Дыханье трепещет едва на губах,
И ужас как бездна в огромных глазах:
Мы были так близко, что даже уж слишком…
Увы, бог снабдил тебя скудным умишком.
Мы были так близко, так неосторожно -
К себе незнакомцев пускать разве можно?
И кто теперь скажет, что я не права?
Спасибо тебе, что я снова жива!
А ты же – иначе, но, впрочем, не будем,
Давай все друг другу простим и забудем?
Тем более, что ничего не вернуть:
Останешься здесь – я продолжу свой путь.
Теперь тебе алый идет и рассвет,
Мне – вечная полночь: что ж, выбора нет!
Ах, пылкие ласки, горячее тело…
О, нет, ты не прав, я другого хотела,
Шепча, что с тобою никто не сравнится,
И ты мне позволил собой насладиться,
Упиться тобой, как сладчайшим из вин…
Ты прав, я прекрасна. Изъян лишь один.

Дошёл я, шатаясь, едва на ногах,
С полтинником смятым в рабочих руках.
И был я так близко, в полшаге от кассы,
Кассирша давай мне рукой делать пассы:

-Увы, уж одиннадцать, ночь на пороге,
Ты, водку оставь, не продам, мы не боги!
Минздрав выделяет на день расписанье...
Увы, не исполню твоё я желанье.

И кто теперь скажет, что я не права?
Возьми литр пива, а может быть два.
Давай все друг другу простим и забудем?
А ты же – иначе, но, впрочем, не будем.

Шепча, что со мною никто не сравнится,
Меня до порога ведёт продавщица.
Чтож ПИВО - теперь это выход один,
Упиться бы им, как сладчайшим из вин…

Строчка за строчкой, под властью пера,
Но в жизни поэта - не все лишь слова!
Что скроют чернила с читателя глаз?
Что душит неслышно за лепетом фраз?

Строчка за сточкой, пытаясь забыть,
Но боль на бумаге нельзя схоронить.
Мысли и чувства в огне не сгорят,
Травят поэта - как медленный яд!

Строчка за строчкой, цепляясь за суть,
Приходится вновь проходить этот путь…
Каждое слово - еще один шаг,
Три точки в конце - бесконечный овраг…

Строчка за строчкой - уж близок финал,
Ранят слова, словно острый кинжал…
Ранят того, кто их пишет впотьмах,
Ведь сердце поэта - в его лишь руках…

Скальпель, ланцет, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит как поэт над стишком.
Руку пришьёт, но не вылечит глаз,
Просто хирург...он один среди нас.

Не травмотолог и не окулист,
Он не уролог, не ЛОР, не дантист.
Просто хирург, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит как поэт над стишком.

Рядом проверка - считает стяжки,
Врач как поэт, что рифмует стишки.
Дома жена, на работе сестра(мед),
Смена, обход и интерны с утра!

Вот и диагноз, уж близок финал,
Скальпель сияет как острый кинжал.
Доктор заснул (перепутал наркоз)
Фоном АвАРИЯ - "Улица роз".

Скальпель, бинты, он в палате лежит,
Рядом компрессор вовсю дребезжит.
Тут же сестра, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит как поэт над стишком.

В эту безумную пору молчания
Небо не слышит моих голосов.
И навсегда время года - отчаянье -
Близится мягкою крылостью сов.
Он убивает нас, Кто-то невидимый,
Лютой любовью зальет нам глаза,
Тот близко-острый, такой ненавидимый,
Но мы убьём его раньше: я – за!
Мимо прохожий в испуге окрысится –
Странные кошки улыбку таят;
Знаю, что темное, страшное близится,
Там, где коварные тени стоят…

В эту безумную пору молчанья
Хогвартс не слышит моих голосов.
Волан-де-Морт не вопит от отчанья,
Только вот жаждет попасть за засов.

В комнату, где этот мелкий негодник
Должен найти минерала кусок.
Спрячет куда, может за подоконник?
Или в сервант, или даже в носок.

Он убивает нас, Кто-то невидимый,
Гарри, подлец, я ж Учитель, я ж Маг!
Умер уже, этим Гарри обидимый,
Волан-де-Морт попадает впросак.

Мимо прохожий в испуге окрысится –
То Педегрю, я узнаю его!
Знаю, что темное, страшное близится,
Я ещё встречу врага своего.

Я искромсаю его по кусочечкам,
Лютой любовью зальет вам мозги.
По болевым, по особенным точечкам:
Я наваляю Горшкову с ноги.

Так тянется время в разлуке,
А встреча с тобой далека.
Тяну я к окошечку руки,
Бумажки касаюсь слегка.

Опять меня нет в этом списке,
А мне до зарплаты никак!
Живу без гроша, без прописки,
В семье бесконечный бардак.

С тоскою я жду каждой встречи.
С бухгалтером - тёщей моей,
Я вижу её каждый вечер,
Но тёща всё злее и злей.

Того и гляди - покусает,
Жена - сковородкой прибьёт!
И тесть уж меня не спасает...
А только советы даёт:

Займи до зарплаты десятку,
Потом МНЕ с процентом отдашь!
И плачу я, плачу я в тряпку,
А жизнь - точно кислый винтаж.

Но снова беру себя в руки,
И взор застилала слеза.
Аванс задержали мне, $гады$,
И врут, не краснея, в глаза.

И снова поэма о браке,
О том, как судьба тяжела,
Что тёща страшнее собаки -
До ручки совсем довела.

Супруга сживает со света,
А тесть лишь в сторонке сидит.
Лицо не спасает газета,
Когда сковородка летит.

Нелёгкая доля поэта -
Зарплату никто не даёт.
Жена снова лупит за это,
И тёща дурниной орёт!

Озираясь, идешь в тишине,
В мраке злых непроглядных болот,
Запинаются ноги во тьме
И кончается крохотный брод.

Тина вязкая манет на дно,
Забирая остатки сил.
В венах сладкое стынет вино
Сам себя ты в капкан заманил.

Страх окутал густой пеленой
Дрожь по телу чечеткой прошлась.
Это я . Я пришла за тобой.
Принимай мою смертную страсть.

Светят звезды тусклым огнем
И молитвы не вспомнить слов,
Ты не думай сейчас о нем
Он тебе помочь не готов.

Вот ты крестишь меня невпопад,
Не смыкая от ужаса век
Я же делаю шаг назад,
Но чтоб просто набрать разбег.

Скальпель, ланцет, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит как поэт над стишком.
Руку пришьёт, но не вылечит глаз,
Просто хирург...он один среди нас.

Не травмотолог и не окулист,
Он не уролог, не ЛОР, не дантист.
Просто хирург, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит как поэт над стишком.

Рядом проверка - считает стяжки,
Врач как поэт, что рифмует стишки.
Дома жена, на работе сестра(мед),
Смена, обход и интерны с утра!

Вот и диагноз, уж близок финал,
Скальпель сияет как острый кинжал.
Доктор заснул (перепутал наркоз)
Фоном АвАРИЯ - "Улица роз".

Скальпель, бинты, он в палате лежит,
Рядом компрессор вовсю дребезжит.
Тут же сестра, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит как поэт над стишком.

Скальпель, ланцет, вот стяжок за стяжком,
Доктор корпит, как поэт над стишком.
Руку пришьёт, а потом и другую
Сам не заметив, что шьёт уж седьмую.

Скальпель, ланцет, трафарет и тердать
Руки уже устаёт он считать.
То ли он восемь пришил, толи пять
Плюнет, отрежет и вновь пришивать.

Скалльпель, ланцет... скоро смена придёт
Что-нибуть тоже больному пришьёт.
Доктор корпит, как поэт над стишком
Шьёт он больного стяжок за стяжком.

Судьба меня, щепку, как в море, нередко,
Бросает то вверх, а то вниз.
Но я стою крепко, за жизнь держусь цепко,
К тому ж избавляю от крыс.

Коль целые орды по городу гордо
Шныряют, пугая детей,
Коль вам неприятны крысиные морды –
Ко мне обращайтесь скорей.

Всего сто дукатов прощу я в уплату –
Ну, разве большая цена?
Тем более, в Гамельне много богатых,
И будет лишь ваша вина

Когда вы обманом решитесь задаром
Избавить свой город от крыс
«Мошенника прочь, и остаться с наваром» -
Вас ждет неприятный сюрприз.

Расплатитесь честно с бродягой безвестным,
И я обойдусь без затей.
А Гамельн не станет печально известным,
Как город без крыс и детей.

Романс мужика - мазохиста.

О, Боже, как я вас любил!
Любил безумно, страстно, лихо.
Но стало как-то слишком тихо,
Когда за вами дверь закрыл...

Ни звуков падающих звёзд,
Тарелок, кружек, книг и прочих...
Ни чая даже, между прочим,
Ни макаронных птичьих гнёзд...

Вы унесли с собою всё.
Мои порывы, душу... бабки,
Собаку, кошку... даже тапки.
Имущества - на лям семьсот...

Не напишу для вас сонет
И не составлю пасквиль тоже.
У столь "интеллигентной" рожи
И права на такое нет...

Вы не орёте боле всласть.
Ах, как сего мне не хватает!
И грусть-тоска меня съедает,
Лелея надо мною власть...

Ах, если б всё я позабыл,
Когда вдруг стало слишком тихо...
Мгновенья пролетают лихо...
О, Боже, как я вас любил!..

(с)АВК, 2011 г.

Брат, ты слышишь флейты звуки?
Им покорны ноги, руки...
Больше не уснуть!
Вы простите, папа с мамой:
Нас мелодия упрямо
Призывает в путь.

И девчонкам, и мальчишкам -
Босиком бежать вприпрыжку
Через темный лес,
В край, где изо мглы лощины
Тянет Коппельберг вершину
До ночных небес.

Говорят, под Коппельбергом
Есть пещеры подлых цвергов,
Кто войдет - пропал!
Но звук флейты так прекрасен!
Он сильнее глупых басен,
Всех очаровал.

Крысолов ведёт в пещеры,
Но пока полны мы веры,
Следуем во тьму...
Грохот... треск... сомкнулись скалы!
В этой сказке нет финала.
Знаешь, почему?

Дети, зову я вас за собой
Туда, где весна, где трубы золотой
Чудесный раздается глас.
В чудесные земли зову с собой вас.

Там можно плясать хоть всю ночь до утра,
Там вас не погонят с чужого двора.
Там можно скакать, там можно играть,
Там можно поленом в гусыню кидать.

Пойдемте за мною, я дам вам огня,
Тебя бил папаша?! Не буду бить я.
Тебе не давали и слова сказать?
При мне ты можешь все время болтать.

Дети, зову я вас за собой
Туда, где вам пятки оближет прибой,
Туда, где от ветра краснеет заря,
Пойдемте со мною, ведь будут не зря

И сбитые ноги, одетые в кровь,
И плач матерей, и крики отцов,
И хохот бездетных людей-мертвецов,
И шелест ваших крысиных хвостов.

За спиною арбалет -
Лучше воли слова нет.
Берегись, крысиный род:
Крысобой к тебе идет!
Вмиг затихнет скрип и писк,
Только слышен чей-то визг:
Это быстрая стрела
Шкуру крысы догнала!
Береги свои хвосты -
Следующим будешь ТЫ!

Да, я - дикарь, дитя без рода.
Мне матерью была Свобода,
Отцом был Приключений Дух,
А вольный Ветер - верный друг.

Мы с Ветром в небесах летали
Ни бед, ни горестей не знали.
Я счастлив был и с ним резвился,
Но как-то к людям я спустился.

Я захотел у них узнать
Как можно жить и не летать.
Они меня в свой круг приняли
И крылья хитростью сломали.

Таков уж видно нрав людской -
Не любят тех, кто не такой,
Кто не такой, как все вокруг,
Кто измениться вздумал вдруг.

Пусть даже крылья заживут
На сердце раны не пройдут.
Я был дикарь - дитя без рода.
Ну где ж ты, матушка Свобода?