Я просыпаюсь в комнате наполненной опостылевшей серостью. Ни одной яркой краски, лишь полутени играют изгибами мебели, прячутся в складках портьер. Холод незаметно подкрадывается ко мне, протягивает когтистые пальцы в надежде насытиться моим теплом. Кутаясь в пуховое одеяло, я сажусь, нахожу ногами тапочки и надеваю их только из боязни ощутить лед промерзшего пола. Шаркая тяжелыми подошвами, иду на кухню и ставлю чайник, мечтая поскорее согреться ароматом свежесваренного кубинского кофе со щепоткой душистой корицы и ложечкой сливок. Голубой поток, вырывающийся из конфорки, манит меня. Я согреваюсь его удушливым теплом, в ожидании единственных радостных минут морозного утра.
Тело вбирает тепло огня, наполняясь им. Я бросаю краткий взгляд в заиндевевшее окно, замечаю тусклый свет, и не сразу понимаю, чем же он смущает меня.
«Окна выходят на закатную сторону!»
Я уже достаточно согрелся, чтобы осмелиться выйти на улицу и померится силой с ледяным ветром. Я быстро одеваюсь в потертые джинсы и выцветший свитер, выхожу из дома и замираю, очарованный представшей моему взору картиной – городом, парящим высоко в небе. Он далек, недостижимо далек. Он словно сошел с полотна великого, но безвестного мастера. Остроконечные башни и сверкающие в ночи шпили его устремлены ввысь. Лучезарным сиянием он мог бы поспорить с солнцем, а таящей в себе загадкой с луной. Я немею, звуки больше не доносятся до сознания. Я способен лишь замереть в наслаждении и восхищаться. На кухне засвистел чайник, но я не обращаю внимания.
Боясь спугнуть мираж мечты своей, я делаю шаг: осторожный, робкий. Второй дается легче, и вот я иду навстречу городу, навстречу будущему ясному, светлому, живому.
Постепенно рядом появляются люди, бредущие в город. Дряхлые, убогие, с глазами мертвыми и одновременно полными черной страсти. Они словно путники в пустыни, спешащие к оазису утолить жажду.
«Как они собираются добраться до города, ведь он парит в небесах?» – задаюсь я вопросом.
Сам иду, не обращая на мысли внимания. Что они в сравнение с чудом.
С каждой минутой людей становится все больше. Проходит полчаса, и они окружают меня плотными кольцами, подобно удаву пытаются задушить мой порыв. Вокруг сомкнутые ряды людей страждущих, фанатичных. Теперь они бегут, толкаются, торопятся, стремятся поскорее добраться до города.
Мимо проносится человек, сбивает меня с ног. Я падаю, но никто не замечает этого. Все несутся вперед. Сотни ног втаптывают меня в твердую землю, которая еще недавно держала мое тело. Я утопаю в вязкой грязи, словно в зыбучих песках. Я не в силах вырваться из плена прародительницы.
Легкие не в состоянии вдохнуть, липкая грязь наполняет их и…

Я просыпаюсь от навящивого свиста чайника, спешно встаю с постели, уверенным шагом иду на кухню и привычным движением выключаю газ. Чайник замолкает и только звук бурлящей, старающейся вырваться на волю водной стихии доносится из его чрева.
Я быстро одеваюсь.
Город ждет.
Поступь моя быстра. Люди снова начинают толпиться вокруг меня. Я лишь прибавляю ходу. Теперь это я буду зарывать других в землю. Прорвавшись сквозь толпу, я выбегаю к глубокому, полному темноты обрыву, оборачиваюсь и не вижу никого.
«Отстали, не выдержали накала гонки, сошли, чтобы быть забытыми?»
Неширокий каменный мостик, тянется к парящему рядом с ним кораблю. Паруса готовы наполниться бушующим ветром.
Я осторожно ступаю по мосту, медленно, боясь упустить свой шанс, приближаюсь к краю и прыгаю на палубу. Висящие до этого паруса начинают рваться под напорами ветра, пришедшего с востока.
На палубе не души, некому управлять судном, но парусник все равно несется прямиком к городу. Скрип двери отвлекает меня от созерцания блеска небесной обители. На палубу выходит старик в черной рубашке и коричневых кожаных штанах. Правый глаз прикрыт повязкой, левая нога деревянной поступью протеза отбивает каждый шаг. В руке старик держит длинную толстую палку.
- Ты кто такой, черт возьми?! – восклицает он.
- Я хочу попасть в город! – бросаю я в ответ.
- Многие хотят, но не всем удастся!
Старик хватает палку второй рукой и прямым четким ударом бьет меня в грудь. Удар силен. Он отбрасывает меня к борту. Я теряю равновесие и лечу вниз - туда, где мрак и пустота и успеваю лишь одно -…

…проснутся.
Нетерпение наполняет мою грудь трепетом. Я бегу вперед, к сверкающему городу, боясь опоздать. Я проношусь мимо людей, сбиваю их, не оборачиваясь, уношусь прочь, к мечте.
Вот мост и корабль. Радостно прыгаю на палубу, воспринимая скрип досок, как приветствие, и готовлюсь встретить хромого, одноглазого пирата. Раздается знакомый лязг. Дверь в каюты отворяется, и я вижу старого знакомого, но он не один. Его дружки идут следом.
«Боится! Меня боится!» - трепещет мысль.
Мне ничего не остается, как драться. Под руку попадается толстая палка, с помощью которой пират отправил меня в прошлое.
«Посмотрим кто кого!»
Первый удар приходится по голове одноглазого пирата.

Свежий ветер развевает волосы, и одежды людей, тела которых разбросаны по всей палубе. Теперь город не столь ярок и прекрасен, но он все еще манит меня.
«Они оказались слабыми противниками, не смогли помешать мне», - промелькнула последняя мысль.
Корабль причаливает к каменной пристани. Охраны не видно. Я пробираюсь к высоким воротам.
Никого.
Стук. Тишина. На мой молчаливый зов нет ответа. Я изо всех сил стараюсь сдвинуть тяжелые створки, но они монолитом встали на моем пути.
«Что толку прокладывать дорогу, если впереди стена?!»
Я провожу рукой по темной, колючей поверхности дерева, которое издали, казалось светлым и гладким.
Голова склоняется под собственной тяжестью и утыкается в ворота, сдвигая их.
«Неужели?!»
«Нет»
Ворота, как и прежде на месте, но небольшая дверь без петель и замков крошечным лазом отворяется для меня, позволяя пройти в светлое будущее.
Я открываю дверь и вхожу в наполненную светом комнату. Я вижу ее внутреннюю теплоту. Пол согревает ноги, от роз на столе разносится чарующий аромат. Кровать манит мягкостью и уютом.
Я делаю шаг, и дверь за спиной бесшумно затворяется.
Я здесь, я дома…
Я просыпаюсь.

Покой

Весь отряд полег
И конец мечте,
В ничто обратился мир,
Не вернуться на родину мне.

Теперь не зажжется славы огонь
И потухнет свет души,
Отныне канули в землю те,
Кто готов был вперед идти.

Наперекор беспощадной судьбе
И вести пророка,
Драться всего лишь за миг великой борьбы,
Назло всемогущему року.


Рей сидел возле могучего дуба, прислонившись к нему спиной. Шершавая сухая кора приняла молодое тело, прикрытое металлом кольчуги. Вот уже несколько часов юноша глядел в темноту, окружавшую его. Ни звука, ни шороха. Только мерное покачивание ветвей над головой говорило о жизни таившейся среди темных закоулков лесной глуши. Лес хранил грозное молчание, пугавшее более чудищ живущих среди зарослей высокой травы.

Рей остался один. Помощи ждать не от кого, но это не заботило юношу. Все страхи и проблемы остались в другом мире, там, где жизнь течет и меняется. Здесь же она остановилась и пристально всматривалась в лицо молодого воина.

Рей смежил веки и растворился во мраке. Сегодня он сделал все, что мог, но сил не хватило. Пора отдохнуть, пора уйти туда, где его ждут. Юноша почувствовал дыхание леса, слышимое среди густых крон. В нем угадывался вольный порыв, скованной души, стремящейся к миру и покою.

Рей стал един с лесом.

* * *

Спустя три дня поисковый отряд обнаружил тело молодого воина. Костлявое лицо с впалыми щеками и бледной истончившейся кожей радостно смотрело на мир провалами глазниц. Веточки и молодые ростки, тянувшиеся от ствола, возле которого присел воин, пробились сквозь кору, проникли под кольчугу и кожаную куртку, врастая в тело.

Он нашел то, что искал
Вечный покой, о котором мечтал
Долгими ночами возле костра
За разговором и бутылкой вина.

Милый дом

«Как же все-таки приятно жить в двадцать первом веке», - думал Кирилл, лежа в постели. Вслед этой мысли, обычно, следовала еще одна. О том, что «Умный дом – лучшее изобретение человечества»
Так Кирилл считал уже больше десяти лет. С тех самых пор как в последний раз выходил за пределы особняка и небольшого участка, огороженного высоким забором. Ничто не мешало Кириллу наслаждаться жизнью. Деньги он зарабатывал легко. Для этого не требовалось посещать душный офис или разъезжать пыльными дорогами в погоне за клиентом. Кирилл работал дизайнером в одной известной компании. При этом он ни разу не встречался, ни с одним из ее сотрудников и не видел в глаза ни одного заказчика. Зачем? Когда есть сеть. Сделал работу. Отослал. Получил деньги. Такая схема взаимоотношений с работодателем Кирилла устраивала, и менять что-либо он не желал.
С самого детства Кирилл больше времени проводил за клавиатурой, чем в играх с другими детьми. С годами он стал нелюдим: все меньше бывал на улице, где толпа и бурные потоки людских масс, сметающие все на своем пути, и все больше сидел перед манящим экраном монитора. Кирилл переехал в небольшой городок. Вскоре ему стало хватать домашнего уюта и общения в сети. Постепенно его нелюдимость переросла в физический дискомфорт от живого общения. Кирилл навсегда скрылся в стенах своего дома.

И вот наступило очередное утро. Приятная музыка разлилась по дому. Кирилл всегда просыпался в десять часов. Как обычно будил его один из древних композиторов. Сегодня выбор электронного слуги пал на Вивальди. Кирилл бодро потянулся. Яркие лучи пробивались сквозь огромные окна спальни. При этом они совсем не слепили. Домашний компьютер слегка затемнил стекла, еще раз доказывая свою незаменимость.
Кирилл встал с постели и прошел в ванную.
- Контрастный душ.
Сильные струи холодной и горячей воды поочередно сменяли друг друга. Такая утренняя процедура помогала проснуться и возбуждала аппетит.
Два яйца, кусок подсушенного хлеба, бекон и стакан апельсинового сока, которым в конце завтрака Кирилл запивал пару капсул универсального витамина, готовясь, таким образом, к не слишком напряженному рабочему дню. Он предпочитал сделать заказ поутру, чтобы остаток дня провести с большим интересом: почитать, порыться в сети, прогуляться по саду. Садом Кирилл гордился, ведь создал его своими руками. Время от времени копался в земле, но с большей охотой созерцал его правильную красоту, сидя в плетеном кресле.
Однако сначала следовало выполнить заказ. Только после этого Кирилл позволял себе заняться чем-то другим. Рабочий распорядок строго соблюдался и почти ни разу, за последние годы, не был нарушен. Лишь однажды произошел сбой в графике Кирилла. Полгода назад на неделю закрыли доступ в сеть. В течение этого же срока телевизор показывал только помехи. Кирилла это сильно взволновало. Он уже подумывал о том, не выйти ли наружу и не выяснить в чем дело, но неожиданно все заработало.
- Ну, что приступим, - произнес Кирилл, включая компьютер.
Три часа кропотливой работы и он закончил очередной проект. Кирилл по привычке нажал «отправить». Пару секунд ничего не происходило. Только сейчас он заметил, что компьютер не соединен с сетью. Попытки восстановить связь не имели успеха.
Кирилл быстро вышел из кабинета в зал и включил телевизор. Помехи.
- Опять, - сорвался с губ шепот отчаяния.
Кирилл забыл про обед, про планы на вечер. Кругами ходил он по комнате и каждые пятнадцать-двадцать минут проверял, не восстановилась ли связь. С каждый разом нервное напряжение росло.
Уже смеркалось, когда Кирилл вышел во двор. Плечи его поникли, взгляд потух.
«Интересно, надолго ли отключили в этот раз»
Кирилл провел остаток вечера в беспокойном блуждании по дому и саду, которые не могли скрасить его одиночества, когда порвалась единственная связующая нить с внешним миром. И хотя Кирилл отгородился от него стеной, он все же считал себя его частью. Небольшой, но очень полезной. Недаром же его работы хвалили, а зарплату постоянно повышали.
«Теперь даже продуктов не закажешь»
Кирилл сходил в кухню и проверил запасы.
«Несколько дней продержусь, а потом придется выйти»
Мурашки побежали по телу Кирилла при одной мысли об этом. Такое напряжение плохо сказалось на его сне. Кирилл долго ворочался, представляя мрачную картину будущего: нет сети и телевидения, и даже электричество перестало поступать в умный, но такой зависимый от внешнего мира, дом.

Хлопок разбудил Кирилла раньше положенного. Часы показывали половину десятого, а на улице грохотало. Кирилл выбежал на крыльцо. Издали доносились чьи-то крики. Кирилл в растерянности стоял и не знал что делать. Перед ним встал выбор - выйти и узнать, что случилось или остаться дома и дождаться вестей.
«А если сеть так и не заработает?»
Кирилл сходил в кабинет и снова убедился в том, что связи нет. На улице продолжало грохотать.
«Вдруг, эти взрывы как-то связаны с неполадками»
Кирилл напряженно думал, морщил лоб, с силой сжимал кулаки и подбивал себя на решительные действия.
«Выпить», - осенило его. – «Погасить страх и выйти»
Два стакана конька затуманили разум, позволяя остаткам мужества взять над ним верх. Кирилл подкрался к воротам и приоткрыл боковую дверь. На затихшей улице он увидел пару солдат, стоящих к нему спиной. Длинные винтовки и серые бронекомбинезоны внушали уважение.
- Господа военные, - обратился к ним Кирилл.
Двое развернулись. Небольшие головы, не скрывались под шлемами, не прикрывались масками, ведь бронипластик защищал мозг роботов намного лучше. Военные образцы Р-3 подошли к Кириллу.
- Сер, прошу вас не покидать жилища, - произнес Р-3 с двумя красными полосами на правом плече. Механический голос не выражал эмоций, выдавая положенную информацию.
- Что происходит?
- Повстанцы прорвали периметр.
- Какие еще повстанцы? – удивился Кирилл.
- Из «Фронта сопротивления».
Кирилл впервые слышал об этой организации, хотя всегда внимательно изучал сетевые новости.
- Это из-за нападения прекратила работу сеть? – спросил он, даже не подумав, что робот может этого не знать.
Ответить Р-3 не успел. Из-за угла вылетела машина с вооруженными людьми, которые тут же открыли огонь по роботам. Кирилл видел, как серые пластины лопалась под бронебойным напором, как ответный огонь угас под ливнем из пуль.
Кирилл опомнился только, когда джип подъехал к воротам. Из него выскочили четверо крепких мужчин в камуфляже. В машине остался один. Кирилл стоял, надеясь, что люди пойдут своей дорогой.
- Удачи, - попрощался водитель.
В следующую секунду машина сорвалась с места, оставив в память о себе лишь два черных следа на асфальте.
- Быстрее! Торопитесь! Макс уведет хвост, – прикрикивал заросший щетиной жилистый боец.
Он схватил Кирилла за руку и поволок в дом.
- Не прикасайтесь ко мне! Что вам нужно? – возмущался Кирилл. Он попытался вырваться, но незнакомец держал крепко.
- Угомонись! - бросил мужчина.
Когда они вошли в дом, Кирилл все же вывернулся и бросился в кухню. Что-то тяжелое ударило его в спину. Кирилл упал, перевернулся и начал отползать от незнакомцев, желая при этом оказаться где-нибудь очень далеко. Там, где нет ни повстанцев, ни даже роботов, к которым Кирилл практически не испытывал неприязни, воспринимая их как сложные машины.
- Зачем вы убили роботов? – спросил Кирилл. Он уткнулся в диван и все, что ему оставалось – это говорить. Так он хотел отвлечь себя от мыслей о незваных гостях.
Все недоуменно уставились на него. Жилистый боец, оказавшийся командиром, подошел и медленно ответил, растягивая каждое слово.
- Потому, что они наши враги.
Кирилл оторопевшими глазами уставился на него.
- Ты, что же ничего не знаешь?
Кирилл быстро замотал головой.
- Полгода назад роботы взбунтовались. Многих убили. Еще больше людей сослали в резервации или лагеря. Немногим удалось остаться на свободе.
- Как же так?! А новости? Ни одного сообщения в сети.
- Тотальный контроль всех СМИ.
Несколько минут Кирилл пытался осмыслить сказанное. «Невозможно!», - думал он, пока с улицы не раздалось.
- Сдавайтесь. Вы окружены. Сопротивляться бесполезно, бессмысленно.
- Пошли вы! - крикнул один из бойцов.
- Андрей, парадный вход. Слава, держишь кухню. Виталик со мной, - раздавал приказы главный.
Он схватил Кирилла и поставил рядом с собой. Пару минут ничего не происходило. Повстанцы держали под прицелом окна и двери, стараясь при этом не высовываться.
- Сдавайтесь. Это ваш последний шанс, - донесся ровный голос.
- Идите…
Договорить главарь не успел. Послышался звук разбившегося стекла, и яркая вспышка озарила дом. Раздался хлопок. Кирилл бросился на пол и пополз. Он ничего не видел, плохо слышал, но все, же разобрал среди автоматных очередей треск ломающихся переборок и глухие удары, приземляющихся тел. Он полз, натыкаясь на мебель, пока не вжался в стену. Глаза слезились, а сердце бешено колотилось. Через минуту он услышал спокойный голос.
- Все закончилось. Вам больше не о чем беспокоиться.
Кирилл с трудом разглядел склонившегося над ним робота с нарисованным на груди красным крестом. Потом он осмотрелся. Дыры в потолке, пробитый в нескольких местах пол, прошитые очередями стены, делали дом непригодным для жилья. Похоже, роботов это не заботило. Сильными руками они подхватили Кирилла и отвели в машину. Два дня он провел в небольшой комнате, надеясь на лучшее.
На третий день его снова посадили в машину и отвезли в его новый дом. Почти такой же, как и прежний. Кирилл обошел все комнаты, вышел во двор, который представлял собой ровную площадку, безо всякого намека на ухоженность и улыбнулся. Теперь он знал, чем успокоить расшатанные нервы.
«Пара месяцев и сад будет не узнать»
За это время Кирилл надеялся забыть о событиях того ужасного дня, который чуть не сломал его жизнь.

Ошибочка

Шингард шел меж высоких стволов. Густые кроны заслоняли солнце так, что лишь редкие лучики падали на землю. Уже несколько минут юноша двигался вдоль глубокого оврага, надеясь, что тот выведет его из леса. И не ошибся. С каждой минутой становилось светлее, деревья все ниже пригибались к земле, а настроение Шингарда наоборот поднималось.
Вторые сутки он бродил по лесу. Страха юноша пока не испытывал, но время от времени волнение накатывало на него, каждый раз заставляя всерьез задуматься о правильности выбранного пути.
Шингард вырос в деревне и не страшился умереть в лесу с голоду или от жажды. Однако он впервые оказался так далеко от дома и не знал, что могло приключиться вдали от знакомых мест. Приключения влекли юношу, и в день, когда ему исполнилось восемнадцать лет, он окончательно решил уйти из дому, в поисках приключений, славы и золота. Пока, что ничего из этого не наблюдалось. Шингард утешал себя мыслью, что прошла всего неделя с тех, пор как он покинул отчий дом и отчаиваться еще рано. И вот судьба наконец-то улыбнулась юноше. Он нашел выход из леса.
Шингард хотел, было насвистеть любимый мотив, как вдруг его острый глаз заметил движение на опушке. Воин пригнулся и прислушался. Впереди определенно кто-то копошился. Шингард медленно продвигался к краю леса, внимательно следя за полем, которое маячило впереди. Высокая, по пояс, трава и… чье-то движение в ней. Какой-то комок, ерзающий и пыхтящий, как старый мул. Шингард подобрался уже довольно близко, чтобы разглядеть тварь. Невысокое массивное тело, покрытое короткой рыжей шерстью, тупая клыкастая морда и толстые ноги. Юноша радовался тому, что тварь выбралась из-под травяного покрова, в котором ее было легко и не заметить.
Юноша понял, что настал час испытать силу рук и храбрость сердца. Он осторожно вынул единственную ценность – меч, купленный с денег от продажи коровы. Шингард не оставил твари никаких шансов. Он двигался легко и бесшумно: как учил мудрый Тапик – охотник, живший рядом с их деревней. Несколько метров отделяли теперь его от мехового колобка – так про себя прозвал тварь Шингард. Молниеносный рывок и меч до половины вошел в тело твари. Короткий визг и туша, весившая не меньше самого Шингарда, хрюкнулась в землю.
Молодой человек, не успев расслабиться, заметил какое-то шевеление в траве. Колобки! Движения юноши стали песней его мужеству. Он разил, хлестал клинком и очищал землю он ужасных тварей. Последний из колобков попытался скрыться. Шингард настиг его на краю оврага. Тварь хоть и выглядела глупой, смогла понять, что ей не тягаться со столь сильным противником. Ей это не помогло. Шингард оказался проворнее.

Юноша вытирал пучком травы окровавленный меч, когда впереди показался невысокий человек в простой одежде: холщевой рубахе и кожаной безрукавке поверх нее. На плече мужчина что-то нес, но не это привлекло внимание Шингарда. Перед мужчиной бежало какое-то существо. Невысокое! Рыжее!! Мохнатое!!! Резкий свист отвлек юношу от созерцания мехового колобка. Это мужчина подгонял животное кнутом. И юноша понял, мужчина - …пастух.