В него вбиты серебряными гвоздями звезды, луна одна – зеленая. Воздух искрится так, что шерсть на руках трещит. Шерсть? Амур опустил взгляд – всё тело покрывает короткий белый мех, одежда исчезла, если не считать короткой набедренной повязки и ремня через грудь. Сзади будто рюкзак навесили, давит. Амур повернул голову и чуть не сверзился с уступа – за его спиной сами собой раскрылись огромные крылья. Ветер тут же уперся в них, как в паруса, перья упруго выгнулись, Амур вцепился в камень, и крылья нехотя сложились. Черт, значит, ему не померещилось! Он теперь точно орел какой, еще бы научиться летать… так, а что за перевязь? Амур привычным движением, словно в знакомую кобуру, протянул за шею руку и достал из-за спины составной лук. Там же в колчане были и стрелы. Вооружен и опасен, хмыкнул под нос Амур, наложил на звенящую тетиву стрелу с красным оперением, тут его замутило, мир вокруг поблек, истончился, и перед глазами вновь появилась Юстина, грозящая пальцем:
- Ишь, чего надумал! Да выстрели ты из лука своего, так жахнет, что все демоны сбегутся!
- Так это всё взаправду? Где я был?
- В Призрачном. Это изнанка нашего мира, где обитают мертвые, привидения и демоны.
- Ага, понятно. А что за скала такая? Я внизу даже облака видел…
- Домик мой. Так он в Призрачном выглядит благодаря моей и лесной магии, ни одному демону до вершины не долететь, сдохнет на полдороги. Если бы ты спустился вниз, под облака, увидел бы наше королевство – Колинар, правда, тоже в несколько измененном виде.
- А я смогу?
- Не смеши, крыльев своих еще пугаешься, как девчонка первой крови… птенчик.
Амур пропустил мимо ушей обидное прозвище, увиденное еще стояло перед глазами, воскликнул:
- Но ведь для чего-то крылья мне даны эти?!
- В Призрачном могут летать все, кроме мертвых. Научишься еще, если раньше не прибьют.
- А лук? Я почувствовал, что умею стрелять из него, хотя раньше в руках не держал.
- Тут тебе повезло. Умение обращаться с оружием ты впитал с молоком матери. Так предначертано, создания Призрачного совершеннее простых людей.
- Здорово!
- Обычная магия, ничего интересного.
Амур взял со стены кинжал, оставленный Агнешкой, и достал его из ножен. Неужели он сможет управляться с таким тесаком? Как бы не порезаться… рукоять удобно легла в ладонь, пальцы хватко сомкнулись на шершавой коже - короткий меч словно стал продолжением руки. Амур отбросил сомнения и взмахнул полуметровым клинком, ладонь сама извернулась, лезвие прочертило в воздухе светящийся круг. Стоящие в глиняной вазе цветы шлепнулись на стол, Амур с восторгом взглянул на чисто срезанные стебли.
- Ох, и молод ты еще, - пробурчала Юстина не без одобрения. – Ну-ка, выйдем во двор, посмотрим, как ты справишься с Дубнем.
Облака скрыли простую луну, для обычного человека наступила непроглядная темень, но Амур ясно видел всё вокруг в мертвенно-бледном свете, посылаемым на землю луной Призрачного. Он перехватил клинок поудобнее и застыл, слегка согнув колени и разведя руки, в ожидании обещанного противника. Восторг от вновь приобретенного умения, помноженный на бабкин коньяк, вселял в душу уверенность, что теперь ему по плечу любой соперник, пусть тот будет хоть трижды Дартаньяном.
Ведьма загадочно улыбнулась и крикнула с крыльца:
- Дубень, пень трухлявый, как ты дом сторожишь?! Чужаки расхаживают по двору, ну-ка, выкинь этого молодого нахала за ворота!
Заскрипело. Амур почувствовал, как у него самым натуральным образом отвисает челюсть - да, перед таким противником спасовал бы даже прославленный мушкетер со своей шпагой. Стоящее посреди двора сухое дерево зашевелилось, взбугрилась земля, на поверхность выбрались корни, похожие на толстых питонов, и сушина двинулась к Амуру. На стволе зажглись два глаза-уголька, дерево окутало зеленоватое свечение.
- Чуууужак! – взвыл корабельной сиреной Дубень и взмахнул рукой-ветвью.
Амур кувыркнулся в сторону, на ходу рубанул тесаком, на землю посыпался дождь из веточек. Вскочил, готовый отразить удар – и тут на него обрушился лес. Амур словно продирался сквозь густой бурелом, ветки хлестали со всех сторон, он отмахивался, рубил, сучки царапали лицо, лезли в глаза, он сплевывал кору и гвоздил тесаком дальше, точно обезумевший лесоруб.
Драка пошла без дураков, плечо пронзило болью, Амур выдернул окровавленную щепу и закрутился волчком, стараясь достать лезвием до ствола, где светились красным щелочки глаз. Тело само ныряло в разрывы меж ветвями, на затылке словно открылся третий глаз – Амур успевал заметить тянущиеся к нему изогнутые пальцы и отсекал их, выламывая руки с тесаком в невозможных направлениях. Толстый корень метнулся к ноге, он перепрыгнул, заметил просвет и… достал, достал-таки гада!
Дубень взревел, ветви замолотили слепо, прилетело по голове. Амур ругнулся, попытался выдернуть клинок, но тот прочно увяз в дереве. Вот вроде начал поддаваться, еще немного, пока не опомнился этот увалень, в раскачку, есть! Под дых точно поленом вдарили, да так оно и было, Амур согнулся пополам и рухнул на землю, хватая ртом воздух. Разлапистая ветка прижала к земле, вторая выдрала клинок. Прямо перед собой Амур увидел единственный оставшийся глаз Дубня, в нем стояла смерть. Всё, отбегался. Что-то крикнула Юстина, испепеляющий огонь в чреве дерева погас, присыпало пеплом, Казакова вздернуло с земли и он почувствовал, что летит, летит через частокол в заросли кустарника, словно выпущенный из пращи камень.
Приложился так, что в глазах потемнело. Да что же это такое?! Убить его хотят?! Ну вот хрен вам! Российского спасателя так просто не возьмешь! Амур заставил себя подняться, шипя от боли, словно рассерженный кот, и поковылял к воротам, нагнетая злость.

Глава 2
Солнце уплывало за горизонт, на поляне пролегли мохнатые тени. Знахарка торопилась вернуться домой до темноты и вопросы пришлось отложить. Пока девушка складывала котелок, мази и лубки в мешок, Амур сторожко оделся - удивительно, но ничего не болело, словно и не было никакого вихря и падения. Синяки волшебным образом исчезли, кости срослись, порезы затянулись - медицина в этом мире шагнула далеко вперед, куда уж тут родной больничке с её вечными очередями, диагнозами-рулетками и некомпетентными докторами.
Они шли по лесной чаще, Агнешка постоянно оглядывалась, в глазах читался восторг. В другое время Амур бы только порадовался такому вниманию к собственной персоне и попытался развить знакомство, но только не сейчас. Почему он здесь оказался? Как такое вообще возможно? Конечно, он слышал про параллельные миры, но всегда считал их вымыслом досужих фантастов, и вот - гляди-ка! - угодил в один из таких.
В том, что это другой мир, Амур уже не сомневался. Говорящие зверушки и знахарки, способные заткнуть за пояс целый больничный комплекс, в родном городе ему как-то не встречались. Потом крылья эти невидимые, спасшие жизнь, его имя как сущность некоего существа, противоположного демону. Снежный вихрь и ожившие мертвецы... нужно признать, что конец света для него таки наступил. Черт, а там Михалыч ждет, бригаду на поиски снарядили, родители с ума сходят, подружка волнуется. Надо возвращаться! Но как? Амур посмотрел на светящийся экран мобильника, показывающего полное отсутствие связи, и в сердцах зашвырнул его в кусты.
По бокам тропинки встали деревья-исполины. Солнце спряталось, лес погрузился во тьму, но Амур всё равно различал даже малейшие веточки, правда, в мертвенно-бледном свечении. Он запрокинул голову. В переплетении крон отчетливо серебрилась местная луна количеством одна штука, а вот немного поодаль виднелась вторая - меньшего размера и зеленая. Её свет и разбавлял для Амура темноту, словно подвешенный над головой персональный фонарь. Больше ничего необычного кругом не происходило, деревья не пытались схватить его и пожрать, лесные обитатели затихали в кустах, лишь заслышав шаги, а что на небе луны две - так это даже удобнее, одна отражает видимый свет солнца, а вот вторая, видимо, испускает свой собственный в инфракрасном или ультрафиолетовом спектре, на этом познания Амура заканчивались, ему было достаточно видеть.
Впереди открылась большая поляна, посредине которой утвердился добротный сруб с высокой крышей. Коньки изображали морды оскаленных драконов, бревна давно заросли мхом и потемнели от времени, но дом выглядел так основательно, что вряд ли спасовал бы даже перед бульдозером. Агнешка прочертила в воздухе какой-то знак и толкнула калитку, они прошли за частокол, окружающий сруб. В центре двора стояла засохшее дерево с растопыренными ветвями, в курятнике справа кудахтали, устраиваясь на ночь, куры; из будки выглянул лохматый пёс, гавкнул для проформы и убрался досматривать прерванный сон. Слева расположился длинный сарай, где слышалось блеянье и мычание; под навесом крыши сохли пучки трав, из трубы струился дымок. На Амура дохнуло деревенской идиллией, словно он вновь оказался в родном селе с бабушкиными блинами и парным молоком из крынки... очарование разрушил клубок, пронесший между ног и бесцеремонно распахнувший двери в дом. Агнешка взяла за руку и потянула за собой, Амур пригнул голову, чтобы не впечататься лбом в низкую притолоку.
- Бабушка, я нашла амура!
- Здрасте, - сказал Казаков.
В очаге тлело толстое полено, стены избы причудливо декорировали те же пучки трав, на полках теснились многочисленные горшочки. Посреди горницы стоял массивный стол, за которым при свете масляной лампы читала толстенную книгу дряхлая старуха. Вот кого Амур не задумываясь назвал бы ведьмой, внешность тому способствовала: крючковатый нос с огромной бородавкой, кустистые брови, седая грива распущенных волос, полуоткрытый безгубый рот с редкими пеньками зубов, сморщенное, словно высохшее яблоко, лицо, покрытое бордовыми татуировками, и висящее на дряблой шее ожерелье из причудливых фигурок. Старуха сняла с носа очки и уставилась на Амура.
Если весь облик её говорил о дряхлости, то взгляд был наполнен внутренней силой и пронзал не хуже кинжала внучки. Амур почувствовал себя жуком на булавке, которого медленно поворачивают и тщательно рассматривают, решая, оставить в коллекции на потеху гостям или сразу прихлопнуть, чтобы не омрачал взгляды почтенной публики. Видимо, проверку он прошел, странное оцепенение спало, старуха кашлянула и произнесла:
- Действительно... амур. Птенец еще, но оперившийся. Откуда ж ты на наши головы свалился?
- Оттуда, - буркнул Казаков и ткнул пальцем в потолок.
Дальше говорила в основном Агнешка, восторженно пересказывая историю Амура, а герой повествования лишь меланхолично поддакивал, пил предложенное молоко, жевал брусничный пирог и украдкой кидал кусочки зверушке под стол. Не каждый день попадаешь в другой мир, известие до сих пор оглушало, как прилетевший на макушку кирпич, в голове теснились сотни вопросов, и радости все эти претуберации особой не вызывали. Агнешка, наконец, закончила живописать его появление на Коларе, подперла голову ладонями и уставилась на Амура так, как смотрит мать на своего ребенка-вундеркинда - посмотрите люди, какое чудо я родила и выростила, куда уж вам, темным!
- Ну-ка, подымись, - приказала старуха Юстина. - Да и рубаху сними, посмотреть на тебя хочу.
Амур недовольно хмыкнул - что я вам, стриптизер какой? - но перечить ведьме не посмел. Стянул форменный китель и тельняшку - куртку раньше повесил на сучок у дверей, и встал перед столом, расправив плечи. Стыдиться ему было нечего - на пляже многие девчонки заглядывались на его тренированное тело с рельефными мышцами, что вкупе с мужественной физиономией и высоким ростом позволяло без труда заводить знакомства с прекрасной половиной человечества.
- Ишь, напыжился, - проворчала Юстина. - Мне твои прелести ни к чему, а внучке и подавно. Но сложен правильно... ратному делу обучен?
- Когда в детстве тебя дразнят Муркой, ты или учишься драться, или молча злишься. Я злился громко.
- Гордый, хорошо, - заключила старуха и приказала: - Одевайся, нечего голышом по избе ходить. Отметин тьмы на груди нет, значит, вихрь тот не успел тебя запачкать.
- Вы знаете, что это было? Как он перебросил меня сюда?
- Слышала только про такое, сама не сталкивалась. Во времена моей бурной молодости одна ведьма из черных пыталась мертвых подымать, так воронка её саму засосала и схлопнулась. Сподобился, значит, еще кто-то в некромантию играть...
- Бабушка, ты мне не рассказывала! Что за ведьма такая черная? - вмешалась Агнешка.
- Цыц! Нечего дрянь всякую к ночи поминать. Вижу, устала ты сегодня, кости срастила верно, молодец. А теперь спать иди, утро вечера мудреней.
Агнешка покорно встала, бросила на Амура прощальный взгляд и ушла наверх. Казаков не без удовольствия проводил глазами юную знахарку. Старуха шлепнула ладонью по столу:
- Не смей! Даже в мыслях! Какие вы всё-таки амуры любвеобильные...
- А чего? - смутился Казаков. - Красивая девушка и на вас, извините, совсем не похожа.
Под столом хрюкнуло, клубок перекатился в сени и затих там от греха подальше. Юстина медленно раскурила изогнутую, точь-в-точь как её нос, трубку, выпустила под потолок дрожащее кольцо дыма и произнесла:
- Она на мать похожа, светлое ей посмертие. Когда запечатали последние врата Призрачного, Марийка ушла с королевской службы и попыталась жить, как все, благо тридцать годочков стукнуло. Встретила Патрика, они обвенчались на Радужном холме, а через девять месяцев появилась Агния. Сандрогар отпустил им десять лет счастливой жизни, Марийка успела обучить дочку азам семейной магии... как я радовалась её первым успехам! А потом в Колинаре начали появляться вазгары.
- Это еще кто такие? - не выдержал Амур.
- Демоны в людском обличии. Путь из Призрачного в наш мир для них закрыт, но они нашли лазейку - вселяются в подходящего человека и со временем становятся единоличным хозяином тела.
- Кто же согласится на такое?!
- Находятся люди. Демоны хитры, сулят золотые горы, приходят во снах, когда душа человека парит в Призрачном. Некоторые соглашаются, а когда понимают цену, становится поздно... больше всего вазгары ненавидят ведьм. Мстят нам за обладание магией и поражение Призрачного воинства. Один вот Марийку и нашел. Я уговаривала её поселиться под защитой леса, но она и слушать не хотела. Патрик служил в королевской гвардии, обещал защитить жену... похоронили их рядом, с почестями в родовом склепе, будто мертвому важно, где он будет лежать и как. Агнешка тогда гостила у меня, это её и спасло.
- Печальная история...
Юстина достала два кубка, налила из глиняной бутыли остропахнущий настой. Выпили не чокаясь. Амур крякнул от неожиданности - не думал встретить в этакой глуши столь выдержанный коньяк. Старуха молча выложила на стол вторую трубку. Амур кивнул благодарно, раскурил и закашлялся - вот табачок здесь подкачал; конечно, не дедовский горлодер, но и далеко не доминиканская сигара. Помолчали. Амур допил коньяк и, выпустив изо рта дымное кольцо ничуть не хуже бабкиного, озадачился:
- Я не понял, так у вас существует магия? Или пошутили?
- Магия есть везде.
- Да ладно! Не верю я в эту мистику. У нас тоже всякие экстрасенсы имеются, колдуньи, так по мне - шарлатаны они все, только народ дурят.
- Смешно слышать это от магического создания. Ты, милок, не пробудился еще, а как в силу войдешь, тогда и понимание придет.
- Вот вы мне и объясните, что я за амур такой! А то всё называете, а я в толк не возьму, какая мне от этого польза.
Юстина отложила трубку и взяла Амура за руку. Глаза ведьмы вперились в него двумя буравчиками, в голове загудело, снова этот звук - еле слышимое пищание, словно где телевизор включили. И тут Амур увидел.
Он сидит на уступе скалы, а под ногами бездна. В сером тумане вспыхивают молнии, мелькают неясные тени, движутся цепочки огоньков. Небо нависает над головой - черное, страшное. В него вбиты серебряными гвоздями звезды, луна одна - зеленая. Воздух искрится так, что шерсть на руках трещит. Шерсть? Амур опустил взгляд - всё тело покрывает короткий белый мех, одежда исчезла, если не считать набедренной повязки и ремня через грудь. Сзади будто рюкзак навесили, давит. Амур повернул голову и чуть не сверзился с уступа - за его спиной сами собой раскрылись огромные крылья. Ветер тут же уперся в них, как в паруса, перья упруго выгнулись, Амур вцепился в камень, и крылья нехотя сложились. Черт, значит, ему не померещилось! Он теперь точно орел какой, еще бы летать научиться... так, а что за перевязь? Амур привычным движением, словно в знакомую кобуру, протянул за шею руку и достал из-за спины составной лук. Там же в колчане были и стрелы. Вооружен и опасен, хмыкнул под нос Амур, наложил на звенящую тетиву стрелу с красным оперением, тут его замутило, мир вокруг поблек, истончился, и перед глазами проявилась грозящая пальцем Юстина:
- Ишь, чего надумал! Да выстрели ты из лука своего, так жахнет, что все демоны сбегутся!
- Так это всё взаправду? Где я был?
- В Призрачном. Это изнанка нашего мира, где обитают мертвые, привидения и демоны.
- Ага, понятно. А что за скала такая? Я внизу даже облака видел...
- Домик мой. Так он в Призрачном выглядит благодаря лесной магии, ни одному демону до вершины не добраться, сдохнет на полдороги. Если бы ты спустился вниз, под облака, увидел бы наше королевство - Колинар, правда, тоже в несколько измененном виде.
- А я смогу?
- Не смеши, крыльев своих еще пугаешься, как девчонка первой крови... птенчик.
Амур пропустил мимо ушей обидное прозвище, увиденное еще стояло перед глазами, воскликнул:
- Но ведь для чего-то крылья мне даны эти?!
- В Призрачном могут летать все, кроме мертвых. Научишься еще, если раньше не прибьют.
- А лук? Я чувствовал, что умею стрелять из него, хотя раньше в руках не держал.
- Тут тебе повезло. Умение обращаться с оружием ты впитал с молоком матери. Так предначертано, создания Призрачного совершеннее простых людей.
- Здорово!
- Обычная магия, ничего интересного. Проверяла, знаешь ли, когда спросила про ратное дело...
Амур взял со стены кинжал, оставленный Агнешкой, и достал его из ножен. Неужели он сможет управляться с таким тесаком? Как бы не порезаться... рукоять удобно легла в ладонь, пальцы хватко сомкнулись на шершавой коже - короткий меч словно стал продолжением руки. Амур отбросил сомнения и легко взмахнул полуметровым клинком, ладонь сама извернулась, лезвие прочертило в воздухе светящийся круг. Стоящие в глиняной вазе цветы шлепнулись на стол. Амур с восторгом взглянул на чисто срезанные стебли.
- Ох, и молод ты еще, - пробурчала Юстина не без одобрения. - Ну-ка, выйдем во двор, посмотрим, как ты справишься с Дубнем.
Облака скрыли простую луну, для обычного человека наступила непроглядная темень, но Амур ясно видел всё вокруг в мертвенно-бледном свете, посылаемым на землю луной Призрачного. Он перехватил клинок поудобнее и застыл, слегка согнув колени и разведя руки, в ожидании обещанного противника. Восторг от вновь приобретенного умения, помноженный на бабкин коньяк, вселял в душу уверенность, что теперь ему по плечу любой соперник, пусть тот будет хоть трижды Д'артаньяном.
Ведьма загадочно улыбнулась и крикнула с крыльца:
- Дубень, пень трухлявый, как дом сторожишь?! Чужаки расхаживают по двору, аки дома... ну-ка, выкинь этого нахала за ворота!
Заскрипело. Амур почувствовал, как у него самым натуральным образом отвисает челюсть - да, перед таким противником спасовал бы даже прославленный мушкетер со своей шпагой. Стоящее посреди двора сухое дерево зашевелилось, взбугрилась земля, на поверхность выбрались корни, похожие на толстых питонов, и сушина двинулась к Амуру. На стволе зажглись два глаза-уголька, дерево окутало зеленоватое свечение.
- Чуууужак! - взвыл корабельной сиреной Дубень и взмахнул рукой-ветвью.
Амур кувыркнулся в сторону, на ходу рубанул тесаком, на землю посыпался дождь из веточек. Вскочил, готовый отразить удар - и тут на него обрушился лес. Амур словно продирался сквозь бурелом, ветки хлестали со всех сторон, он отмахивался, рубил, сучки царапали лицо, лезли в глаза, он сплевывал кору и гвоздил тесаком дальше, точно обезумевший лесоруб.
Дубень зарычал, драка пошла без дураков, плечо пронзило болью. Амур выдернул окровавленную щепу и закрутился волчком, стараясь достать лезвием до ствола, где светились красным щелочки глаз. Тело само ныряло в разрывы меж ветвями, на затылке словно открылся третий глаз - Амур успевал заметить тянущиеся к нему изогнутые пальцы и отсекал их, выламывая руки с тесаком в невозможных направлениях. Толстый корень метнулся к ноге, он перепрыгнул, заметил просвет и... достал, достал-таки гада!
Дубень взревел, ветви замолотили слепо, прилетело по голове. Амур ругнулся, попытался выдернуть клинок, но тот прочно увяз в дереве. Вот вроде начал поддаваться, еще немного, пока не опомнился этот увалень, в раскачку, еще немного, есть! Под дых точно поленом вдарили, да так оно и было. Амур согнулся пополам и рухнул на землю, хватая ртом воздух. Разлапистая ветка прижала к земле, вторая выдрала из руки клинок. Прямо перед собой Амур увидел единственный оставшийся глаз Дубня - в нем стояла смерть. Всё, отбегался. Что-то крикнула Юстина, испепеляющий огонь в чреве дерева погас, присыпало пеплом, Казакова вздернуло с земли и он почувствовал, что летит, летит через частокол, словно выпущенный из пращи камень.
Приложился так, что в глазах потемнело. Да что же это такое?! Убить его хотят?! Ну вот хрен вам! Российского спасателя так просто не возьмешь! Амур заставил себя подняться, шипя от боли, словно рассерженный кот, выбрался из зарослей кустарника и поковылял к воротам, нагнетая злость. Хмель выветрился из головы, осталась лишь холодная ярость. Сожгу тут всё к чертям собачьим! Амур достал из нагрудного кармана сигнальную шашку и пинком распахнул ворота.
- Эй ты, Буратино недоделанный, иди сюда!
Вряд ли Дубень читал Алексея Толстого, но то, что его оскорбили, да еще как-то непонятно - просек сразу. Корни замолотили по земле, он взревел и направился к Амуру, тряся уцелевшими ветвями. Казаков с нехорошей усмешкой рванул запальный шнур, шашка извергла столб пламени. Дубень в натуральном смысле прирос к земле, заворчал, выставив перед собой руки-ветки. Как и предположил Амур, этот деревянный болван боится огня. Воспрянув духом, Казаков пошел в атаку, выставив перед собой плюющееся дымным пламенем оружие.
Всё переменилось - теперь он наступал, а противник отмахивался ветвями. Огонь опалил одну ветку, вторую, по сухому дереву побежали огоньки, задымилась кора. Дубень уже не ревел, верещал обиженно и отступал к дому. Гибкие корни пару раз пытались схватить Амура за ноги, но он был начеку. Дубень уткнулся в бревенчатую стену, застучал ветвями, пытаясь потушить пламя, отчего оно разгоралось лишь сильнее. Амур взмахнул шашкой - сейчас этот дуболом превратится в пионерский костер! Триумф испортила Юстина:
- Хватит! Дом подпалишь!
Она щелкнула пальцами, шашка обиженно чихнула и погасла, словно просроченная петарда. Амур в растерянности выпустил бесполезную теперь гильзу. Еще дымящийся Дубень отвалился от стены, толстый корень выстрелил вперед, как гарпун из пушки. Который раз за этот день Амур взмыл в воздух, проклиная себя за то, что ввязался в эту авантюру! Полет остановил частокол. От удара хрустнул позвоночник, Амур сполз безвольной куклой на землю. Гнев захлестнул мозг - они же закончили поединок, а это гад пнул его исподтишка! Злость придала сил. Цепляясь за бревна, Амур встал. Перед глазами плавали золотые мухи, вновь этот комариный писк. Дубень ухмылялся с того конца двора, потрясая обожженными ветвями.
- Ах ты, сука!
Амур протянул руку за спину и достал лук. Загудела натягиваемая тетива, стрела с синим оперением привычно совместилась с целью. Дубень перестал ухмыляться, вскинул в защите руки-ветви, да куда там! Вжикнуло, стрела пробила крону дерева, да так, что только сучки брызнули! Тяжелый наконечник вонзился в ствол, Дубень охнул. Взметнулось облако снежинок, по дереву побежали синие сполохи, раздался треск и недавний противник застыл с нелепо вскинутыми ветвями, превратившись в ледяную скульптуру «Тупень укрощенный». Амур хмыкнул, горячка боя схлынула, он непонимающе уставился на лук - откуда взялся? Серебристый металл светился зеленым, Амур аккуратно убрал лук за спину, через секунду колчан исчез. На чердаке открылось окно, оттуда выглянула заспанная Агнешка.
- Да что вы тут всё шумите?!
- Бабка твоя убить меня вздумала, да еще и деревяшку эту натравила!
Агнешка заметила припорошенного инеем Дубня, округлила глаза, ойкнула и захлопнула окно. Ведьма спустилась с крыльца и подошла к Амуру. Её пальцы вцепились в куртку, руки потянули с неожиданной силой.
- А ну, сядь, орясина! Вымахал, не дотянешься! Врачевать буду...
Навалилась усталость. Амур чувствовал себя измотанным, словно после того взрыва, когда они сутки разбирали завалы дома. Желания возражать не было, злость ушла. Амур плюхнулся мешком на землю и пробормотал:
- И зачем это всё?
- Посмотреть хотела, чего стоишь, - буркнула Юстина, ощупывая его плечо. - Стоит ли тобой заниматься, или лучше сразу прибить, чтоб не мучился. Наш мир суров, и чем раньше ты это поймешь, тем лучше. Запомнил, как лук из Призрачного достал? Не забывай, пригодится ещё...
- А я уже решил, что вы меня убить задумали, - пробормотал Амур.
- Дурень, для этого я бы выбрала более простой способ. Не попав в воду, не научишься плавать, а не обагрив руки кровью - не сможешь убить и защитить. Чем раньше ты овладеешь своими способностями, тем дольше проживешь. Может, и пользу какую принесешь миру... ну, чего расселся, как король на пиру?! Вставай, в дом пошли.
Амур хотел возразить, что не сможет даже подняться, но тут понял, что благодаря бабке вновь чувствует себя человеком, а не свиной отбивной. Проткнутая рука не болела, судорога перестала сводить спину - захотелось жить и даже встать. Амур воздел себя на ноги и наткнулся взглядом на замерзшего Дубня.
- Я его убил?
- Лишь заморозил, - махнула рукой бабка. - К утру оттает, не переживай.
- А что за чудище такое?
- Обычное дерево, дом сторожит на пару с псом. Когда последний прорыв из Призрачного был, демоны по всему королевству шастали, один даже сюда забрел, погань, просочился сквозь лесные заставы. Вот я его в дерево и заключила, прыткого такого, чтобы не разгуливал где попадя, значится, и службу служил.
- Суровая вы бабушка, - сказал Амур совершенно искренне.
- А по-другому никак, милок. Пооботрешься в мире нашем, поймешь. Ножик внученьки подбери, не забудь, а то расстроится с утра.
Ведьма скрылась за дверью, Амур разыскал клинок и обтер его травой - ни единой зарубки, сталь добрая, повсюду серебряные прожилки, он бы и сам не отказался от тесака такого, когда еще лук научится доставать. Дым во дворе рассеялся, пахло горелым деревом, повсюду валялись ветки, словно дюжина лесорубов заготавливала дрова на зиму. Амур пошел к дому, но у Дубня задержался. Тот врос в землю мерзлой колодой и признаков жизни благоразумно не подавал, лишь в единственном глазу чуть тлел уголек. Амур тронул тонкую веточку, та сломалась с легким хрустом.
- Вот так вот, Циклопушка. Еще раз ударишь исподтишка - оставшийся глаз выбью и тебя на чурбаки распилю. Проникся?
Дубень мигнул. Задрав голову, Амур посмотрел на две луны, сплюнул и поднялся по ступенькам. Не то чтобы мир этот ему нравился, но жить тут определенно можно, еще бы только разобраться - как?

Полагаю, это далеко не всё его содержимое? Хочется спросить о размерах мешка и проникнуться состраданием к его носительнице.
Эту фразу в связи с предыдущим замечанием можно читать буквально. Понравилось.
Для этой фразы надо, чтобы водном из предыдущих предложений говорилось, какие деревья вокруг, чтобы получилось сравнить. Три варианта: или я его пропустила, или надо вставить, или выделенное - убрать.
А разве эти спектры относятся к видимым?
Фраза - и сразу представилась картинка в стиле рисовки пародийных мультов про богатырей. Это так, мысли вслух.
Не очень хорошо.
А не "встань-ка"? В первоначальном виде напоминает обращение (Ванька-встанька).

В сторону: вспомнилось правило буравчика. Вот что школьный курс физики делает.
В предудущем отрывке то же самое:

Не понимаю, откуда кровь. Из плеча? Если по контексту, то получается, что от удара он себе спину раскровил.
Странная фраза. То есть после этого:
Он не понял, что на испытание идёт?

Глава 3
Во сне Амур бежал по лесу. Бежал не ради удовольствия, как делают это сознательные граждане, озабоченные своим здоровьем, а по необходимости. Чья-то злая воля толкала его в спину, гнала, как собаки гонят дичь, выдворяла из леса чуть ли не пинками. Амур не мог противиться, ломился как лось сквозь чащу по едва видимой тропке, отмахивался от ветвей, а те так и норовили хлестнуть по лицу, выколоть глаза, сорвать одежду. Пару раз падал, споткнувшись о выступающие корни, и тут же сзади накатывала волна такого ужаса, что живот сводило судорогой, лопались в глазах сосуды, а сердце готовы было выпрыгнуть из груди. Амур подхватывался и бежал дальше, туда, где в просветах меж деревьями уже виднелась залитая солнцем равнина.
Сзади взвыло, Амур оглянулся. Преследующий его ужас обратился в снежный вихрь. Хобот слепо шарил по тропинке, засасывал листья и веточки, искал – его. Ну уж нет, второй раз я тебе не дамся! Амур поднажал, с ходу перепрыгнул узкий овраг, скатился по склону и уткнулся носом в спелую пшеницу. Вдалеке виднелись домики, махали хвостами, отгоняя мух, коровы. Крестьянин водил косой, к нему через поле торопилась девчушка, дочь, несла в узелке завтрак.
В лесу затрещало, вихрь выкатился на равнину. Амур вскочил, здесь уже не спрятаться, злая воля достигла своей цели – на ровной местности воронка быстро найдет его. Но ведь есть крылья! Амур разбежался и без всяких усилий, как это и бывает во сне, взмыл в небо. Ветер в лицо, удивительное чувство, он презрел земное тяготение, сбросил оковы и теперь свободен! Крылья хлопнули, Амур заложил вираж, хохоча от счастья. Одураченный вихрь остался внизу, нарезая круги вдоль кромки леса.
Амур парил, расставив крылья, теплые потоки воздухи омывали его тело. Внизу виднелись квадратики полей, маленькие домики, крошечные букашки – люди. Тень Амура скользила по земле, пересекая голубые нити рек и серые мазки гор. Как гордый орел, он вознесся над этим миром, стал властелином неба, царем горы! Определенно, это лучше, чем каждый день вытаскивать из люков алкоголиков и бомжей, вот где настоящая жизнь! Но что это? Рядом с его тенью набухла и стала увеличиваться черная точка. Амур задрал голову, солнце ослепило, из глаз брызнули слезы. Проморгавшись, он не увидел на земле своей тени – её поглотила черная клякса, которая стала значительно больше. Удар!
Амура закрутило в воздухе, он сорвался в штопор, крылья беспомощно захлопали за спиной. Ветер выворачивал веки, рвал губы, забивая обратно в глотку истошный крик. Земля приближалась с ужасающей быстротой, Амур уже различал острые пики гор, куда он сейчас нанижется, как баран на вертел, если не прекратит падение. Закусив губу, Амур расправил крылья, вцепился в перья пальцами, помогая, чувствуя, как рвутся жилы на руках. Падение замедлилось, чуть ли не царапая брюхом скалы он таки вышел из пике и пошел на бреющем, стараясь унять дрожь и собраться с силами. Справа и слева замелькали серебрящиеся снегом вершины, Амур поднажал и поднялся выше. Что его сбило? Он задрал голову и непроизвольно дернулся в сторону - по небу летел огромный, словно стратегический бомбардировщик, дракон. Даже не летел - плыл с величавостью дирижабля, раскинув крылья; крестообразная тень скользила по земле, целиком накрывая деревни. Несмотря на испуг, Амур с жадностью разглядывал гиганта – не каждый день видишь такого птеродактиля, ожившую легенду, упоминания о которой встречались чуть ли ни в каждой фэнтезийной книге, коими Казаков зачитывался на дежурствах.
Тело дракона покрывали бронированные чешуйки-пластины, черные на животе и серые по бокам. Длинный хвост с гребнем из шипов медленно изгибался, направляя полет летучего танка. По краям кожистых, почти прозрачных крыльев торчали изогнутые когти, такие же имелись на лапах, которые ящер поджал, не понаслышке зная об аэродинамике. Длинная шея оканчивалась рогатой головой размером с дом, из-под прикрытых век дракон лениво обозревал окрестности, нисколько не обращая внимания на Амура, как не замечает аэробус попавшую под крыло глупую ворону. Казаков осмелел, пристроился в кильватер летучему ящеру. Интересно, куда тот направляется?
Цель обнаружилась быстро - на лугу у небольшого городка паслось стадо коров. Дракон начал снижаться, лапы вытянулись вперед, черная тень на земле стремительно пересекла реку и направилась к зеленому пятну с вкраплениями коричневых точек. В городе начался переполох, опасность заметили, да и как не заметить падающий с неба утес с крыльями?! Прямо хроника пикирующего бомбардировщика… Амур решил, что люди разбегутся, как противостоять такому монстру, но жители городка явно думали по-другому. Раздался тревожный сигнал горна, на ближайших к лугу башенках зашевелились фигурки, расчехляя и натягивая большие арбалеты – баллисты. Дракон почти сложил крылья, несся к земле уже как падающая комета, лапы нацелились на ближайших буренок, в коровьей глупости своей не замечающих опасности с неба. Дзинг! Дзинг! Почти синхронно баллисты выплюнули стрелы длиной с доброе копье. Дракон на лету схватил двух коров передними лапами, брызнула кровь, истошное мычание, задними толкнулся от земли. Крылья хлопнули, стремясь поднять массивного хозяина в воздух, и тут их пронзили стрелы.
Так останавливают бриг, дырявля паруса книппелями – судно теряет в скорости и становится добычей неповоротливых фрегатов. Стрелы разорвали кожистые крылья серповидными наконечниками, а следом за каждой тянулась крепкая веревка, обвязанная другим концом вокруг своей башни. Дракон рванулся, презрев урон, и взлетел бы с добычей, но удерживаемые тросами коварные наконечники располосовали кожистые крылья сверху донизу. Башни вздрогнули. Дракон плюхнулся на землю, подняв облако пыли.
С крепостной стены в него полетели новые стрелы. Одни рикошетили от бронированного тела, другие находили сочленения пластин и вгрызались в плоть зазубренными наконечниками. Ворота городка распахнулись, из них выплеснулся конный отряд особо предприимчивых граждан. Закованные в доспехи рыцари потрясали длинными копьями, другие взмахивали секирами. Паря в потоках восходящего воздуха, Амур наблюдал со стороны за диковинной охотой. По его скромному разумению такого гиганта можно было свалить только прямым попаданием ракеты с ядерной боеголовкой, но эти смелые люди на собственном примере доказывали правоту Давида, победившего великана Голиафа с помощью одной лишь пращи. Вот только дракон был гораздо крупнее филистимлянскиого воина и позволить отрубить себе голову совсем не хотел.
Массивная морда повернулась к нападавшим, глаза ящера холодно уставились на всадников. Из его ноздрей пошел дым, пасть приоткрылась. Почуяв неладное, рыцари поспешили рассыпаться по лугу, но было уже поздно. Пасть дракона отворилась, словно врата ада. Оттуда изверглось ревущее пламя. Он повел головой и столб всепожирающего огня прошелся по траве, сжигая всадников заживо вместе с конями. Амур видел, как плавится металл и ручейками стекает с кровоточащей плоти, слышал, как кричат несчастные рыцари, зажаренные в собственных доспехах. Дракону этого оказалось мало. Развернувшись, он грузно направился к городку, тяжело ступая по коварной земле. Его когти разрывали на куски бьющихся в агонии коней, втаптывали в грязь еще живых воинов, превращенных пламенем в орущие от боли факелы.
Со стен вновь полетели стрелы и камни, ящер наклонил голову, и все снаряды разбились о покатый лоб. Вновь заиграл горн – призывая к бегству. С высоты Амур видел, как мужчины еще наводили баллисты, а женщины уже бежали прочь из домов, держа на руках грудных детей. Дракон поднял голову и раскрыл пасть. Волна огня захлестнула стены. Камень потек как расплавленный металл. Чудовищный жар испарил защитников, стена пламени прокатилась по улицам, настигая беглецов. Амур сложил крылья и камнем рухнул вниз.
Его мутило, он выл от беспомощности, готов был наброситься на это исчадие ада с голыми руками. Кричал проклятия и ругательства, а когда до земли остались считанные метры, вспомнил про лук. Крылья лишь слегка погасили удар, Амур покатился по траве со склона, царапая пальцами землю. С размаху врезался в дерево и, цепляясь за ствол, поднялся на ноги. Дракону уже наскучило вразумлять глупых людишек и он расправлял крылья – о ранах напоминали лишь бледные шрамы.
- Врешь, не уйдешь, - прорычал Амур и достал из колчана лук.
На этот раз стрела оказалась с красным оперением. Пальцы привычно захватили тетиву, Амур прицелился и выстрелил. Рвануло так, что взрывной волной его откинуло обратно на холм, с которого он скатился. Встав на четвереньки, Амур потряс головой. В ушах звенело, реальность двоилась. Он доковылял до края и взглянул вниз – там горела даже земля. На дракона словно сбросили напалм - чешуйки накалились и стали ярко-алыми, волны жаркого пламени лизали бронированное тело, трещали и хлопали по воздуху невредимые крылья. Невредимые?!
Рогатая морда повернулась, взгляд ящера нашел Амура. Показалось, или дракон улыбнулся? В его горле заклокотало, оно окрасилось красным, пасть отворилась, и столб пламени рванулся к Амуру. Достиг и поглотил его…

Глава 3
Во сне Амур бежал по лесу. Бежал не ради удовольствия, как делают это сознательные граждане, озабоченные своим здоровьем, а по необходимости. Чья-то злая воля толкала его в спину, гнала, как собаки гонят дичь, выдворяла из леса чуть ли не пинками. Амур не мог противиться, ломился как лось сквозь чащу, отмахивался от ветвей, а те так и норовили хлестнуть по лицу, выколоть глаза, сорвать одежду. Пару раз падал, споткнувшись о выступающие корни, и тут же сзади накатывала волна такого ужаса, что живот сводило судорогой, лопались в глазах сосуды, а сердце готовы было выпрыгнуть из груди. Амур подхватывался и бежал дальше, туда, где в просветах меж деревьями уже виднелась залитая солнцем равнина.
Сзади взвыло, Амур на бегу оглянулся. Преследующий его ужас обратился в снежный вихрь. Хобот слепо шарил по тропинке, засасывал листья и веточки, искал - его. Ну уж нет, второй раз я тебе не дамся! Амур поднажал, с ходу перепрыгнул узкий овраг, скатился по склону и уткнулся носом в спелую пшеницу. Вдалеке виднелись домики, махали хвостами коровы, отгоняя мух. Крестьянин водил косой, к нему через поле торопилась девчушка, несла в узелке завтрак.
В лесу затрещало, вихрь выкатился на равнину. Амур вскочил, здесь уже не спрятаться, злая воля достигла своей цели - на ровной местности воронка быстро найдет его. Но ведь есть крылья! Амур разбежался и без всяких усилий, как это и бывает во сне, взмыл в небо. Ветер в лицо, удивительное чувство, он презрел земное тяготение, сбросил оковы и теперь свободен! Крылья хлопнули, Амур заложил вираж, хохоча от счастья. Одураченный вихрь остался внизу, нарезая круги вдоль кромки леса.
Амур парил, расставив крылья, теплые потоки воздухи омывали тело. Внизу виднелись квадратики полей, маленькие домики, крошечные букашки - люди. Тень Амура скользила черточкой по земле, пересекая голубые нити рек и серые мазки гор. Как гордый орел, он вознесся над этим миром, стал властелином неба, царем горы! Определенно, это лучше, чем каждый день вытаскивать из люков алкоголиков и бомжей, вот где настоящая жизнь!
Рядом с его тенью набухла и стала увеличиваться черная точка. Амур задрал голову, солнце ослепило, из глаз брызнули слезы. Проморгавшись, он не увидел на земле своей тени - её поглотила черная клякса, которая стала значительно больше. Удар!
Амура закрутило в воздухе, он сорвался в штопор, крылья беспомощно захлопали за спиной. Ветер выворачивал веки, рвал губы, забивая истошный крик обратно в глотку. Земля приближалась с ужасающей быстротой. Амур уже различал острые пики сосен, куда он сейчас нанижется, как баран на вертел, если не остановит падение. Закусив губу, расправил крылья, вцепился в перья пальцами, помогая, чувствуя, как рвутся жилы на руках. Падение замедлилось, царапая брюхом скалы он таки вывернул из пике и пошел на бреющем, стараясь унять дрожь и собраться с силами. Справа и слева замелькали серебрящиеся снегом вершины, Амур поднажал и поднялся выше. Что его сбило? Он задрал голову и непроизвольно дернулся в сторону - по небу летел огромный, словно стратегический бомбардировщик, дракон. Даже не летел - плыл с величавостью дирижабля, раскинув крылья; крестообразная тень скользила по земле, выцеливая деревни. Несмотря на испуг, Амур с жадностью разглядывал гиганта - не каждый день видишь такого птеродактиля, ожившую легенду, упоминания о которой встречались чуть ли ни во всех фэнтезийных книгах, коими Казаков зачитывался на дежурствах.
Тело дракона покрывали бронированные чешуйки-пластины - черные на животе и серые по бокам. Длинный хвост с гребнем из шипов медленно изгибался, направляя полет летучего танка. По углам кожистых крыльев торчали изогнутые когти, такие же имелись на лапах, которые ящер поджал к брюху, не понаслышке зная об аэродинамике. Длинная шея оканчивалась рогатой головой размером с дом. Из-под прикрытых век дракон лениво обозревал окрестности, нисколько не обращая внимания на Амура, как не замечает аэробус попавшую под крыло глупую ворону. Казаков осмелел, пристроился в кильватер летучему ящеру. Интересно, куда тот направляется?
Цель обнаружилась быстро - на лугу у небольшого городка паслось стадо коров. Дракон начал снижаться, лапы вытянулись вперед, черная тень на земле стремительно пересекла реку и направилась к зеленому пятну с вкраплениями коричневых точек. В городе начался переполох, опасность заметили, да и как не заметить падающий с неба крылатый утес?! Прямо хроника пикирующего бомбардировщика... Амур решил, что люди разбегутся - как противостоять такому монстру?! - но жители городка явно думали по-другому. Раздался сигнал горна, на ближайших к лугу башенках зашевелились фигурки, расчехляя и натягивая большие арбалеты - баллисты. Дракон сложил крылья, несся к земле неотвратимо, как падающая комета, лапы нацелились в ближайших буренок, в коровьей глупости своей не замечающих опасности с неба. Дзинг! Дзинг! Баллисты синхронно выплюнули стрелы длиной с доброе копье. Дракон на лету схватил коров передними лапами, брызнула кровь, истошное мычание, задними толкнулся от земли. Крылья хлопнули, стремясь поднять массивного хозяина в воздух, и тут их пронзили стрелы.
Так останавливают бриг, дырявля паруса книппелями - судно теряет в скорости и становится добычей неповоротливых фрегатов. Стрелы пробили кожистые крылья, а следом за каждой тянулась крепкая веревка, обвязанная другим концом вокруг своей башни. Дракон рванулся, презрев урон, и взлетел бы с добычей, но удерживаемые тросами серповидные наконечники располосовали кожистые крылья сверху донизу. Башни вздрогнули. Дракон грохнулся на землю, подняв облако пыли.
С крепостной стены в него полетели новые стрелы. Одни рикошетили от бронированного тела, другие находили сочленения пластин и вгрызались в плоть зазубренными наконечниками. Ворота городка распахнулись, из них выплеснулся конный отряд особо предприимчивых граждан. Закованные в доспехи рыцари потрясали длинными копьями, другие взмахивали баграми. Паря в потоках восходящего воздуха, Амур с восхищением наблюдал за диковинной охотой. По его скромному разумению такого гиганта можно было свалить только прямым попаданием ракеты с ядерной боеголовкой, но эти смелые люди на собственном примере доказывали правоту Давида, победившего великана Голиафа с помощью одной лишь пращи. Вот только дракон был гораздо крупнее филистимлянскиого воина и позволять рубить себе голову явно не собирался.
Массивная морда повернулась к нападающим, глаза ящера холодно уставились на всадников. Из ноздрей пошел дым, пасть приоткрылась. Рыцари заученно рассыпались по лугу, но в азарте атаки подошли слишком близко к врагу. Пасть дракона отворилась, словно врата ада. Оттуда извергся поток огня. Дракон повел головой и столб всепожирающего пламени прошелся по траве, сжигая всадников вместе с конями. Амур видел, как плавится металл и ручейками стекает с кровоточащей плоти, слышал, как кричат несчастные рыцари, зажаренные в собственных доспехах.
Второй отряд зашел в тыл монстру. Одни воины на ходу поддевали бронированные чешуйки баграми, выдирали их с мясом, а другие втыкали в образовавшиеся щели копья с зазубренными наконечниками. Дракон взревел, шипастый хвост пронесся над травой, сбивая всадников. Атака захлебнулась. Оставшиеся в живых рыцари отступили к холму. Дракон пустил им вдогонку струю пламени и направился к городку, тяжело ступая по негостеприимной земле. Когти разрывали бьющихся в агонии коней, втаптывали в грязь еще живых воинов, превращенных пламенем в орущие от боли факелы.
Со стен вновь полетели стрелы и камни, ящер наклонил голову, и снаряды разбились о покатый лоб. Вновь заиграл горн. С высоты Амур видел, как мужчины еще взводили баллисты, а женщины уже бежали прочь из домов, держа на руках грудных детей. Дракон поднял голову и вновь раскрыл пасть. Волна огня захлестнула стены. Камень потек как расплавленный металл. Чудовищный жар испарил защитников, стена пламени прокатилась по улицам, настигая беглецов. Люди горели заживо, крики несчастных донеслись даже до парящего в облаках Амура, его замутило. Это уже не охота, это истребление! Дрожа от ненависти, он сложил крылья и камнем рухнул вниз.
Его разрывала жалость к храбрым жителям, которые переоценили свои силы, он был готов наброситься на это исчадие ада с голыми руками. Кричал проклятия и ругательства, а когда до земли остались считанные метры, вспомнил про лук. Крылья лишь слегка погасили удар, Амур покатился со склона, ломая кустарник. С размаху врезался в дерево и, цепляясь за ствол, поднялся на ноги.
Над городом подымался черный дым, с грохотом рушились дома. Перед воротами лежали обгоревшие трупы. Выиграв битву, дракон шагал к лугу, где метались испуганные коровы.
- Врешь, не уйдешь, - прорычал Амур и достал из колчана лук.
На этот раз стрела оказалась с красным оперением. Пальцы привычно захватили тетиву, Амур прицелился и выстрелил. Стрела описала дугу и вонзилась в бок дракону. Рвануло так, что Амура выбросило обратно на холм, с которого он скатился. Огонь опалил брови и волосы. Встав на четвереньки, Амур потряс головой. В ушах звенело, реальность двоилась. Он поднялся на ноги и взглянул вниз - там горела даже земля. На дракона словно сбросили напалм - чешуйки накалились и стали ярко-алыми, волны жаркого пламени лизали бронированное тело, трещали и хлопали по воздуху невредимые крылья. Невредимые?!
Рогатая морда повернулась, взгляд ящера отыскал Амура. Показалось, или дракон улыбнулся? В его горле заклокотало, оно окрасилось красным, раскрылась зубастая пасть, и поток огня рванулся к Амуру. Достиг и поглотил его...
Он рывком сел на топчане, куда определила его спать бабка. В окно заглядывало солнце, пахло жареным мясом... Амур содрогнулся и осмотрел себя - ни одного ожога, он цел и невредим, это был сон, просто сон.
- Ну и орал ты, летун! - пробасил сидящий рядом клубок.
- Брысь! - прикрикнула на зверушку ведьма и протянула Амуру стопку одежды: - Вот, собрала тут, а то рядишься, как пугало.
Кожаные штаны и меховая безрукавка оказались впору, а вот льняная рубаха немного жала в плечах - тельняшку Амур не стал снимать из чувства военно-морского гонора. Форменные берцы оставил тоже, ничего лучше для полевых условий люди еще не придумали. Размялся, привыкая к новой одежке, решил, что на первое время сойдет, и прошел к накрытому столу, за которым уже сидели обе знахарки.
- Вот, на человека стал похож, - одобрила Юстина и налила в кружку зеленый вар. - Кушай, да ведай, что снилось. Думала, с топчана грохнешься, так стонал и ворочался.
Кусок не лез в горло. Прихлебывая травяной чай, Амур рассказал про ночной кошмар, заново переживая боль и ужас. Агнешка слушала с горящими глазами, Юстина хмурилась, а при упоминании о драконе и вовсе помрачнела.
- Сандрогар создал их первыми, они были богами Призрачного, для которых не существовало границ. Жгли на Коларе города, посевы, жрали скот, но умом не блистали и постепенно люди нашли на них управу. Последнего убили во время Столетней войны, демоны раскопали где-то сущего патриарха, весь мхом и кустами зарос, да... Мы его тоже огнем сначала пробовали, а когда поняли дурость свою, синие подключились, заморозили качественно, как ты вчера Дубня, а уж там баллисты с требушетами подоспели, раздолбили сердешного на кучу льдинок.
Юстина приосанилась, вспоминая о славном прошлом, в глазах зажегся огонек, даже нос немного выпрямился, но тут груз забот в лице Амура напомнил о себе и ведьма вновь нахмурилась.
- Не к добру сон, ох, не к добру... если драконы появятся вновь, трудно будет с ними совладать. За века разленились соратницы мои, магини, да и сколько их осталось?
- За века? - округлил глаза Амур. - Бабушка, а когда война-то была эта?
- Да годков двести назад. Или двести десять? Запамятовала...
- Издеваетесь, да? В таком случае вы живете больше двух веков!
- Ну да, правильно сосчитал, милок, совсем старая стала. Но еще годочков пятьдесят протяну, не переживай, - хитро прищурилась ведьма. - А ты, амур белокрылый, и пять веков выдюжишь, если раньше не пристукнут. Во мне магия только плещется, а ты ею создан, как и виденный тобой дракон. Челюсть подбери со стола, касатик, и особливо не обольщайся - тебе бы до следующего утра дожить, и то счастье будет. Тот, кто вихрь этот создал - будь он неладен! - догадался, какая рыба попала в сеть, да выскочила. Ищет тебя теперь, морок кошмарный наводит, из леса выталкивает и так каждую ночь будет, пока не свихнешься или не сбежишь из-под защиты древней магии Ар-Харона.
- Что же мне делать? - вопросил раздавленный последним известием Амур. - Может пророчество есть про меня какое, ну там, мир спасти, королем стать?
- Извини, - развела руками Юстина. – Как-то не подготовили. Про амуров и помнят только такие, как я, осколки прошлого. Вы же в первый год войны все как один на битву с демонами ринулись, ангелы с мечами сияющими. Конечно, дали людям время подготовиться к вторжению Призрачного, изничтожили большую часть поганого воинства. но до старости ни один не дожил, только курганы в местах падения после себя и оставили, да... загадка для меня твоё появление, что-то оно может и значит, но того я не ведаю.
- Бабушка, а пусть у нас остается, - попросила Агнешка.
- Я бы рада, да не выдержит он, зло от него не отступится. Слышала бы ты, как он ночью зубами скрежетал, да проклятья выкрикивал. В лесу людей мало, а уж амуров и вовсе окромя него нет. Рано или поздно знающая магиня разыщет, а уж то, что хозяйка вихря в колдовстве соображает, я не сомневаюсь.
- Может, мужик это, - буркнул Амур. - Некромант...
Юстина переглянулась с Агнешкой и знахарки рассмеялись. Амур вскинулся - чего они?! Тут судьба его решается, а эти ржут как кони, тьфу, лошади. Вытирая слезы, Юстина подлила ему чаю и опустилась на стул.
- Насмешил, милок, порадовал бабушку! Да и откуда тебе знать, ты же пришлый, хоть и амур целый. Не дали боги мужчинам способностей к магии! Мечом махать, да на коне скакать - пожалуйста, самое героическое занятие, а скукотищу с изучением текстов древних, да изменение себя в соответствии с ними Сандрогар нам оставил, женщинам слабым. Чтобы не отвлекать вас, значится, от свершений...
- Несправедливость какая, - сказал Амур, уже передумав обижаться. - А я-то думал, смогу вещи всякие колдовские делать, огнем кидаться там. Ведь вы говорили, что я создан магией, значит, могу её подчинить себе?
- Мыслишь правильно, - кивнула Юстина. - Освоился быстро. Вот только иметь и уметь - это две разные вещи, как говорят в Антарнелле. Вчера ты неплохо управлялся с мечом, ведь в тебя вложено знание с рождения, но честно Дубня победить не смог, использовал оружие Призрачного.
- Он меня первый исподтишка пнул, а лук сам появился!
- Это уже частности. Будь на твоем месте любой мечник королевской гвардии, он бы превратил моего стража в голое бревно за десять вздохов, я видела своего покойного зятя в деле. Мастерство владения мечом нельзя подарить, его надо прочувствовать телом, кожей, через пот и кровь - вот тогда к тебе придет истинное понимание и умение. А сейчас ты знаешь множество уверток и приемов, но применить их все не сможешь, потому что не готов. Также и с магией, только тут длительность обучения растягивается на века. Мой род издревле изучает огненную стихию по древним трактатам, девочки с детства зазубривают заклинания, учатся входить в особое состояние духа, до тридцати лет блюдут целомудрие, чтобы не потерять силу и только после века ежедневных занятий могут сказать: да, я кое-что умею. А ведь есть еще магия земли, воды, воздуха - каждую стихию можно подчинить себе, но не сразу, не сразу...
- Понятно... а как же я?
- Ты - амур, вместилище доброй магии, лучшее из творений Сандрогара. Ты легко сплачиваешь вокруг себя людей, даешь им силы, за тобой с радостью пойдут даже на верную смерть. Светлые магини могут напрямую черпать из тебя энергию для заклинаний, не прибегая к помощи родной стихии, темных же ты лишишь их дара, просто находясь рядом. И самое главное - тебя нельзя уничтожить магией. Обездвижить, зачаровать - да, но не убить.
- Здорово! Вот это мне нравится!
- Это еще не всё, - охладила его пыл Юстина. - Пока ты сеешь добро и поступаешь в соответствии с внутренней правдой, как тебе и предначертано творцом, ты сохраняешь свои способности и можешь жить на два мира, но как только начнешь творить зло - превратишься в архидемона и будешь заточен в Призрачном.
- Сдается мне, быть правильным амуром чертовски сложно, - пробормотал Казаков.
- Призрачное полнится демонами, а здесь ты, похоже, единственный в своем роде, - просто сказала Юстина.
Амур взял мясной пирог, рассеянно откусил. Да, в мире ничего так просто не дается, за всё надо платить. Он не мог назвать себя праведником, нагрешил за свою жизнь предостаточно, приятно вспомнить, но и злодеем себя не считал. Переживал за людей, спешил на помощь и это ему нравилось. Да что там говорить, даже когда смотрел с подружкой новый трехмерный «Титаник», искренне надеялся, что бедолага Ди Каприо всё-таки одумается и выплывет. А тут... непонятно всё. Шаг влево, шаг вправо - расстрел, прыжок на месте - провокация? Только сделай что-нибудь неправильное, и вот уже свербит в голове от растущих рогов, ступни превращаются в копыта, а нос в пятачок... где правда, брат? Размышления о вселенском равновесии прервала Юстина:
- Задумался, молодец. Значит, сомневаешься, а это уже хорошо. Зло никогда не колеблется, оно считает себя всегда правым. Ему сомнения неведомы, да и жить так проще.
- Постараюсь оправдать доверие, - сказал Амур.
- Вот-вот, постарайся. Глядишь, и пользу миру принесешь, - кивнула Юстина и, помолчав, добавила: - В лесу не отсидишься, думаю, в столицу тебе надо. В Антарнелле затеряешься средь людей, осмотришься, а там решишь, как жить дальше. Можно попробовать устроить тебя в королевскую гвардию, с улицы там не берут, но капитан мне кое-чем обязан. Что скажешь?
- Похоже, особого выбора у меня нет.
- Вот именно. Я черкну Густаву пару строк, будешь племянником моим. Родители у тебя погибли, может, пожалеет сиротинушку.
- Я с ним пойду! - заявила Агнешка. - Он ведь не знает ничего в нашем мире...
- Ох ты, я об этом не подумала, старею... Но как же я отпущу тебя, внученька? Ты же еще такая маленькая у меня…
- Ага, как за припасами в город ездить, так я большая, а как нашему гостю помочь, так дома сиди? Бабушка, я уже достигла третьей ступени посвящения и могу за себя постоять! – сказала Агнешка, узоры на её щеках вспыхнули и медленно погасли.
- Да-да, я вижу, - кивнула Юстина. – Ты вся в мать, Агния… и я вынуждена признать твою правоту, без помощи наш птенчик сразу угодит в какую-нибудь историю. Хорошо, внучка, ты у меня справная, поможешь нашему гостю на новом месте устроиться, расскажешь обо всём, а потом сразу обратно вернешься. Договорились? Вот и славно! Не забывай про занятия и платком лицо укрывай. А ты, Амур, помни, что я тебе про любвеобильность сказала. Если что, стручок быстро отсохнет!
- Да что вы, бабушка, даже в мыслях не было!
Агнешка прыснула и зарделась. Юстина посмотрела на неё, перевела взгляд на Амура и махнула рукой. Заскрипел сундук. Ведьма покопалась в нем и достала меч в ножнах. Амур привстал - неужели мне? Агнешка посерьезнела.
- Это меч Патрика, светлое ему посмертие, - сказала Юстина. - Справный воин был, Марийку любил без памяти и защищал до последнего, но с вазгаром не совладал.
- Тот его в спину ударил! - в глазах Агнешки стояли слезы.
- Подло, да, но цели своей добился, а уж как - для демона это не важно, у них чести нет. Берегись, Амур, этих нелюдей! Вблизи они магию против тебя применить не смогут, но кинжалом исподтишка ткнут запросто, или отравы в питье подсыпят, если проведают твою сущность.
- Как же я их узнаю?
- Слева на груди, где сердце, у каждого отметина тьмы - черный лепесток, направленный вниз, как тень от свечи, - сказала Юстина и сняла с пальца золотой перстень с черным камнем: - Вот, возьми еще. Это зрачок дракона, разыскала его среди льда после битвы. Он нагреется, если рядом будет темное создание.
Амур примерил диковинное украшение - перстень плотно сел на безымянный палец, хотя тот был толще бабкиного. Магия, обычное дело, даже не удивился Казаков и выдвинул из ножен меч. А вот это вещь! Ни пятнышка ржи, великолепная заточка, серебряные руны складываются в затейливый узор, переливаясь на лезвие, словно холодное пламя. Клинок был длиннее и тяжелее кинжала Агнешки, но Амур взмахнул им, не чувствуя веса - вот это знающие люди и называют идеальной балансировкой. Гарда изгибалась вперед двумя рогами, защищая кисть; обмотанная кожей и серебристой проволокой рукоять заканчивалась стальным шаром и так удобно лежала в ладони, что Амур с сожалением выпустил её, убрав меч в ножны. Успеет еще намахаться, тут и к гадалке не ходи.
Агнешка уже вытерла слезы и смотрела на него с восхищением. Амур приосанился, чувствуя себя как минимум рыцарем в сияющих доспехах, поборником добра и справедливости, защитником невинных и угнетенных. Из под стола выкатился клубок и пробасил:
- Ну, ты как памятник Гарольду Третьему, даже лучше!
- Чем это? - спросил польщенный Казаков.
- На тебя еще голуби не срали.
Агнешка засмеялась. Амур вздохнул - поделом тебе, Ланселот с крыльями! - опустился на стул и, чтобы скрыть замешательство, предложил:
- Присядем на дорожку?
Будущее пугало неизвестностью, в голове царил полный сумбур. Ночной кошмар истаивал перед глазами, но холодок ужаса еще сворачивал внутренности в тугой шар и не давала покоя где-то слышанная фраза: «Сон на новом месте обычно вещий». А сон в новом мире? Ну, попадись мне только эта колдунья, всю душу из неё вытрясу, решил Амур. Силенок хватит... вот только, причем здесь дракон?

Амур взял мясной пирог, рассеянно откусил. Да, в мире ничего так просто не дается, за всё надо платить. Он не мог назвать себя праведником, нагрешил за свою жизнь предостаточно, приятно вспомнить, но и злодеем себя не считал. Искренне переживал за людей, спешил на помощь и это ему нравилось. Да что там говорить, он три раза смотрел «Титаник» и всё надеялся, что бедолага Ди Каприо всё-таки одумается и выплывет. А тут… непонятно всё. Шаг влево, шаг вправо – расстрел, прыжок на месте – провокация? Только сделай что-нибудь неправильное, и вот уже свербит в голове от растущих рогов, ступни превращаются в копыта, а нос в пятачок… где правда, брат? Размышления о вселенском равновесии прервала Юстина:
- Задумался, молодец. Значит, сомневаешься, а это уже хорошо. Зло никогда не колеблется, оно считает себя всегда правым. Ему сомнения неведомы, да и жить так проще.
- Постараюсь оправдать доверие, - сказал Амур.
- Вот-вот, постарайся. Глядишь, и пользу миру принесешь, - кивнула Юстина и, помолчав, добавила: – В лесу не отсидишься, думаю, в столицу тебе надо. В Антарнеле затеряешься средь людей, осмотришься, а там решишь, как жить дальше. Можно попробовать устроить тебя в королевскую гвардию, с улицы там не берут, но капитан мне кое-чем обязан. Что скажешь?
- Похоже, особого выбора у меня нет.
- Вот именно. Я черкну Густаву пару строк, будешь племянником моим. Родители у тебя погибли, может, пожалеет сиротинушку.
- Я с ним пойду! – заявила Агнешка. – Он ведь не знает ничего в нашем мире…
- Ох ты, я об этом не подумала, старею… Хорошо, внучка, ты у меня уже взрослая, справная, поможешь нашему гостю на новом месте устроиться, расскажешь обо всём, а потом обратно вернешься. Договорились? Вот и славно. Не забывай про занятия и платком лицо укрывай. А ты, Амур, помни, что я тебе про любвеобильность сказала. Если что, стручок быстро отсохнет!
- Да что вы, бабушка, даже в мыслях не было!
Агнешка прыснула и зарделась. Юстина посмотрела на неё, перевела взгляд на Амура и махнула рукой. Заскрипел сундук. Ведьма покопалась в нем и достала меч в ножнах. Амур привстал – неужели мне? Агнешка посерьезнела.
- Это меч Патрика, светлое ему посмертие, - сказала Юстина. – Справный воин был, Марийку любил без памяти и защищал до последнего, но с вазгаром не совладал.
- Тот его в спину ударил! – в глазах Агнешки стояли слезы.
- Подло, да, но цели своей добился, а уж как – для демона это не важно, у них чести нет. Берегись, Амур, этих нелюдей! Вблизи они магию против тебя применить не смогут, но кинжалом исподтишка ткнут запросто, или отравы в питье подсыпят, если проведают твою сущность.
- Как же я их узнаю?
- Слева на груди, где сердце, у каждого отметина тьмы – черный лепесток, направленный вниз, как тень от свечи, - сказала Юстина и сняла с пальца золотой перстень с черным камнем: - Вот, возьми еще. Это зрачок дракона, разыскала его среди льда после битвы. Он нагреется, если рядом будет темное создание.
Амур примерил диковинное украшение – перстень плотно сел на безымянный палец, хотя тот был толще бабкиного. Магия, обычное дело, даже не удивился Казаков и выдвинул из ножен меч. А вот это вещь! Ни пятнышка ржи, великолепная заточка, серебряные руны складываются в затейливый узор, переливаясь на лезвие, словно холодное пламя. Клинок был длиннее и тяжелее кинжала Агнешки, но Амур легко взмахнул им, не чувствуя веса – вот это знающие люди и называют идеальной балансировкой. Гарда изгибалась вперед двумя рогами, защищая кисть; обмотанная кожей и серебристой проволокой рукоять заканчивалась стальным шаром и так удобно лежала в ладони, что Амур с сожалением выпустил её, убрав меч в ножны. Успеет еще намахаться, тут и к гадалке не ходи.
Агнешка уже вытерла слезы и смотрела на него с восхищением. Амур приосанился, чувствуя себя как минимум рыцарем в сияющих доспехах, поборником добра и справедливости, защитником невинных и угнетенных… Из под стола выкатился клубок и пробасил:
- Ну, ты как памятник Гарольду Третьему, даже лучше!
- Чем это? – спросил польщенный Казаков.
- На тебя еще голуби не гадили.
Агнешка засмеялась. Амур вздохнул – поделом тебе, Ланселот с крыльями! - опустился на стул и, чтобы скрыть замешательство, спросил:
- Присядем на дорожку?
Будущее пугало неизвестностью, в голове царил полный сумбур. Ночной кошмар истаивал перед глазами, но холодок ужаса еще сворачивал внутренности в тугой шар и не давала покоя где-то слышанная фраза: «Сон на новом месте обычно вещий». А сон в новом мире? Ну, попадись мне только эта колдунья, всю душу из неё вытрясу, решил Амур. Силенок хватит… вот только причем здесь дракон?

Обычно в чащах тропинок всё же нет, на то они и чащи. Чтобы обозначилась тропинка, по ней надо ходить как минимум раз в день, а летом они зарастают очень быстро. С другой стороны, это сон, и если тропинка на самом деле нужна - пусть будет.
Глаза проскакивают запятые, не замечая, и получается "домики махали хвостами".
Возникает ощущение, что девчушка и дочь - это не один и тот же человек. Девчушка торопилась, дочь несла завтрак. И потом, нужно ли конкретизировать, что именно дочь и именно завтрак? Если это имеет значение - отлично, если нет - такие детальки привлекают к себе внимание и снижают динамику чтения до пасторального созерцания.
И снова делаю скидку на то, что сон. Потому как если горы кажутся мазками - высота очень приличная, и с неё увидеть человеческую тень как минимум очень сложно. Я бы сказала, нереально.
Процент пафоса высок, а когда в авторской речи появляются вопросы, как во втором случае, планка совсем зашкаливает. ИМХО, конечно, но заигрывания с читателем - не самый верный приём. Мол, что это? Автор сам не знает толком и предлагает поглядеть вместе.
И снова возникает вопрос размера главного героя. Если он собирается нанизаться на пики (сразу на несколько), то должен иметь колоссальный рост.
Смысл понятен, но сама конструкция очень неудачная.
Насколько я поняла, герой смотрит на дракона снизу, а из этого положения сложно заметить, как дракон возит глазами под прикрытыми веками.
Как это называется? Залипающее слово?
Лучше, думаю, "прорвали" или "пробили" - то есть в местах ударов. Разорвали - это когда повреждения более массивные - такие парой строк ниже.
Как-то совсем не звучит. Это же грозный монстр, ему лучше бы рухнуть или удариться о землю, или что-то ещё, подобающее по статусу.
А разве секира - это рыцарское оружие?
Сначала у меня возникло ощущение, что люди периодически сталкиваются с драконами и отладили способы борьбы с ними - баллисты, специальные наконечники для разрывания кожистых крыльев. Но после этой фразы возникло ощущение, что рыцари увидели такого монстра впервые и совсем не знают, чего от него ожидать. Я запуталась.
А в чём именно её коварство? Обычно это подразумевает некую неустойчивость почвы, опасность - а такой на лугу нет и быть не может.
Сигнал к отступлению? К возвращению в пределы города? Сигнал к бегству звучит очень странно.
Стоп. С какого склона? Мы же на лугу у стен города.
Какое дерево - это же луг для выпаса.
Я совсем перестала ориентироваться на местности. Откуда-то взялся холм, а у холма вдруг, как у обрыва, появился край...

Сомневаюсь, что в условно сказочном параллельном мире в лесной избушке заваривают чайные листья. Тем более, зелёный чай.
Уже лучше.
Как-то чужеродно, применительно к речи старой колдуньи вообще не звучит.

Глава 4
Люди проводят свой досуг по-разному. Первые незатейливо напиваются в компании друзей или без оной; вторые предпочитает отдыхать в теплых краях, нежась днем на пляжу, а вечером поступая как первые; третьи только работают и принципиально не пьют, чем вызывают нездоровое любопытство и подозрение со стороны первых двух категорий, но есть еще отдельная группа граждан, которые являются приверженцами парадоксального словосочетания «активный отдых». Эти экстремалы зимой катаются на лыжах, часто ломая ноги; летом гоняют на мотоциклах, ломая всё остальное, и, вне зависимости от времени года, обожают походы с непременными шашлыками и горячительными напитками в конечной точке путешествия. Амур всегда причислял себя к последней категории, но сейчас уже готов был примкнуть к первой.
Они шли часа четыре по еле заметной тропке, которая петляла меж деревьев, как убегающий от лисы заяц. Ветки хлестали по лицу, хвоя жгла кожу, удобные ранее берцы натирали ноги, а ножны с мечом постоянно цеплялись за кусты. Амур давно скинул безрукавку, расстегнул ворот рубахи, но всё равно потел нещадно, кашлял и ругал себя за пристрастие к табакокурению. «Всё, хватит, брошу!» - твердо решил он, но, как только Агнешка объявила привал, сразу достал подаренную Юстиной трубку, набил её табачком из кисета и с наслаждением затянулся.
Знахарка уже колдовала над костром, выглядела до неприличия бодро, словно и не было тех тридцати местных лиг, которые они по прикидкам Амура вместе отмахали с утра, пробираясь по этому чертову лесу. Клубок увязался за ними и сейчас носился по кустам, вылавливая птиц и разоряя гнезда. Вот выкатился на поляну, сунулся было к булькающему котелку, получил от Агнешки хворостиной и временно отступил, по обыкновению облизывая толстые губы.
- У тебя перо изо рта торчит, - заметил Амур.
- Мир вообще несовершенен, - пробасил клубок, ковыряясь в зубах. – Когда Великий Тук создавал птиц, мог бы сделать их голыми. А лучше сразу жареными.
- Да ты философ! Слушай, а почему у тебя нет имени? У нас всех домашних зверушек как-то зовут…
- Ты сдурел, летун?! Я не ручной зверек, я – лесовик, и у меня есть имя, только вряд ли ты его правильно произнесешь!
- Извини, извини, не хотел обидеть. Никак не привыкну, что ты разговариваешь. Но, раз мы ведем беседу, должен ведь я как-то к тебе обращаться? Если ты не против, буду звать тебя Чешир, очень ты мне одного товарища напоминаешь, - сказал Амур, вспоминая проявляющуюся из темноты кровожадную ухмылку и светящиеся глаза.
- Ты дал мне новое имя? – распахнул глаза лесовик.
- Ну да…
- Ведьма, ты слышала?! – заорал названный Чешир, подпрыгивая от волнения. – Амур дал мне имя!
- Как?! – вскрикнула Агнешка.
- А что тут такого? – спросил, искренне недоумевая, Амур.
- Ты же не знал, - кивнула Агнешка, присев рядом. – Лесовики могут жить только здесь, они охраняют лес, а лес защищает их. Если человек даёт лесовику имя, а тот принимает его, лес отпускает своего хранителя, а этот человек становится покровителем названного. Теперь уже он должен заботиться о лесовике, как сюзерен о своем вассале, а тот должен сопровождать своего покровителя и помогать ему. Таков древний устой.
- Думаю, мне не помешает верный спутник, - сказал Амур. – Ну что, Чешир, ты принимаешь новое имя?
- Всегда мечтал посмотреть мир, - важно пробасил лесовик. – А какие там, наверное, птички вкусные!
* * *
Как всегда бывает после сытного обеда, Амура клонило в сон, он лениво ковырялся веточкой в зубах и вполуха слушал Агнешку, которая решила снабдить его хотя бы минимальными знаниями о мире Колар и самом большом королевстве Колинар. Чешир же по настоянию покровителя съел свою порцию похлебки и уже по собственному желанию патрулировал окрестности, пояснив, что теперь он тут обеспечивает безопасность, а они пока могут расслабиться и передохнуть.
Как уяснил для себя Амур из объяснений молодой знахарки, могучий Колинар со всех сторон окружали государства поменьше: с востока – Банадер и Туларг, с юга – Маарог и Голетлан, с запада – бокленд Ордена Сандрогара и Чистые домены, а с севера - горы твердов и таинственный Садершаг. Руководил королевством его величество Гарольд Десятый – потомок славного Гарольда Третьего, который в свое время объединил разрозненные герцогства для защиты от вторжения Призрачного, а затем под шумок прибрал земли павших в бою дворян, чем увеличил Колинар в несколько раз. Потом случались, конечно, интриги и заговоры со стороны недовольных сыновей вышеназванных герцогов, но Гарольд Третий был мужиком тертым, тем более война продолжалась, и все заговорщики как-то сами собой вымерли – кто от нападения демонов, но больше по странному стечению обстоятельств. Амур даже не сомневался, кто эти обстоятельства и подстроил, примеров в истории хоть отбавляй.
Сквозь полудрему он слушал про сословия и гильдии, титулы и обращения, города и реки, обычаи и правила, и – что удивительно – сразу запоминал информацию, словно на сеансе гипнопедии. Очнулся от окрика Агнешки:
- Ты меня вообще слушаешь?!
- Самой лучшей считается альпийская сталь, производимая в столице государства твердов Альпе. Тамошние кузнецы научились вплетать в мечи серебряные нити, губительные для нечисти и демонов. Владеть таким оружием могут позволить себе только богатые люди и королевская гвардия, - повторил Амур последние фразы знахарки. – Кстати, мой клинок выкован именно из такой стали.
- Я думала, ты уснул…
- Как я могу, дорогая? – произнес с улыбкой Амур, щуря глаза от солнечного света. – Твой милый голос услада для моих ушей.
- На меня твои чары не действуют, - мотнула головой Агнешка. – Поднимайся, надо успеть до темноты пройти заставу, а ты, как погляжу, слабоват для прогулок по лесу.
- Рожденный летать ползать не может, - переиначил Казаков классика и, подумав, добавил: – Мы, амуры, птицы гордые, пока не пнешь – не полетим.
Из кустов выкатился Чешир, вид лесовик имел весьма встревоженный.
- Я встретил серых, они говорят, что видели в небе чернеца!
- Огонь Сандрогара! – подскочила Агнешка. – Так близко к дому…
- Объясните мне, я тоже испугаюсь, - попросил Амур.
- Мелкие демоны могут вселяться в птиц и зверей, это проще, чем уговорить человека, - отрешенно проговорила знахарка, нахмурив лоб. – Чернецы – обращенные вороны, но так далеко в лес они давно не забирались. Видимо, ищут… тебя.
Несмотря на браваду, Амур почувствовал, как по спине прошел холодок. Неведомый враг приложил все силы, послал своих подручных, залез даже в сон и настойчиво его искал. Зачем? А может, и на кладбище он оказался не случайно, и вихрь тот засосал его целенаправленно? Уж очень шустро он его схватил, как будто знал. Вот так и развивается паранойя. Амур встряхнулся, отбрасывая тревожные мысли, надел заплечный мешок и подмигнул Агнешке.
- Ну что, боевая подруга, тронулись? А вы, сэр Чешир, престаньте наводить панику! Ваш бравый сюзерен еще в детстве из рогатки бил всяких обнаглевших птиц, клюющих драгоценную клубнику на даче, а теперь у него имеется целый лук.
Повернулся и зашагал первым по тропинке, напевая: «Нам ворона ни по чем, ни по чем, ни по чем! Мы ворону кирпичом, кирпичом, кирпичом!..».
* * *

Очень сильно на тавтологию смахивает. Выбери что-то одно: либо легко взмахнул, либо взмахнул, не чувствуя веса.
Поддерживаю.

Смотри, тут разделение по смыслам: в самом начале ты перечисляешь три категории, затем противопоставляешь им четвёртую. Лучше это сделать отдельным предложением, в противном случае текст сливается, и в конце длинного предложения читается на последнем дыхании.
С чего бы? Хвоя - не крапива, она колет, но не жжёт.
Ой, сколько ему мусора насыплется под рубаху - тем более что продирается сквозь заросли и даже ветками лицо исхлестал. И клещей тоже насобирает, и всяких гадов ползучих-кусачих...
Когда возникают "они", память возвращает к последнему прочитанному слову, к которому можно привязать местоимение. Всплывают "окрестности". Получается: пока Чешир в патруле, окрестности могут спать спокойно. К людям в предыдущем предложении отсылка весьма слабая.
Очень мне эта фраза понравилась. Надо запомнить.
Вспоминая начало - совершенно случайно, из личного любопытства вкупе с производственным разгильдяйством. Надо же, какой прозорливый враг - заранее просчитал, что на кладбище окажется тот, кому там быть совершенно не обязательно! А я полагаю, что скоропостижная паранойя главного героя - это предвестие грядущих прозрений.

* * *
Багровый шар солнца путался в кронах деревьев, лес начал редеть. Исчезли исполинские ели, уступив место вполне себе обычным кленам, ясеням и милым сердцу русского человека березкам. Тропа перестала вилять как возвращающийся из таверны пьянчуга, начали попадаться боковые стежки, убегающие в чащу леса. Чешир по праву лесовика комментировал: там делянка углежогов, здесь избушка охотников, а сюда лучше вообще не ходить, ибо ничего хорошего в конце не встретишь.
Как раз остановились передохнуть и, пока Агнешка с тревогой осматривала небо, Амур подошел к заросшему травой проходу меж двумя валунами. Они, по всей видимости, лежали здесь давно, змеились трещинами, из которых выплескивался прядями бурый мох, но вот торчащие из камня стержни установили будто только вчера. Толщиной в руку, чуть выше человеческого роста, они были сделаны из темного, холодного на ощупь металла. На гладкой поверхности ни пятнышка ржи, лишь на уровне глаз стержни кто-то заляпал черной смолой. Амур достал нож и поскреб, высохшая грязь легко отвалилась, и под ней обнаружились похожие на иероглифы руны.
- Лучше не трогай, - сказала подошедшая Агнешка.
- Почему?
- Наследие Древних.
- Ну да, ну да, - со значением покачал головой Амур. – И что?
- Ох, всё забываю, что ты ничегошеньки не знаешь, словно дитя неразумное. Древние жили очень давно, владели непонятными силами и однажды вознамерились сровняться с богами. Началась война, многие боги канули в небытиё, но и Древние гибли неисчислимо. Битвы сотрясали Колар, океан вышел из берегов, недра земли изрыгали пламя, а в самом воздухе появилась невидимая смерть, уничтожавшая всё живое. И вот, когда наш мир стоял на краю гибели, в него сошел Сандрогар. Он положил конец разрушениям, сровнял города Древних с землей, а оставшихся прежних богов заключил в Призрачном, восстановив тем самым равновесие в природе. От небожителей мало что осталось, но их наследие ничего хорошего не несет и лучше к нему близко не приближаться.
- Но как эти штуковины простояли столько лет? Они давно должны были проржаветь, да и вообще сгинуть в земле!
- Не знаю и знать не хочу! – отрезала Агнешка. - Застава уже рядом, пойдем, или придется ночевать в лесу.
Стемнело, где-то позади взвыли волки. Амур с сожалением отошел от блестящих стержней. Руны манили, было в них что-то знакомое, хотелось дотронуться до этих черточек, еще раз ощутить холодок странного металла, но лучше не экспериментировать. Насколько он понял из скудных объяснений Агнешки, эту планету в прошлом сотрясали нешуточные войны с применением химического, бактериологического, ядерного и еще черт знает какого оружия, а значит, штуковины эти могут до сих пор лучиться радиацией. Хм, а может, Колар вовсе не параллельный мир, а будущее его родной Земли? Версия грустная, но вполне жизнеспособная, учитывая суицидальные наклонности излишне просвещенного человечества…
И кустов выкатился Чешир и, выплюнув чью-то косточку, пробасил:
- Я что-то пропустил? У тебя такой вид, словно привидение увидел.
- Что там, в конце этой тропы?
- Лысый курган. Трава не растет, деревья тоже. Плохое место. Пойдем, скоро я тебя познакомлю со своими родичами.
* * *
Застава открылась внезапно. Только они шагали по тропинке, обогнули толстый ствол вяза, и тут перед ними открылась стена колючего кустарника. Проход был только один – арку из заросшего мхом камня освещали заключенные в прозрачные шары светляки. Такие же природные фонари висели по периметру поляны, а в центре её теплился костерок, вокруг которого чинно сидели кружком пятеро лесовиков – каждый крупнее Чешира в несколько раз. Мохнатые стражи негромко переговаривались, а при появлении гостей дружно повернулись и выставили перед собой палки с бутонами на концах. Диковинные цветы выстрелили разом. Амур не успел и пикнуть, как его надежно спеленали тугие лианы. Та же участь постигла и Агнешку. Лишь Чешир стоял свободно в сторонке и чему-то улыбался.
- Стой! Кто идет? – пробасил один из лесовиков.
- Арнгх, ты прекрасно знаешь кто, - устало сказала Агнешка. – Обязательно каждый раз связывать меня лианами? Они мерзкие и липкие.
- Ты знаешь порядок, ведьма. Тем более, нам скучно сидеть здесь целый день, а так хоть какое-то развлечение, - чуть виновато добавил лесовик с непроизносимым именем. - Добро пожаловать на первую заставу Ар-Харона!
Лианы втянулись обратно в палки. Теперь Амур разглядел, что это какие-то растения с узловатыми стеблями – ухмыляющиеся стражи опустили их, и хищные цветы тут же угнездились корнями в земле. Амур вытер руки от липкой слизи, раздраженно сплюнул – ну и порядочки тут у них! Названный Арнгхом медленно подкатился к гостям.
- Здравствуй, Агния! Как поживает уважаемая Юстина?
- А что ей сделается? Хорошо поживает. Достала только меня опекой своей, чудом в столицу отпустила.
- Сдается мне, чудо это и летать умеет.
- Это я его нашел! – влез Чешир.
- Цыц, младший! – осадил Арнгх. – Ты слова не имеешь.
- Еще как имею! – взвился Чешир. – Амур дал мне новое имя!
- Вот как? Это всё меняет. Только намучаешься ты с ним, летун. Невоспитанный он у нас.
- Разберемся, - кивнул Амур. – Я тоже не самый вежливый.
- Ну-ну, я все понял. Мы тут одна большая семья, пойдемте к огню, передохнете после дальней дороги. Дорога на Антарнелл откроется к полуночи, недавно охотников в Боранбо отправили…
Чешир первым вкатился в круг, неспешно утвердился в травяном гнезде и важно оглядел соседей – был бы нос, задрал бы точно. Сдерживая улыбку, Амур присел рядышком на полено. Агнешка же по обыкновению принялась кашеварить – лесовики загудели одобрительно, а когда знахарка вскоре выставила в центр круга котелок с мясной похлебкой, достали неведомо откуда деревянные ложки и принялись за угощение, отпуская комплименты умелой стряпухе. Скажи кто раньше Амуру, что он будет пировать в компании мохнатых зубастиков, покрутил бы пальцем у виска и послал бы шутника подальше, а сейчас ничего – сидел да прихлебывал ароматное варево, нисколько не заботясь о необычностип компании.
Насытившись, Амур отвалился от костра и закурил трубку. Подмигнув, Арнгх выкатил из кустов бочонок с пивом, оставленный в благодарность кем-то из путников, и потекла неспешная беседа с обменом новостями. Слушая разговор, Амур подумал, что это ему чертовски знакомо, так за совместной трапезой и сходятся совершенно разные люди, вынужденные ожидать время прибытия запаздывающего поезда на каком-нибудь вокзале, и плевать, что половина ожидающих - говорящие пуфики с зубами; главное, чтобы человек был хороший!
Вскоре выяснилась удивительная вещь – оказалось, возникшая в голове Амура аналогия не только не случайна, а даже правдива. На каменной арке прохода начали зажигаться тусклые огоньки, Арнгх подобрался и сообщил:
- Ну всё, скоро отправление. Через кварту будете в Антернелле.
Насколько уже знал Амур, местная кварта составляет четверть земного часа. Но ведь Агнешка утверждала, что до столицы Колинара еще многие сотни лиг, как такое возможно?!

Понятно, что ржавчины, но первое, что встало перед глазами - колосящееся железо)
Небытие?
Сравнял.
Гармонию в мире? Равновесие в природе лично меня отсылает к круговороту воды в той же природе, то есть, в школу)
Низзя! Или близко не подходить, или не приближаться.
Ой! Это как сигнал догоняющего внедорожника на загородной трассе) Тут бы ГГ самое время заметить, что начало темнеть или уже стемнело, пока он там штуковину разглядывал. Ну, и как подтверждение - вой волков в лесу.
Красиво. Сама люблю такое, но не слишком ли сложно? Если мысли автора - то пойдёт, если героя, то ему больше подошло бы рассуждение о склонности к самоубийству.
Мне кажется, о заставе говорить рано. Речь-то пока шла о знакомстве с родичами. Ну, сидят клубки возле костра, с первого взгляда и не понять, зачем.
Дальше. Тропинка внезапно закончилась стеной из кустарника. Почему стены не было видно раньше? За вяз, даже самый толстый, стену не спрячешь. Как и за поворот. А если спрячешь, то это уже не стена, а портал. Или сыграла магия?
Теперь о проходе. Проход в кустарниковой стене был один, но как-то с аркой он у меня сразу не связался: вероятно, слишком много инфы в одном предложении - и о самом проходе, и о том, что он из себя представляет, и об освещении.
И, наконец, поляна. Если поляна с костром находится перед стеной, то увидеть сначала должны были именно её, а уж потом стену. Нет? Ну, и периметр поляны можно заменить краем - фонари висели по краю поляны.

Автор, если не секрет, из чего всё время варится вкусная мясная похлёбка?)

* * *
Заросли колючего кустарника становились всё гуще, сплетались над головой, оставив лишь узкий проход, по которому они шли цепочкой. Несколько раз Амур вроде бы чувствовал направленный на него взгляд, резко оборачивался, но видел лишь темную стену из шипов. Пальцы сжимали рукоять меча. Вздумай кто истребить непрошенных гостей, лучшего места для засады и не придумать – вылетевшую из зарослей стрелу успеешь заметить, только когда она уже вонзится в горло. А еще можно запросто ткнуть в спину копьем. Или натянуть над тропой веревку, задев которую, получишь по башке чем-нибудь тяжелым. Впрочем, Агнешка шла спокойно, а Чешир так вообще что-то беззаботно насвистывал, подпрыгивая впереди, и Амур решил не волноваться понапрасну, тем более впереди показался тусклый свет.
Тропа вильнула, над головой открылось темное небо, и они вышли на круглую поляну, заключенную в объятия того же колючего кустарника. В одном месте был разрыв – там виднелась поросшая мхом каменная арка. Её освещали заключенные в прозрачные шары светляки. Такие же природные фонари висели по периметру поляны, а в центре её теплился костерок, вокруг которого чинно восседали кружком пятеро лесовиков – каждый крупнее Чешира в несколько раз. Мохнатые стражи негромко переговаривались, а при появлении гостей дружно повернулись и выставили перед собой палки с бутонами на концах. Диковинные цветы выстрелили разом. Амур и пикнуть не успел, как его надежно спеленали тугие лианы. Та же участь постигла и Агнешку. Лишь Чешир стоял свободно в сторонке и чему-то улыбался.
- Стой! Кто идет? – пробасил один из лесовиков.
- Арнгх, ты прекрасно знаешь кто, - устало сказала Агнешка. – Обязательно каждый раз связывать меня лианами? Они мерзкие и липкие.
- Ты знаешь порядок, ведьма. Тем более, нам скучно сидеть здесь целый день, а так хоть какое-то развлечение, - чуть виновато добавил лесовик с непроизносимым именем. - Добро пожаловать на первую заставу Ар-Харона!
Лианы втянулись обратно в палки. Теперь Амур разглядел, что это какие-то растения с узловатыми стеблями – ухмыляющиеся стражи опустили их, и хищные цветы тут же угнездились корнями в земле. Амур вытер руки от липкой слизи, раздраженно сплюнул – ну и порядочки тут у них, как там говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть? Названный Арнгхом медленно подкатился к гостям.
- Здравствуй, Агния! Как поживает уважаемая Юстина?
- А что ей сделается? Хорошо поживает. Достала только меня опекой своей, чудом в столицу отпустила.
- Сдается мне, чудо это и летать умеет.
- Это я его нашел! – влез Чешир.
- Цыц, младший! – осадил Арнгх. – Ты слова не имеешь.
- Еще как имею! – взвился Чешир. – Амур дал мне новое имя!
- Вот как? Это меняет дело. Только намучаешься ты с ним, летун. Невоспитанный он у нас.
- Разберемся, - кивнул Амур. – Я тоже не самый вежливый.
- Ну-ну, я все понял. Мы тут одна большая семья, пойдемте к огню, передохнете после дальней дороги. Дорога на Антарнелл откроется к полуночи, недавно охотников в Боранбо отправили…
Чешир первым вкатился в круг, неспешно утвердился в травяном гнезде и важно оглядел соседей – был бы нос, задрал бы точно. Сдерживая улыбку, Амур присел рядышком на бревно. Агнешка же по обыкновению принялась кашеварить – лесовики загудели одобрительно, а когда знахарка вскоре выставила в центр круга котелок с мясной похлебкой, достали неведомо откуда деревянные ложки и принялись за угощение, отпуская комплименты умелой стряпухе. Скажи кто раньше Амуру, что он будет пировать в компании мохнатых зубастиков, покрутил бы пальцем у виска и послал бы шутника подальше, а сейчас ничего – сидел да прихлебывал ароматное варево, нисколько не заботясь о необычности компании.
Насытившись, отвалился от костра и закурил трубку. Подмигнув, Арнгх выкатил из кустов бочонок с пивом, оставленный в благодарность кем-то из путников, и потекла неспешная беседа с обменом новостями. Слушая разговор, Амур подумал, что это ему чертовски знакомо, так за совместной трапезой и сходятся совершенно разные люди, вынужденные ожидать время прибытия запаздывающего поезда на каком-нибудь вокзале, и плевать, что половина ожидающих говорящие пуфики с зубами - главное, чтобы человек был хороший!
Вскоре выяснилась удивительная вещь – оказалось, возникшая в голове Амура аналогия не только не случайна, а даже правдива. На каменной арке прохода начали зажигаться тусклые огоньки, Арнгх подобрался и сообщил:
- Ну всё, скоро отправление. Через кварту будете в Антернелле.
Насколько уже знал Амур, местная кварта составляет четверть земного часа. Но ведь Агнешка утверждала, что до столицы Колинара еще многие сотни лиг, как такое возможно?! На правах хозяина объяснил Арнгх:
- Наш лес старейший на Коларе, он выстоял даже во время Пожара, хвала Ар-Харону, пусть корни его всегда питает вода. Но и другие хранители старались сохранить и приумножить зеленое царство, и я с гордостью могу сказать, что сейчас мы можем доставить тебя в любое место нашего мира. Ну, за исключением Садершага и Северных Пустошей.
- Получается, я войду в эту арку, а выйду уже в другом месте? – спросил Амур.
- Быстро схватываешь, летун, - усмехнулся лесовик. – Всю землю пронизывают корни деревьев, они связывают между собой Врата, а лесная магия позволяет путешествовать между ними. Секрет направления знаем только мы, перворожденные. Теперь ты понимаешь, кто главный в этом мире?
- Уважаемый Арнгх, никто не сомневается в вашей исключительной важности, - вмешалась Агнешка. – Кстати, бабушка передала вам это.
Девушка достала из мешка сверток и развернула тряпицу. Спесь мигом слетела с лесовика, он выпрыгнул из гнезда и бережно принял белую головку.
- Соль! Воистину царский подарок! Юстина знает, чем нас порадовать. Спасибо, ведьма! – Арнгх передал увесистый ком мохнатому подручному и тот быстро исчез в кустах, пряча драгоценную ношу в лесных закромах.
- Великий Тук сотворил зверей и птиц, разрешил на них охотиться, но почему-то сделал мясо пресным, - пояснил лесовик, заметив удивленный взгляд Амура. – В этом наверняка есть глубокий смысл, но пока мы его не постигли, приходится присаливать данное. Пойдемте, Врата открылись и вы можете продолжить путь.
Чешир кинулся помогать родичам, на него шикнули, и он обиженно забрался в мешок Амура, чтобы не путаться под ногами. Лесовики подошли к арке, направили на неё свои диковинные ружья, бутоны раскрылись, лианы выстрелили и оплели камень – каждая свой участок. Амур ожидал услышать заклятия, песнопения или, на худой конец, многозначительные закатывания глаз, но всё было просто и буднично, стражи спокойно стояли, открыв им проход и лишь чуть ярче разгорелись огни в глубине арки.
- Будь осторожен в мире людей, летун, и береги младшего, - тихо сказал Арнгх и уже громче добавил, умилив Амура до невозможности: - Следующая остановка Антарнелл!
Агнешка первая исчезла в чреве арки. Не без внутренней робости Амур сделал шаг, другой, пересек невидимую границу и тут его схватило, понесло с той жадностью, с которой качает дерево из недр земли необходимую ему воду. Он словно оказался в трубе аквапарка, кругом плескалось и ухало, а поток тащил с умопомрачительной скоростью к невидимому выходу за сотни лиг отсюда. Амур закричал от восторга, в рот тут же набилась сладкая жижа, и пришлось кричать молча. Несколько раз его заносило на поворотах, болтало и переворачивало, он вцепился одной рукой в меч, а второй держал котомки заплечного мешка, в котором спрятался Чешир.
Резко похолодало. Видимо, поток нырнул глубже в землю, огибая озеро или море. Амур застучал зубами, первый восторг прошел, пальцы закоченели. В мешке недовольно заворочался Чешир, закапываясь в припасы, даже захрустел там чем-то, снимая стресс от путешествия. Амур подумал, что тоже бы не отказался сейчас от кружки горячего глинтвейна, доброй сигары, кресла-качалки с пледом, и всё это желательно перед пышущим жаром камином. Вновь тряхнуло, окружающая жижа потеплела. По телу словно прошлись щеткой, хлюпнуло, в глаза ударил свет, и Амур вылетел, как пробка из бутылки, под освещенный купол цирка. Сжался, предчувствуя падение, но упасть ему не дали. Лианы бережно обхватили тело, и он плавно опустился на каменный пол, оглядываясь по сторонам.
Нет, это был не цирк, как ему показалось вначале, а скорее оранжерея. Просторное помещение накрывало целую дубовую рощицу со знакомой аркой, высоко на стенах горели те же фонари, что и на поляне. Через прозрачный потолок струился свет обоих лун, сквозь окна-бойницы проникал холодный ночной воздух. Лесовики расступились, пряча оружие. Один кивнул:
- Добро пожаловать в Антарнелл!
Амур сдавленно поблагодарил, приходя в себя после природного метро. Голова кружилась, на коже резвились мурашки. Надо признать, пассажирские перевозки тут поставлены из рук вон плохо, комфорт даже на эконом класс не тянет. Но зато какая скорость! В мешке вновь заворочался Чешир, Амур спохватился – где же Агнешка?
Девушка стояла у выхода в окружение рослых воинов – растерянная и печальная. Её обидели? Амур потянулся к мечу. Вперед вышел человек в богатой одежде.
- Схватите его! А будет сопротивляться – убейте!

Глава 5
Воины разом двинулись к нему, выставив перед собой короткие копья – блестящие наконечники светились зеленым. Да что же это такое?! Стоило ему только появиться в этом мире, как любой встречный-поперечный считает своим долгом испытать его на прочность. То деревья натравливают, то лианами пеленают, а теперь еще вот эти вознамерились схватить его, словно преступника какого! Внутри Амура росло глухое раздражение. Не привык он как-то к такому пренебрежительному отношению к собственной персоне, и если ведьме с лесовиками еще готов был простить понятную в общем-то предусмотрительность, то вот этим агрессивным товарищам подчиняться не собирался.
Меч с шелестом покинул ножны. Воины остановились. Амур спохватился и глянул на лесовиков, но те скучали в сторонке, опустив свои палки, и в разборки людей вмешиваться не собирались. Тем лучше!
- Я не сделал ничего плохого, - счел нужным предупредить Амур. – Я пришел с миром и не хочу неприятностей.
- Убейте его! – взвизгнул богач.
Амур ожидал, что на него бросятся скопом и приготовился отскочить, но воины лишь дернули копьями и с их наконечников сорвались зеленые молнии. Разряды вонзились в грудь и… стекли по рукам, оставив лишь легкое покалывание в пальцах. Видимо, он должен был упасть замертво – воины застыли, округлив глаза, а их предводитель побагровел так, что Амур всерьез забеспокоился, что того сейчас хватит удар.
- Как это? – лишь вымолвил богач.
- А я вам говорила! – вмешалась Агнешка.
- Но меня уверили, что это будет вазгар…
Растерянные воины опустили оружие. Поколебавшись, Амур тоже убрал меч в ножны. Богач развел руками:
- Прошу простить меня, юноша, вышла ошибка.
- Бывает, - кивнул Амур. – Я свободен?
- Да-да, не смеем вас задерживать…
Воины расступились. Всё еще ожидая подвоха, Амур прошел к выходу, где его подхватила под руку Агнешка и потащила за собой по ночной улице.
- Пойдем быстрее, пока он не опомнился.
- Но ведь он убедился, что я не вазгар!
- Ружья черных гвардейцев валят с ног всех. Вазгар бы больше не поднялся, а обычный человек приходит в сознание через кварту. Как бы ты объяснил наместнику, что на тебя не действует магия, а? Твою сущность лучше скрывать…
Агнешка закутала лицо платком, оставив открытыми лишь глаза, которые сейчас загадочно поблескивали в свете масляных фонарей. Амур держал девушку за руку, даже захотел её приобнять – строго для конспирации конечно! – но всю романтику момента испортил Чешир. Лесовик так оглушительно чихнул под ухом, что Амур подпрыгнул, он и думать забыл про второго спутника!
- Чем это нас? – пробасил Чешир, высунувшись из мешка. – Я слышал голоса, а потом жахнуло так, что шерсть из задницы посыпалась. Ничего не помню…
- Нас ждали черные гвардейцы – охотники на вазгаров, - пояснила Агнешка. – Перепутали просто, а сюзерен твой сразу за меч схватился, хорошо обошлось…
- Правильно сделали, мессир, - сказал Чешир. – Я бы их вообще всех перебил, если б не мешок этот. Надо же, честных людей с какой-то поганью путать!
Они шли по мощенной булыжником мостовой без всяких изысков в виде тротуаров. Фонари горели только над входами домов, причем каждый был сам по себе произведением искусства: кованые завитушки, вылезающие из стены лапы, пасть с зажатым в ней светящимся шаром - сосед старался перещеголять соседа. Агнешка пояснила, что королевский сенешаль выдает владельцам таких фонарей масло бесплатно. Мудрое решение, кивнул Амур – улицы везде освещены, а траты государства на это минимальны.
Немногочисленные за поздний час прохожие спешили по своим делам и на парочку внимания не обращали. Пару раз Амур видел скрывающихся в тени подворотен подозрительных личностей, но те, заметив висящий на его поясе меч, тут же скучнели и делали вид, что вышли просто подышать ночным воздухом. Один раз мимо них пробухали коваными сапогами трое стражников - Агнешка придвинулась ближе, заставив сердце Амура стучать чаще – и блюстители порядка, подмигнув, продолжили патрулирование без лишних вопросов.
Мостовая уткнулась в двухэтажное здание, по виду жутко старинное, над входом которого горели аж три фонаря. Освещали они массивную дверь и висящую над ней вывеску, где красовалась пышногрудая блондинка, держащая в руках припорошенные пеной кружки. Ниже шла надпись: «Одинокая вдова». А они тут понимают толк в рекламе, подумал Амур, разглядывая симпатичную барменшу – любой нормальный мужик непременно зайдет в данное заведение, чтобы за кружечкой пива скрасить одиночество столь сексапильной вдовушки.
Агнешка сердито дернула его за рукав, и фривольные мысли улетучились. Скрипнула дверь, в нос ударил запах жареного лука, пролитого пива и сушеной рыбы. Таверна была заполнена хорошо, если на треть – за одним столом катали кости двое неприметных субъектов, за другим напивался в одиночку косматый мужик поперек себя шире, а в углу устроилась компания юнцов, бурно обсуждающая какого-то гада Лютиуса.
С потолочных балок свисали железные люстры с немногочисленными свечами, тающий воск капал на опилки пола. Стены декорировали закопченные гобелены и выполненные в графике картины, изображающие мужчин разной степени бородатости и свирепости – надо полагать, известных в местных краях личностей. Автографов на портретах Амур не заметил.
Он сел за свободный стол так, чтобы видеть дверь. Чешир тут же вылез из мешка и принялся жадно оглядываться и принюхиваться. Из-за стойки выплыла барменша – Амур признал в ней ту, на вывеске, вот только лет на десять старше и в три раза толще. Что ж, пиво вкупе с доброй закуской накладывает свой отпечаток - издержки бизнеса, так сказать.
- Что желаете? – спросила хозяйка, зажигая от лучины свечу на столе.
- Есть, пить, спать, - лаконично ответила Агнешка.
- О, вы остановитесь у меня? – возрадовалась барменша. – Почти весь второй этаж свободен, выбирайте любую комнату, дорого не возьму.
- Мало клиентов? – поинтересовался Амур, разглядывая миловидную вдовушку.
- Ваша правда, мистер. Со дня открытия здесь жили тверды, исправно платили, а пили так, что дай бог каждому! Но седмицу назад принялись съезжать целыми семьями и, что самое обидное, без объяснения причин. Вы не подумайте, у нас приличное заведение, готовим вкусно, комнаты чистые, репутация сложилась за столько лет… будь она неладна! Обычные люди редко бывают теперь, привыкли, что тут тверды гуляют. Заходят или юнцы-студиозусы, или прощелыги такие, что хоть сразу с порога гони…
- Но ведь это тверд, - заметила Агнешка, указав на косматого бородача.
- Последний, милочка. Он единственный и живет еще. Скоро тоже укатит в свои горы, видите, мрачный какой? Не от хорошей жизни срываются с обжитых мест, верно вам говорю. В городе судачат, что скоро все тверды сбегут, на Железной улице половина кузнец закрылась. Ну, да что это я? Заболтала вас совсем, а вы голодные с дороги, вижу, по лесу путешествовали, хвоей припорошены. В печи томится бараний бок с гречей, есть соленые огурцы, квашеная капуста, домашний сыр, вяленая рыба, холодное пиво. Для мистера лесовика могу зажарить курочку.
- Зажарить было бы неплохо, - важно пробасил Чешир.
- Несите всё, - кивнула Агнешка и выкатила на стол серебряную монетку.
Хозяйка удивленно выгнула бровь и удалилась с некой грацией, присущей тем полным женщинам, которым начихать на лишние килограммы. Амур откровенно проводил её взглядом, ожидая реакции знахарки, но та сидела погруженная в свои мысли.
- Что не так? – посерьезнел он.
- Когда огонь погаснет в кузне, а горы позовут сынов, от спячки нечто пробудится, увидев зарево костров, - торжественно продекламировала Агнешка. – Это Вегсамар, скальд Туманного века. Мама любила читать мне его саги в детстве, многие считают их пророческими…
- И что значит сиё стихотворчество?
- Когда пробуждается нечто древнее, добра не жди, - задумчиво сказала Агнешка. – Чую, странные времена наступают. Странные и тревожные…
- А мне здесь нравится! – влез Чешир, принюхиваясь к идущим с кухни ароматам. – Давно присматривался к бабкиным курам, а тут мне такую даже зажарят. Обалдеть можно!
Амур был полностью согласен с компаньоном. Пока они шли по лесу, он чувствовал некое беспокойство, словно за ним наблюдает кто-то невидимый, а сейчас ничего такого не было. Из-за стойки показалась улыбающаяся хозяйка, неся поднос с угощением. Двое игроков в кости поднялись и вышли из таверны. Сзади громко рыгнул косматый тверд.
- А ведь меня не перепутали, - неожиданно для себя самого сказал Амур.
- Ты о чем? – спросила Агнешка.
- Богач тот. Ему сказали, что придет вазгар, а пришел я. Наместник не понял, но пославший его явно наслышан о невосприимчивости амуров к магии. Теперь он знает, что я в городе.
* * *
Агнешка давно спала, разметав по подушке волосы. Гостеприимная пани Берта выделила гостям комнату с огромной кроватью, справедливо решив, что такое ложе оптимально для влюбленной парочки, но знахарка думала по-другому и, когда Амур решил улечься рядом, просто выпихнула его на пол, заявив, что спит одна. И точка.
У двери заворочался Чешир, причмокивая во сне. Лесовика мало волновали удобства, он просто свернулся клубком на коврике и преспокойно себе спал, разморенный вкусным угощением и новыми впечатлениями - лишь одно ухо по привычке стояло торчком, ловя ночные шорохи. Амур вроде бы сначала тоже задремал, устроившись в просторном кресле, но вскоре отчего-то проснулся, потирая затекшую шею.
В открытое окно заглядывали луны-близняшки, стрекотали цикады, с улицы долетали запахи конского навоза и квашеной капусты. Где-то невдалеке тренькал на местном аналоге гитары захмелевший бард, исполняя в приступе вдохновения какую-то балладу и безбожно фальшивя в половине нот. Видимо, этот диссонанс и разбудил имевшего музыкальный слух Амура. Он плотнее закутался в шерстяной плед и раскурил трубку. Бард тем временем распелся и уже вполне сносно продекламировал, ударив по струнам:
Она привратнику вино
И пиво щедро льет,
И он напился, как свинья,
Принцесса тут берет,
Чтобы любимого впустить,
Ключи от всех ворот.
Вот ночь прошла, и день настал,
И солнце тут как тут.
И Смуглый Робин говорит:
А вдруг меня найдут?
Вот-вот, кивнул Амур. Он помнил преследующий его во сне ужас, липкие пальцы страха, сжимающие сердце, ком льда, в который превратился желудок, и разрывающую мозг панику. Чертовски неприятное ощущение! Не хотел бы он его вновь испытать… но как защититься от преследователей? Где в случае опасности найти убежище?
Как говорил Михалыч, даже если ты съеден, у тебя всё еще есть два выхода. Небось, сокрушается сейчас, что отпустил молодого напарника одного на выезд… Амур пыхнул трубкой, дрожащее кольцо дыма полетело к окну, заключив в себя обе луны. Ну конечно! Кем не был таинственный некромант, вернее в свете последних известий – некромантша, вряд ли она может проникнуть в Призрачный мир, ведь он надежно запечатан стараниями Юстины и её подруг. А вот Амур вполне даже может… или нет?
Бард таки закончил балладу и смолк, решив более не испытывать терпение местных жителей. Приободренные цикады застрекотали громче, под окном пискнула мышь, испуганная шумом проезжающей мимо кареты. Амур вслушивался в ночные звуки и пытался вычленить из них тот, единственный, не принадлежащий к этому миру. Напрягся так, что голова заболела, а уши явно увеличились в размерах и превратились в подобие локаторов, сканирующих окружающее пространство.
Вот вроде бы на грани слышимости возник комариный писк, слабый отголосок Призрачного, похожий на легкое дуновение ветерка в жаркой пустыне. Амур возликовал, но тут же осекся, боясь спугнуть удачу. Мысленно потянулся к вибрирующему звуку, отсекая посторонние шумы слой за слоем, словно бережливый повар, который чистит гнилую капусту в надежде на сочную кочерыжку.
Воздух заискрился. Стены комнаты пошли серебристыми пятнами, они росли, соединялись, обнажая изнанку дерева. Бревна ссыхались на глазах, трещины между ними заполнил бурый мох, его пряди колыхались, но никакого ветра здесь не было. Все звуки исчезли, кроме негромкого гудения. Так звучит магия – понял Амур, он сейчас буквально плескался в ней, чувствовал себя легко и свободно, словно рыба, которую судьба-злодейка выкинула на берег, а счастливый случай вернул обратно в море. За спиной шевельнулись крылья. У него получилось!
Амур жадно осмотрелся - кресло, стол и кровать никуда не делись, лишь приобрели благородный вид антиквариата, враз постарев, а вот его спутники… Он встал и подошел к спящей Агнешке. От знахарки остался лишь слабо светящийся контур, Амур прикоснулся к нему и рука прошла сквозь тело, словно девушки не существовало в этом мире. А ведь так оно и было! Как там говорила старуха Юстина? В Призрачном обитают мертвые, привидения и демоны? Теперь понятно, кто для этого мира живые люди и откуда пошло такое название…
Первоначальный восторг поутих, Амуру стало немного грустно. Печально осознавать, что ты остался один-одинешенек во враждебном мире, где всё страшное и неизвестное. Постой-ка, но ведь он - магическое создание, и этот мир для него родной! Лук со стрелами оттягивает колчан, за спиной готовые раскрыться крылья, он чувствует себя замечательно и плевать на все страхи! Пусть лучше его боятся, а если уж он смог войти в Призрачное, надо тут хорошенько осмотреться.
Амур по привычке переступил светящегося Чешира и открыл дверь, которая здесь заперта не была. В пустынном коридоре медленно дрейфовали искорки – сгустки магической энергии. Вот один светлячок подплыл совсем близко к стене, прядь мха дернулась и огонек погас, схваченный коварным растением. Амур покачал головой – все миры устроены одинаково: сильный жрет слабого, а слабый считает такое положение дел справедливым, пока какой-нибудь умник не просветит беднягу… вот тут уже льются реки крови и начинается передел мира, после которого всё вновь идет по-прежнему.
Несколько мохнатых прядей потянулись к Амуру, коснулись и тут же испуганно отпрянули. Он хмыкнул и провел рукой по стене – обугленный мох посыпался на пол черными хлопьями, неспособный противостоять первородной магии. Вот так-то то, други мои, тута вам не тамо! Приободренный Амур прошел по коридору и как вкопанный остановился у лестницы, ведущий в общий зал.
В этом мире таверна была заполнена полностью. Посетители стояли даже в проходах, терпеливо ожидая своей порции еды и выпивки, вот только вряд ли понимали, зачем это им еще нужно – ведь все они были мертвы. Помещение заливал свет зеленых шаров, но он тускнел, натыкаясь на фигуры – люди были черно-белые, словно смерть смыла с них все краски. На фоне разноцветного убранства таверны монохромные фигуры смотрелись жутковато и чужеродно; так выглядели бы вырезки из советских газет, вклеенные в глянцевый журнал. Амур посмотрел на собственные руки – короткий мех красиво серебрится, ладони розовые, как у младенца, на двух пальцах виднеются мозоли от тетивы. Хорошие такие, живые, слава богу, руки. Амур тихонько выдохнул.
Ближайший к лестнице столик занимала команда моряков. Они угрюмо цедили из чарок ром, хотя их лица уже раздуло от воды, и слушали капитана, который единственный выглядел вполне пристойно, если не считать торчащего из спины кинжала – впрочем, это маленькое недоразумение мужчину совсем не волновало. При появлении Амура моряки окинули его заинтересованным взглядом, но и только – никто не стал плотоядно облизываться и пытаться отхватить от новичка кусок пожирнее. Остальные посетители таверны тоже вели себя прилично: одни молча пили, меланхолично пережевывая угощение, другие же рассказывали невольным собеседникам, как докатились до такой жизни.
Завороженный увиденным Амур сделал несколько шагов по ступенькам и тут его вывел из ступора женский крик:
- Посмотрите, бедолаги, кто посетил мое скромное заведение! Настоящий амур, ежеси на небеси, к тому же живой!
- Живой? Живой… Живой! – прокатилось по таверне.
Десятки взглядов вонзились в гостя. Он замер на лестнице, потянулся к луку, не зная, чего и ждать, когда вновь раздался голос хозяйки:
- Подивились? Аминь, нечего мне гостя смущать! Думайте лучше о своем посмертии…
Условно мертвые нехотя возвращались к оставленным кружкам, все еще поглядывая на Амура с откровенной завистью, а барменша уже подхватила его и усадила за накрытый скатертью стол, отделенный от общего зала деревянной ширмой.
- Наконец-то кто-то по достоинству оценит мою стряпню! – всплеснула руками хозяйка. – Что же вы, мессир? Пани Гнежка вас не обидит. Садитесь, отведайте, что бог послал, да скажите, чем удостоилась такой чести… нет, ну надо же, живой амур!
Амур опустился на резной стул, разглядывая хозяйку заведения. На фоне остальных черно-белых мертвецов она фонтанировала буйством красок: румяные щечки, пышная грудь, прикрытая расшитым лифом, короткое синее платье, подчеркивающее ладную фигурку и озорной взгляд голубых глаз – так вот кто в самом деле был изображен на вывеске таверны! Одинокая вдовушка выглядела потрясающе живой, она принесла блюдо с запеченным в сметане зайцем и подмигнула Амуру. Он макнул в подливку палец, облизнул сторожко – кто знает, чем они тут мертвых потчуют? Вкус был изумительный, наверняка не обошлось без магии. Амур хмыкнул и предался греху чревоугодия, забыв уже, что ужинал всего несколько часов назад.
Из-за соседнего столика поднялся призрак тверда и нетвердой походкой направился в свою комнату. Пани Гнежка позвала официанта, скелет в отутюженной ливрее налил в кубок вина. На ближайшей стене перемигивались и зубоскалили два портрета, строя Амуру страшные рожи, он нахмурился – и бородачи застыли, косясь на барменшу. По залу проплыла стайка призраков – юнцы-студиозусы покинули гостеприимное заведение в реальном мире, а привидение пани Берты закрыло за ними дверь на засов. Амур наелся, отвалился, потянулся за трубкой и тут вспомнил, что все гадости жизни остались там, за чертой, где живые сдуру травят себя всем подряд, а вот мертвым это уже ни к чему.
- Вы живая или мертвая? – не удержался Амур.
- А сами-то как думаете? – придвинулась Гнежка.
Упругий лиф уперся в плечо Амура, глаза пани лукаво сверкнули. Тот счел нужным отодвинуться и, чтобы скрыть замешательство, налил в кубок вина.
- Ничего не понимаю. Мне сказали, в Призрачном обитают демоны, мертвяки, да призраки, а вы поживее некоторых моих знакомых…
- Вас видимо недавно бог из-за пазухи вынул, мессир, раз таких простых вещей не знаете. Жизнь – понятие философское, уж поверьте мне. Для жителей Колара мы мертвее некуда, а они для нас вообще бестелесные привидения, вот такая вот взаимная дискриминация.
- Издеваетесь, да?
- Конечно! Грех над новичком не подшутить, уж простите мне невинное лукавство, - пани Гнежка залпом допила вино и погрустнела. – Конечно, настоящая жизнь – это Колар, а Призрачное - так, перевалочный пункт перед вечностью… нет, вы действительно ничего не знаете?! Вы же плоть от плоти этого мира….
- Не удивляйтесь, так получилось. Я недавно оказался на Коларе, а уж в Призрачное вообще первый раз зашел, - сказал Амур. – Ну, по крайней мере, сам.
- Чудны дела твои, Господи! Что ж, просвещу вас, мессир. Видимо, мне на роду написано помогать всем пришедшим в этот мир… так вот, если упрощенно, когда человек умирает на Коларе, его душевная оболочка попадает сюда, чтобы подготовиться к реинкарнации. Совсем уж злодеев утаскивают в горы демоны, а остальные болтаются кто где. Ожидают, господи спаси, когда получат или не получат перерождение.
- А как же праведники? – спросил Амур.
- Извините, таких не встречала - развела руками Гнежка. – Возможно, появятся когда-нибудь, но я сильно в этом сомневаюсь.
- Значит, про рай нам врали, - пробормотал Амур. – Всегда это подозревал. Но послушайте, ведь мертвых чертова уйма, как они все тут помещаются?
- А они тут и не задерживаются. Сандрогар отпустил каждому до сорока дней посмертия, осмыслить свои деяния, так сказать, а там - кого в новое тело, кого в дерево, кого в небытие, тут уж как повезет.
- Правы были индусы... а вам, например, сколько осталось?
- А я – исключение, - грустно улыбнулась Гнежка. – Мои таланты пригодились здесь. Вот уже сто лет я помогаю людям, которые приходят в мою таверну, объясняю им замысел божий в меру своих скромных сил и, хочется верить, даю кому-то надежду и утешение. Я – привратник, в каждом городе есть такие. Нас не трогают демоны и другие, и мы, в отличие от остальных умерших, чувствуем вкусы, запахи, а ведь другие-то едят и пьют по привычке...
- Для целого века вы отлично сохранились, - сказал Амур, желая подбодрить эту милую женщину, которая уже сто лет живет посреди натурального кладбища.
- Обычная магия, - меланхолично кивнула Гнежка и тут встрепенулась. – А эти что здесь забыли? Там таверна уже закрыта…
Амур проследил за её взглядом – через заднюю дверь в зал вошли два призрака, миновали сидящих посетителей, проходя их насквозь, и остановились у лестницы. Мертвые окидывали потусторонних гостей равнодушными взглядами и возвращались к прерванной беседе – мало ли кто там в реальном мире шляется, живые люди вообще такие беспокойные…
Некоторое время привидения стояли, прислушиваясь, а затем достали из ножен кинжалы и стали подниматься по ступенькам. А ведь на втором этаже из постояльцев только тверд, да Агнгешка с Чеширом! Амур выскочил из-за стола и бросился наверх. Перескакивая через ступеньки миновал призраков, ворвался в комнату, где мирно спали друзья, развернулся и приготовился встретить чужаков, если они переступят порог, когда понял, что ему еще нужно вернуться в реальный мир. Рванулся раз, другой, пытаясь избавиться от назойливого писка в ушах, но магия не отпускала, Призрачное крепко держало его. Амур зарычал, раздирая руками мох на стенах. Где же этот проход, куда он подевался?!
Позади него медленно повернулась ручка на двери…

Вонзались в кожу на руках? Или переползали на руки, скажем, с торса и груди, чтобы потом стечь к пальцам? Не могу понять, как это происходило.
У тебя эта часть предложения не подчёркнута как рассогласованная? Гляди, в начале его и конце всё нормально: "Амур чувствовал тепло девушки (хотя мне именно это построение не очень нравится, и "тепло девушки" вообще звучит странновато, ну да ладно) и даже хотел её приобнять. А в середине вдруг выскакивает совершенно стороннее наблюдение "они шли, держась за руки, как влюблённая парочка". И предложение рассыпается на фрагменты.
То есть - не подпрыгнул. То есть, реакции на чих - ноль, но она могла бы быть. Так выходит?
Второй раз встречается это слово, при том, что читатель знает - это пока не влюблённая парочка, а в этот моменте для прохожих определение не принципиально. Или они только на влюблённых внимания не обращают, а на прочих глазели бы?
Или на макушки завсегдатаев. Разве в таких лампах под креплениями для свеч нет специальных чашечек, в которые скатывается воск?
А разве лук носят в колчане вместе со стрелами?
Почему мясо? Он же подливку только попробовал, да и ту пальцем.

Глава 6.
Как-то он поехал пацаном с родителями на море. Плавать толком не умел, поэтому плюхался с надувным кругом у берега и был в общем-то счастлив, пока не увидел ребят постарше, которые ныряли с пирса прямо в страшную глубину. Конечно, он захотел также! На пирс, рассудив здраво, не полез, но нашел торчащий из воды валун и решил забраться на него. Круг только мешал, маленький Амур снял обузу и начал карабкаться на неприступную скалу, как он представлял себе обросшую водорослями покатую каменюку. Его вольность осталась незамеченной - сонные родители загорали на пляжу и не мешали сыну развивать навыки альпиниста.
Валун оказался чертовски скользким, но Амур уже тогда был достаточно упорным. Раня пальцы и коленки об острые края раковин, прилипших к камню, он потихоньку взобрался на вершину и распластался на ней, словно краб. Валун выступал над водой хорошо, если на метр, но Амуру казалось, что он вскарабкался как минимум на Диву – скала с таким названием торчала указующим в небо перстом невдалеке у берега, вызывая нездоровый интерес всех окрестных ныряльщиков. Волны мягко накатывали на камень, морская соль пощипывала ранки, но мальчик был счастлив как непалец Апа Шерпа, который первым покорил Эверест.
А потом Амур решил сесть, не удержался и скатился по скользким водорослям, ухнув в коварное море по ту сторону валуна.
Дно здесь резко уходило вниз. Амур медленно погружался, заворожено наблюдая, как играют в солнечных лучах пузырьки воздуха, затем посмотрел вниз и не увидел ничего кроме тьмы – так глубоко там было. Ногам стало холодно, легкие зажгло от недостатка кислорода. Амур яростно заработал руками и ногами, стремясь вынырнуть к свету, в знакомый мир, где есть вдох и есть выдох. Глубина не отпускала. Его усилий хватало лишь на то, чтобы оставаться на месте.
Потом этот момент ему часто снился в кошмарах – просыпаясь, он помнил то чувство беспомощности, когда плакать хочется от неспособности что-либо изменить, а от страха опускаются руки. Но ведь на море он сообразил, как правильно грести, и выбрался на берег, попутно научившись плавать, а значит, сообразит и сейчас, ведь не зря ему вспомнился тот детский кошмар!
Чужаки справились с замком, дверь отворилась. Первый шагнул вперед и, конечно, наступил на спящего лесовика. Чешир не стал спросонья разбираться, кто так хамски потревожил его сон, а сразу вцепился зубами-иглами в сапог наглеца. Налетчик взвыл, выронил оружие и запрыгал на одной ноге. Второй взмахнул кинжалом, пытаясь содрать мохнатого стража, но тот мгновением раньше разжал зубы, спружинил от пола мячиком и вцепился в другую ногу незадачливого бандита. Налетчик заорал благим матом и грохнулся на спину. Второй безуспешно старался ему помочь, бегая вокруг с кинжалом и рискуя еще больше ранить товарища.
Амур видел потасовку в появившейся перед глазами рваной дыре, но только как в немом кино, без звука, гудение магии все заглушало. Он попытался нырнуть в образовавшееся отверстие, больно стукнулся о невидимую преграду и цветасто выругался.
Тем временем разбуженная непонятной возней Агнешка зажгла лампу. Свет выхватил из темноты причудливую картину: вцепившийся бульдогом в сапог Чешир, его жертва с раскрытым в крике ртом и второй налетчик, повернувшийся к знахарке с занесенным кинжалом. Далее события развивались с молниеносной быстротой.
Лежащий бандит увидел, что его атакует лишь какой-то мохнатый клубок, перестал орать и врезал свободной ногой Чеширу в нос. Лесовик укатился в угол, вырвав из сапога приличный кус кожи. Поигрывая кинжалом, второй налетчик направился к Агнешке. Та растерянно огляделась и потянулась к висящему на спинке стула мечу в ножнах.
- Не балуй! – рявкнул бандит.
Он опрокинул стул и ударил знахарку по лицу. Её голова дернулась, как у тряпичной куклы, девушка распласталась на кровати. Бандит схватил Агнешку за волосы.
- Где твой дружок?! Отвечай!
Амур бился о невидимую преграду, как рыба об лед. Его друзей избивали на расстояние вытянутой руки, а он не мог этому помешать! Гул магии накатывал прибоем, давил на уши, рискуя порвать барабанные перепонки и взорвать мозг. Амур заткнул уши ладонями и постарался сосредоточиться.
Бандит поднес лампу к лицу Агнешки.
- Ба, да эта магичка! И какая хорошенькая!
- Говорят, они все девственницы, иначе чары не даются, - заметил второй, наклонившись над растерянной знахаркой. – Я бы это проверил…
Он задрал подол ночной рубахи, девушка дернулась, но другой бандит крепко держал её за руки. Агнешка что-то быстро зашептала, татуировка на её лице налилась алым, насильник заметил это и без замаха ударил кулаком, разбив знахарке губы в кровь.
- Колдовать вздумала, стерва? Сейчас я тебя отучу пакостить!
Он силой раздвинул знахарке ноги, утвердился посредине и принялся распутывать узелок на штанах. Нежная кожа девушки беззащитно белела в тусклом свете лампы. Второй бандит залез рукой в вырез ночной рубашки и принялся мять девичьи груди, обнажив в улыбке гнилые зубы. Тем временем первый наконец справился с непокорным узлом - штаны спали, явив миру тугой отросток, нависший над девушкой как дамоклов меч. И тут Агнешка закричала.
Даже не закричала – взвыла со страшным надрывом. Она училась долгие годы, магия составила смысл её жизни, её естество, и теперь этот похотливый негодяй собрался лишить её невинности, а заодно и священного дара! Пронзительный крик пронесся по таверне, вышибая стекла из окон, распахивая двери, срывая со стен картины, и ворвался в Призрачное, разрезая плотный гул волшбы, словно раскаленная струна масло. Такой крик невозможно было не услышать, и Амур его услышал. Прозрачная преграда перед ним не выдержала, треснула, посыпалась. Амур бросился вперед, в ушах звучал только зов о помощи. Раскрылись и хлопнули крылья. Словно шмель, попавший в патоку, он отчаянно рвался прочь из ловушки.
Гул магии стих, истончился. Окружающее заиграло красками, свет зеленой луны потускнел. Рванувшись из последних сил, Амур вывалился в реальный мир.
Оглушенные бандиты мотали головами. Агнешка отползала по кровати, стараясь прикрыть разодранной рубашкой голые коленки. В ногу Амура что-то ткнулось, он посмотрел вниз. Помятый Чешир протягивал ему ножны с мечом.
- Вы очень вовремя, мессир, - пробасил лесовик, хлюпая разбитым носом. – Я такого хамства нигде не видел.
Амур взял меч и… остановился. Еще мгновение назад он готов был голыми руками разорвать этих мерзавцев в клочья, но сейчас, когда они беспомощные стояли перед ним, шатаясь словно пьяные, праведный гнев поутих, а кровожадные мысли отступили на второй план. Амур подхватил одеяло, закутал Агнешку. Она доверчиво прижалась к нему, дрожа и всхлипывая.
- Где ты был?
- Полез в Призрачное. Туда получилось, а обратно никак.
- Дурачок, без якоря нельзя…
- Берегитесь, мессир!
Бандитам хватило минутной передышки. Они пришли в себя и теперь подступали к кровати с разных сторон, поигрывая кинжалами. Несостоявшийся насильник даже успел натянуть штаны, но в глазах его еще читалось блудливое желание. Амур задвинул Агнешку за спину, поднял меч.
- Может, вы ошиблись дверью?
- Ты где прятался, умник? – ответил вопросом на вопрос левый бандит. – Твоя девка, что ли? Она вроде меня уже залюбила…
Он отвлекал внимание, и Амур чуть не пропустил момент атаки. Бандиты метнули кинжалы одновременно. Амур на рефлексах повернул меч, качнул им из стороны в сторону. Отбитые кинжалы шлепнулись на пол. Восхищаться собой не было времени, ничуть не обескураженные бандиты достали из ножен мечи – короче его собственного - и стали медленно наступать.
Агнешка упорхнула за спину, освободив Амуру пространство для маневра. Он не стал ждать, а напал первым. Сделал ложный выпад в сторону левого противника и, когда правый ожидаемо бросился в атаку, врезал ему с полуоборота, целя в голову. Замысел был хорош, но в последний момент бандит поднырнул под удар, демонстрируя отменную реакцию. Мало того, его меч клюнул Амура в живот, оставив неглубокий, но болезненный порез. Закружилась смертельная карусель.
Амур чертил воздух перед собой клинком, сдерживая натиск бандитов, но и только. Более короткие мечи противников давали им преимущество в ограниченном пространстве и они этим умело пользовались. Загнав Амура в угол, бандиты атаковали с двух сторон. Действовали слаженно, помимо царапины на животе Амур получил чувствительный укол в плечо. Об атаке и не помышлял, тут лишь бы отбиться, сдержать свистящую сталь и защитить Агнешку, которая что-то бормотала за его спиной.
Теперь Амур понимал, что такое иметь, но не уметь. Он ясно видел замысел противника, знал как отразить удар и немедленно перейти в контратаку, но на всё его не хватало. Тренированное тело, которым он всегда гордился, оказалось недостаточно тренированным для таких вот ситуаций. Это всё равно, что прочитать книгу по карате и пойти на улицу вразумлять гопников – те, конечно, восхитятся вашими стойками, но и по шее накостыляют однозначно.
Левый бандит рубанул на уровне коленей. Амур подпрыгнул и уже в последний момент защитился от удара правого. Зазвенела сталь, меч противника скользнул по клинку и чиркнул кончиком над бровью. Кровь мгновенно залила глаз, Амур пошатнулся. В последний момент увидел движение слева, успел поставить блок. От удара заныли руки, меч сразу стал чертовски тяжелым – казалось, ворочает дубиной, а не идеально сбалансированным клинком. Бандиты заметили, переглянулись, сейчас начнут последнюю атаку. Амур сплюнул красным. Умирать категорически не хотелось. Да он даже завещания еще не писал! Хотя чего там завещать-то…
Амур привык в жизни полагаться только на самого себя. Немудрено, что он забыл про друзей. Но они про него не забыли.
* * *
Когда начался бой, Чешир, чтобы не путаться под ногами, запрыгнул на кровать и притаился там, заткнув краем одеяла кровоточащий нос. Мессир дрался так, что любо-дорого смотреть – звенела сталь, свистел рассекаемый клинками воздух, бандиты рычали от злости и поминали чью-то мать. Вот-вот эти хамы должны были пасть, поверженные твердой рукой сюзерена, но почему-то всё не падали. Великий Тук, они обнаглели даже до того, что ранили мессира! А потом еще раз. И еще…
Так, мессир ведь путешествовал в Призрачное и видимо потратил слишком много сил на возвращение. Магией от него разило – жуть! Надо помочь ему. Чешир подобрался и принялся ждать подходящего момента. Вот бандиты перестали махать мечами, переглянулись, медленно разошлись в стороны. Один встал совсем близко, спиной к кровати. Лесовик видел капельки пота, стекающие по его сальным волосам. Лучшего момента не будет. Чешир взвился с места и приземлился на загривок врага. Зубы-иглы вонзились в шею, брызнула кровь. Бандит заорал благим матом и закрутился волчком, пытаясь достать жуткую бестию, грызущую его позвоночник.
…Когда начался бой, Агнешка спряталась за спиной Амура, стуча зубами от страха. Постепенно их оттеснили в глухой угол, знахарка почувствовала себя в западне. Амур бился, бился как лев, но проигрывал нападающим в умении и скорости. Агнешка принялась плести заклинание – простое и действенное. Раньше оно неплохо у неё получалось, но это в спокойной обстановке, под присмотром знающей бабушки, а как прикажете колдовать, когда вокруг тебя свистит сталь и от успеха чар зависит жизнь? Да и вообще, её специализация – знахарство, а не банальное управление стихией! Она сбивалась три раза, ругалась вполголоса, но, наконец, справилась с волнением, правильно произнесла формулу и гордо выкрикнула заключительное слово, одновременно выбирая цель.
Один из бандитов уже кружил волчком, взревывая, как раненый буйвол. Второй наступал на уставшего Амура, раскрутив меч мельницей. Агнешка выбросила вперед руку, освобожденный жгун устремился к врагу. В последний момент тот успел среагировать – клинок рассек сгусток пламени, посыпались искры. Вместо того, чтобы испепелить бандита, огонь лишь опалил его. С досады Агнешка выругалась уже в полный голос.
* * *
Стерев с лица кровь, Амур поднял меч и приготовился встретить смерть. Он трезво оценивал свои силы – их не хватит, чтобы выйти из этого поединка живым. Одного мерзавца он, может быть, и захватит с собой, но второй прикончит его без вариантов. Чертовски грустная правда, но с правдой обычно так и обстоит. Это в фильмах гибнущего героя в последний момент спасает прописанный в сценарии счастливый случай, а в жизни с чудесами туго.
Враги пошли в наступление. Амур сильнее сжал влажную рукоять.
Следующая минута оказалась насыщена событиями, кои сильно поколебали его фатализм и заставили если не полностью поверить в божественный промысел, то хотя бы задуматься над ролью чуда в повседневной жизни.
Сначала один бандит бросил меч и заорал как бешеный, вращаясь вокруг своей оси – на загривке страдальца Амур различил мохнатого спиногрыза, который с упоением драл шею врагу; кровища хлестала столь смачно, что позавидовал бы даже ужасный Тарантино.
Бормотавшая сзади Агнешка вскрикнула, с её руки сорвался шар пламени и устремился ко второму противнику. Тут случилась осечка – бандит колдовства не испугался, рассек мечом огненный сгусток и с кривой ухмылкой продолжил атаку.
Амур тяжело взмахнул клинком, чувствуя, как утекают силы вместе с кровью из ран, но лимит чудес на сегодня он еще не выбрал.
Дверь грохнула о стену. На пороге стоял косматый тверд. В руках бородач сжимал массивный молот – Амур честно признался себе, что вряд бы даже поднял его. Бандит только поворачивался на звук, а тверд уже взмахнул жутким орудием. Усеянный шипами металлический куб развалил по пути стол, зацепил краешек кровати и с хлюпаньем врубился в тело. Бандита подняло в воздух и бросило на стену. Комната содрогнулась. Бесформенное нечто, бывшее прежде человеком, медленно сползло по резным панелям, оставляя за собой кровавый след.
- Dammed shwan! – выплюнул бородач.
Тем временем второй бандит отодрал наконец от себя лесовика, швырнул его в тверда и бросился на выход. Ему бы сигануть щучкой в окно, всего второй этаж, но Амур заступил путь и беглец выбрал дверь. Неудачно. На пороге как раз возникла вторая часть тяжелой артиллерии, а именно - разгневанная владелица таверны Толстая Берта. В руке пани держала внушительную сковороду. Заорав, бандит прыгнул на женщину и тут же получил в лоб любимым оружием всех домохозяек. Гул от соприкосновения металла с костью напомнил Амуру звон корабельного колокола. Беглец рухнул к ногам пани.
- Чертов ублюдок! – выплюнула она.
Казалось, вся тяжесть двух миров давит на его плечи – только сейчас Амур понял, как чудовищно он устал. Оружие выскользнуло из ладони, тело превратилось в кисель. Он так бы и брякнулся на пол, наплевав на присутствие дам, но Агнешка вовремя подставила стул и гордость Амура не пострадала. Знахарка склонилось над ним, зашептала, татуировка на её лице запульсировала мягким красным светом. Кровь перестала заливать глаз, боль отступила. Амур скосил взгляд в вырез ночной рубахи, куда убегала нить красных точек - приятное зрелище подействовало как легкий афродозиак. Из-под кровати выполз весь перемазанный в крови и злой как черт Чешир.
- Кто-нибудь объяснит мне, откуда взялись эти хамы?!
- Моя вина, - заявила пани Берта. – Эти молодчики весь вечер играли внизу в кости и ушли незадолго до закрытия. Увидели, как вы серебром расплачиваетесь, вот и решили ограбить… как же я сразу не догадалась?!
- Вы не могли знать, - сказала Агнешка, закончив врачевать. – Спасибо, что пришли на помощь. Они бы нас точно убили, а меня бы еще и изнасиловали.
- Не обязательно в таком порядке, - хмыкнул Амур; напряжение спало и теперь его разбирал нервный смех.
- Тебе лишь бы шутки шутить! - фыркнула Агнешка. – Ранили всего вон. Если бы не пани Берта, да мистер тверд, тебя бы уже в труповозку по частям грузили.
- Парень молодец, - неожиданно заявил бородач, разглядывая поверженного противника. – Видите эту татуировку на запястье? Черепа с крыльями накалывают только Ангелы Смерти. Эти наемные убийцы, мать их так, отменно владеют любым оружием, а парень выстоял против двоих! Вот только какого хрена они польстились на грабеж? Не понимаю…
По лестнице забухали сапоги. В комнату ввалились стражники.
- Что случилось?! Кто кричал?
Объяснения с блюстителями порядка взяла на себя пани Берта, которую, как оказалось, стражники прекрасно знали. Разбирательства не заняли много времени. Одного бандита собрали в мешок и погрузили в труповозку. Второй еще подавал слабые признаки жизни – всё-таки сковорода не молот. Его стражники забрали с собой, как и двухгалонный бочонок пива, который пани Берта присовокупила к стонущему телу в качестве платы за беспокойство.
Благодаря стараниям Агнешки раны Амура затянулись, но он еще чувствовал некую слабость, как после хорошо выполненной трудной работы. Зверски захотелось выпить. Слуги принялись за уборку, всех остальных пани Берта пригласила спуститься в зал.
По коридору словно прокатилось цунами: двери распахнуты, окна посверкивают осколками стекла, панели стен точно кто когтями драл. Агнешка провела пальцами по глубоким бороздкам, вскинула голову:
- Это что же, я натворила?
- Ты, милочка, ты, - кивнула пани Берта. – Кричала так, что полгорода перебудила, небось. Я даже с постели свалилась…
- А я чуть не обосрался, - тихо признался тверд.
- Извините меня. Я так испугалась! Он же снасильничать меня хотел, лишить магии и чести… я даже не помню, что кричала! Словно взрыв разума какой-то… простите меня. Как я могу возместить ущерб?
Они спустились в зал. На улице уже светало. В разбитые окна заглядывали зеваки, кто-то стучал в дверь, жажда услышать подробности ночного происшествия. Толстая Берта принесла поднос с пивом и угощением, крикнула слугам, чтобы топили печь, а сама присела за стол.
- Глупости, милочка! Какое возмещение? Это я вам доплатить еще должна. Да после такого крика каждый в городе захочет узнать, кто кричал, на кого и по какому поводу. Ко мне теперь народ валом повалит, барды песни слагать начнут! Вот уж не было счастья, да несчастье помогло, прости господи. Разрушения - ерунда, стекла вставим, двери починим, а следы на стенах я вообще так и оставлю – пускай дивятся люди, как может девушка крикнуть, даром что знахарка, если на честь её покуситься. Открывайте двери! Заходите, гости дорогие! Ешьте-пейте, да слушайте историю, почему моя таверна теперь называется «Одинокая магиня» и как может даже одинокая девушка отомстить насильникам, пусть они будут хоть трижды знатные душегубы!
Таверна заполнялась любопытными людьми, возбужденным гомоном, новыми запахами и свежими слухами, а уставший Амур индифферентно потягивал пиво, поражаясь недюжинной предпринимательской жилке некоторых полненьких барменш и одновременно размышляя над тем, как же все-таки могут соотноситься профессиональные убийцы с банальным грабежом.

Ляжу на пляжу. Нет! Я всё понимаю, однако же - на пляже.
Прямо вижу, как радуется автор, что подобрал такое роскошное сравнение. но в контексте оно не смотрится совсем, чужеродно и криво пришито. Не можнт мелкий пацан Амур знать, кто такой Апа Шерпа.
Плохой для восприятия абзац. Либо плохое построение предложений, серьёзно сбивающее мысль. Начало понятно, он помнил момент и срах, да, отлично. А вот второе предложение алогично. Слишком много пояснений, дополнений, вводных, запятых, и это допущение в конце - кстати, не совсем оправданное. Сумбурно, невнятно и со сбоем в логике.
Пол мячиком? Переставь слова. "Мячиком спружинил от пола". Или вообще мячик убери, слово "спружинил" уже даёт нужную картину.
Хм... они там ругаются благим матом?
Банальнейшее сравнение.
И ещё одна потёртость. Лучше совсем без неё, если иного в голову не пришло, потому что с ней хуже.
В этот момент я решила, что это штаны знахарки. Да, я помню, чо она спит, но тут логичнее выглядит так. И только когда
Я сообразила, на ком штаны. Надо указать в первом предложении, что это "его" одежда.
И да, "отросток" позабавил.)
Ну и дурак (мысли вслух).
Эй, стоп! За его спиной же девушка, куда он скачет!
Либо я не совсем верно представляю себе расположение. Бой ведётся в углу, Агнешка прячется за спиной Амура, то есть в моём представлении практически вплотную к этой спине. Значит, если Амур пропустит вражеский клинок за своё тело (как в моменте прыжка), но девушку ранят. Так? Нет?
Ну вот.(
Прямо сразу во всё тело? Оно большое. Требуется уточить локализацию удара.
Пару минут назад он от этой сладости падал, а теперь осталась только "некоторая"?
По моей логике, тут должно зверски хотеться упсть и уснуть на пару суток.
жаждя, желая
Я бы сказала, что никак. Правильно?

За разговорами наступило утро. В таверне толпился народ. Чутье не подвело пани Берту – многих в этой части Антарнелла разбудило ночное происшествие, а любопытство всегда было слабостью человечества.
Косматый тверд Гуго Скалдвинг давно удалился в свой номер, аргументировав это тем, что купленного им коня доставят только к обеду, и надо использовать оставшееся время с пользой, то есть основательно вздремнуть перед дальней дорогой. Амур подозревал, что у воинственного бородача элементарно болит голова с похмелья – а ты попробуй столько выпить! – но вслух свои предположения высказывать не стал, дабы не обижать нового знакомого. После очередного рассказа пани Берты, приукрашенного и вовсе удивительными подробностями, посетители таверны наконец-то оставили их с Агнешкой в покое, с опаской поглядывая из-за соседних столиков на грозных героев ночной битвы. Амура это более чем устраивало – интерес местного населения к собственной персоне поначалу льстил, но вскоре ему до чертиков надоело отвечать на одни и те же вопросы. Он наклонился к знахарке:
- Надо выбираться отсюда.
- Почему? Эти милые люди жаждут услышать про наши подвиги! – ответила раскрасневшаяся от внимания магиня.
- Агния, как ты не понимаешь? Эти уроды приходили, чтобы убить нас!
- С чего ты взял? – вмиг посерьезнела девушка.
- Наемные убийцы не занимаются грабежами. Помнишь, тот гад первым делом спросил про меня? Им не нужны были наши деньги, им нужны были наши жизни.
- Ты прав, - побледнела Агнешка и закутала платком лицо. – Что будем делать?
- Мы с мессиром идет служить в королевскую гвардию, - подал голос Чешир. – Ну, а девчонки могут вернуться домой, к бабке под подол.
- А может кто-то хочет в нос? – сузила глаза знахарка.
- Только не это! – хрюкнул Чешир и от греха подальше забился в мешок.
Сославшись на усталость, они поднялись на второй этаж. Агнешка тщательно расчесала и заплела волосы, подвела глаза, накрасила губы, прошлась кисточкой по лицу и… закутала всё это дело платком. Амур молча сидел, умудренный опытом ожидания прошлых подружек, но лесовик в конце концов не выдержал:
- Зачем ты наводишь красоту, если её никто не увидит?
- Дурень дремучий, - беззлобно сказала Агнешка. – Это в лесу можно ходить как есть, а тут ведь столица королевства. Понимать надо...
- Вот оно что, - растерянно протянул Чешир и постарался пригладить лапками торчащие во все стороны вихры.
Амур выложил из дорожного мешка лишние вещи и засунул туда лесовика. Собравшись, они вышли за дверь. Агнешка направилась было к лестнице, но Амур остановил:
- Не сюда, выберемся через окно. Пусть все думают, что мы еще в таверне.
- А ты хитрец, - заметила магиня.
- Книжек читал много, - отмахнулся Амур.
Мысли его крутились вокруг ночной драки. Несмотря на заложенное в него умение, Амур теперь понимал, что до подлинного мастера клинка ему как дворовой шпане до Майка Тайсона. То ли дело призрачный лук! Когда тот был у него в руках, Амур ощутил себя как минимум Робином Гудом… вот только доставать удивительное оружие по желанию пока не получалось.
Из-за двери комнаты тверда доносился могучий храп. Амур позавидовал спокойствию здоровяка – у него перед глазами так до сих пор стоял убийца, превратившийся после свидания с молотом в кровавую отбивную. А стражники? Ведь даже не поморщились! Только сейчас Амур начал понимать, куда он попал. Это только в романах все весело и вкусно, а когда столкнешься с таким в реальности – хоть волком от безысходности вой. Или глотки грызи…
Окно в конце коридора выходило на задний двор. Посреди него в огромной луже величественно возлежала и похрюкивала от удовольствия монументальная свинья. Вокруг неё, как катера вокруг линкора, сновали не менее довольные поросята. Дополнял пасторальный пейзаж один из подручных Берты, увлеченно рубивший у поленницы дрова. Амур перемахнул через подоконник, повис на руках, спрыгнул и подхватил Агнешку. Чудесным образом девушка оказалась в его объятьях. Они смотрели друг другу в глаза, он медленно наклонился – будь проклят этот платок, скрывающий татуировки магини от глаз посторонних! – тут Агнешка мягко отстранилась и высвободилась из плена его рук.
- Поспешим. В казармах встают рано.
* * *
Днем город преобразился. Амур с интересом вертел головой, стараясь заместить новыми впечатлениями переживания ночи. Больше всего Антарнелл напоминал ему старую Прагу, куда он ездил с приятелем в пивной тур. Такие же узкие улочки, невысокие дома в два-три этажа с выбеленными стенами и желтыми черепичными крышами, уютные арочки, где подозрительные личности сменились улыбчивыми цветочницами, а также спешащий по своим делам люд, одетый просто и удобно. Редкий прохожий шел с непокрытой головой. Женщины предпочитали платки, стянутые сверху обручем, мужчины же носили всевозможные береты, украшенные перьями и брошами. Амуру даже стало неловко за свою буйную шевелюру и он дал себе слово как можно быстрее раздобыть приличный головной убор.
Они перешли мост, который охраняли стоящие по краям бронзовые статуи рыцарей и вышли на площадь перед собором, проткнувшим небо высокими шпилями башен. Окна величественного здания украшали витражи с заключенным в круг языком пламени, такой же символ был изображен на натянутых полотнищах, которые трепетали по краям от ворот. Перед входом стояла большая жаровня, в ней весело пылал огонь, над которым проводили раскрытой ладонью все входящие в собор прихожане. Здание целиком было собрано из темно-красного кирпича и выделялось на белесом фоне окрестных домов, словно брошенный на овчину тлеющий уголь. Агнешка склонила голову и пробормотала ритуальную фразу, сделав странный знак рукой. Амур лишь расслышал что-то про Сандрогара, как вдали прозвучал удар гонга.
- Быстрее! – дернула за рукав знахарка. – Скоро в казармах начнутся тренировки и придется ждать до вечера.
Собор остался позади, улицы стали просторнее, а горожане наряднее. Лавочки торговцев исчезли, уступив место домам уже в четыре-пять этажей, принадлежащие зажиточным горожанам. Каждый особняк окружал каменный забор, кое-где виднелись деревья, в их кронах щебетали птицы. Чешир немедленно выбрался из мешка, уселся на плечо Амуру и плотоядно облизнулся.
- Великий Тук в доброте своей даже город наполнил птичками, чтобы порадовать меня недостойного. А как они щебечут! Слушал бы и слушал, ел бы и ел.
- Смотри, не откуси мне ухо, ценитель прекрасного, - проворчал Амур.
- А лучше спрячься в мешок, - посоветовала Агнешка. – Мы пришли.
Вдали возвышался королевский дворец, блистая в утреннем солнце позолоченной черепицей. Путь к нему преграждало массивное серое здание с высокой стеной. Словно верный пес лежит на дороге, оберегая дом хозяина, подумал Амур. Ворота украшал герб Колинара – два ангела держали разделенный на четыре части щит, где были изображены символы стихий и объединяющая их корона в навершии. Ниже шли скрещенные клинки, а под ними табличка с девизом «Огнем и мечом!».
Роль звонка исполняло массивное бронзовое кольцо. На стук в калитке ворот открылось убранное решеткой окно.
- Вход для просителей ниже по улице! – заявил стражник, лишь мельком взглянув на гостей.
- Мы не во дворец, нам нужен капитан Густав, - быстро проговорила Агнешка.
- Вам назначено?
- Нет, но…
- Вниз по улице! – окно захлопнулось.
- Наверное, из-за нашей одежды, - растерянно произнесла Агнешка. – В гвардии служат дворяне, а они расфуфырены порой так, что в глазах рябит…
Амур медленно закипал. Сколько раз в своем мире он сталкивался с подобным отношением! Когда рухнула империя, в людях перестали ценить ум, честь и совесть, а на пьедестал был возведен золотой телец. Ты должен одеваться в брендовые вещи, иметь квартиру, иномарку и дачу, иначе в глазах большинства перестаешь считаться достойным человеком, а переходишь в разряд людей второго сорта. Любой мало-мальски важный винтик, поставленный системой в определенное место, считает своим долгом нахамить тебе и самоутвердиться за твой счет, хотя в действительности сам редко что-нибудь из себя представляет. И если там Амур часто терялся перед откровенным пренебрежением власть имущих, не в состоянии что-либо изменить законным путем, то тут отступать не собирался. У него есть меч, он умеет с ним обращаться и больше никакого хамства не потерпит!
- Послушай, милейший! – сказал Амур и постучал в калитку рукоятью клинка.
- Ну, чего еще?! – показалась в окне рассерженная физиономия часового.
- Или ты нас пропустишь, или я тебе мозги вышибу! – сказал Амур, просунув меж прутьев меч.
- Я гвардейцев позову, - произнес враз охрипшим голосом стражник, медленно отодвигаясь от нацеленного в лицо стального кончика.
- Вызывай, - неожиданно согласился Амур. – Только не обижайся потом, когда тебе влетит от капитана Густава. Он нас ждет по важному делу, понял?
- Так вы на службу? – спросил уже более спокойно часовой, разглядывая змеящиеся по лезвию меча серебряные руны.
- Именно!
- Так бы сразу и сказали…
Заскрипел отодвигаемый засов. Амур с Агнешкой переглянулись и вошли в приоткрытую калитку. Меж казарм на холм ко дворцу уходила дорога, по которой взбирались несколько телег с запряженными в них мулами. Камни мостовой блестели от утренней росы. Справа от ворот расположился просторный плац, куда потихоньку выходили гвардейцы. Слева возвышалось серое здание, выполняющее по мнению Амура роль штаба. Он не ошибся.
- Вам в ту дверь, - махнул рукой стражник и, закрывая калитку, пробормотал: - Еще один титульный приперся…
Амур сделал вид, что не расслышал возможного оскорбления, но, когда они прошли по дорожке между рядами флагштоков с развевающимися вымпелами, спросил у Агнешки:
- Кто это, титульные?
- Младшие сыновья дворян. По закону майората они не наследуют земли, только титул, поэтому рвутся служить в королевских войсках, чтобы заработать деньги и славу. Стражник принял тебя за такого из-за меча моего отца, ведь он тоже был третьим сыном... - Агнешка запнулась и, помолчав, добавила: – Я приходила сюда совсем маленькой, мама держала меня за ручку. Мы стояли у ворот и ждали, когда после службы выйдет отец. От него всегда пахло потом и железом, но мне нравился этот запах. Извини, вспомнилось что-то... идем!
Агнешка первая вошла в проем. Амур заметил в уголках её глаз слезы. Ему захотелось обнять девушку, утешить, рука потянулась, но кончик платка выскользнул из пальцев. Со стороны дворца вновь долетел удар гонга, отмерявший в Антарнелле время.
Стены комнаты украшали щиты и секиры, пол устилала твердая циновка, истертая ногами многих гвардейцев. В углу стоял небольшой стол, за которым скучал адъютант в форме. Он поднял вверх раскрытую ладонь, призывая гостей остановиться. В этот момент дверь рядом с ним отворилась, из неё вышел один из тех расфуфыренных дворян, которых тут привыкли видеть. Юноша был вряд ли старше Амура, но взглянул на него так надменно, что Казаков сразу захотел дать ему в морду, но кое-как сдержался. Щеголь хмыкнул и прошел мимо. Кружева на его камзоле трепетали в такт шагам, словно оперение диковинной птицы, а расшитый цветами плащ напоминал хвост павлина. Следом вышел крупный мужчина в такой же форме, как у адъютанта, но с большим количеством нашивок и орденов. Обветренное лицо украшали завитые по краям усы и портил змеящийся по щеке шрам.
- Вы ко мне? Опоздали, приходите завтра, у меня дела.
Капитан развел руками и направился к выходу. Адъютант встал со своего места, готовый выпроводить гостей. Агнешка в отчаянии рванула с головы платок.
- Дядя Густав, здравствуйте!
Мужчина остановился, удивленно взглянул на девушку.
- Агния? Вот так сюрприз! Ты выросла настоящей красавицей, а я ведь тебя совсем малявкой помню!
Капитан подхватил улыбающуюся Агнешку за талию и поднял в воздух, разглядывая. Девушка засмеялась. Почему-то Амур ощутил укол ревности и громко кашлянул. Капитан поставил знахарку на место и взглянул на него.
- Вижу, ты пришла с другом?
- Да, дядя Густав, познакомьтесь, это Амур. Вот вам еще весточка от бабушки.
- Надо же, Юстина помнит меня, – удивился капитан и развернул письмо.
Пока он читал, морщины на его лице становились все глубже, а змеистый шрам наливался кровью. Агнешка больше не улыбалась. Капитан медленно сложил письмо, смерил тяжелым взглядом Амура и покосился на адъютанта.
- Пойдемте в мой кабинет.
Амур с Агнешкой сели на предложенные стулья. Густав плотно закрыл за ними дверь и опустился в глубокое кресло. В отличие от приемной, в кабинете капитана было только одно украшение – стоящий в углу ростовой доспех на подставке. Впрочем, и его украшением можно было назвать с натяжкой, блестящую сталь тут и там уродовали царапины и следы неумелого ремонта. Хозяин доспеха еще раз пробежал глазами письмо и отложил его в сторону.
- Не думал, что Юстина напишет мне. В последний раз мы общались, когда она обвинила меня в смерти Патрика и Марии. Прости, Агния, но меня тогда в столице не было, чтобы там не говорила твоя бабка. Я выполнял секретное королевское поручение, о котором не могу говорить даже с магиней.
- Дядя Густав, я вам верю. В смерти моих родителей виноват только вазгар и если я когда-нибудь разыщу его, он об этом горько пожалеет! – татуировки Агнешки полыхнули красным.
- Мы долго искали его, но без толку, - кивнул капитан. – Думаю, ему покровительствовал кто-то из высокопоставленных антарнелцев, и надеюсь, что все замешанные в этом жестоком убийстве получат когда-нибудь по заслугам. Ненавижу политику и все эти игрища! Теперь что касаемо Юстины. Не буду скрывать, я в долгу перед ней. Если бы не её помощь, моя жена умерла бы при рождении нашего первенца. Я был тогда еще безусым лейтенантом, и нам очень повезло, что госпиталь Очищающего Огня посетила именно в то время одна из самых известных магинь Колинара, да… Я рад вернуть долг, но выполнение просьбы твоей бабушки связано с определенными трудностями. Как ты знаешь, Агния, в гвардии служат только дворяне, причем количество гвардейцев строго регламентировано указом Его Величества. Это элита королевских войск, детей сюда записывают с рождения и тренируют долгие годы, но даже это не гарантирует зачисление сих юношей в ряды моего подразделения. Попасть сюда можно только тогда, когда прекращает службу кто-то из прежних гвардейцев. Как раз на днях ушел на заслуженный отдых один из наших ветеранов, и сегодня прибыла его замена – виконт Савиньи. Вы видели его, когда входили сюда. Очень богатый род, имеет влияние при дворе…
Капитан почему-то поморщился, взглянул на Амура.
- Что же до твоего друга, Агния, я хорошо знал барона Орха, мы вместе воевали при Боранбо. Его старший сын пьяница и бабник, а младший имел склонность к наукам и сгинул в Северных Пустошах несколько лет назад. Действительно, его тоже звали Амур. Тут только одна заковыка – тот Амур был одноруким.
Агнешка потупилась, но голос её звучал твердо:
- Как вы знаете, моя бабушка очень хорошая знахарка…
- Конечно, знаю! – хохотнул капитан. – Чем она умело и воспользовалась. Хорошо! Я готов признать этого юношу младшим сыном Орха. Думаю, другие тоже не будут задавать вопросы, барон жил уединенно и редко выходил в свет, а старшего братца интересуют только бутылка и сиськи. Скажу больше, я даже раздобуду соответствующую бумагу в королевской канцелярии, памятуя о той услуге, которую оказала мне Юстина. Однако, просто взять и принять нашего Амура в гвардию я не могу, на это место уже утвержден молодой Савиньи.
- Неужели ничего нельзя сделать? – умоляюще посмотрела на капитана Агнешка.
- Хм. Раньше кандидаты в королевскую гвардию должны были делом доказать свою пригодность в служении короне. Претенденты выясняли на мечах, кто из них лучше. Конечно, это было давно, еще до того, как я сам присягнул на верность Его Величеству Гарольду Девятому. Сейчас семьи предпочитают договариваться, но такой обычай остался, никто его не отменял. Хочу предупредить, что смельчак, который бросит вызов, рискует навлечь гнев рода противника на себя и всю свою семью, но как раз тут нам, если можно так выразиться, повезло: юноша - круглый сирота, а про братца и волноваться не стоит. Когда я объявлю о выборе нового кандидата, тебе нужно будет выйти в круг и потребовать поединка согласно древнему праву.
- Я готов, - просто сказал Амур.
- Виконт Савиньи - отличный мечник, - счел нужным предупредить Густав.
- А я впитал воинское искусство с молоком матери.
- Что ж, решено! Ждите у ворот, а я еще заскочу в канцелярию, затребую личную грамоту возвратившемуся из небытия виконту Орха. Утренний смотр начнется со следующим ударом дворцового гонга. Советую хорошенько размяться, молодой человек, поединок будет трудным. Агния, ты довольна?
- Теперь даже и не знаю….
- Не переживай, бой длится до первой крови. В любом случае бумаги я твоему другу выправлю, жить станет легче. Надеюсь, и Юстина перестанет на меня обижаться.
* * *
На краю плаца строились гвардейцы, готовые заступить в караул королевского дворца. Одни негромко переговаривались, поправляя форму; другие поглядывали на Амура, а больше на Агнешку. Немного смутившись, он увлек девушку за здание, прочь от любопытных взглядов. Они обошли припаркованных у входа лошадей и оказались на утоптанной земляной площадке. Утренние лучи блеснули на лезвии, Амур скинул безрукавку и принялся чертить воздух мечом. Мышцы разогрелись быстро, движения приобрели плавность, отточенные выпады начали достигать воображаемых соперников.
- Давай откажемся от поединка, - сказала Агнешка.
- Вот еще! – возмутился Амур, проводя атаку в средней плоскости и вспарывая противнику живот.
- Это опасно! Слышал, что сказал дядя Густав? Этот Савиньи - сильный мечник, он с детства тренировался, чтобы попасть сюда. Вдруг он покалечит тебя? Или того хуже…
- Мессир побьет его, - заявил появившийся из мешка Чешир. – Я чую это.
- Ты вчера из леса только выбрался, а туда же. Чует он, видите ли! – Агнешка даже ногой притопнула от возмущения. – Есть же и другие войска, куда возьмут с дворянской грамотой без всяких поединков.
- Жить вообще вредно, - сказал Амур, срубая с разворота голову следующему врагу. – От этого умирают. У нас еще говорят: красть - так миллион, любить - так королеву, а плавать - так с крокодилами. Поэтому в гвардию, только в гвардию!
Он подрубил последнему сопернику ноги и вложил меч в ножны.
- Пойдем, что ли?
Агнешка хотела еще что-то сказать, но её прервал удар дворцового гонга. Гвардейцы уже выстроились на плацу. Со стороны дворца раздался цокот копыт. Капитан Густав красиво осадил скакуна, легко спрыгнул на землю и, подмигнув Амуру, прошел в центральный круг.
- Здорово, орлы!
- Здравия желаем, господин капитан!
- Проныра, ты чего такой смурной?
- А его жена из дома выгнала, - раздались смешки из строя.
- Ну-ну, хорош зубоскалить, - прервал веселье Густав. – Проныра, кто на этот раз?
- Дочь купца Яника, - понурился невысокий гвардеец.
- О, как! Та жгучая красотка? Силен! Только когда ты, хрен блудливый, научишься перед женой обставляться? Тебе же папаша её яйца оторвет и свиньям своим скормит! Это же лучший поставщик королевского двора, он словечко шепнет Его Величеству, и тебе даже я не помогу!
- Виноват, - еще больше понурился гвардеец.
Амур сразу вспомнил своего старшину на разводе. Примерно в тех же выражениях мичман отчитывал его после очередной увольнительной, когда на любвеобильного морячка пожаловался комендант общежития от текстильной фабрики. А чего? Швея-мотористка - это же так сексуально! И ненасытно…
- Завтра же помиришься с женой, - продолжал разнос Густав. – Или я тебя собственноручно кастрирую!
- Слушаюсь, господин капитан!
- М-да. Теперь о вещах более приятных. Как вы знаете, барон Кротур закончил службу и удалился в пожалованное ему королем имение, чтобы радоваться жизни на положенную ему же пенсию.
- Виват барону!
- Виват. Как ни странно, на его место уже претендует один юноша. Позвольте представить – виконт Савиньи!
С угла плаца в центр круга торжественно прошествовал названный. Достигнув капитана, он развернулся к строю и надменно застыл, положив ладонь на рукоять меча. Амуру показалось, что капитан чуть поморщился, но это никак не отразилось на его голосе:
- Согласно древнему обычаю, я вынужден спросить: кто-то хочет оспорить право виконта служить в королевской гвардии?
- Господин капитан, к чему эти формальности? – спросил с кривой ухмылкой Савиньи.
Амур различил, как багровеет шрам на щеке Густава. Между этими двумя явно было что-то кроме служебных отношений. Капитан уже открыл рот, чтобы осадить нахального новичка и, возможно, навлечь на себя тем самым гнев богатого рода, когда Амур выступил вперед и звенящим от волнения голосом произнес:
- Я, виконт Орха, оспариваю право этого человека служить в королевской гвардии. Он не достоин этой чести, и я сейчас это докажу!

Если бы сам Сандрогар сейчас сошел с небес на землю, вряд ли бы это потрясло гвардейцев больше, чем слова Амура. Тишина на плацу установилась такая, что было слышно, как вдоль строя пролетела, деловито жужжа, навозная муха. Амур расправил плечи, довольный произведенным эффектом, но внутри никакой уверенности не чувствовал. Сотни взглядов впились сейчас в него, препарируя смельчака, дерзнувшего взывать к древнему праву. В глазах гвардейцев он читал удивление, восхищение и даже откровенную злость – равнодушных не было. Навозная муха, сбитая с толку неподвижностью людей, приземлилась на плечо Савиньи и начала чистить крылышки. Виконт брезгливо смахнул насекомое.
- Откуда ты взялся? Ты вообще дворянин? По одежде так и не скажешь! А цепь наверно пропил?
- Чтобы быть дворянином, не обязательно наряжаться в разноцветные тряпки, - парировал Амур.
Строй одобрительно загудел. В этом обществе больше ценилось владение мечом, чем последние веяния моды – здесь Амур попал в точку. Капитан Густав достал из кармана свиток с печатью и показал его гвардейцам.
- Виконт Орха уже засвидетельствовал мне свое почтение, у меня вопросов нет.
- Зато у меня есть! – воскликнул Савиньи. – Вы обещали моему отцу, вы уже утвердили меня на это место!
- Древний обычай, ничего не могу поделать, - развел руками Густав. – Вы должны решить свой спор в поединке.
- Вот как?! Ну что ж, – Савиньи сбросил цветастый плащ и, выхватив меч, направил его на Амура. – Тогда готовься к смерти, выскочка!
- Э нет, так не пойдет, - сказал капитан. – Поединок длится до первой крови. Если кто-то нарушит это правило, королевской службы ему не видать! Проныра, крикни там лекарей на всякий случай.
Гвардейцы окружили круг, впустив в него двух спорщиков. Амур подмигнул Агнешке и вручил ей мешок с Чеширом. Лесовик тут же взобрался на плечо знахарки и оскалил зубы на гвардейца, который хотел его подвинуть, чтобы не мешал смотреть. Савиньи расстегнул камзол и решил размяться. Амур же прикрыл глаза, стараясь унять волнение. Показалось, или среди гудения голосов он различил ободряющий писк Призрачного?
- Еще раз напоминаю: как только кто-то из вас будет ранен, поединок окончен, - сказал Густав. Победитель поступает на службу в королевскую гвардию. Проигравшему запрещено мстить. Таков древний устой! Виконт Савиньи, вы готовы? Хорошо. Виконт Орха? Отлично. Пусть же Сандрогар рассудит ваш спор. Начинайте!
Как и предположил Амур, Савиньи захотел решить спор одним ударом и сразу бросился вперед. Меч свистнул над ухом, отхватив от великолепной шевелюры новоявленного виконта Орха прядь волос. Он ушел вправо, неприятно удивленный скоростью соперника, и провел с разворота ответную атаку, полоснув клинком снизу вверх. В последний момент довернул кончик, чтобы достать ускользающую цель, но Савиньи оказался быстрее. Он невозможно выгнулся и, перекатившись, вскочил на ноги. Воспользовавшись паузой, Амур тронул ухо - крови не было.
Прощупав друг друга, теперь они не спешили сломя голову кидаться в бой. Савиньи сделал пробный выпад – Амур парировал. В свою очередь попытался достать противника, запутав обманным финтом, но тот разгадал замысел. Началась позиционная борьба, ведь цена ошибки была высока, любая пустяковая царапина – и ты проиграл. Гвардейцы принялись подбадривать бойцов. Амур с удивлением понял, что больше болеют за него. Видимо, как бы не был богат род Савиньи, особым уважением среди королевской гвардии он не пользовался. Тем более, легко читалось, что пришел виконт сюда за славой, а вот младший Орха, как и многие здесь при поступлении, был беден, как церковная мышь, о чем красноречиво свидетельствовала его одежда.
Они кружили друг против друга, обмениваясь ударами. Амур усилил натиск, ведь это именно он бросил вызов и должен доказать свое превосходство! Под одобрительные возгласы гвардейцев провел одну атаку, другую, меняя направление и плоскости ударов. Савиньи парировал, но вынужден был отступать. Воодушевленный Амур занял центр круга и обрушил на противника град ударов. Выпад, уход, подсечка, отскок. Пот заливает глаза, но и Савиньи двигается все медленнее. Амур закружил соперника, клинки встретились, выбив сноп искр, и на плац приземлилось срезанное кружево. Савиньи мельком взглянул на рукав, крови нет, презрительно сплюнул и бросился на Амура.
Ему показалось, что соперник атакует двумя мечами вместо одного. Острое лезвие подсекало ноги и почти одновременно с этим приходилось отражать удар в голову. Савиньи двигался так стремительно, что росчерки меча слились в одно движение, заключив Амура в стальной кокон. Он еще отбивался, но понял, что не успевает, проигрывает поединок, слишком устал. Более опытный соперник обвел его вокруг пальца – заставил тратить силы, а сам до поры уклонялся от атаки, выжидая удобный момент. Следующий выпад Савиньи едва не достиг цели, клинок чиркнул по боку, вспоров рубаху. Хорошо, хоть не до крови! Амур отступил, дыша как загнанная лошадь. Брошу курить, решил он. Если выживу.
- Орха сдается? – торжествующе улыбнулся Савиньи.
- Черта с два! – выплюнул Амур, не желая унижаться перед этим хлыщом.
- Нет! – вскрикнула Агнешка.
Савиньи распластался в молниеносном выпаде. Словно в замедленной съемке Амур вскинул меч, защищаясь, но клинок соперника уже почти коснулся руки. Комариный писк пронзил уши. В глазах потемнело, тело пронзило вибрация. Воздух заискрился. Амур отклонился назад, еще стараясь спасти руку, но это был скорее жест отчаянья. На мгновение гвардейцы исчезли, превратившись в призраков. Его вновь тряхнуло, хлынул свет и запахи. Чтобы не упасть, Амур взмахнул мечом, что-то зацепил. Савиньи охнул и завалился вперед. Из разреза на его спине бахромой выступила кровь. Ошалевший Амур перевел взгляд с поверженного противника на свою руку – ни царапины! Как так? Ведь он не успевал уйти из-под удара и должен уже быть как настоящий Орха – одноруким!
Над Савиньи склонились лекари. Чешир улыбался во всю свою кровожадную пасть, в глазах Агнешки стояли слезы, а капитан Густав смотрел на Амура странным взглядом, словно разглядел в нем что-то скрытое ранее. Стонущего Савиньи перевязали, уложили на носилки и унесли в сторону дворца, подле которого располагался госпиталь Очищающего Огня. Амур неосознанным движением встряхнул меч, капли крови соскользнули с блестящего лезвия на пыльный плац, убрал клинок в ножны. Гвардейцы молча стояли вокруг. Подошел капитан, положил руку на плечо.
- Сандрогар свидетель, виконт Орха честно выиграл бой. Поприветствуем нового гвардейца!
- Виват, виконт Орха!
- Служу Колинару! – на автомате выпалил Амур.
* * *
Забрало шлема громко лязгало. Чешир забрался внутрь и теперь оттуда смаковал моменты поединка. Ростовой доспех капитана с лесовиком внутри выглядел как живой, но немного звероватый рыцарь. Сам Густав задержался на смотре, предложив гостям подождать его в кабинете.
- Когда этот Свиньи на вас прыгнул, мессир, я думал все, руку отрубит точно! – восхитился Чешир из шлема, закрепив наконец-то забрало.
- Я так испугалась за тебя, - проговорила Агнешка, слезы на ее глазах уже высохли.
- А вы тут вывернулись и как хватите этого хама по спине! – продолжал восторгаться лесовик. – Тук свидетель, вы лучший мечник в Антернелле, а может и во всем королевстве!
- Мне просто повезло, - отмахнулся Амур. – Виконт Савиньи оказался быстрее меня. До сих пор не понимаю, как ушел от удара.
- Ты на мгновение исчез, а потом появился вновь, - сказала Агнешка. – Помнишь, что говорила бабушка? Ты можешь жить на два мира. В момент опасности ты выпал в Призрачное, а затем вернулся. Пока ты поступаешь по правде, магическая сущность хранит тебя.
- Похоже на то, - кивнул Амур, припоминая характерные признаки перехода. – Но мне было бы гораздо спокойнее надеяться только на себя, а для этого нужно овладеть фехтованием в совершенстве.
- Не переживайте, виконт, - сказал вошедший в кабинет Густав. – С завтрашнего дня начнутся тренировки и вы сможете учиться у лучших наших мастеров. Хочу признаться, я рад вашей победе, хотя и не верил в неё. У вас есть редкий дар, которым владеют лишь немногие мечники.
- Это какой? – спросил Амур, внутренне сжавшись: неужели капитан догадался про его сущность?
- Бросьте, Орха! Вы наверняка знаете про магическую искру, которая тлеет у вас внутри. Думаю, именно поэтому Юстина вступилась за вас. Только с помощью магии можно мгновенно переместиться из одного места в другое и тем самым уйти от верного удара. Не возражайте! Я все разглядел, глаз наметан.
- Я лишь хотел сказать, что не собирался жульничать, - потупился Амур. – Так получилось. По справедливости, виконт Савиньи должен был стать победителем.
- Рад, что вы признаете это. Другой бы давно возгордился своими способностями, даже толком не овладев ими. Мужчинам с магией трудно, она проявляется в нас спонтанно. Поговорите потом с Пронырой, он тоже частенько откалывает нечто подобное, поэтому я до сих пор и не выгнал его из гвардии, несмотря на все похождения. А что касается виконта Савиньи, ничего страшного, выздоровеет, а там его папаша подкупит следующего ветерана, чтобы пристроить своего сыночка, демоны его дери! Единственно, будьте теперь осторожны. Сам он мстить не посмеет, но может подкупить каких-нибудь бродяг, чтобы поквитаться. Где вы остановились?
- В «Одинокой вдове».
- Вот как? В утреннем докладе адъютант упоминал эту таверну. Разбойное нападение, одни грабитель мертв, другой на лампадку дышит. Ваша работа?
- Не совсем, - вступила в разговор Агнешка. – Но если бы не Амур, была бы мертва уже я.
- Непростой у тебя друг, - сказал с улыбкой капитан. – Надеюсь, я не пожалею, что принял его в гвардию. Как бы там не было, виконт Орха, вы теперь один из нас и должны переехать в казармы. Присягу примете с другими новичками на королевском параде, который состоится в день Поминовения. Сегодня отдыхайте, а с завтрашнего утра начнутся тренировки. Форму получите на втором этаже у интенданта. Держите! Это ваша дворянская грамота, цепь и отличительный знак гвардейца. Да не благодарите, спасибо скажете уважаемой Юстине.
Амур бережно принял из рук капитана свиток, золотую цепь с кулоном, где были выгравированы титул и фамилия, а также брошь, которая состояла из заключенного в круг меча и короны. Как обычно, всю торжественность момента испортил Чешир. Он весь разговор прятался в шлеме, наглотался пыли и так громоподобно чихнул, что чуть не развалил весь доспех. Густав схватился за меч и в изумлении уставился на лесовика, который с грохотом вывалился из железных лат и застыл посреди кабинета.
- Я с ним, - вымолвил Чешир, указав лапкой на Амура.
* * *
В таверну они возвращались верхом на жеребце, которого им выдали в королевской конюшне. Статный амаргал уже вошел в преклонный возраст, но выглядел крепким, глядел задорно, и Амуру сразу понравился. Он катался на лошадях в деревне, но этот мощный скакун отличался от них так же, как армейский джип от гражданской легковушки. Раньше им владел Кротур, но после ухода со службы барон вынужден был оставить казенное имущество.
Оказывается, гвардейских коней специально тренировали, в бою такой скакун мог драться наравне с хозяином. Удар копытом сминал стальной доспех, точно бумажный, а уж кусались амаргалы так, что отхватывали врагу руки, ноги, а порой и головы. В этом уверял Амура старый конюх, и он ему охотно верил - зубы у жеребца были ого-го! Кличка у этой добродушной зверюги тоже была соответствующая – Маус. Амур сразу вспомнил любимую игру из прошлой жизни, где был одноименный немецкий танк – здоровенный, неповоротливый и очень мощный. По совету конюха виконт дал скакуну горсть соленых сухариков. Тот невозмутимо схрумкал подношение и даже позволил усесться на себя новому хозяину и его подруге.
Другим приобретением стала форма королевского гвардейца, которую подобрал для виконта Орха ворчливый интендант. Кожаные штаны, черная куртка-парка, подбитые гвоздями сапоги и непромокаемый плащ были по-военному практичными и добротными, но больше всего Амур обрадовался красному, практически краповому берету. Он приколол на него гвардейский знак и нахлобучил военный убор на голову, залихватски сдвинув его на манер десантников. Затем повесил на шею дворянскую цепь, на пояс ножны с мечом, осмотрел себя в мутном казарменном зеркале и остался вполне доволен результатом. Жизнь вроде как начала налаживаться.
Увидев его в новом обличии, Агнешка растрогалась до слез – напомнил отца, а Чешир тут же облюбовал капюшон плаща и всю дорогу сокрушался, что Великий Тук дал лесовикам удобную шкуру, но возможность менять её по своему желанию почему-то не предусмотрел. Изменилось и отношение горожан – знатному всаднику на редком коне уступали путь, многие встречные дворяне приветствовали собрата, прикладывая два пальца к шляпе, а уж девушки откровенно улыбались статному гвардейцу, не взирая на сидящую рядом Агнешку.
Была у этой медали и обратная сторона. Когда они проезжали мимо храма Сандрогара, к Амуру подбежал нищий и вцепился в стремя. Он явно надеялся на монетку от такого видного господина и ведь не станешь объяснять, что внешность бывает обманчивой. К счастью, виконт Орха вспомнил о данном себе обещании, достал из кармана трубку с кисетом и опустил их в раскрытую ладонь попрошайки, чем удивил того до невозможности. Потом Агнешка рассказала, что табак в Антарнелле стоит дорого, и теперь этот нищий может с месяц жить, ни в чем себе не отказывая.
У таверны «Одинокая магиня» кипела работа. Взлохмаченный художник перерисовывал вывеску, плотники чинили окна, а у дверей теперь обосновались двое хмурых молодцов с дубинками на поясах. Впрочем, перед королевским гвардейцем охранники тут же расступились. Один взял поводья, чтобы отвести скакуна в конюшню.
Таверна полнилась народом. Битые стекла убрали, картины на стенах повесили новые, столы укрыли ткаными скатертями, опилки на полу заменили на свежие. Люди кушали, обсуждали дела, а две девушки-официантки сновали с подносами по заведению, уворачиваясь от шаловливых рук посетителей. В углу бренчал на струнах, зарабатывая на еду и выпивку, небритый бард – по всей видимости, тот самый, что мешал Амуру спать ночью. Берта всплеснула руками, увидев произошедшие с её постояльцем изменения.
- А я вас будить только хотела, мистер. Обед готов, а вы вот уже где, при всем параде! Даже не заметила, как ушли. Ой, простите меня, - смутилась хозяйка, заметив дворянскую цепь. – Я ведь должна обращаться к вам «сэр».
- Чепуха! – отмахнулся Амур. – «Мистера» вполне достаточно, а лучше просто по имени. Наверное, надо эту цепь вообще снять, чтобы люди не косились.
- Да вы что?! – возмутилась Берта. – Это же честь рода, таким нужно гордиться. В лесу оно, конечно, ни к чему, но в столице принято сразу показывать, кто вы и откуда, если помыслы чисты. Ой, опять я заболталась! Прошу к столу, я один специально для вас оставила.
Подгоняемые хозяйкой, официантки упорхнули на кухню за угощением. Меню таверны претерпело изменения вместе с имиджем. Если вчера верхом кулинарного искусства здесь значился жестковатый бараний бок, то теперь на столе появились тушенные с луком свиные ребрышки, грибной суп-пюре в пиалах, чесночные сухарики к нему, жаренные на углях стейки, печеный картофель, обложенный яблоками огромный гусь с хрустящей корочкой, через трещинки которой выступал горячий сок, жгучий соус и черное вино «Кабанья кровь». По вкусу - красное полусладкое, Амур осушил бокал, зажмурился от удовольствия и сказал:
- Я смотрю, народу прибавилось?
- Еще как! – воскликнула Толстая Берта, подливая вино. – С утра гоняла своих дармоедов на рынок за продуктами, да племяшек на помощь вызвала, блюда разносить. Решила еще двух парней у входа поставить, чтобы не пускали шваль всякую. Ведь у нас теперь приличное заведение и все благодаря вам! Непростой вы человек, виконт Орха, ох непростой, и подруга ваша магиня такая, каких поискать. Предлагаю отметить наше знакомство!
- С удовольствием! – сказал Амур. – Тем более у нас тоже есть повод праздновать: меня приняли в королевскую гвардию.
- А я-то думаю, где форму такую красивую видела? Точно, во дворце, когда на турнир ходила тем летом. Поздравляю! Ой, подождите, так значит, вы от меня съедете? Гвардейцы ведь в казармах живут…
- Ничего не поделаешь, служба, - развел руками Амур. – Но я буду вас навещать, нигде вкуснее я не ел!
- Мессир, мне нужна помощь! – взмолился Чешир.- Милостивый Тук, вот это птица!
Бедный лесовик в растерянности стоял перед гусем, пускал слюни и не знал, с какого бока подступиться к этакой громадине. Амур виртуозно разделал пернатого гиганта ножом и выдал мохнатому оруженосцу истекающую соком аппетитную ножку. Чешир заурчал от удовольствия.
- Пани Берта, а что наш знакомый Гуго? – спросила Агнешка. – Может, тоже пригласим его к столу? Он здорово помог нам этой ночью…
- Да я бы с радостью, леди, но мистер Скалдвинг так торопился в свои горы, что даже не позавтракал толком, - с горечью сказала хозяйка. - Лошадь ему, кстати, доставили ту еще клячу, с вашим скакуном не сравнить. Боюсь, как бы не сдохла по дороге - тверды весят прилично, уж я-то знаю! Кровати постоянно им чинили, особенно семейным.
Агнешка хихикнула. Амур тоже улыбнулся, представив, как два здоровенных тверда делают третьего - брачные игры бегемотов, что тут скажешь. От сытости клонило в сон. Ночь была беспокойной, день выдался тоже интересным. За окнами темнело, в таверне зажгли свечи на люстрах. Поблагодарив гостеприимную хозяйку, Амур кое-как поднялся с лавки. Черное вино оказалось коварным. Агнешка проводила его до комнаты, помогла снять новенькую форму и даже позволила завалиться на постель. В другое время Амур бы только порадовался, предпринял поползновения, но сейчас провалился в сон, как только голова коснулась подушки.

Он стоял на краю утеса. Внизу грохотала, ворочая камни, горная река. Ярко светило солнце, лучи подсвечивали водную взвесь, образуя радугу. Разноцветная дуга одним концом упиралась в излучину, где торчала в тени скалы одинокая башня. Утоптанная тропа убегала от неё в провал горы. Черное строение выглядело чужеродным на фоне зеленого склона, мох вокруг него не рос, даже радуга брезговала прикоснуться к нему. Заинтересованный аномалией Амур решил рассмотреть башню поближе.
Только подумал, и крылья раскрылись за спиной. Он взмахнул ими и без всякой боязни шагнул вниз с утеса. Ветер подхватил, понес бережно. Горные пики белели снегом, но Амур не чувствовал холода - серебристый мех надежно защищал тело. Башня приближалась. Забавляясь, Амур пролетел под радугой, заложил вираж и приземлился на крышу строения. Вокруг торчали выщербленные зубцы, скрипел на ветру ржавый флюгер в виде лепестка пламени, под ногами хрустели ветки и пожухлые листья. На каменном полу выделялся металлический квадрат с позеленевшим кольцом. Потянув за него, Амур удовлетворенно хмыкнул – как он и ожидал, люк был не заперт, вряд ли тут ждали гостей с неба.
Из проема дохнуло теплом, в башне кто-то жил. Крылья сложились за спиной. Кряхтя, Амур протиснулся в лаз. Снизу тянуло дымом и съестным. Стараясь не шуметь, Амур закрыл люк и начал спускаться по винтовой лестнице. На верхнем этаже была лишь одна дверь. За ней оказался кабинет, в центре которого стоял покрытый бурыми пятнами верстак с инструментами. Полки на стенах поблескивали пробирками и ретортами. В бутылях плавали чьи-то органы. Поморщившись, Амур покинул кабинет и спустился на этаж ниже.
Дверь здесь была приоткрыта. Донеслось чье-то злое бормотание, щель окрасилась вспышкой, запахло горелым мясом. Амур заглянул в комнату. На длинном столе лежало тело мужчины. Мертв он, по всей видимости, был давно, кожа успела почернеть и ссохнуться, но гнилостного запаха не ощущалось. Над трупом колдовал лысый толстяк в кожаном фартуке и грязных шароварах. Он вновь что-то пробормотал и прижег тело раскаленной печатью. Полыхнуло красным. Амур не поверил своим глазам – мертвяк зашевелился, черные когти заскребли по столу. Толстяк удовлетворенно крякнул.
Амур начал отступать, когда наткнулся на что-то сзади. Он медленно повернулся и застыл от ужаса – площадку перед ним заполонили зомби. Ближайший положил ему на плечо истекающую гноем руку и прокаркал:
- Пойдем с нами!
Амур содрогнулся от омерзения, сбросил тошнотворную клешню и… проснулся.
Через открытое окно доносились звуки утреннего Антернелла: громыхали телеги, бранились спешащие на рынок торговцы, рубили дрова подручные Берты. Пахло свежестью, ночью прошел дождь. На подоконнике сидел черный ворон и чистил клювом перья. Блестящий глаз уставился на Амура.
- А ну, брысь! – прикрикнул он.
Ворон обиженно каркнул и улетел. Амур сел на кровати, потирая глаза. Приснится же такое! Кроме него в комнате никого не было. Через окно долетел далекий удар гонга. А сколько времени? Черт побери, ему же на службу пора!
Амур подхватился и начал судорожно одеваться. Что в том мире, что в этом, везде одно и тоже – хочешь жить, умей вертеться. Хорошо богачам да королям всяким, лежат себе на перине, да плюют в потолок. Хотя, кто его знает, может и на пол. До потолка еще попробуй доплюнь!
Натянув сапоги, Амур умылся в тазике, побултыхал во рту травяной вар, заменяющий местным зубную щетку вместе с пастой, хотел закурить, вновь чертыхнулся и спустился в зал. Народ завтракал. Агнешка с Чеширом заняли облюбованный стол, Берта как раз выставляла им что-то вкусненькое.
- Я уже будить тебя хотела! – воскликнула знахарка. – Доброе утро, соня!
- А я вам ножку от вчерашнего гуся оставил, мессир, – заговорщицки шепнул Чешир. – Угощайтесь!
- Как спалось, виконт? – спросила Толстая Берта, наливая ему чай с чабрецом.
- Хреново. Чушь какая-то снилась, мертвяки всякие…
- Да вы что? Мне ведь тоже недавно муженек покойный во сне являться начал! Все зовет к себе, ирод, руками машет, а сам зеленый весь и когти длинные. Жуть! К чему бы это? Ой, не застольная тема, простите. Я поджарила яйца с ветчиной, хлеб недавно испекли, огурчики соленые вот. Кушайте на здоровье!
Берта подмигнула и удалилась на кухню. Втроем они быстро умяли целую сковороду яичницы. Амур подтер корочкой растекшийся желток и обратил внимание на погрустневшую знахарку.
- Ты чего?
- Пора прощаться. Ты поступил на королевскую службу, как и хотел, а мне нужно возвращаться к бабушке.
- Но ты ведь будешь выбираться в город?
- Да, раз в месяц, за припасами.
- Вот и отлично! Наверняка в гвардии дают увольнительные. Будем встречаться у Берты, пить чай или что покрепче, и обмениваться новостями. Не грусти, подруга!
- Передай нашим, что я отлично здесь устроился, хвала Туку, - пробасил Чешир. – И про гуся вчерашнего обязательно расскажи, пусть облезут от зависти!
Агнешка слабо улыбнулась. Амур наклонился и поцеловал её в щеку, татуировки знахарки вспыхнули красным. К горлу подступил комок, он сглотнул его и встал из-за стола. Чешир уже вскарабкался по плечу и устроился в капюшоне. На улице заржал Маус. Амур сделал морду кирпичом и вышел из таверны. Почему-то он не верил, что их расставание с Агнешкой продлится долго.
* * *
Могучий амаргал вышагивал по мостовой так, будто был один на этой улице. Амур сразу вспомнил расхожую шутку про носорога, который подслеповат, но при таком весе это уже не его проблемы. Действительно, прохожие спешили расступиться, едва заслышав стук тяжелых копыт. На одном из перекрестков перед ними попытался влезть глупый мул, тянущий за собой телегу с перцем и помидорами, но Маус непринужденно куснул нахала за ухо и тот шарахнулся назад так, что чуть не превратил содержимое повозки в лечо.
Амур не пытался подгонять коня. Заслышав утром дворцовый гонг, он сначала подхватился, но немного погодя понял, что торопиться не стоит. Каким-то образом он теперь умел определять время безо всяких часов. Перед глазами словно вставал циферблат, где двигались стрелки. До начало тренировок в казармах оставался еще целый час.
Другая способность - «водительская память» у него проявилась давно, но именно на Коларе он стал так остро чувствовать направление на то место, где когда-то был. Ему теперь не нужны были даже ориентиры. Подумав о доме Юстины, он увидел пульсирующую красную линию, которая пронизывала дома и убегала за горизонт. При мысли о королевской гвардии на мостовой зазолотилась полоска, ведущая в сторону казарм.
Амур принял новые способности как данность, а чего тут удивляться? Магия, обычное дело, бери и пользуйся. Гораздо больше его сейчас занимало другое: что за паскуда следит за ним от самой таверны?
Амур уже давно чувствовал, как затылок буравит злой взгляд. Когда в лесу они шли с Агнешкой по коридору из колючего кустарника, и за ними наблюдали лесовики, ощущение было другое – словно перышко щекотало шею. Оно и понятно, сородичи Чешира зла ему не желали. Здесь же кто-то явно намеревался причинить виконту Орха тяжкие телесные повреждения с возможным летальным исходом и прямо-таки транслировал свое желание в пространство, выдавая себя с головой.
Что же это творится, други мои? Вроде бы никому он особо дорогу не перешел, но с момента его появления в этом мире что ни день, так новые покушения. Когда же его оставят в покое?! Амур сделал вид, что поправляет съехавшую седельную сумку, а сам ненароком взглянул назад.
Мастеровой люд спешил по своим делам, никто не дернулся к ближайшей лавке, чтобы с внезапно вспыхнувшим интересом рассмотреть выставленный на витрине товар. Возможный соглядатай плохо контролировал свои мысли, но в плане скрытности явно был профессионалом. Амур перестал тормошить сумку и положил ладонь на рукоять меча, сканируя обострившимся восприятием окружающее пространство на предмет полета ножей, стрел и дротиков.
- Чешир, глянь там аккуратненько. Кажется, за нами кто-то следит…
- Слушаюсь, мессир!
Они свернули с улицы Стекольщиков, впереди показался Рыцарский мост, разделяющий Старый и Новый город. Затылок ломить перестало, неужели их наконец-то оставили в покое?
- Чешир, что там?
- По мне, так все люди тут какие-то подозрительные…
Они выехали на мост, по бокам встали бронзовые рыцари. В конце Столетней войны здесь пытались прорваться к дворцу демоны, но путь им преградила горстка смельчаков из королевской гвардии. Они сдерживали натиск до прибытия магинь, почти все погибли, но ни один враг реку не пересек. Когда война закончилась, каждого из тех гвардейцев отлили в бронзе, чтобы и после смерти охраняли мост – один из пяти, переброшенных через полноводную Нелл. Слово же «Антар» в названии столицы буквально значило «стоящий на». Как понял Амур, фантазия у древних строителей Антарнелла была так себе.
Они миновали Рыцарский мост, впереди выросла громадина храма Сандрогара. Возможно, все дело было в освещении, но если вчера цвет здания казался вишневым, словно едва теплящийся уголь, то сегодня камни кладки приобрели кровавый оттенок. Амур даже притормозил коня, чтобы лучше рассмотреть храм.
Шла служба. На многочисленных балкончиках стояли жрецы в красных колпаках и вздымали к небу жаровни. Струйки дыма закручивались спиралями, переплетались и окутывали храм серебристыми нитями. Выглядело это так, точно огромный рубин обрел наконец-то достойную оправу. Удивительно, но посмотреть на столь завораживающее зрелище пришло совсем мало народу, на площади стояло с десяток человек. Видимо, все прихожане молятся в храме, решил Амур.
Тем временем дымом заволокло высокие шпили. Они на глазах раскалились, с их кончиков в небо ударили огненные лучи. Неосторожная ворона задела один и мгновенно превратилась в облачко пепла. Соединившие землю и божественные небеса пламенные нити погасли. Жрецы пропели что-то напоследок и, потушив жаровни, исчезли внутри храма. Дым потихоньку рассеивался, стоящие на площади немногочисленные зеваки начали расходиться. Амур хотел уже продолжить путь, когда его внимание привлек жрец, который крадучись вышел на ближайший балкон. Почему-то он был без колпака и без жаровни, зато держал в руках палку с утолщением на конце. И все бы ничего, только палку эту он направлял в сторону Амура. Снова заболел затылок.
Жрец что-то выкрикнул. Палка засветилась, с её кончика ударил луч пламени. Словно в том сне, когда дракон решил изжарить его, Амур видел приближающийся огонь, но ничего не успел сделать. Он лишь выставил перед собой руки, инстинктивно закрыв голову. Жар накатил опаляющей волной, Амур хотел закричать, но поперхнулся от неожиданности - перед ним точно вырос невидимый щит. Языки пламени лизали мостовую перед конскими копытами, но дальше не шли. А ведь мне нельзя причинить вред магией, вспомнил Амур. Действуя по наитию, он чуть согнул руки и толкнул невидимый щит вибрирующими ладонями, отбрасывая огненный смерч прочь.
Результат превзошел все ожидания. Отраженный магической защитой Амура, ревущий поток пламени устремился обратно к источнику, который его породил. Палка в руках жреца набухла огненным бутоном и взорвалась. Человек вспыхнул факелом, закричал страшно. Горящее тело перевалилось через ограждение балкона и рухнуло вниз. До земли долетели лишь хлопья пепла.
Невольные свидетели нападения уставились на Амура. Ворота в храм распахнулись, оттуда выбежали жрецы и толпа прихожан. В воздухе повис немой вопрос. От дворца долетел гул гонга.
- Он первый начал! – крикнул Амур и пришпорил коня.
Во что он опять вляпался? Желания разбираться не было. У него сегодня первый день службы и опаздывать он не намерен. Храмовая площадь осталась позади, погони не видно, Амур разрешил скакуну перейти на рысь. Огненное происшествие никак не повлияло на невозмутимого амаргала, но вот Чешир чуть не выпрыгивал из капюшона.
- Мессир, я настоятельно рекомендую как можно скорее покинуть этот ужасный город. Четыре нападения за два дня – это уже перебор! Видит Тук, в Антарнелле живут одни хамы. Одно слово – столица!
Давешний стражник в этот раз сразу открыл калитку, едва завидел в окошке хмурого виконта. На плацу собирались гвардейцы, кто-то поздоровался с Амуром, он кивнул в ответ и, оставив Мауса у коновязи, вошел в штаб. Адъютант без разговоров пропустил в кабинет. Завидев виконта Орха, капитан Густав с улыбкой поднялся навстречу.
- Ну вот, совсем другое дело! Настоящий гвардеец, хоть сейчас в бой! Будь моя воля, заставил бы всех дворян носить форму, а то рядятся кто во что горазд, словно девицы на променаде. Так, а чего это мы такие хмурые?
- Ничего серьезного, - махнул рукой Амур, не желая досаждать капитану своими проблемами.
- Сэр, на нас снова напали! – вылез из капюшона Чешир.
- Та-а-ак, - протянул посерьезневший Густав. – Ну-ка, садись, рассказывай!
Амур цыкнул на лесовика, но перечить капитану не посмел. Пришлось поведать об утренних злоключениях. Умолчал Амур лишь о своей невосприимчивости к магии, преподнеся всё так, что жрец промахнулся. Густав внимательно выслушал и в конце хлопнул ладонью по столу.
- Никаких сомнений, это барон Савиньи! Вчера был у меня, брызгал слюной, обещал отомстить за сыночка. Я, правда, растолковал ему все, но старый хрыч, видимо, не успокоился. А как все обставил… не подкопаешься!
- Он подкупил жреца Сандрогара? – спросил Амур.
- Вряд ли, не те люди. Скорее всего, это был мелкий клерик, имеющий доступ к храмовым артефактам. Он использовал против тебя «Дыхание дракона», но что-то напутал и сжег сам себя. Во всем остальном замысел был гениальный!
- Чем это? – хмуро спросил Амур, уязвленный восторгом капитана.
- Ах да! Ты же не из наших мест, Юстина предупреждала в письме. Неужели в ваших краях не празднуют день Благодарения?
Амур помотал головой. Вроде бы в штатах отмечают нечто подобное, в честь того дня, когда первых колонистов спасли от голодной смерти индейцы – в благодарность за это их, видимо, и заточили позже в резервациях. Густав задумчиво почесал шрам на щеке.
- Каждый год в день сошествия Сандрогара на Колар в храмах проходят службы. Тысячи столбов огня устремляется к небу, чтобы очистить его от той скверны, которая накопилась там за это время. Так мы возносим хвалу величайшему из богов, который принес мир на нашу землю. Бывает, пламя находит себе цель и внизу. Раньше такое случалось часто, луч огня бил в человека и мгновенно сжигал его. Жрецы потом говорили, что за грехи. А кто из нас не грешен? Поэтому теперь редко кто отважится выйти на храмовую площадь в день Благодарения. Барон рассчитал, что ты будешь проезжать там как раз в момент службы. Теперь понимаешь?
- Гениально! – отдал должное замыслу Амур. – Клерик разряжает в меня артефакт, тут же уходит с балкона, и всё шито-крыто. Налицо гнев божий, никто разбираться не станет.
- Я даже удивлен, что барон Савиньи разработал столь тонкий план. Обычно он действует более прямолинейно, случаи известны, - сказал Густав. – Впрочем, советчиков у него хватает, а ведь ты ранил его сына и ранил серьезно. На выздоровление уйдет не одна седмица, повреждены мышцы на спине, м-да… думаю, барон не отступится, в Антарнелле тебе будет грозить опасность.
- Что же мне делать?! – воскликнул Амур.
Честно говоря, последние дни слились для него в один страшный сон, покоя не было ни днем, ни ночью. Его зачем-то выдернули из родного мира и принялись бить по нему, словно молотом по заготовке. Возможно, кто-то хочет выковать из него добрый меч? Но ведь сталь может и не выдержать очередного удара, и тогда вместо клинка выйдет треснувшая лепешка!
Видимо, смятение отразилось на его лице. Капитан Густав ободряюще похлопал по плечу.
- Не переживай, гвардия своих не бросает. Тем более ты утер нос семейству Савиньи и показал, что не все еще в этом мире продается. У меня возникла одна идея. Как ты смотришь на путешествие в Северные Пустоши?
- Вы хотите, чтобы я там сгинул как настоящий виконт Орха? – спросил Амур.
Как он уже знал, эти бесплодные земли простирались от гор твердов до Белого океана. На каменистых плато не росло ничего, кроме низких крючковатых деревьев и зеленого мха, которым кормились бурые олени. Малочисленные племена соамов разводили этих животных, промышляли рыбу в озерах и, когда стихал сезон штормов, выходили в океан за китами. А еще посреди Северных Пустошей находился окруженный горными пиками таинственный Садершаг, где по слухам скрывались бежавшие из Колинара должники, преступники и даже черные колдуньи.
- Мы же ведь решили, что ты и есть настоящий Орха, - поморщился Густав. – Хотя, если захочешь потерять там для достоверности руку, я препятствовать не буду. Надеюсь, ты помнишь? У тебя не хватало левой.
- Прошу прощения, сэр, - потупился Амур. – Просто ваше предложение прозвучало чертовски неожиданно. Какое дело может быть у королевского гвардейца в Северных Пустошах?
- Тверды. Как только сошел снег с перевалов и просохла земля, бородачи принялись покидать королевство. Сначала по одиночке, это было не так заметно, а потом и целыми семьями. Сейчас я озвучу тебе тщательно скрываемый факт: на сегодняшний день в Антарнелле закрылись все кузни твердов. Дома на Железной улице стоят через один заколоченные. Наши кузнецы работают не хуже, но секрет обработки альпийской стали известен только горным мастерам. Висящий на твоем поясе меч, как и все клинки королевской гвардии, изготовлен именно из такой стали.
- Я это знаю, - кивнул Амур, чтобы не показаться совсем уж дремучим неучем.
- А известно ли тебе, что вопреки всеобщему убеждению, даже такой меч со временем тупится и требует специальной заточки? – усмехнулся Густав. – Если тверды не вернутся, к следующей зиме вся королевская гвардия останется безоружной. Мы будем вынуждены перейти на клинки из обычной стали, которая не берет темных созданий. Случись прорыв из Призрачного и нас уничтожат без боя. А ведь еще остаются твари, что затаились по глухим углам королевства.
- Но ведь можно сделать чисто серебряный меч, - заметил Амур, вспомнив незабвенного Геральта из Ривии.
- Который затупится после первого же удара, - хмыкнул Густав. – Ты видел панцирь гаркла? Тем более, многие темные маскируются под обычных людей. Пока ты решишь, каким мечом бить, твои кишки уже обмотают вокруг твоей же шеи.
- Но почему бегут тверды?
- Это тебе и предстоит выяснить. На все вопросы они лишь отвечают: «Приказ старгора». После того, как посол твердов в третий раз озвучил такой ответ Его Величеству, Гарольд крепко обиделся и чуть не отрубил наглецу голову, еле отговорили. Дипломатические отношения сейчас заморожены. Кто-то рад такому положению вещей, но только не я. Мне о безопасности короля думать надо.
- Почему вы думаете, что тверды скажут мне другое?
- А я и не думаю. Просто хочу, чтобы ты отправился в Северные Пустоши и посетил Альпу. Сведения оттуда поступают, но все противоречивые. Поживешь там седмицу, послушаешь, о чем народ говорит, может, что и выяснишь. Людей там хватает, купцы торговать с твердами не перестали, коситься на тебя никто не будет. А пока ты путешествуешь, страсти здесь улягутся, виконт Савиньи поправится, а его папаша, надеюсь, успокоится. Учитывая время на дорогу, вернешься ты ко дню Поминовения, а там примешь присягу с остальными новобранцами.
- Когда отправляться? - спросил Амур.
- Значит, решено. Выше нос, виконт! Как ни странно, в Северных Пустошах тебе пока будет безопаснее, чем здесь. Главное, разузнай, какая муха укусила твердов, а там уж мы решим, что с этой напастью делать. Пойдем к интенданту, снарядим тебя в дорогу.
Помимо тюков с палаткой, припасами и походной формой, Амур получил от капитана увесистый мешочек с монетами и несколько писем для командиров гарнизонов, расположенных в предгорьях Северных Пустошей. Выжженный Пожаром сосновый бор там полностью так и не восстановился, лесной Путь обрывался сразу за Боранбо, и несколько сотен лиг по Северному тракту приходилось преодолевать верхом. Места были дикие, курьеры периодически исчезали, в относительной безопасности себя чувствовали только обеспеченные охраной торговые караваны. Именно в такие края и посылал виконта Орха добрый капитан Густав.
Впрочем, Амур был не в обиде. Выследить его там будет уже не так просто, как в городе, а за время странствий глядишь, и действительно всё уляжется. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить. Воодушевленный Амур навьючивал коня тюками, когда стражник крикнул от ворот:
- Сэр, к вам та девушка, с которой вы вчера приходили! Прикажете впустить?
- Конечно!
Агнешка чуть ли не вбежала в калитку, увидела Амура и облегченно выдохнула:
- Живой…
- А чего мне сделается?
- В таверну пришел человек, чужестранец, сказал, у храма Сандрогара сожгли кого-то. Я сразу про тебя подумала.
- Все правильно, я того клерика и сжег.
- Что?!
- Он сам виноват! – поспешил добавить Амур, заметив вспыхнувшие татуировки магини.
- Ты меня в гроб сведешь! Как это случилось?
Пришлось рассказывать по второму разу историю, которую Амур поведал капитану Густаву. Правда, в этот раз истинную причину спасения утаивать смысла не было. Выслушав, Агнешка кивнула:
- Узнаю «Дыхание дракона». Тебе очень повезло, что ты невосприимчив к магии. Подожди-ка, а что это за тюки? Ты куда собрался?
- В Северные Пустоши…
- Огонь Сандрогара! Там-то что ты забыл?
- У нас служба, ведьма! – влез Чешир. – Секретное задание, ясно?
Агнешка оглядела их по очереди и вздохнула:
- Получается, наврала я бабушке. Оставлять вас одних – чистое безумие!