Итак, в рассказе в наличии два конфликта: первый – это война на которой сражается ГГ – лейтенант Каттер и его товарищи, и второй – это та драма, что развернётся в госпитале. Я сознательно не делю вторую часть рассказа на «кусочки» – мелкие конфликты, чтобы не ломать интригу.)
Сразу ясно, что первый конфликт – фоновый. А вот массовая параноидальная истерия в госпитале – это основа, центр всего сюжета. Весьма качественный центр.)
Казалось бы – какая идея вообще может присутствовать в детективе, вернее в военном детективе, к тому же, ещё и фантастическом? Оказывается, довольно простая: «свои» в ситуации массовой паранойи будут страшнее врага («бей своих – чтоб чужие боялись»), но будучи хорошо переданным и исполненным, сие идейное наполнение с лёгкостью компенсирует самый главный, классический сюжетный поворот детектива (привязавшийся к означенному жанру ещё со времён Агаты и Кристи и т.д.) – «главный злодей - это тот, на кого меньше всего можно подумать».
Название вначале несколько обескураживает – после первой сцены рассказа можно предположить, что дальнейшее повествование будет о том, как весь взвод Каттера боролся с этими насекомыми в полевых условиях (при помощи «прожарки», к примеру), но автор почти сразу же направляет мысли читателя в нужное русло.
Несколько непонятен уровень технического развития: с одной стороны, не то это дикий гибрид средневековья с современностью (штурм-пика в бранном выражении на устах солдата века самозарядного\автоматического стрелкового оружия меня смущает), не то это гибрид промежутка 1870-1930 с киберпанком ( с одной стороны – артиллерия – бог войны и пистолет (восьмизарядный, да – « нету лучше карате, чем в кармане два ТТ\Парабеллум\Вальтер\Кольт (нужное - подчеркнуть)») и эти самые нанотехнологии – вши).
Есть в рассказе небольшие аллюзии на подразделение американской армии времён Вьетнама («Тоннельные крысы») – их девиз в почти неизменном виде, и моменты из какого-нибудь дешевого фильма «про зомбёв». В общем, рассматривать мир лучше не браться, впрочем, он здесь не так и важен.
Самое ценное что есть – это интрига, и она, несомненно, удачна. Как только в госпитале начинаются первые витки массовой паранойи, у читателя уже возникает интерес, а с учётом того, что «куча мала» участвовавших в этом безобразии растёт… В общем, замечательно, единственное что немного предсказуемо – массовая бойня в финале. Но это зависит не от автора, а от человеческой психики в подобных ситуациях.)
Из замечаний – мне лично, всё-таки немного не хватало внешности героев. Рубленая, лаконичная манера письма, простые предложения меня не отпугнули (Хэсфорд и Мэйсон всё-таки остаются одними из любимых писателей); матюки и небольшие попытки натурализма – это к месту, но всё-таки не хватало взгляда на героев со стороны.
В общем же – замечательный военно-фантастический детектив с элементами триллера и мрачным финалом, не без недостатков, но хорошо исполненный.

- лежа в кровати ГГ мог еще рассмотреть портреты и обрывки карт, а вот надписи на стенах маловероятно. Или именно в его палате все было исписано от пола до потолка? Но это мелочи. Просто, бросилось в глаза.

А Мизери всё знала и пользовалась. Разрешала взглядам пастись в нужных местах. Подальше от стола. И выигрывала очередную сотню. – Много коротких предложений. Очень много. Не так плохо, если бы весь текст был таким. Но стиль у вас хороший, а короткие предложения нарушают ритм, к сожалению. Многие из коротышей можно объединить и не потерять накала страстей.

– Да ладно, чего взъелся? Давай накатим. Эй, Мак! – окликнул он человека у барной стойки. – Предыдущее предложение шло от лица Каттера, поэтому непонятно, что «он» - это Раско.

Человек поднялся и подошел к их столику. – Он был у бара, скорее всего, на барном табурете, так что не поднялся, а слез.

Обыкновенная, размеренная с тихими голосами и мерным посапыванием. – Запятая после «размеренная».

– Не знаю, Кат. Может погибли, может в другом крыле госпиталя. – Запятые после обоих «может».

Да и было от чего. Война длилась два года. А полгода назад появились слухи о посмертниках. Трупы оживали и бросались на бывших союзников. Убивали быстро, страшно. Останавливали таких только пулей в голову. Погибшие от их рук через некоторое время тоже вставали. Каттер помнил суеверный ужас, с каким он и его бойцы глядели на посмертников. Ученые Империи разобрались: дело в нано-машинах – "вшах", – которые, попадая в кровь, превращали труп в боевую единицу. Были приняты контрмеры, но, видимо, иногда они сбоили. – Хобот только что узнал, что его сотоварищ – вшивый. Он выругался. Фраза «было от чего» звучит минимум издевательски. Читатель, разумеется, понял, почему парень выругался. И вообще сама эта вставка… Ох, эта головная боль – как вставить фоновую информацию о мире в насыщенный действиями текст так, чтобы она воспринималась очень ненавязчиво. Здесь, к сожалению, не получилось. Вставка выглядит именно вставкой. Надо что-то делать с ней, переносить в начало или вообще убирать большую часть, кроме «Были вшивые. Убитые ими превращались в зомби, в посмертников. Это было страшно». Конечно, мой вариант – только грубая схема, но надеюсь, у вас получится выгладить этот момент.

И врач урюмо покосился в сторону бутылки. – Угрюмо.
"От этого толку не будет, нужно действовать самому", – подумал Каттер. – Рассказ идет от лица Каттера. При таком квази-первом лице мысли можно и лучше не обособлять, как прямую речь. Мыслей Каттера по тексту слишком много, и чаще всего вы их не обособляете. Лучше все подогнать под один вид.

Тот прикончил остатки напитка и взглянул в глаза Каттеру. – «Напитка» звучит как-то коряво. Ежу понятно, что он там пьет. Просто «Тот прикончил бутылку…».

Да и, хер его знает, что у тебя с ногами. – Убрать запятую перед «хер».

А сейчас, может, вши починили, без сканера не определишь. Наноботы, мать их. – Так вши лечат или оживляют? Если лечат, почему искалеченный Мак не мог двигаться быстро и вообще не выздоровел за полчаса. Если оживляют, откуда такие подозрения? Думаю, ученые смогли предоставить достаточно знаний об этом феномене. Возможно, я ошибаюсь.

– К тому же, – мстительно прибавил Каттер. – Мак – такой же мой, как и твой. – Нужно запятую после «Каттер», потому что это одно предложение.

И тут внимание лейтенанта привлек пол. – В напряженном повествовании начинать предложение с «и» - моветон. Будто это произошло совершенно внезапно, как в детских детективах.

Поднявшись, он выехал в коридор. – Он же на инвалидном. Вряд ли он смог подняться, сесть в кресло и выехать. Скорее всего, переполз с кровати на коляску.

Раско подмигнул ему и предложил: - Предыдущее предложение тоже было о Раско. Второе имя можно заменить на «он».

Но блеф, не блеф, а делегация убралась. – Убрать запятую после первого «блеф».

В кабинете главврача грохнул выстрел. Еще несколько. – Откуда, позвольте спросить, у них оружие? Его отобрали и дели куда, к Палачу в стол? Неразумно как-то, даже не под замок.

Было видно, эта речь далась ей с трудом. – С чего бы? Она высказывает подозрение, не признается сама в вине. К тому же как-то не вяжется с образом Мизери.

Навалившись на тощего связиста, он принялся душить Тулью. – Он мог душить еще кого-то, навалившись на связиста? Имя можно заменить на «его».

"Может, я сошел с ума?!"– хрипело–орало–рвалось у него в мозгу. – Где-то еще до этого было такое оформление сказуемого. Режет глаз, лучше, может, через запятую.

По всему выходило, что Каттер убил Тулью вовсе не из ненависти к нему – врагу. – Говорите, как будто от третьего лица, а ведь это мысли самого Каттера.

Мысль о том, что связист может оказаться невиновным пугала до слез. – Запятая после «невиновным». Кстати, даже это проявление сдавших нервов украшает героя. Герой должен быть живым, иначе ему не веришь.