Головой,
Проткнув небосвод,
Словно выглянув
Из закрытого ранца,
Смотрю на Солнце –
Оранжевый рот
И высунутый язык
Протуберанца.
Из Земли
Лезут вопли в уши,
Поднимается
Золотистый дым
И вижу:
Солнце
Глотает
Умерших души,
Чтобы они светили
Еще живым.

Давай поедем отдыхать на Венеру -
Меркурий ведь знаем мы вплоть и до!
С начальных мгновений космической эры,
Планеты меняем безумно легко!

Юпитер столь славен лихими степями,
То гонки на багах, то конные дни!
Уран и Нептуп популярны холмами-
Для лыжников рай среди вечной зимы.

На марсе - моря и одни океаны,
Пригретые пляжики с бурым песком,
Где бродят всегда и беспрестанно
В свободных одеждах и босиком.

Сатурновы реки бурлящим потоком
Носили нас в лодке, под сенью кольца.
Ты помнишь тот славный чарующий ропот,
Которыми полнились их же леса?

Плутон был устроен, как храм-заповедник -
Добраться и просто сидеть в тишине,
На месяц там записей, видимо, в среднем,
Людей набирается тысячи две.

Меркурий? Опять? И не надоело
Смотреть на закаты, вулканов огни?
Хотя их еда - это славное дело,
А вина божественны и хороши.

Послушай, родная, махнем на просторы
Родной и прекрасной планеты - Земли!
Пройдемся дорожкою мимо забора,
За щелями коего скрыты цветы!

Заглянем в окошко и вспомним о прошлом,
О том, как гуляли с тобой по ночам.
Скажи, дорогая, ну разве возможно,
Оставить планету, столь ценную нам?

http://i66.fastpic.ru/big/2014/1007/...a9ce75efb3.jpg

http://i67.fastpic.ru/big/2014/1007/...75f3708ea2.png

Любо-дорого быть в ночи,
На опушке фонарного света:
Каждый шорох, как стон звучит;
Всюду тени надломленных веток.

То проскочит голодная мышь,
То ворона свернет глазами -
Где-то в доме всплакнет малыш -
А ну а кто и дышать перестанет.

Подожгут темно-синюю шаль
Заскучавшие в воздухе звезды.
Растекается в сумрале сталь;
Просыпаются певчие в гнездах.

Любо-дорого было в ночи,
Под защитой фонарного света.
И твой призрак уже почил,
Как и тени надломленных веток.

Помнишь, мы любовались снегом
У замерзшей от хлада реки?
Своды нежного синего неба
Были к нам безмятежно близки.

Помнишь, как мы лепили бабу,
Набивая снежинки в комок?
По уступам да по ухабам
Сани каждый из нас приволок.

Помнишь, как веселились зимою,
Оставляя, следы на земле?
Делать ангелов вместе с тобою
Было радостно, весело мне.

Ну а помнишь, как мы повзрослели,
Не успев даже глазом моргнуть?
Стали ниже у реченьки ели,
Стал короче ухабистый путь.

Сидел я как то тихо в баре.
Был монотонный будний день.
решив немного кружек вдарить,
я сел у стенки, прямо в тень.

неспешно попивая пиво,
я размышлял о том о сем.
и вроде все идет не криво,
работа, деньги, есть свой дом.

чего еще от жизни надо,
семью, супругу и детей?
чтоб к старости был ктото рядом,
чтоб было много сыновей?

а если не дожить мне вовсе
до пожилых последних дней?
а вдруг меня "старуха" скосит,
ей так, быть может, веселей?

но тут от этих размышлений
меня отвлек мой старый друг.
он был поэт, Серков Евгеений,
любимец занятых подруг.

- привет!
- привет.
- чего скучаешь?
- я не скучаю, а сижу.
- да ладно? слушай, может знаешь
вон ту, сидящую в углу?

тут нужно сделать пару сносок
про то, какой он из себя.
веселый, легкий и несносный.
он пьяным любит всех и вся.

и рифмы запросто кидая
к ногам уже замужних дам,
с одной под вечер исчезает,
шепнув "пока" СВОИМ ДРУЗЬЯМ.

а утром, кофе выпивая,
без сахара, но с молоком
он с восхищеньем обсуждает
что было у него потом.

как он гулял с ней под луною,
зачитывал свои стихи.
а после понимал простое:
его дела уже плохи -

не интересна мысль поэта
всей куче этих страстным дам.
не важно кто ты, что ты, где ты,
им бы сношаться тут и там.

и вот он грустный перед нами
с напитком бодрости сидит.
а мы компанией не знаем,
какое чувство в нем кипит.

итак, вернемся к нашей теме,
я в баре, рядом тот поэт,
зовут которого Евгений
ему на по виду 20 лет.

он образован и галантен,
воспитан, вежлив, терпелив
пока он трезвый, но за платьем
бежит, стакан вина испив.

- скажи мне, Женя, как ты дальше?
не вечно же стихи писать.
а он без тени лживой фальши
ответит:
- Дрюня, твою мать,

ну что ты нюни распускаешь?
взгляни - вокруг так хорошо!
вот ты себе не представляешь,
как в поле с утречка свежо!

как тихо млеет там пшеница,
ей вторит мышка из норы.
и насекомых вереница
ласкает нежные цветы!

а на опушке с лесом вовсе -
березы милые стоят;
ряды прекрасных стройных сосен
красивым частоколом спят.

дружище, ни за что на свете
я это все б не променял!
- а как же дом, семья и дети?
- постой же, я не досказал!

семья и дети тоже будут,
и домик будет у реки.
поверь мне, брат, - вот было б чудо!
да это разве что мечты.

но я их воплощу, я знаю.
когда нибудь. все впереди!
и жизнь представится мне раем
заместо серой суеты.

- стоп. верю, Женя, успокойся.
Природа - это хорошо.
и ты все сможешь, ты не бойся,
а я свое вот не нашел.

не знаю, что мне делать дальше.
- тебе всего-то двадцать семь!
- а помнишь, как все было раньше?
друзья, учеба целый день!

а нынче только лишь коллеги...
- ну хватит! о, приятель мой!
зовется, вроде бы, Олегом,
пусть сядет, чтоли, к нам с тобой.

Олег?
- Здорова вам, ребята.
- Привет, присядешь к нам за стол?
Компании мы будем рады. -
И женя к бармену пошел.

Олег был, в целом, славный парень.
Автомеханик, без "понтов".
в компаниях он не был крайним,
всегда мог выдать пару слов.

шутить повсюду обожал он,
и перл за перлом выдавал.
хотя немного напрягало,
что он всегда ответа ждал.

- о чем беседы вы ведете?
спросил он, пива отхлебнув.
- о смысле, о семье, работе.
ответил я, слегка зевнув.

- семья и смысЛ? да ну что вы?
такое вам не совместить.
это ж для лошади подковы
на клей бумажный прицепить!

- а как ты сам?
- а я иначе.
есть я. есть девушка моя.
- в гражданском браке оба значит?
- гражданский, только все херня.

конечно, можно штамп поставить,
да только сложно все у нас.
- без точных слов мне не представить.
- короче можем жить и раз -

мы в ссоре тут же! я на пьянке,
она в компании подруг.
я пялю телку на стоянке,
её берет случайный друг.

итак примерно раз в полгода,
мы ссоримся и просто так
находим темы для развода.
какой тут, мля, законный брак?

- а удержать себя не в силах?
- ты знаешь, думал я и так.
да столько раз такое было,
что по другому ну никак.

нам ведь на утро очень стыдно.
мы души где то отвели
и по глазам обоих видно,
те искры, что нас и свели.

- а как же факт самой измены?
- да ну, мне пофигу на то,
когда и с кем она в те смены,
в конце со мною все равно.

ты знаешь, столь шикарно чувство
когда мы сходимся опять.
а в венах темно-красный сгусток
вдруг начинает закипать!

я рвусь в нее, она под мною.
без сна и отдыха всю ночь
от наслаждения мы воем,
не в силах страсть всю превозмочь.

- охотно верю, - улыбаясь
ему на это говорю,
тут женя, с пивом возвращаясь,
отметил: что за мать твою?

мы проследив за его взглядом
увидели парик с пальто.
Евгеша б заплевался ядом,
вдруг не узнай Олег его.

- Да это ж Михаил, айтишник!
он кодер, либо сисадмин!
надеюсь он не будет лишним?
- зови, подумаешь, еще один.

- Мишаня, топай в наше стойло!
- Всем здрасти. Миша.
- Женя.
- Дрон.
и сел, поставив свой пойло;
он был, пожалуй, чуть смешон.

был карьерист он, не иначе.
умен, конечно, чуть хватслив.
да только внешность "щас заплАчу"
короче, был он не красив.

- скажите, Миша - начал Женя -
В чем смысл жизни лично ваш?
Ато никак не одолеем -
семья, работа, страх, кураж...

- конечно же не в деньгах счастье.
все дело в статусе себя.
- конекретней?
- надо быть у власти.
причем, вообще для всех и вся.

- ты ж сисадмин - заметил миша -
какой ты нахрен господин?
- твой скепсис будет тут излишним.
юзвЕрей много, я один!

они зависят все и каждый
от интернета и меня.
да впрочем мне это не важно.
хочу достичь высот с нуля.

семья, доходы - все пустое.
есть барышни, что смогут дать,
да только мне важнО иное.
мне нужно высоко стоять.

и знать что я всего добился.
своим умом пробил свой путь.
не рухнул и не оступился!
не дал себя назад вернуть.

вот смысл для меня, ребята.
- ну каждому всегда свое.
- кто в модельеры, кто в солдатах
себя когда нибудь найдет.

под смех и шутки про работу
женек с олегом отошли.
Админ спросил:
- а сам то кто ты?
- Юрист. Жень, пива захвати!

- Окей. Мих, будешь что?
- Не стоит,
я сам потом еще схожу.
отсавлю я тебя в покое.
пойду в сортир и отолью.

но через пять минут, обратно
вернулся Миша не один.
- Знакомьтесь, Влад Мирской. Ребята,
он самый лучший семьянин,

каких я только бы и видел.
под тридцать, трое дьяволят.
толь наградил бог, толь обидел -
все лишь ломают да кричат!

- Да ладно, Миша, что ты, право -
Влад улыбаясь к нам присел,
- не лучший я совсем, не самый.
я жил все время, как умел.

- скажи нам, Влад - заметил Женя
- в чем смлысл жизни для тебя?
- ну, братцы, сложную идею
вы обсуждали без меня.

в чем смысл? я вам так отвечу:
чтоб правильно всю жизнь прожить.
кому сложней, кому то легче,
не только вОлки могут выть.

я выбрал путь семьи и дома.
родной очаг всего важней,
чем даже денег миллионы,
коли не будут для детей.

ведь в них я вижу нашу вечность
бессмертие, уж так сказать.
ты здесь, а дома человечки.
а так приятно это понимать,

что не один уже на свете,
хоть миллиарды всех людей
блуждают по родной планете,
а этих нету мне родней!

домой вернешься, поцелуешь,
прижмешь к себе свое дите.
и наплевать на грозы, бури -
так хорошо и так легко!

любимую ты приобнимешь.
улыбку встретишь малыша.
и знаешь, что отныне с ними:
бессмертны тело и душа.

я не могу сказать красиво.
все точно, четко описать,
но знаю, как мне быть счастливым,
а смыслы не зачем искать.

- Ну что Андрюша, ты услышал? -
Евгеша был уж тут как тут.
- или твой смысл наших выше?
так и без смысла, вон - живут!

- ну что ты, Женя, да куда мне?
я еще больше заплутал -
но тут смешок, словно тот сдавлен,
я за спиною услыхал.

я повернулся, там сидела
компания каких то лиц.
два парня восседали слева,
а справа несколько девиц.

они поспешно отвернулись
встречая удивленный взгляд.
глазами разве что "лизнули",
косясь отчаянно назад.

потом, вернувшись своим взглядом,
за стол, где я был не один,
окаменел, ведь это ж надо.
там был и я, один в один.

я на себя взглянул с прищуром.
заметил: что за ерунда?
- Евгений, ты чего то хмурый. -
услышал сам же от себя.

- какой Евгений? - я не понял
и оглядел себя вокруг.
одежда, обувь, мысли, роли.
я был не я, а вдруг мой друг.

и снова смех раздался сбоку,
сквозь нарастающий на фоне гул.
я попытался встать. без проку.
споткнулся, повалив свой стул.

взрывы хохота и взгляды,
с огромной паникой внутри,
я отвернулся вновь от стада,
к своей компании.
- Старик? -

напротив был, тот самый Женя,
а рядом я бы и Олег.
они все разом посмотрели,
как смотрят на больных калек.

- да как же.. что же я, ребята?
- Мишаня, сядь и отдохни.
- Может на воздух Мише надо?
- да, Миша, выйди, подыши.

я начал резко озираться,
в ушах кричали голоса,
вот вот должна была взорваться
моя больная голова.

вокруг мелькали чьи то лица,
по мне струился речкой пот.
- ты псих!
- больной!
- ты кровопийца!
там кто-то воет, тут - поет!

и смех, повсюду все смеются,
гарланят, словно бы они,
гиены, что над тело вьются
уж подыхающей змеи.

я одного поймал на рУку
услышал "что тебе, кретин?
болтай с невидимым нам другом!
и помни: ты тут не один!"

а дальше взрыв больного смеха.
смеялись все вокруг меня.
я обернулся вновь со спехом
спросив: ребят, что за дела?

но там сидел один лишь парень,
он воплощением был всех.
словно внутри него смешались
все четверо и без помех.

глаза олега, губы жени,
и Михаилово лицо.
нос мой, мое телосложенье.
все превратились в одного.

я начал оседать не глядя,
на стул, что рядом, к счастью, был.
я тер глаза, чего бы ради?
народ вокруг почти что выл.

открыв глаза, я ужаснулся -
четыре пива на столе.
я был один. ну все, рехнулся.
и говорил все сам себе.

гул превратился в громкий скрежет,
пространство замерло вокруг.
и тихий крик за гранью, между,
во мне зажег опять испуг.

я побежал бегом по бару,
столы, вокруг ни одного,
роял стоял немного старый,
а в окнах свет, булым-бело.

вдруг нарастающей волною,
мне голос доноситься стал.
почти что он сливался с воем,
но я слова в нем разобрал.

- проснитесь, пациент, проснитесь!
я вынырнул из мира грез.
но словно бы стальные нити,
меня тянули под откос.

я был привязанный к кровати,
средь белых стен и потолка.
- довольно пациент, ну хватит.
принять лекарства вам пора.

открыв смиренно свои губы,
пилюлю заплом проглотил.
сегодня санитар не грубый,
сегодняшний как раз был мил.

он вышел, я один остался,
средь мягких стен и пустоты.
но как всегда не огорчался.
за стенами цвели цветы.

свет сквозь оконце пробивался,
лишь оседаяя на полу.
мой день по новой начинался.
еще один мой день в бреду.

На вопрос: „А кем вы были
______ в прошлой жизни?” -
Отвечайте: „Звёздной пылью
______ на карнизе”.

Все мы были звёздным ветром
Галактических просторов -
И вернёмся в сферы эти -
Но, скорей всего, не скоро.

Все мы двигались куда-то
(Вроде, и сейчас в движеньи
От рассвета до заката) -
В паутине измерений.

Но случалось нам порою,
Натолкнувшись на преграду,
Распрощаться с пустотою
Бурной воли... Значит, надо.

Надо стать и человеком -
Пусть на яркий, краткий миг:
Переплыть сомнений реку;
Покорить желаний пик.

Надо быть! А будет после
То, чему не миновать.
И когда вас встретит космос,
С вами будет свет играть.

На вопрос: „Кем быть хотите
______ после смерти?” -
Отвечайте: „Всем нам быть - им,
______ звёздным ветром”.

В глубине страны сознанья, на гранитных пустырях
Вызревают сновиденья, в собственном соку горя.
Их хранят зрачки шальные пухлых восьмиглазых рук,
Что сжимаются от страха, ощущая гулкий стук.
Этот стук рождает площадь в вулканической пыли —
Механические птицы тяжело по ней брели.
Шаг их шаткий и скрипучий слышен был издалека,
И устало разжималась восьмиглазая рука.
На паучьих спицелапах драной тряпкой виснет плоть.
Не спастись от черных клювов, злобы не перебороть:
Будет выскоблен до боли однодневный мир внутри,
Все, в чем слово есть живое - утаи, укрой, сотри.
Там останутся валяться, предвкушения полны
Лишь дрянные оболочки, мертворожденные сны.