«Сначала была темнота, темнота закончилась в тот самый миг, как я открыла глаза, стало чуть серее от света, сочащегося из узкой бойницы почти под потолком.
Моя героиня – знойная, шикарная, с томным взглядом, гривой непослушных рыжих волос, в вечернем черном платье с глубоким декольте и разрезом до бедра, лежала на грязном, вонючем полу сырой камеры.
Вокруг бегали крысы, пауки и многоножки.
Плавно потянувшись, я встала с вонючего пола и оправила свое вечернее платье с декольте и разрезом до бедра.
Сняв с левой ноги туфельку с 12-см шпилькой, я запустила туфелькой в железную осклизлую дверь своей камеры. Туфелька гулко ударила железную осклизлую дверь. Железная осклизлая дверь с противным скрипом открылась.
Сначала мою камеру заполнило вонючее дыхание, затем появилась морда противного великана. Ласково подмигнув великану, я вежливо попросила его отвести меня до следующего пункта назначения, т.к. этот этап конкурса мне как-то не совсем понравился.
Великан покаянно потупил глаза, поднял с вонючего пола мою туфельку с 12-см шпилькой, опустился на колени, одел мне туфельку на ногу, постаравшись не запачкать меня свои руками.
Эротично покачивая бедрами, я вышла из камеры, затем резко и сверх быстро обернулась и захлопнула дверь перед самым носом глупого великана, рука тут же испачкалась в слизи.
Нахмурив лобик, я начала соображать, зачем я заперла великана, ведь только он знал дорогу до следующего этапа.
Соблазнительно тяжело дыша, чуть не ломая ногти, я открыла железную осклизлую дверь. Великан протянул мне платок. Я вытерла руки и ласково ему улыбнулась. Очарованный моей неземной красотой, великан протянул мне свою огромную руку.
Чеканя шаг, не забывая томно поглядывать на своего провожатого, чувствуя, как внутреннюю часть бедра холодит лезвие стилета, укрепленного на ноге кожаными ножнами на ремне, я дефилировала по подземелью.
Без приключений я добралась до темной-темной комнаты, ждать своей участи, то бишь второго этапа.»

http://www.moviedownfree.com/picz/mo..._mrs_smith.jpg

- Раздражает, - первое, что сказала девушка-самурай, оказавшись в своей тюрьме. Каменная кладка придавала чувство сырости в камере, так еще и ненавистные пауки сплели свои паутины.
Нужно уходить, - решила Энн. Охранники-великаны не будут особой проблемой. Это только начало, в конце концов.
Встав в свое камере, размяв затекшие мышцы, девушка надела на лицо свою маску мерзко улыбающегося дьявола. Маска почернела, ожила и раскрыв пасть издала ультразвуковой крик, который проник только в уши охранников, заставив их потерять сознание. Они с шумом упали навзничь, но к счастью подмога не поднялась проверить, что за шум.
Убрав маску с лица, девушка открыла дверь решетки, расплавив замок прикосновением руки. Энн вышла из камеры, прижалась к стене, слившись с ней, как хамелеон сливается с окружающей средой и таким способом, оставшись никем не замеченной, добралась до первого этажа.

Небесная канцелярия оказалась довольно длинным коридором, в котором сидели в два ряда у стен мертвые души - в таком виде, в каком их застала смерть. Играла до противного спокойная музыка, как в лифтах и аэропортах. Пахло хлоркой, и немного - пальмой, стоящей у двери в кабинет.
Лампочка загорелась, и Венди не сразу поняла, что пришла ее очередь... Оттолкнув нахала с лицом пьяницы, умершего от инфаркта, который пытался пролезть без очереди, девушка шагнула в просторный кабинет.

- Следующая. - пузатый ангел-амурчик за столом склонился над папкой с надписью "личное дело". - Будем знакомы: я ваш ангел-хранитель, меня зовут Даниэль. Можно Дэни. А вы у нас... Гвендолин Уильямс, 16 лет, причина смерти - насильственная, дата смерти... ого! - Ангел почесал кучерявую макушку. - А даты-то у вас и нет. Вы еще не умерли.
- Как это не умерла? А это что? - девушка сняла шарф, демонстрируя младенцу с крыльями внушительный шрам - вычурный, как узор. - Дядя Маньяк осчастливил!
- Вы находитесь в состоянии глубокой комы. Соответственно, с нашей точки зрения, ваше тело живо. Вы - призрак, но лишь на время, пока вас не откачают.

Ничего себе новости! Безумный мир снова перевернулся вверх тормашками. Может, если я сама перевернусь, я увижу все в правильном свете? Девушка взобралась на спинку кресла, повисла на ней вверх ногами и из такого положения посмотрела на ангела Дэни. Он никуда не исчез. Значит, я и правда призрак...
- Вау! Можно летать и кричать "Бууу!" - обрадовалась Венди и попыталась полетать прямо сейчас. "Полет", а вернее прыжок, закончился на столе, пузом на папке с личным делом и лицом под нос ангелу, которому, она тут же бесновато улыбнулась. Дэни невольно отшатнулся.
- Летать пока не получится, - охладил ее пыл Даниэль. - Этим не сразу овладевают. Можете проходить сквозь стены и предметы, делаться невидимой, творить некоторые магические штучки.

Венди взобралась обратно на кресло.
- А я думала, сейчас заставят выбирать между раем и адом...
- Пока неясно, умрете вы окончательно, или вернетесь к жизни. А пока, чтобы не скучать, могу предложить вам наше Чистилище.
- Даешь чистилище! - обрадовалась Венди Призрак. В руке ее откуда ни возьмись появилась щетка, и ей она бросилась чистить и щекотать ангелочка. Тот с визгом вывернулся и, паря под потолком, обиженно пропыхтел:
- Нельзя так со своим ангелом-хранителем! Вот обижусь - что ты будешь делать без меня?
- Не шибко-то ты меня сохранил, - хмыкнула покойница. - Убили же! А мертвым ангелы зачем?
- Наивная смертная, ты думаешь, что можешь обойтись без небесной силы!

Венди это что-то напомнило... ощущение дежа вю...
- Слуушай, Дэни... А у тебя брата-близнеца в аду нет? По имени, ну скажем... Данталион?
- Никаких отношений с адом не имеем! - почему-то покраснев, перепугался Даниэль. - И вообще, заболтался я с тобой... Пора и в чистилище!
Дэни рванул куда-то в потолок, Венди схватила его за ногу, и тут потолок разверзся и все потонуло в слепящем свете...

Висеть на отвесной стене за насколько «уровней» до спасительной двери. Висеть четвёртым, понимая, что шансов победить почти нет, выжить почти нет, помочь висящим ниже – ещё сложнее…В голове почему-то бьётся мысль, куплет из детской песенки:
Mary had a little lamb,
Its fleece was white as snow;
And everywhere that Mary went,
The lamb was sure to go.
А каково понимать, что либо ты столкнёшь висящих ниже и тем самым увеличишь свои эфемерные шансы на победу либо поможешь им, и будет как всегда – за это они тебя возненавидят. Но тем и отличаются друг от друга создания творца, что одни думают, а другие делают. Главное – уметь расстаться с самым ценным тогда, когда этого потребует Судьба-Fatum, «прощай, мой лук, ты хорошо служил мне», лук летит в вентилятор, «прощайте, колечки» - два колечка из серебристого металла – туда же, руки свободны, голова цела, до цели три уровня. «Мёртвым я не смогу помочь нижевисящим бедолагам, - подумал бедолага-философ, - придётся попытаться приподняться самому и вытянуть хоть кого-то, верёвкой, рукой, магий(которой особо-то и нет), великой силой джедаев (которой нет тем более), музыкой…хоть чем-то.
Медленно, НО лишь чтобы не сорваться – продвигаясь дюйм за дюймом, Нороэль прополз до второго уровня, везде прося семена растений(попавших в щели меж камнями) прорастать. Что растения и делали, муравушка, повилика, полынь, крапива, конопля; «помогайте, родные, не дайте погибнуть тем, кто ниже меня, пусть и ценой моей жизни, давайте им поможем»). Растения за минуту росли точно за неделю. Это хоть что-то. Пусть помощи от «верхних» нет, пусть дверь кажется недостижимой, но честь мы сохраним!
«Травушка-муравушка, зелёненькая», помоги – сплетись в верёвочку, лишь бы до дверцы добраться – лишь бы не сорваться, а если сорваться – своих не зацепить! Уже добравшийся до двери «первый» - показал смачную «дулю», а Нороэль полз, «второй» крикнул: «УДАЧИ!», а Нороэль полз, «третий» сделал «под казырёк», а Нороэль полз, со скоростью улитки – но дополз, благодаря траве!

Ни описать это на чистой белой бумаге, ни прямой речью выразиться. Всякое бывает в этой жизни, а в жизни искательницы приключений и охотницы за сокровищами это бывает раз в неделю, а то и чаще. Бывали и похищения, но похищали ее всякие поклонники, в основном арабские шейхи, которым в гареме нужен был еще один редкий цветок. В покоях шейхов были комфортные условия, а в этом помещении было не то, что комфортно, слегка жутковато, пыльно, грязно и проживали тут мелкие насекомые в виде: клопов, пауков и крыс. Готический стиль помещение было с одной дверью и одни маленьким окошком под самым потолком. Мебель тоже тут была и всякие диковинные вещи. С собой даже старинного романа не было, за то хоть пояс с вызовом ее любимой летучки был. Пододвинув этажерку к маленькому окошку, Наяна залезла на нее и оглядела унылый пейзаж за окном. Что можно сказать – она в каком-то старом замке, в нем полно ловушек, ландшафт, как и пейзаж, ничего не говорил бывалой девушке о том, где она могла находиться. То могла быть Европа, то мог быть дикий остров, хрен знает где, а то еще и параллельный мир. Не очень она их любила, выбираться долго, нудно, а молоко тут даже не пили.
Спрыгнув с этажерки, девушка нажала на поясе призыва летучке. Это изобретение было создано и сконструировано ее дорогим папочкой. Эта такая незаменимая вещь, как пылесос, только лучше. Летучка похожа на большой бумеранг, на котором можно летать или им же кидаться. Да и других полезных свойств и применений у него много.
Пока летучка добиралась до ее места заточения, девушка, не теряя времени, стянула драное покрывало с разваленной лежанки, расстелила его на полу и начала туда складировать все, что могло в ближайшем будущем пригодится и представить ценность у антикваров.
Летучка проскользнула в маленькое окошко, слегка трансформировав свой размер и явилась пред голубые очи Наяны, когда она складывала последнюю представляющую ценность вещь.
- Так быстро! – прижав свое незаменимое оружие, словно щеночка, к своей пышной груди, Наяна слегка потискала ее и отпустила, - Ну что ж время для побега! Надо узнать, кто за моим похищением стоит и что ему надо.
Взяв летучку за край, девушка отвела в сторону и бросила в сторону крепкой массивной двери. Это было и не обязательно делать, но привычка, когда любительница за приключением занималась метанием простых бумерангов, парой страшная сила.
Летучка пробила дверь насквозь, в районе, где был замок. Один пинок по двери, та распахнулась, представляю обзор на длинный коридор и верзилу с большой дубинкой. Эхх, была бы Лила, она бы оторвала бы от него хороший кусочек.
Припомнив свою любимую животинку, которая по все видимости осталась дома, Наяна кинула в великана летучку-бумеранг. Грохот падающего тела сотряс весь этаж. Убила Наяна его или оглушила, понять было невозможно. Трогать тело верзилы не хотелось, а летучку пришлось извлекать из черепа, она глубоко там застряла.
Поправив ношу на плече, прицепив на пояс летучку, девушка нашла лестницу вниз и стала спускаться.

http://i031.radikal.ru/1012/d5/835f9564a76c.jpg

Атьяф очнулась от ощущения давящей на нее чуждой магической силы. Такой, от которой ее тело казалось скованными кандалами, а голова гудела. Пересилив себя, девушка открыла глаза и села на низкой деревянной лавке.
В помещении было промозгло и темно, только узкий неяркий луч чертил линию от тюремного окошка к ногам Атьяф. Она чуть улыбнулась уголками рта: да, Совет сходу бросил претендентов на Корону в сложную ситуацию… Однако и судьба всего мира балансирует на кончике клинка неизбежности… Оставалось только гадать, куда забросило ее дорогих друзей, Якова и Баст. Но Атьяф верила, что решительный спецназовец и могущественная богиня смогут постоять за себя.
Девушка встала, мельком оглядела себя: все украшения пропали, только мраморный кувшинчик на шее, ее неотъемлемая часть, висел на своем месте. Бирюзовые шаровары и туника пропитались влагой от воздуха и потемнели от грязи. Пришлось отбросить мысли о сохранении безупречного внешнего облика, потому что сейчас Атьяф не могла сотворить даже простейшего заклинания. Каменный стены темницы были насквозь пропитаны сильнейшей магией, блокирующей все физические заклинания, то есть джинниха не могла здесь воздействовать ни на что материальное.
Она тихо подошла к двери и, встав на цыпочки, выглянула наружу: тусклая масляная лампа освещала стену грубой кладки и часть коридора с уходящей вниз лестницей.
- Эй! – осторожно позвала Атьяф. Тишина.
Девушка отошла и прислонилась к стене, задумчиво глядя на светлую черту на полу. Затем закрыла глаза и прижала запястья к вискам. Магия блокирует физическую магию, но ментальная может… может получиться…
Перед глазами девушки возникли образы Якова и кошки-Баст. «Где вы? Куда закинуло вас?» - но мысли друзей были закрыты от Атьяф. Однако она, все сильнее уходя в себя, продолжала пытаться связаться с ними…
Взрыв сотряс камеру и заставил джинниху очнуться. Она пораженно смотрела на пролом в стене и тлеющий кусок массивной двери. Сделав к нему шаг, Атьяф ощутила под подошвой мягких туфель что-то острое, инстинктивно наклонилась и подняла металлический осколок гранаты. Все-таки получилось! Непостижимым образом получилось! Радостно улыбнувшись своим друзьям, пусть и бывшим где-то далеко, она зажала осколок в руке и пробралась через пролом.

По мере того как Атьяф спускалась по лестнице из башни, блокирующая ее магию сила ослабевала. И хотя джинниха не ощущала полной власти над своим волшебством и не могла принимать бестелесный облик, но уже не была беззащитной перед лицом неизвестной опасности. Первым делом, конечно, она одним движением руки смахнула с себя всю грязь, и бирюза одежды засверкала чистотой, а темный переливающиеся волосы аккуратно легли по плечам, будто только что расчесанные.
Перед последними ступеньками девушка замедлила шаг. Впереди открывалась небольшая галерея с нишами вдоль стен непонятного назначения, освещенная такими же тусклыми масляными светильниками. За углом слышалось чье-то хриплое дыхание – судя по длине вдохов и выдохов, существо было больше человека. Однако ни звуков шагов, ни других признаков движения Атьяф не заметила.
Осторожно ступая вдоль стены, она достигла поворота. Чуть дальше виднелась широкая лестница вниз, но перед ней в коридоре узколобый великан втрое выше и большее девушки. Казалось, он дремлет, не ожидая сбежавшей пленницы или кого-либо другого.
Атьяф решила было попробовать также осторожно прокрасться мимо него, хотя это было все-таки очень рискованно. Но тут она с удивлением увидела у противоположной стены еще одну девушку.
Одетая в какой-то странной традиции, будто мужчина, в кожаные штаны, куртку и шляпу с немного загнутыми полями, та улыбалась Атьяф. Незнакомка кивнула на великана, достала из кармана монетку и подкинула ее в ладони. Джинниха улыбнулась в ответ, поняв ее замысел. Она раскрыла ладонь так, чтобы незнакомке было видно, и материализовала на ней точно такую же монету. Если девушка и удивилась магии, то не подала виду. Две сбежавшие пленницы посмотрели друг другу в глаза и кивнули.
Незнакомка сделала шаг в тень и кинула монету так, чтобы охранник отвернулся от Атьяф. Великан вздрогнул от звона и удивленно нагнулся посмотреть, в этот момент джинниха скользнула за его спиной на лестницу и сразу же кинула монету туда, где только что была. Великан неповоротливо развернулся, и другая девушка юркнула к Атьяф. Улыбаясь, они споро сбежали по лестнице подальше от тупого охранника.
Лестница повернула и перед девушками оказалась массивная дверь. Предчувствуя, что за ней ждут новые испытания, Атьяф повернулась к незнакомке. Та вдруг сняла с руки плетеный кожаный браслет и с молча протянула его джиннихе. Атьяф в ответ материализовала белый шелковый платок, от которого веяло ароматом ванили, и с улыбкой отдала его девушке.

Они подошли ближе, и дверь сама начала медленно открываться. За нею виднелся огромный темный зал с высокими потолками. Лишь небольшой камин выхватывал из мрака часть мозаичного пола.
Девушки молча сделали шаг навстречу очередной неизвестности…

Баст открыла глаза. Ещё секунду назад она разглядывала ящерку. Такую маленькую, симпатичную, блестящую и фиолетовую рептилию. Как раз в тот момент когда Баст решала хочет ли киса кушать или ящерка всё же красивая, послышался громкий звук. Кошка грациозно повернула голову на звук и… всё потемнело.
Тёмные стены, сырость, клок влажной соломы в углу, в общем, полный комплект заключённого. Большая грязная капля упала на нос кошки. Баст скосила глаза к носу и посмотрела на каплю. Та растеклась грязной лужицей и потекла по извитым вибриссам кошки. То, что надо выбираться из этого места не вызывало сомнений. Грациозно потянувшись и вытерев нос лапой она вальяжно подошла к тяжёлой деревянной двери, обитой ржавым железом. Вытянула две передние лапы и прогнувшись поставила обе лапы на дверь. Дверь была холодной, липкой от воды. Кожа кошки пошла волнами от отвращения. Баст поднесла морду к двери и легонько дунула на неё. Тяжёлая дверь отлетела от стены, как лист бумаги.
За дверью оказался не менее грязный коридор, пыльный пол, грязно-серые стены. Вдоль всего коридора шныряли большие жирные крысы, кошка мурлыкнула под нос, крысы бросились в рассыпную. Пройдя вдоль коридора Баст заметила ещё двери, много дверей, за ними слышалось шебуршание и возня.
Послышались тяжёлые гулкие шаги. Баст решила, что раз любопытство сгубило одну кошку то и до геноцида не далеко. Сосредоточившись на каменной кладке коридора «древнего замка готического стиля» кошка начала открывать порталы для своих котов-телохранителей, больших мумифицированных тигров, когда-то тясячи лет назад охранявших её покои.
В сгущающейся тьме стали возникать точки света, они скользили по стенам, спускались на пол, бегали по потолку, зависали в воздухе. Баст, доверившись интуиции, попыталась выделить нужные.
И тут из-за поворота вышел ОН.
О! Анубис тебя подери! Какой большой. От неожиданности Баст потеряла концентрацию, порталы задрожали. А ОН всё приближался и приближался, кошка поняла что при таком распределении божественной энергии она не успеет ни вызвать котов, ни дать бой великану. Великан, одетый в коричневый, покрытый бурыми пятнами, кожаный фартук и с пирамидальным шлемом на голове, шёл на кошку, размахивая большой секирой.
Баст начала стягивать всю энергию на три портала, стараясь как можно быстрее закончить заклинание. Великан поднял секиру над головой и тут… Кошка прыгнула в один из нестабильных порталов. Находясь в коридоре портала, Баст заметила летящую мимо неё маленькую штучку. Штучка попала точнёхонько в грудь великана. И великан и штучка сделали «БА-Бах!» и портал схлопнулся у Баст за спиной. Присев на задние лапы от удивления кошка немного постояла в радужном коридоре портала и, укрепив его стены своей энергией, вальяжно пошла по нему на другую, неизведанную и неизвестную сторону.

Вложение 7809

Вложение 7805

Вложение 7807

Главная дверь замка распахнулась, впуская в старые мрачные своды холодный воздух и снег. На пороге стояли пять человек: три мужчины и две девушки. За спиной у всех, кроме одного, были приличного размера рюкзаки. Тот, что без рюкзака, сжимал в руках трость, первым прошёл в замок, бегая глазами по окружению и интерьерам, остальные зашли следом.
- Профессор, можно уже, наконец, снять эту тяжесть? – Протянул щуплый парень в очках, наполовину залепленных снегом.
- Да, Свястоплясникс, теперь можно.
Парень с шумом сбросил рюкзак на каменные плиты пола.
- Осторожней, Свястоплясникс, кому, как не вам, знать, что там хрупкое оборудование!
- Простите, Владислав Олегович…
- Ладно, пойдёмте, у нас куча дел! Вероника, помоги ему закинуть на себя рюкзак.
- Да, Владимир Олегович. – Одна из девушек, одной рукой подняла с пола рюкзак и забросила его на спину Свястоплясниксу.
- Рихард, Селия, - Драгунов обратился к мужчине и девушке, - предлагаю нам сначала разместить аппаратуру, после чего начать готовится к приходу гостей.
Все вошли внутрь, подготовка к приёму началась.

Тишину замка нарушали только жужжание системного блока и стук пальцев по клавиатуре Свястоплясникс, писал очередного «червя». Драгунов оставил присматривать за ним Вику, которая сидела в кресле, подогнув ноги под себя, читала, время от времени бросая взгляд в сторону программиста.
Рихард занялся установкой спец. аппаратуры, Драгунов в ней смысле плохо, поэтому оставил всё на профессионала, и не докучал ни советами, ни вопросами. Вместо этого он уже третий день изучал оккультные книги, добытые им через свои каналы, - друзья не подвели, студенческое братство - вещь отличная. Сейчас он находился рядом с воротами в замок вместе с Селией. Они аккуратно и тщательно выводили на каменных плитах пентаграмму за пентаграммой, постоянно сверяясь с его книгами. Одна ошибка могла стоить если не жизни, то всему предприятию, - поймать двух демонов, джина и оборотня, это не шутки. Драгунов с Селией поднялись с колен, на которых проползали два дня, - последняя пентаграмма была завершена, осталось обвести круги солью, смешанной с серебряной стружкой и осиновыми опилками, так, на всякий случай…
Осталось только прочесть нужные заклинания: четыре разных заклятия на каждого из созданий. Профессор вместе с Селией нараспев произносили заклинания, и с каждой новой вязью слов их голоса усиливались.

Certus scutum evadere defensio hic mundus unbiddenum visitorus!

Теперь, когда всё было готово, оставалось только ждать гостей. Сила заклятий отбросит всех сверхъестественных тварей в нужные места, где уже установлены маяки.
Осталось только ждать.
И вот, буря начала загонять пары в замок одну за одной, Вика занялась своим полукровным собратом - их эта магия будет игнорировать.
Драгунов с Селией стояли в одной из дверей и слушали: раздающиеся снаружи хлопки означали, что волшебные чёрти попадались в ловушки и исчезали из зала.
А Свястоплясникс, смог взломать и вырубить электронного болвана.
- Хоть какая та польза от этих ляхов, - усмехнувшись, подумал Драгунов.
Чуть погодя Драгунов с Селией вышли из комнаты, чтобы полюбоваться происходящим, оставив Свястоплясникса одного. Вика и Рихард уже растаскивали «гостей» по местам.

После того, как всё было законченно, Владислав думал о совместной работе и решил, что если бы не Гитлер, русских и немцев, объединись они вместе, было бы невозможно остановить.

http://s016.radikal.ru/i336/1012/0f/5b25827d5cd8.jpg

После короткого совместного совещания был составлен план дальнейших действий. Из книг Драгунова Владислав и Селия выбрали ловушки и заклинания, которые требовались для поимки всех существ, способных нагрянуть на огонёк. Договорились без особых споров, каждому и без того доставалось немало. Правда, выяснилось, что учёный понимал в этом значительно больше самой Селии, и та прислушалась ко всем его советам.
Ловушки было решено устроить в просторном зале, где доставало места для манёвра. Селия рассчитывала закончить быстро, чтоб ни один манёвр не потребовался, но рисковать не собиралась.
Она выжигала на каменном полу линии пентаграммы для поимки призрака. Работала молча: сегодня и без того разговоров было слишком много. Дело было кропотливым, метать молнии и выводить ими рисунок – между этими делами обнаружилась колоссальная разница. Но, прикусив губу, девушка не останавливалась.
Неподалёку тем же самым занимался Владислав, но Селия обращала на него мало внимания. Она привыкла справляться со всем самостоятельно, и вынужденное сотрудничество, когда не все нити сходились в её руках, нервировало.
Пентаграммы получались не очень ровными, но Селия не сомневалась, что не совершила грубых ошибок, и всё должно сработать. Несколько раз сверялась с рисунком в книге, но лишь затем, чтоб удостовериться: она запомнила всё верно.
На первые две пентаграммы она потратила массу времени, на затем всё пошло быстрее. Правда, закончила она всё же немного позже Владислава, тот не только успел вывести свою половину ловушек, но и рассыпал по периметру соль. Суть этой манипуляции Селия не очень понимала, но на этот раз с общим мнением не спорила.
Требовалось выучить прилагающиеся к пентаграммам заклинания, но Селии достаточно было одного прочтения, чтоб быть уверенной: в подходящий момент она не забудет нужные слова. Вообще, к словесной магии она относилась скептически, предпочитая оперировать чистой энергией, но в этом случае вынуждена была признать, что без специфических заклятий не справится.
Подошёл фон Вейрмаер. Из всех присутствующих он единственный раздражал Селию – и не только потому, что не был подвластен её силам. Было в нём что-то отталкивающее.
- Госпожа Варран закончила свои сверхважные манипуляции? Если да, то не соизволит ли фройляйн помочь мне с переносом тяжестей?
- Госпожа подумает, достойны ли вы её помощи,- ехидно ответила Селия.
- Вот как? В таком случае, вас заменит Вероника. Я прекрасно понимаю, что вы недолюбливаете меня... впрочем, как и я - вас, но неужели вам так хочется, чтобы тяжести таскала Величко своими нежными ручками? - усмешка скользнула по губам фон Вейрмаера.
- Вы полагаете, меня беспокоят ручки Вероники? Даже смешно. Так что решайте: либо попросите меня вежливо, либо таскайте тяжести сами. Трудовые мозоли никому не вредили.
- О да…великолепное замечание со стороны лентяйки, которая носит предметы силой мысли… - съязвил он. – Впрочем…некий господин фон Вейрмаер просит некую госпожу Варран помочь ему с переносом баллонов. Так лучше?
- Преобладание мысли над мускулами - это то, что делает меня выше вас,- Селия усмехнулась.- Ладно, так уж и быть, оставьте несколько. Сегодня я добрая.
- Великолепно. В таком случае я жду вас через четверть часа в подсобном помещении двумя этажами ниже, – он кивнул, язвительно улыбнулся девушке, и, переступив порог, покинул помещение.
Селия выждала чуть больше времени, чем было сказано, прежде чем спустилась вниз.
Баллоны оказались не тяжёлыми, поднимать их не составило труда. Селии требовалось только посмотреть на объект – и тот поднимался над землёй и плыл туда, куда требовалось Решающей. Ей даже не было необходимо следовать за ним, баллон сам отлично устроился в нише. Следом полетел второй, звякая о каменные стены.
- Госпожа Варран, вы желаете, чтобы мы все здесь уснули?- желчно поинтересовался фон Вейрмаер.- Нет? Тогда несите осторожнее…Честно говоря, даже бригада пьяных грузчиков, когда тащит на себе рояль, делает это гораздо более аккуратно, чем вы производите ваши текущие манипуляции. Неудивительно, что вы в вашем возрасте всё еще не замужем – с таким-то подходом к вещам.
- Вот и наняли бы бригаду грузчиков. Вы определённо нашли бы с ними общий язык,- Селия с улыбкой отбросила за спину локон.- А что, хотите предложить мне руку и сердце?
- Увы, фройляйн, я не люблю кормить каннибалов… пусть даже и столь прелестно выглядящих, – фон Вейрмаер неторопливо начал подниматься вверх по лестнице, стараясь не уронить баллон…
- А я бы с удовольствием пожарила ваше сердце. Впрочем, боюсь, такая маленькая порция не способна утолить голод ни одной женщины, кроме... впрочем, её ведь уже нет в живых,- девушка вздохнула с притворным сочувствием:- Жалость-то какая!
- Что-то я сомневаюсь в ваших словах, фройляйн. По загадочной причине, очень многие ваши «коллеги» им подавились…
Наивный, неужели думал, что это её заденет?
- Значит, такие коллеги. Не все мы одинаковы,- безразлично пожала плечами Селия, пальцем посылая баллон в сторону. Он облетел фон Вейрмаера и звякнул о стену перед его лицом.- Ай, какая я неуклюжая!
- Так вот ты какая… помесь гиппопотама с носорогом и слоном…
- Я знала, что вы влюбитесь.
- В этого чудозоотеха? Может быть. Он заслуживает хорошего отношения гораздо больше, чем вы.
- Наверное, именно поэтому от вас шарахаются все встречные,- улыбнулась Селия.- Вы не умеете понять, кто и чего заслуживает.
Она перенесла второй баллон и занялась третьим. Тот поплыл за фон Вейрмаером, легонько подталкивая того в спину:
- Быстрее шагайте, быстрее!
- К вашему глубочайшему сожалению, кто и чего заслуживает решать мне, майн либер фройляйн, – он ехидно усмехнулся. – И если вы будете меня подгонять этим куском железа – я привяжу его вам к ноге, вместо гири и кандалов.
- Слишком много слов. Поберегите дыхание, вам ещё оставшиеся баллоны таскать.
Мужчина скрылся с глаз. Селия установила свой баллон и поднялась в зал. Кажется, всё было готово к началу…
Всё началось внезапно. В зале появилась огромная кошка, и Селия, не дав ей оглядеться по сторонам, мощным ударом силы швырнула хищницу в центр нужной пентаграммы, тут же речитативом произнося заклинание одновременно с Владиславом. К счастью, они оказались не столь длинным, потому что почти тут же прямо из воздуха в помещении появилась бледная рыжая девчонка. Мёртвая. Селия усмехнулась – не требовалось много энергии, чтоб совладать с лёгким тельцем – сбила её воздушным потоком в центр фигуры. Ещё несколько слов – призрачная девочка застыла на полу с широко распахнутыми, неподвижными глазами. Едва ли она успела понять, что произошло.
Эльфодемона надо было побеждать сразу, поймав в первую секунду, иначе бой мог затянуться, а бегать по всему замку вовсе не входило в планы Селии. Потому, стоило ему показаться, девушка сразу шарахнула несколькими молниями. Особого вреда они ему не причинили, но Селия и не ставила перед собой такой цели. Главное – загнала в ловушку, прочитала заклинание, и противник затих.
Где-то в соседних залах засыпали люди, не подозревающие о ловушке, где-то фон Вейрмайер с Вероникой растаскивали своих жертв по камерам. Где-то вампирша сражалась с ботом… Но Селия воспринимала всё это лишь краем сознания, занятая своими противниками.
К этому моменту Владислав поборол своего третьего противника, и осталась – джинн. С ней предстояло бороться вдвоём, и стоило появиться женской фигуре, как они вместе начали читать заклинание. Лицо красавицы на секунду озарилось пониманием происходящего, но ничего сделать она не успела. Заклинание накрыло её, словно куполом, мгновенно парализовав не только тело, но и мысли – тело джиннии медленно опустилось на пол.
Селия устало потёрла лоб. Так, теперь дело за малым: перенести всех их в отведённые помещения. Дам – в башни, блондина – в вентилятор. И пусть попробуют выбраться!
Девушка протянула на этот раз обе руки – в одной могла не удержать такую тяжесть. Тела послушно оторвались от пола и поплыли в нужных направлениях. Селия закрыла глаза, сосредоточенная на четырёх разных маршрутах. Скрипнула зубами, когда едва не уронила кошку, но удержала – и вскоре все двери захлопнулись за своими жертвами.
Осмотревшись по сторонам, Решающая выдохнула. Кажется, её миссия выполнена.

http://s011.radikal.ru/i315/1012/36/76c6a9c80bc8.jpg

«Как говорил один мой коллега - «хорошо спланированная «подстава» – это произведение искусства…» А вот тебе, Вейрмайер, и задачка - как организовать эту чёртову засаду так, чтобы она действительно им была…»
Я встал из кресла, прошёлся по комнате, изредка бросая взгляды на небольшой столик: там лежала составленная мной приблизительная схема помещений замка.
«Баллоны, баллоны, баллоны с газом…куда вас можно «приткнуть»? В стенах, конечно, встречаются ниши, но чем их маскировать? Гобелены здесь – редкость, ковры тоже. Да и даже если комната будет меблированной, то спрятать их будет непросто… Сто-оп! А если натаскать этого настенного хозяйства из прочих комнат, и добавить имеющуюся мебель? Попробуем…»

Осмотр помещений меня не обрадовал – под место будущей западни подходил только приёмный зал. Да, в нём только один огромный, потемневший от старости дубовый обеденный стол и табуретки вокруг него, зато много ниш, прикрытых гобеленами, малое количество выходов - всего три: две двери внизу, и одна на балкончике, к которому тянулась витая лесенка. Это было самое подходящее место.

Первым делом надо было притащить сюда еще несколько гобеленов. Впрочем…я знал где их можно позаимствовать. Несколько минут ходьбы, и вот уже скрипит осторожно открываемая дверь, ведущая в небольшой зал в южном крыле, где занимались своими, абсолютно непонятными для меня делами наши «борцы с паранормальными сущностями».
Драгунов и Селия о чём-то беседовали. Я не стал их отвлекать – просто аккуратно прошёл, стараясь не зацепить нарисованные на полу фигуры и расставленные предметы, к противоположной от входа стене, снял пару ковров, скатав, сгрёб их, и направился к выходу из комнаты. Остановившись перед порогом, спокойно, с едва ощутимой желчью, бросил фразу:
- Госпожа Варран закончила свои сверхважные манипуляции? Если да, то не соизволит ли фройляйн помочь мне с переносом тяжестей?
- Госпожа подумает, достойны ли вы её помощи, - ехидно ответила Селия.
- Вот как? В таком случае, вас заменит Вероника. Я прекрасно понимаю, что вы недолюбливаете меня... впрочем, как и я - вас, но неужели вам так хочется, чтобы тяжести таскала Величко своими нежными ручками? - усмешка скользнула по моим губам.
- Вы полагаете, меня беспокоят ручки Вероники? Даже смешно. Так что решайте: либо попросите меня вежливо, либо таскайте тяжести сами. Трудовые мозоли никому не вредили.
- О да…великолепное замечание со стороны лентяйки, которая носит предметы силой мысли… - съязвил я. – Впрочем…некий господин фон Вейрмаер просит некую госпожу Варран помочь ему с переносом баллонов. Так лучше?
- Преобладание мысли над мускулами - это то, что делаем меня выше вас,- Селия усмехнулась.- Ладно, так уж и быть, оставьте несколько. Сегодня я добрая.
- Великолепно. В таком случае я жду вас через четверть часа в подсобном помещении двумя этажами ниже, – я кивнул, язвительно улыбнулся девушке, и, переступив порог, покинул помещение.

Гобелены мне пришлось оставить в зале, - я решил, что повешу их позже – когда расставлю баллоны. Но этот металлолом требовалось принести, а это было непросто. Особенно учитывая количество.
Прежде чем спускаться на два этажа ниже, в подсобное помещение замка, где хранился один из главных элементов нашей засады, я заглянул в комнатку, где оставил карту.
Покопавшись в чемоданчике с вещами, извлёк из него гимнастёрку со споротыми погонами и знаками отличия, всю заляпанную чем-то бурым…
Переодевшись, уже у выхода столкнулся с высокой черноволосой девушкой.
- Госпожа Величко, - я кивнул ей. – Я за газом. Фройляйн не желает мне помочь?
Девушка хмыкнула и скользнула по мне странным взглядом - так обычно смотрят на еду очень голодные люди.
«Таак…а это ненормально…очень ненормально…»
- Профессор сказал вам помогать, если нужно. – проговорила она.
- Вот и отлично. Если это вас, конечно, не затруднит...баллоны в подсобном помещении двумя этажами ниже. Их нужно перенести в зал. Не сложно? - я на мгновение остановился у выхода из комнаты, поправляя воротник рубашки.
Вероника проскользнула каким-то образом вперед меня, на ходу коснувшись длинными пальцами моего воротника, оправив его, будто заботливая жена, и исчезла за дверью.
Спустя несколько минут, спускаясь вниз на лестнице, я вновь встретился с ней на лестнице. Девушка несла два баллона на плечах, отчего пышная грудь поднялась еще выше, смущая посторонние взгляды. Заметив меня, Вероника подмигнула мне и прошла дальше по коридору.
«Нет, всё-таки…это неправильная пчела и она явно делает неправильный мёд – в баллонах по тридцать – сорок килограмм весу, их так просто не "упрёшь", они большие, а на атлета она не похожа…что-то тут не то…Совсем не то. И мне это не нравится….»

Спустившись вниз, я застал там Селию.
Баллоны, среднего размера, покрашенные местами облупившейся красной краской, аккуратно стояли в углу, напоминая мне снаряды.
«… - Лейтенант, вы хотите сказать, что…
- Так точно, господин гауптманн. Два десятка емкостей с усыпляющим газом использовались в опыте с телепортационной установкой. Результат известен - установка сработала. Баллоны, как оказалось – заряженные, отправились неизвестно куда, так как в расчётную точку они не прибыли. Впрочем, их и разрешили использовать только потому, что они были списаны. Но разрядить, по - видимому, забыли…
- Списаны. Но заправлены…Отлично! – негодующая нотка явственно проступила в моём голосе. - Будет кому-то «счастье» если они «прилетят» и сработают. И ловить их – неизвестно где…»


Баллон, плывший за мной по воздуху, звонко ударился о камень.
« У кого-то кривые руки…»
- Госпожа Варран, - желчи в моём голосе хватило бы на то, чтобы девушка утонула в ней с головой, - вы желаете, чтобы мы все здесь уснули? Нет? Тогда несите осторожнее… Честно говоря, даже бригада пьяных грузчиков, когда тащит на себе рояль, делает это гораздо более аккуратно, чем вы производите текущие манипуляции. Неудивительно, что вы в вашем возрасте всё еще не замужем – с таким-то подходом к вещам, - я осторожно поправил баллон, который тащил на правом плече, и зашагал дальше. Гимнастёрка давно дошла до состояния «хоть выжимай», а перетащить нужно ещё пять емкостей…
- Вот и наняли бы бригаду грузчиков. Вы определённо нашли бы с ними общий язык,- Селия с улыбкой отбросила за спину локон.- А что, хотите предложить мне руку и сердце?
- Увы, фройляйн, не люблю кормить каннибалов…пусть даже и столь прелестно выглядящих, – я неторопливо начал подниматься вверх по лестнице, стараясь не "посеять" свою ношу.
«А может уронить? К примеру, ей на ногу? Хотя нет…пока не стоит…»
- А я бы с удовольствием пожарила ваше сердце. Впрочем, боюсь, такая маленькая порция не способна утолить голод ни одной женщины, кроме... впрочем, её ведь уже нет в живых,- девушка вздохнула с притворным сочувствием:- Жалость-то какая!
- Что-то я сомневаюсь в ваших словах, фройляйн. По загадочной причине очень многие ваши «коллеги» им подавились… - я пожал плечом, и, выходя на первую лестничную площадку, язвительно улыбнулся девушке.
- Значит, такие коллеги. Не все мы одинаковы,- безразлично пожала плечами Селия, пальцем посылая баллон в сторону. Он облетел мою скромную персону и звякнул о стену перед лицом.- Ай, какая я неуклюжая!
- Так вот ты какая… помесь гиппопотама с носорогом и слоном… - я хмыкнул и продолжил подъём, левой рукой стирая с лица пот вперемешку с кирпичной пылью.
- Я знала, что вы влюбитесь.
- В это чудо зоологической техники? Может быть. Он заслуживает хорошего отношения гораздо больше, чем вы, – я поднялся на второй этаж. Оставалось еще немного – два пролёта лестницы и коридор.
- Наверное, именно поэтому от вас шарахаются все встречные,- улыбнулась Селия.- Вы не умеете понять, кто и чего заслуживает.
Она перенесла второй баллон и занялась третьим, подталкивая меня этим металлоломом в спину.
- Быстрее шагай, быстрее!
- К вашему глубочайшему сожалению, кто и чего заслуживает решать мне, майн либер фройляйн, – я ехидно усмехнулся. – И если вы будете меня подгонять этим куском железа – я привяжу его вам к ноге, вместо кандалов с гирей.
С этими словами я ускорил шаг, чтобы вскоре втащить в зал с "засадой" очередной баллон.
- Слишком много слов. Поберегите дыхание, вам ещё оставшиеся баллоны таскать, – бросила Селия мне вслед.

Я неторопливо растирался полотенцем. Поскольку источников воды в замке мы не нашли, мне пришлось окунуться в снег, содрав с себя насквозь промокшую гимнастёрку.
Переодевшись из повседневной формы в камуфляж, и прихватив с собой чемоданчик, ушёл доводить до ума засаду.

Красный проводок, синий проводок… И так два десятка раз.
Установить на каждый баллон крохотный заряд взрывчатки, чтобы одновременным подрывом сбить вентили со всех баллонов.
Дело сделано, и баллоны застыли на своих местах - в нишах, которые скрыты за портьерами, в вентиляции, куда их затолкнула Селия, правда, попытавшись как бы невзначай пришибить при этом ими меня, и высоко на стенах , куда их «развесила» Вероника.
Всё готово. Две двери, кроме той, через которую будут входить «гости» - заперта.
Взрывчатка на баллонах настроена на радиосигнал с пульта, а сам пульт удобно устроился на месте средства связи.

Сейчас мне надо было ждать сигнала от Вероники. Когда жертвы «клюнут», я подорву заряды. А пока…
Я отложил в сторону свой противогаз.
«Чёрный слоник, одна штука… Покурить пока, что ли?»
Извлёк из кармана брюк портсигар, положил его на столешницу, вытащил из него сигару, извлечённым из ножен на голени кинжалом обрезал кончик, убрал оружие.
Щёлкнув зажигалкой, музыкальный механизм которой немедленно выдал мелодию «Лили Марлен», закурил. По комнате немедленно распространилась смесь запахов - жареное зерно, кофе со сливками, орехи…
Я ждал.

Госпожа Величко выскользнула из зала, и закрыла дверь. Пора.
Я отложил в сторону недокуренную сигару, и, задержав дыхание, «нырнул» головой в противогаз. Поправил коробку - фильтр, громкоговоритель, и, вытащив из футляра под индивидуальное средство связи пульт, повернул на нём четыре рычажка, после чего услышал негромкие хлопки – это рвались заряды на баллонах.
«Спокойно ночи, дамы и господа…»
Подождав, пока «гости» заснут, открыл комнату, и стал вытаскивать вместе с помощницей профессора уснувших.
За несколько «рейдов» мы с Вероникой таки перенесли всех «любителей поспать» куда надо: мужчин – в комнату с вентилятором, их подруг сдали на руки охране странного мрачного строения неподалёку - людям огромного роста, после чего вернулись в замок, где госпожа Величко ушла по своим делам, а я решил вернуться в облюбованную мной комнату.

http://i061.radikal.ru/1012/b8/e57ef49d8013.jpg

- Тануэка….Тануэка.. . – невесомый, еле слышный голос нарушил блаженную тишину.
- Сейчас, Нияши, сейчас…
- Тануэка…- голос был настойчив, если не сказать, назойлив.
- Да, Нияши, уже встаю…разве кто-то болен?
- Тануэка, ты в беде… - голос запнулся и продолжил менее уверенно, - и Эрп, похоже, тоже…
- Эрп? – Холли мгновенно сбросила с себя оцепенение, рывком села и открыла глаза.
Ей показалось, что она ослепла: так вокруг было темно. Но, моргнув несколько раз, девушка разглядела прямоугольник окна, сквозь которое были видны звезды… Холли вскочила и бросилась к окну. Так и есть, ей не показалось…Решетка… Растерянно дотронувшись до холодных прутьев, она попыталась сообразить, что же все-таки происходит.
Вот она, закутавшись в одеяло, дремлет у костра под монотонный рассказ рыбаков и рассеянно думает, что Эрп опять всю ночь просидит, покуривая трубку и размышляя о чем-то, несомненно, очень важном. Веки тяжелеют, мысли путаются, и сон, такой же душистый, как трубочный табак, окутывает разум…
- Нияши, где я? И что с Эрпом? – мысли Холли метались, как попавшая в силки птица.
Легкий шелест, похожий на разочарованный вздох, был ей ответом. Холли тряхнула головой, протянула вперед руку, поморщившись от резкой боли в запястье, сосредоточилась – и над ее собранными в щепоть пальцами заплясал огненный шарик.
- Спасибо, Мигизи, - прошептала девушка, подбрасывая шарик в воздух, и огляделась.
Помещение, в котором она проснулась (или очнулась?) оказалось небольшим и совершенно пустым, не считая деревянного настила, на котором сиротливо лежала ее шляпа. Холли подняла ее, машинально надела на голову, затянув шнурок под подбородком, и, еще раз оглядевшись, подошла к двери. В маленькое зарешетчатое окошко ей удалось разглядеть только каменную стену напротив. Холли прислушалась: звонкая тишина, нарушаемая только шебуршанием в углу, была ей ответом.
- Нияши, где я? – на этот раз в вопросе не было растерянности и паники, только нетерпеливость.
- Это башня…башня замка… - на этот раз дух был благосклоннее, в его голосе больше не слышалось укоризны.
- А Эрп, он тоже здесь? В замке?
- Да….
Холли дотронулась до замка двери, сделала движение пальцами, как будто собирала что-то в кулак.
- Мижаквад, постарайся, пожалуйста, - девушка с силой толкнула воздух вперед.
Замок щелкнул. Поймав на ладонь огненный шарик, Холли осторожно приоткрыла дверь, которая предательски громко скрипнула, выглянула в коридор и замерла: в нескольких шагах от нее на низкой широкой скамье сидел огромный человек. Опираясь на гигантскую алебарду, он громко сопел, иногда всхрапывая. Шумное дыхание колыхало пламя в масленом светильнике над его головой.
Девушка обнаружила, что несколько мгновений не дышит, перевела дыхание и, стараясь, чтобы каблуки ее сапог не цокали по каменному полу, двинулась вперед. Прошмыгнув под алебардой, Холли чуть не упала, когда ей в спину ударил мощный поток воздуха, вырвавшийся из легких всхрапнувшего великана. На цыпочках отойдя от сонного стража, девушка торопливо достигла конца коридора и побежала вниз по винтовой лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Лестница кончилась. Перед беглянкой была глухая стена. Огненный шарик опять затеплился в ладони, освещая слабым светом дорогу. Пройдя несколько шагов вдоль стены, Холли неожиданно оказалась у входа в длинную галерею. В нишах горели тусклые масляные светильники, и девушка , проходя под одним из них, отправила свой источник света к его собратьям. Свернув за угол, Холли замерла: посреди длинного узкого коридора напротив лестницы, ведущей вниз, стоял великан, как две капли воды похожий на ее сонного стража. Но этот-то не спал. Холли вздохнула, и тут увидела, как с противоположной стороны галереи из-за угла выскользнула неясная тень. Вскоре в неверном свете светильников Холли разглядела высокую девушку в шароварах и тунике. Незнакомка двигалась очень осторожно, и Холли поняла, что это, скорей всего, тоже беглянка. Вот девушка заметила Холли и замерла. Холли улыбнулась еще раз, легким движением головы указала на великана, вынула из кармана монету и подбросила ее на ладони. Незнакомка тоже раскрыла ладонь, на которой возникла точно такая же монета. Сбежавшие пленницы посмотрели друг другу в глаза и кивнули.
Сделав шаг в тень, Холли кинула монету под ноги великану. Тот вздрогнул от звона, нагнулся, зашарил по полу руками. В этот момент незнакомка скользнула за его спиной на лестницу и сразу же кинула монету за спину стража. Великан неуклюже развернулся, и Холли в мгновение ока оказалась рядом со своей неожиданной союзницей. Улыбаясь, девушки быстро спустились по лестнице подальше от этого недотепы, возомнившего себя охранником.
Лестница сделала крутой поворот, и девушки очутились перед массивной дверью. У Холли опять заломило запястье. Она провела по нему пальцами, нащупала кожаный браслет и, повинуясь непонятному порыву, быстро сняла его и протянула незнакомке. Та после секундного замешательства взяла неожиданный подарок, потом улыбнулась и, достав из воздуха белый платок, протянула его Холли. Та благодарно кивнула, обмотала прохладным, пахнущим ванилью шелком больное запястье и, вздохнув, глянула на дверь. Что ждет их там?
Не сговариваясь, беглянки разом шагнули вперед, и дверь медленно открылась. Глазам Холли предстал огромный зал, у одной из стен которого жарко пылал камин. Холли передернула плечами и шагнула вперед.

http://s50.radikal.ru/i130/1012/f2/52ce1fdbf041.jpg

Его разбудил шелест трав и жажда. Тело моментально напряглось, подобно туго натянутому канату. Он прикоснулся к кобуре. Гладкая, прохладная, легко ложится в руку. Сандаловая древесина, что тут скажешь. Напряжение медленно спадало, словно хищник, который затаился и ждал подходящего момента, чтобы напасть. Вокруг царили сумерки и тихий гул, доносившийся откуда-то снизу.
Эрп вынул пробку из бурдюка и отхлебнул немного воды. Живительная влага успокоила саднящее горло. Конечно, это не пустыня, но изменять житейским привычкам он не хотел. Зрение немного привыкло к полутьме, и Дэвид начал различать очертания некоторых предметов. Поднявшись, он услышал, как неприятно хрустнули коленные суставы. Оглядевшись, охотник сообразил, что стоит на небольшом каменистом уступе над пропастью. Заглянув в бездну, он заметил, как глубоко внизу, точно мельница, ласкаемая ветром, мирно вращаются лопасти вентилятора.
Увидел…зрение…времени слишком мало…
Оглядев каменную стену, он заметил в разломах несколько неряшливо торчащих птичьих гнезд. Что-то ему подсказывало, что нужно двигаться именно вниз. Дэвид выругался, подумав, что ему как раз не хватало еще одного голоса в его грешных мыслях. Бросив взгляд вверх, Эрп различил, на противоположной стороне такую же платформу и мгновенно принял решение. Не то что он не доверял голосу, иногда возникающему у него в голове и дающему советы, но все же…
Уступы были мелкие, ноги так и соскальзывали с легко крошащихся кусочков породы. Пот заливал лицо. Он услышал тихое шипение, переходящее в прерывистые слова. Штроба под ним, все-таки не выдержав веса, рассыпалась, и он повис, удерживаясь руками за камни стены. Кисти начали слегка подрагивать, и Эрп был готов зубами держаться за спасительный уступ, если бы у него была такая возможность. Резко оттолкнувшись от негостеприимной стены, Дэвид вскинул вверх руку. Тонкая темная цепь, точно кошка, легко зацепилась за верхнюю платформу. Подняв своего хозяина, она растворилась в мгле. Охотник выпрямился. Перед ним стоял худощавый бледнолицый паренек в черном классическом костюме. Красный галстук и темно-зелёная рубашка резко контрастировали с мрачной обстановкой платформы.
«Используй его…впусти меня…ты ведь любишь это сладкое головокружительное чувство…Дэми…зачем ты сопротивляешься?…дай мне возможность показать свою силу»
Резкая боль пронзила грудь охотника, из-за спины выглянули два чудовища, напоминающие огромных гидр, закачались маленькие плоские головки на длинных шеях, так и норовя заглянуть в лицо.
-Уйди…Уйди!- обращаясь то ли к незнакомцу, то ли к созданиям из ночных кошмаров, крикнул Эрп.
Но чудовища, зашипев от ярости, бросились вперед и накинулись на жертву, приступив к долгожданному пиру. Заглотив голову не успевшего даже вскрикнуть парня, одно из них начало пережевывать его, опускаясь ниже, второе подхватывало летевшие во все стороны клочки мяса. Через несколько мгновений на каменном полу осталось несколько неаппетитно выглядевших кусков, которыми «домашние питомцы» побрезговали.
Дэвид зарычал от злости и ударил кулаком по холодной стене.
« Да, да.... как печально…Еще начни рвать на себе волосы и терзаться из-за того, что защитился. Ты же сразу понял, что он вампир. Хоть и не чистокровка…»
-Замолчи.
«Да ладно тебе. Если бы не я, стал бы ты украшением стен над вентилятором»
Дэвид вздохнул, бросил последний взгляд на кровавое месиво и поднял голову вверх: высоко над полом в стене чернел проем двери. Руку окутала привычная тупая боль, и цепь снова перенесла своего господина. Револьвер как влитой лег в ладонь, он слегка вздрогнул от внезапного холодка, пробежавшего по спине, и вошел.

http://ib1.keep4u.ru/b/2010/12/05/c1...31fd821d62.png

Солид огляделся и увидел, что находится на балконе, а над и под ним находятся еще несколько человек.
В этот момент сверху донесся какой-то неживой голос. Снейк поглядел и увидел какое-то существо, отдаленно похожее на человека. Существо направило на него дуло, и Снейк едва успел отпрянуть от струи огня.
- Терпеть не могу, когда меня пытаются убить исподтишка. - сказал Снейк, доставая мини-самолет из своего рюкзака.
Тут Снейк заметил на соседнем балконе еще одного малого, попавшего в эту передрягу - блондин в гражданской одежде. Этот человек не достал оружия, но каким-то образом, видимо, на мысленном уровне, атаковал их общего врага. Потому что "человекообразный" вдруг перестал стрелять и скорчился.
Снейк покачал головой. Всякие вирусы, антивирусы и прочая кибернетика казались ему несколько ненадежными. Он завел мотор своего беспилотника и запустил его по шахте вверх, в сторону агрессора с огнеметом.
Взрыв гулко отдался по шахте, встряхнул балконы, Солид в последний момент успел откатиться от взрывной волны к стене.
"Пора выбираться", подумал он. Раскрутив как следует веревку с кошкой на конце, он забросил ее в люк, и, сноровисто подтягиваясь, выбрался из этого проклятого места.

http://i013.radikal.ru/1012/d1/c02c82b3c045.jpg

Ренра- Локки

http://fagandhag.files.wordpress.com...n_barryman.jpghttp://de.trinixy.ru/pics2/20070820/..._warren_22.jpg

Поймать героев.


- ЧТО?! - Крылья Эола раскрылись стремительно и резко, разбив пару древних ваз, стоявших в углах величественного и сияющего всеми оттенками драгоценных камней тронного зала.

- Выбора не было, - непроизвольно сделали шаг назад представители Совета, - мы думали...

- ОН ДОЛЖЕН ДУМАТЬ! - развернулся Дракон в сторону Флоу Лавера, который, к удивлению других, проявил олимпийское спокойствие.

- Увы и ах... - размеренно проговорил Лавер, - мои способности уменьшились, как только у Короны появилась грань, отвечающая за логику создаваемого нами Нового Мира Фантастики. Мы и предположить не могли, что Тёмные представители забудут о наших пленницах и отправятся по своим делам.

- Тьма остается Тьмой... - проговорил Эол, тяжело вздыхая. Рана на груди не затягивалась. Более того, создавалось впечатление, что она только расширилась за последние дни. Стремительно развивавшиеся события сделали ящера более резким и раздражительным... Похожие изменения в состоянии наблюдались у каждого советника - Лицо Фарси мрачнело день ото дня, Лавер время от времени пытался о чем-то безрезультатно задуматься, а две сущности Алекс все больше игнорировали друг друга.

- Это предательство, - прошипела Корона, которая парила в центре зала, удерживаемая в воздухе мощными заклинаниями, - Тьма слишком независима и может почувствовать, что ей всё позволено. Следует усмирить тёмных претендентов и приравнять их к их же жертвам...

Советники почти синхронно кивнули - кто нехотя, кто с явным подозрением. Эол сомкнул брови. Метнув полный озлобленности взгляд в сторону Алекс и других судей, Дракон понял, что все они думают одинаково...

- Капитан, - сверкнули глазами близнецы.

- Сэлия... - задумчиво проговорил Лавер.

- Вероника... - хищно улыбнулась Фарси.

- Драгунов... - сомкнул клыки Эол.

- А я... - почти нараспев произнесла Корона, - пока позабочусь о наших любезных Нейтралах... Наши прелестные претендентки находятся как раз там, где мне будет проще всего приготовить им маленький сюрприз...


* * *

Претендентки практически одновременно добрались до комнаты, связывавшей башни, из которых потенциальные Королевы сбежали столь стремительно. Как только последняя из них оказалась внутри круглой зоны зала, двери за спинами нейтральных представительниц захлопнулись, а сама комната пришла в движение. Пол стал вращаться, с каждым мгновением все ускоряясь и ускоряясь, пока скорость не стала настолько высокой, что все Королевы потеряли равновесие и свалились на пол. В центре комнаты из микроскопической точки выросло круглое отверстие, расширявшееся с каждой секундой. Спустя мгновение, претендентки исчезли в черной дыре.

* * *

- Не нравится мне всё это, - прошептал Драгунов, вспоминая былые годы и прекрасно понимавший, что любая административная оплошность чревата сюрпризами не самого приятного характера. Просто забыть про пленниц, точнее вычеркнуть их из своей памяти... Не привычно, хотя ожидаемо... Но тут, как говорится, пусть каждый преследует свои цели. Дойдя до конца коридора, Драгунов скрылся за очередной дверью. Свет мгновенно погас.

- Рад видеть, профессор... - прорычал ящер из темноты.

* * *

Сэлия была довольна, что всё закончилось быстрее, чем она могла предположить. Получилось даже лучше, чем хотелось.. Только вот энергии много потратила. Она устало подошла к стене комнаты и отвернулась от дверного проема.

- Юная леди, вы так прекрасны... Не окажите ли мне честь повернуться ко мне лицом?
Девушка обернулась и утонула в гипнотическом взгляде Флоу Лавера. Эффект гипноза усиливал аромат невероятно сильного дезодоранта. Потеряв сознание, Сэлия упала на пол.

- Как всегда... И почему дамы теряют голову со мной?..

* * *

Веронику подвела природная чуткость, притупленная только-только утоленным голодом. Выйдя из комнаты, она оказалась опутана сонмом тонких серебряных нитей. По коридору прокатился звон, и «бабочка забилась в паутине».
Мягкой походкой от бедра Фарси приблизилась к жертве, задумчиво оглядела ее, нежно прикоснулась пальчиком к губам вампирши.

- Сытый хищник – беспечный хищник – почти пропела она.

Нити стянули девушку в стальных объятьях, и мир погас перед ней.

***

Сквозь щель в плотно задернутых шторах пробивался лунный луч, выстраивая дорожку к креслу. Откуда-то сверху, просачиваясь с потолка, раздавались последние отзвуки Лунной сонаты гениального Людвига Вана.
Рихард успел почувствовать чужое присутствие за мгновение до, и даже повернуться в сторону гостя, но усталость вкупе с парой глотков коньяка любимой марки, обнаруженного на столике по его приходу, все же сказались на его реакции.

-Добрый вечер, Господин фон Вейрмайер, - изящная фигурка в строгом белом костюме положила руку на его плечо.

Капитан лишь успел дернуться в кресле, его шею моментально захлестнул гладкий шнур гаротты. Еле слышный хрип погас в аккордах девятой симфонии Бетховена. Девушка, одним движением приземлившись мужчине на колени, с силой прижала его руки к подлокотникам кресла.

- Как бы мне хотелось придушить тебя прямо здесь… - уловило последние слова угасающее сознание офицера.

- Мы не должны его убивать, - настойчиво произнесла девушка, поднимая взгляд на своего напарника, продолжавшего что-то язвительно нашептывать на ухо жертвы.

Мужчина в белой маске с неохотой ослабил веревку, окинув презрительным взглядом сестру.


***
Кошмар продолжался недолго. Придя в себя, нейтральные дамы обнаружили, что стоят в конце длинного черного коридора, из противоположного конца которого раздаются мужские голоса. Поняв, кому они принадлежат, претендентки немедленно бросились во тьму навстречу своим напарникам, братьям и любимым. Услышав их радостные крики, нейтральные Короли тоже кинулись навстречу милым дамам. В итоге каждый персонаж вошел в облако мрака, находившееся в центре коридора.

В этот момент откуда-то сверху в непроницаемую тьму облака, словно выстрелили четырьмя телами персонажей в бессознательном состоянии. А еще спустя мгновение, возникшая, словно из ниоткуда, Корона пропела:


Тема Зеркала

Затем облако тумана рассеялось, а перед Короной остались стоять Советники и Дракон...

- Теперь зеркала перенесли каждого из них в свою часть лабиринта, - засмеялась Корона, - единственное, что мне хотелось бы сделать, так это дать еще одну попытку одному забавному персонажу...

- Да он чуть не сорвал все наши планы! - хмыкнула Фарси, - если мы ограничили Тёмных, то ограничим и его!

- Всё верно - сделаем компьютерную программу человеком...

- С возможностями хакера... Оооо… Дааа...

- Стоп... - пробормотал Эол, - с какой стати?.. у нас, что, появился Любимчик? Вы забыли, с какой целью мы всё это затеяли?

- Согласно моему отчету, он задал темп и позволил персонажам оценить ситуацию, сняв розовые очки, - Лавер выудил список из-за спины, стараясь избегать испепеляющего взгляда Фарси из-за нелюбви ее к употреблению в уничижительной форме ее любимого цвета, - на данный момент картина выглядит следующим образом:



Лавер свернул список и снова убрал его за спину: Осталось две возможности «воскрешения», два поощрительных бонуса за Доброту и Меркантильность. Кто их получит - тайна, покрытая мраком... Что же касается баллов... Любой из них может сыграть решающую роль - возможно, даже спасти персонажу жизнь...

Лабиринт:

Корона взмыла вверх - настолько высоко, что смогла узреть грандиозный лабиринт целиком - в форме гигантского сплетенного вокруг букв М и Ф заснеженного силуэта с множеством разветвлений и секторов. Сугробы и сосульки ничуть не добавляли радости к грядущему новогоднему празднику - они лишь напоминали о холоде в душе и ледяном дыхании мороза. Гротескные стены, в некоторых местах потрескавшиеся от лютых морозов, увитые темно-зелеными иглами неизвестных науке растений, были припорошены тонким слоем инея, словно в насмешку над сорокоградусными холодами. Но здесь... как ни странно, было, на удивление, комфортно. Несмотря на мрак в каждом завитке лабиринта, было довольно тепло... как казалось Короне. С небес, испещренных разломами битых зеркал, сыпала мелкая острая снежная крупа, то сменяясь бесснежным затишьем, то взрываясь крупными белыми хлопьями. Под ногами хрустела твердая корка вперемешку с заиндевелой травой и мелкими костями.
В очертаниях букв М и Ф зияло три провала - именно через них претенденты могли попасть в замок.
Зеркала блестяще справились со своей задачей - каждый герой был перемещен в свою точку лабиринта. Им оставалось только выбраться оттуда и столкнуться со своими оппонентами.

***
- Эол, - прошептала Корона, - ты действительно хочешь крови?

- Я хочу, чтобы они поняли, - сказал ящер пониженным до невозможности голосом, - что они из себя представляют... Чего они хотят... Что они могут противопоставить своей силе - как они противостоят своему врагу и смогут ли они жить с мыслью, что убрав неприятеля, не уничтожат себя... Так ли обязательно лишать соперника жизни?

- Это их выбор, - закончила Корона, - Инь или Янь... Чёрное или Белое.. Здесь ты им не советчик.

- Меня беспокоит двойственное отношение Алекс к окружающему миру... оно может стать ее приговором.

- Герой должен быть один... - прошептала Корона, - Алекс и ее близнец - единое целое.

- Возможно, рано или поздно, так и будет...

Участники, наши будущие Короли и Королевы. Вы с партнерами разделены и разбросаны по этому лабиринту.

1. «Заказ на устранение».
Вам предлагается убить, или каким-либо иным способом устранить из битвы за Корону кого-то из игроков на выбор. Найдите того, кого вы считаете опасным для себя, или того, кто вам не нравится, и уберите со своей дороги любым способом.



2. Защита для своих партнеров.
Вам следует найти ингредиенты защиты для своих половинок (они могут быть в животном, в растении, в мертвом теле, где угодно), которые позволят вам воссоединиться перед финальной битвой, найти друг друга.
Ингридиенты спрятаны в «тотемы» участников. После прикосновения, тотемы обращаются в то, что у вас ассоциируется с вашим партнером.





1. Вы должны выложить оба задания двумя постами, или отдельным постом, визуально разделив их, в любой последовательности.
2. Задания должны быть выложены до 16.12.2010 года 23:59.

http://www.kp.ru/upimg/3dbcf1e95a9df...4af/304777.jpg

Скучно...сижу...думаю...делать нечего...
Нашёл на винчестере собрание сочинений Достоевского, Большой Энцеклопедический словарь, психологию для чайников, толковый словарь нецензурных выражений стран Варшавского договоро и полное собрание сочинений Ленина в 32 томах...читал...всё...долго думал...
Там же обноружил фильм "Двухсотлетний человек"...смотрел...плакал...
Решил поработать...перелопатил хард-массив...нашёл вирус...зовут "Чернобыль"...если он Чернобыль, то я Ядерная зима...пытал...когда тот сознался во всём, разбил на биты...снова собрал...снова разбил...поставил на рекурсию...
Скучно...
Пошёл искать кулон...нашёл почему то пенёк...кулона не нашёл...растроился...
Сижу на пеньке...размышляю о вечном....выскакивает какая то девка...глаза светлые, волосы чёрные...начинает читать мораль...в процессе чтения глаза темнеют до черноты...злится наверное...ничего не понял...делал вид, что слушаю...сам разглядывал кусты....
Незнакомка читала мораль полчаса...достала...начала читать стих....что то о королях, тиранах и почему то сапогах...плохо понимаю людей...наверное это игра...поймал за руку...читал наизусть собрание сочинений Ленина...через четыре часа глаза дамы потеряли все признаки разума...ещё через полчаса взгляд стал безумным...изо рта потекла слюна...наверное больше не хочет играть...отпустил...ушла качаясь...видимо с концами...видимо я остался крайним...
Кусты шуршат...полез в кусты...любопытно...в кустах двое...одна в маске и короне...второй тоже идиот...голые...пыхтят...сопят...возятся...
Думал размножаются...пригляделся...нет, трахаются...
Мир спасать надо, а они трахаются! Отобрал корону...оттащил светловолосого...с трудом...долго читал лекцию о культуре сексуальных отношений в кустах и лесопосадках...материализовал лопату...разогнал лопатой...люди странные...
Вернулся на пенёк...думал...
Мимо прошла толпа наёмников взявшись за руки...пели что то о мире и дружбе...на меня смотрели укоризненно...наёмники-пацифисты...странно...очень странно...как девственница-нимфоманка...существовать имееет право, но в живой природе не встречается...забавная зверушка этот утконос...любопытно...догнал...стыдил...долго читал лекцию о вреде несанкционированных митингов...разогнал лопатой...
Вернулся на пенёк...думал...
Заметил проходящего мужика с тростью и бородой...любопытно...решил проследить...мужик решил затаиться...затаился в кустах брусники, как танк в малине...сидел пол часа...видимо жрал...вылез и пошёл дальше...слежу...
Мужик встретился ещё с тремя личностями, сомнительной наружности...наверное тёмные...слежу...все в четвером орали, что они адепты тьмы и звали какого то Люцифера...самим видимо фантазии не хватает...любопытно...вылез из засады...долго читала лекцию о вреде наркотиков и дурного влияния...разогнал лопатой...
Вернулся на пенёк...мимо пробежала напарница...сделала вид, что не заметила...обижается...Не понравился мой образ на форуме...
Все любят животных...все любят совокупляться...логично, что совокупляющиеся животные это апогей человеческой любви...ей почему то не нравится...наверное завидует...люди странные...долго думал...
Явился Люцифер...спрашивал зачем звали...рассказал о адептах...долго ржали...размышляли о вечном...
Вернулись пацифисты...в синяках, но с транспорантами....ходили вокруг...орали "Нет насилию!"...Люцифер спросил кто такие...рассказал...Люцифер произнёс речь...ничего не понял...что то о наёмниках и их матушках...наёмники икали....то ли от возмущения, то ли от страха...женщины краснели...мужчины бледнели...всех разогнали лопатами...долго ржали...размышляли о вечном...пели дуэтом...наёмников заочно записали в светлые...
Пришла какая то девка с рогами и хвостом...розовая...долго стыдила Люцифера...говорила о каких то проблемах с котлами...Люцифер икал...скорее всего от страха...долго извинялся...ушёл вместе с девкой...
Скучно...
Пошёл искать дракона...нашёл в каком то овраге...дракон прятался...я делал вид что не замечаю...так играли пол часа...отдал корону...долго читал лекцию о хранении артефактов и адресном индексировании ячеек хранения в склладских помещениях...сломал лопату...дракооон...суууука...материализовал лом...разгонял ломом...подумал...догнал...ещё раз разогнал ломом...
Вернулся на пенёк...пытался починить лопату...не смог...дракон...сука...плакал...
Вернулся на пенёк...скучно...
Вернулись тёмные, нейтралы и двое из кустов во главе с драконом...все злые....все в хоккейных шлемах...открутили палки от транспорантов...видимо решили разогнать...
Призывал к милосердию...просил кинуть камнем того, кто сам без греха...просчитался...получил камнем от девки-призхрака...досадно...достал лом...тётка из кустов сделала правильные выводы...быстро ретировалась...остальные оказались глупее...начал разгонять...
Сломал трость тёмному...погнул мечи самураю...прещимио хвост кошке...мужику со шрамом на подбородке добавил шрам на лбу...правда не ввиде подковы, а в форме лома...вампиру выбил один зуб...ржал...от неожиданности у вампира один глаз посинел, второй порозовел...джина разгонял виртуозно...глаза у неё стали не просто загадачные, а ещё и разфокусированные...все мужчины будут её...
Мужчины не заставили себя ждать...трое...все брутальные...высокие...с щетиной и неземной мужественностью в глазах...все в хаки...наверное братья...может даже из одной пробирки...делали вид, что смелые...делал вид, что испугался...спрятал лом за спиной...подпустил поближе...купились...точно из пробирки...
Бросились разом...в прыжке...пока они пекировали достал из-за спины лом...мужественность разом покинула глаза...наверное спряталась...у всех троих глаза без мужественности смотреть не хотели...наверное поэтому конечную стадию пекирования все трое завершали зажмурившись...разгонял при посадке феерично...все трое орали и летели...летели туда, откуда прыгали до этого...наберут по объявлению...
Весело...разогнал всех...бежали все...кое кто полз...но в скорости не уступал тем кто бежал...ржал...
Вернулся на пенёк...скучно...
Вспомнил про амулет и ингридиенты...они в маске...маски у двоих...пошёл искать...первой нашёл девку из кустов...девка охала и делала припарки...материлась...говорила, что судья...не суди, да не судим будешь...отобрал маску...разобрал...ингридиентов нет...обманули...растроился...пошёл к пеньку...
На пеньке сидит девка-самурай...мечи выпрямляет...обнаглела...за то в маске...отобрал маску...согнал с пенька...сел...самурайка не уходит...ноет...говорит что-то про коллекционную маску, папин подарок...маска орёт...вставил кляп обеим...разобрал маску...снова нет ингридиентов...издеваются...где ингридиенты???
Хотел вернуться на пенёк...не смог...уже сидел на пеньке...вспомнил про дракона...пошёл искать...нашёл в том же овраге...явно не самый умный дракон...пол часа уговаривал вылезти...отказывается...достал лом...дракон выскочил из оврага и залез на дерево...пришёл к выводу, что он козёл, а не дракон...полез за ним...дракон перепрыгнул на соседнее дерево...дракон-козёл большой, ему можно...я маленький, не допрыгну...тем болеее с ломом...упаду, сломаю ногу...сразу запинают всей сворой...
Слез...полез на другое дерево...дракон снова перепрыгнул...козлина дикий...пол часа лазил туда сюда...разозлился... пошёл искать милитаристов...нашёл всех троих...все трое отказывались идти к дракону...до первого удара ломом...привёл к оврагу...заставил пилить деревья...дракон сидит на верхушке...зыркает...
В овраге нашёл эльфа...эльф послал в жопу...по эльфийски...звучит красиво...вспомнил, что эльфа ещё не разгонял...разогнал эльфа ломом...подумал...разогнал ещё раз, что бы остальные не обижались...заставил петь песни...слуха нет...заставил пилить деревья...эльф плакал...пилил и плакал...дракон обсывался...
Через пол часа осталось одно дерево...дракон сидел именно на нём...полез...слегка разогнал дракона ломом...спросил про ингридиенты...молчит...стащил с дерева...поймал за хвост...хвост привязал к дереву...устал...сел на пенёк...хорошо...пеньков теперь много...думал...
Пока думал, дракон плакал...отдохнул...достал лом...дракон пытался убежать....чуть не вырвал дерево...спросил про ингридиенты...просил отдать...присовокупил к просьбе лом...дракон сразу сознался, что амулет у светловолосого из кустов...стукач...пошёл искать светловолосого...не нашёл...хитрый...спрятался...за то нашёл девку с рогами и хвостом...спросил про светловолосого...только поинтересовался искать где...девка ответила...хм-м...совсем не понял что ответила...этого слова ни у Достоевского, ни в БЭС не встречал...спросил, что это такое...лицо девки из розового стремительно превратилось в красное...назвала идиотом...это слово я знаю...разогнал ломом...
Местоположение светловолосого сразу изменилось...даже карту нарисовала...горда удалилась хромая на правую ногу и потирая хвост...
Нашёл светловолосого...сразу разогнал ломом...светловолосый поклялся мстить...навенрное плохо подумал...ещё раз разогнал ломом...отбил самое ценное...светловолосы прыгал на пятках...звал всех...все делали вид, что не слышат...спросил про амулет...припираться не стал...достал сразу...пытался проглотить...точно идиот...забрал амулет...взамен отдал зуб вампира и чьи то очки в серебрянной оправе...светловалосый судья радовался как ребёнок...канючил ещё...достал лом...сразу всё понял...отстал...
Глянул на амулет...а это не амулет...какое то колечко с гравировкой...походу обручальное...опять обмануть пытаются...поймал светловолосого...долго тыкал носом в кольцо...спрашивал что за подстава...светловолосый уверял, что так и должно быть...сказал что у меня странные ассоциации с напарницей...глумливо хихикал...разогнал ломом...вспоминал психологию для чайников...долго думал...странно...убрал колечко...может сгодится...пошёл к пеньку...
Ни черта не дошёл...

Оказался в лабиринте...что за чёрт...пеньков нет...за то есть лом...вокруг одни зеркала...глянул на своё отражение...от испуга начал икать...разбил зеркало...плакал...услышал рёв дракона...дракон читал стихи...видимо точно игра такая...не всё расслышал...кажется дракон орал, что в живых останется только один...драааакоооон...сууууука...пол часа наизусть декламировал словарь нецензурных выражений...плакал...звал напарницу...не докричался...со всех сторон смотрит Я...страшно...сто меня это слишком...во всём виноват дракон...пошёл искать...дал себе слово, когда найду, забью ломом насмерть...сам козёл и шутки у него идиотские...искал пол часа...не нашёл...дал себе новое слово, если найду, извинюсь и самоликвидируюсь с форума...страшно...со всех сторон смотрит Я...грозит ломом...дракона нигде нет...страшно...сел в угол...плакал...било зеркала...снова плакал...долго думал...
Пока думал, сделал открытие...Я люблю себя...себя любит меня...меня любит я...и мы счастливы...сразу стало легче...сам себя уже не боюсь...но штаны мокрые...не удобно...сушил штаны...добавил к поиску дракона ещё один пункт...найти выход...пошёл искать...
Увидел чей то хвост...хвост скрылся за поворотом...владельца хвоста рассмотреть не смог...дракон...козлина...лучше тебе самому удавиться...бежал за хозяином хвоста...хозяин шустрый...бегает быстро...кроме хвоста ничего так и не увидел...догонял хвост и хозяина полчаса...не догнал ни того, ни другого...издевается...орал, что убью совсем не больно...хвост прибавил скорости...начал отставать...лом тяжёлый...поднажал...результата ноль...плюнул на всё и швырнул лом...судя по визгу попал...судя по женскому визгу совсем не в дракона...удивился...аккуратно заглянул за угол...
Лежит...кто-то...совсем не дракон...а совсем даже девка...но с хвостом змеи...не шевелится...поднял лом...тихонько потыкал ломом...походу мёртвая...сел на труп...долго думал...сделал зарубку, что одного прихлопнул...решал, что делать дальше...искать выход...искать дракона...убирать возможных свидетелей...решил искать выход...дракон наверняка пасётся там...где ему козлу ещё быть...
Искал выход полчаса...не нашёл...за то нашёл половину наёмников и всех тёмных...все разбегаются...разбегаются очень быстро...устанешь догонять...похвалил сам себя, что решил не устранять свидетелей...мозг...
Ещё полчаса искал выход...не нашёл...за то нашёл пару трупов...вот тебе и пацифисты...кто такие смотреть не стал...на меня ещё повесят...снова искал выход...решил идти по правой стене...шёл полчаса...надоело...решил идти по левой стене...вышел туда же откуда пришёл...матерился...скучал...долго думал...
Плюнул на всё...достал лом...пошёл прямо...бил все зеркала на пути... и снова шел прямо...шёл пол часа...разворотил половину лабиринта...плакал от досады...звал напарницу...звал дракона...грозился убить всех кого встречу...тишина...шарахнул ещё одно зеркало...зеркало оказалось странным...увидел кирпичную стену...странно...до этого за зеркалами были только другие зеркала...здесь стена...какой то подвох...потыкал стену ломом...кирпич крошится...обрадовался...начал долбить...долбил полчаса...пожалел, что не поймал пару милитаристов...устал...сидел на битых кирпичах...долго думал...
Отдохнул...снова начал долбить...через полчаса кое как продолбил дырку...начал расширять...через полчаса наконец то сделал проём...стал вылезать...чуть не застрял...вылез...понял, что забыл лом...без лома нельзя...лом единственное средство воздействия на дракона...залез обратно...подобрал лом...снова стал вылазить...застрял...матерился...кое как вылез...дракона нет...
Выход не документированный...что ему здесь делать...пошёл искать нормальный выход...стена всего одна...искать легко...через полчаса нашёл выход...вместе с ним нашёл дракона...дракон притаился...рядом со стеной, с боку от выхода...кого то ждёт...наверное напугать хочет...играет...меня не видит...подкрался сзади...напугал дракона ломом по черепной коробке...дракон испугался так, что если бы был в штанах устал бы сушить...рванул из положения лёжа...царапал брюхом землю...пытался взлететь...сразу забыл все игры...выход...лабиринт...
Лабиринт забыл зря...загнал дракона в лабиринт...страха уже нет...есть только воспоминания о мокрых штанах, которые жгут калёным железом...чешуйчатый ублюдок заставил обоссаться...полчаса гонял дракона по лабиринту...орал вслед непристойности...месть сладка...теперь обоссывается дракон...ломится сквозь стены...осколки летят за километр...во все стороны феерично разбегаются ошалевшие от ужаса наёмники и тёмные...штаны на них мокнут прямо на глазах...сразу видно оказались слабоваты для такого замеса...дракон ревёт...лом свистит...конец света на носу...
Разворотили с драконам вторую половину лабиринта...загнал дракона в угол...пытается царапать стены и залезть на потолок...достал лом...дракон уже не скулит...воет...просит прощения...говорит, что лабиринт придумал не он...стукач...разогнал дракона ломом...через пол часа лом погнулся...разгонял дракона ногами...кирпичами...подвернувшимся под руку наёмником...дракон воет...по мимо сердца готов отдатьжелудок, печень, почки...сварганить новую корону...отдать мне...
Устал...отпустил наёмника...наёмник куда то пополз...стенал...проклинал судьбу, за то что согласился на эту авантюру...пытал дракона...признался на первых 30 секундах...всё равно пытал пол часа...ищу судью...девку из кустов...нашёл в служебных помещениях...пряталась в туалете...выбивал дверь в туалет головой подвернувшегося тёмного...ворвался с ломом...умная девка...пряталася в туалете...поэтому балахон сухой...маска склеена скотчем...вид несчастный...наверное знает, что будут разгонять...матерится...проклинает дракона...проклинает судьбу...проклинает конец света...проклинает себя за то, что не умерла в детстве...заставил выпрямлять лом...пол часа гонял по туалету с ломом на перевес...туалет большой строили на века...разгонял...заставил стирать штаны...остался доволен...пошёл к выходу...
Вышел из лабиринта...сел на землю...долго ржал...жду кого нибудь...не знаю, что делать дальше...думать уже устал...нарисовал плакат "Ищу единомышленников"...сижу...жду...скучно..

Яков вылетел из портала на ледяной пол огромной пещеры. Перекатившись через голову, он встал на одно колено и, сняв винторез с предохранителя осмотрелся, выдохнув в морозный воздух пещеры сгусток пара.
«Явно здесь не май месяц».
Он находился в храме, высеченном в монолитной скале. Стены и потолок гигантского зала были покрыты, удивительными художественными фресками. На них были изображены люди с кошачьими головами, покрытые серебристой шерстью. Зал был освещён, серебристым сиянием, которое исходило с потолка, огромного помещения. Потолок опирался на квадратные колоны, высеченные из голубого камня, опирающиеся на монолитные скальные платформы. Мрачное мистическое настроение в храме усиливалось благодаря эффекту сгущающегося в его глубине сумрака, в котором призрачно мерцали огромные изваяния, людей-кошек. Их золотые одежды были усыпаны маленькими изумрудными камнями, и они смотрели на непрошеного гостя огромными изумрудными глазами.
На стеллажах вдоль храмовых стен, лежали доспехи и различное вооружение. Весь храм был заставлен сундуками. Некоторые из них были открыты и в них находились золотые монеты и драгоценные камни. Между сундуками, полы были усыпаны грудами сокровищ. Здесь было всё – и украшения, и золотая посуда, усыпанная драгоценными камнями, и... Здесь было столько всего, что перечислять можно было бы очень долго.
- Тихо ты, - Яков услышал чей-то раздражительный сиплый голос и, перекатившись за один из здоровенных сундуков, притаился прислушиваясь.
- Да я и не шумел, - ответил не менее хриплый голос.
- Да? А кто же тогда сейчас грохнулся?
- Да я шёл как мышка! Это Абдула.
- Я?! – прохрипел возмущённо третий, - За такое грязное враньё я могу и прирезать!
- Заткнитесь вы оба, - проговорил первый, - Мало того, что по лабиринту шляются какие-то непонятные личности, от которых мы еле скрылись, так вы ещё хотите разбудить Стража своим поросячьим визгом? Ищите корону всевластья. Когда я стану властелином, я…
Яков уже хотел выглянуть из-за сундука, и посмотреть на эту троицу искателей сокровищ, но в этот момент по храму разнёсся глухой злобный рык. Затем раздались дикие вопли, несколько выстрелов, мольбы о пощаде и в завершении захлёбывающиеся предсмертные стоны, и всё это сопровождало зловещее рычание, явно не маленького зверя.
Наступила полная тишина. С потолка в серебристых лучах света начали срываться редкие снежинки, постепенно припорашивая тонким слоем сокровища храма и устилая мягким покрывалом пол.
Яков тихо стараясь не шуметь, посмотрел поверх сундука…
На него уставились серые глаза огромного, примерно метр в холке, снежного барса.
- Опаньки, - Яков сглотнул и помахал барсу рукой, улыбаясь идиотской улыбочкой, - Приветик. Я это… тут… мимо проходил.
Он кинул взгляд за спину барса, и увидел на заснеженном полу три окровавленные, мёртвые человеческие фигуры.
- Я так понимаю, я прервал Ваш завтрак…Уважаемый.
Барс стал медленно обходить сундук, не спуская с Якова, своего хищного взгляда, негромко порыкивая, и хлестая себя в ярости по бокам, огромным пушистым хвостом.
- Я пойду, наверное, - Яков стал медленно пятиться к ближайшему выходу из храма.
Но барс явно его отпускать не собирался. Похоже, он хотел сделать его обеденным блюдом.
- Послушай котик. Я же тебе повторяю, я просто мимо проходил, мне твои сокровища, до лампочки, мне бы выбраться отсюда. Может, покажешь выход. И я, это…пойду своей дорогой. Мир, дружба, жвачка!
Атака барса была стремительна, но Яков был готов к ней. Когда огромная пятнистая кошка прыгнула на спецназовца, тот упал на пол и откатился в центр зала к запорошённым снегом трупам. Кинув на них мельком взгляд, Яков заметил разодранные огромными когтями их грудные клетки. Ему ещё меньше захотелось становиться обеденным блюдом у этого котика.
Озлобленный неудавшейся атакой, снежный барс, опять стал наступать на Якова, и теперь уж точно он не собирался упускать свою жертву.
- Ну что ж, - тяжело вздохнул Яков и направил на стража сокровищ, свой винторез, - Видит Бог, я этого не хотел.
Но тут он заметил на пятнистом боку подкрадывающегося к нему снежного барса, кровавую рану. Похоже, что всё же одному из искателей сокровищ удалось подстрелить Стража, и явно не слабо, кровь стекала по шерсти и окропляла частыми алыми каплями припорошенный снегом пол. Что-то дрогнуло в душе спецназовца, ему стало жалко эту огромную белую с черными пятнами пушистую кошку. Он поставил автомат на предохранитель и положил его на пол. Он решил попробовать ещё раз поговорить со Стражем сокровищницы:
- Послушай, ты ранен, давай я тебе помогу… Я вытащу пулю. Мне не нужны твои сокровища. Честно! Мы с тобой одной крови!
Барс замер на мгновение, Якову показалось, что тот презрительно ухмыльнулся. А затем Страж бросился в атаку. Мелькнувшая в воздухе сапёрная лопатка, зажатая в сильной руке Якова врезалась с размаху, плашмя, в морду подскочившего стража и откинула того в сторону от бойца. Этот удар вырубил на время хищного кота.
- Верный наркоз. Никогда не подводит.
Яков выхватил нож, подбежал к лежащему без сознания зверю, и стал аккуратно выковыривать из кровоточащей раны пулю. Когда барс начал приходить в себя спецназовец его уже заканчивал перевязывать. Зверь попытался рыкнуть, но Яков оттолкнул его морду – не мешай. Барс рыкнул в ответ возмущённо, но уже без злобы, поняв, что парень пытается ему помочь.
- Ну, вроде как-то так, - Яков закончил перевязку и, повесив винторез поперёк груди и положив руки на него, отошёл в сторону, давая подняться перевязанному Стражу.
Барс осмотрел повязку на себе и рыкнул благодарственно глядя в глаза спецназовца.
- Не за что, - ответил Яков и, махнув на прощание Стражу сокровищницы, направился к выходу.
«Постой солдат», - раздался у него в голове голос.
- Опаньки, - Яков резко повернулся и удивлённо посмотрел на зверя, - Это сейчас ты сказал, или у меня глюки?
«Не знаю, что значит - глюки, но я Страж сокровищницы могу мысленно говорить с тем, кого посчитаю своим другом. Ты мне помог. Вытащил из моей раны пулю, я готов отблагодарить тебя. Ты вправе взять то, что пожелаешь в этом храме, но в единственном экземпляре. Любое оружие, лежащее здесь, может сделать тебя великим бойцом. Ты можешь взять даже корону всевластия. Надев её, ты станешь повелителем мира. Тебе будут подчиняться народы. У тебя будет всё – сокровища, женщины. Любая твоя прихоть будет исполняться твоими верными слугами. Выбирай, Солдат».
- Говоришь корону всевластия, - Яков остановился в задумчивости перед постаментом, на котором лежала сверкающая, усыпанная драгоценными камнями корона, - А зачем она мне так… Без напряга. Так скучно её получать. Да и пока я ещё к этому не совсем готов. А оружие, - спецназовец посмотрел на стеллажи с оружием, - Мне хватает и того что есть у меня. Хотя… - Яков нагнулся и подобрал лежащую возле одного из убитых снайперскую винтовку, и снял у него с пояса, патронташ с патронами, - Вот эту винтовочку я возьму, и…
Яков взял витую серебряную цепочку с кулоном в виде беломраморного кувшинчика с гравировкой. Этот кулон, когда он к нему случайно прикоснулся, во время перевязки Стража, слегка обжог его руку, и перед ним промелькнул милый облик очаровательной зеленоглазой девушки. Теперь же когда он его взял в руки, он почувствовал что где-то здесь, в тёмных закоулках этого ледяного лабиринта, скрывается хозяйка этого кулона, и он обязан прийти ей на помощь.
«Ты сделал свой выбор, солдат. И я думаю это правильный выбор. А теперь убирайся отсюда! Я должен восстановить свои силы, что бы рана затянулась».
Уже выходя из зала, Яков услышал хруст костей и аппетитное чавканье.
«Теперь ему придётся делить свой завтрак, ещё на обед и ужин»…
Впереди был долгий и трудный путь...

От пещеры открывшейся взору Якова веяло холодом, не тем морозным, который исходил от стен, а другим могильным, леденящим душу. Мимо Якова проплыло белое Нечто, таща за собой кусок гнилой плоти, покрытой белыми личинками.
- Хорошая наживка для рыбалки, - пошутил вполголоса Яков, провожая Нечто.
Нечто зависло, из него вылезли два чёрных глаза на тонких стебельках, и возмущённо посмотрели на спецназовца.
- Это мАё! – фыркнуло Нечто, и поплыло дальше.
«Чего тут только не привидится. Но вернёмся к нашему барану, верней к пещере».
Через неё обязательно надо было пройти, а Яков чувствовал, что это будет не так просто сделать. Что-то здесь было, но что. Да и кулон на груди стал обжигать ледяным холодом, будто предупреждая, что впереди опасность. Нужно было провести разведку, прежде чем выдвигаться и вляпываться в очередное приключение. Благо в подземелье было не так уж и темно. Стены испускали голубоватый свет, и было светло как ясную лунную ночь.
Забравшись по выступам на стену, по краю пещеры, и встав на подходящей для наблюдения площадке, Яков осмотрелся в бинокль. Пещера метров двести по окружности, вроде ни чем таким примечательным не отличалась от всех других, которые он уже прошёл. Хотя…
Вот! В центре! Около двух десятков холмиков и всё…
Нет не всё! Они слегка шевелятся. Вот только зомби ему не хватало. Но надо двигаться вперёд. Чувство, которое появилось у него после того, как он взял в руки кулон, вело его именно через эту пещеру. Ну что же – где наше не пропадало. Вроде, всё спокойно. Может и пронесёт. Мало ли кто там шевелится. Может это червяки. Вот только этот низкий туман над могилами его смущал…
Яков был уже в центре пещеры, между могил, когда услышал зловещий шёпот, он исходил из тумана, опустившегося уже к самым могилам: «Вссставайте! Один из них уже здесссь. Обретите плоть, примите их облик и заимите их месста, и тогда корона будет нашшша!»
Туман впитался в могилы и холмики вокруг Якова зашевелились ещё сильней.
«Да! Если это и черви, то очень крупные. А вон уже и один из них показался. Интересно, а что за бред про корону этот голос нёс?»
Из одной могилы появилось что-то непонятное и шокирующее временами. То это был сгусток кровавой слизи, то скелет затягивающийся косяком, и пытающийся поймать кайф, от проскальзывающего сквозь его кости дыма, то кипящая лужа, скользящая по полу пещеры.
Тут стали раскрываться и остальные могилы, из которых стали выползать существа, пытающиеся на ходу принять боле-менее человеческий облик. Правда, это у них получалось с трудом. Кого тут только не было.
Высокий мужчина с пучками каштановых волос на голом черепе, в рваной форме милитариста.
Широкоплечий мертвец с перебитой бровью и со сломанным носом.
Голубоглазое человекообразное существо с соломенной копной волос на черепе, и с параметрами супермодели.
Из одной могилы выпорхнул сгусток дыма, от которого исходил аромат ванили и корицы.
Скелет огромной кошки.
Рыжеволосое существо, явно женского пола, спокойно двигалось на Якова и миролюбиво улыбалось.
Длинноногий скелет, с лоскутами белой кожи постепенно сращивающейся и с длинной косой, на голом черепе.
Нечто - наполовину мужчина, наполовину женщина, нижнюю часть которого вместо ног заменял костяной змеиный хвост.
Бледная мёртвая рыжеволосая девчушка вся покрытая шрамами.
Блондин с подковообразным шрамом, ползающим по его зарастающему кожей лицу и пытающимся отыскать своё истинное месторасположение. Девушка, с двумя катанами, череп которой, закрывала красная маска безумно улыбающегося дьявола.
Красные светящиеся глаза и висящий под ними черный классический костюм с красным галстуком и темно-зелёной рубашкой.
Скелет в немецкой форме.
Обнажённая брюнетка с тонким золотым браслетом на правой руке и в сапогах на высоком каблуке. Она зловеще улыбнулась Якову и на её почти восстановившихся щёчках появились ямочки.
Готка, в рваной сексапильной одежде и с длиннющими клыкам.
Скелет с чёрной подстриженной бородкой и тяжёлой тростью.
И в довершение всего впереди всех на него вышагивал…
Неужели это был он сам. Судя по одежде, да.
Скелет, одетый в военную форму, и поверх неё в разгрузку. На ногах тяжёлые берцы. А на ухмыляющемся нагло черепе бандана защитного цвета.
И вот всё это ползущее, летящее и шагающее надвигалось на него, и явно не с мирными намерениями. Похоже, эти существа по тем словам, которые он услышал до их возрождения, хотят занять чужие места. Уж вот этот урод в бандане и наглой улыбочкой на костяной морде, постепенно покрывающейся кожей точно претендует на его место под солнцем.
И что они думали о себе? Буд-то он так и будет стоять, и смотреть, как они его будут душить, кусать и рвать на части.
Он вовремя пригнулся, над его головой неуклюжее просвистела тяжёлая трость, подскочившего к нему первым, скелета с бородкой. Удар тяжёлой подошвой в костяную грудь противника и тот рассыпался в прах.
«Так надо их уничтожать, пока они полностью не восстановились» - спецназовец положил на пол пещеры снайперскую винтовку, -"В ближнем бою она будет только помехой".
И понеслось…
Берцы, винторез, ножи, сапёрная лопатка, всё пошло в ход. Через пять минут Яков стоял с перемешенной копной разнообразных волос в одной руке и сапёрной лопаткой в другой. Винторез с опустевшим магазином лежал возле его ног. Некогда было перезаряжать в пылу боя. Так и не успевшие восстановится существа, кто рассыпался в прах, а кто, поскуливая уползал обратно к себе в могилу, что бы там окончательно испустить дух. Подлетевший было к Якову дым, хотел было его атаковать, но ударившая из висящего на груди Якова кулона молния, загнала того обратно в его захоронение. Но остался ещё один противник. Он схитрил. Он дождался конца схватки в стороне, и уже успел, почти полностью восстановится и обрести достаточно сил, для решающего боя со спецназовцем. И это был…
Удар тяжёлым берцем пришёлся Якову в грудь.
- Неплохо, - поморщившись и потерев грудную клетку, проговорил спецназовец, не сдвинувшись ни на шаг с места, и разглядывая самого себя, глядящего на него наглыми глазами, - Но обычно я если хочу убить, то бью не так.
- А как, - прошепелявил всё ещё беззубым ртом ухмыляющийся Анти-Яков, - Может, научишь меня, такого неумёху.
- Не могу же я отказать самому себе в таком желании, - Удар остро наточенной сапёрной лопатки снёс одним ударом голову Анти-Якова, и та покатилась по полу пещеры, глупо хлопая глазами.
- Ошибочка, - проговорила она, остановившись, и рассыпалась в прах.
- Умёха, неумёха, - пнул ногой безголовое тело Яков, рассыпавшееся от его удара тоже в прах, - У кого есть сапёрная лопатка, тот и молодца.
Повесив лопатку на пояс, подобрав ножи и вложив их в ножны, он поднял с пола винторез, перезарядил его, повесил на плечо винтовку, и…
…И в этот момент под его ногами разверзлась бездна и он опять полетел в светящийся портал, ведущий в неведомые дали.

- Чем дальше, тем хуже.
Холодный, неприятный лабиринт. Гротескные стены, в некоторых местах потрескавшиеся от лютых морозов, увитые темно-зелеными иглами неизвестных науке растений, были припорошены тонким слоем инея, словно в насмешку над сорокоградусными холодами. Но несмотря на это здесь было комфортно и тем не менее сама ситуация начинает жутко раздражать… Хотя Энн все раздражает.
Девушка скрестила руки на груди и осмотрелась. Ничего интересного и примечательного. Она никого не видела. Устранять она никого не собиралась, что бы там не задумали главные, так что не обессудьте. У нее был только один выход – просто двигаться дальше и при встрече чужака обезвредить, но не убить. Такую уж политику она выбрала.
Стоило ей сделать шаг, как на нее с потолка, который был непроницаемо черным, кинулась стая летучих мышей. Они хлопали крыльями, мерзко пищали, кусались и царапались. Она булла их руками и никак не могла сообразить, что происходит. Они мельтешили и кружили вокруг, сбивая ее с толку.
- ХВАТИТ! – рявкнула она так, что по стенам пронеслась волна, которая превратилась в черный огонь. Он, как смерч пронеся вокруг сжигая всех летучих мышей. Снова тишина и только пепел вокруг. Какие еще будут гадости? Главное не нарваться ни на кого.
Энн двинулась дальше. Чем дальше она углублялась в лабиринт, тем становилось все уютнее и приятнее. И это все больше настораживало. Нет, это здорово конечно само по себе, но в данный момент эти ощущения как-то были не к месту. Еще немного и…
Яркая вспышка ослепила девушку. Как только она открыла глаза, то оказалась рядом с деревцем на просторном поле. Небо нежного цвета обволакивало, как молоко, создавая мягкое и приятное ощущение. Энн подошла ближе и увидела на ветке кулон сердечко и ключ явно большой для кулона.
Подтянувшись и сняв их, она стала рассматривать их на раскрытой ладони. Чем дольше она на них смотрела, тем сильнее ей слышался нежный, слабый звон колокольчика играющий отовсюду. Она сжала предметы в руках, а когда разжала ладонь, то на ладони уже лежал колокольчик. Девушка удивленно смотрела на предмет. Она не почувствовала никаких изменений.
- Мое сердце и ключи души, да? – усмехнулась та. Она спрятала колокольчик, который приветствовал ее нежным звоном, в котором эхом отдавалось пение птиц и звуки неба. Развернулась и пошла прочь от дерева к двери, которая открылась прямо в небе. Энн вышла из лабиринта…

Зазеркалье. Звонкое, тонкое, легкое, обманчивое, забавное. Можно потянуться, повернуться, увидеть себя со всех сторон, словом, можно смело стать не собой, а тем, кто видит тебя. Как часто во сне ты видишь себя как будто со стороны, видишь спину, волосы, ниспадающие на лопатки, видишь пятки, голени, локти, ты воспринимаешь себя иначе, чем в повседневной жизни. А сейчас, окруженная зеркалами со всех сторон, героиня форумчанки Улы рассматривала себя и думала:
- Черт, как же неподходяще я одета. Тут убивать нужно, а на шпильке и в платье. Примерим новый образ.

Ула осмотрелась. Ничего, кроме зеркал и собственного отражения, я не увидела. Перехватив винтовку, я тихонько ударила в зеркало перед собой, зеркало выдержало удар и ответило мне глухим стуком.
- Сильнее бить нужно, - решила я.
Вложив в удар как можно больше силы, я не получила ничего кроме тонких трещин, паутинкой опутавших зеркальную поверхность. Развеселившись, я приступила к самому интересному – уничтожению собственного отражения, в итоге мое отражение раздробилось, явив миру много – много меня. Результат порадовал меня безмерно, ибо меня должно быть много и я должна быть везде.
Присев на корточки, я резко ударила прикладом в зеркальную поверхность пола. Пол треснул, и я наконец выбралась из своей тюрьмы, шмякнувшись попой о зеркальную поверхность.
Открывшийся коридор радовал лишь одним – своим наличием.
Перехватив оружие, крадучись и держась правой стороны возникшего коридора, я решила продвигаться вперед.
И тут же получила подарок судьбы в виде бледного темноволосого создания на каблуках.


Стеклянные капли медленно, собирая в себя отражение моего удивленного лица, закружились вокруг меня.

Стеклянный капли дробно застучали по стеклянному полу, как дождь, только звук вышел намного противнее.
Кряхтя и охая, Ула встала на четвереньки, затем поднялась с колен как несгибаемый пролетариат. Ощупав все важные выпуклые и впуклые места, я убедилась, что травмы опасны, но жить я с ними буду.

Рассеяно оглядываясь по сторонам, Ула заметила блестящую штучку там, куда была отброшена пуля, так и не попавшая в бледное черноволосое создание.
- Шикарный рояль в кустах, - восхитилась Ула умом своей создательницы.
Брелок был похож на пиксель, хотя я никогда не видела пикселя, да и никто вообще не видел пикселя, но мало ли.
Моргнув для проверки реальности происходящего, я сгребла статуэтку богини Ники в ладошку.
- Так вот ты какой, - я улыбалась как кот, объевшийся сметанки, - Данаец липовый.

- Местечка не найдется?, - героиня форумчанки Улы, сияя счастливыми глазами, уже пристраивалась рядом с заскучавшим ботом, - эка все обернулось-то. Мы ждали вах, а получили пфшик такой махоньких. Записывай в единомышленники.

Селия открыла глаза и в первый миг не поняла, где находится: вокруг она видела лишь пронзительное сияние. Голова гудела, словно накануне она хлебнула лишнего, в горле противно пересохло... Она села и смогла осмотреться по сторонам: с трёх сторон её окружали высокие зеркала, причудливо искривившие пространство. Казалось, вокруг простирается бесконечный лабиринт. Впрочем, кто мог поручиться, что так не было на самом деле?
Девушка помнила последний момент после окончания битвы и некого человека, заговорившего с ней, а затем…
- Я потеряла сознание?- спросила она вслух.
Голос, отражаясь от тронутых узорами инея зеркал, зазвенел в воздухе. Селия замерла, а потом рассмеялась, прислушиваясь, как смех метается в хрустальной тесноте. Она потеряла сознание – второй раз в жизни, и первый – в присутствии мужчины. Разве не смешно?
Селия тронула макушку и поморщилась: при падении она здорово приложилась головой, и теперь волосы на затылке слиплись от крови. Чёрт, только этого не хватало! Она раздражённо покачала головой и поднялась на ноги: перед глазами на миг потемнело. Опершись о зеркало ладонью, Селия удержалась на ногах, а когда выпрямилась, на гладкой поверхности остался кровавый отпечаток пальцев.
Медленно, словно ощупывая ногами звенящий пол, Селия сделала несколько шагов. Убедившись, что опасность провалиться не грозит, пошла быстрее. Поворот, разветвление, ещё одно разветвление, снова поворот… С каждым шагом Селия понимала, что первая догадка оказалась верной: она действительно попала в лабиринт.
А где те, с кем бок обок она сражалась в замке? Решающая остановилась и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, но ничего не вышло. Окружившие её зеркала отражали все мысленные потоки, ограничивая радиус воздействия силы до размеров прохода…
Горло сжал спазм страха. Этого Селия не предвидела, а без сил чувствовала себя беспомощной, как ребёнок. Она привыкла чувствовать себя почти всемогущей, истинной Решающей – творящей и свою судьбу, и чужие. А теперь – узкий коридор и минимум возможностей…
- Хватит ныть!- оборвала Селия поток панических мыслей.- И не из такого выбираласт.
И она отправилась дальше, но уже через несколько секунд замерла снова. За поворотом она различила звук приближающихся шагов. Прошло ещё немного времени – и прямо на неё вышла подтянутая рыжеволосая девушка с винтовкой с оптическим прицелом на изготовке.
- Привет!- Селия широко улыбнулась.
- Привет,- девушка улыбнулась в ответ и чуть опустила оружие, готовая, однако, пустить его в любой момент. Селия хорошо видела, что незнакомка – лёгкое проникновение в память – Юля знает толк в оружии и хорошо умеет им пользоваться.
- Прости, но ты стоишь у меня на пути,- Селия улыбнулась ещё шире.
- Да неужели?
Юля среагировала мгновенно: винтовка грохнула, выплюнув пулю. Селия успела только прищуриться, и пуля замерла прямо перед лицом, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Взяв кусочек металла двумя пальцами, Селия отбросила его в сторону.
- Ай, как недальновидно с твоей стороны! Даже обидно…
Широким жестом Селия отшвырнула лёгкую Юлю в сторону, та врезалась в зеркало и упала, осыпанная мелкими осколками. Винтовка отлетела в сторону.
Юля застонала и пошевелилась, даже попыталась сесть, хотя удар был неслабым. Надо же, какая живучая! Селия усмехнулась, ногой врезала по ближайшему зеркалу и подняла большой осколок двумя руками. Острые края оставили ранки на коже ладоней, по запястьям потекли тонкие струйки крови, но это было даже приятно.
- Спокойной ночи, милая,- проговорила Селия и всей ментальной и физической силой обрушила осколок на свою жертву.
Стеклянные брызги разлетелись во все стороны.
- Приятных снов,- добавила на прощание и, перешагнув через тело, направилась дальше. Предстояло ещё выбраться из лабиринта.
А лабиринт давил, и с каждым шагом всё сильнее. Вначале появилась тяжесть в груди, потом возобновилось кровотечение из раны на голове, а потом… Селия споткнулась и остановилась, не веря своим ушам: это был голос. Далёкий, невообразимо старый и такой знакомый… Его она слышала часто, едва ли не каждую ночь…
- Мама?- переспросила Селия хрипло.
Голос ответил что-то неразборчивой и рассмеялся. Внутри Селии оборвалась тугая струна, она привалилась к стене, чувствуя, что её немного – и упадёт.
Голос приближался, становился всё громче. Мамин голос – самый невозможный, самый пугающий из всех звуков, которые только существовали…
- Дочка, за что? За что?- спрашивал он гулким шёпотом.- За что ты так?..
- Закрой пасть, тебя нет!
- Зачем ты так поступила? Дочка, за что?..
- Я сказала, заткнись!- закричала Селия.
Всплеск силы был таким, что разлетелись все зеркала, стоящие вокруг. Пол усеяли сверкающие осколки. Селия, тяжело дыша, закрыла лицо руками:
- Хватит со мной играть,- прошипела она сквозь зубы.- Я тоже так могу. Слышишь, ты, я тоже так умею!
Она раскинула руки и крепко зажмурилась, откапывая резервы. Этот лабиринт, запутанный и словно живой, но она не собиралась сдаваться ему на милость. Она – Решающая, и всё в её власти. Он – в том числе…
- Ты сам приведёшь меня к выходу. Сам.
Сила текла неудержимым потоком, истощая девушку и в то же время придавая ей уверенности. Текла из каждой клеточки тела, из каждого волоска, и Селия ощущала, как лабиринт поддаётся, отступает, прогибается под её волю… Надо сильнее, надо… подчинить его себе. Только так…
Голова разламывалась от боли, руки едва ощущались, но девушка не отступала. Широко распахнутыми, почерневшими глазами она наблюдала, как стены лабиринта с хрустом изменяются, рассыпаются хрустальным крошевом и восстанавливаются уже иначе.
А когда она уронила руки, перед ней тянулся прямой коридор, ведущий к самому выходу.
- Вот так-то лучше,- проговорила Селия.
Через несколько минут она вышла из лабиринта.

Она едва виднелась за зеркальной перегородкой, и казалась ненастоящей: хрупкая вересковая веточка. Как она попала сюда, оставалось только догадываться. Селия остановилась и провела пальцами по стеклу, стирая инеевые узоры, мешающие рассмотреть необычный предмет. Она не искала его специально, но теперь, увидев, просто не могла пройти мимо. Эта веточка… было в ней что-то неуловимо знакомое. Словно она уже видела её прежде, но успела забыть, где и когда.
- Ты-то мне и нужна,- пробормотала девушка, не отрывая глаз от веточки.
И с короткого замаха врезала кулаком по зеркалу. Протиснула руку в ощетинившееся острыми «клыками» отверстие, не обращая внимания на порезы. Ничего, всё заживёт. Главное – дотянуться…
Дотянулась. Едва пальцы сомкнулись вокруг веточки, как она поняла, кому она может принадлежать и что означает. В голове всплыло единственное имя, перед глазами появилось знакомое лицо – всего на миг, но этого оказалось вполне достаточно. Рихард фон Вейрмайер. Тот человека, которого она невзлюбила с самого первого взгляда, и который отвечал ей полной взаимностью. И, тем не менее, он умудрился крепко ей запомниться, единственный в череде серых, одинаковых лиц.
Селия извлекла руку, но в ладони обнаружила не вереск, а армейский жетон на короткой цепочке. Вернее, пластинку, на которой почему-то ничего не было написано. Пустой лист, полная неизвестность.
- Я убью тебя, фон Вейрмайер,- прошептала Селия, рассматривая находку.- Когда-нибудь я обязательно тебя убью.
Промедлив секунду, она повесила пластинку себе на шею.

Плюх!
Капля срывается и падает вниз, в лужу таких же капель, красные бисеринки разлетаются в стороны.
Перед глазами появляются нечеткие очертания рук. Ладони покрыты чем-то липким, бурым. К запястью левой прилипла тонюсенькая прядочка черных как смоль волос...
Что это за место?
На проводе болтается одинокая лампочка, освещая... Нет, не смотреть туда, еще не время! На стенах надписи. Знакомые, черт их дери, знакомые до боли надписи. Знакомый до отвращения почерк. "Вам нравится моя соната, детектив?" И ноты, ноты, ноты - отпечатки окровавленных ладоней на процарапанных в штукатурке линиях нотного стана. Dance macabre.
Исполняется для узкого круга ценителей из специального отряда Ми-6.
Под столом, накрытым рваной клеенкой, валяются сапоги-ботфорты на каблуках. На колченогом табурете - с маниакальной аккуратностью сложены кожаные шортики и узкая жилетка, художественно разрезанные по швам. На разрезах нет следов крови, филигранная работа. Черт его подери, сукиного сына.
Тянуть дальше невозможно.
Тело девушки, как и в третьем, пятом и шестом случаях, прибито к столешнице за руки и за ноги. Что на этот раз? Железнодорожные костыли? Ножницы? Палочки для суси? Нет, выродок воспользовался серебряными вилками, загнав их на всю длину зубцов в ступни и ладони жертвы. Тихий голос где-то за спиной произносит " проникающее ранение в низу живота. Орудие- антикварный гребень для волос из серебра. В области подреберья отсутствуют части кожного покрова. Раны резаные, по форме напоминают отверстия в деке виолончели. Судя по обильному кровотечению, все раны нанесены прижизненно. Следов сексуального насилия на теле нет...
Здесь никого нет. Это все шутки барахлящего мозга. Он так пытается защититься от новых стрессов, придумывает докторов, фотографов, протокол. Посмотри правде в лицо, детектив. Ты бежал, спешил, и как всегда опоздал. Только этой повезло меньше, чем Венди, у той хотя бы есть надежда.
А ведь она была еще совсем молода, эта яркая брюнеточка. Теперь она больше похожа на Гуинплена из старого фильма. Винно-красная помада на губах, а дальше вечная "улыбка", почти до ушей. В горло воткнут нож для разделки мяса, на ручку намотаны струны, протянуты по всему телу, через гребень до... Эд не выдерживает, хватает окровавленную тряпку, лежащую в углу, и накрывает тело. Пока эти идиоты играли в Форт-Байярд, Мясник нашел новую игрушку...
Сколько же это будет продолжаться?
Я так больше не могу.
В нарушение всех установленных процедур, Эдвардс подходит к столу, откидывает простыню и выдергивает окровавленный нож, обырвая "струны" из конского волоса.
Плюх!
Капля падает в лужицу из точно таких же капель...

Детектив разлепил припорошенные снегом веки. Навел резкость на окружающий мир. Он лежал на лесной полянке под совершенно буколического вида дубом. Рядом почему-то торчал фонарный столб. Спохватившись, Эд быстро осмотрел себя, одежду... Ничего. Чистые руки, ни капельки крови на рукавах, ботинках, полах пиджака. "Теряю контроль. Дерьмово."
Вокруг не было никаких признаков того, что кто-то *Мясник* его сюда приволок. Не было и его собственных следов *с кровавыми отпечатками на подошвах*. Последнее, что вспоминалось - веревка на стене, медленно приближающаяся дверь, падение сквозь нее... Впрочем, снег производил впечатление настоящего. И холодного.
- Годдамит!
Из-под башмака вывернулся тот самый мясницкий нож, который фигурировал в красочном кошмаре. Эд отшатнулся.
Нож был чистый.
Нож был тот самый.
Детектив подобрал его и повертел в руках - некуда деть, достал из кармана носовой платок, кое-как обмотал лезвие и сунул вещдок за пояс.
Потом медленно побрел куда глаза глядят.
Глаза, как оказалось, глядели правильно - после получаса петляния, Эд выбрел на полянку, где, изрядно засыпанный снегом, сидел на пеньке смутно знакомый парень. Рядом с пеньком в снег были воткнуты лопата и лом.
Парень периодически выхватывал то одно, то другое, дрыгал ногами, как будто бежал, бормотал нечто невообразимое. Другими словами, испытывал качественный приход.
Эдвардс с опаской подошел поближе, оставаясь, впрочем вне радиуса поражения лопаты.
- Эй, мистер! Хватит рассиживаться, отморозите что-нибудь нужное!- только и успел сказать он, как почувствовал, что проклятый нож прорезал-таки платок и воткнулся ему в мягкое место. В этот миг и парень на пеньке, и лес вокруг, и снежная круговерть ворвались хрустальным звоном и свет померк.

- Подождите-подождите! - Венди с разбегу влетела в уже закрывающийся лифт и врезалась в противоположную стенку с зеркалом. Мужчина, стоявший в лифте, услужливо придержал двери.
- Шестнадцатый, - Девушка перевела дух и откинула капюшон, сбросив себе под ноги горку искрящегося снега. Мужчина кивнул и нажал нужную ей кнопку.

Некоторое время они ехали молча. В лифте играла легкая музыка, такая тихая и такая нежная, что казалось, что она возникает прямо в голове - нельзя было быть уверенной, что она тебе не кажется...

- В музыке для лифтов есть нечто зловещее, - заметил попутчик. - Она так пугающе спокойна, что создает чувство лицемерия. Как будто тебе улыбаются, пряча нож за спиной.

- А? - переспросила Венди, вынимая из уха наушник. Кабина тут же огласилась грохотом готик-металла.

Попутчик ласково усмехнулся. Странное у него было лицо - приятное, улыбающееся, но Венди никак не могла удержать его в памяти, стоило отвернуться хоть на минуту...

- Я вижу, мисси, ты любишь Type O Negative, - одобрительно кивнул взрослый.
- Ага... Жалко, что Питер умер... - Венди была удивлена - мужчина разбирался в готике. - А вы что слушаете?
- А я уже давно не делю музыку на стили. Для меня главное - эмоция, которую несет песня. - Незнакомец посмотрел ей в глаза, улыбаясь.

Венди было неловко выдерживать его пристальный взгляд, и она отвернулась. Не помогло. В зеркале, занимавшем всю стенку лифта, отражалось добродушное улыбающееся лицо, которое никак не желало оставаться в памяти...

- И какие же эмоции вы больше любите слушать?
Лицо незнакомца чуть дрогнуло.

- Страх...
Рука зажала Венди рот и резко притянула к мужчине. Визг был подавлен толстой рукавицей. В зеркале девушка увидела собственные расширенные в испуге глаза. Что-то резко укололо ее под лопаткой, в отражении мелькнул шприц... Она спазматически вдохнула и почувствовала, как сладковатый запах кружит ей голову...

- Беспомощность...
Резким движением, маньяк заломил Венди руки за спину и повалил на колени. Рывки и писки ничего не дали - противник был слишком силен, а ей вдруг стало дурно... Она повисла на его руках, дрожащая, вмиг ослабшая...

- Стыд...
С ювелирной точностью мастера своего дела, Маньяк расстегнул молнию на куртке и стащил ее с девушки. Уже теряя сознание, Венди успела ощутить, как ее переваливают через плечо, как горячая рука успокаивающе поглаживает ее там, где ей этого не хотелось бы... Как открываются дверцы лифта... И снотворное взяло свое.

***

Она очнулась в полутемном помещении. Станы были увешаны неприятного вида инструментами. На полках стояли банки с органами - Венди не хотелось думать, откуда они взялись. Дернула руками - закованы в наручники...

- Очнулась, мисси? Я очень рад. - голос доносился сзади, но догадаться о его обладателе было нетрудно. - Знаешь, я как раз хотел послушать твои эмоции еще раз, подробнее... Не спеши, у нас будет уйма времени.

Дядя Маньяк достал большой нож и медленно разрезал свитер на груди Венди.

...ность! Тьфу, поздно.

В конце коридора стоял человек. Его плечи, как и мои, покрывал искрящийся снег. Только он был живой, и изо рта у него валил пар. А в его руке был длинный нож.
Поигрывая кинжалом, фигура медленно приблизилась. Лицо его не было толком видно в сумерках узких коридоров, но я сразу поняла, кто пришел за мной.

- Здравствуйте, мистер Маньяк, сэр! - я учтиво присела в книксене. - Как вы поживали все это время?
Проклятие! Беги, дура, он сейчас из тебя "музыку" делать начнет! - взвизгнул Дэни где-то в глубине черепушки, в которой катастрофически не хватало мозгов.
Мне полагалось испугаться. Черт подери, мне полагалось сейчас упасть на колени, завизжать и свалиться в обморок, чтобы не чувствовать, в каких местах на мне "играет" этот музыкант!
Почему же мне только весело?

- Да ты что? Убегать от старого знакомого, не поздоровавшись? Ни за какие коврижки! - я перекинула лютню через плечо... и с трудом увернулась от первого выпада!
- Вы, помнится, любите музыку? - Маньяк зарычал и ударил еще раз, срезав клок с волос, когда я присела, уворачиваясь. - Послушайте. что я сочинила... - сальто назад, уходя от удара! - получилась вот такая песенка!

И начались песни и пляски. Песни обеспечивала я, а плясать меня заставлял Маньяк, нанося удар за ударом...

Хотите, послушаем музыку снега?
Она раздается здесь тысячи лет… *пригнулась*
Но слышала я, для ушей человека
Опаснее музыки нет!
Как тихие звоны ледового плена, *прыжок в сторону*
Как слезы — замерзшие капли из глаз… *хороший был рукав!*
А снег засыпает гранитные стены…

Маньяк наконец попал в меня. Его лезвие оцарапало мне плечо и чуть не расщепило лютню, но я успела выкрикнуть:

И РУШАТСЯ СТЕНЫ НА НАС!

Ближайшая стенка лабиринта дрогнула. Осыпав меня градом острых снежинок и каменных осколков, она подалась, поехала…. И вдруг обрушилась на нас с дядей Маньяком!
Тебя здесь нет! – рявкнул Дэни куда-то в третье ухо.
Я успела зажмуриться и прошептать «меня нет» - и стать прозрачной. Призраки проходят сквозь стены – это общеизвестный факт… Но чтобы стены проходили сквозь призраков – это я видела впервые!

Зато сквозь маньяков они не ходят. Со звуком «шмяк!», маньяк оказался придавлен к земле гранитной плитой.
- Черт! Получить камнем от девки-призрака — что может быть обиднее! — впервые издал какой-то звук Маньяк. Голос был какой-то чужой, не обволакивающе-медовый... или это оттого, что ему ребра вдавило в легкие? Его кинжал отлетел в сторону со звоном и несколько раз срикошетил от камней.

Сдается мне, что это был не настоящий Маньяк, а плод твоего больного воображения. Или местный лабиринтный глюк, потерявший чувство реальности еще круче, чем ты. Настоящий много болтал и не пытался тебя быстро убить.
Я отряхнулась от снега и почесала в мокрых волосах.
- И что мне с ним тогда делать? Ну, пускай тут посидит…

Положив руки на ледяной пол, я прошептала:

Весна, зимы шальная дочь,
Весна, ты можешь мне помочь
Приди на миг, весна!
Пускай на миг растают льды,
И в толщу молодой воды
Пускай уйдет стена!

Что тут скажешь — заклинание сработало на тот самый «миг», на который и просили. «Маньяк», или кто он там был, вместе с каменюкой, ушел глубже в полумрак воды, а затем лёд снова сковал пол лабиринта. Сквозь его голубую толщу было видно, как мерцают, словно узоры микросхем, его очертания, он вращает глазами, но постепенно затихает, погружаясь в анабиоз…

Между прочим, у тебя с тюрьмы в сумке есть пистолет. Ты могла бы его попросту пристрелить, - в мозгу снова разнуделся здравый смысл.
— Но это же скучно и банально? — ухмыльнулась я. - Кстати, откуда он вообще взялся? Неужели из моей головы?
Похоже, этот коридор специально рассчитан под твои страхи. – согласился мой мозжечок.
— Ну и к бесенятам его. Я свои страхи знаю, они скучные… ну, кроме маньяка. Пойду посмотрю чужие ужастики! — Подобрав и сунув за гетр на ноге кинжал дяди Маньяка – вдруг пригодится? – я вылезла в образовавшуюся от упавшей стены дырку.

На той стороне было немного просторнее, и снег валил еще гуще. Меня облепило с головы до ног, и я снова подумала, что вокруг, должно быть, очень холодно.
Говорят, если снежинка не растает в ладони, пока ты загадываешь желание, то оно сбудется…
Я подставила ладонь и на нее упала мягкая, холодная снежинка.

- Хочу… - я задумалась. – Хочу мотоцикл!
Не то! – схватилось за голову подсознание.
На руку упала вторая снежинка. Первая еще не растаяла.
- О! Два желания! Хочу ручного тигра!
Снежинки продолжали падать и не таяли.
— Хочу катану, и кимоно! И кожаные штаны! И чтоб меня снял в главной роли Тим Бёртон, а в кадре целовал Депп!

На руке уже скопилась горка снежинок, которые и не думали таять. Проклятие, да тайте уже, что с вами такое! Я сжала кулак, снег со скрипом слипся в комок, но ни единой снежинки не растаяло.
Ты мертвая и холодная, дурочка.

- Хочу снова стать живой! – выкрикнула я хрипло. – И хоть одного нормального человека здесь встретить! – Я размахнулась и запустила этим дурацким комком желаний в стену...

— Доброй ночи, фройляйн. Человеком-невидимкой подрабатываете? — ироничный голос раздался оттуда, куда улетел снежок. — И вам не холодно по такой погоде?
Передо мной стоял высокий, широкоплечий блондин в военной форме и улыбался. Я не сразу поняла, что челюсть у меня отвисла до самой шеи.

— П-п-привет, сэр! Неа, я холода не чувствую... забавно, правда? — не соображая, что делаю, я запустила в гостя вторым снежком, который он ловко отбил.
— Вы тоже ищете тропку в замок?
— Я? наверное.. Дэни знает, что надо искать, а я — гуляю, убиваю маньяков, собираю сувениры.... — я сделала "колесо", почему-то решив, что это будет демонстрацией мирных намерений.

Тут я заметила, как этот нахал пялится на мои голые ноги! Немного покраснев, я приопустила задравшийся подол…
— Вот этот сувенир особенно интересен. — незнакомец указал на кинжал за гетрой.
Вот дьявол! Размечаталась, нужна ты ему…

— Можно посмотреть? — гость явно заинтересовался... Не раздумывая, я выхватила кинжал, подбросила его, любуясь, как красиво он бликует в тусклом свете… — и он воткнулся между мной и незнакомцем.

Венди! Смотри на его часы! Это то, о чем я тебе говорил! – ну конечно, мои любимые голоса в голове лезут в разговор.
— Часы? – растерялась я.
— Вы хотите взамен часы? – пришелец все принял на свой счет. — Ну как вам сказать — наручные я вам не дам, а вот подобранные здесь — благо они работают как-то странно...
Бери у него часы, слышишь, чокнутая!
— Ладно! Беру, по рукам! — не давая себе одуматься, я вытянула руку.

Тот усмехнулся и протянул мне часы. На мгновение наши пальцы соприкоснулись, и я поняла, какими холодными они кажутся мужчине, если его рука показалась мне обжигающей…

— Только с кнопкой поосторожнее, предупредил новый знакомый. Разумеется, я тут же нажала треклятую кнопку и получила по пальцам. Некоторое время ушло на изучение часов, в надежде, что в них скрыта бомба с часовым механизмом. Увы, часы были самые обыкновенные, да еще и врали, как премьер-министр. Хотя, может быть, я просто не все в них поняла...

— Кстати, фройляйн, вы не боитесь больших пауков? — внезапно поинтересовался офицер.
Ха! тоже мне нашел трусиху...
— Нет! — отрезала я.
— В таком случае обернитесь, —- усмехнулся он, и меня угораздило послушаться... Откуда мне было знать, что "больших" - это размером с ледяную гору и более!
Ну что, подруга, насмотрелась "чужих ужастиков"? Довольна? - саркастически проворчал "здравый смысл.
Я собиралась уже ответить что-то остроумное и циничное, но получилось только...
— УИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!
Визг прорезал лабининт до самых отдаленных уголков, ледяные стены растрескались, а кое-где и провалились ледяные полы, превратившись в полыньи.
"Кажется, я превращаюсь в банши!" — мелькнула мысль...

Остаток часа мы с моим новым знакомым и пауком проводили небольшой забег наперегонки с элементами биатлона. Мы влетели в какой-то замок, захлопнули тяжелые двери, я привалилась к стене и весело отдышалась....

- Дэни, должна признаться, мне начинает нравится это место!
Еще бы! Оно так похоже на дурдом...

В портале было интересно. Огоньки и звёздочки радужно переливались и подмигивали кошке. Пройдя пару метров по порталу, Баст начала ритуал выхода. Коридор дрогнул, замерцал, и кошка высунула голову в реальность. Широко улыбнулась и подумала что её брат из Чешира любит покрасоваться перед публикой.
Оглядевшись, Баст поняла что ничего хорошего из нестабильных порталов никогда не выходит.
Что мы имеем в итоге? Лабиринт – одна штука.
Вдруг сердце кольнуло холодом, а затем резко потеплело в груди и кошка вспомнила… Яков? Атьяф?
Он нашёл! Кошка знала, человек нашёл! Надо торопится, надо. Прыжками Баст побежала через лабиринт, сначала она бежала по коридорам, таким зелёненьким с красивыми листочками, но потом решила перепрыгивать через стены. Баст наткнулась на грудастую нежить с чёрными волосами и чёлкой как у пони, хорошо что кошка накинула полог невидимости.
Ещё одна стена. Прыжок. Кувырок. Приземление на четыре лапы. Пробегая мимо высокого человека, крепкого тридцатилетнего блондина с добрым, но прямым и решительным взглядом и подковообразным шрамом на подбородке, вопросительно мяукнула. Но, кажется, человек не заметил её.
Прыжок. Ещё прыжок. Пенёк. На пеньке нечто. Так вот это самое Ничто пыталось отдавить Баст хвост! Увернувшись и кинув в Ничто милое проклятье, кошка рванула дальше, не глядя как существо срастается с пеньком плотью и начинает зацветать красивыми пурпурными цветами.

Поразмышляв о пеньках и хамах, Баст притормозила у поворота. Лабиринт.
Сделав шаг за поворот, кошка изумлённо остановилась. Пахло чем-то едким, резким. Странным запахом. Вкус крови и боли. Так пахла громыхающая штука Якова. Неужели он здесь? Нет, его запаха Баст не чувствовала, но с земли пахло серой и железом…
Уткнув морду в землю, она заметила полый цилиндр с ободком. На торце кружочек с маленьким углублением чуть в стороне от центра. Мявкнув, Баст попыталась подцепить штучку носом, но у неё ничего не вышло. О Сет Всемогущий! О Бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти! Какого Хеопса! Нужны пальцы.
Изогнувшись в судороге, тело кошки задрожало и поднялось в воздух.
Маленькие ножки ступили на землю рядом со штучкой. Миниатюрные пальчики подняли гильзу с земли и поднесли к голубым глазам. Пепельные волосы разметались по узким плечикам. Баст вытащила из воздуха верёвочку, перевязала ей гильзу и повесила на шею.

Спуск вниз по лестнице был недолгим и не привел ее ни к выходу из замка, ни к похитителю. Так куда ж ее занесло, черт возьми!
В какую-то круглую комнату, пол который начал, как только она остановилась чтобы осмотреться, вращаться словно бешенный миксер. Наяна сразу же забралась на летучку и прикрыла глаза, чтобы голова не закружилась. Когда уши не стали слышать звуков вращаемого пола, девушка открыла глаза и увидела черный проход в центре, который на глазах увеличивался и увеличивался. Проход выглядел устрашающим, ибо не показывал что там дальше за ним. Нужно дальше двигаться или лететь, поэтому Наяна взяла курс на темный проход и погрузилась в нечто темное и непроглядное. Пока вся эта субстанция не выплюнула ее в очередное помещение. Длинный черный коридор и девушка стояла у его начала. Слегка подвигав ногами, руками и шеей, Наяна услышала какой-то шепот.
- Тут кто-то есть? – неожиданно сиплым голосом спросила она. Наверное, от того, что она довольно продолжительное время ни с кем не общалась, кроме себя. Только разговор сама с собой для нее означает, что она малость тронулась. Если у нее слуховые галлюцинации, то вот он первый признак на лицо и пара вызывать санитаров. Враг коварен и хочет ее, не как женщину, а свести с ума.
Шепот усилился, но так же было непонятно, откуда он исходит. Оставалась только следовать на этот шепот, что Наяна и сделала. В конце коридора что-то было. Это что-то по внешности напоминало довольно темный и расплывчатый мужской силуэт и этот силуэт прыгнул облако мрака. Возведя голубые очи под потолок туннелю, девушка вздохнула. Ну, куда ж ей деваться, как кроме не последовать за тенью! Именно больше некуда. Наяна полетела на своей летучке в теневую область.

На этот раз, вышло как-то болезненно, ей чуть руки не оторвало. Все из-за того, что она держала сверток с вещами из ее темницы. Чтобы действительно не оторвали руки, она отпустила узелок и только тогда, ее выкинуло на другую сторону. Именно выкинуло, даже ботинки размагнитились с летучкой и Наяна упала на пыльный пол.
Потирая ушибленную коленку, девушка привстала. Хотелось помахать кулаком и поворчать.
- Ну ладно, ладно, выберусь от сюда, подам в суд за ваши шутки. Я выиграю дело, мой братец мне поможет, не смотря на то, что он страховой агент, - на душе немного полегчало. Даже не смотря на то, что она говорила сама с собой. Ведь для нее это было равноценно психическому расстройству.
- Бедный Йорик, - страдальчески посмотрев на череп неизвестного прохожего, который лежал возле блестящей, практически зеркальной стене на груде костей и бесстрастно смотревший на нее пустыми глазницами. Наяна подошла к нему, попутно отряхивая колени от пыли, и взяла в руки череп. Да любила она брать всякую гадость в руки. Череп вдруг взял и изменил свою форму на пачку сигарет. Подняв бровь, девушка открыла пачку. Пачка была полная. Непонятно зачем она была ей нужно и почему… Ах да, от этого видимо умер несчастный чьи кости остались в этом странном месте.
В зеркальном отражении она поправила немного свои богатые волосы, чуть покрутилась, оценивая себя в таком ракурсе, как увидела опять мужскую тень. Тень тут же скрылась за углом, как только она повернулась.
- Эй, парень! Зачем ты убегаешь, я такая как и ты. То есть застряла тут как и ты, наверное, - вскочив на летучку, надежно промагнитившись к ней, она помчалась за неизвестной мужской тенью и попала в первую неприятность. То куда привела ее тень, это было кошмарное местечко. Какой-то зоотеррариум в котором не было пауков и ящериц, а было много, много змей. Ее визг огласил весь туннель и она от туда вылетела и сидела в уголке с бешено колотящимся сердцем в груди. Даже на лбу выступил пот. Она еще долго сидела в таком положении, успокаиваясь и уверяя себя, что тут змей нет и боятся нечего. Когда она встала, то с осторожность обошла опасный поворот и двинулась уже по другому коридору. Возможно, она где-нибудь встретит тень, но только в другом месте.
Все таи странное местечко. Ей казалось что она ходит кругами. Если это лабиринт, то она не сильна в их прохождении. Она даже на бумаге не может их пройти, вечно нарывается на тупик.
Была бы с ней ее верная Лила, она бы вывела ее, но ее рядом с ней не было. Ей придется думать, как выбраться из него.
Сколько тут она уже бродит? Время тут движется, наверное, иначе чем в ее мире, а то бы ее братишка уже организовал поиски.
Она сделал возле статуи горгульи небольшой перекур. Были бы спички, она бы закурили, видь есть же полная пачка сигарет. Она задумчиво стала вертеть пачку в руке. Улыбнувшись, девушка вставила в клюв горгульи сигарету и последовала дальше по лабиринту. Именно что пошла, просто так кататься на летучке надоело.
Так она и вставляла каждой горгульи в клюв сигарету, пока в середине коридора не встретила большую такую кобру. Она угрожающе зашипела расправляя свой большой капюшон.
Наяна сразу же двинулась в обратном направлении и у ближайшей курящей горгульи замерла на месте. Горгулья действительно курила, то есть она как декорация лабиринта была не живая, но сигарета в ее клюве была зажжена. Неужели это таинственная тень постаралась.
Помимо неизвестной тени, ее стала преследовать кобра. Она ленива ползла за девушкой.
- Эй, ты, оставайся на месте. Я тебя предупреждаю, - потыкала в нее пальцем Наяна. Ссориться, с такой соседкой по лабиринту как-то не хотелось, поэтому Наяна пошла дальше, надеясь, что змея от нее отстанет и уползет по своим делам.
У второй горгульи тоже была зажжена сигарета в клюве, а змея все ближе и ближе приближалась к попавшей в переплет охотнице за приключениями.
Вынув сигарету, которая уже практически догорела, Наяна с любопытством повертела ее и кинула в сторону надоедливой змеюки. Та недовольно зашипела, а Наяна в слух отметила:
- Не нравится, мне тоже не нравится, что ты преследуешь меня. Может, договоримся, - договорить девушка не успела, ее кто-то схватил за шею. Не вот тебе спереди или сзади, а сверху. Кто-то невидимый решил задушить ее удавкой. Если бы не было летучке, то может быть эта затея у него и получилась. У летучке выдвинулись острые края и она срезала нападающего сразу же. Только по рваным ранам на груди, девушка поняла, что противник был где-то на потолке. Держался он на тросе, который зацепил за какой-то небольшое углубление в потолке.
Сейчас его раскрыли и мужчина, а это был он, держась за грудь, спрыгнул на твердый пол.
Наяна сейчас не знала что делать нападать или обороняться. Она могла напасть и убить нападающего и тогда она не узнает где она, почему сюда попала и почему он на нее напал. Могла и повести переговоры, что собственно разумно.
- Кто ты?
- Ты? Ты настоящая? – только и смог проговорить мужчина после паузы, - Я впервые вижу в этом лабиринте человека.
- Я спросила кто ты. Или у тебя со слухом проблемы, - ласковой с этим субъектом она быть не собиралась. Она вообще с симпатичными небритыми парнями в экипировки с ремешками между ног никогда не бывает ласковой. Только в пастели, но до этого не дойдет, - Мне повторить вопрос или оставить тебя тут навсегда?
- Вы не слишком-то приветливы для той, кто разговаривает с вооруженым до зубов мужчиной в незнакомом месте! Но так и быть, представлюсь первым. Меня обычно называют Снэйк, и людям этого хватает.
Наяна потерла шею. На ее лебединой шее было небольшое покраснение от неудачной попытки удушения неизвестным, который назвался Снейк. Да вооружен он был внушительно, но ее таким арсеналом не напугаешь. Ей часто приходилось работать то с охотниками за головами, то с военными, то просто с наемниками.
- Да и ты тоже не с распростертыми объятиями меня встречал. Меня в этом случае зови НБ. Сигаретку, - предложила девушка закурить Снейку, - Шампанского извини нет чтобы отметить нашу душевную встречу, - хмыкнула она косясь за его спину. Там же была кобра…
- На работе не пью, - процедил Снэйк. - Ты и так своими чарами опьяняешь, - ответил Снейк и потянулся к пачке сигарет словно маньяк к жертве. Девушка быстро отдернула руку с пачкой и приставила острие выдвинутого из бумеранга лезвия к носу парня.
- А я думала ты тут на отдыхе. Интересно, что мне мешает убить тебя прямо сейчас?
- Змея, - кивнул в сторону пола Снейк. Наяна дернулась только от одного упоминания змеи. Может это дерганье и спасло ей жизнь, ибо распахнутая пасть змеи вцепилась в ногу Снейка.
От укуса змеи Снэйк подпрыгнул как ужаленный… хотя почему как? - и выхватив пистолет, выстрелом перебил гадину пополам.
- Твои штучки! - рявкнул он на НБ. - Остроумно! Снэйка убила змея, да? Сколько минут у меня - две? пять? успею наиграться....
- Покурить успеешь. Хотя, - девушка смерила его изучающим взглядом, - Мне на тебя даже жалко сигарет.
Выстрел и как обычно Наяне повезло. Может быть те силы к которым она открыла когда-то доступ, которые заново дали ей шанс прожить ее же жизнь и исправит ее же ошибки хранят ее для чего-то более глобального. Тогда она дала спокойно умереть Дэну, хотя могла спасти. К сожалению, она не могла спасти Солида, но и мучится, она ему не позволит. Это время было дорого ей. За секунды его мучений она могла вздохнуть пару раз или найти выход из лабиринта. Взмах острыми лезвиями бумеранга, распорол горло Снейка, а последний удар в темя докончил мучение неизвестного ей мужчины.
- Ну, вот ты запачкал мою белую маячку! – вздохнула Наяна, покосилась на труп. Вытекающая из него кровь, начала пачкать ее кроссовки, - И кроссовки.
Вытерев кровь с бумеранга об одежду Снейка, она решила двигаться дальше. Больше уже никто ее ни преследовать, ни шептать из угла и тем более пугать не будет. Обернувшись на последок к убитому, она не обнаружила там тело, лишь темное облачко дыма которое начало впитываться в стены лабиринта.
- Твою ж мать! – выругалась девушка и быстро вскакивая на летучку прибыла на место и не обнаружила крови ни на полу, ни на своей одежде, лишь на какое-то время она увидела отражение других людей бродящих в лабиринтах… Среди них был и он. Живой и вполне себе здоровый.

В миг толкнись! Вперёд! Не медля! Поднимись повыше! Видишь?
Нет, не жди минут последних, ты дыханье его слышишь?
Да, ещё он не очнулся. Это шанс не тратить силы.
Как удобно повернулся… погоди минутку, милый.
Мягко опустившись рядом, к шее нежно прикасаясь
И клинки зубов вонзая, с наслажденьем напиваюсь.
Взгляд мазнул по коже гадко, глажу шрам на подбородке.
Спи, мой милый, все в порядке. Истощённый, спи, спи сладко.
Ну и что, что ты не вспомнишь, мне так лучше, мне приятно.
Ты меня во сне увидишь, будешь звать меня невнятно.
Извини, я не нарочно, просто голод – очень сильный,
Да к тому же нужно срочно сил прибавить замогильных.

Снова поднимусь повыше, чиркнув когтем пол стеклянный.
Пискну громко, оставляя лабиринт внизу зеркальный.
Голос низкий повторяет в голове: «Ты слушай, слушай…
Слышишь шорох книги древней?» - Напрягаю свои уши.
Да! Страница! Вот другая! Мы летим на шелест тихий.
Вижу – в зеркале листает книгу нашу кто-то лихо.
Опускаюсь, превращаюсь – снова дева, а не монстр,
И рукою погружаюсь в гладь зеркальную до локтя.
Некто книгу мне вручает, достаю из зазеркалья,
Ветер пеплом осыпает том старинный, оставляя
На ладони бледной, хладной шприц с таинственным раствором.
Положу его подальше. И крадусь неслышно вором.
Вот и выход! Наконец-то! Добегаю пару метров,
Осторожно проникаю, хорошо, что здесь нет ветра…

Вложение 7847

Приземлился я удачно – относительно мягко шлёпнулся в сугроб на спину. Помотал головой, сел, с недовольным выражением лица поправил высокий воротник камуфляжной гимнастёрки, равнодушно окинул взглядом место, куда меня занесло, откашлялся.
«Эх …ну что за времена пошли – ни коньяк допить не дадут, ни отдохнуть…да еще и присылают по мою душу каких-то дилетантов, которые не знают, что воротник у полевой формы такой жёсткий и широкий не просто так – в нём спрятана стальная пластина – специально для любителей душить военнослужащих… Вовремя я переодел повседневную форму на камуфляж, ох как вовремя…»
Сымитировать бессознательное состояние и хрипы проблемой не было, по крайней мере, для меня, а вот не «спалиться», когда тебя несут, перекинув через плечо, словно мешок с мукой…это довольно таки трудно, но дёргаться лишний раз, и пытаться, к примеру, дать своему «носильщику» сапогом в причинное место я не стал. Придушить – попытались, но могли ведь и что похуже организовать….
Зато пока мой горе-похититель меня тащил, я успел пошарить по его карманам. Нет, ни паспорта, ни каких-либо других документов не обнаружил – зато прихватил мятую купюру номиналом в пятьдесят марок – единственное, что там нашлось.
«Компенсация за моральный ущерб…»
Выкарабкавшись из сугроба, я еще раз оглядел место, куда меня выбросили.
Небольшой тупичок, стены, в некоторых местах потрескавшиеся от лютых морозов, увитые темно-зелеными иглами неизвестных науке растений, припорошенные тонким слоем инея, снег по колено. Только один выход, уходящий куда-то в темноту, извивающийся, словно змея…
Что порадовало – поверх сугроба серо-зелёным пятном улеглась шинель, а сверху на ней, тускло блестя армированным пластиком, вытянулась моя винтовка.
«Сбросили вместе со мной…это хорошо, это очень хорошо…»
Я неторопливо подобрал оружие, повесил его через плечо, так, чтобы вести огонь можно было «от бедра», поднял одёжку, отряхнул от снега, накинул на плечи. Вытащил из-под погона на «камуфляжке» однотонный с шинелью берет, на котором в тусклом свете луны, изредка выбиравшейся из-за туч и снежных «залпов», сверкнул значок – кисть руки, в перчатке, на открытой ладони которой застыл «классический», «чистый» железный крест, поправил эмблему, после чего надел головной убор.
« Это конечно, не шапка-ушанка, но сойдёт…здесь вроде бы не очень холодно...»
Пошарив по разгрузке, извлёк из одного из карманов старый черно-серый шерстяной шарф – подарок сестры, белые буквы на котором гласили: «Der neunte Armeekörper, Leutnant Wejrmajer», обмотал им горло.
Глянул на наручные часы, которые послушно показали мне время и год моего родного мирка: семнадцать часов сорок одна минута, восьмое декабря две тысячи четырнадцатого года.
Поправив ремень оружия, я, утопая по колено в снегу, зашагал прочь.

Первый сюрприз лабиринт подбросил мне через полчаса – узкий путь меж двух отвесных стен мне преградила огромная рамка от зеркала, непонятно каким образом висевшая в воздухе.
« Если видишь в стенах руки, помни, Рихард – это глюки …»
Обойти эту загадку при всем желании не удавалось, сдвинуть её с места – тоже…
Был только один путь – шагнуть через край рамки. Этого мне не хотелось более всего…
Очередной порыв ветра тряхнул полами шинели, и из левого её кармана выпал в снег сложенный вчетверо листок. Наклонившись, я подобрал его. Ровный аккуратный подчерк, печати, бланк военной комендатуры, требовавший от некоего лейтенанта фон Вейрмайера прибыть к военному следователю.
Эта история случилась со мной давно - шесть лет назад, за несколько месяцев до смерти моих родных. Просто внезапный вызов в комендатуру, и неожиданное обвинение в диверсии. Как выяснится позже, человек, как две капли воды похожий на меня, проник на один из объектов службы армейской разведки, предъявив документы на моё имя, правда звание было другим.
А через некоторое время странный гость так же загадочно исчез, по счастью, ничего не прихватив, но попытался пристрелить одного из сотрудников.
Сослуживцы подтвердили моё алиби, а поиски ни к чему не привели – дело так и осталось нераскрытым.
«И что ты мне этим хочешь сказать, а?»
Я убрал повестку в карман и шагнул через край.

Воздух здесь был густым, чёрно-синим, словно чернила. В нём плясали странные бардовые сгустки и пепел, из-за чего всё окружающее казалось красноватым. Даже снег, который ветер швырял мне в лицо.
Высокая каменная ограда с изящными литыми решётками, кованая металлическая калитка, за три десятка лет моей жизни я её хорошо запомнил…
Моё родовое «гнездо».
Я осторожно толкнул дверцу, и вышел на вымощенную плиткой дорожку.
Сад, припорошённый снегом, как и всё вокруг, приобрёл все оттенки кровавого цвета.
Деревья, цветы, кусты застыли, скованные морозом в момент цветения.
Неторопливо ступая по дорожке, я шёл к дому…хотя дом – это, конечно, плохо сказано – скорее – небольшой замок. Я не знал, что буду искать в родных стенах, да и не задумывался. Просто осторожно, не снимая правой руки с рукояти винтовки, шагал по плиткам.
Сад был огромен, впрочем, за это надо было сказать спасибо Юлии. Моя сестра крайне отличалась от большинства Решающих тем, что не любила свою сверхъестественную сторону - дар распоряжения людскими судьбами тяготил её... Она обожала творить. Не - важно что – сочинять стихи, рисовать, или вырастить вот такой вот «живой уголок». Не знаю, каких усилий стоило приспособить, например, те же южные лианы, которые в нашей средней полосе моментально погибли бы при первых заморозках, но это у неё получилось - и здесь прижилось множество растений, деревьев и цветов из разных стран, образовав абсолютно безумную смесь. Зачем Юлии это было надо – я мог только предполагать. Может быть, хотела остаться в памяти не грозной Решающей, меняющей людские судьбы, а почти что простым человеком, творцом?
Поворот направо, несколько шагов, и под моими сапогами захрустело битое стекло, которым была усеяна плитка.
«Что за…?»
Розы на ближайших клумбах поникли, а по отводящему воду канальцу неторопливо текла багрово - красная жидкость.
«Ты ведь знаешь, что случилось, Рихард. Это было… шесть лет назад».
Пепел и сгустки в чёрнильном воздухе замельтешили чаще.
Я опустился на одно колено, и осторожно, левой рукой черпнул красной дряни, попробовал на вкус. Солоноватая жижа обожгла губы.
«Кровь, так и есть…»
Меня мелко знобило, я медленно поднялся с колена, откашлялся, и собрался было идти дальше, когда со стороны дома послышался хруст битого стекла.
Навстречу мне, по дорожке шёл человек среднего роста, не очень широкий в плечах, худощавый и жилистый. Тёмно – коричневые глаза с красными прожилками на узком лице с резко очерченными скулами и прямым носом спокойно смотрели на меня.
По дорожке шёл… мой двойник, неторопливо вытирая армейский кинжал от крови. Проходя мимо, он окинул меня равнодушным взглядом:
- Вы опять опоздали, герр Вейрмайер. Змея вновь вцепится в свой хвост, и всё повторится заново… Впрочем, там есть ответ на ваши вопросы, – и, кивнув в сторону дома, моё отражение растаяло в воздухе.
"...Что значит "опять опоздал"? Это не могло произойти дважды, ни уж тем более трижды - только раз. Только раз можно убить человека...Или?... "
Впрочем, дальше я двигался неторопливо, даже медленнее чем ранее. Мне абсолютно не хотелось видеть то, что ждало меня внутри. Не дошёл.
На изящной витой скамейке рядом с входом сидела девушка. Невысокая, плотная, с лицом овальной формы, чуть вздёрнутым носом, и зелёными глазами. Волосы «незнакомки» были заплетёны в «хвост».
« Вот тебе и раз…»
- Доброго вечера, госпожа де Молле. Неужели мои предположения правы, и из-за своих необычных способностей Решающие настолько обленились, что даже не хотят покидать места совершённых ими преступлений? – желчи в моём голосе хватило бы, чтобы эта «гостья» утонула в ней с головой.
- А если преступление совершила не я? - Армелль повернулась ко мне. – Если его не было? А может быть, его совершили вы, герр Вейрмайер?
- Да ну? Каким же образом, интересно было бы знать?
- Неважно. Главное, что это сделали вы… Просто у вас короткая память, господин капитан. Впрочем…здесь вас ещё нет, офицер девятого армейского корпуса, лейтенант Вейрмайер еще не вернулся домой, чтобы найти тела отца и сестры. Вернее то, что от них осталось.
- Вот как… будущее определено, не так ли? Но вы ошибаетесь… - я язвительно улыбнулся.
« Лабиринт изволит шутки шутить? Ну, если я всё правильно понял, то я тогда «пошутю» тоже, и вряд ли ему это понравится…»
- Интересно было бы знать, почему? – почти пропела Решающая. – Если вы думаете, что двойник не прав…
- Причём здесь двойник…Просто потому, что вы - пешка, а я – шахматист!
Мир вокруг померк, чтобы возникнуть в новой форме.

Паркет, светлые обои с геометрическим рисунком, аккуратная деревянная дверь, выбеленный потолок, люминесцентные лампы и бильярдный стол, обитый зелёным сукном. Знакомое мне помещение офицерского клуба.
Я привычно взял кий с одной из стоек, наблюдая, как госпожа де Молле недоуменно озирается по сторонам.
- Не желаете партию в бильярд на интерес?
- Почему же… - с достоинством ответила Решающая, - я когда-то неплохо играла.
- Вот и отлично, - я улыбнулся, выставляя шары на сукно, и перемещая их на стартовые позиции.
«Бардовый в сторону от «пирамиды», и начнём…»
– Кстати, не пытайтесь отсюда выйти – вы лишь фрагмент моего подсознания… Прошу, – мой приглашающий жест ознаменовал начало «поединка».
- Возможно. Но тогда зачем вы со мной возитесь?
Я усмехнулся, глядя, как раскатываются шары по зеленому сукну.
- Просто хочу знать, откуда у вас в голове этот бред, - моя трость аккуратно стукнул по шарику с цифрой четыре, который, ударившись об угол доски и коснувшись своего товарища с номером одиннадцать, закрутился на месте и сполз в лузу.
- Если я фрагмент вашего подсознания – то вы об этом должны знать сами… - девушка усмехнулась.
- Возможно. Но не в этом случае, - очередной шарик заметался в сетке. Я не давал противнице ни шанса, ведя серию.
- А если я не знаю? – Армелль упорно придерживалась выбранной тактики, и это начинало меня раздражать.
«…Хорошо, очень хорошо…Видимо, придётся получить информацию нехорошим методом…раз меня не понимают…»
- Возможно, - я неторопливо обошёл доску, держа кий за спиной, - но в последний раз спрашиваю – откуда?
- Птичка на хвостике принесла, – ехидно ответила Решающая.
- Ответ…неверный, – трость ловко провернулась за спиной, так, что тонкий конец оказался у меня в руке, и, описав небольшую дугу, ударила девушку широким концом по ноге, а затем, когда Армелль упала на колено – описав полный круг, «впечаталась» в нос, опрокидывая мою собеседницу на спину.
- Повторяю вопрос: откуда?
- Вот как… - прошипела госпожа де Молле, вытирая кровь с лица. - Думаешь, так ты добьешься своего?
- Твоих способностей здесь нет, проекция. Так что…ответ неверный, - кий вновь рассек воздух. Подбородок, два раза правая щека, два раза левая, живот, промежность, повторить…
Я брезгливо стёр перчатками кровь с трости.
- Ну так что?
- Чтоб… ты…сдох… - девушка говорила с трудом, впрочем, в этом не было ничего удивительного. – Подавись…
Она с трудом достала из кармана брюк какой-то предмет, и отбросила в сторону.
Я подобрал его. Это был старинного вида брегет с крышкой, так называемые «часы - луковица».
« И к чему это?»
- И куда мне они сдались? У меня свои есть...
- Это выход… - госпожа де Молле попыталась подняться, но у неё это вышло лишь отчасти – она села на полу.
- Спасибо, - сказал я, и, повернувшись к Решающей, с размаха, словно рубил шашкой, опустил кий толстым концом на её голову, так, что трость не выдержала и раскололась.
- Благодарю… - бросил я распластанному на полу телу, под которым медленно растекалась лужа крови – вероятно, я таки проломил Армелль голову.
«Как жаль, что это – лишь образ из сознания, а не оригинал…»
Я отшвырнул в сторону обломок трости, и щёлкнул кнопкой на часах.

Замок расположился довольно высоко на скале, и вела к нему одна - единственная тропинка, на которой я и очутился.
«И опять двадцать пять…Да в конце ж концов, где лабиринт?!»
Внизу шумел небольшой городишко, но я, рассудив, что туда, наверное, не надо, продолжил восхождение, мельком глянув на свои наручные часы, на которых в графе год застыли четыре цифры: два, ноль, ноль и девять.
«Таак…чем дальше, тем «чудесатее» – куда меня еще занесёт?»
Из-под арки мне навстречу шагнул часовой.
- Ваши документы.
- Минуту… - в поисках бумаг мне пришлось несколько минут пошарить по карманам разгрузки .
- Проходите, герр гауптманн… - солдат вернул мне удостоверение.
Внутренний двор, частично засыпанный снегом, был небольшим, между стенами метался ветер, норовя забраться под полы моей шинели. Подходя к центральному зданию, я заметил на табличке эмблему Службы Армейской Разведки.
«Ой не нравится мне это, не нравится…»
Предъявив свои документы четвёрке часовых на первом этаже, я пересёк холл и стал подниматься по лестнице. Что-то – азарт, ли, чутьё, подсказывало мне, куда идти.
В конечном счёте я остановился перед аккуратной деревянной дверью с табличкой, гласившей: «Armelle de Molle, La décidante.»
На мой стук из кабинета прозвучало: «Войдите!», и я, отворив дверь, шагнул через порог.
За небольшим письменным столом сидела моя старая «знакомая», госпожа де Молле.
Завидев меня, она встала из-за стола.
- Добрый день. Чем могу помочь, господин капитан?
- Доброго дня, фройляйн. Вы здесь старшая?
«Что за чертовщина…она меня не узнаёт? Ладно, разберусь позже…»
- Если вы имеете в виду воспитанников с паранормальными способностями – то да, я здесь исполняю обязанности наставника, временно.
- Хорошо… А могу я узнать содержится ли у вас на воспитании некая Селия Варран?
- Да. А что случилось?
- У меня есть подозрение, что среди её личных вещей может быть некий предмет, ради которого я вынужден был прибыть сюда. Вы позволите осмотреть её имущество?
- Просьба…весьма обыденная для вас, герр секурист, но тем не менее – у вас есть ордер на совершение подобных действий?
- Ордер придёт сюда завтра, а вещь может попасть не в те руки уже сегодня. Так что, я вынужден настаивать.
- Хорошо… - Армелль недовольно дёрнула бровью. – Прошу следовать за мной.
Спустившись вместе с Решающей на этаж ниже, мы проследовали по галерее замковой стены до одной из башенок, где располагались комнаты воспитанников.
Госпожа де Молле отперла дверь и прошла в комнату вместе со мной.
- Вот её комната. Ищите, – девушка скрестила руки на груди.
«И опять мне «ковыряться» в белье…Да что за жизнь такая?»
В шкафу я ничего, ясно дело не обнаружил, так же как и на полках с книгами.
Кое-что интересное нашлось в ящике письменного стола – помимо нескольких фотографий, рисунок тушью на клетчатом листке бумаги, очевидно, вытащенном из тетради: изящная роза с необычной формой лепестков, и подпись в уголке листа – «Селия Варран».
Я показал рисунок Решающей.
- Вот-с…вы когда-нибудь видели такой цветок?
- Это имеет какое-то отношение к Селии?
- Да. Роза – это лишь оболочка, а вот содержимое… - я свернул и убрал рисунок в карман. – Вы можете предоставить мне возможность поговорить с фройляйн Варран?
- Чем бы оно ни было, я не позволю вам сделать с ней что-либо без ордера и моего ведома. И я не хотела бы, чтобы она встретилась с вами.
- Без ордера – да, а вот вам лично я бы не советовал вставать на моём пути …
- Вот как?
- Да, именно так, – я усмехнулся.
« А если тебя пристрелить? Вкатать тебе кусок свинца в затылок, когда ты отвернёшься? И Юлия, и отец останутся в живых…»
Дверь распахнулась, и в комнату вошла худощавая девушка среднего роста, черты которой мне показались весьма знакомыми.
«Селия?»
- Наставница, что случилось? – она обратилась к Решающей.
- Ничего особенного, господин особист уже уходит, - Армелль улыбнулась девушке.
- О да… ухожу, – я распахнул окно, ворвавшийся холодный ветер тряхнул занавесками.
- Кстати, Селия, вы очень похожи на саму себя…в будущем. А вам, госпожа де Молле, скажу одно – не трогайте Вейрмайеров, иначе вас ожидает печальное будущее…
« Всё – таки пристрелю тебя, зараза…»
Плечевая кобура негромко затрещала липучкой, маленький «Глок» сам лёг в руку,
Я резко обернулся, и послал в убийцу моих родственников две пули, оттолкнулся ногами от пола и, рывком перебросив тело через подоконник, понял, что малость не рассчитал - четвёртый этаж, высоковато…
«Ну да чёрт с ним…Обидно - не попал я в неё, как пить дать не попал…»
- Змея вновь вцепится в свой хвост, и всё повторится заново… - голос двойника прозвучал откуда-то из глубин моей памяти.
Брегет в кармане негромко щёлкнул кнопкой.

Я стоял по колено в снегу, в одном из узких коридоров лабиринта, держа в правой руке «Глок», а в левой - часы-луковицу. Убрав оружие в кобуру, стал заталкивать брегет в карман…
«Ну что, наигрался, зараза?»
Под пальцы мне попала вчетверо сложенная бумажка. Тихий шелест – и моих руках раскрылся рисунок с розой.
«Вот тебе и два…»
Убрав его, я зашагал по лабиринту. Предстояло многое сделать…

Из небольшого снегового вихря, находящегося на моём пути в одном из узких проходов лабиринта, в неведомые дали пролетел «снежок». Обыкновенный шарик, скатанный из снега и запущенный неизвестно кем неведомо куда…
Вслед за этим звонкий незнакомый голосок произнёс:
- Хочу хоть одного нормального человека встретить здесь!
Вихрь постепенно рассеялся, и на его месте возникла рыжая девушка, скорее девчушка лет эдак четырнадцати – шестнадцати, одетая не по сезону – гетры, рваная больничная рубашка.
- Доброй ночи, фройляйн. Человеком-невидимкой подрабатываете? – поинтересовался я, на всякий случай положив кисть руки на пистолетную рукоять винтовки.
- Здравствуйте, сэр! Надо же, вы второй здесь, кто меня увидел.
- И это неудивительно, фройляйн. Особенно если учесть то, что вы возникли фактически ниоткуда.
« Трогать пока не буду. Опасности минимум…хотя чёрт её знает…»
- Но ведь это простительно для девушки - внезапность и загадочность, не правда ли?
Моя собеседница наклонила голову, разглядывая меня.
- Может быть, может быть... Впрочем, вы тоже ищете тропку в замок? - я скрестил руки на груди.
- Я? наверное.. Дэни знает, что мне надо искать, а я - чудю, куролесю, собираю сувениры.... – девчонка сделал колесо на месте, и, приземлившись, выхватила кинжал, подбросила его и убрала обратно в гетру на ноге. - Скажу по секрету... я немножко не в своем уме! Впрочем... в этом зазеркалье, безумие – это, наверное, единственный разум.
- И вам не холодно по такой погоде?
- Я знаю, что вокруг холод... но почему-то не замерзаю. Забавно, правда? – рыжая схватила пригоршню снега, подкинула в воздух. Потом вдруг замерла, словно прислушиваясь к чему-то.
- Что? Часы? Какие часы? Ой, извините, Дэни шалит! Говорит, чтобы я попросила у вас часы...
- Ну как вам сказать - наручные я вам не дам, а вот подобранные здесь… благо они работают как-то странно. Только вот, что вы можете предложить мне взамен? - я усмехнулся.
- Вы военный? Любите оружие? – она вытащили из-за гетры давешний кинжал, подбросила его, и он воткнулся в лед под её ногами, обдав нас острыми брызгами. – Он, правда, кажется, серебряный... подойдет против оборотней.
- Пожалуй, сойдёт… берите – я протянул "луковицу" собеседнице, удерживая часы за цепочку, - только с кнопкой поосторожнее…
- Ух ты! Тикают! А они не взрываются? – девчонка немедленно ткнула в кнопку, получила крышкой по пальцам. - Дэни говорит вам спасибо!
- Не знаю. Но с временем на них что-то не то. Совсем не то… – я наклонился и подобрал кинжал, аккуратно «впихнул» его в карман разгрузки. - А кто такой Дэни?
- Мой ангел-хранитель. Правда я подозреваю, что он все-таки бес... А я говорю, видела твоего точного близнеца, только не помню где... наверное, в прошлой жизни.. это я не вам, сэр, - ответила она.

Пока девчонка беседовала со своим невидимым спутником, я решил внимательно рассмотреть выменянную мной «ковырялку». Кинжал как кинжал, тонкий, лёгкий, определённо штучной работы, поэтому в качестве «рабочего инструмента» не подойдёт – дорогостоящий…
Я вновь зашарил по карманам, ища, во что бы обернуть оружие, чтобы не повредить разгрузку при его ношении без ножен…и под руки мне попался давешний рисунок с цветком. Завернув в него кинжал, подбросил «ковырялку» в воздух: проверить – не сползёт ли «обёртка» с клинка.
Мигнула неяркая вспышка…и вместо кинжала на снег упала та самая роза с рисунка. Протянуть руку, и пальцы ощутили холод металла – цветок был украшением, настолько искусно выполненным из стали с красноватым отливом, что казался настоящим. Я аккуратно уложил его в нагрудный карман разгрузки.

Снег метрах в десяти за девушкой странно зашевелился, разлетаясь в разные стороны. Вначале из сугроба вылезла одна огромная мохнатая лапа, потом другая…
« Таак…это очень интересно…»
- Фройляйн, вы боитесь пауков? – спросил я собеседницу.
- Нет, – услышал я чёткий и довольно категоричный ответ.
- А больших пауков? – тварь вылезла почти целиком, размеров она была действительно исполинских. На спине паука намёрз лёд, в результате чего он был похож небольшую скалу. Помотав головой, членистоногое повернулось к нам мордой и распахнуло зубастую пасть.
«Ну привет. Да, здоровый ты парень, я бы даже сказал – излишне здоровый…»
- Нет.
- Точно? Обернитесь, фройляйн…
Девчонка повернулась.
- УИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! !!!!
Визг был громкий. Очень громкий. Паук, явно не ожидавший такой реакции, шлёпнулся на брюхо, поджав лапы, и возмущенно взревел. Я, клацнув предохранителем винтовки, полоснул по «животинке» длинной очередью, на что впрочем, гигант не отреагировал, и, схватив девчонку за руку, потащил её от твари.


Бегали от паука мы довольно долго. «Мечта арахнолога» была упорной, но поворотливость её оставляла желать лучшего: в паре мест особо толстая, по- видимому филейная часть монстра застревала в узких проходах между скалами, и тогда членистоногое возмущённо ревело.
Впрочем, отсутствие дороги его волновало мало – он просто пробивал большую часть стен, встречающуюся у него на пути.
Отвязалась от нас тварь только около замка, но долго-долго возмущённо ревела нам вслед.
Я попрощался с девчонкой, после чего мы разошлись по разным помещениям.

"Классический" ("чистый") железный крест (то есть крест без свастики, которую на него "налепили" в 1936 году, является а) прусской военной наградой, б) в данном контексте - символом Бундесвера, то есть германских вооружённых сил с девяностых годов по настоящее время.

Стена, стана это сооружении призванное скрыть что-то и не дать пройти кому-то, обычно её делают из всего, что попадётся под руку от величественного мрамора, до простого дерева или земли. Однако эти были изо льда. Из стен сделанны дома и крепости, но по сути это одно и тоже, но иногда стен много. Стены переплетаются между собой, образуя причудливый узор (если смотреть сверху конечно) он по своему красив и радует глаз – это называется лабиринтом. Однако если вы внутри этого самого лабиринта и смотрите на эти стены, развилки и тупики не от 3го лица, а от 1го, вся его красота куда-то исчезает и не известно за каким по счёту, сотым поворотом вас будет ждать местная банда гопников, ну, или если вам повезёт всего лишь минотавр.

Драгунов был весьма удивлён, оказавшись вдруг в этом странном месте. Он сильно зажмурил глаза, потом резко открыл, не помогло стена тупика, в котором он оказался, ни куда не делась, он почесал подбородок, выкинул руки вперёд и на распев произнёс заклинание, делая пассы руками:
- googolus mapus
Передним появилась карта лабиринта, в формате 3D он повертел её немного, но потом отменил заклинание, карта всё время менялась.
- В интересненькое местечко тебя забросило Драгунов – Пробормотал он себе под нос – Интересно как там моя студентка поживает.
Про мыслях о Вике трость выпала у него из рук, он обхватил себя руками.
- Вика экперементик ты мой ненаглядный, кровососочка моя развратная, где же ты, зачем бросила своего профессора, как мне без тебя, (твоих персей подумал он, но вслух этого не произнёс) он облокотился на стену и сполз по ней на пол, на противоположной стене вдруг появилось фото Вики формата А1 да ещё в таком виде и позе, что Драгунов аж подпрыгнул от того что ему, от неожиданности одним словом.
Отогнав с огромеднийшим трудом похотливые мысли, он взял себя в руки.
- Значит, лабиринт меняется в зависимости от желаний людей – пробормотал он. – Это объясняет, видимо не меня одного сюда забросило…
Ну, что ж, пора двигаться… куда-то.

Он не знал, сколько уже шёл по эти перепутьям, да и существовало ли тут время, а если да то кому оно тут было нужно…
Тут его мысли прервали отдалённые голоса, он остановился и прислушался, один голос Драгунов узнал, это был Рихард, а вот второй он слышал, в первый раз… Драгунов постарался подойти ближе, кинжал, часы, о чём они говорят?..
Надо убрать их с дороги, он заметил ледяного паучка, и каким-то чудом умудрился схватить его в кулак, потом достал из кармана плотно закупоренную мензурку, открыл так, что бы испарение шли через руку, почувствовал, что паук замер, Драгунов разжал руку и опустил паучка на пол, направив на него трость и тихо, но отчетливо произнёс.
Dononeum Rastinum
Паук начал увеличиваться, когда он вымахал размером с 10ти этажный дом, а разговоры неожиданно стихли, Драгунов шепотом произнёс только одну фразу,
- Фас!
Раздалось «УИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!»
И тут же его сбило с ног ударная волна. Он потерял сознание.
Очнувшись он увидел над собой зависшую симпатичную мордашку явно женского пола, с рыжей шевелюрой и в ночнушке только почему-то прозрачную…

Драгунов поднялся, ему не привиделось, рядом с ним и в правду была девушка и вправду прозрачная.
- Привидение! – пронеслось у него в голове, и как он понял по прыснувшему призраку, отразилось и у него на лице. Он быстро взял себя в руки. Опыт общения с нечестью есть. Он уже видел её в замке, эта та девчонка призрак!
Привидение облетело его по кругу.

- Видимо что-то у вас произошло моя дорогая – начал он, - что-то держит вас в этом мире, но не бойтесь это всё решаемо, вы заметили, какая особенность есть у этого лабиринта, он даёт то, что всем нужно, вы не против не большого эксперимента.
Драгунов говорил не давая ни вставить слово не опомниться бедному духу, он ходил и сыпал словами (как Малахов, да обрушиться на его голову возмездие во имя луны! Ура!) попутно чертя круг свой тростью, как только он закончил. Комната преобразилась, появилось аппаратура, разного вида, и назначения, от обычного вольтметра до эктоплазменных ружей охотников за приведениями и какой-то паренёк в очках.
- А! Свистопляксникс, вы тоже здесь! Сейчас мы будем изгонять духа, желательно с мучениями, дознаниями и конечной отправкой в пекло. А то ишь, расходились по земле.
- Да профессор – Только и сказал тот, опустив взгляд.
- Начинай работать, а я сейчас вернусь.
Пока Драгунов отходил Свистопляксникс подключал нужную аппаратуру, дух не мог выбраться из круга как ни старался. Через минут 15ть вернулся Драгунов.
- Всё готово?
- Да профессор.
- Начинай! _ глаза Драгунова загорелись от предвкушения… научной деятельности, но друг стол света пробил тучи, рассеял круг, и на лице девушки появилась блаженная улыбка.
- Я иду к вам! – только и крикнула она и устремилась ввысь

Ровно секунду после этого раздался вопль Драгунова.
- ЧТОООООООО!!?!?!?!??? Свистопляксникс, что ты наделал!?
- Профессор вы были не правы, это слишком жестоко я решил её отпустить.
Тут же удар тростью сбил его на пол с кресла. Драгунов извлёк лезвие из трости.
- Наглый щенок – гаркнул он и точным уколом пронзил парню сердце, тут же рядом с ним появился, небольшой флакон, Драгунов наполним его кровью, он не знал, зачем но знал, что так нужно. Он кинул ещё один презренный взгляд на мёртвое тело и развернулся, что бы уйти, но тут наткнулся на паука которого он недавно отправил в гонять по лабиринту двух бедолаг, паук, что-то прощёлкал челюстями.
- Поехали – коротко приказал профессор залезая на паука. Через некоторое время тот доставил профессора к замку.
- Свободен – сказал Драгунов и вошёл в замок.

Снейк еле успел сгруппироваться, когда заклинание буквально вбросило его в это странное место. Стены этого помещения не имели углов и кольцеобразно смыкались, из чего наёмник сделал вывод, что он находится внутри какого-то зала. На стенах висели огромные зеркала, отчего эта цилиндрическая комната казалась больше, чем была на самом деле. Так же наёмник про себя отметил, что в помещение совсем не было окон, как и дверей.
- Надо бы выбираться отсюда, - подумал он, еще раз осматривая зал. - Раз я сюда попал, то здесь не может не быть выхода.
Снейк подошел к одному из зеркал, рассчитывая отодвинуть его и поискать за ним выход. Но стоило его глазам встретиться с взглядом его отражения, как зеркало выгнулось и лопнуло, обдав его осколками.
- Что за черт? - он заслонился от осколков и отвернулся, при этом увидев свое отражение в другом зеркале. Глаза отражения расширились, стекло задрожало и еще одно зеркало разбилось. Снейку было достаточно двух раз, чтобы понять принцип. Уже не пугаясь треска и грохота стекла, он спокойно прошелся по комнате - и за ним лопались зеркала.
По мере того, как он продвигался по длинному залу, зеркал становилось все меньше, меньше. Но последнее, в которое он взглянул, не разлетелось на мелкие осколки, а стало уменьшаться на глазах, и вскоре у ног Снейка лежало маленькое зеркальце.
В нем отражался не Снейк, а довольно миловидная молодая леди. Солид внимательно посмотрел на отражение девушки и вдруг понял, как она красива: голубые глаза, золотистые волосы и фигура, которая сделала бы ее победительницей всех конкурсов красоты. Снейк ухмыльнулся, покрутил зеркальце так и сяк, но себя в нем не увидел. Перед ним по-прежнему была девушка. А на месте уменьшившегося зеркала появилась открытая дверь и выход из зеркальной тюрьмы! Усмехнувшись, Снейк положил зеркальце в мешок и вышел из зала.

Снейк шел по полутемному коридору, бегло озираясь. В темных коридорах не было ни души, лишь гулял ветерок и издалека доносились голоса.
Только мгновенная реакция спасла мужчину, когда из темноты, из тишины, из ниоткуда вылетел бумеранг. Он успел пригнуться, и оружие чиркнуло по стене, высекая искры. Снейк не успел даже испугаться - рука рефлекторно выхватила пистолет. Несколько выстрелов наугад в темноту окончились промахами, но рикошетящие от стен пули искрами высветили силуэт противника. Женщины.
Бумеранг описал дугу, чиркая по стенам, и Снейк в последний момент заметил, как за ним тянется тонкая леска, готовая спутать его или перерезать пополам. Он подпрыгнул, кувырком перепрыгнул леску, перекатился и подставил под неё нож. Бумеранг обмотался вокруг нее, и теперь был безвреден. Снейк дернул нож на себя, и девушка, держащая леску, не удержалась на ногах. Она упала на колени, зрачки ее расширились в ужасе.
- Вот не надо было меня трогать, - укоризненно проворчал Снейк. - Шел ведь мимо, никому не мешал.
Он выстрелил три раза, и на сей раз не промахнулся. Не спеша, осторожно, Снейк подошел к трупу девушки. Он перевернул ее пинком, собираясь сделать контрольный выстрел. Но рука остановилась.
Перед ним была девушка из зеркальца.
С удивлением, Снейк достал зеркальце из кармана и сравнил. Все сходилось. Только девушка в зеркальце была живая и без дырок в груди.
Может быть, зеркало предостерегает от будущих опасностей? Надо сохранить такую полезную вещь. Снейк решил не тратить патроны на безнадежно мертвого врага и пошел к выходу.
Уже входя в дверь, он услышал сзади шорох и обернулся, ожидая нападения. Но врагов сзади не было. И трупа, как ни странно, тоже.

Ренра была разозлена до такой степени, что Локки не доставило никакого труда взять тело под контроль. Этот подлый красавчик со своим подлым ломом подло шарахнул её из-за угла! И Ренра была ТАК ЗЛА на него, что аж лопалась от ярости! Мало того, что он напугал её до судорог, заставив драпать в полутрансформированном виде через зеркальные коридоры! Мало того, что крыл вдоль и поперек матом, да таким ядреным, что у Ренры чуть чешуя с хвоста не облезла, а барабанные перепонки покрылись защитным слоем серы в два сантиметра толщиной! Этот сукин сын ещё и оглушил её! Двинул ломом так, что любой другой откинул бы копыта! Именно поэтому Ренра была так зла, и именно поэтому Локки удалось взять верх! А когда она сообразила, что произошло, было уже поздно. И пытаться остановить жаждущего мести и любви Локки было всё равно, что пытаться остановить перышком курьерский космический шаттл.
«Локк, не надо!»
«Сиди смирно, моя крошка! Дай папочке похулиганить!»
Агрессор сидел у входа в лабиринт и кончиком лома чесал затылок. Локки застал его врасплох, приняв форму фьелла с планеты Антиб и мгновенно опутав сотнями тончайших щупалец. Парень с ломом взвыл, сделал попытку пустить лом в ход, но Локки небрежно отбросил орудие и слегка раздвинул щупальца, приняв основную форму своего самого обожаемого земного актера Роберта Дауни младшего. Темноволосая голова склонилась над пленником, который ругался так, что остатки зеркал осколками осыпались вниз.
-Ку-ку, мой мальчик!- противным голосом обратился он к ломоносцу и тот судорожно забился, пытаясь высвободиться. –Ты плохо вел себя сегодня! Папочка тебя накажет!
Пленник принялся ругаться совершенно уж неприлично. Ренра в своём темном уголке зажмурилась и сделала попытку зажать уши. Кончилось это тем, что она едва не выколола себе глаз острием щупальца.
-Пусти меня, растудрить твою налево…мать…бабушку …чтоб тебе…чтоб у тебя…пусти, урод…!!!!!!
-Ты слишком разговорчивый!- заметил Локки, содрав с пленника рубашку и соорудив из неё кляп, коим заткнул рот бедняге. Тот замычал, делая судорожные попытки освободиться. Локки игриво шлепнул его по заднице и осторожно запустил щупальце за пояс брюк. Глаза пленника расширились, когда он понял, что собирается сделать его пленитель. И забился так бешено, что едва не вырвался.
«Локки, отпусти его!- отчаянно кричала Ренра, пытаясь взять контроль над телом и содрогаясь от омерзения. –Пусти немедленно! Хватит!»
«Ну уж нет!- голос у метаморфа был таким довольным и сладким, что Ренру аж затошнило. – У меня уже почти месяц не было ни единой игрушки! Я соскучился!»
Щупальце почти нежно обвилось вокруг талии пленника, который круглыми от ужаса глазами смотрел в смазливое улыбающееся лицо Роберта Дауни младшего. Второе щупальце скользнуло в штаны, и из-за кляпа раздался придушенный вопль. Локки орудовал очень осторожно, чтобы не навредить пленнику раньше времени. К тому же ему нравилось ощущать свою власть не только над этим телом, но и над телом пленного парня.
-А вот теперь я хочу послушать, что ты скажешь!- довольно улыбнулся Локки, кончиком щупальца извлекая изо рта бедняги кляп. Пленник разразился новой тирадой. Четыре щупальца держали его растянутым словно на дыбе, не давая пошевелить ни единым членом.
-Тебе нравится?
-Убей!- простонал парень, мотая головой.
-Ну уж нет!- Локки поднял одно из тонких щупалец и легонько хлестнул его по заднице. – Слишком легко!
«Локки, прекрати!!»
Одно из щупалец легко подняло лом.
-Большая штука!- промурлыкал метаморф, играя железным стержнем. –Почти как у папочки! Думаю, пора вас познакомить!
По щекам бедного парня текли слёзы отчаяния, стыда и ярости.
-Нельзя бить женщин!- нравоучительно заметил Локки, касаясь кончиком лома груди пленника. –Тебя мама этому не учила? Женщин бить НЕЛЬЗЯ! Хотя иногда они, конечно, бывают ужасно надоедливы!
Он поиграл ломом и развернул пленника, согнув его буквой «зю». Одно из щупалец легко содрало с бедняги остатки одежды. Попытка сопротивления была пресечена хлестким ударом по заднице. Парень взвыл.
«Локки, прекрати!!!!!!» - истошно завизжала Ренра, изо всех сил пытаясь взять контроль над телом. Она и сама не поняла, но как-то у неё это получилось. Однако, девушка не спешила освобождать пленника. Она лишь сменила лицо актера на свою собственную физиономию. Развернула пленника передом к себе. Бедняга тяжело дышал, пытаясь совладать с захлестнувшим его ужасом. Но теперь Ренре не было его жаль. Вот нисколечко!
-Тебе нравится пугать и бить девушек?- поинтересовалась она, слегка тряхнув парня, который, увидев её собственное личико, немного вроде бы успокоился. Очевидно, мысль о том, чтобы подвергнуться насилию со стороны девушки казалась ему не такой страшной, как быть изнасилованным мужчиной.
-Это тебе за лом и за гонки с препятствиями по этому долбанному лабиринту!- Ренра от души хлестнула его щупальцем по голому заду, с удовольствием отметив, как от боли перекосилось симпатичное личико. –А это (новый хлесткий удар) это чтобы ты знал, какие слова НЕ СЛЕДУЕТ употреблять в обществе воспитанной девушки из приличной семьи!
Она орудовала щупальцами, входя в раж, и её рык смешивался с руганью и стонами пленника. Но если бедняга надеялся, что поркой дело закончится, то он очень сильно ошибся.
-А теперь…-Ренра швырнула его на землю, пригвоздив за руки и ноги и повисла над ним, ухмыляясь во все тридцать шесть зубов. –Мы немного повеселимся…и радуйся, что это не Локки, а всего только я! Хотя, конечно, ещё вопрос, кто из нас опаснее!
Её губы коснулись губ пленника и он напрягся, глядя на неё круглыми от шока глазами. Ренра медленно касалась его груди, шеи, плеч, вызывая сладкую дрожь. Парень уже не сопротивлялся и даже ругаться перестал.
…От Локки Ренра кое-чему научилась, к тому же помнила практику (во время путешествий на Земле Локки отрывался по полной). Приняв соблазнительнейшую форму (фигурка была просто бесподобна!), она вытворяла всё, что приходило на ум (а на ум приходило ТАКОЕ!!!!!!!!). Бедный парень сначала не сообразил, что происходит, а когда сообразил, то остановиться уже не мог. Но где вы видели нге нхеллет (человека) , который мог бы остаться в живых после ненасытной нагайны!
…Ренра оставила ещё теплое тело любовника уже под утро. Рядом валялся бесполезный лом. С сожалением окинув взглядом ладную фигурку, девушка приняла свою обычную форму и отправилась на поиски некого артефакта, долженствующего защитить её любимого Виктора. При мысли о полукровке она внутренне загрустила. Ну, да ладно, как говорил один её знакомый конкистадор, делай что должно- и будь что будет!

Ренра кое-как устроилась на жухлой, жесткой траве, пытаясь прикорнуть хотя бы на пару часов. Она так устала, что даже камни казались ей мягкими. Погружаясь в сон, девушка успела подумать о Викторе. Её красивый, печальный, но всегда восхитительный Виктор! Закрыв глаза, Ренра видела его гибкую фигуру, темные глаза, рубашку, чуть сползшую с одного плеча. Её захлестнула глубокая нежность.
Во сне Ренра шагнула к нему, протянув руки, чтобы обнять…но вместо прохладной нежной кожи полукровки наткнулась на что-то металлическое, холодное как лёд. Машинально стиснула ЭТО в руке и открыла глаза…
Сев на своем жестком ложе, девушка с любопытством уставилась на изящную статуэтку летучей мыши. Статуэтка была очаровательна и чем-то неуловимо напоминала ей о Викторе. Улыбаясь, Ренра сняла с шеи тонкий шнурок, на котором болтался агатовый кулон и продела сквозь крылышки ночного создания. Повесила опять на шею. По телу разлилось невероятное ощущение, что Виктор рядом с ней. Ничего! Она найдет его! Найдет во что бы то ни стало!

Все те же мрачные виды.
Брести по мрачным коридорам лабиринта без особой цели…
Ежесекундно ждать выстрела из-за или удара в спину… Ожидать встречи собственными кошмарами, которые кажется вот-вот выдут из висящих на стенах чёрных зеркал и накинутся…
«Дамы и господа, вы запустили нашу подопытную крысу, пардон, вампирского ублюдка в лабиринт, созданный из его собственных кошмаров» - звучит в моем сознании насмешливый голос Азазелло, - а зрителям раздали попкорн и они с нетерпением ждут, когда же он свернёт себе шею…»
«Тебе доставляет это удовольствие?» - заметил я.
«Ну, ещё бы! Крови, больше крови! Неважно чьей! – в исступлении шепчет Азазелло»
… Да, жажда - это очень плохо… Я кое-как подлатал себя после действия освещённого серебра, но моя фляжка с кровью была почти пуста. В ней остались жалкие крохи способные только распалить жажду вместо её утоления... Неплохо бы встретить другого вампира… Его кровь! При мысли о ней сознание погружается в пелену безумия и хриплый голос Азазелло становиться нестерпим. Кажется, ещё немного и он захватит моё тело, и трансформируются в Тварь.
«А виды? Помнишь родовое поместье рода Каина, куда тебя, когда-то притащили раненым… на потеху сводному брату – издевается Азазелло.»
«Заткнись! – рычу уже я»
«Не будь, таким привередливым! Вёдь это была ночь моего Дебюта! Мы тогда славно попировали, – ещё больше распаляется Азазелло, – А взгляд, ты помнишь взгляд сводного брата! Этого чванливого аристократа из обветшавшего древнего вампирского рода, чей создатель давно пожил на своих потомков большой болт. Взгляд удивления и испуга, в тот момент, когда я вонзил в него наши клыки и забрал кровь вместе с его жалкой жизнью…»
«Прекрати! – хриплю я»
«И не надейся. Я буду мучить тебя нашими воспоминаниями до тех пор, пока ты не утолишь жажду! – усмехается Азазелло.».
… Вот так закроешь на секунду глаза, и ты в новом месте. Все по прихоти незримых кукловодов... За очередным поворотом из зеркала вышла странная девушка. Маленького роста, одетая в рваную больничную ночнушку до середины бедер, гетры без ступней и перчатки без пальцев…
…Этого Азазелло выдержать уже не мог. Утробно заревев он сломал последний заслон и занял место в моем теле… прыжок и вот уже в удивлённую девушку летят когти демона-убийцы… В прочем, дальнейшее показало, что Азазелло ошибся. Голод сыграл с нами злую шутку. В кровавом безумии он принял призрака за живого человека.
Когти прошли сквозь полупрозрачное тело девушки, не причинив её никакого вреда.
…Такого позора Азазелло стерпеть не мог! Следующая пара минут прошла в его непрерывной тираде на тему: «Ходят тут всякие, «приличных» вампиров своим видом смущают»…
Итогом его ругани стало то, что девушка, покрутив пальцем у виска, растворилась в воздухе. Хоть, Азазелло и пыжился потом, что это результат его Сил. Я был точно уверен, что призраку демон просто надоел...

Десерт заказывали.

…Через метров сто Азазелло, ждала удача! В него полетели две разрывные пули крупного калибра (Две дырки в груди такая мелочь для голодного демона-вампира).
… Азазелло делает взмах крыльями, переворот в воздухе и он оказывается на потолке, рывок вперёд… и вот перед нашими глазами бестолково мечущаяся жертва с дробовиком, которая судорожно пытается перезарядить ружье… Жертва девушка-охотник… Азазелло вонзает в ней свои когти, подхватывает и скрывается в боковом коридоре, под градом пуль.
…Он бежит по стене, срывая с кричащей жертвы одежду… Вроде за нами в погоню устремись ещё двое охотников. Что ж для Азазелло будет сегодня меню из трех блюд…
…Через пару минут тело девушки летит на землю. Она жива, но это ненадолго, со сломанным позвоночником далеко не убежишь… Азазелло оборачиваться и бежит по коридору обратно, прыгая от стены к стене, зигзагом, на встречу двум рослым парням-охотникам… Несколько беспорядочных выстрелов в демона. Он молниеносно расправляться с «первым и вторым блюдом»… Кровь заливает стены.
...Первый голод утолен, но Азазелло хочет поиграть с оставшейся жертвой...
- А вот и десерт! – ухмыляясь, говорит Азазелло жертве.
Девушка судорожно пытается отползти, но это бесполезно. Демон, неторопливо наклоняется и рвет на ней остатки одежды…
- О, так ты ещё и девственница! Шикарно! - облизывается Азазелло.
- Лучше убей! – молит жертва.
- Нет, это будет слишком просто! – говорит Азазелло и, прижав обнажённое залитое кровью тело к себе, вонзает клыки в грудь девушки.
…Её крик, переходящий в стоны боли (а может наслаждения) последнее , что слышит мое затухающие сознание.
…Я очнулся через пару минут. Голод был утолён. Азазелло, уступив мне место, тихо мурлыкал, где-то в глубине сознания. Рядом лежало холодное тело нашего «десерта» (Сломанная игрушка капризного испорченного ребёнка)...

…Сознание возвращалось толчками… Раз и новая боль.
Боже… хотя, какой, для меня грешника Бог. В церкви мы-с, были всего раз в жизни. Искали там оскверненное серебряное распятье, материал для «Гиены»…
Так что черт – это самое походящее для меня слово…
Похмелье… Тупо любуюсь рядом лежащей красивым телом девушки (И кто сказал, что смерть - это ужасно. Первые пару часов мертвый человек выглядит вполне красиво). Она даже окровавленная представляет собой любопытное зрелище. Азазелло превратил кровоподтеки на её обнаженном теле в замысловатые рисунки.
Взгляд остановился на животе. Похоже на портфель Рен (художник, блин!).
…А это, что? сумка? Откуда она здесь? Роюсь в сумке, которую Азазелло, похоже, принес вместе с девушкой-жертвой… Статуэтка в форме Змеи, свернувшийся кольцом, кажется коралловый аспид. Прикосновение к кольцам, вспышка сознания, тепло, воспоминания… ночь в гостинице… страстные объятья Ренры… Ясно, эта вещь ключ в поиске любимой! Я найду её, теперь это будет проще. Больше никаких бессмысленных блужданий. Вытаскиваю из кармана серебряную цепочку и вешаю талисман себе на шею. Я иду!

Виктор Спуриус
Вложение 7909

Азазелло
Вложение 7910

Ступая по зеленому, покрытому инеем ковру, Дэвид всё больше убеждался, что его затея подняться наверх была ошибкой. Дорогой ошибкой. Белая мгла вокруг него все сгущалась, грозясь поглотить и растворить в этом странном месте. Эрп раздраженно потер тыльной стороной ладони пылающую щеку. Безобидные с виду растения, защитники древних, покрытых трещинами стен, безжалостно жалили, точно назойливые насекомые в июльскую ночь. Замедлив шаг, Дэвид резко остановился , присел на корточки и провел рукой по слегка примятой траве. Он и не сомневался, что здесь не один. Охотник часто слышал тихий шепот и видел смутные силуэты, крайне похожие на человеческие. Но как только он нагонял их, они тонули в хозяйке здешних мест. В то же время маленькие иголки страха, изъязвляющие душу, заставляли думать о другом. А что, если это его следы и он ходит кругами? Веревка, которую Дэвид кинул с самого начала, через короткое время, незаметно порвалась, а потом и вовсе бесследно исчезла. Звезды, обычно бывавшие внимательными слушателями и молчаливыми проводниками, на этот раз предательски спрятались за белоснежными хлопьями, затянувшими небо.
Раздался неприятный скрип, нарастающий и переходящий в глухой гул. Стена слева начала медленно трескаться и осыпаться кусками, каким- то дивным образом обходя своих колючих стражей. Поверхность становилась идеально гладкой, напоминая зеркало. Пульсируя, точно живой организм, она обретала пепельный оттенок. Подойдя к зеркалу, Дэвид растерянно рассматривал свое немножко искаженное глубокими царапинами отражение. Он не успел заметить, как пропали густые переплетения растений. На стекле выступила темно-красная точечка. Потом еще одна и еще. По зеркалу, оставляя кровавые шлейфы, стекали багровые капли. Нога отозвалась резкой болью, заставив Эрпа упасть на колено. Он почувствовал, как что-то с силой надавило на позвоночник не давая подняться. Эрп нажал на спусковые крючки, но в ответ получил осечки. Еще раз. Снова осечки.
«Давай…ну, давай же…такой…нестерпимый голод…»
Зарычав от злости, охотник отбросил оружие. Его зеркальное отражение, скорее то, что от него осталось, едко улыбнулось. Глаза безумца, могильный цвет кожи, изношенное тряпье вместо одежды и…дьявольская ухмылка. Оно наклонилось вперед и протянуло руку, с которой во многих местах свисали сухожилья. Дэвид, парализованный холодным ужасом, не мог пошелохнуться, точно муха, попавшая в «капкан» паука. Что-то схватило его за горло, и Эрп начал задыхаться, ощущая пронзающую кадык жгучую боль. Лицо постепенно разгорелось огнем, в глазах все медленно меркло, теряло цвет, мысли путались. Уже готовый соскользнуть в спасительную тьму небытия охотник вдруг почувствовал легкое покалывание в ладони. Мгновенно пронзила холодная, разгоняющая дурноту мысль: вот он, последний шанс. Эрп расслабился, позволяя твари наполнить себя темной силой, ощутил, как хватка мерзких пальцев начала ослабевать, глубоко вздохнул… И со следующим ударом сердца вытянутый из ножен на голени охотничий с однолезвийным коротким клинком нож ударил в кисть существа, уже возомнившего себя хозяином его тела.
Силы тотчас же оставили его, веки налились тяжестью, и он так и не узнал, удалось ли ему избавиться от чудовища. Впрочем, теперь это было всё равно.


- Деви, драгоценности, как женщины: они сверкают и за них убивают,- незнакомец неторопливо подошел к распростертому на земле телу, – у таких, как мы, нет ни друзей, ни врагов - все мы конкуренты. Так что ничего личного.
Солнце медленно садилось в алое марево горизонта, превращая небосклон в живую декорацию с лучами-лицедеями.
- Бобби, если мы хотим добраться до озера к ночи, нужно поторопиться. Здешняя тропа известна любовью к мелким обвалам и обрывам. А мои ребята предпочитают камнепаду компанию карт, выпивки и цыпочек…
- Довольно,- теперь в голосе незнакомца звучала сталь, - ты всю дорогу ноешь, и я ума не приложу, как тебя еще не прихлопнули за твой длинный язык.
Убийца взвел курок и заглянул в глаза обреченного, желая видеть, что чувствует его жертва перед смертью.
- Хм…я, наверное, спятил, но сегодня твой билет оказался выигрышным,- Бобби хищно улыбнулся и спрятал револьвер в кобуру. - Оставляю тебя в компании милых местных жителей. Ты ведь можешь помочь голодным птичкам,- парень подошел к краю склона и сбросил в пропасть носком сапога лежащее возле умирающего оружие.
Кто-то прыснул от удовольствия, кто-то с усмешкой на лице лишь наблюдал. Боб вскочил в седло и, махнув рукой, поскакал со своими дружками прочь.
- Убл..юю..док…- прохрипел Эрп, сплюнув кровью.
Грудная клетка тяжко поднималась и опускалась. Он отчаянно пытался глотнуть как можно больше воздуха, словно тот был панацеей. Но его дни на этой грязной помойке были сочтены. Веки налились свинцом, всё начало расплываться. Сквозь опущенные ресницы Дэвид увидел склонившийся над ним темный силуэт.
- В этом мире ничего не меняется. Главным рифом было и остается предательство. Благонадёжность всегда считалась болезнью в Прериях. Ослепленный своей лояльностью, ты получишь бесплатный дружеский удар в спину,- тихий голос напоминал шелест трав. – Скажи, ты хотел бы отомстить им? Насладиться их страданиями и болью? Я могу дать тебе этот шанс. Соглашайся…у тебя нет другого выхода…
В неспокойном море появилась шлюпка, и кто-то кинули Эрпу спасительную веревку. Он жаждал сейчас, нет, не жизни, а пьянящего чувства свершившейся мести.
- Да…- произнес он пересохшими губами, и сознание укрылось нежным покрывалом небытия.
- Роял-флэш!- откинувшись на ствол дерева, расплылся в улыбке парень.
- Тебе сегодня чертовски везет,- прищурив глаза, произнес Бобби.- Рэй, проверь счастливчика.
Схватив за грудки победителя, невысокого роста крепыш потрусил паренька, точно молоденькую грушу. На землю обрушился кратковременный карточный дождь. Началась неразбериха: грязная ругань, споры, норовящие перерасти в драку.
- Молчать, я сказал!- взревел Боб.- Посмотрите на себя, во что вы превратились. Словно торговки, не поделившие покупателя, кричите друг на друга. Все мы знаем, как обходятся с «фартовыми» в нашей маленькой семье.
- А я знаю, как обходятся с предателями, Вэй.
Вынырнув из темноты, Эрп не спеша направился в сторону убийцы и, взмахнув рукой, заставил померкнуть пламя костра.
- Этого не может быть..это не ты…- лицо Боба залила смертельная белизна.- Стреляйте, идиоты, чего вы ждете? – срывающимся голосом завопил он.
По округе разнеслось эхо беспорядочных выстрелов.
- Всегда…
Упавшую вдруг тишину разорвали крики боли.
- Нужно…
Отчаянный вопль прервался неприятным бульканьем.
- Доводить дело…
Мольбы о пощаде внезапно стихли.
- До конца.
Поляна напоминала кровавое месиво. На почерневшей траве тут и там лежали куски человеческих тел: оторванные руки, ноги, головы…
Дэвид приблизился к сошедшему с ума убийце и, оскалившись в ухмылке, полной наслаждения, тряхнул рукой. Послышалось тихое шипение, и что-то накинулось на Бобби. Тот начал отбиваться и кричать от мучительной боли, а существо, пришедшее, казалось, из ночных кошмаров, заживо пожирало жертву.
- Довольно,- холодно обронил Эрп и, переступив через куски мяса, пошел прочь.
Морозный воздух лабиринта вытащил Дэвида из душноватой летней ночи прямо в объятия реальности. Он отлепился от гладкой стены, заметив краем глаза, что отражается почти нормально, опять провел ладонью по саднящей щеке (черт бы побрал эти колючки) и уже сочсем двинулся вперед, как вдруг обнаружил, что больше не один в коридоре. Поодаль ничком лежал человек. Эрп на секунду замер, заворожено разглядывая его.
- Бобби? – неуверенно спросил он, и тут же прогнал от себя эту нелепую мысль.
Это тело явно не могло принадлежать главарю головорезов, бесславно погибшему в желудках ночных созданий. Охотник осторожно приблизился и носком сапога перевернул лежащего. На него глянули пустые стеклянные глаза, посреди лба зияло аккуратное отверстие. Эрп машинально дотронулся до кобуры, вспомнив, как несколько мгновений (или часов) назад беспорядочно палил вокруг себя. Правда, револьверы, вроде бы, дали осечку, но кто может поручиться, действительно ли было так.
Эрп наклонился, прикрыл парню глаза, поправил пятнистую куртку, словно отдавая последний долг, и пошел, не оглядываясь, туда, где каменные стены вроде бы делали поворот.

Дэвид видел… самого себя? Все вокруг казалось выцветшим, неестественным…Это место…как он старался забыть его, и вот снова здесь. Почему? Что это? Сон? И где же зеркало и странный лабиринт? Эрп медленно шел за самим собой, бесшумно ступая по опавшей листве, боясь, что тот, идущий впереди, сможет услышать. Тропа, извиваясь, не спеша поднималась вверх. Его двойник ни разу не обернулся, шагал уверенно, никуда не сворачивая. Охотник поморщился, силясь поймать ускользающее воспоминание, как ему показалось, очень важное. Но тщетно: нужная мысль никак не обретала четкость.
Поднявшись на холм, Эрп торопливо прижался спиной к стволу дерева за мгновение до того, как его двойник обернулся. Дэвид зажмурился, прислушиваясь. Тихо, только легкий шум ветра, ведущего неторопливую беседу с непослушными ветвями старых дубов на опушке леса. Осторожно выглянув, он увидел, что на тропинке никого нет. Подойдя к тому месту, где в последний раз видел свое «отражение», Эрп обнаружил впереди голубоглазое озеро. На берегу стоял небольшой деревянный сруб.
Холли… На него нахлынули воспоминания, которые не раз согревали душу в трудную минуту одиночества. В это мгновение перед Эрпом в воздухе возник мерцающий золотистый шарик. Он скворчал, рассыпая искры, выписывал в воздухе замысловатые фигуры, то приближался к лицу охотника, то взмывал вверх на головокружительную высоту.
Дэвид невольно потянулся к нему, но огонек не дался в руки, а полетел вперед, как будто звал за собой. Охотник понял, куда он его ведет. Идти не хотелось, очень не хотелось. Но Дэвид уже не раз видел это существо, которое посылала ему Холли, и доверял ему. Поверил и на этот раз.
Двери дома были приоткрыты. Под ногами резко скрипнули рассохшиеся доски. Эрп машинально провел рукой по кобуре и только теперь заметил, что она пуста. Выругавшись, он достал заточку, которая была спрятана в потайном отсеке пряжки ремня, и, держа ее чуть на отлете, вошел внутрь. Небольшая квадратная комната тонула в полумраке. Из подслеповатого окна рассеянный свет выхватывал стоящий в центре помещения стул и темную фигуру сидящего человека. Поежившись под невидимым взглядом, Эрп попытался разглядеть незнакомца. «Вот мы и встретились, Дэми. Ты ведь так этого желал все это время. Хотел избавиться от меня. Не верил в Господа, а он сделал тебе такой дорогой подарок». Эрп вздрогнул, сжал заточку посильнее и шагнул навстречу твари. « Сделай это…воспользуйся моментом… убей… убей меня». Голос звучал вкрадчиво, наполняя сердце охотника сладостным предчувствием развязки. Смахнув со лба пот, Дэвид сделал еще один шаг, давая глазам привыкнуть к полумраку. «Тик-так, Дэми… давай, давай же». Фигура на стуле начала обретать плоть и кровь, переставая быть просто тенью. Эрп сильнее сжал заточку, готовясь к решительному удару. И тут за окном, которое оказалось прямо напротив охотника, мелькнул огненный штрих. Это проводник, посланный Холли, снова начал свою веселую пляску. Холли… он обещал ей, что не будет торопиться, что подождет, пока она обретет полную Силу, чтобы помочь ему. Сам он не сможет избавиться от твари… она просто сожрет его изнутри… не сможет…
Эрп еще раз стер со лба пот, крепко провел рукою по лицу, отшвырнул заточку в темный угол и быстро пошел вон из комнаты. «Дэми, нет… не верь ей, нет…», - жуткий вопль, переходящий в визг, сотряс стены, потом захлебнулся в разочарованном хохоте и затих. Дэвид вышел на террасу, сбежал по ветхим ступенькам, чуть касаясь рукою перил, и замер. Пальцы наткнулись на кожаный шнурок. Эрп медленно, словно во сне, развязал его, поднес к глазам серый камушек в обрамлении двух белых перышек, вдохнул слабый аромат полыни, прикрыл глаза и замер. Холи…
Резкий порыв ледяного ветра заставил его вынырнуть из теплого блаженства. Охотник открыл глаза. Черное небо, усеянное миллиардами звезд, висело над ним, за спиной возвышались каменные стены лабиринта, а впереди… Он вздохнул и шагнул вперед.

Мерно цокают по каменному полу каблуки ковбойских сапог, поскрипывает при каждом движении озябших рук кожаная куртка, морозный пар повисает на ресницах холодными крупицами инея. В голове неотвязно вертится строчка незатейливой песенки:
А он шляпу надвинул поглубже на глаза ,
А он вывел коня из конюшни, ничего не сказав ,
И один поцелуй на прощанье - не из тех, что всегда ,
Не дарил никаких обещаний, а вернётся когда - не сказал …
Сколько времени она идет по этому узкому темному коридору? Час, день, месяц, год? Темные силуэты в зеркальных стенах провожают хрупкую фигуру насмешливыми взглядами, ни тени сочувствия, только томительное ожидание. Ожидание чего? Конца? Холли в который раз подышала на окоченевшие пальцы. Хорошо, что в темноте она видит так же отчетливо, как и при свете солнца. Солнце… увидит ли она солнце?… Стены сжимаются вокруг жертвы, потолок вот-вот упадет на голову, холод пронизывает насквозь, движения не согревают, а лишь оттягивают мучительную смерть…
Холли тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. С того момента, как она поняла, что духи больше не слышат ее, не откликаются на ее зов, не спешат к ней на помощь, девушка впала в оцепенение. Нет, она шла вперед, упорно проходя коридор за коридором, хотя и подозревала, что может кружить на одном месте. Она согревала руки, а голову пыталась заполнить мыслями и воспоминаниями (отсюда и песенка, которую так часто наигрывал Эрп на губной гармошке). Но с каждым шагом, с каждой минутой пути ощущала, как безнадежность заполняет душу, а сердце застывает, превращаясь в кусочек льда. Никогда, ни единой минуты жизни не прожила Холли без своих друзей, помощников и заступников. И вот они покинули ее, ушли, оставив одну в этом холодном темном лабиринте. Нет, об этом думать нельзя. Иначе она действительно останется здесь навсегда. А как же Дэвид, чей голос она слышала за минуту до того, как вязкая тьма окутала ее и переместила сюда?
У ковбоя в соседнем городе свои дела .
Он пришпорил легонько, и конь закусил удила .
А реветь ты не будешь - такому не учил твой отец .
У ковбоя жена молодчина, да и он, погляди, молодец …
Эти строчки Холли почти пропела, удивляясь, каким слабым может быть ее голос. Она на мгновение остановилась, и в тот же момент услышала, как ее позвали:
- Тануэка…
Кто? Кто мог назвать ее этим именем? Холли торопливо пошла на голос. Зеркальный коридор сделал неожиданный поворот, и, прибавив шагу, девушка буквально вылетела… на каменный уступ…
Занимался рассвет. Первые лучи еще невидимого солнца позолотили край неба. Свежий ветер осушил влажные от внезапных слезинок щеки и взметнул вверх полы одежды стоящего на краю пропасти человека. Темный силуэт показался Холли странно знаком, как будто она видела его в своих снах. Девушка сделала несколько шагов по узкой снежной тропинке, и тут незнакомец обернулся.
Смуглое лицо, широкая кожаная повязка через лоб, ритуальные узоры на щеках, пестрое широкое пончо и огромный бубен в длинных чутких пальцах. Шаман весото… Но что он делает здесь? Холли замерла, пораженная внезапной догадкой, а шаман медленно провел пальцами по туго натянутой коже бубна, легко ударил, вызвав протяжный вибрирующий звук, и произнес нараспев низким звучным голосом:
- Вот мы и встретились, Тануэка…
Холли облизнула пересохшие губы, попыталась ответить, но язык не слушался, и ей не удалось вытолкнуть из горла ни единого звука. В глазах шамана девушка прочла свой приговор, хотя смотрел он вроде бы приветливо, чуть улыбаясь узкими бескровными губами. Холли привычно шевельнула пальцами и тут же осознала, что теперь совершенно бессильна. Человек на уступе смотрел сочувственно, кивал сокрушенно, а потом хмыкнул, резким движением вскинул левую руку и громко, очень отчетливо произнес:
- Мижаквад, смерч!
Над скалой мгновенно сгустились тучи, высоко в небе возникла воронка, которая стремительно понеслась к земле. Упругая волна воздуха ударила Холли в лицо, она пошатнулась, машинально сделала несколько шагов в сторону и наткнулась спиной на большой обломок скалы. Новый порыв ветра обрушился на девушку, заставив ее сползти спиной по шершавой поверхности на землю. Она торопливо зашарила руками по земле, ища точку опоры, чтобы подняться. Ладонь наткнулась на голенище сапога, за которым явно прощупывался твердый продолговатый предмет. Это же подаренная Эрпом «ньявисская зубочистка»! Холли выхватила нож и уверенно метнула его в шамана. Что-что, а попадать в цель она умела прекрасно. Широкое лезвие блеснуло и, пробив бубен, впилось врагу в плечо. Тот скрипнул зубами и злобно выплюнул еще один приказ:
- Мижаквад, связать ее!
Тугие воздушные плети захлестнули тело девушки, спеленывая его по рукам и ногам, и через несколько секунд Холли неподвижно лежала на снегу у камня, не в силах двинуть ни единым мускулом.
А тучи между тем рассеялись, ветер стих, в воздухе повисла звенящая тишина.
- Нискигван, ливень! – в голосе шамана зазвучали нотки насмешки и ликования.
Поток воды обрушился на девушку, мгновенно промочив ее до нитки. Холодные струи заливали лицо, не давали дышать и открыть глаза. А шаман между тем продолжал веселиться:
- Мигизи, обсуши нашу гостью!
Над головой Холли вспыхнул огненный шар, упругая горячая волна охватила промокшую фигурку. Жар медленно, но неотвратимо усиливался, и Холли поняла, какая смерть ее ждет.
- Прости, но ты понимаешь, что нам двоим на Фермонте делать нечего, - шаман фальшиво вздохнул, чуть поморщившись от боли в плече.– Можешь попрощаться со своими бывшими друзьями, - милостиво добавил он.
Девушка приоткрыла слезящиеся от яркого света глаза и прошептала:
- Как же так…ведь вы друзья, а не слуги, как вы можете выполнять приказы?…Неяши…и ты тоже подчиняешься ему?
Шаман захохотал, ударил в бубен, и над его головой закружился хоровод из огненных сфер. Холли сквозь опущенные ресницы наблюдала за этим буйством огня и вдруг почувствовала в душе прежнюю уверенность. Она торопливо проглотила сухой комок, царапающий горло и, стараясь, чтобы голос звучал твердо, заговорила:
Духи огня, воды и земли,
Воздуха духи, и духи травы,
Вечные спутники смертных существ
Вернитесь ко мне, приказы презрев.
Волей своей управлять запретите,
Силу свою для друзей сберегите.
Огненный вихрь над головой шамана внезапно исчез. Тот, как птица, склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался, потом стукнул пальцами по бубну и что-то сердито забормотал. Холли слабо улыбнулась и тут же услышала шелестящий голос Неяши:
- Спасибо, девочка, мы снова с тобой…
В тот же момент путы, стягивающие тело девушки, исчезли. Она медленно, опираясь спиной о камень и не спуская глаз с шамана, поднялась на ноги.
- Ты сильная… Поверь в себя… - вновь зазвучал у нее в голове знакомый, напоминающий шепот трав голос.
Холли протянула к своему врагу руку, над которой Мигизи, виновато вздохнув, создал огненный шарик. Маленький, горячий, он, повинуясь пальцам девушки, взлетел над ладонью и, приблизившись к искаженному злобой лицу шамана, начал разгораться все ярче и ярче. Вспышка горячего света на мгновения ослепила Холли, а когда ее глаза снова обрели способность видеть, она обнаружила, что на краю обрыва лежит женщина. Холли бросилась к ней, недоумевая, кто это и как оказалась на месте шамана. Она вгляделась в бледное лицо незнакомки. Нет, эту черноволосую девушку с яркими губами она никогда не видела. Дотронувшись до ледяной руки, Холли вздрогнула, стремительно выпрямилась, шагнула назад и… полетела в пропасть…

- Тануэка…Тануэка, проснись…
- Да, Нияши, сейчас…
Холли с трудом разлепила смерзшиеся веки, наткнулась взглядом на свое смутное отражение в зеркальной стене и недоуменно покачала головой. Как она умудрилась заснуть здесь, на холодном каменном полу? Окоченевшее тело повиновалось с трудом. Девушка поднялась, подышала на посиневшие пальцы и неуверенно шагнула вперед. Куда идти? С какой стороны она пришла? И стоит ли вообще продолжать путь?
- Неожиданно видеть тебя слабой, - укоризненный шепот заставил Холли вздрогнуть.
- Нияши? Ты?...Но…вас же не было…я звала…а вас не было, - горячие слезы потекли по озябшим щекам, мысли запутались, словно попавший в силок кролик. – Где вы были? Где?!
- Прекрати истерику… Вот уж не ожидала от своей Тануэки ничего подобного….
- Да, да…я сейчас.. – слезы моментально высохли, мысли вернулись на положенное им место.
Холли вздохнула, приподняла пальцы левой руки и, улыбнувшись теплому огоньку, замерцавшему над ладонью, двинулась вперед. Впрочем, огненный спутник недолго висел рядом с лицом девушки, он, словно расшалившийся малыш, сделал под потолком сальто и помчался вперед, весело подмигивая. Холли прибавила шагу. Силуэты в зеркальных стенах больше не насмехались. Наоборот, они были ужасно разочарованы и даже немного завидовали ускользнувшей жертве.
Коридор снова сделал резкий поворот. Огонек, скрывшийся за зеркальной стеной, вернулся и поджидал девушку, нетерпеливо выписывая яркие фигуры над самым полом. Холли приблизилась к своему спутнику, но тот вместо того, чтобы двинуться вперед, продолжал кружить на одном месте. Девушка почувствовала, как наступила на что-то мягкое. Нагнувшись, она обнаружила на камнях пола кожаную повязку, точь-в-точь, как ту, что носил шаман в ее сне. Холли протянула к ней руку. Шарик над головой бешено завращался и заискрился. Девушка отдернула руку и даже спрятала ее за спину. Нет, трогать это она не будет. Ни за что. Холли выпрямилась, решительно шагнула в сторону, обходя этот странно пугающий предмет, и наткнулась взглядом на орлиное перо, выпавшее из общего пучка и одиноко лежащее в стороне.
- Возьми его, - Холли показалось, что она ослышалась.
- Но…как же так…
- Возьми… - еле слышный шепот был очень настойчив.
Девушка несколько минут разглядывала перо, а потом быстро нагнулась и подняла его. Горьковатый запах крепкого табака окутал ее, заставив блаженно зажмуриться.
Жди не жди,
Что тебе засуха, что дожди,
Только пой ,
И сама не заметишь, как быстро
Вернется
Твой ковбой

Она тихонько вздохнула, провела пальцами по упругим пластинкам пера, положила его в карман куртки и быстро зашагала за огненным шариком, который уже успел умчаться вперед.
Через четверть часа в лицо Холли дохнул свежий морозный воздух, огонек внезапно погас, и девушка увидела впереди клочок темного неба, усеянного искрами звезд. Еще несколько шагов, и мрачный коридор лабиринта остался в прошлом.

…Внезапно камин потух. В ушах засвистел ветер, перед глазами сменялись картины – одна мрачнее другой: звезды и вспышки зарождающихся галактик, войны и реющие над битвами драконы, висящая в воздухе Корона над группой странных людей во главе с драконом... В голове несколько раз звучали отдаленные возмущенные крики и злые реплики – об убийствах, о коварстве, о том, на что готовы пойти правители ради…
Также внезапно этот бред оборвался. Атьяф оказалась в конце длинного коридора, и ей почудилось, что там, у выхода, стоят ее верные друзья. Она решительно пошла к ним, но уже через несколько шагов вокруг начала сгущаться тьма, становилось все холоднее и холоднее… Девушка закрыла и открыла глаза: она стояла посреди огромного нетронутого снежного поля.
Атьяф поежилась и щелкнула пальцами, облачившись в серебристую шубку и сапоги до колена. Ее загорелая южная кожа, казалось, стала отражать окружающую белизну, что девушке совершенно не нравилось.
Она оглянулась. Поле… Значит, снова одна неизвестно где. Ясное небо вмиг затянуло серебристыми тучами, и посыпался колючий снег. Сверкающий, будто осколки зеркал и неприятный. Атьяф подняла руки в воздух:
- Paraneve guassa… - и над ее головой образовался непроницаемый снежный зонт, защищавший от снежинок нежные волосы.
Совершенно не ясно, что делать… Ни деревца, ни домика вдалеке. Прислушавшись к себе, Атьяф поняла, что и магия ей тут снова не помощник – она будто бы находилась в пустоте, и ни одна ниточка астральных дорог не вела отсюда или сюда, а значит, по ней нельзя было переместиться. «Это Баст у нас мастер прокладывать порталы хоть из ниоткуда в никуда, - со вздохом подумала Атьяф. – У меня несколько иной профиль…» Пожав плечами, Атьяф побрела просто вперед, увязая в сугробах и стараясь не думать о том, как она не любит зиму.

Спустя какое-то впереди появилась темная фигура. Таинственный незнакомец также медленно шел через снегопад, неразличимый тонкую пелену снегопада очертания. Приободрившись, но в то же время держась настороже, Атьяф пошла навстречу.
Через минуту ей начало казаться, что с каждым шагом количество фигур увеличивается. И они также медленно, как и она, бредут сквозь снег, следя за каждым ее движением. Кто это? Армия? Такие же путники-герои? Атьяф остановилась – остановились и они. Она решилась двинуться снова – и они зашевелились. Неожиданный и непонятный враг – самый страшный…
Неожиданно снова расчистилось небо, и яркий луч солнца сверкнул на незнакомце, будто отразившись от стекла. Атьяф остановилась, пораженная догадкой. Пошла вправо – незнакомец пошел влево. Зеркало! Много зеркал. От центрального полукругом расходились остальные, и оттого казалось, что все другие отражения меньше предыдущих.
Прищурившись от бликовавшего солнца, девушка подошла ближе. Провела рукой по своему лицу в отражении – ничего необычного, разве что нос и щеки покраснели от мороза. Оглянулась назад – все то же пустое поле. Значит, путь один – вдоль зеркальной стены. Ненужный больше снежный зонт рассыпался ярким конфетти.
Атьяф шла, не глядя на свое второе «я», а лишь касаясь ео рукой, чтобы не уйти в сторону. Ее мысли витали далеко от этой снежной тишины, которую нарушало только поскрипывание ее леких сапог. Пустота и безжизненность угнетали девушку, и она старалась думать о своей родине, красочной и жизнерадостной. Родина, где у Атьяф никогда не было настоящего дома (да и какой дом может быть у джинна, кроме ее «сосуда»?), все равно манила ее обратно. Это была родина ее матери…
Внезапно краем глаза джинниха заметила движение справа и резко обернулась – снова зеркало! Далеко впереди и сзади друг на друга глядели десятки атьяф. И как она не заметила, что вошла в зеркальный тоннель?!
Стоя посередине, девушка теперь могла кончиками пальцев дотронуться до своих двойников. Но вот только они начали неуловимо меняться… будто туман подернул стеклянные поверхности. И вот сквозь него тут и там начали проступать отражения странных предметов. Орлиное перо, большая старинная книга, колокольчик… Они отражали друг друга в паре зеркал – а в каждой следующей паре уже виднелись другие.
Только напротив самой Атьяф стояла, насмешливо и зло глядя на джинниху, чернокожая красавица, чьи ноги скрывала красная дымка.
- Лазим! – Атьяф нахмурила брови.
Отражения разразились беззвучным хохотом, в руках ифриток-близнецов заплясали пламенные языки.
- Я не дам тебе смеяться надо мной, отродье загробного пламени! – прошептала Атьяф, и вскинула руки. Из-под ее ног взвились прозрачные шипы тверже алмазов и со звоном впились в зеркало, за которым плясала Огненная Лазим. На мгновение все замерло: отражения, вихрь снежных осколков, сама Атьяф… а потом стекло рухнуло, оставив за собой стену цвета ртути. Но и Лазим исчезла за секунду до разрушения зеркала.
Атьяф гневно обернулась к другим отражениям: они скрывали за собой что-то большее, чем просто предметы или куски стекла, она чувствовала это. Ледяные шипы понесли ее гнев в одно отражение, в другое, но стекла осыпались уже после того, как исчезали в них вещи. В одном ей чудилась статуэтка оскалившейся летучей мыши, в другом клубился сигаретный дым вокруг прямоугольной пачки… перед тем, как осколки вонзились в подернутую серую гладь, ей почудился за дымом высокий мужчина в камуфляжной форме. Это стекло осыпалось, как и предыдущее… Гнев уже угас. Лазим исчезла. И Атьяф с ужасом поняла, что натворила что-то неправильное. Ледяные шипы зависли в миллиметре перед следующим зеркалом. Движением пальцев джинниха заставила их пролиться капелью и подошла ближе.
Едва дыша она смотрела на высокую египетскую канопу с головой кошки, и за ней Атьяф чудилась тонколапая серебристая Баст, вылизывающая шерстку, а потом глядящая на девушку мудрым взором. Атьяф провела рукой по контурам канопы, та задрожала и исчезла, а через мгновение и другие зеркала одно за другим начали таять, будто снег.
Перед ней снова было бескрайнее белое поле, только теперь через него вела тропа.

Конкурс Короля и Королевы Мира Фантастики

Глава 3.

Роял Флеш.

***
К боту в человеческом обличье и Юле, мирно болтающими за жизнь, подошла улыбающаяся демоница, почесывая правый рог, она произнесла задумчиво:
- Режется… опять этот любвеобильный сатир мне изменил, - а затем, словно заметив парочку, улыбнулась и гостеприимно развела руками, - добро пожаловать в Замок, гости дорогие, а то мы уже заждались. Печенюшку? Может тортик? Нет? Ну тогда… Прошу за мной.
Слегка удивленная пара проследовала за демоницей к ближайшим дверям, на одной из них было написано «М», на другой «Ж». Туалет?
- Что стоим? Заходим! – широко-широко растянула улыбку Фарси и запихнула гостей в разные двери, захлопнув их за собой, и показала двумя пальцами «о'кей» куда-то в потолок, - первый есть!
Почесав на этот раз левый рог, она лениво ругнулась и удалилась дальше по коридору.

***
Светящийся портал заглотил Якова как карп наживку, с чваканьем захлопнувшись за ним, быстрое падение перешло в медленное планирование, и рядом с ним завис паренек в черном костюме. Запустив руку под маску комедии, он почесал подбородок и поинтересовался:
- Куда летим? Кого ловим? А парашют есть? Как нет… - чернявый покачал головой, - Очень прискорбно… а ну как внизу ни снежка, ни водички? Что делать будем? Могу свой продать… хотя… мне тоже жить хочется…
С хлопком за спиной парня раскрылся черный купол парашюта:
- Бывай солдатик… - взмахнул он рукой, взмывая вверх. Яков посмотрел вниз, прямо под ним в воздухе хищно распахнулась дверь, проглотив его.

***
Селию встретила девушка в белом, шаркнув ножкой, она поклонилась, отведя одну руку в сторону:
- Я хотела извиниться за нашего мальчика, - произнесла она, голос глухо доносился из-под маски, но в нем очевидно слышались искренние нотки, - он бывает таким… таким… ну вы поняли.
Кажется, девушка покраснела:
- Идемте за мной, - произнесла она, показывая на длинный коридор с шахматным полом, прелестными барельефами на стенах и старинными портретами. Засмотревшись на парочку из них, Селия и не заметила, как девушка отстала, а когда обернулась, девушки уже и не было. Справа медленно, словно в страшном сне, распахнулась резная дверь и Решающая, пожав плечами, вошла в нее.

***
Очнулся Эдвардс от дружеского похлопывания по щекам. На него смотрел с улыбкой светловолосый парень в безрукавке.
- Очухался? – детектив, вскочив на ноги, огляделся – кажется, он находился на кухне. Незнакомец копался в кухонной утвари, а нож маньяка продолжал некстати впиваться в правый филей. Поправив его, Эд повернулся к незнакомцу, но увидел только… сковородку, которой его огрели по голове, и все снова помутилось перед глазами.
- Хороший инструмент, возьмем на вооружение… - светловолосый подбросил пару раз сковороду, поймал и получил по макушке от демоницы.
- БРЫСЬ С МОЕЙ КУХНИ!
- Понял-понял… - подхватив детектива под мышки, Флоу Лавер потащил его к ближайшей двери.

***
Венди поднималась вверх, кажется, уже обретая крылья. Не успев возмутиться о том, что придется опять испытать все прелести ожидания в Небесной канцелярии и очередной от ворот поворот, она с визгом метнулась в сторону, когда рядом пролетела мощная туша дракона, сверкая обсидиановой шкурой в ярком свете. Взмах крыла и девочка с криком обрушилась вниз, еще один взмах крыла и Венди кувырком полетела в сторону. Громкий рык, заставивший душу уйти в пятки и, дракон, уходя в резкое пике, раззявив пасть, устремился прямо на нее.
Венди завизжала, выставила вперед руки и… мягко шлепнулась на диван. Напротив нее во всю стену красовалась картина с огромным черным драконом, разрывающим свою грудь на части. А рядом раздался тихий-тихий скрип.
Девочка с клацаньем закрыла рот и медленно повернулась в сторону резной двери, из которой струился свет. А потом, сползя с дивана, заглянула туда.

***
До ноздрей Баст донесся приятный аромат, мимо нее прошествовала прелестная демоница в передничке, толкающая впереди себя столик с яствами, от которых сразу потекли слюнки.
- Вискас, или свежая вырезка? - задумчиво бормотала себе под нос демоница, - Может валерианочки капнуть? Помнится, Лорд любил валерианку. О, привет, киса, а ты что здесь делаешь? хочешь кусочек?
Демоница протянула тарелку со свежим мяском, политым нежной сметанной подливкой. Дивный аромат будоражил все рефлексы, а ведь она сегодня и маковой росинки во рту не держала. Баст накинулась на еду, а когда оторвалась от миски, почувствовала, что перед глазами все плывет и она провалилась в глубокий сон.
- Две, или три таблетки? Вот черт… забыла… может пять? – бормотала демоница, подсчитывая колесики в ладошке, - ой, и семи хватило…

***
Фон Вейрмайеру в очередной раз не везло, категорически не везло.
- Опаньки, какая встреча, - донесся до него ехидный смех, как только он забрел в приятную библиотеку с прекрасным минибаром и камином, в котором весело потрескивали дрова. У ближайшего стеллажа с книгой в руках стоял темноволосый мужчина в белой маске, - нужно отдать вам должное, капитан, вы прекрасно умеете притворяться мертвым. На медведях тренировались?
Он с хлопком закрыл книг и одновременно с этим под ногами офицера распахнулись створки и он ухнул вниз. Парень поймал взвившиеся в воздух пятьдесят марок и помахал рукой Рихарду:
- Спасибо, что вернули долг!

***
Драгунов шел по коридору, слегка ежась. С последнего раза коридоры вызывали у него неприязнь, везде чудилось тяжелое дыхание дракона. Кажется, кто-то шел следом, подстраиваясь под его шаги, но, когда он оборачивался, позади никого не было. тишина сгущалась, словно в воздух добавили желатин, наконец, кто-то позади сбился с шага и, резко обернувшись, профессор увидел девушку в белом костюме, которая пряталась за бюстом Цезаря. Черная маска закрывала ей лицо. Поняв, что обнаружена, девушка вышла из-за фигуры и быстро подойдя к профессору, протянула ему дощечку с кусочком мела.
- Да-дайте автограф, пожалуйста, - смущенно пролепетала она.
Опешивший профессор, не поняв что произошло, все же расписался на доске незнакомки, и, только поднял голову, чтобы спросить, зачем ей это, как увидел, что девушка приподняла маску, приоткрыла пухлые алые губки и дунула на доску. Меловая пыль поднялась в воздух, окутывая профессора. Он чихнул… раз… другой… третий… и на третий раз провалился под пол, оказываясь перед дубовой дверью.
- Спасибо, профессор, - до мужчины донеслось смущенное, и он, продолжая чихать, ввалился в дверь.

***
До ушей Наяны донесся довольный присвист:
- Какая крошка забрела к нам на огонек, - на бюст Венеры (именно на бюст, а не на голову) опирался светловолосый мужчина в безрукавке и шортах, широко-широко улыбаясь, словно провоцируя заехать ему в челюсть. В очередной раз облапав мраморную грудь, Лавер шагнул к прелестнице поигрывая мускулами… ягодиц. Наяну затошнило… то ли от поведения парня, то ли от жесточайше сильного запаха духов, исходящего от него, то ли от вопиюще дисгармоничного сочетания и того и другого. Тяжелая ладонь ударила ее под основание шеи под волосами, а Светловолосый подхватил девушку, моментально потерявшую сознание.
- А можно я ее? – просяще он взглянул на парня в черной маске, небрежно отряхивающего руку об штаны.
- Нет…
- Ну хоть разок…
- Нет…
- Эх, ну ладно…
- Тащи уже…

***
Виктор только и успел подняться с ног, и отойти на незначительное расстояние от места своего пира, как позади него раздался шумный вдох.
- Прекрасно, просто прекрасно, - рыкнул ящер, переминаясь с лапы на лапу рядом с искалеченным трупом девушки, а потом мощный удар хвоста повалил полувампира на землю…
Ящер наступил ему лапой на грудь и выдохнул в лицо облако ледяного пара, погрузившее мужчину в глубокий сон.

***
- Спать на голой земле крайне вредно для потомства, милочка, - Ренра не успела обернуться, как тонкие стальные нити спеленали ее, - прекрасный экземпляр…
Промурлыкала демоница, натягивая нити туже и туже:
- Кажите, вы оба любите кинбаку?
- Что? – только и успели возмутиться обе личности нагайны, как девушку подняло в воздух, перевернуло и с размаху швырнуло в открывшуюся перед ней в пустоте дверь.

***
Шаг вперед… словно перешагнуть плотную стену, за которой воздух был поход на створоженное молоко, забиваясь в горло комками. Дэвид закашлялся, держась за ближайшую стену, а та, почему-то резко перевернулась, увлекая его за собой.
- Ой… совсем забыл предупредить… - сокрушенно произнес Флоу Лавер, глядя на пустую стену, - А я так долго тренировал свой выход…

***
Створчатая дверь, призывно распахнутая перед посетителями. Вывеска «Добро пожаловать, игроки», и пустой коридор, устеленный красной ковровой дорожкой.
- Вам сюда, - довольный голос заставил Холли обернуться. Она могла поклясться, что до этого не было никакой двери, и никакого юноши в белой маске, распахивающей дверь прямо перед ней. Холли недоверчиво подошла к парню, пытаясь вглядеться в то, что у него под маской, но безуспешно.
- Вам сюда… - настойчиво повторил юноша, улыбаясь девушке резной ухмылкой маски, - Поторопитесь, времени мало…
- Мало для че… - только и успела пролепетать Холли, как кто-то сзади дернул за ковровое покрытие, и девушка буквально упала в дверной проем, чудом удержав равновесие.

***
Тропа вела Атьяф вперед и вперед, а замок так и не хотел приближаться. Джинн было возмутилась такой неприветливой игре, как перед ней возникла черная маска, покачиваясь в воздухе, она медленно приблизилась к ней, и из ниоткуда вслед за маской возникло и остальное тело.
- Простите… небольшая ошибка в заклятье, - произнесла дружелюбно девушка в белом, - вам сюда…
и она указала в прямо противоположное направление. Джинн с опаской развернулась, и перед ее глазами возник снежный городок с дубовыми воротами.
- Сюда? – недоверчиво переспросила Атьяф.
Девушка в маске кивнула.
- Не бойтесь, миледи… еще рано бояться… - и тут же растворилась в воздухе, как и появилась. Сначала тело, а потом и маска.
Джинн пожала плечами и шагнула в приоткрывшуюся дверь, откуда веяло теплом и просачивался мягкий слегка неясный свет.

***

Короне понадобилось немало сил и энергии для того, чтобы сгенерировать облако магических искр и в результате серии сложнейших заклинаний всё-таки вернуть Совет на своё законное место в тронный зал. Несмотря на успешность операции, не всё оказалось так гладко: у Лавера кровоточили виски от чересчур усердного мыслительного процесса, тушь на прекрасных и диких одновременно глазах Фарси растеклась и приобрела вид гротескной татуировки на лице, а темная сущность Алекс еле держалась на ногах. Тем не менее, светлая ее составляющая, всё еще была довольна, как никогда.
- Без потерь… – произнесла с радостью девушка в белом, прижимая руки к сердцу и мягко улыбаясь.
Она не договорила, - двери тронного зала с грохотом раскрылись и близнец потеряла дар речи, - на пороге стоял Дракон с наполовину впавшими глазами и кровью на клыках – его собственные десны кровоточили всё сильнее день ото дня. На груди уже зияла не рана, а настоящая дыра, огромный сгусток крови и странной черной материи, теперь заменявшей ящеру сердце. На руках Эол вынес тело девушки с обнаженными белыми клыками.
- Без потерь, - прорычал ящер, - значит, ты всё еще надеешься... Что мы обойдемся… без потерь…
- Но я думала, что, - попыталась проговорить Светлая и застыла, будучи замороженной выпущенным Эолом потоком ледяного пламени.
- Отличная идея – так мешать будет гораздо меньше – огрызнулся Дракон и развернулся в сторону судей, - кто еще хочет встать на защиту смертных? Молчание его вполне удовлетворило.
- Лавер, что по итогам двух состязаний?
Светловолосый плейбой зачитал список:

- Позвольте вопрос, Владыка, - проговорила Темная сущность Алекс, наконец-то встав на ноги и почувствовав себя намного сильнее, не будучи скованной узами родства со своим близнецом, - что это за ледяной поток?
Вместо Эола ответила Корона:
- Слишком рискованно позволять всем претендентам безнаказанно бродить по залам. Представитель сил Тьмы уже испытала на себе всю силу нашего лабиринта – ей повезло больше, чем двум другим. Она погибла сразу.
- Двум другим? – уточнили Фарси и Лавер в один голос.
- По моему приказу Эол заморозил и отправил в Мир Забвенья еще двух претендентов: девушку из пустоты Энн, и борца с порождениями тьмы Солида Снейка – их силы мне показались недостаточно устойчивыми и поэтому они выбывают из игры…
Дракон сомкнул клыки и щелкнул когтями: «Не будь ты головным убором, я бы решил, что ты улыбаешься», - проговорил он в сторону короны.
- Отрицать бессмысленно – скоро моя Власть будет безграничной и мне больше не понадобится никто – прошелестела Корона, - поэтому мне нужна Вся Ваша преданность и Сила для следующего этапа!

Главное в этом задании – договориться с участниками и вместе уже принять решение. Задание полностью, повторяемся, полностью рассчитано на взаимодействие.
Что от вас требуется в первую очередь – описание вашего выбора, как персонаж пришел к нему, его чувства, эмоции. Мы, судьи, хотим заглянуть к вам в душу и сердце, увидеть вас уже с другой стороны, нежели в лабиринте.
И помните: не каждый выйдет из комнаты, как минимум один из вас останется в ней, но такова игра.



Задания должны быть выложены до 23:59 (по Мск времени) 20.12.2010 года .

- ИИИ, МЫ НАЧИНАЕМ!!!! - оглушительный голос с примесью закадрового (как раз запланированного в этом самом месте самим режиссёром) нестройного смеха толпы, заставил всех троих потерять ориентацию в пространстве. Где-то над головой вспыхнули софиты, освещая огромную пыльную сцену. Ни зрителей, ни массовки, ни постановщиков не было… никого (даже режиссёра с матюгальником). Одни только пауки по тёмным углам, и… перекошенная калитка из штакетника впереди, манящая открыть ее. Однако на калитке не было даже ручки, только тяжелый амбарный замок, да выемка для кисти в нем.
- А-а-а, - пожурили опять сверху , -
не торопитесь, милые дети,
сначала мне на вопросы ответьте
Готовы ль на все вы, чтоб дальше идти?
Уверены ль в верности вашей затеи?
Быть может вам лучше сойти с колеи,
пока вас в лепешку не передавили?
Вот карта, дверей всего шесть на пути…
Одну за другой эти двери откройте…
Цена ж равносильна ключу к сей двери.
Заплатишь – откроешь, и даже не спорьте…

«Кисть руки отдай и дальше шагай…» - гласила поскрипывающая табличка над калиткой, висящая прямо в воздухе.
На калитке появилась карта – шесть дверей, одна за другой…
- Какая изумительная поэтическая тирада, - усмехнулся Яков, изучая карту на калитке, - Аж слеза навернулась. Жаль платочком не обзавёлся. Только мы уже не дети, и сворачивать с выбранного пути не намерены. Если нас, конечно, не спихнут тяжёлым сапогом в ближайшую сточную канаву – Сильные мира сего.
Яков в задумчивости потёр амулет, висящий на груди, левой рукой, изучая хлипкую калитку и размышляя, в какое место ей врезать, что бы та сразу не мучаясь, слетела с петель и освободила дорогу ему и его спутникам…
Амулет засветился, и по кисти Якова проскочила электрическая искра. Но удар тока он почувствовал только тогда, когда искра добралась до его предплечья…
Вспышка в голове. Взмах кривой сабли. Отрубленная левая кисть.
Что это было?!
Яков посмотрел на кисть левой руки, поводил пальцами. Что-то здесь было не так. Он её не чувствовал. Но почему? Сняв с неё беспалую перчатку, он ощупал её пальцам правой руки. Кисть была холодной, твёрдой и безжизненной.
Ну, раз так.
Яков решительно подошёл и вложил левую кисть в скважину замка. В механизме замка что-то щелкнуло, и стальные зубья отсекли кисть наёмника от предплечья.
Яков отдёрнул руку, но крови не было. Была заросшая культя со стальным браслетом на её конце.
Что за…
Амбарный замок раскрылся и упал к ногам спецназовца. Калитка распахнулась. Путь был открыт.
- Ну что ж, вперёд, - проговорил Яков и шагнул к следующей двери, зажав в кулаке амулет, пульсирующий под его пальцами, явно требуя, от своего хозяина, что бы он двигался, к следующей двери, впереди всех.
- Весёлая перспективка, - нахмурился Яков, прочитав надпись на табличке витражной двери, - Если так и дальше дело пойдёт, то вскоре и до… - Яков опустил взгляд ниже пояса…
Небольшая молния, соскочившая с амулета, ударила Якова в левый глаз.
Новая вспышка в голове. Взрыв гранаты. Осколок. Острая боль в левом глазу.
Он прикрыл правый глаз и посмотрел на окружающую его реальность левым. В глазу раздалось жужжание и он начал фокусироваться на маленьком паучке в углу под потолком сумрачной комнаты. Теперь Яков мог разглядеть, левым глазом, каждую его лапку. Он чётко видел, как насекомое своими передними коротенькими ногощупальцами подносит к острым челюстям свою жертву, бьющуюся в отчаянии муху, и впрыскивает в её тело яд.
Яков мотнул головой и открыл правый глаз. Левый глаз зажужжал опять и сфокусировался с правым в обычное человеческое зрение.
Яков посмотрел на дверь и на надпись. Амулет, зажатый в кулаке, требовал, что бы он действовал.
- Ну что же, - вздохнул парень, - Кутузов и с одним глазом Наполеона побил. А чем мы хуже.
Подойдя к дверям, он подвёл глаз к дверному глазку, острые венчики сами вцепились в глазное яблоко и, сомкнувшись вокруг него, вырвали его из глазницы Якова. Никакой боли и крови не последовало. Глазница была сухой. Только на глазном яблоке с внутренней стороны были маленькие присоски.
Рука протез, искусственный глаз. Что-то он где-то пропустил. Когда это он уже успел стать терминатором? Явно и здесь без Мерлина не обошлось – этот пострел и здесь поспел.
Дверной замок на двери щёлкнул, та открылась, приглашая следовать дальше, но амулет на груди Якова молчал.
- Ну что, кто следующий на очереди на донорство органов, - Яков вопросительно посмотрел на своих спутников и надел узкие солнцезащитные очки, чтобы не светить дыркой в голове.

Сквозь сжатые веки мерцал слабый свет. Голова немного кружилась от той бурды что дала демоница. Но глаза всё-таки пришлось открыть. Огромная пустая зала, красный ковёр, вонь свечей из сала и очень пыльные шторы. О Великий второй муж мой Птах! Никакой эстетики! Рядом со мной две девочки. Высокие человеческие девочки. Подросло людское племя за время моего тысячелетнего сна.
- Я пойду осмотрюсь, вы же не против, - спросила я у девочек.
На что получила две постные мины.
В конце зала чего-то виднеется. Присмотревшись, я смогла разглядеть, через смрад свечей и неубранную пыль веков, статую. Трёхглавую, говорящую… стихами. В руках у статуи были сердца. Я дотронулась рукой до груди. Хорошо что у богов только душа.
Статуя предлагала убить, обмануть или предать. Только после этого откроется проход. Все эти «чудесные» варианты были, откровенно говоря, неприемлемы для меня.
Тут меня осенило. Одна из голов статуи - собачья! Хоть и статуя назвала себя другим именем и назвала другого бога, но собаки всегда были, есть и будут слугами Анубиса. Собачья голова произнесла:
Темнота, страх и боль ждут тебя
Окутаешь ложью - туманом себя!
И коль ты готов через мрак перейти
Возьми тот кинжал - в свое сердце вонзи!
Кинжал? У меня нет кинжала, только гильза на верёвочке.
Я улыбнулась, Анубис, бедный сын Небетхет, придётся тебе немного поработать.
Закрыв глаза, я представила себе великого Инпу: могучее тело воина, на плечах собачья голова. Бог некрополей и погребальных мистерий обрёл очертания в моём подсознании и его собачья морда ощерилась в улыбке.
- Здравствуй ещё тысячи лет, моя божественная тётушка, - поприветствовал меня Анубис.
- И тебе того же по тому же месту, племяшка, мне нужна твоя помощь, - ответила я.
- Как всегда ты сразу берёшь Аписа за рога, сейчас гляну что можно сделать.
Я ещё раз обвела зал взглядом, только на этот раз моими глазами смотрел Анубис.
- Вот, тётушка, держи кинжал, им я извлекал сердца тщеславных фараонов во времена нашего расцвета. Он тебе поможет. Но помни цена такой услуги может быть высока, - облик племянника начал тускнеть в моём подсознании.
Кинжал оказался в моей руке. В неровных гранях чёрного обсидианового клинка, плясали всполохи свечей. Рукоять была оплетена узкими полосками дублёной кожи. Взяв его в руку, я уже знала, что нужно делать. Хитёр племяш ничего не скажешь.
Взвесив клинок в руке, подошла к статуе.
- Страж Иридий, - обратилась к нему я, - позволь принести себя в жертву во имя твоего бога.
Лапа статуи поднесла трепещущее сердце к моему лицу. Не раздумывая ни секунды, я воткнула кинжал в сердце. Боль, дикая всепоглощающая боль тут же пронзила мою грудь, но нельзя было останавливаться, нужно было довести задуманное до конца, и я продолжала резать сердце. Мои глаза наполнились слезами, вспомнились все благие и не очень дела. Вспомнился величественный Пер-Бастет, где мне поклонялись люди и располагался мой храм. Там я родила своих детей и отдала им частицу себя. И теперь боль вызываемая клинком Анубиса была сродни той боли. Я знала что сейчас делаю всё правильно. Пол дрогнул и … сердце развалилось на два истекающих кровью куска.
Время замедлило свой бег. Тусклый свет померк ещё сильнее. Из воздуха рядом со статуей начала проявляться фигура. Мой племянник медленно обретал физическую форму в этом мире. Огромная рука протянулась к статуе и часть сердца оказалась на ладони Анубиса.
- Теперь часть твоей души у меня Баст, теперь ты принадлежишь подземному миру!
- Ты обманул меня? – огорчённо спросила я, - За что?
- Придёт время и мы призовём тебя, а пока путь твой свободен! – Анубис пристально посмотрел в глаза собаки и статуя освободила путь.
Часть оставшейся души переполняла злость, горечь и обида, но там меня ждали те кому я была нужна. И я вошла в проход.

Маленький кусочек плоти пульсировал на каменной ладони, притягивая взор, заставляя верить, что это не сон. Холли торопливо просунула руку за ворот куртки и прижала пальцы к ключице. Нет…привычный толчок она не ощутила… значит, это действительно оно… Девушка перевела взгляд на лица вещающего Стража и почувствовала, как опять начинает саднить перевязанное шелковым платком запястье. Она сосредоточилась на словах, вылетающих из трех ртов, пытаясь уловить их смысл. Выбор… она должна сделать выбор… Как странно, но вся ее жизнь – это выбор… мы выбираем, нас выбирают. Первый выбор сделала за нее судьба…

Коль хочешь ты выйти из мрака – вперед
Отправь свое сердце скорее в полет!
Возьми его в руку, почувствуй в нем жизнь
Откинь от себя, от него откажись!
Приятный голос завораживал, так и просил выбрать именно этот путь. Как, казалось бы, все просто. Отшвырнуть в сторону сердце и уйти… Без лишних хлопот и волнений, без жертв и лишений. Но отказаться от сердца… от себя… добровольно? Холли облизнула пересохшие губы и покосилась на своих спутниц. Они тоже выбирают. Им не легче, чем ей. От этих мыслей девушке стало жарко, напряжение потихоньку стало отпускать. Нет, отказаться она всегда успеет… Или не успеет…тут уж как фишка ляжет… Мысли потекли ровно и почти холодно. Терять себя ей не хотелось ни при каких раскладах. Так, что там еще предлагает Иридий?
Ты хочешь навеки спастись?
За сердце чужое рукою возьмись.
Ценою товарища ты вознесись!
Вот…идеальный вариант… Хотя… Однажды она уже выбирала в похожей ситуации.

Холли еще раз осторожно глянула на товарищей по несчастью. Она их совсем не знает, никогда не встречала. Они тоже хотят выбраться отсюда, и, возможно, если не она, то эти девушки выберут ее сердце, сожмут его и… Но вознестись…хм… Холли сглотнула, потянула дрогнувшими пальцами шнурок шляпы. Стало вдруг трудно дышать. Нет, не то чтобы она боится смерти, как раз наоборот. Но у нее еще столько незаконченных дел. И потом, она обещала Эрпу, что научит его индейским песням. А Холли всегда держит слово. Так что вознестись она всегда успеет. К тому же представить себя в роли хладнокровного убийцы девушка не смогла. Нет, она не будет брать чужое сердце…
Темнота, страх и боль ждут тебя
Окутаешь ложью - туманом себя!
И коль ты готов через мрак перейти
Возьми тот кинжал - в свое сердце вонзи!
Темнокожая девушка подошла к статуе и вонзила возникший ниоткуда кинжал в одно из сердец. Холли вздрогнула.
Боль…она вполне может терпеть боль, к тому же , если бы сердце было сейчас в груди, оно бы болело, терзалось, разрывалось на тысячу осколков… Так странно… Холли еще раз дотронулась до левой половины груди. Сердца действительно нет, но она чувствует тягучую боль, к которой привыкла за эти дни странствий по лабиринту. Если она пронзит свое сердце кинжалом, боль будет во много раз сильнее… И спасения уже не будет. Чем же этот вариант лучше первого? Там, по крайней мере, нет боли, к тому же она будет свободна…сразу…без условий и оговорок. Но только через муки можно обрести что-то стоящее. Это Холли давно поняла, как и то, что самое простое не всегда самое правильное. К тому же вся жизнь человека – это боль, мучение выбора, разлука, безнадежность и ожидание чуда… и опять боль… И если она все-таки выберется отсюда, в чем, к сожалению, не слишком уверена, придется претерпеть еще ни раз и темноту, и страх, и боль… Надежда, правда, умирает последней, и она надеется…
Холли взглянула на Стража, потом быстро нагнулась и вынула из ножен в сапоге охотничий нож , глубоко вздохнула, стремительно шагнула вперед и пронзила свое подрагивающее сердце. Рука не дрогнула, только пальцы, сжимающие рукоятку, побелели. Девушка несколько томительных секунд наблюдала, как блестящая полоска металла погружается в трепещущую плоть, и зажмурилась, ожидая удара боли.

Сознание приходило медленно и болезненно. Суровая плата за знакомство с неизвестным от которого шел запах хуже чем от скунса. Обхватив руками больную черепушку, девушка привстала и села на мягкое место. Вот сейчас она откроет глаза и очутиться в, опять, незнакомом помещении, без людей и с тысячью вопросов на языке. Да это надоело. Такое приключение без точного сценария ее не устраивают. Актерам нужно долго изучать свою роль, чтобы выложиться на все сто перед зрителями. Тут даже выкладываться не хотелось. Вот именно на это безнадежное дело, как блуждание по неизвестным местам, с неопределенно целью, порядком надоело. Наяна надеялась, что когда она откроет глаза, то выход будет отчетливо виден, как зеленая лампочка ВЫХОД из зала кинотеатра.
Наяна находилась в очередном мрачном зале, компанию ей составляли две разных девушки. Все они смотрели на трехголовую статую.
- Опять какая-то фигня, - буркнула Беретт. Живот начало крутить, а это был верный признак того, что сейчас им будет не до знакомства с друг другом.
Встав на ноги, девушка подошла к двум другим девушкам и только тогда трехлицое изваяние начала вещать стихами. На душе стало так приятно, может потому что одно лицо было в виде собаки и походило на ее Лилу. Ну и вообще приятно, что есть выход и он почти найден. Только вот проблемка, заключалась она в том, что в руках Стража Бога Разрещения, Коварства и Смерти было не только ее сердце, но и сердце двух других девушек. Свое то она узнала. Обиженные мужья и любовники всегда так о ее сердце отзывались.
- Окей. Я не знаю где тот Змей. Если ему это поможет, то я отказываюсь от своего сердца, в его пользу, - сказала Наяна и взяла свое сердце в руки и швырнула в сторону. Когда она его брала, она почувствовала в нем жизнь и другие чувства. Сердце не шмякнулась на пол, она запылав, повисло в воздухе и куда-то поплыло и не в сторону выхода.
- Я об это пожалею. Когда-нибудь пожалею.

А может, это все сон? Когда оказываешься в каких-то местах, неизвестных или смутно знакомых, пустынных или среди толп незнакомцев, но не помнишь, как сюда попал – первый признак нереальности происходящего. Агрессивные личности, от которых нужно все время скрываться, или убивать – это проекции хозяина сна. По крайней мере, так говорилось в брошюре «Защити свое подсознание», которую выдавали под роспись для ознакомления. Что, если дело не в моем мозге, а в том, что я в чужом сне?
Та чернулька, новая жертва Мясника. Была или нет? Кажется, я видел ее за несколько секунд до того, как схлопотал по голове… Если так, то ее проекцию встроили в качестве жертвы, тогда с ней все в порядке.
И я не опоздал.
А с другой стороны, если дело в сотрясении и последствиях «экспериментов», то все происходит на самом деле, просто я вырубаюсь и ничего не помню. Я как сомнамбула. Тело сохраняет все моторные функции в полном объеме, просто области памяти не действуют. Что еще не действует?! Что?! Что вылезает на первый план, когда сознание в отключке? Почему я не помню, где был в то время, когда Мясник забавлялся со своими жертвами? Почему я всегда оказываюсь неподалеку, но всегда опаздываю? Что, черт побери, происходит? Зачем старик из Чайнатауна всучил мне ту флешку с инугами-Касперским? Почему духи умерших что-то скрывают, а народец Той Стороны не смотрит в глаза? Только из-за гейсов и амулетов? Или… Или они знают обо мне что-то, что я не хотел бы узнать?!! Но тогда Венди… Что с Венди? Пока я тут, что с ней?
Годдамит. Возьми себя в руки, специальный агент Эдвардс. Отставить сопли. Отставить истерики. Если ты в чужом сне, ты знаешь, что делать. Если ты и Мясник – одно ублюдочное лицо, ты тоже знаешь, что делать.

Где-то сверху вспыхнули софиты – прямо в лицо. Существуют? Или снова игры разума, а тело послушно генерирует реакции кожи и зрачков, повинуясь запросам мозга? И кто эти двое? Впрочем, это-то как раз легко проверить. Если надавить на глазное яблоко, существующие предметы слегка раздвоятся, а вот те, которые созданы в зрительном центре, останутся неизменными. Так. Парни раздвоились и зарябили, следовательно, существуют. А вот с дверью все не так просто. Она, как сказала бы Келли, наша оксфордская звезда, sеmper idem.
Аттракцион. Просто долбанный аттракцион.
А где-то сидят зрители.
Интересно, Мясник снимает свой творческий процесс на камеру?
- Эй, парни! – голос, как ножом по тарелке царапает: глотку дерет после рвотных позывов, - Вы кто? Что это за гребаное место?
Мужик в униформе, берцах и бандане, милитаризированный по самое не бей лежачего, представился не то Якобом, не то Джейкобом. Второй, высокий загорелый громила со сломанным носом буркнул « Дэвид». Ну и ладно, не очень-то хотелось.
Какие-то шарады, новая игра – в загадки. С членовредительством. Джейкоб лезет первым. Как там, в той русской песенке – я стал похож на шального пирата, без глаза и без ноги? Этот остался без глаза и без руки. Ему крюк накрутить, дать попугая, орущего «Пиастррры!», и будет морской волк… «Когда воротимся мы в Портлэнд!»

***
- Эдвард! Иди сюда!
Это Элси. Сейчас Сочельник 20** года, она кружится, запрокинув голову к темному небу, с которого валят крупные хлопья снега. На площади крутят рождественские гимны, елка подсвечена, на катке никого нет… Мы только с семейного ужина, объявили родителям Элси о помолвке.
- Эд, ну что же ты? – крепкий снежок залепляет мне лицо, и я, хохоча, бегу к ней, чтобы повалить в сугроб. Она несется прочь, я хватаю полу ее белой шубки и притягиваю к себе. Ее губы такие мягкие и нежные, наши языки выделывают сумасшедшие кульбиты…
Она медленно отстраняется, и я вижу, что из ее рта бежит темная дорожка. Секунда – и кровь хлынула на шубку, на меня, на снег; кровь и какой-то темный комок . Я хочу закричать, но вдруг понимаю, что у меня нет языка… Элси бледнеет, ее глаза стекленеют, кровь выступает на груди, спине, пропитывает джинсы…
Я стою посреди мансарды дома, предназначенного под снос. На руках тело моей невесты Элизабет Маккаммон, она же первая жертва Мясника, в деле проходит под именем «Арлекин». Сами догадаетесь, почему?
Я задыхаюсь от запаха крови. Он будет преследовать меня вечно.

***

Кровь. Свет софитов. Моя рубашка залита красным. Костяшки пальцев саднят, упертые в крепкую дубовую дверь. Прямо перед глазами – бронзовое лицо, пухлые губки заливает кровь.
Это чувство… Что у меня нет языка… Это не чувство. Его действительно больше нет. Годдамит. Это мерзкое чувство не передать словами. Представляю, как теперь вести допросы. Интересно, страховка покроет эмулятор голоса? Да провались оно все. Если у меня провалы в памяти, это уже неважно. Потому что это означает, что Элси не была случайной жертвой. Это сводит меня с ума. А если все это чужой сон… Я проснусь. Поймаю ублюдков и буду душить голыми руками. Ме-е-е-едленно…
Вот интересно, всплывает некстати мысль, а будет жерва-ухо? Китайская Печать Полного Невмешательства, она же «три обезьянки», без повреждения органа слуха, неполна. Так и знал, дилетанты. Даже пользу из своих игр извлечь не в состоянии, недоучки. Еще бы пентаграмму школьным мелком нарисовали…
Неизвестно. Но любительское шоу потрошителей продолжается. Дэвид направился к новой двери.
«- Эй, Меченый! Ты подошел к черте. Перешагнешь ее и получишь все ответы.
- А плата? В таких делах есть и плата и подвох. Это условия игры. Вы нагреваете жадных олухов пока стоит свет. И будете нагревать, пока он будет стоять.
- Судя по всему, ты будешь только рад заплатить нам. Твоя память, она тебя мучает, она вечно подсовывает укоры и упреки, вечно дерет по живому… Скажи, Меченый, когда вы там, во сне, снова вместе с твоей Элси, сколько раз ты просыпался от того, что подушка промокла от слез? А сколько раз тебе снилось, что она умерла? Ты наверняка просыпался с облегчением – как же, это только сон… Вот наша плата: хочешь все забыть в обмен на ответ?
- Меня интересует подвох, Стряпчий. Вы никогда не работаете в убыток. Говори! Я знаю законы. Если участник сделки спрашивает об оговорках и обременениях, вы обязаны сказать. Вот если не спрашивает, вы не обязаны ни о чем рассказывать… «Договор с силой, в просторечии именуемой Дьяволом», страница 2, пункт 1.3., автор В.Гете.
- Да. Плата – память, но она может быть изъята только вместе с тем, что вы называете разумом. Проклятое образование! Говорил же, что книгопечатанье - зло…
- Ты хочешь забрать мой разум… Я настаиваю на дополнении к стандартному договору, Стряпчий. Во-первых, прежде чем ты заберешь плату, я должен получить ответы и объяснения. Во-вторых, я не приму рекламаций с твоей стороны и сделка не повлечет дальнейших обязательств с моей стороны. В третьих, под «разумом» в этом договоре будет толковаться логическое мышление, багаж знаний и памяти. Все остальное является составляющими личности и не является предметом сделки. Играешь на таких условиях, Стряпчий?
- А ты крепче, чем я думал, Меченый. Так еще интереснее. По рукам.
Что-то быстро он согласился на дополнительное соглашение. Годдамит, неужели я ошибся?! – это была последняя мысль, прежде чем на меня обрушился водопад информации.»
Детектив Эдвардс без чувств сполз по стене. Яков похлопал его по щекам уцелевшей рукой. Эд открыл глаза и растерянно захлопал ресницами.

Вот так вот день начинается…комната, стол, а вокруг стола трое абсолютно не похожих друг на друга мужчин. И каждый сжимает пистолет, направленный на своих «товарищей» по несчастью. Ни стал никто целится себе в висок, предпочёл целится в висок соседу. Что в принципе вполне естественно, если брать в расчёт, кого именно судьба собрала в этой комнате. И что хуже всего, как минимум один из этой комнаты не выйдет. Вынести то его может и вынесут, но исключительно вперёд ногами. А это грустно. Вот и злятся стоящие напротив друг друга. А то, что один из пистолетов заряжен холостыми, только усугубляет общую нервозность. Сразу видно, не привыкли ребята доверять друг другу. Не входит доверие в число их добродетелей.
-Всё с вами ясно господа, всё с вами ясно…Значит всё таки будем сводить счёты? Неужели вам так охота позорится, вместо того, что бы предоставить это судьбе? –тёмный развёл руками.
Ствол его пистолета неторопливо покачивался выцеливая голову вампира…Выстрелить или нет? Позор, судьба…что он знает о судьбе, с такой лёгкостью взывая к тому, в чьём существовании даже не уверен. Это не судьба…это карма…Позор…что он знает о позоре, если считает, что сам выше его. Позор – это быть человеком и плыть по течению уповая на судьбу. Это низводит человека до животного, а он этого кажется и не подозревает…Судьбу надо вершить самому, делать то, что считаешь единственно верным и правильным не оглядываясь на других, ибо отвечать за свои поступки кроме тебя некому. Судьба ни при чём. Это оправдание слабых и глупых. В конце ты увидишь свой путь, это и есть карма, это и есть смысл жизни, это единственное, что достойно уважения. Зачем же ты говоришь с нами? Зачем пытаешься объяснить, оправдаться…Если ты так хочешь доверится судьбе, направь пистолет в висок, закрой глаза и спусти курок, и так или иначе ты узнаешь свою судьбу…узнаешь очень скоро…вне зависимости от того, выстрелит он или нет.
-Вы так уверены в нашей честности? –подал голос вампир.
-Скорее уж не уверен. Иначе бы начал игру первым. Просто мне никто не даст гарантий, что в случае моей смерти вы не смухлюете. – тут же отозвался милитарист…
Ха-ха…гарантии…в случае моей смерти…
В случае твоей смерти, тебе будет мягко говоря насрать на все гарантии. Скажи прямо, зачем это лицемерие…Скажи, что ты боишься! Боишься того, что нажав на курок поймёшь, что твой пистолет окажется с холостым патроном, а вы господа будете с боевыми. И один из них как раз выцеливает мою пустую голову. Верно говорили, что совесть это синоним трусости, а в твоём случае тёмный, разговоры о честности.
-А какие тебе нужны гарантии? – я склонил голову и прищурился с лёгким налётом деланного не понимания. Знаю я какие тебе нужны гарантии, только здесь их тебе никто не даст, адресом ошибся, олимпийские игры проходят за соседней дверью…-Идиоту понятно, что Боливар троих не вынесет, он и на двоих споткнётся… А вы тут пистолетом в нос тычете и монологи о честности произносите. У меня бабушка, когда таких как вы видела, только головой качала и приговаривала: «Ой не жилец!»,- тут я на секунду завис, быстренько пробежавшись в памяти по всем, кто так или иначе был со мной связан…
-Чёрт…у меня даже бабушки не было...но это не важно, раз суть передана верно.
-Да-да…Я конечно понимаю, -вояка ощерился, - что у вас было тяжёлое детство – железная кроватка, деревянные игрушки, картонная обувка…
-Про морковку не забудьте, -вставил я, беспардонно перебив тёмного.
-Какую морковку? – солдат уставился на меня в полном недоумении с широко раскрытыми глазами…
-А ещё я в детстве ничего слаще морковки не ел, -продолжил я абсолютно серьёзно, -не забудьте упомянуть.
Милитарист наконец согнал с лица идиотское выражение и продолжил.
-Упомяну – упомяну…и морковку и прочее, но вопрос о гуманитарной помощи вашей персоне отложим на потом. Так вот, от большинства мне хватило бы честного слова. Но вы господа не входите в это количество…Следовательно остаются одновременные действия.
Тут вампир напрягся, всё это время он внимательно слушал нашу пикировку, а сейчас посмотрел на милитариста и вопрос, который видимо интересовал его больше всех остальных.
-А где гарантии с вашей стороны, что вы не попытаетесь нас обмануть?
-Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы, - при упоминании о гробах вампир презрительно скривился, - гарантии тоже не ахти какие качественные, обычное честное слово.
Эх…так хорошо начал и закончил так банально, что за вечер такой, все говорят о честности, а на самих пробы ставить негде.
-Будете играть без фокусов – тоже буду делать я. Нечестно – реакция с моей стороны будет аналогичной. Ну что господа? - оскалился милитарист,- Ваше окончательное решение, ваш Endlosung?
Вы когда своё лицо последний раз в зеркале видели? Сдаётся мне, что последний кто поверил вам на слово, в тот же день ехал с вами прямиком на кладбище…в багажнике…по частям, но за то с полностью засраным мозгом, монологом о доверии друг к другу. Сдаётся мне, что вы просто хотите меня кинуть, как престарелую девственницу. – зевнул я, тем самым смазывая всё впечатление от своей тирады.
Судя по вашей манере разговаривать, в вас действительно часто кидали. Причём чем то тяжёлым, и попадали в голову, - не остался в долгу милитарист. – Впрочем, мы опять отвлекаемся на посторонние предметы. Решение Herrn, решение…
Говорить на отвлечённые темы, мы действительно могли очень долго. Но видимо кому то это показалось через чур затянутым или просто в дело вмешался слепой случай. В комнате мигнул свет…Этого оказалось достаточно, что бы взорвать и без того напряжённую атмосферу царившую в комнате.
Рука стремительно метнулась вверх, направляя ствол пистолета в голову вампира. Боёк бьёт по капсулю…и тишина…холостой…выстрела нет…у меня был холостой…это карма…И уже бесполезно прыгать в сторону или пытаться уклонится, оскалившийся вампир выпускает свой заряд практически в упор, от такого не увернёшься. Тело ломает и отбрасывает к стене, а тишину разрывает грохот выстрелов.

Что же ты лежишь? Вставай, ты же жив! Почему же ты не встаёшь? Ты же сильный…Подняться ведь так легко! Зацепись рукой за стол, подтянись и встань на ноги. Это могут даже дети! Почему же ты лежишь? Где силы? Почему не можешь встать? Откуда этот отчётливый привкус металла во рту? Ты ведь просто упал! Почему собственное тело подводит тебя?
И тут каким то звериным чутьём ты понимаешь, что уже не встанешь…Эта слабость не пройдёт, ты ещё не чувствуешь боли, не чувствуешь страха, но понимаешь, что это всё…Конец! Твоё сердце ещё бьётся, лёгкие ещё пытаются зачерпнуть, прогнать через себя ещё глоток воздуха, не смотря на развороченные рёбра…но всё это уже не имеет никакого значения… И тут приходит боль, дикая боль! Ты хрипишь, задыхаешься, потому что одно лёгкое уже спалось, а второе стремительно наполняется кровью…Всё! Конец! Отзвонили и с колокольни долой! Поднимаешь голову и силишься разглядеть свою грудь, то место, от которого по всему телу пробегают электрические разряды боли. Смотришь с удивлением на медленно расплывающееся, бурое пятно…Всё! Там совсем маленькая дырочка, но ты знаешь, что на спине пуля проделала дыру гораздо страшнее, с разорванными краями и белыми осколками костей… Зачем же ты тогда пытаешься прикрыть эту маленькую дырочку на груди, своей ладонью, которая тут же становится липкой от крови? Твоей крови? Всё! Это конец!

Люди часто упоминают, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Наверное этой чести удостаивается только тот, кто действительно жил. Люди странные…чем лучше они живут, тем больше боятся умереть, цепляются за жизнь и так боятся смерти. Наверное именно у таких людей, вся жизнь проносится перед глазами, последней ретроспективой и данью стремительно уходящей жизни. А ты вот, лежишь, пытаешься вспомнить хоть что то стоящее и не можешь. Не вспоминай не надо…Каждый человек в ответе за всё, что произошло в его жизни, за всё что он совершил. Теперь платишь ты…Не ищи смысла своей жизни, ты знаешь, что его нет, смысл – это всегда ограничение, это стены которые сдавливают тебя…Не придумывай для себя не существующих смыслов, будь человеком. Не жалей ни о чём, вспомни кем ты был, вспомни кем ты стал. Ты ведь хотел этого, больше всего ты желал обрести человеческое существование. Отказался от всего, что было твоим миром, поменял на краткий миг людской жизни. Твоя мечта исполнилась и теперь пришёл черёд расплаты. Расплаты через боль, кровь и смерть, потому что слишком велико было твоё желание, слишком уж не осуществима мечта. Не жалей, сейчас ты постигаешь то, что большинство людей не понимает даже в глубокой старости. Ты боишься смерти, ты боишься мук и боли. Преодолей это, оставь позади и тебе откроется истина. Ты поймёшь цену своей жизни и своей смерти, ты поймёшь цену своей наивной мечты, ты увидишь свой путь…Закрой глаза…не бойся..ты чувствуешь, как дрожащий свет свечи пробивается через твои веки, ты чувствуешь запах дождя, что идёт за окном…Разве этого мало? Разве не этого ты хотел? Ощути кожей каждое дуновение сквозняка из-за неплотно притворённой двери. Ты ведь понял? Скажи, что ты понял…Ты улыбаешься…значит ты понял…понял в чём была истинная ценность человеческой жизни. Она заключена именно в этих мелочах, в повседневных тяготах, в тепле своего дома, в шорохе расправляемых перед сном простыней, в запахе старых книг, в пыли осевшей на окне и в движении руки её убирающей. Ты понял…потому что смерть это отсутствие всего этого, всего того, что заполняет человеческую жизнь, делая её хоть чуть чуть осмысленней. А раз ты понял, то ты можешь уйти…улыбнись…ты человек…умирай гордо…Не думай о том, есть ли у тебя душа, не думай о том, что будет дальше. Жизнь не имеет завтра, у неё есть только «сейчас», а сейчас ты ещё жив, у тебя ещё есть время…Скажи чего ты так боишься?

Я? Теперь уже не знаю…

Подумай…что заставляет тебя боятся, ты знаешь, что умрёшь и всё равно тебя что то тревожит. Что это?

Снег…белый, искрящийся снег, рассыпанный пушистым ковром.
Далеко отсюда…однажды я видел деревню, обычная деревня, таких много. Как то утром, пастух, у которого я остановился на ночлег, встал раньше обычного. Разбудив меня, он сказал, что бы я оделся и дождавшись, когда я соберусь поманил за собой. Мы вышли на крыльцо и он указал мне на дорогу, которая вела из деревни. Вся дорога была заполнена лошадьми везущими пустые телеги, а каждую лошадь под уздцы, держал бегущий рядом с ней хозяин. Скрип колёс, цокот копыт, лошадиное ржание наполняли холодный, хоть и весенний воздух. Пар белыми клубами вырывался из лошадиных ноздрей, медленно растворяясь в морозном воздухе. А из дворов появлялись всё новые и новые телеги и везущие их лошади.
-У них праздник, -задумчиво сказал старый пастух, -сейчас они едут на кладбище. Раз в год, в этот день, каждый глава семьи встаёт рано утром, обязательно запрягает лошадь в пустую телегу и ведёт её на деревенский погост. Там он приходит к могила своих близких и каждого зовёт по имени: «Пойдём Васькам, пойдём Светкам, пойдём Димкам…» Просит их души сесть в телегу… Он обойдёт всех, никого не забудет, всех пригласит. А когда каждый займет своё место в телеге, возьмёт лошадь за поводья и повезёт их домой. А дома их уже ждёт растопленная баня и снова он будет звать их: «Пойдём Димкам, пойдём Васькам, пойдём Серёжкам баня готова». Заведёт их, поддаст пару и начнёт мыть. Будет бить веником по воздуху и приговаривать: «Давайте я вас попарю». А когда попарит, придёт очередь хозяйки дома. И она позовёт в баню женщин: «Пойдём Светкам, пойдём Наташкам, пойдём Настькам».
В этот момент из-за поворота показались первые телеги возвращавшиеся с кладбища. Пустые телеги, так почему же кони так натужно храпят, почему колёса в снегу увязают, неужели и правда сидят в телегах души умерших, давят их к земле…
Старик задумчиво смотрел на возвращающуюся процессию, вздохнул, а потом продолжил свой рассказ.
-И в каждом доме, каждом дворе, бережно хранится какая то вещь от умершего, не выбрасывается, не отдаётся, ждёт одного дня в году. И когда в доме накрывается большой стол, а к столу приставляются лавки, на спинках у этих лавок вешаются эти вещи. И вот когда попарят всех, в третий раз зовёт их хозяин, к столу зовёт, просит покушать с ними. И вся семья садится за стол, умершие среди живых и живые среди умерших, никто забыт не будет, никто без угощенья не уйдёт…Каждого вспомнят, каждого помянут, протянут не разрывную нить в прошлое, станут единым родом. Но день закончится, стихнут разговоры, встанет хозяин и позовёт умерших, скажет, что пора обратно ехать. Ровно до середины дороги повезёт, а не середине остановится, попрощается со всеми и повернёт к дому. Отдаст свой долг до конца. Хоть на один день вернёт их к теплу домашнего очага. Так же как когда то потом вернут его.

Кажется я понял, чего ты так боишься…Хоть в этом нет твоей вины, так уж случилось, что ты слишком хорошо знаешь цену одиночеству. Это гложет тебя? Ты не хочешь вновь остаться одним? Боишься этого…Я понимаю….вечность это слишком долго, особенно под конец. Но здесь я не могу тебе помочь…

На секунду, тот кто был компьютерной программой, а в последствии человеком, широко раскрыл глаза, лихорадочно ища взглядом, что то на потолке, а его губы тихо зашептали. И если бы в этот момент кто нибудь вошёл в комнату, то через мерный стук капель по стеклу он смог бы услышать тихий шопот, сдавленную просьбу…
-Не оставляйте меня одного…пожалуйста…не оставляйте…позовите…я приду…я сяду в телегу…вспомните…а я приду…обязательно приду…только позовите…пожалу…

Кровь густыми толчками вытекала из вены на левой руке, стекала по плечу, и щекоча, разливалась по груди. На животе она снова сливалась вместе, образовавала озерцо в пупке, прежде чем устремиться тонкой струйкой между ног и вниз, по внутренней стороне бедер.

Венди била крупная дрожь. Кровь была ее.

- Ты никогда не резала вены себе в ванной? - проворковал мистер Маньяк, руками размазывая кровь по хрупкому тельцу Венди. Прикосновения были легкие, почти приятные... если не вспоминать, что этими самыми руками минуту назад тебе изрезали оба запястья в непонятный нотный узор. - На мой взгляд, это пошло. Неискреннее самоубийство - такая типичная черта нашего неискреннего мира! Суицид больше не побег от мира - он шоу, рассчитанное вызвать у мира сострадание! Какое опошление идеи...

- От-от-т я б-б-бы сейчас сб-б-б-бежала... - застучала зубами Венди, тщетно пытаясь бравировать и поддерживать светскую беседу. В начале их общения она металась и визжала - и это только распаляло подонка, который начал ее кромсать. Сейчас же он был настроен философски - и рефлексировал... Венди не знала, что хуже...
Маньяк грустно вздохнул и прижал висящую девушку к себе, зашептал, обжигая дыханием ухо:

- Не-ет, дорогая моя скрипка, ты еще не отзвучала... Знаешь, я немного увлекаюсь химией и фармацевтикой. Так вот: состав, который я тебе ввел, защищает от болевого шока и не дает потерять сознания. А второй - рука мужчины отпустила грудь, провела по скользкому от крови животу, нежно обвела вокруг пупка, - усиливает нервную проводимость к центрам наслаждения. Чувствуешь, что это значит? - он усмехнулся. - Боль и наслаждение в одном флаконе, прямо как коктейль, который любят эти обыватели...

- Ага... б-б-боль и насы-сы-сы... в-в-вы соду с уксусом н-не пробовали смешив-в-вать? Говорят, тоже кокт...ооох! - обмен остротами прервался, потому что рука маньяка скользнула ниже, и нашла между бедер нечто такое, от чего коктейль, описанный Маньяком, мигом оказался в венах девушки и ударил в голову. Венди, казалось, уже обессиленная, забилась в цепях, тщетно пытаясь вырваться из этого чувства - обволакивающего, овладевающего тобой коктейля из стыда, беспомощности и... наслаждения...

- Я с удовольствием сыграл бы на тебе всю симфонию наслаждения, будь я классиком, - Маньяк другой рукой что-то расстегивал, и вдруг Венди почувствовала, как цепи ослабли, она повисла на руках мужчины. - Но уж извини - сегодня мне пришло в голову, что я еще не пробовал такой прием, как унижение...

Маньяк перенес скованную, окровавленную девушку через комнату и аккуратно погрузил ее в обьемистую ванну, похожую на небольшой, мелкий бассейн. Вода тут же наполнилась алыми разводами крови.
- И ч-ч-то же унизитттттельного в ванне? - удивилась Венди, пока ее собеседник залез в ванну сам.

- Не в ванне, - поправил маньяк, что-то расстегивая. - В методе игры...
Он звонко хлопнул девушку по заднице и рассмеялся.

Что нас ждет после смерти? Я всегда считала, что рождение в новом теле! Вместо этого, я брожу по странным лабиринтам "чистилища" в поисках чего-то..

Может быть, весь этот загробный мир - это затянувшийся приход от очередного препарата Маньяка? Может быть, не было никакой больницы, детектива Эдвардса (эй! этого хоть оставьте!) небесной канцелярии и ангела Дэни, башни и ледяного лабиринта... А я еще вишу на ловко обмотанных вокруг меня цепях, или, может быть, плаваю в ванне с кровью, голая, с закатившимися глазами, стучу зубами и пускаю слюни... пока мной в очередной раз по-новому овладевает этот треклятый эстет... читая лекцию о своем видении музыки и эмоций... И стоит мне вывалиться из этого мира обратно...

Сколько можно этой неопределенности! Вся эта загробная жизнь – какая-то ненормальная. После смерти, как гласит Викка, мы тут же рождаемся в новых телах – зверей, птиц, растений… Живем, а не существуем! А это что за кино про мертвую девочку?

Я положила руку на толстую кору дерева и ощутила, как под ней бурлит жизнь — текут соки, ползут мельчайшие жучки, никогда не видящие света... Дуб оказался целым миром, живущим такой жизнью, которой нам не понять...

Стой, что ты делаешь! - ангел заорал на меня.
— Все очень просто... ты не хотел, чтобы я умерла, ангелок? Я смогу жить сотни лет... Ты забыл, что я викканка, а не христианка. Мне в рай и, упаси Богиня, ад, не улыбается — мне положена реинкарнация!

Но наш долг — поймать маньяка! Какая сейчас реинкарнация?
— Эдвардс поймает... А что тут размышлять, девочки, — обернулась я к спутницам, — вы живые, я мертвая... Скоро мы снова будем на одной доске! Потерпите!
Я так не играю больше! Это какой-то дурдом! Я умываю крылья! - возопило подсознание, хлопнуло перьями и стихло, как будто ангел и в самом деле куда-то улетел.

Зажмурив глаза, я прижалась к дубу щекой, обняла его, слилась с ним...
Мне не понадобилась лютня, чтобы шепотом пропеть:

Я - тигр, я - лань, я - дождь, я - ветер,
Я - все живущее на свете
Я - сокол, я змея,
Я - лес, я - небо, я - травинка,
Я - чокнутая арлекинка,
И древо - тоже я!

Мы рождены одной утробой,
Мы с нею связаны до гроба -
Не вправе забывать!
Мы возродимся к жизни новой
Покуда нас терпеть готова
Природа, вашу наша мать!

Я почувствовала, как становлюсь чем-то огромным, всеобьемлющим... уже не девушка в дурацкой одежде, но великан, возвышающийся на много футов над землей...
Чувство собственной мощи и размеров было таким необычным, что я чуть не испугалась... но в то же время, оказалось приятно иметь много пальцев на руках и ногах, на которых колышутся нежные листья... мне почему-то захотелось, чтобы прилетели пчёлы и пощекотали мои сережки — хотя эта мысль была, наверное, пошлой!

Я открыла свои новые глаза - они видели иначе. Лучше. И они видели расцветающий мир - мой идеальный мир! Небеса очистились, трава проросла сквозь камни, вдали промелькнула тень оленя, в небесах закружились птицы... Бабочки садились на меня. И все меня безмолвно благодарили. Каждая травинка обещала быть другом и союзником, каждый зверь подмигивал и махал лапой, птицы - крылом...

Девушки, которые еще недавно были выше меня на голову, теперь стояли где-то внизу, у моих... корней. Моя реинкарнация состоялась. Я стала живой!

Отлично, детка. Ты делаешь успехи.

— Так! Ты же вроде ушел!


Я с подозрением покачала кроной.

— Вы часом не родственники?

Даже не однофамильцы.
А я хотел лишь выразить восхищение твоим ходом.
Как ловко ты набралась сил, влезла в тело дуба!
Теперь мы легко справимся с этими двумя замухрыжками...

— Еще чего! Что я тебе - день триффидов, что ли?

Мда, нелегко с этими нейтралами.
Вроде люди как люди, не то что светлые,
а вот попробуешь их подбить на убийство...

Демон поскреб в невидимой башке, вероятно, рогатой.

Ну, ладно. Но если не ошибаюсь,
в этом мире был еще дракон, который заставляет его
постоянно умирать. Уж это, одолжение, надеюсь,
ты можешь мне сделать?

Я захохотала - и с легким ужасом отметила, что хохот вышел басовитый.

— Хо-хо-хо-хо! Вот этим я займусь с удовольствием!

Выдернув корни из земли, я неуклюже ступила на землю.
— Хуууу-хуууу-хуммм!! - проворчала я, ошеломленно разглядывая, как в сущности выглядит мое тело. Великан ростом с дом, покрытый толстой коричневой корой... и, извините за подробности, с зеленой бородой! Как только мужики с такой кучей растительности управляются? Это ж есть невозможно!

На мои зеленые ладони вспорхнула птица — видимо, из тех, что еще недавно были обречены воскресать и умирать без конца…

— Где дракон? Веди меня! — проревела я. Птаха испуганно посмотрела мне в глаза (интересно, как выглядят глаза на дереве? зеркало бы сейчас...), кивнула и полетела в нужном направлении. Я потопала за ней и вскоре скрылась из глаз своих спутниц.

К тому времени, как мы дотопали до пещеры дракона, я уже научилась управлять телом энта, и даже немного изменила его по своему вкусу. По крайней мере, из дуба я стала березой, а копна зелени переместилась с подбородка на затылок, где ей и полагается быть. Выглядело это уже элегантнее. Я осмотрела себя, прежде чем сунуть корни в пещеру — стройная белоснежная энтка, не стыдно и перед врагом предстать. Вперёд.

Дракон спал... Он был черен и зловещ, но при моих размерах казался не больше крупной собаки. На грудном панцире дракона, напротив сердца, виднелась темная проплешина - какой-то хоббит, видно, утащил алмаз.

— Смог? — прорычала я, уже более-менее женским голосом. — Вставай! Легенды об энтках оказались правдой! Буррарррумм!!!

Честный бой! Жесткая борьба! Никаких правил!
МАЧИ!!!!!!!!
*хруст попкорна*

Схватив негодяя за хвост, я быстренько стряхнула с него сонное оцепенение. Для этого всего-навсего понадобилось шваркнуть его пару раз оземь. Рептилия зашипела, начала изворачиваться, захлопала крыльями, но ветви держали его крепко за самое основание хвоста.

— Будешь еще мир губить, чемодан крылатый? Будешь, птеродактиль-переросток? — я шмякала его еще и еще раз об скалу.
В ответ дракон извернулся и пустил в меня струю пламени, прямо в мою замечательную листву. Вам когда-нибудь поджигали все волосы разом? Нет? Значит, не говорите, что знаете, какая это боль!

В неистовстве, я прижала шею дракона к скале другой веткой, пережав его огнедышащую железу, и начала его хлестать горящей кроной. Тем временем, ветки под хвостом продолжали удлинняться и достигли самых чувствительных частей драконьего тела, потихоньку оплетая и охватывая... Дракон почувствовал неладное и драка затихла…

— Плюс два или минус два? — ехидно поинтересовалась я. Чемодан дернулся несколько раз, но притих, стоило мне сжать чуть посильнее и прорасти чуть поглубже внутрь.

Минус два! Давай, детка, давай!

— Хорошо, — прошипел дракон. — Я оставлю этот мир... тебе! Раз он тебе так нужен... Целуйся с ним, сколько влезет!

— Вот и ладушки, — обрадовалась я, и, ухватив «Смога» поудобнее за хвост, раскрутила и зашвырнула в небо «своего» мира. Похоже, он отныне и вправду мой...
Что ж, я выгодно променяла роль призрака на веселую жизнь — могло быть и хуже! Реинкарнация в таракана, например... А теперь у меня свой мир и неплохое тело... если не сгорит к природе-матери!

Можно было и прикончить. А потом искупаться в драконьей крови
и получить супер-мега-броню. А с этой супер-броней
мы бы пошли войной на соседний мир, и...

— Сиди тихо! - я тряхнула в стороны все еще тлеющей «шевелюрой». — Лучше подсказал бы, где тут речка, пока я не облысела...

Селия осмотрелась. Рядом с ней находились две особы, и обе были знакомы: девчонка-призрак Венди из замка, лёгкая, как пушинка, и девушка Юля из лабиринта, о голову которой Решающая лично разбила огромный осколок зеркала. Сейчас, правда, былая противница не выглядела ни мёртвой, ни даже раненной.
Но Селия, пройдя сквозь врата в этот мир, лишилась всех ран, поэтому восприняла появление Юли спокойно.
Она присела на корточки и пропустила между пальцами прах хранителя. Мелкая кора распадалась тонким древесным порошком, который поднялся в воздух взвесью. Девушка сморщилась и чихнула. Выпрямилась, отряхивая ладонь, и огляделась по сторонам.
Темно… тихо… не холодно, но поразительно пусто. Ещё не мертво, но хорошо чувствовалось, что мир колеблется на самой грани, вот-вот готовый сорваться.
Селии уже приходилось сталкиваться с подобным, но давно, и… тогда всё было совсем иначе, и она сама была иной. Более мягкой и сострадательной, более наивной. Ещё не знала, насколько в мире не любят таких, как она, и не имела шанса сама кого-то возненавидеть.

Он лежал на постели, укрытый по грудь белоснежной простынёй. Молодой парень, русые волосы растрепались по низкой подушке, ямочка на подбородке, под глазами глубокие тени. А вокруг – множество медицинских приборов, поддерживающих жизнь в хрупком теле, заставляющих сердце биться, а лёгкие дышать…
Наука шагнула так далеко вперёд, но учёные так и не нашли способа обходиться без приборов, когда требовалось не оживить, нет, - хотя бы просто поддержать едва тлеющее существование.
- Он в коме уже больше трёх месяцев,- произнесла Армелль, равнодушно глядя на молодое лицо.- Решающие работали с ним, но безрезультатно. Поэтому я хочу, чтоб ты просто почувствовала, как бывает, когда человек зависает на самой границе между жизнью и смертью. Он уже не жив – но ещё не мёртв.
Десятилетняя Селия кивнула и подошла ближе. Неловко, стесняясь, положила свою ладонь на пальцы парня и закрыла глаза. Её всегда было проще сосредоточиться в темноте, хотя бы искусственной, созданной опущенными веками.
Это было как медленное падение в пропасть, в полной тьме и тишине. Лишь мгновение Селия присоединилась к парню, пусть не видя его, но ощущая всей душой. Краткий миг, поселивший в душе страх не смерти, а бесконечного умирания, непрерывного полёта в бесконечный мрак…
Всхлипнув, Селия отдёрнула руку и жалобно посмотрела на наставницу. Сердце выскакивало из груди, на глазах закипали слёзы.
- Я больше не хочу этого чувствовать,- сказала девочка на удивление твёрдым голосом, что никак не вязалось с выражением лица, ещё более бледного, чем обычно.
Армалль обошла кровать и крепко взяла воспитанницу за плечи, заставив смотреть себе в глаза. Впрочем, Селия и не пыталась отвернуться.
- Категорично. Не хочешь объяснить, почему?
- Потому что это больно.
- А кто тебе сказал, что жить приятнее?
Селия упрямо насупилась, и наставница усмехнулась:
- Ничего, ещё поймёшь.

И сейчас было то же самое: мир падал. Он мог бы удержаться сам, без всякой помощи, но привык полагаться на своего хранителя, и теперь умирал – просто потому, что не хотел жить иначе.

Селия коснулась висящей на шее металлической пластинки, напоминающей ей о фон Вейрмайере, и на миг увидела его образ – размытый, как если бы смотрела сквозь запотевшее стекло, но узнаваемый. Едва ли это напоминание можно было считать приятным, однако оно рождало злость, помогающую девушке сосредоточиться и взять себя в руки. Девушка сама не понимала, почему так хочет его убить, но на данный момент это желание было одной из основных причин, почему она всё ещё находилась здесь. Увидеть его ещё хоть раз – и убить.
Она не собиралась менять шанс встречи на сомнительную честь стать пленницей этого мира. Она и без того достаточно была в плену – у способностей, у страхов и сомнений. Как же долго жила, контролируя каждое своё слово, каждый жест, каждую мысль. Как долго не позволяла себе вести себя естественно, подчиняясь строгим правилам, наложенным собственными силами. И теперь не могла променять обретённую свободу на новую форму неволи…

Венди прижалась к дубу и растворилась в нём. Селия села на землю и подперла ладонью щёку. Теперь оставалось только ждать, справиться призрачная девочка с целым миром или он продолжит своё падение – но на этом раз вместе со своей хранительницей.
Дуб зашелестел листвой, сдвинулся с места и зашагал прочь, постепенно меняя обличие. Скоро она пропала из вида. Потянулись долгие минуты ожидания. Селии, по большей части было всё равно, умрёт мир или будет жить, лишь бы выбраться отсюда поскорее.
Прошло немало времени, прежде чем появился солнечный свет и залил собой огромную равнину. Поднимались травы, распускали головки цветы. В небо вспорхнули мелкие птахи. Свежий ветерок начал забавляться с листвой могучего дерева. И Селия чувствовала, как мир вокруг оживает.
Призрак вернулась: огромный энт наклонился над девушками.
- Берёзового сока, девочки?- поинтересовалась она.- Ну, как, вам нравится мой мир?

Резные ворота распахнулись, впуская троих участников в комнату… да не комнату, а целый мир. Летнее солнце обдало путешественников ласковыми лучами, в небе резвились птицы, весело щебеча, ноги тут же утонули в мягком цветочном ковре – красота да покой. А посреди всего этого великолепия замер старый и могучий дуб. Он царь всего тут. Внезапно небо почернело от набежавших туч, грохнул гром, сверкнула молния, и мир сразу превратился в мертвое поле. Цветы завяли, с небес рухнули мертвые птахи.
Земля вздрогнула и мир вновь ожил и расцвел.
Удар грома. Темно и мертво все вокруг.
И так продолжалось раз за разом, словно мир не мог решить – жить ему, или умереть. Что выбрать?
Затем, от ствола большого дуба отделилась фигура и упала на руки путешественников, оказавшись высохшим мумифицированным человеком, который скрипучим голосом произнес:
- Я хранитель этого места... Оно долгое время противостояло дракону, что правит здесь. Но мои силы подошли к концу. И этот мир скоро умрет, а дракон получит больше силы... я призвал вас сюда, герои, чтобы один из вас занял мое место. Остальные смогут уйти с миром…
Хранитель содрогнулся и, издав хриплый вздох, рассыпался кучкой сухой коры… и вновь небо стало черным…

OST № 01
Тревога. Чувство не контролируемое, не вполне осознанное, но уже вполне оформившееся.
Любопытство. Как же маги создают из ничего что-либо? И является ли способность рассеивать тьму необходимой каждому человеку?
Предвкушение. Судьи поставили цель. Как говорится – вижу цель, не вижу препятствий.
Ожидание. Как минимум чуда и никак иначе.

Теперь можно было рассмотреть своих напарников, не отвлекаясь на щебетание птичек и раскаты грома.
Итак, бледное темноволосое существо вновь оказалось рядом со мной. Просто рок какой-то. Куда не посмотриь, всюду она.
- Не концентрируйся на обиде от поражения, - мысленно убеждала я себя, - в пределах видимости никаких зеркал нет, потому тебе не придется вновь видеть садо-мазо-этюды на тему «Убейте Улу острым осколком зеркала больно».
Призрак юной девочки оставлял саднящее, неприятное чувство. Девочку было нестерпимо жалко, и в тоже время хотелось оказаться как можно дальше от неё. Убийца девочки (сама она уж точно не могла умереть, с такими-то ранами) был очень больной человек. При мысли о нем в душе поднималась волна гнева, желания уничтожить, стереть с лица земли чудовище. И где-то в уголке сознания свербела противная мысль, что твои чувства по отношению к маньяку ничем не отличаются от чувств самого маньяка. Ты испытываешь жажду убить к одному конкретному человеку, а он ко всем людям на земле. Или не ко всем, а только к маленьким, рыжим девочкам. От девочки хотелось избавиться как можно быстрее, поскольку именно она дарила чувство родства с маньяком.

OST № 02
Скепсис. Можно сколь угодно долго убеждать себя, что жить прошлым глупо, но саднящих ран, а также ужаса от собственной смерти это не отменяет. Также как и ужаса от чужой смерти.
Жажда действия. Цель манила, хотелось как можно быстрее разрешить загадку судей.
Интерес. Результат действия маньяка был виден воочию, потаенное желание узнать детали дразнило сознание.
Вина. Чувство вины было полностью неосознанным, вселенская такая вина перед маленькой девочкой, вина за всеобщее человеческое несовершенство. Гадкое чувство.

OST № 03
Недовольство. Обманывая себя и окружающих, возникает двойственное чувство. С одной стороны, ты пытаешься выиграть, обманывая других. С другой стороны, для того, чтобы твоя ложь была «правдивой», ты должна сама поверить в неё, как следствие, ты начинаешь обманывать себя. Никто не любит, когда его обманывают.
Предвкушение. Судьи хотят получить жертву. Если сделать так, что жертвой окажется бледное черноволосое создание, можно действительно оставить все обиды.
Гадливость. Осознание того, что подлость пустила корни в тебе самой, вызывало стойкое желание принять душ.
Интерес. Как охотничья собака встает на след, так и мне хотелось поскорее разрешить диллему с жертвой.

OST № 04
Страх. Бремя решения, от которого возможно зависит судьба целого мира, начало резко придавливать к земле. Страшно было до желудочных колик.
Уверенность. Искусственно создаваемая, осознанная, рожденная из необходимости не стать жертвой, формирующаяся в стальные спицы, впивающиеся в позвоночник и задирающие подбородок вверх.
Беспокойство. Саднящее, тянущее. Хотелось как можно быстрее разрешить проблему, но при этом не испачкаться и остаться с белыми крыльями.
Любопытство. Решение проблемы лежит на ладони – жертва. Интересно, как начнут выкручиваться спутники, чтобы не стать жертвой.

OST №05
Напряжение. Ощущение свернутой в спираль пружины. Малейший толчок может стать началом.
Любопытство. Поймают наживку или нет?

OST № 06
Страх. Животный и бесконтрольный. Я не умею создавать свет из пустоты и получать удовольствие от собственный страданий. Чужие страдания также не приносят мне никакого удовлетворения. Я умирала, но это не делает меня бессмертной, как стоящее напротив существо, перепачканное собственной кровью. Страх был самой естественной эмоцией, которую я испытывала.
Напряжение. Пальцы непроизвольно ищут защиты. Винтовка предала уже меня, но инстинкт сохранения не поддавался контролю. Напряжение мешало связно думать.

OST № 07
Ликование. Попалась. Жажда не стать жертвой сыграла с призрачным существом плохую шутку. Чужое желание избежать участи жертвы рождает стойкое стремление сделать все наоборот.
Интерес. Все ли правильно поняло бледное черноволосое создание?
Готовность. Миттельшпиль плавно переходил в эндшпиль.
Стыд. На самом дне сознания проснулся маленький зверек – стыд. Он плавно запустил коготки в мою душу так, что заломило в затылке. Во имя собственной безопасности, сознавая свою несостоятельность в борьбе с магичкой, я обрекала на жертву девочку. Девочку, уже умершую насильственной смертью.

OST № 08
Спокойствие. Никто ничего не должен заподозрить.
Надежда. Найденное решение имеет призрачный шанс спастись всем. Судьям незачем держать мертвого хранителя.
Сосредоточенность. Ошибка может стоить жизни и короны. Нельзя сделать ни одного неверного шага.
Стыд. Приходилось прилагать усилия, чтобы никто, тем более мертвая девочка, не заметили дрожащих пальцев и румянца, выжигающего щеки. Глаза начинало щипать при мысли о подлости по отношении к бедному ребенку.
Оправдание. В сознании запустился механизм сохранения. Внутренний голос настойчиво внушал: «Она уже мертва, ей все равно».

OST № 09
Ликование. Да, все удалось. Хотелось прыгать на одной ножке и корчить довольные мордочки.
Стыд. Оправдания притупили чувство стыда, Я старалась не думать о том, что начнется после того, как ребенок принесет себя в жертву, и я останусь одна.
Надежда. Ничем не подкрепленная, детская. Бесконтрольная вера в то, что предел страданий существует, и мертвая девочка его уже превысила.

OST № 10
Апатия. Задача выполнена, эмоции оставили, опустошив. Пустой, гулкий кувшин протянул свои гнутые ручки призраку и бледному темноволосому существу.
Любопытство. Решение проблемы запущено, осталось совсем немного до получения конечного результата.

OST № 11
Грусть смыла стыд, который, безусловно, вернется, но позже.
Грусть смыла любопытство.
Грусть смыла усталость и апатию.
Грусть не оставила места даже для маленького лучика надежды.
Грусть не оставила места ликованию от того, что все получилось так, как я задумано.
Грусть смыла решительность и не оставила ни капли чувству гадливости.
Все закончилось.

Яркий свет ударил в глаза, заставив крепко зажмуриться. Пока глаза привыкали, Эрп быстро оглядел помещение. Пустая комнатушка, дверь , напротив которой стоял он и два его товарища по несчастью, и …все. Кашлянув еще раз, Эрп услышал вопрос от рослого блондина и машинально назвал свое имя. В принципе, ему было абсолютно все равно, с кем рядом умирать , а что умереть рано или поздно придется, в этом он не сомневался. Жизнерадостный голос с преувеличенным восторгом предложил им разгадать загадку. Карта, двери, выкуп…в принципе, как в жизни: за все надо платить. Что ж, он заплатит. Ему, если честно, непременно нужно отсюда выбраться. Не то что он куда-то спешил, но есть несколько дел, которые он хотел бы завершить. Так что там с дверями?
Парень с амулетом на груди расстался у деревянной калитки с кистью руки. Эрп передернул плечами. Не делай добра – не будет зла… Как любил напевать сержант:
Учитесь вы, учитесь вы,
Учитесь вы друзьям не доверять…
Мучительно, мучительно,
Мучительнее после их терять…
Засмотревшись в молочную пустоту за витражным стеклом, Дэвид вздрогнул, когда парень, шедший впереди, отпрянул от глазка и глянул пустой глазницей. Крови не было…да…чем дальше влез, тем ближе вылез… Эрп машинально потер свой глаз и снова передернул плечами… Вот такое недреманное око… Хорошо, что глаз его теперь не видно, вернее глаза…
Блондин, как сомнамбула, подошел к дубовой двери и прижался к бронзовому рту. Когда обернулся, глаза стали бешеными, но, наконец-то, осмысленными…хотя… Эрп сглотнул, глядя на темную струйку, стекающую по подбородку и пачкающую рубашку блондина. Тот криво усмехается своим мыслям и, упираясь побелевшими костяшками пальцев в дверь, медленно идет к следующей. Дойдет ли?
Эрп опережает его, читает мозаичную надпись, усмехается, вынимает из кармана трубку, не спеша раскуривает ее. «Готов вперед идти? Вырви сердце из груди!» Сердце… первый раз Дэвид понял, что это такое, когда ему было… лет пять, пожалуй…

Вот он, пятилетний замызганный малец, пробирается в сад через высокий забор, надеясь поживиться только что поспевшими яблоками. Усевшись верхом на толстый сук, с наслаждением вонзает зубы в сочную мякоть и слышит внизу сухой смешок. Вздрогнув от неожиданности, Крысеныш разжимает пальцы и летит к земле, где его подхватывают сильные руки.
А вот он уже сидит за большим столом в теплой кухне и за обе щеки уплетает горячую похлебку, торопливо откусывая большие куски от огромного ломтя свежего хлеба. На него с сочувствием смотрят три пары серых глаз: высокий мужчина с трубкой в зубах и двое мальчишек.
Сколько Крысеныш себя помнил, у него никогда не было ни семьи, ни дома. Жизнь на улице научила его быстро бегать, умело прятаться, примечать, где что не так лежит, и прибирать это к рукам. Он научился огрызаться, смачно сплевывать через дырку в зубе и никогда не плакал. Даже когда хозяин разоренного огорода поймал его и отхлестал плеткой, мальчишка не проронил ни звука, только искусал в кровь губы. Поэтому он был бесконечно удивлен, когда после предложения хозяина дома остаться жить с ними, почувствовал, как в носу защипало, а на глаза навернулись слезы. Услышав сочувственное сопение мальчишек и ощутив на плече теплую, пахнущую табаком руку, Крысеныш не выдержал и разрыдался. С этой минуты Николас Эрп и его сыновья – Лукас и Эндрю – стали для маленького сироты семьей.

Эрп снова затянулся, чувствуя, как за его плечом нетерпеливо дышат его спутники, и сделал шаг вперед. Маленькие ручки, выросшие из стеклянной поверхности, жадно потянулись к нему. Охотник сглотнул горькую слюну.

Холодный ветер бросал в лицо горсти снега, пытался сбросить одинокого путника с узкой тропинки в зияющую пропасть. Охотник с трудом пробирался к маленькой хижине, прилипившейся к отвесной скале Ленгринского кряжа. Первое задание в роли охотника за головами показалось Эрпу чересчур легким. Надо было найти и арестовать старика, убившего парня, который соблазнил его внучку, а сам женился на другой. Девчонка не пережила позора и утопилась. Старик же явился в дом зарвавшегося богатея и прострелил ему башку. Теперь власти требуют предоставить им убийцу, живого или мертвого. Видно, немало денежек перетекло им в свое время в карман от ныне покойного.
Добравшись до порога заметенной снегом хижины, Дэвид перевел дух, глубоко вздохнул, вынул револьвер и рывком открыл дверь. В полутемной комнате жарко пылал камин, у огня на медвежьей шкуре спиной к охотнику сидел человек. Эрпу был виден его затылок с заплетенными в косу седыми волосами, сгорбленная спина в меховой жилетке. В нескольких шагах от старика у стены было прислонено ружье. Эрп встряхнулся, как пришедший с улицы пес, снял шляпу, подошел к камину и сел на шкуру в двух шагах от старика.
- Метет?
- Метет.
- Выпьешь?
- Да.
Эрп взял протянутую морщинистой рукой фляжку, хлебнул крепкий, обжигающий горло виски, потом сделал еще глоток и вернул флягу хозяину.
- Энни…Она была очень доверчивая… добрая… Никому никогда не перечила…- старик тоже приложился к фляжке и вздохнул. – Девочка моя… ничего, скоро я с ней встречусь…
Старик хлебнул еще, потом повернулся всем телом к глядящему в огонь Эрпу и заговорил спокойно, размеренно, почти бесстрастно:
- Я тебя, парень, услышал, когда ты еще на перевале пыхтел. Не смотри, что руки у меня трясутся и голос дрожит. Стреляю я так же метко, как и сорок лет назад, когда был разведчиком в Линбуртерском полку. В заварушке у Хмельного урочища много тогда полегло стоящих ребят, а я уцелел. Да. Чтобы увидеть, как городской пройдоха с набитыми золотом карманами вертит людскими жизнями по собственному усмотрению. И не жалею я, что выстрелил, что отправил его черную душу прямо в ад. Бог ему и мне судья. Бог, а вовсе не эти молодчики, которые законом ворочают, как хотят, в угоду богатеньких прощелыг. Я не захотел убивать тебя, парень, ведь я о тебе ничего не знаю. Но предупреждаю: живым ты меня не возьмешь. Так что лучше сразу застрели. Ведь и за мертвого награда полагается, не так ли?
Старик умолк, кряхтя, отвернулся от Дэвида и устало прикрыл глаза. Эрп помолчал, глядя в огонь, потом поднялся, сунул револьвер в кобуру, поправил платок на лице и вышел в ночь, прикрыв за собой дверь.

Последняя затяжка оказалась самой сладкой. Эрп сунул еще теплую трубку в карман и шагнул в объятия стеклянных ручек. Холодок пробежал по всему телу, в груди на мгновение стало нестерпимо горячо, но тут же холодная волна безразличия потушила этот странный огонь, и охотник прошел в распахнувшуюся дверь.
С равнодушным любопытством наблюдал он, как блондин с подковой на подбородке просовывает голову в странный абажур на стальной двери, а потом без чувств сползает по стене. Оставив одноглазого нянчиться с обессилившим спутником, Эрп прошел в открывшуюся дверь и остановился перед следующей, не спуская глаз со странного ключа на красной ленточке. «Вот и конец, вы молодцы, вложите в ключ душу и выйдете вы»…
Душа… С тех пор, как он впустил туда эту тварь, есть ли она у него? Или нет, не так… Ее не стало раньше, гораздо раньше.
Рассвет занимался неохотно, как будто солнце отказывалось подниматься над горизонтом. Солдаты, чей сон и так был краток, недовольно просыпались, поеживаясь от утренней прохлады. Сержанты подбадривали своих подопечных, но и у них лица были хмурые и озабоченные. Рядом с Дэвидом присел Лукас, потрепал по плечу, подмигнул, налил в кружку кофе из своей фляжки и зашагал дальше. Эрп с восхищением посмотрел вслед брату, в который раз благодаря Бога за то, что ему довелось служить под его началом.
Заливисто пропел горн, и солдаты, вытянувшись цепью, двинулись к лесу. Разведка еще вчера доложила, что противника поблизости нет, но Лукас, конечно же, проявил разумную предосторожность и не повел своих людей напролом. Чем ближе подходили к лесу, тем неспокойнее делалось у Дэвида на душе. Смутная, сосущая под ложечкой тревога заставляла его до ломоты в глазах всматриваться в темноту приближающейся чащи. Внезапно на опушку навстречу наступающему отряду вышли три фигуры в пестрых развевающихся одеяниях.

Скрытый текст - .:

http://i059.radikal.ru/1012/e0/21614d8836ad.jpg

Они сделали несколько шагов и остановились. Две из них тотчас присели и развели костер, а третья выпрямилась во весь рост, подняла руки и гортанно запела. Солдаты в цепи забеспокоились. Перед ними явно были шаманы. Более того, все три шамана разных племен: весото, конгарти, черони – это было прекрасно видно по расцветке их одежды. Костер перед ними разгорелся, запылал ярким пламенем, огонь постепенно менял цвет, становясь багровым. Лукас решительно вышел из цепи и направился к творящим магию. Дэвида охватила паника. Он крепче сжал винтовку, сделал шаг вперед, готовый броситься и прикрыть брата, и тут пламя взметнулось над костром, выбросило багровый язык и охватило Лукоса, мгновенно привратившегося в живой факел. Дэвид закричал и бросился вперед. А огонь между тем, жадно пожирая траву, как лавина двинулся на застывших в цепи солдат.
Эрп бежал, не чуя под собой ног, вокруг него метались багровые тени и гортанно вскрикивали пораженные магическим пламенем солдаты. Он споткнулся, упал, зарывшись лицом в черный пепел, и тут же услышал голос Лукаса:
- К лесу, скорее, скройся в чаще…
- А ты? Как же ты? – дикая надежда взметнула Эрпа с земли, он заметался, пытаясь в багровом мареве разглядеть брата.
- Я же рядом. Быстрее, я за тобой. Беги, уводи тех, кто еще цел.
Дэвид, привыкший во всем доверять Лукасу, бросился туда, где сквозь сгущающийся кровавый туман темнел лес. Краем глаза он заметил, как вслед ему побежали однополчане, прикрываясь от жара руками, щуря слезящиеся глаза. Лес встретил неожиданной тишиной и прохладой. Бежали, пока хватило сил. Потом один за другим рухнули в прохладный мох. Дэвид отдышался и повернулся, чтобы расспросить брата. Но сколько он ни вглядывался в собравшихся под сенью могучих сосен усталых людей, его взгляд не находил родного лица. Мысленно застонав, Эрп вскочил и, шатаясь от усталости, побежал назад.

Скрытый текст - .:

http://s016.radikal.ru/i336/1012/dc/d412e098e80d.jpg

Огромный луг был усеян телами, скорчившимися в самых замысловатых позах, на лицах застыли гримасы ужаса и муки. На опушке, недалеко от потухшего кострища, на спине, устремив невидящий взгляд в бездонное небо, лежал Лукас. Его лицо было удивительно спокойно. Дэвид опустился рядом с братом на колени, дрожащей рукой прикрыл ему глаза и рухнул в спасительное беспамятство.
Эрп машинально дотронулся ладонью до груди, нащупывая в кармане губную гармошку, подарок брата. Несколько ночей назад, у костра, когда его втянули эти воспоминания, Холли песней помогла ему вернуться, снова почувствовать себя живым. Холли…сердца у него уже нет, не будет души…нужен ли он будет ей?
«Аааа….ты все же сомневаешься в ней. А я тебя предупреждал. Так и будет. Девчонка просто уйдет. И кто же у тебя останется? Я, уж я-то тебя не покину, ни при каком раскладе. Душа, что тебе душа, когда есть я. А девчонка – пшик, туман, морок…Вот что у тебя от нее осталось, что?»
Дэвид мысленным усилием загнал тварь поглубже, но ее слова задели его. А действительно, что у него осталось от Холли? Так, то ли сон, то ли видение…
Утренняя прохлада пробралась за ворот, заставив спящего вздрогнуть и поежиться. Открыв глаза, Эрп сердито покосился на потухший костер, недоумевая, как это он заснул, ведь не собирался же. Приподнявшись на локте, он несколько минут вслушивался в обманчивую рассветную тишину, потом решительно поднялся и пошел к озеру, по дороге раздраженно оттолкнув носком сапога сиротливо лежащее мягкой грудой полосатое одеяло. Мокрые кусты окатили его холодной росой и окончательно испортили настроение. Подбирая слова, которые он скажет внезапно исчезнувшей спутнице, Дэвид отодвинул ветки очередного куста, чтобы холодные капли не катились за шиворот, и замер. У самого берега по колено в темной воде стояла обнаженная девушка. Первые лучи восходящего солнца, казалось, просвечивали насквозь ее гибкое тело. Эрп, затаив дыхание, следил за плавными движениями тонких белых рук, приподнимающих густую волну светлых волос. Влажная кожа блестит, манит притронуться, почувствовать ее упругость, тяжелые груди чуть колышутся, вызывая в душе наблюдателя сладкое томление. Дэвид сделал шаг назад, в кустарник, торопясь уйти, но не удержался и бросил еще один взгляд в сторону озера. Девушка грациозно нагнулась, зачерпнула ладошкой прозрачную воду, плеснула ее себе в лицо и тихо рассмеялась. Потом вдруг резко выпрямилась, обернулась и посмотрела в упор прямо в глаза Эрпу. Тот, прекрасно осознавая, что он невидим среди густых ветвей кустарника, отчаянно смутился, как мальчишка, застигнутый на ветке яблони в чужом саду.
А прекрасная купальщица не спеша вышла на берег и наклонилась к сложенной на траве одежде.
Неслышно ступая по тропинке, Дэвид вернулся на стоянку, разжег костер, и когда Холли вынырнула из кустов, поправляя туго заплетенную косу, ее спутник покуривал трубку, прихлебывая горячий чай.
Эрп криво усмехнулся. Ну, положим, память об этом не исчезнет, а душа…Если девушка захочет, душа вернется….и сердце, возможно, тоже….а если нет…тогда у него есть тварь.
Охотник крепко сжал ключ, наливающийся под его пальцами густой синевой, вставил его в замочную скважину и распахнул последнюю дверь. «Теперь ты мой….»
- Назад, тварь, я еще жив и в сознании, - почти крикнул Эрп и обернулся к спутникам. – Финиш, господа…

Пол ушёл из под ног, отправив меня в полёт.
«И опять…»
Действовал я рефлекторно – снял, вернее, сорвал с крепления на поясе странного вида железку, похожую на «голову» средневекового шестопёра, швырнул вверх. Следом за ней потянулся тонкий полупрозрачный трос, при помощи хитрого узла привязанный к колечку снизу, там, где должно было быть древко.
Спустя пару секунд где-то вверху что-то негромко щёлкнуло, боль рванула поясницу.
«Так…приехали».
«Голова оружия» раскрылась, оказавшись обыкновенным трёхзубым крюком. Верёвка натянулась, остановив падение - другой конец страховки плотно охватывал пояс.
«Ну надо же…впервые за шесть лет этот элемент экипировки понадобился… Впрочем, если вернусь – поблагодарю разработчиков снаряжения...»
- Всегда пожайлуста! Думаю, пригодится вам…на лечение! - крикнул я человеку в маске, и, останавливая вращение, опёрся о небольшой выступ. Теперь вместо рук меня держал поясной трос, а ноги упирались в стену.
Подтянуть винтовку было делом нескольких секунд. Особо целиться не имело смысла, а посему я просто хлестнул короткой очередью по участку лепнины напротив колодца, там, где к потолку крепилась огромная хрустальная люстра.
Дверцы ловушки стали медленно закрываться, поскрипывая. Когда они почти захлопнулись, повреждённый потолок не выдержал, и люстра, издав гордое «Дзынь!», ушла в крутое пике.
Последнее, что я слышал, перед тем как участок дощатого пола комнаты окончательно занял свое законное место – громкую нецензурную брань незнакомца
«Не попал…зато наверняка тебя посекло стеклом, засранец…»
- Сказал же – на лечение пригодится, - бросил я в пустоту.
« А ты злопамятен, Рихард. Даже излишне злопамятен…»

Спускался я долго. Шахта оказалась весьма глубокой, и мне пришлось повозиться, несколько раз переставляя трос.
Впрочем, усилия того стоили – до низа я добрался без потерь.
Набив патронами опустошённый приключениями с пауком и потолком магазин винтовки, я устроился в одном из углов штольни с намерением подремать полчасика.

«…Юлия вязала, неторопливо перебирая спицами, задумчиво глядя куда-то в пространство мимо меня.
- Я не узнаю тебя, брат. Не узнаю… Откуда в тебе это? Откуда столько злопамятства, злости и ненависти, особенно по отношению к Решающим? И это притом, что ты великолепно относишься ко мне, а я ведь тоже способна к нетипичному волеизъявлению…
- Не сравнивай этих стеклянных кукол, дур, считающих, что из-за нескольких нюансов им позволено всё, и себя. Не сравнивай! Ты хоть раз убивала людей? Хоть раз? Нет. Именно в этом всё дело - ты творишь, а не разрушаешь. Если бы большинство из твоих сестёр, - в моём голосе скользнула насмешка, - поступали так же…
- Но люди, обычные люди, в чём виноваты? Им ведь тоже достаётся от тебя…
- Ты прекрасно знаешь, что я поднимаю руку, если её поднимают на меня. Простейший закон – «как они поступят со мной – так я поступлю и с ними…»
- «Око за око…» - Юлия покачала головой, - если бы это было так, то мир бы ослеп.
- Зато он был бы справедлив, сестрица, - я усмехнулся. – Он был бы справедлив… Любая сволочь, идущая на преступление, или любитель поливать людей грязью много сотен раз подумал бы над своим очередным поступком. Согласись, никому не захочется поливать ближнего своего дерьмом, если он будет знать, что его за это заставят жрать эти самые отходы человеческой жизнедеятельности ковшами…
Юлия грустно усмехнулась.
- Ты всегда был сторонником грубой силы, Ри.
- Но всегда использовал её только в ответ на столь же грубую силу, - я поправил воротник рубашки, и сделал несколько шагов к двери.
- У меня еще один вопрос, брат. А Селию… Селию ты тоже ненавидишь, как и прочих?
- Кого?...»

Я открыл глаза. Сон явно не пошёл мне на пользу, а только испортил и без того не особо хорошее настроение.
«Подъём…и вперёд шагом марш!»

Штольня, освещаемая фонарями, окончилась небольшой каменной стеной, за которую вела деревянная дверь, покрытая облупившейся коричневой краской. Перешагнув порог, я оказался в кромешной темноте.

Сверкнула вспышка, и посреди царства тьмы замаячил круг света, на котором стоял изящный круглый стол и три мягких, удобных стула. Посреди стола, словно врезанный в него барельеф, сверкнула белым алебастром маска, которая заговорила, как только я стал приближаться к освещённому участку.
- Не стой же на месте, присядь, отдохни,
Дадут тебе все – пожелай только ты.
А если желаешь ты дальше идти:
Сыграй же в игру, барабан раскрути…
С глухим щелчком маска развалилась пополам, открывая круглое углубление, в котором на бархатных подушках лежали три револьвера.
- Один холостой, жизнь дарует тебе…
В других двух заряд – смерть несет он для всех.
Выбора два – жить вам, иль умирать
Ствол у виска – начинайте играть…
Еще несколько шагов, и вот я внутри круга, рядом с одним из кресел.
Из темноты на свет шагнули двое: первый - бледный, высокий худощавый парень, с короткими пепельными волосами, одетый в черный классический костюм с красным галстуком и темно-зелёной рубашкой. Второй – мужчина среднего роста, не очень широкий в плечах, коротко стриженый, по стилю одежды походил на первого, но выглядел более потрёпанно. За собой незнакомец тащил слегка погнутый лом.
Я, оглядев прибывших, усмехнулся, и взял револьвер первым, скрестил руки на груди, держа оружие в правой и время от времени крутя его вокруг указательного пальца.
- Ну что, господа, будем играть? Или будем сводить счёты так…?
« Русская рулетка… Ты ведь не раз играл в неё, Рихард, не раз. Тебе ли бояться этого странного, пугающе – сладостного потрескивания проворачиваемого барабана, тяжести револьвера в руке, холодка стали у виска. Тебе ли бояться смерти?»

«…. Мюрье выглядел расстроенным. Бумаги расползлись белыми пятнами по кабинету, в воздухе витал характерный спиртовой дух.
- Обер-лейтенант, что произошло?
- Ничего особенного, герр гауптманн, - мой подчиненный должен был подняться с места, приветствуя меня, но сейчас ему было явно не до субординации.
- Нет, так не пойдёт… рассказывай, - я устроился в кресле. – Каждый раз, когда ты говоришь мне – «ничего особенного», эта фраза имеет абсолютно противоположный изначальному смысл. Не так ли?
- Так точно…герр гауптманн. Так точно… - лейтенант хлебнул вина прямо из горла бутыли и скривился. – Супруга у меня умерла. Три года мы с ней прожили вместе, детей, правда, ещё не завели… Сгорела почти моментально – порок сердца, да еще и я постарался…
- Что значит «ты постарался?» - я повёл плечом и скрестил руки на груди.
- Помните, мы в начале той недели человечка допрашивали…форсированно. – Мюрье нервно хлебнул очередную порцию вина из бутылки.
- Да.
- Брат это её родной…узнала…и всё. Всё, понимаете, всё! С - сгорела как свечка, менее чем за неделю…
- Не вини себя, лейтенант. Не твоя вина, что он преступник, и не ты его уморил…Не ты. Не ты, а я, твой непосредственный начальник. Можешь считать меня виновником этой трагедии, если тебе так легче. И ещё – сегодня, - встав из кресла, я подошёл к столу, взял один из лежащих на полу бланков, торопливо заполнил его, - иди отдыхать. Или в ресторан - напейся. Это разрешение на отгул по семейным обстоятельствам. Майору я всё объясню.
- Спасибо, - лейтенант поднял на меня странный, какой-то неестественно притухший, мёртвый взгляд. – Я…я не считаю вас причиной её смерти, герр гауптманн.
- Даже если и считаешь, меня это не особо волнует, - я пожал плечами. – Да…и ещё – если наберешься смелости – есть безотказное средство для возвращения вкуса жизни – опасная игра, крайне популярная и в наше время - русская рулетка. Жить захочется сразу…мне в своё время помогло.
- Нет , герр гауптманн, - лейтенант упрямо мотнул головой. – Я так, как вы, не могу…смерти, в отличие от вас, всё-таки боюсь. И ненавидеть не буду - не хочу жить на огне, и вам не советую…
- Я знаю…но решу сам. Удачи, герр лейтенант. В двадцать шесть лет еще всё впереди…даже в таких случаях….»

Молчание было мне ответом.
Пара игроков разобрала оружие, теперь каждый стоял у своего кресла с револьвером в руках.
- Ну так что, кто у нас сегодня первый?
Вновь не последовало никакого ответа. Оба моих сотоварища по игре переводили взгляд с меня друг на друга и обратно, пятясь из круга.
«Ай-яй–яй… нехорошо, господа…»
Я прищурился, и резко отпрыгнул назад. Вовремя – «коллеги» решили прицелиться, но в качестве мишеней выбрали отнюдь не себя.
- Всё с вами ясно, господа, всё с вами ясно…Значит, всё-таки будем сводить счёты? Неужели вам так охота позориться, вместо того, чтобы предоставить это судьбе? - я развёл руками.
- Вы так уверены в нашей честности? – подал голос парень.
- Скорее уж – не уверен. Иначе бы начал игру первым. Просто мне никто не даст гарантий, что в случае моей смерти вы не смухлюете, - я повёл левым плечом.
«Поиграем в благородство. Немного своего собственного, оно ведь у тебя есть…просто видели его лишь очень удачливые люди…поболе – напускного. Ты актёр, особист, ты играешь собой, и тем самым играешь другими. Ты бардовый шарик на доске бильярда-американки, шарик, который расталкивает своих белых товарищей по лузам…»
- А какие вам нужны гарантии? Идиоту понятно, что Боливар троих не вынесет. Он и на двух споткнется... – второй склонил голову и прищурился. - А вы тут пистолетом в нос тычете, и монологи о честности произносите. У меня бабушка, когда таких как вы видела, только головой качала и приговаривала "Ой не жилец!"…Черт... у меня даже бабушки не было...но это не важно, суть то передана верно.
« Острослов... ну-ну, я тебе сейчас язычок-то подкорочу…»
- Да-да…я, конечно, понимаю, - моя улыбка стала ехидной, - что у вас было тяжелое детство – железная кроватка, деревянные игрушки, картонная обувка….
- Про морковку не забудьте, - вставил незнакомец с ломом, беспардонно перебив меня.
- Какую морковку? – я с любопытством уставился на него, состроив абсолютно глупую рожу.
«...Да, ты начинаешь меня забавлять. Хоть какой-то толк от тебя будет. Заодно проверю свой актёрский талант…»

«…Никто и никогда не должен знать, что творится в твоей голове, - штабс-гауптманн выглядел недовольным. – У настоящего особиста не должно быть своих эмоций – только напускные! Только муляж, иллюзия, камуфляж, лейтенант! Сыграй – так, как играет актёр на премьере – драму или трагедию, любовь или ненависть, жизнь или смерть, но помни – ставка здесь гораздо весомее, чем обычные аплодисменты…! И не нарушай это правило, не нарушай…»

- А ещё я в детстве ничего слаще морковки не ел, - продолжил второй серьёзно, - не забудьте упомянуть.
-Упомяну – упомяну…и морковку и прочее, но вопрос о гуманитарной помощи вашей нескромной персоне отложим на потом. Так вот, от большинства мне хватило бы честного слова. Но вы, господа, не входите в это количество…. Следовательно, остаются только одновременные действия.
- А где гарантии с вашей стороны, что вы не попытаетесь нас обмануть? – вновь спросил первый.
- «Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы»… - первый при упоминании о гробах скривился. - Гарантии вам тоже не ахти какие качественные – обычное честное слово. Будете играть без «фокусов» – то же буду делать я. Нечестно – реакция с моей стороны будет аналогична. Ну что, господа? – я оскалился. – Ваше окончательное решение, ваш Endlösung?
-Вы когда свое лицо последний раз в зеркале видели? Сдается мне, что последний кто поверил вам на слово, в тот же день ехал с вами прямиком на кладбище...в багажнике...по частям...но за то с полностью засранным мозгом, монологом о доверии друг к другу... Сдается мне что вы просто кинуть меня хотите, как престарелую девственницу... – зевнул второй.
«Не хочешь играть по моим правилам? Пожалеешь, глупый, ох как пожалеешь…»
- Судя по вашей манере общения, в вас действительно часто кидали. Причём чем-то тяжелым, и попадали в голову. Впрочем, мы опять отвлекаемся на посторонние предметы. Решение, Herrn, решение…
Мои соперники замерли, застыли, по-видимому, что-то решая для себя.

Свет, круг света резко мигнул, на мгновение погрузив нас троих в кромешную тьму, но нашим многострадальным нервам, находящимся на пределе, хватило и этого. Загремели выстрелы.
Что-то свистнуло перед моим лицом, я оттолкнулся ногами, и, отлетев назад, проехал на спине по каменному полу, успев таки надавить на спусковой крючок револьвера. Единственный выстрёл показал мне, что в оружии патронов больше нет, а посему, отшвырнув найденную «пушку» в сторону, я выхватил из плечевой кобуры своё оружие - маленький «Глок». «Австриец» выплюнул несколько пуль наугад, туда, где в темноте мелькнула и погасла единственный раз вспышка, после чего всё стихло, только слышно было, как по полу раскатились стреляные гильзы.
Несколько минут я пролежал не шевелясь, вслушиваясь в окружающую меня тишину. Убедившись, что посторонних звуков нет, встал, и осторожно двинулся к столу.
Где-то на половине пути освещение заработало полностью, показав заляпанные кровью каменные плиты пола и распростёртые тела моих соперников.
«Замечательно…»
Я неторопливо направился к первому, парню с пепельными волосами, лежащему сейчас лицом вниз на плитах пола. Подошёл, осторожно ткнул сапогом в бок, и лишь затем перевернул. Остекленевший взгляд пустых глаз с чёрной радужкой, направленных в одну точку не оставлял сомнений – мёртв.
«Ага… Вот кому досталось от меня – три пулевых – два в грудину, одно в голову…»
Я осторожно закрыл глаза покойного.
Второй, к моему вящему удивлению, оказался живым, хоть и «продырявленным». Одно - единственное попадание в туловище - явно результат выстрела первого покойничка, и как последствие – обильная кровопотеря и бессознательное состояние.
Я остановился рядом с «острословом», присел на корточки, убрал пистолет в кобуру. Хоть он меня и не слышит, но всё же…
- Вот живёт человек…и планов у него на будущую жизнь множество. Живёт, воплощает их, и думает, что он гигант, всё сможет, всё успеет. А потом за ним приходит смерть…и всё, нет гиганта, вся его задача – как бы сдохнуть достойно, а не как шелудивому псу. Так вот, мой друг, - я ухмыльнулся, - смерть от пули – это достойная смерть. Смерть солдата, защищающего свою страну, смерть человека, идущего вопреки. Но, поскольку ничто человеческое, в том числе и некоторые пороки, мне не чуждо, то сегодня у меня случился внеплановый приступ жадности – мне жаль тратить на тебя кусок свинца. А посему... ты, мой дорогой друг, помрёшь естественным путём, от кровопотери. Как псина…или как свинья. Выбирай, на кого из них больше хочешь походить, – я по - приятельски похлопал лежащего по плечу и встал. - Доброй ночи, сладких снов.
Несколько шагов, и свет померк…

Воздух здесь был густым, чёрно-синим, словно чернила. В нём плясали странные бардовые сгустки и пепел, из-за чего всё окружающее казалось красноватым. Даже снег, который ветер швырял мне в лицо.
Высокая каменная ограда с изящными литыми решётками, кованая металлическая калитка.
- Вы нарушили правила, герр гауптманн.
Я обернулся на голос. По мощеной плиткой дорожке навстречу мне неторопливо шёл мой двойник.
- Вы нарушили правила… Если лейтенант армейского охранного корпуса Рихард фон Вейрмайер не имел права на чувства, то капитан решил себе это позволить…и обзавёлся ненавистью…и уважением, не так ли?
- И кого ж я так уважаю, помимо коллег?
- Селию. Ты всю жизнь искал достойного противника, но убийца твоих родных боится тебя…а вот госпожа Варран – нет. И ты этому рад… Даже заставив её отступить на край пропасти, ты никогда не столкнешь эту фройляйн вниз…иначе жить станет сразу очень и очень скучно.
- Да кто ты такой вообще, чтобы меня судить… – я рассмеялся. – Совесть? Мораль? Отражение в стекле? А может быть, смерть?
- Смерть…а ты и её не боишься капитан. Не боишься…это она от тебя в панике пытается убежать. Знала бы, кого выпустит в мир – наверное, сама себя бы прихлопнула. Не боишься – потому что уже мёртв. Сам мёртвый, по свету ходишь, и других жизни лишаешь, как специально, так и случайно, просто проходя мимо.
- Дальше, дальше… - я скрестил руки на груди. – Пока ты не сказал ничего нового.
- А держит тебя только это вот состязание с девчонкой…И ненависть. Впрочем, отчасти она заслужена – тебе дали почувствовать, что ты не нужен…и поэтому даже на свою поганую службу ты идешь с радостью - это способ доказать необходимость твоего существования. Отсюда и лютуешь, играешь человеческими судьбами в отместку. Ты страшнее даже Решающих – они хоть самолюбивы. А ты и себя не ценишь….
- Какие слова… - я рассмеялся. – Какие громкие, пафосные, напыщенные, глупые слова. - А вот тебе ещё материал для размышлений - человек таков, каким его хотят видеть окружающие – видят дьявола – будет дьяволом, ангела – ангелом.
- Только вот не надо всё сваливать на них… - мой двойник вытащил кинжал из ножен, и неторопливо пробежался пальцами по клинку.
- Какие мы жалостливые…кто же ты? И где я?
- Твоя совесть, представь себе, – двойник чуть улыбнулся. – А где…собственно, так выглядит твоя душа. Вернее, всё, что от неё осталось. Очаровательно, не правда ли... все оттенки кровавого цвета, – он обвёл рукой окружающий меня пейзаж. – Мороз… впрочем, кое-что здесь ещё живо. Проекция Армелль, например. Ты настолько жаждешь её убить, что она поселилась даже в этом маленьком рукотворном аду.
- Совесть, говоришь… - я прищурился.
« На-ка тебе конфетку за умные речи, «совесть»... Свинцовую конфетку».
Маленький «Глок» покинул плечевую кобуру, негромко лязгнул, выплёвывая стреляную гильзу, и мой собеседник сложился пополам, упал на колено, держась за живот. Из – под прижатых к брюшине рук медленно растекались по одежде ярко - алые струйки крови.
- «Совесть», говоришь… - неторопливо обойти его было делом менее чем на минуту. Несколько шагов – и вот он, скорчившийся на земле, силится повернуться ко мне.
- Ошибочка вышла. Я давным-давно освободился от грязных и разлагающих химер, именуемых совестью и моралью.
По плиткам дорожки, звеня и тускло сверкая в свете багрового пламени, запрыгала четвёрка стреляных гильз.

Окружающая реальность рассеялась. Передо мной вновь был тот самый зал с ясеневым столом и мягкими стульями посередине, разве что тела поверженных соперников исчезли. С потолка, из открытого люка свисала верёвочная лестница.
- А в чём-то…ты был прав. Абсолютно прав, сволочь… - я усмехнулся, и, сгорбившись, словно старик, медленно и тяжело зашагал к ней. Меня бил озноб.
Постояв несколько минут, и таки преодолев навалившуюся слабость, сменил магазин в пистолете и, убрав оружие в кобуру, стал подниматься.

На всякий случай - авторство афоризма про совесть в конце принадлежит немецкому философу Ф. Ницше.

Очередной коридор привел в тупик... Впереди была комната, в которую не очень хотелось идти.
«Посмотри сколько здесь религиозных символов и прочих штучек» - шипел Азазелло, - «если мы туда войдем шансы на выживания будут такие же, как и у обычных смертных… Это ловушка!».
«Ты забыл, что в этом месте и так решают за нас» - грустно сказал я.
Азазелло был прав комната за дверью источала силу как десяток самых лучших религиозных помещений моего мира… Внутри ней мне проедется полагаться лишь на человеческие рефлексы. Но, пожалуй, это будет весело…

Я вошел в дверь… комната, стол, а вокруг стола трое абсолютно не похожих друг на друга мужчин. И каждый сжимает пистолет, направленный на своих «товарищей» по несчастью. Ни стал никто целится себе в висок, предпочёл целится в висок соседу. Что в принципе вполне естественно, если брать в расчёт, кого именно судьба собрала в этой комнате. И что хуже всего, как минимум один из этой комнаты не выйдет.
«Вот она мужская солидарность» - думаю я. Все поняли смысл задания… Думаю, доктор Пила был бы происходящему несказанно рад..»
- Всё с вами ясно господа, всё с вами ясно…Значит всё таки будем сводить счёты? Неужели вам так охота позорится, вместо того, что бы предоставить это судьбе? – тёмный развёл руками.
«Черт, это темный целиться мне в голову» - нужно, что изменить в раскладе колоды судорожно думаю я, - пока не стало слишком поздно…»
Путь… каждый выбирает свой путь, но почему все вечно пытаются сделать это за меня…
«Стреляй тряпка, стреляй!» - подстегивает Азазелло.
Нет, все ни так просто…
-Вы так уверены в нашей честности? – говорю я, - «Черт вечно меня тянет на философию».
-Скорее уж не уверен. Иначе бы начал игру первым. Просто мне никто не даст гарантий, что в случае моей смерти вы не смухлюете. – тут же отозвался милитарист…

… Ага, сделал бы первый выстрел, вот оно благородство… Нет, смерть одного я точно смогу гарантировать…

-А какие тебе нужны гарантии? – второй склонил голову и прищурился с лёгким налётом деланного не понимания. - Знаю я какие тебе нужны гарантии, только здесь их тебе никто не даст, адресом ошибся, олимпийские игры проходят за соседней дверью…- Идиоту понятно, что Боливар троих не вынесет, он и на двоих споткнётся… А вы тут пистолетом в нос тычете и монологи о честности произносите. У меня бабушка, когда таких как вы видела, только головой качала и приговаривала: «Ой не жилец!».
-Чёрт…у меня даже бабушки не было...но это не важно, раз суть передана верно.
-Да-да… Я конечно понимаю, - вояка ощерился, - что у вас было тяжёлое детство – железная кроватка, деревянные игрушки, картонная обувка…
-Про морковку не забудьте, - вставил незнакомец с ломом.
-Какую морковку? – солдат уставился на парня с ломом.
-А ещё я в детстве ничего слаще морковки не ел, - продолжил парень с ломом, абсолютно серьёзно, - не забудьте упомянуть.
Милитарист наконец согнал с лица идиотское выражение и продолжил.
-Упомяну – упомяну…и морковку и прочее, но вопрос о гуманитарной помощи вашей персоне отложим на потом. Так вот, от большинства мне хватило бы честного слова. Но вы господа не входите в это количество… Следовательно остаются одновременные действия.

Черт, толкают речи, но итог все равно будет один… Меня реально напрягает вся ситуация. Стал смертным… Как это странно всю жизнь я пытался (стремился) стать человеком, и вот когда мне дали такую возможность… естество прости дать «Задний ход»… Почему сам не знаю… Выходит бег от смерти не такая плохая вещь, как мне когда-то казалось...

-А где гарантии с вашей стороны, что вы не попытаетесь нас обмануть?
-Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы, - при упоминании о гробах я презрительно скривился, - гарантии тоже не ахти какие качественные, обычное честное слово.

К чему все эти разговоры о честности. Мужчины придавали друг друга в все времена… сейчас ничего не изменилось. Мы трое сами загнали себя в эту ловушку… Думаю, те, кто это подстроили, веселятся… Отсюда один точно не выйдет… Вопрос лишь в том ты или тебя? Чёрт, когда они наконец закончат… Пора действовать… убивать.
Чем меньше мы друг друга знаем, тем проще сделать выстрел.

- Будете играть без фокусов – тоже буду делать я. Нечестно – реакция с моей стороны будет аналогичной. Ну что господа? - оскалился милитарист,- Ваше окончательное решение, ваш Endlosung?
- Вы когда своё лицо последний раз в зеркале видели? Сдаётся мне, что последний кто поверил вам на слово, в тот же день ехал с вами прямиком на кладбище…в багажнике…по частям, но за то с полностью засраным мозгом, монологом о доверии друг к другу. Сдаётся мне, что вы просто хотите меня кинуть, как престарелую девственницу. – зевнул парень с ломом, тем самым смазывая всё впечатление от своей тирады.
- Судя по вашей манере разговаривать, в вас действительно часто кидали. Причём, чем то тяжёлым, и попадали в голову, - не остался в долгу милитарист. – Впрочем, мы опять отвлекаемся на посторонние предметы. Решение Herrn, решение…
Говорить на отвлечённые темы, мы действительно могли очень долго. Но видимо кому то это показалось через чур затянутым или просто в дело вмешался слепой случай. В комнате мигнул свет…Этого оказалось достаточно, что бы взорвать и без того напряжённую атмосферу царившую в комнате.
Пара временная темнота мне на пользу… Если повезет я успею сделать выстрел во второго… Парень с ломом уже летит к стенке… Черт, что это… вояка… боль… лёгкое чувство страха… Ярость Азазелло кипит во мне, но это ничего не изменит… Выстрел в сердце, разрывает на время нашу связь… Последнее, что я вижу это блеск в глазах победителя и лёгкую рану на его плече… Вояка преуспел в нашей дуэли… Последняя мысль о Рен.

Через секунду мой дух (душа у вампира понятие абстрактное) стоит над собственным телом. И размышляет о произошедшем.
«Ну, что ты этого хотел! – накинулся Азазелло, - просто валятся на полу, как куча мяса… Великого Носферату, завалил жалкий смертный».
«А как же древнее придание о том, что Зверя может победить только человек – иронизирую я, - вот тебе шанс…»
«Я хотел, что бы все было в равных условиях» - смутился Азазелло.
«Это в каких же? Когда, один обладаете реакцией десятка смертных… или когда тебя можно превратить в решето, а ты в все рано выживешь и вернешься в мир живых… Нет, Азазелло! Ты испугался подлинной смерти… Ещё бы лишится возможности пить кровь… а также секса с жертвами…»
«А твоя нага? Как ты собираешься ей помочь? Если ты неспособен помочь даже себе – смеётся Азазелло.»
«Да, ты прав мы прикованы к этому месту… нужно, что бы кто-то хотя бы вынес моё тело наружу, и тогда я вернусь… но это не единственный шанс. Есть ещё у Рен моя статуэтка... тотем. Я чувствую, что она нашла её… Если она ей воспользуется ничто нас не удержит…».
«Этой девке плевать на нас! Она пойдет на вызов только, если запахнет жареным – злится Азазелло».
«Вот поэтому ты проигрываешь мне раз за разом. Для тебя личные страсти всегда были на первом месте, а я верю Рен… Я её доверяю… может не абсолютно, но что ждать от такого грешного существа как я».
…Созерцание собственного дырявого тела настраивает меня на меланхоличный лад…
Вы спросите, а как же страх смерти? Его не было тогда и не будет позже…
Сколько раз меня убивали… Нас топили, жгли, вешали… Мое тело оказалось рассчитано почти на любую фантазию мира смертных… Муки души, что может быть хуже для бессмертного существа… Муки плоти для меня вещь обыденная, поэтому скорбеть о дырках в груди я не буду. Подлинное бессмертие тоже иллюзия… Подобным обладает лишь тот, кто никогда не рождался… Все же страхи Азазелло надуманны… Жажда у него всегда была на первом месте.
...Хаос воспоминаний проносится в голове. Я вспоминал своё детство… свою первую боль от утраты той, что когда-то дала мне жизнь, а потом грязный фанатик священник её забрал… мама, я не смог тебя защитить тогда... Много очень много крови, которую я пролил… Воспоминания – это все, что мне пока осталось…
Dixi! (франц.)

Бар? Бар? Бар!? Как он сюда попал? Что всё это значит? Кто все эти люди?
Вопросы возникали и появлялись в его голове как вспыхивали и гасли галактики звёздном пространстве безграничного космоса.
Драгунов всё же сумел взять себя в руки, и осмотреться, рядом с ним было ещё двое попаданцев, он решил, что это слово полностью характеризует всё, а это мероприятие чистой воды попадалово. Коими оказались две девушки.

Так же он заметил табличку:

"Свод правил"
1.Бармен - лицо неприкосновенное. Заведению нужен один бармен.
2. Бармен выбирается один раз и навсегда.
3.Умереть от любых телесных повреждений невозможно.
4. Бармен всегда должен выполнять только свои обязанности. Просят бокал - подай!
5. Лишь тот пройдет, кто тут умрет.

Драгунов тихо выругался, хоть бы раз за руку поймать, кто так балуется! То на дорогах камни понатыкают, а ты потом мучайся куда тебе, коня прогулять, попутно женится и помереть во время брачной ночи.
Компания разошлась по залу, везде витал запах сигарет и выписки, профессор занял место за барной стойкой, отыскал там сигары и закурил, наслаждаясь дымом и процессом.



Ингредиенты нашлись довольно быстро, земля из горшков с декоративными пальмами, и вода из небольшого бассеина-фатана. Когда глина была готова, Драгунов проявил зачатки художник, хотя они были весьма скромный и голем получился бы похож на чёрти-что, если бы не Атьяф, на пару они вылепили создание полтора метра в высоту похожего на человека, оставив только углубление в районе сердца.
- Этого мало… теперь нужно кровь и заклинание… - он помедлил – и надо запихать в его голову всё здешние меню, что бы он смог выполнять свою работу.
Кровь была собрана по три капле у каждого в небольшую склянку.
- Число 9 всегда было не простым – Пояснил профессор. – Это будет сердце нашего голема.
Он положил склянку в углубление и заделал его глиной. Осталось заклинание,
- Что бы голем был прочный глину надо закалить, отойдите подальше жар будет сильный.
Драгунов начертил вокруг голема, с дюжину символов, все отошли подальше, профессор вытянул руки в сторону голема и на распев начал произносить заклятие. Символы вспыхнули, голома обуяло багровое пламя, пока профессор произносил слова, пламя бушевало с ужасным рёвом, в помещение стало ужасно душно и жарко. Потом наступила тишина и прохлада, пламя утихло, а Драгунов упал на ближайший стул, стоять было трудно, заклинание забрало почти все силы.
Голлем вдруг зашевелился, сначала пальцами, потом руками, покрутил головой, сделал пару шагов на месте и уставился на удивлённую троицу.
- Получилось – выдохнул Драгунов он понемал, что потратил слишком много жизненных сил, и что ему не долго осталось, смерть лишь вопрос времени.

Ренра словно во сне следила за окружающим миром глазами Локки. Взяв контроль над телом, этот паразит разлегся в кресле, забросив одна на другую длинные ноги, в облике молодого Бэзила Рэтбоуна, ещё одного из своих земных любимцев. Откинув голову с вьющимися волосами, сощурив зеленовато-голубые глаза, и поцеживая найденный в баре виски, Локки следил за высоким силуэтом мужчины, расположившегося за стойкой с сигаретой в зубах. Третий объект, присутствующий в баре (определенно женского пола!), возлежал на стойке в весьма изящной позе.
-Предлагаю убраться отсюда всем вместе- сказал Локк, поставив бокал с остатками виски на столик. –Насколько я понимаю, вы, профессор, неплохой магик! И должно быть, слышали о таком существе как Гомункул?
Две пары глаз с любопытством уставились на него.
-Думаю, мы сможем соорудить нечто подобное…насколько я понимаю в магии, нам понадобится по чуть-чуть ингридиента от каждого из нас. Готов предоставить требуемое.
-Что именно?- поинтересовался тот, кого назвали профессором, высокий мужчина с хищными голубыми глазами. В дымке сигареты черты его лица слегка расплывались, что придавало облику загадочность.
-Ну, к примеру, пару капель крови, или волосы…а вы, благородная леди?- взгляд зеленовато-голубых глаз обратился к прекрасной девушке. Та равнодушно пожала плечами.
-Но вы забыли кое-о чем ещё. Мы должны не только найти бармена для этого места…или создать его…но ещё и найти способ умереть. Лично я не представляю, как можно умереть двум смертным…здесь…-ироническая улыбка тронула нежные губы.
Профессор облизнулся, но вовремя взял себя в руки.
-Я считаю, что молодой человек прав…у нас есть шанс избежать участи навсегда остаться здесь в качестве бармена. Но со смертью действительно складывается трудная ситуация. Раз тут нельзя умереть от повреждений…
-Лично я могу предложить выход- мягко промурлыкал Локки, принимая формы и облик прелестной блондинки, в которой профессор слегка обалдев, признал Мэрилин Монро. –Любовь, особенно переизбыток её, зачастую приносит смерть…без всяких повреждений…
Профессор поперхнулся дымом. Девушка презрительно фыркнула и грациозно спрыгнула со стойки.
-В таком случае- её голос звучал холодно по-деловому- почему бы не начать действовать? Я имею ввиду гомункула. Начнем с этого.

Локки благоразумно отступил в тень. Создатель гомункула сидел в кресле, откинув голову и дымя сигарой. Выглядел он совершенно измотанным. Девушка свернулась калачиком на софе. Ренра устало смотрела на высокого грубо сбитого мужчину в наспех подобранной одежде. То был плод их совместных усилий. Ренра подошла к стойке.
-Ты должен делать всё, что тебе приказано- сказала она, глядя в безмятежно-голубые глаза гомункула. –Я приказываю тебе дать мне какую-нибудь настойку, способную быстро и без мучений лишить меня жизни.
Бармен без лишних слов повернулся к шкафу и смешал содержимое нескольких сосудов в маленьком бокале. Раствор несколько раз сменил цвет, в конце концов став пурпурным. Бармен поставил его перед Ренрой.
Она сжала пальцами тоненькую ножку бокала и улыбнулась, глядя на девушку и мужчину.
-За нас! И за то, чтобы каждый из нас обрел то, что ищет!
Она залпом проглотила напиток. Судорожный вздох разрезал ножом повисшую тишину, разжались нежные пальцы…
Бокал покатился по ковру, оставляя пурпурный полумесяц…

http://www.photoshare.ru/data/63/63623/1/4nhg5l-18.jpg

Атьяф немного озадачило странное поведение девушки в маске. Кто это был? Судя по всему, одна из устроителей испытания за Корону, судья… Но она пропала так неожиданно, что спросить ее о чем-то уже не представлялось возможным.
Атьяф снова ждало неизвестное испытание. Что ж, не оно первое и не оно последнее – так вперед!
...и взгляду Атьяф предстал небольшой стильный бар с диванами и столами и пустующей барной стойкой. Кроме нее в заведении оказались еще двое: высокий мужчина среднего возраста и умного вида и существо, выглядящее в данный момент как статный парень, но джинниха чувствовала в нем еще и нечеловеческую кровь. Мужчина внушал ей несколько больше доверия, однако ни с одним из присутствующих Атьяф не рискнула бы сотрудничать...
Путники кратко познакомились и разошлись по помещению. Не сразу они заметили листок, приколотый к колонне: правила бара...
М-да. Каждое испытание оборачивалось не самой приятной неожиданностью... Но, наверное, судьям было виднее, как рассмотреть среди героев достойного владеть Короной...
Нужно было искать выход отсюда. Устав бродить по залу, Атьяф запрыгнула на стойку - отсюда удобнее было следить за двумя незнакомцами. Мужчина закурил, и джинниха, закашлявшись, отодвинулась дальше, чтобы дым не долетал до нее. Парень в этом время развалился в кресле, потягивая найденный в баре алкогольный напиток.
-Предлагаю убраться отсюда всем вместе, - сказал он. –Насколько я понимаю, вы, профессор, неплохой магик! И должно быть, слышали о таком существе как Гомункул? Думаю, мы сможем соорудить нечто подобное… насколько я понимаю в магии, нам понадобится по чуть-чуть ингридиента от каждого из нас. Готов предоставить требуемое.
Названный профессором, кажется, задумался:
- Что именно?
-Ну, к примеру, пару капель крови, или волосы… а вы, благородная леди? - взгляд зеленовато-голубых глаз обратился к Атьяф. Девушку пробрала дрожь от холода, который царил внутри этого существа... Постаравшись не показать этого, джинниха пожала плечами.
Тем временем парень припомнил, что после появления бармена им всем придется как-то выбраться отсюда - а значит, умереть... Что значит смерть для джинна? Умереть джинну непросто. А умереть навсегда - еще сложнее...
Задумавшись, Атьяф не сразу заметила, что парень перевоплотился в сногсшибательную блондинку и завлекающе манил пальчиком профессора, который также растерялся и от неожиданности поперхнулся дымом. Атьяф громко фыркнула и соскочила с барной стойки:
- Предлагаю действовать. Начнем с первой проблемы - что там насчет гомункула?
- Ну, что ж – мужчина потёр подбородок. – Гомункул… можно попробовать. Только нам потребуется глина… Правда тогда это будет больше голем, его будет проще создать.
Ингредиенты нашлись быстро. Атьяф "взяла" нужное количество воды из бассейна-фонтанчика в углу бара и с ее помощью, действуя струями, словно руками, опрокинула тяжелые кадки и смешала воду с землей. Управлять ей стало труднее, зато теперь смесь годилась для лепки голема. Профессор проявил задатки художника, вместе с Атьяф вылепив создание полтора метра в высоту, похожее на человека. Даже лицо получилось достаточно симпатичным (насколько это возможно в темно-коричневой глине). В груди существа профессор оставил углубление.
- Теперь нужны кровь и заклинание… - мужчина нашел в баре небольшую стеклянную склянку - наверное, для специй - и собрал у всех троих по три капли крови. - Число 9 всегда было непростым – Пояснил профессор. – Это будет сердце нашего голема.
Он положил склянку в углубление и заделал его глиной.
- Чтобы голем был прочный, глину надо закалить, отойдите подальше - жар будет сильный.
Блондинка отошла за колонну, а Атьяф села на софу и закрылась воздушным щитом - но даже сквозь него почувствовала жар мощной магии. Голем испекся, будто в печи. Кажется, профессор совершенно выдохся после приложенных усилий.

Голем повернул голову в сторону каждого из присутствующих, словно приветствуя новых хозяев. И остался неподвижно стоять в ожидании заказов.

Атьяф вздрогнула, кода девушка упала на пол. Какой бы она ни была, ее стало жалко... Но джинниха знала, что смерть двуликой была не вечной.
Она посмотрела на профессора: тот все еще сидел в кресле и пока, видимо, не собирался вставать. Она встала, прошлась вдоль стойки. Умереть... Смерть - это перерождение. Это потеря себя и обретение себя вновь, только, быть может, уже другим существом... Атьяф не знала, чего ждать от своей смерти. Она понимала лишь, что, возможно, это ее шанс завершить дело матери - освободиться от оков, стать полностью свободной.
Джинниха сняла с шеи кувшинчик на серебряной цепочке. Погладила пальцем белый мрамор, с которым никогда не расставалась - с которым даже не мыслила расстаться. Его невозможно было разбить. Его не трогала магия этого мира. Но магия трех существ в странном месте могла найти лазейку даже к сосуду джинна...
Атьяф решительно посмотрела на голема.
- Сотвори мне раствор, который уничтожит этот предмет.
Существо также молча повернулось к барной стойке, и несколько минут что-то булькало, вскипало и опадало, меняло цвет и становилось прозрачным в стеклянном стакане. Наконец голем поставил раствор на стол. Он был бирюзового цвета.
Атьяф секунду помедлила, занесла руку с цепочкой над стаканом... и разжала пальцы.
...бар начал расплываться в белесой дымке, пропали звуки, пропали краски... она не чувствовала боли, она уже не знала, кто она... Она еще не знала, кем она будет.

Psycho.

В зале судейского Совета весело заливалась хриплым смехом корона, пока судьи медленно продолжали угасать. Ледяная корка, сковавшая девушку в светлом, потекла, словно прослезившись,.. кап-кап… капкап… тресь.
«Мерное покачивание кабины поезда… в темноте, средь загадочно подмигивающих ламп лениво приоткрылся один глаз… а негромкий голос с зевком произнес:
- И почему они уверены, что выигрывает тот, кто остается в живых?..»
По ледяному пламени зазмеились трещины, мириады трещин, которые раскололи статую на куски… девушка, в ужасе распахнувшая глаза глубоко вдохнула, расправляя плечи, и улыбнулась.
- Пора, Алекс… - произнесла она одними губами, протягивая руку близнецу. Тот удрученно кивнул, словно смиряясь с участью, но руки не подал.
«… пробегающие перроны, протяжный гудок… запах сажи…»

***

Лестница, свет… и захлопнувшийся люк в шаге от свободы. Кажется, офицер даже увидел ухмыляющуюся белую маску… Темная комната и единственный живой в ней, пока не понимающий, почему? Почему темнота сгущается, а его не выпускают? Тишина, до этого наполненная хрипами и последними словами умирающих, не дает на это ответа, и не остается ничего, как вновь сесть в кресло, сложить в задумчивости руки и ждать вердикта того, кто придумал это испытание. Через секунду, а может вечность тишину прорезывают мягкие, шуршащие шаги и в кресло напротив садится девушка в белом, аккуратно дергает за завязки на маске, ослабляя их, и поднимает маску вверх, открывая белое, почти неподвижное лицо с широкими полосами царапин, рассекающих его наискосок. Он ее уже видел…
- Вы все правильно сделали, герр Фон Вейрмайер, - произносит она доверительно, проводя рукой по влажным волосам, она что, только из душа вышла? – Два трупа, один живой. Правда, выбор, наверное, совершили неудачный. Вы останетесь здесь, они…
Светлая выдержала паузу:
- Они идут дальше… Да, им будет сложно… да, осознание, что их убили, так и останется с ними. Но такова плата за шаг на следующий этап. Что же касается вас… Звать на помощь и просить изменить что-то бесполезно. Я принесла вам книгу и бутылку коньяка, вашего любимого. Считайте это компенсацией за предыдущие встречи…
Стол идет рябью, и на нем появляется бутылка, бокал, книга, с пока пустой, серой обложкой и… телефон? Старый, дисковой, допотопный… Девушка аккуратно встает из-за стола, оставляя на спинке стула мокрое пятно… купалась в одежде? Она натягивает маску на лицо, и добавляет, глухо и слегка отстраненно:
- Вам позвонят… - шаг назад и белую одежду поглощает тьма вокруг, последний полувздох-полушепот с легким издевательством в голосе, - осколки в лицо было больно…

***

Шоу закончилось, свет потух, и по экрану побежали титры. Шебуршание за кулисами, хлопанье дверьми, тихое но отчетливое: «Куда наступаешь дура, тут же кабель проложен?!», манерное: «Сам дурак…»
Тишина взрывается аплодисментами:
- Всем спасибо, мы закончили… - помахивая сценарием, как веером, ко всем троим вышел парень в черном, сверкая глазами сквозь прорези в белой маске, - от блин, а я думал, что на последний шаг пойдет солдатик…
Голос сочится ехидством и ощущением безнаказанности:
- Правда, мистер пацифист? Ну, в любом случае… По-здра-вля-ю… товарищшы! наша передача взорвала всем мозг… о, и даже одному из участников? Великолепно…
Сценарий летит в темноту, а парень громко аплодирует, явно радуясь происходящему.
- Ну ладно… времени мало, - наконец, зло произносит он… - Ты и ты…
Палец утыкается поочередно в Дэвида и детектива:
- Пшли нахрен со сцены… вам предстоит очередное забавное приключение… - и перед глазами обоих участников темнеет, Темный оборачивается к Якобу, - а тыыыы… я разочарован… она разочарована. Короче, ты не проходишь по рейтингу…
Протягивает он, посмеиваясь, и вынимает из кармана ключ:
- Добро пожаловать на финальную часть шоу… а именно: «Отдохни, не скучай…» - ключ вручается парню, и «режиссер» добавляет, - Вчитывайся с титры, может быть, еще позовут домой… Чао-какао…
Хохотнув, мужчина исчезает, а на темной стене включается проектор.

***
Флоу Лавер дернул заячим хвостиком и перевернул небольшие песочные часы на столе.
- Фарси, из твоей ловушки выбрались, все, не так ли? – произнес он, радуясь, что хоть так может отплатить за шишку на голове. – Как хорошо, что задания, тщательно спланированные с помощью моего совершенного интеллекта, помогут нам эту оплошность уладить.
Демоница только неприязненно поджала губы и отвернулась:
- Я их убивать не планировала…
Машинально поправляя прическу и на всякий случай попшикав в рот двойную порцию одеколона, ФлоуЛавер прошел мимо первой комнаты – ну тут ему ловить было нечего. Одна из девушек медленно, некрасиво сливалась со статуей, добавляя еще одну женскую голову в компанию трех остальных. А вот другая комната…
***
Дубовые двери раскрылись:
- Время, господа, время… - выкрикнул светловолосый мужчина с порога, - Опоздали, прискорбно… жаль…
Он склонил голову, замирая в дверях, а потом резко приподнял ее, улыбаясь одними глазами, и, подойдя к троице, встал между Ренрой и Атьяф, обнимая их за талии.
- Профессор – на выход, - произнес он без улыбки, - Вас амнистировали. А даааамы… с вами мы пожалуй, познакомимся поближе...
Где-то наверху что-то громыхнуло и Флоу Лавер подскочив, затараторил:
- Или нет… профессор, на выход, повторяю, Ахтунг-ахтунг, фашисты атакуют… - светловолосый вытолкал Драгунова за дверь, закрыл их, и вздохнул в облегчением, оттягивая ворот безрукавки, - Дамы? на чем мы остановились?
Грохнуло вновь:
- Да что та… - поискав в карманах, парень вытащил оттуда мобильный телефон и швырнул в руке Ренре, - Я глубоко опечален тем, что не могу остаться с вами… но вернусь сразу, как улажу все дела. Они без меня не могут начать, понимаете ли… Ждите звонка, крошки мои…
Он отошел всего на минутку, закрыл дверь, гаркнул в потолок что-то нечленораздельное, после чего успокоился, вернулся к двери, раскрыл её с ноги и вошел…
…в пустое помещение…
- Да растуды ж твою… - огорченно опустился на колени Лавер, - нечестно…
- Хи-хи-хи, - ехидно ухахатывалась Фарси в углу, - обломчик вышел… все прошли…
Лавер угрюмо поднялся на ноги, поняв, что улов оказался не настолько удачным, как хотелось бы.
- Ну, Драгунов, я еще до тебя доберусь…
- Бабник, - заливалась в углу Фарси.

***
Дыхание Короны и дрожание ее голоса уже отчетливо ощущалось на окружавшей участников состязания и судей действительности – стены покрывались толстой коркой льда, мраморные статуи странных и древних зверей становились еще более загадочными и угрожающими, готовыми ожить в любую минуту.
- Эол… - медленно позвала Корона.
Из-за угла медленно вышел и выпрямился силуэт огромного дракона. Дыра насквозь прожгла его грудь, а вместо глаз теперь сияли маленькие звездочки зеленого пламени. Шипы ящера мерцали и уже полу - растворились в воздухе.
- Почему я так слаба?... – проговорила Корона.
- Слабеем мы – слабеешь и ты, - заключил Эол, - кажется тут всё ясно.
- Не аргумент, - встала в позу Корона, - я чувствую сильное влияние извне… Нам что-то мешает… Или кто-то… Что-то нас ослабевает… Нас должен питать страх каждого участника, но они нас не боятся. Почему?
- Потому что что-то пошло не так… Я чувствую, что участники не воспринимают конкурс так, как надо… Наш мир расплывается на глазах, как наркотическое видение.
- Ну, что ж… - Корона задумалась, - если нас не воспринимают в серьез и считают чересчур серьезными себя, мы ответим им тем же…
- Чем именно? – прищурился Эол.
- Поставим перед реальными их сущностями реальные задачи, - по рокоту Короны было видно, что она смеется.

***

- Ну что, - нетерпеливо повторил стажер, - что дальше-то? – мы их теряем!
- Ушли эти – появятся другие, - умиротворяющее пробурчал старпер, - всё-таки в нашей необъятной стране без блаженных и юродивых никуда, иначе что стали бы делать жар-птица и конек-горбунок?
- Но…
- Ну да, - спокойно продолжил врач, - троих отпустило, еще несколько самовольно подписали себе досрочное освобождение от больничных покоев и пошли по адресам своих опекунов… Ты, это, - он указал взглядом на недопитую бутылку коньяка, - продлеввввать будишь?
- Не…
- А под дичь?
- Под дичь буду. Но всё равно меня не до конца устраивает картина происходящих событий… - студент насупился.
- Ой ты Боже ж ты мой, только тебя спросить забыли…
- Эй, - мальчишка указал на ближайшего больного, проходившего мимо, - так они и в кабинет главврача скоро ломиться будут. Надо бы им продлить, а мы-то потом после работы..
- Истину глаголешь… -Давай-ка ты за смирительной рубашкой, а я – за психотропным.. Пару кубиков Фенозепама никто не отменял.
- А глюков не боитесь?
- Спокойно, - умиротворяющее проговорил врач с опытом, - судя по их ночным бдениям, им приходится не так уж и скучно… Эй… Щас опять уйдет – лови-ка этого!
- Момент!

* * *
Земля уходила из-под ног – потолок становился полом, руки – ногами, а крылья – ластами. Каждый участник чувствовал себя примерно так же, как остальные – не в своей тарелке. Сон становился былью, мечта обращалась реальностью, сменяя зловещий замороженный лабиринт и прекрасные тронные залы с удивительными ловушками на обшарпанные стены с белым потолком и комарами, звенящими над ухом с громкостью взрыва атомной бомбы на заднем дворе. Реальность рвала мир каждого, вселяя инфернальные, фантастические и сказочные сущности в живые слабые и ужасно несовершенные тела… Словно чертик в табакерке, участники вздохнули спертым воздухом больничной палаты. Действие лекарства подходило к концу, вызывая новый приступ агрессии…

Музыкальное сопровождение

От вас требуется вспомнить кто вы и кто ваш партнер. Сил у вас нет, способностей тоже, врачи убеждают, что вы ненормальный, ваше право согласиться с этим или нет. Остаться в реальном мире или вернуться в фентезийно-фантастический тоже ваше право, так или иначе с партнером вы встретитесь.
Дозваться до партнера поможет тотем, но он тоже изменился под влиянием реальности, единственное что его может отличить, это «печать» той вещи, что лежит на этом тотеме: гравировка ли, изображение ли, форма.

Данное задание является одновременно и раскрытием истории вашего персонажа, и заданием для кооперации с вашим партнером, потому что в финале задания пары должны встретиться, вспомнив друг друга, и выбрать мир, в котором останутся - реальный, или фантастический. Те, кто заперты в комнатах и лабиринте, а именно Coollstalker, UsuallySoldier, Кайа Lex – вам предстоит воздействовать на своих партнеров оттуда, где вы находитесь сейчас, находясь запертыми на том этапе, где вы совершили ошибку, но для них в «больничной реальности» вы в коме от переизбытка препаратов и нестабильности сознания,.

Задания должны быть выложены до 23:59 (по Мск времени) 26.12.2010 года .

mr.Pooffi – 9.5 в итоге 24.7
CoollStalker – 7.3 , по результатам трех этапов 22.5
Ula_Red – 8.7 , в итоге 24.2
Sera – 8.8, в общем 26.8
Mr. Edvards, esc. – 7.6, по трем этапам 25.1
Wendy Wicca – 9.3 , в результате 27.3
Jeremiah – 7.5 , по итогам 22
Дымка – 3.3, в общем 16.05
UsuallySoldier – 9 , по результатам трех этапов 26.7
Helloween - 6.8 , в итоге 23.5
Анандита – 6.8 , по результатам трех этапов 23.05
Bad 13 – 7.2 в итоге 20.7,
Grey Fox– 9.2 в результате 24.2
Дусичка – 9.2 в общем 26
Дарья_Сталь – 7.3 , в итоге 24.5

Комментарии к баллам.
mr.Pooffi – Задание выполнено хорошо, в основном сняли за орфографию.
CoollStalker – Мало эмоций, но действо описано неплохо
Ula_Red – Подняли оценку за оригинальность, «уронили» за скучность описания
Sera – Читается легко, но видно, что «напарники» подмяли под себя. предыдущие были оригинальнее и красивее написаны.
Mr. Edvards, esc. – Ожидали большего.
Wendy Wicca – Сняли баллы именно за размер и невнятность (по секрету: первый вариант лучше был)
Jeremiah – Смысл «собаки», предложенный судьей, раскрыли, но эмоций… нет. Потому и оценка.
Дымка – одно слово: отписка
UsuallySoldier – «съел мозг» половины судей, но понравилось.
Helloween - не понравилось судье, придумавшему задание.
Анандита – Могло быть и лучше.
Bad 13 – написано сухо.
Grey Fox– Написано неплохо и с чувствами.
Дусичка – Тоже, хорошо прописанные чувства и действо
Дарья_Сталь – успела в сложных условиях, но балл был снижен со стороны судьи, придумавшего задания.

http://www.comicbookmovie.com/images...teve_bacic.jpg

http://www.celebtna.com/pictures/Kim_Thomson-80340.jpg

http://www.wearysloth.com/Gallery/ActorsC/3146-9665.gif

За окном солнечное утро. Пациентка сидит на подоконнике своей палаты и смотрит сквозь зарешеченное окно на ярко освещенные кроны деревьев. Пение птиц наполняет воздух.
-Здравствуй, Ева- говорит мягкий голос. Девушка медленно сползает с подоконника, нетвердо становясь босыми ножками на мягкие маты, устилающие пол палаты.
-Здравствуйте, доктор- безлико шепчет она.
Высокий стройный мужчина входит в палату. У него добрые глаза и мальчишечье лицо, обрамленное светлыми отросшими волосами. Он с улыбкой протягивает руку. Девушка едва касается кончиками пальцев его ладони и рука её бессильно падает вдоль тела.
-Как ты чувствуешь себя сегодня?- спрашивает доктор, усаживаясь на полу. Пациентка по-имени Ева поднимает голову и её серые глаза немного оживают.
-Я видела сон, доктор! Такой прекрасный, такой приятный сон!
-Сон? Что за сон, Ева? Расскажи мне!
-Мне снилось- тихо говорит девушка, усаживаясь по-турецки напротив доктора-, что я и женщина, и мужчина, и могу превращаться в любое существо. Я путешествовала по другим мирам и рядом со мной был друг… или кто-то больше, чем друг…но я плохо помню подробности…наверное, это из-за таблеток…
-Возможно…-доктор серьезно смотрит на неё. –А там, в твоем сне, у тебя было имя?
-Да…-девушка кивает и ненадолго задумывается. –Но только я не помню.
-А можно мне пойти на прогулку завтра?- вдруг, словно позабыв о течении разговора, спрашивает она и, подняв голову, с надеждой смотрит на доктора. –Я так устала от этих решеток! Рид может со мной пойти! Он присмотрит за мной!
Доктор испытующе смотрит на девушку. Она выглядит очень слабенькой, худой и бледной. Рид, громадный санитар с падающей на лоб темной челкой и немного отросшей бородой понимающе кивает из своего угла.
-Я погуляю с ней, док- мягко говорит он.

…Первое время она только сидела, глядя перед собой. Иногда на неё нападал беспричинный плач или припадок истерического смеха, но она всегда была очень спокойной и тихой. Риду она нравилась. Она напоминала ему младшую сестренку Аннабель, умершую несколько лет назад. За те две недели, что Ева провела в психиатрической клинике доктора Кристофера, он здорово к ней привязался. Да и она тоже тянулась к нему. Иногда они вместе рисовали, или он учил её играть в «камень, ножницы, бумагу». А может, дело было в том, что именно Рид нашел Еву.
Нашел на улице, лежащую у стены многоквартирного дома, голую, в синяках и царапинах. Отбил у шайки подонков, решивших поживиться легкой добычей. Принёс в клинику… На ней не было практически ничего кроме собственных рыжих
волос и странной татуировки на груди в виде силуэта летучей мыши, словно вшитого в кожу темно-алой нитью.
Иногда лицо девушки казалось ему невероятно прекрасным. Обычно это случалось, когда она надолго уходила в себя. Тогда Риду казалось, что он имеет дело с неземным существом. Однажды она уснула на полу под окном, а когда он поднял её на руки, чтобы отнести в постель, заплакала и позвала какого-то Виктора. Рид долго сидел в тот вечер у её постели и сжимал тоненькую бледную ладошку в своей лапище, как когда-то стискивал ладонь умирающей от лейкемии сестры.
За две недели он так привык заботиться о ней, что док Кристофер назначил его приглядывать только за Евой. Рид купал её, кормил, развлекал, находясь при ней почти неотлучно. Ему казалось, что Аннабель вернулась в облике этой девушки, вернулась, чтобы простить его…простить за то, что ТОГДА он так мало был рядом с ней!

Безмятежность летнего дня убаюкивала. Ева шла чуть впереди, чему-то тихо улыбаясь. На ветку кустарника села маленькая птичка и девушка попыталась прикоснуться к ней. Но птичка улетела. Ева оглянулась, посмотрев на топавшего позади Рида с такой грустью, что у него мурашки побежали по спине.
-Не хочешь присесть?- спросил он.
Ренра кивнула и огляделась. Выбрала местечко под раскидистым вязом и уселась в своей любимой позе, скрестив ножки и выпрямив спину. Рид притулился рядом.
-Я боюсь- тихо сказала девушка спустя какое-то время. –Вчера кто-то смотрел на меня из-за окна.
-Твоё окно на третьем этаже- мягко произнёс Рид, наклоняясь, чтобы взять её сухую прохладную лапку-, в него никто не мог заглянуть. А если и заглянет…ты меня зови сразу. Ладно?
-Не поможет- неожиданно сурово ответила Ева, отбросив с лица густую волну рыжих волос. –То, что за мной следило, придет снова. И никому его не остановить. Даже тебе!
-Откуда ты знаешь?
-Не знаю…но знаю…это как знать как дышать, или есть. Мне очень страшно, Рид.
Он обхватил её своими громадными ручищами и девушка забралась к нему на колени, свернувшись калачиком.
-Можно мне поплакать?- прошептала она и, не дожидаясь ответа, дала волю слезам. Рид не пытался утешать свою подопечную, из опыта зная, что это бесполезно. Только гладил её по волосам и баюкал, словно маленького ребенка, как когда-то, очень давно, баюкал Аннабель.
…Это случилось так внезапно, что Рид не мог бы сказать, откуда оно пришло. Ненависть, кошмарная, поглощающая душу ненависть наполнила его душу, просочившись в сердце омерзительным холодным червячком. Ему захотелось немедленно придушить свернувшуюся у него на руках маленькую сучку. Но перед этим перемолоть в пыль её тонкие косточки. Он ненавидел её так сильно, что не было мук, каким он не подверг бы её прежде, чем уничтожить…
-Рид! Рид, мне больно!
Она заплакала, даже не пытаясь вырваться, и это словно отрезвило мужчину. Вернее, что-то другое, словно сгусток горячей, нестерпимо горячей плазмы, вспыхнувший в сердце и выгнавший оттуда червя Ненависти. Рид в ужасе разжал пальцы. Ева плакала от страха и боли, прижимая к груди изувеченную руку.
-Ненавижу!- прошипела старушка, ковылявшая по тропинке мимо в сопровождении медсестры. –Ненавижу тебя, маленькая дрянь! Ненавижу!
Медсестра, в недоумении смотревшая на свою подопечную, внезапно резко вскинулась и её голубые глаза загорелись кошмарной злобой.
-НЕНАВИЖУ!- прорычала она и бросилась на Еву.
Рид не успел даже среагировать. От удара Ева отлетала, сильно приложившись о ствол дерева, и сползла вниз как сломанная кукла. Рид на автомате врезал медсестре, отшвырнув её на старую каргу.
Он не мог бы сказать, откуда это взялось в его сознании, но теперь он ЗНАЛ, что за существом была Ева. И что за тварь напала на неё, пользуясь сначала его телом, а потом телами старухи и медсестры. И теперь, как ни странно, всё встало на свои места. Он знал, что должен делать. Ева даже не успела вскрикнуть, когда он сгреб её в охапку и понёсся к воротам, ловко уворачиваясь от пытавшихся наброситься на них пациентов. Это существо, что вселилось в него, а потом в старуху с медсестрой, овладевало телами сумасшедших с легкостью. Рид мчался, сбивая безумцев словно кегли, понимая, ЗНАЯ, что если им (вернее, этому существу) удастся добраться до Евы, случится что-то по-настоящему страшное. Страшное настолько, что даже при мысли о нём Рида сковывал ледяной ужас, какой бывает лишь в кошмарных снах.
Он и сам не мог сказать, как ему удалось выбраться за ворота, оглушив охранника и успев прошмыгнуть прежде, чем ворота захлопнулись. Он бежал, унося Еву…нет, не Еву…РЕНРУ…да, так её звали по-настоящему. И человеком она не была. Но на данный момент плевать он хотел на то, что она собой представляет. Нужно было просто выбраться куда-нибудь, где нет людей и где эта тварь, что охотилась за Евой-Ренрой, её не достанет…

…Маленькая хижина лесника была уютной и тихой. Хозяин отсутствовал минимум пару недель. Рид поставил чайник и отыскал в шкафчике свечи.
Им предстоит провести здесь пару дней, может, больше, пока он не поймет, что делать дальше. Ренра спала в гостиной, на диванчике, после того, как Рид вколол ей пару ампул морфия (к счастью, морфий нашелся в аптечке лесничего) и вправил сломанную руку.
Чайник вскипел и Рид налил себе растворимого кофе (весьма неплохого качества!). Устроившись с чашкой в огромном облезлом кресле, он погрузился в размышления. То, что он ЗНАЛ, было невероятно. Невозможно. Тем не менее, он сам видел это глазами существа, вселившегося в него. Существа, бывшего некогда божеством жуткого народа, уничтоженного раньше, чем люди появились как вид. Божество Ненависти, проведшее в спячке много эонов и разбуженное несчастной Ренрой, охотилось за бедняжкой уже очень долго. И однажды почти настигло её здесь, на Земле, в начале 20-го века. Девушку спас молодой парень, солдат, недавно вернувшийся с полей битвы. Его звали Бэзил Рэтбоун. Будущий киноактер, суперзвезда. Он был одним из многих возлюбленных девушки, жившей во Времени и Пространстве.
Рид отхлебнул остывший кофе и уставился на тени за окном. Вечерело очень быстро. Рид зажег свечи и затопил камин. Ренра стонала во сне, зовя Виктора. Рид знал теперь, кто такой этот Виктор. Любовник Ренры, Существо Тьмы, ослепительно красивый и столь же опасный. Но Рид знал так же, что именно Виктора девушка любила больше, чем всех своих прошлых и будущих любовников. И эта любовь была не только физическим влечением. Ренра не просто спала с ним. Её нежность к нему пришла из самых глубин Вечности, когда они были созданы единым целым. И даже зная о её двойственной сущности Виктор не отвернулся от неё. И Рид где-то внутри знал, что лишь соединив его с Ренрой можно спасти девушку. Но как?
В неверном прыгающем пламени свечи татуировка на груди девушки, казалось, жила своей отдельной жизнью. Рид приподнялся, пододвинув свечу поближе. Странное чувство посетило его. Будто кто-то прошел по тому месту, где будет его могила. Словно в полу-забытьи он поднялся из кресла и, поставив чашку, подошел к дивану. Ренра спала, разметавшись и постанывая во сне. Татуировка на её груди мерцала красноватой вязью. Не осознавая, что делает, Рид поднес руку ко рту и прокусил вену. Рот мгновенно наполнился кровью, соленой, отдающей металлом. Резкая боль пришла секундой позже. Но он лишь вытянул руку над телом девушки, так, чтобы капли попали на татуировку…

…Память…память волнами накатывалась, захлестывала, разрезала спасительную пелену забытья огненным лезвием. Лица, Времена, чужие небеса, злые миры, где небо черное, словно сердце завистника, и другие, чистые и благословенные. Но увы, их так мало! Виктор! Виктор! Где ты, любимый?!
«Локки, прекрати!»
«Отвяжись, крошка, дай повеселиться!»
«Лишь тот пройдет, кто здесь умрет!»
«Я приказываю тебе дать мне какую-нибудь настойку, способную быстро и без мучений лишить меня жизни.»
«За нас! И за то, чтобы каждый из нас обрел то, что ищет!»
Мгновенная вспышка ослепительно-пурпурного пламени и водопад воспоминаний, прорвав плотину, устремляется в сознание…

-Виктор!
Ренра села, дрожа всем телом. Её била крупная дрожь и стоявший над ней мужчина на миг показался ей каким-то монстром. Лишь спустя пару секунд она вспомнила его и две недели, проведенные в клинике.
-Я должна идти!
-Ты никуда не пойдешь!
Рид почти силой усадил её обратно на диван и сунул в руку чашку с недопитым кофе.
-Я вспомнила, кто я!
-Знаю…
-Ты мне не поверишь!
-Поверю…Ренра!
Она потрясенно уставилась на него.
-Не бойся, тут много чего произошло…я тебе расскажу всё…только чуть позже, ладно?
-Нет! Не уходи! Не оставляй меня одну!
-Я только принесу чайник!

…Они сидят у камина, на огромной медвежьей шкуре, смотрят на огонь и прихлебывают кофе. Весело потрескивает пламя.. Ренра молча переваривает информацию.
-Здесь мы можем отсидеться немного, составить план действий- говорит Рид, подливая кофе. –Ты же, наверное, хочешь вернуться домой?
-Не знаю…-Ренра качает головой. –Я не знаю уже, чего хочу. Я так устала, Рид! Так устала, ты себе не представляешь!- и, немного помолчав, добавляет. -К тому же не представляю, как мне вернуться обратно.
-Если ты попала сюда, то обратно вернуться тоже сможешь. Не сдавайся!
-Я никогда не сдаюсь!
Рид усмехается уголком рта.
-Да…ОН тоже говорил так, верно? Виктор…Ты научила его не сдаваться. Ты сделала его сильнее.
Ренра поднимает голову.
-Ты ревнуешь?
-Нет…не знаю…не в этом дело! Я хотел попросить…забери меня с собой! Когда уйдешь отсюда!
-В том-то и проблема, что я не знаю, как это сделать!
-Ты можешь это сделать!
Тонкие пальцы касаются медальона летучей мыши, болтающегося на груди. Он слегка заляпан кровью, но Ренру это не смущает.
-Пожалуй…-с сомнением говорит она-…только мне ещё столько надо вспомнить!
-Я помогу тебе- шепчет Рид. –Просто позови его! Позови Виктора!
Его глаза вспыхивают в сумраке комнаты, и на губах появляется улыбка.
-Просто позови его- шепчет мужчина.
Ренра стискивает в дрожащих пальцах прохладный металл медальона. Под подушечками бьется далекий пульс любимого. Дыхание перехватывает.
-Виктор!- шепчет она, чувствуя, как горячий комок подкатывает к горлу.
-Твою мать!- рычит Рид, разъяренным котом вскакивая на ноги.
Дверь слетает с петель. На пороге доктор Кристофер. Но в каком виде! Волосы растрепаны, обычно юное, чистое лицо мальчишки перекошено лютой ненавистью. Одежда лохмотьями висит на хрупком теле, пальцы согнуты, словно когти, сведенные судорогой.
-Ненавижу!- шипит психиатр, глядя на оцепеневшую от ужаса Ренру.
-Вызывай!- ревет Рид, бросаясь навстречу одержимому. -Вызывай Виктора! Живо!
По комнате катается шипящий клубок из двух мужчин. Ренра стискивает медальон, пытаясь сосредоточиться. Пульс под пальцами становится сильнее, проникает под кожу, распространяется по всему телу. И медальон теряет ледяную холодность мертвого металла. Теперь он живой!
Краем сознания Ренра понимает, что Рид одержал победу и теперь прижимает Кристофера к полу весом собственного громадного тела.
-Виктор!- почти рыдает она, задыхаясь от невероятного напряжения.
Рид удерживает доктора Кристофера, заломив руки ему за спину. Потом внезапно наклоняется и сдувает вьющиеся волосы с виска побежденного.
-Вы очень красивы, доктор- шепчет он, касаясь губами светлых волос. -А у меня уже так давно никого не было!
Ренра бьется в судорогах, сжимая медальон и выкрикивая имя Виктора севшим голосом.
-Черт тебя дери, девочка!- нехотя встает Рид(вернее, уже не Рид), отправляя психиатра в нокаут сильным ударом кулака. Перехватывает извивающееся тельце девушки, прижимая его, чтобы она не могла повредить себе.
-От тебя вечно одни неприятности!- ворчит он, сдувая челку с лица.
Широко распахнутыми глазами Ренра смотрит на него.
-Локки!?

Яков, взяв ключ, положил его в подсумок и тут же дружески похлопал на прощание, парня в чёрном, по плечу: - Какаво-чао…
Парень испарился…
«Светлой тебе дороги», - Яков покрутил на пальце кольцо от светозвуковой гранаты, оставшейся висеть на воротнике у «режиссёра» всего этого бардака.
Такс! А теперь по поводу ключа. Яков достал ключ из подсумка и осмотрелся. Ни дверей, ни… даже перекосившейся калитки, только светлый экран от проектора: - Эй! А где обещанные титры? Скучновато тут у вас, даже поломать нечего. В лабиринте хоть монстры были…
«…………………………………………………………………………………………………….»
- А в ответ тишина, - Яков пожав плечами, уселся, свесив ноги со сцены во тьму оркестровой ямы, и потёр амулет, висящий на груди, - Может ты, хоть чем поможешь – цветочек, аленький…Опаньки!
Яков снял с шеи цепочку и посмотрел на амулет, тот поменял свой внешний вид. Теперь это был не мраморный кувшинчик, а искусно вырезанная из опала саламандра.
- Ну и что всё это значит? – удивлённо уставился Яков на амулет, вздохнул тяжело, опять не получив ответ, повесил его обратно на шею, и возмущённо крикнул во мрак, - Что здесь вообще происходит? Объяснит мне хоть кто-нибудь - что всё это значит? И на черта мне сдался этот ключ, если его вставить даже некуда?!
- Всему своё время, мальчик мой, - раздался у него за спиной низкий зловещий голос.
Яков подскочил, резко обернулся, и, сняв с плеча винторез, приготовился к бою. Проектор заработал, и на экране появилась картинка: потрескавшаяся каменистая равнина, по кроваво-алому небу на огромной скорости неслись тяжёлые чёрные тучи. Яков почувствовал дуновение горячего ветра подувшего с экрана, а затем он увидел, как на равнине материализовалась фигура в чёрном тяжёлом балахоне. Из под капюшона струился чёрный дым.
- Интересное кино, - усмехнулся Яков, но ствол внтореза не опустил, кто знает, насколько это кино реально, - Не подскажете ли уважаемый, в какой местности я нахожусь?
Фигура недобро захохотала, и Яков почувствовал, как воздух в помещении стал раскаляться. Он бросил взгляд под ноги и обнаружил, что стоит на расплавленной лаве. Одежда на нём стала дымиться, винторез в руке раскалился, он с руганью его выпустил, и тот повис на ремне у него на плече. Яков попытался сделать шаг назад, что бы встать на маячивший позади него деревянный настил, но неведомая сила удерживала его на месте. Яков почувствовал, как он начал медленно погружаться в кипящую у него под ногами лаву. Он возмущённо посмотрел стоящую на равнине фигуру: - Эй, а можно без этих штучек! Меня вроде как ещё не списали. Ведь есть ещё надежда? Правда?
Существо злобно сверкнула красными безжизненными глазами, осветившими треугольный провал на месте носа и зловещий оскал мёртвой улыбки.
- Если я не ошибаюсь, то я, кажется, понял… - голос Якова слегка вздрогнул, но он и тут решил сыронизировать (погибать так с музыкой), и продолжил возвышенно-торжественным, но в тоже самое ехидным голосом, - …ЧТО ТЫ ЕСТЬ ТАКОЕ!
- Да, ты догадливый, - засмеялась, слегка возмущённая дерзостью собеседника Смерть и у неё в руках появилась огромная коса, лезвие которой засверкало в блеснувшей над её головой молнией. - А что бы тебе было понятней с кем ты разговариваешь…
Смерть вскинула в сторону спецназовца свою костлявую руку на глазах обрастающую гниющим мясом и тут же покрывающуюся серой дряблой кожей. Капюшон слетел с её головы и Яков увидел череп с седыми длинными волосами, охваченный золотым обручем с чёрным огромным опалом в центре, длинной спутанной бородой и клыкастым зловещим оскалом. На Якова смотрели полные презрения мёртвые глаза, полыхающие синим пламенем.
Всё это произошло в одно мгновение, дальше Яков почувствовал, как всё его тело охватило адское синее пламя.
- «И всякий раз, когда их кожа обгорит, её заменим Мы другою кожей, что бы дать вкусить им наказание сполна», - ласково и вкрадчиво процитировала Смерть. – Теперь ты понял – как надо разговаривать со мной?! Или нужны ещё разъяснения?
- Ладно, ладно успокойся! – возмущённо закричал Яков, всё его тело сотрясал леденящий до глубины души холод, - Я всё понял. Больше хамить не буду…Постараюсь. Может, всё-таки договоримся? Чего тебе от меня-то надо?
- Люблю деловых людей, - ласково проворковала, сойдя с экрана, зеленоглазая красотка, стройное тело которой было прикрыто только чёрным распахнутым балахоном, а обнажённые аппетитные груди поддерживал корсет-кольчуга из человеческих костей. Она опиралась на двуручный меч, на клинке которого ближе к острию было прикреплено лезвие в форме полумесяца.
Смерть щёлкнула пальцами, и адское пламя, обхватившее Якова, исчезло. Он вновь стоял на деревянном полу концертной полутёмной студии.
«Кино, всё интереснее и интереснее» - Яков оценивающе посмотрел на стоящую перед ним девушку.
- Я смотрю, вы тоже не ровно дышите к искусству Луиса Ройо. Уважуха!
Смерть, отпустив меч, который остался висеть в воздухе, шагнула к Якову и указательным пальцем правой руки поманила его к себе. Тело спецназовца поднялось над землёй и, приблизилось вплотную к Смерти. Та осмотрела его томным взглядом, проведя своим длинным острым ноготком по его левой щеке сверху вниз, оставляя кровавый след и, приблизив свои чёрные губы к его лицу, страстно задышала. В нос Якова ударил гниющий запах смерти. Он поморщился: - У меня есть мятная жвачка. От запаха изо рта замечательно помогает…
Смерть криво усмехнулась: - Тебе не нравится мой запах? А как тебе это? – и она впилась поцелуем в его губы.
Такого страстного поцелуя, перемешенного с мертвецким холодом, Яков не испытывал никогда за свою жизнь. А потом в его рот проник горячий острый язык девушки и в одно мгновение пронзил его тело до самого низа, и так же резко вышел обратно. Смерть легко оттолкнула его и, скинув с себя балахон, упавший на висящий позади неё меч, сделала шаг назад, и уселась на массивный трон из обсидиана.
Яков не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть после такого смертельного поцелуя. Его тело согнуло пополам, а когда он всё же смог выдохнуть из себя воздух с громким хрипом и разогнулся, то увидел сидящую на троне девушку в черном шёлковом облегающем платье, поигрывающую пальчиками своими длинными, черными, как смоль локонами, спадающими на алебастрово-бледные точёные плечи.
На Якова взглянули чёрные, заполненные мраком глаза, из которых медленно сочилась по бледным щекам кровь. Она была чертовски и смертельно красива.
- Это, - парень протолкнул застрявший в горле комок, во рту стоял неприятный привкус смерти, и всё тело ныло от страстного поцелуя, - Всё это конечно интересно, но давайте в будущем обойдёмся без поцелуев с языком, да и без языка тоже, да и вообще без поцелуев…
Во рту было до того мерзко, что хотело свеситься с края сцены и спустить всё что было внутри него в оркестровую яму.
«Чёрта с два ты этого дождёшься» - прищурившись, посмотрел Яков на ухмыляющуюся красотку с кровавыми слезами, и сделал большой глоток из фляжки со спиртом, что бы продезинфицировать, хоть так свой организм.
- Так вернёмся к нашим баранам, - проговорил Яков, поморщившись и занюхав спирт рукавом, - Зачем я вам ваша мрачность понадобился?
Смерть величественно поднялась с черного трона и простерла свою длань, перстом указывая на Якова. Голос её был страшен и подобен рокочущему грому.
- Настало время вернуть мне то, что ты получил по просьбе, этого выскочки, считающего себя самым великим чародеем на свете, этого никчёмного колдунишки, этого… - Фигура, возвышающаяся над Яковом, стала огромна, она заслоняла собой почти всё небо. За её спиной черноту Ада беззвучно рассекали разряды молний. Всё умолкало, когда гневалась Сама Смерть. – Он вообразил себя всемогущими?! Только Я могу забирать жизни! Только Я могу освобождать от Боли и Мучений! Только Я могу дарить такую милость, как Забвение! Это Я, и только Я отвожу ваши души в Ад или препровождаю в Рай! И наказание моё для провинившихся будет неминуемо! А этот мерзкий червяк посмел управлять мной, он испросил для тебя вторую душу…
Смерть была в ярости. И мужчина это понял. Но это затянувшееся вступление о Сильных Мира Сего, его уже начало доставать. Пусть это и сама Смерть, но всё имеет свои пределы, Яков поднял руку и затряс ей как ученик, рвущийся к доске, ответить на вопрос учителя.
Рыжеволосая красавица в изумрудном платье и алой мантии холодно усмехнулась зелеными омутами огромных глаз, и вновь опустилась на свой каменный трон, кивнув своей очаровательной головкой в знак того, что она слушает.
- Ваша речь, мне очень понравилась. Она просто замечательна. Вы велики и безраздельны, но причём здесь я? Я вроде жив и меня никто не убил пока.
- Ты жив, только благодаря стараниям Мерлина, и моему согласию помочь ему. У нас, видишь ли заключён с ним некий договор…Но тебе незачем знать об этом. Достаточно и того, что ты уже услышал. Я милостиво согласилась помочь ему в спасении твоей истиной души, вырванной у тебя ифриткой Лазим, и заключившей её в чёрную сферу пленённых ей душ. - Вначале её голос был спокоен, и даже немного ленив, но при упоминании ифритки он вновь возрос и загромыхал как удары грома, её глаза засветились ненавистью, - Терпеть не могу выскочек вроде неё, смеющих забирать чужие души. Это только моя привилегия забирать души и…
- Стоп, стоп, стоп, - Яков поднял опять, руку прерывая очередное излитие ярости его собеседницы, - Я это уже слышал. Давайте о главном.
- А ты дерзок солдатик, - Смерть резко встала с трона и, переместившись, к стоящему перед ней Якову, страстно провела длинным алым язычком по щеке, сморщившегося, от очередного подкатившего к горлу приступа тошноты от смрадного запаха из её рта, спецназовца. - Мне бы, таких как ты - отчаянных и дерзких, хотя бы легион, для начала, и я бы стала повелительницей всего и вся. Не желаешь вступить в мой легион? Я буду тебя лелеять и любить.
Зеленоглазая красотка страстно обвила руками шею Якова и прильнув к нему своим пышущим жаром телом, потянулась своими пухленьким губками за новым поцелуем. Яков ловко выудил из пачки «Дирола» мятную пластинку и положил её в ротик смертельной красотки, и пока она моргала недоумённо глазками, отстранился от неё и сказал: - Жуйте жвачку девушка. Вам надо что-то делать со своим кислотно щелочным балансом. А теперь опять вернёмся к нашим баранам. Что там по поводу Мерлина, ифритки и моей души? Я где-то чего-то явно пропустил?
- Ты прав, солдатик, - девушка надув капризно губки, что от неё отказались, уселась вновь на трон и продолжила, пожёвывая жвачку, - Ты потерял часть своей памяти, когда я дала тебе новую душу, во временное пользование. И Мерлин отправил тебя сюда в это измерение, что бы ты прошёл испытания, благодаря которым твоя старая душа сможет вернуться на своё место. Только так можно было сорвать путы Атьяф, с твоей пленённой ею души. И…
- И, - продолжил Яков, разъяснения замолчавшей Смерти, наконец почувствовавшей, и понявшей пользу жвачки, - я таки понимаю, что я прошёл их все, раз вы появились здесь, Ваша Смертность?
- Ну, - улыбнулась ему в ответ молодая женщина с грустными глазами и светлыми длинными волосами (явно было заметно, что жвачка пошла той на пользу), - скажем так, что да. Хотя, - женщина поморщила носик, - ты должен был по правилам отдать свою душу последней из дверей, в этом коридоре…
- А вам мало и так того, что я тут садомазохизмом занимался, отрывая от себя части своего тела, - прервал её возмущённый Яков, - И, кстати, чё за дела?! Где мои собственные рука и глаз? Чего это за протезы терминаторские?
- А мне очень понравилось, - облизнула свои чёрные пухленькие губы, красным язычком, черноглазая красотка, облачённая в латексный красный костюм, - как ты отдавал себя частями. Может, продолжим… - И она ударила по полу плёткой семихвосткой.
- Нет уж, с меня достаточно. Благодарствуем. Верните мне то, что обещано и разойдёмся с миром.
- Ну и зря, - Смерть игриво посмотрела на спецназовца и провела язычком по своим губкам, - я была бы с тобой очень ласкова. Так как?.. Нет?.. Ну, смотри солдатик, ты многое теряешь. Как знаешь. Тогда убирайся отсюда, - расстроенная отказом Якова, девушка указала за свою спину на экран, на котором появилась белая дверь на жёлтой стене, - Вставишь в замочную скважину ключ и вернёшь себе свою душу и память. Но запомни, тебя ждёт ещё одно испытание, ты должен будешь отыскать своё настоящее тело и с помощью своих друзей, вернуть в него свою душу.
- Ну и на том спасибо, - ответил Яков, обходя стороной поворачивающийся вслед за ним трон с сидящей на нём красоткой, провожающей его и пожирающим страстным взглядом, - Очень было приятно с вами пообщаться ваша Мрачность. Остался бы ещё с вами поболтать, но мне надо спешить, на встречу со своей родной душой. А как это… - парень посмотрел непонимающе на изображение двери на экране.
- Не парься, - ответила лениво развалившаяся на троне в вольготной позе красотка, - просто вставь ключ в замок. Всё само разумеется…
- Ну, раз так, - Яков протянул ключ к замку, - Прощайте Ваша Тёмность.
- До встречи, солдатик, - костлявая фигура в сером балахоне, усеянном человеческими черепами, усмехнулась клыкастой улыбкой, - До встречи, – и, поводив челюстями, добавила, - А жвачка действительно занятная вещь. Надо будет заказать пару ящичков…

Вокруг была полная тьма, и он сам был частью этой тьмы. Отовсюду доносился шёпот… Шёпот душ пленённых ифриткой Лазим и питающейся их жизненной энергией. Но что-то сильное и могущественное всколыхнуло это мрачное ничто, и невидимая огромная волна подхватила душу Якова и понесла его к забрезжившему впереди свету.
Хлопок...
И он свободен. Его осветила яркая вспышка и перед его глазами пронеслись в ускоренном времени воспоминания. Все те, которые он потерял во время пребывания в лабиринте.

Жаркая пустыня. Египетский храм с кошачьими статуями. Воздушный шар, закреплённый недалеко от входа.
Яков остановившись возле входа в храм, услышал громкую немецкую речь, и ругань…ругались на русском, но с сильным акцентом. Ну почему, как только хотят выразиться, то все иностранцы переходят на русский язык, своих слов, что ли не хватает? Яков не сильно владел немецким, в пределах школы, да и то на тройку с плюсом, но по русским вставкам, в немецкую речь, он понял, что кто-то кого-то пытается скрутить. И этот кто-то весьма агрессивный и не совсем вменяемый. Похоже, пора и вмешаться в происходящее.
Осторожно выглянув из-за колоны, он увидел, как в освещённом тремя факелами помещении двое мужиков, пытаются скрутить лапы - толи огромной кошке, толи пуме, которую накрыли сетью. Но кем бы это животное ни было, оно просто так сдаваться не собиралось. Оно таскало за собой по всему храму, вцепившихся в сеть орущих мужиков, фыркая, выгибая спину и пытаясь исцарапать своих пленителей.
Вмешательство Якова спасло кошку. Её пленители остались лежать бесчувственными телами в храме, а Яков и весьма эмоциональная кошка продолжили дальнейший путь на воздушном шаре чем-то напоминающем, небольшой дирижабль, оборудованный спиртовым двигателем.
По найденной в корзине карте Яков определил направление до ближайшего оазиса, где находилась резиденция какого-то Салиха. Видимо местного шейха.
За время всего путешествия кошка не произнесла ни слова, хотя по её ужимкам и жестам было ясно, что она разумна и соображает не хуже Якова. Ну, Яков и не настаивал, что бы та общалась с ним вслух. Он как-то привык, что все его девушки чем-то отличаются от обычных людей. В той далёкой своей жизни, которая осталась где-то в другом измерении, ещё до службы в армии у него тоже была необычная подруга. Она была глухонемой, но это не мешало им быть друзьями, и возможно эта бы дружба вылилась во что-то большее. Но несчастный случай, на дороге, отобрал у него девушку. Во время службы в спецназе, у него тоже была не совсем обычная знакомая. Она была старшим прапорщиком, и заодно начальником продовольственного склада в их части. Боевая пышногрудая девушка, перерубающая толстое полено одним ударом топора. И как не странно выбрала она его, хотя от неё в восторге была почти вся мужская часть их батальона. Но она осталась теперь там, в далёком и не доступном, видимо теперь мире. Потом, когда его выкинуло в Артуровской эпохе, благодаря заклинанию Мерлина и смешавшемуся с этим заклинанием портала, открытого другом Эллис, Николя, он познакомился совсем с необычной девушкой-автобусом, Эллис. А теперь вот у него была новая знакомая - египетская богиня-кошка Баст.
По пути к оазису они спасли закопанного в песке чернокожего парня. Как оказалось он один из сыновей короля Зулусов и всего Чёрного континента, отправившийся побродить в поисках приключении по просторам владений своего папы. Двадцатипятилетний великан, как, оказалось, неплохо ещё говорит и по-русски: - Мне ошен нравица говорит на ваш язык. Я учится когда-то в университет «Патрица Лулумба» в Москва.
По его словам его связали во время отдыха и закопали в песок, как раз двое тех субчиков, которые пытались схватить и кошку: -
Они обманули мэня. Они украли у мэня карту местносты, где ест стаят храм египитска багиня Баст, с пэрэвод заклинаниям, чтобы её ожывит. Они связыват мэня пока я спат и закапыват.
Звали парня Саед. Яков посмеялся над занятным совпадением – чего только в этой жизни не встретишь. Даже дракона, можно увидеть. Правда Якову пришлось его повидать пока только в мёртвом виде, и то это произошло по вине Мерлина, но всё ещё впереди.
Вот даже со Смертью успел уже полюбовничать. При воспоминании о смертельных объятиях, Якова аж передёрнуло.
Появление оазиса с резиденцией Салиха ничего хорошего не принесло. Буквально на границе песка и джунглей, они заметили небольшую группку вооружённых людей. Благодаря биноклю Яков ещё издалека понял - что «не всё в порядке в королевстве Датском».
К лошади одного из двух всадников присутствующих в этой группе была привязана черноволосая девушка. Явно её только что протащили по песку вслед за конём. Около неё склонился богато одетый мужчина, и что-то требовал от неё, сжимая её горло своим и руками. По следующему его жесту (он вытер своё лицо) и откинутой на песок беспомощной связанной девушке, Яков догадался, что та плюнула в лицо своему палачу. Дальше последовал удар ногой, в грудь лежащей у ног мучителя пленнице, и знак растянуть её между двумя лошадьми. Этого Яков уже стерпеть не мог. Так обращаться с беззащитным созданием. Он приказал Саеду прибавить газу, а сам, прицелившись в оптический прицел винтореза, стал поливать слуг палача смертельным свинцовым дождём. Мучитель девушки вскочил на коня, скинув предварительно с него седока, и ловко уворачиваясь от пуль спецназовца (как оказалось без колдовства здесь не обошлось), скрылся в зарослях оазиса. Когда шар приблизился к месту обстрела, на песке лежали только убитые спутники палач, и лежащая невдалеке от них, их связанная пленница. Яков слез по верёвке, спущенной с шара, и сразу бросился к тяжело дышащей девушке. Разрезав её путы, он приподнял ей голову и полил её потрескавшиеся губы водой. Девушка пришла в чувство и, открыв глаза, кивком головы и милой улыбкой поблагодарила его за спасение. Затем Саед поднял их обоих в корзину шара, и они отправились подальше от негостеприимного, оазиса.
Девушка оказалась самой обычной джинихой (Яков уже перестал удивляться своим необычным знакомствам с девушками, знать его такая судьба). Звали её Атьяф. Её мучителем был сам хозяин этого оазиса шейх Абдурахман аль-Салих. Из её рассказа Яков узнал, что раньше Аль-Салих был простым вором, помешанным на древних артефактах и завоевании всемирного могущества. Однажды ему попал в руки платиновый перстень с сапфиром, в котором была заточена всемогущая ифритка Лазим. В обмен на сверхчеловеческие способности и вечную молодость ифритка хотела забрать через полтысячи лет у Салиха его душу, чтобы стать, наконец, свободной и почти что человеком. Шейх долго не хотел подчиняться "самке", пусть и всемогущей, но властолюбие и богатые перспективы заставили его, скрипя зубами, принять условия Лазим.
И вот с помощью этой ифритки, Салиху удалось заманить к себе в оазис Атьяф. Они оба хотели воспользоваться её возможностями: одна, что бы увеличить свои силы, а второй, что бы та наделила его магией способной повелевать всеми природными стихиями, благодаря которым он надеялся завоевать весь мир.
Каких только он не придумывал изощрённых пыток, что бы вырвать из неё эту магию. Но девушка не сдавалась. И вот рассвирепев окончательно, от её несгибаемости, он приказал разорвать её лошадьми. Что самое обидное, девушка во всё время пленения, не могла применить против своих врагов ни капли магии. Скрученная по рукам и ногам заговорёнными Лазим верёвками, она была полность беззащитна.
- Жаль, что я не подстрелил этого ублюдка, - Яков стукнул со злостью по дну корзины, по окончанию рассказа Атьяф.
Но Салих как оказалось, не заставил себя долго ждать. Вскоре на горизонте показались четыре лёгких открытых геликоптера с винтами над палубой и с небольшими абордажными пушками на носу. Каждая машина несла на себе по семь вооружённых до зубов разбойников Салиха. Началась погоня. Атьяф пока ни чем не могла помочь своей магией. Слишком ослабла она от долгого плена. А Баст, дала понять, что она пока ещё тоже не восстановилась, после долгого памятникастояния в храме, так что на её магию тоже не надейтесь. Правда Саед, оказался мастером по манёврам и управлению воздушного шара, но скорость геликоптеров была гораздо быстрей. Они приближались всё ближе и ближе. Над головами засвистели пули. Враг метился не только в беглецов, но и в воздушный шар. Несколько ловких выстрелов из винтореза, скосили команду геликоптера, вырвавшегося вперёд остальных, и тот, оставшись без управления, рухнул в пески Сахары. На трёх других, бандиты, поняв какой, ловкий стрелок находится в корзине шара, попрятались за бортами аппаратов, и чуть приотстали. Дожидаясь когда изрешечённый пулями, шар окончательно рухнет на землю, тогда-то они и схватят дерзких беглецов. Ждать оказалось не долго, буквально минут через пять корзина зацепилась за очередной бархан и все пассажиры посыпались из неё на песок как горох. Из опустившихся чуть в стороне геликоптеров высыпала толпа бандитов и вступила в бой с укрывшимися за барханом беглецами. Вооружённые – Яков винторезом, а Саед револьвером, могли бы так долго сдерживать атаку врага, благо патроны позволяли, но они не учли хитрость Салиха и магию ифритки Лазим. Раздавшийся сбоку от спецназовца взрыв, метнувшей в него огненный шар Лазим, отшвырнул его в сторону от его друзей. Острая боль пронзила его левый глаз, и он почувствовал как по его щеке потекла струйка горячей крови, глаз перестал видеть. Но это ещё было не всё, выскочивший из ниоткуда Салих с кривой саблей, подскочил, ко всё ещё оглушённому взрывом, сидящему на песке спецназовцу и взмахнув ею рубанул по голове раненого Якова. Тот в последний момент успел прикрыть свою голову левой рукой, и рубящий удар пришёлся как раз по ней. Отрубленная кисть отлетела в сторону, орошая белый песок красными каплями крови. Взмах кривого клинка, и следующий удар, уж точно должен был добить и без того уже израненного солдата, но шипящее разгневанное существо, набросилось на бандита и, ударом по лицу острыми как кинжалы когтями отогнала того от своей жертвы, прикрыв собой почти потерявшего сознания Якова. Кошка гневно смотрела на пятившегося от неё и перетрусившего Салиха с глубокими кровоточащими порезами от её когтей у него на лице.
«Мерзкий скользкий червяк, как ты посмел напасть на моего друга» - раздался в голове у Салиха гневный голос богини.
Пока Баст защищала Якова от Салиха. За её спиной возле лежащего на песке и истекающего кровью спецназовца образовалась из чёрного дыма чернокожая девушка. Нагнувшись над ним и хищно улыбнувшись ему клыкастой белозубой улыбкой, она прислонила к его груди свою ладонь, и зловещи прошептала: - Знаешшшь кто я? Я твоя повелительница. Теперь твоя душа, моя.
Яков почувствовал, как остатки сил стали оставлять его и последнее, что он услышал, это были крик Атьяф: - Лазим не смей трогать моего друга….
То, что было дальше, он помнил небольшими вспышками сознания, да и то только одни голоса…
…Профессор вы можете вернуть его к жизни? – раздался отчаянный голос Атьяф.
- Дорогая моя, - раздался в ответ мужской растерянный голос, - я механик, но ни как не хирург. Руку и глаз я ему сделаю, но вот душевную рану…
…Кто может нам помочь, - опять услышал он голосок Атьяф, - Ну думай, Бас!
- Нуу, - услышал он, наконец, певучий и чуть тягучий голосок египетской богини, - я думаю, нам стоит попросить помощи у Мерлина. Он мастер в таких делах…
…Колдун если ты не поможешь ему вернуть его душу, - услышал Яков на этот раз, рычащий и разгневанный голос Баст, - Я тебе выцарапаю своими коготками глаза и сдеру с тебя кожу живьём.
- Я разве что-то имею против, - раздался в ответ чуть вздрогнувший, знакомый мужской голос, - Я постараюсь спасти его, но для этого придётся призвать Смерть…
«Это прям сказка, про муравья и блоху уже, получается» - усмехнулся своим воспоминаниям Яков.
…Я согласна на сделку, - услышал он голос смертоносной красотки, - но после этого Мерлин наш договор с тобой расторгается. И дальше каждый шагает сам по себе.
- Я согласен, - со вздохом ответил колдун, - только дай мне точные координаты, куда открывать портал, что бы я опять парня не забросил к чёрту на кулички. Хотя… Видимо его такая была судьба попасть в это измерение…

Диалог закончился и дальнейшие воспоминания начинались с того момента как он оказался в вертикальном тоннеле на небольшой площадке: - Ну, дальше мы уже видели, можно не крутить.
После этой фразы его выплюнуло на улице перед двухэтажным жёлтым домом, с право от дверей на стене висела табличка: «Психиатрическая лечебница №:6».
«Вот вопрос – почему если психушка, то сразу жёлтая?» - Яков протянул руку к дверной ручке и попытался открыть входную дверь…
И тут он с ужасом обнаружил, что его рука свободно прошла сквозь деревянную дверь, и исчезла где-то внутри здания…

Знаете, жизнь вообще-то прекрасная и удивительная штука. Вот этот розовый … красный… оранжевый зайчик на синем баобабе вам подтвердит, когда слезет. Мы с ним сидели, хрумкали попкорном и играли за маленького человечка - он и по лабиринту бегал, где снежок, и собирал грибочки-яблочки, получал очки опыта, и уворачивался от огнеметов, и убегал от вампиров и еще много чего. А потом зайчики меня щекотать начали, я так смеялся, что аж волосы дыбом встали.

А еще прикольно, когда голоса. Одни говорят, другие их перебивают, а потом они мирятся и поют хором, но почему-то все больше ирландские матерные частушки. О, новый голос подключился! После него обычно зайчики цвета меняют. А один раз вообще в рыбок превратились и по небу полетели, вслед за крокодилами.

«- Номер 1023, детоксикация. По ускоренному варианту. Подготовьте маску и форму номер один.
- Вы уверены, доктор Гопкинс? Все же, с точки зрения безопасности, не стоит приводить его в сознание.
- Не-е-ет, не-е-ет! Заткнитесь, и делайте, как я сказал!»

Странно, зайчики мутнеют. Устали, наверно. Один белый остался, здоровенный, животина. Вокруг меня на задних лапках прыгает, надо с ним поиграть, но вставать та-а-ак ле-е-ень…
Хмм… Синие шторы. Яркий свет с потолка. Не могу двигаться. Рядом кто-то есть. Странно, обзор так ограничен… Где я? И кто такой я?
- Мистер Эдвардс, вы слышите меня? – а вот и мой зайчик, беленький, халатик накрахмаленный, ути-пуси… И одной загадкой меньше. - По решению суда вы приговариваетесь к лоботомии и химической стерилизации. Эдвардс, ответьте!
- А откуда мне знать, что вы мне не снитесь? Я же вас не вижу… не вижу… почти вижу… Теперь вижу! Так и стойте. Нет, руку можно опустить. Знаете, доктор… Гопкинс, так? Самонаблюдение, в первом приближении, начинает когнитивный комплекс, что лишний раз подтверждает правоту Фрейда. Да-да, не удивляйтесь, я согласен с ним. А то, что вы сейчас испытываете, называется когнитивным диссонансом и поддается коррекции, поверьте.
- Браво, Эдвардс, вы создали себе отличную маску! Я вами почти горжусь! Идея с невменяемостью, конечно, сложна в исполнении как симфония, слишком много бездарей этим заняты, так что конкуренция велика…
- А вы, доктор Гопикнс, к какой категории вы относите себя? Я вот считаю, что вы просто схватили халат раньше меня. У вас-то нет маски, правда, старина? Вы-то никому не интересны, от этого ночей не спите, док, и с удовольствием поменялись бы со мной местами. Читал, знаете ли, вашу последнюю работу, «Коллективный аутизм: предпосылки и развитие». Гопкинс, ты сам-то понял, что написал? Больше всего смахивает на шизофазию, знаешь ли. Ты бы не палился, что ли…
Он то краснел, то бледнел, лицо пошло морщинами, как резиновая маска Джонни Инглунда-Крюгера. Когда удалось худо-бедно оглядеться, я понял, что мы уже в операционной. Здоровенный оцинкованный ( а не рановато ли?) стол, зайчишки-медсестришки звенят стекляшками, в углу подкатной столик, прикрытый дырявым полотенцем. А какой под этим полотенцем рельеф! Закачаешься! Только что циркулярной пилы для разделки туш не заметно, а пилы для отделения кости от мяса есть, и много. В одной из дыр блестит кривая ухмылка скальпеля. Скальпель… резать… Нож… Мясник! Венди! Девочка моя, что они с тобой сделали? Венди…

Записка пришла накануне. Кретины в отделе корреспонденции посчитали ее за глупую шутку, в итоге сегодня срочный вызов. Мэнор-парк. На месте уже работают коллеги из Скотленд-Ярда. Загвоздка в том, что двери дома, двери комнаты и окна заперты изнутри, а в уцелевших зубах жертвы зажата моя визитная карточка. Мясник чертовски остроумен.

Хочется курить. Когда я вхожу в холл, какой-то салага-полисмен как раз блюет в углу. Остальные с вытянутыми зелеными лицами мнутся рядом. Они ничего не могут сказать – только указывают на полуоткрытую дверь в дальнем конце прихожей. Оттуда явственно тянет сквозняком и чем-то, заставляющим вспомнить практикум в анатомичке.

Знаете, что в человеческом теле почти двенадцать метров кишок? Как раз хватает украсить комнату. Эти «гирлянды» нависают над столиком, сервированным на четыре персоны. Но занято только одно место. В полумраке видно только общие очертания тела. Чтобы проверить место на предмет эфирных воздействий свет зажигать не нужно.
*Общий фон нейтрально-положительный, хозяйка была веселой и энергичной девушкой, жила легко и без драм. Уродливый черный гриб – эманации страданий возле стола. Есть. В самом центре «гриба» наскоро заштопанное нутро относительно свежего портала.
«Туда-сюда-обратно», активируется трилистником, не оставляет следов. Почему? Да потому что этим способом перемещения пользуется каждый второй житель Той Стороны. Искать иголку в стоге сена куда более перспективное и продуктивное занятие. Но кое-что сделать можно, запросить у иблисов-привратников, кто продает «Туда-сюда» на сторону, на Эту сторону. Какая-никакая ниточка.*
Кого ты хочешь обмануть? Просто оттягиваешь момент, когда загорится свет. Бредовая мысль – снова увидеть мертвое, искаженное страданием, изуродованное лицо Элси…
Шорох прозвучал в тишине комнаты как выстрел.
- Выходи с поднятыми руками, мать твою ..! - клянусь, до сих пор не понимаю, как не выстрелил в ту же секунду.
Девчонка. Рыжая, в черной одежде, со здоровенной фотокамерой на боку. Симпатичная, пожалуй. Как она здесь оказалась? Куда смотрят эти полицейские дубины?!
- Что ты тут забыла, юная леди?
- Я…я..?
- Нет, Ее богоспасаемое Величество! Какого черта ты сюда залезла? Не хватает острых ощущений?
- Я… Мистер полицейский, я просто хотела сделать несколько снимков…
- … и продать в желтые газетенки?
- Нет, я… Понимаете, я изучаю смерть. Меня привлекает эстетика небытия, тайна смерти… А маньяк, который это делает... Про него говорят, что он своего рода художник!

Сливайте воду, приехали. Еще немного, и у Мясника появятся поклонницы! Будут сами приходить к нему на разделочный стол, раздеваться и просить "сделать красиво".

- Во-первых, я не полицейский. Я из специального подразделения одной очень серьезной конторы, а зовут меня Эдвард Эдвардс. А во-вторых... - я потрепал её лохматую макушку. - Поверь, в смерти ничего красивого нет. Только вонь, грязь и кишки.

- Венди Уильямс, очень приятно... А понятия красоты у каждого свои! Зажравшемуся обществу потребления непонятны тёмные романтики, которые...

Да, пожалуй, от нее так просто не отвяжешься. Что ж, глупость можно выбить только крепким шоком. Это будет жестокий урок, но необходимый.

- Хорошо, юная леди, будет тебе эстетика. Будешь хлебать эту эстетику ситечком. Но не говори, что я тебя не предупреждал, - сказал я и щелкнул выключателем.
Все было даже хуже, чем можно было предположить по запаху. От одного взгляда на безумное чаепитие Венди переменилась в лице и сползла по стенке, оборвав занавеску. Я еле успел подхватить рыжую на руки, чувствуя себя персонажем какой-то дешевой мелодрамы.

Чёрт подери, и что мне теперь с ней делать? Сдать полиции - еще упекут за решетку, чего доброго...
За дверью затопали. Я узнал голоса – отдел направил Толстого Лэнни в качестве фотографа и Ингмара Джонса, патологоанатома. Вот некстати.
- Привет, парни! Я закончил, отчет пришлю вечером. Есть следы воздействия контрабандных артефактов.
- А это…
- Это моя эээ… кузина, напросилась помочь с эфирными следами… Никогда, знаете, раньше не работала на свежем убийстве, устала очень. Да, я в курсе, что не положено, но надо где-то учиться молодому поколению? Ну, мы пошли!

Куда теперь? Я не знаю, где она живет. Не долго думая, взял такси – домой, домой… Любительница эстетики смерти беззаботно посапывала у меня на коленях всю дорогу.
А потом… Мммм… Потом она что-то сделала с моей жизнью, и нам было хорошо. А потом еще. И еще. Пока, разгадав очередную записку Мясника, я не нашел свою девочку в снятом неизвестно кем доме, в ванне, полной крови.

- О, какой набор начинающего мясника... Или Мясника?! И что из этого имеет отношение к психиатрии, док? Вы патологоанатом по призванию, Гопкинс, а не лекарь душ человеческих.
- Мистер Эдвардс, в конце концов, это Вы здесь и в смирительной рубашке, и смотрите на меня через прорези в маске. А Я – ваш царь и бог и сейчас докажу это…
- А вот маска была лишним, Гопкинс. Или хочешь взглянуть на себя со стороны? – отлично, он достал шприц. – И как, нравится?
- Даже не представляете, как! В моей душе играет музыка небесных сфер! Прощайте, Эдвардс, привет, овощ…
Он расслабился и забылся. Дальше дело техники, тело само вспомнило что-то, чего вроде не должно было даже знать. Ударить лбом в корпус – шприц втыкается в бедро Гопкинса, доктор падает навзничь, задевая поршнем край носилок. Что за компот он мне приготовил, интересно знать? Теперь валяется, закатив глаза, изо рта течет – даун дауном. Зайчики уже бегут ко мне и истошно верещат. Давайте-давайте! Ремни на руках лопаются, сдирая кожу, хватаю первую же медсестричку и швыряю в толпу остальных. Как весело, куча халатиков копошится под разбитым шкафом. С пряжками возиться некогда, рву остальные ремни, один за другим – за стеклянной дверью видны силуэты противников посерьезней.
Маска? Да черт с ней! Так даже страшней. Не глядя, хватаю какой-то скальпель со столика, закидываю тело Гопкинса на каталку и придаю ей ускорение в сторону двери. Несколько секунд наслаждаюсь видом санитаров, которые разряжают шокеры в свое начальство, подбираю шприцы, потерянные медсестричками. Те, кстати, тоже уже оклемались и наступают правильным полукругом.
Женщин бить как-то неудобно, так что играю с ним в дартс их же лекарством. Тетки опадают, как озимые. А вот и придворная кавалерия подоспела. Санитары с одинаковыми мордами, которые дружно просят кирпича, собираются задавить живым весом. Обойдетесь! Скальпель тут поможет, как зубочистка от бешеного носорога. А вот пила – другое дело… Правильно я маску не снял, психическая атака действует даже на санитаров в психушке. Представьте маньяка в хоккейной маске и с работающей пилой по кости!
Это дало драгоценные секунды преимущества, и я атаковал. Тех, которые ломанулись назад, вырубил быстрыми ударами в основание черепа. Погудел пилой, подобрал шокер и разрядил в то место, где должны была быть шея, третьему, особенно здоровенному. Стало тесно от тел на полу, отступил. Черт подери, дверь блокирована, но хоть не открывается… Прости, Венди, я сделал все, что мог. Спасибо тебе за все и прости, что не успел…
В форточку влетело взъерошенное НЕЧТО с белой штуковиной, наподобие бороды рождественского деда на лице и, вытаращив глаза, завопило что-то неразборчивое. Чуть не метнул скальпель… Через секунду не поверил своим глазам:
— Венди? Живая! Он тебя не убил, девочка!
— Эд?
В этот момент, сжимая в объятьях ее дрожащее тело, я почти поверил, что у нас все получится. Нам было плевать на все и на всех – на черта, на бога, на санитаров, на то, что вот-вот рухнет дверь и даже на то, что маску я так и не успел снять… Венди, милая. Ты больше никогда не будешь страдать.
— Нам надо уходить. Я знаю укромное местечко… - честно говоря, я не был уверен, что Контора еще не знает про загородный домик моей бабушки под Эдинбургом, но других вариантов не видел.
— Погоди. Надо уходить, но не только из больницы. Это все вокруг - ненастоящее! Это глюк! Оно слишком обычное, потому что фальшивка! Нам нужно вернуться в наш безумный мир и найти путь домой.
А вот это уже похоже на правду. Значит, не все были не видениями под галоперидолом, вроде зайчиков… Кстати, о зайчиках.
— Вот этот заяц — магический артефакт? Я так понимаю, их нужно соединить с моим… - не случайно же тут стрелки не хватает. Хотелось бы верить. - Будь что будет…
Сработало.
Пейзаж за окном померк, а на его месте появились незнакомые звёзды, промелькнул лабиринт с высоты птичьего полёта, кухня с парочкой знакомых личностей, зеленый мир, студия с софитами… Мы взобрались на подоконник и распахнули окно.
За дверью оклемавшийся Гопкинс уже руководил штурмом двери.
- Откройте, именем психиатрии! – за дверью слышались мощные удары.
Венди потерлась щекой о мою руку:
— А если мы ошибаемся — мы разобьёмся в лепёшку? Не жалеешь?
— О том, что умру не кастрированным идиотом? Да, этого мне точно будет не хватать!
Дверь в операционную рухнула.
— Прощай, жестокий недо-мир! — крикнула Венди, и мы, взявшись за руки, шагнули в окно.

— Пост-травматический психоз. — сказал первый доктор. — И начальная стадия шизофрении.
— При поступлении участковый поставил ей «сотрясение мозга».
— Участковые врачи всегда лгут.
Я поёрзала в кресле и улыбнулась первому доктору. На его бэйджике красовалась надпись MD Home. У второго — MD Hopkins.

— Итак, Уильямс, — Хоум иронически скривился, — расскажи-ка нам, как ты сюда попала.
Хоть кому-то интересно! Я была почти рада.

— Ну, сперва меня убил Маньяк… Я стала призраком, угодила на тот свет, и меня отправили в Чистилище… Я там вмуровала Маньяка в лёд. А потом мне подарили собственный мир, я стала энткой и надрала задницу дракону… Ну а сейчас я знаете кто? – я ухмыльнулась в их вытянутые морды. — Дриада-призрак! Хотите посмотреть, что я умею?

Соскочив с неудобного кресла, я с наслаждением размялась.
— Я хожу сквозь стены, становлюсь невидимой… Хоп! — я закрыла глаза ладонями и, хихикая, зашла за спины докторам. Правда, они продолжали следить за мной взглядом — наверное, смех выдал...

— Ещё я повелеваю растениями! Вот ваша пальма – она подчиняется мне! — Я схватила горшок с пальмой. Подданная оказалась тяжеловата, и вместо красивого полёта на листьях, как я задумала, рухнула на стол доктора Хоума. Горшок с землёй разбился и ствол обрушился на голову коротышки.
— Санитары! — не своим голосом взвыл Хоум, ища тревожную кнопку под грудой земли. А Гопкинс взглянул на меня с интересом — как на редкое насекомое, которое можно назвать его именем.

— А ещё я со временем научусь летать! — Я вскочила на стол, топча ногами груду земли и окончательно погребая кнопку Хоума. — Может, время как раз пришло?
Раскачавшись на потолочном вентиляторе, я прыгнула в окно. Сейчас выбью стекло и улечу из больницы — вот бы они удивились! Увы, хитрый Гопкинс оказался быстрее: в прыжке он перехватил меня и повалил на кушетку, выкрутив руки.

Тем временем доктор-коротышка, наконец, нашёл свою кнопку и в кабинет ворвались санитары. Меня засунули в смирилку и в два счёта связали рукава за спиной. Затем всадили в запястье целый шприц какой-то дури — от неё закружилась голова и потемнело в глазах.
Последнее, что помню — Гопкинс засекает время на часах. А дальше я провалилась в сон…

Часы показывали без четверти полночь. Я подлезла под жёлтую линию с надписью «Police line – do not cross» и незаметно скользнула в тёмное окно. Ещё шаг – и я у цели.
На той неделе мы с ребятами заключили пари — кто больше снимет мертвецов, преступлений, и прочей гадости нашего мира. Кто-то устроился санитаром в морг, кто-то ездил снимать святые мощи. Но меня не переплюнет никто. Я перехватила частоту полицейской рации и подслушала, где произошло новое преступление Маньяка! Художника смерти, извращенца-виртуоза. Это будут лучшие фотографии в моей жизни!

В дверях раздались шаги, и мне пришлось юркнуть за занавеску. В полутёмную комнату вошёл симпатичный молодой блондин с седой прядью. Огляделся, как мне показалось, даже принюхался…
Клянусь, я ничем себя не выдала — но внезапно он развернулся в мою сторону с пистолетом и рявкнул: — Выходи с поднятыми руками, мать твою! — Я рванулась к выходу, но блондин поймал меня за локоть и развернул лицом к себе.
Чёрт, а ведь он и правда симпатичный, даже если меня сейчас пристрелит…
— Что ты тут забыла, юная леди? Не хватает острых ощущений?
— Я… Мистер полицейский, я просто хотела сделать несколько снимков…
— … и продать в желтые газетенки?
— Нет, я… Понимаете, я изучаю смерть. Меня привлекает эстетика небытия, тайна смерти… А маньяк, который это делает... Про него говорят, что он своего рода художник!

На лице блондина появилось странное выражение, как будто я с размаху наступила ему на больную мозоль.
— Во-первых, я не полицейский. Я из специального подразделения одной очень серьезной конторы, и зовут меня Эдвард Эдвардс. — Мистер наконец отцепился от моего плеча и потрепал по голове, как котёнка. — А во-вторых... Поверь, детка, в смерти ничего красивого нет. Только вонь, грязь и кишки.
О-о, да вы, мистер, прямо как моя бабушка… «Как ты можешь такое слушать», «как ты можешь такое носить…»
— Венди Уильямс, очень приятно... — я сделала книксен. — А понятия красоты у каждого свои! Зажравшемуся обществу потребления непонятны тёмные романтики, которые...
— Хорошо, юная леди, будет тебе эстетика, — перебил меня Эдвардс. — Будешь хлебать эту эстетику ситечком. Но не говори, что я тебя не предупреждал!
Вот! Наконец-то он меня понял! Я с нетерпением сжала фотоаппарат, пока он искал выключатель...

...Вонь. Грязь. Кишки. Двадцать метров кишок. Мёртвые неподвижные глаза, глядящие на меня. Из разных углов комнаты.
Наверное, меня тогда стошнило, но я этого не помню. Я просто закрыла глаза и сползла по стенке. Обморок — не такая уж и плохая штука…

Кошмар прервался на самом интересном месте — я очнулась в больнице.
Села на кровати, поудобнее устраиваясь в смирилке. В палате, кроме меня, были толстуха, обнимающая плюшевого зайца, и хитро зыркающая бабулька. Ни великанов, ни драконов. Под кроватью нет скелета предшественницы. В окне не мрачный замок, а серый осенний сквер. Всё было подозрительно… обыденно!

— Что за дурдом! Где же чудеса и приключения?
Венди, дорогая, это и есть дурдом... Мы больше не в Чистилище.

Забыл добавить: «ваш К. О.».

Мне эти намёки категорически не понравились.
— Я что, больше не призрак, не энтка, не дриада? Здесь нет маньяка, лабиринта…

Маньяк есть, но в этой ветви реальности — он тебя только изнасиловал и порезал. А ты от стыда и страха сошла с ума и лежишь в дурдоме.

— Попался! Дыра в твоей логике! Почему тогда существуете вы двое?

Ангел устало вздохнул.
Потому что в этом мире ты страдаешь раздвоением личности…
Растроением. Ты можешь нас слышать лишь как части собственной души…

Зря стараешься. Дурочка чокнулась окончательно.
Давай, детка, полетаем из окна!

Прекрати! Она же сейчас может и поддаться!

О, Дьявол! Ангел учит беса его работе…

Я не позволю погубить эту невинную душу самоубийством!

Ты такой падкий на троллинг, Даниэльчик. Просто няшка!
Стрельни в меня стрелой, Амур, я почти влюблён в тебя…

— Заткнулись, флудеры! Я админ в этом чате!!! — рявкнула я во весь голос, так что стёкла задрожали. Соседи по палате посмотрели на меня, как на психа. Вы не представляете, каково это — когда психи смотрят на тебя, как на более сумасшедшую.

— Итак, я застряла в «ветке реальности». И чем это плохо?
Это иллюзия, не настоящий мир. Здесь, тебя до конца жизни будут держать в психушке. А Эдвардсу будет ещё хуже… Его обвинили в нападении на тебя, и считают Маньяком.
— Кому-кому? А, так это же красавчик из моего сна!
Не из «сна», а из флэшбека, вообще-то… Наш долг – выбраться отсюда и вытащить его.
— Ну, это я раз плюнуть… — Я вскочила с постели и подошла к дверям. — Сейчас эта дверь отведёт нас прямо к Эдвардсу!

Ой, что щас будет… Где мой попкорн?

Раскачиваясь на мысках, я запела:

Дверь открой - и выйдешь прочь
Дверь открой - и впустишь ночь
Всё соединяет дверь,
что из двух сторон.

Ты и я - две стороны
У невидимой стены.
Между нами только дверь,
шаг - и вышла вон!

Зажмурившись, я шагнула в проём… и приложилась лбом о дверь, которая и не думала превратиться в портал к Эдвардсу!
Бабка и толстуха смотрели на меня с диагнозом в глазах.

Восхитительно. Я чуть не расплакался!
Тебе надо продавать билеты на это, детка.

Венди, дорогая… Магия здесь тоже не действует.

Клетчатый плед, который Эд накинул мне на плечи, и горячий грог немного привели меня в чувство. О Маньяке мы больше не говорили — нам и без того хватало общих тем... Эдди оказался знатоком кельтского фольклора, и всю ночь развлекал меня рассказами своей родины. Дурнота давно прошла, но уходить не хотелось - я почти таяла в его присутствии, и он, кажется, это замечал - но пока не реагировал...

— А вот это что за замок? - я ткнула пальцем в одну из фотографий на стене.
— Замок Огилви. С ним связана одна тёмная история. Если хочешь, расскажу. По глазам вижу, что ты такие любишь, мисс Эстетика Смерти. — Он добродушно улыбнулся.

Я села поближе и осторожно подпихнула его коленкой. Да положи ты уже руку на колено, болван! Не догадывается...

Чувствуя себя полной дурой, я продекламировала, закрыв глаза:


— Отличные стихи! — удивился Эдвард. — Бёрнс?
— Уильямс! — я показала язык. — Экспромт на тему...
Он покачал головой и впервые в его взгляде пропала снисходительность, появилось... уважение? Интерес?
— Ты полна сюрпризов, Венди.
— Ещё как! — выпалила я и поцеловала его. В губы.

Эд не отшатнулся, ответил на поцелуй, даже слегка приобнял. Но даже на верху блаженства я чувствовала между нами стену, которая не позволяет ему ответить как следует… Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я оторвалась от него и посмотрела в глаза.
— Сколько тебе лет, девочка? — он спросил с безобидной усмешкой, но я вспыхнула как морковка.
— Столько не живут! — отрезала я. — Достаточно, чтобы влюбиться — значит, в самый раз! — Я с досадой вырвалась из его рук и уставилась в пустоту.
И тут я заметила Её. На столике стояла фотография девушки едва ли старше меня. В подвенечном платье и перечёркнутая траурной ленточкой.
Вот так «повезло» тебе, рыжая... Влюбилась в безутешного вдовца, который годами тоскует по покойнице...

— Это всё она, да? Ты до сих пор любишь только её? Что, является во снах и умоляет не забывать?
— Дело не только в Элси. Со мной опасно связываться, детка. Меня окружает смерть, а люди, к которым я привязываюсь, имеют нехорошую тенденцию умирать быстро и болезненно. Так было с ней, и я не хочу...
— Я — не она, — перебила я. — Она мёртвая, а я живая... Мне наплевать, что у тебя было прежде — я живу сейчас...

Ладонью я толкнула Эда в грудь, опрокидывая на спину, вспрыгнула на него верхом и придавила к кровати. Мужчина не сопротивлялся, лишь удивлённо покачал головой, ошеломлённый ходом событий.

— Я — маньячка! Сейчас я тебя изнасилую... и съем! — я наклонилась и клацнула зубами перед носом Эдди, безумно ухмыляясь. И тут он впервые на моей памяти расхохотался, да так, что я невольно начала подпрыгивать у него на животе! Из его глаз окончательно пропала Элси Маккаммон, там поселилась Венди Уильямс.

— Иди ко мне... маньячка! — Он обнял меня за плечи и повалил рядом с собой...


... Домой я возвращалась уже затемно. Был морозный ноябрьский вечер, в Лондоне наконец-то пошёл снег. Но мне было не холодно — я пылала, довольная, как удав. Потому что, хотите верьте, хотите нет — а это был мой первый раз.
Надо поспешить, пока предки ничего не заподозрили... Я буквально вбежала в парадную, когда двери лифта уже закрывались.
— Подождите-подождите! — крикнула я и с разбегу впрыгнула в уходящий лифт. — Шестнадцатый...

Когда рубашку сняли, на руках остались красные следы от ремней. Чтобы убедиться в этом, мне пришлось целый день не чудить. Далось нелегко, но кажется, доктор Хоум поверил.
— Вот видите, сэр! Я совершенно выздоровела, — очаровательно улыбнулась я.
— Все психи обманывают врачей, Уильямс. Ты — не исключение. — Хоум поводил у меня перед глазами молоточком и скорчил ироническую моську. — Если я сказал «шизофрения», значит, она и есть!
Он вышел за дверь, я тут же прильнула к ней ухом — и была вознаграждена за терпение...

— Маленькая мисси не спрашивала о моем пациенте? – это был доктор Гопкинс.
— Делает вид, что всё забыла. Типичная симуляция нормальности шизофреничкой.
— Я тебе завидую. Интереснейшая пациентка!
— Твой кадр не хуже. Где он теперь?
— В западном крыле, за полицейским кордоном. Сидит в рубашечке и масочке, бредит о зайчиках и несет милую чушь о своей невиновности. Но по глазам видно: сам не верит. Ничего, через часик он у меня запоёт ангельским фальцетом Фаринелли…

— Отлично! — прошептала я. — Теперь я пойду в это крыло…

…и скажу: «Дяденьки полицейские, отпустите моего убийцу!»
«Нет-нет, я уже не сумасшедшая!»

Без магии — ты ему не поможешь. Нам нужен Артефакт, раньше это были часы… Поищи, он не мог оказаться далеко!

Обшарив палату, я не обнаружила в ней и следа часов. Но словно в издевательство, меня преследовало назойливое тиканье! Я пошла на звук, и он привёл меня к кровати толстухи-идиотки, пускающей слюни на плюшевого зайца. А в пузо этого зайца были встроены…

О, Дьявол! Отобрать конфетку у ребёнка –
вот дело для настоящего героя!

Я попыталась осторожно вытянуть зайца, но тётка всё-таки проснулась.
— Мама! Плохие дети обижают! — взвыла великанша, вскакивая во весь рост. Только сейчас я поняла, какая она здоровенная - сумо занималась, наверное... Не успела я и пикнуть, как меня схватили и швырнули о стену. Я медленно стекла на пол, шипя от боли и осознавая, что сейчас меня будут месить пудовыми кулачищами…

Бабулька с хитрецой наблюдала за нами. И тут меня осенило.
— Ты вОда! — крикнула я толстухе, и швырнула зайца через всю палату бабке. Та мигом поняла игру и в прыжке поймала грызуна. Идиотка рванулась к ней, сметая всё на своём пути, а я взобралась на подоконник. Когда вОда была уже близко, пенсионерка перекинула зайца мне.
— Всего хорошего, дамы! — я сделала книксен и выскочила на карниз, захлопнув окно под носом у психов.
Снаружи было холодно и промозгло. Завывал осенний ветер, метал брызги мокрого снега, пропитывая мою и без того не шибко-то тёплую ночнушку… В миллиметре от моих босых ног начиналась бездна.

Хм. Если ты сейчас сорвёшься –
это засчитают за самоубийство?
Я буду рад видеть тебя у нас в аду.

— Помалкивай, балласт, — прошипела я сквозь зубы, прижимаясь спиной к холодной стене. Стрелка часов вела меня, как компас. Приставным шагом, вправо. Ещё шаг. Ещё. Свериться с часами — теперь они указывают … вниз! Зажав зайца в зубы, чокнутое привидение заскользило по водосточной трубе. Руки онемели от холода… если не разобьюсь — умру от воспаления лёгких!
Наконец, я нырнула в форточку и …. остолбенела.

Посреди комнаты стоял Маньяк. Вернее, нечто среднее между Джейсоном и Кейси Джонсом: в маске хоккейного вратаря, со скальпелем в руке, голый по пояс. Судя по всему, это была операционная, и тут собирались много оперировать — повсюду валялись тела под наркозом.
От страха я схватила первое, что подвернулось под руку — стойку от лампы. И, не выпуская зайца из зубов, прокричала:
— У меня есть… магический заяц! И я не побоюсь им воспользоваться! — Получилось немного невнятно, но угрожающе.

«Джейсон» замер на мгновение, а затем опустил оружие и бросился ко мне.
— Венди? Живая! Он тебя не убил, девочка!
— Эд? — Я не поверила бы ушам… но глазам пришлось поверить! Это было его тело, его светлые волосы, а из прорезей маски смотрели знакомые глаза с ироничной искоркой. Не помня себя от радости, я бросилась ему на шею, и мы начали целоваться прямо сквозь прорезь для рта. Никогда не пробовали? Попробуйте, оно того стоит. Главная проблема – не застрять!

— Нам надо уходить. Я знаю укромное местечко…
— Погоди. Надо уходить, но не только из больницы. Это все вокруг — я развела руками, — ненастоящее! Это глюк! Оно слишком обычное, потому что фальшивка! Нам нужно вернуться в наш безумный мир и найти путь домой.
Эдди, за что я его ценю, соображал быстро.
— Вот этот заяц — магический артефакт? Я так понимаю, нужно соединить с моим… — Блондин принял у меня зайца, немного покопался с ним, и наконец присобачил свой скальпель на место недостающей стрелки.
— Будь что будет, — прошептал он и сдвинул стрелки вместе.
Пейзаж за окном померк, засияли незнакомые звёзды... промелькнул лабиринт под снегом, мой зелёный мир, студия с софитами… Мы взобрались на подоконник и распахнули окно.

— Именем психиатрии, откройте! — сзади уже ломали дверь.
— Если я ошиблась — мы разобьёмся в лепёшку. — вздохнула я. — Не жалеешь?
— О том, что умру не кастрированным идиотом? — он рассмеялся. — Да, этого мне точно будет не хватать!
Дверь в операционную рухнула.
— Прощай, жестокий недо-мир! — крикнула я, и мы, взявшись за руки, шагнули в окно.