Место обитания Безрадостных выглядело так, как и должно было выглядеть. Грязная дыра, намного грязнее, чем сгоревшая ночлежка, в которой ты жила и лечила больных, ради сбора денег на восстановление которой ты и ввязалась в это дело. В Сигиле старались хоть как-то следить за чистотой. Здесь это было роскошью. Что ж, Бездна есть Бездна. Толпы оборванцев, как безобидных нищих, так и весьма опасно выглядящих, толклись здесь в поисках еды, крова, утешения, компании, какого-то занятия. Всё как всегда у Безумцев. Хаос, но с некоторыми следами организации. И едва заметные нити этой организации стягивались, если верить опрошенным, к подвалу в пустынном переулке...
Руководители, или, правильнее сказать, уважаемые лица местной Клики были тебе, мягко говоря, не особенно приятны. По крайней мере зверолюдская их часть. Но приходится привыкать - с остроухими высокомерными "эльфами" и карликами-"гномами" ты смирилась и сжилась, нужно перебарывать в себе отвращение и к подобным тварям. Это будет победой над собой - одним из лучших видов побед. Или же придерживаться своих старых взглядов, сохранять почти инстинктивное, но всё же связанное с воспитанием отвращение перед этими животными, наперекор жизненной необходимости его подавить - это будет победой за сохранение своего "я" в неприкосновенности, как оно есть, наперекор обстоятельствам - что тоже неплохо. Для правильно мысляшего поражений не существует - есть только различные варианты побед, уж ты-то, мобед Митры Победоносного, знаешь это. Приятно иметь какой-то выбор. Ты выбрала тяжелый путь. У тебя есть и терпение, и достоинство. Ты будешь игнорировать уродство зверолюдей... Постараешься.
Человек на стуле - видимо, наиболее уважаемое лицо среди уважаемых лиц - задал вам вопрос. Твой разум, прекратив заниматься систематизацией самого себя, начал судорожно подбирать ответ, который помог бы тебе выйти из этой ситуации наилучшим образом. Клика как таковая никогда не была у тебя в большом почете. Но конкретные лица... Тереза и Томас, супруги, старшие в ночлежке, которые понимали суть служения гораздо лучше, чем две трети жрецов в Храме. Эйрев, тот самый воин с искалеченной рукой, хозяин твоего лука, примиривший тебя с существованием эльфов, умеющий парой слов успокоить твой гнев. Амир, погибший в огне, пытаясь вытащить из пожара одноногого старика... Все они связали свои жизни с Кликой. Безрадостные были тебе ближе, чем любая другая фракция в этом безумном Сигиле. Да, они не нашли достаточно средств на восстановление здания. Но они могли это сделать. И пока приют был цел - он содержался на их деньги. Значит, тебе не будет зазорно послужить их целям. Или, по крайней мере, сделать вид, что служишь их целям. Не плохо было бы обсудить действия со спутниками. Но не было возможности. Так что...
- Есть сведения. Шпионаж против Граззта. Агент - здесь. Старший - в Провале. - ты облизнула губы. - Старший нанял нас. Дал описание агента. Хочет, чтобы нашли его. Стали временными связными. - человек на стуле смотрел на тебя с выражением лица, означавшим: "И что же дальше?". А вот что. - Я хочу знать, что думает Клика.

При виде пестрой компании благородных донов Брэндон насторожился. Нет, он был склонен доверять фракционерам Мрачной Кабалы, но сейчас какой-то странное беспокойство овладело им помимо воли, не успел он даже толком отдать себе в этом отчет. В голову быстро закралась откровенно параноидальная мысль: не все то, чем кажется. Вдруг эти типы такие же Безрадостные, как он сам - чистокровный человек? Все может быть... Да уж, влипли, что называется, по самое не балуйся.

После вопроса, заданного сидящим, Кузнец начал быстро и судорожно соображать, мигом позабыв про свою ораторскую некомпетентность. Однако Дарья опередила его.

Воистину, правду говорить легко и приятно. Причем любую. Даже самую неприглядную. Парадокс? Парадокс. Только как бы эта правда не обернулась для них всех приговором. Сказать - еще полдела. Надо еще расхлебать последствия сказанного. А то правда - штука такая, и раздавить ненароком может, и шею сломать. Кто сказал, что эти ребята должны симпатизировать Оркусу, а не его оппоненту? И что их вообще хоть сколько-нибудь колышет это дело? 
Ни один мускул не дрогнул на лице полуэладрина, однако в мозгу шестерни щелкали с удвоенной силой. Он обдумывал возможности забалтывания и отступления. Одинаково призрачные возможности, судя по всему.

Чуть выждав, и, видимо, убедившись что продолжения не будет, сидячий ответил:
- Клика думает, что всё это не имеет смысла. Информацией же, - добавил он, - если желаете, поделитесь с аззагратской стражей. Нас же соперничество лордов…
Что именно подвальный лидер думал о соперничестве лордов Бездны, осталось неизвестным, поскольку в этот момент, заглушая его, заговорило козлоголовое чудище.
- Война! Когда погаснут солнца Прайма, когда умрут все, кто чувствуют и мыслят, - монстр оставался неподвижным, позы не сменил, не открывал ни глаз, ни рта даже, но его скрежещущий голос сотрясал гулкие своды. Все, включая бывшего инквизитора, или кто уж он там бывший, оглянулись.
- …Растают, растворятся в общем небытии шестерни Механуса, круги Ада и горы Арбореи. Не станет ни Порядка, ни Хаоса, ни Добра, ни Зла, поскольку это всё понятия субъективные. Какое будет иметь значение, победит ли Оркус или Граззт, чей будет верх в войне Крови, восторжествуют ли в финальной битве ангелы или демоны? Смерть уравняет всех и сведёт конечный баланс. Воющая пустота…
Он не закончил, умолкнув также внезапно, как и заговорил.
- Вот в таком аспекте, - обрубил повисшую тишину человек на стуле.
- Баланс! – тут же опомнился, уцепившись за близкое по духу к его очкам слово, и глабрезу. Демон оскалился какой-то свой мысли.
- Что же до шпионов, скажите вашему… э? Старшему? В Провале? Скажите, ему, что Граззт замышляет поход во владения Ллос, на 66-ё слой. Но что только сам лорд Аззаграта знает, когда поведёт легионы в набег. Старший поверит вам, потому что это очень похоже на правду. Что ещё может планировать оскорблённый лорд, денег у которого слишком мало, а войск слишком много? Ллос же сейчас слаба... Потому что чего-то в таком духе они и ждут. Если же старший спросит, откуда у вас информация, ответьте правду. Скажите, что обратились за помощью к фракции.
Стулоначальик выслушал речь танарри с некоторым неудовольствием, но вмешиваться не стал, а вместо этого спросил:
- У вас что-то ещё?

Какая неожиданность. Чего еще ждать от Безрадостных? Ты в задумчивости поправила прическу, откинув с лица несколько лезущих в глаза прядей волос. Бессмысленность... священная корова Клики. Универсальное объяснение. Которое никак не повернешь против самих кликеров. Но бессмысленно было бы не попробовать, так?
- Клика обо всем считает, что оно не имеет смысла. Это не мешает Клике действовать. - хотя нет, как раз только это и мешает. Хорошо хоть не всегда. - Нужен человек, который знает верхний Аззаграт. Надо найти связного. Всё равно. - ты сделала паузу, собираясь с мыслями. Сидящий не перебивал, дожидаясь продолжения. - И еще. В Сигиле, в Улье, сгорела ночлежка. Рядом с переулком сапожников. Нужны деньги на восстановление. Поможете? - во взгляде, которым ты смотрела прямо в глаза человеку на стуле, не было ни надежды, ни просьбы. Фактически, это взгляд ничего не выражал. Ждать от Безумцев высокого ранга (если позволить себе вольность применять понятие "рангов" к Клике) хоть какой-то помощи... Однако... - Это бессмысленно. Но бессмысленно все. Можно не помочь, можно помочь. Варианты равнозначны. Поражение - тоже победа, только другая. Разницы никакой. Или да, или нет. Одно из двух, так? Пятьдесят на пятьдесят. Поэтому и спросила. Не спросить было бы... - твои губы чуть дернулись. Еще раз повторять это слово не было никакого желания. - Глупо.

Значит, не все так паршиво, как ему показалось на первый взгляд. По крайней мере, с ними до сих пор ведут почти светскую беседу. Даже глабрезу ведет себя спокойно... Но есть ли во всем этом разговоре смысл, не говоря уже о практической пользе? Во всяком случае, здесь оных не больше, чем в совете  танарри. 

- Есть ли резон во всем происходящем? Вынужден признать: скорее нет, чем да, - не удержался и подал голос Кузнец. - Особенно с точки зрения таких категорий, как упомянутые вами вечность и смерть. Однако то, что лишено смысла с точки зрения вечности, то совсем не лишено оного для слабых, недостойных, несовершенных людей и прочих гуманоидов. Я, столкнувшись со смертью, перестал видеть смысл в своей прошлой жизни. Но это не значит, что мне захотелось умереть. Вместо этого я вступил во фракцию... И в моей нынешней жизни его, смысла этого, стало чуть больше.  Главным образом потому, что  Застава сподвигает на действия... А действия на блага фракции бессмыслицей не считаются, ведь так? Я же угодил сюда, согласился с навязанным мне бабау делом и, следовательно, побеспокоил вас именно по этой причине - добывания денег для Клики. Если что - заранее прошу прощения.

- Пожалуй, что да, - продолжил полуэладрин. Правда, обращался он теперь скорее к Дарье, нежели к "инквизитору". - Если я правильно понял, то нашего... гхмм... нанимателя интересует судьба его агента, и только. Что-то я не припомню, чтобы он желал чего-то иного... Вряд ли его удовлетворят рассказы о планах Граззта. Тем паче, рассказы ложные. Боюсь, последуя этому во всех других смыслах замечательному совету мы окажемся в тупике... 

Когда группа попала к "главным", как выразился один из встреченных в прибежище фракции людей, Айлек предположил, что они попали на какое-то...ммм, дипломатическое собрание, что ли? Хотя, в сущности, что же он знал об остальных фракциях, кроме своей? Ничего, кроме общего мнения сигильцев, да мнения своей собственной фракции.
Разговор начала вести жрица, так что Пыльный просто промолчал.

Безрадостным было все равно. Разве что один из демонов предложил дать бабау общую информацию о планах лорда Граззта. "Интересное предложение, но того больше занимала информация об агенте...кажется. Только вот что будет потом, даже если мы скажем ему требуемое? Надо подготовиться. Демоны - мастера в области выворачивания условий договоров в любую сторону, а я наверняка допустил какие-то ошибки при его составлении. Надо будет донести эту мысль до остальных...потом," - размышлял Мертвый, прислушиваясь к словам остальных членов отряда. Узнал он немало интересного о своих товарищах...но это не было полезным.
В общем, Инсим с бесстрастным выражением ждал конца разговора. А что еще делать? Все нужные вопросы задали до него.

Заявление Дарьи с комментариями Брэндона присутствующие выслушали внимательно. Все. Включая и ментально отсутствующих. Рогатый монстр у стены, правда, не пошевелился и глаз не открыл, но брови всё-таки поднял. Чудо же с кушетки от потрясения выпало в реал, и стало неуверенно оглядываться в поисках опоры разуму.
У глабрезу так и просто запотели очки. Демон принялся протирать их.
- Так, - не торопливо взвесив всё, просуммировал стулоначальник. – Стало быть, здесь – в сгоревшем городе на сорок восьмом слое Бездны - вы желаете получить деньги на восстановление сгоревшей ночлежки в Сигиле. Вероятно, какая-то логика в этом есть. Вероятно, на уровне ассоциаций – где ещё искать деньги на ликвидацию последствий пожара, если не в сгоревшем городе, обитателям которого сия проблема близка и понятна?.. Опять же огонь это Ад, ад это Бездна… Что-то в этом…
Инквизитор кратко, но мощно задумался.
- То есть, логика вероятно есть, но я её что-то не улавливаю, - продолжил он. – Мне также совершенно непонятно, почему фракция должна разыскивать чьих-то там агентов, выполняя за вас работу, на которую подрядились вы добровольно и, надо думать, за плату… Тем не менее, факт на лицо. Не предлагая ничего взамен, вы просите - и даже требуете! – от нас помощи. И денег.
- По-моему вы просто мошенники, - заключил инквизитор.
Окончательность и логика вывода вызвали в рядах аззагратских безрадостных оживление. Чудо вспомнило про протазан, и даже недвижный козлорог у стены облегчённо привёл брови в штатное положение.
- Не спрашивай, что может сделать для тебя фракция. Спрашивай, что ты сам можешь сделать для неё! – Глабрезу водрузил очки на законное место и сразу же уточнил у сидящего:
- В расход?
- Нет, - принял жесткое решение тот. – Пусть помучаются. Это же Ад, не так ли? Вот и пусть. Идите… - обратился он к путешественникам, - идите, куда сочтёте необходимым, и делайте, что должно. А там – посмотрим.

- Стоило попробовать. - Ты ни на что и не надеялась. Пора убираться из этого подвала. Не стоит еще сильнее испытывать терпение четырех безумцев за раз. - Уходим.
Видимо, не правы те, кто утверждает, что Клика - шайка психов, а её вожди - еще большие психи чем все остальные. Скорее наоборот. В лидеры и руководители пробивались как раз наименее приверженные философии Безрадостных - и наиболее приверженные самой фракции как таковой. Те, кто еще не разучился окончательно видеть во Вселенной хоть какой-то смысл, пусть и кажущийся, и готов следовать ему, даже если это "бессмысленно". Внушает некоторый оптимизм, так? Но к делу - не относится. Снаружи ничего не изменилось за время вашего отсутствия. Собственно, посещение "авторитетов" в принципе мало что изменило.
- Выяснили. Клика остается в стороне. Ладно. - ты обернулась к Кузнецу. Вот уж кто удивил. Или соврал? С виду и не скажешь, что он псих. - Ты - из Безумцев? И что с тобой не так? Помимо происхождения и цвета волос?

Совместно с Argumentator'ом
 

Просто пшик. Ноль. Полный швах. Тупик в лабиринте. Впрочем, не привыкать. Гораздо сильнее Кузнеца удивила бы помощь, будь оная оказана. Однако нельзя было сказать, что возможность покинуть апартаменты сих господ пусть ни с чем, зато на своих ногах так уж огорчила его. Какая разница, сколько времени они угробят на задание бабау? Чуть больше, чуть меньше... Намного больше, намного меньше... Какой смысл экономить время, если оное все равно будет растрачено. Не на одну ерунду, так на другую. Без разницы.
Когда они вновь оказались на узкой, одним своим видом угнетающей улочке, мысли Кузнеца прервала реплика жрицы.

- Намек понят, - Брэндон широко и белозубо улыбнулся, обнажив клыки. - Лучше тебе спросить, что со мной так. Скорее бы ответил.

Несколько секунд помолчав, полуэладрин счел нужным пояснить:
- Цвет волос? Это мелочь, хотя... многим женщинам даже нравилась. А что до происхождения... Знаешь, на что- на что, а на него мне жаловаться не приходилось. Материным наследием можно даже гордиться, все-таки не каждый может похвастаться родством с небожителями... Отца же мне хаять крайне затруднительно. При всем желании. По той простой причине, что знаю о нем немногим больше, чем ничего. 

Дарья недовольно скривила губы.
- Ладно. Твои волосы не так важны. Твоя мама-спента - тоже. Но ты - Безумец?

В ответ Кузнец похлопал себя по плечу, указывая на свой плащ фракционного цвета.
- Да. Но помогло нам это не особо. Впрочем, фракция нужна, чтобы давать смысл и вместе с ним проблемы, а не для того, чтобы решать оные.

В ответ жрица... усмехнулась? Или ему это только показалось?
- Клика? Давать смысл? Жизнь полна противоречий. Но ты прав.

Мужчина хмыкнул. Вот уж диво дивное. Дарья признала правоту презренного дворняги и варвара. Пусть в малом, но все-таки. Сееерьезная победа, ничего не скажешь. Итак, все это очень хорошо, но нужно что-то делать. И куда-то идти.

- Хоть обратно в таверну возвращайся, - проговорил Брэндон. - Но это мы всегда успеем...

Лучница на секунду задумалась...
- Лучше остановимся здесь. Действуем как планировали. Поочередно будем появляться в таверне, смотреть, слушать... можно расспросить местных. Может кто-то что-то слышал. Но не слишком навязчиво. Если его уже взяли за шпионаж - это может нам навредить. Нужно придумать легенду. Правдоподобную.

Кузнец медленно кивнул, явно призадумавшись, затем выразительно посмотрел на Айлека. Я, мол, согласен, а как насчет тебя?

Выбравшись из закоулка к скоплению жаждущих бесплатного супа и начав осторожные расспросы, путешественники быстро убедились, что почти все местные бродяги хорошо ориентируются и в Верхнем Зелгара. И в частности, знают таверну «Горящий Медведь». И её владельцев до некоторой степени.
В частности выяснилось, что искомого Лонни, на самом деле зову Вонни. И что он является представителем одной из урсиноидных (отсюда и название заведения) рас Прайма. По другим данным, впрочем, Вонни был урсиналом с Элизиума, но это всем его видевшим представлялось маловероятным. При всей нелюбви к обитателям Верхних планов, аззагратцы ожидали от высшего гвардинала некоторой степени благородства облика и поведения. А этими качествами Вонни точно не обладал.
Откуда он взялся, стало быть, точно известно не было. Но появился урсиноид в Зелгаре уже с деньгами, что и позволило ему открыть заведение на паях с каким-то свинтусом. При этом, прославился Вонни сначала хорошо поставленным ударом, - сила у него была соответствующая, урсиноидная, - вследствие чего драки и безобразия в «Медведе» прекратились и кабак приобрёл репутацию самого скучного места на Аззаграте. Во вторую же очередь Вонни был знаменит своим стремительным падением, каковое осуществилось при посредстве самых тяжёлых и убойных веществ, которые только можно было в Зелгаре отыскать.
А отыскать здесь можно было всё.
Самым удивительным казалось то, что свою работу урсиноид продолжал выполнять независимо от степени упоротости, - уже ведь и не говорил почти, страшный, как мауречи, вроде и не соображает ничего, но разливал исправно, и деньги считал!
Но, разумеется, выходило у него это всё хуже и хуже.
На этом, собственно, актуальная информация кончалась.
Большинство докладчиков считали, что искать Вонни следует в «Медведе». Если, конечно, кабак ещё не сгорел, а его хозяин не загнулся от передоза.
Впрочем, кто-то заметил, что несколько дней назад видел Вонни здесь – в Нижнем городе. В районе Каланчи, бредущим среди руин. И это казалось странно, так как по логике порталы не должны были бы срабатывать на невнятный лепет Вонни.
Других свидетельств не имелось, а квартале Клики урсиноид точно не появлялся. Зато, желающих указать путь к району Каланчи оказалось в избытке. Это, вон, где каланча торчит, - на неё и идите. Только там вообще ничего нет, - самый жаркий бой был. В буквальном смысле жаркий. Гористро из армии Оркуса проломили стену, и аззагратские маги жгли здания фаерболами и алхимическим огнём, чтобы сдержать пожаром и завалами прорвавшуюся нежить. И, в общем, нежить и пауков сдержали, хотя не боящиеся огня танарри Оркуса прошли до самого дворца Граззта. Со стен которого сам лорд крутил им сразу с двух рук фиги. Чем и сломил моральных дух противника.

- Что ж, по крайней мере, теперь мы заимели представление о внешнем облике этого Вонни. Такого и впрямь сложно спутать с кем-либо, - произнес Кузнец, обращаясь к обоим своим спутникам сразу. 

История "взлета и падения" урсиноида совершенно объяснимым и естественным образом затронула кое-какие эмоции полуэладрина и даже вызвала грустно-понимающую ухмылку. Мол, это все нам знакомо. И, увы, слишком хорошо. "Дружок, я все знаю, я сам, брат, из таковских". Сам не так, чтобы очень давно шатался в одурманенном состоянии по самым грязным кабакам и притонам. "Возвращаюсь я под утро, накурившись Лотоса"... И самому тоже все, кому не лень предрекали жалкий финал. "Ты загнешься от передоза. Или от дурной болезни, которую рано или поздно подцепишь. Или от отравления дешевым пузыристым. Или от всего сразу. Или шагнешь с крыши. Для забулдыг вариантов масса. Зато иллюзия выбора".
Однажды осознание и своей никчемности, и бессмысленности всей этой жизни, всего сущего, сделалось таким невыносимым и таким сильным, что Брэндон впервые задумался о смерти как об избавлении. Ему вдруг стало казаться, что весь мир гниет и разлагается. Во время таких секундных приступов будущий Безрадостный даже ощущал тошнотворный сладковатый запах распада. В такие моменты ему казалось невыносимо отвратительным и прелестное юное тело той или иной красотки. Есть ли спасение из этой смердящей клоаки и стоит ли цепляться за скотское существование? Определенно, нет. Однако от быстрого и радикального выхода Брэндона что-то удерживало... Что именно? Собственная слабость? Недостаток решительности? Быть может. А не все ли равно?

Кузнец дернул головой, прогоняя непрошенные воспоминания. Надо дело делать. Не время для рефлексии и самобичеваний. 

- Каланча так Каланча, - пожал плечами полуэладрин. - Попробовать стоит. Если и там получим дулю, то вернемся в харчевню и продолжим присматриваться к свинообразному. И не только к нему.

Пройти в район Каланчи удалось без приключений. Патрули на опустевших улицах не попадались. Кое-где в подворотнях и за выбитыми ставнями копошились монстры – и страшненькие, нужно отметить, - но всё это были местные обыватели, занятые своими делами.
Сама каланча представляла собой тонкую, прямоугольного сечения каменную башню, назначение которой не угадывалось даже в упор. В данный момент она, во всяком случае, не использовалась. Да и вокруг неё царила полная и окончательная разруха. Стены некоторых домов устояли, но перекрытия и крыши сгорели, так что с улицы через проёмы окон было видно серо-багровое небо Нижнего Аззаграта.
По мостовым, наполовину заваленным обломками развалившихся строений, холодный порывистый ветер гнал мусор. И если бы кто-то непонятно где азартно не стучал по гулкому железу, можно было бы сказать, что в этом секторе Зелгара царит давящая тишина.
Возле самой Каланчи никакой Вонни не наблюдался. Если он и был здесь несколько дней назад, то, должно быть, соскучился и ушёл. Как, кажется, и все остальные. Если в районе и остались жители, то они успешно скрывались, - благо руины предоставляли для этого массу укромных закутков. Лишь на отдалении, на невысокой стене отмечающей границу города, заметна неразборчивая активность красно-синей аззагратской стражи.
Признаком жизни в поле зрения мог считаться только огонь, всполохи которого заметны были в оконных проёмах одного из ближайших домов. Едва ли пожар не угасал там с самого штурма Зелгара.
Трудно сказать, сколько бы заняли в этом бедламе поиски Вонни, либо же лиц, у которых можно было бы разжиться информацией о пропащем во всех отношениях урсиноиде, если б местные обитатели не взяли инициативу на себя.
Замеченный огонь пришёл в движение, и из развалин на улицу выбрался окутанный клубами пламени скелет. Беглый осмотр окрестностей немедленно показал, что с разных сторон к путешественникам спешат ещё четыре экземпляра различной нежити, - все разные, размером с человека, похожие на гулей и зомби.

Масштабы разрушений не были особенно впечатляющими, но общее запустение создавало гнетущую атмосферу. Местные жители, копающиеся в обломках или спешащие по своим дэвовским делам, не добавляли Аззаграту очарования. Что ж, ад есть ад. И тебе нужно было найти в этом аду полулюда... не самая легкая задачка, как оказалось. Особых надежд на успех предприятия так и не появилось - значит, и терять было нечего. И всё же сполохи в окне насторожили тебя... вот только пылающих трупов вам и не хватало! Мерзость не-жизни еще более велика, чем мерзость дэвов. Те, по крайней мере, были таковыми изначально, Друдж в чистом виде. А вот не-живые некогда ходили по земле подобно всем прочим созданиям Ахура Мазды, но были извращены. Дэвы не были "павшими" или "испорченными" - они были сотворены такими, как можно говорить о какой-то порче изначального зла? Не-живые же ко Друдж обратились от Аша, пускай даже и безвинно. Это внушало опасения, заставляло задумываться о судьбе собственных души и тела после неизбежной смерти. Нет, не зря предки завещали мертвецов разваривать и привязывать к кронам деревьев, на съедение птицам небесным. Это помогало избежать вот такого...
Победоносный даровал своей слуге способность обращать в бегство порождения Друдж своим Высокоспасительным Светом. Но удача изменчива по отношению к торопливым. Необходимо выждать момент, чтобы твари подобрались по ближе. К тому же не стоит всю ответственность взваливать на божество, необходимо и самим вносить вклад в сотворение победы над злом. Для того и существуют верующие. А значит - лук снова покидает саадак. Несколько шагов в сторону. Плечи и шея распрямляются, ты принимаешь стойку лучника. Тщательно проверенная на привале тетива готова петь звонкую песнь войны. Благословение Митры ложится на четыре стрелы, которые ты быстро извлекла из колчана и воткнула в щели между камнями мостовой рядом с собой. Всякая неуверенность отступает, пришло время решительных действий. Не-живое должно соответствовать своему названию.

Н-да, в районе Каланчи их ожидала картина еще более "жизнеутверждающая", чем все недавно увиденное. Такое способно вызвать припадок самого кипучего антивдохновения даже у самого отъявленного Безрадостного. Разруха, запустение, грязь, смрад. И никакого намека на искомую цель. Все, как и следовало ожидать. А может, Дверь забросила их сюда отнюдь не случайно? Ничего лучшего все равно не заслуживаете, мол. Что ж, справедливо... Полуэладрин был не склонен ни льстить самому себе, ни переоценивать собственные усилия. И, раскаиваясь, не особенно рассчитывал на искупление. К сожалению и к счастью одновременно, люди получают и удовольствия и неприятности не благодаря реальным своим достижениям и преступлениям, а по чистой случайности, по удачному или не очень стечению обстоятельств. Поэтому от раскаяния большого толку нет. Кто же поделился с ним подобной мыслью? Или она возникла непроизвольно и затаилась в его подсознании? Неважно. Дороги назад все равно нет. Откажись он от своего искупления - и не останется ничего более-менее верного и достойного, ради чего следовало бы жить.
Кузнец почти не обращал внимания на удушающий запах гари, но вот внезапный всплеск... хмм... жизни (и антижизнью назвать тоже сложно; действует ведь... и способно таких дел понаворотить...) явно относился к тому, что игнорировать попросту невозможно. Но ему ли привыкать к неудобствам?
Рука привычным жестом извлекла из ножен меч. Рефлекс сработал молниеносно. Не забывая о такой позиции, что позволила бы заодно прикрывать Дарью, Брэндон атаковал подбежавшего наиболее близко гулезомбиподобного монстра. 

Только выхватив меч и прикрыв плечом Дарью, Инсим нашёл время хорошенько рассмотреть нападавших. И, несмотря на то, что Пыльные считаются экспертами по немёртвым, не узнал ни одно из существ. Против партии выступали охваченный бездымный пламенем скелет, - в Мортуарии таких не держали, вероятно во избежание случаев самовозгорания, - ещё один скелет, но странный, со свисающими до земли когтистыми руками, мерзейшая желтоглазая сплошь покрытая сине-зелёными трупными пятнами тварь, вроде гуля или упыря, но с длинным, как червяк языком. Эти трое рассредотачивались поодаль.
Ещё два монстра – мумифицированный одноглазый моряк со ржавой саблей и что-то уж совсем невозможное, вроде мёртвого тела, но без кожи костей, - шли на сближение. И как-то слишком не торопясь шли, охватывая группу с боков.
Как любой из Хранителей Праха Инсим сочувствовал немертвым – несчастным созданиям, выпавшим из цепочки перерождений, умершим, но не достигшим Истинной Смерти и лишь удаляющимся от неё, оставаясь во власти страстей и тревог. И при встрече с нежитью беспокойства воин не испытывал. Договор хранил Инсима. Мёртвые не трогали Пыльных. До тех пор, пока Пыльные не трогали их.
Защищая друзей, Айлек, разумеется, намеревался вступить в бой, но перемирие следовало использовать с максимальной выгодой, разгадав тактику противника. Какова, несомненно, имела быть. Судя поведению, нежить являлась разумной… И, кажется, хоть для немёртвых это и нетипично, намеревалась атаковать на расстоянии!
Обе выпущенные Дарьей стрелы поразили горящий костяк и… улетели вдоль улицы, проскочив между свободных от плоти рёбер. Скелет удивился, но не обиделся, а лишь метнул в Кузнеца пару небольших огненных стрел. Врождённый, хоть и частичный иммунитет к огню, позволил пыльному отделаться лёгким испугом. Но тут же второй – длиннорукий – скелет, сделав пальцами «козу» добавил Брэндону ещё и парой магических снарядов.
Гуль же просто завыл. Инсим не почувствовал ничего, Кузнец тоже ничего особенного в этом вое не заметил, хотя странная вибрация и пробрала его до костей, но Дарья внезапно ощутила, что силы – и в первую очередь волшебные – покидают её с каждой нотой и с каждым мертвящим переливом.
Поняв, что просто прикрывая жрицу от когтей, которые противник отнюдь не спешит пустить вход, он просто теряет время, Айлек побежал к главным силам вражеской группировки. К стрелкам.

Видимо, божество решило, что кто-то слишком зазнался. Видимо, тебя только что поставили на место. Возможно, это твой последний бой. Или всему виной игра случая? Или здесь нет никакого провидения? Зачем искать смысл в том, что всего лишь случайное стечение обстоятельств? Зачем вообще искать какие-то смыслы посреди боя? Стреляй! Не удалось поразить стрелами пылающего скелета? Но, фактически, ты ведь не промазала? Просто попадание не принесло желаемого результата. Возможно, воющий гхуль будет более удовлетворительной мишенью, а кости пускай рубят варвары с железными мечами.

Огненные стрелы - и вновь спасибо матушкиному наследству, - особого неудобства не причинили. Чего не скажешь о снарядах. Ощущение легкого секундного шока, затем острая, резкая боль. Впрочем, ничего такого, чего нельзя было перетерпеть, даже не сжав зубов. Все неприятные ощущения - слишком кратковременное и относительное явление, чтобы уделять им излишнее внимание. В лучшем случае от них избавит припарка или целительное зелье, в худшем - смерть. Все логично. Все, в сущности, едино. Едино, да не совсем. Брэндон все-таки сохранил желание жить, принести как можно больше пользы и пройти путь искупления до конца. Жить, работать, терпеть, а потом тихо уйти, принять заслуженное наказание и вечно завывать ветром Пандемониума. Вечное страдание и вечная свобода. Желанное страдание... Но поспособствуют этому всяко не паршивые гниляки.
Инсим устремился к "дальнобойным" гадам, Дарья принялась с остервенением стрелять. Что ж, продолжим. Время еще есть. Сначала попытаемся достать кого-то из супостатов заклинанием.
Издав короткий клич, Кузнец запустил волшебной стрелой в дарьиного обидчика (слабовато, конечно, но как там любила поговаривать мать, давая Брэндону-мальчишке  на приятные мелкие расходы не всю сумму сразу, а по частям? "Что-то лучше, чем ничего"? Да, именно так...), затем встал с мечом наизготовку, продолжая прикрывать жрицу и приготовившись отражать грядущие вражеские атаки.

Следующие две выпущенные Дарьей стрелы, как и магический снаряд Брэндона, достигли цели. Но без существенного результата. Гуль, путь теперь и дырявый, повторил свой вокальный номер, на этот раз, правда, не причинивший никому вреда. Пылающий скелет, между тем, снова выпустил огненную стрелу, опалившую Кузнеца.
Больше стрелять скелету, однако, не довелось. Преодолев разделяющее противников расстояние, Инсим двумя мощными ударами изрубил окутанный пламенем костяк. Огонь полыхнул в последний раз обжигая воина, и почти сразу после этого пыльный получил ещё одну рану, - второй – длиннорукий скелет подобрался сзади. Оглянувшись, Айлек понял, что с новым противником просто не будет. Костяная тварь вдруг стала мерцающей и полупрозрачной. Край щита прошёл сквозь её силуэт, не встретив сопротивления.
Последние два противника тем временем активизировались. Моряк ринулся вперёд, но два точных удара Брэндона заставили немёртвого отступить. Зато бескостная тварь удивила, внезапно опустившись на четвереньки, и устремившись к Дарье с неожиданным проворством. Кузнец, занятый боем с моряком, не успел перехватить второго противника, и жрице пришлось уворачиваться от тянущихся к ней гибких и липких рук.

Меткость всё еще при тебе. Воющая тварь поражена двумя стрелами. Огненный скелет перестал существовать. Кузнец рубится с еще одной тварью. А аморфная бескостная нежить пытается атаковать тебя! Дрянь. Мешает стрелять. Значит, время воззвать к божеству. Надеюсь, оно еще достаточно благосклонно к тебе? Боевые гимны, скандируемые во весь хриплый голос, сменились воззванием к свету Митры. Священные тексты ("О, как давно твои пальцы не касались их пергамента, глаза не скользили по плавным извивам каллиграфически выведенной вязи, губы не повторяли вслух только что прочитанное божественное откровение!") утверждают, что не-живое может быть ослаблено или ослеплено им, но случаев проверить это утверждение на практике у тебя еще не было. Однако не скромному мобеду сомневаться в мудрости Авесты. Варахрам! Видаэва! Явись!

Как бороться с эфирным противником Инсим не очень-то понимал. По этой причине он решил игнорировать длиннорукого и устремился к пронзённому стрелами, но всё ещё мертво-живому упырю, надеясь быстро добить его. Увы, новый враг оказался неожиданно вёртким, и цели достиг лишь один удар, не принесший решительных результатов. Сам Айлек при этом получил ещё пару лёгких ран, - мерцающая тварь не отставала.
Куда более неприятными оказались результаты третьего вопля вурдалака. Воинам всё было как с гуся вода, но жрица ощущала увеличивающуюся слабость. Кричащий монстр стремительно истощал её силы.
Тем не менее, на то чтобы залить поле боя потоками дневного света Дарье сил хватило. Впечатления что солнечные лучи повергли противника в шок, впрочем, не сложилось, - возможно, виной тому было солнце, пусть и багровое, и полускрытое за завесой серых облаков, но сияющее в небе этого слоя Бездны. Здесь не бывало ночи! И нежить это как-то переносила… Однако, теперь свет, ставший ярким, слепил противников. Движения немёртвых потеряли прежнюю уверенность.
Воспользовавшись преимуществом, Брэндон обрушил два удара на бескостную тварь… и видимо ранил её, - но судить о масштабе ущерба было трудно. Лишённая кожи груда колышущегося мяса и так давно была мёртвой, будь она живой… Но она каким-то образом была живой и мёртвой одновременно, а за одно ещё проворной и удачливой. Внезапный её бросок достиг цели, и Дарья оказалась в объятьях. Мягких, липких, холодных. И быстро сжимающихся. Мертвое мясо растекалось, растягивалось, плющилось на теле жрицы, и хотя рубить занятое удушением чудовище Кузнец теперь мог в свое удовольствие, какая часть урона достанется бескостному, а какая Дарье – оказалось под вопросом.
Оставленный без внимания Кузнецом засохший моряк, протерев свой единственный глаз, решил о себе напомнить, ткнув Брэндона ржавой саблей. Удар не только оставил глубокий порез, но и опалил воина холодом. Не так сильно, как мог бы, - снова сказалась природная сопротивляемость полуэладрина. Но от скачивания энергии она не помогала.

И в этот момент сначала боковым зрением, а затем и более отчётливо, улучив мгновение, чтобы оглянуться, Кузнец увидел то, что могло быть и реальностью, и галлюцинацией вызванной концентрированным воздействием негатива. На отдалении, ту самую полузаваленную улицу, по которой группа шла к Каланче, двигаясь одновременно и неверно и целеустремлённо, пересекла, показавшись и скоро скрывшись за выгоревшими строениями медвежьевато-гуманоидная фигура.