Ну вот, опять девкой обозвали...(
 

Девушка не ожидала такой реакции со стороны южанина на свою безобидную шутку, а должна была, ведь их горячий нрав был хорошо известен северянам, а Сольвейг в детстве довелось познакомиться с ним очень близко. Волк рванулся к мужчине с глухим рыком, но девушка вовремя схватила его и удержала от нападения.
- Спокойно, Волчек, спокойно. Чёрт, я и забыла, что не все понимают мои дурковатые шутки, - проговорила Сольвейг, глядя на Малхаза. Затем поднявшись на ноги и подойдя к южанину, добавила:
- Я благодарна тебе, Малхаз, за то, что прикрыл своей спиной от стрел. Прости глупую женщину, если задела твою честь и гордость. Впредь буду тщательнее выбирать выражения, но и ты пойми, такой уж меня природа сотворила.
Девушка развела руки в стороны, поморщившись при этом от боли в раненой руке, и пожала плечами.
- Теперь я твоя должница, а долги в нашей семье принято отдавать.

Глаза Малхаза были полны неистовства. Каймландец оскалил зубы словно отражение волка. Бирюк без особого труда мог закончить историю южанина на этой странице, однако вовремя вмешалась Сольвейг.
Малхаз хотел приподняться со спины, чтобы не выглядеть обделённым, но совсем забыл о ране. Острая боль пронзила его ногу, когда он упёрся стрелой в землю. Несмотря на резь и помутнение в глазах, он до последней секунды не отрывал взгляд от Сольвейг.
Не успев ответить, южанин потерял сознание и рухнул на бок.

Асгалар выбрался из-за повозки с той стороны, что была недоступна для стрелков. Выглянул из-за укрытия, выпустил стрелу. Попал. Усмехнулся кончиками губ. Это уже 4 труп на его счету за время контракта. Работодателю грех жаловаться на такого хорошего работника. Наемник прикинул позицию очередного стрелка по траектории полета стрел и натянув стрелу выстрелил из-за повозки метя в шею. Выстрелив он выровнял дыхание. -Кто ранен - бегите к повозке. Мы получили преимущество. Я прикрою. Их осталось только двое.

Вольф поковырял ногой порубленный шалаш. Старик, наверное, прав, но жалко ничего не получить взамен торчащей из плеча палки.
На дороге целая куча валяется, - осенило разбойника, - да и телегу осмотреть не мешает.
Вольф развернулся и вместе с Хельмутом потопал к дороге.
- Где остальные? - спросил Вольф, укрываясь за телегой.

-Кто знает. -Асгалар флегматично пожал плечами. - Я не присматривался, кто-где. Вроде кто-то был на холме. Может наши, может нет. Но оттуда сыплются стрелы. В лесу были стрелки. Т.к. оттуда не стреляют, рискну предположить, что часть наших уже там. Ты не ранен? Помощь не нужна? -Асгалар не стал толком осматривать гостя пристально сосредоточившись на поиске целей и стрельбе. -Если да, то придется немного потерпеть, пока я не выбью все дерьмо из гавнюков на холме.

Сольвейг удивлённо проследила траекторию падения и чуть слышно проворчала:
- И после этого, он ещё обижается...
Девушка присела рядом с Малхазом и легонько пошлёпала его по щекам. Сильнее бить она не стала, помня о вспыльчивости, как южанина, так и волка.
- Эй, ты живой? Вернись на грешную землю. Успеешь ещё с красотками Вальхаллы полюбезничать.

Авар добежал до лучника и рубанул мечом. Полоса крови осталась на снегу, и лучник, наклонившись и сдерживая рану на руке, отступил. Этим моментом воспользовался второй разбойник, выпустив стрелу в Авара. Но та не попала в цель. Зато сам лучник поймал "подарочек" от Асгалара прямо в бок.
Авар вместе с прибежавшим ему на помощь Кнудом продолжил атаку и вскоре почти разрубленный напополам двуручным мечом лучник повалился на землю, наверняка удовлетворив жажду крови Кнуда.
Асгалар же добавил ещё две стрелы по лучнику, стоявшему чуть в стороне. Вторая стрела была для последнего фатальной, но перед этим он сам успел выпустить одну по Асгалару и попал ему в бедро.
Тем временем на дороге Хельмут расправился с раной Вольфа. Когда он закончил, то с удивлением отметил, как вокруг стало тихо. Ни звона мечей, ни свиста стрел - лишь завывание ветра.

Асгалар сжал зубы от боли. Спрятался. Выровнял дыхание. А тот боец был не плох. Да и Наемник тоже хорош. Расслабился раньше времени. Так... Стрелу вынимать не будем. Вроде кровотечение не слишком сильное. На ногу становится не удобно. Ну так это мелочи. Наемник вытащил из рюкзака медицинские принадлежности. Погрыз немного коры черного дерева. Это должно было снять боль. Да и кровь говорят восполняет. Потом достал пачку бинтов, присыпку от гангрены. Осторожно ножом распилил стрелу и вытащил сначала половину с оперением, потом наконечник. Мягкие ткани. Ерунда. Да и зацепило вскользь. Прошелся порошком по остальным ранам. Благо мало нужно. Наложил перевязку на бедро. Прямо поверх штанины. Благо бинт не сильно отличался цветом. Просто мягче гораздо. Не сказать, что серьезно, но неприятно точно. Асгалар был хорошим медиком, и применяя свои познания в лечебном деле, старался вовсю. Своя шкура, как-никак. Другой нету. - Кого надо штопать подходите по одному... - сказал он не поднимая головы.

Богиня появилась перед взором рыбака. Она была прекрасна, её огненными волосами играл ветер, контуры её божественного тела просвечивались через шелковое одеяние. Она была прекрасна во всем, кроме того, что на лице её была печаль. Дочь Ньёрда, владыки моря и океана, обладал столь же голубыми глазами, но в них была некая печаль, о которой воют сирены в своих погребальных песнях. На щеках богини было несколько застывших золотых слезинок, слезинки пролитые по великим воинам. Гуннар пригляделся и увидел, что веко богини стало заполнятся раскаленным металлом.
- О Фрейя из рода ванов, дочь великого вана Ньёрда... Я умираю?

Первый лучник, отпрянул и Авар буквально почувствовал угрожающую ему стрелу. Резко крутанувшись, он уклонился и, не успев даже ничего сделать, увидел как стрелявший упал. Из бока его торчало древко стрелы. Кто-то им помогал, очевидно, на дороге им больше никто не угрожал. На холме остался последний разбойник. Лучник, согнувшись, прижал руки к груди, где из раны обильно сочилась кровь. "Этот уже не боец," - подумал Авар, когда на холм забрался Кнуд. Мужчина крепко сжимал в руках двуручный меч уже смоченный густой кровью. Авар крутанул рукоять своего меча в руке, готовясь к последней атаке, но тут в поле его зрения попал лежащий на земле Гуннар. Хельгар оставил разбойника на Кнуда, мотивируя это тем, что тот легко справится и сам, а рыбаку могла требоваться помощь.
Авар опустился на снег рядом с окровавленным воином и осмотрел его. Мужчина лежал на спине, и если бы не стрелы, торчащие из плеча, груди, ноги и живота, то понять что-то без тщательного осмотра было бы невозможно - вся одежда воина пропиталась кровью. Кажется, самой серьёзной раной была рана живота: стрела засела глубоко, древко больше, чем на половину "утонуло" в плоти. Раны плеча и ноги в принципе не могли убить человека, а последняя стрела чудом завязла в мощных мышцах груди воина. Сознание Гуннара было затуманенным, он что-то шептал, лицо его побледнело, а на лбу выступили крупные капли пота. Авар сообразил, что без хирурга тут не обойтись, и, быстро поднявшись, подбежал к краю холма. У телеги собрались лучник, старик и воин с секирой. Хельмут уже осматривал тела погибших головорезов, а Асгалар сидел на земле и, кажется, был ранен. Авар набрал холодного лесного воздуха в грудь и крикнул:
- Старик, тут раненый! Поспеши, ему изрядно досталось.
Перед тем как вернуться к Гуннару, Авар вгляделся и в другой берег, где на земле лежал южанин, а рядом возились девушка и Харальд. И там раненый. А что будет, если наёмники нарвутся на королевскую дружину?
- Харальд, здесь всё чисто, вы можете двигаться к нам, но аккуратно, - крикнул Авар, хотя и подозревал, что южанин был в бессознательном состоянии.
Кнуд уже покончил с разбойником, когда Авар вернулся к Гуннару. Парень что-то шептал, Хельгар наклонился к нему и попытался различить слова.
- О, Фрейя... дочь... умираю?
- Не торопись, ещё поживёшь, - сам не веря своим словам, шумно выдохнул Авар.

Авар кивнул старику. В такой ситуации только слаженная работа всей команды может как-то помочь делу. Воин вернулся к краю и позвал лучника:
- Асгалар, ты здесь нужен. Вольф, помоги ему добраться до нас!
Потом подошёл к Хельмуту и сказал:
- Может быть в данной ситуации и правда будет резоннее покончить с его муками? Я не раз видел смерть. Этот уже даже не кричит от боли. В бой он вряд ли вернётся, однако мы могли бы оставить его в ближайшем селении, если у вас хватит умений вытянуть его из рук смерти.
Авар направился к спуску, чтобы встретить наёмников и заодно помочь им забраться, если это понадобится.

Сольвейг перестала хлопать Малхаза по щекам, тем более, что никакого действенного эффекта это не возымело. Наёмница посмотрела на Харальда и сказала:
- Не, ну можно его ещё водичкой побрызгать или Волчек мог бы его обслюнявить, но боюсь он не согласится даже за огромный кусок мяса. Так что, остаётся водичка, которую ещё и добыть надобно... - девушка подошла к краю берега. - Что не представляется возможным, - мрачно добавила она, глядя на крутой обрыв, не очень высоки, но до воды всё равно не добраться. Затем девушка посмотрела на другой берег, где вдруг стало подозрительно тихо.
- Что там происходит?
Некоторое время было тихо, потом послышались крики, а ещё мгновение спутя голос Авара.Вернувшись к Малхазу, она сказала:
- Придётся его тащить, а одна я такого сломка не допру на тот берег.
Волк демонстративно пошёл к мосту, всем своим видом давая понять, что тоже не намерен тащить на себе чужака.
Харальд пожал плечами, подошёл к Малхазу, поднял его и взвалил себе на плечи, перекинув, как коромысло*, после чего уверенно зашагал по мосту. Девушке оставалось только молча следовать за ним.
_______________
*в самбо такая поза называется "мельница" если кто в теме =)

Бой на холме закончился, не успев начаться. И теперь Кнуд равнодушно взирал на суету вокруг умирающего рыбака. Была бы его воля, то он ударом меча закончил страдания бедолаги. Но старик предложил это первым и Кнуд промолчал.
Старик вообще говорил много и не все его слова Кнуд понимал. Особенно его смутило слово «рессора» по отношению к его двуручнику.
Так и не проронив ни слова, Кнуд вытер меч, забрал один из колчанов, предварительно добавив в него стрел из другого, срезал кошельки у убитых стрелков и стал спускаться навстречу сестре.

Вольф выглянул из-за телеги: бой стих, лучник занимался самолечением, а старик обшаривал мертвых. Бой на холме также завершился.
Вольф решил присоединиться к лекарю в благороднном деле освобождения трупов от лишних тяжестей, а посему стал прогуливаться перед телегой, бесцеремонно переворачивая их ногой. Первая попытка ничего ценного не принесла. Вторая - тоже. "Ну, старик, ну, шустряк! -малость прибалдел от такой расторопности разбойник, - хотя, может, это трупы караванщиков?"
Вольф бегло осматривал остальные трупы. Как известно, лесной разбойник должен уметь свистеть, но не каждый свистун является разбойником.
Убитые на дороге были вооружены мечами. Да и у лучников Вольф не заметил одного важного в лесу топора. И куда-то пропала лошадь. Странно все это.
-В разведку убежало трое. Когда мы выскочили из леса, на дороге было двое, когда вернулись - один. Вестимо, на холме - богач, брат и дурачок. Богач с дурачком первые на холм полезли. А кто первый полез, тот первый и огреб, - рассуждал Вольф, переворачивая очередной труп.
- Таки отбегался наш дурак, - Вольф отвлекся от своего занятия и повернулся в сторону Асгалара, - Пойдешь, посмотришь?

Малхаз пришёл в чувство. Земля перед глазами то приближалась, то отдалялась. И без того разболевшаяся голова качалась из стороны в сторону. Малхаз медленно обтёр грязь с левой половины лица.
- Куда меня несут? – подумал южанин, слегка нахмурив брови, и огляделся по сторонам. Следом за Харальдом шла Сольвейг и её верный пёс.
-А-а-а… неблагодарная…- Малхаз повернул голову к Харальду. – Я был бы очень рад идти так до самого города, но думаю, ты не согласишься, да?
Земля плавно опустилась под ноги. Малхаз, опёршись на перила, подождал пока пройдёт головокружение и, прихрамывая, двинулся за Харальдом.

Асгалар закончил заниматься самолечением и уже вовсю обыскивал трупы на предмет целых стрел и всяческих полезных вещей. Особо обыскал вожака. Т.к. ближайшие трупы он уже осмотрел, пойти на холм была не плохая идея. - Сейчас глянем... Неплохо бы организовать этот сброд. А то разбрелись, как овцы. Чего доброго еще кто нагрянет. -Асгалар собрал рюкзак и направился в сторону криков о помощи. Бежать к сожалению пока не стоило. Нога итак побаливала при каждом шаге.

Медленно прихрамывая, Асгалар добрался до холма в сопровождении Вольфа. Вместе поднялись наверх, встретив спускающегося Кнуда. Лицо и одежда воина были орошены кровью, что красноречиво говорило о его необузданности в бою.
- Не рассредоточивайтесь сильно, мало ли что ещё. Мы ждём вас на холме, - обратился Авар к Кнуду.
Наверху наёмникам открылась неприятная картина: снег был залит кровью, на земле лежали три изуродованных бездыханных тела и окровавленный Гуннар, над которым уже склонился Хельмут.
- Вон он, - коротко кивнул на рыбака Авар, - Мы подождём пока вы его осмотрите, и будем решать, что делать.

Асгалар наклонился к раненому. Бегло осмотрел. Достал из кармана черный пузырек и нашептывая, что-то успокаивающие влил раненному в рот, умело открыв ему челюсть и поддерживая голову. Потом начал врачевать раны наемника попутно нашептывая, какие-то загадочные слова, порой соправождая действо пассами... На пару ран наложил тугие давящие повязки. Достал пузырек и кисточку. Что-то смазал. Охотничьим ножом принялся орудовать в ране... Потом перебинтовал используя часть одежды мертвых стрелков. Спустя несколько минут он устало сидел на корточках. Все-что мог он сделал.

Авар опустился на колени перед уходящим в Вальхаллу Гуннаром и, спешно оценив его состояние, вскочил и позвал на помощь.
Хельмут, в тот момент нашедший достойную замену своему кинжалу и несколько монет на пиво впридачу, поспешил наверх. В ходе осмотра старик пришёл к выводу, что стрела, засевшая в животе рыбака является главной его проблемой. Сам боец в этот момент пришёл в себя, но его лихорадило и он нёс какой-то бред.
Асгалар предельно аккуратно вынул стрелу и тщательно, хоть и поверх одежды, перевязал рану. Неприятные ощущения в ноге никуда не делись, но в подвижности варвар практически не потерял. Вскоре после того, как он закончил, его позвали к Гуннару.
Собственно, Асгалар и взялся за раны рыбака. Начать явно стоило со стрелы в животе Гуннара - варвар так и поступил. Но когда дошло до того, чтобы вынуть стрелу, начались проблемы. Кровотечение усилилось в разы, и что бы ни делал Асгалар, он не мог его остановить. Следущие пару минут варвар играл со смертью, но оба участника знали, кто победит.

- Я умираю? - произнёс Гуннар, блуждая в своём подсознании.
Богиня грустно улыбнулась и медленно кивнула. Слёзы всё так же блестели на её щеке.

Харальд на другой стороне моста взвалил Малхаза на плечи и с явно недовольным видом понёс его к остальным.
- Доберёшься до Хогстада в кратчайшие сроки и без проблем, говорил он, - бурчал он себе под нос. - Это лучшие из лучших, говорил он.
Небольшой монолог закончился плевком на дорогу.
Вдруг Малхаз заговорил, и Харальд поставил его на ноги.
- Вот и чудно, а то я уже собирался скинуть тебя в реку, - сказал он.
И по его лицу было очень трудно сказать, шутил ли он.

Вольф не нашёл у разбойников ничего, что заслуживало бы особого внимания. Лишь деньги да разные мелочи типа сушёного мяса в сумке одного из трупов. Плюс ко всему, у них было неплохое оружие, но топор Вольф нашёл всего один, и тот применялся явно не для боя.

Прихрамывая, Малхаз верно шагал по тропе, ведущей на возвышенность. Уже виднелось место сражения. Разбитая телега вот-вот норовила развалиться. Из-под тел, бездыханно лежащих на земле, стекали красные ручейки крови. Сложно было поверить, что это сделали люди, ушедшие в разведку. Дрожь пробежала по телу южанина.
Навстречу ему, держа колчан в руках, шёл Кнуд. Ох он будет недоволен.

Взяв Гуннара за руку, Фрейя провела его через радужный мост, и они оказались в Фолькванге, в восхитительнейшем из дворцов Асгарда. Когда они ступили в янтарные залы Сессрумнира, пересмешники запели прекрасную музыку. Где-то не далеко слышался смех Великих воинов и их жен, звон бокалов и всплески разливающегося вина. Фрейя повернулась к Гуннару, слёз на её щеках больше не было.
- Что они празднуют? - не своим голосом произнес рыбак.
- Твое возвращение, ты дома, - прошептала богиня, и через секунду Гуннар узнал вкус сладких губ предводительницы валькирий.

Асгалар не знал умершего. Но он молча пожелал ему успехов в его новой жизни. Оставалось только надеятся, что там не будет смертельных стрел, а будет много еды, выпивки и красивых женщин. Ну и хорошего мордобоя. А то так недолго совсем заскучать. Наемник меж тем вымыл руки и еще раз проверил свои раны. Он зверски устал и хотел есть. Пытаясь заглушить голод он достал немного вяленого мяса и принялся не торопясь жевать. Когда речь зашла о привале, он отвлекся от еды. - Неплохо бы отдохнуть. Еще одна отправка в засаду и я свалюсь с ног от усталости...

- Думаю, нам всем необходим отдых. Нужно только отойти подальше от дороги и найти подходящее место для стоянки.
Воин глубоко вздохнул, глядя на истекающего кровью юнца. Всегда горестно, когда из жизни уходят такие молодые ребята, но, по крайней мере, этот выбор он сделал сам. Авар очень хотел проводить Гуннара со всеми почестями, но не знал, будет ли у них на это время. Кроме того, долго задерживаться рядом с дорогой, на которой лежало множество воинов тоже не хотелось... На холме наконец-то появились Малхаз, Харальд и Сольвейг с Кнудом. Южанин придерживался за ногу, из которой торчала стрела, а девушка прижимала рану на щеке. Лежащий на земле рыбак произвёл на них разное впечатление. Когда все собрались, Авар предложил:
- Думаю, Гуннар хотел бы, чтобы его погребли, как погребают великих воинов, но, делая ставку на условия, в которых мы оказались, хочу спросить, будем ли мы справлять тризну по умершему?

Малхаз скинул накидку и бросил её на землю. Боль не утихала, а до привала нужно было ещё дойти. Отдохнуть не помешает. Каймландец прилёг на накидочку и с облегчением вздохнул.
Окровавленное тело товарища лежала по среди холма. Что-то мне подсказывало, что так всё и кончится..
Я, конечно, не мэтр...- привлёк внимание южанин.- Но хочу покончить с этим и свалить отсюда...

Харальд нахмурился, увидев Гуннара, но не более того.
- Он прав, - сказал он, когда услышал предложение Малхаза. - Решайте быстрее, что мы делаем с телом, и уходим. Стоять на тропе, заваленной трупами, небезопасно.
Сказав всё, что он хотел, Харальд прислонился к стволу ближайшего дерева, всем своим видом показывая: "делайте, что хотите, но я на сегодня норму перенесённых на себе тел выполнил".

- Тебе, старый, дрянь, которую ты глотаешь совсем разум затуманила, походу. Подойди к нему поближе, если так разглядеть не можешь, что у нашего иностранного друга стрела из бедра торчит. Может, конечно, он её туда для виду сунул, а может она ему и правда мешает передвигаться, - Авар кивнул в сторону полулежащего Малхаза. Харальд сказал, что ему всё равно, что будет с Гуннаром, что было естественно, однако не слишком уважительно. В прочем, он не обязан уважать людей, которым платит.
- Я слышал о случаях, когда павших воинов закапывали в землю. Вряд ли ему это понравилось бы, но всё лучше, чем бросать на съедение волкам, - Авар посмотрел на волка Сольвейг и, подумав, добавил, - без обид.
Нельзя было сказать, что бирюк понял Авара.

После слов Авара, южанин приподнялся.
-Только пусть лечит вон тот друг,- Малхаз указал рукой на Асгалара.- Иначе пусть моя стрела останется при мне.

- Само собой, чтобы закопать Гуннара нам придётся подождать пока земля прогреется. Без лопат, конечно, будет не просто, но у нас есть целая куча железяк, оставшихся после татей. Рук хватает. Хотя, я ничего не имею против твоего предложения, если большинство поддержит.
Авар провёл взглядом по наёмникам. Асгалар молча жевал мясо, не желая, видимо участвовать в обсуждении, Малхаза куда сильнее беспокоила его нога, Сольвейг получала помощь Хельмута, а остальные просто предпочитали отмалчиваться.

Когда впервые Кнуд увидел окровавленное лицо сестры, гнев темной пеленой опустился ему на глаза. Нечеловеческих усилий стоило ему сдержаться и не начать всё крушить.
И теперь, глядя как старик колдует над девушкой, он держал её за руку и сосредоточенно сопел.
Старик высказал идею о часовых и Кнуд, подняв голову, глухо сказал: «Я пойду.»

Авар ткнул носком сапога лежащий рядом труп лучника и ответил Хельмуту:
- Не думаю, что это у нас составит труда. Думаю, все согласятся, что раненым сегодня лучше отдохнуть, знахарям не обязательно следить за ними, тяжёлых ранений у нас больше нет... - Авар на секунду замолк, взглянув на труп рыбака, - Караул будем нести вдвоём. Половину ночи один спит, а второй внимательно следит, чтобы на наш лагерь не вышел дикий зверь или, чего доброго, дружки вон этих. Потом меняются: бодрствующий ложится спать, спящий просыпается и сменяет его. Добровольцы есть? Вольф и Кнуд вполне справились бы с задачей, я думаю.
- Я пойду, - глухо, но вполне различимо сказал Кнуд. Авар кивнул. Кнуд был отличным вариантом для часового: малоразговорчив, а главное ему есть кого оберегать, такой точно не уснёт.

Хельмут занялся раной Сольвейг, и всё прошло успешно. Сейчас у него было мало времени, чтобы довести всё до конца, но он был уверен, что скоро рана заживёт, а через месяц-другой пропадёт и шрам.
Харальд явно скучал, но терпеливо ждал, пока остальные будут готовы. Было заметно, что видеть чью-то смерть ему не впервой, и это по крайней мере немного сделало его циником.
И опять он сжимал в руке некий медальон с цепочкой.

Почему-то Вольфа никак не отпускала мысль, что эту вычурную церемонию погребения старик задумал исключительно для того чтобы втайне над всеми посмеяться, но все остальные почему-то следовали его указаниям с самым что ни на есть серьезным видом.
Когда наконец закончились ритуальные пляски с трупаком, в которых несчастный разбойник был вынужден участвовать, Вольф решил дать волю своему любопытству.
- Между тем, - нарушил молчание он, в общем потоке спускаясь с холма, - как так случилось, что оставшийся с нанимателем вбоютолкумалода оказался ранен?

- Если бы те лучники не стреляли по нам, - ответил Харальд Вольфу, когда они спускались. - Несколько стрел вполне могли бы прямо сейчас торчать из твоей задницы.
Мужчина на ходу надел медальон, который он держал в руке, на шею и спрятал его под одежду.
- И вообще-то Малхаз - единственный, кто поступил разумно и не побежал геройствовать. А из-за вас мы потеряли человека, - продолжил он.

Сорри за многобукаф. =)
 

Добравшись, наконец, на противоположный берег, Сольвейг увидела, тела убиенных. С легким ужасом девушка стала скользить взглядом по убитым и не найдя среди них Кнуда успокоилась. Осмотревшись, увидела его, идущего к ней. Его лицо было искажено гневом.
- Спокойно. Только без истерик. Думаю, тот, кто это сделал, - лучница потрогала опухшую щёку и зашипела, - уже получил своё сполна. Стервец с холма нас обстреливал, - добавила она. Как оказалось, Кнуд тоже был ранен и хорошо, что не смертельно. Девушка обняла Кнуда. - Я молила Одина, чтоб он берёг тебя, - прошептала она, уткнувшись лицом в широкую грудь брата.

Несколькими минутами позже наёмники уже стояли на холме и взирали на тело Гуннара. Сольвейг отчего-то стало очень жаль парня. Он был молод и вспыльчив, а ещё всё время пытался доказать, что не из робкого десятка. Ему бы ещё жить да жить, но Боги решили иначе. Девушка незаметно смахнула слезу с ресницы. Вроде бы такое женское качество - плакать, и никто бы не осудил её за это, но она не могла себе позволить такую роскошь, как слёзы, тем более сейчас, среди наёмников, прожжённых вояк, приносящих смерть.
- Пусть будет весел и беззаботен отныне его путь в Вальхалле, - негромко произнесла Сольвейг.

Ещё несколькими минутами позже лицом девушки уже занимался Хельмут, зачем-то уложив её на плащ Кнуда. Но она не стала спорить, пусть делает, что надо. Если он ещё и сумеет заштопать её рану так, что потом и следа не останется, то она вообще забудет о недавней ссоре и расцелует родственника. Кнуд не отходил от неё и держал за руку, поддерживая морально. Волк вертелся рядом и всё время пытался лизнуть хозяйку в лицо, но Кнуд не давал ему этого сделать, отодвигая в сторону его морду.

Тело Гуннара решили похоронить на дереве, чем сильно удивили Сольвейг, но и тут она не проронила ни слова. Лучше молчать. Итак проштрафилась. Мало того, что не убила ни одного злыдня, так ещё и сама подставилась под вражьи стрелы. Не хорошо это.
Позже, когда все спускались с холма, Вольф задал вопрос:Харальд опередил Сольвейг с ответом, но девушка всё же не выдержала и добавила:
- Он меня прикрывал, когда я с моста отходила. Не нужно подкалывать. Если бы не он, возможно, у вас сейчас тут было два трупа, - спокойно сказала она.

-Угу, - добродушно согласился с Харальдом Вольф, - я за тем и побежал, чтобы пинками загонять дурака под стрелы. Жить без этого не могу.
У разбойника в голове уже крутилось неплохое сравнение стрел с мухами, а их целей, ясное дело, с большими и вонючими кучами дерьма, но открывшееся участие в этом Сольвейг, а главное, перспектива объясняться с семьей девушки заставила прикусить язык.

-Однако, - сапоги разбойника без остановки топтали землю, а на его лице застыло выражение искренного раздолбайства, - попасть в меня из лука, а тем более в зад, совершенно невозможно. И я искренне рад, что вбоютол... что он оказался хорошим щитом. Да.

Позади остался запах крови, розовый снег и мертвый рыбак. В их деревне умерших сжигали на погребальных кострах, Кнуд никогда не слышал, что бы мертвых подвешивали на дереве. Но, по большому счету, ему было всё равно. Воспоминания нахлынули как лавина. Он вспомнил свой первый костер.
...Языки пламени лижут деревянный помост, отец и мать лежат на нём вместе. Сольвейг уткнувшись ему в руку ревёт в голос. Рука матери случайно выпадает из-под саванна. Он видит как от жара лопается кожа. С тех пор он часто видит эту руку во сне...
От мыслей его отвлек разговор: топорист, про которого Кнуд не составил своего мнения, кроме того, что тот старается не попадаться ему на глаза, стал подкалывать шныря. И тут неожиданно выяснилось, что последний прикрыл сестру. Кнуд бросил на него удивленный взгляд, но промолчал.

Асгалар тихо сидел в углу и размышлял об их дальнейших перипетиях.
Если бы выслали вперед тихого и малозаметного разведчика, мы бы вообще не угодили в переплет. На мой взгляд надо было идти либо всем и сразу форсировать препятствие силой. Либо действовать тихо и хитро, а не распылять силы. И вообще сегодня был тяжелый день. -Асгалар надолго замолчал.
-Наемник неопределенно пожал плечами, как бы показывая, что ему все-равно. И вообще он хочет отдохнуть. Не дожижаясь остальных он расстелил свой походный плащ, организовал постель и заснул. Не забыв положить лук и колчан справа, а нож слева под руку. Спал он неспокойно и чутко. Изредка дергаясь и просыпаясь при резких звуках.

Прежде чем собраться с остальными, Авар ещё успел сбегать до телеги, и заглянуть внутрь. У воина даже челюсть свело в судороге, когда он увидел свёртки дорогих тканей, мешочки и склянки со специями и какие-то масла, пахнувшие довольно необычно, но, вместе с тем, приятно. Хельгар прикинул что подороже и, взяв несколько свёртков шёлка, бутыль с ароматной жидкостью и целое множество маленьких мешочков со специями, вернулся к остальным.
Вскоре, выбрав место, наёмники разбрелись по округе по разным делам. Авар прибился к Сольвейг и Харальду, помогая им обустраивать лежаки. Костёр разожгли всего один, рассчитывая, видимо, компенсировать количество огня теснотой. Авар на всякий случай насобирал ещё сухих веток, на случай, если всё-таки ночью будет холодней, чем наёмники думали. Хельмут уже что-то подсыпал в бурлящую воду, разбавляя общую суматоху рассказами из своей жизни. После одного из них он задал вопрос:
- Вещица как вещица. Я думаю, значима не она, а память, связанная с ней. То же изображение на медальоне о том и говорит. Наверно, женщина действительно много для него значила, раз он, профессиональный вояка, бросился на рожон. За неё и сражался, может она смыслом в его жизни была...
Авар пошарил в своей суме, откуда извлёк буханку ещё пригодного к еде хлеба, а затем продолжил:
- Не думаю, что Гуннару тоже было за что воевать... Да он кровь то поначалу пролить человеческую не желал, чего уж. Молодой был, вспыльчивый, потому и глупый. Пусть там, ему воевать не приходится... - Авар некоторое время глядел на огоньки пламени, а потому встрепенулся, - А ты, дед, чего про карточки то спрашивал?

Что Вольф имел в виду Сольвейг не поняла, но уточнять, не смотря на подстёгивающее её любопытство, не стала. Не стоит лишний раз раздражать Кнуда.

Чуть позже, в лагере.
Хельмут, как заправский походник, сразу взялся за готовку, ибо война войной, а обедать тоже надобно. Сольвейг вместе с Аваром и Харальдом обустраивала места для отдыха, а волк пытался отобрать у неё плащ. Схватил его зубами и тянул на себя, а девушка, смеясь, пыталась отобрать плащ обратно и всё-таки постелить на импровизированную лежанку. Весёлая возня вскоре закончилась победой Сольвейг, а волк, сделав вид, что обиделся, убежал в лес. Хельмут решил поделиться одной из своих историй, а заодно и завести разговор. При упоминании о каймландских набегах на деревни нордмарцев, девушка помрачнела. Воспоминания настырно лезли на свободу и Сольвейг, чтобы не думать о прошлом, стала внимательно слушать то, что рассказывал Хельмут.Девушка усмехнулась.
- Выходит, перед нами сейчас дух бестелесный, умеющий готовить недурственно пахнущую кашу, вызывающую усиление чувства голода и урчание в животе. А в медальонах не только портреты женщин и детей носят. Я как-то в столице у одной барышни такой медальон дёрнула, так там юноша вполне себе симпатичный был изображён. Наверно, любовник её, или жених.
Немного помолчав, добавила:
- Кстати, Хельмут, спасибо за починку моей физиономии. Щека перестала ныть и опухоль, вроде, спадать начала. Знаешь, - она посмотрела на лежащего Асгалара и снова перевела взгляд на Хельмута, - буду тебе очень признательна, если ты ещё и этот чёртов наконечник достанешь из моего плеча. Я всё осознала и раскаиваюсь, честно, - девушка печально улыбнулась дядюшке. - Эта гадина начинает серьёзно меня беспокоить и если так и дальше пойдёт, то стрелять я точно уже не смогу.

Кнуд пошел в дозор только из-за того, что хотел побыть один. Все эти люди... он устал от бесконечных разговоров. К тому же в одиночестве к нему приходили гости.
На этот раз это был отец.
«Сегодня твоя сестра чуть не погибла» - в его взгляде как всегда укоризна. - «Знаки пророчат беду. Этот поход слишком опасен.»
«Но отец...»
«Ваши попутчики... Они убьют тебя и изнасилуют Сольвейг.»
«Но один из них прикрыл её от стрел.»
«Мальчик мой, запомни: вас только двое, остальные - чужаки! Никому нельзя верить!»
Отец ушел, только шум реки в ушах...
Кнуд посильней закутался в теплую куртку.

Вольфу быстро наскучило охранять лагерь, поэтому, он с удовольствием уступил эту почетную должность брату Сольвейг и, чувством выполненного долга, направился к костру.
-Что-то вы все о дураках гутарите, - заявил разбойник, подходя к беседующим, - причем один глупее другого. Парень с побрякушкой, ясен пень, здесь дурачина наибольший.
Вольф оглядел сидящих не в обиде, да в тесноте, и добавил:"Хорошо бы мне поместится в вашем тесном кругу, а то отдельный костер жечь - хлопотно, да и найти легче будет".

- Волчек не ест своих. Он вообще людей не ест, и предлагать ему их не советую, - Сольвейг улыбалась, несмотря на раненную щеку. - А Кнуд и в самом деле ранен. Он гордый, сам не попросит о помощи. Кажется, у него от руки нехилый кусок кожи отхватили, но я не лекарь, могу и ошибаться. Давай, когда он из дозора вернётся, я его подержу, а ты осмотришь рану.
Тем временем, к костру подошёл Вольф.- Падай туда, где не занято, - ответила Сольвейг.
Тепло от костра согревало и от этого хотелось спать.

Вольф исхитрился усесться на последний свободный клочок земли у костра.
- А по-моему, - продолжил он беседу, - наибольший дурак, это такой дурак, который от счастья своего отказался и сдох. Ну, сдохли-то они все, но дурилка-то этот, мститель за "смысл жизни", как вы тут его расписываете, все страдал-страдал из-за какой-то дохлой бабы...
Вольф почесался и, не меняя каменного выражения морды, попытался подвести итог своим рассуждениям:
-Сиречь, и не жил вовсе, а значит он и есть - главный дурак. А подставил кого - такое случается. Рано или поздно, один хрен, нарвались бы, - Разбойник зевнул, - Во всяком случае, я в деле, пока это весело. Жаль, дурак помер - некого под стрелы гнать.

У костра поместились все. Ветеран сидел вблизи огня и о чём-то рассказывал. Тепло понемногу прогоняло холод из тел подмёрзших наёмников. А может и не подмёрзших. Во всяком из случаев, Малхаз поскорее хотел присоединиться к ним.
Слышно было плохо, поэтому южанин, сидя в кустах, больше половины из его слов не услышал. Наверное что-то былое рассказывает. О том, как было раньше хорошо, как он молодость свою лихую прожил, о подвигах и… Послушать бы его. Не привыкший к холоду южанин уже начинал постукивать зубами от холода.
Малхаз сорвал ветвь какого-то растения, которое, несмотря на мороз, сохранило листья. Точнее всего несколько. Не лучший вариант конечно, но не палкой же вытираться.
Да что же ты…
Закончив с важными делами, Малхаз вышел из-за деревьев и, шмыгая носом, направился к компании. Мест у костра больше не было. А жаль, погреться хотелось очень. Повернув в сторону, южанин двинулся к дозорному. Присев неподалёку, иностранец укутался в свою накидку и сунул нос под воротник так, чтобы выдыхаемый воздух хоть малость обогревал его тело. Выпрямив больную ногу, он взглянул на Кнуда. Парень, как и всегда, был хмурной. От чего он такой? Сестра цела, сам не калека. От чего же тогда? А в прочем, мало ли… Малхаз спрятал шею поглубже в одеяние.

Краем глаза Кнуд наблюдал за подошедшим. Тот уселся рядом. Кнуд некоторое время сидел молча, потом повернулся и проговорил:
--Я хотел поблагодарить тебя... за сестру. - казалось, что слова даются ему с трудом. Он опять уставился вдаль.

Южанин прикрыл глаза. В некотором отдалении от костра было значительно тише. Лёгкая улыбка растянулась на лице Малхаза. Тишиной он наслаждался. Шумные рынки, торговцы, гоняющие его товарищей и просто проказников, вечно ноющая живность, мясники, рубящие эту самую живность на товарные части - во всём этом Малхаз варился с детства. Но каждый раз, когда он оставался в покое и тишине, он получал куда большее удовольствие. Так, забираясь на самое высокое сооружение в городе, Малхаз часами сидел и слушал тишину, редко перебиваемую гулом, доходящим с рынка. Так было и сейчас.
Малхаз открыл глаза. Думаю, это и была благодарность. Вытащив нос из под воротника, он обратился к не жизнерадостному товарищу:
-Рад слышать. -Образовалась небольшая пауза. -Слушай, интересно жутко,спросить охото... Сольвейг как-то упоминала о родстве с дядей Хельмутом... Не уж то вы родственники?

Авар молча кивнул кашевару, когда подошедший Вольф уселся у костра и поддержал разговор. С первых же его слов у Авара сложилось о нём вполне конкретное представление: разбойник, да не лучше тех, что они только что оставили лежать на мёрзлой земле. Пренебрежительное отношение к людям не совсем нравилось Авару, но в то же время особо не задевало. Ну нет ничего святого, а чего удивляться? Так и собрались вроде не разговоры разговаривать.
- Я сам никогда не понимал "идейных", да и сентиментальности все эти... Что, кстати, на короля служить не мешало.
Авар подкинул в костёр лежащую неподалёку веточку. Мимо костра прохромал Малхаз, направившись к одиноко стоящему Кнуду.
- А иностранец где умудрился стрелу схватить, вроде не высовывался же? - обратился Авар к девушке. С опухшей щекой выглядела она забавно и плохо вписывалась в компанию наёмников. Авар впервые после таверны вгляделся в черты её лица. Это была всё та же молоденькая девушка с небольшим количеством веснушек, что и когда-то давно на рынке, когда Авар перекупил у неё нож, который и по сей день носил с собой. Глаза упали на раненное плечо. Жалко будет, если такое юное существо погибнет в бою. В этот раз ей досталось прилично.