Тишина и темнота.
Серые камни старой кладки. Давно проржавевшие стойки для факелов торчат над перилами, доски которых высохли и причудливо загнулись. Ржавые ступени лестницы - под слоем мягкой пыли. Мертвая паутина висит лохмотьями – некому чинить, хозяева-пауки давно умерли или ушли туда, где есть, кого ловить. Ни дуновение воздуха, ни звук не колебали их сетей уже сотню лет…
- А-апчхи!
Если Барабашка еще был здесь, он должен был отлично знать о появлении гостей – или умереть от неожиданности! Пыль, проклятая пыль заменяла воздух в этом закутке у винтовой лестницы. Наверное, перед книгохранилищем решили устроить пылехранилище, подумала гостья, или сюда стекалась серая труха со всей Либерии. Лидии пришлось закрыть платком лицо и натянуть капюшон, чтобы избежать противно-нежных прикосновений паутины и не набрать полные легкие библиотечного праха. С таким воинственным видом – словно шпион на задании, с фонарем наперевес и нетопырем за пазухой, она взбежала по лестнице на второй этаж и протиснулась в тяжелый люк, который с лязгом опустился за ее спиной.

В темноте, которую с трудом рассеивал синий фонарь, угадывались очертания круглой комнаты. Вдоль стен полукругом стояли мраморные пюпитры – возможно, здесь раньше была одна из читален. Полы были укрыты мохнатыми коврами, на которых девушка не слышала даже своих шагов. Лидия миновала несколько пустых полок, длинную конторку библиотекаря, и наугад шагнула в дверной проем за ней. Дверь здесь оказалась еще менее податливой, чем внизу, ее скрип в глухой тишине казался оглушительным криком, но щель между дверью и косяком оказалась достаточной. Волшебница заглянула в проем – и вздох восхищения поднял новые облака пыли.
Вправо и влево, вперед и назад, и вверх, докуда хватало тусклого света, тянулись стеллажи, а на них – книги, книги, книги! Толстые тома прогибали полки своей тяжестью, одни запечатанные и запертые на замки, другие распахнутые,. В воздухе стоял сладковатый запах старой бумаги и клея. Синий фонарь выхватывал золоченые буквы на корешках, которые соблазняли громкими названиями и именами. «Тайны морских глубин и населяющих их тварей». «Подробные и достоверные записки об устройстве вселенной». «Хроника Королевства Венладского, том 3». Проходя сквозь бесконечный строй книг, Лидия едва удерживалась, чтобы не взять немедленно некоторые из них.
Волшебница пыталась понять логику лабиринта стеллажей. Здесь, должно быть, раздел Землеописания, ей же нужен раздел Астрономии. Но чем дальше она шла по петляющим коридорам, чем дальше тянулись в темноту бесконечные, одинаковые полки, тем меньше она понимала, где находится. Девушке казалось невозможным, что в узкой башне могли уместиться коридоры такой длины, потолки такой высоты. Может быть, она ходит кругами? Волшебный фонарик, единственный помощник в царстве старых теней, уже не мог осветить ничего, кроме себя. Еще минута – и его огонек трепыхнулся и погас.
Нетопырь хлопнул крыльями, словно развел руками.

- Спокойно, Сириус, - дрожащим голосом волшебница пыталась успокоить скорее себя, чем фамильяра. Теперь, когда фонарь погиб, Лидия вдруг остро ощутила, какое она маленькое, беспомощное существо во власти черного лабиринта. – Всего лишь небольшая магическая аномалия. Сейчас я зажгу лучину, и мы пойдем дальше…
Из отсыревшего пергамента в рюкзаке получился плохой факел, но его простой, живой огонь был не в пример ярче. Сириус возмущенно пискнул и заслонился крыльями.
- Уж извини, дорогой, - прошептала Лидия, - ты-то можешь видеть в темноте, но я-то нет!
От живого огня прочь прыснули бесы темноты. Наука гласит, что эти духи, которые населяют любой темный чулан, невидимы человеческому глазу, но сейчас Лидии казалось, она различает, как бесы толкутся в углах, спасаясь от губительного света. Свет бумажного факела дрожал, и вместе с ним метались и плясали злые тени.
Теперь потрескивание пламени нарушало торжественную тишину. Волшебница двигалась дальше, язычок огня дрожал в такт шагам. Квартал стеллажей, еще квартал, проем между ними…

Ворчание и шорох в темном поеме заставили Лидию замереть на полушаге. Какое-то существо, судя по звукам, крупнее ее, двигалось во мгле. Непрошенный, на спине выступил холодный пот, озноб пробежал волной мелкой дрожи.
Еще один шорох, будто взмах крыла – и порыв ветра из темноты сбил пламя факела, едва не потушив его. Существо приближалось. Любопытство в душе девушки боролось со страхом, и терпело поражение. Лидия впервые начала задумываться не о том, где найти Книгу, а как потом отсюда выбираться. Она сделала осторожный шаг в сторону, выставив остаток бумажного факела как оружие.
И тут существо, кажется, заметило ее. В проеме блеснули его глаза - огромные, круглые глаза-блюдца без зрачков. И их взгляд встретился со взглядом Лидии.
На этом запас отваги, отведенный бакалаврам магии, иссяк. С испуганным визгом Лидия уронила факел, тот мигнул на прощание и потух. Почувствовав ее страх, фамильяр отважно заверещал и сорвался с плеча, целясь когтями в гигантские буркала Барабашки. Удар, оглушительный трепет крыльев, враг издал отчаянный вопль и покатился по ковру бесформенной кучей.
Страх за любимца пересилил страх Лидии за себя. Пальцы девушки сами выдернули палочку, не спрашивая у головы, работает ли здесь магия. Она бросилась за дерущимися в темноту, готовая превратить любого, кто станет на ее пути, в лягушку. К ее удивлению, Барабашка был того же мнения:
- Исчезни! Немедленно брысь, ничтожное животное, не то я превращу тебя в… в… во что-нибудь! – рычал ужас библиотеки. - Ты мешаешь мне работать!

***
Теперь Лидии было странно, что по пути Либерия Аркана показалась ей такой темной. Когда факел погас, стало видно, что в проеме было достаточно светло, чтобы разбирать буквы. Не замеченный ранее, свет исходил из косых отверстий, прорубленных в потолке над головой девушки. Это не был ни отблеск огня, ни синий волшебный фонарь – но сколько Лидия ни задирала курносый нос, источник разгадать не могла.
Барабашка, как девушка его еще мысленно называла, сидел, скрестив ноги, прямо на ковре и изучал объемистую книгу. Уже второй час волшебница безуспешно пыталась заговорить с ним:
- Уважаемый господин, вы не могли бы…
- Занят! – устало ворчал он в ответ, переворачивая страницы с грохотом ветряной мельницы. Лидия наклонилась и украдкой подсмотрела название: «О тщетности всего сущего» Мускрата.
Ей ничего не оставалось, как сесть напротив «собеседника» и от скуки разглядывать его. Смотреть было интересно. «Барабашка» оказался гигантом двухярдового роста, заросшим густой бородой, из которой виднелись только нос да большие круглые очки. Лидия с некоторым стыдом вспомнила, как совсем недавно эти очки напугали ее до смерти. Несмотря на небритость и сходство с лесным медведем, мужчина старым не казался, и был едва ли дважды ее возраста.

Наконец, «тщета всего сущего» добралась до последней страницы, и очки перенацелились с колен на гостью напротив.
- Ну вот что он несет! Умнейший человек был, слов нет, но что несет! Существование, видите ли, тщетно, знание тоже бесполезно, и даже сама его книга… Ай!.. – Барабашка досадливо махнул рукой. - Итак, милостивая сударыня, прошу простить, что заставил вас ждать. Я к вашим услугам, если вам не угодно снова натравить на меня это маленькое чудовище, - бородач ткнул пальцем под потолок, где угрюмо висел Сириус, уже отказавшийся от военных действий.
- Не угодно, - проворчала Лидия. Раскаяние и желание извиняться, переполнявшие девушку пару часов назад, уже скончались от старости, осталась только досада на себя. – Хотя вы заслужили такое наказание своей невежливостью! Я пыталась привлечь ваше внимание уже два часа…
- Отрывать человека от работы – еще большая невежливость, не правда ли? – снисходительно улыбнулся «Барабашка». – Но я вас прощаю за вашу детскую непосредственность, и почти не сержусь. А чтобы вы больше не считали меня невежей, - он надулся, - представлюсь первым: Оргалиус Рейнар, магистр магии и магистр философии!
- Лидия Генсольмина де Виньер, бакалавр магии, - волшебница уже привычно похвастала титулом, который еще предстояло получить. В конце концов, когда она закончит таблицу движения звезд, бакалавриат будет ее, так зачем объяснять это каждому встречному? - А вы не боитесь вот так гулять по библиотеке, даже без фонаря? Библиотекарь мне говорил, здесь водятся некие, эээ… опасные существа.
- Опасные существа? Что за чушь! Впервые о подобном слышу! – возмутился Оргалиус, рывком захлопнув «Тщетность бытия». – До сих пор самым опасным чудовищем, которое я встречал в Либерии Аркана, был ваш несносный ушан.
- Нетопырь, - машинально поправила Лидия.
- Без разницы, я не знаток физиологии. А вот тот, кто распространяет такие слухи, явно начитался самых плохих бестиариев. Или совсем выжил из ума!
- Последнее вернее, - засмеялась девушка. – Честно говоря, я сразу отнеслась к этому с должным скепсисом!
- И теме не менее, напустили на меня фамильяра? – ухмыльнулся догадливый Оргалиус.. – Ну, не будем ворошить прошлое. Кто живет прошлым, тот не имеет будущего, гласит категорический императив Теофраста! – он хлопнул и потер ладони. - Итак, что же привело столь юную, но уже ученую даму в такое опасное, по ее мнению, место? Вряд ли охота на чудовищ при помощи факела?
- Совершенно верно, досточтимый магистр! – признала Лидия, еле удерживаясь от смеха. – Я специализируюсь в области астрологии и составляю таблицу движения небесных тел. А необходимые мне для этого наблюдения находятся в Книге Звездной Гармонии. Вы, случайно, не видели ее здесь, в Либерии?
- Читал! – поправил ее магистр. – Три раза. Честно говоря, для меня совершенно бесполезное чтение, просто нужно было убить время. А книги по философии к тому времени уже кончились. Но если вас интересуют все эти таблицы, перигеи и прочие апогеи – не поймите меня неправильно, но девушке вашего возраста они должны быть даже скучнее, чем мне! – вы без труда найдете ее на третьем этаже. – Пухлый палец указал в потолок - видимо, чтобы Лидия не забыла, где у библиотеки верх. - В крайнем случае, спросите других чтецов. Только умоляю, старайтесь привлекать их внимание менее экстравагантным способом!
- Вы так и не устанете меня этим попрекать? – девушка снова густо покраснела. – Если бы вы сразу представились…
- Хорошо, хорошо, я тоже виноват. Я всего лишь хотел перечесть Мускрата, и вовсе не собирался пугать детей… бакалавров астрологии, – примирительно улыбнулся Оргалиус. – Кто же мог знать, что старик Медеус заморочил вам голову такими сказками!
- Теперь там старуха, - машинально поправила Лидия, и осеклась. О своем предшественнике бабка говорила как о давно почившем, сколько-то там лет назад – сорок? Пятьдесят? В любом случае, ее собеседник никак не мог повстречать прежнего библиотекаря на своем веку.

- Сколько же вы здесь пробыли? – спросила она испуганным полушепотом, но Оргалиус услышал:
- Давно ли я здесь? Честно сказать, не помню. Время не имеет для меня значения, когда вокруг – сокровища мировой мысли! – магистр философии уже копался в очередной полке, выбирая новое чтение. - Да вы и сами скоро это почувствуете, как и все остальные. Что такое время перед лицом вечности! – Его рука наконец схватила что-то подходящее, и философ вновь опустился на карачки. – Единственное, чего мне недостает в вечности, это бритва. Где-то в большом зале был нож для резки бумаг, но воспользоваться им у меня вечно нет времени, да простите вы мне этот каламбур…
Мозг волшебницы лихорадочно работал, пытаясь осознать услышанное. Этот человек не помнит, как давно он здесь, но уже успел перечитать все книги по философии и добраться до неинтересных ему астрологических. И зовут его как-то знакомо…
- Будьте любезны, повторите-ка еще раз: как ваша фамилия? – подозрения все больше овладевали Лидией.
- Уже забыли? – улыбнулся бородач. – Оргалиус Рейнар. Рей-нар. Ну, так вы собираетесь искать эту вашу книгу Звездной Гармонии? Я, видите ли, предпочел бы остаться наедине со своими изысканиями…
Волшебница нервно кивнула и пятясь вышла из читальни. Дрожь била ее сильнее, чем когда она верила в барабашку. Конечно, это могло быть простым совпадением, но увы! - наука не верит в совпадения. Перед ней - дед пастора Теодосия Рейнара, и он на двадцать лет младше своего внука.

Сплетни Борис распустил умело, в Посад народ тянулся не только с предместий, но и из дальних деревень. Об Ахтыгаде знали все, многие даже видели его, и не раз, но одно дело – смотреть на колдуна исподтишка, дрожать от одного взгляда грозного коротышки, и совсем другое – открыто плевать ему вслед, с удовольствием забрасывать его тухлой репой, свистеть и орать похабщину. Городская стража расчищала дорогу, но настырный люд не сдавался, норовил приостановить шествие, дабы наглядеться на позор зловещего чародея и потешиться собственной безнаказанностью.
Молнезар у городских ворот пересел на коня и поехал первым. Когда парень отмахнулся от Бориса, задумавшего научить его геройскому поведению перед восторженным народом, писарь сильно разволновался. Он утверждал, что триумфальное возвращение – это чуть ли не главная часть подвига, и каждая пустяковина может испортить всё дело, но теперь писарь совершенно успокоился: глядя на Молнезара можно было решить, что подвиги он совершает через два дня на третий.
Богатырский конь, на самом деле – иноходец Бориса, вышагивал гордо, как индюк, а Молнезар индюка и вовсе переплюнул. Он приветливо и с достоинством помахивал рукой; подхватил на руки нарядную девчушку и провёз её десяток саженей на коленях, после чего бережно передал онемевшей от восторга родительнице; у смазливой девицы богатырь принял вышитый рушник; проворно выпрыгнул из седла и в пояс поклонился старухе, которая вынесла хлеб-соль.
Возле княжеского терема Молнезар немного заробел, но тут с двух сторон подскочили прославленные воеводы, Ольгост и Смертонос, подхватили героя под руки и, одобрительно крякая и подмигивая, потянули его в палаты белокаменные. Следом шагал писарь, Горчак вёл на конопляной верёвке Ахтыгада, последними тащились унылые Милена и Корс.
В просторную залу набилась уйма народу. Все тихонько сгорали от любопытства. Сам князь Ладомир, стоило богатырю переступить порог, подскочил с престола, правда, княгиня живо шикнула на него, и, спохватившись, он уселся обратно. Бояре и мелкие князья, что томошились возле стен, притихли.
Молнезар отвесил чинный поклон и застыл, прямой, как ратовище.
- Кто ты таков, добрый молодец? – спросил князь. – Откуда прибыл в стольный Посад-град?
- Я из города Морема, что лежит под морской водой! Зовут меня Молнезар, сын Бойданович!
Толпа зашуршала. О подводном городе до этой поры, само собой, никто не знал, но тут люди принялись вспоминать, и навспоминали много чего: кто-то давным-давно разговаривал на Черногрязной площади с купцом, торговавшим диковинными изделиями моремских мастеров, кто-то встречал бродяг, странствовавших возле Морема, некоторые уверяли даже, что град этот лежит не под морской водой, а в реке Вилюшке, что течёт под стенами Посада.
- Какой дорогой ты ехал в стольный Посад-град? – продолжал князь.
- Ехал из Истопки, дорогой прямоезжей! – ответил, наученный Борисом, Молнезар.
- Ты, добрый молодец, почто насмехаешься над князем? Всякий знает: на той дороге засел колдун Ахтыгад!
- Хватит, батюшка! – сказала, не выдержав, княгиня. – Писари и так знают, как на бумаге всё быть должно! Давай уж посмотрим на чародея, с утра все только о нём и твердят!
Ладомир махнул рукой: видать, и сам не мог больше терпеть. Горчак вытолкнул Ахтыгада на середину залы и отступил в толпу.
Колдуна освободили от пут и гобелена. У него был такой жалкий вид, что зеваки, сначала несмело, но потом – всё более воодушевляясь, принялись смеяться и обсуждать неприглядный образ колдуна, за которым никак не угадывался образ зловещий. Как-то вышло, что вскоре толпа, почти в один голос, засомневалась в том, что Ахтыгад – настоящий. Молнезар приуныл.
- Мороки наслал! Прикидывается коротышкой! – выкрикивал Борис, буравя толпу. – Хитрая бестия, ловко как глаза отводит! Нас не проведёшь!
Но все его потуги пропадали даром. Какой-то пересмешник подобрался к князю и осмеивал по очереди лысину, синяк, дурацкую монету, да так едко, что Ладомир, а он ещё пытался сохранить строгость на лице, захохотал громче всех.
- Эй, богатырь! – вопил неуёмный хохмач. – Ты злодея этого где подобрал? Небось, кашеварил он на разбойников? Или портки им штопал? А может, ты его у цыган выторговал? Он у них, наверное, на пару с медведем, плясал! Лучше б ты бабу бородатую приволок!
Ахтыгад сделал несколько робких шажочков к княжескому трону и что-то пролепетал.
- Эй, тихо! Он заговорил! – заорал весельчак.
- Водички бы мне, добрые люди... – робко повторил колдун.
Молнезар хотел оттолкнуть пленника, однако князь опередил его: утирая весёлые слёзы, махнул слугам, и те вынесли здоровенную бадью.
- Нельзя! Нельзя давать ему пить! – пробормотал Горчак, да его, конечно, никто не услышал.
Желая продлить потеху, не подали ковша, но Ахтыгад не растерялся. Он облапил ведро и, кряхтя, поднял. Первые глотки дались колдуну с трудом: руки задрожали, колени подогнулись, шея побагровела – казалось, что вот-вот бадья выскользнет и грякнется о пол, окатив смехотворного мужичка с головы до ног. Зеваки замерли, готовые в любой миг грохнуть хохотом. Многие уже набрали в грудь побольше воздуха, но время шло, чародей пил, и воздух тихо выпускали, радостное ожидание покидало лица. Наконец, Ахтыгад выронил ведро, и никто не засмеялся: гулко ударившись об пол, оно подкатилось к ногам князя – пустое.
Колдун утёр рукавом лицо и слегка поклонился.
- Благодарю вас безмерно, великий кнесс!
Фольверкский говор зазвучал в княжеских палатах особенно гадко. Ладомир вытянулся на троне, поправляя съехавшую набок шапку. Стража затеребила бердыши, бояре зашептались угрюмо.
- Так ты и есть Ахтыгад, колдун и разбойник, творивший беззаконие в моих землях? – спросил вмиг посуровевший князь.
- Я есть Нахтигалл. Это так, великий кнесс.
- За тобой гонялись десяток лет мои воины?
- Только лишь семь лет, великий кнесс. Гонялись и молились, чтобы я им не поймался.
Зеваки загомонили громче.
- Докажи, что ты – это ты! Не похож ты на сильномогучего чародея, с которым не справилась моя дружина! А похож ты на скомороха или на юродивого! – выкрикнул князь.
- Я не есть твой пленник, великий кнесс, чтобы ты мне приказывал.
Князь от подобной дерзости посерел лицом и не нашёлся, что ответить. На его руку легла белая длань княгини.
- Эй, богатырь, вели колдуну силу свою показать!
Ахтыгад повернулся к Молнезару. Горчак вздрогнул, ахнула Милена: на лбу колдуна не было монеты. Чародей перевёл взгляд на Горчака и громко спросил:
- Итак, богатырь, велишь показать мне свою силу?
Наёмник молчал. Он понимал, что колдуна уже не остановить.
- Покажи... – пролепетал Молнезар. – Только чуточку... ну-у, как бы... понарошку...
Ахтыгад не слушал. Он ссутулился, ткнувшись бородёнкой в грудь, выпятил губы и принялся втягивать ртом воздух. Вдыхал он так же, как пил, – очень долго, с наслаждением. Раздались вширь плечи, расползлись бока, заметно потолстели коротенькие руки и ноги, а колдун всё пыхтел. Кафтанчик затрещал; разорвался, звякнув пряжкой об пол, пояс; сапоги натянулись на распухших икрах. Казалось, что Ахтыгад сейчас лопнет, как жаба, надутая через соломинку. Но колдун знал меру и, когда места в нём не осталось совсем, начал выдыхать.
Сначала это походило на хрип, потом стало воем ветра в заброшенной избе, и вдруг превратилось в пронзительный визг.
Стражники, бросившиеся к чародею, горошинами заколотились об стену. Князь рухнул вместе с троном, заскользил по ковру, широко раскинув руки. Перекривлённое, потемневшее лицо Ахтыгада повернулось к боярам, и те сбились в комок, завопили от боли. Лопнули дорогие стёкла, стены пошли трещинами. Возле входа возникла давка. Перепуганный люд бежал из страшного места, но вой колдуна бил по толпе, словно хлыст великана, сминая и расшвыривая искалеченные тела.
Горчаку повезло: свист колдуна коснулся его мимоходом, протащил по шершавой стене и завалил в кучу сорванных гобеленов.
- Горчак! Горча-ак!
Наёмник с трудом приподнялся, нашёл взглядом Милену. Сквозь мутную пелену он разглядел, как девица, с луком в руке, пытается доползти до колчана. Ахтыгад, тем временем, завизжал ещё громче и страшнее. Пол княжеских хоромов заходил ходуном.
Колдун, повернувшись кругом, опять нацелился на трон, потом – на самых нерасторопных бояр, и Горчак понял, что Милена не успеет добраться до стрел, колдовство настигнет её раньше. Он ещё только додумывал отчаянный поступок, когда тело его швырнуло вперёд, на Ахтыгада, неведомое до той поры безрассудство. Колдун обернулся, почуяв врага, и оборвал свист. От ярости синяк на его лице стал фиолетовым, глаза страшно загорелись.
- Вот он ты! – прошипел он и резко вдохнул.
Горчак упал раньше, чем колдун начал свистеть снова. В голове ясно, а колени ослабели – словно после медовухи. Он никак не мог нащупать пол и не сразу понял, что летит. Медленно-медленно, как во сне, махая безвольными руками-ногами. Глаза перестали видеть, и наёмник почти испугался.
Так он боялся только раз в жизни, когда смотрел на свою руку, которой достался удар топора. Тогда он, стыдно сказать, едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Горчак был молод, но не глуп. Он смотрел на страшную рану, и ему казалось, что ниже локтя уже ничего нет. Пустота. Завязанный узлом рукав. Вечно болящая рана. А потом появилась рыжая колдунья Марина. Она лечила раненного грубо, с ненавистью, и Горчак извивался в её руках, скулил, ревел, хрипел, но не от боли. Его переполняло счастье. Колдунья сказала: «Тащите следующего! Этого, двурукого, заберите» – и Горчак, внезапно проголодавшийся, поплёлся к костру, откуда пахло мясом.
Пахло мясом. Горелым. И кровью.
- Горчак! Горчак, очнись!
Милена тащила его за шиворот, при этом голова наёмника стукалась об её коленку. Горчак сердито освободился.
Ахтыгада нигде не было. Распуганный народ возвращался. Возле князя суетились бояре, побитые стражники, кряхтя, поднимали тяжёлый трон. Дымились только что потушенные гобелены.
- Где колдун? – спросил наёмник.
- Сбежал, - ответила Милена, тревожно озираясь.
Горчак уже заметил, что стражники направляются к ним. Князь отошёл от позора и потрясения, размахивал руками и кричал.
- С чего бы ему сбегать? – пробормотал наёмник.
Он осторожно вставал, стараясь не трясти головой.
- Я стреляла в него. Кажется, ранила, вот только...
- Ладно, расскажешь потом, – перебил её Горчак. – Времени будет много.
- Много? Почему?
- В каменном мешке оно течёт медленно.

не айс. Не лучше ли "поднял в седло" или около того?
Извини, не понимаю. Если они - заслуженные и прославленные воеводы, то какого рожна им подскакивать, пусть даже и к герою? А как же собственное достоинство и степенность?
И опять-таки этот престол... (Относительно звучания и впечатления стою на своем.;)) Кроме того, подскочить можно НА ЧЕМ-ТО (оторвался о поверхности и на не же опустился), а С ЧЕГО-ТО спрыгнуть, соскочить (приставка другая нужна, в общем)
выделенный кусок я бы выкинула - новой информации не несет, только лишняя утяжеляющая текст подробность.
однокоренные совсем рядом. Если менять, то проще - пересмешника, ("остроумец", "зубоскал", "остряк".)
запятую - к черту.
почему такую важную информацию человек, который знает положение дел, не орет во весь голос, а бормочет себе под нос? Вызывает вопросы.
как-то ... странно. Это была попытка уйти от штампа "грянуть хохотом"? Или интересный глагол "грякнуться" помешал?
"длань" чаще всего применяют когда речь идет о "железном кулаке" - "тяжкая длань", "простер длань над покоренными землями" - такого плана конструкции. А нежная холеная ручка княгини как-то маловата для этого слова. ИМХО.
- пыхтел, значит, тяжело, звучно и часто дышал. А этот колдун длит вдох, он же не выдыхает!
Выглядит, словно тело нашло на себе это самое безрассудство, оторвало и запустило в колдуна. Порядок слов нарушает логичность - ведь на самом деле качество "безрассудство" бросило тело на отчаянную вылазку.
****
Теперь вопросы: откуда европейские "гобелены" в околорусском антураже? Причем и у князя, и у Ахтыгада в избушке?
- очень интересный глагол, никогда такого не встречала.

1. Черт…ну почему у меня по утрам постоянно болит голова…? Этой риторической фразой Святослав начинал каждый день своей проклятой жизни. Поначалу ,это казалось ему нормальным, но теперь...”мигрень”,-подумал он рассеяно.
Святослав встал со своего рваного походного матраца. Подойдя к окну полуразрушенного здания , и поглядев на “Пейзаж” ,который открывается смотревшему , невольно задаешься вопросом…для чего?...Многие уже не смогли бы ответить, потому, что не знали ни вопроса, ни ответа…Солнце уже сияло вовсю, но все равно было как-то мерзко и холодно. И правда ,через несколько минут полил дождь. У этого дождя больше не было работы потому , что растительности в городе не было вообще. Крупные капли падали на потрескавшийся асфальт, разбитые витрины магазинов, ржавые фонарные столбы. Взгляд его остановился на здании, на котором когда-то была вывеска “Кафе”. Обрывки воспоминаний вихрем кружились в голове Святослава, доставляя ему неприятные ощущения. Он вспомнил, как когда-то с матерью любил ходить туда. Теперь же ему не очень хотелось даже близко находиться рядом со зданием…
Выругавшись в вязкую пустоту, Святослав позволил себе погрузиться в еще одно воспоминание…
…он стоял возле школы. Мимо него проходили его знакомые, одноклассники, учителя… Весело шумела листва ,стоял Май месяц…Его школа буквально блестела в лучах солнца. Маленький Святослав вздрогнул от чьего-то прикосновения .Это была девочка ,Маша, его подруга…Она была старше его на год, и училась в пятом классе..Даже в столь юном возрасте, она была очень красива. У Святослава перехватило дыхание. Она была великолепна…Её длинные ,белокурые волосы были заплетены в довольно симпатичную косичку. На немного худом личике- сосредоточение. Самым великолепным были ее огромные серые глаза. Кажется, Мария просила помощи у Святослава. ‘’Ты не мог бы мне помочь?”,-спросила она чуть с улыбкой-“мне нужно решить задачу по математике”.”Конечно!”,-на его лице отразилось легкая паника…он не знал, чем это все кончится…Еще чуть улыбаясь, она вложила в его трясущиеся мелкой дрожью руки бумажку с указанием улицы, дома, квартиры…
…Горько усмехаясь ,Святослав , сложил все свое тряпье и стал искать выход из своего временного убежища. Нужно было возвращаться домой.
По заброшенному, никому не нужному городу, шел парень лет двадцати пяти, в меру худощавый, с черными , как смола волосами. Глаза и тонкие черты его лица как-то странно мешались между собой, делая похожим Святослава на какого-нибудь лесного эльфа. Тяжелый взгляд выделял его из толпы. Создавалось впечатление ,что он знал, что произойдет завтра ,послезавтра , через неделю, месяц ,год , век, тысячелетие – но молчал , молчал , потому как знал, что если скажет ,то дальнейшее существование человечества будет бессмысленно . Шрам на носу немного придавал даже чуть грустное выражение его прекрасному , эльфийскому лицу Уши были чуть прижаты ,в одной из них была серьга ( он нашел ее в заброшенном магазинчике ). На нем была потертая черная кожаная куртка, наверно самая дорогая ему вещь, штаны цвета хаки, тоже, впрочем, ему не безразличные, и высокие армейские ботинки, доставшийся ему от его деда .Бандит. Именно это подумалось бы путнику , который увидел бы его в первый раз. На самом деле, он был самым обычным искателем, каких были тысячи.
Что же он пытался найти в этом забытым Богом городишке? Славы ,как искателя? Вещи, которые помогли бы его семье? Приключений на свою задницу?... Сладкие грёзы, бесполезные мечты, ожиданья? Ответ?...Возможно, его привлекли мечтанья о той недостижимой эпохе, жизни до войны, которая беспощадно разрушила всё то, что люди строили веками, тысячелетиями. Та хрупкая жизнь , сознание того, что она еще теплится под холодным дождем цинизма ,злобы ,грязи… была просто стерта в порошок. Кто убийцы?, спросите вы. Человечество тут было ни причем. Виноват только один человек, баба Маня, уборщица, которая случайно задела красную кнопку…
Война началась внезапно. Так же, как 1941 года. Но тут угроза была настолько неожиданной, что людишки просто не успели спрятаться от смерти в лице ядерных боеголовок. Смерть ,как хищница , поджидала своих жертв. Ведь у нее были на это причины…Заказ свыше? Может быть…Или просто потребовалось очистить планету для других ее обитателей?...
Проходя мимо ржавой машины, он чуть было не наступил на маленькую ящерку. Воспоминания нахлынули на него волной, и он пошатнулся, как от профессионального удара….
…его маленькая сестра гуляла по улице уже заброшенного города .Это было веселое, беззаботное создание с черными, как у него волосами и с такими же тонкими чертами лица. Она удалялась всё дальше и дальше от него, минуя Кафе, ржавые столбы, витрины магазинов…а потом её просто не стало…Огромных размеров мутант, отдаленно похожий на человека, выпрыгнул из своей засады, как тщеславная, подлая смерть, и перегрыз маленькой Ирине горло. Кровь хлынула фонтаном , через секунду ее вопль прекратился, чудовище принялось за еду…Святослав стоял и смотрел…
… Поддаваясь этим воспоминаниям, он размазал мутанта по асфальту своими ботинками.

Он вышел за черту города. Привычным жестом ,Святослав достал помятый счетчик Гейгера, и с чуть приоткрытыми от мастерства и волнения глазами стал следить за стрелкой прибора. В прошлый раз уровень радиации здесь был слишком высок, и тогда Святослав пошел другой дорогой. На этот раз радиация великодушно позволяла пройти , не получив особого облучения. Можно идти дальше. Обогнув бывший торгово-развлекательный центр, он взял курс на север , в сторону его дома . Святослав почти пришел к намеченной цели. Вот и он, дом, где он был рожден и где он вырос. Все в нем было знакомо Святославу - и сорванные с петель ставни, облезлые кирпичи, кусок картона ,служивший стеклом…все…Он пришел домой немного раньше , чем обычно. Что-то гнало его сюда. Так же случается с человеком , когда за ним следят или преследуют . Чешется между лопатками, непреодолимое желание обернуться и посмотреть- что же все-таки твориться сзади? Правда , Святослав почти никогда не смотрел назад – привычка профессии. Он прекрасно знал , что если поддаться искушению, и обернуться- то ты не увидишь ничего. Сняв свой походный рюкзак, легким жестом открыл его, и начал вынимать всё его содержимое. Зачем? Наверно, предрассудки. Эти же предрассудки настигают профессионала за работой ,скажем , снайпера, который вот уже на протяжении двадцати лет делал свою не очень благородную, даже немного грязную работу. Эти предрассудки губят. Святослав понимал это. Очень четко понимал .Он вытащил помятую пачку сигарет, разбитый сотовый телефон, и банку консервы .Все. Больше он ничего не смог найти. Нужно было что-то делать, иначе он и его семья просто умрут с голоду. Где-то на задворках его сознания шевелились мысли, но он не внемлил им. Он все больше и больше хотел ту жизнь, до войны…
Внезапно дверь заскрипела, и оттуда вылетел отец Святослава ,Сильвестр. Это был большой, грузный человек в засаленном спортивном костюме и в такой же грязной и засаленной бейсболке. Он поразительно напоминал какого-нибудь борца с преступностью из второсортных американских сериалов. Кажется он был зол- в руках его поблескивал помповый дробовик.

”Быстро в дом !!!” -, он был чем-то взбешен. Складки его кожи колыхались под костюмом в такт нервным, неровным движениям. Что-то явно было не так.
-Ты что ,не видел?!
-Не видел чего?
-Да за тобой целая толпа мутантов по пятам шла!!!!!!Быстро в дом!!!!!
Сильвестр запихнул в коттедж ничего не понимающего Святослава и запер за ним дверь .Пока отец засовывал патроны в дробовик, Святослав понемногу начал приходить в себя… По большому счету, задумайся он и сбавь шаг или остановись еще раз снять показания с счетчика…он был бы уже мертв… Отец это прекрасно понимал, а вот его сын- не очень. Интересно, если бы старуха-смерть все-таки настигла его, куда бы он направился? Туда, вниз ,в Ад, или наверх, в Рай? Глупо, но сейчас этот вопрос все больше и больше не хотел быть забытым… Этот вопрос жаждал соединиться со своей половиной. Святослав не мог на него дать вразумительный ответ, это его больше всего бесило на данный момент. Не его беспечность, непонимание, или наглость противостоять этой суке, смерти, нет… Только…невозможность мышления Святослава дать этот гребанный ответ на столь тупой вопрос. Пока он думал ,в дверь кто-то сильно ударил, один патрон выпал из рук Сильвестра и покатился к ногам Его сына. Наконец, Сильвестр зарядил свой дробовик, встал и начал… молиться. Бормотание отца не могло не вызвать улыбку у Святослава. Ни отец ,ни сын никогда не были религиозны. Теперешняя ситуация меняла абсолютно всё.
-Возьми там ,в ящике пистолет!,- Сильвестр дрожал и потел- Бегом! Там, в Ящике…в ящике…там…,-глава семейства начал бредить. Святослав бросился на кухню, быстрым и точным движением открыл верхний ящик и вынул оттуда Макаров. Проверив магазин и передернув затвор, молодой Искатель прыжками добрался до главного входа. Его отец все еще бредил. Святослав попробовал заглянуть в его глаза, и похолодел от ужаса .В них ясно читался животный страх и вполне обычная человеческая паника. Трус. Но…Его можно было понять. В голове Святослава мелькнула мысль о том, что надеется сейчас можно только на себя. Приготовившись, он открыл дверь и выстрелил три раза по первой попавшейся твари. Это была радиоактивная смесь кабана и тушканчика. В том-то и дело, что была . Получив в подарок три пули, мразь разлетелась от счастья. Остальные мутанты , увидев участь своего собрата, разбежались в разные стороны. Это была победа. Маленькая, никчемная, но победа. Святослав позволил себе расслабиться и закрыть дверь. Сделав несколько шагов в направлении почему-то неподвижного тела в грязном спортивном костюме , Он снова попытался заглянуть в глаза отца (недаром говорят, что глаза- зеркало души), но в них была пустота. Он был мертв. Святослав спокойно подумал, что это скорее всего был разрыв сердца. Ком подступил к горлу Святослава. Но слез не было . Они просто взяли и засохли.
2. Он не стал падать на колени, кричать “За что!!!”, и подобную чушь. Просто ни к чему. Святослав не был плаксой. Он вообще был скуп на эмоции. Бедственное положение после Войны научило его привыкать ко многим вещам. И отучило от всех остальных. Тем более , что Святослав уже вполне взрослая особь мужского пола. Интересно , где же мать?
Еще минуту постояв, Искатель пошел наверх. Проходя по старой скрипучей лестнице, мимо картинок из детства, где он на руках у отца, Святослав взглядом приметил небольшую лужицу свернувшейся крови на паркете. Пульс у него участился , наверно, раза в три. Еще немного подумав, он вернулся к трупу отца и взял из его уже холодных рук помповушку. Патроны были все на месте, и Святослав позволил себе двинуться в направлении лестницы, по знакомому коридору страха ( да, да, на этот раз, у Святослава был страх) , Передернув затвор, Святослав подошел к двери своей комнаты. На ней весела глупая, черно-желтая табличка “Do not disturb” . Не беспокоить. Хм. Забавно.
Воспоминаний не было. Это показалось ему странным. Приоткрыв дверь дулом дробовика, он решился зайти в комнату. То , что он увидел, показалось ему еще более странным. Он увидел порядок. Никаких следов погрома, драки, насилия, и тому подобных вещей. Простенький деревянный стол , такой же стул, этажерка, полки, кровать. Ничего необычного.
Внезапно в нос ему ударил сладковато-тошнотворный запах разлагающейся плоти. Вслед за этим запахом, в спину кто-то очень сильно ударил конечностью (конечностью ли?) .
Святослав перекатился через всю длину комнаты, он увидел ,что же издаёт этот запах. А времени- то не было.… Вскинув дробовик, Святослав приготовился разнести существу “голову”. Щелчок. Ничего. Теперь понятно, почему у отца случился разрыв сердца.
Тварь совсем офигела ( Какая-то помесь одичавшей облученной собаки и чего-то еще ). Но радовалась столь крупной добыче она недолго. Потому, что была нашпигована свинцом. Из пистолета. Старый добрый Макаров был надежнее, чем эта американская дребедень. Кажется, всё.
Он обернулся, и увидел тело матери. Крови почти не было. Скорее всего, мразь настигла её перед дверью , а потом затащила комнату. Тварь хотела использовать его мать в качестве консервов…
Он ОЧНУЛСЯ …Голова болела так, что было такое ощущение, будто мозг сейчас вывалится наружу. Святослав поднял пистолет, в последний раз посмотрел на труп матери и бросился бежать прочь из этого страшного места. После того ,как он уже отошел на приличное расстояние, Святослав вспомнил обряды погребения, про которые ему рассказывал отец. Нужно сделать также. Голова болела, и в ней не было никаких эмоций. Ровным счетом никаких.
Вернувшись, Святослав нашел в доме канистру с бензином (самая дорогая вещь в семье) и ,разлив по всему дому прозрачную драгоценность , поджег край змейки, который он оставил. Бензина для родителей ему не было жалко…
… они с Машей шли по еще целому городу. Юный Святослав временами стискивал руку Марии так, что она тихо вскрикивала. Сейчас они вдвоем подойдут к красивому, с точки зрения архитектуры, строению и войдут во второй подъезд. Святослав все это прекрасно знал…знал, потому что уже как-то раз проходил с друзьями мимо (каждый тогда просто мечтал оказаться в одной комнате вместе с Марией) .Второй подъезд, второй этаж, пятнадцатая квартира… уже совсем близко. По спине Святослава пробежал легкий холодок. Вот они уже в прихожей. Сняв свой стоптанные ботинки и подхватив портфель, Святослав проплыл по коридору и зашел в комнату Марии. Внезапно , его портфель вылетел из рук, а сам он оказался на постели…
…пламя уже доедало здание. К концу останется только черный каркас. Что же он будет делать дальше? Заниматься Поиском? Суицид? Бомжевание? Еще одна война? ДА!!!
Война. Вот что ему сейчас нужно. Другова выхода он не видел…Он будет служить и уничтожать тех тварей, которые убили всю его семью…

3.Может, стоит подумать? Это ведь не поступление в какой-нибудь второсортный техникум … Это на весь остаток его короткой и не слишком блестящей жизни. Но... Им двигала ярость, желание отомстить. Он как-то раз слышал о наборе всех желающих по радио. Сообщение крутили на частной волне Полиса. Полис-это городок, который до войны был чем-то вроде перевалочной базы для всякого рода путешественников, горняков и т.д.
Сейчас же он стал центром торговли всей южной части страны. Получить там жилье было нереально. Потому ,что стоило оно нереальных денег и вещей, и доставалось только избранным. Поэтому ,они с отцом часто туда ездили на базар, обменивать вещи, которые нашел Святослав. Война почти не задела этот городишко. Лишь однажды на него пытались напасть бандиты с целью штурма. Не получилось. Приехало небольшое подкрепление, 50 тяжеловооруженных воинов армии Преисподние. Завязалась перестрелка, но и так было понятно, что исход битвы был на стороне пехотинцев. Бандиты были уничтожены. Тогда он увидел этих закованных в броню демонов, с тяжелыми полуавтоматическими винтовками в руках. Тогда Святослав их считал просто героями. Он хотел также. Правда, в то время, юный искатель еще не осознавал ,чего он хочет. Теперь же он четко и ясно отдавал отчет свой действиям. Расстегнув рюкзак, Святослав выудил среди прочих вещей небольшой приемник на батарейках. Включив его, и поймав одну-единственную частоту, Святослав сел на землю и стал слушать, глядя на уже тлеющие остатки его дома. Им снова завладели воспоминанья…
…он полетел на кровать Марии с таким лицом, будто ему вручили водородную бомбу и сказали , чтобы он уничтожил Пентагон .Хотя он толком не знал, что это такое. Потому, как Пентагон лежал в руинах…
. Юная искусительница прыгнула сверху, надеясь что успеет сделать то, чему учила ее сестра . Они обе смотрели фильмы, которые так старательно прятали их родители . Запретный плод всегда сладок… Святослав не заметил, как с него слетела его давно не стираная рубашка. Некий страх закрался в его сознание. Для чего был этот страх? Уж не оттого ли, что он провалит свой первый сексуальный опыт? А ,быть может, все происходило так неожиданно ,что было сложно понять, чего же на самом деле хочет Мария? Святослав лихорадочно прокручивал в памяти все моменты, связанные с Машей. Он, вроде, ничего не сделал такого, за что его можно было прикончить, как надоедливую муху. Хм…
Пока он пытался соображать, Мария потихоньку выполняла задуманное. Ее горячие ладони стали пробовать на вкус кожу Святослава. Он же подсознательно прикинулся бревном, и ничего не делал. До него дошел весь ужас ситуации. Он-то этого не хотел. Не хотел, не потому, что боялся,…нет…
Ее руки уже расстегивали ремень….





4….радио тревожно зашептало помехами и треском. Тут же раздался голос, который Святослав так долго ждал. Это был хриплый, надтреснутый голос диктора. Спасительный голос для него, потому как диктор передавал координаты Полиса.
Порывшись в своем рюкзаке, Святослав выудил оттуда записную книжку и огрызок карандаша. Среди прочих вещей он заметил банку консервы, которую нашел накануне, и вспомнил, что ужасно голоден. Смотреть на срок годности не имело смысла, поэтому ,Святослав вспоров жестянку прошедшим через огонь ,воду ,и медные трубы армейским ножом, принялся уничтожать ее содержимое. Он с жадностью набросился на невзрачные куски мяса. Нужно было заглушить то безумное чувство голода, которое сопутствовало ему всю
жизнь. Расправившись с едой, Святослав старательно записал координаты на небольшом листке. Прослушав еще раз, он выключил радио и убрал его в рюкзак. М-да…Положение его было, мягко говоря, не очень. Еды у него больше не было, воды и подавно…До Полиса три дня пути, нужно было запастись продуктами и питьем. Так. Кажется, у него был адрес торговца, у которого можно было неплохо отовариться. К нему необходимо было заглянуть.
Собрав все свое иммущество, Святослав двинулся на юго-восток. Пройдя шагов 20 ,его посетила тревожная мысль о нападении хищников ,потому как был уже вечер. Солнце спешило убраться со своего поста, уступая место своей подруге. Солнце как бы нехотя отдавало свои лучи почти мертвой, сухой ,безжизненной земле. Полная луна торопливо взошла на свое место. Сине-черное небо блестело тысячами маленьких звезд,на которые было нужно смотреть, чтобы тебя не загрызла тоска. Или кто-нибудь еще…
Несостоявшийся романтик свернул на улицу, глазами ищя здание библиотеки, в котором он коротал ночи после “прогулок”. В кармане покоился пистолет, за спиной - дробовик. Так, на всякий случай. Ведь очень немногие знают, что ждет их впереди. Еще меньшее колличиство людей верят, что впереди их ждет счастье, радость и умиротворение. Остальные же просто живут сегодняшним днем, особо не задумываясь на такие темы. Святослав принадлежал к последней категории. Но в глубине души он осознавал, что является лжецом и ханжой. Он думал, сам того не замечая. Как бы маленькая частичка его “я” существовала отдельно от него, жила своими мыслями. Иногда она завладевала всем его сознанием, оккупировала, брала под свой контроль мозг и диктовала несчастному, протестующему телу свои условия и желания, которые то нехотя исполняло. Так иногда бывало. Редко. Очень редко.
Потому, как если бы он не думал, то врядли у него промелькнула бы мысль о наборе в ряды пехотинцев.
Так. Улица Кирова и Комломольская. Угол. Ага, вон тот дом. Старое, полуразвалившееся, полупрогнившее здание. Библиотека. Открывая дверь ,святослав ощутил тяжелый запах, идущий откуда-то сверху. Книг тут не было подавно-все растащили мародеры. Библиотека была наполнена страхом Святослава, когда тот пытался заснуть после “поиска”.И еще вязкой темнотой, которая опутывала Святослава своими мягкими руками. Казалось, ее можно было потрогать. Один раз он уже смог это сделать, когда нашел баночку “Волшебных таблеток”. В тот день у него жутко болела голова. Он отправился к торгашу и выменял у него эту баночку. Подумав, что это и вправду аспирин, он проглотил одну-ндинственную таблетку. Спустя шесть часов он очнулся от еще более сильной головной боли. Святослав отнес эту баночку своему отцу, и, услышал ,что эти таблетки не что иное, как ЛСД. Приняв еще таблетку, он вполне мог потрогать темноту, увидеть радужные круги, смотреть прекрасные сны, погружаться в мечты…В конце концов он узнал им цену и выменял их на канистру с горючим. И дал себе зарок больше никогда не баловаться этой хренью.
Неторопливо прохаживая между пустыми стеллажами, с глупой ухмылкой на лице, с коварными мыслями о войне в голове, он подошел к небольшому заколоченному окошку, достал из рюкзака походный матрац и с наслаждением рухнул на него. Через несколько минут им овладел сон.


5….Юный Святослав ощутил, как с его ног начали медленно сползать штаны. Он вспомнил, что в кармане у него был армейский нож. Потерянный взгляд будущего пехотинца встретился с взглядом Марии. Кажется, она поняла, что он хочет. Быстрым движением он извлек нож из кармана и нанес удар прямо в череп. Силы хватило, чтобы отправить девчонку в мир иной. . Он нанес удар так, как будто до этого делал это постоянно. Повалившись мешком на пол, Мария с выражением смеси дикого страха и тихого ужаса вперемешку с удивлением на лице задела случайно свой письменный столик, из которого выпала книга. Святослав, вытерев о штаны нож, привел себя в порядок и подобрал книгу ,лежащую на полу. Это была сатанисткая Библия. Хе-хе. Вот что она на самом деле хотела сделать. Может все здесь проверить? Что это даст? Зачем она это делала? Тысячи вопросов кружились в голове. Ни за один невозможно было зацепиться. С облегчением он вдруг осознает, что это всего лишь дурацкий сон…
6. Некоторое отвращение к молодому человеку испытывал торговец , к которому приходил Святослав. Парень зашел в маленькую комнату ,заваленную разнообразным хламом , старьем , и различными раритетами начала 20 – 21 – ого века. Стоявший тяжелый запах пыли и машинного масла очень хорошо сочетался с желтоватыми станами , на которых сохранились остатки вроде бы белых обоев, и красным лицом торговца. Забавное состояние здоровья было у торговца – он постоянно чем-нибудь болел. Его организм вопил ,взывал к милосердию хозяина, но тот оставался глух. Не было и недели, чтобы торгаш был здоров, как бык. Он разваливался на глазах. То ли это была радиация , то ли это наследственное, не знаю… Как бы то ни было, Алексей умел торговаться и держать себя лучше всякого еврея. Леха и Святослав недолюбливали друг друга. , но положение вынуждало их на контакт, вследствие которого оба были всегда чем-то недовольны. То цены были слишком высоки, то товар гнилой…
Святослав зашел , почувствовав знакомый до боли костей запах , и сразу , не рассматривая хлам , наваленный возле стен , двинулся к столу , за которым пристроился торгаш . Торговец был неплохо вооружен – на столике, с краю, лежал лазерный пистолет-пулемет РлК-4. Коротко кивнув головой в знак приветствия , и убрав с лица усмешку, перемешанную с презрением, нацепив на ее место дежурную маску безразличия и деловитости, последний раз прокрутил в голове список того , что ему необходимо на данный момент. После кивка, на который торгаш даже не удосужился ответить, Святослав без предисловия стал выкладывать содержимое рюкзака на стол. На столе оказались : ненавистный Святославу дробовик, к нему несколько патронов , найденная зажигалка , радио, несколько почти мертвых батареек. За них он хотел выручить запас еды и воды дня на три-четыре, как раз на дорогу. Тем же презрительным взглядом Леха оглядел все «богатство», который вытряхнул из походного рюкзака Святослав, и молча стал отсчитывать деньги. То, что он называл деньгами, была смесь почти истлевших денежных купюр самых разных стран.… Почти обесценившиеся евро и очень дорогие рубли, ничтожные доллары и диковинные фунты стерлингов.
- На этот раз мне нужно продовольствие, - спокойно и уверенно сказал Святослав , останавливая руку Алексея.
- Остались только армейские консервы ,сухари и очищенная радиоактивная вода, - торговец даже видимо был рад, что к приходу Святослава почти все разобрали.
- Хорошо. Что ты можешь мне предложить?
- Дай подумаю…, - он нехотя поднялся со своего трона, грузное тело едва держалось на ногах. Скрывшись за прилавком, слегка покачиваясь, через некоторое время он принес небольшой мешок из грубой армейской ткани. В мешке оказались 3 банки армейских консервов, небольшой мешочек сухарей, и бутыль очищенной воды.
- Это все?! Нее, ну это уж слишком, ты , мерзкий кусок…
- Не хочешь – не бери, у меня и без тебя покупателей хватает. Вполне приличные люди. Не то ,что ты… , - Леха с каким-то безумным спокойствием смотрел на Святослава. Опыт общения с сопляками он имел просто огромный. Тем более, что на злость и вообще какие-либо эмоции не было сил вообще.
Скрипя зубами, Святослав, молча, стал сгребать содержимое стола в ранец. Иного выхода не было и нужно было стерпеть, как писал Л.Н. Толстой. Когда парень ушел из бункера, Алексей задумался, задумался очень крепко, о мирских делах и заботах.… После Ядерной Войны людей осталось не так много, чтобы думать о далеком будущем. Фактически, это конец всего человечества. Правы были те скептики, которые предвещали смерть людишек Ядерным конфликтом. Сколько ему осталось существовать, спросите вы. Нисколько. Еще лет 100-200,пока закончатся все ресурсы ,топливо, еда, все это закончится, и это самое человечество просто сдохнет, как дворняга, видевшая пищу в своей вшивой жизни только несколько раз.
Рядом с пистолет-пулеметом лежала книжка, название ей «Жизнь после войны ». Это был роман, написанный в период с 1941 по 1945 года. В эти время была самая ужасная, после Ядерной Катастрофы, бойня. Алексей узнает о ней из книжки, из какой-то дохлой, порванной, никому не нужной книжки и ,читая ее, Леха сравнивает жизнь после мясорубки 1945-ого года и настоящих дней. Разницы есть, но небольшая… разве что технологии «чуть» разные и люди, люди не принимали в ней участие.. . Вечный голод, пустые города, ненависть людей, поселившаяся в их головах и сердцах. В Романе описывалась не только жизнь, а еще и любовь. Не понимал он всей тонкости и прелести этой книжонки. Леха никогда не был любимым и никого не любил. Почему? Банально, но просто некого. В заброшенном городишке, где он жил очень долго, не было, кроме него, почти никого. Только путники и семья Святослава.
Получается ,что свою жизнь он прожил зря, что он после себя оставит? Ничего, его даже похоронить по – человечески никто не может. Даже завещание некому писать. От наплыва чувств, у Лехи остановилось сердце, все – таки отказавшееся служить своему хозяину. Хватая ртом вонь, которую Алексей называл воздухом, и, с перекосившемся от судорог лицом, мешком рухнул со стула. 2 минуты, ровно 2 минуты били отведены Алексею. На все.

Вдохнув немного свежего воздуха после той вони, что стояла в бункере и с удивлением обнаружив, что злость ушла ( при умелой экономии еды у него хватало аж на 5 дней ) , но появилась некая пустота. Бывает такое чувство у мужчины, который просыпается после ночи , проведенной с едва знакомой женщиной, а в голове у этого мужчины царило жуткое похмелье. У Святослава подобных ситуаций, конечно, не было, но ощущение было именно такое.

7. отрывая кусок за куском, не обращая на вонь, которую источал труп, койот наслаждался мясом недельной свежести, радуясь тому, что наконец-то он нашел пищу ,без которой обходился почти неделю. Ничто бы не мешало его счастью, если бы не пуля, взорвавший его мозг, как спелый арбуз. Пуля была выпущена Святославом. И в момент выстрела на его лице было чувства полного удовлетворения, словно он сидит после тяжелого рабочего дня у камина в кресле-качалке, попивая горячий глинтвейн и поглаживая красивую и молодую жену.
Покончив с тварью, ставшая на пути к городу , Слегка поправив рюкзак и ощутив чувство голода ,которое проснулась в нем, он продолжил путь по растрескавшемуся асфальту, то тут то там в котором во всю росла трава. «А ведь когда-то по нему ездили железные машины… вот бы покататься хоть разок на ней…», - мысли его были наивны ,но не лишены будущего. Кто знает, может, через пару-тройку десятков лет человечество придет в норму, вернет утраченные технологии, откроет альтернативные источники энергии… Процентов 30 ,что именно так все и будет. Просто не осталось людей, кто поднимал бы города, заново возводил дома и т.д. Все тряслись за свою собственную шкуру, эгоизм , который человеку нужен был в малых количествах , чтобы выжить, захлестнул, потопил, попросту уничтожил некогда личность, индивида. Может, оно и к лучшему. Кому нужны были эти никчемные людишки, с практически не развитыми технологиями , с набором явных недостатков, как физических, так и моральных. Постоянная потребность в пище, воде, воздухе, занятии, чувствах.. Как можно с этим жить?! Это невозможно! Нет, вы не правы, возможно, абсолютно все…
Осталось несколько шагов до того, как он взойдет на небольшой пригорок, и его взору представит несколько измененный пейзаж, 21-ого века. Лениво перебирая ногами от усталости, Святослав вскарабкался на бугорок и решил именно там поразмышлять над дорогой и посмотреть вдаль, на встречу чему-то, чему, он еще не решил.
Широкая степь расстелилась перед ним, по которой неспешно перебирали лапками мутанты в поисках пищи. Ничего необычного. Серая, сухая земля, редкие растения, которые не видели живительной и спасительной влаги уже несколько недель. Вдали он заметил небольшую автозаправку. Черт, там ведь наверняка полно монстров, мутантов, зомбаков и всякой разной мразоты. Но… Любопытно…
Быстрыми, широкими шагами он начал свой спуск с холмика в сторону заправки. Армейские ботинки доблестно давили насекомых, которые вылезли из нор, чтобы посмотреть на вымирающий homo sapiens. Чуть не споткнувшись в самом конце спуска, и, перейдя практически на бег, Святослав взял курс на полуразвалившийся домик. Никаких звуков он пока не слышал. Оно и правильно, он еще далеко. Постепенно приближаясь, он начал различать черты бывшей заправки. Вот вывеска, от которой остались лишь некоторые, вконец проржавевшие, буквы, выдранные с корнем колонки, на их месте были лишь черные дыры, в которых могло находится все, что угодно. Вся заправка находилась в крайне жутком состоянии – ей было уже больше 50-ти лет…
Приблизившись настолько к зданию, чтобы можно было слышать звуки, если таковые вообще будут, Святослав вынул свой ПМ. Передернув затвор и проверив магазин, он пошел вдоль по стенке. Чувство вполне обычного и так знакомого Святославу страха на время пришло в гости к нему. Холодный пот выступил у него на лбу ,бешено стучало сердце. Шаг. Еще один. Стало чесаться между лопатками. А это уже чревато последствиями, если он не будет постоянно начеку. Святослав резко ткнул в закопченное и чудом уцелевшее стекло пистолетом ,отчего то с дребезгом посыпалось к ногам искателя. Он стал присматриваться к помещению. Там царил мрак. И вонь.
Зрительно удостоверившись, что все тихо и безупречно, Святослав осторожно вошел в крохотное здание, надеясь, что там будет, чем поживится. Едва Святослав ступил на порог, он услышал невнятное бормотание и скрип половицы. Мертвяк? О, черт…
Быстрым движением руки он достал ПМ и высадил весь магазин в изуродованную тушу, от которой разило, наверное, за километр. Труп не упал, он продолжил свой путь к вполне возможному обеду. Святослав перезарядился. Выстрел. Еще один. И еще. Он стрелял, куда только можно, теперь зомби был похож скорее на решето или на дуршлаг. Оставалось совсем немного времени. И расстояния. В загнивших глазах его блестел какой-то злобный и хищный блеск, чего быть практически не может. Зомби видят, причем видят очень хорошо, но, если что-то и узревают, то это просто плод их дурного воображения или вещь, которую они действительно хотят видеть. Это единственное, что у них остается после фактической смерти. И еще некоторые воспоминания из детства. Из совсем далекого детства. Редко кому удавалось чем-то заинтересовать ходячий труп. Если искателю это удавалось – он становился легендой. Труп переставал двигаться, если ты дашь ему вещь, которая напомнила бы ему его жизни. Именно жизнь… Выглядит это забавно.
Вставив последнюю, третью, обойму и догадавшись просто вышибить ему мозг, Святослав привел пистолет в боевую готовность и высадил 3 или 4 пули прямо в голову мертвяку. Тот упал и больше не шевелился. Вот и славно. Одной тварью меньше.
Зомби появились в результате неправильного воздействия особых радиоактивных лучей на организм человека. Если какой-нибудь искатель или бродяга в поиске пищи забирался в развалины города в зоне Поражения, то получал такую дозу радиации, которой хватило бы человек на двадцать. Через некоторое время (часа 2-3) начиналось обильное пото- и слюновыделение. Затем поднималась небольшая температура, человек начинал творить совершенно безумные действия с точки зрения нормального хомо сапиенса. Но вместе с тем он продолжал адекватно реагировать на некоторые вещи и даже узнавал близких людей в лицо. Этакий вышедший из - под контроля большой ребенок. Примерно через пару суток человек превращается в пустышку, другими словами – живой труп. Зомби частенько нападали на людей, убивали, он ничего не делали со своей добычей. Лишь только изредка кто-то из «пустышек» вынимал селезенку и употреблял ее. Зачем? Не знает никто. Те сведения, что изложены выше и знает каждый более-менее опытный искатель. И добыты эти знания ценой жизни нескольких исследователей (ну или нескольких «зеленых юнцов», как хотите, называйте).
Так. Тварь вроде больше не шевелится. Но нужно проверить… Шаря рукой во тьме в поиске длинного какого-нибудь длинного предмета ,чтобы посмотреть зомбяка на предмет живучести, ,Святослав натыкается на окровавленный огрызок некогда человеческой руки. Испытывая непомерный ужас, молодой искатель отшвыривает жуткую находку в неподвижное тело. Ответного движения не последовало. Все в порядке. Тяжело опустившись на землю, Святослав стал пересчитывать патроны. Всего пять штук. Даже четыре – нужно оставить один, а то нечем стреляться будет при удобном случае. Случаем может послужить стычка с большой стаей диких собак или встреча с очередным зомби, который не прочь отведать селезенку Святослава.
Немного переведя дух, Святослав обнаружил комнату, на которой висел громадный замок. Но ,несмотря на кажущуюся невозмутимость и крепость, замок просто рассыпался от времени и скуки, которую испытал. Недолго думая, он ударил по замку пистолетом, отчего тот рассыпался в прах. Но дверь все равно не поддавалась. Тогда Святослав немного отошел назад и вышиб ногой дверь, сорвав ее с петель. Дверь рухнула и подняла такой столб пыли, что ничего не было видно дальше собственной руки. Выйдя и прокашлявшись, Святослав проверил магазин и еще раз тыкнул пистолетом в труп, окончательно убедившись, что тот мертв. Ну что ж, хоть какой-то позитив.

-Из вас троих только вы, Артем Седов,- продолжил Темный Судья,- могли совершить ментальную атаку. Поэтому мое обвинение – немотивированное нападение на Особую с возможностью смерти. Однако вина не доказана полностью, поскольку не выяснены все обстоятельства.
-Ирина Витчева,- сказал Светлый Судья,- расскажите нам, что было после вашего прибытия на этот завод.
-Я была на месте происшествия в девятнадцать пятьдесят, примерно около пяти минут потребовалось мне для нахождения выломанной двери. Но стоило только мне начать спускаться по лестнице, как мне навстречу выбежал весь перепачканный в саже Светлый Особый, несший на себе другого Особого. Он с ходу ударил меня ментально и скрылся.
-Факт нападения подтвержден, а оправдательных обстоятельств нет до сих пор.
Неожиданно зазвонил телефон. Игорь Валентинович снял трубку.
-Слушаю. Да, я сегодня в обычном, что там у Вас? Так, он пришел, так, она пришла. Мы это уже знаем, что-то новое есть? А, вот так бы сразу. Скоро буду, посмотрим внимательнее.
Лайтов положил трубку, обвел тяжелым взглядом всех присутствующих и взял со стола ручку.
-Вчера вечером на этом самом заводе действительно было трое Особых, потом их стало двое, а затем – трое. И остался в конце один, точнее – одна,- Игорь Валентинович указал на Ирину.- Из вышесказанного следует нижеследующее – помимо троих известных нам Особых присутствовал там и некто четвертый, успевший скрыться до прихода Темной. Что Вы можете сказать по этому поводу?- Этот вопрос он адресовал Судьям.
-Только одно, нам придется лично поехать на место происшествия и самим все выяснить. Не исключено, что за этим кроется что-то большее. Ведь стало известно обычным людям об Диспозитве Аркадия Цинра. А информацию об этом просто так не найдешь.
На улице их уже ждал микроавтобус. На экспертизу отправились Судьи, Гатов и Артем с Ириной. Лайтов отправился в технический отдел, что-то уточнять и проверять.
Артем и Ирина сидели по разные стороны, но Артем уже не чувствовал ту неприязнь, что была раньше, или, по крайней мере, ее стало меньше. Судьи молчали, не сводя глаз с дороги, а Гатов был нем от рождения. Царила тяжелая, напряженная тишина, Артему было труднее всего, привычный ментальный шум отсутствовал.
Но тут микроавтобус подскочил на камне и Гатов подпрыгнул на месте, ударившись об потолок. Он стал с недовольным видом потирать лоб, потеряв концентрацию. Пользуясь этим, Артем осторожно прислушался к мыслям Ирины. «Скорей бы… Устала уже. Кто этот четвертый был? А самое главное, я вчера-то утюг выключила или нет?!» Артем придвинулся чуть ближе к Темной.
-Мне интересно, как ты оттуда выбралась?
-Откуда, из того кошмара, что ты мне устроил?
-Нет, это личное. С завода.
-Не знаю, я очнулась в больнице, в Особой,- она усмехнулась.- А ты из своего кошмара выбрался что-то очень быстро. Как тебе это удалось?
-Не знаю, скорее всего, Накатов мне помог, он мог замедлить время,- неопределенно сказал Артем.
-Эту версию стоит проверить,- заметил Темный Судья.
Артему с Ириной пришлось замолчать. Он только успел ей шепнуть напоследок:
-А утюг ты выключила.
Гатов, наконец, пришел в себя и продолжил блокировать чужие силы.
Поездка заняла полтора часа, но Артем чувствовал себя уже спокойнее, его нападение на Ирину – всего лишь ошибка, не приведшая к трагическому финалу. Наказание, естественно, будет, но не самое строгое. Но перед ней надо бы извиниться, при более удобном случае. Интересно, что она любит, конфеты, цветы или вино? Пока рядом Гатов, этого не выяснить. Врядли она все время думает о том, что ей нравится.
Микроавтобус остановился за двести метров от завода. Подходы к нему оказались перекрыты милицейскими машинами, и длинной растянутой лентой. За лентой дежурил милиционер, судя по погонам – сержант. Он встревожился, заметив приближающимся к нему Особых. О том, кто они он, ясное дело, не догадывался. Но все равно был настороже, руку держал у кобуры.
Особые остановились за пятьдесят метров до него. Светлый Судья сказал:
-Успели раньше нас. Но они здесь с вечера, не иначе. Что делать будем?
-Там только он один,- произнес Темный Судья, бегло осмотрев здание завода.- Артем Седов, Вы, как я полагаю, умеете убеждать людей. Справитесь?
-Пока меня блокируют, не смогу.
Гатов достал из кармана таблетку и разжевал ее.
-Облегченный вариант смеси Цинра, действует всего пять минут. Хотя для каждого индивидуально.
Артем снова ощутил ментальный шум, почувствовал возвращение своих способностей. Читать мысли судей он не рискнул, зато Ирина мысленно пожелала ему удачи.
Он медленно и уверенно приблизился к ограждающей ленте, остальные Особые шли следом. Он старался не выдавать волнения и не спровоцировать милиционера.
-Куда претесь! Нельзя сюда!- Прорявкал сержант, держа руку на кобуре и уже даже открыв ее.
-«Пропусти нас, мы имеем право пройти»,- начал подчинять сознание сержанта Артем.
-А ну стоять!- Крикнул тот, выхватывая пистолет.
-«Поразительная безмозглость»,- подумала Ирина.
-«Надеюсь, это ты не про меня»,- передал ей мысль Артем.
-«Надейся».
Он посмотрел на сержанта. Того аж перекосило, вскинутое оружие чуть подрагивало. В любой момент он вполне может сорваться и тогда плохо будет многим, кроме Ирины, ей все нипочем.
И тут Артем понял, что он должен делать.
-«Подумай о том, кого ты можешь пропустить?»
Милиционер сразу же принялся вспоминать тех, кого он мог пропустить за ограждение. Информации оказалось очень много, что Артем даже мысленно грязно выругался, тотчас спохватившись, если он по-прежнему настроен на одну волну с Ириной. Он глянул в ее сторону, она чуть приподняла бровь и усмехнулась.
-«Назови фамилию того, кого ты обязан пропустить безо всяких разговоров и проверок»
-«Юлий Семенович Грибов»
-«Я это он»
Сержант мотнул головой, сгоняя наваждение, но вместо неизвестного парня он уже видел своего начальника, Юлия Грибова.
-Юлий Семенович, как же я вас не признал, проходите,- пистолет нырнул в кобуру с похвальной скоростью.
-Ну, как обстановка? Никто лишний не лез?
-Крутились тут какие-то, буквально только что, но исчезли куда-то.
-Шпана всякая,- небрежно сказал Артем.- Делать им нечего. А что произошло тут?
-Да ерунда какая-то,- пожал плечами сержант.- Люди услышали какой-то шум здесь и вызвали нас. Этот завод заброшен, но тут, конечно, могли проводиться работы разные, но не в час же ночи. В общем, нашли мы там нескольких, лежали вповалку. Думали, сектанты это какие-нибудь или алкаши, а присмотрелись – это же те бандиты, которых мы уже целых полгода ловим. В общем, их больницу, а далее как получится. А двоих сразу в дурку, они все про каких-то монстров лепетали. Вот и вся история.
-Ясно, я хочу пройти и осмотреть все, а эти со мной,- Артем-Юлий указал на Особых.- Сдается мне, что бандюги эти не только водкой там забавлялись.
Гатов похлопал себя по груди, Темный Судья шепнул Ирине. Она посмотрела Артему прямо в глаза и подумала:
-«Он хочет сказать, что до конца действия смеси осталось минута, поторапливайся.»
-Ну, вот что, мы пойдем там все осмотрим, а ты пока оставайся на посту,- спутники Артема-Юлия скрылись в здании завода.- Смотри, что бы никто не проник сюда.- Как только сержант послушно отвернулся,- Артем быстро коснулся его головы.- «Забудь последние полчаса. Забудь нас, за ленту никто не проходил. Смотри только на дорогу».
Особый потряс слегка загудевшей головой. Отдача мысленного приказания такого масштаба потребовала немалых усилий, учитывая еще и лимит времени, было чудо то, что ему удалось воздействовать на сержанта. Тот не был безмозглым, он оказался чрезвычайно преданным своему делу, что дает ему немалый иммунитет к зомбированию.
Не успел он прийти в себя, как вдруг кругом вновь воцарилась ментальная тишина. Артем повернулся и тихо, стараясь не выдавать своего присутствия, вошел в здание завода.
-Неплохо справился,- сказал Светлый Судья.- Ты бы мог быть неплохим оперативником, если бы…
Если бы я не мог убить человека в запале, мысленно приказав ему умереть, усмехнулся про себя Артем.
-Если бы не магические способности,- продолжал Судья.- Они должны быть как минимум выше средних, или средними, но компенсироваться главной способностью. Время идет, показывайте место происшествия.
Ясно было, что он имел в виду Ирину Витчеву. Артем повел «экспертную группу» по местам былой славы. Всего за несколько часов этот завод из заброшенного, но вполне работоспособного, превратился в разрушенный и разгромленный склад металлолома. Почти все станки и конвейеры не выдержали вчерашнего бешеного темпа работы и теперь были раскурочены, разломаны. Видимо, люди не скоро были здесь, раз станки продолжали некоторое время. Артем подошел к двери в подвальные помещения. Ранее бывшая неприметной, дверь стала очень заметной, и лежала на лестнице, скатившись вниз.
Осторожно спустившись, он помог обойти поверженную дверь Ирине, Судьи и Гатов спустились сами.
-Так, значит, это произошло здесь.
Судьи стали бродить по небольшому помещению, в котором накануне держали в плену Накатова. Артем подошел к поваленному стулу и хотел было его подвинуть.
-Пожалуйста, не мешайте нам работать.
Пожав плечами, он подошел к Ирине, вставшей у входа.
-Что ты все время возле меня крутишься?- Спросила она, доставая пачку сигарет.
-Ты бы не курила, а то…
-А то что? Раком легких пугаешь? Очень смешно,- отозвалась Темная, закуривая сигарету.
Светлый Особый промолчал. Как ее, самоисцеляющуюся Особую, можно убедить бросить курить? Ее здоровью ничего не угрожает, а то, что это может не нравиться окружающим, ей на это наплевать. Он осмотрелся по сторонам. Это подвальное помещение, скорее всего, использовалось в качестве склада или теплового узла, и рабочие наверняка иногда прятались тут, отмечая рабочий процесс. По стенам трубы для холодной воды и горячей, более, естественно, не функционирующие. Неплохое место для укрытия Особого, к тому же с блокированными способностями. Если бы не смесь Цинра, а по-научному, Диспозитив Аркадия Цинра, он бы ушел отсюда сразу же, как оказался здесь. И ничего бы этого не было. Да только сделанного уже не воротишь.
-Мы все осмотрели,- Судьи подошли к Светлому и Темной.- Здесь было восемь людей и четверо Особых.
-Как восемь?- Удивился Артем.- Их было девять, расправившись с ними, я их сосчитал, а проблем с математикой у меня не было почти никогда.
-Девять? Не сходится, надо допросить Накатова и выяснить кое-какие подробности наблюдения со спутников. Накатов сейчас в Особой Больнице, понадобится ваша помощь при его допросе, Артем Седов. Через два часа будьте добры присутствовать. Также будут готовы расшифровки со спутников. Что касается вашего обвинения, это нападение по ошибке, не повлекшее смерти пострадавшей. Отстранение от работы на несколько месяцев. Вы с этим согласны, Ирина Витчева?
-Не совсем, но согласна.
-Тогда мы будем ждать вас обоих через два часа.
Они покинули завод, стараясь не попадаться в поле зрения постового. Микроавтобус увез Судей с Гатовым, Артем же с Ириной остались в гордом одиночестве.
-Что теперь делать?- Спросила Темная.
-Ясно что,- задумчиво произнес Артем.- Переждать пару часов, а потом снова допрос, только допрашивать будут уже не нас. Хотя тебе ведь бояться нечего, пострадавшая сторона у нас тут ты. А вот мне как раз положено волноваться и дрожать от страха.
-Что-то не похоже, чтобы ты дрожал,- усомнилась Ирина.
-Дрожу, еще как дрожу,- заверил ее Артем.- Правда, по большей части от холода. Может, сходим куда-нибудь согреемся?
-«Значит, вчера он меня бил, а сегодня уже соблазняет. Ой!»
Ирина поперхнулась и внимательно посмотрела на Артема.
-Предлагаю сходить в какую-нибудь кафешку и переждать там время,- сказал тот, делая вид, что не читал ее мыслей.
-Ну ладно, пойдем,- согласилась Темная.

Глава 1
Минотавр
Как обычно я медленно, крайне нехотя (до ужаса :) проснулся утром. Часы начали мне под ухо пищать свою пронзающую мелодию. От раздражения я хлопнул их рукой, от чего они упали, и, понятное дело, разбились об пол.
Я встал с кровати, обул свои тапочки и посмотрел на обломки новых часов. А после я с иронией произнёс:
— Хм…. Придётся опять покупать новые.
После я надел утренний халат и поплёлся в ванную.
Не успел я толком проснуться, как завыл мой телефон.
— Иду, Иду! Прекрати, скотина, нафиг! – заорал я, медленно побежал к трубке телефона, которую опять куда-то спрятала моя кошка.
— Алло… – важно, но сонно и непонятно пробормотал я в трубку.
— Здравствуй, Лютер. Ты не забыл, что твоё путешествие начинается сегодня? Сейчас тебе позвонят в дверь и передадут билеты. До встречи… в Неизвестности… – сказал мне таинственный голос, и я услышал гудки.
Как только я положил трубку, кто-то лихорадочно начал звонить в мой звонок, а потом ещё и колошматить мою дверь.
Я медленно открыл дверь, в неё проскользнуло в миг, какое-то маленькое низкорослое существо.
— Ваши билеты на поезд в Неизвестность. Оу, вижу, Вы ещё не собрались. Я помогу Вам.
— А Вы кто? – не понял я.
— Я? Я от Него. А разве Он Вам не сказал обо мне? Оу, как это похоже на Него… Моё имя Бёрт, Беритенол Шерстолап.
Я на него вопросительно посмотрел, его имя мне ничего не говорило.
— Я - хоббит. Когда-то жил в Шире, но однажды тоже отправился в своё путешествие, но не на поезде, на пони. Тоже в Неизвестность. Теперь я здесь. И я готов помочь Вам с Вашим путешествием….
Я никогда до этого не слышал о хоббитах, но слово было очень знакомо.
Маленького роста, не более 1,20 м. В каком-то странном костюме, которые не носят добрые четыре столетия. Уши были слегка торчащие и еле виднелись из-под кудрявых до плеч волос. В зелёном жилете, коричневой бархатной куртке. А на ногах были коротенькие (очень нелепые :) бархатные штанишки коричневого цвета. Его плечи украшал бархатный плащ путника XVIII века.
Из-под его штанишек (штанами это не назвать :) виднелись оголённые ноги, которые покрывала очень густая шерстка волос.
Этот Бёрт прошёл в квартиру и сел на стул возле стойки.
— А сколько лет тебе будет, маленький Бёрт? :) – спросил я у него, когда закончил его рассматривать.
— Постарше некоторых буду! Мне тридцать пять! А тебе?
— Тридцать пять? Ничего себе… А мне всего двадцать. Получается на пятнадцать лет меня старше… – ответил я на его заявление.
— А ты выглядишь моложе, чем тебе есть, – сказал я ему несколько погодя.
— А ты выглядишь умнее, чем на самом деле, – пролепетал с иронией он. – Но мы не об этом. У тебя мало времени, поезд уже через два часа. Одевайся, бери одежду и необходимые вещи. А я соберу тебе еду.
— Ладно, уже иду… – неохотно ответил я и поплёлся в комнату одеваться.
Пока я рылся в своём шкафу, этот хоббит – Бёрт копошился в моём холодильнике и кухонных шкафах. Там же где-то рыдала моя кошка…
— Ты что на бал собрался? Или в парк на прогулку? Ты же едешь в Неизвестность!!! Надень что-нибудь другое, – заявил он мне, когда я вошёл на кухню, надеясь, что-нибудь перекусить перед отъездом.
— Что? – возразил я и ещё раз посмотрел на себя.
Не знаю, что ему не понравилось, но я выглядел вполне прилично…
Этому хоббиту, наверное, как и многим моим друзьям и знакомым не понравился мой тяжёлый кожаный кильт (это юбка-шотландка :), что висел на широком тяжелом ремне и заканчивался ниже колен.
А может просто в целом сочетание всего: тяжёлые ботинки с металлом и сложной шнуровкой; кожаная куртка синего цвета; огромная куча пирсинга; множество перстней и торба, на которой до фига всякой дряни висело (за то время, которое хоббит хозяйничал на моей кухне, я её ещё большей дрянью набил :).
— На бал?! Ты что чокнутый? – возмутился я.
— В Неизвестности все будут возмущены твоим видом! – заявил мне хоббит.
— Возмущены, говоришь… А я этого и добиваюсь! Везде, где я бываю, в свой адрес я слышу лишь одни недовольства, и это меня радует…
— Будет радовать больше, если тебя ещё в поезде зарежут… – буркнул он и добавил тем же ворчащим голосом: – Всё равно нет времени переодеваться.
Он швырнул мне мешок со всякой ерундой и заставил его запихать в торбу. И мы как бешеные побежали до самого вокзала, а до него целых три квартала!!!
— А мы могли поймать транспорт? – впопыхах, задыхаясь, спросил я.
— А у тебя есть деньги? – возмутился хоббит.
— Да…
— Лютер, привыкай. В будущем пригодится твоя выносливость! – ответил Бёрт и мне назло прибавил шаг.
Наверное, вы никогда толком не бегали через толпу несущихся вам навстречу людей. Возможно, бегали, но точно не так, как я и Бёрт. Три квартала таким бегом, и ваша дыхалка напрочь сбита, и глаза устали искать бегущий пропадающий образ в толпе. А навстречу вам ещё и люди… Они так и норовят с вами столкнуться нос к носу, сшибить вас с ног.
Да, это путешествие в эту грёбаную Неизвестность мне не понравилось с самого начала.
Вскоре мы прибежали на вокзал, и Бёрт остановился, причём так резко, что я не успел затормозить и грохнулся на холодный мраморный пол вокзального зала.
— Вставай, Лютер! Нет времени ни на что! – заявил хоббит и даже не помог встать.
— Нет времени, отряхиваться будешь потом, в поезде! – заявил опять Бёрт.
После я подошёл к нему ещё на шаг.
— Итак. Вот билеты: номер поезда, путь, платформа и вагон – всё это на билетах. Торопись и не смей опоздать! Потом до конца жизни будешь жалеть. Поверь, я знаю. Торопись, у тебя осталось лишь пятнадцать минут. Ну, а я пока откланяюсь. Увидимся в Неизвестности! Если не опоздаешь! – крикнул мне этот маленький забавный хоббит (очень шкодный :) Бёрт и медленно растворился в толпе бегущих людей.
— М-да… Придётся разгребаться самому… Ладно, как-нибудь всё ж управлюсь, – сказал я сам себе и внимательно посмотрел на билеты.
Их было четыре, почему не знаю. Таких билетов я никогда не видел: большие, картонные…
Тут я подумал, что это чья-то нелепая шутка, что кто-то меня разыгрывает с этим путешествием.
Но я всё же испытал судьбу: если это шутка, то я увижу шутника, а если правда… Впрочем, я об этом пока ещё не хочу думать.
Я довольно быстро добрался до нужной платформы: она была последней. На эту платформу приезжают лишь почтовые поезда.
— Это чья-то шутка… – прошептал я, медленно поднимаясь по лестнице к последнему пути (вот, ещё и в почтовом вагоне поеду. Денег в этой Неизвестности нет больше, вот и не хватило :).
Когда я поднялся и вышел на улицу, я был очень озадачен.
Там был на рельсах один единственный поезд, и вовсе не почтовый. Старинный, и не поезд, и паровоз. Он как будто был антикварным – чёрный, блестящий…. Он стоял, испускал пар и тихо гудел перед отправлением.
— Если это шутка, то она слишком дорого обошлась шутнику… – прошептал я ошарашено.
Я всё ещё не мог поверить, что это не чья-нибудь шутка, чьё-то насмехательство надо мной, а того хуже, что это сон!
Паровоз запыхтел, пронзительно свистнул и дёрнулся с места.
В моей голове вспомнились слова хоббита: «Не смей опоздать на этот поезд, потом до конца жизни будешь жалеть! Поверь, я знаю». И только в этот момент я быстро сорвался с места.
Ах, как мне повезло, что в этих старых паровозах не было современных дверей, а то бы я точно не смог запрыгнуть на поезд и всё ж отправиться в путешествие, на поиски своего смысла жизни.
— Что, тоже в путешествие собрался? – спросил меня какой-то голос, когда я вбежал в вагон и бросился на первое попавшее место у окна, конечно же.
— Простите, что? – переспросил я впопыхах.
— Прощаю. Я говорю: «Что, тоже в путешествие собрался? - спросил всё тот же немного грубый, басовый, но вполне приятный голос.
— А… да… – неохотно ответил я и очередной раз вздохнул.
— Моё имя Горкельвар, – представился незнакомец.
— Горкельвар? Необычное имя, – произнёс я и уставился на потолок вагона, а сам растянулся по всей трёхместной сидушке.
— Ну, да. Это значит Наводящее ужас животное, – яростно сказал голос, но после мягко продолжил:
— Но все зовут меня Кебер, Кулак. Горкельвар – это для деловых отношений. Для дружбы и знакомства я – Кебер.
— Меня же зовут Лютер, - сказал я и посмотрел на незнакомца, сложив голову набок. Я был сразу же удивлён и немного испуган от неожиданной внешности незнакомца.
«Ну, вот… Дожил я со своим образом жизни, теперь чертей вижу…» – сразу подумал я, увидев этого «Горкельвара» – имя ему точно подходит к лицу (точнее к морде :).
На лице этого чудовища застыла дикая усмешка.
Он чем-то походил на байкера: упитанный, с накаченным прессом, огромного роста. Такому и камень дробить, что нам бумагу мять.
Смущало в его виде то, что у него была голова быка, были копыта на ногах и хвост быка. Незнакомец не слишком приятной, но явно мощной наружности был весь заросшим и с очень гневным взглядом. Этим взглядом он словно бы сверлил (нет, точнее на мелкие кусочки дробил) меня.
И вообще огромных сходств с быком было много.
— Что, Минотавра впервые видишь? – спросил у меня Кебер своим басовым голосом и даже не шелохнулся.
— Мино… нотавра… Минотавра? – переспросил я удивлённо, непонятно, но без страха. Кебера я не боялся, хоть каким мощным он ни был.
— Значит не видел. Я рад, что буду первым представителем нашего древнего рода, которого ты повстречал. Если ты вообще ничего не знаешь о нас, то объясняю: Минотавры – древний народ, создания полулюди и полуживотные, в частности бык. Ошибочное мнение, что они мифические, как видишь, - прошумел он, словно гром в грозу.
— Минотавр Кебер… – задумчиво произнёс я и добавил:
— Значит, будем с тобой знакомы.
Я хотел протянуть ему руку, но сразу же передумал.
«Он мне руку как яйцо сломает, останутся один костяшки :)» – подумал я и представил эту картину: как Кебер раздавливает мою руку, кровь обрызгивает моё испуганное лицо и его ехидную бычью морду. А потом Кебер заливается издевательским смехом.
— Что с тобой? – спросил Кебер.
— Что? – переспросил я и оторвался от своих жутких мыслей.
— Задумался? О Неизвестности небось? Нам ещё до неё слишком далеко, что этот поезд успеет стать тебе домом.
— А что ты знаешь о Неизвестности и о Нём? – тихо спросил я, после сел на сидение и закинул свои ноги на противоположное, где сидел минотавр. С моей стороны это было нагло, но я не хотел показаться трусом, что я боюсь этого быка-человека.
— А ты не трус, раз решил об этом спросить. Действительно хочешь знать? – поинтересовался Кебер.
Я в ответ лишь кивнул, а мой весь пирсинг тихонько звякнул.
— Что ж, тогда я тебе расскажу. Но помни, сам захотел…
И Кебер начал мне рассказывать:
— Неизвестность… Что мне сказать о ней? Ужасное и прекрасное место одновременно. Отпугивающее и манящее к себе. А главное, что тебе стоит усвоить, Лютер, там все почести, как у рыцарей. Всё по совести. Но у многих её нет, поэтому новенькому будет трудно привыкнуть сразу. Но ты быстро там освоишься, как со мной, - намекнул Кебер на лежащие рядом с ним в десяти сантиметрах мои наглые ноги.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что немногие осмеливаются на подобное поведение с минотавром даже после долгих лет дружбы. При первой встрече все люди сжимаются в комочек и выпучивают испуганные глаза. А ты? Само спокойствие. Думаю, мы хорошо поладим, - сказал как-то странновато Кебер, и похлопал меня мощно по плечу, выпуская весёлую усмешку.
«Видимо у минотавров такие удары по плечу знак дружбы» – подумал я, потирая плечо.
— Что, больно? Терпи и привыкай, я ещё в хорошем настроении, - усмехнулся вновь Кебер.
— А с чего началось твоё путешествие в Неизвестность? – спросил я, убирая ноги с сидушки и опираясь локтями на колени.
— С чего? А ты хочешь знать? Тогда слушай:
Когда был ещё совсем юным, я встретил её.
Она сидела на поляне среди цветов и травы. И она была прекрасна! Прекрасная, юная и очаровательная, словно рассвет! Единственное, что смогло выдать в ней минотавра – уши быка. У неё было почти человеческое лицо. На голове была высокая шляпа, которая, видимо, закрывала рога, а длинное атласное платье волосатые ноги, копыта и хвост. В своих тонких изящных пальчиках она держала цветок.
Я побежал к ней, хотя узнать её имя. Но, когда я подошёл к ней, она посмотрела мне в глаза. Это был взгляд зверя, поймавшего свою добычу, взгляд ведьмы!
Она оскалила зубы. Нет, это были уже не зубы – клыки. Глаза залились кровавыми капиллярами. Платье порвалось от натуги мышц нового тела, тела чудовища. Брызнула жёсткая, как проволока щетина по телу.
Она схватила меня за плечо. Я завыл от боли. О, какая это была боль! Адская!
Её лапы заливала моя тёплая кровь, а она ехидно надсмехалась надо мной.
«Что ты хочешь?» – взвыл я тогда.
«Хочу? Нет, я не хочу… Я требую!» – прошипела она мне под ухо, обливая его смесью слюней и крови.
«Чего же ты требуешь?»
«Чтобы ты вернул мне моего брата!»
«Кто же забрал его?»
«Неизвестность!»
Я был удивлён. Не знал, что думать, что говорить и стоит ли…
«Где находится Неизвестность? – спросил я, собрав всю свою волю в кулак.
«Туда есть только одна дорога и та в один конец…» – шепнула тварь под ухо и вонзила в него свой клык.
«Я обещаю, что верну тебе его…» – крикнул я, ещё не осознавая, что творю. Я понял это гораздо позже.
«Обещаешь? Я не верю в обещания, но у тебя более нет выхода!» – прошипела тварь и отпустила меня.
О, что со мной потом было!
Боль мгновенно поползла по венам, артериям, телу от уха. Кости начала выламывать невыносимая боль. Всё это превратилось в агонию!!! Мой крик сотрясал не только воздух, но и землю подо мной. Со мной стали происходить ужасающие изменения, я становился другим. В сознании всплывали какие-то мне неизвестные образы и крики каких-то жертв.
После я тоже рухнул в траву, как до этого тварь, как только отпустила меня.
Не знаю, сколько я был без сознания. Но, проснувшись, я вновь увидел её: прекрасную девушку в платье и шляпе. В голову прокралась мысль, что это был сон.
«Это был не сон» – сказала дева голосом твари.
«Не сон? Тогда что это?»
«Это реальность. Теперь тебе некуда деться. Ты исполнишь своё обещание и вернёшь мне брата. Иначе мой яд сделает с тобой такое, что все круги Ада покажутся тебе хорошим местечком!»
После я встал и ушёл. В голове вертелась одна мысль: «она сумасшедшая».
Шёл я до самого вечера по оврагам и лужам какой-то мути, шатаясь в разные стороны, и часто падая, пока не увидел чей-то образ во тьме.
Я приблизился к образу и увидел Его… Хозяина Неизвестности, он и провёл меня в свой мир.
Он был высоким, статным. Он был вроде как юн; но, скорее всего древний, как мир. Голубой величественный плащ украшал его чудесные плечи, красное одеяние и чистое сияющее лицо…
«Кто ты?» – еле слышно спросил я, голос даже не прозвучал, эта была мысль, но Он умеет читать мысли.
«Я провожу тебя в Неизвестность, если, правда, ты этого хочешь» – тихо сказал Он. Голос был спокоен, чист… ласков…
Я попытался сделать шаг в бок, но тут же всё тело схватила и стала рвать, мучить адская боль. Я рухнул на землю.
«Ты обещал вернуть из Неизвестности моего брата!» – громогласно прозвучал в голове голос твари.
Через силу я встал и подошёл к Нему. Боль сразу прошла, как только я на шаг приблизился.
«Да, я хочу отправиться в Неизвестность» – громко ответил я.
«Тогда пошли, и дай мне руку» – сказал Он, протянув свою.
Так началось моё путешествие в Неизвестность, – закончил Кебер.
— Но почему ты смог вернуться из Неизвестности?
— Лютер, после того случая я стал слугой Неизвестности. Я стал исполнять её приказы! Я перевозчик. Я перевожу из мира людей в Неизвестность и обратно разные грузы, товары, людей, существ…
— Мост между миром Неизвестности и миром людей? – спросил я.
— Что-то вроде этого… – ответил нехотя Кебер.
— Значит ты путешествуешь в Неизвестность и обратно… А почему ты не вернёшься на родину? Она ведь у тебя есть…
— Ах, Лютер, Лютер… Родина у меня есть. Там живёт моя возлюбленная, мать двух моих сыновей и моей дочери. На родине живут мои браться и две мои сестры. Там мои старые отец и мать… - мечтательно сказал минотавр и добавил:
— Но как я уже говорил: однажды прибыв в Неизвестность, без неё уже не сможешь жить! И я не смог… - на этом Кебер умолк и похоже надолго.
Нависло мучительное молчание. Минотавр о чём-то задумался, я же погрузился в свои собственные мысли. «Значит, из Неизвестности есть выход… Это хорошо. Мне надо будет его найти, возможно, я им буду пользоваться» – подумал я.
— Знаешь, Лютер, у меня кое-что для тебя есть, – сказал Кебер мне и снова пихнул меня в плечо.
Моё лицо встретилось с сидушкой, я не ожидал этого толчка, и ударился башкой.
— И что же это? – спросил я и сел обратно.
— Одна интересная вещица. Но тебе придётся самому сходить за ней.
— Идти? Куда? И что за вещь?
— Один артефактик, в Неизвестности может пригодиться. Он лежит в багажном вагоне, последний вагон. Найдёшь, поймёшь, – ответил минотавр.
— Артефакт? Последний вагон? – произнёс я, делая вопросительными черты пирсингованного лица.
— Ну да… иди же! – заявил Кебер и сильно пихнул меня.
Я упал в проход между кресел на жёсткий пол. Мне пришлось быстро встать, чтобы не получит ещё удар от минотавра.
Схватив торбу, я быстро побежал в конец вагона. Открыл дверь и влетел в другой вагон странного поезда.

Итак, дети. Садитесь вокруг огня поудобнее. Сейчас я расскажу вам сказку. Про Рыцаря и Дракона. Обычный треп, скажите вы? Может быть... Может быть...Итак

Рыцарь и Дракон

Жил-был на свете Рыцарь. Он был благороден и жаждал подвигов во имя своего Короля. Но подвигов, как назло, не подворачивалось. И тогда Рыцарь пошёл к Звездочёту.
Тёмной-тёмной ночью Рыцарь поднялся на самую-самую высокую башню и зашёл в самую-самую маленькую дверь.
-Скажи мне, Звездочёт - сказал Рыцарь, - есть ли где-нибудь какое-нибудь чудище, которое я мог бы убить во славу моего Короля?
Крепко задумался Звездочёт. Он долго листал старые, пыльные, толстые книги. Наконец, он повернулся к Рыцарю и сказал:
-Всех чудищ уже истребили. Остался один только дракон в далёких горах. Его никто не может победить. А всё, потому что дракон странный...
-Чем же он странный? - спросил Рыцарь.
-Он дракон-мечтатель. Его голова полна романтических образов и мыслей. Всякий раз, когда очередной Герой приходил его убить во славу Короля, Дракон забалтывал его до смерти. Многие рыцари уходили в Монахи, Менестрели, Психи и Бунтари.
-Какой ужасный дракон... - Прошептал Рыцарь
-О, да! Если хочешь его победить, спой ему песню. Он подхватит. Так и пойте вместе. А как Дракон наклонится тебя за плечи обнять, не оплошай! Отрубай ему сразу голову!
И пошёл рыцарь к далёким горам. Долог был путь его и труден. Но вот пришёл он. Забрался на самую высокую гору и увидел там Дракона. Дракон сидел перед входом в пещеру и делал что-то странное для дракона: он нюхал цветок и мечтательно смотрел в небо! Рыцарь сильно удивился, но не испугался. Ещё в пути он заготовил песню. Рыцарь был опытным менестрелем. Многие женщины влюблялись в него из-за его песен. И вот Рыцарь подошёл к Дракону и запел:

О, Драко-о-он!
Ты летаешь над кры-шами!
Ты летаешь над пти-цами!
Высоко-о-о!
О, Драко-о-он!
Тебе голову от-рублю!
Королю её по-дарю!
Хорошо-о-о!!

Дракон вздрогнул, отрываясь от своих мыслей, и заинтересованно посмотрел на Рыцаря. Рыцарь вздрогнул от этого взгляда, хоть и был отважен без меры. Стоило Рыцарю допеть, как начал петь Дракон. Он пел раскинув лапы и расправив крылья. Его песня была безмерно прекрасна, да и голос оказался лучше, чем у Рыцаря:

Я Драко-о-он!
Я летаю над кры-шами,
Я летаю над пти-цами!
Как хорошо-о-о!
Я Драко-о-он!
Все проблемы уносит вниз,
Это только лишь мой ка-приз!
Как легко-о-о-о-о-о!

На последней ноте Дракон легко оттолкнулся от земли и полетел в сторону заката, пуская кольца дыма и пролетая сквозь них, как через ворота.
Рыцарь, широко открыв рот, смотрел Дракону вслед, а потом бросил на землю свой меч и начал с проклятиями его топтать.
(-Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. – Рыцарь прыгал на мече, а на губах выступала пена)

Только сочетание "...самую-самую высокую башню и зашёл в самую-самую маленькую дверь" с "безмерно прекрасна"... Ну, не знаю. Мне кажется, это "Безмерно" немного выбивается из сказочного тона.

Я потянулся на кровати, одновременно просыпаясь. Шельми рядом не было, не привыкла она еще, что если мы вместе, то можем не только спать вместе, но и... кхм, спать, то есть просыпаться рядом. Ладно, привыкнет еще.
Я слез с кровати и вышел в коридор, накинув рубаху и штаны. Совершив необходимые утренние процедуры, я в очередной раз убедился в том, что средневековье, конечно, романтично, но все же не хватает порой нормального санузла.
Гора не было в его комнате, хотя он не встает рано. Но стоило мне выйти на крыльцо внутреннего двора, как я сразу понял свою ошибку. Уже давно был полдень, Шельми решила меня не будить и не сдернула с окон занавесок. Гор не стал, как обычно задевать все встречные предметы и стены своим телом, поэтому я так сладко спал столько времени. Солнце зависло в зените, и пока что не собиралось его покидать, щедро одаривая всех своим теплом. После почти двух недель непрерывных дождей это было особенно приятно.
Из двора доносились глухие удары и резкие щелчки. Гор с Шельми тренируются, не иначе. Опять Стража придет, наверное.
Из-за таких звуков первые три месяца жители соседних домов нервничали, и еще из взрывов, когда тренировался я. Все эти три месяца к нам регулярно, прямо как на службу, наведывалась Стража. У стражников, естественно, возникали подозрения на счет Шельми, как никак она воровка, пусть и бывшая. Однако мой статус Мага, окончившего обучение, давал мне определенные привилегии. А если присовокупить к этому то, что я кандидат на пост Архимага Сонторской Академии, то у Стражи не оставалось ни одного шанса. Теперь же к нам стражники почти не ходили, лишь раз в неделю приходил какой-нибудь новобранец, только вступивший в Стражу, у них это стало традицией, тем более что жалобы на нас исходили от полубезумной старухи, живущей в доме напротив.
Однажды пожилой стражник даже принес нам кипу жалоб, что были написаны ею. И мы с ним и Гором и Шельми провели целый вечер на полу от хохота, разгребая ее жалобы. Всего уже не упомнить, лишь немногое отложилось в памяти. Обвиняла она нас в постоянных драках, оргиях (в этом месте мы с Шельми незаметно переглянулись), в призываниях демонов, в жертвоприношениях, для которых мы похитили ее кошку, хоть у нее никогда не было кошек из-за аллергии. В пытании девственниц, заключавшимся в том, что мы сначала заставляем их визжать, затем убиваем и опять же приносим в жертву. Назвать Шельми девственницей я не могу при всем своем воображении, хоть она порой и выглядит вполне невинно, особенно после того, как что-нибудь натворит. Но она визжала, словно изнеженная девица, когда я ошибся с составлением заклинания и вызвал двухметрового слизня вместо полуметрового. Я не успел ничего сделать, как Шанр напал на слизня. Он отыгрался на нем по полной за покалеченную когда-то лапку. Всего за пару минут слизень был буквально погребен под паутиной и еще через несколько минут исчез, когда удерживающая часть заклинания прекратила свое действие. Шанр долго потом рылся в паутине, недовольно фыркая себе под жвалы. А Шельми с тех пор стала избегать моих тренировок с вызовом существ.
Я вышел во внутренний двор и увидел их. Шельми выпускала длинные тонкие ножи в мишень едва заметным движением пальцев. Мишень уже вся была проткнута парой десятков ножей, в молоко ушли только три. У Шельми кончился запас ножей и она, выпустив последний, перешла к своему второму тренажеру - манекену человека в полный рост, одетого в кожаную куртку с множеством карманов. Специальный механизм заставлял манекен все время поворачиваться, а при попытке засунуть пальцы в карман начинался сильный звон у него внутри. Шельми давно занималась воровским ремеслом, так что манекен по большей части молчал, лишь изредка реагируя на неудачные попытки.
Этот тренажер ей сделали ее старые друзья из воровской гильдии, естественно, без одобрения главы гильдии, все таки он ее выгнал.
Гор никогда не любил воров, лишь к Шельми притерпелся за эти годы. Поэтому он силой потребовал у них изготовить почти такой же тренажер, но для боевых тренировок, с несколькими руками и оружием в каждой. Воры изготовили этот тренажер, но внесли в него заведомый дефект - иногда он начинал бешено раскручиваться, норовя снести Гору все его части тела. Однако воры не учли того, что Гор уже на протяжении почти сорока лет провел в боях и его не так-то просто захватить врасплох.
-Эй, неужели проснулся, лежебока,- заметила меня Шельми, ловко извлекая из кармана манекена монету и возвращая обратно. Тот даже ухом не повел, то есть, внутренностями не звякнул.
-Долго воину спать нельзя,- сказал Гор, уходя от меча,- а то во сне можно все свои навыки забыть.
-Кто бы говорил,- ехидно заметила Шельми.- Что-то я не видела тебя здесь с первыми лучами рассвета.
-Я встаю не рано, зато ложусь поздно,- парировал Гор и слова Шельми и выпад тренажера.
Они снова за свое, в перепалке между собой как обычно забыли про меня. Я решил им не мешать и зашел в маленький сарайчик, где хранилась одежда для тренировок. Я решил не надевать ничего тяжелого, поэтому выбрал кожаную куртку, плотно облегающую тело. Темно-серая куртка с большим количеством маленьких, но достаточно вместительных карманов идеально подходила для моих тренировок. В том смысле, что этих курток я могу купить достаточное количество, все равно недолговечны. В качестве инвентаря я выбрал три бутылки синей воды, на случай если не хватит магии. Красный и синий браслеты уже давно вросли в кожу, так как и чешуя золотого и черного драконов. Так что я готов.
Выйдя из сарая, я убедился, что варвар и воровка совсем забыли про меня и продолжали словесную баталию. Тут я лишний. Выйдя в центр двора, я вытянул руку вверх и вызвал Светящийся Огонек – маленький сгусток света, способного разогнать тьму на пару метров, но на большее его не хватает. Правда, мой Огонек всегда обладает разумом, повезло мне так научиться вызывать его.
Огонек мгновенно взмыл вверх, весело замигал и принялся призывно выписывать в воздухе фигуры. Глянув на распалившихся Гора с Шельми еще раз, я усмехнулся и, резко оттолкнувшись, взлетел следом за Огоньком.

Ирина Витчева села на кровать Артема.
-Что бы тебе еще рассказать?- Задумчиво произнесла она, взяв его за руку.- А, вспомнила! Сегодня утром я шла по тротуару, и какой-то водила меня из лужи окатил. Я уже хотела было ему вслед заклятье бросить, а потом вдруг поняла – он же опаздывал, при чем очень. Поэтому я решила ничего ему плохого не делать, даже наоборот, ускорила ему машину и защитила от всяких неприятностей. Думаешь, правильно сделала?
Рука Артема мелко дрожала, но это продолжалось уже давно. Ирина всхлипнула и провела ладонью по его волосам.
-Слушай, да у тебя же седой волос пробивается. Стареешь, стареешь. Придется тебя красить, а то некрасиво будет – я сколько веков еще буду вечно молодой, а ты у меня весь седой. Будут на меня всякие молоденькие красавцы заглядываться.
На лице Артема появилась легкая улыбка и тут же пропала.
Ирина вздохнула, встала и вышла из палаты. За дверью ее ждал Светлый врач.
-Я говорил вам, что изменений никаких. Прошло уже шесть месяцев, надежды тают. Мы, конечно, можем творить чудеса, но это чудо нам не подвластно.
-Он жив, он не мог умереть!- Яростно воскликнула Ирина, чувствуя как Темная сторона становится сильнее.- Он способен исцеляться самостоятельно, но что-то ему мешает!
-К сожалению, здесь я не могу ничем помочь,- вздохнул врач.- Его тело начинает изнашиваться, стареть. Чтобы притормозить процесс, нам придется поместить его в камеру с физиологическим раствором, это позволит постоянно поддерживать его. Но это не выход. Я должен идти, постарайтесь быть мужественной.
Ирина посмотрела вслед ему и еще раз вздохнула. Игорь Валентинович Лайтов подошел к ней и сказал:
-Без изменений?
-Как будто вы не знаете,- огрызнулась Ирина и отошла в сторону.
-Не думай, что я за него не переживаю,- Лайтов не стал подходить к ней, чувствуя что она на взводе.- Он сделал многое, чтобы спасти нас, даже рискнул своей сутью. И та сила, что он принял в себя, для него оказалась непомерной. Даже для меня ее было бы слишком много. Мы делаем все, чтобы найти способ спасти его, но пока безрезультатно. Его сознание находится в недоступном или неизвестном месте, и его тело начинает разлагаться.
-Я пойду, не надо меня преследовать,- сказала Ирина.
Не успела она сделать пару шагов к лифту, как сквозь дверцы проникли Светлые целители, держа на руках молодого парня, бессвязно что-то бормочущего. Неожиданно он задергался в агонии и упал на пол, начав неестественно кричать:
-Он меня давит! Давит! Давит! Уберите его!
Целители подхватили его снова и понесли в палату. Ирина заметила, что парень все время был без сознания.
-Кто это?- Обратилась она к Светлому врачу.
-Технопат,- ответил тот, рассматривая принесенную целителями бумагу.- Умеет управлять электронной техникой, но опыта у него в этом мало, видимо, не рассчитал и ушел в киберсеть. И не сумел выбраться обратно. Понадобится хороший психолог, либо кто-нибудь со способностями ментального воздействия. Артем Седов мог бы помочь, но он сам в коме. Будем искать варианты решения этих проблем.
Врач ушел, оставив Ирину. К ней снова подошел Лайтов.
-Дела обстоят неважно,- заметил он.- После смерти Треота Темные остались без Главы. Чтобы не возникло вероятности междоусобицы, нам придется объединить Службы Особых в одну. Деление на Темных и Светлых останется, но уже не как раньше. Идея двуполяного мира Особых оказалась несостоятельной, даже разрушительной.
-Мне это уже не интересно,- сказала Ирина и отошла к холлу, где работал телевизор. Ее внимание привлекла какая-то передача, дикторша сообщала что-то очень важное.
-Этот вирус невозможно ни остановить, ни обнаружить. По заявлениям разработчиков антивирусных программ, его код постоянно изменяется, маскируется самым невозможным образом, а самое главное, способен проникнуть в компьютер без ведома пользователя и установить себя сам. То есть заражение не происходит ставшими стандартными в последние годы способами – через закачку файлов или открытие файлов, вложенных в письма электронной почты. Как считают некоторые специалисты, вирус обладает собственным разумом и это новый виток развития вирусопрограммирования. Есть некоторые странные эпизоды, связанные с этим вирусом. К примеру, по заявлению некоторых пользователей, заражение вирусом произошло при отсутствии подключенного модема или при отключенном Интернете. Каждые две недели вирус выполняет свою функцию, то есть уничтожает все данные на зараженных им компьютерах, после чего две недели никак не проявляет своей активности. И заражению не поддаются старые компьютеры, которые не имеют возможности беспроводного подключения и которые никогда не подключались к Интернету. Естественно, что таких компьютеров крайне мало, в результате чего, по заявлениям специалистов, в скором времени нас всех ждет информационный коллапс. Возможно, что это попытки противников прогресса нанести ответный удар, но как им удалось спрограммировать столь совершенный вирус? Мы будем держать вас в курсе дела. И не теряйте надежды на будущее, опасных вирусов было много, но ведь справиться с ними удалось,- дикторша очаровательно улыбнулась в камеру и передача прекратилась.
-Это непростой вирус,- произнес Игорь Валентинович, чутье его подводило крайне редко.
-Точно, непростой,- раздался за их спиной знакомый старый голос.
Обернувшись, они увидели Накатова. Старик опирался на трость и внимательно смотрел на Ирину.
-Ты?!- Резко выдохнул Лайтов, вытягивая руку вперед.
-На это нет времени,- хрипло произнес Накатов, исчез и появился за спиной Ирины. Обхватив ее руками, он исчез вместе с ней. Сорвавшаяся с руки Игоря молния выщербила в стене штукатурку.
Накатов отпустил девушку, только когда они оказались в его цитадели.
-Ты с ума сошел!- Воскликнула она, постепенно приходя в себя после телепортации.- После того, что ты сделал, тебя готовы убить все из Служб!
-Мне это уже не страшно,- ответил старик, подходя к покрытому трещинами окну. Ты только посмотри, человечество так сильно доверилось высоким технологиям, что не смогло выжить без них.
Не понимая, что ха бред несет старик, Ирина подошла к окну и с ужасом увидела вместо города лишь развалины и руины. Свинцовые тучи медленно поливали грандиозное кладбище, словно пытаясь смыть рану земли.
-Моя цитадель осталась целой лишь благодаря моей паранойе. В последние несколько десятков лет я сильно опасался умереть. Это естественно, учитывая то количество войн, разыгравшихся за последние несколько столетий.
-И зачем ты меня сюда принес? Чтобы я помогла тебе возродить человеческую цивилизацию?
-Было бы неплохо,- усмехнулся Накатов,- ты ведь бессмертна. Только это долго, есть возможность сделать все быстрее. Вот посмотри на это,- он нажал на кнопку, из пола поднялись две барокамеры. В одной из них лежал Артем Седов, значительно осунувшийся, но по-прежнему остававшийся похожим на себя. Во втором лежал тот парень, которого Ирина видела когда его привезли в больницу. Он выглядел гораздо хуже Артема, у него ведь не было возможности к самоисцелению.

Рассвет.

В период своего наивысшего рассвета. Империя Тиаматов, была огромной, тысячи звёздных систем входили в её состав, она простиралась от туманостей сектора Альфус, до центральных миров галактического ядра. Более четверти населения галактики жили и умерли, при правлении Фараонов Тиамата.
Зимой в тридцать тысяч сто семьдесят третьем году, от создания великим Тореном, империи Тиаматов. Пятнадцатилетняя военная компания великого фараона Тиаматов «Ра», против варварских племён, созвездия дракона, приближалась к концу. Лишь одно препятствие стоит на пути Тиаматов, для достижения мира и благополучия в империи. Эта история повествуется, о том что именно произошло, с великой империей Тиаматов, и почему именно она сгинула….

Глава первая.
Восстание чёрных повязок.

Дом о милый дом, всё время повторял про себя, Анубис, великий полководец империи Тиаматов. Как хочу увидеть я тебя, пройтись по зелённому полю, подышать чистым свежим воздухом, и не бояться за свою спину. Глубокая тьма скрывала пространство. Анубис открыл глаза, и увидел что стоит посреди зелённого леса. Толстые кроны деревьев, поднимались вверх к небесам, и ветви его создавали наподобие зелённой крыши. И ковриком зелённым раскинулась густая трава, верещание птиц и сверчков эхом проносилось сквозь лес. И посреди всего этого великолепия стоял Анубис. На нём были золотые доспехи, плечи были красного цвета, шлем был сложен на шее. На вид ему было лет тридцать, твёрдые скулы, волосы аккуратно были подстрижены. Медленно он открыл свои глаза, и слегка улыбнувшись, он пошёл сквозь дивный лес. Трогая руками кроны деревьев, вдыхая чистый воздух. Но вдруг, всё пространство вокруг него исказилось, и тьма накрыла его. Он медленно закрыл свои глаза, и снова открыв их, он увидел, что стоит не посреди зелённого леса, а посреди вечной мерзлоты. Белый снег ковром раскинулся по округе. Деревья были покрыты белым инеем, и какая-то странная птица, синего цвета, сидя на ветке, с удивлением смотрела в сторону полководца. То и дела качая головою в разные стороны. Потом птичка взмахнула своими крыльями, и улетела прочь к небесам. Анубис с лёгкой улыбкой на лице, смотрел ей вслед. Потом снова стал серьезным, и сделав шаг назад, замер в немом изумлении. Сквозь безлюдную мерзлоту, колоннами шла армия, золотые латы скрывали их тела, головы их покрывали шлемы больше похожие на птичьи головы, в руках своих они сжимали световые копья. Один выстрел из такого копья мог пронзить человека насквозь. И топот от их ботинок раздавался по округе эхом, и армия словно гигантская змея тянулась к горизонту. А рядом с колоннами ехали всадники, оседлав не лошадей, а механических машин больше похожих на металлических волков. А за колоннами шагали землю сотрясая, гигантские боевые машины, хотя с виду они напоминали жуков скарабеев. Гигантские орудия располагались на его спине, а по бокам на смотровых балконах сидели воины, крепко сжимая в своих руках световые копья. А под его брюхом в сложенном состоянии были подвешены Страйдеры, человекообразные роботы, метров десять в высоту. Которые управлялись одним пилотом, несколько таких страйдеров могли спокойно разобраться с целой армией. И среди колон виднелись золотые стяги, и символики разных пехотных соединений. И эта армия уверенна шла вперёд, и рядом были окопы, и в них находились удивлённые солдаты, бластерные турели, возвышались над рвами, и удивлённые воины наблюдали за той армией. Что шла рядами мимо них. Потом Анубис снова поднял голову и посмотрел на замерзшие стволы деревьев, медленно он пошёл сквозь оборонительные рвы, и все воины, встречая его склоняли свои головы, произнося при этом его имя. Некоторые даже становились на колени, перед полководцем. Всё время повторяя! Анубис… Анубис… Анубис… Анубис… И полководец шёл вперёд, слегка кивая в ответ своим верным воином, иногда даже приподнимая правую руку. То и дело он оборачивался то налево то на права, осматривая, как заряжали, огромные бластерные турели, как воины занимали свои места в окопах. В спешке он усилил свой ход направляясь к командному штабу. Штаб представлял собой несколько расставленных в виде подковы пульта управления за которыми сидели воины в золотых доспехов. Сама панель была жёлтого цвета множество кнопок с иероглифами располагались на ней, а сам экран представлял собой голограммную проекцию. А позади них стоял генерал Аменхотеп, на нём были такие же золотые как и у остальных доспехи, но шлем был сложен на его плечах. Лицо было твёрдым, слегка замасленные чёрные волосы тянулись до плеч. А под правым глазом был изображён чёрный символ. Подойдя к Аменхотепу, Анубис замер, и слегка улыбнувшись, произнёс.
-Дело движется к концу! Аменхотеп слегка улыбнулся.
-Если всё и вправду так, то завтра уже дома будем мы сидеть. – Сказал с лёгкой нервозностью в своих словах Генерал. – Вот как только посланник вернётся от чёрных повязок.
-А давно наш посланник к ним отправился?
-Где-то два часа тому назад, - сказал он полностью повернувшись к Анубису. – Наша предложение будет им по душе.
-Если бы действительно всё было бы так легко то и войн бы не было, а мы бы были толстыми и ленивыми. И два Тиамата весело засмеялись. Потом Аменхотеп, помрачнел, и с тяжестью вздохнув посмотрел полководцу в глаза.
-Мы будем сражаться с чёрными повязками? Анубис пожал плечами.
-Ведь я же не бог, а всего лишь простой смертный, откуда мне знать. – Ответил Анубис, и после небольшой паузы добавил. – Но если можно было бы то я с удовольствием, сделал всё чтобы избежать ненужного кровопролития. Аменхотеп соглашаясь кивнул, потом он повернул свою голову в сторону двух ствольного орудия, и с нервозностью в голосе закричал.
-Воины я же приказал вам поставить орудия, ближе к окопам! Находящиеся возле плазменного орудия, мгновенно повернули свои головы в сторону генерала, и сразу же развели руками в разные стороны.
-Не стоит на них так сильно давить. – Тихо произнёс Анубис, стоя позади Аменхотепа. Генерал с усталостью вздохнул.
-Опасность, может угрожать главному штабу! – Сказал Аменхотеп и медленно повернул голову к Анубиса.
-Угроза всегда будет, а дальность выстрелов и так хватит.
-Ну что же возможно ты и прав. – Ответил генерал. – Поживем, увидим. И они снова весело захохотали, но не долго смех их длился. Они замерли, и в немом изумлении посмотрели в сторону леса, что был покрыт, синим инеем. Отдутого стали доноситься чьи-то крики, и эту же минуту, по небу поплыли чёрные облака, скрывая собою яркие лучи солнца. Лёгкий мрак окутал поле битвы, и кроны деревьев стал скрывать густой туман. Анубис и Аменхотеп замерли, либо в страхе либо в удивлении. Из густого тумана вынырнул снаряд и пролетев через всё поле будущей битвы, рухнул рядом с окопами. В сию же минуту к нему подбежали воины и быстро стали осматривать. Сам снаряд оказался посланником тиаматов, тело было привязано к стволу дерева, точнее то что осталось от посланника. Анубис с тяжестью вздохнул.
Из тумана медленно вышел воин, в чёрной дублённой куртке, растрёпанная борода венчала его лицо. В левой руке он крепко сжимал голову посланника, а в правой сияющий меч, или как его называли Тиаматы Форсэт. Воин закричал на неизвестном языке, и швырнул голову посланника в сторону Тиаматов. И после он поднял над собою свой светящий ярким светом меч, и снова закричал на своём неизвестном языке. И словно эхом ему ответили другие его соплеменники, из тумана вначале показался один, за ним другой, а потом и целая река вынырнула. И вся эта бурлящая река, стала выстраиваться позади своего вождя. В ярости крича они размахивали своими мечами.
-Безумцы! – Сказал Аменхотеп, наблюдая за вражеской армией. Анубис приблизился к генералу, и с гордостью, приподняв свой подбородок произнёс.
-Ну что друг мой старинный ведь ты этого ждал?
-Да этого, я практически не участвовал в битвах со времён восстания Сета!
-Ну тогда командуй. – Сказал Анубис. Он снова окинул взглядом всю окрестность, и с тяжестью вздохнув, стукнул правою рукою по броне Аменхотепу.
-Смерть и слава! Аменхотеп улыбнулся.
-Смерть и слава! – Ответил он. И в этот миг по всему полю прошлось бурчание, «Смерть и слава». Каждый из воинов повторил это слово, дабы не стараясь забыть его. Анубис отошёл от штаба и подойдя к своему механическому волку залез в седло. Потом он вытащил из ножен свой Форсэт, и молча стал смотреть на сияние его лезвия. Забавно, думал он про себя. Форсэт или сиющий клинок может резать всё что угодно, и чтобы выковать его нужна звёздная сталь. Вдоволь насмотревшись он снова вставил его в ножны.
-По моему сигналу начинайте атаку! Аменхотеп кивнул. Анубис дёрнул поводья, и его металлический волк помчался сквозь ряды и оборонительные рвы. Вдоль всего поля боя, раздались боевые крики солдат.. А Аменхотеп подойдя к пультам управления замер.
-Зарядить, плазменные батареи, пехоте занять свои места у окопов. Двух ствольные орудия медленно начали излучать голубые искры, и тысячи воинов стали рядами выстраиваться за окопами. Все Тиаматы были храбры, когда как дикари орали, посылая в сторону воинов тысяч проклятий, то тиаматы стояло по стоки смирно, держа в своих руках световые копья. Покинув поле боя Анубис сразу же направился в лес, он с силой дёргал поводья заставляя металлического волка бежать с не мысленной скоростью. В лесу его ожидала кавалерия, где-то пятьдесят всадников, верхом на механических монстрах ожидали своего полководца. Среди крон деревьев эхом разносился крик дикарей. Снизив скорость своего волка, Анубис медленно приблизился к всадникам, и остановив своего волка он окинул их своим грозным взглядом. Всадники стояли в два ряда, как и всегда золотые латы скрывали их тела, но маски были как у койота, и со стороны казалось что это настоящее лицо дикого зверя. Глаза горели синим свечением, и так реально они двигали головами что ненароком подумаешь что они живые. Эти воины были личной охраной Анубиса, и были они набраны из клана волков. Хотя больншинство носили маску койота, но Анубис, решил что он должен носить шлем волка, ибо волк по его мнению выше койота. Закончив осмотр полководец, с лёгкой ненавистью причмокнул губами.
-Ну что бойцы, вы готовы к битве? – Вскрикнул Анубис, обращаясь к кавалерии.
-Готовы готовы готовы! – Закричали воины, поднимая над собою световые мечи. Анубис радостно кивнул.
-Через две недели я буду подписывать папирусы, в золотом храме на Тиамате, - сказал Анубис, - представьте себе где будете вы! Так оно и будет, все в шеренгу не отставайте от меня. Если вдруг вы окажетесь одни, посреди зелённого леса, и запахи цветов будут дурманить ваш разум, не пугайтесь, вы просто погибли в бою. И все всадники разом засмеялись, хватаясь за животы. Анубис взмахнул рукой и всадники снова стали серьёзными.
-Братья мои? – Закричал Анубис, и через паузу продолжил. – То что делали мы по жизни, потом остаётся в памяти людей, на тысячи лет. И он посмотрел краем глаза в ту сторону где солдаты готовились к бою, где рядом с окопами рядами строились тиаматы.
-Плазменные орудия заряжены, все ждут только вашего приказа. Сказал один из всадников, держа правую руку на своём шлеме. Анубис соглашаясь кивнул.
-Вот время и настало! – Сказал он, и вытащив из-за пояса бластер направил его в небеса, и несколько раз выстрелил. Три ярких пучка огня взмыли в небеса развеивая мрак, над деревьями. Среди рядов армии тиаматов, стали слышны призывы к битве, тысячи голосов разом издали радостный крик. Аменхотеп стоя возле пульта управления, язвительно усмехнулся.
-Открыть огонь! – Произнёс генерал. И сразу же в эту самую минуту, громобоем раздались выстрелы из плазменных орудий. И десятки огненных пучков света, пронзая небесный свод. Понеслись в сторону вражеской армии. И среди вражеских рядов стали вспыхивать огненные вспышки. Анубис сидя на своём волке, нажал на синию кнопку, что находилась у него на шее. И в тот же миг его голову накрыл металлический шлем, больше похожий на волчью морду. Глаза горели синим цветом, а металлические уши то и дело крутились то вверх то вниз.
Тысячи огненных пучков понеслись в сторону вражеской армии, многие падали в ту же секунду замертво, другие умудрялись уклониться. И практически весь лес медленно стал покрываться огнём. Среди дикарей стала возникать неразбериха. И только и вождь стоял впереди грозно вскрикивая угрозы, маша клинок света у себя над головой. Аменхотеп скомандовал, и пехота двинулась вперёд, медленным шагом, по направлению к дикарям. И при этом те кто шли впереди выставили свои копья вперёд. Находясь в стороне в самой глубине леса, Анубис махнул своей рукой и с силой дёрнув поводья помчался сквозь лес верхом на своём механическом волке. Всадники последовали за ним. А дикари всё продолжали реветь словно дикие звери, размахивая своими мечами. И стоявший впереди всей вражеской армии вождь, взмахнул мечом и армия словно морская волна помчалась на ряди пехотинцев. И две пучины соединились, и всполохи света стали вспыхивать среди этой битвы, и лезвия световых мечей мелькали над головами. И крики от двух ненавидящих друг друга армий стали доноситься из этой непонятной толкотни. Но вдруг на одно только мгновение все дикари замерли, и разом обернулись, и узрели их глаза. Как среди деревьев к ним направлялась десятки механизированных всадников. А впереди вознесся свой меч над головой скакал верхом робо волке Анубис. Те дикари которые находились позади всего войска, быстро покинули строи и помчались в сторону кавалерии. Анубис взмахнул своим мечом, и первый попавшийся ему дикарь рассыпался на две части. И после этого он быстро стал махать Форсэтом то влево то направо, разя на повал глупых дикарей. Казалось удача была на его стороне, и на одно только мгновение когда Анубис отвлёкся, как перед ним возникла натянутая верёвка. И ударившись об неё головой, он слетел со своего механического волка, и с треском рухнул на землю. И сразу же пронзительная боль сковала его тело. И в глазах его всё потемнело, вначале он не понял в чём дело, но потом до него дошло, что просто видимо каким-то образом, был повреждён шлем. Он нажал на синюю кнопку на своей шее, и шлем сложился на его плечах. И в туже секунду его поразил ужас, когда он увидел, как рядом с ним стоят двое дикарей, вознеся над собою световые мечи. Он быстро схватился за свой меч, и отразил удар одного из них. Потом он мгновенно перекувыркнулся, и снова поднявшись на ноги, стал в боевую стойку. Дикари были преисполнены желанием драться, их глаза горели огнём. Но Анубис был спокоен, в ярости закричав они кинулись на полководца. Но в тот же миг Анубис только два взмаха своим мечом, и дикари рухнули на землю, дымясь чёрной гарью. Анубис с тяжестью вздохнул, зная что трудно уже позади. Как вдруг в туже самую секунду глаза его расширились от сильного испуга, как услышал он чьё то дыхание на свом затылке он быстро развернулся, и узрел жестокое лицо вождя чёрных повязок.
-Тела поро, Кук ла дорго! – Закричал вождь, и быстро размахнулся дабы нанести удар мечом. Но Анубис был не из простого теста слеплен. Он быстро прикрылся своим форсэтом, и меч врага скользнул по лезвию меча Анубиса. Удар оказался на столько сильным что полководца откинуло назад. Он рухнул на спину, и быстро прикрывшись своим мечом отразил второй удар, которые вождь молниеносно попытался нанести по полководцу. Вождь в ярости взревел, и молниеносно начал наносить удары по по мечу Анубиса. Он учудом успевал прикрываться им. Наконец когда Дикарбю надоело с ним возиться то он силой выбил меч из рук полководца. Потом он радостно взревел вознесся клинок над головой. Глаза Анубиса в ужасе сомкнулись, ожидая когда дикарь прикончит его. Но почему-то удара всё не было. Тогда он медленно открыл свои глаза и узрел, как вождь дикарей лежал на земле, а в его спине сияла огромная огненная дыра. Он краем глаза посмотрел в сторону и увидел, как рядом с ним стоял Аменхотеп, в правой руке он крепко держал световой меч, а в леворуке находился бластер, из дуло которого медленно выходил дым. Он улыбнулся и молча кивнул Анубису, тот ответил ему тем же, и быстро вскочив на ноги, и подняв с земли свой меч, он с яростью помчался на врага. Дикари бежали на него толпами, но он быстро разил мечом на повал. А когда дикари перестали на него бежать, он тяжело дыша приподнял свою голову, и молча окинул взглядом всё поле битвы. Огненные всполохи до сих пор, проносились по небу, оставляя за собой след чёрного дыма. Тысячи бездыханных трупов усеяли всё поле. Горящие деревья раскинулись полу кругом вокруг поля боя. А остальные дикари те кому удалось выжить вспешке отступали в леса, бросая на землю свои мечи. И срывая с головы чёрные повязки. Тиаматы видя как враг их убегает прочь с радостью вскрикивали, и эхом проносилось по всему полю имя Анубис. А сам же полководец молча смотрел на поле боя, на трупы погибших воинов, и трупы дикарей. И по его лицу медленно стали стекать маленькие капельки слёз… Но через секунду он быстро вытер их рукою, и с радостью закричал вознося над головою свой меч. И крик его эхом раздавался сквозь покрытые инеем кроны деревьев, сквозь огонь, пылающий по полю боя, и сквозь ряды выживших солдат. А дикари услышав его крик с ещё большей силой, помчались прочь. Скрываясь среди густых крон деревьев. И хоть многие воины и плакали сидя на коленях, сжимая тела своих мёртвых товарищей многие весело радовались той победе что была таким трудом достигнута. Медленно Аменхотеп подошёл к Анубису, полсководец, краем глаза взглянул на него. Броня Аменхотепа вся была покрыта копотью, а лицо запачкано черной грязью.
-Империя на всегда! – Сказал он полководцу.
-Сила и честь на веки! – Радостно ответил Анубис. И они радостно засмеялись.
А в этот момент вдали на холме стоял небольшой отряд Тиаматов, и впереди них стоял человек в сером плаще, голову слегка прикрывал капюшон, на вид ему было лет семьдесят. Борода закрученная косичками свисала до самого пояса, большие клоки бровей выглядывали из под капюшона, а взгляд его был твёрже камня. Наблюдая как армия ликует он с облегчением вздохнул. И слегка улыбаясь закрыл свои глаза…..

«…Вооружённые воины встретили обречённых, и подвели их к царю Миносу, который всегда лично осматривал юношей и девушек – достойны ли они стать пищей для Минотавра. Холодными жестокими глазами смотрел он…ибо они для него были не люди, но живая пища…»
Миф о Минотавре

Так уже вышло, что сходить в школу, и вернуть учебники у меня получилось только перед самыми летними каникулами. То есть, к этому моменту я уже год как учился в университете.
Теперь – я тихонько сижу в конце класса, и жду, когда мой бывший классный руководитель закончить распинаться перед школьниками.
«…и результаты очень, очень плохие! Плакать не надо – поздно уже! У вас головы на плечах есть?! Раньше надо было думать! Только у одного человека из всего класса есть хоть какой-то шанс…» - не знаю, что у них там произошло, но школьники выглядели не на шутку напуганными. Странная это была сцена. Контрольная, наверное, была.
Я обратил внимание на пару немолодых типов, в респираторах почему-то. Они разложили на подоконнике какие-то распечатки, и тревожно обменивались впечатлениями. Я привстал, заглядывая. Физические карты? Нет, не они. На листах были какие-то диаграммы, состоящие из радиальных пятен разных цветов – от тёмно-коричневого – до салатово-зелёного. Беспокоящие какие-то пятна. Взгляд на них вызывал странное напряжение, словно нервы заламывало, и сводило в клубок где-то в районе затылка. Однако!
Школу начали перестраивать, совсем недавно, похоже, но рекордными темпами. Архитектор, по-моему, совершенно спятивший, он, похоже, прямо-таки старался сделать новую планировку похожей на лабиринт узких запутанных коридоров, которыми, наверное, можно будет блуждать часами, всюду натыкаясь на надёжно запертые, обитые железом двери. Несколько раз я спрашивал себя – а точно ли в свою школу я попал?
По недостроенному лабиринту меня провёл охранник – тоже, кстати, набрали новых – амбалов под два метра, с солидными пистолетами на поясе. Сам бы я своего бывшего класса, уже, наверное, не нашёл бы.
Покуда я вспоминал, странный инструктаж окончился. Дети принялись вставать из-за парт – кое-кто – чуть ли не заливаясь слезами. Какая-то хорошенькая девочка подбежала к учительнице с криком:
- А как же мы отсюда выберемся! Выведете нас, выведите, пожалуйста! Мы хотим на солнышко!
- Кто хорошо себя показал – сам как-нибудь выкарабкается! – ровно ответила учительница, но в её голосе отлично прослеживались нотки неизбывной печали. Это, да ещё слово «выкарабкается» - странно звучащее в устах филолога – сильно меня насторожило.
Я очень быстро покончил со своими делами. Хотел поспеть за школьниками, чтобы добраться до выхода. Сам то я его точно не найду, а охранник, странно поглядывавший на меня всю дорогу – дожидаться не стал.
Сдав книги, и расписавшись – я уже собрался, было уходить, как тут учительница крепко схватила меня за руку:
- Уходи отсюда! Быстрее уходи! Тебе ведь этого не надо! Ты ведь – не такой…
- Да-да, конечно. До свидания.
Я быстро припустился за школьниками. Странно, как быстро прошло время! За немногочисленными окнами уже темнело, а свет никто зажигать не спешил. Изредка только тускло мерцали какие-то красноватые аварийные лампочки.
«Быстрее! Быстрее!» - не на шутку засуетились дети. Сбежав на этаж вниз по лестнице, они рассыпались по коридорам. Похоже – они и сами не очень-то знали, где тут выход. И, похоже – каждый собирался искать его самостоятельно…
Я прибился к одной из группок, хотя довольно быстро в ней разочаровался. Школьники почему-то понеслись, как нарочно, самыми узкими и тёмными коридорами.
- Да куда ж вы так торопитесь! – крикнул я, как вдруг где-то в недрах здания раздался гулкий, завораживающий рокот. Этот ни на что не похожий гром играл и переливался напористыми психоделическими трелями. А потом стих.
А спустя несколько секунд я услышал первые вопли.
Волосы встали дыбом на голове – я ещё никогда не слышал, как люди вот так кричат - натурально, от боли и ужаса…
Узкая металлическая лесенка, комната, коридор, коридор, маленький технический лифт – не работает, параллельно – лесенка, коридор – и залитое светом помещение. С противоположной стороны комнаты – несколько дверей.
Дети с радостным визгом побежали к выходу, как вдруг одна из дверей открылась. За дверью было не в пример светлее, чем здесь. И на фоне этого света чётко вырисовывался чёрный силуэт. Что-то в нём было странное, что-то…непривычное.
Неспешно начал он приближаться к нам, а из громкоговорителя на стене вдруг раздался лютый голос – «ЗАТВОРИТЬ ЖЕЛЕЗНЫЕ ДВЕРИ!». И выход стала медленно загораживать металлическая плита.
Чёрный довольно фыркнул. Дети с визгом бросились врассыпную от выхода. «И что в этой плите такого страшного?» - с недоумением подумал я. Я спокойно прошёл через медленно сужающийся проём, и с удовлетворением вдохнул вечерний воздух.
А потом – мою спину хлестанул жуткий крик, и чудовищный хруст рвущегося мяса…

Я медленно, не решаясь ещё до конца принять то, что увижу, развернулся. Что там произошло, я уже не разглядел через узкую щель, но тут по ушам ударил грохот выстрелов. Скосив глаза, я увидел, как стоя на лестнице, несколько человек во что-то стреляют. Потом – щель сомкнулась. Дверь закрылась.
«Что происходит?» - мысленно спросил я незнамо кого. В немногочисленных окнах громады школьного здания было видно какое-то странное свечение, вспышки, всполохи…
Одно из окон вдруг неожиданно взорвалось фейерверком битого стекла, и из него вылетел какой-то тёмный мешок, сухо шмякнувшийся об землю. Я подошёл.
Это был человек.
Падая, он выронил небольшой израильский автомат. «Узи» - вспомнил я. Рефлекторно подобрав машинку, я отошёл от страшного «мешка». Жутко тошнило.
Что теперь делать? Идти домой? И вспоминать звук, с которым касается земли выпавший из окна человек?
Я медленно подошёл к решётке школьного забора (новенькой, восьмиметровой). За ней суетились какие-то люди. Голубоватые сумерки мешали присмотреться, я подошёл чуть поближе, и увидел противогазы, суровый камуфляж, длинные штурмовые винтовки.
«Армейский спецназ! Вот кто тут во ВСЁМ разберется!» - довольно подумал я.
Я направился было к школьным воротам, но увидел, что те заперты. За решёткой выстраивались в цепи солдаты. «Ну и ладно – как будут заходить – снесут ворота» - весело подумал я. Меня вдруг охватила радостная эйфория, какая бывает, наверное, только когда, избежав неведомой угрозы – ты встречаешь готовых прийти на помощь людей в форме.
«Ладно, нечего торчать во дворе. Ещё пристрелят ненароком, вламываясь!» - рассудительно подумал я, и, чуть поколебавшись, направился к главному школьному входу.

Вестибюль встретил меня запахами пота и лекарств – запахами лазарета. На снесённых вниз партах лежали, стеная и извиваясь, какие-то…контуженные, что ли? Что должно произойти с человеком, чтобы он, закатив глаза, извивался на столе, бешено молотя руками и ногами, пуская слюни изо рта? Мне стало страшно.
Здоровые сидели небольшими группками на полу, вполголоса о чём-то перешептываясь:
-«…и не помню, где оставил…»
-«…его к окну прижали, он и выпрыгнул! Что ж ему ещё…»
-«…нет, не знаю. Может быть…»
-«…нет Вовы больше! Сожрали Вову! Потому что надо было…»
-«…так не получиться…» - слушал я обрывки разговоров, пытаясь найти кого-нибудь знакомого. Ага! Вон учительница знакомая, а вон того чувака, рядом с ней, я, помниться, часто встречал в коридорах, он примерно на год младше меня.
Я подошёл, намереваясь задать множество вопросов, но, приблизившись, по глазам их понял – лучше не надо.
Группа старшеклассников – человек в пять, попрощались с кем-то, и осторожно направились в тёмный коридор, ведущий, кажется, к лестнице. Впрочем, сейчас я уже не был в этом уверен.
Симпатичная девочка, та, кажется, что ещё просила её вывести, разносила больным пластиковые стаканчики с водой. На лице – бледность, поджатые губы, гримаса напряжения, и отчаянно сдерживаемой паники.
Я остановил её, и спросил, указав на почти скрывшуюся в темноте группу:
- А куда это они?
- …ы…от…ать - неслышно прошептала она что-то.
- Что-что?
-Выход искать! – уже чуть громче.
- А…это? – я удивлённо указал на главный вход у себя за спиной.
Она только махнула рукой. Глаза у неё заблестели от с трудом сдерживаемых слёз. Она отвернулась, и отошла куда-то.
- Другой выход!
Я вздрогнул. Ко мне обратился один из лежавших на столах. Его лицо приобрело осмысленное выражение, но конечности продолжали извиваться.
- Иди, займись чем-нибудь! Тут тебе уже никто не поможет! – рявкнул он, а потом, помедлив, прошептал – и ты тут уже никому не поможешь…
Я решил его приободрить:
- Скоро здесь будет спецназ. Вот кто всех спасёт!
- Может быть… - равнодушно ответил он.
- Тебя как зовут?
- Димон…
- Слушай, Дима, я, пожалуй, пойду за ними! – я показал на ещё одну небольшую группу, готовящуюся уйти в темноту.
- Иди…кхе…кххе…иди… - закашлялся он – только осторожнее – смотри не наткнись на них.
- А то что? – бодро спросил, но по спине пробежали мурашки.
- Станешь…совсем…плохим… - он взглядом указал на своё агонизирующее тело. Я вздрогнул.
- А это – против них, пойдёт? – я показал автомат.
- Штуки три-четыре завалишь, если повезёт. – равнодушно-удивлённо ответил он, как будто вопрос был совершенно не по сути.
- Ну, выздоравливай! – сказал я, и отвернулся. За моей спиной раздавались хрипы.
Я уже шёл к коридору, как вдруг меня тронули за плечо. Я обернулся. Та самая девушка. Убедившись, что я её узнал, она сбивчиво заговорила:
- Не ходи туда, не ходи. Это ошибка! Большая ошибка. Иди к доктору, тебя вылечат. Ещё есть свободные столы! – она посмотрела мне в глаза – Тебя точно вылечат!
- Не надо меня ни от чего лечить! Я здоров! – запротестовал я.
Она ничего не ответила, только снова махнула рукой, и пошла, разносить свою воду.
- Ничего не понимаю! – пробормотал я, и отправился во тьму…

Идя к лестнице, я прошёл мимо кучки учителей, нервозно споривших о чём-то:
- «…а я вам говорю…»
- «…если бы мы только знали, что они…»
- «…конечно, правительство знает, что…»
- «…это всё из-за него…»
- «…теперь уже, наверное, поздно…»
Я хотел, было, прислушаться повнимательнее, но группка, за которой я следовал – уже скрылась в темноте. Надо было догонять…

Лестница встретила меня абсолютной темнотой, и странными химическими запахами. Лёгкий сквозняк приносил с собой шорохи и шепотки, которые, казалось, вкрадчивым бархатом касались кожи. Мгновение спустя – я увидел характерные всполохи света несколькими пролётами выше. Похоже – у кого-то из группы был фонарик.
Я стал торопливо догонять их. Пробежал пару пролётов вверх, свернул в коридор, увидел, что источник света – уже за поворотом, быстро пробежал полсотни метров тёмного коридора (хорошо, ни на что не наткнулся!), завернул за угол, и увидел, что светят почему-то из одной из аудиторий. «И зачем они туда полезли?» - подумал я, заходя, а в следующую секунду меня уже осенила мысль – А чего это я вообще решил, что это был фонарик?!
Источник света погас.
Я очутился в темноте. Сумеречный свет, лившийся из крошечного окошка на трёхметровой высоте – едва-едва освещал очертания предметов. Я крутанулся на каблуках, лихорадочно осматриваясь. Нервы были на пределе.
Тень скользнула по стене. Через мгновение – ещё одна – с другой стороны. Взвыв, я дал очередь в темноту, и выскочил в коридор. Эхо выстрелов гулко раскатилось по тихим помещениям. «Ну вот, отлично!» - с ужасом подумал я – «Теперь они точно знают – где я!»
Пробежав до конца коридора, я, наконец, увидел группу из пяти старшеклассников. Действительно – с фонариком.
Человек неторопливо, вальяжно даже вышел из аудитории, и направился к ним. Разноголосо закричав, они расступились, готовясь побежать кто куда…Нет, они просто освободили дорогу своему лидеру – качку с дубиной из ножки стола. Зарычав, он с-размаху ударил того. Дубина переломилась, тот – пошатнулся. Я неумело выстрелил. Попал, похоже. Все отошли к стене, подальше от трупа, а потом быстро засеменили дальше. Я подошёл, рассмотрел мертвеца. На вид – обычный старшеклассник. Как же их отличить?
- Эй, подождите! – крикнул я, пытаясь нагнать группу, скрывшуюся уже за поворотом – как вы их отличаете?! В чём разница?!
Напрасно я орал. В этот момент из тёмного дверного проёма ко мне странно-неуклюже, но очень быстро засеменила фигура. Я вскинул автомат. Школьник выл, страшно, по-звериному шипел, его конечности исполняли какой-то чудовищный танец.
- Стой! – взвизгнул я.
Он протянул ко мне руки. Скрюченные конвульсиями пальцы в полумраке были похожи на чёрные когти.
Только ли похожи? Чем дольше я присматривался – тем менее я был уверен в этом. Я спустил курок, длинной очередью прошив спешащее ко мне существо. Отвратительно захрипев – оно упало.
Я прижался к стене. Адреналин в крови зашкаливал. Хотелось опуститься на четвереньки. Конечности казались ватными. Как страшно, ох, как мне страшно!
- Чем они отличаются? – пробормотал я.
- Ты спрашиваешь, чем мы отличаемся – прошептал голос. Совсем рядом.
Я подскочил, развернулся. Двое этих вышли из-за угла – оттуда, куда за полминуты до того ушла группа! Я вкинул автомат. Слишком близко, они СЛИШКОМ БЛИЗКО!
- Возможно – центральной нервной системой? Биохимией организма? А возможно – чем-то еще?! – чёрная лапа молниеносно метнулась ко мне, я ощутил, как ввинчивается в ногу грызущая боль в местах её прикосновения. Я дёрнулся, но пальцы, казалось, вонзились мне в кость, и погружались в неё всё глубже. Больно, ох, как мне больно!
Я спустил курок, но «Узи» только звонко щёлкнул. Нет больше патронов. Нет. НЕТ! НЕ-Е-ЕТ!!!
Я отчаянно дёрнулся. Что-то чавкнуло в моей ноге, хватка ослабла, я рванул в ближайший коридор. Метр, ещё метр, ещё… Нога стремительно немела, её сухожилия, похоже, начали жить своей жизнью…

Пытаясь совладать с конечностью, я добрался до конца коридора. Железная дверь. Отшатнувшись, я скользнул в ближайшую аудиторию. Шаркающие, аритмичные шаги преследовали меня. Навалившись на дверь аудитории – я запер её. Рядом – стоит огромный книжный шкаф. Обдирая кожу с рук, я повалил его, заваливая дверь.
Странное, щекочущее чувство растекалось по мне от ноги. Похлопав рукой по стене – я включил свет. Лампы не зажглись, но тускло замерцали маленькие красные аварийные фонарики.
Это был кабинет биологии. Огромный такой. На партах стоят микроскопы. Всего год назад – я и сам тут учился. На подиуме, перед доской – валялась груда шприцов. Прямо на потёртом паркете. Больших, стеклянных, многоразовых. Все – использованные.
«Кололись они тут что ли?» - восхитился я.
Ноги просились в гопак. Я, опираясь на парты, направился в подсобку. Больше то – всё равно – некуда.
К моему удивлению – окно в маленькой подсобке оказалось вполне нормальным. В классах то их почти полностью заложили кирпичом. Я дёрнул шпингалет, открыл окошко, высунулся. Выпрыгнуть, что ли? А то страшно очень, в дверку то – скребутся, скребутся…
Так поступил владелец автомата. Кстати, интересно – а кто он был? Не школьник же?
Я посмотрел во двор, и понял, почему требовался ДРУГОЙ выход. Военный спецназ – он не спасать тут всех приехал! Это оцепление! Солдаты заняли позиции по всему периметру, вокруг забора, одно из отделений забаррикадировало снаружи вход в школу, и готовилось, в случае чего, защищать баррикаду от прорыва. Патрули бродили по школьной территории – парами. Один из солдатов-патрульных заметил меня, вскинул винтовку, прицелился…Другой – остановил его, положив руку на ствол, что-то сказал. Первый опустил оружие, они пошли дальше. Далеко за воротами школы я увидел цветастую среди камуфляжа толпу. Родители? Я не был уверен, света уже почти не было, фонари – тоже, почему-то не зажгли.
По школьному двору валялось несколько трупов. «Интересно…» - принялся я задумчиво барабанить пальцами по подоконнику – «…интересно солдаты постарались, или сами – того, из окошек?».
Действительно, было очень интересно.
Я вдруг заметил, что требовательно стучат уже не только пальцы, но и все руки. Я отошёл от окна, и тотчас же погрузился в пляску.
Я пляшу. Пляшу! ПЛЯШУ!!! Как весело, ох, как мне весело!
И что-то подсказывает мне, что дальше – будет ещё веселей…

Толпа ещё долго не расходилась. Устроили базар. Что за люди?
Перед глазами- лицо мамы, в груди что-то ноет. Всплывают вопросы, найти ответ никак не получается, сколько не напрягай мозг. Составлю такую картину, что самому становится страшно.
Я подставил голову под кран. Стало легче, будто смыл дурные мысли.
В дверь постучали. Кто бы это мог быть? Настырные соседи? Марк... Что ему-то надо?!
-Зачем пришёл?
-Макс, забудем всё, что между нами было. Я слышал твою маму увезли в больницу.
-Допустим. И что?
-Как не крути мы- братья. Я тоже переживаю.
-Проходи. Ты изви...
-Нормально. Я понимаю... раз такое дело. Стоит ли нам становиться врагами из-за девки?
Я пораскинул мозгами.
-Вот тут ты прав. Не стоит!
-Слушай, что доктор сказал?
-Всё будет хорошо.
-Ну, это они всем так говорят.
Я искоса глянул на Марка.
-Извини. Сказанул лишнего. Дурак!- Марк постучал себя по лбу.
В общем, мы помирились. Слово за слово- и всё вернулось на круги своей оси.
Вечером приехал отец. Я его не узнал. Белый, как пломбир, глаза покраснели, изо рта сигарету не вынимает. Зыркает глазами, а ничего не понимает.
-Я пойду...- удалился Марк.
-Как мама?
Отец бросил окурок, закурил новую сигарету и сел на лавку.
-Мне ничего не сказали...
-А доктор?
-Что доктор?
-Что он говорит?
-Ничего. Лапши навешал. И выгнал!
Я прикусил губу. Отец в невменяемом состоянии. Говорить с ним бесполезно.
Очередной бычок пал на землю. Пачка опустела. отец заглянул в неё, скомкал и выбросил в огород. Молча вошёл в дом.
Облокотившись о дверной косяк, я наблюдал за его дальнейшими действиями.
Из холодильника извлечена бутылка водки.
Так...
Отец налил огненной воды до краёв стакана и махом выпил.
-Пап...
-Не встревай! Я знаю, что делаю.
-Тебе нельзя пить!
-Мало в детстве бил. Пшёл вон!
Не время выяснять отношения. Может, я не прав. Лучше отступить, если присутствует доля сомнения.
Я пошёл в свою комнату. Бухнулся лицом в подушку и лежу. А потом подскакиваю, выпрыгиваю в окно, и бегу, бегу... Пока есть силы. Когда ноги стали ватными- упал навзничь на траву. И... расплакался, не ожидая этого. Всё само собой получилось. Слёзы катятся бобами по щекам. Я не могу остановиться. Никогда не плакал. А тут... Слёзы горечи и непонимания.
Хочется закричать во всё горло. Но я понимаю, это бессмысленно.
Отец... Как я мог забыть? Он же напьётся! Совсем потерял голову. Нельзя оставлять его одного.
Я мчался домой, справляясь с тяжестью в ногах. Вбежал в дом, завернул налево и... этого стоило ожидать. Он лежит на столе, в стельку пьяный. В левой руке пустая бутылка,- в правой стакан.
М-м-м! Я не углядел. Дал ему напиться.
Приложив массу усилий, я переволок отца на кровать. Он что-то бормочет под нос. Бутылку и стакан держит мёртвой хваткой. Хоть пьяный, но упартый. Не отдаёт!
-Отдай!
-М... м-м!- мычание в ответ.
С третьей попытки мне удалось вынуть и бутылку, и стакан.
Со мной не захотел делиться информацией, напился. В голову приходит лишь один ответ: у мамы неприятности. Тут не то, что напьешься... сума сойдешь.
Нет! Чушь! Думать только о хорошем!

, Благородному гарн-триару Лагору Сорелли, почётному гражданину, архонту Градского Вече, Патриарху Ниб'Асуор, Гонфалоньеру Дар-Анрейта
С наиискреннейшим приветствием, и преисполненный должного почтения
Эред Мерего Мерврон, сын Засанта Мерврона, бакалавр, приват-доцент Тарлембского Университета
С великой радостью и благоговением вручаю вам сей труд, в который я вложил все свои знания о старобытностях Анрейтских, благодаря длительному опыту, и усердному чтению мною усвоенные. Ни вы, ни кто другой не может пожелать от меня большего, а потому и не посетует, что я ограничусь этим. Конечно, вас может огорчить скудность моего дарования, если рассказ покажется вам скучным, либо опрометчивость моих мнений, ежели я стану путаться в рассуждениях. В таком случае, не знаю, кто из нас должен жаловаться: я ли – на то, что вы заставили меня взяться за сочинение, которого я без побуждения извне написать не взялся бы, или вы – на то, что я не оправдал ваших ожиданий. Итак, отнеситесь к моему приношению с должным снисхождением, оценивающим не столько научное его достоинство, сколько само доброе намерение…

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
ТОПОГРАФИЯ

«Не ширь долин избороздив,
Не скал изведав мощь и крепость,
Но моря волны ты пленив,
Склонил к покорности свирепость…»
Тагар из Равы, «Музыка Анрейта»

В северо-восточной части южной земли Эндорион, богам было угодно взрезать ровную линию побережья, о которое бьются волны Yger Nealdi, Срединного моря, и отдать водам обширный лен, что люди испокон веков называют заливом Налагаст. В глубину тот залив достигает двадцати семи санат, а в ширину – двенадцати санат, а дно его отделено от поверхности в среднем на тридцать локтей. К тому заливу несёт свои воды полноводная река, прозванная на Юге – Кротта, а жителями побережья – Элайринн. Там, у залива – лежит её дельта, где река разливается на три рукава, дабы затем соединиться с солёными водами моря. Однако, изрядная доля воды уходит в почвы, и разливается болотами, которые обрамляют почти весь периметр залива. Уместно здесь будет также упомянуть, что в относительно мелких водах залива наличествует несколько островов. Страшный, чёрный, каменный остров Харикон, о сточенные водой базальтовые отроги которого с холодящим душу рёвом бьются волны Срединного моря – первый из них. Он высится у самого входа в залив, на границе открытого моря, и немало кораблей нашли гибель на его страшных скалах. Но, однако же, есть от него и польза, ибо его вершина, вечно окутанная туманной мглою, и прозванная морским людом «Шапкой Харикона» - служит морякам ориентиром, указующим путь в Анрейтскую гавань.
Другой остров, Шиигар, длинный и плоский, заросший густым лесом, расположен в юго-восточной части залива. До недавних дней он был необитаем, однако ныне – благородные люди Анрейта начали там строительство, создавая элитный комплекс развлечений всех и всяческих, для услаждения духа и плоти, куда лишь достойный человек, на пароме специальном, попасть сможет, а хамам же путь туда будет закрыт.
Остров Игерллан, «морской замок» - вытянулся вдоль юго-западной части залива. Семь лет назад был построен мост, соединяющий его с Обжорищем (см.), к вящему неудовольствию лодочников, ранее переправлявших на него люд. В южной части того острова лежат жилые кварталы, где обитают, преимущественно, рыбаки, вдоль северной же – выситься зело грозная крепость Хундук, выстроенная гномами, а ныне принадлежащая Альянсу, и надёжно охраняющая Дар-Анрейт от всякой агрессии с моря, будь то вражий флот, или какое морское чудовище.
В северной части залива лежит остров Наккал, а рядом с ним – крошечный островок Лаккал, а о том, что там расположено, и о вещах, что там бывают – я писать не желаю, ибо это есть вещи столь зломерзкие, и столь мерзкопакостные, что доброму человеку даже чернило на них тратить весьма неприлично…
В северо-западной части залива – лежит остров Пелей, берега которого укреплены камнем, дабы защитить их от напора волн. На острове том живёт колдун магистр Назагор, и никого к себе не пускает (хотя я и весьма любезно просил), и о том, что там – никто ничего не знает, так что о том – ничего сказать не смогу.
Тут нам надлежит завершить описание стихии водной, и подойти вплотную к описанию стихии земной, то бишь – собственно, града Дар-Анрейта.

Великий град Дар-Анрейт испокон веков делиться на несколько частей, или fegrenor, иноземцами районами именуемых. Надобно будет здесь отметить, что, так как стоит Анрейт на земле вельми болотистой, то дома в нём, преимущественно, невысокие, редко когда больше двух-трёх этажей, а посему, Анрейт – самый большой город мира по занимаемой площади, хотя и не самый большой по популяции.

Часть города, лежащая аккурат на западной стороне залива, называется попросту Центром, и есть самой старой частью города. Здесь расположена Аллея Славы, где величайшие моменты в истории града увековечены, Управа, где собирается Вече, а так же заседает Генеральный Секретариат, и Администрация, к чему вы, гарнеан Гонфалоньер, имеете самое что ни есть непосредственное отношение. Так же, там расположен Фонтан Кумиров, чудо дивное, о красоте которого словами сказать невозможно. Отмечу лишь, что со всех сторон света прибывают люди, дабы узреть это удивительное творение рук человеческих. Ещё одна достопримечательность, о которой нельзя промолчать – Замок Мира, который в незапамятные времена принялась строить царица Мира, в великой гордыне дав ему своё имя. По-легенде, боги прогневались на неё за её спесь, и решили покарать. Когда строительство уже было почти завершено – подземные воды вышли наружу, и принялись подмывать его основу. В великом гневе царица принялась отводить воду, пользуя наилучших инженеров, но воды лишь смеялись над ней, и хлынули из хлябей земных потоком, превратив все земли окрест в озеро. В отчаянии, царица обратилась к великому колдуну, адепту Хаоса Назагору, который своей неведомой силой заставил камень подняться над водами, как легчайшую материю. И замок всплыл, нерушимый, и поплыл по озёрной глади, носимый ветром и стаями рыб. Так он плавает и до сего дня. А чародей Назагор в награду получил от царицы остров Пелей в вечное владение, и, как гласит народная молва – кое-что ещё…
Что же до плавучего Замка Мира, то в наши дни он уже давно утратил своё оборонное значение. Ныне – в нём лишь изредка проводят государственные праздники, да раз в год – там происходит собрание Ассамблеи Северного Альянса. Но, хотя простой люд туда и не пускают, на замок сей стоит поглядеть, хотя бы и снаружи…

Часть города, лежащая на полуострове к востоку от Центра – зовётся Обжорищем. Одни говорят, что название это идёт от князя Силиона Обжоры, в давние времена построившего там свою крепость, другие же молвят, что название происходит от обширного рыбного и мясного рынка, которым даже спешащий по делу человек не сможет пройти, и остаться голодным…

К югу от Обжорища лежит древняя Рилга – окружённый массивными каменными стенами район, издревле облюбованный людьми знатными, ибо это едва ли не единственный участок Анрейта, где почва суха и устойчива, что позволило знати строить величественные дворцы и замки, к вящей славе своего рода.
В древние времена – Рилга стояла на краю города, и от напастей её защищало одноименное озеро, и мощный бастион на холме Даотран, с доминирующей Нелишней башней. В наши дни – Анрейт продолжается и дальше на запад, и северо-запад. Тут на берегах (и островах) реки Элайринн, лежит одноименный район – вотчина «новой аристократии», успешных купцов, разбогатевших моряков, и, следует отметить сей общеизвестный факт – криминальной верхушки.

Между Центром, Эстальденидой (см.), Обжорищем, и Рилгой лежит великая и ужасная Помойка – отравленное болото, куда с давних времён отправляли отходы и нечистоты.

Игерхорн – так зовётся стрелка между двумя рукавами Элайринн, что лежит к юго-востоку. В этом районе расположены немногие жилые дома, а также – казармы солдат Альянса, узилища, тюрьмы, сумасшедший дом, одноименный маяк, и военно-морская база Северного Альянса. В южной части Игерхорна расположена вилла Сойго, которую традиционно занимают Маршалы Дар-Анрейта.
В северной части Игерхорна расположены густонаселённые кварталы, заселённые иммигрантами (в основном – из Натригорна), и нелюдями. Здесь процветает жлобство и преступность, правит закон ножа и кулака, и даже близкое соседство военных не может ничего сделать с сей смердящей клоакой.

К востоку от Игерхорна, за рекой – расположены Старые Доки. Некогда – процветающие доки Дар-Анрейта были крупнейшим по грузообороту портом мира, однако сорок лет назад – по чьему-то приказу был срублен огромный диковинный дуб со странного оттенка листвою, и дуплом, похожим на лицо. Срублен, хотя друиды и предупреждали, что этого делать нельзя.
Вскоре после этого – случился страшнейший шторм, а затем – что-то изменилось на дне залива, и море отступило от доков, оставив огромные гордые корабли валятся на боку, посреди обнажившейся зловонной грязи. На сушу же – напротив, наступили болота, превратив порт в отвратную грязь. Сами улицы его стали источать ядовитые миазмы, ужасные создания стали вольно бродить по мёртвому порту, и люди в ужасе оставили Старые Доки, ставшие молчаливым обличением людской спеси и беспечности…
Однако, недолго Старые Доки пробыли безлюдными. Очень скоро, мрачные остовы разрушающихся складов, зданий, и портовых конструкций были облюбованы криминалитетом, который, скрываясь в том гиблом лабиринте затянутых нечистотами каналов, обделывает свои гнусные дела.

Эстальденида – это самый обширный из районов Дар-Анрейта, лежащий к югу, западу, северо-западу, и северу от Центра. Символом Эстальдениды является чёрный кот, и она столь обширна и густонаселенна, что представляет собою практически «город в городе», а что до достопримечательностей, и других интересностей, то скажу лишь, что они слишком обильны, дабы можно было их описать в одном небольшом сочинении. Сходите, возьмите гида, да поглядите сами! А уж поглядеть там есть на что, это я вам говорю как потомственный уроженец Эстальдениды!

К северу, и к западу от Эстальдениды лежит Приозёрье, где некогда земля исходила кровью и криками великих сражений. Теперь, Приозёрье – убежище нищих и преступников, немногим лучшее Игерхорна. Посреди озера Нуам, которое и окружает Приозёрье – остров Феникса, где расположены Галереи Времён, и храм Огня. Это надо увидеть!

За озером, за излучиной реки Элайринн – располагается Заречье, где расположены лагеря для нелегальных иммигрантов, Силианские Лечебницы, и – Некрополь. «Чтоб недалеко тащить было!» - как любят пошутить медики, люди, как известно, весьма весёлые.
В последнее время, там полюбила строить коттеджики лишённая предрассудков интеллигенция.

К северу от Приозёрья, и условного «микрорайона», называемого «Северная Эстальденида» - некогда располагались обширные залитые зловонной солоноватой водой пространства, на которых смешивались воды залива, и озера Нуам. Сто лет назад – там была построена Великая дамба, и вода уступила место сотням крохотных островков, на которых можно было зело дёшево купить земли, и построить дом. Правда, многие беспокоятся, что ежели дамбу прорвёт – десятки тысяч людей ожидает страшная смерть…Весь этот район, где пешие прогулки уступают место узким длинным лодкам, именуется Нижник, так как весьма низменен. В северо-западной его части, у самой дамбы – на обширном острове расположен К'фарад – всемирно известная марка, крупнейшее, и, по моему скромному мнению, наикачественнейшее оружейное производство в мире.

К востоку от Нижника, на северной стороне залива – расположен Ференгар. Некогда, говорят, это был отдельный город, затем полностью поглощённый Анрейтом. Тут расположен повсеместно известный, крупнейший и богатейший в Анрейте, да пожалуй – и во всех землях Северного Альянса, рынок. Говорят, там можно найти абсолютно всё, и при том – по хорошей цене…
Ференгар известен так же Садами Иалис, местом, воистину замечательным, и достойным всяческого восхищения. Если вы устали от городских экстерьеров, и хотите отдохнуть среди зелени – у вас есть возможность сделать это, не покидая Анрейта.
Нельзя так же упомянуть и о Гаросс – овеянных страшными легендами Анрейтских катакомбах, вход в которые, в настоящее время – запечатанный – находится в Ференгаре.

Наконец, к северо-востоку от Ференгара, в глубокой гавани на краю залива, расположены Новые Доки, извесные так же как «Красная Гавань», и как «Логово Мурены». Я мог бы о них не рассказывать, ибо вы наверняка побывали там, если находитесь в Дар-Анрейте, а если же нет – знайте, вам стоит посетить этот порт, хотя бы ради того, чтобы насладится зрелищем сотен кораблей, стоящих у молов в ожидании своего часа, дабы отдать, либо принять груз, а затем вновь мчаться по волнам, неся на своих белых крыльях прогресс и процветание!

Итак, гарнеан, мною были вам поданы сведенья, которые в последствии помогут вам получить некоторое представление об географическом положении тех или иных мест, и будут способствовать возникновению у вас связной и целостной картины Дар-Анрейта, великого города, раскинувшегося на берегах моря…
Однако, дабы получить полное представление о городе, дабы понять Дар-Анрейт в истинном смысле этого слова – знанием, не менее, если и не более необходимым, нежели география, является История, которая, как известно, является царицей наук.
А посему, перейдём же к следующему разделу этого труда, в которому я изложу все изысканные мною сведения об истории этого великого города.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
ИСТОРИЯ

«Изведал битвы грозный рокот,
Шум волн, и шёпот торгашей,
Но не мечей, не стали грохот,
Но денег звон – всего сильней…»
Тагар из Равы, «Музыка Анрейта»

ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА
Дабы, с благословления богов, гарн, нам было вольно перейти к истории самого града Дар-Анрейта, нам следует, в качестве несомненно необходимого вступления, углубиться в пучину древнейшей истории, и в частности – к тем событиям, которые послужили причиной заселения дельты Элайринн, и возникновения Анрейта.
А началось всё, да будет вам ведомо, в восьмидесятые и девяностые годы четырнадцатого века <здесь и далее, гарнеан, я буду использовать распространённое на севере, и в частности – в Тальдерионе летоисчисление, каковое ведётся со дня окончания Великой Войны, ибо хронологические системы Среднего Юга не предполагают столь отдалённых в прошлое событий, насчитывая не более трёх-пяти веков, а понятие абсурдных «отрицательных чисел», предложенное эрадриором (Доктором) Нассантом Уланкардом, подвергается острой критике со стороны большинства учёных математиков>, когда ряд событий привёл к острому социальному кризису в Критионе. Эти события, среди которых называют достигшую критического уровня (при императоре Наг'тагоре II ) феодальную раздробленность в Тальдерионе, засилье Нежити на крайнем севере, затяжные войны с королевством Ххор, провал проекта «Anea Gevaar», и катастрофическую ситуацию в окресностях Иррил, и – как наиважнейшее – упадок и разруху, воцарившиеся после Второй Мировой Войны, привели ко Второй Волне Колонизации (см.)
Сотни тысяч обездоленных, но не отчаявшихся людей пересекли Игер Неальди, тогда ещё называемый Tar Yger Klom – Крайнее море, и начали активно осваивать северные побережья Эндориона, ныне называемые Средним Югом, а тогда – tar N’klomterion – Заокраинные земли. Земли эти оказались богаты и обильны.
Плотность населения Эндориона в те времена была невелика, к тому же – большинство автохтонных народов Эндориона обитали на юге континента – в Квергорне, Данеруме, Нёзенге, Иссенильрионе, Кагавате, Аггере, и других древних царствах. Население северной части континента (верховья реки Астонат – побережье Срединного моря) было представлено потомками переселенцев эпохи Первой Волны Колонизации (230-390 гг.). Их фундации дали основу таким современным государствам, как Великое Княжество Идеран, Великое Княжество Натригорн, Великое Княжество Эрекред, Социалистический Союз, Изеан (Лассатская Лига), северные домены Эндорионской Федерации, земли Северного Альянса…Но не об этом речь.
Повествовать я ныне буду о долине реки Элайринн, и народах, населявших её.
Должен отметить, гарн, что крайне трудно отыскать сколь бы то ни было достоверные сведенья о той эпохе. То было мрачное и убогое время, запечатлённое в историографии под именем «Тёмная эпоха» (см.), грамотных людей тогда осталось мало, и немногие из них решились пересечь море на утлых челнах. А посему – основным источником информации об эпохе, предшествующей основанию Анрейта для нас будут религиозные сказания. Итак, о временах прибытия первопоселенцев говорят Святые Книги Жанишши. Пророк Назагог вёл народ Зарарда, павшей державы, лежавшей ранее в зоне Иррил, в долине Роан Терел. Море встретило переселенцев буйством волн, и неслыханным гневом ветров, и народ отчаялся… «…Но Пророк понял, что это – лишь испытания, посылаемые богами, дабы испытать веру людскую. Тогда, Пророк велел людям пасть на колени, и возблагодарить богов за шторм, ужас, и смерть близких. Люди пали на колени, и довольные боги рассеяли тучи, и выбросили суда северян на зелёные берега новой земли…». Где же искать место той высадки? Смотрим далее: «…и птицы кружили над морем, и были от моря вдаль устремились скалы тёмные, и была река бурная, а всему головой была гора огненная, и зола её щедру землю кормило, и был тот берег зелен и обилен…». <перевод мой. Простите меня, гарн, за возможные расхождения, либо потерю древней поэтичности, но увы, к моим добродетелям не принадлежит свободное владение мёртвыми языками> Итак, место той высадки описано достаточно подробно, и является достаточно выразительным. Вулканы есть в Идеране, и в южной части Натригорна. Возможно, последователи Пророка Назагога дали начало одному из этих народов, но к Анрейту это не имеет никакого отношения.
Далее, я обратился к «Сказанию о земле новообретённой», древнему устному преданию изгнанников из Южного Критиона, записанному знаменитым этнографом, эрадриором Кальте Вессего, моей коллегой из Тарлемба.
«…То были дни крови и мяса, огня и железа. Предки шли сквозь ряды Тьмы, и идя, прорежали их. Тяжкой и кровавой была стезя Предков, но не устрашились Предки, ибо сами свой гнев взвели, где волки вывши, ночами северными, не искуплёны будь, запевая песнь скорби под искристым северным небом, всем небом серебряным, многолунным. А лежал тот путь сквозь юдоли мук < так, что это у нас?>, сквозь Великий Луг, да Анахсилакс < древнее поименование Ан-Аксилата!>, да Крепость Чёрной горы, что крыла раскинув, аки гриф громоздится, аки гриф зол и негодующ, стезю моря бдит, и нашли Предки свою стезю, и вышла она им через море…» - итак, без сомнения, гордые воины, изгнанные с Севера, и ставшие, вероятно, предками народов Северного Альянса, покинули берега Аксилатокритиона в районе крепости Тристадеран – стража южных морей, оседлавшей одноименный мыс. Пусть не обманет вас, гарнеан, упоминание Ан-Аксилата, в контексте Критиона. В те времена, до потери гор Ардхе'лл, рубёж между частями света был довольно условен.
Но являются ли эти герои предками людей Анрейта? Возможно ли такое? Читаем дальше: «…и были битвы кровавые, кровавые, да многочисленные, а вставали против Предков народы многие, многие – числом обильные. Ho’jeg nash-ytemil-cjo neme ritas komolna a turt. <я не смог перевести этого предложения. Привожу в оригинале, дабы вы могли окинуть взглядом слова того древнего языка, и оценить всю трудность задачи, что лежала передо мной при переводе.> А народы те были – скальные карлы, в земле обитающие, тёмные люди, банан пожирающие, старые люди, металл одевающие <потомки переселенцев Первой Волны?>, гнусные звери, в лесу поджидающие, гневные люди, града защищающие…» - вот, вот оно! Тут то я, гарнеан, и понял, что стою на пороге разгадки. Значит, города на Среднем Юге уже были! В таком случае – неважно, чем прославились эти воины, перейдём лучше к описанию народов, с которыми они сражались!
«…а когда брали град-на-топи, много крови пролилось, много вельми – неожиданной. Вера тех людей была мерзкая, а восточнее, на большой реке – жили братья их, ту же веру блюдя. И пришли жрецы, потрясли хвостами, хвостами лисьими, и просить стали о подмоге, каковую получили изрядную…» - лисьи хвосты – традиционный элемент культа Чх'злобу, по сей день распространённого в Анрейте. После этого – мне осталось лишь посетить библиотеку их храма, да испросить у жрецов разрешения открыть тайны, сокрытые в их архивах. Разумеется, столь отдалённых времён храмовые хроники не описывают, но мне удалось отыскать датированную 1416 годом запись о том, что сан Блюстителя Морали в городе Ференгар получил некий Миран Долкард, выходец из города Харим в земле князя Овтувея, ветеран войны в защиту Телхаста, что у моря, из верующих, что откликнулись на зов о помощи…
Вывод – в начале пятнадцатого века берега залива Налагаст были усеяны множеством городов и поселений, народы которых отчаянно сражались за пахотные земли. К уже описанным мною народам следует прибавить людей князя-изгнанника Набова, которые поселились в низовьях реки, название которой указывается прямо – Кротта. То есть – Элайринн! Таким образом, без всякой похвальбы, но просто скупо констатируя, вынужден заметить, что проделал немаловажную работу. Используя косвенные сведенья, окольно дошедшие из той эпохи, когда едва ли один из тысячи был грамотен, я смог восстановить картину ранней истории Анрейта. Ряд поселений, основанных на берегах залива Налагаст выходцами из различных северных государств, основными языками которых были вовсе не Роан Тальдериор, как я полагал раньше, но множество мёртвых ныне наречий крайнего севера, а доминиующей верой была малопопулярная ныне вера в бога Чх'злобу.
Должен сказать, что это была наиболее трудная часть моей работы. После воцарения государя Выяфара – начинается ведение регулярных летописей, а так же – создаётся «Свод Старобытностей» (см.). О тех-то временах я и поведу речь дальше.

ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ

В середине пятнадцатого века – ряд южных государств сформировали Эндорионскую Федерацию. Темпы экономического роста в почувствовавших безопасность городах и сёлах ускорились, натуральное хозяйство сменила продвинутая экономика. На основе Роан Тальдериор был разработан Эндориор – вначале алфавит, а потом и язык. Всё это – привело к возрождению культуры и магии, а затем – и к возникновению самобытной цивилизации Среднего Юга.
Налаживались торговые отношения с Аксилатокритионом. Странам Юга был необходим удобный и развитый порт, способный выразить высокий товарооборот. И порт этот должен был находиться не на западном побережье, где, несмотря на наличие удобных гаваней в континентальном Идеране, торговля парализовалась ивелорскими пиратами и Чёрными корсарами, но на восточном побережье, аккурат на долготе Анторского залива. Места, лучшего, нежели залив Налагаст невозможно было и придумать…
Историческая личность, о которой я скажу далее, зовётся князь Выяфар, хотя современная наука утверждает, что никаким князем он не был, а был попросту авантюристом с Севера, а некоторые подвергают сомнению и аутентичность имени «Выяфар», утверждая, что на одном из диалектов Виг'раен означает «Наёмник», и это, скорее всего, прозвище, но не о том речь.
Речь о роли, которую сыграла эта выдающаяся личность в нашей истории.
В 1463 году, человек, велевший называть себя «князь Выяфар», с дружиной, нанятой, предположительно, на деньги совместной федерально-имперской торговой компании, начал компанию по покорению побережья залива Налагаст. Нам достоверно неизвестно, была ли власть над заливом ему обещана купцами, в качестве награды, или он взял её своими силами, однако достоверно известно, что к 1464 году эти земли были им завоёваны. Выяфар объявил себя властелином этой страны, каковую он нарёк именем «Thea An-reid». В быту – оно довольно быстро превратилось в «Anreit».
Население окружавших залив городов не особенно противилось новому хозяину. То были суровые феодальные времена, когда только более властный господин мог позволить себе быть менее лютым по отношению к своим подданным. Так что – люди были не против. И с радостью отправились на общественные роботы на южную сторону залива.
Они строили порт…

Выяфар правил двадцать лет, и сумел создать полноценное, хотя и небольшое государство. К порту Анрейта потянулись корабли с Севера. Города росли и развивались…
После смерти Выяфара, народы Анрейта собрались на Вече, на котором избрали царя. Так наступила эпоха Старых Царей. Вече, собравшееся впервые в 1483, в дальнейшем продолжало играть важную роль в жизни города. Дабы избежать конфликтов на культурной и этнической почве, страна была разделена на несколько областей, являющихся прообразами современных fegrenor. Порт всё рос, а вместе с ним – у Анрейта начал понемногу появляться собственный флот…
Далее, гарнеан, я буду использовать информацию из «Свода Старобытностей», летописи, охватывающей события с 1480, по 1880 годы. На её основе я создал короткую хронологическую таблицу Анрейта эпохи Ренессанса.

- 1483-1500 – Царь Вамбил Грозный – укрепил столицу Анрейта – крепость на месте современного Центра, наиболее старую часть города. Ввёл государственную символику, обеспечил функционирование системы налогообложения, рекрутских наборов.
- 1500-1506 – Царь Дуран – издал первый свод законов Анрейта, завершил создание флота, обнёс Центр (тогда - Столицу) стенами.
- 1506-1519 – Царица Йелла – констатировала полное взаимообъединение поселений вокруг залива, унифицировала Анрейт, превратив его в единый город-государство. Заключила союз с гномами крепости Хундук.
- 1519-1525 – Царь Крегор – обнёс Анрейт стенами, начал прокладку каналов и мостов. Вводит Эндориор как официальный язык делопроизводства.
- 1525-1529 – Царица Мира – построила Замок Мира, укрепила Центр, укрепила Рилгу. Включила в Анрейт Ференгар, ранее бывший отдельным городом. Начала сооружение Некрополя. Анрейт стали называть Дар-Анрейт (эндориор. Dar - город).
- 1529-1531 – Царь Насарт – воевал с империей Тальдерион.
- 1531-1632 – Иван Реллкард, императорский префект. Отнимает у гномов Хундук, строит мосты через Элайринн. Репрессирует население Дар-Анрейта. Строит военную базу в Игерхорне. Строит Адмиралтейство (тогда – штаб имперского южного флота).
- 1632-1637 – временное правительство. Хаос, анархия. Моральный дух Анрейта истощается. Набирает обороты криминалитет.
- 1637-1640 – Царь Жмэн – переустраивает анрейтское общество, отдавая политическую власть в руки аристократов Рилги. Прокладывает, и украшает Бульвар Чести и Славы – главную улицу Рилги.
- 1640 – Царица Хесанта – начала приводить в жизнь ряд реформ. Не закончила.
- 1640-1700 – Царь Шальмет – пассивен. Отрекается от власти в пользу фиктивного органа, передавшего Дар-Анрейт Альянсу. Дар-Анрейт входит в состав Северного Альянса.

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ

Следует сказать, что по моему мнению – Дар-Анрейт никогда не вошёл бы в состав Северного Альянса, если бы не гибель Старых Доков. Анрейт был владыкой морей, и любая срединноморская держава была вынуждена с ним считаться. Потом – порт был уничтожен.
Порт отстроили, но флот – великий и могучий анрейтский флот – остался лежать там – в зловонной грязи. В чём и по сей день может убедиться любой желающий.
Страшное зрелище.

Официальная столица Северного Альянса – Дар-Тарлемб, но реально – важнейший его город – Дар-Анрейт. Вслед за эпохой Древних Царей, закончившейся с началом имперской оккупации, и эпохой Новых Царей, во второй половине семнадцатого века – наступила эпоха, которую в городе зовут эпохой Членства.
Членства в Альянсе.
Полномочия Вече крайне ограничены, и всю реальную власть сосредотачивает в своих руках Гонфалоньер.
Вече отстояло право Дар-Анрейта иметь армию, однако Ассамблея Альянса решила, что никаких бюджетных средств. Вече предоставляется нанимать Маршала, которому на его деньги поручается набирать войска. В результате – обитающий на вилле Сойго Маршал – обыкновенно есть мелкий авантюрист, а ратная сила Дар-Анрейта не превышает нескольких сотен человек.
Уровень морали и духовности в городе повергает в уныние. Их попросту нет. Дар-Анрейт населяют пустые, лишённые надежд люди, позволяющие ему всё глубже опускаться в пучину преступности.
По уровню которой он стоит на первом месте в мире.
До сего дня – Альянс назначал Гонфалоньеров исключительно из числа жителей Рилги. Пропитанные анрейтским цинизмом, связанные с анрейтской преступностью – они ничего не могли, а как правило – и не пытались сделать с упадком города.
Но нынче – что-то изменилось. Началась новая эпоха. Гонфалоньером Дар-Анрейта стали вы, гарнеан – чужак, человек со стороны, не закольцованный этим проклятьем.
А посему – я искренне надеюсь, что узнав наш город с моей скромной помощью – вы станете величайшим из его правителей, и извлечёте его из пучины, вознеся на высоту, которой достигали лишь наивеличайшие из той вереницы людей, что творит нашу историю…
Эред Мерего Мерврон
Дар-Тарлемб, 12.IX.1897

Библиомант
На полке оставалось совсем мало места; я осторожно раздвинул две книги в середине, поставив туда последнюю. Вот теперь все, никакого беспорядка.
Я отступил на шаг – да, полка заполнена красиво. Темно-зеленые переплеты переходят в темно-синие, дальше – в черные; глаз ничто не режет. Пожалуй, надо на следующей неделе заказать еще пару полок – чувствую, что скоро у меня появятся новые книги.
Я неспешно направился к выходу из зала, по пути проводя рукой по плотным переплетам. Кому-то так нравится касаться коры деревьев или камней… каждому – свое. Мне лично милее книги.
Стоп.
Ну так я и знал – у ближней к выходу полки растрескалась стенка. А ведь заметил это уже давно, но забыл, отложив на потом. Но сейчас, раз уж я здесь…
Я чуть прикрыл глаза, представляя себе чистый лист и перо. Вновь взглянул на трещины, сохраняя в уме белую бумагу.
И произнес:
– Полка была сделана из темного дерева; видно, что мастер работал с любовью и душой. Такие вещи не ломаются очень долго; эта полка исключением не оказалась – несмотря на солидный возраст, на ней не было ни единой трещины.
Мир услышал произнесенные слова, которые легли на белый лист в моем сознании. Мир принял их и поверил.
И трещины исчезли, словно их никогда и не было. А я знал, что благодаря этой паре строк полка действительно станет крепче и простоит еще очень долго.
Возможно, чародей, специализирующийся на работе с деревом, мог бы сделать полку вообще крепче стали. Увы, я таковыми талантами все же не отличаюсь.
В нашем городе, которому так и не подобрали имени, магов, в принципе много. Черные, белые, природные, духовные, стихийные… любые. Встречаются и совсем редкие специальности; обычно адепты таковых выбирают профессию, тесно связанную со своими умениями.
Как раз мой случай.
Я нахожу, читаю и продаю книги. Пытаюсь делиться с другими частичками того волшебства, которым напитана каждая талантливо написанная строка. А оно есть, мне ли не знать… В конце концов, я – маг книги.
Библиомант.

Я покинул хранилище, выходя в куда более посещаемую часть магазина – где находились собственно прилавок и самые новые из книг. Мои постоянные покупатели во входе в хранилище и не нуждались; они могли точно описать, что им нужно, а мне оставалось лишь найти книгу, подходящую под описание. Ну а тем, кто заходил ко мне от случая к случаю... что ж, им оставались новинки.
Рейн, мой помощник и ученик, закрыл книгу и поднялся навстречу; вежливо кивнув, он направился в хранилище. Мы дежурили поочередно; пока один принимал покупателей, второй мог отдохнуть или же почитать в куда более комфортных условиях.
Я посмотрел ему вслед и невольно припомнил, как впервые с ним познакомился – около двух лет назад.

– Вы Хильд?
Ни "здравствуйте", ни "прошу прощения"... Я со вздохом оторвался от книги и бросил взгляд на вошедшего.
Молодой человек, на полголовы выше меня, стройный и крепкий. Темные волосы, и в тон им – плотный черный костюм. Очень пристальный зеленый взгляд. Лицо... упрямое такое.
Такие лица удобно и одновременно непросто описывать. Никакой невыразительности в чертах (о, неприметность – вечное проклятье для подбирающего прилагательные), но выражение сменяется довольно часто.
– Добрый вечер, молодой человек, – отозвался я, неспешно поднимаясь со стула. Нарочито неспешно.
Сделал небольшую паузу и все же дождался ответного "Добрый вечер".
– Да, я Хильд. Чем могу помочь?
– Я слышал, что вы... – он с явным замешательством огляделся вокруг. – Что вы – один из самых сильных магов в городе.
Удивление вполне можно было понять. Этот дом не похож на жилище могущественного мага; похож он на книжный магазин, каковым и является. Просторное помещение, тяжелые полки с книгами, два окна, сквозь которые смотрят вечные сумерки, гладкий прилавок темного дерева... а за ним – худощавый человек лет пятидесяти, с сединой в волосах, облаченный в темно-зеленый костюм.
Ничего особенно волшебного. Для него.
– Ну, я к своим талантам и умениям отношусь более скромно, – пожал плечами я, – но такие слухи ходят.
– Но они соответствуют истине?
Вот упорный... впрочем, это я уже отметил. Хотя недоверие понятно; обо мне действительно ходят лишь слухи – поскольку я крайне редко выбираюсь из дома.
– Думаю, да.
– Хорошо... – он на секунду помедлил. – Меня зовут Рейн.
Я кивнул, запоминая. При моей работе весьма полезно помнить имена посетителей; обычно я их записываю, но короткие запоминаю.
– Вы принимаете учеников?
– Что, простите? – искренне удивился я.
– Учеников, – лицо Рейна стало еще более упрямым. – Мне известно, что у меня есть дар к магии, но... я не могу найти ту сферу, которая мне по душе.
Я чуть склонил голову. Хм. А похоже, что дело не в интересе...
– Точнее – ту сферу, которая позволит обрести большую мощь?
Рейн вспыхнул, но твердо кивнул:
– Да. Точнее – разнообразную силу... А те, кто говорили о вас, утверждают – маг вашей школы способен на любое.
– Понятно, – протянул я. – Что ж... говорившие так, конечно, правы. Но есть проблема. Рейн, вы знаете, как называется моя специальность?
– Мне говорили – библиомантия, – прозвучал ответ. – Но я, к сожалению, не знаю, что это. Как-то связана с книгами?
– Напрямую, – кивнул я.
Рейн на мгновение задумался.
– То есть – для создания заклинания нужно зачитать его из книги?
– Не совсем.
– А, книга – необходимый компонент ритуала?
– Нет.
Вот теперь он совсем озадачился.
– А... что же тогда?
Я помедлил перед ответом. Да, тут действительно сложно объяснить... впрочем, сдается мне, что Рейн поймет.
Многие маги способны ощущать еще не развитые способности – если таковые близки их собственным. Есть похожее чутье и у меня, хотя мне-то как раз больше свойственно ошибаться.
– Дело в том, что для библиомантии требуется не только магический дар. Нужно еще и творческое мышление... в самом прямом смысле творческое. Поэтому далеко не каждый способен стать магом Книги.
– Каждая специальность требует чего-то особого, – нетерпеливо прервал меня Рейн. – Так для чего нужны книги?
Я поднялся со стула, вложил в книгу закладку и осторожно опустил ее на прилавок.
– Пойдемте.
Спиной я чувствовал недоуменный взгляд Рейна; но он сдержал желание задать вопрос и последовал за мной в хранилище.
Там я прошелся мимо полок, выбрал одну книгу и передал ее Рейну.
– Прочитайте, – предложил я, кивая на низкий деревянный столик рядом.
– Это книга заклинаний? – с явным сомнением спросил он.
Я пожал плечами.
Рейн с прежним недоумением открыл титульный лист, прочел его и вновь взглянул на меня.
– Автор – Александр Куприн... Это мастер-маг?
– В определенной степени – несомненно, – кивнул я. – Читайте, Рейн.
Я наблюдал за каждым его движением – как он кладет книгу, как садится, как перелистывает страницы... и во мне крепла уверенность, что он действительно подойдет. Но выводы делать было рано; я был уверен, что услышу определенный вопрос... роль, правда, играло то, когда и как он прозвучит.
Рейн, все еще удивляясь, начал читать первый рассказ; лица его я сейчас не видел, но мне было достаточно смотреть в спину. Вот напряженные мышцы слегка расслабились... он чуть изменил позу, чтобы читать было удобнее... нетерпеливым жестом отбросил падающую на глаза прядь волос...
А дальше уже почти не двигался, полностью погрузившись в чтение.
Хорошо. Очень хорошо.
Он не оторвался от книги через пять минут, и я практически успокоился, но для верности выждал еще десяток. А потом – вернулся к прилавку, оставив Рейна наедине с книгой.
В этот день посетителей почти не было; только зашел Андрао в поисках второго тома "Путешествия на Запад", а потом появился Алвейт в сопровождении девушки из только что перешедших – показывал известные места Вечернего сектора.
Так что, когда через несколько часов Рейн показался из хранилища с книгой в руках, в зале никого, кроме меня, не было.
– Понравилось? – поинтересовался я.
– Да, – отозвался он, осторожно положив том Куприна на прилавок. – Но... для чего?
– Что – для чего?
– Для чего вы мне ее дали? Это ведь не книга заклинаний... у нее вообще нет магических свойств!
– Да неужели? – с улыбкой осведомился я. – Все зависит от того, что понимать под "магией".
– Магия – способность сотворить что-то, ранее не существовавшее в данных условия силами своего разума, – заученно отозвался Рейн, явно цитируя прочитанное где-то определение. Хорошая формулировка. А главное – идеально подходит к нашему случаю.
– Когда ты читал, – я соскользнул на "ты" совершенно спокойно, и Рейн принял это как должное, – ты что себе представлял?
– То, что было в рассказах, – удивленно ответил Рейн. – Люди, события, разговоры...
– Они существовали?
– Нет, конечно, – ответил он еще более удивленно... и замер. – Подождите...
Я молчал, ожидая, пока он сам сравнит со своим же определением и сделает вывод.
– Но... это как? Это же нельзя назвать магией!
– А почему?
– Ну... – Рейн замялся, пытаясь подыскать какой-то веский довод. – Магия – это... ну...
– Способность сотворить нечто новое силами своего разума, – улыбнулся я. – А именно это писатели и делают... те, кто заслуживает этого названия, конечно. Они заставляют других поверить в созданные ими образы, и потому оживляют свой вымысел – на время прочтения.
Юноша помедлил, припоминая предыдущий разговор.
– Так что же... библиомантия – это магия писателей?
– Почти точно, – кивнул я. – Маг-библиомант находит слова, которым верит мир вокруг; и потому сказанное им воплотится в реальность. Конечно, если он нашел правильные слова... Но для этого, как я уже говорил, просто магического дара мало. Надо еще любить читать – чтобы было у кого и чему учиться, и уметь писать – чтобы действительно стать библиомантом. Это сложное искусство, не спорю.
– Но в результате – обретаешь огромную мощь, правда? – с горящими глазами спросил Рейн.
Я вздохнул.
– Зависит от тебя.
Сейчас не имело смысла говорить, что если раскрыть потенциал... да, сила будет большая. Но только вот потребность в ней, и сама жажда силы исчезнут. А зачем они?
Для писателя важно написать хорошую вещь. Сделать так, чтобы она впечатляла, чтобы понравилась тем, кто читает, важно донести то, что горело в душе, когда сочинял...
То же самое и для библиоманта. Только он читает свой текст не другим, а миру.
И тот отзывается.

Тогда я этого Рейну не сказал; впрочем, где-то через год он все понял и сам – когда завершил десятый рассказ. И именно тогда я его начал обучать уже магической составляющей нашего искусства – умению представлять себе лист и наносить на него слова, которые предназначаются миру.
А до этого надо было отточить именно писательское мастерство. В какой-то степени наша специальность опаснее многих других; иные маги могут заранее просчитать результат плетения чар... а пойди угадай, как отзовется мир на неверное слово?
Первые рассказы были все же откровенным подражанием; посторонний глаз мог бы и не уловить, но я помнил все книги, которые успел прочесть Рейн, и видел заимствования. Пятый был уже его собственным – оригинальная идея, хотя изложение не лучшее. А вот десятый – уже весьма достойно; Рейн учел все ошибки.
Собственно, только через год и началось само учение; до этого я научить ничему не мог. Прочесть написанное, выправить, указать на недостатки – пожалуйста. Но вот научиться писать Рейн должен был сам.
Он и научился. И задавал очень правильные вопросы.
– А есть какие-то ограничения при создании чар?
– Пожалуй, только свои личные. Например, кому-то удобнее писать стихами; я предпочитаю прозу. Стиль – опять-таки твое дело. Я слышал, что некоторые пытаются писать на листе разума "под кого-нибудь"... это легче, но менее эффективно.
– Почему?
– Потому что слова тогда не будут полностью твоими. Конечно, иное дело – цитаты...
– Понятно, – Рейн задумчиво повертел в пальцах карандаш, который в последнее время из рук почти не выпускал. – А цитаты – это...
– А, – я налил себе чаю. Холодного, как обычно; не люблю горячий. – Написать на листе разума цитату – куда скорее, чем выстроить свое, и когда нужно действовать быстро – пользуются обычно ими. Проблема в том, что дабы цитата не осталась просто набором слов... для этого надо ее произнести так, чтобы она вызывала те же чувства, что и в изначальном тексте.
– То есть – произнести так, чтобы впечатление было как при первом прочтении? – изумился Рейн.
– Именно так. А иначе – какой смысл в цитате? Только одно учти – не стоит слишком увлекаться цитированием. Иначе оно и в твои тексты слишком глубоко проникнет.

За эти два года Рейн успел проглотить немало книг; как выяснилось, читал он очень быстро. Впрочем, куда важнее было то, что он понимал прочитанное; беседы о книгах после закрытия магазина доставляли мне искреннее удовольствие.
Помогать в магазине он вызвался сам, и я не имел ничего против; действительно, за годы работы в одиночку я несколько устал от этого.
Впрочем, с постоянными клиентами я все равно общался сам, как и с теми, кто приносил новые книги. Большую их часть я получал от Проводников – тех, кто путешествует в иные миры. Еще немного мне приносили жители города.
А иногда книги просто появлялись на одной из свободных полок. Всегда – в мое отсутствие, так что я до сих пор ломал голову над этой загадкой. Впрочем, в нашем городе много тайн, и одна лишняя ничего особенно не изменит.
Но я всегда предчувствовал появление новых книг; неважно, каким образом они у меня появлялись. Точно так же звери чувствуют, что рядом вода, создания Огня ощущают приближающееся пламя, а птицы – изменчивый ветер.
Вот и сейчас – было у меня четкое ощущение, что сегодня хранилище пополнится. И Рейн еще не успел скрыться за дверью, как прозвонил входной колокольчик.
– Приветствую, – сообщил Теймаш, с трудом проталкивая сквозь дверь пухлую сумку. – Хильд, могу тебя обрадовать – привез пополнение.
– Я так и думал, – улыбнулся я. – Давай сюда, на прилавок... Рейн, вывеси объявление, что магазин на пару часов закрыт.
Теймаш немного ниже меня, и похож на вставшего на задние лапы дымчатого кота в темном костюме. Среди Проводников вообще немало тех, кто принадлежит к многочисленным ветвям кошачьего племени – им между мирами ходить легче.
Я с ним давно работаю; Теймаш любит иметь дело с книгами и предметами искусства... и, конечно, получать достойную оплату за их доставку. Таковы все Проводники.
Сумка у Теймаша, разумеется, с заклятием на дополнительный объем, так что принес он действительно много. Стопки книг заняли весь прилавок, от края до края.
Я люблю такие моменты – брать в руки новые книги, открывать их, пролистывать... люблю ощущение еще незнакомого тома в руках, всегда вспыхивающий в душе интерес – что найдется на этих страницах? Наверное, это свойственно любому, кто жить не может без книг.
У Рейна, например, глаза загорелись таким же огнем, и мы вместе увлеченно раскладывали книги. Разница лишь в том, что для него большинство были новинками, а я сразу вспоминал, какие тома и в каком количествеу меня уже есть. Хотя... это ничего не меняло. Все равно ведь приятно.
Теймаш наблюдал с легкой улыбкой; сам он читать любил, но никогда не увлекался книгами по-настоящему.
– Мастер Хильд, а ведь это "Сказания звездных дорог"! – выдохнул Рейн, приподнимая на ладони том в серебристом переплете. – Я ссылки на них уже в пяти книгах встречал.
– Дай-ка посмотреть... Действительно. Теймаш, где ты их нашел? Редчайшая же вещь.
Проводник только ухмыльнулся, обнажив белые клыки. Он никогда не рассказывает о том, как и где работает; подозреваю, что мой лучший поставщик нарушил не один десяток законов разных миров.
Но мне-то какое дело?
К чести Теймаша, он нечасто приносит книги, которые у меня уже есть; вот и сейчас из всей партии я вернул обратно в сумку лишь пять томов. Остальные же мы с Рейном перенесли в хранилище; потом надо будет рассортировать и расставить на полки. Но сперва – оплата.
– Сколько?
– Сто четыре сотни, – подсчитав в уме, сообщил Теймаш. Он всегда так считает; слово "тысяча" употребляет лишь когда речь идет о совсем уже крупных суммах.
Я расплатился; деньги у меня всегда в зале. Кое-кто из новичков этому сильно удивлялся, но на деле ничего странного нет; надо быть совсем уж сумасшедшим, чтобы пытаться грабить мага в его собственном доме. Тем более, что здесь всегда есть Стражи.
Некогда именно о них мы с Рейном говорили довольно долго. Он никак не мог поверить, что Стражи – это не призванные демоны или духи, не подчиненные волшебные существа... просто персонажи, которых я придумал и воплотил в реальность.
И это, замечу, куда сложнее, чем провести ритуал вызова; если персонаж выйдет нежизнеспособным в замысле, то и ожить ему не суждено. А уж если он действительно ожил... его существование надо поддерживать. Регулярно дописывать новые черточки к облику, дополнять его прошлое (пусть и несуществующее), и при этом внимательно следить – не противоречит ли новое тому, что уже есть в персонаже, тому, что он развил уже самостоятельно.
Иначе он исчезнет, и сохранится только в памяти.
Теймаш пересчитал деньги, удовлетворенно кивнул и поднял сумку с прилавка.
– С тобой приятно работать, Хильд. Может, еще зайду, после следующего рейда.
Я кивнул. У всех Проводников разное время между путешествиями; Теймаш отдыхает где-то недели две. Признаться, я так и не выяснил, почему кто-то долго отдыхает, а кто-то может выйти в иные миры чуть ли не через день. Похоже, это часть иной загадки – почему некоторые из города вообще становятся Проводниками.
Возможно, ее когда-нибудь разгадают.
Теймаш исчез за дверью, аккуратно прикрыв ее за собой; мы принялись сортировать книги. В этот раз Проводник принес почти сплошь энциклопедии и летописи; художественных оказалось только с десяток. Зато какие! Пару я не видел с тех времен, когда еще не жил в городе.
Так, а вот это я сразу отложу – для Алвейта. Он «Хрустальное утро» Савейра спрашивает уже года два, а у меня его стихи только в сборниках были.
Повернувшись к помощнику, я без особого удивления обнаружил, что две книги он держит в руке, явно о них забыв, и умудряется одной рукой листать третью.
– Рейн, – позвал я, – нам их разложить надо, а не читать.
– Простите, мастер Хильд, – смущенно извинился он. – Не мог удержаться…
– Вполне понимаю, – усмехнулся я. – Поэтому я и сам никак хранилище не перестрою – отвлекаюсь… Так, давай расставлять. За полчаса надо бы управиться, а то чувствую – скоро посетители будут.
Пара слов раздвинула полки там, где не хватало места, и новые тома легко встали рядом со старыми. Это хорошо; часто бывает, что какие-то книги не хотят стоять рядом. И если ты действительно умеешь их чувствовать – то вместе на полке такие книги не окажутся.
Справились быстрее, чем я ожидал; уже через двадцать минут я вновь открыл магазин и занял место за прилавком. И предчувствия меня не обманули – посетитель объявился на пороге всего пару минут спустя.
Высокий и худощавый, с четкими чертами лица и цепким взглядом, в коричневом плаще.
– У вас есть «Canzone Fuoce»? – не здороваясь, поинтересовался он.
Тон-то какой… вельможа, обращающийся к лавочнику, не иначе как. Положим, я торговец и есть, но вот в вельможности моего клиента имеются большие сомнения.
– Книга по высшей огненной магии? – я помедлил, перебрав в памяти имеющиеся в наличии тома. – Да, есть. Только она достаточно дорога.
– Сколько? – тон все тот же, со смыслом «о пустяках и говорить не стоит».
– Две тысячи.
– Несите, – коротко кивнул он.
– Подождите немного, – я пододвинул толстую тетрадь. – У меня есть обыкновение записывать имена своих клиентов, дабы потом им сообщить – появилось нечто, им интересное. Попрошу и вас назвать свое.
– Сактор, – бросил он. – Мастер-маг Сактор. Теперь несите книгу, да побыстрее.
Нет, ну что за манеры…
Я отложил перо и взглянул на него в упор. Точнее – взглянул.
Да, маг, причем довольно сильный. Склонность к разрушительным чарам… оно и видно. Но разве это повод для невежливости? Думаю, напротив.
Самый опасный и могучий боевой маг, которого мне доводилось встречать, был учтив всегда и со всеми. Даже со врагами… особенно со врагами.
– Я бы попросил вас вести себя повежливее, – тихо сказал я; краем глаза отметил, что на пороге хранилища появился Рейн.
И сам удивился услышанным в собственном голосе острым нотам и раздражению в душе… почти гневу.
Мне давно уже не грубили.
Сактор раздраженно сдвинул брови.
– Несите книгу и не возражайте, – распорядился он. – Клиент всегда прав – слышали о таком?
– Увы, в этом городе прав скорее продавец, – заметил я. – В любом случае, в моем магазине я желал бы слышать вежливую речь. А еще… я беру плату вперед.
– Я заплачу позже, – раздраженно отозвался маг. – Можете записать на мое имя.
– В долг я позволяю брать книги только постоянным и проверенным клиентам, – вздохнул я. – Вы пока что к таким не принадлежите, так что исключений я делать не буду.
Вот теперь он по-настоящему разозлился; видно, с несогласием сей господин встречался так же редко, как я – с грубостью.
И ведь подумать, что Рейн тоже начал с невежливости… но он, видимо, умнее Сактора. Точнее, рассудительнее.
А вот мой посетитель явно рассудительностью не выделялся.
– Еще одно слово, лавочник, и ты пожалеешь, – он поднял руку и по ней заплясали язычки пламени. – Ходят слухи, что ты – неплохой маг, да только… слухи это. Настоящий маг в какой-то лавке ютиться не станет.
– У меня, вообще-то, магазин, – заметил я. – И, раз уж разговор пошел так, то я вас попрошу его покинуть.
И если я правильно понимаю, то…
Я понял правильно: Сактор сжал кулак и пламенный фонтан ударил мне в лицо.
Рейн по-прежнему наблюдал и в момент удара дернулся вперед… но разумно остался на месте. Правильно, ученик. Смотри; все же я не так часто показываю тебе магию Книги в действии.
А об этом еще и не говорил. О том, что мастер-библиомант при желании может воплощать в мир уже не слова, а образы… свои или талантливо описанные.
Пламенный удар Сактора зашипел и испарился, когда ему навстречу плеснула река дракона Хараи. Он растерялся лишь на мгновение – и атаковал снова, теперь уже метнув в меня десяток стальных зазубренных дротиков.
Они затерялись и пропали в белом безмолвии снежной пустыни.
Пучок молний рассыпался в бесконечно изменчивом небе Дворов Хаоса.
Энергетический жгут рассеялся в бурном грозовом небе над перевалом.
Разящее копье света разбилось о щит, любовно описанный слепым поэтом.
А сложное заклятие, ввергающее противника в безумие, разлетелось мириадами осколков, встретившись с многотысячными толпами сарантийских улиц.
Я поймал себя на том, что улыбаюсь; уже очень давно мне не приходилось фехтовать чарами и мгновенно подбирать под каждый удар наилучший образ.
У талантливых магов в памяти могут храниться сотни боевых заклинаний. Но… в одном лишь мире прекрасных книг написано больше, чем заклятий в самой толстой волшебной книге. И под каждым переплетом – сотни образов, остающихся в памяти.
Что могут этому противопоставить создатели сокрушительных чар?
Сактор отступил на пару шагов; он осознал, что мою защиту ему не пробить. Еще бы; видно, он не любитель чтения… а такой противник не сумеет меня поразить.
Но он не привык проигрывать. Похоже, хочет за собой оставить хотя бы последнее слово, раз уж победы не вышло…
– Ты еще пожалеешь, лавочник! Я вернусь и спалю все твои книги!
Что…
Что?
Что он сказал?
Слух говорил мне, что в магазине вдруг стало абсолютно тихо; из звуков осталось только дыхание троих человек. Но я ощущал и бешеный грохот – рожденный яростью, полыхнувшей в душе.
Я и не знал, что еще способен так злиться.
Не знаю, какими стали мои лицо и взгляд, но Сактор застыл на месте, а Рейн побледнел.
Внутри меня бушевала яростная буря; снаружи царило безмолвие.
И это безмолвие я нарушил.
– Четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту…
Сактор шарахнулся назад, налетев на полку; она закачалась.
– …температура…
– Нет! Подожди!
– …при которой…
– Стой!
– …воспламеняется…
– Предвечным Огнем клянусь – я не трону ни одной твоей книги!
Я замолк, хотя завершение фразы просилось на язык. Сактор был у самой двери, но стоял недвижимо, и ужас в его глазах показывал – он понимает, что я делаю. Может, не знает точно, но осознает…
– Если еще раз покажешься в моем магазине, – я с трудом заставил себя произнести иные слова, – я договорю эту фразу до конца.
Он лишь кивнул, и поспешно рванулся прочь из зала, ударившись плечом о косяк.
Я глубоко вздохнул, стараясь погасить бешенство. Еще вдох… еще…
Да, теперь уже нормально.
Похоже, я вовсе не так флегматичен, как полагал – раз способен так отреагировать на угрозу книгам. Впрочем… наверное, только это и способно меня разъярить.
Кольнул стыд: чуть было не сотворил то, чего делать было нельзя. Обещал же себе так не поступать…
– Мастер Хильд… – нерешительно позвал Рейн, наконец сдвинувшись с места.
– Да? – я устало потер виски. Утомление ложное, но сейчас кажется настоящим.
– Что это было? Ну… фраза…
Я задумался над тем, как бы объяснить, потом помотал головой.
– Пойдем.
В хранилище я быстро отыскал полку с книгами гениального уроженца Уокигана. Снял нужную, в зернистом сером переплете, и подал ученику.
– Прочитай сам. Так будет проще.

Он подошел через несколько часов, и на мой вопрос «Ну и как?», честно ответил:
– Страшно.
– Вот так, – кивнул я. – А именно эта цитата… примененная как боевая… Пожалуй, одна из самых страшных, и если бы я так не рассвирепел – никогда бы себе не позволил ее использовать.
– Почему? – удивился Рейн. – Есть же, наверное, более мощные…
– Мощные – есть, а вот страшнее… Магия – это творчество, Рейн. Любая магия; чародеем не стать, если нет хоть небольшой творческой жилки. А эта цитата выжигает способность к творчеству… и магические способности в том числе. Навсегда. Тем и страшна.
Рейн задумался. А потом вдруг вскинул голову.
– Но… подождите! Он ведь не о том писал!
– Верно, – одобрительно кивнул я. – Напротив; автор добивался того, чтобы описанного им в жизни никогда не было. И чтобы применить его цитату таким вот образом – надо полностью вывернуть смысл и силу его книги. А такого делать часто нельзя… я бы сказал, что такого делать вообще нельзя никогда.
Рейн долго молчал; вполне его понимаю. Мне в свое время к этой мысли тоже было тяжеловато привыкнуть.
А потом ученик задал совершенно неожиданный вопрос.
– Мастер Хильд, а почему здесь нет ваших книг?
– Что? – удивился я.
– Здесь нет ни одной вашей книги. Разве что вы пару раз говорили о том, что во время ученичества тоже писали… но неужели ничего не смогли издать?
– Не в этом дело, – пожал плечами я. – Тут нет моих книг, потому что их вообще не существует.
– Что? – вот теперь изумился уже Рейн. – Но почему?
Я вздохнул. Что за день такой, что приходится объяснять едва ли не самые необычные стороны нашего искусства…
– Потому что состоявшиеся библиоманты практически никогда не пишут сами. Слишком уж легко не удержаться – и напитать книгу своей Силой; и что тогда получится? Она будет привлекать читателей… будет. Воплощенным в ней заклинанием, а вовсе не настоящим словом; даже если она будет действительно хороша – все равно основным будет заклятие.
А по той же причине нам этого просто нельзя. Книги меняют мир; написанные людьми без магического дара, они порождают новые религии, влияют на судьбу тысяч и сотен тысяч, отпечатываются в уме целых поколений… повторю – написанные не-магами. Вспомни еще, что каждую книгу читатель воспринимает по-своему… и даже если в ней изначально был мир и покой, то именем тех же идеалов могут призвать к войне, находя в тексте подтверждение. Ну а теперь представь, что может сотворить с миром книга, которую создаст мастер-библиомант – и в ней все перечисленное будет сильнее десятикратно.
Рейн молчал еще дольше. И потом тихо спросил:
– Значит… библиоманты не пишут сами?
– Нет. За волшебную мощь всегда платится цена… такова она в нашем случае.
– Я не уверен, что такую цену можно платить, – еще тише промолвил мой ученик.
Я промолчал.
Я тоже не всегда был в этом уверен.
07.06.2008 –22.07.2008

Как сохранять молчание.
1.
Ольгин халат горел алым. В серой комнате взгляд притягивало к одному этому красному пятну.
- Этот паразит квадро-таксист содарл огромные деньги, - прошипела Кира. – Ольга, у меня нет столько денег, ездить к тебе по первому же зову. И, - Кира вскинулась, - что-то не наблюдаю здесь Вадика! Где пмой милый братец.
- Кира, перестань, - одернул ее Игорь. – Роберт, принеси нам кофе.
- Кирюш, у Вадика проблемы со здоровьем, ты не помнишь? – елейно сказала Ольга. И тут же перескочила на серьезность. – От вашего папашки к нему перешел наследственный алкоголизм.
- Да ты бы уж молчала!
- Кира, успокойся, - ласково сказал муж Ольги и ушел делать кофе. – Да, Игорь, не называй меня Робертом. Меня зовут Владимир – или позабыл?
В квартире Ольги, как и всегда, ощущался больничный запах. Кира давно не бывала у сводной сестры в гостях, и не могла привыкнуть; все, в том числе и Ольга со своим братом-близнецом, было таким чуждым, странным
- Кира, тебе с сахаром? – раздался Вовкин голос с ухни.
- Да, да, конечно.
Ольга протерла волосы полотенцем и покрепче прижалась к Игорю.
- Так, ну мне объяснит кто-нибудь, какого черта мы тут делаем?
Игорь закурил. Перед ним сидела младшая девчонка в их семействе, - хоть и сейчас дело уже подошло к тридцати годам, Кира воспринималась не иначе, как младшая.
- Кира, потерпи – приедет Вадим, и все расскажем.
- Жлобы. Вам жаль на меня своего времени, - зло усмехнулась Кира.
- Нам Вадима жаль. – Ольга поглядела в окно. Раннее утро переходило в серый день. Четыре толстых кабеля, вертикально натянутых, разрезали дневной свет. На кухне звякнул кофейный автомат.
- Настоящий кофе, - удивилась Кира. – Не концентрат, - и, будто не веря, понюхала еще раз. – Откуда.
- От верблюда, - ответствовал Игорь. – В Канаде, в некоторых местах, его еще можно достать.
- Эй, будто тут нельзя. Были бы деньги.



Вадим брел по улице. В кармане его еще утром шуршали деньги, но после того, как он вылез из экспресс-социал-мобил, его карманы были пусты. К Ольге он не ездил еще с ее свадьбы, и не помнил дороги, не узнавал домов. Неожиданно сгустилась темнота и зажглись лампы на домах – кто-то подхватил его на руки и потащил. С руганью он сопротивлялся и заехал обидчику в морду. Даже почувствовал, как скрипнул кулак по коже. Но тут Вадим схватила еще и сзади, подсекли и он упал.

- Володечка, ты как, - ласково спросила Ольга, глядя как муж заклеивает разбитое ухо.
- Прекрасно, лучше не бывает.
- Вадик, у ты даешь, - покачал головой Игорь. Вадим лежал на диване и закрывал лицо руками.
- Вадим, ты убийца. Ты убил целый день.
Кира валялась на диване и перещелкивала каналы. Они все были не на русском – и Кира, которой язык не требовался, дабы она абсолютно изолировалась от мира, ничего не понимала и наблюдала только за телодвижениями.
Ольга, теперь в строгом костюме, села на стул.
- Пожалуй, хватит тянуть резину.
- Оль, может, не надо, - добродушно улбынулась Кира. – Я тут у тебя пригрелась, мне даже нравиться начинает…
- Кирка, перестань паясничать.
Игорь развалился в кресле. Вовка обнялся с Ольгой, Кира села рядом, но с другой стороны.
- Вадим, ты в состоянии слушать?
Вадим разлепил глаза и поглядел на Киру. Один родной человек… А эти – так, сельмая вода... Посмотрел на надутую довольством Ольгу и ее слащавого муженька, - моложе ее, ровесника Вадима. Вспомнил, как в далеком детстве он и малявочка Кира побили Ольгу, когда не было Игоря. Кирюшка царапалась и визжала от злости.
- Да, давай, браток.
- Друг, может, выпьешь чего? – посочувствовал Володька.
- Нет, - с надеждой сказал Вадим. – Нет?.. Ладно, попозже. Я терплю.
2
- У матери проблемы. Ольга мне об этом сообщила. Ты, Кира и ты, Вадим, этим не очень то интересовались, да?
- «…она не ведьма, - но жизнь ее продлится до последнего расссвета…», - пропел Вадим. – Наша старушка еще всех нас переживет, расслабьтесь.
- Вадим, прекрати, - закричала Ольга. – У нее – рак мозга, ты понимаешь? Идиот!
- Маразм его победит, - уверенно сказал Вадим. – Не переживай, Ольчик.
- Вадим! – Игорь повысил голос. – Ты мне обороты сбавь. Если тебе неинтересно – можешь убираться.
- Рассказывай дальше, Гарь, - попросила Ольга.
- Короче. Я говорил с врачами… Все серьезно… К ней подключен аппарат, обеспечивающий постоянное наблюдение. Да, - и она сама не в курсе. Ей сейчас нельзя… М… Я не могу знать, как она может отреагировать на это известие. В последнее время ее психическое состояние оставляет желать лучшего, и она может наделать много того, что придется расхлебывать нам…
- Ну, не тяни резину! – проворчала Кира. На столе напротив стоял лоток с подтаявшим льдом и свежий коктейль. Это очень отвлекало.
- Короче. Она заблокировала наши счета.
- Что?!
- То, Кира. Ты забыла, что у нас банковская древовидная система.
- Ну и что нам теперь делать?
- Я не знаю. Я, - Ольга опустила голову, волосы упали на лицо и свесились почти до пола. – не знаю!!!
- Олечка, солнышко, успокойся, - зашептал Вовка.
- Ольга, прекрати, - попросил Игорь. – Кто из нас последний проверял счет.
- Я – шестнадцатого, - Вадим сложил руки на груди. – Эта девчушка из банка еще покосилась на мои данные – наградила нас, маман, русскими именами… Мне еще ничего, а вот вам, - и кивнул на Игоря и Ольгу.
- Я – третьего августа, - произнесла Кира и налила в свой стакан коктейль. Лед окончательно превратился в кашу. – Кто после шестнадцатого?
- Я узнала все уже девятнадцатого, - хмуро сказала Ольга.
- Я, получается, тоже, - влез Вовка-Роберт.
- Я побывал там и получил тот же ответ, что и Ольга – Это было… Да, вчера.

- Ну и что нам теперь делать?
Ольга сидела в своем будуаре и слушала книгу. Вовка сидел где-то на кухне и пил кофе. Вадим лежал и разглядывал обои на потолке – там шли мелкие нарезки кадров старого трэш-сериала. Игорь присел на подоконник и посмотрел на улицу. Там стояла его машина – старуха-тойота, которую ему оставил в наследство отец. Если бы в его канадском юридическом агентстве узнали, на чем он катается в Москве, его бы уволили. За разрушение окружающей среды.
- Ну и что нам теперь делать? – в пустоту произносила Кира. Это было похоже на фоновое сопровождение.
- Все, я решил, едем, - вдруг сорвался Игорь. – Ольга, Роберт, собирайтесь!
- Едем? Да я готова…

Ольга с мужем и Игорь выскочили на площадку, а Вадим все еще оставался в доме.
- Вадик… Вадик! – позвала Кира тихонько. В белесых глазах Вадима не отразилось ничего.
- Ну Вадик же! – обиженно пискнула Кира.
- Эх!.. – вдруг разразился он. – А ведь еще изображали из себя благодетель. В денежках ведь дело, в денежках… Им повезло, что они не пользуются кредитной системой. Иначе Олечка уже лежала бы с инфарктом. А муженек ее бы там с медсесричками и с медбратиками заигрывал… - уже тише сказал он.
- Вадим, перестань. Пойдем лучше.

Места хватило всем. Ольга распахнула ноутбук, чтобы она, Кира и Вовка могли наблюдать созерцать «прямой эфир» болезни Ларисы Николаевны Лушиной-Говорухиной. На экране, демонстрирующий черепок родоначальницы системы игровых клубов, играли синее и красное. У Киры перед глазами все плыло, и только минутами ее мозг внимал цветным сполохам.
- Видишь, - это поражение клеток, - объясняла Ольга. – Но почему так быстро?.. Или это что-то другое?.. Ничего не понимаю. Вов… Не дыши мне на ухо, пожалуйста…
Когда они доехали до резиденции матери, Игорь остановил машину.
- Я созвонился с одним человеком… Между прочим, заплатил огромные деньги…
- Мы тебе возместим, родной, - фыркнул Вадик.
- Так вот, он работает в охране мамы. Ее сейчас нет, но он пустит нас в дом. Мы должны ее дождаться.
- А если она не приедет? – спросила Кира, запрокинув голову.
В темноте было плохо видно, лишь темные тени. На этом самом месте еще в раннем детстве Киры и остальных находился лунопарк «нашей мамы». Куча развлекательных павильонов и одно роскошное казино «для взрослых», как они тогда считали, атракционы и игровые площадки… Это был рай, который осточертел детям хозяев этого рая. Фактически его основал первый муж, Лушин – отец Ольги и Игоря. Потом уже мать взяла в долю своего второго мужа после смерти первого. Поэтому и все ее дети не остались в накладе.
Когда парк закрыли, - мамочка решила, что денег уже достаточно, и вкладывать что-то еще – без толку, - все моментально заросло арендными помещениями мрачного вида. Но маме нравилось оставаться королевой всего этого, и когда Кире было четырнадцать, она переехала жить в отстроенный здесь котедж. В этом пасмурном царстве, где имелась своя царица, был даже свой транспорт – два трамвайчика, провозящих тебя по кругу.

Том Иваничщев устроился на работу сюда сравнительно недавно – все его устроило, и пустой трамвай, который нужно было везти и везти по кругу, тыкать пальцем на кнопочки… Черт возьми, за это даже платили деньги! А деньги никому и никогда еще не мешали.
Пятеро внезапных гостей его насторожили. Первой мыслью было потребовать с них документы, но он здесь не охранник, и раз они здесь, значит должно их везти.
- Добрый день, - металлическим тоном сказал Том. – Добро пожаловать в гости.
- Тебе тоже здравсствуй, - сказала Ольга и поднялась на ступеньку. – Как в старые времена, а?
- Да… - вздохнул Игорь. Когда-то я на таком в университет катался.
- Ничего себе салончик, - Кира плюххнулась на сиденье, обитое натуральной кожей.
- А вы вообще кто? – не сдержался Том. – Неужто в гости к старой… к госпоже Лушиной-Говорухиной? Илии вовсе просто так покататься?
- Именно к старой и что ты там хотел сказать, друг, - похлопал его по плечу Вадим. – Так что нам туда нужно и желательно поживеее.
- Ок.
3
Белый ковер во входном помещении. Даже дворецкий в светлой ливрее. И белые кожанные диваны перед огромными мониторами телевизоров. Кира слышала, что ее мать приглашала дизайнера, «из старых», чтобы он смоделировал ей роскошную старость. Роскошную…
- Садитесь, господа, - улыбнулся человек Игоря, рассыпающийся в любезностях. – Сейчас я подключу вам ноутбук к телевизорам… Думаю, так вам будет гораздо удобнее.
Они раследись по двум торонам. Стойки с мониторами и удачно поставленны кадки с пальмами замаскировали Киру с Вовкой и Вадиком и Ольгу, севшую справа вместе с Игорем.
Вдруг из густой зелени появилась голова горничной с влажными ресничками – она спрашивала, не пожелают ли господа прохладительного. Или даже можно сварить кофе?..
- Что это они так перед нами растилаются? – спросила Кира брата.
- Разве не понятно? Была бы старуха в былой силе, она бы их всех тут раскидала. Они чувствуют, что надо выслужиться перед «новыми хозяевами».
Вадим едва удержался от того, чтобы сплюнуть.

Когда-то они все жили в старой квартире в пятиэтажке. Балкон всегда был открыт, и Кира все свое вспомненое детсво проболталась с соплями. Вадик на нее не обращал внимания, Игоря она воспринимала почти как отца, - еще бы, разница в восемь лет! – а вот Ольгу ненавидела. Когда Кира была совсем мелкой она уже приводила домой в гости мальчишек из своего класса, а Кира не могла понять, почему мама ее за это не ругает. Папу она видела редко, ну, раз в неделю… А вообще, если тщательно вспомнить – она его почти не видела, даже бы не узнала его, если бы ей сказали, что это – папа.
Вадик в юности ужасно пижонил и строил из себя взрослого. Это иногда ужасно бесило его сестер и брата, а иногда…
Кира искренне считала, что ее мама болеет. А иначе зачем ей требовались эти пластиковые штучки, которыми кололи в детском саду перед эпидемией гриппа? Мама сидела на полу, прислонившись к холодильнику – Кира помнила особенно ясно, что Ольга заклеила ржавую дверь плакатами, - а ее дочка сидела под столом у батареи. Вадим пришел, и увидел, как его младшая сестренка (кире тогда было около четырех лет) играется со шприцом. Он, слегка обалдевший, схватил сестру почти что за шкирку и выкинул на балкон, как котенка.

Принесли лимонад со льдом. Кира машинально взяла стакан. Хватит воспоминаний.

4
Время шло. Ольга сидела, уткнувшись в экран и следила за колебаниями. Игорь почувствовал приступ тошноты от душного воздуха, прислонился плечом к стене.
- Игорь, тебе плохо? Игорь!
- Нет, все хорошо…
- Что мы будем делать, когда мама приедет?
- Често? Понятия не имею.
5
Кира прижалась к Вовке покрепче – от Вадима пахло алкоголем, и Киру начинало мутить от этого запаха.
- Кирка… Кир, - зашептал Вадик, встрепенувшись. – А Майкл живет здесь?
У Ларисы Лушиной-Говорухиной было, на самом деле, пятеро детей. Пятый, младший Мишенька, родился больным – о нем не говорили, особенно с Кирой. Когда он родился она была слишком маленькой, чтобы понять, почему игрушки нужно покупать не ей, а Мише.
- Не знаю.
- А кто это? – встрял Владимир.
- Забудь, - махнул рукой Вадик. – Считай, что это наш… родственник.
6
- Игорь… Она сумасшедшая?
- Наверное… Я же не знаю, пойми… Скорее всего, наши счета пусты, и бестолку пробовать их вскрывать… Наверняка она сняла все деньги, но вот где они теперь…
- Они ведь наши по праву, так? Наши с тобой, я имею в виду… Вадик и… Кира не имеют на них никаких прав…
- Да, Оля. Ты зеваешь? Хочешь спать?
- Нет, нет. Просто у меня устали глаза от монитора. Не привыкла я…
На стене над монитором висела картина в серой раме – ее приоткрывали густые синие портьеры. Там, в прохладных лугах бродили стада коров в рыжих пятнах. Как ни странно, матери нравились сельские пейзажи.

7
Вдруг мониторы погасли. В напряженной тишине Кира слышала только дыхание сидящих рядом. Никогда в жизни она не была так близко к Вовке… Впрочем, близость Вадика не доставляла удовольствия – от него воняло, как Кире казалось, еще какой-то гадостью вроде старого одеколона.
- Баба-Яга вернулась в свое логово, - без всякого выражения шепнул Вадик.
Кира сидела, ни жива ни мертва, и даже не слышала, как слуги переговариваются с матерью. Мало кто из тех, что знали Л. Н. Лушину-Говорухину, не испытывали временами суеверного ужаса. Кира была среди них, и боялась свою мать. Когда-то, когда она хотела надеть ее серьги в школу, и Кира копалась в ее шкатулке, мать ее застукала. Кира тогда решила, что она ее убьет.
А она, возможно, и не собиралась этого делать.
«Она нас найдет, точно найдет… Почувствует, я не знаю!..»
«Ведьма… Старая ведьма…»
8
- Расстроились наверняка, что я так быстро вернулась? – хрипло сказала хозяйка. – Веселятся мышки, когда кошки нет, а?
- Госпожа Лариса, кофе вы пожелаете в гостиной или в своей комнате?
Оля напряглась и то и дело глядела на Игоря. Он прикрыл глаза и теребил рукав серой куртки. Оля слишком волновалась, чтобы спросить: «Когда? Когда мы выйдем?»
- Нет… Постой… Не кофе… Пожалуй, просто воды…
9
Лариса осела на диван. Голова зверски заболела, и по всему телу пошли болезненные всполохи.
За жизнь она растратила всю своюпривлекательность – и теперь, как говорится, к финалу, она была тенью самой себя. В ярком свитере, чтобы отвлечь внимание от лица и тощего иссохшего тела. И она сама довела себя.
- Эй, ты! Пожалуйста… Воды! – вторично попросила она.
- Никто не звонил, пока меня не было? – Лариса придержала проходившую мима горничную.
- Звонил ваш сын, госпожа, - ответила она. – Игорь, как он представился. Он хотел встретиться с вами.
- Игорь… Игорь… Растолстел он в последнее время… Отяжелел… А всю жизнь был таким спортивным парнем… И на Олю все меньше похож… Конечно – от старого лица-т, всего ничего осталось…
10
- Позвонить ему? Нет? – Лариса набрала номер на стационарном телефоне. – Нет, абонент недоступен… Может, у них там за океаном плохая сеть…
Игорь закопошился: он пытался выключить телефон как можно бесшумнее.
«Откуда? Откуда она знает?»
«Мы ведь правда не похожи… Почти совсем…»
- А Ольга? – громко сказал Лариса после глотка живительной воды. – Сошлась со своим… Нашла на улице комнатную собачку… Которая, хоть и сволочь, но пока не очень сильно пристает к сестре жены… Уродец, - тихо процедила она. – А Кирка, дурындочка, инфантильная… Вот еще…
Ольга сжала руки. Кира. Она…
«Откуда ей знать?!!»
11
В юности Вадим не пользовался особенным успехом у девчонок – в школе, в институте. И они, наверное, были ему каплю противны – с одинаковым макияжем, в одинаковой одежде и на одно лицо. Пока один раз, случайно, на улице, он увидел девушку – в проводах наушников и сумкой с ноутом. Ее звали Марина.
Вадик не знакомил ее с матерью – Мари считала, что он ее стесняется, а он стеснялся совсем не ее. Кажется, тогда мать опять ушла бродить по опиумным мирам – под ручку со своим первым и вторым мужем. А когда Марина сама пришла в гости, она, наивная, не поняла, в каком состоянии была «мама». Вадим так и не узнал, что ей наговорила мать, но Марина ушла, скрылась – а он даже не знал, от чего… Банальная, идиотская проблема.
«Сейчас и до меня доберется.»
12
- Вадик, сиди, - зашипела Кира и уцепилась в его рукав. На щеках у нее полыхали пятна, то ли страха, то ли стыда, - пожалуйста! И молчи… Нам пока нельзя…
- А когда будет можно?!
Вадик проломился через пальмы и вышел в коридор. От долгого сидения ноги затекли и он немного качался.
- Здравствуй, Лара.
Мать сидела на диване, растянувшись, и глядела на сына. Ее лицо было неподвижно; казалось, она ни капли не удивилась.
13
- Я ненавижу тебя… Ненавижу уже давно… не могу понять, за что ты нам такая досталась. Между прочим, ты не только меня изуродовала, а еще и Киру… И Мишу…
Почему ее лицо так спокойно? Почему эта гадина улыбается?
- Ты – наше проклятье… Я ненавижу тебя… - И боюсь тебя! Ну почему?
Она была по-настоящему ужасна. Эта странная улыбка, выпирающие желтоватые зубы.
Вадим схватил ее за горло, и поднял ее легкое тело, практически пустое…
- Я ненавижу тебя… Старая ведьма…
14
Кира сидела в объятьях Вовки, и, наверное, плакала. За перегороддкой что-то упало.
- Вадим! – заорала Кира и рванулась за стену.
15
Ольга вышла, постаравшись не задеть юбкой за сучковатый ствол деревца. Мать сидела на диване и пила воду из стакана. Кира стояла с Вовкой.
- Ну? Что скажете?
Никогда Ольге не было так легко – впервые в жизни.
- Прямо рада за вас… Красиво смотритесь вместе… Да, Вовочка, дорогой, ты на часть моих денег не имеешь никакого права.
Звонкая пощечина. Никогда так не получалось… красиво.
16
Вадим оказался лежащим на полу. Кира сидела на диване рядом с матерью и плакала, Ольга с мужем стояли в стороне.
- Вадик… Вадим! – всхлипывала Кира. – Игорь… Он умер, да?
Игорь приобнял Киру и взял с кофейного столика, стоящего возле дивана, стакан с водой. Кира отхлебнула, но попехнулась, и вода потекла, искрясь на свету, по кофте.
17
Лицо Игоря появилось сразу. Вадим обнаружил, что лежит на полу. Язык почему-то не ворочался, кровь носилась по телу, и эта странная головная боль стучалась в виски.
- И-и-и… - только и смог сказать он.
18
- Где мать? Что? Что? Что с ней? – заорал Вадим, когда его усадили на диван.
Кира сидела там же, ее трясло мелкой дрожью. Ольга, сжав кулаки, стояла и продолжала выяснять отношения с Робом-Вовой.
Игорь сел на диван. Как все закрутилось… На минуту он выпал из мира, не обращал внимания на истерящую Киру и не совсем адекватного Вадима.

Всю жизнь он был старшим. Решал проблемы Ольги, решал проблемы Вадика, заботился о Кире, как старший мужчина в семье… Никого как будто не волновало, что ему плюнуть на них на всех хочется с высокой колокольни… Как же все надоело… Он и уехал, чтобы быть дальше от них. Но телефон и интеренет – страшная вещь. С их помошью любого можно достать где угодно.
19
Лариса Николаевна поняла, что бессмысленно удерживаться на покатом диване. Она сползла на пол и завалилась на пол. Тело перестало подчиняться. Вадим, кричащий что-то, возникший из ниоткуда… Бред какой… Как все странно… Все падает. Все кружится… Коровки… Птицы… Давно… Когда? Кто-то купил конфет «Коровок» к чаю… К чаю?..
Она могла разглядеть только белый потолок с архаичной лепниной.
Я люблю вас, дети. Вы хорошие. Даже милые дети. Правда, в детстве вас стоило пороть и иногда посматривать в ваши школьные дневники… И, пожалуйста, не бросайте своего братика Майки…
20
- Она не могла умереть, - убежденно сказала Кира. – Она не могла умереть…
- Это я убил ее.
- Да нет же… Черт, я не знаю…
Игорь поднял мать и уложил на диван. Кира поглядела на стакан и поняла, что мать до нее тоже пила из него.
- Кататония… Летаргический сон… Что угодно, - забормотал Игорь. – Не может же этого быть…
- Да это же я ее убил, ты не понимаешь? – заорал Вадим.
- Оля! – позвал Игорь. Но Ольга уже осматривала тело.
За французским окном в сухой темноте прозвенел трамвайчик. Изнутри он уютно светился, и Кире захотелось туда, к свету, убежать от этого гадкого дворецкого с участливой мордой… Скорую он вызвал – погладьте его за это по головке и киньте пачку кредиток!
21
- Она мертва. – Ольга поднялась на ноги, слегка покачиваясь. – Вадим, почему ты постоянно орешь, что это ты ее убил?
- Я схватил ее за горло. Может, удушил, может, она от страха…- хмуро ответил Вадим. - А врут ведь, что ведьмы никогда не умирают! – страшно расхохотался он.
- Вадим, ты к ней даже не подходил, - сказал Игорь. – Я видел. Ты вышел. Проорал, что ты ее ненавидишь, и упал.
- Игорь, это я.
22
- Игорь, это я, - повторила Кира. – Это я. Это я ее убила.

Кира выбралась из теплых объятий и выскочила в прихожую. Мать стояла и курила металлическую сигарету – едкий дым заполз Кире в ноздри, и она потеряла над собой контроль. Она узнала запах.
- Ты отравила нас! Отравила! Гадина!
Мать поднялась и пошла навстречу.
- Что ты на меня смотришь? Давно не виделись, да? – кричала Кира.
Мать смотрела на Киру странными глазами.
«Я бы хотела сбе лучшую мать… Которая не нарожала бы такое количество дебилов!»
- Чтоб ты поскорее сдохла, старая ведьма…

- Кира, Кир, - Игорь потряс Киру за плечо. Под глазами у Игоря собрались темные тени, отягощенные морщинами. – Перестань. Мы все устали, так что…
- Да, да, Гарик, конечно, - вдруг кротко закивала Кира.

- Меня волнует вопрос – где деньги? – нервозно спросила Ольга.
- Может, лежат себе преспокойненько на счете… Наверняка… Эй, Богданович! – крикнула Ольга. Этот хмырь имеет обычай появляться незаметно. И вот теперь он тоже будто бы с неба свалился.
- Да?
- Хозяйка не привозила никаких крупных сумок домой в последнее время? Или говорила тебе, что сняла со счета деньги, нет?
- Нет, госпожа. Ничего такого не было.
- Прекрасно. Можешь идти, - махнул рукой Игорь. Потом достал мобильник из кармана, и включил его.
Вадим поймал горничную и попросил ее принести ему водки. Кира сидела на полу возле дивана, метрах в двух от матери, и прятала лицо в колени. Вова стоял и пытался приобнять Ольгу, а она не очень сопротивлялась.
Как странно. Игорь почти что ничего не чувствовал, когда смотрел по сторонам.
Старая квартира, да… Он еще жил там, когда учился в институте. На кухне рфавеющий холодильник и белые облезлый стол. Комната его и Вадика, комната девчонок. Кирка лет до семи спала в маленькой кроватке, так как ей снились кошмары на любом другом месте. На стене у парней в спальне все время висела гитара. Комната мамы вечно на задвижке, - то снаружи, то изнутри… Даже и не помнится, как там все было…

В тишине забормотало: Игорь не сразу понял, что это его телефон. Взял трубку – на экране, показалось, написано «мама». Нет MANAI – их московский банк.
- Да?

- Есть какие-нибудь новости? – подлетела Ольга. – Ну? Спроси?!
- Я вас поздравляю. Мы теперь богаты и свободны. Это была инсталляция банковских компьютеров. Все счета были временно заблокированы.
Игорь стоял, зажав в руке телефон.

- Что будем делать с Мишей?
Кира с Ольгой и Вовкой ехали домой на такси. Вадик остался кататься на трамвае, а Игорь куда-то пропал…
- Не знаю, - пожала плечами Ольга. – Можно нанять сиделку… да, это выход.
23
На похороны Игорь не остался. В аэрокомпании он заказал билет и остался ночевать в камере мпагнитного массажа там же.
После восьмичасового перелета Игоря немного мутило. В своем доме он всключил весь свет, чтобы не было так мучительно жутко. Тихъонько гудел компьютер. На экран монитора вдруг вылезла плашка – видео-звонок. Кира.

В своем доме Кира больше не чувствовала себя уютно. Поначалу она решила одеться в черное, и уже сидела на кухне в черном халате, как вдруг сдернулся с себя эти тряпки и переоделась в ярко-желтый костюм. За окном пошел дождь. Возле телефона валялась бумажка с записанным номером одного парня…
- Игорь? Здравствуй. – Кира поглядывала в точечный глазок камеры. – Жалко, что ты уехал. Мне так плохо… Вадик опять запил, Ольга с Вовкой… налаживает… общение…
Меня эта зараза-соседка просто задолбала… Она считает. Что я порчу наш лифт. Мой техно-амулет перебивает магно-поле! Вот блин, а?
Игорь! Ну ответь, пожалуйста.

Какие у Киры бывают молящие глаза. Она все-таки ведет себя как подросток с кучей проблем. Игорь вырвал кабель камеры и перешел в пиьсменную форму.
«Привет, Кир. Держитесь без меня. Конец связи.»

- Нет, нет, Игорь, подожди… Постой, пожалуйста… Мне нужно тебе сказть… - Кира смущенно потупила глаза.
- Знаешь, наверное, она действительно была ведьмой… Даже после смерти она заставляет нас думать, что мы виновны в том, что она умерла…Но ведь это не так, Игорь? Скажи, что не так?!

Кира заплакала.
«Не плачь, сестричка. Не думай об этом. Все будет хорошо. Все нормально.
И выходи, черт возьми, замуж! Ты как раз в том возрасте.»

Игорь погасил свет и лег спать. Кира… Кира… Дурочка, глупышка… Старая ведьма… Старая ведьма…