На удивление, Меф нашел свою комнату довольно быстро. Интуиция? Да, возможно и так.

Он открыл дверь с легким, но приятным уху звуком. Внутри было довольно просторно. Широкая постель, маленький и изящный столик с вделанной посредине пепельницей, мини-бар. Все в строгом стиле и фиолетово-черных тонах с серыми вставками. Демон не спеша разделся и лег на кровать.

Как только он задремал, из его приоткрытого рта полился легкий дымок. Его становилось все больше, он становился все плотнее, и вот у ног хозяина уже сидела его Тень. Девочка лет двенадцати с пронзительно-голубыми глазами и черными, как ночь, длинными волосами, одетая в старомодное черное платье, мягко погладила Мефистофеля по плечу и, приобняв его, легла рядом...

Джимми стоял, опёршись руками на раковину. Клубы пара заполняли комнату. Он поднял газа на своё отражение и замер. Зрачки парня резко сузились и он судорожно выдохнул.
На запотевшем стекле было написано «Бу!». Он протёр стекло ладонью и вздрогнул снова. На миг в зеркале отразилось чужое лицо.
- Вот это штырит! – нервно хихикнул он.
Он повернулся выйти из ванной но снова замер. На двери кровью кто-то написал слово «Кроатон».
- Хренова чухня! Кто это шутит со мной? – взвыл Джимми. Это слово означало «Печать обречённости» у демонов.
Он поднял дрожащую руку и увидел свежий порез на собственном пальце.
- Я не писал этого! – крикнул он и, качаясь, вышел из ванной.
Пару шагов и он рухнул на кровать. Простыня намокла и стала противно-влажной.
Любые, даже самые сильные, наркотики не действовали на Джимми долго, благодаря отцовской крови. А тут… Мерзкий шёпот в голове… Он накрылся подушкой, но стало только хуже.
***
Баки слышал, как Джимми шумит в комнате, ругаясь сам с собой. Привычное дело. Он покосился на проходящую мимо парочку и достал из кармана небольшую книжечку и с упоением погрузился в чтение «Американских богов».

Через полчаса из VIP-кабинки вышел Мештли, и следом за ним Брюн.
У него был ошарашенный вид и пустой взгляд. Он бездумно шагал к стойке.
В голове крутились слова Мештли, создавая выносящий мозг водоворот.
Усевшись на свободное место, он отобрал у соседа выпивку, и залпом осушил стакан. На его притязания Брюн, пялясь с отполированную столешницу стойки, ответил ударом кулак в голову, от которого бедолага вырубился.
Некоторое время Брюн так и сидел глядя в никуда. Затем внезапно поднял голову и протянув вперед руки обратился к Алекс:
-Дай его мне...

Алекс внимательно осмотрела Брюна с недоверием в глазах и только после этого осторожно протянула ему мальчика.
- Смотри, аккуратно... папаша, не урони, а то ты явно не в себе, - произнесла она с улыбкой, - И не надо бить посетителей... особенно тех, что за свое пойло заплатил... Мог бы и попросить, я бы тебе плеснула, успокоительного... в счет зарплаты.
Она взглянула на Мигеля и, легко наклонив голову, поинтересовалась:
- Все прошло нормально? Может Вам налить чего-нибудь? Раз семья воссоединилась и хотя бы эта проблема улажена?

- Все прошло нормально? Может Вам налить чего-нибудь? Раз семья воссоединилась и хотя бы эта проблема улажена?
-Нет, спасибо! Мне уже вообще-то пора. Рад был познакомится! А теперь я, пожалуй, побыстрее покину город и попытаюсь максимально запутать следы. Большое вам за все спасибо! Брендон, береги парня - у него есть только ты! - ацтекский бог многозначительно посмотрел на Алекс, затем продолжил: - Прощайте! Надеюсь, еще встретимся!
Затем Мештли допив остаток своего пива развернулся и покинул бар. Сев в старенький пикап он сразу же сорвался с места, и уже через час покинул пределы города в неизвестном направлении...
- Смотри, аккуратно... - сказала Алекс передавая ребенка.
Брюне ее не слышал. Максимально аккуратно он взял мальчика на руки и прижал к себе.
Он смотрел в его ясные голубые глазки, а малыш в ответ удивленно рассматривал
Брюна. Затем он внезапно засмеялся и схватил его за палец.
Брюн продолжал не моргая смотреть на ребенка. Затем черты его лица разладились, глаза повлажнели, а на лице появилась легкая улыбка.
-Да. Ты мой сын, - прошептал Брюн, погладив мальчика по щеке.

В центре вычерченного Боссом круга метался сиреневый металл, но не мог пробить магическую преграду. Та вспыхивала призрачно-зеленым цилиндром, сыпала искрами.
- Шпильку, - сказал главный коротыш, и Барабас быстро протянул ему одну из заколок.
Передоз тем временем ходил вокруг, и размахивал кадилом, в котором разбодяжил некую гремучую смесь на основе чеснока.
- Зажим, - сказал Босс, и громила дал ему колечко изоленты.
Кусок текучего металла, что напоминал комок ртути, уже начал обретать форму машинки, и шпилька торчала из кома, как кол из вампира.
- Что же, - сказал Босс негромко, а шпага его уже обрела форму паяльника с кривым жалом, - два кубика канифоли, и будем паять…

Шёпот выжигал мысли, оставляя только чувство липкой безнадёжности. Джимми метался на влажных простынях, вгрызался зубами в подушку и тихо скулил. Шёпот настойчиво убеждал подойти к столу. Малыш подчинился.
Он рывком распахнул верхний ящик и зарыдал. В нём, отливая чёрным серебром, лежал пистолет. Огромный Desert eagle с гравировкой Е.С.С.
-Твоюматьтвоюматьвою... – Джимми тыльной стороной руки вытер слёзы. Щелчок. Он проверил обойму. Пистолет был полностью заряжен. Джимми передёрнул затвор и поднёс оружие к виску.
Шёпот был просто невыносимым.
-Заткнись! Заткнись! Ну когда же ты заткнёшься? – его рука дрожала. – Заткнись.
И он спустил курок.
В наступившей тишине щелчок прозвучал особенно громко. Механизм не сработал, пистолет не выстрелил.
«Слабак!» - голос в его мыслях прозвучал громко и отчётливо. А потом Джимми выронил пистолет и упал на пол, обхватив руками голову.

Шёпот выжигал мысли, оставляя только чувство липкой безнадёжности. Джимми метался на влажных простынях, вгрызался зубами в подушку и тихо скулил. Шёпот настойчиво убеждал подойти к столу. Малыш подчинился.
Он рывком распахнул верхний ящик и зарыдал. В нём, отливая чёрным серебром, лежал пистолет. Огромный Desert eagle с гравировкой Е.С.С.
-Твоюматьтвоюматьвою... – Джимми тыльной стороной руки вытер слёзы. Щелчок. Он проверил обойму. Пистолет был полностью заряжен. Джимми передёрнул затвор и поднёс оружие к виску.
Шёпот был просто невыносимым.
-Заткнись! Заткнись! Ну когда же ты заткнёшься? – его рука дрожала. – Заткнись.
И он спустил курок.
В наступившей тишине щелчок прозвучал особенно громко. Механизм не сработал, пистолет не выстрелил.
«Слабак!» - голос в его мыслях прозвучал громко и отчётливо. А потом Джимми выронил пистолет и упал на пол, обхватив руками голову.

- Ну вот и что-то вроде хэппи энда, - прокомментировала Алекс, глядя на нянчащегося с сынулей Брюна, после чего поинтересовалась, - И как нам теперь тебя звать? Брюн? Брэндон? Рейв?
Девушка, оглядывая бар хозяйским взглядом, протирала большой пивной бокал до блеска. Наверное, давно тут не было настолько чистых бокалов, и вообще барная стойка преобразилась, отражая сущность владелицы - больше стальных заклепок, резьба по дереву и по металлу в виде неясных узоров, в которых перемежались древние письмена на всех языках. Большое зеркало позади, отражающее истинную сущность всех присутствующих, высвечивающее призраков, которые в кои-то веки решили посетить бар, и мелких паразитов. Большое разнообразие выпивки за бронированным стеклом, настолько чистым, что практически незаметным для посетителей, такое же разнообразие бокалов и новая кофе-машина, трансформировавшаяся из старой кофеварки. Оставался только один вопрос, не вернется ли все на круги своя, если Алекс выйдет из-за барной стойки, а пока...
Пока девушка, умело орудуя шейкером, смешивала коктеили, поджигала их, казалось, одним движением пальца, и не забывала забирать деньги за заказы... Вся наличность складывалась в старую, но проверенную временем тяжеленную кассу...
А еще... еще рядом с пивными кранами появилась небольшая шкатулка из хрусталя со странного вида крестом, сложенным из миниатюрных покореженных винтовок, на которой было написано: "Пожертвования в Церковь Насилия"...

-И как нам теперь тебя звать..?
Через некоторое время Брюн оторвался от младенца.
-Не знаю. Бренднон Рейв - это не я. По крайней мере не тот я, которым я себя считаю. Я на знаю. Возможно, он был полным ублюдком, а возможно кем-то намного лучше меня. Поэтому мне просто нужно время подумать. А как называть? Все-равно - что мне в имени?
Затем Брендон-Брюн посмотрел на Лану.
-Могу я тебя о кое чем попросить? Я не думаю, что подсобка это лучшее место для ребенка, поэтому... можно ли на некоторое время остаться в твоей комнате?

Слова мексиканца о смерти матери малыша немного расстроили, но видя, как мелкому хорошо здесь (что было удивительно само по себе), и как все с ним сюсюкаются, в том числе и Алекс (что было удивительно в двойне), я сделала вывод - всё идёт, как и должно, и если Мигель (или как там его) прав и за пацаном явятся высшие силы, что ж, нам не в первой держать оборону, надирая задницы всем желающим.
Алекс поставила передо мной большую чашку капучино и я обалдела окончательно.
- Алекс, знаешь, - чётко выговария каждое слово, сказала я, глядя на пушистую пенную шапку, - я тебя люблю.
И зажмурившись, отпила божественный напиток.
Брюн вернулся к стойке с видом, словно его хорошенько встряхнули, а потом ещё и ушат ледяной воды сверху вылили. Он забрал мальчика у Алекс и после продолжительной игры в гляделки с малышом, признал таки в нём своего сына. Я только улыбнулась, пробормотав:
- Счастливое воссоединение семьи, - и снова уткнулась в чашку с капучино, смакуя вкуснотень. На счёт имени Брюна я не знала, что сказать. Привыкла уже называть его Брюном и другое имя с ним как-то не вязалось.
- Могу я тебя о кое чем попросить? Я не думаю, что подсобка это лучшее место для ребенка, поэтому... можно ли на некоторое время остаться в твоей комнате? - немного нерешительно спросил новоявленный папаша.
Я поперхнулась кофе и закашлялась, а потом посмотрела на парня, удивлённо приподняв брови.
- Я... э-э... ну... наверно можно... - промямлила я, растерянно глядя Брюну в глаза. - Комната большая, поместимся все.
А в голове вертелся вопрос - почему он попросил об этом меня?..

- Я... э-э... ну... наверно можно... - промямлила я, растерянно глядя Брюну в глаза. - Комната большая, поместимся все.
Лана отвечала не более решительно, чем Брюн спрашивал. Но, ответила все же положительно, что Брюна не могло не порадовать.
-Спасибо! - он благодарно кивнул. - Знаешь, было бы неплохо его туда отнести...

- Спасибо! - он благодарно кивнул. - Знаешь, было бы неплохо его туда отнести...
Я вообще растерялась от такого напора. Грустно посмотрела на недопитый капучино, на малыша в руках Брюна, снова на капучино, и перевела взгляд на Алекс.
- Покарауль, пожалуйста, его, - жалобно попросила её, показав на чашку. - Вернусь и прикончу. Тёплым или холодным, но прикончу этого сладкого мерзавца.
Растерянная улыбка новоявленной барменше и жест Брюну, говоривший "Ну пойдём раз уж такое дело".
Слезла с табурета и пошла к лестнице.
- Прости, но из меня плохая нянька... Я даже держать младенцев правильно не умею, - сказал я Брюну и почему-то зарделась от смущения.

Алекс наблюдала за всем этим с легкой улыбкой. Неказистые действия Брюна, удивленное и потому скованное поведение Ланы.
"Нет, ребятки, вам определенно надо было бы сначала перепихнуться, а потом уже в семью играть", - мысленно произнесла девушка, покачав головой.
На просьбу Ланы Алекс только кивнула, продолжая улыбаться. А потом проводила их взглядом, стараясь не засмеяться.
- Ну прямо как девственники перед первым опытом... - прошептала она и, перекатила сигарету из одного уголка рта в другой.

Брюн понимал, что порядком напирал, но сейчас у него не было выхода, а Лана была единственным человеком, которому он мог доверится и доверится.
- Прости, но из меня плохая нянька... Я даже держать младенцев правильно не умею, - сказал я Брюну и почему-то зарделась от смущения.
-Я тебе бесконечно благодарен и обязан! - вымолвил Брюн, когда они отошли от стойки.
Когда они достигли комнаты, Брюн положил мальца на кровать, подошел к Лане вплотную.
-Это не мой сын! - прошипел он сквозь зубы. - Он не мой ребенок!!!

-Это не мой сын! - прошипел он сквозь зубы. - Он не мой ребенок!!!
- Лихо девки пляшут, - я совершенно офонарела от такого заявления. - А чей же тогда?..
Я перевела взгляд на ребёнка, с любопытством разглядывающего мой звездатый потолок.
- Плевать. Не важно уже, чей он. Он остался один и мы не можем его бросить на произвол судьбы, - в моём голосе вдруг появились жёсткие нотки уверенности. - Он же совсем малявка! Если уж на то пошло, я сама буду его защищать!
Я смотрела в глаза Брюну и злилась.
- Так и скажи, что испугался ответственности!

-Не мой ребенок... - повторил Брюн и схватившись за голову сел на край кровати.
-Я не знаю... Меш... То есть, Мигель мне все рассказал, и я действительно начал вспоминать куски своей жизни. Но, сейчас я не Брендон, и я не знаю кто такой Брюн... Еще Зверь - знаешь, оказалось что он часть меня, а не кто-то внутри меня.
Брюне на некоторое время замолчал, посмотрев на мальчика.
-А ребенок... не знаю... его мать я видел один раз, когда мне пришлось оплодотворять ее под наркотой. Биологически он мой сын, да. Но, сейчас я не ощущаю никаких чувств к нему... возможно мне просто нужно время... - он перевел взгляд на Лану и посмотрел ей в глаза, - и тот, кто поможет мне.

Я некоторое время смотрела на Брюна, а потом подошла и села рядом.
- Я помогу... только ответь, почему я? Ты совсем не знаешь меня... но ты уже дважды спасал меня... Ответь, почему?
Я ждала, что он скажет, словно от его слов зависела моя дальнейшая жизнь... и то, буду ли я вообще жить.
Малыш же долго разглядывал звёзды на потолке, а потом подняв ручонки, поводил немного ими, издавая при этом забавные звуки, а звёзды на потолке, словно танцуя, закружились и сложились в замысловатый рисунок. Малец засмеялся, глядя на творение рук своих.

-...Ответь, почему?
Вот чего-чего, а такого Брюн явно не ожидал.
"И что я должен ей сказать?" - оторопело он посмотрел на Лану.
-Я люблю тебя... наверно... я не знаю! - он вскочил с места, и стал ходить туда-сюда.
-Я мог бы сказать, что влюбился в тебя с первого взгляда. Да, это так и есть, но звучит так, будто мне важна только твоя внешность. Но, нет - ты хороша, добрая, заботливая. Черт, Лана, ты готова защищать моего ребенка, когда еще я не определился со своими чувствами!
Он остановился, и посмотрев девушке в глаза снова сел рядом взяв ее руки в свои.
-Мне нужно время, чтобы осмыслить все. Но, я могу сказать тебе, что ты мне дорога. Просто, я чувствую, что ты для меня очень много значишь и... не пойми меня неправильно - я уже просто не могу быть бес тебя...

Я не верила ушам своим. Такого просто быть не могло. Не могло и всё тут.
"Ты сама напросилась" - ехидничал голос в моей голове. "Теперь жни плоды своих вопросов".
Мысленно приказав голосу заткнуться, я высвободила свои руки из рук Брюна, а потом просто поцеловала его. Нежно и осторожно, но страсть начинала подниматься и я испугалась. Испугалась, что снова всё испорчу. Резко отодвинувшись от Брюна, я пробормотала еле внятно:
- Прости, я не хотела...
"Хотела-хотела!" - хохотнуло подсознание.