Superman, извини, что с опозданием.. Здорово, что ты умеешь вживаться в роль!
А к описанию одно замечание: Не чувствуется того, что герой уже спрыгнул с обрыва. Ведь ты написал, что он увидел свою возлюбленнубю ещё перед тем, как упасть. Так что вообщем-то я так поняла, что он сейчас опомнится и уйдет подальше от обрыва, а ты пишешь, что он уже упал..



Коробочка - занятная вещь!))

Кnotter, мне тоже "Коробочка" понравилась. Странно, что в МФ рассказ не прошел...

Я тогда в письме посылал три рассказа: Феникс, Резонанс, и Коробочку. Ну еще стихотворение было небольшое. Так из всего только Феникс прорвался на диск. Этот рассказ есть на главной странице, в разделе "Творчество читателей". Кому интересно можете посмотреть. Единственный мой рассказ к которому GAS не был так категоричен)

knotter, мне тоже рассказец понравился. И как сказал Superman, вроде идея-то ненова, но отлично описана, обрисована...

[QUOTE]Спасибо, тебе, Шиповник, учту. И в прямь ведь не совсем понятно...

И вот вам ещде один очень странный рассказ на обозрение, он еще совсем не редактированный, посему особо не придирайтесь, может конец немного не понятен...

Радиоприемник
В машине вдруг стало пугающе тихо. Замолк радиоприемник. Эта внезапная тишина и разбудила меня, когда сюжет третьего сна был подведен к своему логическому концу. Спросонья я, забыв, где нахожусь, резко подался вперед и случайно нажал на рулевое колесо. Тихий ночной лес снаружи разорвался диким визгом клаксона. Неожиданный звук заставил меня подскочить и мигом протрезветь после пьянящего сна, больно ударившись головой об потолок. В груди заухало сердце. Где-то слышал: древние люди верили, что человека нельзя будить слишком резко, иначе его душа может не успеть вернуться из мира ночных снов. Так вот, моя душа тогда еле успела заскочить обратно. В голову постепенно начали возвращаться воспоминания. Я вспомнил, что ехал по трассе в Екатеринбург к брату на свадьбу, прихватив с собой друга Женьку за компанию, однако соседнее место пустовало. За окном – непроглядная лесная темнота. Где-то вдалеке все еще звучало эхо моего клаксона, нарушая идиллию и ночной бал лесной тишины.
Теперь спать не хотелось совсем, и, стало быть, можно продолжать путь, осталось только подождать Женьку. Но Женя все никак не возвращался. Как в плохом фильме.
Я нажал на кнопку автоматического спуска стекла, и высунул голову в окно, окунувшись в лесные звуки. Вдалеке тяжело ухала сова в такт моему сердцебиению, щебетали какие-то ночные птицы да стрекотали мелкие насекомые. Не знаю почему, но эти песни природы меня пугали, особенно при свете полной луны и этих пульсирующих звезд на черном небе. Хотелось поскорее найти Женю и продолжить путь с ярко включенными фарами и музыкой в радиоприемнике.
Открыв дверь, я опустил ноги на холодную траву. В свете луны я увидел, что ботинками перегородил тропу муравьев. Те сразу замешкались, пытались обойти преграду, но тут же отделялись от группы и терялись в темноте. Некоторые полезли на ботинок, их я просто раздавил. Как легко нарушить жизнь целому обществу, одним лишь неловким движением…
И тут я увидел Женю. Он стоял посреди небольшой поляны и зачарованно глядел на звезды. Ему тоже не спалось в этом темном лесу, под этими далекими неизведанными звездами.
Я захлопнул дверь, направился к другу. Тот будто совсем не слышал моих шагов.
- Что, думаешь, на них кто-то живет?
Женька не ответил. Он напряженно слушал темноту.
Я тоже поднял глаза на сотни беспрестанно мигающих ярких звезд, и замолчал. Вдруг стало очень страшно. Кто там? Очень хотелось верить, что мы одни, но разум подсказывал другое: жизнь не могла зародиться только на одной Земле из миллионов других планет, это просто глупо со стороны Создателя – создавать миллионы планет, а заселять – только одну.
- Бессмысленный вопрос, - запоздало отозвался хриплым голосом Женя, - они нас создали, и постоянно контролируют.
И с чего это Женька стал вдаваться в эти теории? Его интересы всегда были до невозможности приземленными и выше его собственного роста никогда не поднимались.
- И как же? – я не мог не усмехнуться, это просто было моей обязанностью в данной ситуации. Хотя бы даже просто для защиты от страха, который медленно, но верно выгрызал меня изнутри.
Однако ответ шокировал меня до глубины души, и еще больше погрузил в пучины липкого ночного ужаса.
- Ты знаешь как работает твой радиоприемник в машине?
Я даже не смог отрицательно покачать головой. Шея онемела. Женя никогда не увлекался физикой, белее того, он ее просто ненавидел.
- Кто-то посылает сигнал с вышки радиоволной определенной частоты, а ты, настраивая приемник, меняешь емкость конденсатора внутри приемника, тем самым изменяя частоту.
Женя никогда не знал даже закон Ома, не то чтобы разбирался в радиоволнах. Это пугало.
- Ты же – отличный электропроводник, - Женя повернулся ко мне и я, заглянув в его глаза, не увидел ни нашей дружбы, ни каких других воспоминаний о прошлой жизни, ничего.
- Они, контролирующие нас, посылают сигнал – ты выполняешь, причем думаешь, что это лично твои действия, твои мысли, но на самом деле все совсем не так. На самом деле – это всего лишь приказ…
Закружилась голова. Женя обо всем догадался. Его нужно убить. Взять что-то увесистое и прекратить его существование, а потом забыть и вести свою прежнюю жизнь. На свадьбе брата сказать, что Женя по дороге чем-то заболел и его пришлось оставить в больнице.
…В машине снова заиграл радиоприемник.

М-да, любопытный рассказик - из серии "Мы, сами того не зная, под колпаком у инопланетян". В целом - понравился. И конец ИМХО неплохой - гадай, понимаешь, что сделали с Женей ;) Что касается придирок - так, по мелочи ...
Я бы оформил этот абзац по другому :
Теперь спать не хотелось совсем, и, стало быть, можно продолжать путь. Осталось только подождать Женьку - он все никак не возвращался. Как в плохом фильме.

Еще одно :
ИМХО лучше так :
Я нажал на кнопку автоматического спуска стекла. Затем высунул голову в окно - и окунулся в лесные звуки.
Кстати, я что-то не припомню ни одной ночной птицы, живущей на территории России, которая бы щебетала ;) .

И последнее :
Я бы ИМХО разбил бы это на два предложения :
Очень хотелось верить, что мы одни. Но разум подсказывал другое ...

Superman, идея очень интересная.
А конкретно по тексту одна вещь: Конешн, про муравьев там отдельная филосовская мысль, но ты лучше перемести её в другой рассказ (я так поняла у тебя их не один)), ибо сможешь ли ТЫ ночью в потемках разглядеть муравьев на земле??

Да, я хотел тему муравьев прододжить, только вот конец обрезал слишком жестко... ОК, учту.
И про ночных птиц ляпсус, согласен.

Огрызок нового рассказа. :Laughter:

Погожее летнее утро явило место быть в селе N. Солнце ярко светило в окна, предвещая жару во второй половине дня. Марфа Захаровна уже давно подоила корову, насыпала зерна курам, и сейчас собиралась на работу, в местный магазин, коих на всё село было четыре с половиной штуки. Половиной считали не без основания местное кафе, которое можно было пользовать как магазин, но цены там мягко говоря кусались.
Через полчаса старушка уже протирала прилавки в магазине, и готовилась к приему первых посетителей. Вернее посетительниц, с которыми можно было всласть почесать языками.
В селе последнее время происходили какие-то странные и таинственные события, в суть которых Марфе Захаровне нужно было вникнуть во что бы то ни стало, иначе можно было ожидать всего чего угодно, от третьей мировой до нашествия колорадских жуков на картофельные поля.
Скрипнула дверь. Марфа Захаровна встрепенулась, но это был лишь босоногий мальчуган из соседнего дома. Схватив выданную ему буханку хлеба он хлопнул дверью и запылил по дороге.
Прошло полчаса. Марфа Захаровна вся извелась, и уже хотела взять больничный и идти искать своих пропащих собеседниц, как дверь скрипнула повторно. Это оказалась Петровна. Петровна невозмутимо прошлась длинным носом по прилавкам, уцепила взглядом вырезку в морозилке и боевито схватившись за кошелек посмотрела на Марфу Захаровну.
- А что это вырезка дорогая то такая, а, Захаровна? – Неприятным голосом осведомилась она.
- Где же она дорогая? – Осведомилась ответно Марфа Захаровна. – Вчерась такая же цена была, да и до того не ниже.
- Да неужто? – Удивилась Петровна и её нос начал совершать ритмичные круговые движения, словно мозг её находился не в черепе, а норовил покинуть место пребывания через носовую полость. – Ну тогда взвесь мне полкило.
Марфа Захаровна, внутренне борясь с желанием схватить Петровну за грудки и выведать страшную тайну, отвесила положенное количество вырезки и приняв деньги уже открыла рот, чтобы невозмутимым голосом осведомиться о последних новостях, как Петровна прищурила глазки и медовым голосом вопросила:
- Захаровна, а ты ничего нового не слышала по селу?
Марфа Захаровна опешила от этой цитаты и машинально спросила:
- Петровна, не знаешь, что на селе творится?
Петровна покачала головой, словно её самые худшие прогнозы подтвердились.
- Значит не знаешь? – Спросила она и снова покачав головой скрылась за дверью.
Марфа Захаровна плюхнулась на табурет, жалобно под ней заскрипевший и отерла пот со лба. Её прогнозы подтвердились. На селе явно что-то происходило. Что-то загадочное, масштабное, но что самое ужасное, абсолютно неизвестное ей, Марфе Захаровне. Зато, видимо, известное Петровне. Это же надо так. Знать такую тайну и не сказать подруге, прямо таки свинство какое-то. Даже сердце зашалило.
На этом месте Марфа Захаровна мстительно вспомнила, что вырезка, которую она выдала Петровне была с хрящом, что немного повысило её настрой.
В конце концов, Петровна не единственный человек, который заходит к ней в магазин. Взять вот хоть Никифоровну, или эту, новую, как её, Татьяну Владимировну.
Тут дверь снова заскрипела.
Марфа Захаровна встрепенулась, но это снова оказался давешний мальчуган. Схватив ещё одну буханку под мышку он выскочил за дверь и запылил по улице на велосипеде.
Прошло ещё полчаса.
Марфа Захаровна окончательно извелась.
И тут в магазине возник Платон Васильевич.
Он переместился к прилавку и медленным баском произнес:
- Марфа Захаровна, моё почтение. Обратите внимание, солнце, жара, как я и обещал вчера. Вы, помнится, ещё сказали, что я шутник, однако же всё произошло именно так, как я и предсказывал.
Произнеся это Платон Васильевич улыбнулся в усы и переключил внимание на кондитерские изделия.
- А взвесьте-ка мне Марфа Захаровна вот тех печенюшек за сорок с полкило.
И тут Марфу Захаровну понесло:
- Да о каких печенюшках может быть речь! – Возопила она горестно. – Когда такие дела на селе творятся!
- Вот как? - Опешил Платон Васильевич. – Марфа Захаровна, Бог с вами, какие, право слово, дела? Я видимо немного не в курсе…
- Вот и я в полной неизвестности. – Мафра Захаровна утерла глаза краем фартука. – А что-то ведь происходит. Я это совершенно четко ощущаю. Вот Петровна, к примеру. Зашла, навела тень на плетень и почесала дальше по селу. И нет, чтобы мне хоть словечком обмолвиться.
- Марфа Захаровна, - Оправившись благодушно прогудел Платон Васильевич. – Ну вы как маленькая, право слово. Все знают, что Петровна старушка вздорная и склонна преувеличивать всё, что не пришло бы в её голову. Мы ведь с вами хорошо помним давешнюю историю с её непосредственным участием? – Платон Васильевич подмигнул дружески Марфе Захаровне и снова заулыбался в усы. - А теперь взвесьте мне вот тех печенюшек, будьте добры.
Марфа Захаровна уже почти успокоившись исполнила требуемое, как вдруг здание магазина сотряслось, как от землетрясения и по ушам Марфы Захаровны ударил глухой шум, словно небо напополам раскололось.
Она ещё вертела головой, пытаясь придти в себя, а Платон Васильевич уже грозил чему-то за окном волосатым жилистым кулаком:
- Вот чертяка. – Громыхал он. – Совсем ошалели, малолетние самоубийцы.
- Платон Васильевич? Голубчик, да что же это было? – Марфа Захаровна в ужасе мяла в руках угол фартука.
- Не беспокойтесь Марфа Захаровна. – Платон Васильевич отвернулся от окна. – Самолет. Истребитель. У них учения на этой неделе. Пролетел, чертяка, над самой деревней. Все инструкции нарушают. Буду на них бумагу в область писать. Нельзя же так. У меня до сих пор в ушах звенит.
Тут в магазин ввалилась Петровна.
- Петровна, голубушка… - Начал было Платон Васильевич, но его бесцеремонно прервали.
- Война! – Сипло прошипела Петровна, прокашлялась. – Война началась! Господи! Да что же это такое-то? Куда ж, где? Что делать будем? – Она схватила за грудки опешившего Платона Васильевича. – В партизаны пойдем али сдаваться будем?
Платон Васильевич с минуту молча смотрел на неё, потом всё его тело затряслось, глубоко в нутре что-то забулькало и заухало, словно вулкан просыпался, а через несколько секунд Платон Васильевич начал хохотать.
Хохотал он долго и смачно, потом вытер глаза уголком платка и воззрился на Петровну, которая всё ещё стояла вцепившись в него, и смотрела на него безумными глазами.
- Анна Петровна. – Платон Васильевич отцепил её от своей одежды. – Анна Петровна. И смех и грех. Ну насмешили старика. Что же вы голубушка нас тут дезинформируете? Я, право слово, даже опешил сперва. Это же надо чего выдумать… И кто же напал то на нас, бедных несчастных?
- Как кто? – Сварливо огрызнулась Петровна. – Марсианы…
Это вызвало новый приступ хохота у Платона Васильевича, чего Петровна не стерпела и плюнув на пол вывалилась на улицу. Потом заглянула обратно и произнесла:
- Захаровна, а мясо то ты мне с хрящем всучила. Припомню… - После чего окончательно исчезла.
Платон Васильевич ещё немного погремел, потом забрал свои печенюшки и тоже откланялся.
А Марфа Захаровна осталась в одиночестве и попыталась привести мысли в порядок.

Рассказ - попытка уйти от темного жанра, в котором написано большинcтво моих работ.

Если бы не лень...

Королева Мурлышек беспечно посапывала на теплом, обласканном оранжевыми лучами подоконнике. Она потянулась и перевернулась на спину, позволив здешнему светилу погреть ей живот.
Ей снились бескрайние просторы ее родной планеты, зеленые травы, луга с порхающими бабочками, стрекочущие кузнечики, за которыми так забавно охотиться, и теплое нежное солнце ее родной системы.
Словно и не было той ужасной катастрофы.
Воспоминания о гибели родной планеты в который раз вернулись в ее сновидение. Огромные, неостановимые океанские волны пенились и с каждым мигом подымались все выше и выше. Королева испуганно взвизгнула, совсем как какая-нибудь дворняжка из Галактического Общества Защиты Слаборазвитых Цивилизаций, а задние лапки беспомощно задвигались, рассекая столь безучастный к ее горю воздух. Многим тогда не удалось спастись. Она всплакнула о своих погибших братьях и сестрах, и слезинки стали подсыхать в уголках ее глаз.
Многие годы скитались уцелевшие по бескрайней пустоте вселенной. От галактики к галактике, от планеты к планете, отбивая наглые атаки беспринципных пиратов, мерзких голохвостых Шуршунчиков… Пока, наконец, отыскали ее: планету, так похожую на их родную Мурлындию. Конечно, она уже была заселена примитивными созданиями, но Мурлышкам так долго пришлось искать себе место...
Земля. Эта планета могла стать их новым домом.
Первый корабль-разведчик осторожно высадился на поверхность. За ним последовали гражданские капсулы, и вскоре на орбите остались одни военные корабли.
Двуногие аборигены оказались на удивление внушаемы. Даже такие простые формы гипноза, как трение у ног или мурлыкание, производили на них просто таки чудодейственный эффект. А если еще урча потоптаться у них на груди... Кроме того, на планете Мурлышки обнаружили своих собратьев, но те безнадежно отстали в уровне развития. Язык их хоть и был схож с Мурлынским, но выговор был ужасен. Не удивительно, что земным кошачьим не удалось подчинить себе эту планету.
- А вот Мурлышкам сия задача вполне под силу, - подумала королева.
В любой момент она могла отдать приказ, и военный флот высадится на планету. Они покорят ее за сутки. Один день – и возродится ее империя. Но...
- Милка! – раздался голос.
Какая неучтивость. Сколько раз она посылала им мысленный импульс называть ее Миледи. Бестолковый народ!
Маленький человечек зарылся лицом в пушистую шерстку на ее животе.
- Нет, только не это!
Мальчонка потянулся к ней.
- Только не за ухом!
Она непроизвольно заурчала, когда он начал почесывать ее.
- Какой позор, - подумала королева.
Она высвободилась из объятий, потянулась, и, спрыгнув с подоконника, отправилась на кухню. Дух родной Мурлындии наполнил ее. Она не знала как называется это чувство, когда хочется забыть обо всех проблемах, оставить свои обязанности и просто наслаждаться безмятежностью и покоем.
- Да и какая разница. – Подумала она, отрываясь от миски со сметаной.
Мальчонка примчался следом, в руках он держал бумажную бабочку, подвешенную на тоненькой нитке.
- Наивный, ведь это я с тобой играю.
Она прыгнула. Мальчонка отдернул бабочку и засмеялся.
- Хитрец, а если так. – Она прыгнула, метив чуть выше.
Мальчик вновь засмеялся, на этот раз, засмотревшись, как она, катаясь по полу, кусает бумажную игрушку.
Насладившись игрой, она вернулась на подоконник.
- Куда спешить, - думала она, закрывая глаза, - впереди еще целых девять жизней.

Сообщение для knotter.
Нет слов! Интересно, качественно, несколько неожиданно! Первоклассная смесь. Плюс мастерство, конечно! :Laughter:

ММ... Вот начало моей книги, пишу давно... Просто напросто вдохнавение исчезало :), а именно Игруха одна Ultima online, Надоедало потом опять хотелось играть. Могу выложит пока только 2 главы первых, остальные по ходу дела выложу если понравится, либо саму книгу дам кому. Извеняйте та ошибки я не редактировал еще ее книга из 300 страниц, так что.... Начало может показатся резким, но я уже работаю над измененым вареантом.

Путешествие к центру земель.

Глава I.

Давным-давно в мире существовало то, что древние называли Миром. Когда все цвело. Все жили в мире. Однажды появился на моем пороге странный человек в балахоне и со странной шляпой в руке. Он медленно посмотрел по сторонам и тихонько присел на порог вместе со мной. –Ты воин. Спросил я его.
Смех раздался настолько резко, что я испугался. Он привстал и пошел от меня к дереву с давно прогнившим основанием. – Всё умеряет и очень быстро теряет душу. Вдруг сказал он, посмотрев на меня. Что было в его глазах зловещее и странное. Человек вынул посох из под балахона и направил его на меня со страшным криком. Боже, как же я боялся, что будет дальше. Мои колени тряслись от страха, а в горле встал комок нервов не давай кричать на помощь. Человек опять громко рассмеялся и повернулся к дереву.
АМ ТЕРА НОЗИС. Палочка вспыхнула и дерево замигало красками огня. – НЕТ! Вдруг преодолев свои страхи выкрикнул я. Подбежав к дереву я понял что опоздал. Оно сгорело дотла. –Ты Мм…мм.. маг. Ты что не знаешь о запрете лордом Бритишом маги в городах и селах. Сейчас сюда явятся гвардейцы и закуют тебя в цепи. Глупец.
Я кричал как мог но мои слова как от стены отбивались его улыбкой из под балахона. –Ты глуп и наивен друг мой. Если он дал такой приказ то это еще не значит что каждый будет исполнять его. Да и с твоим деревом все в порядке. Посмотри, не бойся. Я не мог поверить в это когда медленно и не решительно подошел к углям и увидел что сквозь угольки опавшего дерева пробивается новое дерево. –Так ты возродил его?
-Да оно будет расти также как и ты.
-А? Что?
-Ты поймешь это скоро. Скоро. А теперь ты должен взять все что тебя нужно для того что бы прожить за стенами города. Он положил мне свою руку на плечё и я начал замерзать. Она холодная как лед?! Он… Кто он?
–Куда мы пойдем?
-МЫ. Раздался опять громкий смех и он медленно пошел к моей двери. –Мы ни куда, ты далеко, очень далеко. ХА ХА ХА ХА!! Маг открыл дверь моего дома не прикасаясь к ручке и прошел в холл, я же постояв немного около дерева пошел осторожно за ним. Маг прошел в холл и присел на стул который мне остался от Велина Иярика III когда он проехал здесь со свитой и потерял его на поляне у дома.
-Теперь ты будешь слушаться меня и я покажу тебе МИРЫ и их границы. Ты научишься всему что я знаю и умею. Я “Братия” Маг, но кажется ты это уже понял. Он резко улыбнулся и также резко это улыбка исчезла.- Ты будешь мной я буду тобой. Загадка Века, Мир в оковах и Шепот Хауса.
-А кто это Загад….
-Молчи. Я всё тебе расскажу. Но это будет позже. Позже.

Глава II

“У сна много лиц, много загадок, мы же не привлекаем
к себе внимания сего дабы не думать о последствиях сна“.
Строфа 4 глава 2 Друидских писаний.

-Мы сейчас простимся или ты идешь со мной? Загадочно спросил я.
Молчание его меня начинало раздражать. Он долго стоял около крыльца и что то тихо рассказывал сам себе. Этот язык не был нашим, он звучал склизко, стеснёно. Я ни стал вникать в эти слова и продолжил собираться. Что мне было нужно сейчас так это хороший доспех, но где ж его взять в этом захолустье. Подняв с пола сумку из тисненой кожи я начал скидывать в нее всякий хлам: мешочек с травой для разных отваров, несколько дощечек, ножик, маленький чехол для головы сшитый моим дедом и немного еды. Я был готов идти но меня терзало ощущение того что я ухожу в никуда с не зная с кем не говоря ни кому ни чего.
- Ты должен понять что если ты не уйдешь сейчас ты не сможешь стать тем кем должен быть! Он говорил в пустоту смотря в небо. Свои странные слова он произносил в перерывах между разговором с собой.
- Я много познаю в своих путешествиях? Сказать это тоже самое что спросить у падальщика как пройти в деревню Ияв.
- Ты много? Хм да много… Очень много.
- А как тебя зовут. Я уже общаюсь с тобой 4 часа и ты не назвал мне своего имени. Скажи а то я не пойду ни куда!
- Зови меня МАГ просто МАГ. Мое имя может знать лишь посвященный в мою религию, мою Братию!
- ТАК просто МАГ я готов, Пошли! Или что еще ты мне сказать хочешь? Я встал около его лица так что бы он меня видел при свете солнца. Я до сих пор не могу поверить что просто собрался и иду куда то с ним, но что то меня тянуло туда куда он всегда смотрел, что то странное и Магическое!
Он не смотрел на меня и даже при умелом отворачивании моих глаз в ту сторону которую он смотрел я ни смог ни чего понять а его молчаливом бормотании.
- Ты что издеваешься. Всё, пошли. Ты же эти слова хотел услышать, А! Так вот я готов. ГОТОВ.
- Отлично! Вперед только нам надо зайти в твою деревню. Купить кое что тебе в дорогу. Хорошо? Он вдруг улыбнулся и его улыбка как нож проткнула меня на сквозь и я замер обдумывая, что же он может там купить мне, что бы пригодилось в дороге, когда я точно знаю что в нашей деревне нет ничего интересного кроме мяса и ржавых пик которые пытались изготовить в местной кузнице.
- Ладно, давай, только я зайду к моему брату, он работает в кузнице у Микка Маккинена. Ага? Я сказал это? Не верю! Я не видел своего брата несколько лет. Неправда ли смешно!
Около ворот в деревню стоял сонный охранник, он чуть ли не падал на землю от долгого патруля и лишь алебарда удерживала его на одном месте. Хотя если обойти его со стороны, то можно было увидеть как его правая нога хаотично хваталась за край опоры, что удерживала вороты от развала. Мирно пройдя мимо его святейшиства королевской стражи, маг подошел к воротам и тихонько толкнул их посохом, как по велению его желания, вороты открылись и маг также тихонько вошел в них поманив меня пальцем. Осмелев от действий мага я пошел в ворота. В городе было тихо на улице шлялись только пьяницы, уже успевшие нажраться в местной таверне. Фонари заразительно мигали нам в лицо и меня заставляла это прищуривать глаза дабы не устроить себе круговорот в глазах. Тихий не раздраженный воздух вдыхался с легкостью и казалось, что мы находились на поле еще не вспаханной ржи, а вокруг обдувает нас ветер неся новые запахи и впечатления. Деревенька была маленькой настолько что я мог ее оббежать за несколько минут. Прямо около ворот стояла таверна, привлекая всех посетителей таких злачных мест, своими факелами бережно расставленными около входа в нее. Казалось что мага туда тянула, но он лишь смотрел и не осмелился со мной в ходить в таверну. – Не сейчас. Сказал он и отмахнулся от таверны плащом, как от назойливой мухи. За таверной стояло несколько девиц, по их поведению можно было сказать, что они явно разделяли с меня на части и каждая пыталась урвать себе кусочек, но я знал что им нужно только лишь то что весело у меня на рукаве… мой мешочек с золотом! Раздался удар и я упал от сильного ощущения скрежета в голове. – Ну в кого ты такой! Сказал голос, я не видел того кто говорил, но его голос мне был знаком, сильно знаком. – Знаете, сколько я говорил ему в детстве не глазеть по сторонам, а только вперед устремлять свой ненасыщенный взгляд. Этот голос все ближе и ближе приближался к моему уху и становился все больше узнаваем.
- Ты вообще вставать будешь «кноки»! Я сразу очнулся и открыл глаза, только один человек называл меня так: это был мой Брат. Кноки имя грызуна который в детстве у меня жил в доме но однажды я упал и раздавил его своим же телом, после этого брат в отместку за то, что я упал еще и на его новенький лук начал меня так называть. Перед до меной стоял огромный, просто огромнейший парень, больше похожий на *притеанского варвара, на поясе висел красочно раскрашенный меч и маленький топорик, казалось что вещи он выковал недавно, так как светились под лучами фонарей, как радужные фонарики которые зажигали на праздники и в дни *Сисуянии.
- Ты мило поступил недавно, помнишь? Когда ты вбежал в церковь и бросил мне меч около ног, и кинув мне на ноги записку о починки. Хм… ты меня не хочешь видеть или что-то есть другое? Мы братья, а не враги.
Я резко встал на ноги не думая о царапинах и ушибах я со злобой смотрел на него. Ярость одолевала меня, как низко пробные вещи он бросил бабушку, родителей и меня, он… он ушел, просто ушел, и все! – Ты ушел из дома потратил все наши деньги и нарушил все во что мы верили!!! Как я по твоему должен себя вести а!!! А как насчет Короля.
- Что Короля?
- Что! Да ты бесстыдно слизал мой план с доски рисования и выковал в подарок Королю мой меч! Мой! Я его придумал, я хотел, когда выросту его выковать, а ты подарил его ему в честь того, что он прошел по нашей деревне.
- Постой этот меч всегда хотел выковать Я! Ты лишь хотел мне помочь или ты не так говорил? А его Высочество знаешь ли не всегда проходит здесь лишь когда идет в Крестовый поход со своими Крестоносцами! И вообще отстань от меня, это мой меч я его сделал значит он мой! ОН потер макушку своего меча, и вынул из ножен. – Хочешь увидеть как я умею обращаться с этим? Он замахнулся на меня, резко отодвинулся назад и кинул его в бочку с ромом. Крак! И бочка разломалась как туша животного, она начала кровоточить и в конце концов накренилась и вывалила свои внутренности у наших ног. –Ты ПСИХ! Крикнул я, и понесся к нему на встречу, приготовившись ударить его. Во мне все вскипело, я не чувствовал рук, ног, тела, все начало резко побаливать, а в голове начало мутить и в конце концов я рехнулся от жажды мести за все что было. БАМ! Удар пронзил моё тело и я рухнул на пол. Брат подошел поближе к Магу и начал пристально вглядываться в его мантию что сильно злило Мага.
-А ВЫ. Это звучало так угрожающе как будто мой Брат меня пытался защитить от странного Мага. ВЫ, да ВЫ! Он резко ткнул пальцем Магу в грудь, где свисали странные пуговицы на нитках. ВЫ что его ведете в монастырь какой то, а! Или чего!
-Господин. Он обратился к нему! Вы кажется нарушили покой столь тихого места, и должны быть наказаны за свое столь дерзкое нарушение.
Он выхватил резко меч из ножен и поднес его к своему лицу, якобы вставая в позу для боя! Брат не был обижен с детства реакцией и резко выпятив подбородок, как бы отвлекая внимания мага моментально подлетел к разорванной пополам бочке и схватил меч готовясь ударить Мага по голове и расколоть его череп по полам!

Auron...Ты уж извини, но, прежде чем выкладывать своё произведение и ждать мнений и критики, внимательно-внимательно прочитай его несколько раз сам, а то вот это, например: "Мои колени тряслись от страха, а в горле встал комок нервов не давай кричать на помощь" отбивает всю охоту читать дальше.

Мой рассказик небольшой.
Начало Конца

Звезды в тот день казалось, выстроились в ряд. Все небо затянула серая дымка, а на серую землю упали первые капли осеннего дождя. Хотя мне этого не было видно. Я спасался вместе с последним оплотом землян, на огромном корабле класса Левиафан. Что я наблюдал, было поистине ужасающе. Это подавляло, я чувствовал себя никчемным муравьев, покусившийся на человека. Рядом с нашей голубой планетой, которая уже близилась к двадцати миллиардному существованию, летел… нет… просто плыл огромный корабль натавиан. Мне казалось, что больше вещи я никогда не видел. Массивный болотный корпус поблескивал в лучах нашего угасшего солнца. Он был больше нашей планеты, по меньшей мере, в шестнадцать раз. Я почувствовал, как мое сердце сжалось в страхе, а я, заметьте, был не из пугливых. Голову разрывали нахлынувшие воспоминания, они требовали выйти наружу, развеяться среди бесчисленного количества звезд.. Такой подавленности я не чувствовал никогда. Так называемый царь природы оказался лишь никчемным паразитом, способный только разрушать…..Нет……Разрушать - слишком сильно сказано. Это слово чрезмерно громко звучит для подлого человеческого рода. Не передать презрения, которое я испытывал, глядя на этого инопланетного колосса. Казалось, они были чистильщиками призванными уничтожить весь смрад, скопившийся во вселенной. Выживет сильнейший. Возможно, это единственное правило которое род людской придумал правильно… Потому что все остальное оказалось ложью. Просто бессмысленной тратой сил и времени. Все войны, все уничтожения все убийства, все, что было раньше, казалось каплей в океане правды. Это напоминало войны букашек, а ОНИ наблюдали за нами, посмеиваясь над нашей мелочностью и нашим гнилым тщеславием. Мы были дураками.
Я знал, что должно произойти, в конце концов, рано или поздно это бы случилось. Возможно и через несколько миллионов лет, а возможно и через несколько часов. Важно то, что этот миг настал. Я завидую тем, кто умер в этой войне, я завидую тем, кто ушел в мучениях своего тела. Но даже их боль не сравнима с той подавленностью и страхом, какие я испытывал, глядя на этот корабль. Я только, что умирал душой. И если честно, предпочел бы смерть от пыток. Уж лучше бы мне оторвали руки и ноги, чем разрывали душу на куски.
Позади меня замерли мои друзья и товарищи. Как мне хотелось отвернуться и крикнуть им, чтобы они не смотрели. Но я не мог этого сделать, в конце концов, мы ДОЛЖНЫ это видеть, запечатлеть это в памяти настолько глубоко, чтобы наши потомки, если таковы будут, знали этот миг, и поняли нашу громадную ошибку. Дело не любопытстве, я не испытывал этого чувства уже многие годы. Мы должны понять свою никчемность, нас должны поставить на место, чтобы мы знали кто во вселенной хозяева. Не мы. А ОНИ.
В голове проносились мои годы. Однако жизнь не всегда пролетает перед смертью. Если тебя держат под дулом пистолета, нет времени все вспоминать. Когда же тебя убивают медленно, с особым смаком, начинаешь искать поддержку в самом себе, в своих воспоминаниях. Я вспомнил брата, друзей, мою собаку Фика, мать…………Он…..Отец…… Я наконец вспомнил про него…….
Как жаль, что я не помню своего отца. В этот момент мне хотелось увидеться с ним, попросить его, чтобы он пожалел меня, успокоил и сказал, что я не виноват, что все произошло само собой. Стойкое чувство отвращения к самому себе захлестнуло мое сердце. Чувство вины тяготила меня, хотя я сам не понимал, за что виноват. Может за то, что не сумел предотвратить это, или за то что, будучи последней надеждой землян, я не выполнил свою миссию. В конце концов, я решил, что просто виноват за то, что я жив. Наблюдая эту картину, я жалел, что не умер в этой войне, когда наше самолюбие перехлестнуло через край, и мы решили что сможем победить. Глупцы остаются глупцами. Мне было тягостно, что я не ушел из жизни с надеждой, что мы победим. Как мой отец. Говорили, что он умер в борьбе за планету. Даже когда его хоронили, он улыбался. Это старый козел улыбался! Почему же я не мог уйти так же? Ради чего сейчас меня лишали надежды, какие то жуки-переростки! Чем я заслужил это? Почему мои мечты и стремленья грызли муки совести? Я не прощу себе, что остался жить. Возможно я эгоист, но впервые в жизни мне хотелось бросить все, и застрелиться. Впервые за многие годы на моем лице появились слезы. Нет позора плакать сейчас. Женщины позади меня содрогались в рыданьях. Просто я лидер. Я несу ответственность за это. Черт я несу ответственность за миллиарды жизней! Почему я? Почему сейчас я могу только смотреть?
Звездопад начался, материя нашей галактики искажалась. Это послужило сигналом, и судный час начался. Этот момент я никогда не забуду. Наверно просто не смогу, это будет сниться мне и вечно всплывать перед глазами, когда я вспомню минуты нашего лживого тщеславия и нашей дурацкой гордости.
Огромный корпус корабля жука - раскрылся, подобно пасти тигра. Сверху и снизу появились два жвала. Между ними, казалось, проблескивала какая – то живая черная субстанция. Жвала отмерили чуть больше размера нашей планеты и замерли. Помню, это был самый долгий, самый печальный, самый тягостный миг всего человечества. Да я надеялся, я верил до последнего, что все изменится, я верил, что корабль улетит. Но он не двигался целую секунду. Это миг падения человеческой расы. Мы знаем его как эпопея судного часа.
Миг прошел и жвала, вытянувшись с поразительной для космоса скоростью захватили нашу планету. А в следующий миг, такой же длинный, как и предыдущий, жвала свернулись обратно. На месте голубого шара остался сгусток космической пыли. Миллиарды лет истории, войн, дружбы, вражды, счастья и горя, удач и неудач, надежды и смятения – все исчезло внутри этой огромной машины смерти. А в следующий миг, материя космоса порвалась, и корабль просто исчез в водовороте звездного неба, оставив нам право на жалкое существование. Мы не забудем этого дня, дня расплаты за наши грехи и за наши ошибки. И смирившись с ролью никчемного лидера, я отвернулся от вечно черного космоса, теперь казавшегося таким пустым…

Вот, решил новеллизировать одну игру. Известную игру. Вы о ней слышали. на 99% вероятности Вы в неё играли. Попробуйте догадаться, что это за игра. Мне очень интересно, получится ли это у кого-ибудь. Ну и критику, конечно, хотелось бы услышать.





Серые каменные глыбы, каждая из которых весит много тонн, падают с пустого неба в замершее море чёрной обсидиановой блевоты, у горизонта переходящее в бесконечно высокие стены, намертво отрезающие внешний мир. Изрыты глыбы от края до края, заполнены копошащейся, дёргающейся, источающей слизь и нечистоты жизнью. Поверхность же каждой глыбы оккупировал ядовитый плющ, крошащий камень, проникающий внутрь ходов дабы пить кровь неудачников из числа внутренних рас. Формой глыбы различны - некоторые сходны с неведомым здесь клубнем картофеля, другие напоминают обглоданную кость... Но если...
Но если удалиться от них на многие тысячи шагов, то станут они на ваш взгляд идеальными квадратами. Жёсткое же радиоактивное излучение вскипятит кровь населяющих глыбы тварей, нагреет и взорвёт их страшные круглые черепа, раскрошит в труху кости, снимет с них кожу, как кожуру с банана. Но в отдалении глаз заметит лишь сочные красные, синие, жёлтые цвета, окрашивающие падающие монолиты. Это самая жестокая из игр молодых богов. Это - ваше любимое развлечение.

А это - обратная сторона монеты.

Я рождён, чтобы строить. Я точно знаю, что строительство - моё призвание. Пусть пустые чёрные небеса, в которых сокрыта прежняя жизнь, лишь только что извергли моё тело из своих просторов, выдернули сознание из сверкающей пустоты возможностей, я знаю это. Осязаю, как весё своё тело - многотонный булыжник, как сосудами изрытый ходами сонмища тварей, ежесекундно рождающихся в грязи. Их кровь - сиреневая, она кипит на моей поверхности, вырываясь из их сгорающих на солнце тел. Их кровь, их кости и мясо, ядовитый плющ, пожирающий их детей - всё это сиреневое, мой цвет, моё имя.


Подо мной простирается поле, болото, застывшее по чьему-то приказу. На поле лежат мои братья, носители сотворения - зелёные, жёлтые, синие. И даже сиреневые! Чья-то воля, пляска неведомых безумных сил тянет меня к подобным мне по цвету. Но, я падаю всё же не на них - с громким хлопком, сопровождаемый треском расплющиваемых черепов и облаками кровавой пыли, я приземляюсь на зелёного, чуть-чуть облегчая идущим за мной их дело. Чуть-чуть приближая отвергнувшее нас небо.

Вот уже долгое время покоюсь я на своих братьях, а на мне покоятся пришедшие после меня. Твари, что наполняют моё чрево, расплодились во множестве и, даже, обрели некое подобие разума, присущего нашему народу. Они уже не попадаются ядовитому плющу, который прочно сросся с другими лианами, что покрывают каждого из нас, но целенаправленно скармливают ему своих стариков. Я это чувствую, я это понимаю. Да, их можно назвать разумными. Иногда они сражаются с другими тварями, подобными им, сочащимися слизью и испражнениями, за какие-то мелкие камешки, что можно найти в глубине моих пещер. Я счастлив. Да, наверное, это называется именно счастьем. Скоро уже мы достигнем неба.

Что-то случилось! Я чувствую панику, вижу, как бегут падают с верхних ярусов твари, как кричит камень от моего камня, как самый воздух выворачивается наизнанку. Что-то случилось. Что-то… И я ничего не могу сделать с этим, ничего! Молюсь, молюсь о том, чтобы здание выдержало, чтобы мы достигли неба, чтобы не было больше смертей!

На меня падает сиреневый. Я ясно вижу его в небе. В небе, на месте которого ещё недавно был Жёлтый. Я не понял, как он погиб. Его просто не стало… Неужели это ждёт и меня?! Сиреневый всё ближе…

Удар! Тысячи барабанов разом ударяют вглубь, пламя зарождается в сердце пещер! Иглы, иглы истинного наслаждения смерти пронзают моё естество, вырываются наружу, дробят мою плоть на мелкие кусочки! Время остановилось, твари рассыпаются серым прахом, плющ впивается в мою кожу, истончается, превращается с острую сеть, прорезает меня насквозь! Мы с Сиреневым умираем, исчезаем, сгораем, пропадаем из реальности! Вечное проклятие , древний закон, основание мира! Да, умирая я прозрел всё это! Я вижу тебя, молодой бог, бог безумец, играющий с бесконечными силами с вои игры! Я вижу тебя, вижу, как ты читаешь мои слова, будто несуществующую в нашем мире книгу. Я вижу и проклинаю тебя! Моей волей, кровью и костью населявших меня, адской мукой твоей забавы, я, Сиреневый, упавший когда-то с неба, проклинаю тебя и благословляю идущих за мной!
Пусть движутся быстрее они, грядущие! Пусть подобно молниям падают с неба, так, чтобы ты не успел направить их к гибели! Пусть моя смерть хоть немного усилит их! Твоя победа надо мной – вот залог твоего поражения, бог! Помни – доберёмся до неба! Твоя игра обречена на проигрыш!

Прощай, глупый бог, любящий играть… Мы победим, я верю.

А вот мой новый рассказ подоспел. Я теперь рожаю по рассказу в три дня!

ФРИК

По стеклу паутинкой расползались дождевые капли, немного развлекая меня в старом удручающем автобусе. Каждое утро одни и те же пейзажи за окном, одна и та же музыка из магнитолы водителя, и одни и те же люди, как и я, спешащие на работу. Человеческая жизнь полна серой однообразности, и никаким ярким экстримом ее не разнообразить. Я это понимал, слава богу, всегда был реалистом. Хотя, в юношеские года имел некую романтичность, но попав во взрослую жизнь, от всех этих фантазий скоропостижно избавился. Бессмысленно жить во сне, когда существуешь наяву.
Автобус, выплюнув очередную порцию ядовитых газов, заскрипел, затормозил. За грязным окном предо мною предстал самый неблагоприятный район нашего города. Казалось, там уже и жить то невозможно, однако нет же, среди давно сгоревших иль обрушившихся деревянных старых домов расположились небольшие хибарки, которые кто-то считал своим домом. Сомневаюсь, что хотя бы в одном из этих жилищ есть телевизор… Может, старое радио, на котором ловится только одна радиостанция. Большинство из живущих здесь беспросветно пьют, работают на самых мало оплачиваемых в городе работах, а дети, коих здесь предостаточно, с горем пополам учатся на тройки, или не учатся вообще. Этим людям жизнь не в кайф, но умирать страшно, ведь они даже не верят в жизнь после смерти.
Дверь шумно отъехала в сторону и в салон автобуса с небольшим опозданием вошел немолодой мужчина в типичной для здешнего населения одежде: фуфайка на все времена года, джинсы, да глупая шапка с бомбошкой. Зайдя в автобус, он тут же приветливо махнул кому-то позади меня. Не пропорционально сложенное лицо его расплылось в глупой наивной улыбке, и только потом я увидел его бессмысленные глаза. Запоздало дошло, что в ответ позади меня ему, скорее всего, никто не махнул.
Мужик сел передо мной рядом со светловолосой женщиной в кожах, все также глупо улыбаясь. Та презрительно окинула его взглядом, сморщила нос и отодвинулась ближе к окну.
Между тем, автобус выехал на оживленную улицу и остановился перед первым же светофором. За окном туда-сюда сновали люди с зонтами, большинство с однотонными черными. Я уже вновь хотел погрузиться в свои мысли, но неожиданно странноватый человек вскочил, наклонился над женщиной в кожах и прильнув к окну, замахал кому-то в толпу. Улыбка так и не сходила с его лица, обнажая желтые зубы. Около минуты он так и махал, пока женщина в кожах не принялась презрительно фыркать. Тогда странноватый мужчина сказал и ей свое нечленораздельное приветствие жутким ломающимся голосом, но та поспешно отвернулась к окну. А люди за окном как ни в чем, ни бывало, ждали, когда загорится зеленый цвет вовсе не приветствуя неожиданного, но такого странного доброжелателя.
Девчонки в хвосте автобуса прыснули и засмеялись. Не надо было искать причину смеха, вот она пред нами, глупо улыбается и машет рукой.
Я принялся изучать собственные ботинки и вдруг понял, как же я хорошо их по утру зашнуровал. Хоть что, лишь бы не видеть ненормального и то, что он вытворяет. Таких общество не любит, не смотря на общую их доброжелательность.
Тем временем автобус затих. Из кабины водителя доносилась песня Виктора Цоя «Ждем перемен», легенды российского рока.
«Перемен требуют наши сердца…
Перемен требуют наши глаза…»
И тут поздним эхом рассмеялся и безумец, сверля взглядом шторку на окне и также глупо улыбаясь. Довершали картину еще и оттопыренные уши, торчащие из-под шапки. Наверно, он даже не знал, что зло смеется сейчас сам над собой.
С этой вечной улыбкой странный человек и вышел на остановке перед городским заводом. Кем его могли взять на завод? Ему нельзя даже поручить мыть полы, ведь неизвестно, что взбредет ему в голову. Тут я и вспомнил, что так обычно говорят о собаках, и вдруг стало стыдно за собственные мысли и жутко жаль этого человека.
Однако, выйдя из автобуса, я все напрочь позабыл, как то обычно бывает, сожаление другому ведь долго никогда не длится…
В родной редакции до сих пор шел ремонт. С горем пополам, работники побелили потолки и теперь принялись сдирать обои, посему в воздухе витали пылинки старого засохшего клея, да в таких количествах, что становилось трудно дышать. В голове по-прежнему крутилась песня из автобуса. Никогда не любил перемены, несмотря на свое журналистское нутро и постоянные приключения, даже столь незначительные, как ремонт.
Этот хмурый день прошел на удивление спокойно и даже скучно. Неожиданностью стало только одно: шеф забраковал мои материалы про молодого музыканта в метро.
- Ни куда не годится, - категорично ответил он мне на недоумевающий взгляд, - таких музыкантов в городе тысячи. Это уже третья твоя статья, в которой нет ничего оригинального, все серо и буднично!
Шеф смял три листа моих рассуждений о музыканте и интервью с ним и бросил в мусорную корзину. Промахнулся.
- Нам нужно меняться, Олег, - сказал он, глядя мне прямо в глаза, - я собираюсь обновить штат сотрудников, и ты не останешься в составе, если не предоставишь завтра утром интересную историю о необычном человеке.
Неожиданные повороты событий меня всегда пугали, и этот не оказался исключением. Завтра я останусь без работы, и ни одна газета или журнал нашего города не возьмут меня даже простым наборщиком текста, ведь в прошлом я обливал их грязью и занимался черным пиаром для своей газеты. Теперь на моей карьерной лестнице обнаружилась гнилая ступенька.
Под вечер выйдя из редакции, стал судорожно соображать. Кто может подойти на роль героя моей статьи? И мыслей не было никаких.
Все еще шел дождь. Зонт я по рассеянности забыл дома, поэтому пришлось прикрываться собственным дипломатом. Пока добрел до остановки автобуса, промок до последней нитки, а коже покрылась пупырышками – верный признак, что после такого точно заболею.
А в голове все крутились мысли. Проскальзывал вариант самому выдумать историю, но был велик риск, что шеф раскусит. И тут пред глазами всплыло несуразное лицо ненормального, что ехал со мной в автобусе утром. А почему бы и нет? Ждете перемен, вы их получите.
Начало темнеть. В наших местах вообще очень быстро темнеет. Солнце, и без того затянутое серыми мокрыми тучами, принялось заваливаться на ночлег за край горизонта, когда едва наступило восемь. И хотя в автобусе играла уже совсем другая музыка, у меня в ушах по-прежнему пел Виктор Цой.
«…так замыкается круг,
И вдруг нам становится страшно что-то менять…»
Автобус подъехал к району пьяниц, бедняков и ненормальных. Миг я еще думал, наблюдая за большой капелькой дождя, скользящей по стеклу вниз, но лишь двери автобусы шипя и фыркая распахнулись – подобрал свой дипломат и выскочил на темную улицу.
Встретил меня порыв сырого ветра, потоки уже не дождя, но ливня и темная-темная пустота. Кроме меня на этой остановке ни кто не вышел, и я вдруг почувствовал себя жутко одиноким, незначащим ничего для мира муравьем, жалким журналюгой, который только и может втаптывать людей в грязь, да восславлять тех, кто платит. Если бы я был другим, то имел бы сейчас, наверное, не только вечные приключения, но еще и дырявые штаны, да и жил бы в этом районе, но зато чувствовал бы себя хотя бы человеком…
Определенно, пора что-то менять в этой жизни…
Побрел по улице, где не работал ни один фонарь – давно уж местные пьяницы променяли свет на водку, купленную на деньги от сдачи проводов в пункт приема цветных металлов. Это место навевало какое-то чувство жуткой безысходности, на душе узлом завязывался мрак и безнадега при виде этих убогих домов, с заколоченными или заклеенными бумагой окнах, этих старых детских вещицах, что сушились на немногочисленных балконах. В одном замызганном окне я различил большого грязного и порванного плюшевого медведя еще советской выделки, что угрюмо глядел на улицу своими глазами-пуговицами, которые были пришиты взамен давно уж оторвавшихся пластмассовых.
В темноте у подъезда слева от меня кто-то копошился в мусорных баках, надеясь найти там что-то для себя. Напрасно. Здешние люди ничего не выбрасывают.
- Э-э… - хриплым голосом начал было я, но когда опешил, когда человек повернулся ко мне лицом. Старый, опухший от частых пьянок человек просто не имел глаз.
- Кто здесь? – устало проговорил тот, пытаясь сесть на лавку, но, потом решив. Что это бесполезно, уселся прямо на землю.
- Я… хотел поинтересоваться, не знаете ли вы, где живет… странный такой человек где-то сорокалетнего возраста, в шапке с бомбошкой ходит… Э-э, приветливый очень…
Слепой заскрипел, закашлял. Только теперь до меня дошло, какую глупость я сморозил. Какой толк описывать его внешность слепому?
- Лунатик дальше по улице живет, в одноэтажном доме с красным забором, - на удивление мне проскрипел слепой, и вынул из кармана дешевую сигарету без фильтра.
- А… почему Лунатик?
Но ответа я не услышал. Подождав с полминуты, я развернулся на каблуках и зашагал прочь дальше по улице.
- Говорит, с луны прилетел, - услышал я сзади и тут же обернулся. Слепой втаптывал в землю сигарету, приговаривая, - надо что-то менять…
И даже в этот момент я думал только о себе, о своем материале, который я положу завтра на стол шефу… Я расценивал Лунатика, лишь как объект, и не мог с собою ничего поделать.
Хорошо, что додумался прихватить с собою утром фотоаппарат, теперь могу сделать несколько мрачных снимков. Щелкнул кособокие дома под серым вечерним небом, щелкнул извилистую размытую дорогу, ведущую к дому Лунатика, обернулся и… щелкнул Слепого. На душе вдруг стало вязко и гадко, но разум подавил глупые порывы, и я, резко развернувшись, чтобы лишний раз себя не провоцировать, быстрым шагом пошел дальше по улице.
Создавалось ощущенье, что попал в город-призрак, где все люди попросту вымерли от какой-нибудь чумы. Казалось, даже в воздухе витала безнадега, которой было ой как тяжело дышать…
Когда впереди показался красный забор дома, оторванного от всех на довольно большое расстояние, стемнело уже ровно настолько, насколько вообще могло стемнеть. В небольшом деревянном доме угрюмо горел свет, надрываясь каким-то непонятным волненьем, будто предвкушая нечто интересное. Похоже, Лунатик жил один, судя по неухоженному огородику, на котором давно росли одни сорняки, и прогнившем заборе с совершенно ржавыми гвоздями.
И что я ему сейчас скажу? Спрошу, правда ли он был на луне? Глупо.
Я вообще не знаю, зачем туда иду.
Но я, сфотографировав дом, взяв довольно красивый ракурс под сенью черемухи, толкнул калитку. Та заскрипела, но все-таки пропустила меня внутрь. Возле крыльца расположилась заброшенная собачья конура, где никто уже много лет не живет, а на ветке разросшегося прямо в огороде тополя болталась самодельная качель, на ржавых скрипучих цепях.
Сфотографировав качель, я шагнул на крыльцо и постучал в дверь. Она беззвучно отварилась.
Как в плохом фильме.
И мне действительно стало страшно. Но любопытство, как оно обычно и бывает, перевесило, и я шагнул за порог в чужой дом.
- Есть кто-нибудь?
Конечно никого нет.
Над головой тускло, беспрестанно мигая, светила лампочка безо всякого абажура. Я закрыл за собою дверь, попав в жилище ненормального. Его необычность выдавало буквально все – начиная от старого самовара, невесть зачем стоящего перед входом, до содранных желтых обоев. С потолков дома давно уж осыпалась штукатурка, а полу, похоже, не знали тряпки уже больше года.
Я сфотографировал мрачные интерьеры. Достал блокнот из мокрого от дождя дипломата и начал писать на случай, если что-то забуду, когда приеду домой. Заглянул в комнату, которая, похоже, служила Лунатику спальней. Несмотря на рядом стоящую кровать, старая грязная постель была расстелена прямо на полу. Подушка, будучи закинутой на старый шкаф, судя по всему, не исполняла свое предназначение.
«Жилище такое же необычное, как и сам объект, - записал я в блокноте, подавляя совестливые порывы порвать блокнот и пленку, и уехать домой. Но наперекор этому, я сфотографировал спальню. Авось пригодится, когда буду описывать впечатления.
На кухню я заглядывать не стал, прошел сразу в большую комнату. Удивительно, но на тумбочке напротив расковырянного до самых пружин советского диванчика, стоял черно-белый телевизор. Там же неподалеку я увидел и фотографию в рамочке, с изображенной на ней старушке, которая знакомо уже улыбалась.
«Герой имел мать, которая умерла несколько лет назад», - написал я в блокноте. Сомневаюсь, что Лунатик потом предъявит мне претензии за эти враки, на читаться будет красиво.
Не знаю зачем, но я подошел и включил телевизор. Похоже, сработало журналистское чутье. И вправду, телевизор показывал только помехи, и ничего кроме них. Забавно, но телевизором часто пользовались, несмотря на полное отсутствие антенны.
На подоконнике окна, что вело на огород, где я тоже еще планировал побывать, раз уж не застал хозяина дома, цвел цветок. Цвел? Значит его поливали…
Я подошел ближе и случайно выглянул в окно.
Между грядок, где сама по себе росла картошка, стоял Лунатик, запрокинув голову к ночному небу, и раскинув руки в стороны. Вокруг себя он очертил кривой круг, и вставил по периметру короткие рейки. Не двигался. Ждал.
Я заворожено глядел на него, потом запоздало сообразил сфотографировать.
Щелк…
Сверкнула вспышка.
Лунатик резко обернулся. Сердце мое тут же скатилось в пятки.
Но ненормальный расплылся в своей глупой улыбке и помахал мне рукой. Я тоже поднял руку, но не помахал ей. Замер и не смел пошевелиться.
С черного, как смоль, неба падала звезда. Она все приближалась, и наконец приняла очертания небольшой тарелки с постоянно мигающими разноцветными прожекторами. Зависнув прямо над Лунатиком, она источала яркий свет, пожалуй, ярче любой даже самой мощной лампочки.
В голове летали мысли сфотографировать, но лишь на уровне подсознания. Я не решался нажать на кнопку.
Такого дикого страха я не испытывал еще никогда.
Они есть.
Лунатик, обернувшись к тарелке, замахал ей обеими руками. Он одержимо радовался, что за ним снова прилетели его зеленые друзья.
- М-м…ои др-р…зья! – промычал он нечленораздельный звук.
Это сенсация.
Нажать на кнопку, сфотографировать и получить огромный гонорар и всемирное признание…
Тарелка, беспрестанно вращаясь вокруг своей оси издала низкий гул, и пару раз мигнув, ослепила. Глаза невыносимо обожгло. Повсюду только красные пятна, складывавшиеся в лицо Лунатика. В улыбающееся лицо Лунатика…
Земля ушла из под ног. Будто сошел с ума вестибулярный аппарат. Загромыхало, потом заскрипело. Низкий гул вновь прошил пространство и… вмиг все стихло.
Когда я вновь смог видеть, ни тарелки, ни Лунатика уже не было. Что они сделают с ним? Опыты? Межгалактический зоопарк? Что?
Фотоаппарат выпал из рук. Блокнот тоже.
«Перемен требуют наши сердца…»
Я посмотрел на упавший фотоаппарат. На блокнот.
Нужно что-то менять. Теперь я поступлю по совести. Я не буду писать эту статью, а уволюсь раньше, чем уволят меня.
Но… куда я пойду? Как я буду жить потом?
«…И вдруг нам становится страшно что-то менять…»
В голове судорожно генерировалось решение. И оно не заставило себя долго ждать.
Руки подхватили блокнот и фотоаппарат, которым я успел дважды щелкнуть за миг до того, как тарелка ослепила меня своим неземным светом.
На утро шокирующая статья и снимки лежали у шефа на столе.

Toraton, нет, это законченный рассказ, ведущийся от лица нечеловеческого существа. А вообще - это переложение игры тетрис на бумагу. Моё видение этой игры, так сказать.

Йог-Сотот, очень впечатляюще, только я бы осоветовал, всё-таки добавить название, хотя это и лишит рассказ небольшой интриги. Зная, о чём речь, я читал совершенно по-другому. Жаль, что заголовок не принято писать в конце...
P.S. Ах, да... Лично мне не понравились "гусеницы", нагромождения причастий, вроде этого:
Серые каменные глыбы, каждая из которых весит много тонн, падают с пустого неба в замершее море чёрной обсидиановой блевоты, у горизонта переходящее в бесконечно высокие стены, намертво отрезающие внешний мир.
Мало того, что это напрягает, так ещё и порядочно запутывает.

Можно сделать не просто проверку, можно его отредактировать!

Перейдем к разбору полетов.

"ФРИК" (?Фрик?)

1. Очень много опечаток. Сам хоть проверял, перед тем как выложить?
2. «...деревянных ++старых++ домов расположились небольшие хибарки, которые кто-то считал своим домом. Сомневаюсь, что хотя бы в одном из этих жилищ есть телевизор… Может, ++старое++ радио, на котором ловится только одна радиостанция.»
Понятно, что хочется показать заброшенность района. Но не стоит по этому поводу пихать везде СТАРЫЕ вещи. Хрипящее, размером с тумбочку радио, которое стояло в гостиной бабушки главного героя, оно ведь то же старое)
3. «Этим людям жизнь не в кайф, но умирать страшно, ведь они ДАЖЕ не верят в жизнь после смерти.»
Все что идет после ВЕДЬ – лишнее. Много кто не верит в жизнь после смерти.
4. «Около минуты он так и махал, пока женщина в кожах не принялась презрительно фыркать»
Что она лошадь что ли? Более того, получается что она не просто фыркнула, а фыркала пока он не угоманился.
5. «А люди за окном как ни в чем, ни бывало, ждали, ++когда загорится зеленый цвет++ вовсе не приветствуя неожиданного, но такого странного доброжелателя.»
Зачем эти нагромождения. Люди просто ждали зеленого света.

«Я принялся изучать собственные ботинки и ++ вдруг понял, как же я хорошо их по утру зашнуровал++.» То же самое .
Для сравнения:
а). Я принялся изучать собственные ботинки и ++ вдруг понял, как же я хорошо их по утру зашнуровал++
б). Я принялся изучать свои, как оказалось, великолепно зашнурованные ботинки.
В первом случае имеем сложносочиненное предложение, во втором - простое предложение с небольшой вводной конструкцией.

6. «Наверно, он даже не знал, что ЗЛО смеется сейчас САМ над собой».
Во-первых, зло смеялись, не он, а девчонки с заднего сиденья. Во-вторых, САМ над собой…
7. «++Однако++, выйдя из автобуса, я все».
Вводных слов лучше избегать.
8. «++С горем пополам++, работники побелили потолки и теперь принялись сдирать обои»,
этот оборот употреблялся в описании квартала, где шел разговор о детях. Прошло слишком мало времени, что бы он не вызвал чувства повторения.
9. «Неожиданностью стало только одно: шеф забраковал….
…..Неожиданные повороты событий», то же.
10. «Кто может подойти на роль героя ++моей++ статьи?»
А чьей еще. Лишнее уточнение.
11. «но лишь двери автобусЫ шипя и ++фыркая++ распахнулись», теперь двери фыркают.
12. «Кроме меня на этой остановке ни кто не вышел, и я вдруг почувствовал себя жутко одиноким, незначащим ничего для мира муравьем».
Старайся избегать однотипного построения предложений.
Я вышел в одиночестве. Маленький муравей, жалкий никчемный журналюга, способный лишь поливать грязью - я мокнул под дождем.
13. «чувствовал бы себя хотя бы человеком»,
чувствовал бы себя человеком.
14. «этих ++старых++ детских вещицах»,
прошедших не одно поколение, детских вещицах; заношенных вещицах;…
15. «В одном замызганном окне я различил большого грязного и порванного плюшевого медведя еще советской выделки, что угрюмо глядел на улицу своими глазами-пуговицами, которые были пришиты взамен давно уж оторвавшихся пластмассовых.»
За решеткой потресканного стекла, смотрел на меня глазами-пуговками плюшевый медведь, с темной заплаткой на боку.
16. «В темноте у подъезда ++слева от меня++ кто-то копошился в мусорных баках»,
какая разница, слева или справа.
У ближайшего подъезда в темноте мусорной камеры, кто-то копошился в смрадных кучах отбросов.
17. «Хорошо, что додумался прихватить с собою утром фотоаппарат, теперь могу сделать несколько мрачных снимков.»
Фотоаппарат покачивался на груди, предвкушая скорую службу.
А то, что снимки будут мрачные, мы поймем из описания сфотографированных объектов.
18. «Похоже, Лунатик жил один, судя по неухоженному огородику, на котором ++давно++ росли одни сорняки, и прогнившем заборе с совершенно ржавыми гвоздями.»
да плевать мне давно или нет. Заросший сад, сам по себе способен вызвать в воображении заброшенность, неухоженность участка, и без помощи всяких наречий.
19. «Но я, сфотографировав дом, взяв ++довольно++ красивый ракурс под сенью черемухи»
Вот именно, довольно всяких «довольно»!
Я сфотографировал дом, выцепив прекрасный ракурс под сенью черемухи.
20. «Возле крыльца расположилась ++заброшенная++ собачья конура, ++где никто уже много лет не живет++»
Вторая часть предложения – есть повторение первой.
21. «С потолков дома ++давно++ уж осыпалась штукатурка», как интересно мне знать он узнал, что она осыпалась не вчера? Штукатурка осыпалась и ладно. Кстати, разве потолки штукатурят? Обычно штукатуркой отделывают фасады зданий.
22. «Я сфотографировал ++мрачные++ интерьеры».
Покажи, а не напиши. Дай описание до фотографирования комнаты, если считаешь что предыдущего описания не хватает, добавь колоритный объект в объектив.
23. «Достал блокнот из мокрого ++от дождя дипломата++», понятно и так от чего он мокрый.
Я стряхнул с дипломата дождевые капли и достал блокнот. (Без дождевых тоже можно было обойтись, но здесь оно как то уместней чем, в твоем предложении).
24. «Герой имел мать, которая умерла несколько лет назад», - написал я в блокноте.»
Опасный парень, этот Лунатик, я бы с ним не связывался))
25. «Забавно, но телевизором часто пользовались, несмотря на полное отсутствие антенны.» откуда узнал?
26. «Между грядок, где ++сама по себе росла картошка++, стоял Лунатик, запрокинув голову»
Между разбросанных кустов одичалого картофеля стоял Лунатик….

И последнее, немного не понятен конец. Так он все-таки успел сфотографировать тарелку?


PS/ Впечатления, не смотря на все, остались хорошие. Рассказ заставил меня вспомнить один случай. Как-то, находясь не в своем родном городе, ехал я в автобусе. И кондуктор заставлял выйти пожилого мужчину, у которого не оказалось денег за проезд. Что-то он там говорил, уже не помню. Кто-то на работе, бухгалтер наверное, ушел раньше времени и он не смог получить зарплату. Рассказал про перенесенный инфаркт, что до дома далеко идти, клялся вернуть деньги завтра. И я ему верил, как и большинство сидящих в автобусе. Но вот странно, никто не заплатил за него, даже когда его выталкивали из транспорта. У меня были деньги, достаточно много, что бы ни задумываться о такой мелочи как лишний льготный билет.
Сейчас я думаю, как людская масса может влиять на индивида. Всеобщее безразличие не дает порой сделать нужные вещи. А жаль, если бы каждый мог вырваться из этого океана, проявить индивидуальность, и просто действовать не оглядываясь на толпу, может тогда в этом мире стало бы не так мерзко жить?

PSS/ Свои рассказы сложнее разбирать по косточкам, вот я на тебе и оторвался)

Хотя это и не принято, скажу всё-таки своё "браво" Knotterу. Будь я на месте автора рассказа, поблагодарил бы за подобную критику от всей души.

Чем я и займусь прямо сейчас. Спасибо, Кноттер, выкладывай что-то свое - отвечу взаимностью!

Шляпы… Шляпы. Шляпы?
Как они мне надоели. Вы замечали, что шляпы повсюду? И здесь, и там, и снова здесь. На вас ведь есть шляпа? Знаю, есть. НЕНАВИЖУ!
Почему? От них у меня проблемы. У всех от них проблемы. Шляпа – это символ. Ненавижу. Если не будет шляп, не будет людей. Всё просто? Нет, ну ведь правда. Подумайте сами. Не верите? Зря. Вы когда-нибудь видели кролика в котелке? Я видел. И потому шляпы зло. Вспомните, в старые времена шляп не было. Но не важно. Всё равно не поймёте…
Давайте по-другому. Давайте? Ну ладно. Давайте уж…
Возьмите шляпу. Отрежьте уши. Пришейте хвост. Наденьте. И на улицу вперёд. Не кажется ли вам, что вы, однако, идиот? А потому что шляпа.
И вообще. Не будь шляп, не было бы проблем. Совсем. Запомните: шляпа ваш враг.
Она закрывает голову. И лоб не светится. Третий глаз не видит. Пока люди это не поймут, золотой век не настанет вновь. Вспомните: в древней Греции шляп не было. Только у воров. Поэтому шляпы зло.
Почему мы носим шляпы? От холода? Нет. Потому что всё это заговор. Производители шляп следят за нами. Попробуйте прилюдно сжечь свою шляпу. Вас оштрафуют. Нам всем промывают мозги. Козырьки, уши, поля… Всё это ложь. В каждой шляпе закрыт фундаментальный закон мироздания. А именно инкапсулированная зона пространства и времени, в которой скрывается Шляп – великий бог. С помощью его энергии, улавливаемой специальными шляпогенераторами корпорация контролирует вас. Даже если вы без шляпы, контроль есть. Потому что поле можно модулировать. Это явление было открыто в средние века. Его приписывают Леонардо Да Винчи. Да… Он был гением. В его Джоконде сокрыт секрет Абсолютной шляпы. Почему она улыбается? Это не улыбка. Это блеск невидимой шляпы. Позднее Да Винчи ужаснулся своему открытию. Но было поздно. Слишком поздно. Врата были открыты. Сквозь них, поддерживаемые энергией повязок, хлынули прислужники Шляпа. Остановить их было невозможно. И заметьте: очень скоро шлем стал шляпой. Так-то.
Откуда я всё это знаю? Видите ли, я – гений. Нет, серьёзно. Я сконструировал блокиратор. Он защищает меня, хотя и уменьшает срок моей жизни. Вряд ли я проживу дольше пяти лет. Жаль. Но не важно! Я узнал их секрет. Я затесался в Корпорацию. Я даже видел генератор и Врата (те самые врата Да Винчи). Я говорил с Сен-Жерменом – пророком шляп и могущественнейшим колдуном. Он не человек. Он уже почти шляпа. Я видел его поля!
Но я сбежал. Они не смогли меня остановить, хотя и ранили. Заразили. Теперь я мутирую. Главное – умереть до того, как я стану Цилиндром (я уже знаю, что буду им). Я создал сопротивление. Мы видим. Нас мало и мы отвержены. Нас ловят и «Лечат». Ха, они называют ЭТО лечением!
Сейчас я допишу эти записи и приложу к ним чертёж блокиратора. Надеюсь, это поможет. Мы постараемся распространить это по максимальной площади. Главное, чтобы кепки не нашли нас раньше…
Не смотрите шляпам в глаза.

И молитесь за нас…

Хотелось бы выслушать критику от посетителей форума по поводу одного из моих рассказов. Итак,

МАГ И СЧАСТЬЕ

Он шёл по мягкой и ласковой, лелеемой тёплыми весенними лучами траве, и радовался всему, что видел вокруг: снующим в кронах деревьев птицам, медленно совершающему свой путь солнцу, обнимающему всё вокруг добрым светом; вполголоса напевающему песни ручейку, бегущему от корней тайными подземными путями и ликуя пробивавшемуся к свету дня; прохладному ветерку, щекочущему его белоснежную бороду; этому синему небу, брату солнца – и радость так переполняла его, что он, бывало, останавливался на месте, оглядываясь по сторонам и не в силах сказать даже слово.
Но это было ещё не всё. Духи пели ему весёлые, сказочно красивые песни, прыгая по коричневым упругим ветвям, покрытым сухой морщинистой корой. Обитатели леса серьёзным голосом шептали ему тайны о таких вещах, что он останавливался и заливался громким смехом, чуть не падая в траву, - а они смеялись вместе с ним, и тогда весь лес трясся от беззвучного хохота. Белка, лукаво выглядывая из дупла, кидала в него шишками, он хохотал и несильно бросал ей обратно. Пару раз лось выходил из чащи, безмолвно, одними очень красивыми и большими глазами предлагая сесть на него и прокатиться. Лесные птицы, распевая свои песни, садились ему на плечи, голову, и переговаривались друг с другом, он, постукивая посохом, на ходу разговаривал с ними на их языке.
Мир был лесом, а лес был добр к нему. Он был счастлив.
Но свист ветра и танец бабочек что-то напомнили ему, лесные духи, что любили прыгать по ветвям, больше не являлись, а песни ручейка отчего-то стали совсем невесёлыми. Он взглянул через переплетение ветвей на небо – нет, всё по-прежнему, и тучка не закрыла яркого горячего солнца. Он растерянно сел на траву, почёсывая бороду, и поглядел на свои руки – отчего счастье уходит, как вода сквозь пальцы? И никак не остановишь его, не такая это вещь – счастье, - чтобы надолго задерживаться в человеческих руках.
Он растерянно позвал по имени первого владыку леса, который вспомнился ему, и тот тотчас пришёл – поросший мхом деревянный человечек, который раньше так заразительно смеялся, рассказывая шутки о городских людях; но теперь он был хмур, а взгляд из-под насупленных бровей не содержал в себе ни капельки смеха.
- Ты звал меня...
- Что случилось? – спросил он. – Счастье вдруг ушло от меня…
- Лучше обойди это место, - ответил дух. - Здесь поселилось зло, омрачающее наш лес. О, обойди это место, и мы вновь будем смеяться вместе с тобой, танцевать в высокой траве, когда ты будешь играть на своей флейте.
Но он задумался.
- Как я могу быть счастливым, если рядом есть что-то, отчего счастье иссякает, и даже Каннар, лесной шутник, поспешил убраться из этого места? Нет, я пойду туда.
Дух стал печален, но запретить ему он не мог. А он встал, опёрся на посох и пошёл прямо по тропинке, зная, что она приведёт его туда, куда он стремится.
Он пересёк какую-то незримую границу, и весь лес смолк, когда он сделал шаг за неё. Не было больше птиц, бабочек и жуков, цветы пожухли, а ветер вместо удалого свиста стал мрачно и зло бормотать в уши. Даже духи, казалось, попрятались: он поглядел по сторонам, но не увидел никого из их обычно дружелюбно и общительного рода. Он почесал бороду и отправился дальше.
Что-то, поселившееся в лесу, начало стягивать к себе все тропинки, растянуло сети, повесило паутины, расставило капканы, нарыло ловчие ямы. Он пытался сделать шаг, но оказалось, что с ног до головы он опутан липкой белой паутиной, чуть поблёскивающей под лучами солнца, пробивавшихся сквозь мрачные нагромождения ветвей вокруг, которые отчего-то стали уродливыми и страшными, так что он чуть не заплакал, видя их жуткую участь. Посох его упал и запутался в белом мхе, пружинящем под ногами; он попробовал наклониться за ним, но застрял ещё больше и стал ждать, понимая, что ничего не сможет сделать, чтобы освободиться из этой липкой ловушки. И тут тихий шёпот прошёл по мрачному изменённому лесу, так, что всё вокруг даже вздрогнуло от холодного ужаса; он дёрнулся, как будто за шиворот ему налили ледяной воды, и услышал этот шёпот, почти неразличимый для людского уха: оно идёт, оно идёт!
Он действительно испугался, когда уродливое создание подошло к нему, но потом страх ушёл, как недавно и счастье, и он пристально вгляделся в это существо.
- Кто ты? – спросил он. – Почему счастье ушло от меня, стоило лишь тебе встать у меня на пути?
Существо захохотало, и не таким был его смех, чтобы греть душу, наоборот, оно словно плюнуло на тебя, заставляя морщиться от отвратительного ощущения.
- Я демон, - сказало оно, и голос его соответствовал наружности: такой же жуткий и злой. – Чёрный маг в высокой башне вызвал меня, чтобы я дал ему могущество, богатство и сотню красивых женщин, а ещё бессмертие, я же вырвал его неосторожное сердце и сбежал из башни, странствуя много дней, пока не пришёл сюда, - в лес, который я сделаю похожим на чащи моей сферы, и установлю законы, по каким привык жить там. Вы, люди, именуете эти законы злыми и жестокими, а ещё – неестественными, но я по-другому жить не могу.
- Ты хочешь выпить всё счастье, заменив в его источнике воду на зловонную грязь? – удивился он. – Мне тебя жаль, если ты не можешь жить иначе!
- Довольно! – закричал демон. Жалость резала его чёрную душу, словно острым ножом. Демон протянул когтистую руку к его белоснежной бороде, чтобы лишить его счастья навсегда, а посох установить на шпиле громадного замка, сложенного из выкорчеванных пней.
Но он не хотел этого. Он хотел ходить по ласковой траве, слушая ветер и птиц, смеясь вместе с духами, набирая холодную воду в сложенные лодочкой ладони.
Он крикнул одно, только одно слово, отчего паутина, запутавшая его почти до потери дыхания, лопнула, а демона откинуло прочь, поволокло по пожухлой траве, пресекая все попытки встать.
Он поднял посох, с удивлением слушая слово, которое крикнул мгновение назад, что ещё отражалось от корней и стволов деревьев, постепенно стихая, но не теряя Силы, что была заключена в нём. Демон смог встать, но подходить побоялся, опасливо косясь красными, налитыми злобой глазами.
Тут груз памяти трёх веков, что был освобождён этим словом, открывшим вновь Силу в нём, которую нужно было скрыть и которая была запечатана в нём вместе с памятью, пал на него. Он упал на колени, держась за посох и хрипло бормоча про себя проклятия. Демон осторожно начал подходить к нему.
Вот что он вспомнил – хотя, конечно, он вспомнил гораздо больше, - на его совести жуткое деяние, насмерть перечеркнувшее все его добрые свершения. Он вспомнил тысячу имён, из них сто – его; миллион заклятий и сотню иных сфер. Девять магов сразились с ним после его злого поступка, и одержали победу. Стало неясно, что же делать им дальше? Они решили лишить его памяти и запечатать Силу в нём так, чтобы он не смог её найти. Но он смог – и теперь растерянно тянул себя за белоснежную бороду, совсем не глядя на приближающегося демона.
Тот поступок, далёкой давности, жёг его душу, он был как гноящаяся рана, на которую наложили повязку, а он сорвал её.
Он нащупал на поясе маленький острый кинжал – да, он мог выбрать смерть; мог пойти и отомстить тем девятерым магам, что отняли его память; но мог и снова стать таким, каким был. Он выбрал почти сразу.
Демон не успел подойти – он бросил три слова, и страшное создание, завывая, отправилось туда, откуда пришло в этот мир, куда его звал только один неосторожный человек, снедаемый жаждой могущества. Мир вздохнул, освобождаясь от этого тёмного пятна, и деревья одобрительно заскрипели, радуясь неожиданному избавлению. Тихо, постепенно осмелевая и набирая силу, начали петь птицы.
А он плакал. Рана на душе болела так сильно, что было невыносимо жить – даже просто дышать и ощущать босыми ногами прохладу земли. Он нащупал кинжал, освободил его от ножен… но тут вспомнил счастье, которое познал в этом лесу. Одного мига промедления было достаточно: маленькая рука лесного духа остановила его.
- Не оставляй нас, друг, - сказал дух. – С тобой так весело.
Он вздохнул.
- Ну что ж… Тогда я всё забуду – снова. Кто знает, сколько уже раз я забывал всё?.. Как жаль, что мне не получится искупить тот страшный грех… Но ты прав. Я не могу оставить вас.
- Ура! Ура! – закричал дух. – Друг вернулся! Наш друг вернулся!
Лес ликовал, взрываясь радостными криками; деревья шевелили ветвями, а птицы хлопали крыльями, выводя красивые трели. Он взял свиток, на котором было начертано заклятие, освобождающее от мук памяти, и прочёл его. Теперь, когда он проснётся, то не вспомнит ничего. Но до сна память о том, что он совершил, будет терзать его, рвать на части его душу, пережёвывая её острыми клыками.
Он уныло брёл по траве, в мрачных раздумьях о прошлом. Но на плечо ему села птица и потёрлась головой о белоснежную бороду, а потом он сел, опёрся спиной о дерево и заиграл на флейте, - и понял, глядя на танцующих обитателей леса, что воспоминания о былом уже не так терзают его, а когда юркие духи закружили его, завертели в хороводе, он понял, что вполне может жить с этим тёмным грехом на совести. Помнившему безграничное счастье давнее горе может показаться не столь сильным.
Он задумался, вышел из хоровода и попросил у духов чернил. Заклятье было уже брошено, и на следующее утро он не вспомнит вообще ничего. Скоро духи принесли ему чернил, которых надавили из орехов и налили в деревянную плошку. Он взял несколько пустых листов, что девятеро магов милостиво оставили ему в оказавшейся полной вещей и почти необъятной сумке. Он стал писать, и писал до тех пор, пока седая голова не упала на плечо, и он заснул. Тогда весь лес стих, чтобы он мог спать спокойно, он, единственный, кто стал другом целого леса, а они не чаяли в нём души.
…Он проснулся, ощутив в один миг весь мир, и встал, опираясь на посох. Вокруг на траве лежали какие-то исписанные листки, он собрал их и сложил в сумку, но прочесть не смог, потому что не вспомнил, как это делается. И тогда он пошёл по лесу.
Он на ходу играл на флейте, а птицы сидели у него на плечах, и деревья убирали толстые корни с его пути, чтобы он не споткнулся. Он не вспомнил ни о чём, но и не хотел вспоминать, а просто шёл по лесу – и значения больше ничего на свете не имело.
Главное, что он был счастлив.

Хороший рассказ - несколько философский, заставляющий задуматься, что есть счастье вообще и в каждом конкретном случае. Особенно заставляет задуматься описание, как маг вспомнил о прошлой ощибке - здесь пищи для размышлений, хоть отбавляй ;) ...

Теперь о недостатках ... к сожалению, без них не обошлось. Связанны они не столько с сюжетом, сколько с его реализацией. Например :
"Он" в каждом предложении режет глаза. Лучше как-то чередовать, например : Маг - Он - Волшебник - Чародей ...

Злоупотреблять причастными и деепричастными оборотами, особенно в больших количествах, не есть хорошо - не сильно приятно такие фразы читать. ИМХО я бы переделал предложение так : "Он хотел ходить по ласковой траве, слушать ветер и птиц, смеяться вместе с духами, набирать холодную воду в сложенные лодочкой ладони."

Кто он? Маг? Демон? Непонятно ...

Еще совет : не злоупотребляй сложными предложениями, как, например, это. ИМХО лучше разбить его так : "Он крикнул одно, только одно слово. Тотчас паутина, чуть было не задушившая его, лопнула. А демона откинуло прочь и поволокло по пожухлой траве с такой силой, что он просто не мог встать.".
Еще одно длинное предложение :
ИМХО лучше разбить его как-нибудь так : "Слово это вновь открыло в нем ранее запечатанную Силу. А также память - и накопившиеся за три века воспоминания буквально рухнули на него." Заодно и от "был" избавились ;) ...

Для Knotterа. Все нижесказанное - это только моё скромное мнение, так что прошу не принимать близко к сердцу.
Дело в том, что, прочитав ваши рассказы (а это случилось, когда ещё не сгладилось впечатление от вашей великолепной критики), я понял, что в критике-то смысла нет. Не потому, что рассказы идеально отредактированны, а потому, что критиковать их, лично мне, совсем не интересно... Скажу прямо: я ожидал большего. Сильно большего, если так можно выразиться, а тут... Сюжеты - сильно затасканые, слог - совершенно неинтересный... Первый рассказ ("Зверюшка") и вовсе бесцветный, как рекламное объявление в газете. Во втором эиоций чуть больше, но тоже не дотягивает до уровня "хорошо". Я прекрасно понимаю, что пишу ужасные вещи, но автор кажется человеком стойким и опытным настолько, чтобы воспринимать критику - любую, даже, возможно, дилетантскую - с должным стоицизмом. К сожалению, я сам не являюсь профессиональным критиком и вряд ли могу дать дельный совет по улучшению рассказов, но рискну всё-таки. Перепишите заново весь диалог доктора с сумасшедшим профессором. Не трогает за душу, не вызывает сочувствия положение профессора! Добавьте трагизма и красок. И конструктивности, хотя бы в вопросах медработника - а то совершенно непонятно, для чего он, действительно, вызвал к себе пациента - разговор не сдвинулся за весь рассказ с места. Мне, например, совершенно непонятно, о какой установке шла речь, и причём тут множественность миров. Для чего введён в произведение этот военный? Согласитесь, если бы Минобороны было бы заинтересовано в изобретении профессора, то оно говорило бы с ним по-другому, не полагаясь ни на каких докторов и не выказывая непонятного упорства в лишении псевдосумасшедшего бумаги и ручки... В общем, это всё, что я хотел сказать.

Этвилом Дрег...
Понравилось именно то, что не понравилось кому-то на предыдущей странице - длинные и сложные предложения. Очень красочно. Единственное, что показалось излишне накрученным:
"Тут груз памяти трёх веков, что был освобождён этим словом, открывшим вновь Силу в нём, которую нужно было скрыть и которая была запечатана в нём вместе с памятью, пал на него"
И ещё не понравилось неправильное деепричастие "осмелевая".
В общем, здОрово.

Кноттер, моя маленькая критика на твои "Зверушка" и "Резонанс"

«Зверюшка» – искренне говорю, забавный рассказик. Ошибки искать бессмысленно, потому что написал ты его давно, и он, похоже, по нескольку раз проверен, правда есть странности вроде «вышел на коридор» и нескольких не слишком красиво построенных предложений «Откуда им, существам никогда не евшим и считающим эту затею величайшей глупостью во вселенной…» - но это так, придирки. Рассказ не несет почти никакой смысловой нагрузки, зато обладает неожиданным концом, который все сглаживает. С юмором у тебя, Кноттер, явно все в порядке.

Резонанс, на сколько я помню из курса фызики, это совпадение частот звуковых волн, посему не совсем точно было называть рассказ именно так, некоторые могут не понять. Опять таки как и в случае с «Коробочкой» за основу ты взял довольно банальную идею о многомирье и влиянии на нас других. Однако, в этот раз из банальности не очень получилось сделать оригинальность, уж без обид, это только мое мнение.
Слишком уж дешево выглядит ирония врача, не верю я ему, да и какой же это вообще врач психической клиники, если так относится к пациентам? Правда не знаю, не был пока в психушке (хотя еще не все потеряно).
Уж извиняй, но по моему скромному мнению, это не лучший твой рассказ…
Кам-каммала-кам-кам, вывод делай сам.

СПАСИБО!
Весьма, весьма ценные для меня мнения как тех, кому понравился мой рассказ "Маг и Счастье", так и тех, кому он не слишком понравился. С местоимениями "он" я действительно переборщил, а вот сложные предложения, думаю, здесь вполне к месту. Отдельное спасибо за "здОрово". Рад, что данный рассказ Вам понравился больше, чем журналу "Мир Фантастики" :Laughter:
Хочу представить на справедливый суд ещё один свой рассказ, из того же цикла "Хроники Рантала", хотя мне он самому и не нравится.
Итак,

ПОЕДИНОК

Мы – два самых сильных и известных мага в Иллуноре, главном городе юга Королевства Рантал.
Вон твоя башня, отчётливо видна из моего окна – днём стоит угрюмой и серой громадой холодного камня, а ночью светит окнами. Совсем как моя.
И потолки в твоём заклинательном зале, наверное, такие же высокие, как и в моём. Я в нетерпении хожу из одного угла в другой, похрустывая пальцами. Сейчас, сейчас, вероломный собрат, почувствуешь ты разрушительную и всесокрушающую силу моего гнева (моя излишняя патетичность доставляет мне немало хлопот... но это не такой уж сильный недостаток, правда?).
Нечего было бросаться оскорблениями. Может, ты подумал, что я не отвечу тебе тем же? Не на того напал. Презренный! А может, ты хотел бы, чтобы остался только один маг – самый сильный и искусный в Иллуноре, главном городе юга Королевства Рантал? Что ж, ты добьёшься своей цели – совсем скоро. Вот только этим магом окажусь я, а не ты, уж будь уверен.
Мы – два самых могущественных мага Южного Рантала. И теперь мы враги.
А на высокой башне, где звонарь только тем и занимается, что отмеряет время, колокол прозвенел три раза. Пора!
Я двумя словами высвобождаю энергию из сложной магической фигуры, которую рисовал два дня. Ты защищаешься... и мощно! На город опускается синеватая дымка – внешний эффект нашего баловства с Предвечными Силами.
Мои руки словно сами по себе складываются в сложном жесте. Над городом безоблачное небо скоро превращается в переплетение туч.
Бейте, молнии! Враг, слушай песню грома! Но... что ты задумал? Почему ничего не предпринимаешь в ответ? Из окна я вижу, как со слепящей вспышкой и – половиной мгновения позже – рёвом тысячи зверей извилистая молния сшибает половину верхнего этажа твоей башни. Что же ты медлишь?
Вот и ответ. Я обратился к Воздуху, ты же – к Земле. Моя башня покачнулась, и далеко внизу я услышал утробный стон глубин. Проклятье! Дрожащими руками я хватаю мел, чтобы начертить знак, который отпугнёт духов земли от моей драгоценной башни. После этого, с завтрашнего дня, рука, что чертит сейчас знак, не будет двигаться неделю, но это небольшая плата за сохранение моей жизни. Уф! Я успел. Бегу к окну. Мой враг, ты успел за то время, пока я сражался с погибелью глубин, очистить небо. Сейчас ты наверняка готовишь новую каверзу.
В городе пылают несколько десятков домов – мои молнии били не только в башню врага. Люди внизу толпятся, суетятся, я слышу крики «Воду! Воду!». Мне не до этого.
Моё следующее заклинание – Острая Тьма, стрела из пепла сожжённых демонов. Ты успеваешь отбить исполинское оружие – что наверняка нарушает то, что ты задумывал сделать прежде, – и оно разносит мельницу чуть поодаль от твоей башни – и вверх, к небу, летят облака муки.
Быстрее, пока ты ничего не успел сделать! Тоже обратиться к Земле? Пожалуй. Вот тебе, враг, Подземная Змея. Почва вспучивается, и домики внизу ломаются и складываются – этот бугор движется прямиком к твоей башне. Нет... Твой щит крепок. Мне нужно придумать что-то ещё.
Я чувствую, ты творишь волну мороза. Тремя строчками я изменяю твоё заклятье, и оно отправляется не к моей башне, а совсем в другую сторону. Из окна я вижу, как люди, тушившие пожар, их дома и даже языки пламени превращаются в сверкающий лёд.
Теперь черёд Магии Разума. Всё более тонко, чем прежде, и внешних эффектов куда меньше, но в магическом плане куда более насыщенно. Мои щиты сменяются наглыми выпадами, ты уходишь от моих ударов и метко наносишь свои. Внизу люди совсем сошли с ума – они убивают друг друга, жгут свои дома и кидаются в пламя. Неужели это отзвуки нашей Схватки Душ так на них повлияли?
...Это длится несколько часов. Всё в дыму, и город внизу пылает; я слышу, как здания рушатся, вздымая снопы искр. Мне всё равно – моя башня защищена от пламени. Безумные крики стихли – сейчас, наверное, в городе не осталось больше никого живого, кроме нас и наших слуг.
Ты начинаешь одерживать верх. Случайно моя рука наталкивается на ритуальный кинжал, лежащий на дубовом столике, и решение вспыхивает в моём сознании. Мне нечего терять. На руке, чуть повыше локтя, я делаю глубокий разрез; боль переполняет меня через край и выплёскивается наружу, исполинским молотом сокрушая твою волю и жажду победы. Магия крови – когда ты меньше всего её ждёшь! Лежи там, без сознания, пока я не придумаю тебе самую изощрённую и жестокую казнь! Жди, пока я...
...Почему из груди у меня торчит окровавленный клинок?.. Поворачиваю голову.
– Кто ты?
Человек в латах, неизвестный мне воин, пронзил мою спину, пока я был занят Схваткой Душ. Но это же... это же... нечестно?!.
– То, что я видел сегодня, доказывает – в том, что связано с магией, нет чести, – ответил мне воин. – А сейчас я пойду к твоему другу, нанесу ему неофициальный визит. Что касается тебя – ты отправишься поближе к родному городу, к которому был так добр и который так любил.
Из окон моей башни лететь высоко – успею я умереть перед тем, как встречусь с красным пеплом и бушующим пламенем?.. Одно радует: ты, мой враг, тоже не сможешь отпраздновать победу. Наш поединок завершился ничьёй.
Если ты согласишься, мы бы смогли продолжить его там, где мы в скором времени окажемся. В аду.
Ты согласен продолжить поединок?..

Город грез
 

Мой рассказ на несколько боянную тему вампиров.

В Вита-коне в настоящее время царит спокойная обстановка, чему способствуют совместные усилия правительства города и церкви. Первые помогают финансами и правительственными указами, а вторые - жестким контролем за общественностью и активной агитацией. За последнее время в Вита-коне сожгли несколько сотен ведьм. Говорят, некоторых специально привозили судя из провинции, дабы еще больше устрашить людей.
Вита-кон - это один из центральных городов Катримии. В центральных районах жывет знать, на окраинах же - все остальные. Как правило это приехавшие на заработки крестьяне, реже - цыгане и криминальные елементы. Церковь внушает страх всем, кому только возможно - все ученые Вита-кона были арестованы, все писатели и художники взяты под контроль. Знать также боится гнева церкви - один косой взгляд кардинала - и вся их репутациия разрушится, как карточный домик. Ранее Вита-кон был культурным центром Катримии, что отразилось на внешнем виде города - тут и там встречались огромные строения, как правило, из черного мрамора, статуи причудливых созданий - это были в основном, символы богатых семей. За последних двести лет город превратился в монолит из камня и статуй, строения уходят ввысь иногда на пятдесят и более метров, оканчиваясь острыми шпилями. Дороги в центре города были широкими - так, чтобы три екипажа лошадей могли проехать в одном месте, не задев друг друга. Дороги тоже были одной из примечательных особенностей города - так как знать не жалела денег на удобство во всем, их выкладивали большыми, идеально отполированными плитами. А промежности между ними заливали быстрозатвердевающими веществами, после чего тоже полировали до абсолюно ровной поверхности. Делалось ето для того, чтобы не образовывались лужы и не затекали промежутки между плитами. Центр города был огромен - если сравнивать со столицей Катримии, то один центр Вита-кона был больше всей площади столицы. И почему Вита-кон не столица?
Вчера в одном из кварталов на окраине сожгли старуху, не имеющию ни малейшего отношения к колдовству. Просто она как-то неудержалась и высказалась своему знакомому о том, что она думает о некоторых кардиналах, которые забирают в виде дани почти все, что хотят. Но на окраинах даже стены имеют ушы, и многие готовы донести начальству на ближнего своего за звонкую монету. Даже если этот ближний ничего не делал.
Борьба с ведьмами, колдунами(ведьмаками в том числе) и колдовством в последнее время начала быстро набирать обороты. Но церковь двулика - запрещая всякие научные исследования в городе, она сама же ими занимается с целью увеличить влияние и в случае необходимости иметь при себе сильное оружие. Етим же занимаются и враги церкви - не колдуны и ведьмы, которые, наоборот, пытаются постичь тайны магии, а богатые бандиты и организации, цели которых диаметрально расходятся с целями церкви. Это все еще существующие кланы язычников, демонологи и авантюристы. Но церковь представляла собой организацию, значительно сильнее всех остальных вместе взятых(по краяней мере, так считалось). Хотя среди церковников есть некоторые, постигающие тайное знание...

Этой ночью в Вита-коне шел дождь. Тучи над городом клубились непроглядной тьмой, то и дело гремел гром и сияли молнии... По городу со свистом и ревоми пронеслось четыре большых силуета. Разганяя тьму вокруг светом фар, неслись вперед гоночные болиды. Неистово рвясь вперед, они пытались перегнять ветер и перекричать грозу. Скорость ошеломляла - редкий прохожий, когда мимо него проносились ети черные силуеты, чуть ли не падал от следующего за ними порыва ветра. Чаще он просто стоял, не в состоянии понять, что за адская сила пронеслась мимо. Многие потом говорили, что видели призраков, духов, оборотней и демонов...
Анджелина, смотря в непроглядную тьму Вита-кона, вела автомобиль на предельной скорости. Обычные люди - ее соперники в данном случае - не могли управлять такими агрегатами на таких скоростях. Острота восприятия не позволяла вовремя реагировать на смену напрвления движения. У нее же с етим самим восприятием никаких проблем не возникало. По крайней мере, оно было развите выше обычных человеческих чуств. Местами даже давала о себе знать возможность предсказывать юудущее. На интуитивном уровне.
Верхушку власти в Вита-конте сейчас составляют кардиналы Святой Церкви. "Святая Церковь" - это скорее название, а не обозначение. Собственно, власть развратила их до последнего. Официально кардиналам запрещено иметь детей, но каждый из них диктует этот запрет по-своему. У редкого кардинала нету кровных наследников или незаконных отпрысков. И то это связано с физиологическими проблемами, не сомневайтесь. Как правило семья кардинала насчитывает три-пять детей. Конечно, неофицыально.
Но, тем не менее, кардиналы в большынстве случаев заботятся о благосостоянии своих отпрысков. Иногда дарят им подарки. Иногда случалось даже, что сыновья кардиналов сами становились кардиналами или в худшем случае священниками. В этом городе ето все было в порядке вещей, но никто не осмеливался говорить об етом вслух. "Подарки" кардиналов своим сыновьям часто были предметами научных изысканий церкви - изящное оружие, одежда с удивительными способностями, гоночные автомобили... Последние были разработаны как будущая альтернатива екипажам, но пока не имели практического применения и стояли на складах без дела. Зачем добро должно пропадать? Вот и кардиныалы так подумали. А дети тоже не лыком шыты - центральные дороги города идеально подходят для соревнований в скорости. Но днем все же ети гонки могли визвать подозрения и зависть и различных слоев общества.
Но с наступлением ночи все менялось - атмосфера идеально подходила для соревнований механических монстров. Некоторые кардиналы даже делали ставки на любимых сынов. Немалая часть знати тоже иногда собиралась в местах проведения соревнований, дабы поглазеть на гоночные болиды.
Двигатель не шел на полную мощность, но ето и не было необходимо - все соперники оставались далеко позади. Анджелина в душе огорчилась, ведь что толку участвовать в гонке, если знаешь, что выиграешь? Свернув на очередном крутом повороте, она с надеждой посмотрела в зеркало заднего вида - ничего. Но тут же и-за угла вылетел автомобиль, несказанно ее удивив. Дело в том, что если он сумел ее догнать.... Но тут она розглядела, кто водитель.

Кайл не отличался большой преданностью идеалам церкви, или же преданностью своему отцу. С малых лет ему не в чем не отказывали, но отец, часто приходящий домой пьяным, дал понять, что много власти и богатства - это ни чем не лучше свинства. И от того он сам пытался себя ограничивать во всем, часто занимая ум книгами из семейной библиотеки и рисованием. Несколько лет назад отец, последовав примеру других кардиналов, подарил сыну гоночный автомобиль... С тех пор ето стало его пристрастием. Днем Кайл отбывал службу в церкви, пытаясь оправдать надежды отца, и стать достойным священником. Священником он уже стал, теперь дело за малым - не упасть лицом в грязь и не опозорить семью. Ночью он часто гонял по улицам Вита-кона с многими другими сынами кардиналов, реже - с детьми очень богатой знати. Они любили делаить ставки на сыновей, и потом, в случае виигрыша, их прямо роспирала гордость... Да и Кайлу самому было интересно посостязатся с остальными не только в читании проповедей...
Но несколько месяцев назад появилась ОНА... Кайл не мог описать весь спектр чуств, нахлынувших на него при ее появлении. Тем более он не мог описать своего восхищения ею, когда она победила четверых лучшых гонщиков Вита-кона... В том числе и его - тогда действенного чемпиона. Он днями ходил сам не свой, с отрешенным взглядом о чем-то думая. Даже эго отец начал подозревать неладное. Но наконец его дивное состояние исчезло, и он, как и раньше, читал проповеди в церкви, а по ночам соревновался с другими ребятами в гонках. Но он понял - эта девушка, так нагло обыгравшая его и его товарищей, ничто иное, как его любовь. Он ранее встречался с "симптомами" любви в книгах, да и некоторые люди ему об этом рассказывали. Но теперь он сам влюбился. В первый раз. Священникам запрещено любить, но если уж сами кардиналы ети запреты не соблюдают, что тогда можно говорить о нем, простом священнике? И его целью было произвести хоть какое-нибуть впечатление на нее, а далее - будем думать...
Недавно отец достал новинку - новое оборудование для его автомобиля. Как он там говорил оно называается? Закись азота? А-а, не важно, основной принцип понятен. Осталось его только использовать. Учитывая, что в окружении Кайла не многие были готовы рисковать своей шкурой ради чего-то особого, то что он собирался сделать сегодня ночью, вызвало бы бурю емоций у его знакомых. Но ето мало волновало екс-чемпиона. Сегодня он не пожалеет ничего - ни машины, которую при необходимости можно поменять, ни себя.
Вот автомобилы выкотились на стартовые позиции, вот какая-то девушка, вероятно, любовница одного из гонщиков, собирается давать отмашку. Секунда ожидания - он посмотрел направо, в затемненные стекла черного автомобила етой девушки. Ничего не видно. Ну да ладно. Вот сигнал. Моторы взревели, закричала резина, и машыни рванулись вперед, рассекая непроглядную тьму светом фар. Он сразу же нащупал рычаг нового устройства, немного потянул на себя - что-то внутри его замерло, а в следующий момент машына рванулась вперед еще скорее. Етот маршрут он знал отлично, и мог вести машыну с закрытими глазами. Правда, не на запредельных скоростях. Трое его соперников остались позади, но задние фары машыни его возлюбленной засверкали далеко впереди. Он вдавил педаль газа в пол, и потянул рычал подачи закиси до упора. Казалось, двигатель затих - не было слышно абсолютно ничего. Даже собственного крика, если вздумаешь кричать. Казалось, вот еще секунда - и машына взлетит. Свет фар, выхватывая из тьмы по бокам дороги редкие елементы архитектуры, размазывался по всей дороге, превращая все вокруг в неясное видение. Но одно Кайл мог разгледеть безошыбочно - ето свет фар впереди идущего автомобиля. Вот он свернул...
Анджелина немного приободрилась, увидев догоняющий ее автомобиль. Ето был тот парень, Кайл. Она, как никто иной, могла прочитать в глазах человека любые чуства. Его чуства она знала.
В етом месте дорога шла по прямой три километра, три километра абсолюно ровной поверхности. Вот мимо пронесся автомобиль Кайла... Вот он идет впереди на метров пятнадцать. Из выхлопной трубы вилетает синеватое пламя.
Что-то не так... Анджелина напрягла свои чуства, и тут же дар предсказания показал ей перегородившую дорогу через сотню метров статую.... Что она там делает? А, неважно, но она перегородила дорогу - Кайл-то не заметит...
Анджелина не успела ничего сделать - все случилось через несколько секунд после того как она увиделав статую. Машина Кайла на полном ходу врезалась в нее, разбившись в дребезги. Чудом не взорвалась. Анджелина резко затормозила, остановившись в метре от злосчастной статуи. Кайл лежал рядом. Его покорявленное истекающее кровью тело вызивало сострадание. Но даже не оно мучало Анджелину. Ведь она-то зачем пришла сюда несколько месяцев назад? Зачем выигрывала у него все ето время? Уж из-за того ли, что чуство любви было взаимно? Но сейчас - он умрет в считанные минуты, ближайшая больница в десяти минутах езды. Она взглянула на несколько минут в будущее, отлично понимая, что выход только один. Но можно ли назвать ето выходом? Чем он лучше смерти? Но она уже знала, что она сделает - ведь не может же она позволить ему умереть?
Приподняв его тело над землей, она прислонилась губами к его шее...

Кайл проснулся от сильной боли и морозившего по лицу дождя.
"Что случилось? Что за?...". И тут он вспомнил - он летел по дороге, пытаясь выпередить ее... Анджелину.
"Откуда я знаю ее имя?". Он попытался встать - все тело болело. Вокруг лежали только покореженные куски металла, а над всем етим безобразием возвышалась семиметровая статуя горгульи.
"Боже, она разбилась?" - етот вопрос заставил его оббегать все вокруг, пока не наткнулся на следы шын, шын ее машыни, уезджающих прочь. А рядом еще несколько - ето наверное его "товарищи", увидев аварию, решыли разъехатся кто куда, пока не стало жарко. И только сейчас он почуствовал приятную боль в шее. Прикоснувшысь к етому месту, он нащупал что-то теплое. Кровь. Взглянул на свое отражение в куске побитого лобового стекла. Две небольшые дырочки...
"Черт, вампир! Вампиры в городе! Нужно сказать отцу!".
С этой мыслью он побежал по улице в сторону дома. Ему не пришла в голову мысль, что только благодаря етому вампиру он выжыл.
На месте аварии было пусто. Но вот послышался какой-то звук - как будто что-то крошится. На дорогу упало несколько кусков камня. И еще. Семиметровая горгулья, проснувшысь ото сна, оглядела все вокруг. Горгульи вообще не отличаются умом, так что ета тварь не осознавала, где она решила вздремнуть. Подумать только - горгулья спит посреди одного из центральных городов Церкви. Но ето уже не имело знчения - зевнув во весь рот, она расправила крылья и взлетела в непроглядную тьму дождливого неба Вита-кона.

Анджелина загнала автомобиль в гараж и зашла в свой особняк. С недавних пор свой. Когда ей его подарил Люцифер. Как бы смешно ето не звучало, но влядыка Ада оказался вовсе не таким уж и плохим малым. Но и не лучше ее. В любом случае он не стал бы рисковать своей шкурой ради кого-либо. Она упала на диван возле камина и невидящим взором смотрела на огонь. Анджелина была очень красивой девушкой - и ее неестественная природа здесь ни при чем. В свете огня камина она казалась еще прекрастнее.
Где-то за десять метров послышались чьи-то шаги. Она не обрачиваясь начала разговор:
- Что ты здесь забыл?
- Я знаю, что случилось час назад, Эндж - ответил грубый мужской голос.
- Да, - она обернулась на голос - я это знаю. Но что поделать? Я только что превратила человека, священника, в вампира.
Люцифер выглядел высоким мужчиной лет сорока пяти, с проступающей в черных волосах сединой. Ничто не выдавало в нем повелителя ада. Разве что взгляд, способный пронзить человека насквозь, увидеть его самые сокровенные тайны и грехи. Он был одет в белые штаны и рубашку, и небрежно накинутый на плечи белый же пиджак. Пиджаков тогда не существовало, но он всегда носил именно его. Даже тысячи лет назад.
- Но что же тебя смущает? - усевшись в кресло напротив, спросил он - снова отвращение к собственной персоне? Сколько раз я тебе об етом говорил? Ты помнишь, когда стала такой?
Она отрицательно помахала головой.
- И я не помню. Также как не помнят прочие демоны, горгульи, оборотни. В большынстве своем мы такими родились. Поетому мы такие сколько себя помним. Мы никогда не были в милости у высших сил. Емоции людей, связанные с выдуманными монстрами, порождают изменения мирового психо-поля. Как следствие, под воздействием етих изменений, рождаются такие как мы. Но вампиры также могут превращать других в себе подобных. В етом ваше, ну еще и оборотней, отличие от остальных. Но, в отличие от вас, укушенные люди могут быть вылечены. Так чего боятся? Отец того паренька мне известен - он практикует магию и алхимию и наверняка знает несколько заклинаний для обратного превращения. Но, я так понимаю, для тебя не ето главное. Что же тогда?
- Не знаю.
- А я знаю - сказал, улыбнувшись, Люцифер. Под рубашкой стало заметно, что он весь покрыт татуировками. - ты хочешь, чтобы я это сказал?
Она гневно посмотрела на него, затем отвернулась в темноту.
- Да ты влюбилась в него. Он в тебя влюбился. Но ранее ты боялась етого чуства, ведь если он узнает, кто ты на самом деле, то никогда более не полюбит тебя. Но час назад, превратив его в вампира, ты стала опасатся еще большего - того, что став вампиром, пусть и не надолго, он изменится навсегда. И уже не будет тем, кого ты любила.
Люцифер не видел, но почувствовал, что она бы залакала. Если бы вампиры могли плакать.

Кайл бежал по улицам ночного Вита-кона, не обращая ни малейшего внимания на дождь.
"Если меня укусил вампир... То что случилось с Анджелиной?".
Неожиданно для него самого в голове начали крутится образы, которых ему ранее видеть не приходилось. Ето были крупицы памяти Анджелины, переданной ему. Но он етого не понимал. Или не хотел понимать. Он бежал к своему отцу, Роману Барсоне, в его лабораторию. Отец жыл один, не считая тридцати человек прислуги и его. Мать умерла при родах. В отношении запрета на семейную жызнь отец считал себя полностью безгрешним - тайные познания ученых церкви начинали творить чудеса. Дошло до того, что они научились создавать детей без фактического вмешательства отца. Для етого была необходима лишь проба крови. Да и фактически он не имел возможности иметь детей - он был импотентом. Отца часто интересовали вещи, выходящие за пределы человеческого восприятия. Почти всю свою жызнь он искал философский камень, вел кучу дневников, также занимался магическим искуством. Церковь знала об етом, она была в курсе всех дел своих кардиналов. Но факт изучения алхимии и магии среди кардиналов нисколько не смутил духовенство. Наоборот - некоторые настаивали на "уничтожении врага его же оружием". Кардиналу Роману Барсоне ето было только на руку. Со временм его магические трактаты начали занимать целые полки в его библиотеке.
Кайл вбежал на верхние етажы отцовского особняка, открыл ногой дверь в его келью и ввалился внутрь. Отец был на своем обычном месте - делал записи, сидя среди колб с разными жыдкостями.
- Отец!
Барсона только нахмурил брови и жестом приказал сыну замолчать, дабы не мешал. Но тот и не подумал об етом.
- Отец! Вампиры в городе! - почти прокричал Кайл.
И толькосейчас Роман посмотрел на сына. Он весь был в изодранной одежде, кое-где была видна свежая кровь.
- Где ты был? - скорее с гневом, нежели с беспокойством спросил отец.
- Отец... Меня укусил вампир.
Роман положил перо и некоторое время смотрел на сына.
- Покажы место, где тебя укусили.
Кайл молча нагнулся и показал отцу две аккуратны дырочки на шее. Лицо Романа преокрасилось в багрово-красный цвет. Казалось, он сейчас взорвется от гнева.
- Будешь знать, как по ночам шлятся - только и прошипел отец, мысленно поинтересовавшысь, вииграл ли его сын гонку на етот раз, ведь он поставил на него немалые деньги.
Роман приказал Кайлу идти к себе, а сам принялся искать в своих записях лекарство от вампиризма. Только сначала он взял кусок бумаги и приложыл к ране на шее - вдруг церковь определит кто ето его укусил? Ведь сына они ему сделали? Почему бы не совершить чудо еще раз?
Кайл закрылся у себя в комнате, не роздеваясь, в чем был, упал на постель и тут же заснул. Но сны теперь были не такими, как он привык - все они были лишь обрывками из памяти его любимой девушки. Но он все еще етого не понимал. Но один сон напомнил ему проишествия сегодняшней ночи. Он увидел себя, точнее, свое покореженное тело, лежащее среди обломков автомобиля. И ее, стоящей над ним. А вот...
То, что Кайл понял, что вампиром его сделала именно Енджи, привел его в бешенство. Но среди всех етих воспоминаний, он увидел не только то что она видела, а и то, что она чуствовала, думала...
Кайл проснулся. В его душе бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, он вознесся на седьмое небо, поняв, что его чувство все ето время было взаимно. Но с другой стороны... Изменился ли он? Поменялся ли? Но какое ето имеет значение! Главное то, что она его любит. Нужно найти ее. Скорее.
Но его прервал отец, зайдя в комнату с какими-то порошками и тетрадями. Кайл не знал что делать - нужно найти Анджелину и бежать из города, пока експертиза церкви не определила, кто же такой етот вампир... Но кто знает где она жывет и кто она? Кроме Кайла, наверное, никто... Что же делать. А тем временем за окном ставало солнце. Взглянув на светило, Кайл потерял сознание.
Очнулся он уже когда отец закончил его лечить. За все время две дырочки на шее не затягивались. Но ранее они не болели. Сейчас же боль была жуткой, что подтверждало его возвращение к обычному, "человеческому", состоянию. Кайл потерял нить реальности. Он, казалось, забыл о всем, что случилось за последнюю ночь. Но, увидев пустые отцовские колбы, все свпомнил. Вернулась и его память, и память Энджи. Он должен ее предупредить.
- Мы нашли того вампира, который тебя укусил - сказал отец, вытирая руки от всяких препаратов.
- .....?!
- Леонард, наш заведующий генетик(ето слово Кайлу ничего не сказало) все определил. Етот монстр скоро сгорит на площади Вита-кона.
При последних словах Кайла чуть не стошнило.
- Но... Кто ето? - только и сумел выдавить он.
- Инквизиция уже давненько точит на нее зуб. Но она считалась членом знатной семьи и поетому никто ее не трогал. Они знают, где она жывет. Вместе со своим дядей.
Кайл уже понял, кто етот дядя.
Окно из комнаты Кайла выходило прямо на городскую площадь. Там как правило сжигали ведьм, казнили еретиков и воров. Сейчас площадь тоже не пустовала.
Кайл с ужасом взглянул в окно. Посреди огромного скопления народа, в основном оборванцев, возвышалась площадка, на которой палили ведьм. Сейчас там было пусто, не считая уже приготовленной кучи хвороста и дров. Рядом стоял здоровый мужык с черным мешком на голове и двумя прорезями в нем. Люди кричали что-то неразборчивое. Агитация церкви делала свое дело - простой народ верил в святую силу церкви и адскую силу ведьм, только и делающих, что портяхих жызнь всем остальным.
Из-за плеча отец сказал ему, покидая комнату:
- Ее уже схватили и будут судить как ведьму.

Анджелина проснулась от стука в дверь. Люцифера уже давно не было. Она накинула халат и спутилась в прихожую. Но не успела она подойти к двери, как та слетела с петель и в дом ворвались вооруженные вилами и прочим импровизированным оружием селяне во главе с инквизиторами. Ее схватили, связали руки и накинули поверх халата старое платье, дабы сделать ее самочуствие еще скуднее. Анджелина была не в силах сопротивлятся им. Все ожидали, что выйди она на свет солнца, то тут же сгорит. Но етого не случилось. Конечно, солнце вампирам не приятно, но не до такой степени.
Через пол часа ее притащили на площадь. Там собралось очень много людей, и каждый хотел плюнуть в кровопийцу, без сомнения бездушного и безчуственного. Под присмотром инквизиторов ее затащили на площадку для сожжения и привязали к столбу. Обкидав ее хворостом, кто-то начал читать ей обвинение. Ее ето уже не волновало. Как и все остальное. Никто не знает, каково ето - быть вампиром. Не ходячим мертвецом - это лишь байка инквизиции. Но не иметь ничего общего с остальными людьми, быть не просто не таким как все - не быть частью не просто общества, а и етого мира. Не иметь свого места. Не иметь цели. Не иметь возможности полюбить...

Кайл бежал к выходу из дома.
"Скорее, нужно сделать хоть что-нибуть!"
Но на выходе из отцовского особняка его ждали два огромных охранника, не под каким предлогом не желавшых выпускать его на улицу. Отец все понял. Кайл в свободное время рисовал картины. И на етих картинах часто можно было увидеть Энджи...
Но ето было лишь минутной проблемой - надо было лишь найти окно. Оказавшысь на улице, Кайл побежал в направлении площади - от туда уже слышались крики крестьян и ораторский голос инквизитора, читающего приговор. Кайл пробирался к площадке, все еще пытаясь хоть что-либо придумать. Инквизитор закончил читать написанное в свитке обвинение(точнее, обвинения) и три служки бросили в кучу хвороста по факелу. Тот всполохнул в считанные доли секунды. Люди вокруг радостно кричали, махали руками. Кто-то пел песни. Кайл бросился к ступенькам на площадку, но его схватил здоровый охранник и пытался одтащить в сторону.
Для Кайла вся жизнь была лишь мутным потоком малозначимых событий, не имеющих фактически никакого смысла. Его с детских лет готовили стать священником, в дальнейшем - кардиналом. Но лично для него ето не имело никакого смысла - все что он делал было лишь прихотью его отца. Но тогда, несколько месяцев назад, увидев Энджи, он понял, что отныне и навечно у него не будет никако другой необходимости, кроме необходимости увидеть ее глаза, почуствовать прикосновение ее руки...
Он посмотрел на костер - вот же она, та, без кого его существование не имеет смысла, когда как не сейчас она нужна ему. Огонь через считанные секунды доберется до нее. Она была самым прекрастным созданием в етом мире. И когда, как не сейчас, он должен понять, что она стала для него дороже всего серого мира?!
Кайл не мог похвастаться выдающейся физической силой или молниеносной реакцией, так что никто бы не поверил, не увидел бы он на собственные глаза, как священник, вырвясь из цепких обьятий местного цербера, бросился к костру, дабы раскидать пылающие дрова прежде, чем огонь доберется до его любимой. Возникшый на его пути инквизитор был попросту сброшен с площадки. Кайл выхватывал пылающие поленья из огня, бросал их в людей, в толпу - куда угодно. В какое-то мгновение он взглянул ей в глаза - она смотрела на него таким взглядом, за которые Кайл отдал бы все на свете. Этот взгляд был преисполнен того самого чуства, которое так жгло ему серце. Но в ето же мгновение его проткнул мечем в спину инквизитор. Кайл пошатнулся, инквизитор выйнял лезвие из его тела, и молодой священник начал судорожно хватать воздух. Но он не оторвал взгляда от глаз Энджи. Из последних сил навалившысь вперед, он вскочил на горящие поленья и, обняв девушку, поцеловал ее. Ето был единственный и самый страстный поцелуй во всей его жызни.

Люцифер имел особняк в самом центре Вита-кона, с балконом, виходящим на главную площадь. Ему было интересно наблюдать сцену сожжения своей "племянницы". Люцифер не был равнодушен к сегодняшним происшествиям, но этот интерес выявлялся лишь в попытке предугадать следующий ход влюбленного священника. Когда тот вскочил в костер, инквизиторы закрывались руками от полетевшых во все стороны горящих деревяшек, что вызвало у владыки ада приступ хохота.. Толпа, до того чрезмерно радая(Люцифер мог определять состояние людей не только по внешнему виду, а и по ауре), затихла, многие, раззинув рты, смотрели на парня и девушку, обьятых огнем, слившихся в поцелуе. Люцифер наблюдал, как меняется гамма емоций всех собравшыхся вокруг людей. Они все минуту назад ненавидели Энджи. Теперь же они ей зачаровны. Аура - это и есть основная часть психо-поля, благодаря которому он несколько тысяч лет назад и стал владыкой ада. Но сейчас он заметил что-то необычное в состоянии етого поля - но что, он так и не понял.
А на противоположной части центральной площади отец Кайла гадал, какое ему теперь нужно придумать оправдание действиям сына.
"Хм, но ведь официально он мне не сын? Так что же мне беспокоится? Если что - я его не знаю".

Кайл чувствовал себя самым счастливым человеком во всем мире. Он не чувствовал сжигающей его боли, ему ето уже было не важно. Он нашел самое большое сокровище в своей жызни.
Енджи смотрела на него и не могла поверить - вот он, тут, с ней. Разве можно желать еще чего-либо в етой жизни? Она больше не боялась, что превращение в вампира лишит его любви. Она уже ничего не боялась.
Что-то гарячее, гарячее огня пронеслось по щеке. Это была слеза. Слеза счастья. Впервые Энджи заплакала.
"Вампиры не могут плакать" - вспомнила она слова Люцифера, и в тот же момент веревки на запястье лопнули, и она обняла его и прислонилась своими губами к его губам. Они стояли в огне, но не горели. Огонь не брал их. Более ничто не потревожит их.

Люцифер не верил своим глазам - кто бы мог знать, что сила мысли может менять существо человека в такие коротки сроки... Мысленно все собравшиеся на площади люди восхищались етой парой... Да и не они одни.
Они сравнивали их с ангелами.


Многие потом говорили, что в тот же день видели двух летающих в облаках ангелов.

От модератора: я переместил сообщение. Тему лучше создавать для романов или циклов, а отдельные рассказы помещать сюда.

Окей понял.

Вот я в свое время читал журнал Мик(мой игровой компьютер). Захотелось написать о нем небольшое произведение.


На дворе стояло холодное лето 2020 года. По магистрали огромного мегаполиса, среди футуризированных летающих транспортов, светя облупленой краской и грязью, неспеша ехала старая, как мир, 24-я волга, а следом также неспешно летел бронетранспортер 2009 года выпуска. В волге сидело трое человек - старенький дедок, покашливающий раз ураз, но тем не менее находящий в себе силы вести автомобиль, и двое мужчин, один был среднего возраста и богатырского телосложения, а во втором виднеющиеся седые волосы и хладнокровный прорицательный взгляд указывали на богатый жизненный опыт. Был еще и четвертый, но его никто не видел, кроме водителя.
Весь город был устлан небоскребами, которые в прямом смисле соответствовали своему названию - количество етажей доходило до тысьчи. Старичок то и дело презрительно фыркал, когда бросал взгляд на ети строения - в его глазах они были похожы на безжызненние куски холодного стекла. На лобовое стекло упал пожелтевшый листок, сильно удивив трех сидевшых внутри. Ето был последний признак лета в городе - из года в год оно становится все короче и холодней... Старик выжал педаль газа на полную, чуствуя, что не может ждать - все равно предел скорости на трасе составлял 300 км/час. Машына взревела, но поехала не намного быстрей.
Через пол часа волга затормозила у одного из небоскребов. Захлопнув за собой двери, двое помогли деду сесть и инвалидную коляску, и в сопровождении прибывшей в бронетранспортере групы вооруженных людей с кучей компьютерного оборудования направились внутрь здания, над парадным входом в которе красовалась неоновая надпись "Всемирный центр компьютерных игр". Еще было достаточно рано, и зал, как правило забитый тысячами геймеров, желающих поиграть во что-нибуть, пустовал. Только пара рабочих ходила помеж компьютеров, проверяя их работоспособность. К групе подошел робот-охранник, но неуспев просканировать гостей на наличие оружия, отлетел на десяток метров, со звоном разбившысь о стену. В здании забила тревога. Люди начали распределятся по первому етажу, переворачивая столы и создавая баррикады из подручных средств. Старик проехал на старой коляске к лифту и, зайдя в него, поехал на верхние етажы здания.
-Когда приедет милиция? - сказал он в пустоту.
-Четыре минуты - ответил образовавшыйся рядом темный силует.
-Я пойду первым. BondD, оружие при тебе?
Силует достал Deserd eagle, и вставив в него обойму, передал старику.
-Пойдет. Подождеш у двери.
-Справитесь? - с сомнением спросил силует.
Дед только вопросительно взглянул на своего спутника. Ето было достаточным ответом. Прозвучал негромкий звонок, и лифт остановился. Дверь открывалсь прямо перед огромным кабинетом с надписью "конференц-зал". Старик направился прямо туда. Из лифта более никто не вышел, но в нем более никого и не было. Миновав небольшой кабинетик, где расположилась секретарша("прошло столько времени, а ета деталь интерьера совсем не изменилась" - подумал, покашливая, старик), он на мгновение остановился перед дверью, буд-то что-то вспомнив, повернул ручку и потянул дверь на себя. Внутри располагался обычный "начальнический" кабинет, в котором сидело или стояло приблизительно полтора десятка человек, оживлено обсуждая долю каждого от заработка компании по производству и распространиению игр. Громко хлопнув дверью с целью обратить на себя внимание присутствующих, старик неспеша поехал к окну, в противоположную от входа часть комнаты.. Полтора десятка пар глаз с удивлением уставились на гостя. Когда же старик доехал к концу зала, присутствующие начали закидать его вопросами вроде "а кто ты такой?", " чего ты тута забыл?" и т .п. Наконец кто-то сообразил вызвать охрану, которой уже не было. Старик вздохнул, посидел несколько секунд почити неподвижно, невидящим взглядом уставившысь в окна, на острые шпили небоскребов, и, как ни в чем не бывало подвелся с кресла. Повисла тишина. Старик презрительным взглядом окинул присутствующих, и, неизвестно откуда достав пистолет, высадил в них почти всю обойму. Послышались звуки падающих тел. Двадцать пуль, пятнадцать трупов. Старик подошел к начальническому креслу, скинул оттуда труп и плюхнулся туда же. Перед глазами образовался монитор компьютера. Нажав пару кнопок, он вывел на екран изображение с камер наблюдения. На первом етаже шли подготовления ко встрече с милицией. Старик быстро нашел одного из своих спутников, самого накачанного, достал из кармана небольшое передающее устройство, и надел на ухо.
- Glukk, готовся. Гости через полторы минуты. Где Kertis?
Фигура на екране монитора приложила палец к уху и что-то сказала. Старик побегал руками по клавиатуре, снова приложил палец у уху.
- Kertis, канал открыт. Загружайте.
На екране появилась небольшая красная полоска, понемногу наполняясь зеленым цветом. Внизу щетчик показывал процент загрузки. 1... 2... 3.
Старик поднялся со стула и, перступив через пару трупов, стал у окна.Выстрелом пистолета пробив небольшую дыру в стекле, он обратился к невидимому силуету:
- Скажешь, когда. Слух у меня уже не тот.
На пару секунд повисло молчание.
- Сейчас - сказал BondD, расслышав звук милицейских мигалок.
Старик достал из кармана потертого пиджака две гранаты. Бросил в окно одну. Затем другую. Прозвучало два взрыва. Началась стрельба. Старик снова сел в кресло и посмотрел на монитор - 23%. Нужно время. Кертис и прочие загружают во всемирную игровую сеть то, без чего она не может считатся таковой. Fallout, Arcanum, Doom, NFS, Tomb raider, Comandos и прочие проекты из золотого века компьютерных игр. Прямо напротив здания всемирного центра распологается здание, в котором создаются и распространяются компьютерные игры. Без вмешательства человека. Автоматизированное создание игр! Разве ето не самое большое преступление против виртуальной реальности? И сейчас, забытое прошлое - игры, в одной из которых больше душы, и смысла, если угодно, чем во всех тех играх, что вышли за последних лет пять, возвращается.Самое малое, что я могу сделать - ето не дать им исчезнуть.
Пробежавшысь глазами по кабинету, старик неизвестно откуда достал дробовик, вероятно лежавший в укромном месте у бывшего хозяина центра, достал из кармана коробку с патронами, положил дробовик на колени. Затем достал из кармана небольшую позолоченную табличку и втиснул BondD'у.
- Повесь с той стороны двери, хочу, чтоб все было, как раньше. Ностальгия. - спокойно сказал дед, достал из стола бутилку виски и отхлебнул из горла.
BondD прицепил с другой стороны двери табличку с надписью "Rand - начальник ДЗВР".

----------------------------

Апокалипсис

«Steamhammer Crusader» в прямом смысле летел по дорогам Киева, невидимый для окружающих, чему способствовала последняя технологическая система камуфляжа «Хамелеон». На улице стояло морозное утро января 2130 года. Над городом уже давно был установлен защитный купол, исполняющий роль теперь уже несуществующего озонового слоя. Невдалеке от трассы росли вишни - новые сорта, произведенные специально для холодного климата, сейчас были укрыты сине-зеленого цвета листвой. Конечно, под покровом купола температура искуственно регулировалась климат-активатором, но сейчас все еще царила атмосфера новогоднего праздника, и климат был подобран соответственно. Уничтожив пригодную для жизни среду обитания за пределами своих городов, люди стремились сделать как можно лучше то, что у них осталось. Что, впрочем, несколько не стандартно, если взглянуть на человеческую историю.
Арделон Милфратов, сын богатого бизнесмена, скрестив ноги, рассматривал карту Киева.
Он был одет в костюм-тройку, полностью черный, и сидел рядом с местом водителя, изредка поглядывая на дорогу, как будто надеясь увидеть там что-то помимо автомобилей. На месте водителя же сидел бледный как могила лысый мужчина, Сергей «Аурат» Медиченко, просидевший в тюрьме пол жизни. Где-то за плечами Милфратов услышал стук клавиш - хакер Егор «Raider» Курдашев уставился в монитор не видящим взглядом, над чем-то думая. Арделону не было до него сейчас никакого дела.
«Crusader» притормозил невдалеке от кибер больницы. Сегодня был выходной, и, соответственно, людей поблизости было немного. Они начали ждать.
Raider неожиданно ожил и начал активно постукивать по клавишам. Но ни у кого это не вызвало интереса - и Милфратов, и Аурат не обращали на него внимания, полагая, что он регулирует работу маскирующего покрытия.
Вдруг из больницы выбежал человек с двумя чемоданами - его преследовали двое охранников. «Crusader» отключил «Хамелеон» и открыл входную дверь, давая возможность человеку заскочить внутрь, и вводя охранников в замешательство.
Дверь захлопнулась, и автомобиль рванул вперед. Милфратов наблюдал за все уменьшающимися в зеркале заднего вида фигурками людей возле больницы.
Мужчина положил чемоданы на пол, и подвелся, чтобы посмотреть на выражение лиц своих товарищей после его слов:
-Взял все.
На пару секунд воцарилось молчание. Райдер был слишком занят компьютерами, но на пару мгновений остановился, чтобы посмотреть на чемоданы. Аурат вел автомобиль, ему дела до чемоданов не было. Но лицо Милфратова расплылось в довольной улыбке. Он начал похлопывать в ладоши, и приговаривал:
- Отлично, отлично...
Мужчина, принесший чемоданы, присел на большой металлический ящик,один из системных блоков компьютера Райдера, и начал вытирать пот с лица. Это был средних лет мужчина, но уже местами в его волосах пробивалась седина. Это был Максим Бондарев - профессор кибер-медицины и кибер-хирург.
На несколько минут в автомобиле воцарилась тишина - только размеренный гул антиграв-привода. За последние несколько суток профессор почти не отдыхал, и даже привести мысли в порядок у него времени не было. Сейчас он задал себе вопрос - как так распорядилась судьба? Четыре человека, не связанные между собой не чем, бросили все, отказались от привычной жизни. Каждый ради своей цели. Но его цель куда более значимая чем все остальные.

-Дорогая, я буду вечером к семи. Ты приготовишься? Хорошо. Это будет потрясающий вечер! - он попрощался и положил трубку.
Самый шикарный ресторан в центре города, ужин при свечах, как в самых романтических фильмах, негромкая романтическая же музыка... Все отлично. Ну и главное - кольцо. Да, конечно. Максим почти два дня не мог определится, какое же подобрать. Но наконец выбрал его, за большие, даже по меркам таких людей, как кибер-профессора и хирурги, деньги. Но он не обратил на это внимания. Сегодня будет потрясающий вечер. Он нервничал, но не подавал виду. Сегодня самый лучший день в его жизни. Самый лучший.
Сегодня стоял теплый летний вечер. Максим взял на прокат новенький крастный Lamborgini Razar. С трепетом в серце он подъехал к дому своей любимой.
Поднявшись по ступенькам, он постучал в дверь. Та была не закрытой. Он приоткрыл ее и спросил "есть ли кто?". Ответом была тишина. Он зашел в прихожую. Тут была включена настольная лампа и играла негромкая музыка. На столе лежала открытая сумочка. Не понимая, куда же делась его девушка, Максим пошел на кухню, но и там нечего не было. Лишь только когда он зашел в спальню...
На кровати лежало растерзанное женское тело в потеках крови. Максим потерял нить реальности - ему казалось, что ето что угодно, но не тело его девушки. Ето кто-то другой.... Конечно это кто-то другой...

Милицейская експертиза установила, что гражданка Елена Ряновская была убита ночью с 21 на 22 июня 2116 года неизвестным маньяком. Максим Бондарев, близкий для нее человек, более двух недель не мог адекватно воспринимать реальность. Он проходил по делу как подозреваемый, но через два месяца милиция сняла с него обвинения. Отличительной жестокой чертой, оставляемой маньяком было два правильных круглых отверстия на шее и расколотый череп жертвы.

Не волнуйся, Елена, я еще успею сделать тебе предложение - подумал Бондарев, прижав к сердцу коробочку с кольцом и погладив один из чемоданов - я еще успею.

Александра Лира уже давно следила за передвижением етого автомобиля. Когда он отключил маскировочное поле возле больницы, ей удалось поставить на него жучек. Специально разработанный для слежения за такого рода автомобилями. Она включила комлинк и с облегчением сказала:
-Жучек установлен. Сигнал есть?
-Сигнал есть - ответил ей ровный механический голос - мы подберем вас через пол минуты.
Она отключила комлинк. Через пол минуты возле здания приземлился военный вертолет. Лира вошла в открытую дверь и наткнулась на безчувственный взгляд робота. На самом деле ето был вовсе не робот, а Константин Севен - командир етой операции. При неизвестных для Лиры обстоятельствах он лишился почти всего своего тела. Почему он выбрал в качестве заменителя тело боевого робота, а не, например, человекоподобное тело киборга, как когда-то сама Лира, до сих пор неизвестно. Она молча обошла его и села в одно из командных кресел.
Сейчас ее вовсе не волновал терминатор-командир, даже не преследуемые ими люди... точнее, не совсем они. Максим Бондарев, профессор кибер-медицины, был ее близким знакомым...

Как тяжело. Боже, как же тяжело дышать... слышатся какие-то звуки... крики... разговоры... но как будто не здесь... где-то вдалеке... Перед глазами мечутся тени, силуеты... Но кто ето? Невозможно розглядеть... Все размыто.... Почти ничего не возможно разобрать... как же холодно....
И такое необычное очущение... как будто... как будто она уже не в своем теле... и боль понемногу проходит... Но нет больше звука... нет света... нет ничего.... кроме... кроме... кроме такого приятного луча света... как будто призывающего к себе... голоса... песня... такая знакомая песня... Тела больше нет. Есть только приближающийся луч такого яркого и в тоже время совсем не слепящего света... как же хорошо стало...
Но вот луч гаснет... голоса притихают... и нет больше нечего... кроме пустоты... но снова вдалеке послышались звуки... звуки бьющегося сердца... смех... радость?... Что ето?... яркий свет ослепил глаза... но вот уже звуки совсем рядом... совсем... голоса... Ето жизнь?... Только единственную фразу удалось услышать... фразу, произнесенную таким теперь уже до боли знакомым голосом.... "ты спасена"... Наконец боль в глазах прошла... но что-то не так... Тревога?... Что случилось... вроде все как раньше... она увидела несколько человек возле себя. В халатах. Ето врачи. С другой стороны было окно в коридор... там была мама с папой... мама плакала. От счастья. Отец улыбался ей и махал рукой. Что случилось? Что произошло? Она посмотрела себе на руку... все как и раньше... но чего-то нет... что-то не так...

Александра Лира, сержант оперативного отдела милиции Украины, перенесла операцию по смене тела в возрасте 4 лет. Слишком поздно врачи заметили патологические и очень опасные заболевания... ее можна было спасти, сделав сканирование нано-хелперами, но за два дня до ее поступления в клининку апарат сканирования был украден неизвестными. Транспортировка другого апарата или перевозка Лиры в другую клинику заняла бы слишком много времени и могла привести к смерти. Единствееным выходом была пересадка сознания в кибер-тело. Уникальность операции состоит в том, что операция была сделана уже при регистрации клинической смерти. Пришлось использовать резервное кибер-тело, в котором сознание девочки находилось почти два месяца. Потом ее сознание было пересаджено в кибер-тело, точно имитирующее ее собственное. Но психологическая травма оказалась куда более серьезной, чем можно было предполагать. Три года она вообще не разговаривала. После наступил период глубокой депрессии - она целыми днями пыталась заплакать, она возненавидела весь мир за то что с ней сделали. Но в конце концов ее состояние улутшилось. Но она отличилась глубокой ненавитсью к террористам, ворам и т. п. В любом случае операция и клиническая смерть оставила в ее душе след на всю жизнь. Операцию провел Максим Бондарев.

- Обьект направляется за пределы города, в направленни Белой Церквы! - вырвал Лиру из задумий голос какого-то хакера, седевшего рядом.
- Хорошо, - безразлично ответил Константин - Винсент, ты слышал - ети слова предназначались командующему второго оперативного отряда, Винсенту(фамилия засекреченна) - Лира, познакомься с идейным соратником одного из преступников - поскольку его имя тебе ничего не скажет, я скажу его ник - Firewall.
Лира недоброжелательно посмотрела прямо в глаза хакеру. Точнее, попыталась - он был в затемненных очках. Ранее он состоял в одной команде с одним из преступников, и нажил себе весьма дурной славы на взломах банков, записей лабораторий различных стран и такому прочему. Похоже ради поимки одного хакера пришлось достать из тюрьмы другого такого же уровня.

Винсент подобрал момент, когда автомобиль будет находиться как можно выше и попадание по нему снаряда не причинит вреда другим людям. Вертолеты вооруженных сил Украины, так же как и автомобили "Steamhammer", обладали системой маскировки последнего поколения. Стабильную работу и защиту от сетевого нападения обеспечивает хакер FireWall. Ему хоть и не удалось взломать компьютер автомобиля, но помочь системе интелектуальной наводки он мог.
- Стрелять, когда обьект попадет в сектор 22 67. - скомандовал он пилотам.
Винсент - очень скритный человек. В Украину он прибыл относительно недавно. Его родина, точно как и биография, засекречены. Сам он не скажет ни слова даже под жесточайшими пытками. Но его отличительной особенностью было то что у него всегда при себе была библия, и говорил он с акцентом(что в принципе и понятно).
- Начать обстрел! - сказал в комлинк навигатор.
Загрохотали пушки. Снаружи было слышно громогласный голос огня и стали.
- Есть видимость? - спросил Винсент.
- Видимость подтверждаю. Маскировочное покрытие отключено. Степень повреждений 12%.
- Здоровый гад. Запускайте нано-бомбардиров.
Нано-бомбардиры - это микроскопические роботы, способные пробраться фактически в любую точку, сколь бы защищенной она не была. Они могут группироваться, создавая взрывные снаряды.
- Взорвем их изнутри - шепотом сказал Винсент.
Десантирование нано-роботов происходит в считанные секунды, необходимо только задать координаты. Но броня автомобиля была специально предназначена для блокировки нано-атаки.
- Под прикрытие удалось пробратся 23 процентам роботов. Остальные сдетонировали на поверхности. Командир, из автомобиля выпригнул человек.
- Что? Кто?
- Максим Бондарев.

Бондарев не был безрассудным, но безсмысленность побега на автомобиле была очевидна - их обстреливал всего один вертолет. Что будет когда подключатся другие? Поздно останавливатся, но он схватил один чемодан и, нажав на кнопку разблокировки двери, выпрыгнул наружу. Он не знал, что находится вне автомобиля, но ему повезло - от обстрела автомобиль летел почти над самой землей, так что при прыжке он ничего не поломал.
Здесь неподалеку есть склад. Его там найдут, сомнений нет, но по крайней мере пока все заняты преследованием автомобиля, он придумает что делать дальше.

Алекс, сечас мы пролетим над местом, где спрыгнул Бондарев. Поймай его.
Лира кивнула. Она почти не слушала командира, сейчас в ее душе не было места логике. Она была в ярости - человек, который сделал ее тем кем она есть, ворует оборудование в больнице. Так значит, и аппарат нано-сканирования тоже он украл? Он мог спасти ее, сохранить ее человечность. Но он предпочел корыстность Наверняка, аппарат был продан где-то на черном рынке.
Дверь вертолета открылась. Внутрь ворвался поток холодного воздуха. До земли оставалось метров пятдесят.
- Пригнешь? - спросил Константин.
Она кивнула. Уже собралась для прыжка, но ее остановила серво-рука командира.
- Не думай, что ты одна перенесла потрясения в етой жизни, Алекс. Ты не знаешь мотивов. Не твори глупостей.
Она гневно глянула на него, не собираясь прислушыватся к его словам, и прыгнула.

Командир Константин Севен был фанатиком своего дела. Его точный возраст превышает 120 лет. У него было очень тяжелое детство. Он вырос в райнах, где преступность бурлила. В 32 года, после того как состояние его здоровья в результате смоотверженных операций понизилось до критического состояния, он добровольно согласился на имплантацию кибер-органов. Он не киборг в полном смысле етого слова - в отличие от стандартных операий, со 100%-й заменой человеческих тканей на кибернетические, у него осталось приблизительно 15% человеческих тканей. В их числе: Большая половина черепной коробки, правая рука и сердце. Медицинскую проверку не проходит из личних соображений более 50 лет.

Детство. Самые лучшые воспоминания для каждого человека.
- Ей, пацан! Иди сюда. - послышался сонный голос из-за спины.
Костя обернулся. Семеро человек, подростков в основном. Ему только 6 лет. Он подошел.
- Слушай, купи сумку - сказал ему один из них и просунул нечто, отдаленно напоминающее сумку.
У Кости было 10 гривен. Отец послал его за кефиром для матери. В етот день Костя в первый раз за последних 2 года покинул дом.
- Нет, не могу.
- Да брось. Глянь - нормальная сумка. У тебя же есть деньги?
Костя ранее не общался с такого рода людьми. Он не знал кто они и что из себя представляют.
- У меня десятка. Родители за едой послали.
- Слушай, ну давай ты нам десятку дашь, мы тебе дадим сумку пока подержать, а сами в магазин сходим за едой для твоих родителей?
Костя же был прост. Очень прост.
- Хорошо, давайте - он отдал им деньги. Они бросили ему ети тряпки, которые назывались сумкой.
- Ты главное здесь жди. Понял?
- Понял.
И ребята, посмеиваясь, убежали. Костя остался их ждать. Так прошло пол часа. Час. Другой. Даже в свои 7 лет Костя начал понимать суть дела. В руках у него была порванная сумка. Впервые в своей жизни он заплакал. Через секунду ето уже был рев. Но прохожие его не замечали. Для них он был никто.
Что делать? Вернутся домой? Без ничего? Отец лупил его за малейшые огрехи, что будет теперь...
Что делать? Пойти просить их вернуть мои деньги? А разве ето реально? Разве я уже настолько наивен...
Что делать?...
Костя всегда слышал от взрослых только укоры. Пусть он мало когда выходил за пределы двора, но его родственники и их знакомые всегда говорили о нем как о ничтожетсве. Он был невелик как ростом так и телосложением не вышел. Вся его жызнь была лишь ничтожным времяпровождением. Он невавидел своих родственников. Ненавидел их знакомых. Сейчас он ненавидел всех. Он никогда не просил кого-либо о помощи, никогда не жаловался. Все считали его ничтожетсвом! Раз он ничтожество, раз он так плох во всем, то показывая свою слабость, показывая необходимость в помощи, он только ставил себя ниже. Ниже в глазах самого себя. Но он никогда не нападал ни на кого. Он даже толком не знал, как ето. Почему все ненавидят его?! Действительно ли он так плох?!! Они всегда издевались с него... а он терпел... они унижали его... он терпел... они обманули его... Так чем они лучше его???
Мнение всех оказалось для него так глупо, что упало даже ниже его самомнения.
Так я луше их! Я лучше их всех! Мне не нужен никто, если я никому не нужен! Значит если они хуже меня, значит мои ценности лучше! Значит я создаю судьбу для себя! Я творю сбе законы, по которым буду жить! Не отец! Не мать! Никто! Но если они хуже меня, значит их законы хуже моих, значит мой закон должен стать их законом! Я терпел! Я прощал! Теперь пришло время мне вершить свою судьбу, вершить ее за них...
Что делать?...
Костя нашел неподалеку мусорник. Там лежало много побитого стекла. Он взяк один кусок. Надрезал себе палец.
Боль. Но так ли сильна боль в том пальце, как боль в его серце?
Он полоснул себе бедро. Какая боль. Но разве и она равна боли его душы?
Он сложил несколько кусков стекла в сумку и пошел на то место где его оставили "продавцы". Ему 6. Им лет по 11-12. Но ето только делает их хуже в его глазах. А его суждение - ето лучшее из возможных.
Он ждал. Он забыл об отце. О деньгах. Он ждал, как и обещал. А если он лучше их, то и обещания свои сдержит.
Вечерело. Место, где стоял Костя, было возле базара. Некоторые люди шугались от одного его вида - небольшой мальчуган со взглядом демона, из-под порванной штанины которого капает кровь.
И вот, когда солнце уже скрылось за горизонтом, послышались знакомые голоса. Они шли прямо к тому месту, где он стоял. Судя по голосу, неторые уже были пьяны. Он приотрыл сумку. Взял небольшой кусок стекла. Сжал в ладоне. Боль. Еще больнее. Кровь. Вот они подошли. Шаги прекратились... Секундная тишина.
И смех. Смех. СМЕХ!
Он замахнулся куском стекла в одного из них. Кусок в форме ножа встрял у парня прямо между глаз. Послышалось шипение. Храп. Полилась кровь. Кто-то закричал. Кто-то бросился на Костю. Он выхватил еще один кусок стекла – ухватившись за него, он вогнал стекло до кости ладоней. Видимо, парни приняли изрядную долю алкоголя. Прав был тот, кто убежал.
Костя всадил кусок стекла в живот одному, выдернул его и разбил об второго.Он снял у одного из них кожанные перчатки, натянул на руки, порился по карманам, достал у них 10 гривен, бросил в их сторону сумку и сказал:
- Полагаю, равноправный обмен.
Он вернулся домой. Родители подняли скандал. Спросили где он взял перчатки. Он молчал. Они начали кричать. Он молчал.А и в самом деле, стоило ли отбирать у низ перчатки?...
Отец содрал их с него... Ладони полностью были багрового цвета. В отца отвалилась челюсть. Он почти что шепотом спросил:
- Что случилось?
Костя россказал. Отец поначалу не поверил. Мать тоже. Но вот послышался стук в дверь. Отец спрятал перчатки.
- Кто там?
- Откройте, милиция.
Мать потеряла сознание. Отец побагровел. Выхода не было. Он открыл.
В квартиру вошли трое человек в милицейской форме. На кухне, за столом, молча сидел Костя. Отец кивнул в его сторону. Следователи прошли на кухню. Костя слышал, как кто-то что-то ему говорил, но не мог разобрать слов. Он чувтсовал, что реальность ускользает от него.
В больницу он поступил спустя 20 минут от потери крови. После было долгое судебное разбирательство. Что было потом - неизвестно. Но Константин Севен спутся 20 лет поступил на службу в милиции. Он ненавидел преступность. Он чтил закон.
У него есть домашнее жывотное - кибер-рыбка Ренз, которую он носит в небольшом резервуаре под слоем брони. И вот уже почти сто лет, сто проклятых лет, когда он стал на 85% машиной. Машина сильнее. Машина бистрее. И главное - машина так непохожа на людей.
Вот уже сто лет. Один век. И за сто лет так никто и не узнал, что его серце больше не бъется...

Если бы Лира была простым человеком, то она бы разбилась, упади она с высоты 50-ти метров. Но киборги переносят куда большие нагрузки, чем люди.
- Бондарев побежал в сторону складов. Не упусти его. И не убей. - послышался из комлинка механичекий голос.
Она побежала к складам. Кибер-сенсоры уловили тепловой след. Она бросилась по тянущейся вдоль стен указывающей красной тепловой ленте, потом внутрь.
След тянулся через весь склад. Лира с каждой секундой теряла крохи самообладания. Она чувствовала, что приближается. Она уже рядом.
Бондарев сидел на чемодане и молча разглядывал кольцо, и представлял как он делает предложение самой лучшей женщине.
Лира была поражена наглосью Бондарева. Вот он, перед ней. Даже не обращает на нее внимания. Это человек, не имеющий сострадания, человек, для котрого человеческая жизнь не дороже апарата нано-сканирования! Он не выйдет из етой комнаты.
И Бондарев не вышел. Лира пристрелила его. С безразличием откинув тело профессора в сторону, она открыла чемодан.
Оборудование и кибер-импланты, украденные в больнице.
.........
Внутри не было ничего из етого. Внутри была.... была статиз-камера с мозгом. И небольшой компьютер. С записью медицинских данных. Лира подключила свое сознание напрямую через компьтер. Медицинские записи... ничего более. Наверное он собирался продать мозг. Был бы покупатель. Но чей это мозг?
Лира повернулась к телу профессора. На затилке было видно порты для приема данных. Лира подключила свой мозг к мозгу профессора, чтобы прочесать его память...

Константин не пытался выйти на связь с Лирой. Он понял, что она убила Бондарева. Но сейчас главное поймать трех оставшихся. Вертолет Константина догнал вертолет Винсента, за 100 метров от автомобиля.
- Мы не нападаем на них, потому как могут быть человеческие жертвы. Нужно подобрать момент - высказался Винсент.
- Командир, автомобиль сворачивает к дому Милфратова! - крикнул пилот.
- Что за чушь. Неужели он решил устроить прогулку по городу?! - даже сквозь металический голос Константина было слышно нотки ярости.
- Не спешите с выводами. Ето может быть что угодно. От обмана до безумия. - предположил Винсент.
- Хорошо. Как только станет возможным, стреляйте.
- Сер, к автомобилю приближается обьект. Ето сержант Лира!
- Лира? Какого черта - Константин включил комлинк - Лира, убирайся одтуда!
Ответа не последовало.

Милфратову, казалось, безразлично, что у них на хвосте висит два военных вертолета. Бондарев сбежал. Но и ето ему неважно. Raider был в замешательстве. Сейчас он восстановил маскировку(хотя что толку), а компьютер ремонтирует обшивку. Пока делать нечего.
Райдер был человеком, с которым очень легко подружится. Он легко шел на контакт, приобретая все новых и новых друзей. Но когда дело доходит до компьютера - он стает совершенно другим человеком.
Когда ему было 15, отец сказал ему, что только придурок может расчитывать заработать деньги в интернете, и полагал, что компьютер - это только игрушка. Большое влияние на него составили масс-медиа, провозглашавшие в то время компьютер источником всех людских бед. Но Райдер всегда хотел, чтобы отец им гордился. Он хотел также показать ему, что он не прав - компьютеры это лишь инструмент, не цель существования, и инструмент этот может приносить прибыль. После нескольких лет постоянных конфликтов с отцом Райдер стал одержим идеей стать самым лучшим в мире хакером. Не интернет-коммерсантом. А хакером. Оказалось, отцу было совершенно безразлично, можно ли заработать в интернете деньги или нет, ему просто надо было покричать на кого-то, поставить свое "Я" выше личности кого-то другого. Когда Райдер это понял, он больше никогда не общался с отцом. Но максималистские идеи в нем остались и до сих пор. Он лелеет надежду в один прекрасный день прийти к отцу и сказать ему:"Отец, а ведь я стал человеком. Я стал луше чем ты. О мне теперь говорят как о легенде. И все вовсе не так плохо, как ты пытался мне вбить в голову".

Лира сидела на полу возле трупа профессора и все также как в детстве пыталась заплакать. Что же она наделала. Этот человек не хотел ничего. Он лишь хотел вернуть себе то, что у него забрали.
Она ненавидела преступников. Потому что преступники лишили ее нормальной жизни. Но она бы отдала жизнь за другого человека. Только что она убила того, кто вернул ее с того света на этот. Того, кто дал ей шанс. Разве он не луше ее? Ее время должно было закончится еще тогда, в больнице. Все ее существование, вся ее жизнь - это лишь попытки заглушить чувство того, что она уже не принадлежит этому миру. Ведь она умерла. Когда-то давным-давно. Но в эту же секунду ее жизнь обрела смысл. Цель. Она может исправить то что только что сделала. Она может вернуть профессора к жизни. Все это время она лишь отбирала у других то, чего у нее самой уже давно не было. Жизнь. Сейчас у нее есть возможность, и главное, причина вернуть жизнь кому-то.

Бондареву показалось, что он проснулся. Минуту назад он сидел на чемодане, разглядывал все еще не подаренное кольцо. Сейчас он смотрел на свое собственное тело с пулей в голове. Что-то не то здесь произошло.
Он посмотрел себе на руку - черт, это женская рука! Он не в своем теле! Но кроме этого... Это тело киборга. Знакомого киборга.
Бондарев еще раз посмотрел на свое бывшее тело. Александра Лира поменялась с ним телами, чтобы дать ему возможность доделать начатое. Теперь она мертва. Но ему еще рано умирать. Он еще не закончил.
В чемодане находился мозг его девушки. Стоило немалых усилий правильно его ампутировать и пометить в статиз-камеру. Но нет пока кибер-тел, в которые можно имплантировать настоящий человеческий мозг. До теперешнего времени он не мог переместить сознание умершего человека в тело киборга - это было незаконно. Не то чтобы это было преградой, Бондарев просто ждал момента чтобы бросить все, момента когда никакой закон уже не будет над ним властен. Да, Лира спасла его ценой своего существования. И он этого не забудет никогда. Но сейчас надо бежать. Теперь нужно вернутся к Милфратову, сейчас только он может ему помочь. Только сечас Максим понял всю бессмысленность своего побега из автомобиля.
Он схватил чемодан и побежал.

Автомобиль уже подъезжал к особняку Милфратова, когад по нему снова начали стрелять. Сенсоры зафиксировали приближающийся посторонний обьект. Это был киборг. Снять его будет сложно, но он ничего не сможет делать.
- Где остановится? - наконец спросил Аурат.
- Прямо напротив особняка, как можно ближе ко входу. Райдер, готовь оружие, сбей этого киборга. - Милфратов взялся за оставшийся чемодан и приготовился открывать дверь.
Вертолеты были для данной модели одними из серьезнейших врагов, активно нападать на них Стимхаммер мог только с ПВО-комплектацией. Но против киборга сойдет и электро-волновая пушка. Райдер навел орудие и выстрелил. Киборг ловко увернулся. На мониторе вдруг пропало изображение. Райдер понял, что это постарался его старый "друг".
Вдруг машину сильно встряхнуло, она развернулась в пол оборота. Аурат развернулся:
- Приехали. Выходим.
Милфратов открыл двери и выпрыгнул. Следом пошел Райдер и Аурат. Милфратов не обратил на киборга никакого внимания. Двери в особняк были на 10 метров впереди.
- Хватит по мне палить! - наконец крикнул киборг с расстояния нескольких десятков метров - это я, Бондарев!
- Мы не можем быть уверены - прошипел Райдер.
- Успокойся. Если бы это был не он, то и на разговоры времени он тратить не стал бы - безразлично ответил Милфратов.
Бондарев не обратил ровным счетом никакого внимания на то что дверь в особняк была на кодовом ключе. Он просто вышиб ее.
- За мной. На нижних этажах находится телепорт. Райдер, разберешься с активацией.
Райдер ранее никогда не имел дела с телепортами(их в мире единицы), но в любой цифровой технике разбирался очень быстро, так что особых проблем возникнуть не должно было.

- Константин, нужно десантировать отряд. Пойдем выловим их - предположил Винсент.
- Вместе с ними пойду и я - отрезал Константин - ты будешь здесь?
- Нет, у меня особая задача с этими ребятами.
- Во как? - удивился робот-командир - поручение парламента?
- Да.
И с чего бы это парламенту было дело до каких-то воров?
Но Константин не любил думать о политике. Ибо вся политика - ничто. Только делами можно что-то сделать или доказать.


Телепорт представлял собой три центрических металлических круга. В центре также находилось при небольших круга, соединенных линиями, образуя треугольник. Неподалеку был большой пульт управления, состоящий из трех компьютеров шестого поколения.
- Вах, шайтан - ухмыльнулся Райдер - на такой системе в DOOM 5 без тормозов можно поиграть.
Милфратов не обратил на это никакого внимания.
Телепорт был окружен гротескными статуями демонов. Видимо, Милфратов был человеком с необычными прихотями.
Бондарев уселся на одно из трех кресел возле компьютера и от нечего делать закинул(хотя, может стоит говорить "закинула"?) ноги на клавиатуру. Аурат прикатил платформу с четырьмя орудиями "Гатлинг" ко входу в комнату и стал ждать. Милфратов стал в центре телепорта, на одном из кругов, и напевал себе какую-то мелодию. Во втором чемодане находилось оборудование для настройки телепорта, в нашей стране им пока располагала только кибер-больница столицы.
- Они скоро будут сдесь. Полторы минуты - отрезал Аурат.
- Я справлюсь - ответил Райдер - пол минуты хватит.
Круги вокруг телепорта начали поочередно загораться несильным алым светом. Началась активация. Вокруг внутреннего круга образовалось еле видимое поле - оно защищает от огнестрельного оружия находящихся внутри него людей, но пропускает внутрь людей и киборгов.
- Гости. - сказал Аурат и включил гатлинг. Через секунду по всей комнате гудело эхо от выстрелов. Так продолжалось пол минуты. Затем "гостям" удалось таки бросить гранату под платформу. Та взорвалась, разлетевшись на сотни металлических ошметков по всем углам комнаты. Аурата откинуло куда-то в угол. Наверняка он был уже мертв.
В комнату ворвалась группа солдат.
- Всем руки за голову! На пол! - закричал кто-то. Райдер уже закончил настраивать компьютер и запрыгнул внутрь поля вместе с Бондаревым.
- Прости, но ты здесь лишний - сказал Милфратов и выстрелил в Райдера. Тот упал на землю, фактически ничего не понимая, но последняя мысль была: "а может отец был в чем-то прав..."
Бондарев в который раз был ошарашен.
Милфратов опустил пистолет.
- Можешь не рисковать выходить отсюда. Поле пропускает только внутрь.
Для Бондарева Милфратов оказался даже большей сволочью, чем можно было предполагать. Но что теперь делать? Пути назад не оказалось, но впрочем что он может ему сделать? Пистолет против киборга? Даже не смешно.
Солдаты открыли огонь по щиту. Пули поглощались энергетическим полем, не проходя сквозь него.
- Отставить! Команды стрелять небыло! - Прогремел голос Константина. Все затихли.
Милфратов засмеялся. Засмеялся безумным смехом.
- Ничто сейчас не сможет остановить меня, идиоты! - бросил он солдатам. Затем поднял вверх правую руку. К удивлению, в ладони загорелось красное пламя. Милфратов начал говорить на каком-то неизвестном языке. Только Винсент узнал в его словах латынь.
Послышался треск. Затем шипение. Статуи вокруг телепорта начали двигаться. Возможно, это были замаскированные роботы-охранники, а возможно что-то другое... Но никто об этом не задумался. Где-то два десятка гротескных созданий кинулось на солдат. В полутьме комнаты было слышно предсмертные крики и выстрелы. Вокруг энерго-поля разыгралась кровавая бойня. Но вот из всего этого кошмара внутрь ворвался третий человек - Винсент.
Милфратов ужаснулся.
- Давно мы не виделись, Арделон. Тебя нелегко найти - Винсент достал пистолет, но внезапно возникшее магнитное поле вырвало его из рук командира и пригвоздило к полу, впрочем, как и Самого Винсента вместе с Бондаревым. Лишь Арделон оставался стоять и победно глядеть на два сгорбленных тела. Затем он нагнулся к одному из них.
- Брат, я знал, что ты придешь. Я ждал. Ты нужен мне. Без тебя не быть Апокалипсису.
Винсент искривил лицо в гримасе презрения.
- Я тебе не брат, чудовище! Ты - вампир, кровопийца, жалкое подобие на человека! Ты перестал быть моим братом, когда отверг законы папы и церкви!
- А почему ты думаешь, что это я отверг их? Как давно это было, брат? тридцать, может, пятьдесят лет назад? Как же мы били молоды. Я не помню. Ты поменял фамилию, не так ли?
Винсент не менял фамилии. Он просто ее лишился. Для него было позором носить имя Винсент Милфратов с тех пор, когда его единственный родственник, Арделон, стал вампиром. С тех пор Ватикан его преследует. Фактически, Арделон - единственный из живущих нынче вампиров.
- Ты. Ты убил ее. - наконец отозвался Бондарев. - у нее на шее были следы от двух клыков. У нее высосали почти всю кровь! Ты убил ее! - завопил он. Но Максим не мог сдвинутся с места.
- Ну и что. Так надо было. Если бы я этого не сделал, тебя бы сейчас сдесь не было. А ты нужен мне также, как и Винсент.
- Ублюдок... - прохрипел командир.
- Неважно. Сейчас нас трое. Я - вампир, Винсент - предводитель тех, кто несет войну, Максим - тот, что называет себя целителем, хотя на самом деле только губит. Ничего не напоминает?... Я - голод, Винсент - война, Максим - чума. Все еще не о чем не говорит? - теперь уже отдаленно похожим на человеческий голос спросил Милфратов.
- О боже... - прошептал Винсент.
- Да, да. Именно. Мы - это вестники Апокалипсиса. За своей волей или нет, будь вы добром или злом, но вы здесь. Только один вестник остался. Смерть.
Весь этот телепорт - на самом деле это врата. Врата в ад. И приход в этот мир истинного воплощения смерти ознаменует начало апокалипсиса. Это будет уничтожение не одной отдельной нации. Не одной отдельной страны, материка. Это будет смерть всего живого.
- Неужели ты действительно желаешь умереть? - проскрипел голос Бондарева.
- Значительно больше, чем существовать, пародируя жизнь. - сухо ответил Милфратов.
Сквозь поле прошел пистолет - кто-то все еще жив снаружи.
- Твое существование закончится здесь - сказл Аурат, плюнув кровью на пол.
- О, ну наконец-то, я уж думал ты не придешь, Кронос. Не пропустишь же такое событие?
- Я стал воплощением Кроноса лишь для того, чтобы убить тебя. Я был в будущем! Я видел смерть! Она обошла меня... говорят, что путешествие во времени - это лишь выдумка, но я вернулся. Я сумел выйти за пределы своего сознания. Я сумел путешествовать вне времени и пространства. Но возможность изменять прошлое я могу лишь в пределах собственного тела. Я вернул свое сознание внутрь того, кем я был секунду назад, чтобы предотвратить конец.
Аурат выстрелил. Магнитное поле было очень сильным, но по какой-то причине оно не вырвало пистолет из рук бывшего тюремщика. Пуля немного изменила траекторию, но таки попал вампиру прямо промеж глаз, образовав небольшое отверстие. Кровь не потекла. Похоже, внутри него крови в самом деле не было. Вампир пал.
Аурат выбросил пистолет, более не в силах сопротивляться силе магнитного поля. И сам упал на землю. Вокруг лежали лишь трупы солдат и стояли, ухмыляясь, демоны. Они не трогали его. Возможно, почувствовали сущность Кроноса. Возможно что-то другое.
- Какому-то куску материи не изменить судьбы человечества - послышался отдаленный голос. Милфратов упал на землю. Он хотел умереть, но он хотел забрать с собой в могилу весь мир. На его мертвом бледном лице застыла улыбка.
- Ничто не вечно. Нет смысла бежать от того, что неизбежно. - теперь голос звучал более отчетливо. Бондарев пытался оглядеться, но не мог поднять голову.
- Время человечества подошло к концу. Оно исчерпало себя.
Из тени вышел Константин Севен. Верхнюю часть брони сорвало. впервые за сотню лет его лицо увидели люди. Любой готов был поклясться, что это лицо смерти.
- Я не ненавижу людей. Смерть - это не конец. Смерть приносит прощение. Облегчение. Освобождение. Люди так долго говорят о несовершенстве мира, не замечая своей собственной несовершенности. Я умер. Я умер давным-давно. И поверьте, после смерти я чувствую себя гораздо лучше, чем когда я был обрамлен жизнью.
Константин шагнул внутрь круга. Константин стал воплощением убитого вестника. Откуда-то сверху полился приятный свет... Послышалась негромкая музыка.
Наступает конец света. Апокалипсис в своем самом мощном проявлении.
В фильмах о конце света Апокалипсис наступает в виде массовой катастрофы. Но апокалипсис не значит уничтожение. Апокалипсис значит конец. Он не сопровождается адской феерией или огромными катастрофами. Все значительно проще. Просто в один день человечество не проснулось.
Радость разрушения старого состоит в необходимости создания нового.

Конец.




Дополнительная документация:
1: Техническая характеристика автомобиля типа «Steamhammer Crusader»:
«Steamhammer Crusader» - это военный автомобиль, спроектированный для ведения боя в городской черте и скоростной транспортировки оперативных отрядов. Он отличался высокой скоростью - максимальный разгон по прямой за 10 секунд - 550 км/час, и при этом по огневой мощи и защищенности равен(а местами и превосходит) современный танки. Восемь колес, три ведо-кинетических и один антигравитационный двигатель обеспечивают не только большую скорость, но и тягу, батарея сжатого антивещества может снабжать все системы автомобиля сотни лет, биокомпьютер пятого поколения способен самообучаться и повышать свои характеристики путем совершенствования своего гено-кода. Длина кузова - 13 метров. Производится ограниченным количеством. Броня из адамантия и прессованного алмаза, прошитая нано-сплетениями, подключенными к компьютеру и ремонтирующими обшивку при необходимости. Эта информация была извлечена из сайта пентагона. Дальнейшее описание недоступно.
Добавлено by Raider: «Ну прям танк на колесах! Внутри жить можно - разве что холодильника не предусмотрено. А так - идеальное место для работы хакера! Надо бы купить себе когда-нибуть...»
Pentagon archives. Hacked by Raider.

2:На самом деле никакое покрытие тут не при чем. Просто Raider'у пришло сообщение по ICQ от его давнего знакомого - хакера FireWall'а. Разговор приведен ниже:
Fire: Салют, Райдер!
Raider: Привет.
Fire: Слушай, я конечно не имею сомнений в том что ты таки полный дурак, так что мне просто стало интересно - почему это тебе было необходимо так подставлять свою задницу и ломать базы Пентагона, чтоб получить ключи управления «Хамелеоном»?
Raider: У меня свои причины.
Fire: Ну да, ну да. Опять морозишься.
Raider: Тебя же вроде упрятали в тюрьму?
Fire: Так что настоящему хакеру какая-то тюрьма? Разве что такому малоспособному, как тебе, помешали бы четыре стенки да отсутствие интернета. А я уже давно сбежал.
Raider: Так почему ты со мной связался?
Fire: Ну ты дурак, чесслово. Разве так сложно понять? ];-)
Raider: Вовсе не сложно, но я хотел чтоб ты мне сам сказал. Не хочешь - не надо.
«Пользователь Fire отключился. Блокирована попытка хакерской атаки.»


3: В мифологии античной греции Кронос – бог времени.
В рассказе Аурат, не особо обрамленный умом человек, представляется в виде воплощения этого бога. Он вернулся назад во времени, из кошмарного будущего пост-апокалипсиса. Он был единственным выжившим человеком в аду конца света. Он сумел вырваться из оков своего сознания, выйти за пределы своего тела, попасть за пределы времени и пространства. Это и позволило его душе путешествовать во времени. Но чтобы иметь возможность не просто наблюдать, а и изменять прошлое, он должен иметь материальную форму. Но он мог пребывать только внутри своего собственного тела. Тем не менее, ему далось материально передвигаться во времени, используя собственное тело. Этому его и научил Кронос, спасший его от смерти во время Апокалипсиса.

4. Также о Арделоне Милфратове:
Во время наступления апокалипсиса смерть придет из мира страхов(из ада) в мир людей. Неизвестно, как точно это должно произойти – есть ли у смерти материальная оболочка либо же она появится виде духа. Но собственно в первоначальном варианте(если бы Аурат не пристрелил Арделона), смерть должна пройти через портал, используя жизненную энергию собравшихся внутри телепорта людей. Фактически это жертвоприношение. Но дело в том что Милфратов выступал самым главным вестником(после смерти), и он должен открыть астральный портал правой рукой. Снаружи его рука испещрена символами и иероглифами, на внутренней же стороне ладони находится адский паразит – абсорбер, отбирающий энергию у людей. Собственно, только с помощью ладони он оживил статуи демонов. И с помощью этой же ладони он должен был очертить проход для смерти на этот мир.
Во втором случае, когда Убили Милфратова, главной фигурой стал Севен, существо, из которого жизнь ушла давным-давно. Не известно достоверно, стал ли Севен заместителем вестника голода добровольно, либо же прибывал под влиянием демонических сил, сродни тем что оживили статуи, но факт состоит в том, что он стал «маяком» для смерти, самым ярким ее проявлением на земле. Так что апокалипсис использовал его как проводника в мир людей.

Арты:
Хакер FireWall
Константин(общий план)
Константин(крупный план головы)
Абсорбер
Рука Арделона Милфратова
Vincent
Ренз, кибер-рыбка Константина

Этвилом Дрег.
Добротный рассказ, со смыслом и интересной концовкой, что называется, не добавить - не убавить.
А по поводу того, что рассказ про счастье не понравился МФ... Наверное, они не придумали, что написать в кратком анонсе, вот и не приняли его...))

В принципе я DM и вожу уже достаточно давно, но с некоторых пор мне хочется рассказывать свои истории не только игрокам. Поэтому я и принялся писать рассказы. Очень хочется, чтобы кто-нибудь оценил моё творчество. Прошу особо не критиковать первый рассказ, так как это была проба пера. Его можно изъять из общей массы без ущерба для сюжета. И за орфографию сильно не ругайте, пожалуйста: у меня в школе с русским не всё хорошо было. Вообщем читайте, оценивайте, критикуйте...
P.S Обнаружилось, что на форум рассказы скинуть нельзя т.к. весят они больше 39.1 kb (а именно 118.1 kb). Кому интересно пишите на мыло Ezhik452@yandex.ru - вышлю незамедлительно.
Заранее спасибо за проявленный интерес!

Ezhik452, для больших рассказов, связанных общим сюжетом, можно создать отдельную тему и выложить текст прямо в теле сообщений.

Очень хочется послушать критику на сие творение...

СПИДФРИК

Гонки в магнитных туннелях – увлекательное зрелище, доступное всем. Покупай себе визор, плати ничтожную плату за пакет в 1000 каналов, среди которых найдётся десяток тех, что будут круглосуточно транслировать только их, знай себе смотри. Эти сеансы будет сопровождать синтетическое пиво, чипсы и хотдоги, в которых нет и десятой части натурального сырья. Драный класс пищи Д, будешь питаться таким дерьмом всё время, сдохнешь где-нибудь в Андерсити. Или заменишь себе всю пищеварительную систему на что-нибудь вроде «Акутагава Биониклс», в просторечье «Бармаглот». Правда после этого ты сможешь неплохо питаться даже армированным текстолитом, так что до качества пищи тебе дела не будет.
Если ты – элита, и доход у тебя более 10000 кредитов в месяц, ты можешь позволить себе смотреть гонки на нейроканале. Два нейроюста на виски – и вперёд. Звук и изображение (даже запах – в ультрадорогих моделях) транслируются на соответствующие нервы. Это очень дорогое удовольствие – канал к подключения к Нету должен держать 10 терабайт в секунду, иначе от тормозов начнёт кружиться голова, и тебя вырвет прямо на ковёр из «Нео-Икеи», который ты так долго выбирал.
На джек-коннекте гонки смотрят только профессионалы, судьи и тренирующиеся гонщики. Удовольствия мало. Когда на тебя со скоростью до 3000 километров в час летит магнитный тоннель, изображение размывается, звук отстаёт, давление растёт – к таким вещам надо готовиться заранее.
Это если говорить о зрителях. Совершенно другое дело – участники. Начиная участвовать в гонках, ты укорачиваешь своё резюме донельзя. Ты либо преступник, либо бывший солдат, либо у тебя очень серьёзные проблемы с мафиозными группировками. Во всех трёх случаях ты избавляешься от старых проблем и получаешь новые. Ты становишься чей-то собственностью. Рабом. Гладиатором.
Так как ты ещё не совсем профи, ты участвуешь в Лиге Начинающих
Сначала ты просто колешь себе «питч» перед стартом. Без этого никак – тебе нужны зверские рефлексы, чтобы не остаться на первом повороте кровавым пятном длиной километра в два.
Потом ты, после того, как понимаешь, что откатал уже десяток трасс, и ни разу не приходил в первой десятке, начинаешь использовать более мощные нейростимы – «рапид», «шифт», «джет». Тебя забывают предупредить, что это наркотики и ты садишься на это дерьмо. Со временем у тебя возникает впечатление, что ты можешь на лету отрывать носики у комаров и ловить пули зубами. Со временем это даже становится правдой. Но, к тому моменту, в твоей крови можно купать свиней. Помойка.
Ты перешагиваешь барьер. Начинаешь вмешиваться в свое тело. Это как распоряжаться большой суммой денег – сначала никак не можешь начать, а потом – остановиться. Ты плюёшь на закон о пятьдесят первом проценте. Твое тело начинает звенеть при ходьбе. Твоя молитва перед сном заканчивается мольбами о том, чтобы у тебя не случилось отторжение имплантантов. При этом не важно, какому именно божеству ты молишься. А такое случается. По ночам тебе снится, что позвоночный столб от «Мацушита Биотех» не прижился, у тебя выгнила половина спины и ты остался паралитиком на всю жизнь. Ты просыпаешься в холодном поту, бежишь в ванную, включаешь ксеноновую лампу и час рассматриваешь спину в зеркало – всё нормально. Ты до утра не можешь уснуть, а у тебя квалификационный заезд в 12. Ты шарахаешься «шифтом» и и проецируешь через нейроканал программу «Оле лукойе» («крепкий здоровый сон должен наступить через 2-3 минуты после проекции программы» – вспоминаешь ты строки мануала).
Список твоих имплантантов производит впечатление даже на техьюманов из Миддлсити. Уж они такого праздника хай-тека в одном человеке точно никогда не видели. Армированный позвоночный столб «Мацушита Биотех Х-188». Если ты на скорости в 2500 километров в час не справишься в управлением магнабайком или сглючит магнитка, то ты не останешься инвалидом. Этому ещё поспособствует то, что у тебя все кости заменены на титановольфрамовые с биоинертным покрытием, чтобы не окислялись, а внутренние органы обёрнуты в амортизационные мешки, на сленге, «целлофан», чтобы не отбились от удара или не лопнули от перегрузок. Глаза у тебя шикарные - «Сони» уже 10 лет ширпотреба не выпускала. А у тебя частота обновления – 50 тысяч герц, восемь зрительных режимов и возможность искажения перспективы. Плюс, естественно, удалены слёзные железы. Нервные ткани заменены на полунатуральный нейровайр восьмеричного плетения – 100 кредитов за километр. Твои рефлексы теперь позволяют тебе читать книги, просто пролистывая их из начала в конец.
Так как ты теперь не ровня новичкам, тебя переводят в Про-Лигу.
Там уже другие ставки, другие уровни, другие магнабайки. Свой старый ты продаёшь, чтобы оплатить либо очередную дозу «шифта», либо заплатить по кредиту за очередную операцию.
Ты начинаешь понимать, что и этого мало. Несмотря на то, что твоё тело полностью заточено под гонки, ты думаешь, что чего-то не хватает. Твой разум всё ещё человеческий. Там где-то в глубине таится страх больших скоростей и многие другие ограничения психики. Ты решаешься дойти до апгрейда мозга. Ты вшиваешь в башку столько дряни, что доктора после операции перестают относиться к тебе как к человеку. Несколько автоматических инжекторов - с адреналином, с нейростимами и с прочими штуками. Самое сильное – привязать центр восприятия скорости к центру удовольствий. После этого тебя перестаёт интересовать всё, кроме скорости.
Ты теперь – часть Высшей Лиги.
Ты забываешь, кто ты. Ты не узнаёшь друзей, подруг, родственников. Ты существуешь только во время заездов. Слава, деньги, популярность… Ты даже не сможешь сразу сказать, что это такое. О тебе все тоже забывают… Друзья отворачиваются от тебя – они стесняются признавать эту кучу металла с помоями вместо крови и лимфы своим другом. Твоя девушка уходит от тебя – ты изредка видишь её лицо в трипах от «шифта». Ни секс, ни наркота не могут принести тебе удовольствие. Ты – спидфрик. Ты кайфуешь только тогда, когда голографический спидометр на панели обтекаемого шлема, высвечивает цифру выше 5000. В другие моменты тебя просто не существует.
А потом кто-то умный догадывается использовать вместо гонщиков роботов. Оказалось, зрителю всё равно за кого болеть – за живого человека, превратившего себя в жреца богини скорости или за бездушную и безликую машину, которой не нужно делать сотню операций, чтобы она не отставала от прогресса. Ты понимаешь, что никому не нужен. Вообще. Те спидфрики, что сохранили хоть какие-то остатки разума, ушли в телохранители, вышибалы или наёмники. Благо, имплантанты годятся для использования в не совсем мирных целях. Кто-то, сойдя с ума, уходит в сектанты Бога-Машины, присоединяется к Культу Цифрового Ктулху или, если остались деньги, вынимает из себя все имплантанты, заменяет их на искусственно выращенные органы и устраивается в крупную корпорацию, вести образ жизни «белых воротничков».
Ну а тебе судьба уготовила последний полет. Без трассы, без магнитки. Без байка. Вниз с триста пятого этажа жилого блока. Ты придёшь к финишу первым. Мои поздравления!

Киберпанк, несомненно, жив.
Однако мне по душе старое доброе фэнтези, и я уверен, что за ним - будущее. И своими скромными и не очень силами я буду приближать исполнение моей мечты.
Итак, рассказ первый из цикла "Хроники Рантала". А называется он

БЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ

1.

Он проснулся чуть позже рассвета и некоторое время лежал с открытыми гла-зами, вспоминая сон, чудесный сон, что явился ему на рубеже дня и ночи. Там, в его сне, было тепло, солнечно и радостно, на душе было светло, а с ним рядом была она… И тут же Арнел одним рывком сел на кровати, отбросив одеяло и ища одеж-ду. Сон подарил ему короткое беспамятство, но он же помог вспомнить о том, что погнало его из дома к краям королевства; и всё тепло, весь свет, что Арнел увидел во сне, теперь казались ему подделкой, фальшивкой вроде тех красных камней, что продают на рынке, выдавая за истинные рубины. Одним движением пристегнув ножны с клинком, он встал, разминая затёкшие мускулы, затем прибрал постель и вышел из спальни на веранду.
Старик Васус ждал его за столом.
– Ну, что за новости? – спросил он. Арнел покачал головой.
Васус пригладил седые волосы, потёр бритый подбородок и сказал:
– Арнел, пойди наколи дров и затопи печку.
Погода стояла прохладная, в самый раз к окончанию лета, здесь, на самом краю Рантала. Арнел вышел на улицу, в конюшне нашёл топор и пошёл колоть дрова – пора было отрабатывать свой ночлег в этом доме, ведь родным он ему совсем не был. Васус с угрюмым видом поплёлся в огород, явно в поисках чего-нибудь съе-добного.
Арнел поставил чурбачок на пень и стал размеренно разрубать чурки и склады-вать дрова рядом. Перевязь с мечом он положил в зелёную траву, всё ещё мокрую от росы, так, чтобы можно было до неё легко и быстро дотянуться.
Минут через пять он остановился – потому что почувствовал на своей спине чужой, враждебный взгляд; он знал чей, хотя бы по имени. С топором в руке он обернулся… никого. В голубом небе пролетела стая цапель.
– Что ж, хорошо, значит, ты всё ещё здесь, – пробормотал Арнел, возвращаясь к своему занятию.
Вскоре он натопил печь, Васус сготовил кое-какой еды, и они позавтракали. Даже за столом Арнел не расставался с мечом, и старик покачал головой, видя это – то ли с укоризной, то ли в недоумении – но не сказал ничего. Некоторое время они посидели молча, потом Арнел спросил:
– Ещё нужно чего-нибудь?
– Да, – кивнул Васус. – Пару дней назад здесь проезжали люди с лесопилки -– я купил у них несколько досок. Распили их, будь добр.
– На сколько частей?
– Да вот, с мою ладонь – сколько получится. Да, ещё одно…
– Что? – Арнел обернулся у самой двери.
– Не надумал прекратить всё это? Нет? Так я и знал. Значит, теперь и не смо-жешь – даже если бы захотел.
Он кивнул и ушёл. Васус вздохнул, тяжело и с жалостью, затем с трудом встал, натянул картуз и тоже вышел.

* * *

«Как же глупо всё вышло» – думал Арнел. Длинная доска ложится на козла и пила ездит по ней, всё ниже и ниже. Отпиленный кусок падает, и всё начинается за-ново.
Каждый раз, когда никого нет вокруг, Арнел возвращается в тот день. Иногда воспоминания быстро проносятся мимо его сознания, он прогоняет их – но сейчас они вцепились в него словно крючьями, что нельзя выдрать. И он вспоминал.
Это всё являлось ему через боль. Арнел стал пилить с силой, и остановился только через пару минут, когда заболела рука.
Её звали Эристель. Он помнил её улыбку, чёрный каскад волос и мягкий пере-ливчатый голос. Арнел и не мог не помнить – ведь всё случилось совсем недавно. Тем более что он любил её.
Через несколько месяцев она должна была стать его женой. Арнел с тоской взглянул на небо – солнце точно так же высоко стояло тогда, когда пришла эта жут-кая весть – Эристель мертва.
Он бежал тогда со всех ног. Воин стражи столицы Королевства Рантал, Арнел покинул свой пост, потому что иначе не мог… но нашёл только холодный труп в луже крови. И меч в этой луже… он узнал его.
Убийца Эристель, Майган, сидел в кабаке, выпивая одну кружку за другой. Арнел нашёл его через день – и бросил на стол меч, тот, что нашёл у её тела.
– Ты отплатишь за всё!
– Арнел, ты не понимаешь…
Но он понял тогда всё – всё то, что ему нужно было понять. Ненависть застила-ет разум. Арнел вызвал убийцу на поединок, и, хотя никогда не был хорошим меч-ником, со второго удара зарубил его. В тот же вечер Арнела исключили из стражи – за самовольный уход с поста и за использование позорного для любого воина права на поединок.
– Иди обедать! – услышал Арнел.
– Сейчас! Ещё две доски!
Когда-то он мечтал увидеть чёрные шпили Ютана, шипящие озёра востока и мрачные вершины Тертонских гор. Теперь же вся его жизнь – здесь, в деревнях на самом краю Рантала, в поисках зловещей Твари. Потому что стоило лишь похоро-нить Эристель, как её могила оказалась разрыта, а на могильной табличке осталось послание Арнелу – всё сплошь в ругательствах и богохульствах. И тогда же он не-объяснимым образом почувствовал Тварь – так он называл это существо – и с тех пор это ощущение не покидало его ни на миг. За Тварью он и отправился из столи-цы Рантала к Дальним Предместьям, миновал поселение Семь Луков и вот теперь оказался здесь. Он искал Тварь, чтобы отомстить за память той, что любил и изба-виться от чувства присутствия неестественного и злого. С того времени, как погиб-ла Эристель, прошло уже семьдесят три дня – Арнел считал их.
– Хватит, Арнел! Ты распилил уже десять!
– Иду, Васус.
Старик посмотрел на его лицо, глаза с застывшими на ресницах слезами, и ни-чего не сказал. Он подождал, пока Арнел пообедает, а затем положил на стол перед ним книгу.
– Вот книга, которую ты просил. Её оставил у меня на хранение один маг.
Это было распространённым обычаем – волшебники оставляли свои книги в многочисленных домах края Рантала. Арнел кивнул, забирая книгу:
– Спасибо, Васус.
К сожалению, книга ничем не помогла ему. Большую её часть Арнел просто не понял, а то, что смог прочитать, оказалось дневником мага Иоферуса, и в большин-стве своём там описывались способы вызова стихийных духов. О Твари же никако-го упоминания.
Он долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и через каждые десять минут поправляя ножны у изголовья. Наконец Арнел забылся, но сон не принёс ему успо-коения.
Ему опять снилась Эристель – то, как он обнаружил её мёртвое тело. Арнелу казалось, что всё вокруг стало красным, а на алой луже сидели белые бабочки – де-сятки, сотни, – и опустили хоботки в солёную жидкость. Таких бабочек нет в Ран-тале, они появляются только на короткое время и всегда предвещают несчастья. Арнел возненавидел их с того самого мига, как увидел на теле Эристель.
И ещё бабочки – на могиле, а ещё на послании, написанном Тварью. Белые крылья вокруг, но не такие белые, как белый снег, а как бледное лицо мертвеца…
…Вокруг была ночь. Арнел полежал немного, вслушиваясь в беспокойное шуршание мышей, тихий стрёкот сверчка за печкой. И ещё – мягкий шорох.
Арнел похолодел от ужаса. Неужели сновидения способны отыскивать дорогу оттуда, откуда они являются, в наш мир? И тут же он ощутил необыкновенно близ-кое присутствие Твари.
Лязг клинка. Нет, ничего, только какой-то шорох. Арнел уже знал, что это.
Огонь загорелся не с первого раза – настолько дрожали руки. Он выругался, оглядывая потолок и стены, – все в белых крыльях нездешних бабочек. Ненависть заставила его сжать кулаки.
– Я разберусь с вами позже, – справившись с собой, сказал он. Быстрым шагом он вышел из спальни, направившись на веранду, где спал старик Васус.
– Не спишь, дед?
Васус покачал головой.
– Твоя… Тварь. Она здесь. Скреблась в дверь.
- Оденься, Васус, и выйди на середину комнаты.
На веранде вдоль стены – сплошной ряд окон. Арнел вглядывается в мрак за ними – но не видит ничего. Становится перед стариком, чтобы защитить его, и вы-ставляет меч перед собой. Ощущение Твари невыносимо. Ещё сильней…
Звон! Весь ряд окон трескается и осыпается на пол, стол, кровать; несколько осколков попадают на стоящих в центре веранды Арнела и Васуса. Что-то влетает в разбитое окно… Кусок кровоточащей плоти, омерзительный и жуткий, в какой-то сизой слизи. Омерзительный запах наполняет веранду.
Васус выругался.
– Моя лошадь! Моя бедная лошадь…
Арнел еле смог справиться с тошнотой. Его бьёт дрожь, он закрывает глаза.
– Открой глаза! – заорал Васус. – Воин, мать твою! Дай мне меч! Да быстрей!
Этот крик помог ему собраться. Арнел выпрямился в боевой стойке – и снова застыл в ужасе. Из разбитого окна выглядывала ужасная голова – жёлтый череп в зелёной слизи и с копнами волос – однако это не была Тварь. Васус, широко рас-крыв глаза, уставился на чудовищное зрелище, не в силах сдвинуться с места или даже просто сказать слово.
Кем на самом деле была Тварь, если она могла призывать таких существ? Не-человеческий шёпот, как жирный дым, поплыл по веранде; мертвец наклонился ближе… меч разрубил череп снизу вверх, заставив его владельца отшатнуться и упасть за окном. Тотчас ночь вокруг разорвалась дикими криками и хохотом, таким жутким, будто демоны ада явились в тот миг на землю… а может, так оно и было? Васус в ужасе вцепился в Арнела; пол ходил ходуном, а тьма вдруг неярко освети-лась призрачным светом.
– Прекрати всё это, прекрати, прекрати, – шептал Васус, тряся плечо Арнела.
– Держи, Тварь, – со сжигающей ненавистью проговорил Арнел. Острый кли-нок вонзился в дерево потолка, – почти по самую рукоять. Следующее движение – выдернуть меч. Лезвие всё в чёрной крови…
Дикий визг и топот. Тварь убегала. В одном из мест потолок треснул, и Арнел увидел уродливую ногу. Затем всё стихло.
– Тварь сбежала, – сказал Арнел.
– Е-если честно, я рад, – ответил Васус.
Арнел опустил меч.
– Всё кончено, теперь она уйдёт дальше. Утром я отправлюсь за ней. Вот толь-ко помогу тебе сделать стёкла.
– Не стоит. Иди, останови её, пока она изранена. Твоё дело важней моих стёкол – теперь я вижу это. Отправишься в следующий дом, скажешь там – кто-нибудь по-может. Тебе же нужно как можно скорее убить эту Тварь.
– Скажи, Васус, ты сможешь уснуть?
– Нет, – покачал головой Васус. – Вскипячу чаю.
– Я сейчас приду – только доделаю одно дело.
Арнел зашёл в свою спальню, зажёг свет – предвестницы несчастий, бледные бабочки, сидели на потолке и стенах.
– За Эристель, – прошептал Арнел. – Я ненавижу вас, белые крылья.
Он отправился к Васусу – пить чай – только тогда, когда изрубил их всех. Спальню заполнили куски крыльев бабочек, что Рантал не знает, кроме как во дни несчастий и бед.

* * *

На рассвете Арнел уехал прочь, на своём коне, который, к счастью, избежал когтей Твари. Его путь лежал ещё дальше на юг – к тем местам, где заканчивается Рантал.

2.

Арнела приютил Одноногий Хрен – так звали его в Дальних Предместьях, на-стоящего же его имени уже не помнил никто, даже, наверное, и он сам. Одноногий был стар, даже старее Васуса; хозяйство ему помогали держать два работника, чьих имён Арнел запомнить никак не мог, да он и не особенно старался делать это.
На третий день пребывания у Одноногого Хрена Арнел, сидя на лавке, увидел на горизонте зелёное пятно. Редко кто проходил там, и Арнел решил подождать, а вдруг незнакомец направляется сюда. Это было бы весьма и весьма интересно – кто может ходить по этим окрестностям, в местах, где заканчивается сам Рантал?
– Слышь, воин! Я видел твою Тварь – вон в сарае сидит!
Арнел повернул голову: к нему, опираясь одной рукой на костыль, а другой держа объёмистую бутылку, ковылял Одноногий. Скоро он опустился на лавку ря-дом, распространяя вокруг резкий запах самогона – что-что, а за воротник заложить Одноногий любил и никогда этим не гнушался.
– Правду говоришь? – негромко спросил Арнел. Сам он Тварь сейчас чувство-вал очень и очень слабо.
– Да чтоб мне не видать рюмочки до конца дней моих! Иди, заруби её, а потом выпьем на радостях!
– Ладно, старик, – Арнел поднялся. – Сиди здесь, а если меня долго не будет, запрись в доме.
Одноногий закивал. Стоило Арнелу отойти шагов на десять, как голова старика повалилась на грудь; тихо стукнулся об землю костыль, который Одноногий держал в одной руке, бутылка же осталась крепко зажатой в другой. Спустя мгновение он уже спал.
…В сарае было темно. Арнел осторожно толкнул дверь, прислушался к звукам внутри. Ничего. Шаг вперёд, лязг клинка. Дверь остаётся открытой… Никого. На-врал, старый хрыч.
– Постой, – раздался тихий скрипучий голос. Арнел повернулся в тот угол, от-куда донеслись слова. Сразу же дверь начала закрываться, тихо, сама собой, словно кто-то толкал её со двора – но там никого не было! Воин упёрся рукой, чтобы не дать двери закрыться. Куда там! Скоро он остался в полной темноте, в, кажется, на-глухо запертом сарае – вместе с обладателем скрипучего голоса, который, к сча-стью, Тварью не был – Арнел почувствовал бы это.
– Кто здесь?! – крикнул Арнел.
Две зелёные точки, как блики на луже, как солнечные зайчики – глаза. Попал-ся, чтоб тебя, подумал Арнел. Прямиком к нечистому на закуску.
– Подойди, человек.
Он не хотел подходить. Но ноги сами сделали сначала один шаг, потом другой – и в полутьме, к которой уже почти привыкли его глаза, он увидел получеловече-ское лицо сидящего в углу, на куче дров, существа. Человеческие черты придавали ему ещё большую неестественность. Ужас поразил Арнела.
Пара точек пристально смотрела на него.
– Положи меч, человек, и открой своё имя.
Проклятье! Если он узнает моё имя, это – верная смерть, а может, даже и хуже. Даже если получится выбраться отсюда, каждый захудалый дух сможет зачаровать меня – у нечисти новости разносятся быстро.
Руки, между тем, уже сами потянулись положить меч. Что же, проклятье, де-лать?..
И тут Арнел вспомнил Эристель.
«Я не отомщу за её честь, если умру здесь, перед зелёными глазами нечисто-го».
Это было куда важнее его жизни, да и всего мира, в конце концов! И в холо-деющей груди Арнел ощутил Цель, свою Цель, и этим смог превозмочь магию не-чистого.
– Положи меч, чело…
Удар наискось! Нечистый заревел, закрывая мохнатое лицо когтистыми руками и пытаясь отползти подальше в угол – из-под него посыпались дрова. Сам меч был не так страшен ему, существу, лишь отчасти принадлежащему к миру людей, как отчётливый удар воли, направленной на его смерть.
Но не так просто было его убить. Арнел рубанул ещё три раза, когда нечистый вдруг стал увеличиваться в размерах. Огромная когтистая лапа сбила воина с ног, он сделал выпад в брюхо существа – и обратно достать меч уже не смог. Нечистый навалился на него, пытаясь задушить, и Арнел, хрипя, ощутил всю его нечеловече-скую силу.
Треск и хруст; слова на тайном языке. Или сначала – слова? Неважно. Вдруг становится светло, и хватка ослабевает – постепенно, пока не исчезает совсем. По-лузадушенный Арнел слышит детский голос. Откуда здесь может взяться ребёнок? Неважно. Проклятье, как болит шея…
– Отпусти его!
– Прочь, человек, он – моя законная добыча! – шипит нечистый.
– Я сказал, брось его, Авенгнаран!
И вроде бы голос остаётся таким же, как был – детским, но почему кажется, что в нём звучит голос веков, шум ветра и рык грома? Тот, вошедший, назвал не-чистого его истинным именем, а значит, тот не может не подчиниться. Арнел, дер-жась за шею, привстаёт, нащупывает меч на земле и хватает его. Когда глаза немно-го привыкли к этому свету, он видит мальчика лет семи, который стоит на пороге сарая, у кучи щепок, которая совсем недавно была дверью. На пришельце зелёная мантия мага – так вот, значит, кто забрёл сюда, к Одноногому Хрену!
– Ты убил его? – спросил воин. – Ему не место здесь.
– Нет, лишь изгнал, – ответил маг. – Он не будет теперь страшен людям.
Они вышли из сарая. Одноногий всё ещё спал, сидя на лавке.
– А ты храбро бился – мало кто может выстоять вот так, лицом к лицу к нечис-тым.
– Может, и так, – согласился Арнел. Он вдруг поймал себя на том, что пытается угадать, каков истинный возраст мага, который шагает сейчас рядом с ним. Нет, лучше прямо спросить.
– Сколько тебе лет, маг?
– Двести семьдесят, – спокойно ответил маг. Я здесь ищу одну книгу, написан-ную моим учителем. А ты как оказался в Дальних Предместьях?
– Я ищу Тварь, некое существо…
– Постой, – маг огляделся по сторонам. – Вот что: буди старика и зайдём в дом. Там всё и расскажешь.
Арнел подчинился. Одноногий не был особо рад, увидев мага, – небось опять будет просить оставить на сохранение какую-нибудь страшенную книгу, как же, как же, знаем мы вашего брата! – но кров и стол предложил.
За столом Арнел рассказал о своей Цели – почти всё. Остальное, наверное, маг понял и сам. Воин молча ждал, что он скажет – вдруг маг сможет избавиться от Твари одним движением руки!
– Вот что, – наконец сказал маг. – Я посоветую тебе идти на юг и восток – за мельницы и Тракт, к окрестностям Котла, что за Рекой. Там ты можешь найти кни-гу, «Алый Ключ», которая должна тебе помочь. Не то что здесь, где хозяин собрал богатую библиотеку по некромантии.
Одноногий Хрен поперхнулся и закашлялся.
– Да я! – заорал он, потом опомнился и затих. – Господин маг, разве ж я вино-ват, что ко мне только такие и приходят? С виду вроде ничего человек, а как попро-сит книгу оставить – та вся в костях и черепах, а другого цвета, кроме чёрного, у них что, и обложек-то нет? Да и вы, небось, посмеётесь-посмеётесь, а потом мне вроде такой книжицу и оставите!
Маг покачал головой. Совершенно непонятно было, почему он выбрал образ семилетнего мальчишки, но впрямую его спрашивать об этом никто не стал.
– А какую книгу ты, кстати, ищешь? – спросил Арнел.
– «Пятнадцать Корон» Иоферуса. Обошёл уже семь домов, но нигде найти не смог.
Арнел знал об этой книге – как-никак, он вчера пытался её читать!
– Давай сделку, – произнёс он. Одноногий удивлённо уставился на человека, который пытается что-то навязать магу.
– А не побоишься? – наклонился к нему маг. Глаза его были глазами старца, и поэтому сильно контрастировали с детским лицом; странное это сочетание внушало страх. – Не побоишься заключить сделку с магом, которому сказать пять слов – и он уже знает, что в твоей голове? А?
– Я перестал бояться людей, – ответил Арнел, – когда встретил Тварь.
– Что ж, хорошо. Давай сделку. Что ты предлагаешь взамен сведений о книге?
– Дело в том, что у человека, которому было поручено её хранить, недавно раз-бились все окна. Пожалуйста, помоги ему с ними, ведь приближаются холода. Я не мог ему помочь, но он мне сделал много добра.
Маг удивлённо воззрился на него.
– Бог Всеблагой, – промолвил он. – Ты святой? Встретил мага, набрался доста-точно храбрости для того, чтобы заключить с ним сделку, и просишь – чего? Помо-щи для другого человека!
– Да, именно так.
– Ты велик, Арнел, – сказал маг, глядя в глаза воина. – Я помогу тебе.
– Одноногий, Одноногий! – на веранду вбежал один из работников.– Ашкотру-гу плохо! Быстрей!
– Упился опять, собака, – проворчал Одноногий, нашаривая под столом кос-тыль. – Где он?
– В спальне! Быстрее! Господин маг!
– Идём, – маг встал.
Ашкотруг лежал на кровати, широко открыв глаза и что-то негромко бормоча. Зрачки его беспрерывно бегали то в одну сторону, то в другую. Временами по телу пробегала сильная судорога.
Маг сел рядом с ним и несколько раз провёл рукой над головой.
– Здесь что-то больше, чем «упился», друг мой Одноногий, – проговорил он. – Окна! Откройте все окна!
Арнел поглядел на стёкла – их усеяли белые бабочки, так, что не было видно двора. Миг – и из открытых ставен бабочки начали подлетать к Ашкотругу и са-диться – на него или рядом с ним, на кровать, с которой маг предусмотрительно встал.
– Но это же… твари, – задыхаясь от злобы, выговорил Арнел. Рука его лежала на рукояти клинка.
– Что ты знаешь о них? – резко спросил маг. О бабочках, что сидели на крови Эристель, Арнел ему не стал рассказывать. – Думаешь, появляются во дни несча-стий – значит приносят их? С чего ты…
Ненависть пронзила всё существо Арнела. Лязг вынимаемого из ножен клинка, крик мага «Держите его!» и боль. Затем Арнел увидел только тьму.

* * *

Сначала Арнел увидел детское лицо мага – и некоторое время недоумевал, пы-таясь понять, кто бы это мог быть? А где Эристель? И тут же воспоминания верну-лись к нему, как и боль – он не знал, что ранило сильнее. Воин застонал.
– Уйди от меня, прислужник Вечного Врага, – сказал он магу. – Работник, по-ди, уже мёртв?
– Да вон он, – спокойно ответил маг. – Жив, сейчас сам посмотришь. Гартоман не нашёл ничего лучше, чем треснуть тебя по затылку. За это извини. Но ответь на вопрос: откуда такая ненависть к белым крыльям?
– Они мои враги, – ответил Арнел, закрывая глаза. Голова просто раскалыва-лась.
Белое, застывшее навеки лицо Эристель, некогда бывшее таким прекрасным… Алая лужа – а на ней, на теле Эристель и рядом – белые бабочки. Как я могу любить их? – подумал Арнел. – За это я изрублю их всех в клочья.
Маг ждал объяснений.
– Они мои враги, – повторил Арнел.
– Ну что ж, послушай тогда рассказ нашего больного, – сказал маг. – Ашкот-руг, расскажи ещё раз.
– Вот, значит, как было. Я сидел, в карты играл с Гартоманом, как вдруг плохо мне стало. И так муторно, и чудятся всякие ужасы, и жуть, и будто я всё ниже спус-каюсь куда-то. А вокруг мертвецы, руки костлявые ко мне тянут, и ещё такой страх, что я даже говорить об этом не могу… Но тут я увидел бабочек – и всё ушло, ужасы исчезли, и я вернулся сюда. Спасибо вам, господин маг.
– Не за что, – кивнул маг. – Теперь что скажешь, Арнел?
– Из-за этого они не станут моими друзьями, – ответил воин. – Скажи… кто они?
– Книга, что я тебе советовал, расскажет об этом. А сейчас… Как найти путь к фолианту Иоферуса?
Арнел рассказал. Маг внимательно выслушал, затем встал, церемонно покло-нился всем – Одноногому, двум работникам, – те разинули рты, – и Арнелу, после чего вышел.
Воин немного полежал ещё, затем с трудом встал и сказал:
– Я поживу ещё у вас, пока не уйдёт Тварь.
Одноногий Хрен молча кивнул.

* * *

Спустя три дня его Цель погнала Арнела прочь от дома Одноногого Хрена. Он держал путь на юг и восток; опасения, что Тварь будет идти как-то иначе, не оправ-дались, и теперь воин стремился туда, куда ему подсказал маг. Арнел проехал мель-ницы, миновал Тракт, – огромную неровную дорогу, – и выехал к окрестностям Котла.

3.

Вечером пошёл дождь.
Окружающий мир словно утонул, обратился струями дождя; земля под ногами, ещё недавно такая твёрдая, превратилась в липкую грязь. Из всех звуков остался только один: шум ливня. Арнелу было холодно и мокро, и он знал, что его коню сейчас точно так же, если не хуже; твёрдой рукой он направлял скакуна по одному ему ведомой логике. Однако, эта логика не подвела – скоро он увидел впереди ого-нёк в окне.
Спустя пару минут он подъехал к дому, спешился прямо в лужу, по которой бегали пузыри, рождавшиеся и погибающие от дождевых струй, и постучал в дверь.
Молчание.
Через некоторое время, устав ждать, Арнел постучал снова. Ничего. Нет – ка-кое-то движение в окне… Гаснущий свет. Сразу стало очень темно.
Арнел выругался: хозяин оказался негостеприимным. Он решил продолжить путь в надежде найти ещё какой-нибудь дом. Но только он решил забраться на коня, как услышал позади собачий лай.
Конь фыркнул, беспокойно переступая ногами. Арнел погладил скакуна по шее, успокаивая, – и увидел бегущих на него псов – призрачные тени среди струй дождя. Первая собака, самая крупная, прыгнула на него, но вместо шеи Арнела встретила рукоять меча. Взвыв, собачья туша тяжело осела в лужу, подняв тучу брызг. Лай стал громче, но Арнел понял, что ему ничего не грозит – остальные со-баки были мелки и трусливы, а та, что напала, теперь, поджав хвост, улепётывала куда подальше. Вскочив на коня, Арнел пустил его галопом по мокрой грязи, и вскоре лай стих за его спиной.
Если не обогреться у огня, вполне возможно продрогнуть до костей. Неужели проклятый хозяин этой хибары принял его за вора? Неважно, теперь неважно, оста-ётся лишь надеяться, что кто-то в этом краю окажется добрее и гостеприимнее.
Совсем скоро он увидел ещё один огонёк. Ожидая всего, чего угодно, он по-стучал в дверь. Несколько томительных мгновений ничего не происходило, но по-том щёлкнул отодвигаемый засов, и дверь, яростно заскрипев, чуть приоткрылась.
– Что нужно? – спросил старик, весь седой и гладко выбритый по традициям этих мест. Арнел заметил, что в руке он держит лезвие от косы, – защита от воров?
– Я путник, – ответил воин. – Сейчас дождь, и…
– Заходи.
Внутри оказалось тепло и уютно. Обитатели этого дома как раз ужинали, и по-этому Арнел не остался голоден. Их было двое – Улль, тот старик, что открывал дверь, и Аула, старая женщина, которую воину почему-то сразу же захотелось на-звать бабушкой. Не задав ни единого вопроса, кроме имени, Улль и Аула позволили Арнелу переночевать у них и устроили его коня в сарае.
Арнел решил рассказать о своей Цели утром, и, если его попросят уйти, найти себе новое убежище. А заодно нужно будет порасспрашивать о той книге, что сове-товал ему маг. Сейчас его мысли оставила даже Тварь – до того здесь было уютно и тепло. Но, только закрыв глаза, Арнел увидел перед собой мёртвое лицо Эристель, вздрогнул и сел в кровати. Кусая пальцы, он вгляделся в непроницаемую тьму за окном, пытаясь увидеть там Тварь – но видел только струи дождя.
Он больше не смог уснуть, и просто лежал, слушая дождь и думая об Эристель; ливень кончился только к рассвету.

* * *

Улль и Аула с терпимостью отнеслись к той Цели, что погнала его прочь из Столицы, и теперь привела сюда, к Котлу. Они разрешили ему остаться в своём до-ме до тех пор, пока ему не нужно будет вновь уйти.
Глядя на коричнево-зелёные холмы на горизонте, Арнел понял, что достиг края Рантала – дальше только Котёл, а там люди не живут, только дикие твари. А грани-ца Рантала – в пятистах шагах от дома, на той стороне реки, Светлой Слезы, как зо-вут её немногочисленные жители этих мест; а дальше Котёл, где, как говорят, на каждом шагу натыкаешься на пауков с твой кулак, через каждые десять шагов – с твою голову, а если дойти до холмов и спуститься вниз, вряд ли вернёшься назад. Но Арнел не сомневался, что пойдёт туда, если ощутит, что это будет дальнейшим путём Твари.
Помогая добрым старикам – у них был большой двор, – Арнел явственно по-чувствовал присутствие Твари. Что ж, великолепно. Прекрасно. Теперь-то он её не упустит.
После обеда пришло время узнать о книге, которую советовал ему маг, – хотя сам воин считал, что если она окажется в этом доме, это будет неслыханной удачей.
– Слушай, Улль, у вас в доме нет волшебных книг?
– Есть одна, – ответил старик. – Что ж, ты хорошо работал и напомнил мне моего сына; я дам тебе почитать её.
Шаркая ногами, Улль прошёл на веранду, покопался там и скоро принёс книгу, объёмный том в синей обложке.
– «Алый Ключ», – прочёл Арнел. Та самая книга! – Спасибо.
– На здоровье. Рад буду, если она поможет тебе.
В нескольких шагах от дома, возле самого огорода, был яблоневый сад. Арнел нашёл там удобное дерево, что от времени сильно наклонилось к земле, и стал чи-тать книгу.
На жёлтых страницах описывались Перерождённые – ими становились после смерти очень злые, порочные люди. Их души спускались в Ад, и демоны мрака обучали их там чёрной магии и ещё большей злобе. После этого они возвращались в своё тело, которое тоже изменялось – превращалось в страшное чудовище – и от-правлялись чинить всяческие злодейства.
Там было ещё много всего: о способах узнавания Перерождённых, борьбе с ними, их классификациям, – и всё это описывалось очень пространно и многослов-но. Когда у Арнела заболели глаза, он отложил книгу, и, привалившись к дереву, стал глядеть на холмы Котла.
Мимо него пролетела белая бабочка.
Арнел встал, – да, так и есть, здесь их десятки! Не обычные бабочки, а бледные предвестницы несчастий. Белые крылья. Его враги.
Но они спасли тогда работника Одноногого… Это не замедлило движений Ар-нела, который, тщетно пытаясь справиться с ненавистью внутри себя, шагнул по направлению к кружащимся бабочкам, обнажив меч. Они даже и не пытались уле-теть, а Арнел рубил их, почти в забытьи, выкрикивая имя Эристель – и мёртвое ли-цо её всё время стояло перед его глазами. Я отомщу, отомщу за тебя, шептал он, отомщу Твари и этим белым крыльям. Ты сможешь спать спокойно.
И когда всё было кончено, он некоторое время сидел на чёрной земле, сжимая рукоять клинка, среди изрубленных кусков крыльев. Ненависть уходила медленно, очень медленно. Какая-то часть её и вовсе не уйдёт, оставшись в израненной душе Арнела. Ненависть к белым крыльям.
Вечерело, и Арнел, взяв книгу, отправился обратно к дому. Если Тварь – одна из Перерождённых, есть надежда уничтожить её раз и навсегда. Нужно прочитать до конца эту книгу – и тогда Тварь вряд ли что-то спасёт.
Наверное, Арнел был чересчур самоуверен тогда – но это можно понять, ведь только сейчас появилась настоящая возможность победить существо, что казалось почти неуязвимым, и отомстить за память любимой.

* * *

Ему снилась Эристель – то, как он убегал вместе с ней ночью из дома, и они смотрели на звёзды и луну, прижавшись друг к другу и шепча самые главные слова.
Как всегда, всё окончилось кошмаром.
Рука нашарила меч, Арнел тихо вскрикнул – и проснулся. Он тяжело и часто дышал, и знал наверняка, что уснуть больше не сможет – можно даже и не пытать-ся.
На плечо ему, тихо шелестя, села белая бабочка.
Арнел схватил её рукой и сжал. И тут же ощутил, что Тварь совсем рядом. Схватился за ножны, чтобы вынуть клинок, и поглядел в окно, которое было совсем рядом с его кроватью.
Тварь стояла там. Она была непередаваемо ужасна, даже не мелкие черты, ко-торых было не видно во мраке, а сама фигура, ещё темнее, чем окружающая её тьма.
Проклятье… Арнел застыл, не в силах даже сделать движение пальцем. Про-клятый страх схватил его; воин почувствовал, как на голове поднимаются волосы, а по телу бегают мурашки, собираясь где-то на спине… Тварь приближалась – её си-луэт увеличился. Арнел увидел слабо мерцающие глаза с овальным зрачком, пол-ные извращённого порока, расчётливой жестокости и злобы. Существо с такими глазами может истязать только ради своего жуткого удовольствия.
– Бог Всемилостивый, огради властью небес, – зашептал Улль. Он тоже увидел Тварь. Страшные глаза повернулись в сторону старика.
Арнел всё ещё не мог от ужаса сдвинуться с места. И тут лунный луч упал на лицо – морду? – Твари, отчётливее освещая глаза… нет! Не может быть!
Зловещая догадка, противоречащая всему существу Арнела, переборола страх. Он вскочил, отбросив одеяло, и встал около окна, напротив Твари, моля, чтобы ему показалось, чтобы это не оказалось правдой… меч рассёк стекло; Тварь, взвыв, от-скочила от окна, Арнел же, в одной набедренной повязке и с мечом, впрыгнул в опустевшую раму.
Ночь встретила его холодом и тьмой. Шуршание травы и топот подтвердили – Тварь убегала, и Арнел побежал за ней. Страха больше не было. Вперёд – за тем уродливым силуэтом, что бежит, громко топая и пригнув голову. У погреба Тварь развернулась и прыгнула, но Арнел оказался быстрее её когтей: меч, пропев сви-стящую песнь, прорубил бок Перерождённой. Заорав что есть мочи, Тварь побежала ещё быстрей, так, что Арнел, весь в крови, скоро перестал её преследовать и счёл за лучшее вернуться домой.
Улль встретил его на пороге, угрюмо держа лезвие от косы.

* * *

Рано утром Арнел вновь пришёл в сад, сел на то почти поваленное дерево и от-крыл книгу.
«Белые крылья, нездешние бабочки есть тени Перерождённых. Неграмотные и суеверные люди считают их предвестниками бед и боятся их. Истина же в том, что белые крылья сопровождают Перерождённого всюду, где он только не появится в этом мире. Помня всё зло, что они причинили при жизни, белые крылья стремятся исправить его. Они хотят вернуть Перерождённых, и властны вытягивать души из Ада, куда они стремятся после смерти; поэтому на теле человека, готового стать Перерождённым…»
Достаточно! Арнел весь трясся, не в силах поверить. Всё внутри него кричало. Он отложил книгу и невидяще уставился на горизонт. Если это правда, зачем мне жить тогда?!
Ненависть ушла из него, как и все прочие чувства, и так Арнел просидел не-сколько минут. Белая бабочка села на его руку, но он не сдвинулся с места – пока не услышал позади себя тихие шаги.
Это была Эристель.
– Духи ступают бесшумно, – бесстрастно сказал Арнел: он уже догадался обо всём, и это зловещее знание словно бы заледенило его душу, заморозив все чувства. – Ты не дух.
– Так ты встречаешь любимую?
Каскад чёрных волос. Прекрасное лицо. На Арнела навалились воспоминания, он застонал. Значит, чувства всё ещё остались. Как плохо…
– Зачем ты пришла? – в муке спросил Арнел.
– Просто ты понял всё. Значит, моя игра подошла к концу.
Вокруг неё вились белые бабочки.
– Вот они, эти бледные призраки, они во всём виноваты! Они истязали меня, они гнали мою душу в Ад! Убей их, Арнел, молю, убей!
Воин покачал головой.
– Я был глупцом, – прошептал он. – Тысячу раз глупцом. Я думал, они, белые крылья – отродья мрака и дети ужаса, проклятые твари… А они просто хотели тебя спасти.
– И что же, ты узнал наконец! – закричала Эристель. – И что теперь будешь де-лать?!
– Ничего, – ответил Арнел.
Она засмеялась.
– Да ты ничего и не сможешь сделать. Демоны учили меня – хотя многое я зна-ла и сама. Главное же, что они могли мне дать – это неуязвимость для людского оружия и магии! И твои удары по мне – только игра. И скоро она закончится.
Арнел отвернулся.
– Ты любил меня, глупец, я же всегда была такой: злобной, жестокой, пороч-ной. Помнишь убитого кота, той весной, когда приезжал цирк?
Арнела передёрнуло: он помнил.
– Помнишь об ужасном убийце, вырезавшем целую семью? Знаешь ли, что по-сле того, как похоронили Майгана, труп его был выкопан из могилы и съеден?! Зна-ешь ли, кто всё это сделал?
Арнел вскочил с дерева, обнажив клинок. Его трясло.
– Хватит!
– О, ненависть, – она оскалилась. – Прекрасно. Я питаюсь ею. И всё это время я ходила вместе с тобой, то скрываясь, то появляясь, то изображая страх и снова ис-чезая, – только для того, чтобы почувствовать эту ненависть. Хорошо, что после моей смерти мы оказались связаны и ты получил возможность чувствовать меня, чувствовать Тварь!
Эристель злобно захохотала. Арнел закрыл лицо руками, роняя слёзы; меч ле-жал у его ног.
– Теперь я пойду обратно в Рантал, а ты, хлюпик, слышишь, ты пойдёшь со мной, ненавидя всё сильнее и сильнее, пока ненависть не сожжёт тебя изнутри. Но ты ничего не сможешь сделать со мной. Ничего.
Она отвернулась от него и пошла прочь.
– Постой!
Перерождённая не остановилась.
– Стой, Эристель Анварен Иссет!
Мокрые глаза без тени чувств – глаза Арнела – смотрели, как она возвращает-ся.
– Что тебе нужно, отродье шакала и коровы? – ядовито произнесла Эристель.
– Ты забыла вот что: я читал книгу «Алый Ключ».
– Это не поможет тебе.
– Да, я любил тебя, Эристель, – резко сказал Арнел. – Но теперь сделаю всё, чтобы избавить мир от тебя.
– Глупец! Я убью тебя, но не сразу, и так, чтобы потом нашли только твои ок-ровавленные кости… А душу твою, любимый, я отдам в когтистые лапы демонов Ада.
– Слушай и внемли! – Арнел говорил сейчас формулами из книги. – Ты должна будешь прийти завтра в этот же час, на это же место – для последнего поединка.
– Я вольна оставаться там, где мне хочется, – прошипела Эристель.
– Дланью небес и мечом грома заклинаю тебя, властью духа и силой магии, Матерью-Землёй заклинаю!
– Этого недостаточно, – она повернулась, чтобы уйти.
– Заклинаю своей душой!
– Теперь хорошо, – Эристель насмешливо глядела на Арнела, пристально, в упор. – Знай же, что я мастер пыток и боли; однажды, когда вокруг не было ни ду-ши, я, Тварь, оторвала себе руку – просто чтобы почувствовать боль, неважно чью, даже и свою. Тебе не найти такого оружия, чтобы убить меня.
Эристель ушла, а Арнел упал на колени, сотрясаясь от рыданий. Вся его несча-стная жизнь была перечёркнута этим днём. Слёзы стекали по его щекам, а вокруг, садясь на голову, спину и плечи, кружили бледные бабочки, тщетно пытаясь облег-чить его страдания.
– Спасибо, спасибо… – шептал Арнел. – Простите меня… Я не знал. Как мне искупить мой грех?
Белые крылья не отвечали. Наконец воин встал, поднял меч и книгу, и напра-вился к дому.
– Скоро всё кончится, – прошептал он.
Всего один день.

4.

Он пришёл рано утром. Ветер шелестел листьями яблонь, тихонько напевая мотив одному ему известной песни. Арнел ждал.
Та, которую он любил, и оказалась Тварью. Всё, ради чего Арнел жил эти семьдесят с лишним дней, оказалось фальшью, дьявольской игрой, которую вёл по-рочный извращённый разум Эристель.
Здесь эта история завершится, пообещал себе Арнел.
С собой он принёс продолговатый свёрток, и положил его у склонённого к зем-ле дерева. В небе пролетела стая цапель, и Арнел проводил их взглядом – до самого горизонта.
Поднявшийся ветер принёс белых бабочек. Одна из них села на рукоять арне-лова клинка, и он поднёс его к своему лицу, чтобы заглянуть бабочке в глаза. Ему показалось, что он видит там скорбь, вину и желание её загладить. Тени Перерож-дённых. Вы теперь мои друзья.
Бабочка легко вспорхнула, и Арнел одним движением обнажил меч; лезвие блеснуло, отражая свет солнца. Следом за этим явилась Эристель, всё ещё в образе девушки.
– Ты призвал меня в этот час, в этот день, на поединок, – сказала она.
– Скажи, за что Майган убил тебя?
– Просто стал свидетелем одного из злодеяний, которое я хотела совершить – сейчас я даже и не помню, какого точно.
Арнел глядел в глаза Эристель.
– Я любил тебя, – сказал он.
– Слабак, трус, – ответила она. – Лучше сразу брось меч и иди повесься, чтобы избежать мучительной смерти!
– Начнём. Прими настоящий облик!
Эристель стала изменяться. Теперь она уже ничем не походила на красивую девушку: спина согнулась, вместо ногтей выросли длинные когти, руки и ноги те-перь были перевиты жгутами мышц больше, чем у Арнела; но больше всего изме-нилось лицо – оно превратилось в уродливую маску ненависти и злобы. Только гла-за остались такими же, как и были – именно по ним Арнел догадался той ночью, что Эристель и есть Тварь.
Утробно рыча, она напала – Арнел встретил удар когтей, подставив клинок. Следующий удар достал его, но несильно; в ответ воин рубанул сплеча, оставив на теле Твари глубокую рану. Перерождённая прыгнула на него, но Арнел увернулся. Шаг назад, выпад, острые когти разрывают плечо. Удар сбил воина с ног, Тварь ударила сверху, но попала только в землю; Арнел чиркнул лезвием по ноге Твари. Теперь, когда он знал о своём враге всё, страх перестал сковывать его движения, он двигался легко и быстро.
Арнел вскочил, выставив вперёд клинок; противники закружили друг напротив друга. Тварь кинулась на Арнела, тот не стал уворачиваться, а бросился навстречу. Он миновал когти и вонзил клинок в грудь Твари, повернул в ране и ногой откинул Перерождённую прочь.
Израненная Тварь зацепилась за кору и поползла вверх по дереву, но Арнел скинул её на землю и два раза рубанул клинком. Раны на ней заживали, но явно не так быстро, как ей бы этого хотелось.
И тогда Тварь снова превратилась в девушку.
Эристель, всхлипывая, лежала в луже крови. Как тогда… Поток воспоминаний захлестнул Арнела. Он опустил меч. Раны, кровавые раны, нанесённые его клин-ком, медленно зарастали.
Время словно застыло. Воин с опущенным мечом, израненная девушка у его ног – и порхающие над всем этим бабочки. Арнел закрыл глаза.
Васус, Одноногий Хрен, Улль и Аула. Все эти люди помогали ему в достиже-нии этой цели – по крайней мер, пытались помочь. А его Целью оказалось уничто-жение той, которую любил, и которая оказалась страшным чудовищем, сродни де-монам, и вылезла из могилы, чтобы творить бесчинства. Но я не могу. Арнел от-крыл глаза. Я не могу. Мне придётся мучительно умереть здесь.
И он не мог нанести удар… но тут увидел её глаза. Это не были глаза человека. Меч опустился и поднялся вновь. Арнел рубил, чудовищно страдая, выжигая в сво-ей душе всё, что ещё осталось в ней после того, как он узнал, что Эристель и есть Тварь. И вскоре он почувствовал, что у него не осталось ничего, кроме пепла.
– Тебе не убить меня, человек, – прохрипела она.
– Ошибаешься, – ответил Арнел.
Он брезгливо поднял её израненное тело и опустил на ствол наклонённого де-рева. Сильным ударом он вонзил клинок в дерево, пригвождая Эристель.
– И что дальше?! – закричала она. – Ты будешь мучиться долго, обещаю!
Она снова превратилась в Тварь. Когтистая рука потянула за рукоять клинка, вытягивая его из дерева.
– Ты будешь мучиться очень долго! – заревела Тварь. – Долго, слышишь?! Я буду…
– Замолчи, – сказал Арнел.
Он развернул свёрток. То, что было замотано в нём, тускло блеснуло.
– Единственный предмет, который может тебя уничтожить – вот он.
– Пощади! – закричала Тварь, и в глазах её Арнел увидел страх. – Ты не мо-жешь меня убить, ведь ты всегда был добрым человеком! В конце концов, ты любил меня – а я тебя!
– Не нужно взывать к чувствам, которых больше нет. Тебя тоже не будет больше, Тварь.
Арнел вознёс меч и нанёс удар – один-единственный удар. Тварь обратилась в пепел, оставив на коре чёрный след. Воин опустил единственное оружие, которым можно было убить Тварь – меч Майгана, который прекратил земную жизнь Эри-стель. Он не знал, зачем таскал его с собой всё это время. Теперь это было неважно. Он пригодился.
Бабочки, как всегда безмерно скорбя об участи потерянной души, опускались на жжёное пятно. Арнел смотрел на них. Белые крылья заполнили дерево, сели на все листья, кору, и на рукоять меча.
– Вы теперь добрее меня, – сказал Арнел. – После того, как всё произошедшее сожгло мою душу, не оставив никаких чувств – ни злых, ни добрых. Ничего, теперь вы будете повсюду сопровождать меня.
Бледная бабочка опустилась на его плечо.
– Мне пришло время искупить мой грех, – сказал Арнел.

5.

Мимо Арнела проносилось бескрайнее поле. Ветер бил в лицо, солнце светило сверху. В руке воин держал мешок. Выехав подальше в поле, Арнел развязал завяз-ки и вытряхнул содержимое мешка.
Пепел от погибшей Твари закружился, затанцевал в воздухе, летя по ветру, превращаясь из чёрного в белый, обращаясь в сотню, тысячу, десять тысяч белых крыльев. Тени Эристель. Они все скорбят о том, что она совершила, и будут ста-раться искупить её грехи. Белые крылья, бабочки, бесконечно добрые и сочувст-вующие любой беде. Те, которые, как считают, приносят несчастья.
Арнел равнодушно смотрел на них. Его бесстрастное лицо теперь закрывал чёрный капюшон.
…– Куда ты пойдёшь теперь, воин? – спросил Улль.
– В Рантал, – ответил Арнел. – Отдашь ли ты мне свою книгу, старик?
Улль кивнул.
– Перерождённых ещё много в мире. Я приду в Рантал, буду искать там – и убивать, если дело зашло слишком далеко, или стараться предотвратить то, что не должно случиться. Ведь, хотя я больше и не знаю, что такое доброта, я помню, что когда-то знал об этом. Мои друзья, – Арнел погладил белую бабочку, сидящую у него на плече, – помогут мне. Глядя на них, я вспомню, что нужно быть добрым. И тогда я никогда не стану таким, как Тварь. Прощайте.
– Прощай, Арнел!
– Прощай, Улль. Прощай, Аула.
Воин на коне: чёрный капюшон, не дающий увидеть лицо, меч у седла, не-сколько белых бабочек не плече. Арнел, достигнув своей Цели, уезжал из Дальних Предместий.
– О, Всемилостивый, Всевидящий Бог, – взмолился Улль, глядя ему вслед, – молю Тебя, сделай так, чтобы он нашёл потерянную душу, пусть белые крылья по-могут ему на этом пути. Пусть он никогда не впустит в обожжённое сердце зло. Молю: пусть он станет таким, каким был раньше.
Пусть, о Всеблагой, он снова найдёт любовь. Пусть узнает радость. Пусть ни-когда больше не придётся ему испытать то, что он испытал здесь.
Я молю Тебя, Всемилостивый, и знаю, что Ты слышишь мою мольбу. Не ос-тавляй его. Он не заслужил зла, что выпало на его долю.
Всадник превратился в маленькую чёрную точку на горизонте. На плече Улля сидела белая бабочка, почувствовавшая сильные эмоции старика, стараясь успоко-ить его.
Наверху, словно оплакивая чью-то судьбу, громко кричали птицы.

rodoss, продолжай в том же духе. В наше время глобального увлечения эльфогномской фауной встретить хороший кибер-панковский рассказ - большая удача.

rodoss, круто, но несколько технических замечаний:
1) Ни один титано-фольфрамо-циркониевый (одно из самого прочного - цирконий) позвоночный столб не выдержит столкновения с поверхностью на скорости 2500 километров в час.
2) Рефлексы человека, даже если заменить ему нервы на сверхпроводящие провода, расширить пропускную способность и прочая, не способны к работе на таких скоростях.
3) Сколько бы килогерц не было в самих глазах, это не поможет - мозг обрабатывает информацию с другой скоростью.
4) Оять же, пропускная способность 10 террабайт в секунду на черта не нужна. Ну не обрабатывает мозг её с такой скоростью.

В общем рассказ крут, мне очень понравилось, но числа... Числа решают многое, а здесь они... Странны. Герою пришлось бы сначала заменить мозг, а потом уже всё остальное. Скиньте скорость хоть до 1000 километров в час (это и так нехило).

Etvilom Dreg, распечатал я твой рассказ и уже прочитал....Прочитал надо сказать с редким чувством удовольствия..... А вообще, вещь эта сложная...назвать её плохой у меня не повернется язык, но чего то не хватает и назвать её противоположностью. Есть хорошее описание и сравнения, но местами выходишь из атмосферы того самого фэнтези..Опять же есть психологические ошибки и такие имена как Одноногий Хрен безусловно не красят сего творения.....Местами все происходит быстро и иногда непонятно, нов целом , наверное Белые Крылья можно назвать удачным.

Asche, прежде всего - огромное спасибо за то, что нашли время прочитать мой рассказ. Благодарю и за критику - несомненно, в "Белых Крыльях" немало ошибок, но это означает лишь то, что их можно исправить - и написать в следующий раз лучше.
Asche, скажите, читали ли Вы другие мои рассказы на этом же форуме? Интересно было бы узнать Ваше мнение, лучше они или хуже "Белых Крыльев".
Ещё раз спасибо.

Я помещу рассказик. Просто потому, что нужна здоровая критика, а не отзывы тех, кто тебя хорошо знает.
Это яркое солнце и голубое небо казались бы насмешкой, если бы не стая ворон, кружившая над истерзанной землёй. Он лежал и глядел в это безмятежное небо, стараясь не замечать боли, которую доставляли ему раны.
Война перевернула его жизнь. Заставила расстаться с любимой и домом. Проклятая война привела его на это поле, где ему не оставалось ничего, кроме как лежать и ждать своей смерти. «Как глупо получилось»,- подумал он, и потерял сознание.
Когда он очнулся, солнце уже клонилось к закату. Стая ворон увеличилась. Теперь они заслонили практически все небо. Их черные силуэты напомнили ему о скорой гибели. Нет, его рана не была смертельной, но она не давала ему передвигаться, и причиняла сильнейшую боль. Когда же искали уцелевших, его просто не заметили, (он был без сознания), и надежда погасла. Он не продержится долго без воды и пищи.
В голове смутно бродили образы тех, кто был ему дорог. Матери, отца, сестры, любимой. В его видениях они улыбались. Он улыбался им в ответ, понимая, где-то на краю сознания, что все это сон.
Что-то вырвало его из состояния полусна-полубреда. Он открыл глаза. Солнце уже закатилось, вороны улетели куда-то ночевать. На небо выплывал ясный месяц, освещая все вокруг призрачным светом. Этот свет снова показался ему насмешкой.
Вдруг в серебристом сумраке ночи он услышал песню. Эти звуки заставили его вздрогнуть. Голос, исполняющий ее, можно было бы назвать красивым, если бы он не был ледяным и ужасающе мертвящим. Он с трудом приподнялся и в полосе лунного света увидел босую юную девушку в черном ассиметричном платье, заплетающую в длинную светлую косу черную шелковую ленту. Она шла к нему. Он четко знал это, равно как и то, кто перед ним. Вопреки всему, что он думал раньше, к нему шла Смерть. Он видел, как позади Неё встают души его друзей и врагов, павших на этом поле. А Она шла к нему, не переставая петь свою жуткую песню. Когда Она остановилась возле него и, внезапно замолчав, протянула руку, он испугался так, как не боялся никогда. Случайно он взглянул ей в глаза, и все стало не так ужасно. Её глаза затягивали, как черные, бездонные колодцы.
« Ведь смерть не всегда наказание,- говорили они ему.- Ведь иногда это избавление. Тебе, одному из немногих, дан Выбор, когда умереть: сейчас или позже. Но только возьми мою руку, и ты избавишься от боли и страха».
Его ладонь дрогнула навстречу Ей, но внезапно он понял, что хочет жить, и прошептал Ей в лицо:
- Нет. Я буду жить, пока не придут последние сроки.
Внезапный порыв ветра выдернул ленту из Её косы и бросил ему в ладонь.
- Ты выбрал,- шепнула Она.- Но Я всегда буду рядом,- добавила Смерть и исчезла, а он потерял сознание.
Он очнулся утром. То, что случилось с ним ночью, он с облегчением принял за сон. Но спустя мгновение, он обнаружил черную ленту, которую крепко сжимала его рука и, вздрогнув, понял, что все это явь и Смерть приходила к нему ночью, предлагая Выбор…
Он не умер на том поле. В тот же день его нашли. Впоследствии ему предстояло долгое лечение, а потом возвращение домой. Он женился. У него родились дети. Он был счастлив.
Но ту черную ленту он везде брал с собой. Она была с ним, до самой смерти, которая шла за ним всю его недолгую жизнь. Ведь второго Выбора он уже сделать не мог.
Будет очень интересно узнать ваше мнение. Пишите.

Постоянное соседство солнца и ворон - это такая задумка? Если так, то задумка плохая, читается какими-то урывками, от ворон - до ворон. Не совсем понятен смысл рассказа. Понятно, что у всех одна дорога, но для чего наводить столько патетики, чтобы по новой разъяснять это всем, не внося ничего от себя?
Язык показался мне бедноватым, мало эпитетов, слишком всё прямолинейно...
Одним словом - великолепный рассказ))) Шутка. Работайте над языком, подбирайте синонимы, углубляйте сюжет. Удачи.

Indil, по-моему, написано все же хорошо. Немного скомкан конец. В том плане, что резко изменился характер повествования. И еще один минус, по моему мнению. Это сюжет. Как-то кратко, без размышлений героя (что было бы уместно в такой ситуации), одна констатация факта. Поэтому и не особо цепляет рассказ.

Лучше кинь ссылку.

В сообщение влезает 50 тысяч знаков, так что 10 стр. вполне уместятся прямо здесь в один-два поста.

Indil, слишком часто повторяются местоимения. Он-она, он-она... и так - чуть ли не в каждом предложении. Текст требует серьезной доработки.

Перефразирую Владимира Ильича Ульянова-Ленина: "Критикуйте, критикуйте, критикуйте!"


***
- Ну что, куда еще отправимся? – произнес Вадим, окидывая взглядом поле, на котором они оказались. Затем посмотрел на Костю и добавил. – Болит?
Тот, коснувшись ладонью огромной шишки на лбу, поморщился: - Вадь, ты знаешь, что означает твое имя?
- Покоритель женских сердец?
- Почти, – Костя деланно улыбнулся, - возмутитель, смутьян.
- Да ладно! Я не такой, – Вадим махнул рукой, словно хотел отогнать от себя слова Кости.
- Не такой?! – Костя кинул на друга испепеляющий взгляд. - Какого черта тебе понадобилось швырнуть камнем в стадо этих обезьян?!
- Они не обезьяны, а питекантропы! – Вадим обиженно шмыгнул носом. – Я хотел посмотреть, что они предпримут. Откуда мне было знать, что они ответят нам тем же?
- «Ответят нам тем же», «ответят нам тем же»! Тебя для чего мозгами Мать-природа одарила?! Чтобы ты своих предков камнями закидывал?!
- На счет предков не будь так уверен, - перебил Вадим. – Существует теория, по которой жизнь на нашей планете была создана искусственно. По ней обезьяны и люди являются двумя разными ветвями эволюционного древа. То есть они имеют общих прародителей, но развиться один вид из другого не может. Заслугу в появлении людей и обезьян на планете приписывают некоей инопланетной цивилизации, - Вадим перевел дыхание и закончил. - Эта цивилизация решила создать новые виды живых существ, вероятно, по своему образу и подобию.
- Ты меня поразил своими обширными познаниями, - Костя театрально похлопал в ладоши. - Ладно, насчет предков проехали – это не столь важно. Меня интересует другое - существует ли теория, по которой ты должен лезть, куда тебя не просят? Например, в рулевую рубку «Титаника»?! – Он припомнил одно из последних перемещений.
Вадим понимал, что сейчас нет смысла оправдываться. Тем более что вину свою он признавал. «Я же не моряк. И волновался к тому же. Вот и перепутал. Не знаю, как я в рулевой рубке один оказался? А, увидев штурвал, меня потянуло стать спасителем этого несчастного лайнера! Я и не думал, что не в ту сторону корабль направлю. Ведь только после того, как все началось, до меня дошло! Но было поздно». Все это он уже говорил Косте, пытаясь оправдаться скорее перед самим собой, чем перед другом.
Костя, видимо, не заметил отсутствующий взгляд Вадима, потому и продолжал извлекать из себя упреки и обвинения.
- Я это к тому говорю, что бывают моменты, когда ты вообще не думаешь! Достаточно вспомнить случай годичной давности про два электропровода, за которые ты ухватился обеими руками. – При упоминании об этом эпизоде из своей жизни, Вадим вернулся в реальность, а Костя тем временем не прекращал свою тираду. – Да и я тоже хорош, стал тебя от них отрывать. Так бы дергались, если бы пробки не выбило!
- Между прочим, - Вадим начинал вскипать, - благодаря именно этому случаю, я могу перемещаться во времени.
- Не «я», а «мы». Без меня у тебя ничего не выйдет. Сколько раз пытались по отдельности переместиться? – Костя усмехнулся. – И все тщетно.
- Да я даже не знаю, зачем ты мне нужен? С удовольствие бы без тебя обошелся. Я же весь процесс контролирую! Я выбираю время! Я перемещаю! Девяносто девять процентов усилий, которые прилагаются к процессу – мои! Но без твоего жалкого одного процента...
Вадим замолчал. Его друг перехватил эстафету.
- Ты даже подсчитать все успел?! Уникум! Нет слов! – Костя развел руками. – Ты сам себе противоречишь - спрашиваешь, зачем я тебе нужен, и тут же появляется «мой жалкий один процент»! Или ты сам себе и ответил на вопрос о моей полезности? Помоги, я запутался!
Но Вадим не собирался ничего объяснять ему. Вместо этого он уставился на носок своего правого ботинка и стал ждать, когда его друг успокоится. Каждый раз, когда между ними случались подобные конфликты, кто-нибудь, на этот раз первым оказался Вадим, просто начинал игнорировать нападки другого. Видя, что разговаривать нет смысла, второй сразу замолкал. После пяти минут безмолвия, они, подумав о пустяковости таких разногласий, успокаивались и решали тратить свои силы на что-нибудь полезное, например, на перемещения во времени.
- Ладно, Вадь, прости меня. Я не сдержался, - Костя решил прервать это, тягостное для обоих, долгое молчание.
- Забыли, - Вадим перевел взгляд с ботинка на друга. – Так куда мы отправимся? Предложения есть?
- Пока нет. А у тебя?
- Можно посмотреть на сожжение Джордано Бруно.
- Шутишь?! – но, увидев серьезное лицо Вадима, Костя вскричал. – Сдурел?! С каких пор ты испытываешь потребность в садизме?
- Я хотел увидеть человека, отдавшего свою жизнь за Истину! Только и всего.
- Понятно. Но это опасно, - Костя покачал головой. - Представь себе Рим того времени, и нас, разгуливающих в одежде двадцать первого века и говорящих на тарабарском языке. Теплый, я бы даже сказал, пламенный приём нам будет обеспечен.
- Хорошо, - Вадим хитро улыбнулся, - кстати, о садизме.
- Вадь, ты меня пугаешь. Я о тебе чего-то не знаю?! – Костя вздохнул и спросил.- И в какой момент жизни ты хочешь увидеть маркиза де Сада?
- Не беспокойся. На этот раз я пошутил, - Вадим продолжал улыбаться. – Мы можем достать две простыни, сделать из них тоги и посмотреть на бои гладиаторов.
- Ты, кроме Рима и садизма, ни о чем думать не можешь? Для полной коллекции еще Калигулу вспомни!
- А это мысль.
- Я молчу, - Костя решил подождать, когда друг успокоится.
- Ладно, больше не буду.
- Правильно, хватит. А то я уже об убийстве подумываю.
И тут Вадиму в голову пришла интересная мысль
- Я знаю, куда мы с тобой отправимся.
- Не тяни, говори.
- Пусть это будет сюрпризом.
- Вадь, - Костя настороженно посмотрел на друга, - мы недавно обсуждали твои неожиданные действия. И я не хочу попасть неизвестно куда!
- Кость, я могу сказать тебе что угодно, но в самый ответственный момент передумать, и мы попадем туда, куда я решу. У тебя нет выбора, - Вадим протянул руку, - так что хватайся.
Костя тяжело вздохнул – Вадим был прав, и деваться некуда. Затем, посмотрев по сторонам в поисках нежелательных свидетелей и, никого не увидев, ухватился за руку друга.
- Ты кого в чистом поле надеялся отыскать? – с иронией осведомился Вадим.
- На всякий случай, - ответил Костя и закрыл глаза, приглашая друга к действию.
- Поехали, - Вадим последовал его примеру...
***
- Чёрт, а где это мы? – удивленный голос Вадима вывел Костю из, обычного для перемещения, состояния транса.
Костя отпустил руку друга, открыл глаза и увидел, что они находятся в небольшой прямоугольной комнате, стены, пол и потолок которой состояли из металла, напоминающего серебро и излучающего мягкий свет. И ни одного намека на окна, двери или устройства, открывающие их. Все стороны странной комнаты, в которой оказались парни, были гладкими как стекло. Костя поглядел на Вадима, ощупывающего одну из стен, и спросил: – И куда ты нас занес, бестолочь?!
- Ничего не понимаю, - Вадим пропустил ругательство мимо ушей, - я все делал как обычно: закрыл глаза, сосредоточился и подумал о месте назначения. А очнулся здесь!
- Не ты один очнулся! Про меня не забывай! О чем ты думал, желая оказаться здесь?! – Костя с трудом сдерживал себя.
- Я вспомнил наш разговор про предков и теорию об искусственном происхождении человека, - Вадим выглядел потерянным. – И, я подумал... Мне захотелось... Я надеялся....
- Не тяни коня за гриву! – закричал Костя.
- Я захотел найти подтверждение этой теории и поприсутствовать при появлении первого человека, - выпалил Вадим.
Костя схватился за голову: - Баран, ты ничего умнее придумать не мог?! Где мы с тобой находимся?! Идиот! Придурок! - в моменты подобного нервного напряжения он не стеснялся в выражениях. - Так и знал! Я так и знал! Тебе нельзя доверять!
- Мы сейчас не будем разбираться в особенностях моего характера. Давай поговорим о другом, - Вадим пристально посмотрел на друга. – Помнишь, что случилось, когда мы попытались переместиться в прошлое, чтобы увидеть поединок Геракла с Антеем?
- Так это тут причем?!
- Ты просто вспомни, что произошло.
- Ничего, - в эти минуты мыслительный процесс Кости был несколько заторможен и он не понимал, что ему хочет сказать друг. - Мы никуда не переместились.
- Вот именно! А все потому, что эти герои древнегреческой мифологии не существовали на самом деле. И битвы, следовательно, не могло быть. Догоняешь, к чему я клоню?
- Нет, - Костя больше хотелось придушить Вадима, а не играть с ним в шарады. - Стоп. Подожди. Ты хочешь сказать, что эта чертова теория...
- Верна! – Вадим закончил мысль друга. – Мы попали в то место, о котором я думал!
Костя медленно опустился на пол, а Вадим поддержал его в этом. И, сидя на полу, они стали думать о своей дальнейшей судьбе.
- Как ты думаешь, - Косте надоело молчать, - если все действительно так, как ты говоришь, что сделают хозяева этой комнаты, когда обнаружат нас?
- Учитывая даже самые фантастические предположения?
- Да.
- Хорошо, - Вадим начал загибать пальцы. – Во-первых, на их месте я бы подал в суд за незаконное проникновение.
- Исключая этот вариант, - Костя усмехнулся.
- Во-вторых, могут убить, что крайне нежелательно; в-третьих, возможно, что они используют нас в качестве объектов для опытов. Например, на основе нашей ДНК создадут новый биологический вид, которым они заселят Землю.
- Ты хочешь сказать, что мы с тобой станем прародителями всего человечества?
- Нет, родоначальником человечества буду я, а тебя мы наречем царем обезьян.
- А не наоборот? – Костя засмеялся. – Ты же у нас неровно дышишь к питекантропам.
- Нет. Решение принято и обжалованию не подлежит, - Вадим сделал серьезное лицо. – Как выбираться будем?
- Не знаю. Дверей нет, окон тоже. Похоже, мы здесь застряли.
Вадим отметил, что голос Кости стал каким-то глухим и протяжным, словно запись на зажеванной магнитофонной ленте. Он поглядел на друга, собираясь сказать ему об этом. Но слова не покинули его рта – перед ним, покачиваясь из стороны в сторону, сидело три Кости. Затем их стало пять. Семь... С каждой секундой их становилось все больше и больше, пока у Вадима все окончательно не расплылось перед глазами. Он медленно растянулся на полу. И краем уходящего сознания зацепил слово, произнесенное Костей или им самим: «Гасссс».
***
Когда способность мыслить на время вернулось к Вадиму, он понял, что лежит на чем-то твердом и прохладном. Сил пошевелить руками-ногами-головой не было, поэтому он довольствовался тем пространством, которое мог окинуть взглядом. Со всех сторон лил густой и очень яркий молочный свет, что еще больше снижало дальность обзора. Кости не было видно.
Перед тем, как окончательно раствориться во мраке небытия, Вадим успел найти простой выход из, казалось бы, неразрешимой ситуации. В трудные моменты не замечаешь очевидного. Но было поздно - он уже не сможет схватить Костю за руку.

---------------
Спасибо заочно!!!

Не могу сдержаться Etvilom Dreg, что бы не "не указать" на твои (по моему личному мнению) ошибки. Отмечу сразу что я не профи и не стоит воспринимать мою критику всерьез....Я попытаюсь объясниться с точки зрения читателя..... Что понравилось а что нет...Для удобства сделаю два условных столбика.

Ну, начнем с приятного чтоли)))

ПОНРАВИЛОСЬ

1. Язык описания в некоторых местах очень и очень хорош. Лично я по настоящему проникся атмосферой того самого фэнтези в этих самых отдельных эпизодах.
2. Неплохая (по моему мнению) задумка. Все взаимосвязано, придраться можно только к отдельным мелочам. Скажу честно, у меня не всегда получается связать главные составляющие..(((
3. Задумка с бабочками я считаю очень и очень...ну не то что бы свежа... Просто лично мне она понравилась...Представляя их в таких эпизодах как смерть Эристель в луже крови, мне вырисовывается поистине впечатляющая картинка (я сейчас не преувеличиваю). Белые Бабочки здорово вписываются в сюжет.
4. На мой взгляд хорошо прописаны характеры персонажей. Каждый знает в рассказе свое место... Больше всего мне понравился главный герой...Он не надоедает, хоть часто и занимается одним и тем же: грустит о любимой. Но как он грустит....
5. С географией Рантала у тебя тоже вроде все в порядке..а вообще советую нарисовать приблизительныю карту...так легче будет писать следующие рассказы этого Мира. Просто как я понял планируется к написанию ещё несколько рассказаов, раз это цикл....

НЕ СЛИШКОМ УДАЧНО (Не могу написать что НЕ ПОНРАВИЛОСЬ)

1. Я уже упомянул о тех эпизодах, демонстрирующих хорошее фэнтези, но не могу не заметить, что через некоторое время они разваливаются на какие то моменты, не слишком "приятные" к прочтению.... Соответственно впечатления нарушается и все приходится начинать сначала... Приведу пример: Может не совсем удачный пример, но ты понял о чем я... Читатель уже проникся описанием схватки Арнела С Миганом а тут раз! и "Иди обедать". Причем далее описание того самого происшествия продолжается.....
2. Есть некоторые огрехи в именах....по большому счету это касается лишь Одноногого Хрена. Я бы заменил... И ещё убрал бы строчку, сказанную васусом: "Воин, твою мать..." или что то такое.....И впредь я бы лично не упоминал таких слов в этом жанре а так же слов русского жаргона. Это я считаю никак не вписывается в сюжет... Вполне возможно что ты это написал в порыве эмоций..... Лучше придумать какие то свои сравнения..В ходе рассказа я замечал такие как "Огради меня всевышний..." или что-то такое...Я к тому что так будет интереснее...
3. Существует (на мой взгляд) несколько лишних персонажей. Так, Аула (если не ошибаюсь) на моей памяти не сказала ни слова. Зачем она там, не понятно... Не очень ясно я понял персонажа нечисть в сарае.... К чему он относился?
4. Не слишком понятна сцена сражения с Тварью в доме Васуса. "Лязг клинков, меч в потолок..." Я намекаю не на плохие описания а на их череду....До момента как Васус выхватывает меч у Арнела я почему то представлял себе что это все лишь сон главного героя.....Ну возможно это просто я такой глупый, не понял.... Можно и на это списать, другие возможно поймут... Простоя высказываю свой мнение как читателя.... А возможно это связано с этим: На веранде вдоль стены – сплошной ряд окон. Арнел вглядывается в мрак за ними – но не видит ничего. Становится перед стариком, чтобы защитить его, и вы-ставляет меч перед собой. Ощущение Твари невыносимо. Ещё сильней… Обрати внимание Здесь все пишется в настоящем времени.....Возможно это как раз и не отражает действительности.
5. На твоем месте я бы немного поменял сражение Арнела с Эристель....И ещё я бы сделал её появление (там, в саду) ну несколько более психологическим что ли....Если ты понимаешь о чем я...Например она идет на фоне главного героя, а он не оборачивается и разговаривает с ней...Вот что то в этом роде....
6. Монолог Улля в конце рассказа мне понравился, но в этом столбце он потому, что слишком уж длинный. Возможно следует укоротить....Я например читал читал и думал что щас что нибудь будет с его стороны...какая то неожиданная разгадка или наоборот загадка, а он просто просит господа помочь Арнелу.... В этом случае я думаю длинный разговор не к чему....
7. Не слишком ясно, как Арнел "рубит" бабочек.....Вообще для этого нужен "снайперский" глаз.....Конечно может я что то недо понял....Да, если их ОЧЕНЬ много, то да.... но помниться был там момент когда он рубил одну или несколько но не "тучю". Это тоже осталось не слишком понятно.
8. Этот пункт совсем мелочь...Не подумай что придираюсь, но вспоминаю любителя выпивки того самого Хрена, хочу обратить внимание на такие вещи как самогон и бутылка....Можно заменить его на какой нибудь эль(к примеру, хотя этот напиток весьма дорогой судя по различным повестям и рассказам), пиво или что тов этом роде..Или просто заменить словом хмельное...самогон напоминает что-то российское...Бутылка....бутылок в средние века тоже в ообщем то не было, как получается и стекла (о котором говориться в начале произведения). Замени его какой нибудь флягой или ещё чем.

Подводя своеобразный итог, скажу что это один из немногих рассказов, которые меня чем то зацепил...Чем? На этоя ответить не в состоянии...Даже сам себе....Пиши больше, лучше, не торопись, подчищай текст и в путь. Кстати, ОЧЕНЬ СОГЛАСЕН с твоей фразой что: За фэнтези будущее!!!!. Я уже отметил твой рассказ про волшебника, и постараюсь сегодня его прочитать, но он не из цикла Хроник Рантала, ведь так? Первый - это Белые Крылья? Потому что я действительно намерен следить за этим циклом. Вперые я не пожалел чернил и бумаги на распечатку большого (относительно) рассказа. Волшебника я распечатаю тоже. А если есть ещё что то - выкладывай, обсудим )))) Да, есть огрехи, но это поправимо. "Не ошибается только тот кто ничего не делает." А ты тоже готовься...))) Вот додумаю свою повесть и в скором времени выложу её на всеобщую критику..Так что надеюсь и ты будешь участвовать...
В ообщем удачи!

Asche, великолепно! Мнения читателей о моих рассказах - это как раз то, что мне сейчас нужно, особенно, если там чётко сказано, что нравится, а что не нравится. Цикл про Рантал, в принципе, уже закончен, и там будет одиннадцать рассказов, объединённых общим миром. "Белые Крылья" - действительно не очень проработанный рассказ, возможно, мне следует к нему вернуться и немного поправить... Твоя критика, Asche, очень мне помогает, спасибо! Да, кстати, очень жду твою повесть...

И мне что ли выложить что-нибудь из своего графоманства? Ну, к примеру вот это:


Целый мир

- Так-так, что вы тут устроили? – строго вопросила золотистая дракониха у, с визгом катающегося по полу разноцветного клубка. Клубок тут же распался на трех маленьких шкодливых дракончиков. Они были более чем юны, чешуя только начала прорезаться, но бездумной храбрости и задора – хоть отбавляй. Один из драчунов – прекрасный, а в будущем еще и могучий лазурный звереныш вышел чуть вперед и плаксиво пожаловался:

- Мама, Алевтина сказала, что я облезлый, жалкий петух, который даже мышь не сможет поймать!

Красно-белая Алевтина сделала невинные глаза. Однако мать тоже была не промах.

- А ну-ка юная леди, что это за поведение?!

Жертва женского коварства - Эндриан состроил из-за спины драконихи злорадную гримасу любимой сестренке и травянисто-зеленому Лэйку, сидевшему на одном из выступов под потолком пещеры. Он, собственно, и наябедничал матери, о том, что у расчудесных деток в самом разгаре потасовка.

- Будь скромнее, милочка. Ну… пока замуж по крайней мере не выйдешь. – посоветовала золотистая и резко обернулась к злорадствующему Эндриану. – А вы, молодой человек, не будьте трусом и не прячьтесь за спину матери.

- Жалкий трус, жалкий трус – нараспев начал дразнить его до этого молчавший фиолетовый Кендэл. Собственно из-за их с Алевтиной поддразниваний и началась драка, и грозила снова повториться. Эндриан возмущенно выдохнул столп дыма и закашлялся. Наверное, он хотел картинно выдать струю пламени, но к великому сожалению делать этого еще не умел.
Сестренка и браться захихикали.

- Да я… да я! Посмотрите, какие у меня клыки и когти! И шип на хвосте! А ни у одного из вас - нет!

Еще одна порция смешков.

- Успокоились. – приказала дракониха. – А я-то хотела показать вам королевство! Ну что ж, похоже, мне придется подождать, пока вы не подрастете. Я вижу, вы еще не готовы.

Дракончики мигом присмирели.

- Матушка, - доверительно заглядывая в глаза, начала Алевтина – мы больше не будем! А куда ты нас поведешь?
- Нет. Сегодня вы никуда не летите.

Алевтина надулась и отвернулась. С отцом и братьями у нее всегда получался этот фокус, а с мамой такие штучки не проходили. Наверное, потому что она и сама в совершенстве умела пустить пыль в глаза.

- Мама, – влез Лэйк – пожалуйста! Обещаем вести себя хорошо!

Золотистая оставалась непреклонна. Огорченные дракончики, уже успевшие забыть свои ссоры сбились в кучку и порядком приуныли. Дело в том, что почти что со дня вылупления, они грезили только об одном – о внешнем мире. Энергичным зверенышам было в тягость целыми днями сидеть взаперти - в пещере. И даже многочисленные сокровища не интересовали их так, как то нечто неведомое, находящееся за прочными каменными стенами. И их мать это знала. Неуемное любопытство – неотъемлемая часть характера здорового дракончика. Еле заметно оголив белоснежные клыки, что означало у драконов улыбку, она с помощью мощного сильного хвоста посадила детей к себе на спину и вылетела из пещеры.



* * *
- Ух ты!

Восхищенные охи и ахи то и дело раздавались со спины. Дети восторженно наслаждались впечатлениями и как губки впитывали все новое.

- Это Драконьи горы – наша территория. Да, мне тоже нравится. А теперь… летите сами!

Дракониха решительно стряхнула отпрысков со спины. Некоторое время они беспомощно барахтались в воздухе, пытаясь изобразить полет. Первым достиг успеха Лэйк. Не намного от него отстали и Алевтина с Эндрианом. А вот Кендэлу пришлось помогать. Впрочем, матери утруждать себя не пришлось. Дети сами помогли несколько неуклюжему фиолетовому брату. С удовлетворением золотистая подумала, что из них выйдет толк, а ссориться… перестанут. Дракониха снова улыбнулась, и словно купаясь в солнечных лучах, полетела навстречу светилу. Она любила солнце и в этот момент была счастлива. И ее дети были счастливы, потому что любили жизнь. Им нравилось носиться среди ущелий, соревнуясь в полетах. Им нравилось чистое голубое небо, ласкающее взор своей синевой. Им нравились горы, которые они незаметно для себя покинули. И очень им понравились людские города и деревеньки раскиданные то тут, то там. И королевский дворец, величаво возвышающийся над остальными постройками.


* * *

- Драконы! Вы только взгляните, мэтресса!

Король передал своему придворному магу подзорную трубу. Статная темноволосая женщина посмотрела на резвящихся драконят.

- Это по вашей части. Как по вашему, что лучше предпринять?
- Ну, ваше величество, они еще совсем маленькие дети. Должно быть они заблудились, когда летали а горах.

Волшебница наколдовала себе магическое зрение, а труба перекочевала в руки министра обороны.

Седеющий, бородатый человек озабоченно посмотрел на потенциальных врагов.

- Вы уверены, мэтресса? Вполне может статься, что эти безобидные «птички» вскоре подрастут и начнут терроризировать население. И с одним-то трудновато справиться, а тут их четверо!
- Не говорите глупостей, господин министр. В таком возрасте, одни они даже дня не проживут.

- И все-таки, мы живем в опасном мире и мне не хотелось бы рисковать Алеаргом.
- По-моему вы излишне суетливы. В конце концов, кто из нас знаток драконов, я или вы?

Министр начал закипать.

- Да хватит вам уже. - устало отмахнулся король. - Сколько можно препираться! Изо дня в день, из года в год вы действуете мне на нервы!

А около драконят тем временем показалась золотистая фигура взрослой драконихи.

- Ну вот, видите! Теперь их уже пятеро! Кто-то говорил про отсутствие взрослого дракона? Так вот же он! – воскликнул министр обороны.

- С кем я работаю! Немедленно отдайте мне трубу!- отобрал свое имущество король и взглянув на одних из злейших врагов человечества – драконов, невольно залюбовался ими.

- Это Гризельда со своим выводком. – сказала мэтресса. – Она не причинит людям никакого вреда. Пока ее дети не выросли, по крайней мере.

- Вы потрясающе беспечны, мэтресса! – задохнулся от возмущения министр.
- Наколдовать вам валерьяночки? – приторно нежно спросила женщина – вы так переволновались. Даже покраснели вон как!

А и впрямь красный как рак министр готовился выплюнуть длинную тираду о том, что он думает о придворном маге, но опять вмешался правитель.

- Может меня спросите? Я король, в конце концов, или нет?! – пристыженные подчиненные опустили глаза и хором извинились. Король молча стоял и сверлил их глазами.

- Так что будем делать с драконами? – наконец подал голос министр.

Монарх снова посмотрел в трубу на прекрасных ящеров. Дракончики с виноватым видом выстроились в одну линию и что-то выслушивали от золотистой Гризельды. Мать выглядела рассерженной.

- Не трогайте их. У малышей впереди еще целый мир.


Жду критики)))

Harridan, мне показалось, что рассказ не закончен, потому что я совершенно не понял, о чём он. Может, дело тут, конечно, во мне, не знаю... Драконы, которых без ущерба для рассказа (за исключением, конечно, полёта) можно было заменить на людей - неинтересны. Ну не читается это: человеческие эмоции в нечеловеческих существах...
Прошу прощения за некоторый сумбур в моём послании.
Напомните мне кто-нибудь, что такое "флуд"?

От модератора: флуд удалил. Просьба к новичкам не оставлять подобных бессмысленных сообщений.

Harridan, неплохо. Даже очень. Только финальная фраза не звучит... просто не звучит... Может оттого, что король, произнесший ее не воспринимается всерьез даже своими подчиненными? :) Да и поведение придворного мага очень уж напоминает ролевые чаты.. *пожала плечами* А так - мне понравилось больше, чем не понравилось.

Вот выкладываю три рассказа, которые отправлял на конкурс "Ужас-2006"
Хочетелось бы услышать критику. Рассказы мне нравятся, хочу довести их до ума с вашей помощью)





Он вскочил в закрывающиеся двери автобуса. В салоне хватало свободных мест, некоторые даже были без жирных пятен и разводов от пролитого пива. Но он просто не мог сидеть. Каждый раз, когда это случалось, он мчался к указанному месту, в надежде оказаться там первым.
Хотя бы раз…
Прошло три напряженных месяца. Казалось, жизнь вот-вот наладится. Но сегодня на двери в его комнату, что приютилась в старой общаге, в самом конце коридора, появилась надпись: «Жемчужная 6/66».
До каких пор продлятся эти преследования? Сколько еще городов ему придется сменить? Временами ему казалось, что сам Дьявол забавляется с ним. Два года игры в «кошки-мышки». 24 месяца беспрерывного ощущения присутствия за спиной. Убийца следовал за ним по всей стране, не отставая ни на шаг.
Жизнь давно превратилась в зал ожидания. Он мог спать, шататься по городу, привыкая к новой обстановке, размышлять о будущем. Рано или поздно в кармане пальто, в почтовом ящике, или на двери появиться записка. Ни одного лишнего слова, только адрес новой жертвы. И вот он и убийца меняются местами. Теперь Слава вынужден догонять.
Другого ему не дано. Несколько лет в психиатрической клинике, после того как мать, надравшись, пыталась сжечь его, потом отсидка за воровство – все это навсегда закрыло ему путь в милицию.
— Это твои проблемы, — говорил он себе.
Бесконечные переезды, места, названия которых давно стерты из памяти, ночная работа грузчиком, постоянная нужда в деньгах и страх сделали его жизнь невыносимой. Но другой у него не было. И он готов был драться за нее. Только поэтому он до сих пор не сдался, и каждый раз принимал вызов.
Слава вышел на остановке, угодив ногой в глубокую лужу. Воздух после дождя был чист и прохладен. Вячеслав наполнил им легкие, и в голове сразу прояснилось.
Три месяца в чужом городе не прошли даром. Все это время он готовился: изучал расположение улиц, запоминал их названия, выискивал короткие пути, составил расписание движения общественного транспорта и нанес их маршруты на городском атласе.
Вот она Жемчужная. Так, четные дома на правой стороне улицы. Вячеслав быстрым шагом пересек дорогу. Дом номер два. Значит шестой глубже во двор.
Лавки у подъездов пустовали, одинокие прохожие расходились по домам. Вячеслав прикинул сколько у него времени. Надпись появилась, пока он принимал душ. Точнее собирался принять, потому как горячую воду периодически отключали. Он проверил воду, та оказалась почти ледяной. Тогда он вернулся в комнату. На все про все ушло минут пять максимум. Еще три минуты он судорожно рылся в своих записях, выискивая на карте улицу, и подбирая маршрут. Ему повезло: автобус шел по графику без опозданий. Итого, их разделяло около семи минут.
На боку девятиэтажки он заметил большую ровную шестерку. Он вошел во второй подъезд, на металлических дверях которого белой краской были отмечены номера квартир «37-72». Кодовый замок не работал. Слава беспрепятственно открыл дверь и шагнул в темный коридор. Поднявшись по крутым ступенькам, он вызвал лифт.
Боль сдавила виски. Приступы мигрени одолевали его постоянно, иногда они сопровождались провалами в памяти. Врачи не нашли никаких физических отклонений, и списали все на психологические травмы полученные в детстве.

Он подошел к двери и постучал, по лестнице кто-то быстро спускался.
— Ну что ты опять забыл? — раздался женский голос.
Щелкнул замок, дверь отворилась. Изуродованной ожогами рукой Слава закрыл женщине рот. Хозяйка не успела понять, что происходит. Он ударил ее под ребра, крики сменились сдавленным хрипом. Продолжая сжимать ей рот, свободной рукой он ухватил женщину за волосы и потащил на кухню.
Вспомнила ли она его? Конечно, нет. Она и не обратила внимания на него, пока покупала спички. Не могла она видеть его, и в тот момент, когда он «провожал» ее до дома.
Коробки лежали на подоконнике. Он еще раз ударил ее и высыпал их содержимое ей в рот. Один за другим, пока ее щеки не раздулись, так словно во рту у нее рыба-шар.
— Хотела сжечь меня? — спросил он, и огонек зажженной спички заиграл в его глазах.
Пылающая деревяшка скользнула в живую топку. Сера вспыхнула мгновенно. Кухня заполнилась едким дымом и запахом паленого мяса…

Слава сидел на вокзале. Он опять не успел: слезы катились по щекам, в дрожащих руках трепетал билет. Он убегал в другой город…

Жесткая критика.

Все то время пока Анатолий читал рукопись, Сергей устало пялился на него покрасневшими от недосыпа глазами. В голове веял туман от обезболивающего.
На этот раз выйдет. – Думал он. – После стольких попыток, должно получиться!
Анатолий перевернул последнюю страницу. Его бесстрастный взгляд поднялся от бумаги к лицу молодого автора, и он улыбнулся.
— Неплохо. Я бы даже сказал: почти хорошо. – Он снова улыбнулся. – Но…
Из внутреннего кармана пиджака Анатолий достал ручку.
Волна паники поднялась по позвоночнику и ударила в мозг. Сергею захотелось вырваться из тела, бросить его здесь, а самому улететь далеко-далеко.
— Нет! – Сергей почти заплакал. – Не надо. Пожалуйста, я не могу лучше.
— Ну-ну, к чему такая реакция?
Анатолий снял красный колпачок – Щелк! – и Сергей тихо зарыдал.
— Вот это место…
Он обвел абзац.
— Слишком много повторов. Местоимения, местоимения… Неужели ты не в сила обойтись без них? Слушай, — он зачитал слова, — «который», «там», «тот», снова «в котором». Это ужасно!
Ровная палочка появлялась на полях рядом с текстом, каждый раз когда он указывал на ошибки.
— Ты можешь лучше! – Анатолий ударил кулаком по столу, и карандаши, которыми писал Сергей, посыпались на пол.
— Не могу.
— Не хрена! Можешь!
Критик перевернул лист.
— Ты просто ленишься, — добавил он.
Еще несколько маленьких красных колышков появились на бумаге, почти прорывая ее.
— Диалоги…
Мужчина вздохнул.
— Ну, разве люди так говорят: «Отложи пистолет, иначе мне придется покончить с твоей жизнью»? «Покончить с твоей жизнью» — еще раз повторил он. – Я не могу поверить, что вижу эту мудату! А что это за атрибутика: «пригрозил он»?
Щелкнула зажигалка. Анатолий закурил.
— Я похож на дебила? – спросил он, выпуская к потолку столбик дыма.
— Нет. – Выдавил через плач Сергей.
— А вот когда ты пишешь так, — он несколько раз ткнул пальцем в рукопись, — ты пишешь для дебилов. Для тех, кто не способен понять, что человек, наставляющий пушку на другого, уже угрожает!
Плотная тишина заложила уши. Появился звон, который можно услышать, если нырнуть слишком глубоко. Сергей почувствовал как мокрая от пота майка сдавливает грудь. Стены подвала тронулись с места. Весь мир стал тесным, обхватил его и принялся выдавливать душу. Даже собственная кожа, казалось, готова была лопнуть от натяжения.
— Зачем ты делаешь это? – сквозь зубы спросил Сергей.
Анатолий задумался. Сигарета тлела на губах, а шариковая ручка вертелась в пальцах барабанной палочкой.
— В свои двадцать я мечтал о том же. Я хотел писать. Я хотел открыть дверь для других людей в миры, которые видел, поделиться с ними знаниями. Но рядом не оказалось никого, кто поддержал бы меня или указал бы на ошибки…
Потом появилась работа, которую я возненавидел. Каждый день, без выходных, я торчал за прилавком и заученными до автоматизма фразами объяснял достоинства того или иного товара…
Анатолий сделал последнюю затяжку (все это время он стряхивал пепел на лежащий отдельно титульный лист рукописи) и затушил сигарету. Стул скрипнул по бетонному полу. Анатолий заходил кругами.
— …Потом увольнение. Новая работа на заводе. У станка стоять было легче, уж поверь. Но каждый день мысли о том чего я мог добиться не давали покоя.
А когда ты показал мне свои рукописи, я понял что в тебе есть потенциал. Та жилка, которую я растратил впустую.
— Меня найдут.
Анатолий замер на месте.
— Н-И-К-Т-О! – он проговорил это слово чуть ли не по буквам. — Никто не будет тебя искать. Тебя уже уволили с завода, твоя девушка даже не появлялась, чтоб разузнать о тебе. А родители… Ты сам знаешь – они отказались от тебя в тот день, когда сдали в приют! У тебя никого нет кроме меня! Но даже меня ты не слушаешь. Ты перебиваешь меня, когда я отвечаю на твой вопрос. Если бы ты умел слушать, твои персонажи давно перестали бы походить на кукол чревовещателя!
Ничего, вместе мы отшлейфуем твой талант.
— Господи, Толя! Это было всего лишь хобби. Я никогда не хотел писать профессионально. Простое увлечение…
Анатолий не слушал. Он уже подсчитал все ошибки: грамматические, орфографические, пунктуационные и просто «неровности». Он натянул цепи, чтобы Сергей не мешал ему руками, и закрепил звенья на дюбелях. Затем поднял искалеченные ноги парня и зажал в деревянные короба, прикрепленные к губам тисков.
— Сегодня двадцать оборотов.
Анатолий начал закручивать тиски.
— Ты еще поблагодаришь меня, когда наши имена появятся в списках бестселлеров.

Фантазер.

Когда первая «Фантазия» появилась в Интернете, вся страна, весь цивилизованный мир обезумели от шока. Независимые каналы подхватили эстафету, и кадры, на которых молодого парня заставляют отрезать себе кисть, не более чем за сутки обошли планету. Правительство создало специальный отдел, который должен был за предельно короткие сроки обнаружить точку вещания. Прошло три дня, и в сети появилась «Фантазия два: мясорубка», а следом третья – «паяльная лампа», четвертая – «учимся вышивать».
Я помню их все.
Люди почувствовали страх и бессилие. Мне же довелось испытать эти чувства гораздо раньше, ведь я и есть тот мальчик, запечатленный на пленке. Страх пришел вместе с двумя мужчинами, ничем не примечательные, лет тридцати, они схватили меня у самого подъезда, и никто – НИКТО – не обратил внимания на сдавленные, убитые чужой ладонью, крики. Последним что я увидел, перед тем как меня усыпили, был теплый, маслянистый свет в окнах моей квартиры. Очнулся я под резкими лучами прожекторов.
Доводилось мне слышать тех, кто говорил «лучше б меня убили, чем делать с собой такое». Посмотрел бы я на них. Да, похитители угрожали прикончить меня, если я перестану терзать собственное тело. Но не застрелить или повесить, зарезать или еще что-нибудь в том же духе. Я попал к весьма экстравагантным садистам. К садистам, у которых была кислота. Много кислоты.
После шестой фантазии, я стал подумывать, что разложиться заживо не так уж и больно. Поэтому, седьмая должна была называться «кислотный душ». Но ей не суждено было выйти под таким названием. Спецотдел едва не опоздал на представление...
Что тут началось. Мог ли я когда-либо рассчитывать на такое внимание к себе. Добрые люди открыли счет в мою поддержку. И за первый же час на нем оказалась сумма с семью зелеными виртуальными нулями. А через неделю... Но знаете, что я думаю об этих деньгах? Это не пожертвование и не благотворительность – это откуп. Они платили за просмотр. Ведь все они смотрели «Фантазии». Содрогались от ужаса, блевали от отвращения, но продолжали смотреть. А некоторые, даже ждали продолжения... И оно появилось.
Тех ублюдков приговорили к вышке, но я добился, что бы им дали пожизненное, один Бог знает каких трудов мне это стоило. После этого, критики я получил не меньше чем денег. Теперь мне двадцать семь. Хирурги сотворили чудо, и некоторые конечности заменили довольно приличные протезы. Я стал спонсировать кибернетику. Вот ведь ирония судьбы: мне всегда нравился киберпанк. Я даже женился год назад. По любви, из жалости или из-за денег? Я не знаю, почему Ольга остановила свой выбор на мне. Да и не хочу знать. Люблю ли я ее? Нет. За последние пять лет слово «чувства» утратило для меня всякий смысл. Я лишь перегоревшая лампочка, которую никак не удосужатся заменить.
И еще... в тот же год из-под стражи сбежали мои мучители. Должен признаться, это далось не легко. Мне пришлось изрядно повозиться, чтобы организовать им побег. А уже через месяц, появилось продолжение «Фантазии». Декорации стали побогаче. Мрачный гараж сменился стерильной операционной с мощными лампами и белоснежной плиткой на полу и стенах. К вопросу пыток я подошел ответственно, и перевернул не один том пыльных книжек. По описаниям я воссоздал несколько инструментов и механизмов, что применялись в средневековье. Персонажи стали меняться раз в неделю. Их стало двое, и хоть лица их скрыты от Зрителей, думаю, все знают кто они.
Я сделал все, чтобы мои Зрители не заскучали.
К сожалению, уже через месяц бывшие похитители выдохлись, и отказались «добровольно» глумиться над собой. Мне пришлось нанять «инквизитора». Полагаете, тяжело было найти садиста способного сделать с ними все что угодно? Задумайтесь, тогда у скольких людей на планете есть записи всех Фантазий? На кассетах, дисках, в компьютерах, в мобильных телефонах? Среди нас полно людей готовых примерить кровавую маску палача. И я стал таким же, как они. Нет, я еще хуже. Я – чудовище, чудовище нового Франкенштейна, без души и с собранным из мертвого пластика телом. Моя душа – ее порвали, и каждый, смотревший «Фантазию», отхватил себе по кусочку.
Раз в неделю, обычно по четвергам, я сажусь за стол, обхватываю пластиковыми пальцами карандаш и корявыми буквами пишу «сценарий». Прибыль от нелегальной продажи «Фантазий» почти сравнялась с деньгами, полученными от благотворительности.
У меня нет собственной души, поэтому я покупаю чужие.

Вот! Вот чего я ожидал увидеть после той достопамятной критики.
Если бы у меня была шляпа... - не продолжаю, дабы не изрекать банальности.
Не могу вспомнить ни одной ошибки, кроме, пожалуй, "не хрена" (там должно быть "ни") :)) Так что я, в смысле "доводки до ума", помощником быть не могу. Извините.

knotter, первый рассказ - круто! Я даже испугалась в конце... :Laughter: Второй - жуть как напоминает один рассказик Кинга... :Suspicious: Третий - мрачный, реалистичный, может даже филосовский... но не страшный... А так - критики нет. Пишешь классно...

Спасибо, сейчас работаю еще над одной миниатюрной вещью. Очень хочется выложить, но пока рано. Кайа Lex, уж не Мизери ты имеешь в виду?) Тут немного другая ситуация, но в целом рассказ напоминает роман. Идея пришла после разгромной критики GASа)

Она самая.
Я понимаю, что немного другая ситуация... Все же, кто бы что не говорил, критика для автора вещь болезненная, за исключением хорошей критики + здравого чувства юмора у писателя... :Laughter:
Кстати именно поэтому я сначала даю почитать своему "идеальному читателю" (как опять же у Кинга).

Etvilom Dreg Прочитал я твой рассказ Маг и счастье......Ну..Что сказать...сказать по сути мало что можно, так как я на самом деле мало что понял.....Но все же попытаюсь выделить некоторые моменты...
Смутило слишком длинное описание в самом начале, признаться я думал не дождусь, когда же ты коснешься действия...)))) Ни разу не звучит слово маг по отношению к главному герою. Хотя возможно это намеренно.
Ну и...наверное все..сказать больше нечего....С одной стороны рассках этот - он ни о чем, с другой, он отдаленно напоминает попытку философского (как показалось вначале). В ообщем трудно в нем что то выделить, обыкновенный рассказ:Laughter:

Кайа Lex Зайдите на форум Eksmo.ru. Если хотите что бы вас порвали ))))

Asche, ты прав. Плохонький рассказ. Мне вчера редактор одного журнала то же самое сказал, и по трезвому размышлению я склонен с ним согласиться. Ну, надеюсь, "Белые Крылья" понравятся ему больше - тем более, что я их немного доработал.

Ты в редакцию отправил?


Ну вот наконец-то я закончил первую часть своего пролога первой книги касательно повести "Сага о Тёмном принце". Пролог этот будт в два раза длиннее, чем то что я сейчас выложу, просто НЕ ТЕРПИТЬСЯ узнать ваше мнение. В ообщем выкладываю на ваш суд.

Цикл "Сага о Темном принце"

Книга первая: "Отголоски судьбы" (не окончательное название)

Пролог

Падение Лотт-Авалира

1

Он стоял у большого арочного окна, уперев ладони в подоконник, и с умилением предвкушал исход грядущей битвы. Проглядывающие сквозь клубы черного дыма огни северных ворот наполняли его сердце ещё более ярким пламенем, затмевающим свет искр самого Тёмного Шпиля. Губы Урук д’Шаид растянулись в ещё большей улыбке, и он расхохотался. Волна смеха пронеслась по всему помещению, отзвучав в ушах дразнящим эхом. Запустив руку за ворот чёрной как ночь мантии, Моран извлек медальон. Выполненный полумесяцем амулет заливался темными тонами, на мгновения становясь одним целым с омрачающей комнату тенью. Не задумываясь, сняв его, Моран поднёс полумесяц к глазам.
- Что с тобой? Ты обиделся на меня? – Снова смех озарил комнату, забиваясь в темные углы. - Ты хорошо послужил мне. Если бы не ты… но, всё хорошее рано или поздно заканчивается.
Издав притворный вздох сожаления, Моран перебросил медальон через подоконник. Через несколько секунд фигурка полумесяца уже неслась навстречу приближающейся земле.
Внезапно раздался стук в дверь, и лицо Морана исказила ехидная гримаса.
- Заходи, - сказал он.
Дверь отворилась, и на пороге появился мужчина на вид средних лет. Невысокого роста он был одет в сизый кафтан, расшитый золотом и серые штаны, почти по колено заправленные в начищенные до блеска сапоги. Лицо, словно высеченное из камня, казалось, не отражало эмоций. Его появление означало для Морана только одно.
- Они идут, - проговорил человек, голос его звучал спокойно и непринуждённо. – Направить отряд навстречу?
- Не смей Ратильдус! – Выпалил Моран и сделал пару резких шагов навстречу вошедшему. – Я столько ждал этого момента! Где они сейчас?
- Дозорные сообщают что повержен патруль у Семи Степей. Сейчас наконечники их пик вздымаются в небо недалеко от побережья Радовала. Если не поторопиться, то скоро они…
- Достаточно, - прервал Моран и яростно сжал кулаки. – Пришло время. Сегодня этот мир познает всю мощь Лотт-Авалира в моем лице!
- Что это значит, о Великий? – Вопросил Ратильдус.
Моран рассмеялся.
- Это значит, мой дорогой друг, что скоро я – Моран Урук д’Шаид, Сын Тёмного Поколения и Седьмой Правитель Лотт-Авалира возвышусь к небу, подобно Тёмному Шпилю! Видишь ли, править Лотт-Авалиром означает иметь безграничное могущество, коего не удостоились ни мои предки, ни правители ранее. К сожалению, до некоторого времени я тоже был обделён этой почестью. Но пришёл мой час! Мне представился шанс изменить свою судьбу к лучшему.
- О нет, вы собираетесь…
- Именно, - протянул Моран. – Именно так. Вскоре Тёмный Шпиль наполнит моё тело силой. Подобно божественному нектару она вольётся в пустующий сосуд. Вся мощь Лотт-Авалира достанется мне и мир падёт предо мной на колени!
- Это бессмысленно! Мощь Тёмного Шпиля убьёт вас. В считанные секунды она переполнит ваше тело, превратив его в тлен!
- Ха-ха, до недавнего времени я бы согласился с тобой. Но только не теперь. И я докажу это. Ты станешь свидетелем сия события, а так же того, как я в одиночку расправлюсь с целой армией этих ничтожных людишек!
- Это безумие! – Ратильдус пал ниц. - Вы уничтожите Лотт-Авалир вместе со всеми нами! Прошу вас, не делайте этого!
- Уже поздно что-либо менять друг мой. Поднимайся же. Времени остаётся совсем немного.

Строгим менторским тоном: "Что, опять начинаются штампы?" Губы растянулись в улыбке и он расхохотался! Вам самому-то нравится, как это звучит?
Теперь усталым тоном школьного учителя: "Молодой человек, ну в чём дело? То вы не ставите запятые там, где надо, то ставите их там, где их быть не должно..."
Метафоры бывают уместные и не очень. Эта, лично мной, отнесена ко второй категории.
Каждое "внезапно" и "вдруг" в тексте - маленький минусик автору.
Шмяк! Что это было? Ба! Да это же ещё один штамп... Пала-ач!

Общие впечатление. Рождается в голове неологизм "перестарательство". Эти эпитеты, которыми кишит довольно короткий текст, не идут ему на пользу. Есть в жизни моменты, когда требуется простота. Иначе читается тяжело, не получается сосредоточиться на произведении, отвлекаясь на обдумывание и попытку осознать возможность (даже образную) смеха "забиться в темные углы". Диалоги, слабое место большинства авторов, проработаны весьма слабо, звучат нереалистично и как-то банально...
Вот, пишу это всё и думаю: а надо ли мне вообще лезть? По-моему, я всё это уже писал, когда критиковал ваше прошлое произведение, но, судя по всему, моя критика попросту игнорируется. Если не трудно, ответьте мне, нужна вам моя болтовня или нет?