Истерн, или возвращение Неуловимых - Погранотряд
 

http://s56.radikal.ru/i152/1105/bf/774158b4fe36.jpg

Итак, приключения Неуловимых продолжаются!
Погони, перестрелки. Хорошие (хорошие ли?) и плохие (плохие ли?) герои. Кони, револьверы. Многочисленные банды басмачей, белоказаков, и обычных бандюг. Схватки в воздухе, атаки на поезда. Пустыни, горы. Тайны и загадки…
Всё это вас ждёт на огненных дорогах нашего Истерна.


Путь ваших героев будет пролегать по территориям среднеазиатских республик, страны Советов. Приключениями постараюсь обеспечить. Будут и шпионы, и внезапные нападения басмачей, и… Многое будет.
И хочу сразу предупредить, не бойтесь приукрашивать свои посты – у нас фантастическая игра, а не реальный мир. Действуйте в стиле Неуловимых и товарища Сухова, и у вас всё получится. И наплюйте на то, что у нас в измерении львы живут прайдами (это так, к слову), здесь совсем другой мир.



Главную цель похода пока не раскрою, о ней будет знать пока только руководитель экспедиции ну и самые заинтересованные личности… А по документам – это этнографическая экспедиция, изучающая в среднеазиатских республиках - быт, обычаи, легенды, и многое другое в таком же роде.
Если вас заинтересовало сюжет игры, жду ваших откликов.
Да и не забывайте, что это в первую очередь всё-таки истерн, так что вас ждут басмачи, погони, пустыни, горы, и всё к этому прилагающая.









Механический боевой робот

Кому интересны реальные события происшедшие с реальными героями: Сырмой - начальником погранотряда, Мушурбеком - проводником, Бещибаевым - басмачём... Поищите в интернете книгу - Георгия Ивановича Сырмы - Внимание: граница! Она небольшая в объёме, и написана в виде рассказов.

Алма-Ата. Погранотряд.
 

- Старшина, - красный от злости капитан Сырма, начальник погранотряда подошёл к идущему с ведром воды Воронову, собирающемуся мыть свою танкетку, после очередного испытательного пробега. - Сколько могут продолжаться эти жалобы от местных жителей. Мало того, что твой «зверь» распугал всех лошадей в гарнизоне, так ко мне ещё от жителей города поступают жалобы, что ты в своём Громыхающем Шайтане, носишься по улицам города и пугаешь их своим видом. И не рассказывай мне, что твоей машине нужна обкатка. Сыт уже по горло, твоими техническими терминами, - капитан резанул себя по горлу ребром ладони. – Знаешь что - бери ка ты свою громыхающую… - капитан хотел сказать, что он думает о танкетке командира механизированного отделения, но запнулся, увидев, как тот посмотрел на него исподлобья, а затем сказал уже спокойно, - В общем, бери свою танкетку и дуй на поиски пропавшего конвоя. Два дня назад с одной из застав к нам в погранотряд был направлен конвой из двух пограничников, сопровождавших нарушителя-маньчжура. Якобы рядовой солдата с маньчжурской заставы, случайно заблудившийся ночью, и забредший на нашу территорию. Так вот - начальнику заставы, лейтенанту Шалдину, история маньчжура показалась подозрительной. Слишком у нарушителя выправка офицерская была. Не похож он был на рядового солдата. Шалдин отправил его к нам в сопровождении пограничников Иванова и Волкова. Конвой должен был прибыть в погранотряд ещё вчера днём, но до сих пор о пограничниках и нарушители ни каких известий, кроме того, что их видели позавчера вечером в кишлаке по пути их следования, и что их пригласил к себе на бешбармак* бай Омар Оспанов. Вот направляйся в кишлак, со своим «железным шайтаном» и разузнай, всё поподробней. Возможно, что от одного вида твоего чудовища тебе местные жители и выложат, что да как. Да не затягивай с этим делом, на всё про всё тебе максимум два дня. Можешь взять своё отделение. Но! - капитан прервал, пытавшегося было заговорить Воронова, - Но, только его механизированную часть. Жалко мне лошадей. Ещё разбегутся по степи и горам, от грохота твоей красотки, потом лови их. Пусть постепенно привыкают. И не в рейдах, а здесь в отряде. И можешь взять с собой механика нашего, - Сырма подмигнул слегка покрасневшему старшине, при упоминании Летты. – Она как я заметил, тоже не ровно дышит, при виде твоей механической подружки.

*бешбармак - вареное и крошеное мясо, обыкновенно баранина, с прибавкою к навару муки, круп; едят горстями.

Истерн, или возвращение Неуловимых - Погранотряд.
 

- Есть, товарищ капитан, - лихо козырнул Воронов, - разберёмся. Разрешите идти?
Дождавшись утвердительного кивка, моряк подхватил ведро и поспешил к Т-27.
- Степаныч, - обратился к нему механик-водитель Парамонов, - ну тебя только за смертью посылать, вентиль тебе в гальюнное отверстие!
- Ты мне тут не скалься, как пицунда на штык-нож номер пять! – оборвал Воронов механика и, поставив ведро, продолжил спокойным тоном, - Готовь, Савельич, нашего шайтана на переход – идём искать двух ротозеев. Повели к нам пленного, да не довели – в кишлаке застряли. Мехгруппа – ко мне!
Грозный рык старшины услышали все.
Воронов обошёл строй экипажей. Первым стоял ветеран отряда – Кузьма Титович Скоморохов, водитель-ас, служивший самокатчиком ещё при царе; все уважительно именовали его «Титыч»; молодежь обращалась к Титычу только на «вы». Пулемётчиком в его машине был огромный Егор Громов; в руках этого богатыря «Льюис» казался игрушкой. Водителем во второй машине был Тимофей Багров; молодой, но завоевавший уважение Парамонова. Пулемётчиком к нему назначили местного красноармейца Теймураза Амирханова; о его снайперской стрельбе ходили легенды. Амирханов был в отряде ещё и переводчиком. Слева от Теймураза встала механик отряда – Летта, как она называла себя.
- Товарищи бойцы, - обратился к строю старшина Воронов, - нами получено задание отыскать патруль с пленным. Подготовить машины к выходу в течение часа. Механику отряда обеспечить необходимую матчасть, двукратный запас топлива и ГСМ. Запас распределить в две открытые машины. Пулемётчикам иметь боезапас пять магазинов на ствол. Через час жду доклады о готовности. Разойдись!

Погранотряд
 

─ Разойдись! ─ рыкнул Воронов.
Летта ретировалась быстро. Мозолить глаза командиру при выданном задании, чревато. Тем более, что заняться было чем.
Проверить комплектность запчастей «первой необходимости» и инструментов. Чего не хватает доложить из гаража. Заготовить топливо и закрепить, чтоб не мешалось и «не ездило» во время движения. Не забыть масла, солидол, растворитель, герметик… И всё это на своих местах, в кармашках и желательно по порядку. И чтоб в любой машине была возможность найти всё что нужно в любой момент, на случай если придётся разделиться.
Уложив всё необходимое, Виолетта захватила свой револьвер и поспешила доложить о готовности.

Конечно, она оказалась последней. На встречу попался экипаж первой машины, второй докладывался в тот момент, когда механик постучалась к Воронову. Тимофей и Амирханов стояли навытяжку и звонко чеканили слова.
─ Разрешите идти?
─ Идите, ─ отпустил Воронов. И обратился к Виолетте. ─ Что у вас?
Летта подошла и вытянулась в струнку, чтоб хоть как-то соответствовать виду бойца. Хотя внутри всё этому претило.
─ Задание выполнено. Матчасть, двукратный запас топлива и ГСМ обеспечены, в две машины распределены.

Через сорок пять минут экипаж Скоморохова доложился о готовности, следом за ним отрапортовал экипаж Багрова. Последней в каморку, служившую Воронову кабинетом, вошла Виолетта. Вид у неё был измученный и недовольный – но командир мехгруппы сделал вид, что ничего не заметил. Он помнил, какие дикие страсти вскипали на крейсере «Алмаз» при приёмке боеприпасов. Во время этой процедуры командир артиллерийской БЧ капитан-лейтенант барон фон Левенштерн из прибалтийских немцев переходил на «французско-нижегородский язык» - изысканный французский прононс перемежался такими потоками отборного русского мата, что боцман Карпенко только качал головой.
Рапортуя, механик постаралась принять уставную стойку. Получилось неубедительно – но Воронову было не до тонкостей Строевого Устава. Выслушав Виолетту, он коротко распорядился:
- Следуете в машине Багрова. Всю матчасть – на строгий учёт; выдавать только по моим приказам после рапортов водителей.
Командир подошёл к высокому сейфу, вынул из него два кавалерийских карабина и протянул один Виолетте.
- Это вам: на всякий случай. Вот две обоймы, - Воронов выложил на стол боеприпасы. – Идите и передайте Парамонову – пусть командует общее построение.
Проводив вышедшую девушку взглядом, командир задумался.
«Либо девушке не нравится служба, либо я. А, может, и то и другое».
Он нацепил на пояс трофейный золингеновский штык, перекинул через плечо ремень с кобурой маузера, надел на второе карабин, захватил карту, проверил, сработали ли замки сейфов, и опечатал кабинет.

Жестом отклонив рапорт Парамонова, Воронов обратился к строю:
- Товарищи бойцы! Вводная: с заставы лейтенанта Шалдина к нам был направлен конвой из пленного и двух бойцов, не прибывший до настоящего времени. Фамилии бойцов – Иванов и Волков. Пленный – маньчжурский солдат с офицерской выправкой, - последнее Воронов подчеркнул особо, - якобы заблудившийся и случайно перешедший границу. Последний раз конвой видели в кишлаке у бая Оспанова, - про бешбармак командир решил промолчать. – Задача: разыскать конвой и доставить на заставу. Следуем в кильватерн… в колонне, - Воронов привык к флотским терминам. – Головная машина – Скоморохов, замыкающая – Багров. Связь по рации! – установленные на всех машинах «сименс-шуккерты» были предметом гордости командира.
Воронов осмотрел строй. Парамонов, как и он сам, вооружился клинковым штыком и маузером. На ремне Скоморохова размещалась кобура с «люгером»; второй пистолет Титыч держал под сиденьем машины. Громов заткнул за пояс четыре гранаты с длинными ручками и наган без кобуры. Багров держал на плече карабин. Оружием Амирханова была винтовка с оптическим прицелом и неизменная шашка. Воронов сначала скептически отнёсся к «полицейской селёдке» - пока не увидел Теймураза в бою. Виолетта, кроме выданного карабина, имела револьвер. Оба "Льюиса" находились в машинах.
- По машинам!
Ревущая колонна бронетехники покинула заставу. Капитан Сырма мог ненадолго перевести дух.

- Стой! – услышали моряки по рации голос Скоморохова.
Парамонов сбросил обороты так резко, что они с Вороновым чуть не улетели в смотровые щели.
- Всем стоять! – отрапортовал командир приказ для замыкающей машины.
- Из машин не выходить! – продолжил Скоморохов, - на дороге минная растяжка! Громов идёт на разоружение: он бывший минёр!
- Багров, Амирханов, оружие к бою и в наблюдение! – взревел Воронов.
Оба моряка откинули верхние бронеколпаки танкетки и с биноклями и маузерами высунулись наружу. Ни мест для вероятных засад, ни движения не было заметно; но расслабляться не стоило.
Первая машина была пуста; Громов возился на дороге, Скоморохов с «Льюисом» прикрывал его. Во второй пулемёт держал Багров; Амирханов обшаривал окрестности в оптический прицел; Виолетта держала на изготовку карабин.
- Чёрт, - выдохнул Парамонов, - а ведь нас маловато…
- Жалеет Сырма своих…кентавров, - сквозь зубы ответил Воронов, стараясь, чтоб Амирханов не услышал последнего слова.
Вскоре Громов и Титыч вернулись.
- Всё чисто, командир, - буднично произнёс Громов, - можно ехать дальше.
- Егор, растяжка давно поставлена?
- А в этой пустыне ни черта не поймешь, - сплюнул минёр, - песок все следы заносит. Мины английские, противопехотные. Выпущены ещё при каком-нибудь…Наполеоне, но сработают. Растяжку ставил лопух; в одной мине взрыватель ввинчен не до конца, да и маскировка так себе.
- Машины может повредить?
- Если разорвётся под гусеницей, максимум – перебьёт трак. В наших машинах – может накрыть экипаж осколками. Убьёт – вряд ли, но поранит основательно. Экипажу вашего «шайтана» ничего не будет.
- Так, - помрачнел Воронов. – Виолетта! Вернёмся на заставу – берёшь всех трёх водителей и шерстишь все мастерские и подвалы – и новые, и старые, - на предмет поиска запасных траков и прочего металла; разрешение от Сырмы я получу. Всё до последней железки – к себе на склад и под замок! Если надо – требуй у меня часовых! Сам на пост встану и танкетку на круглосуточное дежурство поставлю – но чтоб ни одной неучтённой тобой гайки на заставе не было! Громов! Раз мины исправны – в машину их; где-нибудь используем.
- Сам об этом думаю, - отозвался Громов.
- Тогда по машинам!

Где-то на дорогах Средней Азии
 

Глухо цокают копыта, утопая в тонкой дорожной пыли. Маленький мул не спеша тянет арбу, подпрыгивающую на неровностях степной дороги. На мягкой рухляди, заполняющей повозку, удобно расположился казах в пестром халате и войлочной шапке. Он поглаживает свою седоватую бородку, щурит глаза и рассматривает сокола, цепко сидящего на согнутой руке. Птица нетерпеливо вертит головой и вздрагивает, расправляя крылья, но старик придерживает ее за привязанную к лапе веревочку и укоризненно цокает языком. Потом оглядывается на свою спутницу, оседлавшую ослика. Девушка , закутанная в пестрый платок так, что видны были только глаза, задумчиво смотрит вдаль. Потом переводит взгляд на старика и кивает. Тот снимает с лапы птицы веревочку и ловко подкидывает сокола вверх. Колеса арбы поскрипывают, копыта мула и ослика продолжают монотонно цокать по пыльной дороге, а путешественники несколько минут молча следят за полетом птицы.
Старый казах лениво трогает вожжи, и маленький мул начинает чуть быстрее перебирать ножками. Солнце уже почти в зените, тени становятся короче, а долгожданного оазиса с колодцем нет на горизонте. Всадница ударяет каблуками сапожек по бокам своего скакуна и заставляет его обогнать ползущую арбу. Ослик недовольно мотает головой и сердито ревет, но не решается ослушаться. Девушка ободряюще гладит его между ушей и начинает напевать тягучую восточную песню.

Погранотряд. По дороге в кишлак.
 

Пока Громов укладывал мины в первую машину, Багров и Амирханов прикрывали его. Потом расселись по своим машинам.
─ Нет, всё-таки Титыч молодец, глазастый, ─ похвалил Тимофей.
─ Эт да, ─ не определился Амирханов.
─ Не он – сейчас бы встряли с ключами часа на два. ─ Буркнула Летта.
Амирханов не ответил. Местные вообще предпочитали с Виолеттой не общаться. Традиции, что ли.
─ Да нет, быстрее справились бы, ─ ухмыльнулся Тимофей, ─ помогли бы.
─ Обошлась бы. ─ Отрезала механик. ─ А вот на заставе всем придётся побегать. Там не менее десятка открытых и закрытых мастерских. Это только те, что я знаю. ─ Виолетта с подозрением прищурилась на Амирханова. ─ А местные и больше найдут. Не приведи шайтан Воронову после нас обнаружить хоть гайку, с потрохами сожрёт, а потом ещё раз перелопатить всё заставит.

Погранотряд. По дороге в кишлак.
 

- Нервничаешь, Степаныч? – услышал в шлемофоне Воронов вопрос боевого друга.
- Не нравится мне задание, Савельич! Что-то тут нечисто. Суди сам: лейтенант Шалдин на границе не первый год, а посылает конвой с пленным пешим порядком! Допускаю, что у него нехватка конского состава. Но какого… - тут моряк употребил непечатное слово – конвой понесло в кишлак? Устроить там засаду – раз чихнуть! Последний раз их видели на бешбармаке у бая; они что, с пленным за одним столом жрали?
- Степаныч, здесь жрут не за столом, а на коврах в окружении красоток.
- Да хоть на подволоке в окружении магистралей! Короче: за халатность разоружаем и арестовываем всех троих к чёртовой матери и везём в штаб; пусть Сырма сам разбирается с этой подкильной зеленкой!
- Да, ситуация…А, может, мы всё усложняем?
- Дай то Бог, Савельич…
- Степаныч, а партия учит, что Бога нет…
- Да пошёл ты! – огрызнулся командир и уставился в смотровую щель.

- Вижу телегу и всадника рядом с ней! – доложил Титыч.
Воронов откинул бронеколпак, осмотрелся и поднёс бинокль к глазам.
- Местные…Старик на телеге…Вот чёрт! – командир с грохотом опустил колпак и коротко приказал: - Все машины на задержание телеги!
- Что-то не так? – поинтересовался Парамонов.
- У них – ручной пулемёт! – коротко ответил Воронов и приладил к плечу приклад своего ДТ.
Без выстрелов три бронированных машины взяли в кольцо местных. Воронов оставил ДТ, с маузером выскочил из танкетки и скомандовал:
- Пулемёт на землю!
- Это не пулемёт, командир! – вдруг раздался голос Амирханова. – Это охотничье ружьё на сошке! Командир, это охотники! Видишь сокола на руке?
Воронов подошёл поближе. То, что он принял за ствол пулемёта, действительно оказалось причудливым ружьем с несъёмной складной сошкой – которая и ввела старшину в заблуждение.
- Простите великодушно, уважаемый, - растерянно произнёс Воронов, опустив пистолет. Он уже повернулся к танкетке, но вдруг сообразил, что возница и всадник едут со стороны кишлака.
«Если они оттуда, то могут что-то знать о конвое или о бае. А мы про Оспанова ни черта не знаем – что это за карась…»
- Уважаемый! – окликнул Воронов старого возницу. – Я командир мехгруппы погранотряда старшина первой статьи Воронов. Вы из кишлака? Знаете ли вы бая Омара Оспанова? Недавно у него в гостях были наши бойцы.
Заметив, что старик молчит, командир обратился к Амирханову:
- Теймураз, подойди! Переведи мои слова!

Кишлак. Предложи им своё гостеприимство. (Совместно с Дусичкой).
 

За продвигающейся по пыльной дороге колонной наблюдали из своего надёжного укрытия двое казахов.
Одетые в старые дырявые халаты, они, тем не менее, были вооружены последними моделями немецких винтовок со снайперскими прицелами бокового крепления. По их профессиональному поведению и навыкам обращения с оружием было ясно, что они не совсем те, за кого хотят себя выдать, явно не обычные нищие батраки. Один из них наблюдал в разведывательный телескоп, за остановившейся колонной, оцепившей арбу со стариком и девушкой на ослике.
- Они, видимо, хотят повоевать со стариком и его спутницей. «Храбрые» джигиты, - усмехнулся казах, наблюдающий в трубу за действиями пограничников.
- Сколько до них? - проворчал второй, примеряясь к целям в оптический прицел своей винтовки.
- Ты что хочешь открыть стрельбу??? - ошеломлённо посмотрел на него первый.
- Мы можем их запросто уничтожить сейчас в два ствола. Да и почему в два, я думаю, остальные посты нас тоже поддержат, – оценивающе изучая цели на дороге, ответил второй. - Их не спасёт даже десятимиллиметровая броня танкетки. До них метров сто, не больше, а у нас бронебойные пули. С такого расстояния мы продырявим даже этого железного шайтана.
- Хозяин может быть недоволен, - ответил осторожно первый. – Давай всё же доложим ему о появлении пограничников.
- Ну, как знаешь, - поморщился второй и, отложив в сторону винтовку, стал наблюдать за пограничниками в телескоп в то время, как первый переполз к спрятанному телефонному аппарату.

В суконной юрте, убранной коврами из овечьей и верблюжий шерсти, беседовали Омар Оспанов и его гость. У стены затрещал телефон. Толстый Оспанов, кряхтя, поднялся на ноги и, подойдя к стоящему на небольшом столике аппарату, поднял трубку. Внимательно выслушав говорившего, он нахмурился и коротко сказал: «Ждите». Затем, повернувшись к гостю, проговорил:
- Уважаемый, мои нукеры обнаружили железную колонну пограничников, движущуюся в кишлак со стороны города.
- Что ещё за железная колонна? – сузил и без того узкие глаза гость.
- Ну, - запнулся бай, вспоминая подходящее слово, - они сказали: махиназированная…
- Механизированная, - ответил гость. – Вам бы, уважаемый Омар, поучиться у своих людей грамотности.
Оспанов поморщился от такого ехидного замечания гостя:
- Вы же знаете, уважаемый, что эти люди ваши, - на это слово он сделал ударение, - хоть они и числятся моими, и что они прошли обучение в центре. А я всего лишь покорный ваш слуга в нашем великом, угодном Аллаху деле.
- Ой, бросьте, - отмахнулся гость. – Не стоит прикрываться именем Аллаха. Вы всё это делаете ради денег. Денег, которые платим вам я и центр. Лучше вернёмся к нашим баранам. Так что там с колонной?
- Колонна, - проворчал Оспанов, недовольный ответом гостя, - колонна из трёх… - бай опять запнулся, вспоминая название, но продолжил, видя, как гость кивнул в знак того, что тот понял, о чём идёт речь. – Так вот, они приближаются к кишлаку и похоже на то, что скоро будут здесь. Я вот тут подумал… может, их уничтожить? У меня там три замаскированных снайперских поста вдоль дороги, и если…
- Не надо «если», - прервал его гость. – Нам не нужны лишние проблемы. Достаточно того, что ваши джигиты зарезали караульных…
- Но ведь вы…- начал было Оспанов.
- Я… - процедил сквозь зубы гость и презрительно глянул на хозяина, - я мог просто изобразить побег, а там…ищи меня… степь большая… А вы своими стараниями, УВАЖАЕМЫЙ, только обострили обстановку. И я не удивлюсь, УВАЖАЕМЫЙ, если этот отряд пограничников прислан по души их пропавших товарищей. Запомните: никакой больше самодеятельности. Идите живо к вашему уважаемому другу, - презрительная усмешка исказила на миг усталое лицо, - и живо встречать уважаемых гостей и ублажать их, - еще одна гримаса, - по полной. А я отправляюсь к вашим джигитам, охраняющим табуны, собранные для переправки за кордон, и выдвигаюсь к основному месту встречи. Я и так уже засиделся у вас в гостях.
Гость поднялся с кошмы и, небрежно откинув полог юрты, вышел вон. Оспанов проводил его злобным взглядом, проворчав в след сквозь зубы:
- Шайтан-ахмак! – а затем, поднеся к уху трубку телефона, бросил всё ещё ожидавшему ответа, наблюдателю с поста, - Стрельба отменяется. Собирайте всех своих людей и выдвигайтесь к табунам.

- Сворачиваемся, - проговорил первый номер второму, кладя трубку, отсоединяя аппарат от кабеля и упаковывая его в вещмешок, а затем, усмехнувшись, продолжил:
- Похоже, наш командир решил оставить этого толстяка одного на растерзание пограничникам. Слышал только что их разговор ...
Тихо посмеиваясь, казахи покинули наблюдательный пост и зашагали прочь от кишлака.
__________________

На дороге в кишлак
 

Наблюдая из-под опущенных ресниц за пограничниками, Айша тихонько поглаживала ослика между ушей, а когда один из военных, возможно, командир, спрятал пистолет и начал задавать деду вопросы, девушка толкнула каблуками под брюхо своего скакуна и оказалась рядом с пахнущим горячей смазкой человеком:
- Переводчик не нужен, уважаемый. Дедушка прекрасно понимает, о чем вы спросили, вот только ответить не может. Немой он.
Старый казах поглаживал ствол своего диковинного ружья, слегка покачивая головой и пощелкивая языком, потом закатил глаза и вздохнул.
- Вы, товарищи военные, не пугайтесь, - Айша тоже вздохнула. – Нет у нас пулемета….увы….а товарищей ваших мы видели…как же… они у бая плов кушали, кумысом запивали…да… сам председатель волисполкома, товарищ Бещибаев их пригласил….он часто к баю приезжает, плов кушает, разговоры разговаривает…
Старый казах щелкнул языком, Айша потупилась и отъехала к арбе, а старый казах кивнул и вопросительно взглянул на военных.

Погранотряд. По дороге в кишлак.

- Благодарю, уважаемые, - козырнул Воронов, сел в машину и отдал команду двигаться. Машины выстроились прежним порядком и рванули к кишлаку.
«Нечего сказать, прояснили картину,» - размышлял Воронов. – «Ваши товарищи были у бая, кушали плов… А по нашей информации, их пригласили на бешбармак. Ах, да – выяснили фамилию председателя волисполкома. Тоже заходит к баю покушать. И бойцов наших к нему приглашает. Кормильца нашёл… Ну, придётся допросить этого бая по-нашему. Спасибо боцману Карпенко за редкостное искусство».
В рации снова раздался голос Скоморохова:
- Вижу кишлак!

Старый охотник на арбе задумчиво лежал на рухляди. Мул, впряжённый в арбу, философски повёл ушами и начал неторопливо поедать маленькие кустики, чем-то ему приглянувшиеся. Девушка на ослике терпеливо ждала. Постепенно шум отряда на машинах стих и стал слышен вечный шорох ветра. Сокол, сидевший на жердине, коротко вскрикнул и затих. Старик задумчиво поглаживал здоровой рукой механическую, прикрыв глаза и прислушиваясь, то ли к ветру, то ли к мыслям.
Неожиданно сзади, с той стороны, где скрылся за холмами отряд, послышались громкие возбуждённые голоса. Старик кивнул и вместе с внучкой поехал в ту сторону. Скорее всего, им нужен хороший охотник, знающий степь и её нравы.

Погранотряд. По дороге в кишлак.
 

Виолетта полностью полагалась на командира и команду. Раз Воронов отпустил повстречавшихся, значит надо. К слову, они не казались какой-то уж угрозой, но может быть могли иметь отношение к минам или хотя бы знать, кто их поставил. Или хотя бы знать, где могут ещё подобные растяжки иметься.
─ Кишлак близко, ─ тихо продублировал Тимофей Скоморохова.
─ Представляю их физиономии, когда они увидят на каких мулах к ним пожаловали, ─ хохотнула Виола.
Впрочем, она тут же собралась. На враждебной территории надо быть осторожней в разы.

Нельзя отказываться от казахского гостеприимства… (пост написан совместно с Дусичкой)
 

Навстречу мехколонне из кишлака выехал на гнедом скакуне коренастый длинноусый казах: чёрный чапан*, красная шёлковая рубашка, чёрные брюки галифе и хромовые сапоги. На перекинутом через плечо ремне висел маузер в деревянной кобуре. Скакун под всадником горячился, буквально танцевал, перебирая тонкими ногами. Видно было, что такой конь дорогого стоит. Да и сидящий в седле всадник явно был не из последних джигитов. По крайней мере в искусстве джигитовки ему не было равных.
Перед головной машиной скакун остановился как вкопанный, а всадник широко улыбнулся и, приложив руку к груди, вежливо склонил голову, бросив перед этим на непрошеных гостей быстрый взгляд.
- Рад приветствовать, уважаемые , - голос джигита был мягок и приветлив, а вот взгляд из-под опущенных ресниц, которым он наградил военных, остр и колюч. – Гость в дом – радость в дом. Позвольте представиться: председатель местного волисполкома Бещибаев. У нас в кишлаке сегодня большой праздник «кокпар»**, сам почтенный Омар Оспанов согласился быть хозяином праздника, на который собралось очень много уважаемых людей. Позвольте пригласить вас быть почётными гостями.
Бещибаев хитро посмотрел на высунувшегося из танкетки Воронова, мол, отказываться от казахского гостеприимства никак нельзя - народ неправильно поймёт. Уважать перестанет власть Советов.
Дожидаясь ответа, джигит цепким взглядом окинул машины, несколько минут с любопытством разглядывал светловолосую девушку, удерживая ретивого скакуна, так и плясавшего под всадником, и снова вопросительно взглянул на Воронова.

*Чапан (вариант кафтан) — халат, который мужчины и женщины носят поверх одежды.
**Кокпар - народная казахская игра козлодрание.

У кишлака
 

«Очень интересно», - подумал Воронов, - «про нас уже знают. Случайность или кто доложил? Охотник с внучкой – каким образом? Ох, и не вовремя Амирханов влез с объяснениями…»
- Поздравляю с праздником, уважаемый, - ответил всаднику Воронов, - однако в связи с ЧП на территории вверенного вам кишлака мы вынуждены повременить с приглашением. Я – командир мехгруппы погранотряда старшина первой статьи Воронов. Предъявите свои документы, товарищ предволисполкома, и знайте: в лучшем случае дело пахнет партвыговорами с занесением, а в худшем – ревтрибуналом. Вы, как представитель Советской власти, несёте прямую ответственность за происшедшее – это вам должно быть ясно.

У кишлака
 

Виолетта вжалась в сиденье. Нет, с обоих сторон была и логика, и хитрость, но в этом случае, традиции перевешивали военную выучку. Если не соблюсти традиции сейчас, потом это может выйти боком.
Бещибаев уходить не собирался. Пауза затягивалась. Тогда Виола выскочила из машины и подбежала к машине Воронова.
─ Разрешите обратиться?
Воронов чуть заметно кивнул, не отводя взгляда от казаха.
─ Товарищ командир. При всём уважении, здесь так не поступают. Неуважительно отказываться от приглашения на праздник. Шайтан с их праздником. Но жители не поймут и по умолчанию будут считать нас врагами. Нам это не на руку. Бещибаев приезжал несколько раз в погранотряд, мельком пересекались. Разведчики уверяли, что он всех знает. С ним на празднике проще будет всё разузнать.
Переведя дух, Виолетта добавила уже почти шёпотом.
─ Если решите поехать туда, надо быть осторожней. Гости гостями, но если в кишлаке предатель, на праздник не посмотрит. Яд в кубке тоже хорошая традиция востока.

Арба неспешно тащилась по степи. Но эта неспешность была обманчивой. Очень скоро впереди показалась колонна машин. Возбуждённые голоса людей разносились далеко. Казалось, что эти слишком громкие голоса раздражают небо, потому что ветер бросил в лицо мелкого песка, а где-то высоко очень быстро летело одинокое облачко.
До отряда оставалось всего пять метров, старик увидел, как из машины выскочила девушка и побежала в голову отряда. Охотник неспешно двинулся за ней и увидел впереди командира отряда. Он, похоже, ругался с председателем волисполкома.
Тут внучка, ехавшая рядом на ослике, дёрнула деда за рукав и указала куда-то в траву. Старый охотник присмотрелся и увидел гюрзу, оказавшуюся в опасной близости от девушки, спорившей с командиром отряда. Реакция охотника была моментальной. Едва змея зашипела и бросилась на девушку, как её схватил сокол. Птица прижимала змею к земле, пока ты извивалась, держа её у основания шеи клювом. Девушка ахнула.
Послышался пронзительный свист. Сокол, не выпуская добычи, полетел к охотнику. Старик убрал свисток обратно в складки одежды и погладил бородку.

У кишлака
 

Амирханов внезапно выскочил из машины с обнажённой шашкой. В то же мгновение недалеко от Виолетты на землю спикировал невесть откуда взявшийся сокол и прижал к земле изготовившуюся для броска змею; птица оказалась проворнее бойца. Девушка ахнула.
- Ммммать... - только и успел сказать Воронов, инстинктивно хватаясь за маузер.
Услышав брань командира, из танкетки высунулся Парамонов со своим маузером; он и заметил неподалёку знакомую повозку.
Тут у Воронова промелькнула спасительная мысль. Воспользовавшись тем, что внимание всех переключилось на змею и приближающегося охотника, он махнул рукой Парамонову, поспешил к первой машине и что-то негромко сказал Громову.

Солнце нещадно палило. Короткие тени на пыльной дороге казались уродливым продолжением машин, животных и людей. Айша покосилась на деда, задумчиво разглядывающего горизонт, на сокола, терзающего гадюку, соскочила со своего ослика и, неслышно ступая по мягкой пыли, подошла к девушке в военной форме, которую так ловко спас их питомец.
- Все обошлось, - Айша легко коснулась чуть дрогнувшего локтя. – В степи надо быть осмотрительным. Ваши машины сильно шумят, заглушают привычные здесь звуки и запахи. Вы должны быть вдвойне осторожными.
Темные глаза внимательно оглядели застывшие машины, гарцующего скакуна, раздраженно покачивающего шашкой человека в военной форме, суетящихся на дороге военных
- Ваш командир очень…нервничает, так нельзя… - Айша оглянулась на деда, оторвавшего взгляд от горизонта, пробормотала: Простите….
И вернулась к арбе. Старый казах укоризненно покачал головой, внучка вновь оседлала своего ослика и еще раз оглянулась на людей на дороге.

Ах, как плохо отвлекаться от внешнего мира. Окружающий мир обычно мстит за это. Пока Виола пыталась достучаться разумными доводами до командира, рядом спикировал сокол. Только потом Виола увидела змею. Судя по реакции товарищей, ядовитую.
Преодолев ступор, Виола побежала за арбой. Бег по песку, да под солнцем тяжёлое занятие, но она не отпросилась у Воронова на это предприятие, и торопилась. Поравнявшись с путниками, она остановилась, не зная как правильно себя вести в этом случае и на всякий случай сложив молитвенно руки, поклонилась.
─ Спасибо.
И обратилась к Айше.
─ Передайте ему, что я очень-очень благодарна.
И чуть переведя дух опять побежала к машинам.

Заходите, гости дорогие... (пост написан совместно с Дусичкой)
 

Бещибаев не успел ответить на вопрос, заданный командиром колонны, потому что его отвлекла суматоха, вызванная нападением змеи на светловолосую девушку, очень, между прочим, миленькую. К счастью, всё завершилось благополучно, благодаря ловкости старого охотника и его сокола.
Переждав суету, Бищебаев , не обращая внимание на некие действия военных, вновь обратился к их командиру:
- А что за ЧП, уважаемый? До вашего приезда у нас в кишлаке всё было тихо и спокойно. Даже волков, нападающих на беззащитных овец, давно не случалось. Разве что двое пограничников, с заставы уважаемого товарища Шалдина, конвоировавших в город задержанного маньчжурского солдата, проезжали через наш кишлак. Так они поужинали и переночевали у всеми уважаемого Омара Оспанова, а на утро отправились дальше по дороге в город, как рассказывают местные жители. А что касается документов, так извините, уважаемый, они у меня дома лежат. А здесь, в кишлаке, меня каждый в лицо знает. Да вот и ваша спутница может подтвердить, - Бещибаев широко улыбнулся светловолосой девушке, стоящей рядом с командиром мехколонны, - мы с ней встречались несколько раз в городе, в погранотряде.
Всадник приложил правую ладонь к груди и поклонился:
- Еще раз приглашаю вас на праздник. Будьте гостями. Уж вы извините меня, но я всё-таки пока здесь местная власть. Так что мне положено присутствовать на больших празднествах. Иначе нельзя. Власть Советов всегда идёт плечом к плечу со своим народом, - и, развернув своего резвого скакуна в сторону кишлака, он кинул взгляд назад, на арбу с охотником, и его внучкой:
- И ваших уважаемых спутников тоже приглашаю на праздник. Замечательный у них сокол для охоты! Следуйте за мной, гости дорогие, через кишлак по этой улице. На том краю собрались все участники праздника. Глядишь, и вы, - он насмешливо глянул на смурного Воронова, - поучаствуете в нём. Как, командир, не боишься сменить железного коня на лихого скакуна? И не переживай так, старшина, я убегать не собираюсь. Зачем это мне, - засмеявшись, он пришпорил своего гнедого и помчался по направлению к кишлаку.

Через кишлак.
 

После негромкой реплики Воронова Громов передал Парамонову две ручных гранаты и перенёс одну из мин в последнюю машину.
Между тем лихой джигит-председатель, похоже, не оставил пограничникам выбора – коротко сориентировал их по месту проведения праздника и скрылся среди кишлачных построек.
«Опять нестыковка», - подумал Воронов. - «По информации Сырмы конвой последний раз видели в кишлаке у бая. А председатель утверждает, что бойцы покинули кишлак. Но до отряда они не дошли! Местная говорила, что именно Бещибаев пригласил конвой к баю. Что-то темнит председатель… А если нет? Допустим, что об убытии бойцов он знает с чьих-то слов – получается, доверяет информатору. Кому? Баю? Если росли в одном кишлаке – вполне возможно; я же доверяю, например, Парамонову… И опять всё сошлось на бае… А по поводу праздника – устроить диверсию среди толпы проще простого: зрителей до чёрта, а свидетелей – ни одного… Ещё и Летта предупреждала насчёт ядов… Или я всё усложняю, как говорит Парамонов?».
Внезапно перед взором старшины вдруг встала картина из прошлого…
…Крейсер «Алмаз» шёл узким Моонзундским проливом между островами Эзель и Даго, где закрепились немцы. Груды смертоносного металла ежеминутно обрушивались на палубу корабля. Крейсер упрямо шёл вперёд – ценой катастрофических потерь по верхней палубе. Уже все аварийные партии либо тушили пожары, либо ставили пластыри; дальномерные станции были уничтожены; уцелевшие комендоры стреляли «на вспышку»; командир БЧ-2 фон Левенштерн, без фуражки, в обожжённой шинели, с окровавленной щекой, с биноклем, правый окуляр которого был в засохшей крови, хрипел в переговорные трубы ходового мостика…
«Улочки в кишлаке узкие… Кто-то хочет устроить мне второй Моонзунд? Только мы подготовились к этому варианту; ох, председатель, и зря ты нас не выслушал…»
- Группа, слушай приказ, - прервал свои размышления Воронов. – Через кишлак следуем колонной в прежнем порядке. Оружие держать наготове; к открытию огня быть готовыми постоянно. А вы, уважаемые, - обратился он к охотникам, также получившим приглашение на праздник, - следуйте за нами, но подальше. Не ровён час, по машинам начнут стрелять – они и взорваться могут.
Командир забрался в танкетку и скомандовал по рации:
- Заводи! - и продолжил, обращаясь уже к одному Парамонову, - Ты ведёшь машину, поэтому не пить!
Трагично-философским тоном шекспировского Гамлета, пришибленного сосновой доской, Парамонов ответил:
- Сволочь ты...
Следуя по изгибам узкой улочки и напугав пару выскочивших на дорогу женщин, провизжавших что-то насчёт шайтана, мехколонна выехала в поле, где, судя по всему, и проходил праздник.

У поля.
 

Больно задумчивым был Воронов, когда с председателем распрощался. По прибытии мрачности прибавилось. Колонна остановилась возле поля. Воронов вышел и огляделся, видимо раздумывал, куда машины поставить.
На поле было столпотворение. Что-то готовили, расстилали ковры, играла музыка.
Виола выскочила из машины и подошла к Воронову.
─ Разрешите? Предлагаю оставить технику здесь, ─ показала она чуть правее. ─ иначе всю живность в округе рёвом распугаем. Под охраной.
Воронов кивнул. То ли согласился, то ли другое решение принял.
Он махнул рукой, чтоб механик шла обратно в машину. Вслед распорядился:
─ Когда остановимся, Багрова ко мне.

У поля
 

"Ох уж мне эта живность", - раздражённо подумал Воронов, стараясь не показать вида; не дай бог, Виолетта примет на свой счёт. - "На дворе технический прогресс, научная революция, транспорт развивается, как и не снилось свергнутому царю - а здесь всё лошади да быки. Что уж говорить о пастухах да охотниках, когда Сырма, капитан погранвойск, всё на конницу уповает. Ретрограды, разэтак вас..."
Воронов уже приметил было местечко, указанное Виолеттой. Машины под присмотром; придётся атаковать, если что - позиция выгодная, и движение в кишлаке заметить можно. Да и местным глаза лишний раз мозолить "шайтанами" вряд ли стоит; темнота, необразованность - наследие проклятого царизма...
Когда Багров подошёл, Воронов бросил ему:
- Спиртного в рот не брать! Охрана машин - все водители. С Виолетты глаз не спускать и не отпускать далеко от стоянки!
- Но она... - попытался возразить Тимофей.
- Она - механик отряда, зелёнка ты подкильная! Выполнять приказ!
- Есть, - нахмурился Багров и отошёл к машине.
- Савельич, дай фуражку, - попросил Воронов своего водителя, стащил с головы танковый шлем и поискал глазами Бещибаева.

Праздник начинается...
 

Поле заполнялось народом. Пестрые ковры и одежды расцветили его, подобно экзотическим цветам. Люди весело переговаривались, указывая друг другу на высокий столб, к вершине которого был привязан белоснежный козел с увитыми яркими лентами рогами.
Бай Омар в сопровождении почтенных мужей в пестрых халатах поднялся на небольшое возвышение, приложил правую руку к груди напротив сердца, чуть склонил голову и, дождавшись, пока собравшиеся гости утихнут, заговорил:
- Уважаемые гости! Милости просим на наш праздник…

Айша пробиралась сквозь пеструю толпу, прижимая к груди большой сверток, и вертела головой, пытаясь отыскать пограничников. Они с дедом только что подъехали, задержавшись на въезде в кишлак. И вот теперь девушка боялась, что не успеет вовремя.

- …удачный год, богатый урожай, обильный приплод … А чтобы все наши надежды сбылись, мечты исполнились, отпразднуем кокпар! – Омар снова поклонился одобрительно зашумевшей толпе и указал на козла, привязанного к столбу. – А открыть наш праздник мы по традиции попросим почетного гостя.
Несколько шустрых молодых казахов ловко потеснили толпу, и перед пограничниками расчистилось довольно широкое пространство. Дальше бай обращался непосредственно к Воронову:
-Уважаемый! Окажите нам честь! Откройте праздник!

Айша тронула за рукав Воронова и, подсовывая ему под руку сверток, прошептала:
- Здесь лук и стрелы…надо перебить веревку, обмотанную алой лентой… козел упадет, его торжественно пронесут по кругу, и праздник начнется….только промахнуться нельзя… позор ….

У поля.
 

─ Ну вот, приехали. ─ Тимофей сладко потянулся. ─ В кои веки на праздник занесло. Эх, погуляем. Девок потискаем.
Амирханов укоризненно покачал головой.
─ Девок… ─ хмыкнула Виола, ─ тебя Воронов ждёт, забыл что ли? Бегом к нему.
Пока начальник отдавал приказы все сидели по машинам.
Летта огляделась. Праздник. Всё интересно, любопытно. Да и просто давно не отдыхали.

Водитель вернулся мрачнее тучи.
─ Я в охране, ─ зыркнул он, ─ отсюда ни ногой.
Амирханов сочувственно хлопнул его по плечу.
─ Теймураз, идёшь? ─ окликнул Громов.
Амирханов закинул за спину винтовку и поспешил к нему. Вдвоём они направились на поле.
Виолетта уж собиралась тоже выскользнуть из машины, но Тимофей остановил её.
─ Как механику, тебе приказано тоже остаться.
─ Врёшь. Я то здесь зачем?
─ Приказ.
Вот те на. Виолла откинулась на сиденье и стала смотреть на шумную толпу. Посреди поля возвышался столб, на который зачем-то был водружён козёл с рогами увитыми лентами. Шум нарастал.
Тимофей тоже забрался в кабину, оставив дверь открытой.
─ Командир, небось, в самое веселье щас попадёт. Угостится, крепенького выпьет. А нам нельзя, водилы.
Виолетта с минуту теребила светлый локон.
─ Водилы, говоришь. А механику крепенького не запрещено?
Тимофей пожал плечами, почесал затылок…
─ Да, нет. Вроде такого распоряжения не было.
─ Ну а раз так, я щас. ─ Виола вышла из машины и хлопнула дверью.
─ Куда ты? ─ Тимофей преградил ей дорогу.
─ Крепенького раздобуду и вернусь.
─ Ты что? Приказ.
─ Я быстро. Видишь, там что-то по кубкам разливают. ─ Виола указала на край поля. ─ Уж наверное, не компот.
Тимофей дорогу не уступал.
─ Я побольше прихвачу. ─ сообщила шёпотом Виолетта. ─ Скажу, что вам тоже угоститься надо. В лагере потом не лишнее будет. Вечерком посидим.
Тимофей колебался. Потом махнул рукой.
─ Но чтобы быстро. И да, чтоб я тебя видел. Приказ.

Народный обычай (пост написан совместно с Дусичкой).
 

Бещибаев подошёл к Оспанову, и они стали о чём-то шептаться, глядя на разворачивающего свёрток Воронова.
Вокруг столпились в ожидании гости и жители аула. Несколько джигитов устроили джигитовку на поле вокруг четырёхметрового столба с привязанным к нему зарезанным козлом. Старый сазгер* уселся у края поля и запел песню.
- Он поёт о далёкой стране, - подошёл незаметно Бещибаев к прислушавшемуся к песне старца Воронову. – О стране, затерянной среди далёких и неприступных гор. Стране, покрытой водой, состоящей из тысячи больших и малых островов. Стране, где живут невиданные животные. Стране, полной тайн и загадок… Эту страну охраняют воины в стальных панцирях… Песня сазгера* очень интересна, но и длинна – она передаётся из поколения в поколение в его семье. Как он сам утверждает, ещё его прапрадед побывал в этой далёкой стране и видел все её чудеса. Но, скорее всего, это всего лишь легенда. Разве сейчас верят в старые сказки? А вот нам не мешало бы заняться началом праздника. Я с удовольствием помогу вам в этом непростом деле. Ведь с нашими обычаями вы почти не знакомы? Не смущайтесь. Всегда что-то бывает в первый раз. Видите ту белую полосу в тридцати шагах от столба? - Бещибаев жестом пригласил пройти Воронова за ним в поле. – Именно отсюда вам придется стрелять. Сбитого козла один из джигитов, - Бещибаев указал на гарцующих всадников, - подхватит и отвезёт в дальний конец поля и оставит там, а вот с этого момента начнётся уже наша схватка. Каждый из нас в сопровождении своей команды, состоящей из двух всадников, должен достичь козла, подхватить его и доставить организатору праздника. Команду можете себе и не брать, если у вас нет сотоварищей. Можете действовать в одиночку, - Бещибаев явно что-то о правилах не договаривал. - А лошадку я для вас уже подобрал, - и он указал на вороного осёдланного жеребца, которого у кромки поля не могли удержать двое джигитов, так он был горяч. - Я думаю, что вы с ним сладите? Но если вы боитесь?..

*Сазгер – певец.

На празднике. О пользе предосторожностей и баллистике.
 

- Сотоварищи есть – так что готовьте ещё двух коней, - ответил Воронов Бещибаеву. – Вот только, - старшина понизил голос, - мы всё о деле никак не договорим. Те два бойца с пленным, что якобы покинули кишлак, не дошли до отряда; а по нашим сведениям, даже не покидали жилище гражданина Оспанова; стало быть, находится в кишлаке опасно. Так что на всякий случай мы заминировали машины; если с кем-то из моих людей случится ЧП, мы без предупреждения взорвём машины вместе с собой. Вот тогда ревтрибунала точно не избежать. Не знаю, куда после взрыва попадём мы - к Аллаху, Иблису, шайтанам или ещё кому – но население кишлака окажется в далёкой волшебной стране под названием «Колыма»…
Воронов заметил на краю поля Громова и Амирханова. Теймураз проделывал странные манипуляции: сидя на корточках, хватал пригоршни пыли, подбрасывал и внимательно смотрел за их полётом. Старшина махнул рукой бойцам; те подошли.
- Вот моя команда, - сказал Воронов и обратился уже к бойцам. – Участвуем в состязании: длинные стволы в машину и сюда. И принесите мне шлем вместо этой кастрюли, - он протянул Громову белую фуражку, - возьмёте у Савельича.
- Командир, - вполголоса произнёс Амирханов, - при стрельбе из лука бери упреждение ноль по азимуту и пять по высоте.
Только сейчас Воронов понял смысл манипуляций Теймураза с пылью.
- Спасибо. Давайте – одна нога здесь… - но бойцы уже бежали к машинам.
«Ну молодец, Теймураз», - подумал старшина. – «Не зря я дал тебе пару уроков баллистики…»
С луком и стрелой в руках Воронов прошёл к белой отметке, не спеша надел тетиву и проверил её на прочность. Мальчишкой он пускал стрелы – но луком служила простая упругая палка. Так что рекомендация Амирханова была весьма кстати.
Воронов вытянул правую руку по направлению к цели и отмерил кулаком точку прицеливания – сжатый кулак перекрывал пять градусов высоты. Старшина натянул тетиву до уха, навёл стрелу на точку прицеливания и спустил тетиву.
Висевший на столбе зарезанный козёл качнулся и рухнул на землю.
Громов с Амирхановым подоспели как раз к триумфальному полёту животного.

Старт...
 

Айша удовлетворенно кивнула, наблюдая за тем, как Воронов довольно уверенно обращается с луком. Слова бойца об упражнении тоже вызвали одобрительный, хотя и несколько неуверенный кивок.
Когда козел рухнул на землю, двое джигитов, гарцевавших неподалеку и, казалось бы, полностью поглощенные джигитовкой, стремительно рванулись к нему. Один из всадников на скаку легко подхватил тяжелую тушку, его товарищ перехватил ее, и рука об руку они помчались к краю поля. Яркие ленты, оплетающие рогоа животного, развевались, подобно флагам. Люди на поле одобрительно зашумели, а стоящие на помосте стпрейшины, окружавшие бая Омара, закивали, выражая удовольствие и одобрение.
Всадники достигли края поля, свалили козла на землю и разом резко подняли руки вверх. Толпа всколыхнулась, расчищая довольно широкую полосу посреди поля, и притихла.

Нельзя быть таким неосмотрительным… (пост написан совместно с Дусичкой)
 

Бещибаев после слов о минировании машин посмотрел на Воронова как-то тревожно. Нет. Не испуганно, а именно тревожно.
- Вы в своём уме, уважаемый? А если сейчас случайно вас лошадь понесёт, или вы вовремя скачки свалитесь под её копыта? Да всякое может случиться во время праздника. А вы обратили внимание на то, сколько здесь стариков, женщин и детей? - и он, нахмурившись, указал плёткой на машины пограничников, которые облепили любопытные ребятишки.
Было видно, что бойцы, как ни старались, не могли отогнать любопытствующих.. Пока они отгоняли одну стайку детей, с другой стороны подбирались другие сорванцы и пытались влезть в машины и на танкетку, с детской непосредственностью ощупывая железных коней.
- Вы подумали о том, что ваша идея с минированием немного глупа? Здесь, на празднике, где столько мирных жителей. А в ваших машинах немало взрывчатки, патронов и горючего, и это всё по чистой случайности может взлететь на воздух, - Бещибаев процедил сквозь зубы какое-то ругательство на казахском, пришпорив своего коня, подъехал к Оспанову и стал что-то требовательно ему высказывать, указывая на веселящихся возле машин детей.
Оспанов сразу изменился в лице – испугался, затряс отрицательно головой и явно стал что-то обещать своему серьёзно настроенному собеседнику. После этого Бещибавев выпрямился в седле и, погрозив баю плёткой, направил своего скакуна к Воронову, к которому в этот момент как раз подошёл молодой казах, лет двадцати пяти, ведя под уздцы двух лошадок для его напарников. Приложив руку к груди, он поклонился и скоро заговорил, стараясь всё высказать, пока не подъехал Бещибаев:
- Старшина, твой начальник Сырма очень хороший мой друг. Старшина, Бещибаев - хитрый лис, а Оспанов - плохой человек. Есть один батрак, который знает всё о вашем конвое. Он говорит, что пограничники не уходили из кишлака. Он видел, как люди бая выносили из юрты Оспанова их тела (уж не знаю, мертвые или всего лишь бесчувственные) и увозили в степь. А маньчжур, которого они сопровождали, уехал сегодня с людьми бая буквально перед вашим приездом. Они угнали большой табун лошадей. Старшина, собирается большая контрабанда…
Больше он не успел ничего сказать, вежливо улыбнувшись подъехавшему Бещибаеву.
- А, Мушурбек, - приветствовал тот молодого казаха, - и ты решил присоединиться к празднованию. Ну, как там твоя девушка? Выкупил её? Или Касымбай всё-таки её взял себе пятой женой?
- Собираю калым для её выкупа, уважаемый, - только и ответил молодой казах.
- Ну, не переживай, скоро все эти старые обычаи власть Советов запретит, и все будут брать себе жён и выходить замуж по любви, а не по решению старейшин. Ведь так, старшина? Старшина, нужно помочь парню с его девушкой. Он хороший джигит. А по поводу нападений – даю слово, что вам, старшина, и вашим бойцам здесь ничего не грозит. Мушурбек подтвердит.
Как ни странно, парень утвердительно кивнул головой:
- Если председатель волсовета дал слово, то ему можно верить.
- Ну, что там твои бойцы, старшина? - спросил нетерпеливо Бещибаев, сразу отрезая этим вопросом весь остальной разговор, который хотел начать Воронов. - Готовы они сопровождать тебя на поле? Судья уже готов дать старт, - и он указал на стоящего с поднятым в руке красным платком старейшину. – Старт и так затянулся, празднующие нервничать начнут. А тут ещё твои минные замыслы. Дай команду своим бойцам не заморачиваться. Вот, кстати, и твой механик на подходе. А о делах поговорим после праздника.
К Бещибаеву подъехали два коренастых джигита на таких же горячих конях, как и его гнедой, и пристроились по бокам в ожидании скорого старта.

Подойдя к краю поляны, Виолетта услышала разговор двух местных и поспешила в центр, надеясь, что Тимофей не бросится следом. Но водитель как раз в этот момент занялся слишком обнаглевшей ребятнёй, пытаясь отогнать её от машин. Найти Воронова было нетрудно. Проигнорировав его немой вопрос, механик выпалила:
─ Вас ведь ждут скачки? Правила такие: двое сопровождающих соперника стараются вырвать козла и передать тушу своему ведущему, и он сам старается это сделать – в смысле вырвать тушу. Можно бить плёткой-камчёй и разрешены любые приёмы борьбы сидя в седле. Выбитый из седла всадник выбывает из игры.
Не дожидаясь ответа и стараясь никого не толкать, Виола скрылась.

Тимофей зря переживал. Виола выклянчила у местных большую бутыль горячительной жидкости и вернулась. Правда, в довесок хозяева праздника подкинули ещё и угощения.
─ Нельзя же отпускать гостей голодными, ─ возразил седой казах на отнекивания механика.
Когда Виола села в машину и развернула тряпичный свёрток, там оказались фрукты, пахлава, печёное мясо, бастурма и ёмкость с соусом.
─ Вау! ─ обрадовался водитель, схватил бастурму и откусил. И тут же подавился.
Виола протянула ему флягу.
─ Ну ты даёшь. Верхний слой снимать же надо!
─ Это я понял уже, ─ смочив горло прохрипел Тимофей.
─ А мой дедушка не снимает! ─ крикнул в опровержение один из мальчишек, что крутились вокруг. ─ Так ест!
─ И мой!
Тимофей не стал спорить с ребятнёй. Виола только развела руками.
─ Что там, слышно что-нибудь? ─ спросил водитель, уплетая пахлаву.
─ Да, так… ─ Виола потихоньку ощипывала виноград. ─ Командир в самом центре событий, председатель вокруг него так и вертится. Но вот молодой казах, что подошёл недавно к командиру, что-то сказал ему, тот в лице переменился. И председатель заметил это. Может что-то важное, а может и нет. Мне с того расстояния слышно не было.
Тимофей хмыкнул, взял немного из угощенья и понёс в соседнюю машину Титычу угоститься.

Праздник продолжается.
 

К красноармейцам подвели ещё двух коней. Амирханов придирчиво проверил всю упряжь на прочность; только после этого Громов и Воронов сели в сёдла. Амирханов выбрал самого горячего коня, первоначально предназначавшегося для Воронова. Старшина не стал спорить; Теймураз слишком уж стосковался по джигитовке.
Конь под Вороновым сначала заупрямился, но старшина резко укоротил поводья; трензель надавил на конские губы, и животное сразу успокоилось. Громову не пришлось ничего делать; почувствовав на спине всадника богатырской комплекции, его конь не решился на своеволие.
Бещибаев и два местных всадника встали шеренгой. Один держался в седле ловчее остальных; про себя Воронов прозвал его «Кентавром». Второй носил бородку, потому старшина назвал его «Борода».
- Командир, Егор: этот джигит мой, - вполголоса обратился к товарищам Теймураз, украдкой указывая на «Кентавра». – Вам с ним не сладить; больно хорош в седле. Я сам управлюсь: не вмешивайтесь, только других от нас отгоняйте.
- Годится, - ответил Воронов. – На исходную!
Команда Воронова построилась: старейшина дал сигнал. Шесть всадников помчались к цели.
«Кентавр» и Амирханов почти сразу рванули наперерез друг другу, почувствовав равенство сил, и стали виться вокруг друг друга, пытаясь достать своей камчой коня или всадника.
Председатель сразу вырвался вперёд. Воронов пустился вдогонку, но тут «Борода» с диким воплем налетел на моряка; камча свистнула около уха старшины. Моряк сделал вольт вправо и взмахнул своей плетью, но не попал: конь «Бороды» встал на дыбы, и удар Воронова пришёлся по сапогу всадника.
Но тут на казаха налетел Громов. Зажав рукоять камчи в кулаке-кувалдометре, красноармеец от души звезданул «Бороду» в правый глаз. Дико взвыв, местный зажал пятернёй пол-лица и поспешил прочь.
Бещибаев спешил к распластанной на земле туше. Поняв, что не успеет его нагнать, Воронов коротко бросил Егору:
- Давай на перехват: ты справа, я слева!
Тем временем «Борода» отнял руку от лица; его правый глаз полностью заплыл, а по всей правой щеке расплылся огромный фингал. Он попытался было помочь «Кентавру», но Теймураз, пользуясь частичной слепотой «Бороды», так врезал ему камчой, что травмированный всадник предпочёл временно остаться в резерве.

Праздник - Схватка.
 

Бещибаев приближался на своём скакуне к туше козла, временами бросая взгляды через плечо, и довольно улыбаясь. Всё шло пока так, как он и задумал. Его двое помощников выполняли всё то, что они задумали. Правда Али досталось от здоровяка-русского, но и это входило в планы. Али джигит крепкий, и актёр неплохой – как он взвыл натурально, хотя в кураже ему ещё и не так доставалось от противников.
Узбеку Али пригодилось его умение борца-профессионала. Удар камчёй по непокрытой голове, доставшийся ему от нерусского напарника Воронова, вроде как должен был навредить противнику, как должно было казаться со стороны… Но это казалось только со стороны. На самом деле в последний момент он вывернул голову в бок, и выставил под удар плётки правое плечо в толстом халате. И сделал вид, что уводит коня назад и…вправо. Никто из противников так и не понял, что этот его манёвр приблизил его к русскому, который врезал ему в глаз.
Второй помощник Бещибаева – Мурза, всё ещё продолжал виться вокруг красноармейца ударившего Али камчёй. Он тоже выжидал…
Бещибаев видя, что его помощники сделали своё дело, и теперь только ждут его команды, остановил резко своего коня у туши с козлом, развернул лицом к преследователям и, заставив жеребца встать на дыбы и заржать, громко закричал: - Алга!*
Мурза и Али только и ждали этой команды.
Али ударив своего коня пятками по бокам, бросился в след здоровенному красноармейцу. Глаз уже болел ни так сильно, первая острая боль прошла. И не такое случалось на соревнованиях кураша, когда он доказывал свой титул чемпиона. Хотя случались и поражения. Куда же без них. Его лошадка хоть и была неказистой на вид, но в скорости не уступала даже коню Бещибаева (никогда не доверяй тому, что видят твои глаза). Несколько мгновений, и он позади здоровяка-красноармейца. Вот и настал ответный удар! Скинув халат и оставшись в одних штанах и сапогах, мускулистый невысокий узбек - вскочив ловко на седло ногами и оттолкнувшись от него, пролетел разделявший его и красноармейца последний метр и, схватив того за шею левой рукой, а правой за грудки, и обхватив крепко ногами, свалился вместе с противником с седла на землю, за счёт веса своего тела. Жеребец здоровяка почувствовав, что он освободился от тяжёлого седока, заржал и, радуясь свободе, умчался в степь. В то время как послушная кобылка Али резко остановилась в ожидании своего хозяина, который падая на землю, отпустил своего противника и, сгруппировавшись, ловко перекатился по земле через голову и встал на ноги. Его миссия в этой игре завершилась.
Мурза не стал церемониться со своим противником и показывать как его напарник, чудеса джигитовки, и акробатики, слишком он был тяжёл для этого. Он, просто подскакав к своему сопернику, навалился на него и его лошадь, всем своим весом и весом своего коня. Люди и животные, дружно повалились на землю, подняв вокруг себя тучу пыли.
Бещибаев опять довольно улыбнулся, нагнулся, подхватил с земли тушу козла, и пришпорив своего гнедого, поскакал на встречу мчащемуся ему Воронову. Они остались вдвоём на этом поле, теперь им никто ни мешал выяснить, кто из них сильнейший…

*Алга – вперёд.

Тучи над Оспановым сгущались и он это чувствовал. Воспользовавшись распоряжением Бещибаева об отводе детей от машин, он протиснулся к краю поляны. Послонявшись немного, он направился к двум своим подручным, ожидавшим его с осёдланной лошадью. Надо исчезнуть отсюда, пока погранотряд не уберётся подальше. Момент подходящий, все отвлечены на состязание.

Свист, гул, крики, хлопки наполняли поляну. Все привлечены были одним зрелищем и сгрудились в одном месте. Из-за этого даже казалось, что народу стало меньше, но когда толпа взрывалась одобрительным криком, ошибка становилась ощутима.
При очередном восклицании Виолетта обратила внимание, что трое всадников едут в противоположную сторону от всеобщего увеселения.
Ещё больше она удивилась, когда поняла, что среди них Оспанов.
Он ехал ссутулившись и всё время озирался по сторонам.
─ Тимофей! ─ крикнула Виола водителю.
Тот обернулся. Но обернулся и Оспанов. Видимо он очень сильно дёргался, потому что встретившись взглядом с механиком сразу припустил наутёк.
Тимофей почему-то замешкался и Виола интуитивно повернула ключ зажигания и дала газу. Не будет же убегать просто так человек с чистой совестью.
Когда машина тронулась, один из свиты бая обернулся и выстрелил. Но Виола уже включила первую передачу и рванула за беглецами.
─ Стой! ─ услышала позади она окрик Тимофея, но останавливаться было нельзя.
Теперь стреляли уже два охранника. Виола сталась петлять и каждый раз пригибалась. Сейчас она их догонит и ноги лошадям переломает наезжая машиной. Не уйдут.
Выстрелы участились. Когда они успевают только перезаряжать? Но тут один из беглецов-охранников упал на землю.
─ Тимофей! ─ поняла Виола. ─ Это он стрелял. Два на одного уже легче. Ох, и шум наверное мы подняли. А праздник-то в самой кульминации.
Чтоб сократить расстояние до беглецов, механик переключилась на следующую передачу.

Старый охотник смотрел на джигитирующих, встав на свою арбу. Эх, хороши! Марат Абдуллхаритович ни за кого не болел. Он просто любовался соревнованием. Уже много раз он смотрел на подобное, а в молодости и учавствовал, но с возрастом радость от такого зрелища лишь возрастала. Это заставляло петь кровь старого охотника в сердце. Только в такие минуты он и улыбался.
Но тут в праздненство ворвался шум отчаянно ревущего мотора, звуки выстрелов. Старый охотник обернулся и увиденное затавило его нахмуриться. Трое пытались убежать, но их преследовала девушка на грузовике. Марат приложил к губам свисток и пронзительно свистнул. В тот же момент сокол охотника сорвался с жердины, прикреплённой для него к арбе, и начал быстро лететь к беглецам. Один из беглецов поднял револьвер, чтобы выстрелить. В этот момент на него упал сокол. Выстрел ушёл в небо. Человек отчаянно закричал и попытался ударить сокола. Но не тут-то было! Ослеплённый болью человек не мог попасть по соколу. Вскоре он вывалился из седла, а сокол полетел дальше.

Неожиданность
 

Старшина остался один на один с председателем. В искусстве верховой езды Воронов уступал Бещибаеву; следовало превзойти его в чём-то другом. Воронов вспомнил уроки товарища Вана – инструктора рукопашного боя во Владивостокском бронедивизионе; об этом невысоком китайце ходили легенды…
…Возвращавшегося ночью с очередного задания товарища Вана угораздило наткнуться не на кого-нибудь, а на офицеров личной охраны атамана Семёнова: штаб-ротмистра Литовченко, подъесаула Кузьмина и вахмистра Остапчука. За неоднократные карательные акции, проводимые ими с особой жестокостью, эту троицу давно прозвали «катуньскими кровососами». Заметив одинокого «ходю», накачавшиеся самогоном «кровососы» решили поглумиться над ним. К несчастью для семёновцев, свидетелем их позорного избиения стал солдатский патруль…Когда утром атаман Семёнов увидел разбитую морду Литовченко, перевязанную башку Кузьмина и фонари под глазами Остапчука, то врезал первому сапожищем между ног, второму – кулаком между глаз, а третьего пинками выгнал во двор и приказал выпороть. Остапчук застрелился после экзекуции; Литовченко выжрал такое количество самогона, что через сутки умер; Кузьмин в пьяном угаре принялся джигитовать и свалился с коня, свернув шею…
Бещибаев с козлиной тушей стремился к финишу; Воронов рванул наперерез. Кони едва не столкнулись мордами; старшина ухватил председателя за рукав, сжал пальцы другой руки в виде «лапы леопарда» и с силой ткнул противника в ключицу; лицо Бещибаева исказила болевая гримаса…и тут вдали раздался выстрел.
Воронов рванул председательского коня за повод и бешено взглянул Бещибаеву в глаза. Однако и для председателя выстрел стал полной неожиданностью; всадник даже уронил козла на землю. Резко развернув коня, Бещибаев взволнованно посмотрел в сторону, откуда раздался выстрел.
- Это Омар…собака…убью его… - с этими словами председатель помчался туда. Воронов поспешил за ним.
Услышав выстрел, Амирханов и Громов бросились к машинам; Теймураз – верхом на коне, с которого бойца сбил «Кентавр», Егор – бегом.
Подлетев к месту стоянки, Амирханов застонал; его шашка, винтовка и пулемёт уехали в машине Багрова. Но тут Парамонов бросил Теймуразу свой карабин; Амирханов поскакал за машиной.
Парамонов и Скоморохов поняли, что не успеют пробиться к месту перестрелки на своём транспорте сквозь толпу; поэтому ограничились тем, что вынули оружие.
Мчащийся во весь опор Амирханов увидел, как машина Багрова отрезала путь беглецам; как два спутника бая упали мёртвыми; как Бещибаев спрыгнул с коня, перекатился, ловко подхватил винтовку одного из убитых и выстрелил в бая…
Кгода Воронов подъехал к трупу Омара Оспанова, тот уже окружили все участники погони: Виолетта за рулём багровской машины, сам Багров, вышедший из неё с карабином наперевес, Амирханов на коне и председатель; Бещибаев стоял, сгорбившийся и словно постаревший…
- Тааак, - зловеще протянул Воронов, - допросить не успели…Товарищ председатель – труп полагается обыскать…

Если друг оказался вдруг...
 

Понурый Бещибаев посмотрел на старшину исподлобья:
- Зачем обыскать? Старшина, тебе мало того, что я убил своего друга, защищая власть Советов? Он хоть и был в душе собакой, но мы с ним были друзья ещё с детства. Ходили вместе на охоту. Он меня как-то спас в горах из когтей разъярённого барса. Если бы не его выстрел, не стоять мне бы здесь. Э-эх! – махнул председатель в отчаянии рукой. - Да что я тебе рассказываю… - Бещибаев посмотрел на винтовку в руке, из которой убил своего друга, и откинул её в сторону.
Он подошёл к своему коню и потрепал того по холке.
- Всё в чём я возможно виноват перед Советами, - продолжил хмуро он, - это только в том, что узнав о приказе, о предстоящей конфискации скота у крупных баев, я рассказал о нём Омару… - он кивнул на труп бая. – По дружески. И сказал ему, чтобы он, если ему дороги его табуны, угонял их, чем скорее, тем лучше, за границу. И то, что здесь ему вскоре жизни привольной не будет. Вот и вся моя вина. А по поводу конвоя… Я думаю, тебе лучше всё расскажет Мушурбек. Он в этом деле мастер, - он кивком головы указал на подошедшего Мушурбека в сопровождении одного из местных жителей. - А мне надо успокоить жителей, и сказать, чтобы все разъезжались. Праздник окончательно испорчен. А жаль, - Бещибаев хитро прищурившись, посмотрел на старшину, - я бы не отказался, с тобой Воронов померятся силами. Может как-нибудь в другой раз. А сейчас извини, - Бещибаев вскочил на своего коня, - дела начальник. Успокою людей, обращайся. Может еще, чем помогу.
И он отъехал к волнующейся толпе местных жителей и гостей приехавших на праздник.
- Это Касым, - кивнул Мушурбек на своего спутника, - он был батраком Оспанова. И видел как выносили трупы из юрты. Да, - утвердительно кивнул он, - теперь уже точно могу сказать, что это были трупы пограничников. И Касым кое-что слышал. Касым расскажи товарищу начальнику всё подробней.
- Начальник, - Касым уважительно поклонился, прижав руку к груди, - Оспанов был плохой бай! Змея! Я был около его юрта когда к нему приехали двое пограничников с арестованным. И с ним пришёл председатель Бещибаев. Уже была ночь. Бай меня прогонять, но я решил спрятаться и подслушать. Они отужинали бешбармака, а затем Бещибаев ушёл. Я подсматривал через дырка в юрте, когда увидел, как один из пограничников, который был казахом, вместе с баем набросился на второго, и они задушили его. Затем они развязывать арестованного. Пограничник казах начал обыскивать убитого, а бай о чём-то пошептавшись с освобождённым, выхватил кинжал и зарезал предателя-пограничника. Затем он позвал двух своих нукеров, - он кивнул на убитых людей Оспанова, - те вынесли трупы пограничников и, положив их на лошадей, увозить их в степь. Но куда я не знать. Они слишком быстро ускакать. А потом я убегать. Бай собака видимо услышал, как я пошевелился и окрикнул – кто здесь. А затем стал обходить юрта кругом.
- Это всё что он знает, - подтвердил его слова Мушурбек, - больше никто в кишлаке ничего не видел. Я уже расспросил жителей. Видимо конвойный-казах был человеком Бещибаева. А про табун, - Мушурбек нахмурился, - есть слухи… Оспанов не единственный, кто узнал о приказе конфискации скота. Многие баи объединились и решили общими усилиями перегнать свой скот за границу. Эти массы скота находятся где-то там, - Мушурбек указал в сторону степи, - На днях весь этот скот двинется к границе. И его будет сопровождать несколько сотен басмачей. Точного места дислокации басмачей я пока сказать не могу. Но у меня есть зацепки. А вам старшина, я думаю, стоит срочно отправляться в погранотряд и предупредить Сырму о готовящейся контрабанде.

Обыск.
 

- Тимофей! – окликнул Воронов Багрова. – В машину и пулей за Парамоновым; пусть захватит планшетку; сам с Виолеттой оставайся на стоянке. Парамонов был членом ревтрибунала на польском фронте, - пояснил старшина Мушурбеку свои слова. – Обыскать убитых всё же надо: но по законам Советской власти, а не по-шакальи.
Воронов задумчиво посмотрел вслед председателю.
«Чёрт бы побрал этого барса, застреленного баем…Ладно, пока оставим председателя. Сочинять лозунги о пламенной борьбе за власть Советов хорошо в тёплых кабинетах; а вот пальнуть в контру, что когда-то спасла тебе жизнь – дело другое…»
Машина Багрова вскоре вернулась: за рулём сидел Парамонов.
- Мушурбек, Касым, – будете понятыми; смотрите и запоминайте, - распорядился Воронов. – Потом подпишете бумагу; не умеете писать – ставьте крест. Парамонов, пиши протокол осмотра трупов; Теймураз, обыщи всех троих.
Теймураз приступил к обыску трупа Оспанова. Воронов диктовал Парамонову:
- Пистолет системы Браунинга…со снаряженным магазином…кошелёк из кожи…с монетами жёлтого металла досоветской чеканки…предположительно золотыми…общим числом двенадцать…На шее…кошелёк из кожи…с лоскутом…типа пергамента…с изображением…чего?
- Карта? – высказал версию Парамонов, взглянув на лоскут.
- Градусной сетки нет, направления меридиана тоже: так что тянет только на план местности. Но какой? – отреагировал Воронов. – Теймураз, тут надписи на местном языке; разберёшь?
Теймураз повертел лоскут в руках, затем передал Мушурбеку.
- Это не по-нашему, - едва ли не хором заявили оба.
- Да и карта какая-то старая, - поделился наблюдением Амирханов. – На таком материале лет сто назад писали.
- Если это местность, то никак не наша. А лоскут точно старый, - подытожил Мушурбек.
- Пиши, Савельич, – с изображением плана неизвестной местности с надписями на неизвестном языке. Потом разберёмся,– развёл руками Воронов. – Раз местность не ваша, да и лоскуту лет сто, то найти басмачей эта штука вряд ли поможет.
Амирханов приступил к обыску второго убитого, затем третьего. Воронов продолжал:
- Монеты белого металла досоветской чеканки…предположительно серебряные…общим числом две…патроны россыпью…это его винтовка? – указал он на ту, что бросил Бещибаев. – От винтовки системы Ли – Энфильда…общим числом девять…винтовку тоже запиши…У третьего...пистолет «парабеллум»…число патронов в магазине – четыре…кинжал восточного образца…со следами засохшей крови на лезвии…может, им пограничника прирезали…Всё, Теймураз? Мушурбек, Касым! Подписывайте протокол. Деньги передадите председателю вместе с моим рапортом. Оружие мы заберём.
На листе из планшетки Парамонова Воронов написал:
«Предволисполкома Бещибаеву.
Рапорт.
При осмотре трупов убитых обнаружены материальные ценности в виде монет досоветской чеканки из драгметаллов общим числом 14 (четырнадцать). Передаю их в Ваше распоряжение для оприходования обычным порядком. Оружие: огнестрельное – 3 (три) единицы, боеприпасы к оружию россыпью – 9 (девять) единиц, холодное – 1 (одна) единица конфискуются нами для постановки на учёт. Соотвествующий документ будет подготовлен начпогранотряда к-ном Сырмой с направлением в волисполком 1 (одной) копии. Копию протокола осмотра направим тогда же.
Командир мехгруппы погранотряда старшина 1 статьи Воронов.
Член революционного трибунала старшина 2 статьи Парамонов.»
Старшины подписали рапорт, Воронов передал его Мушурбеку с Касымом и скомандовал своим:
- В погранотряд!
Машина с Парамоновым, Вороновым и Амирхановым, отдавшим коня Касыму, двинулась к месту стоянки.

Айше удалось пробраться сквозь толпу, и она прекрасно видела пограничников, обыскивающих тела убитых, слышала горячий голос Бещибаева, наблюдала за быстрыми и четкими действиями военных, и мучительно думала, как правильно построить разговор.
Когда пограничники сели в машину, она опять нырнула в толпу и, расталкивая взволнованных жителей кишлака, почти побежала через поле. Запыхавшись, она подбежала к Воронову, едва тот вышел из машины, и, путаясь в словах, быстро заговорила:
- Товарищ командир, пожалуйста, мне обязательно надо с вами поговорить.
Переведя дух и убедившись, что Воронов слушает ее, она продолжила:
- Нам с дедом необходимо добраться до Алма-Аты. Не позволите ли присоединиться к вашему отряду? На дорогах сейчас небезопасно, а у нас и оружия толком нет. Наш кишлак сожгли басмачи. Все, что у нас есть, это мул, арба, ослик и сокол. Надо что-то есть. Надо где-то жить. Дед уже немолод, охотиться ему нелегко. Земли у нас нет. А в городе можно найти работу. Пожалуйста, не откажите.
Айша сбилась и замолчала, глядя на пограничника глазами, полными слез.

Ночь под открытым небом.
 

Воронов задумался. Он был не против сопровождения местных до города – но опасался, что арба задержит движение колонны. Поколебавшись, он всё-таки ответил:
- Поедете за первой машиной. На сборы – полчаса.
Затем отдал команду красноармейцам:
- Машины – к переходу! Возвращаемся. На техосмотр и дозаправку – полчаса!
Водители и Виолетта принялись за работу, вскоре колонна была готова.
- С нами будут двигаться двое местных, - начал Воронов, указав на деда с внучкой. – Порядок следования: головная машина – Скоморохов, далее – арба, следом – Парамонов, концевой – Багров. Механик движется в концевой машине. Вам, уважаемые, - обратился старшина к деду и внучке, - придётся двигаться как можно быстрее. Скоморохову соразмерять скорость с движением арбы. По местам и вперёд!

Солнце неумолимо снижалось – Воронов понял, что ночлега под открытым небом не избежать.
- Стооооой! – скомандовал он по рации. Колонна стала.
Воронов вылез из танкетки и принялся отдавать распоряжения:
- Ночуем здесь! Создаём из машин и арбы круговой оборонительный заслон. Животных за оборонительный периметр не выпускать! – это относилось к деду и внучке. – Уважаемые, за свою скотину отвечаете сами! Выйдет из-за заслона – придётся застрелить! Ну, к соколу это не относится. Несём дежурство по четыре часа вдвоём. Уважаемый, уж не откажите поучаствовать в ночном дежурстве, - попросил старшина деда и продолжил:
- В «собачью вахту», - старшина употребил флотский термин, означавший время с четырёх до восьми утра, - дежурят Амирханов, Громов и я. Подъём в восемь ноль-ноль, отправка в восемь тридцать завтра. Ночное отхожее место – у хвоста танкетки. Кто покинет ночью оборонительный периметр – матку выверну! – закончил Воронов стандартной флотской угрозой; тут его взгляд упал на Летту; моряк кашлянул, опустил глаза, отвернулся и принялся осматривать в бинокль горизонт.
- Егор! – подозвал он Громова. – Бери кого-нибудь и поставь минную растяжку там и там, – ткнул рукой старшина.
Громов позвал Амирханова, взял мины и вскоре доложил о выполнении приказа.
- Первое дежурство – Парамонов и…товарищ охотник, - обратился Воронов к деду. - Вторая смена с ноля до четырёх часов – Скоморохов, Багров. Всем свободным от дежурства спать!

Командир морскими ругательствами всегда веселил механика, но последний пассаж заставил её густо покраснеть. Вот ведь глупости какие, ну ляпнул. А теперь все видят, что её это… нет, не задело. Но всё равно как-то неудобно. Шайтан.
Чтоб замять неловкость, механик тут же начала возиться с устройством ночлега. Заодно достала заветную бутыль спиртного. Повертела, повертела. И опять убрала. Воронов увидит, прибьёт. Наверное. Но Тимофею по тихому всё же плеснула немного для лучшего сна. День выдался дикий. А ему ночью вставать.
Неизвестно почему в этот раз командир её пожалел. И она была очень благодарна, но может он просто не доверяет? Или за ляпнутое было стыдно? Ещё бы не стыдно, вон как отвернулся быстро, да ещё в бинокль уставился. Эта мысль повеселила.
Подойти к Воронову, не подойти? Нет, сейчас не самое подходящее время. Все на нервах и уставшие. Но по прибытии на базу она обязательно спросит у него, почему же всё-таки «собачья» вахта?

Мы ещё встретимся...
 

Бещибаев, сжав губы, посмотрел на трупы, лежащие в арбе одного из местных жителей, привезённые к юрте Оспанова. Затем перевёл взгляд на монеты в руке, переданные, ему Мушурбеком, вместе с протоколом осмотра. Спрятав их в карман, туда же куда убрал и ненужный ни кому протокол, он кинул вознице:
- Увози убитых, и позаботься о них, - а затем, вспомнив о чём-то, полез обратно в карман и, достав золотой, отдал его хозяину арбы, - Похорони их как положено. Хоть они и были при жизни собаками, но это не значит, что их останки должны поедать шакалы.
Возница энергично закивал, довольный щедростью председателя и погнал арбу на место захоронения. Бещибаев же попрощавшись с Мушурбеком и дождавшись когда тот, скроется из виду, мигом соскочил с коня и, приказав Али и Мурзе охранять вход в юрту и никого не пускать в неё, шмыгнул змеёй внутрь и стал рыться в вещах Омара. Минут через пять он вышел наружу с недовольной миной на лице.
- Её тут нет, - зло прорычал он, сжимая кулаки.
- Хозяин, - обратился к нему Али, - возможно, она была у бая, а при обыске старшина её нашёл. И возможно она сейчас у него.
- А ты прав, - кивнул утвердительно председатель, и посмотрел в ту сторону, куда ушла мехколонна, - Ну что же, старшина! Похоже, наша встреча произойдёт гораздо раньше, чем я думал…

- У них в лагере, есть две девчонки, - прошептал Али, лёжа, на холме, рядом с Бещибаевым, недалеко от лагеря пограничников остановившихся на ночлег, - Может, мы возьмём одну из них в заложницы и потребуем выкуп?
- Нет, - отрицательно мотнул председатель головой, - я не хочу пока поднимать шум вокруг всего этого. Чем меньше людей в курсе об этом деле, тем лучше для нас. Постараемся всё сделать по-тихому. Мурза, - Бещибаев посмотрел на лежащего здоровяка с право от себя, - проберись в лагерь и постарайся отыскать то, что мы ищем. Возможно, придётся тебе обыскать старшину. Перед смертью передай ему от меня привет. Действуй!
- Хозяин, - прошептал недовольно Али, когда Мурза скрылся во мраки ночи, - я бы сделал это гораздо быстрее и лучше чем он.
- Я это знаю, - ответил Бещибаев, - но дело в том, если у него ничего не выйдет, то он погибнет. А из вас двоих ты лучший. И ты мне нужен здесь, рядом со мной, а не там. И к тому же. Мурза хороший охотник, и знает, как тихо подкрасться к зверю.
На это Али ничего не мог возразить хозяину.

Добравшись до периметра лагеря, и обойдя одну из минных ловушек, Мурза увидел впереди часового, стоящего в проходе между машин. Он дождался, когда тот отвернётся и, метнувшись вперёд рукоятью кинжала, оглушил по голове, и затем тихо оттащил обездвиженного пограничника в сторону танкетки.
Убивать его он не стал. Лишние жертвы заранее не нужны, чтобы не озлобить против себя погранцов. А до утра часовой уж точно от такого удара не очухается.
Для начала стоило обыскать танкетку. Возможно, то, что они ищут находиться именно там.
Мурза забрался на танкетку. На его удачу верх у неё был откинут. Но только он хотел забраться внутрь, как почувствовал, чутьём охотника, позади себя опасность. Он резко развернулся и увидел стоящего возле машины старого охотника с ружьём в руках.
- Лучше бы ты старик спал, - прошептал злобно Мурза и бросился в атаку на деда с поднятым в руке кинжалом…

Старый охотник заметил чужака, когда тот прятал тело второго часового. Марат прищурившись следил за его действиями. Молодой, наглый, но чувствуется сноровка настоящего охотника. Старик приготовил верный карамультук и начал осторожно подкрадываться к наглому чужаку. Зрение было уже не то, что в молодости, а он хотел стрелять наверняка.
Неожиданно лазутчик замер на секунду, потом резко развернулся, сверкнул глазами и с невероятной скоростью набросился на старика. В руке молодого охотника блеснул кинжал. Марат едва успел подставить под удар ружьё. Кончик кинжала зацепил рукав и с треском порвал. Молодой охотник вырвал ружьё из рук старика, откинул его в сторону, занёс кинжал, чтобы перерезать старику горло... и получил невероятно жёсткий и сильный удар по лицу. Мурза отшатнулся. Тёплая кровь потекла и закапала оттуда, где совсем недавно был нос. А старик уже заносил руку для нового удара. В разорванном рукаве блеснул металл, послышалось тихое, едва различимое жужжание. Молодой охотник громко и отчаянно закричал от ужаса. Рука старика была механической!
Но в этот момент старый охотник нанёс удар. Послышался противный хруст, брызнула кровь.
Разбуженные криком, из палаток выбегали люди. Началась небольшая неразбериха.
Старый охотник молчал, только поглаживал правую механическую руку и смотрел на молодого охотника, без единого признака жизни лежащего у его ног. Постепенно люди начали успокаиваться. Все косились на протез старика.

Удар по голове Парамонов всё-таки проморгал. Вот только руки у нападавшего росли несколько...из другого места; в болевую точку имени товарища Вана не попал, да и наличие на голове танкового шлема не учёл. Но сопротивляться было преждевременно: пусть удостоверится, что снял часового.
Когда ночной гость потащил Парамонова в сторону, моряк умышленно мешком повис на его руках; пусть потратит побольше силёнок.
Уложив якобы потерявшего сознание старшину, горе-диверсант полез на танкетку. Парамонов неслышно потянул из кобуры маузер.
Но тут старикашка-охотник решил поиграть в героя и довёл дело до рукопашной. Пришлось убрать маузер и вынуть клинковый штык. На счастье старика, тот успел поразить противника, но шума наделал - дай боже.
"Где вас только боевой практике учат...джигиты хреновы..." - подумал Парамонов, встав на ноги и прислонившись спиной к борту машины.
На машине Багрова зажёгся прожектор.

Стая (пост написан совместно с Дусичкой).
 

Поспешное бегство этих, в общем-то, бесстрашных людей было вполне объяснимо. Вой издавал вожак стаи бурых волков. Эти полутораметровые в холке волки, отголоски ещё первобытных времён, были постоянным бичом жителей степей. Они нападали на одиноких путников или караваны, встречавшиеся на их пути. И если те не могли дать достойный отпор, то стая уничтожала всё, что было возможно съесть или сгрызть. Особенно участились нападения сейчас, когда вооруженные столкновения между представителями новой власти и басмачами стали не редкостью.
Сколько таких стай жило в степях Казахстана, никто точно не знал. И вот теперь одна из них состоящая из двадцати пяти волков и их огромнейшего двухметрового вожака приближалась к лагерю пограничников. Они, двигаясь неспешной рысью, окружали лагерь полумесяцем. По командному рыку вожака из строя вперёд вырвались четверо волков и побежали впереди стаи. Остальные звери, повинуясь очередному рыку вожака, залегли в степной траве, растворившись в ней, как призраки.
Прожектор, светящий в сторону атаковавшей лагерь четвёрке хищников и пули, свистящие вокруг, волков не пугали. Они ловко уворачивались от последних, всё ближе и ближе приближаясь к лагерю, держась на расстоянии примерно около трех метров друг от друга.
Взрыв! И один из головных хищников, напоровшийся на растяжку, разлетелся окровавленными ошмётками в разные стороны.
Второй взрыв! И волчье бурое безголовое тело выбросило взрывной волной в центр лагеря прямо к ногам Айши.
После этого вожак победно взревел и стая, вскочив, с воем, бросилась на обороняющихся.
Айша, едва обезглавленная туша упала к ее ногам, бросилась к арбе, выудила две сабли и, кинувшись почти под ноги огромному волку, перемахнувшему через арбу в лагерь, пронзительно закричала во весь голос:
- Только рубить и колоть! Пули их не берут! Рубите! Колите!
Оба клинка по самую рукоять вошли в рыжее брюхо. Волк взревел и рухнул, накрыв собой девушку.

Наш ответ Чемберлену...то есть пока волкам
 

Засыпавший внутри танкетки Воронов вдруг услышал, как кто-то поднимается по её корпусу к верхнему люку. Это был явно не Парамонов – манера не та.
Вдруг поднимавшийся спрыгнул вниз: началась возня, закончившаяся предсмертным вскриком. Старшина резко включил прожектор, вынул маузер и выскочил из люка.
Старик-охотник стоял над убитым; в убитом Воронов сразу узнал одного из джигитов Бещибаева. Парамонов с штыком в руке прислонился спиной к борту скомороховской машины. Бойцы были уже наготове.
Тут издалека раздался жуткий вой.
- По машинам! – рявкнул Воронов.
На удивление старшины, зверюги невероятным образом ушли от очереди из ДТ. Сверху на место водителя плюхнулся Парамонов.
- Что с тобой?
- По башке приложил…гад…которого дед угробил… - сообщил водитель.
- И это накануне дня торпедиста в ВМФ? Опозорили нас местные, братец…мы их праздники уважаем, а они на наши плюют… – неожиданно злобно произнёс Воронов. – Ладно, заводи! – продолжил он и тут услышал крик местной девушки о способе уничтожения волков. Способ звучал странно, но времени на анализ не было.
В памяти всплыли боевые инструкции товарища Вана:
«Крупное животное семейства собачьих. Тактика: удар передними лапами, падение жертвы на землю, удержание и уничтожение посредством когтей и зубов. Уязвимые зоны: нос, верхняя челюсть, глаза, хребет, таз, скакательный сустав».
Решение созрело мгновенно. Командир включил рацию.
- Всем экипажам! Включай прожектора, заводи машины и дави их гусеницами!
Взревели моторы.
Обделённые интеллектом зверюги тут же приняли рычащие машины за своих сородичей и принялись атаковать не людей, а бронетехнику. На это и рассчитывал командир.
Танкетка с ходу подмяла двух волков и изувечила третьего - животные явно проигрывали машинам в скорости и механической мощности. Атаки ударом передних лап были чрезмерно слабыми против металлических монстров в несколько десятков лошадиных сил.
Вместо бесполезного ДТ Воронов вставил в пулемётную амбразуру пожарную лопату, заточенную до остроты бритвы, и отпихивал ей заслонявшие обзор тела. Вращением машины вокруг оси Парамонов сбрасывал с брони волков, рискнувших запрыгнуть на танкетку.
Две другие машины не имели прикрытия сверху: находящихся впереди зверей давили водители, атакующих сбоку и сзади уничтожали красноармейцы. Амирханов махал шашкой, Виолетта – карабином с примкнутым штыком. Вооружившийся длиннющим пожарным багром Громов зацепил с борта машины волчину, упавшего на местную девушку, и легко освободил её.
Из-под гусеничных траков техники брызгало кровавое месиво; над лагерем стоял хруст костей и предсмертные вопли изуродованного зверья.
«Чёрт!» - мелькнуло в голове Воронова. – «А как местных защитить?»
Но эту задачу блестяще решил Скоморохов. Лихо подрулив к горе изувеченных тел, он плеснул на них остатки ГСМ из опустевшей жестянки, бросил жестянку сверху и дважды пальнул в неё из «люгера». Пламя ярко вспыхнуло, в воздухе запахло палёной шерстью и горелой плотью.
«Ах, ты, сволочь, когда успел ГСМ заныкать?» - не то подумал, не то произнёс по рации Воронов.
Бегавшее вокруг машин потенциальное топливо для костра постепенно теряло боевой дух.

Старый охотник услышал рык волка и моментально достал откуда-то из складок одежды охотничий нож. Тут же на лагерь налетели звери. Марат успел увидеть, как его внучка зарезала одного и была придавлена к земле тяжёлым телом, когда началась самая настоящая котовасия! Сразу же прозвучала команда и все расселись по экипажам, начали давить волков. Марат бросился туда, где упала его внучка. В любой момент там мог проехать вездеход. Откуда-то справа на старого охотника прыгнул волк. Старик прыгнул ему навстречу, кувыркнулся, пролетая под зверем. Сверкнула сталь, послышался предсмертный вой. Старик тяжело встал, скрипя суставами и снова двинулся туда, где должна была лежать Айша. Сзади затихал скулёж волка с распоротым брюхом. Где-то послышался вопль ишака. Марат поморщился. До него явно добрались волки.
Наконец старик достиг цели. Он начал поднимать тушу, когда что-то заставило его оглянуться. Прямо на него летел вездеход, слепя прожектором. А на подножке каким-то образом пристроился волк, разрывающий свими могучими клыками дверь машины.

Тяжелая лохматая туша оглушила Айшу. Дышать было тяжело. Она постаралась сдвинуть с себя мертвого волка, но только быстро выбилась из сил. Оставалось ждать. Девушка отчаянно ругала себя за неловкость. Надо же быть такой неумехой. Через какое-то время ее сознание скользнула в темноту, не в силах удержаться на поверхности. Внезапно хлесткая пощечина заставила ее вздрогнуть и открыть глаза. Над ней склонился дед, он беззвучно шевелил губами и тряс ее за плечо.
Айша с трудом села, тряхнула головой и, наконец, услышала рев двигателей удаляющейся машины. Оглянувшись, она, торопливо нашарив клинки, поднялась, чуть покачнувшись, и с силой метнула смертоносное лезвие. Зверь, раздирающий дверь водителя, рухнул вниз, машина вильнула и резко затормозила. Переведя дух, девушка переглянулась с дедом , и они побежали туда, где, скорей всего, находилась их арба.

Вызов (пост написн совместно с Дусичкой)
 

К остановившейся машине метнулся огромный зверь. Тяжелая когтистая лапа сорвала здоровенному пулеметчику пол скальпа. Челюсть, полная острых клыков, сомкнулась на предплечье здоровяка. Затрещали кости, и часть руки пулемётчика повисла на лоскутах кожи.
Следующей жертвой вожака волчьей стаи, до этого нападения находившегося всё время в тени и выжидавшего удачного момента, стал водитель автомобиля, попытавшегося развернуться к зверю, напавшему на его товарища, лицом и проткнуть того багром. Но нападения у него не получилось: крюк багра зацепился за борт машины, и пока водитель пытался освободить его, бурый вожак прыгнул на пограничника и мощным ударом передних лап вытолкнул из машины на степную потрескавшуюся землю, мигом сиганув следом. Водитель оказался прижат вожаком стаи к земле. Одна из передних волчьих лап находилась на горле своей жертвы, и когти зверя в любой момент могли вонзиться в него и с лёгкостью оторвать голову от тела.
Огромный зверь издал зловещий командный рык, и остатки его стаи – пять волков, собрались вокруг своего вожака.
Второй громовой рык был вызовом. Вызовом своему главному противнику. Волчьи жёлтые глаза, наполненные злобой и ненавистью, глянули на танкетку. Зверь вызывал на поединок того, кто прятался за стальными щитами громыхающей машины.
Всё было ясно как день - хочешь, чтобы твой товарищ остался жив, бейся за него с вожаком! Иначе…
В свете направленных на вожака и остатки его стаи фар было видно, в каком бедственном положении находится водитель. Любое лишнее движение - и волчьи когти вонзятся в горло пленника.
Вожак ждал лидера людей на поединок.

Финал (Пост написан совместно с CoollStalker'ом)
 

Парамонов замысловато выматерился, остановил танкетку, ярко осветил вожака обоими прожекторами и вопросительно посмотрел на Воронова.
- Готовь финку, Савельич, - спокойно произнёс командир. – Бьём ему в глаза – ты в правый, я в левый; потом дорежу гада штыком.
Левой рукой Воронов вынул «золинген» из ножен на поясе, правой – финку из-за форменного гюйса.
- Мой тоже возьми; на всякий пожарный, - Парамонов выдернул из ножен свой штык и заткнул клинком за ремень Воронова.
- Я пошёл, команда на выполнение бэчепервая, товсь – когда спущусь на землю, - коротко проинструктировал командир водителя.
- Есть, - кратко ответил Парамонов и перехватил финку за клинок.
Командир откинул люк, соскочил на землю и сделал шаг к вожаку. Вызов был принят. Волк отпустил Скоморохова и также сделал шаг навстречу противнику.
- НОЛЬ! – бешено закричал Воронов.
Ждавший этой команды Парамонов тут же показался из люка. Две финки, пущенные моряками, просвистели в воздухе, но не нашли цель; на том месте, куда метились люди, уже никого не было. Волк будто прочёл человеческие мысли – жала финок воткнулись в землю спустя мгновение после того, как вожак стаи метнулся вправо. Зверь резким прыжком достиг того, кто только что хотел обмануть животное.
Удар тяжёлых лап повалил вожака людей на землю – но товарищ Ван не зря мучил Воронова изнурительными тренировками. Теперь моряк опередил зверя и перекатом ушёл от ещё не успевших опуститься ему на грудь волчьих лап. Вскочив на ноги, Воронов бросился вперёд к правому боку волка, правым клинком чиркнул его по кончику носа – ещё одной болевой точке – вскочил на круп животного, с силой вонзил оба клинка в пространство между ушей и резко потянул рукояти на себя. Вожак трепыхнулся и затих; клинки поразили его мозг.
В свете прожекторов командир заметил, что Скоморохов уже находится в машине и занимается плечом Громова.
Стая притихла. Воронов выдрал из головы волка оба штыка, заткнул их за ремень, соскочил со звериной туши, не без труда рывком взвалил её на плечи, подошёл к костру с обгоревшими трупами зверей и швырнул мёртвого противника в огонь.
Оставшиеся пять огромных волков – три самца и две самки, видя, что их вожак погиб от руки более сильного, переглянулись между собой и медленно подошли к победителю. Не демонстрируя никаких враждебных намерений, они с покорностью посмотрели в глаза новому вожаку стаи. Они как бы говорили старшине: «Приказывай! Теперь ты – наш вождь и хозяин!» Они были готовы драться рядом с ним плечом к плечу с его врагами и врагами его товарищей и, если надо, погибнуть, как один.
Один из зверей напомнил старшине дивизионного Полкана – огромного самца немецкой овчарки, прибившегося к бронедивизиону около польского города Люблин. Однажды ночью, когда два польских лазутчика попытались поджечь бочки с ГСМ, Полкан искалечил одного из врагов и задушил второго…
Ярость покинула старшину. Воронов присел около волка-Полкана и погладил ему морду – совсем как тому псу. Встав, моряк указал рукой в темноту и громко сказал:
- Вот ваш дом! Вы свободны! Идите – и не трогайте нас!
Стая послушно покинула стоянку в направлении, которое указал старшина. Проводив зверей взглядом, он подобрал вонзившиеся в землю финки.

Горестно вздыхая над растерзанным осликом, Айша почти не обратила внимание на поединок Волкова и Вожака. Но старый казах, внимательно наблюдавший за противостоянием человека и зверя, потряс ее за плечо и кивнул, подгоняя.
Дождавшись, пока волки потрусили прочь, Айша выудила из арбы довольно большую матерчатую торбу и побежала к машине, в которой находились раненые. Мягко, но решительно отодвинув Скоморохова, она вынула из торбы несколько флакончиков, плеснула их содержимое на чистую тряпицу и приложила к рваной ране. Взяв из пальцев Скоморохова бинт, она ловко перебинтовала руку Громову, потом снова плеснула пахучей жидкости на тряпицу и точно так же перевязала пограничнику голову. Вглядываясь в белое запрокинутое лицо, Айша быстро разжала лезвием ножа стиснутые зубы и влила в рот раненому несколько капель остро пахнущей жидкости. Громов глубоко вдохнул, глотнул, поперхнулся, закашлялся и открыл глаза.
- Его надо уложить и быстрее везти в больницу, - Айша выглянула из кабины и крикнула Воронову. – Раненого надо везти. И быстро.
Потом спрыгнула на землю и побежала к арбе успокаивать тревожно ревевшего мула.

Неожиданное известие.
 

Сырма выслушал доклад старшины, у себя в кабинете, молча, ни разу его не прервал, затем подойдя вплотную к Воронову произнёс:
- Благодарю за службу старшина! Конечно очень плохо, что ты не нашёл тела пограничников, но тут уже ничего не поделаешь. После смерти Оспанова и его прислужников след точно потерян. А вот то, что тебе сообщил Мушурбек – это очень важно. Возможно этот исчезнувший нарушитель маньчжур, как-то связан с контрабандой скота. Но это уже не твоя забота, а Мушурбека. Раз он напал на след, то вскоре всё будет известно. А вот за то, что ты решил заминировать колонну дать бы тебе в ухо. Может же прийти такое на ум посреди мирного кишлака, да и ещё на празднике…
Он хотел ещё что-то добавить, но в этот момент в комнату влетел красноармеец весь запыхавшийся в пыльной одежде, и тяжело дыша, доложил:
- Товарищ капитан, на Каскелен напала банда Кызылбая. В банде около пятисот сабель. По сведениям разведки она движется на Алма-Ату. Гарнизон Каскелена пытается её удержать у моста через реку.
- Тааак, - нервно протянул Сырма, поворачиваясь к красноармейцу, - только этого нам не хватало! Давно нападение совершено?
- Часа четыре назад, может чуть меньше. Я на мотоцикле добрался.
Сырма специально ещё год назад выбил у начальства несколько мотоциклов, для быстрой связи меж ближайшими населёнными пунктами, с которыми не было связи по рации. Хорошая рация пока ещё была роскошью. И как не странно её было сложней выбить, чем десяток мотоциклов «Красный Октябрь».
- Вронов, - капитан решительно посмотрел на старшину, - галопом на своего «зверя» и сажай на броню, столько бойцов, сколько поместится, забивай бойцами так же обе гусеничные машины и валите на всех парах в Каскелен. До него не так уж и далеко километров двадцать пять не больше. Гарнизон Каскелена в десять бойцов против такой орды долго не продержится. Дорога до Алма-Аты со стороны Каскелена идёт через мост, и этот мост нужно удержать во чтобы-то ни стало! Я доложу коменданту города и прибуду следом с эскадроном. Да! – уже в след убегавшему Воронову крикнул Сырма, - Не забудь в этот раз рацию! И ещё! Скажи завхозу пусть отведёт в казармах угол для наших гостей – старика и девушки. Пока они в городе не обустроятся. А если этот скряга начнёт артачиться, скажи мой приказ, - и, подхватив телефонную трубку, заорал в неё – Барышня! Мне срочно коменданта города!..

Новое задание
 

Мысленно матеря всех и вся, Воронов выскочил во двор и чуть не сбил с ног командира второго взвода лейтенанта Кароля Ястржембского; во время польских событий капрал Ястржембский перешёл на сторону Советов и с тех пор сменил много мест службы. В погранотряде его звали «пан Ястреб» - лейтенант не возражал.
- Куда так резво, пан старшина? – насмешливо обратился комвзвода к Воронову.
- Здравия желаю, - козырнул старшина. – Пан Ястреб, банда в пятьсот сабель атакует гарнизон Каскелена. Приказ капитана – перебросить бойцов к Каскелену на машинах мехколонны; сколько поместится. Задача – удержать мост через реку. Повезёт – взять курбаши Кызылбая.
- Понял, - тут же посерьёзнел лейтенант.
- И ещё: мне бы пулемётчика потолковее – моего Громова волки ранили.
- Будет тебе пулемётчик, пан моряк. Через десять минут строю взвод у твоих машин.
Подбежав к стоянке техники, Воронов заметил незнакомого бойца с громоздкой рацией. Тот бросился к старшине и отрапортовал:
- Радист старший красноармеец Карпов прибыл в ваше распоряжение!
- Вовремя прибыл, Карпов. Громова унесли?
- Так точно, - козырнул Скоморохов.
- Тогда машины к переходу! Перебрасываем к Каскелену взвод пана Ястреба для отражения атаки басмаческой банды! Парамонов! Проси у Ястреба мужика поздоровее и – в арсенал ещё за двумя НУРСами! Кто видел завхоза?
- Вот он, товарищ старшина – сам ковыляет, - показал рукой Багров.
Воронов обернулся. Завхоз Грицюк спешил к машинам.
- Павел Степаныч… - начал было завхоз в фирменном страдальческом стиле, но моряк резко оборвал его:
- Срочно пополнить запасы топлива и ГСМ до двукратного количества! И ещё: временно разместить на территории двух местных жителей с имуществом! – указал Воронов на охотника с девушкой; они сидели в своей арбе, стоявшей между машинами Скоморохова и Багрова.
Лицо Грицюка исказила жалобная гримаса, но моряк сурово заткнул готовящийся вырваться наружу фонтан причитаний:
- Приказ капитана, сволочь ты сизая! Выполнять! Скоморохов, Амирханов – за горючкой!
Грицюк под конвоем двух водителей двинулся к складу.
- А запасные траки? – напомнила Виолетта.
- Чёрт, - вспомнил Воронов. – Дуйте с Тимофеем в головную мастерскую и посмотрите там. Даю на поиски десять минут; больше времени нет.
- Ты бы подкрепился, Степаныч, - Парамонов протянул Воронову котелок с горячей кашей, кусок хлеба и кружку с чаем. Поблагодарив водителя, Воронов приступил к еде.
Ястржембский уже выводил свой взвод. Он включал три отделения по десять человек. В отделении два бойца обслуживали станковые «максимы», один – ручной «дегтярёв». Командир отделения и ещё один красноармеец были вооружены новыми десятизарядными автоматическими винтовками Симонова; остальные – трёхлинейками; одна винтовка имела оптический прицел.
Парамонов подошёл к лейтенанту, и вскоре бежал к арсеналу в сопровождении двух здоровяков. К Воронову подскочил боец с нашивками младшего сержанта, державший на плече карабин.
- Младший сержант Быстрых! Поступаю в Ваше распоряжение в качестве пулемётчика по приказу лейтенанта Ястржембского!
- Вон в той машине – твой «льюис». Водитель – Кузьма Титович Скоморохов. Пока охраняй машины.
- Есть, - козырнул новый пулемётчик. Воронов подошёл к Ястржембскому и командирам отделений.
- Взвод к выполнению задачи готов, - сказал лейтенант. – У каждого бойца по две гранаты и двойной боекомплект.
- Сейчас заправимся – и дам команду на погрузку.
- Есть, пан старшина. Вводную бойцам я уже дал – ждём.
Наконец все машины были заправлены, вооружены и подготовлены к переходу. Виолетте и Тимофею повезло: они нашли один трак. Воронов распорядился:
- Двух пулемётчиков с «дегтярями» - на броню танкетки. Два станкача и третий «дегтярь» – в машину Скоморохова; там же следует комвзвода. Третий «максим» - в машину Багрова; механик – туда же. Головная машина – Скоморохов, замыкающая – Багров.
- Взвод, на погрузку! – крикнул пан Ястреб. – Шевелись, панове жолнеры, да усаживайтесь поплотнее, чтоб всем места хватило!
- Карпов! - окликнул Воронов радиста. - В танкетку позади водителя!

Неожиданные решения (пост написан совместно с Дусичкой)
 

Из домика командира погранотряда выскочил красноармеец, доставивший донесение, и, перехватив одного из пограничников, поинтересовался, где можно отыскать врача гарнизона. Тот отрицательно покачал головой и указал на завхоза, который разговаривал со стариком и девушкой:
- Может, Михалыч в курсе…
Посыльный подбежал к завхозу:
- Михалыч, где ваш военврач? Нужно и его захватить с собой. Нашего эти гады вместе с санчастью в начале нападения спалили.
Грицюк нахмурился - мало ему своих проблем - и проворчал в ответ:
- Не наблюдал я его в отряде с вечера. Возможно, где-то в городе по своим делам шляется.
Посыльный выругался:
- Нужен врач! Без него никак! А до больницы далеко?
- На другом конце города.
- Э-эх! – в отчаянии махнул рукой посыльный. – Придётся ехать, а это время, время! Не съездишь со мной туда? Я сам не отыщу.
- Вот ещё! - возмутился Грицюк.- У меня своих забот хватает здесь. Вот этих, - он указал на старика с девушкой, - куда-то поселить надо.
Айша подхватила свою торбу и, оставив мирно задремавшего деда, в мгновение ока оказалась рядом с Грицюком.
- Товарищ начальник, я могу с ранеными помочь. И перевязать, и порез зашить, и пулю извлечь. А о вывихах и переломах и говорить нечего. Да и от болезней разных у меня средства припасены, народные, - девушка продемонстрировала свою объемистую торбу и умоляюще посмотрела на завхоза. – Мне бы только деда пристроить. Чтобы был сыт да в тепле. А я отслужу. Я могу быть полезной.
Грицюк дёрнул плечом и пробормотал недовольно:
- Не знаю, не знаю. Если Сырма даст добро, то так и быть. Можно и попробовать.
Он кивнул посыльному:
- Отведи ее к командиру. Я не уполномочен такие вопросы решать сам.
Сырма, выслушав девушку, прошёлся по комнате в размышлениях.
Врач действительно не появлялся в отряде с вечера, и где его искать никто не знает, да и не до этого сейчас. А судя по докладу старшины, девчонка смекалиста, стоит рискнуть. Другого выхода сейчас нет.
- Хорошо, - посмотрел он на Айшу, - но тебя стоит вооружить. Там всё-таки бой идёт.
Он подошёл к сейфу, достал оттуда наган и протянул девушке:
- Сможешь с ним обращаться?
Айша с сомнением глянула на Сырму, потом дотронулась до нагана и отдернула руку.
- Нет, - она энергично замотала головой, - не возьму. У меня есть ножи, мне с ними привычнее. К тому же вряд ли я смогу выстрелить в человека.
- Это не люди, - нахмурился Сырма. - Те, кто сжигает живьём невинных людей - звери. Но, - он пожал плечами и положил оружие обратно в сейф, - дело твоё.
Затем строго глянул на посыльного:
- Головой за неё отвечаешь. Скажешь старшине, что она поступает в его распоряжение в качестве медсестры. А ты её охраняешь и помогаешь ей во всём. Всё, отправляйтесь.
Выйдя во двор и подбежав к старшине, посыльный доложил о приказе Сырмы. А затем, дождавшись подошедшую девушку, которая отходила к арбе за всеми лечебными принадлежностями, указал ей на сиденье мотоцикла позади себя:
- Не побоишься на таком звере ехать?
Дернув плечом, Айша села позади посыльного, пристроила поудобнее торбу, изрядно потяжелевшую, и крепко ухватилась за хлястик его кожаной тужурки:
- Я не буду обузой. Даже если испугаюсь, виду не подам и дело сделаю.
Посыльный завёл двигатель и крикнул старшине:
- Мы выдвигаемся вперёд. Подбодрю наших, что помощь близка. Кстати, меня зовут Николай, - оглянулся он на девушку, а затем взревел мотор, и мотоцикл вылетел из ворот погранотряда.

Городок Каскелен, выросший из небольшого поселка, протянулся вдоль реки с одноименным названием. Каскелена была не слишком широкая, но норовистая, как горячая кобылка, впервые выставленная на скачках. Широкий каменный мост, перекинутый через бурную строптивицу, на котором могли свободно разминуться два грузовика, сейчас перегораживала баррикада, за которой укрылись пятеро оставшихся в живых пограничника.
Басмачи, рассыпавшиеся по плоским крышам домов на противоположном берегу, поливали красноармейцев свинцовым дождем. Обороняющиеся отвечали скупыми винтовочными выстрелами, экономя патроны. Пулемет Дегтярева выдавал короткие очереди.
Две атаки басмачей были успешно отбиты, но пограничники понимали, что третью они вряд ли отобьют.
Пригибаясь как можно ниже, Айша взбежала на мост и, очутившись в окружении усталых, покрытых копотью, пропахших порохом людей, тот час начала перевязывать раны, объясняя, что помощь близка, мотоколонна Воронова на подходе, надо продержаться еще чуть-чуть. Руки девушки подрагивали, а перед глазами стояло белое лицо Николая, сраженного пулей в голову, едва они подъехали к мосту.

Атака
 

Река разделяла городок на две половины. Не доезжая до моста, колонна остановилась. Лейтенант поднялся на плоскую крышу домика и поднёс к глазам бинокль. За паном Ястребом последовали Воронов и красноармеец Тахир Бектенов – родом из Каскелена.
Цепкий взгляд лейтенанта сразу выделил два здания: высокий минарет вдали – там мог располагаться басмаческий КП – и каменную постройку, едва не подходившую к урезу воды, с просторным двором внутри. Во дворе уже собрались два или три десятка басмачей – на баррикаду красноармейцев готовилась штыковая атака.
- Тахир! Что за постройка у воды? – окликнул Ястржембский Бектенова.
- Ветеринарный пункт с хозблоком, - ответил красноармеец. – Построили его ближе к реке – чтоб удобнее воду носить. В реке скотину не купаем, чтоб не утонула; коварная у нас речка…
- Так вот почему бандиты её не форсируют, - догадался лейтенант. – Первое отделение! Короткими перебежками к мосту и сделать в баррикаде проход для техники! Пан старшина, пальни своими эрэсами по отряду внутри двора. Затем через мост атакуем хозблок, закрепляемся там и сдерживаем банду до подхода основных частей.
- Добро! – Воронов рванул вниз, забрался в танкетку, глянул в бинокль на цель, скомандовал Парамонову: «Доверни влево…Стоп!» и дёрнул левый пусковой рычаг.
НУРС с шипением ушёл в воздух, перелетел реку и аккуратно врезался в толпу бандитов. Раздались панические крики; толпа басмачей высыпала из ворот хозблока и метнулась было прочь от моста; но Воронов накрыл её вторым НУРСом. Первое отделение уже вело пулемётный огонь, прикрывая разбирающих баррикаду бойцов.
Устрашающе громыхая траками, Т-27 на полной скорости ворвалась на мост. Воронов непрерывно палил из своего ДТ по разбегающимся басмачам, дико вопящим «Кургаш шайтан!» За танкеткой следовали остальные машины.
Колонна ворвалась внутрь двора хозблока; красноармейцы открыли огонь. Ястржембский с обнажённой шашкой стал рубиться с толстяком в синем халате; командир второго отделения Туманян полоснул своей шашкой одного басмача, заколол кинжалом второго и напал на третьего, вооружённого кривой саблей типа шамшира.
- Командир, два анненковца! – вдруг крикнул Парамонов.
Воронов тоже заметил две фигуры в опереточной офицерской форме кавбригады атамана Анненкова. Франтовато-пижонский вид был полностью обманчив; эти вояки не боялись ни чёрта, ни шайтана, ни бронетехники, и, разумеется, попытаются подорвать танкетку. Один из офицеров уже присел за трупами двух коней с явным намерением поразить гранатой бронемашину.
- Доверни влево! – скомандовал Воронов водителю.
Парамонов бросил машину влево и на долю секунды позволил своему командиру опередить анненковца с гранатой. Очередь из ДТ разорвала мундир на груди офицера, и спустя несколько секунд граната взорвалась в его руке.
Второй анненковец бросился к подсумкам убитого басмача. Старшина дал очередь – но офицер, ощутивший смерть чутьём старого вояки, подался назад. Он остался невредим – но не добрался до боеприпасов. Воронов снова нажал спусковой крючок – пулемёт замолк. Старшина сбросил под ноги опустевший магазин и нашарил на стеллаже другой.
К анненковцу со штыками наперевес рванулись два бойца. Офицер хладнокровно вынул шашку, парировал ей первый штык и ударил красноармейца сапогом между ног; боец согнулся, и сверкающая полоса опустилась ему на затылок, оставив кровавый след. Трехлинейку второго красноармейца анненковец встретил обухом шашки, отжал оружие противника вверх, прихватил рукой гранёный штык и ткнул пограничника жалом клинка в горло.
- Дай штык, командир! – гаркнул Парамонов, сдёрнул с головы танковый шлем, нахлобучил фуражку с белым верхом, откинул бронеколпак и полез наружу – Воронов едва успел протянуть ему свой «золинген».
Парамонов с двумя клинковыми штыками – своим и командирским – издал вопль «Полундра!», прыгнул с брони и в полёте ударил ногами анненковца. Офицер упал на спину и выпустил рукоять шашки; оружие повисло на кисти на темляке. Парамонов на мгновение замер в низкой стойке: его противник выполнил было «подъём разгибом», вскочив на ноги, но моряк сметающей подсечкой снова уронил офицера и заколол его ударом штыка в печень; брать анненковца в плен и допрашивать было бесполезно. Как-то под Читой красноармейцы, насмотревшиеся на зверства анненковской бригады, принялись допрашивать её пленённых офицеров с помощью раскалённых на костре шомполов; но офицеры предпочли умереть.
Бросившийся к Парамонову со штыком наперевес долговязый бородач, увидев лихую расправу моряка над офицером, выронил винтовку и упал на колени.
- Не убивай, урус! – взмолился долговязый.
Схватка внутри двора закончилась. Туманян лежал на земле, заколотый ударом шамшира в бок; противник Туманяна был застрелен. Пятеро пленных басмачей, включая парамоновского бородача, стояли вдоль каменной стены. Лейтенант в бинокль осматривал позиции басмачей.
- Карпов! – распорядился Воронов. – Радируй: «Прибыли на место, вступили в бой, закрепились в хозяйственном блоке у ветеринарного пункта при въезде на мост через реку».
По приказу Воронова Парамонов перегородил танкеткой въезд в хозблок. Машина Багрова встала внутри двора; машина Скоморохова перегородила въезд на мост прямо у занятого басмачами берега. Теперь при атаке красноармейских позиций атакующие оказывались под перекрёстным огнём.
Воспользовавшись передышкой, моряки принялись связывать руки и ноги сдавшихся басмачей питоновым узлом* – чтоб исключить побег или сопротивление. Среди пленников Воронов приметил тучного краснорожего богатея, напомнившего моряку бая Оспанова. Богатей носил шелковый халат, правда, изрядно обтрепавшийся и перепачканный. Воронов ухватил краснорожего за бороду, не без труда подтащил к танкетке и попросил у Савельича ветошь. Взяв промасленную, пропитанную дизтопливом и солидолом тряпку, старшина впечатал её в красную рожу басмача и плотно прижал ею нос и рот жертвы. Непривычный к ароматам ГСМ бандит выкатил глаза и дико замычал. Воронов отнял тряпку и вновь вцепился в бороду басмача.
- Отвечай, бандитская морда, куда курбаши направится после Каскелена?
Поскольку краснорожий замешкался с ответом, Воронов повторил экзекуцию с ветошью.

* - Питонов узел - разновидность морского узла из категории разрубных. При затягивании на мягкой основе (резиновая трубка, кожаная манжета, человеческие конечности, пеньковый трос) удалить узел можно лишь путём его разрезания (отсюда название категории узлов).

Ответный удар
 

Первая граната с крыши полетела в сторону припаркованной возле моста машины. Граната разорвалась внутри автомобиля, разворотив его полностью до неподвижного состояния. Сидящий в ней пулемётчик погиб. Скоморохов стоящий возле машины, откинутый взрывом гранаты, растянулся в центре моста без сознания с окровавленной головой.
Затем одновременно со второй гранатой упавшей возле танкетки, с крыши раздался выстрел, сразивший Айбара в голову, который своей мёртвой тяжёлой тушей придавил к земле допрашившего его пограничника. Взрыв гранаты разорвал гусеницу и посёк осколками лицо выглядывающего из танкетки бойца. За взрывом последовал свинцовый дождь из двух пулемётов, и шести винтовок, и все пленные и пару пограничников охранявших их были убиты. Последняя граната разорвалась в центре двора, а стрелявшие с крыши басмачи попрыгали на своих лошадей, спрятанных в соседнем дворе, и с гиканьем вылетев на улицу стали прорываться через мост, рубя шашками налево и направо попадавшихся на пути красноармейцев, не ожидавших появления басмачей, считай в самом центре их расположения.
Двоим, удалось прорваться сквозь ряды пограничников, находившихся на мосту, и они с довольным гиканьем уже готовы были скрыться за спасительным поворотом улицы. Но навстречу им выехал с карабином наперевес молодой казах.
Биржан знал кто это. Мушурбек – лучший друг начальника погранотряда. Его маузер, выхваченный из деревянной кобуры, взметнулся в сторону врага, но пуля, выпущенная из карабина Мушурбека, уже достигла к тому моменту своей цели. И помощник Кзылбая, упал сражённый в сердце к ногам своего коня. Второй оставшийся в живых басмач заметался, не зная, куда ему бежать, кругом были враги. Мушурбек пока не спешил стрелять, видя, что у басмача кроме шашки в руках ничего больше нет. Но пуля, выпущенная со стороны моста, видимо одним из красноармейцев, сразила басмача. Мушурбек подъехал к нему с опущенным карабином, пожал плечами и, пришпорив коня, проскакал к вышедшему со двора ветлечебницы старшине.
- Зря его, - мотнул он головой в сторону убитого басмача, - он один из телохранителей Кзылбая, и мог много интересного рассказать. Но сейчас не это важное. Собирай старшина своих людей и выдвигайся быстро вверх по левому берегу реки, там ты перехватишь людей Кзылбая. А это, - он указал на убитых бандитов, - лишь отвлекающий манёвр. Эти люди должны были оттянуть на себя основные силы из Алма-Аты, пока Кзылбай нападёт на город. Банда Кызылбая переправляется по пешеходному мосту выше по реке, и если поспешишь, ещё успеешь их перехватить. Удачи! – и пришпорив своего коня, Мушурбек умчался вверх по правому берегу реки.

Старый охотник смотрел, приоткрыв один глаз, вслед внучке. Храбро выпрямленная спина, гордо вздёрнутая головка и твёрдый уверенный шаг. Старик тихо вздохнул каким-то своим мыслям.
-Эй, старик! - Крикнул завхоз. - Просыпайся! Селить тебя будем! Слышишь?
Марат встал, жутковато поскрипывая суставами, и пошёл за завхозом. Тот завёл его в самый дальний угол казармы.
-Вот. Тут спать будешь! - показал Грицюк на кровать с одним только тюфяком, помнившим лучшие времена.
Марат закивал и поклонился, показывая благодарность. Завхоз довольно заулыбался. Старый охотник показал на себя, на дверь, ведущую из казармы и на запястье, будто отсчитывал время.
-Отойдёшь ненадолго? - Грицюк наморщил лоб. Старик закивал. - Дела у тебя что ли какие-то? Ну, иди. Дорогу хоть найдёшь обратно? А то искать тебя никто не будет!
Марат радостно заулыбался, закивал и пошёл к выходу. На пороге Старик ещё раз обернулся, махнул рукой завхозу, поклонился и ушёл окончательно.

Айша, наблюдавшая за поединком Мушурбека с басмачами, торопливо убрала в сумку оружие и, очень быстро перебегая от одного укрытия к другому, бросилась к танкетке. Ее сумка уже почти не оттягивала плечо: большинство медикаментов и перевязочных материалов девушка успела израсходовать. Взрывы заставили ее уткнуться лицом в мягкую пыль. Когда к ней снова вернулся слух, она отряхнулась и осторожно выглянула из-за очередного укрытия. Танкетка осела на правый бок, у разорванной гусеницы копошились несколько пограничников, а из машины доносились стоны раненых. Айша побежала, втягивая голову в плечи каждый раз, как над ее головой посвистывала очередная пуля.
Сквозь пороховой дым она разглядела в одном из пограничников, занятых ремонтом трака, Виолетту. Эта девушка нравилась Айше, она была добра и приветлива. Айша подтянулась и, взобравшись на машину, тут же склонилась над раненым, закрывавшим окровавленное лицо. Осторожно, но настойчиво оторвав его руки от лица, девушка быстро убедилась, что глаза не пострадали, а кровь, залившая лицо, вытекает из нескольких болезненных, но не опасных порезов. Ловко обработав раны и перевязав пограничника, Айша заглянула внутрь машины. И тут за ее спиной раздался резкий вскрик. Обернувшись, девушка увидела, как Виолетта, побледнев, медленно опускается на землю, из-под ее прижатой к груди руки по гимнастерке медленно расплывалось темное пятно.
Айша спрыгнула вниз и подхватила раненую, бессильно обвисшую у нее на руках.
- Сейчас, сейчас, подожди, миленькая, все будет хорошо, - бормотала медсестра, осторожно опуская девушку на землю. – Потерпи немного, сейчас…
Она торопливо достала из сумки бинты и разорвала гимнастерку. Кровь толчками выходила из маленькой ранки под левой грудью. Айша прижала к ней бинт, чувствуя, как слезы, впервые в этот страшный день, застилают ее глаза. Виолетта вздрогнула от прикосновения, шевельнула губами и замерла. Айша провела ладонью по ее лицу, прикрывая глаза, потом сняла с шеи платок и прикрыла им бездыханное тело.

Cтарые знакомые
 

Воронов, сжав зубы, мысленно перебирал самые забористые выражения из лексикона боцмана Карпенко. Одна машина была потеряна, Скоморохов тяжело ранен, салага Карпов не вовремя высунулся из машины и получил осколком по физиономии; в довершение ко всему какой-то очухавшийся после контузии урод застрелил в спину Виолетту – отряд остался без механика.
«Только напишу рапорт Сырме – сразу какая-нибудь мразь типа замполита Рогачёва начнёт разбрасывать дерьмо пропеллерным движением копчика: недостаточная боевая подготовка флотских кадров! местные жители превзошли профессиональных военных! Вот и призови их на службу вместо нас, брехун гнойный; тебя сюда местным неандертальцам мозги вправлять поставили, импотент! Ветошь гальюнная, крыса подволочная, сам ночью на часах постой или заломай хотя бы одного местного ублюдка, вредящего власти Советов, выводок звезды! Про советские праздники местные понятия не имеют – за старьё цепляются, в волисполкомах – скользкие личности ошиваются, пленного отконвоировать – неразрешимая задача, а ВМФ будет за всё отвечать! Всё – с этим примитивизмом надо заканчивать. После рапорта нахожу этого морального урода Рогачёва, бью ему морду, сажусь под арест и – пусть списывают обратно на флот! Матросом! Вернуть звание там – раз плюнуть!»
- Трак в порядке, командир, - прервал Парамонов мысли Воронова. – Перебило только межзвенное соединение; я всё исправил.
- Товарищ лейтенант, сколько бойцов в строю? – мрачно спросил Воронов Ястржембского.
- Со мной – девятнадцать, пан старшина, да ещё четверо из каскеленского гарнизона. Мы басмаческих коней переловили, так что успеем на перехват Кзылбая.
- Оставляем в Каскелене местных бойцов, пятёрку наших и машину Багрова. Амирханова забираем – парень по коню стосковался. Нашему врачу остаться тоже. Карпов, радируй: банда переправляется через реку по пешеходному мостику, идём на перехват!
Вооружившись АВС убитого Туманяна, старшина запрыгнул в танкетку. Запасные НУРСы уже были заряжены Парамоновым.
Красноармейцы пересекли мост и направились по указанному Мушурбеком маршруту. Бектенов, Амирханов и ещё один боец отправились вперёд на разведку.

Узкая тропинка петляла вдоль берега реки. Пару раз танкетку спасало только водительское искусство Парамонова.
Разведчики вышли навстречу отряду.
- Уже переправились, сволочи, - доложил Тахир. – Впереди выслали разведку из трёх всадников.
- Курбаши видел?
- Видел. В зелёном тюрбане – только он да его правая рука: мулла Изрим.
- Берите ещё одного бойца, и – уничтожить разведку банды без выстрелов. Ставим на тропинке пару растяжек из гранат и маскируем в лесу огневые точки по числу пулемётов. Огневую точку при угрозе захвата – подорвать! Пан старшина с танкеткой на левый фланг позиции! – распорядился пан Ястреб.
Отряд подготовился к встрече с противником.

Как обычно, растяжки ухнули совсем неожиданно; тут же по басмачам ударили красноармейские пулемёты. Раздались вопли, ржание коней, плеск воды – кто-то свалился в речку; затем все звуки потонули в грохоте выстрелов.
Подпустив ближе группу всадников, намеревавшихся зайти красноармейцам в тыл, Воронов ударил по ним из ДТ, а Парамонов включил двигатель. При звуках дизеля лошади принялись бесноваться так, что всадники не могли их удержать.
Но для манёвра танкетке не хватало места; Парамонов и без того едва ввёл её в лес. Три всадника ушли влево; от них стоило ожидать сюрпризов.
- Карпов, за пулемёт! – скомандовал Воронов и, подхватив АВС, выскочил наружу. Тут же над головой старшины просвистела пуля. Воронов присел за хвостом танкетки и поразил всадника ответным выстрелом.
Сзади раздался хруст – второй всадник с обнаженной шашкой верхом на сарабаире готовился атаковать моряка сзади.
В памяти снова всплыли боевые инструкции товарища Вана:
«Уязвимые точки лошади – глаза и ноздри; всадника – бок, противоположный вооружённой руке».
Старшина ткнул штыком в правую ноздрю сарабаира; из неё брызнула кровь, конь захрапел и резко отвернул вправо, подставив для атаки левый бок; всадник был правшой. Штык вошёл в прилегающую к седлу часть ягодицы басмача чуть не на всю длину; Воронов отжал АВС от себя и резко выдернул оружие. Фонтан яркой крови, хлестнувший из раны, окрасил бедро сарабаира; жало штыка повредило подвздошную артерию; всадника следовало списать со счетов – с такой раной не выживали.
Обернувшись, старшина заметил не одного, а двух всадников, и едва успел упасть на землю. Басмачи были вооружены автоматическими винтовками и непрерывно стали палить по моряку; но вдруг прекратили стрельбу. Подняв голову, Воронов заметил, что бандиты, оцепенев, смотрят куда-то в сторону. Воронов взглянул туда же и застыл сам: за боем наблюдали семеро бурых волков.
Неожиданно головной зверь показался моряку знакомым.
- Полкаша… - обратился к зверюге моряк. Волк услышал старшину и двинулся на зов. Это были те самые звери, что признали Воронова вожаком после ночной схватки; в стае появились ещё два волка.
- Шайтан… - послышался робкий голос одного из бандитов; они тряслись, как осиновые листы; страх сковал им ноги.
- Полкаша, - голос Воронова приобрёл уверенность, - взять! – Моряк резко указал на басмачей.
Полкаша издал свирепый рык, и звери, повинуясь его воле, ринулись к бандитам. Те не могли даже тронуться с места. Воронов поспешил туда же, Полкаша – за ним.
- Стой! – выкрикнул старшина; волчий вожак перевёл его команду на звериный язык. Басмачей приволокли к Т-27.
- Ну что, - обратился к пленным моряк, - хотите, чтоб вас сожрали живьём? Интересно, что тогда по местному обычаю будет хоронить мулла Изрим? Если не заговорите и не скажете о планах курбаши – скормлю зверям!