ЕСТЕСТВО - все, что есть; природа, натура и порядок или законы ее; существо, сущность по самому происхожденью. Духовная жизнь чужда земного естества. Человек, по естеству своему, причастен плоти и духу. Мы зовем ЧУДОм все, что почитаем свыше естества.


Пролог.


Рассеянный свет от настольной лампы, подрагивающей белой дымкой, окутал поверхность моего рабочего стола. Растворяясь в темноте он, едва выхватывает из полумрака очертания отдалённых предметов, опустевшего к вечеру, центрального офиса моей редакции.
Мне нравиться засиживаться допоздна. Дождавшись, когда сотрудники разойдутся по домам, я наконец-то могу расслабиться и скинуть опостылевший за день галстук. В такие минуты вокруг меня создаётся необыкновенная - творческая аура. Никто не мешает, не дергает и можно полностью посвятить себя любимому занятию - писательству. Особенно я ценю это теперь, когда лишился квартиры и на время перебрался жить загород, к своим знакомым - где, честно говоря, чувствую себя неуютно. Меня тяготит - комплекс жильца, или иждивенца – словом, называйте как хотите.
Отпуск хорошая штука. Только отдыху, с которого я недавно вернулся, можно предпочесть десять лет непрерывной работы. Теперь, сидя в своём удобном офисном кресле, я, наконец, надумал изложить (как говорят – «для истории»), детально и целостно, природу пережитого мною катаклизма и некоторых других, связанных с этим вещей.
Прошёл месяц после известных событий, которые круто изменили не только мою жизнь, но и судьбы тысяч жителей огромного мегаполиса. Хотя фраза - «известных событий», не совсем верна, так как всё произошедшее немедленно засекретили и вряд ли тот, кто являлся свидетелем этого происшествия, дав подписку о неразглашении, станет рассказывать о том, что ему известно. Мне можно. Я человек незаурядный. Помимо того, что вашему покорному слуге довелось стать участником данных обстоятельств, я являюсь специальным корреспондентом - при министерстве обороны нашей страны. Мне, поручено подробно и последовательно, описать это необычное дело, пополнив, таким образом, секретный архив очередной своей работой. Также, по моей настойчивой просьбе, руководством разрешено выразить пережитые мною впечатления в виде художественного произведения, конечно же, избегая ссылок на документальность, и обходя острые углы секретных нюансов описываемых событий. Рекомендовано построить повествование так, чтобы данная работа выглядела обычной авторской выдумкой. Впрочем, где, правда, и в чём вымысел вы без труда разберётесь сами, только оговорюсь, я – документалист, и мне претят разного рода выдумки и нелепые фантазии.
Но - всё по порядку. О себе и о том, что мне довелось испытать, в этой истории, будет рассказано чуть позже. А начну, пожалуй, издалека, последовательно расплетая клубок событий, опираясь на слова моих новых друзей. Людей - ставших, как и я, по воле судьбы, непосредственными участниками, а, в общем - то, и главными героями этой ужасной катастрофы. Да-да, именно катастрофы. Это понятие, здесь, подходит как нельзя лучше.


Глава 1.


Невинные, как казалось, размышления о смысле жизни и превратностях судьбы, возникали, в сознании Стаса, аллегоричными образами. Перевоплощаясь в навязчивые мысли, они трансформировались в бредовые идеи, витая под вечерними, розовеющими, облаками, бесплотными черно-белыми конфетти, из обрезков надежд и разочарований.
«Всё ясно – вялотекущая депрессия, - подумал парень, пытаясь вспомнить, когда это началось».
Катализатором, такого состояния, послужило известие о закрытии предприятия, на котором он трудился. С того момента прошёл ровно месяц. Всё это время Стас ходил, как неприкаянный, обивая пороги учреждений, в поисках подходящей работы.
Будучи невысокого роста и имея неброскую внешность, Станислав, излучал некую притягательную энергию, своего рода – харизму, что позволяло ему в любой компании быть на высоте. Неярко выраженный брюнет, с голубыми глазами и романтическим взглядом, он имел какое-то, магическое воздействие на собеседника, что заставляло оппонента часто менять свою точку зрения по поводу, тех или иных, вещей обсуждаемых в ходе разговора. Правда, в поиске работы это качество почему-то не возымело необходимого эффекта.
В своё время он окончил геологический институт и по распределению попал в организацию, которая занималась исследованиями в области торфяных разработок. Просуществовав некоторое время, предприятие развалилось, и Стас остался не у дел.
В тот вечер, он возвращался домой после очередного собеседования. Путь пролегал по одной из московских улиц, на окраине города.
Нежное майское солнце, запутавшись лучами в ветвях окрестных тополей, спешило к закату, размазывая удлинившиеся к вечеру тени на мольберте земли и подготавливая мягкие пастельные тона для ещё ненаписанного холста предстоящих сумерек.
Он шел, потупив голову, думая о чём-то своем и не заметил приятеля Колю, который беседовал с девушкой на противоположной стороне улицы, недалеко от входа в метро.
Завидев Стаса молодой человек, прервал разговор с собеседницей и поспешил к пешеходному переходу, наперерез удаляющемуся другу.
Николай или просто - Ник, выглядел импозантно - высокий парень, крепкого телосложения кареглазый брюнет. Ребята дружили с детства, были одного возраста, имели схожие взгляды на жизнь, а так же кучу общих интересов. Они даже жили в одном доме в соседних подъездах. Основным различием в их статусах являлось то, что Стас, не так давно, женился и уже имел маленькую дочь, а Ник, до сих пор, оставался холост. Правда, это отличие можно считать относительным. Ник давно встречался с девушкой но, как говорят в таких случаях - «ещё не созрел». Его подруга Лиза (которую, он нежно называл - «моя Лиз»), в прошлом году окончила университет и сейчас работала в одном из – «НИИ».
- Ты сегодня какой-то заторможенный,- произнёс Ник, догнав приятеля, - три раза тебе кричал, а ты ноль внимания. Что-нибудь стряслось?
- Ничего особенного, просто я снова пролетел с работой, - Стас раздражённо сплюнул и продолжил, - третий раз хожу в эту долбанную контору. Сначала обнадёжили, а сегодня заявили: «извините, вакансия закрыта,...».
- Да… Как говориться - «облом", - Ник остановился, подтянуть ослабший шнурок кроссовки.- Ну и что делать собираешься?
- Что, что? Домой пойду.
Станислав ясно представил выражение лица жены, в момент, когда он скажет - «Не взяли», - и ему стало как-то неуютно.


Солнце скрылось из виду. Парни шли среди дворов, в направлении своего дома, вспоминая разные истории, смеясь и по-ребячески размахивая руками
- Может по пиву? - предложил Ник.
- Поздно уже, - задумчиво произнёс Стас, борясь с искушением.
- Мы недолго, - не унимался приятель.
- Ну, если только по кружке,- наконец-то сдался Станислав.
Друзья свернули за угол дома, пересекли детскую площадку и вышли к бульвару, где располагался пивной бар - «Весёлый лангуст».
Пивнушка представляла собой демократичное заведение и располагалась в цокольном этаже пятиэтажки. Хотя помещение выглядело староватым, но отделано было со вкусом - в стиле средневековой баварской харчевни. На время, сбросив с себя тяжесть повседневных забот, ребята разместились в дальнем углу зала. Угрюмый, как само освещение бара, официант принял у друзей заказ и, неторопливо, поплёлся его выполнять.
- Тормоз, - тихо произнёс Ник, провожая официанта взглядом.
- Точно, - согласился Стас, разглядывая помещение.
Несмотря на медлительность официанта, через пять минут, тарелка с оранжевыми креветками и запотевший графин с игристым пивом, прелестным натюрмортом украшали середину дубового стола, за которым расположились друзья. Из скрытых динамиков, вытекала невесомая музыка, разливаясь и обволакивая мажорным настроением каждый уголок помещения.
Пересуды, воспоминания, затаённые обиды, невысказанные претензии – классическая мужская беседа за кружкой пива. Ник жаловался на свою работу, низкую зарплату и туманность перспективы. Стас - на временное отсутствие всего этого.
- Чем ты недоволен?- возмущался Станислав. – Сутки работаешь, трое дома, кормят, одевают, чего ещё не хватает? Зарплата небольшая?! Бери подработку!
- Что же, ты, никак работу не найдёшь, я уж не говорю о подработке? - парировал, Ник.
- С моим образованием я скоро, выберусь из этой передряги, а, ты, в своей охране, будешь киснуть всю жизнь, - съязвил Стас.
Ник работал охранником, на торговой базе. В своё время он увлёкся восточными единоборствами, затем служил в спецназе и после травмы ноги, во время последнего задания, был комиссован на гражданку. Нога со временем зажила, но возобновлять военную карьеру он не захотел.
- Что ты сказал? - Ник привстал, лицо его побагровело, желваки на скулах заплясали ирландскую джигу.
- Ладно, Ник, остынь, - Стас хорошо знал вспыльчивый характер друга, и решил разрядить атмосферу, плавно сменив тему, - сейчас бы, за город на природу, или в деревню. Да?- Ник медленно опустился на стул и принялся, молча допивать оставшееся в кружке пиво. Несмотря на то, что последние слова не вызвали у друга никакой реакции, Стас продолжил. – Что мы всё о каких-то проблемах? Расслабься приятель! Хочешь, я расскажу тебе историю, которая, как мне кажется, тебя развлечет?
Ник, с хрустом, лишил головы огромную креветку и подлив себе в кружку пива равнодушно изрёк: - Валяй.

-Помнишь, три года назад, я уехал почти на всё лето? - Станислав, непринуждённо откинулся на широкую спинку стула.
Ник неохотно кивнул.
- Короче фирма, где я работал, направила меня в командировку. Такая, своего рода, экспедиция в один из медвежьих углов Подмосковья. В группу, кроме меня, входило три человека. Предполагалось провести разведку и анализ новых залежей торфа.
В середине июня, наша группа собралась на платформе, N-ского, вокзала - Москвы. День выдался пасмурным. Шёл моросящий дождь.
Дверь подошедшей электрички, распахнулась прямо возле меня. В нос ударил резкий запах мочи, настоянный на спиртном и разбавленный «ароматом» технического мазута, щедро сдобренного амбре полуразложившихся окурков.
«Судя по состоянию, тамбур не убирался недели две, или всю ночь здесь пьянствовали бомжи, - подумал я, протискиваясь с рюкзаком через перекошенные двери вагона и усердно сдерживая дыхание».
Салон выглядел более пристойно. Наш квартет расположился в центре вагона, с южной стороны. Точно по расписанию электричка нехотя, сдвинулась с места и быстро ускоряясь, оставила позади серый вокзал, унылый перрон, дождливую Москву.
Усевшись, каждый занялся своим делом: двое играли в карты, периодически обмениваясь репликами по поводу нечестной игры, один дремал, прислонившись головой к треснувшему стеклу, я же, устроившись у окна, взялся просматривать распечатки технической документации, корректируя план предстоящих работ.
Пейзаж, за окном, пестривший провинциальными городками и посёлками, спустя два часа, незаметно сменился непроходимыми лесами и болотами. Через открытые окна, вагон наполнился терпким, запахом тлеющего торфа. В этом году, как никогда, горели леса и торфяники. Справиться с пожаром было непросто. Редкие осадки, выпавшие за лето, не могли исправить положения.
Дождь почти закончился и лишь одинокие капли раздавались, волнистыми кругами, в мутных зеркалах дорожных луж.
Мои компаньоны уснули. Ритмичный стук колёс сделал своё дело, и ярый азарт картёжников, уступил место сладким объятиям морфея.
«Так. Три часа дня. Ещё минут двадцать-тридцать и должны быть на месте, - прикинул я, наблюдая, как секундная стрелка моих стареньких часов, словно неутомимый скакун завершает очередной заезд».
Покончив с документацией и сделав некоторые заметки, я откинулся на спинку сиденья и принялся рассматривать своих коллег.
Сидящий прямо напротив меня молодой человек (с виду лет двадцати пяти), являлся младшим научным сотрудником института. К нам он был прикомандирован. Худощавый парень, невысокого роста он носил нелепые круглые очки. Звали его - Гера.
Два других сотрудника – «старые волки». Обоим давно за сорок. Они работали, в одном из отделов нашей фирмы и считались «рабочими лошадками» в плане геологоразведки. Того, что сидел рядом со мной, звали Виктор Анатольевич. Его красноватое, окутанное тонкой сеточкой синеватых прожилок лицо, говорило о пристрастии к алкоголю и прогрессирующей гипертонии.
Напротив него, запрокинув лицо в потолок и тихо похрапывая, расположился Михаил Александрович. Настоящий гигант, два метра ростом, атлетического телосложения, что никак не вязалось с его умным лицом, проницательным взглядом и высоким лбом, за которым скрывался неисчерпаемый кладезь немереного интеллекта.
Ход моих мыслей прервал внезапный лёгкий толчок, после чего электричка стала быстро терять скорость и через минуту- другую остановилась посреди леса. Продержав народ в неведении, минут пятнадцать, машинист электрички, через вагонные динамики, наконец-то объявил, что произошёл сбой в работе электрооборудования на одной из подстанций. Подача электричества будет возобновлена через час-полтора.
Желающие покурить или подышать свежим воздухом вышли из электрички. Основная масса пассажиров оставила насиженные места. Покинув застывшие вагоны, люди, сгруппировались на серых островках мокрого гравия, возмущённо обсуждая неожиданное происшествие.
Окончательно придя в себя после, внезапно прерванного сна, мои коллеги стали решать - как быть дальше? Предполагалось два варианта. Первый - ждать неизвестно сколько, пока устранят поломку. Второй - идти пешком через лес, по пути проводя некоторые исследования. После недолгого обсуждения все склонились ко второму варианту. Благо, расстояние до поселка, в который мы направлялись, было небольшим. Если идти напрямую, минуя петляющую железную дорогу - километра три. Михаил Александрович не раз бывал в этих грибных краях, и риск заблудиться практически сводился к нулю.
Сменив городскую обувь на резиновые сапоги, и допив остатки теплого кофе, которым Гера предусмотрительно заправил свой термос, мы двинулись дальше пешком.
Дорога, с учётом пересечённой местности и коротких остановок, для обследования характера грунта, заняла два часа.
Неприятность, скорее даже происшествие, случилось неожиданно. Гера провалился в одну из скрытых ям, которые образуются после пожаров, в местах выгорания торфяника. Он быстро исчез из виду, не успев даже ойкнуть. Зато через секунду орал, словно поезд, мощным гудком предупреждающий о своём приближении. Да, голосить было отчего. Подбежав на крик, мы обнаружили его висящим на краю глубокой ямы, намертво вцепившимся в толстый отвод коряги, по счастью оказавшейся рядом. Глаза Геры, на тот момент, выглядели не меньше чайных чашек, со стола мартовского зайца, из сказки об Алисе. После того как мы, не без труда, извлекли его из этой - «чёрной пасти дьявола», Гера рассказал что произошло.
Продвигаясь по краю высохшего болота, он приметил под ногами небольшую трещину в земле. С последующим шагом, почва с треском разверзлась, и твердь провалилась, увлекая беспомощную жертву в бездонную утробу. Парень ещё не раз вспомнил прочную корягу, которая по счастливой случайности оказалась рядом.
Внезапно возникшая яма напоминала ужасный оскал свирепого монстра, собиравшегося вобрать в себя: нас, окружающий лес, просветлевшее небо, и весь окружающий мир. В поперечнике она протянулась метров на десять и ничуть ни меньше в глубину. Подойдя к краю ямы, у самого дна, можно было различить разбегавшиеся в разные стороны норы или лазы, напоминавшие результаты работы гигантского крота. Только по размерам тот «крот», превзошёл бы габариты взрослого медведя. На внутренних стенках каждого прохода белели, скопления каких-то шаров, с виду напоминавшие большие грибы-дождевики. Некоторые из них достигали размеров волейбольного мяча, и как показалось, на фоне окутавшей их темноты, излучали слабый неоновый свет.
Эту картину можно было наблюдать какие-то секунды. Затем яма словно ожила. Земля по всему периметру зашевелилась, и крутые края стали медленно сползать вниз, увлекая за собой всё больше и больше земли, надёжно скрывая свои секреты, от любопытных глаз, под многометровой толщей осыпавшегося грунта. Я едва успел отскочить в сторону и теперь стоял, будто остолбенев, предоставив некоторое время своим мозгам, переварить всё произошедшее.
Оставшийся отрезок пути мы делились впечатлениями по поводу случившегося. Не давали покоя вопросы: - «Что это за норы? Что за грибы такие, которые ещё и светятся?
Самое логичное, и наиболее подходящее, объяснение высказал Михаил Александрович. Он предположил, - « Дыры в земле, это результат взаимодействия подземных пожаров и грунтовых вод. Как известно пласты торфа могут залегать не сплошным массивом, а чередуясь и разделяясь прослойками различного грунта, это песок, глина и всё что угодно. Такая внушительная, как мы увидели, толщина торфяного слоя, говорит о том, что возраст здешних болот исчисляется тысячелетиями. Большинство из них давно высохли. Глубинные слои торфа, под высоким давлением грунта, со временем превращаются в пласты каменного угля. Огонь на протяжении длительного времени безжалостно выжигал торфяные, а затем и угольные прослойки. Вода смывала образовавшиеся продукты горения и, словно по канализационным трубам, уносила всё это далеко, в какой-нибудь естественный природный отстойник. Таким образом, там, внизу могли возникнуть не только норы, но и целые подземные галереи, даже большие пещеры. Состав глубинной почвы, как мы успели заметить, во время обрушения этой чёртовой ямы, изобиловал глиной, как красной, которая используется для производства кирпича, так и белой. Все примерно представляют, как обжигается кирпич или глиняная посуда. Вследствие чего нетрудно сделать вывод что под землёй могут существовать целые лабиринты беспорядочно переплетённых тоннелей, с обожженными, как в гончарной печи, стенами и прочность таких стеночек не может вызывать никаких сомнений. Что же касается светящихся грибов то они, скорее всего, относятся к роду «рlenrotus», с ярко выраженным эффектом биолюминесценции. Практическая роль свечения таких грибов не ясна, предполагается, что оно у них - побочный продукт окислительного обмена. Грибницы, порой, достигают возраста восьмисот лет. Наши предки воспринимали большие скопления грибов, как места обитания лесных духов».
После чего Михаил Александрович, хитро улыбнулся, глядя на нас, и назвал свою короткую лекцию не более чем красивой фантастической гипотезой. И действительно, что можно рассмотреть за столь короткий промежуток времени. Тем более, находясь в стрессовой ситуации, могло привидеться всё, что угодно. Не стыковалось одно - видение было всеобщим.

Типичный, для большинства пристанционных посёлков, дом, выкрашенный темно-коричневой краской, поджидал усталых путников в самом конце селения. Приветливо подмигивая белыми ресницами занавесок, в распахнутых окнах, он звал под свою крышу, расписанную изумрудной акварелью шелковистого мха, обосновавшегося на волнистых откосах шиферной кровли.
Дом располагался посреди земельного надела и по крышу утопал в густой листве плодовых деревьев.
Участок, по периметру, был обнесён покосившимся забором, из подгнившего горбыля, и органично вписывался в ландшафт селения, гармонично сливаясь с похожими строениями, из которых и состояла улица.
Мы шли не наугад. Дом и название улицы нам сообщили заранее - «Садовая, 74».
В таких случаях поиском временного жилья, для своих сотрудников, занимается менеджер. Он выезжает заранее и улаживает необходимые формальности. Так что, мы приехали – «на готовенькое».
Встретила нас старенькая, но довольно шустрая женщина. Поздоровавшись, она пригласила всех в дом и ознакомила с жильем. Здесь царили дух и уклад начала двадцатого века - чудный деревенский антиквариат. Казалось, время остановило свой бег и решило здесь передохнуть.
Милая старушка ухаживала за нами, словно за детьми. Когда мы уходили работать, женщина всегда провожала до калитки, и стояла, пока последний, из нас, не скроется за углом забора самого крайнего и загадочного, на этой улице, дома. Дальше начинался лес.

Вечерами, усадив нас за стол, заставленный деревенскими яствами, хозяйка ненадолго удалялась в свою кладовку, после чего возвращалась, утиной походкой, держа в руках небольшую бутыль до половины наполненную мутным самогоном. Наливая, по стопочке, бабка не забывала и про себя. Выпьет, раскраснеется и начнет рассказывать разные сплетни, истории и небылицы. Одна из таких баек запомнилась мне больше других.
Как-то, во время ужина, разговор зашёл о старом доме, том загадочном строении, что находилось в конце улицы. В нём давно никто не жил и от бесхозности дом слегка покосился на прогнившем фундаменте и словно отвернулся от посёлка в сторону вековых сосен. Унылый приют полуночных призраков. Он вызывал недобрые чувства, особенно когда с небес спускалась темнота, а от окрестных болот доносились таинственные вопли недремлющей выпи. Дом, возвышался почерневшим идолом на фоне мрачного леса. Отрешённо уставив глазницы заколоченных окон, в гнетущую темноту соснового бора, он словно высматривал своего хозяина, который сгинул много лет назад, в одной из топей здешних болот.
Тщетно пытаясь уколоть шляпку маринованного масленка, который ускользал от малейшего прикосновения вилки, старуха вспоминала эпизоды истории, которую собиралась нам поведать. Наконец гриб сдался в неравной схватке. Немного покрасовавшись на острие столового прибора, он поспешил в раскрытый рот своей мучительницы, вслед за очередной порцией горячительного. Покончив с материальной пищей, бабка спонтанно перешла к духовной.

Рассказ начинался с того, что в - «доме на отшибе» (так его прозвали местные жители), умерла древняя старуха и по наследству дом, достался её дальним родственникам. Не смотря на то, что строение выглядело очень ветхим, его всё же купил один профессор из Москвы. Сначала он жил здесь наездами, а потом и вовсе поселился, лишь изредка отлучаясь по своим учёным делам.
Профессора звали Анатолий Николаевич Кошон. С виду он был худощав, среднего роста имел глубокие залысины поверх высокого лба и слегка грассировал при разговоре. Благополучно переступив пенсионный порог, он, ещё полный сил и здоровья ученый, не ушёл на покой. Продолжая заниматься антропологией и фольклористикой, учёный часто захаживал в дома селян. Расспрашивая и подробно записывая всё услышанное, он словно искал философский камень, запрятанный кем-то, в дальней меже заднего огорода.
К нашей старушке Анатолий Николаевич захаживал чаще, чем к другим. И немудрено. Она являлась ближайшей соседкой и была не прочь, поведать очередную заковыристую историю, изрядно приправленную народным фольклором.
Однажды, морозным зимним вечером, в канун «старого- нового года», профессор возвращался из Москвы. По пути, Анатолий Николаевич, наведал свою старую соседку. Из столицы он прихватил красивый торт, разукрашенный шоколадом и ярко-оранжевыми цукатами. Весь вечер они пили чай и разговаривали.
Коротая время за приятной беседой, профессор поведал ей о рецепте, некоего колдовства, который ему удалось выудить у старого деда, год назад, в одной из богом забытых деревень. Суть его заключалась в том, что с помощью определённых приготовлений можно вызывать духов и с их помощью узнать своё будущее. Для этого требуется: протапливая печь, откладывать из охапки дров по одному полену. Раз в месяц в течение года. Должно получиться двенадцать поленьев. Под новый год, по старому стилю, необходимо положить все дрова в печь и ровно в полночь поджечь их все разом. О последствиях дед не сообщил, но дал понять, что у каждого это происходит по-разному и то, что ты узнаешь, будет только твоим и только для тебя.
Профессор хотя и считал себя высокообразованным человеком, но иногда любил слегка расслабиться, впасть в детство и поэкспериментировать с каким, ни будь явлением, выходившим за рамки научных реалий. Это был как раз тот случай. Уже год, в его сарае, пылились одиннадцать отборных поленьев, и сегодня к ним добавится ещё одно.

Огонь вспыхнул сразу. Фиолетовые языки пламени мгновенно охватили облитые спиртом дрова и закружились в страстном танце, причудливо переплетаясь с оранжевыми язычками уже занимающейся бересты. Воздух в помещении наполнился запахом спирта и горящей древесины. Рождённые грозной стихией тени, беспорядочно заметались по оплавленным стенам топливника, в закопченном чреве старой русской печи. Профессор сидел, устроившись в кресле-качалке, с бокалом наполненным шампанским в руке и отрешённо смотрел на огонь. Он находился в лёгком трансе и в его расширенных зрачках, мерцающими бликами отражалось пламя очага. У подножья печи валялась перевёрнутая склянка, в которой недавно находился технический спирт, использованный для розжига дров. В доме присутствовали двое – профессор, облачённый в чёрный атласный халат, да пламя, устремившееся в дымоход и уже успевшее пожрать добрую половину пылающего топлива.
Внезапный скрежет вывел учёного из оцепенения. Ему показалось, будто кто-то, с переменным усилием, ведёт железом по стеклу, при этом мелко барабаня костлявыми пальцами в такт участившимся ударам сердца. Зрачки профессора то сужались до малых крупинок, то расширялись до размеров роговиц. Он резко обернулся и с ужасом вперился взглядом в чернильную тьму не зашторенных окон. Огромная летучая мышь то, приближаясь, то, скрываясь в черноте ночного мрака, ломилась с улицы в окно. Мечась и повизгивая, она рвалась внутрь дома, разбрызгивая отвратительные сгустки слюны и размазывая их по стеклу. Вдруг, словно осознав тщетность своих попыток, она последний раз сильно ударилась о деревянную створку окна и устремилась прочь, увлекая за собой чавкающие звуки, издаваемые взмахами её перепончатых крыльев. Словно камень из пращи профессор выскочил из кресла. Он рванулся к окну и плотно прижавшись, стал внимательно всматриваться в то, что скрывала зимняя ночь. Мрак распался над поверхностью снега и постепенно привыкающие к темноте глаза, стали различать всё происходящее.
Спавший в сладкой неге лес вдруг закричал, завопил немыслимыми голосами и выпустил из своих недр полчища ужасных тварей и созданий. Стадо разъярённых вепрей как опасной бритвой срезало большую часть, примыкающего к лесу, забора. Они группами разбрелись по всему саду и с дикой яростью принялись рыть и выковыривать замёрзшие корни плодовых деревьев.
Стаи визжащих нетопырей, вызволенных неведомой силой из объятий зимней спячки, чёрной тучей нависли над садом. Взмахи тысяч крыльев, словно огромным вентилятором, подняли к небу свежевыпавший снег, закручивая его в вихри и заметая всю округу. Сквозь едва проглядную мглу можно было различить, как от чёрной стены леса, отделяются крадущиеся тени. Это волки. Они выстроились по линии лежащего на земле забора, на некотором расстоянии друг от друга, и напоминали взвод почетного караула в ожидании важной персоны. И персона не заставила долго ждать.
Вершины сосен содрогнулись, сбросив шапки плотного снега. Деревья словно расступились, предлагая дорогу неведомому путнику, и из леса появилось нечто. Оно шло, уверенно передвигая ноги, и остановилось в метре от заснеженных спин подвывающей охраны. Таинственное свечение, мерцающим ореолом окружавшее его, позволяло разглядеть всё до мельчайших деталей. Невиданный монстр, весь усеянный бородавками и кожаными наростами, казалось, безмолвно взирал по сторонам молочными зрачками, поражённых бельмами глаз. На его серой вздувшейся коже, зияли гниющие воспаленные язвы. Он походил на угловатого голема, грубо высеченного из каменной глыбы, нетвёрдой рукой начинающего мастера. Его безжизненный взгляд терпеливо блуждал по поверхности старого дома. Казалось, он ощупывает невидимыми пальцами каждую пядь покосившегося строения. Когда же его взор добрался до окна, в котором застыл беззащитный силуэт профессора, чудовище замерло.
Резкая боль в глубине черепа парализовала мысли и движения ученого. Он сильно страдал, не имея возможности пошевелиться и крепко сжать поражённую голову. Всё что у него осталось: это стон - не требующий движений, да слёзы неподвластные разуму.
Внезапно раздался тяжёлый дребезжащий голос. Но не из пасти урода. Нет. Он зазвучал в мозгах профессора, болезненно вибрируя и повторяясь долгим эхом во, всех уголках обескураженного сознания. Слов было пять: «ЖИТЬ ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ТРИ МЕСЯЦА».
Голова закружилась. Комната поплыла. Тело обмякло.

Очнулся Анатолий Николаевич поздним утром. Он лежал на полу и весь дрожал от холода. Сильно болела голова, а особенно беспокоила ссадина, на лбу, назойливо напоминавшая о причине своего возникновения. Опираясь на стену, профессор поднялся и недоверчиво подошёл к окну. Его взору открылся залитый солнцем зимний сад, устланный белым ковром. Нетронутые шапки снега на высоких соснах. Серый забор, стоявший на своём месте, как ни в чём небывало. Все хорошо, но что-то было не так. И только сейчас Анатолий Николаевич заметил перепончатое крыло замёрзшей летучей мыши, которое акульим плавником торчало из сугроба и слегка подрагивало при слабых порывах ветра.
Осмотрев кухню, он увидел: перевёрнутую склянку, из-под спирта, обветренные остатки ужина - разбросанные по столу, пустую бутылку, от шампанского - закатившуюся в угол, осколки стекла от разбитого бокала и сваленное на бок кресло-качалку.
Об этом случае, профессор рассказал своей соседке, на следующий день, после необычного пробуждения. Излагал подробно, стараясь не упустить деталей и только в глазах его, нет, да и вспыхивали предательские искорки зарождающегося психического недуга.
И что странно. В середине апреля, того же года, учёный пропал. Сгинул в никуда. Оставил всё как есть: осиротевший дом, нехитрый скарб, а главное множество книг, которые он ценил превыше любого богатства.
Обнаружилось это после того, как родственники профессора забили тревогу. Долго не получая от него известий они прибыли в поселок. Не найдя его, обратились в милицию. Сыщики, неделю ходили по домам, всех расспрашивали, пытаясь найти хоть какую-то нить, которая могла бы помочь в поисках пропавшего человека. Они обследовали: лес, окрестные болота, но так и не смогли обнаружить, хоть что-то, проливающее свет на это дело. Через некоторое время, после известных событий, к дому профессора подогнали грузовую машину. Забрав, кое-какую мебель, утварь и книги, родственники заколотили окна старыми досками и больше здесь не появлялись.
К бабке так же, заходил молодой следователь. Много расспрашивал, о пропавшем соседе, делал какие-то записи, но ничего так и не выяснил. Эту историю, поведанную профессором, она, по понятным причинам, ему рассказывать не стала. Помочь поискам такая страшилка не могла, а вот создать образ «свихнувшейся старухи» это, пожалуй.
Нам же бабулька, все рассказала, находясь под хмельком, за давностью лет, слегка приврав, если не выдумав всё - до единого слова.

Как-то раз я и Гера возвращались с работы, чуть раньше, обычного. Наши коллеги ещё оставались в лесу. Командировка подходила к концу, и отъезд был запланирован на следующее утро. Выйдя из зарослей молодняка, мы очутились у самого забора того таинственного дома.
Редкие, причудливые облака, застыли в небе грозной флотилией, с поставленными парусами, в ожидании попутного ветра.
Ещё раньше, обсуждая бабкин рассказ, мы с Герой загорелись желанием непременно побывать в этом доме. Посмотреть, что там внутри. Учитывая предстоящий отъезд, другой такой возможности могло не представиться. Войдя во двор, через покосившуюся калитку, мы остановились. Добраться до главного входа оказалось нелегко. Все обозримое пространство, вплоть до самого порога, поросло бурьяном. Гера, заговорщически подмигнул и, нагнувшись, стал продираться сквозь густую траву. Я последовал его примеру. Пряный дух полыни невидимым облаком, окутал зелёные заросли.
Этот запах пробудил во мне забытые чувства. Я, будто скатившись с крутых американских горок, за одно мгновение пронёсся по самым отдаленным уголкам моей памяти, мимо прекрасных островов безвозвратно ушедшего детства. Мимо тех сказочных мест, где, как и раньше пахнет полынью, бабушкиными пирожками и парным душистым молоком.
На парадной двери дома висел, потрёпанный временем, замок. Идти пришлось в обход. С обратной стороны здания мы обнаружили приоткрытую дверь чёрного хода.
Изнутри дом не казался таким страшным. Пыль, бедлам, да голые стены. Обследовав помещение мы не нашли ничего особенного что могло бы нас заинтересовать. Старые башмаки, пожелтевшие журналы - разбросанные по полу, огарки парафиновых свечек на подоконнике. Вот и всё. Никакой интриги. И только собираясь уходить, Гера заметил в дальнем углу комнаты небольшое бронзовое кольцо, выступавшее поверх маленького деревянного люка. Это был лаз в подвал. Когда я, не без труда, приподнял схваченную временем крышку, в лицо пахнуло могильной сыростью. От запаха плесени защекотало в носу и, Гера громко чихнул. Неожиданно бронзовое кольцо выскользнуло из моей руки, а крышка, с грохотом, вернулась на прежнее место. Словно не желая нас впускать, она застряла ещё крепче, и оказалось одному её уже не поднять. Совместными усилиями мы, всё же, справились с этой работой и теперь сидели на коленях, тупо уставившись в зияющую дыру. Возникла необходимость в источнике света. Спички у нас имелись. Без них в лесу нельзя. Но это часть проблемы. Тут я вспомнил о свечах, лежащих на подоконнике. Взяв по одной, мы запалили огарки и осторожно спустились вниз по трухлявой лестнице. Расстояние от земли до пола оказалось приличным. Здесь можно свободно стоять, не нагибаясь, а при желании даже подпрыгнуть. Разойдясь в разные стороны, мы принялись обследовать все закоулки подполья. Остатки истлевшего картофеля, разбитые банки из-под солений и всё это под большим слоем плесени. Отпечатки следов обуви, различных размеров, и разбросанные повсюду окурки указывали на то, что в подвале кто-то побывал до нас. По видимости здесь работали оперативники. Безрезультатно облазив все углы, мы направились к выходу, продолжая осматривать дощатые стены. Фундамент подвала, по периметру, был обшит вертикально приколоченными досками. Однородная текстура обшивки почти не нарушалась. Лишь в одном месте, с южной стороны подпола, несколько тесин немного выделялись на фоне остальных. Другой сорт дерева и более гладкая отделка досок не сильно, но контрастировала с соседними участками. К тому же они слегка выступали из общего ряда, тем самым, нарушая гармонию ровной поверхности. Казалось, за ними что-то есть. Я слегка нажал на это место. Потом надавил сильнее, и…ничего не произошло. Продолжая обследовать выступ, мне с трудом удалось протиснуть указательный палец в щель, за верхним торцом обшивки. Упершись в небольшой деревянный брусок, я надавил на него, после чего часть поверхности подалась вперед и образовалась узкая дверь.
Под дрожащим пламенем свечи, обозначились каменные ступени, которые уходили вниз и растворялись в чернильной темноте подземелья. Вынырнув из-за моего плеча, Гера удивлённо присвистнул. С каждым шагом свет пробирался всё дальше, пока не уперся в громоздкую деревянную дверь, сидевшую на толстых чугунных петлях. Спустившись, мы попытались её открыть, но тщетно. Страх и любопытство - извечные спутники человека. Преграда не поддавалась. Складывалось впечатление, что она подпёрта чем-то изнутри. Не сдаваясь, я стал ломиться, бить ногами и, что есть силы, напирать. Раздался треск. Дверь с визгом повернулась на ржавых петлях, и мы очутились у входа в старую штольню. Высота тоннеля не превышала двух метров. В ширину, не составляло большого труда вытянуть обе руки. Проходя сквозь торфяной пласт, штольня под, небольшим уклоном, уходила вниз. Просмоленные, но уже сгнившие от времени шпалы, разделяли длинный коридор на равные сектора. Убегая угловатыми колоннами вдаль, они растворялись на границе света и тьмы. Опалубка штольни также изрядно прогнила, а на бугристом полу возвышались кучи обвалившейся породы. Идти дальше, без специального снаряжения, затея опасная, но мы все, же рискнули. Пробираться пришлось, лавируя между завалами. Спотыкаясь о доски, отвалившейся опалубки, мы проковыляли метров пятьдесят и остановились. В этом месте, основной рукав штольни делился на три ответвления.
Гера нагнулся и что-то подобрал с пола. Присмотревшись, я увидел на его ладони безжизненное тельце крупного насекомого. Оно выглядело необычным, если не сказать больше. Внешне находка напоминала гибрид осы, скорпиона и стрекозы. Продолговатое тело осы, с чередующимися жёлтыми и чёрными полосками, заканчивалось выгнутым хвостом скорпиона, с характерным жалом на конце. Немного приплюснутая голова была снабжена большими глазами, а туловище оснащено четырьмя стрекозьими крылышками, расположенными на спине попарно. Занимая всю ладонь, существо лежало неподвижно. Оно словно спало. Могло показаться, что вот-вот странный жучок зазвенит перепончатыми крыльями и взлетит.
Внезапно, из темноты правого ответвления, послышался шорох. Фыркая и противно попискивая к нам, что-то приближалось. Через пару секунд, медленно пересекая границу тьмы и света, появился невиданный зверь. Животное, походило на крысу, только очень большую. Но не это было главным. Поражало то, что крыс было две. Точнее две - в одном теле. Они, как бы, срослись спинами, при этом, имея общее туловище, единый чешуйчатый хвост и две головы, расположенные вертикально. Заостренные морды, будто обидевшись друг на друга, отвернулись в разные стороны, напоминая образ двуглавого орла на российском гербе. Четыре когтистые лапы, крадучись, несли всю эту биоконструкцию в нашем направлении, а четыре других конечности, беспомощно копошились на спине, словно нащупывая точку опоры. Немигающие глаза нижней головы, пристально, смотрели на нас взором хищника, в то время как бегающие глазки верхней, явно замышляли смыться отсюда, да побыстрее.
Страх и растерянность сковали наши тела. Остатки свечи неожиданно выпали из подрагивающих рук Геры. Стало темнее. Мы застыли не в силах пошевелиться. Зверь явно готовился к нападению и стремился сократить расстояние. Напряжение росло. Вдруг зверюга сорвалась с места и бросилась в моём направлении но, неожиданно споткнувшись, на обломке доски, крыса перевернулась в воздухе и, сделав сальто через головы, приземлилась в двух шагах от моих ног. Я отпрыгнул в сторону и сконцентрировался в ожидании следующей атаки. Но вопреки моим предположениям животное, почему-то, стало испуганно, пятится назад. Гера медленно присел и, не отводя от крысы взгляда, стал судорожно ощупывать землю в надежде отыскать палку или кусок доски, пригодные для обороны. Поведение грызуна сначала озадачило, но через секунду я понял, в чём дело. После падения крыса перевернулась, и пугливая верхняя половина очутилась внизу, в то время как её сиамский близнец нервно потрясал лапами воздух, щерился и шипел сверху. На мгновение тварь замерла, потом резко развернулась и с пробуксовкой бросилась туда, откуда недавно появилась. Мы последовали её примеру, только в совершенно противоположную сторону. Не справившись с потоком встречного воздуха пламя свечи, тихо фыркнуло и погасло. В кромешной темноте, на ощупь, периодически спотыкаясь и падая, мы неслись к выходу. Наконец, вдалеке, замаячил тусклый свет. Входной люк оставался открытым и мы, пулей, выскочили из подвала.
Свежий воздух и дневной свет привели нас в чувство. Дух полыни и запах хвои снова заполнили легкие, а на подрагивающей ладони Геры, загадочно переливаясь, лежало замысловатое тело неизвестного науке насекомого.

Стас закончил рассказ и залпом допил, оставшееся в кружке, пиво. Ник, ни разу не перебив товарища, на протяжении всего повествования, теперь, недоверчиво смотрел на друга удивлёнными глазами. Затем, сделав глоток из кружки, он откинулся на спинку стула и с трудом из себя выдавил: - Не верю.
Но Ник фарисействовал. Он верил Стасу и знал, что тот говорил правду. Просто история была столь необычной, что осознание её реальности не могло уложиться у парня в голове.
- Хорошо, - Стас задумчиво посмотрел в потолок. - Я докажу тебе. У меня сохранилось это насекомое. Гера хотел выбросить, но я попросил отдать его мне.
В зале зазвучала, некогда популярная, музыкальная композиция - в исполнении Эдди Мерфи. С кухни пахнуло ароматом жарящегося шашлыка. Ник закурил.

Андрей Поликарпович шёл по проспекту и увидел драку.
-Кто это тут дерётся? - поинтересовался Андрей Поликарпович у стоящего рядом Мрачного Жнеца.
-А-а-а, - махнул рукой Жнец. - Романтики с Декадентами.
-И кто побеждает? - осведомился только что подошедший к ним начальник ЖКУ.
-А пёс его знает, - отозвался второй Жнец, утрамбовывающий душу Романтика в маленькую коробочку. - Нам как-то не до этого.
-Товарищ, а на каком основании вы изымаете у них души? - вопросительно поднял бровь начальник ЖКУ. - Документы у вас есть?
-Есть, - проворчал третий Жнец, занимавшийся Декадентами. - Завтра, кстати, и к вам зайдём. Уж больно много вы курите.
-Ай, - ответил начальник ЖКУ и ретировался, убоявшись гнева и вредных привычек.
Смеркалось. Вдалеке что-то фуркАло.
Андрей Поликарпович не мог оторваться от заворожившей его картины: он впервые наблюдал массовый сбор душ. Когда всё закончилось, Андрей Поликарпович торжественно произнёс:
-Господа, я очень ценю ваше трудолюбие! Поэтому, прямо сейчас, я приглашаю вас к себе на ужин!
-У, - дружно отозвались Жнецы.

****************************

Жена Андрея Поликарповича была очень рада гостям. На стол она подала: тушёные тушки с гарниромиз синего горошка, несколько мочёных обручей, икру мангуста, жареных перепелов и 1812 граммов водки, которая была упакована в графин.
Откушав, раскурив пару трубочек, поговорив о газонах и политике, Жнецы начали собираться. Откланявшись, один из них произнёс:
-Мы тут это, кстати... вот... короче, нам у вас очень понравилось. Мы решили сделать вам подарок. На столе мы оставили две коробочки: в одной из них лежит душа Романтика, в другой - Декадента. Пусть они приносят вам радость.
-Ой, как здорово! Как здорово! - пискнула жена Андрея Поликарповича и захлопала в ладошки.
А сам Андрей Поликарпович даже снял шляпу.
Жнецы ушли, а жена Андрея Поликарповича выпустила из коробочки душу Романтика. И был у них вечер поэзии.
И зажили они счастливо. Придут к Андрею Поликарповичу гости, а жена уже какую-нибудь душу из коробочки выпустит. И сидят все, поэзию слушают, даже водку не пьют.
А, бывало, смеху ради, так и вовсе обе души выпустят. И сидят, слушают, как души друг-друга ругают эпиграммами всякими, да ямбами.
А когда у жены Андрея Поликарповича бездушный ребёнок рдился - не растерялись, душу романтика в него запустили. И была всем девчонкам в том дворе радость!
И родилось у Андрея Поликарповича 3586 внуков!
И было всем счастье!
И вам не хворать!

Дано:

************************************************** ******

-Уж я вам! Уж я вам! - верещал проповедник Григорьевич Александров. - В словах ваших - ложь! Истина отвернулась от вас! Вы используете веру, как громоотвод! У веры - иная цель!
Александров и понятия не имел, что с крыши дома, возле которого он стоял, только что сорвался громоотвод. Адской железке, по-видимому, не нравилась концепция веры, которой пользовался Александров.
-Ох, - только и сказал проповедник Григорьевич, когда громоотвод уязвил его в самую маковку. -Ох... - повторил он и испустил дух.

************************************************** *****

-Бытие или Небытие? - рассуждал философ Ситечкин, вышагивая по проспекту. - Бытие или Небытие? С одной стороны: да, Бытие. А с другой? Тьфу, срам один!
В это время из окна публичного дома, расположенного метрах в семи от Ситечкина, вывалился гражданин Б. Он неторопливо летел с седьмого этажа, пытаясь при этом раскурить папиросу.
-Бытие или Небытие? - уже неистовствовал Ситечкин. - Быть или Не быть? Блин, вот задница...
И он был прав: задница гражданина Б настигла всю его философию.
Ещё один Философ умер через срамное место...

************************************************** ******

-Дети - цветы жизни! - восклицал педагог Макарено. -Мы должны любить их, даже обожать! Но цветы иногда зарастают сорняками и гибнут. Поэтому каждому цветку необходим отдельный горшок и кашпо! В переносном смысле слова, конечно.
Машенька играла с котёнком Васей у окна. Вася сначала долго бегал по подоконнику, а потом, погнавшись в очередной раз за солнечным зайчиком, едва не свалился вниз, уронив с подоконника огромный кактус.
Кактус стремительно летел вниз. Пролетая Четвёртый этаж, он успел задуматься над своим цветением, но, уже через мгновение, наплевав на всё, полетел дальше.
-Касаемо горшков, - надрывался Макарено. -Тут необходимо... Ах... - кактус настиг свою цель и теперь вовсю размышлял над православием.
Ещё один замечательный педагог покинул наш мир.

************************************************** ***

По Московскому времени:

Александров скончался в 14.08,
Ситечкин скончался в 14.09,
Макарено скончался в 15.00.

=>Из этого следуют четыре вывода:
1.Разница между верой и философией составляет всего одну минуту.
2.Разница между философией и педагогикой равна многим минутам.
3.Разница между верой и педагогикой может не рассматриваться.
4.Самопроизвольное падение всегда направлено вниз.

В гостиной было шумно и весело,хотя и не слишком людно.В основном шум производила Айза,взгромоздившаяся на постамент для декоративной вазы и стискивающая в руках некую вещь,оказавшуюся при ближайшем рассмотрении голубовато-серыми штанами.Хозяин штанов бродил вокруг постамента,нехорошо поглядывая на тощее ногастое создание и хриплым спросонья,ломающимся голосом требовал вернуть собственность.
Дальнейшее я наблюдала,корчась от смеха и кусая губы,чтобы не заржать и не выдать себя.Эрик в одних плавках и футболке,сверкающий голыми икрами-на это стоило посмотреть,мамой клянусь!Особенно забавно было наблюдать за его красной от ярости физиономией,на которой дыбом стояли ещё юношеские усики и бородка-попытка выглядеть старше и солиднее, полагаю…Я слушала их перебранку,тихо плача от хохота и вонзая ногти в ладони в попытке не заржать в голос:

Эрик: (свирепо) -Верни штаны!

Айза: (визгливо поёт) Оооо,наконец настал тот час
Когда я здесь и вижу вас
Едва надеясь на взаимнаааааааасть!

Эрик: -…постой,устрою я тебе!

Айза: (ещё более противным голосом) Яааа убедилась,вы не трууус
Вы так бесштанны,это минус,
Но я люблю вас,э-это плюуууууус!

Эрик: (теряя самообладание) -Отдай штаны,не то я за себя не отвечаю!

Айза: (изображая стриптиз и томно танцуя) А ты такой холодный
Как айсберг в океане…

Эрик: (уже чуть не плача от злости и унижения) -Ну всё,щас ты у меня получишь!Вот тебе,зараза! (со всего размаху толкает подставку,пытаясь сдвинуть с места,юношеских силенок явно недостаточно,чтобы сдвинуть на славу закрепленную стойку с места,но прогресс налицо.Столбик качнулся!)

Айза: (выпучив глаза и подпрыгивая от неожиданности) -Ай люлю!!!

Эрик:(уже совершенно съехав с катушек,орет) -А ну,отдай!!!(непереводи-мая игра слов на смеси русско-немецкого языка с использованием отдель-ных выдержек из анатомии и гинеалогического древа похитительницы. Неприлично,но в тему! А главное,от всей широкой немецко-русской души!)

Айза: (капризно) –Ну во-от,ты меня оби-идел!Всё!!!Не отдам штаны!!!
(Танцует,мерзко навывая что-то под нос,кажется «Stop» Сэм Браун и размахивая похищенным предметом одежды)

Эрик: (в ярости,граничащей с истерикой хватает первый попавшийся предмет-достопамятную вазу и швыряет в воришку) –Вот тебе!
(Ваза влетает прямо в лоб растанцевавшейся похитительнице чужих панталонов,буквально снося её с места)

Истерический визг Айзы смешивается с кровожадным ревом обездоленного (обесштаненного?)Эрика и парень несется сеять справедливое возмез-дие,сверкая полу-голыми ягодицами и босыми розовыми пятками.Айза пытается спастись бегством…ага…щазззз…Опа!Поймал!
Айза,получившая хороших пенделей по мягкому месту и обещание в следующий раз засунуть эту самую вазу в это самое место по самое не ба-луйся,визгливо огрызается.Эрик торжествующе натягивает отвоеванные с таким трудом штаны и горделиво смотрит на побежденную нескладёху, размазывающую по физиономии грим, слёзы и сопли.И тут я сорвалась…
Истерически гогоча и всхлипывая,я рухнула на ковер.С таким трудом сдерживаемый хохот всё же вырвался наружу.Ребята уставились на меня в немом шоке и при виде их потерянных физиономий мне стало совсем худо. Ох,теперь я знаю,что от смеха можно помереть…В следующий момент оба развернулись и дунули на выход,оставив меня корчиться в безмолвных судорогах.

Время.
Свет, цвет, иллюзия. Что за… Свет стал красным, мчится на нас с огромной скоростью. Искажение временных потоков привели к тому, что мы видели свет, мчащийся на нас совсем не со световой скоростью, а передвигающейся на много медленнее, почти не уловимо для глаз, но все же его движение покрывает пространство перед нами и за нами, все становится алым, красивым и страшным. Все не естественно светится и переливается.
Шум, гул в машинном отделении, шорох, беготня, высокая температура, раздвоение визуальной картинки, высокое давление, головокружение…
Сон. Это опять всего лишь тот кошмар, который мы пережили и оставили позади. Движение рукой, зажглась лампа, совсем не светящаяся красным, конечно, просто была подобранна длинна волны, которая, искажаясь, дает белый свет, излучает все нужные для жизни элементы. Словом- искусственное Солнце, которое, как и мы, “живет ” и “дышит” под гравитацией нашего корабля. Время… Время вставать… Хм, машины, как всегда, не ошибаются, они вводят нас в сон и выводят из сна, в строго программируемое время. Значит.. мне нужно принять вахту.
Когда одни люди встают, другим, приходит время ложиться. У нас нету дня и ночи. У нас все монотонно и организованно… ото сна ко сну…
Так я считаю время, прожитое на борту этого корабля. Оно условно, как и условно все время. Сколько? Даже не хочется вспоминать, и не буду. Тело живет и стареет в этом потоке времени на много медленнее, чем в Земном.
Одежда, вода, немного еды. Все монотонное, серое, безвкусное. Пребывание, скитание во временных пространствах. Вечная корректировка маршрутов и слежение за приборами обнаружения.
Скитание по огромной галактике, в другом временном русле. Искажение всего, что привычно для глаза. Все что было привычно для глаза в течении сорока лет, прожитых на Земле. Опять задается вопрос: сколько мне сейчас, по меркам моей планеты? Сотни лет? Пожалуй… Ну и ладно, все равно меня никто там не ждет. Казалось на Земле я жил мгновение, а теперь переживаю вечность. Любимая женщина… картинка, воспоминание… Я сажу ее на межпланетный корабль… да, она всегда мечтала жить где-то там, в неизвестном . Я любил ее, она тоже… наверное… она хотела чего-то большего, чем Жизнь, она ждала что она пригодится для мира чем-то… Она пожертвовала любовью и мной и отправилась… Куда-то далеко. Ну и ладно.
У меня сейчас только мечты и воспоминание, чувство любви все еще живет в моем сердце, как бы я не хотел, мне от него не избавиться. Нет, не надо о прошлом, оно изменяет и искажает реальность, воспроизводит во мне чувства и желание, сомнение. Люди, образы… Это всего лишь часть прошлого, часть пережитого Времени.
Опять оно. Неумолимо и неудержимо опять оно вваливается в мои рассуждения. Что это? Это то, что преследует нас всю жизнь? Или это то, по чему мы мчимся, всю нашу жизнь? На Земле, ученые научились изменять потоки, ускорять и останавливать, но, что же такое Время, никто внятно объяснить так и не смог. Что-то абстрактное, условное, какая-то материя, с которой можно работать, ее можно изменять, варьировать, но внятного определения нет. У каждого ученого свое определение, свое понимание. Так же как и у каждого человека свое понимание любви, грусти, печали, радости. Так может время и есть следствие нашей жизни? Как те чувства? Может его никогда не было, не существовало, а мы просто сами создали эту материю, и каждый понимает и живет в ней по-разному, как по-разному любит?
И снова рубка, и снова знакомые люди. Под впечатлениями прошлого, пережитого Времени, они кажутся совсем другими, иными, светлыми. Может я схожу с ума? Или уже…
Сейчас я буду управлять, вести и измерять. Сейчас корабль будет слушаться меня и делать то, что прикажу я. Я капитан, я главный этой “Черной Звезды”. Куча бумаг и отчетов на столе, перед приборами. Хватает одного мимолетного взгляда и становится понятным, что все что происходило, никакой роли не играет. Хорошо, но хорошо ли, будем ждать и следить, как всегда, как обычно, как все Время.
Я взялся за пульты корабля, легкое изменение в гравитационном поле, ничего страшного, не первый раз. Вызвал ремонтную бригаду, дал указания. В основном они ничем не заняты, поломки случаются крайне редко, а профилактика не занимает много времени. На “Черной Звезде” много людей, женщины, доктора, ремонтники. Они работают в этом искаженном временем пространстве. И, наверное, у них есть о ком скучать, но они сами выбрали этот путь.
Чуть больше сотни энтузиастов, прошедших специальную подготовку, согласившихся пойти на пересечение нескольких галактик на сверхсветовой скорости, как всегда, в поисках пригодных для жизни планет, без искусственно созданного “мира”.
Мы мчимся сквозь время, за счет черной звезды, на которой был построен этот корабль. Она выделяет достаточно энергии для достижении околосветовой скорости. Но достигнуть сверхсветовой скорости при нормальных условиях- не возможно, поэтому-то мы и мчимся на Черной дыре, масса-энергия которой очень велика для нас и искажает время, что позволяет передвигаться с околосветовой скоростью в искаженных временных потоках. Другими словами- двигаться с реальной скоростью в нереальном времени.
Красный. Опять красный цвет, с каких пор я начал его ненавидеть? Лампочка отказа энергоблока высадки.
Подъем, кругом, лестница вниз, удивленные и испуганные взгляды, металлическая дверь, комната энергоблоков, паника, дым, утечка энергии с батареи, два тела, лежащих без сознание, а может и без дыхания. Резервное отключение питания. Почти полная разрядка батареи.
Время… спустя какое-то Время пришел отчет. Ремонтная группа обнаружила неполадки в энергоблоке высадки, решила исправить. Эффект- заряда батареи высадки хватает на высадку всего однажды, два трупа и еще большее возмущение гравитационного поля. Великолепно.
Останки тел положили в бункера. Хорошие были ребята. Отлично знали свое дело, не раз мы отключались от “компьютерного засыпания” и резались в карты, обсуждали будущее и прошлое. Сейчас, нескончаемый поток их материи остановился. Для них Время перестало существовать, они стали частью космоса, летающей в невесомости в куске земледельного железа. Жалко, через некоторое Время, они опять станут частью моих мыслей и переживаний, частью прожитой материи.
Гравитационное возмущение удалось устранить, мною было принято решение возвращаться, мы не высадились не какую-либо планету, и не высадимся, т.к. слишком велик риск, лучше оставить эту энергию для возврата на землю, т.к. этот энергоблок ремонту в этих условиях не подлежит. Мы собрали достаточно исследовательских данных. Домой.
Вход в нашу солнечную систему, никакого ответа с Земли. Приближение к Юпитеру… Все по-прежнему, только поверхность планеты имеет совсем другую структуру… И… на ней нету не исследовательских баз Земли, не туристических отелей. Странно… Страшно…
Земля с другой стороны Солнце. Солнце… Отчет. Солнце оно не такое как было прежде… Много земных лет назад оно выбросило огромное количество энергии. Был полностью уничтожен Меркурий, подверглось сильной радиации и высокой температуре все планеты, включая Сатурн. Уничтожение… Человечество было уничтожено.
Приближение к Земле. Изменена структура почвы, изменена атмосфера, но остается пригодной для жизни. Признаков жизни не обнаружено. Ответа с Земли не получено.
Континенты сместились, структура воды изменилась. Никого.
Сколько прошло времени? Куда подевался наш дом? Шок. Отчет о возмущении гравитационного поля черной дыры. Мы совершили скачек во времени более чем на двадцать миллиардов земных лет. Такого никто и предположить не мог. Земли, которой мы знали, не существует. Любви, людей, ненависти, которую мы помнили, поглотило Время.
Высадка. “Не обнаружено не одного живого организма”.
Небо. Великолепно-красиво, как и прежде. Экватор жарок. Пресная вода на вкус, как кровь, много железа.
Мы провели достаточно времени на планете, чтобы убедиться, что выпущенные нами бактерии приспособились к условиям жизни на “нашей” планете. Мы восстановили и немного пополнили запас энергоблока, потерпевшего аварию. На пару высадок хватит. Пора возвращаться.
Выйдя на солнечную орбиту, увеличили массу-энергию черной дыры до предела, прожили несколько циклов сна и прошло около сотни тысячелетий по земным меркам.
Возвращение. Возвращение навсегда. Я чувствую себя богом. Мы прибыли на “живую” Землю. Развившиеся животные не сильно опасны для жизни. Не без исключения, конечно. Мы- создатели человечества? Да! Мы останемся на Земле и продолжим погибший человеческий род, наверное, снова. Все будущее человечество будет вести род от нас. В новом мире, на другой Земле, опять появятся Гении литературы, Достоевские, Шекспиры, Ломоносовы, Есенины, опять появится религия, которая будет утверждать что бог сотворил Землю за семь дней.
Обрыв, скалы, пасмурно, будет дождь. Я один, грохочет молния, внизу сильно штормит.
И опять все заново? Чтобы опять были созданы нелепые теории о происхождении человека из обезьяны, а не наоборот, опять смерти, болезни, мучения, воины, убийства. Стоит?
“Да”-послышалось у меня за спиной,-“ради любви и ласки, ради радости и сказки, в которое человечество вновь окунет себя. Ради наслаждения и будущих трагедий, ради вкуса и цвета, который ты стал чувствовать и видеть. Это стоит того…”
Она была прекрасна и нежна, как та любовь, которую я когда-то посадил на межпланетный корабль.
Я продолжил жить, и после того, как моя материя стала для меня вечным ничем, меня, как капитана корабля, должны были посадить в мой корабль и отправить подальше от этой земной любви и вечного поиска решений.
А ведь когда-то, опять родится “Эйнштейн ” и изобретет новую теорию относительности, и опять, когда-то погибнет любовь и ненависть, и опять придут Боги и возродят нас к жизни и мы опять будем уничтожать, все то, что мы делали, чтобы добиться результатов… И так вечно… Пока будет существовать Время как материя. Зачем? А может и стоит.

Вторжение

Эх, Люблю смотреть на звезды! Какие они яркие, маленькие, колющие глаз. Эт все потому, что воздух у нас тут чистый. Морской все же, да и город от нашего села далеченько. Интересно что там? На звездах тех. Петрович говорит, что там, на каждой звезде ентой — планеты вращаются, и что скорее всего там живут всякие существа. Может даже похожие на нас, только зеленые... Не знаю, не знаю... Я все с ним спорю, что если бы так оно было, то к нам давно бы кто то прилетел оттудава...Частенько мы так с Петровичем спорим, за бутылкой мутняка. Ну, Петрович, ясное дело — человек знающий... Тут в пяти верстах от нашего села, на голой горе, такой научный дом стоить. Белый такой. Ну.. в нем через трубу на звезды смотрют. Как же его...к.ансервы...как то...тьфу. ты.. Нать у Петровича спросить. Так, он, Петрович наш, там сторожует, подсобляет всячески.. Вот и нахватался слов да историй разных.. Мы его, среди мужиков, уже прохвесором величать начали.. Как начнеть чтоито говорить, так не поймешь ничего... Слова какие-то — иностранные что ли... Раз за разом как употребит в споре крепкое ихнее словечко, и сидишь так на Петровича смотришь, глаза выпучив.. Он знай все пояснять принимается... «Это — говорит, туманность, значит — такое облако, только не из пара, а из звезд». Э воно слово какое — туманность... У нас, знай, два понятия тумана бывает — тот который на село по утрам спускается, и той, что в голове, когда опохмелиться нечем... «А вот черная дыра - енто звезда такая, только очень маленькая, вернее она большая, много больше чем наше Солнце, только очень маленькая»... Хм.. черная дыра.. придумают же...учёные этих слов... Я дыр то много знаю, а вот черную одну.... В сартире... хе-хе.. тоже, мне — учёный: «Скорость света», «йинопланетяне»... «Что ж, это, говорю, твои «йинопланетяне» к нам с твоей «скоростью света» и не прилетають...? Где ж они?»
Вот так раньше мы с Петровичем спорили. Но теперь уже я даже и не знаю? Прав ли он, али нет.. Вернее, внутренне, я вот так и не верю, что оттуда к нам может ктоито прилететь... Да вот недавно, прибыл к нам пришелец... Горожанин — значит. Мы среди мужуков их пришельцами называем.. А, что? Босиком по траве ходить не умеють, мутняк пить — тоже нос воротят... им все водки подавай... Пришельцы и есть. Летом, то они для нас - отдыхающие... а зимой — пришельцы... Ну вот, прибыл к нам рано по весне один такой пришелец - Витьки медника троюродный брат, то ли по матери, то ли по бабке, черт их поймет... Ну вот, приехал он, и давай нам всякие небылицы про дела в мире рассказывать, да взволнованно так, боязливо.. Говорит, а сам по сторонам — зырь, да зырь.. Городит нам всякую несусветицу, что Земля, мол на волосок от гибели находится, что всем опасаться да озираться надо... О чем это он? Нам его и так трудно понимать — всеж не по нашему, по привычному, а по своему — по городскому кажить..., так мы к тому же, все мужики из запою только.. с обеда как вышли.. из полугодового... У нас как зима наступает, так все мужики в запой уходют, до весны. С весны то и всё лето — гостей встречаем, провожаем, знать все таки - курорт.. Дел всем хватает... Кто летом не поработает, зимой денег на самогонку нету... Ну а осенью как все отдыхающие поуезжают, все мужики в запой — делать зимой у нас тут нечего, скукатища.. Это у Петровича только занятие есть... а мы люди простыя... Вот зиму и коротаем помаленьку... А там, глядишь весна настала, дети подросли, жинка очередным беременная ходить... Когда это я ей успел заделать? Или не я все же? От стерва, туды её в пень...Или все же я? В запое, то вспомнишь что ли... Ну вот., тут не помню, когда жинку обрюхатил, а тут я еще про дела, что в мире за зиму делаются помнить должен...
Вот Митяй — пришелец наш, рассказывает, а всерьез его почти никто и не принимает... смеются, третью бутылку откупоривают... А мне чет не до смеха стало.. Что то такое сквозь головную туманность припоминаю.. Было что то... необычное. Помню — иду я по над берегом, берег крутой, тропинка узкая, мокрая — с утра дождь во всю поливает... зимы у нас теплые.. дожди, слякоть постоянная. Ну, знать, и поскользнулся я. Скатился к самому берегу... А вдоль берега кладка деревянная тут, лодочная. Вот по ней пошел. Иду. Глядь, а в море черти какие то купаются... Вернее плавают.. Страшные такие — черти и есть.. Я в жизни пару раз чертей то видел.. после трех бутылок...Эти - не такие...
Вправду было или почудилось мне? Ага, а потом меня на скалах огромной волной смыло... Вертолет какой-то летал, кричали чего то, с автомата кудысь стреляли...— это днем уже было. Иду я по над берегом ... а вода так от берега плавно отступает, отступает, а с горизонта гора черная движется — волна такая огромная... Ну я полез на скалу - повыше, а скользко, одёжа все прилипает, мокро... Насилу вылез на вершину... Вот тут меня и накрыло... хорошо — не в сторону моря смыло... Не помню как тогда домой добрался...
А вот Митяй рассказывает, что и черти в море плавали, никому заходить не давали, и штормы всякие и волны огромные тоже они устраивали, потом бомбу ядреную бухали, но это наверно уже не черти, а знать, наши — по ним. Значит черти те, мне не привиделись. Они тех, кто в море заходил — кусали, и до тех пор, пока либо с моря не выйдет, либо дух не испустит... То-то Саввича в город в больницу возили... А я думал это он себе молотком промеж ног гвоздик вбил, когда сапоги по пьяне чинил... А его, знать, черти те покусали...
Ну по словам Митяя дело так обстояло: Сначала с неба камни падать зачаслили. Странные всякие. Да, это я еще помню... Летом началось. Никола тогда еще вещицу такую вроде как от такого камня нашел.. Сверкала всячески, переливалась, прозрачная становилась или тяжелая.. Мы её всем селом рассматривали.. Чудная вещица — стержень такой, вроде как металлический.. Потом с неба начали вместе с камнями горшки какие то сыпаться, уже на парашютах, и большинством все в море падали... С этих горшков, енти самые черти и повылазили... Наши военные, то взволновались очень... Бушевать было начали, а потом от чертей этих делегация к нашему правительству выступила... И сначала ласково так говорить начали... по дружески.. Камней самоцветных и разных даров преподнесли — знать задобрить чтобы... Переговоры начали вести, диалоги всяческие.. Черти эти с другой планеты к нам насыпались — незванно, негаданно... и занесло же их...
Ну а дальше все как в кино было: «Мы, - говорят, к вам пришли с миром! Давайте жить дружно! А главное, вместе!». Вот эта последняя фраза нам и не понравилась... Они — черти эти, к нам с другой звезды прилетели. Сожительства у нас просить, их планета там вроде как погибать начала... с системой у них там что то произошло... По нормальному у них на планете тепло было. Только сырость страшная. Дожди у них там непрерывные идут, лужи да озера постоянные. Тучи да грозы такие, что света солнечного почти никогда не видно. Они у себя на планете по колено в воде постоянно ходят, оттого и плавают очень хорошо. В общем водяные они все такие, и как без воды можно жить — себе не представляют. Все у них там как у нас, и дома, и машины водные, города, дороги, все есть.. Только отчасти это все водой покрыто. У них там даже кровати — скорлупки водой наполненные. Питались они у себя всякой водной живностью, травами всякими... В общем, они вроде сухопутные животные, воздухом дышат, но только жизнь у них такая - мокрая... Жили они там хорошо, было им там тепло, мокро и комфортно... Но вот потом их планета начала остывать, вода замерзать, с туч все чаще их начало снегом да градом засыпать.. Жизнь у них там стала совсем невозможная, вот они и просятся к нам на Землю пожить недолго. Недолго, значит это тысячи полторы лет... ага, щщассс. Давайте, говорят, мы в вашем океане поселимся. Вы ведь все равно им особо не пользуетесь, только по поверхности плаваете, да рыбку немного ловите. А мы там города свои построим, торговать с вами будем утварью всякой морской. Корабли вам нормальные построим, чтобы вам путешестоввать по морям было легче и безопаснее. Тоннели подводные в проливах для вас построим, и мосты настоящие. И люди, говорят, никогда больше тонуть не будут, ни в морях, ни в реках!
«В реках? Так вам еще и реки наши подавай?» - воскликнул взволнованный политик. Эту фразу, прямо как лозунг подхватили, стали на пришельцев напирать... А они так тихим тоном: «ну вы ими же тоже особенно не пользуетесь...». А им в ответ: «Иш какие важные нашлись, недра морские с вами давайте делить... Сами в морях жить будете, государства там себе устраивать, таможни да границы всякие? Пошлины на воду назначите, потом пресную нам еще и продавать начнете? А кроме этого еще и засорять будете наши водные ресурсы своим мусором — своего и так с головой хватает! Будете постоянно в воде сидеть, и на наших женщин заглядываться?». А они все давай оправдываться: «Та нет, же, все будет как раньше, государства нам не к чему, мы дружные. Плавайте в морях и реках сколько хотите, купайтесь, и женщины нам ваши совсем не интересны, говорят, у нас свои имеются!». А им опять в ответ: «Так вам наши женщины не нравятся? Ах вы уроды!».. И уж тут понеслась, некоторые наши политики с кулаками лезут, драка начинается.. А они все пытаются задобрить, типа «Давайте все спокойно решим, может и договоримся, в конце концов... Давайте по хорошему, мы у вас воду в аренду возьмем, будем вам большую пошлину платить: сами для вас будем рыбу ловить и вам же бесплатно отдавать, морское электричество для вас производить будем, погоду какую хотите..». А им в ответ: «Ага, нас со свету сжить хотите? Рыбу всякую больную нам давать, чтобы мы передохли? Не доверяем вам!».
Ну в общем не смогли они договориться... То ли аренду тяжелую земные политики назначили, то ли просто мужицкая кровь, да ревность заиграла... Давай их люди, значит выгонять: «Убирайтесь восвояси! И горшки свои с морских берегов забирайте!» Ну они тоже рассвирепели - деваться-то им некуда: «Ах, так, не хотите по хорошему, тогда будет вам по плохому! Ни один человек ногой в море не ступит! Ни один корабль с верфи не сойдет! Ни один самолет над морем не появится!» - Угрожать значит начали. Ну а наших мужиков-то только зацепи... И вот тут то началось.. Ну а как же? Мы же, земляне, сильны и могучи! Что мы, не способны с пришельцами справиться? Отстоять, так сказать родную планету — матушку? Пришельцы то — все равно акурат нашего, как говорили, развития... Ну знать, давай их бить, стрелять, потом бомбить... А что бомбить-то? Море? - черт его поймет где они там сидят? Ну они тоже в свою очередь сиднем не сидели, начали штормы на наши берега напускать, огромные волны делать, ну, и как обещали, никто в море зайти не мог — кто заходил, сразу черти уносили, так, что больше человека никто и не видел... Ну или просто кусали за все, что шевелится, а кому удавалось на берег потом выбраться — очень долго в больницах прививки всякие делали...
В реках их то полегче было поймать, они то, где себе ночлежки устраивали — огни со дна светились, вот по этим огням артиллерия и работала. Потом, кто остался, водолазы на берег вытаскивают, и давай пытать, мол, где ваша база главная? где оружие прячите? и подобное.. Ну а те, сволочи, вместо признания все стонут: «Отдайте нам воду, вы её и так гробите, сорите в неё, плюёте да ссёте... Всякого мусора в каждом отдаленном ручейке, в каждом роднике! Кучи! Бутылок, банок, колес, тряпья всякого... Мы же все очистим, зелень всякую разведем, живность, отдайте нам воду!» - так жалостно стонут... Это в реках. А в морях — корабли топят, самолеты в океаны падают, прибрежные города волнами разрушают...
Ну потом подводные атомные взрывы начали бухать, а потом и наземные — эт они, наверное, по нам. Потом с неба начали падать всякое ихнее барахло: все те же горшки, да еще хрен его знает что. Говорили, что в космосе, на орбите, сбили целый ихний флот! Потом люди собрались их травить химией да болячками всякими. То-то помнится мне, что под новый год рыба вверх пузом повсплывала.. На берег её тогда цельные тонны повыносило.. Знать, начали было, это делать.. Несколько танкеров с нефтью для этого в море затопили. По берегу потом эти черти все в мазуте, черные, целыми ротами лежали — доходили... Эвоно как мы им задали! Ну потом решили устроить им полномасштабную травку, чтоб значит полностью избавить землю от этой напасти, но не успели...
Не успели! Затихли они все вдруг. Пропали куда то. Вот так вот прямо утро наступает, а их никого нет! Даже дождь прекратился, и моря успокоились. Прямо как сквозь землю провалились... И вот гадаем теперь, куда это они запропастились? Толи назад к себе улетели? Пожалели, типа, нашу планету, чтобы мы её окончательно не умертвили, ну и их заодно... А может действительно их всех убили? мало-ли какая болячка подействовала.. Такая, что нам просто понос, а им — дух вон. Ну а может быть они просто затоились на дне? Живут они щас там, на дне морском, поглубше, там, где мы их не достанем, пережидают. Хотя они и воздухом дышат, но мало ли — водой ведь, вон как управлять умеют.. Сидят там, и готовят нам очередную припарку — надо быть на чеку! Расслабляться не должно земному-то мужику! Мы сами-то в моря пока, что боимся соваться, заражены они ведь наверное, ну и радиация еще много где бушует... Вот думаем теперь гадаем, что же дальше будет? Может они что то еще придумали? Кто его знает что у них еще в запасе имеется? Вдруг они за подмогой к себе полетели? А средь людей могут их шпионы ходить и все выведывать...
Вот такая, туды её в качель, новость! Да, всем новостям новость. Вот затянулась бы зима — жили бы себе спокойно еще месяцок. А так раз уж протрезвели, нате вам — слушайте, бойтесь теперь... Ну и правильно сделали, что нахлобучили этим пришельцам! Я поддерживаю! Нечего на нашей планете-матушке свои оглобли разводить, да на наших женщин в купальниках заглядываться! Манька, вон моя — и так брюхатая! С чего это она? А? Не уж-то с чертом каким? Ах, ты стерва!

ХРАНИТЕЛЬ СУДЕБ: СУДЬБА АЛАТА.

Парни из группировки «Бестий» шли по пятам.Корчась от боли,Алат де Шанже перемахнул через невысокий каменный парапет и оказался в переулке,провонявшем мочой,дерьмом и кошачьими метками. За-жимая рукой простреленное бедро,он кое-как доковылял до первой попавшейся двери и попытался сбить замок,висевший на ней.Тщетно. Крики и голоса преследователей заставили его сорваться с места и броситься по переулку к выходу,хотя он подозревал,что его окружили.

Алат де Шанже не был ангелом,но и злодеем тоже не был.Рано лишившись родителей,он остался единственной надеждой для трех сестренок и маленького братика.Алат любил их. Старшая из его сестер,шестнадцати-летняя Шамси собиралась поступать в колледж после окончания школы. Остальные были ещё слишком малы.Алат дал себе и умершим родителям слово,что у Шамси и малышей будет всё,о чем они могут мечтать.
Родители Алата были довольно необычной парой.Отец его,жизнерадостный и любимый всеми Эрик де Шанже был одним из самых порядочных бизнесменов Франции.Принявший мусульманскую веру ради любви к своей красавице-жене Айше,он постепенно привык при-держиваться правил и в работе,стараясь действовать честно и по справедливости.К несчастью многие из его конкурентов не считали честность столь уж необходимой.Убийцы заминировали столик,за которым обычно любили обедать Эрик и Айша.Удар взрывной волны был такой силы, что от кафе ничего не осталось.Погибли не только Эрик и Айша,но и ещё семь человек. Убийц не нашли…

Алат перешел дорогу «Бестиям»,взяв под защиту бывшую девчонку Карима,вождя «Бестий». Ясмина была очень красивой креолкой с зелеными глазами и кожей цвета светлого молочного шоколада.Алат помог девушке преодолеть ломки и завязать с наркотиками,что вызвало ненависть и злобу со стороны Карима и его парней,промышлявших наркодилерством.Алат в свое время занимался карате,боевым дзюдо и борьбой «сават»,поэтому при первой попытке Бестий вправить ему мозги раскидал их как котят.
Сообразив,что девушке грозит нешуточная опасность,Алат отвез её к лучшему другу своего отца,седовласому флику Жаку Крозе.Затем туда же переправил и малышей.Новая атака не заставила себя долго ждать.В его квартиру вломились четверо громил-Бестий и расстреляли его постель из «вальтеров»,пробив бедро и зацепив локоть.Лишь реакция тренированного бойца спасла Алату жизнь. Он сумел выскочить в окно и преодолеть пол-улицы пока убийцы сообразили,что жертва сбежала.И вот теперь брел,спотыкаясь от слабости и боли и чувствуя,как вместе с кровью из его тела вытекает капля за каплей жизнь.

Дверь появилась внезапно.Хотя Алат знал здесь все закоулки и каждый мусорный ящик,он не помнил,чтобы раньше видел эту дверь. Темная,почти черная,из мореного дерева,она источала аромат благо-воний.Не надеясь ни на что,Алат повернул резную ручку в форме го-ловки змеи и…оказался внутри благоухающего прохладного помеще-ния.После темноты переулка даже мягкий льющийся свет показался ему слишком ярким.
-Входите,юноша!-произнес мягкий голос на чистейшем арабском языке и секунду спустя Алат увидел его обладателя.
Хрупкий,словно мотылек,смуглый мужчина в одежде индийского аристократа сверкнул черными глазами,обходя стенд,на котором рас-полагались в ряд разномастные вазы,бутылки,сосуды.И место и его владелец показались Алату такими странными,что он попятился к двери.Индус слегка поклонился,сложив руки лотосом и улыбнулся. Улыбка у него была добрая.Несмотря на боль и слабость Алат поклонился в ответ.
-Салям алейкум,господин-сказал он,опираясь о косяк,чтобы не упасть.
-Ты вежливый молодой человек!-одобрительно кивнул индус.-Входи, не бойся,здесь ты в безопасности.Следуй за мной!
Пошатываясь,Алат брел за хрупкой фигуркой в национальном индийском костюме.Голова у него кружилась от потери крови и обилия ароматов.Они шли мимо стендов с кувшинами,горшочками,вазами и вазонами,лампами,напоминавшими о сказках «Тысяча и одной ночи», и грубыми пиалами из простой глины.Стенды были из того же море-ного черного дерева,что и входная дверь.
В небольшом помещении,напоминающем альков или спальню одалиски индус указал на шелковые подушки и дважды хлопнул в ла-доши.Занавесь в конце конматы отодвинулась и в комнату просколь-знула девушка.Тоненькая,стройная,со стрекозиной талией и больши-ми нежными глазами,она напомнила Алату Шамси,но только она была белая и глаза её цвета ночи были веселыми.
Повинуясь движению головы индуса,девушка убежала и скоро вернулась с небольшим серебряным тазиком и какими-то флаконами. Присев на корточки рядом с ослабевшим от потери крови Алатом,она принялась омывать его лицо,затем разрезала на нем одежду и тща-тельно промыла раны на локте и в бедре.
Её прикосновения были такими мягкими и нежными,что не причиняли боли.Алат с улыбкой следил за её ловкими пальчиками,сжимавшими кусок кисеи.Он чувствовал приятную слабость и безразличие.Девушка кончила смывать кровь и промывать раны и стала смазывать их нас-тойкой из флаконов,предварительно смешав содержимое всех трех.
-Вам повезло,что вы зашли к нам-мягко прошептала она по-арабски-не бойтесь,вам ничего не угрожает.
-Как тебя зовут?-спросил он,расслабленно улыбаясь.
-Тарим-ответила она,убирая флаконы в тазик и наклоняясь,чтобы этот тазив поднять с ковра.
-Спасибо тебе,Тарим!-искренне сказал он,удивляясь её сходству с Шамси.-Ты здесь живешь?
Она кивнула,подбирая тазик и улыбнулась,сверкнув ослепительно-белой улыбкой.Её глаза были похожи на глаза индуса.Наверное,это его дочь-подумал Алат,проваливаясь в сон.

Когда он проснулся,в комнате сиял мягкий свет.Сидя рядом, девушка напевала старую арабскую песенку,в её руках были старые вещи Алата.Близоруко прищурив глазки,она штопала порванные джинсы. Алат прикрыл глаза,наслаждаясь покоем.Раны не болели,во всем те-ле была приятная легкость и энергия.Хотелось действовать,жить!
-Доброе утро!-поздоровался он и девушка,обернувшись,ответила на его приветствие веселой улыбкой.
-Я был не в лучшем состоянии,когда попал к вам-Алат сел,стыдливо прикрыв чресла подушкой-знаешь,я ведь здесь все магазины и дома знаю.Но ваш увидел впервые!
-Мы с папой часто переезжаем-сказала девушка,снова сверкнув белыми зубками..-Как ты себя чувствуешь,брат?
-По правде сказать,я готов горы свернуть!-Алат ощупал бедро и локоть.На месте ран была уже розоватая кожица.
-Ты поможешь мне?-спросила Тарим,собирая шитье.
-А что я должен делать?-с готовностью спросил Алат,вскакивая и тут же смущенно прячась за занавеску.-Ох,извини!
-Держи!Я подожду,пока ты переоденешься!-сказала Тарим,бросая ему сверток с одеждой.-Я приготовлю горячий какао и ещё остался вчерашний кускус!
-А где твой отец?-спросил Алат,прыгая по комнате в попытках сунуть ногу во вторую штанину.
-Он вышел в город-донесся из-за занавески голос девушки.-Сегодня он поздно вернется.А я должна разложить по полкам новый товар и переставить уже имеющийся.Поможешь?
-Конечно!
Какао был необычайно ароматным и вкусным,как и свежие домаш-ние булочки с корицей и кускус.
Алат умял всё так быстро,что даже не понял,насытился или нет. Сложив руки лодочкой,он быстро прочел молитву и отер лицо руками,завершая трапезу.Тарим задумчиво смотрела на него.
-Ты мусульманин?
-Ну да!-Алат с трудом подавил отрыжку.-А разве непонятно?
-У тебя голубые глаза-сказала девушка,собирая остатки какао и булочек в пиалу-и кожа почти такая же белая,как моя.А волосы!О,ты очень красивый!На араба совсем не похож!
-Мой отец-наполовину немец,наполовину француз-сказал Алат,в глубине души польщенный похвалой девушки-а мама-арабка…Только они…их больше нет…
-Прости-прошептала девушка,глядя на него с глубоким сочувствием.
-Не стоит…мне приятно говорить о них и вспоминать их-Алат запустил руку с белокурую давно немытую матросскую швабру на голове.-Зна-ешь,у папы были такие же голубые глаза и светлые волосы!А мои сестренки похожи на маму!
-Моя мама тоже умерла…только это давно было-Тарим грустно улыбнулась-я тогда ещё маленькая была.Ну ладно,пойдем!А то до вечера не кончим!

Работа оказалась нетрудной.Несколько часов подряд они раскладывали чаши,вазы и различную посуду по полкам,обмениваясь шутками и веселыми фразами,развлекая друг друга песнями, рассказами и анекдотами.
Несколько раз Алат пытался рассмотреть сосуды и их содержимое,но ему лишь удалось прочитать несколько имен на арабском языке.Некоторые показались ему знакомыми.Некоторые вазы и чаши к его удивлению были потресканы,а иные склеены из частей,либо изуродованы и отбиты по краям.Тарим торопила его,подавая новые и новые емкости.Близился вечер.
Наконец,управившись,они повалились на ковер в смежной комнате и накинулись на заблаговременно приготовленные фрукты и сок.Алат сам удивился,насколько он проголодался.Наевшись,он растянулся на ковре,подложив под голову небольшую длинную круглую подушечку.
-Я немного полежу и мне пора уходить-сказал он,глядя,как Тарим убирает со стола.
-О,вот и отец!-сказала Тарим,прислушиваясь.-Алат-она присела рядом с ним,приложив ладошку к его губам-послушай меня!Ты мне нравишься!Ты добрый и хороший!Когда отец предложит тебе выбрать любую чашу или вазу со стендов,подойди к самому дальнему из них,тому,на котором всего три чаши.Выбери себе самый маленький горшочек с надписью «Мактуб де Шанже».Помни,только его!
-Но зачем?-Алат сел,глядя,как она идет открывать дверь.
-Просто сделай так!-прошептала она и откинула засов,впуская отца в комнату.
Алат поклонился в ответ на приветствие пожилого индуса и смот-рел,как тот идет вдоль стендов,разглядывая их содержимое.Казалось, он остался доволен и,обратившись к дочери на странном певучем языке,получил столь же певучий ответ.Его взгляд,когда он взглянул на Алата,был одобрительным.
-Итак,вьюноша-обратился он к Алату немного старомодным вычурным текстом-чего же желаете вы за помощь моей дочери?
-Ну,если говорить о награде-Алат улыбнулся,подмигнув Тарим-то скорее я должен вам.Вы спасли мне жизнь и подштопали мою шкуру.Так что буду рад помочь,если что!
-Тем не менее,молодой человек-индус улыбнулся в ответ-не пожелаете ли вы принять от нас на память любой из этих сосудов?
-Если вы настаиваете…-Алат медленно прошелся мимо стеллажей, пока не отыскал указанный Тарим.Выбрав крошечный горшочек из красной глины с надписью «Мактуб де Шанже»,он повернулся к старику.
-Я бы взял на память это.
Старик улыбнулся и в его улыбке сквозило удовлетворение.Он положил руку на плечи дочери и девушка радостно засмеялась.
-Идите домой и разбейте горшочек у дверей-сказал индус и Алат подчинился.-И да пребудет с вами Владыка Небесный!

Оказавшись на улице,он почувствовал вдруг себя не очень хорошо.Голова закружилась и сердце кольнуло.Он крепче прижал к себе горшочек из красной глины и,сам не зная,зачем,побрел по улице в сторону когда-то родного дома.После смерти отца один из его партнеров по бизнесу хитростью и подкупом отобрал у сирот их дом,заплатив жалкие гроши отступных,которых едва хватило на однокомнатную квартирку на окраине.Алат тогда с тоской и горечью следил,как негодяй расхаживает по комнатам,разбрасывая ногами мебель и предметы интерьера,столь любовно собранные его родителями.Ведь мало того,что этот мерзавец перевел все деньги со счетов организации их отца,оставив сирот нищими,так ещё и рассме-ялся в лицо Алату,когда тот бросил ему упрек в бесчестности.
Боль снова стиснула сердце и он присел на ступеньку у дверей какого-то здания.Слёзы катились из глаз и застилали их.
-Вам плохо?-спросил чей-то нежный голосок.-Что с вами?Вам помочь?
Алат утер глаза рукавом и смог рассмотреть тонкое личико девушки, с тревогой наблюдавшей за ним.
-Нет-он качнул головой-всё в порядке,мадемуазель.
Он улыбнулся ей,поднимаясь со ступенек и зашагал в сторону дома.
Уже подходя,он увидел одну из своих младших сестричек Иму, которая о чем-то болтала с рыжеволосым мальчиком её возраста. Ошеломленный Алат окликнул её.
-Ты же должна быть у Жака!
-Что?-Има фыркнула.-С чего вдруг?Пошли,Эмманюэль,так что за кино?Ты говорил,там играет Жан Рено!
Она удалилась в компании рыжего парня,оживленно обсуждая фильм.
Алат ошарашенно проводил её взглядом и сделал неуверенный шаг к дому.Тронул калитку и та послушно отворилась.Дорожка была точь в точь такой,как раньше.Даже покрашенный в ярко-желтый цвет булыжник с его именем.Алат озадаченно почесал затылок и пошел к дому.У самой двери он вспомнил наставление старика и достал горшочек.Руки дрожали,сердце колотилось и он сам не знал,почему.
Наконец красная глина осколками хлынула,отскакивая от ступенек.И почти сразу он услышал знакомый голос из-за двери.
-Кто там?Это ты,Алат?
Задыхаясь от слёз,он повернул ручку двери и увидел улыбающееся лицо матери.
-Что такое,сыночек?-встревоженно спросила она,глядя на осколки у его ног.
-Но как…МАМА!МАМОЧКА!
Она с улыбкой прижала его к груди,такая же,как раньше,пахнущая цветочным ароматом гардений и кускусом.
-Но кафе…-пробормотал Алат и прикусил язык.
-Идем в дом,сыночек-маленькая ручка Айши де Шанже погладила его плечо-я скажу Фатиме,чтобы она убрала осколки.Сегодня на обед кускус и пирог с апельсинами!
-А потом мы поедем в торговый центр и накупим всего,что захотите!-прогрохотал Эрик де Шанже,выходя из гостиной с близнецами на руках.-Сегодня праздник,ты не забыл?Двадцать лет с того благословенного дня,когда я встретил вашу маму!
Он наклонился и поцеловал Айшу в губы.Алат больше не мог сдерживаться.Он бросился на шею отцу,потом расцеловал мать и ринулся наверх.Когда-то там была его комната.

Торопливо,дрожащими руками он водил мышкой,вырывая фразы из старых газет.Вот,наконец,и то,что он искал!1999 год,взрыв в кафе
«Ронеар»…Погибшие…
«…к счастью как раз в момент детонации все посетители выбежали на улицу посмотреть на аварию,произошедшую в сотне футов от кафе…
Погибший-Жюль Картье,партнер и адвокат известного бизнесмена Эрика де Шанже.Второй,оставшийся в живых пассажир такси, утверждает,что всему виной странное красноватое облако,появивше-еся ниоткуда и окутавшее машины в момент столкновения.Учитывая состояние этого человека,можно предположить…!
Алат щелкнул кнопкой выхода и выключил компьютер.Снизу доносилось пение матери и смех отца,игравшего с близнецами.
Медленно,наслаждаясь каждым мгновением,он спустился вниз и увидел отца,возившегося на полу в компании нескольких плюшевых динозавров и визжащих от восторга малышей.
-Мальчики,вы идете?-послышался из гостиной голос Айши.
Эрик де Шанже подмигнул Алату,сгреб близнецов и помчался на зов.
-Иду,мам!-сказал Алат,чувствуя,как уходит боль и страх покидает душу.На миг ему показалось вдруг,что за окном мелькнул знакомый силуэт в индусской одежде и он бросился к выходу.Но площадка перед домом пустовала.Алат опустился на колени на аккуратно подстриженный газон и поднял к нему влажные от слёз глаза.
-Благодарю!-прошептал он,улыбаясь и прижимая руки к груди.Потом вскочил на ноги и побежал к дому,откуда доносились визги,смех и аппетитный запах кускуса.

Рэйвен медленно поднес руку к короткому ежику черных волос и его резко очерченные губы дрогнули.Лицо,покрытое татуировками,было по-прежнему невозмутимо,но серые глаза слегка приоткрылись от удивления.
-Ой мне!-сказала стоявшая чуть позади него Белл.-Какой красивый мужик!
Зрелище и правда было настолько захватывающим,что Рэйвен не обратил внимания на слова девушки.Человек,лежавший в столбе света и правда был хорош собой.Тонкие черты лица выдавали в нем европейца,волосы отливали перламутровой белизной,а глаза напоминали два синих топаза,тонкая талия,мускулистый торс,офигенное филе и длинные стройные ноги сразили легкомысленную Белл наповал.Она даже заныла от восхищения.Вероятно,её стон окончательно привел в себя новенького,тот пошевелился и приподнялся, опираясь на длинные мускулистые руки.Он и правда был-само совершенство!
-Где я?-мужчина медленно сел,подтянув длинные ноги и запустив руки в свою серебряную гриву.-Кто вы?
Он говорил на странном,каком-то старомодном английском языке,но его прекрасно понимали и Рэйвен и Белл.Девушка нимало не смущаясь стащила с себя теплую шаль и протянула незнакомцу,который был совершенно обнажен,да ещё в хлопьях мыльной пены,источавшей нежный жасминовый аромат.
-Мы тоже попали сюда внезапно-сказала она,открыто любуясь точеными чертами лица мужчины и удивляясь его красоте.Мужчина благодарно улыбнулся и привстал,оборачивая бедра шалью в несколько витков.Белл судорожно сглотнула.
-Меня зовут Изабелла-сказала она, присев рядом с красавцем к явному неудовольствию Рэйвена.-Это Рэйвен,он попал сюда раньше меня.А вас как зовут?Откуда вы?
-Дориан Клэр к вашим услугам.Прошу прощения за столь вульгарный вид,но я находился в ванной комнате,когда появился сей белый свет и перенес меня сюда.
БЯК!!!
Изабелла с визгом отпрыгнула от вывалившегося из Ниоткуда здоровен-ного парня.Звук от соприкосновения тела с землей был таким звучным,что возникали серьезные сомнения в целостности ребер упавшего.Однако, верзила как ни в чем ни бывало сел, почесал затылок и принялся ощупывать помятые бока.У него были круглые голубые глаза,молодое лицо и темные кудри,обильно припорошенные ранней сединой.
Широкие плечи,мощный торс,стройные ноги довершали картину.Он слегка растерянно мотнул головой и уставился на девушку.
-Привет-сказала она,опасливо остановившись на порядочном расстоянии от верзилы.-Вы откуда?
-Проше пани-пробормотал тот,держась за голову-ох,башка у меня трещит …пся крев,я ж,вроде,не пил много!
-Вы поляк!-пискнула Белл в полном восторге.-Здорово!
-И чего в этом хорошего?-угрюмо осведомился Рэйвен.
-Ой,да что ты!-Белл смущенно захихикала.-Поляки такие лапочки!У меня был парень… Стефан его звали…так он на меня только что не молился!
-Я бы не молился-зловеще проворчал новозеландец-положил бы тебя на колено и отшлепал бы!
-Вот-вот!-Белл с вызовом уставилась на маори.-Ты с женщинами обращаешься как со скотиной,а они…
Словно в ответ на её слова здоровенный поляк отвесил девушке легкий поклон и шаркнул ножищей,обутой в мягкий кожаный сапог.
-Анджей Ломницкий к услугам шляхетной пани!
-Изабелла-сказала «шляхетная пани»,протягивая руку,к которой поляк благоговейно приложился губами.
-Однако-начал Клэр,собирая в узел волосы и смахивая остатки пены с груди-хотелось бы знать,чья злая или добрая воля перенесла нас сюда.Божественная ли это сила,или воля Врага Человеческого?!
-Ты прав,рыцарь-Ломницкий ожесточенно поскреб затылок.Звук получился такой,как если бы сотня кошек одновременно драла диван.Поляк размашисто перекрестился,поцеловал пальцы и решительно встал так,что почти заслонил Изабеллу от очередного столба света.
На сей раз из него вывалилось создание настолько странное,что от изумления Ломницкий вытаращил глаза,а Рэйвен издал боевой клич и тоже встал так,чтобы заслонить собой девушку.Англичанин стоял столбом, потрясенно глядя на тощее,давно не бритое создание,одетое в странное сочетание из джинсов с весёленькими аппликациями на коленках,ядовито-голубой майки,кожаной,украшенной металлическими заклепками куртки и белоснежного халата поверх всего этого ансамбля.Но самым странным и даже слегка диковатым было то,что лицо мужчины представляло собой жутковатое сочетание двух половинок.Одна была обычной человеческой, вторая же представляла собой вольное допущение на тему «человек произошел от рептилий».Однако, даже если незнакомец и был сбит с толку,то никоим образом этого не проявил.Просто встал,потирая ушибленную поясницу и сквозь зубы нехорошо выражаясь.Изабелла захихикала. Этот экземпляр ей понравился и даже очень.Она и сама была «без башни»,и собрата по перманентно съехавшей крыше опознала практически влёт.Потому растолкала непрошенных защитников и протянула новенькому слегка перепачканную конечность.
-Привет,я Изабелла!
Тощий рептилоид задумчиво обозрел предложенную пятерню и,не меняя выражения на наполовину чешуйчатой морде,протянул свою.Рукопожатие вышло несколько брезгливым с его стороны,но Белл не была придирой.
-Аластор де Фойер-голос у полулицего был холодный и слегка грассирующий.-Где я нахожусь и кто вы?
-Если бы знали,сказали бы-огрызнулся Рэйвен,которому в отличии от Изабеллы де Фойер совершенно не понравился.-Но мне почему-то кажется,что каждый из нас не с той Земли,которую я знаю.
-На моей Земле Первую и Вторую Мировые Войны немцы проиграли-с готовностью поддержала Белл,уловив мысль новозеландца.-Ещё у нас есть кино и Терминатора играл Арнольд Шварценеггер!
-Проше пани,что есть кино?-заинтересовался Ломницкий,бочком придвигаясь поближе к девушке.-И кто такой этот Минатор Негер?
-Ну,кино…-Изабелла охотно пустилась объяснять тихо офигевающему поляку о кино вообще и пересказывать сюжет о Войне Машин в частности.
-Вторая мировая была проиграна-мрачно сказал де Фойер-и не по нашей вине!Если бы не те мерзкие твари,что прилетели и вторглись в наш мир… победа была бы нашей!Великий фюрер…
-Прошу прощения,как звали фюрера?-на секундочку отвлеклась Белл.
-Эрих Рейн!-в голосе Фойера слышался почти фанатический восторг.
-Пролёт-Белл шелкнула пальцами-нашу мразь звали Адольф Гитлер,чтоб ему ананас в…ну,в общем,все поняли,куда.
-Адольф Гидлер?-нахмурился рептилоид,почесываясь за ухом.-Кажется, так звали какого-то знаменитого художника начала века…что-то в этом роде…
-Я,конечно,извиняюсь,господа,но в моём мире правит Великая Британская Империя и его величество,Эдуард Восемнадцатый-вставил Клэр с непередаваемо-светским выражением ленивой грации.-Но,быть может,всё это-лишь бред,порожденный выпитым мной накануне бокалом полынной настойки,подаренной лордом Карфэксом?Ну и мерзость же была,хотя,слов нет,пробирала до косточек!
-Однако!-возмутился Ломницкий,которому явно не понравилось,что его обозвали бредом.-Полегче,пан Клэр,выбирайте выражения!
-Приношу извинения,сэр Анджей!-миролюбиво поднял руки утонченный англичанин.-Я ни в коей мере не желал вас оскорбить!
Поляк отходчиво кивнул и вернулся к оживленному обсуждению Бунта Машин и роли Джона Коннора во всей этой катавасии.Тема взбесившейся машинерии его захватила не на шутку.Поэтому когда ниоткуда и в то же время отовсюду загремел голос,он и Белл подпрыгнули одновременно.
-Прибытие последнего экземпляра ожидается спустя тринадцать секунд-произнёс голос,в котором звучали нотки металла.Заинтересованная Изабелла с любопытством озиралась по сторонам,но это не спасло её,когда по прошествии тринадцати секунд из столба света,накрывшего девушку,вылетело массивное полу-нагое тело,припечатав успевшую слабо пискнуть Белл к полу.

Народ настороженно молчал.Новоприбывший с глубоким изумлением разглядывал сгрудившихся людей и в конце концов остановил взгляд на Изабелле.У него было грубое лицо,живо напомнившее девушке неандертальца из книжки по истории,а так же одного довольно славного актёра,вечно игравшего всяческую нечисть,включая здорового демона со спиленными рогами,защищавшего Землю от себе подобных.Если уж начистоту,то последний пришелец понравился ей больше всех несмотря на то,что был страшнее атомной войны.Было в нём что-то такое…
-Благородная госпожа-произнёс он низким мощным голосом,опускаясь на колено и поднося край её платья к своим губам.

1.Плен.
Солнце.
Погибли тысячи людей, а безжалостное яркое светило ликовало, переливаясь в перьях воронов поедающих падаль. Пусть даже славных воинов… И все же погибших, а значит, пищу для птиц черных - для падальщиков.
Вороньё нехотя расступились перед белым всадником. Седые волосы воина собраны в хвост, глаза светло-синие, губы бледные. Конь мохноногий хромал, а всадник уперся руками в шею его, дабы не упасть. Из спины рыцаря торчала рукоять кинжала, пробившего кольчугу. Кровь полосами окрасила белый плащ.
Подъехали верные рыцарю люди.
- Ты приведи мне кого-нибудь из пленников, помоложе… - Он с трудом прохрипел, подняв голову, взглянув на подчиненного. – Ты нож вытащи. – Показал глазами на другого.
Соратник подъехал как можно ближе и резким движением вынул кинжал.
Алое пятно на плаще стремительно расширило границы, достало до белой лошадиной спины. Рыцарь залился кровавым кашлем, лёг на шею животного, протянул руку к пленному, взглянул в испуганные глаза. Совсем еще мальчишка упал замертво, после прикосновения руки закованной в железо.
Рыцарь выпрямился в седле, гордо посмотрел на товарищей.
- Это была славная победа. – Сказал он.
- Ура! – подтвердили сначала ближайшие, и волной остальные воины, находящиеся довольно далеко.
- Сэр Урсул, что делать с пленными?
- Государству рабы необходимы. – Белый рыцарь бросил взгляд полный призрения в сторону горстки людишек стоящих на коленях.
У них отняли все: знаки отличия, оружие, жизни. Да, пока они живы, но это только пока.
- Гад! – поднялся один из «стада» и метнул кинжал в Сэра Урсула, утаенный с огромным трудом.
В то время как остальные плененные бездействовали смеренные страхом. Белый рыцарь поймал оружие. А над непокорным взнеслось остреё копья.
- Пусть гниет в рудниках. – Сказал Урсул.
- Я Моран! Я убью тебя, колдун! Слышишь? Я отыщу тебя и убью! – бросил пленник в спину белому воину, мечтая метнуть что-нибудь посущественнее слов.
Рыцарь даже не оглянулся, он не понял, что там пролаял один из своры иноземных захватчиков.
Впрочем, как и Моран не понял, что там ему прощебетал охранник, прежде чем вдарить тупым концом копья в живот.


2.Дорога смерти
Оставшиеся в живых воины, звеня цепями, меся грязь ногами, под насмешки вражеские, позавидовали погибшим в бою.
Кто-то упал. Люди, связанные с ним остановились. Надзиратель снял с него кандалы и заколол копьём. Убитого разодрали волки. Они не боялись и не трогали воинов, лишь торопливо метались в ожидании новой подачки. Кто-то бежал. И его нагнала полудикая стая.
А Моран дрожа, от ноющих ран, продолжил путь к горам. Он сжал ленточку – все, что осталось у него от его прошлого. Ему её дала в дорогу сестренка. Сама выткала. Он почти увидел её. Ему померещилось, будто стоит он рядом с ней, а она рыдает над могилой матери одна одинёшенька.
- Не плачь Ассет, я вернусь! – сказал Моран, но она не обернулась. Сестра не услышала его.

- Вставай! – сказал друг, протягивая руку, стертую до крови грубыми кандалами.
Парень открыл глаза, поднялся, оскалившись от боли, слабости и досады.
Ночью – коротенький привал, а днем – восхождение в горы.
Потухшими глазами проводил Моран солнце. Перед тем как войти во мрак штольни, постарался высечь в памяти последний закат.

3.Дракон.
Холодно, темно и сыро.
Эта сырость, заставляла огни факелов неистово плясать, шипеть. В мерцающем свете все лица черно-алые. Не видно глаз.
Тяжело дышать. Ни чего не слышно кроме монотонного стука кирок, долбящих известь. Рабы ищут золото и железо на нужды армии, которая двинется к их родным городам и селам.
Может эта мысль кошкой скребла душу Морана, может он и рад был бросить тяжеленный мешок руды, которой суждено стать грудой оружия…
Но жить-то хочется.
Или хотя бы существовать. Страшно умирать.
Странно, ведь ему, как и остальным, с детства внушали, что за погибшими в бою с небес спускаются духи и уводят их в загробный мир. А в мире том царит счастье…
Ни кто кроме ворон к мертвым не спустился с небес. А глазам верится больше, чем байкам о чем-то незримом.
День, ночь, месяц – все одинаково: темно, сыро, страшно, больно. Лишь изредка мелькал лучик света на таком далёком выходе.
Месяц казался вечностью, и такая же вечность еще только ожидала впереди. Время остановилось для Морана.
Ад наяву.
Всё это время человек не заметно для себя дичал. Рабам кидали пищу и те дрались за нее. Моран даже убил соратника за еду. И некогда раскаиваться – работа, дележ жрачки, сон короткий не глубокий, и снова работа…
Полное убиение разума.
И надзиратели обращались с рабами, как не обращался самый жестокий хозяин со скотиной. Они уходили, видимо, вечером, но приходили волки и медведь.
Особенно один отличился. Ходит без оружия и без кнута, высокий мускулистый, смотрит сверху вниз, ступает походкой легкой гордой. Все расступались перед ним. Друг Морана не успел отойти с дороги.
Надзиратель один раз ударил его в грудь. После чего парень, открыв рот шумно, жадно набрал как можно больше воздуха, закашлял.
«Это Дракон», - кто-то словно ответил на вопрос застывший в глазах Морана, - «он убивает забавы ради».
Как-то раз он поднял такого же нерасторопного за шею и сломал ее сжатием одной руки, смотря жертве в глаза. Безумная мощь.

Во время отдыха Моран сидел возле задыхающегося друга, сжимая его руку.
- У тебя, - с трудом выдавил из себя умирающий, - есть сестра… Мама... Беги, слышишь, беги. Отомсти за нас… - он приподнялся, схватил Морана за изодранную одежду.
Моран обнял его, крепко по-братски, и когда друг извелся судорогами, сжал посильнее. Положил бережно успокоившееся тельце, бросил взгляд на медведя, смотрящего на него сквозь прутья.
Ночью надзиратели уходили, но приходила волчья стая и этот жуткий зверь.
Страшно осознать то, что чувства переполняют душу, а выразить их нельзя. Моран забыл, как плакать. Забыл! Нету времени на бред вроде эмоций, ушли звери четырёхпалые, пришли двуногие. Надо работать, работать, работать...

4.Бой за свободу.
Однажды Моран, руду волоча на сбитых плечах, потупившись в усеянный камнями пол рудника, с кем-то столкнулся. Первое что парнишка увидел – четные сапоги, повернутые пятками к нему. Этот кто-то неспешно повернулся. Раб быстро поднял голову, оглядел человека снизу доверху. Широкие черные штаны, заправлены в сапоги, голый торс, широкие плечи, ремни, удерживающие черную тонкую мантию, каменно спокойное гладковыбритое лицо, холодные черные глаза, прямые черные волосы, собранные в конский хвост по лопатки.
Это Дракон. Он замахнулся. Моран, оступившись, упал и избежал убийственного удара. Дрогнули уголки губ надзирателя, пытаясь изобразить улыбку.
- Дайте ему меч, - сказал он.
Правда, Моран ни чего не понял. На языке господ он понимал несколько слов: жрать, работать и спать. Поднявшись как можно быстрее, отшатнулся от упавшего к его ногам оружия, огляделся.
Надзиратели быстро загнали рабов в клетку, ушли. Все это время Моран стоял в оцепенении, коленки тряслись. А Дракон не спеша приближался шаг за шагом, глядя наглыми глазами в глаза наполненные страхом.
Моран быстро поднял меч, нацелил острее клинка в грудь врага, резким движением нанес удар. А Дракон развел руки в стороны. Металлическими осколками разлетелся меч, ударившись о голую грудь. Моран выронил рукоять, посмотрел на свои ладони напряженные от боли, оскалился, открыл рот, словно выпустив безмолвный крик.
А надзиратель произнёс:
- Бить колдуна мечом, всё равно, что твердую скалу.
Дракон схватил парнишку за руку и швырнул. Тот по-кошачьи ловко приземлился на ноги и упал на колени от изнеможения, разбив их в кровь. Быстро поднял кусок клинка, метнул в надзирателя и дал деру к выходу мимо круглого стола, за которым застыли в удивлении надзиратели.
Дракон дернулся, да чуть не потерял брюки, прибитые осколком клинка к деревянной каркасной балке.

1.
Белая, слепящая, обезвоженная пустыня растянулась до самого неба на долгие километры по всем направлениям. Страшная, опустевшая – она напоминала заброшенный полигон для испытаний ядерного оружия. Такая же забытая и безмолвная. Но напряжённая, как натянутая тетива лука, который должен произвести смертоносный выстрел. Редкий путник, зашедший в эти раскалённые пески, не смог бы избавиться от тяжелого ощущения, оно не поддавалось объяснению: предчувствие или знамение? В любом случае пустыня не имела ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего. Те немногочисленные истории, которые были связаны с ней, не могли сформировать её сущности. Пустыни нет, и никогда не было! Это как то, что ожидало всех после смерти.
Настолько она была пустынной.
- Варун, поди сюда! Ты только посмотри на это, эй, Варун! – хрипел старик в старой выцветшей бандане и с неопрятной седой бородой. Он опирался на кривоватую трость, напоминающую извивающийся корень. – Иди сюда, мой мальчик! Тебе нужно это видеть!
Варун, высокий плечистый мальчуган, выскочил на улицу из приземистой хижины, сделанной из красного известняка. Он был оголен по пояс, на ногах - грязные джинсы и рваные ботинки. Его кожа блестела от пота. В руках Варун нёс небольшой молот.
- Что случилось, отец?
- Туда гляди, - усмехнулся старец, показав тростью на север.
Минуту юноша прищурено всматривался в горизонт. Потом тихо охнул.
- Отец…
- Небывалое зрелище! – рассмеялся старец. – Век живу, век такого не видал!
- Что же это?
- Не «что», а «кто»! Гость к нам пожаловал! – старик захромал к дому. – Сына, готовь оружие. Коли с недобрыми он намерениями, то и мы встретим его должным образом!
Варун ещё немного постоял, вглядываясь в блеклую точку на горизонте. Со стороны, в которой пустыня, подёрнутая дымкой, пыталась незаметно смешаться с небом, к ним приближался человек.
Потом юноша оклемался, поспешил за отцом, бросая молот на песок под стену сарая. В доме он забрался в подвал, отыскал автомат Калашникова. Приковылял старик с бутылкой воды и тряпками. Оружие быстро разобрали, начали отряхивать пыль, прочищать дуло, вытирать детали. Спустя пару минут они вышли во двор. Сын пристроился в тени сарая возле остатков хлипкого забора. Его отец вышел навстречу незнакомцу, который уже преодолел половину разделявшего их расстояния.
- Его мотает из стороны в сторону. Он пьян, отец?
- Откуда ж мне знать. Возможно, он болен. Кто знает, сколько он по пустыне шёл…
Человека с севера и вправду покачивало. Иногда он даже касался рукой земли, чтоб не упасть. Варун снял автомат с предохранителя и прицелился.
- Мир и хвала твоим отцам, незваный гость! – крикнул старец издалека. – Назови свое имя и скажи, зачем ступил на нашу землю?
Мужчина в грязном тряпье – жалком подобии былой одежды – всё-таки упал, не дойдя до старика. Он зарылся головой в песок и совсем перестал шевелиться. Варун почувствовал, как у него вспотели ладони: небывалое дело при такой засухе. Старик нерешительно потоптался на месте, потом медленно двинулся к лежачему незнакомцу. Сыну он предупреждающе махнул рукой, чтобы тот, если что случится, готов был стрелять. Щека юноши намертво прилипла к прикладу.
Долгие минуты стоял старец над неподвижным телом, опираясь на свою трость. В какой-то момент Варун подумал, что его отец уснул, такое уже бывало, когда он просто отключался, стоя под палящим солнцем. Иногда в таких случаях он падал, а однажды даже ударил и без того больное бедро. С тех пор Варун пристально наблюдал за стариком, боясь, что тот опять себя покалечит.
- Поди сюда, сына! – окликнул его отец. – Поди сюда и брось ты этот автомат. Тут человек умирает!
Они занесли его измождённое тело в дом, в прохладу. Варун принёс воды. Немного налил в подрагивающие пересохшие губы, остальное вылил на воспалённое и потрескавшееся тело. Человек из пустыни застонал. Потом чуть-чуть разлепил глаза и произнёс со странным акцентом:
- Портал… Параллельный… мир… Пустыня… Ад…
- Он сошёл с ума, отец! – встрепенулся Варун. – Он прокаженный! Один из тех выживших, о которых ты рассказывал! Мутант! Ему не место в нашем доме.
- Да, возможно… - вздохнул старик, пристально вглядываясь в лицо незнакомца. Несмотря на изуродованного пустыней человека, можно было догадаться, что ему лет двадцать-двадцать пять. «Совсем ещё молодой. Неужто у прокаженных ещё рождаются дети? Может, у них есть целая колония?»
- Собирай наших! – сказал он сыну. – Им нужно знать о нём, а потом вместе и решим, что делать.

2.
К вечеру в доме Варуна и его отца собрались все жители деревни. Приковылял старик Нарзан, вечно ворчливый и бестактный критик всего сущего. Он даже не вытер ноги, не поздоровался с хозяином – просто прошёл в прохладное помещение, поскрипывая своими механическими протезами. Затем пришла Мирфа, которой никто не был рад в деревне. Все считали её ведьмой, а она это и не отрицала. Ходила в черной ободранной одежде, носила с собой черепа давно умерших жителей, предсказывала всем смерть и несчастья. После неё пожаловали сразу трое: Весельчак Хуч, старик М и Джордж. Последний, как всегда, был уже в своей любимой стадии деградации: его водило из стороны в сторону, как будто он стоял на палубе во время шторма. В руках Джордж принёс с собой бутылку виски, уже наполовину пустую. Ну и наконец, Варун открыл дверь последним опоздавшим гостям: пришла Кадетта с дочерью Кирой, у которой на майке было написано «Ы.Е.Ф.Д.Л.У.К.» большими красными буквами. Они извинились и как можно незаметнее протиснулись за общий стол в гостиной.
- Ну что ж, все в сборе! – заговорил хозяин дома. – Начнём наше собрание…
- Давай, Партис, поведай нам, что стряслось, - рассмеялся Весельчак Хуч. Он хлопнул по плечам смущенного чернокожего, сидящего рядом. – Мы ведь не на праздник какой-то решили собраться, ведь так, старина М?
Чернокожий замычал и закивал головой. Из его улыбающегося рта свешивались слюни.
Партис прокашлялся и начал говорить. Кадетта пару раз стукнула толстенькой ручонкой по столу, чтобы остальные замолчали. Маленькая Кира перестала ковыряться в носу и тоже стала внимательно слушать старика Партиса. Джордж делал очередной глоток виски, когда понял, что пытается пить воздух, после этого удивлённо рассматривал пустую бутылку на протяжении всего монолога.
- Сегодня, когда небесный огненный шар ещё не навис над нашим островом, случилось необъяснимое. К нам в деревню пришёл незнакомец. Он прибыл с севера, со стороны Пролома. С края земли! Мы с сыном встретили его, но незваный гость был так измучен дорогой, что не мог больше сделать даже шага. Мы его притащили в дом, напоили, сейчас он спит в подвале на куче мешков с досками. Иногда он разговаривает сам с собой, несёт какой-то бред про разные миры, порталы…. В общем, я собрал здесь всех вас, чтобы решить, как с ним быть. Кто это пришелец? Какова его цель и можно ли ему предоставить место в нашей деревне?
Наступила тишина.
- Это… - проронила Мирфа. – Это проверка… Проверка Богов! Нас проверяют на прочность нашей веры! О, Боги! Мы не должны прогнуться под гнётом этих тиранов!
- О чем ты говоришь, демонесса! – гаркнул Варун. – Никакой это не посланник Богов! Это мутант! Прокаженный! Как в том бункере! Его нужно пристрелить!
Все загомонили. Каждый кричал то, что думал. А тот, кто ничего не думал – поддерживал того, кто был ему ближе.
- Это исчадие Преисподней, ему не место в наших рядах! Мы должны его убить! – шипел Нарзан, а индикатор его сердцебиения на аккумуляторе, встроенном в висок, мигал особенно быстро. – Он принесёт беды! Избавимся от проклятого Посланника Тьмы, сожжём его! А прах развеем по пустыне!
- Ребята, ребята, спокойнее, нежнее! – усмехался Весельчак Хуч, очищая лезвием армейского ножа свои ногти. – Давайте лучше подождём, пока он оклемается, расспросим о том, о сём…
- О чем ты собрался спрашивать САТАНУ?! – заорал на него Нарзан, брызжа слюной.
- Ну, если он Сатана, как ты говоришь, - спокойно сказал Весельчак Хуч. – То он вполне мог сжечь нашу деревню одним движением пальца. Да и не каждый день наш Остров посещают демоны! Разве никому неинтересно расспросить его о том, как там в Преисподней, что там нового? Не похолодало?
- Все ты со своими шуточками! – всплеснула руками Кадетта.
- Змею тебе на язык! – добавила Мирфа, страшно выпучивая глаза.
- А тебе в задницу! – парировал Весельчак Хуч.
- Мммм… - вставил свою копейку М.
- Друзья, хватит ссориться, - сказал Партис. - Джордж, а ты чего притих? Скажешь что-нибудь по этому поводу?
Все посмотрели на пьяницу и немного удивились. С ним что-то произошло. Он широко распахнутыми глазами намертво уставился в одну точку. Голова его иногда подёргивалась, будто от нервного тика.
- Тебе плохо, Джордж? – окликнула его Кадетта и потрогала ладонью лоб.
- Мы должны убить его, - тихо прошептал алкоголик.
- Молодец, парень, я тебя люблю! – воскликнул Нарзан, радостно захлопав по столу своими протезами. – Нас уже трое – Варун, Джордж и я! Голосуем за то, чтобы убить Пришельца!
- Никого мы убивать не будем в моём доме! – вскрикнул Партис. - Нарзан, успокойся! Джордж, сядь! Сядь я сказал!
- Дай мне нож, и покончим с этим! – отрезал Джордж, двинувшись к двери, ведущей в подвал.
- Я сказал СЯДЬ! – проревел Партис. Джордж помедлил перед лестницей, чертыхнулся, вернулся за стол. – Что на тебя нашло? Ты же никогда никому не желал зла! Что тебе не нравится в Пришельце?
- Господа, - произнёс Весельчак Хуч. – Напоминаю, что мы его даже не видели!
- А что-то изменится, если ты увидишь лицо этого мутанта? – взвизгнул Варун, но отец жестом успокоил сына.
- Отдайте Пришельца мне! – повторила Мирфа. – Я его унесу в своё логово, и вы больше никогда нас не увидите!
- Мммм… - неожиданно сказал М. Он так заинтересовался разговором, что даже самостоятельно вытер слюну рукавом грязной кожаной куртки.
- Я согласен с М, - воскликнул Партис. – Нельзя отдавать Пришельца ведьме! Кто знает, что она будет с ним делать! А вдруг она с помощью него превратит в Пролом и наш Остров?!
Все на секунду замолчали, обдумывая ужасную перспективу.
- Вы её переоцениваете, - расхохотался Весельчак Хуч. – У этой толстухи не было мужчины лет пятьдесят. Вот она и хочет отыграться на Пришельце. Ведьмы-то они не привередливые…
Варун повалился от хохота, начав стучать кулаками по каменному полу. Старина М тоже беззвучно затрясся, Кадетта утирала ему подбородок платком. Кира смущенно покраснела, Нарзан нахмурился. А вот Джордж в этот раз не смеялся. Что-то странное происходило с бородачом.
- Его нужно убить, пока он не очнулся! – прошептал он, опять задумчиво уставившись куда-то. – Убить, избавиться от проблемы!
- Всеми протезами за! – добавил Нарзан. – Давайте сделаем это прямо сейчас, а думать будем потом!
- Если вы отдадите его мне, - крикнула Мирфа. – Я… я… я отстану от вас навсегда, больше не буду предсказывать смерть и будущие беды…. Пожалуйста, отдайте Пришельца мне!
- Заманчиво, - сказал Весельчак Хуч.
- Мммм… - опять встрял в разговор М.
- Что ты сказал?!
- Мммм… - повторил М.
- Ха-ха-ха, молодца! – заорал Нарзан. Индикатор его сердцебиения испуганно запищал. Старик закашлялся, извлёк из кармана пистолет-шприц, приставил к левой руке и всадил себе в вену вещество неизвестного происхождения. - Теперь и старина М за нас! Четыре человека желают смерти Пришельца! Давайте решать быстрее!
- А на тебя что нашло, М? – удивился Партис.
- А что тебя все не устраивает, Партис? – встрял между чернокожим и хозяином дома Джордж. – Чего ты задаёшь столько вопросов? Не нравится этот Пришелец нам, чего ты цепляешься? Замочим гада, и не будем мучить себя дурацкими вопросами!
- Мммм… - согласился М.
- Джордж, я тебя не узнаю… - сказал Партис. На секунду он даже решил, что Джордж абсолютно трезв. Просто таким он его уже не помнил.
- А мне кажется, что М вступил на сторону зла, потому что ему давно не уделяли столько внимания, - сказал Весельчак Хуч. – А он внимание ох как не любит, потому что очень стеснительный и смущается своей невозможности говорить. Вот и хочет, чтобы все быстрее закончилось!
Чернокожий покраснел настолько, насколько это возможно для чернокожего.
- Если ты такой умный и рассудительный… - прошипела Мирфа. – Если ты обо всех всё знаешь… Тогда скажи, какой цели придерживается Нарзан, требуя смерти Пришельца?
- А он и вправду верит в Тьму и Конец Света, - спокойно сказал Весельчак Хуч, зевая. – Так же, как Варун верит в то, что это мутант. Так же, как Джордж… Кстати, а чего придерживается Джордж?
Тот опять сидел, задумчиво уставившись в одну точку.
- Джордж, почему ты хочешь убить Пришельца?
- Какая разница! – вскипел он. Партис почему-то опять подумал, что бородач-алкоголик совершенно трезвый. – Какая разница, что я думаю! Мы его должны убить! Он всем мешает! Всех раздражает!
- Я не хочу его убивать! – покачала головой Кадетта, обнимая дочку.
- И я, - робко сказала Кира.
- Я тоже не вижу смысла в его убийстве, - сказал Партис, задумчиво почёсывая седой затылок. – Мы его совсем не знаем. Вдруг он принес на наш остров какую-нибудь, если не добрую, то хотя бы важную весть. Может, мы не одни в этом мире…
Нарзан раздражительно цокнул, скрестив руки на груди.
- Хуч-грязный-язык, а что ты думаешь по этому вопросу? – спросила Мирфа. – Твой голос практически решающий…
«А и вправду, - подумал Партис. – Трое против убийства, четверо за. Мирфа хочет забрать Пришельца к себе. Что же думает Весельчак Хуч?»
Все посмотрели на того, чей голос мог изменить всё.
Улыбка парня немного притупилась, он задумался.
- Я не знаю, - признался он, и тишина отступила, все раздражённо выдохнули. – Если серьезно, то он так же опасен для нашего общества, как и безопасен.
- Поэтому лучше не рисковать! – вскрикнул Нарзан.
- … но лично мне любопытнее понаблюдать за Пришельцем, потолковать с ним, - продолжил Весельчак Хуч. – Поэтому я скорее за то, что убивать его не стоит.
Все вновь загомонили. И тут из подвала донёсся болезненный хрип:
- Воды, воды, дайте воды…
Партис кивнул сыну, но тот отрицательно покачал головой. Отец беззвучно чертыхнулся, встал, взял неоткрытую бутылку минеральной воды и понёс в подвал…

3.
Утром следующего дня Партис проснулся от крика сына. Старик вскочил, выбежал во двор. Варун пятился в его сторону спиной, наведя автомат Калашникова на Пришельца, стоящего возле сарая. Тот как раз закончил своё дело, застегнул молнию, повернулся, поднял руки и сказал:
- Спокойно, парень, не стреляй! Мне просто нужно было в туалет!
Партис подошёл к сыну, выдернул из рук автомат и дал ему подзатыльник. Униженный громила отошёл к дому, присел на ступеньку, обхватив голову руками. Старик подошёл к Пришельцу.
- Мы, жители Острова, не желаем тебе зла, Пришелец, - начал Партис. – Ты пролежал в моём доме целые сутки, приходя в себя. Ты был в бреду и говорил странности. Мы поили тебя водой. Ты, наверное, голоден?
- Я благодарен вам, - Пришелец неожиданно взял его за левую руку, не держащую автомат. Партис напрягся, но вскоре понял, что в этом жесте нет ничего враждебного. – Спасибо за помощь, вы спасли мне жизнь. Я благодарен вам. Извиняюсь, что напугал вашего сына. Когда я проснулся, он дремал рядом, сидя на стуле с автоматом в обнимку. Вы боялись меня?
- Честно говоря, да, ты пугаешь жителей Острова, - признался Партис. – Нам есть о чем тебя спросить, но давай сначала перекусим.
- Я буду не против этого, если, конечно, в ваших местах есть что-нибудь съедобное, - усмехнулся Пришелец, оглядывая пустыню, раскинувшуюся вокруг дома.
- О, да, у нас есть чем пузо набить! – расхохотался Партис. – Идём с нами, мы отправляемся на Кухню!
Варун занёс автомат в дом, а оттуда уже вышел в рваной заплесневевшей кепке с едва уцелевшей надписью: «Пицца».
- Эээ… А есть будем не в доме? – удивился Пришелец, когда Партис и Варун двинулись куда-то прочь со двора.
- Ну, рассмешил.… А кто ж в доме ест?! – сказал старик. А Варун ещё недоверчивее стал коситься на незнакомца.
- Действительно, - задумчиво пробурчал Пришелец. – Кто ж в доме ест!

4.
За домом Партиса раскинулся небольшой пустырь с древними пересохшими брёвнами, сваленными в неорганизованную кучу. На той стороне высился небольшой холм с парой неровных домов, сделанных из жёлтого камня. То, что это дома, Пришелец понял по отверстиям в стенах: когда они проходили под холмом, из одного такого отверстия на него смотрела маленькая девочка, которую неожиданно отдернули от окна куда-то в сторону.
«Недолюбливают они меня, - решил Пришелец. – Ничего… надеюсь, я здесь ненадолго…»
- Раньше здесь были деревья, - сказал Партис. – Ещё мой отец рубил их, как и другие жители. Они сжигали корни, а пеплом удобряли почву. Тогда земля была не такая как сейчас. Она казалась… живой! Она могла дышать! И давала плоды. Наши предки много чего выращивали здесь, на Острове…. Но вскоре все закончилось…
«Почему они считают, что живут на Острове?» - подумал Пришелец.
Обойдя холм, Партис указал на громадную железную дверь, валяющуюся в песке.
- Когда еды совсем не осталось и вымерли почти все жители, когда уже рухнули последние надежды, один измученный голодом и болезнями малец выломал эту дверь, мимо которой жители ходили долгие годы, не в силах её открыть и даже не представляя, куда она ведёт. Эта дверь все время простояла в этом холме, скрывая неизвестно что. Она стояла и наблюдала за тем, как вокруг холма образовалось огромное селение. И когда её всё-таки вскрыли, когда от селения уже почти ничего не осталось…. Оказалось, что это какой-то бункер и здесь спрятано бесчисленное множество провианта. Здешних запасов хватило бы не миллион таких поселений как наше, чтобы кормить их всю жизнь. Кстати, когда впервые открыли дверь, ведущую на склад с провизией, оттуда выскочил мутант – человек, практически потерявший разум и человеческое обличье. Он нападал на всех с животной яростью, кусался. Его пришлось усмирить…
- Интересно, - сказал Пришелец, проходя в аккуратный дверной проём. Лестница уводила вниз, под холм, во тьму. Партис аккуратно ступал впереди, проверяя ступеньки тростью. Варун замыкал компанию, не сводя настороженного взгляда с обгоревших плеч Пришельца.
Внизу горел свет. Это ошарашило Парня Из Пролома.
- Откуда здесь электричество? – удивился он.
- Что? – не понял Партис.
- Электричество. Ладно, забудь.
Они шли по узкому бетонному коридору, ярко освещённому плазменными лампами, тянувшимися по стенам. Миновав очередной дверной проём, Партис, Пришелец и Варун очутились в громадном зале. Сюда запросто можно было поместить небоскрёб. Только в горизонтальном положении. У дальней стены бункера слышались голоса. Они двинулись в ту сторону, медленно пересекая колоссальный ангар. Пришелец заворожено рассматривал своды гигантского зала.
- Мммм!!! – закричал М, когда увидел приближающуюся троицу.
Жители Острова, беззаботно болтающие за едой, увидели Пришельца и замолчали. Они сидели вокруг огромного стола, на котором раскинулось множество консервных банок, бутылок с водой, тарелок и ложек.
- А вот и гвоздь программы! – усмехнулся Весельчак Хуч, но его шутка застряла в звенящей тишине.
Какое-то время слышались только гулкие шаги, приближающихся людей. Даже Партису стало немного не по себе. Пришельца собирались убить, на то даже были причины, но теперь он с ними будет есть. Это выглядело немного странно.
- Присаживайся, - сказала Пришельцу Кадетта, пододвинув ему стул. Девчушка, которую он уже видел, испуганно обняла руку матери, вжавшись в неё.
Партис сел напротив, Варун – как можно дальше. С одной стороны Пришельца сидела Кадетта с дочерью, с другой – М. Тот немного занервничал от такой близости к подозрительному незнакомцу, опять замычал, а слюна уже до краёв наполнила его тарелку. Весельчак Хуч сидел возле Партиса. Нарзан, поморщившись, встал из-за стола, отошёл к железной стене и сел на небольшую скамейку. Мирфа сидела по другую сторону от Партиса, пересыпала рукой какие-то побрякушки у себя в тарелке, шептала что-то себе под нос. Она единственная открыто пялилась на Пришельца, отчего тому становилось совсем не по себе. В бункере не было только одного человека…
- Ну что ж, давайте знакомиться! – спас всех Весельчак Хуч. – По очереди говорим имя и то, откуда мы появились. Идёт? Пришелец, предлагаю начать с тебя. Ты не против?
Все посмотрели на него, а тот почувствовал, что уже подавился, даже не начав есть.
- Э… ну… я… как бы…
- Энуякакбы? – удивился Весельчак Хуч.
- Нет, вообще меня зовут Бен. А вот откуда я появился…. Думаю, это будет сложно объяснить…
- А ты постарайся, - сказал Партис.
- В той стороне, откуда я пришёл… в пустыне… там есть портал. Два гигантских столба с рельефными надписями и рисунками. Между этими столбами протянуто дрожащее наэлектризованное поле…. Господи, я не знаю, как это описать…. Короче, когда вы заходите в эти врата, вас переносит в мой мир. Там всё… немного по-другому, не так как у вас. Хотя я незнаком с вашими обычаями, культурой, образом жизни, но могу сразу заверить вас, что наш мир чуть-чуть другой. У нас даже говорят люди немного по-другому. Не так как вы. В нашем мире тоже есть пустыня, и не одна. Но в основном территория там покрыта полями, лесами и водными пространствами. А в вашем мире я даже речушки не видел. У вас вообще есть карта своих земель?
- Карта? – спросил Партис.
- Ну, такой лист, на котором нарисована вся окружающая местность, чтобы ориентироваться, где что находится.
- А зачем? – удивленно спросила Кадетта. – И так все понятно: вот холм, в холме – бункер, на холме наш дом, ещё пару домов рядом и хижина Партиса чуть в стороне. Ещё много развалин вокруг от старого поселения. Что тут ещё знать?
- Подождите, - сказал Бен. – Вы хотите сказать, что у вас такой маленький мир? Или вы только здесь обитаете и не видели остальной мир?
Наступила тишина. Партис изумлённо переваривал слова Пришельца. Остальной мир? ОСТАЛЬНОЙ МИР?!
- Какой к чёрту остальной мир! – прохрипел откуда-то со стороны Нарзан, вкалывая себе в вену очередную дозу лекарства. – Небо и песок вокруг деревни! Больше ничего нет!
- Мммм… - робко подтвердил М.
- Капец, - произнёс Бен. – Вы серьёзно?!
- А что тут такого? – сказал Партис. – Мы живём на Острове посреди неба. Что ж тут не ясного?
- На каком к чёрту острове?! – изумился Бен.
- На таком! – гаркнул Нарзан. – Есть только несколько домов. А вокруг пустыня. А там, где начинается небо – ПРОЛОМ! Ты – существо, явившееся из Пролома! Ты порождение неба! Ты не существуешь! А если существуешь, тебе не место на нашем Острове!
- О чем вы, вашу мать, говорите?! – испугался Бен.
И тут он понял, что не просто боится…. Его охватил леденящий ужас. Умопомрачительный испуг, невероятное волнение, изумительнейшая ошарашенность.
- О, боже, о, боже, о, боже… - заговорил он, схватившись за голову.
- Ему плохо! – сказала Кадетта.
- Свихнулся, - констатировала факт Мирфа.
- Мутант он! – Варун решил, что теперь ему точно поверят.
- Сжечь его! – робко воскликнул Нарзан, но все остались сидеть на своих местах.
- Мы есть сегодня будем? – спросил Весельчак Хуч.
- Мммм… - сказал М, но его никто не слушал.
И тут Пришелец перестал раскачиваться на стуле, схватившись за голову и тараторя «о, боже, о, боже, о, боже…». Он выпрямился и спросил:
- Вы хоть раз за свою жизнь покидали деревню?

5.
- В те времена, когда уже не было урожая, когда земля скрылась под толщей песка, когда люди гибли каждый день, находились смельчаки, которые убеждали всех, что можно идти к Пролому и ничего опасного не произойдёт. Собирались небольшие группы и выдвигались на встречу с небом. Мы наблюдали за ними, сидели на холме, вглядывались вдаль. Смельчаки превращались в крохотные точки и, достигнув Пролома, исчезали. Исчезали навсегда. Один раз…. Один единственный раз кое-кто из них вернулся. Его звали Сиви, это имя теперь передаётся из поколения в поколение. Он рассказал, что произошло…. Он говорил, что они шли какое-то время, а когда обернулись, то деревню поглотил другой Пролом, тот, который находился в противоположной от них стороне …. Все перепугались, люди кричали, сходили с ума от утраты своих близких, оставшихся там, в домах вокруг бункера…. Кто-то сказал: «Это значит, что Проломы стали двигаться по мере того, как они идут…. Тот который впереди – убегает от нас, а тот, который поглотил деревню – догоняет группу!» Решено было не останавливаться и идти за убегающим Проломом, чтобы выжить. Но Сиви тогда был самым молодым в команде. Он быстро выдохся под жутким пеклом. Он отказался идти дальше и сказал: «Идите, а я встречу смерть подобающим образом!». Они покинули его. А Сиви сбросил с себя рюкзак, снял даже часть верхней одежды, расставил руки в стороны и двинулся навстречу «догоняющему» Пролому. Он кричал: «Давай! Ну давай! Иди сюда, девка! Поглоти меня! Уничтожь, если ты такая боязливая! Сюда иди, гнида! Возьми мою плоть!». Он топал ногами, кричал, срывался с места навстречу южному Пролому. И тут, о чудо, Пролом сдался. Он освободил деревню, отпустил её. Когда Сиви увидел родной холм вдалеке, радости его не было предела. Парень рванул навстречу родным и близким, кричал, что спас их, уверял, что деревню хотел поглотить Южный Пролом…. И все верили ему, Сиви носили на руках…. А потом эту историю рассказывали детям, внукам…. И с малых лет их поучали никогда не идти в сторону Пролома. Так длилось и по сей день… - Партис задумчиво закончил.
Никто даже не догадывался, что Пришелец после таких слов готов был застрелиться.

6.
- Так ребята, хватит! – встрепенулся Весельчак Хуч. – Вы как хотите, а я уже начну есть! Чего это мы тут конференцию устроили! Это Кухня! Я уже готов съесть целого быка!
- Что у нас сегодня на обед, шеф? – спросил Партис, пытаясь отвлечься от дурных мыслей.
- О, сегодня у нас… - Весельчак Хуч поднёс одну из консервных банок к глазам, внимательно почитал. - … консервы!
- Прямо удивил! – усмехнулся Варун, который уже немного пришёл в себя.
Люди принялись за еду. Бен как в трансе взял одну из банок, вскрыл её и вывалил содержимое себе на тарелку. Мир расплывался в глазах Пришельца. Но он держался, ничего не говорил, никому не мешал есть.
Тишина за обеденным столом нарушилась, когда ни с того ни с сего затрясся старина М. Он извивался, запрокинув голову, но молчал. Несколько секунд все заворожено наблюдали за ним, потом Нарзан прокашлялся и сказал:
- Подавился.
Все помолчали немного, наблюдая за М. Бен тоже смотрел. Иногда он поворачивался, оглядывал остальных, не понимая, почему никто ничего не делает, если чернокожий и вправду подавился. М продолжал трястись, скинул рукой вилку со стола, она громко лязгнула о пол.
- Выкарабкается, - сказал Партис.
- Нет, вряд ли, - улыбнулся Весельчак Хуч. – Захлебнётся. Он даже есть нормально не умеет.
- Выкарабкается, - с надеждой сказала Кадетта, но голос её дрогнул.
- Если погибнет, чур нижнюю челюсть я себе забираю, - сказала Мирфа, продолжая потреблять пищу.
- А может и не выкарабкается, - снова произнёс Партис, наблюдая, как из запрокинутого носа чернокожего брызгают сопли.
- Да, люди, вы изверги что ли? – Бен вскочил, подошёл к М, наклонил его и несколько раз звучно стукнул по спине. На пятый удар бедняга прокашлялся, в тарелку выпрыгнул крупный засохший кусок чего-то безобразного. Старина М смачно рыгнул, но никто не стал смеяться.
- Мммм…
Бен сел и вернулся к еде, пытаясь не поднимать взгляд.
- Мммм…
- Он благодарит тебя, - сказал Партис.
- Ну, уж конечно не вас! – рассержено бросил Бен.
- Ты спас его… - сказала Кадетта. Сказала с удивленной интонацией.
- Бывает, - ответил Бен с набитым ртом.
- Где ты этому научился?
- Чему?
- Вот этому! – и Весельчак Хуч со всей силы заехал по спине чернокожему, который задумчиво рассматривал странный кусок у себя в тарелке. – Ой, извини, М!
- А что вы делаете, когда кто-то давится?
- Ничего. Когда кто-то подавился, или умирает от какой-то непонятной болезни... Мы не знаем, чем помочь. Просто смотрим, - сказал Партис, пожал плечами и принялся за еду.
- Ребята… - Пришелец отодвинул тарелку в сторону. – Давайте поговорим начистоту. Я не собираюсь мешать вам жить, оспаривать вашу веру, навязывать своё мнение, даже если у меня есть уверенность, что вы ошибаетесь. Знаете… Когда я нахожусь с вами, в этой деревне, я чувствую себя…
- Не в своей тарелке! – подсказал Весельчак Хуч.
- Именно, - сказал Бен. – Это немного не моё. Я хочу домой. Попал я к вам случайно, посмотрел, что находится здесь, теперь мне нужно назад. Мне бы хотелось остаться тут на ночь, а уйти завтра утром. Но перед этим, я хотел бы задать пару вопросов…
- Валяй, - сказал Весельчак Хуч. Остальные молчали.
- Ну, первое, что приходит на ум… Скажите, откуда вы набрались этих фраз: «не в своей тарелке», «готов быка съесть», «гвоздь программы»?
- О, так это вопрос к Весельчаку Хучу, только он у нас так говорит! – сказал Партис.
- Ну не только я…. Ещё Джордж… - Весельчак Хуч встал из-за стола. – Идём, Пришелец, я покажу тебе кое-что. Такого как ты это заинтересует.
Когда они отошли от стола, М сказал:
- Мммм…
- Серьёзно?! Ты с дуба упал, М? – закричал Нарзан.
- Замолчи, Нарзан. У М есть выбор.
- Но он же до этого согласен был убить Пришельца!!! – рассвирепел Нарзан.
- Пришелец - мутант! – снова вставил свою копейку Варун. Никто его не слушал, поэтому он смущенно надвинул грязную кепку на глаза и продолжил есть консервы.

7.
Они вновь пересекли весь бункер. Весельчак Хуч свернул в противоположную сторону от выхода и привел Бена в какое-то новое помещение. Это был такой же огромный ангар, как и предыдущий, только теперь не пустой, а заполненный сотнями гигантских ящиков.
- Это склад! – восторженно объявил он.
- Что за склад?
- Склад всего, что может только быть. Я тут многое не понимаю. Тут миллионы вещей, смысл которых очень сложно понять.
Весельчак Хуч подошёл к одному из ближайших ящиков, поднял уже давно отвинченную крышку. На ней, как и на многих остальных красовалась неизвестная Бену эмблема со словами «ПАДЕНИЕ ВНЕ 3».
- Книги?! – удивился Бен.
- Книги.
- Так тут наши… Современные книги! – ещё больше удивился Бен, взяв с верхнего ряда одну из книг. «Охота на овец» Харуки Мураками. – Что за чертовщина тут твориться?!
- Вот их я и читаю иногда, - сказал Весельчак Хуч. – Идём, покажу тебе кое-что ещё.
Они шли вдоль бесконечных рядов. Ящики пылились здесь уже много лет. В некоторых из них даже прогнили доски. Бен в ужасе вчитывался в надписи: «Музыкальные диски 2000 года», «Музыкальные диски 2001 года»… «Прада, Модные платья 1999 года», «Молодёжная популярная джинсовая одежда»… «Радиотехника»… «Канцелярские принадлежности»…. Когда они поравнялись с несколькими рядами огромных коробок, Пришелец уже не удивился гигантским буквам на стенде «Спиртные напитки».
За отделом оружия они свернули влево и очутились перед красивыми вратами.
«ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. ПОСЛЕДНИЙ МУЗЕЙ НА ЗЕМЛЕ».
- Дамы и господа, пристегните ремни безопасности! – вскричал Весельчак Хуч, навалившись плечом на массивные двери.
С ужасным скрипом они распахнулись и Бену ничего не оставалось, кроме того чтобы ахнуть от изумления.

8.
Сперва они оказались в Нью-Йорке. В Хайд Парке. Весельчак Хуч вприпрыжку бежал по траве, лихо огибая многочисленные манекены. Мужчина гладил собаку. Девушка застыла неподалёку с вытянутой рукой, а рядом в воздухе на невидимых нитях болтался ярко красный диск. Вторая девушка стояла чуть дальше, готовясь поймать его. По тропинке рядом с речушкой брела пожилая пара. В воде застыли лебеди, а с небольшого декоративного мостика дети кидали им кусочки хлеба. На том берегу было ещё одно поле для отдыха. Люди гуляли с домашними животными, кто-то сидел на траве в тени дерева и читал книгу…
Бен посмотрел наверх. Электрическое солнце ярко слепило глаза, отражаясь от окон небоскрёбов, высившихся чуть поодаль, за деревьями.
- Идём, Пришелец! Идём! – воскликнул Весельчак Хуч и скрылся между деревьями.
Там их поджидала очередная композиция – громадный завод и множество рабочих в касках. Кто-то рассматривал чертежи, другие курили в стороне, третьи тащили какие-то трубы…
В следующем зале разместилась огромнейшая модель ракеты. Одна из самых первых ракет на планете Земля. «Это точно в натуральную величину» - подумал Бен. Он уже ничему не удивлялся. Высоко-высоко, чуть ли не у верхушки этого памятника, через перила перегнулся манекен Гагарина, прощально махающего рукой.
- Идём, Пришелец! – окликнул Бена его проводник.

9.
Под конец экскурсии они очутились в пустынном коридоре, на стенах которого висела различная национальная одежда, стандартные формы для всех существующих профессий.
- Я на складе отыскал ящик с фильмами. Не знаю, как наши предки их создавали, но выглядят они потрясно. Так вот… Там постоянно показывают людей в этой форме… - Весельчак Хуч показал Бену на один из комплектов одежды, висящий на стене. – Вроде бы их называют «палицайски», ну или как-то так…
Бен без интереса посмотрел на форму Нью-Йоркского полицейского, усмехнулся, и сказал:
- Да, это полицейский. Служитель закона. Смотрит за порядком на улицах. Арестовывает тех, кто переступает закон. Садит их в тюрьму.
- Закона? Тюрьму? Столько непонятных слов, гм… Можешь, пожалуйста, пояснить? Мне очень интересно, я хочу тоже быть палицойскем.
- Ты взрослый человек, Хуч, выбрось эту идею из головы! – сказал Бен, разворачиваясь. – Ладно, выводи нас отсюда. Я хочу на свежий воздух.
- Взрослый человек, взрослый человек… - скривился Весельчак Хуч. – А пока ты в отключке валялся, они тебя убить хотели, а я за тебя заступился.
Бен остановился.
- Да-да, а ты думал они тебе рады? – усмехнулся Хуч.
- Убить?! – не поверил Бен. – Они на это не способны…
- О, ещё как способны, Пришелец. Нарзан год назад убил мужа этой ведьмы Мирфы.
- Убил?!
- Да, свернул ему шею! – Весельчак Хуч облизнулся. – Ты не поверишь, но этот скрипучий инвалид, благодаря своим протезам очень силён!
- А за что он свернул кому-то шею?
- А, ничего особенного! Тот парень был психом, ко всем приставал, требовал, чтобы его отвели к какой-то башне. Ему казалось, что у него побрякивают на бёдрах два револьвера. Он думал, что может пристрелить любого, кто ему будет мешать. И если я и другие ещё терпели его выходки, то Нарзан не выдержал.
Вскоре они вышли из музея и вновь очутились на складе.
- А что там? – спросил Бен, указывая на решётчатую дверь, рядом с пыльным стеклом.
- Не знаю. Дверь не поддаётся, никто туда не заглядывал.
Бен подошёл к стеклу и в ужасе отшатнулся.
- Ах да, забыл предупредить! – усмехнулся Весельчак Хуч. – Там охранник уже много лет гниёт, бедняжка.
Скелет в кресле, казалось, улыбался Бену.
- Милашка, - усмехнулся Пришелец. А потом резко дёрнулся, разбивая локтём стекло.
- Ух, ты, - удивился Весельчак Хуч. – Я как-то не догадался, что так можно сделать.
Бен забрался внутрь сторожки, стал искать ключи.
- Честно говоря, когда-то эта дверь была открыта…
- Что?! – удивился Бен.
- В то время, как я бегал тут ещё мальчишкой, эта дверь была открыта. А потом, когда нас осталось так мало…. Когда Нарзан убил Роланда… Дверь почему-то закрылась. Но там ничего важного. Какие-то экраны и всё.
Бен безуспешно обшаривал карманы охранника. У скелета клацнули зубы.
А потом Пришелец увидел ужаснейшую вещь. На столе возле чашки, поросшей плесенью, виднелось пятно в форме ключа. Стол покрывал сантиметровый слой пыли, но чистый рисунок очень чётко вырисовывался на таком фоне.
- Что же тут твориться? – пробормотал Бен, развернувшись и уставившись на дверь каморки сторожа. Он толкнул её, она с тонким визгом распахнулась.
- Пришелец, осторожней там!
Бен понял, что кто-то совсем недавно проник к сторожу, взял ключ и запер внешнюю дверь. Он взглянул на пол и увидел множество грязных следов. Все они были одинаковы.
- Кто-то здесь бывает. И очень часто, - сказал Бен и двинулся дальше по коридору. – И каждый раз закрывает за собой дверь. Чтобы никто не узнал, что он тут делает.
- Пришелец, что ты там видишь? – донеслось сзади. – Мне лезть за тобой?
Бен свернул за угол и остановился как вкопанный.
Он оказался в рубке управления всем бункером. И центр связи. И диспетчерская. Всё в одном. Несколько столов были уставлены компьютерами, гигантскими блоками питания, пыльной аппаратурой.
И, что самое удивительное, всё работало. Все лампочки светились, на блоках питания горели индикаторы и измерители разных показаний, а на одном из экранов разместились десятки небольших «окон». На каждом было изображено определённое помещение бункера. Вот склад, вот один из залов музея…
- Здесь ещё и видеонаблюдение есть, - прошептал без пяти минут парализованный Бен. – Очуметь… Мне этот безумный мир нравится всё больше и больше…

10.
Бен сидел за одним из компьютеров, когда в рубку управления через разбитое стекло пролез Весельчак Хуч.
- Ого, что это у тебя такое?
- Это… интернет… - прошептал Пришелец странным голосом. Видимо, он сам не верил в то, что говорит. – Это чертов интернет. И он, черт подери, работает здесь. И он, черт вас всех подери, работает ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ДАЖЕ НЕПЛОХО.
- Я ничего не понял, но ты какой-то перевозбужденный, - сказал Хуч.
Он наблюдал за тем, как Пришелец водит курсором по экрану, заходит в какие-то непонятные списки, меню…
- Знаешь, что я тебе скажу, Весельчак… - прошептал Бен. – Здесь кто-то из ваших часто бывает. И знаешь что…
- Что?
- Этот кто-то лазит только на определённые страницы в интернете. И все эти страницы связаны с одни человеком…
- Я не понимаю, о чем ты говоришь… страницы, интернет… я не понимаю…
На экране открылось изображение бородатого улыбающегося мужчины. Фоторобот. Внизу было написано:
Джордж Брауни Младший. Вес: 90 килограмм. Рост: 179 см. Родной город: Дерборн (штат Мэн). Находился в розыске за многочисленные убийства в разных городах. По версии агентов Федерального Бюро Расследования – является серийным убийцей. Считается погибшим при падении с водопада, во время бегства от полиции.
- Это же наш Джордж! – радостно воскликнул Весельчак Хуч. – А что он делает в твоём… интернате?
- Он маньяк! – тихо сказал Бен. – Он маньяк из моего мира…. Я тоже попал к вам через водопад. Я альпинист! И нашел за водопадом портал в… Короче, не важно… Нужно сказать всем, что он убийца…
- Подожди, так Нарзан тоже убийца, - беззаботно сказал Весельчак Хуч.
«Что за люди!» - хотелось заорать Бену.
- Ладно, сиди тут, делай что хочешь, забудь то, что я говорил… Всё, я пойду…
Пришелец вскочил и выбежал из бункера.
Весельчак Хуч некоторое время беспристрастно рассматривал лицо Джорджа, потом взялся рукой за мышку. Подивившись несколько секунд тому, как курсор двигается синхронно с ней, он решил понажимать на всё, что видел на экране. В какой-то момент окно с лицом убийцы закрылось, а за ним притаился открытый сайт www.google.com.
Весельчак Хуч некоторое время читал текст на главной странице, пытаясь понять, что это такое. «Здесь найдётся всё!», «Любая информация!», «Что вы желаете знать?».
Его взгляд упал на клавиатуру. Бен до него уже успел сдуть с неё пыль.
- Интересненько, - пробормотал Хуч, начав нажимать буквы.
По вашему запросу «палитейски» ничего не найдено. Может, вы имели в виду «полицейский»?
- Очень интересненько, - прошептал Хуч, нажимая на выделенное слово.

11.
- А, Пришелец, рад тебя видеть! – воскликнул Партис. Он сидел на песке с бутылкой пива в руке. – Как прогулялся? Много чего нового узнал?
- Да нет, не особо, - сказал Бен, присаживаясь на песок рядом. – Любуешься закатом?
- Чем?
- Когда Солнце скрывается за той полосой, которую вы называете Пролом, это - закат. Очень красиво.
- То, что красиво – это да, - согласился Партис. – Только твоё «соце», или как ты там его называешь, оно не закатывается, оно умирает…. Потом рождается новое, но уже там, - старик указал Бену в другую сторону. – И так бесконечно. Я много живу – всё знаю! Хе-хе-хе…
- Да, точно, - согласился Бен, оглядываясь по сторонам. – Скажи, Партис, кто такой Джордж? Откуда он у вас появился?
- Джордж? Ах да, старик Джордж. Давно он появился, уже не один год с нами. Пьянчуга страшный! Как узнал, что у нас бункер есть с бесконечными припасами, готов был целовать всех. Послушный, никого не трогает. Хороший человек.
- А он случайно не из Пролома явился, как я?
- Э-э-э… знаешь, вполне возможно… Я плохо помню. Он появился будто из ниоткуда. У нас и так проблем хватало. Нарзан повёл себя не очень хорошо по отношению к одному жителю Острова…
- Я слышал об этом, Партис. Знаешь, что я тебе скажу…. Он из одного мира со мной.
- Да?! – испугался старик и даже выронил пиво.
- Да. Только ты не пугайся так. Ты ведь даже не знаешь, откуда мы.
- Ты говорил, что у вас там как-то все по-другому…. Вы там спины друг другу бьёте…. У вас везде вода…. Странный у вас мир…
- Хех, нет, Партис, ты даже близко не представляешь, насколько тот мир похож на этот. Просто там люди чуть-чуть другие, не такие как вы.
- У вас тоже свой Остров?
- Нет.
- У вас нет Острова? Как это?
- У вас его тоже нет.
- Не понимаю тебя, Пришелец.
Бен указал вдаль.
- Там не Пролом. Там горизонт. Горизонт! Так называется линия, которая соединяет небо и землю.
- Вы называете это Горизонтом?
- Нет. Горизонта не существует. Это мнимая линия. Её нет на самом деле. Не существует края земли.
- Но…
- Послушай. Вы, как и мы, живёте на планете. Это такой громадный круглый шар. Он весь состоит из земли. Внутри него находится раскаленное ядро, которое притягивает к себе всё. Вот, смотри.
Бен поднял с песка бутылку пива, потом отпустил – она плюхнулась назад в землю.
- Почему она упала? Потому что действует сила притяжения. Нас и все остальные предметы притягивает земля. Вот поэтому даже снизу планеты, внизу этого шара можно стоять и не чувствовать того, что ты находишься вниз головой.
- И… И где этот шар находится? – осторожно спросил Партис.
- Чёрт. Объясняю – мы стоим на планете. Мы ходим по планете. Мы живём на планете. Она круглая. Вся эта земля, - Бен развёл руки, охватывая пустыню. – …вся она круглая. Это шар. И мы на его поверхности.
Он дал время Партису поразмыслить над сказанным. Солнце уже практически скрылось за горизонтом.
- Пришелец, ты хочешь сказать, что ваш Остров похож на шар? Или я тебя неправильно понял.
- Глупец, - не выдержал Бен. – Оглянись вокруг, мы стоим на шаре. То, что вы называете Островом, это просто мнимое ощущение того, что Земля плоская и что обрывается вон там, - Бен указал туда, где сверкали последние лучи Солнца. - На самом деле вы находитесь на шаре. И если идти туда, к небу, вы никогда, НИКОГДА, не увидите Пролом. Потому что вы будете перемещаться по шару. Теоретически вы можете обойти всю планету и даже придти назад к бункеру, только уже с той стороны. Ты понимаешь? Можно обойти шар!
Партис задумался снова. Пришелец внимательно следил за его глазами. И, как ему показалось, что-то близкое, знакомое, блеснуло в глазах этого старца. Как будто в своей голове он заглянул куда-то, где дверь была запечатана его же руками.
- Партис, - Бен придвинулся к старику, обняв за плечи одной рукой. – Не слушай этих безумцев. Подумай сам! Просто логически поразмысли. Всё вокруг – это ваша планета. А вы просто боитесь пойти и заглянуть за край шара, хотя вообще-то краёв у шара нет. Это обман зрения. В нашем мире всё точно также, но люди у нас живут и знают, что планета круглая. У нас есть моря, леса, пустыни, реки, горы. Города, деревни…. Нас очень много. У нас развито мировое общение, люди летают друг к другу на самолётах, ездят на машинах… - Бен придвинулся ещё ближе и сказал старику почти на ухо. – Идём завтра со мной. Я покажу тебе, что там нет ничего опасного. Я покажу тебе портал. И свой мир. Я…
Раздалась череда выстрелов. В короткой вспышке Партис увидел, как взрывается голова Пришельца.
И опять тишина. Только сейчас старик заметил, насколько темно стало вокруг. Рука Пришельца медленно сползла с плеч Партиса.
Старец с трудом поднялся, вслепую отыскав в песке трость. Зажёгся фонарь, осветивший его окровавленное лицо.
- Папа, с тобой всё в порядке?
- Сын, что ты…
- Ага, как все отлично вышло! – рассмеялась толстушка Мирфа. Луч фонаря с трудом выхватил её чёрное как ночь тряпьё, в котором она подбежала к трупу Пришельца. – Ой, как хорошо, ой как отлично! – Она взяла его за ноги и потащила к своему дому.
- Папа, тебя точно не задело? Я боялся промазать…
- Ты…
Партис заметил, что сын держал в руках автомат.
- Мутант схватил тебя…. Я не мог больше ждать!
- Какой мутант?! Ты идиот! – старец оторвал трость от земли и стал бить сына по голове, по лицу, по ногам. – Ах ты гадость! Сволочь! Мерзость! Ненавижу тебя!
- Что произошло? Кого убили? Кто стрелял? – раздались крики сверху.
Нарзан уже бежал с холма к Варуну и Партису. Датчики на его голове гулко пищали.
- Я убил мутанта, - отрапортовал Варун.
- Что?! Ты убил Тёмного посланца?! – удивился Нарзан. Его искусственные кости заскрипели, он нагнулся, присел на корточки, потрогал что-то на песке и понял, что стоит на мозгах. – Фи! Проклятое место, я пойду отсюда….
- Что ты наделал сын?! – Партис заплакал. – Он же был невиновен…
- Он же хотел тебя съесть!!! Я сам видел…
- Я не верю тебе…
- Мммм… - раздалось откуда-то из темноты справа.
- Что ты хочешь, М? Иди домой, тут не на что смотреть.
- Мммм…
- Я не понимаю, сын, о чем он говорит…
- Мммм…
- Он про Весельчака говорит…. Что?!
- Мммм…
- Серьёзно?!
- Мммм…
- Быстро в бункер! Скорее!

12.
- Сукин сын, что ты наделал?! – кричали на Весельчака Хуча. – Что ты натворил, идиот!!! Тупой идиот! Тупой-тупой-тупой!
Весельчак сидел в углу склада. Из его сломанного носа, не переставая, хлестала кровь. Он рыдал…
На нем был одет аккуратный черный костюм со множеством карманов, с рацией на груди, с какими-то цепочками и железяками на поясе.
Возле решётчатых дверей распластался труп Джорджа. Чуть поодаль валялся пистолет. И несколько гильз.
Кадетта рыдала над телом Джорджа. Кира, скрестив руки, бродила среди громадных ящиков, пряча слёзы от взрослых.
- Мммм… Мммм… Мммм… - захлёбываясь слюнями, рассказывал М, указывая пальцем то на Весельчака Хуча, то на труп Джорджа, то на пистолет, то на компьютер.
Партис стоял как вкопанный, не зная, что делать.
Варун аккуратно выскребал пули из окровавленной стены.
Нарзан сидел перед компьютером, ворочал монитор, выдёргивал провода, пытался разобраться в ситуации.
А Весельчак Хуч рыдал, мотая головой и говоря:
- Я…. я…. я…. я только вышел ему навстречу в этом костюме и сказал: «Вы имеете право сохранять молчание. Все, что вы скажите, будет использовано против вас в суде»… А он… а он… а он озверел, набросился на меня… а я… а я… испугался… я… был с пистолетом… и я… я уже три года тренировался… его… его выхватывать, как…. Как… как… палицеэсске в том фильме… у… у меня просто… просто рефлекс…

13.
Варун встал довольно поздно этим утром. Вышел во двор, отлил под дом. Прошёлся по территории, поискал отца. Вернулся в хижину, решил попить воды…. И тут его словно током ударило. Угол, в который ещё вчера, возвращаясь с бункера, они с отцом свалили целую кучу бутылок с минералкой и банок Coca-Cola, теперь опустел. Варун, ничего не понимая, побежал на второй этаж, в комнату отца. Там была аккуратно застланная постель. И больше ничего. Мельчайшие пылинки витали в лучах восходящего солнца. На крюке возле двери отсутствовала куртка и сумка старика. И не было его трости. Самой любимой. Две кривые засохшие палки подпирали стену под окном, но самой любимой трости не было.
- Он никогда её с собой не брал… - прошептал Варун. – Никогда…
Потом он выбежал на задний двор, щурясь от яркого солнца. Уже хотел было закричать во всё горло «Отееееец», но слово стало поперёк горла, когда сын заметил свежие следы на песке, огибающие угол дома. Варун двинулся туда. Повернул на север, дошёл до забора, остановился, не веря своим глазам.
- Пожалуйста, нет! Нет! НЕТ! – громко прошептал он себе под нос, а потом рухнул на колени. Так Варун просидел несколько часов.
К тому времени пустынный ветер уже полностью скрыл цепочку следов, ведущих на север.





Куклин Василий
14-15 марта 2008 года


:blush:

ВОРОН.

1.


Ворон сидел на крыше заглохшего и съехавшего на обочину серебристого «шевроле».Огромный,размером с приличного птеродактиля.Наверное…Ясмина никогда в жизни не видела живых птеродактилей,только на картинках.Ворон был громадный,седой от старости.Иногда он принимался постукивать длинным черным клювом по крыше машины,неторопливо делал несколько коротких хромающих шажков и снова замирал,нахохлясь и издавая обреченный хриплый стон,уже мало похожий на карканье.Голос его становился всё слабее и приглушеннее.Очевидно,у несчастного просто не было сил лететь куда бы то ни было в поисках еды и воды.
Ясмина обрадовалась ворону.Это было единственное живое существо,встреченное ею за последние две недели.Стащив с плеч рюкзачок,она выудила из него кусочек подсохшей булки,размочила водой из пластиковой бутылки,положила на крышу «шевроле» и отошла в сторону.Ворон продолжал стоять на одном месте,нахохлившись и кося на Ясмину черной потускневшей бусиной левого глаза.Затем неторопливо,вразвалочку доковылял до угощения и его клюв снова забарабанил по металлу.Ясмина села на асфальт,держа в руках остаток булки и на треть опустошенную бутыль.Булка оказалась вполне съедобной,если как следует её промочить.
Ясмина уже доедала поздний обед,когда её лицо овеял ветерок и ворон спланировал на асфальт,едва не задев крылом её колено.
-Возьми меня с собой,фантастическая птица,далеко отсюда унеси меня-пропела Ясмина.«Скорпионз».В том,другом мире,оставшемся за гранью Вечности,она любила эту группу,их дивные баллады,дававшие ей силы жить.Теперь у неё не осталось ничего,только память…да и та всё чаще отказывала ей.
Ворон приблизился к её руке и коснулся клювом ладони,сжимавшей остаток булки.Почти не раздумывая,Ясмина протянула его старой птице и ворон благодарно каркнул,одним клевком уничтожив подношение.
-В мир грёз…-прошептала Ясмина,чувствуя,как на щеках сохнут слёзы-в мир грёз возьми меня,мой желтый ворон…в свой дивный мир возьми меня с собой…
Не выдержав,она расплакалась,чего не случалось с ней уже много дней.От слёз немного полегчало.Внутри,на месте сердца,пульсировала тягучая,но желанная пустота.Ясмина обрадовалась ей.Пустота была желанной альтернативой мучительной боли.Ясмина плакала,пока не устала.Ворон терпеливо ждал,неспешно прохаживаясь вдоль её вытянутой ноги.
Наконец она поднялась,с сомнением разглядывая остатки своих запасов.Потом перевела взгляд на машину.Было здравое зерно в идее попытаться завести её.Пятьдесят на пятьдесят,что хозяин её исчез так же,как остальные.Как миллиарды людей во всём мире.Как миллиарды миллиардов животных и птиц на суше и в океанах…
Остались лишь двое-она и старый ворон.Только двое во всём мире.


2.


Город лежал внизу,в сиреневой рассветной дымке.Мертвый,как все другие города.Неподвижный,застывший в прозрачном воздухе,словно гигантское насекомое в янтарной «слезе».Мертвый исполин.Неумолимое Время будет медленно глодать его останки,как черви глодают останки мертвого животного.Как чайки по кусочку общипывают выброшенную на берег штормом тушу кита.Кое-где ещё горели фонари на улицах,но неоновая реклама погасла и нигде не светились окна.Город…спустя столько дней.
Стоя на краю кольцевой автодороги,Ясмина смотрела,как тает дымка и темные тени медленно ползут,подгоняемые лучами восходящего солнца.Нехотя,укорачиваясь,убираются прочь.Ей вспомнилась ночь,проведенная в машине.Сон,как и в прошлые ночи,был тревожным,ей часто казалось,что рядом слышатся голоса и звуки шагов.Пару раз она плакала,просыпаясь от неясных,муторных снов и,поплакав,снова засыпала.Утро не принесло ей облегчения.Но к этому она уже привыкла.
Город расстилался внизу,как серый сверкающий спрут,раскинувший щупальца кварталов и пригородов.Он вызывал смутное ощущение тревоги.Ясмина предпочла бы обойти его,но ей нужна была вода и еда,а так же хотелось принять душ и немного поспать в чистой постели.После двух недель странствий без возможности принять хотя бы душ,мысли о ванне казались ей почти мыслями о Рае.Она грустно улыбнулась и погладила своего крылатого спутника.
-Скоро будем дома,мой хороший!
Ворон сидел на спинке кресла,придирчиво разглядывая себя в зеркало заднего вида.Ясмина гладила его по спине и перышкам на шее.Затем завела мотор и направила машину к городу по кольцевому спуску.

Она ехала вдоль мертвых улиц,погасших светофоров,замерших машин, лишенных хозяев.Тишина была как хрусталь,прозрачная и впечатляющая …но и жуткая…нет…скорее,тяжкая.Как поступь какого-то неведомого доис-торического великана,гневная и торжествующая тишина наконец освободившейся Земли.Пройдёт всего лет пять и здесь будут властвовать травы и деревья.Или радиация….Во время путешествия ей довелось издали наблюдать,как взорвалась атомная станция в районе Джефферсона.По счастью,она увидела лишь далекий огненный гриб на горизонте и почти сразу отвернулась,чтобы не сжечь глаза.Ей вспомнились уроки по ОБЖ в школе и она торопливо зашагала в сторону,противоположную взрыву.С тех пор она предпочитала обходить крупные поселения,опасаясь подобных взрывов.Наверняка в районе города,попавшегося ей на пути,тоже имелась станция.
Поглощенная безрадостными мыслями,Ясмина вела «шевроле» прямо по тротуарам широких улиц,читая вывески,попадавшиеся на пути.Наконец впереди показалась гигантская махина торгового центра.Почти не раздумывая, девушка направила машину к нему и скоро остановилась у самого входа.
-Идешь со мной?-спросила она ворона,притулившегося на спинке кресла.
Птица с неожиданной легкостью вспорхнула ей на плечо и Ясмина ощутила,как острые коготки впиваются в прочный материал куртки.Но ей стало неожиданно намного спокойней,всё-таки она была не одна.
-Мы наберём еды-сказала она,входя в широко распахнутые двери центра и сворачивая в продуктовый отдел-а потом поищем место,где сможем переночевать.Знаешь,я так устала бродить…ужасно устала…ноги болят дико!
Ворон тихонько каркнул,словно сочувствуя ей.
Продуктовый отдел был нетронут.Но холодильники отключились (очевидно,совсем недавно) и Ясмина с грустью смотрела на роскошные колбасы и вырезки изумительной красоты,уже ставшие припахивать.Но она не отказала себе в удовольствии взять большущий круг «чеддера» и твердокаменную копченую колбасу.Она шла вдоль полок,сбрасывая в тележку различные быстрые завтраки и копченые закуски к пиву,в винном отделе взяла бутылку дорогущего марочного вина под названием «Пуатье».Ясмина никогда не пила спиртного,но теперь,когда терять нечего…почему бы нет!
-Ты любишь орешки?-спросила Ясмина,сбрасывая содержимое стенда с различными видами орехов в тележку.-Знаешь,мне больше кедровые нравятся.И эти…кешью.Когда мы жили с мамой в Танжере,там и думать было нечего тратиться на орехи.Да и здесь тоже.Зато теперь ешь-не хочу!
Ворон перебрался с её плеча на край коляски и тихонько покаркивал в ответ на Ясминину болтовню.
Коляска была уже почти полна,когда девушка и ворон добрались до отдела напитков.Ясмина сразу же загрузила пять десятилитровых баклажек с чистой водой и две упаковки литровых бутылок.Потом подумала,сбегала за второй тележкой и нагрузила на неё всю воду,что туда влезла.Возвращаться в город после того,как она покинет его,ей не хотелось.От городов сейчас лучше держаться подальше.
У входа она приостановилась и захватила с собой три или четыре блока мятной жвачки.На секунду она даже подумала о том,чтобы захватить ещё и сигареты.Теперь вряд ли имело смысл сохранять верность здоровому образу жизни,но при воспоминании о сигаретном запахе ей едва не сделалось дурно.Нет,пожалуй.сигареты-это не для неё.
Чтобы выгрузить содержимое тележки в багажник пришлось потрудить-ся.Когда взмокшая Ясмина вернулась в машину,ворон уже сидел на облюбованной спинке кресла. «Шевроле» немного покряхтел,но завелся без особого сопротивления.Ясмина повела авто по тротуару,старательно объезжая крупные предметы и обвалившиеся вывески.Она внимательно смотрела на дорогу,по которой ехала,поэтому когда ворон ударил её крылом по лицу и хрипло закаркал,едва не вмазалась в витрину какого-то магазина.Заглушив мотор,она открыла дверь и птица вылетела наружу.Ворон каркал не переставая и в его низком трескучем голосе Ясмине почудилась тревога.Девушка вышла из машины,пытаясь успокоить ворона и заставить его вернуться.Но черная птица лишь перепорхнула с крыши красного «де Лореана» на парковочный счетчик и склонила голову набок,покаркивая чуть тише,но с нажимом.Она явно звала девушку за собой.Ясмина вернулась в машину и вытащила из-под сидения новенькую монтировку.Очевидно,прежний хозяин держал её в салоне для самооборо-ны,а Ясмина обнаружила,ища оброненные ключи.
-Ну,что-обратилась она к ворону,терпеливо ждавшему её верхом на счетчике-веди,раз знаешь,куда.
Птица словно ждала приглашения.Тяжело вспорхнув с временного насеста,она перелетела на выступающий подоконник находящегося чуть поодаль ресторанчика и несколько раз стукнула в витрину клювом.
-Ты хочешь сказать,что там что-то или кто-то есть?-Ясмина внезапно ощутила,как стало трудно дышать.Мысль о том,что есть ещё кто-то живой кроме неё была настолько пронзительно-радостной,что девушка торопливо последовала за вороном,открыв дверь и войдя в ресторан.
Это был обычный мексиканский ресторанчик.На грязно-желтых стенах следы пива и чего-то ещё,о происхождения чего у Ясмины не возникло желания задумываться.Подобные места всегда вызывали в ней чувство брезгливости.Но мысль о том,что в живых остался хоть кто-то кроме неё была слишком заманчивой,даже если это был какой-нибудь грязный латинос,не умеющий связать двух слов на английском.
У барной стойки она заметила брошенный кем-то нож.Это был обычный нож с рукояткой,обмотанной куском кожи,чтобы не скользил в ладони.Ясмина сунула его за пояс джинсов и пошла за вороном,который перепархивал с места на места.
Маленькая дверь вела в подсобку,заполненную в основном пустыми ящиками из-под пива и текилы.В углу были складированы те,что ещё не освободились.Ясмина с сомнением потрогала один из них.
-Ну ты и алкоголик!-заметила она,обращаясь к своему пернатому проводнику.Ворон обиженно покосился на неё и коротко каркнул,вразвалочку двинувшись к ящикам,сваленным в кучу у противоположной стены.
Вот тут Ясмина заорала так,что сама шарахнулась от собственного голоса.Из-под ящиков торчали чьи-то ноги в драных кроссовках.

Игра

Жил-был парень. Точнее не жил, а существовал.
Слушал тяжёлый рок, мотался по тусовкам. И вот однажды ему на сотовый раздался звонок.
- Да?
- Привет! Ты где? – Звонила сестра.
- На даче.
- Какая дача? Ты о чём? У нас через два дня ролевая игра начинается! Срочно выезжай домой!
Парень собрался и выехал в город автостопом.
На следующее утро он уже трясся в электричке.
Они приехали на «полигон», поставили палатку. Сёстры познакомили мальчугана с ролевиками.
Первый вечер в лесу прошёл незабываемо: песни под гитару, вино, трубка… Юнец был счастлив.
На следующий день они отправились в свою локацию. Вечером началась игра.
Во время игры мальчишка ожил. Он забыл всё – и потерю первой любви, и предательство друзей. Три дня он жил в ином мире под иным именем. Он был другим, живым человеком.
Через три дня игра кончилась. Парень, понимая, что скоро вернётся в мир реальный, к боли и огорчениям, напился в хлам. На следующее утро после завершения игры юноша уехал домой.
Он около месяца отходил от той игры. Он не мог привыкнуть к своему настоящему имени, не мог привыкнуть к реальному миру: его тянул тот мир, где он был счастлив.

Прошло два года. Парень снова полюбил и снова был брошен, он обрёл новых друзей и они его снова предали… Но вот уже два года он с радостью вспоминал ту игру.
Он стал известным ролевиком в своём городе, его многие уважали и любили… А он любил одну ролевичку. И год после расставания с ней постоянно видел её во снах.

Однажды утром раздался звонок. Звонила женщина, которая делала ту самую игру.
- Привет! Чем занят?
- Мну спит, Оль… - пробурчало тело в ответ. – А что?
- Да вот, может помнишь, игру я делала два года назад?
-Ну?! – парень вскочил с постели.
- Через месяц будет её продолжение. Продолжишь свою прошлую роль?
Юноша вспомнил, как на той игре из палача он стал графом.
- Конечно! Помощь нужна?
- Приходи, обговорим.
Они обсудили всё необходимое для игры.
Парень месяц жил в надежде и страхе – в надежде на возвращение в тот мир и в страхе, что прошлое ощущение уже не вернёшь.
Через месяц он поехал на игру. Его персонаж каким-то чудом был перенесён в не родную для него локацию, но убийственным фактом для парня стала его жена. Её играла та, которая ему снилась уже год.
Дальше потекли три дня безграничного счастья. Парень был в мире, который ему это счастье подарил, был с той, которую любит. Рядом были те, кто от него отвернулся – и они были рады ему во всём, они снова были друзьями…
В последний вечер на игре парень из графа стал императором. Его игровая жена «родила» ему игрового сына, который в реальности был старше «папы» на два года, а потом, ночью, они пошли гулять и забрели в палатку к другу. И долго от туда не выходили…
Наутро игра кончилась. Все разъехались по домам.

Девушка та ушла со связи. Они так и не сошлись снова.
Друзья вновь отвернулись.
Мир, где парень был счастлив, снова ушёл…

Несколько месяцев парень отходил от игры. Он понял страшную вещь: он оставил все свои чувства, всю свою радость в том мире.
Он не мог кого-либо полюбить. Он не радовался не чьим успехам или достижениям. Он не мог быть счастлив.
Парню помогли. Его вернула к более-менее адекватному состоянию девушка, которую он видел впервые в жизни. И впервые за три года общения в Интернете.
Прошло ещё несколько месяцев. Парень всё так же как и раньше порой замечал неестественность своих чувств. Он всё так же вспоминал о игре, но сны ему больше не снились.
Однажды он как обычно ложился спать у себя дома. Как только он лёг и уснул, он увидел сон. Во сне он сидел на троне, его называли игровым именем.
- Не, ребят, не угадали! – сказал он. – я не Кайман, я…
И тут он понял, что забыл своё паспортное имя. Просто забыл.
- Император, -поклонился узкоглазый начальник стражи. – К вам ваша жена, императрица Кассандра!
В зал вошла та, которая на игре была его женой. Та, которую он любил и любит.
Он не смог проронить и слова. Она подошла к нему.
- Милый, наш сын сделал первый шаг!
Он встал и понял, что он в том самом мире.
- Но я же скоро проснусь…
-Мой император, - с улыбкой сказала ему жена. – Ты разве не видишь, что это не сон?
Он оглянулся и понял, что она права. Он не спал. Он просто попал в тот самый мир.
Он обрёл счастье.



- Доктор, что с ним? – Мать плакала, сидя у кровати сына.
Врач оглядел парня.
- Он уснул.
- Да он уже трое суток не просыпается!
- И не проснётся. Это анабиоз.
Мать разрыдалась.
- Почему, почему?..
Врач сел на корточки перед ней, взял её за руки и сказал:
- Он сопротивляется пробуждению. Видимо, там он счастлив. Может, когда-нибудь он и проснётся… но это мало вероятно.
Мать посмотрела на сына.
- Ну почему ты так с нами?..
Врач встал и задумчиво посмотрел в окно.
- В мире снов сбываются все надежды и мечты…

ВОРОН.

1.


Ворон сидел на крыше заглохшего и съехавшего на обочину серебристого «шевроле». Ворон был громадный, седой от старости. Иногда он принимался постукивать длинным черным клювом по крыше машины, неторопливо делал несколько коротких хромающих шажков и снова замирал, нахохлясь и издавая обреченный хриплый стон, уже мало похожий на карканье. Голос его становился всё слабее и приглушеннее. Очевидно, у несчастного просто не было сил лететь куда бы то ни было в поисках еды и воды.
Ясмина обрадовалась ворону. Это было единственное живое существо, встреченное ею за последние две недели. Стащив с плеч рюкзачок, она выудила из него кусочек подсохшей булки, размочила водой из пластиковой бутылки, положила на крышу «шевроле» и отошла в сторону. Ворон продолжал стоять на одном месте, нахохлившись и кося на Ясмину черной потускневшей бусиной левого глаза. Затем неторопливо, вразвалочку доковылял до угощения и его клюв снова забарабанил по металлу. Ясмина села на асфальт, держа в руках остаток булки и на треть опустошенную бутыль. Булка оказалась вполне съедобной, если как следует её промочить.
Ясмина уже доедала поздний обед, когда её лицо овеял ветерок и ворон спланировал на асфальт, едва не задев крылом её колено.
-Возьми меня с собой, фантастическая птица, далеко отсюда унеси меня-пропела Ясмина. «Скорпионз». В том, другом мире, оставшемся за гранью Вечности, она любила эту группу, их дивные баллады, дававшие ей силы жить. Теперь у неё не осталось ничего, только память…да и та всё чаще отказывала ей.
Ворон приблизился к её руке и коснулся клювом ладони, сжимавшей остаток булки. Почти не раздумывая, Ясмина протянула его старой птице и ворон благодарно каркнул, одним клевком уничтожив подношение.
-В мир грёз…-прошептала Ясмина, чувствуя, как на щеках сохнут слёзы-в мир грёз возьми меня, мой желтый ворон…в свой дивный мир возьми меня с собой…
Не выдержав, она расплакалась, чего не случалось с ней уже много дней. От слёз немного полегчало. Внутри, на месте сердца, пульсировала тягучая, но желанная пустота. Ясмина обрадовалась ей. Пустота была желанной альтернативой мучительной боли. Ясмина плакала, пока не устала. Ворон терпеливо ждал, неспешно прохаживаясь вдоль её вытянутой ноги.
Наконец она поднялась, с сомнением разглядывая остатки своих запасов. Потом перевела взгляд на машину. Было здравое зерно в идее попытаться завести её. Пятьдесят на пятьдесят, что хозяин её исчез так же, как остальные. Как миллиарды людей во всём мире. Как миллиарды миллиардов животных и птиц на суше и в океанах…
Остались лишь двое-она и старый ворон. Только двое во всём мире.


2.


Город лежал внизу, в сиреневой рассветной дымке. Мертвый, как все другие города. Неподвижный, застывший в прозрачном воздухе, словно гигантское насекомое в янтарной «слезе». Мертвый исполин. Неумолимое Время будет медленно глодать его останки, как черви глодают останки мертвого животного. Как чайки по кусочку общипывают выброшенную на берег штормом тушу кита. Кое-где ещё горели фонари на улицах, но неоновая реклама погасла и нигде не светились окна. Город…спустя столько дней.
Стоя на краю кольцевой автодороги, Ясмина смотрела, как тает дымка и темные тени медленно ползут, подгоняемые лучами восходящего солнца. Нехотя, укорачиваясь, убираются прочь. Ей вспомнилась ночь, проведенная в машине. Сон, как и в прошлые ночи, был тревожным, ей часто казалось, что рядом слышатся голоса и звуки шагов. Пару раз она плакала, просыпаясь от неясных, муторных снов и, поплакав, снова засыпала. Утро не принесло ей облегчения. Но к этому она уже привыкла.
Город расстилался, как серый сверкающий спрут, раскинувший щупальца кварталов и пригородов. Он вызывал смутное ощущение тревоги. Ясмина предпочла бы обойти его, но ей нужна была вода и еда, а так же хотелось принять душ и немного поспать в чистой постели. После двух недель странствий без возможности принять хотя бы душ, мысли о ванне казались ей почти мыслями о Рае. Она грустно улыбнулась и погладила своего крылатого спутника.
-Скоро будем дома, мой хороший!
Ворон сидел на спинке кресла, придирчиво разглядывая себя в зеркало заднего вида. Ясмина гладила его по спине и перышкам на шее. Затем завела мотор и направила машину к городу по кольцевому спуску.

Она ехала вдоль мертвых улиц, погасших светофоров, замерших машин, лишенных хозяев. Тишина была как хрусталь, прозрачная и впечатляющая …но и жуткая…нет…скорее, тяжкая. Как поступь какого-то неведомого доис-торического великана, гневная и торжествующая тишина наконец освободившейся Земли. Пройдёт всего лет пять и здесь будут властвовать травы и деревья. Или радиация…. Во время путешествия ей довелось издали наблюдать, как взорвалась атомная станция в районе Джефферсона. По счастью, она увидела лишь далекий огненный гриб на горизонте и почти сразу отвернулась, чтобы не сжечь глаза. Ей вспомнились уроки по ОБЖ в школе и она торопливо зашагала в сторону, противоположную взрыву. С тех пор она предпочитала обходить крупные поселения, опасаясь подобных взрывов. Наверняка в районе города, попавшегося ей на пути, тоже имелась станция.
Поглощенная безрадостными мыслями, Ясмина вела «шевроле» прямо по тротуарам широких улиц, читая вывески, попадавшиеся на пути. Наконец впереди показалась гигантская махина торгового центра. Почти не раздумывая, девушка направила машину к нему и скоро остановилась у самого входа.
-Идешь со мной?-спросила она ворона, притулившегося на спинке кресла.
Птица с неожиданной легкостью вспорхнула ей на плечо и Ясмина ощутила, как острые коготки впиваются в прочный материал куртки. Но ей стало неожиданно намного спокойней, всё-таки она была не одна.
-Мы наберём еды-сказала она, входя в широко распахнутые двери центра и сворачивая в продуктовый отдел-а потом поищем место, где сможем переночевать. Знаешь, я так устала бродить…ужасно устала…ноги болят дико!
Ворон тихонько каркнул, словно сочувствуя ей.
Продуктовый отдел был нетронут. Но холодильники отключились (очевидно, совсем недавно) и Ясмина с грустью смотрела на роскошные колбасы и вырезки изумительной красоты, уже ставшие припахивать. Но она не отказала себе в удовольствии взять большущий круг «чеддера» и твердокаменную копченую колбасу. Она шла вдоль полок, сбрасывая в тележку различные быстрые завтраки и копченые закуски к пиву, в винном отделе взяла бутылку дорогущего марочного вина под названием «Пуатье». Ясмина никогда не пила спиртного, но теперь, когда терять нечего…почему бы нет!
-Ты любишь орешки?-спросила Ясмина, сбрасывая содержимое стенда с различными видами орехов в тележку. -Знаешь, мне больше кедровые нравятся. И эти…кешью. Когда мы жили с мамой в Танжере, там и думать было нечего тратиться на орехи. Да и здесь тоже. Зато теперь ешь-не хочу!
Ворон перебрался с её плеча на край коляски и тихонько покаркивал в ответ на Ясминину болтовню.
Коляска была уже почти полна, когда девушка и ворон добрались до отдела напитков. Ясмина сразу же загрузила пять десятилитровых баклажек с чистой водой и две упаковки литровых бутылок. Потом подумала, сбегала за второй тележкой и нагрузила на неё всю воду, что туда влезла. Возвращаться в город после того, как она покинет его, ей не хотелось. От городов сейчас лучше держаться подальше.
У входа она приостановилась и захватила с собой три или четыре блока мятной жвачки. На секунду она даже подумала о том, чтобы захватить ещё и сигареты. Теперь вряд ли имело смысл сохранять верность здоровому образу жизни, но при воспоминании о сигаретном запахе ей едва не сделалось дурно. Нет, пожалуй. сигареты-это не для неё.
Когда Ясмина вернулась в машину, ворон уже сидел на облюбованной спинке кресла. «Шевроле» немного покряхтел, но завелся без особого сопротивления. Ясмина повела авто по тротуару, старательно объезжая крупные предметы и обвалившиеся вывески. Она внимательно смотрела на дорогу, по которой ехала, поэтому когда ворон ударил её крылом по лицу и хрипло закаркал, едва не вмазалась в витрину какого-то магазина. Заглушив мотор, она открыла дверь и птица вылетела наружу. Ворон каркал не переставая и в его низком трескучем голосе Ясмине почудилась тревога. Девушка вышла из машины, пытаясь успокоить ворона и заставить его вернуться. Но черная птица лишь перепорхнула с крыши красного «де Лореана» на парковочный счетчик и склонила голову набок, покаркивая чуть тише, но с нажимом. Она явно звала девушку за собой. Ясмина вернулась в машину и вытащила из-под сидения новенькую монтировку. Очевидно, прежний хозяин держал её в салоне для самооборо-ны, а Ясмина обнаружила, ища оброненные ключи.
-Ну, что-обратилась она к ворону, терпеливо ждавшему её верхом на счетчике-веди, раз знаешь, куда.
Птица словно ждала приглашения. Тяжело вспорхнув с временного насеста, она перелетела на выступающий подоконник находящегося чуть поодаль ресторанчика и несколько раз стукнула в витрину клювом.
-Ты хочешь сказать, что там что-то или кто-то есть?-Ясмина внезапно ощутила, как стало трудно дышать. Мысль о том, что есть ещё кто-то живой кроме неё была настолько пронзительно-радостной, что девушка торопливо последовала за вороном, открыв дверь и войдя в ресторан.
Это был обычный мексиканский ресторанчик. На грязно-желтых стенах потеки пива и чего-то ещё, о происхождения чего у Ясмины не возникло желания задумываться. Подобные места всегда вызывали в ней чувство брезгливости. Но мысль о том, что в живых остался хоть кто-то кроме неё была слишком заманчивой, даже если это был какой-нибудь грязный латинос, не умеющий связать двух слов на английском.
У барной стойки она заметила брошенный кем-то нож. Это был обычный нож с рукояткой, обмотанной куском кожи, чтобы не скользил в ладони. Ясмина сунула его за пояс джинсов и пошла за вороном, который перепархивал с места на места.
Маленькая дверь вела в подсобку, заполненную в основном пустыми ящиками из-под пива и текилы. В углу были складированы те, что ещё не освободились. Ясмина с сомнением потрогала один из них.
-Ну ты и алкоголик!-заметила она, обращаясь к своему пернатому проводнику. Ворон обиженно покосился на неё и коротко каркнул, вразвалочку двинувшись к ящикам, сваленным в кучу у противоположной стены.
Вот тут Ясмина заорала так, что сама шарахнулась от собственного голоса. Из-под ящиков торчали чьи-то ноги в драных кроссовках. И обладатель этих кроссовок был явно жив!Ноги шевельнулись, словно в ответ на её истошный вопль. Ясмина торопливо разбрасывала пустые коробки.
Человек, лежавший под коробками, пошевелился. Ясмина удвоила усилия. Ворон сзади каркал, как оглашенный и Ясмина посоветовала ему призаткнуться. Тело шевелилось, явно проявляя желание принять вертикальное положение. Другое дело, что ему это не удавалось без посторонней помощи. Но вот помощь подоспела. Ясмина отбросила последнюю коробку и уставилась на здоровенного парня в кожаной куртке поверх измызганной, покрытой пятнами рубахи. Ей понадобилось ещё пол-минуты, чтобы понять, что лицо мужчины ей знакомо.
-Откуда ты взялась тут, девочка?-удивленно произнёс он.
Ясмина застыла соляным столбом, глядя в усталое, испитое лицо.

Это лицо снилось ей так часто с тех пор, как впервые она увидела его на афише к нашумевшему в своё время фильму «Остров забытых детей». Он и тогда не блистал красотой, а попросту говоря был страшен, как смертный грех. Но она вдруг поняла, что никогда уже не сможет забыть это лицо. На фильм она ходила раз двадцать, не меньше, распотрошила копилку и спёрла у мамы двадцать баксов из сумочки. На преступление пошла, лишь бы только снова и снова видеть огромную, неуклюжую фигуру и нежные, чистые глаза на грубом, почти зверином лице. И как только у них появилась возможность, упросила мать купить телевизор и ДВД.

-Ох, это вы!-выдохнула Ясмина, глядя на него и чувствуя, как уголки губ разъезжаются в радостной улыбке. -Слава Богу, это вы!
-Ну. если ты это ТАК воспринимаешь…-усмехнулся гигант, отбрасывая опустошенную бутыль из-под текилы. Ясмина хихикнула.
-Помнится, вы предпочитали виски-заметила она, кивая на бутыль.
-Виски…-проворчал он, с отвращением ощупывая физиономию-…я его, наверное, ящика три выхлебал…пока не наткнулся на эту забегаловку.
Здесь неплохая текила…но мне, кажется, уже хватит…
-Истинно так!-обрадованно кивнула Ясмина. -Держитесь, я помогу вам встать. Обопритесь об меня, мистер Эрик де Фойер.
-Ты знаешь моё имя?-удивленно спросил он, не без труда поднимаясь на трожащие ноги. Ясмина фыркнула, но тут причиной был скорее разящий наповал аромат спиртного, пропитавший одежду и кожу великана.
-Кто ж вас не знает!-пробормотала она, кряхтя под немалой тяжестью, обрушившейся на её узкие плечи. Де Фойер был неимоверно тяжел, его периодически заносило то в одну сторону, то в другую. Ясмина коротко ругнулась и тут же смущенно замолчала. Но де Фойер не обратил на её ругань никакого внимания.
-Детка, тут есть вода?-спросил он хриплым, насквозь пропитым голосом.
-Есть. В зале-ответила Ясмина, проявляя недюжинное упорство и мужество в транспортировке великана. -Ну же, давайте!
Он застонал, на мгновение страшной тяжестью повиснув на плече у Ясмины, потом выпрямился, отпихнул её и твердой поступью покинул подсобку. Ясмина торопливо выбежала следом за ним.
Энергии де Фойера хватило только до первого стула, на который он рухнул, едва не раздавив своей тяжестью. Ясмина торопливо обшарила бар в поисках чего-нибудь неспиртного и скоро её попытки увенчались успехом. Под стойкой она обнаружила большой ящик с минеральной водой.
Откупорив одну бутылку, она поставила её перед де Фойером и тот сгреб узкое горлышко своей огромной лапой.
-Твоё здоровье, детка!
-И ваше-вернула пожелание Ясмин, открывая вторую бутыль для себя и с наслаждением ощущая, как пузырящаяся жидкость льется в пересохшее горло.

Они сидели в забегаловке почти два часа, опустошая бутылку за бутылкой. Ясмина уже трижды бегала в туалет, но продолжала пить минералку за компанию.