Жизнь научила его, что свобода всегда имеет привкус крови. Так пусть это будет чужая кровь.
Юджин метнулся вперёд, в его облике снова появилось что-то волчье. Гоблин жалобно пискнул, когда пальцы арийца ломали его тонкие рёбра. Снег окрасился в чёрно-красный цвет крови ваэттира.
Он бросил разорванную тушку под ноги Элен.
Он унял дрожь. Ярость медленно отступала. Юджин нагнулся и вытер окровавленные руки о снег.
-Нам нужно идти. Мы и так потеряли слишком много времени. – его голос снова холоден.
Только скрип снега под его сапогами. Он ни разу не оглянулся.

Всё закончилось так внезапно, что Элен несколько секунд не могла осознать произошедшее. Мир подёрнулся пленой, а затем вернулся к своему обычному, нехудожественному состоянию, и показался непривычно скупым на краски. Словно кто-то могущественный вдруг выключил основное освещение, оставив только пару тусклых ламп на галёрке.
На мёрзлом мху лежало изломанное тело гоблина. Девушка присела возле него, осторожно коснулась разорванной грудной клетки – хрупкие рёбрышки трогательно белели в жутком месиве. Кончики пальцев испачкались в крови.
Элен посмотрела на пальцы, а потом быстро слизнула с пальцев кровь. Она оказалась горькой, как хна, и пахла почему-то земляными грушами.
В голове зашумело, но звук почти сразу прекратился.
Элен вытерла навернувшиеся на глаза слёзы и выпрямилась. Ветер усилился, фигура уходящего Юджина смазывалась, словно на холст мира плеснули стакан растворителя. Поняв, что может потерять его из виду, художница поторопилась следом.
Она не стала его звать или пытаться остановить. Эта схватка далась им нелегко, и никто не мог гарантировать, что она подошла к концу. Во всяком случае, самой Элен мерещились звуки шагов маленьких ножек, следующие за ними по пятам.

Поднявшись с задницы, Юме, не отпуская руки девушки, сел на заднее сиденье...

В машине пахло джином, кожей салона и слегка - вишневым табаком. Несмотря на жару на трассе, от которой над асфальтом вилось легкое марево, в салоне было слегка прохладно, несмотря на то, что никакого кондиционера Такаши не заметил... Кожа на сиденьях подозрительно напоминала человеческую, но Юме старательно отгонял от себя эти мысли.

Секай села рядом. Юме почему-то не отпускал ее руку, словно боясь, что реальность этого нереального мира исчезнет вместе с ней...

До самой границы страны ваэттиров путники шли с опаской. Настороженное и злобное внимание местных жителей неотступно преследовало Элен... к счастью, совершить нападение гоблины не решились. И даже природа этого негостеприимного края, казалось, зауважала силу идущих через него людей, реже подкидывая мелкие пакости, не говоря уже о серьезных неприятностях. Но злоба продолжала давить на разум, и потому шли в основном молча.
Наконец, перед художницей и мистиком показался предел страны ваэттиров - бескрайнее поле льда, покрывающее собой холодные воды океана.
- Йотунхейм. - медленно промолвил Юджин, стоя на гребне прибрежной скалы и поджидая отставшую Элен. Где-то среди этих льдов и была скована птица из сна художницы... возможно.

Путь через снежную пустыню запомнился Элен как очень, очень долгий - он длился не меньше, если не больше, чем через все пройденные до того земли, вместе взятые. Они не ели, не пили, не спали, не останавливались, не разговаривали, не думали. Фактически, они делали только две вещи - страдали от переменчивых погодных условий - и шли вперед. Когда скрылось из виду каменистое побережье, вокруг не осталось ничего, кроме снега. Изредка из него вырастали глыбы льда. Некоторые из них размерами превышали высочайшие здания, виденные Элен наяву, другие маячили на самом горизонте, но создавали впечатление горных хребтов выше вообще любого объекта, знакомого художнице, во Сне или в Яви. В ясную погоду с неба падал такой нестерпимо-яркий свет, что на снег невозможно было смотреть - такой он становился белый. В пасмурную погоду, если ударяла метель, невозможно было разглядеть ладонь собственной вытянутой вперед руки, а иной раз - и сделать шаг было невозможно. Но ни свет, ни ветер, ни снег в лицо - ничто не влияло на постоянное, пронизывающе до самых костей чувство холода, которое было их неизменным спутником и, казалось, проникало в самое существо. Оно было настолько сильно, что просто перестало восприниматься, а изменения в погоде были часты до однообразия. Слепящий глаза свет, метель, выплывающие из нее глыбы... Однажды такая глыба оказалась не безжизненным куском льда, но ногой могучего обитателя этих краев - инеистового великана! Торс и голова гиганта терялись в снежной мгле - но он, судя по всему, путников прекрасно видел, потому что через свист ветра художница услышала раскатистое: "Ха-а-а-а-а!" - после чего йотун наклонился к ним, и его состоящая из инея и сосулек борода, потрескивая, легла в метре от Элен.
- Ну надо же! Людишки! - пророкотал обитатель льдов, да так громко, что у девушки уши заложило, а метель начала стихать. - Давненько я не видовал никого из вашего рода в этих краях! Давненько... Жизни вам не дороги, во плоти являться в царство йотунов?! Не-е-е-ет, нельзя вам дальше, никак нельзя... Разве что... вы попробуете сразить меня, стража границ, и перелезть дальше через мой огромный, заледенелый труп, ха-ха-ха-ха! - от смеха его, казалось, лед под ногами спутников лопнет, и они все дружно провалятся в бездонную пучину великого океана.

***

Юноша и девушка устроились в салоне машины, и дверь затворилась за ними сама собой. Водитель чуть поёрзал в кресле, после чего щелкнул пальцами. Мотор заработал, руль сам собой крутанулся вправо, и кислотно-зеленый "Фольксваген-Жук" выехал на трассу с обочины, постепенно разгоняясь. Очень скоро облмки Большого Красного Грузовика остались далеко позади.
Начинали путь молча. Алистер к рулю не притрагивался, на педали не нажимал, просто сидел, частично высунув одну руку в открытое окно, и о чем-то размышлял. Его пассажиры заговорить не решались. Наконец, водитель что-то прошипел себе под нос - и полез в просторный "бардачок".
- Яблочко? - обратился он к Сэкай, не оборачиваясь - и протягивая девушке большой, налитый соком плод.

Ян не верил в происходящее. Он не слишком хорошо знал Кэтти, но чтобы она могла приказать ему убить кого-то...в это он не поверил. Стивен тоже замер, пытаясь осмыслить происходящее...или что-то другое. Главное, пока что он ничего не предпринимал.

"А она ли это?" - всплыло одно нехорошее подозрение, которое иногда посещало Цаннера во время путешествия. Во Сне возможно и такое.

Стараясь удерживать в поле зрения Стивена и, возможно, Кэтти и готовясь в случае чего защитить ее, сновидец достал платок девушки и синюю палочку. Протерев палочку платком (спокойствие и холодный рассудок позволят защитить от внешнего воздействия результат проверки), причем первая стала чуть тоньше, Ян сосредоточился. Если та девушка, которую он сейчас видит, и есть Кэтти, то от платка к хозяйке протянется невидимая никому, кроме аспиранта нить. Все действия заняли около 4-х секунд.
Невидимая и неосязаемая тонкая нить протянулась от Кэтти к платку. Аспирант моргнул, и нить исчезла. Быстро убрав платок, сновидец стал действовать. Слова девушки вполне могли быть правдой.

Найдя взглядом Стивена или место, где он сейчас находился, сновидец сосредоточился. Нужно было вызвать определенное событие, и оно вполне могло бы произойти здесь. Ян представил сильный ветер, который вполне может сбить с ног и скинуть врага с лестницы. Выставив левую руку вперед в сжатом кулаке, сновидец медленно согнул правую руку в локте и медленно отвел ее назад. Ладонь этой руки была прямая. Затем Цаннер попытался резко выбросить правую руку вперед. Вначале получилось слишком медленно, будто воздух обрел вес и не желал сдвигаться, но затем внезапно сопротивление пропало.
- Йххх! - вырвалось у сновидца после завершения этого странного жеста. Он должен помочь. Вроде бы с ветром что-то случилось или это только показалось?..

-- Ч-чч-е-ерт!
Сказать, что я был удивлен -- ничего не сказать. Что с Мишель? Какого демона она обвиняет меня.. В... В ее убийстве?..
Нет, что за бред! Я точно помню этот день. Я помню.. Помню... Как отлучился куда-то.. Да, черт! Вспомнил! Я ушел в туалет, вернулся -- она уже мертва. Кровь. Много крови. Темный силуэт рядом с ней. Распахнутая дверь. Я пытаюсь его догнать, но потом возвращаюсь к Мишель. Надо помочь ей! Поздно. Она мертва.
"М-да?"- скептически поинтересовался подлый голосок с лицом собакоподобного адвоката в голове.
Холодное щупальце ужаса обвило сердце.
"Заткнись!"

Краем глаза я наблюдал за движениями Яна, сосредоточившись на внутреннем диалоге. Что он делает?..

Мощный порыв ветра ударил меня в грудь. Что за?..

Рефлекторно пригнувшись, я крепко уперся ногами в пол, попытался уцепиться руками за гладкую лестницу. Пальцы скользили, не находя опоры...
-- Я тебя не убивал!! Не убивал! Зачем ты лжешь?! Я её не убивал!
Я даже не успел испугаться. Мощным рывком кинул свое тело вперед, налегая грудью на ветер, стараясь дотянуться до Яна и повалить его наземь. Скрюченные пальцы напоминали когти стервятника, перекошенное от напряжения лицо источало безумие.

С самого начала долгого путешествия Сэкай не оставляли тревожные мысли. Ещё до встречи со странным водителем, до того, как её чуть не сбил Большой Красный Монстр, до того, как все складки её одежд забил красный песок пустыни - она хотела просто сбежать обратно в идиллический закуток её Сна. Взрастить Сад заново и воздвигнуть стены, ещё более неприступные, чем раньше. Но что-то упрямо толкало её вперёд, и Сэкай шла дальше. Плелась по засушливой земле, перебегала опасную дорогу, садилась в машину незнакомца... Но теперь девушка знала, почему не свернула с этого пути...
Её ладонь мягко сжимала горячая рука друга. А в голове роились тысячи воспоминаний. Все они были подёрнуты туманом, так что нельзя было понять, что скрыто за плотной завесой, но Сэкай улавливала эмоции. Так дразнил девушку лёгкий звон настоящего имени.
Всё дело в Такаши, Сэкай была уверена в этом, и всё чаще поглядывала тайком в его сторону. Кажется, один раз сновидец даже улыбнулся, когда поймал на себе её взгляд. И тогда эмоции захлестнули Сэкай, а колокольчики стали звучать громче и чище. Будто перед великим откровением...

- Яблочко?

***
Заветный плод слишком высоко, ей не достать. Она приносит из комнаты несколько книг с картинками и кладет на стул. Теперь-то достанет! Маленькая ручонка тянется к вазе, пятки в белых носочках приподнимаются и... Книги выскальзывают из-под ног. Ваза с печальным звоном рассыпается по полу, раскатываются по углам красные фрукты.
Она не сразу понимает, что случилось. Встаёт с пола, удивленно смотрит на окровавленные ладошки. А затем её поражает боль. Острая, пронзительная. По щекам текут обидные слёзы. Но с упрямостью трёхлетнего ребенка она заставляет себя взять яблоко. Плачет и надкусывает. Оно сладкое, с кислинкой и странным металлическим привкусом.
Она понимает, что это и есть вкус крови, и вдруг слышит крик...
Она думает, что мама станет ругать, но нет. Только обнимает, да испуганно шепчет её имя.
Настоящее имя...
***

- Благодарю.
Сэкай приняла угощение из рук Алистера, но не стала сразу есть его. Покрутила в свободной руке, любуясь красивым плодом. Такаши отчего-то сильнее сжал её ладонь. Неужели что-то заметил? Девушка почувствовала, как заливается румянцем, и надкусила яблоко в попытке скрыть смущение.
Сладкое, с кислинкой. И... чем-то ещё? Нет, показалось...
Девушка глубоко вздохнула. Всё-таки это было правильным решением - отправиться вслед за бабочками. Иначе она никогда бы не вспомнила...
Сэкай ещё несколько раз откусила от яблока и протянула Такаши оставшуюся половину.

Она сидела рядом так, что ее бедро -теплое и нежное - касалось моего. Я все еще держал Сэкай за руку, словно боясь разрушить некую незримую связь, возникшую между нами. За время пути она периодически бросала в мою сторону любопытные взгляды, и, заметив это в первый раз, я не смог сдержаться от улыбки. Невероятно... Она так легко развеяла мои страхи, накопившиеся за все это время. Но когда змей-искуситель предложил яблоко... Я насторожился.

Сэкай же легко и непринужденно приняла подарок. И спустя пол-яблока предложила и мне. Мне ничего не оставалось, как вежливо отказаться.

- Шинигами любят яблоки... Но увы, я не они, и даже не волчица, чтобы съесть его. Спасибо, но я откажусь. Тем более, у меня аллергия на яблоки.

Я врал. Так же беззастенчиво, как врал себе всю свою жизнь.

Все получилось. Ян пытался рассмотреть падение противника...внезапно он появился на его площадке. Находился он недалеко и быстро бежал к нему.

"Лед!" - мелькнула мысль. Сновидец не убирал синюю палочку далеко и успел использовать ее. Взмах в сторону врага - и он покрылся чем-то вроде инея. Но иней ли это...непонятно был ли он холодным или нет, на себе Цаннер не испытывал, а пострадавшие и до "льда" не горели желанием поболтать. Главным было то, что Стивен резко замедлился и не смог добраться до "мага", хотя и сейчас пытался.

Ян сделал 3 шага в сторону, доставая красную палочку. Предыдущую он опустошил всю, ничего от нее не оставив. Со странным спокойствием направил ее на врага - и из нее вырвался луч обжигающего огня. Палочка серела и превращалась в пыль прямо на глазах, но от этого пламя холоднее не становилось.

Я злобно ругнулся, после чего просипел смерзшимися устами:
-- Идиот!

Бешеная карусель образов снова начала свой бег. Стоило только пламени раскалить кожу до опасной температуры, как она сменялась другой -- кожей одного из тех трех личностей, обитающих в его голове. В глубине сознания, несуществующем и нематериальном месте, она успевала остыть до безопасной температуры -- ведь время там бежит совсем с другой скоростью.

Некое существо, размытый усредненный образ человека без единого отличительного признака -- ни четкого роста, ни лица, ни отпечатков пальцев, стремительно мчалось на Яна, практически не поддаваясь пламени. Резким движением сдернув с себя пальто, оно сильно хлестнуло теперь уже огромной горящей тряпкой Яна по рукам с волшебной палочкой и лицу одновременно.
-- ИДИОТ!- прогремел утроенный голос.

Демон с выражением оскорбленной невинности посмотрел на юношу.
- Я никого не пытаюс-сь с-соблазнять. Это прос-сто яблоко. Не с-с того с-самого дерева. Впрочем, как хотите-с-с.
Достав из бардачка кассету с надписью на коробке "The Best of Queen", он засунул её в проигрыватель, и через пару секунд из динамиков полилась музыка.

Некоторое время ехали молча слушая музыку... Но где-то через час пленка в кассете закончилась, и Алистер начал болтать. Болтал демон не переставая.
- Что не говори, а лучшие музыканты у нас-с, в Аду! Фредди, по крайней мере, с-с нами! Помнитс-ся, как-то после концерта...
- ... вот тогда он элегантно откинул прядь волос-с с-со лба, с-слегка почес-сал с-свой рог и с-с-сказал мне: "Все эти старинные приёмчики вышли из моды, как испанская инквизиция. Чем совращать монахинь или склонять ко злу отдельных чиновников, лучше бы они занялись, например, помехами сотовой связи. Пять минут перебоев в работе телефонов поднимает в тысячах людей столько негативных эмоций, сколько год кропотливой работы - по их средневековым методам. Но вы, мой друг, кажется, на верном пути, и далеко пойдете." Великий демон! ...
- ... почему всех нас-с, без разбора, называют "падшими ангелами"? Вот Люци - тот да, летел вниз с-с-с треском и блес-с-ском, как метеор через атмос-сферу. Или Бели - он рухнул, с-с-словно камень в колодец, а бедняжка Лили, приземлившис-сь прямо на него, обломала с-себе крылышки. Чтоб её вовек не летать, с-стерве! Но тот же Аззи с-с-с-спланировал вполне с-спокойно, а я... я прос-сто прокрался чуть по ниже, когда понял, что наверху мне больше не рады...
Когда он оглянулся назад, ожидаю увидеть какую-то реакцию на особенно эффектную, с его точки зрения, фразу, то увидел, что девушка уже спит, а парень лишь неимоверными усилиями борется с дрёмой.
- Оу! - воскликнул он несколько смущенно.

Юджин задрал голову, на его губах застыла напряжённая улыбка.
-Страж границы, уйди с моего пути. Как посмел ты останавливать меня? – ариец казался ничтожным по сравнению с колоссальной фигурой великана. – Я слышу того, кто убил твоего отца в начале времён. Прочь с моего пути!
Гулкий смех великана прокатился по снежной пустоши.
-Да будет так! – прокричал Юджин.
Руны найдешь
и постигнешь знаки,
сильнейшие знаки,
крепчайшие знаки,
Хрофт их окрасил,
а создали боги
и Один их вырезал…
Его шёпот наполнил всё пространство вокруг. Тайные руны возникали перед его мысленным взором. Но ярче всего сияла Сигель-руна, Руна Победы. Из глубин его подсознания вырывались души всех, кого он когда-либо убил. Он поглощал их, полностью преобразуя в Силу. Крики пленённых душ смешались с пением цикад и визгливой флейтой.
А вдалеке он слышал охотничий рог. Тени двух гигантских воронов закрыли небо, возможно только Юджин их видел.
-Игг! Хаар! Вератюр! – его голос звенел в вышине. – Прими мой разум, да будет он чертогом твоим!
Юджин пальцами впился в собственный правый глаз, а потом поднял руку над головой. По щеке текла тёплая кровь, пустая глазница ярким алым пятном выделялась на его бледном лице.
Яркая вспышка молнии утопила мир в мертвенном сиянии.
Два гиганта смотрели друг на друга. Могучий воин с копьём наперевес взирал на инеистого великана единственным глазом.

Размеренный говорок соблазнителя убаюкивал. Размеренно едущая и слегка покачивающаяся на немолодых рессорах машина создавала впечатление лодки, что пересекает глубокие воды Стикса. Мы умерли и Харон подвозит нас до пересадочного пункта? Куда же он нас везет? Погруженный в свои мысли я совершенно не слушал болтуна и рассеянно гладил волосы своей спутницы.

Спутник. Это смешное русское слово, так знакомое мне по книге, что я зачитывал до дыр. Можно сказать, что она стала моей настольной, ведь так часто я хотел выть неистово, как главный герой. От горечи... А теперь.

Теперь я обнимаю девушку, которая сладко сопит на моем плече, а ее спадающие пряди щекочут мою разгоряченную кожу. Ее дыхание - тихое и спокойное - листьями лотоса касалось моей шеи, усыпляя и заставляя сердце в груди выстукивать какой-то невероятный ритм...
-Оу...
- простите... - только и успел пробормотать я, засыпая...

- Прос-сыпайтес-сь, с-сони! Приехали. - прошипел Алистер, обернувшись к пассажирам и одновременно выруливая на обочину. И, увидев намек на страх в глазах юноши, добавил. - Вы приехали, не я. К мотелю, не в Ад.
Мотель "One Night Stay" представлял собой двухэтажное "П"-образное здание. Два боковых крыла тянулись от трассы и были жилыми, фасадная часть представляла собой целый комплекс всевозможных обслуживающих заведений, включая кафе, бар, ресторан, парикмахерскую, прачечную и чуть ли не публичную библиотеку. Огромный рекламный щит с названием заведения и симпатичной девушкой, одетой по моде Америки конца шестидесятых, гласил, что здесь найдется всё, необходимое путнику после долгой дороги. Было очень похоже на то.
- С-собс-ственно... Вам нужна Эс-смеральда. Ближе к вечеру её можно будет найти в кафе.

***

Йотун, с ехидной усмешкой наблюдавший за колдовством нациста, изменился в лице, увидев перед собой равного по росту противника, да еще и в облике Одина, и, выпрямившись, отступил на один великанский шаг назад. Для художницы силуэту обоих гигантов исчезали в мельтешении снежинок где-то на уровне пояса. Элен с трудом различала отдельные слова речи йотуна из-за дикого воя метели, но Юджин слышал все превосходно.
- Эй-эй, по легче! Думаете, я бы действительно стал с вами биться? Нет чести в том, чтобы как букашек раздавить пару человечишек. А с равным... с равным нужно переговорить, прежде чем вступать в сражение... Ты... ты ведь не Отец Битв, верно? Я бы узнал. Значит, просто сильный ведун. Достаточно сильный, чтобы воспринимать его всерьез. Что ты и твой спутник ищете здесь, среди льдов, в стране йотунов?

Элен показалось, что она закричала, хотя с побелевших губ не сорвалось ни единого звука. Она отступила на несколько шагов назад, едва держась на вмиг ослабевших ногах. То, с какой лёгкостью Юджин покалечил себя, наполнило её ледяным ужасом – куда более могучим, чем холод этого мира. Сердце болезненными ударами отдавалось в груди, уши наполнил навязчивый гул, и непонятно было, кровь это шумит в висках или воет разыгрывающаяся непогода.
Метель, сначала чуть стихшая, снова набрала силу. Ветер швырял в лицо горсти колючего снега и слепил глаза. Художница, чувствуя себя беззащитной перед двумя гигантами, отступила ещё на пару шагов, заслоняя лицо от снегопада. Но всё равно старалась рассмотреть фигуры гигантов, каждый миг ожидая начала схватки. Слова могучих противников казались ей раскатами далёкого грома.
Мелькнула мысль, что надо было попытаться остановить Юджина прежде, чем тот превратил себя… в это существо. Мелькнула и попала, сметённая потоком эмоций, над которым она никак не могла взять власть. Инстинкт требовал немедленно бежать, но ноги отказались слушаться, и художница опустилась на снег.
Внезапно на неё обрушилось ощущение потери. Она видела своего спутника, но перестала его узнавать в новом образе, страх стёр из её памяти момент преображения. Остались только гиганты – и она одна, потерянная, бесконечно напуганная.
Слезинки скользнули по её щекам и замёрзли на ледяном ветру.
«Беги», - снова шепнуло сознание.
- Куда? – спросила она сама себя.
Если бы Юджин оказался рядом!
«Поищи его», - последовала подсказка.
Несколько секунд Элен прислушивалась к себе, потом кивнула и поднялась на ноги. Да, надо найти Юджина. Он не мог уйти далеко.

Юджин ВЕРИЛ, что его устами говорит полузабытый бог Яви. Он верил в это настолько сильно, что был им. Он ощущал величие, рядом с которым его собственная сила казалось детской шалостью.
-Склони голову, йотун, ибо Я говорю. Моя цель – птица, что бьётся о лёд. – его голос был подобен грому далёкой грозы. – Открой путь и сойди с дороги. Моё копьё помнит кровь Имира. Моё копьё будет помнить твою кровь.
Мысли Юджина, или теперь уже не Юджина, наполняло отвращение к ледяному существу. Как посмел он говорить дерзко с Богом-Всеотцом?! Где-то на краю сознания мелькала мысль о ком-то… О ком-то, кто был ему не безразличен… Но все его человеческие мысли и чувства казались нервными импульсами, что заставляют муравья бежать в свой муравейник, а пчелу собирать нектар.
…..
Офицер смотрит на Юджина с улыбкой превосходства.
-Победа Фюрера – это Судьба мира. Тысячелетний Рейх очистит его от скверны. – он закуривает и Юджин в ужасе думает, что если табачный дым вызовет приступ астмы, то он будет выглядеть ещё более жалким.
Офицер широкоплеч и высок. Истинный ариец. Худые руки Юджина немного дрожат - он боится. Упоение властью во Сне и страх перед этим человеком – словно разные полюса магнита.
-Что вы хотите от меня? – его голос дрожит, не смотря на все усилия.
-Фюрер владеет Копьём Судьбы. Победа в его руках. Лучшие мистики работают для триумфа Рейха. Аненербе полностью контролирует область тонкого мира. Мы хотим, что бы и Сон был нашим. Работы твоего отца принесли нам много пользы. Настала и твоя очередь послужить Германии. Твой учитель высокого мнения о твоих способностях.
Юджин проглатывает подступивший к горлу ком. Всё не так уж плохо.
- Если вы в курсе наших исследований, то должны знать, что потребуется доступ к человеческому материалу.
- Мы предоставим всё, что потребуется. Всё и в любом количестве. Главное – результаты. – офицер тушит сигарету. – Шнапс?

Размытое пятно, недавно бывшее Стивеном Триммом, не поддаваясь ветру, скакнуло на Яна, и тот лишь благодаря невероятному везению смог избежать столкновения с противником, вовремя отскочив в сторону. Уже почти погасший плащ лишь самым краем рассыпающейся в пепел полы задел плечо аспиранта. Сил не хватало, и тот полез в сумку за дополнительными козырями в этом противостоянии. Но маньяк, кажется, не собирался давать юноше шанса собраться, воспользоваться скрытыми ресурсами и снова преподнести сюрприз, вроде огненной палочки или так и не стихшего до конца ветра. Взмах размытой рукой - и сумка оказывается уже в собственности Тримма. Три пары рук в мгновение ока вытряхивают её содержимое на невидимый пол Лестницы, выбрасывают какие-то склянки и листики в бездну, рвут кожезаменитель и ткань на мелкие клочки, которые тут же подхватывают остатки ураганного шквала, поднятого самим Яном, и уносят прочь. Они похожи на черных бабочек, поддерживающих в воздухе Кэтти-Мишель, которая с уродливым выражением бесконечной злобы смотрит на схватку, оставаясь на безопасном от неё расстоянии. Секунда - и многорукое чудище, покончив с сумкой, пытается схватить за горло её владельца. Тот за мгновение до того, как крючковатые пальцы должны были сжаться на его шее, взмывает вверх, совершает головокружительный кульбит и "приземляется" на "потолок" лестницы, на деле являющийся всего лишь её оборотной стороной, точь в точь повторяющей ту, на которой остался стоять Стивен, но с противоположным направлением гравитации. Мерцание и растроение убийцы внезапно прекращается, и юноша, задрав голову, смотрит в раскрасневшееся, слегка опаленное пламенем лицо нестарого еще человека с печалью и безумием в усталых глазах. Мимо него пролетает ярко-желтый лист дерева, не имеющего названия, но Тримм не обращает на него внимания. Он тоже стоит, задрав голову, и изучает Яна, с ожогом на лбу, с капельками пота, блестящими на кончиках растрепанных волос...

***

Лицо йотуна вытягивается, он смотрит на одноглазого великана напротив, и не скрывает страха. Память о древнем боге переполняет Юджина мощью, которая изливается через взгляд единственного глаза его нового облика, как тонкий луч света в полнейшей темноте подземной крипты. Наконец, инеистый гигант опускает голову, не в силах выдержать этот взгляд.
- Не знаю, кто ты... - медленно произносит он, - Отцом Битв ты быть не можешь. И не знаю, о какой птице ведешь ты речь, странник. Но Вафтруднир, мудрейший из йотунов, захочет увидеть того, кто несет в себе столь могучее отражение образа Устрашителя. Умерь свой гнев - ты войдешь в нашу страну как почтенный гость. - Пока он говорил, метель вокруг улеглась, как будто кто-то отдернул белую ширму, закрывающую обзор. Огромные даже по меркам великанов горы, с единственным видимым подъемом-перевалом, предстали перед взором воплощения Одина. А на месте великана внезапно возник в воздухе огромный серый орел, машуший крыльями, набирающий высоту.
- Я же, - раздался голос стража из клюва гигантской птицы, - понесу весть о вашем прибытии.

-- Может, хватит?- хрипло бросил Стивен (на этот раз просто Стивен, а не строенное чудище),- Может, хватит рвать друг другу глотки по первому же свистку какой-то твари? Это не Мишель, или, как ты ее называешь, Кэтти. Открой свои глаза, глупец! Я не имею ничего против тебя, и если ты не будешь мне мешать, я просто уйду. Мишель, похоже, не вернуть,- Стивен перевел взгляд на возвышавшуюся "Мишель", которая теперь вызывала только страх и отвращение.
Не сводя глаз с двух потенциальных противников, Стивен аккуратно начал отходить прочь, стараясь держаться подальше от краев лестницы.

- Отчего ты так считаешь? Почему ты думаешь, что она не она? - немного отдышавшись, спросил Ян "иногда Стивена". Возможно это был просто еще одно следствие безумия, которое он смог увидеть, но...отчего бы и не спросить?
Растроенный собирался уходить, что было на руку. Препятствовать ему Цаннер не собирался, но следил за ним, краем глаза смотря за Кэтти. Та кажется, не была рада его решению, но...сновидец решил послушать Стивена. И, воспользовавшись паузой, немного передохнуть.

-- Настоящая Мишель не стала бы делать таких ужасных вещей,- мрачно ответил "иногда Стивен",- или ты хочешь сказать, что твоя.. Кэтти? Твоя Кэтти была такой же кровожадной при жизни? Или она умела летать? Если это когда-то и было Мишелью, то сейчас -- вряд ли.. Тем более она не стала бы говорить таких ужасных вещей.
Тяжело вздохнув, он вяло поинтересовался, все еще стараясь держать противника в поле зрения:
-- Почему Кэтти? Откуда ты ее знаешь?

Великан, которым стал Юджин, проводил взглядом гигантского орла. Он уже собирался сделать первый щаг, который разделил бы его и Элен на огромное расстояние, но что-то заставило его остановиться. Образ хрупкой девушки маячил на самой грани восприятия. Юджину-богу было абсолютно безразлично кто она, но Юджину-человеку была важна эта девушка. Он склонился, всматриваясь в белое полотно под своими ногами, и увидел маленькую фигурку, по колено утопающую в глубоком снегу. Он подставил ладонь и дунул. Фигурку подхватило потоком воздуха, рожденным его дыханием, и она упала в его руку.
Один-Юджин выпрямился. Он шёл к Вафтрудниру, мудрейшему из йотунов, и от поступи его дрожала земля.

Метель стихла, и при желании Элен могла бы прислушаться к разговору двух гигантов. Но такого желания у неё не было. Она лишилась своего спутника, и эта потеря причинила ей неожиданную боль. Девушка сама не заметила, как привязалась к Юджину, несмотря на всю его немногословность. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, несмотря на любые препятствия, но теперь...
Элен беспомощно озиралась по сторонам, решая, куда двинуться на поиски. Она не собиралась покидать это холодное место, пока не найдёт его. Снова мир перед глазами поменялся, раскинулся пустым двухмерным полотном. Пропали гиганты, словно их не было вовсе, и осталась только бесконечная равнина, сверкающая нестерпимой чистотой.
Художница обхватила руками плечи, стараясь унять дрожь. При дыхании изо рта вырывались плотные клубы пара, и сквозь них равнина казалась ещё более ненастоящей. Девушка протянула руку – и кончики пальцев словно столкнулись с упругим сопротивлением холста. Перед ней была всего лишь картина – та, которая забрала Юджина. Та, в которую нужно было проникнуть во что бы то ни стало.
Она уже сделала несколько неуверенных шагов, продираясь телом сквозь незримую преграду, когда порыв ветра подхватил её и швырнул в огромную ладонь. Элен с немым ужасом наблюдала, как земля рванула вниз. Ветер сорвал капюшон и немилосердно трепал волосы. Она рванулась к краю ладони, протиснувшись сквозь неплотно сжатые пальцы, и высунула голову наружу. Боже, как высоко! Если бы удалось спрыгнуть и...
Юджин?
Элен прижалась щекой к коже великана и почувствовала, что её спутник всё ещё рядом. Непонятно, как, но он продолжал сопровождать девушку в этом бесконечном путешествии. И только лишь поняв это, сновидица почувствовала, как страх разжал ледяные пальцы. Она устроилась удобнее, так, чтобы можно было смотреть на постепенно меняющийся пейзаж.

Аргументы Стивена мало повлияли на Яна. Сновидцы могли делать многое, и Цаннер не считал себя единственным сновидцем здесь. А такое отношение...ну кто же будет рад ножу...
"Как...но, может, это возможно?.." - мелькнула мысль. И еще одно. " Вы оба настолько...что не можете..." - вспомнилась одна фраза. Желание отомстить вполне понятно, но эти слова не как-то увязывались с этим. "А я ее плохо знаю...и эти изменения...это ведь она, точно. Но..." - мелькали мысли. Слишком много было непонятного во всем этом. И Иные боги, о которых она раньше никогда не упоминала...

- Почему Кэтти? Откуда ты ее знаешь? - голос недавнего противника вывел Яна из раздумий. Отвечать на этот вопрос не хотелось, разве что...
- А почему Мишель? -спросил в ответ Ян, спустившись на площадку. Затем, вздохнув, продолжил:
- Просто уходи и не возращайся в Сон. Не ищи ее. Возможно, ты это забудешь, но оставь себе напоминания...

Дальше дело за словами Кэтти. Она все объяснит...или...об "или" не хотелось думать, но это даже более вероятно.

Увидев, что никто никого убивать вроде бы уже не намерен, Кэтти-Мишель чуть опустилась на своих крыльях из черных бабочек, и выражение её лица изменилось с уродливо-злобного на милое, грустное, как будто извиняющееся.
- Ладно, мальчики. Как знаете. Вообще-то мне, сейчас, уже глубоко всё равно. Ты, Стивен, меня убил. Или не ты, а кто-то другой, похожий на тебя. Или не меня, а кого-то другого, о ком я думаю, как о себе. Но я, как видишь, жива, так что это не имеет никакого значения. Точнее, не имело бы, если бы один очень могущественный... не знаю, как его, или это, правильно назвать... не попросило меня стравить для него пару сновидцев в смертельной схватке. Оно подарило мне способность быть одновременно в двух местах - и этих вот бабочек. - девушка склонила голову набок и несколько секунд молча любовалась трепыханием крылышек поддерживающих её насекомых. После чего продолжила речь, уже не поворачивая головы к мужчинам. - Оно, конечно, будет не очень довольно таким исходом, и обещанной награды мне не видать. С другой стороны, бабочки так и так останутся со мной. Мы предусмотрели и обговорили вероятность того, что вы окажетесь слишком умны, чтобы просто убить друг-друга, не задавая лишних вопросов. Наше сотрудничество завершено, больше никто никому ничего не должен. И мои с вами отношения - тоже. Прощай, Стивен, мой убийца. Прости, Ян, у нас с тобой слишком мало общего. Помните - оно не остановится, ваши жизни в опасности. - говоря это, Кэтти начала с нарастающей скоростью удаляться от Лестницы. - Лучше бы вам покинуть Сон. Навсегда. Не держите на меня... - она уже почти кричала, потому что иначе слова потонули бы в шуме ветра. Внезапно на неё набежала черная тень. Девушки оборвала свою речь и подняла взгляд... Что-то серое очень быстро промелькнуло там, где секунду назад находилась Мишель - и исчезло. Мужчины бросились к пропасти. Далеко внизу, уже практически теряясь в голубоватом тумане, расправила крылья огромная птица. Одинокая черная бабочка села на руку Яну и начала подниматься по рукаву, оставив на внешней стороне ладони юноши пару тонких красных полосок.

***

То ли Вафтруднир жил недалеко от границы, то ли страна йотунов была не столь уж велика, но путь до его чертогов не занял у Элен много места в памяти. Зажатая в кулаке одноглазого великана, она впервые за долгое время не чувствовала так и не ставшего привычным холода, к тому же её слегка укачало, и художница периодически проваливалась в зыбкое, призрачное состояние сна во Сне. Великан же, следуя за гигантским орлом, споро продвигался по торосам и снежным наносам, что еще недавно представлялись ему тяжело преодолимыми препятствиями. Скоро перед ним замаячила огромная гора льда, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся чертогами, сложенными из кубических плит, с крышей, крытой пластами инея... Но громада приближалась, и постепенно стало ясно, что это скорее изба, нежели замок - простое одноэтажное строение, просто титанических размеров и сложенное из непривычного материала. Наконец, гость йотунов оказался на пороге чертогов мудрейшего. Дверь была отворена, хозяин уже ждал. Его бледно-голубое лицо было покрыто трещинами-морщинами, а пушистые волосы и борода, казалось, поредели от времени. Он сидел на ледяной скамье, за ледяным столом, и внимательно рассматривал вошедшего, не произнося ни слова. Великан, бывший Юджином, вошел внутрь, и сел напротив хозяина, положив руки на стол. Из правой ладони на ледяную поверхность скользнула Элен. Йотун, не отрывая глаз от пришельца, сделал рукой какой-то знак. Входная дверь затворилась, не оставив после себя и следа на стене, превратившейся в монолитную белую поверхность, зато появилась другая. Из неё в помешение вошла йотунка с рогом какого-то великанского животного, полным некоего напитка, и с поклоном подала гостю. Тот пригубил угошение. Напиток был обжигающе холоден и как-будто отдавал мёдом. Великан выжидающе смотрел на Юджина, и тот, в несколько глотков осушив, вернул его служанке. Там удалилась так же, как и явилась. Вафтруднир, а это был он, по молчав еще некоторое время, наконец произнес:
- Хорошо. Ты явился ко мне. Я этого ждал. Говорят, что Вотан - помимо того, что он воин, вождь и ведун - еще и большой обманщик, и большой шутник. Он мог бы прийти к своему старому знакомому, прикинувшись людским колдуном, прикинувшимся Отцом Битв, просто ради забавы. Но я этому не верю. Меня предупредили о твоем визите. Мне даже сделали на этот счет кое-какое предложение, но закон гостеприимства священен - даже для нас. Ты пил мой мед, ты сел за мой стол, теперь ты мой гость. Я не стану убивать тебя, или пленять, или отдавать тому, кто желает тебе смерти, хотя это и сулит мне выгоду. Но и просто так помогать тебе в твоих поисках я не стану, дабы не сердить тех, с кем ссориться не желаю. Разве что... Ты ведь позабавишь старика? Ответь на мои вопросы - и я отвечу на твои. И если ты ответишь правильно - не соврет и старый Вафтруднир. Три загадки разгадай. Кто породил Луну и Солнце? Как слепец поразить стрелой смог бога и повергнуть его? Что за муж отцом сумел стать, не изведавши девы?

Я с грустью смотрел вслед Мишель. Или, не-Мишель? Не знаю. В любом случае, такая Мишель меня больше не прельщала. Может, когда-нибудь найду другую, настоящую?
-- Да катитесь вы все к черту,- просипел я. После чего развернулся прочь, и зашагал. Просто зашагал, куда глаза глядят. По крайней мере, я не в смирительной рубашке. Не в тесной палате-камере Бедлама. Я хотя бы могу идти, куда хочу. И я не собирался лишать себя такого удовольствия, несмотря на все то, что они говорили.

Цитата:

Сообщение от Кэтти Прости, Ян, у нас с тобой слишком мало общего. Помните - оно не остановится, ваши жизни в опасности. - говоря это, Кэтти начала с нарастающей скоростью удаляться от Лестницы. - Лучше бы вам покинуть Сон. Навсегда. Не держите на меня...

"А ведь...я...не знаю. Она - призрак? И все это - в уплату неизвестному невесть чему?" - заметались мысли. Ян был растерян. Все, что он знал о...своей девушке - все это оказалось...почти что неправдой. Почти. Хотя, может, и полностью.
Из странного отстранённо-растерянного состояния сновидца вывела боль. Слабая, как от царапины. На ладони. Посмотрев на нее, Цаннер увидел черную бабочку, которая поднималась по рукаву куртки.
Чуть подумав, сновидец согнал бабочку. Та куда-то улетела. "Может, зря," - пронеслась мысль.
- Прощай, - запоздало сказал сновидец девушке, которой уже не было здесь. Вернув себе способность мыслить более-менее ясно, Ян вспомнил слова девушки про "Оно не остановится. Лучше бы вам покинуть Сон."
"Наверное, это было бы разумно, но..." - задумался юноша. Что его ждало в Яви? Нет, ничего плохого, выходящего за пределы нормы не было, только...только серость. Ничего интересного. Фактически, совсем ничего. Сон оказался отдушиной, которой так не хватало. Там все шло степенно и практически не изменяясь. Даже поступление в университет мало что могло изменить. А Сон...то, что удавалось запомнить...от этого отказаться Ян не мог.
Обернувшись, сновидец увидел Стивена, который уходил. К нему аспирант не чувствовал...уже не чувствовал ничего. Наверное. "Не знаю, если этот Великий и Могучий отчего то на нас взъелся, то лучше бы держаться вместе, что ли" - подумал Ян и поспешил следом.

Помедлив, он сказал: "Извини".

Прос-сыпайтес-сь, с-сони! Приехали. - прошипел Алистер, обернувшись к пассажирам и одновременно выруливая на обочину. И, увидев намек на страх в глазах юноши, добавил. - Вы приехали, не я. К мотелю, не в Ад.

Нельзя сказать, что подобное пробуждение было радостным и оптимистичным. Еще поди и доволен собой, змеюка. Очень удачная шутка. После сна - кстати, обычного сна - во рту пересохло, над глазами основательно поработал мистер Сэндмэн, а тело покрыла испарина. Такаши, пригнувшись, вылез из машины, не замедлив, конечно же стукнуться головой. И смущенно улыбаясь, подал девушке руку. Сэкай накрыла её своей ладошкой и аккуратно выбралась из "жука". Свободной рукой Юме ослабил и без того болтающийся галстук.

Алистер хитро щурясь жаркому солнцу и почти наполовину высунувшись из окошка, легко кивнул своим попутчикам. Не знаю почему, но на прощание японец довольно долго махал ему рукой, пока "жук" окончательно не скрылся за облаком пыли, и девушка тоже от души прощалась с причудливым возницей.


Отель возвышался над нами громадой стекла и бетона. Сам отель - искаженно-вытянутых очертаний. Очень узкий и длинный. Такой узкий и длинный, что вроде и не отель, а каменный мост под крышей. Он - тех самых ломаных черт, что есть лишь во снах. Зыбкий и невозможный -грозящий рухнуть от любого прикосновения. Ирреальное существо из сна, скопление невероятностей, превратившееся в отель. Мы проходим через стеклянные двери, услужливо разъезжающиеся перед нами и оглядываемся вокруг...

Заурядный холл отеля, сохранивший следы былого лоска. Чахлый Фикус, настолько большой при своей чахлости, что заслуживает упоминания с большой буквы. Увы, постояльцы отеля искренне считали, что напичкав горшок растения окурками, помогут восстановить ему былую мощь. Также в теньке Фикуса в кресле разлегся довольно упитанный "сумоист", исключительно бородатый и столь же исключительно длинноволосый. Он, видимо, дремал. Точнее сказать нельзя было - его глаза были закрыты темными очками, а пузо под гавайкой двигалась мерно и неторопливо. Это же не значит, что он спит, так ведь? Более, кроме старого музыкального автомата с парой сотен песен холл ничем не выделялся. Мы подошли к стойке регистрации.

Крепко задумался великан, ранее бывший Юджином. Вздохнул глубоко, и, казалось, заснул.
Но вот он разомкнул уста и заговорил.
-Много воды утекло с тех пор. Многие зимы укутывали белым покрывалом миры. Но я помню.
Жил человек, по имени Муньдильфари. И было у него двое детей: Месяц и Солнце. Но гордыне они поддались, за что и были наказаны вечным бегом по небосклону, преследуемые волками. И это ответ на твою первую загадку.
Локки проклятый уговорил Хёда метнуть побег омелы в светлейшего Бальдура. Эта веточка не давала Великой клятвы не вредить ясноокому. И пал сын мой. И это ответ на твою вторую загадку.
Имир, чью кровь помнит моё копье, зачал Ваш род инеистых великанов без девы. И это ответ на твою третью загадку.
Он замолчал. Усталость брала своё. Тихий голос Юджина становился всё громче, а голос Одина угасал. Истончалось колдовство, как будто лёд, что тает по весне.

Выслушивая ответы великана-Юджина, Вафтруднир улыбался все более весело. Сновидец уже умолк, а йотун всё сидел, улыбаясь, и наблюдая за тем, как из гостя капля по капле утекает сила Всеотца. Наконец, он разомкнул свои ледяные губы, тряхнул инеистой гривой седых волос и пророкотал:
- Воистину, мудрость принесшего себя в жертву на стволе Мирового Древа, испившего из источника Мимира, вкусившего Мёд Поэзии - говорит твоими устами! В другом месте, в другое время, случись между нами поединок на поле познаний об истории девяти миров - не сносить мне головы... в другое время, не сейчас. Сейчас же можешь задавать свои три вопроса, странник! Насколько правдивы были твои ответы мне - столь же точны будут и мои - тебе. После чего, даю слово Вафтруднира - ты уйдешь из нашей страны с миром. Спрашивай.

Элен чувствовала – Юджин возвращается. Она мало что понимала из разговора, но лишней себя не чувствовала – ведь её никто и не замечал. Так люди не замечают муравья, сидящего в углу комнаты. Она не понимала разговора, он проходил на ином уровне, мало доступном её познаниям. Но и не мешала, уверенная, что её помощь ещё пригодится Юджину, когда тот совсем выбьется из сил. И только встрепенулась в радостном предвкушении, когда великан побежал отпустить их.
Или… не их? Он говорил только про одного человека – своего собеседника. Сновидица посмотрела на своего спутника. Помнит ли он о ней или образ девушки успел стереться из памяти? Здесь всё происходит так стремительно.
Элен хотела подойти к своему спутнику, но стоило сделать маленький шаг, как гулкое эхо разнесло его по залу. Художница застыла, боясь пошевелиться. Сердце выбивало рваную, испуганную дробь.
Юджин, пожалуйста, задай правильные вопросы!

Стивен и Ян медленно поднимались по Лестнице в Небо. Безумец по инерции продолжал движение в том же направлении, что и раньше. Абитуриент же просто следовал за своим нежданным попутчиком. Оба молчали. Постепенно где-то наверху начали вырисовываться контуры астероидной деревни.
Разум Стивена пребывал в смятении. Видимая цель исчезла, и он не знал, что будет делать теперь. Возможно, ему нужна была помощь тех, других, чтобы разобраться с этим.
Ян мысленно перебирал в голове все переделки, в какие попадал, странствуя по Грезам. Кто или что такое это таинственное нечто, желающее его смерти? Внятного ответа он не находил. Оставалось только гадать... или Стивен знает больше?

- Хорошо, - ответил великан, который всё больше и больше становился Юджином.
Он поднял голову и вперился взглядом в Вафтруднира, словно стараясь прочесть что-то по лицу повелителя Йотунов.
- Мой первый вопрос: как нам найти птицу, что бьётся о лёд? Мой второй вопрос: кто предупредил о нашем приходе и сулил награду за нашу смерть? Мой третий вопрос: чем так важна птица для нашего врага?
Он положил свои огромные руки ладонями на стол перед собой и замер.

Великан, едва услышав первый из вопросов, нахмурился, но выслушал гостя, не прерывая его. Когда Юджин закончил свою речь, Вафтруднир полувздохнул-полурыкнул что-то невразумительное, и лишь потом ответил:
- Знал бы я, что ты спросишь об этой твари - не стал бы давать обещания отвечать правдиво. Но слово мудрейшего из йотунов крепче корней Иггдрасиля. Вы сможете найти эту птицу, которая не птица, в пространствах между небесными телами. Я сам забросил её туда, вместе со своими братьями, после того, как заключил в ледяную глыбу. Он проявил ко мне неуважение, и в тот раз я счел уместным ответить на просьбу той же самой силы, что предупредила о вашем прибытии, вежливым согласием. Она - слуга и посланник иных богов, не тех, что обитают в пределах Девяти Миров, и не тех, что обитают рядом. Её цвета - черный и фиолетовый, ей служит множество разных тварей. Она владеет силой изменять ткань грез, но не так, как это делаешь ты. А еще она никогда не лжет. Птица - существо той же самой природы, что и эта сила, а каковы их отношения - то мне неизвестно. Но не из большой же братской любви просят заточить гостя в ледяную глыбу, верно? - йотун чуть улыбнулся, затем снова нахмурился. - Вот вы и получили свои ответы. А теперь - уходите. Страна йотунов - не место для людей, даже для сильнейших из них. Идите в любом направлении - и выйдете. Если, конечно, не погибнете в пути.
За спиной Юджина снова начала вырисовываться входная дверь в чертоги Вафтруднира. Послышался грозный гул никогда не стихающего бурана.

Стивен не отвечал, видимо, поглощенный своими мыслями, и шел наверх. Ян шел за ним следом, размышляя. Он не слышал ни о чем похожем на то, о ком говорила Кэтти. Он ей верил. Во всяком случае, в этом.
От мыслей о девушке настроение поползло вниз. "А может, Стивен знает?" - пронеслась одна мысль. за нее Цаннер и ухватился.
- Ты не знаешь, что за существо хотело бы нас стравить при помощи... нет? - о девушке сновидец постарался не упоминать. И о том, что она говорила про то, что Стивен ее убил, тоже. В конце концов, этот кто-то решил взяться за них обоих, так что грызться не надо. Вчетвером справляться с ним будет легче.
На плечо Яну села черная бабочка. Видимо, та самая. Второй раз прогонять ее Цаннер не стал.

Ответы были даны, но вопросов от этого меньше не стало. Элен старалась внимательно слушать и могла на память процитировать слова Вафтруднира, так и не поняла, что собой представляет птица и почему так важно до неё добраться. Что за силы предупредили великана об их приходе? Как это всё согласуется с её навязчивым кошмаром? Она помассировала виски, но это ничуть не помогло сдвинуть мыслительный процесс с мёртвой точки.
Оставалась надежда, что сам Юджин понял больше и сможет объяснить сновидице на пальцах, что сказал мудрейший из йотунов.
Но, в любом случае, следовало двигаться дальше. Короткая передышка дала художнице возможность собраться с силами для предстоящего перехода, пусть он и казался сейчас почти невозможным. В любом случае, обратного пути она для себя не видела.
Элен накинула на голову капюшон и, не прощаясь, первой направилась к выходу. Она не стала ни заговаривать с великаном, ни благодарить его за помощь. Всё, что происходило, было в той или иной степени предопределено заранее, и здешний хозяин лишь исполнил свою роль. А они должны были продолжать свой путь, пока остаётся хоть немного упорства.
Ветер налетел мощным порывом, стоило сделать шаг за порог. Ударил в лицо колючим снегом, запорошил глаза, перехватил дыхание. Элен ахнула и, поскользнувшись, упала на колени. Голые ладони проехались по скрытому рыхлым снежком насту; в белом пуху утонули несколько капель кровь. Девушка лизнула раненую ладонь, удивившись, что не чувствует вкуса крови, и неловко поднялась на ноги. Ветер, налетевший сбоку, повторно сбил её с ног, но она снова встала, придерживая руками слетающий капюшон. Осмотрелась по сторонам, насколько могла себе это позволить.
Снежная круговерть давала видимость не больше пяти шагов. Художница прислушалась к своим ощущениям и уверенно махнула рукой в сторону, прокричав:
- Нам надо идти туда!
Куда «туда», она и сама толком не знала, но не сомневалась в правоте своих слов. Оставалась только самая малость – дойти.
Она обернулась к Юджину.

Там где только что стоял великан, теперь лежит ссохшееся обнажённое тело. Юджин потратил все силы на превращение, и теперь пришла его расплата. Он больше похож на старика. Кожа покрыта морщинами, он худ словно узник Освенцима. На лице ужасная рана вместо глаза, из которой тянется через щёку дорожка засохшей крови.
- Мы пойдём… Надо идти… - он пытается встать, но падает в снег. – Осталось немного.
Он судорожно вцепляются пальцами в снег, его тело дрожит, но он снова поднимается. На этот раз ему удаётся устоять на ногах. Отчаянным усилием он создаёт лохмотья, покрывающие тело, чтобы хоть немного уберечься от холода. Он поднимает на Элен мутный старческий взгляд и делает первые шаги.

Громада отеля заставила Сэкай свнутренне съежиться. Какое странное здание. Слишком большое и слишком ненастоящее. Впрочем, как все вокруг. Пройдя сквозь стеклянные двери вслед за спутником, она, чувствуя странное волнение, оглядела холл.
Это место – ничего особенного – показалось ей странно знакомым. Или это просто шутки воображения? Она покосилась на Такаши, все еще теребившего узел галстука, и подумала, что ему здесь явно не по себе. Чтобы подбодрить спутника, Сэкай пожала пальцы, обхватившие ее ладонь, и негромко спросила:
- Как ты думаешь, у них найдутся свободные комнаты?
Тут ей в голову пришло, что ни денег, ни документов у нее нет. Как же с этим быть? Но, возможно, в этом отеле они и не нужны?

- Держись за меня. - Элен не стала слушать, что скажет Юджин, и сама взяла его под руку.
Его рука была необычайно тонкой. Больше никаких изменений в его облике она не заметила: он был всё тем же Юджином, к которому девушка успела привязаться. Всё остальное было лишь пустой видимостью, на которую можно было с лёгкостью не обращать внимание.
Но он очень устал. Художница почти физически ощущала его усталость как свою. Возможно, она могла поделиться с ним силами, но не представляла, как это делается. Зато могла подставить плечо, чтобы он больше не падал.
- Мы дойдём, - проговорила Элен уверенно, сжимая своей горячей ладошкой тонкие, холодные пальцы Юджина. - Нам надо только найти ледяной мост...
Ледяной мост? Ещё секунду назад она о нём не подозревала, но теперь хорошо представила. Мост, полыхающий пронзительными огнями, ведущий в невообразимую бездну...
Ветер ударил им в лицо, но не мог остановить путников.

Кажется, что-то не так... Едва уловимые перемены, произошли с Секай... Нет. Это уже не ее имя.Что-то изменилось, словно бабочка крылами на секунду накрыла лицо Юме, а перед ним уже другой человек...

Впрочем, отринув наваждения, Юме решительно стукнул по звонку. Мелодичный звон наполнил вестибюль отеля.

Промолчав секунду, японец взъерошил шевелюру и негромко спросил у девушки:

- Я не знаю, но... Можно теперь я буду называть тебя по-другому? Можно называть тебя Касуми?

Она чуть наклонила голову и внимательно посмотрела на Такаши. Он раздосадован? Уязвлен? И недоволен он явно ею... Почему у нее теперь будет другое имя? Ей, в сущности, все равно, что Сэкай, что Касуми, но почему? Острое любопытство на мгновение овладело ею, но она сдержалась, только кивнула, вслушиваясь в перезвон, наполнивший холл.

- Мост? – переспросил Юджин. Он чувствовал тепло, исходящее от её тела. Инстинктивно он потянулся к ней сознанием и стал пить её жизненную силу. Она бы даже ничего не почувствовала. А он смог бы снова быть сильным.
Но Юджин оттолкнул девушку в снег и прошипел:
- Я не калека. Мне не нужна твоя помощь и жалость. Я пойду сам.
Он встряхнул головой и холодно спросил у Элен:
- Откуда тебе известно про Биврёст? Отвечай! Ты знаешь больше, чем говоришь мне.
Его единственный глаз пылал холодным голубым сиянием.
- Ты знаешь про Стража? Ты решила отдать меня, пользуясь моим бессилием, в качестве платы за пользование Радужным Мостом?! Отвечай же!
Чем больше он говорил, тем больше крепла его уверенность в предательстве спутницы. Сил было мало, но если она только попробует причинить боль, то у Юджина хватит сил вцепиться в горло девушки. Его трясло, словно в лихорадке.

Элен снова оказалась на снегу. Она подняла на едва стоящего на ногах спутника огромные глаза, не понимая, что происходит. Только что казалось, будто всё в порядке, и вдруг… Что он такое говорит? Какой страж? Какой обмен? Какой?.. Этот мост стал откровением для неё самой – возможно, она видела его во сне или…
Верно. Во сне. Бесконечная лента, переливающаяся всеми цветами радуги и теряющаяся вдали. Завораживающая красота. Но как это объяснить Юджину?
– Я… не не… ты что гов…
Слова снова перепутались, как в самом начале путешествия, когда она ещё не понимала, как вести себя с Юджином и отчаянно его стеснялась. Как выяснилось, с тех пор ровным счётом ничего не поменялось. Девушка поджала губы, а в голове быстро-быстро проносились мысли, центральной из которых была: «Он мне не верит!»
За столько времени вместе они так и не научились друг другу доверять. Впрочем, нет – Элен с самого начала доверила ему свою жизнь. А теперь всё друг рухнуло.
Обида так сильно стиснула горло, что не вздохнуть. Художница попыталась сглотнуть, но потерпела неудачу. В глазах предательски защипало, ресницы мгновенно смёрзлись ледышками. А он стоял над ней и смотрел чужими глазами.
Её начало трясти, в голове всё громче бухали молоты пульса, заслоняя мысли. Откуда-то из живота поднималась горячая волна злости, сметающая на пути все препятствия воли, уничтожая в своём огне и растерянность, и обиду.
Художница с тихим рычанием поднялась и поступила так, как делала в детстве, когда не могла найти иного выхода своей злости – прыгнула на противника. Пальцы вцепились в обрывки его одежды, зубы – в обнажившееся плечо. Во рту появился вкус чужой крови.

Он взвыл и потерял равновесие. Они рухнули вдвоём. Холодный снег обжигал обнажённую кожу, холодная ненависть обжигала душу.
- Я ненавижу тебя! - прошипел Юджин.
Он отчаянно старался сбросить Элен с себя, вцепившись ногтями ей в руку. Барахтаясь в снегу, он с ужасом осознал, насколько слаб. Страх предал ему силы, он сумел оказаться сверху, вдавливая хрупкое девичье тело в снег. Боль и ярость клокотали в воспалённом мозгу Юджина. Он хотел вцепиться зубами в нежную шею Элен и пить, пока не силы не оставят его спутницу. Но вместо этого он впился губами в окровавленный рот, ощущая вкус собственной крови, вкус его собственной боли и унижения, вкус его гибели...

Видимо, отсутствие метрдотеля - обычная штука для этого отеля. На мелодичный звон никто не отозвался, и даже толстяк в кресле не поднял глаз. Звон, отражавшийся от стен зала, затих внезапно и резко, словно его накрыли невидимым куполом. Юме дернулся. Сэкай... Нет. Касуми слегка вздрогнула, как вздрагивают внезапно вырванные из глубокого сна люди, и удивленно посмотрела на звонок. Нет. По-прежнему все остается на своих местах. Тишина, немного зловещая и угнетающая.

- Знаешь, похоже, здесь самообслуживание.

Японец огляделся. Никого нового не заметив, он легко перемахнул через стойку и подошел к стенду с ключами. Странно. Непохоже, чтобы этот отель пользовался спросом, но только один крючок был занят. Номер четыре. Юме нервно сглотнул слюну и чуть дрожащими пальцами взял ключ. Нельзя показывать свой страх. Он обернулся с улыбкой и проговорил:

- Похоже, нам достался номер для молодоженов. Смотри сама. - Юме протянул девушке добычу. Ключ оказался на розовом брелоке с сердечком, но краях которого от сквозняка чуть колыхался пошловатый синтетический мех. Сам же ключ был старинным, большим, с большими засечками на языке. Полное несоответствие.

Словно ангельские трубы, тишину отеля разорвал шипением старый музыкальный автомат. Он возник своим звуком из небытия, словно напоминая - вот он я, изжиток прошлого, обратите на меня внимание. Заиграла музыка - гитарная, с легким надрывом - хотя никто на выбор песни не нажимал, черт возьми. Мне стало не по себе. Что черт возьми, происходит? Веко правого глаза чуть заметно дернулось. И тут я узнал эту песню. Она была на одной из пластинок отца, которые мне строго-настрого запрещалось трогать, но когда дома никого не было, я естественно же нарушал обещание.

Eleanor Rigby picks up the rice in the church
Where a wedding has been, lives in a dream...

Всё-таки этот отель был немного странным. Как будто кто-то незримый специально развешивает нелепые декорации к их приходу и вовремя нажимает на кнопки.
Никто не трогал автомат, девушка была уверена в этом, но музыка лилась именно оттуда. Красивая и пугающая. И всё же не песня волновала сейчас Касуми.
- Для... молодожёнов?
Этот ключ, это глупое розовое сердечко выбили её из колеи так же, как в своё время сделал это Юме своим появлением в саду. Разрушили её мир снова. Молодожёны... А ведь правда, она уже не та малышка, которая слушала по вечерам мамины сказки, разрисовывала стены карандашами и пряталась от кошмаров в уютной тени листвы.
Кажется, этот мир стал для неё таким настоящим, что и выросла она... по-настоящему.
В ту же секунду, как краска залила её лицо, Касуми схватила сновидца за руку, в которой он держал ключ, и понеслась прочь из холла. Прочь от музыки и странных, пугающих мыслей. Такаши, кажется, пару раз пытался её остановить, но руки не выпустил и бежал вместе с ней, пока девушка не выдохлась. Остановились они в каком-то узком коридорчике с красными узорчатыми стенами и тусклыми светильниками. Девушка повернулась к Юме, не в силах что-либо сказать. Хвост её растрепался, сердце грохотало бушующим водопадом, дыхание сбилось, а стыдливый взгляд она прятала под густой челкой. Его лица она тоже не видела, и оставалось только гадать, разозлился Такаши или же, наоборот, обеспокоен её выходкой. Но он молчал, и Касуми нужно было что-то предпринять, пока новые чувства не застали её врасплох. Снова...
- Такаши, я... У нас до вечера ещё предостаточно времени, можно осмотреться. В номер ведь необязательно сразу... И я хочу посмотреть библиотеку, здесь ведь должна быть библиотека, правда? И неплохо бы узнать про эту гадалку, Эсмеральду, до того, как мы увидимся с ней. И у нас нет денег, но, может, удастся что-нибудь придумать и запастись полезными вещами в дорогу. И одежда! Моя вот вся в песке. И...
Касуми медленно и несмело подняла взгляд.
- Ладно?

"Господь милостивый, ну почему там оказался именно этот дурацкий ключ?!"

Гнев немедленно отступил, словно его не было вовсе. Элен застыла, только сердце колотилось мелко и часто, как у испуганного воробья. Она попыталась оттолкнуть навалившегося сверху мужчину, но кулачки лишь беспомощно уткнулись ему в грудь.
Поцелуй показался бесконечным, и когда он посторонился, девушка не сдержала сдавленного стона. Губы болели, словно по ним прошлись наждачной бумагой.
– Отпусти… меня… – прохрипела девушка, едва вернула себе способность владеть голосом.
Она смотрела на Юджина, едва сдерживая слёзы. В горле ворочался горячий ком. Никак не верилось, что человек перед ней – это есть тот самый Юджин, каким был в начале пути.
Впрочем, сама Элен тоже успела измениться. Она не стала вырываться. Лежала, утопая в белоснежной перине, и не шевелилась. Хотелось выть, кричать от беспомощности, но она научилась терпеть. Она понимала, что Юджин сам должен решить, хочет ли он продолжать путь вместе с ней.
– Мне нужна… нужна птица… - Губы посинели от холода, в голосе помимо воли появились умоляющие ноты. Она не хотела просить, но… путь без него казался непреодолимым.

Казалось, Стивен не слышал вопроса. Чрез несколько шагов он остановился, тяжело сел на ступени. Зад мерз и болел от синения на твердой угловатой поверхности. Бросил куда-то в пустоту, как оказалось, отвечая на вопрос Яна:
-- Нет. Не имею понятия.
Взгляд его уперся в какую-то нематериальную, насколько это возможно во Сне, точку вдали.
Внутри зияла дыра. С легким удивлением Стивен отметил, что вызвана она была не столько окончательной потерей надежды вернуть Мишель, сколько потерей цели, каких-то планов, намерений и ожиданий на будущее. Остались только мрачные стены Бедлама, тугие рубахи с длинными рукавами и плохая пища где-то там, позади, в реальности. Даже Сон больше не приносил удовлетворения и чувства свободы.
В тупом отчаянии он выплюнул, не надеясь на ответ:
-- Куда теперь? Зачем?

Стивен и его компания не знали. Безумец остановился, смотря куда-то вдаль.
- Куда теперь? Зачем? - слова Стивена были полны отчаяния. Ян понял, что нужно срочно что-то делать. С таким настроем они точно ничего не смогут сделать. В одиночку Цаннер не рассчитывал справиться с загадочным недоброжелателем. нет, он попытается что-то сделать, но не лучше ли будет объединиться...с кем? С убийцей Кэтти?
"Она...она была такой и до встречи со мной. И нам нужно объединиться. Иначе во Сне нам не жить. Мне не жить," - с усилием отогнал непрошенную мысль сновидец. Начал формироваться какой-то план. Может сработать и это главное.
- Наверх, в астероидную деревню Ву. Там живет один известный мудрец и гадатель Ли Енг. Если не попадем к нему, попадем к другому гадателю и мудрецу. Я уверен, мы сможем узнать там про нашего врага, - ответил Ян, поднимаясь наверх. Пройдя пару ступенек, сновидец остановился и посмотрел на севшего Стивена.
- Ты идешь? Или будешь тут сидеть, и ждать врага? – поинтересовался Цаннер.

Он неожиданно отпустил Элен и сел на снег. А потом захохотал. Его истерический смех перешёл на всхлипы, а потом он зарыдал. Тело Юджина тряслось, руки вцеплялись в снег. Он поднял лицо к небу и завыл.
Душераздирающий вой заставлял бежать по спине мурашки. Он проникал в самое сердце. Вой забитого больного зверя.
Его тело менялось на глазах. Голова вытянулась, тело покрылось белой шерстью. Но сил было мало и он не довёл превращение до конца. На кривых ногах перед девушкой стояла химера. Уродливое создание, опасное и жалкое одновременно.
- Я. Уйти. Ждать. - отрывисто пролаяло существо и исчезло в снежной круговерти, оставив Элен в одиночестве.

Он…
Меня…
Оставил…
Элен с трудом поднялась на ноги. Неумолкающая метель забивалась под одежду, но у девушки не хватало самообладания запахнуться. В груди ворочался тяжёлый, душный ком. Юджин пропал за снежной круговертью, не оставив после себя даже следов, а она продолжала смотреть ему вслед. В голове не укладывалось: он ушёл. Ушёл. Ушёл. Слово звучало похоронным набатом.
Сновидица вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой. Как ребёнок, она готова была скорчиться в снегу и дать волю слезам. Хотела вернуться обратно, в свою коморку, к кистям и мольбертам, и забыть обо всём, что случилось во время похода. Забыть, что этот поход вообще был!
Она… да, она почувствовала себя преданной. Как ни глупо это звучит. Конечно, она с самого начала знала, что Юджин не станет её другом, что он лишь… Кто? Проводник? Ну что же, в таком случае он не справился!
– Ты не справился! – выкрикнула Элен, но звук её голоса утонул в стонах ветра. И добавила шёпотом: – Ты не мог так…
Очередной порыв ветра сбил с ног. Она упала на колени и так застыла, слепо глядя перед собой. Больше она не понимала, куда идти. Сколько это продолжалось? Может, всего пару минут, но по счётчику Элен – гораздо дольше. Наконец, удалось взять себя в руки.
Птица…
Эта мысль предала сил. Девушка поднялась и, запахнув плащ, низко сгорбившись под порывами ветра, пошла к Мосту. Она чувствовала, что до них не так уж далеко.

Ярость. Боль Нужна еда.
Он бежит сквозь метель.
Найти. Свежая кровь.
Он уже скачет на четырёх лапах. Запахи почти неразличимы, но отыскивает.
Небольшой зверёк бьётся в его зубах. Горячая кровь приносит ненадолго покой напряжённым мышцам.
Снова бежать. Найти убежище. Восстановить силы. Снова охотиться.
Но он замирает, втягивая носом воздух. Это даже не запах, это тень запаха.
Человеческая самка. Испуганная.
Из его горла вырывается истошный лай. В этих диких звуках с трудом можно разобрать слово "ждать".
***
Он появляется перед ней совершенно неожиданно и кидает под ноги тушку белой крысы.
- Я же сказал, ждать меня. - это снова Юджин, только более худой. И мышцы гораздо меньше, чем в начале пути.
- Неужели ты думаешь справиться со Стражем Моста без меня?! Я не для того шёл с тобой, чтобы повернуть в последний момент. - глухо говорит он. - Мы и так потеряли много времени. Подкрепись и продолжим путь

Он был так сильно похож на призрака, что Элен в первый миг не поверила своим глазам. Появившийся перед ней человек никак не вязался с тем одиноким странствием, который она себе успела вообразить. И только голос – знакомый, с теми же раздражёнными нотами – лишил её иллюзии. Девушка втянула сквозь зубы холодный воздух.
- Я… я только… - заплетался одеревеневший язык.
Внутри снова поднялся водоворот. Хотелось и кинуться Юджину на шею, и швырнуть в него чем-то тяжёлым. Ни того, ни другого Элен делать не стала, только расширившиеся в смятении глаза да участившийся пульс выдали эмоциональный накал. Она молча подобрала крысу, запустила замёрзшие пальцы в раны на тушке, оставленные клыками. Убитая совсем недавно, крыса не успела остыть, от перемазанных кровью пальцев шёл тонкий парок. Потом выдрала себе кусок и принялась сосредоточенно жевать. Алые капли скользнули по её подбородку, шее и скрылись за воротом плаща.
Трапеза не заняла много времени. Вытерев руки и лицо о снег, Элен кивнула и выпрямилась.
- Там… гора. Нам надо высоко, – проговорила она. – Ты первый?

Стивен бестолково смотрел в пустоту.

Вдруг по его телу пробежала рябь, совершенно размыв очертания. Через мгновение на том месте сидел давнишний блюзмен, сживая потрепанную гитару в руках. В глаза бросались длинные ногти с грязью под ними, которые он самым отвратительным образом обгрызал.
-- Знаешь ли, мешают играть,- ответил он на не заданный вопрос, - Пойдем. Не обращай внимания на Стиви. Он всегда был немного ненормальным. Да и тряпкой, к тому же.
Резко поднявшись, он зашагал вслед за Яном.
-- Роберт,- представился он. Потом на ходу захрипел, впрочем, довольно неплохо, аккомпанируя себе на гитаре:

Я перестал искать зерно в дерьме,
Спасать добро от зла.
Реветь про то что мы во тьме,
И все сойдем с ума.
Что правды нет - одно вранье,
И мы одна семья,
И я забил на все и вся,
И я играю просто для себя.

Ян слушал игру Роберта, Роберт напевал песню за песней, а пространство вокруг темнело, постепенно превращаясь в полноценный космос. Сверху приблажлся силуэт астеройда. Наконец, новоявленные спутники оказались на плоской площадке, завершающей лестницу. Роберт замер, не зная, что делать, но Ян то уже был знаком с местными законами гравитации. Прыжок - и ты уносишься к Деревне Ву. Музыкант, ничуть не смутившись, последовал за абитуриентом.

Астероид, видимо, успел немного обернуться, потому что приземлился Ян не на ту площадь, с которой начал путь по Лестнице, а в парк. Рядом, одной ногой угодив в пруд и распугав золотистых карпов, приземлился Роберт. Пускавшие воздушных змеев девушки в причудливых шелковых одеяниях с интересом разглядывали незнакомцев (одна от удивления выпустила шнур своей игрушки и вынуждена была со смехом гоняться за попытавшимся улететь в космос змеем), а наблюдающие за их играми бритоголовые евнухи посматривали на них с подозрением. Мерно покачивались на ветру травы с зонтичными соцветиями, медленно опадали радужные лепестки цветущих деревьев. Через выложенную природным камнем тропинку перебегал еж. Иддилия. Нужно ли куда-то спешить, оказавшись в таком прекрасном месте? Да и куда? Как найти Ли Енга? Может быть, его вообще сейчас нет в городе, он же капитан, и большую часть времени проводит в полётах через космос?

Ян со своей бабочкой слушали игру Роджера, одного из альтер эго Стивена. Играл он, надо сказать, неплохо, так что путь прошел довольно быстро. Дальше следовало совершить невероятный прыжок к деревне Ву, что абитуриент и сделал. Бабочка была недовольна таким поворотом, но все равно последовала за ним. На той стороне она попыталась приземлиться человеку на голову, но он согнал ее на плечо.
Раздался плеск. Это Роджер немного неудачно появился. Цаннер заметил, что площадь была другая.
- Не обращайте на нас внимания, извините, мы вскоре уйдем, - сказал он хмурым лысым евнухам. Конечно, можно было остаться и немного перевести дух, но подобные площадки обычно бывают с домами богатых людей, а те навряд ли с пониманием отнесутся к невесть как появившимся на их территории чужакам.
- Идем, - сказал сновидец блюзмену и направился прочь с площади. Дальше его путь вел к пристани летучих кораблей. Там наверняка знают о знаменитом капитане. К тому же есть вероятность, что он окажется там, недавно вернувшись с очередного полета. Ведь есть такая вероятность, верно? За нее Цаннер и ухватился.

Касуми схватила меня за руку и потащила прочь от стойки. Что ее так смутило? Ключ? Но Боже, почему так? Я пытался несколько раз остановить девушку, но она слишком быстро бежала.

Где-то в узком коридоре, чуть пропахшем куревом и затхлостью, мы остановились. На стенах были чуть вульгарные обои, а светильники давали слишком мало света. Как в дешевых лав-отелях. Видимо, окружающее пространство подстраивается под наше сознание. И девушка заговорила:

- Такаши, я... У нас до вечера ещё предостаточно времени, можно осмотреться. В номер ведь необязательно сразу... И я хочу посмотреть библиотеку, здесь ведь должна быть библиотека, правда? И неплохо бы узнать про эту гадалку, Эсмеральду, до того, как мы увидимся с ней. И у нас нет денег, но, может, удастся что-нибудь придумать и запастись полезными вещами в дорогу. И одежда! Моя вот вся в песке. И... Ладно?

Смущенный взгляд, растрепавшиеся волосы, румянец на щеках... Такаши не выдержал и сжал девушку в крепких объятиях, поцеловав в макушку.

- Ты такая красивая... Все будет, как ты захочешь.

Он молча повернулся и двинулся вперёд.
Мысли Юджина были совсем далеко.
***
- Фюрер прислал меня лично, чтобы проверить как идут дела.
Человек кутался в плащ и недовольно смотрел на профессора. Юджин, стоящий за спиной старика, взирал на пришедшего со смесью страха и волнения.
Холодный ветер пронизывал до костей, но гость не спешил заходить в помещение.
- Фюрер возлагает на проект "Спящий" большие надежды. И он не доволен. Вы медлите.
- Сон - слишком хрупкая материя, - ответил профессор Вольфганг. - Каждый необдуманный шаг может привести к катастрофе.
- Грядёт война. Враги Третьего Рейха должны бояться даже засыпать. Нужно переходить к экспериментам над людьми.
- Ещё рано...
Старик не успевает договорить. Удар сбивает его с ног. Он падает окровавленным лицом в грязь.
- Юджин Тиеркопф, Фюрер назначает вас руководителем проекта "Спящий". Не подведите. Германия смотрит на вас. Вы первый. Sieg Heil!
- Heil Hitler! - выкрикнул Юджин.
Офицер ушёл, а Юджин остался стоять под пронизывающим ветром. Его трясло.
***
Он шёл вперёд и не оглядывался. Впереди их ждал Радужный Мост.

По дороге на пристань сновидец зашел в оружейную лавку. Ян решил, что неплохо было бы обзавестись каким-нибудь оружием. Неплохо было бы огнестрельным, но его в деревне Ву не найти, да и не везде оно подействует...Цаннер имел в виду не пищали и мушкеты. С ними он не умел обращаться.
Торговец лавки обрадовался очередному клиенту и стал нахваливать товар:
- Этот клинок древнего мастера Ина наделяет своего хозяина неуязвимостью и всегда приносит победу!
…и примерно так же с остальным оружием. А его было немало: в основном китайские мечи цзани, но были и нуначаки, были и копья, были топоры и боевые молоты….в общем, глаза разбегались. Через несколько секунд аспирант пришел в себя, собрался с мыслями и перехватил нить разговора:
- Я уверен, что великие древние мастера создавали великое оружие, но мне нужно оружие молодых мастеров.
- Что?...Почему же? – у торговца от удивления глаза стали круглыми.
- Понимаете, я молодой человек, который только начал писать свою историю, и мне нужно примерно такое же оружие без истории. Оно мне подойдет больше, чем оружие древних мастеров, имеющее свою историю.
Торговец пришел в себя и задумался. Потом он кивнул и взял с дальней полки один меч. Цзань.
- Этот цзань делал прилежный ученик мастера…
Затем пришла очередь спрашивать цену. Китаец, узнав про листья и их свойства, запросил десяток. Сновидец понизил цену до семи, аргументировав это отсутствием каких-либо особых свойств меча (У вас ведь все оружие особое?) и интересными свойствами листьев. Отдал ему треть из имеющихся красных листьев, но об этом не жалел. Вопросительно посмотрел на спутника, понадобится ему что-либо? Узнав это, Цаннер после всего, поправив ножны с цзанем (носил он меч на поясе. Ножны торговец дал бесплатно) отправился к пристани летучих кораблей.
Расспросы о капитане Ли Енге дали отрицательный результат: он уже два месяца, как улетел. Впрочем, повода для расстройства абитуриент не видел. Он был знаком с его родственником Ли Хо, который тоже являлся гадателем. Он еще не улетел, так что сновидец с товарищем поспешили к нему.

Он видит и днем и ночью на расстояние в тысячи лиг, и может счесть волоски в бородах эйнхериев, которых валькирии несут в Вальгаллу с полей битв. Он слышит, как падают листья, как растет трава в поле и шерсть на овцах, как потрескивает пламя звезд, как колышется небесный эфир, как ходит кошка в амбаре одного мельника, что в Бирке, и как к жене этого мельника ночью прокрадывается любовник. Последний раз спал он в утробе матери, а которой - не ведомо никому, потому как он сын девяти разных матерей. Гиалп вынашивала его, Грейп вынашивала его, вынашивали его Ейстла и Иргиафа; Ульфрун и Ангейя, Имд и Атла и Ярнсакса, великанов дочери, на краю Земли. Одно из имен его - Hallinskíði, что значит "Изогнутый прут", так же в кённигах называют его Бараном - потому что шлем его рогат, и рога те изогнуты. Прозвали его Gullintanni за то, что зубы он носит из чистого золота, блистающие, если обнажит их в улыбке. Vindhlér называют его, "Пристанище ветра", потому что в нём не один ветер нашел покой - в нём же и пребудут они до того момента, как вострубит страж в свой могучий золотой рог, Гьяллархорн, звук которого будет слышен во всех уголках мира, созывая асов на последнюю битву. Жилище его называется Химинбьёрг, что значит "Небесные горы", а коня его зовут Гуллтопр - "Золотая грива". Возможно, именно он является прародителем человечества. Наверняка он станет погибелью Локи, но и сам падет в тот же день. Его трудно обмануть, не легко победить, невозможно миновать. Он сторожит Биврёст. Его зовут Хеймдалль. Это знает каждый.

Холодные льды и толстые сугробы сковывают подножие скалы, в которую упирается Радужный Мост, не давая проходу путника. На этом уровне она мутно-белая, как пленка в глазу слепого старца, холодная, как сердце закоренелого убийцы, и скользкая, как христианская мораль. Но Юджин Тиеркопф вошел в эту поверхность, как раскаленный нож в масло, и за ним, спеша, пока не зарастёт оставленная колея, исходящая паром, сбиваясь с ног, оскальзываясь, но успевая, последовала Элен.
Могучие ветра обдувают скалу, в которую упирается конец Радужного Моста, сдувая с неё снега и льды. На этом уровне она голая, потому что ни одна травинка, ни одна пылинка не может противостоять тем ветрам. Но Юджин Тиеркопф нырнул в поток этих ветров и рассек его, как рассекает водную гладь ладья, и, как мелкая рыбешка в потоках возле корпуса той ладьи, проследовала за ним Элен - выбиваясь из сил, но продвигаясь вперед.
Отвесные кручи опоясывают вершину скалы, в которую упирается конец Радужного Моста, не оставляя никакой надежды забраться выше. На этом уровне в камнях полно предательски шатких уступов, узких трещин, ненадежных опор. Но Юджин Тиеркопф вогнал свои пальцы в камень, как когти в мягкую плоть, и, вырывая куски тела горы, поднялся наверх, а за ним, обламывая ногти и напрягая все свои силы, карабкалась Элен, полная страха падения, но следующая своей судьбе.
Так они взобрались на самый верх, к подножию Радужного Моста, к чертогам Хеймдалля. На вершине отступил холод, утих ветер, скрылся под слоем почвы или мхов камень. Редкие деревья, маленький ручеек, бьющий из скалы, северное сиянье в черном-пречерном небе. И - Биврёст. В отдалении - едва различимые контуры могучих дубовых палат. Прямо перед мостом - страж. Втрое выше Юджина, он, тем не менее, казался скромным по размерам в сравнении с йотунами. Крепкого телосложения, в сверкающих золотом доспехах, с мечом и рогом на поясе, с боевым конем подле него. Улыбающийся, но глядящий непреклонно:
- Вы проделали долгий путь, странники. Напрасно. Гостите в моих палатах, вкушайте мою пищу, пейте мой мёд. Дева пусть возьмёт себе меха и злато, воин - броню и оружие, мои дары вам, храбрецам. Но затем - поворачивайте назад. Мост этот не для смертных создан - для асов.

***

Корабль-пагода, принадлежащий Ли Хо из семейства Им, всё еще стоял у звездного причала. Матросы в длинных мешковатых штанах и просторных рубахах, все как один с покрытыми головами, закрепляли последние бамбуковые стержни-ракеты-двигатели, готовясь к старту. Свернутый золоченый шелковый солнечный парус на могучей мачте в последний раз осматривался, латались последние дыры. Груз был уже погружен - почти всё готово к новому путешествию.
Яна ждали. Один из помощников Ли Хо приветствовал его еще на подходе к пирсу. Нимало не смущаясь присутствием незнакомца, он вызвался проводить гостей к капитану, который: "предсказывал твой визит и заранее послал меня, своего скромного слугу, встретить нашего большого друга и его спутника". Последовали за ним.
На борту не изменилось ничего - ни в трюмах, ни на мостике, ни в капитанской каюте. Там, за столиком из слоновой кости, на привинченном к полу кресле-троне восседал Ли Хо - всё в тех же шелковых одеяниях, в той же сползшей на лоб перекрученной шапке, улыбающийся всё той же широченной улыбкой чеширского кота. Он сердечно приветствовал Яна, вежливо поклонился Роберту, проводил до двери помощника - и тут же, не успели гости опомниться, уже наливал каждому молочно-белого вина из рубиново-красной бутыли небольшого размера. Налил и себе. Чаши, скорее даже пиалы, были сделаны так, что поставить их на стол невозможно - прозрачный намёк, что здесь от угощения не отказываются. Хозяин, не провозглашая тостов и не дожидаясь гостей, пригубил из своей. И вежливо поинтересовался - какая цель привела многоуважаемых на его скромное космосудно?

Во время полета блюзмен удивленно воскликнул что-то вроде "Ох ты!", явно смакуя необычные ощущения. Полет прервался не совсем удачной посадкой.
Роберт негромко ругнулся, отряхивая промокшую штанину. Бросив это бесполезное дело, он принялся с интересом рассматривать площадь.
Посмаковать пейзаж ему не удалось, так как Ян, извинившись перед кем-то, целеустремленно куда-то направился. Пожав плечами, Роберт зашагал следом, повесив гитару за спиной.

После Ян заглянул в лавку оружейника.
Прислонившись к дверному косяку, Роберт, обнажив гниловатые зубы в скептической ухмылке и издевательски приподняв бровь, слушал их диалог. После слов "Понимаете, я молодой человек, который только начал писать свою историю, и мне нужно примерно такое же оружие без истории" он едва не расхохотался, ограничившись, впрочем, сдавленным смешком.
В ответ на немой вопрос Яна Роберт пожал плечами и бросил:
-- Вряд ли тут есть хороший семизарядный револьвер... Кроме того, мне абсолютно нечем платить,- он вывернул дырявый карман,- А продавать гитару я пока не настроен. Идем?

Роберт вошел в капитанскую каюту. На фразу слуги о предсказании он прореагировал невнятным скептичным замечанием себе под нос: "Очередной мошенник, фокусник, или сумасшедший?" Впрочем, он не переставал с любопытством глазеть по сторонам.
Роберт взял протянутую чашу и подозрительно принюхался к жидкости. Не обнаружив ничего подозрительного, он опрокинул изысканный напиток себе в глотку, словно забористое пойло.
-- Лучше б виски,- коротко заметил он, и, так и не сумев нормально поставить странную чашу, взгромоздил её на стол верх ногами -- только так она надежно фиксировалась.
После чего стал с интересом наблюдать за беседой Яна и странного (впрочем, здесь они все такие) китайца, отойдя в сторону, в угол, стараясь быть незаметным и вообще делая вид, что его тут нет. Только едва слышное бренчание гитары выдавало его.