Перешагнув порог и оказавшись на улице, Никс заметно повеселела. Она завертела головой, оглядываясь.
- А здесь неплохой район. Вон, гляди, полно красивых домов, может быть, попытаемся разузнать о работе там? Хотя...все, что я предлагаю, как-то неудачно выходит....может, теперь твоя очередь?
Она искоса взглянула на Анаса и вздохнула.

Он только пожал плечами.
--Ты знаешь, ни одной приличной идеи. Но я думаю. - Виридис поглядел на дома. - Пойдем там поспрашиваем. В конце концов нам же не обязано было повести сразу. В этом деле главное терпение.
Он ободряюще улыбнулся и они наконец отошли от дверей розового особняка.
«Cabaret du rose bonbon» --> Улицы Столицы

Виридис опять ощущал чужую силу, которая пропитала сам воздух этого странного места. Розовый особняк возвышался над путниками, как будто насмехаясь над их ничтожностью. Виридис поежился и поглядел на Никс.
Он слез с лошади и ощутив под ногами твердую землю, радостно перевел дух. Не то что бы он не любил лошадей, но после того как гнедая кобыла в детстве сломала ему руку, он им как-то не доверял.
Виридис подковылял к дверям и остановился подождать Никс.

Похлопав серого скакуна по теплой шее, Никс снова прикрыла глаза, сосредоточилась, и вот уже красавец горделивой поступью двинулся прочь.
Девушка несколько секунд смотрела ему вслед, потом вздохнула и подошла к Виридису.
- Так, что бы там ни было, вежливо улыбаемся, киваем и просимся на постой. У меня еще есть несколько золотых. Так что гордо и смело смотрим в глаза жадным вымогателям. Если что, потом сбежим, - она улыбнулась и потянула на себя черную дверь.

--А тут не так уж и плохо. - тихо сказал Виридис, оглядывая помещение.
Огонь весело трещал и пахло чем-то очень вкусным. За стойкой сидел человек с густыми усами и беседовал с барменом. Когда открылась дверь оба посмотрели на путников, но не найдя их интересными, продолжили разговор.
Виридис подошел к стойке и вежливо спросил: --Любезный, мы бы хотели снять у вас комнату. Можно это устроить?

Бармен кивнул и, не прекращая разговора, выложил на стол ключ. Потом шевельнул пальцами, и Никс тотчас же выложила на стойку золотой. Тот проворно смахнул его и осклабился:
- Желаете перекусить?
Никс кивнула и попросила подать обед и побольше горячего питья. Потом потянула Виридиса за рукав к ближайшему столику.

Подали такие странные котлетки в тесте и гарнир из отварного картофеля в мундире. Горячий глинтвейн моментально ударил в голову. Анас с аппетитом уплетал еду. Он зверски проголодался, да и организм требовал восстановить силы. Он наелся и откинулся на стуле. Он чувствовал как глаза закрываются и то и дело отгонял сон. Мысли текли вяло и медленно, он попытался рассказать что-нибудь, но язык путался, он сбивался и клевал носом.

- Все, я вижу, ты уже сыт и пьян, - Никс улыбнулась и встала из-за стола. - Пойдем, отдохнешь в горизонтальном положении. Заодно я немного поколдую над тобой.
Она дернула плечом и пошла к лестнице, вертя в пальцах ключ.

Поколдую? - он покачиваясь двинулся следом. Вголове крутилась строчка из какой-то песни: «Вечно молодой, вечно пьяный...» дальше он не помнил. Он шел за Никс и любовался ей со спины. «Какая она красивая... Всё Виридис! Забыли! Даже не смотри на неё! Но хоть полюбоваться можно...» Он вздохнул и зацепился за угол, не вписавшись в поворот. «Да ты пьян, как гном на свадьбе!» - подумал он и ввалился в комнату вслед за Никс.

Она подхватила почти упавшего Анаса и помогла ему добраться до постели:
- Ну, надо же...никогда бы не подумала! - фыркая от сдерживаемого смеха, Никс задернула шторы, зажгла свечи в подсвечнике, воспользовавшись все той же серебристой штучкой, потом, не поворачиваясь к Виридису, приказала, - снимай с себя все, ложись под простыню...я буду тебя лечить.

Доктор, а я смогу после этого играть на скрипке? - со смехом спросил Виридис. - И как, прям ВСЁ снимать?
Он стал прыгать на одной ноге снимая сапог и рухнул на кровать.

- А ты хотел бы играть на скрипке? - Никс поправила свечу и нетерпеливо дернула плечом. - Надо снять все, - мягко добавила она, - ты сильно вспотеешь, так что давай, разоблачайся, я не тороплю, конечно, но...

Какая ты серьезная! - Виридис разделся и лег. -Я готов! Он немного нервничал, приступ дурного смеха прошёл и теперь он внимательно следил за девушкой. От этого всего он даже немного протрезвел.

-Ну, если пожелаешь, я потом смогу и посмеяться, даже и над тобой, а пока расслабься и закрой глаза, - все так же мягко проговорила Никс, поворачиваясь к Виридису.
Она поставила подсвечник на пол рядом с кроватью, села рядом, поджав ноги, прикрыла глаза, глубоко вздохнула и затянула тихую тягучую песню. Слова на незнакомом Анасу языке цеплялись друг за друга, образуя узор, кружили над Анасом, опутывая его тело, проникая в душу, заставляя его мысли сплетаться вместе с ними, включаясь в медленный танец.

Анас чувствовал тепло, оно разливалось по всему телу. Он кружился вместе с песней, он стал частью чего-то... чего-то большего. Он слышал звук бубна, теперь он вплетался в песню Никс, или всё таки Тануэки. Он был соколом, летящим над прериями, он был мустангом, бегущим в табуне, он был каплей росы на кончике травы. Тепло стало жаром, его тело выгнулось дугой и опять опало.
Он лежал и тяжело дышал, Никс больше не пела. Виридис провел рукой по мокрым волосам и шепотом попросил воды.

Кружка холодным краем ткнулась ему в губы. Никс поддержала голову Виридиса, пока тот жадно глотал воду, потом положила ему на лоб влажное полотенце:
- Теперь ты уснешь, а проснешься здоровым. Повернись на бок, дай сердцу отдохнуть...и не пускай в голову темные мысли...
Никс устало села в кресло и задула свечи.

Он ещё котел что-то сказать, но мысли убегали, как песок сквозь пальцы.
Усталость навалилась, заставляя глаза закрыться. Он проспал остаток дня и всю следущую ночь. А когда проснулся, то понял, что чувствует себя отлично, но не мешало бы помыться и поесть. Виридис смотрел в потолок и ощущал себя заново родившимся.

Никс осторожно спиной толкнула дверь и вошла, старательно удерживая больой поднос, накрытый салфеткой. Она поставила поднос на стол и раздвинула шторы на окне. Тусклое солнце украдкой заглянуло в комноту. Пылинки повисли в воздухе. Никс медленно обернулась к кровати, покачалась с пятки на носок и произнесла задумчиво:
- Через две двери от нас есть очень милая комната. Там стоит большая ванна и огромный бак горячей воды. Если кто-то поторопится, то вполне сможет насладиться ...ммм?

--Тебе никто не говорил, что ты ангел? - прищурив глаз спросил Виридис. Он завернулся в простыню, на манер тоги, и произнёс: Аве Цезарь, народ желает хлеба и ... ванну. Я пошёл.

- А я пока попробую хлеб, вдруг он не годится для Цезаря, - Никс присела к столу и сдернула с подноса салфетку.
- Интересно, кто такой этот Цезарь и что значит аве, - пробормотала она, намазывая на хлеб паштет.