--Я бы тоже непротив. Всмысле остановиться на ночлег. - отозвался аасимар. - Но у меня совсем нет денег. Всего несколько монет.
Он сокрушенно покачал головой.
-Слушай, - обратился он к Домициану. - А что ты сделал с палладином? Я так и не понял.

-Оружейные мастерские,- произнес Ящер,-Алхимические лавки, магические лаборатории и самые обычные рынки. Наша цель - всесторонняя подготовка к поискам. Раз уж этот убогий мирок обитаем, мы воспользуемся этим. К сожалению,- Ящер усмехнулся, - в городах на все нужны деньги.
Поэтому начнем с их поиска. Делимся на две группы: одна с Красным идет в заведение поприличней, другая - идет со мной кормить блох. Кто где, решайте сами. Встречаемся завтра утром у городских ворот, то есть тут.

Внезапная перемена, произошедшая с патрульным была чересчур уж внезапной. Да и красный себя как-то странно повел. Знаки эти, и смех. Пожалуй, за ним следует приглядывать не меньше чем за козлиной компанией. До города они добрались уже в потемках. Город как город, ничего особенного. Хотя после Сигила так про любой можно сказать. По вопросу ночлега Фортунат поддержал вожака:
- Блохам тоже кушать надо.

На вопрос про паладина Домициан только подмигнул аасимару. Разделяться совсем не хотелось. Как и бриться наголо, чтобы вывести живность, которую он мог подцепить в какой-нибудь клоаке.
- Кира, ты же была уже здесь. Уверен, ты не горишь желанием подцепить вшей или что похуже. Может, покажешь приличное, но недорогое местечко для ночевки? Да и комната на двоих выйдет дешевле. Все равно уже поздновато идти дальше.
Он внимательно следил за реакцией девушки, пытаясь считать эмоции, которые вызвало его предложение.

Никаких специальных эмоций не выражая, Кира ответила, что прямо по улице, которая прямо, спустя четыре квартала будет площадь с двумя сгоревшими дворцами и театром. Во втором направо переулке, - за театром, как раз, - есть несколько постоялых дворов. Второй слева будет «Златогорье», но вопреки названию, он, как раз, не для гномов. Вроде, ничего заведение, но сама она туда не пойдёт, так как ей есть где ночевать – у знакомых. И это не по пути к «Златогорью».
Засим, Кира попрощалась, без особой надежды, а скорее из вежливости, упомянув о возможности встретиться на Шурроке, и свернула на улицу. Ведущую влево от ворот.

-Дурная голова ногам покоя не дает, - прокоментировал поведение Киры Ящер, - разгуливать одной по городу... а вот даст ей кто по башке и очнется она в подворотне, если вообще очнется, без денег и... ну да и пес с ней. Баба с возу - кобыле легче. Не забываем о Великой Задаче и топаем, топаем, топаем! Кстати, мой план все еще в силе, но в виду скученности местных ночлежек, определяться будем на месте.
Джон двинул в указунную Кирой сторону, прикидывая самый быстрый способ обогащения. Пока на ум приходили только грабеж, похищение с целью выкупа и взимание дани с торговцев. Но это все не то. Может наняться в какой-нибудь караван, идущий в интересные места, чтобы повидать мир, увидеть новых людей и нелюдей и убить их? Наняться, получить аванс, закупить снаряжение. Все лучше, чем переворачивать каждый камень в поисках ключа.

Элиата стали одолевать мрачные мысли. Уставшие ноги как никогда располагали к тягостным думам. Он проводил взглядом девушку и теперь топал к месту будущего ночлега, а из головы так и не выходили давешние палладины. Раньше он представлял их Воинами Света, безгрешными и чистыми. Реальность оказалась гораздо хуже легенд. У Рыцарей Господа оказались глаза убийц, если бы не Домициан, кто знает, что могло бы случиться. Сделанное открытие серьезно потрясло аасимара. Прикрыв глаза Элиат пообещал себе никогда не становиться таким, как они. Он не хотел, что бы его Свет всего лишь прикрывал живущую в нём Тьму.

По дороге к переулку, заведения которого сулили ужин и ночлег, эскорт группы поредел. Кира, воспользовавшись преимуществом в знании местности, скрылась в неизвестном направлении. Микаэль отстал и тащился поодаль сзади, где-то надыбав себе подобного – такое же сатирообразное существо, но на лошадиной базе. Кажется, эта модификация именовалась «эквиналом».
Эквинал ходил по гражданке, - в клетчатом килте и чём-то вроде разгрузочного жилета, - но был явно военный. И даже не просто военный, а какой-то солдафонский. Так печатал шаг по брусчатке, что из под подков летели искры. Михаэль на ходу что-то блеял ему на ухо, вследствие чего лошадесатирный периодически ржал командным голосом. Так просто ржал, или же он в переносном смысле ржал, – понять было невозможно. В исполнении эквиналов это звучит одинаково.
Трёхглазый, напротив, не просто держался рядом, но и, почему-то, лез ко всем обниматься. К Домициану особенно. Возможно, он так прощался.
На улицах оказалось малолюдно, что легко объяснялось поздним временем. Но заметны были и странные признаки. Многие окна в домах выглядели недавно вставленными, причём битые стёкла и обломки ставней зачастую кучами лежали тут же – перед фасадами. Сигильца в местных окнах, впрочем, поразило бы другое, - даже на первых этажах они не имели решёток.
Обещанная Кирой площадь со сгоревшими дворцами обнаружилась на своём месте. Справа и слева, одно против другого возвышались два крупных уничтоженных пожаром здания. Перед входом в одно из них – словно там ещё было что охранять – стояли сервидалы с обнажёнными мечами. Головешки оставшиеся от дверей второго стерегла пёстрая публика с драконьими головами на плащах.
Театр – не сгоревший, а так, только помятый, словно его штурмовали гористро, – располагался прямо и постоялый переулок, не оригинально именуемый «Тетральным» располагался за ним. Заведений там было штук восемь, - по обоим сторонам. Слева «Артистическая», «Златогорье», «У Марты» и «Штопор», с права «Бард и лютня», «Крокодил», «Торговый Врата» и «Шуррокский двор». Но все гостиницы по правой стороне, как сразу предупреждали вывески, предназначались для гномов и халфлингов, - для более крупных гуманоидов кровати там были коротки, а табуреты низки. («Крокодил», кроме гномов, впрочем, приглашал ещё и негуманоидов, - бариуаров и кентавров всех мастей).
Из левых же двор «Златогорье», насколько можно было судить по фасаду, действительно, выглядел по приличнее, противоположность ему составлял «Штопор» в конце улицы.

-Что ж, и вправду, все заведения рядом, - пробурчал рейнджер, оглядываясь по сторонам, -Однако, похоже у них тут народ весело живет, война что ли была?
Зигбельтруд окинул взглядом площадь. Чем дороже гостиница - тем она лучше, если бы не тощий кошелек... Впрочем, не зря же он тащил эту чертову рыбу?

-Надеюсь, лавки еще открыты. Эй, да ты, я гляжу, в городе не первый раз, - окликнул рейнджер Микаэля, - уже и приятеля себе нашел. Может знаешь, где тут можно продать подороже мой трофей?

Микаэль увлечённый беседой с эквиналом несколько удивился вопросу.
- Трофей? Не знаю, можно ли вообще продать его. Лавки уже закрыты, разумеется. Но о каких лавках речь? Мясо ни-ясов на Битопии не едят. Всё-таки, это разумные существа. Может быть, их купят какие-нибудь маги не из местных, - редкости ради. Или алхимики, хоть я и не слушал, чтобы из ни-яс варили какие-то эликсиры. Может быть вам поискать набивщика чучел. Но думаю, и он много не даст, если вообще купит.

Тифлиг слегка расстроился, что девушка так быстро ушла, ну да ладно. Не вермя унывать. Нужно поскорее дойти до гостиницы, поесть, помыться и лечь спать. Повторения сегодняшней тренней слабости не хотелось. И чего этот трехглазый к нему лезет? Домициан старался держаться от него подальше. Подозрения еще не прошли. Будь это эльфка...

Услышав слова Микаэля про рыбу, инкуб поник.
- То есть как разумные? Это было разумное поведение? Я еще могу принять что-то подобное насчет аболета, но эти... - Смазливое лицо скорчилось от отвращения. - Без шансов сбагрить?

- Разве что утром на базаре, - игогокнул эквинал. - Там, ведь, дураков, поди, много, а ни-яс, поди, мало. Своим продай. Сигильцы хоть что купят.

Теодор Лим, стихийный маг.

Теодор сидел в своей комнате в "Златогорье" и просто смотрел в окно, предаваясь размышлениям. Они(размышления) были только об одном: как уйти с Битопии в Сигил. Конечно, имелся портал, но...он был живым. И он просил денег за переход. А с Лима почему-то требовал очень много. Настолько много, что маг не мог ему заплатить.
Немного о маге. Он был одет в желтую мантию с капюшоном. Мантия имела одно свойство: в ней всегда было тепло и сухо, несмотря на погоду. И зима, и жара, и дождь ее счастливому обладателю были нипочём. Также в мантии имелись карманы. Пара внутренних, в том числе. Сам Теодор был высок, худощав и чуть бледен, хотя последнее стало убывать. Лицо…волосы были каштанового цвета, коротко подстриженные, глаза карие, остальные черты…ну, ничем маг особым не выделялся. Среднестатический человек, не красавец, конечно, но и до уродца было о-о-очень далеко.
Маг от нечего делать просто смотрел из окна на прохожих. Они часто чем-то, да отличались от жителей его родного мира…Тут его внимание привлекла одна группа. В ней были…асимар и тифлинг. «Она говорила о полуангеле и полудемоне…Это они!»-прошептал Теодор. После он схватил свой посох (его набалдашник был изготовлен в виде полумесяца. Твердый, между прочим, бить им можно.), кошелек и стремглав выбежал на улицу, надеясь успеть до того, как асимар с тифлингом уйдут.
Теодор успел. Немного запыхавшись (все-таки надо было ввести в расписание занятий академии физкультуру), он подошел к группе. Те о чем-то разговаривали. По обрывкам разговора Лим понял, что говорили о ни-ясах и возможности их применения в каком-либо деле. Желательно, прибыльном. Перед тем, как заговорить с группой, Теодор постарался вспомнить что-то о свойствах их чешуи и возможности применения органов ни-ясов в алхимии.
-Ффух…Эмм, приветствую. Я хотел бы поговорить с вами. Вы не против, надеюсь? Мне понадобится от вашей группы небольшая помощь. Об этом позже. Ах, да, я же не представился. Теодор Лим, стихийный маг.-несколько торопливо и взволновано произнес он.

Если бы не генетически обусловленный ангельский характер, то Элиат, наверно, от души бы посмеялся над рейнджером и тифлингом. Тащить столько абсолютно бесполезный груз. Но, как истинный аасимар, он был лишен подобных чувств (по крайней мере никому бы в них не признался).
Но тут его размышления прервал молодой человек в мантии странного желтого цвета.
--Свет вашему миру, Теодор Лим. - аасимар чуть наклонил голову. - Моё имя Элиат. Мы рады будем вас выслушать.
Он закончил фразу и внутренне сжался, ожидая потока сарказма от своих спутников. Особенно от парня с цепью.

Джон уже предвкушал рагу из крысы, которое ему попытаются втюхать в "Штопоре", и даже придумал на крайняк взять у Рыжего (или Красного - у кого дешевле) рыбий хвост в кредит, как появление желтого мага отодвинула целый ряд возможных событий, в том числе нанесение тяжких телесных повреждений посетителям, персоналу и поджог самого заведения.
- А он не местный, - хмыкнул Ящер, - Навряд ли у него телега застряла или шкаф нужно передвинуть. На грабителя не похож - у них на этой роли чаще малолетки, да и маскарад заметный, каждый раз менять дороговато.
Он лениво пробежался глазами по окрестностям. День выдался насыщенный и выяснять что там случилось у мага не хотелось. Ящер мысленно сдвинул свои планы и приготовился к просмотру представления "Элиат, Добро Несущий, и желтый маг". Это был второй акт. Первый акт "Элиат, Добро Несущий и №#&@ый гном" получился неожиданно хорошо.

Ответ рогатого, конечно, огорчил рейнджера. "Разумные виды, вот ещё, - злился про себя Зигбельтруд, - сам ты, рогатый, разумный вид. Вот тебя на цепь бы, да по ярмаркам водить, хоть какой-то толк". Представив эту картину, рейнджер поневоле задумался - вдруг рыбы если и ценны, то только в живом виде, ну, как ослы, кому нужна ослиная туша, а вот живого осла на любой ярмарке возьмут. Впрочем, Микаэль все равно оставался рогатой предательской шкурой, да еще и сигильцев облаял дураками.
Надо было и правда брать с него деньги, и с трехглазого тоже.
Мысли рейнджера потекли в интересном направлении...
Тут, как нельзя вовремя появился маг.
"Маг, он, конечно, маг, да все-таки на человека похож, не то что козлы, рыбы да ящерицы трехглазые, - подумал Зигбельтруд, - выслушать его - не повредит".
-Выслушать-то, мы выслушаем, - рейнджер огляделся. Едва ли важный разговор будет посреди улицы; тогда куда им придется идти? В одну из гостиниц?

Как понял Теодор, Элиат и еще один человек были не против выслушать его. Другой человек со странным цветом глаз(желтым) воздержался. Во всяком случае он ни отверг, ни принял предложения послушать мага. Остальные молчали. "Двое из пяти, один воздержался-неплохо. даже если оставшиеся будут против, то получится ничья,"-рассудил он. А в слух Лим сказал:
-Кажется, вы устали и нуждаетесь в отдыхе. Давайте так поступим: я знаю одну гостиницу, "Златогорье" называется, там и передохнете. О расходах не волнуйтесь. Конечно, королевского или дворянского комфорта не будет, но отоспаться нормально сможете. Взамен прошу потом только выслушать меня.
Высказав свое предложение, Теодор направился в упомянутую гостиницу, жестом пригласив идти за ним. Кошелек жалобно звякнул, но магу было все равно.

Присоединившиеся на Центральном Пике попутчики не последовали за группой в «Златогорье», вероятно, имея свои планы по поводу ночлега. Микаэль с невежливым эквиналом, не прощаясь, развернулись и поцокали копытами куда-то назад, - в сторону площади. Трёхглазый ящер, совершив последние покушения на Джона и Домициана, потоптался у дверей и двинул в противоположную сторону – дальше по Театральному переулку.
Рядом, в «Артистической» двое бардов пьяным голосами оглушительно уличали друг друга в отсутствие таланта и банального слуха. Судя по звукам их ссоры, оба были абсолютно правы. Из «Крокодила» двое гномов и двое хоббитов выносили, ухватив за все четыре ноги, бариуара. Бариуар категорически возражал, справедливо ссылаясь на то, что из всех пятерых является самым трезвым.
Входная дверь «Злотогорья», как это обычно и бывает, открывалась в обеденный зал. А человек за стойкой, проявивший к вошедшим неподдельный, но чисто профессиональный интерес, совмещал обязанности бармена и регистратора. Обстановка в заведении, в самом деле, казалось вполне пристойной. Что, разумеется, имело как положительные, так и оборотные стороны. То есть, тараканы по стенам не бегали, на полу наблёвано не было, но и девки, о контактах с которыми мечтал Домициан, не наблюдались. Вероятно, на Битопии они водились, но искать их – из чисто спортивного интереса, ведь денег всё равно не было, - следовало в каких-то других местах.
В зале было практически пусто, что могло объясняться, как поздним часом, так и застоем в делах. Лишь в дальнем углу резалась в карты одетых по сигильской моде (в серую шерсть и чёрную клёпаную кожу с драконьми фракционным знаками где только можно) компания. Избранные – люди или полулюди – со спины не разобрать – играли вполне пристойно, несколько даже чопорно, и на входящих внимания не обращали.
- Чем могу служить? – поинтересовался круглолицый служащий из-за стойки.

-Мне понадобятся комнаты для моих знакомых. Каждому по одной,-ответил Теодор бармену и регистратору в одном лице. "Надеюсь, тифлинга не заметят...или он бедокурить выше местных норм не будет..."-пронеслось в голове волшебника. Кошелек вновь жалобно звякнул, мол, "Пощади, хозяин!", а жаба очнулась и протянула свои лапы к шее Лима. Все это не возымело успеха.

Маг повел себя в высшей степени странно. Согласитесь, оплата проживания вполне может идти как аванс, но оплата проживания ДО того как они согласились на что-либо, вполне могла оказаться пустой тратой денег. Таким образом, маг показывал себя либо дураком, либо альтруистом, что почти одно и тоже, либо очень богатым, что не всегда выгодно.
- Ну, и кого нам нужно убить? - без обиняков спросил Ящер мага, когда тот расплатился за номера, - На всякий случай, предупреждаю, существует ряд животных и растений, убивать которых противоречит моим высоким моральным принципам.

Это был просто подарок судьбы! Этот волшебник, похоже, мало что знал о том, как нужно заключать сделки. Бесплатная ночевка. И еще до того, как они начали обсуждать детали договора. Может, он думает, что они будут чувствовать себя обязанными? Смех да и только.
Домициан чуть улыбнулся своим мыслям и отметил про себя, что маг слишком часто на него косится. Приложить бы его лицом о стойку! Может, извилины на место встанут. Хотя... если он и дальше будет так же щедр, то пусть все остается как есть.
Работнику гостиницы тифлинг бросил:
- Мне нужна ванна.
На комментарий же парня с цепью он даже обернулся:
- И что же это за виды? Драконы? - Полукровка хихикнул. - Они такие... лапочки, что рука не поднимается их бить.

--Уважаемый Теодор, мы выслушаем вашу просьбу. Хотите сегодня, хотите завтра с утра. - зевнул аасимар. - Но если дело действительно касается убийства, то я вынужден буду вам отказать.
Со стороны мага он не ощущал никакого зла, но решил, что будет честно предупредить заранее. На всякий случай.
Мысли вяло текли в его голове, а желания сводились к одному: принять горизонтальное положение.

-Нет, драконов в моем списке нет, - заявил Ящер, - Мне приходилось убивать их, они тоже ... пытались. Так что я не против охоты на дракона, но предупреждаю заранее - вы не готовы к такой охоте.

Про драконов Зигбельтруд знал не очень много, то есть только то, что можно услышать от бардов, распевающих свои баллады в кабаках. Особенно часто пели о драконьем золоте и прекрасных принцессах. В принцесс рейнджер не верил, а вот золото... золото вполне могло иметь место.
"Это еще бабка надвое сказала," - пробурчал Зигбельтруд себе под нос. К драконьему золоту он был готов как гном, то есть - всегда.
Больше чем драконы его сейчас интересовало, чего от них хочет маг. Впрочем, лезть с распросами он пока не собирался - если маг поймет, что они, мягко говоря, пока не завалены стоящими предложениями работы, то может, чего доброго, попридержать монеты.

Оказалось, что изложить свою просьбу, указав подлежащих истреблению драконов, Теодор предпочтёт с утра. А не к ночи. Что было резонно, ибо хвастать-то все горазды, но редко кто может заснуть живо представив себе настоящего дракона.
В результате, презренный металл перекочевал из кошелька щедрого мага в кассу «Златогорья» и героям указали их апартаменты.
На утро же, начавшееся у членов экспедиции, уставших после ударного перехода, довольно поздно, всем стало вообще не до драконов. И не до магов.
Потому что за группой пришли.
В зале вместо завтрака исследователей дожидались двое. Вчерашний гвардинал-эквинал придерживающийся неважного мнения о сигильцах и сигилец-гитьянки, уже встречавшийся героям при входе в город. При свете дня он смахивал на эльфа, но эльфа умершего от голода и слегка мумифицировавшегося. Картину дополняли чёрная клёпаная кожа доспеха, бастард за спиной, знак Избранных - серебряная голова (не к ночи будь помянут) дракона – на груди, волосы, заплетённые в косички и разукрашенные ленточками и бижутерией. И рожа – удивительно мерзкая и глумливая даже по меркам гитьянки.
- Мы тут посовещались, - сообщил эквинал. – И я решил.
Он сделал паузу, выделяя значительность момента в целом и своей персоны в частности.
- Я решил, что преступные наклонности, столь ясно написанные на ваших лицах, - лошадиный сатир переводил взгляд с Джона на Домициана, с него на Зигбеля, не упуская и Фортуната, но особенно пристально задерживаясь на Элиате, - не позволяют предоставить вам возможность шататься где попало. Но мудрая пословица гласит, что добро приходится делать из зла. Ибо больше не из чего. Вот и нам здесь больше не из чего делать городскую стражу, кроме как из бродяг и искателей приключений. Местный контингент малопригоден.
- Вы мобилизованы, - резюмировал гитьянки. – И поступаете в моё распоряжение.
На стол бухнулась кипа перевязей с драконьими головами.
- Так и вы будете под присмотром. И сами присмотрите за другими, - объяснил гвардинал. – Вы хотели заработать? Вот, и будете получать жалование. Служите честно!

"Да ты, приятель, никак вчера с моста в реку упал. Причем в давно пересохшую, - Зигбельтруд склонился над перевезями, изучая их с опаской, будто змей, - Что-то я не помню, чтобы кто-то из нас собирался вербоваться в стражу".
Рейнджер еще раз оглядел брошенные на стол предметы. То что он искал должно было напоминать мешочки с золотом, драгоценными камнями, местными монетами, одним словом, то, что могло бы заманить его на службу. Ничего особенно ценного на столе не было.
"Так вот что значит "мобибизованы", - дивился рейнджер местным порядкам, -Служи, стало быть, чесно, и непонятно сколько тебе заплатят. И сколько времени служить. И что на этой службе делать. И согласия не спрашивают..."

- Ну, если среди нас есть такой великий победитель драконов, то нам ничего не грозит. - Домициан развернулся и направился в свою комнату, где его ожидала долгожданная ванна.

Утренний "сюрприз" вызвал такую волну раздражения, что тифлингу захотелось сразу же послать сладкую парочку в Бездну. Лошадиного умника он, возможно, отправит на Элизиум, но второй... После пробуждения ему всегда хотелось найти виноватого, а тут... Даже поесть не дали. Спокойно.
Тифлинг прикрыл на мгновение глаза и глубоко вздохнул. После чего подошел к столу, подцепил символ знакеров и посмотрел на незванных гостей.
- Это все звучит очень красиво, но какая нам от этого польза? - Он уперся рукой в бедро так, что бы медальон звякнул о булаву. И повернулся к гитьянки. - Мобилизованы? А тут что, военное положение? Почему не предупредили при въезде в город? Может, мы бы двинулись в другое место, раз тут настолько опасно.
Тут он решил заткнуться, но скорчить радостную мину и обратить все в шутку не было моральных сил.

Гитьянки до ответа не снизошёл и булавой не впечатлился отнюдь.
Вместо него, внезапно, заговорил хозяин отеля.
Вкратце история злоключений Дотиона оказалась такова. Традиционно, Йомен и весь план оставались далеко в стороне от борьбы фракций. Потому, население города, лишь малая часть которого вообще имела какие-то философские взгляды, равнодушно отнеслось к избранию мэром члена фракции Избранных. Знаменитых тем, что только им в Сигиле удалось довести до белого каления Безрадостных, - и даже начать войну с фракцией, представителям которой на всё пофиг по определению.
Новая власть обещала какие-то реформы, приобщение к мультивселенской цивилизации и сигильским ценностям, но, как и положено власти, обещаниями ограничилась. Всё осталось по-прежнему. Только в городе, на козырном месте понаехвашие сигильцы стали возводить фракционный штаб. Вы его наверняка видели. Роскошное такое четырёхэтажное здание. Выгоревшее.
Но нашлись и недовольные. Издавна на Дотионе обосновалась секта Коммуналистов, знаменитая тем, что только её представителей когда-то выгнали из Сигила в шею. Что само за себя символизирует. Ибо даже Анархистов Госпожа Боли терпит и официально признаёт. Можете представить себе, какое отношение у Коммуналистов к Сигилу вообще, к Госпоже, и, особенно, к Избранным, которые сейчас в Сигиле правят.
Только никакого столкновения интересов, опять же, не было. Ведь, Избранные сидели в Йомене и в провинцию носа не казали, ибо сигильцы к сельской местности непривычные. Комуналисты же, напротив, в городе сторонников имели мало и базировались в глухомани, - отсюда в сторону Золотых Гор.
Зато в Йомене прилично было Лигеров. Или Вольных. Да ещё новые набежали из Торговых Врат. Ибо им там – во Вратах, - усиление Избранных у себя в тылу не в дугу. Известно: если Избранные в Сигиле власть, то Вольные главная несистемная оппозиция.
Но Вольные, что? У них организации никакой. Возбухли, конечно, но в своём неподражаемом духе. Как это они умеют: интенсивное бурление без видимого результата. Тем не менее, Избранные привели в город своих боевиков, - для охраны. Ведь, известно, - городская стража у нас никакая.
Тут уж у Коммуналистов крышу снесло в ноль, - решили, что и с Дотиона их Госпожа намерена сжить. Вломились в Йомен, объединились с Вольными, - больше с понаехавшими, не местными, - ну и подожгли дворец. И мэрию. И много чего другого, - по ошибке. Деревенщина же. Пока мэрию искали…
А Избранные и стража – на них. В общем, побоище началось, хуже чем когда ткачи с гончарами цех на цех воевали. Никто не знает за что воевали, потому что всех непосредственно причастных затоптали ещё в начале, прежде чем они успели изложить взаимные претензии.
А кончилось тем, что гвардиналы в город вошли. Как вошли, так сразу и кончилось. Кто не спрятался, я, мол, не виноват. И как-то так вышло, что они, вроде, за Избранных оказались, так как Коммуналистов из города вон на рогах выносили. Ну, а Избранные и стража, значит, были для них свои. Их-то куда из города?
Только этим не кончилось. Потому что Избранные, - и Вольные, главное, - Вольные, они ж, разве, Коммуналистов любят? Разве ж бывает, чтобы они когда-то по одну сторону выступали? Вот, стало быть, Вольные и Избранные, которым мало показалось, мстить пошли. И штаб-квартиру Коммуналистов спалили. Только там уж Орден Планарных Воителей разбоя не допустил, Избранным, которые Вольные, кто ж их сигильцев, козлов, не имею ввиду присутствующих, вообще разберёт, наклепал и гнал до Йомена. А уж из города навстречу гвардиналы бегут, думают опять какая-то гопота на Йомен в набег попёрла.
В общем, дружба победила. Ведь, Орден и гвардиналы – союзники, всё-таки, соратники в борьбе со злом. Вечно что-то делят, подозревают друг друга в чём можно… ну, как у союзников водится. Сервидал паладина увидит, - так уж и тошнит обоих. Но те и другие, Битопию своей территорией считают. Причём, только Дотион, поскольку на Шуррок их часовые не пускают. То есть, пускают, ходи не хочу, только как-то так пускают, что гвардиналы и орденцы ходить как бы и хотят.
Вот с тех пор у нас ерунда такая. Никто ни с кем не воюет. Мир и порядок, что не описать… В Йомене гвардиналы и Избранные, - вот уж странное собрание, едва переносят одни других. Вокруг Орден и Коммуналисты. Тоже друг от друга не в восторге. Сверху, извиняюсь, Шуррок. Говорят, туда лигеры сбежали, за которым теперь и гвардиналы и орденцы гоняются. Совокупно. Но с Шуррока выдачи нет, да и вообще непонятно что там происходит. Но можно предположить, что часовые Вольных лишь за тем не придушили, чтобы гвардиналам и орденцам такого удовольствия не доставить.
Везде блокпосты, патрули, разъезды. Шпионы. Причём, все всех куда угодно пускают, ибо не пускать нет оснований. И шпионов в том числе пускают, - ибо если нет войны, то и шпионить невозбранно. Но и пускать, вроде, оснований нет, - шпионов особенно, - потому пускают неохотно…
Такие дела.
- Дела, допустим, не такие, - окрысился эквинал. – Это примитивная, сугубо мещанская точка зрения. Особенно это касается инсинуаций относительно наших взаимоотношений с Орденом Планарных Воителей. Но так или иначе, мирный Дотион превратился в центр притяжения авантюристов. Мы вынуждены жёстко контролировать ситуацию, чтобы предотвратить эскалацию конфликта и кровопролитие. Для этого требуются войска. А если вам не нравятся наши порядки, можете жаловаться законным властям. Им, то есть, - он указал на гитьянки.
Тот кивнул, мол жалуйтесь, пожалуйста. И добавил:
- Что же касается выгоды, то… Здесь в Йомене хорошая крепкая тюрьма. Охранять её выгоднее, чем быть под охраной в ней. Впрочем, дезертиров мы казним.
- Нет большей опасности для общества, чем дезертир, - согласился эквинал.

-Да ну, - возмутился Зигбельтруд, - И детям известно, что наибольшую опасность представляют собой дураки. Особливо при власти. Чтобы откуда-то дезе... рировать, нужно в это "куда-то" сперва влезть, а мы ничего такого не делали - никаких клятвов мы не давали и присяг не присягали. Так что не знаю, чего ты там "решил", и вобще что ты за чорт такой... был бы важной птицой - представился бы по чину-званию, да указ месной шишки показал, что мол так и так, всех подрят берем на службу...

Рейнджер почуствовал, что немного запутался в рассуждениях, к счастью, жадность подсказала следующие слова.
-Тюрьма нам неинтересна, сторожить за еду - удел псов, нам нужно золото. Половина вперед.

Целая гамма противоречивых чувств обуревали Элиата.
Он понимал, что нужно действовать осторожней, но гнев закипал в его душе. Все его идеалы были жестоко разбиты о реальность. Глаза аасимара снова стали цвета грозового неба, а руки вцепились в копье настолько сильно, что побелели костяшки пальцев.
Что бы не сорваться он опустил голову и стал молиться.
Он обращался в своей молитве к Истинному Свету, Элиат верил, что он всё же существует. Пока верил.

-Половину чего?-ехидно поинтересовался у Зигбельтруда Ящер, оттирая рейджера в сторону и вклиниваясь в переговоры. - Я очень ценю ваше предложение, - обратился Джон к парочке упырков, - Но прежде чем оно будет принято, нужно соблюсти некоторые формальности.
Во первых, нам нужны подъемные на починку снаряжения, покупку оружия, аренду жилья и еду. Во вторых, хотелось бы услышать сумму нашего ежедневного жалования. В третьих, хотелось бы узнать список наших обязанностей.

- Это, вообще-то, не было предложение, - терпеливо напомнил эквинал.
- Ваше согласие не требуется, - несколько менее терпеливо напомнил гитьянки.
- Но условия, что ж, условия, конечно же вы вправе узнать…
- Всё равно же на месте узнаете.
- Десять золотых в день, - они продолжали говорить наперебой.
- Никакого аванса! Оплата в конце недели.
- Здоровое питание за казённый счёт… Свежий воздух…
- Лагерь за городом. В предгорьях.
- Да. Вот! Горный воздух.
- Мы берём под свой контроль дорогу к Центральному Пику.
- …Это, откуда вы пришли.
- И Орден с его прихвостнями погоним в шею!
- Орден должен будет понять, что ситуация взята под контроль нами, и его миротворческая миссия в данном районе окончена, - перевёл на дипломатический язык эквинал, стукнув кулаком по ладони, так что зазвенели стёкла.
- Экипировка ваша – на столе. Оружие у вас есть, - мы ж не без понятия, - кто оружия не носит, тех не мобилизуем, - закончил гитьянки. – Кто без оружия, - тех на разбор завалов, - общественные работы. Но верёвки и мыло для Вольных мы выдадим. Коммуналистов – лучше топить. Реку найдём. Не бойтесь, я пойду с вами. Объясню тонкие различия в подходе.

- Мы с радостью принимаем ваше предложение! - широко улыбнулся Ящер, наступая на ногу Зигбельтруду, дабы не ляпнул чего, - Что ж вы раньше не сказали, что мы в поход идем? А то городская стража, городская стража! Мы уж подумали, что вы нас хотите заставить склады сторожить, улицы патрулировать и лавочников обирать! А мы, оказывается, на войну идем! Это другое, совсем другое дело! Резня, смрад горящих селений по утрам - и все во имя Великого Добра.
- Элиат, спокойно , - прошипел Ящер уголком рта.
- В общем, мы принимаем ваше предложение от которого нельзя отказаться и выдвигаемся, как только позавтракаем! - Джон уселся за стол и стал махать рукой хозяину - тащи, мол, завтрак.

Не сказать, что Элиат успокоился, но слова, которые чуть не слетели с губ, так и остались не высказанными.
Он облокотился спиной на стену и внимательно смотрел на «защитников Добра». Разум метался, словно в лихорадке. От молитвы стало чуть легче, но раньше эффект был намного сильнее.
«Неужели они все такие? Неужели и я буду таким? Неужели я буду оправдывать Именем Света самые гнусные злодеяния? Нет! Нет!» - гнев и разочарование заполнили его сердце.

- Что ж, мы подождём, - разрешил эквинал. – Но недолго.
Представители городских властей рассредоточились, занимая стратегические позиции. При ближайшем рассмотрении стало видно, что их – представителей – не двое. За окнами снаружи красноречиво маячили чьи-то рога. На лестнице, ведущей на второй этаж, утвердился дварф с «драконом» на плече. Кроме того, ещё двое Избранных с лицами людей, в чьём воображении существует вся Мультивселенная, спустились за столик и принялись уплетать существующую в их воображении яичницу.
Гитьянки скучал, дварф сверху выражал, что в его воображении существует славная потасовка, с улицы какой-то козломорф совался в двери лицом, выражающим все пороки мира. Эквинал же, ничего конкретно не выражая, просто, возвышался своими семью футами и свисал кулаками.

-Ну,что ж, выбора у нас нету - придется служить, - уплетая еду заявил спутникам Ящер. - Если убьем этих, придется прорубаться из города,- произнес он гораздо тише, - Если драпать, то по пути к лагерю. -Мне тоже не нравится рожа нашего командира, - Джон снова заговорил громко,
Как пойдем в атаку, он засядет в тылу и, зуб даю, будет целиться в нас из арбалета. Так что держите глаз востро! - тут Ящер перешел на шепот, - Если заметите шанс, валите козлов, предупредив других фразой, - Джон снова заговорил громко, - ПАРШИВО начался денек, правда?

-Да просто счастливейший наступает день, лучше и не видал! - не согласился с ним Зигбельтруд, сердито оглядывая рассредоточенных "дракононосцев".
Впрочем, тут же рейнджер блистательно доказал собственную неправоту, "счасливо" усевшись мимо стула. В конце концов, выбравшись из под стола и помянув матерей существ и предметов (в основном стульев), рейнджер принялся за еду. "Нам нужно искать ключ, а не воевать за каких-то Избранных, так их растак трижды", мрачно думал он про себя.

Зигбельтруд испытывал некое отвращение к войскам, с тех пор как в поисках легких денег, будучи еще в своем родном мире, принял участие в конфликте королевской власти с друидами. Всю грязную работу поручили наемникам, то есть таким как он, а заплатили мало. Мол, вам и трофеев хватит. Дубы друидские что ли трофеи? Дубы, кстати, поручили спилить им, якобы земледельцы боятся, а благородным воинам короля это не по чину.
В голове роились безрадостные мысли.
"Заплатят в конце недели, значит скоро будет драка, - от отцов-командиров рейнджер теперь всегда ожидал подобных хитростей, - Кого-то убьют, и денег можно будет не платить".

Домициану все же хотелось проломить этой парочке черепа. Только он хотел вернуться к городской жизни. Хотя бы на время. И тут! Может, в этих предгорьях гитьянки провалится в нору какого-нибудь анхега и сломает шею? Было бы неплохо.
Тифлинг заткнул медальон за ремень и уселся за стол завтракать, отмечая про себя группу поддержки знакеров. Что б им пусто было! Заградотряд какой-то. Им, видимо, нужно пушечное мясо. Посмотрим... Может, и стоит остаться на неделю до жалования. Неделю?!
Проглотив очередной кусок, новоиспеченный страж порядка поднял нож над головой.
- Милейший! - К кому именно он обращается, было не ясно, но по интонации можно понять, что ни нового начальника, ни наводчика он милыми не считает. - А что насчет увольнительных?

- Увольнительные придётся заслужить, - ответил гитьянки.
После завтрака (хозяин, вероятно, решил, что платить будет маг в жёлтом плаще и не возражал) группу, нарядив в форменные перевязи, довольно бесцеремонно выперли на улицу. Театральный переулок буквально кишел Избранными и гвардиналами. Рекрутов целыми командами выводили из всех дверей.
Затем, толпа из примерно пяти десятков новообращённых стражников (точнее сказать было сложно, идейные Избранные на вид не слишком отличались от мобилизованных) выдвинулась на площадь. Сюда подошло, как минимум, ещё столько же военной силы с других улиц. Все участники мероприятия старались украсить его, как только могли. Рекруты напоминали партизан, маги, которых сгоняли в отдельную кучку, выглядели дико, сервидалы и немногие из «регулярных» «драконов» - вероятно, секьюрити сигильского Зала Ораторов в чёрных ливреях, – демонстрируя дисциплину и выправку, пытались подать пример другим. Сержанты, - включая уже знакомого эквинала, - бегали, стараясь водворить порядок, но только усугубляли энтропию. Старшие командиры притворялись, будто не имеют к происходящему ужасу отношения.
Прошёл слух, что какие-то важные лица произнесут напутственную речь. В самом деле, на площади появилась важная женщина-бариаур в цветах Избранных и орлоликий арворал. Но вместо речи вышел скандал, так как на них налетел какой-то толстяк со шкатулкой медалей. Оказалось, что серебряные медали «За храбрость» по заказу фракции Избранных были произведены местной Йоменской артелью «Имени XXXII съезда гильдии гравёров Внешних Земель». Для награждения отличившихся стражников. Теперь фракция не хотела их брать, указывая на неуставное выражение лица дракона на аверсе – «ему ещё только кружку пива пририсовать!» Артельщик ничего не хотел знать, ссылаясь на какие-то утверждённые эскизы и явное, де, сходство изображения с фракционным символом на мадам. Мадам сходства не усматривала, а присутствующиё арворал, периодически делая рука-лицо, бормотал какие-то слова на целестиале. Причём, складывалось впечатление, что слова эти – нецензурные.
В конце концов, шкатулка как-то оказалась в руках арворала, а Избранная объявила, что этого так не оставит и ушла, так ничего рекрутам и не сказав. Арворал выглядел так, словно хочет сказать многое, но воспитание ему не позволило.
Взяв мобилизованных в «коробку», гвардиналы и ливреи вывели отряд за пределы города. Здесь произвели смотр. В процессе которого, было установлено, что по спискам не хватает семь персон, но реально в наличие на шесть рыл больше, чем нужно. Из рядов с позором изгнали четверых гномов, думающих, что это караван на Внешние Земли, какого-то мальчишку желающего подвигов и двух крестьян, уверенных, что это ярмарка. Но всё равно ни что ни с чем не совпало.
В этот момент с площадки где-то на другом конце города поднялись два воздушных шара. Причём, с одного из них свешивался транспарант «Долой фракции!» На левом фланге построения кто-то прокричал «Ура!» И отряд форсированным маршем двинулся в сторону маячащей вдали колонны Центрального Пика.
Как выяснилось, ещё ночью вышел авангард, силами местных крестьян организовавший на границе лесов пункт питания. Дорогой отряд быстро таял, рассыпаясь на мелкие гарнизоны. Противник – что естественно в условиях отсутствия войны – сопротивления не оказывал. Уже далеко после обеда группа прошла место засады орденцев. Там оказалось пусто.
Пройдя леса уже в сумерках, отряд сократился существ до тридцати. Теперь пришла пора отделяться и гитьянки с новообретёнными подчинёнными. Кроме него и героев на ведущую круто вверх тропу свернули только трое: дварф, бариаур и порочный сервидал, оказавшийся обычным сатиром.
Командир сообщил, что там выше – совсем не далеко – есть какая-то избушка лесника, которую они и займут, превратив в базу для контроля над территорией.
Лес стал редок, уступая место скалам и лугам. Центральный Пик, неправдоподобно острый и крутой, нависал.
И в этот момент одно и то же странное чувство посетило всех героев. Им показалось, что они удаляются от ключа. Но одновременно и становятся ближе к нему.

Всю дорогу Элиат молчал и глядел куда-то под ноги. Казалось, он вообще ничего не замечает вокруг себя. Но вдруг он неожиданно поднял глаза и обратился к идущему рядом козлу, во всех смыслах этого слова.
--Я хочу задать вам вопрос. - произнёс аасимар.
Создался странный эффект: Элиат говорил тихо, но все присутствующие четко слышали каждое слово.
--Чем вы оправдываете всё это? Что вы говорите себе, что бы спокойно спать по ночам? - его голос звучал спокойно и ровно, но глаза выдавали внутреннее напряжение.

-Нужно просто перестать думать, - ответил Ящер, - выпивка, бабы, марши, парады, золото, на которое покупаются бабы. И выпивка. И все. Не будет времени на вопросы и не нужно будет подбирать слова. Все армии устроены так.
Он топал с самым раздолбайским видом, вертя головой по сторонам и насвистывая песенку про бродячего школяра. Ситуация значительно улучшилась, но в Элиате Ящер не был уверен и ждал, пока тот разберется со своими тараканами в голове.

- М-да, - сказал Фортунат, постаравшись вложить в это междометие как можно больше пренебрежения и неодобрения. Ангелочек, похоже, прямиком из рая спустился в Сигил и не прожил там и дня. Поди, еще и разочаровавшись в так называемом добре, подастся в поклонники темных богов. Ближе к Цетральному пику их отряд сократился до девяти «человек», а это значит, возможны варианты. Фортунат начал перебирать варианты в голове, подсвистывая экс-командиру. Подсвистывание получилось неважнецким и Фортунат умолк и начал осматривать окрестности на предмет засады. Если там где она ожидалась, засады не было, то наверняка там, где ее не ждут, она есть. Опыт участия в войне у Фортуната уже был. Как-то раз в один вольный городок в Спорных Землях прибыл волшебник с целью проводить магические изыскания в тихом местечке. В результате изысканий мирные обыватели, припомнив старую обиду, объявили войну соседнему городку. Прибывшего для расследования магического правонарушения Фортуната завербовали добровольцем. Пока отряд под «предводительством» Фортуната геройствовал, захватив вражескую буренку, его напарница сумела остановить магическое воздействие и успокоившиеся жители городка заключили с соседями мир и начав судебную тяжбу по поводу возмещения ущерба (буренка украсила праздничный стол в честь победы в первой стычке). Фортунат не любил рассказывать о своем участии в войне.

Домициан брел вместе с остальными, обдумывая варианты решения своей маленькой проблемы. И по мере того, как их маленькая армия уменьшалась, он становился все более и более хмурым. Скоро он начнет чувствовать легкое недомагание. Потом пойдет спад мистических сил. И под конец... Лучше не думать, что может произойти в итоге. Какое-нибудь решение всегда получалось найти. И гибкость его моральных установок обычно помогала. Услышав вопрос аасимара, тифлингу стало его даже немного жаль. Вот уж кто не отличался возможностью лавировать в потоке не самых приятных впечатлений.
Он подошел к нему и шепнул.
- Успокойся. Сомнения могут стать толчком к новым открытиям. Но открытия эти могут принести отнюдь не радость. Если ты, конечно, не веришь в то же, что и я.
Слова парня с цепью об устройстве армии, а особенно о бабах, вызвали такие яркие образы, что пришлось чуть замедлить шаг. Глубоко вздохнув и поправив штаны, инкуб сказал:
- Только ты забыл добавить, сколько по времени длятся эти марши. Без баб. И зачастую без выпивки. В разных армиях разные порядки, конечно. Но я не думаю, что наши "наниматели", - это слово он произнест с особым сарказмом, - любезно предоставят нам удобную возможность утолить некоторые "низменные" нужды.
По интонации было ясно, что ничего низменного в сексе он не находит.

На вопрос о качестве сна порочный сатир, почему-то принятый Элиатом за непорочного сервидала Микаэля (впрочем, с непривычки, все козлоноги действительно могли показаться на одно лицо) ответил невнятно. Так как вопроса не понял. Да, сказал он, иногда ему снится, что его на самом деле не существует, что он только сон, причём непонятно чей. Но сатир гнал от себя эту, периодически преследующую всех Избранных, мысль.
Зато, услышав реплику Домициана, сатир, представившийся Пьером, сразу воодушевился, заявив, что ничего низменного в этих потребностях не видит, что привык смотреть на вещи широко, и что все проблемы можно решить по-товарищески, но он будет сверху. Он так больше привык и у него хорошо получается.
Услышав слова Пьера, бариаур плюнул, но попал в невезучего Зигбеля.
В этот момент из-за деревьев показалась избушка лесника. Подойдя ближе, группа увидела, что из дверей сооружения на встречу ей выходит не лесник, а толпа из семерых одинаковых, словно близнец, странно знакомых гномов. Ещё какие-то вооружённые гномы заходили двумя группами с боков, причём четверо из них выглядели очень подозрительно. Ну, подозрительно, если гном двенадцать футов ростом. Обычно гномы бывают ниже. Гномы шли красиво, хоть и без барабана. Развевалось черно-зелёное знамя.
- Ах, ты ж….! – точно и ёмко охарактеризовал ситуацию гитьянки.

-Красиво идут, - восхитился Ящер, остановившись и уперев руки в бока, - Ну, а мы что будем исполнять? Клин? Фалангу? Кто у нас тут главный вояка-командир? Давай, показывай пример храбрости и веди за собой войска. Их всего в два раза больше, делов-то, плюнуть и растереть.
Генальный план "избавиться от идиотов и сжечь их трупы вместе с избушкой" пошел ко дну, но Джон уже придумал новый - "никто не выжил". Если оба отряда полягут, есть шанс, что удастся отмотаться от дурацкой службы. Разумеется, отряд имени Ящера будет взят в плен врагом. Ну а то, что этот плен будет выражаться в том, что они будут удирать, ободрав трупы в качестве компенсации за потраченное время, это другой вопрос.

-Как начнется свалка, держимся вместе, - пробормотал Зигбельруд, взяв копье наизготовку. Что именно они должны будут делать вместе рейнджер предпочел не уточнять. "Гномы и великаны, вот же повезло так повезло... ну да ничего, авось не пропадем!". В конце концов, это не те проклятые летающие рыбы, им не придется болтаться, как связка баранок.
Оптимист Зигбельтруд вытащил дротик из за спины и приготовился метнуть его.

На реплику Пьера Домициан чуть улыбнулся и расплывчато ответил, что не нужно себя ограничивать, а надо пробовать новое. Особенно, если что-то уже стало привычкой.
Увидев гномов с великанами, тифлинг подумал, что надо держаться вместе. И не лезть на рожон. Рейнджер с копьем озвучил первую часть. Вторую, пожалуй, можно опустить. Похоже, даже ангелок не побежит нести возмездие во имя луны, размахивая волшебным дрыном.
На всякий случай, он оглядел всех "союзников". В случае, если придется уносить ноги, надо знать, кому сломать арбалет, что бы не получить болт в спину. Может, обойдется? Параллельно инкуб стал готовится к усилению. А то застрянет шестопер в коленной чашечке какого-нибудь гиганта.

Элиату было всё равно. На смену гневу пришла апатия. Он запутался, раньше всё было просто: свет и тьма, черное и белое. А теперь...Он сжимал в руках копье, но не ощущал воли к победе. Он вообще больше ничего не чувствовал.

Арбалетов и метательного оружия вообще ни у кого из Избранных не оказалось. Зато его было много у нападавших. Болты полетели сразу с двух сторон. Из кустов у избушки часто стреляли лучники.
Далее – сразу после «ах ты ж…» - события развивались очень быстро. Так и не отдав никаких указаний, гитьянки исчез, после чего сразу же образовался в гуще гномов-близнецов у сторожки. Порочный сатир, крикнув «Атас» тоже ломанул в ту сторону, растаяв в воздухе на полшаге. Бариаур с копьём на перевес ринулся налево, между двумя великанами, - туда, где присели вражеские арбалетчики. Дварф никуда исчезать не стал, а вместо этого расхохотался диким смехом и ударил себя могучим кулаком в грудь, прямо по фракционному дракону, чем и произвёл гром. Гром в свою очередь произвёл молнию, шарахнувшую одного из наступающих гигантов так, что тот сел.
Гитьянки тем временем зарубил одним круговым взмахом сразу шестерых гномов, в результате чего, они полопались как пузыри и пропали. Но на седьмом клинок остановился с бессильным звоном. Этот гном левой рукой показал средний палец врагу, а из указательного правой пустил фаербол в гущу мешкающих.
Если бы в Фортуната, Домициана, Джона, Элиата и Зигбеля часто метали фаерболы, то герои легко определили бы, что шар вышел так себе – на троечку. Ловкий Фортунат и невезучий Зигбель, вообще, сумели уклониться от потоков пламени и комьев земли. Остальных, включая дворфа, только раскидало, изрядно подпалив. Настолько изрядно, что почувствовал это не только бесчувственный Элиат, но и огнестойкий Домициан.
Что же касается стрел, то две из них, предсказуемо не причинив вреда, угодили в Джона, одна – не менее предсказуемо вред причинив – в Фортуната. И ещё две дварфа, когда тот, вскочив на ноги, с топором и совершенно нецензурным рёвом ринулся на ударенного молнией великана.

Ящер вскочил, сплевывая землю и выдирая застрявшую в куртке, ставшей похожей на лохмотья, стрелу. Быстро оценил ситуацию и принял решение. -Красный, за мной! Остальные, - Джон махнул рукой в сторону сраженного молнией великана, - туда!
Он побежал по дуге, пытаясь обойти обоих великанов со стороны упавшего и выйти на кусты, откуда летели безвредные для него стрелы. И куда ускакал парнокопытный копейщик.

Вот и отлично. Вот и началась драка. Зигбельтруд ошарашенно огляделся по сторонам, сплюнул каким-то чудом попавшую в рот землю. Огонь, летящие комья земли, бьющие с неба молнии. И 70 золотых в конце недели, до которого еще надо дожить.
Воткнув копье в землю, рейнджер начал метать дротики, целясь в верхнюю часть тела великана, атакованного гномом.
"Вот бы в глаз ему попасть".

Домициан, матерясь, поднялся на ноги и кинулся в кусты, где ненадолго опустился на колени и закрыл глаза, стараясь найти островок радости и удовольствия в своих запутанных мыслях, что бы преобразовать эмоциональную силу в физическую. После этого он побежал за парнем с цепью, согласившись, что нужно раскидать стрелков, пока ребят не превратили в подушечки для иголок. А гитьянки надо на собственных кишках повесить. Назвался командиром - отдавай приказы. Хотя его в любом случае надо прибить.

На губах металлический привкус крови. В ушах гудит. Правое плечо обожженно и отчаянно болит. Рука изо всех сил сжимает копье. Рядом рейнджер делает замах метательным копьем. Элиат шепчет благословение на его оружие, но не знает способен ли он ещё благословлять именем Света.
Элиат заканчивает заклинание, когда копье уже в полете. Он вскакивает, сжимая в руках «Единорога» и бросается на великана.

Битва, между тем, продолжалась в классическом ключе, вызывающем у знатоков ассоциации с пожаром в борделе. Гитьянки расковыривал мечом гнома-фаербольщика, тот выражал протест потоками огня и требовал, чтобы его спасали. Двое из великанов откликнулись на призыв и повернули к сторожке. Порочный сатир Пьер, широко мыслящий в вопросах сексуальной ориентации, выскочил из кустов у крыльца с окровавленным коротким мечом в руках, но, увидев прущих гигантов, снова закричал «Атас!» и ушёл в невидимость.
Поток стрел и болтов, тем не менее, иссяк. Последние два выстрела были сделаны со стороны избушки. Одна из стрел снова без вреда ударила в Джона, вторая добила Фортуната. Арбалетчики же бодро разбегались. Но делали это весьма странным способом. Вместо того чтобы бежать честно и просто, как подобает воинам, они с каждым шагом становились на пару дюймов выше. Соответственно, гномы двигались с постоянным ускорением. Бариаур догнал, сбил, запырял копьём и затюкал копытами одного из них, но остальные трое бодро удалялись, одновременно обретая героические пропорции. Джон и Домициан, пустившиеся в обход, не успели перехватить их.
В центре поля остались лишь пятеро. И это число сразу приобрело тенденцию к уменьшению. Зигбель успел ранить подбитого великана дротиком, и тут же дварф-громовержец добил его секирой. А сам после этого жадно припал к пузатой бутылке, отрыгнув затем таким концентрированным позитивом, что зацвёл вонзившийся в землю болт.
Элиат же оказался со своим огромным противником один на один. Аасимар сумел поразить врага копьём, но и сам получил сокрушительный удар алебардой.

-Так, стрелков мы разогнали, - Ящер остановился, выдергивая из лохмотьев стрелу. Окинул командирским взором поле боя и сообщил Домициану: - Элиат спятил. Побегу выручать. Ты в драку нашего дибила-командира сам не лезь, лучше обколдуй его чем-нибудь и дождись кобылу!

«Теперь ты гордишься мною, отец? Теперь я достоин твоего внимания?» - мысли путались. Его лицо было залито кровью, рука болталась плетью вдоль тела, в грудной клетке что-то хлюпало, но Элиат улыбался. Свет не оставил его. Он почувствовал, как его благословение достигло цели. Потом всё развивалось слишком стремительно. Он вонзил копье в живот великану, пробив насквозь легкий доспех. А потом пришла боль. Рубаха за несколько мгновений пропиталась кровью. Он сделал несколько шагов назад, споткнулся и упал.
«Может сегодня я увижу тебя, отец.» - кажется,последнюю мысль он произнёс вслух.

Утро добрым не было для Теодора. Нет, маг вообще не пил, но события утра были...не самыми лучшими. Мысли же мага прямым текстом я не могу передать, когда он увидел вербовщиков. Наскоро перекусив своим пайком и оплатив завтрак группы, Лим отправился за ними следом.
С собой маг взял свои сферы, посох, сумку и все что в ней было (ничего особо ценного, но в походе может пригодиться. Веревка, 3 пустые склянки, огниво), а также фляжку с водой. Последняя, кроме питья, представляла собой ценность для стихийного мага, как источник стихии Воды.
Через некоторое время Теодор нагнал группу. Та уже вступила в бой с гномами и парой великанов. Один из них собирался добить асимара. "Ну что я творю?"-задал себе риторический вопрос Теодор перед тем, как начать колдовать ледяные стрелы. Он целился великану в голову, точнее, в глаза. Тот, в силу своего роста, представлял собой неплохую мишень.

- Да нужем мне этот скелет! - Домициан сплюнул, уже не пытаясь догнать стрелков. Интересно, это у них такой вариант ускорения? Научиться бы...
В этот момент он увидел рухнувшего аасимара.
- Я с тобой. Если он помрет, то нам придется туго. На бинтах разоримся. - И уже остальным. - Да отвлеките вы верзилу, мудаки!
Он кинулся к Элиату, готовясь хоть немного вылечить его. Подскочив и услышав бред про отца, тифлинг отвешивает ему смачную оплеуху, сразу же начиная водить второй рукой над раной, переливая в ангелка свою любовь к удовольствиям и приключениям, саму суть жизни Домициана. И не забывая смотреть на гиганта.
- Только сдохни мне! Найду и все кости переломаю!

Очередной раунд противостояния прошёл, фактически, вхолостую. Элиат собирался на встречу с предками, но подбежавший Домициан, потратив две единицы маны, сорвал планы полуангела, удержав того в грешном мире.
Джон, так штаны и не снявший, тем не менее, бегал туда-сюда, и объяснял, что делать другим. Очень вовремя появившийся Теодор немедленно включился в события, но был захвачен общей тенденцией. То есть, избрал заклинание школы воды, притом, что на месте сражения – в предгорьях – с этой стихией было туго. Здесь слабо преобладали земля и воздух. Как следствие, вместо желаемых ледяных стрел заклинатель получил кукиш.
Сражаться продолжал только Зигбель, избравший на этот раз мишенью своих дротиков ближайшего великана, - того, который поразил Элиата. Одно из метательных копий отскочило от брони, второе же слегка зацепило гиганта.
Сатир из команды избранных азартно звенел с кем-то мечами в кустах. Ударный дварф посреди поля мужественно боролся с икотой, вызванной питьём эликсира лечения на скорость и, кажется, побеждал. Гитьянки, запинав выражающего своё недовольство потоком магических снарядов мага в дом, телепортировался обратно и вместе с вернувшимся бариауром взял на себя великана, слегка обколотого Элиатом и немного обкиданного Зигбелем.
Но громила – внезапно – категорически отказался умирать под ударами меча и копья, а сам вместо этого дважды так основательно приложил командира отряда, что тот выбыл из строя.
Сам он, тем не менее, стал отступать, но его уже прикрывали: ещё два великана, бежавшие на помощь гному-магу к сторожке, теперь вернулись, атаковав группу, в которую входили Джон, Элиат, Домициан, Зигбель, полумёртый гитьянки, бариаур и дварф-избранный. И ещё три таких же гиганта, непонятным образом образовавшиеся из ускоренно убегавших гномов-арбалетчиков, размахивая алебардами, теперь заходили со стороны леса. Один из них сразу же повернул на Теодора, остальные же присоединились к главному побоищу.

"Черт,"-подумал Лим, когда заклятье не удалось. Он уже думал, что великан добьет асимара, но полуангелу помогли.
"Так, а как....о...черт...черт..."-вначале Теодор попытался придумать, как будет объяснятся гитьянки, но его размышления прервло появление шестерых великанов. Руки подрожали немного, но маг взял себя в руки (тавтология, однако) и стал колдовать молнию на бегущего к нему великанга. Сам маг понимал, что не убежит. Было страшно, но глаза боятся, а губы шепчут заклинание без запинки. Все-таки, в Академии очень хорошо учат выживших.