Главная идея: Нет ничего, важнее свободы. Тотальный контроль не может служить благим намерениям. Человек – это слишком сложное существо. Если лишить его какой-то одной эмоции, её придется компенсировать. Мир не совершенен и никогда не будет совершенен, и ни одна идея по облагораживанию общества не стоит настоящей личной свободы каждого человека.

Все, что помнила Вирт об этой судьбоносной аварии – это внезапное появление незнакомого флая, похожего на черно-красную молнию. Полупустой аэробас, остановившийся напротив посадочной платформы, впечатало в противоположное здание, от удара отключилось защитное поле. Ободранная до живого мяса левая кисть, глубокая рана на бедре и груди – вот и все, чем закончилась для неё эта страшная авария.

Девушка быстро поправлялась, однако в больнице за ней почему-то пристально наблюдали, не только проводили терапию, но и задавали разные вопросы о том, довольна ли она существующим положением дел, как относится к Правителям, Ежегодным гонкам года и т.д.

Вирт удивляется таким простым вопросам, Правители – это Свет и Спокойствие, Ежегодные гонки – любимейшее и захватывающее зрелище, Государство – это основа и высшая движущая сила. От неё отстают и через несколько дней отпускают домой.

Через несколько недель Вирт начинает чувствовать, что с ней что-то не так. Когда она смотрит новости на плазменной панели, и Правители радостно сообщают о жертвах конфликта на границе, умерших за идею, она задумывается об их семьях и ощущает не воодушевление, а скорбь.
Она выходит на улицу, и вместо обычного яркого и светлого мира, мерцающих воздушных трасс, аэробусов, наполненных счастливыми людьми и невысоких каменных домов, построенных по принципу пчелиных сот, видит однообразие и тоску. Она видит одинаковые улыбающиеся лица, видит, как люди с радостью подходят в вербовочный пункт, сразу после того, как на плазме объявили о потерях в прошлом конфликте, видит, как светятся лица людей, когда они говорят о Правительстве.

Приближается парад Торжества Мысли, на который весь город собирается по улицам, и по краям улицы стоят люди, приветствуя новинки техники и Правителей. По намеченному маршруту из конца в конец города проезжают самые современные аэробасы и компактные быстрые флаи, самая лучшая военная техника. На большой гравитационной платформе проплывают Правители – десятка мудрых мужчин и женщин, которые принесли мир и процветание. Они милостиво улыбаются и машут руками, а толпа скандирует их имена.

Вирт стоит со своими подругами по университету, но на её лице нет радости и восхищения. Она понимает, что вся эта техника совсем её не радует и не вызывает ни капли восхищения, что Правители, кажется, обычные люди, и ради них не стоит жертвовать своей жизнью. Вдруг она замечает на другом конце улицы, среди счастливых лиц и широких улыбок, серьезное лицо. Парень, примерно её возраста, так же смотрит на парад с выражением безмерной скуки и презрения на лица. Он, видимо чувствует её взгляд, и тоже замечает её в толпе.

После парада, парень знакомится с ней – его зовут Райдо. Он обещает объяснить, почему ей не нравится все происходящее вокруг, почему она больше никогда не сможет жить, как прежде, и приводит её в странное помещение – темное бомбоубежище под одним из домов на окраине.
Там он знакомит её с Обществом Свободы, которое состоит из его отца и бывшего флайбайкера Джейса. Его отец - профессор, который участвовал в разработке Системы, но вовремя понял, чем это грозит, ушел из проекта и инсценировал свою смерть, чтобы его оставили в покое. Флайбайкер - человек, покалеченный в Ежегодной гонке. Он не захотел сделать биоруку – точную копию старой конечности и предпочел оставить металлический скелет «в память о прозрении».

Профессор рассказывает Вирт, что на самом деле Правители управляют их мыслями, могут не только считывать по желанию мысли любого человека, но и внедрять каскад мыслей или настроения, и таким образом создать единую Систему, где каждый человек, в первую очередь, не личность, а член Государства.

Система начала внедряться еще около 50ти лет назад, когда в одной исследовательской лаборатории появилось устройство, с помощью которого можно было отслеживать мысли других людей. Это устройство просто отображало мысли-образы, которые возникали в голове у человека. Позже появились более совершенные версии, с помощью которых отображались словесные и более глубокие мысли, а также воспоминания и неуловимые ощущения человека. В то время в правительстве серьезно заинтересовались этой идеей, и бросили все силы на её разработку – были выделены огромные средства, направлены самые талантливые ученые и Профессор в том числе.
В проект инвестировали средства одиннадцать человек – олигархи, высокопоставленные чины и влиятельные люди во главе с действующим в то время правителем.

- Десятка Мудрых Правителей? – догадалась Вирт. А где же одиннадцатый?
- Мы не можем этого знать наверняка. Может быть, они убили его, но у меня на этот счет есть другие догадки.

Профессор рассказывает, что когда они разработали устройство, которое по обратному действию может не только считывать, но и внушать мысли, это было настоящим открытием. В то время уже были достаточно распространены вживляемые чипы с личным штрих кодом, в которых находилась вся информация о человеке – его паспортные данные, идентификационный номер, счета в банке, медицинская карточка и т.д.

Активная пропаганда вживления, а потом и закон, якобы направленный на предотвращение терроризма. Все протесты подавили, послушные граждане встали в очередь на вживление, а в роддомах появились специальные отделения – младенцам сразу внедряли чипы в руку и в солнечное сплетение. Кроме личных данных в чипах содержалось устройство для внедрения мыслей.

В чипированный народ полилась информация: «Государство – это смысл жизни», «Правители – Великие и Мудрые», «Развитие технологий – основная задача». Бездушность машин отвлекает людей от размышлений о природе, ведь через природу можно дойти до смысла, а им этого не хочется. Мир и покой – безликое общество счастливых овец.
Для того, чтобы люди не сходили с ума от подавления своих агрессивных качеств, раз в год устраиваются гонки на выживание.

Никто не задумывается, почему в мирном и спокойном государстве так обожают страшные картины – глубокий каньон с гравитационными панелями в качестве трибун для болельщиков. Внизу – беспощадная гонка, месиво тел и механизмов, флаи и мотофлаи, лазерные сетки-ловушки, разрезающие людей на кусочки, если вовремя их не заметить, естественные препятствия, боты с лазерными пушками. До финиша доходит около 20ти человек, при том, что участвует в гонке не меньше 200. Никто не задумывается, почему так нравится эта жестокость, тогда как в другое время никто даже не знает, что такое – ударить другого человека или животное.

Общество Свободы уже давно разработало план, как прекратить эту систему. В день Великих гонок, когда в обществе распространят волны агрессии и желания видеть кровь, основная часть нечипированной охраны – элиты, будет направлена на подавление вспышек, которые иногда случаются на трибунах среди возбужденных граждан, и Куб – здание городской администрации, будет оставлено практически без охраны.

На самом верхнем этаже Куба находится агрегат, из которого выходят мысленные команды. Профессор не участвовал в создании этого агрегата и он говорит, что вероятнее всего, Правители разработали программу, в которой записана модель поведения Гражданина, со всеми необходимыми мнениями. Эту программу необходимо заменить на другую, которая раскроет в людях все, что в них есть, внедрит им мысль о свободе от Государства, от социальной ответственности и установит свободу. Он передает эту программу участникам плана – сам он с ними не идет, поскольку слишком стар.

Вирт должна проникнуть в Куб, как симпатичная студентка, которая будет развлекать Правителя после гонок, обезвредить провожатого, добраться до потайного входа, о котором знал Профессор, и впустить Джейса и Райдо.

Сначала они отправляются за оружием. Помимо самодельной гранаты им нужны плазменные автоматы. В Мемориале Памяти избранных Героев хоронят вместе с оружием, с которым они погибли. Огромный светлый зал из мрамора, косые лучи солнца проникают через стрельчатые окна Мемориала. Ни души, никакой охраны или людей, пришедших отдать дань памяти погибшим. Весь зал наполнен саркофагами с прахом героев. На саркофаге – фотографии погибших и плазменные автоматы, с которыми они погибали. Некоторое оружие оплавлено. Джейс и Райдо ищут исправное оружие с полной обоймой, а Вирт проходит между рядов, рассматривая фотографии с улыбающимися лицами, счастливыми лицами, и ей приходит в голову, что они умирали с такими лицами, умирали ни за что, просто потому, что им так сказали Правители. Просто из-за чьей-то алчности и жажды власти они потеряли то единственное, что у них есть – их драгоценную жизнь. По её щеке скатывается слеза. В это время раздается звук передернутого затвора.

- Готово! – говорит Джейс, держа плазмоавтомат наизготовку, у Райдо в руках еще один автомат и ультразвуковой пистолет, который в зависимости от мощности может на какое-то время вывести противника из строя или убить его.

Вирт вытирает слезу и поворачивается. Райдо кидает ей пистолет, в её глазах разгорается решимость довести дело до конца или погибнуть.
Они прячут оружие в чехле для гитары, Вирт скрывает пистолет за поясом, под кожаной курткой. Когда она подходит к КПП в Кубе, на её лице сияет улыбка - именно так должна радоваться девушка, которую выбрал для аудиенции САМ Правитель. Охранник не отвечает на её улыбку и дает напарнику указания проводить «еще одну» в апартаменты Правителя.

Вирт идет за охранником по просторному и ярко освещенному коридору. Все внутренне пространство Куба представляет собой огромный холл на 25 этажей, в центре которого огромная розово-фиолетовая проекция человека с третьим глазом посередине лба (эмблема института технологий, разрабатывающего Систему). По бокам куба в стенах симметрично расположены отверстия – коридоры, до которых можно добраться на лифте или на гравитационной панели.

Когда охранник сворачивает в крайний коридор, ведущий к покоям Правителей, Вирт достает из-за пояса пистолет и стреляет ему в спину. Оглушенный охранник без вскрика падает на пол. Вирт бежит по коридорам, слыша фразы, которые произносит проекция трехглазого человека: «Мы – единый организм», «Я – это Государство и Мудрые Правители», «Моя жизнь принадлежит государству».

Она находит потайную дверь и открывает её – Джейс и Райдо входят в Куб и они вместе устремляются к главному лифту. Пока они поднимаются вверх на прозрачном лифте, над проекцией возникает экран, на котором показываются Большие Гонки: флаи сталкиваются и взрываются, мотофлаи вылетают с трассы, превращаясь в груды расплавленного металла, над расчлененными дымящимися останками одного из флайбайкеров, попавших в лазерную ловушку, пролетает зеленый, уже дымящийся подбитый флай. Толпа на трибунах беснуется – восхищенное лицо юного подростка, несколько женщин, в восторге аплодирующих очередному столкновению и над этим всем – Правители, с выражением скуки на холеных лицах, с еле заметными усмешками.
Они доезжают до самого последнего этажа, на котором только один длинный коридор, оканчивающийся у металлических дверей. Райдо и Джейс одновременно щелкают затворами. Все втроем бегут по коридору. У дверей – два нечипированных охранника. Они в недоумении, не понимают, что происходит, один из них поднимает руку, чтобы активировать переговорник, но Джейс стреляет в него – светлая полоса прожигает дыру в груди охранника, тот смотрит на неё, ничего не чувствуя от шока. Второй пытается достать свое оружие, но Райдо сносит ему голову. Вирт отворачивается, её тошнит от запаха горелого мяса, Райдо тоже бледный, как полотно. Джейс подтаскивает мертвого охранника к двери и прислоняет его ладонь к замку-панели. Дверь тает и исчезает, они врываются в помещение и видят такую картину.

В глубоком кресле посередине просторного зала с обилием окон до пола, сидит человек с закрытыми глазами. Перед ним огромная консоль с большим количеством мигающих золотым огоньков. От консоли тянется два длинных провода, которые подключены к его вискам с обеих сторон. Сам человек бледный и обрюзгший, его рыхлое тело, облаченное в тонкий комбинезон, едва заметно подрагивает, глаза под веками бегают, лысая голова с остатками светлых волос поворачивается и провода шебуршат по полу. На лице застыла маска жестокости, ноздри раздуваются, верхняя губа приподнимается.

Райдо подходит к нему и, взявшись обеими руками, вырывает провода у него из головы. На концах проводов – гибкие щупальца, извивающиеся, как червяки. Лампочки тут же гаснут, а в Кубе включается сирена. Толстяк – одиннадцатый Правитель, открывает затуманенные глаза, разевает рот и начинает выть. Вирт оглушает его ультразвуковым пистолетом. Райдо и Джейс, поднатужившись, скидывают толстяка с кресла.

- Где программа? – с беспокойством спрашивает Вирт, глядя, как Райдо устраивается на кресле, крепко держа в руках извивающиеся провода.
- Вирт, милая наивная революционерка. Нет никакой программы. Разве можно создать программу, которая заменит человеческий разум? Это я займу его место. Я уничтожу несправедливость, я повелю всем быть свободными.
Джейс удивленно смотрит на него, отходя в сторону.
- Я сделаю их свободными, провозглашу все настоящие ценности. Люди очнутся, люди станут жить, а не существовать.
«Тревога!» - надрывается сирена. Времени совсем не остается.
- Что, что ты сделаешь в первую очередь, Райдо? – спрашивает Вирт.
- Я убью Правителей и их гвардию, всех этих чудовищ, жадных до власти.

Вирт кивает, и Райдо подносит провода к вискам. Шустрые змейки пробивают кожу, Райдо сморщивается, но скоро его лицо разглаживается, на губах появляется улыбка. В это время в коридоре слышится топот – все элитные охранники, которые находились в Кубе, спешат в главное помещение. Вирт подбирает автомат Райдо, прислоненный к креслу и они с Джейсом отстреливаются от охранников. Джейс кидает гранату и в коридоре начинается форменный ад – крики умирающих в пламени людей. Наконец, наступает тишина. Когда температура в коридоре спадает, Вирт направляется к лифту, из которого видно плазменный экран, транслирующий то, что происходит в Каньоне. Почти ничего не разобрать – толпа ринулась на платформу с правителями, нечипированные охранники, контролирующие происходящее, были сметены и толпа в ярости накинулась на обожаемых Правителей. Те, кого они любили, за кого проливали кровь и с улыбкой шли на смерть, были разорваны за несколько минут только потому, что Райдо, этот новый единоличный Правитель послал им приказ.

Вирт медленно направилась обратно в комнату. Она знала, что нужно сделать. Девушка сняла ремень и плотно связала руки Райдо, а затем вытащила провода из его головы и бросила их на пол. Райдо ошалело смотрел на неё.

- Что ты делаешь, Вирт? Ты с ума сошла?
- Ты меняешь одну иллюзию на другую, Райдо. Ты не даешь им свободу, ты просто стал еще одним правителем.
- Они не могут без правителя! Ты что, не понимаешь? Начнется анархия! Люди потеряют все ценности, они будут беспомощны, как дети!
- Вы с профессором говорили о свободе. Где же ваша свобода? В новых иллюзиях, в тех, которые нравятся вам? Они найдут эти ценности, найдут их сами. Каждый будет искать их и находить или не находить до конца своих дней и умирать в неведении, но никто, слышишь, НИКТО не должен внушать им, что им делать.
- Ты не понимаешь Вирт…- видя, как она решительно направляет автомат на консоль, Райдо закричал.
- НЕТ! Ты убьешь все, разрушишь основы общество, все погрузится в хаос! Джейс, ты что, не видишь! Останови её.
Но Джейс стоит в стороне и усмехается, потом он медленно подходит к консоли, Вирт напрягается, но он передергивает затвор автомата и направляет его на консоль.
- Вы безумцы! Нет!

Раздается грохот взрывов, консоль разлетается на части – щупальца конвульсивно дергаются, разбрызгивая желтоватую жидкость на гладком кафельном полу.

В это время на стадионе все люди останавливаются в недоумении. Гробовая тишина, не слышно ни звука. Апатичные взгляды, кто-то начинает плакать, кто-то кого-то зовет. Им только предстоит научиться свободе.

Вирт и Джейс выходят из мертвого здания – впереди еще много работы...

***
http://fotohost.org/images/a124ee88-101kB.jpg
Солнце, как мы знаем, символ чего-то возвышенно чистого и светлого. Далеко на севере за Мертвым Перевалом, где суровая зима не сменяясь, беснуется уже тысячелетия, стоит оплот веры и правды, оплот света и справедливости, где любой пилигрим найдет приют и получит ответы на волнующие вопросы. Солнце – символ этого оплота, монастыря наисветлейшего Бога Яра. В нем живут, обучаются и приносят обеты монахи стойкие и мужественные, мудрые и безликие.
В далекие и суровые времена до начала Новой эпохи Сыны Яра носили прославленное и никем не забытое имя бравых воинов-монахов. Монастырь ордена был величием архитектурной мысли и центром Восточной Авийской Империи, но, в конечном счете, как и все в этом мире Орден был обречен. В ходе религиозных войн и репрессий нового режима Империи монастырь был разграблен и сожжен фанатиками, оставшиеся же в живых Сыны Яра ушли в затворничество и возродили монастырь далеко на севере. Имя их было забыто, а вера осквернена.

http://fotohost.org/images/a1612dbd-56kB.jpg

***

Летнее солнце ласково пощипывало плечи, на деревьях городского сада райские птицы насвистывали незамысловатые трели, восславляя Матерь Землю и Отца Яра. Успокаивающе журчал фонтан. В саду витал приторный дух орхидей, перебивающий смрад и тлен большого города.
На раскаленном песке скрестив ноги, сидел босой мужчина. Голова его была выбрита наголо, а длинная сплетенная в косу борода украшала его бесстрастное лицо. От густых бровей до лба были татуированы три красные точки: две маленьких олицетворяющие луны и одна большая по центру – Солнце. На ноги монаха накинут льняной килт, через оголенный торс (каким мог похвастаться не каждый удалой муж) перекинут плетеный канат, а на шее – округлой формы медальон с сапфиром, указывающий на монашеский сан. Подле руки его лежал присыпанный песком посох. Лицо было повернуто к солнцу и губы шептали молитву.
Три рослые фигуры приблизились к монаху, обнажив кривые сабли:
– Чужеземец, Халиф требует явить твоя во дворец! – Крикнул писклявым голосом один из стражников на ломаном Всеобщем языке.
Лицо монаха по-прежнему не выражало никаких эмоций, казалось, он даже не ощущал вторжения стражников в царившую гармонию райского сада. Птицы продолжали петь, вода журчать, лишь звон кольчужных колец выдавал переминающихся с ноги на ногу агрессоров.
– Твоя слышать, оборванец?! – Второй стражник схватил монаха за плечо.
– Никто не смеет прерывать мужа Яра во время молитвы. – Голос монаха был тихим и спокойным, грубым и сладким одновременно.
Незримым движением посох оказался в руке монаха, попутно повалив с ног дерзкого стражника. Ростом монах был на голову выше обычного человека, тело его бугрилось мышцами, а в глазах бушевало пламя готовое вырваться наружу с всепожирающей силой.
– Если лев желает солнце, пусть поднимет голову, а не посылает стервятников в небо. – Монах по-прежнему был спокоен.
– Мухаммед, Аслан! – Командующий квода обратил на себя внимание подопечных и указал на монаха: – Взять неверного и бросить к ногам Халифа!
– Будь по-вашему. – Отозвался монах, приняв боевую стойку.
Аслан уже успел прийти в себя, но разъяренный неожиданным ударом исподтишка опрометчиво рубанул лишь воздух, монах ловко увернулся и одним концом посоха сбил шлем со стражника, а другим разбил ему лицо. Аслан пошатнулся и упал на спину, закатив глаза. Движения монаха подобно рысьим были четкие и быстрые. С Мухаммедом дело обстояло намного проще: отразив выпад, сын Яра поднял его за кольчугу и метнул головой о кованую изгородь садика. Осознав потери, командир в ярости с боевым кличем кинулся на монаха. Муж Яра не растерялся и бросил в него посох, попав в нагрудник обидчика. Удар оглушил стражника на доли секунды, но и этого хватило, чтобы монах в два прыжка преодолел расстояние между ними, поймал отскочивший посох и ударил что есть силы в шлем. Сдавленный хрип вырвался из горла стражника, прежде чем тот замертво упал лицом в раскаленный песок. Схватка потухла, так и не успев толком разгореться.
– Негоже прерывать мужа Яра во время молитвы. – Повторил монах и побрел вдоль узких улочек города, опираясь на посох.
Давно Аджхебат не видел Сыновей Яра, бога солнца. Что посулило появлению этой загадочной личности на востоке? Никто не знал. Монах обитал в городском саду больше недели: не ел, не пил, все сидел и молился. Местные жители уже начали привыкать к его присутствию мужа Яра, как в один день он попросту пропал. Злые языки шепчут, что стража прогнала его, другие же утверждают, что это был могучий дух, знамение. Как знать, как знать…

http://fotohost.org/images/a1e0c65a-224kB.jpg

Я проснулся. Пять утра. Всегда встаю рано, таким образом, успеваю сделать больше дел за день. По крайней мере, я так объясняю причину, почему я рано встаю, хотя на самом деле, нечем особым я не занимаюсь в течение дня вообще. Вернее я занимаюсь обычно делами, которые все считают не важными, поэтому многие считают меня ленивым. Я занимаюсь тем, что мне нравится.

Я еще в кровати, все пытаюсь встать и начать новый день. Вернее он новый только потому что на календаре сменились цифры, на самом деле нечего не изменилось, сегодня будет все, как вчера и все, как завтра. Встаю. Ставлю чайник. Умываюсь. Включаю компьютер, что бы снова погрузится в сеть и потратить впустую полдня. Вообще я люблю читать книги, разные книги, но не могу перебороть в себе зависимость от сети, и потратить полдня на чтение в тишине, поэтому я читаю сидя за компьютером. Не знаю, есть ли от такого чтения толк или нет.

Засиделся за компьютером. Забыл за чайник. Иду на кухню и с интересом наблюдаю, как на плите стоит пустой чайник, вода выкипела. Происходит замешательство. Стоит ли снова набирать воду и ставить чайник? Решаю, что не стоит. Иду в комнату. Падаю в кресло. Я рад. День начался не плохо. День начался, как надо. Надо бы зарядку сделать. Лень. Вот тут я согласен я ленивый. В отношении к зарядке я ленивый.

А стоит ли заниматься зарядкой? Есть ли разница умереть в 70 или в 80 лет? Есть смысл не курить, если все вокруг пыхтят, как паровозы, и ты невольно пассивный курильщик. А тети и дяди в халат утверждают, что это хуже чем курить.

Хватит вопросов. Зачем задавать вопросы о жизни? Черт, снова вопрос. Обещаю себе больше не задать вопросов. Ни при каких обстоятельствах.

Сегодня суббота. Сегодня выходной, но это нечего не значит, так как это не освобождает от работы. Всю неделю что-то делаешь, куда-то ездишь и явно туда, куда не хочешь ездить и явно то, что не хочешь делать. Но на нас это действует. Слово суббота или пятница действует на нас, и мы можем радоваться, как дети, осознавая, что завтра пятница или суббота.

На понедельник надо то-то, на вторник то-то. К среде приготовь это, к четвергу это, на пятницу это. И обычно это делается на выходных. Вот вам.

Ладно. Решил прогуляться. Одеваю шорты, майку и мокасины. Выключаю компьютер. Замыкаю дверь. Выхожу. Горячий ветер ударил в лицо. Мне до него нет дела. Молча иду. Наблюдаю. Прохожие спешат по своим делам: вот дед хромает в кепке, с ним можно поговорить о жизни, он много повидал, вот идет мужик с коляской, если это второй ребенок, то спросите у него, что такое счастье он точно знает, вот идут женщины смотрят на мои ноги: “ Да я одел мокасины без носков, дальше что?”

Перехожу дорогу, смотрю, что бы не было машин, а то я, n-ый гражданин Украины, буду сбит, и население страны уменьшится на одного человека. В эту же секунду где-то в n-ом селе родиться ребёнок, и демографы не заметят моей смерти.

Прохожу мимо детской площади. Сколько детей. Они еще не знают, что им придется потратить около 20 лет жизни на тупое образование, еще 40 лет на ежедневную работу, а потом остаток жизни провести в борьбе за хорошие условия жизни. Кучерявый мальчик еще не знает, что космонавтом, он не станет, блондин не станет пожарником, как он хочет, а тот высокий мальчик не будет военным, его надежду похоронит пацифистское движение.

Иду по плитке. Солнце жарит. Мне нет до него дела. Я даже не могу спросить себя, куда я иду, я пообещал не задавать вопросов. Поэтому я просто иду. Подхожу к перекрестку. Жду сигнала светофора, что можно переходить дорогу.

Перехожу дорогу. И иду. Наблюдаю за прохожими. Наблюдаю за реальностью. Наблюдаю и анализирую. Прошел мимо памятника посвящённого войне. У меня прадед воевал. На последний парад 9 мая я не ходил. Стыдно. Я даже не поздравил знакомых ветеранов. Стыдно.

Вот на повороте машина сбила ребенка. Я стою, как вкопанный, просто стою и смотрю, как мать рыдает над ребенком. Ее стон и плач разносится вокруг, заполняя все пространство. По спине мурашки. Начинают подтягиваться люди, самые продвинутые вызывают скорую помощь. Наивные. Мы видели смерть очередного космонавта, пожарного, а может и будущего президента.

Разворачиваюсь и ухожу. Мне нет дела до этого ребенка. Уже полдень. Иду домой. Захожу. Обедаю. Плюхаюсь в кресло. Включаю компьютер. Запускаю социальную сеть. Круто. Эта поставила новое фото в ожидании огромного количества комментариев. Смеюсь. Понимаю, что сам такой. Слушаю музыку, уставившись в окно тупым взглядом. Пугаю своим голым торсом прохожих. Странно когда голый мужик замер у окна.

Сажусь на кресло. Музыка играет громко. Пускай соседи послушают. Пошел на кухню поставил чайник на плиту, постоял, посмотрел на горящую спичку, смотрел до тех пор, пока она не обожгла кончик пальца. Люблю зажигать спички и смотреть, как они медленно сгорают. Один раз я даже так весь спичечный коробок спалил, по одной спичке. Иду в ванну. Открыл кран. Пока смотрел на свое лицо, забыл, что хотел помыть руки. Лицо - серое такое. Как будто его и нет. Странное ощущение. Пощупал рукой щеки, нос, рот. Да нет. Вроде есть. Вышел из ванной, так и, забыв помыть руки, и пошел к компьютеру.

Сообщений нет. Нормально. Это обычное явление. Социальные сети не гарант от Одиночества. Одиночество это свобода. Я это понял. Быть одиноким - это быть свободным. Ладно.

Вечереет. Готовлюсь ко сну. Почитал книгу. Или сделал вид, что читаю. Потушил свет. Лег на кровать. Люблю вспоминать все события дня, что бы проанализировать их, и понять где я не так поступил что бы в следующий раз так не поступать. Наверное, все люди так делают перед сном. Но не говорят об этом вслух. Это нормально. Важно осознавать, что мы можем себя менять.

Засыпаю. Наблюдаю за тупыми снами не о чем. В нашем уме такие образы появляются порой. Иногда мне снятся пророческие сны. Так бывает. Но редко. В этот раз мне приснилась такая бредятина.

Я был на вершине горы и видел весь мир. Видел всего его ужасы, все его минусы и плюсы, я видел каждого человека, я видел все, что делают люди. Я был Богом. И я слышал молитвы людей. Моя голова разрывалась от их молитв. Они лились водопадов в мою голову. Я страдал от головной боли. Но в тот момент я знал лекарство. Сопротивляясь, боли, я подошел на край вершины. И прыгнул. Я летел долго. Я уже даже подумал, что никогда не достигну земли. Но я достиг. Я ударился массой об землю и…

Я проснулся. Пасмурное утро. Окно открыто. Пахнет дождем. Я встаю. Подхожу к окну. Это был сон.

Watch on YouTube

< "Бета-тестирование - интенсивное использование почти готовой версии продукта (как правило, программного или аппаратного обеспечения) с целью выявления максимального числа ошибок в его работе для их последующего устранения перед окончательным выходом продукта на рынок".

...Планета Сигиб. А меня зовут Саймон Коротышка. Я здесь уже давно. Лет двадцать по-земному. Остался с командой ботов тогда... Ну, тогда, когда наш "Лимонный свет" не смог поднять себя с этой планеты... Об этом наверняка говорили потом... Нет? Странно. Ну да ладно, дело старое. Боты уже того - в них заряда было всего-то на год. Всю энергию, что смогли, мы тогда перекачали в "Лимонный свет". Ну, корабль так назывался - "Лимонный свет". Разведчик класса "Имперск". Почему "Лимонный свет"? Кто его знает... Капитан наш стихи любил, ещё присказка у него была: "тонкий лунный лимонный свет"... Название капитан давал. Капитан Край - не слышали? Он вообще-то был со странностями. Но капитанил - такого бы капитана каждому кораблю! А я вот здесь остался. Без команды. Без корабля. И без капитана.

...Политон. Вообще-то, это не совсем полное имя. Там ещё цифры, индексы. Это я его Политоном зову. А он зовёт себя Пятницей. Почему Пятница - вот чего не знаю, того не знаю. Так и живём. Я ему - Политон. А он мне, значит - шеф. Это он меня так - шефом. Ну шеф, так шеф. А ночью бродит, всё звёзды считает. Кто бродит? Да Политон. Тут ведь кроме нас никого нет. Зачем Политон? А он же наш "кач-комп". Ну, компьютер Качека. Слышали? Навигация по масс-отклонениям на кораблях класса "Имперск", для полёта от звезды к звезде. Кач-комп или астронавигатор двигатель-тяги. Вот и бродит по-ночам, звёзды считает, астронавигатор... А я думаю, он вообще после того... ну... после взлёта того, не очень удачного... совсем не в себе и сам не свой! Я, например, к звёздам как-то не очень... Смотреть на них больно! А Политон смотрит. Каждую ночь смотрит. Долго, как вроде считает их... Может курс для "Лимонного света" просчи... Курс! Постойте! Что же это? Я тут с вами время теряю, а мне же курс, мне же курс надо!!!

- Курс - масс-отклон двести! Дельтирую пятнадцать! Программа "Земля"! Возвращаемся! Возвращаемся на Землю! Беру навигацию! Двигатель-тяга: слушай команду! Приказ ввожу...

...Огромный, ослепительно серебряный сверху корабль класса "Имперск" содрогнулся. Гигантским веретеном потянулось марево прочь от маневровых дюз. Нижняя, посадочная часть корабля, почти снесённая ударом о скальную породу, медленно оторвалась от поверхности Сигибa. Маневровые бережно поднимали корабль, выдувая породу под ним и освобождая посадочную от пыли. Включились яркие проблесковые огни. На палубы и в отсеки пошло освещение. "Лимонный свет" проснулся после многолетнего сна...

Дальше всё случилось очень быстро: маневровые дюзы погасли. Корабль погрузился во мрак. "Лимонный свет" безжизненным артефактом завалился на скалы Сигиба.

Было очень тихо. Тяжёлая пыль толстым слоем оседала на плексы капитанского мостика. Капитан Край отстегнулся от своего кресла и выпал на пол. Болела голова, но кости после удара кажется остались целы.
- Ууу! Тонкий лунный лимонный свет!!! - выругался капитан. - Чёртова железяка!!! Будь ты проклята! Я всё-равно доберусь до твоих кремниевых мозгов и ты сделаешь то, чего я от тебя прошу! Мы уберёмся с этой планеты! Слышишь, ты! Мы уберёмся отсюда!!! Ууу...
Было очень тихо. Мостик освещался лишь безмолвным мерцанием столика ввода-вывода кач-компа...

Капитан Край придирчиво осматривал двух последних ботов - роботов-помощников.
- Так, у левого мозгов - на четвёрку по шкале Тьюринга. Это хорошо. Это лучшее, что у меня сейчас есть. Но у правого меньшее кач-потребление. Гораздо меньшее. Но и мозгов тоже гораздо меньше... Чёрт побери! Чёрт побери!!! Что же, рискнём кач-потреблением!
Капитан подсоединил левого бота к кач-разъёму "Лимонного света". Бот открыл глаза...

- И запомни: кач-комп свихнулся! Неисправная бета-версия!!! Он забыл кто он и не может этого вспомнить. Ты должен пойти и поговорить с ним. Кач-комп не отвечает на мои запросы через систему ввода-вывода, он свихнулся и называет меня Политоном. И Пятницей! При разговоре ты должен постоянно напоминать о кач-компьютере и курсе на Землю! Ты всё понимаешь? - капитан Край посмотрел на бота с недоверием. Все боты на борту "Лимонного света" были бета-версиями. Капитан Край знал это и не доверял ботам. Предыдущий бот сумел разговорить кач-комп, но при взлёте перестал поддерживать разговор с ним, не имея к тому специальной инструкции. В результате, кач-комп вновь потерял связь с происходящим и отключился. "Лимонный свет" рухнул на Сигиб.
- И главное - говори с ним пока мы не доберёмся до дельты-пятнадцать! Это - автоматическая точка перехода на Землю. Дельта-пятнадцать позаботится о корабле и мы вернёмся домой даже со свихнувшимся астронавигатором. Ты всё понимаешь?
- Да, я всё понимаю. Я буду говорить с кач-компом. Буду говорить до точки перехода. Он вспомнит кто он, и не забудет этого до дельты-пятнадцать. Я обладаю высоким бот-интеллектом, Вы можете на меня положиться! - этот бот выглядел надёжней предыдущего, но по-прежнему - это всего лишь бета-версия... Кач-энергии на корабле почти не осталось. Ещё одна попытка взлёта с Сигиба и всё. Если с этим ботом-четвёркой ничего не получится... Капитан Край тряхнул головой, отгоняя от себя негативные мысли.
- В этот раз я не смею допустить ошибки! И я не допущу её!!! Иначе я останусь вечно сидеть на скалах Сигиба! Тонкий лунный лимонный свет!!!

Было очень тихо. Мостик освещался лишь мерцанием столика ввода-вывода кач-компа. Под столиком лежала раскрытой Корабельная Книга, выпавшая из своей ниши при ударе корабля. Открытая страница люминесцировала в темноте мостика символами, сливающимися в слова:

Внимание! Собственность корпорации "Качек компьютерз".
Вводные данные: Корабль "Лимонный свет", безгуманоидный разведчик класса "Имперск".
Обслуживающий персонал: биологических людей нет. Бот-организмы - три на борту (Внимание! Бета-версия!).
Кибернетический капитан-астронавигатор корабля: андроидный компьютер Качека, модель "Край" (Внимание! Бета-версия!).
>