Но то ли Бессертному было плевать на здешних жителей, то ли конкретно на Старика. А может и вообще забыл, что такое место на планете существует, но Андрейка решил, во что бы то ни стало, пробраться в башню. Посмотреть, что скрывается за страшной дверью и вывести безумца на чистую воду. Пусть с ним разберутся по суду и совести. Всё лучше, чем жить в бесконечном страхе и недоверии.
Что он там ждал увидеть? Груду выбеленных костей, сладковатый запах гнили, возможно, ещё не успевшие разложится останки последнего невезучего обескровленного путника, завёрнутые в грязную тряпку. И сложенную в углу огромную кучу личных вещей от сотен, а может тысяч пропавших. Почему в углу и почему куча – мальчик объяснить бы не смог. Но именно этот воображаемый склад привлекал его больше всего. Он должен найти там охотничий нож. Где же, если не там?
А Мирей навязалась вместе с ним. Он бы и рад отвязаться, но девочке одной в комнате страшно, взрослых она не любила и боялась, вот и взял её в дозор, чтоб самому не скучно было. Но предварительно договорившись с ней, что в башню, если представится случай, он идёт один. А она, если Андрейка не выйдет до вечера или до прихода Старика, позовёт кого-нибудь и пусть жители требуют от странного соседа, прохода внутрь. Если Старику прятать в подземельях нечего, всё сам покажет. А если есть, пусть все увидят и поймут, что такому злодею здесь не место. А может и нигде не место. Что за это время могло случиться с ним, если хозяин башни действительно вернётся раньше ожидаемого – мальчик старался не думать. Но и от намерения своего отказываться тоже не собирался. Может быть, это единственная возможность узнать, что случилось два года назад на самом деле.
За передвижениями нелюдима мальчик наблюдал с начала лета. Был даже размечен план его постоянных передвижений. Передвижений было мало. Вернее, совсем не было. Ни на рынок, ни в увеселительные заведения, ни места государственного функционирования. Зато Старик часто – целых два раза в неделю - уходил в лес, иногда ночевал там. Где именно, так и не удалось проследить. Он доходил до отвесной горной стены и будто растворялся возле неё. Ни щели, ни зацепки, ни тропинки наверх. Как ему это удавалось? Может трюк какой, отвлекающий манёвр? Наверняка оттуда он ходил ловушки расставлять на горных тропах. И раньше вечера не появлялся.
Но иногда и самое интересное, нелюдим забывал запирать "дверь в преисподнюю" на ключ. То ли по рассеянности в силу возраста, то ли просто не считал нужным. Возможно, он презирал жителей настолько, что считал их страхи гарантом того, что к нему никто не сунется. Мальчик заметил эту оплошность Старика не сразу, примерно через месяц своих наблюдений. И поначалу посчитал, что ему показалось. Но раз за разом, не каждый уход, но с завидной регулярностью, эта несуразица повторялась. Неделю назад Андрейка решился, наконец, проверить. Может, на ручку с оттиском наложено заклятие и, дотронувшись до неё, нежеланный гость обратится в пепел? Но испытания прошли успешно. Дверь приоткрылась, подтверждая, что путь свободен. В тот раз он решил, что этого понимания для начала хватит. Но сегодня, полный решимости ждал, что старик оставит дверь незапертой и в этот раз.
Ожидания оправдались. Хозяин башни, не поднимая головы и просто захлопнув дверь, неторопливо удалился в сторону Зубчатых ворот. Убедившись, что он исчез за углом переулка, Андрейка встал, отряхиваясь от приставучего сена .
- Ну всё, я пошёл. Гляди в оба. Поняла?
Мирей кивнула и крепче прижала к себе мягкую игрушку.
Мальчик дождался, когда в переулке никого не будет. Лишние глаза и вопросы раньше времени ему не нужны. И нырнул в обещанную преисподнюю.

Толщина стен башни, показалась мальчику не серьёзной, вровень с дверью. Когда стены соседних строений были в полметра, а иногда и больше. И хозяева таких построек по праву гордились основательностью своих проектов. И промерзали меньше, и надёжности больше. Летом не жарко, зимой тепло – красота, а не жилище.
Здесь же, хорошо, если насчитается десять сантиметров. И как Старик здесь существует? Мальчик провёл ладонью по гладкой стене. Странно. Снаружи камень, ничем не отличающийся от других каменных построек. Только чёрный, но к этому все уже давно привыкли. А изнутри незнакомый для него материал. Металл что ли? По цвету на чищенное серебро похож. И как не потемнело от времени? И где Старик столько серебра взял? Не иначе, награбленное добро от путников переплавил. Зачем, правда, на стены налепил, не понятно. Мальчик отошёл от двери и возле пола для проверки своих догадок попытался отковырнуть ножичком кусочек странного покрытия. Нет, не серебро. На вид даже царапин не осталось и на ощупь ни малейшей шероховатости.
Освещения не было, только маленькие окошечки где-то наверху. Но стены, как луна отражали свет. Не ярко, но вполне хватало, чтоб обходиться без ламп и свечей.
Позади хлопнула дверь. Андрейка замер, прятаться было поздно, да и особо и некуда. В этом помещении всё просматривалось. Сердце заколотилось, ладони вспотели. Старик, что ли вернулся так быстро. Может, забыл чего? Сейчас непрошенный гость здесь и останется навсегда. А душа его со всеми несчастными вплавится в философский камень, лежащий на дне золотого кубка для вечных страданий.
Но кроме звука закрывающейся двери, больше ничто тишину не нарушило, ни шаркающих шагов, ни кашля, ни окрика. Мальчик обернулся и шумно выдохнул.
Возле входа стояла Мирей с сжатыми губами, переминаясь с ноги на ноги, в обнимку с плюшевым козлом, борода которого грустно прижалась к её щеке.
- Ты чего? Где сказано было ждать? – сорвался Андрейка. – Всё дело сейчас испортишь!
- Ты дверь не закрыл, – сжалась девочка. – И я хочу с тобой.
Точно. За ним такое водилось. Сама бы она до ручки не дотянулась. Сорванец вздохнул и после минутного раздумья махнул рукой, предлагая следовать за собой. Мирей подбежала к нему, прижалась.
- Ладно, ладно. Только тихо, - предупредил он её, - вдруг внизу демоны в колбах прячутся, а пауки питаются человечиной. Шучу. Никого, кроме мертвецов здесь нет.
Глаза у девочки стали как плошки, и Андрейка решил, что зря он ей сказал правду. Лучше было промолчать. Маленькая ещё с такими страхами сталкиваться.
- Не бойся, я рядом, - выдавил он примирительно и взял её за руку, - только не мешай ладно? Я здесь делом занимаюсь.
Он ещё раз огляделся. Ни груды барахла, водящихся в больших количествах у обычных стариков, ни малейшего следа грязи. Всё вычищено, паутины нет, посуда, если так можно назвать две тарелки и кружку, стоят на полке, мебели по минимуму – столик и два стула. Странно. Такой внешний вид, если кто случайно в дверь заглянет?
Наверняка всё самое страшное находится внизу.
Деревянная винтовая лестница, занимавшая пространство в центре залы, уходила вглубь и поднималась до потолка. В пролёте - металлическая труба, тоже неизвестного для мальчика металла.
Сжав ладошку Мирей, Андрейка направился вниз.

Навряд ли кто поймёт,
Навряд ли кто ответит.
Внутри резвится дождь,
Снаружи воет ветер.

Одной уже привычно.
Путь выбран, мост разрушен.
Любые чувства лишни,
Самой никто не нужен.

Воздушных замков тени,
Потухших углей пепел.
Вчера ещё горячий,
Сегодня еле светел.

Хоть тело обнажилось,
А сердце студит вьюга.
Из-за осколков мыслей
Не разглядеть друг друга.

Лестница уводила в темноту. Поначалу казалось, что идти придётся на ощупь и мальчик уже пожалел, что не взял хотя бы свечу и спички. Но опасения быстро рассеялись, когда снизу показался свет. Как он возникает, Андрейка не понял. Какие-то светящиеся полоски по краям ступенек, шарики на стенах. Идти было уже не так некомфортно, и напряжение отступило. Он разжал ладошку девочки. Мирей облегченно вздохнула, будто стряхивая нервозность, и даже плюшевую игрушку перестала судорожно прижимать к щеке.
Как и наверху, здесь света было не много, но вполне достаточно, чтоб осмотреться, не споткнуться и не упасть. Откуда-то доносились размеренные глухие удары. Молоты преисподней, решил Андрейка, но Мирей ничего говорить не стал, памятуя о её предыдущем страхе.
Снизу, вопреки ожиданиям была чистота. Звуки, казалось стали ещё более отдалёнными. Смрадного запаха, которого ожидал мальчик не чувствовалась, груды наваленного в углу добра, к немалому сожалению тоже не наблюдалось.
По полу катался красный диск. Утыкался в стену, возле светящейся полоски, и полз обратно. Дети долго смотрели на это создание, не понимая, что от него ждать. В конце концов Андрейка взял железный пруток и потыкал его, потом покидал в него несколько камушков, случайно нашедшихся в кармане. Диск никак не отреагировал на такие знаки внимания, продолжая тыркаться по углам. Тогда и дети решили, что он не опасен и тоже решили не обращать на него внимание. Пусть жужжит. Вообще он напоминал большого красного жука.
Можно спокойно рассмотреть всё вокруг. Просторное помещение, несколько столов, много стеллажей, книг с ничего не говорящими и сложными названиями. На стенах висели чьи-то портреты. Похоже, учёных мужей. Все в мантиях, четырехугольных шапочках и бородатые. Одна картина с сюжетом, где какого-то мужчину сжигают на костре. Рядом стоят люди, похожие на жрецов. Только одежды у них почему-то другие. Андрейка сначала пытался понять, из какого они могут быть королевства, но потом решил, что это его мало касается. Он здесь за тем, чтоб найти улики против Старика.
Оторвавшись от картины, мальчик подошёл к столу, накрытому серой тряпкой. Вот сейчас. Сейчас эту тряпку только откинуть надо и увидеть останки несчастного путника и золотой кубок с запёкшейся кровью. Это можно вынести наверх, предъявить, как доказательство виновности и призвать к ответу здешнего дьявола.
Мгновение. Покрывало откинуто. И ничего. На столе всего лишь чертежи... чего-то. Чего? Андрейка не видел таких странных конструкций. Что-то отдалённо было похоже на пули, что-то на ящики на колёсах, какие-то огненные конструкции с крыльями. Среди всего этого разнообразия, мальчика привлекли чертежи драконов. Почему драконы? Все же знают, что их не существует! Здесь же значились разные варианты, и названия у них были странные. Что-то они Андрейке напомнили, но что конкретно и откуда он их знает? Память отказывалась давать подсказку. На всякий случай сорванец прочитал их несколько раз с целью, если увидит такие слова ещё раз, непременно вспомнить.
Мальчик обернулся, он совсем забыл про Мирей. Где она? Девочку между тем привлекли на другом столе колбочки и переливающиеся там жидкости. Тот стол тоже был завален бумагами, чернилами, карандашами. Чертежей не было, зато были какие-то формулы. Жидкости в колбах разноцветны, постоянно меняли цвет, что-то вытекало из узких трубочек, капало в реторты, выделяло газ, собиралось в главной колбе, под которой периодически зажигался огонь, заставляя быстрее смешиваться попавшие в него жидкости. Выглядело это чародейство завораживающе.

Из главной колбы по трубочке разноцветный газ собирался в двурогую реторту. Один конец её был присоединён к трубочке, второй запаян. Под запаянным кончиком стояла горелка и периодически выбрасывала вверх пламя. Давление в странной реторте постепенно нарастало, концентрация цветов менялась, как и сами цвета. Из серого в малиновый, из жёлтого в лазурный и бирюзовый, потом в розовый. Потом опять распад на несколько цветов и опять смешивание в один.
Оставив девочку наблюдать за вихрем радужной палитры, Андрейка пошёл в обход. Несколько коридоров, в которые мальчик так и не рискнул заглянуть из-за отсутствия в них освещения. А вот одна дверь его всё же привлекала. Замка не было. Такое впечатление, что изнутри накинули крючок. Или засов закрыли? Нет, тот плотнее держал бы. Здесь что-то слабое. Просунув ножичек в щель, он аккуратно провёл снизу вверх. Звякнул откинутый крючок, дверь открылась в маленькую комнату.
В ней лежали какие-то тряпки, мусор, исписанные бумаги, два ведра с осколками, которые по-видимому были раньше колбами и ретортами, а посередине стоял... скелет. Матово-жёлтый, в полный рост. Андрейка замер. Наконец-то нашёл! Вот теперь, теперь точно все увидят, что это колдун. Хранить у себя в... погребе. Останки человека. Кощунство!
Было очень страшно, но желание узнать истину гнало вперёд. Тяжёлыми шагами он подошёл к скелету и взял в руку кисть мертвеца. И тут же понял, что это не кость. Что это за материал было не понятно. Напоминал хорошо высушенное пористое дерево, но как-то грубо отполированное и очень лёгкое, почти невесомое. Это не мертвец. А что тогда? А может... может ну его. Надо взять хоть что-то. Вытащить на свет. Наверняка взрослые разберутся, призовут гнилого Старика к ответу. И можно будет, наконец, узнает правду об отце.
- Андрейка, Андрейка! - закричала девочка.
Выпустив из рук костлявую руку, мальчик метнулся в залу. Даже с другого конца залы был виден молочный дым, вырывавшийся оттуда, где стояла Мирей. Когда он добежал туда, увидел, что у двурогой реторты отвалился запаянный краешек свободного рога. Горелка всё-таки прожгла его. И пар под давлением вырывался вверх, застилая потолок. Сейчас они задохнутся. Мальчик видел пожары, и знал, что дым застилает сначала потолок, затем опускается до пола. Надо выбираться.
Он схватил подругу за ладошку и потащил к лестнице. Но огненные полоски на ступеньках потухли, круглые фонарики на стенах тоже и было не так-то легко ориентироваться в незнакомом тёмном пространстве. Но всё-таки он нащупал поручень лестницы. Наверх, наверх!
Мягкий свет позади заставил обернуться и уже не отворачиваться.
Вместо потолка было звёздное небо. Звёзды незнакомы, не те, что у них на небе. И очень близкие. Такое впечатление, что стоишь среди них. Одни дальше, другие ближе. Цвета разнились. Такое впечатление, что газы кружившие в реторте, родили эти звёзды. Каждая своего цвета, каждая неповторима. По цвету, массе, движению. У каждой своя планета, а то и не одна. Каждая звенит своим звуком, и кажется, даже создаёт свой запах. Каждая из них прекрасна, но все вместе они создают такое полотно неба, что не оторваться.
Немножко привыкнув к зрелищу, Андрейка понял, что скопления звёзд неоднородны. Разделяются на две вселенной. Между ними чернота, холодное пустое пространство. По краям неба тоже много пустоты. Звёзды занимали в общей сложности только половину сферы. В одной из туманностей, как бы нехотя подтягивая звездную пыль к центру, сформировался силуэт женщины, во второй таким же образом силуэт мужчины. Их проекции сами по себе были пусты.

Андрейка нащупал ступеньку лестницы, усадил на неё Мирей и пристроился на ступеньку выше. Уходить сейчас уже не хотелось. Что там наверху интересного? Зато здесь...
Очертания силуэтов между тем стали горизонтом событий. Мужчина и женщина направились друг к другу, сокращая пустое пространство между звёздами своих вселенных, но откуда уходили, образовывалась пустота. Несколько раз проекции проходили по небу мимо друг друга. Касаясь только несколькими звёздами. Один раз даже показалось, что соединятся, но они буквально просочились друг в друге, даже не заметив присутствия, пока в центре неба не зажглась новая звезда. Она стала опускаться вниз. И в тот момент, когда силуэты мимоходом в очередной раз соединились в пространстве, звезда разрушила горизонт событий у обоих. Вспышка – и звёзды разбросались по небу в новом порядке. Силуэты исчезли, зато возникла новая вселенная. Звёзд теперь хватало на весь небосвод. Ни образовали спиральную структуру и медленно завертелись против часовой стрелки, будто играя в какие-то свои звёздные игры.
За наблюдением чудесного видения, дети не заметили, как по лестнице начал спускаться Старик. Ни одна ступенька не подсказала о приходе хозяина, пока он не оказался за их спинами.
- Значит, я правильно время рассчитал, - кашлянул он. – В прошлый раз представление прошло в пустую. Что так долго решался?
От неожиданности мальчик вскочил, девочка обернулась. Старик хлопнул в ладоши, зажёгся свет. Не приглушённый, что был до этого, а ровный и яркий, словно помещение переместилось на улицу. На потолке всё ещё раскинулось невероятное небо, но видно его было уже существенно хуже, потоки света растворили его. Мальчик попятился по ступенькам вниз. Чуть споткнулся, но выстоял.
- Ладно, поглазел и будет, - хозяин башни посмотрел под ноги, собираясь спуститься, но резко остановился и уставился на девочку. Потом указал на неё сухим пальцем. - Её зачем с собой взял?
Мирей, которая уже стояла рядом с другом, сжалась, и казалось, стала ещё ниже. Андрейка выступил вперёд, заслоняя её от хозяина башни.
- Ну, хорошо, – Проигнорировал он реакцию и наличие нежелательного элемента в виде девочки. - Ну а теперь, объясните, что вы здесь делаете.
Мальчик не знал, что ответить. А действительно, что? Всё россказни местной прислуги оказались ложью. А то, что он здесь увидел, ни в какие рамки не вписывается. Да и не поверит никто. Да и опасно будет рассказывать. Был у них один чудак, выдумки выдумывал постоянно. Так после первого визита чёрных жрецов, его увезли к ним для разбирательств. Больше того чудака не видели. Поговаривали, что сгнил он в тех казематах. И как-то в том случае, не верить этим рассказам не приходилось.
- И так, я жду ответа, - настаивал Старик.
- Мы просто так. Мы не хотели. - Нашёл самую подходящую формулировку мальчик. Потом поправился. – Я не хотел. Не хотел ничего плохого.
- Ну да, ну да, - согласился Старик. – Тогда не задерживаю больше. Марш наверх, чтоб духу вашего больше здесь не было. Особенно твоего.
Костлявый палец опять ткнул в сторону Мирей.
- А ты, если надумаешь мне что-то сказать, - обратился он теперь к Андрейке, подсунь записку под дверь. Если буду в духе, может быть, отвечу. А может, и нет. А теперь уходите. Мне после вас всё в порядок ещё привести надо.
Дети поднялись наверх. Мирей затихла. Казалось, плюшевый козёл в её руках разделял её восторг от увиденного. Состояние у Андрейки тоже было странное. Прикоснувшись к тайне и волшебству, надо было возвращаться в реальность. Здесь его никто не ждал.
Дверь в преисподнюю выпускала в обозначенное названием пространство. Только не с той стороны.

Два дня Андрейка провёл как в тумане. Место нахождения для него уже не имело значения. В комнате, на чердаке конюшни, за печкой в кухне. Даже выход за город не помогал. Обычно выйдешь на бескрайний простор и уже ничего не нужно. Все проблемы улетучиваются, ветер даёт новые идеи, уносит тревоги. Не затоптанная живая земля, спутанная трава дают силы и тепло заботы, солнце обогревает. А если оно скрыто за тучами или облаками, оно всё равно дарит свет. И после таких прогулок Андрейка возвращался счастливым. Пусть в тесную комнату, пусть к несносным надзирателям и отвратительно безвкусной еде, но внутри него был целый мир, способный поделиться с ним силой и спокойствием.
Теперь этот фокус не работал. Где бы он ни находился, он был в подвале башни. В своей комнате думал о скелете и том, что скорее сам превратится в такое создание, чем узнает хоть что-то, проливающее свет на интересующий его вопрос. За печкой в кухне мысли возвращались к странным бухающим ударам, слышным с лестницы в подвале башни. Что это было? После того, что он увидел, в чертей за стеной уже не верил. Так что это могло быть? Воображение отказывалось приносить нужные образы, зато любопытство точило нещадно.
Серебряные монетки в руках у взрослых, напоминали о странном покрытии стен, которое не хотело повреждаться. А небо при прогулках уже не казалось таким интересным и влекущим. В глазах постоянно возникало другое, тёмное небо с разноцветными ароматными звёздами, бесконечно пустыми силуэтами, вспышками вселенной. И стоило труда, чтоб вернуться обратно в реальный мир. И хорошо, что дорога до боли знакома. А в своих мыслях можно было и не заметить какую-нибудь корягу. А здесь ноги сами несут. Мальчик возвращался в реальный мир, когда уже проходил достаточно большое расстояние и сам не мог понять, как не заметил дороги. И было даже жалко идти в город, но ноги гудели, да и голод чувствовался. Приходилось подчиняться прихотям тела.
Мирей последнее время тоже всё больше сидела тихо. Расставляла свои игрушки с кружочек и о чём-то с ними шепталась. Потом хаотично их разбрасывала и начинала выстраивать в спираль. Неразлучный плюшевый козёл тихо внимал тайнам, обещая их не разглашать.
Не разглашал их и Андрейка. Но как же хотелось вернуться обратно. И оставить здесь Мирей? С другой стороны, он же не навсегда. Посмотрит, узнает и вернётся.
А с чего он вообще решил, что Старик его туда пустит? Он сказал, как с ним связаться, но что прочтёт ли он записку и посчитает ли нужным впустить к себе ещё раз, неизвестно. Ещё два дня прошло в размышлениях о том, стоит ли это делать. Нужно ли. Возможно, ещё несколько дней и жизнь придёт в норму, забудется как сон. Ведь жил же он ещё неделю назад без этих знаний. Да, с агрессией и желанием мщения, но без этого бесконечного любопытства. А оно оказывается, похлеще агрессии может гнать вперёд. Что же делать? Оставить всё как есть и мучиться до конца жизни, а возможно и после превращения в скелет тоже, или всё-таки воспользоваться шансом?
На пятый день такой пытки мальчик не выдержал. Да и Мирей как-то жалобно на него поглядывала. Может и её с собой сможет взять, кто этого нелюдима знает. Так, для начала надо найти кусок бумаги. Она здесь ценность. И что он не взял у Старика несколько листочков? Тот, наверное был бы не против. Вырывать из книг не хотелось, идти к надзирателям тем более.

Андрейка попытался найти бумагу. У булочника и кондитера – вощёная. На ней не напишешь ничего толком. Они вроде и рады дать, да чернила на ней не держатся, карандаш скользит. Сапожник жадный – не даёт даже клочка, хотя у самого целая пачка в углу лежит. Хоть серая, да для записки-то сойдёт. Стащить бы лист, да с сынком его Ванечкой, он поругался ещё на той неделе. Тоже по поводу жадности. А он как услышал, что Андрейке надо, теперь кругами возле стопки ходит, видимо звание подтверждает. Дай повод – либо стражникам, либо надзирателям сдаст. А ему проблем сейчас не надо, у него другие планы на ближайшие несколько дней. Тратить их на обрабатывание наказания совсем не хочется.
У самих надзирателей бумагу и просить не приходится. Они выдают её в обрез, на самые важные рукописные задания и для тех не хватает, ужимать постоянно нужно, мельчить. Из-за этого всё написанное получается криво. Преподы ругаются, а он что поделать может, если подчерк размашистый. И ему надо два таких листа, вместо одного. Вот у Стёпки подчерк филигранный. И как у него получается? Ему вообще один лист на два задания можно давать, от него не убудет, а к Андрейке, возможно прибудет. Но именно сейчас Стёпки в городе не было, а из его тумбочки, то ли всё спрятано, то ли растащить всё успели.
Полдня проведя в безрезультатных поисках, сейчас он укладывал дрова в печь на кухне. Повариха сказала разжечь огонь, готовить собирается. Мальчик раздумывал, где бы ему достать желаемое. Из книг вырывать страницу решительно не хотелось. Но он уже готов был даже на это.
Сейчас доделает задание и пойдёт посмотрит, как аккуратней и с наименьшими потерями это сделать. Андрейка смотрел, как от бересты занимаются щепки. Надо дождаться, когда загорятся дрова и до обеда свободен. Чтоб занять руки, он теребил кусок коры, пока не оторвал от неё кусочек. Ну конечно. Зачем ему бумага, можно на бересте буквы накарябать. Старик, наверное, поймёт, что от него. Андрейка оторвал от берёзы кусок побольше, спрятал за пазуху, на всякий случай. Мало ли кто увидит, подумают ещё, что пожар собирается сделать. Коры, правда везде и так валялось много, найти не проблема. Но у надзирателей своя логика. Вернее, полное её отсутствие. Так что лучше на глаза лишний раз со странным для них предметом не попадаться.
Убедившись, что Мирей спит в комнате в обнимку со своими игрушками, он побежал на конюшню, чтоб ещё какое задание не дали. Он уселся возле того окна, где ещё совсем недавно велось наблюдение. Временами испытывающе поглядывал на заветную дверь, стараясь представить, что сейчас делает хозяин башни.
Интересно, удивится ли Старик, когда найдёт такую записку? И найдёт ли её вообще. Вдруг подумает, что мусор и ветром случайно занесло. Потом вспомнил, какая у Старика чистота в башне и покачал головой. Нет, он так точно не решит. Интересно, как его зовут? Местные даже имени его не знают, а он сам так растерялся, что даже спросить не догадался. Как вот теперь записку начинать? «Дорогой Дедушка» или «Дорогой Старичок»? Глупости. Ограничиться обычным «Здрасьте»? Мальчик грыз карандаш и думал, с чего начать. Придумывалось плохо. Тогда он решил изначальное приветствие написать потом, а сейчас оформить тело записки. И опять, что писать? «Хочу к вам в ученики» или «просто всё рассмотреть хорошенько»? Лучше, конечно сразу в ученики, чтоб серьёзней казалось. А вдруг не поверит ни тому, ни другому? И тогда делать? Жизнь насмарку. Находиться рядом с таким чудом и не иметь возможности ни заглянуть внутрь, ни рассказать никому об этом.
Мальчик обхватил голову руками, растормошил волосы. Думай, думай. Возможно, есть ещё один выход из положения, чтоб обойтись без письменности. Тем более на бересте. В наше-то время. Что подумает о нём нелюдим? Что он настолько беспомощен, что бумагу найти не в состоянии? И зачем ему такой ученик.
Краем глаза Андрейка заметил, что дверь в преисподнюю открылась и оттуда, как обычно вышел Старик. Ну конечно! Он же два раза в неделю в лес ходит. Зачем не понятно, но ведь это прекрасный повод во-первых узнать, во-вторых обойтись без записки, в-третьих сразу поговорить. Без ожидания, домыслов, надежд и разочарований.
Мирей, вроде спит. Наверняка он вернётся до того момента, как она проснётся. Он ненадолго. Мальчик забросил кору в пушистое сено и сорвался вслед за Стариком.
В городе он подойти к нему не рискнул. Следовал на некотором расстоянии.
Нелюдима все знали. Каждый реагировал на него по-своему. Кто-то демонстративно отворачивался, кто-то сверлил злобным взглядом, некоторые не замечали, но все уступали дорогу. Андрейка даже позавидовал. Как это он вроде ничего полезного для общества не делает, а так легко ему достаётся равнодушное отношение этого общества к себе. Интересно, он сам бы смог так долго ни с кем не общаться?
Старика догнал он уже за городом. Тот не удивился, но и никак не отреагировал. Некоторое время, молча шли по тропинке. Андрейка всё собирался собраться с духом и заговорить первым. Но нелюдим опередил его.
- Что хочешь? – спросил он.
И тут у мальчика дух захватило. К горлу комок подступил. И хотелось что-то ответить, а никак.
- Ну? – нетерпеливо спросил Старик.
- Хочу знать, - выпалил, наконец, Андрейка. – Хочу знать, что это было там, в подвале. Хочу также уметь. Хочу понимать, зачем это и возможно ли этим управлять. Хочу быть не как все. Хочу...
- Хочешь, значит, - перебил его Старик. – А ты понимаешь, что обратной дороги не будет? Такие знания изменяют человека навсегда. И с этим придётся жить. Нравится тебе это или нет.
Предложение более чем внезапное. Да ещё и без обратной дороги. Хоть сейчас назад поворачивай.
- Я... я, наверное.
И замолчал. Мальчик не знал, как ответить, и сформулировать не получалось вообще. Говорить утвердительно сейчас, без понимания, что тебя ждёт безрассудно. Но и отказываться от такой возможности не есть разумное решение. Выбрать середину не получалось.
- Ладно, - видя его заминку, смягчился Старик, - сразу на этот вопрос ответить нельзя. Если бы в момент ответил положительно, был бы уже не годен. А так есть шанс. Дам тебе год на раздумья. Пока будешь делать мелкую работу, приглядываться к новым вещам, делать собственные выводы. Собственные! Понял? За мной повторять не надо. Я могу только поправлять. Если почувствуешь, что не твоё, уйдёшь без последствий для себя и вреда окружающим. Чтоб лишние и ненужные мысли больше в голову не лезли, для надёжности дам эликсир соответствующий, через некоторое время всё само забудется. Будешь считать, что всё приснилось. Сны ведь сам знаешь, растворяются без последствий.
Андрейка знал. Он пнул камушек, попавшийся под ноги. Тот улетел в траву у тропинки. Без последствий, да. Но и без положительных результатов. Как бы самому не оказаться на краю жизни, как этот камушек. После исчезновения родителей по-другому смотреть на своё существование не получалось. Если раньше всё было логично и понятно, то теперь стало несправедливо и невыносимо. Но пока он не считается взрослым, положение не изменится. Надо самому выбираться из этой трясины. Никто помогать не будет. И теперь есть шанс. Можно послать всех надзирателей в тёмный лес. Но вдруг не получится? Каковы последствия и чем придётся заплатить?

Нелюдим тем временем сошёл с общей тропинки и направился в сторону отвесной скалы, где мальчик обычно терял его из виду. Теперь была возможность узнать, куда он девался всё время. Миг восторга у сорванца опять сменился недоверием. Он догнал Старика.
- И что в этом случае будет со мной? В смысле, если не подойду для учёбы?
- Обычная жизнь. Скорее всего, скучная, склочная, бестолковая, как у всех. Но если сможешь правильно ей распорядиться, вполне себе приятная и интересная. От надзирателей тебя выручу, если про это думаешь. Возвращаться к ним не придётся. На этом всё.
- И что будет обычная жизнь? – не унимался юнец.
- Обычней некуда. – Сухо ответил собеседник. - Семья, дети, счастливая или не очень старость. А может без семьи. Но всё равно счастливая или не очень. Это как пожелаешь и как заслужишь. Можешь съехать отсюда, пройтись по городам, можешь заняться разгадкой своих тайн. Но путь в другую реальность будет закрыт. А может тебе сейчас это всё дать, освободить от надзирателей и ты больше привязываться ко мне не будешь? Зачем год ждать? Сразу разойдёмся и всё.
- А если смогу остаться?
Мальчик пропустил мимо ушей последнее предложение. Было понятно, что это самый крайний вариант. Но если можно получить больше, не резон отказываться. Или хотя бы попробовать. Старик остановился и пристально посмотрел на него, обдав холодом.
- Во-первых, я тебе ничего не обещал, – резко ответил он. Скрипучий оттенок голоса подчёркивал перемену к ледяному настроению. - Я сам на тебя поглядеть должен. Может как помощник ты не очень. Не расторопный, тугодумный, глупый. Мне такой не нужен. Во-вторых, посмотрю на твои успехи и сноровку. Мне важно, какой покажешь результат. Может, ты вообще не годишься туда, куда сейчас собираешься вместе со мной. Тогда и разговора быть не может.
- Гожусь! Я всё пойму. И выучу, если надо, - с запалом выдал Андрейка, в тоже время желая, чтоб действительно получилось выполнить всё, что пообещал. Очень уж неприятным старик показался в эти минуты. Но и отступать не хотелось. Страшно идти с ним. Но идти обратно – безнадёжно и как-то серо. Мир теперь совсем другим казался. Не интересным – мягко сказано.
- Посмотрим, - равнодушно отвернулся Старик. - Не говори заранее того, о чём не знаешь. И вообще, молчи больше. Это первое правило. Некоторые болтливы очень. Узнают, какую тайну и ну бегом всем рассказывать. Таких быстро доступа к информации лишают. А иногда и не только доступа.
- Нет, я никому. А Мирей сюда можно позвать? Она вообще ни с кем не разговаривает, кроме меня. Да и не поймёт ничего.
А сам подумал, что может случиться, поймёт не больше. Но собеседник был непреклонен, а в голосе опять возник ледяной скрип.
- Нет, ей сюда нельзя. Маленькая ещё. И девочка к тому же.
- А что, если девочка, то нельзя?
- Опасно для неё. Жрецы ничем и ни кем не гнушаются. Методов навалом и чтоб информацию выудить, и чтоб человека спрятать так, чтоб не нашли, а ещё лучше чтоб не искали. До ребёнка тоже доберутся, только повод дай. Тем более до девочки. Времена сейчас такие.
Андрейка замолчал, пытаясь найти хоть какие-то доводы если не в пользу присутствия, то хотя бы в её безвредность.
- А если она привыкла ко мне? Пропадёт же.
- Нет. И всё. Если хочешь чему-то научиться, сначала научись выбирать, что для тебя главнее. Будешь метаться между разнонаправленными желаниями, никогда ничего не добьёшься. Только время потеряешь. И своё и моё.
Они подошли к скале. Место от посторонних глаз было скрыто деревьями. Старик дотронулся до одного из камней. Соседний валун тихо отъехал, открывая проход в пещеру. Вот оно как. А Андрейка всё излазил здесь в поисках потайного хода. Все коленки стёр и собственное зрение проклял.

Думал маскировка, а здесь такое же волшебство, как и везде.
- Это не волшебство, - угадал его мысли Старик. – Обычная техника.
Чародей пропустил сорванца первым, сам рычагом закрыл дверь. Новое слово мальчик забыл тут же и поспешил вперёд, но остановился. Пещеры манили разветвлениями, ходами, но было ещё кое-что, о чём можно догадаться из книг.
- А здесь ловушек нет? – с опаской спросил он.
- Сейчас нет. Когда меня нет, есть.
- А где они? – ляпнул Андрейка и сам понял, что сказал глупость.
Старик не отреагировал. Понятно. Если и узнает где они, то очень и очень не скоро. Не раньше чем через год точно. Шли долго. По извилистым переходам, рукавам, ответвлениям. Мальчик давно запутался и очень надеялся, что обратно они тоже пойдут вместе. В коридорах было прохладно, и пришлось немного продрогнуть.
– Здесь, - сказал Старик и указал на каменную стену.
Часть её отодвинулась, и тёплый поток воздуха из металлических пластин сверху разделил пространства. Мальчик попал в сухую комнату уставленную стеллажами с книгами.
- Жди здесь, - распорядился нелюдим, а сам исчез за другой дверью.
От делать нечего Андрейка прошёл вдоль стеллажей. Книги здесь были другие. Напоминали исторические, но с другой какой-то историей. «Завоевание земель халлов», «Война между ванами и асами», «Осада башни»... Одни сплошные войны. Интересно, а мир про мир где-нибудь есть?
Внимание привлёк фолиант с надписью «Космогония».

Приехали. Запрет на занятия магией прозвучал громом в собственной комнате. Из проштампованного синими печатями конверта от какой-то очередной государственной структуры на ладонь выпал сложенный белый листок. Так обычно присылают извещения о посылке, постановлениях, налоги, штрафы, редко законы. Словом, как правило, ничего хорошего. Развернув листок, Чара не поверила, а потом пришлось. После всех эпитетов прославляющих людей пишущих законы, и которые эти самые эпитеты для себя придумывают, не спросив мнения окружающих, следовала причина и вывод, сделанный этими самыми людьми, ни на крупицу не разбирающихся в вопросе.
«В связи с участившимися случаями нанесения непоправимого имущественного или психологического ущерба, а чаще и того и другого населению... постановляем... обязать всех существующих и начинающих магов, ведьм и колдунов прекратить свою деятельность, пройти регистрацию в соответствующих инстанциях, получить сертификат... В случае неподчинения... »
- Понятно. Поцеловать интерфейс или свалить отсюда куда подальше, - закончила мысль Чара, но самой было не до смеха.
Первые несколько минут сознание приспосабливалось под новые реалии. В мозг, заручившись поддержкой свыше в виде белого листочка с буковками, старалось придти понимание, что возможно всё кончилось. Вообще. Мозг сопротивлялся, и такое понимание впускать не хотел.
Ходить по кругам ада, чтоб получить цветной листочек, доказывать свою правоту чиновникам, которые в глаза домового не видели, а что такое огонь вспоминают, лишь когда ставят сковородку на электрическую конфорку. И то навряд ли. Что им можно доказать? И как? На любое волшебство нужно время. На любые изменения реальности и в понимание этого в умах людей тоже нужно время. Иногда много времени. И это только в случае, если человек хочет этих изменений. А если нет, то никакие слова и доказательства не помогут.
С одной стороны хорошо, ряженых шарлатанов станет меньше. Но с другой, вместе с водой, они избавлялись и от ребёнка. Получается, все собственные знания и умения надо отложить в дальний угол, они теперь не только не нужны, но и опасны. За их «незаконным» использованием будут следить все кому ни лень, включая соседей. А им только повод дай. Хорошо, что доносы сейчас уже не имею такой силы. Да и стражники на них не реагируют.
Чара вздохнула, села в кресло. Что-то последнее время с магическими штучками и правда не ладилось. На желаемый факультет не приняли, на параллельную учёбу не было времени, книги соответствующие тоже перестала читать. Знания не увеличивались, а значит, по законам эволюции уменьшались. Что не развивается, то умирает. Третьего не дано.
Ведьмочка потеребила край листа, бумагу хотелось смять, бросить в корзину, а лучше сжечь. А ещё лучше закричать. Но давать верх чувствам глупо. Надо понять, что дальше.
Для начала определить, откуда этот государственный закон просочился? Те, кто создал его и прислал письмо лишь исполнители. Кому-то такое положение дел выгодно. Надо найти кому. Вторая реальность здесь недоступна, хотя оттуда вполне могли придти такие идеи и даже не такие. Там бы ещё похлеще формулировки подобрали. Из разряда «на костёр, четвертовать, уничтожить, распылить, испепелить». Понимают, что время заканчивается, хотят больше жизней с собой унести. Но мы ещё посмотрим, кто в выигрыше окажется. Наставницы Карин на вас нет. Пока.
Из первой реальности, такой глупости придти не должно было.
Может шутка? Но нет, печать и подпись министра культуры и общественного самосознания. Всем видимо рассылают. Как всегда. Нужно подчиниться, встать в постойке смирно и лучше не думать. А если думать, то общепринятыми шаблонами. Прошлись бы они лучше тропиночкой, да по лесочку. Пользы бы больше было.
А что они, собственно говоря, могут? С одной стороны, они не найдут доказательств для подтверждения «чуда», коего так жаждут. Но с другой, и доказательств для обвинений нет никаких. Это часть неё самой навсегда, выдрать кусок из сознания невозможно. И добровольно от своих интересов ведьмочка теперь не откажется. Этот этап она уже проходила. Было дело. Тоже начиналось с маленьких уступок. А потом больше и больше. Пока совсем за порогом жизни не оказалась. Кому не нравится, их проблемы. Пусть сначала докажут, что она умеет делать что-то сверх того, что полагается обычному человеку. Карты? Да просто картинки нравятся. Руны? Фантастикой увлекается. Там такого добра хватает и без неё. Умение избавляться от страхов и обид? Элементарные психологические практики. Умение видеть не видимое? Воображение. Умение извлекать пользу из любой ситуации? Логика хорошо работает. Умение находиться в нужном месте в нужное время? Совпадение.
Глупцы. Ставить в рамки свободу мысли. Ну, пусть попробуют. Соединить всё это воедино, им всё равно не удастся. Масштаб мыслишек не тот. По жизни можно ходить, как по кубикам, заранее просчитывая траекторию движения. Нет, от падений никто не застрахован, зато если выживешь, подняться будет легче. Если им нравится видеть вокруг себя идиотов, можно и прикинуться. Это не запрещено. Но подчиняться, нет.
Постановление разлетелось в клочки по комнате, а когда разорванная бумага осела на пол, Чару осенило. Идея закона пришла не напрямую из второй реальности, а по цепочке. Кто-то из жрецов передал своё распоряжение здешним религиозным деятелям, а те пошли с челобитной к государству. Подмазать и подставить, это в их духе. Устроить под конец собственной истории такую шаловливую провокацию.
Надо в «школу сумасшествия» срочно заглянуть. Наверняка там уже рассматривают этот документ и издеваются над ним. Это всё равно, что запретить реальности существовать и срочно ужаться до точки. Весело. И правильно. Нечего из-за всякой ерунды нервничать.

Что за слово, такое странное? Но руки потянулись почему-то именно к этой книге. Приятный перламутровый бархат обложки, металлические накладки по углам с оттиском. Дотащив её до стола, аккуратно переворачивая потемневшие и потрескавшиеся от времени листы, мальчик принялся за изучение.
«Вначале была мысль».
Что-то в этой фразе было знакомо. Построение, наверное. Но выглядела она иначе. Почему-то, вместо «слово» стояла «мысль». Но что такое слово? Проекция мысли. Значит, мысль первична. Логично. Мысль и правда первая. А почему жрецы учат по-другому? Они не знают об этом, не понимают или он что-то не понимает? Как можно так ошибаться в течение тысяч лет. Надо будет у Старика спросить, что он думает по этому поводу. Следующая строчка так же вызывала недоумения.
«Из мысли родилось семечко».
А как же свет и тьма? Они же вроде по хронологии должны быть? И как из мысли может что-то рождаться, это же не ребёнок? А с другой стороны, сейчас это не важно. Надо изучить всё. Если к каждой фразе придираться, до завтра не справиться. А сколько у него времени – не известно. Нелюдим может вернуться в любой момент. И когда его возьмут сюда, тоже не известно.
«И пропало бы семечко в пучине времени, если бы не нашёл его Вечный Странник. Он имел много имён. Каждый раз назывался по-иному. И в этом имел силу. Даря её самым пытливым, усидчивым, упорным. Тем, кто умел разглядеть большое в малом. Те, кто хотел, находил его. Кто не хотел – не видел очевидного.
Подхватил Странник семечко и обогрел его в ладонях. Дало семя корень, раскрылось зелёным листом. Увидел он, что может вырасти из этого ростка великое дерево. Но не может росток жить в ладонях. Нужна ему земля.
В побратимах Вечного Странника был бог без имени. Всегда другой, всегда переменчивый, всегда разный. Его нельзя было поймать обязательством, схватить на слове. Вольный как ветер, сильный, как море, вечный, как земля. Он всё и ничего. Ядро и недостаток. Какое бы определение про него не сказали бы, это он. И не он.
Пришёл на помощь безымянный Вечному Страннику, подхватил слабый росток и подарил его земле. Приняла земля дар, но с условием, что не будет мешать новое дерево предыдущим растениям. Что жить, оно должно быть в гармонии со всеми другими деревьями, и приносить плоды на радость окружающим. Приняли условие побратимы, что будет дарить радость новое дерево, не горе.
Но чтоб выросло оно сильным, нужна вода ему.
Отправились братья искать Хранительницу воды. Великолепную дочь титанов, умеющую дарить и отнимать, любить и ненавидеть. Много песен на свете воспевают её мудрость и красоту, щедрость и безжалостность. Воды у неё в достатке, но захочет ли поделиться.
Пришли с просьбой к ней братья, но не смогли убедить её, что для великой цели вода нужна. Отказала им Хранительница, дочь титанов. Тогда бог без имени дождался, пока она заснёт и украл у неё воду. Пробудившись, рассердилась Хранительница, бросилась за братьями в погоню. Кинул тогда бог без имени позади себя гребень, и выросли высокие горы. Но дочь титанов может преодолеть их. Вечный Странник кинул на горы искру, но дочь титанов может затушить её.
Бросил клич Великий Странник, ждёт, кто откликнется. Тогда на помощь побратимам пришёл бог Ветра, сын Великого Странника. Он раздул искру до высокого огня, и не смогла преодолеть эту преграду Хранительница. Обещала вернуться к ним, когда разъярённый огонь потухнет.
С победой пришли путешественники к ростку. Полили водой. И выросло дерево, а нём три вселенных. По праву в каждой из них властвуют три бога. Привечают других богов, пришедших с других вселенных. Из-под корней дерева течёт полноводная река. Хранительница может приходить сюда, радоваться своему творению. Пригодилась её вода, не пропал дар зря. Бог Ветра властвует в кроне. Великий Странник властвует мирами, устраивает мир и порядки по своей мудрости. Безымянный бог везде и нигде. Каждому нашлось своё место.
Пришла к дереву и богиня Любви. Подарила ему драгоценные камни. Лежат они у корней дерева, переливаются на солнце, глаз радуют. Если путник найдёт такой камень, обретёт счастье и любовь. Сумеет ей распорядиться мудро – останется подарок богини навсегда с ним. Нет, обретёт себе в подруги вечную ненависть.
Но не бывает вечного счастья в мире. Пришёл в три вселенных Новый Странник. Был он бос и раздет. Стал рассказывать всем о вечной жизни и радости прощения. Прислушались к нему остальные боги, дали на время власть над людьми. Что плохого в мире, где есть понимание и уважение. Сама земля дала ему соизволение на возможность посадить в саду свой росток. А остальным богам на время предложено было уйти в сторону. Согласились на это боги. Но не знали, что пригрели змею на груди. Новый Странник лестью и хитростью овладевал новыми ветвями, новыми территориями, новыми ресурсами. Много забирал, но быстро перестал приносить пользу, уничтожая остальные ростки.
И до сих пор не закончилось время, когда старые боги верные своему слову, ждут назначенного землёй часа, чтоб вернуть власть над своими вселенными. Освободить людей от опустошающих душу принципов. Принести обратно в мир честь и доблесть, отделить одностороннюю правду от истины.
Не все доживут, не все выдержат. Но те, кто выживет, сможет ходить между вселенными, заручиться поддержкой истинных богов, сам стать подобным им».
Книга была с иллюстрациями, если бы не они, Андрейка, наверное бы не разобрался. Выцветшие чернила оживали, переворачивали мир, встраивали в сознание новые элементы. Понимание, что подарки богов – не просты и несут в себе как радость, так и горе. Что возможно, они не выдумка, а когда-то существовавшие личности.
Мальчик закрыл книгу. Ощущение полной абстракции. Будто все мысли из головы вынули, перемешали, встряхнули, взболтали. И не раскладывая по полочкам, скинули ему в голову обратно. Он смотрел на эту кучу и пытался сообразить с чего начать разбор.
Картина мира не то, что теперь другая, нет. Но что-то в ней поменялось и уже никогда больше не изменится. Он всегда будет помнить о древних богах, их подвигах, странной истории создания вселенной. Эти боги другие. Они не смиряются, а борятся. Не называют людей рабами, а относятся к ним, как к партнёрам. Они помощники и друзья, а не господа.
Как же хочется попасть к ним обратно. А ведь, когда-то было так. Или всё же нет?
Хотя, родители вскользь упоминали о времени, когда не было на землях Бессмертного. В подтверждение этих слов в лесу на камнях, Андрейка не раз видел странные символы. Жрецы эти символы велели уничтожать. Если кто-то находил их и молчал о находке, того следовало подвергнуть пыткам и сожжению. Вину доказывать особо не требовалось, раз видел – значит виновен. А что это означает, кто и когда создал, не объяснялось.
Но глаз и ушей в лесу не было. Жрецам эти территории были недоступны. Более того, они боялись их и носа сюда не совали. Поэтому, что пряталось в тени крон, и было покрыто мхом, оставалось для них недоступным.
Часто разглядывая их, Андрейка думал, символы, как символы. Похожи на буквы, только угловаты немного. Более резкие, будто не терпят ничего лишнего. Каждый из них нёс свою историю, информацию, энергию, силу. Это сложно было объяснить, но можно было почувствовать.

Ален сидел в отдельном кабинете за массивным деревянным столом в кабаке. Официанты его знали, лишний раз не совались. Кинул им монету – и можно находиться здесь до закрытия. Кабинет маленький, освещение тусклое. Чтоб нормально писать, без риска испортить зрение, поставить лишние помарки и вообще разобраться потом в буквах, с собой проходилось брать собственную лампу. Но раз пока более удобного места нет, будет довольствоваться этим. В каюте спокойно не посидишь. То раздражающая качка, то мичман с разговорами за жизнь, то внеурочные обязанности. А тут пораньше раздал матросам задания, проконтролировал выполнение вчерашних, сделал заказ на оборудование и обеспечение. И после полудня свободен. Да и в порту, много ли надо. Всё под рукой. Это тебе не в рейс выходить. Перед ним, конечно и запасы должны быть в комплекте и личный состав в полной готовности. Но до рейса далеко, ещё неделя как минимум. Капитан сказал, что пока Великий Жрец, чтоб его подагра разбила, сюда доберётся и все желающие из команды перед ним не преклонятся так и будут в порту торчать. Жрец вообще море не жалует, а тут решил соблаговолить портовый город своим присутствием осчастливить. Капитан, как услышал, что тот должен сюда вскоре добраться, аж затрясся. Ален, правда, не понял, то ли от восторга, то ли испуга. Но как, ни крути, на его взгляд дикая реакция. Всего-то человек с шапкой высокой на голове и расписных одеждах, а столько чести с придыханием. Зато под эту сурдинку появилась возможность несколько дней заниматься своими делами, пока капитан и лейтенанты, лоб о храмовый пол разбивают. Или не разбивают. В принципе, это их личное дело, чем они там занимаются.
Крики, музыка и монотонный гам за стенкой его не раздражали. Он умел легко переключаться с общего шумового фона на внутреннюю концентрацию. Разговаривать с собой, слушать мир изнутри гораздо интересней, чем влезать в бесконечные пошлые и бестолковые разговоры о том, что жрецы распоясались, стражники зверствуют, вельможи бездействуют, жизнь тяжела с каждым месяцем, и становится хуже с каждым днём. Денег нет, счастья нет, а вот раньше было... И понеслось. Ну и что? Что они могут с этим поделать. И он тоже. Заливать горячительным глупо. Жаловаться, только воздух сотрясать и время тратить. Так безалаберно расходовать столь ценный ресурс, он не будет. Слушать бред неудачников тоже. Если нельзя жить с удовольствием в настоящем мире, он будет создавать свой. Пусть вымышленный, но зато там он создаст всё так, как хочется и видится ему, а не верхушкам, не жрецам и не быдлонаселению.
В процессе разработка плана будущего произведения. Там будут храбрые независимые герои и кровавые битвы, разрушенные города и такие же судьбы, восстановленная справедливость, а может и нет. Не решил ещё. Заканчивать радужным бредом не хотелось, а насколько зайдёт в мрачности его мир, самому пока не понятно. За несколько часов уже много написано, много перечёркнуло, испорченные листы один за другим летят в корзину. И вот, план готов. Вроде. Ален перечитывает его, качает головой. Как-то сухо. Чего-то не хватает для баланса и гармонии. Похоже, эмоций. И чего добавить. Счастья или несчастья?
Может любовь? А, бесполезно. Нет любви. Вообще не бывает. Может у кого-то и есть, а у него нет. Не приживается. А писать о том, чего нет, такое же глупое занятие, как рассуждать о том, что всё вокруг плохо. Секс есть. Проверяли. Влечение есть, это сродни инстинкту. Сделали дело, разбежались. Совместить это можно иногда, когда повезёт. Если очень повезёт, то дня на три. Но только дама раскрывает рот и всё заканчивается. Лучше бы чем-нибудь заняла его подольше. Может и ощущение, что любовь существует, продлилось бы. Но нет.
Друзья рассказывали и пытались иногда доказать ему, что любовь существует. Но Ален считал, что это эфемерное чувство. Все слишком по-разному называли его. Кто волшебством, кто смыслом жизни, кто представлял в виде хрупких мотыльков. Иногда женились на этом чувстве. Редко были счастливы. Ещё реже долго. И сами же давили своих мотыльков и обрывали у них крылья, уничтожали смысл вместе с жизнью, разрушали волшебство. Становясь серыми, несчастными, обычными. Ну и зачем влезать в мороку? Из подобной кабалы людьми выходили единицы. Часто раздавленные и уничтоженные там и оставались, потакая желаниям вроде бы близких людей, боясь лишиться мнимой безопасности. Какая там безопасность? Нервотрёпка одна. Хорошо, что не успел на эту гильотину влезть. Нет, о любви он писать точно не будет. А чем тогда разбавить произведение? Думается, безнадёжность и ненависть подойдут. О, вот про ненависть он знает много. Может рассказать. Сейчас пару глав добавим, чтоб персонажам совсем худо стало...
Но задуманного сделать не успел. В кабинет впорхнули две барышни в пышных платьях. Тесное пространство сузилось до мизерных размеров. В такой обстановке не что писать, дышать тяжело. Ален отложил перо., выжидающе посмотрел на внезапных собеседниц.
Блондинка Кики в оранжевом платье, которое она аристократично называла апельсиновым. И брюнетка Фефе в фиалковом. Для Алена же оно ничем не отличалось от фиолетового. Несколько приятных вечеров в их обществе, почему-то убедили дам в том, что можно врываться к нему без предупреждения. И терпел он их только потому, что они раньше всех приносили ему новости. Порой ценные. В наше быстро добытая информация стоит очень дорого. Да и уплывает он скоро. Тратить время на расстановку мимолётных приоритетов не хотелось, смысла не было. Поворкуют и уйдут, к следующему желающему слушать новости. А может и не только слушать. Но это уже не его дело.
- Ах, Леле! – брюнеточка намалёванными губками чмокнула в щёку с одной стороны.
- Ах, Нини! – попыталась сделать тоже самое блондинка с другой, но чуть не перевернула чернильницу на и решила, что лучше не надо.
Отличились дамы ещё тем, что с первого дня знакомства наградили его дикими сокращениями собственного производства. Ален отстранился от барышень.
- По какому поводу имею счастье видеть вас?
Дамы захихикали.
- У нас есть отличная новость для тебя.
И замолчали, переглядываясь между собой.
- Ну и? – не выдержал старшина.
- А что нам за это будет? – спросила Фефе.
- Я вас не побью, - в ожидании подпёр он щёку кулаком.
Обе засмеялись. Серьёзный тон почему-то казался им чем-то весёлым.
- Ах, шутник. Ну ладно, - выдохнула Кики. - Мы знали, ты ждал приезда жреца.
- Это не я ждал, а капитан и сотоварищи, - поправил Ален.
- Ну, хорошо, это не важно, - томно отмахнулась барышня. – Мы знали, что ваш капитан ждёт представительство от Высочайшего Жречества. Так оно уже здесь!
- Уже?
- Да, представляешь, - захихикала блондинка. - Два дня назад прислали письмо с уведомлением о прибытии, а сегодня он уже здесь. Мэр с ног сбился, подчищая и замазывая всё, что с конца зимы не доделал. И конечно за два дня не успел. Он рассчитывал на неделю. Думал, в каждом городе для поклонения останавливаться будет. А он все проскочил.
- С чего бы это?
- Никто не знает. Говорят, торопился сюда. Ты же знаешь, по легендам в одном из прибрежных городов начнётся апокалипсис. Ну, вроде, он тут с проверкой. Посмотрит, что ничего не начинается, успокоиться и обратно. Чтоб до праздника успеть.
- И стоило за этим ехать?
- Ну как ты не понимаешь. Все апокалипсиса боятся. Небо на землю рухнет... Мёртвые восстанут из гробов...
- Всё, дальше не надо. То ещё зрелище. Что-то ещё по делу есть?
- Есть. Про то, как Великого Жреца чуть ведром с краской не убило. Но, не думаю, что это тебе интересно.
- А вот это как раз интересно.
- Ну ладно, слушай. Ты видел, что они за два дня на улицах сотворили? Мостовые разворочены, дома недокрашены, приятного глазу марафету нет.
- А что он хотел. На конец света же ехал. Мне кажется, в этом случае неокрашенная стена, сродни манне небесной.
- Это ты так считаешь. А ты мэру пойди всё это скажи. Ну так он за неделю хотел главный храм в порядок привести. Красочка кое-где по облупилась, а на мозаику пока не насобирали. Ну, по крайней мере так говорят...
- Скорее всего, неправильное расходование средств, - рассудил Ален.
- Ну не суть. – Теперь отмахнулась Фефе. – Ты понимаешь, по приезду благодарственные воскуривания, встреча и привеча народа...
- Чтоб не забыли...
- Да нет же, как ты не понимаешь. Почёт и уважение, дань традиции, да и просто увидеть этого святого человека уже счастье. Представляешь?
- Попытаюсь.
- Ох, тяжело с тобой. Пока благодарности Бессмертному возносили, рабочие с лесов, ведро краски уронили. Уж не знаю, чем они там красили, но вонь такая пошла, первые ряды на площади сразу поредели. А служителям деваться некуда. Начали дело, доводить надо, во что бы то ни стало. Служки носы позытыкали, его Высочайшее Жречество со всей стойкостью отстояло и отголосило положенное, но мэру теперь точно не сдобровать. А рукокрюких рабочих под суд.
- Да? А формулировка какая?
- Попытка покушения на его Высочайшее...
- А при чём здесь покушение? Обычное недоразумение. Да, дураки, но за это не сажают вроде. Если бы такая статья была, полстраны бы давно сидело безвылазно.
- А это уже никого не волнует. Виновные найдены, схвачены, посажены.
- И возможно и уничтожены.
- Да. Мэр, чтоб выгородить себя, ни перед чем не остановится, - согласились барышни, - только это никого не волнует.
- Кроме них самих. Бедолаги. Быть в ненужном месте в ненужное время. И что их наверх понесло, пока высочайший снизу. Такая наглость мало кому прощается. Болваны. Надо было валить, когда его святейшество под ними очутился.
- Как ты можешь! Вознесение молений в присутствии Высочайшего – великая благодать. В душу тогда снисходит радость, на сердце лёгкость, в мыслях возникает правильность.
- Зато в логике образовываются пустоты. Хорошо, хоть на капитана пока такие умственные затмения не находят. А то вместе с крысами с корабля прыгать придётся.
- Ты злой.
- Какой есть.
- Бессмертный тебя покарает.
Ален пожал плечами.
- Покарает – это когда точно буду знать, что от него. А с вашей точки зрения, любую серию совпадений можно под это дело подвести. И вообще. Думаю, у него есть дела поважнее, чем гоняться за моей пропавшей душой. Существование которой ещё доказать надо.
- Не говори так, ты обязательно спасёшься! – вдохновенно запричитала Кики.
Взгляд Алена потяжелел, и дамы тут же забирались.
- Да, нам пора.
Болтушки ушли в поисках очередных свободных ушей, а Ален с сожалением посмотрел на рукопись. Так, раз жрецы уже в городе, значит надо проводить ревизию запасов, собирать личный состав. Короче, дел куча. Надо идти. Раз все преклонения перед ним совершены, скоро корабль отправится в путь. Он сложил в пенал письменные принадлежности, расправил рукопись в папке, покидал в рюкзак и направился в порт.

Летающая комната Исиды парила под звёздами, временами сливаясь с ними, временами привлекая их искажёнными отражениями. Невидимая для человеческого глаза, еле заметная для правителей и только маги могли увидеть её, если хотели. А хотели не все. Ведь человеком жить безопасней, у него всё расписано по часам. Родился, женился, умер, сгинул. Остаться живым после смерти – такое в голове не укладывалось. Но было возможно при определённых обстоятельствах.
Старые боги как раз переживали этот момент. Рагнарёг давно минул, ознаменовавшись падением великого дуба. Славянские боги ушли в пепел небытия, побеждённые или поглощённые Бессмертным. Единицам удалось скрыться, чтоб отсидеться до назначенного звёздами времени. Эллинской культуре повезло больше, она не скрываясь, осталась в скульптурах и книгах, давая жизнь новым произведениям и героям. И даже новый бог был бессилен затмить их значение. И решил сделать вид, что не замечает их. Совершенство форм и наготу. Мало кто знал, почему позволить себе он такого не мог. А сам не рассказывал. Кто же делится с рабами тонкостями личной жизни.
Но ничто не бывает вечно. Близился конец эпохи. Скоро новое должно уступить место старому. В летающей комнате боги приближались к своим законным границам. Коротали время в разработке новых возможных алгоритмов победы, необходимом и дозированном количестве хаоса и возможных вариантах источника света. Благополучный исход предстоящей битвы открывал возможности занять лучшие позиции в новом мире, поэтому сидеть, сложа руки не хотелось.
- Ты опять пытаешься всё решить силой, а не умом.
Локи в очередной раз опрокинул бокал красного вина на начертанный твёрдой, почти каллиграфической рукой, план возможного будущего сражения от бога ветра. Бумага впитала красную жидкость и сгорела, не оставляя ни следов, ни пепла. Не повреждая стола, зато оставляя Тора обескураженным и злым. Он бросал взгляд на отца, но Вечный Странник, молча сидел в кресле на возвышении, наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь.
Зная о своей незаменимости и ловко пользуясь этим, Локи наливал себе свежий бокал вина и привольно облокачивался на диван, наблюдая за процессом создания очередной, по его мнению, ерунды.
- Да чем тебе тот то план не понравился? – сквозь зубы выдавил Тор.
- А где мы столько воинов возьмём, ты подумал? Сейчас другое время. Ресурс очень ограничен. Надо умело расходовать, продумывать, рассчитывать. А ты предлагаешь вывести своих людей в поле, где им, конечно, представится замечательная возможность погибнуть с доблестью, но мы при этом, остаёмся и без людей, и без победы. А хотелось, одну составляющую сохранить, а вторую заполучить. Ну, или хотя бы вторую заполучить. Первую потом воспитаем из возможных претендентов.
- Это было не поле. Поле было в прошлый раз.
- Хорошо. Это была водная гладь. Но ты опять забыл, что люди не рыбы. Прятаться негде, зато погибнуть – шансов вдвое больше, особенно для тех, кто не умеет плавать в шторм.
- С чего взял, что будет шторм?
-Включил долю хаоса в сценарий. Это всего лишь одна из возможных неприятностей.
- Ну а ты что предлагаешь?
- Предлагаю подождать, понаблюдать. Мы слишком далеко, чтоб строить, хоть какие-то жизнеспособные проекты. Информации мало.
Тор расстелил на столе очередную копию плана местности и с подозрением посмотрел на Локи. Тот безмятежно потягивал вино из бокала и делал вид, что очередные приготовления оппонента его нисколько не интересуют.
- Мальчики, не ссорьтесь, это нам не поможет. - Фрейя подошла к столу, провела пальчиком по свежей карте. Она предпочитала наблюдать за перепалкой, чем вмешиваться в неё, но сейчас пришла пора добавить в процесс обсуждения талант творческого соединения. - Лучше попробуйте договориться.
- Да его просто скую цепью, как когда-то, - хлопнул по столу бог ветра. – И сразу договоримся.
- О, не стоит. – Парировал Локи, не посчитав нужным обернуться. - Мы это уже проходили. Плохо закончилось. Или ты не помнишь? Рагнарёк стал предопределён, как аппокапсис сейчас. У нас позиции слабые. Но за кем будет победа, неизвестно. До последней секунды, есть вероятность отправиться в бесконечность ещё на двадцать-тридцать человеческих поколений. Нас опять вычеркнут из истории. Сейчас на кону наше будущее.
Локи прошёлся по красному ковру, выдерживая паузу.
- Его, - он с реверансом указал на Вечного Странника, потом на Фрейю, - её. А ты про цепи опять. Да нас забудут за это время.
- С какой это радости забудут? – надменно вмешалась в дискуссию Иштар. – Меня-то не забыли. Как забыли, так и вспомнят.
- Скажи ещё, что время это приятное. И с удовольствие повторишь, - поклонился ей Локи.
Аккадская красавица в золотом платье передёрнула плечиками и отвернулась. Её позиции в среднем мире были незавидны. Она, как и многие из присутствующих, ждала возможности отыграться за своё забвение.
Трикстер ухмыльнулся.
- Поэтому, думать надо, выискивать ресурсы. Хоть из-под земли. Кстати... Если вероятность, что из под земли удастся кое-что вытянуть. Маленькая поправка на время, щепотка хаоса и мы получаем новейшее оружие из внутреннего мира.
Тор с недоверием посмотрел на него.
- А что ты удивляешься, громовержец? Не всегда в почёте сила. Иногда нужна и изворотливость. Есть у меня на примете один вариант, на который Бессмертный не рассчитывает. Можем выиграть время в срединном мире. Ведь именно там будет основное сражение.
Тор упрямо стоял возле карты, рассматривая рельеф, прикидывая ещё раз пути наступления, возможности обороны. Локи прав. В чистом виде ни одна битва не подходит. Нужна комбинированная. Но как войска легко и быстро перекидывать с одной локации на другую, без риска растерять половину бойцов. Дополнительное оружие может на время сдержать противника. Но не остановить.
- Ну, допустим, - обратился он к трикстеру. - Но сам говоришь, что одного козыря мало. Что ещё может усилить наши позиции?
- Люди, - решила теперь поучаствовать в разговоре Лилит. Её счёты с Бессмертным были особенными. Не признав за ней равенство, создав вместо неё картонную податливую женщину, предав её забвению, тот обрёл вечного противника. И теперь у этого противника была возможность отыграться. - Нужно найти способных и желающих хотя бы. Умеющими их можно сделать. Но без желания ничего не получится.
- Для желаний пока не время, - рассудил Странник. – Есть несколько претендентов, но пока не известно, захотят ли они играть на нашей стороне. Надо ждать. По возможности помогать.
- А что в срединном мире, вообще помощников нет? – сложил руки на груди Тор. – Что скажешь, Геката? У тебя есть ключи от всех миров, от любой дороги. У кого спрашивать, как ни у тебя?
Геката подошла к столу, провела рукой над картой. Она ожила. Деревья расти, реки течь, цветы вянуть. В городах зажглись маленькие звёздочки. В одном городе у моря их было много.
- Вот здесь можно найти помощь, - указала на скопление звёзд богиня. И с сожалением добавила. – Хотя, конечно претендентов совсем мало. Придётся из невозможных вариантов делать возможные.
- Например? – бог ветра пытался разглядеть такой вариант в пульсирующих огоньках, пока безрезультатно.
- Например, вот этот огонёк. Видите, он матовый. Но сильный. Сам не знает, зачем и куда его кидает. Чуть-чуть придать структуру его движению, и он может стать нашим союзником, зарабатывая очки для себя. И для нас.

- Мда. Жрецы работают хорошо, всех под свои порядки сажают, - рассудил Странник. - Серых огней тоже совсем мало. Да и не все захотят принять и понять новые правила игры. Не определившиеся тоже выходят из сражения. Они нам не помощники, могут быть только наблюдателями. Одно хорошо, для Бессмертного такие люди тоже непригодны для битвы. Таких предостаточно с любой стороны.
- Это да, - согласился Тор и покосился на Локи. – Советчиков и критиков всегда больше, чем желающих что-то делать.
-А нам нужны те, кто сможет и захочет идти до конца, - закончил свою мысль Странник.
Ожившая карта на столе теперь представляла удручающее зрелище. Слишком мало ресурсов. И людских и материальных.
- А есть люди, которые играют сейчас на стороне Бессмертного, но при определённых обстоятельствах перейдут на нашу? - нарушил молчание Локи. – И по возможности, чтоб это были люди, с яркими огнями. Время ещё есть, чтоб склонить на свою сторону достаточное для нас количество.
- Ну загнул! – фыркнул Тор. – Увести войско из-под носа противника? По-моему, такое ещё никто не проворачивал.
- Всего лишь военная хитрость, - ухмыльнулся трикстер. – Всё держится на понимании действительности. Если им показать альтернативную сторону бытия, тёмную сторону светлого. Возможно, кто-то из них...
- Да они тебя попросят сразу на выход, и пинком ещё дверь укажут. Старые догмы из сознания удаляются очень сложно, даже у таких людей. А если даже рыпнется кто-нибудь из них, отрежут жрецы у человечка жизненные силы и поминай как звали. Выживают единицы.
- Но я то выжила, - отметилась в дискуссии Иштар. – Не жрецы, правда отрезали, сама этого захотела. Но вернулась же. Что не убивает, делает сильнее. Мне пошло на пользу. Мои девочки смогут это сделать, я знаю. Можешь показать их?
Геката провела ладонью, над картой остались несколько огней. Два из них яркие, три серые, под чуть больше десяти жёлтые, а значит под «покровительством».
- Не очень много, но всё же. Есть из кого выбрать. Вот здесь, здесь и здесь – есть хороший потенциал, - указала она на разбросанные в разных уголках мира людей.
- Знаете, это вы конечно хорошо придумали, - возразил Тор. - Но чем сильнее человек, тем сильнее за него держатся жрецы. Да и сами люди, любят идти по пути наименьшего сопровления. Думаю, мысль ясна.
- Да, просто так не отпустят, - сказала Фрейя и добавила мечтательно. - Хотя, есть там люди, способные на многое. Писать вечные стихи, например. Или создавать ювелирные шедевры, как мой пояс. Что было за время! Прелестная Брунгильда завершила его историей любви. Да, Странник?
Тот не ответил. Неприятная история, в которой сон ыграл не самую лучшую роль. Зато она смогла породить на свет шедевр. Его дети смогли без его ведома и всяческому сопротивлению, завершить их общее время красивой сказкой. Которая теперь проецируется в других легендах.
- Да, ради таких шедевров люди потом совершают подвиги. – Продолжила Фрейя. - Но с такими ограничителями, что у потенциальных творцов в головах стоят, все эти прелести так и остаются лишь в воображении, в жизнь не воплощаются. А жаль. Они бы могли её украсить.
- Вот нам и надо таких найти. Может быть, не только девочки Иштар на это способны. Такие люди могут придумать новый способ, как победить. А заодно отработать новые принципы победы.
- А я не говорил, что это будет легко, лёгких побед никогда не бывает, чтобы об этом ни думали противники и наблюдатели. – сказал Локи. - И нам не нужно огромное войско. Нам нужны личности, лидеры. Люди, за которыми пойдут. Тогда и войско слепится.
Тор прошёлся вдоль стола, разглядывая карту. Несколько огоньков мигнули и погасли.