* * *
Балдур стоял перед алтарем. По словам Арха выходило, что в этот монолитный камень можно запросто войти и тогда ты окажешься совсем в другом мире. Ну не бред ли? Не бред – сам себе ответил юноша. За это говорили и цепочки следов, и частые отлучки торговца в никуда, и диковинные вещи в баулах. Одну из таких Балдур сейчас держал в левой, основной руке – изогнутая трубка с удобной ручкой скрывала внутри рой железных пчел и, как уверял Арх, была способна убить снежного волка, если тот встретится на пути.
Юноша глубоко вздохнул. Легко поверить во что-либо, но ты пойди, осуществи это в реальной жизни! Камень на вид такой твердый, что страшно даже пытаться войти в него. Купец сказал, что Балдур должен увидеть на месте алтаря дверь; возможно, если закрыть глаза и представить её себе, дело пойдет на лад?
Юноша зажмурился и, чтобы не передумать, прыгнул вперед. Бэнг! Лязгнула челюсть, во рту появился солоноватый привкус, в глазах потемнело. Такое ощущение, что конь лягнул.
Балдур сел и потрогал шишку на лбу. Хорошо, что Арх посоветовал одеться теплее – если бы не войлочный колпак, голову бы точно раскровил!
Он же видел карту над той пирамидкой, почему же не может различить в алтаре дверь? Внутри заклокотала злость. Господь Всемогущий, где же ты? Я должен пройти и найти! Обрати на миг взор свой вниз, на верного слугу своего!
Балдур саданул кулаком в основание алтаря.
ВСТАНЬ И ИДИ!
Юноша вздрогнул, от трубного гласа загудело в ушах. Балдур поднялся с песка. С глазами происходило что-то странное: он видел то алтарь, то обрамленную сосульками арку, в глубине которой кружила метель. Ага! Так-то лучше. Стоило только хорошенько разозлиться, и Милостивый услышал его! Испытывая мрачное удовлетворение, юноша шагнул в проем.
В лицо ударил холодный ветер. Балдур остановился. Перед ним простиралась равнина, справа блестела закованная в ледяной панцирь река, а слева высились деревья с огромными белыми кронами. Далеко впереди угадывался холм. Так это же местность из пирамидки!
Балдур оглянулся. Сзади остался темный зев пещеры, из которой он вышел. На камнях алели капли крови – именно здесь и возвращался Арх. Запомнив приметное дерево с раздвоенной верхушкой, юноша заторопился к едва различимому за снежной пеленой холму.
После знойной пустыни ветер приятно холодил кожу, но если бы Балдур не оделся в теплый халат, сразу бы замерз. Он вышел на укатанную дорогу, идти стало легче. Балдур напряженно ловил любой звук, будь то скрип снега под ногами или стрекотание незнакомой птицы в лесу - больше всего юноша боялся услышать волчий вой. Когда впереди наконец-то показался замок с перекинутым через ров мостом, страхи отступили. Оказалось, что ненадолго.
- Эй, мальчишка! - окликнули из надворотной башни. – Что ты забыл во владениях славного лорда Кларуса?
- Я… мне нужно лекарство.
- Что ты там мямлишь? Говори громче, иначе клянусь Аллахом, я тебя взгрею!
- Как ты смеешь трепать имя Господа?! – неожиданно для самого себя рявкнул в ответ Балдур.
- Ого! Так ты что ли из этих, как его? Паломников?
- Я благочестивый мусульманин и не позволю насмехаться ни над собой, ни над своей верой! – отрезал юноша, чувствуя, как закипает в груди необъяснимый гнев.
- Точно паломник, - заключил стражник и поскучнел. – Проходи, ушибленный, тебя встретят.
Скрипнула воротная калитка. Балдур прошел во внутренний дворик, где уже поджидал хмурый монах в потрепанной шерстяной рясе.
- Пойдем со мной, тебя разместят в кельях. Восхождение начнется на закате.
- Мне нужно встретится с лордом Кларусом, - сказал юноша. – От этого зависит жизнь близких мне людей.
- Слушай, паломник, наш лорд согласился принять вас и организовать восхождение, но требовать от него личной встречи? Не много ли ты хочешь?
- Я надеялся купить у него лекарство и у меня есть деньги, - сказал Балдур, вынимая кошель, которым снабдил его Арх.
При виде шестиугольных монет лицо монаха вытянулось. Он попробовал одну на зуб и с неохотой вернул обратно.
- Хорошо, я передам лорду твою просьбу. Ожидай здесь.
Они остановились у развилки, монах скрылся в левом коридоре. Балдур присел на вытертую лавку. Сквозь узкие бойницы залетали снежинки, откуда-то потянуло съестным. Юноша сглотнул слюну. В правом коридоре послышалось шарканье.
- Ага, новенький, - раздался скрипучий голос. – Из какой провинции?
- Я не паломник, - сказал Балдур. – Мне нужно встретиться с лордом Кларусом.
- А вот нужно ли это ему? – старик присел на краешек скамьи. – С нами тут не особо церемонятся, хотя есть прямой указ короля Саккарема. Видел тех стражников на воротах? Отъявленные головорезы, наёмники без роду и племени. С пренебрежением относятся к чужим богам и склонны к пустым клятвам.
- Я это уже заметил, - сказал Балдур, чувствуя, как расслабляется скрученный злобой комок мышц в животе.
- А если заметил, так почему не исправишь?! - неожиданно взвился старик и, сплюнув на пол, заковылял обратно в тёмный коридор. – Расселся тут, будто за него всё Аллах сделает…
Не успел юноша отойти от упрека паломника, как вернулся хмурый монах.
- Тебе повезло, наш лорд согласился принять тебя. Постарайся быть краток.
Они прошли по темному коридору, лишь в конце освещенном двумя факелами на стенах. Монах открыл дверь и пропустил юношу в комнату. В лицо пахнул теплый воздух с примесью благовоний. Балдур остановился у края толстого ковра, не смея пачкать мокрыми сапогами произведение искусства. Перед ним в глубоком кресле сидел, откинувшись на спинку, пожилой мужчина в дорогой одежде. Он смотрел в пылающий камин и не обращал никакого внимания на вошедшего. В комнате было тепло, даже жарко. Окна закрывали разноцветные витражи. Балдур снял колпак и вытер лоб.
- Уважаемый Кларус, меня послал к вам купец Арх. Ему нужно противоядие от укуса снежного волка.
- Что?! – лорд развернулся к юноше всем телом. – Как смеет этот мошенник просить у меня что-то?
- Не просто так, - поспешил заверить Балдур и потряс кошелем.
- Да этот прохвост всучил мне неработающий куб! А я заплатил полновесным золотом! Эй, парни, ну-ка заберите у него мои деньги!
Балдур не успел даже заметить, откуда появились наемники. Один коротко ударил в живот, а второй отобрал кошель и передал хозяину. Тот высыпал на поднос монеты, заискрилось в свете факелов блестящее золото.
- Узнаю свои дарханы, - кивнул лорд.
- Что делать с этим? – спросил наемник, держащий Балдура за локоть.
- Выставите вон, он мне больше не нужен.
Униженный и оскорбленный Балдур чуть не взвыл от злости. Что это за мир, где с ним обращаются как с каким-то преступником? Ни от одного человека здесь он не услышал доброго слова. Наоборот, его только оскорбляли, а под конец и ограбили! Добрейший Арх теперь сдохнет в далекой пустыне, гадая, почему же спасенный им юноша не спешит вернуть долг, а дядя Азар умрет с мыслью, что его племянник – вор. Волна тёмной ненависти захлестнула Балдура. Впоследствии такой всепожирающий гнев не раз посещал его в трудные минуты и давал возможность действовать хоть и безрассудно, но правильно, а сейчас юноша выхватил изогнутую трубку, называемую пистолем, и нажал на крючок, направляя ствол в сторону врага, как учил купец.
Грохнуло столь оглушительно, что сам Балдур присел от испуга, а лорд Кларус выпрыгнул из кресла и распластался на полу. Бедолагу-наемника отбросило к стене, где он и затих, зажимая развороченный выстрелом бок. Второй телохранитель не растерялся, выхватил из ножен меч и бросился на Балдура. Тот не стал медлить. Вновь громыхнуло, из ствола вырвалось пламя, и голова наемника расцвела кровавым бутоном. Тело сделало по инерции несколько шагов, юноша посторонился, и уже мертвый воин рухнул в очаг. Запахло горелой плотью. Балдур с уважением посмотрел на чудо-трубку и направил её на дрожащего лорда.
- Так что, ты дашь мне лекарство?
* * *

* * *
Отражение Земля. Китай. Крепость Цзяюйгуань.

Клод стоял на стене и смотрел на поросшие лесом горы. В руке он держал труд известного торговца Марко Поло, названный автором просто и незатейливо: «Книга». Этот замечательный путеводитель вручил Клоду отец, когда стало понятно, что отговорить сына от путешествия в дальние края не удастся. Джузеппе напутствовал добрыми словами, обнимал плачущую мать, а на прощание сказал с улыбкой, что позаимствовал книгу из личной библиотеки Франциска I, поэтому сын просто обязан вернуться, дабы возвратить ценный труд владельцу. Клод обещал.
Было и другое условие – караван с товарами. Переехав в Марсель, отец со временем стал преуспевающим купцом и не мог, конечно, упустить такой великолепной возможности для изучения рынков других стран, а ко всему, окунувшись в торговлю, любимый сын, глядишь, образумится и перестанет гоняться за миражами. К тому же, с караваном следует охрана, Клоду будет безопаснее путешествовать с таким эскортом – поставил точку в споре Вобер-старший.
Заскрипели ворота, пропуская повозки на благословенную землю Поднебесной. Клод вздохнул и улыбнулся – цель достигнута. На путешествие в Китай он затратил почти год. Остались позади Персия, Афганистан, заснеженные вершины Памира и горячие пески Такла-Макан. На ночных привалах ему часто снилась девушка, которую он поклялся разыскать. Красотка неизменно собирала в саду розы и пела, пела песню про ушедшего в поход рыцаря. Она словно подбадривала Клода: смотри, я уже близко, еще немного – и мы будем вместе.
После Великой китайской стены дело пошло веселее, торговцев здесь уважали - на каждой станции имелась гостиница, за которой присматривал офицер с отрядом пеших и конных солдат. С путниками он направлял человека, а тот обязан был вернуться с письмом от офицера второй станции, подтверждающим, что все прибыли в целости и сохранности. Клод расспрашивал встречных о монастырях, благо со своей способностью к языкам освоил азы китайского еще в путешествии. Вскоре ему повезло – в предгорьях они встретили монаха-даоса, который пообещал чужеземцу организовать встречу с настоятелем. Оставив караван, Клод последовал за проводником.
Пожилой монах легко ступал по камням, держа на плечах шест с привязанными на концах кулями. Клод старался поспевать, но восхождение всё продолжалось и продолжалось, тропинка часто исчезала, приходилось карабкаться по скользким валунам, рискуя сорваться и переломать ноги. Преодолев очередную гряду, юноша опустился на холодный камень перевести дух. Монах терпеливо стоял рядом, губы кривились в улыбке.
- Равниннику тяжело в горах. Плохо идет, плохо дышит. Ничего, скоро лесенка.
- Лесенка? – переспросил Клод.
- Вон там, - небрежно махнул за спину монах.
Как раз подул ветер, пелена тумана сползла с горы, стыдливо обнажив голый склон. Скалу вертикально прорезала прямая линия, начинавшаяся за соседней грядой. Клод потер глаза. Широкие ступени складывались в длинные пролеты, перемежаемые круглыми площадками, где стояли статуи пучеглазых драконов, единорогов и прочих мифологических существ. По широкому проходу могли подняться в ряд, не особо толкаясь, двое слонов, если бы кто-то был настолько жесток загнать сюда бедных животных. Конец циклопического сооружения терялся в облаках на вершине горы.
- Лесенка, - кивнул Клод.
Всё же подниматься по ступеням было проще, чем по склону. Из трещин в камне выплескивался коричневый мох, он приятно пружинил под ногами и не давал скользить подошвам. Вот только дышать становилось всё труднее, казалось, что воздух разбавили, и он теперь не может насытить жадные легкие. На очередном привале Клод не выдержал:
- Зачем строить храм на вершине горы?! Чтобы быть поближе к богам?
- Чтобы быть подальше от людей, - поправил монах.
Он снял с пояса флягу и протянул Клоду. В голове прояснилось, сладкое вино добавило сил. Спустя несколько часов, когда Клод уже решил, что они никогда не доберутся до конца, впереди показался храм. Вырубленные в камни колонны поддерживали выступающую из скалы крышу с загнутыми вверх углами; украшенный иероглифами фасад прерывался нишами, где стояли черные статуи. Выложенный красной плиткой проход вел к массивным воротам. Монах ударил по блестящему гонгу, висящему на стене. Вибрирующий звук заметался меж колон, то нарастая зловещим гулом, а то затухая журчащим ручейком. Створа ворот дрогнула и медленно отворилась.
Если в готических соборах, тянущихся к небу, душа устремлялась ввысь, то здесь она растворялась в огромном пространстве храма. Несомненно, раньше тут была пещера, но всё равно, какие титанические усилия приложили строители, чтобы облагородить её? Клод потрясенно осматривался, монах же двинулся к далекой статуе, под которой в окружении свечей сидел седобородый старец. Стены храма зияли провалами, где вспыхивал свет – несомненно, там жили послушники. Толстые колонны–сталактиты устремлялись к далекому потолку и терялись во мраке. Клод медленно шел по плиткам пола, разглядывая фрески с изображениями многоглавых богов, прекрасных женщин и могучих деревьев, пронзающих небосвод. Сердце тревожно стукнуло – очередное панно изображало прекрасный сад, посреди которого стояла девушка и смотрела на приоткрытые ворота. Клод мог поклясться, что если бы она повернулась, оказалась бы красавицей из его сна.
- Я рад приветствовать в нашей обители достойного гостя! – раздался хрипловатый голос.
Клод и не заметил, как прошел меж колонн и оказался у высоченной статуи благообразного мужчины, подле которого сидел на простой циновке не менее благообразный старец. Наклонившись к нему, что-то тихо говорил недавний проводник. Клод обратил внимание, что монах несколько раз коснулся груди, как бы потирая что-то.
- Чжуан рассказал мне о вашей просьбе, - сказал старец. – Меня зовут Хэшан Гуну, я небесный настоятель, а кто вы?
- Клод Вобер, торговец из Марселя. Это Франция.
- Я знаю, где находится ваш город, - хмыкнул Гуну. – Что привело вас в Поднебесную?
Только сейчас Клод понял, что старик разговаривает с ним по-французски. Покраснев от смущения, юноша ответил:
- Мне снятся странные сны о других мирах. Мой учитель утверждает, что я смогу проникнуть в них с вашей помощью.
- Вот как?! Это он подарил вам напит?
Клод выпростал из-под рубахи молочно-белый шарик. Проводник-монах кивнул, словно нашел подтверждение своим мыслям. Пальцы ощутили тепло, Клод заметил, как внутри амулета разгорается искорка. Несмотря на свой почтенный возраст, Гуну легко поднялся и подошел к юноше.
- Удивительно! Напит принял вас и взаимодействует с потоками ци в вашем организме. Как вам это удалось?
Клод развел руками. Настоятель хмыкнул и провел его в комнату с низким столиком, на котором исходил паром приплюснутый чайник. Монах-проводник разлил ароматный напиток по маленьким чашкам и удалился.

- Позволю рассказать вам о чуде, которое вы носите на шее, словно обычную побрякушку, - сказал Гуну, отхлебнув зеленого чая. – Наша внутренняя алхимия опирается на представление, что бессмертие достигается за счёт определённых процессов в организме, которые поддерживаются специальными упражнениями и медитациями. Многочисленные переплавки длятся многие месяцы. В процессе этих трансформаций вызревает бессмертный зародыш, который находится в даньтянь — полости живота на определённом расстоянии ниже пупка. Зародыш вскармливается и развивается в течение девяти месяцев, после чего покидает тело через макушку, чтобы возродиться с полным сознанием в новом теле, когда старое одряхлеет. Напит же позволяет не дать зародышу слиться с Дао до срока, этот сгусток ци теперь заточен в темницу, он кормится вашей энергией, но позволяет видеть другие миры и даже путешествовать меж ними.
- Так значит, в этом шарике заключен чей-то ребенок? – спросил Клод, растерянно оглаживая амулет.
- В нем заключена сущность человека, который решил прожить полную жизнь и только после этого разбить напит и возродиться вновь.
- Он не успел этого сделать, его убили. Давно, - пробормотал Клод, вспомнив рассказ да Винчи.
- Конечно, в противном случае вы бы не владели этим сокровищем.
- Но как мне им воспользоваться? Я каждую ночь вижу один и тот же сон и уверен, что другой мир существует, он ждет меня!
- Клод, вам очень повезло, вы так молоды и уже прикоснулись к тайному знанию. Я даже немного завидую, ведь сам еще не достиг того порога совершенства, за которым открывается вселенная изначального и вездесущего Дао. Вы проделали долгий путь, и я постараюсь помочь вам. Слушайте внимательно. Великий Лао-цзы говорит, что огромное значение имеет психологическое состояние адепта, который должен быть настроен на правильные внутренние процессы, не расходуя энергию зря. То есть, когда вы решите попробовать пройти сквозь границу меж мирами, нужно нести в душе добро и покой, ни в коем случае не злиться, и тогда вы встретите на своем пути удивительных людей и существ, которые с той же добротой отнесутся к вам, а не предстанут демонами. Конечно, зло существует везде, но одним своим настроем вы отсеете миры, куда попасть пока не готовы. Это понятно?
- Да. Я должен быть в хорошем настроении и тогда всё получится. Когда приступаем?
Гуну досадливо крякнул.
- Я всю жизнь иду к этому, а вы так раз – и готово!
- Меня там ждет девушка. Красивая. Мне кажется, я люблю её.
Настоятель вздохнул и покачал головой.
- Не понимаю, зачем эти долгие годы тренировок и медитаций, когда на самом деле всё так просто. Что ж, Клод… не знаю, получится ли у вас, но с вашей решимостью, думаю, шанс есть. Пойдемте. Если бы вы занимались, как положено, прошли бы все посвящения, то могли бы перейти в другой мир в любом месте, но сейчас для вас открыт лишь один путь.
Они прошли по длинному тоннелю, настоятель освещал путь факелом. На стенах виднелись следы от ударов кирок – видимо, коридор использовался редко, и строители решили не утруждать себя чистовой отделкой. В конце тоннеля открылась небольшая пещера. Гуну пошел к центру и осветил потертую циновку.
- Я часто медитирую здесь, в этом месте граница меж мирами тонка, как нигде. Мне даже удается заглянуть иногда за грань. Садитесь.
- И что теперь? - спросил Клод, нахохлившись на жестком коврике.
- Дао господствует везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создавал, но все происходит от него. Невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, постоянное и неисчерпаемое, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете. Даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Закройте глаза и попробуйте услышать вселенную, напит поможет выбрать нужный мир в океане хаоса. Если всё сложится удачно, вы попадете из этой пещеры уже в совсем другой храм. И помните о добром расположении духа!
Настоятель удалился, оставив Клода в полной темноте. Тот закрыл глаза и добросовестно прислушался. Где-то капала вода, что-то тихонько потрескивало в толще скалы. Показалось, или рядом зашуршало? Клод открыл глаза, но толку от этого не было никакого, его словно укутали в кокон, такой же черный, как душа грешника. Уж лучше не пытаться что-либо разглядеть, а последовать совету настоятеля. Веки сомкнулись, дарую мнимую защиту. Клод смирнехонько сидел на жесткой циновке, слушал звуки скал и сам не заметил, как уснул.
Девушка уже не пела. Она нюхала розу, озорные глаза смеялись. Пальчиком, на котором еще виднелся след от укола шипа, красавица манила Клода к себе. Он улыбнулся и шагнул вперед.
Слабо светился напит, разгоняя мрак пещеры. Клод поднялся с циновки и охнул – затекли мышцы, да так, что всё тело изнутри кололо иголками. Долго же он пролежал на полу! Вот только зачем? Пещера нисколько не изменилась - похоже, перехода в другой мир не произошло, а прекрасная девушка из сна так и останется недостижимой мечтой. Клод вздохнул и, растирая руки, поплелся по тоннелю на выход.
Вскоре впереди забрезжил свет. Мерцали храмовые свечи, у статуи Лао-цзы сутулился Хэшан Гуну. Клод подошел и буркнул:
- У меня не получилось.
Вздрогнув, старец медленно поднял голову.
- А… где Хэшан? – спросил Клод и, окрыленный внезапной догадкой, побежал к выходу.
Горы исчезли. Вместо них храм окружал огромный сад. Ряды подстриженного кустарника уходили вдаль, к высокой стене с воротами, составляя причудливый лабиринт. Справа и слева росли деревья, унизанные ярко-оранжевыми плодами, а в центре сада располагался фонтан, окруженный розарием. Брызги воды сдувал ветер, листья серебрились капельками. Клод почувствовал, как у него перехватило дыхание. По дорожке шла та самая девушка. Он сбежал по ступенькам и остановился в нерешительности. Что он скажет ей? Позвольте представиться, я торговец из другого мира, постоянно видел вас во снах, влюбился и решил зайти в гости? Бред.

Девушка подходила всё ближе. Клод откровенно любовался её, но боялся сделать хоть шаг, застыв подобно тому пучеглазому дракону. Красавица остановилась перед ним. Её глаза уже откровенно смеялись, лукавая улыбка озаряла лицо.
- Я думала, мой рыцарь будет решительнее, - услышал Клод как будто издалека, а девушка продолжила. – Я пела песню, и ты пришел, но как же долог был твой путь!
- Так ты… тоже видела меня во сне?
- Да. Ты плыл на корабле, шел через пустыню, сражался с разбойниками и с каждым днём был всё ближе. Мой отец сказал, что наша встреча состоится, если только у тебя хватит терпения и решимости перейти границу.
- Лиин! – окрикнул кто-то от входа в храм.
Клод повернулся. На пороге стоял человек, принятый им за Хэшана Гуну.
- Да, отец! – откликнулась девушка.
- Это он?
- Вне всяких сомнений.
- Времени мало, пойдемте со мной. От наших соседей приходят неутешительные известия, - сказал местный настоятель и вернулся в храм.
Клод заметил, как омрачилось лицо девушки. Лиин… какое прекрасное имя! Но почему же она грустит? Красавица взяла его за руку, и Клод ощутил себя на вершине блаженства.
- Пойдем, мой рыцарь. Я хотела тебе многое сказать, но это подождет, есть дела поважнее.
От далеких ворот раздался звук горна. Тут же послышалось бряцанье металла – из боковых дверей храма выбегали воины, поправляя на ходу доспехи. Клод заметил одну странность – в руках они несли только щиты, оружия не было видно. Навстречу бежали садовники и женщины с корзинами, полными фруктов. Ветер принес запах дыма. Где-то далеко раздался грохот, словно рухнуло огромное здание.
- Поздно, - выдохнула Лиин, и Клода захлестнуло предчувствие неминуемой беды. – Армия Саккарема уже здесь. Ты должен помочь нам!
* * *
Облаченный в блестящий доспех, он стоял на площадке башни и сжимал обнаженный меч – единственный из всего воинства. Слева хмурилась Лиин, волосы её выбивались из-под шлема и развевались на ветру, нагрудник украшала алая роза. Справа, кутаясь в халат с кожаными нашлепками, нудил отец-настоятель:
- Когда умер король Саккарема, его место занял лорд Кларус. Говорят, у него появился умный, но кровожадный советник, который помог ему устранить всех конкурентов на трон. Войска начали совершать набеги на приграничные районы, а в прошлом году у них хватило наглости организовать поход на юг, туда, где более плодородные земли и мягкий климат. Как видите, они добрались и до нас. Мне было видение, что помочь нашей беде сможет чужак, пришедший из другого мира. Примерно тогда же дочери начал сниться один и тот же человек. Мы поняли, что Дао указывает на вас, и решили всеми силами способствовать вашему приходу.
- А я-то думал, просто нравлюсь Лиин, - бухнул Клод.
- Ты правильно думал, мой рыцарь, - улыбнулась девушка.
Юноша почувствовал, что в силах один раскидать всех захватчиков, а тех хватало. Враги с ходу разрушили ворота внешней стены – именно этот грохот был слышен ранее, но затем увязли в хитроумном лабиринте с ловушками, заполнявшем всё пространство до стены внутренней.
- Не понимаю, зачем им вторгаться к вам? Ради чего? - сказал Клод, наблюдая сверху, как бурлит людской поток в узких проходах лабиринта, точно горная река меж тесных скал.
- У нас хранится первый экземпляр книги «Дао дэ дзин», с помощью которой Лао-цзы поведал свою мудрость миру, - произнес настоятель. - Предсказано, что пока древняя реликвия пребывает в целости и сохранности, Катай останется непокоренным.
- Значит, они хотят уничтожить книгу? Но как вы надеетесь защитить её без оружия? Я заметил, что меч выдали только мне, и то с неохотой.
- Мой друг, принципы нашей религии: уступчивость, покорность, отказ от желаний и борьбы. Храмовый лабиринт призван задержать вторжение, пока не придет помощь.
- А если она запоздает? – не унимался Клод.
- Самое большее, что мы можем себе позволить – выстроить из щитов заслон и не допустить врагов в храмовое хранилище.
- Да они перещелкают вас как куропаток! Лучники уже пробуют достать нас стрелами!
Настоятель пожал плечами, опустив глаза долу. Клод повернулся к Лиин, та лишь виновато улыбнулась. Очередной залп со стороны лабиринта заставил воинов на нижней стене поднять щиты. Наконечники застучали по дереву, кто-то вскрикнул, когда стрела нашла щель. Клод замысловато выругался.
- Скоро они будут здесь! Помощи ждать бесполезно!
- Я знаю, ты придумаешь что-нибудь, - выдохнула Лиин.
Клод рывком развернулся к девушке, собираясь высказать всё, что думает о даосизме в целом, и о его последователях в частности, но тут натолкнулся на взгляд миндалевидных глаз. В них светилась вера в него и надежда на счастливый исход, Лиин нисколько не сомневалась в способностях своего рыцаря. Весь запал бешенства разбился об эту непоколебимую уверенность, словно смерч об горный кряж. Клод заставил себя улыбнуться и произнес:
- Я постараюсь.
Какая-то фраза не давала ему покоя. Что-то такое сказал настоятель, и это отложилось у Клода в памяти, а теперь скользило по краешку сознания. Было видение… чужак из другого мира…
- В храме есть подземный ход?
- Под нами скала, - развел руками настоятель.
- А какой-нибудь тайник?
- Несколько, но их найдут при тщательном осмотре или выпытают секрет у знающих. Неужели вы думаете, что мы бы не спрятали книгу в надежном месте, если бы оно существовало?
- Я прорабатываю все возможности, - огрызнулся Клод. – Хорошо, зайдем с другой стороны. Вы лучше знаете своих врагов, скажите, как они поступят, если узнают, что реликвия исчезла из хранилища?
- Если будут уверены в этом, то, скорее всего, покинут храм, здесь больше нет ничего ценного для них, - проговорил настоятель.
- Ага, а те тайники, о которых вы говорили, они большие? Сколько людей туда поместится?
- Один слишком мал, а вот в подвальной комнате может укрыться всё население храма.
- Ты что-то придумал, милый? – лицо Лиин раскраснелось от возбуждения.
- Это зависит от того, доверит ли твой отец мне эту книгу.
* * *
Когда авангард саккаремской армии наконец-то пробился через коварный лабиринт к воротам, оставив в хитроумных ловушках чуть ли не треть воинов, храмовый двор встретил их тишиной. На стенах не было ни единого человека, бойницы зияли пустотой, повсюду виднелись следы поспешного бегства. Захватчики остановились, подозревая засаду. Вскоре заиграл рожок, возвещая о прибытии командования. Советник Кларуса, которого боялись сильнее лорда, распорядился начать немедленный штурм.
Тогда-то на вершине башни и появился этот человек. В сверкающих доспехах и с полуторным мечом он явно был воином, хотя саккаремцам объявили, что в этом храме обитают только послушники, которые не обидят и мухи. В другой руке незнакомец держал ветхий фолиант. Он взмахнул клинком, привлекая к себе внимание, и выкрикнул, немного коверкая слова:
- Вы пришли за этой книгой, но она вам не принадлежит! Я заберу её туда, куда вам нет ходу!
- Она настоящая! Схватить его! – страшно закричал советник.
Воины бросились на штурм. Сломав ворота, они ворвались в пустой храм. На другой стороне просторного зала их поджидал недавний воин, отблески свечей играли на доспехах и обнаженном мече. Незнакомец поднял книгу и веско произнес:
- Вы видите её в последний раз.
После чего словно растворился в воздухе. Воины кинулись вперед, вскоре кто-то обнаружил замаскированный проход. Сгоряча смельчак сунулся в темный тоннель, но его остановил окрик советника:
- Стойте! Я один войду туда.
Ему подали факел. Казалось, советник чувствует что-то недоступное другим. Он даже нюхал воздух, словно гончий пёс, а спустя мгновение зло ощерился и нырнул в проход. Выждав некоторое время, воины отважились пойти следом. Вскоре они обнаружили пещеру, в центре которой одиноко лежала вытертая циновка.
Ни рыцаря, ни советника внутри не было.

Глава 19.
Отражение Сандор. Египет. Каир.

Он выучил не только арабский – Артем понял это, слушая Вобера, который объяснял план грядущей операции, нервничал и по привычке перескакивал то на французский, а то на латынь.
- Мы сделаем основное, твоя задача находиться вот здесь и следить за Балдуром. Если он создаст направленную иллюзию, ты должен её разрушить. Справишься?
- Постараюсь. Мне дадут оружие?
- Ох, Артем, - вздохнул Вобер. – После испытания я еще больше боюсь потерять тебя. Обещаешь, что не будешь лезть на рожон?
- Обещаю.
- Хорошо. Мирам, научи нашего боевика обращаться с АПК.
Пользоваться автоматом оказалось просто, Артем разобрался с этой премудростью за пару минут. Конечно, неплохо было бы пострелять в тире, прочувствовать оружие, но даст бог, ему не придется сегодня воевать. Хотя, как честно признался себе Любимов, - хотелось. После рандеву с Анубисом его переполняла уверенность в собственных силах, и сам черт был не брат.
Выпив на дорожку по чашечке кофе, они подхватили баулы и выбрались из прохладного убежища. Полицейского джипа и след простыл. Вобер повел окраинными улочками, рассказывая Артему вполголоса:
- Если где и покушаться на грандмастера, это в его родном отражении. В других созданная иллюзия защищает хозяина от любых воздействий лучше этого, - сказал Клод и похлопал себя по груди.
- Тогда получается, мы сейчас в более выигрышном положении? – сообразил Артем.
- Верно, но подстраховаться не мешает, - кивнул Вобер и поправил бронежилет. – Всё-таки идем охотиться на правителя этой страны, тем более грандмастера иллюзий. Это тебе не «Аллах Акбар!» в Макдоналдсе кричать.
Клод шутил, но Артем видел, что тот напряжен, как взведенный капкан. Чтобы там не было между этими людьми в прошлом, но Вобер ненавидел Балдура, хотя и скрывал это. В его желании расправиться с грандмастером было явно больше личного, чем забота о судьбе множества отражений, и вот теперь, когда судьба давала шанс – возможно единственный на сотню лет – Клод неумолимо шел к цели, словно выпущенная ракета.
Галабеи надежно скрывали амуницию, а баулы – оружие. Троица без проблем добралась до места операции. Улочка заканчивалась у черного входа в дом возлюбленной Балдура, кругом были глухие стены с запертыми дверьми. Мирам достал ключ и открыл одну из таких. Заботливо смазанные петли и замок не препятствовали вторжению людей на заброшенный склад, находящийся посредине улицы смерти.
Артем молча наблюдал за приготовлениями к убийству. Клод не собирался рисковать – в просверленные шурфы он установил с Мирамом цилиндрики пластиковой взрывчатки, дополнив её контейнерами с металлическими шариками. Заряды располагались таким образом, чтобы покрыть десятиметровую зону. Если в момент направленного взрыва кто-либо смог бы тут выжить, в чём Любимов очень сомневался, то такого счастливчика ждали перекрестные очереди – после закладки «адских машинок» Мирам устроился на крыше в начале улочки, а Клод в конце. Артем же по совету мастера вскарабкался на водонапорную башню неподалеку - и диспозиция как на ладони, и осколки не достанут.
Обычно Балдур появлялся здесь вечером, перед закатом; сейчас же только начало темнеть, Вобер опять подстраховался. Возбуждение первых минут прошло; рассеянно поглаживая автомат, Артем размышлял о предстоящем покушении. Человек в силу своего высокого положения тайно навещает возлюбленную, спешит к ней, чтобы насладиться волшебной ночью, а тут его встречают пули и взрывы. Что-то неправильное было в таком нападении, какая-то тихая подлость, нет бы как на дуэли – глаза в глаза, твой выстрел против его, и пусть победит правый. Хотя, на правду тут рассчитывать не приходится. Балдур объективно сильнее Вобера, и Клод вынужден устраивать засаду, чтобы предотвратить гибель множества отражений. Или же просто свершить месть?
На главной улице показался тонированный «Хаммер». Он остановился аккурат у дома, где притаился Мирам; из автомобиля вышли трое. В ухе Любимова пискнул псионик, раздался шепот голема:
- Внимание, они прибыли.
Артем прищурился, картинка словно прыгнула к нему. Балдура он вычислил сразу – это ведь тот мужчина с плакатов на улицах Каира! Вот и еще одна причина для скрытности популярного правителя. Выбравшись из автомобиля, грандмастер закутался в шерстяной плащ, словно жаркое дыхание пустыни на миг сменилось морозным дыханием ледника. Капюшон скрыл длинные темные волосы, на конце клиновидной бородки блеснуло кольцо. Балдур пошел вперед, не дожидаясь, когда телохранитель полностью проверит улицу. Водитель остался у автомобиля, прикрывая тылы.
Артем смахнул внезапно выступившие слезы. Вот охранник миновал место закладки и, не заметив ничего необычного, продолжил движение. Вот над козырьком крыши появилась голова Мирама, следом высунулся ствол автомата. Клод тоже напрягся в своем убежище, наблюдая меж кирпичных зубцов за приближающимся врагом - Артем разглядел, как мастер отщелкнул предохранитель пульта. Вот Балдур почти достиг заминированного склада, Любимов сжался, ожидая взрыва, но тут грандмастер остановился.
Капюшон сполз с головы, волнистые волосы рассыпались по плечам. Балдур наклонился вперед и повел носом. Что он там делает? Артем словно подкрутил фокус у бинокля, разглядывая осунувшееся лицо мужчины. Нюхает воздух? Но что могло насторожить его? Взрывчатку заложили более двух часов назад, вся пыль давно улеглась, а новые запахи смешались со старыми так, что разобраться в этом амбре не сможет даже парфюмер.
- Внимание! – прошелестел псионик голосом Клода. – Он что-то почуял. Если развернется, стреляем. Артем, будь начеку.
Любимов взглянул на крышу дома, где притаился Вобер. Тот уже положил палец на кнопку активации детонаторов, кончик языка лизнул пересохшие губы - казалось, даже воздух вокруг мастера дрожит от напряжения. Артем мазнул взглядом в противоположную сторону. Мирам привстал, держа на мушке водителя, а тот, не подозревая о засаде, лениво разглядывал боковую улицу, по которой проезжали редкие автомобили. Балдур еще раз втянул ноздрями воздух и, развернувшись, быстро пошел обратно. Тут громыхнуло так, что даже на башне Артем ощутил, как вздрогнула земля.
Тесную улочку наполнили визжащие осколки, вверх взметнулись клубы пыли и дыма. Заверещали автомобильные сигнализации, откуда-то справа раздался истошный женский крик. Деловито застрекотали автоматы. Водителя «Хаммера» размазало пулями по стене, телохранитель выхватил пистолет, но тут его настигла очередь Вобера, на груди у мастера ярко вспыхнул напит. Артем же пытался разглядеть хоть что-то в пыльной дымке. В момент взрыва он непроизвольно зажмурился, а когда открыл глаза, Балдура и след простыл. Вроде бы в дыму еще двигался расплывчатый силуэт, но ручаться Артем не мог, да и разве разглядишь что-то в этих сумерках? Клод спрыгнул с крыши и нырнул в черное облако. Через несколько мгновений показался с другой стороны.
- Балдур исчез! Его нет здесь! – раздался в псионике отчаянный крик. – Артем, видишь что-нибудь?
- Ничего.
- Спускайся, бежим отсюда!
Где-то вдалеке завыли полицейские сирены. Подхватив автомат, Артем бросился к лестнице и тут замешкался, уловив краем глаза какое-то движение. Повернулся и застыл - прямо к башне по воздуху двигался натуральный призрак. Силуэт его подрагивал, точно никак не мог до конца сфокусироваться в этом мире; развевались черными крыльями полы длинного плаща, в тени капюшона зияли белым пробоины глаз. В голове Артема забрезжило узнавание - с каждым шагом в расплывчатом облике всё яснее проступали черты того, кого они собирались убить. Горло перехватило от мистического ужаса, Артем потянул автомат, но руки не слушались. Проскочила запоздалая мысль о наведенной иллюзии, дуал попытался воспользоваться своими способностями, чтобы предотвратить нечто страшное, когда Балдур – уже во плоти - встал перед художником. Взгляд грандмастера обжигающей кометой ворвался в мозг Артема и взорвался там сверхновой звездой.
* * *

* * *
Бывает такое состояние под утро, когда чувствуешь, что мочевой пузырь уже скоро лопнет, но вставать так не хочется, и ты оттягиваешь, терпишь до последнего, стараясь урвать еще чуточку сна перед неизбежным походом в туалет. Вот и сейчас Артем кутался в пушистое одеяло и мужественно противился позывам насквозь родного организма. Где-то зашелестела бумага, кто-то хмыкнул, перед глазами еще кружили обрывки сна, где трое глупцов пытались взорвать грандмастера иллюзий. Артем подивился их наивности, когда узнал в одном из смельчаков себя. Так это всё было на самом деле!
Он открыл глаза и зажмурился – в окно бил яркий солнечный свет. Так уже день? Или утро? Сколько же он провалялся без сознания? Вспомнились глаза Балдура, из которых вырвались потоки пламени, опалившие мозг. Голова до сих пор гудела, точно вибрирующий колокол; во рту чувствовался металлический привкус. Артем вновь приоткрыл глаза, щурясь как сова на солнце.
Просторная комната, стены в арабских коврах и дамасских кинжалах, дальняя от потолка до пола заставлена книгами. Рядом со стеллажами глубокое кресло, в нем устроился седой как лунь старик. Перед ним на столе лежит пистолет и раскрытая книга, сразу вспомнилось: «Знание – сила!». Артем сел на кровати, зашуршало одеяло. Старик оторвался от книги и коротко сказал в стоящий перед ним селектор: «Он проснулся», после чего вновь погрузился в чтение.
- Извините, а где здесь туалет? – рискнул спросить Артем.
Библиотекарь махнул рукой куда-то в сторону. Любимов нащупал ногами вполне себе домашние тапочки и, закутавшись в одеяло, отправился на поиски удобств. Когда вернулся в комнату – опустошенный и умиротворенный – здесь его уже ждали.
При свете дня Балдур не навевал мистический ужас, сидел себе на резном стуле и чистил ножом апельсин. Тот истекал ароматным соком, капли скатывались по длинным, унизанными перстнями пальцам и срывались на роскошный ковер, пачкая его, но Верховного правителя Союза Арабских Государств это нисколько не волновало – он коротко кивнул гостю и с наслаждением сжевал сочную дольку. Артем бочком, бочком добрался до кровати, где сел, подогнув ноги. Одеяло давало призрачную защиту, но всё равно, он был гол и чувствовал себя как нудист на приеме у короля.
Совершенно по-простому облизнув пальцы, Балдур спросил:
- Как зовут тебя, дуал?
- Артем.
- Смотрю, у Вобера наконец-то получилось выпестовать карающую длань, - усмехнулся грандмастер. – Вот только войдешь ты в полную силу ох как нескоро, да и то, если не пришибут раньше времени. Вобер рассказывал, скольких кандидатов похоронил до тебя, мечтая создать разрушителя иллюзий? Молчишь… значит не рассказывал, использовал втемную. Обещал показать другие миры, научить всяким фокусам за сущую малость – прихлопнуть Балдура Рашиди.
- Вы террорист, а с терроризмом надо бороться.
- Да что ты? А чем занимались вы не далее, как вчера? Разнесли половину улицы, убили двух достойных мужчин, а ведь у них есть семьи, дети…
- Они знали, на кого работают и сознательно шли на риск.
- Почем ты так в этом уверен? Или уже научился читать мысли? И чем ваши методы лучше моих? Я, по крайней мере, не губил людей…
- Потому что Клод помешал вам и успел всех вывести, - совсем расхрабрился Любимов, перебивая грандмастера.
- Повезло ему, обычно он действует как дилетант. Это же надо додуматься смазать дверные петли самым вонючим солидолом! Я почувствовал его запах за десять шагов.
- Тут скорее Мирам постарался, - пробормотал Артем.
- Что? Этот перебежчик? После заварушки с большевиками Вобер убрал у него центр повиновения и запудрил мозги, а тот теперь думает, что свободен, хотя ровным счетом ничего не изменилось – он просто сменил повелителя, причем на такого неудачника. Твой Вобер даже девушку свою защитить не смог, о чем тут вообще говорить?
- Зато вы просто герой, особенно хорошо у вас храмы взрывать получается.
- Для общения с богом посредники не нужны, - отмахнулся Балдур. – Тем более все неправильные отражения скоро схлопнутся, так чего жалеть?
- А как же люди?
- Истинно верующие возродятся, а неверным и жить незачем.
- Вера без любви – фанатизм, - сказал Артем.
- Я вижу на твоей груди крестик, ты веруешь в бога, так скажи мне, что бы ты сделал, если бы знал, что твой мир окружают одни враги и Господь требует уничтожить их всех, как они того и заслуживают?! – вопросил Балдур и с размаха воткнул нож в половинку апельсина.
Грандмастер требовательно смотрел на Артема, дожидаясь ответа, а тот заметил, как в до этого непроницаемых глазах собеседника заиграли красные искорки. Голые ноги обдало холодком, Любимов вздрогнул. Он понял, что должен чувствовать психиатр, когда обнаруживает, что сидящий перед ним пациент не тихий параноик, как предполагалось в начале, а самый настоящий маньяк, тем более наделенный особыми способностями и немалой властью. Артему захотелось оказаться как можно дальше отсюда, но всё-таки он спросил, превозмогая страх:
- Вы хотите сказать, что Бог говорит с вами?
- Вплоть с того момента, как он сказал мне: «Встань и иди!», благодаря чему я прошел сквозь камень в другой мир.
- Знакомые слова, - пробормотал Любимов и уже громче поинтересовался, стараясь не глядеть в глаза грандмастеру: - Но почему вы решили, что в других отражениях живут одни враги?
- Где бы я не был, меня встречали злые и недалекие люди, они понимали только язык силы. Когда Аллах перестанет откликаться на их жалкие мольбы, мой мир станет единственно правильным, он начнет процветать, это будет рай на земле, понимаешь, дуал?
- Послушайте, а когда вы перешли в другое отражение в самый первый раз, какое настроение у вас было? – спросил Артем, озаренный внезапной догадкой.
- Вот видишь, я говорил тебе то же самое, - подал из своего угла голос библиотекарь, про которого Любимов и думать забыл.
- Чепуха! – отмахнулся Балдур. – Если я злился или был в гневе, это не могло повлиять сразу на все отражения. Я защищу свой мир силой прародины, а другие вымараю из ткани бытия, как ошибку, хотите вы того или нет. А ты, дуал, задумайся вот о чем: почему твой Вобер учил тебя только иллюзии разрушать? Ты же ведь можешь и создавать их! Может, этот неудачник просто не хотел еще одного конкурента?
Балдур легко поднялся со стула и подошел к Артему, поигрывая ножом.
- Я ухожу, чтобы иссушить еще одну лжесвятыню, а ты сиди здесь и жди моего возвращения. Не пытайся убежать, дворец полон охраны. Когда я вернусь, мы продолжим наш увлекательный разговор.
Грандмастер растворился в темноте арки, оставив Артема в полном смятении. Неужели Клод просто использовал его, чтобы отомстить? Не может быть, ведь они друзья! Но разве друг пошлет на верную смерть? Ведь по словам Балдура Артем не первый дуал, которого учил Клод. Вот только все предыдущие сгинули… а что сделал бы Вобер, если Артем также остался бы в том подземелье? Вздохнул и пошел бы искать нового добровольца? А как же гибель других отражений?
Насколько Артем узнал Клода, тот не тянул на роль циничного лицемера, был иногда легкомысленным, но его искренне трогало чужое горе и он боролся против зла, причем часто выигрывал. Лукавит Балдур, ох лукавит, но и Вобер не говорит всей правды. Что же делать? Выбираться отсюда надо, вот что, решил Артем. Тем более Балдур серьезно настроен разрушить Каабу, и надо во что бы то не стало помешать ему. Ведь грандмастер проговорился таки, он признал Землю Любимова прародиной, и теперь Артем понял, почему Казанский собор начал восстанавливаться сам по себе. Пусть пока духовной проекцией, но на неё как на скелет быстро нарастет всё остальное, материальное, и тогда прародина не сгинет в ледяной черноте космоса, а там, глядишь, и другие отражения выстоят.
Артем встал с постели и запахнулся в одеяло, как патриций в тогу.
- А скажите мне, дедушка, как поскорее выбраться отсюда?
- Почему ты думаешь, что я стану помогать тебе? - спросил библиотекарь, заложив книгу закладкой.
- Да хотя бы потому, что оторвались наконец-то от чтения. К тому же вы слышали наш разговор и, сдается мне, не во всем согласны с вашим повелителем.
- Ошибаешься, дуал, он мне как сын, но ты прав в другом: Балдур кое-где заблуждается, и серьезно. Это я разбаловал его. Иногда расшалившихся детей надо наказывать, чтобы они выросли достойными людьми и не натворили глупостей, вот только когда любишь, понимаешь это слишком поздно.
Исповедь старика прервал грохот с улицы. В комнате потемнело, точно задернули шторы. Выглянув в окно, Артем увидел облако пыли, заслонившее солнце. Надрывался громкоговоритель, из боковых дверей во двор посыпались солдаты в песочной форме. Где-то застрекотал первый автомат.
- Если не ошибаюсь, штурма дворца не было уже лет двести, - задумчиво проговорил старик. – Хоть какое-то развлечение кроме книг. Что ж, если твои друзья не совсем глупцы, это отвлекающий маневр. Аллах дает знак. Пойдем, я покажу тебе ход наружу.
Не веря своему счастью, Артем бросился за библиотекарем. В голове пульсировало: его не бросили, друзья пришли за ним! Старик отодвигал пыльные портьеры, открывал скрипучие двери, Артем потерял счет поворотам, когда его проводник резко остановился и указал в темный лаз.
- Через него ты попадешь на конюшню, примыкающую снаружи к дворцовой стене.
- Спасибо огромное, вы мне очень помогли!
- Прежде всего себе. Поступай, как знаешь, дуал, но прошу: если у тебя появится шанс убить Балдура, не делай этого. Он еще может исправиться.
- Хорошо, - кивнул Артем, думая о том, что вряд ли его сил хватит когда-нибудь, чтобы тягаться с грандмастером иллюзий.
- Спасибо за данное слово, а вот моё ответное: Балдур когда-то также прошел дорогой мертвых, а Вобер нет. Понимаешь, что это значит?
- Неужели я тоже могу стать грандмастером? – спросил потрясенный Артем.
- Именно. А теперь иди и помни о своем обещании.
Артем сунулся в лаз, но в последний момент замешкался.
- Я так и не узнал вашего имени.
- Когда-то меня звали Арх.

Глава 20.
Джидда-Мекка.

Смолин нырнул в толпу и стал невидимкой, белый ихрам сделал его неотличимым от тысяч паломников, бредущих по степи. На это и рассчитывал Павел - беглецы не заметят погони и не откроют огонь, что в таком скоплении народа чревато. Не успел майор порадоваться своей предусмотрительности, как скривился, будто раввин при виде атеиста. Его напарника жертвы явно не тревожили – Ломов пер вперед катком по дороге, расталкивая паломников, точно ледокол торосы, и плевать хотел на скрытность. Полицейский джип отстал, прикинувшись гражданским транспортом, но даже выключенная, люстра на крыше сразу выдавала принадлежность автомобиля к органам правопорядка. Смолин чертыхнулся и побежал, лавируя меж бредущими фигурами. Надо молить бога, чтобы беглецы были всецело заняты ремонтом мотоциклов и не смотрели по сторонам.
Паломники с интересом взирали на сорокалетнего мужика, бегущего по сорокоградусной жаре. Многие освобождали путь и со значением тыкали вслед, обращаясь к спутникам – видишь, как человек торопится исполнить хадж? То-то же, понимать надо.
Проявляя чудеса ловкости, Павлу удалось таки оставить Шрека далеко позади. Забирая вправо, майор по прикидкам уже отсек беглецов от степи и теперь сбавил ход, стараясь восстановить дыхание. Мелькнул в белом мареве черный мазок. Смолин на ходу достал убранный было пистолет и в ритм с идущими приблизился к мотоциклам. Паломники загодя обходили брошенные в луже масла байки, стараясь не запачкать белоснежные одежды. Павел огляделся по сторонам, даже подпрыгнул несколько раз, но везде видел только равнодушные лица и никакого следа беглецов. Со стороны дороги подоспел отдувающийся Шрек и с ходу бухнул:
- Что?! Упустили?
- Ты когда-нибудь на зверей охотился? – в свою очередь спросил майор.
- Не доводилось, а причем тут это?
- К добыче подкрадываться надо, а не переть буром.
- Ну вот, опять меня виноватым сделали! – Ломов утер куском ихрама обиженное лицо и буркнул: - Что теперь?
- Думаю, они сменили облик, как делал это Вобер, но мы-то знаем их цель. Очки не потерял?
- В машине.
- Хорошо. На джипе мы прибудем в Каабу раньше и устроим засаду. Пошли, я так пить хочу, что даже твою буржуйскую колу готов попробовать.
Вернувшись в автомобиль, Смолин заставил Ломова нацепить очки с одним стеклом и глазеть по сторонам – вдруг увидит беглецов?
- Этим людям явно помогает иблис! – заявил Магомет.
- Да и не люди это вовсе, - сказал Смолин, но объяснять водителю ничего не стал.
Дорогу вновь запрудили паломники, джип еле продвигался в людском море. Ломов ерзал на задних сидениях, выглядывал в люк, надеясь заметить байкеров, и всё больше нервничал:
- Если так дальше будем тащиться, они нас пешком обгонят!
- Радуйся, что мы на колесах, да и хадж сейчас стал намного либеральнее. Ещё век назад путь к святым местам занимал годы, - заметил Смолин. - Последние километры до Мекки верующий должен был проползти на коленях, а лучше на животе.
- Да ладно?! – удивился Шрек.
- Чем сильнее человек страдал по дороге физически, тем паломничество было эффективнее, - продолжил Павел, сдерживая усмешку. - Самый «зачёт» – если умирал в пути. Это сразу пропуск в рай.
Ломов притих и до конца путешествия молча смотрел в окно, прихлебывая колу. Как он и предсказывал, въехали в Мекку затемно. Автомобиль оставили у полицейского участка, где им обещали приготовить комнату, ввиду полного отсутствия мест в гостиницах города. Смолин решил осмотреться, Ломов покорно зашагал следом, а Магомет отлучился навестить брата, но что-то подсказывало майору, что доклада водителя ждут в одном из неприметных особняков, где обожают устраивать свои штаб-квартиры различные спецслужбы.
Мекка ничем не отличалась от других арабских городов. Павел напрягал воображение, чтобы испытать душевный трепет – всё-таки в каком-то из этих домов родился основатель ислама пророк Мухаммед, но особого успеха в этом не достиг. Толпа становилась всё плотнее, майор чувствовал уже не только локоть товарища, но и его горячее дыхание – Ломов тихо матерился. В конце концов майор споткнулся о чью-то спину и остановился, всё пространство впереди занимали молящиеся.
Перед ними открывался центр Мекки, он же – центр Саудовской Аравии, он же – центр всей исламской цивилизации. Все мусульмане мира, расстелив коврики, сейчас молились, повернувшись в эту сторону, но особого волнения Смолин – хоть убей! – не испытывал. Ведь так всегда и бывает, рассматриваешь, к примеру, с детства в книжках пирамиды и Сфинкса, а потом приезжаешь в Египет – и плачешь от разочарования. Пирамиды низенькие, а Сфинкс – с церетелиевского коня на Манежной, и аборигены приставучие – никакой древнеегипетской культуры поведения.
Изрядно потолкавшись, полицейским удалось пробиться к Священной мечети. Вот тут Смолина наконец-то проняло – и качественно. Вокруг Каабы ходили круг за кругом, не останавливаясь, тысяч пятьсот паломников. Многие плакали навзрыд от счастья, остальные громко молились. Майор почувствовал, как его увлекает этот поток чистой веры, и уже не особенно сопротивлялся, вспоминая прочитанные когда-то суры Корана, но его выдернул в грубую реальность Шрек:
- Павел Аркадьевич, а чего они все вокруг камня ходят? Что в нем такого?
- Черствый ты человек, Ломов! Неужели не чувствуешь величие момента?
- Пока нет…
- Эх ты! Сам Аллах послал на землю этот камень, он был сначала белым, но со временем почернел от грехов людских.
- Серьезно? А я думал, грязные руки виноваты. Вон, трогают его постоянно, - оправдался Шрек, заметив обжигающий взгляд майора.
- Если ты семь раз обошёл Каабу и коснулся её, то в день Страшного суда тебе зачтётся, - процедил Смолин. – Но это не твой случай. Пойдем, пока нас не затоптали.
Полицейские с трудом выбрались из вселенского столпотворения и побрели по улице, уворачиваясь от всё прибывающих паломников. По расчетам Смолина они опередили байкеров часов на двенадцать, поэтому до утра можно отдыхать спокойно. Координатор ФОС не возражал, но выглядел каким-то обескураженным, точно ему пообещали целый океан, а привезли к заболоченному прудику.
- Что не так? – прямо спросил майор.
- Да вот не пойму я, Павел Аркадьевич, людей этих. Едут сюда со всего мира, плетутся по жаре, рискуют быть затоптанными и всё ради чего? Чтобы нарезать пару кругов вокруг черного камня?
- Максим, хадж - это как спортивное многоборье, за некоторый объем времени надо выполнить определённое количество задач. Тут и обход Каабы, и побивание камнями дьявола, и стояние на горе Арафат. Каждый следующий уровень сложнее предыдущего…
- Но что заставляет людей проходить через всё это? Ну, понятно, хадж, как вы говорили, – один из пяти столпов ислама. Но людей, верующих глубоко и сознательно, я встречал не так уж и много – особенно среди наших. Они что, не понимают, с чем тут столкнутся? Или думают, что хадж разом избавит их от всех грехов – уже наделанных и еще предстоящих?
Они как раз подошли к участку. Справа вздымалась смотровая башня, откуда полицейский с биноклем наблюдал за порядком. Смолин подумал, что знает, как ответить на вопрос Ломова.
- Лезь за мной, - коротко приказал он и начал подниматься по лестнице к верхней площадке.
Шрек горестно вздохнул, но ослушаться командира не посмел. Они успели как раз вовремя. Солнце почти скрылось за горизонтом, на небе полыхали последние алые отблески, осветившие всю долину Арафат, где сейчас происходила самая большая коллективная молитва. Говорили, что её видно даже из космоса. Смолин хотел впечатлить Ломова, но тут почувствовал, как у него самого непроизвольно отвисла челюсть.
Настолько захватывающую дух картину он видел только дважды в жизни: своими глазами – когда побывал на вершине Монблана, и по телевизору – цунами в Таиланде. Такое же ощущение природной стихии, независимой от человека, испытал и теперь. Глазам больно смотреть – всё пространство вокруг и до горизонта ослепительно белого цвета. Два миллиона человек по команде муэдзина разом падают на колени и синхронно начинают ронять поклоны, погружая себя в состояние почти бессознательное. Вот эта молитва – и фантастическая концентрация религиозной энергии, и самая эффективная демонстрация могущества ислама, и подтверждение невероятного единения мусульман мира.
- Эта молитва призвана укрепить дух уже верующих и вдохнуть уверенность в души ещё сомневающихся. Теперь ты понимаешь? – спросил Павел и посмотрел на Ломова.
Тот не слышал, а по щекам координатора текли слезы.
* * *

* * *
Утром – отдохнувшие и посвежевшие – они обосновались у ворот, названных в честь короля Фахда. Смолину стоило огромного труда убедить полицию закрыть на несколько дней остальные входы в Священную мечеть, хорошо хоть месяц хаджа подходил к концу и паломников стало меньше. Ломов нацепил очки и приготовился подать знак Магомету, стоящему в отдалении с двумя местными полицейскими, а майор с удобством расположился в надворотной нише, обозревая в бинокль шевелящуюся площадь.
Чувствовал Павел себя замечательно. Несмотря на то, что душ в участке не работал в полном соответствии с запретом на омовение, они с Ломовым ночью заперлись в туалете и открутили шланги с биде, после чего, сидя на унитазах, помылись под оскорбительной струйкой воды и вполне довольные собой завалились спать. Шрек уснул не сразу, а еще долго разглагольствовал о том, каким скотом надо быть, чтобы покуситься на главную святыню мусульман – координатора всё-таки проняло, как раньше и майора.
Площадь уже не напоминала разлитое молоко, среди паломников сновали местные жители, одетые кто во что горазд. Заметив очередное темное пятно, Смолин направлял в ту сторону бинокль, но это всякий раз оказывался то разносчик воды зам-зам, то продавец пирожков-самбусы, а то закутанная в паранджу девушка. К обеду у майора слезились глаза, пересохло в горле, и он решил сделать небольшой перерыв, тем более Шрек уже несколько раз спрашивал по рации, когда же наконец они будут кушать.
Магомет накрыл столик тут же, неподалеку, чтобы не отвлекаться от наблюдения за воротами. Из ближайшего кафе прибежал официант, внимательно выслушал заказ и был таков. Кабатчик расстарался, уже через десять минут стол заполнили кушанья: свежая зелень, сваренный вручную кофе, горячий хлеб-пита, острый соус, рис с цыпленком и сочный шашлык из баранины. Ломов накинулся на угощение, один из местных полицейских спросил Смолина:
- Зачем вашему напарнику очки с одним стеклом?
- А у него один глаз минус десять, а второй всего плюс пять - ничего, видит.
Араб хмыкнул. Непонимающий языка Шрек и ухом не повел – знай, уплетал за обе щеки, но не забывал и поглядывать в сторону ворот, изображая рвение. Вдалеке заголосили сирены, на поясе у полицейского пискнула рация.
- Что там? – насторожился Смолин.
- Рухнула гостиница для паломников, шесть человек погибло.
- Каждый хадж не обходится без жертв, - подал голос Магомет. – В прошлый раз перед горой Арафат старик уронил тюк с барахлом, нагнулся поднять…
- И что?
- И всё. Нет силы, которая может остановить полмиллиона человек, торопящихся исполнить свой религиозный долг. Сто пятнадцать погибших и более тысячи раненых, а крови почти не было. Все либо раздавлены, либо задохнулись под телами других. Я как раз был здесь и помогал грузить трупы в рефрижераторы, до сих пор помню, как оттуда голые пятки торчали. Шесть грузовиков набралось. А паломники шли и ругались, что машины им проход загораживают.
Вверху застрекотало. Небольшой вертолет с зеленым флагом на борту пролетел над головами и приземлился на территории Запретной мечети. Смолин вопросительно взглянул на водителя-особиста:
- Журналисты?
- Э, нет. Как это по-русски? Вип-хадж. Пятизвездочные отели, от святыни к святыне по воздуху без давок и заразных болезней. Никакими деньгами не купишь – требуется личное приглашение королевской семьи. В этом году что-то зачастили, уже второй вертолет за сегодня.
Смолин нахмурился при этих словах. А ведь проверять приглашенных самим королем не станут! Можно пронести хоть чемодан бомб, никто и не почешется. Майор высказал свои опасения Магомету. Тот покачал головой:
- Там только достойные люди, ручаюсь.
- Наш террорист может менять облик, превратиться в любого человека.
- Как те байкеры?
- Даже лучше.
- Что ж, мы можем сходить и посмотреть, кто прилетел. Но только издалека.
- Хорошо, - кивнул Смолин и хлопнул Ломова по плечу: - Вставай, обжора. Пора действовать.
Втроем они прошли в ворота, пропустив группу женщин. Закутанные с головы до пят в черные халаты, те проплыли мимо полицейских безмолвными, но современными мумиями – майор заметил, как у нескольких на лице сверкнули стекла солнцезащитных очков.
Магомет открыл электронным ключом неприметную дверь, они миновали узкий коридор и поднялись на крытую террасу. Здесь было прохладно – исправно работали кондиционеры. У стены стояли кресла, кулер с водой и блюдо с фруктами. На плазменную панель транслировали происходящее вокруг Каабы.
- Вертолет садится там, - указал Магомет в окно. – Терраса опоясывает Священную мечеть. Гость прилетает и спокойно обходит положенные семь раз вокруг Черного камня. Затем даже может коснуться его, вон кабинка лифта, она спускается по наклонной к самой земле.
- Действительно, вип-хадж, - кивнул Смолин. – А где выход с вертолетной площадки?
- На той стороне, смотрите вон туда.
Майор поднял бинокль и действительно увидел застывшую «вертушку». Пилот курил в кабине, открыв дверцу, а вот пассажиры – Павел оглядел террасу – ага, вот и они, правда, в единственном числе. Мужчина неподвижно стоял и смотрел вниз, губы его шевелились. Колоритный персонаж, решил Смолин. Волнистые волосы, убранные в косичку; породистое лицо, которое не портят даже запавшие глаза; стильная бородка, украшенная толстым кольцом. Одет во всё черное: костюм, рубашка, галстук, туфли. Пальцы в перстнях. По виду – серьезный бизнесмен, если не сказать больше – какой-нибудь шейх. На террориста похож также, как Мадонна на шахидку. Но тогда чего же он стоит? Или просто решил помолиться для начала? Майора не покидало беспокойство, будто пропустил что-то важное, и этот богатый араб совершенно тут не при чём.
- Послушай, Магомет, я немного подзабыл. Когда мужчина совершает хадж, он идет с непокрытой головой, а женщина закрывается платком, так?
- Так.
- Но глаза её ведь должны быть свободны?
- Я бы даже сказал – верхняя часть лица. Таково уложение.
- Чёртовы байкеры, в душу мать! Я же видел, что те бабы в очках, но не придал этому значения. Магомет, вызывай своих, будем их брать! Макс, ты на всякий случай иди с ними, вдруг они опять изменят облик, а я отсюда их постараюсь вычислить.
- Есть!
Ну надо же так лопухнуться, подумал Смолин, высматривая в бинокль беглецов. Он же изучал в свое время и хадж, и арабские традиции, но за столько времени, оказывается, успел многое подзабыть. Когда големы увидели полицейских у ворот, наверняка сообразили, что больше их маскировка не сработает, вот и переоделись в женское платье, благо паранджа закрывает всё тело. Единственное, что не предусмотрели – очки, но это чертовски маленькая деталь, чтобы высмотреть её в таком столпотворении.
Смолин переводил бинокль от женщины к женщине, но нигде не видел того предательского блеска стекол, которое заметил у ворот. От всех постов к центру двинулись веером полицейские, проверяя всех подозрительных – молодец, Магомет, сразу устроил облаву! Ага, вот и он сам, а рядом топчется Ломов, крутит башкой по сторонам, точно циклоп какой в своем пенсне. Что? Кого он там увидел? Майор проследил за направлением руки напарника. Вобер? Ну надо же! Павел почувствовал удовлетворение – хоть в чём-то он оказался прав, мастер иллюзий действительно решил помешать террористам. Вот только Артема что-то не видно…
Равномерный гул с площади взорвали крики. Смолин резко двинул биноклем. Ага, нервы беглецов не выдержали! Они скинули халаты и перед изумленными паломниками предстали два затянутых в кожу байкера, в добавок с вышитыми на куртках черепами и свастикой. Павел представил чувства мусульман - это же оскорбление святыни, неверные в центре Запретной мечети! Кольцо вокруг големов начало сжиматься. Со всех сторон к ним уже спешили полицейские; сорвав очки, пробивался Ломов; что-то кричал в рацию Магомет, а Смолин видел, что они не успевают, не успеют.
Один из големов взмахнул каким-то мешочком, плеснув на Каабу черной жидкостью, и тут же над двумя богохульниками сомкнулся белый ковер из разгневанных паломников, а секундой позже в небо взметнулось ревущее пламя.

Глава 21.
Отражение Сандор. Египет. Каир.

…Артем пробирался по темному лазу и думал с ехидцей, что ему чертовски везет на всяческие подземелья. Ладно, хоть зрение дуала выручает, иначе давно бы собрал лбом все повороты извилистого хода. Несколько раз с потолка сыпалась крошкой земля, доносился гул, точно неведомый великан молотил по дворцу гигантской палицей – друзья определенно вошли во вкус и одним отвлекающим маневром дело не ограничилось.
Влажный пол сменился каменными ступенями. Артем остановился у деревянной двери, оббитой почерневшими полосками металла. Потянул за рукоять – что-то щелкнуло и створа откатилась в сторону. Ну вот, всё правильно, замки здесь не нужны. Он шагнул в подсобку, заставленную вилами, лопатами и ведрами; на крючках висели черные дождевики, сладковато пахло навозом. С этой стороны дверь ничем не отличалась от саманной кладки стены. Переминаясь голыми ногами на холодном полу, Артем с сожалением отбросил теплое одеяло и облачился в полиэтиленовый плащ.
В стойлах справа тревожно всхрапывали породистые скакуны, в денниках слева мычали мулы. Конюхи разбежались, ворота были распахнуты настежь – паника во дворце передалась и сюда. Натянув поглубже капюшон, Артем выскользнул на улицу. Мимо прогрохотал подкованными каблуками взвод солдат – глаза у бойцов дикие, лица растерянные. Как там говорил библиотекарь, дворец не штурмовали двести лет? Похоже на то, вон их как вставило, до сих пор поверить не могут. Артем почувствовал законную гордость за друзей – такой переполох устроить нужно уметь. И всё из-за него… стоп, но ведь он уже в спасении как раз не нуждается! Надо прекращать эту вакханалию, Балдур ждать не будет. Артем прошептал имя, в ухе зашуршал псионик.
- Клод, это вы дворец рушите?
- А кто же еще? Эй, так ты выбрался?!
- Как догадался?
- Пытался до тебя дозвониться, но стены тут экранированы, так и поняли, куда Балдур тебя спрятал. Где ты сейчас?
- За стеной, у конюшни.
- Знаю это место, будь там, мы скоро!
Вновь раздался оглушительный грохот. Дальняя башня вздрогнула, зашаталась и медленно, будто раздумывая, осела в клубах пыли. Артем от греха подальше перешел улицу и укрылся в подворотне. Что это? Над дворцом появилось черное пятно, словно к кинопленке поднесли спичку, и теперь на фоне ясного неба разрасталась дыра с обугленными краями. Внутри неё клубился туман, посверкивали молнии. Вот пелена всколыхнулась и наружу полезло что-то большое. Показались чешуйчатые ноздри, приоткрытая пасть с зубами такой величины, что любой аллигатор сдох бы от зависти, и, наконец, из тумана полностью выдвинулась тупая морда рогатого ящера. Глаза размером со спутниковые тарелки холодно смотрели на происходящее внизу. Вот чудище заметило бегающих человечков и несколько оживилось, из пасти метнулся длинный язык, при виде которого любой хамелеон немедленно повторил бы участь аллигатора. Бедолага-солдат не успел и пискнуть, как ящер слизнул его с земли, как муху со стекла.
Исчезновение товарища не прошло незамеченным. Застрекотали автоматы, гулкими раскатами отозвался крупнокалиберный пулемет. Очереди прошлись по морде чудища, которое тут же прикрыло глаза морщинистыми веками, точно броневыми шторками. Вновь выстрелил липкий язык, еще один солдат исчез в пасти ящера. Чтобы там не думала оборона дворца, но сдаваться никто не собирался – сразу из нескольких мест к небесной прорехе потянулись дымные следы ракет. Взрывы накрыли монстра, всё заволокло черным дымом, и тут раздался такой чудовищный рёв, что Артем осел мешком у стены, зажав уши.
Очнулся оттого, что кто-то трясет за плечо. Клод! А вон и чумазый Мирам улыбается, сидя за рулем открытого джипа, из багажника которого торчит какая-то установка. Вобер сказал что-то, Артем мотнул головой – не слышу! Клод кивнул и помог забраться в автомобиль. Они помчались по пустынным улицам, объезжая брошенные легковушки; в окнах домов мелькали испуганные лица. Через три квартала Мирам заехал в неприметный гараж, где они оставили джип и, переодевшись в чистую одежду, начали пробираться к окраине города. Навстречу попадались грузовики с солдатами и патрульные автомобили, но стражей порядка не интересовали редкие прохожие – они спешили в центр, откуда до сих пор доносились отголоски боевых действий. Видимо, ящер-переросток принял дворец за гигантский муравейник и решил подкрепиться всерьез, ухмыльнулся Артем. Глухота у него понемногу проходила, но полностью слух вернулся, только когда они добрались до убежища.
Сияющий Клод достал памятную амфору и с видом прирожденного сомелье разлил старинный коньяк по пузатым бокалам. Мирам выставил на стол дежурное блюдечко с апельсином.
- Артьём, я очень рад, что тебе удалось вырваться из рук грандмастера. Это страшный человек!
- К тому же фанатик с манией величия, - добавил Любимов, пригубив бокал. – Что вы там устроили? Откуда это чудище?
- А черт его знает, - пожал плечами Клод. – Вылезло из какого-то отражения. Когда я понял, где тебя прячут, мы решили устроить небольшую заварушку, а там под шумок пошерстить по дворцу.
- Небольшую?! – восхитился Артем. – Да вы там камня на камне не оставили!
- Я не ожидал, что выйдет так шикарно. Видишь ли, штурмовать дворец грандмастера – это форменное самоубийство, но именно сейчас, когда пробои стали появляться всё чаще и чаще…
- Пробои?
- Ну да. Балдур ведь уничтожает пентаграмму прародины, границы между отражениями истончаются, рвутся, вот через них и вываливается всякое. С помощью энергетического пробойника я просто замкнул все червоточины на дворце, но не думал, что их будет так много.
- А то, что я могу погибнуть в подземелье Анубиса, ты думал? – тихо спросил Артем.

Показались чешуйчатые ноздри, приоткрытая пасть с зубами такой величины, что любой динозавр сдох бы от зависти, и, наконец, из тумана полностью выдвинулась тупая морда рогатого ящера. Глаза размером со спутниковые тарелки холодно смотрели на происходящее внизу. Вот чудище заметило бегающих человечков и несколько оживилось, из пасти метнулся длинный язык. Бедолага-солдат не успел и пискнуть, как ящер слизнул его с земли, как хамелеон муху.

Грандмастер растворился в темноте арки, оставив Артема в полном смятении. Неужели Клод просто использовал его, чтобы отомстить? Не может быть, ведь они друзья! Но разве друг пошлет на верную смерть? Ведь по словам Балдура Артем не первый дуал, которого учил Клод. Вот только все предыдущие сгинули… а что сделал бы Вобер, если Артем также остался бы в том подземелье? Вздохнул и пошел бы искать нового добровольца? А как же гибель других отражений?
Насколько Артем узнал Клода, тот не тянул на роль циничного лицемера, был иногда легкомысленным, но его искренне трогало чужое горе и он боролся против зла, причем часто выигрывал. Лукавит Балдур, ох лукавит, но и Вобер не говорит всей правды. Что же делать?

- А то, что я мог погибнуть в подземелье Анубиса, ты думал? – тихо спросил Артем.
- Я очень переживал за тебя, ты ведь знаешь, - сказал посерьезневший Вобер. – Нельзя научиться плавать, не прыгнув в воду; без этого посвящения тебе не удалось бы развить способности дуала.
- Дуала? А может, сразу грандмастера? – спросил Артем, допив коньяк.
Клод досадливо крякнул и тоже отставил бокал.
- Значит, Балдур сказал…
- Не он, его учитель.
- Арх? Живучий старикан.
- Кстати, он помог мне бежать, потому что совсем не одобряет действий ученика.
- Или хочет столкнуть нас лбами.
- Клод, ответь лучше, почему ты так ненавидишь Балдура, что в борьбе с ним готов рискнуть даже жизнями своих друзей? Ведь здесь явно не одна забота о судьбе мира, а что-то личное. Грандмастер заикнулся про какую-то девушку, которую ты не смог защитить…
- Да как он смеет?!
Вобер хлопнул по столу, подпрыгнули бокалы. Один покатился, Мирам подхватил его у самого края и удивленно воззрился на повелителя. Тот уже справился с приступом гнева и, отрешенно глядя в пол, глухо произнес:
- Простите, эта боль всегда со мной. Чувствую, настала пора поделиться ею с кем-то еще, - Клод кашлянул и потер виски. – Я любил и до сих пор люблю одну девушку, именно благодаря ей я смог в первый раз перейти в другое отражение. Лиин… она являлась во снах, звала меня, а когда я пришел, оказалось, что её страна в опасности. Захватчики искали древнюю книгу, которая хранилась в храме Дао, где настоятелем был отец Лиин. Я придумал план. Люди спрятались в просторном подвале-тайнике, а я с книгой вернулся, хоть и не без труда, в свой мир. Каково же было моё удивление, когда следом за мной пришел один из захватчиков! Завязалась драка, он выбил у меня меч, а тот мгновенно рассыпался трухой - я тогда еще не умел ставить на предметы сохранные печати. Ублюдок выхватил книгу и был таков, ушел обратно в своё отражение. Я бросился за ним, но дверь меж мирами захлопнулась, я метался по темной пещере, как загнанный зверь, и не мог найти выхода. Настоятель монастыря Хэшан Гуну сказал, что я потратил слишком много сил, надо подождать. Он поил меня зеленым чаем, а я рычал от бессилия. Не знаю, как уснул, думаю, настоятель что-то подмешал в питье. Утром меня переполняла энергия. Я вошел в пещеру-переход и почти сразу оказался в нужном мне мире, но лучше бы заблудился! Видимо, монахи поняли, что книга всё-таки у врагов, и попытались вернуть её. Повсюду валялись изувеченные трупы послушников, женщин, детей… кровь была даже на стенах. Сад-лабиринт спалили дотла, в огонь кидали еще живых людей. Я три дня разбирал и хоронил скрюченные, почерневшие тела… искал и боялся наткнуться. В этих обгорелых останках трудно было узнать кого-либо, я нашел только искорёженный нагрудник Лиин. Когда слез не осталось, я решил нагнать войско и отомстить их повелителю. В нём я узнал человека, который забрал у меня книгу, ну, а имя его проклинали во всех захваченных землях – Балдур Рашиди.
- Жаль, что ты тогда не убил его, - проговорил завороженный рассказом Артем.
- Не смог подобраться, - вздохнул Клод. – Меня самого пару раз хватали как лазутчика, но всякий раз удавалось бежать. Я не оставлял попыток, кружил вокруг лагеря точно пес на привязи, а вскоре армия Саккарема дошла до моря и покорять стало некого. Балдур исчез, ушел в неизвестные мне отражения. Лишь гораздо позже я узнал, что он применил опыт завоевателя в родном мире, создав с нуля Союз Арабских Государств. И всё это время я помню, что он сотворил с Лиин - с моей первой и единственной любовью, но у меня пока никак не получается призвать Балдура к ответу.
- Именно поэтому ты ищешь дуалов и тренируешь их? – спросил Артем. – Но почему бы тебе самому не спуститься в подземелье Анубиса?
- Я был там, но не прошел, понимаешь? Но и не погиб. Дорога мертвых вывела меня совсем в другое место, точно бог признал мои способности, но не нашел их достаточными.
- Мы достанем его, повелитель, - пообещал Мирам. – Рано или поздно.
- Тогда нам нужно поторопиться, - сказал Артем. – Балдур уже на полпути к третьему храму.
- А я всё удивлялся, что он не встретил нас во дворце, - встрепенулся Клод. – Подожди-ка, так ты с нами?
- Как же я могу вас бросить? Теперь, когда ты всё так популярно объяснил, грех оставаться в стороне. Тем более я, в отличие от некоторых, дорогой мертвых прошел и всерьез намереваюсь стать настоящим грандмастером… ну и мир спасти. Даже целую пачку. Только потренируюсь немного.
- Спасибо, я очень ценю это, - на полном серьёзе сказал Клод и пожал Артему руку. – Выдвигаемся.
Оказалось, у Мирама целый автопарк, разбросанный по городу. Навестив очередной гараж, они загрузились в потрепанный джип. Остались позади окраины Каиры, под шинами зашуршал песок. Вскоре впереди показались знакомые треугольники. Мирам взобрался на бархан и заглушил двигатель.
- На улицах полно войск, до кафе Али нас могли остановить, - объяснил Клод.
- А где же тут переход? – удивился Артем, обозревая пустыню.
- Догадайся с трех раз, - улыбнулся Вобер, стоя на фоне пирамиды Хеопса.
* * *

* * *
Отражение Кесаря. Окрестности Моркан-Актара.

На этот раз проход в другой мир открылся не в пример проще и быстрее. Артем походя миновал выщербленные камни пирамиды, словно и не между мирами путешествовал, а зашел в собственную квартиру. В лицо ударили порывы злого ветра, холод Северных пустошей запустил снежные пальцы под легкую одежду. Артем невольно прибавил шаг.
- Неужели нет другого отражения, через которое можно пройти?
- Нет, - отрезал Клод, кутаясь в плащ. – Сюда я пришел в первый раз, кстати, как и Балдур. Тут мы освобождаемся от оков родного мира, а затем идем дальше. Повезет тому мастеру, кто родится здесь – сможет сразу переноситься в любое отражение, даже недоступное нам. Видишь тот холм? Нам туда.
- Если не ошибаюсь, проход на Землю в другой стороне.
- А ты наблюдателен! Но сначала мы запасемся оружием, чтобы остановить големов. Не возражаешь?
Этот мир был гораздо более расположен к гостям – ярко светило солнце, по небу плыли легкие облачка, а воздух дышал такой свежестью, что хотелось не только буднично наполнять им легкие, но и пить, смакуя, словно выдержанное вино. Клод принюхался.
- Недавно прошел магиэлектрический дождь. Присмотрись вон к тем цветам, тебе будет любопытно.
Артем послушно уставился на ярко-красные бутоны. Вскоре по одному прошла дрожь, внутри что-то щелкнуло и лепестки медленно раскрылись. Любимов ахнул - в капельках искрящейся росы на цветке сидело прелестное существо размером с наперсток; золотистые волосы ниспадали волнами и закрывали диковинное создание с головы до ног. Дунул ветерок, длинные ресницы на крохотном личике дрогнули и на Артема доверчиво уставились зеленые глаза-бусинки.
- Дюймовочка, - прошептал он.
- Да, на Земле раньше тоже жили лирии, Гансу повезло встретиться с одной, - сказал Клод. – Говорят, кто застанет рождение этой крохотули, тому будет всегда сопутствовать удача.
Взметнулись золотистые волосы, раскрылись и затрепетали полупрозрачные крылышки. Послышался переливчатый смех, словно встряхнули дюжину серебряных колокольчиков. Лирия поднялась над цветком, в последний раз взглянула на людей-великанов и рванула с места так быстро, что только в воздухе вжикнуло. Артем присвистнул:
- Чудеса, да и только!
- В этом отражении много чего интересного, - хмыкнул Клод. – Как-нибудь мы вернемся сюда, а пока займемся делами насущными.
Артем ожидал, что они пойдут к городу, крепостная стена которого опоясывала ближайший холм, но Клод повел к реке. Они миновали рощу, где росли странные деревья с перекрученными стволами, которые словно ввинчивались в землю, и вышли на песчаный пляж. Тут и там валялись стволы плавника, Клод обследовал несколько и, видимо, остался доволен. Он раскрыл объемный рюкзак, на свет появился рулон веревочной сетки, газовый баллон и мешок кричаще-оранжевого цвета. Артем с интересом следил за манипуляциями друга. Тот дернул какой-то клапан, раздался свист, и мешок превратился в надувной плотик. Вдев весла, Клод хлопнул по упругому резиновому боку.
- Ну что, порыбачим немного?
- Да запросто! – Артем зарекся уже чему-либо удивляться. – Вот только на кого?
- Кто для огня извечный враг? – спросил Клод, выгребая от берега. – Правильно, вода. Огненные элементали живут глубоко под землёй, но когда прорываются наружу, да еще и попадают при этом в океан, бурлит так, точно Господь забыл снять с плиты свой вселенский чайник.
- Я видел извержение вулкана по телевизору, - кивнул Артем.
- Жалкое подобие! – фыркнул Клод. – Но не об этом речь. Я всё продумал - големы хотят применить римский огонь, а мы остановим их с помощью элементалей воды. Конечно, за океанскими нам не угнаться, те могут вырастать до нескольких миль в длину, а вот речных можно изловить.
- Каким образом?
- Хоть они и состоят по большей части из воды, но тягучие, словно сироп. Видишь, какая у этой сетки мелкая ячея и толстая нить? На время задержит. Мы тралим плес, быстренько вытаскиваем добычу на берег, а уж там морозим подходящих элементалей жидким азотом, чтобы не дергались, и укладываем в резиновый мешок. Всё просто.
- А ты когда-нибудь уже это делал? – спросил Артем.
- Нет, - смутился Клод. – Но мне рассказывал знакомый ильнар, а ему можно верить. Элементали предпочитают держаться середины реки, так что мы встанем меж тех двух островов.
Артем потихоньку выгребал против течения, благо тут оно было несильным. Бредень почти весь ушел под воду, и Клод закрепил второй конец в проушину плотика, первый он раньше накрепко привязал к сосне на острове. По воде прошла легкая рябь, точно из глубины поднялся косяк рыбы. Веревка дернулась раз, еще, уже сильнее. Линия поплавков превратилась в изломанную линию.
- Ага! – возликовал Клод. – Попались! Артем, правь к берегу!
Ветра не было, но рябь на воде превратилась в волны. Веревка уже дергалась безостановочно, глаза Вобера горели охотничьим азартом, и тут плот тряхнуло так, что весла вырвало из рук, а сам Артем чуть не вылетел за борт. Перед поплавками вырос полупрозрачный бугор, сетка натянулась дугой. Клод лихорадочно дергал узел, но тот не поддавался. Заскрипела сосна на острове. Бугор всё надувался, точно гигантский мыльный пузырь; Артем с удивлением заметил, как он приобретает черты акулы, которая вцепилась зубами в бредень и яростно треплет его, словно бульдог тряпку.
- Режь!
Клод услышал. Выхватив из кармана нож, он полоснул по веревке. Натянутый канат дзинькнул, как тетива лука, и плот освобождено закачался на волнах. Артем схватился за весла. Через несколько минут они – промокшие и уставшие – вывались на берег. Вобер достал из рюкзака фляжку и жадно припал к горлышку.
- Что это было? – хрипло спросил Артем.
- Элементаль-переросток, - пробулькал Клод и виновато добавил: – Ильнар о таком не рассказывал.
- Что будем делать?
- Давай для начала вытащим бредень, или что там от него осталось…
В отличие от людей, сосна с честью выдержала испытание на прочность. Вобер отвязал веревку и принялся вытягивать на берег остатки бредня. Артем отжал вещи, развесил их на кустах и, оставшись в одних трусах, решил развести костер, когда услышал:
- Есть бог на свете…
Сетка сияла прорехами, тут и там в ней запутались водоросли и коряги, а посредине набухал студенистый сгусток, в котором Артем без труда распознал родного брата того здоровяка, который чуть не испортил им всю рыбалку.

Отражение Земля. Мекка.

…Как объяснил Рене господин, шепот Арха продуцирует несложные иллюзии, которые маскируют владельца под доминирующий вокруг него цвет. Стоило голему подуть на лопасти миниатюрного артефакта, как тот засвиристел, оценивая обстановку и подзаряжаясь. Жак не преминул восхититься результатом:
- Ну, ты вылитая Белоснежка!
- Заткнись, придурок, - поморщился Рене и протянул напарнику второй экземпляр шепота. – Не то станешь моим любимым гномом.
Неотличимые теперь от паломников, големы бросили мотоциклы и быстро зашагали по дороге. Рене постоянно оглядывался и вскоре удовлетворенно хмыкнул – он оказался прав, полицейские гнались именно за ними. Ага, попробуйте теперь, найдите! Радость голема была недолгой – джип с мигалками двинулся следом. Поразмыслив немного, Рене пришел к неутешительному выводу: копам известна цель господина. Нужно торопиться, а как это сделать без мотоциклов?
Немногие автомобили и автобусы, следующие в попутном направлении, были переполнены, да и двигались еле-еле. Один раз над головами прострекотал легкий вертолет - как раз то, что нужно, но Рене решительно не представлял, чем можно заинтересовать пилота воздушного такси. А тут еще сзади показался знакомый джип и големы на всякий случай укрылись в придорожном кафе, не доверяя полностью магическим прибамбасам.
В помещении было прохладно, шелестел кондиционер, витали ароматы жареного мяса, но посетителей было немного. Открыв меню, Рене понял почему – цены тут не то, что кусались, а сразу отгрызали руки по локоть. Впрочем, ничего удивительного: пока одни бьют в церкви поклоны, другие зарабатывают на этом деньги. Голем даже решил поддержать предприимчивого кабатчика и заказал самые дорогие блюда. Результат не заставил себя ждать – несмотря на хадж, довольный хозяин выставил на стол щедрых паломников бутыль вина, а тут подоспел шашлык из бараньих ребрышек, густая похлебка с непроизносимым названием, но изумительным вкусом; красная рыба, запеченная на углях; мясной попкорн с овощами, домашний хлеб и целый казан плова.
Полицейский джип давно проехал мимо, а големы всё работали челюстями, порыгивая и порыкивая. Другие посетители им не досаждали, кабатчик усадил дорогих гостей в отдельный кабинет сразу, как только понял, насколько они ему дороги. Праздник живота прервал звонок мобильного, от которого Рене потерял аппетит – ведь звонить ему мог только один человек.
- Вы на месте? – коротко спросил повелитель.
- Е-е-еще нет.
- Идиоты, - почти равнодушно констатировал господин. – За пять суток можно шар земной обогнуть. К обеду завтрашнего дня вы обязаны быть у Черного камня и выпустить римский огонь. Если вас не будет там, вас не будет нигде.
Рене молча слушал гудки, чувствуя, как предательски дрожат руки. Дьявол, ну зачем они гуляли в отеле столько времени?! А кто мог предположить, что этих паломников будет ТАК много?! Да еще и полицейские эти надоедливые…
- Кто звонил? – спросил Жак, облизывая пальцы после плова.
Рене без замаха двинул напарника в челюсть. Тот рухнул со стула и обиженно взвыл из-под стола:
- За что?!
- За траву твою сранную! Кто мне еще может звонить?! Думаешь, мамочка твоя?
- Очень смешно, - буркнул Жак, поднимая стул и потирая скулу. – Что сказал господин?
- Что развоплотит нас, если к обеду завтрашнего не будем в Мекке.
- Деньги еще остались?
- Конечно.
- Я там пикап на заднем дворе приметил, может кабатчик сдаст нам его в прокат?
Несмотря на щедрые посулы, автомобиль хозяин дать отказался, но сообщил дорогим клиентам, что его любимый сын сейчас едет из Джидды в Мекку и обязательно заглянет к отцу, а уж он попросит доставить таких замечательных людей по месту назначения. Естественно, за небольшую плату.
- А кто у нас сын? – спросил Рене.
- Капитан полиции, - ответил улыбчивый кабатчик. – Его вызвали с двумя грузовиками автоматчиков на подкрепление в Мекку. Говорят, там готовится теракт, но вы об этом, пожалуйста, никому…
Сидя на заднем сиденье полицейского джипа, Рене косился на амулет Жака и размышлял о том, что есть в данной ситуации некий элемент сюрреализма, как на картинах этого психа Дали. Кто бы мог подумать, что их повезут на дело те, кто по долгу службы обязан задержать? Поневоле начнешь верить в провидение, которое прогибается перед грандмастером иллюзий.
Глубокой ночью они въехали в город и распрощались с любезным капитаном. Несмотря на поздний час, по улицам бродило столько народу, что приходилось изрядно поработать локтями, дабы просто оставаться на месте. Гостиницы были переполнены, но Рене удалось снять до утра кладовку с единственной койкой за сумму, хватившую бы на весь пентхаус «Шеритана». Жак, конечно, спал на полу.
Утром, когда големы отправились к Черному камню, их ждал сюрприз. Автоматчики любезного капитана позакрывали все ворота Запретной мечети, кроме главных, где дежурили полицейские – на носу одного красовались очки с разбитым стеклом, в которых Рене с удивлением признал давнюю пропажу. Артефакты можно было отключать, больше они помочь не могли. Но как пройти к Черному камню?
Господин учил всегда быть наблюдательным, а для маскировки использовать наряд, максимально скрывающий тело. Внимательно обозрев площадь, Рене понял, в кого им стоит перевоплотиться, как бы не противно ему было подобное одеяние. Подходящие тряпки нашлись на бельевой веревке ближайшего двора. Закутавшись в паранджу с головы до пят, големы пристроились к группе толстух, семенящих в направлении ворот. Маскировка удалась, их даже не досмотрели! Рене ухмыльнулся – этим тупым полицейским никогда не поймать его.
Вокруг Черного камня бродило никак не меньше миллиона паломников. Сквозь гул молитвы долетело стрекотание вертолета. Рене пихнул Жака и они начали протискиваться к центру гигантской круговерти. Вскоре вновь зазвонил мобильник.
- Я вас вижу, - сказал повелитель. – Как только достигнете цели – действуйте.
Показалось, или в голосе господина Рене послышались теплые нотки? Воодушевленный голем начал сильнее расталкивать толпу, не обращая внимания на гневные окрики. Сейчас вы все у меня узнает, в чем истинное величие бога, хмыкнул Рене. Вот и огромный куб, а из стены его бородавкой торчит Черный камень. Голем с наслаждением скинул недостойные воина тряпки и выхватил из-за пазухи заветный мешочек.
- Нечестивцы!!! – взревела площадь.
- Еще какие! – рявкнул Рене и рванул тесьму.
Римский огонь выплеснулся из мешка, растекаясь по Черному камню маслянистой пленкой. Блестящие гроздья начали разбухать, падать вниз тяжелыми смоляными каплями. Остолбеневшие от такой наглости мусульмане качнулись в едином порыве к осквернителем святыни. Жак дал одному в ухо, Рене отмахнулся, уложив поспать сразу двоих, когда опомнившиеся паломники навалились на големов всей массой. Скрюченные пальцы сорвали очки, выдавливали глаза, царапали кожу, рвали куртки. Кто-то душил, рука хрустнула и повисла плетью, чьё-то колено впечаталось в пах. Дышать невозможно, тело сдавили. Рядом хрипит Жак, пуская носом кровавые пузыри. В глазах потемнело. Вот и всё, решил Рене.
Давление ослабло. Где-то закричали. Жутко, страшно. С другой стороны раздался рёв, точно человека свежевали заживо. Сидевшего на Рене паломника лизнул язык пламени, человек удивленно замер, кожа его почернела, съежилась, пересохшая глотка исторгла запоздалый вопль. И вот уже все вокруг заорали, задвигались, силясь вырваться из живого кольца, объятого пламенем.
Голем медленно поднялся. Потоки римского огня огибали сапоги, устремляясь к беснующимся людям – таким теплокровным и вкусным. Жак стоял на четвереньках, Рене смахнул с него пепел и поднял напарника на ноги. Вокруг бушевало пламя, ветер вздымал серый прах. Неумолкаемый крик раздирал Запретную мечеть изнутри. Вот так вам всем, ублюдки – сплюнул кровавой слюной Рене. Все сдохните здесь. Все.
Толпа впереди раздалась. Стоящего перед ним человека Рене знал прекрасно – тот уже не раз мешал планам господина. Но не на этот раз. Что можно противопоставить ревущей мощи первозданного огня, ненасытному пламени из самого недра земли?! Ничего. Так что повелитель получит сегодня силу всех этих никчемных людишек – как и рассчитывал.
Что это? О мостовую гулко стукнулся кусок льда. Черные щупальца коснулись его и тут же отпрянули, будто обожглись холодом. Ледяной глыбе хватило и этого краткого прикосновения – на глазах изумленных големов она пошла трещинами, потекла водой, вытянулась и превратилась в студенистого червя. Вспыхнули блестящие жилы, сократилось прозрачное сердце. Червь открыл пасть и бросился на брызнувшие врассыпную маслянистые капли. Люди отступали, освобождая место диковинному охотнику. Черные лужицы пытались спасти на стенах Каабы, но и тут их настигал гигантский червяк, слизывая римский огонь с поверхности святыни, словно грязные разводы с кристально-чистого стекла.
- Пошли, пока они не очухались, - буркнул Рене. – Здесь нам делать больше нечего.
* * *

* * *
…Смолин ожидал услышать грохот взрыва, но с площади долетали только крики горящих людей, милостиво приглушенные стеклами террасы. Странное пламя словно плавило куб храма; Кааба постепенно исчезала, подрагивая в круге огня. Павел чертыхнулся и побежал вниз по лестнице.
Ветер гонял по площади серый пепел и орущих людей. Они давили друг друга, силясь уйти от беспощадного пожара; неумолкаемый рев бился в стены Запретной мечети, выламывая окна и двери. Полицейские пытались остановить панику, но как можно противостоять многотысячной толпе, объятой ужасом? Пожарники нашли решение – они шли плотной группой от главных ворот, прямо на ходу поливая людей из брандспойтов, но что-то подсказывало Павлу, что водой этот огонь не потушить. Майор выхватил пистолет, несколько раз выстрелил в воздух и начал протискиваться к разрушенному храму.
Люди сначала отпрянули, но первобытный ужас перед огнем быстро поборол современный страх перед оружием. Смолина толкнули, на него налетел мужчина с безумными глазами, кричащий что-то про конец света. Павел упорно шел против течения, он должен остановить этих террористов! И быть бы ему затоптанным, но что-то неуловимо изменилось в настроение толпы.
Крики стали тише, давление ослабло. Люди останавливались, вертели головами, словно недоумевая – и что на них нашло? Один, другой оборачивались, видели отступивший огонь, делали шаг, и вот уже толпа в едином порыве качнулась назад, к своей поруганной святыне.
Вокруг обломков сомкнулся молчаливый круг. Смолин протолкался к центру и увидел мастера иллюзий. Ну конечно! Кто бы еще смог остановить толпу? Вобер держался за шарик у себя на груди и, прикрыв глаза, что-то шептал. Майор уже хотел подойти, когда заметил нечто более интересное.
Похожая на взбесившийся брандспойт змея стремительно двигалась вокруг останков храма, слизывая с него маслянистые капли. Именно этой гадостью террористы хотели сжечь всё вокруг, понял Смолин. Люди наблюдали за своим диковинным спасителем с безопасного расстояния, кто-то одобрительно вскрикивал. По мере насыщения белесая рептилия постепенно темнела, двигалась всё медленнее, пока, наконец, не свилась вокруг обломков Черного камня и застыла.
- Ваша зверушка? – спросил Павел, подойдя к Воберу.
- Какая зверушка? – удивился тот, открыв глаза.
- Эта…
Змея становилась всё более прозрачной, истончалась в воздухе, словно мираж, пока не исчезла вовсе, забрав с собой добычу. Люди удивленно выдохнули. Потемнело. Смолин задрал голову. На солнечный диск наползала тень, забирая с собой тепло и свет этого мира. В толпе кто-то заплакал. Один за другим паломники начали опускаться на колени, взывая к Аллаху.
- Это что, затмение? – тихо спросил Павел.
- Боюсь, всё гораздо серьезнее, - ответил Вобер. – Пентаграмма Земли рушится, отражения начинают сливаться в одно.
На Запретную мечеть опустился мрак. Ярче вспыхнули фонари на стенах. В толпе уже не стесняясь рыдали мужчины и женщины, оплакивая крушение святыни и мира.
- Павел Аркадьевич, не пугайтесь, я уже видел такое, - сказал подошедший Ломов. – Сейчас Солнце выйдет из тени Луны и вновь будет светло.
- Не будет, - выплюнул мастер иллюзий.
У Смолина засосало под ложечкой от страшной обреченности этих слов. Если раньше он еще сомневался в правоте Вобера, то вот сейчас понял – тот не врет и не преувеличивает опасность.
- Темнота накроет этот мир и сотни других, - продолжил Клод. – Если Балдур разрушит два последних храма, свет уже не вернуть.
- Ну ни хрена себе! – воскликнул Шрек. – Откуда вам знать?
- Помолчи, Макс, - устало сказал Смолин. – Клод, вы видели этого человека? Хоть как он выглядит?
- В одежде предпочитает черный цвет, классический костюм. Телосложение худощавое, волосы длинные, лицо породистое, носит пижонскую бородку с кольцом…
- Я его видел! – вскричал Смолин. – Вверху, на террасе!
- Черт! Артем!
Клод побежал, расталкивая застывшую толпу. Павел рванул следом. Вот и знакомый проем – Смолин мимоходом отметил, что Вобер лишь мазнул рукой по электронному замку, и дверь отворилась. В гостевой комнате никого не было. Павел дернул из кармана бинокль, но видел уже без него, что вертолетная площадка пуста, Балдура и след простыл. А ведь был так рядом! Майор саданул кулаком в стекло. Клод скрылся в боковом проходе. Смолин вновь чертыхнулся и побежал догонять мастера.
Артем лежал за углом, из носа текла кровь. Закрыв глаза, Вобер сидел рядом и ощупывал голову юноши. Не выпуская из руки пистолет, майор плюхнулся рядом.
- Что с ним? Живой?
- Да, просто без сознания.
- Слава богу!
- Я специально послал его наверх, думал, тут будет безопасно.
Артем открыл глаза одновременно с Вобером. Смолин подал юноше платок и тут заметил, что глаза художника изменились с последней встречи – появилось в них нечто жуткое, словно их обладатель прошел не одну войну и видел множество смертей.
- Он был здесь, - прохрипел Артем, утирая кровь и морщась. – Я побоялся вступать в открытую схватку, хотел перенаправить поток энергии, но там такой напор, будто плотину прорвало…
- Ты чуть не надорвался, - сказал Клод. – Больше так не делай, нужно по-другому.
- Я видел, как гибнут люди, - продолжил юноша. – Их души-сгустки притягивались к нему как магнитом, а сила Каабы текла прямиком в Сандор. Безудержно, безостановочно… как он смог контролировать такую мощь? Не понимаю… не знаю, как остановить его.
- Ты обязательно придумаешь, - без тени сомнения сказал Вобер. – А сейчас пойдем, нам нужно торопиться. Майор, проводите нас?
- Конечно! Может, вызвать «скорую»?
- Нет, она нужнее людям внизу. У Артема шок, но он справится.
Уже втроё они спустились с террасы и вышли на площадь. Мелькали лучи фонариков, тревожными огнями вспыхивали маячки автомобилей спецслужб, а над всем этим висел гул коллективной молитвы.
- Почему так темно? – спросил Артем. – Неужели я так долго провалялся?
- Отражения сливаются в одно, физика сходит с ума. Где-то свет солнца уже выжег всё дотла, здесь же наступила вечная ночь, - сказал Вобер. – Если мы хотим хоть что-то ещё исправить, нужно спешить. Процесс запущен, и Балдур не станет медлить с последними святынями.
Они остановились у полицейского заграждения. Внутри уже сновали эксперты, принюхивались к руинам овчарки. Из толпы выбрался Ломов и помахал им рукой.
- Идите сюда! Магомет что-то нашел!
Их недавний водитель стоял на коленях у обломков с блестящими прожилками, из глаз особиста текли слезы. Рядом заходились в религиозном восторге два имама.
- Что случилось? – спросил Смолин.
- Черный камень жив! – воскликнул Магомет. – Они не смогли уничтожить его! Неверные уже один раз взорвали святыню, но и тогда он устоял, лишь распался на части. Видите эти серебряные проволочки? Ими тогда и скрепили осколки. Аллах Акбар!
- Это что-то значит? – спросил Смолин у Вобера.
- Лишь то, что надежда еще остается, - ответил тот. – Летим в Иерусалим.

Глава 23.
Джидда - Иерусалим.

Голова раскалывалась от боли. Артем поморщился - всё-таки вертолет не самое удобное средство транспорта. Впрочем, выбирать не приходится, хорошо уже, что майор вытребовал у арабов это чудо техники. Может, и Клод поспособствовал? Артем покосился на друга – самоуверенности у того поубавилось, в глазах читалось тщательно скрываемое беспокойство, если не отчаяние. Сейчас Любимов даже жалел о вновь приобретенных способностях – если уж мастер иллюзий в таком состоянии, то недоделанному дуалу впору кричать от ужаса.
Несмотря на день, в иллюминатор словно брызнули чернилами. Небо затянуло облаками, звезд не разглядишь; непроглядную мглу разбавляли лишь редкие огоньки на земле. В мире нарастала паника. На небольшом телевизоре, установленном в салоне вертолета, показывали новости CNN. Сквозь гул лопастей в наушники пробивался тревожный голос диктора, вещающий о беспорядках в городах и странах, невиданном разгуле преступности и массе непонятных происшествий. Картины пожаров сменяли на экране плачущие женщины, растерянные астрономы и нарочито обеспокоенные политики.
- Израиль разрешил свободный пролет, - раздался голос пилота. – Нас не собьют.
- У них всегда было особое отношение к террористам, - отозвался Смолин. – Вспомните мюнхенскую Олимпиаду.
- А что там произошло? – спросил Ломов.
- Макс, ты меня поражаешь! Тогда убили одиннадцать израильтян, а Моссад потом выследил и показательно расправился со всеми террористами.
- Здорово! – воскликнул координатор ФОС.
- Нескольким боевикам удалось уйти от гнева божьего, - охладил его пыл Вобер. – Один жив до сих пор.
- Вот как? – удивился Ломов. – Павел Аркадьевич, всё-таки нам надо было согласовать сначала всё с Москвой.
- Максим, смотри новости. Мир рушится, какие нахрен согласования?! Если мы не достанем этого Балдура, согласовывать уже будет нечего. Нам надо действовать быстро и вместе, правильно я говорю, господин Вобер?
- Конечно, я уже согласился с вами, - сказал Клод. – Поэтому мы здесь.
- Но вы пока не поделились с нами своим планом.
- Я думаю, - отмахнулся Вобер. – День или два у нас есть, Балдур должен подготовиться к новому иссушению.
Артем выпил еще одну таблетку обезболивающего. Правильно сказал Клод, ему рано еще выступать против грандмастера напрямую. Но ведь всё было так наглядно, он практически осязал потоки энергии, бьющие из разрушенного храма! Бери и пускай их, куда хочешь, но вот тут он и прокололся, лёгкость была обманчивой. Словно постепенно сгибаешь упругое дерево, оно вроде бы поддаётся, а потом – раз! – и в момент выпрямляется, откидывая тебя в сторону, как надоедливого дятла.
Видел Артём и другое – как гибли люди, а затем их души-сгустки поглощал Балдур, на глазах становясь сильнее. Но ведь и Клод раньше впитал силу убитых охранников, даже напит вспыхнул! Видимо, для великих свершений требуются и великие жертвы, решил Артем и тут же подумал с легким беспокойством, как обыденно для него сейчас стала смерть других людей, а ведь раньше и помыслить не мог причинить вред человеку. Хоть сейчас иди в генералы, которые без трепета отправляют на смерть полки, если это поможет делу.
- Клод, а что если Балдур пресытится всей этой энергией?
- Вряд ли, аппетиты у него еще те.
- А если отравится?
Полицеские развернулись к Артему. Вобер подвинулся ближе.
- Ну-ка выкладывай, что ты задумал.
- Боюсь, мой план слишком радикальный. Да и не знаю, сработает ли…
- Я готов ухватиться за любую соломинку, - буркнул майор. – В отсутствии веника…
- В-общем, мы должны согнать в храм как можно больше сатанистов, - выдохнул Артем.
* * *

Как вариант: На экране картины пожаров сменялись плачущими женщинами, растерянными астрономами и нарочито обеспокоенными политиками.
То есть они не сами сменяли друг друга, а кем-то сменялись.
Вместо второго "всё" можно поставить "действия" или что-то подобное.
Очень странное сравнение. Когда это деревья сбрасывали дятлов?

Глава 23.
Джидда - Иерусалим.

Голова раскалывалась от боли. Артем поморщился - всё-таки вертолет не самое удобное средство передвижения. Впрочем, выбирать не приходится, хорошо уже, что майор вытребовал у арабов это чудо техники. Может, и Клод поспособствовал? Артем глянул на друга – самоуверенности у того поубавилось, в глазах читается тщательно скрываемое беспокойство, если не отчаяние. Сейчас Любимов даже жалел о вновь приобретенных способностях – если уж мастер иллюзий в таком состоянии, то недоделанному дуалу впору кричать от ужаса.
Несмотря на день, в иллюминатор словно брызнули чернилами. Небо затянуло облаками, звезд не разглядишь; непроглядную мглу разбавляли лишь редкие огоньки на земле. В мире нарастала паника. Небольшой телевизор, установленный в салоне вертолета, транслировал новости CNN. Сквозь гул лопастей в наушники пробивался тревожный голос диктора, вещающий о беспорядках в городах и странах, невиданном разгуле преступности и массе непонятных явлений. Картины бедствий сменялись на экране плачущими женщинами, растерянными астрономами и нарочито обеспокоенными политиками.
Артем прильнул к иллюминатору. В черном небе разрасталась дыра с рваными краями, внутри неё плескалось холодное пламя. Трещина протянулась от края до края, из неё, как тесто из кадушки, полезло синее желе. От него отделялись, срывались вниз капли, оставляя на темном небосклоне красные росчерки. Артем видел подобное, когда в прошлом году на Землю обрушился поток Леонидов, только тогда метеоры сгорали в атмосфере, а здесь куски льда падали в пустыню, вздымая тучи песка.
- И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются, - мрачно продекламировал Вобер.
Спохватившись, реальность этого мира потихоньку вытеснила захватчиков, края трещины сошлись, словно бог застегнул гигантскую «молнию», и небо вновь стало непроницаемо черным.
- Израиль разрешил свободный пролет, - раздался голос пилота. – Нас не собьют.
- У них всегда было особое отношение к террористам, - сказал Смолин. – Вспомните мюнхенскую олимпиаду.
- А что там произошло? – спросил Ломов.
- Макс, ты меня поражаешь! Тогда убили одиннадцать израильтян, а Моссад потом выследил и показательно расправился со всеми преступниками.
- Здорово! – воскликнул координатор ФОС.
- Нескольким боевикам удалось уйти от гнева божьего, - охладил его пыл Вобер. – Один жив до сих пор.
- Вот как? – удивился Ломов. – Павел Аркадьевич, всё-таки надо было согласовать сначала свои действия с Москвой.
- Максим, смотри новости. Мир рушится, какие нахрен согласования?! Если мы не достанем этого Балдура, согласовывать будет уже нечего. Надо действовать быстро и вместе, правильно я говорю, господин Вобер?
- Конечно, именно поэтому мы здесь.
- Но пока не поделились своим планом.
- Я думаю, - отмахнулся Вобер. – День или два у нас есть, Балдур должен подготовиться к новому иссушению.
Артем выпил еще одну таблетку обезболивающего. Правильно сказал Клод, рано ему еще выступать против грандмастера напрямую. Но ведь всё было так наглядно, он практически осязал потоки энергии, бьющие из разрушенного храма! Бери и пускай их, куда хочешь, но вот тут он и прокололся, лёгкость оказалась обманчивой. Словно постепенно сгибаешь упругое дерево, оно вроде бы поддаётся, а потом – ррраз! – и в момент выпрямляется, откидывая тебя в сторону.
Видел Артём и другое – как гибли люди, а затем их светлые души-сгустки поглощал Балдур, на глазах становясь сильнее. Но ведь и Клод раньше впитал силу убитых охранников, даже напит вспыхнул! Видимо, для великих свершений требуются и великие жертвы, решил Артем. Как обыденна стала для него сейчас смерть других людей, а ведь раньше и помыслить не мог причинить вред другому человеку! Хоть сейчас иди в генералы, которые без трепета отправляют на смерть полки, если это хоть немного приблизит победу.
- Клод, а что если Балдур пресытится всей этой энергией?
- Вряд ли, аппетиты у него еще те.
- А если отравится?
Полицейские развернулись к Артему. Вобер подвинулся ближе.
- Ну-ка, выкладывай, что задумал.
- Боюсь, мой план слишком радикальный. Да и не знаю, сработает ли…
- Я готов ухватиться за любую соломинку, - буркнул майор. – В отсутствии веника…
- В общем, мы должны согнать в храм как можно больше сатанистов, - выдохнул Артем.
* * *
Иерусалим. Храм Гроба Господня.

- Вы с ума сошли! – митра епископа тряслась от негодования. – Это богохульство! Ни одна конфессия не пойдет на это!
- Спокойно, мы просто пытаемся спасти мир, - сказал Вобер и повернулся к остальным: - Зайдем внутрь?
Раздраженный епископ остался позади, они протолкались через толпу перед входом в храм, который значился следующей мишенью безумного грандмастера. Верующие стекались сюда со всего Иерусалима, это живо напомнило Артему, как в Питер привозили пояс Пресвятой Богородицы, и как люди стояли сутками в очереди на улице, чтобы поклониться древней святыне.
- Ты уверен в своей идее? – спросил Клод.
- Не знаю, - вздохнул Артем. – Когда я стоял там и смотрел, как Балдур пожирает светлые души, мне показалось правильным подсунуть ему для разнообразия темных и посмотреть, что из этого выйдет. Он питается энергией, как вампир кровью, понимаешь? А что если изменить знак этой энергии с плюса на минус? Думаю, ему точно не понравится.
- Но почему сатанисты? Можно просто собрать кучку подонков-уголовников, их души явно не отличает праведность.
- Надолго ты их не зачаруешь, и деньги сейчас ничего не значат. А секту можно заинтересовать чем-нибудь нематериальным, например, воцарением их бога на земле. Эта затянувшаяся ночь как нельзя лучше подходит для такого исхода, не находишь?
Клод внимательно посмотрел на Артема и кивнул. Слабая улыбка тронула губы мастера.
Смолин с Ломовым тем временем ушли вперед с двумя израильскими полицейскими, прокладывающими дорогу. Артем остановился у мраморной плиты, над которой теплились лампады.
- Камень Помазания, - вспомнил о своем хобби гида приободренный Вобер. - Когда Иисуса сняли с креста, его положили именно здесь, умастили алоэ и мирром, а потом завернули в плащаницу. Справа, под Голгофой, вход в часовню Адама. Слева – проход к ротонде Воскресения.
Артем крутил головой и с интересом разглядывал пространство храмового комплекса. Это надо же, он словно прикоснулся к прошлому, своими глазами увидел истоки собственной религии! Массивные колоны, красочные фрески, величественные своды – всё это можно увидеть в большинстве храмов, но здесь действительно чувствовалось присутствие Бога. На эту гору, убранную сейчас в разноцветный камень и украшенную иконами и лампадами, когда-то восходил сам Иисус Христос. Здесь он принял смерть, его кровь стекла с Голгофы и омыла череп Адама, искупив таким образом первородный грех человечества. Неужели кто-то может усомниться в этом? Неужели кто-то хочет разрушить эту священную красоту?
Свет от множества свечей плясал на стенах, казалось, святые на иконах двигаются, мудро улыбаются и кивают юному дуалу. Повсюду стояли люди, гул молитвы наполнял храм. Полицейские свернули влево, Клод с Артемом постарались не отставать, протискиваясь между верующими.
Купол украшало изображение солнца. Посередине имелось отверстие, через которое днем проникали лучи настоящего светила, а сейчас чернела мгла. В центре круглого зала возвышалась ротонда Воскресения – сделанная из камня часовня, заключенная для прочности в каркас из металлических полос. Перед входом в неё стояли два архиерея в красно-золотых саккосах - один держал пучки горящих свеч, второй посох. От толпы молящихся их отделяли священники рангом пониже, в бело-голубом облачении. Зал наполняли звуки песнопения.
- Мы успели как раз к православной литургии, - пояснил Клод. – Богослужение расписано до утра, в три часа придут армяне, а после шести – католики.
- Армяне пролезли и здесь, - буркнул Ломов, разглядывая состоящие из многих арок стены. – Вон там хорошо бы посадить парочку снайперов для перекрестного огня, а вон там спрятать взвод спецназа.
- Конфессии не пойдут на это, - нахмурился майор, - Мы можем рассчитывать только на себя.
- Я думаю, мишенью Балдура будет как раз эта ротонда, - сказал Вобер. – Именно здесь находится кувуклия с Гробом Господнем, именно сюда сходит Благодатный огонь в православную Пасху. Это главное место храма.
- Вход один, - заметил Артем. – Балдур не сможет пройти незамеченным.
- В Мекке уже смог, - сказал Клод. – Давайте действовать по плану, ничего другого нам не остается.
- А где найти этих сатанистов? – спросил Смолин. – Да и есть ли они вообще в священном городе?
- Зло найдется везде, - ответил Вобер. – Потри хорошенько праведника и обнаружишь грешника. Раньше я бы посоветовал сходить на рок-концерт, а сейчас достаточно будет пройтись по окраинам - чем ближе конец света, тем больше тьмы на улицах.
* * *
Иерусалим. Старый город.

Если храм даже снаружи освещали мощные прожектора, то на окраинах мрак разгоняли лишь редкие фонари. Сделанные из желтоватого камня дома походили друг на друга как близнецы. Людей на улицах было немного, жители предпочитали пережидать страшное время за крепко запертыми дверями, молясь и уповая на помощь небесных сил, а на худой конец – родного правительства. Ломов подозрительно оглядывал подворотни и всё порывался достать табельный глок. Заметив беспокойство напарника, майор хмыкнул:
- Кто-то нервничает?
- А как же иначе, Павел Аркадьевич? После всех этих событий только и ждёшь, что из темноты выскочит страхолюдина какая. Я думал, съездим спокойно к арабам, позагораем, искупаемся, поймаем нашего террориста и домой. А тут люди заживо горят из-за штучек колдовских… да что люди, солнце исчезло! Это уже, знаете ли, ни в какие ворота. Меня к такому не готовили.
- А кого готовили? Бери вон пример с Любимова – собран, спокоен, даже планы какие-то строит.
- Сравнили! Этот парень как раз в таких вещах разбирается, его целый мастер иллюзий учил, а у меня до сих пор в голове не укладывается… но вы не думайте, что от меня требуется, всё сделаю!
Впереди показалась освещенная факелами площадь. Около ста человек возбужденно гудели, окружив испещренную черными рунами бетонную тумбу. Стоящий на ней мужчина яростно размахивал руками, брызгал слюной и даже подпрыгивал от возбуждения, стараясь донести до толпы свои мысли. Многие люди подхватывали его слова, скандируя их на манер лозунгов. В сторонке скучали двое полицейских, но, несмотря на явную несанкционированность митинга, прекратить волеизъявление народа не спешили. В общем-то Павел их понимал – в такое время лучше дать людям выпустить пар на таком вот импровизированном форуме, чем позволить толпе крушить витрины магазинов и поджигать автомобили.
- Грядет конец света! – неистовствовал оратор. – Тот бог, которого нам навязывают веками, хочет уничтожить наш мир! Вам лгали! Поганый Христос никого не любит, это он вселенское зло, мы должны отречься от него и присягнуть истинному господину, в этом наше спасение! Вы хотите жить?!
- Да!
- Хотите любить жену, растить детей, заниматься любимым делом?!
- Да! Да! Да!
- Хотите жить свободно, без страха и оглядки на дурацкие заповеди?!
- Хотим!
- Вы свободны, я благословляю вас! Восславьте господа нашего Люцифера! Он защитит нас, он даст силы, он поможет нам! Грядет его царство, он снизойдет на землю и прогонит тьму! Приди к нам, сын зари!
- Люцифер, приди! Приди, Люцефер!
Люди потрясали факелами, многие опускались на колени и возносили молитвы темному небу. Несколько мужчин чертили мелом на пыльной брусчатке пентаграмму, другие расставляли в её углах свечи. Проповедник встал в центр, забормотал что-то, безумно вращая глазами. Смолин обернулся к Воберу.
- На ловца и зверь бежит?
- Достойный экземпляр, - кивнул Клод. – Дождемся окончания этой вакханалии. Сдается мне, сегодня Люцифер еще не почтит нас своим присутствием.
* * *
Артем во все глаза смотрел на нежданное представление. Клод был прав, трудные времена будят в людях порой такое, чего в повседневной жизни и не увидишь. Вон тот мужчина в черных брюках и белой рубашке – по виду обычный клерк, а размахивает факелом и выкрикивает имя дьявола с жаром потомственного сатаниста. Или та девушка, обнажившая в религиозном экстазе белые груди и трясущая ими перед лицом бородатого толстяка, - ну ведь прирожденная ведьма-нимфоманка!
Артем взглянул истинным зрением. Души этих людей не были темными, но уже покрылись черными кляксами, словно зараженное грибами-паразитами дерево. Другое дело, с десяток адептов, что собрались сейчас вокруг пентаграммы, прикрывая своего пастыря от возможной опасности, – этих тьма поглотила без остатка, для дуала они выглядели черными фигурами без единого светлого пятнышка. Артем указал на них Клоду:
- Эти подойдут.
Сзади раздался вой сирены. Полицейским надоело-таки просто наблюдать за творящимися на площади безобразиями и они вызвали подкрепление. Из двух микроавтобусов выпрыгивали бойцы со щитами и в касках, слаженно шли на толпу. Кто-то закричал, в полицейских полетели факелы и камни, истерично заверещала полураздетая девица, которой досталось дубинкой ниже спины. Адепты окружили проповедника, начали отступать по боковой улице, оставляя позади растерянных неофитов. Вобер кивнул Смолину, все вместе они двинулись вдоль стены вслед за беглецами.
Через два квартала те скрылись в темноте арки. Выждав немного, майор заглянул за угол и махнул рукой – чисто. Проход вывел в круглый дворик с черными окнами и единственной дверью, способной при желании выдержать попадание артиллерийского снаряда. Пожав плечами, Вобер забарабанил по железной створке кулаком. Грохот всполошил местных крыс, те запищали, невидимые за решетками подвальных окон. Озираясь, Ломов потянул из кобуры пистолет, Артем отрицательно мотнул головой.
Долгую минуту ничего не происходило, Клод уже примерился к двери ботинком, когда на стене ожил динамик:
- Кто там?
- Друзья. Нам нужно поговорить с вашим лидером.
- Приходите утром.
- Если мы не поговорим сейчас, утра уже не будет.
За дверью долго раздумывали, наконец, динамик выплюнул:
- Сколько вас?
- Четверо.
- Оружие есть?
- Да.
- Входите. Только без резких движений.
Щелкнул электронный замок. Артем прошел вслед за Вобером и полицейскими в дверь, они оказались в тесном тамбуре. Единственная лампочка освещала штукатуреные стены с рядом бойниц, сбоку выдвинулся металлический ящик.
- Всё оружие в лоток.
Ломов засопел недовольно, Смолин сделал страшное лицо и напарник повиновался. Артем взглянул на Вобера, тот развел руками. Всё правильно, они сами как оружие. Впереди открылась следующая дверь, показалась рамка металлодетектора – доверять гостям здесь никто не собирался.
Артем всегда держал сатанистов за придурковатых юнцов, которые жгут на кладбищах костры и расписывают стены непонятными символами, а оказывается – это серьезная организация. Тут еще надо подумать, чем убедить таких; вряд ли они поверят в приготовленную сказочку о снизошедшем на землю ангеле Балдуре, который решил победить тьму и тем самым отсрочить приход Сатаны.
Стоп! Не годится! И как же он до сих пор не понял, зачем опрометчиво поставил знак равенства между наступлением тьмы и приходом Люцифера? Ведь сатанисты именно его считают правым, он для них бог, сын зари, это для всех остальных – дьявол! Но тогда получается, что приверженцы Сатаны решили биться за добро?! Артем почувствовал, как вспотели ладони. Сказочка не нужна, достаточно сказать им правду. Парадокс, конечно, но, черт побери, может выгореть!
Они остановились на пороге небольшого зала. Красные светильники заливали комнату багрянцем, тускло мерцала нарисованная на полу лестница. Вдоль стен стояли адепты в рясах с капюшонами, в кресле у камина сидел проповедник, производящий сейчас впечатление смиренного старца, но никак не ярого сторонника дьявола, который совсем недавно с пеной у рта призывал людей к поклонению Сатане. Треснуло полено, из камина выскочил уголек и, докатившись до ножки кресла, истаял дымком.
- Вы совсем не похожи на мою паству, – прищурился проповедник.
- Мы поклоняемся другому богу, но дело у нас общее, - сказал Артем, опередив раскрывшего рот Вобера. - Там на площади, вы говорили, что Люцифер придет и развеет тьму. Мы знаем, кто наслал её. Если его убить, свет вернется.
- Ха! И ты, юноша с мертвыми глазами, призываешь нас сделать это?
- Только помочь, сами мы не справимся.
- Ещё бы! Человек, сотворивший такое, без сомнения очень могущественен. Или это и не человек вовсе?
- Иногда я думаю, что он демон, - пробормотал Вобер.
- А твои глаза, пожалуй, будут постарше моих, - заметил проповедник. – Скоро умрут. Что тебе до этого человека?
- Если его не остановить, Земля погибнет.
- Это понятно. Я спрашиваю, что лично для тебя значит его смерть?
- Месть, - помолчав, сказал Клод. – Он убил мою возлюбленную.
- Не самый худший из мотивов, - пожевал губами старик. – Наш господин поощряет исполнение желаний. Тем более таких. Как вы планируете уничтожить этого человека?
- Завтра днем он придет в храм Гроба Господня, чтобы разрушить ротонду Воскресения, - ответил Вобер.
- Как он попадет туда, ведь храм будет закрыт?
- Так же, как и мы. Я знаю секретный ход, он выведет нас в часовню сиро-яковитов, туда, где захоронен Иосиф Аримафейский.
- Я помню, где лежит этот человек, - кивнул проповедник. – Хотя, некоторые глупцы почитают его за святого. Что ж, я верю вам, вы оба отмечены печатью нашего господина и мой долг помогать собратьям. Полагаю, ваши друзья будут воевать в первых рядах? Они же хотят заслужить повышение по службе?
Ломов взвился, тут на его плечо упала тяжелая рука Смолина.
- Чтобы уничтожить этого террориста я готов пойти на сделку хоть с чертом, хоть с дьяволом.
- Вы, наверное, удивитесь, но это одно и тоже лицо, - впервые улыбнулся проповедник. – Просто разные ипостаси нашего Господа. Завтра вы увидите, насколько он могущественен. Мы вам в этом поможем.

Глава 24.
Иерусалим. Заброшенный склад на окраине.

Рука еще болела. Хмурясь, Рене несколько раз сжал кулак – мышцы двигались нехотя, словно после сна. Ныл живот, куда попал коленом дюжий паломник, левый глаз совсем заплыл, сузив обзор. Напарнику тоже досталось - в свалке ему порвали рот и теперь Жак выглядел как тот смешной парень из фильма, Гуйнплен кажется.
На этот раз господин отказался их лечить. Хорошо хоть доставил на вертолете к месту следующего иссушения, строго наказав впредь не высовываться и терпеливо ждать. Будто они когда-то делали по-другому! Ну, покурили травки, ну погуляли немного, но ведь к назначенному времени успели! А то, что тряпки бабские сбросили, так их бы всё равно рассекретили, пусть уж глупые людишки сразу видят, с кем имеют дело. Мы – воины, пусть они боятся и трепещут. Да, именно так. Трепещут! Рене посмаковал пришедшее на ум слово и остался доволен. Трепещут так, как они перед господином.
Покосившееся здание было таким древним, что наверняка помнило еще крестоносцев. Под стенами громоздились кучи мусора, ворота давно рухнули и сквозь гнилые доски проросли чахлые кусты. Настороженно озираясь, големы вошли внутрь.
Под ногами хрустели обломки ящиков, прыскали испуганные крысы. Жак вляпался в кучу дерьма у входа и теперь приглушенно ругался. Это было невозможным, но тьма внутри склада сгустилась до такой степени, что с трудом справлялись даже очки истинного зрения. Вооружившись палкой и фонарем, Рене принялся раскидывать завалы. Жак бросился помогать.
За день они перелопатили груды мусора, кашляя от поднявшейся пыли. Несколько раз на големов самоотверженно бросались крысы, когда под очередной кучей обнаруживались их гнезда. Жак бранился как пьяный тролль и давил еще слепых крысят мощными подошвами гриндерсов, а Рене ухмылялся, глядя на перепачканные кровью и дерьмом ботинки напарника.
Заваленная прогнившими тюками, искомая плита нашлась у дальней стены склада. Обнаружил её со своей удачей Жак. На пыльной поверхности желтоватого камня виднелся полустертый крест – как и говорил господин. Рене принес ломы, големы поднатужились и отвалили тяжелый люк. Из открывшегося провала пахнуло плесенью. Рене вытер со лба пот и достал телефон:
- Господин, мы нашли проход. Ждем!
* * *
…Клод расстелил на столе кусок потемневшей кожи, на котором был изображен подробный план города. Среди мелких домиков выделялись строения с надписями: дворец Ирода, Амфитеатр, притвор Соломонов, Форум, купальня Силоам, а в левом верхнем углу холм – Голгофа. От последней уходила вбок пунктирная линия, явно нарисованная гораздо позже оригинала.
- Иерусалим неоднократно разрушали и перестраивали, но Старый город остался в своих границах, - сказал Вобер. – Когда храмовый комплекс стал единым целым, строители задумались: а что если он вновь подвергнется нападению неверных? Священники должны спастись сами и спасти христианские реликвии от уничтожения. Прямо за ротондой Воскресения, из часовни сиро-яковитов выкопали подземный ход, который протянулся до рощи масличных деревьев. Сейчас на этом месте дорога, огибающая Старый город, какие-то постройки, но я думаю, тоннель до сих пор там.
- Так чего мы ждем? – вопросил Ломов. – Раньше сядем, раньше выйдем!
- Наши братья помогут отыскать вход, - добавил проповедник.
Наступило утро, которое ничем не отличалось от ночи. Артем в глубине души надеялся, что сегодня солнце взойдет как обычно и растопит своими лучами все горести и невзгоды, но чуда не произошло. Черный полог неба всё также укутывал землю, ощутимо похолодало. Если еще вчера они изнывали от жары, то теперь кутались в плащи с капюшонами, которые им любезно презентовал проповедник. Старик шел позади с десятком «братьев», как он называл своих сатанистов. Возможно, это какой-то Орден, наподобие тамплиеров?
- Христиане называют их еретиками, - ответил Клод. – В средние века за ними охотилась святая инквизиция, костры полыхали до небес и церкви тогда удалось остановить распространение нового учения, несмотря на его привлекательность.
- В чем же оно состояло? – спросил Артем, не обращая внимание на закатившего глаза Ломова.
- Ты наверняка знаешь, что когда Христа распяли, один из римских легионеров проткнул Иисуса копьем, чтобы прекратить его мучения. Воин целил в сердце, но из раны полилась вода с кровью. На основании этого еретики утверждают, что наконечник не достал до требуемого органа, рана оказалась тяжелой, но не смертельной. Последователи приставили к распятию лестницу и сняли своего кумира с креста. Его замотали в ткань, словно труп, положили на ту же лесенку и отнесли в укромное место. Позже, когда Иисус поправился, его переправили за море, где он женился на Марии Магдалине и счастливо прожил до глубокой старости, воспитывая многочисленных детей. Не было ни мученической гибели, ни божественного воскресения.
- Это же всё меняет!
- Вот именно. Церковь требует жить праведно, в соответствии с заповедями бога, который якобы искупил грехи человечества своей жертвой, и тогда после смерти ты попадешь в рай. Еретики же говорят, что рая и ада не существует, жить надо здесь и сейчас, жить счастливо, не отказывая себе в удовольствиях. Мало того, они даже придумали, как! В те времена развлечений было мало, не то, что в наш просвещенный век, но если хорошенько подумать, две взаимосвязанных страсти прошли через века и ничуть не потеряли своей актуальности.
- Это какие? – спросил Артем, уже догадавшись.
- Водка и бабы! – хохотнул Шрек.
- Точно, - кивнул Вобер. – Уже тогда талантливые самоучки начали кипятить вино, получая на выходе жидкость, названную арабским словом «алкоголь». С этим понятно. Но вот со второй страстью всё было гораздо сложнее - если ты спал с женщиной, обычно появлялся ребенок, презервативов тогда еще не изобрели. Многие священники, несмотря на обет безбрачия, а может и благодаря ему, имели любовниц. Дети рождались, невольные отцы вынуждены были содержать, пристраивать в жизни бастардов, причем такие сложности возникали и в среде дворян, и даже у королей. Еретики нашли выход – не хочешь ребенка, изливай семя не в женщину, а на неё.
- Гениально! – фыркнул Ломов.
- А главное – просто, - подтвердил Клод. – Новое учение начало приобретать всё новых сторонников, возведя в статус реликвий Святое копье и Священный Грааль – ту самую лесенку, с помощью которой Иисуса сняли с креста и отнесли в безопасное место. Христианского бога еретики назвали дьяволом, да и что это за отец такой, вопрошали они, что спокойно дал распять собственного сына? Церковь заволновалась, почувствовала угрозу своей власти. Именно тогда Папа римский и благословил создание святой инквизиции, наделив её особыми полномочиями. Новая организация оказалась более чем эффективной, выжившие еретики были вынуждены скрываться, их клеймили вероотступниками, дьяволопоклонниками, сатанистами и уничтожали всех, кого удавалось найти.
Артем уже по-новому взглянул на молчаливых монахов, которые шли позади. Нет, тьма из их аур никуда не делась, но вот однозначно зловещей назвать её дуал уже не мог. Без тьмы не было бы и света, разве можно заподозрить злой умысел в данной Богом смене дня и ночи? А именно сейчас, когда эту смену отменил своими действиями единственный человек, природа стремится восстановить равновесие. Пусть даже и с помощью еретиков-сатанистов.
- Почему этот решил, что мы отмечены Люцифером? – шепотом спросил Артем. – А как же Анубис?
- Разные ипостаси Господа, - пожал плечами Вобер.
Впереди показались заброшенные склады. Клод сверился с картой, покрутил головой и уверенно ткнул пальцем в сторону покосившегося здания. Смолин с Ломовым достали пистолеты, пошли впереди. Братья с проповедником прикрывали тыл, причем явно не с пустыми руками – Артем заметил под плащами характерные выпуклости. Луч фонаря скользнул по треснувшей стене и застыл на лежащих воротах.
- Кто-то опередил нас, - сказал Клод, разглядывая отпечаток ботинка в подсохшей коричневой кучке.
Полицейские первыми подошли к темному провалу, заглянули внутрь. Луч фонаря выхватывал из темноты пластиковые бутылки, сгнившие коробки, какое-то тряпье – если складом и пользовались, то исключительно в качестве свалки мусора. Тем удивительнее было облако пыли, медленно оседавшее у дальней стены. Смолин шагнул вперед, выставив в сторону руку с фонарем. Это его и спасло.
Короткая очередь вспорола тишину, свет погас. Полицейские мгновенно бросились на пол. Смолин сдавленно ругался, стиснув отбитую пулей руку; Ломов палил из пистолета в темноту. Артем выглянул на мгновение, спрятался за стену.
- Големы. Двое.
- Слуги грандмастера, - сказал Вобер проповеднику. - Цельтесь им в голову или грудину.
Тот кивнул, братья бесшумными тенями начали просачиваться на склад. Ломов опустошил магазин и вспомнил про очки с одним стеклом – следующие выстрелы координатор слал уже в обозначившуюся цель. Смолин справился с болью и, укрывшись за грудой кирпичей, тоже достал пистолет. Хлестнули злые очереди, свист пуль наполнил пространство склада. Артем было пополз на подмогу, но Вобер покачал головой – еще рано.
Пользуясь тем, что полицейские отвлекли внимание, братья незамеченными продвигались вперед. Артем наблюдал в щелочку, как темные фигуры скользят меж мусорными кучами, ориентируясь на выстрелы. Зажав врага в клещи, братья одновременно поднялись из-за укрытий, свет фонарей уткнулся в големов. Слуги грандмастера и не подумали прятаться, словно бравируя своей неуязвимостью – один еще отстреливался от полицейских, а второй перевел огонь на новые цели. Как бы там не было, слитные очереди из десятка автоматов способны были превратить в руины дом, а уж всего двух, пускай и крепких биороботов, они за несколько мгновений чуть не порвали на куски, концентрация огня всегда себя оправдывает. Один из братьев охнул, когда его достал выстрел голема, но и враги отступили перед шквалом свистящих пуль, упали на колени, а потом и вовсе затихли на грязном полу.
- Наш выход, - махнул рукой Клод.
* * *
…Рене первым заметил пришельцев и, не раздумывая, послал в их сторону очередь из «узи». Жак поморщился – он бы сначала подпустил гостей поближе, а уж потом нашпиговал свинцом. Сейчас же не оставалось ничего, как поддержать огнем старшего. Старшего, но не умного. Когда господин достигнет своей цели, нужно будет сказать ему. Ведь это совсем несправедливо, что осторожный и сообразительный Жак должен подчиняться грубому и недалекому Рене!
Чужаки немного постреляли и затаились, что и требовалось доказать. Пока Жак менял обойму, Рене азартно поливал из автомата кучи мусора, но вряд ли попал в кого-нибудь. Гости же пристрелялись – следующие выстрелы легли куда кучнее и ближе, пуля оцарапала Жаку плечо, он чертыхнулся и отступил за колонну. Рене плевать хотел на осторожность, так и стоял на виду, паля из любимого «узи». Явно представляет себя каким-нибудь Рембо, хмыкнул Жак. Идиот тупоголовый, чтоб тебя грохнули!
Жак выглянул из-за колонны, послал короткую очередь. Вдоль стены скользили какие-то тени. Рене не замечал их, сосредоточив всё внимание на выходе из склада. Жак прыгнул к напарнику, дернул того за плечо, но было уже поздно. Потоки света залили склад, из-за груд мусора вставали фигуры в капюшонах, целясь в големов из короткоствольных автоматов. Дьявол! Жак вдавил спусковой крючок. «Узи» выплюнул в сторону новых противников струю пламени, один упал, но и только.
Вот тут загрохотало! Жак чувствовал, как злые пули впиваются в его крепкое тело, отрывая куски мяса и круша кости. Спрятаться негде, они стоят, словно на расстреле – сзади стена, а между ними вход в подземелья, который им надо охранять любой ценой. Но ведь можно отступить туда, отстреливаться на ходу! Так они выиграют время и сохранят свои жизни! Жак повернулся к Рене, чтобы поделиться своим открытием, даже открыл рот, но слова застряли в глотке. Его напарник без движения лежал на полу. Глаза Рене невидяще смотрели вдаль, очки вместе с верхней частью черепа отсутствовали, из разбитой головы медленно вытекала желеобразная масса. Грудь старшего словно разворотил снаряд. Кто-то знал, куда стрелять, отрешенно подумал Жак. Радости от смерти товарища он почему-то не испытывал.
Жак решил перезарядить автомат, но с удивлением обнаружил, что тот валяется в груде мусора. Вместе с отсеченной очередью рукой. Жак посмотрел вниз – почему-то он стоял на коленях. В плечо вновь кто-то вгрызся, перемалывая кости, словно акула. В грудь точно вдарил молот. Жак медленно завалился на спину, пребольно стукнулся головой о каменный пол. Ну, по крайней мере, целой головой! Больше поводов для радости не было - Жак не мог пошевелить ни ногой, ни рукой; лежал беспомощный, как выброшенная на берег рыбина. К нему медленно шли двое. Против парнишки Жак ничего не имел, но вот чертова Вобера придушил бы собственными руками. Если бы мог. Жак напрягся, пальцы нащупали приносящий удачу амулет. Что-то не так! Жак с усилием повернул голову, боясь поверить в то, что уже знал. Еле сдержал стон. В центре талисмана чернело пробитое пулей отверстие - магия ушла, надеяться больше не на что.
- Где твой хозяин? – донёсся издалека голос Вобера. – Он уже прошел в храм?
Жак хотел ответить, смысла запираться не было, но не смог пошевелить губами. Жизнь медленно покидала биоробота. Жалко, подумал он с сожалением, господин никогда не узнает, как был умен его слуга. Глаза голема остекленели.
* * *
Погибшего сатаниста положили у стены, проповедник коротко пошептал над ним и закрыл мертвецу лицо капюшоном. Больше пострадавших не было, если не считать Смолина с его ушибленной рукой. Артем тихонько перевел дух, он впервые оказался в такой перестрелке и не мог сказать, что опыт оказался приятным - он весь бой провалялся на каменном полу, страстно желая в него зарыться, и теперь немного стыдился своей слабости. Впрочем, штаны не намочил – и то ладно.
Вобер быстро обыскал мертвых големов, сложил всё найденное в рюкзачок и вручил Артему – пригодится. Из открытого тоннеля тянуло плесенью. Клод с мощным фонарем спрыгнул вниз, осмотрелся и крикнул:
- Мы пришли вовремя, Балдур уже здесь!
Артем забросил рюкзачок за спину и спустился вслед за полицейскими. На влажной земле виднелась уходящая в темноту цепочка следов. Клод на этот раз пошел впереди, постоянно оглядывался, подгоняя остальных. Артем старался поспевать. Свет фонаря выхватывал покрытые грибком крепежные столбы, влажные распорки. Видимо, грунтовые воды вплотную подступили к древнему ходу, а значит, скоро всё здесь обвалится, но еще не сегодня, не сегодня.
Тоннель извивался каменным змеем, постепенно забирая вправо. Вскоре Артем ощутил легкую вибрацию - словно кто-то задел гигантскую струну и теперь её колебания сотрясают воздух, заставляя ныть зубы. Клод тоже почувствовал что-то такое, остановился, прислушиваясь, наклонил голову, словно пес. На его лице отразилась нешуточная тревога, он вздрогнул и припустил по коридору.
- Быстрее! Он уже начал!
Под ногами чавкала грязь, хлюпала вода. Спереди мелькал фонарь Вобера, сзади пыхтел Ломов. Артем несколько раз больно приложился плечом на поворотах, чуть не растянулся на скользкой глине, но вот ход кончился. Ржавая квадратная дверца была распахнута настежь. Артем вывалился из неё в обшарпанную комнату, следом за ним выбрались полицейские, а там подоспели и братья. Последним, отдуваясь и пыхтя, показался проповедник. В часовне, и так небольшой, стало совсем тесно.
- Ну, что там? – спросил Артем у выглядывавшего в арку Клода.
- Камлает, - процедил Вобер.
Многочисленные свечи прогорали в лампадках, в храме пахло миррой и ладаном. Балдур стоял посреди зала – глаза прикрыты, губы шевелятся, кадык гуляет по худой шее, выталкивая в горло тягучие мантры. Приглядевшись, Артем заметил, что ротонда Воскресения подернулась дымкой. Истинное зрение показало, как энергия тонкой пока струйкой утекает в разрыв реальности, уничтожая стержень святыни. Клод глухо выругался.
- Проповедник, пусть ваши люди рассредоточатся. Стрелять по моей команде.
- Этот нас не заметит?
- Он сейчас глух, как тетерев на току.
- Хорошо.
Опасливо косясь на поющего Балдура, братья медленно окружили его, спрятавшись до времени в тени арок. Проповедник достал золотую по виду чашу, ссыпал туда древесную стружку из маленького мешочка и так быстро, что никто и не сообразил помешать, чиркнул скальпелем по запястью. Капли густой крови упали на опилки.
- Я готов, - просто сказал старик.
- Замечательно, - как ни в чем не бывало кивнул Вобер. – Господа полицейские, прикройте нас, вдруг что-то пойдет не так.
- Так точно, - произнес Смолин, сжимая в здоровой руке пистолет.
- Артем, пока ты не научился строить, будем разрушать. Это просто. Уберем защитные иллюзии Балдура, остальное довершит природа-матушка, - сказал Клод и добавил со значением: - Действуем после того, как он отвлечется на наших друзей.
«Интересно, что бы сказал проповедник, если бы знал, какая роль уготована его братьям?» – задался вопросом Артем. Впрочем, никаких угрызений совести он не испытывал. Балдура нужно остановить, а если для этого придется пожертвовать десятком жизней, что ж, так тому и быть, это не самая высокая цена за возвращение солнца.
- Работаем! – крикнул Вобер.
Как и полчаса назад, слитно загрохотали автоматы. Казалось бы, сейчас цель всего одна и уничтожить такую вроде бы проще, но это только на первый взгляд - если принять големов за пехоту, то Балдур был танком. Очереди ударили в центр зала, Артем ожидал увидеть, как брызнут фонтанчики крови, но его ждало разочарование. Грандмастера окружал прозрачный купол защиты, пули вспыхивали в нём и падали на пол сплющенными кусочками свинца. Братьев это не смутило. Перезарядив оружие, они вновь сосредоточили огонь на Балдуре. Видимо, купол не был рассчитан на длительное противодействие атаке со всех сторон – пение смолкло.
Грандмастер открыл глаза. В глазах стояла смерть.
Братья вскрикнули – Балдур превратился в трехметрового гиганта. Одетый лишь в набедренную повязку, в руках он держал массивную алебарду. Под голой кожей перекатывались бугры мускулов, на лице застыла свирепая гримаса; издав короткий крик, воин легко крутанул тяжелым топором.
Артем различал, что это качественная иллюзия, но для гибнущих людей сотворенный Балдуром гигант мало чем отличался от реального противника, по крайней мере, его алебарда рубила с завидной эффективностью. Первым же взмахом воин задел одного брата, на развороте достал второго, и вот уже два смертельно раненых человека катаются в агонии, орошая пол храма алой кровью. Остальные отступили под защиту арок, вновь застрекотали автоматы, но пули отскакивали от гиганта, словно его заговорила мать Ахилла.
Воин продолжал вращать алебардой, её острие с легкостью смахнуло голову очередной жертве. Братья гибли, гибли, но всё же не напрасно. Артем видел, как души сатанистов притягиваются Балдуром, в слепящей ауре фанатика проросли первые темные червоточины, но слабеть грандмастер пока не собирался. Очередной еретик рухнул на спину - алебарда отсекла ему ноги. Рядом с Артемом вскрикнул проповедник. На его глазах убивали братьев по вере, глаза старика зажглись безумным пламенем, он хрипло заговорил речитативом, роняя капли собственной крови в подставленную чашу.
Раздался громкий треск, словно порвали крепкую ткань. Запахло серой. Прямо над тающей ротондой разверзлась дыра, нутро которой озаряли языки пламени. Из неё полез кто-то рогатый, замычал недовольно. Проповедник воздел окровавленные руки, приглашая гостя спуститься в наш мир. Вдалеке загрохотало. Похожее на минотавра создание спрыгнуло на пол, громко стукнули в камень копыта. В лапах мохнатый рогач сжимал внушительную секиру.
- Это что же, дьявол? – прошептал Артем.
- Старик как-то приманил пробой, - восхищенно сказал Клод.
Гигант разрубил последнего еретика до пояса и повернулся к новому противнику. С лезвия алебарды на пол медленно стекала кровь, на древке виднелись прилипшие волосы. Минотавр грозно всхрапнул, секира прочертила в воздухе блестящую дугу. Гигант отпрыгнул. Зазвенела сталь.
- Работаем! – повторил Вобер.
Артем нащупал защиту Балдура, она выглядела для него как многослойная броня, укрывшая тело грандмастера. Разрушь её – и природа сама порвет пришельца из другого отражения.
Артем вспомнил подземелье Анубиса, представил, как крушит панцирь Балдура. В руках медленно вырос призрачный молот. Артем размахнулся и швырнул его в грандмастера. Торрр! Брызнули осколки, первый слой защиты осыпался красными лепестками. Вобер посмотрел с уважением, метнул в свою очередь зубастый диск, который взрезал следующий, оранжевый слой брони. Улучшив момент, минотавр добавил врагу секирой. Гигант закачался, истекая кровью, медленно осел на пол и расплылся безобидной лужицей, словно снеговик по весне. Лишившись иллюзорного защитника, Балдур отступил к выходу кафедрального зала – лицо мокрое от пота, губы дрожат, в глазах плещется несдерживаемый гнев.
Вновь затрещала ткань реальности. Дыра затягивалась. Минотавр взревел жалобно, но его неумолимо выталкивало в родное отражение. Секира воткнулась в пол якорем. Артем заворожено наблюдал, как металл рвет камень. Раздался хлопок и мнимый сатана покинул храм божий. Хотя, если вспомнить про разные ипостаси…
- Ротонда! – крикнул Артем. – Она тает!
Балдур откровенно ухмылялся.
- Глупцы! Я отвлек ваше внимание и достиг цели!
Грандмастер взмахнул руками и энергия святыни мощным потоком устремилась в другое отражение. Загрохотали камни, полосы металла вокруг ротонды выгнулись и лопнули. Артем заставил себя вновь создать молот, замешкался, представляя и овеществляя иллюзию, как тут накатило отчаяние – он не успеет, опытный Балдур выстрелит первым. В руках грандмастера уже соткалось массивное ружье, напоминающее средневековую пищаль, вот только выстрел из этой базуки разнесет половину храма – понял с внезапной отчетливостью Артем. Вобер побледнел, начал отступать, безнадежно пытаясь успеть возвести защитную стену.
- Ах, ты ж!
Ломову осточертело бездействие. Паля из глока и крича во всю глотку, массивный координатор побежал к Балдуру. Тот игнорировал эту дикую выходку, прицеливаясь в Артема. Меткий выстрел майора попал в пищаль, она дернулась, Балдур поморщился и перевел ружье на бегущего координатора. Смолин переменился в лице.
- Макс, стой!
Бххха! - вырвался воздух из легких грандмастера, когда разогнавшийся Ломов врезался в него, словно атакующий танк.
Артем зажмурился. В следующее мгновение произошли три вещи:
…ротонда отдала последние крохи энергии и превратилась в груду камней, а канал в отражение Сандор захлопнулся…
…Балдур и вцепившийся в него мертвой хваткой Ломов исчезли в ослепительной вспышке…
…через отворившиеся двери храма внутрь хлынули израильские полицейские…
- Руки вверх!
- Кто вы такие?!
- Что здесь происходит?!
Вобер осмотрел разгромленный зал с трупами братьев, перевел глаза на мертвого проповедника, виновато взглянул на побледневшего майора и тихо сказал:
- Секта сатанистов хотела уничтожить храм. Мы им помешали, но они успели взорвать ротонду Воскресения. Определенно, им помогал дьявол.
Артем перекрестился и добавил:
- А нам помогал бог.

Москва. Улица Большая Лубянка. Штаб-квартира ФОС.

В кабинете директора было жарко – кондиционеры не справлялись с обрушившейся на Москву аномальной жарой. Слушая доклад Смолина, Лебедев наблюдал в окно за небесной дырой, в которой клокотало пламя. Потоки горячего дыма вырывались из неё, словно из трубы паровоза, смерчами обрушивались на город, разбивались о закопченные стены домов и осыпались пеплом. По улицам ездили лишь редкие автомобили, стайка такси ожидала у станции метро богатых пассажиров. На асфальте лежали погибшие голуби и облетевшая листва, почерневшие деревья тянули к небу голые ветки в немом укоре – за что?
- В городе говорят, что ад поглотит Москву первой в отместку за её гордыню, - произнес генерал-майор, когда Смолин умолк и медленно опустился на стул.
- Это просто долгосрочный пробой в другое отражение, - сказал Вобер. – Если мы остановим Балдура, прародина быстро залечит свои раны.
- Остановим, - задумчиво повторил Лебедев и отошел от окна. – До сих пор вам этого не удавалось, господин мастер иллюзий. Ответьте лучше, где наш координатор? Его отец звонил мне уже раз десять.
- Предполагаю, что в отражении Сандор.
- Живой?
- Ну, в момент перехода он держался за Балдура, значит, защитный контур встал на него автоматом. Как дальше поступит грандмастер с Ломовым, я не знаю.
- Мы сможем его оттуда вызволить?
- Господин директор, давайте лучше подумаем, как спасти Землю, - сказал Вобер, раздраженно махнув рукой. – А уж вашего сотрудника спасем потом. Если это еще потребуется.
- Вы правы, - согласился Лебедев и сел в кресло. – Какие соображения?
- С помощью секты еретиков мы ослабили Балдура, - сказал Вобер, кивнув в сторону Любимова. – Артем ясно это видел. Теперь внутри грандмастера борются две энергии с разным знаком. Ммм, это как влить в молоко деготь – и перемешать нельзя, и выпить не захочется.
- То есть, он не сможет больше использовать свою ментальную силу? – спросил начальник ССМ Мурзин.
- Именно так, - кивнул Вобер. – По крайней мере, пока не избавится от всей внутренней энергии и не запасется новой, а это длительный процесс.
- Значит, сейчас он беспомощен? – спросил руководитель НАК Круглов.
- Не совсем так, - ответил Вобер. – Умение сотворять иллюзии никуда от него не делось, и фантомы эти будут порой реальнее любого материального объекта.
- Магия какая-то, - буркнул Круглов.
- Да уж, - кивнул Смолин, поежившись при воспоминании о трехметровом гиганте.
Майор чувствовал себя виноватым в исчезновении напарника. Если бы он тогда не выстрелил, Балдур бы не отвлекся. Но ведь тогда бы погиб Любимов! Смолин покосился на Артема - тот сосредоточенно о чем-то думал, уставившись в кружку с остывшим кофе. Нет, я всё сделал правильно, этот парень еще себя проявит, решил майор. А уж Ломова они вытащат обязательно. Ну, если раньше не сдохнут.
- Так что вы предлагаете? – спросил Лебедев. – Повторяю, вы можете рассчитывать на любые наши ресурсы.
- Спасибо, - кивнул Вобер. – Раз так, думаю, нужно окружить храм Христа Спасителя тройным оцеплением. Автоматчики внутри и снаружи. При появлении любого подозрительного лица – стрелять на поражение. Мы с Артемом дежурим около храма, будем спать по очереди. При необходимости сразу подключимся к атаке, два слоя защиты грандмастера мы уже разрушили. Балдур ослаблен, но медлить не станет, пентаграмму нужно уничтожить в ближайшие дни, иначе Казанский собор успеет восстановиться в астрале и прародина выстоит. Считаю, в этот раз мы сможем справиться с этим ублюдком.
- Что ж, план разумный, - подвел итог генерал-майор. – И если все с ним согласны…
- Я не согласен!
Все присутствующие в кабинете уставились на Артема. Того это нисколько не смутило. Постучав ногтем по кружке, юный дуал продолжил:
- Да, Балдур сейчас ослаблен, он остыл как это кофе, но что будет, когда он придет в наше отражение? На нем вновь будет его защита. Вспомни, Клод, сколько мы потратили сил и времени, чтобы разрушить всего два жалких слоя? А их там еще пять, как в радуге, я заглянул внутрь брони и разглядел все цвета. Нужно признать очевидное, мы не сможем остановить его, просто не успеем, он уничтожит храм раньше.
- Так что, надежды нет? – упавшим голосом спросил Смолин.
- Помните нашу первую встречу? – отозвался Артем.
- Смутно. Такое ощущение, что это было лет сто назад, столько всего произошло…
- Вы тогда сказали: «Подарите мне надежду». Дарю. Мы не будем защищать храм, врага надо бить на его поле.
- Но ведь мы уже это пробовали! – воскликнул Клод.
- Тогда всё было по-другому, - парировал Артем. - Сейчас я многому научился, Балдур ослаблен, в родном отражении он будет без защиты, да и убить его проще там, ты ведь сам мне это говорил!
Вобер задумчиво почесал кончик носа.
- А ведь правда! Всё так и есть! Черт, неужели мы его наконец-то достанем?
- И заодно вытащите Макса, - добавил Смолин под одобрительным взглядом Лебедева.
* * *
Отражение Сандор. Египет. Каир.

На этот раз их появление не было столь трагичным – они не падали с высоты в Нил, не тонули в его грязных водах, а чинно и неторопливо вышли из подвала полуразрушенного дома и направились к окраине. Здесь всё также сияло солнце, с неба не падали огненные булыжники и обгоревшие голуби, жители спокойно направлялись по своим делам, вот только солдат на улицах прибавилось. Военные лениво обозревали окрестности - два прохожих, ничем не выделявшихся из толпы их нисколько не интересовали.
- Видимо, караулят пробои и надзирают за порядком, - предположил Вобер, обходя по дуге очередную троицу солдат. – От катаклизмов Сандор защищает сейчас сила прародины, но локальные возмущения пространства никто не отменял.
- Да, я помню того динозавра во дворце, - кивнул Артем. – Давай вновь провернем этот трюк. Пробой отвлечет охрану, а мы вдвоем проберемся через подземный ход во дворец.
- Втроем. Мирам ни за что не пропустит такое веселье.
Клод оказался прав – только заслышав про операцию, голем без разговоров принялся собирать оружие. Вобер тем временем подогнал джип, Артем помог загрузить ящики в кузов, сетуя на то, что с таким арсеналом можно спокойно начинать третью мировую.
Через ворота дворца выезжали и въезжали грузовики. Внутри два экскаватора разгребали завалы на месте обрушившейся башни, медленно кружила стрела крана, группы рабочих в синих спецовках сновали по площади трудолюбивыми муравьями. Все близлежащие улицы перекрыли шлагбаумами военные. Клод опустил бинокль и тихо выругался.
- Мы не сможем незамеченными подобраться ко дворцу, а энергетический магнит имеет ограниченный радиус действия.
Слушая его, Артем разглядывал площадь в свой бинокль. Внимание юноши привлекли люди в белых одеждах – запрудив одну из улиц, они что-то скандировали, потрясая хоругвями.
- Кто такие?
- А, фанатики Христианского пути. Каждый год устраивают демонстрацию у дворца, требуют место под храм, но всякий раз уходят ни с чем. В этот раз чего-то уж сильно разошлись, вон как напирают.
- Клод, а ведь они отвлекут полицию, пробой не нужен! Там нам помогли сатанисты, здесь христиане, ну как не усмотреть тут промысел божий? Пошли!
Бросив машину, они спрятали оружие под одежду и начали пробираться сквозь толпу. Им повезло – приверженцы Христа выбрали для демонстрации как раз ту улицу, где находилась конюшня с секретным проходом. Мирам прокладывал дорогу, нещадно расталкивая орущих фанатиков; Клод и Артем со зверскими лицами рыкали на недовольных. Толпа заволновалась – из ворот замка на помощь полиции выдвинулась рота военных с дубинками и щитами. Солдаты принялись оттеснять людей в боковые улочки, началась давка. Артему кто-то двинул локтем в ухо, Клоду оттоптали ногу, толпа засасывала их как водоворот. Мирам с яростным криком рванулся вперед, отбросив с дороги сразу троих, те повалили следующих, Артем с Клодом бросились в образовавшийся проход. Голем пинком распахнул двери конюшни, пропустил друзей и захлопнул створки прямо перед носом рассерженных христиан, которые вопреки своим заповедям совсем не отличались кротостью и смирением.
- Кто вы такие?! Вам сюда нельзя! – бросился наперерез дюжий конюх.
- Можно! – ответил Клод, укладывая того коротким ударом в стог сена.
Мужчина изумленно затих, Артем прошел к знакомой стене. Саманная створка легко откатилась в сторону. Заглянув в открывшийся проход, Клод кивнул и достал фонарик. Мирам щелкнул затвором автомата.
Артем со своим зрением дуала шел впереди. В груди росло возбуждение – он сейчас сразится с Балдуром и если победит, сможет одним махом спасти родной мир и кучу других. Но почему «если»? Неужели он не уверен в своих силах? Артем припомнил тот страшный ментальный удар, который обрушил на него в Мекке грандмастер. В желудке похолодело. Сейчас юноша уже сожалел о своем даре дуала, о взваленной на него миссии. Но если не я, то кто? Артем походя двинул кулаком по стене, заныли содранные костяшки пальцев. Боль отрезвила, придала сил. Юноша легко перепрыгнул выпавшие из стены камни и скользнул в темный проход.
Портьера пропиталась пылью, Артем зажал нос, чтобы не чихнуть. Сзади пыхтели друзья, выбираясь из узкого лаза. Где-то хлопнула дверь, раздались быстрые шаги и Балдур сказал кому-то:
- Чертовы дураки! Я намерен подарить им всю вселенную, а они требуют в неё своего бога!
- Будь милосерден и когда-нибудь на них прольется свет истины, - раздался старческий голос, принадлежащий, несомненно, Арху.
- Я и так смотрю сквозь пальцы на эти безобразия, скоро народ скажет, что их правитель совсем размяк и защищает неверных!
- Напротив, я слушаю разговоры, и жители считают, что их правитель мудр, а также храбр, раз не боится выкриков недостойных и позволяет им существовать, пока они сами не пришли к Аллаху.
- Ладно, учитель, ты вновь убедил меня. В своем мире я сохраню этим глупцам их никчемные жизни, тем более другие отражения всё равно скоро исчезнут и перестанут надоедать Всевышнему.
- Не бывать этому! – рявкнул Клод.
Сорванная портьера рухнула на пол, подняв клубы пыли. В носу уже и так свербело невыносимо, Артем перестал сдерживаться и чихнул так яростно, что вздрогнули даже автоматы в руках Мирама.
- Будь здоров, дуал! – кивнул Балдур. - А я всё гадаю, как же ты улизнул от меня? Вижу, не внял моим словам, всё таскаешься с этим неудачником? О, да тут еще и пропажа! Что, убить меня хочешь? Так стреляй! Не получается?
Артем посмотрел на голема. На лбу у того пульсировала жилка, лицо покраснело от напряжения, Мирам давил на спусковые курки со всех сил, но те не двигались.
- Если этот недоучка смог убрать блок повиновения, это еще не значит, что ты можешь поднять руку на своего создателя, - сказал Балдур.
- Мы сможем, - процедил Вобер, медленно поднимая ствол дробовика.
- Это вряд ли, - усмехнулся Балдур. – Неужели ты думаешь, что я такой дурак и не предусмотрел подобной ситуации?
Из-за всех портьер в комнате вышли хмурые охранники, темные дула карабинов уставились на друзей. Клод замер, не смея поднять дробовик выше. Артем побледнел. Зрение дуала сканировало комнату, но лазейки не было. Зарычал от бессилия Мирам. Балдур кивнул и улыбнулся.
- Убейте их!
В отчаянной попытке защитить господина голем прыгнул к Воберу. Тот всё-таки разрядил дробовик, одновременно с этим грохнули карабины. Артем наблюдал за этим как бы со стороны, он не мог поверить, что это конец, конец всему. Действие разворачивалось словно в замедленном просмотре. За доли секунды мозг лихорадочно перебрал все возможности спасения, глаз краешком зацепил старика Арха, который смотрел на дуала вроде бы с немым укором. Конечно!
Взгляд Артема словно острым ножом вспорол ткань бытия. В прорехе он увидел убегающие вдаль нити, пути, которые вели к другим мирам. Некогда было выбирать, пули уже щекотали кожу, начинающий грандмастер мысленно потянулся к ближайшей линии, в последний момент схватив обоих друзей. Сияющая нить раздалась, превратилась в сверкающий тоннель, неведомая сила подхватила всех троих и швырнула внутрь. Дыра схлопнулась.
* * *
Неизвестное отражение.

- Черт! Черт! Черт! Дьявол! – ругался Клод, катаясь по земле. – Они всё-таки зацепили меня!
- Пуля оцарапала кожу, рана не смертельна, - сказал Мирам, склонившись над Вобером.
- Серьезно? Слава богу! Я в последний момент тоже успел выстрелить в этого ублюдка.
- Попал? – спросил Артем.
- Не уверен, - стушевался Клод. – Ты так быстро нас оттуда выдернул! Кстати, куда?
Артем осмотрелся. Кромешная темнота, на небе ни звездочки, на земле ни огонька. Зрение дуала выхватило из серого марева разбросанные повсюду валуны, чахлые кустики и остатки зданий. Холодный ветер приносил с собой острый запах миндаля, невдалеке виднелся раздвоенный пик, вздымающийся над равниной словно Уиллис-Тауэр над Чикаго. Развалины города обрамляли его – крошащиеся стены поросли плющом, повсюду царило запустение. Кто бы тут не жил, он давно покинул эти негостеприимные места.
- Это закрытое отражение, - прошептал Клод, включив фонарь. – Мертвое.
- Что это значит?
- Природа махнула рукой на этот мир и законсервировало его. Посмотри, даже звезд не видно. Отсюда не выбраться. Я слышал про подобные места, но думал – сказки. Как ты смог перенести нас сюда?
- А я откуда знаю?! – возмутился Артем. – Схватил за первую попавшуюся нить и дернул.
- Ты действительно становишься грандмастером, - сказал Клод. – Не знаю, к добру это или к худу.
- Амар, я слышал шорох, - вмешался в разговор Мирам. – Вон за тем домом.

Зашуршала осыпаемая земля. Друзья разом повернулись на звук. В ближайших развалинах замелькали неясные силуэты, из черных провалов выплеснулись шевелящиеся потоки. Еще сильнее запахло миндалем. Луч фонаря выхватил из копошащейся массы паукообразное существо размером с кошку. Клацнули блестящие жвалы, по бокам головы загорелась россыпь красных глаз.
- Бежим! – крикнул Клод и первым припустил к раздвоенному пику.
Даже если бы Вобер не подал пример, Артем сам бы бежал со всех ног от этого кошмара. Уже изо всех руин лезли гигантские пауки и, словно по команде, направлялись вслед за беглецами. Мирам сначала пробовал отстреливать их из автомата, но врагов было так много, что голем отступил, срезая короткими очередями самых наглых.
Клод первым достиг подножия пика и полез наверх, обдирая ногти. Артем задыхался от бега, но без раздумий начал карабкаться вслед за другом - шорох паучьих лап раздавался всё ближе. Верный Мирам каким-то чудом задержал нападавших, швырнул в самую гущу зажигательную шашку и сгинул под шевелящимся ковром. Артем остановился. Он не знал назначения всех гранат в своем рюкзаке, схватил первые попавшиеся и, выдернув чеку, бросил их вниз. Раздались три хлопка, повалил удушливый дым. Сверху застрочил автомат Вобера. Пауки схлынули, словно прибой с неприступной скалы. Покачиваясь, Мирам встал, одежда на нем развевалась лохмотьями. Артем протянул руку и помог голему забраться на первый уступ. Ноги скользят по камням, острые кромки ранят пальцы. Последний рывок – и вот они уже втроем на площадке меж двух рогов пика.
- Спасибо, Артьём, - выдохнул Мирам. – Без твоей помощи меня бы разорвали, хорошо хоть я не восприимчив к яду.
- Меня чуть удар хватил, когда они тебя накрыли, - покачал головой дуал. – Вернул тебе должок, помнишь тот сюрикен? Вот. Клод, что это за твари?
- Гигантские арахниды, распространяются словно зараза, - передернулся Вобер. – Если не закрыть отражение, находят точки перехода и атакуют другие миры. Теперь я понимаю, куда сгинули местные жители. Их съели. Как мух.
- Не всех, - подал голос Мирам. – Кое-кто успел бежать.
Друзья склонились над блестящей пластиной, обнаруженной големом в дальнем конце площадки. Выгравированный на табличке рисунок показывал, как маленькие человечки карабкаются на пик и дальше – в небо, по призрачной лестнице. Снизу раздался шорох, Мирам кинул вниз еще две дымовых шашки, шуршание стихло.
- Гранат осталось мало, - посетовал голем, копаясь в рюкзаке. – Долго мы не протянем.
- Как же выбраться отсюда? – вздохнул Артем. – Пока мы тут бегаем от пауков, Балдур наверняка уже рушит последний храм.
- Попробуй вновь нащупать те нити, - сказал Клод. – Видишь, на табличке? Эти люди явно ушли отсюда навсегда, разрушив другие ворота, но прикрутили эту пластину именно здесь. Возможно оставили лазейку другим выжившим?
- Ну, не знаю, - протянул Артем. – Тогда я действовал словно по наитию, нас хотели убить и я как-то продрался сквозь границы нашего мира…
- Мы можем подождать, когда пауки начнут грызть нас, - фыркнул Вобер. – Это поможет?
- Заткнись, Клод. Я попробую.
Артем закрыл глаза. Темнота, вспыхивают золотистые пятна, мелькают искры, но никаких сверкающих нитей. Дуал напрягся, голова закружилась. Сердце начало сильнее качать кровь, она застучала в висках, к горлу подкатила тошнота. Снизу раздался шум арахнидов – они карабкались в гору, несмотря на дымовые гранаты. Артем собрался, потащил из темноты сверкнувшую на миг ниточку. Боль пронзила мозг, дуал застонал.
- Ну, что там?! – тряхнул за плечо Клод.
- Больно очень, не могу, не хватает сил.
- Ты же будущий грандмастер! Соберись!
- Всё, гранаты кончились, - сказал Мирам и достал автомат. – Я их задержу.
Артем сжал кулаки и стиснул зубы, ненароком прокусив нижнюю губу. По подбородку потекла кровь, но дуал этого не заметил. Он думал о себе, о Клоде, о тысячах, даже миллионах людей, жизнь которых сейчас в его руках. Думал о любимой Наташке, которая, как и все люди на земле, в этот момент с надеждой смотрит в небо, чтобы вновь увидеть такое родное солнце. Думал о стареньких родителях, которых так и не навестил после службы в армии. Кровь на подбородке мешалась со жгучими слезами.
Невозможно простому человеку вынести такое, страшная ответственность давит на плечи чугунным ярмом, пригибает к земле, ломает позвоночник. Но ведь он уже не простой! Он грандмастер! Он ходит меж мирами, словно между соседними домами! Да идите вы ко всем чертям!
Застрекотали очереди. Мирам с одной стороны площадки, Клод с другой отбивались он наступающих арахнидов. Щелкали о камень гильзы, бухал дробовик, Вобер с бесшабашной отвагой выкрикивал все известные ему ругательства, голем стрелял молча. Артем глубоко вздохнул, вытер с лица кровь и рванул друзей к себе.
Тонкая нить вспыхнула ярче, налилась светом, превратилась в яркий луч. Повеяло теплом, врата тоннеля отворились. Неведомая сила подхватила, понесла. Замелькали ответвления в другие миры. Артем старался не пропустить нужное отражение, картинки мелькали как в калейдоскопе, глаза слезились от напряжения. Огромная башня, седой старик, промелькнула, чуть не сбив, девушка со знакомым именем, показалась речная гряда. Вот, дворец! Да, именно отсюда они и прыгнули! Призрачный лифт остановился послушный воле дуала. Последним отчаянным усилием тот раздвинул двери.
Они вывалились из воздуха в той же комнате. Мирам очередью снял ближайших охранников и перекатился по полу, целя в остальных. Явно не ожидавшей такого поворота событий Балдур застыл, а Вобер разрядил в него свой дробовик. Время вновь остановилось для Артема. Он с удивлением наблюдал, как в комнату через окно влетел здоровенный ворон, миновал застывших людей и опустился на стол перед Артемом.
- Ты должен сохранить Балдуру жизнь, - щелкнула клювом птица.
В черном глазу на миг промелькнул сехем – символ Анубиса. Ворон расправил крылья и так же величественно как появился, вылетел из дворца. Перед Артемом, словно наяву, встало мрачное подземелья и бог мертвых. «Я отпущу тебя, прошедший испытанье, но попрошу лишь об услуге об одной. Когда прибудет к тебе вестник мой, уважь его-меня и выполни желанье». Вспомнил дуал и просьбу Арха, а ведь старик делал ему только добро.
Призрачный лифт терпеливо ждал. Артем улыбнулся – он принял решение. Время вновь ускорило свой бег.

Эпилог

В небе Хургады ярко светило солнце. Подполковник Смолин в патриотично-красных трусах возлежал на лежаке и лениво потягивал холодную пинаколаду. Перед ним до горизонта простиралось теплое море, в нем плескались Глеб с Ланой – её местный приятель оказался не таким симпатичным, как представлялся, и девушка наконец-то обратила внимание на скромное обаяние взрывотехника.
Леонид прятался от солнца под огромным зонтом из пальмовых листьев и сосредоточенно щелкал клавишами ноутбука – вот уж кого местная природа абсолютно не привлекала, главное для Кузьмина в любой обстановке было наличия Wi-Fi. Справа Роман и Георгий играли с немцами в пляжный волейбол, причем Джорджик всё грозился припомнить тем битву за Кавказ, а непонимающие русского языка немцы вежливо кивали и поддакивали.
Координатор ФОС Ломов напросился в отпуск с сигмовцами и теперь подолгу бороздил гладь Красного моря вплавь - лысина Шрека жизнерадостно мелькала меж волн, доставляя немало тревожных минут местным спасателям. После возвращения из Сандора, где Любимов вызволил его из дворцовых подземелий, Максим стал каким-то задумчивым, заявил отцу-олигарху, что хочет продолжить обучение на юридическом, защитить кандидатскую и вообще заняться научной работой, а конкретно – исследованием параллельных миров.
Слева снова о чём-то спорили. Смолин прислушался – с некоторых пор он старался держаться поближе к мастерам иллюзий, справедливо полагая, что в такой компании скучать не придется, а уж если вновь случится какая глобальная заварушка, новоиспеченный подполковник узнает об этом первым.
- И всё-таки я не пойму, куда он мог деться?! – в который раз возмущался Вобер. – Я же стрелял в него в упор, не мог Балдур так быстро сбежать в другое отражение!
- Мы спасли мир, даже целую пачку, стали героями, грандмастер бесследно исчез, чего ты всё беспокоишься? – спросил Артем.
- В том-то и дело, я не поверю, что этот ублюдок исчез бесследно, пока не увижу его труп.
- Это вряд ли…
- Как? Значит, ты всё-таки что-то знаешь?
- Ну, хорошо! Клод, это я спас его от твоей пули.
- Что?! Эта сволочь была у нас в руках и ты собственноручно дал ему ускользнуть?!
- Меня попросили об этом.
- Кто?!
- Бог мертвых. Тем более я закинул Балдура в то отражение, из которого мы прибыли. Не думаю, что ему понравится компания арахнидов.
- Да он преспокойно выберется оттуда, как выбрались мы!
- Невозможно. Дорожка и так была слишком узкая, а сейчас я её оборвал вовсе, навсегда запечатав тот мир.
- Хм, ну если так… против Анубиса конечно не попрешь.
- Он помог мне стать грандмастером, дал оружие против Балдура, я не мог отказать.
- Но зачем ему было помогать тебе?
- Балдур хотел гибели всех отражений, кроме своего. Анубис конечно же получил бы столько мертвых, сколько за всё время своего правления, но единовременно, а он желает постоянного пополнения своего царства. Ему элементарно скучно, а каждая новая душа – новое развлечение.
- Понимаю его, - кивнул Клод.
- С другой стороны, Балдур – его жрец, было бы черной неблагодарностью, даже от бога мертвых, дать погибнуть своему верному последователю. Не грусти, я думаю, такое наказание гораздо хуже, чем быстрая смерть. Кстати, Клод, когда я тащил нас обратно по тоннелю, то столкнулся с какой-то девушкой, и, по-моему, её звали Лиин.
Дальше Смолин слушать не стал. Новые приключения подождут, а пока он хочет потягивать холодный коктейль, курить вкусную сигару, ни о чем не думать и нежиться под лучами такого теплого и родного солнца.
В конце концов, они все это заслужили.