| Татьяна Россоньери |
16.10.2014 08:46 |
Рецензия на рассказ
"Музыка души"
Цитата:
– Нет, Геральт, ничего ты не понимаешь в балладах, – Лютик пошевелил костер, взметнулись искры. – Ну, разве же это хорошее начало, а?
Цитата:
У каждого в жизни наступает момент, когда, обернувшись на вереницу прожитых лет, задаёшься вопросом: "Правильной ли дорогой ты идёшь?".
|
Вот я уже заснул! И банально, и вязко, и пафосно! А язык? Штамп на штампе!
Цитата:
Тогда князь спустил с цепи своих дружинников. Не знали их мечи пощады. А кровь посаженных на кол заговорщиков дождь потом ещё долго не мог смыть.
|
И красивости эти…
Цитата:
Город словно мертвец протягивал свои иссохшие пальцы к душам своих недавних пленников, жаждая вернуть всё на круги своя. Но у него больше не было рабов.
|
– Баллада и должна такой быть, – Геральт пожал плечами, – на то она и баллада.
– Хорошо, зайдем с другой стороны, – тон Лютика стал ласковым, будто уговаривал ребенка, – сюжет. Где вся соль? Во встрече горе-музыканта и Любомиры, девушки-призрака, так? Согласись, история бы только выиграла, если начать не с размышлений, а с выступления героя на пиру. Вот он играет, вот прогоняют с позором, а вот и встреча, изменившая жизнь. Отрезаем ненужное, нужное – расширяем.
– Это была бы уже другая история, – в вертикальных зрачках Геральта отражалось пламя.
– Нет-нет, та же самая, но исполненная более изящно. Смотри, что у нас получается: о музыканте мы знаем меньше, чем о Любомире, а ведь главный герой – он. Почему о нем так скупо в начале, почему так мало в финале, да и вообще, нужен ли финальный эпизод? Что дает встреча с князем Властемиром, если продолжения нет? Грядет битва, но мы не знаем, кто враг, откуда пришел, чего добивается. Для чего он? А я тебе отвечу – еще одна декорация.
– Ты забываешь, что сюжетных линии – две, – сказал Геральт, подумав, – и в каждой – свой главный герой.
– Ладно, тогда заострим на истории Любомиры, – Лютик поправил шапочку. – Здесь все те же огрехи, что и в линии музыканта. Пересказ, пересказ, пересказ. Новый князь, угнетенный народ, расправа. Нам показывают, но не дают прочувствовать.
– Нет, почему же, меня трагедия Любомиры равнодушным не оставила.
– Гераль, ты ли это? – Лютик едва не свалился с бревна, на котором сидел. – Такая сентиментальность подошла бы юной пани, не ведьмаку.
– Да не в сентиментальности тут дело, – Геральт поморщился. – Как там у вас, трубадуров, это называется – фабула? Так вот, здесь с ней все в порядке. Есть цельность, что самое главное, от начала и до конца. Да, этот клинок с заусенцами, их немало, но он острый, и разит.
– Арргх!.. – Лютик сделал вид, что хочет съесть свою шапочку, но все же взял себя в руки. – И это ты называешь хорошей фабулой? Любомира приколочена гвоздями к болоту, музыкант приколочен гвоздями к полю брани, а к губам ему мелкими гвоздиками прибита свирель. О да, превосходно!
– Это зависть в тебе говорит, – Геральт едва-едва улыбнулся.
– Ну, ладно, последний довод, – Лютик понурился. – Не находишь, что автор вдохновлялся нашими приключениями? Скажем, призрак у него не призрак, а блазня.
– И что?
– А то, что в сравнении с нашими похождениями его баллада – тьфу! – плюнуть да растереть. Подражательство, притом не из лучших.
– Нет, не согласен, – Геральт покачал головой, – искорка самобытности в балладе есть, что и отличает ее от других.
– Все с тобой ясно, – отмахнулся Лютик, – давай спать. А про себя добавил – упрямый осел…
Арык
|
|
