В Лондоне Джин и сделал своим кумиром коммодора Джеймса Бонда...............Он даже купил себе мужской туалетный набор, названный *007* в честь секретного агента 007 на службе ее величества королевы Великобритании, носил только вязанный галстук из черного шелка, покупал одежду и обувь лишь в самых лучших лондонских магазинах и шил костюмы только у лондонских портных на Риджент-стрит....................Что поделаешь, ему нравилось, когда знакомые девушки находили в нем сходство с Шоном Коннори, исполнителем роли Бонда в первых и самых нашумевших фильмах об агенте 007. Он благодарил небо за то, что у него, Джина, были такие же серо-стальные глаза, такой же твердый, решительный рот и упрямый, *агрессивный*, как говорят американцы, подбородок.................Потом, когда Джин вспоминал это увлечение поздней своей юности - период *бондитизма*, - он находил, что старина Джеймс Бонд оказал ему одну-единственную услугу:поселил в нем настойчивое и деятельное желание стать спортсменом универсалом. Джин сделался самым азартным членом атлетического клуба, ходил на водных лыжах в Брайтоне, занимался парусным спортом и подводным плаванием в Майами-Бич и под Лос-Анджелесом, увлекался бобслеем и лыжами в Солнечной долине, до седьмого пота изучал дзю-до и каратэ, блистал в серфинге - спорте гавайских королей. Он сам подсмеивался над своей слабостью, когда расцветал от случайного комплимента, брошенного какой-нибудь очередной подругой, плененной безукоризненными манерами, белозубой улыбкой и безшабашностью загорелого, сильного , смелого Джина...............................В довершение ко всему после одной отчаянной драки с матросами в стриптизном заведении в Сохо спиной к спине Лота он по совету последнего купил пистолет *вальтер* типа РРК, который стал носить в плечевой кобуре...............................Если первым героем Джина был Джеймс Бонд, то вторым его героем и образцом стал старина Лот....................Джин дорожил дружбой с голубоглазым высоким блондином нордического типа, настоящим Лоэнгрином. Этот сильный и неразговорчивый немец, всесторонне развитый спортсмен, отличался безукоризненными манерами, редким мужским обаянием, какой-то даже притягательной силой. По американскому выражению, это был *крутосваренный* парень с настоящим гемоглобином, а не сиропом в крови. Импонировало Джину даже боевое прошлое друга: в годы второй мировой Лот был командиром *химмельфартскоммандо* - *команды вознесения на небо*. Это были диверсионные группы лихачей-смертников.....

Грабители
1
Далеко, до самых гор Фаэта, тянулись бесконечные ряды древних пирамид. Они выглядели так, будто выросли из земли и стояли здесь всегда. Кто и зачем построил этот город-кладбище, было неизвестно – тысячелетия стерли из человеческой памяти любые упоминания об этих сооружениях. Остались лишь правила, которые выполнял каждый, ибо непослушание неминуемо каралось. Случаи внезапного исчезновения целых команд мародеров никого здесь не удивляли. Местные знали – старый город требует покоя и уважения.
Однако не для всех незыблемые традиции Конфина были обязательными. Его новая история знала жестокие конфликты.
Пришло время, и на священную землю древних захоронений с бесцеремонностью завоевателей ступили чужеземцы. Их корабль прилетел на плато, когда стояла глубокая ночь. Озарив округу яркими языками пламени, судно неуверенно коснулось твердого грунта, а затем тяжело осело всей своей массой.
Корабль простоял до самого утра, и только с первыми лучами солнца наружу рискнули выйти разведчики. Их было не больше дюжины. Осторожно отдаляясь от корабля, они ни на секунду не ослабляли своего внимания. Здесь, на Конфине, уже случались нападения на исследовательские команды и на группы «черных копателей». И хотя никаких подробностей известно не было, приказ гласил: быть предельно бдительными.
Разведчики продолжали расходиться веером, направляясь в сторону долины, где начинался старый город пирамид. Они держали постоянную связь с кораблем, и люди внутри судна имели полную информацию об окружающем мире.
Когда разведчики отошли на достаточное расстояние, следом за ними отправилась вторая группа, затем третья. Все они находились в пределах видимости друг друга, и это казалось им хоть какой-то гарантией того, что с ними ничего не произойдет.
Уходившие за горизонт ряды пирамид надвигались подобно шеренгам исполинских воинов, и разведчики старались на них не смотреть, сосредоточенно глядя лишь на их укорачивающиеся тени.
Солнце поднималось все выше, и вместе с утренними лучами уходил страх, сковывавший ноги и рисовавший призрачные размытые образы. Теперь все стало четко и ясно: пирамиды стояли на месте, а присыпанная пылью поверхность земли была усеяна следами стада коз, прошедшего здесь накануне вечером.
Сомнений, что никакой опасности нет, больше не оставалось.
Один из разведчиков поднял забрало и, окинув пирамиды настороженным взглядом, произнес:
– Это сержант Джонсон, сэр. Все спокойно, никаких помех аппаратура не фиксирует.
Говоря это, Джонсон еще раз взглянул на прибор, прикрепленный к его запястью. Стрелка надежно покоилась на нуле.
– Хорошо, сержант. Мы начинаем высадку.
2
Мостки с грохотом упали на каменистую землю, и по ним загремели шаги десантников, обутых в солдатские ботинки. Подразделения с ходу разворачивались в цепь и, пройдя некоторое расстояние, занимали подходящие оборонительные позиции.
Легкие танки, пощелкивая гусеницами, катились к ближайшим высоткам, а шагающие роботы «скаут» вытягивались, словно легавые псы, и, замирая, принюхивались к незнакомой обстановке.
Последними из казавшихся бездонными трюмов десантного корабля спустились инженерные машины, вооруженные бурами, алмазными резаками и ионными горелками.
Они были необходимы для выполнения главной задачи – добычи артефактов.
А артефактов на Конфине было видимо-невидимо. Многочисленные следы, оставленные неизвестной цивилизацией, манили многих – от любящих риск одиночек до частных исследовательских компаний. Неизвестные металлы, удивительные минералы и масса непонятных приспособлений, принцип работы которых не поддавался объяснению, – на все это продолжал расти спрос.
В последние десятилетия артефакты использовали повсюду, и прежде всего в военном деле и медицине – отраслях, приносивших наибольшие прибыли. Оружие получало невиданную прежде разрушительную силу, а медицинские методы омоложения человека достигли небывалых высот. После многократных, закончившихся провалом попыток расшифровать генетический код научная медицина воспрянула, опираясь на ворованные технологии артефактов.
Когда всем стало ясно, что применение этих вещей экономит триллионы кредитов на исследовательских работах, на древние захоронения началась самая настоящая охота.
Державы, обладавшие неисчислимыми запасами полезных ископаемых, отходили теперь на второй план, уступая по значимости тем, на чьих планетах стояли заброшенные города и пирамиды.
…Едва только приблизившись к пирамидам, шагающие машины сразу обнаружили предполагаемого противника. После сигнала тревоги весь охранный корпус был моментально приведен в боевую готовность, и солдаты попадали в пыль, ожидая жестокой схватки.
Однако время шло, и ничего не происходило.
Вскоре прозвучала команда «Отбой», поскольку за наступавшего противника были приняты собравшиеся здесь местные жители. Их было довольно много. Тысячи две или даже три.
Сам полковник Вильямс вышел им навстречу, демонстрируя свою благожелательность. Находясь в кольце взвода охраны, он добродушно улыбался, понимая, что за спинами высокорослых бойцов командос ему ничто не угрожает.
Не видя за забралами лиц солдат, но угадывая их настороженность, люди остановились. Первые ряды расступились, и вперед вышли четверо, несшие некое подобие паланкина.
Слуги поставили носилки и отошли в сторону.
– Ну что, Монро, давай подойдем ближе. Как видно, сам он вставать не собирается, – сказал полковник, обращаясь к сопровождавшему его лейтенанту.
– Конечно, сэр. Давайте подойдем, – согласился лейтенант, чувствуя, что командиру немного не по себе.
Они медленно приблизились к паланкину, но человек, сидевший в нем, оставался неподвижен, как статуя, и только ветер шевелил его длинные седые космы. Теперь стало ясно, почему старик не поднялся им навстречу. Ниже колен ног у него не было.
– Приветствую вас на земле Конфина, господа, – неожиданно произнес старик, и лейтенант с полковником переглянулись. – Надеюсь, вы пришли с миром?
– У нас приказ, сэр, – коротко, по-военному ответил Вильямс. – А вы, простите, кто будете?
Уверенный голос и светское обращение старика озадачили полковника.
– Я Каспар Лермон, господа. Действительный член Академии наук по версии ФНС. Наверное, вы слышали о пропавшей экспедиции Лермона?
– То есть… – Полковник оглянулся, словно призывая взглядом солдат охранного взвода в свидетели. – То есть вы хотите сказать, что экспедиция не пропала?
– Увы, господа, она пропала. Уцелел только я один, и то потому, что меня привалило каменной глыбой. Я лишился ног, но остался жив, а куда подевались мои коллеги, я не знаю.
– Но, мистер Лермон, почему же вы не заявили о себе, ведь прошло столько лет? – недоумевал полковник.
Лермон вздохнул. Казалось, он раздумывал, стоит ли говорить с этим военным, есть ли в этом какой-то смысл.
– Эти люди, полковник, – промолвил ученый, указывая на толпу местных жителей, – они спасли меня, вытащив из пирамиды, и я, когда выздоровел, решил изменить свою жизнь. Я многое понял и на многое взглянул по-другому… И еще я осознал, что должен остаться на Конфине и, по возможности, помочь тем, кто здесь живет. Хотел отплатить им добром за их доброту ко мне.
– Сэр, мы уже на месте… – Из рации Вильямса послышался рокочущий голос командира инженерного отделения. Его слова означали, что машины достигли пирамид и готовы к действию.
– Хорошо, ждите… – ответил полковник и обратился к Лермону: – По всей видимости, сэр, вы хотели меня от чего-то предостеречь?
– Да, полковник. Но я вижу, что это бесполезно. У вас ведь приказ?
– Да. У меня приказ.
– И вы будете грабить могилы? – Старик так посмотрел на Вильямса, что тот смутился.
– Вы же знаете, сэр, что все это делается только для блага человечества и…
– Знаю, полковник. Слишком хорошо знаю… – Мистер Лермон горько усмехнулся и сделал знак рукой. Носильщики тотчас подошли к нему и подняли паланкин.
Напоследок Лермон сказал:
– Вас ждет судьба Пятьдесят второго егерского полка. Он исчез на северной оконечности материка через год после того, как пропала моя экспедиция.
– Но Пятьдесят второй пропал на орбите! – почти закричал Вильямс.
– Это утка пропагандистов. Я сам наблюдал высадку соединения, а наутро их не стало…
Больше Лермон не сказал ни слова. Носильщики понесли его, а следом двинулись все пришедшие с ними люди.
– Думаете, ему можно верить, сэр? – спросил Монро.
– Предпочитаю ничего не думать, лейтенант. У меня приказ, и я намерен его выполнить.
3

§ 163.
Двоеточие ставится после предложения, вводящего прямую речь, в частности — прямой вопрос или восклицание, например:
Минуты две они молчали, но к ней Онегин подошёл и молвил: «Вы ко мне писали, не отпирайтесь» (Пушкин).
А я думал: «Какой это тяжёлый и ленивый малый!» (Чехов).
По окончании работы Пётр спросил Ибрагима: «Нравится ли тебе девушка, с которой ты танцевал менуэт на прошедшей ассамблее?» (Пушкин).

Цвет - спектральный диапазон
согласно "Справочнику конструктора оптико-механических приборов" под ред. Панова

Цвета Красный Оранжевый Жёлтый Зелёный Голубой Синий Фиолетовый

Границы спектрального диапазона в нм 620-780 585-620 575-585 550-575 510-550 480-510 450-480 380-450