Алекс потёр щеку. "Эх, девчёнка...сколько ж ей лет? 20? 22? А где мои 22 года?" - он мысленно усмехнулся. "Впрочем хороших тебе снов, и пусть у тебя всё будет хорошо, Сера".
Наёмник развернулся и пошёл прочь с площади перед собором, ему требовалось вернуться в "Приют Героев..."

- Дочь моя, обратился брат-инквизитор к девушке, - собор закрывается на ночь. Прости, но сейчас сюда уже нельзя.

Сера несколько секунд стояла, глупо глядя на брата, пока до неё не дошёл смысл его слов. В груди всё сжалось. Неужели это всё из-за того, что она гуляла с Алексом?..
- Иными словами, вы предлагаете мне уйти?

Дочь моя, посмотри на часы. В это время, тебе бы уже пора быть в своей кровати дома, а не прибегать в собор. Что за нужда, может привести молодую девушку в собор ночью? Что за грехи? Может тебе нужна помощь?

- Ну... Вообще-то мне казалось, что я живу в вашем приюте...
Теперь Сера растерялась окончательно.

Да? Не знал. Но тебе всё равно не сюда. Вход в приют снаружи. По распоряжению Его Высокопреосвященства кардинала Али, внутренний переход был сегодня закрыт. Проводим реорганизацию помещений. Так что, выйди на улицу и иди налево. Завернешь за угол собора, там дверь. Тебе туда. Не ошибёшься. Спокойной ночи.

- Спасибо. И вам доброй ночи.
Сера высунула голову в шель приоткрытой двери, убедилась, что площадь пуста, и побежала к нужному входу, мурлыкая себе под нос что-то невнятное.

Проснулась на рассвете с очень странным ощущением тоски. К страху и крику она кое-как привыкла, кошмары часто посещали её сны, но это... Сера лежала неподвижно, смотрела на потолок, и чувствовала, как стонет сердце. Словно этой ночью оно лишилось чего-то очень важного... Словно умер кто-то очень дорогой...
Или виной всему странный гроб, который снился ей всю ночь? Совершенно жуткое сооружение, подобного которому Сере видеть не приходилось.
Она перевернулась на бок и уткнулась носом в полушку. Несколько раз сосредоточенно моргнула, прогоняя слёзы, но из этого ничего не вышло.
Мама умерла пять лет назад, в жаркий июльский день. Ушла из дома, а обратно... обратно её уже принесли... в разорванном платье, всю избитую, в крови... Напавших на неё так и не нашли... В тот день плакал весь их маленький посёлок...
И все эти годы, с самой первой секунды, Сера винила себя в её смерть. Почему не поняла, почему не почувствовала? Всякую ерунду чувствовала, а такое важное - нет...
Сера вцепилась зубами в подушку и горько разрыдалась.

Эдвин шел, тяжело дыша. Некогда дорогой плащ изорвался в лохмотья,среди которых путалась длинная, седая борода. На голове путника была серая дорожная шляпа, которую покрывала пыль. Вот, наконец, Эдвин, опираясь на посох подошел к двери собора, и обессилев, свалился под ней. Поднявшись, он из последних сил постучал посохом в дверь. Вышел молодой служка с фонарем и вопрошающе глянул на Эдвина
- Мне бы переночевать. - сказал Эдвин слабым голосом.
Служка буркнул под нос что-то непонятное, а потом сказал:
-Пошли!
Спустя пару минут Эдвин был уже в ночлежке. Перед тем, как уснуть, он приоткрыл окно и выбросил в него горошину. Через несколько секунд горошина начала расти и превратилась в ворона, который взмыл в небо и удобно устроился на одной из башен собора.

Когда наступило утро, Эдвин проснулся и вышел из ночлежки.
Тут через несколько секунд с крыши одной из башен, полетели перья ворона, который вчера на ней сидел всю ночь, а сейчас испарился, исчез, пропал, его не стало...
- Стоит позже сюда зайти, - подумал Эдвин и зашагал по улице прочь от Собора.

Хани сидела на заборе и наблюдала за мальчиком. Тот таскал воду из колодца куда-то в помещения собора, скорее всего, на кухню. -какой исполнительный,-пробормотала хани,- интересно было бы посмотреть на него во время службы... Тем временем Томас решил сделать перерыв, и сел прямо на землю. Сверху было прекрасно видно его стриженый затылок и слегка оттопыренные уши, просвечивающие на солнце. Мальчик теребил краешек одежды то и дело поглядывая в сторону собора. -с ним не должно ничего случиться. Наверное будет лучше, если кардинал узнает о нем.-хани спрыгнула с забора и направилась ко входу. Кто-то из местных попытался остановить ее, но она лишь ласково улыбалась и продолжала идти. Дверь в кабинет кардинала становилась все ближе.

Хани, так никем и не задержанная вошла к кардиналу. Он встал ей навстречу:
- О, ко мне пришла Хани. В самом расцвете моих лет!
А если серьёзно, зачем пришла? Ты же знаешь, что здесь тебе не рады. Ты не вписываешься в официальную позицию и каноны Церкви. Своим существованием, ты разбиваешь стройную цепочку вероучения. Но, я рад, что ты посетила меня. Приятно знать, что тебя кто-то помнит, и есть с кем поговорить о вещах не для всех. Присаживайся.

Сера вошла в комнату приюта, скинула плащ. Умылась, смывая последние остатки слёз.
Когда вышла в коридор, столкнулась со святым братом, и немедленно к нему обратилась:
- Добрый день. Скажите, с кем мне поговорить насчёт работы? Полагаю, она засчитывается вместо платы за пребывание в вашем приюте.

В итоге ей поручили помогать на кухне. В это время как раз готовили обед, и Сера сразу включилась в процесс. В Школе она нередко дежурила по кухне (как и многие из тех, за чьё обучение платил попечительский совет), да и дома занималась хозяйством. Поэтому для неё не составило никакого труда чистить овощи и мыть посуду, выполнять все поручения брата - повара.
Кроме неё, на кухне нередко появлялся худенький мальчик: он приносил то воду, то дрова. Работая, Сера посматривала на него, но мальчик казался задумчевым и отрешённым. Познакомиться с ним так и не удалось, но Сера слышала, как называли его имя: Томас.

Хани устроилась на подоконнике. -вот как раз об одном таком явлении "не для всех" я и пришла поговорить. Как вы наверное знаете, я-не единственная, кто не вписывается в официальные догматы вашей церкви,-старательно копируя тон Али, сказала она,- есть совесть, знание, доброта, многие другие. И... Вера. Эта личность настолько редко появляется в этих краях в каком-то определенном теле, что все порой забывают о возможности такого события. Так вот, ваше преосвященство, спешу вас поздравить-вы стали свидетелем этого события. Надеюсь вы можете представить, что может произойти, если с воплощенной верой человечества что-то случится? Вижу что можете. Я пришла чтобы попросить вашей помощи в защите одного-Хани улыбнулась-мальчика. Очень знаете ли милый юноша двенадцати с половиной лет от роду. Внимательный, исполнительный, и, что самое главное, давно и искренне верящий в Вашего бога...

Не услышал я, Хани, должного почтения в слове Церковь, ну да ладно, не будем лицемерить, правильно?

Я считаю, особые страхи излишни. С воплощениями чего только не происходило. И ничего. Мир жил. Ибо, в воплощениях лишь частичка величия.

Так что за мальчик?

Частичка частичкой, а мальчика беречь надо. Он не совсем обычное...гм... Воплощение. Обычно мы являемся такими от рождения тела. А он... Было бы правильнее сказать, что сущность веры вселилась в него. Это произошло относительно недавно. Но если с ним что то случится... Вера попросту уйдет из этого мира. Я знаю о чем говорю. А Деан знает что делает.

- И что ты предлагаешь? Приставить к нему гвардию? Или развоплотить?

Здесь всё было так просто и понятно, как является Хани.

Кардинал ударил кулаком по столу:
Кто?! Кто он?!

Развоплощать? Чтобы Деан пришел сюда сам? Ну уж увольте! Надо просто проследить, чтобы с ним ничего не случилось. Хотя бы ближайшие два года. Не знаю, знакомы ли вы с ним лично. Это Томас. Он живет при соборе. Хочет стать монахом. Странное желание для ребенка, не так ли?

Томас. Хм. Учитывая пропаганду - не странное. Я всё-таки послан сюда Понтифексом не на перине лежать. Работа ведётся.
А развоплотить можно аккуратно. Но, возможно, создав перед тем легенду. Миф.

Да, я знаком с ним, я знаю всех служителей Святой Церкви в этой страны.

Так можешь ли ты предложить конкретные решения?

-Я вам развоплощу! Мальчик должен жить. Хани встала с подоконника и улеглась на ковре. А что касается предложений... Чем отличается святой от обычного смертного? - верой. А мальчик это ходячая вера. Но он не станет святым. Потому что он перестанет думать категориями человеческой логики. Единственное что в наших силах - не дать никому возможности изменить его нынешнее мышление и гм... Религиозные пристрастия. Это в интересах вашей церкви. И, разумеется, беречь физическое тело.

Хани, Хани, я удивляюсь тебе, сколь же ты еще наивна. Возьми, прочти эту книжицу на досуге. Там тоже о воплощении, о казни и мифе.

Ты понимаешь, чтобы обезопасится, мне придётся действовать радикально.

Кардинал повел рукой, прерывая попытку Хани что-то сказать.
- Радикально, это я не о развоплощении.

Ну извините, академиев не кончали. А наивность это бережно хранимая черта характера. Чтобы не сойти с ума от осознания себя. Можно в двух словах, что вы хотите сделать?