Прошло около четырех лет с того момента, как старый канцлер Галактической Республики Палпатин преобразовал ее в могущественную Империю. Правой рукой и наиболее доверенным лицом Императора был великий лорд ситхов Дарт Вейдер. К несчастью в момент боя, когда Вейдер достиг вершин Силы, он сильно пострадал и был вынужден носить дыхательное обмундирование – шлем, облачение, панель управления с индикаторами и плащ.
Армия Империи была сильна, и казалось, что ничто не в силах ей противостоять. Огромное количество имперских штурмовиков охраняли ее планеты, а полковник Максимилиан Вирс активно внедрял новый, перспективный вид техники – шагоходы AT-AT.
Но в одном из секторов в районе, близком к краю Галактики, появилась организация, которая хотела повергнуть Империю. Несколько планет объединилось в движение, признанное самим Императором крайне опасным. Сами мятежники называли себя «Новой Конфедерацией» и хотели расколоть Империю на много частей.
Для урегулирования конфликта на главную планету восставших, Муунилист, был послан сам лорд Вейдер и флот под командованием гениального стратега Таркина. Но по прибытии у имперцев возникли проблемы. Лорд Дарт Вейдер очень любил стоять у смотрового окна и смотреть на космос. И вот он случайно увидел черную дыру. Это так впечатлило лорда ситхов, что он забыл, что ему надо делать вдох и выдох при помощи черного шлема. Когда Таркин проходил мимо, он отметил необычную тишину, воцарившуюся в командном центре флагмана.
Таркин срочно созвал совет. В круглом зале собралось еще шесть офицеров. Таркин стал говорить:
– Офицеры. Мы собрались, дабы узнать страшную новость. Над нами нависла огромная опасность. У нас мало времени.
– Что случилось?
– Вейдер забыл о дыхании.
Воцарилась тишина. Все в ужасе смотрели на Таркина, осмелившегося сказать такую, безусловно, жуткую новость. Все понимали, что когда Император поймет, что Вейдер погиб (а если он не будет дышать и дальше, он обязательно умрет), он используют Молнию Силы и покончит со всеми офицерами. Всем было известно, что Император ставил своего ученика даже выше Империи.
– Что делать, Таркин?
– Надо заставить его дышать. Ситхи могут долго обходиться без дыхания, но надо предпринять срочные меры! Пошлите штурмовика, пусть он выстрелит в стену. Вейдер удивиться, и сделает вдох. Это даст нам время. И пусть в центре этого стола установят голограмму местности около смотрового окна.
– Да, сэр.
Скоро приказ Таркина выполнили, и он с любопытством стал смотреть, как штурмовик осторожно встает за спиной у Вейдера и целится в стену. Наконец штурмовик решился открыть огонь. Вейдер стремительно развернулся, одновременно выхватывая световой меч, и зарубил штурмовика. Громко раздался характерный вдох и выдох.
– Получилось!
Но… прошло пара секунд, а Вейдер не продолжал дышать. Он развернулся к окну, спрятал меч, и стал опять смотреть на космос. Таркин срочно вызвал офицеров.
– Он сделал это лишь один раз.
– Как быть?
– Сколько у нас штурмовиков?
– Несколько сотен, сэр.
– Прикажите, чтобы каждые шесть минут следующий штурмовик стрелял в стену рядом с Вейдером. Это даст нам время, а мы должны придумать что-то такое, чтобы Вейдер начал дышать постоянно. У нас на борту есть AT-ST?
– Нет, сэр. На одном из наших кораблей, «Длани Корусанта», есть несколько. Мы не думали, что в этой операции они понадобятся – у мятежников мощная турболазерная защита. Прикажете переправить их сюда, сэр?
– Да. Мне нужен один такой шагоход. У меня возник план.
Офицеры удалились. Таркин устало сел на один из стульев и стал обдумывать свой план. Штурмовики исправно стреляли, Вейдер убивал их, делая каждый раз лишь один вдох и выдох. Таркин был рад, что хоть эта система работает. Надо было что-то предпринимать.
Через три часа в ангар флагмана прилетел грузовой транспорт с AT-ST. Таркин лично сопровождал доставку техники к Вейдеру, неподвижной фигурой застывшего у окна. Потом он созвал офицеров в круглый зал.
– Смотрите.
По его приказу два штурмовика залезли в разведывательный шагоход и открыли огонь по полу, чуть левее правой ноги ситха. Тот среагировал с огромной скоростью. Его красный меч отразил следующий выстрел прямо в шагоход, но тот выстоял. Подойдя, Вейдер сначала отрубил шагоходу ноги, а потом дважды с размаху всадил меч в те места, где внутри были штурмовики, а потом пошел обратно к окну. Все это время он дышал.
Офицеры на радостях вскочили и стали радоваться выполнению плана Таркина. Сам же командир внимательно смотрел на Вейдера. Встав у окна, он еще раз сделал вдох и выдох – и страшная тишина снова спустилась на зал. Офицеры застыли.
Таркин смотрел на голограмму, и, казалось, хотел застрелиться.
– Еще не все потеряно. Идите в зал связи – отдайте приказ послать на один корабль, «Адмонитор», приказ срочно связаться со мной.
– А что с ситхом?
– Он дышал достаточно много – прикажите выждать час, а потом опять пошлите штурмовиков.
– Слушаюсь, сэр.
Таркин пошел в зал связи. Капитан «Адмонитора» был великим тактиком, и командир считал, что он сможет что-нибудь придумать. У входа в зал связи стояло два штурмовика, при виде Таркина они безмолвно расступились.

Таркин прошел на специальный круг и встал в ожидании, пока установиться связь. Наконец, в середине зала повисло изображение фигуры гуманоида в имперской форме. Синее лицо капитана с горящими красными глазами смотрело на Таркина.
– Таркин? Не ожидал тебя увидеть. Что, операция идет не по плану?
– Прости меня, Траун, но сейчас речь идет о куда большей опасности. Кстати, тебя она тоже может затронуть – ты же сейчас в этом секторе. Гнев Императора может быть ужасен.
– И что? Ты потерял корабль?
– Куда хуже. Ты же знаешь, Траун, нас сопровождал лорд ситхов…
– Вейдер. И что? Он опять кого-то придушил?
– Он перестал дышать.
– Что? – было видно, что Траун очень встревожен – Таркин, он еще жив?
– Да. Мои штурмовики постоянно его отвлекают. Но это не может длиться вечность. Высадка уже началась, мятежники несут потери – скоро нужно будет возвращаться. Ты знаешь, если Император узнает…
– Говорят, Дарт Вейдер очень ценит своего наставника, Палпатина. Наряди человека в его одежды и сымитируй его похищение. Вейдер будет в гневе, это точно заставит его дышать.
– Благодарю, Траун. Ты уже третий раз мне помогаешь…
– Прощайте, Таркин.
Связь закончилась. Идея Трауна была гениальна – и Таркин стал немедленно ее осуществлять. Добровольцем вызвался один из офицеров. Действительно, одевшись в черный плащ и глубоко надвинув капюшон, он стал очень похож на Повелителя Империи. Офицер изо всех сил пытался играть роль. Он стал вести разговор со штурмовиком, специально посланным Таркином. За двадцать минут до начала прекратились шестиминутные приходы штурмовиков. Тут четыре штурмовика быстрыми шагами зашли в командный центр, схватили офицера, и потащили его. Офицер захрипел, подражая манере речи Императора:
– Дарт… Покушение…

Разгневанный Вейдер начал дышать и быстро пошел навстречу «похитителям». Несколько взмахов меча – и три штурмовика лишились рук – четвертый успел отскочить. Раздался глухой голос ситха:
– Повелитель, кто это были?
– Агенты мятежников… – только и смог придумать офицер, страшившийся столь близко находившегося Вейдера – все в порядке, иди…
Вейдер пошел к окну и опять стал смотреть. Таркин и офицеры, наблюдавшие за экспериментом, неотрывно смотрели на голограмму. Еще около получаса Вейдер исправно дышал, и офицеры уже стали расходиться, как лорд опять замолчал.
Таркин в гневе вдарил кулаком по столу:
– Этого не может быть!
– Что делать, сэр? Наземная операция подходит к концу! Скоро надо будет возвращаться.
– Дайте мне еще час. Вейдер много дышал, он проживет столько. Не посылайте штурмовиков – наши потери и так слишком велики.
– Конечно, сэр.
Таркин стал размышлять. Он уже почти отчаялся и стал готовиться отчитываться перед Императором, как в голову ему пришла идея. Он срочно вызвал наземные войска.
– Генерал, у вас есть пленные?
– Мятежники не выдают свои секреты, они почти невосприимчивы к допросу. Я приказал не брать пленных. Мы захватили одного, но видимо его придется убить.
– Генерал, пришлите его на мой флагман. Скорее.
В течение получаса пленник был доставлен. Таркин собрал еще одиннадцать штурмовиков и приказал им переодеться в форму со знаками различия конфедератов и встать у входа в командный центр. Таркин лично сопроводил пленника и подвел его к Вейдеру.
– Лорд, наш корабль захвачен, – внезапно сказал он, – под нашим контролем осталось мало отсеков.
Дарт Вейдер резко развернулся и увидел рядом с Таркином конфедерата. При помощи Силы он отбросил его и пошел к выходу. Таркин остановил его:
– Милорд, там значительные силы врага.
Вейдер пошел дальше. Выглянув за дверь, он увидел два пулемета и восемь переодетых штурмовиков, наставивших оружие на него и открывших огонь. Ситх отшатнулся, дверь закрылась, приняв на себя удар.
– Загерметизировать командный центр, – приказал он.
Таркин стал выполнять приказ, с радостью отметив, что Вейдер дышит. Дверь была запечатана и Таркин спросил лорда:
– Что дальше, милорд? Я уже отдал приказ наземным силам возвращаться на другие корабли и передал командование флотом капитану «Длани Корусанта».
– Выходим в гиперпространство. Взять курс на Фрезию. Там снимут блокаду.
Пока корабль летел до Фрезии, переодетые штурмовики уже вернулись в свою обычную форму, а около входа положили заранее пересланные по приказу Таркина трупы конфедератов, доставленные с поверхности Муунилиста. Штурмовик через видеофон установил связь с командным центром:
– Сэр, мы зашли с тыла и убили мятежников. Все их силы погибли.
Вейдер приказал возвращаться обратно, к счастью, корабль не успел далеко улететь. Скоро операция завершилась поражением сторонников «Новой Конфедерации», а лорд Вейдер благополучно дышал все это время.
Таркин получил очередное повышение в звании и принял под свое командование еще три крейсера. Благодаря счастливой случайности, он избег гнева Императора. Строительство Звезды Смерти шло полным ходом.
До Восстания оставалось десять лет…

Петух продрал горло спросонья, и объявил о начале нового дня.
Велссен вяло открыл глаза, и тяжело слез с постели. Выглянул в затянутое пузырём окошко, сплюнул в сердцах, не в силах вынести унылый пейзаж, пошёл умываться. Потом оделся, и вышел на улицу, ёжась от утренней промозглости. Громко зевнул.
Хотелось спать.
С трудом поборов желание послать всё к шноссу, и снова отправиться в постель, поел холодной каши, запил пивом, и стал хлопотать по хозяйству. День начался плохо.
Впрочем, для Велссена, сына Райтельда, трактирщика в четвёртом поколении, дни уже давно начинались весьма паскудно…
Подняв глаза, он оглядел окрестности – его заведение, его дом, его гордость – трактир «Чисто место» стоял на краю всё больше опускающегося городка Филар. Знаете, так бывает - у человека проблемы, и он пытается их решить. Что-то делает, работает, старается, суетиться…а потом – понимает, что это бесполезно, и опускает руки. И тоскливо влечёт существование, постепенно спиваясь и старея.
Так же бывает и с городами.
Филар ещё называли городком (хотя по правде – его вообще редко когда «называли»), но на деле – это было большое скучное село с парой-тройкой сотен жителей.
Велссен смотрел, и в сероватом свете ранневесеннего утра ему открывались плоские холмы, по которым были разбросаны окружённые полями и огородами домики. Последнее время – тут жили в основном сельским хозяйством. Примерно посередине – куры искали себе еды на заросшей травой площади (ярмарок не бывало уже лет пять), и мрачно глядело пустыми глазницами выбитых окон старое здание Управы. Год назад войт умер, а нового в дегенерирующий Филар решили не присылать. Зачем? Со всеми вопросами горожане могут обращаться в Управу регионального центра - городка Рейст.
Работы у трактирщика было немного, и Велссен заметил, что изо всех сил старается её растянуть на как можно большее время, чтобы не напиться раньше полудня. А что ещё делать, ежели тоскливые мысли лезут в голову, и нету от них спасения?
Трезвым, Велссен всё чаще думал о том, что ему уже пятьдесят лет, и в жизни нет никаких перспектив. Что-то новое, ранее неслышное за весёлым трудом, и звоном монет, а нынче подавшее голос – вопило: «Бросай это всё! Бросай, покуда ещё не поздно! Тебе уже пятьдесят – сейчас ещё можно уехать в город, устроиться грузчиком или ещё каким разнорабочим. Ещё год-два – и будет поздно! И ты сгниёшь здесь заживо…» Но у Велссена не хватило решительности послушаться внутреннего голоса. Он привык к своему месту.
Воевали князья Аред и Склот, и лихие люди селились в лесу, и тёмные эльфы налетали с юга, и бунтовала чернь во градах Нёзенги. И не всякий купец мог пройти югом, не утратив товар. А то и жизнь. Лихие были времена! Люди сказывали, по ночам воют на луну волколаки, на погостах шевелятся неупокоенные, разрезают пух облаков драконы. А потом пал великий град Изрангдевод, и иссяк поток товаров из солнечного Квергорма…
Но мир велик, и коли не стало пути на юг – всегда можно найти новый. И древний тракт, что вился по отрогам гор, построенный не людьми, был людьми отстроен. И потянулись караваны на юг – по старому квергормскому тракту.
Сказывают, старый Ющель был моряком, и немало добра насобирал в лихих походах. А под старость – решил осесть в родных местах. Вернувшись к родному хутору – он нашёл там растущий торговый городок, и паром через реку. А узнав, что нынче всем торговым людям через эти места дорога лежит, старик, не буде дурак, построил трактир на чистом месте у реки, на окраине весёлого Филара. И назвал дом свой «Чисто место». Хорошо пошло дело у Ющеля, и много злата оставляли в его мошне купцы да путники проезжие.
А как скончался старый Ющель – за дело его сын взялся, сызмальства батькой наущенный. И тоже при деньге был. И его сын – Райтельд, Велссенов отец – тоже по стопам предков пошёл. Да и глупо было не пойти. Славное время было!
Уж три десятка лет, как скончался старый Райтельд, и весь честный люд ходил опрокинуть стаканчик крепенького к Велссену – хозяину «Чиста места»…
…Трактирщик отвлёкся от размышлений. Проснулся плотников подмастерье, что шёл в Рейст навестить больного родича – единственный Велссенов постоялец на этой неделе. Велссен пошёл греть ему завтрак. Подмастерье был беден, и добрая еда стоила немногим дороже тех Серебренников, что он положил на стойку, но для настоящего трактирщика нет плохих и хороших постояльцев – есть только добрые гости.
Полчаса спустя подмастерье уже брёл на север, а Велссен стоял, и смотрел ему вслед, вытирая руки об фартук. Утренний туман расступился, открыв неухоженную виселицу (мастер спился), и развалины старой сторожевой башни. В былые времена на богатый городок часто налетали лихие люди, и банды гоблинов, и федеральному правительству пришлось выстроить башню, и прислать десяток ратных людей с десятником. А потом грабить стало нечего, лиходеи стали с отвращением обходить старый квергормский тракт стороной, и солдат отозвали.
Велссен вернулся в «Чисто место», и твёрдо решил, что сегодня он напьётся. Он тоскливо поглядел на завядший на стойке цветок, уже хотел, было спуститься в винный погреб – свою гордость, который начал собирать ещё прадед, но тут в дверь вошёл путник. Велссен вздрогнул, прищурился, глядя на вошедшего. Тот стоял на свету, и можно было увидеть лишь силуэт, но трактирщика внезапно посетило какое-то странное чувство. Он поймал себя на том, что бессознательно касается ложа спрятанного под стойкой арбалета. Он шлёпнул себя по руке. Как можно?!
Вошедший нерешительно потоптался на месте, затем снял плащ, подошёл к стойке. Велссен профессионально улыбнулся, налил стакан вина. Первое правило трактирщика – если клиент ещё ничего не попросил – налей ему для начала вина – не кислятины, но и не дорогого, а так – возбудить аппетит, взбудоражить воображение.
Старик (а гость был стар) поблагодарил, и выпил, положив на стойку пару монеток.
- Здрав буде, гарн Велссен! Давненько я не бывал в Филаре. Сдаётся мне, раньше он был пооживлённей, верно? – Велссен не помнил, чтобы он знал этого человека. Впрочем, в былые времена через его комнаты прошли тысячи людей. Трактирщик не запоминает гостей, постояльцы помнят хозяина.
- Верно. Лет шесть тому назад караваны стали обходить наш город стороной. И «Чисто место» заодно! – вздохнул трактирщик. Хотелось выговорить всё, что лежало на душе. Человек, которого видишь первый и последний раз (или не первый?) подходит для этого как нельзя лучше. В этом привилегия трактирщика.
- А как же так сталось, уважаемый? Ведь я помню, как тут ранее было людно! Помните, как батька ваш завещал «Чисто место» старшему сыну, а вас в армию забрили? Вы страшно злились, а когда, пять лет, по закону, отслужив, вернулись, то оказалось, что брат ваш от кровавого мора преставился, а батька одним чудом выжил. А кабы откосили вы от армии, а?!
- Знали моего отца, гарнеан? – настороженно спросил Велссен.
- А как же! Часто к нему хаживал. Достойный человек был!
- Верно. Не желаете ли ещё винца?
- Охотно! Не найдётся ли у вас «Кровь саламандры», аль ещё чего ристалийенского?
- О! Узнаю знатока! Разумеется, найдётся, гарнеан, найдётся! А к вину не желаете ли…
- Сыру кисленького, да ещё голубцов со сметаной подайте, пожалуйста!
Посетитель понравился Велссену. А ещё ему понравилась тяжёлая, звонкая федеральная Гривна, которую клиент небрежно положил на стойку. Ежели гость не потребует сдачи (а если её не требуют сразу, то обычно не требуют и после), то Велссен за день заработает столько же, сколько и за весь предыдущий месяц. Велссен ненароком поглядел на стоящий на стойке цветок, и вздрогнул. Цветок, казалось, ожил, явственно позеленел…
Трактирщик поднялся наверх, где столпились жена, сын, и ленивый работник Кнын, привлечённые неожиданным утренним шумом. Жена открыла, было, рот, но, увидев блеск гривны – закрыла. Велссен коротко, профессионально отдал приказания, затем лично спустился в погреб, извлёк из пыли и покоя бутылки «Крови саламандры», «Чёрного янтаря», и поколебавшись, «Вечернего Астоната». Гость, похоже, сможет оценить.
Затем – вернулся в зал, налил «Кровь» в изящный графинчик, и подал гостю вместе с фужером, купленным дедом в самом Дар-Анрейте. Гость поблагодарил, и с наслаждением отведал. Велссен чуть слышно сглотнул, но какой уважающий себя трактирщик станет, есть или пить, если только постояльцы сами ему не предложат?!
- Да вы угощайтесь, гарн Велссен, угощайтесь. Я оплачу. – на стойку бухнулась ещё одна Гривна. Велссен чуть не открыл рот. Но тут же взял себя в руки. Следовало развлечь гостя беседой, покуда готовится еда.
- Не желает ли гарнеан отдохнуть с дороги под моим гостеприимным кровом? Ежели угодно – могу сообразить и баньку. Вы, как я вижу, устали?
Взгляд незнакомца на мгновение подёрнулся какой-то странной тоскливой дымкой. Однажды на ярмарке в Серанте Велссен видел памятник какому-то герою – то ли Куи’реану Терелли, то ли Аредрину Нарриенту. Тот замшелый, придавленный гнётом веков памятник глядел похожим образом.
- Да. О, да-да, я устал. Сообразите мне, пожалуйста, баню, и комнату получше! – на стойку легла гривна. Велссен жестом подозвал Кнына, шёпотом отдал ему указания, а также велел позвать работников из города. Эдак, вчетвером, они могут и не удовлетворить всё возрастающие запросы гостя. А золото нужно отработать…
- А скажите, как оно там, в городе? – с плохо скрываемой надеждой спросил трактирщик. Как и все провинциалы, он делил мир только на свою провинцию, и абстрактный развитой «Город».
- Вы хотите узнать, не сталось ли чего, что может вновь направить к вам купцов, верно? – с усмешкой спросил гость.
- А знаете ли вы, в чём дело? Я имею в виду… - смутился трактирщик.
- Имеете в виду – достаточно ли я осведомлён о произошедшем в мире! О да. Я с Ним связан… - просто ответил гость – Позвольте мне попытаться угадать, с чем связано отсутствие клиентов?
- Ага…
- Насколько я знаю, шесть лет назад федеральные войска разгромили орды Йорминны, юг Нёзенги стал федеральным доменом, а Шеффел, пришедший на смену старому Ареду (говорят – не без помощи Федерации), поставил ультиматум Склоту, и тот вынужден был согласиться. А вслед за тем примирились князья в землях за Астонатом, и сообща отогнали тёмных эльфов. А ещё через полгода федеральное правительство отстроило древний мост через Астонат, объявив тем самым, что южные земли обрели мир. И купцы получили дорогу втрое короче, чем по старому квергормскому тракту. Никто больше не ездит на юг через Филар, верно?
- Ага… - только и смог вымолвить Велссен.
- И что… - странно улыбнулся собеседник … - что, грустно вам пришлось?
- Не то слово! Из трёх сыновей – старший потребовал свою долю наследства, уехал в Дар-Анрейт, лавку открыл. Средний – на судно речное нанялся матросом, по Астонату зерно возит. Младший вот – со мной ещё, мал пока. Но уже хочет по стопам среднего пойти. Старшая дочь замуж вышла за менялу из Серанта, а младшая – одна в Серант убежала, швеёй работает. Так она пишет, во всяком случае! Да что я – всё всём городе так – он уже вдвое меньше, чем шесть лет назад!
Говоря всё это, Велссен обратил внимание, что в его трактире уже отнюдь не один гость. Несколько местных зашли пропустить стаканчик, и отведать вкусностей, чего уже давненько не случалось. Кнын, с парой свежеприбежавших половых, их обслуживал. «У меня сегодня удачный день!» - подумал Велссен. И цветок на стойке – и тот совсем расцвёл, и благоухал!
Тем временем жена принесла кушанья. Гость с удовольствием взялся за них, да и местные тоже не обошли еду вниманием. Как видно, на кухне постарались на славу!
- Ваше здоровье, гарнеан Велссен, сын Райтельда, и да не оставит ваш прекрасный дом изобилие! – сказал тост гость, держа в руке бокал «Янтаря». Горожане весело загомонили, присоединяясь к тосту. Трактирщику очень хотелось узнать имя неожиданного гостя, но какой уважающий себя трактирщик сам задаст такой вопрос, если только клиент не решит сам представиться?!
А потом с закусками было покончено, и жена внесла горячее…
…Под вечер Велссен понял, что ему по настоящему повезло! В «Чисто место» пришло чуть ли не полгорода, да и купцы появились! Караванщик сказал, что на торном пути от Серанта – до Астонатской переправы – оползень. Солдаты и землекопы, разбирающие завал, велят всем идти обходным путём, через старый квергормский тракт. Некоторые купцы, бывавшие здесь ещё раньше – шесть, и больше лет назад – трогательно улыбаются, вспоминая «Чисто место», и Велссена.
Все весело кушали и пили. За большим столом филарский священник завязал диспут с одним купцом-философом. Собралась большая компания слушателей. За другим столом азартно резались в шахматы и нарды. Кто-то уже побежал домой, за костями и картами. Странствующие музыканты, в благодарность за угощение, играли весёлую музыку, и все по-очереди пели любимые песни…
Велссен вышел во двор, довольно смахнул пот со лба, подошёл к кладезю, чтобы испить водицы. У кладезя стоял гость. Он смотрел на блики лунного сияния, отражавшиеся в воде.
- Мой кладезь известен на всю округу. Вода в нём на редкость вкусна, и снимает всяческие хвори! – гордо сказал ему Велссен.
- И верно! Я уже попробовал, могу подтвердить! – воскликнул гость.
Велссен подошёл к кладезю, и напился, едва заметно вздохнув.
- Что-то вы мне кажетесь самую малость грустным! В чём дело, гарнеан Велссен? – поинтересовался гость.
- Да вот, понимаете ли…вот сейчас всё так весело, радостно…а завтра всё войдёт в свою колею. Завал разберут, музыканты уедут, и наступит похмелье…Филар увядает. А вместе с ним – и «Чисто место»!
- Но ведь у вас есть деньги! Вы можете уехать куда-нибудь, начать новую жизнь. Как ваши сыновья!
- Я уже стар…
- О нет, вы ещё вовсе не стары, поверьте мне. Уж я-то знаю…
- Ну, может быть. Но понимаете – я так сжился…сросся с Филаром! Это мой город, мой дом, я прожил тут всю свою жизнь, как прожили до меня отец, дед, и прадед. И я не хочу бросать его только потому, что для него наступили не лучшие времена! Нет, я останусь, и буду стараться дарить моему городу ещё хоть немного радости и веселья! А с ним – и надежды…
Велссен не помнил, чтобы он раньше так говорил. Это не было ему свойственно. Просто (он только сейчас понял!) именно это зрело в его душе.
- Вы так искренне говорите! Неужели – это и есть ваша мечта – остаться во имя не себя, и даже не во имя человека, но во имя города?
- Да! – твёрдо сказал Велссен – пока есть «Чисто место» - есть и Филар! Ведь тут же есть свои достопримечательности…ну, хотя бы этот кладезь?!
- Верно – Пожав плечами, ответил гость – так и ищите там свою мечту! Она как то лунное сияние – мерцает, но не найдёшь.
- И всё-таки…имеет смысл поискать! Здесь! – Велссен широко улыбнулся.
А потом гость пошёл назад, в трактир, к смеху и веселью.
На полпути он внезапно остановился, словно ужаленный какой-то идеей, круто развернулся, и крикнул:
- Останешься, Велссен?
- Останусь! – уверенный и весёлый, совсем ещё нестарый голос.
- Таки останешься?!
- Ага!
- Точно?!!
- Точно!
Гость фыркнул, и вошёл в трактир.
А Велссен, сын Райтельда наклонился над кладезем, и посмотрел вглубь. Туда светила луна. И он вдруг ощутил такое острое сродство с этим городом, что уже не мыслил себя в другом месте. Он просто закрыл глаза, и стоял, наслаждаясь звуками веселья, доносящимися из его дома…

***
Если выйти из южных ворот Рейста, и полдня идти полями, наслаждаясь тишиной и природой, то вскоре вам откроется широкая тёмно-синяя полоса Астоната. На берегу реки стоит Филар – небольшой, но весьма весёлый городок, в который на выходные люди тянутся со всей округи, чтобы хорошо отдохнуть и повеселиться.
Среди множества заведений городка – наиболее известен трактир «Чисто место», где всегда продают доброе вино, и незабываемые блюда. Трактир известен своим целебным источником. Говорят, из дальних земель едут паломники, чтобы исцелить свои недуги.
А ещё постояльцы по утрам вылетают из трактира, и делают пару глотков, дабы исцелить похмелье. Пьют ледяную воду, держась за холодный камень статуи. Да, над источником застыл возведённый неведомо кем, и неведомо когда Памятник Трактирщику – толстый, весёлый, добродушный, он смотрит в воду, как будто ищет там что-то. Не иначе – те монетки, что туристы бросают, чтобы ещё раз побывать в этом удивительном месте.
Монетки потом собирает многочисленная трактирная челядь.
Но весной, ранними промозглыми утрами – делать это бывает боязно. Некоторые говорят, что видят в тумане фигуру странного путника с каменным взглядом, который останавливается напиться у колодца, а потом долго смотрит на статую, как Мастер может смотреть на своё лучшее творение…

Фан-фик по «Ведьме» «Встреча выпускников».

Наступило такое время, когда было восстановлено вселенское равновесие, Фобос, Нерисса и их приспешники были упрятаны за решетку в темнице Меридиана, принцесса Лилиан встала на защиту Земли, выросло новое поколение стражниц, а боевая пятерка WITCH была распущена. Да, славная «Ведьма» перестала существовать. Лучшие подруги перестали общаться. Но не по своему желанию, а волей Судьбы стали далеки друг от друга.
Вилл осталась жить в Хезерфилде. У Сьюзен и профессора Коллинза была своя жизнь, у них родился ребенок. Вилл не хотела им мешать, и теперь жила с Мэттом. Судьба этой пары приняла неожиданный поворот: Вилл присоединилась к группе возлюбленного Wreck 55 и стала выступать вместе с ним в различных клубах и на концертах.
Вилл только-только открыла глаза, широко зевнула и теперь пыталась попасть в тапки. Мэтт уже чем-то гремел в соседней комнате. Девушка встала и пошла проверить, что же он там все-таки делал. Оказалось, что он снимал струны со своей гитары.
- Мэтт, ты опять ее мучаешь?
- Я не мучаю! У меня струна порвалась!!!
- Ну-ну, - ответила Вилл.
- Кстати, - сказал Мэтт, улыбнувшись. - Нашу группу пригласили играть в школу Шеффилда на встрече выпускников. Что ты на это скажешь?
- Это же классно! - обрадовалась Вилл. - Девчонки, наверное, приедут! А когда встреча-то?
- Через неделю, - ответил он.
- Они что, совсем? Не знают нашу Корнелию? Она же не успеет подобрать себе одежду!
- Это уж точно! - согласился Мэтт.
Неделя пролетела быстро. Близился долгожданный «Вечер встреч». На площадке школы все было украшено разноцветными воздушными шарами. Расставленные на свежем воздухе столы были полны различными закусками, видимо школа не поскупилась и решила устроить настоящий праздник. На сцене уже разыгрывалась приглашенная группа.
Вскоре начали подходить первые гости. А через пол часа на площадке невозможно было протолкнуться - столько было народу. Стоял жуткий шум, иногда в толпе слышались крики, - какая же вечеринка без драк? Wreck 55 окончил играть, прогремели аплодисменты, Мэтта фанатки чуть ли не разорвали на сувениры, а Вилл, гневно глянув в их сторону, все-таки решила заняться поиском подруг.
Минут пять она лавировала среди столиков и уворачивалась от одноклассников, пока не встретила Мартина. Он стал еще страшнее, чем был в школе.
- О, привет Вилл! - заметил он ее. - Отпадно выглядишь!
Вил оглядела себя: да, ее джинсы с кучей дырок и разрезов и впрямь выглядели вызывающе. А еще эта прическа: сзади коротко остриженные волосы, а спереди длинные пряди. Яркий макияж. Да-а, образ настоящей рокерши.
- Привет, Мартин! Ты тоже… похорошел! - соврала она.
- Не надо, Вилл! Мне уже Ирма и так все высказала! - пожаловался он.
- Ты видел Ирму? Где?
Мартин указал на место, скрытое высокими растениями в горшках. Вилл направилась туда. Ирма стояла, сложив руки на груди, явно опять чем-то недовольная. Вокруг нее прыгали уродливые жабы.
- Привет, Лэр! Я, конечно, люблю всяких там лягушек, но не настолько, чтобы после каждого твоего неудачного романа получать их в подарок!
- О, привет Вилл! Извини, я тут опять немного погорячилась…
- Да, ладно! Я потом унесу их в магазин дедушки Мэтта… Как у тебя дела, чем занимаешься?
- Я стала модным DJ, ну, по крайней мере, мне эта работа нравиться. - Она поправила золотистую тунику. - А ты как?
- Да ты и сама видишь…
- Да-а-а! Классно вы сегодня зажгли! - восхитилась Ирма.
- Пойдем искать девчонок, - предложила Вилл.
- Пошли.
Долго искать не пришлось. Неподалеку они услышали шум.
- Калеб, перестань тыкать во все пальцем! - возмущался голос. - Ты меня позоришь!!!
Девушки переглянулись и одновременно загнулись от беззвучного смеха.
- Так, что-то это все мне сильно напоминает нашу Корнелию! - еле сдерживаясь, шепотом проговорила Ирма.
Они раздвинули кусты и увидели, как Корнелия оттаскивает несчастного Калеба, запиханного в элегантный костюм, от стола с закусками. Девушка изменилась: длинные волосы сменило каре, и нельзя было сказать, что оно ей не шло. А вот Калеб… так и остался Калебом…
- Привет, девчонки! - обрадовалась она тому, что можно наконец-то освободиться от Калеба.
- Привет! - ответили Вилл и Ирма. - Вы видели Хай Лин с Тарани?
- Да, они там, у сцены, - махнула рукой Корнелия.
- Спасибо! Пойдешь с нами?
- Да нет! Мы с ними уже виделись, - отказалась Корни.
Вилл и Ирма направились к Тарани и Хай Лин.
- Кто бы сомневался, что Тарани мы найдем там же, где и Найджела? Ведь, я так понимаю, он остался с вами в группе? - прокомментировала Лэр.
- Ладно, не будем им мешать. Пойдем к Хай Лин, - решила Вилл.
Хай Лин они нашли вместе…с Эриком. Девушки увидели только спину подруги, на которую ниспадали длинные прямые черные волосы.
- Гхм… Да, придется и отсюда уйти, - сказала Ирма.
- Ладно, пошла я Мэтта отбивать у фанаток. Встретимся за тем столиком… - сказала Вилл.
Мэтт стоял в толпе поклонниц и никак не мог выбраться из этого окружения. Все что ему оставалось делать, это мило улыбаться и ставить автографы на все, что подавали поклонницы.
- Мэ-э-этт! - крикнула Вилл.
- Извините, простите, мне нужно идти, - отвечал он девушкам, втайне обрадовавшись, что пришла Вилл. - Ну, наконец-то, где ты так долго была, меня чуть на кусочки не порвали?
- Да я девчонок искала. Пойдем за столик, они скоро должны подойти.
Они и вправду вскоре подошли. Собралась вся компания: Хай Лин с Эриком, Тарани с Найджелом, Корнелия с Калебом и Ирма, за которой хотел было увязаться Мартин, но она его успешно отшила. Все было как в старые добрые времена! Девушки многого добились в своей жизни: Тарани стала юристом, Корнелия - стилистом, а Хай Лин - востребованным художником. Да-а-а…много изменилось в их жизни. Они очень соскучились друг по другу, и им было о чем поговорить. Этот вечер был самый восхитительный в течение нескольких последних лет! И, несомненно, они запомнят его на всю жизнь!

Человек убегал уже довольно давно. Дышать ему было тяжело, кровь стучала в висках, ноги были ватными. Цепляясь за ветки, он выбежал на лесную поляну. Серебристый свет луны, пробиваясь сквозь облака, заливал дремучий лес Пограничья невероятным, фантастическим светом. Человек был уже не молод. Ужас заставил его потерять всякие остатки самообладания, и теперь он судорожно трясся, и сипло постанывал от страха.
Он остановился, с трудом сдерживая рвущееся дыхание, прислушался…Было очень-очень тихо. Несмелый ветерок застенчиво прошелестел по кустам, но тут же затих. На мгновение человеку показалось, что он увидел во мраке тусклые огоньки. Глаза чудовища. Всмотревшись снова – он уже ничего не увидел.
Человек жалобно всхлипнул, отошёл к краю полянки, прижался спиной к дереву. Тревожно вглядываясь в раскрашиваемый луной голубоватый мрак, он не заметил движения в кроне дерева. Что-то тёмное и огромное.
Густая жидкость капнула человеку на искажённое страхом лицо. Он медленно, словно не решаясь прямо взглянуть на то, что уже ожидал увидеть, поднял голову вверх.
Отвлёкшись на колышущиеся листья, он не услышал, как за его спиной с дерева спускается чудовище. Опустившись книзу на длинных подвижных ножках, оно тихо, пронзительно зашипело. Человек обернулся, и прямо на уровне своих глаз увидел чёрные, покрытые пенистой слизью, нетерпеливо щёлкающие жвала.
Человек широко открыл рот, и тоскливо, безнадёжно закричал…

В мае одна тысяча триста шестьдесят седьмого года наступила кульминация «Охоты на ведьм». Озверевшее человечество безжалостно убивало колдуна за колдуном. Всех, каких только могло найти. Покуда, наконец, не заметили, что уничтожили уже почти всех. И именно тогда, с ростом спроса, и в то же время ужасающим упадком предложения на магические услуги, стало ясно – чародеи, богопротивные колдуны – всё-таки нужны...
Однако волну геноцида, оказалось, весьма нелегко остановить. А даже когда, наконец, к шестьдесят девятому году этого практически удалось достигнуть, осталось непонятным – что теперь делать с магами? Они жили, как простые граждане, в городах и сёлах, где их башни, и избушки-на-курьих-ножках были не просто в опасности, нет – более того! Их чудовищная, непостижимая простому человеку мощь могла стать орудием любого самовластного владыки. Любого, заложником чьей воли станет чародей. А так как никому из Владык Севера не хотелось давать другим такой форы, они пришли к единому выводу – чародеев надо выселить, сгруппировать, и изолировать. И это должна быть не резервация, и даже не заповедник, но полноценное чародейское государство, с которым будут считаться…
Итак, в шестьдесят девятом году, в префектуре Кеарион началось строительство. Разумеется, наиболее активными строителями были сами волшебники, но, кроме того, им также помогало множество имперских рабочих, и просто доброжелательных граждан. Так, в течение долгих двадцати лет, на крутых берегах озера Талайи выросла печально знаменитая твердыня Иррил. Впрочем, тогда это название ещё не внушало суеверного страха…
Верцын Дуграбаж «Anea Norgi и упадок Irril»
Императорский Архив. 14813\54.

Кречет с треском пробирался через кусты. Пронизывающий ветер налетал с озера Талайи, и неумолимым гребнем прочёсывал заросли кустарника, превращая шелест листвы в рёв сотен разозлённых чудовищ. Впрочем, чудовища тоже были. Пока их ещё не было видно, но ветер уже приносил запах йода, и яростный вой резал уши Кречета, доносясь из-за Турьего Рога. «Быстрее! Тише! Осторожнее!» - командовал он своим людям. Те, тихонько матерясь, шли гуськом. Проклятый кустарник никак не хотел пропускать незваных пришельцев, хватая корнями их тяжёлые ботинки, цепляясь пальцами-ветками за широкие камуфляжные плащи. «Интересно, эти паскудные кусты – творение природы, или их тоже насадили клятые колдуны?!» - думал Кречет. Хватаясь руками, и отодвигая ветки, он прорывался через заросли, покуда, наконец, не добрался до осыпающегося песчаного склона. « Ещё немного. Давайте-давайте!» - подгонял своих людей Кречет. Теперь они, поднимая тучи песка, бежали через песчаный пляж. Турий Рог был всё ближе и ближе, и, наконец – они подбежали к базальтовой громаде, и обошли её. Кто-то из казаков восхищённо вздохнул.
Жидким бриллиантом переливался в лучах заходящего солнца величественный водопад Seleanatt, вспенивая воды озера, и испуская в туче брызг яркую, красочную радугу. Второго водопада видно не было, но Кречет знал – вода низвергается в озеро каскадами. Там, на девяностотрёхметровой высоте – небольшой, мелкий, невероятно быстротечный водоём, ажурная бронзовая ограда вокруг которого всегда сверкает от мириадов брызг, поднимаемых вторым водопадом – Gyrenatt’ом. Верхний водопад значительно меньше, всего с двадцати девяти метров падает вода, скользя между влажными, сверкающими глыбами мокрого мрамора упругими белыми струями…
Но под углом, с которого смотрел Кречет, не было видно верхнего водопада. Зато, прямо над пенистой громадой Seleanatt’а величественно, как того и добивались древние зодчие, нависала Иррил. «Всё так же прекрасна. Несмотря ни на что…» - подумал Кречет.
«Пан полковник, пора двигать!» - прошипел один из казаков. « Вперёд!» - взяв себя в руки, скомандовал Марко Закрутигуба по прозвищу «Кречет» - командир семи куреней казаков Божеславского Пограничного Коша, кумир и батька полутора тысяч добрых воинов, из которых многие в тот день не выпьют боле горилки, и не вкусят сала…

Прекрасная, нависающая над крутыми берегами озера, Иррил – воплощение красоты и изящества – быстро росла. Зелёные сады, серебряные купола, ажурные терассы, беломраморные перистили, и тонкие, на диво высокие башни – всё в твердыне радовало глаз. Но вместе со стройными иглами башен росло и второе, потаённое лицо Иррил – жуткие и таинственные подземные лаборатории. И очень скоро стали ходить слухи о том, сколь ужасные исследования там ведутся.
Говорят, был такой Вегеж Ренеркард – талантливый маг, достигший небывалых успехов в трансмутации живых организмов. Говорят, что колдунов по-прежнему не любили, и хотя в стенах Иррил они были как дома, но в окрестных городках их нередко обижали. И когда кого-то из них особенно сильно в очередной раз обидели, чародеи решили, что им нужна своя рать.
Все стали предлагать свои варианты. Одни предлагали призвать элементалов, другие тренировали из своих учеников боевых магов, третьи дрессировали опасных чудовищ, четвёртые, не мудрствуя лукаво, нанимали наёмников с Севера. Но всех превзошёл проклятый Ренеркард (Впрочем, тогда его имя ещё не внушало ненависти), который увидел в этом шанс исполнить свою мечту. Он, достигнув вершин в изменении тел существ, воспылал идеей изменения самой сути жизни. «Что знаем мы о жизни как таковой? Какова её суть? Чего можно добиться, каких вершин можно достичь, постигнув её, разобрав, препарировав, и поставив её себе на службу?!». И началась работа…
Верцын Дуграбаж «Anea Norgi и упадок Irril»
Императорский Архив. 14813\54.

Кречет молча, жестами руководил подъёмом группы. Он знал, что сверху, со стороны старой дороги, что некогда вела к твердыне, им не подобраться. Рёв и шипение чудищ было слышно даже отсюда. К счастью, был ещё один путь – «тропа слёз», узкий, вырубленный в базальте подъем. Некогда по нему ходили служители, обслуживавшие курсирующий между Иррил и озером фуникулёр. Теперь, разумеется, это было в прошлом. Потом, в ходе известных событий, последние выжившие бежали из Иррил по этой тропинке, роняя слёзы, и скорбя об ужасной судьбе своих товарищей. Отсюда и название. Теперь, впервые за сто пятьдесят лет, на истёртые ступени вновь ступила нога человека…
Трудно было подниматься воинам в полной ратной снасти. Легко ли, цепляясь руками и ногами, карабкаться по истёртым, вечно мокрым ступеням, неся на себе тяжёлую кирасу, длинный, пропитавшийся влагой плащ, булатный меч, и шестьдесят кэрн снаряжения?! Но всему на свете приходит конец. Тропа закончилась разрушенным порталом, и небольшим майданом, покрытым каменной коростой, некогда бывшей чудной гранитной плиткой.
Кречет, насколько это было возможно, хорошо изучил план хитроумно переплетающихся проходов Иррил.
Растянувшись в длинную колонну, группа гуськом пересекала коридор за коридором. Мелькали вокруг покрытые мозаиками стены, изящные колоннады, покрытые плесенью и мхом плитки внутренних двориков. Наконец, группа достигла конца пути. Сто пятьдесят человек дружно вздохнули, оказавшись перед Кил’натиром – центральной, спускающейся к озеру артерией твердыни. И сразу же выхватили оружие.
«Некогда тут было людно, красиво, весело. Радостные, полные надежд люди прогуливались по этой выложенной гранитом аллее, работали в этих изящных павильонах, скрывались от полуденного зноя в ажурных беседках, и мирно беседовали, прогуливаясь между этими мраморными фонтанами!» - вскользь подумал Кречет.
Но не теперь. Теперь, страшно, парализующее-ужасающе рыча, на людей шли кошмарные порождения злой воли Иррил – аморфные, тёмные, лоснящиеся дурной слизью, но при этом чудовищно гуманоидные. Не нужно было долго в них всматриваться, чтобы понять – это когда-то было человеком. И это было самое страшное.
Выхватив острый фреакор – длинный, тяжёлый прямой тальдерионский меч, Кречет с полным ярости и печали криком бросился навстречу чудовищам…

Исследования шли полным ходом, и вскоре стали появляться первые результаты. И маги-лаборанты сходили с ума, вглядываясь в созданную их волей жизнь, ибо слишком поздно поняли они, что есть их работа, и немногие способны были выдержать вид оживших воплощений собственных кошмаров. Они пытались уничтожить результаты работы, но Ренеркард не позволял. Он прятал «результаты» в глубоких, тёмных и сырых подземельях Иррил, где тем весьма понравилось. «Прочь!» - смеясь, говорил он другим магам – «Вскоре вы и сами будете мне благодарны!». А подземное царство чудовищ, тем временем, ширилось и развивалось. День и ночь работали ужасные лаборатории, воплощая новые и новые исчадия больной фантазии колдуна, и настал час, когда он решился испытать их в действии…
Дело было где-то в одном из бесчисленных городков, рассыпанных по землям бывшей префектуры Кеарион. Никто уже не помнит, с чего началась ссора, но в один вечер маги и горожане вышли стенка-на-стенку. И казалось, мещане победят, но в этот миг раздался пронзительный скрежет, и из лесу бросились на них кошмарные насекомоподобные твари. Погибших не было, но многие до конца дней своих заикалась, и боялась темноты, узрев кошмары магов в натуре. А Ренеркард смеялся – «Теперь-то вы, авось, супротив нас не подниметесь, верно?!»…
Верцын Дуграбаж «Anea Norgi и упадок Irril»
Императорский Архив. 14813\54.

Кречет снова повторил про себя суть плана. Больше двух тысяч храбрых воинов – в основном, казаков Кречета, но также и множество местных – ударят в лоб – в надёжно защищённые Страж-башней Чудные Врата Иррил. Но надежда на успех будет только у его, Кречета, отряда – группы из ста пятидесяти человек, которая должна будет тайно прокрасться в проклятую Иррил, и пробраться в её овеянные ужасом Лаборатории. И вот, они здесь. Первая часть плана удалась. Теперь осталось пройти в святая-святых колдунов – лаборатории, вход в которые был расположен у видимой даже отсюда Башни Молний…
«Арглай!» - ревут воины. Тварей немного – штук восемь, но трудно губить то, что было создано единственно как абсолютное «живое оружие», и теперь, оказавшись рядом, страшно, зловеще хрипит, протягивая к ним тёмно-серые, лоснящиеся, ощетинившиеся чёрными когтями руки.
Отряд вытянулся шеренгой, намереваясь, смести чудовищ, но те невероятно подпрыгнули, пролетев над их головами, и мгновенно оказавшись в рядах воинов. И начался бой…
А когда он окончился, и последний монстр, пронзённый чьим-то копьём, тяжко издох – Кречет недосчитался двадцати четырёх человек. «Ну что ж, дело того стоило» - подумал он. Отряд нёсся к Башне Молний.
А потом, посреди окружённой колоннами аллеи, на них неожиданно напали. Скрипя бронёй, и смердя йодом, на них набросились новые, стократ более ужасные твари. И был бой. Кречет изрубил преградивший ему дорогу клыкастый кошмар, и бросился вперёд, увлекая за собой отряд. Взвод бойцов остался позади, дабы преградить путь врагам.
И снова вокруг замелькали осыпавшиеся колонны и кариатиды, и зашуршал под ботинками битый камень. А потом перед ними предстала Башня. Высокая, тонкая, изящная, она так и приковывала к себе взор. Но Кречета интересовала не она. Быстро нашёл он массивное гранитное здание, прислонившееся, как дремлющее чудовище, к цоколю башни, и бронзовую дверь в его стене. Подойдя к двери, Кречет снял перчатку, и взялся за ручку, исполненную в форме головы змеи. Голова ожила, и схватила его зубами за руку…и тут же отпустила, удостоверившись, а дверь – открылась. Зло усмехнувшись, Кречет снял с руки перчатку из содранной с анеанорга кожи. Колдуны любят такие шутки. Перекрестившись, он вошёл в дохнувшее ему в лицо сыростью подземелье…

Недолго ликовал Ренеркард. Владыки, да и вообще, все люди Севера были возмущены. Выращивать чудовищ? Травить ими людей? Покуситься на промысел Божий?
И то верно. Если бы даже маги выращивали не ужасных монстров, а пушистых котиков, они всё равно были бы трижды прокляты, ибо ежели и есть преступление большее, нежели лишить жизни, так это преступление отнять жизнь, в полном смысле этого слова, возомнив себя богом, превратив Бытиё в поле своих игрищ…
« Доколе? ДОКОЛЕ?!» - витали над землями гневные крики, и, наконец – люди, взяв топоры-вилы, пошли на магов. Это решило всё. Проект «Anea Gevaar» - власть над жизнью, окончательно превратился из безумной игры – в армию. Твари, бывшее ранее лишь пробными образцами – стали основой «Живого Оружия» - того, что могло бы дать величайшую власть.
Люди потерпели поражение… Что может хрупкое человеческое тело, созданное чтобы жить, супротив созданного чародеем кошмара, созданного дабы убивать? Чудовища одолели, но война на этом не завершилась. Нет, она только началась… Во-первых – чтобы тварь была не просто боевым устройством, но обладала живым, игристым разумом – для её создания нужно использовать человека. И сотни охотников покинули Иррил, чтобы тащить в неё несчастных на муки. Во-вторых – чудовищам просто понравилось убивать – и они были рады любому шансу продолжить! И верно, если человек, созданный, чтобы жить – видит высшее счастье в жизни, то в чём может находить удовольствие «Живое Оружие»? И земли, бывшие Южным Критионом, постепенно стали Пограничьем. Почти все люди покинули их, ибо кому хочется жить, зная – настанет вечер, и к тебе придут? И не видеть никакой возможности противостоять кошмару…
Но вскоре, храбрые критионцы решили нанести ответный удар. Император собрал легионы, а дружины окраинных князей поспешили воссоединиться с ними. И начала собираться великая рать! Величайшая, со времён окончания Мировой Войны!
« Тем хуже для них! Мы слишком многого достигли! Мы не можем остановиться. МЫ НЕ БУДЕМ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ!!! Мы достигли величайшей власти. Веками владыки ломали головы над тем, как преумножить себе подданных, как привлечь к себе армию… Мы сами создадим себе их! И горе тем, кто встанет против нас, ибо Я объявляю: Наше дело – ГОСПОДСТВО; его залог – НАШИ ИЗДЕЛИЯ; остальные – лишь МАТЕРИАЛ! И никто нас не повергнет, и слава и могущество Иррил будут прославляться в веках! Любой ценой…» - так говорил одержимый своими безумными амбициями Ренеркард, и всё больше магов были с ним согласны…
Обезумев от успеха и безнаказанности, Ренеркард отправился в Llan-Taldaruat, чтобы там, в Тальдурате, изложить свои требования самому Императору: Всё Пограничье – навеки вотчина Иррил. Людям там боле нет места. Там будут рождаться исчадия Иррил, что вскоре превзойдут собою всех…
Верцын Дуграбаж «Anea Norgi и упадок Irril»
Императорский Архив. 14813\54.

Отряд рассыпался по подземелью. Где-то здесь были те, кого они ищут. Воистину диковинные устройства были тут. Змеясь стеклянными трубочками, зловеще сверкая металлом, подмигивая цветными огоньками, ошеломляя чудовищными стеклянными ёмкостями – они были матерями кошмаров, какие иначе не могли иметь место быть…
Кислота брызнула в авангард отряда из пустоты, обратив его в кашу, а вслед затем из пустоты появилось чудовище. Оно разорвало двух бойцов чёрными щупальцами, и откусило ещё одному голову щёлкающим насекомоподобным ртом. Кречет замахнулся мечом, но тварь снова стала невидимой. Проскользнув между рядами бойцов, она вновь материализовалась, и заглотала живьём ещё одного казака. Кречет подбежал, и запихнул её в пасть фальшфейер. Чудище сразу же стало невидимым, но яркий огонёк был виден, висящий в пустоте. Лучники выстрелили синхронным залпом…
Выскользнувшее из-за безумных устройств чудовище ринулось казаку. Тот судорожно дёрнулся, отскочил. Его товарищи со всех сторон бросились мочить тварь. У неё была только одна секунда на атаку.
Гулкий щелчок.
Чудовище зарубили. Казак очень медленно повернулся к товарищам, и Кречет почувствовал, как ноги становятся ватными. [...]
Приканчивая несчастного тычком меча в висок, еле видный в кровавой каше, полковник не заметил длинной лоснящейся тени, зависшей на потолке, прямо над его головой, шевелящей острыми лапками, чуткими усиками…
Прыжок – и ещё один казак погиб страшной кровавой смертью. Была резня.
…Группа быстро бежала по подземельям. Кречет повторял про себя план. Налево, опять налево, вниз, сюда – по винтовой лестнице. Так, теперь сюда – в этот полузатопленный коридор… Что? Стоп, что это за звук? ЧТО? Не-ет! Бей! Руби их, руби! Ар-р-ргла-ай!!!

…Огромный, тёмный, пустой зал. Багряные мерцающие кристаллы на потолке изливают зловещий свет. Прозрачные панели закрывают проходы, открывающиеся влево и вправо. Сотни проходов. Огромная чёрная дверь, ведущая в зал, со скрежетом отворилась. За ней – Кречет, закончивший возиться с замком-головоломкой. Сто ячеек образуют квадрат десять-на-десять. Коснувшись пальцем одного квадрата – узришь цифру, которая отображает – сколько блокираторов в смежных ячейках. Следует активировать все ячейки, не коснувшись ни одного блокиратора. Откроешь по ошибке блокиратор – получишь удар током, а замок вернется в изначальное состояние. Схема блокираторов – каждый раз разная. «Колдуны окаянные! Умники долбанные!» - думал Кречет, потирая руку. Но вот – всё позади.
Остатки отряда – сорок человек - вбежали в зал. «Тут они проводят эксперименты над людьми! Освободим несчастных!» - крикнул своим людям Кречет. Он подбежал к прозрачной пластине, но та не открывалась. Тогда, он подскочил к терминалу управления – серебристому шарику на стене. «Открой!» - кричит. «Инсталляция не окончена. Организмы не готовы» - отвечает волшебный глас. «ОТКРОЙ!» - ревёт полковник. «Пароль для нарушения процедуры инсталляции?» - подло спрашивает волшебный глас. Рявкнув, Кречет подбегает к прозрачной панели, и сапогом разбивает её на тысячи осколков. Но что это? С другого конца зала к ним семенит ужасная фигура. «Tar gvyr frenado? Norri ker dierrias pailonot. Range forthunn! » - рычит. «Принято. Исполнено.» - волшебный глас отвечает – «Система самоуничтожения активирована. Персоналу – срочно покинуть комплекс!».
«Анеанорг!» - кричит полковник. «Бей его!!!». Казаки бегут к чародею. «Elgvineaross!!!» - кричит колдун. С шипением летит выпущенный им огненный шар, и убивает множество бойцов. Крик боли – умирающих. Крик ярости – выживших. «Процедура самоуничтожения начата» - присоединяет свой голос серебряный шарик. В высоком своде зала разверзаются отверстия, и из них льётся бетон.
Прыгнув, как тигр, на колдуна, Кречет рубит его мечом, но тот удивительно ловко парирует удар своим посохом, и наносит ответный удар – такой силы, что добрый фреакор казака раскалывается на куски. Казак выхватывает из рукава стилет, и вонзает его в горло колдуну. Тот, и не думая падать, бьёт его посохом. С воплем отлетает полковник. Казаки, сгибаясь под массой цемента, бьют из луков по чародею. Тот падает, и тогда один из них – могучий детина, подбегает, и рубит ему главу. Глава катиться, покинув тенета клобука, и поднявшийся Кречет видит – это уже давно не человек.
«Бежим!» - вопит казак. «Погоди, спасём хоть одного!» - отвечает полковник. Кречет бросается в помещение, проход в которое он открыл. Там – подключенный к ужасной паукообразной машине человек. Восемь лап-манипуляторов обвивают его, забираясь вглубь плоти сотнями игл и крючьев. Прозрачные шланги входят в его тело, и диковинные жидкости по ним струятся. «Освободи его!» - орёт казак терминалу. «Принято. Исполнено.» - отвечает серебристый шарик, и несчастный падает на руки Кречету. «Уходим! Уходим! Быстрее!» - кричит казак…

«Убирайся, Хозяин Чудовищ!» – сказал Ренеркарду Император Тальдериона – «Твоё зло несёт угрозу. Оно будет уничтожено. Так или иначе…» - обещал он - «Но я не желаю зла никому, если его только не желают мне! Дайте мне работать, оставьте меня в покое, и никто боле не пострадает!» - отвечал маг – «Значит, это дело рук кого-то другого? Кто губит всё живое на юге? Кто жжёт города и сёла? Кто ворует людей, чтобы превратить их в ужасных монстров?» - и смутился Ренеркард, удивлённый – «Что? Я…я ничего не знаю об этом!»
И вернулся назад, в Иррил, смятённый…
И ужаснулся, узрев свою твердыню. Перед чудными вратами её возвышалась кошмарная Страж-башня. Стены её почернели от копоти, купола и знамёна были покрыты запёкшейся кровью, и все её гордые стены и башни, вся она была покрыта сотнями кошмарных изваяний. В безумной, извращённой гордыне колдуны покрыли стены своей твердыни пределами своих мечтаний. Фигурами кошмарных, неслыханных чудовищ, которым ещё суждено будет вырасти. И над этой тёмной, «украшенной» статуями чудовищ громадой висел, стойкий и неодолимый, запах йода…
«О нет!» - причитал маг, бредя по аллеям Иррил, и всюду видя следы ужасного упадка. Прекрасные сады осквернены, столы, за которыми ране проходили мудрые диспуты, и учёные беседы – перевёрнуты, окна корпусов, некогда полных жизни и веселья – слепые, тёмные. И всюду, всюду фигуры чудовищ. Изваянных, и живых. Они бродили везде, нагло и беспрепятственно, и маг только сейчас понял – что он натворил!
«О горе вам! Что вы наделали! Я говорил, что нам нужна армия, но не говорил, что нужно предавать смерти всё живое, во имя власти и амбиций!» - кричал маг, бредя к Башне Молний. Там, его встретили его ученики и приспешники. « Глупец! Ты сам не понял, что ты сотворил! У нас есть живое оружие, и мы, как и каждый, алчем власти и могущества! И никто не сможет нам перечить!» - отвечали они. «Несчастные! Одумайтесь! Ваша власть порочна, вы изуродуете всё, к чему прикоснётесь!» - увещевал их запоздало раскаявшийся маг – «Где все?» - спросил он, и получил ответ – « Никто не сможет нам перечит, но многие – пытались… Битв… диспут шёл три дня, но наши аргументы были весомее!» - отвечали ему колдуны. «И где они?!» - воскликнул Ренеркард – «А вот!!!» - с безумным хохотом отвечали маги, показывая на окружившую их толпу клыкастых-когтистых-рогатых-бронированых-крылатых, ощетинившихся шипами, жалами, щупальцами, и хвостами. «О нет!» - возопил Вегеж Ренеркард, и, не разбирая дороги, убежал куда-то в земли Пограничья, где, говорят, и сгинул. Слишком поздно он одумался…
Верцын Дуграбаж «Anea Norgi и упадок Irril»
Императорский Архив. 14813\54.

Отряд Кречета вовремя сбежал из подземелий, и воссоединился с основной армией в Верхней Иррил. Увы, их благородная миссия провалилась. Спасти удалось лишь одного человека. Теперь они могли сделать только одно – не допустить, чтобы этот кошмар продолжался и дальше. Уничтожить поголовно всех aneanorg’ов, и tarnorg’ов, очистить твердыню огнём и мечём, навсегда превратив её в страшную легенду.
Кречет отдал своим казакам соответствующие приказы, и понёс ещё не пришедшего в себя спасённого к медикам…
Из чёрных проходов вылезали всё новые и новые чудовища. Храбрые казаки ровными шеренгами шли по аллеям Иррил, постепенно настигая, и убивая оставшихся монстров.
Так, пятого августа, одна тысяча семьсот пятьдесят второго года окончилась последняя битва за твердыню Иррил…

И вот, в сентябре одна тысяча пятьсот восемьдесят восьмого года, объединённая армия подошла к страшным стенам Иррил. И ужаснулась, узрев пред собою чудовищную рать. Чудовища зарычали. «За Честь и Славу!» - закричали в ответ воины людей. Твари снова зарычали. «Победа или смерть!» - крикнули люди. Тогда чудища в третий раз зарычали, столь страшно и грозно, как никогда. «АРГЛАЙ!» - ответили люди, и бросились вперёд.
Но в этот момент, чудовища неожиданно расступились, и бежали, скрывшись в подземельях Иррил. А вслед за тем, Чудные врата раскрылись, и из них вышли маги. Ужасен был их вид. Предаваясь ужасным экспериментам, забыв обо всём, кроме жажды могущества, они постепенно утратили человеческий облик. И боле не Kelass’ы, маги, называли их, как ранее, и не Irrilkard’ы, властители Иррил, как их стали называть, когда они обрели дом. Нет, Anea Norg’и – Повелители Чудовищ, называли их теперь, и под этим именем они остались в веках.
И они шли сдаваться. И тогда ещё никто не понимал – почему. И умилившись, подумав, что они искренне раскаялись – Император помиловал их. Но в них не было и тени раскаяния. Нет, они боялись, что во время штурма может пострадать оборудование. Им было проще сдаться, чем рисковать производственно-технической базой. Они знали, что Император, восхищённый красотой Иррил, не решится её уничтожать.
И действительно, хотя уродливые статуи и снесли, твердыню не тронули. Напрасно.
В девяносто первом году, чудовища, ранее прятавшиеся в недоступных подземельях, вылезли, убили всех, и воззвали к своим хозяевам. И те явились, дабы вновь принять власть над Иррил. Они завоевали всё Пограничье, осквернив своими магическими штуками его города и замки, и отправив немногих выживших на переработку. Они всерьёз собрались принять мировое господство.
В девяносто втором году объединённая армия людей подошла к твердыне. В великой битве они одолели рать чудовищ, и убили часть aneanorg’ов. Но Иррил уже была слишком сильна, чтобы они смогли захватить её. Часть чудовищ спряталась в твердыне, неуязвимые, под защитой Страж-башни, и бесчисленных ловушек. Немногие герои решались гоняться за монстрами в тёмных, извилистых переходах Иррил. И никто не возвращался.
Другая часть чудовищ скрылась в горах Ardh’ell, навеки сделав их недоступными для людей.
Многие, в особенности же те, которые могли принимать человеческий облик – расселились по землям Критиона, скрываясь, и нанося удары, когда была возможность.
Долгое время считалось, что повелители чудовищ – уничтожены, однако в восемнадцатом веке их тайная организация набралась сил, и снова дала о себе знать. Некоторые из них вернулись в твердыню, и в Пограничье снова стали пропадать люди. Народ долго терпел это, но Пограничье находилось вне чьей либо юрисдикции, и они могли надеяться только на себя.
Когда терпеть боле стало невозможно, люди призвали казаков из Божеславского Коша, взяли топоры-вилы, и пошли на Irril. Это был последний, третий поход на Иррил.
После него оказалось, что некоторые новые «изобретения» aneanorg’ов сделали жизнь в Пограничье практически невозможной, и немногие оставшиеся жители бежали, или погибли.
Повелителей Чудовищ не осталось, но тысячи их творений живы. Они прячутся, едят людей, и ждут своих хозяев…
Верцын Дуграбаж «Anea Norgi и упадок Irril»
Императорский Архив. 14813\54.



Шум.
Шум водопада. Брызги на лице. Это Gyrenatt. Это Irril.
Крылья.
Крылья хлещут по лицу. Крылья поднимают ветер. Я – крылья… Нет! Крылья несут меня! Они уносят меня. От…дома.
Свет.
Пронизывающий, невыносимый свет. Огонь. Огонь в глазах моих. Я не могу…
Тьма.
Света больше нет. Шум стихает. Тёплая, бархатистая тьма со всех сторон. Что-то шевелится! Оно подбирается. Все ближе и ближе…
Метал и камень.
Тёмный, древний камень. Со всех сторон. Он гнетёт. Он давит. И металл. Металл на мне. Металл на мне, и во мне! Чудовищные машины потрошат меня. Я вижу потроха? Мои? Нет, потроха не во мне, а вокруг! Это Иррил. Я – во чреве Иррил. Твердыня пожрала меня.
И изрыгнула.
Свист. Свист воздуха в лёгких. Я снова дышу! Лицо. Лицо над лицом. Это полковник. Он спас меня!
Нет. Это анеанорг. Черты лица чудовищно искажаются. Нет! Не-е-ет…»

Я проснулся.
Да, моя жизнь не сахар. Я почти каждое утро просыпаюсь от таких вот сновидений. Кошмары-с. Что поделаешь, это неплохая плата за освобождение из логова анеа… Впрочем, вы знаете, о ком я.
Прошло уже прочти полгода с тех пор, как полковник Марко Закрутигуба освободил меня. Разумеется, ничто в моей жизни не превзойдёт моей благодарности к нему (во загнул!), тем более что в этой жизни не очень то много событий. Да, это ещё одно последствие моих…хм, злоключений. Я ничего не помню. Печально.
Иррилкарды успели украсть несколько тысяч людей. Большинство из них так и не нашли. Сгинули где-то в Подземельях (паскудное местечко, это я вам точно говорю), а тех немногих, которых нашли – опознавать уже как-то и нету особого смысла. Сами понимаете, в их-то состоянии! Чего зря тревожить родственников.
А такой как я – всего один. Наверняка, в каком-нибудь далёком городе льёт слёзы старик-отец, почтенная мать, возможно – пяток братьев, а быть может (чем шносс не шутит!) – и жена с первенцем! Но я об этом врядли когда-нибудь узнаю… Грустно, слово чести, грустно…
Итак, мне надо было ассимилироваться. А чем бы вы занялись, ежели бы оказались посреди Пограничья, без гроша за душой, без дела и профессии, с одним только крепким здоровым молодым телом (и за то спасибо!)? Спрашиваете – что бы делал я? Не знаю. Честно, не знаю! Зато знает полковник. Кречет.
Меня определили в гонцы. В курьеры.
Это у них там, в Иррил, хорошо – подошёл к интеркому на стенке, и говори – чего надо. А у нас (у них?) тут, в Пограничье – трудно. Добраться из посёлка в посёлок – целая история! Ну вот, я и нашёл себе дело.
Ещё одна, кстати, пикантная деталь – полковник, определяя меня на службу, выдал мне булатный фреакор. Хотел и православный крест выдать, но я отказался. Откуда я знаю – а какой я веры? Может, мой народ поклоняется тотему в форме, скажем, выхухоля?! Короче, как сказал философ – Хе кредер – хе норитас! Не знаешь – не делай! Или это не совсем подходит… Ладно, не важно…
Так о чём это я? Ах да, о мече. Ну, так вот, многие из norgi, тварей поганских, любят нападать на путников в дороге. Часто нападают и на меня. А я это ох как люблю! Знаете, я к ним немного предвзято отношусь. По правде сказать – я их недолюбливаю. Малость. Так что, мне каждая встреча с ними – в радость!
Полковник ещё спрашивал – где это я научился так лихо клинком орудовать? Я ж крутой воин, в натуре! Кабы я знал!!!
Ой, ну ладно, чего-то засиделся я. Пойду, пожалуй. Пора мне. За угощение, и за ночлег - благодарствую.
Счастья в дом!»

Вот примерно такой историей я развлекал ростовщика, уплетая угощение. Надо отдать ему должное: Ростовщиков обычно описывают людьми грубыми, жадными, циничными, и вообще – нехорошими. А гарнеан Торк – нет, он – так и каши с салом даст, и стаканчик красного нальёт, и доброе слово всегда в запасе имеется. Да он и без слов, того – к себе располагает. Вот сейчас, например – за стол усадил, сам напротив сидит, и слушает. Внимательно так слушает, вежливо. И улыбается так по-особому – дружески, но без снисходительности. Хороший человек.
Ну вот, я попил, покушал, посылочку отнёс (интересно, а что там было? Хотя какая мне разница?!), теперь пора в путь. Посох - в руки, меч - на пояс, сумку – на плечи, и – в дорогу!
Посёлки тут маленькие. Пять минут – и я прошёл последнюю хату. Потом – неизменный частокол (а как тут без этого?), и всё – лес.
А леса тут густые, буйные.
Говорят, когда эти земли назывались Южный Критион – тут было множество прекрасных городов и замков. Теперь, после пошлых событий, именуемых «Исход Князей» - их здесь не осталось. Тут вообще теперь мало людей живёт. И поселений мало. Какие? Ха, это я запросто могу рассказать! Уж я-то тут всё исходил. Итак:
Ллан-Шеннат – это имперская пограничная (тут всё «пограничное!») крепость на северо-востоке. Но до тудова пилить, почитай, как от Дар-Тарлемба до Дар-Анрейта! Далеко!
Божеславский Кош – там поселились те из казаков, которым врождённые кураж и боевитость не позволяет мирно отсиживаться в Эндорионе, потребляя горилку, да мордуя временами орды несчастных троллей.
Ллан-Белрун – в этом замке, говорят, остались какие-то особенно гордые князья, которые решили не уходить, а остаться в своей вотчине до последнего. Впрочем, оттуда уже давно нету никаких вестей. Есть ли там кто живой?
Теперь – сёла. Их тут мало, но они тесно примыкают к друг другу (чем немало облегчают мне работу!). Я насчитал две основные агломерации. Одна – к северу от Irril, вторая – к западу. В каждой из них по полтора десятка сёл, между которыми не более дюжины санат расстояния…
О! Ну вот, я уже полпути и прошёл! Дороги тут плохие. Верховых животных тут почти ни у кого не водится, так что местные ходят пешком, по тропкам. Толпами. Это ж только я один – такой умный. Один хожу.
О! Кривая сосна! Ещё три сн. - и я в Рябиновке! А именно туда мне и надо!
Ох и тяжёлый же, скуерреан-балт, этот мешок! Почитай, двадцать кэрн будет! Стоп, что это такое?
Эй, там, в кустах – выходи! Выходи, норг – я тебя вижу…

Окажись в этот момент посторонний на лесной тропинке между Рябиновкой и Гороховкой, он бы увидел усатого человека в кожаной куртке, с сумкой почтальона за плечами, и его толстого попутчика, спрятавшегося за спину курьера.
Он бы увидел шевеление в кустах, и увидел бы, как усатый грозит предполагаемому чудовищу. А потом увидел бы, как из кустов вылезает банда.
Пятеро мордоворотов с абсолютно опустившимися лицами – с обычными топорами, и только один – главарь – с мечом. Усатый узнал игдиль из доминионов. Любимое оружие бандитов.
- Стоять, суки! Выкладывая, чего есть ценного! Всех поубиваю!!!
Усатый молча достаёт меч, и бросается на банду. Банда, люто размахивая топорами, пытается его окружить, но курьер, ловко вывернувшись, колет в бок одного, и оказывается вне досягаемости остальных.
Толстый попутчик гонца подбирает топор, и подло рубит в спину одного из бандитов. Тот с плачем падает. Главарь бросается на него, рубя мечом. Толстый прикрывается топором, но это оказался финт. Рубящее движение клинка переходит в колющее, и вот уже толстый лежит в луже крови, и умирает.
Курьер, тем временем, убивает ещё одного бандита, но остальные – сбивает его с ног, и собираются начать убивать…
Думаете, это конец? Нет! Ой, что было потом!
Из кустов вылезла тварь с длинным лоснящимся телом, скорпионьим хвостом, непропорционально большими чёрными когтистыми руками, и ужасной, ни на что не похожей головой с сочащейся дурной слизью пастью.
Она ужалила главаря, и с тем начали происходить странные вещи. [...] Оставшиеся бандиты попытались порубить её топорами, но та ловко отбила все удары когтями, и откусила бандиту голову. Последний бандит попробовал убежать, но не вышло. Тварь проигнорировала лежащего в крови курьера, и ушла.
С главарём закончили происходить странные вещи. Он превратился в подобную тварь, и засеменил следом.

Я долго не мог прийти в себя.
Нет, я не потерял сознания, но ужас увиденного до такой степени сразил меня, что я буквально впал в ступор, не в силах пошевелиться. Наконец, я с кряхтением поднялся. Мой меч лежал рядом. Я поднял его. Подобрал сумку. Шатаясь, побрёл в сторону Рябиновки. Потом сообразил, что иду к Гороховке. Развернулся, и всё-таки пошёл к Рябиновке.
Нет, не подумайте ничего такого – мне не впервой встречаться как с бандитами, так и с тарноргами. Но это…То, что произошло…Тварь не просто убивала, она с лёгкостью обратила пусть даже и нехорошего, но полноценного человека в себе подобного!
А самым ужасным мне почему-то казалось то, что она не стала трогать меня. Разум увещевал, что я лежал, не шевелясь, и был весь в чужой крови. Чудовище просо могло счесть меня мёртвым. Но какая-то глубинная часть души – смутная и сумрачная, пережившая, и, в отличие от разума, отлично помнящая все мои похождения в твердыне, мешала мне так думать. Витало ощущение какой-то отчуждённости. Осквернённости. Как будто Иррил впилась в мою душу своими чёрными когтями, и навсегда оставила там свою метку, столь мерзкую, что даже её порождения избегают питаться мной. Или как раз поэтому и избегают…
Пока я размышлял таким вот образом, между деревьев показался частокол Рябиновки. Надо будет сообщить людям о случившемся. Конечно, вряд ли это сильно их заинтересует. Такие инциденты тут не редкость. Хорошо, если хоть трупы похоронят.
Вскоре я уже был в Рябиновке. Отдыхал после трудного пути. Староста приказал организовать мне баню, и накормил, так что два часа спустя – сытый и пьяный, чисто вымытый, и в выстиранной одежде – я уже был готов приступить к своим обязанностям. А что? Не распускать же нюни каждый раз, когда чудовища массово пожирают людей, верно?
И вот, я стою перед старостой. Полностью собранный в путь. Вот тут то он и сказал мне единственную стоящую новость за этот день:
- …Так что, Илфарт, дело только тебе и можно поручить. Больше некому. Придётся тебе сегодня, на ночь глядя в Кош топать. К полковнику Марко Закрутигубу.
«Илфарт» - Безымянный на Виг’раен, это, значит, меня так называют. Я, понятно, обрадовался – к Кречету – всегда в радость!
- А что нести-то? – спрашиваю. Я обычно нелюбопытный, так, вырвалось чего-то.
- Да проблемы у них, там, с чудищами. Полковник одну вещь заказал – из самого Антордурата везли! Оттуда, значит, к ростовщику Торку из Гороховки (уж не знаю – кто и как!) доставили, ну а тебе, значит, надобно теперь у гарна Торка это забрить, и отнести к пану полковнику.
Чего тут говорить – выпил я стакан красного, и в путь!
Солнышко красное уж садилось, ветерок деревьям веточки покачивал, вороньё над головою беседы вело… Короче, и в лучшем месте было бы зябко. А тут – Пограничье!
Бреду я, значит, по тропинке, шагаю, и вдруг вижу – оп! То самое место, где сегодня бойня была! А трупов – нету! Неужто, сельские так споро убрали? Аль иной кто-то?
Шум водопада. Исполинские крылья. Полёт. Чудовища. Чудовища вокруг. Тысячи чудовищ. В их глазах…страх??? Я иду!
Тьма. Тишина. Подземелья. Паукообразные машины. ЧТО ВЫ СО МНОЙ ДЕЛАЕТЕ?! НЕТ! НЕ-ЕТ!!! НЕ-Е-ЕТ…
Я очнулся, лёжа на траве. Неужто – в обморок упал? Ране со мною такового не бывало!
И вот, значит, лежу я, и вдруг – чудовищ вижу. В натуре! Было так:
Из кустов, настороженно ведя носом, вышел лесной кот. Животное сделало несколько шагов, но вдруг – замерло, навострив ушки. Оно успело ещё почуять угрозу. А потом чёрная, полная покрытых пенистой слюной пасть схрумкала его. Я чуть не закричал. Я знал эту модель – у них пасть свободно двигалась на длинном уродливом отростке. Страшно. Мерзко. Эффективно…
Чудовище прошествовало в дюжине сакн от меня, а за ним появились другие – жуткие, чёрные, бронированные – они производили впечатление внушительной, знающей себе цену мощи. Прошло не менее дюжины минут, прежде чем отголоски их самоуверенных шагов затихли в лесу.
Я встал, и быстрым шагом пошёл к Гороховке.
Я добрался поздно вечером. Ворота уже были наглухо заперты, и я долго колотил сапогами, требуя впустить меня. Наконец – мне открыли. Прошло всего пару минут, и я уже был у гарна Торка. Я говорю:
- Гарнеан, я у вас вещь для пана Кречета забрать должен!
А он мне отвечает:
- Ну да, конечно, бери. Только – не открывай ни в коем случае!
И даёт мне, значит, капсулу такую маленькую. Металлическую. Никогда таких до того не видал. А чего там внутри – шносс его разберёт.
Ну я, значит, говорю:
- Так я, стало быть, утречком пойду, да?
А он меня ошарашил:
- Нет, сейчас, друг мой, пойдёшь. Это срочно! А чтоб ещё кому сегодня тебя съесть не возжелалось – двое с тобой пойдут. Они у меня по вышибальному делу состоят.
Я решил совместить приятное с полезным – от эскорта избавиться, и людей проинформировать:
- Я тут, по дороге, походную группу чудовищ видел. Крепите-ка лучше оборону – шносс его знает, куда они идут!
А ростовщик только как-то странно улыбается:
- Я разберусь – говорит – а ты уж за собой пригляди.
Дал он мне «в помощь» двух мордоворотов с мечами, и отправился я в путь-дорогу.
Мы шли всю ночь. До Коша добраться – это вам не в Рябиновку сбегать. Мои попутчики – один, плотный и угрюмый, звался Борода, и второй, среднего роста, очень молодой, как на мой взгляд, Таери – молчали. Тропинка вилась по лесу, огибая яры и овраги. Звёзды и луны освещали нам дорогу. Казалось – ночь никогда не закончится. Когда я уже готов был плюнуть на всё, и устроить привал – зоркий Борода увидел промежду деревьев огоньки. Мы пошли быстрее.
Знаете ли вы, как выглядит Божеславский Кош ранним утром? Или поздним вечером?
Представьте себе крутые земляные валы, высокие деревянные сторожевые башни, и большие вращающиеся ворота. Представьте себе ровные ряды белёных куреней, и красивую православную церковь. Представьте себе вооружённых дозорных, греющихся у жаровен (которые и заметил мой спутник). Тут-то нас и ждал пан полковник.
Он встретил нас на центральном майдане. Вокруг суетились казаки, разгружали телеги, бряцали оружием. Похоже – к чему-то готовились.
- Спасибо, Илфарт. Это очень для нас важно. Это поможет спасти жизнь множеству людей, которых иначе не спасти. Маги Антордурата славятся подобным…
- Телепортационными устройствами – не задумываясь, закончил я.
- Откуда ты знаешь?! – удивлённо воскликнул полковник.
- Не знаю – ответил я, не менее удивлённый – возможно, я раньше был крутым путешественником.
- Слушай, - начал Кречет – ты, парень, можешь стать для нас настоящим кладом. Ты, похоже, знаешь значительно больше, чем ты знаешь (классно звучит!). А как ты орудуешь мечом – всем нам известно. А главное…
- Вот-вот – перебил его я – вы уже знаете, что чудовища не нападают на меня. Предупреждаю, что это началось совсем недавно, и в любой момент может прекратиться. Ещё неделю назад я зарубил двух тарноргов…
- А они? – спросил Кречет.
- А…чего…что «они»? – спросил я.
- Они пытались тебя убить?!
- Н-нет. Они только убегали! Значит, это не исключение! Они действительно не хотят атаковать меня!
- Так ты мне поможешь?! – перебил меня Кречет.
- А что нужно?
- Проникнуть в Иррил…
Он ещё не закончил, а я уже отпрянул:
- ЧТО?! Да вы что…Думаете – мне мало было? Я думал, с этим покончено!!!
Полковник устало вздохнул, и мягко заговорил:
- Ты не представляешь себе, какое это страшное место! Мы частично прошлись по верхней Иррил, не заглядывая особо в корпуса и павильоны. Те, кто пытался – редко когда возвращались. Там сплошные ловушки! Охранная система твердыни была создана ещё до…известных событий, а затем извращена, и многократно усилена чудовищами. Что до подземелий – мы даже не пытались. Чудовища вот уже почти двести лет как обустроили там своё царство. Не хотел бы я там оказаться.
Так вот - после битвы, контроль даже над Верхней Иррил нам удалось установить едва ли на несколько часов и, разумеется – не в районе Страж-башни! Ты не представляешь себе – что это такое, пытаться занять позицию, когда из-за каждого угла высовывается щупальце, хватает одного из твоих людей, и вновь исчезает. Короче – через четыре недели, когда из трёх тысяч воинов у нас осталось семьсот девяносто – мы окончательно покинули твердыню. Но не все…
Остался контингент примерно в триста время от времени сменяющихся воинов. Они обустроили себе хорошо защищённую, относительно безопасную базу в исследовательском комплексе Башни Снов, и остались. Видишь ли – Иррил, помимо прочего, может стать источником дохода. Маги, да и позже, анеанорги, любили жить богато. До легендарных Сокровищниц Иррил ещё не удалось добриться ни одному авантюристу. Но там и без того хватает ценностей. Картины великих мастеров древности на стенах, золотые дверные ручки на стенах, ценные элементы аппаратов в лабораторных и промышленных комплексах… серебряные купола, наконец! Вот они и остались.
В жажде наживы они забирались всё глубже и глубже, покуда не отключили блокировку на какой-то двери. Из-за неё вылезло нечто настолько ужасное, что бойцам оставалось только убегать. Но это Иррил! Куда там убегать?! Один из их боевых магов ударил могучим заклинанием, которое фактически полностью обрушило Западное крыло центрального комплекса. Выжившие – сорок человек – оказались в ловушке! Потом – связь прервалась. Безопасного пути в ту зону больше нет. Страж-башня, сам понимаешь…
Кроме того – они сообщили нам очень важную информацию. Видишь ли, во время штурма мы убили четырёх анеаноргов. Мы решили, что это были все, но перед тем, как связь прервалась – Геньел, командир отряда, сообщил, что они видели ещё анеаноргов. Их следует уничтожить!
- Итак, чего вы хотите от меня?
- Я с войском пойду со стороны водопада, и буду ждать на верхней фуникулёрной площадке. Ты – пройдёшь в глубь твердыни. Ты ведь можешь не бояться чудовищ! Найдёшь выживших, и откроешь портал. Потом – найдёшь анаеноргов, и откроешь портал нам.
Что я мог ответить?! Сорок человек, как-никак!
Вокруг снаряжались в поход войска. Я поглядел на авторитетных казаков, ласково точащих сабли, и спросил:
- Ну, так как там у вас борьба с норгами? Не всех ещё извели? – Наверное, напрасно я это спросил. Полковник весь побледнел, сжал кулаки, и прошипел мне:
- Слушай, парень! Мы не хотим распространять панику, скрываем ситуацию, до-поры, до-времени, приукрашиваем…Но ты – должен знать! Это не охота – нет, это уже (с самой зимы, а то и ранее!) – полноценная война! Мы не можем сдерживать их натиск. Нет, конечно же – ты не увидишь полей великих битв, и крупных сражений. Анеанорги не дураки – они воюют не числом, а качеством. Походные группы свободно бродят по всему Пограничью, убивая и поедая беззащитных людей. Одиночные чудовища крадутся в ночи, добираясь уже до последних безопасных оплотов человечества! Мы – он понизил голос – можем только играть по их правилам. Делить армию на крошечные патрульные отряды, и надеяться – крупные группы пройдут мимо, вместо того чтобы вырезать их, а мелкие – вылезут, подняв ру…конечности, вместо того чтобы бесшумно скрыться во мгле. Мы держим периметр на линии: Озеро_Малиновка_Ллан-Белрун_Шалфеевка, но мелкие отряды с лёгкостью проходят в наши тылы. Они не остановятся – Кречет чуть не кричал – покуда не пожрут всех! А остатки – загонят в загоны, как овец, превратив в кормовую базу. А Пограничье – расширится на весь мир. Их цель – Гегемония!
- Полковник – говорю – я видел группу неподалёку от Гороховки!
- Не страшно – только махнул рукой Кречет – Торк их всех защитит…

Мы шли к твердыне Иррил.
Это был поход сквозь пелену собственных кошмаров. Загляни в свой страх, препарируй его, как это делают анеанорги с нашими душами, и ты увидишь – мир чёрный! Как свет проникает во всё в мире лишь на ничтожную глубину, оставляя недра всего сущего полными неодолимого мрака, так и свет разума достигает лишь поверхности наших душ. А остальное – кормит кошмары!
Мы шли через опустошённые, и заброшенные города. Мы видели роскошные дворцы, из провалившихся сводов которых торчали деревья. Мы видели великие тракты, заросшие травой. Скелеты, засыпанные пылью веков…
Мы были в Пограничье.
Я, не в силах выдержать апокалипсической тишины – обратился к Кречету:
- Полковник! Почему вы сказали, что гарн Торк защитит людей? Я думал – он ростовщик!
- По совместительству – улыбнулся Марко Закрутигуба – Он – потомок одного из Беглых Князей. Вернулся в пограничье, чтобы попробовать себя в роли правителя. О, и его команда головорезов – Кречет указал на Бороду (Один из громил ростовщика вернулся к хозяину, второй – по его приказу – остался со мной.) – только и ждут, чтоб рядом не осталось добрых воинов. И тогда – они принесут людям защиту. И свою тиранию!
- Но ведь казаки никуда не денутся.
Полковник сжал кулаки:
- Наверху начали понимать – эта война – проиграна! Император Афанасий отзывает свои когорты из Ллан-Шеннат. Из Ллан-Белрун – уже давно никаких вестей. И мы…- Кречет скрипнул зубами – Гетман в Новой Сечи отзывает все курени Коша. По сути – это наш последний шанс что-либо сделать. Не сдержим фронт – все люди Пограничья обречены…

Мы разбили лагерь около полудня.
Казакам нужно было отдохнуть. Воины разостлали на земле циновки, разложили снедь и горилку, весело болтали. Временами даже слышались смех и шутки, но они оставляли какой-то осадок наигранности и бравады, как будто бы – никому на самом деле не могло быть весело. Будто смеялись и сражались они единственно чтобы не завыть от отчаяния.
Мы расположились на стрелке двух пересохших, засыпанных мусором каналов. Посреди одного из них ещё струилось малость водички, а грязь была сырой и болотистой. Поперёк – аморфные следы. Но к этому здесь привыкли.
Марко Закрутигуба и пятеро сотников разостлали на упавшей мраморной колонне карту. «Хм, какого это, интересно, года?» - подумал я, глядя на заголовок: «Провинции Юранрион и Кеарион (Южный Критион), издание императорской Его Величества геодезической канцелярии.»
А всё дело в том – что перед привалом мы встретили возвращающихся дозорных. У них были новые вести касательно передвижений чудовищ. Плохие, судя по всему…

1
Утро удалось. Нет, правда, после того как мы с Сэмом ночью упокоили злобный мстительный дух ирландского эмигранта, которого прирезали в пьяной драке аж в 1889 году и который теперь терроризировал весь русский квартал в пригороде Лос Анджелеса, нам даже удалось немного поспать, и на этот раз Сэмми не снились кошмары.

То есть я выспался. А утром, пока Сэм ходил в ближайший МакДональдс…. Нет, вы вдумайтесь, МакДональдс в центре русского квартала…. Ну так вот, пока Сэм ходил в МакДональдс, я успел поваляться на кроватке и посмотреть кабельное. Показывали «Доктор Хаус» и хотя я уже видел второй сезон, я порадовался очередной гениальной фразе доктора – ответу на вопрос Чейза ссорится ли он со всеми, с кем спал – «Я ссорюсь со всеми, даже с теми, с кем не спал. Я просто душка».

Но я что-то отвлекся…. От своего гамбургера, в который я и вгрызся зубами. Уже остыл, все-таки то они там его не подогрели, то ли Сэм шел обратно через Питтсбург. Нет, все-таки как хочется иногда поесть нормально, как все те люди, которым мы помогаем, в собственном доме, за одним столом, и обед только что приготовлен, а не за рулем своей машины, припаркованной возле газетного ларька, в который и ушел Сэм в поисках новостей, которые помогли бы нам определиться с нашим дальнейшим маршрутом.

А вот и Сэмми. Братишка появился с какой-то газетой и дал ее мне.
-Что это? – спросил я.
-Читай, - ответил брат.
-Йети похитили еще трех человек. Уже пятый случай в одном районе за последний год.
-Где это? – спросил я.
-В лесах Висконсина, там за последнее время участились случаи похищения людей, и все в округе говорят о том, что их похищают йети.
-То есть снежные люди?

-Может быть, ты помнишь тот случай на кряже Блэкуотер в Колорадо?
-Думаешь, еще один вендиго?
-Вполне возможно. Правда, я проверил архивы, и там ничего не говорилось о какой-либо активности йети или кого бы то ни было в том районе в прошлом, да и дневник отца ничего не говорит об этом конкретном месте, но вот…
-Что но, Сэм?

-Там говорится, что район в паре десятков километров к северу помечен как возможный район обитания кого-то похожего.
-Думаешь, они мигрировали?
-А что такого, Дин, почему они не могут мигрировать, как, к примеру, животные? Может, там места слишком глухие и они отправились поближе к местам кормежки?
-Надо съездить и разобраться, но, по-моему, это не наше дело, - сказал я и протянул руку к магнитоле, включая музыку.
-Дин, погоди, я еще не до конца разобрался, - проговорил Сэм, протягивая руку к магнитоле.

-Сэм, стой, - крикнул я, но было поздно, - раздался скрежет, и одна из моих любимых кассет закончила свои дни, будучи зажеванной.
-Ой, - только и проговорил Сэм. И, не давая мне опомнится, сунул мне в руку еще какую-то кассету.
-Что это, спросил я, все еще пребывая в шоке.
-Это я купил по дороге. Русский рок, экзотика, подумал, тебе понравится.
Я уставился на кассету. С обложки мне скалился довольный монстр, сидящий за рулем грузовика.
-Сэм, я не понимаю по-русски.
-Ничего, Дин, я в твоих треках тоже многое не понимаю в силу вокала, но ничего, езжу же.
-Сэм, я выбираю музыку.
-А у тебя есть альтернатива? – улыбнулся брат.



2

Сэму повезло. Альбом оказался инструментальным. 14 отличных композиций, очень подходящих для их прослушивания в дороге. В общем мне понравилось и я оставил себе зарубку в памяти поискать себе еще композиции этой группы, и меня даже не остановит то, что они будут с русским вокалом. Ах да, сначала надо будет, что бы кто-нибудь мне прочел, что это за группа вообще такая, поскольку сам я по-русски ничего не понимал.

Я посмотрел на спящего брата. Сэм являлся для меня на данный момент всем, хотя я и продолжал верить в то, что наш отец жив. Он был жив, но по каким-то причинам он не хотел, чтобы мы его нашли. А вот Сэмми хотел. Он отказывался признавать тот факт, что отец этого не хочет. А может, и признавал, но по старой привычке выступал против желаний отца. Сэм всегда спорил с отцом.

А я – нет. Когда ты работаешь с человеком плечом к плечу долгое время, особенно когда ты на охоте, нет времени на споры. Ценой промедления вполне может быть жизнь и куда важнее понимать партнера с полуслова, чем спорить по любому поводу. Поэтому я никогда не спорил с отцом. Поэтому во время охоты мы с Сэмом никогда старались не спорить.
Но с его мнением все-таки приходилось считаться, поскольку я чувствовал за него ответственность. Всю свою жизнь, с тех самых пор как вынес его из дома в шестимесячном возрасте.

Ну вот, почувствовал, что я смотрю на него, проснулся.
-Что такое, приехали?
-Да нет, еще порядка 20 километров.
-Тогда чего стоим? – спросил Сэм. – Нам зеленый.
Да, точно, я задумался, пока машина стояла на повороте, ожидая когда загорится наш цвет светофора.
Я повернул, а Сэм вдруг усмехнулся, выглядывая в окно.
-Дин, глянь, - и указал на какой-то плакат, стоящий на обочине.
Я глянул и усмехнулся. На плакате были изображены два каких-то мужика, и подпись гласила: «Смотрите на канале CW с 8 сентября новый сериал от Эрика Крипке. Том Уэллинг и Майкл Розенбаум в сериале «Сверхъестественное». Братья Маузер истребят нечисть!»
-Как интересно, они решили экранизировать мои мемуары? – усмехнулся я.

-Дин, ты пишешь мемуары, удивился Сэм.
-Конечно, нет, - соврал я.
А скоро мы уже и въехали в городок, где жил один из пропавших туристов, тот, кто жил ближе всех к тому месту, где они пропали.
-Ну что, сразу поедем к нему или завтра? – спросил я.
-Дин, ты что, сейчас половина одиннадцатого, конечно завтра.
-Да, ты прав, завтра, - сказал я, углядев симпатичную девочку, идущую в сторону бара. – А я, пожалуй, в бар, промочу горло. Ты со мной?
-Нет, я в номер, поработаю немного, а потом спать. А завтра сутра к жене пропавшего.

***
Я проснулся от стука в дверь и лихорадочного тормошения моего бесчувственного тела некоей персоной, в коей при ближайшем рассмотрении я признал симпатягу Энни, с которой я познакомился вчера вечером в баре. Мм, какая у нас была ночь. Только почему она проснулась первой, обычно это моя прерогатива. Я просыпаюсь первым и иногда так и ухожу, не будя девушку и не оставляя о себе никаких сигналов, поскольку вряд ли я когда-нибудь окажусь в том месте во второй раз, страна то большая.

-Энни, в чем дело?
-Дин, вставай скорее, одевайся, - она кинула мне мою одежду.
-Что случилось, Энни, и кто колотит в дверь? Она скоро сорвется с петель!
-Энни! Мерзавка! Открывай дверь, я знаю, что ты не одна! – раздался грубый мужской голос за дверью.
-Кто это?
-Муж!
-Муж? - Удивился я, одеваясь. – Вчера ты не говорила мне, что у тебя есть муж.
-Он дальнобойщик, был в рейсе, а сегодня он внезапно вернулся. Дин, уходи, скорее.
Я не успел. Дверь слетела с петель и в комнату ворвался не шибко трезвый амбал.
-ТЫ кто? – уставился он на меня.
-Я? Я доктор Форман из клиники доктора Хауса, ваша жена почувствовала себя плохо и вызвала меня, чтобы я ее проконсультировал. Но нечего бояться, с ней уже все в порядке.
-Ты! Ты все врешь! Ты спал с моей женой!
-Можно подумать, ты с ней не спал, - проговорил я, и тут он на меня кинулся как бык на тореадора. Я отошел с его траектории и несильно врезал ему под дых. Мужик охнул и сложился.
Я повернулся к Энни:
-Ты извини, что я ему врезал. Просто в противном случае мне пришлось бы выходить в окно.

***

Сэм уже не спал, когда я пришел, дожевывая свой гамбургер, и ждал меня. Пока мы ехали к дому пропавшего туриста, Сэм просвещал меня насчет того, что он узнал.

-За последний год это уже пятый случай пропажи людей. Пропало в общей сложности 12 человек. Причем до этого ни одного случая пропажи людей до 1865 года зарегистрировано не было.

-А в 1865 году было зарегистрировано?
-Пропажи людей – нет, а вот пропажа обоза с золотом конфедератов – да, была. Оно пропало где-то в этих лесах. Там когда-то был тракт, по которому ходили грузы.

-Как интересно, а что со сверхъестественной активностью?
-Ничего не было зарегистрировано, хотя ходят слухи о каком-то индейце, охотнике, который был убит, когда нес лекарства для своей жены, и который стал потом покровителем этих лесов. Этаким лесным воином. Лет 10 назад, по слухам, он помог каким-то детям защитить этот участок леса от лесорубов.

-Да неужели? Может, он за 10 лет одичал и стал похищать людей вместо того, чтобы помогать?
-Я так не думаю. Люди говорят, что это все йети.
-Какие люди, кто-то уцелел из состава пропавших групп?
-Нет, они все пропали. С концами.
-Тогда кто может говорить, чьих рук это дело? – спросил я.
Сэм пожал плечами.
-Так, приехали, - сказал я, припарковываясь возле домика пропавшего.- Представимся как тогда, в Колорадо, рейнджерами.
-Дин, стой, - проговорил Сэм, указывая мне на дверь, из которой в сопровождении симпатичной девушки выходили кто? Правильно, рейнджеры. Я выругался.
-Тогда представимся агентами ФБР.
-В таком случае нам придется переодеться, - улыбнулся Сэм.
-Я выругался еще раз.

3

На наш стук в дверь открыла миловидная девушка.
-Миссис Гатсон? – спросил я.
-Нет еще, - вздохнула она. – Мы еще не поженились, но живем вместе, - я Джессика Голмс.
-Ах, ну да, конечно, - улыбнулся я. – Я агент Эклз, это агент Падалеки, мы из ФБР.
-Что-то вы слишком молоды для ФБР, - раздался голос из-за спины девушки.
-Спасибо, какой комплимент, - улыбнулся я, разглядывая нахально пялившегося на меня четырнадцатилетнего пацана.
-Ах, простите моего брата, он фанат «Секретных материалов», и у него свое мнение о том, как должен выглядеть агент ФБР.
-Вы знаете агента Малдера, - спросил парень.
-Нет, что ты, агент Малдер есть на телеэкране, в реальной жизни такими вещами занимаемся мы, - улыбнулся я. – Так мы войдем?
-Ах да, конечно, - спохватилась девушка. – Проходите.
Мы вошли и нас проводили в гостиную. Джессика ушла на кухню приготовить нам кофе, а мой взгляд зацепился за книгу, лежащую на журнальном столике – «Акиро Каас. Как соблазнить любую девушку».
-Что, заинтересовались, - хмыкнул парень. – Моя книжка.
-И как, помогает, - спросил я.
-А то.
В этот момент из кухни вернулась Джессика. Увидела в моих руках книжку, взглянула на довольного братца, смутилась.

-Вы уж простите моего братца, агент Эклз, он еще маленький, а мнит из себя незнамо кого, вот и книжку Бенджамина, воспользовавшись его отъездом, к себе уволок. И теперь всем говорит, что она его. Хотя, по-моему, толку от этой книжки для него – ноль.

-Предательница, - обиделся брат и ушел наверх. С книжкой тем не менее.
-Джессика, расскажите мне о вашем друге, - попросил Сэм. – Почему вы все считаете, что он именно пропал? Когда он должен был вернуться из похода?

-Послезавтра, но вы понимаете, он каждый день мне звонил, у него был спутниковый, а тут как отрезало.
-Может, не ловит где-нибудь? – спросил я.
Джессика с обидой уставилась на меня:
-Вам лишь бы Бена не искать и свою работу не делать. Как и рейнджерам, что до вас были. Да поймите, что в этом районе уже пропадали люди и все были взбудоражены. А когда пропала и группа Бена, родственники других людей, что были в его группе, подняли шум. Но все бесполезно. А знатоки из числа проводников говорят, что это все йети и их рук дело. Хотя можно подумать у этих чудовищ есть руки.
-А что же у них есть, - спросил я.

-Лапы, - улыбнулась Джессика. – Хотя я не верю во все это сверхъестественное. Здесь наверняка все куда приземленнее.
-Не бойтесь, мы все проверим. Мы сегодня же отправляемся на место и все там разузнаем.

-Правда? – спросила Джессика.
-Конечно, - ответил я.
-Ну, тогда я могу быть спокойна, я вам верю, - улыбнулась девушка.
На выходе из дома меня настиг Сэм.
-Дин, постой.
-Что, - спросил я.

-Помнишь тот случай с вендиго?
-Конечно, мы же о нем говорили, пока сюда ехали. Ты к чему? Что тут все может быть так же? Или что тогда девчонка поехала с нами?
-Нет, я к тому, что как в прошлый раз мы не пойдем.
-А как мы пошли в прошлый раз? – не понял я.
-Без снаряжения и еды.
-Эй, у меня был пакетик чипсов.

4

Весь остаток того дня мы провели в подготовке снаряжения, закупке еды и всего прочего, чтобы сойти за знающих свое дело специалистов и снова покопались в архивах, но так ничего и не нашли. Единственная тайна, что хранил в себе лес, куда мы направлялись, касалась золота, пропавшего еще в годы Гражданской войны. Хотя может быть, как пропали тогда обозы, так пропали и сейчас люди, ибо что-то, что поспособствовало пропаже золота, вышло сейчас из спячки и снова принялось за старое?
Ответов мы пока не знали, но надеялись, что скоро узнаем. Поэтому, хорошенько выспавшись ночью, на следующий день мы отправились к лесу, где нам предстояло покинуть столь милую и удобную для путешествий машину и отправиться в путь на своих двоих.

А возле паркинга, что на границе леса шел настоящий спор. В нем участвовали шериф, кто-то из рейнджеров, какая-то девчушка, еще какой-то парень и еще один, с виду напоминавший былого охотника.
Мы направились в их сторону и до нас долетели отголоски спора.
-Да поймите, я не могу вас туда отпустить, там опасно.

-Но вы даже не знаете, что там находится, и куда делись все те люди. Может, они просто заблудились?
-Все пять групп? Сразу? Эмили, послушайся шерифа. Нам ни к чему рисковать!
-Послушайтесь своего друга, мисс Бишоп.
-Я не хочу никого слушать! И с нами идет мистер Майлз, он проводник. Он отлично знает эти места!
-Очень странно, учитывая, что я никогда его раньше здесь не видел.
-Я предпочитал не показываться вам на глаза, шериф.
-Поймите, я был бы рад вас отпустить, если бы я мог отправить с вами рейнджеров, но все они сейчас в патрулях, и никого нельзя снарядить чтобы он сопровождал вас, правда, Билл?

-Да, все мои ребята в разъездах и некому вас сопровождать. Если бы кого-нибудь нашли, это бы поменяло дело.

-Отлично, вы нашли кого-нибудь, - встрял в разговор я. – Я детектив Риггз, это – детектив Мерто, мы из полиции Лос Анджелеса, а здесь в отпуске. Мы можем сопровождать их группу, нас это не затруднит.
-Детективы, говорите, - нахмурился шериф. – Можете показать ваши жетоны?

-Конечно, – улыбнулся я, доставая из кармана, где всегда на всякий случай хранил пару документов, удостоверение полицейского. – Вот мой, а Родж… эээ, Сэм свой оставил дома, знаете, у него уже семья, маленькие дети, вечно все куда-нибудь закинут, что потом и не найдешь.
-Ну я не знаю, - продолжил сомневаться шериф.
-Шериф, все, теперь мы точно идем, - улыбнулась мне девушка. – Рада познакомиться, меня зовут Эмили, это мой друг – Скотт, а рядом с ним – мистер Майлз, наш проводник.
-Очень рад, а меня зовут Дин. Дин Риггз.

***

Мы довольно споро начали продвигаться в лес. Наш проводник задал определенный темп, и я, памятуя о том, как чуть не попался в капкан в прошлый раз, как мы с Сэмми сунулись в лес, спокойненько держался в конце нашей колонны, достав из кармана куртки большой пакетик шоколадных конфеток M&M’s и небольшими горстями отправляя его содержимое в рот.

Ко мне подошла девушка, как ее, Эмили. Точно!
-Итак, вы я, так понимаю, детектив Риггз?
-Да, я детектив Риггз, а вы мисс Эмили Бишоп.
-Все правильно, детектив.
-Можете называть меня по имени, Эмили.
-Хорошо, Мартин. Точнее, я хотела сказать Дин.
-Мартин? - я улыбнулся.

-Ну да, ведь вы – детектив Риггз, ваш напарник – детектив Мерто, так что было бы логичным назвать вас Мартин и Роджер, а не Дин и Сэм.
-Ну что поделаешь, - вздохнул я. – Когда мы родились, Доннер еще не снял свои фильмы, поэтому нас не стали называть в честь героев. А вот когда мы пришли на работу в полицию, фильмы уже сняли, и наш начальник, будучи их фанатом и большим шутником, тут же определил нас в одну бригаду. Ну, то есть напарниками сделали.
Девушка усмехнулась:
-Просто такое совпадение. А вас ведь, наверное, достали с этими сравнениями с персонажами фильмов, да?

-Есть немного, - я постарался изобразить такую усталую улыбку, какая, по моему мнению, должна была быть у человека, которого уже два года достают сравнениями с его более известным однофамильцем, - за два года я к этому уже привык. А теперь может, ты о себе расскажешь?
-А мы уже на ты, - улыбнулась девушка, - ну ладно. Что ты хочешь узнать?

-Зачем вы идете в эти леса сейчас? Вы не верите в эти байки про йети?
-Можно подумать, вы верите, - фыркнула Эмили. – Чепуха это все, снежные люди, где вы тут снег видите? Может, вы еще и в духов верите?
-Ты не представляешь, во что можно поверить на нашей работе,- совершенно искренне сказал я. – А куда тогда, по-твоему, делись все эти пропавшие туристы?

-Может, заблудились, может, просто прикалываются, а может нашли то таинственное золото, что по легенде тут потеряли и свалили по тихому, мало ли чего.
-Так значит, в йети вы не верите, а в золото – очень даже? - улыбнулся я.

-В отличие от йети, золото материально, - ответила Эмили и отправилась вперед. А на ее место пристроился отставший от проводника Сэм.
-Ну что, выяснил чего-нибудь? – спросил он.
-Ну, она не верит в духов, йети и во все прочее, и считает, что здесь скорее замешано золото, чем все остальное.
-Наивная, = хмыкнул Сэм, но потом тут же посмурнел. – Знаешь, что странно, Дин?
-Нет, что же тебя насторожило?
-Наш проводник. Он как то очень уж нервничает с тех пор, как услышал, что мы из полиции. Пока они спорили с шерифом, он был гораздо спокойнее.
-Все нормально, - ответил я, отправляя в рот очередную горсть конфеток. – Кто не будет нервничать, когда тебе в компанию помимо симпатичной девчонки навязываются два копа.

-Да, ты прав, - вздохнул Сэм. – Но все же, как-то он уж больно выспрашивал он про нашу работу, и что мы тут забыли. Я заверил его, что мы тут исключительно на отдыхе, но он мне не поверил и все косится теперь на нас. Как бы проблем не было.

-Может, у него неприятности с законом, - пожал плечами я. – В любом случае, это не наше дело. Наше дело – это йети.
-Знаешь, Дин, я боюсь, что скоро и он станет тоже нашим делом.

АЛХОР

Право Человека.
(рассказ)

Каким бы умным не казался человек,.
Каким бы странным не давал он жизнь идеям.
Но все же в полном одиночестве во век,
Он был и будет шалуном и прохиндеем
Король и Шут “Смешной совет”

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но смотри! Несравненное право,
Самому выбирать свою смерть.

1.
Свершилось! Наконец-то! Как долго я ждал этого часа! Да простит меня Черный Отец, но я был разрываем сомнениями. Нет, я истово верил в торжество Ада, в его окончательную победу и очищению вселенной от слизи именуемой людьми, но порой сомневался. В такие минуты грешники во вверенном мне девятом круге, орали вдвое сильнее, а демоны истязающие их выли от страха, стараясь ублажать меня бесчисленными потоками крови и нечистот. Ужас и боль в такие мгновения переполняли преисподнюю, заглушая все остальные круги, и я нередко сам принимал участие в изощренейших пытках, пытаясь заглушить несвойственные мне мысли. А что если...? Что если, что если, нет силы превыше Сатаны, и я - Апалион - Губитель поведу на штурм ворот рая демонов Хаоса, и легионы этого пернатого Михаила падут к моим ногам, а сам Мастер, напьется крови сильнейшего из архангелов.
Теперь же настал час торжества. Все готово к вторжению. Миллиарды демонов рвутся беснуясь от кровавой ярости. Избиение плененных душ, более не может насытить их пламенные сердца, они пойдут к сферам Перводвигателя и сокрушат их, и вместе сними, падет род людской и вечно будет искупать свой главных грех - рождение.

2.
Я парил на крылатом чешуйчатом гаде, словно дирижер свивая токи силы в тугую спираль, управляя бессчетным количеством сынов тьмы и хаоса. Разрушение, разложение до уровня элементарного, вот высшая цель. От божественных сил и его детей не должно остаться ни грана живой или духовной материи. Пусть Творец видит, как вновь рухнул во прах его Замысел, ибо лишь достойным, может быть дарована жизнь.
Преисподняя сотряслась от врат до ледяного озера, что в самой глуби. Пора!
И открылись кладезя бездны, и дракон и ангелы его вышли из вечного заточения.
- Э-э, простите. Простите, что отвлекаю вас. Не подскажите, какой сейчас год?
Что? откуда здесь человек? Апалион резко обернулся на голос. Возле него на спине гигантского дракона, действительно стоял человек, правда, одет он был необычно. Ангел ада ни когда не встречал таких одеяний на Земле, а это было невозможно, ибо он знал все. Было невозможно и другое, а именно, сам факт присутствия этого слизняка. Неосознан до конца, что же все таки случилось, Апалион махнул восьмипалой рукой, словно отмахиваясь от мухи, стремясь разорвать человека. Но чудовищная конечность неожиданно встретила непреодолимое сопротивление и не причинила слизню, ни какого вреда.
Демон онемел от бессильной ярости и удивления, а слизняк вдруг как-то весело посмотрел на него и проговорил.
- Ну что ж вы так... э-э Апалион? Я не ошибся? Я ни в коем случае не хотел вам помешать. Кажется, я все- таки попал по адресу. 2040 стандартный год от Рождества Христова. О, простите еще раз, я не хотел вас оскорблять.
Перед замершим Апалионом, человек вдруг достал из набедренной сумы какой-то аппарат, и что-то набрал на мерцающем голубоватом свете экрана.
- Не мог бы я вас попросить об одной маленькой услуге.
Это было последней каплей. Такого крика Ад не знал с тех пор, как прекраснейший из ангелов Божьих, был, низвергнут в эти области пространства. Дракон извернулся и сбросил человека в пылающую пропасть, полную сынов Ада. Словно тряпичная кукла, летела человеческая фигурка к взвывшим от нетерпения демонам. Вот- вот, и они разорвут хрупкое тело, обагрятся кровью невинной...
Апалион кружил на драконе спираль за спиралью вокруг падающего слизняка, но тот неожиданно исчез и уже через мгновение вновь появился за плечом огненного Архангела. Из пасти дракона, вырвался столб пламени, чувствуя ярость хозяина, он бесновался и ревел, словно тысяча вулканов, а когти терзали уже самих демонов, от которых ускользнула добыча.
Апалион обернулся. Вот оно! Вот что не давало покоя ему долгие века и тысячелетия подготовки. Он чувствовал, что обязательно, что- то пойдет не так. Кто этот человек, неуязвимый для сильнейшего из сынов Вельзевула, кто он презирающий всю совокупную мощь Ада? Или сам Творец решил покончить с неугодными? Нет, что угодно, но Он, не будет вмешиваться. Со своими проблемами люди должны справляется сами, иначе акт Творения потеряет всякий смысл, он начнет вновь, но ни когда не станет помогать делом.
- Кто ты?
Голос что слышали единицы из смертных, должен был смять, разорвать жалкого. Но человек лишь вскинул голову от экрана своего аппарата, в глазах его зажегся смешливый интерес.
- Наконец-то. А я уже было отчаялся. С вами можно поговорить, это крайне необходимо для меня, а для вас все равно. Только прошу, давайте переместимся в место поуютнее, а то это... ммм, эта картина, - он окинул взглядом беснующихся в пламени легионы Преисподней. - Меня несколько смущает.
Апалион не удостоил его ответом. Этот червь осмеливается смеяться. Но в черном духе демона впервые тонкой струйкой просочился страх. Его надо заманить к хозяину. Посмотрим, устоит ли он перед сильнейшим из творений Создателя.
Миг, и дворец из текучего, расплавленного метала, принял их в свою тронную залу. Апалион восседал на троне из жил мертвецов, а человек встал у подножья, вымощенного ногтями блудных дев.
Человек с интересом оглядывался, а не покидающая лицо легкая усмешка, то и дело кривилась в презрительную гримасу.
- Да, ну и интерьерчик. Где-то тут точно была моя прабабушка.
- Кто ты? - вновь спросил Апалион.
- Да что ты заладил, кто, да кто. Не видишь человек я, такой же, как и миллиарды других.
Тут он рассмеялся, и сказал извиняющимся тоном полным сожаления:
- Ну ладно, ладно. Я, конечно, все понимаю. Для тебя видеть меня, это то еще испытаньеце. Как же, человечишка, в сердце адской бездны, наглец, насмешник и все такое, а ты даже не чего с ним сделать толком не можешь. Все понимаю, ну уж извини, выбирать не приходиться, а тебе все равно скоро помирать.
В сознании Авалиона бешеным табуном неслись мысли. Страх - неведомое чувство, все больше и больше овладевал им.
- Повелитель. - Взмолился он.
- Ого! - воскликнул человек. - То, что надо. Пора вызывать молодежь.
- Ты звал меня Апалион.
И едва подавив торжествующий хохот, демон, увидел замешательство, и настороженность в глазах смертной тли. Голос Повелителя не мог вынести смертный, что же будет, если явиться сам Сатана.
- Повелитель. - Авалион уже молил в голос, не мало не заботясь о потерянном достоинстве.
- Это судьба Авалион. Продолжай начатое.
Мы победим, мы не можем не победить. Торжество Ада неотвратимо.
И не обращая более внимание на смертного владыка девятого круга, вернулся к войскам, что уже стояли перед распахнутыми вратами. и повинуясь крику своего воеводы устремились в пылающую воронку.

3.
- И произошла на небе война, и Дракон и ангелы его, бились против Михаила и ангелов его.
- А ты неплохо знаешь святое писание. Это зачтется.
Апалион просто не обращал внимание на мирно разговаривающих людей у себя за спиной. Куда бы он ни пошел, куда бы ни переместился, смертные неотступно следовали за ним. Не мешают и ладно, потом настанет и их черед. Тем более, что помехи они не создавали, ведь к первому человеку присоединился второй, более молодой, лет семнадцати на вид. У Апалиона сейчас были дела и поважнее.
В искрящихся божественным светом небесах шла Битва. Битва битв, и Война войн. И над беснующимися легионами демонов парил на семирогом драконе Апалион. А прямо напротив него, словно луч света, мерно взмахивал крыльями архистратиг Михаил. Ни кто не решался вступить в схватку, и в битве сил не принимали участие лишь эти двое.
А люди продолжали говорить, и невольно Апалион прислушивался к поучениям старшего.
- Но послушай. - спрашивал его юнец. - Ведь и сам учитель говорил, что путешествия во времени невозможны. Так как же мы можем присутствовать на событиях пятитысячелетней давности. Или это всего лишь иллюзия?
- Нет Воэс. - отвечал старший. Не знаю, по чему это испытание сначала проходят, а потом уже разъясняют, что да как, этого учитель не говорит. Но мы с тобой действительно сейчас в 2040 году, в поворотном году Земной истории. Уже скоро мы станем свидетелями того, как человечество пройдет главный на его пути экзамен, и обретет в полной мере свое Право.
- Право?
- Тебе об этом рано знать.
- Но как же мы оказались здесь?
- Путь в прошлое закрыт. Это правда. Невозможно путешествовать, по тому чего нет.
Тут по лицу юнца скользнула улыбка.
- Сущее состоит из элементарных частиц, из разного вида материй, что находятся в постоянном движении. А почему бы не перевести все атомы сущего, в положение, в котором они пребывали секунду назад, день, год, тысячелетие?
- Ха-ха. Ты рассуждаешь как какой-нибудь материалист - безбожник девятнадцатого столетия. А как же духовная составляющая вселенной, все нематериальное. Ведь материя занимает ничтожную часть мироздания. Ты слишком молод и наивен. Разве силы, что дают тебе неуязвимость перед этими чертями, созданы машиной?
- Я понял. Прости. Действительно глупая догадка.
- Мы не перенеслись во времени. Но сила и знания, накопленные для нас человечеством, дают нам возможность видеть нашу историю, быть в ней. Это доступно не многим, единицам. Не спрашивай, мне неоткрыта суть этих возможностей, ведь и сейчас, мы только благодаря Учителю можем находиться здесь. Мы не присутствуем не телесно ни духовно, мы просто видим. Это часть нашего Права. Но ни как повлиять на ход событий мы не можем. Любое наше действие или слово, будет стерто из истории, как только мы вернемся в наше время.
Юноша кивнул.
- Я оправдаю.
- Будет тяжело. Неужели ты не хочешь вмешаться в ход битвы, ведь во плоти, ты сможешь противостоять любому из демонов.
- Или ангелов.
- Или ангелов. Выбор всегда остается за собой. Это то же часть Права.
- А что твориться на Земле? Пойдем туда. Ведь эта битва всего лишь прелюдия.
- Ты прав, она не важна. Сейчас небесное воинство победит, и демоны будут низвергнуты на греховную плоть Земли.
Тут Апалион резко обернулся. Победит, но как же...
Он не успел ни сказать не подумать. Росчерком молнии Михаил, атаковал Дракона, и два вожака схватились в смертельном поединке.

4.
Все шло не так как было предначертано. Апалион, сидел на золотом троне, погруженный в тяжкие думы. В черном мраморном зале, услаждая слух нынешнего правителя Земли, стонали мучающиеся люди, и кровь, пролитая ими бесконечной струйкой наполняла кубок из черепа девственницы. Ад должен был прийти на землю в торжестве своей силы, после величайшей победы в истории мироздания, а пришел в злобной ярости своего поражения. Ни сила демонов, за которыми стоял сам Диавол, не бесчисленность войска не смогли сокрушить врата Рая и уничтожить Перводвигатель. Но теперь, власть на Земле его беспредельна, осталось лишь сломить последнее сопротивление людишек. Бог отвернулся от них, а без поддержки свыше, род людской обречен. Погрязший в грехах, Человек станет легкой добычей, и хоть силы слуг хаоса много меньше тех, с какими они шли против Михаила, устоять людям не удастся.




5.
Равнина была названа Армагеддоном, что в принципе не было удивительным. Святое писание помнили, и оставшиеся в живых твердо решили стоять до конца. Уже прошло время противостояния между самими людьми. Все с горечью, раскаяньем, и каким - то стыдом, вспоминали начало всего этого. Когда год назад стали кидаться друг на друга, народ на народ, страна на страну, делиться на чужих и своих. Откуда- то тут же взялись полузабытые славяне-арийцы, мы де раса от бога, а вы все недочеловеки, которых опять придется вытаскивать из дерьма ваших грехов. Восток, шел на запад с именем Пророка на губах, все переобъявляли войны кому только можно, думая: мы избранные, мы спасемся, а остальные это от НИХ. А ОНИ, мерно, не торопясь, шли с небес, и не щадили ни кого - рос ли ты, американец, или косоглазый негр. Они просто убивали людей, а души забирали себе, просто чтобы не дать им обещанной Богом свободы и Рая, просто чтобы отомстить за поражение. И ни кого они не соблазняли, ни кому не сулили власть над миром. Они УБИВАЛИ! Наивные сатанисты, тогда очень обрадовались, но демоны даже не понимали толком их восторженного бормотания и лишь делали их своими первыми жертвами.
А вот теперь, спустя год боев, отступления, и поражений, Люди собрались на Армагеддоне. Гладкое поле, поднявшейся из вод тихого океана, суши. Несколько миллиардов людей как заведенные, словно подчиняясь заложенной программе, шли сюда. Если бы они видели себя со стороны. Сейчас им казалось нормальным, что они вот так, как стадо бредут на неведомую землю, нормальным, что не хочется ни есть, ни пить, что они строятся в плотные шеренги не различая рас, пола, возраста, нормальным, что ни кто не пользуется, ни каким транспортом, ни армейским ни гражданским, а руки сжимают не только огнестрельное оружие, но и вилы, топоры, тесаки. Год истребляемое человечество собиралось на поле своей судьбы. В них говорила память, и сила, заложенная изначально и копившаяся от поколения к поколению - пробуждалось. И в этот день решалось, смогут ли они продолжать свой путь.
Смогут ли выполнить предназначение, воплотить Замысел, отстоять Право.

5.
- Воэс началось! Смотри!
- Что? Сильэ, бой уже идет во всю, пять дней. Чему тут начинаться?
- Он нисходит на землю! Вот! Тот самый миг! Смотри! Смотри! Это он!
- Второе пришествие! Великий Творец, как же он прекрасен!
Два человека парившие над океаном битвы, восторженно смотрели на одинокую, фигурку в небесах, что как по лестнице спускалась на грешную, ревущую Землю. Незаметный силуэт мгновенно привлек внимание дерущихся. Миллионы взглядов впились в человека в серой хламиде и деревянных сандалиях, что, опустив голову и простирая руки, шел к ним.
Битва замерла в своем пике, кровавой кульминации. Человечество рвало демонов и медленно, но неотступно наступало. Правда, людьми, скорых победителей, назвать можно было с трудом, это были Люди. Там каждый стал большим, чем человек, и все вместе они стали, больше чем человечество. Сила просыпалась. Вперед шли витязи плотным строем хирда, миллионами копий- солнц давя нечисть, и в то же время жены, со спокойными лицами, от взгляда которых потухал пламень бездны, и малыши, словно свечу, сберегая в руках изначальный негасимый огонь Творца. Вперед шли истинные дети Создателя, воспользовавшиеся в конце своей истории дарами Отца, и осознавшими, что у них есть Право.
Спаситель сошел и замер посреди вдруг отшатнувшихся друг от друга войск. И первым обратил свой лик к демонам Преисподнии.
- Мне возмездие, и аз воздам.
Легкий шепот, даже не шепот, а шорох, услышали все, это был приговор. И неисчислимые легионы Ада в миг растворились в небытие. А последней мыслью Апалиона было: где же мы допустили ошибку? Он до конца не верил в свою участь. Хотя много раз разговаривал с пришельцами из будущего, которые и не думали скрывать его судьбу. Вся его жизнь, оказывается, была лишь служение человечеству. Создание необходимого движения, конфликта, дабы избежать остановки и физического и духовного развития. А Сатаны, сильнейшего из ангелов, Диавола - грешника, Люцифера, ни когда не было вовсе, и Апалион все бессчетные годы поклонялся лишь фантому, кукле, что по пояс встыла в ледяное озеро, в глубинах Ада. Демоны выполнили задачу, разогнали, дали волю, силу, память Человечеству, которому предстоял выбор.
Лик Спасителя повернулся к Человеку.
- Аз есм Алфа и Омега, Начало и Конец. Который был, еси и грядет! Настал великий день гнева Отца нашего, и кто сможет устоять?
- Мы устоим. - ответил человек.
- Я люблю вас. Идемте, и да обрящите вы прощение мое, и да приидет Новый Иерусалим домом вашим. И дано вам будет от тела моего и крови моей. Прошло время клеветников нечистых, и идолопоклонников и тысяченачальников, и всяк будет истинным рабом божьим, неустанно вознося хвалу Отцу нашему вседержателю.
Рабом!
Слово прозвучало.
Человек лишь покачал головой.
- Домом нашим, будет родная Земля, прощением нашим - радость детей наших, спасением - Право, что отстояли, пройдя предначертанное. Прошло время человека, настало время Человечества. И не надо нам Рая дармового, наш Рай в нас, свобода, вот истинный Рай, и ни чьими не быть нам рабами, и не возносить хвалу на веки вечные. Ибо не для того созданы были, не для того победа за нами.
Легкий вздох огорчения и поднятая рука.
Рука дрогнула и начала опускаться, как и минуту назад в сторону войск Ада.
Рука встретила другую руку.
Спаситель уходил, он не потеряет ни надежды, ни любви, ни скорби своей, и вернется, чтобы спросить вновь.
- Так вот как все это было! - восхищенно выдохнул Воэс
- Да, люди доказали, что могут жить дальше.
- И осознали свое Право
- О! Ты понял это.
- Да, как же я раньше не понимал. Право, Право выбирать.

Транспорт с нелегалами эскортировался зловещего вида эсминцем без опознавательных знаков. Контрабандистами. И он во весь опор нёсся к Земле, на посадку.
Пилот перехватчика взвёл ионные турели. Некстати подумалось, что там, в этой разогнанной до 0, 006 c. консервной банке – семьсот пятьдесят дрожащих от волнения, рвущихся к новой жизни людей. Он тут же оборвал эту мысль. Земле не нужны были лишние рты, и его работой было позаботиться о том, чтобы в перенаселённые мегаполисы не хлынул поток гастарбайтеров, готовых вкалывать уже за один бесплатный воздух. Пилот не любил убивать беззащитных, но ещё больше он не хотел делить с ними свою перенаселённую метрополию. Да и вообще, в конце концов – он был солдатом!
Пиратский эсминец тем временем заметил юркого фагоцита. Огромные орудийные башни с тигриной грацией стали поворачиваться в его сторону.
«Облучение радарами слежения!» - тревожно взвыл борткомпьютер.
«Облучение радарами наведения!»
Пилот мягко щёлкнул тумблером, мысленно проклиная цивилизацию, которая позволяет одному индивиду свободно убивать сотни.…
«Захват радарами наведения!»
…которая не даёт грешнику ни малейшего шанса разделить с кем-нибудь свой грех, окольцовывает его, и его жертвы в неумолимой чёрной пустоте вакуума…
Пилот прервал свои невесёлые мысли, а потом нажал кнопку, и ушёл в подпространство.
Это было серое и мрачное место, более тёмное, чем космос, более яростное, чем ледяные искры созвездий – изнанка мира, тьма неродившегося и отошедшего.
Новая разработка милитаризированных лабораторий, которая должна была стать роковой для миллионов нелегальный иммигрантов.
И испытатель, спешно взлетевший по вызову.
Пилот потянулся к подёрнувшимся изморозью приборам, изо рта его вырвался пар. Противоперегрузочное кресло заскрипело мириадами ледяных кристаллов. Подпространство высасывало энергию – холод властвовал здесь, он был тут богом и властелином, и он требовал себе подношений.
«Внимание! Неадекватная среда…»
«Тревога! Утечка энергии…»
«Тревога! Критический…» - надрывался компьютер, напуганный неожиданными впечатлениями.
Пилот посмотрел в иллюминатор. Он видел Землю, как огромный кошмарный комок копошащейся самопожирающейся черноты. Он видел звёзды, изогнувшиеся в кривые радужные иглы, тянущиеся к нему сквозь серую мглу, колеблющуюся, вздувающуюся и опадающую вокруг бортов корабля волнами неслыханного океана Ничего.
Время страшно замедлилось. Пилот ясно увидел солнечный свет, тусклым киселём медленно расползающийся в пространстве, как кровь из опущенной в воду ран. Протуберанцы светила застыли в пустоте как диковинный каменный лес. Он видел, как ме-едленно тянутся к нему ставшие похожими на жидкое серебро лучи из орудий эсминца. Вялые иголки, почти слившиеся с окружающей серостью, тянущиеся вперёд, как ртуть в термометре.
Пилот с лёгкостью от них уклонился. Он знал, что для контрабандистов его перехватчик сейчас просто растворился в пустоте, впитался в неё, как дождь в барханы пустыни. Он был невидим и неуязвим. Время уснуло где-то на острие секундной стрелки, признав над собой его власть.
Но от чего-то пилоту вовсе не хотелось упиваться своим могуществом. Он глубоко вздохнул, выпустив облако пара, повернул турель, хрустнув льдом на промёрзшей аппаратуре, и открыл огонь.
Жгучие лучи его выстрелов смазались, растрепались в подпространстве, становясь похожими на мотки паутины, медленно тянущиеся к животворному теплу корабля, голодные щупальца, расковыривающие его плоть…
Не дожидаясь, пока заряды долетят до эсминца, пилот помчался к транспорту с нелегалами, на ходу обстреливая его. Тысячи километров промелькнули в момент, и невидимая точка выросла перед ним в пульсирующий жизнью сосуд. Стенки корабля почти не были видны, просвечиваемые насквозь горячим жизненным светом сотен человеческих тел – единственных ярких искорок в холодном мраке подпространства.
…Потрёпанные пустотой щупальца выстрелов достигли корабля, и тот лопнул, чудовищно медленно перемешиваясь с окружающими его волнами серости.
«Миссия выполнена!» - прошептал пилот, и положил руку на штурвал, готовясь к развороту, но вдруг – что-то…что-то ужасное и невозможное привлекло его внимание. Он круто повернул перехватчик к разрывающемуся кораблю, и судорожно припал к иллюминатору, лихорадочно протирая промёрзшее стекло.
Люди…их живые искорки не угасли вместе с кораблём. Пилот ясно видел, как, сбрасывая свои отмершие оболочки, они вереницей плывут сквозь подпространство, укоризненно глядя на него. И пилот страшно, дико закричал, глядя на окружающее перехватчик облако своих жертв. Умерших – там, в реальном космосе…
«Внимание! Критическая потеря энергии!!! Немедленно…»
«Опасность! Система терморегуляции перегружена! В течении…»
«Тревога!!! Тревога!!! Тревога!!!» - надрывался компьютер кораблика, жалко кувыркающегося в сгущающееся серости.
Пилот упёрся безумным взглядом в металлическую переборку, но она слишком хорошо просвечивала…

Заросшие старые склоны разъезжались по сторонам, открывая путь на запад. Крошечный городок Пелонан уютно возлёг на Главном Торговом Пути, сейчас он принимал на свои крыши заходящее солнце. Высоко в небе резвились прозрачные розовые облака.
- Неужели нет другого пути? – вздохнула Элленара.
Джернет виновато промолчал. Яго, так же не говоря ни слова, покачал головой. Зато Синтран пустился в долгие и пространные объяснения, предложив принцессе на выбор несколько других возможностей перейти через горы. На самом деле, конечно, толку от его рассуждений было не больше, чем от молчания следопытов. Любой другой путь был намного опаснее. На юге – Торканнальт, северная часть Светлых Гор, откуда дикие гоблины сумели вытеснить не только жадных силлских рудокопов, но и исконных обитателей, карлов-бардуков. На севере – источённое временем Серогорье, и отсюда бардуки ушли ещё раньше, причём – по своей воле. Причины этого странного бегства осели в легендах-страшилках под скучным и расплывчатым названием Пещерный Ужас. Сейчас, правда, считалось, что всё было гораздо проще: бедные пещеры не интересовали карлов, не прельщала и оторванность серогорских городов от древней столицы, Ахелеара. К тому же, изнурительная затянувшаяся война с дикими гоблинами требовала больше рабочих и солдат.
- Через Пелонан идут сотни караванов ежедневно, – закончил свою речь пикси. – Там привыкли к мельканию лиц всех мастей, наше появление не удивит никого.
Джернет тайком сплюнул. Менестрель был «своим парнем», простым до наглости, готовым пролезть в душу кому угодно, удобно устроиться там и не вылезать ни под каким предлогом. Он мгновенно сдружился с Одноглазым, пустил пыль в глаза принцессе, и теперь тараторил без умолку, надеясь заслужить его, Джернета, доверие. Прослышав, что они едут в Теллен – в школу следопытов, – коротышка завизжал от восторга, тут же нафантазировал себе кучу приключений и теперь только и думал, что о встрече со знаменитыми и легендарными героями, как будто двоих следопытов, находящихся рядом, ему было мало.
Джернету было не по себе. Что-то ковыряло его сердце, беспрерывно тревожило, как камушек в ботинке. Раньше ему казалось, что идея посетить Школу не имеет минусов, но сейчас тревога нашёптывала ему – неразборчиво, но настойчиво... С тем, что рядом едет Яго, несколько недель назад пытавшийся его убить, Джернет смирился, но у него никак не получалось разгадать странную мину Одноглазого, проявившуюся в тот миг, когда он узнал о Теллене. Что было в ней? Колебание между одобрением и предостережением? Тревога? Но за кого? Обречённость? А может ничего и не было, Яго смотрел как обычно, презрительно и хитро, и в его голове не было ничего кроме, неистребимой в людях подобных ему, заботы о собственном благополучии?
Джернет оглянулся. Кому он может довериться? Принцессе? Зарождающаяся новая жизнь занимала её сейчас больше всего. Менестрелю, у которого, в лучшем случае, просто ветер в голове, а в худшем – какие-то, ему одному известные, цели? Яго?
- Послушай, нам надо поговорить...
Джернет даже не повернулся к Одноглазому, упрямо цепляясь взглядом за растущий Пелонан.
- Это касается всех, а не только нас с тобой!
- Что тебе надо, Яго?
- Чтоб ты выслушал, чёрт возьми! Сколько мне раз повторять, что я не собираюсь тебя убивать? Что я дал Слово!
- Или ты глуп, или считаешь глупцом меня. Твои усилия так же смешны, как и та комедия в трактире. Вот слушаю я тебя сейчас и думаю: «Где он прячет отравленное вино?»
Яго сморщился от досады, выдохнул: «Да что ж такое?!», Джернет подумал было, что разговор окончен, но Одноглазый бросил ему в спину:
- Тебе нельзя в Теллен!
- Может, это не мне, а тебе туда нельзя? Нельзя попадаться Совету, а? Ну так иди, гуляй на все четыре стороны, никто тебя не держит!
- Тупой щенок! – прошипел Яго и отстал.
Теперь разговор, и впрямь, был окончен...
Пелонан походил на сотни других городков, рассыпанных вдоль Главного Торгового Пути. Даже сторожевые башни, примыкающий с севера грозный замок, конные дозоры и прочие атрибуты пограничных селений, не бросались в глаза, словно спрятанные за суетой караванщиков, воплями лавочников и всеобщей неразберихой. Пёстрая толпа не слишком резво освобождала дорогу всадникам, каждый второй провожал их недобрым взглядом, и Джернету стало не по себе. «Это – усталость, – подумал он, – только и всего. Тревога, напряжение и тяжелая дорога». Дерзкий грубый голос заставил его вздрогнуть.
- Эй, Одноглазый!
Мельком взглянув на принцессу – она резко побледнела, – Джернет быстро нашёл в толпе горлопана, загорелого и толстогубого, и обернулся к Яго. Тот отреагировал странно: молча соскочил с коня и бросился к кричавшему человеку, раскинув руки. Элленара шумно выдохнула, поняв, что это – старый знакомый Одноглазого. Джернет, наоборот, насторожился.
Яго перебросился с толстяком всего парой фраз и повернулся к Джернету хмурый, как осенняя туча.
- Быстрее. На постоялый двор!
Джернет фыркнул.
- Послушай, Яго...
- Я сказал: быстро! – рявкнул Одноглазый.
Он запрыгнул в седло и мигом рассёк толпу, давая дорогу остальным. До самой корчмы он больше не проронил ни слова, только однажды, повернувшись к Джернету, быстро поднёс растопыренные пальцы – средний и указательный – к глазам, и тут же сжал кулак с отставленным большим пальцем. Это значило: «Смотри в оба, рядом – опасность».
И Джернет смотрел. Он направил взгляд в пустоту и сосредоточился. Через несколько мгновений городская улица стала нечёткой, потеряла цвет и странно расползлась, начали ярко и жгуче выделяться движущиеся объекты. Широкий Взгляд, или, как его иногда называли, Глаз На Затылке, тайное умение следопытов, кроме зрения крайне обострило слух. Он выхватывал из окружающего гомона, ставшего тише и ровнее, отдельные реплики и услужливо вписывал их в общую картину. Джернет замечал вооружённых людей и изучал их быстро, но тщательно.
Охранник каравана, «очеловечившийся» гоблин. Стыдливо прячет лицо в недрах глубокого капюшона. Взгляд равнодушный. Посмотрел и отвернулся. Ещё один охранник, с ножами в рукавах, такой же капюшон. Надо же! Полуэльф? Таращится вслед. Долго, слишком долго. Отвернулся и пошёл прочь. Двое городских стражников, уступившие дорогу. Переглянулись? Что-то говорят друг другу... «А девка-то – из благородных!» – «Как пить дать!» Несколько голых по пояс бродяг возле ворот постоялого двора. В рванье, но вооружённые до зубов. Даже не повернулись. Слуга с метлой... Стоп! Рукоятка слишком ровная и гладкая. Это не метла. Глаза слуги, из-под широкополой шляпы, смотрят тяжело и внимательно. Торговец на телеге, гружёной тканями, одетый в алые шёлковые шаровары. Возле руки, среди тюков – меч.
- Джернет!
От резкого возвращения в красочную и громкую суетню закружилась голова, и Джернету понадобилось время, чтобы придти в себя.
Хозяин постоялого двора, плюгавенький лысый мужичок, нервно теребил чистый передник. На золотую монету, которую сунул ему Яго, он смотрел как на ядовитого паука.
- Лошадей покормить, а как же... Комнату хорошую, ага... И еды, само собой... – бормотал он, тревожно озираясь.
Джернет быстро повернулся к слуге, тот уже перестал делать вид, что метёт.
- Быстро внутрь! – Яго подтолкнул принцессу к двери.
- Э-э... От лестницы, вторая дверь справа! – крикнул вслед трактирщик.
Они почти бежали по лестнице. Джернет увидел, как бледна Элленара. Коротышка-менестрель, непривычно серьёзный, придерживал её за руку.
Яго запер дверь на засов, подошёл к окну и захлопнул ставни.
- Ну, что увидел?
- Слуга с метлой. Возможно – полуэльф. Оборванцы около ворот...
- Верно. И ещё трое или четверо.
Джернет вынул меч, положил его на колени.
- Что это всё значит? – воскликнул Синтран. – Вы тут не одни, извольте объясниться!
- Знаешь, кто они такие? – спросил Одноглазый, разминая шею.
Джернет молчал.
- Если бы ты почаще захаживал в Теллен – знал бы. Тот полуэльф с ножами, и гоблин, и тип в красных штанах, и все остальные – будущие следопыты. Пока – ученики.
- Я ни черта не понимаю, Яго.
- Я хотел тебе всё объяснить, помнишь? Я говорил, что тебе нельзя в Теллен, но ты не хотел меня слушать! Я не знаю, сколько у нас осталось времени. Может – час, а может – минута... А может нас не тронут до самой темноты.
- Рассказывай. Почему мне нельзя в Теллен? – спросил Джернет.
- Я бы рассказал, что я думаю о тебе и о твоём ослином упрямстве! О том, что, благодаря тебе, мы кроткими мышками притопали прямо в мышеловку! Но я не буду об этом говорить, потому что именно сейчас это ни к чему. А ты, из-за своей юношеской впечатлительности, ещё, чего доброго, полезешь на рожон.
- Ты обманывал меня, когда говорил, что вы отчитались перед Советом за своё задание, верно?
- Да, чёрт возьми! Быстро соображаешь, садаор, месяца три всего прошло, а ты уже догадался! Та рыжая, колдунья, оформляла заказ у самого Аргуса. Помедленнее продиктовать? Ар-р-гу-у-с-сс. Наш мудрый и всеблагой учитель, если ты забыл. Старик искал добровольцев, вызвались мы. Убив тебя, мы должны были покинуть клан навсегда, но Аргус лично обещал нам, что никто не будет нас преследовать. Он просил, чтобы всё было шито-крыто. Самооборона там, или несчастный случай. Нам обещали огромные деньги, мы даже не интересовались, откуда они возьмутся: Совет ни в жисть столько бы не заплатил, да и та колдунья, думаю, тоже. Хочешь знать, во сколько тебя оценили?
Джернет молчал.
- Тридцать тысяч ливров, мой юный друг. Неплохо, да? Потом я краем уха прослышал, из какой казны течёт эта золотая река. За тебя платил Крылатый Меч, понял? Тридцать тысяч – нам, на троих, и, наверное, не меньше должен получить Аргус. Видно, эти волшебные мечты не дают ему покоя, теперь он плюнул на деликатность и выслал за твоей башкой целую ораву недоучек, захотел довершить всё без красоты и изящества, но наверняка. Сменил, так сказать, стилет на дубину. Им даже искать тебя не пришлось, ты оказался столь любезен, что пришёл сам. Кстати, эта бойня будет называться казнью – тебя ведь, наверняка, обвиняют в похищении и убийстве принцессы Идалира – вот этой, которая пока что сидит рядом с тобой, живая и здоровая, а рядом с твоим именем, в приговоре, будет начертано: «Шпион Дрэгера».
- Тогда скажи, почему ты здесь, а не там, на улице?
Одноглазый скривился.
- Я впервые в жизни дал Слово Следопыта. Веришь, я, негодяй, вор и убийца, никогда раньше не давал Слова? Может, не всё так плохо в моей низкой душонке?
Яго замолчал на секунду, покачал головой.
- Нет, не то. На самом деле, плевать мне на тебя, садаор. И на Слово плевать. И на Тарфа этого безмозглого, которому ты, кажись, вышиб последнее, что там было в его башке. Ты мне не нравишься, от этого никуда не деться, а Слово – оно ведь всего лишь Слово. Если этот коротышка, сочиняющий песенки, считает себя Повелителем Слов, то чем хуже я? Сейчас я здесь, а не там из-за другого. Я не люблю, когда убивают детишек. У каждого должна быть какая-то слабость. Дренги, сожравшие мою мать, оставили меня в живых, потому что я был слепым и беспомощным. Эти трупоеды пожалели детёныша человека, и с тех пор убийцы детей кажутся мне хуже дренгов. Хуже людоедов, понял? Хуже тех, кто убил и съел мою мать! Та грязная толпа, что пришла сюда за твоей головой, обязательно убьёт всех. Тебя – само собой. Меня – тоже понятно за что. Певун, разумеется, шмыгнёт в какую-нибудь щёлочку. А принцессу заколют твоим мечом. Для них это особенно важно, чтобы меч был твой, я уже сказал. А потом они извлекут ребёночка. Не знаю как. Представлять даже не хочу. И размозжат его голову о стенку.
Элленара тихонько охнула.
- Я понимаю, что сейчас – не время, но у меня болит с самого утра... Кажется, будто на мне тяжелый раскалённый пояс...
- Ты очень бледная, – заволновался Синтран. – Ты же ничего не ела со вчерашнего дня!
- Я нарочно... Я ждала, что начнётся...
- Что нам делать? – Джернет встал, меч упал на пол, но он этого даже не заметил.
Принцесса на секунду зажмурилась.
- Горячей кипячёной воды и стерильный нож...
В дверь осторожно постучали. Все замерли.
Яго очнулся первым.
- Что надо? – крикнул он.
- Это я... хозяин... Вы просили обед.
Яго бросил взгляд на Джернета. Тот поднял меч, шагнул к двери и откинул засов.
- Ты один, хозяин? Надо, чтобы ты был один. Если нет, то я даю время тем, кто стоит рядом с тобой уйти. Подальше. Если они не уйдут, то... Впрочем, пусть сами догадаются, что будет.
- Я один, поверьте! – заволновался трактирщик. – Не понимаю, что на вас нашло!
Джернет пинком распахнул дверь.
- Я только хотел узнать, что вы хотели бы...
- К чёрту обед! – перебил его Яго. – Тащи свежие полотенца и горячую воду. Водка есть? Тоже неси. Синтран, сходи с ним...
- Я сам схожу, – буркнул Джернет.
Он вышел в коридор. Хозяин с опаской покосился на обнажённый меч и, не сказав ни слова, засеменил к лестнице.
Лестница – единственный путь на второй этаж. Грязная толпа будет карабкаться по этим ступеням, подбираться к двери с засовом...
Джернет разжал намертво стиснутые зубы и попытался успокоиться. Это было непривычно и неестественно: понимать, что собственная жизнь волнует не так, как раньше, что инстинкт самосохранения задавлен страхом и ответственностью за жизнь чужую.
Трактирщик юркнул в комнату прислуги, а Джернет остался стоять на лестнице. Он опёрся на резные перила и посмотрел в зал. Десяток постояльцев тут же повернулись к нему. Он кашлянул, привлекая внимание остальных.
- Добрые люди... Я боюсь, что вы можете понять меня неправильно, но всё-таки выслушайте. Моим спутникам сейчас нужен покой. Это очень важно. Я бы не обращался к вам, если бы не знал, что поблизости, а, возможно и среди вас, есть люди, которые хотят нас побеспокоить. Для таких я говорю следующее...
Джернет несколько раз глубоко вздохнул. Надо успокоиться, мысли путаются... «Почему твоя стрела попала в цель?» Да потому, что я этого хотел, чёрт возьми!
- Для таких говорю: я буду стоять здесь, на лестнице. Я – Джернет из Глэйда, следопыт и садаор из дома Речного Дракона... – Джернет задрал рукав, обнажив татуировку, позволил всем рассмотреть её хорошенько, потом сжал кулак: дракон шевельнул хвостом. – Я – не рыцарь, не воин и не герой, я – хладнокровный убийца. Сегодня я буду спасать жизнь, даже две жизни. Для этого я сделаю всё, что потребуется. Я многого не умею. Я не умею разговаривать с наглыми менестрелями, я так и не научился разбираться в людях, я даже не знаю, для чего мне свежие полотенца и горячая вода, но убиваю я непревзойдённо.

«Возвращение» (квазистория).

История гласит, что когда промышленные авантюристы предложили королю проект железной дороги, на манер английской, он отказался. Мол, от Берлина до Потсдама можно доехать за один день на лошади, так что нет смысла городить огород, чтобы ехать два часа, да ещё платить за это живые деньги. И, тем не менее, дорога была.
Первое, что бросилось в глаза, это насколько отвык от здешней основательности. В Африке, конечно, железной дороги, не видел, за то в Индии их осталось от англичан предостаточно. Зато разница большая: если в Индии только вагоны первого класса можно назвать вагонами без всякой натяжки, то здесь и у третьего – нормальные жёсткие крыши, а не тряпочные. Кто скажет, что в тропиках жарко, и твёрдая крыша не нужна, просто не знает какие там ливни. Здесь тоже довольно тепло, потому что лето, и с жарой пассажиры борются бескровно, открывая окна.
Паровоз без спешки и медлительности протащил состав через сельские землевладения, и с каждым километром видно всё больше причин, по которым европейцам удаётся так ловко покорять туземцев. Каждый участок земли поделен на чёткое число прямоугольников, на которых стоит необходимый набор построек. У забора обязательно корова. Проезжаешь усадьбу, хутор ли, через нужный промежуток видишь уже следующую. И у нового, и одновременно такого прежнего забора тебя окидывает солидным, размеренным взглядом очередная корова. Животное делом занимается, кушает из корыта русскую пшеницу и нагуливает молоко. Разумеется, туземцы подобных картин никогда не видели, однако и того, как умеет организовывать работу авангард европейской цивилизации, им за глаза хватает. На фоне своей безалаберности, белые кажутся могущественными кудесниками.
Так вот, самолёт наш сел в Потсдаме. А оттуда мы с отцом должны были добираться до места по железной дороге. Правда, как это часто бывает, вышло не так, как хочется, отец попрощался со мной, и мы на время расстались: ему нужно строить в Пенемюнде базу. Вызвали внезапно, телеграммой, а изначально мы собирались вместе провести весь отпуск.
Поэтому в Херсфельд-Ротенбург поехал один. Это не страшно, в любом случае, отцу никогда не удаётся долго задержаться на одном месте, а мне предстоит здесь жить и учиться, так он решил. Можно конечно и не здесь. В любом воинском училище меня с радостью примут. Сейчас зубрёжке мало внимания уделяется, насчёт экзаменов можно не волноваться, а благодаря жизни на природе у меня отличная физическая подготовка, значит прорвёмся.
Херсфельд-Ротенбург вовсе не рядом с Берлином, и ехать пришлось подольше пары часов. Когда вышел на платформу, по прибытии, ветер выкидывал фортели. С одной из встречающих слетел чепчик, и она смешно за ним бежала. Раз пять протягивала руку, а он дальше кубарем катился. В общем, любая кенийка ей фору дала бы, успела б шапку поймать, и снова бросить, и опять поймать. Что ж, будем посмотреть, как здесь живут. Уже и забыл, что в Европе столько народу. Конечно, и в Калькутте довольно людно, но там все индийцы, и это смотрится естественно.
Лето действительно выдалось тёплое, на такое и не рассчитывал, поэтому оставил вещи в камере хранения, чтобы идти со свободными руками. Железнодорожники и почтальоны на станции в униформе ходят, очень забавно смотреть. Хорошо ещё не на всех трещит или болтается. Кто знает, может на незнакомой территории придётся защищаться. От животинок или местных хулиганов. Кто тут есть из зверей? Собаки точно должны быть. Ну, с собаками справлюсь, как справлялся с гиенами, а это ведь куда более опасное животное, чем тот же шакал или фенек. Правда, ушастых фенеков живьём никогда не видел, только читал об одном в книжке. Только там он не занимался положенными лисам делами, домашнюю птицу там таскать, и прочее, а дружил с мальчиком.
Ключ от камеры хранения привязал к ремню. Отец обещал приехать сразу же, как осмотрит строительство бюро, и убедится, что всё идёт как нужно. Он военный метеоролог, наверно потому купил ту книжку французского лётчика – чтобы лучше знать противника. Так что мне предстоит одному пожить в городке, до его приезда. Родственников не знаю, да и знать не хочется, тем более что у нас есть собственный арендованный домик. Решили, что отвыкать от вольницы и безлюдья нужно постепенно, не сразу.
Напрасно выдумывал стычки с собаками, здесь они послушные, при виде человека или удирают, или пятятся на своё место. Да и хулиганы либо перевелись, либо были заняты вдали от моего маршрута. Домик обнаружился на берегу озера, поэтому первым делом искупался. Хотя отец предупреждал, что здесь людно, а значит, воруют, вещи на месте остались. Да и двери окна оказались, целы, специально обошёл, посмотрел. Входа два: черный и парадный. Этажа тоже два, и несколько комнат, хватит, чтоб два авантюриста могли сохранить друг от друга секреты, и не ссориться по пустякам. Обстановка чудная и хотя, знакомые вещи есть – в гостиной голова оленя, голова кабана на стене, а также перекрещенные вёсла. Вот здесь и расположился на ужин. Не то чтобы сильно проголодался, просто на тот случай, если приключение найду, чтоб не отвлекаться. Книг интересных в доме не нашлось, как и библиотеки. Только обязательные томики – библия там, и монография лидера. Заняться нечем.
Заглянул в комнату, наиболее подходящую под кабинет хозяина, и представил, как отец завалит письменный стол, шкаф и горку чертежами. В кресло присел. От прежних жильцов, или просто так положено, остался письменный прибор и немного бумаги. Попробовал написать письмо отцовскому помощнику в Африке, только о чём не надумал, впечатлений вроде не набрал ещё. Поэтому решил отложить до лучших времён. А взамен пойти поохотиться, чтобы восполнить запасы. Есть у нас, путешественников, такое правило – дом не объедать.
Привязал нож к шесту, который нашел в дровяном сарае, чтоб получилось копьё. Пока в саду разминался и думал, на кого же охотится, сообразил, что окрестностей то не знаю, и пора сдружиться с кем-то из местных. Уже собирался заколоть соседскую утку. Тут, чувствую чей-то взгляд. Девчонка, на вид ровесница, или чуть старше.