Зачем пишу? Поверь, я сам не знаю!
Лишь фото есть, где видел я тебя.
Я так устал один ходить, один ходить по краю,
Но в этом виноват лишь только я.

Бегут секунды, складываясь в годы,
Но только лишь увидел образ Твой –
Как время точно встало, нащупывая броды
В реке, что называем мы Судьбой.
Как время точно встало, нащупывая броды
В реке, что называем мы Судьбой.

В глазах Твоих я видел Лед и Пламя.
В них видел океан и в нем тонул.
Прошу я, Ты скажи мне, Ты скажи, что между нами
Над бездной мост никто не протянул.

Бегут секунды, складываясь в годы,
Но только лишь увидел образ Твой –
Как время точно встало, нащупывая броды
В реке, что называем мы Судьбой.
Как время точно встало, нащупывая броды
В реке, что называем мы Судьбой.

Зачем пишу? Поверь, я сам не знаю!
В глазах Твоих свободу потерял.
От взгляда Твоего я словно, словно айсберг таю.
Хоть я себя в обратном уверял.

Бегут секунды, складываясь в годы,
Но только лишь увидел образ Твой –
Как время точно встало, нащупывая броды
В реке, что называем мы Судьбой.
Как время точно встало, нащупывая броды
В реке, что называем мы Судьбой.

Я теперь знаю, что мне делать дальше.
Представляешь себе, поначалу это казалось действительно забавным. Форма задаром, пиво с сосисками от партии – не худшее, что может перепасть в послевоенном фатерлянде. А потом…я всегда чуял, когда требуется расшевелиться. На призыв уехать в новые земли для организации правопорядка – откликнулся едва ли не первым, и не прогадал. Менее шустрые, в конце-концов, всё равно поехали, но уже под Смоленск.
Здесь меня ждал маленький, уютный концлагерь, тёплое озеро, весёлые друзья, и светлое пиво. Непыльная работа.
Полгода назад – всё изменилось. Изменились стрелки на картах, изменился голос Фюрера в радио, изменилось даже небо – из ласкового и голубого, оно стало свирепым и несущим угрозу, страшно завывающим роторами, швыряющим смерть сквозь разрывы облаков.
Тогда стало страшно. Ты представляешь себе – мне стало страшно! Я совсем не нервничал, когда резал глотки быдлу в коричневых рубашках, но сейчас…текучка в лагере стала совсем уж невыносимой. Вас подвозили грузовиками, ежедневно, длинными шумными колоннами. Печь, голодная печь – она не успевала всех переваривать! День и ночь в горле саднило от едкого жирного дыма. Я старался не ходить туда, я просто отдавал приказы, а работали уже другие. Ты мне веришь? Веришь?
Вчера солнце припекло особенно жарко, а ветер куда-то исчез, словно издеваясь. Этот штиль не принёс тишины, напротив, на смену завывающему сквозняку пришли отголоски воплей. Ваш дым проникал сквозь закрытые окна, и я уже хотел натянуть противогаз, когда меня позвали к тебе. Сказали, какая-то сука пыталась протащить вещи через КПП. Они смеялись: «Дура, думала, ей ещё что-то здесь понадобится!». Всё валялось в общей кучи, среди вшивого тряпья. Знаешь, когда с нескольких тысяч человек снимают одежду – выходить изрядная куча!
Зачем тебе нужен был такой странных свёрток? Почему не еда, не кусочки почерневшего сахара, что находили у некоторых? А ты тащила с собой фотографии – ласковые довоенные фотографии с улыбками и какой-то особенной беззаботностью на лицах. Ещё ничего, наверное, не подозревавших.
Какая красивая!
Что-то защемило у меня тогда. Знаешь, как бывает, заклинивает автомат, и приговорённый жмётся к стенке, не зная, что ему делать ещё с несколькими неожиданными секундами жизни.
Какая красивая!
Что, уже? Так быстро? Почему не дождались меня? Возможно, я мог бы…
Но я подошёл к краю ямы, и понял, что уже ничего не смог бы сделать.
Сажа ложилась мельчайшей пылью, сползала, и укладывалась чёрными барханами и дюнами. А из под неё, укоряющими перстами тыкали мне мослы да кости. В них не было ничего общего с тобой. Как будто я пришёл на разрытый могильник доисторических динозавров.
Только это были не динозавры.
Чёрный дым проникает в мой кабинет. От него нет спасения, и даже в маске я чувствую его запах. Странно, он всё-таки въелся в мои руки. Хотя я только отдавал приказы. Вас так много! Вы были такими разными, а сейчас я уже не могу различить, где заканчиваешься ты, и начинается твой сосед. Смешно, правда. Твоя фотография на моём столе – она пережила тебя. Только я немного запачкал её сажей, и всё никак не могу оттереть её с твоего лица. Только ещё больше размазываю. Прости. Больше не могу увидеть, но я отлично запомнил твоё лицо. Прости! Прощаешь? Впрочем, у меня ещё есть маленький шанс увидиться.
Холодный, увесистый парабеллум.

Здравствуй, любовь моя!

Ты, наверное, удивишься, прочитав эти строки, ведь там, где ты сейчас находишься, нечасто слышат такие слова… Но я повторю - я люблю тебя.

Передо мной твое фото. Я вырезал его из газеты, из раздела «Разыскивается». А еще у меня есть твой фоторобот, но он мне нравится гораздо меньше – тебе там сделали неправильный нос, подбородок, да и глаза сильно сузили. Для меня любое посягательство на твою красоту – преступление… Я люблю тебя.

Я знаю что ты сделала. Это ужасно… я не представлял себе, что женщина может быть так жестока и изощренна. Но все равно – я люблю тебя.

Мы совершенно незнакомы. Прочитав мое письмо, ты, наверное, решишь, что я очередной извращенец, которому нравятся преступницы, «плохие девочки». Но мне все равно, что ты подумаешь – я люблю тебя.

Если бы ты была здесь, со мной! Я бы нежно ухаживал за тобой, дарил цветы и сразу сделал бы предложение руки и сердца. Все свидетельствовало бы о моей любви. Я люблю тебя.

Я не знаю, отдадут ли это письмо тебе, но надеюсь, что ты все же читаешь его сейчас. Я вложил конверт, чтобы ты смогла написать мне ответ. Ты можешь говорить о чем угодно, я заранее в восторге от всего, что ты скажешь. Ведь я люблю тебя… И даже если ты не напишешь – я буду любить тебя.

Здравствуй… Я пишу это письмо, не зная, чего хочу этим добиться и хочу ли я чего-то добиться вообще. Я хочу выразить то, что охватило мое сердце и не отпускает с того момента, как я увидел твою фотографию, но боюсь не подобрать слов, которые могли бы выразить это в полной мере. «Богиня!» - первая мысль, что пришла в мою голову. Я люблю тебя! Не важно, что значит это слово, не важно, кто ты, не важно, где ты, просто люблю! Я знаю – ты прекрасна и останешься для меня такой навсегда, для меня не имеет значения, живешь ты сейчас, или жила за много лет до моего рождения – я буду восхищаться тобой и отдам служению твоей красоте всю свою жизнь. Твой лик будет вдохновлять меня, на что бы я ни решился, какими бы поступками я не попытался приблизиться к твоему великолепию! Я знаю, что никогда не встречу тебя, но ты всегда будешь со мной, ты будешь жить в моем сердце, а о большем мечтать я не в силах. Я не буду искать встречи с тобой, хоть и очень хочу этого. Чего бы я ни желал, о чем бы ни жаждал подсознательно – мой разум будет тверд, и невозмутимо будет беречь твой покой. Такие как я не должны затенять твоей красоты. Мое сердце обливается горечью, когда я осознаю свою беспомощность, когда я понимаю, что не могу никаким образом сделать твою жизнь прекрасной и беззаботной. Я отдал бы все на свете, лишь бы увидеть твое прекрасное сияющее лицо, увидеть озорной огонек в твоих глазах и беспечную улыбку. Ты снишься мне во снах. В них ты говоришь со мной, как с равным, как с близким тебе человеком и я счастлив в такие моменты, но, в то же время, это тревожит меня. Я не могу принять такой дар, даже во снах я боюсь потревожить ангела. Это письмо – единственная попытка выразить мои чувства. Я не знаю, куда его отправить, да если бы и знал – не решился бы на такое. У этого письма единственный адрес – это пылающий камин, а адресат его – огонь, тот же, что пылает в моем сердце при мысли о тебе. Прощай, незнакомка! Прощай, моя богиня!

Никогда не знаешь, где подкараулит судьба. Порою ищешь чего-то: возможно счастья, но не находишь. А чуть расслабишься и оно само плывёт в руки.
Однажды так и случилось. Разбирая древний хлам в старом дедовом доме, наткнулся на дубовый сундук: тяжелый, окованный медью. Раньше не замечал его под грудой засаленного тряпья и подгнившей домашней утвари. Да и на чердак лазить в детстве не разрешали. Бывало, увидит дед, как мы с сестрой ползём к лесенке, к крыше ведущей, так тут же причитать начинает: «Куда окаянные лезете, убиться хотите! Вот я вам». Все время хватался за толстый прут, но так, ни разу и не догнал. Старенький был, но веселый.
Покопавшись в сундуке, я обнаружил небольшой лакированный ящик, потемневший от времени, обитый изнутри красным бархатом. Как позже выяснил в таком раньше, ещё до первой войны хранили письма. Богатый ящик. Слишком дорогой для простого крестьянина.
Что самое интересное в ящике я нашел связку писем. Толстые пожелтевшие конверты со старинными вензелями. А внутри листы гербовой бумаги, испещренные маленькими буковками. Я сразу понял, письмо не нашей эпохи. Так красиво и складно сейчас не пишут. Спешат все; времени ни то, что на письмо, на простой разговор найти не могут. Один только почерк и слог достойный того, чтобы влюбиться в их обладателя. Что уж говорить о самой владелице, черно-белая фотография которой покоилась меж конвертов.
Небольшой прямоугольник картона с белыми полями и овалом изображения. Милая девушка с мягкими вьющимися волосами, теплым взглядом и доброй улыбкой смотрела на меня, чаровала. Никогда прежде не встречал я у девушки подобной улыбки. Не весёлой или озорной, а именно что доброй, ласковой. Такой домашней.
В первый раз, увидев фото, я окаменел. Несколько минут просто смотрел, не в силах отвести взора. Счастье наполнило сердце. Стало тепло и спокойно на душе. Захотелось положить голову тебе на плечо. Только вот рядом никого не было: пыль, да яркий луч света в крохотном оконце чердака, неспешно считавший минуты.
Тебя больше нет. Как и деда. На самом деле никакой он не дед, а прадед, но мы оба привыкли; по-простому, по старинке: я называл его деда, а он кликал меня внучком. Не знаю, что случилось в иной его жизни, в иную эпоху - писем я так и не прочёл, но он не забыл. Буду помнить и я.
Не знаю, слышишь ли, но я стою у чугунной оградки, рядом с твоей могилкой и читаю это письмо. Я нашёл твою внучку. Теперь она моя половинка. Так похожа на тебя ту, из прошлой жизни. Те же волосы, тот же взгляд, та же улыбка. Она дарит её мне, и я понимаю, что такое счастье.
Я всегда буду помнить твой нежный образ, и радоваться минутам, изменившим мою судьбу.

Девушке в зелённой форме ________________
Ваш взгляд зацепил за живое…. Давайте сразу на ты, ладно? Кого стесняться? Всё равно жить осталось немного.… Я слышу грохот на лестничной клетке. Спецназ идёт на штурм.
Мне плевать на раздробленные кости, твой взгляд ранит больнее! Я сражён наповал! Хочу написать Хокку, но ничего не идёт в голову. Ах, к чёрту лирику!
Я такой, какой есть и поздно меняться. Мы два сапога пара. Признайся, тебе нравятся тёмные ребята! Нам было бы весело вместе…. Как два метеора мы промчались бы по тёмному будничному небу и взорвали историю.
Откуда я взял фотку? Хм, ответ не для слабонервных. Ну, ты же крепкая у меня. С тела. Муж или родственник? Лежит рядом. Плевать! Слабак, да и сыкун в придачу. На коленях стоял, умолял пощадить. Не стоит таких жалеть. Самураи умирают молча. А он, хлыщ, ничтожество. Забудь, тебе он не пара.
Детка, ты ураган! Да, да ураган – я вижу по глазам, чёрным как вековечная тьма, пантера! Жаль, что не встретились раньше. Давай в следующей жизни, а? Соглашайся, я сломаю клетку и превозмогу могильный холод. Не тяни, рискни - не прогадаешь…. Загробное одиночество будет легче перенести, когда помнишь, что тебя кто-то ждёт.
Зачем, зачем я это затеял? Поправка – мы затеяли, новые самураи. Наш долг – сражаться ради славы. Подняться выше, чем серая масса. Мы любовники смерти. Хозяин пал первым. Братья мертвы. Моя очередь.
Не оставляй меня, заклинаю! Они идут, слышу шорох ботинок по битому стеклу. Мне страшно. И стыдно за страх. Но я умираю счастливым. Я самурай! Ты – моя дама сердца!
( конец письма покрыт запёкшейся кровью)

Дарагая Девушка с пачки.
Я пешу Дарагая патамушто так наченают письма. На уроках Валентины Евгенивны нас учили соченять письма. Это несложно. Нужно лишь жилание и свабодное время. У миня все ето есть.
Меня завут Рома Фадеев. Мне двацать лет. Я по утрам работаю в кофейне у дяди Вовы а по вечерам хажу в школу. Для таких спициальных как я. Я особенный. С самого рожденья у меня праблемы с галавой. Чтото там неработает. Но Валентина Евгенивна говорит што я умнее астальных ребят в группе. Я умею писать и четать.
Не буду ухадить от темы. Я бы хател с вами познакомится поближе. Вживую так сказать. Как только вас увидел понял што не палюблю больше никаго.
Вы не обижаетесь щто я вас назвал Девушкой с пачки. Валентина Евгеневна запрещает аскарблять людей. Гаварит это плохо и бог может накозать. Я верю в это. Но не хател оскорблять. Надо же както вас называть. Да ведь правда. Впервые я вас увидел на пачке сигарет “Альнсо”. У вас там галубые глаза и длинныедлинные белые волосы. На вас одеты зеленые джинсы и чорная футболка. Вы мне сразу панравились. Но сигареты в пачке где вы изображены атвратительны. У них неприятный вкус. И язык после них чешется и хочется многа пить. Вобщем плахие сигареты. Но вы я думаю не абижаетесь и знаете сами про это.
Вы первая девушка каторой я пешу. И надеюсь последняя. Я думаю вы плоха жевете. Это видно по вашему лицу. Наверное у вас бедные радители и вы их кормите. А исчо у Девушки из пачки нет парня. Ято сразу улавил это. Мой покойный дядя всегда гаварил Рома по глазам человека ты можешь прачитать судьбу. По вашим глазам я понял вы одиноки. Но ето не беда. Теперь у вас есть я. Я умею гатовить пильмени. Жарить яишницу. А еще умею шить игрушки. Клеить марки. Кататься на вилосипеде. Включать и выключать кампьютер. Читать вслух книжки. Бренчать на гетаре. Харошее словцо бренчать? Его я прачитал в адной книшке про цвиток. Автор вроде бы Платонов. Ах какой я глупый. Я же перечеслял што умею. Забыл. Но вы мне пешите может я вспомню.
Как только вы мне напишите я с вами обязательно встречусь. Мы пайдем в кино. Дада. В кино. Какие вы фильмы любите. Я например абажаю милодрамы. В канце всегда хочится плакать. А вот ужастики и боевеки я недолюбливаю. Мало того боюсь. Што харошего в монстрах? Паэтому мы пойдем на Фореста Гампа. Клевый фильм. Там такой же асобенный как я становится умным. Я тоже хачу стать умным. И кагднибудь стану.
Еще у меня многа друзей. Самый главный друг Сергей. Он тоже как и я работает в кофейне. Как только вы его увидите он вам сразу панрвится. Он нармальный. В смысле здаровый. И любит шутить. Например вчера он кинул мне в лицо тряпку из памойного ведра и сказал Рома когда твоя морда прикрыты чемнибудь ты похож на настоящего человека. И засмиялся. Мне тоже стало смишно. Он хароший друг. Лучший из всех.
Я магу много чего исчо напесать но вам стоит все увидеть Девушка с пачки. Адрес ваш я знаю. В пачке укаазн адрес. Надеюсь вам перидадут.
Я с вами очень хачу увидиться. Мало того я влюбился в вас. Но работу брасайте. Пусть лучше на пачках сигарет изобразят другую девушку. И вы нивкоем случаи не курите. Это вредно. Хатя я сам курю.
Навеки ваш Рома Фадеев.

"лишь самурай способен различать маски, испытывать страсть, но не быть во власти страти,не быть рабом храбрости, не стыдиться слабости, в час опасности довериться спонтанности. Лишь самурай умеет быть красноречивым, противоречивым, молчаливым,увидев сакуру цветущую заплакать от счастья, погибнуть как герой на границах царства, лишь самурай способен верить в сказки, верить в символы, в силу тёмных колдунов, искренне доверять толкователям снов...."С

Целую веки
Фото тешит крик души
Вне берегов уже
Навеки-
Весь смысл мой:
Вода, круши!
Не знаю имени… Неважно же…
Ведь имя первый
Слой проросшего ростка
Не знаете меня
Я же…на Вы! –
Рос лотос – так ты кротка -
От взгляда – да из пня
И Вавилон я
Сам себе понятный вряд ли
Разрушенный - …
Улыбка лишь твоя
Я вижу фото и теку на капли*
Глаз’Куш’Вен’Сны’

Здравствуй. Я давно хотел написать тебе это письмо, но нахватало духа. А теперь вот решился. Возможно это от того что завтра утром меня уже не будет и я решил закончить незаконченные дела? Возможно. Но в любом случаи – ты первая в списке. Ты знаешь, что я убийца. Да, я убивал. Но я убивал не людей. Это были маньяки, насильники, коррупционеры. Они смогли избежать официального правосудия, но не смогли избежать меня. Но это не важно! Важно лишь то, что единственная вешь греющая мою душу – твоя фотография. И знаю, я умру с твоим именем на устах…

Привет... Нет, лучше здравствуй... Прости, я никогда не признавался никому в любви, лишь в школе когда-то пытался писать записки нравившейся мне однокласснице, но рвал их, едва написав.
С тобой мы никогда не общались. Не разговаривали, даже не общались в Интернете. Ты ничего не знаешь обо мне. Я же напротив.
У меня уже долгое время есть твоя фотография. Долго смотря на твои глаза, улыбку, волосы, уже чувствую, как на душе становится спокойнее и теплее. Даже не взирая на слякоть и каждодневный дождь, почти с утра до вечера щедро поливающий мой город.
Но не о погоде ведь речь...
Каждый день я смотрю на твою фотографию. Твои волосы, улыбка и глаза. Они говорят мне больше, чем все слова мира. Даже чем все слова вселенной. У тебя добрый характер, ты умна и красива. Даже больше, прекрасна.
В моей душе зародилась любовь. Я не знаю, как писать о любви, могу лишь сказать, что это как теплое солнце в холодную погоду, как легкий прохладный бриз в жару. Как вода для усталого путника.
Но мне понятно, что письмо от неизвестного ты прочтешь с недоумением и недоверием. Но иначе я не могу. Даже если я и встречу тебя где-нибудь, то все равно не смогу подойти и заговорить, для меня это слишком сложно, настолько сильно я тебя люблю.
Позволь мне быть всего лишь твоим тайным обожателем. Я буду продолжать смотреть на твою фотографию и восхищаться до конца дней своих твоей красотой.

Вот такое письмо о любви получилось. Надеюсь, я не испугал тебя этим признанием...

Привет... Нет, лучше здравствуй... Прости, я никогда не признавался никому в любви, лишь в школе когда-то пытался писать записки нравившейся мне однокласснице, но рвал их, едва написав.
С тобой мы никогда не общались. Не разговаривали, даже не общались в Интернете. Ты ничего не знаешь обо мне. Я же напротив.
У меня уже долгое время есть твоя фотография. Долго смотря на твои глаза, улыбку, волосы, уже чувствую, как на душе становится спокойнее и теплее. Даже не взирая на слякоть и каждодневный дождь, почти с утра до вечера щедро поливающий мой город.

Я помню, как однажды хмурым осенним утром я спешил на работу. Но моя удача, как и всегда, на моей стороне была очень причудливым образом - я подскользнулся, едва не проскользив по колеса автобуса. Я упустил его. Но все это стало для меня мелочами жизни, не стоящими внимания. Ведь сквозь двери уходящего автобуса на меня упала фотография. Твоя. Лишь один раз глянув на нее, я ощутил вдруг тепло в душе. Я взял фотографию и поднялся. Кто-то открыто смеялся, глядя на меня. Но зачем было обращать внимание на этих личностей?
Вдруг фотографию твою вырвал ветер и словно с ней оторвал кусок души моей. Я бросился за клочком души, не видя ничего. И еле успел подобрать ее прежде, чем колеса автомобилей могли бы растоптать мою любовь.
Теперь я каждый день смотрю на твою фотографию. Твои волосы, улыбка и глаза. Они говорят мне больше, чем все слова мира. Даже чем все слова вселенной. У тебя добрый характер, ты умна и красива. Даже больше, прекрасна.
В моей душе зародилась любовь. Я не знаю, как писать о любви, могу лишь сказать, что это как теплое солнце в холодную погоду, как легкий прохладный бриз в жару. Как вода для усталого путника.
Но мне понятно, что письмо от неизвестного ты прочтешь с недоумением и недоверием. Но иначе я не могу. Даже если я и встречу тебя где-нибудь, то все равно не смогу подойти и заговорить, для меня это слишком сложно, настолько сильно я тебя люблю.
Позволь мне быть всего лишь твоим тайным обожателем. Я буду продолжать смотреть на твою фотографию и восхищаться до конца дней своих твоей красотой.

Вот такое письмо о любви получилось. Надеюсь, я не испугал тебя этим признанием...

Ты знаешь как сходят с ума? Ты знаешь как пуля входит в тело? Ты знаешь каково резать себя, чтобы просто почувствовать биение жизни? Ты знаешь как бывает, когда кто-то большой и сильный разбивает весь твой привычный мир одним ударом? То что казалось тебе важным и правильным, твои мечты, твои желания, твои страхи — все это рассыпается как карточный домик, в один миг. И ты остаешься один на один с этим новым, таким чужим и странным миром. И вроде бы и город тот же самый и небо над тобой не изменилось вовсе, но ты стал другим.... Заешь как бывает, когда в тебе поселяется что-то новое? Что-то извне, что-то что мучит, ранит тебя, но ты не можешь больше жить без этой сладкой пытки... Глупо, смешно, все это пустые слова... Они очень ограничены, всего тридцать две буквы да дюжина знаков препинания. Этого не хватает, этим не передать весь этот безумный и такой странный ворох непонятных эмоций, которые поселились где-то внутри меня, с тех пор как... Это почти физическое невыносимо сладкое и страшное ощущение. Это похоже на прыжок в пропасть, когда все внутри ненадолго замирает, чтобы вырваться затем в очистительном крике. Знаешь, я всегда считал себя рациональным человеком. Выдержанным, надежным, может быть даже чуточку холодным и отстраненным. Поверь я не из тех, кто теряет голову, я не из тех кто может гулять босиком под дождем, такие как я не совершают подвигов и не пускаются на поиски приключений. Но теперья не знаю... Правда не знаю... Уверен, что если бы я сейчас был рядом с тобой, я не сумел бы связать и двх слов. Скорее всего мне вовсе не хватило бы духу заговорить. Я знаю насколько нелепо, банально и пошло все это звучит. И даже сейчас, наедине с твоим фото я не могу, понимаешь, просто физически не могу произнести эти самые главные и такие простые слова. Я слишком долго врал себе, ломал себя, подавлял себя, дрессировал свою душу. Но душа это синоним свободы... Она не поддается дрессировке. Рано или поздно даже конченные подонки проливают слезы над своими жертвами, а кровавые тираны мучаются кошмарами. Господи, да о чем я опять? Какие к черту кровавые тираны? Знаешь, наверное это очередная самозащита, заведомо обреченнная на провал попытка разума снова взять все под контроль. Только поздно уже. Я сошел с ума. Розовощекий младенец с крылышками выпустил в меня тридцать пуль смазаных этим ядом. Все летит к чертям и я этому рад. Та что была рядом со мной раньше ушла, потому что для нее в моей жизни уже не было места. Друзья и коллеги стороняться меня теперь. Я постоянно ловлю их косые взгляды, слышу как они перешептываются у меня за спиной. Но мне плевать на это. То что раньше казалось важным, больше не имеет значения. Я падаю в пропасть и наслаждаюсь этой иллюзией полета. Со дня на день они упекут меня в дом, для тех, кто окончательно утратил контроль над собой. Но даже этого я не боюсь. Я знаю, что никто не сможет отнять у меня, того что внутри. Того, что поселилось во мне, с того самого момента как я увидел твое фото. Ты стала для меня всем, хотя мы ни разу не виделись.

Я люблю тебя.

Вот так. Просто и ясно. Но мы никогда не встретимся в этом мире.

Жаль, что нас разделяет тридцать с лишним лет. Мне жаль, что ты умерла. Жаль, что ты всего лишь фотография на старом надгробии. Но я верю, что мы еще найдем друг друга... Пусть не здесь, но может быть в каком-нибудь другом, в более совершенном мире.

Еще пару дней, и я отправлюсь за тобой.

Мне уже почти не страшно.

Привет, кто ты? И почему твоя фотография попала ко мне? Её забыл один из моих клиентов. Чего он этим добивался? Не знаю. Знаю лишь, что я влюблён. Никогда ещё не видел я такой искренней улыбки. Твои глаза сияют от счастья, а руки... они прекрасны.
И это - лишь фотография. А какова ты на самом деле? Что тебя волнует? Ты смеешься? Я хочу быть рядом, когда ты смеешься. Ты плачешь? Я хочу тебя рассмешить, чтоб улыбка никогда не покидала твоего лица. Любовь с первого взгляда - невозможно? Нет ничего невозможного.
Тот смешной паренёк, что вручил тебе письмо - это я. Непросто было узнать твой адрес, но мне помогли. Кафе "Нептун". Сегодня, в восемь. Я влюблен в фотографию, на которой ты.

Здравствуй. Мы не знакомы. Так вышло, что ко мне попала Ваша фотография. Молодой человек в строгом костюме обронил её в вестибюле, а охранник не счёл нужным его окликнуть.
По счастливой случайности, через каких-то полминуты той же дорогой проходил и я.
Кто Вы? Никогда ещё не видел я такой искренней улыбки. Ваши глаза сияют от счастья, а руки... они прекрасны. Длинные тонкие пальцы, ухоженные алые ноготки. Хотя, как мне кажется, нежный розовый цвет Вам идёт больше. Не так ли?
И это – лишь фотография. А какова Вы на самом деле? Что Вас волнует?
Вы смеетесь? Я хочу быть рядом, когда Вы смеетесь.
Вы плачете? Я хочу Вас рассмешить, чтоб улыбка никогда не покидала Вашего лица.
Любовь с первого взгляда – невозможно? Нет ничего невозможного.
Я вызвался вернуть Вашу фотографию, узнал адрес. В письме вы найдёте её. Тот парень, что пару минут назад вручил вам письмо – это я. Жду Вас у ресторана «Соболь», сегодня, в восемь. Я Вас совсем не знаю, но влюблён как мальчишка.