В пушистую шубу оделась земля,
Снежинки неслышно легли на поля,
Под солнышком зимним задорно искрясь,
Они подмигнут нам: «Зима началась!»

Она не на шутку настала, всерьез.
Повсюду хозяин – трескучий мороз
Нас встретит на улице стужей большой
И греться прогонит скорее домой.

Быстрей побежим, ну не спорить же с ним?
На улице он до весны господин.
Под властью морозной застыла земля,
Но это же здорово! Это – зима!

До завтра – далеко (3: 50)

Три - пятьдесят. Часы удивлены,
что так неторопливо ходит стрелка,
так громко долбят каблуки.
И в темноте, как в омуте, не мелко,
совсем наоборот –
боишься утонуть и не проснуться,
боишься: темнота залезет в рот,
боишься темнотою захлебнуться.
В подушку вдавлен головою,
руками ищешь – опереться!
Распластан, как погибший воин
в какой-нибудь паршивой оперетте.

И сон нейдет, и утро, кажется, не близко,
а голова – как на вершине обелиска,
так высоко, что распахнешь глаза –
и голова закружится, захочется назад –
во тьму, свою, ведь там не так опасно,
лишь только глубоко,
а есть ли черти там – не ясно.
Но знаешь, что до света далеко.
И знаешь, что до утра далеко.
Ты знаешь? ведь до завтра – далеко.

Декабрь 2009

Железный король.

Жил только кровью и наживой,
Служил на радость господам,
Был окружен заботой мнимой,
Дешевых и порочных дам.

С рожденья закалялся сталью,
В боях и казнях наблюдал,
Глаза с предсмертною печалью
Врагов убитых наповал.

И дух дитя навек испорчен,
И путь ему определен,
Убийцей быть и днем и ночью
И быть железным королем.

***

Он господин и он жесток,
Пирует сидя на погибших,
И зла судьба, неволен рок,
Он со спины едва ли слышит:

«Ты слеп, железный господин,
Ведь явного не хочешь видеть
И думаешь, что ты один,
Никто не может вас обидеть.

Но Боги! Смерть всего сильнее
Вот я тебе того пример:
Вчера силен, повеселее,
Сегодня я потух и смерк.

А завтра твой черед, король,
И сколько бы ты не был горд
Тебе предписана та роль,
В которой погибает род!»

А после он навек умолк,
Король поднялся со врага,
И грациозно, словно волк,
Подкрался налегке слуга.

-Мой господин он был в бреду…
-Оракул где?
-Сейчас найду
Король был явно не в себе.

Но господин был нерушим,
Глаза не знали чувства страха,
Оракул, старый Серафим
Увидел сон, увидел плаху.

На плахе лежа, но не спал,
Он государя ярко видел,
Озвучил сон – блеснул кинжал,
Оракул дрогнул – тут же сгинул…

И мысль поглотила разум:
Найти потерянное миром,
И пусть он всё погубит разом,
Но станет мировым кумиром.

***

Ещё когда он был мальчишкой,
Когда лицо не знало шрамов,
К нему попала чья-то книжка,
Толи саксонов, толи ганов.

И там описывалось место,
О том, как жить не погибая,
О том, как легче стать известным,
Не знав ни ада и ни рая.

Он прочитал её так быстро,
Жизни захваченный идеей,
Но после паренек наш вырос,
И поостыло настроенье.

В книге писали про озёра,
Вода, в которых лечит раны,
Но «спрятаны от мародёров!»
Писали греки, либо Ганы.

Теперь идея мальчуганства,
Опять зажглась с былою силой,
Дорога дальниего странства,
Была реальною, не мнимой.

Глаз стеклянных взгляд холодный,
Смерть слаба - металл бесплотный,
Жизнь оставит нам одни фантомы -
Вечность знает лишь свои законы.

Мёртвый мир своё простит убийство,
Сменит, как и холодом - единство,
Нам гнилое сердце на стальное,
Нефть заполнит в душах всё пустое.

Узкоглазый оранжевый старец
Кормит зиму соленым песком,
Исполняя заученный танец
На заре со своим черенком.
Тошнотворно текущее время,
Нестерпимо горячечный чай,
Длинный шарф, на ветру рея,
Задевает его невзначай.

А потом - лихорадка маршрутки,
А потом - по сугробам пешком.
А потом ещё целые сутки
Мне сидеть под одним потолком,
Разбирая пустые страницы,
Что покрыты плетением букв.
Протирая пусты глазницы
Надоевшим движением рук.

А хотелось бы, думаю робко,
Сразу, вмиг, насовсем, навсегда.
Чтоб лишь зонт да бокал на коробке
Провожали меня в холода.
Рельсы, шпалы, путёвые стрелки...
По утрам сквозь решётку ресниц
Провожали б меня на тарелке
Лишь глаза заскорузлых яиц.

Тошнотворно текущее время.
Нестерпимо горячечный чай.
Вожжи и удила! Ногу - в стремя!
Только бы не упасть невзначай.
Лихорадочный танец в прихожей.
По ступенькам покатым бегом.
Опоздал. Апельсиновый старец
Покормил уже зиму песком.

Я не поэт, я лишь любитель,
Я не умею мысли выражать,
Писать красиво, вдохновлять.
И муза мне не тянет руки
я просто часто то пишу,
Те думы, что ко мне приходят
Я их в стихи ложу.
Поэт же должен окрылять,
Он будет всех тех вдохновлять,
Всех тех, кто стих его читает.
И муза нежно глядя на него,
она всегда с поэтом рядом.
Я не поэт, я лишь любитель,
Мне с ними рядом не стоять,
Но я творю и хватит мне того
Что я пишу!

Море, пляж и облака
есть друг заветный, как звезда!
Я с ним встречаюсь в те месяца,
Когда пора на юг купаться,
Морем, солнцем наслаждаться!

Мы с ним почти не говорим,
А только молча так сидим.
Присутствием тиши мы наслаждаясь
так от всех уединяясь.

О друг! Как здорово с тобою
Вот так вот просто посидеть,
И в тишине попеть.
Я не забуду те мгновенья,
что ты мне в память подарил,
я буду друг мой незабвенный грустить, грустить, грустить…
Но помни, нет на свете грусти,
Что будет длиться много лет,
Ведь встретимся с тобою
Чтоб снова тот мотив напеть!

сидя у моря, моря голубого,
моя душа хочет творить,
писать пейзажи и портреты,
волна шумит.
штиль душу мне своим покоем
вдохновенья принося, как зеркало
все отражает и дно я вижу далека.
волна шумит, все преображая
белые барашки начиная нагонять
и ветер стал сильней кричать.
дева-шторма начинает танцевать
свой танец страстный, яркий начинает представлять
и тучи в шерстяной клубок собравшись
посылают гром и гул,
свое приветствие волны брызгами дают
света счастья и волнения молнии горят зорей
пора скорей идти домой!
Но я запомню тот мотив:
и ветра пляску и как штормит
и как бьются волны начиная ту игру,
с счастьем в сердце я уйду!

http://forum.nov.ru/uploads/monthly_...1206467714.jpg

По сияющей глади безмерных полей,
По сверканью снегов в замерзающей сути,
Мы идем мягкой поступью сытых теней,
В облаках обязательств стремительных судеб.

Пусть нелегки шаги, пусть стремленья избиты,
Пусть не розами устлан предсказанный путь,
Пусть мы смутные ловим виденья, что скрыты
Милосердным предвиденьем, лишь бы взглянуть.

Мы уснем, мы во снах искупаемся вволю,
Мы прервем плавный ход механизма часов,
Изберем мы творенья нелегкую долю,
И падем мы под грузом несказанных слов.

Что для мира мы значим, что норны нам спряли?
Где узнать этой жизни конечную цель?
Мы покорно идем в бесконечные дали,
Чтоб услышать небес отвлеченную трель.

Где ж закончим мы путь, что лежит перед нами?
Сможем мы удержаться, не валяться в грязи?
Вновь сияют возможности перед глазами,
Время брызжет и тает в сомнений связи.

Снегом землю всю укрыло,
Звёзды светят в синем небе,
Ты признайся - сердцу мило,
Мир отдался зимней неге...

Солнце изредка проглянет,
Чтоб укрыться, вмиг, трусливо,
Нимб луны в ночи блистает,
Смотрит на весь мир игриво...

Пусть уходят горе и печали,
Внёс свои порядки праздник,
С вьюгой мчатся в вечны дали,
Ветер кружит вихрь, проказник...

Вновь январь подходит тихо,
Пусть улыбки с лиц не сходят,
Новый Год мы встретим лихо...
В небе звёзды танцы водят...

Ты слышишь, как плачут ангелы?
Как стонут они над нами,
Наши души оплакивая,
Над мертвыми берегами.

Ты слышишь, как бьют они крыльями,
С себя сдирая покровы,
Тела и лица царапая
И умываясь кровью?

Небо над нами расколото,
Стонет земля под ногами,
И словно гигантским молотом
В лепешку расплющена память.

Страшно в застывшем зеркале,
В заиндевелой корке
Видеть лицо заплаканное
И губы, поджатые горько.

Стонет душа и корчится,
Время стоит и мчится вперед,
А я живу ожиданием,
Что ты вдруг появишься у ворот.

Что ты придешь и снегом присыпанный,
Войдешь, оставив мороза улыбку.
И мы, обнявшись и застыв в поцелуе,
Вместе признаем свою ошибку.

Связала двух ребят судьба.
Был майский день приветлив.
Один был весел - улыбался,
Друга заприметив.
Другой, слегка потупив взор,
Раздумьям придавался.
Друзей порыв, их сил напор
Всем вмиг передавался.
Одним словцом способны враз
Дискуссию устроить -
Ничто не скрыть от этих глаз -
Их мир не перестроить.
Бок о бок долгие года
Брели они по свету,
Но, как бывает иногда,
Всё изменилось к лету.

Один влюбился - вмиг второй
Решил помочь советом.
И дал намек ему простой,
Куря табак при этом.
- Чтоб впечатленье произвесть
О кротком зная нраве,
Ты отведи ее поесть
В роскошном ресторане.
Узнай цветов любимый тип,
Что пить предпочитает,
И песни сладостный мотив,
Что уши ей ласкает.
- Спасибо, друг, твои слова
Запомню, как молитву.
Моя кружится голова,
И светом всё залито.

Прошла неделя - первый друг
Вернулся от невесты,
Пошел событий странных круг,
Он знал - ей тут не место.