Прогулка по осеннему парку. Приключение на двоих.
 

Сегодня здесь начнется история о двух не совсем обычных людях, которые случайно встретились в пути на этой большой и одновременно такой маленькой планете. Мы не знаем, как закончится наш рассказ, и пусть другие судят, насколько он был плох или хорош. Впереди - несколько дней, во время которых судьба будет писать свой сонет при свете двух свечей, и, пожалуй, самое время начать...

Даниэль - Wizard
Этель - Леди N.

Я неспешно собирался в путь. До поезда оставалось чуть меньше двух часов, а я знал, что такси домчит меня до вокзала за пятнадцать минут. Впереди меня ждал недолгий, но изматывающий выезд в Мюнхен, на деловую встречу, от которой меня откровенно воротило. Я не надеялся на радушный прием и успешное подписание контракта, и интуиция моя прямо кричала: ехать туда не стоит. Но приказы начальства не обсуждаются - такова политика моей фирмы. Впрочем, я понимал необходимость этой поездки - надо же замещать напарника, у которого только что родился сын. Дети... В свои двадцать три я безумно мечтал о сыне или дочери, которых окружил бы родительской заботой и смог бы обеспечить. Но, к сожалению, мне так и не встретилась спутница, способная выдержать мой нрав более полугода.

Я не спеша брился, мысленно уже выбирая гардероб для поездки. Чемоданы со сменой белья и самыми необходимыми вещами уже были готовы и стояли в коридоре. Стоило мне только на секунду задуматься, как зеркало словно сзорвалось изнутри, усыпав звенящими осколками плитку ванной комнаты. Один из них едва не попал мне в глаз, больно оцарапав щеку. На миг мне показалось, что в глаз что-то залетело, но я сморгнул, и странное ощущение пропало. Я быстро вытерся, приготовил на кухне чашку кофе и пошел выбирать одежду. Немного подумав, я выбрал кремовую рубашку, кофейного цвета пиджак, обычные синие джинсы, впрочем слегка потертые, и обулся в туфли светло- коричневого цвета. Накинув на плечи белый шарф, я улыбнулся своему отражению. Правильные черты лица со слегка длинным носом, тонкие губы, едва заметная родинка над правым глазом. Как же хорошо, что я уродился высоким, но умудрился удержаться в обычной форме, даже слегка спортивной. Длинные, до плеч черные волосы, я убирать не стал.

Таксист меня подвел. Когда я был на вокзале, поезд почти отходил. Скучная кассирша продавала мне билет, когда посадка уже заканчивалась.
- Дэниэль Корсико? - занудно уточняла она.
- Да, да! - отвечал я ей, выхватывая билет.
В последнюю минуту забежав в поезд, я добрался до своего вагона и устало плюхнулся на свое законное тринадцатое место.

Ненавижу ждать отправления поезда или самолета. Если бы сейчас по дорогам пылили дилижансы, их бы я тоже ненавидела. Поэтому, если речь идет о поезде, всегда влетаю на перрон за минуту до отправления, отчаянно путаясь в сумках и шарфах, звеня браслетами, с безумием в глазах и билетом, зажатым в руке наподобие кинжала в метательном захвате. Я заскакиваю в вагон, посекундно извиняясь перед проводниками и теми бедолагами, что предназначены судьбой мне в попутчики, стараюсь не задеть сумками детей, которые отчего-то не могут спокойно сидеть на местах, а мечутся по окнам, выбирая наилучший ракурс обзора одинаковых в общем-то вокзалов. Они во всем мире одинаковы, но дети пока об этом не знают... Я проношусь по проходу, выискивая свое место и наконец-то блаженно плюхаюсь на сидение. Обычно как в раз в этот момент поезд покидает перрон. Тогда я выискиваю взглядом симпатичного молодого человека, который мог бы изъявить желание помочь мне с багажом, одновременно мило и неразборчиво представляясь соседям, если таковые имеются.
Почему я так поступаю? Просто мне так нравится.

Сегодня мне пришлось придти на вокзал за десять минут до начала посадки. Я маялась на перроне всего с одной сумкой, надеясь, что темные очки обеспечивают мне достаточную защиту. Это как шторы - можно отгородиться от всего мира. Главное ни на кого не смотреть и не улыбаться. Удалось.
Очки я не сняла и в поезде. Сидела, повернув голову к окну, а краем глаза ловила лица проходящих людей. Пусть сегодня у меня не будет попутчика. пусть сегодня у меня не будет попутчика... В руке держала не включенный ридер - это последнее средство. Читающего человека никто не потревожит, по крайней мере всегда можно уклониться от беседы. К сожалению, он был уже порядком разряжен, а любую бумажную книгу выдает обложка. Видишь обложку - захочешь обсудить...

В окне я видела себя. Прежде всего очки. В поллица очки, потом плотно сжатые губы. Волосы, гладко зачесанные в "конский хвост", в отражении окна совсем белые. Вот уже две минуты до отправления. Перрон практически опустел. Я усаживаюсь поудобнее, передергиваю плечами, избавляясь от напряжения, отчего звенят браслеты на левой руке. Я ношу эту звенящую обузу так давно, что без пяти-шести тонких серебряных браслетов чувствую себя раздетой или обворованной. Поправляю синий в горошек шарф, обмотанный вокруг шеи в три раза и прикидываю, сразу ли мне избавиться от мокасин или немного подождать, подношу руку к очкам, собираясь их снять, но вместо этого поплотнее утверждаю их на переносице и быстро включаю "читалку".
У меня попутчик. Да что ж не везет-то так сегодня!
Делаю вид, что ужасно занята, замечаю только что он высокий, темноволосые и одет почти в такого же цвета джинсы, что красуются на мне.
Начинаю читать. Так...
Ридер разрядился. Не пытаясь более скрывать раздражение, я уставилась на здания, проплывающие за окном. Дорога обещала быть долгой.

Поезд словно вздохнул и тронулся, оставляя перрон где-то в точке "А". Я же, в свою очередь, выдохнул. Успел. Впрочем, я знал, что просто не мог опоздать. Чисто физически. Переведя дух после "освежающей" пробежки с чемоданами, я эти самые чемоданы закинул на верхнюю полку. А нечего под ногами путаться. Взъерошив волосы, я начал разглядывать соседку. Симпатичная, на вид около двадцати. Очки, шарф, ридер - непроницаемая стена, которая так и кричит "отвалите!" Ну или, в лучшем случае, вежливая просьба не надоедать попусту. И тут в моей груди, словно разорвался шарик с ярко-красной краской. Я острым, собачьим инстинктом почувствовал, что "это ж-ж-ж неспроста" и что мне обязательно нужно с ней заговорить. Вот только чувствовал я, что банальные способы тут не сработают. И тогда я решился на отчаянный шаг, тем более, что леди уже отложила в сторону "читалку" и с праздностью и скукой уставилась в окно.
Буквально минута - и я держу в руках золотой "Паркер" и задаю вопрос:
- Извините, милейшая, у вас выпало из сумочки...

Милейшая? О, это мне. Что ж, я и впрямь бываю очень мила, но, поскольку моему случайному (и, надеюсь, не долгоиграющему) попутчику этот факт не известен, остается сделать вывод, что так он обращается ко всем дамам в возрасте от пять лет и до смерти, к бабушкам и полубабушкам включительно.

Что ж, из моей сумочки вполне могло что-то выпасть, в ней много карманчиков и ровно половину из них я забываю закрывать. Ну разве что только внутренний, в середине сумки, где лежат мои паспорта и пара кредиток с неприкосновенным запасом. Этот карман всегда закрыт. Кстати, в нем лежит и ручка, которую мне протягивает незнакомец. Много лет назад мне подарил ее человек, который внезапно стал мне дорог и был дорог довольно короткий, но запоминающийся срок. Ручка эта имеет одну особенность - она не пишет. Сломалась. Но весит немного, вот и таскаю с собой как дань сентиментальности.
Да и нужны в жизни вот такие маленькие якорьки, чтобы не улететь к чертям собачьим в космос. Они помогают. Я же пока не улетела.

А спутник-то маг и чародей. Факир. Ненавижу таких. Впрочем, я сейчас любых ненавижу. Но чтобы вот так пролезть в мою сумку за моей спиной, открыть два замка... Глупости. Просто кто-то сидел на моем месте. У него была ручка, похожая на мою. И этот кто-то ее потерял.
- Эта ручка похожа, но не моя.
Голос был хрипловат, я долго не говорила. Незнакомец продолжал протягивать мне ручку, но я не торопилась ее брать. Открыла свою сумку, проверила. Обнаружилась пропажа.
Тогда я взяла ручку в руки, сдвинула на лоб очки, чтобы получше рассмотреть вещь. Даже сощурила свои слегка близорукие карие глаза.
- Позвольте...
Попыталась расписаться на ладони левой руки. Ручка было сломана.
Я нахмурилась:
- Кажется, вы должны объясниться...

да, да - это именно Ваша ручка, незнакомка. И именно потому я улыбаюсь, как идиот с протянутой рукой, словно подаю милостыню несговорчивому нищему, который поверить не хочет в свою удачу и отказывается принимать протянутую купюру. За окном пролетела какая-то неизвестная станция, полная запоздавших грибников, неутомимых рыболовов, что перестают удить только весной во время нереста да извечных бабушек, что таскают за собой и на себе сумки настолько набитые, что весят, пожалуй больше их самих. Словно и не в Германию едем. В окно застучался мелкий осенний дожик, посылая сигналы азбуки Морзе, непонятное или непонятое сообщение. Миледи, убедившись, что ручка тем не менее ее, удивленно подняла очки на лоб.
- Позвольте, - попросила она и начала осматривать ручку, Фома неверующая. Осмотрев и попробовав сделать роспись на руке, она протянула перо обратно со словами:
- Извольте объясниться.
Впрочем, починить ручку - это не проблема. Я бережно взял ее и сосредоточил свое внимание на предмете. Минута, другая - похоже, что ручка не пишет уже давно. Еще десяток секунд - и я нарисовал на своей ладони дурацкую рожицу, подмигивающую и дразнящуюся.
- Мадмуазель, с Вашей ручкой все в порядке. Держите.

Всё в порядке, всё в порядке... Эти слова странным образом вплелись в стук колёс. Найдено и починено. Причем и то и другое странно. Что мне делать? Я нарочито замешкалась, пока клала ручку на место. Может, обойдётся и этот улыбчивый починяла проявит вежливость, откроет газету (мне отчего-то кажется, что он должен читать газеты и курить. Хотя бы электронные сигареты) и станет изучать спортивную страничку? Наверняка у него за спиной годы в университетской сборной по черт-знает-какому виду спорта.
Подняв глаза от сумки, я натолкнулась на насмешливый взгляд темноволосого. Не обошлось. Что ж за день такой?
Так, что же мне делать?.. О! Знаю! Мне надо удивиться! Блондинка я или нет? Удивиться, хлопнуть ресничками и дико затупить. И, если он не извращенец, должен отстать. Может, даже отсядет.
- Ой, как вы это сделали? - сделала я большие глаза, изгоняя из голоса предательскую хрипотцу. Тоньше надо, Этель, тоньше! - И как это мило с вашей стороны!..
Ну и еще на три страницы такого же бреда. Тут даже думать не надо, только болтать...

На лице моей спутницы было написано неподдельное изумление. Секунды три. Потом она быстро справилась с собой и ее лицо приняло выражение удивления наигранного и неописуемо недалекого. Все блондинки - дуры. Ага, как же. Так я ей и поверил. Слегка дрогнувшим голосом она проворковала:
мда... Если ей это нравится, то пускай играет, мне-то что? Я повернул голову к окну, затем снова посмотрел на нее.
- я схожу покурю, если вы не возражаете.
Не дожидаясь ответа, я встал и вышел в тамбур. Там было немного прохладно и уже накурено. Невольно всплыли в голове строчки из песни группы "Кино". Я щелкнул дорогой зажигалкой и прикурил самокрученную сигарету. Мир постепенно возвращается на круги своя. Так и сигареты: дорогие машинки для закрутки, дорогой табак, дорогая бумага, но перед нами все те же, по сути, дедовские самокрутки. Курю я быстро и глубокими затяжками, поэтому через пять минут уже возвратился на свое место. От меня разило дорогим вишневым табаком, и уж не знаю, было ли моей спутнице это приятно или нет.
- кстати, мы так и не представились друг другу. Меня зовут Даниэль, а вас?

Да, лучшего способа показать, что мой номер не прошел, незнакомец бы не мог. Но это еще полбеды - подумаешь, я дрянная актриса! Гораздо хуже, что теперь играть бессмысленно. Маска мне не подошла. Надо было просто нахамить, впрочем, это никогда не поздно.
Ручка... Не дает мне покоя эта ручка. Как же он всё-таки это сделал? И зачем он это сделал?
Я убрала ридер в сумочку и закинула ее не полку. Осмотрела пол - ничего не выпало?
Когда молодой человек вернулся, от него исходил сильный запах вишнёвого табака. Я люблю табачный запах, но не ароматизированный. Хотя вишня это еще не самый плохой вариант.
- Этель. Это международное имя, - я улыбнулась, окончательно отказываясь от маски. - Проверим, сработает ли эффект попутчика? Не зря же вы провернули этот фокус с ручкой. Кстати, она не писала уже два года... Чем же вы занимаетесь, Даниэль и что за дела заставили вас на последней минуте заскочить в этот поезд?

ЙИУХУУУУ!!! - мысленно закричал я и столь же мысленно подпрыгнул, вскинув руку в победном жесте, когда она улыбнулась и сказала:
- я работаю в сфере финансовых операций отделения автоконцерна "Мерседес" в России. И еду на одну из этих унылых и утомительных встреч, результаты которых известны обеим сторонам загодя. Собственно именно поэтому мне нужно было купить билет именно на этот поезд. Встречу из-за моего отсутствия или опоздания никто откладывать не будет. А таксистам этого не объяснишь, да и пробкам тоже не объяснишь. - отвечал я, рассеянно покручивая краешком своего шарфа. - А вы, наверное, писатель или сценарист?

Я слушала его, удерживая на лице рассеянную улыбку. Действительно, отчего бы не поболтать, скоротать время в пути? Отчего, собственно, я так негативно отнеслась к этому довольно симпатичному, жаль, не в моем вкусе, молодому человеку, тем более, что он применил довольно оригинальный способ знакомства? По инерции, наверно. Но я уехала из города, и с каждой минутой поезд относит меня всё дальше и дальше. Пришло время забывать старое, а для этого не стоит отказываться от нового, не так ли? В конце концов поезд остановится, мы улыбнёмся друг другу на перроне и разойдемся в разные стороны, чтобы никогда больше не увидеться.

- Какие банальные вещи заставляют нас заскакивать в поезд, когда он почти движется... Вы, видимо, выглядите моложе своих лет, раз вас посылают на встречи, пусть даже с известным результатом. Вот только отчего вы решили, что я писатель или сценарист? Это новая версия: девушка, вы, наверное, актриса, раз вы такая красивая, - последнюю фразу я произнесла подражая ломающемуся юношескому голосу. - У меня очень скучная профессия. Видите ли, я наследница.
Произнеся эту фразу, я поудобнее расположилась на сидении, подложив ноги под себя. Мокасины все-таки немного жали.

Глядя на Этель, я вспоминал одну встречу, произошедшую на тесных улочках Москвы в начале мая. Там я столкнулся с чудесной соломенной шляпой, а затем и ее обаятельнейшей хозяйкой, отчаянно матерящейся в попытке догнать свой головной убор. За поимку беглянки я был вознагражден короткой прогулкой и совместным поеданием фисташкового мороженного. А затем девушка исчезла также внезапно, как и появилась. Я не узнал ни ее номера телефона, ни даже имени. Но этот солнечный день стоил целого года (с половиной), что прошел с того момента.

- с чего я взял? - я начал рассеянно накручивать на палец прядь волос, - у вас очень проницательный и умный взгляд. И это делает ваши глаза еще более прекрасными. И это отнюдь не способ топорно польстить, как делает большинство мужчин, что думают, что являются мастерами в комплиментах. Я, кстати, надеюсь, что вы не профессиональная наследница, что втирается в доверие мужам, соседкам и просто добрым людям, а потом оббирает их до нитки? Надеюсь, вы наследница последнего из корсаров Атлантического океана и собираетесь вступить во владение его кораблем?

Сама не ожидая того от себя, я от души рассмеялась лукавому вопросу Даниэля.
- Нет, я не "черная вдова" и не грабительница. Уверяю вас, никакого криминала! Если я и втираюсь в доверие, то делаю это совершенно бескорыстно. А у писателей и сценаристов не бывает прекрасного и умного взгляда. Во взгляде писателей всегда призраки книг, которые написаны гениальней, чем его собственный, во взгляде сценаристов - призраки режиссеров и актеров, которые испоганили его гениальные творения... А кости корсарских кораблей давно сплелись в объятиях с костями их владельцев на дне Карибского моря, и присоединяться к ним мне не хочется! Что до меня, - я оглянулась на окно, чтобы убедиться, что мы выехали из городской черты и сейчас поезд едет мимо еще зеленых полей и уже желтеющих посадок и сделала приглашающий жест в направлении пейзажа, - то я наследница вот этого. Жизни, которую старательно прожигаю, используя все доступные мне средства. А их, поверьте, немало. А вы слишком поэтичны для автоконцерна "Мерседес" в России. Нет ли у вас в столе толстого романа, который только ждет издателя?
И выжидательно подняла брови. Что ж, о мной бывает нелегко, знаю, зато интересно.
И потом болтать так болтать!

- а вы знаете, я вам завидую. Вольно жить и наслаждаться этой жизнью могут немногие. - я мельком посмотрел в окно. Проскакивающий мимо пейзаж завораживал. Зеленые поля с видневшимся вдали леском ласкали взор, а солнце заставляло щуриться при каждом взгляде на небо. - я не писатель, поверьте, нет. Склад ума, конечно, позволяет, но так уж получилось, что моя творческая половинка не выдерживает быстрого ритма жизни.
Мои тонкие пальцы зажили своей собственной жизнью, отстав наконец от волос, они пробежались по столу, забарабанив мотивчик на четыре такта.
- кстати, о литературе. Вы слышали об одном человеке с "талантом", что проявился недавно? Он путешествует по миру и оставляет везде свои стихи. Они пронизывают ткань реальности везде, где только можно и нельзя, нарушая законы физики. Одно из самых красивых запечатлено в небе над Москвой:

Прощай, мой светлый вечер,
Прощай, мой добрый гость.
Недолгой будет встреча
Опять у нас с тобой.

Рассвет задует свечи,
Качая головой.
И этот странный вечер -
Он не для нас с тобой.

Занятно, правда?!

Я машинально поймала ритм, выбитый Даниэлем по столу и повторила его в воздухе, пробежав пальцами по невидимым клавишам. Невольно наложила его на произнесенное стихотворение. Получилось что-то любопытное, синкопированное.
Интересно, Даниэль накручивает на палец волосы потому что они длинные или отращивает их для того, чтобы накручивать на палец?
- Занятно? - переспросила я. - Скорее еще один способ прожигать жизнь. Нет, не слышала о таком. Могу лишь сказать, что это человек прескверный стихотплет и хороший летчик... Он же самолетом в небе написал, так? К тому же несчастен в любви... О, черт, - я подняла обе руки вверх, предъявляя попутчику пустые ладони, - только не говорите, что это вы! Сразу оговорюсь: я стихи не люблю. Никакие. Они все для меня скверные. И в людях не слишком хорошо разбираюсь, так что не принимайте мои слова близко к сердцу...
И плавно опустила ладони вниз, словно взмахнула веером. Будто огонь тушила. Ведь непонимание, склоки и ссоры, возникающие межу нами сродни тому пламени, которое рождается от маленькой искорки.
Кстати, если всегда сначала думать и только потом говорить, то подобных мелочей вовсе не случается и пожарные совсем не нужны.

- ох, нет вы меня несколько не поняли. Он написал эти стихи не с помощью самолета, а с помощью силы мысли. Изменение реальности, за которое его ищет интерпол, чтобы обвинить его в международном вандализме и хулиганстве. И это не я, отнюдь. Я не пишу стихи, я лишь их читаю. И иногда пересказываю. Это ведь вагон для курящих? - уточнил я. К сожалению, машинка для скручивания и табак лежали глубоко в сумках, под охраной прочих личных вещей, и у меня осталось всего три вишневых сигаретки. Так что пришло время для затаившейся в кармане пачки Мальборо. - я надеюсь вы не возражаете? - ловко распечатал шуршащий полиэтилен пачки и достал одну. Зажигалка шелкнула и исторгла только сноп искр. Шелчок. Ну давай же! Щелчок, щелчок, щелчок. Это моя карма - зажигалки у меня живут не дольше девушек. Эту я купил три дня назад. Ни за что не поверю, что у нее так быстро закончился газ. Вот досада...

Мне безумно хотелось рассмеяться, и я даже чуть прикусила верхнюю губу, стирая улыбку с лица. По идее, следовало бы насторожиться, но мне надоело быть осторожной. Иногда так хочется хотя бы немного походить по канату в доказательство того, что ты еще можешь держать равновесие. Ведь когда-то я умела его держать.
- Изменение реальности силой мысли, - насмешливо протянула я. - Вы взяли это из интернета или придумали сами? Может, поделитесь сайтом или травкой, которой курите?
И рассмеялась, уже не сдерживаясь.
Кстати, прикурить ему как раз и не удавалось. Палочка смерти никак не желала зажигаться. Даниэль незамедлительно окутал себя снопами искр и мысленным ворчанием. Ну невозможно было удержаться от смеха, наблюдая, как страдальчески морщит он лоб.
- Ах, какая беда, - я мягко приняла из его рук зажигалку. - С ними надо нежнее, это вам не ручки...
Щелкнула раз-другой. Газ еще был, просто кремень в зажигалке плохо относится к своему хозяину. Интересно, с чего бы это? Я несколько секунд подержала зажигалку в руках, согревая ее теплом своих рук, а потом зажгла. Пламя горело ровно, с достоинством. Поднесла зажигалку к сигарете Даниэля, чтобы он мог прикурить, потом отдала ему зажигалку, незаметно погладив ее на прощание, и полезла за своей сумкой. Извлекла из нее несессер со своими любимыми трубками, выбрала свой любимый дорожный любовно отполированный freehand. Достала кисет. Спросила, набивая трубку:
- Даниэль, а вы случайно не боитесь пожара? Ну или любого открытого огня?

Я внутренне просто вскипел. Ну и острый у дамочки язык. Я даже не успел обрадоваться тому, что зажигалка вновь заработала.
Этелька-сардэлька! - вертелось у меня в голове ругательство, придуманное уязвленным мальчишкой внутри меня. Кончики моих ушей едва заметно покраснели - как обычно, когда я злюсь. Вот только моя дурная голова не настолько дурная, чтобы вспылить и выставить себя идиотом. Вместо этого я спокойно и хладнокровно ответил на последний вопрос, заданный бестией в очках.
- огонь? Нет, я не боюсь его. Ветер, который раздувает пламя, не может его бояться. Да и огонь давно человеком приручен, и лижет поленья у его ног, словно сытый кот, что есть сметану из миски. А бывало ли так, что люди, бывшие вам самыми верными друзьями обижались смертельно на вас из-за одного неверно сказанного слова? И... Давайте перейдем на "ты". Меня это"выканье" уже изрядно огорчает.

Даниэль сделал небольшую паузу. Кажется, он вспыльчив и вряд ли обладает легким характером, иначе просто рассмеялся бы и отвесил ответную колкость. Но зато сдержан, это неплохо.
Слушая его рассуждения об огне, я закончила набивать трубку. Когда он заговорил о друзьях, достала спички, а на предложение перейти на "ты" благодушно кивнула.
- Давайте. Давай, - улыбнулась. - Хотя у меня возникает ощущение, что тебя огорчает "выкание" по вполне определенному поводу: обращаясь на "вы" к человеку, ему сложно нагрубить, не так ли? Это нормально. Я насмешлива по природе, бываю язвительной... И мои друзья принимают меня такой, какая я есть. А я - их. Иначе какая же это, к чертям, дружба, - я чиркнула спичкой. Не люблю зажигалки, да и не слишком-то они удобны для трубок, - так знакомство.
Я держала спичку в руке так, чтобы огонек тлел еле-еле.
- Приручен огонь, говорите? Его невозможно приручить. Легкое дуновение ветра, и от искры разойдется такое пламя, что понадобится королевская рать... Я почему спросила - вы так ожесточенно щелкали зажигалкой. А ожесточение в 99% случаях подразумевает в себе страх.
Закурив, я выпустила клуб дыма в направлении окна. Я с удовольствием пользуюсь некоторыми привилегиями, которые еще остались у женщин. Например, не спрашивать у спутника в вагоне для курящих разрешения не курение. Экие глупости!
- А как же вы всё-таки провернули номер с моей ручкой? - полюбопытствовала я после очередной затяжки.

Эк чего захотела! Может ей еще и дать "ключ от квартиры, где деньги лежат"?! Нет уж, ничего я ей не скажу. Неужели я могу рассказать едва знакомому человеку то, что скрываю ото всех близких?
- зря ты так думаешь, что подобное общение может позволить мне грубость по отношению к другому человеку. Наоборот для меня, чем дальше человек - тем легче мне его держать на еще большей дистанции. Или вообще послать в дальние дали. Если надо, конечно. А некоторые люди, и такое меня крайне удручает, влюблены в себя настолько, что считают - остальные тоже должны их безмерно любить. Они так навязчивы... И безынтересны, как лист с каракулями. А насчет фокуса... - тут я сделал зловещее и загадочное лицо - Давай будем считать, что это - моя семейная тайна, что передается из поколения в поколение, а тем, кто разгласит ее - отрубают руку. И моему дедушке руку за это отрубали трижды. - мои мысли скользили абсолютно свободно, и поэтому я легко перескакивал с темы на тему, - а ты заметила, что в последнее время появляется много новостей о мутантах - людях, чьи гены расположились иначе, чем задумывалось изначально матушкой-природой. Такое ощущение, что человек, как вид, начинает в спешке искать новый путь эволюции, недовольный быстро меняющейся обстановкой в окружающей среде. Эти известия о детях - вполне жизнеспособных - с жуткими уродствами пугают. Не правда ли?

- К семейным тайнам я всегда относилась с большим почтением. Еще Уайльд заметил, что замок с приведением стоит гораздо больше замка без приведения. А ты, значит, имеешь что-то вроде карманного приведения, - я скрыла усмешку за очередным клубом дым. Люблю такие вот разговоры не о чем со случайным попутчиков. Если они, конечно, не о чем. Сдается мне, что Даниэль имеет вполне определенную цель разговора. - Новый вид эволюции - это что-то вроде людей-Х, да? Вроде как нас заранее с помощью СМИ приучают к тому, что мутации это не так уж и плохо? Отрастет третья рука, будет удобнее шопингом заниматься? Собственно, мы все мутанты... А вообще это всё скорее из-за ГМО. Едим разную дрянь, вон и покойники перестали разлагаться на кладбищах, понапичканные концентратами. Так что где эволюция, а где искусственный отбор теперь уже сложно понять... А ты думаешь, это естественный процесс?
Табачный дым быстро заполнял помещение. Я протянула левую руку к окну, звеня браслетами.
- Даниэль, не поможешь открыть? У меня маловато силёнок для этого.

окно, как назло, сразу не открывалось, пришлось изрядно потрудиться. Не с первого раза и даже не с четвертого я впустил игривый ветер в вагон. Он, радуясь, начал ерошить наши волосы, рушить замки из табачного дыма и играть с занавеской. Но рыцарем на белом коне мне показать себя не получилось. Конь мой споткнулся, ноги его разъехались, и я сел в лужу. Но я, не подав вида, с видом победителя (окно победил, не хухры-мухры) снова сел на свое место. И тут мне в голову пришла одна мысль, точнее вопрос, который хитрой лисой прятался в голове и вылез только для того, чтобы укусить исподтишка за пятку.
- Этель, а ты не замужем, случаем? Я крайне глуп, раз не спросил об этом сразу...

- поинтересовался у меня покоритель окна. На самом деле, ничего смешного в этом нет. Я прекрасно знаю, как у вагонов этой конструкции порой заедают стекла. Легче пол вагона снести, чем одно окно открыть...
- Штандартный ответ - а какое это имеет шначение? - я шепелявила, потому что держала трубку во рту. Дурацкая привычка. - Или ты решил преджожить мне руку и шердце? Не могу пока принять, не уверена в твоем материальном положении...
Тут я отвлеклась, потому что у меня страшна затекли ноги, и я переплела их в другую сторону.
- Сейчас я абсолютно свободна, - сообщила я, взяв трубку в руку. - но имею тяжелое наследство в виде бывших мужей. Троих, если быть точной. Да, а ты, я уверена, не женат.

Я немного удивился.
- Это у меня на лице написано? Или по каким-то деталям догадались? Неужто у меня, как у всех одиноких мужчин неглаженная рубашка?
Я немного грустно улыбнулся. Глядя на Этель я понимал потихоньку, что эта девушка (язык не поворачивается назвать ее женщиной) с глубокими и умными, словно море, глазами, тонкой линией аккуратных губ, непослушними прядями светлых волос и ласковыми очертаниями ухоженных и красивых рук проникает в мою душу глубже, чем мне хотелось бы и чем я мог бы позволить. Еще слишком свежи старые рубцы, чтобы наносить новые. А думать о том, что на немецком вокзале мы с глубоким выдохом разбежимся в разные стороны, вообще не хотелось. Несладко мне было, и я решил "зашутить" этот момент.
- а тебе кто-нибудь говорил, что с этой трубкой ты похожа на Черчилля?!

- Рубашка у тебя выглажена самым чудесным образом. Я бы поленилась так гладить, будь я твоей женой. Думаю, это дело рук умельцев из прачечной. Почему я решила, что ты не женат? - я достала из несессера ножик и стала вычищать трубку. - Раз ты был в Москве, то могу предположить, что тебе приходилось смотреть русский фильм "Москва слезам не верит". Ведь вместе с "Броненосцем "Потемкиным" он входит в обязательную кинематографическую программу по освоению ""загадочной русской души". Хотя лично я посоветовала бы "Любовь и голуби"... Ну так вот, - я отвлеклась от трубки, посмотрела на Даниэля и с удивлением поняла, что он меня еще слушает. Видимо, терпение входит в состав его добродетелей. - Тебя выдает выражение глаз. Оно ищущее и одновременно заинтересованное. Присуще людям мужчинам, но у женатых всегда есть бонус в виде "эх, оторвусь". У тебя он отсутствует, - аккуратно убрала ножик, лукаво улыбнулась, - Хочешь покажу как я действительно похожа на Черчилля?
Сунула трубку в рот, надула щеки и положила руки на воображаемые подлокотники.

Я от души засмеялся. Этот "черчилль" в ее исполнении был чудесно комичен, и я довольно долго не мог остановиться. Успокоившись, я вытер пару слезинок и шумно выдохнул.
- оу, миледи, это было просто неподражаемо. Может быть, я схожу за чаем? Сервис здесь не великолепный, не спорю. Просить ту бурду, что они умудряются (по ошибке и незнанию, очевидно же) называть кофе, - форменное самоубийство в изощренной форме. А чай зато здесь довольно вкусный. Или же это заговор российских железных дорог, и они меня на него подсадили, используя загадочный компонент. И вы зря считаете, что русского духа во мне мало. Мои родители родом из России. И я конечно же слотрел "Любовь и голуби". С английскими субтитрами, правда. Язык этой могучей, но стоящей на коленях страны, мне до сих пор не дается.
Не знаю почему, но я не мог ей врать или чего-либо утаивать. Это прелестное создание словно маленький огонек, что грозит потухнуть от малейшего ветерка. Или от малейшей лжи. Странно. Будь я отчаяннее, предложил бы новую встречу и обязательно обменялся контактами. Вот только с меня хватит. Я встряхнул головой.

- А я не удивлена, что ты из России. У тебя есть свойственная им склонность к философским рассуждениям на пусто месте. И мне это нравится. Так интересней, не правда ли? - мысли мои текли несколькими параллельными потоками и на первый план выходило незатейливое: достаточно ли мы познакомились, чтобы я могла снять мокасины? По всему выходило, что недостаточно. Даже с учетом русских корней. Со вздохом я пересела так, чтобы вытянуть ноги. - Ответная любезность о моем происхождении - кажется, во мне есть кровь практически всех европейских народов, за исключением русских. А родилась я в маленькой деревушке на границе Франции и Италии. Так что считай меня гражданином галактики...
Только вот чай я увы, не люблю. Не понимаю его вкуса. Может, пройдемся до ресторана, я бы не отказалась чего-нибудь испить. Может, даже простой воды.
Тут у меня из сумочки раздалась Gnossienne №1. Интересно, кто это это меня тревожит? Улыбнувшись Даниэлю в качестве извинения, я достала телефон. Ох, ё! Что-то рано... Ну да придумаю что-нибудь. Например, заболела болонка моей подруги. Выкручусь.
"Этель, - раздался голос, который до сих пор не перестал мне нравиться. - Что случилось? Твои вещи на месте, ты едешь на неизвестный срок в другой город или даже в другую страну... Почему ты не позвонила мне, я бы помог".
- Потому что это семейные глупости, о которых я не люблю говорить. Знаешь, может я лучше позвоню тебе по приезду, из гостиницы, хорошо?
И ведь не вру. Моя семья - это я и только я.
"Но ничего страшного не произошло?" - с тревогой спросил меня голос.
- Нет, любимый. Я вернусь как только смогу. Люблю тебя.
Опять не вру.
"А я тебя".
Гудки. Как только смогу - это значит никогда. Кажется, мне больше не понадобится этот телефонный номер.
Я обернулась к Даниэлю.
- Извини, надо было ответить. Ну что, идём?

я с легкой улыбкой и едва заметным покачиванием головы слушал свою соседку. Нет, это правда интересно - умудриться сесть в вагон с такой любопытной особой. Признаться, я страдаю некоей слабостью к необычным людям, проникаясь к ним доверием и стараюсь приблизить их к себе. Можно даже сказать, что я их коллекционирую. Согласитесь, в наше время, такое унылое и полное шаблонов, которые распространяются не только на книги, но и на людей, так сложно найти человека оригинального, огражденного от массовости и однотипности современного мира.
Тем временем вагончик наполнился звуками изумительной инструментальной музыки. И только я уже хотел расслабиться, как...
оппа. Если бы я был котом, то шерсть моя была бы уже торчком, а из рта доносилось бы шипение. Впрочем, а на что я рассчитывал?!
Но и мне не дали ответить. Наступившую тишину разорвал вой сирены, зазвучавший из моего кармана. И сразу же после того, как "Doctor Who Opening Credits" дошла до феноменального напева скрипок, мне удалось поймать сотовый в кармане и ответить на звонок.
- Слушаю.
- "милый, здравствуй, ты уже выехал?"
- Да, мой утренний сон, около часа назад.

Мой ночной кошмар, если серьезно. Моя милая и ненасытная фрау, которая явно в родных имеет отпетых фашистов.
- "а когда ты будешь в Мюнхене, мой коотик?!"
- думаю, завтра днем. Будешь встречать с цветами и оркестром?!
- "не знаю еще. У тебя же важная встреча, может быть, сразу после нее?"
- да, хорошо, моя ласковая. Буду ждать. Только не звони ночью, ладно?
- "договорились! Пока!"

И бросила трубку, прежде, чем я успел ей что- нибудь ответить. Впрочем, она не знает, что встречу перенесли на час раньше. С поезда - на переговоры. А потом у меня будет только 15 минут, чтобы добраться на метро до вокзала, опять вокзала, выкинуть номер вместе с сим-картой и попрощаться с Хэлен навсегда.

- по-моему, мы с тобой теперь в одинаково неудобном положении. - сказал я и подмигнул Эдель.

Вслед за моим телефоном телефон Даниэля решил преподнести ему сюрприз. Всё нормально. Мальцики и девочки проверяют мальчиков и девочек. В такие моменты мне всегда хочется крикнуть хриплым голосом что-то вроде: "Девчонки, выходите из бани!" И, судя по выражению лица Даниэля, он был бы этому только рад. А что - легко и безболезненно...
Интересно, почему люди, разговаривая по телефону, стараются улыбаться и вообще выдерживают соответствующее выражение лица? Особенно, когда лицемерят?
Забавно всё это, вот что.
- Не совсем, - прищурилась я в ответ. - Тебе гораздо хуже. Во-первых я уезжаю, а ты едешь прямиком к милой, а во-вторых ты уже готов ее бросить, но еще не бросил, а я не готова бросить, но, кажется, уже сделала это. В любом случае я уже отделалась, а ты еще нет... Ну так что - идем в ресторан или (предупреждаю!) я сниму мокасины.
Теперь, думаю, мы достаточно для этого знакомы. Да и ноги болят, болят мои нооожки...

- Нет, о, нет! Только не мокасины! Только не мокасины, доставшиеся тебе от твоего прадеда-индейца, прожившего 120 лет и не снимавшего их со своего совершеннолетия! Только не бери заложников, я с удовольствием выполню все твои требования! - шутовски замахав руками, заголосил я. Отчего-то на сердце стало легко, и все сложные решения обрели простоту. Я соскочил со своего места и протянул даме руку, чтобы помочь ей встать.
- вы знаете эти стихи?

Я мог бы ласково взять тебя,
не выпустить больше из рук.
Я мог бы баюкать твой взгляд; тебя
охранять, и быть лесом вокруг.
Я мог бы единственным знать об этом, -
что ночь холодна была.
И слушать вечер, печалясь о лете,
сгорающем с нами дотла.
Ведь время стало тревогой всех,
не избегла камня коса.
Снаружи ходит чужой человек
и будит чужого пса.
Но вот стало тихо. Я не спустил
с тебя своих глаз; и те
охраняли тебя наподобие крыл,
если что-то брело в темноте.

Райнер Мария Рильке, "На сон грядущий", тебе нравится?

- Я больше люблю сонеты Рильке "Окно-Роза", например, - улыбнулась я, принимая руку. - Кстати, кровь индейцев во мне тоже есть... Так что пора произносить самое страшное слово в ядерной физике: упс! Но не бойся, бледнолицый, мне не нужен твой скальп, кстати, скальпы вы нас снимать научили, никто не даст мне за него денег. Разве что на парик, - я склонила голову к плечу, прикидывая, а ничего так шевелюра. - Так что я согласна на огненную воду.
Опять зазвенев браслетами (привычный для меня звук) я потянулась за сумочкой.
- Джентльмены первыми, очущая даме путь, - сделала приглашающий жест.
На самом деле мне чертовски хотелось потянуться, но сделать я это могла только за его спиной.

я открыл дверь из нашего купе и вышел. Обычно кавалеры пропускают дам вперед, но иногда происходит и наоборот. Например, когда даме нужно потянуться, и она думает, что ее спутник не увидит этого грациозного движения в отражении окна. Браслеты вновь зазвенели на вытянутых вверх руках. Я невольно сглотнул слюну, а в голову влезла цитата из комикса про сиамских кошек "Признак кошкости" - "демонстрация вооружения под предлогом потягивания". Я улыбнулся своим мыслям и пошел вперед, периодически оглядываясь, словно опасаясь, что она может исчезнуть из идущего поезда.

Попав в вагон-ресторан, я сел за свободный столик. Неподалеку сидел парень с короткой стрижкой. Все его внимание было направлено в монитор его ноутбука. Больше никого...

Хорошо, что Даниэль оказался достаточно джентльменом, чтобы уважить мелкую просьбу дамы. Так что я смогла украдкой потянуться. А то большинство представителей мужского пола считают такое незамысловатое движения за средней прозрачности намек, не принимая во внимание, что у женщины, как у обычного человека из плоти и крови просто застывают мышцы... Ну или как там правильнее сказать. А мне только и не хватало для полного счастья доказывать, что я не верблюд.
По пути в вагон-ресторан я смотрела в окна поезда. Есть что-то завораживающее в мелькании пейзажа за окном. Надо успевать увидеть всё сразу, потому что второго шанса не будет, даже если поедешь тем же маршрутом. Природа имеет привычку неуловимо и неудержимо меняться.
В вагоне ресторана было славно: практически безлюдно и замечательно чисто. На скатерти - ни пятнышка. Мы сели за стол, я окинула благожелательным взглядом помещение и поняла, что очень голодна. Когда я ела последний раз? Ой-ой, Этель, да ты так ног носит не будешь.
Исповедуя правило, что к официанту первым должен обращаться мужчина, я перевела взгляд на Даниэля:
- А как ты насчет подкрепиться?

- ну мы же сюда не вискарь глушить пришли? А если именно за этим, то я намекну, что лежачие места здесь излишне жесткие. Впрочем, что я несу?! - я приложил руку к лицу, тонкими пальцами тронув лоб. Впрочем, в позе роденовского мыслителя я пробыл пару секунд. Тут же помахав рукой официанту, я уткнулся в меню.
- мне, пожалуйста, вот эти вот мясные биточки, вот это мясо курочки в кляре и салат из капусты. Без оливок. Ненавижу оливки. А насчет выпить... Мне стаканчик виски с колой. Хорошего виски с хорошей колой. Добрэ?
Я снова посмотрел на Эдель. В лучах заходящего солнца она словно светилась. Задумчивое выражение лица и закушенный локон. Прекрасная картина для сошедшего с ума художника.
- эти браслеты... Я тут вспомнил одну историю из юношества. Однажды мои родители пропихнули мою заявку на конкурс малой прозы. На три дня всех конкурсантов отправляли в маленький лагерь, загородный поселок. С нами были только преподаватели. В общем, мы были предоставлены сами себе. Там я познакомился с одной девчонкой - Вероникой. Она тоже носила на руке кучу браслетов. Мы друг друга заинтересовали, но - увы - ничего не предприняли. Глупые. Зачем я тебе это рассказываю?! Бессмысленная история, не правда ли? А зачем тебе эти браслеты? И откуда они появились?

- Ну, вискарь не вискарь, а я шла только воды попить, - солнце светило слишком ярко для меня, и я порадовалась, что захватила темные очки, - но теперь вряд ли этим обойдется.
Заказав бифштекс с кровью, жареной картошки и салат из болгарского перца, я решила, что употреблю всё это под красное вино. Ну и воду заказала, почему бы и нет?
Заметив удивленный взгляд Даниэля, решила объясниться.
- Сегодня я могу позволить себе вкусную и вредную пищу, тем более что здесь это готовят чудесно. Я как-то уже ехала этим поездом. Люблю поезда.
В предвкушении еды я мечтательно уставилась в окно, но вместо пейзажа перед моими глазами были горы картошки в окружении салата. А над всем этим роскошеством словно солнце блистал бифштекс.
Потом до меня дошло, что Даниэль задал мне вопрос.
- О, извини, задумалась. Браслеты? Ну, они мне нравятся. Ношу с детства. Что-то добавляю, что-то снимаю. Подбираю под настроение. Покупаю всегда сама. Дарить мне браслеты бесполезно, они должны ответствовать моему вкусу, а вкус у меня меняется ежечасно. Это моя дурная привычка. Как курение.
Я рассмеялась.
- А в какой стране ты рос? В России?

Еду принесли, когда Эдель заканчивала свою фразу. И - увы! - я решил сначала отдать предпочтение еде, а потом уже собеседнику. Маленький кусочек. Ну еще один. Совсем чуть-чуть. Еще капельку - и все.
- Ф Роффии?! Фофсем футь-футь. Хрум-хрум. Самую малость - года три. Потом мои родители, почуяв неладное, позаботились о своем (точнее отца) бизнесесе и умотали в Германию. Впрочем, не надо думать, что я - избалованный сынок богатых родителей. С детства меня приучили к самостоятельности. Хочешь чего-то добиться- добивайся сам. Отец был слишком прижимист и думал скорее цифрами, чем словами. Впрочем, чего уж об этом сейчас говорить. Мои родители разбились на ненавистном мной "Мерседесе" пять лет назад, и я не хочу более об этом распространяться. И именно поэтому не стоит спрашивать, когда у меня день рождения и почему я его так ненавижу. Мне вот больше интересно, как девушка таких кровей и такого места рождения провела свою юность и какими ветрами ее занесло в Москву?

Я слегка поболтал свой алкоголь, наблюдая за тем, как коричневая жидкость омывает стенки из стекла. Почему люди пьют? Чтобы радоваться и грустить, чтобы помнить и забывать, чтобы встречаться и расставаться...
- давай выпьем за встречу?

Даниэль набросился на еду так, словно не ел полгода. Вас часто раздражает вид поглощающих пищу людей? Нет? К сожалению, меня часто. Но Даниэль стал счастливым исключением. Не могу сказать, что он ел по правилам этикета, тем более, что они разнятся от страны к стране и от эпохи к эпохе... Тут скорее сыграло роль сочетание детской непосредственности с врожденным изяществом. Хотя до этого некой инфантильности я в нем не замечала, а вот изящество да, было. Причем оно не зависит от происхождения. Бывает, сын графа есть как сын свиновода, а бывает наоборот. Это что-то вроде музыкального слуха: или есть или нет.
С моим бифштексом кухня задержалась и, слушая Даниэля, я задумчиво водила пальцем по краю стакана с водой.
- Юность я провела бурно и попутным ветром была закинута в Москву. Вообще-то я ехала в Питер, но пришлось немного изменить маршрут... Так, легкое приключение лет десять назад...
Наконец мне принесли заказ, я отхватила кусок мяса, с наслаждением прожевала и только тут отреагировала на тост Даниэля.
- Отчего нет? Чокнемся по-русски?
Мне было легко с моим попутчиком. Он не стороил из себя таинственную личность, но всё же некоторые его замечания заставляли меня задуматься... и чуть-чуть насторожиться.
Но разве это повод не выпить?

Мы чокнулись и выпили. С едой тоже разобрались моментом, словно до этого не ели недели две. Потом мы еще пили, потихоньку пьянея и продолжая такие важные в дороге разговоры ни о чем. Я шутил, она тоже ни капельки не отставала. Мы оба радовались, как дети, спугнув шумом одиночку с компьютером и доведя официанта до восклицания "This is Russians again!", хотя весь наш диалог проходил на английском. Кстати, восклицание гарсона повергло нас в еще больший хохот.

В середине разговора я вспомнил об одной вещице, которую всегда носил с собой. Сделав жест рукой, я достал из внутреннего кармана пиджака серебряный браслет.
- я не зря рассказывал о Веронике. Это ее браслет, потом мой, теперь - твой. Мне-то он ни к чему...

Я не был уверен, что она примет мое подношение. Поэтому, немного нервно выпил еще. Уже просто виски. Колой его перестали разбавлять час назад.

Увы, я слишком мало знала Даниэля, чтобы определить насколько он пьян, а насколько просто весел. Дело в том, что я не люблю пьяных. Ни в каком виде. А вот веселых люблю.
Я легко подстраивалась под его настроение и было очень мило, пока мой новый знакомых всё не испортил. Он попытался подарить мне серебряный браслет, хотя я вроде бы говорила, что не принимаю таких подарков. Поверьте, дело не в цене или в степени знакомства, плевала я на это. Дело в том "моя" это вещь или "не моя". Браслет был "не моей" вещью.
Занятый вручением подарка, Даниэль не заметил, как в вагон-ресторан вошла еще одна парочка. Точнее это как раз и была настоящая парочка, не то, что мы. Влюбленные или молодожены. Заказ они сделали заранее, об этом нетрудно было догадаться с учетом красиво сервированного стора с букетом белых роз и белыми свечами. Они сели, официант принес шампанского, попытался зажечь свечи... Но зажигалка чиркнула несколько раз (так бывает), бедолага официант взялся за спички, две погасли не донесенными до свечей. Он взял третью...
- Я не приму твой подарок, Даниэль. Это очень мило с твоей стороны, но он мне не нужен...
Я решила чуть-чуть помочь бедному малому. Свеча вспыхнула, а вместе с ней и скатерть на столе. Упс! Получается я все-таки выпила лишнего для тонкой работы!
Девушка закричала, я вскочила из-за стола, бросив на него несколько купюр (всегда держу наличные на такой непредвиденный случай) и потащила за собой Даниэля, который не видел происходящего за его спиной и немного ошалел.
-Пошли отсюда быстро!

кого послать? Куда пошли?! Эдель просто-таки вырвала меня из-за стола ( и откуда у женщин такая сила берется?!) и потащила в направлении нашего купе. И что самое интересное, стакан с виски я взять успел (наполовину полон, наполовину пуст - идеальная пропорция), а вот браслет остался лежать на столе. Значит, у этой вещицы такая судьба - ничего личного. Когда я напоследок оглянулся, то увидел ярко горящую скатерть и гарсона с огнетушителем наперевес. Так вот почему... Но почему она убежала? Несмотря на то, что я был слегка пьян (настолько, чтобы уже повеселеть, но не настолько, чтобы перестать быть кавалером), в моей голове начали складываться кое-какие наблюдения, подобно паззлам в мозаике. И это... Странно.

А во время пробежки алкоголь совсем выветрился из моей головы. Когда мы - запыхавшиеся - вбежали в купе, Эдель втолкнула меня в дверь, а сама, ее закрыв, привалилась спиной, словно опасаясь погони, которая эту многострадальную дверь стала бы выламывать.
- стоп, Эдель. Моя зажигалка... Скатерть в вагоне-ресторане. Это же твоих рук дело? Впрочем, какая разница?! - я отставил стакан, и он наконец-то обрел достаточно спокойное место для себя на столе, а я... Я подошел к Эдель и обнял ее.

И тут время остановилось. Застыл мерный стук колес поезда. Муха, бившаяся в стекло, немым пятнышком повисла в воздухе. Вагон оказался слегка наклонен, а занавески на окне замерли в причудливом танце. Виски в стакане, застыло, чуть-чуть не доставая до стенок, застывший прибой, как на японских гравюрах. Ни звука, ни движения, ни дуновения ветра. Время идет только для нас двоих...

Боже мой, и зачем же я это делаю? Вроде бы трезвый и неглупый молодой человек. Я отвел с ее лица непослушный локон и поцеловал...

Я была бы полной дурой, если бы не поняла, что Даниэль вот-вот решит меня поцеловать. И была бы еще и лгуньей, если бы заявила: ах, это неожиданность, я не смогла уклониться... Не уклонилась потому что не захотела. Мне было интересно. Да, я всё еще любопытна, и это приносит мне больше радости, чем разочарований в жизни.
И как это было? Спросите вы. Ответ: не то. Не неприятно. Не плохо. Просто не то и всё. Что-то было не так и в меньшей степени из-за того, что я еще любила мужчину, от которого удалялась с каждой секундой.
Поняла. Мотивация.
Поэтому я чуть отклонилась назад, прижала палец к губам Даниэля и улыбнулась мягко, словно извинялась.
- Да, это была я. Также как сейчас это ты. Ты что-то сделал со временем, мой таинственный попутчик, не так ли? - я села на сидение и полезла за трубкой. - Так что это ты и твое одиночество. И тут я... Предположу, что ты еще не встречал существ, подобных тебе. Метеоритных фриков, - тут я фыркнула, - ну или просто не таких, как все. Одиночество и поиск "соплеменников"... Так может, расскажешь? И в самом начале скажи, Даниэль, что-то-там сделавший-со-временем, ты давно живёшь?
Не глядя на Даниэля, я принялась набивать трубку.

тик-так, тик-так. Часики вновь пошли. Забили Куранты, не торопясь, заскрипел Биг-Бэн, защелкали розовые и пошлые на руках девочек, заворчали пружины Ролексов у состоятельных бездельников. Время по всему миру снова взяло верх. А я... Я лишь постарел. Еще на чуть-чуть, еще на пару минут. И она тоже, хотя еще и не поняла этого.
- я... Впрочем... Знаешь... - Слова не желали находиться.
- я не так стар, как ты думаешь. Я старше своего видимого - и паспортного возраста всего лишь на... - я посмотрел на часы, которые молчали на моей правой руке. - один год, два месяца, тринадцать часов, пять минут, сорок шесть секунд. Точно, как часы. Видимо, я могу рассказать, что я проделал с твоей ручкой. Я остановил время и достал ее из твоей сумочки, а потом просто вернул ручку во времени назад, тогда, когда она еще была не сломана. Так сказать, попросил вещь вспомнить то время, когда она еще писала...

Я никогда не искал других таких. Но всегда подозревал, что это - не только со мной. Тот парень, или девушка, что пишет стихи в пространстве - тоже "метеоритный". И он единственный, кто засветился. Остальные, видимо, не хотят отличаться. Боятся? Инквизиции в глазах толпы. Люди же не любят тех, кто отличается, правда?

Я боюсь одиночества, это так. Только не того одиночества, что подразумевает - ты такой один, изгой, чужак, монстр. Я боюсь обыкновенного, человеческого одиночества. -

Я сам не заметил, что курю уже вторую, так переволновался. -

скоро сюда зайдет таможня, приготовь билет. Мы все-таки подъезжаем к границе...

Я замолчал. Шляпник, который помирился со временем. И научился им управлять - дурак.

Я закурила, по-птичьи склонила голову на бок. Дурная привычка.
- Значит, твое умение - это время? Как-то очень это жутко, Даниэль. С одной стороны ты можешь всё, с другой - не можешь ничего... Что ж, честно будет, если признаюсь я... Моя стихия - огонь. Я могу повелевать им, но и он владеет мной. Видишь ли, я что-то вроде феникса... Я живу, потом сгораю и возрождаюсь вновь. Говорят, пра-пра-пра-(и много еще пра) бабка моя была жрицей. Зороастризм, знаешь ли... Легенд до меня дошло множество. Одни говорят - дар, другие - проклятье... Я думаю - втрое. Мой диапазон от 15 до 70 лет. Сгореть могу практически в любой момент. Поэтому очень часто убегаю и совсем не боюсь одиночества. Пока не научилась с этим жить и заблаговременно чувствовать приближение момента было несколько неприятностей. Жертв, Даниэль, жертв...
Я очень аккуратно положила трубку на стол и начала рыться в сумке в поисках паспорта. Как странно. Мои руки немного дрожали.

- а ты горячая штучка. - улыбнулся я. Вот только глаза улыбаться не хотели. Там был холод прошедшего времени, отчаяние от невозможности что-то исправить, боль от будущего расставания. Романтизирую происходящее? Разве что чуть-чуть. Кому нужен такой - вне времени - человек? Кому нужна женщина, что может сказать: гори все синим пламенем - и так и будет. Мы с тобой одиночки, Эдель, так было и будет.
Последнюю фразу я сказал вслух и понял, что зря. Зря, наверное, была затеяна эта игра в попутчиков. Третья сигарета обожгла пальцы, и я невольно выронил ее на пол. Бросив случайный взгляд на Эдель, я быстро затоптал окурок. Это что же получактся: я ее теперь боюсь? Бессмыслица.

В купе постучали.
- таможенный контроль. Просьба предъявить ваши документы...

Когда мы проехали границу, я допил виски и сказал:
- Наверное, пора спать. Я выйду, чтобы ты могла переодеться.

Интересно, понял ли Даниэль, что озвучил свои мысли? Что ж, по крайней мере я сделаю вид, будто не слышала.
Зачем я устроила эту сцену в ресторане? Два и два сложить не сложно... Наверное, поддалась старой сказочке, мол кто ищет, тот всегда найдет. И нашли, черт возьми! Вместо непринужденного общения - неловкое молчание. Тот случай, когда и земной шар покажется тесен, не то что купе поезда.
Таможенники ушли.
Даниэль вышел под галантным предлогом. Скорее всего просто захотел побыть в одиночестве. Мы одноименные разряды, мой уже не столь таинственный попутчик, тут ничего не поделаешь. А что поделаешь?.. Из окна потянуло прохладой, и я поежилась. Пожалуй, стоит сделать вид, что сплю. А потом потихоньку уйти и найти другое купе.
Да, пожалуй так и сделаю.

На случай, если Эдель решит притвориться спящей, я ждал. Ждал достаточно долго, чтобы она уснула наверняка. Три часа. И еще четыре до прибытия поезда на конечную остановку. Выйду чуть раньше. А приведу себя в порядок за счет своего личного времени. Один год, два месяца, тринадцать часов, сорок шесть минут, двадцать три секунды. Пора. Не дожидаясь конечной остановки, я изобразил остановку по требованию. Тринадцать часов, пятьдесят три минуты, две секунды. Слишком долго возился с дверьми.

На столе в стакане, снова полном виски плавали две сломанные сим-карты, а под ним была записка.

Как ни странно, я всё же уснула. Со мной такое бывает, если я не знаю что предпринять, словно решение придет во сне. Кстати, никогда не приходит...
Даниэля не было. Видимо он так и не возвращался. Но потом я заметила записку на столе. Прочитала и рассмеялась. Сбежал, но не окончательно.
Я с удовольствием потянулась и выплеснула виски в окно вместе с симками. Потом вызвала проводника и попросила у него телефон. Ответили мне сразу.
- Анри? У тебя еще не отобрали лицензию?... Ну, не знаю, может ты под мостом умудрился пролететь... Завтра сможешь меня подбросить в одно место? У меня намечается прогулка... Спасибо.
И с удовольствием стала смотреть в окно на пролетающий пейзаж.

Встреча прошла отлично. Мне даже не пришлось шульмовать. Партнеры были на удивление сговорчивы, и поэтому я вышел из здания фирмы, где проводились переговоры в приподнятом настроении. Даже слишком приподнятом. Слегка подпрыгивая и пританцовывая, я направился к машине с личным водителем. Руководство компании подсуетилось, и даже не буду говорить, какой марки была машина. Ну не "Порш" же...

Водитель удивился, но подбросил меня к зданию вокзала. Я не стал объяснять ему ничего. Оно того не стоит. Итак... Я готов к этой встрече, хотя и стоит сперва заглянуть в мой домик... На окраине этого шумного города, в тишине и спокойствии. Времени у меня предостаточно.

Выйдя из дома, я снова сел в электричку и поехал до нужной станции. Мерный стук колес успокаивал и расслаблял. Главное - не задремать, но в немецких поездах так не спится, как в русских. Уже пора выходить? Так быстро...

Ну а последние пятьсот метров можно и пешком пройти. Спешить некуда, ведь я по извечной своей привычке вышел пораньше. В итоге на условленном месте - у главного входа, я был на час раньше. Еще пятнадцать минут я искал место для курения. В итоге остановил свой выбор на небольшом кафе, где были места для курящих. Сел возле окна, откуда отлично просматривался вход в парк, и стал ждать. Грамотно выбранное место наблюдения - залог успеха. Разведчик хренов.

Первым делом я отправилась в отель. Очень хотелось смыть с себя дорожную грязь. Потом - по магазинам, потому что у меня не оказалось другой одежды кроме той, что была на мне. Управившись, проспала пару часов, привела себя в порядок, а тут подоспел и звонок от Анри.
Его чрезвычайно комфортный самолет доставил меня в Гамбург. Хорошо всё-таки быть миллионером. А иметь друга-миллионера в хобби которого входит пилотирование собственного самолета совсем хорошо.
Далее мой путь продолжился на такси. Только тут я подумала: а зачем, собственно, мне ехать на встречу с человеком, с которым знакома всего каких-то несколько часов? Покопавшись в себя призналась, что наполовину тут любопытства, а на вторую половину нелюбовь к незавершенным делам.
В этом парке я никогда не была, поэтому с любопытством оглядывалась по сторонам. Что ж, довольно мило... Жаль только Даниэль не обозначил место встречи поточнее. И как прикажете его искать?

Сидение в кафе на окраинах больших городов - дело философов современных дней. Ну или тех, кто хочет выдать себы за таковых. Пока я пребывал в смутном знакомстве с чашечкой горячего шоколада, в парк практически никто не зашел. Осень, будни, скучный бюргерский уклад. Кроме кофе, я успел познакомиться с Олесей - официанткой. Тоже из России. Впрочем, знакомство было дежурным как с ее, так и с моей стороны. Приличное поведение тандема продавец-покупатель, знаете ли.

Я почти сразу же увидел ее фигуру, выходящую из такси. Я некоторое время понаблюдал за тем, как она осматривается, проводя рекогносцировку местности и поиск меня. Занятно. Я даже не надеялся, что она приедет-то. Расплатившись за кофе, я вышел из кафе, звякнув предателем-колокольчиком на входной двери. Я посмотрел на часы и пошел к Эдель. 20:01:45, 20:01:50, 20:02:00.
- привет. Все-таки решила полюбоваться окрестностями города Гамбург?

Я обернулась на голос Даниэля.
- Нет, я решила придать какую-то логическую стройность всей этой истории, которая началась в поезде. Раз для тебя она не завершена, есть вероятность, что когда-нибудь она потребует завершения и моего для этого участия... Так куда идем?
Решительно взяв бывшего попутчика под руку я улыбнулась:
- Кстати, я еще не сказала: рада тебя видеть.

- я тоже крайне рад твоему прибытию. Мы идем в парк. Прямо, прямо, прямо, а потом кругами, чтобы запутать судьбу и запутаться самим. Этот кусочек дикой природы кажется маленьким, но на самом деле там есть где заблудиться. Это, конечно, не русские парки, что от леса отличаются лишь цивилизованным входом, но тем не менее. Только не подумай, что я какой-нибудь маньяк, - я протестующе замахал руками, однако так, чтобы прижавшаяся ко мне ее рука не выскользнула, - мною движут лишь благородные намерения устроить даме романтическое свидание. - я улыбнулся, - дама согласна на выдвинутое предложение?

Знаете, когда кто-то рядом берет тебя под руку - это мало с чем сравнимое чувство. Истинный гений придумал такой способ передвижения. Это вам не робкое и ребяческое удерживание друг друга в потной ладошке - вблизи и одовременно на расстоянии. И не доверительная переноска тяжело раненого в сердце любимого человека на руках. В паре, где она берет его под руку чувствуется что-то важное и степенное - некий секрет, что они разделяют между собой. И одновременная интимная близость - бок о бок, невольные прикосновения и статическое электричество одежды, плавно перерастающее в разряд тока между людьми.

- Дама не боится маньяков, - улыбнулась я. - И даже какого-нибудь конкретного маньяка в частности. Потому что этот маньяк при общении с дамой может... сгореть на работе! Если же в романтический вечер будет входить спокойная и не слишком продолжительная прогулка, а потом, когда дама нагуляет аппетит, вкусная еда, то дама не против!
А про себя дама подумала: о как! Романтическое свидание!Не то чтобы совсем неожиданно, но ведь это же явно не все. Или я стала стара и подозрительна?
А вокруг была красота и покой. Солнце уже не било в глаза, и я сняла очки, разглядывая тихие и спокойные картины парка. Умиротворение - вот нужное слово. Даже гул человеческих голосов раздражал не более, чем пение птиц. Легкий звон браслетов сопровождал каждый мог шаг, но здесь казался райской музыкой.
- Ты был раньше в этом парке?

- Именно в этом - не был. Бывал в других. Но это совершенно не интересно, потому что прогулки в одиночестве - это абсолютно грустное и пустое занятие. Я понимаю, прогулка по парку, это совершенно бюджетное занятие. Обычно этим развлекаются студенты. Да и кстати, если услышишь странные звуки из кустов - не обращай внимания. Студенты все-таки.

Я сделал страшное лицо, а потом снова улыбнулся. Не дает мне покоя эта жар-птица, которая никак не дается мне в руки. С прошлой нашей встречи у меня в руках осталось лишь перо, а сегодня - гляди-ка! Сама прилетела.

Мы шли пока что вперед. Главная аллея была не то чтобы безлюдна, но определенно не переполнена. И люди, в основном шли по направлению из парка. А тут такая оказия - парочка искателей приключений упорно идет против течения.

- Скучала? - почему- то вырвалось у меня.

- Мне было некогда скучать, - я рассеяно улыбнулась, уделяя больше внимания окружающему миру, нежели собеседнику. С каждым шагом все больше и больше убеждалась я, что парк этот - сказочный. Он вне времени и пребывает во всех временах сразу. Вот люди, спешащие нам навстречу стремительно преображались. Дамы держали на плечах кружевные зонтики, улыбались кавалерам уголками губ, а кавалеры элегантно опирались на тросточки. Походка становилась более плавной, речь - неторопливой... Что это? Мое воображения или игра Даниэля?
Мне казалось - так мы могли идти вечно. Так гуляют по лунному лучу. И точно так же, наверное, ходит Агасфер. Я всегда немного сочувствовала этому скитальцу. Не слишком ли большое наказание за одно мгновение немилосердия?

странно это все. Мир, словно повинуясь чьей-то прихоти, начал преображаться. С каждым шагом парк менялся. Деревья меняли свою окраску, молодели, сменялись другими. Люди вроде бы не менялись, но их одежда... Другие фасоны, все старей и старей. Встреченные нами пары были одеты по моде 19 века. Странно. Вроде бы этот парк не такой старый... Возможно, на его месте был другой? Что же происходит? Я недоуменно потряс головой. Наваждение не исчезло.

Вот вдалеке перед нами проехал молодой человек на ухоженной лошади. Он явно куда-то торопился. Я обернулся к своей спутнице.

- ты тоже замечаешь что-то странное? Такое ощущение, что время сошло с ума... Если что - я тут совершенно не при чем.

Я покосилась на Даниэля краем глаза.
- Да? А я немного на тебя думала... И думаю. Ведь иногда мы производим изменения бессознательно. Не все в этом мире подчиняется разуму. Я рассказывала тебе о себе и что было, пока я не научилась справляться с моим...мастерством. Может ли так быть, что мыслями ты уносишься в то далекое время, когда пары неторопливо скользили по паркам как тени, и вот теперь они и впрямь тени, но только для нас двоих. А для меня - только потому, что я держу себя под руку. Хотя может и я виновата - ты почувствовал мои мысли. Говорят, так бывает... Давай проверим!
Меня охватило беззаботное, озорное какое-то чувство, я освободила руку и легко взбежала по пригорку вверх, к закатному солнцу, и лучи этого солнца так тепло и ласково легли на мое лицо, и так красиво вызолотили деревья парка, что я застыла, не желая оглядываться и возвращаться назад, в мир прекрасных теней.
- Посмотри, какое волшебство! - крикнула я Даниэлю.
Пусть подумает, что я вздорная или романтично-глупая "тургеневская" девушка. Пусть. Лишь бы подошел и увидел эту красоту.
Что мы в общем-то можем с нашими "талантами"? Все они меркнут перед чудом заката...

Она отпустила мою руку и взбежала вверх по пригорку. Негоже степенным молодым людям носиться, как детям, даже если там такой чудесный закат. А и черт с ним! Кому я читаю эти нудные морализаторские правила?! Сам себе что ли?! Вот еще. Сразу видно, что человека некому дома пилить. Я улыбнулся своему внутреннему диалогу и побежал следом. Легкий ветер чуть-чуть касался моей кожи и запускал пригоршни в мои волосы. Это невероятное чувство, словно мне снова двенадцать и я играю в леске возле дачи, так здорово!

Я подбежал к Эдель и нежно приобнял ее за талию. Мой нос непроизвольно вдохнул прядь волос, выбившихся из-под шляпки. Я смотрел на этот закат поверх ее плеча, и кажется, начал понимать, почему Господь сказал на шестой день: "И это хорошо..."

Даниэль не заставил себя долго ждать... Это радовало и настораживало меня одновременно. В поступках, на обдумывание которых нет времени, чаще всего проявляется человек. То ли дело, когда можно сесть, раздуть щеки, зажечь сигару или принять позу роденовского мыслителя... Тут кто угодно за дурака сойдет, да еще за такого, который почитает себя умным...
Здесь немного по-другому. Даниэль промедлил всего какую-то секунду, причем, как мне показалось, не от растерянности, а от радости и вот уже он стоит рядом со мной, от него пахнет табаком, а его руки слегка, полунамеком, касаются моей талии.
Я вздохнула и вынесла вердикт - он мальчишка. Он может стать старым и седым, но в его душе всегда будет жить мальчишка, который когда-то играл в пиратов или совершал грандиозные подвиги на заднем дворе. Возможно, и без драконов там не обошлось.
Что ж, это славно. Люди другого склада всегда навевали на меня тоску.
И поэтому закат со всеми его красотами и наши "таланты" и даже тот человек, которого я так вероломно бросила, опасаясь разоблачения на мгновение стали совсем не важны. И поэтому я обернулась к Даниэлю и поцеловала его.

Вы стояли когда-нибудь на вершине отвесного обрыва, глядя вниз, на волны, в истоме бьющиеся о прибрежные камни? Вы чувствовали солоноватые капли водной пыли, оседающие на губах? И камешек, выскользнувший из-под ног летит вниз, отстукивая ритм сродни сердцу, запертому в грудной клетке? Вот что я чувствовал сейчас. Сейчас - понятие одномоментное, зыбкое. Но без всяких уловок или таинственных сил этот поцелой длился вечность. Он был раньше, в поцелуях всех тех девушек и женщин, что целовал я и что целовали меня. И будет после в каждом моменте этой жизни останется у меня на губах солоноватый вкус бриза, что несет слова моря на сушу.

Нет, он не был страстным, не был робким, не был горячим, не был холодным. Он был настоящим. Как настоящее бывает вино, сокрытое от солнечного взора в подвалах Франции, соседствующее с мертвецами и кладами, городскими коммуникациями и заброшенными катакомбами. Как настоящим бывает огонь, яростный и одновременно ласковый.

Это не закончилось. Никогда нет. Всегда да. Бесконечное.

Я смотрел ей в глаза.
- если уж надеяться на чудо... И у обычных пар жизнь не сладка, а уж у Шляпника и Феникса будет настоящий аттракцион. - я засмеялся, - как ты думаешь, сколько прошло времени для меня со времени нашей последней встречи? Целый год. Глупо вышло, но я просто боялся этой встречи. Я и сейчас боюсь. Аж поджилки трясутся. В магазинах Гамбурга пропал годовой запас еды. А я сидел дома и трясся от страха. Какой, к черту, Шляпник. - я начинал смеяться, понимая всю глупость ситуации, - трусливый белый кролик! Глупо-то как вышло...